Избавлю от долгов и белья

ГЛАВА 1

Я уже в третий раз перечитывала письмо из банка и не желала верить своим глазам. Строчки, полные типичных для подобного рода писем канцеляризмов, врезались в мозг своей безжалостной сутью.

«В связи с невыполнением обязательств господином А. П. Ляпушевым, вы, как поручитель, обязаны выплатить сумму кредита за означенный период, пени за просрочку платежей, а также проценты по кредиту. В случае если А. П. Ляпушев не вернётся к исполнению своих обязательств, они перейдут к вам в полном объёме согласно договору поручительства.»

Земля стремительно уехала из-под ног, и я плюхнулась на пол, как была, в костюме после концерта. Как он мог? Что мне теперь делать? У меня таких денег нет, и как этот кредит вместе с этими чёртовыми пени и процентами выплачивать, я понятия не имела.

А. П. Ляпушев — муж моей подруги Светки. Она безработная, а потому попросила меня быть поручителем при оформлении сделки. Очень уж им нужна была машина. Сначала они свой кредит выплачивали, а потом пропали. Оба. Ни он, ни Светка не выходят на связь, дома их нет, как провалились сквозь землю, а у меня теперь это письмо, и вот-вот накроет готовность выйти в окно с восьмого этажа.

Нет, надо взять себя в руки. Надо выяснить, куда делись Ляпушевы. Вдруг с ними в самом деле что-то случилось? Вот так всегда. Оправдывать всех вокруг — это я умею.

Подскакиваю, хватаю сумку, вытрясаю её содержимое на диван в гостиной и трясущимися руками сжимаю телефон. Конечно! Светкина мама! Как я могла забыть?! Она-то должна знать. Набираю нужный номер, нетерпеливо прохаживаюсь из угла в угол, пока идут гудки.

— Татьяна Михайловна! — буквально вскрикиваю в трубку, когда слышу её голос.

— Карина, что такое? Напугала, — отвечает женщина. — У тебя всё хорошо?

— Нет. У меня не всё хорошо, точнее, всё очень плохо. Скажите, где Света? Я уже месяц не могу ни до неё, ни до Антона дозвониться.

— Ты до сих пор не знаешь? — в голосе звучит искреннее удивление. — Они уехали.

— Куда?

Женщина замялась.

— Прости, но Света просила, чтобы я тебе не рассказывала. Я тогда решила, что она сглаза боится, а потом сама тебе обо всём доложит. Вы что, поссорились?

— Нет, — отвечаю похолодевшим голосом. — Я с ней точно не ссорилась. Очень вас прошу, Татьяна Михайловна, скажите, где они сейчас? Эту информацию мне нужно передать в банк. Дело в том, что Света с Антоном купили в кредит машину, а поручителем сделали меня. Теперь они не выплачивают этот самый кредит, а банк трясёт с меня деньги.

С минуту женщина молчала, после чего злобно бросила короткое: «Не звони сюда больше» и отключилась. Сколько я потом ни пыталась, достучаться до Татьяны Михайловны не могла. Похоже, меня благополучно добавили в чёрный список не только Света с Антоном.

Для меня настала тяжёлая пора. Каждое утро просыпаясь, я не сразу вспоминала, в каком положении нахожусь, а когда вспоминала, слёзы предательски застилали глаза.

Как они могли? В моём понимании так поступают только отъявленные сволочи, но эти двое никогда такими не были. Или были? Ну да, как-то по юности я дала Светке своё любимое платье поносить, а она его порвала и даже не извинилась — с кем не бывает. А когда они только начали встречаться с Антоном, я пустила их на выходные к себе, потому что сама уезжала по работе, а у них тогда своего жилья не было, встречались набегами. Когда вернулась, обнаружила вмятину на экране плазмы и трещину на крышке фортепьяно. Вдобавок ко всему инструмент и внутри оказался испорчен. Уж не знаю, чего эти двое с ним делали, но мастера пришлось вызывать, платить ему, а Светка в ответ на моё недовольство возмущённо заявила, что к инструменту они не прикасались.

Она много раз меня обманывала, не стеснялась пользоваться моей наивностью, а я, глупая, только и делала, что оправдывала её. Но это всё мелочи, а теперь дело серьёзное.

В тот же день я наведалась в банк, где мне прямым текстом безжалостно заявили: «Не станете выполнять своих обязательств, ждите приставов.»

Весь следующий день слова банковской служащей, как и текст злосчастного письма, то и дело отвлекали от работы. А потому неудивительно, что рассеянность не осталась не замеченной коллегами.

— Карина, — позвала директор музыкальной школы.

Видимо, звала она уже не в первый раз, потому что когда я очнулась, никого, кроме нас двоих, на совещании уже не было.

— У тебя есть, что ещё обсудить? — спросила женщина, добродушно улыбнувшись. — А то ведь совещание уже закончилось.

Откидываюсь на спинку стула, тру пальцами переносицу.

— Простите, Лилия Ивановна, бытовые проблемы мешают думать. Я пойду.

— Постой, — велела женщина. — Ты сегодня и впрямь какая-то рассеянная. Твои проблемы сказываются на работе, и были бы они бытовыми, ты бы не ходила тенью по коридорам и не путала бекар с диезом. Расскажи мне, что происходит. Возможно, я сумею тебе помочь.

Директриса нашей школы была единственным человеком, от которого я никогда не ждала подвоха. Она была строгой и требовательной, но при этом никогда не пользовалась властью, не самоутверждалась за наш счёт, и в её подчинении я ощущала себя частью сильной сплочённой команды.

Но что она могла сделать? Чем могла помочь? Всё же я устала держать в себе безрадостные мысли. Сделав глубокий вдох, я рассказала ей свою печальную историю и пожаловалась, что теперь мне придётся добавить к основной работе репетиторство и забыть, что такое выходные, иначе выплата по кредиту лишит меня средств к существованию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лилия Ивановна помрачнела. Видимо, для неё подобное тоже оказалось дикостью. Но ответила она не сразу. Отойдя к окну, женщина скрестила на груди руки, и только тогда заговорила, окончив обдумывать непростое решение.

— Не торопись брать репетиторство, Карина. У меня есть кое-что, что в твоём случае будет очень даже кстати, — она вновь вернулась за стол и взглянула на меня твёрдым, не терпящим споров взглядом.

— Недавно ко мне обратился знакомый, — продолжила она. — У него есть ребёнок. Мальчик. Так вот, его не готовы водить в музыкалку, но намерены обучать дома, так как там имеется для этого всё необходимое. Я уже согласилась заниматься с ним, но откажусь и порекомендую тебя. Ты хороший специалист, тебя ценят в нашей школе, и я уверена, что Вадим одобрит твою кандидатуру.

Я растерялась.

— Но Лилия Ивановна, это наверняка огромные деньги. Как же так? Вы готовы отказаться?

— Карина, милая моя, поверь, в жизни есть вещи куда более важные, чем деньги. И сейчас я вижу, что всё должно было случиться именно так. Запрос от Вадима оказался в нужное время в нужном месте, и именно он поможет тебе справиться с твоей бедой. Конечно, о справедливости тут сложно говорить, ведь те двое продолжат жить припеваючи, тогда как тебе придётся больше работать, но ведь земля круглая, и всем всегда воздаётся по их заслугам.

— Спасибо вам, — ответила, ощущая как к глазам вновь подбираются слёзы.

Моя спасительница смотрела на меня ласково, как мама, а я готова была нарушить субординацию и броситься к ней в объятия.

Когда директриса озвучила мне гонорар репетитора, который готов был выплачивать тот самый Вадим, мне пришлось закрыть рот ладонями, чтобы не заорать. Я физически не могла себе представить столько денег за курс уроков. В первые минуты я всерьёз испугалась их и уже хотела пойти на попятную, но строгая спасительница пресекла все мои попытки.

Она поговорила со своим знакомым, и тот одобрил мою кандидатуру. Верилось, конечно, с трудом. Да и обида на бывших друзей не позволяла радоваться этой возможности.

Я всё так же оставалась учителем сольфеджио в музыкальной школе, но теперь три раза в неделю по вечерам должна была ездить в пригородный элитный посёлок, чтобы заниматься с мальчиком. В назначенный день пришлось выискать самый свой приличный и незатасканный костюм и облачиться в бежевую рубашку, светло-коричневый жакет и юбку-карандаш в тон. Неизменные туфли-лодочки были уже кое-где истёрты, но и тут я немного поколдовала с щёткой и кремом для обуви, а потому через пару минут они даже посверкивали в свете лампы. Свои длинные каштановые волосы я собрала в пучок на затылке и оглядев себя в зеркало, застёгнутая на все пуговицы под самое горлышко, зашагала к такси.

ГЛАВА 2

Ехали мы долго. Рассчитавшись с водителем, я поймала себя на мысли, что ещё ни разу не отваливала таких сумм таксистам, но чего уж. Могу себе позволить. Теперь. Усмехнулась мыслям, но как только авто отъехало, а я увидела перед собой громоздкую кованую калитку, за которой высился трёхэтажный дом из светлого камня с огромными панорамными окнами, замерла на месте. Только сейчас пришло осознание: учить детей в обычной бюджетной музыкальной школе — это не одно и то же, что быть репетитором ребёнка с серебряной ложкой во рту. А что, если он не в меру избалованный? Он ведь может и не воспринять меня всерьёз. Я не Лилия Ивановна, которая способна одним взглядом остановить бегущего на неё представителя комитета образования с пачкой требований наперевес.

В очередной раз захотелось бросить эту затею и отказаться, да только было уже поздно. Всё решено. Сегодня после первого занятия я пойду подписывать договор, если, конечно, заказчика всё устроит. Ну а умышленно делать так, чтобы его не устроило, не в моих правилах. Как бы я ни нервничала, профессионализм всегда на первом месте.

Сделав глубокий вдох, нажала на кнопку домофона.

— Фамилия, — донёсся низкий мужской голос из динамика.

— Гуреева, — ответила и нервно кашлянула в кулак.

Калитка запищала и, толкнув её, я как можно более уверенно ступила за порог.

Вокруг не было ни души. Пользуясь уединением, я, не спеша, двинулась по дорожке, выложенной кирпичом, с интересом осматриваясь по сторонам. Просторный двор покрывала коротко стриженная трава, кое-где высились декоративные кипарисы, создавая некий ритм в ландшафте. Диковинные кустарники, подстриженные в форме шаров разных размеров, обрамляли листья папоротника. Цветов здесь не было. Лишь невысокие кустарники стелились вдоль дорожки. Сад уходил вбок замысловатой террасой, и на её возвышении красовалась беседка, рядом с которой слегка колыхались качели. Эти качели, как и горка, закрученная наподобие тех, какие ставят в аквапарках, выдавали присутствие ребёнка в доме.

Поднявшись по ступеням крыльца, я не сразу поняла, куда нажимать. Кнопок на двери было больше, чем я привыкла видеть. К счастью, моим мучениям не суждено было длиться долго. Тот же низкий голос из динамика на двери снова пригласил войти. Замок щёлкнул и, потянув на себя ручку, я выполнила просьбу.

Миновав светлую прихожую, где точно так же никто не спешил меня встречать, я ещё немного сомневалась, а потом стащила с себя туфли и прошла дальше в одних чулках. Мне, конечно, помнилось, как актёры из фильмов в домах, подобных этому, расхаживали в обуви, ничуть не опасаясь разнести по нему грязь с улицы, но в мою картину мира такое безобразие не укладывалось, а потому я предпочла бы дать ногам замёрзнуть. Ну или дождаться тапочек.

Выйдя из прихожей, я оказалась в просторной комнате и невольно залюбовалась. Никогда раньше я не видела в жилых домах таких огромных окон почти во всю стену, таких сложных драпировок штор, настолько широких плазменных экранов телевизора и изысканных декоративных элементов на стенах и по периметру потолка. Хай-тек и скандинавский минимализм очень гармонично дополняли друг друга здесь, наталкивая на мысль о том, что в доме живёт холостяк, которому не нужно много. Но если он что-то приобретает, то эта вещь лучшая из лучших. Большой и, судя по всему, невероятно удобный диван с обивкой фисташкового оттенка, что стоял напротив плазмы, вызывал у меня непреодолимое желание присесть на него, утонуть в его мягкости, обнять подушку и провести вечер за интересным фильмом вместе с… Мысль оборвалась. Проводить вечера на диване под фильм мне было не с кем, а потому я постаралась отбросить глупые неуместные мечтания.

Шаги откуда-то сверху заставили провалиться в реальность. Только теперь я увидела лестницу, которая вела наверх и как только взгляд мой упал на источник шума, у периллы второго этажа показался человек в чёрном деловом костюме и с хмурым взглядом. Он сразу же напомнил мне бульдога, а когда заговорил, я поняла, что он именно тот, с кем я общалась через домофон.

— Прошу следовать за мной, — велел он в грубоватой манере, которая вполне ему подходила.

Я быстро поднялась вместе с ним на последний этаж, опасаясь поскользнуться в чулках на каменных плитах, а когда поравнялась с человеком, и тот развернулся, покорно последовала за ним.

Шли мы недолго. Я даже не успела разглядеть интерьеры. Свернув из главной комнаты в коридор, мужчина остановился возле одной из дверей и вошёл без стука. Дверь осталась открытой. Из этого я сделала вывод, что и мне неплохо бы войти.

— Ждите здесь, — приказал человек, развернулся и покинул комнату.

Что ж, ладно. Судя по его виду, у него были дела и поважнее, чем возиться со мной.

Широкая комната со столь же огромным окном, как и везде в доме, походила на чей-то кабинет. Иначе трудно было объяснить наличие рабочего стола с ноутбуком и множеством гаджетов, кожаного кресла и стеллажей с аккуратно сложёнными папками документов. Из общего ряда мебели выбивалось лишь одно — фортепьяно из светлого дерева, на которое сразу же упал мой взгляд. Я смотрела на него и не могла понять — зачем оно здесь? Инструмент был неуместен в этой цитадели деловой активности. Может быть, его специально занесли, чтобы меня проверить?

Усмехнулась мысли, хотя почему нет? Я этому Вадиму посторонняя, меня следует испытать, а значит, всё вполне объяснимо. Невольно прислушалась к звукам из коридора. Наверное, зря я это затеяла, но руки и впрямь чесались. Что, если этот инструмент единственный в доме? Так почему бы мне прямо сейчас не сыграть на нём?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пересела со стула на банкетку и ещё разок прислушалась. Никого. Ладно, пробегусь туда-сюда по нотам и хватит с него. Открыв крышку, я погладила клавиши и окончательно набравшись решимости, заиграла лёгкую сонату. Я специально давила в полсилы, чтобы не перепугать весь дом. Хотя с каждой минутой всё больше подозревала, что здесь вообще никого не было, кроме того, с хмурыми бровями.

Сначала я решила, что мне показалось, но когда пальцы снова легли на ми минор, я остановилась. Звук не соответствовал, и ноте требовалась настройка. Я имела некоторые представления о том, как настраивать фортепьяно — дедушка рассказывал и показывал. Мне это было ужасно интересно в детстве, даже, наверное, интереснее самой игры, а потому я всякий раз старалась пользоваться удобным случаем, чтобы посмотреть на его работу и поучаствовать в ней.

Порывшись в сумке, я нашла то, что искала. Да, это было не совсем типичное наполнение дамской сумочки, но что поделать? Часто инструмент сбивался, и приходилось ладить его прямо в процессе урока, чтобы не терять время, ожидая дежурного настройщика.

Гладкая рукоять четырёхгранного семимиллиметрового ключа легла на ладонь. Одной рукой приподняв верхнюю крышку фортепьяно, я безошибочно нашла нужные колки. Пара движений, ещё и ещё. Звук не спешил поддаваться. Когда же я протянула струну на долю миллиметра и снова нажала на клавишу, то издала победное «Йес» и вознамерилась уже закрывать крышку, как вдруг замерла испуганно.

— Вы что делаете? — донёсся у меня из-за спины недовольный мужской голос.

ГЛАВА 3

Нет, то был не бульдожка. Кто-то другой поймал меня за довольно странным для женщины занятием. Да не просто странным. Ненужным. Неужели обитатели этого дома не в состоянии нанять настройщика? А я вместо того, чтобы смирно сидеть в ожидании нового работодателя и создавать о себе положительное впечатление, удумала хозяйничать в чужом доме.

Я так и застыла с рукой в фортепьяно и обернулась на голос. В дверях кабинета стоял мужчина в чёрной рубашке и классических брюках тёмно-серого оттенка. Он оценивающе рассматривал меня, глядя исподлобья, и походил в этот момент на тигра, готового броситься на зазевавшуюся зебру. Признаюсь, я залюбовалась его мощью, которую не скрывала плотная ткань рубашки, и правильностью черт лица. Когда же он повёл бровью и слегка мотнул головой, выказывая нетерпение, я отмерла.

— О, простите меня, — залепетала как школьница, которую поймали в туалете с сигаретой. — Дело в том, что клавиша не попадала в тон, поэтому я решила, что могу помочь, и немного подкрутила её.

Вынув руку со всё ещё зажатым в ней ключом, я виновато пожала плечами. Чёрт возьми, первое впечатление благополучно просрано. Молодец, Карина.

Меня ещё раз оглядели с ног до головы, вызвав неловкое желание проверить, все ли пуговки на блузке застёгнуты. Затем мужчина молча прошествовал к столу и упав в кресло, откинулся, сцепив в замок пальцы. С минуту он размышлял о чём-то, затем проговорил:

— Вас рекомендовала мне Лилия Ивановна, а потому сомневаться в вашей компетентности не приходится. Но уясните одно, — он остановил на мне суровый взгляд, — не нужно брать на себя больше того, за что я вам плачу. Это понятно?

Я уже стояла как солдат на плацу перед комбатом, а потому несколько раз кивнула и дрогнувшим голосом ответила:

— Конечно. Больше не повторится.

После нашего разговора мужчина, казалось, потерял ко мне всякий интерес. Он сухо представился. Как я и ожидала, то был Вадим собственной персоной. Мы довольно быстро договорились о режиме работы и способе расчёта, а когда он поднялся из-за стола и мотнул головой, приглашая меня следовать за ним, я покорно засеменила, не задавая лишних вопросов.

— Лилия Ивановна сказала, что у вас финансовые проблемы, — услышала я, когда мы спустились на второй этаж.

— Да, к сожалению, — ответила я, не желая вдаваться в детали. — Это основная причина, почему она отказалась от вашего предложения в мою пользу.

Мужчина резко остановился. Настолько резко, что я почти уткнулась носом ему в плечо. Он обернулся, и снова этот взгляд, пугающий и опасный, ввёл в оцепенение.

— Я в курсе, — заявил он. — Но учтите, Карина Дмитриевна, у меня здесь не благотворительный фонд, и если вы не будете выполнять свою работу, как полагается, мы с вами быстро попрощаемся.

Стало не по себе. Да что там. Слышать это было одновременно обидно и тягостно. Конечно, как профи, я буду делать всё, что от меня зависит, но Вадим, как наниматель может придраться к чему угодно. Вдобавок ко всему он знает о моём положении и о том, что я завишу от денег. От его денег. А быть в его глазах жалкой поберушкой совсем не хотелось. В тот момент изнутри разрывало желание отмахнуться и покинуть этот чёртов дом с панорамными окнами и наглым хозяином. Но если откажусь — подведу директрису. Она же для меня старалась.

— Я всё поняла, Вадим Андреевич, — ответила, пытаясь не скрипеть зубами. — Вы в любой момент можете отказаться от моих услуг. Я без работы не останусь.

Рискованно, признаю. Но и смолчать я не могла. Губы мужчины изогнулись в подобии ехидной улыбки, но тут же вновь приняв серьёзный вид, Вадим развернулся и зашагал дальше. Я последовала за ним. Мы остановились возле одной из дверей, и после короткого стука мужчина зашёл внутрь. Я не отставала.

Оказавшись в комнате, я сразу поняла, что это детская. Стены были выкрашены в сине-зелёный абстрактный узор, в котором кое-где узнавались намёки на футбольные мячи. Кровать у стены походила на огромный игрушечный автомобиль, в лёгком беспорядке на полу лежали игрушки: наполовину разобранные роботы, трансформеры и детали машинок. Целые среди них тоже имелись, но их было совсем немного.

— Вова, почему опять бардак? — строго спросил Вадим, проходя вглубь комнаты и поднимая с пола расчленённого Бамблби. — Я велел тебе прибраться до обеда.

Догнав его, я увидела того, к кому обращался мой новоиспечённый наниматель. За столом у окна, поджав под себя ногу, сидел парнишка лет восьми и собирал что-то чрезвычайно важное из лего. Важность его работы выдавало полнейшее равнодушие к тем, кто явился по его душу.

— Вова, — голос Вадима стал строже. — Ты слышал, что я сказал?

— А? — мальчик поднял вопросительный взгляд, наконец-то заметив нас. — Я уберу попозже, — он с безразличным видом отвернулся.

— Ты сейчас же уберёшь свои игрушки, — тон мужчины стал совсем уж устрашающим.

Я невольно глянула на него, опасаясь, как бы вспыльчивый отец не начал лупить сынишку за непослушание. К моему удивлению, Вова не испугался. Сверкнув на Вадима глазами, он встал и с видом человека, который делал одолжение, поднял с пола пострадавшие игрушки и закинул их в корзину.

— Доволен? — бросил он напоследок, намереваясь вернуться за стол.

— Подойди ко мне, — приказал Вадим. Дождавшись, когда недовольный мальчик соизволит приблизиться, он продолжил. — Познакомься, это Карина Дмитриевна, твой учитель музыки. Она будет приходить к нам домой и заниматься с тобой. Будь добр, веди себя прилично и выполняй задания, чтобы не было как в прошлый раз. Ты всё понял?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мальчик перевёл на меня хмурый взгляд. Поджав тонкие губы, он смотрел волчонком, и в его глазах читался тот же укор, что и во взгляде его отца, когда мы с Вадимом впервые встретились. Вот уж точно яблоко от яблони.

— Здрасьте, — процедил он и собрался развернуться, чтобы уйти на своё место, но замер вполоборота, уставившись на мою руку. Я не сразу поняла, что так привлекло паренька, а когда до меня дошло, мысленно ругнулась. Всё это время я продолжала сжимать в ладони рукоять ключа. Видимо, от волнения я вцепилась в него, да так и не отпустила.

— Что это такое? — спросил мальчик, мгновенно изменившимся голосом. Лицо его тут же просияло пытливым любопытством.

— Это ключ для настройки фортепиано, — ответила я, протягивая ему предмет. — Иногда он бывает незаменим.

Ребёнок принял у меня ключ, с интересом повертел его в руках, а когда Вадим, многозначительно откашлялся, пришёл в себя и снова свёл к переносице брови. С видом, типичным для подростка, которого все достали, мальчик отдал мне предмет и молча вернулся к своей работе.

Отец лишь укоризненно покачал головой, ясно ощущая, что говорить здесь больше не о чём.

Когда мы с Вадимом вышли из комнаты, между нами повисло тягостное молчание. Мне наша встреча с новым учеником совсем не понравилась. Да и контакт наладить не вышло. Ясно, что не всё сразу, но подозреваю, будет сложно. Что это за прошлый раз, о котором говорил Вадим? Чего мне ждать? Никто не торопился меня просвещать. Конечно, я за пять лет в школе имела опыт работы со сложными детьми, но от того, сумею ли я поладить с этим мальчиком, зависело, как скоро я смогу скинуть с себя кредитное ярмо, которое повесили на меня друзья.

Окружённая мыслями и безмолвной тишиной я не заметила, как дошла вместе с хозяином дома до прихожей.

— Такси оплачено и ждёт вас, — бросил он напоследок. — До завтра, Карина Дмитриевна.

— Зачем? — удивилась я, да так и застыла с ненадетой на пятку лодочкой.

— Что зачем? — переспросил мужчина.

— Такси. Я бы и сама могла оплатить.

— Об этом не может быть и речи, — безапелляционно заявил Вадим. — Я нанял вас на работу, вы ездите ко мне домой. Значит, дорога за мой счёт. По-моему, логично.

Несколько раз хлопнув ресницами и не отыскав, чего бы ответить, я нервно улыбнулась и коротко поблагодарила человека, который слегка пошатнул в тот день моё представление о мире. Ведь потребуй я оплаты проезда в музыкалке, меня приняли бы за дуру.

— Карина, — его голос заставил задержаться у самой двери.

Обернулась и снова почувствовала неловкость. Я физически ощущала скользящий по моему телу изучающий, цепкий взгляд, от которого мгновенно накрыло необъяснимое волнение. Хотя чего уж не понять. Мужчины у меня давно не было, и всякое проявление внимания от привлекательных особей противоположного пола немедленно находило отклик в теле.

Я с некоторым усилием подавила дрожь и уставилась на Вадима, ожидая, что ещё он мне скажет. Мужчина несколько секунд молчал, будто прикидывая что-то в уме, затем проговорил:

— Когда в следующий раз придёте, не снимайте туфли.

Я кивнула и поспешила скрыться с этих глаз.

ГЛАВА 4

На другой день с утра я уже была в школе. Мы с третьеклассниками готовились к концерту, и в рабочей суете я на какое-то время даже забыла про свою проблему. Да и какой смысл изводить себя? Факт остаётся фактом: я сама виновата, нечего было соглашаться на поручительство с такими ненадёжными людьми. Светкиной матери я больше не звонила. Да и зачем? Она точно мне помогать не станет. Ясно как день, на чьей она стороне.

В небольшом промежутке между занятиями сбе́гала к кофе-автомату и взяла свой любимый капучино. Один только запах этого живительного напитка способен был вернуть меня к жизни. Ну что за волшебный эликсир! Я сделала глоток и почти вознеслась к облакам мечты, откинув на мгновение всё сущее, но ровно до тех пор, пока меня не окликнули.

— Карина, ну как дела? Как съездила вчера?

Рядом возникла Лилия Ивановна и тыкнув нужную кнопку на автомате, выжидательно взглянула на меня.

— Всё хорошо, — ответила я, нервно поджав губы. — В целом мы с Вовой поладили и думаю, проблем не будет. Сегодня я приступаю к работе.

— А Вадим?

— Что Вадим?

— Ну как он тебе? Как встретил? Как себя вёл? Я так давно его не видела. Даже не представляю, каким человеком он стал. Вадик учился у меня музыке. Очень усидчивый и одарённый был. Да и сейчас не промах. Правда, в нашу последнюю встречу мы совсем мало поговорили.

Женщина вынула из автомата свой кофе и сделала глоток.

— У меня о нём сложилось хорошее впечатление, — немного слукавила я. — Он сдержан хоть и строг, но при этом заботливый отец.

— Отец? — женщина непонимающе вытаращилась на меня, а через секунду грустно усмехнулась, мгновенно расставив всё на свои места. — Нет, нет, ты ошибаешься. Вова ему не сын. Он его племянник. Вовина мать — сестра Вадима — вместе с мужем погибла во время сплава по горной реке год назад. Бедный мальчик в одночасье остался сиротой. Вадим сразу же оформил опеку над ним и предоставил всё, что нужно. Мальчик учится в элитной школе, посещает множество кружков. Он почти всегда занят, да это и хорошо. Работа — лучший способ прогнать уныние и не пасть духом.

Я остолбенела от этой новости. Бедный ребёнок. Оказаться сиротой в столь раннем возрасте — тяжёлое испытание. Вадим, конечно, молодец, что участвует в его жизни, но забивать чувства ребёнка безостановочной деятельностью — так себе терапия. Мальчику не мешало бы походить к психологу, разобраться во всём, принять неизбежное, а не заталкивать скорбь в глубину, чтобы потом она прорвалась в самый неожиданный момент.

Пребывая в надежде, что Вадим всё же учёл в плотном графике Вовы этот немаловажный пункт, я спросила:

— Скажите, чем занимается Вадим Андреевич?

— Вадик — руководитель крупной инвестиционной компании. Он умеет преумножать капитал без необходимости ежедневно ходить на работу, как мы с тобой, — женщина усмехнулась. — Он и мне предлагал помощь, но я так боюсь всех этих бирж, акций, облигаций. Можно в одночасье всё потерять. Мы ведь проходили это в прошлом.

Я кивнула. Меня ценные бумаги и вложение в золото пугали не меньше, а потому я даже спорить не стала.

— Ну мы заболтались, — опомнилась директриса. — Беги, у тебя сейчас урок, а я пошла отчёт заполнять.

Мы разошлись, а вечером, после всех занятий, уставшая, но готовая к новым свершениям, я вознамерилась было взять такси, чтобы ехать к Вове, но как только поднесла к глазам смартфон и взглянула на экран, увидела сообщение с незнакомого номера:

«Во дворе вас ожидает чёрный Ниссан.

Служба безопасности Фрай-инвест-групп»

Я хмурым взглядом уставилась перед собой, после чего вышла на крыльцо и глянув на стоянку возле школы, удивлённо возвела бровь. Изо дня в день я видела здесь одни и те же машины, а потому большой чёрный Ниссан сразу же бросился в глаза. Когда же из него вышел незнакомый мужчина в чёрном костюме, я логично предположила, что его прислал Вадим, а «Фрай-инвест-групп» — это и есть его контора.

Коротко поздоровавшись с мужчиной, я заняла место позади и позволила везти себя туда, где меня уже ждали.

На этот раз безмолвный охранник, ожидавший у калитки, сопровождал меня на протяжении всего пути до дома. В прошлый свой приезд я совсем не обратила внимания, а теперь разглядела широкий бассейн, который занимал противоположную сторону сада. Даже не знаю, как можно было не заметить такую громадину. Полагаю, я сильно волновалась вчера, но, вероятнее всего, вчера на светлом кафельном бортике бассейна не было столь яркого акцента.

Занимая своим роскошным подтянутым телом всю длину лежака, на нём лениво потягивала коктейль блондинка модельной внешности в ярко-красном купальнике. Ощутив мой взгляд, она лениво обернулась и тут же скривила своё кукольное лицо в брезгливой гримасе. Ну конечно, я со своим пучком и в стареньком костюме, который безумно любила, даже близко не могла с ней конкурировать.

Когда же из воды, оставляя за собой шумные всплески, выбрался Вадим, я отчётливо ощутила, как кровь приливает к голове. Остановившись позади блондинки, статный подтянутый мужчина, чьё тело покрывали бугры натренированных мышц, стал массировать её шею, затем нагнулся, чтобы поцеловать, а когда она что-то шепнула ему, и он повернулся в мою сторону, я стыдливо покраснела. Оба смотрели на меня со смесью брезгливости и равнодушия, и настолько мне стало гадко на душе в тот момент, что едва получилось побороть ком, подступивший к горлу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И снова настроение испорчено. Вот как в таком положении можно работать? Попыталась взять себя в руки. Чёрт с ними. Я приехала не на голых хозяев смотреть, а с ребёнком заниматься. Пусть думают обо мне, что хотят. Сделаю своё дело, получу деньги и больше никогда не увижу их.

С этими словами я шагнула за порог дома и, не став снимать туфли, направилась в комнату своего нового ученика.

ГЛАВА 5

Вова сидел на своей постели и смотрел что-то с планшета. При моём появлении он лишь приподнял лицо, а затем снова вернулся к своему занятию. Судя по всему, мальчик и не собирался со мной здороваться. Вчерашнюю милость он оказал лишь для того, чтобы Вадим оставил его в покое, но сегодня дяди мальчика рядом не было, а потому мне, хотела я этого или нет, следовало хоть как-то провести первый урок.

Я сразу узнала своего пациента. Светлое фортепьяно специально для занятий перетащили в комнату Вовы, и теперь оно занимало почётное место между корзиной с трансформерами и рабочим столом. Я прошла вперёд и стала вынимать из сумки учебник, пособие, тетради, раскладывая их на столе.

— Здравствуй, Вова, — тем не менее поздоровалась я. Не дождавшись ответа, продолжила. — Твой дядя сообщил мне, что ты уже начинал изучать музыкальную грамоту. Скажи, ты знаешь что-нибудь об интервалах? — тишина. — Возможно, вы проходили регистры? — молчок.

Понимая, что разговаривать со мной не будут, я раскрыла пособие и отыскав нужное упражнение, подошла к мальчику с зажатой между пальцами тетрадью. Мне хоть и приходилось работать со сложными и непослушными детьми, но всё же здесь был совсем другой случай.

— Вова, — позвала я, присев напротив, — твой дядя очень хочет, чтобы ты учился, чтобы у тебя было из чего выбрать, когда придёт время задуматься о профессии. Позволь немного отвлечь тебя и давай позанимаемся.

Мальчик вновь кинул на меня недружелюбный взгляд, а потом подскочил с места и пересел за стол, демонстративно поворачиваясь ко мне спиной. В ту же минуту всё, что я разложила на столе, с шумом полетело на пол.

Ну привет. Такими темпами мы не поладим, и прощай мой невероятный гонорар — спасение от банковских пут.

Превозмогая возмущение, я подошла к столу и встала возле мальчика. Не дождавшись его внимания, я вновь заговорила:

— Ты ведь знаешь, что если я расскажу об этом твоему дяде, он будет недоволен.

— Он выгонит тебя, как выгнал ту бабку, — бросил мальчик, не поднимая глаз. — Она ничему не смогла меня научить, и ты не сможешь. Я просто не стану учиться.

Со мной заговорили, а это уже что-то.

Присев на корточки, я собрала свои материалы, засунула их в сумку и подошла к фортепьяно.

Стратегия ребёнка была мне понятна. Я уже видела прежде тех, кому совсем не неинтересна была музыка. Сначала они дерзили, не выполняли задания, начинали пропускать уроки, а позже либо их отчисляли за неуспеваемость, либо они уходили сами. К сожалению, работать с каждым сложным ребёнком, когда у тебя всего сорок минут урока и пятнадцать человек, которые пришли учиться, практически невозможно. А теперь? Теперь у меня появился шанс испробовать, сумею ли я найти подход к такому ученику.

Оглядевшись, снова уронила взгляд на фортепьяно. Присев на банкетку, подняла крышку и положила ладони на клавиши. Из корзины с игрушками на меня выжидательно смотрел покалеченный Бамблби, а потому я не нашла ничего лучше, чем начать играть. К сожалению, у меня под рукой не имелось симфонического оркестра, а потому приходилось справляться как могу, но вскоре Вова выпрямил свою сутулую спину и с нескрываемым интересом уставился на меня.

— Это же музыка из «Трансформеров», — воодушевлённо проговорил он. Его агрессия мигом растворилась, и вот уже ребёнок внимательно разглядывает мои руки, которые бегают по клавишам. — А тему из «Майнкрафт» можешь?

Я отрицательно покачала головой, но тут же ответила:

— Включи, я попробую подобрать.

Вова буквально подпрыгнул на месте и принялся что-то набирать в своём планшете. Когда же оттуда донеслась нехитрая полифония, я надавила пару аккордов и заиграла в такт.

— Круто! — восхитился мальчик, которого было не узнать. — Я тоже так хочу.

Я усмехнулась, но радоваться раньше времени не следовало, а потому, прекратив игру, я проговорила:

— Ты сможешь научиться исполнять всё это и другую музыку из той, которая тебе нравится, но для этого нужно освоить нотную грамоту. Она совсем несложная, если изучать понемногу и вдумчиво.

Вова помрачнел, видимо, жалея о своей горячности. Вернувшись за стол, он некоторое время молчал, а потом ответил:

— Ты сказала, Вадим хочет, чтобы я учился. Но он никогда не спрашивал меня, чего я хочу.

— А чего ты хочешь?

— Мне нравится собирать роботов, — осторожно ответил мальчик. — И я точно никогда не стану музыкантом. А он меня заставляет!

Я кивнула. Пересев так, чтобы наши глаза были на одном уровне, продолжила:

— Насколько мне известно, Вадим Андреевич тоже учился музыке, но не стал музыкантом. Очень многие талантливые люди изучали музыку и знаешь, почему они это делали? — Вова отрицательно качнул головой. — Чтобы помочь своей голове лучше думать, а рукам лучше работать. Вот скажи, ты правша или левша?

— Правша.

— Значит, у тебя основная рабочая рука правая, а я левша и мне не всегда бывает удобно сделать что-то, но я испытывала бы куда большее неудобство, если бы не имела возможность работать обеими руками с примерно одинаковой сноровкой. Именно это даёт игра на фортепьяно и на других инструментах, которые предусматривают участие обеих рук. Представь, — я разошлась, и меня было не остановить, — вот ты делаешь робота, и вдруг приходится соединить две детали так, что тебе ну никоим образом не задействовать правую руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как так?

— Допустим, правая рука занята. Она что-то держит.

— Пусть левая держит.

— Левой не подобраться. И вот ты сжимаешь в левой руке дрель или шуруповёрт, и она прекрасно справляется с тяжёлым инструментом, потому что тоже привыкла работать.

Я несла полнейшую ахинею. Ну какая дрель, какой шуруповёрт? Роботы — это тонкие цифровые настройки, но следовало хоть как-то заинтересовать ребёнка. Не вдаваться же в сложные материи мелкой моторики, развития речи и работы мозга, которые даёт музыка. Он просто не поймёт.

Вова немного помолчал, обдумывая мои слова, затем напомнил:

— Так, значит, ты научишь меня играть ту музыку?

— Конечно. Мы можем начать изучение мелодии из «Майнкрафт» уже сейчас, а вот с «Трансформерами» сложнее. Для них требуется подучиться. Скажи, ты готов?

Мальчик вздохнул.

— Ладно, — согласился он, окончательно расплескав своё высокомерие.

ГЛАВА 6

Когда мы закончили урок, Вова даже вызвался проводить меня. На протяжении всего пути он рассказывал мне о кружке робототехники, который обожал всей душой, о школьных друзьях, о том, что математика — его любимый урок, и он даже даёт списывать Милане. Я искренне порадовалась за Милану, а когда мы с ребёнком оказались на крыльце, едва не столкнувшись нос к носу с хозяевами дома, былая весёлость и радость жизни мгновенно покинули парня. Увидев дядю в компании полуголой человеческой модели, он нахмурился и, бросив мне короткое: «До свидания, Карина» прошмыгнул обратно за дверь.

Я бы тоже куда-нибудь сбежала, чтобы не смотреть на высокомерную пару. Но широкоплечая фигура Вадима закрывала мне проход, тогда как его спутница отступила в сторону, не удостаивая меня вниманием.

— Жду тебя в спальне, котик, — промурлыкала она, ничуть не стесняясь посторонних.

Вадим не ответил. Кивнув ей, он дождался, когда девушка уйдёт, после чего обратился ко мне:

— Как прошёл первый урок?

С усилием подняла взгляд и немедленно пожалела об этом. Передо мной стоял мужчина в одних купальных плавках, а на его чуть прихваченной загаром коже поблёскивала влага. Мокрые тёмно-русые волосы были отброшены назад, полностью открывая красивое мужественное лицо. Только сейчас, стоя совсем близко к Вадиму, я рассмотрела цвет его глаз. Карие, с небольшим вкраплением зелени, они выглядели нереальными. Я таких глаз никогда не видела. Слышала что-то о гетерохромии, но человека с такой особенностью окраса радужки встретила впервые.

Я долго не отвечала, попав под гипноз завораживающей аномалии. Вероятно, слишком долго, потому что, устав ждать, Вадим вопросительно изогнул бровь.

— Всё отлично, — выпалила я. — Вова очень одарённый мальчик.

Вадим поморщился.

— Да неужели? — спросил он, явно не поверив мне на слово. — И он не морил вас игнором, не уходил демонстративно из комнаты? Не утыкался в планшет, когда вы с ним разговаривали?

— Кое-что из этого было, но прошу вас, не будьте к нему слишком строги. Я не жалуюсь. Мальчика можно понять, но мы сумели договориться, и я с нетерпением жду следующего урока.

Вадим кивнул.

— Что ж, я рад, — заключил он сухо. — Но учтите, не нужно слишком уж сближаться с ним. Это ничего вам не даст.

— Вы о чём это? — вознегодовала я. — Ничего, кроме оплаты за услуги я не жду.

— Я вас предупредил, Карина Дмитриевна. А теперь можете быть свободны.

Пора было бы привыкнуть к его выпадам, но не тут-то было. Последние слова нанимателя окончательно выбесили меня. После всех этих взглядов и шепотков подобное свинское отношение стало последней каплей.

— Чего вы добиваетесь, Вадим Андреевич? — спросила я, растеряв всю стеснительность. — Если я вас изначально не устраивала, так почему вы не отказались от моих услуг? Я не настолько завишу от ваших денег, чтобы терпеть подобный тон и скользкие намёки. Здесь и сейчас признайтесь, что я вам не подхожу, и мы разойдёмся, пока не успели наговорить друг другу лишнего.

Вадим нисколько не изменился в лице. Мой гнев его ничуть не тронул. Более того, подавшись ближе, он склонился над моим лицом так близко, что я даже ощутила запах его волос.

— Ну уж нет, — проговорил он тоном, от которого забурлила кровь. — Теперь я вас никуда не отпущу.

С этими словами мужчина обошёл меня и скрылся за дверью своего дома. А я так и осталась стоять на крыльце, хлопая глазами.

Ну и чего это было? В смысле, не отпущу? Потому что я с Вовой поладила или есть другая причина? Господи, да какая ещё причина, Карин? Не будь дурой. Отдышавшись, я спустилась с крыльца и зашагала к калитке. Машина с водителем уже ждала меня за воротами, что позволяло предположить: так теперь будет всегда, но ровно до тех пор, пока мы окончательно не разругаемся с Вадимом. Почему-то в этот исход мне верилось больше, чем в благополучный для всех.

Отгоняя дурные мысли, я продолжала идти, но не дойдя до заветной калитки нескольких метров, испытала странное ощущение. По телу как будто что-то ползло, заставляя обернуться. Так бывает, когда на тебя долго смотрят, и, в конце концов, ты начинаешь ощущать этот взгляд физически.

Я обернулась. Никого. Всё тот же пейзаж от дорогущего ландшафтного дизайнера. Что-то заставило поднять глаза выше, и на уровне третьего этажа я увидела такое, отчего чуть не подкосились ноги. Возле окна в одной из комнат стоял абсолютно голый Вадим и трахал в рот ту самую блондинку, с которой пару минут назад отдыхал у бассейна. Он крепко держал её за волосы и вдалбливался в неё с какой-то яростью, намереваясь вот-вот кончить. Пока я выпучивала глаза, наблюдая за их бесстыжими действиями, не сразу получилось уловить одну деталь. Упираясь свободной рукой в оконную раму, мужчина смотрел на меня в упор. На долю секунды я почувствовала себя в тисках его рук, ощутила вкус и запах спермы, а когда Вадим, содрогаясь от оргазма, кончил в глотку блондинки, ещё сильнее прижимая её к себе за всклокоченные патлы, испуганно развернулась и почти бегом преодолела оставшиеся метры до калитки.

К счастью, водитель этого срама не видел, скролля ленту смартфона, а потому чувство неловкости всю обратную дорогу испытывала только я. Ну что за извращенец этот Вадим? И какого чёрта у меня все трусы мокрые?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 7

Впереди меня ждали целых два дня без Вадима Андреевича. Я радовалась тому, что можно остыть и прийти в себя после унизительного цирка, который он для меня устроил. Хотя почему для меня? Может быть, он любит вот так заниматься сексом, не особенно скрываясь от случайных зрителей. От мысли передёрнуло, но при этом прошибло волнением, которое мгновенно осело в промежности. Стоило признаться самой себе: дерзость мужчины возбуждала меня, но это же естественные процессы и нормально, когда женщина вот так реагирует на проявление мужской сексуальности.

Погружённая в мысли, я немного отвлеклась от урока и не сразу заметила с десяток вопросительных взглядов, устремлённых в мою сторону.

— Карина Дмитриевна, можно мне вернуться на место? — спросила девочка, стоявшая у доски. Она давно закончила писать схему и терпеливо ждала, когда я проверю её работу и отпущу.

— Да, конечно, — я очнулась и вновь склонилась над журналом. — Всё верно. Ты молодец, можешь садиться. На выходные ничего вам не задаю, отдыхайте, а со следующей недели вернёмся к повторению басового ключа. Скоро зачёт.

Ребята стали прощаться и уходить, а я, одаривая каждого улыбкой, думала о том, почему бы Вадиму не отдать Вову в музыкальную школу. В среде сверстников ему будет проще налаживать контакты, он научится выступать на сцене. В этот момент меня не волновало, что в таком случае вместе с Вовой от меня упорхнёт невероятных размеров гонорар. Но ведь всегда следует поступать так, как лучше для подопечного. И что, что не заработаю на погашение кредита за полгода, стану трудиться несколько лет обычным репетитором и покрою все долги. Чужие долги.

Зубы скрипнули сами собой. Нет, ну как так? Эти двое живут припеваючи где-то заграницей, разъезжают на машине, купленной, по сути, за мой счёт, а я смирилась и даже ничего не могу сделать против них. Или могу?

Новая мысль подкралась незаметно и, огрев по голове прежнее смирение, выступила на первый план.

Когда я получу гонорар от Вадима, то смогу нанять хорошего юриста, который поспособствует мне в решение сложившейся проблемы. Гениально! Как же я сразу не додумалась?

Осознание окрыляло. Улыбаясь собственным мыслям, я собрала вещи и отправилась домой. Меня ждали выходные, и я могла посвятить свободное время себе, и даже потратить деньги, которые намеревалась беречь, чтобы уже начать делать взносы. И почему я так быстро сдалась? Должна же быть в мире справедливость всё-таки.

Светка была моей единственной подругой в городе, да и та после всего благополучно отвалилась, а потому по маникюрам, салонам и на шопинг я отправилась в гордом одиночестве. Но это не расстраивало. После нескольких часов терапии красотой я вышла из салона с ноготками нежно-розового цвета и с лёгким каскадом на голове, придавшим волосам дополнительный объём. Ещё пара часов, и из торгового центра я вышла с несколькими пакетами вещей.

Придя домой, я разложила всё на диване и стала любоваться нарядами. Понятия не имею, зачем я всё это купила, но эйфория настолько притупила разум, что теперь передо мной лежало тёмно-синее платье в пол на тонких бретельках, покрытое россыпью мелких блёсток, две блузки довольно насыщенных и несвойственных мне оттенков, деловой костюм в серо-зелёную клетку, пару новых туфель, чёрные чулки с кружевным краем и комплект безумно сексуального нижнего белья. Да, оно тоже было чёрным.

Пока я рассматривала вещи, восторг в лице сменила озадаченность.

Зачем? Вот зачем я это всё купила? У меня есть костюм, есть рубашки, платья для концертов в школе тоже есть. Да и в таком откровенном наряде с длинным разрезом от бедра я просто не позволю себе явиться на мероприятие, где будут дети и родители. У Лилии Ивановны точно возникнут ко мне вопросы. Но как бы то ни было, дело сделано, хотя, если так подумать, вещи ещё можно сдать, но с другой стороны, их купила та часть меня, которая жаждала праздника. Так, пусть она его получит, а куда надеть платье, я найду.

На удивление хорошее настроение продержалось все дни до понедельника. И даже в первый рабочий день всё было прекрасно, но когда стало приближаться время моего отъезда в элитный пригородный посёлок, я занервничала. Нет, насчёт Вовы я не беспокоилась, а вот его дядя напрягал. Было бы неплохо, если бы он, занятый, к примеру, своей минетчицей, вовсе не попадался мне на глаза.

На выходе из школы меня всё так же встретил неизменный водитель. Он даже немного удивился, увидев меня. Неужели не сразу узнал? Ну да, я надела одну из блузок и новый костюм. Волосы оставила распущенными и даже расстегнула пару пуговок рубашки, но и что с того? Я осталась всё той же Кариной, только в другой упаковке. Правда, коллеги тоже весь день делали комплименты, а один из народников даже чуть на свидание не пригласил, но природная стеснительность вовремя его остановила. И слава богу. Не знаю, как бы я отказывалась.

О том, что под костюмом у меня надеты кружевные чулки и бельё, я старалась не думать, уверяя себя в том, что надела их без умысла. Но почему-то их наличие на мне будоражило кровь. С виду всё было прилично, но внутри бушевал пожар. Зачем? Для кого? Неужели… Да нет, бред.

— Как вас зовут? — неожиданно спросила я водителя. Дождавшись угрюмого взгляда, продолжила, немного конфузясь. — Просто вы постоянно меня отвозите. Мне как-то неудобно воспринимать вас абстрактной категорией «человек в строгом костюме»

— Геннадий, — ответили мне чистым басом.

— Приятно познакомится, Геннадий, — ответила я ему дежурно, но всё же теперь всё было на своих местах и если мне что-то понадобится, я не стану долго думать над тем, как его позвать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Больше мы не разговаривали. Оказавшись возле знакомой калитки, я вышла из машины и зашагала привычным маршрутом. В новых туфлях на высоком каблуке было не так-то просто передвигаться, но я старалась не ударить в грязь лицом. Весь путь от калитки до крыльца я заставляла себя не смотреть на злосчастное окно, но какие-то дьявольские силы вынудили голову подняться. На последнем шаге, скользнув взглядом выше, я всё же увидела того, кого опасалась встретить. Вадим, теперь уже прилично одетый, стоял напротив окна и наблюдал за мной. В памяти сию же секунду всплыли события моего прошлого прихода и ускорив шаг, я бегом взбежала по лестнице, чтобы как можно быстрее зайти в дом и оказаться в комнате Вовы.

Все те невыносимые минуты от момента, когда я пересекла порог дома и до того, как влетела в комнату мальчика, пульс отстукивал чечётку в голове. Когда же я закрыла Вовину дверь своей спиной и прижалась к ней, тяжело дыша, то не сразу заметила лицо ребёнка, который испуганно таращился на меня.

— Карина, тебе плохо? — спросил он, поднимаясь с места и откладывая в сторону планшет. — Хочешь попить? У меня сок есть.

— Нет, нет, Вова, дорогой, прости. Всё нормально. Просто я боялась, что опоздаю, поэтому пришлось немного пробежаться.

Я даже умудрилась натянуть на лицо довольно искреннюю улыбку. Обсудив с Вовой его последние новости в кружке робототехники, мы начали урок. Мальчик поначалу усердно слушал и даже верно отвечал на вопросы, но ближе к концу занятия я стала наблюдать, что он летает где-то в облаках.

— Хорошо, Вова, давай сейчас повторим интервалы, и на сегодня ты меня отпустишь, а я оставлю тебя в покое. Называй от самого короткого до самого длинного по порядку.

Изображая на лице мыслительный процесс, мальчик усердно перечислил всё, что я от него требовала, а когда закончил, и мы стали прощаться, вдруг снова помрачнел. Решив, что это из-за моего ухода, я расчувствовалась и чуть было не потянулась, чтобы прижать его к себе, но когда услышала шорох позади, вздрогнула. Я медленно обернулась, догадываясь, кого принесла нелёгкая.

— Если вы закончили, то собирайтесь. Мы выезжаем через десять минут.

Вадим, стоя напротив в лёгком деловом костюме, глянул на часы, потом на меня и стал чего-то ждать.

— Куда? — недоумённо спросила я, меньше всего желая кататься по городу в его компании.

— У Вовы тренировка. А вас мы по пути закинем домой.

Я не успела ничего ответить. Да и мужчина больше не стал ждать. Когда он вышел, я посмотрела на мальчика, который сурово сопел и хмурил брови.

— Что за тренировка? — спросила я Вову, когда Вадим покинул комнату.

— По карате. Её я ненавижу больше всех. Тренер постоянно кричит на нас и бьёт тех, кто не справляется.

— Бьёт?! — возмущённо повторила я. — Да как же? А ты дяде говорил?

— Говорил. Он ответил, что на этих занятиях всегда так, потому что иначе спортсмен не войдёт в форму. Приходится выбирать между болью от тренировок и болью от его ударов, а лупит он так, что некоторые мальчики просто не выдерживают. Кому удаётся уговорить родителей, те не приходят больше. Меня Вадим не слушает. Он никого не слушает, только себя. И не любит никого. Маму любил, а я так.

Вова замолчал. Я же, поражённая услышанным, не сдержалась и всё-таки поцеловала парня в короткостриженую макушку.

Никогда не понимала такой спорт. Сплошные травмы и несчастные случаи, но для чего? Чтобы что? Показать всем, какой ты сильный? Сходи, вагон угля разгрузи — больше пользы будет.

Тягостное чувство не отпускало всё время, пока мы с Вовой брели к выходу. Конечно, всё это было не моим делом, и ребёнок этот по сути чужой для меня человек, но сердце почему-то сжималось от обиды. Зачем и без того растерзанную утратой душу изводить этими нечеловеческими нагрузками? Разве мало других занятий? Будь он моим ребёнком, я бы этого так не оставила, но он не мой ребёнок, а потому, Карина, держись и не ляпни лишнего. Лучше от этого точно никому не будет.

Вадим ждал нас возле своей машины, опершись на бампер и быстро набирая что-то в телефоне. Когда мы подошли к нему, и мужчина поднял на нас взгляд, я слегка напряглась. Снова эти глаза, которые смотрели на меня в тот день, когда я чуть не воспламенилась от разбушевавшейся перед моим взором страсти. Да какая страсть? Порнография чистой воды, но я завелась тогда не на шутку, а потому даже неясно, кто из нас двоих больший извращенец.

— Радуйся, Вова, — проговорил Вадим, едва заметно улыбнувшись. — Олег Евгеньевич отменил занятие.

Вова, который в присутствии дяди при мне прежде не проявлял никаких эмоций, кроме агрессии и уныния, громко ахнул. На радостях он даже кинулся ко мне и, обхватив за ноги, прижал к себе. Я, лишённая опоры, стала заваливаться и если бы не Вадим, так и упала бы на дорожку из светлого камня.

Оказавшись в объятиях человека, который без стеснения придерживал меня за подмышки так, что его пальцы чётко легли на мою грудь, я слегка офигела. Не торопясь отпускать меня, Вадим сильнее надавил на грудь и сказал, обращаясь к племяннику:

— Поаккуратнее, Вова. Нужно быть сдержаннее в проявлении своих чувств.

Не выдержала и хрюкнула со смеху. «Да чья бы корова мычала!» — чуть не сказала я, но вовремя остановилась. Отстранившись от мужчины, оправила жакет и, взяв за руку сконфуженного ребёнка, заглянула ему в глаза.

— Прости, Карина, — сказал он.

— Ничего страшного, Вова. Проявлять чувства — это нормально, и я совсем не обижаюсь на тебя. Даже больше, безумно рада и надеюсь, что твои желания и впредь будут исполняться.

Он улыбнулся во все зубы и обрадованный приятной неожиданностью, побежал домой, чтобы вернуться к любимым занятиям.

Проводив его взглядом, я обратилась к мужчине, который продолжал стоять рядом:

— Всего хорошего, Вадим Андреевич, — попрощалась я и, отойдя на пару шагов, стала ждать Гену.

Меня уже успели приучить к хорошей жизни, а потому казалось довольно странным, что его не было на месте. Я вынула смартфон, чтобы посмотреть на время, но как только разблокировала его, услышала позади себя голос Вадима.

— Он не придёт, — заявил мужчина. — Я отпустил его потому, что собирался сам отвезти всех в город.

— Так позвоните ему, — потребовала я, но опомнившись и решив, что борзею, исправилась. — В смысле, нет, не нужно. Я сейчас такси вызову.

— Никаких такси, — приказным тоном проговорил Вадим. — Я сам вас отвезу.

От его голоса, интонации и пронзительного взгляда необыкновенных глаз я внутренне задрожала. Наверное, так сильные самцы в первобытных стаях подходили и без лишних слов указывали на ту из самок, которая пойдёт с ним. А она просто впадала в ступор, ведь отказать такому невозможно. Но мы, к счастью, не в первобытном племени, а потому хмыкнув, я отвернулась и продолжила набирать нужный адрес в приложении.

— Спасибо, конечно, Вадим Андреевич, но я с вами не поеду, и вы это знаете.

— Поедешь.

— Что?! — взвизгнула я потому, что в следующую секунду Вадим выхватил у меня из рук смартфон и уверенной походкой как ни в чём не бывало зашагал к своему авто.

Я бросилась за ним и, схватив за руку, вознамерилась остановить гада.

— Вы чего творите?! Немедленно верните телефон?!

Вместо ответа Вадим перехватил меня, и за долю секунды я оказалась зажата между автомобильным стеклом и мужиком крепкого телосложения. В этот раз лицо его приблизилось настолько, что я остро ощутила запах лосьона после бритья.

— Не бойся меня, Карина, — хрипло проговорил он, опускаясь к моему уху. — Ты не в моём вкусе.

— Ну конечно! — вспыхнула я. — Зачем тогда за грудь лапали?

— Не мог не воспользоваться ситуацией.

Я ожидала чего угодно, но только не этого. Резко отстранившись, Вадим отворил дверцу переднего сидения, а сам обошёл машину, чтобы занять место водителя. Я же некоторое время ещё усмиряла тяжёлое дыхание, а когда мужчина бросил: «Поживее, у меня ещё дела в городе», отмерла и непонимающе уставилась на открытую дверь.

Вадим уже завёл машину, так и не вернув мне смартфон, а потому мне не оставалось ничего другого, кроме как выполнить приказ.

Собрав в кулак гордость и закипая от недовольства, я плюхнулась на переднее сиденье, шумно закрыла дверь, чтобы позлить хозяина авто, пристегнула ремень и откинулась на спинку кресла, демонстративно игнорируя Вадима.

— Телефон, — только и сказала я, не поворачиваясь к водителю и выставляя в сторону ладонь.

Усмешка не прошла мимо моих ушей. Вскоре мне в руку вложили знакомый на ощупь предмет с силиконовой задней стенкой, и в ту же секунду щелчок над ухом сообщил, что покинуть авто по собственной воле я теперь не смогу.

Решив всё же посмотреть на своего мучителя, я сказала:

— Вот это уже лишнее.

Вадим не ответил. Легко качнув корпусом, машина покатила по засыпанной гравием дороге в сторону шоссе.

ГЛАВА 8

Неизвестно, сколько времени мы ехали молча. Дорога до города была длинная, больше часа, и меня это ужасно раздражало. С Геной было проще. Конечно, он ведь не предавался разврату у меня на глазах, как будто специально добиваясь того, чтобы я увидела сей процесс. Почему-то не получалось отпустить воспоминания, которые одновременно приводили в ужас, и дурманили голову.

— В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем радоваться вместе с Вовкой исполнению его желаний, — неожиданно заговорил Вадим. — К твоему сведению, его тренер попал в больницу.

Я протяжно выдохнула, прикрыв глаза.

— Мальчик не знал. И ты сам сказал ему, чтобы радовался. Вот он и обрадовался. Я бы тоже скакала до потолка на его месте. Никогда не понимала педагогов, которые в своей работе используют рукоприкладство. Это как минимум бесчеловечно и как максимум статья.

Выпалила я всё это, обращаясь к окну. Боялась, что если повернусь к Вадиму, то сама не замечу, как перейду на крик.

— На этих тренировках из мальчиков воспитывают мужчин. Тебе не понять.

— Да куда уж мне.

Демонстрируя, что разговор окончен, я уткнулась в смартфон.

— Я смотрю, вы и впрямь поладили, — продолжал Вадим. — С Вовкой непросто, и ты наверняка знаешь его историю. Но я тебе уже говорил и напомню: не нужно с ним сильно сближаться, — не дав мне вставить слово, он продолжил. — Ты сделаешь свою работу и исчезнешь из его жизни. Представь, каково ему будет.

Застыв с открытым от возмущения ртом, я мгновенно его закрыла. А ведь, правда. Остаться друзьями мы не сможем, просто так приезжать в гости к маленькому мальчику с моей стороны будет по меньшей мере странно. Подумав с минуту, я задала вопрос:

— Сколько времени ты планируешь учить его музыке?

— Год. Может, два.

— А что потом?

— Дальше будем смотреть по обстоятельствам и его предпочтениям. Тренировки в любом случае останутся и робототехника. Он ею живёт.

— Если ему сломают руки, он не сможет заниматься робототехникой, — проговорила я, стараясь не цедить сквозь зубы. — Ему необходимо моторику развивать, а не кулаками махать. Я бы рекомендовала тебе отдать его в музыкальную школу. Это точно лишним не будет.

Вадим бросил на меня тяжёлый взгляд и довольно резко надавил на тормоз. Когда же машина начала скатываться с шоссе на траву, я напряглась. Чего он задумал? Ох, зачем я полезла не в своё дело? Дура ты, Карина, ой дура. Но ничего, главное, держать лицо. Я рассуждала педагогически беспристрастно (ну почти) и могу ответить за свои слова.

— Ты кем себя возомнила? — гневно спросил Вадим, опираясь локтем на руль и подаваясь всем телом в мою сторону. — Если метишь на роль его мачехи, то уйми свой пыл. Место занято. Когда мне понадобится твой совет, я тебя спрошу. А сейчас не лезь не в своё дело. Это ясно?

Пришлось досчитать до десяти, чтобы не поддаться панике. Сидя посреди леса, запертая в машине, я смотрела в глаза мужчине, который отчитывал меня и глядел так, что, казалось, вот-вот испепелит. Что-то подсказывало, ослушайся я его, и этот день станет последним днём моей жизни. Во всех смыслах. Но я же долбаный камикадзе, а потому не смолчала:

— У меня нет никакого желания родниться с вашей семьёй, но как педагог со стажем я имею право высказать своё мнение. Вова очень талантливый. Если его мачехой станет та, кого я тогда видела, то останется только посочувствовать ему и собрать его вещи, потому что она наверняка отправит его в закрытое военное училище.

Мне не показалось. Лицо Вадима передёрнуло гримасой, а вскоре он отстранился и глухо хохотнул в кулак. Укоризненно мотнув головой, он вновь нажал на газ, и мы поехали дальше.

— Для чего тебе деньги? Задал очередной вопрос мастер неожиданных вопросов.

— Это личное.

— Зуб за зуб. Ты лезешь в мои дела, я в твои. Отвечай.

Укоризненно нахмурившись, я ответила:

— Чтобы нанять юриста и избежать выплаты обязательств по поручительству.

— Сроки?

— Как можно быстрее.

Вадим с минуту молчал, затем снова спросил:

— Пропали и не выходят на связь?

— Мне сообщили, что они уехали заграницу. Понятия не имею, как их оттуда доставать. Но, хочется верить, юрист поможет.

— Хорошо. Значит, домой я тебя не повезу. Поедешь со мной к моему юристу. У нас как раз с ним встреча сегодня.

— Но мне пока нечем платить! — запротестовала я.

— Не проблема. Все расчёты потом.

В происходящее верилось с трудом. Нет, я, конечно, знала, что когда-то придётся встретиться с законником, но не думала, что это произойдёт так быстро. Вдобавок ко всему, человек, к которому мы ехали, имел рекомендации от Вадима, ведь я действительно боялась столкнуться с непроверенным специалистом, который только деньги возьмёт, но помочь не сумеет. Весь оставшийся путь до города я находилась в предвкушении встречи. Вадим то и дело посматривал на меня с лёгкой улыбкой, но мне не было до этого дела, потому что голова была занята репетицией монолога.

Мы подъехали к высотке в деловом квартале столицы. Я ни разу здесь не была, полагая, что это место для избранных. Не рискуя осквернять своими потёртыми лодочками цитадель роскоши, я даже в местные кафе и рестораны не захаживала. А теперь меня вёл сюда представительный мужчина, и, к счастью, на мне был новый костюм, которым я ужасно гордилась. Будь я в своём стареньком сборнике оттенков коричневого, умерла бы со стыда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы прошествовали через просторный холл к лифту, и, оказавшись внутри кабины, Вадим надавил на нужную кнопку.

Тридцать второй этаж. Казалось, мы поднимались на него на протяжении вечности. Я даже успела устать. Незадолго до остановки кабины, Вадим подался ко мне и шепнул так, чтобы другие люди не услышали:

— Ничему не удивляйся, Карина. Возможно, что-то из моих слов на встрече тебе не понравится. Но так надо.

Я лишь успела поднять на него вопросительный взгляд, прежде чем двери лифта открылись, являя взору шикарный ресторан с выходом на крышу.

Здесь почти не было свободных мест. На мягких креслах, обитых коралловой бархатистой тканью, восседали мужчины в строгих костюмах, при дорогих часах и гаджетах. Женщины в открытых вечерних платьях все как одна создавали образ неприступных богинь, что смотрят на мир с высоты своего Олимпа. Их драгоценности сверкали множеством переливающихся граней в искусственном свете. Снующие мимо официанты больше всего походили на профессиональных артистов цирка, настолько невозможным казалось их умение нести в одной руке поднос с многоэтажными конструкциями бокалов и блюд и при этом ловко передвигаться почти бегом, ничего не опрокидывая.

Я ненадолго зависла, рассматривая замысловатое освещение в виде искусственных факелов, расставленных вдоль стен и сверкающих хрустальных нитей, свисающих с потолка. Легонько подтолкнув меня в спину, Вадим вернул меня в реальность, и вместе мы зашагали в сторону столика, за которым сидел мужчина и потягивал виски.

Заметив нас, он отставил бокал.

— Вадим, приветствую! — он с улыбкой поднялся из-за стола и протянул мужчине руку. Взгляд его за секунду переметнулся на меня, и я отчётливо увидела в нём жгучий интерес. Вот этого ещё не хватало.

Мужчина был уже немолод, но всё ещё привлекательные черты и до мелочи ухоженный вид выдавали в нём бывалого ловеласа. Лёгкая седина пробивалась в короткостриженой бороде и волосах, а в вырезе рубашки угадывались крепкие накаченные мышцы груди.

Очень неожиданно, как только он это умеет, Вадим обнял меня за талию и прижал к себе так, будто мы давние любовники.

— Здравствуй, Николай. Знакомься, это Карина.

Вадим взглянул на меня так, что всё тело обдало жаром. Ощущая моё негодование, ещё сильнее стиснул пальцы на моей талии, и только тогда я вспомнила его призыв ничему не удивляться. Интересно, а если он уведёт меня в закрытую комнату и оприходует на столе, мне тоже ничему не удивляться? Цыкнула собственным мыслям и постаралась улыбнуться как можно более искренне.

— Добрый день, — поздоровалась я, наблюдая, как интерес мужчины сменился разочарованием. Только потом, когда мы вышли из ресторана, Вадим объяснил мне причины этих перемен.

— Что будешь, милая? — обратился ко мне Вадим и, не дождавшись ответа, поднял взгляд, чтобы встретиться с красноречиво приподнятой бровью.

— На твой вкус, милый, — сказала и чуть не заржала. — Ты же знаешь, я по ресторанам не хожу. Предпочитаю дома кастрюлю борща наварить и кормиться ею всю неделю.

В ответ Вадим лишь укоризненно покачал головой, продолжая ласково улыбаться.

Николай то и дело бросал на меня настороженный взгляд, но когда они с Вадимом перешли к обсуждению собственных дел, напрочь обо мне забыл.

Не успев заскучать, я получила от бегущего мимо официанта бокал вина, чашечку капучино, какую-то тряпочку, свёрнутую жгутом на тарелке, и большое блюдо со шлепком чего-то полужидкого. Сразу вспомнился фильм «Иван Васильевич меняет профессию» и икра заморская, баклажанная.

Что-то подсказывало мне, что Вадим вот так решил надо мной поиздеваться. Но не тут-то было. Про тряпочку я уже знала. Ею руки вытирают, если ресторанный этикет не выдумал на сей счёт чего-нибудь новенькое.

Разогрев ладони горячим полотенцем, я испытала приятное ощущение. Теперь вполне могла пригубить вино, а за капучино отдельное спасибо. Вот только блюдо всё ещё вызывало вопросы.

Мужчины были заняты, и отвлекать их из-за такой ерунды не хотелось, а потому я несколько раз пыталась поймать бегущего мимо официанта, чтобы спросить, что же мне такое принесли. Однако, молодые люди как будто не замечали меня, нагнетая нетерпение. Хотелось уже перевоплотиться в того русского солдата, который после взятия Парижа в войне с Наполеоном, сидя в кафе, кричал французским официантам: «Быстро!» и те бежали выполнять его просьбу, перегоняя друг друга.

В конце концов, я, стараясь не привлекать внимания, нагнулась над тарелкой и понюхала её. Пахло рыбой и чем-то ещё. Ковырнув блюдо витой ложкой на длинной, изящной ручке, я облизала её, задумчиво рассматривая потолок, затем отставила. Нет, лучше уж я потом дома борща наверну тарелочку.

Насмешливый взгляд Вадима я заметила не сразу. Оказалось, мужчины давно перестали разговаривать и следили за тем, что я делаю. Осознав это, немного покраснела.

— Здесь подают отменный паштет из омаров, вы согласны, Карина? — спросил Николай.

— Да. Самый вкусный из тех, что я пробовала, — ответила, в общем-то, честно. Ведь никогда прежде ничего подобного не ела.

— Николай, я пригласил сюда Карину, потому что у неё серьёзные проблемы, — вступил в разговор Вадим. — Если у тебя есть минутка, выслушай её и скажи, как здесь можно выкрутиться.

— Конечно, — согласился мужчина. — Сделаю всё, что в моих силах.

Я поведала ему свою печальную историю. Немного поразмыслив, Николай спросил:

— Скажите, Карина, у вас с собой договор поручительства?

— Нет, я не ожидала, что встречусь сегодня с вами.

— Но чтобы во всём разобраться, я должен прочитать договор. Скажите, а эти люди, куда они уехали?

— Не знаю.

— Я понял. Тогда давайте договоримся, что вы на днях подвезёте мне ваш договор, и я подумаю, что тут можно сделать, поищу лазейку. Не печальтесь раньше времени и пока не делайте взносы. Этим вы признаете правомерность взыскания с вас долгов семейства Ляпушевых.

— Спасибо вам, Николай, — заулыбалась я.

Мужчина же, протянув ко мне руку, дождался, чтобы я подала ему свою и прижал её к губам.

— Не благодарите меня, — проговорил он тоном искусителя, сверкая на меня глазами из-под густых бровей. — Сделаете это потом, когда всё будет сделано.

Я не успела зардеться. Другую руку немедленно перехватил Вадим и, потянув меня на себя, заставил встать.

— Нам нужно идти, Николай, — сказал он, намереваясь прощаться. — Я завезу договор Карины. О расчётах не беспокойся.

— Да! — опомнилась я, готовая сообщить, что с первой зарплаты всё отдам, но ощутив болезненный щипок за ягодицу, ойкнула и замолчала.

Николай тоже поднялся.

— Рад был знакомству, — проговорил он прощаясь. — С нетерпением буду ждать новой встречи, Карина.

Я улыбнулась. Ощутив на своём плече ладонь Вадима и повинуясь его воле, развернулась, и вместе мы зашагали к выходу из ресторана.

ГЛАВА 9

— Что это было? — спросила я первым делом, когда мы подошли к лифту. — Что за театр ты там устроил?

Вадим ответил довольно безразлично:

— Я свёл тебя с грамотным юристом. Можешь не благодарить.

— Я не об этом! — получилось громковато, и когда мы оказались в кабине лифта, на меня недовольно сморщились несколько человек. — Зачем ты меня лапал? Что за пятнашки?

Теперь приходилось шептаться, и я чуть ли не утыкалась ему в плечо, тогда как мужчина прижимался кончиком носа к моему уху.

— Тут тоже можешь не благодарить, — ответил Вадим, щекоча дыханием мочку. — Николай хоть и юрист от бога, но о нём ходят не самые приятные слухи. Говорят, он частенько устраивает БДСМ-вечеринки, предпочитая жёсткий секс со всеми вытекающими.

— Но он же юрист, — изумилась я.

Вадим пожал плечами.

— А потому знает, как обойти закон. Но это лишь слухи. Его профессионализм заставляет сомневаться в них. Одно я знаю точно: Николай страшный бабник и меняет женщин как носки.

Я фыркнула.

— Ну и кто тебя просил? — деланно возмутилась я. — У меня сегодня могла быть незабываемая ночь с неутомимым мужчиной, но ты всё испортил. Ладно, пошли.

Я покинула кабину лифта первой, едва удерживаясь от смеха. Вадима мои слова явно озадачили. Надеюсь, он понял, что это была шутка.

Будто бы угадывая мои мысли, он вдруг схватил меня за руку и развернул к себе. Взгляд невероятных глаз выбил все мысли из головы.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Карина. Этот человек силён и опасен. Такую, как ты, он может спасти или утопить при желании. Если готова играть с огнём, то возвращайся наверх. Но если ты пошутила, то шутка так себе.

Его взгляд и интонации настораживали. При этом близость мужчины вновь вызвала дрожь во всём теле. Какой же он решительный и уверенный в себе, как бы мне хотелось, чтобы он вместо того, чтобы держать меня за руку, схватил в охапку, закинул на плечо и утащил в свою пещеру. В смысле, в машину. Твою ж мать! Да когда это я успела запасть него?!

Пришлось заставить себя мыслить трезво.

Я взяла его руку в свою и буквально отстегнула её от моего запястья.

— Всё ясно, Вадим, — проговорила осторожно. — Это была неудачная шутка. Давай забудем.

— А ты думаешь, у меня получится? — спросил мужчина, и губы его вдруг изогнулись в улыбке, а во взгляде мелькнули искорки, такие же, какие я наблюдала в глазах Николая. Да ну нет, показалось.

Отмахнувшись от мыслей, которые упорно лезли в голову, я вышла на крыльцо и вдохнула прохладный вечерний воздух свободы. Ну всё, теперь можно отправляться домой. Хотя нет. Кое-что я забыла.

— Вадим, — окликнула мужчину, когда он почти спустился с лестницы, — спасибо. Я очень тебе признательна. Кажется, что дело уже сдвинулось.

Склонив голову набок, Вадим ответил:

— Не за что, Карина. — Оно сдвинется, когда Николай получит договор, а отвезти его нужно как можно скорее. Поэтому сейчас мы едем к тебе, чтобы ты отдала мне документы. Я сам передам их ему.

— В смысле?

— В прямом. Ты же не хочешь встречаться с ним наедине, а он всё сделает, чтобы было именно так. Или хочешь?

Я несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. Вести Вадима к себе домой у меня в планах не было, а потому мозг судорожно соображал, как выкрутиться.

— Я могу завтра привезти его к тебе.

— Специально для этого поедешь в пригород? Не стоит. Следующий урок у Вовы только в четверг, а у тебя каждый день на счету. Или ты опять меня боишься? — он уже поднялся по лестнице и, остановившись на одну ступень ниже, оказался вровень со мной. Бровь его скользнула вверх, рисуя на лице мужчины ехидное выражение.

— Точно, — нервно усмехнулась. — Я же не в твоём вкусе. Ну тогда поехали.

На этот раз никто не стал запирать дверь машины. От такой доверительности я чуть не прослезилась.

До моего дома доехали довольно быстро. На улице уже темнело, и только шагнув за порог, я ощутила, как устала. Вдобавок ко всему, после чашки кофе и пары бокалов вина из ресторана сильно урчало в животе и немного туманилось в голове.

— У меня прошу разуваться, — уточнила я, небрежно скидывая туфли в коридоре. — Могу дать тапочки, чтобы не замёрз.

— Какая ты заботливая. Повезёт кому-то.

Ответив на сарказм многозначительной улыбкой, я прошла вперёд и скрылась в недрах комнаты, где хранились документы. Искать долго не пришлось. После всего случившегося я изучила их вдоль и поперёк, а потому потрёпанная стопка неизменно лежала на моём столе.

Войдя следом, Вадим огляделся. Ну да, моя полуторка, знававшая ремонт ещё в лихие нулевые, сильно отличалась от того, к чему он привык.

— Вот договор, — сказала я, протягивая бумаги мужчине.

— Хорошо. Завтра сделаю копию и в четверг заберёшь.

— Копию?

— Не сто́ит отдавать на сторону оригиналы документов, если их не требуют. Я передам Николаю копию. Ему этого будет вполне достаточно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А я и не догадалась. Сама отвезла бы ему оригинал с уверенностью, что так и надо.

— И снова ты меня спасаешь. Слушай, давай я тебя хоть покормлю, что ли? Паштет, конечно, был высший пилотаж, но я всё-таки предпочитаю что-нибудь посущественнее.

Вадим уверенными движениями расстегнул пуговицы на пиджаке и, откинув его край назад, проговорил с усмешкой:

— В таком случае я не откажусь от борща.

ГЛАВА 10

Я не шутила, когда говорила, что у меня есть борщ. Разогрев две порции, поставила перед мужчиной тарелку, выдала ложку, отрезала внушительных размеров кусок хлеба и даже не забыла про баночку сметаны.

Окинув голодным взглядом трапезу, Вадим взялся за прибор и, зачерпнув исходящую паром аппетитную гущу, отправил ложку в рот.

Одобрительный кивок, которого я ждала с замиранием, не торопясь прикасаться к собственной тарелке, вызвал у меня уже ставший привычным возглас:

— Йес! Не зря полтора часа у плиты скакала.

Только теперь я сама с довольным видом стала наворачивать любимое блюдо.

— Неплохо, — сказал Вадим, когда опустошил тарелку и зажевал всё хлебушком. — Пожалуй, буду приезжать к тебе, если дела в городе задержат.

— Ради бога, — ответила с набитым ртом. — Этого добра не жалко.

— Карина?

— Мм?

— По поводу той женщины. Она не моя невеста.

Я так и выпрямилась на месте, не понимая, зачем он начал этот разговор. Его отношения с блондинкой меня точно никоим образом не касались.

— Ладно, — только и нашлась я с ответом.

— Нет, ты не поняла, — Вадим отодвинул тарелку и упёрся локтями в стол. — Когда я сказал, что место мачехи занято, я имел в виду, что её в принципе не будет.

Вадим протяжно выдохнул, откинувшись на спинку, и мой старенький стул противно скрипнул под его тяжестью. Я видела, что мужчина подбирал слова, но лишь смутно догадывалась, о чём он хочет сказать.

— С появлением в моей жизни Вовки, я почти сразу понял, что она изменится. Если раньше я думал о семье, о женитьбе, то теперь с этим возникли проблемы. Когда умерли его родители, я встречался с девушкой, которую готовился сделать своей женой, но после того, как она узнала, что я оформил опеку над племянником, между нами что-то изменилось. Мы продолжали встречаться, она бывала у меня дома, но с каждым днём я всё больше видел, что она отдаляется, а с Вовой разговаривает через силу. В конце концов, мы всё обсудили и решили больше не мучить друг друга. Её можно понять — она хотела нормальную семью. Ей не нужен был чужой ребёнок. С тех пор кого бы я ни привёл в свой дом, всё заканчивалось одинаково. Одни из них были чуть более снисходительными, другие чуть менее, но всякий раз я, оценивая наше совместное будущее, видел, как мучится Володя рядом с женщиной, которой нет до него дела. В итоге я решил больше не распыляться на длительные отношения. Семья у меня уже есть, пусть он и не мой сын.

— Я очень тебе сочувствую, — проговорила, поражаясь тому, насколько чутким и любящим оказался Вадим.

Раньше мне и самой казалось, что мальчик ему в тягость, и он отбывает рядом с ним наказание, но Вадиму было важно его душевное состояние и гармония в доме, которую после смерти родителей не так-то просто было воскресить.

— Вова говорил, что ты очень любил сестру, — продолжила я, поддавшись доверительной атмосфере.

— Да, любил. Лена была младше меня на три года. Когда только научилась ходить и говорить, уже вставала в стойку перед всяким, кто косо смотрел на неё, и заявляла: «Я сейчас блата позову, и он тебе показет.»

— Классика, — рассмеялась я.

— С возрастом мы немного разошлись по интересам и отдалились друг от друга, но я всегда продолжал поддерживать с ней отношения. Ездил к ним, смотрел, как растёт Вовка, покупал ему подарки. Ленка ругалась, что они были слишком дорогие, но быстро утихала, наблюдая за тем, как горели его глаза.

Вадим умолк, погрузившись в свои мысли. Было ясно, что ему не хочется больше бередить воспоминания. Решив всё же поддержать мужчину, я тихо проговорила:

— Не нужно отчаиваться и ставить на себе крест, Вадим. Да, родную мать никем не заменить, но я уверена, в твою жизнь обязательно придёт женщина, которая всем сердцем полюбит Вову, и вы её не вытолкаете, как бы ни старались. Что? — я улыбнулась, заметив вопросительно вздёрнутые брови. — Он замечательный ребёнок, такой интересный. Его невозможно не полюбить.

Вадим снова подался вперёд и пристально посмотрел мне в глаза.

— А меня? — спросил он.

— Тебя в первую очередь, — неуверенно ответила. — Ты же сам её приведёшь. Так, может, чайку? — попыталась я ретироваться от взгляда и даже успела подняться из-за стола, чтобы включить электрочайник, но вдруг ощутила, что Вадим стоит прямо у меня за спиной и замерла в нерешительности.

Когда же его рука легла возле меня на столешницу, я попыталась отойти, но ладонь второй, опустившись с другой стороны, попытку пресекла.

— Ты чего делаешь? — спросила я, опасаясь поворачиваться к нему лицом.

— А ты? — мужчина едва касался губами мочки моего уха. — Думаешь, я не заметил твоих метаморфоз? Распустила пучок, сменила костюм. Теперь эти разговоры. Дураку ясно, чего ты добиваешься.

Я вспыхнула от возмущения и резко обернулась.

— Не придумывай! Этот плод твоей нездоровой фантазии ничего общего с правдой не имеет! Вадим, тебе лучше уйти.

На последнем слове мой голос дрогнул, потому что я больше не могла выдерживать его насмешливую улыбку и взгляд, который жадно блуждал по моему лицу, затем стал спускаться ниже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Стоило только спровоцировать тебя, чтобы выключить училку и разбудить женщину, — шепнул он, перекладывая руки мне на талию.

Я мгновенно поняла, что он имел в виду свою выходку тогда у окна, и ощутив острое желание оттолкнуть Вадима, упёрлась мужчине в грудь. На то, чтобы понять — мои усилия в отношении этой скалы тщетны — понадобилось совсем немного времени. А вскоре меня окончательно сковали тиски его стальных объятий, лишив всякой возможности к отступлению.

— Почему остановилась? Обожаю покорять неприступных, пусть даже они и прикидываются.

Голос Вадима тёк мне в уши, дурманил, вновь пьянил, несмотря на то что та пара глотков вина уже давно выветрилась. Под гипнозом его колдовского взгляда мои сведённые брови постепенно расправились, но усмирить дыхание не получалось. Он склонился надо мной, приближая своё лицо, а через секунду уже впаивался в губы страстным, нетерпеливым поцелуем.

Я напрочь позабыла о том, что ещё недавно готова была прибить этого гадёныша за его намёки. Теперь же одна рука Вадима бессовестно забиралась под подол моей юбки, другая удерживала за затылок, чтобы ещё сильнее углубить поцелуй, а я ликовала оттого, что очень вовремя надела красивое бельё.

— Где у тебя спальня? — прорычал он, подхватывая меня под ягодицы.

Я лишь махнула рукой в сторону. Искать спальню в моей квартире на тридцать пять квадратных метров не нужно было долго.

Вадим в несколько шагов донёс меня до комнаты и уронил на постель. Сквозь пелену бешеного возбуждения, застилавшего глаза, я наблюдала за тем, как мужчина ловко стянул с себя рубашку, расстегнул ремень на брюках и сам, сгорая от нетерпения, навалился на меня, придавливая своим жарким телом моё.

К тому времени я была уже без жакета, а сквозь вырез рубашки призывно виднелся край кружевного чёрного белья.

Вадим порывисто стащил с моего плеча рубашку и впился пальцами в облачённую тонким кружевом грудь.

— Ну давай, Карина, — проговорил он прямо мне в губы, сдавливая меня своим телом до сладостного удушья, — скажи, что надела это всё просто так, а не ради того, чтобы я тебя трахнул.

— Да, — простонала я, не в силах сдерживаться. — Я хочу этого. Хочу с того самого дня.

— Скажи, — потребовал он.

— Вадим, я хочу, чтобы ты меня трахнул.

После этих слов мужчина окончательно сорвался с тормозов. Ни у него, ни у меня не было сил сдерживаться, а потому, пользуясь тем, что я была в чулках и ничего кроме узкой полоски трусиков, не преграждало ему путь, мужчина расстегнул свой ремень, ширинку и освободив возбуждённый член, готовился войти в меня. Но в последний момент он отстранился, пересел на колени и потянул меня за собой.

Моя рубашка болталась на талии, а задранный до предела подол юбки оголял попу. В таком виде, изнывая от похоти, я повиновалась каждому действию своего любовника, и вот уже он сжимает в кулаке мои волосы и заставляет опуститься ниже. Когда встаю на четвереньки, замираю от восторга, видя перед собой внушительных размеров член с гладкой головкой, который призывно покачивается, гипнотизируя меня.

Вадим поглаживает его рукой, а я с жадностью наблюдаю, как кожа под головкой члена то сжимается, то снова расправляется, возвращая органу манящий глянцевый блеск. Можно было не спрашивать, чего он хочет. Перехватив член своей рукой, я взяла его в рот и облизала с протяжным стоном. Я безумно хотела пососать его и, несмотря на крупные габариты, обхватила его губами, принимая в себя на треть.

Не без сожалений отметила, что это, похоже, мой предел. Опыта подобных утех в моей практике было немного, а потому, решив действовать по ситуации, я расслабилась и постаралась ещё. Вскоре Вадим стал подаваться вперёд, входя в ритм, а я всё больше распалялась, особенно в моменты, когда мне давали передышку, и член выходил из меня, позволяя отдышаться. Мне хоть и было тяжело, но всякий раз хотелось снова ощутить его в себе.

После очередной оральной ласки, от которой я едва не задохнулась, Вадим отстранится, подхватил меня и уложил на постель, вновь наваливаясь сверху. Моё лоно пылало от предвкушения. Мне до одури хотелось заполнить этим мужчиной пустоту внутри себя.

Ловко освободив мою грудь от лифчика, Вадим с жадностью прильнул к ней, сминая пальцами и покусывая затвердевшие соски. Я извивалась под ним и стонала уже до крика, а потому избавив себя от брюк, а меня от юбки и остатков белья, мужчина резко вошёл в мою изнывающую вагину, заставляя вскрикнуть от удовольствия.

Он с ходу принялся вколачиваться в меня с яростью оголодавшего по сексу самца. Мне это безумно нравилось, и спустя несколько минут, я уже чувствовала, что меня вот-вот накроет оргазм. Боже, да я ведь успела забыть, как это, когда тебя трахают вот так жадно и безумно горячо. А было ли такое хоть когда-нибудь?

В момент, когда по всему телу разлились сладкие волны запредельного удовольствия, я изогнулась, запрокидывая голову назад и всерьёз ожидая, что меня сейчас разорвёт на части от нахлынувших ощущений. Вадим тоже был на грани, и через пару толчков я уже чувствовала, как на мою грудь и на живот стекает тёплая сперма.

Я тяжело дышала, не в силах сдвинуться с места. Вадим вскоре повалился рядом со мной, и в свете уличных фонарей, струящемся в окно, я увидела, как от тяжёлого дыхания вздымается и опускается его грудь.

Так мы пролежали бесконечно долгие несколько минут. Когда же эйфория от пережитого отпустила, и я начала осознавать, что только что произошло, голову тут же атаковали запоздалые мысли: зачем я поддалась искушению? Ведь знала же, что нельзя мешать работу и личное. Твою мать, ну и как теперь мне работать с ним? Вадим точно не воспримет произошедшее всерьёз. Он уже озвучил свою позицию в отношениях, и, судя по всему, со мной будет также как со всеми остальными его пассиями.

Приняв как можно более непринуждённый вид, повернулась к нему и, кинув короткое: «Я в душ», поднялась с постели, вышла из комнаты и поспешно скрылась в ванной. Здесь можно было предаться самобичеванию в полной мере.

Да, я нарушила свой принцип, который гласил: «секс — это начало чего-то нового», но содеянного не воротишь, так что смирись, Карина. Проклиная себя за легкомысленность, буквально заставила свою голову думать, что мне всё равно. Пусть я не стану для него той самой, но эту ночь буду помнить ещё долго.

Я почти поверила собственным убеждениям, но то, что увидела, войдя в комнату, срубило под корень все эти шаткие установки. Я, конечно, ожидала скорого угасания интереса к моей персоне, но не до такой же степени. Полагая, что Вадим тоже отправится в душ, я остолбенела, увидев его одетым и выходящим из комнаты в коридор.

Лицо мужчины было непроницаемым, равнодушным и безучастным. Бросив на меня короткий взгляд, он лишь напомнил:

— В четверг не забудь забрать договор, — после чего вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.

С минуту я смотрела на эту самую дверь с непониманием. Такой прямолинейности даже я не ожидала. Всё было ясно без лишних слов. Что ж, оставалось лишь смириться и утереть слёзы, которые почему-то предательски хлынули из глаз.

ГЛАВА 11

Сказать, что наутро после той ночи я чувствовала себя разбитой — ничего не сказать. Долго не могла уснуть, ворочалась, перекладывала подушку, но всё равно запах мужчины то и дело возрождал воспоминания. Я чувствовала себя продажной девкой, той, кто ради помощи состоятельного папика, раздвинула перед ним ноги. Ну да, я ведь больше ни на что не способна.

Поражаясь собственной порочности и похоти, обуявшей меня тогда, я с ужасом думала о том, как приду в школу, как буду учить детей. Я, которая ещё вчера готова была высосать без остатка член мужика, который мне даже не нравился, вновь вжилась в образ скромной учительницы и шла на работу, где никто и близко не представлял себе, какой я могу быть.

В том, что Вадим мне не нравится, я убеждала себя, наверное, ещё дольше, чем в своём безразличии к той его выходке. Но он мне нравился. Он буквально околдовал меня с первой встречи, и как же нелегко всё это время было разыгрывать равнодушие. Актриса из меня никудышная. Обновки и бельишко быстро сдали свою хозяйку с потрохами.

Стараясь как можно меньше летать в облаках, я прожила очередной рабочий день, а после окончания следующего на ватных ногах вышла из школы, чтобы ехать к Вадиму.

Гена уже ждал меня, неизменно прибыв заранее. Я почему-то решила, что он не приедет, и это подтвердит моё подозрение в расторжении всех наших отношений с Вадимом. В том числе и трудовых. Почему? Потому что я оказалась слишком доступной, и вообще, нечего теперь мозолить ему глаза, когда дело сделано. А учительницу ребёнку всегда можно найти.

Всю дорогу до их с Вовой дома я только и делала, что нервно поправляла волосы и одежду. И чем ближе мы подъезжали, тем более дёрганными становились мои действия. Не нужно было ничего поправлять. Я просто не знала, куда деть руки от волнения.

Решив изображать холодную почтительность, если придётся увидеться с Вадимом, я шумно выдохнула и, покинув авто, зашагала привычной дорогой к дому.

В тишине такого же, как и всегда, безлюдного двора слышны были только мои шаги по камню. Подойдя ближе и подняв голову к окну, я никого там не заметила. Что ж, так лучше. Лишнее проявление интереса ни к чему.

Поднявшись по лестнице и дойдя до комнаты Вовы, огляделась. Этот дом был пуст внутри точно так же, как и его двор снаружи не проявлял признаков жизни. Дорогая мебель, дизайнерская отделка, огромные окна наполняли его какой-то бездушной энергетикой, как бассейн, крыльцо и измученные стрижкой кусты в пустом и помертвевшем дворе. Если бы не Вова, мне было бы до удушья тягостно находиться тут. Да я бы и не приезжала, не будь здесь мальчика.

Только когда Вова встретил меня улыбкой, я немного ожила и, окончательно отбросив все сожаления, отправилась проводить урок.

— Карина, — обратился он ко мне, когда мы уже заканчивали и как водится обсуждали всё подряд: от его новостей из кружка робототехники до того, кому какое мороженое нравится. — Нам в школе задали подготовить проект «Крепкая семья». Все будут писать про родителей.

Мальчик замялся, и я увидела, что его подбородок дрожит. Уняв желание расплакаться, он продолжил:

— Я если буду про маму писать, то не смогу выступить, — на этот раз он всё же всхлипнул. — Можно я про тебя напишу?

Не ожидая подобной просьбы, я чуть не ахнула. От ребёнка не укрылась моя реакция, и он совсем сник. Поспешила его успокоить.

— Конечно, Вова. Пиши, если хочешь. И спасибо, что выбрал меня для своего проекта. Мне это очень приятно.

— Я мог бы, конечно, сочинить, — продолжил мальчик, утерев рукавом нос, — но не хочу. Ты мне нравишься, с тобой весело, и я рад, что ты появилась у нас.

Его открытый честный взгляд, милая улыбка и слегка припухшие от слёз глаза чуть не заставили меня разрыдаться в ответ. Он рассуждал так чисто и искренне, что мне стало противно от себя самой и от наших с его дядей грязных игрищ. Теперь, как никогда, я опасалась быть изгнанной из их жизни, но не потому, что лишусь гонорара, а потому что больше не увижу этого ребёнка, не смогу с ним поговорить.

Глаза предательски намокали. Подхватив со стола свои вещи, я натянуто улыбнулась, поднялась и сказала:

— Мне уже пора ехать, Вова. В субботу не смогу провести урок — у нас в школе концерт. Приеду в понедельник. Хорошенько отрепетируй этюд.

— А ты научишь меня инструмент настраивать? — неожиданно спросил мальчик после того, как я потрепала его по светлым волосам.

— Я могу показать тебе то, что знаю и чем пользуюсь по мере надобности, но я не специалист, поэтому дам лишь основу.

— Здорово! Тогда ключ не забудь!

— Не забуду. Он всегда со мной, — постучала пальцами по сумке.

Когда же улыбка мальчика внезапно сменилась настороженным взглядом, и он склонился набок, чтобы увидеть того, кто стоял позади меня, я резко обернулась.

Вадим появился так бесшумно, что даже я вздрогнула, увидев его. В памяти мгновенно вспыхнула картина нашего недавнего бесстыдства, отчего захотелось провалиться под пол.

— Пойдём, — коротко велел он мне и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал по коридору.

Я ещё раз быстро махнула Вове на прощанье, и почти бегом поспешила за мужчиной, который шёл как-то уж слишком быстро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Весь путь до кабинета Вадима я молча буравила взглядом его спину. Он ни разу не обернулся, а когда толкнул дверь и переступил порог, на секунду замер, будто бы желая что-то сказать, но передумал и прошёл дальше.

Когда же и я оказалась в кабинете, мужчина уже держал в руках знакомую мне папку с документами. Ожидая, пока я подойду ближе, он не торопился протягивать мне её.

— Николай получил договор, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Сказал, что поднимет личные дела Ляпушевых. Если найдёт за что зацепиться, будет добиваться через суд их депортации в страну.

— Но я не знаю, где они.

Вадим чуть слышно усмехнулся.

— Я уже говорил тебе, с Николаем опасно иметь дело. Он знает о людях всё, а если не знает, находит информацию очень быстро. Они в Таиланде. Пытаются там закрепиться, но не всё так радужно, и пару раз господин А. Ляпушев уже успел нарушить закон. По мелочи, но этого хватило, чтобы выйти на него.

Новости меня ошарашили. Переведя взгляд на свои документы, я задала вопрос:

— Так что же теперь делать? Будет суд?

— Суд будет, и тебе придётся присутствовать, но лишь на первом заседании. Далее Николай будет работать по доверенности. Дело рискует затянуться, а потому придётся набраться терпения.

Я совсем сникла.

— боюсь, раз так, то мне никаких гонораров не хватит, чтобы расплатиться с ним. Прошу, дай мне его номер, мне нужно заранее знать, во сколько это всё выйдет.

Вадим с минуту буравил меня своим гипнотическим взглядом, затем ответил:

— Не думай об этом, Карина. Вот твой договор. Можешь ехать.

Мужчина протянул мне бумаги, и когда я взяла их, развернулся, направляясь к своему креслу.

— В смысле? Не могу я не думать. Если не скажешь, я сама к нему съезжу и спрошу.

— Ты к нему не поедешь, — отяжелевшим голосом проговорил Вадим. — Всё оплачено.

Огретая этой новостью, я так и застыла.

— Вадим, так не делается. Ты должен был предупредить меня, если будешь вычитать услуги юриста из моего гонорара.

Как же непросто с этими богачами. Совершенно не понимают, что кто-то бывает ограничен в расходах и вынужден вести бюджет затрат. Но то, что сказал мне мужчина в ответ на моё возмущение, ошарашило ещё больше.

— Карина, успокойся. Ты никому ничего не должна.

Мне, наверное, послышалось.

— Не поняла, — проговорила настороженно. — Вадим, ты шутишь?

— Нет. Вполне серьёзно, Карина. У тебя возникла проблема, я поучаствовал в её решении. И мы больше не будем об этом говорить.

— Ничего себе. Скажи-ка, ты всем своим подружкам решаешь проблемы за перепихон?

Вадима мой выпад ничуть не смутил. Откинувшись на спинку стула, он с каким-то особым интересом стал блуждать по мне взглядом, а когда остановился на лице, спросил.

— Ты за кого меня принимаешь?

— За того, кто сделал меня своей должницей! Ты можешь что угодно говорить про то, что для тебя эти деньги ничтожны, и что я тебе ничего не должна, но когда ты придёшь ко мне, я буду обязана выполнить то, что ты у меня потребуешь.

Вадим медленно поднялся, обошёл стол и, приблизившись ко мне, приподнял мою голову за подбородок. Когда наши взгляды встретились, он проговорил:

— Думаю, ты будешь не против, Карина. И мне даже не понадобится ничего требовать.

Я не успела возмутиться. В тот же миг Вадим завладел моими губами и с жадностью углубил горячий поцелуй. Первые секунды я пыталась отбиваться, мычала что-то, но когда он подхватил меня и усадил на стол, моё тело уже полностью подчинялось его власти. Он целовал меня, не забывая при этом стаскивать жакет и блузку, оголяя грудь, а когда она вырвалась из плена одежды и осталась в одном лишь спортивном лифчике, мужчина поднял на меня укоризненный взгляд. Я даже на секунду ощутила себя виноватой за то, что не надела кружевное безобразие, но потом очнулась и вновь попыталась вырваться. Тщетно. Вадим не собирался меня выпускать. Забравшись под подол моей юбки, он ловко подхватил полоску трусиков и сдвинув их в сторону, вогнал два пальца в мою разгорячённую вагину. Я сразу же застонала от удовольствия, выгибаясь ему навстречу.

Он стал двигаться уверенно, с каждым толчком наращивая темп. Он точно знал, где у меня находятся чувствительные зоны, а потому совсем скоро я ощутила приближение такого желанного оргазма. Умело переняв инициативу, Вадим заставил меня забыть все свои терзания и недовольства. Конечно, потом я всё это вспомню, но сейчас хотелось лишь наполнить себя этим мужчиной.

Содрогаясь от нетерпения, я выгнулась настолько, что уже практически лежала на столе, ощущая на себе тяжесть мужского тела. Мои колени покоились на плечах Вадима, тогда как сам мужчина вовсю терзал губами мою оголённую грудь. Когда на смену умелым пальцам в моё лоно ворвался возбуждённый член и погнал меня к точке немыслимого восторга на бешеных скоростях, мой стон стал срываться на крик.

Я очень старалась сдерживаться, но в момент, когда оргазм накрыл своим диким и необузданным извержением, вскрикнула особенно громко. Настолько, что следом пришлось закусить кожу на тыльной стороне ладони.

Вадим кончил почти одновременно со мной. К счастью, ни на мне, ни внутри меня его спермы не оказалось, и после секса мы ещё несколько секунд продолжали лежать на столе. Мои ноги всё ещё обнимали его торс. Его пальцы гладили мою грудь. Нам обоим хотелось отдышаться, а я просто не понимала, что теперь делать.

Первый раз это была случайность, сиюминутный порыв, а теперь? Вторая встреча заканчивается сексом, а значит, закономерность налицо. И зная себя, я уже чувствовала, что привязываюсь к этому мужчине. Возможно, лучше было бы совсем не встречаться с ним, чтобы избежать сердечной раны, когда всё закончится. Но как, если я работаю в его доме?

Ушла, не сказав ни слова. Да и Вадим не спешил предлагать мне прощальные объятия. Его довольно потребительское отношение к моему телу становилось привычным, но оно никак не вязалось с помощью, которую оказывал мне мужчина. Так помогают родным, близким, тем, чьё благополучие имеет первостепенную важность. Конечно, для такого, как он, ничего не стоило оплатить услуги лучшего в городе юриста, но только ли за секс? Или здесь что-то большее? К счастью, мучиться терзаниями долго не пришлось. На выходных действительно ожидался концерт в школе, и к нему следовало хорошенько подготовиться.

ГЛАВА 12

— Карина, — восхищённо протянула Лилия Ивановна, когда я зашла к ней в кабинет перед концертом. — Ты хочешь сразить наповал всех наших мужчин и пап учеников?

