Печалька на вечеринке у полковника 10

Софи.

-Солнце мое, спускай себе панталоны! - Пал Палыч входит в мой будуар без стука, и я вдруг вижу, что у него в руках ремень. Я замираю.

-Солнце, тебя видели в старой купальне! Жена конюха Митрича полоскала белье в запруде, и видела там тебя! После заката! - объясняет мне полковник Калинкин.

-Ну и что? Я там купалась! - говорю я, пожимая плечами.

-Солнце мое, ты купалась с двумя голыми мужиками! Солнце, поднимай себе юбку, я ведь тебя выпорю за подобные купания! - строго говорит Пал Палыч, - вот уж не думал, что буду пороть тебя по заднице, как маленькую девчонку, но придется мне тебя выпороть, Солнце мое! - говорит Калинкин, складывает ремень вдвое и подходит к моей кровати. Я понимаю, что деваться мне некуда, и принимаюсь стаскивать со своих ягодиц панталоны. И вот я уже лежу попой кверху перед своим супругом, а он держит мою талию своей рукой, прижимает меня к кровати и хлещет мои ягодицы ремнем. Я реву.

-Кто они были? Отвечай, кто? - пытает меня полковник, но я молчу. Тогда он снова стегает меня по попе, уже больнее.

-Скажешь, или нет? Скажешь, или нет? - говорит он, стегая меня снова и снова. Но я не говорю, кто это был. Мне больно, но я молчу. Я не могу выдать друзей моей юности моему мужу. И он никогда не узнает. Нет, нет и нет.

Полковник отпускает меня, и я лежу перед ним на кровати, тихо рыдая.

-Так не скажешь? - опять говорит он.

Я опять молчу. Тогда полковник берет мои бедра своими ручищами, держит мои ягодицы крепко, входит в меня сзади. Он вталкивает свой напряженный член внутрь моего тела. Это больно, потому что он делает это слишком резко. Я вскрикиваю от неожиданности, и он опять говорит мне, на этот раз уже тише:

-Солнце-мое-кто-это-был?

И я понимаю, что сейчас падет подозрение на Ванечку. Феликс женат, Петр Петрович женат, Алексей Петрович женат и у него шестеро детей. Князь Ставцев, опять же , приехал с женой. Один Ванька холостяк, и мой старый приятель. И я понимаю, что сейчас полковник сложит два и два вместе и сделает выводы. Пока он их не сделал еще, я начинаю плакать и причитать:

-Прости, Павлик, не повторится! Прости, прости, прости, бес попутал!

-Я все равно дознаюсь, кто это был… - говорит Пал Палыч, подтягивая свои бриджи, - Лучше сама признайся, слышишь??

Но я не признаюсь. В ту же минуту, я понимаю, что нам с Ванькой придется бежать от полковника.

Но сначала, мне надо усыпить бдительность Пал Палыча. Я бросаюсь перед полковником на колени, расстегиваю ему бриджи, говорю:

-Ну, хочешь, я тебя поцелую… там?

Это неслыханная щедрость с моей стороны, я это понимаю, и это понимает полковник. И он говорит, слегка потеплевшим голосом:

-Конечно, хочу…

Я целую член моего мужа, облизываю его, и он снова поднимается. Я бросаю полковника на кровать, и сажусь на него сверху. Полковник совершенно не сопротивляется, он тих и покорен мне в эти минуты, как ягненок. Я насаживаю себя на член Павлика, а он стонет:

-Солнце мое!!!

Когда он кончает, и я чувствую, как теплая влага растекается по моим бедрам, я переворачиваю полковника на живот, сажусь на него сверху и делаю ему массаж. Он уже почти спит, когда я приношу ему стаканчик виски. Перед тем, как отдать виски полковнику, я открываю свой шкафчик с медикаментами, и бросаю в виски полковника две белых таблетки. Это снотворное, очень хорошее и я сама знаю, насколько оно сильно действует. Все эти действия я совершаю абсолютно бездумно, как будто кто-то сверху руководит моими руками, пока я делаю все то, что мне надо сделать.