Печалька на острове 1. Секс на острове

1. Марк Каннингем.

Сразу после университета трудно найти работу в большом городе. Когда ты- учитель истории совершенно без опыта, то приходится хвататься за любую вакансию. И я ухватился, когда один из моих профессоров сказал мне:

-Есть тут одно местечко, куда никто в здравом уме ехать не хочет… Поедешь?

-Поеду! - говорю с энтузиазмом сумасшедшего фанатика. Ну, и поехал. Вернее, полетел.

На остров Райт не ездят на поезде. На остров Райт не добраться на машине. По пути на остров Райт надо пересекать широкую гладь Атлантического океана. И поэтому, чтобы только добраться до моего нового места работы, мне пришлось совершить пятичасовой перелет на очень стареньком, но очень храбром самолетике времен Второй Мировой Войны. В мире совсем немного людей, желающих посетить этот остров. У острова дурная слава места, затерянного посреди океанских просторов, где соленый ветер с океана - повседневность, а год делится не на четыре сезона, а только лишь на два - сезон штормов и сезон штиля. И вот в такое странное место меня занесло в самом конце августа 1956-го года.

Мне сразу повезло снять пол-домика с верандой у одной очень молодой пары, которым деньги были нужны также сильно, как мне - жилье. И поэтому мы быстро сговорились. Узнав, что я направлен на остров с большой земли, из города Дублина, и буду новым директором местной школы, мне даже сделали скидку.

-Директором школы! - присвистнул мой новый домохозяин, - Это значит, будете учить Милли и Майка? Вот оно что! - сказал мне Ричард Бишоп, или просто Рик, глава семейства Бишопов, которому на вид было лет не более тридцати пяти.

-Вы с ними там построже! - вклинилась в разговор его жена, Вики Бишоп, миловидная блондинка, с бледно-голубыми, почти прозрачными глазами и курносым носом. Мне она сразу понравилась. Хотя, в те времена я еще даже не представлял себе, что именно Вики Бишоп повлияет на всю мою дальнейшую судьбу. Она показалась мне миловидной. И более ничего.

К вечеру, сидя на веранде, я вдруг услышал такой разговор с половины Бишопов:

-Пап, ну не надо… пап, я больше не буду… ну, честно-честно, не буду… - говорил тонкий, нежный голосок.

-Я обещал тебя высечь, Милли, когда вернусь домой, или нет? - отвечал на это голос Рика Бишопа.

-Ну, пап… ну, прости… мы с Томом больше не будем целоваться в курятнике… никогда-никогда…

-Не верю я тебе, Милли! Все равно ведь будешь… Вики, прутья готовы? Ну, тогда пойдем!

В следующий момент дверь из дома распахнулась, и на веранду вышел Рик Бишоп. Он вел за руку девочку лет пятнадцати, а следом за ними шла мать этого семейства, Вики. В руках она несла несколько длинных прутьев. Девочка, не переставая, ныла:

-Пап, я не буду… пап, ну, не надо меня сечь… ну, папа…

Совершенно не обращая на меня никакого внимания, Бишопы проследовали на свою половину веранды, и там-то и разыгралась целая педагогическая трагедия. Девчонку уложили на лавку, стянули с ее ягодиц шорты, и отец начал сечь провинившуюся по заднице. Вики держала свою дочь за лодыжки, и строгим голосом отсчитывала количество розог, выданных голым ягодицам Милли:

И… раз! И… два! И… три!

Во время порки, Милли вертелась на лавке, вздрагивала после каждого удара розгой и все повторяла:

-Папа, ты меня не любишь! Ай, больно! Папа, ты меня ненавидишь! Ой, не надо! Пап, я тебя больше не люблю! Ай! Пап, я тебя ненавижу!

Рик Бишоп совершенно ничего не отвечал на эти тирады Милли, он регулярно поднимал розгу и каждые пять секунд резко опускал ее на голый зад своей дочери.