В логове Медведя

«Предательство в любой форме причиняет боль. Оно может свести с ума. Но у всех нас есть выбор, как с этим справиться. Нам просто уйти или остаться? »

Энн Кертис.

*

Уходя на тот свет, не забудь выключить этот.

Виктор Коваль.

*

Она летела сквозь снега. Шерсть теплая и густая кутала обнаженное тело. Снежинки таяли  в его горячем дыхании. Мохнатый друг остановился и встал на дыбы. Медведь чувствовал живого человека совсем рядом. В этой огромной снежной яме, которую охраняют острые клыки серых скал, она была по-настоящему счастлива рядом с хозяином гор.

Вокруг бесконечные снежные завалы, нет жизни и той боли, которую она оставила где-то далеко в прошлом. Медведь остановился, с его спины слезла обнаженная наездница. Рыжие волосы переплетались с лучами зимнего солнца, а круглые бедра прикрывала лишь небольшая шкура, убитого зверя, казалось, что она сошла с наскальных рисунков древних людей, наградив их своей первобытной красотой.

- закричала девушка.

Ее голосу вторили горы, эхо разносилось по вершинам, заставляя лавины дрожать от страха и низвергаться вниз.

С сокрушительной силой снега понеслись, словно догоняя прекрасную наездницу и медведя. Огромные лапы передвигались с такой скоростью, что приходилось сильно прижиматься к спине мохнатого чудища. Тот вздрагивал и еще быстрее несся в оазис тишины и покоя.

Наездница спешилась, одной рукой все еще придерживая своего друга за длинную шерсть. Здесь, в глубоком гроте, было тепло и сыро. Маленькие капельки мгновенно задрожали на ее белоснежной коже. Снежинки таяли, превращаясь в свежие слезы умершего прошлого.

Несколько месяцев назад.

*

Подъем был бесконечным. Для жены-домохозяйки выделили специальную палатку и самую легкую ношу, но даже это не спасало ее от бесконечной усталости.

Муж шел где-то впереди, окрыленный расспросами группы и восхищенными взглядами девушек. Даже в этой ледяной дыре любовь обходила ее стороной. Впереди тащилась дохлая попа еще одного лузера. Лицо и тело его было полностью укутаны, говорили, что когда-то он был красивым и знаменитым актером, но после аварии стал обузой для компании.

Зачем он потащился в эту экспедицию, как и она. Неужели хотел что-то доказать себе и людям.

Хорошо, что друг мужа согласился пойти с ними. Так хотя бы вечерами было веселее. Мы дружили столько времени, почти с детства. Когда-то он отбил у мужа маленькую рыженькую девочку с веселыми искорками в глазах, а потом бросил эту крошку на долгое время, чтобы разобраться в своих отношениях с другом. Растерзанное существо приползало, то к одному, то к другому день за днем, убитое любовью и отчаянием, пока не встретило нового единственного и неповторимого. Дужба возобновилась. Однако осадок предательства остался.

Честно, все должно было закончиться тогда - юности, если бы после примирения, дружеских объятий и совместных пьянок, они полностью простили себя и ее... Только рядом с другом появилась я, и все повторилось.

*

Всегда считала одержимость друга - глупым незаконченным гештальтом, только от этого жить не стало легче. Со временем муж устал и охладел к проблемным отношениям, до тошноты, до полного бесчувствия, своей заботой он одаривал всех, только не мня. Будто в предательстве друга, что пообещал - никогда не повторять свои ошибки, виновата я, та, которая опять поставила их в сложное положение. Разве это могло сохранить семью.

Всегда рядом, во всем согласен, но больше меня не любили - таково было наказание за их грехи.

Я прикрывала измены мужа, изнывая от желания. Защищала от предательства, ценой своего счастья, только бы сохранить семью, но все оказалось напрасным....

Этот совместный поход обернулся катастрофой, из которой выйти посчастливилось лишь единицам.

- Ребята, я нашел ледяное ущелье. Красота неимоверная.

Муж вошел первым, за ним бросилась вся группа. Метель мешала идти след в след, поэтому я остановилась отдышаться. Сбрасывала снег с лица, когда услышала дикие крики. Ноги не слушались, на меня с огромной скоростью неслось лохматое нечто, из его пасти стекало кровавое месиво. Звериный оскал и дикий рев заставили тело замереть в ожидании смерти. Клыки медведя клацали совсем рядом. Я просто зажмурилась, в ожидании смерти. Вот и все! Так нелепо закончилась моя никудышная жизнь.

