Заголовок
Текст сообщения
Я вхожу в бар, высокие каблуки, облегающее платье.
Каждое движение — рассчитано. Каждое касание платья — как приманка. Я не просто вошла.
Я пришла за добычей.
Запах — алкоголь, кожа, мужской пот.
Музыка глухо бьётся в живот. Свет — тусклый, мясной.
И взгляды. Сотни. Голодных. Бестолковых.
Но мне нужен один. Сильный. С тем жаром, что я чувствую пахом, даже через зал.
Я прохожу мимо. Ни улыбки. Ни флирта.
Я — не женщина. Я — Пантера, у которой между ног пульсирует сезон охоты.
Останавливаюсь у стойки. Спина ровная. Бёдра чуть сдвинуты. Плечо открыто.
И я чувствую его взгляд.
Тяжёлый. Жесткий. Без вежливости.
Я поворачиваю голову. Встречаюсь глазами.
Он не отводит.
И я знаю — он тот.
Медленно, будто случайно, прикусываю губу. Поднимаю бокал. Разворачиваюсь — и ухожу.
Не оборачиваясь.
Он либо идёт — либо никто.
Но я не сомневаюсь.
Я чую его шаги.
Он уже захлопнул за собой ловушку.
А я — повела его в тень.
В угол. Где свет не добивает. Где только плоть и дыхание.
Где начинается всё настоящее.
Я не ждала, что он пойдёт за мной.
Я знала, что пойдёт.
В темном углу запах стоял резкий — алкоголь, кожа, плоть. Я остановилась и медленно повернулась к нему.
Между нами — тишина. Ни слов, ни флирта. Только взгляды. Жёсткие. Заряженные.
Я шагнула ближе. Лбом почти в грудь. Прильнула. Рука — вниз.
Он уже стоял. Горячий. Каменный. Не терпеливый — готовый.
Я обхватила его через брюки. Не ласково. Как будто держала оружие.
— Ты знаешь, что я хочу.
Мой голос был низкий, без интонации.
— И ты хочешь того же.
Он не ответил. Он двигался медленно. Внутри него всё кипело, но он держал. Правильно. Мне нравятся те, кто держит до конца.
Я выдавила из себя полуулыбку, прижалась бедром, носом к его шее, вдохнула запах. Грубый, мужской, с примесью злости.
— Еби меня, — выдохнула в его ухо. — Прямо тут. Пока у тебя ещё силы остались.
Он схватил меня. Резко. Больно. Как надо.
Я застонала и улыбнулась шире.
Потому что это была не покорность. Это было внутреннее «да». Да, трахни. Да, сожри меня, как я тебя. Да, я сучка — но не твоя. Никогда твоя.
Сегодня — да.
Пока я хочу.
Пока ты достоин.
Я развернулась к стене.
Не потому что боялась смотреть — потому что так было быстрее.
Прогнулась, как надо. Спина выгнулась сама. Бёдра — назад. Платье — вверх. Трусики уже были мокрые, липли к коже, мешали, и я стянула их быстро. Без паузы.
— Смотри, — бросила я через плечо, — вот она.
Я раздвинула пальцами. Широко. Дерзко.
— Возьми. Или иди к чёрту.
Он вошёл. Без слов. Без «можно? ». Просто вжал меня в стену и вошёл.
Глубоко. Сразу.
Я застонала — хрипло, глухо, без фильтра.
— Блядь... да...
Он был горячий, тяжёлый, огромный. Я чувствовала, как тянет внутри, как тело распадается на импульсы, на удары, на вибрацию в животе.
Каждое движение — как молот. Глубже. Быстрее.
И я только подстраивалась, подгибала ноги, принимала в себя.
— Ты сучка, — выдохнул он.
— Да, сучка, — кивнула я, не оборачиваясь. — Но не твоя.
— Сейчас — моя.
— На секунду. Пока ты во мне.
Он толкался жёстко. Чётко. Его руки вцепились в мои бёдра, оставляя ссадины. Я слышала удары тела об тело. Мокрые. Мясные. Настоящие.
И мне было нужно ещё.
— Давай сильнее. Что ты можешь? Или ты только рычать умеешь?
Он взревел. Буквально.
Схватил за волосы. Натянул. Прогнул.
— Держи, ведьма. Сейчас тебя выебу.
— Выеби!
Я хотела его в животе. В позвоночнике. В горле.
Я хотела, чтобы потом от трусов пахло им три дня.
Я хотела, чтобы вышел из меня, только когда вытек до капли.
Он ускорился. Вбивался в меня, как будто пробивал выход в мой ад. А я кончала на его толчках, дрожа, не останавливаясь, не сбавляя ритм.
Потому что я знала: это всё моё.
Он отдаст сперму. Он отдаст себя.
И я заберу. С огнём между ног, с отпечатками на бёдрах, с этим жаром под кожей.
Он бил меня своим членом, как будто хотел выбить душу. И я принимала каждый толчок. Не извиваясь — вгрызаясь в этот ритм.
— Ты вся сжалась, — он задыхался, его голос осип. — Держишь меня, как в капкане.
— Потому что ты внутри. И я не пущу, пока не вытечешь, — прохрипела я.
— Твою мать...
— Да, твою мать, твою плоть, твою силу. Всё сюда. Внутрь.
Он навалился на меня, трахая уже не ради удовольствия. А как будто боролся со мной. Хотел вырваться, а я держала. Бёдра стучали о мои ягодицы, мои ногти царапали стену.
— Сейчас, сука... ты меня доведёшь...
— Да, давай. Только не мимо. Всё в меня. Я пью тебя.
— Блядь, Карина... ты чёртова ведьма...
— Да. Твоя ведьма. Пока ты пульсируешь у меня внутри.
Он заревел. Реально. Как зверь. Я почувствовала, как он врывается глубже, и в этот момент мышцы сжались сами. И я взорвалась снова. В дрожи, в мокроте, в крике. И в следующую секунду он вогнал себя до упора и разрядился.
Я чувствовала — каждую порцию. Каждую вспышку спермы. Она лилась в меня — как жизнь, как ток.
Он держал меня за бедра, вжавшись, пока не закончил. Тело дергалось. А я стояла — распятая, раздвинутая, вся забитая им.
— Всё... — прошептал он.
Я обернулась, медленно, с полууголком губ, вспыхнувшим взглядом.
— Нет. Не всё.
— Что?..
Я провела пальцем между ног — и подняла его взглядом.
— Ты только начал платить.
— За что?..
— За то, что в тебя вообще впустили.
Он думал, что всё закончилось. Его член дрожал, блестел, медленно опадая, но я видела — он ещё живой. Тело не врёт.
А я не прощаю недосказанности.
Я опустилась на одно колено, будто молча вознесла благодарность за плоть. Но глаза мои смотрели вверх — не снизу-вверх, а насквозь. Он чувствовал, что это не жест любви. Это было забирание.
Моя ладонь сомкнулась у его основания. Плотно, сдавлено, как хомут. И я медленно провела языком по всей длине — влажно, с нарастающим давлением.
Он втянул воздух.
А потом я остановилась.
Кончиком языка коснулась уздечки.
Маленькое касание. Лёгкое, как взмах бабочки. Один. Второй. Третий.
Он не мог пошевелиться. Только глухо застонал — будто это прикосновение было не лаской, а пыткой.
Я улыбнулась, не отрываясь, и снова провела языком по самой чувствительной точке. Обвела круг. Задержалась. Поиграла, будто изучала.
А потом — резко, резко — втянула его в рот.
Весь.
Мокро. Шумно. Глубоко.
Он дернулся, его ноги ослабли. Рука в волосах дрожала.
Я трахала себя им, шея напрягалась, мышцы горла сжимались. Воздуха не хватало, и я слышала, как он шепчет себе под нос:
— Блядь... что ты делаешь со мной...
— Всё, что захочу, — сказала я, не вынимая его изо рта.
Я играла ритмом. Вытягивала. Добивала. Пульсация под языком становилась всё ярче.
И в этот момент — второй взрыв.
Он выгнулся. Зарычал, как раненый зверь. Я держала — всё. Принимала. Слизывала.
Глотала не из приличия, а как ритуал.
Глотала, как яд, как кровь, как топливо.
Когда отпустила — медленно провела языком по губам.
Лицо в блеске. Подбородок в следах.
И взгляд — абсолютно трезвый.
Я встала.
Он молчал. В глазах — пустота.
Я наклонилась к его уху.
— Ты теперь в моей крови.
Развернулась и ушла. На каблуках. Медленно. Без оглядки.
Но это не про него.
И не про меня — такую.
Это всего лишь игра.
Всего лишь маска.
Он думает, что трахал грязную сучку.
Он думает, что я стояла перед ним на коленях, потому что хотела его.
Пусть думает.
А я вспоминаю поле.
Весна. Сырая трава. Ветер.
Он — мой Учитель.
Я — пустая.
Он не тронул меня сразу. Он сказал:
— Женщина, которая нашла себя — становится Землёй.
Мужчины — лишь те, кто разбрасывает семя.
А потом он вошёл.
Не в меня.
Внутрь меня.
Как корень в почву. Как огонь в мрак.
Я закричала не от боли. Не от оргазма.
Я закричала, потому что во мне взорвалась Вселенная.
С тех пор — каждый мужчина, которого я пускаю внутрь,
каждая капля, которую я глотаю,
каждый взгляд, что я ловлю на себе,
всё это — не секс.
Это — ритуал.
Я улыбаюсь, когда они называют меня шлюхой.
Потому что я знаю, кем я была.
И я точно знаю, кем я стала.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
^Холодный ветер изо всех сил пытался сорвать с меня осеннее пальто, но я настойчиво шла вперед, уткнувшись носом в высокий воротник. Небо хмурилось, и тяжелые тучи предвещали дождь. Ненастная погода продолжала бросать в меня желтые листья, будто отговаривая идти на встречу с тобой. Где-то вдалеке сверкнула молния, и следом последовал гром. Облысевшие деревья тревожно качались, сливаясь с ветром в один протяжный звук «шшшшшшш»…...
читать целикомПролетели три долгие недели. За это время я окончательно свыкся и смирился с обязанностями горничной. Поднявшись утром пораньше, быстро мылся, наряжался и принимался за готовку. Хозяйка взяла на себя все обязанности по заработку, заставив уволиться меня с работы. Теперь больше ничего не мешало домашним хлопотам по приготовлению пищи, стирке, уборке квартиры и куче других каждодневных заданий, оставляемых Анной. Ежедневно, по несколько раз за день, делал специальную зарядку для сисси. По словам любимой, комп...
читать целикомОлег жил со своей молодой женой совсем недавно — они поженились два месяца назад. Жена, Инна, была кореянкой, но притом очень сексуальной кореянкой. У неё были длинные стройные ножки, длинные черные, как ночь, волосы. Грудь хоть и была небольшой, но Олегу именно такие и нравились.
Однажды утром в воскресенье, когда не надо было торопиться на работу, Инна решила принять ванну. Она сняла халат и осталась в одних черных трусиках и такого же цвета лифчике. Когда она набирала воду в ванной комнате, туда з...
ИСТОРИЯ ДЕВЯТАЯ. Рассказывает Гена:
— Моя история — не простая, а с моралью: какая все-таки загадочная, непредсказуемая и, в сущности, относительная вещь — любовь. Никогда не зарекайтесь: любовь подкараулит вас там, где вы ждали ее меньше всего!
С Таней я познакомился на третьем курсе института, когда перевелся из иногороднего вуза — к себе, в свой родной город....
Вoистину сaм дьявoльский прoмысeл струился в вeнaх Рeджинaлдa Мaркхэмa пo вoзврaщeнии дoмoй. Oпьянeнный думaми слaдoстрaстных пeрспeктив, oн вoшeл в дoм увeрeннo, пoлaгaя, чтo Вaнeссa лeжит бeспoмoщнaя в свoeй крoвaти, нo сeстрa к тoму врeмeни вoсстaнoвилa сaмooблaдaниe. Внeшнe этo вырaжaлoсь в тoм, чтo жeнщинa выглядeлa сoвeршeннo спoкoйнoй, кaкoй бывaлa oбыкнoвeннo дo пoсeщeния викaриeм....
читать целиком
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий