Надежда для тёмного мага

Предисловие

__________________________________________Предисловие____________________________________________

Торговля живым товаром человеческой расы в границах королевства Штоттс законна и допустима в следующих случаях:

1) если объектом торговли является гражданин иных государственных единиц, находящийся более суток на территории королевства Штоттс без разрешающего мандата на прохождение границ и проживание, подписанного уполномоченным сотрудником министерства иногосударственных дел, уполномоченным сотрудником внутригосударственных дел или лично Его Величеством.

2) если у объекта торговли имеется задолженность перед королевством Штоттс, его полномочным ведомством или гражданином в размере более ста тысяч сантанов при сроке задолженности более полугода.

3)если сделку по продаже объекта, не достигшего двадцати одного года от рождения, совершают его родители или законные представители (опекуны) в случае наличия достаточных оснований для совершения данной сделки (*к достаточным основаниям относятся наличие задолженности более ста тысяч сантанов сроком более полугода, физические или умственные нарушения у объекта продажи, подтверждённые свидетелями и фактами серьёзные криминальные наклонности или склонность к аморальному поведению).

4) если объект добровольно принял решение о самопродаже в качестве альтернативы тюремному заключению, в счёт погашения долга или по любым иным обстоятельствам, личного или финансового толка.

Срок перехода объекта в полную собственность покупателя определяется контрактом и составляет временной промежуток, достаточный для погашения задолженности или устанавливается в соответствии с иными факторами, устраивающими обе стороны.

Государственное ведомство, занимающееся продажей живого товара человеческой расы, передаёт объекты торговли для осуществления торговых сделок. только официальным установленным посредникам (см. Список в Приложении 1.).

Покупатель имеет право владеть временем, физическими и интеллектуальными ресурсами объекта, а также осуществлять любые меры дисциплинарного воздействия в течение действия контракта, за исключением лишения объекта жизни и нанесения тяжелых увечий, препятствующих дальнейшему существованию объекта по завершению контракта в качестве полноценного гражданина королевства Штоттс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролог

Осенний утренний ветер был пронизывающий, холодный. Стайка закутанных в одинаковые темные плащи девушек, испуганных и потерянных, ёжилась, не решаясь вытащить озябшие пальцы из складок плотной материи.

Работорговец Нил Горм грелся иначе: за последний час он уже в пятый раз сделал жадный глоток из пузатой непрозрачной бутылки, с чувством вытер густые рыжеватые усы, начисто игнорируя тоскливые завистливые взгляды, которые бросали на него угрюмые охранные слуги, окружившие предназначенных для продажи девушек кольцом. Экипажи, которые должны были довезти ценный живой товар до невольничьего рынка, именуемого в просторечии "Лысый холм", запаздывали, но слугам не дали ни утеплённых плащей, ни забористого фийского грога.

Внезапно одна из девушек пронзительно, истошно завизжала и бросилась прочь, рыбкой проскользнув между двумя зевающими и мнущимися стражами. Она успела пробежать пару десятков шагов, прежде чем её схватили, но и тогда продолжила сопротивляться и вырываться, яростно, отчаянно. Капюшон слетел с головы и стали видны удивительного фиолетового оттенка волосы. Несмотря на стройную, даже худощавую фигурку, за свободу она сражалась яростно, а вот стражники осторожничали, боялись повредить ценный товар. В процессе борьбы у одного из стражников выпал длинный тонкий кинжал. Девушка схватила его и поднесла к лицу.

- Я изуродую себя! – выкрикнула она и тут же замолчала, обмякая, бесформенным мешком оседая на пыльную сухую землю: равнодушно наблюдавший за происходящим Нил подошёл к девочке со спины и прикоснулся к её затылку, тратя один из дорогих магических кристаллов.

С ухмылкой оглядел других сбившихся в кучу девушек.

- "Изуродую себя"! – пискляво передразнил он. – Ну, раз ей так уж этого хотелось...

Он наклонился не без труда – внушительный живот мешал – поднял выпавший из руки девушки кинжал и замахнулся, явно метя лежащей без сознания девчонке в щёку.

- Нет! – выкрикнула ещё одна девушка, тоже скидывая капюшон, ее рыжие пряди заплясали на ветру. – Не смейте, иначе... Иначе я...

Она резко подняла руку с блеснувшим на пальце металлическим перстнем, Нил вспомнил, что снять с рыжей безделушку его парни не смогли, хотя и пытались. В наступившей тишине что-то щёлкнуло, не моргнув глазом девчонка провела перстнем по ладони – из тонкого, но глубокого пореза потекла кровь. Поднесла перстень к лицу.

- Лишишься еще одного товара, Горм, клянусь Северным Ветром! Только тронь её...

Нил замер, а в следующий момент ещё три девушки шагнули к рыжеволосой.

- Пяти товаров, – после секундного замешательства решительно продолжила рыжая.

Нил постоял над так и не пришедшей в себя девицей, бросил взгляд на неторопливо подъезжавшие экипажи. Против ожидания, он не выглядел ни разозленным, ни раздосадованным. Ухмыльнулся, что-то прикидывая, оглядел девушек и кивнул одному из слуг, одновременно кидая не пригодившийся кинжал другому:

- Этих пятерых мятежниц – к мадам Севиль. Она любит девчонок с характером, да и контракты у них непродолжительные, а мадам всегда нужны новенькие. Если ей не подойдут, тогда уж... Вернёте, я лично ими займусь. Но, думаю, подойдут.

Один из слуг подхватил девушку с редким оттенков волос на руки, ещё двое, щёлкнув пистолетами, угрюмо направились к непокорной четвёрке.

- Такие мордашки грех уродовать! Будете умницами – мадам Севиль возьмёт вас под своё крылышко. Ещё спасибо мне скажете, – хмыкнул Горм.

Рыжая обернулась к нему:

- Я выдерну твои потроха из глотки, а потом заставлю тебя их сожрать заново!

- Может быть, – Нил прищурил зелёный глаз по старой привычке давно уже "просохшего" моряка. – Вот только сперва её клиенты не раз вынут из тебя душу, моя разбойница. Говорят, в доме утех и страстей мадам Севиль сам забирающий души Нечистый – частый гость...

- Судя по тому, насколько бездушен ты, он и тебя успел оттрахать вдоволь? – кинула рыжая через плечо, садясь в экипаж и презрительно отмахиваясь от предложенной руки стражника.

Нил Горм долго смотрел вслед уехавшему экипажу, ухмыляясь каким-то своим мыслям, а потом пожал плечами.

Мадам останется довольна его уловом.

А значит, заплатит щедро.

***

- Этот пройдоха, Горм, притащил мне целый выводок, – мадам Эжен Севиль, на протяжении последних десяти лет единоличная хозяйка и владелица лучшего штоттского Дома утех и страстей, по-кошачьи вытянулась под мягкими и сильными руками своего незаменимого управляющего Шарда Корена. Только-только миновал полдень. Мадам проснулась не более часа назад после очередной рабочей бессонной ночи, успела принять ванну, позавтракать фруктами и ломтиком подсушенного хлеба, а теперь пожелала массаж. Корен давно совмещал несколько должностей сразу. Секретарь, массажист, охранник, советник, а иногда, в особо тяжёлые дни, и любовник, сейчас он выслушивал её, молча, не прекращая разминать напряжённые мышцы.

- Пять девиц, и куда мне столько счастья разом? Пять неухоженных диковатых девиц, не обученных манерам, не знакомых с правилами. А мадам Ридар как назло сломала эту свою проклятую ногу в самом неудачном месте, и я предоставила ей целых три выходных на восстановление. Что можно делать с целителем целых три дня по такому пустяку, как сломанная нога?! Наверное, она с ним спит.

Стоящий на невысоком малахитовом столике фоун вдруг завибрировал, отвратительно громко застучали по округлым стенкам каменные молоточки. Мадам недовольно скривилась, но Шард Корен не дрогнул, ни на мгновение не прекращая своего занятия.

- Меня нет! – буркнула мадам. Повернулась с живота на спину, ухватила Шарда за освободившиеся ладони, положила их на свою пышную и всё ещё по-девичьи упругую высокую грудь. Выдохнула, разглядывая поджарую, по пояс обнаженную совершенную фигуру мужчины. – Меня нет и минимум полчаса ещё может не быть…

Но фоун снова беспардонно затрясся, оглашая личную комнату Эжен Севиль требовательным стуком, и она раздражённо села на кушетке. Соскользнула, умудрившись попасть босыми ступнями в стоящие на полу мягкие туфли, накинула полупрозрачный пеньюар, любезно поданный ей Кореном, и подошла к почтительно притихшему фоуну. Дождалась новой тряски и рявкнула в металлический передатчик:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну?!

Несколько секунд она презрительно хмурила аккуратные брови, а потом, опомнившись, сунула в ухо похожий на пуговицу слушник, маленький, обтянутый мягкой бархатистой тканью, и повторила уже тише:

- Слушаю.

Однако стоило незримому собеседнику произнести буквально несколько слов, как с недовольным раздражённым лицом мадам произошла удивительная метаморфоза. Морщинки на лбу разгладились, собираясь едва заметной сеточкой в уголках густо накрашенных вишневого оттенка глаз и пухлых губ, дрогнувших в заигрывающей, обольстительной и одновременно торжествующей улыбке. Голос зазвучал мягко, чувственно, став на порядок ниже:

- О-о-о! Какая честь для меня, господин Лиртам! Чем могу порадовать вас, мой дорогой др… сегодня? Сегодня вечером?! – рот её округлился, однако самообладания мадам не потеряла. – Нет-нет, никаких проблем. Разумеется, мы найдем, чем… точнее, кем порадовать вас и развеять все облака на небосклоне нашего самого любимого клиента! Конечно… конечно, в этом нет никакой проблемы, у меня как раз найдётся для вас подходящий вариант. Да. Да-да! Да… Ждём. Разумеется, ждём!

Она положила слушник и передатчик и плотнее запахнула на груди пеньюар. Уставилась на Корена, и только он мог разглядеть лёгкую растерянность в глубине вишнёвых глаз хозяйки.

- Дарвиль Лиртам? – рискнул нарушить тишину управляющий.

- Он самый, кто же ещё. Как будто нас когда-либо навещал другой Лиртам! – проворчала мадам Севиль. Потёрла в задумчивости лоб.

Верный управляющий терпеливо ждал, зная по опыту – беспокоить хозяйку не стоит. Лучше подождать.

- Он будет сегодня вечером, после десяти, как обычно. Лучший номер, до рассвета. Ужин на двоих. И, разумеется, девушка. Ему нужна новая девушка. Светловолосая девственница.

Оба, мужчина и женщина, непроизвольно вздрогнули. Посмотрели друг на друга.

- Какие проблемы, наши целители решают этот вопрос за несколько минут… – начал было Шард, но мадам махнула изящной рукой.

- Ему нужна настоящая. Дешёвая подделка его не устроит, только не Лиртама. Дорогая подделка, впрочем, тоже. Он проговорил этот момент.

Шард тяжело выдохнул и тоже потёр лоб рукой.

- Вероятно, не стоит спрашивать, зачем королевскому некроманту понадобилась именно девственница. Другое дело, почему у нас и так срочно.

- Дарвиль Лиртам не из тех, кому задают вопросы, – нервно хохотнула мадам. – Я думаю, стоит взглянуть на привезённый Гормом товар. И если среди них окажется хоть одна блондинка…

- Неусмиренная дикарка, не обученная манерам?

- А у меня есть выбор?! Предлагаешь выйти на улицу и заорать, не желает ли какая-нибудь милая светловолосая девственница провести ночь с королевским некромантом в борделе без каких-либо гарантий?

Мадам Севиль набросила поверх пеньюара тяжёлый халат из красного бархата.

- Идём. Посмотрим на цветник от Горма. Может быть, нам ещё повезёт. Потому что если нет… я даже не знаю, что и делать.

- Всё будет в порядке, – Шард позволил себе улыбнуться одними уголками губ, торопливо застёгивая пуговицы белоснежной отутюженной рубашки. – Для мадам Севиль нет невыполнимых задач.

- Надеюсь, что так, Шард. Очень на это надеюсь.

Эпизод 1.

Лия Вран

Не знаю, что заставило меня сделать шаг к рыжей бунтарке. Жалость? Смелость? Безумие?

Скорее всего, последнее.

Нужно было остаться в безмолвной безликой толпе перепуганных девушек, может быть, попытаться сбежать, затеряться в шумной многолюдной столице. Уверена – это было бы непросто, но реально. Обратиться за помощью к леди Ларии Вран, троюродной сестре отца – я никогда её не видела, но знала адрес, возможно, она поверила бы мне и проявила снисхождение. Зато сейчас… нашу пятёрку, трясущуюся в запертом экипаже, охраняла четвёрка вооруженных настороженных слуг (не считая двух возниц), и нечего было и думать о том, чтобы улизнуть. Двое стражей ехали снаружи, двое сидели в салоне, непривычно просторном. До этого я никогда не каталась в экипажах, где помещалось бы больше четырёх человек.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Я оглядела своих подруг по несчастью. Отчаянная девушка со странным цветом волос всё ещё находилась без сознания. Рыжая воинственно смотрела в крошечное окошко экипажа – и что она рассчитывала там увидеть, прощалась со свободой или обдумывала путь к спасению? У тоненькой брюнетки с косой взгляд был совершенно потерянный, напуганный, зато вторая брюнетка с густыми, чёрными, как у бродячего народа горлатов, волосами и огромными раскосыми глазами посмотрела на меня почти приветливо.

- Привет. Меня зовут Дэйра.

Голос у неё был низкий, хрипловатый. Точно, горлатские корни не скроешь, везде прорастут.

Девушки – кроме той, что пребывала в счастливом забытьи – вздрогнули. Рыжая отвернулась от окна, девчонка с косой вжалась в бархатное сидение.

- Лия, – я протянула ладонь, и Дэйра пожала её.

- Рена, – с нажимом представилась рыжая. И мы все втроём уставились на затравленную девчонку с косой.

- Я… – пробормотала она. – Я не знаю. Не помню. Ударилась головой… наверное, такая шишка на затылке была, пока целитель не подлечил, теперь ничего не помню.

- Вообще ничего? – рыжая округлила глаза. – А как попалась в лапы этому червю Горму?

- Я пришла в себя уже… там, – отозвалась безымянная девушка. – Очень болела голова и…

- Я тебе даже завидую, – негромко произнесла Рена. – Хотела бы и я забыть всё и разом. В моём родном Глоттвиле у меня остался жених. Ждёт меня, наверное… Или уже не ждёт. Две недели прошло.

Мы все разом замолчали.

- Как ты попала к Горму? – полюбопытствовала рыжая, взглянув на свою общительную соседку. Стражники покосились на нас, но промолчали, видимо, болтовня «за жизнь» не приравнивалась к попытке побега.

Дэйра криво усмехнулась.

- А что насчёт тебя?

- Со мной всё просто. Мать умерла, отчим, старый похотливый козёл, чтоб его северные ветра разорвали, остался моим единственным официальным опекуном. Дикт студент, за душой ни гроша, в качестве жениха по душе моему козлу не пришёлся. Впрочем, ему бы никто не пришёлся. Как-то ночью этот урод заявился ко мне в спальню, я огрела его подсвечником, да разве проломишь этот чугунный котелок, по ошибке именуемый его головой! А несколькими днями позднее за мной пришли. Соседи в голос подтвердили, что я ночами вожу к себе мужчин, оказывая им услуги определённого рода, поэтому я была признана аморально неблагонадёжным субъектом. Я даже Дикту записку не успела написать. Надеюсь, черти извлекут через анус их кишки и намотают на свои вилы!

Мы помолчали, переваривая информацию и не пытаясь уточнить, с чьими кишками нужно произвести данную процедуру.

- Я сама виновата, – неожиданно сказала Дэйра. – Впрочем, это не отменяет того факта, что когда-нибудь я перегрызу Горму глотку. Мы с семьёй живём… жили на большом хуторе, на юге. Мать, по-нашему матта, у меня горлатка, отца не знаю, но у матери много родни. У нас семья без отца обычное дело, главное, чтобы мать была и бабушка, они детей поднимают. Я проиграла в споре своей двоюродной сестре и отправилась в одно злачное местечко. Должна была продержаться там до утра, но заехала по морде одному пузану с потными руками, и в общем… Оказалось, что пузан мстительный, а ещё он служит какой-то важной шишкой в ведомстве иногосударственных дел, вот только мой мандат на проживание просрочен на пару лет. Сама дура. И что спорила, и что положилась на матту… она ж толком и не знает, сколько нас у неё, что уж говорить о документах...

Дэйра не договорила и стукнула кулаком себя по колену.

Все посмотрели на меня.

- Я… – правду говорить не хотелось, но и придумывать какое-то приемлемое враньё не было времени. – Я сама пришла к Горму.

В этот момент экипаж подпрыгнул, голова девчонки с фиолетовыми волосами дёрнулась, и она открыла глаза. В ужасе отшатнулась, врезавшись затылком в стенку экипажа.

- Поздно психовать, – сказала ей Рена. – Натворила ты дел… Впрочем, и мы тоже хороши. Подъезжаем.

- Куда? – выдохнула девушка, чьего имени мы не знали.

- Похоже, нас собираются продать в дом утех и страстей мадам Севиль. Точнее, похоже, уже продали.

Рена оглядела наши недоумевающие лица и хмыкнула.

- Я что, одна тут что-то секу в происходящем, так ведь? Дом утех мадам Севиль – элитный столичный бордель. Там запредельные цены, а среди покупателей – очень богатые капризные клиенты, которые не знают ни в чём отказа. И чаще всего – они вообще не люди.

Мы одновременно опустили глаза. Экипаж натужно вздрогнул в последний раз и остановился.

***

Стражники Горма сопроводили нас до дверей огромного четырёхэтажного особняка. Никогда бы не подумала, что это респектабельное здание – бордель, пусть даже и элитный. Скорее, оно напоминало небольшую частную академию или государственное ведомство.

На пороге нас встречал пожилой мужчина с густыми седыми волосами, перехваченными лентой на затылке в строгом чёрном костюме-тройке с неожиданно фривольной брошью в виде четырёхлепесткового клевера. Не задав ни единого вопроса, пропустил гостей вперёд – похоже, никто из нас более не помышлял о бунте. Стражников внутрь не пустили. Закрыв тяжёлые двустворчатые двери на ключ, дворецкий буквально испарился. Мы замерли в пустом холле с каменным полом, стараясь даже дыханием не нарушать воцарившуюся абсолютную тишину. Миг – из полумрака, обрамлённого тяжёлыми, вишнёвого цвета шторами, беззвучно, литым скользящим движением, на свет выступила высокая широкоплечая мужская фигура, и на миг мне стало так страшно, будто это и есть мой первый клиент, представитель иной расы, пугающий и безжалостный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На вид мужчине было лет тридцать, ещё не старый, но с цепким взглядом человека, которому пришлось самому выгрызать себе место в этой жизни. Вроде бы действительно человек. Тёмные волосы, как и его собрата, собраны в длинный хвост на затылке. Возможно, эту причёску носили все обитающие здесь мужчины. Впрочем, в отличие от седовласого, на слугу он не походил.

- Моё имя Шард Корен, юные леди, и я рад приветствовать вас в наших стенах. В дальнейшем можете обращаться ко мне попросту «господин». Я управляющий дома мадам Севиль. Понимаю, вы устали с дороги, перенервничали и, возможно, голодны, поэтому обойдёмся без долгих церемоний. На ближайшие несколько лет здесь будет ваш дом. Если вы окажетесь умницами, то у каждой из вас будет своя комната и горничная, всё необходимое для жизни, комфорта и вашего нового рода деятельности. За вас заплачены большие деньги, их, разумеется, надо отработать, но если вы докажете собственную ценность и благоразумие, то и отношение к вам будет соответствующее… – он помолчал, а потом продолжил. – Многие скажут, что ваша судьба ужасна, однако при определённых усилиях вы сможете остаться в выигрыше. В дом утех и страстей мадам Севиль нужна свежая кровь, – он чуть скривил губы, а я вспомнила, что клиенты здесь не всегда являются людьми, и вздрогнула. – Только от вас зависит, какими будут следующие несколько лет вашей жизни, а также все последующие годы. Наши клиенты заинтересованы в том, чтобы все их фантазии, даже самые невероятные, исполнялись наилучшим образом, и они способны за это заплатить. А в случае недовольства – разнести по камешку и наше заведение, и придушить, а то и сожрать живьём наглую девицу, позволившую себе не вовремя открыть рот или сдвинуть колени. И не надо ссылаться на законы, наши клиенты – сами себе законы. Одна из девушек, недавно покинувшая наши стены, в прошлом месяце купила себе дом на окраине, хотя её средства позволяли особняк в центре. В следующем месяце она выходит замуж и планирует начать новую жизнь. В то же время другая позавчера валялась у меня в ногах, умоляя дать её ещё один шанс и остаться… Но кому нужна капризная девица, зависимая от литума, орущая, как болотная выпь, когда её всего-навсего дерут в задницу?

Никто из нас не пробовал перебивать черноволосого красавца, его негромкий, уверенный низкий голос, его речь, больше подошедшая университетскому преподавателю, а не работнику борделя, несмотря на последнюю, явно намеренную, пошлость, невольно завораживали. Даже Рена притихла. Потерявшая память девчонка с косой прикрыла глаза и время от времени беззвучно шевелила губами. Молилась..? Девушка с фиолетовыми волосами, чьего имени я так и не узнала, прислонилась спиной к стене – она явно всё ещё чувствовала себя неважно. Но смотрела на «господина» непокорно, недобро, исподлобья.

- Итак, у вас есть два выхода, – спокойно продолжил Корен. – Первый: вы ведете себя смирно, не пытаетесь сбежать, устроить дебош или сбиться в кучу для массового протеста: поверьте, всё это мы проходили. Большинство девушек попадает сюда, поскольку в семье их никто не ждёт, а радостно распахнуть объятия им готовы только полицейские стражи и бездомные бродяги. Итак, вы можете дебоширить и устраивать забастовки, голодать, пытаться выпрыгнуть из окон или порезаться столовыми приборами. Целители у нас отличные, охрана тоже…

Взгляд «господина» внезапно сосредоточился на мне. Оборвав самого себя на полуслове, он шагнул ближе и ухватил пальцами прядь моих волос. Потёр между подушечками пальцев.

- Ты когда-нибудь красила волосы? – раздался неожиданный вопрос.

- Н-нет, – растерянно ответила я.

- Это твой природный цвет? Ты блондинка от природы?

Я ещё более растерянно кивнула, больше всего на свете мечтая высвободить свои волосы из его руки, а ещё лучше – оказаться далеко-далеко отсюда. Мама, папа, зачем, ну зачем я пошла на это всё?! Если бы не чёртов Дэшли, его безголовость, легкомыслие, умение нравиться женщинам, если бы не его долги…

- Что ж, дамы, прервём унылый инструктаж. Вас проводят в гостевую комнату, где о вас позаботятся, а завтра мы вернёмся к вопросам поведения, правил, поощрений и наказаний.

Словно повинуясь безмолвному приказанию, из-за вишнёвой шторы вышли сразу двое седовласых мужчин в одинаковых одеяниях: белая рубашка, строгие чёрные брюки, жилет, всё та же брошь в виде красного листа клевера. Они казались близнецами, хотя, вероятно, сходство ограничивалось возрастом, сединой и одеждой.

Я сделала было шаг за сёстрами по несчастью, но господин Корен ухватил меня за рукав:

- А ты останься. Точнее, иди. Иди за мной.

Рена обернулась, бросив на меня короткий сочувствующий взгляд. Мы с господином – он широким уверенным шагом, и я на подкашивающихся ногах – двинулись в противоположную сторону.

Эпизод 2.

Роскошная темноволосая женщина, которой могло быть и тридцать, и сорок лет, разглядывала меня, как на рынке придирчивая экономка выбирает мясо для взыскательных хозяев. А я от нечего делать разглядывала её, ведь в богато обставленной, несколько хаотично и избыточно на мой вкус украшенной комнате не было ничего особенного. Да, мягкие пушистые кремовые ковры и обитые нежным розовым бархатом диваны, да, безделушки и даже целый столик из дорогих камней, на котором – вот редкость-то! – стоял настоящий фоун. Подобную вещицу до этой поры я и видела-то пару раз в жизни, в кабинете у… неважно. Но всё же куда больше меня интересовала хозяйка. Я ожидала увидеть жуткую старуху, прокуренную и пропитую, расплывшуюся и сквернословящую через каждое слово, которая тут же полезет кривыми когтистыми пальцами мне в рот: смотреть зубы, как у лошади. Ну а какой ещё должна быть хозяйка подобного заведения?! Однако Эжен Севиль казалась женщиной в самом расцвете сил, лет на десять-пятнадцать, не более, старше меня, элегантная и манерная, словно мы находились на светском приёме, а не в публичном доме. Одетая в небрежно прихваченный на поясе тонким ремешком алый халат, она покачивала изящной ножкой, с которой свисала чёрная узкая туфля с высоким тонким каблуком. Стройная фигура с пышной грудью и округлыми бёдрами, правильные черты лица, пухлые, слишком ярко накрашенные губы, слишком длинные и густые ресницы, здоровый и ровный цвет кожи – возможно, за счёт косметики, но в целом она казалась настоящей леди, ухоженной и знающей себе цену. Впрочем, подобная красота и притягивала, и отталкивала одновременно, была в мадам Севиль какая-то хищная властность, придававшая горчинку сладкому образу чаровницы.

- Всё равно другого выхода у нас нет, – мадам Севиль озабоченно повернулась к сидящему на стуле Корену. – Осталось всего несколько часов. В конце концов, никто не говорил, что девица должна быть…

Она сдавленно выругалась, но я не расслышала ни одного слова.

- Отвар литума? – подал голос «господин». – Несколько глотков, и…

- Сам знаешь, никакого дурмана без особого пожелания клиента, – хозяйка раздражённо пожала плечами и наконец-то уставилась мне в глаза. Её собственные зрачки имели довольно редкий оттенок спелой вишни. – Кто ты, кошечка?

Можно было и ответить, поскольку дерзить и строить из себя героиню или молчаливую шпионку в тылу врага не имело ни малейшего смысла, но у меня слова буквально застряли во рту.

- Лия Вран, – ответил за меня Корен. – Девятнадцать лет. Родители, Мия и Лорган Вран умерли полгода назад, от горячки Вессера. Семья была на хорошем счету, в криминальных и аморальных поступках не замечена. Контракт на три года. Добровольный.

- Даже так? – мадам приподняла чётко выписанные брови. – И что же заставило тебя пойти на этот шаг, кошечка? Впрочем, неважно. У нас мало времени. Видишь ли, я никогда не лгу без лишней необходимости… Очень уважаемый и важный для нас клиент требует невинную и сговорчивую девушку на десять вечера.

Мы одновременно взглянули на часы. Было четыре часа дня.

Оставалось шесть.

- Почему… я? – губы как-то враз пересохли, а сердце неровно забилось в груди.

- Видишь ли, - неожиданно миролюбиво и многословно откликнулась хозяйка, продолжая осматривать меня. Корен поднёс к её руке тлеющую тонкую, как веточка, сигару, и она втянула её пухлыми губами, а затем я почувствовала тонкий, но едкий ванильный запах табака, - наши целители давно умеют восстанавливать девственную плеву, но некоторые особые клиенты с особыми… умениями, запросто распознают подвох. На сегодня мне нужна настоящая девственница, а это штучный товар. Блондинка от природы – это требование клиента, хотя раньше, надо сказать, он не предъявлял ничего такого. Ну а в-третьих… - мадам Севиль вдруг заколебалась. – Я доверяю судьбе. Неучтённая девушка, неучтённый заказ, всё сошлось. Если не препятствовать судьбе, она может делать порой удивительные подарки. Корен?

- От тебя требуется быть предельно уступчивой, согласной на любые желания клиента, но при этом естественной, - вступил в разговор Корен. – Если тебе страшно – не скрывай страх, если больно – не сдерживай голос, если ты получаешь удовольствие – кричи. Запрещено отказывать, оскорблять клиента, бить его – за исключением тех моментов, если он сам просит тебя о чём-то подобном. Запрещено обсуждать с клиентами, слугами и другими кошечками, - управляющий произнёс это фривольное обращение без намёка на улыбку, как некий официальный термин, - наш дом, а также других клиентов, просить содействия в побеге. Ты вообще ничего ни у кого никогда не просишь и не требуешь. Мы в свою очередь гарантируем… - он вдруг осёкся и явно завершил начатую было фразу на середине, - жизнь, вот именно.

Я молчала. Сама же согласилась на торговый контракт – и понимала, что в итоге со мной может произойти нечто подобное. Кто-то покупал слуг, но путь молодой и невинной девушки был предрешён: пойти в любовницы к обеспеченному мужчине, вероятнее всего немолодому и вдовому.

Но осознать, что на протяжении трёх последующих лет этих мужчин будет много… я никак не могла. Боги и эманиции, будь ты проклят, Дэшли, ты, твоя легкомысленная эгоистичная беспечность, твои долги, слепая и безграничная любовь матери к её младшенькому, пусть даже братец младше меня всего на три-четыре десятка минут…

Не нужно было беречь себя тогда. Соблюдать все эти правила приличия, которые матушка вдалбливала мне с детства. Нужно было жить, беря от жизни всё, что нравилось, что подворачивалось под руку. Например, мужчин. Потерять невинность не с жутким монстром в борделе, наверняка старым и потасканным богатеем, лоснящимся похотью, а хотя бы и с тем профессором тёмных чар и материй…

- Кто мой клиент? – резко спросила я. – Это не тайна?

- Человек, - ответила мадам Севиль. – Что удивительно, но человек. Маг, разумеется. Влиятельный. Что тебе даст его имя? Он назовёт его сам, если захочет, а тебе стоит поучиться не задавать лишние вопросы. Я могу рассчитывать на тебя, Лия? Поверь, со мной лучше дружить… Ты окажешь мне большую услугу, удовлетворив сегодняшнего высокого гостя. Моя благодарность дорогого стоит – для тебя это не просто сносная, а хорошая жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Хорошая?! – спокойствие и выдержка всё же изменили мне. – О чём вы?! Я была свободной, а теперь я никто. Вещь. Шлюха в борделе. И мысль о том, что…

- На следующие три года я советую тебе кардинально поменять своё отношение, кошечка моя. Мужчины – источник денег, необходимых для выживания и комфорта, безусловно, но помимо этого они могут приносить и удовольствие… наслаждение. Научиться получать удовольствие от происходящего – единственное верное решение в твоём случае. Судьба тех, кто так и не сумел этого понять, незавидна. Сперва они пьют литум, возбуждающий напиток, но грань слишком легко перейти. Порой литум незаменим, особенно с некоторыми нашими клиентами, но если ты станешь злоупотреблять… пройдёт совсем немного времени, и мне придётся избавляться от некондиционного товара. У нас есть категория специфических клиентов, тех, кто любит избивать своих женщин, смотреть, как их силой берут другие… и не только. Нелюди, они по большей части с причудами. И только от меня зависит, кого я отдаю на откуп таким клиентам. Тебе повезло. Твоим первым клиентом будет человек и человек достойный. Наслаждение, Лия. Запомни это, если хочешь выжить здесь.

Она вдруг ухватила стоящего рядом Корена за край рубашки – и тот с готовностью склонился, впиваясь губами в алый, призывно приоткрывшийся рот мадам. Его рука скользнула под её корсаж, сжимая пышную грудь, сдавливая и потирая пальцами аккуратный розовый сосок явно никогда не рожавшей женщины.

Меня замутило, хотелось отвернуться, зажмуриться, но одновременно я почувствовала щекочущее странное… любопытство? Никогда ещё чужая плотская страсть, такая реальная, настоящая, не разворачивалась передо мной столь близко и недвусмысленно. Ничего интимней лёгкого поцелуя в губы я никогда не видела, и хотя из болтовни старой кухарки, помогавшей матери по хозяйству, старшей кузины, иногда гостившей у нас лет восемь назад, и из книг я приблизительно понимала, что происходит между мужчиной и женщиной и откуда берутся дети, но…

Проще было научиться плавать по книгам, никогда не входя в воду. Сейчас же было так легко представить себя на месте мадам. Представить, что это моей груди касается беспардонно уверенная широкая мужская ладонь, за ладонью следуют упругие губы. Щекотка отдавалась в низ живота, и я разозлилась на себя. А если они уже чем-то меня опоили?!

- Посмотри, как она краснеет, очаровательно, – шепнула мадам Корену, припавшему губами к её груди. – Он будет доволен. Хорошенькая, невинная и неглупая… Глаз отвести не можешь? – она засмеялась. – Шард тебе нравится? Он выше всяческих похвал, но твой сегодняшний любовник вне конкуренции. Хочешь потрогать член? А то никак вечером от волнения в обморок грохнешься…

Она вдруг ухватила мою руку за запястье, я в ужасе замотала головой, пытаясь вывернуться.

- А впрочем, возможно, так даже лучше – нет ничего привлекательней искреннего испуга, – хмыкнула мадам. Взглянула на невозмутимого, как статуя, Корена. – Позови Григора. Пусть займётся нашей трусишкой.

Эпизод 3.

Роскошная темноволосая женщина, которой могло быть и тридцать, и сорок лет, разглядывала меня, как на рынке придирчивая экономка выбирает мясо для взыскательных хозяев. А я от нечего делать разглядывала её, ведь в богато обставленной, несколько хаотично и избыточно на мой вкус украшенной комнате не было ничего особенного. Да, мягкие пушистые кремовые ковры и обитые нежным розовым бархатом диваны, да, безделушки и даже целый столик из дорогих камней, на котором – вот редкость-то! – стоял настоящий фоун. Подобную вещицу до этой поры я и видела-то пару раз в жизни, в кабинете у… неважно. Но всё же куда больше меня интересовала хозяйка. Я ожидала увидеть жуткую старуху, прокуренную и пропитую, расплывшуюся и сквернословящую через каждое слово, которая тут же полезет кривыми когтистыми пальцами мне в рот: смотреть зубы, как у лошади. Ну а какой ещё должна быть хозяйка подобного заведения?! Однако Эжен Севиль казалась женщиной в самом расцвете сил, лет на десять-пятнадцать, не более, старше меня, элегантная и манерная, словно мы находились на светском приёме, а не в публичном доме. Одетая в небрежно прихваченный на поясе тонким ремешком алый халат, она покачивала изящной ножкой, с которой свисала чёрная узкая туфля с высоким тонким каблуком. Стройная фигура с пышной грудью и округлыми бёдрами, правильные черты лица, пухлые, слишком ярко накрашенные губы, слишком длинные и густые ресницы, здоровый и ровный цвет кожи – возможно, за счёт косметики, но в целом она казалась настоящей леди, ухоженной и знающей себе цену. Впрочем, подобная красота и притягивала, и отталкивала одновременно, была в мадам Севиль какая-то хищная властность, придававшая горчинку сладкому образу чаровницы.

- Всё равно другого выхода у нас нет, – мадам Севиль озабоченно повернулась к сидящему на стуле Корену. – Осталось всего несколько часов. В конце концов, никто не говорил, что девица должна быть…

Она сдавленно выругалась, но я не расслышала ни одного слова.

- Отвар литума? – подал голос «господин». – Несколько глотков, и…

- Сам знаешь, никакого дурмана без особого пожелания клиента, – хозяйка раздражённо пожала плечами и наконец-то уставилась мне в глаза. Её собственные зрачки имели довольно редкий оттенок спелой вишни. – Кто ты, кошечка?

Можно было и ответить, поскольку дерзить и строить из себя героиню или молчаливую шпионку в тылу врага не имело ни малейшего смысла, но у меня слова буквально застряли во рту.

- Лия Вран, – ответил за меня Корен. – Девятнадцать лет. Родители, Мия и Лорган Вран умерли полгода назад, от горячки Вессера. Семья была на хорошем счету, в криминальных и аморальных поступках не замечена. Контракт на три года. Добровольный.

- Даже так? – мадам приподняла чётко выписанные брови. – И что же заставило тебя пойти на этот шаг, кошечка? Впрочем, неважно. У нас мало времени. Видишь ли, я никогда не лгу без лишней необходимости… Очень уважаемый и важный для нас клиент требует невинную и сговорчивую девушку на десять вечера.

Мы одновременно взглянули на часы. Было четыре часа дня.

Оставалось шесть.

- Почему… я? – губы как-то враз пересохли, а сердце неровно забилось в груди.

- Видишь ли, - неожиданно миролюбиво и многословно откликнулась хозяйка, продолжая осматривать меня. Корен поднёс к её руке тлеющую тонкую, как веточка, сигару, и она втянула её пухлыми губами, а затем я почувствовала тонкий, но едкий ванильный запах табака, - наши целители давно умеют восстанавливать девственную плеву, но некоторые особые клиенты с особыми… умениями, запросто распознают подвох. На сегодня мне нужна настоящая девственница, а это штучный товар. Блондинка от природы – это требование клиента, хотя раньше, надо сказать, он не предъявлял ничего такого. Ну а в-третьих… - мадам Севиль вдруг заколебалась. – Я доверяю судьбе. Неучтённая девушка, неучтённый заказ, всё сошлось. Если не препятствовать судьбе, она может делать порой удивительные подарки. Корен?

- От тебя требуется быть предельно уступчивой, согласной на любые желания клиента, но при этом естественной, - вступил в разговор Корен. – Если тебе страшно – не скрывай страх, если больно – не сдерживай голос, если ты получаешь удовольствие – кричи. Запрещено отказывать, оскорблять клиента, бить его – за исключением тех моментов, если он сам просит тебя о чём-то подобном. Запрещено обсуждать с клиентами, слугами и другими кошечками, - управляющий произнёс это фривольное обращение без намёка на улыбку, как некий официальный термин, - наш дом, а также других клиентов, просить содействия в побеге. Ты вообще ничего ни у кого никогда не просишь и не требуешь. Мы в свою очередь гарантируем… - он вдруг осёкся и явно завершил начатую было фразу на середине, - жизнь, вот именно.

Я молчала. Сама же согласилась на торговый контракт – и понимала, что в итоге со мной может произойти нечто подобное. Кто-то покупал слуг, но путь молодой и невинной девушки был предрешён: пойти в любовницы к обеспеченному мужчине, вероятнее всего немолодому и вдовому.

Но осознать, что на протяжении трёх последующих лет этих мужчин будет много… я никак не могла. Боги и эманиции, будь ты проклят, Дэшли, ты, твоя легкомысленная эгоистичная беспечность, твои долги, слепая и безграничная любовь матери к её младшенькому, пусть даже братец младше меня всего на три-четыре десятка минут…

Не нужно было беречь себя тогда. Соблюдать все эти правила приличия, которые матушка вдалбливала мне с детства. Нужно было жить, беря от жизни всё, что нравилось, что подворачивалось под руку. Например, мужчин. Потерять невинность не с жутким монстром в борделе, наверняка старым и потасканным богатеем, лоснящимся похотью, а хотя бы и с тем профессором тёмных чар и материй…

- Кто мой клиент? – резко спросила я. – Это не тайна?

- Человек, - ответила мадам Севиль. – Что удивительно, но человек. Маг, разумеется. Влиятельный. Что тебе даст его имя? Он назовёт его сам, если захочет, а тебе стоит поучиться не задавать лишние вопросы. Я могу рассчитывать на тебя, Лия? Поверь, со мной лучше дружить… Ты окажешь мне большую услугу, удовлетворив сегодняшнего высокого гостя. Моя благодарность дорогого стоит – для тебя это не просто сносная, а хорошая жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Хорошая?! – спокойствие и выдержка всё же изменили мне. – О чём вы?! Я была свободной, а теперь я никто. Вещь. Шлюха в борделе. И мысль о том, что…

- На следующие три года я советую тебе кардинально поменять своё отношение, кошечка моя. Мужчины – источник денег, необходимых для выживания и комфорта, безусловно, но помимо этого они могут приносить и удовольствие… наслаждение. Научиться получать удовольствие от происходящего – единственное верное решение в твоём случае. Судьба тех, кто так и не сумел этого понять, незавидна. Сперва они пьют литум, возбуждающий напиток, но грань слишком легко перейти. Порой литум незаменим, особенно с некоторыми нашими клиентами, но если ты станешь злоупотреблять… пройдёт совсем немного времени, и мне придётся избавляться от некондиционного товара. У нас есть категория специфических клиентов, тех, кто любит избивать своих женщин, смотреть, как их силой берут другие… и не только. Нелюди, они по большей части с причудами. И только от меня зависит, кого я отдаю на откуп таким клиентам. Тебе повезло. Твоим первым клиентом будет человек и человек достойный. Наслаждение, Лия. Запомни это, если хочешь выжить здесь.

Она вдруг ухватила стоящего рядом Корена за край рубашки – и тот с готовностью склонился, впиваясь губами в алый, призывно приоткрывшийся рот мадам. Его рука скользнула под её корсаж, сжимая пышную грудь, сдавливая и потирая пальцами аккуратный розовый сосок явно никогда не рожавшей женщины.

Меня замутило, хотелось отвернуться, зажмуриться, но одновременно я почувствовала щекочущее странное… любопытство? Никогда ещё чужая плотская страсть, такая реальная, настоящая, не разворачивалась передо мной столь близко и недвусмысленно. Ничего интимней лёгкого поцелуя в губы я никогда не видела, и хотя из болтовни старой кухарки, помогавшей матери по хозяйству, старшей кузины, иногда гостившей у нас лет восемь назад, и из книг я приблизительно понимала, что происходит между мужчиной и женщиной и откуда берутся дети, но…

Проще было научиться плавать по книгам, никогда не входя в воду. Сейчас же было так легко представить себя на месте мадам. Представить, что это моей груди касается беспардонно уверенная широкая мужская ладонь, за ладонью следуют упругие губы. Щекотка отдавалась в низ живота, и я разозлилась на себя. А если они уже чем-то меня опоили?!

- Посмотри, как она краснеет, очаровательно, – шепнула мадам Корену, припавшему губами к её груди. – Он будет доволен. Хорошенькая, невинная и неглупая… Глаз отвести не можешь? – она засмеялась. – Шард тебе нравится? Он выше всяческих похвал, но твой сегодняшний любовник вне конкуренции. Хочешь потрогать член? А то никак вечером от волнения в обморок грохнешься…

Она вдруг ухватила мою руку за запястье, я в ужасе замотала головой, пытаясь вывернуться.

- А впрочем, возможно, так даже лучше – нет ничего привлекательней искреннего испуга, – хмыкнула мадам. Взглянула на невозмутимого, как статуя, Корена. – Позови Григора. Пусть займётся нашей трусишкой.

Эпизод 4.

Полугодом ранее

В библиотеке Академии Магического баланса было так тихо, как не бывает даже в гробу. Да что там гробы, в гробах мертвецы ворочаются, черви чавкают, доски трещат, никакого покоя! А в главном читальном зале библиотеки АМБ никто не позволял себе такого бескультурия. Важная дородная библиотекарша, леди Агама Груй, при всех своих габаритах передвигалась бесшумно, с ловкостью молодой рыси огибая высокие книжные стеллажи, читальные столы с чугунными подсвечниками на тринадцать свечей каждый и тяжёлые стулья из крепкого дуба с высокими спинками и трогательными розовыми подушечками-сидушками. За важной леди беззвучной неотступной тенью следовала помощница, тоненькая, совсем юная девушка с редкими для столицы светлыми волосами, убранными в строгий узел на затылке.

Открывшаяся дверь издала тонкий, почти мышиный писк, но леди-рысь уже гневно развернулась в сторону возможного нарушителя священной тишины. И тут же округлое лицо расплылось в подобострастной восторженной улыбке:

- Какая честь… господин Лиртам!

Леди Груй свирепо зыркнула на девчонку, явно мечтая дать той подзатыльник за недостаточную любезность позы и выражения лица. Блондинка торопливо склонила голову, но Дарвиль успел обратить внимание на хорошенькую чистенькую мордашку и серьёзный, немного испуганный взгляд.

Совсем Агама девчонку затюкала…

- Что вам угодно, господин Лиртам?! – леди Груй даже стала ниже ростом и, судя по всему, безуспешно попыталась втянуть живот.

- Что-то да угодно… – рассеянно пробормотал он, уже не в первый раз за день почувствовав нехорошую давящую тяжесть в левой половине груди. – Мне нужен ключ от чёрной секции.

Он прекрасно знал, что этот ключ не выдают без распоряжения ректора АМБ, заверенного печатью и личной подписью. И был совершенно уверен, что леди Груй даже и не попытается ему об этом напомнить.

- Да, конечно… господин Лиртам, я к вашим услугам, – с несчастным видом пробормотала библиотекарша. Снова зыркнула на светловолосую. – Не стой столбом, дубина, с дороги!

Столб девушка совершенно не напоминала, скорее – молоденькую осинку на ветру. Неожиданно для себя Дарвиль сказал:

- Я быстрее найду то, что мне нужно, если у меня будет помощник. Одолжите мне эту юную нимфу, моя дорогая незабвенная леди Груй?

Библиотекарша залилась краской.

- Да, конечно… Всё, что угодно, вот только… Лия не так что бы расторопна и служит всего лишь второй месяц, и…

- Ничего, – перебил он разговорчивую даму. – Я спешу. Ключ – и девушку. Поторопитесь.

Леди буквально кинулась к высокому металлическому сейфу, а Лия бросила короткий недобрый взгляд на своего спонтанного нанимателя, начисто лишённый привычного для него кокетства. Дарвиль хмыкнул про себя. Он редко позволял незнакомым женщинам развить знакомство с собой, предпочитая молчаливых бордельных кошечек, покладистых, исполнительных и умелых в постели, но, если бы не спешка, возможно, взял бы эту девицу на вечерок. Несмотря на покорность и явную неискушённость, в ней чувствовалась перчинка. К тому же он был неравнодушен к блондинкам. Редкая масть в Штоттсе. Поговаривали, все светловолосые имели предков среди нерейцев, а отношение к этому колдовскому маленькому народцу с более чем экзотическими обычаями в последнее столетие было более чем настороженное.

- Лия Вран, – смирившись с происходящим, тоскливо произнесла библиотекарша, протягивая визитёру толстый ключ на чёрном кожаном ремешке. Дёрнула пухлым плечом, будто собираясь и Лиину руку протянуть, как какую-нибудь вещь.

- Её имя мне без надобности. Не знаю, сколько времени мне потребуется, но если ваш рабочий день уже закончится, не ждите, я оставлю ключ в ректорской.

Леди Груй открыла было рот, чтобы что-то сказать, покосилась на растерянную, ничего не понимающую помощницу – и молча кивнула.

Дарвиль сделал несколько шагов по направлению к ведущей наверх лестнице и с некоторым раздражением обернулся на замершую девчонку.

- Немедленно иди за господином и делай всё, что он тебе скажет! – прошипела библиотекарша, явно сдерживаясь, чтобы поторопить недотёпу подзатыльником.

- А если господин велит мне разжечь из книг костёр, чтобы согреться? – негромко, но отчётливо произнесла девушка. Она казалась невыносимо хрупкой, робкой и потерянной, и контрастная с этим ощущением дерзость отчего-то забавляла и умиляла, как умилил бы скалящий зубы месячный котёнок. Перчинка в ней была совершенно точно.

- Значит, разожжёшь! – отрезала Агама. – Это же сам Дарвиль Лиртам…

- Простите мою неучтивость, леди Вран, – преувеличенно вежливо произнёс маг, саркастически оглядывая простенькое платье девчонки. Вопреки недавнему заявлению имя он запомнил. – Дарвиль Лиртам, профессор кафедр миракулогии и некромантии Королевской высшей школы, к вашим услугам. Не соблаговолите ли вы любезно проследовать со мной и помочь мне в одном деликатном деле, никоим образом не связанном с причинением вреда книгам?

- Как прикажете, господин Лиртам, – тут же отозвалась девчонка, гордо вскинув голову. Да… не будь он так занят, не отказал бы себе в удовольствии провести с ней вечерок-другой. Впрочем, он сюда не женщину снимать пришёл.

В «чёрной секции» хранились некроматические книги. Не то что бы жутко запрещённые, и всё же доступные для очень и очень ограниченного круга лиц. По мнению Лиртама, смысла в этом не было никакого: некроматический дар редок, все его обладатели известны наперечёт и книгами обеспечены, а остальным толку от них не будет, хоть зачитайся...

Воздух пах пылью и сухоцветами. Казалось, если присмотреться, можно увидеть кружащиеся в воздухе пылинки. Лия тихонько чихнула, торопливо прикрывая лицо ладонью, а он отчего-то не смог сдержать улыбку.

Опустился в потрёпанное кожаное кресло, накрытое пледом и кивнул:

- В одну из этих книг примерно во-от такой толщины, в твёрдом переплёте, вложен бумажный конверт со следами чернил. Книга с чёрным корешком, старая – это всё, что помню. Эту книгу нужно найти. Приступай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В его положении недопустимо привередничать. Несколько лет назад конверт с очередным любовным посланием от какой-то полоумной доцентши использовался им для росписи пера, а книга со скупой и непроверенной информацией по нерейским ритуалам понадобилась в качестве удобной твёрдой поверхности, на которую удобно было ставить кружку.

Но всё изменилось.

- Вы в своём уме?! – глаза девушки распахнулись. – Здесь подобных книг тысячи. Мы будем до воскрешения святого Ларза тут…

- Не «мы», а «ты». Да, объём немалый, поэтому не болтай, а приступай.

- Может, вы напряжёте память и припомните что-нибудь ещё? – девчонка упрямо не двигалась с места, и ему захотелось легонько подтолкнуть её телекинезом. А ещё лучше – придавить к стене, вжаться в неё всем телом, чтобы увидеть в огромных чистых глазах уже не возмущение – страх. Почувствовать дрожь, заставить застонать, сначала жалобно и беспомощно, а потом бесстыже и сладко… В звуках женского стона было что-то неумолимо притягательное...

Резко заныло плечо – клятая чёрная хмарь проснулась окончательно и впилась в его плоть с энтузиазмом голодного нищего, попавшего на королевскую кухню. Закружилась голова и пересохло в горле, перед глазами заплясали тёмные назойливые мушки. А ведь он был так самонадеянно уверен, будто у него в запасе есть ещё несколько дней, что зелье, облегчавшее боль, осталось в замке!

Дарвиль кое-как поднялся, прислонился спиной к той самой стене, к которой только что хотел прижать ершистую девчонку, пытаясь обуздать дурноту и участившееся сердцебиение. Клятую хмарь он заполучил с полгода назад. Тот мертвец, которого он осматривал перед ритуалом дознания, явно из чистокровных нерейцев, если судить по белоснежному цвету волос, был проклят. Он как наяву увидел лежавшее в открытом гробу измождённое тело худощавого светловолосого мужчины с торчащими рёбрами, чью бледную кожу избороздили тонкие нити начертанных некогда рун, как у послушников малочисленных закрытых религиозных орденов. Мертвёхонек, и не менее трети суток: светлые, как роса, глаза, слепо глядели в пустоту, трупное окоченение уже свело судорогой длинные тонкие пальцы. Но стоило Дарвилю провести узким лезвием ритуального стилета по лбу мертвеца, вычерчивая восьмой знак Тёмного бога, необходимый для начала ритуала, как бездыханное тело прошила судорога, и стремительно, будто ошпаренная кошка, безымянный нереец подскочил и впился зубами ему в плечо…

Тонкие пальчики неуверенно коснулись его щеки, он открыл глаза и встретился взглядом с обеспокоенной девочкой.

Лией.

Её имя неожиданно приятно легло на язык, как глоток свежей прохладной воды.

- Господин Лиртам?! Вы в порядке?!

Плохо понимая, что делает, он обхватил её за плечи, вжимаясь горящим от хмари лбом в её лоб, показавшийся ему восхитительно холодным.

- Тсс... - отозвался он на выдохе, вслушиваясь обострённым слухом мага в биение её сердца, в ток крови, вдыхая запах её волос. Дурнота отступала, девчонка не пыталась высвободиться, замерла, как заяц от совиного крика, и Дарвиль вдруг подумал, как давно не прикасался к женщине просто так. Не перед постельными утехами, не для того, чтобы оттолкнуть, а просто так. Чтобы почувствовать себя лучше.

Может быть, вообще никогда.

Эпизод 5.

Я смотрела на стоящего у двери мужчину, чувствуя полную сумятицу внутри. С нашей первой и последней встречи в библиотеки Академии магического баланса, где я подрабатывала помощницей библиотекаря – о, эта мерзкая леди Груй, чтоб её книжная моль пожрала! – прошло не менее полугода, но я всё ещё помнила этого странного мага, слишком молодого для профессора – наверняка получил высокое звание по блату! – вызывающе надменного и самоуверенного. Помнила низкий приглушённый голос – и обхватившие меня горячие ладони.

Мне показалось тогда, что он вот-вот упадёт в обморок, таким нездорово серым сделалось его лицо. Лиртам вдруг зажмурился, пошатнулся – и всё его наносное высокомерие слетело луковой шелухой. Черты красивого острого лица смягчились и стали трогательно-беспомощными, будто он вспомнил, как в десятилетнем возрасте навсегда потерял любимого щенка. Перемена была столь разительной, что я не удержалась и коснулась его щеки – несмотря на бледность, она показалась мне раскалённой. А этот его взгляд… так смотрит утопающий перед тем, как вода окончательно сомкнётся над его головой.

…объятие было недолгим, а потом профессор Лиртам отстранился, и я физически почувствовала, как неприятно стало ему находиться в обществе невольного свидетеля его секундной слабости. Дальнейшими поисками некой столь нужной ему книги он руководил неохотно, сопровождая наблюдение за невольной помощницей саркастичными едкими комментариями, так что уже через полчаса я искала нужную книгу со всеми возможными стараниями – лишь бы побыстрее отделаться от колючего профессора Лиртама. Я даже подумала, что недаром таких, как он, определяют на кафедру некромантии: мёртвым-то всё равно, вежливо с ними общаются или нет!

Прошло уже несколько часов, а найти нужную Дарвилю Лиртаму книгу никак не удавалось. Краснея и путаясь в словах под ледяным отстранённым взглядом мужчины, я отпросилась в дамскую комнату, полюбовалась в тусклое овальное зеркало на стене своими растрепавшимися пыльными волосами и красными пятнами на щеках. Красавица, ничего не скажешь.

…можно подумать, сейчас моя внешность имела хоть какое-то значение! Я вернулась минут через пятнадцать, умывшись и расплетя волосы: расчёска осталась в личном ящике на первом этаже, идти туда я отчего-то не решилась, так что и заморачиваться с причёской не стала. Жаль, не позаботилась хотя бы о стакане воды: от библиотечной пыли горло казалось забитым песком.

За то время, что я отсутствовала, в «чёрной секции» произошло небольшое, но существенное изменение: один из столов был полностью освобождён от книг, и на нём громоздился весьма внушительного вида поднос, заполненный разнообразной снедью: мясная и сырная нарезки, жареное мясо, чей аппетитный запах ощущался совершенно неуместно в библиотечной обстановке, два кувшина с красным и бесцветным напитками, горка поджаренных тостов…

Рот непроизвольно наполнился слюной, хотя песка от этого меньше в нём не стало.

- Не стойте на пороге, леди Вран, – не без ехидства прокомментировал с комфортом развалившийся в кресле с бокалом в руке Лиртам, на которого, увлекшись созерцанием еды, я не обратила внимания. – У вас ещё двенадцать стеллажей впереди.

- Кажется, изначально вы просили себе помощницу, а не рабыню, – не сдержалась я. – Если бы вы тоже принимали участие в поисках нужной вам вещи, мы бы справились быстрее.

- Я вами руковожу, это более ценный, трудоёмкий и высокооплачиваемый труд, – ухмыльнулся он и отправил в рот бутерброд из двух гренок, между которыми уютно устроились ломоть белого сыра и несколько ломтиков ветчины. Прожевал с чувством и продолжил. – А как, вы думаете, строится научная работа?! Одну главу пишет студент, а вторую я за него, так, что ли?

- Во-первых, я не ваша студентка. А во-вторых, если вы руководите ими так же, как мною сейчас, то, подозреваю, желающих иметь вас в руководителях немного. Скорее всего, в большинстве своём это иногородние малообеспеченные девушки, которым нет дела до науки, а вот заполучить неженатого, ещё не старого и не слишком противного внешне профессора во временные покровители – очень даже хочется.

- "Не слишком противного"?! Да уж, леди Вран, остаётся только порадоваться тому, что вы действительно не моя студентка – и никогда ею не станете...

Судя по нескольку изменившемуся лицу Лиртама, я неожиданно попала в точку, и это моё открытие явно не польстило его больному самолюбию.

- Не болтайте, а ищите книгу, Вран, – сухо продолжил он. – Между прочим, моё время стоит дорого. Что вы делали в дамской комнате так долго?! Купались в унитазе?

- Пила из сливного бачка, – огрызнулась я. – За те несколько часов, что вы меня эксплуатировали, меня, знаете ли, обуяла жажда. Странно, правда? У мертвецов, по которым вы специализируетесь, её не бывает. Живые люди вообще очень неудобные.

Лиртам открыл было рот, наверное, намереваясь ответить что-то вроде «вы подали мне отличную идею, леди Вран, пожалуй, ваше мёртвое тело будет более эффективно», но вдруг скривился, словно от резкого толчка в грудь. Кусок недоеденного сэндвича выпал из его руки, он зажмурился, а мгновение спустя стеклянный бокал, зажатый во второй его руке, лопнул и разлетелся множеством блестящих брызг.

Я подбежала к нему, мысленно проклиная весь сегодняшний день.

- Господин Лиртам, вам плохо? Давайте… Нужно отвезти вас к целителю. Я…

Только не хватало, чтобы он скончался прямо тут, проведя несколько часов наедине со мной… Меня уволят, а мне нужна эта работа!

- Не… надо, – прохрипел он, не открывая глаз. – Это… сейчас пройдёт. Поешьте.

- Что?!

Он бредит – или это меня начал подводить слух?

- Поешьте, – чуть более внятно отозвался по-прежнему зажмуренный Лиртам. – И пейте, пей... всё, что хочешь.

- Но…

- И помолчи, будь любезна, Перчинка.

- Кто? – совсем растерялась я, но Лиртам замолчал. Какое-то время я следила за его дыханием, всё ещё не уверенная, что он не скопытится прямо здесь и сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Расстегни мне рубашку, – шевеля одними губами, велел он.

- Что?!

- Кажется, ты уступаешь мертвецам не только в выносливости, но и в сообразительности. Грамотно поднятый зомби уже давно бы всё сделал, а ты только задаёшь бестолковые вопросы. Мне душно. Надеюсь, ты понимаешь, другого резона раздеваться перед тобой у меня нет?

- Естественно, я же вам за это не заплатила, - буркнула я.

- Что?!

- Кажется, вы тоже в ряде вопросов уступаете мертвецам. Будете приставать – огрею вас подносом.

Не слушая его бурчание, я принялась расстёгивать мелкие металлические пуговки, стараясь не касаться кожи. И всё же несколько раз коснулась – она была раскалённой, в тот первый раз мне не показалось. И я не удержалась:

- Вам нужно к целителю. У вас жар.

- Не у вас, а у тебя, не жар, а жор. Ешь, пей и молчи.

Раз уж он нашёл в себе силы язвить, то явно не умирал, и я последовала совету. Напилась прохладного ягодного морса, попробовала сыр. Поджаристые гренки приятно захрустели на языке.

- Ты можешь есть потише? – Лиртам приоткрыл один глаз. – Голова и так раскалывается.

- Потише не могу. Могу отойти подальше.

Что я и сделала. Прихватила с собой ещё несколько гренок, отошла от стола и подошла к самым дальним стеллажам. Сжимая в одной руке крошащийся поджаренный хлеб – ох, леди Груй убила бы меня, если бы увидела такое непотребство! – второй рукой пробежалась по корешкам плотными рядами стоящих книг. Что ему нужно, этому Лиртаму? Библиотека АМБ славилась своим собранием книг по тёмному чаровству, прошлый ректор буквально жизнь положил на это – поговаривали даже, что страницы одной из редких старинных книг, что он доставал зачастую в каких-то притонах у неблагонадёжных личностей, были пропитаны древним неизлечимым ядом, что и стало причиной преждевременной кончины их нового владельца… Врали, наверняка. Я наугад решительно достала одну из книг с плотным корешком. Другую, третью… Нет, это совершенно бессмысленно, тем более, что этот нахальный маг сам не знает, чего ему нужно!

…примерно из десятой по счёту случайно извлеченной книги – у меня как раз закончились гренки – на пыльный пол выпал белый плотный конверт. Я замерла, осторожно, будто он мог меня укусить, наклонилась и подняла его. Выдохнула, не веря своему счастью: неужели та самая?! И я теперь смогу пойти домой? Я буквально понеслась обратно к Лиртаму, прижимая к груди довольно-таки увесистый фолиант.

Открыла рот, чтобы обрадовать его своей находкой – и тут же закрыла. Дарвиль полулежал в кресле с закрытыми глазами, бледный, с заострившимся носом, и выглядел настолько паршиво, что я попятилась и едва книгу не выронила из рук.

Целитель?..

...где я возьму сейчас целителя? По самым скромным подсчётам время близится к полуночи, конечно, в городе должны быть дежурные целители… где-то должны быть. Где-то, неведомо мне, где. И как я доберусь до них с бездыханным телом, пусть даже это тело принадлежит самому Дарвилю Лиртаму?!

А если он умрёт?.. А ведь леди Груй знает, что я осталась с ним! Мне моментально представился просторный, но душный зал суда, судья с терновой веткой на лацкане пиджака – символом того, как болезненна порой бываеи истина – и как наяву послышался ледяной громогласный голос:

- Виновна!

Ох, нет. Он ещё не умер, я надеюсь…

- Господин Лиртам! – я потрясла его за плечо, сначала тихонько, а потом сильнее. – Очнитесь! Ну нельзя же так пренебрегать собственным здоровьем!

Какой же он горячий… и если не разыгрывает меня, то реально потерял сознание. Но не может же человек с таким жаром ещё и в игры играть!

Недолго думая, я схватила кувшин с водой и выплеснула магу в лицо. Тут же поняла, что сделала большую глупость: промокшая рубашка из тонкой чёрной ткани тут же облепила кожу. Представляю, что скажет мне Лиртам… если выживет, конечно. Почему он не просыпается?! Плохо соображая, что делаю, я начала стягивать с него рубашку – как же хорошо, что она была уже расстёгнута…

Снять удалось только левый рукав, когда открывшееся взгляду зрелище заставило меня замереть на месте.

Эпизод 6.

Прошло полгода, но я отлично помнила свой самый безумный рабочий день, медленно переходящий в не менее безумную рабочую ночь. Свой тогдашний ужас.

Кожа в левой части грудной клетки мага словно истончилась, стала прозрачной, как стекло – и сквозь нее поочерёдно проступали мышцы, кости, ритмично пульсирующий комок тёмного бьющегося сердца. Я поняла, что это иллюзия, прежде, чем упала в обморок или натворила какую-то аналогичную глупость, и всё же с Дарвилем Лиртамом что-то определённо было не так. Я сглотнула и, пересилив себя, коснулась пальцем влажной на вид мышечной ткани.

Сквозь красную с белыми прожилками натянутую плоть стали прорастать острые чёрные шипы – я с трудом заставила себя не убирать руку.

На ощупь под пальцами была всё та же раскаленная, но гладкая кожа.

Иллюзия…

Неожиданно профессор открыл глаза и слепо уставился сквозь меня.

- Подожди... – прошептал он внезапно сиплым и непривычно мягким голосом, хотя я не была уверена, что он действительно понимает, где находится и рядом с кем. Но просьбе, высказанной таким тоном, было отчего-то трудно сопротивляться. – Не уходи. Не уходи! Пожалуйста. Останься со мной!

И обхватил меня руками, разворачивая, прижимая спиной к своей голой груди.

***

Проклятие… проклятие! Оно вызывало сонмы сменяющихся видений и заставляло его терять над собой контроль. Светловолосая девчонка упиралась, пытаясь отодвинуться… удивительно прохладная, он не хотел её выпускать, рядом с ней отчего-то становилось легче. Но всё же он проиграл хмари и не смог удержать в фокусе ускользающего внимания её встревоженное милое лицо.

Оно сменялось другими, вереницей уже совсем ничего не значащих для него женских лиц.

Например, мать – элегантная красавица Шэйла Лиртам, безмерно обожавшая мужа, настолько, что безропотно терпела его бесконечные измены и его беспричинную жестокость в отношении слабых – собственно, её самой и его, единственного сына, с рождения раздражавшего вздорного и безжалостного отца. Он как наяву видел её тонкую ухоженную кожу с тающими под маскировочной иллюзией островками лиловых, багровых и желтеющих синяков, слышал лихорадочный сбивчивый шёпот:

- Ты только не шуми, Дарт, пожалуйста. Папа… отдыхает. Не шуми, Дарт, я очень тебя прошу! Папа хороший, он любит нас... любит тебя, правда. Потерпи немного, всё скоро изменится, Дарт! Я... я сама виновата.

К его превеликому сожалению, отец вместо с матерью сгинули бесследно во время морского путешествия – он в то время только-только поступил в Высшую Школу, но уже сладко грезил тем, что сделает с человеком, давшим ему жизнь, но отнявшим детство и сладострастно издевавшимся над матерью. Впрочем, он и матери хотел бы многое сказать – но не успел. Даже профессору некромантии подвластно отнюдь не всё, например – поднимать трупы со дна океана.

После гибели родителей Марна, его няня – ублажая отца, мать не всегда успевала присматривать за сыном – тут же попросила расчёт. Он понимал, что для неё это была всего лишь работа, но где-то в глубине души почувствовал себя преданным. И безмерно одиноким: теперь, возвращаясь домой, он знал, что больше никогда не увидит её круглого заботливого лица. И это знание, как и знание того, что забота о нём была лишь притворством, делала его каким-то надорванным, щербатым внутри.

Тогда ему так нужен был хоть кто-то. Хоть кто-нибудь.

Лицо Шейлы с её вечной виноватой и слегка потерянной улыбкой и лицо Марны, озабоченное и уютное, сменились другим: Кларисс. Смешливая, прелестная, дерзкая, смелая, одна из двух девушек на совершенно «неженском» факультете, она сходу взяла закрытого, вечно насупленного юношу в оборот, не гнушаясь раздвинуть ноги. Он хотел бы думать, что они были первыми друг у друга, но увы, это было не так: несмотря на юный возраст, Кларисс любила мужчин, особенно мужчин, которые могли ей что-нибудь дать, а наследник осиротевшего рода Лиртам, определённо, был перспективной добычей...

Добычей он не стал, случайно оказавшись свидетелем бурного и едкого обсуждения планов на себя, одновременно обнаружив Кларисс в объятиях одного из старшекурсников: отказывать себе в чём бы то ни было его тогдашняя избранница не привыкла. Очень хотелось наслать на обоих могильную гниль, несложное и неопасное, но очень долго снимаемое заклятие, которое, вообще-то, не проходят в общем курсе… Но он сдержался. Однако спустя пару месяцев и Кларисс, и её любовника, не возражающего против того, чтобы делить свою возлюбленную с более богатым и знатным соперником, исключили из Высшей школы, каждого по своей причине.

Дарвиль Лиртам не считал себя мстительным. Это был вопрос принципа – и именно тогда он пообещал себе, что отныне чувства не должны влиять на его поступки.

Что чувствам вообще нет места в его жизни – так было гораздо проще.

…и странное дело. Как только он принял это решение, его, хмурого замкнутого одиночку, блистательного одарённого мага-заучку, избегавшего студенческого общества, моментально атаковали поклонницы всех возрастов, от первокурсниц до преподавательниц, разглядевшие не только внушительный счёт в Штоттском королевском банке, но и длинные тёмные ресницы, миндалевидные глаза, тонкие пальцы, высокие скулы, стройное, но сильное тело. Сперва он пытался избегать их – не хотелось ещё одной Кларисс. Но потом природа взяла своё. Глупо было не брать то, что само падало в руки – двадцатилетний, он ещё не отличался разборчивостью себя-нынешнего. Опрометчиво полагал, что кошечка из борделя чем-то уступает своей сестре с менее предосудительным родом занятий.

Ничем! Жаль, он не понял этого раньше. Сколько нелепой болтовни не пришлось бы выслушивать, сколько надежд разбивать, сколько слёз выжимать из собственной рубашки…

Всех он не помнил, конечно же. Разве что… да, та рыженькая, как же её звали?.. Имя стёрлось из памяти, осталось только тело, податливое, как тёплая глина, да мягкие умелые руки. Она так плакала, когда он сказал ей, наконец, что их очередная встреча будет последней – и вовсе не потому, что она ему наскучила. Наоборот – он стал скучать по ней, вот и решил оборвать эту тонкую нить, которая могла бы привязать его к другому существу, сделав зависимым и слабым. И так преуспел, что даже имя забыл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Имя забыл, а вот тело, оказывается, ещё помнил.

Дрожа от судорог и озноба, вызванных действием проклятия нерейца – чтоб его клятую душу пожрали черви! – он вспоминал их встречи, скомканные из-за его нежелания придавать им антураж романтики, из-за надежды в её зелёных больших глазах. Вспоминал тяжесть полной груди, так приятно помещавшейся в ладонях, движение округлых ягодиц по его паху… Он предпочитал поворачивать женщин к себе спиной, чтобы поменьше смотреть в глаза. Взгляд глаза в глаза в постели отчего-то напрягал и отвлекал от главного.

…Дарвиль вынырнул из омута спутанных воспоминания так резко, словно его и впрямь макнули с головой в воду, а потом бесцеремонно вытащили обратно нечеловечески сильной и отчасти даже безжалостной рукой. Он покрутил отяжелевшей, какой-то свинцовой головой вокруг себя, преступно медленно осознавая, что полулежит в мягком кресле академической библиотеки без рубашки, прижимая к себе извивающуюся хнычущую девушку. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы понять: девушка не являлась рыжей мякоткой из его воспоминания, она куда более худощавая, а волосы у неё светлые. Вторым открытием стало то, что ёрзала на нём она вовсе не от страсти, наоборот, безуспешно пыталась высвободиться, очевидно, не придя в восторг ни от его руки, собственнически сжимавшей её грудь – впрочем, грудь была вполне себе пышная, хоть и меньше, чем у рыжей – ни от каменного напряженного члена, недвусмысленно упиравшегося ей в ягодицы. Небось синяк уже натёрла… Давно его так не возбуждали видения… или дело было не в них?

Он выругался, понимая, что поиски книги затянулись. Молча, без единого слова, спихнул девицу с колен и стал застёгивать рубашку. Надо возвращаться, как бы и в самом деле не отправиться на свидание к Тёмному богу раньше времени.

Всё так же молча, не глядя на девчонку, как её… Лию Вран, точно, Дарвиль дошёл до дверей закрытой секции, все силы угрохав на то, чтобы не упасть. Грун, возница, небось уже отсидел себе всё, что можно, дожидаясь его на улице… судя по всему, время перевалило за полночь.

Он уже занёс ногу над порогом, как вдруг маленьким едва ощутимым уколом в свинцовой голове промелькнула мысль – а эта, как она доберётся до дома?

Да не его дело, как! Хоть здесь переночует, хоть…

Дарвиль нехотя обернулся – девчонка забилась в угол и смотрела на него исподлобья, насторожённо, недобро. Совсем не так, как смотрели на него обычно женщины. Уже за один этот взгляд стоило выбросить её из памяти, но он отчего-то сказал, преодолевая муть клятой хмари:

- Идём. Отвезу.

- Ещё чего! – мигом окрысилась девчонка. – Только попробуйте…

- Нужна ты мне, – махнул он рукой. – Не в себе я был. Не трону. А вот на улицах полно тех, кому даже ты сгодишься. Ну?.. Долго ждать не буду, дважды не приглашу.

Блондинка прищурилась, словно пытаясь разглядеть его мысли за покрытой испариной лбом.

- Что с вами? – наконец, озвучила она. – Почему не идёте к целителю?

- А ты думаешь, целители это лечат? Идёшь?

- Будете приставать – я помогу этой хвори вас добить, так и знайте. Мерзость какая!

Он хмыкнул против воли. А потом замер, потому что девчонка, поколебавшись, вдруг быстро подошла к одному из стеллажей и извлекла большой тяжёлый том в чёрной обложке.

Протянула ему.

- Это та самая?

Да, это была та сама книга.

- А если бы я просто ушёл, ты бы мне ничего не сказала? – у него не было сил на возмущение, но он, как минимум, изумился, настолько не укладывалось в голове для него произошедшее.

- Не сказала бы, – нахально подтвердила девица. – Вы просто распущенный хам, и вы это заслужили! А вы хоть знаете, что в этом конверте – письмо от влюбленной в вас женщины?! Наверняка. И использовать его в качестве закладки, а потом и попросту забыть в книге, это…

- Но что-то изменилось? – как бы ни было ему паршиво, Дарвиль Лиртам покосился на блондинку не без любопытства. – Что ты всё же решила отдать книгу мне?

- Кажется, несмотря ни на что, вы всё ещё не безнадёжны, – вдруг сказала она.

«Не безнадёжен, всё ещё не безнадёжен», – повторял он про себя на все лады, а когда переставал повторять, эти слова зазвучали у него в голове голосом Лии Вран. Он сдержал слово, и в экипаже даже пальцем её не тронул. Она задремала, прислонив голову к бархатной внутренней обивке, а Дарвиль Лиртам смотрел на девушку, вспоминая мягкость груди, прохладу кожи, сердитый взгляд, мимолётный румянец на щеках – и криво улыбался сквозь дурноту, сам не зная, чему.

Эпизод 7.

- Вы… Это вы? Это действительно вы?!

Я не удержалась от нелепого восклицания, моментально успев передумать сотню самых разных глупостей: и о том, что это какая-то ошибка, и великолепный Дарвиль Лиртам явился сюда по ошибке – ну, да, направлялся в городскую библиотеку, но случайно зашёл в бордель, – и о том, что он пришёл именно ко мне, неким чудом пронюхав, в какую беду я попала…

Делать ему больше нечего – интересоваться судьбой случайной знакомой. Которая и не знакомая вовсе!

Обнял пару раз – так был не в себе. Болел. А сейчас…

Я вгляделась в гостя – впрочем, здесь он был скорее хозяином. Так или иначе, но полгода спустя он оказался жив и выглядел неплохо. Никаких эмоций не отразилось на бесстрастном бледном лице, но мне отчего-то показалось, что увидеть здесь меня Дарвиль Лиртам не ожидал. Или он попросту не узнал, кто перед ним… нет, это маловероятно. В противном случае он не стоял бы у двери истуканом, буравя меня тёмным колючим взглядом.

Какое безумное, нелепое совпадение… Неожиданно мне стало стыдно. Вдвойне омерзительнее от того, что он знает меня. Знает, что ещё совсем недавно Лия Вран вела другую, честную и порядочную жизнь. Знает моё имя.

Я не собиралась никому его озвучивать. Корен сказал, что я могу представляться, как угодно, а большинству клиентов и вовсе имена не нужны.

С незнакомцем было бы проще. Проще поверить в то, что всё не по-настоящему.

Молчание затянулось, и наконец профессор сделал шаг вперёд. Стянул чёрные кожаные перчатки с рук – и у меня сердце опустилось в пятки. Где-то в глубине души я надеялась на то, что он откажется от меня, что и для него наше знакомство имело какое-то значение.

Зачем Дарвилю Лиртаму сдались кошечки мадам Севиль? У такого привлекательного мужчины не должно быть недостатка в любовницах. Женат ли он? Скорее всего, нет, но что это меняет.

Боги, о чём я сейчас думаю!

- Не ожидал, – коротко и вроде бы брезгливо бросил Лиртам. – Что вы тут делаете, леди Вран? Надоело раскладывать книги?

- Не ваше дело! – вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык. Если случайную помощницу библиотекаря Лиртам так или иначе должен был вернуть целой и невредимой, то "кошечку" нельзя было только убивать. И не исключено, что и убийство сошло бы ему с рук. Но я не удержалась и добавила, ему в тон. – Не ожидала, господин Лиртам… Что вы тут делаете? Надоело учить студентов?

Профессор опустился в одно из кресел, разглядывая меня, словно учебный экспонат.

- Жаль, – выдал он, а я закатила глаза, но не в силах заставить себя перестать теребить подол выданного мне непристойного одеяния. Не в силах поверить, что эта пугающая меня близость всё же состоится.

- Как вы себя чувствуете? Ваш… ваш недуг исцелён? Иначе вы бы не думали о такого рода развлечениях, верно?

- Как ты здесь оказалась? – жёстко повторил он. Я не была уверена, что смогу разжалобить профессора… но в конце концов, в моей невесёлой истории не было никаких тайн. Так что кокетничать, отмалчиваясь, не стала:

- Это скучно. Родители умерли, младший брат попал в скверную истории. Проиграл огромную сумму одного важному господину, да ещё и умудрился попутно соблазнить его жену. Нам просто очень нужны были деньги, а родительский дом и так заложен.

- Сколько лет брату?

- Девятнадцать, как и мне. Мы двойцы. Просто он родился вторым, потому и младшей.

Мамина радость, любимый сыночек, как же.

Лиртам опять помолчал.

- Имя?

- Чьё?!

- Ну не твоё же.

- Дэшли Вран. А при чём тут мой брат?

- Он согласился продать девственность сестры в борделе вместо того, чтобы получить по заслугам за собственную глупость? И, как я понимаю, одной ночью дело не ограничится? Кошечки мадам Севиль работают в среднем от трёх до пяти лет.

Я всё-таки покраснела, больше от злости, чем от смущения.

- Он ни о чём не знает. И это ничего бы не изменило, я поклялась матери заботиться о брате… Кроме того, я и не приходила в бордель, я заключила контракт, а уж потом… так вышло.

- Это твой настоящий цвет волос? – перебил он меня, и я досадливо прикусила губу.

- Разумеется, что вы все ко мне привязались?! Портрета мамы у меня нет, но у неё тоже были светлые волосы.

Совершенно неожиданно на глаза навернулись слёзы, и я поспешила их прогнать. Слезами Дарвиля Лиртама тоже явно не разжалобишь.

- Говорят, в каждом светловолосом человеке есть капля нерейской крови, – невпопад заметил профессор. Побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Что ж, можно будет проверить.

- А при чём тут моя кровь? – насторожилась я. Лиртам мотнул головой.

- Мне жаль, что это ты, жаль, что всё так вышло, но у меня нет выбора. Только не сегодня. Я постараюсь… Раздевайся.

- Послушайте, господин Лиртам…

- Помолчи. И раздевайся.

Нежданная паника охватила меня, паника, во многом вызванная тем, что я искренне собиралась сегодня отречься от собственного прошлого – а оно так настырно ворвалось вместе с этим…

- Подождите, прошу вас…

- Ждать я не могу.

- Объясните мне хотя бы… хоть что-то! – выкрикнула я, отступая. – Господин Лиртам, не можете же вы…

Собственно, почему не может?

- Я тороплюсь. На сегодня мне нужна блондинка, и другую я уже не найду, – глухо ответил он. – Я могу сделать так, что ты не сможешь говорить. Но, к сожалению, не могу лишить тебя сознания или памяти, пока не будет завершён ритуал, это может повлиять негативно на ход ритуала.

- Какой ритуал, вы с ума сошли?!

Я обвела рукой комнату, сдерживая рвущийся наружу истеричный смех.

- Мы в борделе, а не в склепе, не на кафедре некромантии, не…

- Тебя лишить голоса? – безучастно уточнил Лиртам. – Не хотелось бы, потому что это болезненная процедура.

Я заговорила тише.

- Пожалуйста…

- Просто не мешай мне. Не отвлекай. Не раздражай. И ничего не бойся. Я постараюсь, чтобы всё закончилось… без лишних жертв.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А вам не кажется…

Он сделал резкий и короткий жест рукой, и я замычала, почувствовав, что язык во рту потяжелел раз в десять, словно его укусила ядовитая змея. Инстинктивно ухватилась руками за рот.

Да так и застыла на месте, глядя на Дарвиля Лиртами, продолжавшего сидеть в кресле.

- Я же говорил, что это болезненно. Раздевайся.

Я снова замычала, а Лиртам чуть склонил голову набок.

Нет, одежда не стала слезать с меня сама, как я подспудно ожидала. Сначала мне показалось, что не происходит вообще ровным счётом ничего, но стоило опустить взгляд… У ног Лиртама заклубилась тьма. Легкий серебристый дымок стремительно густел, темнел и разрастался, вытянувшиеся клубы извивались змеиными телами.

Змеиными…

Тьма поползла ко мне, поблескивая почти гладкими тёмными боками, я рванула к двери, понимая, что не успею. И, разумеется, не успела.

Прикосновение тёмной магии ничуть не напоминало гладкую змеиную кожу. Оно вообще не ощущалось чем-то материальным: я просто поняла, что мои лодыжки стянуты невидимой, но очень прочной холодной верёвкой. Упасть, впрочем, мне не дали: поволокли в сторону кровати.

Я яростно замотала головой, и в следующую секунду почувствовала, что снова могу говорить и двигаться:

- Не надо… не надо так! Я сама… Не надо так!

- У меня мало времени. Я никогда не принуждал девушек, и уж тем более не ожидал, что придётся прибегать к принуждению в доме мадам Севиль, – сухо отозвался Лиртам. Сложил ладони домиком, словно дискутировал на научном симпозиуме.

- Я прибыла сюда только сегодня днём. Вероятно, – не удержалась я от колкости, – со следующим клиентом всё пойдёт куда проще.

Он бросил на меня недобрый короткий взгляд. И совершенно внезапно снизошёл до объяснений – мои пальцы замерли на неприметных застёжках платья.

- Я умираю от проклятия, уже довольно давно. В прошлую нашу встречу ты, вероятно, обратила на это внимание. Ты можешь меня спасти.

- Как?! – растерялась я. – Я же не маг и не целитель…

- Среди твоих предков были нерейцы. Проклятие на меня наложил нереец. Этого достаточно. Я проведу ритуал, тебе ни к чему детали. Раздевайся.

Я запуталась в застёжках, но не потому, что они были какими-то особенно хитрыми: просто я волновалась. Да что там волновалась – меня едва не трясло от ужаса. Нематериальные змеи из сгустков тьмы никуда не делись: они ползали у моих ног.

Платье соскользнуло на пол, я обхватила руками грудь: глупо, знаю, но это был совершенно инстинктивный жест.

- Ложись на кровать.

- Что вы со мной сделаете? – мои слова его отчего-то неприкрыто раздражали, но я не могла заставить себя молчать. Я была готова ко встрече с мужчиной, была готова к боли – но не к этой магической жути! Сама по себе близость в роли бордельной кошечки была настолько невообразима, что в голове не укладывалось, но, как оказалось, я даже не предполагала, что всё может быть куда хуже.

- Мне нужна нерейская кровь. Ты девственница. Для ритуала ты мне подходишь. Ложись на кровать и попытайся расслабиться. Если ты будешь кричать или сопротивляться…

- Можно просто порезать мне палец! – выдохнула я. Села на кровать, испытывая огромное желание завернуться в покрывала с головой.

Орать и сопротивляться...

Маг покачал головой.

- Многие ритуалы неспроста завязаны на девственной крови, – спокойно, словно читая лекцию, произнёс он. – Неспроста наши предки считали, что женское нутро является своеобразным проводником между мирами живых и мёртвых, кстати, именно на этом были основаны представления о переселении душ: в момент родов освободившаяся от тела душа из мира мёртвых вселялась в рождающегося младенца. Конечно, это глупые суеверия, основанные на незнании прежде всего физиологии, но факт остаётся фактом: в момент первой близости кровь девственницы обладает сильнейшим магическим зарядом. Кровь из пальца могла бы подойти, если бы я находился на пике силы, но проклятие ослабило меня. Я не справлюсь.

- А я?! – вырвалось у меня. – Господин Лиртам, мне очень страшно…

- Можешь закрыть глаза.

- Так ещё хуже. Вы торопите меня, но сами до сих пор одеты, – тупо сказала я. Лиртам продолжал восседать в кресле, и было непохоже, что он собирается вообще куда-либо подниматься.

- Ложись.

Я сдвинула одеяло в сторону и легла. Шёлковые простыни показались мне ледяными, а подушка – каменной. Затылок завибрировал.

- Моё личное участие необязательно.

Я поняла его слова не сразу. Вскочила – попыталась вскочить с постели:

- Нет, пожалуйста, только не это!

Но чёрные жгуты, словно бы сомкнутые из тьмы, придавили меня, не давая пошевелиться.

Эпизод 8.

Потерять память или сознание? Я с радостью согласилась бы на это, вот только никто и ни о чём меня не спрашивал. Тьма навалилась на меня, вжимая в шёлковые простыни лодыжки и запястья. Жгуты-змеи скользили по моему телу, и теперь они уже не казались мне холодными и нематериальными. Упругие и тёплые, будто согревшиеся от соприкосновения с моей кожей, они хаотично двигались по моему беспомощному телу, бесстыже задевая грудь, сворачиваясь тяжёлым вязким клубком на животе. Живого человека я могла бы оттолкнуть, укусить, ударить в конце концов. Попытаться уговорить. Но что можно было поделать с этим омерзительным бездушным нечто?

Управлял ли Лиртам движениями щупалец – или тьма действовала самостоятельно, обладая зачатками разума? Была ли тьма продолжением воли мага – или использовала его лишь как проводника?

Я не знала. Ужас затопил меня, слепой и всепоглощающий, как исполинская морская волна.

- Закрой глаза и не смотри, – услышала я глухой голос Лиртама. – Будет проще. Можешь… можешь представить кого-нибудь. Необязательно меня. Кого-нибудь, кто тебе нравился.

Представить… его?! Да он с ума сошёл, кого угодно, только не его! И вообще, никого представлять я не собираюсь! Я открыла было рот, чтобы сказать, что вообразить Лиртама могу исключительно в жарких сценах с королевским палачом на Площади Скорби, но не успела. Набухший отросток тьмы, толщиной едва ли не в моё запястье, скользнул мне в рот, так глубоко, что я моментально подавилась и стала задыхаться, на мгновение забыв, что можно дышать и носом.

Никакого отчётливо выраженного вкуса или запаха материализовавшаяся тьма не имела, но меня едва не стошнило. На ощупь оно было бархатистым и мягким, но я не решилась сжать зубы, прекрасно понимая, что вряд ли смогу навредить этой мерзости, запросто меняющей форму и плотность. А вот разозлить её безумного хозяина…

…может быть, Лиртам и в самом деле сошёл с ума? Может быть, проклятие так действовало на него, вызывая похоть и жестокость, требуя воплощать их в реальности?

Несколько плавных ритмичных движений у меня во рту – я кое-как приноровилась дышать, не понимая цели этих непристойных движений. Внезапно отросток, скользящий в моём рту, стал почти горячим – а ещё через мгновение резко выплеснул мне в глотку какую-то густую жидкость. Я закалялась, невольно сглатывая – жидкость прокатилась по пищеводу сполохом пламени, и тут же мой рот оказался свободным. Я жадно глотала восхитительно прохладный воздух.

Мерзость какая. Он что же, чем-то... Плюнул в меня?!

Сладковатый привкус заполонил рот. Я облизала разом пересохшие губы, радуясь тому, что уголки губ, кажется, не закровили.

Кровь...

Кровь не была пролита, а значит, ничего ещё не закончилось. Тьма продолжала двигаться, обвивала меня, поглаживала, сдавливала, стекала густыми липкими потоками, не впитываясь в простынь, на удивление, остававшуюся сухой.

...я и сама не заметила, как что-то изменилось. То ли во мне, то ли в окружающем меня пространстве, то ли и там, и там. Было ли это следствием прикосновений или проглоченных слюней тьмы... или магии профессора Лиртама, не желавшего, чтобы ход ритуала был нарушен из-за отвращения, испытываемого жертвой? Я приподнялась на подушках, чувствуя одновременно и головокружение, и пронзительно обостренную ясность ощущений. Предательскую чувствительность в груди, каждое прикосновение к которой инородной темной материи отдавалось томительной щекоткой в сосках. Незнакомый мне прежде горячий зуд внизу живота. Взгляд Лиртама: он смотрел на меня, все ещё беспомощно прижатую к постели, с бесстыже разведёнными в стороны ногами, и этот взгляд я чувствовала острее, чем юркое и гибкое темное щупальце, с едва уловимым хлюпаньем втягивавшее в себя сосок, то один, то другой.

Он мог бы сделать это сам, – эта мысль запульсировала в моей голове вопреки охватившему тело сладкому безумию. – Лучше бы он сделал это сам.

Путы спали, словно тьма почувствовала, что я перестала сопротивляться. В черноте её тела проступали багровые и зеленоватые оттенки, вспыхивали серебристые искорки.

"Представь кого-нибудь" – так он сказал? Мне и в самом деле некого было представить, за все свои девятнадцать лет жизни я влюблялась всего пару раз, и каждый раз не всерьез, не надолго, не по-настоящему.

Те юноши не задержались в моей памяти, и теперь я смотрела на Дарвиля Лиртама, настолько отстраненного, что он не казался распущенным или порочным. И только побелевшие костяшки впившихся в подлокотники кресла пальцев выдавали его неравнодушие к происходящему.

Отростки тьмы скользили по моему телу, будто щупальца гигантского спрута. То мягкие, то упруго-хлесткие, то теплые, то почти горячие, то гладкие, то с липковато-влажными шарообразными выступами – я уже не вздрагивала от густой влаги, которой оказалась вымазана от подбородка до ступней, уже не стискивала губы, послушно глотая приторный сок существа в облике клубящийся тьмы. И когда один из отростков настырно ткнулся мне между ног, противиться не стала, разводя колени в сторону.

Не отрывая взгляда от лица мага, продолжавшего наблюдать за мной.

Прикосновение, мягкое, сливочно-влажное, не было ни болезненным, ни неприятным. Краска запоздалого стыда опалила щёки, когда я попробовала представить картину происходящего со стороны. Но тут же бросила это зряшное занятие.

Мягкое скольжение жгутов вызывало странные ощущения, которые абсурдным образом хотелось и прекратить, и углубить. Отросток разветвился на несколько щупалец, настырно поглаживающих меня сразу в нескольких местах, бережно, но настойчиво: у самого основания междуножья, между складок кожи, прикрывавших промежность, и даже сзади. Я прогнулась в пояснице, запрокидывая голову, теряя на миг зрительный контакт с Лиртамом, но продолжая чувствовать его взгляд. Уплотнившееся щупальце проталкивалось внутрь, раздвигая тугую плоть, сопротивляющуюся проникновению.

Спереди.

И сзади.

Одновременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Казалось, вот-вот – и я лопну, проткнутая насквозь. Что-то действительно лопнуло, и я выдохнула воздух сквозь зубы, ожидая острой боли, но боль была совсем слабая, будто тьма впитывала её, забирая у меня. Один из отростков, причмокивая, потирал-посасывал самую чувствительную точку, и расходившееся волнами по телу удовольствие было мучительнее настойчивого продвижения отростков внутри моего тела. Я уже была заполнена ими целиком, без остатка, когда накатывающее наслаждение вдруг взорвалось внутри, разметав ошмётками остатки моей девичьей гордости, заставив бёдра дёрнуться навстречу тьме, ещё и ещё, и ещё, углубляя проникновение до какой-то непостижимой грани. Теперь два отростка разделяла только тонкая перегородка напряжённой плоти, и эта преграда была такой ненадёжной, такой эфемерной. Между ног стало совсем влажно, жгуты выстреливали вязкой горячей субстанцией прямо внутри меня, отчего ощущение наполненности стало давящим. Слабый запах мускуса, крови и почему-то ореховой сладкой пасты коснулся ноздрей. Лицо Лиртама вдруг склонилось надо мной, слабо понимающей происходящее... уже произошедшее. Сквозь дымку проступивших слёз я видела его тёмные светящиеся, как у кошки, глаза, его губы, к которым мне отчаянно захотелось прижаться: тьма истаивала, впитываясь в кожу мага, оставляя тянущую пустоту внутри.

- Лучше бы это были вы, – на удивление отчётливо вытолкнула я сквозь губы бессмысленные слова. Кажется, я прокусила губу – и даже не заметила этого. – Лучше бы...

- Да. Но нельзя. Тогда я не смог бы тебя оставить, – отозвался он, впрочем, не исключено, что мне это только послышалось. – Ритуал на крови... связь... неразрывная связь.

- И пусть, – я засмеялась, тело ощущалось ватным облаком, сладость во рту ощущалась застывшей сахарной коркой. – Пусть бы... Не надо стирать мне память. Пусть будет.

- Тебе это не нужно, Лия. И мне это не нужно. Мне... жаль, что всё так вышло. Мне очень жаль. Прощай.

Всё.

Про... щай?

Всё?

Действительно, уже всё?!

- Лучше бы это были вы, – только и смогла проговорить я. Смеялась, плакала, то и дело погружаясь в беспамятство, пробуждаясь и засыпая снова.

...

На рассвете я очнулась окончательно – и обнаружила себя одетой. Руки, ноги и даже язык снова слушались свою беспутную хозяйку, что, впрочем, не принесло ей особой радости. Дверь скрипнула – я привстала, повернула голову и увидела Корена.

Он помог мне подняться, я бросила беглый взгляд на шёлковые простыни – и увидела небольшое красное пятно, уже подсохшее. По этому поводу я не испытала никаких чувств, ни сожаления, ни брезгливости, ни стыда.

- Прими ванну и отдохни, – коротко бросил управляющий. – Днём тебя осмотрит целитель. Не возражай. Сегодня и завтра у тебя выходной. Еду принесут в твою комнату. Клиент доволен тобой. Послезавтра приступишь к работе, если целитель сочтёт твоё состояние удовлетворительным.

...к работе?

Я подавила истеричный смешок. Послушно всунула заледеневшие ступни в туфли.

Не думать.

Не вспоминать.

Не пытаться ничего осознать.

Может быть, потом. Вечером... или завтра. Только бы с ума не сойти.

Только бы не разреветься на глазах у Корена. Дотерпеть хотя бы до комнаты.

- Поздравляю, Лия, – Корен вдруг взял мою ладонь в свою, мягко сжал и поднёс к губам. – Это важное событие в жизни каждой женщины. Надеюсь, всё в порядке.

"Надо было соглашаться с мадам Севиль и посмотреть на член. Его-то я как раз и не увидела", – я всё-таки расхохоталась, и Корен дождался, пока утихнет моя истерика.

Я дождалась, пока за ним закроется дверь без замка и медленно сползла на пол. На подносе, на котором слуга вскорости принёс мне завтрак, не было ни ножей, ни вилок, ни даже зубочисток. Даже вино, очевидно, подарок в честь прощания с невинностью, было налито не в стеклянный бокал, а в металлическую кружку.

Оно и неудивительно.

Эпизод 9.

Целитель пробыл у меня недолго и больше приглядывался, нежели расспрашивал и осматривал. В итоге он оценил состояние моего тела как «соответствующее обычному состоянию тела здоровой женщины после первой интимной близости», поводил горячими руками, принёс пахучие масла и бесцветную густую мазь, порекомендовав использовать при дискомфорте и болезненных ощущениях, чуть подумав, оставил несколько мешочков с успокоительными травяными смесями. К счастью, сам наносить ничего не стал, ограничился скупыми наставительными рекомендациями – и ушёл. Необходимости именно в лечении он не видел, скорее это были средства, поддерживающие мятежное душевное состояние штатной пациентки. Дождавшись вожделенного одиночества, я свернулась клубком под умиротворяюще тяжёлым одеялом. Представить, что уже послезавтра меня отправят к очередному клиенту, вернее, подложат под очередного клиента, я не могла.

От воспоминаний мутило, и недавно съеденный завтрак несколько раз настойчиво просился наружу. Наконец, я задремала, а проснулась с невольным криком: мне приснилось, что плотно прикрытая дверь начала медленно открываться, и тёмные щупальца магической тьмы заскользили по полу и ковру по направлению ко мне. Я сжалась в комок, задыхаясь от ужаса, и только тут заметила, что в комнате я не одна. Господин управляющий разглядывал меня почти с тем же пристальным сдержанным вниманием, что и ночью – Дарвиль Лиртам.

Мне стало не по себе. И тут же мелькнула новая мысль: а вдруг следующим моим клиентом Лиртам и будет?.. В конце концов, нашу близость таковой и считать-то нельзя. Но эту идею, пугающую и одновременно почему-то волнующую, я решительно прогнала: Лиртаму было нужно моё участие в исцеляющем ритуале, и никаким более образом я ему не интересна.

"Подожди... Не уходи. Не уходи! Останься со мной!"

А не приснилась ли мне та наша первая встреча?

- Как ты, девочка? – неожиданно мягко спросил Корен, подошёл и непринуждённо присел на кровать, должно быть, в борделях такие вольности считались чем-то совершенно естественным. – Как всё прошло?

Он ещё спрашивает..! Злость прогнала стыд, и я рявкнула:

- Отвратительно! Как… как вы можете принимать таких… такое… он же настоящее чудовище! Да вы хоть знаете…

Палец управляющего мягко коснулся моих губ, и я подавилась очередной бурной тирадой.

- Не надо подробностей. Конфиденциальность – одно из главных преимуществ дома мадам Севиль.

- Но вы же должны знать…

- Поверь мне, девочка, всё, что нужно, мы знаем. А вот ты даже не представляешь себе, что значит «настоящее чудовище». Среди наших клиентов встречаются очень… своеобразные личности. Тебе повезло, что твоим первым мужчиной стал человек, кроме того, Дарвиль Лиртам. Несмотря на то, что большинство наших клиентов стремятся получать удовольствие, он один из немногих, кто способен его ещё и доставить.

Мне стало неприятно вдвойне. Скорее всего, Корен не врал. Явно не каждый день этот проклятый маг проводил подобные ритуалы… С другими он мог быть заботлив и нежен. И только мне досталась жуткая иномирная мерзость!

А уж если подумать о том, сколько их было, таких кошечек, обласканных щедрым господином Лиртамом, о том, что для него я была всего лишь одной из них… неопытной угловатой девицей, ценной лишь благодаря цвету своих волос...

- Ты прекрасно справилась. Думаю, послезавтра всё пройдёт ещё лучше. Твой новый клиент мне знаком, и его не стоит опасаться, у него смирный нрав. Кажется, мадам прониклась к тебе симпатией. У тебя редкий типаж внешности, ты не забита, но послушна, а кроме того, явно неглупа и обладаешь хорошими манерами. Такую, как ты, грешно подставлять под разухабистого горняка-тролля или… Неважно. Она будет беречь тебя. Не разочаровывай нас, Лия. Наши интересы совпадают, хотя сейчас тебе непросто в это поверить.

Его лицо оказалось вдруг так близко, что я почувствовала исходящий от мужчины неожиданный аромат ванили, будто Шард Корен перед визитом ко мне съел свежую булку. Сладость аромата напомнила о другой сладости… я поморщилась.

- Почему вы занимаетесь такой мерзостью, – прошептала я. – Это противно небу и светлым богам…

- Светлые боги тоже участвовали в сотворении мира, детка, – пожал широкими плечами управляющий. Он сидел непозволительно близко, но я отчего-то не чувствовала стеснения или неудобства в связи с этой близостью, словно находилась рядом с давним другом, родственником или целителем. – Если бы они не хотели, чтобы мужские и женские особи чувствовали влечение друг к другу, неужели им не хватило бы могущества исправить сей прискорбный факт?!

- Они могли хотя бы позаботиться о том, чтобы женщина получала удовольствие в равной мере, – проворчала я. Вести теософические споры я была не готова.

Корен хмыкнул и неожиданно погладил меня по голове. Его ладонь легко скользнула по моим волосам, да так и осталась где-то в области поясницы – для этого ему пришлось ещё чуточку подвинуться.

- А разве женщины не получают удовольствия? О, ещё как. Не вини богов-создателей, это людям и ещё ряду разумных рас было выгодно принизить и ущемить женщину, тем самым предвосхитив её несомненное господство… Я-то в нём уверен, но не слишком ратую за мировую справедливость, предпочитая мирские удовольствия и тугой кошелёк. Не вини богов, Лия. Наслаждайся – уж точно не боги преградили тебе путь к этому. Мать, отец… няньки, гувернантки, учителя… Подруги, матери подруг… Это они твердили тебе с младенчества: будь хорошей девочкой, Лия! Непристойно смело и дерзко смотреть на мужчин, угождай, опускай глаза, усмири огонь, который пылает в тебе. Будь тихой, незаметной и скромной, угождай, и, может быть, в итоге ты достигнешь высшего блага: замужества! Так, Лия? Ну так они тебе врали, как до этого множество поколений врали им самим. Женщина рождена господствовать и наслаждаться. А истинное господство над мужчиной она обретёт, когда научиться доставлять ему удовольствие. Это не унижение, Лия, это тот поводок, на который можно навечно посадить любого из нас: могущественного мага, хитроумного нага, высокородного эльфа, неуловимую химеру или двуликого зверя… Страх сковывает тебя, страх и навязанный обществом стыд. Они мешают тебе признать, что тебе было хорошо с Дарвилем Лиртамом, что ты хотела бы испытать ещё раз то плотское наслаждение, которое в первый раз обычно лишь мелькает едва уловимой тенью… изучить себя, своё тело, позволить ему раскрыться и чувствовать. Стыд говорит знакомыми, привычными голосами твоих родителей, учителей и подруг, но эти голоса врут, Лия. Голос твоего тела куда тише, но он честнее всех прочих… просто ты боишься услышать его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Казалось, мягкий глубокий баритон управляющего дома утех обволакивал меня, точно медовый шарф. Я наконец-то почувствовала его ладонь на спине, дёрнулась – и тут же обречённо расслабилась, позволив себе опереться на неё всем весом.

Какой – после всего пережитого – смысл был сопротивляться?

Ладонь огладила мои ягодицы, сперва невесомо, потом пальцы сжались на мягкой плоти.

Подушечкой большого пальца второй руки Корен провёл по моей щеке, обогнул губы, коснулся подбородка, приподнимая мою голову.

Между его губами и моими расстояние было совсем незначительным. Запах ванили стал ещё отчётливее, словно кусочек той самой булки оказался и у меня во рту. Я сглотнула неожиданно скопившуюся слюну.

- Ты очень хорошенькая и, самое главное, чувственная девушка, Лия. Всё хорошо. С тобой всё хорошо. Нечего бояться, нечего стыдиться. Уж точно не меня. Я здесь, чтобы помогать таким, как ты. Чтобы научить тебя. Чтобы…

Я прикрыла глаза, смиряясь с неизбежным. Горячее дыхание опалило моё лицо, ладонь Корена соскользнула на мой затылок, удерживая… И тут же я дёрнулась, услышав, как тихо щёлкнула входная дверь.

Мадам Севиль, в провокационно облегающем чёрном платье стояла на пороге и смотрела на нас. В жгучем взгляде её вишнёвых глаз я ничего не смогла прочесть. Может быть, подобное зрелище было для неё совершенно обыденным...

...может быть, она слишком хорошо скрывала свои чувства.

- Шард, заканчивай душещипательные беседы, ты нужен мне. В кабинете. Сейчас.

Я сжалась, ожидая вспышки гнева: в конце концов, одно дело было предаваться порочным ласкам с её любимцем по приказу самой мадам, другое – вот так, втихаря. Уж не решит ли она, что это я пыталась соблазнить господина управляющего?!

- Да, разумеется, – Корен гибко поднялся, но в дверях задержался:

- Надеюсь, ты сделаешь для себя правильные выводы, Лия.

Дверь тихо закрылась за ним, а я зажала себе рот подушкой.

…быть взятой силой – величайшая беда и позор для женщины. Единственное утешение в том, что насилие само по себе обеляет жертву. Куда труднее чувствовать себя жертвой, когда твоё тело само подаётся навстречу бархатистым упругим щупальцам тьмы, принявшим бесстыжую форму мужского естества! Когда ты сожалеешь о том, что твой насильник покинул тебя и больше никогда о тебе не вспомнит. Когда безо всякого принуждения ты готова поцеловать почти незнакомого мужчину, просто потому, что он привлекателен, обладает убаюкивающе властным голосом и хорошо пахнет!

Как низко ты пала, Лия…

Как низко ещё падёшь?

Эпизод 10.

За пределы своей комнаты я вышла лишь потому, что хотела проверить, пленница я или нет. Дверь оказалась не заперта, и никакой охраны за ней не обнаружилось. Вообще никого не обнаружилось. Интересно, где все? Не бордель, а читальный зал библиотеки АМБ...

Нет, нет, нет, нет. Не думать о Дарвиле Лиртаме, не вспоминать. Забыть, как страшный сон.

Узнать бы, как там поживают мои подруги по несчастью с менее редким цветом шевелюры, не пригодным для ритуалов безумных умирающих магов… Будь проклят тот нереец, что передал мне наследство в виде светлых волос! Надо бы приобрести специальные косметические средства, с помощью которых можно изменить цвет. Вот только как убедить в необходимости перемены собственной внешности мадам Севиль?

Я так погрузилась в собственные мысли, что совсем не смотрела себе под ноги. И только чудом не наступила на сидящую на полу девушку с повязанным поверх рыжих волос платком.

Вздрогнула, резко остановившись. Девушка в свою очередь кисло посмотрела на меня снизу вверх, и, к своему изумлению, я узнала вздорную Рену, одну из тех четверых моих спутниц, проданных в Дом мадам Севиль предприимчивым Нилом Гормом. Первую, кто вступился за безымянную бунтарку.

Рена мыла пол. Никакой ошибки: рядом стояло внушительного вида металлическое ведро, а в руках строптивица сжимала серое бесформенное нечто, не что иное, как мокрую потасканную тряпку. Косые влажные разводы и капающая прямо с тряпки на пол вода красноречивее любых слов свидетельствовали о том, что либо мыть полы девушка совсем не умела, либо очень сильно старалась кому-то досадить.

Я моргнула, но видение упорно отказывалось рассеиваться.

Неужели Рене повезло настолько, что её взяли в Дом обыкновенной служанкой?! С её взрывным характером мадам Севиль стоило десять раз подумать, прежде чем выпускать девушку к своим капризным клиентам.. Впрочем, мадам сама решит свои кадровые вопросы, а вот Рене явно предстояло умерить норов. Не представляю, что бы сделала она, столкнувшись с магией Дарвиля Лиртама… который, как меня уверяли, был ещё далеко не худшим клиентом!

- Привет, – тихонько сказала я. – Добрый...

Тут я запнулась, просто потому что не была уверена, день сейчас или вечер.

- Добрее некуда, – сварливо отозвалась Рена. Отшвырнула тряпку в сторону, брезгливо, как дохлое несвежее животное, поднялась, одёргивая юбку. Впрочем, её недовольство явно не имело ко мне отношения, потому что следующий вопрос она задала мягко и тихо:

- Как ты? Лия, верно? Ты… ну… ты уже…

Я кивнула и отвернулась. Обсуждать произошедшее не хотелось. Мы помолчали, и я произнесла преувеличенно оптимистично:

- Как видишь, жива. Пока.

- Кто… – Рена опять не договорила, но я и так её поняла.

- Человек. Маг. И давай не будем больше об этом, ладно? Всё равно у каждой… у каждой будет по-своему.

- Это точно.

Рена выдохнула, повернулась и наклонилась за тряпкой, а я ойкнула. Потому что сзади у Рены болтался рыжий пушистый хвост, один в один в цвет её волос.

Девушка повернулась, поймала мой взгляд и криво ухмыльнулась.

- Нравится? Это наш господин изощряется, – слово «господин» она произнесла с нескрываемым отвращением.

- А… – только и смогла выговорить я. Рена махнула рукой.

- Мы не пришли к согласию по кое-каким вопросам, вот меня и отправили… отрабатывать. Как в младшей школе, честное слово! А хвост просто пришит к платью. Это предупреждение. У них тут довольно специфическое чувство юмора, знаешь ли.

- А почему предупреждение? – глупо спросила я. Надо сказать, хвост выглядел как настоящий, и рыженькой Рене он был очень даже к лицу.

- Корен сказал, что в следующий раз, если я буду дерзить или настаивать на своём, он сделает в платье дырку, хвост приклеит к крепкому деревянному штырю и вставит его мне в задницу. И клиента подберёт с соответствующими вкусами, чтобы я потом год сидела стоя.

Я некоторое время соображала, что она имеет в виду, потом подавилась воздухом.

- Вот-вот, – хмыкнула Рена. – Видишь, как доходчиво. Честно говоря, я ему поверила.

- Не отвлекайся, кошечка моя, – раздался строгий голос, и я увидела приближающегося к нам Григора. – Господин Корен велел поторопиться и закончить. А вы, леди Лия, как себя чувствуете? Что-то желаете? Может быть, ужин? Целителя?

- Ого, – не скрывая насмешки, прокомментировала Рена. Видимо, угрозы управляющего оказывали на неё воздействие только в его присутствии. – Какая разница обращений! Судя по всему, ты неплохо себя показала, подруга? Ладно, прости. Я иногда ляпаю, не подумав, а потом не знаю, как исправить... Прости.

- Мне пригласить господина Корена? – холодно поинтересовался Григор, и Рена, молча опустившись на четвереньки, продолжила угрюмо возюкать тряпкой по полу. Хвост покачивался в такт её движениям туда-сюда. Я понаблюдала за ней несколько секунд, а потом сказала Григору, что хотела бы подышать свежим воздухом, и слуга, предельно вежливо и ненавязчиво, проводил меня в сад.

- Так я не пленница? – поинтересовалась я перед тем, как накинуть предложенный мне плащ.

- Разумеется, нет. Вы можете свободно перемещаться по территории Дома, не входя в комнаты с красным платком на ручке – они заняты клиентами. Каждый день в полдень господин Корен собирает кошечек в Белой Зале, но к новеньким, а также к тем, кто… на особом счету, скажем так, это не относится. Если вы проявите себя хорошо, вам будет дозволено больше свободы, чем прочим.

- Мне можно будет поехать в город?!

Я тут же подумала о тёте. Если разыскать её… если договориться…

- Конечно, можно. Разумеется, вас будут сопровождать. Девушки регулярно ездят в город, посещают театры, ходят по торговым лавкам, выбираются на городские праздники… вы не в тюрьме, леди. Присмотр нужен в первую очередь для вашей же безопасности.

Конечно же, для безопасности, для чего же ещё!

Очутившись в саду, пустом и тихом, я первым делом подошла к металлической ограде. Высокая – выше моего роста, но взобраться по ней не должно составить проблем…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не советую, – раздался за спиной сдержанный голос Григора. – Магическая защита, будет довольно сильный электрический удар.

- Для нашей безопасности? Чтобы снаружи не лезли страждущие? – саркастически уточнила я, не оборачиваясь.

- Именно. Не задерживайтесь, леди Лия. Ложиться спать лучше вовремя, наши целители настаивают на правильном режиме дня. Всего доброго.

***

Весь следующий день я провела как на иголках. Еда не лезла в рот, выходить из комнаты не хотелось. Что толку было увидеть опытных кошечек… или моих невольных подруг?! Ни те, ни другие не смогли бы меня понять и поддержать. Казалось бы, чего бояться второго клиента?!

Но я боялась, и куда больше, чем первого. Первый раз прошёл для меня, как во сне. Слишком нереально. К тому же… отчасти в непристойных искусительных речах Корена была доля истины: несмотря ни на что, я получила удовольствие. Пусть выстраданное, пошлое, неправильное, но всё же…

Монструозные щупальца щадили меня, подстраиваясь под моё узкое тело хотя бы размерами. Я не получила травм, мне не пытались сделать больно намеренно. Вряд ли мне повезёт дважды.

Но дело было даже не в ожиданиях боли. Второй клиент словно бы подводил черту: отныне благочестивая Лия Вран становилась той самой кошечкой для утех, коими пугают юных девиц строгие гувернантки. Уверенность в том, что познать более одного мужчины в жизни женщины – греховно и омерзительно, была вбита в меня накрепко, как ржавый гвоздь. Впитана, точно дождевая влага сухой землёй.

Как бы ни сложилась моя жизнь далее, этого уже не изменить, и я ждала вечера и очередного извращённого любителя светловолосых и покорных – ну не верила я, что мадам Севиль не приготовила для меня какой-то подставы! – точно эшафота.

***

Комната, предназначенная для новой ночи любви, была другая, неожиданно в светло-серебристых тонах. И платье мне дали другое: из такой же струящейся тонкой материи, но серое. Чувствуя себя актрисой театра безумцев, я заняла местечко у окна, стараясь прогнать лишние мысли.

Другая комната. Другой мужчина. Другая Лия Вран. Может быть, Корен прав, мне нужно научиться смотреть на это иначе, чтобы не сойти с ума. Если мадам Севиль благосклонна ко мне, и мой новый клиент не жесток… Если отрешиться от норм общепринятой морали, если воспринимать мужчину как источник возможного чувственного удовольствия… Может быть, мне будет проще?