Холод, усталость и ужасное отчаяние вдруг накалились все рядом. Я закричала, дико, свирепо, с особым остервенением.

Чудище встало на задние лапы и двинулось прямо на меня, когда кто-то запел со спины. Голову обожгла боль, и я рухнула в ноги медведя.

Там, где-то далеко слышались крики отчаяния, хруст мяса и вой метели.   Только метель , не переставая , пела свою одинокую песню о великой тайне голубой лощины, которая звенит капелью и переливается оттенками голубого и синего. Это сердце зимы согрето настоящим теплом подземного мира, где великий белый хозяин охраняет колыбель холода, разрешая лишь избранным стать его гостями, но только избранные проходят проверку и остаются рядом.

*

Вьюга все еще пела свою песню, заполняя уши, глаза и рот бесконечной тишиной.

Кажется, я очнулась последняя. Мое тело ничего не чувствовало, только колыхание теплой воды позволяло медленно вернуться  на землю, открыть глаза. Вода омывала мои ноги. Огромная морда жадно тянула воздух ноздрями, желая втянуть мою жизнь и последнюю смелость. Мы встретились с медведем глазами. Озера души подземного чудища просачивались в мою кровь, словно сливались два бесконечных одиночества в единое нечто.

Вы вместе всматривались в утробу черной ночи. Что там таиться за нашими страхами? Нет, не боль падения, а бесконечный холод вечности, за которым - ничего, лишь расставания и предательства, ведь даже звезды гаснут, срываясь и сгорая.

Боже! Еще вчера хотелось просто умереть, но я не знала, что вселенная так быстро откликнется на глупую просьбу. Все еще не было сил жить, вспоминать унижения... Пусть прошлое окажется в прошлом, а я просто буду дышать дальше.

В моих глазах давно потерянного счастья рождался взгляд волчицы, который когда-то раздирал душу, рушил сон, аппетит, желание жить. Все возвращалось: смелость, сила, жажда мести и моя настоящая душа, ведь теперь рядом со мной был хозяин гор, мой медведь.

Он лизнул меня шершавым языком, укутав своей вязкой слюной, и лег на берегу маленького теплого озера. Я слишком устала, чтобы оставаться одной. Быстро смыв усталость прошлого в голубой воде, легла в мохнатые объятия своего друга. Так два одиночества стали единым целым.

Сейчас медведь и женщина были вместе, больше нет запретов или препятствий. Больше не дрожат слезы в одиноких глазах, а страх и отчаяние не смогут отодвинуть лапы чудища, закрывающие ее от всех напастей. Неужели это шанс найти утешение, которое не желает дать жизнь, а хочет этим насытиться с полна. Язык снова скользнул по золоту волос, обещая бесконечную защиту. Я что-то шептала во сне, сознание путалось, а грудь вздымалась. Это просто подарок друга, чудо, которое неизбежно.

*

У водоема уже сидели несколько выживших человек из нашей экспедиции, которых медведь притащил в свое жилище для еды и  развлечения. Люди сбились в кучу, прижимаясь друг друга в надежде на спасение. В самом углу сидел тот окровавленный лузер. Кажется, его рука пострадала.

Вся одежда намокла и обтягивала израненные тела, им пришлось сбросить лишнее, чтобы обработать раны. Воздух здесь оказался очень влажным, но теплым. По бокам от голубого озера был черный грот, где можно было найти небольшое пропитание.

В центре пещеры вальяжно разлегся мохнатый хозяин. Своим немигающим взглядом он следил за жертвами, приучая их к порядку. Все время медведь вылизал свои лапы, морду и привставал, словно проверяя людей на наличие смелости.

Каждое резкое движение группы вызывало страшный оскал. После нескольких попыток побега, все сидели, тихонечко ожидая своей участи.

Страх и напряжение делали тишину звенящей.

Лишь голубое озеро молчало, изредка выбрасывая капельки, что нарушали его гладь, заставляя дрожать тело воды и наши сердца. Все же напряжение сделало свое дело.

Одна девушка не выдержала, бросила камень в морду зверя и побежала к выходу.

Монстр рыкнул и настиг ее в три прыжка, откусил голову, выплюнув ее нам под ноги, а остальное потащил в свою каменную берлогу.

Страх и отчаяние заставляли сидеть без движения. Люди превратились в слух, улавливая каждый звук зверя: хруст костей и пульсацию крови. Так Человек превращался в блюдо, просто выказав свое несогласие, словно природа возвращала все на свои места: от нерадивого хозяина - человека к власти безжалостного зверя.

Медведь привстал и двинулся к нам. Его кровавая пасть приоткрылась, издавая победный рык. Теперь каждый был сам за себя. Спасение больше не входило в планы жизни. Все бросились в рассыпную, желая найти убежище на выступах скал. Люди бежали, падали, чьи-то руки, ноги искали спасения. Медведь встал на пути, загоняя всех в озеро. Я стояла рядом с хозяином, наблюдая за этой местью природы. Кто был прав, кто виноват в этой поменявшей направление пищевой цепочке - мне не дано было знать, да и  не хотелось. Так распорядилась судьба.

Кровь, стоны, страх, чтобы выдержать отчаяние дня, я запела, повторяя ту песню, что шептала одинокими ночами метель...

Голос растекался по всему ущелью, и, казалось, что где-то в вдалеке мне подпевает подземное эхо. Чудище медленно двинулось ко мне, уронив свою боль одиночества мне на плечо. Постепенно огромная пасть легла на мои колени. Медведь ждал материнской ласки. Голос дрожал, а я гладила его мохнатую шерсть и пела, не переставая, всю ночь до рассвета.

Больше я не была женщиной, но матерью вечной вьюги. Мои волосы развевались, грудь наполнялась печалью ночи, а глаза сияли полярными звездами.

Когда маленькое отверстие вверху окрасилось зарей, положив зеленые блики на голубую воду, животное подняло свою морду и долго смотрело своими немигающими преданными глазами прямо в мою душу, а затем медленно село на задние лапы. Я забралась на его огромную спину. Теплый седой мех окутывал тело жаром могучего хозяина.  

*

Мы медленно направились к выходу-туда, где все еще бушевала метель. Снег хрустел под огромными лапами великана, меня почти не было видно из-под лохматой шубы.

Кругом были кровавые напоминания о нашем лагере. Вот разорванная палатка, чья-то рука с часами все еще сжимала палку, а у самого утеса гордо развивалась кровавая рубашка моего мужа.

Смог ли кто-то выжить-было не известно, но сейчас признаков жизни не было много километров вокруг.

Немного поковырявшись в снегу, хозяин бросил мне кусок разорванной человечины. Он словно говорил:" Все мое-твое. Теперь мы-вместе".

Ноги лишь слегка касались снега, я прижималась к своему спасителю. Мы все дальше продвигались к скалам-великанам. Его черный нос почувствовал дым костра, и уши сразу показали беспокойство дикого зверя. Там в глубине пещеры два человека пытались развести огонь. Мы тихо подошли к самому краю. Два друга сидели рядом, они снова вспоминали детство и первую любовь. Теперь, на краю смерти, так глупо выглядела их ревность друг к другу, которая сделала меня несчастной. Больше той одинокой женщины не было ни в жизни этих друзей, ни в прекрасном будущем. Кажется, муж был по-настоящему счастлив.

Все так и останется в прошлом. Скоро движение лавин полностью отрежет нас от этого мира. Так пусть победит сильнейший, пусть друзья останутся верными своему чувству, а я пойду своей дорогой.

Похлопав по спине мохнатого медведя, я направила его к нашему дому. Этому прошлому больше не было места в моей жизни. Только снег, вьюга и грот с голубой лагуной.

- закричала я, удаляясь.

Гроздья сонных вершин осыпались своим приветственным шумом и огромными снежками.

Лавины набирали силу, сворачивая все под собой в чудовищный рулет.

Впереди сквозь глубокий снег, бешеными скачками несся хозяин этих мест. Его мышцы то напрягались, то освобождались в полете. Казалось, что этому прекрасному чувству опасности не будет конца. Быстро влетели в грот. Снег закрыл мое прошлое и вход до сведущей весны. Так будет лучше, ведь каждая рана требует своего времени.

*

История мужчины

С самого детства мне не везло. Все, что было у сироты лишь руки, ноги и красивая мордашка. Чтобы вырваться из детского дома, нужна была настоящая удача, и один раз она улыбнулась мне.

Так я попал в продюсерский центр, который искал молодые таланты. На что только я не шел, чтобы задержаться в шоу-бизнесе. Наконец, лавры великого молодого актера прилипли ко мне, не разрешая останавливаться или оглядываться назад. Словно белка в колесе, бежал, пока все соки из меня не были выжиты, не дойдя до тридцати, я выдохся, сник. Вдруг отчаяние стало разрывать мои ночи, душить дни, отравляя существование.

Еще несколько фильмов сыграл на последнем издыхании, а потом перерезал вены и уснул. Надеясь, что никогда не вернусь в эту безнадегу.

Меня откачали. Врачи сменяли один другого, но ничего не помогало  истерзанной душе. У меня ничего не было, что держало в этой жизни: ни родителей, ни любимых, ни близких, ни желаний, ни надежд.

После тысячи экспериментов - меня стали забывать, отправив в утешительное и восстанавливающее путешествие в горы.

Я сразу почувствовал ее рядом. Она плелась с потухшим взглядом, казалось, что  жизнь этой женщины тоже закончилась. Иногда она посматривала на красивого мужчину впереди, которому не нужна была эта старая ноша. Счастливые не замечают боли руки, с которой они кормятся, даже если пожирают ее пальцы.

Иногда божество спускалось к ее палатке, чтобы вкусно поесть и переодеться и улетало светить другим.

Ничего нового, меня даже не злило это. Глупо, но  приятно, когда кто-то рядом тоже болен. Иногда я рассматривал ее уставшее лицо, потухшие глаза и сникшие плечи, словно тяжесть давила, заставляя прижиматься к земле. Лишь изредка чья-то дружеская  рука гладила ее по спине, приносила сладости, заглядывая в сердце умирающей женщины: Мол, ты еще жива?

Это безобразие так и продолжалось бы, если...

Горы становились все круче. Они словно зубы голодного зверя, разинувшего пасть, постепенно заглатывали нашу группу.

Я все еще выбирал самую высокую скалу, с которой согласиться мое тело совершить прыжок.

"Рано, рано"- говорило оно.

Я ждал.

Разъяренный медведь появился неожиданно, сразу за перевалом. Он рвал и метал все, что встречалось ему на пути. Его пасть не знала пощады. Тех, кто сопротивлялся - он сжирал сразу, остальных перетаскивал в свое подземное логово.

Так мы оказались в ловушке. Меня бесчувственного тащил за руку, от чего та здорово пострадала. И все же я выжил. Насмешка судьбы.

Теперь, когда  видел смерть совсем рядом, когда чувствовал ее дыхание - она не казалась мне прекрасной дамой, нет, скорее зловонной старухой с пастью огромного медведя.

*

Мне приходилось играть тысячу ролей, но это было  ужасное реалити-шоу. Теперь каждый день умирали люди, а я ждал со страхом своей очереди.

Чудище обладало невероятной интуицией, словно сканируя душу человека. Некоторых оно разрывало сразу, других оставляло на потом, словно что-то подыскивая для себя или особой миссии.

Медведь боготворил только свою звезду, найденную среди еды, по-другому он нас не воспринимал. Но та, уставшая женщина, стала хозяйкой и повелительницей всего его мира. Он жил своей правдой, своими правилами, в которые  вписалась и стала путеводной звездой. Это странное родство душ коробило испуганных людей, что шептались об их ночах и странных совместных вылазках на свободу.

Но все тайное становится явным. Наш хозяин решил наградить свою звезду. Выбрав самого сильного мужчину и толкнув носом в ее объятия.

Полуобнаженная богиня осмотрела жертву и отвернулась - это стало последней секундой жизни самца мира людей.

Медведь разодрал тело, жадно пожирая его внутренности. У ног испуганной звезды появился большой кусок человечины - сердце отвергнутого жениха.

- Ешь, — словно говорил медведь - Ешь, все мое - твое.

Другой ночью все повторилось, пока очередь не дошла до меня.

Так глупые мольбы о смерти стали реальностью, страх поглотил мои мысли и депрессию... Только маленькая жилка на шее кричала: " Хочу жить! Хочу жить! "

Мокрый нос толкнул меня с силой к ногам его Звезды. Я упал и, словно щенок, посмотрел в глаза своей смерти.

Они были зелеными с маленькими крапинками-звездочками, которые словно переливались и гасли.

Что она увидела во мне? Или это была простая человеческая жалось, потому что  худое изнеженное тело давно потеряло привлекательность мужчины, а красиво говорить или ухаживать я давно не мог.

Только страх, боль, отчаяние заставили трепетать мое сердце так, как никогда раньше.

То, что я испытал той ночью было больше, чем наслаждение, это был мой личный наркотик, который дарил счастье между жизнью и смертью. Руки дрожали от каждого прикосновения к Хозяйке. Глаза медведя-свидетелям жгли мою спину, подталкивая и обещая смерть.

Она спасла меня, но сожрала мое сердце, как это делала с другими. Теперь ее кровь просачивалась в мои мысли, а сила духа раздирала душу. Так уставшее нечто превратилось в жгучее желание моих уснувших грез, мою жажду жизни.

*

Мы медленно возвращались. Спустив меня на землю у озера, животное лизнуло ноги, и двинулось к испуганным и растерянным людям. Медведь обнюхал всех мужчин и выбрал подходящего, толкнув его в мои объятия. У озера остались трое: я, жертва и седой хозяин.

Своей огромной лапой медведь затолкал нас в воду, заставляя долго плескаться в воде, привыкая друг к другу. Пришлось снять последнюю одежду. Теперь два обнаженных человека стояли рядом. Мужчина, что достался мне в награду, был предназначен на съедение этой ночи. Во рту все еще жило ощущение бьющихся минуту назад сердец, которыми со мной любезно делился хозяин.

Зверь зарычал, он ждал ответа.

Лицо юноши было покрыто мелкими ссадинами и ранами, но все еще было красивым. Может, он когда-то и был звездой, а сегодня стал призом, моим выбором. Юноша мужественно держался. Сбросив с себя оставшуюся одежду, он приблизился ко мне, протянув свои руки. Я вздрогнула, медведь, что внимательно наблюдал за нами, толкнул меня носом и начал тихонечко рычать, уваливаясь на берег и напевая свои брачные песни.

Тела упали в теплую воду, озеро наполнялось эхом стонов, бесконечным рыданием. Я плакала от счастья. Первый раз за всю свою жизнь. Первый.

Мы лежали в объятиях друг друга, а я разглядывала его ресницы, что слегка дрожали во сне. Зачем этот человек отправился с нами, что потерял в этом богом забытом месте. Его правильный профиль когда-то заставлял плакать людей и смеяться, а сейчас он стал утешением подруги медведя.

- Ты смотришь на меня, — не меняя положения и не открывая глаз, проговорил незнакомец.

- Да.

- Еще вчера я хотел умереть, а теперь отчаянно цепляюсь за жизнь.

- Еще вчера была замужем, а теперь...

- Думаю, что ты теперь свободна ото всех предрассудков. В той бойне ничто не уцелело.

Теперь он повернул голову и открыл свои глаза. Это действительно был красивый мужчина.

- Почему ты хотел умереть?

- Просто устал жить. Столько лет одиночества сделали меня не человеком, а маской, за которой ничего не осталось - пустота. Погоня за успехом отравила мою жизнь, я больше ни на что не годен.

- Знаешь, все думают о смерти. Мой муж давно разлюбил меня, я висела камнем на его шее, но продолжала жить.

- Нужно было просто расстаться.

- В этом мире нет ничего простого.

Медведь проснулся, вытолкнув мохнатой лапой моего партнера - настало время вечерней песни.

Мой голос больше не дрожал, что-то помогало струиться песне, взвиваясь в самое синее небо, туда, где была жизнь вчера, но не было завтра...

Эта мелодия становилась ритуалом нашей новой жизни.

*

Скоро темнота поглотила заботы этого дня, странную связь с мальчишкой, которого просто было жалко... Или это была месть своей глупости и судьбе, что заставляла меня страдать столько долгих лет.

Обида иногда пульсировала в душе, желая прикоснуться к другой жизни, только это случалось все реже в логове Зверя.

Сейчас он спал, мой Монстр, и это стало лучшим дыханием мести. Кожа покрылась мелкой испариной. Кажется, сопротивляться его власти было бессмысленно или невозможно. Те мысли, что еще минуту назад крутились в голове и сжались в точке желания жить дальше, заставляя забыть все или ощущать чужую боль. Это пугающее чувство обволакивало тело, утаскивая на дно своих самых темных грез. Столько лет женщина подавляла себя, заставляя уснуть все желания, прячась за обиды и разочарования, оставаясь наедине с тягучими снами, пропитанными дождями слез. Теперь ее участие почти не требовалось, потому что был мир под властью Зверя.

Озеро слегка светилось изнутри, когда я погружалась в воду. Нужно было остудить себя и свои глупые мысли, а сделать это можно лишь за пазухой у своего мохнатого друга.

Хорошенько промывшись, я нырнула под горячую лапу медведя. Сейчас он мирно посапывал, тихо и спокойно, словно маленький котенок, наполняя пространство особой силой. Хозяин не проснулся, а лишь аккуратно прижал меня и втянул запах женской кожи. За эти дни я слишком привыкла к этой бесконечной защите и полному покою, который мне дарил медведь.

Что есть настоящая жизнь? Это та, что бежит без оглядки, оставляя за собой лишь обнаженные следы? Или это вечное и неизменное состояние покоя, внутренней мощи, когда не нужно тише смеяться или притворяться глупышкой, не верить, что все блондинки тупые, а женщины слабые.

Мир - это то: во что мы верим всей своей душой, что создаем по своему хотению, как в сказке - остается лишь разобраться в желаниях.

Теплое огромное и светлое существо закрывало меня сейчас ото всего плохого, отгораживая своей лапой от глупости бывших и будущих бед.

Так моя жизнь наполнялась новыми смыслами, новыми кадрами следующей жизни, в которой буду только я и моя сила.

В объятиях огромного зверя пробуждалась особая внутренняя мощь, которую уже нельзя будет впихнуть в старые одежды, тело, ум.

Во всей этой огромной вселенной была Я, необъятная и непостижимая, выше звезд и бескрайнего неба, бесконечнее вселенной. Только это не было одиночеством! Нет, я разрешала другим звёздам плыть рядом до тех пор, пока нам по пути, за ранее желая им счастливого "без меня".

*

День сменялся ночью, а утро вечером. Жизнь налаживалась, она шла своим чередом, не разрешая оборачиваться назад. Нас оставалось мало, но еды, хоть и скудной хватало. Хорошо, что воды было вдоволь. Однако, пока длилась зима раз в неделю кто-то должен был умирать, чтобы разрешить жить остальным.

Мое тело стремительно менялось: пухлый и неуклюжий комочек превращался в стройную кошку. Мы привыкали к жизни с нашим Хозяином, который оказался заботливым и радушным. Он любезно делился добычей, которую ели все без исключения; а если мы выполняли его требования, то жизнь оказывалась приемлемой. Иногда казалось, что здесь в этой пещере словно специально остались избранные люди для особой миссии, которая требует полной перепрошивки, а жизнь нам любезно предоставила все необходимое для этого.

Все чаще мы собирались у ног медведя, слушая далекий вой метели. Здесь было слишком тепло и уютно, чтобы желать выбраться из этого Рая. Мы менялись внутри и снаружи. Кто-то учился любить, кто-то заботиться, кто-то жить или умирать.

Мой актер, так я его называла, все чаще смотрел на звездное небо, наверное его раны заживали и жизнь начинала улыбаться упавшей звезде.

Каждый теперь смотрел на свое прошлое по-другому, словно в душах наступала весна. Некоторые влюблялись, другие расставались, боролись, но всегда соблюдали право последнего решения за медведем. Меня это почти не касалось, ибо мы давно стали одной плотью с монстром.

Скоро послышалась капель, и ледяные зубы огромного ущелья стали таять. Теперь медведю будет сложнее удерживать оставшихся людей у озера, но, кажется это его совсем не беспокоило, ведь мы снова могли выбираться наружу, скакать по зеленым полям, кувыркаться в объятиях душистых трав.

Иногда он брал меня на настоящую охоту. Я вжималась в его спину, сливаясь с мохнатой шкурой, а когда этого требовалось - выпрыгивала на жертву с ножом и перерезала ей глотку, но такое было слишком редко - мне оставалось лишь наблюдать, как гибли рыси, лисы, кабаны...

Людей  больше медведь не трогал - они стали нашей стаей. Некоторые из них пробовали сбежать, и мы находили их останки в ближайшем лесу. Другие, сбившись в кучу, продолжали существовать в нашей общине, среди них был и Он, актер. Его взгляд все чаще останавливался на мне, актер ждал, каждый день наполняя свое тело энергией жизни. Теперь он не был избалованным мальчишкой: сам добывал еду, сам ухаживал за раненными и больными. Только его глаза не давали мне покоя...

*

Однажды мы с медведем стали свидетелями его охоты. Огромные деревья великаны стонали, предчувствуя приближение грозы.

Актер стоял напротив окровавленного кабана. Их весовая категория была не равна, к тому же подранки особенно опасны. Убить дикую свинью сложно-об этом знала даже я, ведь ее сало служит отличной броней - только удар в глаз сможет решить проблему мгновенно.

На охотника было страшно смотреть его глаза светились кровавыми звездами, а руки переливались железными мышцами, маленькое железное жало - это все, что защищало его от смертельной опасности.

Быстрыми прыжками кабан приближался к полуобнаженному мужчине, который стоял в напряженном ожидании, с выражением лица настоящего хищника. Еще секунда и куча мяса сметет человека, раздробив его о дерево.

Блеснули зловещие молнии, растянувшиеся по всему небу в ужасной улыбке, а удары грома были подобны расколотой тишине самого Ада. Охотник принял удар, уперев копье в дерево, оно словно по маслу вошло в визжащего зверя, который умолкал на чужом вертеле навсегда.

Грянул дождь, огромные крупные капли смывали пот и усталость, благословляя тело жертвы и восхищаясь храбростью человека.

Мой мохнатый зверь встал на задние лапы, словно приветствуя нового охотника этих безлюдных мест. Актер стоял, не шевелясь, его взгляд сверкал во всполохах молний.

Это было начало конца. В стае не может быть двух вожаков-один должен умереть или уступить место другому.

Мясо у нас теперь было достаточно, все были сыты. Люди сразу повеселели, стали купаться в голубом озере и петь песни.

Медведь все также лежал на своем месте, он принял кровавые подношения, и теперь все ждали мою песню, которая стала ежедневным ритуалом нашей стаи.

Вдруг огромное мохнатое животное встало на дыбы, издавая протяжный рык, а потом толкнуло меня к ногам охотника.

Так я стала расплатой за ужин.

В этом мире нет постоянства. Все подчиняется странным законам бытия. Даже если ты сбежал на край земли и изменил все в своей жизни, то от чего убегал - настигнет тебя рано или поздно. Предательство становилось моим бичом, словно злой рок оно преследовало меня раз за разом, не разрешая вздохнуть и залечит нанесенных ран.

Я резко развязала свои шкуры, что прятали тело от посторонних глаз и холода.

Они тихо упали к ногам победителя. Сила признает только силу...

Герой дня сбросил свою одежду. Два обнаженных тела начинали танец страсти у всего племени на виду. Стая подхватила мелодию рыка Медведя, и этот рокот стал моим наваждение во тьме этой жизни.

*

- слышалось со всех сторон.

Эти звуки погружали все племя в особое трансовое состояние, ожидания блаженства. Они тянули руки вверх и раскачивались, словно от ветра.

Пара медленно совершала движения по краю водоема.

Представьте, голубую гладь маленького подземного озера. Наши шаги ложатся, погружаясь в теплую воду, будто котята подкрадываются на пушистых лапках к тебе, играясь друг с другом. Где-то щёлкает по каменной скале небольшой падающий камешек, и вдруг — оглушительный рёв медведя. Жуткий, гипнотизирующий, будто сама древность заговорила сквозь время.

- Обнаженные тела закончили кружить и срослись в центре голубого озера. Мужчина и женщина остановились так близко, что чувствовалась мелкая дрожь возбуждения. Что-то звериное «просыпалось» в человеческой душе, словно семя проросло, и покатилось по пещере, обрастая новыми рыками, хрипением и тайнами.

- Хрюканье перерастало в стоны, чтобы получить незабываемые взлеты, следуя за любовной песней большого медведя.

Еще вчера связь между мной и медведем не имела границ. Мы были единым целым, а сейчас он заставляет другого самца вести танец страсти со мной. Одинокая слеза скатилась по щеке и плюхнулась в воду.

- Сильные руки уже сжимали меня в своих жадных объятиях, глаза прожигали дыры желания, когда рык вдруг прекратился.

Медведь встал перед нами на задних лапах, огромный и беспощадный, его челюсти сжимались и разжимались, производя ужасное щелканье и фырканье. Мой хозяин почувствовал угрозу со стороны другого хищника, не желая делиться властью и любимой.

- Теперь этот фыркающий звук был похож на повторяющиеся удары огромного сердца.

Друг против друга стояли, всё больше возбуждаясь, два хищника, низкое рычание которых предупреждало о том, что кто-то из них перешел границу и находится слишком близко от дозволенного.

Какими бы очаровательными ни были медведи, когда они встречаются в дикой природе, не приближайтесь к ним, потому что последует крик - "сигнал бедствия", который издаёт напуганная самка.

*

Весна - самая романтическая пора не только у людей, но и у диких медведей. Еще бы, все это время косолапый устанавливал свои порядки в племени и устраивал личную жизнь.

Огромное чудовище давно погрузилось в период свадебного возраста, когда самцы ищут свою любовь по следам и запаху. Ради самки, своей избранницы, медведь готов пробежать по тропам расстояния более 10-15 километров, защищать ее ото всех напастей и бед.

Правда, сердце новой невесты было нелегко завоевать. Ее в прямом смысле приходилось отвоевывать у жизни, иногда даже с боем, с кровавыми жертвами.

Сколько это ухаживание могло еще длиться? До конца его жизни?

А теперь Монстр вспомнил о том, как за многие километры почувствовало свою единственную. И предчувствие не обмануло его при первой встрече. Она была прекрасна. Издали медведь ночами обнюхивал ее следы, потом тянулся в направлении неизведанного, иногда оттопыривая губы словно для поцелуя.

Только всегда самка выбирает отцом своего потомства сильнейшего самца, который отгонит остальных претендентов на ее сердце. Потому сейчас он был особенно злобен и подвержен агрессии.

Соперники стояли друг напротив друга и не шевелились, готовы атаковать в любой момент. Поэтому человеку не было страшно. Это был честный бой двух самцов.

Сначала дикий зверь пометил свою территорию, окинув взглядом противника. Актер же достал свое железное жало.

Это была стратегия непрямого запугивания противника, но никто не отступил. А крик самки стал сигналом начала битвы. Боя звериной мощи и силы духа.

Чувствуете, чувствуете? Теплом запахло, весной! Южный ветер трепал шерсть, ползущую наружу первоцветами и романтикой!

Удары, кровь, ярко-красный на голубой воде распускался красивыми разводами.

Слышите, слышите? Она совсем рядом плачет о своем друге. Ее горячие слезы обжигают раненое сердце.

Жало вонзилось в правый глаз, который заплакал кровью. Но и половины достаточно, чтобы сделать ее счастливой....

Чувствуете, чувствуете? Теплом запахло, весной или кровью! Руки противника трепали шерсть, ползущую наружу первоцветами и романтикой, еще вчера этот щенок был ее утешением, а сегодня он кромсает матерого хищника.

Слышите, слышите? Она горько плачет о своем потерянном друге. Ее терпкие слезы обжигают раненную душу. Жало вонзилось в огромное сердце, которое заплакало кровью, оно никогда не было добрым, только к ней, единственной, тянуло свои руки. Но и маленького кусочка достаточно, чтобы сделать ее счастливой, пусть моя шерсть станет утешением....

*

Весна - самая романтическая пора не только у диких медведей, но и людей. Еще бы, все это время, пока косолапый устанавливал свои порядки в племени и устраивал личную жизнь, человек рождался заново из глупого неуклюжего мальчишки в настоящего хищника этой жизни, которого вчера выбросили вон из шоу-бизнеса, а сегодня досталась нежная женщина в награду за смелость.

Он поднимал над собой огромную тушу мертвого противника. Это была победа над своими страхами и сомнениями. Впереди было прекрасное будущее, четкая нить которого была зажата в израненных кулаках. И злобный рык вырывался из его горла, так рождалось дикое чудовище, что погрузилось в период свадебного возраста, когда самцы ищут свою любовь по следам и запаху.

Ради этой рыжеволосой женщины, своей избранницы, он готов был каждый день сражаться с медведями, пробежать по тропам расстояния более тысячи километров, защищать ее ото всех напастей, бед, бывших монстров.

Правда, сердце новой невесты было нелегко завоевать. Ее в прямом смысле приходилось отвоевывать у жизни, иногда даже с боем, с кровавыми жертвами. Сейчас она рыдала на коленях, скрывая свое прекрасное тело в водах подземного озера.

Вверху загудел пропеллер самолета. Помощь, наконец, нашла остатки экспедиции. Только выходить никто не спешил. Что-то изменилось в головах этих людей. Стая молчала, выказывая свою последнюю дань уважения погибшему Хозяину.

Шум спасательной экспедиции нарастал. Все словно пришли в себя, очнулись от страхов и отчаяния. Слезы, крики радости неслись ото всюду.

Потерянные люди возвращались к жизни, логово зверя больше не могло их удержать, оно разжало свою скалистую пасть .

Весна - самая романтическая пора на земле, когда желание жить толкает нас в объятия друг друга. Гормоны разрывают твое сознание на вчера и сегодня, больше нет одиночества, оно придет завтра, когда ты очнешься от наркотического опьянения, понимая, что смертельно болен чужой женщиной, избранницей мохнатого монстра.

Только, когда всех эвакуировали, оказалось, что она пропала, исчезла вместе с трупом огромного медведя, словно и не было этой истории, словно больное воображение нашептало дикие страстные мысли из  глубокого ущелья.

Охотник смотрел вниз, на зеленое предгорье. Теперь он сможет выжить, стать самым известным, самым сильным хищником этого мира. Там внизу  видел маленькую женщину в объятиях мертвого друга.

Ей требовалось время, чтобы принять своего мужчину, и он готов подождать ее, дать время  своей женщине.