Знойное лето со сводным

Глава 1

Я захожу в еще прохладную воду, кожу приятно покалывает. Воздух в восемь утра уже прогрелся, а вот вода еще нет. И пока я пробиралась через высокую траву по узкой тропинке к озеру успела вспотеть.

Захожу по талию и ныряю. Озеро совсем небольшое, но глубокое.

Из местных сюда никто не ходит, далеко. С одной стороны видно лес, с другой небольшие заросли и виноградник. Хозяйка меня без проблем пропустила через свою территорию.

Я отталкиваюсь от дна, выныриваю и подставляю лицо солнцу. Провожу ладонями по мокрым темным волосам. Открываю глаза и замечаю на берегу движение. Резко поворачиваю голову.

Да что б его! Какого черта он тут делает?

Феликс, мой сводный брат!

Он сидит на траве, рядом с деревянным причалом. Расставил ноги широко и смотрит на меня, закусив травинку. Расслабленный, уверенный. Мажор, каким всегда был.

— Привет, сестренка! — выкрикивает Феликс и довольно скалится.

Ненавижу его. Всю жизнь мне испортил!

Ну как всю, последний школьный год, когда наши родители поженились. Я, конечно, рада за маму, что она нашла свою любовь после смерти папы, но меня-то зачем в это было втягивать? Мама продала нашу квартиру и увезла меня в крутой богатый особняк нового мужа. Там-то я и познакомилась с Феликсом. Всегда надменный, никогда не улыбался мне. Только ржал, когда издевался.

Весь одиннадцатый класс он изводил меня со своими дружками.

Нам еще свезло и в одном классе учиться с ним. Я уже через несколько дней в новой школе шарахалась от них. Для них я была бедной заучкой, посмевшей ворваться в их богатый мир со своей мамой. Так они меня называли. И «бедной» они меня прозвали, потому что таким как я не место в их золотой дорогой жизни, мы с мамой жили совсем небогато, по-простому.

А потом я закончила школу, поступила, уехала в другой город. Моя душевная травма была настолько велика, что в первое лето я нашла подработку и не приезжала домой. Отболталась от мамы. Она сама приезжала ненадолго навещать меня.

И вот я закончила второй курс, мне двадцать лет, скоро двадцать один. И я решила навестить маму. Только неудачно выбрала момент. Им с отчимом пришлось улететь в командировку.

Два года мы не виделись со сводным братом, как раз с тех пор, как я получила диплом. Я даже на выпускной не пошла, сбежала.

Я и сейчас-то приехала с опасением, не хотела встретить Феликса. Но мама убедила меня, что он уехал на моря, где-то тусит как обычно. Все с теми же дружками. Мажоры недоделанные.

Только вот оставаться одной в пустом особняке отчима и сводного мне было не по себе, и вот я здесь — в поселке, где мне достался дом от папы. Я не видела Феликса два года и еще столько бы не видела. Но нет, сидит, нарисовался, не сотрешь.

Я ведь не виновата в том, что наши родители влюбились и поженились…. И еще не виновата в том, что я тоже влюбилась… в Феликса… с первого взгляда… ведь сердцу не прикажешь… только вот он в гробу видал мои чувства.

Феликс Ребров с первого взгляда меня возненавидел!

— Давно не виделись. Где пропадала так долго, Ксюш? — кричит сводный брат, распугивая уток на озере.

— Не твое дело. Что ты тут делаешь? — огрызаюсь я. — Ты должен быть на очередном курорте. Какого хрена ты приперся в это захолустье?

Это и правда было захолустье, дома в поселке совсем не шик, не сравнятся с трехэтажным особняком Феликса и его отца, куда меня привела мама.

Но хорошие, добротные. Я приехала всего на две недели в папин дом. Мама сюда редко приезжала. А я вот неожиданно вырвалась с подработки и рискнула. Говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Что ж, мой риск не оправдался.

Лицо Феликса меняется от моего вопроса, на скулах напрягаются желваки. Он вытаскивает травинку изо рта и ломает ее. Отбрасывает в сторону.

— Это тоже не твое дело, — выкрикивает сводный.

Я хочу выйти из воды и протопать мимо него. Раз не хочет говорить, то незачем было и приезжать! Да вот только сделав несколько шагов вперед понимаю, что не могу выйти. На мне нет лифчика от купальника. Я сняла его и оставила на берегу рядом с другой одеждой за ненадобностью. Здесь все равно никого нет. И уж точно я не ожидала встретить тут сводного.

Феликс подхватывает с земли мой лифчик от купальника.

— Это ищешь? — ухмыляется он.

— Дай сюда!

— Попроси вежливо.

Я испепеляю его гневным взглядом.

— Иди на хер! — отвечаю без раздумий.

Он не раз развлекался подобным образом в год нашей совместной жизни в одном доме. Забирал с дружками у меня одежду и выкидывал ее, чтобы мне потом приходилось ехать совсем не в том, в чем нужно. Школьную форму портил.

Раздумываю я недолго.

Прошло два года. Я изменилась. Повзрослела. У меня есть друзья. За мной даже парень, Витька, бегает.

Феликс больше не сможет унизить меня этим. Я выросла и больше не стесняюсь ни себя ни своего тела. Я медленно подхожу к берегу и выхожу из воды. Наглая ухмылка исчезает с лица сводного брата.

Он пялится на меня. Пялится во все глаза как дикий зверь. Он не ожидал от меня такого поведения. Думал, что я все еще бедная заучка. Но нет, Феликс, обознался.

Сводный не сводит глаз с моей груди. От холодной воды соски превратились в твердые горошины. Феликс сглатывает.

Я не смотрю на него. Иду с высоко поднятой головой. Брат протягивает мне лифчик, когда прохожу мимо него.

— Можешь оставить себе. И рот свой закрой, а то слюни капают.

Даже не смотрю на сводного. Я поднимаю с травы полотенце и вытираюсь.

— А я смотрю ты язык отрастила? Научилась отвечать? — неожиданно раздается над ухом. Он так тихо подкрался и стоит совсем близко, совсем рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Я не обращаю внимания. По коже бегут мурашки, но я себя успокаиваю тем, что это от воздуха и прохладной воды, а не от близости сводного. Но… черт… он всегда так на меня действовал. Я наклоняюсь, чтобы поднять с земли платье, и задеваю попкой его бедро. Феликс шипит за моей спиной. Я быстро выпрямляюсь и надеваю платье-майку. Беру сумку и иду к дому.

Дорога проходит через виноградный участок. Я не оборачиваюсь, и так слышу шумное дыхание Феликса за спиной.

Подхожу к дому и удивляюсь, потому что любимого черного «Порше» сводного брата нет у забора. Зато там лежит большая спортивная сумка, видимо, с вещами Феликса. Я открываю калитку в заборе ключом, сводный берет свою сумку и встает у меня за спиной. Снова близко. Дышит в макушку.

— Отойди от меня. Не приближайся, — не сдерживаюсь я.

Тяну калитку на себя, разворачиваюсь и загораживаю проход. Феликс не ожидает этого и врезается в меня.

— Ты чего встала? Идем?

— Тебе здесь делать нечего, — строго говорю я. — Это мой дом, и я тебя сюда не приглашала.

— Оставишь меня на улице? Спать под забором предлагаешь? — он тоже начинает сердиться.

Я едко улыбаюсь и медленно цежу:

— Спи где хочешь, мне все равно.

Боже, сколько же между нами воспоминаний! Сколько между нами всего было в прошлом. Оно связывает нас. И вряд ли когда-то у меня получится забыть злые насмешки Феликса и его дружков.

Когда я потеряла ключи от нового дома, Феликс заставил меня провести под дождем не меньше часа. Он просто не открывал дверь, когда я вернулась после школы. А когда, наконец, открыл, не пустил в дом. Он тогда сказал: «Проваливай, спи где хочешь, мне все равно. Можешь лечь под забором, где тебе самое место». Закрыл дверь перед моим носом. Трехметровый забор вокруг их особняка мне бы никогда не перелезть.

С того момента я перестала с ним разговаривать. Перестала обращать внимание. Два с половиной года прошло. Сейчас между нами первый разговор с того времени.

— Сейчас тепло, ложись под забором. Там травка, удобно.

В моем голосе лед. В глазах холод. Лицо Феликса серьезное. Он тоже помнит, как издевался тогда надо мной. Помнит свои слова.

Желваки на его лице снова напрягаются. Он не ожидал от меня такой дерзости, думал, что я все та же овечка.

— Проверяла? — Феликс пытается шутить.

— По твоей воле. Только тогда была осень и травки не было, — цежу я.

Он стоит и не двигается. Лицо напряжено. В глазах ярость. Не знаю только на кого он больше злится, на меня, что смею ему припоминать, или на себя. Сомневаюсь, что он хоть на каплю изменился. Так и остался наглым подонком. Я медленно отступаю назад и закрываю калитку перед его носом. Поворачиваю замок.

Выдыхаю. Я справилась. Я молодец.

Иду в дом, снимаю одежду и иду в душ. Мою голову, выхожу. Надеваю легкий халатик, обматываю голову полотенцем и иду в свою комнату. И замираю на пороге, увидев Феликса, вальяжно развалившегося на моей кровати.

Он без футболки, и я впервые вижу его татуировки. Видимо, он их сделал после окончания школы. Бицепсы и грудь в тату. Когда он успел их столько наделать?

Я злюсь на него за то, что вломился без спроса. Что сидит на моей кровати. Прохожу в комнату.

— Что ты здесь забыл? Тебе нечего делать в моей комнате. Убирайся. — возвращаю я сводному его же слова, когда впервые пришла к нему три года назад. А он тогда, даже не выслушав, просто выгнал.

Феликс резко поднимается, садится на кровати, подогнув одну ногу. Но молчит. Сверлит мою спину взглядом исподлобья.

Я вижу в зеркале, как снова напрягаются его желваки, а ладонь сжимается в кулак. Он помнит. Он тоже прекрасно помнит эти слова.

Феликс поднимается и подходит ко мне. Между нами почти не остается свободного места.

— Я буду делать, что захочу, — говорит он.

— Больше не будешь. Мы не в доме твоего отца. Езжай туда и не отказывай себе ни в чем.

Я разворачиваюсь к нему лицом.

— Какого хрена ты сюда приперся? — спрашиваю я.

— Да я вот решил проведать тебя, Ксюш. Соскучился по любимой сестренке.

— Не нашлось больше овечек, над кем можно поиздеваться? Проваливай, я тебя не звала. И что с твоей футболкой?

Феликс испепеляет меня.

— Порвал, пока через забор перелезал. Придется так ходить. Ты не против? Или может хочешь услужить, зашьешь?

— Мне все равно. Собирай свое шмотье и вали.

Я грублю ему, а сама пялюсь на него и сглатываю. Его гладкое загорелое тело будит во мне желание, я с трудом отвожу взгляд.

Феликс испепеляет меня, его взгляд мечет молнии.

А после уходит.

Я, наконец, могу выдохнуть. Его запах… его близость… Они до сих пор сводят меня с ума. Прикрываю глаза.

Я переодеваюсь и спускаюсь в кухню. Феликс все еще здесь. Он стоит у плиты. В одних джинсах. На нем все еще нет футболки. У него в руках лопатка для готовки. В кухне вкусно аппетитно пахнет чем-то жареным. Он достает с верхней полки тарелки, а я пялюсь как перекатываются при этом его мышцы. На спине, на шее. Сзади у него тоже татуировки. Они тянутся по ребрам на спину, поднимаются к лопаткам. Я хочу подойти и провести по ним пальцами. Дико хочу. Они прям манят меня. Сводный резко поворачивается ко мне, и я не успеваю перевести взгляд. Он замечает, как я на него смотрела. Скалится в довольной улыбке.

— Нравится?

— Просто отвратительно! На черта похож.

Я прохожу мимо него к холодильнику и достаю кефир. Феликс смеется.

— Сестренка, давай жить дружно? Нам все-таки до конца лета здесь тусить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

— До какого еще конца лета?! — я уставляюсь на него, замираю. — Я тебе сказала убираться отсюда.

— Видишь ли, дело в том, что электричка здесь останавливается только раз в день, и я ну никак не могу…

— Ты что, на электричке приехал? — перебиваю его.

— Представь себе.

— А где твой драгоценный «Порше», на котором ты катал всех своих потаскух, а мне даже приближаться не разрешал к нему?

— Неважно, — мрачно отвечает он.

Феликс ставит на стол две тарелки с оладьями. И когда он только успел их приготовить?!

Это вообще он готовил? Он умеет?

— Давай позавтракаем вместе, — дружелюбно говорит он и садится за стол.

Я тоже сажусь. А у меня сразу всплывает еще одно поганое воспоминание из нашего прошлого. Вообще, все самые худшие воспоминания у меня связаны именно с ним. Помню, как в первые выходные после переезда в особняк, я напекла оладий на завтрак для мамы, отчима и него. Феликс тогда спустился в кухню, мама с отчимом принялись меня нахваливать…

Я беру нож с вилкой, отрезаю кусок, жую и выплываю обратно в тарелку, скорчив отвратительную мину.

Феликс сидит чернее тучи. Я встаю и выбрасываю его оладьи в мусорное ведро.

— Это невозможно есть, — говорю я.

Беру бутылочку кефира и выхожу.

Тогда он сделал так же. Просто унизил меня, выкинул оладьи, которые я так старалась готовила. И тогда я убежала в слезах в свою комнату.

Сейчас я не успеваю далеко уйти. За спиной в кухне скрипит стул по полу, и раздаются быстрые шаги. В гостиной меня настигает ураган. Феликс хватает меня за локоть, разворачивает и прижимает к стене. Нависает надо мной всем своим мощным горячим телом.

Я замираю. Не могу пошевелиться. Мне и страшно, и волнительно рядом с ним. Мало того, что мы долго не виделись и не разговаривали. Так еще и он смеет меня сейчас трогать.

Черт, его прикосновения, хоть и грубые, но такие… желанные.

Но я никогда не покажу ему этого, он никогда не узнает, что я чувствую на самом деле к нему. Что я до сих пор в него влюблена. За годы мой пыл охладел, его выходки каждый раз убивали меня морально, но вот он… снова рядом… и я хочу его.

Дыхание сводного брата опаляет лицо, шею. Он скользит взглядом по моим губам, ключицам. Мне хочется прикоснуться к его мягким губам. Почувствовать их вкус. Феликс сжимает крепче мои плечи, пригвождая к стене. Черт, он так близко. Я упираюсь пальцами в его грудь. Горячую и мускулистую. Чувствую, как бьется его сердце. Хочу отодвинуть от себя и одновременно притянуть к себе ближе. Его кожа обжигает мои ладони.

— Ксюша, я уже понял, что ты все прекрасно помнишь. Каждую мою выходку.

Я киваю.

— Помню, такое не забывается.

— Послушай…. — он опускает взгляд на мое декольте.

Я часто дышу. Грудь поднимается. У меня не получается усмирить свое дыхание.

Хватка на плечах ослабляется. Феликс медленно ведет ладонями ниже. По рукам. Задевает пальцами грудь, и я вздрагиваю. Он опускает руки на талию и ласково сжимает, поглаживает, ведет по ребрам. Я выдыхаю. Он замечает мою реакцию, снова смотрит на грудь.

А я ведь так и не одела лифчик, на мне только майку и шортики. Темные соски проступают через светлую ткань. И ему хорошо видно, что они возбуждены, горошинки торчат.

Пальцы Феликса подрагивают. Он хочет до них дотронутся, но сдерживается. Ведет взглядом по ключицам, шее, губам. Шумно сглатывает. И, наконец, смотрит в глаза.

— Давай начнем все сначала? Заново? С чистого листа?

Я не успеваю ничего ответить, нас прерывает телефон. И это не мой, в джинсах Феликса звонит. Он достает из заднего кармана мобильный, и невольно я тоже смотрю на экран. Какая-то очередная разукрашенная мажорка на фото звонка. Подписано «Алена».

— Да, — отвечает он на звонок.

Ну и наглец!

Слышу звонкий противный голос этой Алены.

— Феликс, ты куда пропал? Обещал позвонить ведь и не звонишь.

— У меня связь плохая, плохо ловит здесь.

— Где здесь-то? Почему ко мне не приехал? Я тебя ждала.

— Я вернусь в конце месяца.

— Это все из-за случившегося?

— Почти. У меня еще кое-какие дела нарисовались неожиданно, — отвечает Феликс и скользит взглядом по мне.

— Ну я так скучааааю… давай я к тебе сама приеду? — противно тянет Алена.

— Извини, мне пора. Еще созвонимся.

Феликс выключает телефон и убирает его.

— Ты всегда умел выбирать девиц себе под стать. Таких же, как и ты. Которые не знают границ, которым все дозволено.

— И которые сами за мной бегают, — соглашается сводный.

Я отталкиваю его и выбираюсь из рук сводного, одной рукой ему меня не удержать. Больше не могу находиться рядом с ним. Меня кроет. И мне все сложнее контролировать свое безразличие. Держать маску.

Я беру в своей комнате сумку и возвращаюсь. Феликс стоит на том же самом месте. Упирает руки в стену, и я замечаю сбитые костяшки на руке.

Он что, в стену лупил кулаком? Дурак совсем. Но это не мое дело. Пусть делает что хочет.

— У тебя же нет ключей от этого дома? Иначе ты бы меня не искал у озера.

— Нет.

Феликс смотрит на меня.

— Жаль. Что ж, если решишь покинуть мое скромное жилище, пока меня не будет, просто захлопни дверь.

— А ты куда? Далеко?

— Не твое дело.

Я разворачиваюсь и выхожу. И все равно слышу его голос.

— Надолго?

Не отвечаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Я скорее выбегаю из дома, ухожу гулять. Заодно дойду до магазина в соседнем поселке. Мне немного страшно оставлять сводного одного в своем доме, но и чтобы он таскался за мной и надоедал тоже не хочу. Не спалит же он его в конце концов.