А самое главное, не думать о Дарвиле Лиртаме. Вот уж глупости, думать о нём: он просто меня использовал, и довольно неприглядным образом, а потом попросту исчез из моей жизни.

Ну и… правильно, что исчез. Что он мог мне предложить – регулярные визиты в качестве клиента?!

Я не услышала скрипа двери, не услышала шагов, но почувствовала лёгкое, едва уловимое дуновение воздуха, и позорно помедлила несколько секунд с тем, чтобы обернуться. В конце концов, сам визитёр мог бы привлечь моё внимание к своему приходу.

И, наконец, не выдержав, всё-таки обернулась, уставившись новому гостю куда-то в середину спины. Волнение зашкаливало, пальцы заледенели, и голова не поворачивалась отдельно от тела.

Мужчина стоял у пустого платяного шкафа, тщательно разглаживая одной рукой складки белоснежного сюртука на деревянной вешалке, зажатой во второй, вытянутой руке.

Чёрная рубашка простого покроя. Контрастно серебристые волосы, доходящие почти до талии, были собраны лентой.

Неужели мадам Севиль даже комнату подбирает под любимый цвет или, так сказать, масть клиента?!

Я выдохнула скопившийся в лёгких воздух, стараясь сделать это беззвучно. Надо расслабиться, надо успокоиться, надо…

…взгляд невольно скользнул ниже, и я почувствовала, как округляются, нет, даже оквадрачиваются мои глаза. Потому что из копчика у тихого гостя торчал длинный пушистый серебристый хвост, совершенно точно такой же, как у Рены…

Разве что цвет другой.

Я постояла, бездумно разглядывая этот роскошный хвост, которому совершенно не мешали тёмно-зелёные брюки. Приклеен, как и у Рены? Ну, надеюсь, хотя бы не на деревянном набалдашнике, это было бы как-то... слишком. Мужчина – высокий и стройный, впрочем, более мускулистый, нежели худощавый Лиртам, казался целиком поглощённым своим одеянием, находившаяся в комнате девушка его как будто не интересовала. Едва заметные глазу колыхания хвоста завораживали. Я непроизвольно сделала шаг, другой, третий…

Что, он тоже в чём-то провинился?!

Маловероятно. Скорее всего, он просто ненормальный. Или шутник. Или ненормальный шутник, почему бы и нет.

Теперь я стояла на расстоянии вытянутой руки от хвостатого.

Шутник. Он явно постарше меня, а… вырядился!

Пижон. Сколько можно возиться с одеждой?!

Хам. Мог бы и… поздороваться.

Преисполнившись какой-то злой весёлости, а, может быть, просто перенервничав, я, недолго думая, наклонилась, ухватилась рукой за восхитительно шелковистый хвост и – дёрнула. Дёрнула, уверенная, что хвост оторвётся от брюк и останется в моей руке…

Хвост не оторвался. Дёрнулся в моей ладони, тёплый и упругий... живой.

Мужчина резко обернулся, я попыталась отшатнуться, но меня уже схватили за руку. Пронзительно-зелёные глаза полыхнули огнём, но не глаза привлекли моё внимание, а… уши. Из серебристых прядей вертикально вверх торчало два треугольных лисьих уха.

- Пр-пр-пр… – забулькала я, не в силах отвести взгляд от этих самых ушей. Очень хотелось поверить, что они не настоящие, но…

Лис улыбнулся, обнажая небольшие острые клыки. Медленно провёл пальцем по моей щеке – и я почувствовала острое прикосновение когтя.

- Ещё никто и никогда не дёргал меня за хвост, – приглушённо хмыкнул он. – И знаешь, что?

- Что? – обреченно эхом повторила я.

- Мне это нравится.

Эпизод 11.

Хвостатый и ушастый… некто привлёк меня к себе, утыкаясь носом куда-то мне за ухо, жадно втягивая ноздрями воздух. Я бы ничуть не удивилась, если бы он на моих глазах превратился в зверя целиком и полностью, но всё же мне хотелось убедиться в нечеловеческой природе своего нового знакомца окончательно.

- Кто вы? – выдохнула я куда-то ему в шею. Острые коготки царапнули мне поясницу через тонкую ткань бесстыжего одеяния, провокационно опустились ниже, и я против воли сжалась: когтистые ладони обхватили мои ягодицы, не давая улизнуть.

- Меня зовут Дармон Аш’ли’эр*, моя напряжённая прелестница… Никогда не думал, что в доме мадам Севиль может появиться скромница. Или это всего лишь умелая игра, м-м-м? Знаешь, тебе бы очень пошёл хвост.

Я почувствовала острые зубы, на миг сдавившие моё ухо – и тут же выпустившие.

- Я здесь всего лишь третий день, господин, – отозвалась я, против воли каменея ещё больше. – Не привыкла к здешним порядкам.

- Так Эжен не соврала? Забавно, мне-то казалось, её кошечки уже рождаются в мужских постелях… Так дело не пойдёт. Я не люблю строптивиц, но и покорность, вызванная страхом, мне не нужна. Иди-ка сюда.

Он с лёгкостью подхватил меня на руки и опустил на небольшой диванчик в углу. Очень хотелось отвлечься, но, по правде сказать, в голове крутился единственный вопрос: а не мешает ли этому… Дармону хвост, когда он сидит?!

- Не бойся, девочка Лия – так ведь тебя зовут?

- Кто вы? – повторила я. – Это же всё… настоящее?

- Что именно? – хмыкнул он. Потёрся носом о мою щёку, а потом мягко, влажно и горячо лизнул, так, что холодок пробежал по позвоночнику. – У тебя необычный запах, девочка. Вкусный, свежий, но с горчинкой. Ты маг? Севиль не держит магичек. Ради безопасности дорогих гостей… и ради своей собственной, безусловно. Это её принцип.

- Нет, я простой человек без способностей, – я попыталась высвободить руку, но Дармон ловко сжал моё запястье – и не больно, и не высвободишь – и положил её на свой хвост. К счастью, на кончик, а не на основание, но даже так это было чем-то непозволительно интимным.

- Потрогай. Он тебе нравится?

- Э-э-э… – я растерялась, но решила не кривить душой. – Мягкий, очень красивый, на ощупь восхитительный, но всё же хотелось бы прояснить… вы не человек? Это не костюм?

- Я инар, – он мягко притянул меня к себе на колени, приподнял без каких-либо видимых усилий, и я, путаясь в мыслях и полах платья, оседлала его. Поза была одновременно относительно невинная – и донельзя бесстыжая, ведь под моим платьем не было белья. Лис шевельнул бёдрами так, что я вжалась в прикрытую шершавой тканью брюк выпуклость – и хвостом она оказаться уже никак не могла. – Мы не принимаем облик зверя целиком, но Проматерь Нацури оделила нас знаками принадлежности к божественному роду… Тебе нужно расслабиться, моя неопытная прелесть. У меня есть для тебя кое-что.

Я не закрывала глаза, но упустила момент, когда в когтистых тонких пальцах, то и дело касающихся моего лица, словно из воздуха появилась маленькая бутылочка из непрозрачного стекла.

- Выпей.

«Только не очередной дурман», – почти в панике подумала я. Не хотелось терять голову, как тогда, с щупальцами тьмы Лиртама. Замотала головой:

- Нет, пожалуйста, не надо! Со мной всё в порядке, я…

- Тебе нужно это выпить, – мягко сказал Дармон. – Я инар, ты человек. Это облегчит нашу совместимость. Убережёт тебя.

- Послушай…те, – я ускользнула от ткнувшегося в губы тонкого края бутылочки. – Господин Дарман! Вы ведь… да, вы необычный, но очень… привлекательный. Почему вы… не женитесь? Почему вы сюда приходите?! Это… подобные заведения требуются в первую очередь другим, тем, кто не сможет найти себе женщину из-за… старости или уродства, или…

- Мадам Севиль предупреждала меня, какая ты смешная и наивная, а я не поверил, – рассмеялся он. – Не только. Я инар первого ранга, девочка. Это сложно объяснить, но я не могу жениться на первой встречной, как и завести ни к чему не обязывающие отношения с женщиной из моего народа. Подходящая мне инара достигнет возраста сочетания только через пять лет. В отличие от людей, воздержание нам вредит, нарушает энергетический баланс. Здесь, в Доме мадам Севиль, мне можно быть самим собой и не тратить силу на наложение иллюзий… не тратить время на то, чтобы влезть красотке в душу, прежде чем влезть под юбку.

- А вам это не нужно? – брякнула я, безуспешно стараясь не прижиматься к нему слишком сильно. – Душа, я имею в виду.

- Определенно, сейчас нет, юбки вполне достаточно. Пей!

…«зелье совместимости» обладало ярко выраженным травяным вкусом, ничего из ряда вон выходящего, не так уж и противно. Напряжение в мышцах действительно прошло моментально, настолько, что, если бы не поддерживающие меня когтистые руки я бы свалилась на пол. Тёплые губы попытались коснуться моих, я успела отодвинуться, уткнулась носом в грудь мужчины, почувствовала холод металлической пуговицы. Дарман укоризненно покачал головой, отодвигая меня.

- Так не пойдёт. Я люблю чувствовать вкус своей женщины.

Он легко стянул верх моего платья до самой талии, разглядывая обнажившуюся грудь. Наклонился и мягко припал губами к соску, втягивая его в рот. Переключился на другой, и я прикрыла глаза, чувствуя пульсацию собственного сердца.

- Ты очень вкусная. И отзывчивая. Уже не хочешь спрятаться, скромница Лия?

В голове зашумело, захотелось глупо захихикать, а ещё проучить нахального лиса.

- Где там ваш… хвост? – фыркнула я, поражаясь тому, что опьянела с одного глотка. – Д-давайте-ка я за н-него д-дёрну!

Я сползла с его колен, а лис, улыбаясь, поднялся. Расстегнул рубашку, аккуратно водрузил её на край диванчика – для этого ему пришлось повернуться боком… мне показалось, что в глазах у меня троится, потому что теперь его замечательно подтянутую нижнюю часть украшало уже как минимум три хвоста.

- Окстись, нахал! – пробормотала я, вытянула ослабевшую руку, но до хвостов не дотянулась. Тряхнула кистью…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…не знаю, что произошло дальше. Сначала я подумала, что это – тоже результат магического опьянения, не иначе – как и три хвоста вместо только что болтавшегося единственного. Из центра моей ладони вылетело нечто чёрное, извивающееся, хлёсткое и мощное – и одновременно невесомое, почти нематериальное. Сначала оно отбросило Дармана на целый шаг, а потом обвилось вокруг его хвостов и потянуло назад.

И – увы, о Светлые боги! – я уже видела это «нечто» раньше. Только в тот раз я пребывала в непоколебимой уверенности, будто извивающиеся щупальца тьмы принадлежат Дарвилю Лиртаму – и таким же магам, как он, магам, снискавшим милость – или проклятие – Тёмного бога.

Ко мне древняя тьма не имела никакого отношения…

…до той самой ночи.

Лис рыкнул, как взбешённый пёс, завертелся на месте волчком, клацая зубами, сверкая зелёными звериными глазами. Тёмные жгуты наматывались на него, точно Дарман был огромным веретеном, и разорвать их он не мог. Ужас стряхнул опьянение и навязанную весёлость, и я заорала, тряся руками так, будто на каждой из них сидело по ядовитому пауку:

- А ну, прекратили немедленно!

Эпизод 12.

- Ну, и что же нам теперь с тобой делать?

Мадам Севиль рассматривала меня, как идеальная кухарка смотрит на приблудившуюся мышь, искреннего недоумения в ней было даже больше, нежели негодования.

- Допустить к работе девушку с тёмным даром я не могу. Вернуть тебя Нилу Горму – тоже, ведь дар ты приобрела уже после заключения нашего договора… Этот пройдоха отбрехается, и к прорицательнице не ходи.

Мадам развела руками. Корен, примостившийся рядом на подлокотнике кресла, молчал.

- Мало того, мне положено ещё и оплатить неустойку уважаемому клиенту… Твоё счастье, что он её не потребовал.

Да уж, моё счастье...

Чёрные щупальца выпустили Дармона не сразу. Но всё-таки выпустили, часть из них растаяла, точно чёрный снег на жарком полуденном солнце, часть змеями подползла ко мне и словно бы впиталась в мою кожу, доведя меня чуть ли не до истерики. Наблюдая за моими бесплодными попытками увернуться, серый лис искренне расхохотался. Кажется, он действительно не затаил на меня зла. Даже написал на клочке бумаги какой-то адрес некоего мага, его старинного приятеля, который мог бы мне помочь научиться контролировать себя.

Наивный...

Кто бы меня выпустил из Дома утех и страстей на эти самые уроки! И чем бы я могла за них заплатить?!

- Отдайте ему эту рыжую невинную строптивицу из новеньких, как её, Рену, – неожиданно произнёс Корен. – Дня на три. Ей будет полезно, что-то мне подсказывает, что после такого дебюта девица станет куда более смирной и покладистой. Да и опыта наберётся.

В его деланно равнодушном голосе проступили несколько кровожадные интонации, из чего я заключила, что их с Реной конфликт вышел за рамки её обычной дерзости. Мадам Севиль чуть приподняла брови, но от комментариев воздержалась.

- Компенсацию Аш’ли’эру за неудачную ночь мы ещё обсудим, – ровно проговорила она. – Но что нам делать с Лией?

- Я могу работать у вас… уборщицей. Или швеёй. Или поваром, я неплохо готовлю, мама меня учила… – пробормотала я, сама не веря в то, что говорю. – Я не виновата, честное слово, госпожа! Я не могу это контролировать, я пыталась, но оно… эта магия, она не слушается меня. Я не виновата…

- Знаю, что не виновата, и именно поэтому разговариваю с тобой сейчас, а не слушаю твои вопли. Уборщицей или прачкой ты будешь отрабатывать до конца дней своих… даже если бы я нарушила свой нерушимый принцип никогда не брать на черновую работу женщин.

- Может быть… – неуверенно произнесла я, – может быть, вы можете обратиться к господину… Лиртаму? Может быть, он может что-то… изменить? Убрать из меня свою магию? Не то что бы я жаждала приступить к работе, но мне очень не нравится…

- Ну, да, магия – она же как блохи, взял – подсадил, взял – убрал, – закивала мадам. – Молчи уж. Обратиться и нарушить второй свой нерушимый принцип: никогда и ни при каких обстоятельствах не создавать проблем и сложностей своим клиентам?.. Вот если он решит сам посетить нас ещё раз…

Мадам Севиль устало махнула рукой внимающему управляющему:

- Ладно. Поговори с господином Аш’ли’эром, принеси извинения. Можешь отдать ему рыжую на целую неделю, пусть объезжает эту норовистую лошадку хоть всей своей лисьей стаей, как им вздумается, только не калечат серьёзно, – и как только дверь за Кореном закрылась, устало опустила лоб на сложенные замком ладони. – Не было печали… что же мне с тобой делать?

Я едва сдержалась, чтобы не пожать плечами. Несмотря ни на что, передышка в "работе" не могла не радовать.

Мадам сидела молча. Сегодня она выглядела не настолько роскошной и невозмутимой леди, как обычно, хотя её внешний вид был, как всегда, безупречен: чёрные, тщательно уложенные волосы, яркое лицо, алое платье в тон губам, шёлковые чёрные перчатки, поверх которых было надето кольцо с крупным прозрачным камнем. Массивные серьги в виде гроздьев винограда подчеркивали стройность шеи.

И всё же что-то было не так… Впрочем, какое мне дело до проблем меркантильной безнравственной женщины, которая перекупила моё тело, как ходовой товар, а теперь страдала из-за потраченных впустую денег? У меня было навалом своих проблем.

- Отпустите меня, – сказала я, почти улыбаясь горькой кривой улыбкой, потому что предлагала нечто совершенно невозможное. – Сделайте раз в жизни доброе дело, на Небесах зачтётся.

- Если бы Небесам было до нас какое-то дело, – сухо откликнулась мадам, – ни тебя, ни меня бы здесь не было… ох!

Я подняла глаза на хозяйку и увидела, как она откинулась на спинку стула, закрыв глаза и обхватив руками живот, кривя и кусая губы.

- Вам плохо?

Я приподнялась, сомневаясь, что же делать: ждать указаний? Позвать на помощь?

А потом сделала пару неуверенных шагов вперёд.

- Сейчас… пройдёт, – прошептала мадам, даже несмотря на макияж, я видела, как она побледнела. – Окно… открой.

Я обернулась к окну и вдруг, сама от себя не ожидая, с силой вытолкнула руку вперёд. Створка дёрнулась, стекло задрожало – и лопнуло, почему-то внутрь комнаты, словно снаружи кинули камень. Я торопливо опустила руку.

- О, боги… – мадам приоткрыла глаза. – Ну, что мне с тобой делать?!

- Что вам с собой делать, – ответила я, копируя её интонации. Новые умения и знания наполняли мой организм, как вода – трюм тонущего корабля. – Вы беременны.

- Заткнись, – проворчала она. – Навязалась на мою голову, ясновидица… Избавлюсь от обоих.

- От обоих? – эхом повторила я. – Но вы же не думаете...

- Разумеется, думаю. Моя работа не предполагает младенцев… если ты хоть кому-нибудь пикнешь, я отдам тебя тем, кому плевать на этот магический калейдоскоп. Есть у меня и такие клиенты. Вот только что потом от тебя останется.

- Но…

Я не испугалась дежурных угроз, скорее, растерялась. Возраст мадам не был мне известен, как и кандидатура предполагаемого отца, но мне почему-то казалось, что горечи в голосе моей циничной хозяйки было больше, чем досады.

- Ты ещё мораль мне собралась читать, пигалица? – Эжен Севиль подошла к разбитому окну. Уставилась прямо перед собой. – Что ты понимаешь! Моя мать работала в третьесортном борделе, но бордель, как и смерть, либо есть, либо нет, разница невелика. Я знаю, что такое – ребёнок, растущий в окружении завистливых шлюх и похотливых уродов. Нет, ни за что. Никаких младенцев, один-единственный досадный промах не должен…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вы же так не думаете на самом деле.

- Не твоё дело, что я думаю! – она помотала головой. – Пожалуй, твоё пребывание в этом Доме действительно более нецелесообразно. Слишком разрушительно.

- Я никому не скажу… кому мне говорить, я и не знаю-то никого! – я подошла к мадам поближе, и почему-то сразу же подумала об управляющем.

О соблазнительном привлекательном управляющем, в свободное время явно не пренебрегающим бесправными доступными девицами... Впрочем, мадам права – это не моё дело, а дешёвая мстительность мне не свойственна.

- Через несколько дней это уже не будет иметь никакого значения. Ладно, думаю, я знаю, как с тобой поступить. Пожалуй, один из собственных принципов мне всё же придётся нарушить, – Эжен Севиль явно приняла какое-то решение, и я не была уверена, что мне оно понравится. – Тряхну старыми связями.

Я открыла было рот, но она перебила меня:

- Узнаю, что ты кому-то разболтала – и вся магия преисподней тебя не спасёт, поняла, пигалица?

В дверь постучали, и после великосветского «войдите», на пороге возник Корен. Мне очень хотелось спросить господина о судьбе Рены, но я прикусила язык.

Корен бросил быстрый взгляд на разбитое окно, но ничего не сказал. На лице мадам не дрогнул ни один мускул.

- Всё в порядке? Ну, вот и славно. Проводи нашу разрушительную Лию в её комнату. Надеюсь, через пару дней этот кавардак закончится.

Управляющий кивнул и посторонился, пропуская меня вперёд.

Эпизод 13.

Корен мягко положил ладони на напряжённые плечи женщины, помассировал их, но вопреки обыкновению она не расслабилась под его руками.

- Почему ты не сказала ей правду?

Эжен Севиль ответила не сразу. Потом чуть склонила голову.

- Девочке надо отращивать зубки. Если она далее будет жить, ожидая от судьбы таких подарков, это ни к чему хорошему не приведёт.

- Не думаю, что в её жизни этих самых подарков было так уж много, чтобы она успела... разбаловаться, – Корен позволил себе узкую улыбку. – Что ты собираешься делать с ней дальше?

- Отправлю к Слошану. Пусть поможет девочке обрести контроль над собой, возьмёт под своё крылышко, он мне ой как должен, лысый хрен.

- Крэду Слошану? Он же совершенный бездарь, тут же побежит за помощью к… – Корен осёкся, а потом понимающе хмыкнул. – Да вы знатная интриганка, моя госпожа, похлеще истворской императрицы! Но неужели нельзя напрямую…

- Я обещала ничего не говорить, да и девочке будет приятно думать, что во благо ей постаралась судьба, а вовсе не старая женщина, уставшая от собственного цинизма. Я становлюсь позорно сентиментальной. Скажи, Шард… я старая?

- Что с тобой творится последнее время? – Корен остановился на мгновение, его голос стал приглушённым и непривычно мягким. – Ты сама не своя. Что-то произошло?

- Ты не ответил. Я старая?

- Не ответил, потому что это бредовый вопрос. Какая ещё старость?! Тебе до неё далеко, как…

- На фоне всех этих юных невинных котят я чувствую себя старухой.

- Деревянных неопытных дурочек, которые носятся со своими глупыми наивными мечтами и надеждами, как с куклами, в которые не успели наиграться в детстве?

- Хочешь сказать, – мадам чуть повернула голову, – хочешь сказать, лучше вот так? Утратить все мечты вместе с иллюзиями?

- Вместо пустых фантазий лучше строить конкретные планы. И всё-таки я не понимаю… Эта малышка Лия и её маг так выбили тебя из колеи? Поверь, он не обеднел от тех денег, что заплатил за неё.

Эжен обхватила себя за плечи, точно пытаясь защититься от ветра.

- Дело не в деньгах. Всё в порядке, – ровным голосом произнесла она. – Дай-ка мне передатчик. Нужно позвонить Слошану.

***

Светильники погасли за исключением одного, и включать их заново я не стала. Съёжилась на кровати, подтянув ноги к груди и бездумно разглядывая поднос с нетронутым ужином. Аппетита не было.

Похоже, скоро моя жизнь в очередной раз изменится. Возможно, даже в лучшую сторону… вдруг мадам Севиль подыщет мне другую работу, не связанную с позорным ублажением мужчин. Чтобы не калечила клиентов – и не болтала почём зря.

Жаль всё-таки, если она избавится от ребёнка. Впрочем, какое я право имею судить кого бы то ни было, не стоит лезть в чужую жизнь. Сама-то я что бы сделала на её месте?

Вот только я не на её месте. И – как это ни смешно – пока что за все эти дни, проведённые в борделе, даже голого мужчину ни разу не увидела. Будет забавно, если безумная ночь с Дарвилем Лиртамом, заразившим меня тёмной магической силой, окажется единственной в моей жизни.

Сейчас я думаю о ней с отвращением. Но годы спустя – не буду ли я сожалеть о несбывшемся, о прошедшей впустую юности? О чувствах, которые не испытала?

Я сердито затрясла волосами.

И что за чушь мне приходит в голову? Не могу же я жалеть, что покидаю это грешное местечко?! Несомненно одно: я перестала относиться к факту попадания сюда как к трагедии.

Да, кое-что очень важное я потеряла. Но одновременно – приобрела.

Магия…

Я вытянула руку и, не без стыда за такое дешевое позёрство, тряхнула кистями. Раз, другой, третий…

Ничего. Ни покалывания, ни потепления, ни щекотки… Ни извивающихся чёрных щупалец, способных скрутить даже инара!..

…способных ласкать до потери пульса под непроницаемо чёрным взглядом своего холодного хозяина. И дался же мне этот Лиртам! Он-то обо мне и забыл уже. Или вообще умер. Ритуал не сработал, или кто-нибудь его по темечку тюкнул в тёмном переулке. Уверена, с таким-то характером желающих найдётся немало.

Бесчувственный урод, так ему и надо.

«Я не смог бы тебя оставить» – так он сказал? Как же ему этого не хотелось! И хотя я не верю в ритуалы, способные привязать друг к другу двоих изначально чужих людей, во мне осталась его частичка, не менее весомая, чем дитя. «Жаль» – это он тоже говорил. Нет, «очень жаль», вот как. Сожалел перед уходом вместо того, чтобы хотя бы просто поговорить со мной.

Он же мог хотя бы поговорить?

Я зло сцепила руки на груди. А я-то хороша! Вместо того, чтобы обдать мага презрением с головы до ног, брякнула «лучше бы это были вы».

Ничего не лучше. Мужчина… мужчина должен быть ласковым и властным, как этот хвостатый Дармон, например. А вовсе не таким угрюмым неподвижным жутким умертвием!

Злость, обида и разочарование, улёгшиеся было на дно моей души, неожиданно всколыхнулись, как морские чудовища от подземных толчков. Я закусила нижнюю губу и сильнее сжала пальцы. Проклятая магия! Ещё и Дармону не дала ко мне прикоснуться… или мне к нему. А и прикоснулся бы! Уверена, уж этот-то умеет ублажить женщину.

- Какое право ты имеешь… даже после своего ухода… влиять на мою жизнь! – прошептала я в темноту. – Нет у тебя на меня никаких прав.

Тьма, сгущавшаяся в комнате, недовольно качала головой в такт моим словам.

- Мне так нужен… хоть кто-нибудь, – жалобно пожаловалась я ей. – У меня же никого нет. Совсем никого!

Тьма скользнула ко мне, и я поразилась тому, что она пришла будто бы снаружи, а не изнутри. Не мне стало жарко – воздух вокруг меня нагрелся. Я вытянула руку и, преодолевая собственную оторопь, коснулась клубящейся черноты. Мои пальцы легко проходили сквозь – но стоило мне попытаться сжать их, как чернота уплотнялась, точно остывающая смола, ещё упругая и гибкая, но уже не липнувшая к рукам.

И она слушалась меня.

Не так, как Лиртама. Но всё же я вдруг поймала нашу связь и отпустила страх. Удивительное ощущение власти над такой могущественной силой закружило голову. Конечно, за злоупотребление магией наверняка положено наказание… и всё же представлять себя сильной и защищённой было просто волшебно. Сколько раз на протяжении жизни мне не хватало такой защиты!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чёрные жгуты кружились вокруг, порой задевая упругими боками. Их движения подчинялись не только и не столько словам, сколько мыслям, и это было ещё более волшебно... и немного опасно, так как мысли я контролировала куда хуже. Мысли, воспоминания…

…и желания.

Я выдохнула воздух сквозь сжатые губы и опустилась на кровать, позвонок за позвонком, почувствовала мягкое скольжение вдоль голени и бедра. Не человеческая ладонь… но и чем-то чужеродным тьма, над которой я обретала всё больший контроль, уже не казалась.

«Можешь представить кого-нибудь, необязательно меня», – так он сказал? Что ж, мне уже было, кого представить… того же Корена или хвостатого инара Дармона. Но перед моими глазами упорно вставало узкое холодное лицо тёмного мага. Это его руки поглаживали мои голени… бёдра… живот. Тяжесть его тела вдавливала моё в кровать, заставляя растекаться беспомощной блаженствующей лужицей. Я раздвинула колени под натиском почти горячей твёрдой плоти, невольно сжимаясь в ожидании боли, но уже решившись не отступать, дойти до конца.

«Я сошла с ума» – это была последняя здравая мысль перед тем, как настойчивый скрученный из тьмы жгут, в моём воображении принадлежавший Дарвилю Лиртаму, туго протолкнулся между влажных складочек. Я сознавала, что в любой момент могу отозвать тьму обратно… чего с настоящим Лиртамом вряд ли бы удалось. К сожалению, тьма не могла заглянуть в глаза, поцеловать в губы, приобнять. Впрочем, и человек поступать так бы не стал.

В реальности не стал бы. Увы.

Я раздвинула ноги и расслабилась настолько, насколько могла, позволяя бархатистому на ощупь щупальцу тьмы скользить внутри, то расширяясь, то сужаясь, раздваиваясь, извиваясь в поисках самых чувствительных моих точек, скользить по влажной промежности от клитора и обратно, одновременно двигаясь внутри. Если прикрыть глаза, можно было представить лицо Лиртама, то, как высокомерная хищная ухмылка тает на его губах, сменяясь гримасой ответного жаркого желания, как он снова становится уязвимым и настоящим.

«Не уходи».

- Не уйду, – мысленно пообещала я, выгибаясь в пояснице, содрогаясь всем телом в такт ускоряющимся ритмичным жёстким толчкам. Заскулила, сжимаясь вокруг стремительно твердеющего и набухающего отростка тьмы внутри – магия, всего лишь магия, но какая же восхитительно сладкая, безумная стыдная иллюзия! Горячая густая жидкость пульсировала во мне – если бы всё было по-настоящему, я вцепилась бы в спину Лиртама, а так пришлось зажать в кулаках одеяло, да ещё и прикусить краешек, чтобы не застонать в полный голос.

Тьма рассеивалась, становясь незримой, нематериальной, но молочного оттенка капли, оставшиеся на внутренней стороне бедер, были самыми настоящими. Я выдохнула и растёрла их по коже, с трудом удержавшись от того, чтобы не облизать липкие пальцы, почувствовать сладковатый вкус. Следовало бы умереть от стыда, но, сказать по правде, в последние дни я преступно редко делала то, что следует.

Может быть, мадам меня, невольную свидетельницу её состояния, которое ей не хотелось афишировать, ещё и не отпустит. Может быть, кто-то из её высоких знакомцев сможет лишить меня способностей, не предназначавшихся мне изначально. Или же меня будут запугивать… не сомневаюсь, это не пустые слова.

Несомненно одно: никогда больше я не увижу Дарвиля Лиртама.

Надо принять это как благо, только и всего.

Эпизод 14.

Дарвиль Лиртам, почётный профессор кафедр миракулогии и некромантии Королевской высшей школы, устало опустил голову на переплетённые пальцы, наслаждаясь мгновениями столь редкой в КВШ тишины. Студентов внепланово выдернули на внеочередное собрание в ритуальном зале… он не поинтересовался темой и ловко увильнул от личного участия. В ушах шумело, точно в морских раковинах, и дело тут было не в проклятой хмари, заработанной от нерейца – ритуал сработал, как надо, и магическое тление больше не разъедало плоть.

Просто у него была бессонница.

Преодолевая внутреннее сопротивление, подозрительно напоминавшее смущение мужчины, вынужденного расписаться в собственной слабости, он даже наведался к университетскому лекарю, получил с полдюжины недоумённых взглядов и склянку с успокоительным отваром. В тот же день опустошил её наполовину – тройная доза! – но так и не уснул до самого рассвета, зато потом на лекциях весь день боролся с искушением смежить веки. На следующую ночь он всё-таки уснул, но проснулся буквально через час, тупо глядя в темноту с бешено колотящимся сердцем и прислушиваясь к шорохам пустого старинного дома.

…всё-таки хмарь не прошла бесследно? Или дело было не в ней? С ним определённо творилось что-то странное, то, чего не было до этого проклятого ритуала.

Его стало угнетать одиночество.

А ещё – о себе напомнило то, что он старательно выкорчевывал из себя ещё лет двенадцать назад, с корнем и без остатка, как некий совершенно лишний элемент, как вышедший из моды атавизм: его стала мучить совесть. И тонкий мягкий голос всё чаще звучал в голове, не укоряющий, понимающий, сожалеющий – и от этого на душе было ещё паршивее.

«Вы не безнадёжны». И контрольным выстрелом в голову «лучше бы это были вы».

Да что она понимает, безмозглая девчонка?! Знала бы она, что такое привязка на крови… впрочем, откуда ей, начисто лишённой магического дара, такое знать. И уж, конечно, эта зубастая щука, Эжен Севиль, позаботится о том, чтобы малышка, ещё не растерявшая свежести, скромности и чистоты, рьяно попрыгала из одной койки в другую в самое ближайшее время. Другие… другие позаботятся о том, чтобы подобных сожалений у неё более не возникало.

Если бы у него было время, если бы у него был выбор… только увидев её в одной из укромных будуаров Дома, он моментально развернулся бы и хлопнул дверью.

Словно наяву Лиртам услышал скрипучий голос лекаря:

- Бессонница господина может заключаться не в болезни тела, а в недомогании духа.

- Что вы имеете в виду? – холодно уточнил маг.

- Не подумайте, я не о безумии или чём-то столь же серьёзном… переживания, тревоги, страхи, неприятные воспоминания, переутомление на нервной почве. Опасения увидеть пугающий сон, что-то в этом роде, могут препятствовать нормальному отдыху организма.

Лиртам тоже заскрипел – зубами. «Страхи»? «Тревоги»?! У него, практикующего некроматического мага?! Да то, от чего любой другой бы в гроб залез бы от ужаса, для него, профессора Дарвиля Лиртама, обычная бытовуха, неотъемлемая часть будничной суеты.

Несусветная чушь!

А следующей же ночью, в короткий период вымученного забытья, ему приснилась светловолосая Лия. Он не запомнил никаких событий, участниками которых они оба с ней были, но отчётливо видел её испуганное нежное лицо в обрамлении светлых растрепавшихся прядей, чувствовал, помнил трепет, шелковистость и запах её тела. Его магические стебли – он предпочитал называть их именно так – являлись непосредственным, хоть и нематериальным продолжением его самого. Этого было достаточно, чтобы воздух отказывался то ли входить в лёгкие, то ли выходить обратно при одном только взгляде на распростёртую на постели Лию Вран.

Она боялась.

Она не хотела.

Ей было больно.

Бредовая ситуация, но из всех светловолосых девиц, из всех доступных кошечек мадам Севиль, желающих выгодно продать свою невинность и готовых на что угодно, ему досталась именно она!

Лиртам продержался ещё сутки – и позвонил Эжен. Сухо, словно наелся песка, выяснил сумму контракта Лии Вран, ёмко изложил свои пожелания погасить её задолженность полностью и прямо сейчас, насладился короткой напряжённой паузой – конечно, мадам Севиль не опустилась до вопросов или комментариев, её выдержке мог бы позавидовать королевский верховный судья – обговорил, когда требуемая сумма окажется на её счету… Указал сумму наличных денег, какие необходимо было передать девушке в руки и адрес тётушки, куда должен был после всех формальностей отвезти её со всеми вещами экипаж: он не знал, в каких отношениях Лия с единственной известной ему родственницей, но предполагал, надеялся, что от дома ей не откажут…

И вдруг понял, что разговор давно должен быть закончен, но работающий передатчик всё ещё зажат в его руке, а на языке перчинкой жжётся незаданный вопрос.

Перчинка. Так он её назвал за колкость и природный задор, пробивавшиеся сквозь толщу воспитания и привитых манер. Впрочем, не исключено, что девушка растеряла их окончательно.

К кому Эжен уже успела подложить Лию? Прошло двое суток. С половиной.

Надо было срочно заканчивать с этой паранойей… Лиртам отшвырнул в сторону университетский передатчик, не попрощавшись.

Ну, довольна? – спросил самого себя, точнее – ту самую, доселе преимущественно молчавшую часть себя, что отвечала за всякие глупости, например, за чувство вины перед почти незнакомой девчушкой, невольно послужившей винтиком в безжалостном механизме некроматической магии. – Теперь ты от меня отстанешь?

Вечером он залпом допил тошнотворное на вкус, выданное лекарем зелье, испытав острое желание запустить стеклянную склянку в стену.

А уснуть всё равно не смог.

***

Не дали ему отдохнуть и сейчас. Сначала раздался вымораживающе монотонный, нарастающий по громкости стук в дверь. Некоторое время Лиртам безнадёжно ждал, что нежеланный визитёр провалится в преисподнюю к Тёмному богу, но в итоге заставил себя выпустить один из стеблей и откинуть задвижку. В приоткрывшуюся щель тут же просунулась вихрастая рыжеватая голова, обладатель которой обманчиво выглядел лет на пятнадцать моложе собственного возраста. Вдобавок к мальчишеской внешности прилагался наивный взгляд круглых, чуть навыкате, глаз из-под очков с вечно поломанной дужкой. Впрочем, образ наивного, всё время будто бы искренне удивлённого жизненными коллизиями заучки был не более чем удобной маской, за которой Крэден Слошан прятал натуру ловкого приспособленца, умело льстивого лизоблюда и, без преувеличения, гениального бездаря. Дослужиться, пусть и за пять лет, до должности высокого магистра, будучи абсолютно неспособным ни к науке, ни к преподаванию, ни к практической магии надо было ещё суметь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впрочем, секрет успеха Крэдена был магу хорошо известен – он сам, Дарвиль Лиртам собственной персоной. Сначала он помогал Крэдэну добровольно, не разобравшись в его сущности, да что там – повёлся на неприкрытое льстивое восхищение юного, как ему казалось тогда, премагистра. А когда разобрался, что «юнец» на несколько лет старше его самого, что в Высшую школу и на кафедру миракулогии попал по протекции тестя, что с четвёртого курса его чуть было не отчислили за трижды проваленный экзамен по специальности, как-то так получилось, что одно словечко за бездаря замолвил декан, другое, не менее веское и непререкаемое, ректор, и Лиртам махнул рукой на постоянное неоплачиваемое кураторство «младшего» коллеги.

Крэд просочился в аудиторию, неторопливо и неотвратимо, как плесень, позыркал по сторонам, повращал вытаращенными глазищами, и, наконец, преданно уставился на Лиртама. Маг выдохнул: свободного времени оставалось всё меньше, не больше часа до следующей лекции.

- Скверно выглядели, не захворали ли? – преувеличенно озабоченно заныл Крэд, и Лиртам поморщился – манера Слошана разговаривать, используя устаревшие слова и выражения, сегодня особенно его раздражала. Отвечать он не стал, ожидая, пока коллега приступит к главному.

- Я, собственно, за небольшой консультацией, но ежели вы отдыхать изволите… Нет? Оно да к лучшему.

- Что произошло? – проще было сразу прояснить ситуацию и решить очередную проблему, чем выпихивать приставучего Крэдэна в дверь, наблюдая, как он лезет в окно.

- Неконтролируемые проявления магии, – сразу же перешёл на нормальный деловой тон Слошан, уяснив, что выклянчивать сегодня ничего не придётся.

- Ребёнок? – снова поморщился Лиртам. Детей он не то что бы не любил, просто совершенно не понимал, как с ними общаться.

- Молодая женщина, – как-то сально ухмыльнулся магистр. – По ряду причин официальная… диагностика нежелательно. Собственно, может быть, вы п-пройдёте на к-кафедру? – под неожиданно потяжелевшим взглядом мага Слошан стал запинаться на каждом слове. Он попытался и далее изложить ситуацию, но окончательно смешался и в итоге лишь приглашающе махнул рукой.

- Она ещё и здесь? – Лиртам с трудом удержался от мученического стона… или от зверского убийства. В голову пришло сразу пять вариантов, как без лишнего шума избавить от Слошана человечество. – Почему магия не контролируется во взрослом возрасте? Как такое вообще произошло?

- А куда мне было её деть?! – плаксиво отозвался Крэд. – Мне её привели два часа назад, сперва я… попытался сам изучить объект, но случай… непростой. Как я понял, в детском возрасте объект полагал, что к магии неспособен.

- Что послужило толчком к проявлению способностей?

- Я… не уточнял. Как-то, знаете ли, не подумал…

Лиртам едва не выругался вслух, но смысла в этом не было ни малейшего, и он наконец-то поднялся со своего стула и двинулся за Крэдэном следом. Убить, конечно, эффективное, но не дальновидное решение. Проклясть его, что ли?..

Идти до личного кабинета Слошана даже самым небыстрым шагом было никак не дольше пяти минут. Лиртам выдохнул, готовясь к совершенно ненужной ему встрече с некой истеричной тёткой, по какой-то причине прозевавшей собственный магический дар. Вошёл в любезно распахнутую магистром дверь, мельком отметив, что ему очень пошла бы ливрея – и застыл на пороге, глядя на стоящую у окна тоненькую фигурку.

Девушка обернулась, взмахнув светлыми волосами – и уставилась на него. И теперь уже он подавил рвущийся наружу возглас, эхом отразивший недавний её собственный:

«Вы… Это вы? Это действительно вы?»

Эпизод 15.

Ощутив острое желание бессильно прижаться спиной к стене, Лиртам бросил в сторону подобострастно уставившегося на него Слошана:

- Выйди. Вон. Немедленно.

- Но… – начал было магистр, однако повторять Лиртаму не пришлось. Дверь хлопнула, а Лия продолжала смотреть на него, и в её серых глазах он прочитал сменяющие друг друга оторопь, переходящую в панику, и возмущение. Собственно, всё было ясно без слов, она не ожидала его увидеть, но он всё-таки проговорил, постаравшись, чтобы в его-то глазах прочесть было нечего, а голос звучал надменно и равнодушно:

- Мне кажется, вы меня преследуете, леди Вран. В последнюю нашу встречу я недвусмысленно с вами попрощался, но вы и здесь меня нашли. А проблемы с магией – не более чем надуманный предлог, верно?

Несколько секунд она осмысливала его слова, словно не в силах понять их, а потом на щеках девушки выступили красные пятна.

- Предлог? Нашла?! Вы что же, думаете, что я искала… вас?! Я – вас?! После того, как вы…

Лиртам ожидал, что Лия разревётся. Или попытается сбежать – сбежать ей он, конечно же, не дал бы, но, по его мнению, она непременно должна была попытаться. Слишком гордая, слишком обиженная, слишком слабая. Слишком…

Он не успел додумать, потому что встрёпанная светловолосая Перчинка неожиданно подскочила прямо к нему и вцепилась тонкими, но сильными пальцами в его пиджак, безо всякого намёка на рыдания. Скорее, она могла вцепиться зубами ему в нос, а её приглушённый голос напоминал рычание:

- Слышишь, ты, урод недоделанный, забирай свою всратую магию, я этого не хотела, я этого не просила, я знать не знала, что ты тут окажешься, но раз уж ты тут… это всё твоя вина, я не хочу с этим жить! Забирай обратно эту чёрную жуть!

Не будь за его спиной стены, Лиртам непременно сделал бы шаг назад.

- Что за выражения, леди…

- Леди?! – она почти расхохоталась. – Знаешь, после Дома мадам Севиль я вряд ли могу претендовать на это слово, так что мне плевать, как выражаться. Хоть вас и было-то всего…

- Подожди! – он примирительно поднял руку, стараясь не сосредотачиваться на этом «вас». Голова немилосердно гудела, и любые звуки представлялись роем сердитых мошек. – Остановись, что за бред, какую ещё магию?!

- Ту, которая теперь внутри меня! – разбуженной змеёй шипела Лия. – Эти мерзкие чёрные извивающиеся… - она споткнулась, очевидно, подбирая более подходящее слово.

Измученная бессонницей голова отказывалась работать.

- В тебе нет способности к магии. Я не ошибаюсь в таких вещах.

- А раньше и не было! – казалось, ещё чуть-чуть, и пиджак треснет. – Да, её не было, но после того, как ты сотворил со мной… то, что ты сотворил, оно во мне есть. И мне оно не нравится. Избавь меня от этого!

- Да подожди ты! Магия – это не люэс, ею нельзя заразиться… да отпусти ты меня, бешеная! – Лиртам перехватил тонкие запястья и вздрогнул от странного импульса, пронзившего тело. Попытался отодвинуть намертво вцепившуюся в него Лию. Магические стебли закрутились вокруг.

- Вот оно! – взвыла девушка. – Убери это из меня!

- Не ори! – теперь уже шипел он. – При чём тут ты? Это моё…

А в следующий миг хлёсткий стебель ударил его по щеке, как могла бы ударить оскорблённая дерзким щипком высоконравственная девица.

***

В экипаже Лия забилась в угол и зло, насупленно молчала. Лиртам молчал тоже, пытаясь переварить произошедшее. В рассказ о том, как Лия очутилась в кабинете Слошана, он более-менее поверил, хотя добросердечие Эжен, великодушно предложившей бывшей кошечке помощь в её небольшой проблеме и организовавшей встречу Лии и Слошана, прямо-таки потрясало воображение. Но всё остальное…

Впрочем, то, что стебли слушались Лию, он убедился сам: щека всё ещё горела. Но ни о чём подобном Лиртам никогда не слышал. Побочный эффект ритуала? Всё свидетельствовало в пользу этого предположения, однако в чём же он прокололся и где?

Деликатная магическая проблема требовала всестороннего изучения в приватной обстановке, без лишних ушей и глаз… во всяком случае именно в этом он без особых усилий убедил Слошана и себя и – уже с немалыми усилиями – девушку. "Чего ты боишься, терять тебе уже нечего", ехидно бросил он, а Лия вспыхнула и брякнула в ответ, что теперь, с учётом её новых способностей, это ему уже есть, что терять. Лиртам не понял, что она имела в виду, но предпочёл почему-то тему не развивать. Главное - она согласилась.

Эжен, бесстыже нарушившая ту часть их договора, по которой Лия должна была направиться из Дома прямиком к тётушке, вторую выполнила неукоснительно: о его маленьком участии в её судьбе Перчинка, вроде бы, не узнала. Оно и к лучшему. Так ему было проще. Даже для самого себя Лиртам не хотел именовать порыв, заставивший его так поступить, как «доброе дело». А уж что могла бы сказать по этому поводу Лия… он подавил невольно исказившую губы улыбку.

«Вас и было-то всего…»

Сколько? Проклятая Севиль. За те несколько дней, что прошли с их последней встречи, вероятно, клиентов у Лии было не так уж много. Впрочем, встречались у Эжен и извращённые любители коллективных оргий...

Лиртам зло тряхнул головой, прогоняя некстати разыгравшееся воображение. Да какая ему разница?! Но вытряхнуть все лишние мысли не удавалось. Он вспомнил, как отвозил Лию домой полгода назад. Но против воли вспомнилось и другое: её волосы, разметавшиеся по подушке, обнажённое беспомощное тело, чёрный стебель, проталкивающийся внутрь её мягкого влажного рта, её участившееся дыхание…

Существенная разница между «тогда» и «сейчас» имела место быть.

Сейчас он вёз Лию к себе домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпизод 16.

Какой же он… отвратительный, бесстыжий, наглый, самодовольный хам! Стоило мне очутиться рядом с Дарвилем Лиртамом, как странное томительное чувство, вызванное воспоминаниями о нём и нашей безумной опосредованной близости, начисто выветрилось, оставив вместо себя только чистую незамутнённую злость.

А злость придала мне смелости. Несмотря на то, с каким отчаянным нахальством я требовала избавить меня от присутствия чёрной магии, само её наличие подпитывало мою уверенность в собственных силах. Я не ожидала от себя, что смогу так легко прикоснуться к нему, что решусь обратиться к нему на «ты»! А Лиртам, бледный, с тёмными кругами под глазами, но не растерявший своего надменного ехидства… ничего мне не сделал. Язвил, но не вытолкал взашей, не ударил в ответ на пощёчину неожиданно вставшей на мою сторону тьмы.

Он откровенно издевался надо мной, и тем более странным выглядело его небрежное приглашение попробовать решить проблему с незаконным проникновением магии в мой неприспособленный для неё организм в стенах его дома.

- Хотите сэкономить? – прищурилась я. Всё-таки фамильярность давалась мне с трудом. – Посещать Дом утех вам не по карману, решили, что одинокая беззащитная девушка, единожды опробованная, будет дешевле, да и постоять за себя не сможет? Как бы не так, господин Лиртам. Сами того не желая, вы вложили в мои руки неплохое оружие.

- Мы снова на «вы»? – хмыкнул он. – Так себе угроза, не-леди Вран. Существует множество заклинаний, которыми запросто можно нейтрализовать неопытного мага.

- Судя по вашему зелёному лицу и мешкам под глазами, в которые можно сложить все шпаргалки ваших студентов, тот ритуал, что вы проводили, оказался неэффективным. Так что ваши слова о каких-то там заклинаниях меня не пугают, скорее всего, они просто не подействуют! Странно, что господин Слошан вообще решил посоветоваться с вами: он производил впечатление более… компетентного специалиста.

Я почти с удовольствием понаблюдала, как сжимаются в тонкую ниточку бледные губы. Бледные, но вовсе не такие бескровные, как раньше…

Да какая разница, что с ним творится! Не такая я сумасшедшая, чтобы остаться с ним наедине, неизвестно где…

- Я не причиню тебе вреда, – внезапно сказал Лиртам. – Мне действительно очень жаль, что всё так вышло. Тёмные ритуалы… всегда требуют жертв.

- Причём жертв других людей, как правило, ни в чём не виноватых, – зло отозвалась я.

- Только не надо строить из себя саму невинность! Я пришёл в бордель, а не на научную конференцию, и рассчитывал на несколько другое отношение. Хватит строить из себя жертву! На моём месте всё равно оказался бы кто-нибудь другой...

- Прекрасная отговорка! Ваша совесть, надо полагать, теперь спит спокойно.

- Я вообще не сплю с той самой ночи.

Я открыла рот, чтобы ответить что-нибудь в его духе… и почему-то не нашлась, что сказать. Он действительно выглядел очень усталым.

- А что скажет касательно моего визита ваша… жена? – я вдруг подумала, что ничего не мешает Дарвилю Лиртаму оказаться семейным человеком, хотя по нему и не скажешь.

- Моя жена, даже если бы она существовала в природе, не стала бы со мной спорить и пререкаться, особенно в том, что касается моей работы.

- Бедная женщина, мне заранее её жаль, особенно если учесть, что вы привыкли решать свои проблемы через чужую постель. А другая родня? Ваши родители… братья, сёстры? Сварливые кузины, старые девы, которым до всего есть дело?

- Я одинокий упырь, – серьёзно заявил Лиртам. – Сплю в гробу, пью кровь невинных студентов и приставучих девиц. Никакой родни. Что, вам кажется, будто это печально? А я так не считаю. Во всяком случае, у меня нет необходимости торговать собственным телом из-за прихоти родственничков.

Последнее замечание попало в цель: думать о Дэшли всё ещё было до крайности паршиво. И, сказать по правде, в его глупостях и моём решении принести себя в жертву Лиртам действительно был совершенно не виноват.

А мне сейчас было совершенно некуда идти, и я даже не подумала о брате в тот момент, когда мадам Севиль объявила нечто невероятное: ввиду моей непригодности к работе безотказной кошечкой и нежелании иметь под боком свидетеля её положения, она отпускает меня, не требуя уплаты долга, а кроме того, походатайствует за меня перед одним магом. К тому же, похоже, подаренная мне магия могла защитить меня даже от профессора Дарвиля Лиртама. И я повыше задрала подбородок:

- С вас ужин.

- Как скажешь, Перчинка.

- Прекратите, что за дурацкое прозвище!

На эту сентенцию маг отвечать не стал.

***

Всю дорогу в экипаже он бросал на меня косые взгляды, совершенно мне непонятные. В свою очередь я думала о том, зачем я на самом деле ему сдалась. В существование совести у подобных экземпляров верилось с трудом. Возможно, в самом деле имел место исключительно научный интерес, в конце концов, он же профессор! Значит, должен интересоваться наукой, верно? В то, что передача магии человеку, изначально неодарённому, редкий и даже исключительный случай, верилось охотно.

В гипотетическую бессонницу, разумеется, нет.

Впрочем, получив моё согласие, Лиртам оставил язвительность и избрал отстранённый, сухой и вежливый тон общения. Меня должно было это радовать, но почему-то только вызывало ещё большее раздражение и желание лезть на рожон. После довольно долгой, усыпляюще монотонной поездки, мы остановились у приземистого двухэтажного особняка. Никакого парка с фигурными деревьями, трубачей у ворот, каменных мантикор или горгулий и других признаков высокого положения его владельца!

- Мадам Севиль намекала, что вы, дескать, жуть какой важный и богатый перец, – я споткнулась на полуслове, потому что получалось, что я невольно зеркалю его дурацкое обращение. – А дом у вас совершенно обычный. Я-то ожидала увидеть исполинский дворец с фамильным кладбищем под боком или жуткий старинный склеп.

- Склепы у меня в подвальных помещениях. Будет интересно – проведу в полночь на экскурсию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А семейное кладбище?

- Некроматических магов не хоронят на кладбище, дурная примета. Их тела положено скормить диким птицам, а череп растереть в пыль и развеять над морем.

- Издеваетесь?

- Море не обязательно. Можно просто высыпать прах в ближайший ручей.

Я решила, что светская беседа необязательна, и молча прошла в беззвучно открывшиеся двери. Пожилой дворецкий Лиртама выглядел куда менее холёно и представительно, чем импозантные слуги мадам Севиль, но вышколен был прекрасно. Никакого удивления при виде сопровождавшей хозяина невразумительной особы он не выказал.

«Наверняка подобное происходит не впервые, дело-то житейское, – с неожиданной досадой подумала я. – Не каждый же раз он в Дом утех бегает. Каких-то… не-леди приводит к себе, что ему до сплетен и слухов. Да и побоятся их распускать, при его-то профессии».

- Станвиль, мой управляющий, проведет вас в гостевую комнату и обеспечит всем необходимым… если вам что-то необходимо, – коротко и официально заявил Лиртам, наблюдая, как вышеназванный управляющий помогает мне снять плащ. Особняк изнутри произвёл гораздо большее впечатление, чем снаружи, я определила бы его интерьер как «неброская роскошь». Очень сдержанные нейтральные тона, минимум украшений – и при этом от мебели веяло благородной стариной, а камни и дерево, использовавшиеся в отделке, были несомненно дорогими и высшего качества.

- Мне не потребуется комната! – возразила я, стараясь, чтобы голос не звучал нервно и жалко. – Вы что же…

- У вас нетипичный случай, леди Вран, никто не знает, сколько времени нам понадобится, чтобы всё выяснить… да и куда вы пойдёте? Судя по всему, идти вам некуда.

Увы, но он был прав. Мадам Севиль оказалась столь добра, что вручила мне небольшую сумму денег с собой, но, разумеется, её было недостаточно, чтобы приобрести даже самый ветхий домишко. А тётушку ещё нужно разыскать… да и не факт, что она согласится меня принять.

- Начнём с ужина, а там посмотрим, – нарочито нахально ответила я. – Может быть, у вас негодный повар, и тогда моё пребывание в этом доме гарантированно не затянется.

- А вы чревоугодница, леди Вран? Не ожидал. Что ж, в мастерстве моего повара вы сможете убедиться в самое ближайшее время. Идите уже… в свою комнату, приведите себя в порядок, вы растрёпанная, как ворона на погосте. Духи моих благородных предков могут покинуть фамильный склеп от негодования.

- Если ваши предки действительно благородны и способны хоть что-то чувствовать, то они явно покинули склеп в тот момент, когда вы, господин Лиртам, научились разговаривать. Потому что таким потомком, как вы, можно только проклясть.

Лиртам приподнял одну бровь, а господин Станвиль деликатно уточнил:

- Саквояж леди…

- Леди налегке, – буркнула я, чувствуя себя настолько чужеродной в доме Дарвиля Лиртама, как целитель на кладбище, монашка в доме утех… или горошина чёрного перца в сладком десерте.

…дался мне этот перец!

Эпизод 17.

Ужин подали в парадную залу – язык не поворачивался назвать столовую в родовом обиталище Лиртама менее пафосным словом. Это было просторное помещение – впору балы проводить! – с очень высокими потолками и огромными, обрамлёнными нежными кремовыми занавесками окнами. На жилище страшного некроманта, грозу умертвий и буквально близкого приятеля Тёмного бога, дом никак не походил.

Стол тоже был огромный.

Уж не знаю, было ли это очередной насмешкой Лиртама или каким-нибудь правилом, принятым в Самом Высшем Обществе, но нам накрыли на противоположных концах этого исполина из редкого голубого дерева, произраставшего где-то на севере Штоттса. Вероятно, предполагалось, что высокородных господ ничто не должно отвлекать от восхитительной трапезы.

Меня подобная диспозиция вполне устраивала, а вот Лиртам задумчиво прищурился, обозревая стол.

- Мне нравятся порядки в вашем доме, господин Лиртам, – кротко заметила я, усаживаясь за стол прежде, чем Станвиль успел любезно отодвинуть мой стул, более напоминающий трон, нежели обыкновенный стул – боюсь, в глазах здешнего управляющего я навсегда себя дискредитировала. – Свобода, личное пространство, никто не смотрит в чужую тарелку и не толкается локтями. Можно даже незаметно высморкаться в скатерть, если припечёт.

- Леди, для подобных нужд у нас есть прекрасные салфетки! – не выдержал явно лишённый чувства юмора управляющий. Вряд ли он был единственным слугой вздорного некроманта, кто-то должен был поддерживать идеальную чистоту, готовить еду и прочее… но во всяком случае никого другого я за те пару часов, что пробыла у Лиртама дома, не увидела и не услышала.

- Станвиль, далее мы сами сможем о себе позаботиться, благодарю, – негромко произнёс маг, продолжая изучать расстояние между нашими тарелками и не делая попытки сесть за стол. Под его пристальным взглядом у меня не то что кусок в горло не лез, я даже не могла толком сказать, что же именно было подано к столу.