Я стояла перед директрисой в своём ультрамариновом платье в пол и слегка смущалась. Конечно, я не стала надевать под наряд ажурные чулки и даже организовала небольшую накидку, чтобы прикрыть плечи и немного — грудь. В целом, если не считать разреза от бедра, выглядела я прилично, а если семенить по сцене как японская гейша, то вполне смогу избежать лишнего тела у всех на виду.

— Заметила это платье и не удержалась, — призналась я, с облегчением наблюдая одобрительный кивок начальницы.

— Давно хотела спросить, — неожиданно сменила тему разговора женщина, — как твои дела в репетиторстве? Вадик не обижает?

Я вопросительно возвела брови. Зачем она спрашивает? Почему он должен меня обижать? И что это за хитрый прищур? Никогда раньше не наблюдала за ней подобного? Она точно о чём-то догадывается!

— Нет, всё хорошо. Мы поладили с Вовой, и он делает успехи. Вадиму Андреевичу я советовала отказаться от домашнего обучения музыке и отправить племянника в школу. Я полагаю, мальчику будет полезно общение со сверстниками и регулярные выходы на сцену, выездные концерты, чтобы побороть стеснительность и научиться держать себя перед публикой.

Лилия Ивановна озадаченно нахмурилась.

— Тебе что, больше не нужны деньги? — спросила она.

— Вы же сами говорили, что есть вещи куда более важные, чем деньги. Думаю, это именно тот случай.

— И что ответил Вадик на твоё предложение?

— Попросил не вмешиваться не в своё дело, — проговорила я улыбнувшись.

Лилия Ивановна рассмеялась.

— Как это на него похоже. С ним всегда было непросто, но мне удалось найти к нему подход. Когда хорошо узнаешь его, ты поймёшь, что он лучше, чем желает казаться.

У меня чуть не вырвался нервный смех. За время нашего знакомства я поняла, что Вадим полон противоречий. Он то спасает меня от многолетней кабалы, то раскладывает на столе, а потом с полнейшим безразличием выпроваживает вон. Да и с чего бы мне узнавать его ближе? Кто б мне позволил? Мы и так уже близки, даже слишком, но при этом страшно далеки друг от друга.

Когда начался концерт, я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Зрители в первых рядах, явно пришедшие сюда скучать, даже на какое-то время забывали о своих смартфонах, блуждая взглядами по моей стройной фигуре и замирая в районе декольте. Коллеги-мужчины неожиданно для всех в моём присутствии превращались в стендап-комиков, чего раньше за ними не замечалось. Стоя за кулисами, в перерывах между выступлениями, я в какой-то момент поняла, что рот болит от не сходящей с него улыбки. Меня окружали вниманием все: от молодого рыжеволосого педагога по балалайке до пятидесятилетнего работника сцены, и я невольно замечала зависть и неодобрение в глазах других учительниц. Ну вот, а я уже намеревалась одеваться так на все концерты, чтобы привлечь как можно больше зрителей мужского пола. Их всегда с таким трудом удаётся заманить.

Я аккомпанировала народникам, объявляла выступления своих учеников и за суетой не вела счёт времени. Руки на автомате отыгрывали вальсы, этюды, симфонии и сонаты, а когда до завершения вечера оставалось совсем немного, я вдруг зависла, поймав взглядом знакомое лицо в зале на одном из дальних рядов. Решив, что от усталости и волнения, которое неизменно сопровождает человека на сцене, каким бы опытом он ни обладал, мне показалось, я довела вечер до конца и под довольно громогласные, чем обычно, аплодисменты зрителей, покинула сцену вместе с юными артистами. Хлопки ещё некоторое время не смолкали, и я всерьёз подумала, а не ждут ли папы танца в моём исполнении. Усмехнувшись мысли, поспешила к тем из ребят, кто ещё не ушёл, чтобы похвалить всех за смелость, талант и мастерство. Они большие молодцы, даже те, кто совершал ошибки. Ведь так непросто делать что-то под оценивающими взглядами толпы незнакомцев.

Когда все стали расходиться, я направилась к кабинету, чтобы забрать вещи. Только теперь дикая усталость сообщала о себе тяжестью ног, век и ноющей спиной. Хотелось присесть или даже прилечь, но для начала следовало добраться до дома.

В коридоре меня неожиданно перехватил рыжий балалаечник. Оказалось, он шёл следом, а когда нагнал, я вздрогнула.

— Тебя подвезти? — спросил он, оказавшись рядом. От его улыбки и изучающего взгляда стало не по себе.

— Спасибо, Кость, у меня ещё дела, — попыталась я отбиться от ухажёра. Но тот не отступал. Неужели всё-таки набрался смелости и собирается пригласить на свидание?! О божечки, нет, только не это!

— Слушай, Карина, — он остановил меня, беря за руку, которая уже холодела. — Ты сегодня особенно шикарно выглядишь.

— Спасибо, — попыталась я его перебить, но он продолжил.

— Я хочу сказать, мы давно работаем вместе, и ты мне всегда очень нравилась. Согласишься сходить со мной…

Он не успел спросить. Шаги, раздавшиеся с противоположного конца коридора, заставили нас обоих отвлечься от разговора. Когда же я увидела Вадима, который уверенной походкой приближался к нам, онемела от неожиданности. Мой коллега тут же нахмурился.

— Карина, ты готова? — спросил Вадим, игнорируя того, кто держал меня за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не зная, как лучше ответить, и недоумевая, откуда он вообще здесь взялся, я перевела озадаченный взгляд на Костю. Молчание затягивалось, следовало что-то решать, но выбирать из двух зол в тот момент оказалось куда сложнее, чем можно было предполагать. Костя мне совсем не нравился, а Вадим вызывал смешанные чувства. К счастью, я не успела и рта раскрыть, намереваясь сделать выбор. Оценив конкурента, Костя сам решил ретироваться.

Одарив меня тяжёлым и даже как будто осуждающим взглядом, он бросил короткое: «Увидимся в понедельник», развернулся и зашагал к лестнице.

Я уставилась на Вадима.

— Ты зачем приехал?

— Вова сказал, что у вас концерт сегодня. Решил послушать.

— Зачем?

— Затем, что я так решил.

Мужчина развернулся, пропуская меня вперёд и намереваясь идти следом. Я повиновалась, ощущая спиной взгляд моего конвоира.

— Где Вова? — спросила, подходя к кабинету, чтобы забрать вещи. — Ты мог бы и его привезти.

— Для чего?

— Мне было бы приятно его увидеть. Короче, ладно, забудь, — отмахнулась, заходя в нужную дверь, но мою руку тут же перехватили.

Я испуганно обернулась на Вадима. Он смотрел на меня в упор, его губы сжимались в тонкую линию, и, казалось, он вот-вот набросится на меня.

— У Володи тренировка, — по слогам произнёс мужчина. — Скажи, Карина, ты всегда на эти ваши концерты одеваешься как стриптизёрша?

Я только успела округлить глаза.

— Сделаю вид, что ничего не слышала, Вадик, — ответила Лилия Ивановна, неожиданно показавшись за его спиной. — Здравствуй, дорогой. Почему не предупредил, что придёшь?

Поймав её добрый, ласковый взгляд, мы оба смутились. Да-да. Вадим, как и я, потупил взор, словно восьмилетний мальчишка перед строгим учителем. В ту минуту он стал вдруг невероятно похожим на своего племянника. Но длилось это недолго. Вспомнив, что он всё же взрослый и самодостаточный мужчина, Вадим вернул себе привычный вид снисходительной любезности.

— Добрый вечер, Лариса Леонидовна. Я хотел сделать сюрприз.

— Правда? — женщина восторженно оглядела нас обоих. Для неё очень многое разом прояснилось, хоть она и ошибалась в своих догадках.

— Карина Дмитриевна перенесла занятие у Володи из-за концерта, и я решил воспользоваться случаем вспомнить детство.

— О, дорогой. Я как сейчас помню твои выступления. Знаешь, Карина, Вадим обладал редким умением допустив ошибку, продолжать игру. Другие всегда останавливались, спешили исправиться, сбивали ритм, но он никогда не прерывался и доводил любую композицию до конца, чего бы ни наворотил в середине. Тогда я всерьёз задумывалась на наших конкурсных выступлениях ввести номинацию за умение импровизировать на ходу. Но в таком случае победителем в этой номинации становился бы только он. За все годы я не встречала ни одного ученика, кто сумел бы повторить этот опыт.

— Вова умеет, — вступила я, оборачивая на себя взгляды собеседников. — Если бы Вадим Андреевич согласился привезти Вову сюда, вы бы сами в этом убедились.

Я посмотрела на мужчину, добродушно улыбаясь. Нет, я, конечно, понимала, что рою себе яму, но остановиться была не в силах.

— Правда? — ещё сильнее оживилась Лилия Ивановна. — Ну это замечательно! Вадим, я была бы очень рада увидеть твоего мальчика и оценить его успехи. Предлагаю пройти ко мне в кабинет и договориться о встрече.

— Конечно, — согласно кивнул Вадим, не забыв при этом скользнуть по мне острым лезвием многообещающего взгляда.

ГЛАВА 13

Когда они ушли, я не смогла скрыть ликования. Улыбка на моих губах становилась всё шире, походка всё пружинистее, хотелось рассмеяться. Вадим, такой властный и недосягаемый, сдался под натиском своей бывшей учительницы. Но как же это мило! Какой он, оказывается, душка, когда не вколачивается в тебя членом и не заставляет сходить с ума от вожделения.

Я чуть не подвернула каблук, поддавшись воспоминаниям, но вовремя обретя опору, сильнее закуталась в ветровку и зашагала к станции метро. Встреча с мужчиной и моя маленькая победа подарили небывалый заряд бодрости, даже несмотря на то, что ещё полчаса назад я валилась с ног от усталости. Конечно, не факт, что Вадим прислушается ко мне и отдаст племянника в школу, но я хотя бы попыталась.

Погружённая в мысли, я не сразу заметила, что вровень моему неспешному шагу, возле тротуара пристроилась серебристая ауди. Когда же я повернула голову и узнала авто, то остановилась и беззвучно выругалась.

Вадим тоже притормозил. Толкнув дверь, он махнул рукой, чтобы садилась к нему. Место для стоянки было выбрано не самое подходящее, и, выстраиваясь позади, нам уже сигналили другие машины.

Решив, что глупо и бессмысленно пытаться убежать, я с недовольным видом уселась рядом с ним, а когда закрыла за собой дверь, привычный щелчок заставил возмутиться.

— Нет, ты серьёзно? — я недоумённо развела руки в стороны. — То есть, по-твоему, я сейчас выпрыгну из машины на ходу?

Вадим лишь молча глянул на меня так, что руки невольно потянулись сильнее закутать тело в ветровку.

В нависшей тишине о многом хотелось спросить, но я молчала. Это он меня в машину затащил, так пусть выкладывает чего надо, а я подожду. Приняв безразличный вид, стала лениво разглядывать свой свеженький маникюр. Я готовилась выслушать поток претензий вроде тех, которые он уже выдвигал: «Не вмешивайся не в своё дело», «Мне лучше знать, как воспитывать племянника», но его неожиданный заход озадачил.

— Кто это был? — спросил мужчина, не отрывая сурового взгляда от дороги.

— Ты о ком?

— Не прикидывайся. Этот рыжий. Спишь с ним?

Чего? Да ладно?! Вадим приревновал к Косте? Ну ничего себе. Уже хотела успокоить его, сообщить, что не испытываю к коллеге ни малейшего интереса, но в ту же секунду чертёнок внутри меня активизировался и ответил:

— Ну, так, — не договорила и с загадочным видом отвернулась к окну.

— Что, ну так? — почти рыкнул мужчина. — Спишь или нет?

— Скажем, я всерьёз об этом размышляю, — заявила, наконец. — Костя добрый, надёжный, с хорошим чувством юмора. Нацелен на семью, — последнее выделила особенно. — Так что, думаю, это вопрос времени.

Я не успела пожалеть о своих словах. Внезапно машина резко разогналась и, влетев в безлюдный переулок, Вадим затормозил. Не будь я пристёгнута, точно убилась бы о бардачок.

— Ты чего творишь?! — спросила испуганно, но мне не ответили. Вместо этого мужчина подался ко мне, схватил за запястье и потянул не себя.

— Чего творишь ты, Карина? — цедил он сквозь зубы. — Ты моя, и каждый, кто приблизится к тебе, подпишет себе справку об инвалидности.

Я попыталась вырваться, но вторую мою руку сжали в не менее жёстком захвате.

— Ты больной?! У нас с тобой нет отношений, нет будущего! Ты же сам сказал, чтобы я не сближалась с Вовой. Так что теперь изменилось?

Я не узнавала его. Даже в порыве бешеной похоти Вадим не выглядел так по-звериному. В ту минуту он пугал меня, и этот страх был сильнее боли от его стальной хватки. Не сразу я поняла, что руки начали неметь, а когда мужчина разжал пальцы и шумно выпустил воздух из лёгких, мне пришлось размять запястья.

— Вадим, так нельзя, — продолжила, когда мужчина вернулся на место. — То, что происходит между нами, отношениями не назовёшь. Наверное, для кого-то нормально заниматься сексом без обязательств, но только не для меня. Я не могу не думать о будущем, о семье. Твои отношения долго не длятся, ты сам говорил, а если так, то рано или поздно нам придётся прекратить всё это, и лучше закончить прямо сейчас, иначе потом мне будет очень больно.

— Нет, — твёрдо заявил он не оборачиваясь. — Не получится. Ведь в противном случае ты совсем скоро перестанешь к нам приезжать. Поздравляю, Володя всё-таки привязался к тебе и знаешь что?

— Что? — спросила, ожидая чего угодно.

— Он написал про тебя сочинение. Про нас. Как будто мы его родители. Как тебе?

Губы Вадима растянулись в хищной улыбке. Я же уставилась потерянным взглядом в окно. Божечки, как я сама не догадалась? Тема «Семья» подразумевает полноценную семью, где есть мужчина, женщина и ребёнок. И если на роль значимой женщины Вова выбрал меня, то о том, кого он выберет на роль мужчины, стоило догадаться.

— Вадим, я не хотела, — заявила твёрдо. — Мне действительно нравится заниматься с Вовой, говорить с ним, но всё это получилось само собой.

— Тебя приглашают к нему в школу.

— Что?

— У них новая фишка: приходит родитель и рассказывает о своей профессии. А так как большинство мам учеников элитной школы либо накачанные силиконом и ботексом бездельницы, либо карьеристки, у которых нет ни минуты свободного времени, то тебя они готовы с руками оторвать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я несколько секунд ждала подтверждения того, что это розыгрыш, но Вадим не спешил опровергать свои слова.

— Ты серьёзно? — не выдержала, наконец. — То есть вот так прийти и рассказать перед классом? Но я же не его мама.

— Я сказал им то же самое.

— И?

— Они тебя ждут.

Я откинулась на спинку сиденья, прижав руки к лицу. За всеми этими душевными терзаниями я напрочь позабыла о своей главной проблеме. Ну да, бывших друзей усилиями Вадима и Николая в данный момент выводят на чистую воду и готовятся депортировать в Россию, но это же не значит, что сто́ит расслабляться. А если не выгорит? Если, точнее, когда мы разорвём с Вадимом все отношения, и я лишусь доли гонорара, мне снова придётся искать способы заработать на погашение кредита. В том, что нам придётся расстаться, я даже не сомневалась. Всё зашло слишком далеко. Настолько, что, не ровён час, меня и впрямь все вокруг начнут принимать за маму Вовы.

Ощутив на своём колене ладонь Вадима, я вздрогнула. А когда обернулась и поняла, что его лицо находится в предельной близости от моего, рвано выдохнула. Чего это он удумал? Опять?! Моё негодование прервал поцелуй. Ухватив меня за затылок, Вадим заставил податься к нему, и в то же мгновение наши языки сплелись в жарком, влажном танце. С меня уже стащили ветровку вместе с накидкой, тогда как я, поглаживая плечи мужчины, освобождала его от пиджака. Тем не менее что-то внутри ёкнуло, заставив одуматься.

— Нет, Вадим, хватит, — взмолилась, с трудом отрываясь от поцелуя. — С этим пора завязывать.

Вместо ответа меня с усилием подхватили крепкие руки, и я сама не успела заметить, как оказалась верхом на мужчине, чьи брюки распирало эрекцией.

Он легко скинул с моего плеча бретельку и когда следом с груди сползла шёлковая ткань платья, оголяя тело, сжал пальцами упругую плоть, оттягивая напряжённый сосок.

Я не смогла удержаться от протяжного стона. Когда же он стал ласкать одну мою грудь губами, а другую массировать пальцами, никто из нас уже не желал останавливаться.

Вадим заставил меня приподняться, чтобы высвободить свой член из плена ширинки. Когда же меня вернули на место, я с наслаждением насадила себя на каменный орган. Оказавшись сверху, я не без удовольствия осознала, что инициатива в моих руках, и начала задавать темп. В таком положении и при умелых ласках мужчины хватило нескольких минут скачки, чтобы я достигла оргазма.

Переулок хоть и был безлюдным, всё же мы старались сильно не шуметь, но как и прежде восторг от близости с этим мужчиной привёл к настолько безудержному кайфу, что в какой-то момент я перестала себя контролировать. Вадим тоже был на пределе и готовился кончить, но я не могла прерваться. Изгибаясь, откидываясь назад и ощущая, как мою грудь жадно терзают его губы, наравне с собственным неописуемым никакими приличными словами оргазмом я ощутила горячие потоки спермы внутри себя. Когда же эйфорию сменило острое осознание того, что произошло, было уже поздно.

Вадим гладил мою попу, я, обессиленная и разморённая после бурного секса, лежала на нём, уткнувшись лбом в спинку кресла. Появился новый повод ненавидеть мужчину и себя заодно, но сделанного не воротишь, и теперь оставалось лишь надеяться, что меня пронесёт от нежелательной беременности.

Конечно, я люблю детей и на тот момент сама уже вполне созрела до семьи, но не так и не с человеком, которому от меня нужна лишь помощь в снятии телесного напряжения.

— Чёрт, — выругалась всё же и пересела на соседнее кресло, ощущая влагу от мужского семени между ног.

— Рискованные дни? — спросил Вадим.

— Именно они.

— Тогда держи меня в курсе.

Больше он ничего не сказал. Заведя машину, мужчина выкатил тачку из переулка и повёз меня домой. Что он подразумевал под этим «Держи меня в курсе», оставалось только гадать. Но что-то подсказывало мне, внеплановый ребёнок ему не нужен. Я даже не удивлюсь, если этот джентльмен пошлёт меня на аборт, который сам же и вызовется оплатить.

ГЛАВА 14

Как и обещала, на следующем уроке мы с Вовой сели изучать устройство фортепьяно. Никогда прежде мальчик не слушал меня с таким вниманием. Глаза его горели неподдельным интересом, он без конца задавал уточняющие вопросы, просил покрутить колки моим ключом и порывался разобрать инструмент до винтика. С трудом удавалось сдерживать его порывы, особенно когда ребёнок начинал перебирать сплетённые струны или изучать принцип подачи сигнала на молоточки. Для него механика прибора была чем-то, что выходило за грань представления о машинах. Вероятно, на кружке, их учили в основном работе с цифровыми сигналами, и ничего подобного он прежде не видел.

— Карина, — начал он, оторвавшись от очередной струны. — Давай когда оно снова расстроится, я сам его подкручу, — попросил Вова.

— Давай вместе, — предложила я. — Там нужна сила взрослого человека. Я сама-то не всегда справляюсь.

— Конечно, ты же девчонка. Я уж посильнее тебя буду.

Не смогла сдержать смех. Такой он был деловой в ту минуту. Гордо приосанился и даже не думал обижаться на мою реакцию. Наблюдая за ним, я продолжила:

— Мой дедушка всю свою жизнь чинил музыкальные инструменты. У него было много книг на эту тему, а когда я приезжала к ним с бабушкой, то всюду в доме натыкалась то на полуразобранные баяны и аккордеоны, то на балалайки и мандолины без струн, то на отдельные детали, не понимая, что это и от чего. Иногда ему привозили виолончели, но чтобы починить крупные инструменты вроде рояля или фортепиано, он сам выезжал на место. Дедушка всегда говорил, что нет смысла чинить такой инструмент, а потом снова везти, чтобы вернуть. По дороге его растрясёт, и придётся начинать всё сначала.

Я умолкла, постукивая по деревянной крышке. От детских воспоминаний защекотало в носу. Пришлось поморгать, чтобы отвести неуместную слезу.

— У меня тоже есть дедушка, — сказал Вова. — Только он живёт далеко, во Франции. Мы с Вадимом недавно ездили к нему.

— Здорово, — восхитилась я. — А мне не доводилось бывать во Франции. Наверное, там красиво.

— Я попрошу Вадима, чтобы в следующий раз он взял тебя, — проговорил ребёнок, не отдавая себе отчёта в том, как это звучит. — Там действительно красиво, только скучно. Дедушка живёт на берегу моря, ходит на пробежку и рисует картины. Сначала мне нравилось рисовать с ним, а потом надоело, и уже хотелось вернуться домой. Если ты поедешь с нами, точно не будет скучно. Может быть, даже Вадим не станет так долго пропадать за работой.

Я не сразу нашлась что ответить. Прикинув последствия, уточнила:

— Почему ты думаешь, что Вадим будет меньше работать, если я поеду с вами?

— Я видел, как он тебя обнимал, когда мы чуть не упали тогда с тобой. Он меняется, когда видит тебя.

Ну ничего себе. Какой наблюдательный ребёнок. Нужно быть осторожнее.

— Как меняется? — меня распирало от любопытства.

— Когда ты рядом, он делается добрым, — заключил Вова и очень серьёзно посмотрел на меня своими светлыми глазами.

Больше я не решилась ничего уточнять. Сказала лишь, чтобы пока не сообщал Вадиму о своих планах на мой счёт. Пришлось соврать, что у меня нет документов для поездки. На том и договорились.

Когда наш урок подошёл к концу, и я вышла на крыльцо, шум со стороны террасы в саду привлёк моё внимание. Кто-то смеялся, и, судя по всему, это была женщина. Дурное предчувствие неприятно кольнуло в груди. Чтобы лучше разглядеть нарушительницу моего покоя, я обошла кипарис и выглянув, увидела в глубине двора Вадима. Он сидел в беседке, закинув ногу на ногу и с лёгкой улыбкой смотрел на женщину, которая стояла напротив него, положив руки на талию. Это была та самая блондинка, которую Вадим отымел у окна, чем вызвал у меня прилив возмущение и похоти. Теперь же они, казалось, мило беседовали. Вот только девушка выглядела какой-то нервной.

Я плохо слышала, что она говорит. Спокойный голос мужчины шёл едва различимым фоном. Но когда до моих ушей донёсся то ли визг, то ли всхлип и блондинка, бросившись перед Вадимом на колени, с остервенением начала расстёгивать ему ширинку, стало совсем не по себе. Я догадывалась, что она намерена была сделать, но до последнего мне не хотелось в это верить.

Я хорошо видела обоих сбоку. Теперь, когда девушка переводила жадный взгляд от промежности мужчины к его лицу, я ощутила, как сердце заколотилось в висках. Вадим не сопротивлялся. Его взгляд на контрасте с девушкой казался до неприличия высокомерным. В том, что он не любил эту женщину, сомневаться не приходилось, но то, что при этом позволял ей прикасаться к себе, возмущало меня. Я ужасно ревновала и ничего не могла с собой поделать. Мозг упорно твердил неправдоподобную мантру, в которую безумно хотелось верить:

«Он мой!»

Мне не показалось. Блондинка всё же вынула член Вадима из брюк и провела по нему языком. Накачанные ботоксом губы с профессиональным умением мгновенно захватили орган в свой плен, и светлая голова заёрзала вверх-вниз по стволу.

Я больше не могла смотреть. Подступив к глазам, слёзы сами собой сорвались с ресниц, и, не желая больше видеть происходящее в беседке, я бросилась к калитке. Никто меня не заметил. Этим двоим вообще было не до меня в тот момент. Смахнув с глаз сырость, я проворно прыгнула в авто к Гене, который даже слегка опешил от неожиданности.

— Всё в порядке? — спросил он немного взволнованно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, всё прекрасно. Можем ехать.

***

В школу, где учился Вова, меня тоже привёз Гена. Здание, состоявшее из нескольких корпусов, выглядело старинным благодаря высоким окнам и довольно живописной башне стиля модерн на одной из крыш. Честно признаться, я ожидала увидеть нечто вроде Хогвартса. Ну не бывала я в элитных школах прежде, а потому они мне и впрямь представлялись чем-то сказочным.

Оказавшись внутри, я невольно стала сравнивать. Холл и ресепшен с представительного вида вахтёром немного напоминали дорогой медцентр или кабинет косметолога. Всё вокруг: стены, пол, потолок — были выполнены в бело-голубых тонах отделочных плит, и несмотря на то, что здесь проводили по много часов в день дети разных возрастов, помещение выглядело чистым, опрятным и не наблюдалось ни одной трещины. Жёлтые кожаные диванчики, ритмично расставленные вдоль широкого коридора, уходящего вглубь, казались только что привезёнными из мебельного магазина.

Разглядывая интерьеры школы, я вспомнила музыкалку и грустно улыбнулась. Стулья и кресла с местами разодранной обивкой, плитка с трещинами на стенах, паркетный пол… Нет, когда-то он, наверное, был красивым, но сейчас мало того, что местами цеплялся за подошвы, скрип от шагов на некоторых его участках способен был перекрыть игру самого умелого тромбониста.

Я представилась мужчине на ресепшене, и мне велели ждать окончания урока. Нет, не велели. Попросили подождать, так ещё и кофе предложили. Стало неловко с непривычки. Отказалась.

Когда раздался звонок, шумная волна голосов и топота напомнила мне, что я всё-таки в школе. Из кабинетов стали выходить дети разных возрастов. Вопреки моим ожиданиям, они не двигались как роботы, коим запрещено было касаться мебели и стен. Такие же живые и подвижные, как все дети, они громко разговаривали, спорили, иногда даже затевали перепалку, но бдительный охранник всякую разборку пресекал на корню.

Все дети были облачены в единую форму, клетчатую, исчерченную разными оттенками серого и синего цветов. Это напомнило мне аниме сериалы про школьников, только тут юбки у девочек, к счастью, были подлиннее.

Я довольно быстро отыскала класс Вовы. Когда же мальчик меня увидел, то от его реакции перехватило дыхание. Ребёнок был счастлив. Неужели мы уже настолько подружились и сблизились? Эх, Вадим. Непросто нам будет расставаться.

От волнения я напрочь растеряла опыт выступления перед публикой и рассказывала третьеклассникам о своей профессии, периодически заглядывая в листок. Почему? Не знаю. Я ведь всё помнила наизусть.

Кто-то слушал меня с интересом, другие шушукались на дальних партах о своём. Всё как в жизни. Я старалась не смотреть на Вову, которого распирало от гордости. Краем глаза заметила, что кто-то из ребят ему что-то сказал, после чего парень показал болтуну кулак. Чего уж они там обсуждали, не знаю, но сходство с Вадимом в тот момент уловила даже боковым зрением.

Пришлось побороть подступившее уныние. Сразу вспомнилась картина в саду, член Вадима во рту блондинки. Как он мог? Я не столько считала обманутой себя, сколько поражалась его безрассудству. У него ребёнок в доме, а он позволяет делать себе минет у всех на виду.

Когда же я закончила свой рассказ, Вова ещё долго не хотел меня отпускать, знакомя с друзьями и показывая, что интересного у них есть в классе. Мне казалось необычным, что у каждого ребёнка на столе стоит ноутбук, через который транслируют видеолекции и презентации, а при необходимости, дети пользуются компьютерами, чтобы найти информацию, когда им дают задание.

Вова отпустил меня, только когда прозвенел звонок на следующий урок, и оказавшись в коридоре первого этажа, я зашагала к выходу. Мне ещё требовалось убрать вещи в сумку, а потому, притормозив возле поворота, присела на диванчик.

Я уже готовилась покинуть школу, как вдруг услышала разговор двух женщин рядом. Подслушивать, конечно, нехорошо, но какая-то необъяснимая сила заставила меня в тот момент отбросить это убеждение. Так и не сумев побороть любопытство, я выглянула из-за своего укрытия и стала наблюдать.

Шатенка в облегающем фигуру брючном костюме приглушённого оттенка сиреневого со свежим маникюром, пышной укладкой и внушительным слоем декоративной косметики на идеальном лице беседовала с не менее нарядной блондинкой в длинном красном плаще. Та сидела ко мне спиной, сутулилась и нервно покачивала ногой в чёрной туфельке со шпилькой и ярко-красной подошвой. Лица её я не видела, но слышала голос, который показался мне знакомым. Судя по всему, меня женщины тоже не замечали, потому что не стесняясь обсуждали такое, отчего волосы на голове зашевелились.

— Диана, не будь дурой, — говорила шатенка с придыханием. — Соври ему, что беременна от него, и заставь жениться.

— Кать, — ныла блондинка, — как? Я же нифига не беременна. Он ведь узнает.

— Не узнает. Будете трахаться без защиты и залетишь, а потом типа раньше срока родился или выкидыш. Ты что думаешь, я не так замуж выскочила? Хочешь красивой жизни, умей врать.

— Но мы редко трахаемся. Обычно я ему сосу. А в последнее время он меня избегает. Вчера вообще предложил расстаться.

— Да ладно. А ты чего? Надеюсь, не тупила? Взяла быка за член?

— Взяла. Только он не дал мне отсосать ему. Выгнал. Прикинь!

— Жесть. Тебе точно нужно притвориться беременной. Иначе потеряешь мужика.

— Кать, ты же знаешь, я детей ненавижу. Сюда пришла только из-за тебя. Если бы ты тут не работала, точно не стала бы время терять.

— Я тоже их не люблю. Просто бывший мне ничего не оставил после развода, поэтому приходится здесь пахать. Но это ненадолго. Я уже присмотрела себе нового папика. Так, всё, мне надо идти, — шатенка поднялась. — Вот увидишь, метод действенный, потому что проверенный. Просто подходишь и на голубом глазу говоришь, что залетела. Вадик твой и не вспомнит, когда вы трахались последний раз. А потом у него просто не останется выбора.

Вадик?! Мне вдруг остро потребовалось взглянуть в лицо блондинки. Голос уже давно вызвал подозрение, да и оттенок блонда вполне соответствовал той ушлой мастерице минетных дел, которую я чаще всего и заставала в процессе оральной ласки. Когда женщины распрощались, а обладательница красного плаща повернулась ко мне боком, я поймала взглядом знакомый профиль. В мгновение всё встало на свои места. Медленно осев, я опустилась на диванчик. Первым делом, придя в себя, почему-то подумала вовсе не про Вадима, которого намеревались так по-дурацки провести. Даже если представить себе, что у Дианы что-то получится, каково будет Вове с такой мачехой?

ГЛАВА 15

Нужно быть полнейшим дураком, чтобы повестись на игру этой куклы. Тем не менее я волновалась. Вадим в первую очередь мужчина со своими желаниями и потребностям. И если Диана поставит себе цель переспать с ним, у неё это вполне может получиться. Хоть она и призналась, что Вадим прогнал её тогда, но я не могла быть до конца уверенной, что между ними всё кончено. Возможно, это короткая ссора любовников, которым достаточно снова сойтись, и между ними вспыхнет пожар страстей.

От мысли, что Вадим мог испытывать интерес к кому-то другому, пальцы сами собой до боли сжались в кулаки. Когда же я попыталась успокоиться и уже намеревалась зайти в вестибюль метро, чтобы ехать домой, зазвонил телефон.

— Слушаю, — отозвалась на незнакомый номер.

— Карина, добрый день. Это Николай.

Я ахнула. Память мгновенно воскресила надежды на счастливый финал моей затеи с обходом поручительства. Неужели что-то решилось? А если не в мою пользу? От внезапно нахлынувшей биполярки захотелось присесть. Облокотившись о перила входа в метро, я ответила:

— Очень рада вас слышать, Николай. Скажите, есть ли какие-то подвижки по моему делу?

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Скажи, ты свободна сейчас?

Я зависла. Меня терзали противоречия. С одной стороны, хотелось поскорее узнать, проясняется ли моя ситуация, но с другой — я помнила предупреждения Вадима и побаивалась встречаться с Николаем.

— Куда нужно подъехать? — спросила осторожно.

С той стороны донёсся едва уловимый вздох облегчения, после чего довольный мужской голос назвал адрес одного из ресторанов в элитной части города.

Я согласилась приехать, но от услуги забрать меня и доставить к ресторану пришлось отказаться. Одно дело — помещение, где полным-полно свидетелей и совсем другое — тесное авто, где ты целиком во власти его хозяина.

По телу пробежала мелкая дрожь, как только я вспомнила наш с Вадимом жаркий секс у него в машине. Уняв волнение, я шагнула за турникет метро. Прежде чем войти в вагон поезда, предусмотрительная часть меня всё же заставила набрать короткое сообщение в мессенджере и отправить его тому, кто, вероятно, даже внимания на него не обратит.

***

Ресторан, в который пригласил меня Николай, отличался от предыдущего. Просторное помещение с приглушённым освещением на последнем этаже высотного здания с большими столами и уютными диванами у окон выглядело не менее статусным. Но всё же что-то в нём было не так. Даже мне, не имевшей особого опыта в походах по заведениям подобного уровня, место казалось подозрительным. Несмотря на солнечный день, все окна были зашторены. Приглядевшись, я удивлённо приподняла бровь. Вдоль стен кое-где висели чёрно-белые фотографии с изображением полуобнажённых девушек в провокационных позах. Я даже засмотрелась, не сразу оценив очередной тревожный звоночек. Решив, что у ресторана просто такой стиль, поспешила отогнать неприятные мысли. Очень уж хотелось всё выяснить.

Немногочисленные посетители лениво потягивали свои напитки. Когда же один из мужчин, в расстёгнутой до середины груди рубашке кинул на меня сальный взгляд и улыбнулся, меня передёрнуло. К счастью, честь мою спас администратор. Точнее, я думала, что спас.

Мужчина сразу же куда-то повёл меня, уводя от голодного мачо, отчего поначалу я даже обрадовалась. И всё же чем дальше мы углублялась в тусклые коридоры, тем тревожнее становилось на душе. Вскоре мы оказались возле двери, постучав в которую, администратор вошёл и поманил меня следом. Ему пришлось отступить в сторону, приглашая меня. Когда же я вошла в довольно тёмную комнату со столом, диваном и низко висящим светильником, сразу же захотелось уйти.

Николай, как я и думала, был здесь. Поднявшись из-за стола, он расплылся в лучезарной улыбке, оголяя невероятной белизны зубы и взяв меня за руку, галантно прижался к ней губами.

— Карина, вы, как всегда, очаровательны, — проговорил он так, что по всему телу пробежали мурашки.

— Спасибо, Николай, — я аккуратно вынула свою руку из его и чуть отступила. В ту же секунду дверь позади меня закрылась. — Вы хотели поговорить?

— Да, присаживайтесь. Можете пока что-нибудь заказать. Здесь подают восхитительную утку по-пекински.

— Благодарю, я не голодная.

— В таком случае, — мужчина дождался, когда я сяду, и занял место рядом, — давайте выпьем. Я как раз заказал нам совиньон.

Только когда он, не дожидаясь моего отказа, стал наливать из бутылки в бокал светлое вино, я поняла, что попала в западню. С одной стороны от меня высилась грубая каменная стена в стиле лофт, а с другой — сидел мужчина, который, судя по всему, не станет меня выпускать за просто так.

Принудила себя не думать о всяких глупостях. Вадим вполне мог ошибаться. Николай — серьёзный человек, юрист. У него наверняка много дел, так он ещё и время на меня выкроил в своём плотном графике. Я должна быть благодарна.

— Спасибо, что помогаете, — не удержалась я. — Мне ужасно неловко вас утруждать.

— Ну что, вы, Карина, — мужчина снова подался ко мне, отчего пришлось вжаться в стену. — Мне только в радость.

От взгляда, который одновременно обжигал и холодил кровь, стало не по себе. Я натянуто улыбнулась, и подняв бокалы, мы сделали по глотку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Карина, можно на ты? — спросил мужчина, вынимая какие-то бумаги из портфеля.

— Да, конечно, — ответила нерешительно. Тыкать человеку, который лет на двадцать меня старше, было как-то неловко.

— Твою подругу сегодня ночью доставили в страну.

— Что?!

Он сказал это так спокойно, будто сообщал о погоде за окном.

— Светлана Ляпушева была депортирована из Таиланда за незаконную трудовую деятельность.

— Чем же она там занималась?

— Эскортом. Она неплохо знает английский.

— Эскортом? — я недоумённо уставилась перед собой. — Но у неё же муж!

Николай усмехнулся.

— С ним ещё интереснее, — юрист перелистнул пару страниц и продолжил. — Антон Ляпушев сумел устроиться телохранителем к одному состоятельному бизнесмену, точнее, к его дочери. Теперь она беременна, а Ляпушев за решёткой.

— За то, что переспал с ней?

— Ей шестнадцать лет.

— Боже, — мне на секунду стало жалко этого дурака, но вернув себе самообладание и твёрдо убедившись, что Антон получил по заслугам, я спросила. — И что теперь?

Николай медленно отложил в сторону папку и повернувшись ко мне всем телом, заговорил тоном, от которого захотелось нырнуть под стол и броситься к двери. Скажу по правде, об этом способе отступления, как о единственно возможном, я подумывала с первой минуты прихода сюда.

— Теперь госпожа Ляпушева, как представитель заёмщика получит повестку и предстанет перед судом по делу о мошеннических действиях в отношении тебя.

Последнее слово было сказано так, будто я нечто вкусное, чего ему безумно хотелось облизать.

— Скажу сразу, будет непросто добиться справедливости. Скорее всего, Ляпушева будет требовать признания себя банкротом и всеми способами переводить стрелки на мужа, особенно теперь, когда их авто осталось у того бизнесмена. Но я обещал, что приложу все усилия, чтобы снять с тебя это нелёгкое бремя.

Мужчина вновь взял меня за руку и приблизился настолько, что, казалось, вот-вот поцелует.

— Ты вдохновляешь меня, Карина. Когда я вижу тебя, то готов покорить Эверест. Уверен, мы одержим верх в этой битве. А для победы нам нужно держаться вместе, быть рядом. Как можно ближе друг к другу.

Я не успела ничего сказать или сделать. В тот же миг мужчина накинулся на меня и впился губами с безжалостным настойчивым поцелуем.

Я громко замычала, ощущая, как спина больно вжимается в стену. Когда же пальцы мужчины забрались под подол моей юбки и стали настойчиво прокладывать путь к трусикам, я, превозмогая его напор, прервала поцелуй и закричала:

— Убери руки! Не трогай меня! Помогите!

— Да не ори ты! — нервно процедил мужчина, хватая меня за запястье. — Думаешь, я не понял тогда, что вы прикидывались? Знаю я твоего Вадика — ни с кем дольше недели не встречается. Уверен, вы уже расстались. Я прав?

Мне нечего было ответить.

— Я так и думал, — мужчина победоносно улыбнулся. — А теперь будь послушной девочкой. Обещаю, тебе понравится.

— Нет! Нет! — закричала снова, ощущая, как меня укладывают на диван, сжимая в тисках стальных объятий.

Николай был очень сильный, и никакие мои действия не могли его остановить.

Я пыталась кричать, но сколько бы ни голосила, никто не реагировал на шум. Здесь и сейчас меня собирались изнасиловать, но никому и дела не было. Похоже, Вадим говорил правду. Николай властный и авторитетный человек, ему всё сходит с рук, и никому нет дела до его жертв. Самим бы не попасть под раздачу.

Зажимая одной рукой мой рот, другой мерзавец уже освобождал свой член.

— Хочу тебя до усрачки, детка, — говорил он, зловеще улыбаясь и нависая прямо надо мной. — Сейчас выебу по-быстрому, а чуть позже мы хорошенько развлечёмся этажом выше. Сначала все плачут, а потом просят ещё.

Член уже целился в меня, и я готова была смириться с неизбежным. Даже заявление о развлечениях этажом выше не сразу меня испугало. Было чего пугаться и без этого. Зажмурившись и обессилено подвывая, я напряглась всем телом в немой мольбе. На миг память оживила образ Вадима. Как бы мне хотелось, чтобы он пришёл, спас меня. Какая же я была дура, что не слушала его и поверила этому уроду.