Достаю телефон и звоню маме. Она должна ответить мне на несколько вопросов.

— Мам, привет!

— Ксюш, у тебя что-то срочное? Ничего не случилось?

Мама явно на работе. У них с отчимом своя фирма, они работают вместе.

— Вообще-то случилось. Расскажи мне, дорогая мамулечка, как так получилось, что ко мне в папин дом приехал Феликс?

— Что? Он к тебе приехал? Смышленый, — мама хвалит его, а я не понимаю, о чем она.

— Мамулечка, объясни, пожалуйста, все.

— Ксюш… это было не мое решение. Он очень сильно разозлил Олега.

— При чем здесь отчим?

— Феликс бросил стажировку в Европе, вернулся, разбил свою машину. Олег был невероятно зол на него, устроил ему разнос. А после лишил его всех средств. Больше он ему помогать не будет. Я думаю, это заслуженное наказание.

— Что?

— Он должен суметь прожить сам, без помощи отца.

— Но я-то тут при чем?! Почему он явился в мой дом? Откуда у него адрес?

Я очень зла. И меня терзают смутные сомнения, что в этой истории что-то нечисто.

— Это ты дала ему адрес?

— Он ему не был нужен. Он и без того знает, где дом. Я просто сказала, что ты уехала туда. Вам уже пора бы помириться, поговорить. Долго ты еще будешь бегать от него? Мы же все-таки семья.

— Долго! — взрываюсь я. — Он столько всего сделал мне, а ты хочешь, чтобы мы помирились?

— Он повзрослел…

Перебиваю маму:

— А мозгов, судя по всему, не прибавилось, раз он бросил стажировку в Европе и разбил машину. Я сегодня же уеду!

— Но как же…

— Да вот так, просто возьму и уеду. И пусть ваш Феликс живет где хочет, меня это не касается. У него, в конце концов, полно друзей, приютят.

Я отключаю вызов. Не собираюсь больше ничего слушать.

И вот это самое странное… зачем он приперся сюда, если мог поехать к своим дружкам?

Оглядываюсь. Не заметила, как дошла до магазина. Захожу и покупаю продукты, при этом зачем-то покупаю побольше, с расчетом на Феликса. И даже несмотря на то, что я собираюсь отсюда уехать. Только вот он прав. Электричка здесь останавливается только раз в день, и следующая будет завтра.

Обхожу поселок и иду вдоль леса. Я гуляю несколько часов, на лужайке сажусь и перекусываю. А после не успеваю добежать до дома, когда начинается дождь. Не просто дождь, а сильный ливень, да еще и с грозой. Над головой грохочет, а мне даже негде спрятаться. Я промокаю вся. Волосы липнут к лицу. Я почти ничего не вижу, когда бегу по скользкой дороге домой. Уже почти добегаю, остался один поворот. Дождь идет стеной, я заворачиваю и неожиданно врезаюсь в твердое тело.

— Господи! — вскрикиваю я. — Ты меня напугал!

Крепкие руки хватают меня за плечи.

— Где тебя носит? Я что, должен бегать и искать тебя? — говорит Феликс.

— Уйди!

Я выворачиваюсь из его рук и добегаю до дома. Сводный бежит за мной. Мы заходим в дом, закрываем дверь. Стоим и тяжело дышим. С нас льет вода. Я вся вымокла, дрожу, зуб на зуб не попадает.

Поднимаю взгляд на Феликса. С его гладкого торса стекают капли воды. С волос и ресниц капает. Он проводит рукой по лицо, стирает капли. Моргает. И пялится на мою грудь. Ткань промокла. И теперь на мне как будто нет одежды, видно все. Снова. Я начинаю согреваться от взгляда сводного брата. Внутри разгорается огонь желания. Я возбуждаюсь. Внизу живота скручивает. Тело просит, молит о его прикосновениях. Соски проступают через тонкую ткань, они ноют, требуют прикосновений. Топорщатся от холода.

Феликс сдергивает с вешалки большой махровый халат, расправляет его для меня.

— Иди сюда, нужно согреться.

Я не могу пошевелиться. Тело говорит идти, он обнимет. А разум говорит оставаться на месте. Я не успеваю решить, Феликс делает шаг ко мне и накидывает халат мне на плечи. Притягивает к себе. Я утыкаюсь носом в его мокрую шею. И вдыхаю его запах. Голова начинает кружиться, меня ведет. Упираюсь ладонями ему в упругий живот и… глажу. Медленно, осторожно, незаметно.

Господи, как же меня хорошо в его руках. Я закрываю глаза. Феликс начинает растирать меня, вытирает. Я поддаюсь. Я практически касаюсь губами его шеи.

— Нужно раздеться, снять все мокрое.

Феликс подцепляет мою майку. Но его слова меня вдруг отрезвляют.

— Я сама справлюсь!

Отстраняюсь и убегаю в ванную.

Там я, наконец, раздеваюсь и встаю под теплую воду. Согреваюсь. Обматываю влажные волосы полотенцем и надеваю тот самый махровый халат.

Феликс стоит возле двери в коридоре. На нем только черные мокрые боксеры, и я стопорюсь.

— Что ты тут…

— Мне тоже нужно согреться.

Феликс просто обходит меня и закрывается в ванной. Логично. Ему тоже нужен душ.

Я сижу в комнате и не могу прийти в себя. Прячусь от Феликса. В собственном, черт побери, доме.

Сушу волосы и выхожу.

На кухне горит свет. Но я все равно иду туда. Разбираю купленные продукты, не обращая внимания на Феликса.

Я не готовлю на него ужин. Его для меня нет. Но черт возьми! Его низкосидящие спортивные штаны, обнаженный торс сводят меня с ума. Я залипаю на его задницу, когда он стоит ко мне спиной, и почему-то думаю о том, есть ли под его штанами белье, ведь его боксеры промокли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Дождь продолжает лить. Неожиданно небо освещается вспышкой и раздается гром прям над домом. А после гаснет свет.

— Черт! Из-за грозы такое бывает.

Феликс подходит к окну, выглядывает.

— Да, по всему поселку нет света. Свечи у тебя есть?

— Были где-то.

Я начинаю суетиться, проверяю шкафчики. Достаю упаковку больших свечей. Пялюсь на их длинную и толстую форму, поглаживаю их гладкую поверхность.

— Давай сюда, — говорит Феликс. Он нашел подсвечники.

— Вот.

Протягиваю ему еще и спички. Чеееерт! Я смотрю на свечи, а думаю про член сводного.

Феликс забирает у меня свечи и спички. Наши пальцы соприкасаются, и я вздрагиваю. Он поджигает свечу, капает воск в подсвечник и вставляет ее. Также поступает и со второй. Выпрямляется и смотрит на меня.

Пламя играет на его лице. Делает грозным. И голодным. Татуировки на его груди оживают. Феликс спускает взгляд ниже, на вырез моего халата. Не могу пошевелиться. Я прирастаю к полу. Если он сейчас подойдет ко мне, дотронется, то я не смогу ему сопротивляться. Отдамся.

Феликс тяжело дышит и продолжает пялиться откровенно и без стеснения. Я опускаю взгляд и вижу, что халат сбился и сильно распахнут. Видимо, пока я искала свечи, узел на поясе ослабился.

— Поужинаем при свечах? — хрипло говорит сводный брат.

Господи, желание скручивает все внутри меня. Как пережить этот ужин?

В вырезе видео мою грудь. Но… ведь я ему сама ее сегодня показала, когда вышла из озера без лифчика. И ничего. Оба пережили. Я гордо задираю голову и с ленцой поправляю халат, запахиваю его и туже завязываю узел.

— Нечего пялиться, Феликс. У тебя есть твои потаскухи. Тебе сегодня уже звонила одна. Когда ты поедешь к ней? Электричка в восемь утра останавливается. Пожалуй, я поставлю будильник, чтобы ты точно не проспал.

Я накладываю еду в тарелку и сажусь есть. Феликс обходит меня и упирается ладонями в спинку моего стула.

— Сестренка, меня знаешь какой вопрос волнует.

— Какой?

— А ты всегда ходишь без лифчика? — шепчет он, склонившись к моему уху. Его дыхание снова вызывает волну мурашек, поясницу сводит.

Феликс нагло кладет руку мне на плечо. И я позволяю ему приспустить халат, обнажить шею и плечо. Я дразню его. Только как бы себя нt раздразнить и не сгореть…

— Ты же сам таскал и прятал мои лифчики, когда мы жили в одном доме. Я потом находила их в мусорке.

— Я пытался избавить тебя от твоего скучного хлопкового белья, которое смотрелось на тебе просто ужасно.

Феликс ведет ладонью по шее, к ключицам. Ласково, невесомо. А мое сердце колотится как сумасшедшее. Я прикрываю глаза и безумно счастлива, что сводный сейчас за моей спиной и не видит, как действует на меня, какую реакцию вызывает. Как я плавлюсь и готова отдаться ему прямо здесь, на этом кухонном столе. Ведь он тоже хочет меня, не просто так флиртует со мной, трогает. Соски возбужденно торчат, к половым губкам приливает кровь.

— С тех пор я привыкла ходить без белья, — нагло усмехаюсь я. Господи, как я умею врать, однако! Не ожидала от себя такого.

Феликс опускают руку ниже, ведет к груди, добирает до мягкого полушария. И медленно обводит пальцем сверху. Ласково скользит, едва прикасается. В вырезе халата при свечах ему вряд ли видна темная ареола и твердый сосок, но если он сдвинет ткань еще на сантиметр, то увидит.

— А трусики ты тоже не одеваешь?

Он наклоняется сильнее. Его губы касаются мочки уха, дыхание опаляет мою чувствительную кожу. Он невесомо ведет губами по шее за ушком. Я ощущаю его тяжело дыхание, и, кажется, даже слышу в тишине его частое сердцебиение.

Феликс опускают руку на подол халата и медленно задирает его. Я плавлюсь от этого томительного удовольствия. И да, на мне нет трусиков. Я так их и не одела. Я чувствую, как промежность увлажняется, огненное возбуждение ударяет в чувствительный клитор. Сжимаю ноги крепче, хотя мне, наоборот, хочется их развести в стороны, как можно шире, и дать ему себя.

Я открываю глаза и оборачиваюсь. Сводный брат останавливается.

— К чему все это сейчас? Ты же меня ненавидишь? И у нас это взаимно.

— Я чувствую, как сильно ты меня сейчас ненавидишь, сестренка, — тихо шепчет Феликс. Его голос хриплый, он тоже возбуждает меня. Отзывается во всем теле пульсацией.

— Ты дрожишь от моих прикосновений. Ты хочешь меня, — шепчет он ласково.

Его ладонь дотрагивается до кожи бедра, а я вздрагиваю и сильнее свожу ноги. Но вряд ли это поможет унять возбуждение.

Он прав! Он чертовски прав!

Тело реагирует на него. Но он никогда не узнает о том, что у меня на сердце, что я к нему чувствую.

Собираю всю свою силу и безразлично пожимаю плечами.

— Это естественная реакция на симпатичного парня.

— Считаешь меня симпатичным?

— Не больше и не меньше, чем какой-нибудь другой. У меня таких много было, — выпаливая я, а Феликс стискивает челюсть.

— Много говоришь?

— Я правда не понимаю, зачем ты сюда приехал. Зачем трогаешь меня. Ведь тебе есть с кем трахаться. Смею напомнить тебе, что мы сводные брат и сестра.

— Какие нахуй брат и сестра? — злится он.

— Ну да-да, как же я могла забыть. Ты никогда этого и не признавал. Ты можешь раздеть меня, и я поужинаю с тобой обнаженной. Ты будешь смотреть на меня и хотеть, — многозначительно указываю на его пах, где уже отчетливо виден его член. — Но тебе никогда не заполучить меня. Я не прощу тебя. Не прошу всего, что ты делал, как издевался надо мной. Ты всю жизнь только и будешь делать, что только смотреть. Я никогда не буду твоей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Феликс отступает. Молчит. Убирает руки и мне становится холодно. Безумно хочется закрыться, запахнуть халат, но держусь и не шевелюсь. Так и сижу с широко раскрытым декольте, со спущенным с плеча халатом. Я не поправила его, и подол все так же поднят. И я поражаюсь своей смелости.

Мы ужинаем в тишине. Желваки играют на скулах Феликса. Он испепеляет меня своим взглядом. А я сижу с ровной спиной, частично обнаженная и строю из себя гордую. Хотя мне очень хочется убежать и рыдать в подушку.

— Что у тебя с телефоном? Я не мог тебе дозвониться, — спрашивает сводный брат.

— Отключила. И как бы ты мне мог звонить, если у тебя никогда не было моего номера?

— Вообще-то, был. И сейчас есть.

Его лицо серьезнее некуда.

— Ну, значит, он у тебя где-то в черном списке, потому что я, например, ни разу не могла тебе дозвониться….

Феликс молчит.

— Я просто не отвечал на твои звонки, — признается он.

Я встаю.

— Вот и отлично. Давай вернемся к тому, что между нами было. Будем снова незнакомцами. Так уж и быть, ложись спать на диване, приючу тебя, а утром проваливай отсюда.

— И что ты сделаешь, если я не уеду и останусь?

Пожимаю плечами.

— Уеду сама. А в список на твой счет внесу испорченные каникулы.

— В список?

— Да. У меня есть список всего, что ты делал, как унижал меня.

Феликс хмыкает. Как-то грустно. И в его глазах столько грусти. А может все дело в свете, исходящем от свечей.

Закрываюсь в комнате и переодеваюсь, наконец надеваю трусики и футболку.

Полночи ворочаюсь, долго не могу уснуть. Прислушиваюсь к звукам внизу, стараюсь предугадать, где Феликс и чем занимается.

А еще мое тело требует ласки. Оно все еще горит от прикосновений сводного. Просит. Я веду пальцами по шее и ключицам, повторяю движения Феликса, как он трогал меня на кухне.

Зажмуриваюсь от своей смелости. Хотела раздеться перед ним! Да я бы, наверное, кончила от одного его взгляда на мою промежность.

Сжимаю сосок через ткань футболки и выдыхаю. Господи, как хочется оргазма, я полдня рядом с ним хожу возбужденная. И я не понимаю своего тела. Видимо, из-за того, что так долго его не видела, теперь киска сразу истекает рядом с ним.

Сдергиваю с себя одеяло и запускаю одну руку под футболку. Касаюсь плоского живота, обвожу пупок, задеваю пирсинг. Веду выше и накрываю грудь. Сжимаю в ладони и скручиваю сосок.

— О, дааа… — выдыхаю хрипло.

Расставляю ноги шире и запускаю вторую руку себе в трусики. Господи, как там горячо и влажно! Я и правда теку.

Вздрагиваю от собственных прикосновений к набухшим половым губкам. Складочки такие скользкие. Я веду пальцем между ними, раскрываю. Трусики мокрые, хоть выжимай. У меня так чистых не останется и придется и правда ходить без трусиков. Сводный будет только рад! А я… буду истекать в шортики.

Глажу гладкий набухший бугорок на вершине промежности, и выгибаюсь от удовольствия. Таз приподнимается за моей рукой. Я не могу не представлять сводного, что это он делает со мной. Перед глазами его лицо, я представляю его руки. Ныряю пальцами в узкую киску и зажмуриваюсь.

— Ааааах…

Представляю, что это его толстые пальцы проникают в меня. Доводят до умопомрачительного удовольствия. Какие же они у него красивые! Не могла отвести взгляда, когда он задирал подол халата.

Двигаю пальцами наружу и снова внутрь. Скольжу ими все быстрее. Киска хлюпает.

— Ааааа…. — я не могу сдержать стон.

Ускоряю движения. Мой рот открыт, спина дугой. Ножки широко расставлены. Я играюсь пальцем с соском, сминаю грудь. Но мне так не хватает его. Так хочется, чтобы все это было по-настоящему. У меня даже мелькает шальная мысль спустится вниз. Оседлать Феликса и насладится на его толстый член. Я уверена, что сводный брат не откажет. Он же сам хотел меня. У него стоял на меня!

Пальцы сводит, я все яростнее толкаюсь ими в свою киску. Я вытаскиваю их и накрываю клитор. Обжигает. Жгучее удовольствие проносится по телу. Меня скручивает. Несколькими пальцами я все быстрее натираю чувствительный клитор и взрываюсь. Зажмуриваюсь и открываю рот, но не стону. Хриплю, сдерживая громкие вскрики. Сдвигаю ноги, зажимаю руку на промежности.

— То, что нужно…

Я лежу на боку свернувшись. Медленно прихожу в себя. Волосы взлохмачены и рассыпаны по подушке.

Вытаскиваю руку из трусиков. Ткань прижимается и мгновенно промокает. Я слегка потираю через трусики промежность, надавливаю, глажу себя. Остатки удовольствия разносятся по киске и половым губкам. Убираю руку из-под футболки.

Откидываюсь на спину и смотрю в потолок.

Это какой-то кошмар. Я не кончала с мыслями о Феликсе почти два года. И вот снова. Стоило его увидеть, он снова поселился в моей голове. Надеюсь, он не навсегда там, и выветрится. Однажды.

Слышу в коридоре шаги и пугаюсь. Закрываю глаза и не дышу.

Я слышу, как дверь тихо приоткрывается и сводный брат заходит в мою комнату. Я чувствую его запах. Только он так пахнет. Пульс ускоряется, долбит в ушах. Но я не открываю глаз, не дышу, притворяюсь спящей.

Шаги приближаются к кровати, Феликс стоит надо мной, поправляет волосы. Гладит невесомо.

Господи, а если бы он зашел на минуту раньше, то застал бы меня за мастурбацией. И вряд ли бы я смогла остановиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Феликс наклоняется, накрывает меня одеялом и выходит.

Открываю глаза и смотрю на закрытую дверь. Пить хочется жутко. В горле пересохло. Но я не пойду. Не буду спускаться, чтобы не столкнуться со сводным братом.

Просыпаюсь утром позже обычного. Из-за почти бессонной ночи только утром уснула и проспала. Ух, оказывается уже обед. Но я все равно надеваю купальник, беру полотенце и выхожу. Спускаюсь тихо, с опаской заглядываю в гостиную. Никого.

Подушка примята, а больше никаких следов Феликса. Ни его одежды, ни джинс, которые он вчера развешивал на стуле. Ни его самого.

Вот и славно.

Я выхожу на улицу, и все равно мне грустно. Иду к озеру и оглядываюсь по сторонам, ищу взглядом. Все жду, что он появится. Но никого нет. Ни соседей, ни Феликса.

— Чертов Феликс! — ругаюсь на него и на себя, что думаю о нем.

Воду уже прогрелась, но она все равно приятно остужает кожу. Я ныряю и проплываю несколько метров. Смываю с себя все воспоминания о брате. Выныриваю и смотрю на берег. Никого.

— Дура! — бурчу себе под нос.

Что ж, я сама его выгнала. Нечего теперь и грустить.

Накупавшись вдоволь, я выхожу на берег, поросший травой, и возвращаюсь в дом.

Открываю дверь и прохожу сразу в кухню, к холодильнику. Сверху из морозильной камеры стекают капли, а ногой я вляпываюсь в лужу, натекшую за ночь. У меня из-за Феликса все из головы напрочь вылетело, что свет-то вчера отрубился.

— Черт! — ругаюсь я и тут же поскальзываюсь.

Я падаю назад, на спину, но крепкие руки успевают меня вовремя подхватить. Сводный брат держит меня подмышки и прижимает к себе. Я часто дышу.

— Что ты тут делаешь? Я думала? ты свалил.

— Не совсем.

Феликс ставит меня на ноги. Я отодвигаюсь от него.

— Спасибо, — все же благодарю его. — Где ты был?

— В магазин ходил.

Он показывает на пакет продуктов на столе. Черт, я даже не слышала, как он вошел.

— Почему ты не уехал? — возмущаюсь я.

— Свет так и не дали, хотя в других домах есть. Холодильник разморозился. Я же не мог уехать и оставить тебя без электричества и продуктов.

— Раньше ты…

— Да-да, я помню, что ты вчера говорила. У тебя есть список, а я раньше был не паинькой и много чего творил.

Кажется, ему не нравиться вспоминать о своих проступках, и это для меня удивительно.

— Сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось. Я без тебя справилась бы.

— И как?

Сводный прислоняется бедрами к столу, складывает руки на груди и следит за мной. Как я достаю тряпку из-под раковины и начинаю вытирать лужу с пола.

— Вызвала бы электрика, — говорю я, собирая воду.

— Угу… и ждала бы его тут еще неделю… а потом пришел бы к тебе неизвестно какой мужлан… а тут ты, в этом своем чертовом платье… — Феликс говорит с запинками и откашливается.

Я выпрямляюсь и оборачиваюсь. Застаю Феликса за разглядыванием моей попки, обтянутой тонким платьем.

За что мне это?! Почему рядом с ним я всегда без белья?! Я сняла на берегу мокрый купальник и одела тонкое платье. А купальник лежит в сумочке у прихожей.

— Это вообще платье? — спрашивает он. Его глаза потемнели, в них плещется что-то опасное.

Я тоже в этом сомневаюсь… Скорее туника. Надеюсь… он не видел ничего. Вдыхаю полную грудь, разворачиваюсь и хлещу его волосами по плечу.

Ну и пусть смотрит! Не жалко! Вчера я обозначила границу между нами.

— Ты знаешь сестренка, а вот я без тебя никак не справлюсь.

Сводный подходит ко мне сзади, запирает в замок своих рук. Прижимается всем телом.

— Что тебе?...

Он тянется в шкафчик над столешницей, прижимаясь еще сильнее. И хоть я замерла, тело поступает по-своему, и попка подается назад, чтобы потереться, почувствовать его пах.

Господи! Я зажмуриваюсь, потому чувствую его возбуждение. Какой он быстрый! Какая помощь ему нужна? Трахнет и только тогда уедет? Помочь ему кончить?

Феликс открывает шкафчик и достает из него фонарик.

— Чтобы я мог починить в твоем доме электричество, нужна твоя помощь. Посветишь, Ксюша?

Он отходит и ухмыляется. А я не могу повернуться, потому что щеки покраснели от стыда.

— Да… только мне нужно переодеться.

— Это будет отлично.

Я разворачиваюсь и выхожу. Но мне в спину летит голос сводного.

— Иначе я не смогу ничего починить и просто трахну тебя.

Я застываю и медленно оборачиваюсь. Сглатываю.

— У тебя очень аппетитная попка. И пожалуйста, надевай трусики, — говорит Феликс.

Он видел! Он пялился на мою попку! Я стою вся красная перед ним. Ну уж нет! Надвигаюсь на него.

— Я тебя не звала сюда! — тычу в него пальцем. — Это. Мой. Дом! — цежу я, упираясь пальцем в его грудь. Он по-прежнему стоит расслабленный, прислонившись к столу. — В чем хочу, в том и буду ходить! И если я хочу ходить без трусиков, то и буду. Тебя это не касается.

— Иди, сестренка, иди. Пока я отпускаю. Иначе я за себя не ручаюсь, — шипит он. Феликс медленно выпрямляется. И нависает надо мной. В его глазах угроза.

И я отступаю. Пугливо, но ухожу. Разворачиваюсь и бегу вверх на второй этаж. Прислоняюсь спиной к двери.

Господи, мы были на грани. Еще секунда, еще миллиметр и он бы усадил меня на кухонный стол и трахнул своим немаленьким членом. А я уверена, он у него немаленький. Вчера видела, сегодня умудрилась почувствовать попкой. Закрываю глаза. Может и надо было уже переспать с ним? Может тогда я перестану о нем думать?

Переодеваюсь и выхожу через несколько минут. Феликс кажется, так и не пошевелится за это время. Стоит все там же у стола.

Я беру фонарик из его руки.

— Идем.

В подвале темно, электрощита не видно. И Феликсу и правда было бы трудно без меня справится.

Но то, что мы вдвоем в темноте меня будоражит, заставляет сердце качать кровь быстрее, и самое ужасное, как на меня так действует его близость — я снова начинаю возбуждаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

— Посвети здесь, — просит Феликс.

Я подхожу, почти прижимаюсь к нему и свечу из-за плеча.

— А ты в этом что-то понимаешь? Не спалишь мне сейчас дом?

— Не переживай, если что, я тебе потом новый построю.

— Вот еще! Не нужен мне твой дом. Мне этот нравится. Его мой отец строил.

— Я знаю… — тихо говорит Феликс и отсоединяет какие-то провода. Внимательно их осматривает. И снова закрепляет в щитке. А я пялюсь на его длинные пальцы, аккуратно постриженные. Крупные, толстые. Я представлю как он будет также двигать ими внутри меня, как будет ласкать ими соски, скручивать, также как сейчас провода.

— Разболталось крепление, ничего страшного, — голос брата вырывает меня из похотливых размышлений.

Феликс закрывает щиток и включает его. В подвале загорается свет.

— И где ты этому научился? — спрашиваю я и выключаю фонарик.

— А ты думала, кто прокачал мой «Порше»?

— Что, неужели ты сам?

— Я…

Голос Феликса становится тихим. И как-то совсем незаметно он оказался так близко ко мне.

— Феликс… что… ты… — большие ладони сводного сжимаю мою талию. Он надвигается и прижимается ко мне все телом.

— Ксюш… ты мне просто башню рвешь, — его мятное дыхание обдает мою щеку. Губы почти прикасаются к скуле, ведут невесомо вверх. — Я дико хочу тебя. Хоть ты голая, хоть оденься в шубу. Я все равно буду тебя хотеть.

На короткое мгновение Феликс отпускает меня. Но только для того, чтобы дотянуться до электрического щитка и выключить его, погрузить нас в полную темноту. Он возвращает руку, но уже на мою шею. Гладит, а я льну к нему.

Кажется, я умру, если он сейчас не поцелует меня. Внутри растекается сильное возбуждение.

Мы один. Здесь никого кроме нас. Второй день мы ходим по грани.

— Я всегда хотел тебя… — шепчет он, и его губы накрывают мои.

И я открываю рот ему навстречу, веду языком по губам. Принимаю его язык. Меня прошибает острым желанием. Я сгораю в его руках. Ладони крепче сжимают, гладят. Я чувствую, как крупный член упирается мне в низ живота.

Но с улицы вдруг доносится звук моторов и громкая музыка. Феликс отстраняется, и даже в темноте я могу различить, как он хмурится.

— Это что? — спрашиваю я.

— Я сейчас…

Музыка становится еще громче. Как будто двери машины открылись и теперь музыка разносится на всю округу. Я поднимаюсь за Феликсом. Выхожу на улицу и останавливаюсь как вкопанная на крыльце.

Два огромных блестящих джипа стоят за забором. Музыка гремит так, что ничего не слышно. А возле них знакомые лица.

Какого хрена сводный позвал сюда своих дружков? Я их тоже не видела столько же, сколько и Феликса. Два года. Костик и Артур. Наши с ним общие одноклассники. Это они приходили к Феликсу домой и смеялись надо мной.

Такие же мажоры, как и Феликс.

Я сержусь на сводного, потому что он посмел позвать их сюда.

Сводный открывает калитку и выходит им навстречу. Радостные возгласы, парни приветствуют друг друга.

Костик замечает меня на крыльце.

— Оооо, вот это сюрприз! Неужели это правда Ксюша? Наша Ксюша?

Артур тоже замечает меня. Оглядывает сверху вниз, ведет взглядом. В его глазах удивление. Да, я малость повзрослела с одиннадцатого класса, обрела женственные формы. И как хорошо, что я переоделась. Правда, вряд ли старые лосины и топ что-то скрывают. Наоборот, только подчеркивают.

И мне становится не по себе от взглядов мажоров.

Я смотрю на Феликса ничего непонимающим взглядом, он виновато оглядывается. И тут же снова смеется с парнями. А потом все стихает. Музыка выключается, открывается дверь дорогого «БМВ» и выходит… Алена. Я сразу узнаю ее, это она была на фото, звонила Феликсу. Она визжит и бросается Феликсу на шею. Обнимает и… целует.

Целует… впивается своими губами в его, а он… отвечает.

Только что он целовал меня. А я смотрю, как он целует другую. Сжимает в своих руках ее талию.

Сердце пропускает удар. Внутри разливается едкая боль. В груди все сжимается. Мне больно. Потому что поверила ему. Была на миллиметр от того, чтобы поверить, позволить.

Ведь если бы они не приехали, скорее всего, Феликс уже стаскивал с меня трусики.

А теперь… он целует свою Алену.

Я не могу смотреть на сводного, отворачиваюсь, но ко мне подходит Костя.

— Ну что, давай обнимемся, что ли? Столько лет не виделись.

Костик без разрешения меня обнимает. А я как кукла позволяю. Просто потому, что все силы меня покинули.

— А ты изменилась! — Он отстраняется и оглядывает меня.

— Убирайтесь отсюда, — сержусь я.

Снимаю с себя его руки и иду в дом, оставляя его в полном недоумении. Нахожу в гостиной сумку Феликса. Беру ее и выношу на крыльцо.

— Это просто отлично, что вы приехали за своим другом. Вот его вещи, можете увозить.

— Ксюш, ты чего?

Артур идет ко мне с пакетами, в которых я замечаю продукты и слышу звон бутылок, и огромным пакетом угля.

— Сейчас шашлычки пожарим, вспомним школу.

— Господи, ну и в захолустье ты забрался! — восклицает Алена, оглядывая небольшую территорию участка. Она все еще виснет на шее у Феликса. — Тут бассейн есть?

— В паре километров отсюда есть озеро, — отвечает ей Феликс.

— Фу, вот еще. Никогда не полезу в озеро. Да и вообще в подобные водоемы.

— У нас еще тут и света нет, — громко говорю я. — Так что тут не курорт.

Я испепеляю взглядом Феликса. А он, наконец, поднимает на меня глаза, отрываясь от своей ненаглядной Алены. Не могу понять, что в них. Сожаление, грусть?

Башню я ему рву?! Брехун ты, братик. Не знаю, чего ты хотел добиться, но теперь в списке жирным почерком записан новый пункт — лжец!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Алена кладет ладонь Феликсу на щеку и поворачивает к себе. И он отворачивается.

— Может, и правда, поедем отсюда? — тихо говорит она. — Поедем ко мне, я так соскучилась.

Алена тянется к моему сводному брату губами и целует. А он… принимает ее поцелуй. Снова.

А мое сердце разрывается. Мне становится так плохо, кажется, что я сейчас упаду. Ноги не держат меня. Он просто взял и ворвался в мой спокойный мир, промчался ураганом, оставив после себя одни обломки. Снова.

Господи, ну почему он так на меня действует? Почему я не могу никак вырвать его из своего сердца. Ведь почти получилось. Два года и я была спокойна.

— Ксюша, ты чего застыла?

Костик останавливается рядом со мной. Он уже успел помочь занести продукты в дом и занес обратно сумку Феликса. Он вытирает лоб и снимает футболку через голову.

— Ну и жара тут! А что с электричеством? Показывай?

Феликс отстраняется от своей Алены и поворачивает к нам голову.

— Щиток в подвале, — говорю я и разворачиваюсь, чтобы показать дорогу.

Мы спускаемся в темноту. Я включаю фонарик и свечу на электрощиток. Костя открывает его.

— Как вы сюда попали? Вас Феликс позвал? — спрашиваю я.

Со сводного ведь станется. Он без тусовок жить не может. Постоянно закатывал их, по большей части в клубах, но бывало и в особняке, когда родители уезжали в командировку. А я тогда запиралась в комнате и носу не показывала.

На лестнице слышатся быстрые шаги, и в дверях показывается силуэт Феликса.

— Иди, Костян. Я здесь уже почти закончил. Осталось только проверить, — Феликс говорит с нажимом.

Костик медлит, смотрит на него исподлобья. Хмыкает и выходит.

Когда за Костей закрывается дверь, я сама включаю рычаг на щитке. Свет слепит глаза. Я разворачиваюсь, чтобы уйти. Феликс останавливает меня. Выставляет руку и не дает пройти. Обхватывает сзади за плечи. Наклоняется к уху.

— Ксюша…

— Не прикасайся ко мне! — шиплю я. — Никогда! К тебе вон Алена приехала.

— Ксюш…

Я сбрасываю его руки с себя.

— Вчера я тебе все сказала, Феликс. Меня ты трогать не будешь никогда. Только смотреть.

Я быстро поднимаюсь по ступенькам и захожу в комнату. Парни уже вовсю хозяйничают на кухне, выкладывают продукты и алкоголь.

— Пойду разожгу мангал, — говорит Артур. — Он же рабочий, Ксюш?

— Не знаю. Я им не пользуюсь, — холодно говорю я.

— А чем ты здесь вообще занимаешься?

— Отдыхаю.

Я прислоняюсь плечом к косяку. Я бы ушла. Спряталась в комнате, как раньше, чтобы пережить это. Но, во-первых, здесь на двери нет замка, а во-вторых, это мой дом.

Феликс выходит из подвала и встает за моей спиной. Я разворачиваюсь к нему лицом и шиплю:

— Зачем ты их позвал? Решил меня и здесь извести? Сам бы валил к ним. Давайте, езжайте!

— А это не он. Мы сами его нашли, — подает голос Костя.

— И как, позволь узнать? — спрашивает Феликс. Он серьезен.

Я хмурюсь. Неужели он ни при чем? Или он так отлично отыгрывает?

— А ты геопозицию убирай, когда фотки выкладываешь в сеть.

— Боже, я когда увидела этот убогий домик, чуть не всплакнула, — Алена подходит к Феликсу и обнимает его со спины. Он стоит, заправив руки в карманы, и как будто даже не реагирует на нее.

— Я тоже, друг. Не могли же мы оставить тебя в одиночестве, — строит жалостливую рожу Артур.

— Так, я и не был один.

— А это был приятный сюрприз.

— Артур проходит мимо с бутылкой для розжига.

— Ксюш, поможешь мне? — Спрашивает Костя.

Все внутри меня против. Но я не позволю им снова насмехаться надо мной. Я выдержу этот день. А потом… будет видно.

— Отчего же не помочь? Помогу, конечно.

Первым делом я беру бутылку вина со стола. Костя перехватывает ее у меня, и сам вытаскивает штопром пробку, смотрит на меня подозрительно. Я ставлю бокал, и он наполняет его наполовину. Выпиваю сразу все.

Все наблюдают за мной, а я не подаю вида, как я напряжена. И выпиваю-то только, чтобы показаться смелой, хотя обычно я не пью. Да и вообще пить на голодный желудок не лучшая идея.

— Алена, ты будешь? — спрашивает Костя.

— Мне мартини сделай, — заявляет она.

Костя ставит перед ней бокал мартини, и она своими ухоженными пальчиками с маникюром берет за тонкую ножку.

Феликс молчит. Стоит все так же на пороге и не двигается. Смотрит недовольным взглядом на меня исподлобья.

Я избегаю его взгляда. Наливаю еще полбокала и выпиваю.

— Что ж, давайте веселится!

Я включаю музыкальную колонку и пританцовываю.

— Я разжег, давайте мясо. Где шампуры? — это в кухню вошел Артур.

Костя разливает по стопкам коньяк. Поднимает одну.

— Ну что, парни, за встречу?

— Я пас, — говорит Артур. — Мне еще в город сегодня возвращаться.

— Вот и отлично, отвезешь, значить, нас с Феликсом вечером отсюда, — Алена брезгливо оглядывает кухню. — Не собираюсь оставаться здесь с ночевкой.

— Вот и правильно, Ален, — говорит Костя и опрокидывает в себя стопку коньяка. — Здесь и комары, наверное, вечером покусают. Побереги кожу. Заберешь Феликса и будете на мягкой кроватке потом трахаться.

