Подглядывать нехорошо. Глава Подглядывание за мамой

Когда мама пытается объяснить кем нам приходится дядя Миша, отец ржет как ненормальный и вспоминает одну из поговорок из серии про забор и троюродный плетень. Но в принципе, дядя Миша — это первый муж второй жены маминого троюродного брата. Поняли? Не совсем? Поясняю. У мамы есть троюродный брат и второй раз он был женат на женщине, которая до него была замужем за дядей Мишей. А познакомился с ним изначально отец по работе, и, какое-то время, они активно сотрудничали. Потом, правда, совместный бизнес прекратился, но общаться они не переставали и, можно сказать, дружили. А наши псевдородственные связи обнаружились совершенно случайно. Впрочем, все это к делу совершенно не относится. На момент всей этой истории дядя Миша был женат третий раз и с тетей Инной они составляли очень органичную пару. У обоих за плечами были неудачные браки, на двоих пятеро (трое дяди Мишиных и двое тети Инниных) уже взрослых детей, совместных они заводить не хотели, а просто жили в свое удовольствие.

Еще в пору наличия совместного бизнеса, отец и дядя Миша купили два участка в одном и том же коттеджном поселке. Не рядом, но идти было не то, чтобы очень далеко. Так что, когда я уже стал достаточно взрослым, когда к моему нежеланию ездить с родителями в отпуск, стали прислушиваться, то уезжая меня оставляли под присмотром дяди Миши и тети Инны. Те же в свою очередь, убедившись в моей адекватности, не особо жестко контролировали меня, требуя лишь брать трубку, если кто-то из них мне звонит, ну и сообщать, если я куда-то собираюсь.

Родители в то лето отдыхать не планировали, так как хотели осенью проехать на машине по северной Франции, но отцу предложили контракт в Испании, причем, под этот контракт ему предоставляли квартиру и машину, а так как работать предполагалось в Тосса де Мар, планы были быстро перестроены, и они улетели в Испанию вдвоем. Предполагалось, что я присоединюсь к ним несколько позже, а пока я остался жить один в нашем скромном (относительно других домов поселка) коттедже под ненавязчивым надзором дяди Миши и тети Инны.

В то утро я проснулся поздно, хотя спал бы и еще, если б не получил сообщение от дяди Миши, в котором он предлагал составить им компанию на местном пляже. Потянувшись, зевнув и подумав, я ответил, что готов, только позавтракаю. И тут же от тети Инны пришло сообщение, что она берет с собой бутерброды и термос, так что я могу приходить прямо сейчас. В общем, я быстро умылся, натянул плавки, шорты и футболку, сунул ноги в шлепанцы и отправился на пляж. Там я был минут через десять неторопливой прогулки обнаружил, что мои кураторы (это так они сами себя называли в шутку) уже расположились в своей беседке на самом краю пляжа и ждут меня. Поселок у нас не очень большой, а вот пляж приличных размеров, так что места хватает всем, но при покупке участка дядя Миша успел еще застолбить и место на пляже для установки собственной беседки. Когда папа оправдывается перед мамой по поводу своей нерасторопности, звучит что-то типа “ну не успел всего на один день!”, “как чугунный мост..”. Случается это редко, но каждый раз, когда родители серьезно ссорятся, эта самая некупленная беседка всплывает в разговоре в качестве претензии. С некоторых пор отец шутит что это наш семейный, правда односторонний, закон Годвина. Но я отвлекся.

Беседка у них квадратная, с деревянным полом и крышей, с трех сторон по периметру сделано заграждение примерно в половину человеческого роста и лавки, а с четвертой, обращенной к озеру нет ни лавок, ни ограждения. Естественно, в беседке есть стол. От ветра и дождя, а также от посторонних взглядов, можно укрыться, опустив плотные, непромокаемые занавески. Сейчас была опущена только одна, со стороны пляжа. Лишних взглядов ни тетя Инна, ни дядя Миша очень не любили, так что это была обычная мера предосторожности.

Я зашел в беседку, поздоровавшись и обнаружил, что на столе меня дожидается завтрак, причем не только обещанные бутерброды, но и сырники, так что голодным остаться мне не грозило.

Оба моих “куратора”, видимо уже поели, так что тетя Инна полулежала в шезлонге, читая электронную книжку, а дядя Миша расположился за столом с другой стороны и что-то увлечено печатал в своем ноутбуке, видимо, работая. Я сел есть. А тетя Инна в этот момент встала с шезлонга и отправилась купаться. Я невольно задержал взгляд на её потрясающей фигуре, заметив который, дядя Миша добродушно посоветовал мне закрыть рот и не раскатывать губы на его женщину. У них вообще была такая, немного необычная манера общения, как между собой, так и с внешним миром. Постоянные шуточки с несколькими смыслами (которые я тогда, конечно же, не понимал), достаточно свободные разговоры на темы, про которые большинство людей упорно молчат, периодически проскакивающие в разговоре матерные словечки, неожиданно очень уместно употребленные, ну и так далее.

Надо отметить, что тети Иннина фигура была предметом не только моего вожделения, и это была одна из причин, по которой беседка отгораживалась от пляжа занавеской. Впрочем, фигура дяди Миши была не менее хороша и спортивна. Так что когда они вдруг, что случалось не часто, решали вдвоем пройтись по пляжу, то обращенные им вслед взгляды были и восхищенными, и завистливыми, часто одновременно.

На пляже мы провели почти весь день, а уже ближе к вечеру, я в очередной раз искупался, а когда вышел из воды, то услышал приглашение на ужин. Натянув шорты прям на мокрые плавки, я собрал свои немногочисленные вещи, и мы отправились ужинать. Когда мы подошли к дому, там уже дожидался курьер с ужином, судя по фирменной футболке, привезенным из ресторана “Добровольный диджестив”. Мы все вместе быстро накрыли на стол, дядя Миша извлек из бара бутылку вина, и мы поужинали. В отличие от родителей, вино дядя Миша мне наливал наравне со всеми, так что к концу нашей трапезы я несколько охмелел. Впрочем, не настолько, чтобы не понимать, что мне уже пора домой, куда я и добрался безо всяких приключений.

И только оказавшись дома, я обнаружил, что, видимо, где-то оставил свой сотовый телефон. Сначала я добежал до пляжа, думая, что оставил его там, обыскал всю беседку, но телефона не было. Так что, если я его не выронил где-то по дороге, то он мог быть только дома у кормивших меня вкусным ужином “кураторов”. Я быстрым шагом дошел до их дома и потянул за ручку входной двери. Дверь была закрыта. Звонка на двери, как мне было известно не было, так что я постучался, немного подождал, но реакции не последовало. Подумав, я предположил, что через три закрытых двери (входная, прихожая, спальня) хозяевам не слышен мой стук. Так что после некоторых раздумий я начал обходить дом вокруг, попутно вспоминая, где окно в спальню, чтобы, постучаться в него, и получить обратно свой сотовый телефон, без которого я ощущал себя крайне неуютно. Где окно в спальню, я так и не смог сообразить, но только в одном помещении горел приглушенный свет, так что стучаться имело смысл именно в него. Если честно, не знаю, что именно заставило меня подойти к окну и, прежде чем стучаться заглянуть в щель между занавесками. И когда я осознал, что вижу, то рука, моя, уже занесенная для стука, сама собой опустилась и я замер, наблюдая открывшуюся мне сцену.

Удобное кресло стояло ровно напротив щели в занавесках. В кресле раскинувшись сидела одетая в черное платье тетя Инна, и платье это было задрано фактически до поясницы. Стройные ноги тети Инны в чулках и туфлях на высоченной шпильке были заброшены на спину стоящему перед ней на коленях и абсолютного голому дяде Мише. Дяди Мишина голова находилась между ног тети Инны, её голова была откинута на спинку кресла, а руки с алым маникюром вжимали голову абсолютного голого дяди Миши между ее ног. Оба двигались в каком-то завораживающем едином ритме, навстречу друг другу и ритм этот все учащался. Я, затаив дыхание, наблюдал происходящее. Ритм движений становился все чаще, тело тети Инны выгибалось все сильнее, в какой-то момент мускулистые руки абсолютного голого дяди Миши, подхватили ее под ягодицы, а через пару секунд они на несколько мгновений замерли, а потом тетя Инна как-то обессиленно опустилась в кресло, а ее рука отстранила немного назад голову абсолютно голого дяди Миши. Тот продолжал стоять на коленях и не двигался.

Видимо, меня подвели июньские сумерки, потому что, когда тетя Инна подняла голову и приоткрыла глаза, мы сразу встретились с ней взглядами. И я почему-то однозначно и сразу понял, что она меня узнала. Однако, я отпрянул от окна и, выбравшись на дорогу, отправился домой, решив, что за телефоном зайду завтра, сделав вид, что ничего не произошло.

Я лег спать, но перед глазами стояла увиденная мной сцена, и тут я понял, что с того самого момента, как все увидел, я дико возбужден. И что моя рука непроизвольно ласкает член, делая возвратно-поступательные движения. Кончил я очень быстро и очень сильно. Не желая вставать с кровати, я небрежно вытерся дальним краем пододеяльника, после чего почти сразу же заснул. А разбудил меня стук в дверь, который я, в отличие от моих кураторов услышал. Я, все еще сонный, открыл дверь, не спросив даже кто там, и обнаружил уже совершенно одетого дядю Мишу, который протянул мне мой телефон. Я протянул руку, чтобы его взять.

— Не через порог, торопливо сказал дядя Миша и сделал шаг назад.

Я переступил порог и забрал телефон, не забыв дядю Мишу поблагодарить.

— Мне надо уехать на пару недель по работе - не дав мне опомнится - объявил дядя Миша. Так что ты за старшего теперь!

И только после этих слов я сообразил, что на нем непривычный костюм с галстуком вместо обычных летних брюк и рубашки поло, а у наших ворот ждет такси. Я кивнул, дядя Миша протянул мне руку, я ее пожал, и он отправился к машине. А я вернулся домой и, положив телефон на стол, принялся завтракать. И только я сделал последний глоток кофе, как телефон звякнул, оповещая о поступившем сообщении. Было он от тети Инны и там было всего два слова “Подглядывать нехорошо!”

Я сидел и думал, что ответить. Но, в итоге, ничего кроме банального “Извините, получилось случайно” в голову не приходило. В итоге я решил быть кратким и ответил одним словом: “Извините”. Ответ не заставил себя ждать и тоже был немногословным: “Понравилось?”. “Да” - написал в ответ я, почти не задумавшись. “Что?” - поинтересовалась тетя Инна в следующем сообщении. “Всё” - не преминул ответить я. После этого она перестала отвечать, и я уже подумал, что на этом дело и закончится. При этом внутри я ощущал какое-то легкое сожаление. Но я ошибался. Где-то через час от тети Инны пришло сообщение: “Не хочешь заглянуть”. Я, как-то совершенно по-дурацки, поинтересовался “Зачем?” “Ну не хочешь, как хочешь” - сообщение пришло минут через пять, и в нем просто физически чувствовалось разочарование. “Иду” - очень решительно написал в ответ я. Насмешливое “Передумал?” - немного притормозило мои сборы. Я сначала думал, что ответить, потом решил, что проще уже дойти до ее дома.

В этот раз дверь распахнулась, как только я потянул ручку. Подумав, я закрыл ее на задвижку. Дверь в гостиную тоже не была закрыта на ключ, а вот когда я уверенно потянул на себя дверь в спальню, открыть ее не удалось, я потянул сильнее, дверь не поддавалась. Но в конце концов, я сообразил ее толкнуть, после чего дверь открылась легко и просто.

Кресло теперь было повернуто к двери. Тетя Инна сидела в нем, положив руки на подлокотники, платье и туфли на ней были на этот раз бордовые. Полагаю, что чулки тоже присутствовали. Она смотрела на меня и еле заметно улыбалась. Я же опять едва мог дышать от эротичности того, что я сейчас видел.

— Ну что, разденешься? - спокойно и уверенно спросила она меня чуть подавшись вперед.