Рашель Пиццолато и демократия в Нью-Йорке

Я уже разменял четвёртый десяток, два десятка лет проработал в гуманитарных вузах с абсолютным доминированием прекрасного пола, так что меня не так легко удивить чьим-то обаянием. И тем не менее, я филолог в расцвете сил и женскую красоту вижу за версту.

В прошлом году меня очаровала итальянская супермодель Рашель Пиццолато.

Большие глаза, лучистая улыбка, походка лёгкая, можно сказать воздушная, пластика движений и что-то лебединое, когда Рашель при прощании поднимала руки в форме крыльев. Всё это, по моим наблюдениям, относится к итальянскому периоду суперзвезды. Как Рашель оказалась в Нью-Йорке для меня загадка, потому что я помню, как в не столь отдалённые времена итальянские звёзды, такие как Роберто Баджио или Сальваторе Скелачи, ни за какие деньги покидать скуадра адзуру не соглашались.

На показах двадцатидвухлетней цветущей модели в Нью-Йорке стал преобладать чёрный, как будто кому-то хотелось перечеркнуть яркие краски Италии. Но в этом, может быть, ещё нет беды: никто из нас не застрахован от посещения траурных мероприятий, чёрные наряды могут пригодиться даже двадцатидвухлетним. Впрочем это оправдание вряд ли подходит к чёрным, крысиного цвета купальникам, то и дело мелькавшим на Нью-Йоркских показах. Бесвкусица – с моей точки зрения. Но не настаиваю. На цвет товарищей нет. И в целом я за плюрализм. И то, что Пиццолати укоротили бикини наверняка обрадовало молодых зрителей. Но не меня. Потому что я думаю о том, что в Нью-Йорке рядом с Рашель не оказалось горячих итальянских или кавказских мужчин, которые бы доходчиво объяснили бы бездарным модельерам, что супермодель с лебединой походкой в демонстрации заднего прохода не нуждается, что бикини (засунутое сами знаете куда) может сделать её нос красным и длинным, а большие глаза могут сузиться и в результате вместо лебедино-одухотворённого может появиться хищнически-безобразное.

Мои преподаватели в своё время учили нас, что лучшая форма правления – демократия. И в некоторых аспектах я до сих пор готов с ними согласиться. А всё же очень хочется в иные минуты, чтобы в Вашингтоне появился новый Сталин и отправил бы бездарных модельеров чистить нужники. Но это в отдельные минуты. Я разменял четвёртый десяток лет, и уже научился преодолевать стресс. Я заставляю себя вспомнить замечательные голливудские фильмы сороковых, я твержу себе, что там за океаном победили консерваторы и, может быть, в сороковых годах нового века бесвкусица останется в прошлом.

Быть оптимистом хорошо. А всё-таки грустно жить на свете, товарищи...

А показы нью-йоркской моды я стараюсь уже не смотреть. Морду им набить у меня не получится. А размахивать кулаками в пустом пространстве не солидно.