Артур вскрывает упаковку маринованного мяса, насаживает на шампуры и насмешливо поглядывает на Костю.

— А я с утреца в озере искупаюсь! Покажешь дорогу, Ксюш? — продолжает он.

— Покажу. Вместе искупаемся.

— Вот и отлично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Мой взгляд плывет. Алкоголь быстро ударил в голову на голодный желудок и от волнения. В такой компании попробуй не волноваться.

Костя берет со стола оливку из банки и протягивает к моему рту.

— Жарко тут. Закусывать нужно. А то алкоголь подействует раньше времени, — говорит Костя. — Нам ведь это не нужно?

Я раскрываю губы и обхватываю оливку в его пальцах. Задеваю их губами, слегка прикусываю, вместе с оливкой. Или скорее облизываю.

Костя убирает руку, подносит к своему рту и облизывает сок оливки со своих пальцев. Или не сок. Мы смотрим друг другу в глаза. Заигрывающе. Костя ухмыляется.

Я опускаю взгляд на его накачанный торс. А почему, собственно нет? Почему я не могу развлечься с ним? Я не девочка уже.

— Тебе нужно поесть, Ксюш. Ты же еще ничего не завтракала, — сердито говорит Феликс.

— О, заботливый братик проснулся. И с каких это пор ты переживаешь обо мне? — недовольно спрашиваю я.

Я беру со стола овощи и отношу их в раковину, чтобы вымыть.

Ему нечего ответить мне.

— Давай помогу, — говорит Костя. — А вы идите, мясо жарьте.

Алена с радостью выходит. Не для ее нежных ручек такая обычная работа, как готовка. Она небось и готовить-то не умеет. Она тянет за собой Феликса. Парни берут мясо и выходят, оставляя нас с Костиком наедине.

— Ты отлично выглядишь… — говорит он, приближаясь ко мне.

Накрывает ладонью мою ягодицу и сжимает.

— Ах!

Он гладит, ведет пальцами между половинок попки.

— Попозже, Кость. Все-таки мы здесь не одни.

Он ухмыляется и отодвигается.

— Ты права. Попозже так попозже.

Спустя час мы сидим за столом в беседке. На столе нарезанные овощи, хлеб, поджаренное на мангале мясо. Играет музыка.

Костик не отходит от меня. Все время вьется рядом. Сидит, закинув руку мне на спинку стула. Приобнимает, притягивает к себе, гладит по плечу. Я выпила не так уж и много, всего три или четыре бокала вина. Но это я так, для смелости перед предстоящим. И хоть я и поела, но все равно, первый бокал на голодный желудок был выпит зря. Голова немного кружится.

Алена убивает на себе комара и капризно заявляет:

— Может, поедем уже?

— Да, думаю вам уже пора. А то останутся на твоей нежной коже, Аленка, некрасивые следы от укусов. Как же ты потом селфи будешь делать? — заявляю я.

Я специально ее подначиваю, чтобы она уже скорее убралась отсюда. И Феликса забрала с собой.

Видеть его угрюмую рожу не могу!

— Не называй меня так, для тебя я вообще Алена Владимировна!

— Да куда уж мне, бедной заучке, до тебя.

Я встаю и хлопаю в ладоши.

— Погостили, пора и честь знать. Вам пора.

Артур стыдливо опускать глаза. Видимо, его задевает упоминание «бедной заучки» — того самого прозвища, которое они мне дали.

— Ксюш, не переживай. Сейчас проводим их, — шепчет на ухо Костик.

Артур смотрит на часы и встает.

— Мне уже и правда пора. Кто со мной?

— Забирай вот этих двоих, — говорю я.

Язык подводит меня и немного заплетается. Алена встает и выплескивает на меня стакан сока.

— Да больно-то надо!

— А ты не охамела, а? — вскрикиваю я.

Я обхожу стол и уже хочу вцепиться ей в волосы. Но меня сзади за талию перехватывают крепкие руки Кости. Не дают приблизиться к этой девице. В свою очередь, Феликс закрывает собой Алене путь ко мне. Не дает подойти. Та, фыркнув, уходит.

Вот и славненько!

Неожиданно Костя разворачивает меня к себе, обхватывает мое лицо ладонями. Наклоняется и целует. Я оторопело смотрю на него и не могу ничего сделать. А после вижу боковым взглядом разъяренный взгляд Феликса. Он смотрит на нас и мечет молнии. Но не может пошевелиться.

А мне вдруг нравится его взгляд. И то, что он не может ничего сделать. Он держит за руку свою Алену. С которой сам весь день обнимался и целовался.

Яростный взгляд Феликса доставляет мне какое-то особое удовольствие. Он ведь смеет с другой сосаться. Почему я не могу трахнуться с другим? Тем более что я уже не девственница?

А завтра они уедут. И я уеду. И больше никогда не приеду. Не вернусь в этот город.

Я закрываю глаза и раскрываю рот шире, впускаю в свой ротик язык Костика. Его рука обхватывает за затылок, а второй он спускается вниз и гладит обнаженную полоску кожи на пояснице.

И внезапно меня простреливает желание. Острое. Я открываю глаза и вижу довольные глаза Костика. Он толкается языком глубже. А я перевожу взгляд на Феликса.

Не все же тебе одному целоваться у всех на виду! Я тоже могу! — мысленно передаю ему и закрываю глаза.

Какой-то дурман мести овладевает мной!

А то, что я целуюсь с другом Феликса — так это только лучше. Так моя месть будет только сильнее.

Принимаю язык Кости глубже, вылизывает. Грудь тяжелеет под его ласками.

— Оставим их уже, может? Видно же, что им не до нас, — это Алена. Я слышу ее голос.

— Идем, — цедит Феликс.

— Пока, Ксюш, — говорит Артур.

Троица скрывается за забором.

А мне плакать хочется. Я так напряжена.

Я смогла продержаться несколько часов в этой компании мажоров.

К коже неприятно липнет промокшая сладким соком одежда.

— Тебе нужно переодеться, давай я тебе помогу, — шепчет Костик на ухо.

Он подталкивает меня к дому. Я позволяю ему увести меня. Костя заводит меня в ванную комнату.

— Давай снимем с тебя все это, — приятный низкий голос обволакивает.

Костя подцепляет мой топ и тянет вверх, снимает с меня его. Грудь закрывает кружевной лифчик. Ведет ладонями по тонкой ткани и задевает соски. Наклоняется и целует мои губы. Жадно, ненасытно. Поцелуй отдает в теле сладкой истомой, я возбуждаюсь.

— Вкусная девочка, — шепчет он.

Он берется за пояс моих лосин и стягивает их с меня. Смотрит на мой комплект нижнего белья, оценивает.

— Сексуальная…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Пульс зашкаливает от того, что я собираюсь сделать.

Костя ведет ладонями по груди и чувствует мое учащенное сердцебиение.

— Так хочешь меня? — спрашивает он, прикасается большими пальцами к соскам, нажимает.

— Хочу… — выдыхаю я.

Гладит меня по бедру, одну руку заводит за спину и ведет к попке. Второй рукой забирается в трусики и трогает мои половые губки.

— Гладенькая, блядь…

Они трепещут от возбуждения. Прикосновение чужих пальцев обжигает.

— Ааааххх….

Я выгибаюсь в его руках, подаюсь. Развожу ножки шире, чтобы ему было удобнее меня ласкать. Он медленно двигает пальцами, скользит ими между влажных складочек. Дразнит. Я чувствую его член, который упирается мне в низ живота. Костик склоняется и целует в губы.

Каждое движение становится нетерпеливее. Он ускоряет темп, усиливает нажим, пальцы гладят быстрее киску. Прикусывает кожу на шее.

Я смотрю на Костю… и не могу его оттолкнуть. Я позволяю ему себя целовать. Позволяю трогать.

Не могу себе отказать в этом удовольствии. Просто потому, что мне отчаянно хочется быть желанной. Чтобы кто-то хотел меня по-настоящему.

А еще, потому что потом Костик обязательно расскажет Феликсу, что спал со мной. И вот тогда настанет мой звездный час, моя месть воплотится. Я буду злорадствовать, когда увижу лицо Феликса, когда он узнает об этом. Узнает, что я не оттолкнула его друга, а дала ему. Переспала с ним.

С ним, с Костиком. А не с Феликсом!

И тогда ему по-настоящему сорвет голову, оттого, что не он получил меня.

Желание отомстить сводному за все унижения поглощает меня. Если я пересплю с незнакомым ему парнем, эффект будет совсем не такой. Я бы сказала никакого эффекта не будет. А вот с его другом…

Костя сминает мою грудь ладонью, задевает чувствительный сосок, проводит губами по шее.

— Ты стала еще сексуальней.

Я склоняю голову набок и открываю доступ к чувствительному местечку за ушком. Накрываю его ладонь, которая орудует у меня в трусиках. Нажимаю на его руку, чтобы усилить давление на промежность. Я уже хочу кончить.

— Ааххх… Чего ты ждешь?

Костик улыбается.

— Всегда хотел тебя.

— Мечты сбываются, — говорю я.

И думаю я совсем не о том, что Костя мне льстит своими словами, не о его давнишнем желании.

А о своем желании отомстить сводному брату! Моя мечта осуществится.

Внушительный член Костика упирается мне в лобок. Ему тесно в брюках. Он рвется наружу. Чувствую, что он у него очень большой.

Глажу крепкие мужские плечи. Он так и не надел футболку. Спускаюсь ладонями на твердый пресс. Фигура у Костика что нужно, закачаешься от его соблазнительного мускулистого тела. Мощная грудь, как будто литая.

Я касаюсь ремня на его брюках и тяну, расстегиваю. Накрываю ладонью пах, обхватываю член через ткань и глажу. Веду от головки к основанию и обратно. Сжимаю. Дыхание Костика учащается. Большим пальцем накрываю головку.

— Шшшш, какая у нас оказывается нетерпеливая Ксюша…. — он шипит, накрывает мою ладонь.

Оттягивает чашечку лифчика, наклоняется и берет в рот сосок.

— Аааах! — стону я.

Он его лижет, сосет. Мне так хорошо. Но так мало. Меня возбуждают движения, он трет языком сосок то сильно, то ласково. Внутри все сильнее скручивается удовольствие.

— Пойдем в комнату, — шепотом говорю я.

Он снова целует мои губы, разворачивает и выводит из ванной комнаты. Напротив дверь моей спальни. Ведет туда. Сразу к кровати и опрокидывает на нее. Я лежу перед ним в белом кружевном белье, с обнаженной грудью. Трусики мокрые. Я часто дышу, губы ноют от страстных поцелуев. Провожу по ним языком.

— И куда я раньше смотрел… ты такая горячая девочка.

Я часто киваю и тяну к нему руки. Скорее. Пока я не передумала и горю жаждой мести.

— Сейчас…

Костик расстегивает пуговицу на брюках и опускает вниз ширинку. Под боксерами топорщится внушительный толстый член.

— Сделаем тебе и мне хорошо, правда? Ты же хочешь?

Он снимает брюки, а я снова киваю как болванчик. Хочу. Очень хочу отомстить Феликсу. Не знаю, чем он думал, когда целовал меня, а после Алену. И не хочу знать, его больше для меня нет.

Костик отлучается, вешает брюки на стул. Мой взгляд плывет. Он достает из кармана презервативы и бросает на кровать. Подходит и ведет взглядом по моему телу.

— Ксюша, Ксюша, Ксюша… Если б я раньше знал, что ты такая…

Он склоняет голову и опускает взгляд на мою киску, скрытую белыми трусиками.

Раскидывает мои ножки шире и накрывает ладонью промежность. Сжимает. Меня выгибает. Я накрываю свою грудь руками и скручиваю свои сосочки.

— Господи… Еще… — я задыхаюсь.

И это он еще даже не вошел в меня.

— Мокрая Ксюша…

Костик довольно улыбается, чувствуя под своими пальцами, что мои трусики уже промокли. Он подцепляет резинку и спускает их по ногам. Разводит мои колени в стороны, встает между ног и выпускает наружу из боксеров свой член.

Я смотрю на его налитый крупный ствол, нежная розовая кожа натянута, бархатная головка блестит. Он ведет по нему рукой. А я скручиваю свои соски сильнее.

— Аааааа!!...

— Нравится мой член? Сейчас он будет в тебе, Ксюш. Потерпи, девочка. Нужно надеть гондон. Поможешь?

Костик берет с кровати презерватив, надрывает упаковку зубами и протягивает мне латексное колечко. Он подходит ближе. Я трогаю узкое отверстие большим пальцем и стираю каплю предсемени, размазываю ее по головке. Приставляю презерватив к головке и дрожащими пальцами раскатываю. Трогаю его член, сжимаю. Моя киска пульсирует от предвкушения, сладко ноет и горит от желания, как я хочу почувствовать его в себе.

Член такой большой, такой длинный. Презерватива не хватает. Скольжу двумя руками по нему, натягиваю резинку. А Костик шумно дышит надо мной. Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза, чуть приоткрыв ротик. Закусываю губу и откидываюсь обратно на кровать, а он проводит несколько раз ладонью по члену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

Костик жадным взглядом смотрит на меня, в его глазах неприкрытая похоть.

— Покажи мне, как ты течешь?

Костик водит одной рукой по члену, а второй ласково ведет по моему бедру, гладит по внутренней стороне и раздвигает мои ножки шире. Попка приподнимается ему навстречу.

— Костик, просто трахни меня уже, — хныкаю я.

Он ухмыляется и снова смотрит на мою промежность.

— Гладенькая… у тебя очень красивая киска.

Он трогает лобок большим пальцем и опускает его ниже, раскрывает мои мокрые складочки. Они блестят от сочащейся из влагалища влаги. Костик слегка наклоняется и пялится на мою киску. В клитор бьет сильное возбуждение, от чувствительных сосков расходятся искры возбуждения. И я чувствую, как влагалище сжимается и выдавливает каплю смазки. И друг сводного брата видит это. Видит, как из дырочки вытекает блестящая капелька.

— Какая ты умничка. Нам будет хорошо, — ласковым бархатным голосом шепчет Костя.

Он наклоняется и придавливает меня всем телом к кровати. Я чувствую его приятную тяжесть, обнимаю за шею. Он держит в руке член и ведет им по мокрой промежности. Я двигаю тазом ему навстречу, чтобы не переставал меня касаться своим членом. Он собирает влагу между складочек и дразнит головкой клитор, нажимает слегка. И пульсирующее возбуждение простреливает вены, я взрываюсь оргазмом.

— АААААХХХ! — раскрываю рот в громком стоне удовольствия.

Меня бьет, я дрожу, крепче хватаюсь за Костика. Киска трепещет от удовольствия, сжимается.

Друг сводного брата быстро пристраивает член к дырочке и резко толкается. До упора. До конца. Врезается в мою киску и ударяется головкой в матку.

— Господи!!!! — кричу я.

Мы снова стонем друг другу в губы. Костик блаженно, а меня прошибает новое удовольствие. Костик ощущает своим членом мою пульсацию во влагалище. Я крепко сжимаю его член своими тугими стеночками.

— Костяяяя… — стону я, запрокидываю голову, подставляю ему шею.

Костя целует, ведет по шее языком. Но не двигается. Его член замер внутри киски, он кайфует от ощущений. А мне нужно движение. Чтобы он двигался. Мне мало просто быть наполненной его толстым стволом.

Я обхватываю Костика ногами, прижимаю к себе, шире развожу ножки, приподнимаю попку. И подталкиваю на себя.

— Не томи, я хочу трахаться.

— Ненасытная малышка, — хрипит друг сводного брата мне в губы.

— Сам распалил меня, приставал весь день ко мне.

Он начинает двигаться, выходит и снова врезается в меня резкими толчками. Каждый новый толчок его крупная головка бьет по матке. Бьет по моим нервам электрическим удовольствием. Влагалище распирает от размера его члена. Я задыхаюсь.

— Да, вот так, Ксюшенька, — долбится с оттяжкой Костик в мою дырочку. Мои стеночки крепче сжимают его член, обнимают, целуют, принимают в себя. Я мокрая, просто пипец. Даже не знала, что я так могу.

Притягиваю Костика к себе и целую. Он проникает в мой рот языком и вылизывает. Влажно, ненасытно. Хрипло стонем друг другу в рот. Костик ускоряется, больше не сдерживается.

Мы сношаемся быстро, жадно, страстно. Без передышки. Толкаемся друг на друга, врезаемся бедрами. С влажными шлепками. Влаги много, моя киска мокрая. Мы не слышим ничего, только собственные стоны и громкие шлепки. Кровать бьется об стену. Сердце в груди частит. Я обхватываю ладонями Костю за бедра, кладу руки ему на задницу и крепче прижимаю к себе. Наталкиваю на себя. Мне мало. Я хочу секса. Хочу кончить. Раз уж взялась мстить Феликсу, то так хоть с удовольствием.

— Что за хуйня?!! — раздается гневный голос сводного брата от двери.

Мы с Костиком резко поворачиваем головы. На пороге Феликс.

Мы даже не слышали, как он вошел.

— О, ты же уехал с Аленкой? Забыл что? — спрашивает Костик как ни в чем не бывало.

Он поворачивается ко мне и оставляет легкий поцелуй на моих губах. Я же не свожу взгляда с Феликса.

В его глазах ярость! Чистая. Огненная. Я не знаю, чего ожидать, но мне вдруг становится страшно. Он тяжело дышит, желваки напряжены, зубы стиснуты.

Вот оно. Я получила то, что хотела.

Не он со мной!

А его друг!

И ревность раздирает его изнутри.

Так же, как и меня все эти годы, а особенно сегодня, когда эта Алена вешалась на него и целовала после того, как он целовал меня.

Феликс крепко сжимает кулаки. И надвигается на нас. Приближается к кровати.

Кажется, что еще одно движение, и он схватит Костика и сбросит его с меня. Изобьет, а потом примется за меня.

— Дружище, не мешай и проваливай, — сердится Костя и тут же улыбается, отрывает взгляд от моих губ и поворачивает голову к Феликсу. Подается бедрами в меня, толкается и говорит ему: — А лучше присоединяйся к нам. Ты бы знал, как сладко кончает твоя сестренка!

И снова толчок, еще один. Резкий, глубокий, головка упирается в дальнюю стеночку, внутри дырочки все распирает от наполненности. Я от неожиданности раскрываю рот, и с губ срывается стон. Глаза прикрываются на мгновение, но я их снова раскрываю. Смотрю на Феликса.

Он разъярен, на меня, на друга. Я добилась, чего хотела.

Но вдруг на его губах медленно расплывается ухмылка.

-- Н-не-е-ет!

Я едва заметно качаю головой, сводный брат считывает это и кивает.

Мне хочется кричать: нет, Феликс, ты не можешь! Но он делает еще шаг к нам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

— Уже успела кончить с ним? — зло рычит Феликс, глядя на мои губы.

— И не один раз, — нагло цежу я, доводя сводного до белого каления.

«Успела, да!» — с вызовом смотрю ему в глаза, пока Костик продолжает медленно с оттяжкой двигаться своим членом в моей тесной киске.

«С ним, а не с тобой!» — именно это Феликс может прочитать в моих глазах.

Я наивно полагаю, что он сейчас разверзнется и уйдет. Потому что проиграл, потому что не потерпит соперничества. Не посмеет ко мне прикасаться после того, как на мне побывал его друг и уж тем более после того, как я кончила под ним.

— Твоя сестра — огонь! — хрипит Костик на мне и вбивается глубоко, до матки.

— АААХХ! — громко вскрикиваю от его резкого выпада.

Мой взгляд падает на пах Феликса. Не хочу, но смотрю. Ткань натягивает крупный бугор. Феликс возбужден, и его член стоит.

— Очень чувствительная малышка! — довольно хрипит Костя, двигаясь во мне.

Он приподнимается, вставая на колени между моих ног. Его член скользит в киске. Костик за бедра насаживает меня на себя. А Феликс…

Нет! Нееет! О господи, пожалуйста!…

Он оттягивает резинку спортивных штанов и выпускает наружу свой ствол. Кровь резко приливает к киске и меня простреливает острым возбуждением, и я сжимаю член Костика.

— Блядь, пиздато! — довольно ругается он.

Грудь тяжелеет, рукой накрываю ее, тяну за сосок и выгибаюсь.

Я дрожу, так и не сводя взгляд с члена сводного брата. Сглатываю. И на инстинктах, бурлящих сейчас во мне, провожу языком по губам, увлажняя их.

Феликс подходит и ставит колено на матрас рядом с моей головой.

— В рот брала уже у него?

Я хочу солгать, сказать, что да! Может быть тогда он откажется от идеи тройничка и уйдет. Но Костик рушит все мои планы.

— Не успела еще, Феликс. Пусть тебе отсосет.

Голос Костика низкий, хриплый.

Он держит меня за бедра и толкает на себя. Сам подается. Врезается членом в дырочку.

Феликс ставит второе колено на матрас и его член оказывается перед моим лицом. Нависает. Господи, он такой большой! И красивый. С крупной бархатной головкой. В узкой щелочке блестит капля предсемени, он так сильно возбужден.

Я минет ни разу не делала… Как он поместится у меня во рту?…

Я бросаю взгляд Феликсу в глаза, смотрю со страхом.

Но не оттого, что у него большой член, а потому что не хочу подчиняться Феликсу. Не хочу играть на его условиях. Но он берет в руку свой ствол, придерживает и наклоняет головку к моим раскрытым губам.

Я хочу отвернуться, но Феликс будто знает, что я собираюсь сделать. Предвидит это. Он кладет мне на щеку свою крупную ладонь и берет за подбородок, сжимает с небольшим усилием и поворачивает к себе. Не дает отвернуться.

Костик начинает ускоряться, быстрее долбит мою щелочку. И сжимает сосок. Я распахиваю рот от интенсивного темпа, от ощущений, накрывающих меня с головой. И Феликс пользуется этим. Толкает свою бархатную головку мне в рот. На каких-то неведомых мне инстинктах я обхватываю ее, смыкаю губы вокруг головки и закрываю глаза.

Я сосу. Впервые сосу член. И не просто член, а моего сводного брата.

— Шшшшш! — выдыхает Феликс.

Я медленно раскрываю глаза, не могу поверить, что делаю это со сводным, что трахаюсь сразу с двумя. Я смотрю на Феликса, он смотрит на меня сверху вниз, с какой-то… я не могу прочитать его взгляд, но это точно не надменность и довольство. Он восхищен. Мной, собой, процессом.

Сводный брат смотрит на мои губы, как его член скрывается в моем влажном ротике. Скользит наружу и внутрь. Его грудь ходит ходуном. Из носа и рта вырывается тяжелое шумное дыхание, он с трудом сдерживается, чтобы не стонать и не рычать.

Смыкаю губы, подставляю язык под уздечку и веду ими к основанию, заглатывая член сводного.

Дорвался!

Или это я дорвалась до запретного? До недоступного?

Его ладонь на моем лице ослабляет хватку. Он перестает меня держать и теперь ласково гладит, пока я сосу у него. Меня подбрасывает от него прикосновений!

Соски покалывает от возбуждения, они торчат, тянутся, требуют ласки. Феликс ведет рукой ниже, гладит по шее. Опускается к ключицам.

Он с жаром смотрит на мою грудь и дотрагивается до нее. Задевает чувствительный сосок. Сжимает его между пальцами, и меня простреливает невиданное прежде возбуждение!

Костя сжимает мои бедра, удерживая их и прижимая к кровати. Долбится в сочащуюся дырочку. Его пальцы на бедрах оставляют синяки. Он хрипит, стонет. Его тело покрывается испариной, и мелкие капли скатываются по шее и груди. Он дышит все чаще, его член внутри задевает нервные точки, вознося меня к пику.

Феликс ведет рукой ниже, по животу. Касается требовательно. Его движения рваные, как будто он не знает, за что ему больше хочется меня трогать.

Пальцы ведут по лобку, раскрывают складочки над клитором и накрывают его.

— ММММ!

Я изгибаюсь под ласками двух парней, стону, но не отпускаю член, продолжаю сосать, двигать головой, принимаю в себя два члена.

— Пиздец, какая чувствительная Ксюшка у нас, — хрипло выдыхает друг сводного брата. Опускает взгляд и смотрит, как его длинный член скрывается в моем влагалище, а пальцы Феликса гладят клитор.

Сводный глубже толкается в мой рот. Ему все труднее сдерживать себя. А его друг все быстрее долбится в мою киску, с каком-то диком темпе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

Феликс ласково гладит меня, проводит пальцем по клитору.

Я втягиваю щеки, снова на инстинктах, и позволяю его члену проникнуть глубже, в горло. Феликс не может держать себя в руках. Трет пальцами сильнее, с нажимом. Пошлепывает и снова трет. Меня ведет от возбуждения и удовольствия. Феликс рычит надо мной. Проталкивается глубоко в горло, головка упирается. Я закашливаюсь, упираю руку ему в бедро, хочу отстраниться.

— Дыши носом, — велит он и не выпускает.

Накрывает мою голову второй рукой и фиксирует. Больше не позволяет сосать, теперь он сам трахает мой рот. Быстрее. В нужном ему темпе.

— Блядь, как же сильно ты сжимаешь! — ругается Костик и запрокидывает голову вверх. Долбится короткими толчками, но все быстрее и чаще. Он уже на грани, близок к оргазму.

— Я сейчас кончууу, — грубо хрипит он, впечатывая мои бедра в постель. И я чувствую внутри пульсацию его члена. Он кончает, изливается в презерватив.

— Ох, блядь! Как же хорошо, малышка! — хрипит Костя надо мной с закрытыми глазами.

Я своей щелкой ощущаю, как его член подрагивает и скоро заканчивает извергаться семенем.

Костик медленно отстраняется. Придерживая презерватив на члене, высовывает его из меня.

— Хорошо хоть догадался резинку надеть, — сводный бросает взгляд на друга.

— Блядь, я не ебусь без резинки.

Костя садится на ягодицы и стягивает с члена наполненный презерватив. Перевязывает его узлом и отбрасывает на пол. Смотрит на мою влажную промежность, розовые складочки. На раскрытую дырочку, которую только что трахал своим членом. Он обхватывает меня за колени, разводит в стороны и прижимает их к матрасу. Ласково гладит ноги.

Меня вышибает оттого, что я ощущаю на себе две пары мужских крепких рук. Что меня трогают двое парней. Что меня трахали одновременно два члена.

Феликс ведет пальцами между складок и проникает сразу двумя пальцами в киску.

— АААААХХ!

Желание скручивает мои нервы, я сжимаю их внутри. Глажу Феликса по бедру и сосу его член, а он яростно трахает меня в рот и киску. Все ненасытнее. Теперь я только его…

— Ах, блядь, давно мы хотели тебя трахнуть, — говорит Костик, оглаживая чувствительную кожу на внутренней стороне бедра у самой промежности. И при этом крепко держит. Чувствую своей пилоткой его взгляд, как он смотрит на дырочку, как пальцы Феликса в быстром темпе двигаются, скрываются внутри. Большими пальцами Костя задевает ягодицы, приближается к тугой дырочке в попке и ведет обратно. И снова по ягодицам к анусу.

— Помнишь, Феликс? — спрашивает Костя.

Я не открываю глаз. Не смотрю на них. Его слова режут слух. Режут по живому. Я крепко жмурюсь, но приближение оргазма уже не остановить. Пальцы Феликса натирают клитор и одновременно толкаются в киску. Его член продолжает двигаться в моем горячем ротике с влажными причмокивающими звуками. Соски покалывает, я сминаю ладонью грудь.

— МММММмммм!!! — мне хочется крикнуть «еще!», «сильнее!», но могу только мычать.

А Феликс как будто считывает все сигналы моего извивающегося в его руках тела и усиливает напор. Еще быстрее. Яростнее. Киска влажно хлюпает на его пальцах. Мокрые пальцы таранят меня и усиливают давление на клитор. Я сжимаю один розовый сосок, а Феликс отпускает мои волосы и тянет за второй. Одновременно.

Глаза под веками закатываются, я начинаю дрожать! И обжигающая волна удовольствия разносится от влажного центра по всему телу!

— АААААААА! — я громко вскрикиваю и раскрываю рот, выпускаю член. Крепко сжимаю пульсирующей киской пальцы сводного брата, по влагалищу прокатываются пульсирующие спазмы удовольствия.

— Соси!! — рычит Феликс над моей головой.

Я смыкаю губы, втягиваю член, задеваю языком уздечку, и горячая струя тут же ударяет мне в горло, терпкие капли попадают на корень языка.

Я закашливаюсь, но глотаю. Все глотаю, каждую порцию. Феликс кладет ладонь мне на щеку, не позволяя отстраниться. Крепко держит, пока его член пульсирует во рту и извергается спермой. Он хочет, чтобы я все проглотила, всю его сперму.

Я все еще не открываю глаз. Не хочу встречаться с ним взглядами. Сглатываю его семя и расслабляю мышцы щек.

Немного отдышавшись, Феликс вытаскивает член из моего рта и упирается ладонями в матрас, нависая надо мной. Сводный брат тяжело дышит, я чувствую его дыхание на лице.

А я так и лежу с закрытыми глазами. Меня медленно утягивает в сон. Усталость и алкоголь сделали свое дело.

Я слышу шорох одежды, короткие разговоры парней, но не могу уже различить слов. Чувствую, что меня накрывают тонким одеялом.

Сейчас самое лучшее время, чтобы не показываться им.

Я просыпаюсь ранним утром. Небо только рассветает. В кровати я одна. И я очень надеюсь, что в доме тоже кроме меня больше никого нет. Что парни, получив свое, уехали.

И я уеду.

Осталось только время узнать, я где-то вчера оставила свой телефон.

Все тело ломит от усталости, мышцы болят после вчерашнего секса. Я веду ладонью по животу, вниз, к лобку. Едва касаюсь промежности и отдергиваю руку. Очень чувствительно после того, как Костик неистово трахал меня.

Голова болит, хотя выпила я немного. Но выпитый алкоголь и пережитый стресс одурманили меня вчера. До сих пор не могу поверить, что я вчера решилась отомстить сводному и переспать с его другом.

Сажусь на кровати и вижу на тумбочке стакан воды и мобильный. Сглатываю. Кто-то решил позаботиться обо мне. Смотрю на дверь — закрыта. А еще опускаю взгляд на свою грудь и понимаю, что на мне нет лифчика. Хотя я точно помню, что когда мы занимались сексом, он на мне был. Щеки краснеют. Оглядываюсь на вторую половину кровати — ровная. Ну хоть спала я точно одна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

Часы на телефоне показывают пять утра. Отлично. Я как раз успею искупаться в озере последний разочек и уеду. Выбираюсь из кровати и оглядываю свое обнаженное тело в зеркало — на внутренней стороне бедер синяки. Черт! Костик своими лапищами так крепко хватал меня, теперь несколько дней будут проходить. Провожу пальцем по губам — немного еще покрасневшие от минета сводному брату.

Прикрываю глаза и обхватываю палец губами, касаюсь языком мягкой подушечки и представляю член Феликса во рту, вспоминаю, как сосала ему вчера. Тело простреливает острым желанием, половые губки набухают.

Я расставляю ножки, и указательным и средним пальцем слегка развожу губки в стороны, чтобы посмотреть на киску. Влажная, уже успела намокнуть.

Только от воспоминаний. Хочет еще. Будто и не кончила вчера несколько раз с двумя парнями.

Выпиваю воду, крадусь к ванной и умываюсь. Одеваю купальник и платье-майку. На всякий случай складываю остальные вещи в чемодан, чтобы потом не опоздать на электричку. Уеду, оставлю их здесь.

Спускаюсь вниз — в гостиной никого нет. В кухне тоже. Выглядываю в окно — машины у забора тоже нет.

Фууух!

Вот и славненько.

Напряжение отпускает. Я бы не смогла сейчас посмотреть в глаза им. Выхожу из дома и иду к озеру.

На берегу оставляю одежду и захожу в воду. Холодная вода приятно охлаждает. Сегодня снова обещают жаркий день. Плаваю, размышляю, что теперь я могу и не уезжать. Доплываю до середины небольшого озера и уже плыву обратно, когда замечаю на берегу знакомую фигуру.

Феликс! Какого хрена он здесь делает? Что ему от меня нужно? Он же уехал?!

Сводный брат стоит, сложив руки на груди, и не сводит с меня взгляда. Издалека вижу, что ничего хорошего мне от него ждать не стоит.

На нем нет футболки, она заправлена в задний карман. Мускулистая грудь с татуировками блестит на солнце. Волосы на голове взлохмачены.

Нехотя, но я все же доплываю до берега и выхожу. Не хватало еще, чтобы он тоже залез в воду.

На этот раз я в купальнике. С него уже хватит, насмотрелся на меня.

Не обращая внимая на мрачного сводного брата, подхожу к своим вещам, наклоняюсь и беру их. Надеваю платье-майку и развязываю завязки лифчика. Вытаскиваю через ворот и убираю в сумку.

Не смотрю на него. Не могу. Просто не могу. Делаю вид, что его здесь нет. Сердце колотится от его близости. От воспоминаний, как его руки трогали меня… ласкали… Господи…. Как его член скользил у меня во рту… я делала ему свой первый в жизни минет… и он кончил…. Он был возбужден и кончил!

Я сглатываю, обхожу его и иду к дому.

— Ксюша! — громко зовет Феликс, когда понимает, что я не собираюсь с ним говорить.

Иду вперед, не оглядываюсь. Сводный бежит за мной, догоняет, берет за локоть и разворачивает к себе.

— Объясни, что это ты вчера творила, а? — рычит Феликс и оглядывает территорию виноградника за моей спиной. Впивается взглядом в меня. Его лицо напряжено, скулы заострились.

— А в чем дело? — поднимаю взгляд от татуированного торса и груди, Феликс часто дышит. Смотрю с вызовом ему в глаза.

— В чем дело?!! Это ты меня спрашиваешь?! — грозно цедит сквозь зубы. Наклоняется к моему лицу. Он так близко. Хватает меня за плечи и встряхивает. — Какого хуя ты трахалась с Костяном?

— Ты сам позвал своих друзей, чего ты теперь кричишь на меня?

— Да не звал я их!

— Неважно. Ты позволил им остаться. Так чего ты теперь возмущаешься?

Я скашиваю взгляд на длинные крупные пальцы, которыми Феликс крепко держит меня за плечи. Поднимаю руку и отцепляю его пальцы от себя.

— А почему нет? — говорю я. — Костик симпатичный, мы друг друга хотели. Не мне тебе объяснять, как это все происходит.

Я разворачиваюсь и быстро ухожу.

— Да ты участвовала в тройничке! — кричит он и догоняет.

— С тобой!! Это

ты

влез в наш секс. Если бы не ты, все было бы по классике. Так что не нужно винить в этом меня.

— Да, блядь, ты даже не была против! Ты что, уже трахалась с двумя?

Сводный пытается ухватить меня за руку, но я отдергиваю. Не даю. Ускоряю шаг, уже почти бегу.

— Может, и трахалась! — вру я.

Злить сводного теперь мое особое удовольствие.

— Ксюша! — рычит Феликс в спину.

— Вы уже сделали то, что хотели, — оборачиваюсь я остановившись. — Трахнули меня вдвоем, вы мечтали ведь об этом?! Все получили удовольствие. Что еще ты от меня хочешь? Мне понравилось, попробую еще. Только уже не с вами.

Между нами не меньше метра. Кажется, что я слышу грозный рык сводного, его грудь ходит ходуном. Он невероятно зол. Только не пойму на кого.

Смотрит на меня как дикий зверь. Почти как вчера, когда застал в постели с его другом.

Черт, мне становится страшно.

Только язык высказывает раньше, чем разум велит заткнуться.

— А что, ты по койкам скачешь, а мне нельзя? — с вызовом спрашиваю я.

— Ты не такая, — его голос мрачный, холодный. Он медленно надвигается на меня, как хищник.

— А какая? — я зло усмехаюсь. — Ты никогда не знал меня. Не знаешь, что мне нравится. И заметь, что я не девственница, вчера не был мой первый секс. Я уже спала с парнем.

— К сожалению, — внезапно с какой-то грустью говорит сводный брат. Но у меня нет времени думать об этом.

Сожалеет он!

— Да пошел ты! Развлеклись, теперь проваливайте. Или что, вам нужно продолжение? Вернулись, хотите еще разок меня трахнуть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Я оборачиваюсь и смотрю на поселок вдалеке, думая, что смогу разглядеть дом, машину и Костика.

И это моя большая ошибка.

Феликс бросается ко мне рывком, но я еще успеваю убежать, хотя и теряю секунды в этом соревновании.

Я бегу. Не могу находиться рядом с ним.

Они что, и правда вернулись для того, чтобы еще раз переспать со мной? Бегу между рядов виноградника. Но не получается скрыться от сводного.

Феликс догоняет меня и ловит. Пытаясь выбраться из рук сводного, я спотыкаюсь, и мы валимся вместе на землю.

— Отпусти меня! Я не хочу!

— А я хочу! Трахну и выбью из тебя всю эту дурь своим членом!

Феликс прижимает меня крепко своим телом. Он тяжелый, мне никак не сдвинуть его, не выбраться. Фиксирует ногами мои ноги, чтобы не брыкалась. Держит мои руки над головой, чтобы не царапала его. И крепко прижимается ко мне.

Мы часто дышим, мне тяжело сделать вдох под его тяжестью. Сводный понимает это и слегка приподнимается. Мы смотрим друг другу в глаза, с яростью, гневом. Но, кроме этого, я вижу, как зрачок сводного брата темнеет. Он становится весь черным. И я ощущаю, как между ног в лобок упирается твердый член Феликса.

Он возбуждается! Господи!... И я… моя грудь тяжелеет, мне хочется выгнуться под ним, прижаться теснее, потереться, унять ноющее возбуждение, захватившие вершинки груди.

Феликс перехватывает мои руки одной рукой, второй ведет по щеке. Несмотря на свое желание, я пытаюсь отвернуться, но сводный не дает.

Берет крепко за подбородок. Фиксирует, не давая отвернутся.

— Ксюша… — шепчет он. Наклоняется и накрывает мои губы своими.

Я не поддаюсь, хотя мне безумно хочется. Хочется снова почувствовать вкус его языка на своих губах. Скользнуть ему в рот своим.

— Хочу тебя безумно, — шепчет в губы.

— У тебя есть Алена.

— Все, больше нет. Мы расстались.

— Нужно было раньше думать, чем ко мне подкатывать, — тихо выдаю я.

Феликс касается лбом моего лба. Смотрит в глаза. Гладит большим пальцем щеку, ведет по скуле и спускается на шею.

— Ты меня с ума сводишь. Я вчера чуть не сдох, когда увидел вас.

«Я тоже! Я тоже чуть не умерла вчера, когда увидела вас. Все три года умирала, с первого взгляда», — хочу сказать я, но молчу.

Феликс ведет ладонью ниже и накрывает мою грудь. Гладит грудь через тонкую ткань платья-майки, без труда находит сосок и нажимает большим пальцем на него.

Тело не слушается меня больше. Я выгибаюсь. На меня его ласка действует возбуждающе. Я хочу его. Снова. К половым губкам приливает кровь, они набухают, плавки трут нежную кожу промежности. Черт!

Феликс слегка толкается бедрами, и я прикрываю глаза, ощущая приятное давление твердого ствола на промежность. Распахиваю губы и выдыхаю тихий стон. Феликс внимательно смотрит на меня, следит за реакцией на его ласки. Снова толкается и трется пахом между моих ножек.

Во мне загорается дикое пламя возбуждения. Тело требует дать ему выход. Сводный ведет пахом медленно вверх и вниз. И снова вверх. Скользит. Ткань мешает. Гладит с большим усилием сосок.

— Ааах! Что ты?... — вырывается из меня.

А бедра сами подаются ему навстречу, раздвигаю ножки шире. Желание нарастает, скручивается в тугой узел. С каждой секундой мне все сложнее ему отказать. Подаюсь бедрами к его паху и снова стону от простреливающего возбуждением клитор.

— Аааааааа…..

Феликс жадно следит за моим лицом, смотрит на мои раскрытые губы, которые выдыхают новый стон, на мои прикрытые томлением глаза.

Вытаскивает из заднего кармана джинсов футболку, приподнимает мою голову и подкладывает под нее на землю. Мои руки свободны, но я не двигаю ими, оставляю закинутыми за голову.

Сводный приподнимается надо мной. Расставляет руки по бокам от моего лица.

— У тебя получились, Ксюш. Ты меня переиграла. Трахнулась с моим другом.

Феликс хватает меня за ворот платья и рвет его.

— Эй! — вскрикиваю я, но он не слышит меня.

Раскрывает ткань и не дает закрыться.

Сводный брать злой, несдержанный, ненасытный. Он не желает меня отпускать. В его взгляде плещется тьма, жажда обладать мной завладела им. Он смотрит на мою обглаженную грудь, торчащие соски, выглядывающие через рваную ткань. Грудь быстро поднимается и опускается.

Я хочу его безумно! Тяжесть его тела сводит с ума. Взгляд, полный желания, возбуждает. Но слова не подчиняются разуму. Я снова дерзю ему.

— Я девушка свободная. В отношениях не состою. Могу спать с кем хочу.

— Нихуя! — рявкает он.

Его рука накрывает мою промежность. Нетерпеливым движением Феликс сдвигает полоску трусиков от купальника в сторону, обнажая мои половые губки.

— Оооооххх, — стону я, когда его пальцы раскрывают меня. Гладят быстро и запальчиво. Будто у него подгорает. Будто он сам с собой совладать не может.

Он хочет меня. В свое единоличное пользование. Только себе.

Прохладный воздух скользит по коже. Обдувает. Возбуждает. Я завожусь еще сильнее от ласки сводного. Желание, чтобы он вошел в меня, поглощая и подчиняет. Я больше не в силах ни о чем думать. Киска страстно ноет. Половые губки набухли и еще помнят вчерашнее трение члена и пальцев по ним.

Феликс нетерпеливо протискивает руку к своему паху и вытаскивает из штанов член.

— Ты же любишь меня до сих пор, — врывается в мой рот с поцелуем сводный.

И он целует меня, жадно, страстно. А половых губок касается головка, и член сразу толкается в меня.

— Ааааашшшш…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Я принимаю его член, стону ему в рот, но не отвечаю на его вопрос. Выгибаюсь, подаю ему всю себя. Целиком. Господи, как я хочу его! Все внутри сводит пульсирующим желанием.

— Ксюша… — хрипло стонет мое имя сводный брат.

Он обхватывает меня за лицо и заставляет смотреть в глаза. Его тело придавливает меня к земле так крепко, что мне не пошевелится. Феликс не выпустит меня, пока не получит ответ. Будет трахать, пока я не признаюсь ему. Его член распирает внутри, растягивает. И господи, как же это приятно! Двигается медленно и томительно. Головкой достает до самых дальних уголков моей киски.

Возбуждение невероятной силы стягивается внутри в огромный узел.

— А вот я тебя безумно люблю, сестренка. Жить без тебя не могу. Сводишь с ума. Я думал, что забыл тебя, но нет.

Я плачу от его слов, от признания, а он сцеловывает мои слезы. Я тону в его темных глазах, наполненных желанием и… любовью.

Я обвиваю руками Феликса за шею. Тянусь к губам и целую. Сама. Не понимаю, как это происходит. Скольжу языком в его горячий рот, и наши языки сплетаются. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Царапаю кожу на затылке. Сводный брат не закрывает глаз, смотрит, не может насмотреться и поверить в то, что это все действительно между нами происходит.

Феликс спускается поцелуями на подбородок, ведет по шее.

— Прости меня за все, — шепчет на ухо, касаясь губами мочки.

Я продолжаю молчать, но мои стоны, пальцы, которыми я крепче цепляюсь за него, говорят сводному брату больше, чем любые слова.

Его поцелуи, прикосновения губ к коже сводят меня с ума, взрывается каждая клеточка тела. Наш секс будто внезапный шторм. Налетел и снес нас своей силой.

Феликс снова целует в губы, углубляет поцелуй, наши языки сплетаются, скользят. Мы стонем друг другу в рот, дыхания не хватает. Сбивается. Вжимаюсь в его тело сильнее, крепче притягиваю к себе.

Движения яростные и быстрые, мы больше не контролируем себя. Нами завладело первобытное желание, мы возбуждены и не остановимся, пока не получим удовольствия. Пока не кончим. Вместе.

Член с невероятной скоростью толкается в мою дырочку, головка бьется глубоко, в потаенные уголки. Я обвиваю ногами бедра Феликса и притягиваю к себе. Мне нужно глубже. Чтобы он был во мне весь, целиком. Наполнил меня собой без остатка. Еще глубже. И он дает мне это. Наши бедра громко сталкиваются, Феликс врывается в меня до упора и хрипло стонет. Взгляд затуманивается от приближения оргазма.

Феликс наклоняется, отодвигает рваную ткань платья в сторону и вбирает в рот мой твердый сосок. Лижет твердую вершину. Я сильнее притягиваю его голову к своей груди.

— Еще! Сильнее!

Движения бедрами ускоряются. Влажный язык вылизывает сосок, Феликс прикусывает его и тянет. Опаляет своим частым горячим дыханием.

Долбится в мокрую киску. Меня выгибает под ним еще сильнее.

— Аааах, Феликс! — выкрикиваю я, когда взрываюсь от мощного оргазма. — Ааааа…..

Пульсирую. Крепко сжимаю член сводного брата внутри себя. Но он продолжает двигаться. Короткими быстрыми толчками.

— Бляяяяяядь! — рычит он мне в грудь. И из крупной головки где-то глубоко в моей дырочке обильно выстреливает сперма. Скользит по стеночкам внутри киски, орошает их.

— Аааххх! — я принимаю в себя его сперму, влагалище сокращается, сжимает его.

Мы продлеваем удовольствие друг друга. Пульсируем, кончаем и громко стонем.

Когда член Феликса заканчивает извергаться, брат поднимает голову. Касается своими губами моих. Ведет медленно по пересохшим от стонов губам. Проникает языком в рот и медленно вылизывает.

А бедрами снова подается вперед. Толкается. И снова начинает двигаться. Сначала медленно, а потом все быстрее.

— Феликс! — удивляюсь я.

— Давай еще разок! Мне тебя мало.

У него все еще стоит! Господи. Его член не опал! Он сразу готов ко второму раунду! Он медленно раскачивается на мне, наполняет. Сперма стекает из влагалища, увлажняет и без того скользкие складочки.

— Феликссс…. — зову сводного брата, цепляюсь за крепкие плечи.

Член выходит совсем чуть-чуть и снова толкается внутрь! Боже! Хватаюсь за Феликса.

А сводный брат все ускоряется!

Меня выгибает. Я еще не отошла от предыдущего оргазма, а он готов вознести меня на вершину еще раз. Тело все еще горит, и новые фрикции пробуждают новое возбуждение. Оно сильнее в разы и, кажется, еще немного и оно просто убьет меня.

— Феликс, пожалуйста… сделай, что-нибудь, — быстро проговариваю я на выдохе.

— Сейчас, моя хорошая. Сейчас. Я знаю.

Феликс хрипит как загнанный зверь. Он все еще не насытился мной. И он знает, что мне нужно. Знает, как освободить меня от острого возбуждения. Его член короткими толчками наполняет меня. И он чувствует меня, каждую мою эмоцию считывает и делает так, как мне нужно в данный момент.

Сводный приподнимается на выпрямленных руках надо мной. Хищным взглядом обводит губы, шею, грудь, выглядывающую из рваного выреза платья.

По его вискам струятся капли пота. Я вытягиваю руки и вытираю их. Хватаюсь за шею и шире развожу ноги. Приподнимаю попку, угол проникновения меняется, вознося меня выше и ближе к пику удовольствия.

Головка долбится глубоко во влагалище. Влага сочится из него. Вместе со спермой. Стекает на ягодицы.

Я прикрываю глаза.

Черт.

Он кончил в меня без презерватива! Но… в этом безумии, которое между нами происходит, нет времени об этом думать.

Кажется, это только сильнее возбуждает. Это доверие между нами.

Я скольжу взглядом по мощной шее Феликса, по груди с черными узорами татуировок. Опускаю ладони, облизываю большие пальцы и накрываю ими его соски. Нажимаю, растираю.

— Блядь… — хрипит Феликс.

Я ощущаю, как головка внутри тесной киски становится крупнее, он скоро кончит.

Веду взглядом по татуировкам на груди сводного брата и… не могу поверить своим глазам.

Не верю. Нет. Этого не может быть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

На левой груди, среди черных завитков татуировки я вижу надпись «

Любимая Ксю

». Небольшая надпись, которую просто так и не заметить. Только если приглядеться близко.

Я бросаю взгляд на Феликса. Он внимательно смотрит на меня, продолжая вбиваться.

Мои губы раскрываются от стонов.

Он понял, что я увидела ее. И жадно следит за моей реакцией. Он серьезен как никогда. Ждет ответа на… очередное признание…

А я зажмуриваюсь и кончаю!

— Ооооохххх! Феликс!

Меня выгибает, я цепляюсь за Феликса и ощущаю, как крупный член сводного снова начинает пульсировать в моей киске. Он снова кончает в меня. Наполняет своей спермой. И мы улетаем вместе. Феликс хрипло стонет надо мной, кончая.

— Больше никогда тебя не отпущу, — шепчет сводный мне в губы и ласково целует.

Я отвечаю, но все еще не открываю глаз. Не могу поверить.

— Я тебя тоже, — наконец смотрю ему в глаза.

Он берет мою руку и накрывает свою грудь моей ладонью. Там, где сердце. Там, где татуировка с моим именем.

Феликс отпускает мои губы и улыбается.

Отряхивает травинки и пыль с волос. Поднимается, садится между моих ног. И только тогда вытаскивает свой член. Я не спешу подниматься. Я жду, пока из меня вытечет его сперма. Господи…

Феликс тоже внимательно следит и смотрит на мои влажные половые губки, перепачканные его семенем.

Он ласково раздвигает складочки и прикасается большим пальцем к клитору.

— Ааах! Феликс!

Я хватаю его за запястье. Но он не убирает руку, надавливает на бугорок. Влагалище сокращается и выдавливает еще каплю густой белой спермы. Сводный облизывает губы, прожигая хищным взглядом мою киску.

— Мне нужно в душ, — говорю я.

— Ты права. Продолжим в доме.

Феликс достает из моей сумки, которая валяется рядом, полотенце и ласково вытирает мою промежность. Потом сдвигает трусики на место, закрывает покрасневшие натертые половые губки.

Сводный заправляет член в брюки, встает и протягивает мне руку.

Мы идем к дому и держимся за руки.

— Ты же пьешь таблетки?

— Что?

— Противозачаточные.

Видимо, в его мажорском мире так принято, что все его девицы пьют противозачаточные, чтобы не забеременеть. Но в моем мире этого нет.

Неприятное ощущение скребет внутри.

Цикл у меня бывает сбоит. Но в этом месяце вроде уже настали безопасные дни. Поэтому не переживаю.

— Все в порядке, — отвечаю я. — Зачем ты сделал эту татуировку?

Сводный пожимает плечами.

— Ты забралась мне в самое сердце. А татуировка служит мне теперь напоминанием об упущенном.

— О том, каким мудаком ты был? — шучу я.

— Был, Ксюш, прости.

Феликс останавливается, поворачивается ко мне и заключает мое лицо в свои ладони.

— Я был просто полнейшим мудаком! Но теперь я другой. Когда понял, что больше не увижу тебя, что ты никогда на меня больше не посмотришь, никогда не пройдешь мимо, никогда не услышу твой голос. Ты просто уехала и пропала. И тогда меня накрыло, — тихо хрипло с надрывом признается Феликс.

А на моих глазах снова выступают слезы. Губы дрожат. Я готова разреветься от этого признания. Ведь это оно. Очередное.

— Что имеем, не храним, потерявши, плачем.

— Я вернулся с выпускного только на следующий день, под вечер. А тебя... нет. И когда твоя мама сказала, что ты уехала… я разнес всю свою комнату к чертям.

— Пропала игрушка для насмешек? — говорю я. Все-таки старые воспоминания прорываются.

— Мудак, был. Ксюш, прости. Я только тогда понял, что у тебя теперь будет другая жизнь и будет парень. Не я. Давай начнем все сначала?

Я тянусь к его губам, захватываю ласково, целую. Поцелуй влажный и томительный.

— Это согласие?

— Да, — улыбаюсь ему.

Мы подходим к дому. Возле забора стоит черный «Мерседес» Костика, на котором он вчера приехал. Я инстинктивно замедляю шаг.

— Я отвез Костяна до города и посадил на такси. А его машину забрал себе на время.

— А твоя то где? — спрашиваю я и думаю, признается он или нет, расскажет ли правду.

— Разбил.

— Как? — все равно пугаюсь я, когда слышу это из его уст, после нашего секса, после нашего согласия начать все заново. Я переживаю за него.

— Торопился. Не вписался в поворот.

Я оглядываю его и ищу следы синяков или ссадин.

— Давно?

— Несколько дней назад. Когда из Европы вернулся. Подушки сработали, я жив-здоров. Но вот машина… придется новую покупать. Я к тебе торопился, — ошарашивает меня последней фразой.

— Что?!

— Твоя мама сказала, что ты вернулась. Я хотел тебя увидеть, торопился домой в особняк. Только уже не застал.

— Если ты так хотел меня увидеть, — я глажу грудь в том месте, где татуировка с моим именем, — что же ты не приезжал тогда ко мне в город? Просто мог приехать и навестить?

— А ты бы стала со мной говорить?

— Нет.

— Вот видишь. Но я все равно приезжал.

— Что?

Похоже, сегодня день не только признаний, но и шокирующих новостей.

— Что слышала. Приезжал.

— Но когда? Я тебя не видела.

— Я к тебе не подходил. Приезжал, смотрел на тебя издалека. Видимо, нам нужно было время, побыть вдалеке друг от друга. Сомневаюсь, что ты подпустила бы меня к себе год или два назад.

— Наверное…

Мы две недели проводим вдвоем. Только мы. И никого больше. Никто больше нас не беспокоит. Мы купаемся в озере, валяемся, загораем, готовим вместе. Оказывается, Феликс и правда умеет готовить, и у него это очень хорошо получается. И теперь, когда он готовит мне на завтрак оладья, я его хвалю.

А еще мы много трахаемся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

А еще мы много трахаемся.

Каждый день. Утром, днем, вечером, ночью. Моя натертая промежность теперь не знает отдыха. Мы практически не одеваемся, Феликс постоянно стаскивает с меня одежду, если видит в ней. И снова трахает.

А еще я много сосу сводному. После того первого минета он понял, что я в этом плане еще неопытная, и берется меня обучать. День начинается с секса в постели, продолжается на озере, где мы, не стесняясь, плаваем только в плавках, Феликс разрешил, ведь рядом никого нет. Но от этого мы постоянно возбуждены. После возвращаемся в дом и продолжаем тем, что я сосу у сводного брата в душе, а затем он трахает меня пальцами. После обеда мы трахаемся на кухонном столе, а после еще ночью. И Феликс никогда не останавливается на одном разе.

Ему мало меня, а мне его.

Правда, через три дня у нас заканчиваются презервативы и ему приходится съездить в город, чтобы затариться.

Он возвращается еще и с букетом цветов для меня. А еще огромными арбузом и дыней.

Две недели блаженства, о которых я и мечтать не могла и не думала, что такое со мной может быть. Что мы будет вместе со сводным братом.

Наши утренние ласки прерывает звонок, Феликс поднимает голову от моей промежности, его губы блестят от моей смазки, его пальцы все еще в моей киске.

Звонит мама.

— Мы приехали! Не заскучала там одна в поселке? Может, приедешь?

— Ты же знаешь, что я не одна. Здесь Феликс.

Сводный наклоняется и целует мой лобок и ведет языком вверх по животу.

— Он все еще там? Приезжайте, устроим семейный обед.

— Отлично, ждите.

Я отключаю вызов, почти и не слышала, о чем она говорила. Я хотела продолжить наши ласки.

— Мама звонила, родители ждут нас, — шепчу я, когда Феликс ведет языком вниз и целует мой клитор. Я выгибаюсь, одной рукой хватаюсь за его волосы, второй сминаю свою грудь и захватываю сосок.

Феликс опускается ниже, чтобы поласкать меня языком, но теперь у него звонит телефон. Я ревностно поглядываю на экран, но это всего лишь Костик. Я выбираюсь из-под сводного, так и не кончив, и иду в ванную, оставляя его поговорить. Но он догоняет меня меньше чем через минуту.

— Костян вечером собирает тусовку в клубе. Зовет с собой. Пойдем?

Брат прижимается ко мне со спины, упираясь в попку своим бархатным членом.

— Мне как-то неудобно с ним встречаться после того, что было, — выдыхаю я, когда он наклоняет меня, крепче обхватывая за попку. — Если хочешь, можешь сходить. Я побуду дома с мамой.

— Можно и так.

Член сводного брата наполняет меня, и я вскрикиваю от удовольствия.

Отдельно помыться снова не получается, Феликс не желает отпускать меня ни на сантиметр.

Сводный брат меня дико возбуждает. Его феромоны, его накачанное тело действуют на меня. Кажется, я все время хочу его, а промежность всегда влажная и готовая для него, готовая принять его толстый член.

После завтрака «Мерседес» быстро довозит нас до семейного особняка. Здесь нам приходится делать вид, что мы просто сводные брат с сестрой. Мы не держимся за руку, не обнимаемся, чтобы родители ничего не заметили. И это просто изводит меня.

— Я смотрю отдых пошел вам на пользу? — спрашивает мама, когда мы убираем тарелки со стола. Он нее не укрылись наши скрытые улыбки и переглядывания с Феликсом.

— Вроде того, — смущаюсь я.

— А ты чего дыню не поела? Ты же всегда любила ее, — мама замечает нетронутые куски на тарелке.

Меня немного мутит, я отставляю тарелку подальше.

— Я на даче ее объелась. Мы с Феликсом покупали.

И я не вру. Покупали. Не один раз. Правда, я ее никогда недоедала. Мне не нравился вкус. Я отдавала дыню Феликсу, а сама лопала арбуз.

Мама вся светится от счастья. Наливает чай, возвращается за стол, ставит торт и подходит к Олегу, моему отчиму. Он сидит, накрывает ее живот рукой, и только тогда я замечаю небольшой округлый животик. Неверяще смотрю на маму.

— Что ж, раз вы нас порадовали и помирились, то и у нас для вас тоже новость. Через полгода у вас появится братик или сестричка.

Это просто безумные новости. Последние дни просто неприлично богаты на новости.

Я подбегаю к маме, обнимаю и целую.

— Это так здорово, мамулечка!

— Поздравляю, — сдержанно откашливается Феликс. Он подходит, пожимает руку своему отцу.

— На зимних каникулах можешь как раз приехать, помочь. Я уже буду неповоротливая, с большим животом, — смеется мама. — А нужно будет столько всего купить и подготовить. Вместе можем делать и по магазинам пройтись. Ты же тоже когда-то станешь мамой, научишься всему заранее.

Я опускаю свой стыдливый взгляд и избегаю смотреть на маму или Феликса. Меня не отпускают мамины слова. Мне бы хотелось… однажды… очень хотелось родить Феликсу дочку или сыночка. Но те его слова о противозачаточных таблетках…

— А ты чего, не рад тому, что у тебя будет брат или сестра? — за спиной раздается голос отчима. И спрашивает это он у Феликса.

— Да не знаю. В любом случае, вам его растить. У меня еще учеба не закончилась, да и я работать собираюсь.

— Не закончилась… — хмуро говорит отчим. Его взгляд наливается холодом, становится серьезным.

Похоже он очень недоволен тем, что Феликс бросил стажировку.

— Пойдем-ка, побеседуем с тобой о том, что ты собираешься делать, — говорит отчим и встает.

Он выходит и идет по коридору к кабинету. Феликс оборачивается ко мне:

— Ты точно не поедешь со мной к Костяну?

— Нет, — тихо мямлю я.

— Ладно, я скоро. У меня к тебе тоже есть разговор.

Феликс быстрым шагом следует за своим отцом, и они скрываются в кабинете.

Мама что-то причитает про малышей, уход за ними и покупки. А я… вдруг понимаю, что ничего у нас с Феликсом не получится…

Мы слишком разные, у него стажировка в Европе, на которую он вернется, а у меня еще два курса впереди и в другом городе. Отчим не позволит ему бросить ее, мама как-то говорила, сколько ему стоило усилий, чтобы устроить Феликса туда и сколько денег он тратит на его обучение в Европе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может, помирятся, договорятся… — говорит мама, глядя на закрытую дверь кабинета.

Она гладит живот и отпивает чай.

— Ты про…

— Про выходки Феликса. Олег ведь лишил его доступа к счетам. Он и в дом не хотел его пускать сегодня. Мне стоило большого труда уговорить его, и он согласился только ради малыша. Я так хочу, чтобы у нас была дружная семья, — вздыхает мама.

К своему стыду, я совсем забыла о наказании, что отчим лишил Феликса денег. Оглядываюсь на дверь — надеюсь, у них получиться договорится. Но вряд ли это что-то сможет изменить между нами.

Он там, а я здесь.

Он мажор с деньгами отца, а я обычная девчонка.

Глава 20

— Я пойду полежу, устала сегодня, рано встала, — говорю маме.

Я ухожу в свою комнату и ложусь на кровать, отворачиваюсь. Меня подташнивает, похоже, я переела или наелась того, чего не следует есть вместе. Еще и этот сыр противный.

Через некоторое время я слышу, как в дверь раздается тихий стук и в комнату заходит Феликс. Мне грустно, и я не хочу сейчас с ним ни о чем говорить. Притворяюсь спящей. Но Феликса, похоже, это не останавливает.

Замок на двери щелкает, и он подходит к кровати. Ложится рядом со мной, притягивает меня к себе и обнимает со спины.

Я чувствую, как к попке прижимается приятная твердая выпуклость. Феликс целует мое плечо, приспускает футболку, оголяя его еще больше. Ведет влажным языком. Забирается ладонью под футболку и накрывает живот.

— Аааххх, — выдыхаю я.

К киске приливает кровь, она начинает дрожать. Попкой подаюсь назад и прижимаюсь к Феликсу. Трусь о его член. Притворяться спящей уже не выйдет. Он настроен решительно. И не отстанет, пока не получит свое.

Он стягивает чашечку лифчика и накрывает грудь. Она стала чувствительной, кажется, даже стала немного больше. Я подаюсь ему в ладонь, теснее. Мне нужно больше. Желание пронзает тело. Я готова сама набросится на сводного брата.

— Феликс… мы в доме родителей… — шепчу я.

— Похуй… мы будем тихими.

Феликс прикусывает кожу на шее и тут же ведет языком по месту укуса, оставляя влажный след. Я закидываю руку за голову и зарываюсь пальцами в его волосы. Прижимаю к себе.

Его пальцы сжимают сосок и скручивают то в одну сторону, то в другую.

— Я не смогу быть тихой…. Аааа…

Толкаюсь попкой в его пах. Половые губки трепещут, жаждут прикосновений, они горят от возбуждения, покалывает. Я тяну Феликса за волосы. Словами говорю одно, а отпускать не хочу. Не смогу.

— А я уже не могу остановиться. Придется постараться не шуметь.

Феликс просовывает руку под мою голову и обнимает за шею. Притягивает к себе. Задирает футболку и накрывает грудь, а второй рукой спускается к бедру. Залезает под подол юбки и ласково ведет по внутренней стороне бедра, вынуждая меня раскрыться. Раздвинуть ножки. Теснее прижимает к своему паху мою попку. Хрипло выдыхает.

Кожу на шее опаляет его шумное дыхание. Я веду попкой вверх и вниз, глажу попкой его член, скольжу по нему. Он натягивает ткань трусиков, и она с приятной болью врезается в промежность. Между половых губок. Давит на складочки и изнывающий клитор. На секунду Феликс отпускает ткань, перехватывает ткань, она сминается в узкую полоску, и сводный брат натягивает еще сильнее!

— Аааа….

Я бьюсь попкой назад в член Феликса. Трусики давят между пухлых половых губок, они раскрываются, обхватывая ластовицу. Она натирает влажные складочки и клитор. Промокает. Пульсирующее желание жжет внутри, ищет выхода. Любым способом. Как угодно, но я хочу кончить.

Феликс пальцами пробирается мне в трусики и накрывает киску.

— Какая ты уже готовая… мокренькая…

Он чувствует не только мокрую киску, но и влажную ткань, которой напитались трусики.

Сводный брат слегка пошлепывает пальцами по складочкам, заставляя меня дрожать от ощущений.

— Феликс…

— Хочешь меня?

Я не успеваю ответить, два толстых длинных пальца, указательный и средний, врываются в мою дырочку.

— Хочуууу….. — громкий стон вырывается из легких.

— Тишеее!

Большим пальцем он накрывает клитор и гладит его. Другой рукой скручивает сосок. Я выгибаюсь дугой.

— Какая ты чувствительная, просто охренеть, — хрипит он.

Пальцы почти не двигаются во мне, он сгибает их внутри и быстро нажимает ими на какую-то точку. Удовольствие накрывает меня. Сейчас ничего не имеет значения, я просто хочу кончить!

Возбуждение хлещет через край, яркое, наэлектризованное. Киска становится вся мокрая, я не знаю, откуда во мне столько влаги. Феликс тяжело дышит мне в шею, прижимается членом. Натирает большим пальцем клитор и быстро-быстро сгибает пальцы внутри дырочки, нажимая на переднюю стеночку.

И меня уносит. Бьет в судорожном оргазме.

— Божееее! Аааааа!

Я отворачиваюсь и громко стону в подушку, чтобы заглушить свой крик. Феликс останавливается, замирает, дает мне пережить этот невероятный оргазм. Крепко держит и не отпускает.

Сжимаю пульсирующими стеночками пальцы Феликса и слышу хриплое дыхание над ухом. Только когда я прихожу в себя, он медленно вытаскивает из моих трусиков мокрую руку.

Поворачивает меня на живот, приподнимает мою попку, дергая на себя. Я встаю перед ним раком, упираясь головой и локтями в подушку. Сводный брат поднимает мою юбочку и гладит ягодицы, подцепляет по бокам трусики. Тянет их вниз по ногам, снимает. Раздвигает мои ножки, и я слышу, как вжикает молния на его джинсах. А уже через секунду моей промежности касается нежная бархатная головка.

Сводный брат ведет ей по мокрым складочкам, собирая влагу, упирается в мою тесную дырочку. Я без сил, я еще не пришла в себя.

Феликс направляет в меня член, придерживая рукой, и медленно вторгается, растягивает стеночки.

— Ааааахххх….. — я хватаюсь за подушку, упираюсь в нее лбом и подаюсь назад.

Феликс придерживает меня за попку, поглаживает. Наполняет.

— Вот так…. — шепчет он, когда его член входит в меня полностью.

Мои стеночки сжимаю его большой размер, обхватывают. Мокрые складочки скользят по нему, когда он подается назад и снова толкается в меня.

— Всегда буду хотеть тебя, — говорит Феликс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21

Он поднимает голову и тихо стонет, держит меня за ягодицы и насаживает на себя. Сам толкается, его бедра встречаются с моей попкой с громкими шлепками. Джинсы трутся о бедра.

Крупная головка упирается в волшебные точки удовольствия, скрытые во влагалище. Толкается, растягивает, давит на все нервные окончания.

Наполненность толстым стволом сводного брата возбуждает. Я снова ощущаю его в себе, принимаю в себя. Грудь качается в такт толчкам, соски приятно трутся о ткань футболку. Я вытягиваю руки.

Одежда мешает, натирает, скользит. Хочется избавится от лифчика, снять футболку и юбку, болтающуюся на талии. Оказаться абсолютно обнаженной под Феликсом.

Но нам не до этого. Он тоже в одежде, нам не до раздеваний. Страсть так нас захватывает, что мы просто трахаемся там, где находимся и в чем есть.

Сводный брат наклоняется надо мной, прижимается к спине. Угол наклона меняется, головка теперь упирается в переднюю стенку.

— Тебе хорошо со мной? — хрипло шепчет на ухо. Прихватывает губами мочку и посасывает.

— Да…

— Больше ни с кем так не будет.

— Ни с кем… — повторяю я, принимая напор сводного. Его проникновения становятся более короткими, но резкими. Он как будто злится.

— Никаких других больше не будет. Никто больше тебя не будет трахать, кроме меня, поняла?

В его голосе мне слышится угроза. Теперь я понимаю, почему он сердится — вспомнил мой секс с его другом, наш тройничок.

— Да…

— Только я. Запомни это, — довольно урчит Феликс.

Он подносит к моему ротику большой палец и оттягивает нижнюю губу. Проталкивает в рот. Я обхватываю его, посасываю, обвожу языком. Сосу его палец и вспоминаю как делала сводному брату свой первый в жизни минет, как его член скользил в моем ротике.

— Тоже вспоминаешь как сосала у меня? — шепчет он.

Я киваю, продолжаю посасывать подушечку пальца. И прикрываю глаза от удовольствия. Феликс довольно смеется и ласково целует меня в щеку. Забирает палец из моего рта и выпрямляется.

Сводный брат гладит мою попку, раздвигают мягкие половинки в стороны и ведет влажным пальцем между ними. Надавливает им на тугое колечко ануса и начинает медленно проникать внутрь.

Все тело вздрагивает, меня обжигает его прикосновение и огонь жидкой лавой наполняет вены, когда я принимаю толстый палец брата в свою попку.

— АААААА! ФЕЛИКС! — я хватаюсь за подушку, сминаю в кулаках. Я жмурюсь от ощущений. Они острые, обжигающие. Член двигается в киске, а палец синхронного с ним в попке. Я чувствую движение тонкой стеночкой между двумя дырочками.

— Господи, Феликс!

Вибрация прокатывается по телу от промежности.

— Еще! — быстро прошу я на выдохе.

Пальцы сводит, как крепко я хватаюсь за подушку, чтобы удержаться в реальности. Но меня сносит пламенем удовольствия. Ничего не слышу, только собственный глухой стон, который я прячу в подушку.

Я не могу пошевелится, дрожу и пережидаю пока оргазм отпустит меня. Но он такой долгий… Я все сжимаю и сжимаю пульсирующим влагалищем член сводного. Втягиваю его в себя глубже, он упирается в матку. Феликс жадным взглядом следит за мной, приоткрыв рот.

Феликс не выдерживает, делает два резких коротких толчках и хрипит мне в затылок, накрывая собой.

— Бляяяяядь! — со стоном на пике ругается он, врезаясь в меня. И меня снова прошибает огнем.

Наш оргазм такой мощный, такой сильный. Феликс все кончает и кончает, накачивая меня своей спермой.

