В его паутине

Глава 1

Я не имею ни малейшего понятия, как это вышло. Каждый чёртов раз, когда я выгружаю документ, то проверяю, всё ли в нём порядке, на месте ли цифры, совпадают ли они с тем, что указано в ведомости, сходится ли сумма. Иногда, зная свою невнимательность, я проверяю по два раза. У меня даже есть своеобразный ритуал — перед тем, как сохранить документ и отправить в банк, я пью чашку крепкого кофе с сухим молоком и бросаю туда ровно полтора пакетика сахарозаменителя. Обычно бросаю два, но здесь важно, чтобы половина пакетика осталась лежать рядом с чашкой или же полетела в урну.

Вот она, родимая, лежит на столе, в ней ровно половинка. И...

Смотрю на эти цифры, и потихоньку покрываюсь липким потом. Краснею и бледнею, пальцы дрожат. Офис замер, вокруг тишина.

Щелчок степлера вырывает меня из оцепенения, подняв глаза, вижу лицо Эдуарда — моего непосредственного начальника и понимаю, что дела совсем плохи. Не только у меня, но и у начальства.

— Я...я...я не знаю, как это получилось, я всё проверила, как обычно, откуда эти цифры я не понимаю, кто-то залез в мой компьютер! — уже на ковре у всего вышестоящего руководства я пытаюсь оправдаться, как могу, попутно прикидывая, какой штраф меня ждёт за эту ошибку, которую я даже не совершала.

— Пароль от компьютера только у тебя, — задумчиво пожимает плечами Раиса Викторовна, заместитель директора. — Если ты его кому-то давала, это тоже твоя ответственность. Что делать будем? Вернуть-то мы вернём, попотеем, конечно. Но, вообще-то, это твоя ошибка, тебе за неё и расплачиваться.

— Мне? — челюсть падает на пол. Чтобы вернуть компании убытки, пожизненного рабства не хватит. Ни моего, ни моих детей и внуков, которых у меня, к счастью, пока что нет.

— Ладно, не будем нагнетать, — успокаивает меня, а, может, и самого себя директор. — Ты пока пиши по собственному, и на премию можешь не рассчитывать. Не страшно. Деньги людям ещё не пришли, отправим запрос в банк, операцию приостановят. Панику развели мне тут.

Мир не рухнул в один миг, и не сказать, что я крепко держусь за эту работу, но возвращаюсь домой я в совершенно убитом настроении. Премии не видать — а это больше половины оклада. Заявление я написала, и все дружно решили, что соглашение сторон — более, чем справедливо. Раиса Викторовна хотела влепить статью, но Эдуард её отговорил. Уже несказанно повезло. Помимо того, что мне не придётся возвращать деньги компании.

Нет уж, больше никаких финансов, никаких цифр, никаких таблиц. Устроюсь в цветочный магазин, буду радовать людей, ну чем не работа? Платят за неё только раза в два меньше... У Юры квартира в ипотеку, которую он купил ещё до брака. Платим вместе, я же в ней живу — так он говорит, а я и не возражаю. Съём всё равно стоит больше, и мужа люблю. Или думаю, что люблю...

Любит ли он меня?

Первый день весны должен был пройти спокойно. Сняв с плеч тяжёлый груз рутинной работы, обычно шагаю до автобусной остановки, поскальзываясь на льду, супермаркет, парочка не слишком громоздких пакетов, тёплый подъезд и уютная квартира, где ещё около часа до прихода Юры совсем тихо. Сегодня всё кажется каким-то не таким. Лёд уже почти растаял, под ногами каша, ноги в тонких сапогах намокают, в автобусе нет мест, а в магазине просто жуткая очередь. И муж по какой-то причине уже дома...

Бросив пакет со сменной обувью и кое-какими вещами, что забрала из офиса, в коридоре, раздеваюсь, мокрые носки бросаю в корзину. Юра сразу замечает моё настроение. А я замечаю, что в квартире не пахнет едой. Обычно готовлю я, поскольку возвращаюсь с работы раньше, но у нас была договорённость — если раньше вернётся он, готовка на нём.

— Меня уволили с работы, — говорю сразу, в лоб. Стараюсь не замечать, как вытянулось лицо мужа.

— За что, не сказали? — спрашивает, наматывая круги по комнате.

— Сказали, конечно. Сделала неправильные расчёты и отправила в банк. Хотя, я всё досконально проверила, такого просто быть не может, мне кажется, это какая-то ошибка, — оправдываюсь теперь перед ним. — Ну, хотя бы по собственному написала. А то ведь и по статье могли. Ох, — выдыхаю, сняв с себя надоевшую узкую юбку, — достал уже это дресс-код.

— Ладно, завтра подыщешь себе что-нибудь, — не без нотки разочарования в голосе говорит Юра и добавляет: — Пятнадцатого уже за машину платить. Можем и пораньше. Рассчёт уже получила?

— Когда бы я успела. Дня через три придёт, — отвечаю, снова умолчав о том, что на карточке уже давно лежат сто тридцать тысяч. Даже учитывая то, что почти вся зарплата уходила на этого дурацкого "Прадика", который был ему так нужен, мне удалось подкопить. О том, что премии мне тоже не видать, так же умалчиваю. Пусть добавляет на свою машину со своих денег. — А вообще, я хочу немного отдохнуть. Уже год без отпуска. Недельки две посижу, подыщу пока что получше.

Как же я надеялась на то, что он согласится со мной и поддержит, но, видимо, за два года брака, я так и не узнала своего мужа.

— В смысле? Ксень, отдыхать сейчас вообще не вариант.

— Тебе, может, и не вариант, ты два месяца назад в отпуске был, а мне ещё какой вариант, — возражаю я.

— Ну, так я не просто так был. Я ремонт делал в ванной, если ты не помнишь, — сразу же находит "весомый" аргумент. Только я помню, что не было никакого ремонта в его общепринятом понимании. Он просто нашёл где-то новый кусок плитки и воткнул его взамен разбитого, повесил водонагреватель. Это заняло два дня. Всё остальное время он сидел за компьютером.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слушай, Юр, — не выдерживаю я. Щёки уже красные от гнева, чувствую, как кровь прилила к коже. Ситуация на работе выбила из колеи, и выдерживать упрёки от мужа нет никаких сил. — А когда у нас дети с тобой будут, ты меня тоже на работу погонишь?

— К тому времени рассчитаемся со всем, и пойдёшь спокойно в свой декрет, — получаю ожидаемый ответ. — Ну и найдёшь себе что получше сейчас, подкопишь на пелёнки, на подгузники там всякие. Но сначала желательно года два отработать, чтобы декретные хорошие получить.

— Значит, ты не собираешься финансово участвовать в этом? — выпучив глаза, спрашиваю я. — Сейчас мы выплатим за машину, потом еще что-нибудь захочешь. И вообще, почему я должна платить за твою квартиру и твою машину?! — негодую, сделав акцент на слове "твою".

— Почему мою? Мы семья, разве нет?

— Уже сомневаюсь в этом, — бросаю ему я и, быстро натянув на себя домашний халат, иду на кухню. Как я и думала, он и не собирался ничего готовить. Даже мясо из морозилки достать поленился. Руки опускаются...

Юра идёт за мной на кухню, продолжая спорить, но я его уже не слушаю. Беру телефон из сумки и лезу в приложение доставки китайской еды. Нет ни малейшего желания стоять у плиты. Муж, не устав возмущаться по одному поводу, брызжет слюной уже по другому.

— Дорого, Ксюш, давай ты приготовишь что-нибудь, а? Ты без работы осталась, а мы шиковать будем? Ну головой-то надо думать, в конце концов.

— Вот, и готовь сам себе, а я себе доставку закажу, — не поднимая глаз, отвечаю я, вспомнив, что в последний раз, когда он пришёл с работы раньше меня, мы ели пиццу.

Что делает он? Как ужаленный выбегает из кухни, а спустя три минуты я вижу, как он надевает ботинки в прихожей. Я привыкла к таким заскокам, чуть что не по его, сразу убегать из дома. В такие моменты он сидит в машине, пьёт пиво и ест шаурму или бежит к своему дружку Серёге. Там они напиваются, и возвращается он поздно, всю ночь дышит на меня убойным перегаром, а утром, как ни в чем не бывало, требует завтрак.

Как я устала...

Что будет, когда действительно появятся дети? Стоит ли им появляться?

После его ухода я наслаждаюсь долгожданной тишиной, вкусной, но чуть острой едой, и, кажется, и не было того позорного увольнения. Мысль о том, что жизнь наладится, становится чуть ярче, реальнее. Пока с моим телефоном не начинает происходить нечто странное.

Экран вдруг чернеет, а после проявляются очертания открытого мессенджера, где я вижу аватарки своего мужа и его друга. Их переписка...

"Чертовщина какая-то" — думаю и с замиранием сердца читаю то, что они пишут друг другу. Как такое возможно? Внезапно появляется желание выключить телефон и убрать его подальше, но любопытство побеждает.

"Моя чудит опять" — пишет Юра. — "С работы её выгнали, я опять обеспечивай. Ну сколько можно? Получает и так мало, на свои хотелки всё тратит, на мне и квартира, и машина, и продукты покупаю, ещё и жрать варю после работы. Как же всё достало, ты б знал"

"Ну так разводись" — тут же прилетает ответ.

"Не знаю. Не варик, наверное, разводиться. Один как потяну это всё?" — тут же прокалывается на самом очевидном моя "ломовая лошадь, на которой едут". Само собой, перед другом нужно выставить себя в лучшем свете. Тот либо не замечает вранья, либо ему всё равно.

"Ну не жалуйста тогда. Кстати, Юлька там про тебя всё спрашивает. Номер дать её?"

"Давай, ага" — пишет Юра.