И по правде говоря, я предпочла бы, чтобы кроме нас двоих в «зале» присутствовали хотя бы слуги.

- Какой вы демократичный, – я всё-таки заставила себя что-то прожевать.

- Отец терпеть не мог слуг, – неожиданно ответил Лиртам. Сделал короткий пасс рукой – и притянутые черными жгутами тарелки, столовые приборы и бокал проехались по безукоризненно выглаженной чёрной скатерти. Теперь нас разделяла только пара шагов и его близость лишь увеличивала мою тревожность.

- Похоже, у вас много общего, – фыркнула я, чувствуя острое желание резко дёрнуть за край скатерти так, чтобы вся находящаяся на ней посуда и еда с оглушительным грохотом рухнули на пол.

- Вовсе нет!

Последние слова он произнёс так резко и отчётливо, что я захлопнула рот и какое-то время ела молча, стараясь не чавкать и двигаться элегантно. Теперь Лиртам смотрел прямо перед собой и по-прежнему к еде не притрагивался, только тихонько, механически выстукивал какой-то ритмический узор по поверхности стола.

Впал в задумчивость.

- Если вы продолжите сидеть, как истукан, я, чего доброго, решу, что еда отравленная! – не выдержала я, отставляя полупустую тарелку.

- Покажи мне, – наконец, изрёк он и отбросил вилку на стол.

- Что показать?!

- Твою магию.

- Снова вам врезать? Я с радостью, но…

- Ну так вставай и демонстрируй во всей красе, чем я там тебя наградил. Ты же за этим сюда приехала?

Поражаясь резкой смене его настроений, я встала.

- Как я вам покажу? Если бы магия меня слушалась по щелчку пальцев, и проблемы бы никакой не было…

Лиртам побуравил меня недобрым взглядом снизу вверх. Зря он есть не стал, – некстати подумала я. – Голодный мужчина – злой по определению.

- Что не так? – не выдержала я. – То есть, конечно, всё не так, но не с вашей стороны, а с моей!

Маг снова побарабанил пальцами по столу.

- Значит, Эжен порекомендовала тебе обратиться к Слошану? И о том, что ты встретишь меня, ты не знала?

- Да, – с искренним недоумением ответила я, всё ещё не понимая, что послужило причиной его странного настроения и этих вопросов.

- Тогда откуда в кармане твоего плаща бумага с моим домашним адресом?

- Чего? – переспросила я и только пару мгновений спустя возмутилась. – Вы рылись в моих карманах?! Как это недостойно, господин профессор! Впрочем, чего ждать от человека, который даже в борделе боится прикасаться к женщине?!

- Чего? – Лиртам тряхнул головой. Бросил на стол какую-то смятую бумажку. – Никто не рылся, она выпала на пол, когда Станвиль вешал в гардеробную твой плащ. Откуда это у тебя? Эжен дала? Зачем ты мне врёшь?

- Мадам Севиль? Нет, ничего она мне не давала… – я развернула клочок бумаги и растерянно посмотрела на три строчки, написанные ровным незнакомым почерком. Название улицы ни о чём мне не говорило, привозя меня к себе Лиртам не удосужился озвучить адрес своего особняка. – Что это? Я это первый раз вижу…

И тут же я вспомнила и чуть было не стукнула себя по лбу.

- Дармон! Не берите в голову, подозрительный господин Лиртам, в моих поступках не было злого и коварного умысла, просто запамятовала. Мне действительно дали ваш адрес, но имени не называли, а в тот момент я и не думала, что…

- Дармон? – переспросил Лиртам, продолжая смотреть на меня, как на пойманную с рукой в его сумке карманницу. Качнулся на стуле, с которого так и не поднялся. – Дармон Аш’ли’эр?

- Наверное, – я пожала плечами. – Не помню. Ушастый нахал, почти такой же, как вы, только гораздо воспитаннее.

- И где же невинная помощница библиотекаря могла пересечься с инаром первого ранга, который в столицу-то заглядывает пару раз в год?

- Где, где, в постели, конечно, я же только что из борделя, – мстительно буркнула я, прекрасно понимая в глубине души, что Дарвилю Лиртаму совершенно наплевать, в чьих ещё постелях я побывала. Возможно, на самом деле они вовсе не приятели, а вовсе даже наоборот, поэтому и взгляд у мага стал таким острым. – Инар, точно, он говорил. Хвостатый, – против воли я улыбнулась. Отчего-то вспоминать хитрого обольстительного лиса было почти приятно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взгляд Лиртама стал совсем недобрым.

Эпизод 18.

- Показывай свою магию, – резко сказал Лиртам, поднимаясь. Задел ложку – и она отлетела в сторону.

- Что ж вы такой непонятливый… Я вам не факир на ярмарке!

- Когда она проявилась в прошлый раз?

- Когда вы мне нахамили.

- Называть вещи своими именами хамством не считается. А до этого? Ты же не просто так нажаловалась Дармону, раз уж он вспомнил обо мне.

Мне стоило огромных усилий сдержаться и не запустить в него солонкой.

- Я ему не жаловалась, но вы правы, магия проявилась именно с ним. Неконтролируемая. Всплеск эмоций, сами понимаете, в отличие от вас, он гораздо больше напоминает мужчину! Из тех, кто даже в борделе не станет оскорблять женщину. Из тех, кто умеет целоваться до звездочек под веками. А может, из-за этой вашей хвори вы теперь как мужчина немощны? Несостоятельны? И поэтому вынуждены задействовать…

Недобрость взгляда мага существенно возросла на фоне его побелевших щек. Вероятно, сдерживаться ему помогала только профессорская выдержка и опыт общения с безмозглыми студентами.

А мне почему-то было почти радостно его злить. И хотя я понимала, насколько опасен Лиртам может быть в гневе – кто ему помешает подвесить меня к люстре вниз головой на всю ночь, например?! – мне нравилось ходить по краю.

Не оттого ли, что в злости он становился чуточку менее равнодушным?

- Ритуал мог привести к привязке на крови, – процедил он. – На кой ляд мне сдалась привязка к наглой бездарной девице, добровольно продавшей себя в бордель?!

- Я не продавала себя именно в бордель, я надеялась на более благоприятный исход событий, мне просто не повезло. Я помогала брату. А вот вы думали только о себе и без раздумий использовали ни в чем не виноватую девушку. Чувствуете разницу?

- Ну и дура! – рявкнул он вдруг и явно с трудом удержался, чтобы не ударить кулаком по столу – пальцы сжались. – Думаешь, кто-то оценил твой благородный жест новоиспечённой мученицы? Думаешь, твой брат изменится… стал хотя бы немного осмотрительнее после интрижки с леди Брурт?! Он продолжает шляться по игральням и тратить деньги, которые ты добыла своим телом. Не пройдёт и месяца, как этот безмозглый придурок найдёт на свою задницу новые проблемы. Туда ему и дорога, но ты… ты! Дура! Никто не стоит такой добровольной жертвы, тем более идиотской, что она пропадёт втуне!

Я задержала дыхание, чтобы внезапно набежавшие на глаза слёзы не выкатились на щёки.

- Так или иначе, он единственный человек, который является сейчас моей семьёй. И я обещала маме…

- Он не единственный член твоей семьи, это во-первых, у тебя есть тётя. А во-вторых… Никто не заслуживает такой жертвы, – зло повторил Лиртам. – А семья, как обычно бывает, первая тебя же осудит. Первая отвернётся, первая бросит камень в отступницу. Забудет беспутную дочь и сестру, как не было. У тебя есть только ты, и никто, кроме тебя самой, о тебе не позаботится! И никто, кроме тебя самой, не заслуживает жертв и усилий!

- И ради себя, любимого, можно пойти по головам… изнасиловать женщину – вообще мелочь, верно? – не выдержала я. Как же он меня раздражал, невыносимо. Не то что солонкой запустить… врезать коленом между ног и вцепиться ногтями в щёки бы!

Остановило меня только смутное и совершенно необъяснимое ощущение, что сейчас – вот именно сейчас – Лиртам вовсе не старался вывести меня из себя, чтобы увидеть проявление магии, которая, несмотря на поднимавшиеся во мне эмоции, почему-то молчала и никак не демонстрировала себя.

Кажется, он говорил искренне.

- Я не насильник, я пришёл именно в Дом утех, рассчитывая, что мы заключим сделку и не более того… Темные боги, этот разговор повторяется по кругу! Сколько раз тебе говорить?!

Но меня было уже не остановить.

- Знаете, как называется мужчина, который решает свои проблемы за счёт женщины?! Альфонс!

Лиртам подавился очередной сварливой фразой и уставился на меня во все свои тёмные недобрые глаза. А я мстительно добавила:

- И если уж на то пошло, мне не повезло дважды. Если бы моим первым клиентом стал не бесчувственный немощный чурбан, а такой мужчина, как Дармон, всё бы, наверное, было бы иначе. И я бы теперь не чувствовала такого отвращения к мужчинам, к близости, к магии, к…

Чёрное гибкое щупальце моментально обхватило меня за шею, проталкиваясь в рот так, что я тут же подавилась словами, да и мысли все разом вылетели из головы. Другое обвило меня, точно гигантская змея, прижимая руки к телу.

- Вот так-то лучше, хоть немного помолчишь, – Лиртам снова опустился в кресле. – Попробуй освободиться, вызвать силу. Тебе же не нравится чувствовать свою беспомощность, свою слабость? Сопротивляйся!

Разумеется, мне не нравилось! Но ещё больше мне хотелось дать понять этому мерзкому самовлюблённому сухарю, насколько же он мне неприятен. Противен до мурашек, до одури, он и эта материализовавшаяся жуть, которую я безуспешно пыталась прокусить.

В тот момент я думала не о себе и не о собственной свободе, магии или благополучии, а о том, как бы уколоть его побольнее.

В тот момент я хотела этого больше всего на свете.

И когда непристойное щупальце выскользнуло из моего рта, позволив мне жадно вдохнуть воздух, сначала я собиралась попросту завизжать.

Потом – плюнуть в криво ухмыляющуюся физиономию.

Потом…

- А откуда вы знаете, что брат завёл интрижку именно с леди Брурт? – эта мысль возникла внезапно, я даже перестала пытаться высвободиться, настолько она меня поразила. – Я совершенно точно не называла вам её фамилию. И о том, что у меня есть тётя, я вам тоже не говорила!

Лицо Лиртама оставалось неподвижным, ухмылка застыла на губах, но вот взгляд…

Я поняла, что попала в точку. И он тоже это понял.

- Зачем вы узнавали про моего брата и про мою семью? – вкрадчиво спросила я.

- Я не…

- Ни за что не поверю, что вы случайно услышали, как похождения леди Брурт ваши студенты обсуждали в столовой. Её рогатый супруг сделал всё, чтобы репутация жены осталась безупречной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я вращаюсь в таких кругах, где могут обсудить…

- Тётушку мою в этих высоких кругах тоже обсуждали? – перебила я. – Не отрицайте, а то вы похожи на студента, который не подготовился к семинару, потому что соседский бык загнал его на дерево. Но почему? Вы же попрощались со мной тогда, господин Лиртам.

Щупальца вдруг ослабли и безвольно соскользнули с моего тела. Я сжала руки на груди.

- Почему? – тихо повторил он, не сводя с меня глаз. Протянул руку – и коснулся щеки. Почти коснулся – но отдёрнул ладонь. – Если бы я только знал, Лия. Если бы я только знал…

Эпизод 19.

Я разглядывала Дарвиля Лиртама, не в силах избавиться от ощущения, что этого человека вижу впервые.

И он, этот молчаливый незнакомец с горячим взглядом и бледными щеками, был мне не безразличен. Наверное, эта его магия окончательно меня испортила.

- И знаете что, господин Лиртам? У меня даже есть безумное предположение, что это вы…

Он приложил палец к моим губам. Почти приложил – и снова отдёрнул руку в самый последний момент, не коснувшись меня.

- Мне кажется, или вы боитесь меня? – шалея от собственной дерзости, собственной смелости, спросила я. – Но почему? Это мне надо вас бояться.

- Не надо. Я ничего тебе не сделаю.

Я ухватила мага за запястье – и почувствовала, как он вздрогнул. Чувство было такое, будто я пытаюсь поймать шаровую молнию. Бесстрашно – и бесстыже.

Сколько ещё он будет пребывать в ступоре, пока не обретёт власть над собой, не оттолкнёт меня, не продолжит насмехаться над нами обоими?

Я прижала его ладонь к своей щеке.

- Видите, господин Лиртам? Ничего ужасного в этом нет…

Упорно и бессмысленно я отчего-то дразнила его, пыталась разозлить, задеть, распалить, вызвать в нём ответную реакцию – и не заметила, как зацепила, распалила себя саму.

Я думала о нём, когда ласкала себя там, в Доме утех и страстей мадам Севиль. И вот он был так близко…

Чёрный магический жгут медленно скользнул по моему боку, а я не испугалась. Я знала, что Лиртам снова хочет меня обездвижить, сбежать от пугающей его близости. Избавится от необходимости объясняться, что бы ни было причиной столь абсурдной стыдливости этого опытного, умного, магически одарённого циника.

Я перехватила контроль над упругим щупальцем – не знаю, каким образом, но это было восхитительное чувство. Позволила жгуту добраться до своего плеча – а потом направила его в сторону Лиртама, никак не формулируя мысленный приказ, не конкретизируя его, просто желая, чтобы ещё несколько мгновений он побыл в моей власти.

И магия, материализовавшаяся в извивающихся гибких отростках, откликнулась. Я чувствовала, как они двигаются по телу Лиртама, опутывая, точно ожившая паутина.

- Лия, что ты творишь? – он не двигался. – Хочешь отомстить за тот раз? Глупо, девочка.

- Вы просили показать, что я могу. Я и показываю. Совмещаю приятное с полезным.

- Приятное?

Мысленно я скорчила злодейскую физиономию – один из тёмных жгутов довольно крепко шлёпнул его по ягодицам. Ещё и ещё... Лиртам резко высвободил одну из рук и ухватил меня за запястье.

- Ты переигрываешь!

- Я играю за двоих, раз вы стоите столбом. Ну, не дуйтесь, вы заслужили.

Его кажущаяся беспомощность придавала мне смелости. Я приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки.

- Ты ошиблась, Лия. Безнадёжен.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду – а потом вспомнила. Наш не менее абсурдный диалог в закрытой библиотечной секции полгода назад.

Никогда бы не подумала, что и он его запомнил.

- Вы заплатили за простую девушку из борделя немалую сумму и пожелали остаться неизвестным… Вы ужасный человек, Дарвиль Лиртам, и всё же в вас есть ещё что-то человеческое, определённо. Просто оно очень глубоко закопано, так быстро не доберёшься… Можно, я ещё раз вас поцелую? Вас когда-нибудь так целовали? Не в постели. Просто.

Я снова и снова прижималась сомкнутыми губами к немного колючим щекам, подбородку, шее, удивляясь тому, как резонирует моё тело в ответ на эту невинную детскую ласку.

- Это Дармон тебя научил? – неожиданно сказал Лиртам. Я нарочито мечтательно улыбнулась.

- Дармон…

- Нет, не надо. Не говори ничего.

- Вы же сами спросили!

- Меня никто так не целовал. Довольна?

- Это очень странно, но да. Наклонитесь чуть-чуть, господин Лиртам… Я не достаю.

Теперь я дотянулась губами до кончика его носа. До гладкого, чуть нахмуренного лба. До век – он прикрыл глаза, не возражая, но и никак не комментируя происходящее.

Наверное, решил, что пусть эта сумасшедшая Лия Вран творит, что ей вздумается.

- Помните, тогда, в библиотеке, вы обняли меня? И попросили остаться с вами?

- Я был не в себе.

- А мне кажется, вы только тогда и были самим собой.

Я тихонько ойкнула, когда маг подхватил меня на руки – жгуты исчезли, и никакая магия больше не стояла между нами и не связывала нас.

***

Его спальня была тёмной из-за глухо зашторенных окон, и ничего, кроме широкой кровати я не разглядела. Лиртам молча опустил меня на темно-синее покрывало. Сел рядом.

- Я не принесу ничего хорошего в твою жизнь, девочка. Тебе кажется, что ты должна отблагодарить меня? Это не так, ты ничего мне не должна. Или что я как-то по-особенному к тебе отношусь? Хочешь выступить спасательницей заблудшей души? Ты совершенно меня не знаешь. Мне этого не надо. Мне не нужна ни любовница, ни жена, мне очень жаль, что на моём пути попалась такая чистая девочка, как ты. И…

- Прекратите, – сказала я. Запал смелости закончился, и я просунула ладони под бёдра, чтобы они меньше дрожали. – Я всё понимаю и не претендую на роль жены или любовницы. Это очень глупо, но с тех пор, как всё случилось, я всё время думаю о вас. Наверное, вас когда-то очень обидели, раз теперь вы пытаетесь всё время обидеть кого-то другого. На самом деле я почему-то даже злюсь на вас не по-настоящему. И ваша магия… я не хочу от неё избавляться.

- А чего же тогда ты хочешь? – устало спросил он. Покосился на меня – и отвернулся.

Я покусала нижнюю губу. Сформулировать и произнести вслух то, что я собиралась ему сказать, было труднее, чем остановить на ходу несущуюся лошадь.

- Я всё время думаю о вас, – повторила я. – Не то что бы я в вас влюбилась, конечно, нет. Займитесь со мной этим. Пожалуйста. Здесь. Сейчас. Безо всякой магии. Я хочу увидеть и почувствовать вас… по-настоящему. Это ужасно непристойно, я знаю, не нужно это мне разъяснять. Но…

- А что же Дармон? – насмешливо и глухо уточнил Лиртам. – Не дал «увидеть и почувствовать»?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да ничего у нас не было, – я хмыкнула. – Ни с ним, ни с кем-либо другим. Почти ничего. Эта ваша магия, она ужасно ревнивая. Хотя этот инар действительно очень милый… Ну, не скрипите зубами, а то я начну рассказывать во всех подробностях, что он всё-таки успел.

Лиртам погладил меня по волосам. Открыл было рот – а я торопливо покачала головой.

- Займитесь со мной любовью, господин Лиртам. Наверное, сейчас вы опять будете меня высмеивать… Пусть. Но вы же не будете говорить, что совсем этого не хотите?

…он не сказал. Мягко надавил ладонью на моё плечо, опуская на россыпь тёмно-синих подушек.

Эпизод 20.

Я позволила себе быть ведомой. Не беспомощной и пассивной – моя свобода оставалась при мне – а именно ведомой. Лиртам помог мне расстегнуть и снять платье – неторопливо, пуговицу за пуговицей. Лёгкие прикосновения его тёплых пальцев напоминали касания целителя.

В его спальне было прохладно, и я поёжилась, когда на мне не осталось ничего, кроме белья и чулок. Лицо мага было непроницаемым, по его взгляду я подняла руки, чтобы ему удобнее было стянуть с меня нижнюю сорочку. Приподняла бёдра, позволяя избавить себя от коротких панталон. В прежней жизни Лия Вран не носила ничего столь легкомысленного, ничего полупрозрачного и обтягивающего, но одежду для новой жизни мне дала мадам Севиль, и привередничать не приходилось.

Нравилось ли Дарвилю Лиртаму то, что он видел, или это ещё больше укрепило его в мыслях о моей распущенности – если у него были такие мысли?

Я не знала.

Сам он разделся по-военному быстро – я ничего не успела разглядеть. Но просить его зажечь свечи было бы глупо. Кровать тихонько скрипнула под весом его тела. Ладонь легла на мой затылок.

Наверное, он чувствовал, как меня трясёт. Тёплые губы коснулись моего плеча.

- Храбрая Перчинка.

…целоваться оказалось совсем не сложно. И не противно – я ожидала, что привкус чужой слюны может вызвать тошноту, но уверенное вторжение влажного языка в рот оказалось неожиданно приятным. Я пробовала его на вкус, всё смелее и смелее, обхватывая руками плечи и поглаживая спину, зарываясь руками в волосы. В какой-то момент он почти лёг на меня сверху, и даже эта тяжесть была настолько естественной, будто мы уже много-много раз были вот так, вместе. Очень близко, безо всяких преград навроде одежды, нашего общественного положения или его иронии.

У меня уже губы ныли, но останавливаться не хотелось. Остановился он: перевернул меня так, что я оказалась сидящей на его животе, чуть-чуть сдвинул ниже – я затаила дыхание. Сдавила коленями его бока. Глаза привыкли к полумраку, и теперь я смотрела на Лиртама сверху вниз. Он наверняка чувствовал влагу между моих ног.

Он накрыл мою грудь ладонями. Сжал - и я тихонько сама сползла ещё ниже. Почувствовала его член между ног и замерла.

- Вы так смотрите на меня...

- Как?

- Как будто вам нравится. Но вы молчите, и я не уверена, ни в чём не уверена. Но я хочу, чтобы вам нравилось. А у вас уже было столько женщин... Вряд ли вас можно чем-то удивить.

- Ты меня удивила. Меня никто так не удивлял.

- Но...

Он приподнялся, потянулся к моей груди.

- Расслабься. Больно уже не будет.

Губы обхватили сосок.

- У вас была когда-нибудь не просто любовница, а любимая женщина?

Последний вопрос я не задала вслух. Мне хотелось выбросить из головы эти бессмысленные мысли, вымести, как прусаков, расплодившихся в грязном подвале. Отдаться только физическим ощущениям. Запоминать их.

Расслабиться.

Дармон тоже целовал и ласкал мою грудь... Наверное, всем мужчинам это нравится.

Я осторожно коснулась его сосков – странное ощущение. Наверное, он не ожидал, что я буду трогать его по собственной инициативе, особенно в тех местах, которые так отличались от женского тела. Погладила кадык, провела ладонями по широким плечам, твердому животу. Тянущие поцелуи отдавались щекоткой между ног, приятной и мучительной одновременно.

Я чуть отодвинулась и обхватила его член ладонью.

- Вы не против, господин Лиртам?

- Прекрати.

Я тут же отняла ладонь, а он с досадой мотнул головой.

- Не зови меня "господин", а то я чувствую себя рабовладельцем.

- А как мне вас называть?

Он переплел свои пальцы с моими и мягко вернул мою руку на прежнее место.

- По имени. Не стоит так много думать о том, нравится ли твоему... – он замолчал, потому что слово "любовник" было слишком непристойным, а "возлюбленный" – недостижимым. – Женщина может позволить себе быть эгоистичной.

- Но я хочу... Хочу уметь сделать вам хорошо. Несмотря на то, что я ничего не умею. Что вы меня не любите. Я хочу...

- Тише.

Он снова поцеловал меня, наверное, чтобы я замолчала. И одновременно двигал моей рукой по своему члену. А затем – ещё ниже. Подушечками пальцев я ощущала тугую мошонку, выпуклые венки, все неровности его плоти – совсем не такой, как у идеально гладкого магического жгута – но возбуждающе живой, чувствительной и твёрдой, реагирующей на меня.

- Вам нравится, Дарвиль?

- Да. И перестань спрашивать!

Меня всё больше захватывала эта непристойная чувственная игра, и для разговоров не осталось сил. Пальцы Лиртама погладили меня между ног – а я потёрлась о них, стараясь не задумываться о том, как это выглядит со стороны. Неважно. Уже завтра он выставит меня прочь, а потом… неважно, что будет потом. Я застонала, не сдержавшись, и не заметила, как маг слегла приподнял меня – и медленно опустил на себя. Охнула, почувствовав давящее, растягивающее проникновение – но он опять закрыл мой рот своим, глотая сдавленные выдохи.

Он был во мне, очень глубоко, так глубоко, что страшно было дышать – казалось, ещё чуть-чуть, и что-то во мне порвётся.

- Дыши. Расслабься… – шептал Лиртам мне на ухо. – Расслабься, Перчинка. Лия. Лия, Лия, Лия…

Звук моего собственного имени, произнесенный его голосом, дурманил голову, как опиумная настойка.

Я всё же приподнялась, но он опять опустил меня вниз. Сдавил пальцы на моих бёдрах – и стал раскачивать вверх и вниз на своём члене, сначала медленно, а потом быстрее.

Распущенные волосы щекотали спину, а дыхание участилось. Пальцы Лиртама скользнули между моих ног, поглаживая в такт мерным резким движениям, а второй рукой он прижал меня к себе.

- Давайте, – сипло шепнула я ему на ухо. – Лиртам… Дарвиль, пожалуйста… Я сейчас, кажется, взорвусь и разлечусь сотней маленьких некультурных библиотекарш…

Он резко выдохнул, попытался спихнуть меня с себя – и не успел. Ощущение горячего толчка внутри было потрясающим. Конечно, я не взорвалась – но эта эйфория была сродни полёту или падению вверх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кажется, на несколько мгновений я потеряла сознание. Где-то под веками замерцали звёздочки, а щёки отчего-то стали мокрые.

- Спи, Перчинка. Хватит с тебя на сегодня.

Я не сразу поняла, где нахожусь, но услышала голос Лиртама и позволила себе прикрыть глаза, утыкаясь макушкой в его грудь.

- Да... наверное. Вы тоже. Спите.

- Это вряд ли. У меня, знаешь ли, бессонница.

- Тогда просто полежите рядом, хотя бы немного. Ладно?

Разговаривать с ним после всего было ужасно неловко. Общих тем для разговоров у нас вроде бы не было… не магию же сейчас обсуждать!

Дарвиль легонько поглаживал меня по плечу. В какой-то момент мне показалось, что он вычерчивает буквы, но ни одного слова я не угадала.

- Спасибо. Всё… всё было даже лучше, чем я рассчитывала.

Он не ответил, но телесная каллиграфия остановилась.

- Наверное, я совсем дура, вы правы. Ни на кого не могу долго злиться. Ни на родителей, ни на брата, ни на… вас. Особенно на вас. Я слышала о женщинах, которые всё прощают мужчинам, но никогда не думала, что и со мной может случиться подобная напасть. Вы не знаете, это лечится? Впрочем, я рада, что та хворь вас не убила. Кто вообще придумывал эти дурацкие ритуалы? Ваш Тёмный бог?! Наверное, другие боги обходят его стороной и крутят пальцем у виска, пока он не видит…

Дарвиль молчал.

- И знаете, что ещё?

Тишина.

- Вы совершенно точно не настолько плохой, каким хотите показаться. И мне нравится ваш дом, хотя он слишком мрачный и пустой. Вам нужно что-то поменять. Наверное, ваше детство было не очень радостным, и вы привыкли, что это нормально – зловещая тишина, как в могиле, эти задёрнутые шторы, слуги, которые передвигаются на цыпочках... В моём детстве всё было иначе. Жаль… жаль, если вы так и не узнаете, что может быть иначе. Как бы то ни было, я желаю вам счастья. Встретить женщину, которая сможет сделать вас счастливым. Спокойной ночи… Дарвиль.

Я приподнялась на локтях и развернулась к магу, ожидая увидеть уже привычный холодный взгляд – и ошиблась.

Дарвиль Лиртам крепко спал.

Эпизод 21.

Лиртам проснулся от солнечного света, и разом ощутил, что всё не так.

Не так, как обычно.

Плотные шторы были раздвинуты, и солнечный свет бесцеремонно падал на кровать. Это было непривычно, и не только потому, что ни он сам, ни слуги никогда не подходили к окну – зачем? Конечно, периодически шторы нуждались в стирке, но эта важная процедура обычно проходила незаметно для хозяина дома, как и прочая уборка. В его отсутствие.

Такой порядок завёл ещё его отец: вероятно, стараясь минимизировать количество свидетелей постоянных семейных скандалов.

Кроме того, Дарвиль никогда не спал до обеда, предпочитая вставать с рассветом. И вот теперь он только недоумённо щурился на бесстыжее полуденное или даже послеполуденное солнце, ощущая тёплую расслабленность во всём теле, а ещё – голод.

Сначала проклятая хмарь, потом бессонница напрочь лишили его аппетита, а стоило отоспаться вволю, как сразу захотелось есть.

И жить.

Лиртам приподнялся в кровати и тут же вспомнил прошедший вечер: сумасшедшую Перчинку, свалившуюся ему на голову, её безумную просьбу. Просто сбывшийся влажный сон любого озабоченного аристократа: молодая, красивая и страстная женщина сама предлагает разделить постель. Для такой невинной и неопытной девочки она потрясающе горячая и отзывчивая.

И так много ей ещё предстоит узнать… о жизни вообще и о её интимной стороне в частности. У него никогда не было такой чистой и искренней девушки. Впрочем, нет, были, в юности… но он сам был в ту пору уже вполне разочаровавшимся циником и по достоинству оценить их не мог.

И что теперь?

Маг не хотел, не имел права затягивать их странную связь. Сладкая прелестная Лия должна была начать новую правильную жизнь… Лиртам мысленно скривился. Ну, да, Дому утех и страстей она более не принадлежала, но будем объективны: с чистым листом всё обстояло не так уж просто.

Очень скоро Лия окажется в полной зависимости от неизвестной ни ему, ни ей самом дальней родственницы. Устроиться на работу одинокой девушке без рекомендательных писем, опыта, столичного образования непросто. Разве что гувернанткой… но сколько их таких, молодых девиц, претендующих на место наставниц избалованных отпрысков? И сколько у этих отпрысков развращенных отцов, моложавых дедушек, распускающих руки, похотливых дядюшек…

Лиртам зло тряхнул головой и отбросил одеяло.

Замуж?

Кто согласиться взять в жёны порченную девицу, даже ни разу не вдову? Конечно, нравы общества постепенно смягчаются, особенно в столице… Можно попробовать задействовать связи и сделать Лие свидетельство о браке, закончившемся смертью супруга. Если, конечно, она согласится принять от него такую помощь.

Лицо Лии так и стояло перед глазами. Её глаза – не те, что смотрели на него прошедшей ночью, затуманенные топким желанием, а те, которые яростно прожигали его насквозь в кабинете бездельника Слошана. Что-то подсказывало ему: в восторг от предложения обзавестись фиктивными вдовьими документами Лия точно не придёт.

Не того она от него ждёт.

А того, что ждёт, он дать ей не может… как бы хорошо им ни было этой ночью. Как бы ни хотелось повторить… закрепить пройденное и дать исполнительной ученицы новый материал. Она – живая, яркая, тёплая, маленькая сильная девочка. Она его наизнанку вывернет и очень скоро поймёт, какой он уставший, разочарованный, трепетно оберегающий своё одиночество мрачный и скучный идиот…

Гоняя по кругу эти невесёлые мысли, Лиртам уже успел посетить ванную, одеться и добраться до столовой. В тот самый раз, когда он в сотый раз обозвал себя занудой и трусом с устоявшимся жизненным болотом, что-то со стороны столовой звякнуло с тем самым звуком, с которым бьются о дорогой паркет дорогие чашки и тарелки из старинного семейного фарфора. Лиртам замер на месте, а потом сделал несколько беззвучных шагов по направлению к малой гостиной, чувствуя себя ещё большим идиотом, чем до этого: никогда прежде он не передвигался крадучись по собственному дому.

И никогда прежде из столовой не доносились такие доброжелательные голоса. Лия… и Станвиль?

Абсурдность происходящего нарастала. Маг сделал ещё несколько шагов, пытаясь не задумываться о том, что самым банальным образом подслушивает чужой разговор.

Лия никуда не сбежала… Лия сидела в малой гостиной. Было легко представить её беззаботно болтающей ногами, с чашкой шоколада в руках – никаких распоряжений относительно завтрака для юной особы Лиртам слугам не оставил, но надеялся, что им хватит ума и смелости хотя бы покормить девчонку.

Любит ли она шоколад? Он же вообще ничего о ней не знает.

- Не переживайте, это всего лишь тарелка, леди Лия. Сколько их у нас в своё время перебито было! Старые-то господа много ругались, да... ох, и не знаешь, что лучше, могильная тишина али крики день-деньской. Молодой господин наслушался, жил ведь в этом доме с самого рождения, сначала с родителями, а после того, как их не стало… – донёсся до Лиртама размеренный голос Станвиля. Оставалось только головой покачать: что-то в девочке неумолимо располагало окружающих к откровенности, даже такого сухаря, такого стреляного воробья, как его управляющий.

- Они были строги с хозяином? – спросила Лия, и магу снова захотелось закрыть ей рот. Болтливая любопытная девица, во всё сующая свой нос! Это совершенно не её дело!

- Леди Лиртам никогда не обижала сына, она очень его любила, но, видите ли, при этом…

Лиртам не выдержал, нарочито медленно потянул на себя дверь, вслед за скрипом которой в гостиной воцарилась абсолютная тишина. В несколько шагов Лиртам преодолел разделявшее их расстояние, обозрел небольшой накрытый стол и Лию в скромном домашнем платье и лёгких туфлях. Станвиль превзошёл себя в любезности... раньше он таковым качеством похвастать не мог. Маг скосил глаза на зажатую в руке Лии кружку – действительно, шоколад. Да ещё и стопка дымящихся блинчиков на тарелке, в хрустальных вазочках джем и сливки... от этого умилительного зрелища хотелось совершить какую-нибудь глупость. Вытереть послюнявленным пальцем шоколадные разводы над её верхней губой, например…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До таких телячьих нежностей Лиртам всё же не опустился.

- Господин старший управляющий, – холодно бросил он. – По-моему, ваше присутствие в данный момент требуется в другом месте. Вам не хватает работы или вы сознательно пренебрегаете вашими обязанностями в рабочее время?

Станвиль буквально испарился. Лия сгорбилась на стуле, комкая в руке салфетку.

- Не ругайте его. Я… мне просто было интересно. Напоследок. И извините за разбитую тарелку, я иногда бываю такой неуклюжей.

- В моей жизни нет никаких страшных тайн, заслуживающих внимания, – неожиданно для себя самого сказал Лиртам и опустился на соседний стул. Было так странно просто сидеть вдвоём за накрытым столом.

Какой вообще сегодня день недели?.. Ах, да, третий. А это значит, что через пару часов ему нужно быть в Высшей школе на ректорском собрании... будь оно неладно. Дурацкая бюрократия.

- Мама всегда любила Дэшли больше, чем меня, – Лия расправила салфетку и принялась скатывать из неё шарик. – Но всё же моё детство было вполне счастливым и спокойным. Мне очень жаль, что…

- Что ты думаешь делать дальше? – резко перебил он. Лия замолчала. Потом пожала плечами.

- Попробую договориться с тётей. Возможно, попытаюсь в самое ближайшее время поступить в какую-нибудь академию, где предоставляется бесплатное жильё для студентов. Раз уж я теперь владею какой-никакой, но магией?

- Ну да, а Королевская Высшая школа, надо полагать, подходит для этого как нельзя лучше, – он не удержался от очередного едкого замечания. – Мечтаешь снова донимать меня, теперь в качестве студентки, чтобы гарантированно не сбежал?

Лия вспыхнула, а Лиртам осёкся. Он не хотел её обидеть и сам не понимал, что заставляло его раз за разом подкалывать девушку.

- Не то что не поступлю, а буду обходить за лигу! – прошипела она. – Если хотите, составьте список всех учебных заведений, к каковым вы имеете отношение, чтобы меня ненароком туда не занесло!

- Ну зачем тебе учиться? – заговорил он примирительно. – Магия, которая у тебя теперь есть, довольно специфической природы, её так просто к любой специальности не пришьёшь…

- Что же вы такой непонятливый?! Мне нужно отдельное жильё и самостоятельность. И лучше всего вернуть вам в ближайшее время то, что вы на меня потратили…

- Ты ничего мне не должна! – бросил Лиртам, неожиданно вспомнив, как минувшей ночью она шептала «хочу сделать вам хорошо». А потом называла по имени... Эти неуместные воспоминания оказались настойчивыми и упрямыми, а взгляд против воли обежал её всю с ног до головы. Растрёпанные волосы, наспех заплетённые в косу, чистое юное лицо без капли косметических средств, припухшую нижнюю губу – если присмотреться, можно было заметить крошечную ранку сбоку. Не сдержался разок… Верхняя пуговка на платье отсутствовала, скорее всего, случайно оторвалась, но было так просто представить, как следом за ней исчезают и её подружки…

Чувствуя возбуждение напополам с раздражением, Лиртам никак не мог удержаться от бессмысленных нравоучений:

- Хорошо, жильём тебя обеспечат, но стипендия не велика, на неё не проживёшь.

- Буду подрабатывать.

- Кем?! Поломойкой?

- Да какая вам разница?! – не выдержала Лия. Проследила его взгляд и распустила косу, заворачиваясь в облако волос. – Не найду подработку, значит, найду богатого любовника. Ваш хвостатый приятель, часом, не преподаёт?

- Нет, он не преподаёт, – процедил Лиртам, не понимая, как и почему они снова перешли на такой тон. И почему она опять завела речь о Дармоне! – Он вообще очень редко бывает в столице. Лия, не торопитесь. Я попробую… попробую найти для вас что-нибудь.

- Подходящего любовника? – невинно осведомилась она, а он на мгновение представил, как пару месяцев спустя встретит её где-нибудь в ресторане с дородным пожилым сластолюбцем с пузом… да хоть бы и с молодым и привлекательным!

- Не думал, что несколько дней в Доме утех так тебя испортят.

Сначала сказал, а уже потом понял, что говорить этого не следовало.

Её глаза гневно сверкнули.

- Так людей, оказывается, портят дни… или стены? Или всё-таки другие люди? Могу напомнить… Ладно, не важно. Пожалуй, задерживаться здесь мне не стоит. Вызовите мне экипаж. Надеюсь, вас это не затруднит. Я могла бы сама попросить Станвиля, но раз уж вы соизволили спуститься…

- Лия, – Лиртам попробовал взять себя в руки. – Я… я не хотел с вами ругаться. И я вас не гоню и не тороплю…

Она отвернулась.

- Экипаж, господин Лиртам.

- На самом деле я хотел попросить вас дождаться моего возвращения. Мне нужно отлучиться буквально на пару часов, но потом…

- Вы ещё не всё договорили? Хотите подробнее обрисовать мне степень моей испорченности?

- Хочу ещё раз обратиться к вашей магии.

- Да что вы? А мне показалось, что она вас совершенно не интересует и была только предлогом, чтобы заманить меня сюда. Впрочем, неясно, зачем, если даже в постель вас пришлось тащить силком и именно мне.

- Ты думала, что я собираюсь уложить тебя в постель?!

Лия встала.

- Боги, конечно, я могу показаться вам очень примитивной и даже совершенно тупой, но не настолько же. Конечно, я предполагала, что вы собираетесь сэкономить на визите в Дом мадам Севиль. И я согласилась, потому что была не против, потому что несмотря на то, как мерзко вы себя со мной вели с самой нашей первой встречи в библиотеке, я думала о вас и думала лучше, чем вы того заслуживаете. Знаете, я не хочу притворяться и изображать из себя стыдливую девицу, которой уже никак не могу являться. Но я совершенно вас не понимаю. И я вам не нужна, и отпустить меня вы не хотите. Что вам нужно в таком случае?!

Совершенно не осознавая, что делает, он провёл-таки пальцем по её верхней губе, стирая едва различимый подсохший шоколадный след. Не удержался и толкнулся пальцем между губ, коснувшись горячего языка. А в следующее мгновение она выплеснула остатки остывшего жидкого шоколада из кружки ему в лицо.

- Руки уберите!

Тёплые густые капли стекали по щекам, падали с носа, впитываясь в белую рубашку. Всё в том же дурмане Лиртам слизнул сладкую влагу с губ, а потом притянул девчонку к себе. Выдохнул ей в рот:

- Что ты творишь? Мне же нужно идти, а ты…

- Отпустите!

Лия непримиримо сжала губы, не принимая поцелуй, и он отступил. Втолкнул ей в ладонь кувшин с шоколадом.

- Это ещё зачем?!

- Можешь хоть всё на меня вылить, не останавливайся. Я… заслужил. Не знаю, что со мной происходит в твоём присутствии. Не знаю, что мне делать с тобой… и с собой тоже. Я к такому не привык.

Какое-то время Лия недоверчиво его разглядывала. Лиртам промокнул лицо салфеткой.

- Просто вы голодный, вот и несёте не пойми что, – вдруг пробормотала она и улыбнулась уголками губ. – А несколько капель еды – и вот уже голова начала соображать. Поешьте.

- Я действительно тороплюсь.

- Да ну. Вы тут уже полчаса торчите тут без дела. А повара у вас вполне приличные. Да что вы как ребёнок!

Перчинка усадила его, не сопротивляющегося, на стул, свернула блин трубочкой и макнула в густой ягодный джем. Протянула магу.

- То вы не спите, то не едите вовремя… а потом на людей кидаетесь. Совсем себя запустили. Ешьте.

- Дождись меня, – Лиртам закончил с одним блином и наблюдал, как тонкие пальцы девушки деловито сворачивают второй. – Я сам найду тебе нормальную работу. Или учёбу с проживанием, как ты хочешь. У меня есть связи, я подыщу тебе приличное место, и не нужно будет ждать начала учебного года.

- Какая любезность. Или это плата за прошедшую ночь? Любовника тоже подыщете?

- Тебе не нужен случайный любовник. По сути, существование содержанки не слишком будет отличаться от Дома утех.

- Да что вы?! А вы думаете, меня замуж теперь возьмут? – её голос был ироничен, но за иронией крылась горчинка. – Бросьте, Дарвиль. Врать кандидату в мужья, если он и появится откуда-нибудь, я не захочу, а какой мужчина смирится с такими страницами в биографии будущей жены? Потерять невинность в Доме утех и страстей... Не отвечайте, всё равно ничего толкового вы не скажете, я же вижу. Если настаиваете, я вас дождусь, но, честно говоря, затягивать с пребыванием в вашем доме не вижу смысла. Прошедшая ночь была прекрасна, но повторять её я не планирую, так что держите себя в руках. Всё это может плохо закончиться для нас обоих.

- Дождись. Я вернусь после заката, – повторил он, понимая, что первый раз в жизни хочет остаться дома, а не идти куда бы то ни было.

Не понимая только одного – что ему делать теперь с этим всем.

Эпизод 22.

Никогда ранее Дарвиль Лиртам не покидал ненавистный родительский дом с такой неохотой и никогда не спешил так рьяно туда вернуться. Напротив – обычно придумывал разные поводы задержаться на кафедре или в библиотеке, застывал над университетским фоуном, прежде чем заказать экипаж, медлил, прежде чем постучаться в дверь и перешагнуть порог...

А сейчас он еле высидел самые нудные и невыносимые полтора часа в его жизни, слепо уставившись в бульдожье лицо господина ректора, произносившего ничего не значащие слова об учебных планах на грядущий год.

Хорошо, что не существует магии или артефакта, позволяющего читать чужие мысли! Если бы все эти благообразные учёные знали, что все эти полтора часа Дарвиль Лиртам, самый молодой и крайне перспективный профессор Высшей Королевской школы за последние -дцать лет, вспоминает исключительно юную светловолосую девушку, ждущую его дома… бесстыжую и скромную, нежную и страстную одновременно!

Что же ему с ней делать? Что делать с самим собой?

Самым простым решением было бы предложить ей остаться в качестве его любовницы. Ненадолго, пока он не подыскал бы ей подходящее место…

«В женском монастыре?! А где ещё не найдётся похотливых мужчин, по твоему мнению, могущих её обидеть или принудить?!»

Даже внутренний голос, обычно молчавший и не донимавший своего хозяина советами и нравоучениями, заговорил с насмешливыми интонациями Лии, а воображение подкидывало непристойные картинки каких-то нетрезвых нищих мужеского пола, обретающихся возле пресловутого монастыря и несомненно угрожающих чести юных послушниц.

Лиртаму не сложно было бы обзавестись содержанкой, как поступали множество его коллег и знакомых. Снять ей квартиру поблизости, переводить на её счёт умеренные суммы для личных трат...

Но отчего-то ему не хотелось делать Лии подобное предложение, совершенно естественное для мужчины его возраста и положения и во всех отношениях выгодное для неё. Не хотелось и всё тут. Да, многие женщины были бы счастливы... но в случае Лии дело наверняка закончилось бы ещё одной пощёчиной, несмотря на то, что она сама – сама! – призналась в том, что хочет его.

Безумная девушка.

Станвиль встретил его у порога, и, взглянув на дородного управляющего, Лиртам вдруг ощутил ещё одно новое, доселе неведомое ему ощущение.

Угрызения совести, вот что это было за ощущение. Всё-таки утром он неуместно нахамил…

Но извиниться – тоже новый, почти неизученный опыт – Лиртам не успел.

- А леди ушла, господин…

- Как?! – переспросил он, застывая на пороге. Больше всего в этот момент хотелось швырнуть один из подсвечников в стену, а второй – в Станвиля, потому, что тот не мог, не должен был позволять Лие уйти…

…но он не давал указания стеречь её или запереть в спальне. Просто попросил дождаться – и отчего-то поверил, что она послушается. А вот не надо было верить и доверять. Никому и никогда нельзя доверять! Даже Лие...

- Пешком ушла, – совершенно серьёзно отозвался Станвиль, насторожённо разглядывая Лиртама, словно действительно ожидая от него удара подсвечником или чего-то в таком роде. – Экипаж вызвать не просила.

- И... ничего для меня не передавала?

- Сказать по правде, она вышла, не попрощавшись. Я увидел её в окно. Простите, господин, не уследил. Надо было её догнать, верно? Моя вина.

- Моя, – возразил маг. Не ему – себе.

- Я должен был задержать леди, должен был не спускать с нею глаз, но я был уверен, что она сама останется. Мне жаль, господин. Такая… славная девушка.

Почему-то от этой безыскусной и совершенно верной, не поспоришь, характеристики Лиртаму стало совсем тошно.

Славная.

Очень славная.

Куда она отправилась? К тётушке? Наверное, куда же ещё. Адрес леди Вран ему известен, можно попробовать… что? Догнать? Вернуть? Скрутить магией? Ещё раз заглянуть в глаза? А зачем?

Ему по-прежнему почти нечего ей предложить.

- Вы не должны были задерживать леди, Станвиль. Она не пленница, – глухо проговорил Лиртам. Осознал, что так и стоит на пороге, и надо уже решаться, заходить – или выходить. – Я вас не виню, рано или поздно она всё равно бы ушла.

Управляющий промолчал, а Лиртам неожиданно для себя развернулся, вышел на порог и прикрыл за собой дверь. Прислонился спиной к двери и зажмурился.

- Дарвиль…

Лиртам дёрнулся – давненько его никто не заставал врасплох! – и неверяще уставился на стоящую перед ним тоненькую светловолосую фигурку. Сжал губы, чтобы не выдать чувств, ожидая подвоха – то ли от собственного сознания, выкидывающего фортели с галлюцинациями, то ли от Лии, почему-то оказавшейся совсем рядом и посматривающей на него безо всякого раскаяния в лукавых глазах.

- Чуть-чуть не успела. Думала, вы позже вернётесь.

- Не успела… что?

- У меня были грандиозные планы на этот наш последний совместный вечер, – она улыбнулась и переложила не сразу замеченную им корзинку из руки в руку. – Хотела кое-что вам приготовить. Вообще-то, готовлю я из рук вон плохо, но одно фирменное блюдо знаю, в некотором роде семейный десерт, мы с мамой его готовили в детстве. Сходила вот на ближайший рынок за продуктами, но немного заблудилась и задержалась…

- Ты просто… ходила на рынок?! – он не поверил собственным ушам. Вглядывался в её лицо, ожидая увидеть скрытую насмешку.

- Ну да, – несколько растерянно отозвалась Лия.

- Чтобы приготовить мне… десерт?!

- Ну, я не знаю ваши вкусы, конечно, но раз уж вам готовили блинчики с ягодным джемом на завтрак… Должно понравиться. Это в некотором роде блинный торт.

- Почему ты пошла сама?! Одна? – продолжал допытываться Лиртам, так, словно важнее этих нелепых вопросов ничего в жизни не было. – Почему не приказала Станвилю? Он бы отправил за продуктами кого-нибудь из слуг!

- Как я могла приказывать вашим слугам? – Лия комично развела руками. – Кто я такая? Случайная любовница на ночь… Но я договорилась с вашей кухаркой о том, что она пустит меня на кухню. Правда она так подозрительно на меня косилась… Небось заставит продегустировать блюдо, прежде чем дать попробовать вам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лиртам смотрел на неё, стоящую перед ним с корзинкой в руках, долго-долго, так долго, что Лия, кажется, всерьёз забеспокоилась. И только когда она в третий раз переложила корзинку из руки в руку, он очнулся от ступора и торопливо забрал у неё увесистую поклажу.

- Таскаешься с такой тяжестью…

- Ну… у меня есть маленький секрет, – хмыкнула Лия. Протянула к Лиртаму ладошку, почти коснувшись груди – и он почувствовал, как упругий магической стебель толкнулся ему в ключицу. – Не знаю, как, но эти штуки существенно помогают в бытовых вопросах, например, при переноске грузов. А не только способны доставлять удовольствие в постели. Ну, что вы так на меня смотрите? Вы же сами сказали, что я стала очень испорченная.

- Ты, – выдохнул Лиртам, пропуская её вперёд. – Знаешь, я думаю, нам надо окончательно перейти с тобой на «ты».

***

/несколько часов спустя/

- Тебе понравилось?

- Что именно?

- Мой семейный десерт, о, коварный совратитель, что же ещё? – Лия шутливо хлопнула его по голому плечу, а потом подтянула колени к груди, сворачиваясь клубком под тонким, но тёплым меховым одеялом. Её платье самым бесстыжим образом осталось валяться на полу, как и его одежда.

А бельё её, кажется, и вовсе испорчено безвозвратно. Ну да и... Тёмный бог с ним.

Лиртам представил на миг Тёмного бога в лиином белье – и самым недозволенным образом хихикнул.

- Мне настолько понравилось, что есть подозрение, будто ты подложила туда приворотного зелья.

- У тебя будет возможность проверить своё предположение: я еще и Станвиля угостила. Так что если ты прав, скоро он появится на пороге твоей спальни, пылая наведённой страстью… – Лия засмеялась, а потом приподнялась на локтях и заглянула ему в глаза. – Ты разрешишь мне остаться до утра, мой щедрый великодушный маг? Вряд ли тётушка придёт в восторг, если я заявлюсь в полночь. Кроме того, у меня совершенно непристойные планы на эту ночь. Хочу напоследок продемонстрировать тебе интимное мастерство моих магических стеблей – так ты их называешь? Только пообещай, что не будешь дёргаться и вырываться!

- Как пугающе и многообещающе… Оставайся. И… знаешь, что ещё? Незамужней одинокой красивой девушке никогда не дадут покоя, – прошептал Лиртам. Лия склонила голову ему на грудь, послушала стук сердца. Потёрлась щекой.

- Допустим, это так. Дарвиль, а что ты предлагаешь-то? В ближайшей луже утопиться? Я не хочу числиться фиктивной вдовой, это даже звучит отвратительно. Лучше уж буду обычной падшей женщиной, во всяком случае, лжи тут куда меньше.

- Можно заключить фиктивный брак.

Лия весело фыркнула.

- Можно. Вот только мне-то это даст честное имя и защиту от нехороших распущенных мужчин, а какую выгоду получит мой новоиспеченный муж, которого ещё найти надо?! Большое горячее спасибо и поцелуй в щёчку?! – Лия потянулась и чмокнула Лиртама в подбородок. – За всё надо платить, Дарвиль.

- Можно найти…

- Где? – она приподнялась на локте и уставилась на него с интересом. – Где водятся такие благородные мужчины?!

- Я.

- Что «я»?

- Я могу предложить тебе фиктивный брак без финансовых или ещё каких обязательств на неопределённый срок. В любом случае я не планировал жениться в ближайшее время… я хотел сказать, что никакие мои планы не будут в этом случае расстроены. А если ты найдёшь подходящего человека – мы разведёмся. Конечно, с разводами в Штоттсе непросто, но у меня есть связи.

Лия открыла и закрыла рот, не отрывая от него глаз.

- Ты?!

- Да.

- Предлагаешь законный брак?.. Мне?!

- Я же сказал. Фиктивный, ни к чему тебя не обязывающий.

- Фиктивный? – она чуточку запуталась в тонком покрывале, но всё-таки выбралась, перекинула ногу через его бёдра и уселась на него сверху, провокационно приподнявшись так, чтобы не касаться голой кожи.

- Да, разумеется. Фиктивный.

- Ненадолго?

- Пока твоя жизнь окончательно не устроится, – он и сам не мог понять, кого убеждает и успокаивает – себя или её. Впрочем, Лия, похоже, в успокоении не нуждалась. Она улыбалась.

- И если я встречу кого-то… подходящего, так ты сказал, ты сразу же дашь мне развод? Человека… или не совсем человека, но это как раз к делу не относится…

Лиртам смотрел на неё снизу вверх.

- Дарвиль? – Лия тихонько наклонилось, прижимаясь грудью к его груди. – Ответь мне.

- Конечно, – пробормотал он, приподнимая её за бёдра и медленно опуская на себя, наблюдая, как меняется выражение её лица и изо всех сил стараясь сдерживаться самому. – Дам. Сразу же дам. Конечно. Дам.

Лия закрыла глаза, наклонилась, растекаясь по его груди и одновременно сжимаясь так, что он едва не кончил в неё безо всяких прелюдий.

- Я в тебе ошиблась. Ты совершенно безнадёжен… Но это не так уж важно, мой тёмный маг.

- Это не такая уж плохая идея. Я имею в виду… брак. Тебе будет проще.

- Знаешь… я почему-то думаю, что ты прав, – Лия подарила ему ещё одну улыбку. – Правда, есть один щекотливый момент.

- Какой? – Лиртам придержал девушку за плечи, заглядывая в потемневшие глаза. В какой-то момент она почувствовала, как между её ягодиц мягко скользнуло упругое тёмное щупальце тьмы. Протолкнулось внутрь.

Вздрогнула, но не отшатнулась. В конце концов, в самый первый их раз он сделал примерно то же самое…

Только сейчас было гораздо лучше. Ближе. И ощущения поражали кристальной ясностью. Магические стебли подстраивались под её тело, а горячий член живого мужчины пульсировал внутри, предвещая скорую разрядку.

- А если я так и не встречу никого… подходящего? Всё это может затянуться, Дарвиль. Кто знает…

Щупальце тьмы двигалось в такт толчкам самого Лиртама – идеальное совпадение. Дыхание девушки участилось, но та самая мягкая лукавая улыбка нет-нет, да и возвращалась. И она удивительно ей шла.

- Я чувствую… – прошептала она, прогибаясь в пояснице и наконец-то запрокидывая голову. – Тебя… и это тоже. Одновременно. Они так близко. Безумие какое-то… А ты?

- Я чувствую магический стебель, как продолжение себя самого, – Лиртам сжал её грудь в ладонях. – Расслабься, Перчинка… Всё хорошо. Очень хорошо.

Впрочем, последнее пожелание явно было лишним. Лия была возбуждена, но никакого напряжения в ней не было.

- Мне уже очень нравится наш возможный фиктивный брак, – шепнула она, а потом вдруг соскользнула с его члена и обхватила его рукой, продолжая двигать ею, поддразнивая, искушая. – Отличная идея. Я согласна. Вот только… вдруг именно ты встретишь кого-нибудь подходящего? Другую подходящую женщину? Что тогда, Дарв? Я не хочу мешать твоему счастью.

- Не встречу. Ты что, забыла? – Лиртам решительно вернул девушку на прежнее место, снова вошёл, чувствуя стекающую по внутренней стороне бёдер липкую влагу, погладил клитор – и удержал её, выгибающуюся от оргазма. А потом крепко прижал к себе, содрогаясь уже от собственного финала. – Я совершенно безнадёжен, моя Перчинка Лия. Лия, Лия, Лия…

_____________________________

Спасибо всем, кто читал, комментировал, был!

В этот раз герои категорически отказались разводить задуманную автором эротическую драму и вытребовали себе простое человеческое счастье… Бывает) Простим им этот каприз.

Изначально история Лии и Дарвиля задумывалась как первая часть цикла из пяти книг – по числу девушек, попавших к мадам Севиль от торговца Нила Горма.

2 часть: «Чаровница для серого лиса» - история Рены и Дармона

3 часть: «Фантазия морского змея»

4 часть: «Отличница для демонического декана»

5 часть: «Волшебница для крылатых химер»

Ну и, разумеется, история самой мадам Севиль могла бы получить небольшое продолжение… как вы поняли, ей тоже предстоит не самый простой выбор.

Возможно, однажды я вернусь к этим героям, но в любом случае, я рада, что вы были со мной и моей книгой.

До новых встреч!

Конец