Я все никак не могу прийти в себя. Когда наконец могу пошевелиться, опускаю попку и ложусь, Феликс на меня. Осыпает поцелуями мою шею, тянет ворот на футболке, обнажая плечо и ведет по нему дорожу поцелуев.

Он медленно выпрямляется, вытаскивает из моей попки палец, а из киски член. Он блестит. Феликс заправляет его в боксеры, застегивает джинсы. А я все лежу перед ним с задранной до талии юбкой и без трусиков.

Чувствую, как сперма медленно сочится, вытекает, стекает вниз по складочкам, на простынь.

Феликс берет с тумбочки салфетки и заботливо вытирает мою киску.

— Ты кончил в меня, — говорю я, прикрывая от удовольствия глаза.

— Прости, что без презерватива. С тобой голову сносит, ни о чем не могу думать. Да и я забыл их все в твоем доме.

— А что, здесь у тебя их нет?

— Представь себе, ни одну девчонку я сюда не водил.

— Да ладно, сколько их здесь перебывало, когда мы учились.

Движения сводного становятся более порывистыми. Он сердится на мои слова, что напоминаю ему о нашем неприятном прошлом.

— С выпускного, как я разнес комнату и отец заставил меня делать в ней ремонт, больше ни одной девчонки там не было.

Он выбрасывает салфетку в мусорку, и я поворачиваюсь к нему. Ложусь на спину.

— В моем сердце всегда была ты одна.

Я поднимаю футболку, но только для того, чтобы поправить лифчик.

— Ты смерти моей хочешь? — стонет Феликс. Берет мою руку за запястье и отводит ее в сторону, не давая поправить. Нависает надо мной. Прижимает руку к кровати у моей головы.

Наклоняется и ведет языком по соску, лижет его, оставляя влажный след. Обхватывает губами, потягивает. И смотрит в глаза. Следит за реакцией. А я вигибаюсь. Снова возбуждаюсь.

— Прости, — извиняюсь за напоминание о других девушках. — Ты хотел ехать… — шепчу я.

— Уедешь тут от тебя. У меня опять стоит.

Мои глаза округляются. Я мотаю головой.

— Мне нужен перерыв.

— Ночью приду к тебе и трахну. Не закрывай дверь.

Сводный брат все еще ласкает мой сосок. Нажимает языком, и я вздрагиваю. Он медленно отпускает и приподнимается. Воздух приятно холодит мокрый сосочек.

— Ты права. Иначе я тебя сегодня не выпущу и буду трахать без перерыва.

Феликс сам поправляет на мне лифчик и смотрит жадным взглядом на грудь.

— Ты приходил ко мне раньше? — почему-то вдруг спрашивая я.

Феликс не сразу отвечает.

— Приходил. Но ты всегда закрывалась от меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А потом приходил, когда меня не было…

— Да. Ты точно не поедешь со мной? Ты знаешь всех ребят. Отец разрешил его тачку взять.

Глава 22

— Нееет, — морщусь я.

Мне нужно побыть немного одной и осмыслить все, что сегодня между нами произошло.

Отчим разрешил взять машину? Они помирились и договорились? Но я не спрашиваю ни о чем, Феликс сам расскажет.

— О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю я.

Но Феликс смотрит на часы на телефоне, отвлекается на сообщение. Еще и Костик ему звонит, правда, Феликс сбрасывает звонок.

— Черт, я уже опаздываю. Вернусь и продолжим, ладно?

— Хорошо.

Феликс быстро целует меня в губы и выходит. Я закрываю глаза и впадаю в дрему. Но вспомнив, что на мне до сих пор нет трусиков, встаю и разбираю чемодан. Достаю белье и вместе с ним пачку тампонов. Пялюсь на нее как дурочку и не могу собрать мысли в кучу.

Понимаю, что давно ими не пользовалась. Месячные должны были начаться… еще неделю назад.

Я сажусь на кровать и не знаю, что делать. Куда бежать, кому звонить… Как узнать, подтвердить или опровергнуть свои опасения.

Мы же всегда предохранялись!

Всегда!… Кроме одного раза… Когда Феликс трахнул меня в винограднике. Чеееерт! Как я могла забыть об этом?! С Феликсом я вообще обо всем забываю.

Одеваюсь, спускаюсь вниз и иду в аптеку. Путь неблизкий, аптека находится за чертой охраняемой территории поселка с дорогими особняками. А ближайший пункт… Там продавщица всех знает. Вызываю такси и еду в другую, подальше.

Покупаю тест на беременность и ловлю язвительный взгляд продавщицы.

— Вы бы презервативы лучше так покупали, а то все за тестами бегаете.

Расплачиваюсь, смерив ее недовольным взглядом.

— Не ваше дело, я может этого ребенка всегда хотела. Он от любимого человека!

Выхватываю тест и выбегаю.

Захожу в кафе напротив и иду в туалет. До дома просто не дотерплю, мне нужно знать результат прямо сейчас. Писаю на мягкий кончик теста, как сказано в инструкции, закрываю колпачок и жду.

Всегда хотела ребенка, да. Любила Феликса и представляла нас счастливой семьей.

Только сейчас у меня почему-то поджилки трясутся от страха. Мне страшно узнать результат, страшно признаться Феликсу, если тест покажет две полоски. Особенно после сегодняшнего.

Отпуск, это знойное лето со сводным затуманили мой разум настолько, что я забыла обо всем. Что после лета у нас нет будущего. Мы разъедемся в разные города.

Расхаживаю туда-сюда мимо раковины в ожидании результата, когда меня отвлекает звук сообщения, пришедшего на телефон.

Я смотрю в экран. Незнакомый номер. Но вот фото отправительницы я прекрасно узнаю. Что ей от меня нужно? Прислоняюсь к подоконнику и открываю сообщение.

«Феликс тобой просто попользовался. Приезжай в клуб и все узнаешь».

Что?

О чем она?

Внутри неприятно скребет. Что значит попользовался?

Я бы очень хотела проигнорировать это сообщение, никуда не ехать… тем более, что… я беру тест на беременность и вижу две полоски.

Господи!

Закрываю рот рукой, чтобы не кричать, чтобы заглушить отчаянный и одновременно радостный стон. Я беременна.

В одной руке я держу телефон с сообщением от Алены, а в другой тест на беременность.

И я не могу проигнорировать то, что мне написала Алена, бывшая девушка сводного.

Я знаю, где они сегодня тусят, Феликс говорил. И я еду туда.

В клубе темно, светомузыка неприятно бьет по глазам. Слишком шумно здесь. Мне не нравится это место. Выходит, здесь они всегда собирались? Любимое место Феликса и его друзей. Я оглядываюсь. У них здесь, наверное, свое место есть, свой любимый стол или уголок, где они тусят.

И я вижу их. На втором этаже, где потише. Я подходу, но останавливаюсь в нерешительности у края лестницы. Ниша прикрыта шторами, но я вижу, как туда заходит Артур с какой-то девушкой. Они меня не замечают, сидят, веселятся. Вижу Костю.

Мягкие диванчики, между ними стол с кальяном. На столе полно алкоголя. И у меня внутри неприятно дергается что-то.

Это все стоит приличных денег… но эти мажоры могут себе это позволить. А вот Феликс… без денег отца? Или его здесь будут угощать друзья? Тогда почему он сразу к ним не поехал? Еще тогда. Почему приехал ко мне в дом моего отца? Почему проводил время со мной?

Холодный пот выступает на спине. Я поворачиваюсь и оглядываю клуб. Здесь все дорогое! Это клуб для мажоров!

И вдруг я вижу внизу Феликса. Он делает заказ у бармена, тот ставит перед ним бутылку дорогого шампанского. Я узнаю его, потому что отчим покупал такую на первую годовщину их с мамой свадьбы, и мама после этого не раз говорила, что он просто разорился на нем.

А теперь Феликс берет такую же… и оставляет на барной стойке пачку крупных купюр.

Выходит, отец и правда вернул ему доступ к счетам. И машину ему свою дал, взамен разбитого «Порше»…

Только вот… Что он собрался отмечать таким дорогим шампанским? Примирение с отцом и возвращение в свою тусовку?

Я опускаю взгляд на сообщение Алены. «Феликс тобой просто попользовался»…

И с кем он собрался это отмечать?

Глаза наполняются слезами.

Я смотрю на собравшихся друзей Феликса и вижу Алену среди них. Она замечает меня и ехидно улыбается, встает и идет ко мне. Медленной походкой она приближается ко мне, словно ядовитая змея. Подойдет и ужалит.

А Костик в это время подходит к телевизору, висящему над столом, и вставляет в него сбоку флешку. Видеоклип, крутившийся на экране, сменяется.

Сначала я не могу понять, что показывает телевизор. Там темно, камера трясется, а потом вдруг фиксируется. Тряска заканчивается и могу различить на экране… себя… на кровати в белье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

На видео я лежу в белом нижнем белье на кровати в своем доме….

Я замираю, не мог пошевелиться. Я смотрю во все глаза на экран и не могу поверить в то, что это действительно сейчас происходит со мной. Кажется, мое сердце сейчас просто выскочит из груди. Меня покачивает, и я хватаюсь за поручень лестницы.

«Ксюша, Ксюша, Ксюша… Если б я раньше знал, что ты такая…» — раздается голос Кости с экрана. А после он сам появляется в кадре, склоняет голову и опускает взгляд на мою киску, скрытую белыми трусиками.

Раскидывает мои ножки шире и накрывает ладонью промежность. Сжимает. Я выгибаюсь и накрываю свою грудь руками и скручиваю свои соски.

«Господи… Еще…» — разносится мой голос из телевизора.

Стеклянным взглядом я оглядываю собравшихся за столом, парни улюлюкают, ржут, некоторые смотрят заинтересованно, как будто и не ожидали от меня подобного.

Да я сама от себя этого не ожидала!

Девицы морщат нос и отворачиваются.

«Мокрая Ксюша…» — говорит с экрана Костик, и мажоры подхватывают, смеются, повторяя гулом за Костей «мокрая Ксюша», «мокрая Ксюша». А меня знобит, губы трясутся, а из глаз уже ручьем текут слезы.

— Ща-ща, вы охуете, когда увидите, — кричит Костик на весь стол, останавливая шутки своих друзей мажоров. Он перематывает запись и снова воспроизводит в том месте, где на кровать рядом со мной встает Феликс. Он подставляет член к моим губам, и я обхватываю головку и вбираю его немаленький член в рот.

— ОООО!! — разносятся радостные крики мажоров за столом. Кто-то хлопает, кто-то просит перемотать и показать этот момент еще раз.

Я зажмуриваюсь… перед глазами летают черные мушки. Мне плохо.

— Мне жаль, — говорит Алена, видимо, вдоволь насладившись моими мучениями. — Ты была всего лишь условием, чтобы Феликс снова смог получить доступ к деньгам отца. Он должен был помириться с тобой. Почему ты думаешь, он явился в твое захолустье?

Алена улыбается кому-то за моей спиной и отходит, идет к лестнице. Я оборачиваюсь ей вслед. Феликс с бутылкой шампанского поднимается по ступенькам. Алена подбегает к нему и целует, но он сердито смотрит на нее, и она убирает от него свои руки. А после он замечает меня.

— Ксюша? — непонимающе смотрит на меня. — Что ты здесь делаешь? Ты же должна была остаться дома.

Сводный брат приближается ко мне.

Я вытираю слезы, а он не понимает, почему я плачу. На его лице тревога.

— Должна была. Что, не ожидал? Помешала вашему развлечению? — с вызовом спрашиваю я. Указываю глазами на бутылку дорогого шампанского в его руке и Алену, притаившуюся за его спиной. — Помириться со мной было одним из условий, да?! Такую цену ты готов заплатить за то, чтобы получить деньги отца? — возмущенно выдыхаю я.

— Ксюш, ты не так поняла….

Феликс тянет ко мне руку, но я больше не позволяю ему к себе прикоснуться. Больше нет, сводный брат не тронет меня.

— Да уж куда мне, бедной заучке. Мне Алена рассказала все.

Я разворачиваюсь, чтобы уйти по другой лестнице.

— Ксюша, стой!

Но я не хочу слушать его глупых оправданий. Я разрешила ему дотронуться до себя, я любила его. И продолжаю любить.

Но он еще не знает, что заплатит куда большую цену. Я накрываю рукой живот.

Он догоняет меня, хватает за запястье. Но я выдергиваю.

— А ты продолжай развлекаться. А то пропускаешь самое интересное, тебя уже заждались! — я киваю ему на экран телевизора, где продолжаю сосать его член с громкими причмокиваниями, и принимать член Костика в киску.

Ощущаю, как боль и предательство скручивают все внутри, сердце бьет набатом. Отступаю назад, словно от удара.

Как он мог? Как они могли? Ничего не изменилось! Ничего! Какими были ублюдками, такими и остались.

Феликс смотрит на экран, и через мгновение его глаза наливаются дикой яростью. На секунду мне становится страшно, но Феликс вдруг надвигается на Костю. Бутылка летит в сторону на диван, а в челюсть Кости врезается кулак.

Он отшатывается, но продолжает стоять на ногах.

— Эй, ты чего?! Вместе же ее трахали! Классно же развлеклись.

Феликс бьет кулаком в экран, оставляя в центре огромную вмятину, и по нему расползается множество трещин, изображение пропадает. Сводный приближается к Косте и снова бьет. В солнечное сплетение, что тот сгибается. Феликс удерживает его за плечи и врезает ему коленом в пах.

— Больше ты вообще никого трахать не будешь, понял меня?

Костя хрипит в его руках, и Феликс отталкивает его от себя. Костя падает, но Феликс не останавливается. Брат замахивается и бьет ногой его по ребрам. Громко вскрикиваю от ужаса происходящего и закрываю рот ладонью.

Он пинает друга по ребрам и не останавливается. Друзья мажоры уже повскакивали со своих мест, пытаются оттащить Феликса, и с большим трудом им это удается. Костя сидит на полу и сплевывает кровь.

— Ты никогда не разрешал к ней приближаться. Но я все равно до нее дорвался первым, — продолжает провоцировать Костя.

Но Феликс больше не реагирует.

— Она ошиблась! И больше этой ошибки не повторит! Я больше никого не подпущу к ней.

Феликс обводит друзей взглядом. Стряхивает с себя их руки, поправляет футболку. Берет бутылку шампанского и разворачивается.

— Идите все нахуй.

Феликс подходит ко мне, берет за руку и уводит. Вниз по лестнице, из клуба, на улицу и свежий вечерний воздух. Я позволяю ему себя вести, позволяю держать. Потому что мне нужны ответы! Я ни черта не понимаю! И я больше не могу ждать. Останавливаюсь на набережной.

— Феликс… мне нужны объяснения, — прошу его. — Я не понимаю, что все это значит.

Он останавливается, ставит бутылку на асфальт, упирает руки в бока. Смотрит на меня сверху вниз. Выдыхает. Делает шаг ко мне, вставая вплотную, и обхватывает мое лицо руками. Его близость снова дурманит. Я вдыхаю его аромат и прикрываю глаза. Мне кажется, что я умру без него.

— Про стажировку ты уже знаешь, про машину тоже, что я разбил ее к херам, потому что торопился к тебе, — тихо шепчет сводный брат. — Деньги… условием доступа к счетам было то, что я должен сам найти работу. А не ты. Я был с тобой не поэтому. Когда отец узнал, что я уехал к тебе, в твой дом, он просто сказал, что надеется на наше примирение. Это не было условием! Понимаешь?! — спрашивает с надрывом. Он боится, что я ему не поверю. В его глазах страх меня потерять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я киваю.

— Из-за беременности твоей мамы, он просто хотел, чтобы в семье больше не было ссор, чтобы она не переживала, чтобы ты приезжала чаще.

— А ты? Ты ведь помирился с ним, и он вернул тебе деньги? — я указываю на бутылку шампанского.

— Вернул, но совсем по другой причине. Я, так скажем, на испытательном сроке у него. В течение года я должен держаться в рамках установленного лимита, найти работу и зарабатывать сам.

— И все?

— И все. Я сделаю для нас все.

— А зачем ты тогда купил эту бутылку? Ты ведь хотел с друзьями это отметить?

Феликс медленно качает головой.

— Я не могу без тебя, я не хотел с ними ничего отмечать, забежал поздороваться. А шампанское купил для тебя. Я к тебе собирался вернуться. Домой.

Феликс наклоняется, хочет поцеловать, но я снимаю его руки с себя и отстраняюсь.

— У нас ничего не выйдет, — говорю я. — Ты вернешься в Европу, я в университет….

— Нет-нет-нет, малышка, у тебя больше не получится от меня убежать.

Феликс обнимает меня, притягивает к себе.

— В Европу я не вернусь и уже подал документы за перевод в твой университет.

— Что?!

— Представь себе. И мне даже уже ответили, они ждут меня в распростертыми объятиями.

Я верю ему. Каждому его слову и краснею. Опускаю взгляд.

— Об этом ты хотел поговорить?

— Именно!

Феликс улыбается. Наклоняется и целует меня, медленно втягивает нижнюю губу, скользит языком, обхватывает верхнюю.

— Я люблю тебя, и ты же слышала, я больше тебя не оставлю одну.

Феликс отходит, берет бутылку шампанского.

— Ну что, отметим наши новые планы?

Он уже хочет открыть бутылку, но я кладу свою ладонь поверх его и останавливаю.

— Мне нельзя… — говорю тихо.

— Почему? Нехорошо себя чувствуешь?

Я мотаю головой. Сейчас мне на свежем воздухе и правда хорошо, больше не тошнит. Я достаю из кармана джинсовки тест на беременность и протягиваю сводному брату. Он непонимающе пялится на две полоски, образующие плюсик, а после его глаза расширяются.

— Ксю…. — Феликс падает передо мной на одно колено. Обхватывает за бедра, придвигает к себе и целует пока еще плоский живот.

— Выходи за меня?

Я зарываюсь пальцами в волосы сводного, на глазах выступают слезы счастья, и я часто ему киваю в ответ.

Конец.

Конец