С этими мыслями я вдруг ощутила толчок. Но вопреки ожиданиям, его вызвал совсем не член Николая. Мужчина вдруг выругался и поднявшись на локте, обернулся, чтобы посмотреть вверх. Я не сразу поняла, что кроме нас в комнате появился ещё кто-то, а когда этот человек ударил Николая по лицу так, что я отчётливо услышала хруст костей, мужчина перестал меня держать и стал отползать, хватаясь за лицо и рассылая проклятия.

Ощутив, что больше ничто меня не держит, я нырнула под стол, не разбирая происходящего. Страх, шок и инстинкт самосохранения вместе с примитивными первобытными законами выживания велели бежать, и я побежала. Точнее, скатившись под стол, я неуклюже поднялась и на трясущихся ногах и бросилась к выходу. Но далеко уйти мне не позволили. Схватив за талию и потянув назад, кто-то крепко прижал меня к себе.

— Нет! Нет! — почти взревела от отчаяния. Мне же совсем немного оставалось!

Но вопреки ожиданиям, никто не пытался больше меня принуждать к сексу. Сковав меня в крепких, надёжных объятиях, Вадим твердил, успокаивая как маленького ребёнка:

— Всё позади, моя девочка. Я с тобой.

ГЛАВА 16

Я не поверила своим ушам. Когда же подняла взгляд и увидела прямо перед собой взволнованное лицо Вадима, то не сумела сдержать нервный всхлип. Он что, правда спас меня? Вот так пришёл и спас?

Продолжая прижиматься к мужчине, я повернула голову туда, откуда доносились протяжные стоны, перемежаемые нецензурной бранью. Николай сидел, забившись в угол дивана, и держался за свой окровавленный нос. От боли он даже забыл штаны подтянуть, да так и светил на всю комнату обмякшим хозяйством.

— Зачем ты приехала одна? Я ведь предупреждал, — спросил Вадим, наблюдая неуклюжие потуги Николая прикрыть срам.

— Он сказал, что есть новости. Мне безумно хотелось всё узнать. Прости.

Вадим вдруг запустил пальцы в мои растрёпанные волосы и притянул к себе, поцеловал в макушку. Только теперь я заметила администратора, который был уже тут как тут.

— Что здесь происходит? — спросил он, изумлённо оглядывая обстановку.

— Ваш клиент пытался принудить девушку к близости, — ответил Вадим.

— Как?! Это невозможно! Здесь какая-то ошибка!

— Поверьте, всё было именно так, — вступила я. — Этот человек пытался меня изнасиловать.

Администратор уставился на Николая:

— Но подобное недопустимо. Николай Германович, вы ведь знаете правила.

— Пошёл к чёрту, — прошипел пойманный с поличным мерзавец.

— Давно нужно было вас прикрыть, — сказал Вадим администратору, который уже подсчитывал убытки их полулегального заведения. — Какими бы аккуратными вы ни были, извращенцы вроде него обязательно наставят пятен вашей репутации. Это неизбежно. Зря вы установили здесь шумоизоляцию.

— Я понял, — ответил мужчина упавшим голосом. — От имени владельцев заведения приносим вам глубочайшие извинения. Хотелось бы уладить всё мирно.

— Мою невесту сегодня чуть не изнасиловал ваш клиент, — процедил Вадим. — Не надейтесь, что всё разрешится мирно.

Даже Николай, который уже успел встать и опирался на стол, изумлённо вылупился на Вадима. Что говорить обо мне? Слово «Невеста» я беззвучно повторила одними губами, очередной раз не поверив собственным ушам.

Полагая, что я снова скажу какую-нибудь глупость и испорчу спектакль, Вадим обнял меня за плечо, развернул, и вместе мы зашагали к выходу из коридора. Когда же оказались в холле ресторана, увешанном откровенными фото, я заговорила:

— Что это за место? — спросила, невольно продолжая жаться к своему спасителю.

— Кинки-клуб.

Видимо, я должна была знать, что это, но не знала. Непонимающе помотав головой, всё же решилась уточнить:

— Какой клуб?

Вадим снисходительно улыбнулся моей наивной неосведомлённости.

— Кинки-клуб — это место, куда заходят, чтобы предаться разным видам плотских утех, кои в большинстве своём прорицаемы в нашем обществе.

Проследив за моими округлившимися глазами, он продолжил:

— Мужчины и женщины здесь занимаются нетрадиционными видами секса, реализуя собственные фантазии на полную.

— Но это же извращение! Так нельзя! — изумилась я. — И они что, практикуют здесь насилие?

— По правилам клуба всё происходит добровольно, и в залах для любовных утех всегда дежурит надзиратель.

— То есть кто-то ещё и смотрит на всю эту дичь?!

— Их приходится контролировать. Некоторые особи способны разойтись настолько, что перестают думать о чём бы то ни было, кроме удовлетворения животной похоти. Николай раньше уже рассказывал об этом клубе, и я даже был здесь, но мне не понравилось. Тем, что тут творится, куда приятнее заниматься в постели с любимой женщиной, которая рядом с тобой свободно отпускает на волю собственные фантазии.

Я смущённо опустила взгляд, ощутив при этом, как Вадим ущипнул меня за попу. Мы уже вышли на крыльцо и теперь направлялись к его машине.

— Спасибо тебе, Вадим. Но с невестой это всё же было лишним, — проговорила, останавливаясь перед дверью авто.

— Почему?

— Ну как? Соврать, что у нас отношения — это одно, а говорить, что мы почти семья — чересчур.

Вадим тоже встал напротив и с невозмутимым видом ответил:

— Я не врал. Ни тогда, ни теперь.

Я непонимающе похлопала ресницами.

— Стоп, подожди. Тебе не кажется, что для начала неплохо было бы спросить, как я на всё это смотрю?

— Ну и как ты на всё это смотришь? — мужчина облокотился на машину, не сводя с меня глаз.

— Насчёт свадьбы ты слишком торопишься, а в остальном, — я тоже подалась вперёд, — так уж и быть, соглашусь стать твоей девушкой.

— Ты и так моя девушка, если ещё не поняла. Садись, малыш, мы едем домой.

***

Я не успевала осознавать происходящие события. Всё разворачивалось настолько стремительно, что хотелось крикнуть: «Жизнь, дай мне минуту всё обдумать». Но не тут-то было. Дома у Вадима нас снова поджидали сюрпризы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы издали увидели женщину, которая, стоя у калитки, шумела, переговариваясь с домофоном. Ей по понятным причинам не спешили открывать. Когда же она услышала звук приближающегося авто и обернулась, мы оба тотчас узнали Диану. Мгновенно припомнив её разговор с учительницей из элитной школы, я напряглась. Ты смотри, какая амбициозная барышня. Сразу бросилась в атаку.

Решила остаться в машине и понаблюдать. Вадим, казалось, был не против, чтобы я подождала. Судя по его лицу, появление незваной гостьи действовало мужчине на нервы, и, подав мне знак, чтобы я не беспокоилась, он выбрался из авто и направился прямиком к нарушительнице нашего спокойствия.

Вадим тоже не стал пускать её в дом. Сидя в машине, я почти не слышала их разговор, но когда блондинка перешла на противные ушам визгливые интонации, вполне стала разбирать её примитивную речь.

— Ты что, не веришь мне?! — кричала Диана, теряя самообладание. — Можно подумать, не знаешь, как делаются дети!

Вадим сказал ей что-то такое, отчего девушка, размахнувшись, влепила ему пощёчину. Она совсем разошлась. Исказив лицо в уродующей его гневной гримасе, она подняла вторую руку, чтобы снова его ударить, но Вадим перехватил её за запястье, после чего Диана испуганно сжалась.

Что-то ёкнуло, и я как на пружине подскочила с кресла. Распахнув дверь машины, вылетела из неё, почти бегом, направляясь к этим двоим.

— Что?! — заверещала Диана, завидев меня и чуть не плача. — Это ещё кто?!

— Тебя не касается. Пошла вон, — проговорил мужчина, едва сдерживая порыв озвереть от ярости. — И не смей больше попадаться мне на глаза. — Он рывком высвободил её руку так, что девушка пошатнулась и упала бы на своих высоченных шпильках, если бы не упёрлась спиной в калитку.

Диана злобно зашипела, потирая запястья. Обернувшись на меня, она оскалилась и процедила:

— Ты дура, если думаешь, что с тобой он поступит иначе. Я забеременела и теперь больше не нужна ему. То же самое будет с тобой. Вот увидишь.

Пришлось взять Вадима за руку, чтобы он не вспылил.

— Впервые слышу, чтобы беременели от минета, — сказала я. — Тебя нужно не замуж брать, а передать науке для исследований.

Вадим медленно повернулся ко мне. Теперь наступила его очередь удивляться.

— Ты что несёшь? — осипшим голосом спросила Диана. — Рот свой закрой! Ты ничего не знаешь!

— Я знаю достаточно из того, о чём ты шушукалась со своей подружкой в школе у Вовы. И пока я не рассказала всего Вадиму, тебе и правда лучше уйти.

И без того светлая кожа Дианы побледнела, став оттенка мела. В тот момент я всерьёз опасалась, не лишится ли она чувств прямо здесь, у калитки. Вопреки моим ожиданиям, девушка не стала ни орать, ни падать в обморок. Оглядев нас обоих отчаянным взглядом, она на трясущихся ногах заковыляла к дороге и вскоре скрылась за выездом на шоссе.

— Ты знала, что она собирается меня обмануть? — спросил Вадим, кладя руку мне на талию.

— Да, и хотела рассказать, но позвонил Николай и…

— Не продолжай, — Вадим приблизился. Обняв меня за талию, он прильнул к губам с нежным поцелуем. — Николай ответит за то, что чуть не сотворил с тобой.

Я тоже обняла его и, положив голову на плечо мужчине, осторожно спросила:

— Он не создаст тебе проблем? Ты ведь говорил, что Николай опытный юрист, и многое сходит ему с рук.

— Мне нечего бояться. Связи, которыми обладаю я, могут закопать кого угодно. Слишком многим я помог обогатиться и помогаю до сих пор. Николай не настолько глуп, чтобы не знать этого.

Я облегчённо выдохнула. И всё же одна проблема ещё оставалась. Дело шло к тому, что я всё же буду выплачивать кредит. Обидно — не то слово. Банку ведь всё равно, что хозяин авто находится в тюрьме. Он взял деньги, так будьте любезны вернуть.

Будто угадав мои мысли, Вадим отстранился и заглянул мне в глаза. Впервые я видела в этих колдовских омутах столько нежности. Я ведь даже не ожидала, что такой мужчина, как Вадим способен испытывать подобные чувства.

— Насчёт твоей подружки, — начал он. — У меня есть кое-какая идея, и я, в принципе, готов реализовать её без твоего участия, но всё же спрошу. Как ты смотришь на то, чтобы я погасил этот кредит, а госпожа Ляпушева отработала его по полной программе?

— Как это? — настороженно спросила я.

— Я владею сетью гостиниц по стране, и в них периодически требуется обслуживающий персонал. В частности, уборщицы. Насколько мне известно, Ляпушева сейчас в затруднительном положении. Денег нет, муж в тюрьме. С оклада ежемесячно буду вычитать до тех пор, пока она не выплатит всё до копейки. Даже если решит уйти, закабалю её так, что в любом случае продолжит платить. Или другой вариант: я хорошенько прижимаю её, и она отдаёт мне всё в сжатые сроки. Думаю, как бывалая эскортница, она с этим справится быстро. Какой вариант выберешь?

— Первый, — твёрдо заявила я, обрадованная правом выбора. Хоть я и злилась на подругу, но не желала ей подобной участи.

Вадим согласно кивнул. Отворив калитку, он подал мне руку, и вместе мы зашагали к дому, в котором я теперь была больше чем приходящим репетитором. Верилось с трудом, а потому я нервничала. Как отреагирует Вова на то, что мы с Вадимом теперь вместе? Что, если наше наполовину неформальное общение устраивало его, и он не готов принимать меня в свою жизнь? Ну да, он готовился показать мне Францию, но всё же это совсем другое. Потеряв родителей, вряд ли он сможет так быстро смириться со столь кардинальными переменами.

— Вова сейчас дома? — спросила, останавливаясь на втором этаже.

— Гена привёз его из школы час назад.

— Я бы хотела зайти к нему.

Вадим всё понял. Хоть он и скрывал это, но я видела, что он тоже немного волнуется. Впервые в их с племянником жизни какая-то женщина намеревалась ворваться в их привычный быт, стать частью этого дома и этой семьи. В серьёзности отношения Вадима я не сомневалась. В тот момент, когда услышала из его уст слово «Невеста», я уже понимала, что он не шутит.

Возле нужной двери мы коротко переглянулись и постучавшись, мужчина толкнул её. Почему-то ни я, ни Вадим не предали значения странному шороху, который всё это время доносился из комнаты мальчика. Когда же мы вошли и увидели то, что там творилось, я громко ахнула, прижав ко рту ладони.

У стены, возле фортепьяно стоял Вова и испуганно смотрел на нас. В том, что это был именно инструмент, я догадывалась лишь по разобранным деталям корпуса и знакомым элементам механизма. Струны тоже были на месте, но кое-где их вытянули настолько, что полопалась оплётка. Колки от натуги скривились. Не все, к счастью, но и те, что пострадали, своим видом намекали на безвременную кончину инструмента. Вове каким-то образом даже удалось вынуть часть клавиш и поддеть молоточки, отчего те застряли и ни туда ни сюда.

— Ты что наделал? — упавшим голосом спросил Вадим. — Где ты отвёртку взял?

— У Гены.

— Стащил?

— Одолжил на время.

Не дав гневу Вадима разгореться в полную силу, я положила руку ему на плечо и тяжело вздохнула. Только теперь до меня дошло, что это я во всём виновата.

— Вадим, не ругай его. Это я забыла ключ для настройки на последнем занятии.

— Я хотел понять, как оно работает! — залепетал ребёнок, чуть не плача. Он вполне осознавал, что натворил, и теперь переводил виноватый взгляд от меня к Вадиму, ожидая заслуженного приговора.

Но вопреки его ожиданиям, мужчина не спешил отчитывать ребёнка. Вадим вдруг усмехнулся и, укоризненно покачав головой, спросил:

— Ну и как? Разобрался?

— Да! — обрадовался мальчик. — Я понял, что к чему цепляется, чтобы получился звук. Это потрясающе! И так просто, что удивительно, почему я сам не додумался.

— Теперь ты знаешь то, чего не знаю я, — проговорил Вадим, подходя ближе к ребёнку и усаживаясь перед ним на корточки. — Слушай, Володя, мы пришли поговорить с тобой. Дело в том, что Карина, — он не успел договорить. Вова вдруг вскрикнул так громко и неожиданно, что мы все вздрогнули.

— Нет! Только не говори, что больше не придёшь! Это из-за ключа, да? Из-за того, что я фортепьяно сломал?! Карина, я так не хочу, чтобы ты уходила! Я так тебя люблю!

Казалось, сердце моё готовилось прорвать плоть и вырваться наружу — так сильно оно колотилось в груди. Вова плакал, и я рыдала вместе с ним от всего этого накала эмоций. Я обняла мальчика. Прижимая его к себе и покрывая поцелуями светловолосую макушку, я ответила лишь:

— Никуда не уйду. Теперь я с вами навсегда.

ЭПИЛОГ

Авто подкатило к воротам, и я с трудом выбралась из него, хватаясь за огромный живот. Гена не успел подскочить ко мне на помощь. Вадим, который увидел нас со двора, уже был тут как тут и подавал мне руку.

— Вы долго сегодня, — с лёгким укором проговорил он, заключая меня в объятия.

— Концерт затянулся, — ответила я ему, коротко целуя в губы.

Но меня не собирались отпускать. захватив в ладони моё лицо, Вадим оставил на губах горячий поцелуй, вынуждая улететь из мира реальности в мир самых бурных фантазий. Если бы не пристальный взгляд Вовы, который вышел из машины следом за мной, мы бы, наверное, так и не оторвались друг от друга.

— Как твоё выступление? — спросил его Вадим, неохотно выпуская меня из объятий. — Надеюсь, инструмент остался цел?

Мальчик закатил глаза.

— Ты мне всю жизнь будешь это припоминать? — обиженно спросил он.

Вадим улыбнулся и, обняв племянника, притянул его к себе.

— Я не о том. Просто ты так вдохновенно играешь, что, кажется, вот-вот порвёшь меха у баяна.

— А это уже к вопросу о тренировках, — укоризненно буркнула я. — Не слишком ли его там нагружают?

— Не больше, чем у вас в школе. Вы, кстати, поели?

— Нет, — ответили с Вовой хором.

— Ну тогда пошли. И никаких репетиций после обеда, — твёрдо заявил мужчина. — Я по вам безумно соскучился.

Не стала спорить. Вова тем более. Обнявшись, мы зашагали к дому, не переставая обсуждать события прожитого дня и планы на будущее.

Почти сразу после того, как мы с Вадимом решили быть вместе, выяснилось, что я всё же забеременела. Это никак не входило в мои планы, и я всерьёз опасалась реакции мужчины на такой вот сюрприз. Но вопреки ожиданиям, Вадим обрадовался, и не без ехидства отменил, что теперь мне не отвертеться от того, чтобы стать его невестой.

Когда мы сообщили обо всём Вове, он сначала воспринял новость о грядущем прибавлении в семье без особого энтузиазма, а когда позже узнал, что у него ожидается сестрёнка, всё чаще стал закрываться в своей комнате.

Нас это немного настораживало. Мы всерьёз волновались о том, что мальчик решит, будто он больше нам не нужен, и в один прекрасный вечер попытались начать разговор на эту тему. Но когда выложили ему свою позицию и убедительно донесли, что никто и никогда не займёт его места в нашей жизни, Вова посмотрел на нас как на дурачков. Он сказал, что часто пропадает в своей комнате не из-за обиды на нас, а потому что пытается сделать сестре механическую куклу. Мы с Вадимом потом долго смеялись над своей фантазией, которая увела нас не в те дебри.

Бывшая подруга всё же воскресла. После предложения Вадима она неоднократно названивала мне, всякий раз сыпая оскорблениями и требуя, чтобы я поговорила с ним. Мол, она пострадавшая сторона, у неё мужа арестовали ни в чём не повинного, а с неё чего-то требуют. О раскаянии Света даже представления не имела. Ни разу за то время, что она звонила с требованиями, она даже не подумала объясниться, попросить прощения за то, что сделала. Виновата во всём была лишь я одна. В конце концов, мне пришлось добавить её в чёрный список. Нет, я не злилась. Просто в какой-то момент поняла, что такие люди не меняются, и лучше поберечь от них свою нервную систему.

Вопреки моим ожиданиям, она не согласилась на предложение Вадима. Точнее, ей пришлось выплачивать компенсацию, но не через оклад уборщицы. Она сама нашла себе место с достойным заработком, если можно так сказать. Позже я узнала, куда она устроилась, и подруга окончательно упала в моих глазах. Дело в том, что Николай после скандала в кинки-клубе отделался внушительной суммой компенсации морального ущерба. Тогда же как юрист он планку потерял и решил переквалифицироваться, открыв свой собственный клуб для всех тех, чьи потаённые сексуальные фантазии бьют через край. Света устроилась туда на работу. Уж не знаю, что там с ней делали, но сумму кредита, который выплатил за неё Вадим, она сумела вернуть ему за четыре месяца.

Я победила. Вадим всё же согласился отдать племянника в музыкальную школу. Мальчику на ознакомительном концерте ужасно понравилось, как один из учеников играл на баяне. Он заявил нам, что если и поступит, то только на народника. Что ж, видимо, это мне карма. За Костю.

От тренировок Вадим не отказался. Всё же он прислушался к доводам рассудка и перевёл Вову в другую студию, где было меньше нагрузки и никто никого не бил в воспитательных целях. Вове там сразу понравилось, и он в первый же день обзавёлся друзьями, которые теперь приходят к нам в гости.

В такие дни бывает, голова идёт кругом от детских воплей и беготни, но я не жалуюсь. Это нормально, так должно быть. Положительные перемены оживили дом, в котором прежде не было ничего, кроме стен, окон, сада и бассейна. А скоро сюда придёт новый человек и развернёт наш мир на сто восемьдесят градусов. Но и это хорошо. Мы справимся, потому что любим друг друга и каждый миг нашей новой жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец