Что ты скажешь на это, Митч?

Глава 1

М

Митч знала: у неё был шанс избежать наказания, но она не могла уступить мистеру Эндрюсу, во-первых, не привыкла так поступать, во-вторых, для неё он все еще был всего лишь Шон. Баламут и распиздяй. А еще лучший друг её брата. Будь только Ноа здесь, она бы нашла веский повод достать Шона и отомстить руками брата, но Ноа давно уже нет рядом и просить помощи Митч не стала бы. Ей уже давно не двенадцать. Прикрыть от родителей, взяв вину на себя, оставить лучший десерт ей, купить первую пачку прокладок - раньше это было нормой, но Митч полагается только на себя. Так проще.

- Урод! - говорит вслух Митч в пустой аудитории, откидывая написанные листы подальше от себя на чувствах.

Листы предательски рассыпаются по столу и даже падают на пол, абсолютно теряя порядок. Митч хочется материться и перевернуть все в этом чертовом пространстве, но вместо этого, прикусив губу, Митч садится на корточки и собирает листы.

Кожу на коленях тянет от ссадин после того, как она упала перед университетом. Из-под корочки появляются капли крови, и Митч боится запачкать листы, поэтому быстро встает и разбирает на столе порядок в записях, ненавидя этот день.

- Ты закончила? - В дверях появляется Шон с хитрой улыбкой, заставляющей Митч всю сжаться. Что он вообще задумал? Ещё одно такое наказание она точно не выдержит: переписывать параграфы и отвечать на вопросы она научилась уже в начальной школе, Шон как специально выбрал задание, которое больше всего её разозлит и выведет из себя. Стоило ли Митч вообще обзывать его несведущим дураком при всей группе, когда он ошибся в исторической дате? Нет, она точно не могла по-другому, он выводил её долгие – почти бесконечные – две недели, просто не выдержала такого давления. Митч боится признаться в настоящих причинах её ненависти к Шону, вспоминать прошлое и старые обиды она не будет – это выше неё.

- Закончила, - Митч сдерживает язвительные слова, которые готовы сорваться с языка, лишь бы в очередной раз задеть его.

Шон медленно подходит к Митч, буквально прожигая её взглядом, отчего хочется накинуть на тонкую блузку, как минимум, пальто. Останавливаясь в паре шагов, Шон томно выдыхает, горячий воздух попадает на кожу Митч, по её телу пробегает приятная дрожь. Митч резко выкидывает руки вперёд, протягивая смятые листы, практически касаясь груди Шона. Его рубашка расстёгнута на верхние пуговицы, откуда выглядывает россыпь тёмных родинок – она хорошо их помнит по теплым дням, которые они проводили втроём на заднем дворе их дома. Тогда она попадала в плен обнаженного тела Шона и мечтала хоть на секунду прикоснуться к нему, почувствовать тепло – на большее не могла и надеяться плоскогрудка двенадцати лет. Возможно, именно тогда она влюбилась в Шона, в его потрёпывания по голове, когда он приходил и в то, как от него пахло после игры в мяч, когда он плюхался рядом с ней на шезлонг, задевая плечом.

Теперь же Митч с трудом могла признаться, что всё ещё мечтает прикоснуться к Шону, увидеть вновь его обнаженное тело и чтобы он, как раньше, легко и непринужденно сел рядом с ней близко-близко.

- Митч, - Шон, забирая бумаги, касается её запястья. – Надеюсь, это первый и последний раз, когда я тебя наказываю.

- Вот это прям вряд ли! - с издёвкой произносит Митч, отдёргивая руку от прикосновения. За секунду рюкзак оказывается на плече и быстрыми шагами она оказывается у двери, намереваясь покинуть помещение, университет, но в первую очередь – Шона. От греха подальше.

- Погоди! – Шон аккуратно затягивает её в аудиторию обратно, закрывая дверь. Митч не успевает опомниться, как оказывается сидящей на столе, а Шон стоит на коленях перед ней. Он мягко удерживает её за голень, когда она собирается спрыгнуть, доставая из кармана какой-то предмет. – Я обязан это сделать.

Митч чувствует желание и проклинает тело за такую реакцию на Шона, но, выдыхая, она замечает всего лишь пузырёк антисептика и лейкопластырь. Шон медленно открывает бутыль, Митч представляет прикосновение, такое же приятное, как к руке, но больше хочется сбежать. Так будет для них проще. Шон опускает руку на парту, рядом с её ногой, и обрабатывает рану сначала на правой колени, потом – на левой, не касаясь её пальцем. Разглаживая лейкопластырь, Шон касается кожи, отчего Митч сжимает живот, настолько это неожиданно. А ещё… приятно.

Шон отходит от стола, смотря на свою «работу». Его взгляд слишком долго держится на ногах Митч, а ещё на юбке, отчего она краснеет. Опустив голову, она собирается выскочить за дверь и бежать так долго, пока не остановится сердце или не начнёт задыхаться.

Рука уже на ручке, поворот и она на свободе, но к спине практически прижимается Шон, выдыхая ей в волосы:

- Что ты скажешь на это, Митч? – Его пальцы пробегают вдоль позвоночника, касаясь края рубашки. – Не такая ты и смелая, как тебе кажется.

Шон проводит рукой по обнаженной коже под поднявшейся рубашкой. Митч надо всего лишь открыть дверь и побежать, но она как будто приросла к месту и к этим чувствам, которые она испытывает. Никто не делает это как Шон. Митч встречалась с парнями, только то был всего лишь отблеск в ночи, Шон же – взрыв, способный разрушить всё. Снова. Её сердце, разум, мечты.

- Мы… - Митч пытается найти повод уйти, прийти в себя и найти слова, которые остановят Шона – падать в пропасть Митч не планировала, один раз она уже выбиралась из неё одна.

- … не можем? – Шон прижимает Митч к себе, вдыхая запах волос и касаясь живота ладонью. – Я сказал это давно, неужели ты все ещё обижаешься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если секунду назад Митч плыла, буквально растекалась от прикосновений Шона, то его слов хватает на то, чтобы она с силой оттолкнула его и, развернувшись, ударила по лицу.

- А что ты скажешь на это, мистер Эндрюс?

Ладонь у Митч горит ещё долго. Пока она бежит по коридору и сбегает с лестницы, даже когда оказывается на остановке – боль преследует её и заставляет думать о Шоне. Снова и снова проживать моменты, не в силах забыть. Она всё ещё любит его, но не позволит снова разбить сердце. Одного раза ей хватило.

Глава 2

Прошли каких-то трое суток после того, как Митч ударила Шона по лицу и сбежала из аудитории, но она продолжает переживать снова и снова этот приятный момент удовлетворения и гордости. У неё получилось, Шон не взял над ней верх. За всё это время Митч подумала о причинах его поступка всего несколько раз, как будто их просто не могло быть, по её мнению, Шон мог сделать это только ради шутки. У него всегда было своеобразное чувство юмора.

Все эти дни Митч не видела Шона в университете: ни в аудитории, когда проходила мимо, ни в коридорах, как будто он исчез. Может, он напуган тем, что она доложила о его поступке ректору? После такого ему не светит ничего в сфере образования – такие слухи вряд ли пойдут на пользу.

- Эй, Митч! – К ней подбегает Мигель, поправляя растрепанные волосы. Его рубашка снова измята и не застёгнута на верхние пуговицы, Митч уже сквозь пальцы смотреит на то, чем он занимался в стенах университета с подружками. Их дружбы это не касалось, а осуждать не в её характере.

- Привет, Мигель. - Митч обнимает его за плечи, касаясь лицом щеки. Его руки двусмысленно для окружения касаются её талии и даже чуть ниже. - Не нарывайся, - шепчет Митч, эти шутки Мигеля она терпеть не может – многие в университете и так считали, что они встречаются, а она настолько глупа и не видит, что он ей изменяет со всем, что движется.

- Мне нравится, когда ты злишься… Такая сексуальная и недоступная, - Мигель отстраняется, выставляя руки перед собой и боясь, что Митч его ударит. Вместо этого Митч делает шаг к нему, проводя рукой по лицу, и замечает что-то боковым зрением. В конце коридора стоит Шон и наблюдает за ними, вряд ли эта сцена может быть в сознании других иной. Митч хочет отстранится от Мигеля, но тем самым она только докажет Шону: ей важно его мнение, а это не так – она вправе делать всё, что хочется. Он не имеет над ней никакой власти.

- Митч, мы переходим из стадии «друзья» к более интересной? – Мигель притягивает её к себе за талию и прижимает.

- Мигель Костильо! – раздаётся за их спинами. Митч отстраняется, краснея. Зачем они вообще это позволили себе? Неужели позлить Шона было важнее, чем не создать о себе обманное впечатление? Митч поднимает взгляд и не видит его в конце коридора. Может, она и добилась того, что хотела, но не такой ценой – новое наказание ей сейчас совсем некстати.

Перед ними встаёт преподаватель по информатике, мистер Гривз. Его изучающий взгляд проходит по Мигелю, который держится расслаблено и непринужденно, для него это ничего не значит, на Митч он бросает единственный взгляд.

- Мистер Костильо, вы продолжаете действовать мне на нервы своим раскрепощенным поведением. В стенах нашего университета вам нужно думать об учебе, а не о девушках.

- Ну как мне не думать о таких красотках? – Мигель поворачивается к Митч, заставляя её покраснеть ещё сильнее. Когда мистер Гривз отойдёт, она его за это точно прибьёт, не меньше.

- Вы ходите по тонкому льду, Мигель, ваше уверенное положение может измениться.

- Это угроза, мистер Гривз?

- Нет, Мигель, предостережение. – Мистер Гривз отходит от них так же быстро, как и подошёл.

- Если ты набросишься на меня сейчас, нам точно не избежать наказания, - с улыбкой говорит Мигель, опережая любой выпад Митч за подобное поведение и слова. – Расслабься, нас с тобой не тронут.

- Тебя, - уточняет Митч. Никто из преподавателей не спешит связываться с Мигелем из-за его семьи. Слишком большие шишки, и дело совсем не в деньгах. Митч не особо интересовалась его родителями, они не часто бывали дома, Мигель ей нравился и этого достаточно. Слухи о нём и его семье доходили и до Митч, но она не спешила верить всему, что говорят. Всё, что она хочет, она спросит у Мигеля сама.

- Ты же знаешь, я всегда тебя прикрою. – Мигель становится серьёзным, наклоняя немного голову на бок, и мягко касается её руки. – Если ты позволишь.

- Я знаю, - Митч не сомневается в обещаниях Мигеля, он никогда их не нарушал. – Нам пора на пару.

- Святоша! – Мигель идёт рядом с ней, касаясь плечом и создавая вокруг них своего рода щит.

В аудитории на них бросают многозначительные взгляды, на которые Мигель даже не обращает внимание, Митч же хочется забиться в самый темный уголок и хоть чуть-чуть передохнуть. Она даже не знает, что её больше задело – замечание мистера Гривза или то, что их видел Шон. Ей интересно, что он испытал при виде этой картины, она боится сознаться себе, но ей хочется, чтобы ему было неприятно. Она мечтает сделать ему так же больно.

В голове рождается план. Скорее всего, это ошибка, но Митч следует за своими эмоциями и, прежде чем она успевает всё хорошенько взвесить, её рука уже ложится на локоть Мигеля, привлекая его внимание.

- Мигель, ты будешь со мной встречаться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Митч смотрит на Мигеля так же серьёзно, как и пять минут до этого, только вот он уже в десятый раз спрашивает у неё, не ударилась ли она головой или, может, её стоит отвести к медсестре. Мало ли, вдруг что серьёзное. Предложив Мигелю встречаться, она уже не может отступиться - так это не работает. Если она неудачно шутила, но надо было сразу признаться в этом, Мигель очень плохо относится к таким шуткам. Он мог шутить так лично, считая, что они никогда не будут вместе, потому что дружба для них намного дороже каких-то там вспыхнувших чувств или страсти.

- Митч, - Мигель опускает руку ей на локоть, сжимая кожу, так он даёт себе понять, что всё по-настоящему. Она тут. – Говори правду.

У Митч слегка темнеет в глазах, кажется, она не позавтракала с утра, а, может, это лишняя причина отступиться и сказать Мигелю прости и забыть об этой ситуации, но она, к сожалению, слишком уперта, чтобы отступиться. Но что-то не даёт Митч признаться Мигелю в том, для чего на самом деле ей это прикрытие, она никогда не говорила ему о Шоне, об их прошлом. Скорее всего, он даже сквозь уши прослушал то, что Шон – лучший друг её брата. Мигель мог похвастаться совсем другого уровня связями, Митч это понимала.

- Я должен знать, ради чего ты ставишь под сомнение мою репутацию.

Митч улыбается, кладя ладонь на его руку:

- Ты серьёзно? Надо хотя бы иметь её для начала.

- Ты играешь с огнём, Митч! – улыбка Мигеля быстро исчезает с лица, вряд ли теперь у неё получится избежать разговора. – Неужели ты хочешь быть ещё одним именем в моем списке?

Наклонив голову, Митч наблюдает за Мигелем – он красив, даже слишком, но за всё время, пока они знакомы, её совсем к нему не тянуло. Ни к подтянутому телу, которое она видела, когда они купались в его бассейне дома, ни к его теплу в постели, кроме как дружеских объятий. Он привлекателен, но рядом с ней он ничего из себя не строил. Конечно, когда-то она думала о том, что они с Мигелем могли быть вместе, те несколько раз она выпила лишнего, но в сердце от этой мысли ничего не ёкало, скорее, вызывало смех – они слишком хорошие друзья.

- Я не играю и не хочу быть в твоём списке. – Об этом списке Митч знала чуть ли не больше других, не все те девушки, с которыми видели Мигеля, попали в его листок достижений – их намного больше. – Мне просто нужно прикрытие, с тобой никто не соперничает. Никогда.

Это правда. Митч не знает всех деталей, но к девчонкам Мигеля никогда никто не лез.

- И зачем тебе такая безопасность? – Мигель отпускает её руку, переводя взгляд на доску, стараясь уловить происходящее и отвлечься от такой Митч. Ему и в голову бы не пришло, что она когда-нибудь попросит о таком.

- Разве ты не можешь просто… просто согласиться? – Митч потирает виски, не зная, как убедительно соврать. Если он станет спрашивать и дальше, она просто отступится – план того не стоит.

- Хорошо. – Мигель соглашается, открывая тетрадь для записей и что-то списывая с доски, не обращая внимания на Митч. Только по подергиванию мышц с правой стороны лица, она может убедиться, что всё это не приснилось и Мигель, как бы не хотел скрывать свои чувства, напряжен.

После звонка он выскакивает из аудитории, кинув вещи в сумку в хаотичном порядке, даже не попрощавшись с Митч – на сегодня у них больше нет совместных пар. Может, она зря это всё затеяла, и Шон совсем не стоил мороки и проблем? Но вспоминая о его поступке, Митч хочется – ещё и даже сильнее – преподать ему урон, уколоть его за самонадеянность и эго. Мол она его переросла и точка, он уже не заставит её плясать по своим правилам.

Митч медленно идёт по коридору, смотря по сторонам. То в окна, то на учащихся. Но если её сейчас спросили бы, кого она видела, она не ответила – её мысли сейчас все равно заняты Мигелем и тем, что он что-то задумал. Не умеет он по-простому. Когда на лестнице её обгоняют уже неоднократно и слишком громко шепчутся, Митч, наконец, приходит в себя, понимая – что-то не так. В их крыле происходило разное и почти каждый раз это привлекало внимание если не всех, то большинства и в процентах восьмидесяти в шумихе всегда был Мигель.

- Мигель! - шипит Митч и ускоряет шаг, не выдавая волнения, но как чувствует – если не появится, всё может быть только хуже.

Во внутреннем дворе университета уже собирается приличная толпа вокруг какой-то пары. За спинами Митч ничего не может рассмотреть, она пытается протиснуться несколько раз, но её не пропускают. Уже многие подняли телефоны и делают запись, на одном из них Митч замечает знакомую фигуру – Мигель. А рядом с ним, скорее всего, та девушка, с которой он сейчас встречается. У Митч пересохло во рту.

«Что ты, мать твою, задумал, Мигель?», - Митч уже ненавидит все те варианты, которые успела представить в голове.

- Андреа, успокойся, уже собрались люди! – голос Мигеля перекрывает смешки и шепотки вокруг.

- Да мне наплевать, Мигель! Хоть весь мир! – Андреа взмахивает руками и впивается в пиджак Мигеля, притягивая к себе, вся самонадеянность Мигеля немного даёт трещину. Ни одна девушка до этого не позволяла себе не только так себя вести и уж тем более закатывать такие сцены. Теперь Митч не уверена, что это всё это план Мигеля. Всё вышло из-под контроля. – Ты не можешь меня бросить ради белой швали, ты меня слышишь, милый?

Мигель перехватывает её руки после яркого эпитета, который заставляет Митч покраснеть. Эта «белая шваль» она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Андреа, обычно я не повторяю, но сейчас… Сейчас тебе лучше успокоиться и взять свои слова обратно.

Андреа вырывает руки из его захвата. Из-за силы на запястье лопается браслет и все жемчужины рассыпаются вниз, для Митч это символизирует то, что ничего уже не будет по-прежнему. Толпа даже слегка расступается так, что ей удается оказаться зажатой, теперь остаётся только вперёд. А больше всего на свете хочется броситься назад.

Смотря на рассыпавшиеся белые шарики, Андреа улавливает похожее чувство и, как чувствуя взгляд Митч, переводит на неё глаза. Даже если Мигель не сказал её имя, то сейчас Андреа всё понимает.

- Это ты! Ты! – Андреа пересекает разделяющиеся их расстояние довольно быстро, может, ещё из-за того, что толпа сзади напирает и Митч сама оказывается к ней ближе. Мигель успевает схватить Андреа за талию, но она всё равно вцепляется в волосы Митч, подтягивая к себе. Митч кажется, что она останется без доброй половины своей шевелюры.

- Я тебя уничтожу, маленькая дрянь!

Как бы Митч не пыталась разжать хватку Андреа, у неё не получается. Мигель сжимает вторую руку, не зная, как помочь – у него в руках как будто смерч.

Рядом с Митч оказывается чья-то фигура, и через секунду Митч отходит на шаг, потирая голову и проверяя то, что осталось. В руке Андреа остается клок волос, но это не самый плохой сценарий. Тот, кто помог ей освободиться из захвата, оказывается Шон.

- Андреа, Мигель, Митч, к ректору! – Шон буквально не даёт им шанса. – Мистер Костильо, вам помочь?

- Сам справлюсь, - в словах Мигеля чувствуется прямая угроза. Теперь руки Андреа полностью в его власти, но она продолжает попытки выбраться, смотря на Митч безумным взглядом.

- Тебе конец, Митч! – Андреа плюёт Митч в лицо под громкое оханье. Следом слышится громкая пощечина, заставляющая всех понять – это только начало.

Глава 4

Митч идёт в кабинет ректора под взгляд Шона. С трудом сдерживается от того, чтобы не коснуться растрепанных после хватки c Андреа волос. Тот клок волос в ее руке не выходит у нее из головы. Не из-за того, что она лишилась длинных прядей - из-за унижения и собственной глупости. Не стоило быть такой беспечной и просить Мигеля о подобном. Их он всегда выполнял, какими бы они не были, а на этот раз Митч превзошла сама себя – уговорила стать её парнем, быть в его списке побед. Даже если это всего лишь фиктивно, от такого будет трудно отмыться. Хотя так ли ей важно мнение окружающих? Все её настоящие подруги остались в школе, тут Митч старалась заняться учебой как и советовал Ноа, уезжая в Австралию. Чёртову Австралию по обмену и стажировке! Митч никогда не говорила брату о том, что она тяжело приняла его решение уехать. Конечно, она не считала это тем, что он сбежал, ему просто не от чего было, просто… просто он разрушил то немногое, что у неё было. Спокойствие и забота. Брату Митч так и не рассказала, как сильно её обидел Шон. Может, он бы остался? Митч с опаской представляла подобный исход, вдруг она позвонит ему и всё расскажет. Прилетит ли Ноа убить Шона? Даже спустя годы.

Митч приятно представлять, как Шон оказывается один, без друга. Их многолетняя дружба взрывается и оставляет после себя только хаос. Сделать больно Шону удивительно приятно, даже если это всего лишь в голове. Если он продолжит в том же духе, она найдет способ его остановить – уж не станет же она терпеть его прикосновения, объятья и, возможно, поцелуи…

Митч отвлекается на собственные мысли, не замечая происходящего. Шон дёргает её резко за плечо, так бы она врезалась в стену. Разбить лицо, как колени, ей не очень хотелось бы, но пользоваться помощью Шона она тоже не хочет. Это для неё куда унизительнее.

- Не трогайте меня, мистер Эндрюс. – Митч дёргает плечом, скидывая большую и сильную руку вниз. Конечно, только пожелай, Шон бы не убрал руки и точно не позволил бы избежать его прикосновения – это больно задевает Митч. Так хочется, чтобы он вновь к ней тянулся, а она грубо бы его отрезала. Она бы точно стала счастливее. По-другому и быть не может.

- Не проси о том, чего ты не хочешь. – Шон наклоняется к её уху, опаляя кожу. Его ладонь мягко проходится по волосам, приглаживая длинные белокурые волосы по длине. – Раньше ты лучше понимала себя, Митч.

Шон приоткрывает перед ней дверь, пропуская вперёд в приемную секретаря. На диване уже сидит Андреа и Мигель, который придерживает её запястья, готовый перехватить её желание снова нанести удар по Митч. Она на секунду задумывается, стоит ли ждать здесь или можно постоять в коридоре – всё же наказание ей вряд ли светит.

Мигель не сводит с Митч взгляд. Друг редко бывает такой серьезный и опасный, в его глазах Митч читает вопрос: «Ну что, довольна? Этого ты хотела?». И ей хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать подобное. Она поговорит с ним, и всё снова станет как раньше, надо лишь перетерпеть учебный день.

Но чувствуя слабость, Митч отходит на шаг назад, натыкаясь на грудь Шона. Такую широкую, теплую и знакомую. Даже через одежду она отлично представляет каждый изгиб, волосок и родинку на его теле. От подобного температура в помещении повышается. Еще немного, ещё секунда и она откинет голову на его плечо, до которого едва ли достает на небольших каблуках.

- Митч, тебе нехорошо? – Мигель отпускает Андреа и привстает с дивана. Стыдно признаться в том, что она всё ещё сохнет по другу своего брата. Они о многом говорили, о парнях, девушках, о происходящем в мире, политике и фильмах – о многом. Но она так и не нашла слов, чтобы рассказать о том, что было. Мигель лишь знал, что Шона она давно знает из-за брата, но он всегда лишь посмеивался над ней. Над соплячкой и плоскогрудкой. Может, её смог бы защитить Мигель? Ему она доверяла не меньше, чем брату, когда он был рядом. Неужели она нашла ему замену? Потенциально нуждалась в сильном плече, потому что сама… слабая и жалкая.

- Да, я в порядке, - Митч делает шаг вперёд, отчётливо ощущая, как длинные пальцы Шона проводят по её бедру и ягодицам, слегка приподнимая юбку.

Вспыхивает как спичка. Быстро, опаляя пальцы. Это невозможно, невозможно терпеть и играть по подобным правилам - Шон всегда её обыгрывает. Что словом, что делом. Через клетчатую ткань юбки едва ли можно все прочувствовать, но внутри разгорелось пламя, которое нужно потушить, иначе Митч натворил дел. Совершенно не то, что сделала бы она не будь заведённой. Если она обернется к Шону, даст понять, что ей не все равно. Даже если это так, ему необязательно подобное знать.

- И кто из вас шалопаев будет первый в очереди? - Все трое молчат. Андреа смотрит на Мигеля, он - на Митч. А она на спину Шона, он не дожидается их ответа и заходил после стука в кабинет ректора.

- Не нравится мне он, - Мигель опускается на колено перед Митч, касаясь её разодранных коленей губами. Не остывшее пламя внутри снова опаляет все внутренности. На Мигеля она никогда не смотрела подобным взглядом – глупости всё это, он играет свою роль. Но Митч не позволяет себе продолжить, коснуться его плеча или волос, здесь никого нет, кроме Андреа, а она и так всё понимает.

- Мигель, отец тебя прибьёт. – Андреа складывает руки перед собой, поворачиваясь к окну. Если Митч и не интересовалась его семьей и их взаимоотношениями, то теперь в этом есть резон – на секунду Мигель напрягается. Это она угадывает безошибочно. – Дела наших семей отчасти завязаны и на наших отношениях, я тебе напоминаю.

Андреа встаёт с мягкого дивана, делая шаг к Митч и Мигелю. Каблуки громко стучат по плитке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я позволю тебе исправить собственную глупость сейчас, пока нет лишних свидетелей. Если мы выйдем отсюда порознь, пеняй на себя. Тебе эта девка в постели не нужна, думаешь, я слепая? Если выбор стоит между нами, очевидно, кого ты должен выбрать. Вы можете играть в свою дружбу, я трогать вас не буду, но не это, Мигель, понял?

Мигель встаёт с колен, небрежно отряхивая колени от пыли.

- Андреа, мне плевать, чем ты меня запугиваешь, но… - Мигель хватает её за запястье, больно сжимая кожу, прижав браслет к ней. – Но меня раздражает сам факт, что ты себе позволяешь подобное! И лучше бы тебе со мной не играть в подобные игры, потому что я тебя обыграю, а перед этим сделаю больно, усекла?

Андреа морщит нос, но терпит боль от впивающейся цепочки в кожу. Митч сомневается, что такое можно стерпеть, если на тебя никогда не поднимали руку до этого. Чего она ещё не знает об окружающих? Митч никогда не лезла туда, куда не стоило. Ничем хорошим это не заканчивалось. Чего только стоила слежка за мамой. Тогда она поняла, что можно спокойно изменять близкому человеку и не меняться, не страдать и даже не думать, как это будет больно. А Митч было больно, боль отца сложно представить. Митч ещё ругала себя за то, что приложила к этому руку, что рассказала отцу, предоставила фотографии, от которых он побледнел и закрылся в кабинете.

Не её это дело. Мигель сам всё решит с Андреа, ей не стоит лезть.

- Твоя правда, Мигель. – Андреа вырывает руку из его хватки только потому, что он ей позволил подобное.

Мигель аккуратно наклоняется над Митч, приподнимая лицо за подбородок. Митч теряется в собственных воспоминаниях, прислоняясь лбом к его лбу и прикрыв глаза. С ним ей спокойно, она не думает о боли, которой причиняет своими словами и просьбами.

Мигель проводит языком по её губам прежде, чем углубить поцелуй, сжав лицо Митч. И она отвечает на его ласку, сжав рубашку в кулак. Жалеть о сделанном она сможет и потом, сейчас – это лучшее, что мог ей предложить Мигель. Себя.

Горячего, спокойного и сильного. Он не даст её в обиду, он не Шон, не её мать и даже не Ноа.

Открыв глаза, Митч пытается восстановить дыхание, когда замечает в дверях Шона. На секунду за непроницаемым взглядом кое-что проглядывается, но он быстро становится мистером Эндрюсом, который любит поиграть со своими ученицами. Митч одна из них.

- Андреа, предлагаю тебе пойти первой. – Шон пропускает её в кабинет, больше несмотря на Митч или Мигеля, даже не сделав им никакого замечания. Внутри Митч ликует – она победила.

Мигель плюхается на стул рядом с ней, подняв темные волосы наверх. Его рубашка так и расстёгнута на первые пуговицы, позволяя ему дышать полной грудью. Митч хотелось бы снять с себя блузку и принять холодный душ. Мысли в голове путаются. Чему она позволила зародиться между ней и Мигелем?

- Зачем ты меня поцеловал, Мигель? – Митч не поворачивается к нему – ей страшно увидеть правду, прежде чем он скажет всё сам. Она его использует, он ведь понимал это. Правда ведь?

- Ты же моя девушка, Митч. – Мигель прижимает её к своей груди. – Только я могу так делать.

Его хватка слишком крепкая, чтобы она спокойно выбралась, но на самом деле… - и самое главное – ей это не нужно. Мигель переплетает с ней пальцы, давая роковое для обоих обещание.

- Митч, ты моя.

Глава 5

Слова Мигеля колют за живое, оставляя в сердце маленькую трещину. Куда она на самом деле влезла, на что подписалась? На новую боль и разочарование? До этого она не думала о Мигеле как о парне. Да, красивый, но Митч это не волновало, один раз она уже повелась на красоту. На Шона. И все закончилось на веранде перед их домом. Он помогал брату собирать коробки в грузовик, часть вещей он отдал в благотворительность.

- Зачем они мне в Австралии? - Ноа сказал это с улыбкой и продолжил откладывать всё, что он так любил, чужим людям. Шон тоже бросил роковые слова:

- Ничего между нами не изменилось, Митч?

Она лишь сглотнула, подавив поступающую рвоту к горлу, и поднялась к себе. Больше они не говорили, долгие месяцы, годы. Митч привыкла, что ни Шона, ни Ноа нет рядом. Спокойно и легко, Мигель быть куда лучше их.

А теперь он стал для неё ближе, кем-то особенным.

- Между нами все изменилось, Митч.

Мигель ерошит волосы и улыбается левой стороной лица, явно собираясь пошутить, но у Митч что-то щелкает в голове. Мигель снова выигрывает, произнося подобные слова. И теперь она сама оборачивается к нему и прижимается губами к шее, где уже оставили небрежные засосы до неё.

Отрезвляет. Охлаждает. Отталкивает.

Митч поднимается на ноги, поправив юбку и рубашку.

- Это же всего лишь моя просьба. Я не мешаю тебе развлекаться по твоей обычной схеме.

- Ты, что?.. - Лицо Мигеля темнеет от её слов. Их он просто не ожидал от Митч, от своей подруги. По крайней мере, она так все ещё думает, пока он не скажет что-то, что, возможно, доведет её до слов.

- Митч, заходи в кабинет. - Шон протягивает руку, словно спасательный круг. Ей неуютно было бы оставаться с таким Мигелем. Опасность, её страх и сила. Он выигрывал по трём пунктам, её бы он подавил собственной уверенностью и разрулил бы всё, поставил все точки. Митч нужны запятые, чтобы иметь план для отхода.

- Погоди! – Мигель останавливает дверь рукой, препятствуя тому, чтобы Митч скрылась за стеклом и деревом. – Мы не договорили!

Шон давит на ручку, чтобы закрыть, запястьем он уже протолкнул её в пустующий кабинет. Митч даже не заметила, как Андреа ушла.

- Мистер Костильо, уступите даме, и до вас дойдет очередь. – Шон использует свой пренебрежительный тон, уж его Митч узнает без проблем. Иногда он использовал такой и по отношению к ней, не потехи рядом, чтобы она исчезла, словно по щелчку. Однажды в их доме с Ноа была вечеринка, когда не было родителей, её они не отправили к бабушке – поднялась температура. Митч поклялась, что не станет мешать и выходить из комнаты, ей нужен только сон и фильмы – их она послушает и в наушниках. На самом деле, ей хотелось с ними тусить, словно она взрослая, но если она не могла присутствовать, то хоть подглядит за ними. За Шоном.

Проснувшись в два часа ночи, Митч ещё слышала смех, выкрики и музыку, даже если громкость ребята успели убавить. Сама она заснула в наушниках, прижавшись к огромному медведю, которого ей выиграли Ноа и Шон на ярмарке. Митч он был дорог, потому что это была больше заслуга Шона – он знал, как она его хотела. Митч улыбается, смотря в потолок и грудь неожиданно раздражает сухой кашель. Коснувшись собственного лба, Митч не сомневается – температура снова поднялась. Включив свет на прикроватном столике, Митч находит пустую пластинку с жаропонижающим – она обещала, что не выйдет из комнаты, но ей нужно. Приоткрыв дверь, Митч делает шаг из комнаты – ей нужно в ванную родителей, там аптечка.

Её неожиданно прижимают к стене, приподнимая над полом.

- Ты чего вышла, Митч? – От Шона пахнет алкоголем, сигаретами и духами. Его глаза бегают по лицу Митч, пока она не отвечает, а позже спускаются на короткий топ пижамы, тонкие бретельки и такие же короткие шорты, держащиеся слишком низко.

- Мне нужны… - Она не успевает договорить, когда Шон поднимает её на руки и несёт вперёд. Его походка не вызывала доверия. Шона мотало из стороны в сторону, удивительно, как он не врезался во что-то

- Шон... - Митч дрожала как лист, неужели она ему не доверяет. Как раз наоборот, слишком.

Он аккуратно ставит ее на пол, держась за косяк двери, чтобы не упасть.

- Справишься?

Митч кивает, оказываясь в ванне родителей. Жаропонижающие она находит быстро, а когда выходит обратно Шон уже с улыбкой разговаривает с длинноногой красоткой, которую видела из окна.

- Это и есть младшая сестра Ноа? - девушка вздергивает головой, показывая себя. Конечно, Митч выглядит несравнимо с ней.

- Да, это всего лишь Митч, - Шон произносит это пренебрежительно. - Пойдем к остальным.

И они уходят, девушка ещё раз поворачивается к ней, улыбаясь. Явно посмеиваясь.

Мигель хватает за руку Шона, больно сжав запястье.

- Не указывай мне, что и когда делать, мистер Эндрюс. – Митч догадывается, чем всё закончится – Мигель нанесет удар и ничем хорошим это явно не закончится. Для всех.

- Мигель, поговорим чуть позже. – Митч протискивается между Шоном и дверью, проводя пальцами по его руке. Надеясь, ещё не поздно. – Пожалуйста.

И он недовольно отступает к дивану. Дверь закрывается и за ней слышны глухие удары по дивану.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Из всех парней ты выбрала его. – Шон произносит это спокойно, вставая подальше. – Тебя сожрут.

- Добрый день, Митч. – Директор привстаёт, когда она собирается сесть на стул перед ним. В воздухе еще витает запах духов Андреа, как будто она ещё здесь и угрожает её безопасности. Митч не по себе.

- Добрый, мистер Шультс. – Митч расправляет юбку на коленях, прикрывая раны. Может, с ректором у неё никогда не было проблем, но такие разговоры её настораживают.

- Мистер Эндрюс сообщил мне, что вы участвовали в драке с Андреа. С её слов вы её спровоцировали и нанести удары первая.

Митч открывает рот, не в силах принять ложь. Её никогда в подобном не обвиняли, и вряд ли это ей нравится сейчас.

- Андреа сказала неправду, я не тронула её и пальцем, она набросилась на меня из-за…

- Из-за чего?..

- Мигель… он мой парень, и, видимо, он сообщил Андреа подобное не очень осторожно, зная, что у неё взрывной характер. – Митч мечтает отомстить Андреа, тоже очернить её имя, но в голову ничего не приходит. Лишь правда.

- Митч, послушай… - Мистер Шультс складывает руки перед собой, опуская голову, прежде чем продолжить. – Я не могу наказать Андреа или Мигеля, у меня связаны руки. Их семьи… Из-за их семей они…

- Неприкосновенны? – Митч ухмыляется, вставая со стула. – Тогда не смею тут задерживаться!

- Я не хочу тебя подобным обижать, мне самому неприятно, что я заложник в подобной ситуации, но… - Мистер Шультс задумывается. – С ними нужно быть чересчур аккуратным, или это выйдет боком.

Он потирает дрожащее запястье и смотрит на обручальное кольцо. От желтого металла вверх вьётся красная линия шрама. Митч сомневается, что это была случайность.

- Мой вам совет: расстаньтесь с Мигелем и забудете обо всех неприятностях. – Мистер Шультс внимательно смотрит на Митч. – Надеюсь, вы меня поняли и услышали. Отстранять вас от учебы я не буду, но будете принудительно помогать с организацией университетских праздников весь год. Здесь, возможно, вам будет не так опасно.

- О чём вы говорите?.. – Митч сжимает подлокотники.

- Если Мигель вас любит, он наверняка вам расскажет о своей семье и семье Андреа. Только подумайте хорошенько, нужно ли вам это знать, Митч.

Ладонь Шона сжимает плечо и комкает её белую блузку.

- Пойдём, Митч.

Глава 6

- Митч! – Мигель касается её плеча, но она непроизвольно его одёргивает. Конечно, это глупости. Ректор Шультс не мог поменять её отношение к другу за пару своих фраз, только вот натолкнул на мысль, что она так мало о нём знает. О его жизни за пределами университета. За гранью тусовок, девушек, машин, друзей и их общения. Они ходили в кино, рестораны, парки, другие заведения, когда Митч могла, но она так и не познакомилась с семьей. Тогда как он бывал у них с отцом каждую вторую субботу месяца.

Мигель не ответил. Не дал никакой конкретики.

- Далеко.

Вот и всё, что он выдавил о доме. Он знает о ней намного больше. Почему до этого момента Митч подобное не смущало? Не вызывало вопросов? Митч думала об учёбе, об отце, о брате, уехавшем далеко, а ещё о Шоне. Она может его ненавидеть и злиться, но не думать – это слишком сложно.

- Что случилось? – Мигель снова касается её плеча и притягивает к себе, Шон не успевает выхватить её из цепких лап мексиканца. Лишь сверлит спину взглядом, по крайней мере, ей так кажется, но больше это не вызывает такого удовольствия как раньше. Мигель для неё сейчас куда важнее. И обнять его в ответ – тоже.

- Всё в порядке. – Митч бубнит подобное ему в плечо, прижимаясь только сильнее. – Теперь точно всё.

Может, она и совершает глупость, но от неё уже отворачивались и отступали, она не позволит сделать подобное себе – Мигель этого не заслужил. Уж точно не молчания.

- Мистер Костильо, вас ожидают в кабинете ректора. – Шон давит властью, которой располагает. Он преподаватель, а Мигель – всего лишь учащийся, только вот вряд ли он ожидает дальнейшего развития событий.

- Мистер Эндрюс, засуньте своё предложение куда подальше, зайду к мистеру Шультсу позже. – Митч округляет глаза на веселое заявление Мигеля, но он даже не смотрит больше на Шона – не чувствуя в нем никакой угрозы. И самое страшное – Шон попрёт против Мигеля. Неважно как. В любое случае у неё сожмутся все кишки в морской узел, она не даст его в обиду, Мигель её послушает. Ведь так?

Шон закрывает глаза и дверь к ректору, выпуская их из приёмной.

- Дура… - Слышится шёпот Шона, или это игра её воображения. Без разницы.

Губы она и потом покусает – ерунда какая!

- Ну и что тебе вписали? Андреа явно выйдет сухой. – Мигель знает установленные порядки, отработанные годами. И Митч знала о них, конечно, без законов в джунглях не выжить. Только вспомнить о них заранее не хватило ума – Андреа сотрёт её в порошок.

- Помогать организовывать университетские мероприятия.

- Такое я впервые слышу, - Мигель морщится. – Обычно было отчисление или уборка территории. Мистер Шультс неплохо к тебе относится.

Мигеля это всё забавляет, он не понимает, что для неё это всё носит совершенно другой характер. Об этом ей придется сказать отцу, если ему уже не сообщили об этом.

- Мигель, послушай, я никогда не спрашивала и не интересовалась подобным, но что…

Митч одёргивает себя раньше, чем договорит собственную речь до логичного завершения – она не станет спрашивать о семье. Если бы Мигель хотел рассказать, то уже давно бы рассказал. Легко и просто, ей бы даже не пришлось спрашивать, потому что таким делятся с друзьями. Он в свою очередь многое знал о ней, о семье, но не о Шоне. Наверняка он тоже собирался её спросить о нём, но не делал этого, потому что, он знал, она этого не хотела. А что может быть хуже рассказанных деталей под давлением?

- Митч?.. – Мигель сжимает её плечо, давая шанс продолжить сейчас или забыть так же легко, как она собиралась спросить.

Она молча притягивает его за талию, обнимая и прижимаясь всем телом. Ей всё ещё с ним уютно и спокойно, даже если он не подаёт вида, что всё это слишком уж тесно и жарко. У них никогда не возникало подобных проблем раньше, даже намека. Митч не считала себя хуже тех девушек, с которыми он был, или он был парней, с которыми была она, но до этого дня у неё и мысли не было, что они… Пара. Могут ей стать.

- Так на сколько далеко мы зайдём? – Мигель шепчет ей на ухо слова, накручивая её прядку себе на палец. – А, Митч? Потом дороги назад уже не будет.

А Митч и без него понимает, что Андреа испортит ей жизнь. Найдёт ни один способ смешать её с грязью, даже если Мигель встанет на её защиту, как сегодня, она найдет другой способ и так пока ей не надоест. Снова и снова. Мексиканцы отличаются вендеттой.

- Шучу! – Неожиданно заявляет Мигель, чмокая её в щеку и удерживая на расстоянии вытянутых рук. – Наша дружба для меня важнее, даже если её скрасят подобные поцелуи и объятья, мы же Мигель и Митч, и только. Теперь я точно убедился в том, для кого устроен подобным спектакль.

Мигель подбирает очень осторожные слова, явно не собираясь лишний раз её ранить.

- А ты взяла так во всё и поверила, да, Митч? – Мигель наклоняется к её лицу, собираясь снова поцеловать в губы. – Если ты не помнишь, я играл в школьном спектакле, а потом ещё с десяток лет, встречаясь то с одной девушкой, то с другой. – Мигель мечтательно прикрывает глаза, отстраняясь.

- Спасибо тебе за помощь. – Митч произносит подобное, использую сарказм. Так она спасёт себя от мыслей, что она уже успела подумать – Мигель чувствует к ней нечто большее. – За Андреа особенно.

- Я мог, конечно, сначала с ней расстаться, найти новую подружку, влюбить в себя… - Мигель загибает пальцы с кольцами. – Но мне казалось, что тебе очень хотелось сделать всё прямо сейчас. Я не привык игнорировать твои просьбы, Митч.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Серьёзный взгляд буквально прожигает. До боли. На секунду он приоткрывает собственное сердце, чтобы она увидела – не всё так уж и просто, как он говорит. За подобное она уж точно чем-то поплатится. Если это не дружба, то что?..

- Нет, я всё понимаю. Надеюсь, что она Андреа не станет каждый день дёргать меня за волосы, а то я буду твоей первой лысой девушкой.

Мигель улыбается, застёгивая верхние пуговицы на её блузке. Его пальцы уверенно касаются белой тонкой ткани, не боясь её тела или её реакции – ему как будто больше не нужно спрашивать о границах. Они размыты и падают.

- Не стоит ходить вот так, да? – Черные полукруглые пуговицы в его руках как послушные питомцы возвращаются в свои норы. Митч не в силах оторвать взгляд от серебряных колец на его изящных пальцах. Каждое из них что-то для него значит. Она никогда не видела его без них. Сколько же она ещё не знает о человеке, которого считает своим другом?

- И правда не стоит. – Митч поправляет край блузки, надеясь, что ощущения быстро исчезнут. Но не отпускает. Пальцы Мигеля всё ещё рядом, о чем бы она не думала. – Увидимся завтра, ладно? Я папе обещала…

Митч отходит спиной назад к лестнице и быстро сбегает вниз прежде, чем её остановит Мигель или что-то скажет. Это ей нужно в последнюю очередь, будет куда спокойнее и лучше, если она окажется как можно дальше. И всё, абсолютно всё, обдумает.

Про отца она даже не соврала, он хотел позвонить Ноа по Скайпу и поговорить, чтобы они снова были семьей, которая была у них. Мама здесь была совершенно лишней, хоть Ноа и поддерживал с ней связь в отличие от неё. Даже отец иногда сухо беседовал с ней, решая вопросы по учёбе Ноа. В том, чтобы Ноа попал туда, куда попал, была и есть заслуга мамы – она дала на это деньги. Но отец поставил Ноа выше собственной гордости, принимая их.

Но говорить и пытаться обмануть брата, что она в порядке, Митч хочется в последнюю очередь. Он её как орешки щелкает на раз-два.

Автобуса ещё нужно ждать, ожидание ей сегодня неподвластно. Поэтому она идёт вдоль забора, мечтая побыстрее оказаться рядом с общественным транспортом. От быстрого шага Митч снова расстёгивает пуговицы на блузке. Ей бы стоило поддеть под неё хотя бы топ, но мнение со стороны её сейчас мало волнует, как и сигналящие машины ей вслед.

- Эй, Митч, запрыгивай. – Из приоткрытого окна к ней обращается Шон. Взлохмаченные от открытого окна волосы, расстёгнутая рубашка и этот взгляд. Чёртов взгляд, который с легкостью всё поменяет.

Глава 7

«Всё изменится?» Митч качает головой, уже не всё так просто. И она всё усложнила, чтобы у неё не было шанса сдаться и снова утонуть в глазах Шона, в собственной розовой надежде – у них впереди красивое и радостное будущее.

- Мистер Эндрюс, езжайте уже, куда вы собирались. – Митч отворачивается, продолжая свой забег вверх по дороге. Ещё немного и у неё уже начнёт сковывать лодыжки от скорости и напряжения.

- Не глупи, Митч, до дома тебе так же долго идти, как и ехать в душном автобусе.

Правоту Шона Митч признавать не хочет, и только представив, как на неё будут смотреть в этой форме и расстёгнутой блузке, её аж передёргивает. Поэтому она и предпочитает автобус до университета – её не трогали. Никогда. Ни задирали, ни приставали, порой даже не смотрели в её сторону, поэтому ей так уютно, даже если из приоткрытых окон она не чувствовала порыва ветра.

- Ничего страшного, это лучше, чем сидеть в машине с тобой. – Митч не оборачивается, чтобы увидеть, как Шон изменится в лице. Зато она успевает услышать пищание из-за открытой двери и как быстро она оказывается в салоне на пассажирском сиденье.

Шон пристёгивает её резко, прижимая к сиденью горячей ладонью. Пальцы сдавливают грудь, доставляя неудобства на верхние рёбра. Пуговицы впиваются в тонкую кожу, оставляя красные точки.

- Дёрнешься, придётся придумать что-то другое. – Шон хлопает дверью так, что дребезжат стекло. Митч не чувствует страх, но неожиданное поведение её успокаивает ровно настолько, чтобы он сел на своё место и поехал вперёд. – Почему с тобой столько проблем?

Митч хватается за ручку и собирается выйти вот прямо на ходу, её не пугают переломы и новые царапины – с Шоном куда страшнее. Митч не за свою жизнь боится – за рассудок.

- Я серьезно, Митч, будет хуже. – Шон не дёргается в её сторону, он уверен в собственных словах и реакции на них. И Митч мирится в угрозой, продолжая держать ручку, но не собираясь её открывать. Они оба это знают. – Всего лишь знак заботы.

«Заботы, ага, как же», - Митч, скорее, поверит в конец света, чем в заботу Шона – себя заботливого и верного он уже показал. Если она откроет рот – начнётся перепалка, поэтому она уж лучше промолчит и перетерпит его близость.

Шон больше не начинает разговор, явно понимая происходящее по её взгляду на горизонт и ковыряние заусенца на одном из пальцев.

У дома Митч расстёгивается, не дожидаясь, как Шон остановит мотор. Но её ждёт куда худший вариант – отец выходит на веранду.

- Шон! Родной! – Митч застывает от подобного обращения, он всегда так называл Ноа и Шона, когда они приезжали – отец вообще любит Шона как сына, второго. Он настолько часто у них зависал, можно было подумать, что в семье у них трое детей. Два сыночка и лапочка дочка.

- Не смей переступать порог дома. – Митч оборачивается к Шону, говоря это для него, надеясь, что отец не услышит из-за шарканья по гравию, что он любит делать.

- Это зависит от твоего отца, редька. – Шон проводит рукой по волосам, снова их приглаживая и обходя её стороной. Рукопожатие отца и Шона сменяется теплым семейным объятьем.

- Мы же родные! – Отец тепло постукивает по спине Шона, не сразу его отпуская. У Митч перед глазами стоит скупое прощание отца и Ноа – оба боялись заплакать, она сдержалась только из-за того, как сильно сжимала бедра через карман шорт. Зато всю ночь Митч пыталась остановиться от рыданий, зная, что с утра будет выглядеть отвратительно – опухшей и красной. – Митч уже сказала, что мы сегодня говорим с Ноа по Скайпу, ты тоже заходи на ужин, всё будет как раньше.

У Митч не получается сказать отцу, что ей не хочется. Выдержать общение через расстояние с братом она справится, но сидя рядом с Шоном – уже сложнее.

- Нет, как-то Митч это упустила… - Шон разводит руками. – Я только с радостью, если вы приглашаете.

- Конечно, Шон! Давай-давай, проходи, чувствуй себя как дома. – Шон идёт к веранде, явно не испытывая даже стеснения от того, как всё происходит. – Ты чего не позвонила, что вы с Шоном, я бы приготовил что-нибудь особенное…

Отец прижимает её к себе, поглаживая по плечу. Когда-то она бы очень обрадовалась такой новости, она представляла, как они будут приезжать к отцу, встречаясь и любя друг друга. Она получила своё желание, но совершенно не так, как хотела.

- Может, я лучше прилягу, Шон меня подвозил, потому что у меня… - Митч силится что-то придумать, чтобы избежать совместного ужина.

- У неё критические дни, и я решил подвести её, раз у неё случилась такая ситуация… - Шон говорит это на полном серьезе, подыгрывая в её желании, но при этом унижая её. Отец аж теряет дар речи, он всегда избегал этих тем с ней, даже когда от них ушла мама. Ноа рассказывал ей о многом, получая сведения от собственных девушек. С ним она не стеснялась обсуждать подобное.

- Да, я наверх. – Митч опускает с плеча рюкзак, прикрывая юбку, и поднимается на веранду, толкает дверь и взбегает на второй этаж, хлопнув дверью. – Идиотка!

Даже сейчас она спешит обвинить себя, но никак не Шона, хотя он во всем виноват как нельзя больше. Если бы он не стал к ней приставать и заставлять отрабатывать, возможно, всё не привело бы её к предложению, которое она взяла с Мигеля. Не было бы рассерженной Андреа, драки и её наказания, а ещё вот этого – вечера «старые и добрые времена». Это больно давит ей на сердце. Она должна была заставить Шона заплатить, а повела себя как девчонка, с которой он продолжает играть в игры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Тук-тук, Митч. – Шон заходит к ней в комнату, останавливаясь на пороге, но прикрывая дверь, чтобы отец их не услышал. – Давай не будем устраивать сцен при твоём старике, он… для него это важно, побыть снова семьёй.

Митч садится на кровать, обдумывая слова Шона – он прав, ей нужно всего лишь подыграть, поучаствовать в спектакле и снова забыть о нём до школы.

- Только без шуточек и историй, я бы предпочла, если бы ты вообще рта не открывал за вечер, но ты вряд ли с подобным справишься. – Митч смотрит на потолок и изображенную на нём карту и представляет точку, где сейчас находится Ноа. Она делает это каждый день.

- Если ты не станешь меня провоцировать, то я согласен. Просто ты сама вечно напрашиваешься. – Кровать рядом с Митч прогибается, и она не спешит открывать глаза, чтобы развеять все свои мечты. Она может его ненавидеть упорно и долго, но сердце замирает от его близости и разумности. Без шуток.

- Шон… - томный вдох вырывается очень не вовремя. От него даже героиня романа бы покраснела, но никакого продолжения или усмешки. Всего лишь легкое колыхание от того, что Шон поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставив после себя только напоминание в виде аромата духов.

Почему всё снова стало так сложно?

«Что же мне делать?». Мысли Митч крутятся подобно водовороту, затягивая всё дальше и глубже. В одни воды не заходят дважды – это общеизвестный факт, но она делает это, позволяет утянуть. Шон может не понимать того, как он на неё влияет. Даже его простые действия в ней отзываются.

Ладонью Мич проводит по кровати, пытаясь уловить едва ли существующий след теплоты от Шона, втянуть его запах снова и снова. Почему она настолько глупая, что влюбилась в друга собственного брата. Он же должен был её от подобного защищать, в итоге сам привёл её погибель в дом. В их семью.

«Беги, дорогая, беги…»

Митч всю передёргивает от слов матери. Их она сказала в их последнюю встречу, смотря в счастливые, несмотря ни на что, глаза. Может, это и полная глупость, но Митч верит, что она смогут пережить этот вечер в компании друг друга и отца. Или мама всё же была права, она могла всё понимать, уж в таких делах она была ого как подкована. Обманывать семью, мужа и всех вокруг. Хороший лжец – а мама такой и была – легко могла увидеть и ложь другого, а внутри Митч скрывала от всех собственные чувства к Шону. Окрыленная любовью, верила, что впереди у них много хорошего.

По итогу она имела себя, запутанную в комнате и ожидающую ужина в кругу семьи.

Глава 8

- Милая, спускайся! – Голос отца возвращает её в реальность. Она даже успокоилась как-то, не злиться и не готова с Шоном пререкаться. Даже если это временное явление, она готова за него схватиться и хоть немного повзрослеть, уж она-то должна быть умнее Шона. Разве не стыдно в двадцать три страдать подобным? Смущать девчонок младше себя и намекать на близость. Митч сложно такое переваривать, потому что не смогла стать холоднее, она бы и сейчас могла себе позволить оказаться с ним в постели, прижавшись к груди.

- Да что же такое?.. – Митч сжимает голову, вцепляясь в пряди. Перед глазами снова застывает картина – горящие глаза Андреа. Забывшись, Митч убирает руку от волос, выдергивая несколько штук кольцом.

Переодевшись в домашнее – в спортивные шорты и топ, Митч спускается вниз. На последней ступени Митч останавливается, краснея. Лучше бы она осталась в студенческой форме, с отцом она привыкла ходить в подобном виде, но Шон – всё изменилось за это время. Раньше ходить и в купальнике не вызывало у неё задних мыслей.

На плечо опускается рука, пугая Митч чуть ли не до седых волос.

- Шон! – обернувшись, Митч даже не предполагала увидеть его.

- Прости, я думал, что ты слышала, как я спускаюсь. – На нём неформальная одежда – рубашку и брюки он уже оставил в комнате Ноа. А на нём потертая футболка и темные спортивные штаны, которые брат обожал до потери пульса. Немногие вещи, которые он не отдал в благотворительность. – Ностальгия?

- Да…

- Думаешь, Ноа разозлиться? – Шон показывает на одежду, теряя обычную уверенность. От этого Митч теряется ещё больше, явно отвечая Шону однозначно – оно того не стоит. – Лучше я переоденусь.

Митч хватает его за руку, останавливая.

- Не разозлится, он никогда на тебя не злился. – Митч поднимает уголки губ, оставаясь на несколько ступеней ниже. – Ему понравится, правда.

Долго и изучающе они буравят друг друга взгляд, и Митч не испытывает от этого неловкости. Во взгляде закладывается многое, не оставляя для слов место. Её тянет к нему, к родному, понятному – не всегда – и такому уютному в этой одежде. Митч поднимается на одну ступеньку, чтобы обнять его. В конце концов, ей очень жаль, что их отношения стали такими. В какой-то параллельной вселенной они остались бы друзьями, способными обнять друг друга при встрече и не почувствовать нечто большее.

Шон опускает свою ладонь на её и мягко снимает руку, сжав пальцы.

- Я тебе верю, Митч. – Шон улыбается, скрывая за этим всё то, что случайно показал перед ней. – Хорошие девочки не лгут, правда?

Надежда Митч на приятный спокойный вечер исчезает.

- Правда. – Митч подавляет желание пнуть Шона в коленную чашечку.

Его смех за спиной отражается от стен.

- Чего смеётесь? – Папа в фартуке поворачивается к Митч, помешивая в сковородке пасту. Лучшее блюдо, по мнению отца. Конечно, готовил он её не из-за Шона, он так настраивается на общение с Ноа. Без сына ему тяжело.

- Митч, ещё не успела рассказать про великую новость? – Шон обходит её со стороны, легко щипая за бок. Ей приходится справиться с собственными чувствами, чтобы не закричать от обиды, так он делал раньше. Так он делал, лежа с ней в постели.

«Чтобы ты точно понимала, что всё реально».

Ох, это она понимала и понимает. Он не её выдумка, скорее – наваждение и каждодневная головная боль.

- О чём? – Отец Митч привык, что ему часто говорили о Ноа не самые приятные вещи. Часто хулиганил, устраивал неприятности для себя и Шона, но тем не менее учёба у него всегда была на высоте. Ему легка она давалась, и от скуки он влипал в неприятности, поэтому и сейчас Джордж напрягается – раньше с Митч у него проблем не было.

- Митч будет участвовать в студенческой жизни, помогать со всеми праздниками в этом году. Удивительно, что в ней проснулась тяга к подобным мероприятиям и благотворительности.

- Действительно, - отец продолжает смотреть на дочь. – Очень странно.

Митч хочется провалиться сквозь землю. Шон делает это намеренно, делая ей больно через отца и его отношение к ней. Как будто она стала женской версией Ноа. Он не верит её, может, это чувство и пройдет буквально через пару минут, но Митч обещает себе, что найдёт способ отомстить Шону. Снова.

- Ладно, давайте садиться. – Джордж помешивает пасту, отворачиваясь к плите и выключая газ. Шон берёт со стола салфетку и укладывает на бёдра, нагло поглядывая на бёдра Митч. И ей не до конца понятно, как реагировать на подобное его поведение. Это игра или она действительно его привлекает?

Она успела расцвести за несколько лет, а сердце немножко зарасти.

Отец наливает себе в бокал белого вина.

- Шон? – предлагает он, приподнимая бровь. – Митч?

- Она не доросла ещё, - строго заявляет Шон, становясь преподавателем за ужином в кругу семьи.

- Когда ты стал таким правильным, Шон? – Джордж наливает Митч в протянутый бокал треть.

В душе Митч определенно ликует. Победа. Шон от вина отказывается, аккуратно поднимая ладонь и отодвигая бокал к центру стола, принимаясь за пасту и салат.

- Давайте выпьем за встречу! – Джордж поднимает бокал, протягивая руку к дочери. Митч чокается с отцом, чувствуя внутри шевеление. Приятное и многообещающее. Она несколько раз пробовала шампанское на Новый год, но не испытывала к нему любви и с трудом бы сказала, что ей понравилось. Зато сейчас от сложившейся ситуации Митч чувствует, откуда все эти разговоры и желание выпить. Алкоголь дарит свободу не только выбора, но и спокойствия – все проблемы легко и быстро улетучиваются, оставляя после себя лишь небольшой кусочек, что они существовали. Митч желает забыть Шона и его выкрутасы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- За семью, - тихо произносит Шон, поднимая вверх стакан с водой.

Отец кивает, благодаря за подобные слова. Удивительно, но при внешнем спокойствии и благоразумнее, Митч чувствует – он ещё не пережил до конца свои детские травмы. Митч помнит, когда подслушивала разговоры родителей с заднего сиденья, когда они думали, что она спит. Они редко ездили к родителям отца, точнее – к бабушке, в итоге дедушка ушёл и недавно умер, оставив после себя только день, когда о нём снова заговорили. У Джорджа было не самое простое детство, поэтому он был твердо уверен насчет того, как его семья не должна выглядеть. Но с женой он прогадал, кроме того, что у него появилось двое прекрасных детей, которыми он очень гордился.

- Ешьте, чего вы сидите? – Джордж накладывает салат из плошки щипцами и ставит обратно тарелку. От вида еды у Митч бурлит живот, насколько всё выглядит аппетитно. Шон неожиданно встаёт рядом с Митч, накладывая пасту ей на тарелку.

- Скажи, когда хватит. – Шон аккуратно накладывает накрученные макароны и перекладывает на тарелку Митч. У неё срывает башню от его присутствия рядом, от того, как его бедро касается её плеча, от домашней одежды и гуляющей крови от вина.

Лучше бы она просто стерпела его, и не пришлось бы втягиваться в его участие в их жизни.

- Спасибо, Шон. – Митч останавливает его рукой, проводя от пальцев к запястью. Блюдо в руках Шон сжимает сильнее. Глупо было думать, что он сможет среагировать спокойно, так он мог только, если начинал первый. Когда был готов к «борьбе». – Большое спасибо.

Джордж не обращает внимания на их взаимодействие, подливая себе еще вина, как и Митч.

«Тебе хватит!». По губам Шона читает Митч, но не реагирует на его слова, снова отпивая от бокала вина, отворачиваясь к отцу.

- Митч! – громко произносит Шон, и Митч понимает причину его раздражение – её игру и игнорирование.

Джордж поднимает взгляд от тарелки, наклоняя голову налево, и внимательно смотрит на Шона. Что он собирается сказать его дочери в подобном тоне. Джордж не даст её в обиду. Неужели это победа?

Глава 9

- Что, Шон? – Нарочно медленно спрашивает Митч, чтобы у него был хоть какой-то шанс на вразумительный ответ после выкрика. – Я тебя слушаю.

Шон напрягает скулы и, опуская голову к тарелке, начинает есть, словно ничего не случилось.

- Да хотел тебе напомнить про завтрашний тест по истории, вдруг с делами ты совершенно о нём забыла.

- Шон, как здорово, что ты учишь Митч. Мне не хватает общения с преподавателями, пока вы учились с Ноа, я был знаком практически со всем учебным составом, едва ли не ходил в гости домой, лишь бы его не отчисляли. В этом плане ты идеальная, Митч, но по тому времени я даже скучаю. – Джордж вспоминает что-то из старого, чувствуя острую ностальгию по прошлому.

«Здорово, ага, конечно», - Митч ни на секунду не задумывалась в положительном ключе о том, что Шон её преподаватель. Для неё это были лишь неприятности.

- Я… - Митч останавливается. Наверху она слышит телефон, почему-то Митч хочется сбежать из-за стола, что она и делает. – Я сейчас вернусь.

Она только успевает допить вино и выбегает из-за стола, бегом поднимаясь наверх. Телефон в рюкзаке перестает играть на секунду, снова загораясь. На экране появляется миниатюра с их фотографией. На ней они с Мигелем обнимаются и широко улыбаются, стоя на пирсе. В том году он уговорил её рвануть на пляж перед итоговыми тестами, наплевав на подготовку. Если в дороге туда она чувствовала, что совершает ошибку, теряет день, но стоило им приехать на пляж, Мигель развеял все её сомнения за первые полчаса. С собой он взял всё. От еды и заканчивая играми и книгами. Подготовился ко всему. И этот день она запомнила, наверно, навечно.

Но над тем, чтобы взять трубку, Митч думает – она еще не настроила себя на то, что они поговорят и решат их деликатный вопрос. Видимо, вино ударяет ей в голову, когда палец дёргается и в трубке уже слышно, как Мигель что-то говорит.

- Митч, ты тут? – Мигель нервничает. – Митч?

- Да, я здесь. – Митч прислоняется к стене, стараясь не дрожать перед Мигелем.

- Ты в порядке? Не отвечаешь на сообщения и так быстро убежала.

Митч сглатывает перед ответом.

- Мне нужно было домой, сегодня общаемся с Ноа по скайпу.

- Ты не сказала про Ноа, поэтому подумал, что ты просто хочешь от меня слинять после сегодняшнего. – Мигель наверняка ехидно улыбается, это в его духе. – Могу приехать вечером в гости? Джордж не будет против.

Митч уже привыкла к тому, что он так называет её отца, а он и не против, аргументируя это лишний раз тем, что с молодежью на одной волне. Митч приходится смотреть на это сквозь пальцы, чтобы не заводиться каждый раз.

- Сегодня не самая хорошая идея, Мигель… - Митч чувствует угрызения совести за вранье – она старательно и не без причины умалчивает о том, что у них в гостях Шон, и за страх перед их встречей после их близости.

- Ладно, Митч, без обид, увидимся завтра в универе. – Мигель отключается раньше, чем она скажет что-то ещё в свою защиту. Потому что Митч чувствует – её выбор не до конца верен, но по-другому не получится. Пьяной перед ним она быть не хочет. Слово за слово и будет новая ошибка. Сейчас под воздействием вина уж точно, захочется большего.

Утешения и любви.

Её в спину толкает дверь. Шон снова оказывается в её комнате.

- Ты чего устроила? – Он быстро подхватывает её за подмышки и относит к окну, усаживая на стол. Он встаёт между её бёдер, не давая слезть. Первая реакция у Митч адекватная – отойти от него и не искать близости. Но всё куда сложнее и дело не в силе. Шон наклоняется к её лицу и прижимается губами к губам. В душе всё переворачивается. Снова и снова.

В следующую секунду приходится сделать глупость – ответить на поцелуй. Впереди ждут минуты раскаянье, терзания и попытки выкинуть все из головы, но оттолкнуть Шона выше её сил. Тело привыкло к его рукам, к его теплу и даже к движениям. Настолько оно родное и легко принимаемое.

Митч вцепляется в его плечи, утягивая на себя большую часть его веса, чтобы он над ней нависал. Широкий и мощный. Сильный и желанный. Низкий стол не позволяет ей обхватить его сзади на талии, но Митч притягивает его за бедра и ягодицы, сцепляя сзади лодыжки между собой. Как будто он первый захочет сбежать от неё – не в этот раз, не после её представления.

Жар охватывает с головы до ног и Шона тоже, он снова поднимает её, но уже за бёдра и прижимая к тонким спортивным штанам Ноа, через которые она буквально чувствует всё. Словно он голый, как и она.

Митч задыхается и теряет силы, не отрываясь от Шона. Только ничего лучше она не испытывала. Его руки шарят по спине, прижимая к себе всё плотнее и плотнее. Шон словно не замечает происходящего вокруг, как и собственного благоразумия – это не для них. Митч следует за Шоном и алкоголем в крови, представляя, что это сон или галлюцинация.

Не может же быть так, что Шон ласкает её, зная, что отец сидит внизу. Да и между ними… кажется, всё было однозначно.

Горячая ладонь ложится на бедро, переходя с ягодиц на оголенные участки, сжимая кожу, вызывая одно лишь наслаждение. Митч согласится на всё, только бы он не прерывался. Он поднимает её майку, когда на лестнице до Митч доносятся шаги. Смелость дурит ей голову, и Митч не спешит отрываться от Шона, будто это отличный план, чтобы быть вместе и о них узнали с такой легкостью. Отец не станет кричать, хотя тут она может и ошибаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шон сдёргивает её с себя, словно она не тяжелее кошки без когтей. От обиды Митч пытается остаться на нём, но он успевает усадить её за стол и нависнуть сверху, словно что-то проверяет в тетради.

- Вы чего? – Отец явно смотрит на них, но не предполагает, чем они могли тут заниматься. – Митч, ты совсем не поела, скоро позвонит Ноа.

- Мы сейчас спустимся вниз, Митч уточняла параграфы для завтрашнего теста.

- Хорошо, ботаники, я вас понял. – Джордж улыбается и тихо прикрывает дверь за собой.

- Наглый, наглый врун! – Митч вскакивает со стула, краснея. – Ты снова включаешь режим урода? Что скажешь мне на этот раз? Как соврёшь мне, отцу и Ноа? – Митч поправляет майку и шорты, резко дёргая их и царапая сама себя

Шон смотрит на неё с тяжелым взглядом, полным слов, расшифровывать которые Митч и не спешит – не в том настроении.

- Успокойся, Митч, в этом же ничего такого нет. Или думаешь, говорить ли своему парню об этом?

Да он просто над ней издевается, зная, что сказать и как. У Митч пропадает желание спорить с ним, он и сделал это лишь для того, чтобы спросить про Мигеля, поставить её в невыгодное положение. Она ведь отвечала на его ласки, сложно принять факт, что ты состоишь в отношениях.

- Уходи, Шон. – Митч отворачивается, теряя уверенность и легкое опьянение. – Просто уходи.

- Что и следовало доказать, - произносит Шон.

Митч знает: ей надо собраться для отца. Продержаться вечер и выдержать Шона с его подходом к правде. Будь она другой – или ничего к нему не чувствуй – она бы пожаловалась совету учителей, родителей или директору, но Шон знает – у нее для этого не хватит сил.

Спустившись вниз, Митч садится рядом с отцом, принимаясь за уже остывшую еду.

- Всё хорошо, милая? – Джордж не привык, что дочь молчит за столом и выдавить из себя ничего не может. – Переборщил с пармезаном или солью? Я могу.

- Нет, всё вкусно… - До всех троих долетает звук звонка скайпа. – Ноа…

Глава 10

- Доешь потом, Митч! – Отец вскакивает со стула, как ребенок за подарком, и бежит в гостиную к столу, на который поставил ноутбук. Он садится на диван и нажимает на «принять звонок», Митч застывает в таком состоянии, держась за стул и собираясь встать. Ноа её быстро рассекретит, не прикладывая усилий. – Сын!

Отец поднимает в знак приветствия руку.

- Привет, пап! – Голос Ноа искажают километры расстояния и плохой сети. – А где Ми-Ми?

Он давненько не называл её так, и, наверное, именно это позволяет ей очнуться ото сна и подойти к компьютеру, сзади она даже не замечает нависающую тень Шона.

- Ноа… - У Митч на глазах появляются незваные слёзы, он выглядит иначе. Ноа не похож на того человека, какой уезжал в Австралию. Каким он был для неё. Повзрослел и вырос за короткое время.

- Привет, Митч! – Улыбается Ноа, но на секунду лучезарное лицо напрягается. – Шон?

- Да, дружище! – Шон хороший актёр, ему не нужно много усилий, чтобы стать собой вновь. Сыграть спектакль для всех, кроме Митч.

- Не переехал ли ты к нам случайно? Выгнала тебя Мария из квартиры?

Митч знает это имя, очень хорошо знает – Шон с ней встречался до того, как они делали это. Язык не поворачивается назвать это отношениями. Не после того, что случилось потом. Неужели Шон вернулся к ней и всё было враньем в очередной раз?

- Да нет, решил, что будет выглядеть домашнее, чем брюки и рубашка. – Про Марию он умалчивает или игнорирует, оставляя это для их личного разговора.

- Ноа, расскажи, как ты там. С нами всё хорошо, что тут может происходить. – Митч не была бы так уверена. В словах отца мало правды, даже у него много чего происходит, но он не спешит нагружать этим сына.

- Я отлично, погода удивительная, всегда будет так же тепло и даже жарче, словно всегда на пляже Майами. Работа мне нравится, дети здесь чудные. Добрее и такие робкие, язык дается им не просто. После переезда слишком уж стрессуют. Новая обстановка, люди и менталитет.

Митч до сих пор не готова принять тот факт, что Ноа – её вечно попадающий в истории брат – учитель английского языка при посольстве. Но у него к этому лежит рука и сердце, вряд ли он позволяет себе то, что позволяет Шон.

- А вообще… я очень рад вас всех видеть, особенно вместе. - Митч чувствует, с Ноа что-то не так, словно он что-то скрывает за фразой и выражением лица. Шон садится рядом на диване, прижимаясь одной стороной к ней. Даже когда она придвигается к отцу, сокращая расстояние, Шон все равно оказывается рядом, прилипая к ней как жвачка. – Я хотел бы вам кое-что сказать…

- Милый! – За кадром слышен женский голос, от которого, кажется, напрягаются все. И Ноа в том числе.

На несколько секунд Митч теряет его из вида, как и остальные. Почему-то Шон затихает, как и она – не понимает происходящего. Она ликует – он что-то не знает о Ноа, он не делился с ним ровно так же. Таким плохо гордиться, но она завидовала их отношениям. С братом они всегда были близки, но это не шло в сравнение с тем, какие отношения между ними. Как братья-близнецы.

- Что происходит, Ноа? Мы не вовремя? – Вся радость отца от общения с сыном улетучивается, больше не подросток и не счастливый обладатель хорошего настроения.

- Нет-нет, всё хорошо. – Ноа нервничает, но каждые несколько секунд смотрит куда-то за экран. Девушка явно никуда не ушла и о чём-то с ним говорит без слов. – Я бы хотел сообщить вам новость. Рад, что вы уже сидите и не придется вас просить это сделать.

Митч уже чувствует, всё ведёт к чему-то серьезному, но словно задерживает дыхание, ожидая плохих новостей.

- У меня для вас хорошие новости. – Ноа на секунду останавливается. – Я женюсь! – Он протягивает руку куда-то за кадр, приглашая к себе. На колени к Ноа садится обычная девушка, даже чересчур обычная для тех, с кем обычно он встречался. Митч хватает ртом воздух, не зная, что думать. Девушка поправляет волосы с левой стороны, показывая шрам на лице.

Не он так удивляет Митч, как сама новость, но улыбка с лица девушки пропадает. Опустив голову вниз, она аккуратно прячет его обратно за волосами.

- Я очень хотел вас и раньше познакомить, но слишком много всего происходило, поэтому я уже к вам только с фактом. Это Урсула, - он касается шеи девушки, покачивая её на своих коленях. – А это моя семья, сестра Митч, Шон и мой отец - Джордж.

- Приятно с вами познакомиться, Ноа столько о вас рассказывал! – Урсула улыбается так, словно знакомится с семьёй парня каждый день. Но, может, так кажется из-за того, что они совершенно не знали о её существовании до этой минуты. Она могла подготовиться.

- И нам приятно, - отец прокашливается. – Я должен был ожидать, что Ноа выкинет что-нибудь подобное, хотя бы сейчас мы познакомились, не на самой свадьбе.

Митч не может оторваться от счастливого брата и от его девушки. Слова поздравлений застревают где-то посередине, вызывая лишь потуги улыбки.

- Поздравляю! – У Шона выходит лучше Митч, но всё равно натянуто то ли от неожиданности, то ли от обиды. Ноа промолчал.

- Расскажите хоть, как вы познакомились, - спрашивает отец, поглядывая на Митч, Шона и стоящую на столе бутылку вина. Она бы и сама не прочь выпить ещё бокал. Их поцелуй с Шоном остаётся в другой жизни. Может, его и не было, как и разговора с Ноа. Она заснула, наверняка скоро весь этот кошмар закончится. Поэтому оставшаяся часть разговора для Митч пролетает, она лишь кивает, когда это делает отец и держится за собственные колени. Она потеряла его снова. Сначала, когда он уехал, а теперь сейчас – с женитьбой. Это не очередная девушка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Нам пора. – Митч просыпается от оцепенения, когда отец нажимает красную кнопку.

- Пойду-ка я выпью. – Отец больше никак не комментирует происходящее.

- Пошли выйдем на веранду, отцу надо побыть одному, - предлагает Шон, указывая на входную дверь.

- Я тоже хотела бы одна побыть, - Митч не хочется быть рядом с ним по ряду причин. Да и такое лучше осознавать в тишине и спокойствии.

- Я не спрашивал тебя, Митч. Пошли. - Локоть быстро оказывается в тисках, он тянет её под шипение, почему-то она не пытается достучаться до отца. Посмотрев на его лицо, Митч теряет всякое желание. Почему он так расстроен? – Почему ты вечно, словно строптивая лощадь?

Шона подёргивает, свои чувства он никогда не скрывает и не сдерживает.

- Уж не из-за тебя же. – Митч шлепает к качели под крышей и садится среди подушек. Когда-то они с мамой выходили сюда вечерами летом и пили холодный лимонад, играю в слова или придумывая истории. Уже тогда она отлично врала и фантазировала. Митч не уверена, что она вообще её любила, лишь то, какой она была с ней. Внимательной и заботливой.

- Да, это у вас в крови. – Шон встаёт рядом, явно намекая на Ноа и его поступок.

- Это его жизнь. – Митч будет защищать брата, даже если он не прав. А молчать о таком… Они разве не семья?

- Наверно, и от твоей он был бы в шоке. – Шон опускается рядом. На людях он сможешь её коснуться, продолжает держать репутацию в штанах.

- Зачем ты меня поцеловал? – Митч верит, что он сделал это не только для того, чтобы доказать самому себе – он для неё все ещё тот самый, кому она позволит и такое обращение и такие поступки. Только если она себя уважает, не даст этому повториться. Появление Марии – даже если со слов Ноа – «кусает» самолюбие Митч.

Делить его она не будет. Пусть уходит. Но ответ ей необходим.

- А разве это сделала не ты? – Чёртова. Дурацкая. Улыбка.

Глава 11

Митч прислоняет колени к груди, когда Шон уходит, и кутает ноги в плед. Конечно, они ещё увидятся и будут продолжать всё обучение, как бы это не раздражало. И если прошлое она могла засунуть поглубже и обозлиться, то недавние события сводят с ума её тело. Хочется быть с ним, обласканной с ног до головы. Когда она не злится на него, это бывает крайне редко.

Из дома Шон выходит переодетый в университетскую одежду. Рубашку и светлые брюки. Все пуговицы застёгнуты до самого верха, несмотря на жару.

- До завтра, Митч, не забудь про тест. – Шон не смотрит в её сторону, лишь останавливается рядом, чтобы она услышала. – И про университетскую работу над мероприятиями. Я буду вести над тобой кураторство, так что даже не думай отлынивать.

Под его взглядом Митч не уютно. Его умению перевоплощаться она до сих пор удивляется. Не робот ли он случайно?

Митч догадывается, если будет смотреть, как он уходит, ещё побежит за ним к машине. Если не для того, чтобы ругаться, то за продолжением того, что было в её комнате. Митч не понимает, что не должна, но пойдёт на поводу собственных чувств.

В доме слышно, как отец гремит посудой, убирая со стола. Митч должна помочь, она всегда это делает. Сегодня особенный случай, ей не хочется этого делать – говорить они смогут только о Ноа, как делают это всегда.

Но она все равно оказывается в столовой и касается оставшейся посуды и приборов на столе.

- Шон уже ушёл? – Отец потерян. – Не уверен, что попрощался с ним.

Митч готова говорить с ним даже о Шоне, лишь бы не о Ноа и его девушки. Они должны бы за него радоваться, но выходит очень сомнительно.

В раковине уже формируется целая гора после готовки и ужина, и Митч встаёт рядом, намыливая тарелки губкой. И, конечно, есть чёткое представление того, что они заговорят о Ноа.

- Ты ведь тоже об этом не знала? – Отец счищает остатки еды с тарелки в ведро и приставляет её к Митч.

- Не знала. – Ей становится обидно. Снова.

- Почему он не сказал нам, хотя Роза всё об этом знала. – Упоминание мамы в разговоре вызывает у обоих отторжение. – Я ей позвонил, хотел с ней поговорить, а она сообщила мне в лоб, что собиралась позвонить уже пару дней и обсудить Ноа и женитьбу. Когда я стал для вас плохим отцом?

- Ты не плохой. – Митч, не выключив воду, прижимается к отцу, обнимая его за шею сырыми руками.

- Я хотел, чтобы мы всегда были семьей. Доверяли и рассказывали всё, что происходит в жизни друг друга. Мне казалось, что я учил вас этому. – Митч прикусывает губу, чувствуя, что она и сама виновата в том, как все происходит. Она не всегда была с ним честна, как и с Ноа. Всё то, чему он хотел их научить, не сработало с Шоном.

- Мы и есть семья. Неважно, какие мы узнали о предстоящей свадьбе, мы должны за него радоваться. Может, у него были для этого причины. – Митч сама не уверена в подобном, но отцу нужно услышать подобное.

- Наверное, ты права, стоит с ним поговорить ещё раз. Просто по-мужски. – У отца проясняется взгляд. Порой даже взрослым нужна поддержка и вера.

- Иди, я всё уберу, ты же готовил.

- Почаще бы ты была такая взрослая, - улыбается Джордж. – Хотя нет, не спеши с этим. Вторую свадьбу я подряд не переживу.

- Не волнуйся, у меня и парня нет. – Митч отворачивается к посуде, принимаясь за дело.

- О парнях мы еще поговорим. – Отец опускает ладонь на плечо, сжимая его.

Митч смотрит в окно перед раковиной, наблюдая за жизнью соседей. Неужели и все они сталкиваются с подобным. С обманом, с болью, с проблемами? И все они могут страдать ровно так же, как она, а, может, и куда сильнее? Митч в силу возраста сомневается, не давая себе шанса принять тот факт, что она просто это переживёт, если не сейчас, то через время. Сейчас нужно быть жертвой.

В комнату она поднимается, не ожидая от этого дня ничего хорошего или адекватного – всё катится в тартарары. Но Митч, только приседая на кровать, слышит звонок. Митч уверена, это Мигель её проверяет, поэтому когда она снимает трубку, голос соответствующий. Уставший и тихий. Перед ним ей не хочется претворяться.

- Алло.

- Привет, сестричка! – Голос Ноа заставляет оживиться и даже подпрыгнуть. – Не ожидала, видимо, услышать, совершенно.

- Да, я думала, что ты занят с Урсулой. – Имя выходит сухо, почти как конспект у доски.

- Когда нужен семье, я не занят. – Ноа серьезный бывает редко, и это именно такой случай. – Что происходит, Митч? Перед камерой ты сидела опустошенная и потерянная. Тебя снова Шон задел своими словами, так не обращай на него внимания, он ещё больший дурак, чем я. Только я работаю над собой, Урсула мне не даёт в этом плане спуску. Я уж не тот Ноа.

«Это-то уж точно», - произносит Митч, закатывая глаза.

- Не молчи, Митч.

- Почему… почему ты нам не сказал про Урсулу и свадьбу? Почему ты рассказал об этом Розе, но не нам. – Под последним она имеет в виду и себя, и отца и даже Шона.

- Мама уже позвонила? Я просил её подождать…

Митч думает, подождать с чем? С разговором? С правдой или с чем? Но больше задевает обращение «мама».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я с ней советовался насчет предложения, она наверняка знает, как сделать вечер незабываемым. Конечно, это не было спонтанным, но я до сих пор думаю, что сплю.

Если Ноа насчёт этот разговор, Митч его не переживёт. Из-за этого однажды они поссорились.

- Ты мог ведь позвонить и мне, Ноа. Мы же больше семья, чем… вы с ней.

Митч не должна использовать такие слова, всё же это их отношения и заставлять выбирать кого-то из них неправильно. Ноа выбрал общаться с ней, и это его выбор – его должна уважать и принимать.

- Мог, конечно, Митч. – Она представляет Ноа, словно он подходит ближе и касается её плеча, успокаивая и давая почувствовать, что они вместе. Рядом. – Но ты не ответила, когда я тебе звонил. Я же понимаю, что у тебя такая же жизнь.

Митч вспоминает, что пару дней назад он правда оставил пропущенный, когда она не захотела выходить у Шона на паре, отпрашиваться и ждать очередного подкола с его стороны.

- Ты мне позвонил первой, - повторяет Митч для себя, чувствуя растекающееся тепло внутри.

- Единственная девушка, которая не отказала бы мне еще в разговоре – это мама. – С бывшими Ноа и правда не поддерживал связь, считая, зачем терзать и себя, и другого человека, доставлять ему снова боль и плохие воспоминания от расставания. У Ноа не проходили они легко. Не с его стороны, он легко принимал тот факт, что они не сходятся в характере. Ему было легче пойти дальше, чем пытаться переделать человека. И это правильно. Может, поэтому Шон отказал Митч? – Я ответил на твой вопрос. Но разве ты в таком настроении из-за этого?

С Ноа хочется поделиться всем. Но желание быстро пропадает, она не хочет омрачать его день Шоном и их историей. Митч нужно соврать, а позже, когда все страсти уложатся, они поговорят.

- Да, я просто переживала, что ты больше не любишь свою сестру. – Митч закрывает глаза, улыбаясь, зная, что и Ноа улыбнется ей на том конце.

- Даже не знаю, что должно случиться, чтобы я тебя разлюбил. – Ноа замолкает. – Наверно ты бы мне рассказала, что влюбилась в Шона.

Сердце Митч так и падает.

Глава 12

- Ты что замолчала, Митч? Или связь такая. Алло? – Ноа выводит её из ступора голосом, она и сама прекрасно понимает, что надо заговорить с братом, это спасет её от дальнейших расспросов после подобного заявления, но что-то в голове щёлкает. Почему Ноа вообще произнес подобное? Неужели это единственное, что заставит его её разлюбить, перестать считать своей сестрой или того хуже? Кого он считает хуже, её для Шона или наоборот?

- Я тут, показалось, что отец заходит в комнату.

- Как он вообще? Мне показалось, что он не шибко обрадовался от новости.

- Он не расстроился, он не ожидал, как снег на голову.

- Я думал, что он привык к моим выкрутасам. – Ноа улыбается, вспоминая все свои прошлые проделки. – Я позвоню ему, всё объясню.

- Давай только не сегодня, - Митч сомневается, что идея хорошая, когда отец, вероятно, даже не понимает, что происходит. – Лучше завтра, только не забудь.

- Да когда я чего забывал, Митч?

Митч шепчет себе под нос:

«Не говори о Шоне, не говори о Шоне, не говори о Шоне».

- А что с Шоном, не знаешь? Не сильно достаёт тебя на истории? Его идея прийти в твой университет мне не сильно нравилась, одно дело, когда мы были втроем, другое – когда ты уже выросла.

Об этом Митч не знала, хотя и не спрашивала ни у Ноа, ни у Шота тем более. Значит, принципиально пришёл в университет за тем, чтобы сводить с ума.

«Мудак!» - Митч устроит ему, придумает, как отомстить за всё.

- Сердится, что ты ему не сказал об Урсуле.

- Да знаю я, что лоханулся! Да-да, иду! – последнее явно относится не к Митч. – Давай, сестричка, до звонка. Ты хоть не сердись, я всё исправлю.

- Когда свадьба-то? – До Митч только доходит, что она не помнит из разговора дату, но большую часть по скайпу она прослушала, потому что думала о своём.

- Через два месяца, не хотим долго ждать. У Урсулы консервативные родители, они не дают нам вместе жить, пока мы не женаты, поэтому…

- Для тебя это и правда что-то особенное. – Митч не спрашивает, она уже понимает все по голосу. Как и что он произносит. Она и сама относится легче к происходящему, к Урсуле и её появлению в их жизни. Главное, что Ноа счастлив и что она не разобьёт ему сердце, как не сделает это и он. Она бы с радостью поболтала о ней, как Ноа раньше рассказывал о своих девушках, размышлял о чувствах и плюсах. Он никогда не ругал их и не унижал даже за спиной. К девушкам он относился с уважением, и это так вдохновляло Митч. Ей хотелось найти кого-то с подобным отношением, но те, что были, или даже их отношения с Шоном не выглядело подобным образом.

Это не зависть, просто она понимала – еще не нашла того самого человека, кто способен так к ней относится и заботиться. Как Ноа. Может, у него и были минусы, но компенсировались его плюсами и характером. С ним всегда весело и тепло. И по нему Митч отчаянно скучала, даже если она и сравнивала их с Мигелем, то понятно, что брат выигрывал в этом плане, но теперь ей придется учиться быть без него.

- Пока, Ми-Ми, скоро созвонимся и поговорим. – Ноа дожидается её «пока» и только после этого отключается. На фоне шум машин, разговоры и посторонние звуки. Жизнь течёт и меняется. И это заставляет Митч улыбнуться. Всё ведь хорошо.

Митч достаёт из рюкзака учебник по истории, поставив перед этим телефон на зарядку. Будильник Митч заводит пораньше – придется повторить материал перед парой, в перемену ей не осилить несколько параграфов, особенно после того, что произошло. Их драку наверняка сняли и выложили в сеть. Поэтому залезать в сеть, читать комментарии и сообщение от незнакомцев – не для Митч. Она могла бы рассказать Ноа об этом тоже, но позже.

Слова параграфа сливаются в одно длинное и очень скучное предложение, как и даты и известные личности. Но если она не соберёт себя в кучу, то завтра не напишет тест, и снова придётся от Шона терпеть его шутки и подколы, а может, вообще застревать в порочном круге снова и снова с ним пересекаться. Ещё и кураторство.

Ей уже кажется, что он никогда не исчезнет из её жизни. А хочет ли она этого?

До поздней ночи Митч целенаправленно читает параграфы по последней теме снова и снова, в надежде, что это отложится на подкорку и не составит труда достать остаточные знания. Отец несколько раз проходит через её комнату, но внутрь не заглядывает, опасаясь или не зная, как начать разговор.

С книгой в руках она и засыпает. От будильника Митч приподнимает голову с плеча. Затекшие мышцы с другой стороны, которые со стоном, Митч пытается размять и разогнуть шею. Кое-как Митч добирается ладонью до телефона, выключая будильник, и медленно поднимается с кровати, боясь лишний раз пошевелиться.

Форма весит на списке стула, сброшенная впопыхах и измятая явно тем, когда Шон усадил её за стол после поцелуя. Её обязательно погладить и привести себя в порядок, позавтракать и собрать ланч для себя. И всё это нужно сделать за оставшиеся тридцать минут до автобуса. Встала она поздно, отец давно её не будил, уходя на работу к семи, а то и раньше. Такое с ней случалось не часто и даже редко, но обычно она была хотя бы готовая к действиям. Сейчас – нет.

Усталость и неспособность сделать хоть что-то мешает строптивой Митч. А сегодня всего лишь вторник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Телефон в руке снова вибрирует. Мигель.

- Алло, девушка! Не хотите сегодня прокатиться на Мазератти? – Игривый тон Мигеля заставляет поддержать его идею, да и Митч это на руку. Поездку среди накалённой атмосферы она не оценит, как и тыканье пальцами.

- Очень хочу прокатиться на Мазератти, господин, - Митч хватает одежду и идёт в гардеробную отпарить складки.

- Буду через десять минут у тебя, ничего не готовь, перекусим.

Мигелю порой сложно отказать, а когда-то он не даёт даже шанса, сбросив раньше.

- Действительно, зачем прощаться, если можно – отключиться, - бубнит Митч, наливая воду в отсек.

Когда раздаётся стук в дверь, Митч успевает надеть рубашку и юбку, аккуратно отгладив все складки. Мигель за дверью стоит с бумажным пакетом и с подставкой под два дымящихся кофе.

- Успеем пожевать у тебя или в дороге? – Митч выхватывает пакет из его рук, догадываясь, что он мог взять.

- Давай-давай, - Митч открывает пакет и, сжав края, бежит в столовую, раскладывая его сразу на столе. – Когда-нибудь я возненавижу тебя за то, что я не влезаю в форму, но… - Митч выкладывает на тарелку жаренные крылышки. – Но это лучшая еда на свете. У Джо она выходит просто космическая.

- А говорят, что дорога к сердцу мужчины лежит через желудок.

Митч закатывает рукава белой рубашки, принимаясь за крылышки, макая в сырной соус, и вынимает стакан кофе из подставки.

- Ты луф-фший, - Митч не беспокоится о том, как говорит и как выглядит. Её настроение увеличивается на сотни процентов.

- На сытый желудок всегда все проще воспринимается, уж я-то знаю.

- Ты будешь есть или… - Митч подтягивает к себе второе ведерко с крылышками, но Мигель в шутку стукает по ладони.

- Чем-то я не готов делиться даже с тобой.

Митч улыбается, благодаря вселенную за то, что у неё есть семья и Мигель. Она их любит ровно так же, как они знают и любят её.

В Мазератти Митч разваливается на переднем сиденье, боясь, что ремень безопасности передавит и так округлившийся живот от крылышек.

- Я поеду аккуратно, не переживай, можешь не пристегиваться. - И она нарушает собственные правила касательно безопасности, она верит Мигелю – он её не обидит и никому не даст обидеть.

На парковке учащиеся расходятся перед машиной Мигеля. Митч смотрит на него снизу вверх, думая о том, что он знает о ней так много даже то, и что ей необходимо.

- Спасибо, что ты есть. – Митч касается ладони Мигеля, сжав пальцы.

- Ты так уговариваешь меня на что-то? – Игривое настроение подпитывает и Митч. И когда он наклоняется к ней, она сама прикрывает глаза для поцелуя.

- Уговариваю… - шепчет Митч перед жарким поцелуем.

Глава 13

Губы у Мигеля с остатками приправы от крылышек, но это не мешает Митч понять, что она не хочет нарушать их фиктивные отношения. Что ей нравится легкость, с которой у них выходит и дружить, и проявить друг к другу чувства. Точнее, что это у них выходит на уровне приятное времяпрепровождение, а не влюбленность. Она не влюблена в Мигеля, как и он в неё, поэтому им так удобно.

Через лобовое стекло Митч замечает, что на них смотрят другие учащиеся из параллели и младше, и это практически сразу сковывает Митч. Ей уже не хочется не тёплых прикосновений Мигеля, ни теплых губ в знак поддержки и приятного языка внутри. От него слегка волнует в животе.

- Тебе не нравится? – Мигель кивает на тех, что поглядывают на них через стекло. Его внимание никогда особо не волновало, но она – другое дело. Митч привыкла быть в тени брата, скорее пай-девочка, чем проказница. Жить она привыкла по правилам.

- Не нравится. – Врать бессмысленно, Мигель поймёт. Он открывает дверь и быстро оказывается у группы парней, те даже не успевают отреагировать на подобное, оставаясь на месте.

Митч не нравится, что её слова повлекли за собой. Зная его вспыльчивый характер, он полезет в драку. А стоящие перед ним отморозки вряд ли собираются отпускать его просто так.

- Иди обратно, мексикашка, к своей очередной подстилке, - Рона Митч знала только по дополнительному классу музыки в прошлом году. Она пришла себя попробовать, он – потому что самый легкий непрофильный предмет, по которому просто было бы получить оценку. Хорошую оценку.

- Поаккуратнее со словами, за них можно и ответить. – Мигель сосредоточен и вряд ли ожидал, что Митч выйдет из машины и встанет рядом.

- Кого это шлюший ветер принес? – Рон наклоняется к Митч, затягиваясь воздухом между ними и делая вид, что от неё пахнет. Митч в секунду чувствует себя грязной и жалкой. Рон за секунду делает из неё ту, кем она быть не хотела, и Мигель тут частично все же виноват. Но она знала, на что подписывается.

- Возьми свои слова обратно по-хорошему. – Мигель встаёт между ними, отодвигая её назад, он если только не говорит прямым текстом, чтобы она встала подальше или пошла обратно в машину.

- Санчо Пансо, ты чего тут раскукарекался? Тебя могут бояться девчонки и слабаки, но нас под одну гребенку не ставь и своими связями уж не пугай или семьей. Кто ты без них? Сам-то ничего не можешь решить?

- Разве я сказал, что мне нужна помощь? – Мигель быстро оказывается в стойке и выкидывает руку вперёд, Рон мало уходит от удара, но это его спасает от полного сокрушения. Может, Мигель и казался не самым большим и высоким, но дури в нем много.

Рон сплевывает кровь из разбитой губы, проверяя на месте ли все зубы.

- Только вот так и можешь ударить, когда соперник не ждёт?

- А ты подходил с другой целью? – Мигель улыбается. – Прости, не догадался.

Рона бесит его улыбка и легкость, с которой он красуется перед ним. И Митч догадывается, на что идёт расчёт – он выйдет из себя и откроется. Чувства всегда мешают ясно видеть. А ещё Рон не думает наперед, когда бросается на Мигеля с кулаками, собираясь задавить его весом и ударами. Митч закрывают глаза, утягивая назад. Поэтому она не замечает, как Мигель приседает, ударяя Рона в открывшуюся диафрагму.

- Костильо, Смит! К ректору! – Шон словно телепортируется рядом с ней. Она отталкивает его руки, чтобы оказаться рядом с Мигелем и проверить, как он.

- Митч, я в порядке. На мне ни царапины. – Она оглядывает его, пока с земли поднимается Рон, собираясь снова нанести удар.

- Мистер Смит, хорошо подумайте прежде, чем что-то сделаете. Вам будет черевато и отчислением, а… - Шон не договаривает о Мигеле, но все и так понимают – он отделается легким испугом или даже словами благодарности. За это она так сейчас ненавидит Шона. За то, что может без усилий испортить всё, к чему прикасается.

Рона останавливают его друзья.

- Успокойся, он ещё получит своё… - успокаивают его парни, уводя ко входу.

- Вы каждый день будете моим геморроем, а? Спокойно не получается учиться, надо вечно влипать в неприятности? – Может, Шон и обращается к ним обоим, но не сводит он глаз с ней, а особенно с её губ. И она сама не в силах оторваться от его, сложно не подавать виду или делать вид, что всё равно и её это никак не трогает.

- Мистер Эндрюс, в ваших обязанностях это прописано, так что впредь постарайтесь не допускать подобного.

Шон делает шаг к Мигелю, сжав у ноги кулак. Горячая голова на плечах у всех парней, это Митч тоже уяснила давно. Будь тут Ноа, отреагировал ровно так же. С девушками он вести себя сколько угодно галантным, но чуть что не так с парнями и решал он всё на кулаках.

Особенно по молодости и по школьной жизни.

Раны приходилось обрабатывать и у Ноа – если у него не было в тот момент девушки, и у Шона. Он приходил каждый раз, говоря, что мелкими ручками у неё выходит намного лучше, чем у её остолопа брата или девушек, с которыми дружил или встречался. Ей это и доставляло удовольствие. Благодаря и этому она в него влюбилась. Нет, полюбила.

Митч касается руки Шона, незаметно и едва касаясь, и это помогает ему прийти в себя.

Успокоится и стать преподавателем, а не мальчишкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Зайди к ректору, Мигель. Остынь и подумай о том, в какие неприятности из-за тебя попадает – и будет попадать – Митч.

Последнее Мигеля задевает за живое, он не то, чтобы об этом не думал, но сказанное Шоном и в подобном тоне, помогает ему понять, что ему и правда стоит быть аккуратнее и с поступками, и с заявлениями.

- Я понял вас, мистер Эндрюс. – Мигель наклоняется к Митч, целуя её в губы, едва их касаясь. Сигнализацию он ставит на ходу. Их поцелуй Шон никак не комментирует, но не испытывает удовольствия или понимания.

- Подготовилась к тесту? – Лишь произносит Шон, уходя вперёд. – Я тебя защищать не буду. Сама справляйся с последствиями.

И Митч останавливается, не в силах произнести, что он обещал за ней приглядывать Ноа. Они ведь с ним повязаны, если не университетом, то прошлым и Ноа. Он ей должен, хоть и не собирается это признавать.

Подтянув на плече рюкзак, Митч пробирается ко входу, чувствуя на себе взгляды. Чужие, завистливые или даже насмешливые. Вчера все точно узнали, кто она такая, если не знали. К ней по коридору направляется Андреа, перед ней многие расступаются, прижимаясь к шкафчикам или стенам. Кто-то спешит достать телефон из кармана.

За Андреа идут две её подруги, словно свита или рабыни, только и ждут приказа или хуже того – команды.

- Где твой защитник, блондинка? – Андреа явно сдерживается, исключительно с выбранной тактикой боя, в которой ввяжет Митч, когда ей будет удобно.

- А мне он нужен? – показать сейчас страх будет ещё хуже, чем быть постоянно под опекой. Митч обязана показать, что она в состоянии позаботиться о себе и сама при желании.

- Ты смелая, - Андреа взмахивает рукой с кольцами и браслетами, Митч радуется, что не дёрнулась от подобного. А она, может, именно этого и ждала. – Но такая глупая.

- Ты при всех мне собиралась сказать именно это? – У Митч получается даже улыбнуться. Хорошо если не слишком нервно.

- Нет, хотелось понять, какая ты. Струсишь или нет. Мигель тебя оберегал от влияния семьи и приближенных, но теперь ты в его такой же власти. Дорогая его сердцу игрушка. Может, тебе повезёт больше и тебя не пережуют до более удачной партии.

- Он со мной не играет, - защищается Митч.

- Плохо ты знаешь мексиканцев, блондиночка. – Андреа накручивает её волосы себе на длинный ноготь. – Мы мстительны, держимся за семью и не отдаёт то, что стало наше. А ты стала его.

- Я не его собственность, - Митч уже не боится, её раздражает такой подход Андреа. Это ведь сделано лишь затем, чтобы она поссорилась с Мигелем. Глупо.

- Это ты так думаешь, я лишь предупреждаю. – Андреа сверкает темными глазами. – Я тоже не стану его отпускать. Залезь по-хорошему обратно туда, откуда он тебя забрал, блондиночка, и мы разойдёмся мирно. Но я надеюсь на твою глупость.

Глава 14

- Насильно мил не будешь, Андреа. – Митч проходит вперёд, минуя и Андреа, и её подружек. Им больше не о чем говорить. Пустые слова, пустые угрозы. С ними она справится. В аудитории Митч может хоть немного расслабиться. Перевести дух и придумать план, как ей вернуть собственную жизнь в обычное русло. Каждое действие с её стороны уводит её всё дальше. В самую гущу.

Стоит поговорить с Мигелем и поставить точку. Они только друзья, секс по дружбе не для неё. Как и обманные отношения. Это её чёрт попутал. Иными словами – Шон. До его пары сдвоенный английский. Время будет тянуться бесконечно долго, особенно если Мигель решит не пойти. Пустующие место рядом с собой Митч воспринимает болезненно.

В аудиторию Мигель заходит с победной улыбкой, он выиграл миллион, не меньше.

- Пошли прогуляем, - Мигель едва касается стола, уже зная решение Митч.

Она будет плохой девочкой. Сегодня – точно. Ей не нужно отвечать, она просто собирает вещи со стола в рюкзак и встаёт с места вместе со звонком. Почему-то она даже не беспокоится о том, что их поймают. Мигель предусмотрительно хватает её за ладонь.

- Не сбежишь уже. – Митч и не собирается, так у них будет отличный повод поговорить, она все ему расскажет и объяснит. Вместе они всё решат.

В пустом коридоре на них никто не смотрит, и она расслабляется, но больше её успокаивает его присутствие.

- На чем нас остановили? – Мигель притягивает её к себе так быстро, что Митч не успевает сообразить. В его власти, в его объятьях. И все мысли о том, что она хотела сказать и сделать… Мыслей больше нет, зато есть ладони Мигеля на её бёдрах. И всё это, наверно, зря, но уже и не хочется ничего менять.

От Шона она сможет убежать только влюбившись. Неожиданная мысль поражает Митч – Мигель лучший парень, которого она знала. И он куда лучше Шона.

Он выжидающе смотрит сверху вниз на её лицо, явно дожидаясь её решения. Словно читает всё то, что творится в её голове. Мигель делает ровно то, что она хочет или боится сказать, ни к чему он её не принуждает. Никогда.

Привстав на цыпочки, Митч целует его сама, вцепившись в шею тонкими пальцами. А его ладони спускаются на ягодицы, сжав ткань юбки и стараясь не касаться кожи, Мигель отвечает на поцелуй. Жадно и страстно. Эту его сторону она совершенно не знает. И Митч будет счастлива её узнать. Мигель был рядом долгое время, не играя с ней, не издеваясь – говоря в лоб правду и собственные чувства. Конечно, она не читает его мысли, как и других людей, но с ним было куда проще. Он не пытался скрыть ни свои действия, ни посылы.

- Не играй со мной, Мигель. – Митч едва отрывается от его тела, губ. Его желания быть с ней.

- Никогда. – Мигель прижимает её к себе, поднимая в воздух за ягодицы и прислоняясь лицом к ключицам и груди. – Твоё сердце будет в порядке. Обещаю.

Митч смотрит на его макушку, принимая его слова за веру. Непоколебимая вера, что всё будет так, как он говорит. И впервые за долгое время Митч не думает о Шоне, не вспоминает о нём, думая о разбитом сердце. Хватит с неё страдать.

- Пошли, пока нас не решили остановить. – Мигель опускает её и к машине они увеличивают шаг, улыбаясь и оглядываясь. Митч бы даже хотелось попасться кому-то на глаза, доказать себе, что она в состоянии это сделать. Сбежать, быть счастливой и свободной.

От Шона она освободиться, Митч даёт себе слово.

В машине Митч открывает окно, жара стоит страшная, а, может, в ней слишком гуляет кровь, но от этого она получает кайф. От то, какой выглядит со стороны. В белой рубашке, короткой юбке и с распущенными светлыми волосами, струящимися по спине и плечам. В длинных волосах отражается солнце, создавая из нее настоящего светловолосого ангела. Но в душе у неё настоящий диссонанс – с каждым днём она всё меньше похожа на ту, к кому можно обратиться с подобным.

- Куда мы? – В ответ лишь радостная тишина. До того, как они приедут на место, она и не узнает об этом. Дело не в скрытности, в ожидании и томлении. В игре между ними. Где-то внутри проскакивает гадкая мысль, не занимался ли он подобным с остальными своими девушками, с той же Андреа, но жить Митч хочет сейчас. Если она и буде жалеть, то всё это потом. Впереди.

Мигель быстро сворачивает на дорогу, ведущую загород. Дома, асфальтовая дорога, светофоры и даже машины сменяются на живописную природу и тишину. Пока она не попадает в подобный вакуум, Митч не представляла, насколько она устала от подобного шума и звуков.

- Лучше, да? – Мигель опускает окно до самого конца, играя пальцами на ветру, как бумажный кораблик на волнах под палящим солнцем, отчего белая бумага становится светящейся. Так и его ладонь порхает в воздушных потоках, заколдовывая её раз и навсегда. Мигель не связан никакими запретами и страхами.

- Не представляешь как. – За ним Митч готова повторять всё.

Машину Мигель останавливает у большого дерева, которое перекрывает дорогу дальше.

- Дальше пойдём пешком, Митч.

Митч собирается выйти из машины, когда Мигель галантно помогает ей выбраться, придерживая за ладонь.

- Смотри, привыкну же. – Митч завязывает волосы в длинный хвост, чувствуя жар. Словно воздух застыл, как и частички в нём. Кожа на спине покрывается капельками пота под хлопковой рубашкой. Читая её мысли, Мигель расстёгивает две верхние пуговицы, впуская на тонкую кожу солнце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А ты привыкай, Митч, я ведь никуда не денусь. – Мигель дует ей на ключицы, обжигая горячим дыханием не меньше солнца, но от подобного её тело словно бросает в морозилку. Аж перехватывает дыхание, а соски твердеют, потираясь о ткань бюстгальтера.

Никто не мог вызвать в ней вожделения. Кроме Шона и теперь Мигеля.

- Пошли, там будет прохладнее.

- Где «там»? – Митч хватается за протянутую ладонь, мирно следуя рядом.

- Будет неинтересно, потерпи.

Они перелезают через дерево и идут какое-то время по дороге. Мигель старается оставаться на солнечной стороне, а её прячет в тени от крон деревьев. Охраняет и защищает. С основной дороги Мигель сворачивает на тропинку, где едва ли влезают они вдвоём.

Шум воды Митч узнает сразу. Потоки воды, ударяющиеся о камни с высоты. Но свои догадки она оставляет при себе, он наверняка догадывался, природу не скроешь. Особенно звуки.

Но чем дальше они пробираются, тем меньше становится тропинка. Чудесным образом заканчивается, как перед входом в самую таинственную часть леса. Именно так и начинаются сказки. Тоненькая брешь между мирами. Реальным и сном.

Мигель придерживает толстые ветки, свисающие как плакучая ива, пропуская Митч вперёд.

- Смотри под ноги. – Его наставление не без оснований – после ветки практически сразу начинается склон. Правая нога у Митч едет вперёд на плоском камне и удерживается она на ногах, только за счет Мигеля и его ладони на плоском животе под рубашкой. – Говорю же, аккуратнее.

- В следующий раз предупреждай чуть информативнее, что впереди не Нарния, а Кроличья Нора.

Мигель опускается вниз, меняясь с ней местами, его не очень беспокоит то, что тёмно-синими брюками формы он провозит по земле и траве, лишь бы помочь Митч со спуском.

- Разворачивайся спиной ко мне, я тебя придержу. – Он медленно спускается, придерживая её за бедра. Казалось бы ей стоит воспринимать это как необходимую помощь, но внутри снова пламя, опасное для обоих. Слишком уж всё быстро и от этого станет неправильно. Ещё пару дней назад они были закадычными друзьями и только, а теперь между ними огонь. Где же всё это время он сидел и скрывался? Кто из них так сильно обманывался?

Может, Мигель и придерживает её за бёдра, но мизинцами он играем с краем юбки, проводя под подолом. Бедра покрываются мурашками, заставляя ждаться, почувствовав возбуждение. Ещё одно такое прикосновение и ноги у неё просто поедут, словно ватные.

Мигель резко останавливается, Митч врезается в него не сильно, он успевает придержать её за плечи. Развернув её, он показывает то, ради чего всё это задумывалось – открывающийся вид на водопад и небольшое озеро.

- Искупаемся?

Глава 15

Митч краснеет. Прекрасно представляя, как это будет выглядеть и чем это может закончиться. Для них обоих.

- Я не… - она сама не знает, что хочет сказать, взглядом она возвращается к воде, к образующейся пене под водопадом, к уюту и уединению всего этого места. А ещё к тому, как непринужденно Мигель её обнимает, словно они делают это на постоянной основе.

- Не переживай, Митч, тебе вредно. – Рука ложится на лоб, охлаждая разгоряченную кожу. У Мигеля на удивление прохладные ладони, для него в этом нет ничего сверхъестественного. Он не додумывает ничего в своей голове, как она, принимает действительность за подарок, который он получил от Вселенной.

- Хорошо. – Мигель продолжает держать одну ладонь на лбу, меняя положение, чтобы сбросить её напряжение. А вторая его рука выводит витиеватые знаки под тонкой рубашкой.

- Пойдём, можешь просто ноги помочить. – Словно путеводная нить, он тянет за собой. Теперь уже Митч не боится упасть кубарем с высоты, но возможность съехать по камням все ещё остается, поэтому она не спешит вынимать ладонь из руки Мигеля. Но это всего лишь одна из причин.

На плоских камнях Мигель отпускает её ладонь. Его пальцы быстро стаскивают рубашку через верх, даже не расстёгивая все пуговицы. Брюки он тоже кидает на камни, оставаясь в одних белых боксерах. Митч видела его в плавках, но сегодня это не одно и тоже. Ей хочется прикоснуться к загорелой коже, провести по редким волосам на груди и оставить свои отметины – это её территория и только её.

- Можешь подложить брюки и садись, я пошёл. – Улыбка у Мигеля не загадочная, он беспокоится о её состоянии. – Накрой волосы рубашкой, печёт.

Больше он не предлагает ей поплавать, он разворачивается и спускается по камням к воде, прыгая с последнего как с трапа. Его долго нет на поверхности, Митч привстаёт с камней, беспокоясь о нём. И Мигеля всё ещё нет. Долго, слишком долго.

- Мигель? - В ответ тишина.

Митч скидывает юбку и рубашку, зная, что одежда потянет её вниз и будет неудобно. И она оказывается в воде, переживая, что ударится о камни, она не знает подводные камни, но Мигель ей куда важнее.

- Мигель? – Митч оглядывается по сторонам, снова ныряя и пытаясь отыскать его. Что ей ещё делать? Когда она снова выныривает перед ней улыбающийся Мигель, волосы он приподнимает пальцами с лица. Митч в гневе плескает ему в лицо воду.

- Так не шутят, Мигель. – Митч собирается отплыть, выбраться на камни и даже уйти. Благодаря собственным негативным эмоциям, которые вызвал у неё поступок, она преодолеет и подъем и даже сама дойдет до города. Будет ему урок, такое она не потерпит.

- Погоди, - В один гребок оказывается у неё, притягивает к себе, удерживая запястье. – По-другому ты боялась, но я же знаю, что хотела поплавать. И жара, и чтобы расслабиться… Конечно, так нечестно, Митч, но иногда своё получают те, кто прикладывают усилия. Не сердись на меня, я же не советую тебе плохого.

Мигель собирает прилипшие волосы к шее и ключицам и аккуратно укладывает их на спине. Волосы он разделяют на три части и аккуратно переплетает их между собой в косичке.

- Ты человек многих талантов? – Как бы она не злилась несколько минут назад, Мигель разряжает атмосферу своим подходом.

- Да, сестры иногда просят на ночь завязать косички. – Мигель наклоняется к шее, целуя её несколько раз, задерживаясь на каждом участке дольше, чем нужно для Митч. – Но так я делаю только с тобой.

Митч пытается отвлечься тем, что он никогда не рассказывал о сестрах. Может, она догадывалась, что он не один в семье, но сам он не рассказывал.

- Как их зовут? – Мигель мизинцем подцепляет лямку рюкзака, скользя ей по влажной коже. Аж перехватывает дыхание, когда грудь освобождается от последней ткани. Мигель ещё не видит её, но Митч уже думает, понравится ли ему. Она не из тех округлых девушек с формами.

- Мария и Люсия, близняшки. – Мигель снимает вторую лямку лифа с плеча, так же целуя в плечо и вызывая волну удовольствия, Митч даже кажется, что она уходит под воду, теряя баланс на плаву.

- Ты не говорил о семье. – Митч ещё пытается оставаться в здравом рассудке, не акцентируя внимание на прикосновениях и ласке, но выходит с трудом. Застежка поддается в одно касание. Её белый бюстгальтер уже лежит на камнях рядом.

- Не доводилось. – Мигель разворачивает её к себе, не прижав. Он ещё не опустил взгляд, но сделает это – увидит её без белья. И ей хочется зажмуриться, чтобы не читать на его лице осуждения или разочарования. Никто не говорил ей, что она некрасива, но никто и не разубеждал в обратном, оставляя всё на её страхи и комплексы. – Не закрывай глаза.

Мигель прижимается к ней и поднимает в воде, усаживая на свои бёдра. Митч из чувства страха вцепляется ему в шею, плотнее прижимаясь.

- Мы не утонем, - Мигель смеётся, поглаживая спину Митч, помогая расслабиться, но это помогает, но не так сильно, как он думает. Конечно, её на самом деле пугает другое – его мысли. – Расслабься, Митч, я не давлю и не буду давить.

Едва отстранившись от него, Мигель опускает взгляд на грудь, на торчащие от прохладной воды соски и в его глазах отражается пламя – он куда красноречивее слов. Её белая кожа, прожилки вен, как фарфор, который разобьется от легкого прикосновения.

- Это сложнее, чем я подумал. – Мигель опускает голову, касаясь ключиц и впиваясь зубами в кожу. С рычанием он спускается ниже, покусывая не так нежно, как поцелуи, но так Митч остаётся в здравом уме. Удовольствие смешивается с болью, давая ей шанс отвечать и заводиться только сильнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мигель слегка её отпускает, и она уже обхватывает его ногами за ягодицы. Через влажное бельё она чувствует его желание. Ей и самой доставляет удовольствие быть на грани, прижавшись к нему. Мигель опускает ладонь на поясницу, подцепляя край белья, но останавливается.

Его пожар не утих, он так же целует её грудь, тесно прижавшись, но от неё не ускользает его решение.

Вцепившись в его темные волосы, Митч направляет его к собственным губам. Так она на него повлияет сильнее. Их языки сплетаются в игре за первенство. Мигель не собирается сдаваться, как и Митч, которая, играя бёдрами, заводит его только сильнее.

Митч и сама не понимает, почему для неё важно, чтобы Мигель продолжил, позволил ей поверить на сто процентов, что она желанна. Глупо думать, что всё должно обернуться именно сексом, но вся обстановка располагает к этому.

Уж у него не должно быть с этим проблем.

- Митч, не торопись, не подначивай. – Мигель упирается ей в грудь лбом, переводя дыхание. – Конечно, я хочу, даже слишком, но не так… Не хочу, чтобы ты жалела о сделанном или использовала это как прекрасный повод забыться. Ты мне нужна целиком и полностью, но постепенно. Мне непросто сдерживать собственные желания, когда ты у меня в руках. Не помню, чтобы кто-то хоть отдаленно держал меня в таком напряжении. Твоя красота…

Кожу опаляет его дыхание, и она бросает взгляд на бельё на камнях. Вряд ли она могла представить, что её первый раз будет в подобном месте. И она в очередной раз удивляется тому, насколько Мигель её защищает. Даже от неё самой.

- Ты достался мне за какие-то заслуги? – Митч поглаживает его по влажным волосам, всем телом ощущая его напряжение.

- Нет, Митч, тут я очень сомневаюсь. – На губах не играет обычная издевательская улыбка.

Глава 16

- О чем ты говоришь? – Мигель усаживает её на камни, а сам облокачивается спиной, смотря на водопад.

- Я не рассказывал о семье, а ты никогда не спрашивала, кроме одного раза, когда я промолчал, когда мы только познакомились. Зато ты с радостью всегда рассказывала о своей, об отце, брате… даже о маме ты говорила сухо, но деликатно. И я не молчал, зная, что о своей не могу рассказать так же открыто и честно, а врать просто не хотел, спугнуть тебя я побоялся. Ты только переехала, ты ничего не знала ни о моей семье, ни обо мне, да и оказалась прекрасным другом. Не осуждала, не давила, не копалась в прошлом и главное – не верила всему, что говорили вокруг. Тебя всегда мало интересовали окружающие люди, кто не входил в твой круг доверия. И я забыл, что в итоге мне нужно рассказать то, каким я бываю с другими, чем занимается моя семья и что отпугивает многих от ссор со мной.

Солнце заходит за облако и вода на теле неприятно холодит кожу, заставляя поморщиться и поежится. Её не стесняет сидеть практически обнаженной в присутствии Мигеля, но он его слов Митч чувствует напряжение. Она уже думала о том, чтобы узнать у него правду. Шон, директор и Андреа – каждый из них намекал на то, что ничего она о друге не знает и связываться ей с ним не нужно. Быть таким другом и быть девушкой – разные вещи.

- Именно поэтому я терзаюсь сомнениями, достался ли я тебе за твои заслуги, скорее – наоборот. – Мигель вылезает из воды и накидывает на плечи свою рубашку, садясь рядом и прижимая к себе так же колени, как и она. – И мне бы тебя отпустить, взять и все закончить.

Митч сжимается, теряя себя и суть разговора. Мигель не может так с ней поступить, она только почувствовала, что жива и способна двигаться дальше. От Шона, влияние матери и связь с Ноа. Мигель её отдушина и сейчас она лучше всего понимает насколько. Митч берёт его за руку, переставая, наконец, дрожать от холода.

- Тебе стоит придумать план получше, чтобы от меня избавиться.

Мигель сжимает её пальцы и наклоняется, чтобы поцеловать тыльную сторону руки.

- Твоя смелость тебя и погубит, Митч. – Мигель прижимает её к себе, оставляя на рубаiке влажное пятно от сырых волос. – Я ещё ничего не рассказал, чтобы ты так быстро соглашалась.

- Я знаю, какой ты со мной. – Митч поворачивается к нему лицом. – Разве этого мало?

Мигель целует её в уголок рта, нехотя отстраняясь от неё.

- Иногда этого людям мало… Я смогу защитить тебя от всего, если будешь со мной честной. Далеко не всё, чем я занимаюсь безопасно и законно. Моя семья… - Мигель замирает. - … занимается продажей оружия и наркотиков. У нас в городе есть своя не маленькая доля, многие находятся под нашей крышей и хорошо за это платят. Бывают спокойные дни, но бывает и так, что приходится защищаться. Свою территорию надо отстаивать. Рон вершина айсберга, с которым можно столкнуться, а вот те, что прячутся под толщей воды, вот это уже настоящие звери.

- Чем занимаешься ты? – Митч не боится его ответа, она не врала себе или ему об их отношениях, она могла давно отреагировать на слухи и домыслы, но не стала.

- Выбиваю долги с тех, кто просрочил нам выплаты. – Мигель не говорит это с гордостью, скорее как сведения из своей анкеты на сайте знакомств. Такое уж вряд ли укажешь в графе «предыдущее место работы». – Это всё, что мне доверяют и на что, по их мнению, я гожусь. То, чем занимается брат, дядя или отец, не мой уровень не из-за того, что не могу, я не хочу ввязываться туда, откуда выносят только ногами вперёд. – Мигель сжимает кулаки и от солнца переливается серебро. – Я хотел бы прожить собственную жизнь, но обстоятельства указывают на долг, ровно такой же, что мы встречаемся только со своими, если это серьезно. У наших родителей есть договоренность на свадьбу в скором будущем, когда я наиграюсь в свои игры. В чужой постели я хотя бы мог забыть о семье, а ещё о том, что ты не воспринимаешь меня всерьез. Это спасало от действительности – ты будешь цела и невредима.

Митч мягко прижимается к Мигелю, садясь на колени. Края рубашки раздвигаются, но оставляют под белой тканью самое интимное.

- Твоей семье придётся меня признать.

Мигель придерживает её за затылок и, сжав волосы, целует в губы, спускаясь на шею и ниже. Внутри него снова пламя, в котором она сгорит с ним. В душе Митч осознает далеко не всё, к чему приведёт её решение. Она лишь молода и хочет свободы, а еще самой разрушительной вещи на свете – взаимной любви. Ради неё пойдут на всё.

На склон Митч поднимается в рубашке Мигеля, свою и бюстгальтер она держит в одной руке, другой крепко сжимает его ладонь.

- Может, тебе стоит жить здесь в лесу, ты уже прям вписываешься. – Митч проводит ладонью по голову торсу, приглядываясь к тому, на что раньше не обращала внимание – белые линии шрамов. Искусно зашитые, что сразу и не признаешь. Длинные, короткие, неровные и в линию. Комментарии по этому поводу излишни, Митч угадывает их природу появления, отчего блаженное спокойствие Мигеля даёт трещину.

- И такое тоже бывает, я стал аккуратнее. – Митч не понимает, как можно таким заниматься, заставлять своего сына заниматься подобным и ожидать, что всё будет нормально. Мигель всё это время не был в безопасности. – Повезло, что не лицо, а то с девчонками был бы напряг.

Дрожь пробегает не от его слов, а от легкости, с которой он произносит подобные вещи. Для него это как разговор про погоду, обычное дело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Митч бы хотела узнать все эти истории, связанные с каждым шрамом, сейчас не лучшее для этого время. Пора поехать домой. Их прогулка наверняка выйдет ей боком – наказанием или разговором с отцом. Даже если она скажет, что была с Мигелем, ей не избежать беседы.

- Джордж сегодня дома? – Мигель подталкивает за бёдра вверх, помогая подняться. – Могу я зайти?

Митч дала бы своё согласие с легкостью, будь они сегодня на парах и не сбегая на природу, но отец точно будет спрашивать её б отсутствии, Шон не упустит возможность всё рассказать.

- Отец будет злиться за сегодня, ты вряд ли будешь буфером для спасения. Мне нужно с ним обсудить сначала происходящее, да и он ещё шоке от того, что Ноа решил жениться.

Мигель поднимает ветки, пропуская на дорожку.

- Ноа? Женится? – Мигель снимает ладони с бёдер. – Интересно посмотреть на ту, что заставила его так остепениться.

Митч думает не о брате, а о Мигеле и станет ли она для него такой же Урсулой, под влиянием которой ему легко будет измениться. Сможет ли она вытащить его из бизнеса семьи? Смогут ли они быть вместе, несмотря ни на что.

- Я сама её толком не видела. – Митч морщится, вспоминая её шрам, интересно, что с ней произошло. – Она вряд ли в твоем вкусе.

- А это ты зря, - Мигель прихватывает её за ягодицы.

Из рюкзака Митч достаёт телефон и видит с десяток пропущенных. Два от отца и восемь от Шона. Перезванивать им сейчас, в присутствии Мигеля, она не будет, своё наказание она переживет в одиночестве, не краснея от горячих слов.

- Отец? – Мигель кивает на телефон в руке, и Митч не врёт, когда пожимает плечами – он её тоже ищет. – Но я рад, что ты провела со мной время, и я рассказал тебе правду.

«Лишь часть», - повернувшись к Мигелю, думает Митч. Верхушка, самое основное, которое при нормальном раскладе должно её спугнуть и заставить «убежать», только вот она не станет – не на этот раз. Обратную дорогу Мигель часто к ней поворачивается, улыбаясь или хмыкая.

- Не верю, что мы вместе. Что ты всё ещё здесь.

А Митч не сомневается в своём месте, ей с ним прекрасно. Даже если это часть боевика.

У дома Митч выходит спокойно. Отец не выходит на веранду, не складывает руки перед собой, и я заставляет напрячься, все ли нормально? Он стабильно это делает, намекая, что их ждёт разговор. Когда Ноа возвращался с прогулок, не предупредив, отец мог выйти так в любое время, хоть ночью. Словно у него были запрограммированы часы. Порой и она просыпалась от шагов по дереву, наблюдая в окно за своими мужчинами.

- Пока, - Мигель хватает её за рукав рубашки, которая ей велика, и притягивает за него, чтобы Митч наклонилась. Поцелуй между ними выходит спокойным, щемящий внутри.

- Рубашку завтра верну. – Митч поправляет влажные пряди.

- Тебе она больше идёт.

Митч с улыбкой подходит к двери, открывая сначала сетку, потом основную. Из рук у неё падает рюкзак, когда Шон прижимает её к стене. Боль её не пугает, а вот его взгляд – да.

Глава 17

- Отпусти меня, Шон! – Митч собирает всю волю в кулак, чтобы дать ему отпор. Ей он в таком состоянии не нравится, и вряд ли понравился бы кому-то. Подобное отношение не для важных людей.

- Где ты шлялась, Митч? Была с Мигелем? – Шон находит в себе силы, чтобы посмотреть на внешний вид. Расстёгнутая рубашка, которая явно велика, отсутствие белья, влажные волосы, но это он мог заметить ещё на улице, звереет он от другого. – А это что?

Шон разворачивает её к зеркалу рядом, отодвигая резко рубашку вниз, оголяя тем самым грудь. По всей шеи и груди у Митч мелкие засосы, аккуратно синевато-красноватые. Может, она и не ожидала, что Мигель оставил, но это не даёт Шону права.

- Отпусти меня! – Митч толкает Шона, насколько у неё хватает сил и касается ступнями пола, поправляя на себе рубашку. Её не стесняет, что он её видел обнаженной, но его поступок выбивает почву из-под ног. – Ты не имеешь право так ко мне относиться и прикасаться, я не твоя собственность и не вещь!

Митч от чувств заносит руку, чтобы ударить по лицу, но останавливается, считая это уже лишним, но больше всего – ей не хочется к нему прикасаться после подобного.

- А дальше что, Митч? Начнёшь трахаться в туалетах университета? – Шон выплевывает обидные слова, явно жалея о сказанном. – Извини, Митч, это было лишним, я переборщил.

Шон отходит к стене напротив, прислоняясь ладонями к стене и глубоко вдыхая и выдыхая. У него высоко поднимается спина, рубашка на ней буквально трещит от напряжения. Митч знает, что это неправильно, она должна злиться на него за подобное поведение, но стоит ей увидеть его хрупкость и весь гнев пропадает. Она опускает руку на спину, слегка поглаживая.

- Не нужно так, Митч, - шепчет Шон, ещё не поворачиваясь, но чтобы он не говорил, это помогает ему выдохнуть. – Это ты мне так мстишь за прошлое?

От услышанного Митч даже не успевает удивиться, почувствовав на запястье руку Шона, которую он прижимает к своей груди. Сердце у него едва ли не выскакивает от силы ударов по рёбрам.

- Я отпустила наше прошлое, Шон. – Митч сжимает пальцами рубашку, стараясь не выдавать ту боль, которая блеснет в глазах.

- Врать ты не умеешь, Митч, даже не пытайся. – Шон притягивает её к себе, вызывая бурю внутри. – Ты можешь обманываться и встречаться с кем хочешь, но любишь ты меня.

Митч не вспомнит случая, когда они говорили о чувствах последний раз, наверно, когда помогали Ноа с переездом и Шон между делом сказал, что у них ничего не выйдет, маленькая она, они могут быть только друзьями.

- Больше не люблю.

- Посмотри мне в глаза и повтори тоже самое.

- Иди к Марии, Шон. – Как только это приходит ей в голову. – Мне ничего тебе доказывать не надо, ты друг моего брата и преподаватель. Больше ничего нас не связывает.

Митч высвобождает ладонь и спокойно смотрит на него, молясь, что у неё получается достоверно соврать. Да и врёт ли она на самом деле? Шон всегда делал ей только больно сначала безразличием, после – отношениями, а теперь – желанием установить себя на первое место.

Так было, но ничего не бывает вечного.

Шон выходит за дверь, никак не комментируя её последние слова, но остается чёткое осознание, что Шон вышел победителем. Дело не в её словах или поступках, он думает, что знает её чувства, в которых ей не всегда удается разобраться.

Из зеркала на неё смотрит повзрослевшая девушка, она не успела и понять, когда стала такой. Желанной и сексуальной. Может, к Шону она что-то и испытывает, но самое интересное совершенно другое – он тоже не сдерживает собственные чувства. Срываясь снова и снова.

Победа за Митч.

- Алло, - Митч отвечает на звонок отца, ей надо было раньше перезвонить и попытаться объяснить, почему её не было в университете, если Шон рассказал.

- Привет, милая, ты не отвечала на звонки, я уж стал переживать. Сегодня я задерживаюсь по работе, а после мы идём отмечать день рождения начальника в бар, поэтому не жди меня, Митч, и ложись спать, приду ночью.

Она и не вспомнит, когда отец куда-то ходил с друзьями или коллегами, пока они были семьей, то он предпочитал быть с женой, отменяя встречи и теряя со временем друзей – ему достаточно было жены, её компании и детей. А её это, возможно, удручало, давило и лишало воздуха, который был ей так нужен, как теперь можно считать.

Поэтому у Митч нет готового ответа на такое заявление. Она как будто выступает в качестве родителя, но знает, что упираться глупо, отцу надо быть с людьми, возможно, выпить и забыться от происходящего. И если он не говорит про университет, то ему ничего не сообщили или – что будет совершенно странно – Шон её прикрыл.

- Конечно, иди, я уже взрослая, чтобы остаться в доме одна.

- Для Ноа это был бы прекрасный шанс намутить вечеринку, но в тебе, Митч, я уверен.

Была бы она еще в себе так же уверена, как он, могла бы ответить себе на вопросы и чувства. Шона она не выберет из принципа, не станет с ним быть, даже если он правда испытывает к ней нечто подобное, что было у неё к нему, ответит отказом.

Теперь они с Мигелем. Это не убеждение, он ей нравится и с таким прошлым и настоящим, где он видит кровь, оружие и наркотики. Держалась бы она от него подальше, если бы знала все детали и верила слухам? Митч не ответит наверняка, она была бы другой, её путь двигался бы в другом направлении, и это не свело бы их. Мигель не понравился бы ей со стороны, с остальными он вёл себя совершенно иначе. Как недалекий парень с кучей денег в кармане, Митч может понять, зачем он выглядит таким. Безопаснее и проще, чем показать себя настоящего. Конечно, он мог нанести удар, ответить силой на нападение, защищая границы и территории, но делал это не от большого желания. Так работает подобная система. Его мир.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Митч принимает душ, смывая с себя пот и озерную воду под прохладными струями. Ей хочется привести себя в тонус, проветрить голову и оставить только важное. Впереди её ждёт не самое простое: давить свою линию с Шоном, и он, наконец, оставит её в покое.

После душа вместо халата Митч накидывает на плечи рубашку Мигеля, даже если после камней и прогулки она не самая белая, она пахнет им и это куда приятнее, чем ходить в домашнем. В комнате Митч спокойно разваливается на кровати, расслабляясь ровно на столько, чтобы провалиться в глубокий сон до позднего вечера.

Сначала Митч кажется, что разбудил её будильник, но, прислушавшись пару секунд, понимает страшную правду – внизу что-то с грохотом разбивается и не единожды. Она очень сомневается, что это вернулся отец.

Пальцы не с первого раза не набирают 911 на экране телефона, когда ей отвечает оператор, на лестнице слышны шаги и мужской голос.

- Припугни, но не трогай.

- Отвали, без тебя разберусь.

Митч успевает толкнуть приоткрытую дверь и щелкнуть замком.

- Кажется, мы разбудили Спящую Красавицу. – В дверь раздаются удары, от которых Митч съеживается и отходит спиной назад.

«Это всё не со мной, я сплю!» - уговоры не сильно помогают.

Глава 18

- Алло, мэм? Мэм? – Голос оператора возвращает к реальности. Это не сон.

- Я здесь… - Митч прижимает телефон к уху, отходя дальше к окну. – В мой дом забрались грабители…

Митч называет адрес, запахивая рубашку, словно халат.

- Мэм, сохраняйте спокойствие, наряд к вам уже выехал, будет через десять минут. Сейчас вам стоит спрятаться и закрыться в комнате, постарайтесь забаррикадировать дверь.

- Эй, малышка! – Грабитель ударяет по замку с ноги. – Мы даже не познакомимся?

Митч подбегает к тумбочке рядом, пытаясь сдвинуть её к двери, телефон оказывается где-то на полу. Она лишь надеется, что отец не дома, и они ничего с ним не сделали.

Дерево рядом с замком даёт трещину раньше, чем она придвигает к двери тумбочку. В комнате оказывается высокий человек, лицо которого спрятано за балаклавой. Зато тёмные глаза она высматривает быстрее всего, в них пляшет пламя. И Митч словно каменеет, впадает в ступор, не зная, что ей делать. У неё нет никакого преимущества в росте, весе, ловкости или силе.

- Пошли, копы скоро будут здесь! – кричат снизу и это предназначено для того, кто шагает к ней и не собирается бежать, пока не сделает то, зачем пришёл

- Что ж, а ты хорошенькая, особенно в подобной одежде… - Митч отходит к стене, снова кутаясь в рубашку Мигеля, словно это её от всего спасёт. От мужчины перед ней в первую очередь. – А гостей встречают более приветливо.

Митч не успевает вскрикнуть, когда он за руку дергает на себя и прижимает за поясницу к себе. От него пахнет алкоголем, не дешевым пивом, чем-то крепким и пил он его не для храбрости.

- Чего ты молчишь, Митч?

От собственного имени она вздрагивает, не зная, что сказать. Откуда он может её знать?

- Эй, валим! Сирена!

- Мне придётся покинуть вас, но я буду надеяться на скорую встречу. – Незнакомец отпускает её и берёт за ладонь, поднося её к губам. – До встречи!

Он исчезает так же быстро, как и появился, оставляя после себя выбитую дверь. Её позже находят полицейские.

- Офицер Доусон, мэм, вы в порядке? Они ещё в доме? – Её касается молодой офицер, усаживая её на кровать. – Вы меня слышите? Вас ударили? – Он обращает внимание на её засосы, частично скрытые рубашкой. Митч поправляет рубашку, приходя в себя.

- Нет, я в порядке. – Митч почему-то врёт, ничего у неё не в порядке. Это нельзя уместить в её образ жизни – с ней такое не происходит, в их районе такое не происходит, но пугает больше другое – грабитель её знал. Они представляли, к кому забрались и зачем.

- Наверно, вам стоит позвонить родителям, пока мы все проверим. – Офицер Доусон оглядывается на неё всё лишь раз, удостоверится, что она и правда не грохнется в обморок или что-то похуже. С пола Митч поднимает телефон и набирает отца, вряд ли он бы захотел узнать это из новостей.

- Милая, да? – На фоне играет громкая музыка, рядом слышится смех и разговоры за столом. Единственный раз, когда отец решил куда-то выйти, а происходит такое. – Милая?

- К нам в дом забрались грабители, сейчас у нас полиция, я думаю, тебе стоит приехать.

- Ты в порядке? – Где-то сзади к нему обращается женский голос. Она спрашивает, куда он собрался. – Митч?

- Да, я в порядке. – Снова враньё.

- Я скоро буду. – Он отключается, не давая ей сказать, чтобы он не переживал – всё уже прошло, хуже вряд ли будет. Митч переодевается в спортивный костюм, прежде чем выйти из комнаты. На выходе её взгляд так и притягивает выбитый замок на двери комнаты – насколько всё хлипкое. Вот так в одночасье рушится вся безопасность и спокойствие.

На этаже в коридоре она не видит никаких повреждений, но уже на лестнице видны разбитые фоторамки, раскиданы вещи с полоток и тумбочек, разбиты все лампы и светильники в гостиной, столовой и в коридоре.

- Мэм? – Офицер Доусон направляет на неё фонарик, стараясь не светить в глаза. – В доме никого, но…

«Но всё разбито, дом стал необитаем и угрюм» - договорить за него можно как угодно, но смысл от этого не поменяется – отношение уже стало другим.

- Вы позвонили родителям?

- Да, отец скоро будет.

- А пока давайте я запишу ваши показания, наверно, вам не очень захочется ехать в участок.

Удивительно, но Митч наоборот думает о том, что ей бы спокойнее было именно там. Как спать в доме, который и на него теперь совершенно не похож?

- Офицер Доусон! – Рация на плече полицейского с шипением начинает работать. – Как вызов на Мейн-Стрит? Прием.

- Грабителей в доме по прибытии не было, выбиты двери, нижний этаж разгромлен, с девушкой всё в порядке, родители едут. Приём.

- Вас поняла, офицер Доусон. Прием.

Офицер спрашивает о деталях произошедшего, но Митч не спешит говорить о том, что грабитель её назвал по имени или обнял, что-то её останавливает. Как будто это сделает только хуже.

- … сирена спугнула их, мужчина выскочил из комнаты и убежал. Потом вы нашли меня на том же месте. – Митч не смотрит ему в глаза, оглядывая пространство комнат. Было ли у них что-то ценное, что можно было прихватить, больше похоже на то, что их с отцом запугивали, залезли в дом, чтобы испортить жизнь, но не украсть драгоценности или деньги. Дома у них ничего такого не было, но судя по произошедшему – они и не искали особо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Это всё? Больше никаких деталей? Татуировки? Акцент? Возможно, шрамы или эмблемы на одежде? Всё это может помочь в поисках, но признаюсь, подобные дела раскрываются плохо. Чем меньше мы имеет, тем сложнее искать таких правонарушителей в огромной городе. Может, у вас есть идеи о том, кто это мог быть? Не ссорились вы или родители с кем-то, кто мог подобным образом отомстить?

Митч открывает рот, чтобы дать хоть немного вразумительный ответ, но вместо этого она слышит шаги по битому стеклу. Отец бросается к ней раньше, чем она успевает сообразить. Его объятья душат её, заставляют испытать боль, но ещё более важное – она расслабляется. К глазам подступают слёзы, и плотину прорывает. Джордж только и успевает её придержать, и Митч, расслабившись, рыдает. Выпуская на волю страх и эмоции.

- Тише, родная, теперь всё будет хорошо. – Он поглаживает её по спине, словно они снова становятся теми, кто смог отпустить маму в другую жизнь. Митч заплакала всего раз от ерунды, нашла её платье у себя в шкафу.

- Кхм… - офицер покашливает, привлекая внимание и пытаясь выйти из ситуации. Митч неловко отходит в сторону, но держится за отца, как за спасательный круг – у неё уже привычка держаться за мужчин, как будто они решат все её серьезные проблемы. – Ваша дочь… ознакомьтесь, сэр. Вы должны подписать протокол и позвоните, если ваша дочь вспомнит нечто важное.

Джордж просматривает глазами текст и, кивая, подписывает бумагу и провожает офицера до двери, пытаясь её закрыть, Джордж замечает выбитый замок и покосившийся после этого косяк двери.

Он делает ещё несколько попыток, когда за дверью слышатся новые шаги и испуганный голос Шона:

- Митч? – Джордж открывает дверь, сталкиваясь с Шоном лицом к лицу.

Глава 19

По его внешнему виду не ложно догадаться о том, что он торопился приехать – стоит в домашнем. Машина на заднем плане стоит с открытой водительской дверью и оповещает о том, что она не закрыта.

- Она в порядке? – Шон касается Джорджа с обеих сторон, сжимая светлый пиджак. И тут он замечает Митч позади, заплаканные глаза и разбитый внешний вид. – Митч?

Она шагает к нему, прощая и злые слова, и их прошлое и отвечает на его объятья. Обоих не смущает, что рядом стоит отец и наблюдает за ними. Обхватив ладонями лицо Митч, Шон касается лбом её головы и выравнивает дыхание.

- Смотри, Митч, ты всех напугала. – Джордж пытается разрядить ситуацию, но выходит у него так себе.

- Я останусь ночевать здесь. – Шон не спрашивает, он утверждает, не лишая отца статуса хозяина, но словно это та истина, которую ничто не изменит и не исправит. – Дверь не закрывается, не стоит испытывать судьбу.

- Спасибо, Шон. – Джордж похлопывает по плечу, и они с Митч друг от друга отстраняются, но Шон умудряется схватить её за пальцы, нежно сжав пальцы.

- Надо собрать мусор. – Шон отпускает ладонь, больше несмотря на неё. Все его переживания словно по щелчку заканчиваются.

Митч молча достаёт из шкафа пакеты и совок, принимаясь за работу. Разговор не ладится ни с Шоном, ни с отцом. Все трое предпочитают думать о ситуации, но не обсуждать. У Митч же так и крутится мысль: незнакомец знал её. Сказать отцу или Шону она не спешит, вряд ли они поймут её или то, что она не сказала об этом офицеру.

- Шон, ты поспишь в комнате Ноа? – прокашливаясь от долгого молчания, спрашивает Джордж. Их комнаты с Ноа смежные, их буквально всю их совместную жизнь разделяла одна стена. Благодаря этому Митч слышала многое. И то, что хотела бы, и что – нет.

- Да, я сам расстелю, спасибо.

Джордж сгребает в ведро большие стекла и мусор, который успел смести.

- Давайте уже пойдём спать, вам обоим завтра на учебу, а мне на работу. – Джордж ставит рядом метлу. – И вот нас снова трое в доме, несмотря на обстоятельства. Митч поднимается наверх первая, чувствуя, что внизу они говорят тихо, чтобы она не услышала.

Дверь комнаты Митч пытается прикрыть, чувствуя себя беззащитной. Вряд ли это чувство исчезнет по щелчку пальцами, не за ночь и не за день. Быть одной ей не комфортно и вряд ли она уснёт в таком состоянии.

Она бы могла позвонить Мигелю и все рассказать, но боится, что он уже спит и она лишний раз только его накрутит, еще одного мужчины в доме ей только не хватает.

За стенкой Митч слышит, как Шон заходит в комнату и открывает шкаф. Дверца скрипит, как и всегда. Её успокаивают шаги Шона по комнате, звуки и движения. Под них Митч ложится на кровать, представляя, словно стенки между ними нет, лишь пространство.

Через несколько минут ложится и он. Становится слишком тихо.

- Не спишь ведь? – Шон произносит это тихо. Едва слышно, сводя с ума своим шёпотом и голосом. Не сонным, но желающим отдохнуть. День выдался длинным и чересчур насыщенным.

- Не сплю. – Митч переворачивается на бок.

- Можно я зайду к тебе позже?

- Да.

Сердце Митч продолжает размеренно биться, словно ничего необычного между ними не происходит. Они делают это часто и это нормально. Джордж стучит сначала в её дверь костяшками пальцев, потом в дверь Шона, произнося:

- Спокойной ночи!

Они отвечают друг за другом, желая спокойной ночи в ответ.

Шон ждёт еще минут десять, прежде чем со скрипом встаёт и направляется к ней. Митч настолько устала, что даже и не нервничает, не пытается прихорашиваться. Он видел её разной.

Дверь Шон отодвигает тихо, стараясь не уронить и не скрипеть.

- Двигайся. – Шон подталкивает её в бок, чтобы она освободила место на кровати. И она двигается, как он и говорит. Всё как и раньше.

«Твой брат храпит, можно я тут посплю» - Митч помнит каждый раз, когда он приходил к ней. Пьяный, иногда потный, в чистой или грязной одежде после их кутежей, и она могла говорить «нет», в доме были и другие места поспать, но он был с ней.

- Я тебя не простила. – Митч отворачивается к окну, так безопаснее для них обоих. Она не захочет к нему прикоснуться или поцеловать.

- Знаю.

Шон засыпает быстро, буквально отключается, уткнувшись в её волосы и подушку. И Митч тихо плачет, стараясь не разбудить его или отца. Почему всё стало сложно? Она ведь решила уже быть с Мигелем и забыть Шона в том плане, чтобы любить его и пытаться быть вместе. И он снова в её жизни как по щелчку. Переживает и пытается решить за неё, словно она всё та же неспособная ни на что девчонка. Ей хорошо с Мигелем, спокойнее и надежнее, если учитывать, что он не делал ей больно. И она тоже не готова ему делать больно.

Ладонь Шона ложится на талию, придвинув и подмяв под себя. Даже если это бессознательное действие, Митч этим наслаждается, даже неправильным и разрушающим её сердце и мысли.

Митч пытается думать о Мигеле. Хорошем парне в плохой компании, но в голове чертов раздолбай Шон Эндрюс. Плохой парень в хорошей компании. Так не должно быть, и ей необходимо принять подобное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отпустить на словах куда проще, чем сделать. Митч обязательно это решит, надо представить, что это задачка по алгебре. Та, у которой обязательно есть решение. Закутавшись в его объятья, Митч сама засыпает, почувствовав шевеление за ягодицами.

- Врунишка Митч. – Может, голос Шона ей только кажется. Так было бы проще.

Будильник на телефоне надрывается не первую минуту, вставать ей совершенно не хочется. Да и у неё не получится. Шон буквально придавил её к матрасу, не давая пошевелиться.

- Митч, отключи его… Митч… - сонный голос слишком милый. То, как он бубнит всё это, уткнувшись в подушку, но, видимо, у него что-то щелкает, когда он быстро встаёт с кровати, пытаясь привести себя в порядок. Через домашние штаны проступает утренний стояк.

- Неловко, наверно? – играет Митч на его состоянии. – Просыпаться в постели не своей девушки.

Факт наличия Марии между ними играет ровно такой же как и наличие Мигеля. Возможность поддеть.

- А тебе?

В дверь раздается стук. Джордж входит в домашнем – о нём они оба забыли. Лишь только о себе думают.

- Вы уже встали? Я решил сегодня остаться и проводить вас в университет. Шону надо дать хотя бы одежду приличную, - он окидывает его взглядом или молчит про стояк, который Шон прикрывает, или просто не видит. – Завтрак готовится. Ну, я пошёл…

- И ты тоже давай выходи, - отправляет его Митч из комнаты, ночью они могли терпеть друг друга и скрываться под покровом ночи, сейчас чувства ушли на второй план. Играть в ненависть куда проще.

Через десять минут оба спускаются вниз, Шон уступает ей. Они не успевают и есть за стол, когда в дверь раздается стук.

- Сосед что ли? – Джордж оставляет их. Митч следует за отцом, не собираясь оставаться с Шоном наедине, он быстро раскроет её молчание. И найдёт как зацепить.

- Сэр, доброй ночи! Как вы можете прокомментировать случившееся ночью?

Глава 20

В лицо Митч тыкают камерой и маленьким микрофоном, стоит ей выйти из-за спины отца. Джордж оттесняет мужчину подальше от дочери. Но тот лишь напирает, создавая напряжение.

- Правда, что на вас напали грабители и разрушили дом?

- Это частная территория, и я прошу вас уйти с веранды и с газона. – Джордж выбирает образ разозленного отца-медведя, он защитник. На этот раз его дочь не пострадает.

- Так это правда? Близкие к полиции источники говорят об этом. – Журналист не сдается. – Тогда пострадавшая мисс расскажет о нападении? Жителям района не стоит опасаться за свою жизнь? Они должны знать, что происходит рядом с ними. Вдруг…

Журналист подступает к Митч, не обращая внимание на отца, пока он не хватает его за грудки пиджака и не отталкивает от дочери.

- Я сказал: вон! Частная территория! - Митч не помнит таким отца, даже когда мама ушла к другому. Ни звука.

- Что ж, я вас понял, не особенно вы беспокоитесь о соседях и их безопасности, так и напишу в своем блоге. – Мужчина быстро сбегает по лестнице и бежит к припаркованной машине. Откуда на них смотрит человек с камерой в руках. И Шон затягивает обоих обратно в дом, прислоняя дверь обратно к дереву.

- Быстро тут всё узнают, - ворчит Джордж, пытаясь успокоится. На него Митч смотрит странным взглядом. Неужели отец готов был его ударить, чтобы защитить и её, и спокойствие? – Будете завтракать или вам так же отбили аппетит, как и мне?

- Я поеду лучше, может, успею заскочить домой. – Шон сжимает ладонь Джорджа и проходит к двери, снова скользя по паркету деревом.

- Мистер Эндрюс? – От голоса Мигеля Митч бледнеет, вскакивая с места и оказываясь за спиной Шона. – Привет, Митч.

Во взгляде что-то у него меняется – хорошим настроением даже не пахнет.

- Привет, Мигель! Я уже ухожу, теперь ты можешь побыть охранником Митч, на них сегодня ночью напали грабители. – Шон хлопает Мигеля по спине и идёт до машины, не особенно переживая, что творится за его спиной. Солнцезащитные очки Мигель снимает медленно, явно стараясь всё это переварить сначала в голове.

- На вас ночью напали? – он оборачивается на Шона, как тот садится в машину, посмотрев перед этим на них внимательно и с издевкой.

- Да, разнесли первый этаж, и… - Митч не знает, как рассказать о мужчине или парне в её комнате.

- И… что? – Мигель заводится от ожидания, но Митч тянет не специально.

- Он был в моей комнате, вынес дверь и… - Митч понижает голос, боясь, как бы не услышал отец. – И он назвал меня по имени, он знал, кто я и как меня зовут. Сейчас я не думаю, что это случайность, но я не говорила отцу об этом и Шону тоже.

- Что он вообще здесь делал? – Мигель уводит вперёд плечом, расслабляя мышцы на шее.

- Отец позвонил ему, когда ехал сюда. – Мигель тянет её за руку к себе, обнимая за спину.

- Почему мне не позвонила ты? Но здесь, как всегда, оказался Шон. – Мигель поглаживает её по лопаткам. Мягко, но настойчиво. – Я начинаю переживать, что у меня есть конкурент.

- Это не так… - Шон не пытается быть с ней, лишний дразнил, это невозможно оценивать как конкурента, а вот её вранье может и помешать. – Он для отца, как третий ребёнок. Шон беспокоился и приехал, я была не в том состоянии. Даже не пришло в голову, что надо позвонить.

- Прости, я была не в том состоянии, чтобы мне пришло в голову позвонить тебе ночью. Я как-то…

Носом Мигель утыкается в шею, шевеля губами и произнося что-то на мексиканском, что Митч не понимает. Он всегда ругается и причитает на родном языке, так ему проще и понятнее. Митч никогда не спрашивала, что он там говорит. По его лицу было понятно - ничего хорошего.

- Я не прав, Митч. Не бери на свой счёт.

- Мигель, доброе утро! – Джордж выходит на веранду, никак не комментируя их объятье и близость.

- Джордж, - Мигель крепко жмёт руку, отпуская Митч, но делал он это нехотя, как будто его отвлекли от более важного дела. – Могу ли я попросить разрешения у вас, чтобы Митч сегодня переночевала у меня, пока ваш дом не придёт в первоначальное состояние. Я знаю, что никогда не просил подобного, но я беспокоюсь. Вам бы тоже не следовало здесь быть, пока не восстановят замки.

Мигелю хватает взгляда на дверь и в коридор, чтобы понять, им тут оставаться не следует. Возможно, ещё ночью им следовала уехать хотя бы в мотель на ночь, Джордж об этом даже не думал.

- Мигель, я не думаю, что это удобно для твоей семьи.

- У нас есть свободные комнаты, Митч ничуть не стеснит меня или мою семью. Я с ними даже пересекаюсь не каждый день, они заняты своим бизнесом и делами. Да и сёстрам понравится, что им будем с кем поиграть и пообщаться, они на домашнем обучении.

- Мне неудобно… - Джордж задумывается, смотря на Митч, и продолжает совершенно иначе:

- Если ты хочешь, Митч, то оставайся у Мигеля, в чем-то он прав, не стоит испытывать судьбу. Они могут и вернуться. – От слова «они» у Митч непроизвольно сжимаются руки в кулаки, скорее от страха, чем от желании нанести удар. Она с таким не справится, это не для неё.

- Я останусь на сегодня, мне будет и правда спокойнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Хорошо, я позвоню с работы, чтобы нам поменяли двери.

- Если я могу помочь как-то финансово с этим вопросом, то только скажите. – Они с Мигелем никогда не поднимали вопрос денег, он ими не кичился, а Митч не залезала в чужой кошелек.

- Мигель, я в состоянии обеспечить свою семью, но спасибо за желание помочь. – Митч видит в глазах отца огонёк, словно таким предложением Мигель его обидел, даже если и не имел ничего плохого в мыслях. – Тогда увидимся уже завтра, Митч? Успеешь собрать вещи?

Митч кивает, но оставлять их наедине ей неспокойно. Отец так и не знает, что они вместе. Для него подобных новостей за последнее время достаточно. Но ничего не остается, кроме как пойти наверх и надеется, что Мигель будет аккуратен.

Ведь её беспокоит только состояние отца или собственная неуверенность, что им нужно быть вместе?

В рюкзак Митч складывает домашнюю одежду и зубную щетку, вряд ли ей понадобится что-то ещё. Перед тем как выйти, Митч обращает внимание на старую фотографию. На ней Ноа, она и Шон. Тогда их сфотографировала мама на летнем пикнике, который они организовали после окончания учебного года. Было здорово.

И снова в голове мысли о Шоне, которые она заталкивает поглубже.

- Нам с тобой не по пути, Шон, - Митч прикрывает дверь в комнату.

Внизу её ждёт Мигель на веранде, покачиваясь на качели и что-то обдумывая. Когда она аккуратно к нему подходит ближе, он словно просыпается ото сна, он придумал что-то, по нему видно.

- Я не хочу тебя отпускать домой после подобного, не хочу, чтобы это снова с тобой случилось, поэтому тебя буду охранять или я, или мои люди.

- Мигель, я не ребенок и уж точно не хочу быть причиной для проблем.

- Моя девушка не может доставлять мне проблемы, я просто решу вопрос так, как умею. Тебе нужно только дать мне его решить. – Мигель касается её бёдер. – Согласна?

- Конечно. – Разве она может ответить иначе?

Глава 21

- Может, уже поедем, Мигель? – Митч переживает, чем закончиться их близость на этот раз. Особенно после ночных событий.

- Конечно, тебе прогулы влетят очередным наказанием или этот вопрос я тоже могу решить, если ты позволишь. – Мигель никогда не лез в то, что его касалось косвенно, как учёба. Он наверняка мог отговорить директора и от её наказания, но они договорились.

- Да, с организаций мероприятий нужно что-то решать.

Мигель сегодня ездит неаккуратно и нервно, уходя мыслями в себя. Перед университетом они проезжают на красный под громкий сигнал машины на перекрестке.

- Мигель! – Митч вскрикивает, вцепляясь в дверь.

- Извини, - он сбрасывает скорость, и взгляд возвращается, как и концентрация. – Я думаю о том, что произошло. Не могу успокоиться.

- Со мной всё в порядке. – Как будто успокоив Мигеля, она сама успокоится.

- Всё могло закончиться иначе, мы оба это понимаем.

На это ей нечего ответить, как и на то, что их на парковке уже ждёт Андреа, Присела в короткой юбке на невысокий забор.

- А она тут что забыла? – Мигель явно не в духе, даже если он тактично относился к Андреа до этого, считая её теплой постелью, но точно не сегодня. Её выкрутасы только подольют масла в огонь. – Посиди в машине, Митч.

Андреа дружелюбно махает ладонью, пока в локоть не вцепляется Мигель, приподнимая его выше и что-то бурно объясняя. Снова на мексиканском.

- Мигель, говори на английском, твоя девушка не понимает, что ты говоришь. – До Митч долетает понятная ей речь, но по лицу Андреа понятно, что делает она подобное намеренно, играет на его чувствах. – Если не ты, так я начну её переводить твои слова. Ей стоит знать, как ты добиваешься своего.

Мигель оборачивается к Митч не полностью, в пол оборота, но и этого достаточно, чтобы его вразумить.

- Представляешь, твой парень обвиняет меня в том, что я наняла людей, чтобы твой дом разнесли. – Андреа закатывает глаза. – Кого я обманываю? Это вряд ли напоминает что-то больше шалаша на болотах.

Она смеётся, выводя Мигеля из себя. Он никогда не обижал её, но она не знает, как он вел себя с другими. Да, легкомысленно, но есть хоть что-то, чего стоит опасаться другим?

- Андреа, знай своё место и это последнее моё предупреждение в твой адрес, чтобы ты отстала от Митч по-хорошему, больше я не стану с тобой церемониться. В конце концов, ты всего лишь девушка, тебя выше не поднимут, так и будешь ходить под мужиками. Что сейчас под отцом, то потом под тем, кто возьмет тебя в жены. Ты будешь чуть красивее тумбочки, без права голоса и решения.

Мигель совсем расходится, снова сжимая локоть Андреа. Может, ей и больно, но она не спешит акцентироваться на этом. Ей важнее показать другое.

- Таким он будет и с тобой, я к этому готова, а ты? Чуть что не так, и ты будешь такой же красивой – что тоже ставлю под сомнение – тумбочкой. Вы можете сказать мне «спасибо», я показываю тебе, Митч, то, что иначе ты сама не увидишь, какой он на самом деле. На что способен и чем живёт. Потом тебе из семьи будет не убежать, точно не целой.

- Замолчи, Андреа! – под ладонью Мигеля кожа Андреа белая и через какое-то время посинеет.

- Мигель, отпусти её, она играет на твоих чувствах. Да и только. – Митч не станет выходить из салона, так будет хуже, он должен вернуться. В ограниченном пространстве она знает, что с ним сделать, как успокоить. – Мигель.

Он снова поворачивает на неё голову, не полностью, но отпускает Андреа, и она, пожав плечами и виляя бёдрами, отходит от забора. Митч даже на расстоянии видит, что она раскатывает рукава рубашки и прячет за ними синие следы от пальцев.

Сегодня Мигель сам не свой. Не похож на того, каким он всегда был для неё.

- Я бы разобрался, Митч, - Мигель нервно хлопает дверью, садясь на водительское место. – Если не показать ей место, Андреа не отстанет, тебе разве нужны проблемы или отсутствие безопасности для отца?

Конечно, он прав насчёт подобного, но Митч волнует не то, что он решает проблему, а как он это делает. Андреа какая она ни есть, но девушка, а не вещь.

- Хорошо, - Мигель выдыхает, догадываясь о том, что волнует Митч. – Ты права, но ты не знаешь, как всё это работает у нас в семьях. Как выстраиваются отношения. Сейчас ты ей оставила брешь для влияния. Может, нападать она больше не будет, но разыграет собственные карты. Обычно все понимали с первого раза.

Митч не думала о девушках Мигеля подобным образом.

- То есть это её тактика для всех твоих девушек?

- А я тебе о чём. – Мигель касается коленки и проводит по краю корочки. Они уже давно не болят, но сейчас Митч задумывается: неужели дальше будет только хуже? – Встретимся после пар?

- А ты куда? – Митч поправляет рюкзак на коленях, прикрывая обнаженную кожу под юбкой.

- Надо кое-что решить, ничего криминального. – Снова улыбка, от которой легко и спокойно, Митч на секунду думает о том, не пользуется ли Мигель тем, что она ему верит и не почувствует фальши.

- Хорошо, - Митч собирается наклониться к нему за поцелуем, но он даже к ней не поворачивается, снова думая о своём. Она выходит из машины, медленно направляясь к университету и аудиториям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну что, всё в порядке? – Шон сидит в машине на водительском кресле, спустив ноги на асфальт и завязывая коричневые ботинки.

Сейчас Шон спокоен и взрослый, похож на преподавателя не только внешне, но внутренне. Словно даже с лица сходит спесь.

- Да, всё в порядке, насколько это возможно после подобного. – Митч пытается улыбнуться.

- Сегодня встреча по организации благотворительного вечера, ты обязана быть или будет неявка. Я не стану тебя прикрывать. – Шон берёт с пассажирского сиденья мужскую сумку на плечо.

- Спасибо, Шон. – Митч, успокоившись, понимает, что он многое делает для неё, может, не так, как она хочет, но зато как умеет. Беспокоиться он умеет, он за неё в ответе, Ноа взял с него слово. И на её благодарность лишь кивает. – Ты будешь на собрании?

- Конечно, я же твой куратор. Я не брошу свою тяжелую и ответственную ношу по контролю за тобой, тебя нельзя оставлять одну.

- Никто тебя и не просил два года назад меня оставлять. – Митч на чувствах совершает снова ошибку, создавая между ними напряжение, которого они оба хотели бы избежать. Не важно, громко она это сказали или тихо, Шон слишком рядом, чтобы это можно было проигнорировать.

- Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? – Щон поправляет на плече сумку.

- А ты на этот раз скажешь правду? – Митч много раз думала о прошлом. О том дне, когда Шон сказал про расставание и дни до него, ничего не предвещало того, что они будут порознь. Шон не мог перестать её любить за день. Значит, он соврал про её возраст и что ему нравятся совершенно другие девушки. Ему нравится она и нравилась, но что-то заставило его отказаться.

Митч вспоминает слова Ноа про то, что он смог бы её возненавидеть, если бы она влюбилась в Шона. Мог ли брат повлиять на Шона? Знал ли он о них?

- А я разве соврал тогда? – Они заходят в главные двери.

- Это ведь не из-за Марии. – Шон кивает студентам головой, продолжая идти с ней рядом. За его улыбкой скрывается напряжение. – Это из-за Ноа.

Митч с горьким сожалением понимает, что Шон выбрал брата, а не её.

Глава 22

Разве так поступают с человеком, которого любят? Они были так близки после той вечеринки. Между ними что-то изменилось, Шон так же шутил и был баламутом, но уже смотрел иначе. На неё в купальнике, в домашнем и уже не так был расслаблен, когда она садилась рядом на диване, когда они смотрели кино. Всё закрутилось. И так же быстро закончилось.

- Не обвиняй Ноа. – Шон сверкает глазами, повернувшись к ней на секунду. – Это было исключительно моё решение, он не знал.

- Куда ты меня ведёшь? – Митч чувствует его ладонь на локте. Перед глазами то, как Мигель сжал руку Андреа и оставил след. Шон тоже не всегда был с ней ласков, но смог бы он сделать настолько ей больно? Митч сомневается. Конечно, он не подарок, но грубость никогда бы не перешла физические границы. С ней он не сдерживался, только и она сама его изводила намеренно.

- Заходи, - Шон позволяет ей зайти первой в аудиторию, но больше походит на то, что он толкает её вперед. В пасть тигру. В собственные лапы.

- Мне нужно на пары, ты не забыл?

- Вчера ты не особенно переживала из-за своего отсутствия. – Митч останавливается у стола, Шон же не собирается ходить перед ней из одного угла в другой.

- Ты решил меня отчитывать? Снова? – Митч поднимается со стола, чтобы выйти. Она не настолько ему благодарна, чтобы терпеть такое отношение.

- Ты взрослая, чтобы я тебя отчитывал. – Шон снова делает перед ней крюк. – Я не хочу, чтобы ты страдала. Поступала неправильно, потому что тебе хочется мне отомстить. Я виноват, что разбил тебе сердце. – На фоне раздается звонок. – Ты хочешь сделать ровно тоже самое, доставить мне боль, только вот я испытывал это всё это время. Корил за сделанный выбор и думал, могли ли всё быть иначе.

- Зачем ты мне это рассказываешь? – Митч откровенно не понимает, зачем ей снова по нему страдать и думать, что всего этого могло не быть.

- Потому что я был моложе и глупее, меня пугали эти чувства к тебе. К сестре друга, к младшей сестре друга, ты была ещё ребенком. Я был не прав, когда позволил нам быть вместе. Нам нужно было потерпеть, подождать пару лет…

- И что за это время изменилось бы? – Внутри грохочет раздражение.

- Ничего, Митч, это и была моя ошибка. Я давно должен был признаться тебе, Ноа и Джорджу, что я в тебя влюблен и что мы с тобой подождём. Только вот всё у нас вышло совершенно не так, как хотелось бы, согласна? – Шон запускает ладони в волосы, сжимая их у корней. – Теперь ты девушка сына одного из самых опасных людей в городе, но всё ещё думаешь, что это игра.

- А мне кажется, тебя раздражает тот факт, что я могу быть счастлива не с тобой.

Шон смотрит на неё впервые за то время, что они находятся в кабинете.

- Осторожнее с собственными словами, Митч. Ты можешь быть без меня счастлива, конечно, как и я без тебя, но ты готова признать через пять, десять или пятнадцать лет, что твоё упрямство было ошибкой? – Шон опускается на колено перед ней. – Я для себя всё решил, а ты?

Его ладони лежат на краю юбки, вызывая в ней бурю эмоций. Но самое удивительное – спокойствие. Ей так хотелось, чтобы это с ней снова случилось, позволило быть любимой Шоном. Но сможет ли она отступиться теперь от Мигеля легко и просто. Стоит ли ей делать выбор в пользу Шона снова и считать, что это правильно? Два года в мыслях ей хотелось этого, даже если она временами его ненавидела за поведение и поступки.

И теперь перед ней есть выбор: быть снова с Шоном, надеясь, что у них получится, и продолжать с Мигелем нечто новое, пробуя и, вероятно, так же оступаясь. В нём она может быть уверена в том плане: он от неё не откажется из-за мнения окружения, чего только стоит его борьба с Андреа.

Шон или Мигель?

Митч хочется согласиться, забыться и нырнуть в привычное, даже болезненное. Любить Шона она привыкла, это понятно и легко. Но сердце она заталкивает поглубже, в тот раз ничего хорошего ей не посоветовало. Поэтому Митч выберет…

- Я тоже всё решила, Шон. – Ладонями он сжимает её колени сильнее, ждёт её решения. Словно всё уже понятно и для него, и для неё. Они, наконец, смогут забыть обо всём том, что было. Мигель, как и Мария всего лишь этап. – Нам нужно оставаться преподавателем и студенткой, друзьями в крайнем случае, но, Шон, никаких больше «мы». Это в прошлом.

Шон продолжает сидеть на одном колене, опустив голову вниз, ладони он ещё не убрал, но Митч знает, насколько сильно она задела его своими словами и решением. Градус в комнате падает. От собственных слов Митч не испытывает ни радости, ни грусти, так и должно быть. Им нужно закончить намеки сейчас, или они так и будут друг друга ранить и подводить к черте.

- Значит, это всё? Исключительно деловые отношения? – Шон поднимается с колена, опираясь на край стола рядом с Митч, не давая себе возможности прикоснуться к ней или изменить решение. Шон как будто принимает её слова за истину, возможно, впервые ему не хочется ничего говорить или делать, вынимая всю её душу и сердце.

- Да. Теперь точно – да. – Митч аккуратно ступает по полу, не оглядываясь на Шона. Если уж она уходит, то уйдёт – никаких больше поступков ради него, никаких сожалений или того хуже – позволить ему снова быть в её постели. Даже если это всего лишь сон. Она ему позволяла слишком многое.

- Тогда увидимся после пар на собрании. – Шон произносит это у двери. – И будь аккуратна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она удивлена, что он на неё не давит, не пытается обезопасить или сказать, какой Мигель плохой, Шон впервые принимает её решение, считая взрослой и самостоятельной. Это ей было нужно. И она расправляет крылья, веря, что дальше её ждёт лучшее, а если не лучшее, то он своим примером научил её, как справляться с подобным. Митч справится. И с Андреа, и с Мигелем, и с папой и с братом и даже с тем, что впереди ей ещё нужно отбыть наказание и организовать не один праздник для студентов.

Всё это ерунда по сравнению с тем, насколько ей стало легче после их разговора и того, что они оба приняли выбор друг друга. Она не сможет отговорить его от чувств, как и он её от нового этапа во взаимоотношениях.

Говорят, что взрослеют постепенно, приходят к истинам и воспитывают в себе характер. Митч считает иначе – вырастают и за пару минут, решая сердцем, душой и телом, что так будет лучше. Это действительно то, чего она хочет сейчас.

Закрывая дверь, Митч оборачивается и разглядывает задумчивого Шона. Эта картина останется с ней, когда она будет по нему скучать. Его опущенные плечи, потерянный взгляд и то, что он бросит на неё один взгляд. Тот Шон, который отпустил её два года назад. Он улыбается и благодарит.

- Я тебя люблю. – Митч уверена: они могут встретиться вновь. Ни как преподаватель и студентка. – Но наше время не пришло.

Конец