Еда больше не лезет в глотку. Руки дрожат ещё сильнее, чем на ковре у начальства. С нетерпением жду номер этой Юльки, но телефон в самый последний момент перед тем, как приходит сообщение, снова гаснет, а я сижу, разбитая и уничтоженная на нашем диване, где мы провели несчётное количество уютных вечеров, и не знаю, что ужаснее — то, что я каким-то неведомым мне образом прочла переписку мужа с другом или его потенциальная измена.

Глава 2

Сериал поставлен на паузу, остатки еды уже полчаса стоят на журнальном столике и киснут, пока я отхожу от шока. Не только потому что посмотрела на своего мужа совершенно другим взглядом, но и от того, что всё это произошло таким странным для меня образом. Кто-то взломал телефон мужа и мой, и показал мне эту переписку. Она уже исчезла, нет никаких следов чужого вмешательства в мессенджере. Может, мне почудилось? Может, я просто задремала, и всё это было коротким сновидением?

Бросаю мобильный на диван и направляюсь в ванную, умыть лицо холодной водой.

"Я буду такой, как ты хочешь".

Я никогда не произносила эти слова, но всем своим поведением раз за разом доказывала ему, что буду жить ради него, буду работать на нелюбимой работе, отказывать себе в удовольствии, ходить год, а то и два с одной-единственной сумкой, пока она не разорвётся в хлам, лишь бы ему угодить.

А что он?

Новая одежда и аксессуары с каждой зарплаты — "мне можно, у меня и зарплата больше, средства остаются на себя, а коль у тебя в карманах пусто после оплаты моей чёртовой тачки и всех счетов, значит, поднажми, дорогая".

Именно поэтому, когда я стала зарабатывать больше, начала откладывать часть своих денег. Но это не слишком меня волновало, я ждала, что в один прекрасный миг что-то щёлкнет в его голове, и он изменится. И стоило только замаячить незнакомому женскому имени, как пелена тут же слетела с глаз. Изменится ли он? Как бы не так...

Решаю оставить этот вопрос на потом и обдумать всё на трезвую голову, а сейчас как следует выспаться. Так и засыпаю на диване, укрывшись махровым пледом. Сон приходит быстро, накрывает мгновенно, но длится забытье совсем недолго. Перед сном я забыла выключить уведомления, и меня будит чьё-то сообщение в том же мессенджере. Протерев слипшиеся глаза, открываю его и долго пытаюсь понять смысл написанного:

"Тебе понравилось то, что я тебе скинул?"

Первым делом решаю проверить, с чьего номера это пришло, и обнаруживаю очередную странность: номер скрыт, вместо аватарки чёрный круг. Но удивляет меня вовсе не это, а то, что об этом контакте нет совершенно никакой информации. Ни ника пользователя, ни времени посещения, ничего.

"Кто ты?"

— быстро набираю сообщение, а в ответ мне приходит только одно — обычный допотопный смайлик в виде двоеточия и скобочки. После этого меня блокируют. Иначе это никак не объяснить, я больше не могу ничего написать ему. Пишу, и сообщение тут же пропадает, будто он читает его и сразу же удаляет из нашего чата.

Ничего не остается, как ответно заблокировать этот контакт, но выкинуть из головы, всё же, не получается. Если ему что-то нужно от меня, он появится снова. И если ему как-то удалось провернуть то, что он сделал, связаться со мной вновь не составит труда. Но кто он? Друг или враг? Он открыл мне глаза на правду, это относительно хороший поступок, но вряд ли он сделал это просто так, без какой-либо цели.

Так и засыпаю снова с неприятным осадком на душе буквально от всего, что произошло со мной за эти сутки. А утром, когда Юра уходит на работу, я решаю кардинально изменить свою жизнь и начинаю с поиска квартиры.

Ранним утром я проснулась, услышав, как он собирается, и уже засомневалась в своих выводах, но, стоило мне услышать доносящийся с кухни отборный мат по поводу того, что ему якобы нечем завтракать, от сердца тут же отлегло. Ещё никуда не ушла, а уже почувствовала себя свободной. Даже губы сами растянулись в улыбке, когда в квартире воцарилась тишина после его ухода.

Именно поэтому сейчас, потягивая кофе с молоком и жуя горячие бутерброды, которые сделала на завтрак исключительно самой себе, я просматриваю объявления. Однокомнатной квартиры вполне достаточно, деньги на первое время, пока не нашла новую работу есть, лежат на карточке и ждут своего часа. Что ещё нужно для того, чтобы начать новую жизнь? Разве что красивый мужчина, который порадует сладкими ласками и не будет выносить мозг, но и без этого вполне можно обойтись.

Записав в блокнот несколько номеров, не теряя времени, обзваниваю каждый и после третьего начинаю немного нервничать и накручивать себя — либо никто не берёт трубку, либо звонок срывается после двух-трёх гудков. Набираю ещё несколько раз все номера по списку, и ничего нового не происходит — я не могу дозвониться до людей.

Выписываю парочку новых номеров — те квартиры, которые нравятся чуть меньше, ибо стоят немного дороже. Срывается буквально каждый звонок. Пробую перезагрузить мобильник, но это не помогает. Словно кто-то специально лезет в мой телефон и срывает эти звонки. Становится не по себе, прежнее приподнятое настроение исчезает в несколько мгновений.

Переписка мужа в моем телефоне, странное послание от скрытого номера, а теперь это? Полнейшее безумие. Открыв мессенджер, нахожу тот скрытый контакт и отправляю ему гневное сообщение:

"Я не знаю, кто ты, как ты это сделал, и чего хочешь от меня, но это не смешно!"

Он не удаляет сообщение, но и не читает его, оно так и остается висеть на протяжении нескольких часов, которые я провожу в нервном ожидании, и, ровно за три часа до возвращения Юры с работы, в голову мне приходит отличная мысль — переночевать в гостинице. Взять с собой подругу, которая сейчас снимает комнату у одного мужчины, выпить вина и от души наговориться. Тут же звоню ей, надеясь, что в этот раз звонок не сорвётся.

Марьяна — лёгкая и веселая девушка двадцати трёх лет, с копной светлых кудрявых волос делает мне встречное предложение — не тратиться на гостиницу и приехать к ней, поскольку она должна остаться одна в квартире, где снимает комнату. Не долго думая, я соглашаюсь.

Для домашних посиделок, к счастью, не нужно долго наводить марафет, свои слегка волнистые темно-каштановые волосы я закалываю на затылке, подкрашиваю ресницы, чтобы не стыдно было выходить на улицу и, бросив прощальный взгляд на квартиру, ухожу. Это было прощанием не с квартирой — мне ещё придётся вернуться сюда за вещами, а с местом, где я по-настоящему и не жила. Была прислугой в чужом доме. Источником, который еще немного, и иссяк бы. Может, мне стоит сказать этому странному хакеру без имени спасибо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обязательно скажу, если он свяжется со мной и честно признается, зачем всё это делает. И почему сбрасывает мои звонки, если это, конечно, не совпадение.

Новый дом, консьерж в подъезде, просторные площадки, сверкающий лифт, массивная и жутко дорогая на вид входная дверь в квартиру, должно быть её хозяин не считают деньги так, как я или Марьяна. И какую же неловкость я ощущаю, когда вместо подруги мне открывает высокий черноволосый мужчина лет тридцати пяти с глубокими серыми глазами.

— Ксения? — спрашивает он, приглашая меня в квартиру. Сжав губы, киваю и скромно прохожу внутрь.

— Марьяна попросила меня открыть, она сейчас в ванной, — поясняет он и протягивает мне свою руку. — Тимур.

— Она говорила, что будет одна, — пожимая теплую мягкую ладонь мужчины, бормочу я.

— Я вам не помешаю, — улыбается в ответ Тимур, демонстрируя белоснежные виниры. Одет он достаточно скромно, нет ни дорогих колец, ни часов, но эта улыбка прямо-таки подчёркивает его статус. Не говоря уже о квартире. И какая нужда у этого человека сдавать комнату? Сомневаюсь, что его мучает одиночество...

Он проводит меня в комнату подруги, что больше похожа не на спальню, а на небольшую квартиру-студию с широкой лоджией, и оставляет меня одну. Пока жду Марьяну из ванной, снова захожу в мессенджер и обнаруживаю, что моё сообщение, отправленное загадочному незнакомцу, прочитано, но оставлено без ответа.

* * *

— Ну, рассказывай, что у тебя стряслось, — доставая из мини-холодильника бутылку "мартини" и тоник, спрашивает Марьяна. — Ты прости, что не предупредила о Тимуре, у него всё сорвалось в последний момент. Но, если не будем во всю горланить песни, он ничего не скажет.

Тяжко вздохнув, докладываю подруге обо всём, что случилось со мной, начиная с ошибки в расчётах на работе. Она внимательно слушает, закидывая в рот кусочки сыра с белой плесенью и кивает, но не перебивает меня — это черта, за которую я особенно ценю эту девушку.

— Ну, здесь всё понятно, ты правильно сделала, что ушла, пошёл он к чёрту, — подождав, пока я закончу, высказывает мнение Марьяна. — А насчет этого хакера... Думаю, тебе лучше купить себе новый телефон и сим-карту. Хочешь, возьму тебе на своё имя? Мне это всё вообще не нравится. И выключи геолокацию. Прямо сейчас.

Делаю, как сказала подруга, но легче не становится. У Марьяны лёгкий характер и такое же отношение к жизни, поэтому я ожидала, что она посмеётся над этой ситуацией и посоветует мне не волноваться. Но волнуется она ещё больше меня.

— Ты можешь хоть немного представить, кто это может быть? — спрашивает она.

— Нет, — отрицательно качаю головой, — я никого с такими способностями не знаю. Может, он нашёл меня в сети и решил поразвлекаться? Скучно ему стало, вот и всё.

— От скуки такое не делают, — возражает подруга. — Мне кажется, что и с работы тебя из-за него уволили. Ты же всё проверила перед тем, как отправить документ?

— Да...

— Ну вот. Слушай, а может, и эта переписка была ненастоящая? Решил рассорить тебя с мужем. Пока что от него не пахнет добрыми намерениями.

— Советуешь мне вернуться к Юре? — задаю первый вопрос, что приходит мне в голову. И как я раньше не догадалась, что ошибка на работе и эти вмешательства в мой телефон могут быть связаны?

Марьяна опускает уголки слегка увеличенных губ и пожимает плечами.

— Я уже сказала своё мнение о твоём Юре, дальше тебе решать. Кстати, мы с Виталиком хотим съехаться, так что, я скоро освобожу эту комнату. Если хочешь, я поговорю с Тимуром.

— Поговори, — решительно отвечаю я, не раздумывая ни секунды. Изменял мне Юра или нет, уже не имеет никакого значения. Вся любовь к мужу строилась на выкачке моих жизненных ресурсов, ни времени, ни средств на саму себя, и это никогда не изменится...

Марьяна поднимает бокал и произносит тост:

— Ну, за твою свободу и моё пожизненное рабство, — подруга смеётся, и я подхватываю её настроение, но улыбка махом слетает с моего лица, когда я вижу всплывшее сообщение на экране телефона:

"Ты можешь купить себе новый телефон, сменить номер, переехать в другой угол страны, но я найду тебя, где бы ты ни пряталась. Ты обязана мне жизнью".

Глава 3

Добрая часть мартини с тоником оказывается на столе, заливая мой телефон с включённым экраном, на котором висит это жуткое сообщение. Тело окатывает волна страха.

Марьяна бежит за тряпкой, пока вермут с тоником не побежал на пол и, запыхавшись, интересуется у меня, что случилось.

— Ты вся белая, Ксюх, что ты такое там прочитала? — тщательно вытирая поверхность стола от приторной липкой жидкости, спрашивает она.

Я обязана ему жизнью? И он делает всё это, чтобы забрать её? Почему просто не подловит меня в подворотне и не воткнет нож между рёбер, если ему так нужно, чтобы я расплатилась с ним? И кто он, чёрт подери, такой? Кому я перешла дорогу и когда?

Марьяна без конца задает мне вопросы, но я её почти не слышу, пытаясь выудить хоть что-то из своей памяти. Зачастую давно упущенная мелочь, если постараться достать её с закоулков своего разума, может привести к разгадке. Знать бы только, где именно её искать, на что в первую очередь обратить внимание.

— Ксюша, твою мать, ты поговоришь со мной или нет? — не выдерживает подруга. Доливает в бокал мартини и суёт мне в руку. — На, пей залпом и рассказывай!

Следую её совету и в три глотка выпиваю сладкий напиток. Но ничего не рассказываю, а просто показываю ей сообщение. Подруга вместо того, чтобы застыть, как я, или начать паниковать, что-то ищет в моём телефоне.

— Что ты делаешь?

— Что делаю? Доступ к микрофону отключаю, он же нас услышал как-то. А еще надо проверить телефон на вирусы. А лучше выкинь его нафиг, и завтра поедем тебе новый покупать, — отвечает Марьяна и выключает мой мобильник.

— Выкидывать я его точно не буду, он тридцатку стоил, — говорю я, взяв в руки гаджет. — В ломбард сдам, пусть там меня ищет. А лучше возьму его и пойду в полицию.

Больше я не включаю телефон, а весь оставшийся вечер мы обсуждаем это событие и строим догадки, кем может быть этот загадочный хакер. Я училась в техническом университете и половина моих однокурсников были довольно умными ребятами, особенно Саша Кузьмин. Парень неплохо ладил с компьютерами, создавал мелкие программы, к тому же, был по уши и не взаимно в меня влюблён. Было одно происшествие, о котором я не вспоминала очень и очень давно: после посиделок в кафе с одногруппниками, Саша предложил проводить меня до дома. Я отказалась, но он всё равно пошёл следом, не попадаясь мне на глаза. Мне повезло, что он принял такое решение — по дороге домой на меня напали двое парней. Ну как, напали... Они были в нетрезвом состоянии, прижали меня к стене и начали домогаться, трогать меня, совать свои мерзкие руки под рубашку...

Сашка был тут как тут. Досталось ему знатно, да и мне, когда я, хлебнув храброй воды, бросилась ему на помощь, но ничего серьёзного тогда не случилось, поэтому, "обязана жизнью" — слишком громкое заявление для Саши, если только он не слетел с катушек после университета.

— Точно ничего такого не случилось? — спрашивает Марьяна. — Ты его когда видела в последний раз?

— На выпускном, когда ещё, — пожимаю плечами. — Он ещё писал что-то потом, но мне уже как-то не до него было, когда Юра появился. Не думаю, Марьян, Саша, он такой добрый. Был, во всяком случае.

— Как знаешь, но я на твоём месте попыталась бы найти его и поговорить. Хотя бы просто так.

— Поговорю. Обязательно поговорю, — обещаю подруге.

* * *

Тимур разрешает мне остаться в его квартире на целую неделю, пока Марьяна не съехалась со своим парнем, и сам интересуется, не хочу ли я арендовать комнату после отъезда подруги. Мужчина ведёт себя беспристрастно, но от меня не ускользает его оценивающий взгляд.

— Я пока ещё не решила, может, получится снять квартиру, — неуверенно отвечаю я. Мне неловко. Подруга призналась, что платит ему сущие копейки, и я уверена, что с меня он возьмёт гораздо больше.

— Подумай, конечно. Но недолго, с тебя я много не возьму, — снова одаривает меня своей белоснежной улыбкой.

— А ты сдаёшь комнату только девушкам? — стараясь скрыть облегчение, интересуюсь я. Далеко не каждая даже за такую низкую цену согласится снять комнату в квартире одинокого мужчины. Кажется, он ожидал этого вопроса и отвечает на него с поразительной непринужденностью:

— Да, я сдаю комнату только девушкам. Есть на то причины. Если согласишься, как-нибудь я тебе об этом расскажу.

От него так и веет чистой, мощной мужской энергией, и я едва ли не задыхаюсь рядом с ним. Внешность, статус, доброжелательность. Частенько за всем этим скрывается один или несколько огромных минусов, но Марьяна ничего плохого не рассказывает, поэтому ещё по дороге в полицейский участок я решаю согласиться на предложение. Основная причина, конечно, деньги. Квартиру меньше чем за двадцатку не снимешь. И кто знает, когда смогу устроиться на более-менее подходящую работу?

Веду счёт в голове. Сто тридцать тысяч плюс рассчёт с работы, минус три раза по семь, остаётся достаточно. Если не учитывать мои нынешние потребности. И, только вынырнув из омута своих размышлений, понимаю, что этим утром так и не вспомнила о муже. Даже, когда проснулась и отодвинула подальше копну светлых волосы Марьяны, перевернулась на бок и сладко зевнула, не возникло ни единой мысли, что утро начинается как-то не так. Мне нравилось это утро. Как мне понравится утро в гордом одиночестве в большой комнате квартиры, хозяином которой является шикарный мужчина? Который, к тому же, если моё чутьё не подводит, положил на меня глаз...

Включаю телефон и среди десятка сообщений о пропущенных вызовах от мужа нахожу единственное от хакера. Я не читаю его, чтобы не портить себе настроение, и чтобы он не успел удалить его, пока я не покажу телефон полиции. Надеюсь, это поможет...

Оказывается, во всех детективных сериалах нам безбожно врут. Меня ждёт не уютный кабинет, а облезлый уголок со столиком, на котором едва помещается листок бумаги. Напротив меня сидит уставший сотрудник полиции в форме, скрестив руки на груди и поглядывая на наручные часы. Написав шапку заявления, я снимаю телефон с блокировки и показываю полицейскому сообщение, что пришло мне от хакера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вот, это он прислал мне сегодня. Всё остальное он удалил.

Он смотрит на меня так, словно я пришла поиздеваться над ним. Слегка опустив веки, перечивает сообщение и пожимает плечами.

— И что я должен здесь по-вашему увидеть? Вы говорите, он вам угрожает, что вы его не знаете, что он взламывает ваши переписки...

Не дослушав его, решаю сама прочитать это сообщение и прихожу в ужас.

"Привет, дорогая. Ты прости меня за этот розыгрыш. Немного не рассчитал. Возвращайся домой, поговорим. Целую:)"

В лёгком шоке перечитываю текст повторно, проверяю нет ли других смс. К сожалению, если они и были, их след уже простыл. Однако я хорошо помню, что в том непрочитанном сообщении был знак вопроса. Сейчас его нет, и эти слова... Будто он знал, что я, заранее не прочитав то, что он написал мне, покажу его сотруднику полиции. Я отключила на телефоне местоположение, доступ всем приложениям к микрофону, даже к камере. Вероятно, он действительно дистанционно запустил в мой гаджет какой-то вирус, что позволяет ему беспрепятственно следить за мной.

Все свои домыслы слово в слово рассказываю полицейскому и записываю в заявлении, хорошенько думая, чтобы не упустить какую-нибудь важную деталь.

— Рассмотрим, позвоним, — лениво пробежавшись взглядом по тексту, еле ворочает языком мужчина.

— А телефон не заберёте? И когда позвоните? А если он уже где-то рядом со мной? — взволнованная, заваливаю его вопросами.

— Зачем нам ваш телефон? Проверим звонки на ваш номер...

— Так, он мне и не звонил, — перебиваю. — Только писал. Там, наверное, вирус какой-то или что-то такое.

— Судя по тому, что он написал, он ждет вас дома, что вы от меня хотите? Это ваш парень или кто? Муж? — взгляд мужчины опускается на мою нервно сжимающую ткань шарфа руку. Я не снимала кольцо. Забыла про него, словно это до сих пор часть меня.

— Нет, это не он. А если он меня возле подъезда ждёт?

— Так попросите мужа вас встретить, к нам какие вопросы?

— Ясно, когда убьют, тогда и приходите, — нервно завязывая шарф на шее, встаю со стула, что едва не разваливается подо мной, и покидаю отделение. Чувствую себя обманутой. В моём представлении со мной должен был разговаривать симпатичный следователь. Он пригласит штатного программиста, и они вместе будут анализировать файлы в моём телефоне...

* * *

— Да, да, — усмехается Марьяна. — А потом приставят к тебе широкоплечего телохранителя, который будет сдувать с тебя пылинки и охранять от злобного хакера.

— Мечтать не вредно, — бормочу я, разглядывая витрину с телефонами. Шиковать сейчас — не самая лучшая затея, поэтому выбираю себе одну из самых бюджетных моделей за четырнадцать тысяч. Подруга оформляет сим-карту на себя. Сразу же отключаем все приложения, по которым меня можно отследить, и идем в кафе отмечать мой грандиозный провал.

Возможно, я бы посмеялась над ситуацией, если бы она произошла не со мной. А лучше с тем, с кем я ещё не знакома.

— Давай ты недельки две просто просидишь дома, — предлагает Марьяна. — Я скоро съеду, в магазин ходить не обязательно, закажешь доставку, если что. Если будет нужна какая-то помощь, Тимур не откажет, он нормальный, понимающий, — говорит подруга, пока я набираю сообщение будущему бывшему мужу. Набираю и стираю то, что напечатала. Никак не могу подобрать слова, особенно когда подруга без умолку трещит под ухом. Получается несвязная белиберда, в которой я не то извиняюсь за своё поведение, не то порицаю то, что делает он. Отправляю и терпеливо жду ответа.

На удивление, он не звонит мне. А спустя пару минут приходит ответное сообщение:

"Окей, окей, я понял, виноват, ты там дуйся, сколько тебе влезет, но за машину пятнадцатого заплатить не забудь, будь добра. И десятку мне еще кинь, коммуналку заплачу. Как одумаешься, возвращайся. Надеюсь, ты ещё не успела там ни с кем потрахаться".

Глава 4

Впервые с того момента, как я вышла за порог по сути чужой квартиры, меня душат слёзы. Муж выколол мои глаза, а хакер вернул мне зрение. Если бы не его призрачные угрозы, цены б ему не было. Марьяна просит меня показать ей то, что ответил Юра, и, прочитав сообщение, недовольно цокает языком.

— Вот же чёрт какой, а. Фу, прям противно стало, — отдаёт мне телефон и, подождав, пока я вытру влагу со щёк, подотру потёкший макияж и успокоюсь, говорит:

— Я бы на твоём месте сейчас так и сделала бы.

— Как сделала?

— Трахнулась бы с кем-нибудь, как ещё? Если он уже без повода такого мнения о тебе, так пусть будет оправдано.

— Не знаю, — качаю головой. Идея подруги совсем не кажется мне подходящей для моей ситуации. — Пока я не развелась, это вроде как измена. И, вообще, от мужчин одни проблемы. Ты уж извини, я ни на что не намекаю, может, твой Виталик не такой совсем, но я уже, правда, устала. И хакер этот, будь он неладен. Как думаешь, он остановится?

Марьяна понимающе кивает и пожимает плечами. Сегодня она вынуждена оставить меня, чтобы провести время со своим молодым человеком, и уходит на всю ночь. А я половину вечера мучаюсь в одиночестве, в чужой квартире. Просматриваю сайт знакомств. Не с целью найти мужчину на один вечер. Просто так, от скуки. Мужчин осень много, немало красавцев, куча женатых. Проведя там почти два часа, я, наконец, признаюсь самой себе, что и искала я только его — своего мужа.

К счастью, я его там так и не нахожу, и, бросив телефон на кровать, со спокойной душой иду на кухню, выпить кофе. Перед уходом Марьяна показала мне, что из кухонных принадлежностей её личные, и я, столкнувшись с хозяином квартиры, боюсь ошибиться и взять что-то, что принадлежит исключительно ему. Однако Тимур сам предлагает мне кофе.

— Спасибо, — когда мужчина, воспользовавшись кофемашиной, ставит передо мной чашку ароматного напитка, даже на душе становится чуть теплее.

— Ты подумала над моим предложением? — спрашивает он, присаживаясь рядом. Колени повёрнуты в мою сторону, расположен к общению.

— Да, наверное, соглашусь, — отвечаю нерешительно, стараясь не задерживать на нем свой взгляд. Говорят, женщины любят ушами. Возможно это так, если смотреть не на что. Глаза-то на месте. Красивый мужчина всегда притягивает. Если эта красота истинно мужская, не приторная.

— Марьяна говорила, ты ушла от мужа.

И когда она успела ему это сказать?

— Да, ушла, — киваю. — И возвращаться не собираюсь, так что, не волнуйся, я не съеду через две недели.

— Я не волнуюсь, — опустив уголки губ, говорит Тимур. Подмечаю, что без этой слащавой белоснежной улыбки он гораздо привлекательнее. — У меня нет больших проблем. Комната может и год простоять, мне это никак не повредит.

— Зачем тогда сдаёшь?

— Не люблю одиночество. Я лет до двадцати с родителями жил, у нас была большая семья, то есть, как ты понимаешь, тишины никогда не было. Я просто не привык к ней. Звал сестру со мной пожить, она, наоборот, любит тишину, покой. Вот, и сдаю комнату.

— Ясно, — отвечаю, сделав глоток божественно вкусного кофе. Такой даже в кофейнях не делают. Там он, если это не чашка эспрессо, кажется разбавленным. Хочется задать ему вопрос, почему он не познакомится с женщиной, но я молчу. Мало ли, какие у него могут быть проблемы. Не хочу лезть в чужую жизнь.

Только Тимур на этот счёт совсем другого мнения.

— Можно узнать, почему ты ушла от мужа?

— Да. Он мне, похоже, изменил.

— Похоже? Да, весомая причина, — кивает, поджав губы.

— Нет, не в этом дело. Может, измены и не было, но он меня вообще не ценит. Он прислал мне смс. Знаешь, что там было?

— М?

— Ему всё равно, почему я от него ушла. Главное, чтобы заплатила за его кредит на машину. Остальное его не волнует, — вздыхаю. — И так всегда было. Только я старалась этого не замечать.

— Ты вышла замуж за жлоба, я правильно тебя понимаю?

— Видимо, да...

И в этот самый момент мужчина мне задаёт вопрос. Вопрос настолько личного характера, что от удивления кофе застревает в глотке.

— Он, наверное, ко всему прочему тебя еще и не удовлетворял? Орально, например?

Молчу, густо краснея. Щёки прямо пылают. Мужчина совсем не стесняется в выражениях, а что я? Он задал вполне логичный вопрос, а я веду себя как девственница, проглотив язык.

— Ладно, можешь не отвечать, и так понятно, что нет.

Тема орального секса была у нас под запретом. Ну как... Иногда он просил меня сделать ему минет, но сам к моей киске не притрагивался ни губами, ни, тем более, языком. Даже не пробовал довести меня до оргазма, стимулируя клитор, и пальцами работать не умел. Всегда приходилось во время секса делать это самой. Так, и это ему было не по душе.

"Тебе и без этого неприятно?" — негодовал он. Иногда мог назвать фригидной. Но этого Тимуру я, конечно, не рассказываю. Никому не расскажу, ещё не хватало мне чужого сочувствия.

Быстро допив свой кофе, подхожу к раковине и, чтобы немного разбавить повисшую на кухне тишину, говорю:

— Наверное, Марьяна права, мне надо отвлечься. Поищу на сайте. Встречусь с кем-нибудь.

Слышу, как Тимур встаёт и чувствую за спиной его присутствие. Шёпот над ухом заставляет меня вздрогнуть. По спине пробегает табун мурашек.

— А зачем искать, если он совсем рядом? — рука мужчины ложится на мою талию, ладонь скользит до пупка, но он осторожничает, не заходит дальше. Тонкий, пряный аромат его парфюма кружит голову.

— Он мне ещё ничего не предлагал, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— А если предложит? Согласишься?

— Возможно, — скрепя сердце, отвечаю. Мужчина действует более уверенно, пробирается под футболку, осторожно прикасается к груди, находит сосок и мягко сжимает большим и указательным пальцами. С губ срывается едва слышный стон, когда вторая рука смело проникает под резинку домашних брюк, которые я позаимствовала у Марьяны. Он давит пальцами на клитор через ткань трусиков, трёт, пока не проступает влага. Водит губами по шее, целует, так нежно и трепетно, что я растворяюсь в его ласках. Отстраниться бы, но не могу. И не хочу...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас больше всего я хочу почувствовать это... То, чего была лишена все эти годы. Неужели это желание не естественно? Противоречит природе или здравому смыслу? Как же я хочу..

Чашка так и остаётся в раковине. А я... Я, возбужденная, с набухшими сосками и истекающей смазкой промежностью, убегаю в комнату Марьяны. Страшно от самой себя. Как же круто повернулась жизнь: кто-то начал преследовать меня, ушла от мужа, принимаю ласки едва знакомого мне мужчины... Может, стоит сходить к психологу?

Тимур вежливо стучится в незапертую дверь и я, придя в себя, впускаю его.

— Я тебя напугал? — спрашивает, стоя в дверном проёме. Входить не спешит.

— Всё нормально, просто это... Неожиданно, — нахожу подходящее слово, прикасаясь ладонями к горящим щекам. Мужчина остаётся доволен моим ответом.

— Тогда, может, не будешь бегать от меня, и мы продолжим? — он делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами до минимума. Слишком настойчивый или же он делает правильно, проявляя инициативу? Как бы то ни было, я остаюсь на месте, и позволяю его губам прикоснуться к моим. Когда ещё поцелуи были так сладки? Не только поцелуи, но и прикосновения, дыхание на шее, покусывание сосков.

Оральные ласки сначала не приносят удовольствия, движение влажного языка кажутся мне чем-то странным, непривычным, но с каждой секундой, внизу всё теплее, приятнее, вспышки наслаждения всё ярче. Стоны громче... Не только мои, но и его, словно он и сам близок к финалу.

Марьяна будет в шоке, узнав, что я делала с хозяином её cъёмной комнаты. Но мне совсем не совестно. Я заслужила этот оргазм. Десять таких оргазмов.

Какое это блаженство — потерять контроль над своим телом, неосознанно, полностью доверяя мужчине. Тимур сделал это мастерски, будто всю жизнь ждал, чтобы доставить мне удовольствие. И я нисколько не жалею о том, что поддалась ему. Что забылась вместе с ним.

— Хочешь еще? — касаясь губами уголка моего рта, спрашивает меня мужчина. Я чувствую запах своей смазки, и это сводит с ума. Чёртов Юра и понятия не имел, как это заводит. Предпочитал "потыкаться" на ночь и захрапеть, словно мы оба уже на пенсии. Всего лишь второй год брака...

— Хочу, — шепчу ему в губы.

— Тогда я сейчас приду. Жди, — чмокнув меня, он быстро уходит, и я, пока полностью голая в смятой постели ожидаю его возвращения, решаю проверить телефон. Когда он ласкал меня, я слышала, как пришло сообщение, и чуть не забыла о нём. Не хочется портить себе настроение, но вдруг это не муж и хакер, а, к примеру, Марьяна хочет признаться, что рассказала обо мне Тимуру?

Текст всплывшего поверх всех окон смс слишком длинный, и мне приходится открыть мессенджер. Что-то пришло и от мужа, но притягивает мой взгляд совсем не это. Новое сообщение от неизвестного номера:

"

Только ушла от мужа, а уже ищешь ему замену на сайте знакомств? Или секса на одну-две ночи? Я не ревнивный, но мне это не нравится, сладкая. Буду рад, если ты меня подождёшь, обещаю, со мной тебе будет приятно. Жди меня, и даже не вздумай ни с кем встречаться. Я узнаю, будет гораздо хуже, чем сейчас. Напоминаю — ты мне должна".

Глава 5

От былого настроя, от возбуждения и предвкушения новой порции удовольствия не остаётся и следа. Он снова нашёл меня, да ещё и так быстро! Как, если я нигде не светилась, отключила геолокацию?

Что будет дальше? Начнутся угрозы? Если уже не начались. Дрожащими пальцами набираю ответное сообщение.

"Знаешь, что, я понятия не имею, кто ты, и ничего тебе не должна! Оставь меня в покое, или я буду вынуждена принять меры!"

Ответ приходит спустя мгновение. Впрочем, ответом это сложно назвать. Снова этот дурацкий смайлик в виде двоеточия и скобочки, и больше ничего. Он издевается надо мной. В который раз пытаюсь заблокировать его, но ничего не получается. Когда я сделала это в прошлый раз, он высвечивался как заблокированный, но его сообщения всё равно проходили, и я ничего не могла с этим сделать. На этот раз приложение не пропускает блокировку. Ну конечно! Приложение! Сношу к чёрту все мессенджеры, что были установлены на телефоне. Если попробует связаться со мной по обычной смс, возможно, полиции, когда я обращусь к ним снова, удастся выяснить номер. Не сомневаюсь, что он скроет его от меня.

— У тебя что-то случилось?

Поворачиваю голову и вздрагиваю, а Тимур скромно убирает презерватив в карман. Очевидно, секс отменяется.

— Нет, ничего, — отвечаю, удаляя последнее приложение, где можно списываться с людьми. Откладываю телефон в сторону и, закусив губу, смотрю на мужчину. Он чем-то озадачен, внимательно наблюдает за тем, как я натягиваю простынь на обнажённую грудь.

— Мне так не кажется. С мужем проблемы? Ты напугана, я же вижу. Он угрожает тебе?

— Нет, нет, не угрожает. Просто одно неприятное известие. Извини, у меня совсем пропало настроение...

— Понимаю, — кивает Тимур. — Если не хочешь говорить, не говори, я не буду настаивать. Продолжим в другой раз? — улыбается одним уголком губ. Он безумно обаятельный, кажется спокойным, обходительным. Вместо того, чтобы любыми способами получить своё, только кладет свою ладонь на мою руку и прикасается губами к щеке, а потом покидает комнату, держа руки в карманах. На выходе оборачивается:

— Заходи ко мне, если захочешь поговорить о чём-нибудь.

Оставить меня одну — наилучшее решение. В одиночестве я успокаиваюсь, привожу мысли в порядок. И только наконец моё состояние в норму, вспоминаю, что удалила мессенджер, не прочитав сообщение от мужа. Впрочем, какая разница? Что этот ублюдок мог мне написать? В очередной раз напомнить, что я должна заплатить за что-то, что принадлежит только ему?

Захожу в приложение банка и скачиваю все чеки. Пригодится в суде, когда я буду делить его машину. Жаль, что квартиру делить не получится — я никогда не оплачивала ипотеку через приложение банка, каждый месяц скидывала ему деньги на половину платежа. Где только были мои мозги? Зачем я это делала? Кто бы дал вразумительный ответ на этот вопрос.

Спустя несколько часов тяжёлых раздумий, выхожу из комнаты и вижу, что из небольшой щели под дверью в комнату Тимура льётся прохладный мерцающий свет. Скрепя сердце, подхожу и стучусь. Понятия не имею, кем он работает, но уж очень этот парень похож на юриста. Может, если это так, он даст мне парочку дельных советов?

— Проходите, — в голосе мужчины слышна улыбка. Вот, я и попалась на его крючок. В который раз в голове всплывает мысль — почему же он один? Без партнёра, и, судя по всему, достаточно давно.

— Не спишь? — спрашиваю, заглянув в комнату. Она ещё больше, чем съёмные апартаменты Марьяны. Гигантских размеров кровать, широкий шкаф с книгами, на стене напротив кровати,

телевизор не меньше, чем шестьдесят дюймов, в углу настоящее пристанище геймера — широкоэкранный монитор, компьютер с различными примочками. Вот уж не подумала бы, что такие люди, как он, увлекаются играми.

— Проходи, — мужчина кивает на место на кровати рядом с собой. Ставит на паузу какой-то мрачноватый фильм. Мне очень неловко, что я врываюсь к нему, пусть даже и с приглашением, но, успокоившись после сообщения хакера, я чувствую необходимость в чьём-то тепле. Разве в этом есть что-то зазорное?

— Слушай, а ты случаем не юрист? — спрашиваю, скромно устроившись на углу его кровати. Взгляд невольно падает на его обнаженный торс. Достаточно крепкий, подтянутый. Мужчина явно следит за собой.

— Нет, почему ты так решила?

— Не знаю, просто показалось.

— Если хочешь, я попрошу одного человека тебя проконсультировать. Ты же ведь поэтому спросила?

— Да, поэтому. Спасибо, это было бы очень кстати. Ладно, извини, что потревожила, я пойду, — собираюсь встать, но замираю, когда он останавливает меня, мягко ухватившись за запястье.

— Подожди. Останься, — Тимур притягивает меня к себе, и я не успеваю ничего понять, как оказываюсь под ним. Глубокие серые глаза внимательно разглядывают лицо. Не остаётся и тени от улыбки на его губах. Дыхание спирает.

— Ты пришла только для того, чтобы задать этот вопрос? — спрашивает, сокращая расстояние между нашими лицами.

— Не знаю, кажется, нет, — тихо, полушёпотом произношу я. Он подобрался ко мне совсем близко, так, что лобком я ощущаю, шевеление в его узких боксерах. Низ живота предательски ноет.

— Хочешь, выясним? Прямо сейчас...

— Да, — слетает с моих губ, и Тимур воспринимает этот ответ, как согласие. Поцелуй возвращает мне былые ощущения, от мощного возбуждения внизу мгновенно намокает. Он так мягко ласкает мои губы, прикосновения сводят с ума, влажный язык неторопливо исследует рот. Он мучает меня ласками, задрав футболку мнет грудь, припадает губами к соскам, очерчивает языком окружности ореол, при этом не сводя с меня пронзительного взгляда. Не помню, когда в последний раз я так хотела мужчину, сама разводила колени перед ним. Может, всё дело в приближающемся разводе и угрозах от хакера? Мозг абстрагируется от плохого, усиливая в разы остальные эмоции и чувства.

Я едва знакома с ним, ничего не знаю о его жизни, вкусах и привычках, но сейчас я хочу его, хочу забыться в его постели, и совсем не важно, чем всё это кончится...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тимур не прекращает наблюдать за мной даже когда тянется за презервативом к верхнему ящику прикроватной тумбы. Взгляд скользит от лица до сжатых коленей.

— Всё хорошо? — вдруг спрашивает он, вернувшись ко мне. Словно от моего ответа зависит, будет ли что-то между нами или нет. Он уже в полной готовности, эрекция крепкая, головка члена едва ли не упирается в мои набухшие чувствительные от возбуждения половые губы.

Положительный ответ толкает его к действию, тёплые губы впиваются в мои настойчивым поцелуем, а член медленно проникает внутрь. Словно я была невинной до него, так нежно он входит в меня, стараясь не причинить боли, и двигается плавно, но очень глубоко, кажется, что я чувствую его каждой клеточкой своего тела. Уже с первых толчков я не могу сдерживать стоны, и, чем они громче, тем быстрее и решительнее он трахает меня.

Меняет позу резко и неожиданно, выпрямившись и перевернув меня на живот, входит сзади. Пытаюсь подняться, упираясь ладонями в упругий матрас, но мужчина придавливает меня своим весом, двигаясь внутри, и держа волосы одной рукой, лаская шею губами. Пальцы левой руки сжимают горло, но аккуратно, не сдавливая. Грубость в сексе — совсем не моё, но хождение по краю одновременно с резкими толчками, заставляет меня издавать такие звуки, которых никогда прежде я от себя не слышала. В восхитительном оргазме стенки влагалища так сильно сжимают его член, что и он больше не может сдержаться, дыхание учащается, несколько быстрых, порывистых движений, и всё заканчивается, и стоны, и эхо от звонких шлепков растворяются в тишине.

Проснувшись, и осознав, что натворила, я тихо, словно за мной наблюдают, делая вид, что меня здесь никогда не было, выхожу из комнаты Тимура и сталкиваюсь лицом к лицу с Марьяной. Немая сцена — подруга с подозрительным прищуром осматривает меня с головы до ног.

Она вернулась только что, ещё не успела раздеться, а я, к сожалению, не услышала, как открывается входная дверь. Делать нечего, придётся рассказать ей об этой ночи и надеяться на минимум осуждения. В конце концов, она сама предложила мне поискать способ отвлечься от проблем. Кто виноват, что он оказался куда ближе, чем мы обе думали?

— Честно, я от тебя не ожидала, — говорит подруга, выслушав краткий пересказ всех событий. — Вы же толком не знаете друг друга, а уже...

— А когда ты предлагала мне найти кого-нибудь, ты думала, что я обязательно столкнусь с тем, кого хорошо знаю? — наливая ей кофе, спрашиваю я. Перевожу всё в шутку. По правде говоря, реакция Марьяны меня слегка раздосадовала.

— Да нет, не бери в голову. Просто спать с ним — не очень хорошая идея, вот и всё. Но решать тебе, конечно, я не лезу.

— Не расскажешь, почему? Ты лучше его знаешь.

— Мне так кажется, — вздыхает подруга. — Одно время я вообще думала, что девушки его не интересуют. Он постоянно один. Ладно, — встряхнув густой светлой шевелюрой, Марьяна натягивает улыбку. — Не бери в голову.

— Если тебе есть, что рассказать, лучше сделать это прямо сейчас, — говорю я, и мы обе оборачиваемся, услышав шаги в коридоре. Тимур, сухо поздоровавшись с Марьяной, проходит на кухню и, никого не стыдясь и не стесняясь, нежно целует меня в щеку перед тем, как взять чашку для кофе. Тепло, по-семейному, будто мы уже давно живём вместе.

— Я... это... уже сегодня съеду, — заикаясь, произносит подруга. Тимур, бросив на неё совсем короткий и равнодушный взгляд, кивает:

— Отлично. Чем раньше, тем лучше. Деньги за отстаток месяца скину на карту, ты не против?

— Нет, всё нормально.

— Может, тогда лучше я переведу со своей? — предлагаю я. — А за следующий месяц тебе попозже скину. Если это тебя устроит.

— Не беспокойся об этом, — отвечает мужчина и тихо добавляет: — Я же говорил тебе, что не нуждаюсь в деньгах.

Марьяна даже не даёт мне возможности поговорить с ней. Быстро, как вихрь носится по комнате, собирая вещи, и уходит, оставив меня в полном недоумении. Пишу ей сообщение с просьбой объясниться, весь оставшийся день, ожидая Тимура с работы, жду от неё звонка или хотя бы ответного сообщения, но так и не получаю никакого ответа...

Глава 6

"Ты такая наивная, Ксения. Удалила приложение, и думала, что это решит все твои проблемы? Ты забыла, кто я такой?"

"А знаешь, мне даже нравится твоё упорство. Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя. Хочу войти в тебя и трахать, пока ты не попросишь пощады. Хотя, даже если попросишь, я не остановлюсь. Ты — моя, твоё тело — моё, и я буду делать с ним всё, что захочу, слышишь? Осталось только подождать, совсем немного, и я приду к тебе. Томись пока в предвкушении. Целую в твои нежные губки:)"

— Какая же ты мерзкая тварь, — шепчу я, читая его сообщение. От гнева полыхает в груди. Пальцы колотят по экрану телефона, набирая ответное сообщение с отборными матами через одно слово, и слышу, как открывается входная дверь. Тимур вернулся с работы. Может, стоит рассказать ему об этих сообщениях?

Стираю всё, что напечатала и жду, пока он появится в комнате. Воспоминания об проведённой с ним ночи целый день то и дело всплывали в голове, но все приятные мысли омрачала реакция Марьяны. Она так и не ответила на моё сообщение...

Тимур не заставляет себя ждать. Стучится и скромно заглядывает в комнату.

— Можно?

— Заходи, — не поднимая глаз, говорю я. Снова перечитываю сообщение хакера и, когда Тимур присаживается рядом и открывает рот, чтобы что-то сказать мне, поворачиваю телефон экраном к его лицу. — Вот. Он взламывает уже второй мой телефон и пишет мне вот такие сообщения. Я блокирую его, удаляю мессенджеры, а он пробивается ко мне снова. Я не хотела тебя беспокоить, но подумала, раз уж я у тебя живу, то о таком надо рассказать.

Тимур, сведя брови, с выражением крайнего недоумения на лице, читает сообщение и отдаёт мне телефон.

— Я так понимаю, это не твой бывший муж?

— Нет. Не он. Юра пока не бывший, если что, я не подавала на развод. А этот... Я вообще не знаю, кто это, он не раскрывает свою личность. Он скинул мне переписку мужа с его другом, где он на меня жалуется и собирается изменить. На работе кто-то испортил документ, который я отправляла в банк. Думаю, это тоже был он. То угрожает мне, говорит, что я ему обязана жизнью, то вот такие вещи пишет. Я уже не знаю, что будет дальше, как далеко он зайдёт. Мне уже страшно, если честно. Извини, я не хотела тебя во всё втягивать.

— Ты обращалась в полицию? — словно пропустив мои слова мимо ушей, интересуется Тимур.

— Обращалась, а толку? В телефоне ничего нет, он всё подчищает. Не интересно им такими делами заниматься. Ты же наверняка знаешь нашу полицию, пока нет уголовщины, им плевать на всё. Вот, когда найдут мой труп в лесополосе, тогда займутся, и найдут его по горячим следам.

— Может, это просто розыгрыш? Какому-то хакеру стало скучно жить, и он нашёл себе жертву, — предполагает Тимур, и тут же качает головой. — Нет, забудь, что я сказал, это правда серьёзно. Дай-ка мне свой телефон.

— Зачем? — неуверенно кладу свой мобильник в протянутую ладонь мужчины.

— Напишу ему пару ласковых. Скажу, что ты не одна.

Решаю довериться ему и молча жду, пока напечатает сообщение. Он делает это очень быстро и точно, без опечаток, я не успеваю следить за большими пальцами. Даёт мне прочесть текст перед отправкой.

"Послушай-ка дружок. Ксения не одна, у неё есть мужчина, и это я, меня зовут Васильев Тимур, можешь это проверить, если не веришь, сейчас она живёт в моей квартире, куда ты точно забраться не сможешь. Давай по-хорошему. Оставь её в покое, забудь. У меня есть связи, если ты не прекратишь её донимать, я ими обязательно воспользуюсь, и тебя найдут и достанут из твоего логова, где бы ты ни скрывался".

— Неплохо, — говорю я, нажимаю "отправить" и откладываю телефон в сторону. — Но, по-моему, не стоило ему врать.

— О чём врать? — Тимур вскидывает брови.

— О том, что ты мой мужчина. Мы всего один раз переспали. Может, не стоит гнать лошадей? — я хотела поговорить об этом еще утром, но была слишком обескуражена поведением Марьяны, и не успела перед его уходом. Мужчина понимающе кивает.

— Согласен. Но ему об этом знать не обязательно. Даже если я напишу, что уже сделал тебе предложение, к примеру, как он это выяснит? Найдёт меня и полезет в историю моих покупок в приложении банка?

— Ладно. Ты, наверное прав... — улыбаюсь я и, немного подумав, говорю: — Тогда я скину Марьяне деньги за остаток месяца?

— Я уже перевёл ей. Не переживай, я же сказал, что не нуждаюсь в деньгах, — снова настаивает Тимур.

— А я не хочу тебя ущемлять. Ты платишь за квартиру больше, чем платила тебе Марьяна. Тут же не приют для обездоленных, в конце концов. Давай я заплачу тебе. Сколько там осталось?

— Марьяна платила десять тысяч, плюс чуть меньше половины коммунальных платежей, так что, в минус я не уходил, — отвечает Тимур, приводя меня в замешательство.

— Мне она говорила, что платит всего семь.

— Так было раньше, когда я только сдал ей комнату. Потом я повысил плату. Почему она тебе так сказала, есть предположения?

— Не знаю. Она ведет себя странно, — пожимаю плечами.

Тимур покидает мою комнату, достойно приняв отказ провести со мной время этим вечером, а спустя несколько минут приходят сразу два долгожданных сообщения. Одно от хакера, другое от Марьяны.

От первого я ничего другого не ожидала — снова тот же незамысловатый смайлик, а от подруги предложение встретиться в кафе. Тимур заботливо предлагает мне вызвать такси, и я, недолго думая, соглашаюсь, но за подачу машины плачу сама. Мне приятно его внимание и забота, но я снова убеждаю себя в том, что он слишком рано начал их проявлять.

В кафе свободно, играет тихая ненавязчивая музыка, официанты лениво прогуливаются между столов, вежливо кивая посетителям и убирая пустые стаканы со столов. Марьяна уже ждёт меня за столиком, потягивая кофе с густой сливочной пеной через широкую соломинку.

— Я рассказала Тимуру о том хакере, — сама начинаю разговор, чтобы подруга не подумала, что я пришла только потому что жду от неё извинений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И как он отреагировал? — спрашивает Марьяна.

— Нормально. Написал ему, чтобы он отстал. Не знаю, поможет или нет, вот, что он ответил, — захожу в переписку и показываю смайлик подруге. Кроме него ничего нет, он снова подчистил историю наших сообщений.

— Он смеётся над вами, вот и всё, — подтверждает мои мысли подруга. — Слишком раздутое самомнение у твоего хакера. Ладно, — хлопнув ладонью по столу, она тяжело вздыхает и сует мне в руки меню. — Ты пока посмотри, а я тебе сейчас объясню, почему вспылила утром. Только ты обещай, что не испугаешься и не будешь сильно злиться на меня. Мне правда очень стыдно за это всё, не только за то, как я сегодня себя повела, но и за то, что тебя втянула во всё это. Я не думала, что Тимур так сразу на тебя внимание обратит, ты, вроде как, не в его вкусе даже.

— Ты вообще говорила мне, что его не интересуют девушки, — разглядывая меню и пребывая в легком шоке от цен, говорю я. — Оказывается, что очень даже интересуют.

— Да это чтобы ты на него сильно не засматривалась. В общем, он немного того...

— Кого?

— Ну, поехавший чуть-чуть. У нас с ним было раньше, еще до Виталика. Пару раз от силы, а он уже чуть ли не жениться на мне собрался. Сначала такой весь из себя милый, приятный, цветы, подарки, а потом "ты туда не ходи, ты сюда не ходи, ты так не одевайся, и, вообще, сиди дома, зачем тебе эта работа" и всё такое прочее. Ну я-то свои границы отстояла, и наше общение на этом, скажем так, прекратилось. Просто как соседи стали жить. И у него со всеми так, только появляется женщина, он её сразу как в клетку сажает. Неприятный он на самом деле. Руки вроде не распускает, но морально может унизить, давит. Неделя-две, и они бегут. Так что... Прости, надо было раньше об этом рассказать.

— Надо было, — отвечаю, чувствуя, как сжимается горло от глубокого разочарования. Тяжело держать себя в руках, когда каждый раз, как мне кажется, что дела идут неплохо, на меня падает огромный булыжник. Муж, который оказался настоящим козлом, хакер, а теперь и деспотичный собственник, с которым я уже по своей глупости переспала. Не слишком ли много для одной меня? — Почему не рассказала?

— Да это тебя и не касалось вроде. Я ж не думала, что ты с ним спать будешь, Ксюх! — оправдываясь, подруга перекидывает всю вину на меня. Ловлю себя на том, что уже пару минут не отвожу взгляда от одной и той же позиции в меню — пасты с креветками. Её и решаю заказать, несмотря на то, что пропал весь аппетит.

— Я и сама не думала, — вздыхаю. — Так вышло. Ну и что мне делать? Снять другую квартиру? Отказать ему? Что? Он вообще-то мне понравился... Да блин! — с громких хлопком меню приземляется на стол, а я закрываю лицо руками. Хочется расплакаться прям здесь, никого не стесняясь, но слёз нет, только щеки пылают огнём от злости. Хуже мужчины, который заставляет женщину оплачивать кредит за его машину может быть только нарциссичный абьюзер с винирами на зубах, который делает просто восхитительный кунилингус и неплохо трахается...

— Ну прости, Ксюш. Прости меня, пожалуйста. Хочешь, я заплачу, а?

Домой возвращаюсь вся поникшая. Настроение на нуле. А Тимур вовсю колдует на кухне, в фартуке, что-то печёт судя по мне манящему сладковатому запаху. С виду — идеальный мужчина. Тираны все такие. Поначалу нежные и ласковые, обходительные, как пауки заманивают жертву в свою сеть, и только она попадается, тянут из неё все соки. Тем девушкам, наверное, несказанно повезло, что они смогли сбежать. А Марьяна? Как легко она отделалась от этого? Да ещё и осталась здесь жить... Может, он соврал мне, что повысил ей плату за квартиру? Может, он продолжал её окучивать, пока она не привела меня сюда? И съехала подозрительно быстро...

Одни тайны и секреты, недосказанность.

Я плотно поела в кафе, и от ужина отказываюсь. Запираюсь в комнате и, лёжа в кровати, обдумываю свои дальнейшие действия. Как быть? Постепенно отдалиться от него без последствий или молча съехать? Я так и не забрала вещи из квартиры мужа, собирать мне почти нечего. Просто взять и уйти...

И почему мне так жаль? Я долго буду помнить вкус этих мягких губ. Он помог мне расслабиться, забыться. Проклятье... Вот, и жалкое несчастное насекомое почти пристало к липкой паутине.

Поищу-ка я себе новые апартаменты...

Уведомление о новом сообщении приходит как только я беру телефон в руки.

"Какая ты доверчивая, Ксения. Я бы посоветовал тебе быть поосторожнее с людьми. Единственный человек, которому ты можешь верить — это я. Только я честен с тобой. Что не касается только моего имени. Но скоро ты его узнаешь, я тебе обещаю".

Глава 7

Хакер прав, я слишком доверчивая. Я хочу не принимать во внимание его слова, забыть, что он написал, выкинуть из головы каждую чёртову букву, но не могу. Я верю в то, что он не врёт мне. Только о ком он говорит? Тимур или же Марьяна?

Странно, что я разрываюсь между своей подругой и малознакомым мужчиной, который теперь, кажется, дышать без меня не может... За неделю, что я живу у него, случилось много всякого... На следующий день он принёс цветы. Ничего особенного, всего лишь цветы, обычные красные розы, сейчас этим никого не удивишь. Я приняла их и поблагодарила Тимура. Он получил долгожданный поцелуй, а, оказавшись в его объятиях, я не смогла устоять. Секс был неожиданным, спонтанным — он как дикий зверь загнал меня в угол своей комнаты, и, так как я была в коротком халатике — ему не составило труда войти в меня, только отодвинув трусики. Ворвался так резко, что я ахнула, трахал быстро, словно торопится на последний рейс, не отрываясь от моих губ, твёрдый, налитый кровью член безжалостно таранил мою дырочку, и влаги было столько, что она текла по ягодицам, в которые мужчина впивался своими пальцами особенно яростно, ненасытно ласкал губами шею, оставляя лёгкие засосы. Когда он был близок к тому, чтобы излиться, вышел из меня, донёс до кровати и только тогда надел презерватив. Продолжил иметь меня, но более нежно, лаская пальцами клитор. Он хотел, чтобы я кончила раньше него, старался, но лицо было таким расслабленным, словно он делал это миллионы раз только со мной. И я кончала, отключаясь от мира, а когда пришла в себя и встретилась с ним взглядом, стало трудно дышать. Этот взгляд мог означать только одно. "Теперь ты — моя".

Однажды кто-то, чьё имя давно стёрлось из моей памяти, смотрел на меня так же. Но, сожалению, я его совсем не помню. Ни имени, ни лица, ни кем он был...

Я не хочу верить Марьяне, но все поступки Тимура доказывают каждое произнесенное ей слово — цветы, подарки... Он подарил мне золотой браслет, он всё время интересуется моим самочувствием, не беспокоит ли меня кто-то или что-то, видимо намекая на хакера, а когда узнаёт, что хочу забрать некоторые вещи из квартиры мужа, предлагает сделать это вместе. Он постоянно пытается прикоснуться ко мне, поцеловать, просит, чтобы я осталась на ночь в его комнате и отказывается от денег за следующий месяц. Я скидываю, но он шлёт их обратно.

Почему я не послушала Марьяну? Потому что я не хотела её слушать.

Но я больше не могу терзать себя сомнениями. Поэтому, спустя ровно неделю сняв браслет с крошечными сверкающими камнями, я нахожу его на кухне и говорю то, что должна была сказать ещё до того, как приняла его ухаживания.

— Тимур, извини меня, но я сейчас не готова к отношениям с мужчинами. Надо было сказать тебе раньше, но ты такой... Я так...

— Ты только ушла от мужа, который тебя не любил, и тебе так хотелось почувствовать чьё-то тепло, что ты не могла отказать, — заканчивает он мою неловкую фразу. Я застала его за готовкой, и он не стал её прерывать. Дальше нарезает овощи, равнодушно поглядывая в мою сторону. А может, хочет казаться равнодушным.

— Вроде того. Извини еще раз. Я верну тебе всё, что ты на меня потратил. И браслет тоже. Не знаю, куда его теперь, магазин вряд ли примет обратно. Сколько он стоил, я верну...

— Да не стоит, Ксюш, — улыбается мужчина. Он даже не выглядит уязвлённым. — Не нужно ничего мне возвращать. Думаешь, я не понимаю? Давай поступим так. Ты только не уходи, ладно? Живи, сколько тебе захочется, если тебе неловко, можешь мне платить. Найдёшь работу, немного успокоишься, приведёшь мысли в порядок, а потом мы с тобой обо всём этом поговорим, хорошо? Только не забудь мне сказать, если твой этот хакер вернётся.

— Спасибо, — всё, что мне остаётся сказать. Всё это выглядит как адекватная реакция адекватного человека, но так ли это на самом деле? Сейчас он улыбается мне, слегка печальной, но понимающей улыбкой, а потом рассвирепеет? Или Марьяна наврала мне с три короба?

В любом случае я решаю быть осторожной, как с ним, так и с подругой. Но ещё осторожнее — с хакером, который снова начал мне писать.

В один из таких моментов, когда он присылает мне сообщение с вопросом, как у меня дела, я-таки решаю поговорить с ним по душам.

"Как дела? Ты серьёзно или издеваешься надо мной. Впрочем, это неважно, ты уже достаточно поиздевался. Ответь мне на несколько вопросов. Первый: это ты взломал мой рабочий компьютер?"

Напечатав сообщение, отправляю и долго жду ответа. За это время успеваю отправить несколько резюме в разные компании, что не имеют ничего общего с финансами и бухгалтерией. Я уже несколько дней отправляю эти резюме, но пока что получаю либо молчание в ответ, либо отказ.

Сообщение от хакера приходит тогда, когда я уже не помню, что хотела у него спросить. Приходится отключить эмоции и действовать по наитию. Но получается совсем неважно, ибо он начинает выводить меня на эмоции с первого же смс.

"Может, я, а может, и не я. Кто знает? Я не всесильный, детка. А некоторые мои слова ты можешь использовать против меня. Поэтому, опустим. Следующий вопрос?"

* * *

"Когда ты говорил, что я доверчивая, кого ты имел в виду, Тимура или Марьяну?"

* * *

"Когда я говорил, что ты доверчивая, я имел в виду то, что ты доверчивая. А сейчас ты рассказываешь мне то, о чём я мог и не знать. Поэтому, я, скорее всего, прав:)"

* * *

"Ты, скорее всего, просто сумасшедший. И последний вопрос: Чего ты, твою мать, хочешь от меня?"

* * *

"Наберись терпения, сладкая. Ты слишком торопишь события. Пока что я далеко от тебя, но когда мы с тобой встретимся и как следует потрахаемся, я напомню тебе о долге".

* * *

"Чёртов псих. Никогда мы с тобой не встретимся. А если и встретимся, я засуну твой телефон в твою же задницу!"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

"Ты тоже очень нравишься мне, Ксения. Но совать мой телефон в мою задницу мы не будем, скорее я засуну в тебя свой член, и ты будешь умолять меня трахать тебя быстрее. Жду не дождусь этого момента:)"

От бессилия накатывают непрошенные слёзы. А хуже всего то, что мне не с кем поделиться. Марьяна занята своим парнем, Тимура я отшила, с бывшими коллегами не общаюсь, а муж продолжат слать мне гневные смс.

Я знаю, что Тимур, возможно, сидит сейчас и ждёт, что я приду к нему и поделюсь своими проблемами, тем более, что я обещала доложить ему, если хакер напишет снова. Долго думаю, стоит ли, не приведет ли это к очередной близости, и в конечном итоге прихожу к выводу, что мир от одного невинного разговора не рухнет, и решительно направляюсь в его комнату.

Дверь приоткрыта, и, постучавшись, я заглядываю к нему. В комнате никого. Пытаюсь вспомнить, не слышала ли я хлопка входной двери и натыкаюсь на неприступную стену в своей голове. Так увлеклась общением с хакером, ожиданием каждого сообщения, что все звуки отскакивали от плотного кокона, в который я сама себя и завернула.

В то время, как я прикрываю дверь в комнату Тимура, на глаза мне попадается включенный монитор его компьютера, а точнее, обои его рабочего стола. Синий значок на белом фоне, очень знакомый. Кажется, я видела его не так давно, еще когда работала в офисе, сталкивалась с этой эмблемой. Любопытство съедает изнутри и я, прохожу в его комнату, чтобы рассмотреть эту эмблему поближе.

Значок в виде треугольника, а под ним написано "IT — компания "Софт"".

Зачем Тимуру на рабочем столе значок IT компании? Может, потому что он работает в IT?

Он работает в IT...

Эти слова звучат в голове, бьют по мозгам как отбойный молоток. Тимур — айтишник. Он знает компьютер и сеть, как свои пять пальцев. Что если, загадочный хакер — это он? На ватных ногах возвращаюсь в свою комнату и лихорадочно собираю весь свой скудный гардероб. Я могу ошибаться, но имею ли я возможность выяснить это раньше, чем со мной что-то случится? Нет, не имею. Ни малейшей.

Наспех одевшись, с пакетом как попало собранных вещей, я покидаю квартиру Тимура. Ключи отправлю по почте. Если он не найдёт меня раньше...

Айтишник

— специалист в области высоких информационных технологий и программных систем, работа которого заключается в создании искусственного интеллекта. Он занимается разработкой и тестированием программного продукта. Задача IT-сотрудника — обеспечить работу компьютеров, сетей и серверов.

Глава 8

Холодный весенний ветер треплет волосы, забирается под плохо натянутый на голову широкий шарф, ноги утопают в грязном снегу вперемешку с песком и талой водой. Руки держу в карманах, чтобы не обветрило кожу, пакет с вещами висит на руке. Иду, опустив глаза, но всё время поднимаю голову, чтобы проверить, как далеко осталось идти до чёртовой гостиницы. Других вариантов у меня нет — возвращаться к мужу смерти подобно, к Тимуру — опасно, Марьяне и её парню я и подавно не нужна.

Добежав до входа, выдыхаю с облегчением, настолько мерзкая погода на улице, я вся продрогла, пока шла сюда. Уже жалею, что не вызвала такси. Пальцы едва сгибаются, пока я заполняю согласие на условия проживания в номере на трое суток. Вежливая девушка за стойкой администратора копирует мои документы и отводит меня в номер, где я, наконец-то могу расслабиться, заказать еды и бутылочку игристого из бара. И плевать, что она стоит как крыло от самолета, денег пока что достаточно.

Первый раз Тимур звонит мне через два часа после того, как я покинула его квартиру. Местоположение на телефоне по-прежнему отключено, но мне страшно брать трубку. Вдруг, если хакер — он, как-то сможет определить, где я, по одному звонку?

С чего я вообще решила, что это он? Раньше мы не пересекались, а если он знал меня когда-то давно, неужели то, что моя подруга Марьяна сняла его комнату ещё до нашего знакомства — всего лишь совпадение? Бывают ли вообще такие совпадения? Может, когда они неплохо общались, он увидел моё фото в её телефоне и узнал? Или ещё проще — нашёл меня в соцсетях и выяснил, что мы дружим. Чёрт...

Но даже если всё так, зачем ему эти игры? Ведь я и без этого была в его руках, он запросто мог взять и запереть меня, к примеру? Может, он сумасшедший? Если я не ошиблась, то вполне вероятно. А если ошиблась... Неважно. То, что рассказала мне Марьяна, так или иначе, неплохо оттолкнуло меня от него. Теперь, наткнувшись на эмблему IT-компании на его рабочем столе, я надеюсь, что она не врала.

Как же всё запутано...

Когда звонки прекращаются, я решаю написать ему смс:

"Извини меня за всё, но я решила, что не хочу дальше жить с тобой в одной квартире. Дело не в тебе и не в том, что рассказала о тебе Марьяна. Просто мне страшно, и я хочу быть подальше ото всех. Ключи отправлю по почте заказной бандеролью".

Отправив сообщение, думаю, правильно ли я поступила, сдав подругу. Правильно ли поступила она, вывалив на меня эту информацию уже после того, как уговорила снять у него комнату? Я не мщу. Я хочу узнать правду и сделать выводы на её основе.

"Я понимаю тебя. Спасибо, что провела со мной время. Я очень хочу помочь тебе, но если ты так решила... Я не буду пока сдавать комнату на случай, если ты передумаешь. Но, скажи пожалуйста, что такого тебе обо мне рассказала Марьяна?"

— приходит ответ от Тимура. Я долго думаю, подбираю выражения, прежде чем отослать ему новое сообщение.

"Она сказала, что ты слишком ревнивый".

"Это неправда. Но уговаривать я тебя не буду. Если захочешь узнать, как всё на самом деле, предлагаю тебе встретиться. Позвони мне, как будешь готова"

— отвечает мужчина.

И снова вполне адекватная реакция. Уже начинаю подумывать, что зря вспылила, но пока не тороплюсь делать поспешные выводы. Когда звонит Юра, я не беру трубку. Почти уверенная в том, что приключения на сегодня окончены, решаю полистать каналы на телевизоре, и в этот момент приходит сообщение от хакера, прочитав которое, я вся покрываюсь липким холодным потом.

"Я знаю, где ты сейчас. Выгляни в окно:)"

Ещё никогда при переписке с ним мои руки так не дрожали. Снова выводит меня на эмоции, или на этот раз всё гораздо серьёзнее? Даже с кровати вставать страшно. Решаю включить дурочку и пишу ему в ответ спустя несколько секунд:

"Выглянула, и что? Что я должна увидеть?"

"Ты врёшь. Давай, выгляни. Иначе я поднимусь"

— пишет он.

Я вру — он не врёт. Номер находится на втором этаже гостиницы, как он мог об этом узнать? Что делать?

"Я позвоню в полицию"

— быстро набираю ему и жду ответа с замиранием сердца. Отпугнут ли его моя угрозы? Сомневаюсь.

"Звони. Когда они приедут, меня здесь уже не будет, заплатишь за ложный вызов. Много ли у тебя денег на штрафы? Повторяю — выгляни в окно. Я жду".

Взяв себя в руки, осторожно слезаю с кровати и, опустившись на колени, ползу до окна. Медленно поднимаюсь и пытаюсь выглянуть — ничего не видно, подоконник слишком высокий. Телефон в кармане вибрирует.

"Ну же, не бойся, просто выгляни и всё, хочу посмотреть на тебя".

Не бойся... Как не бояться? Какой-то сумасшедший маньяк стоит под окнами гостиницы, где я сняла номер совсем одна, и просит меня не бояться? Легко сказать, да трудно сделать. Быстро выпрямляюсь и вижу его. За вечер нападало немного снега, и на белом фоне он выглядит как чёрное пятно. Высокий, но остальное непонятно из-за плотной толстовки и чёрной жилетки сверху, на голове капюшон, лицо закрыто какой-то маской. Ни одного открытого участка тела, никаких других цветов, даже перчатки на руках чёрного цвета. Он машет мне, и я тут же скрываюсь под окном, держа руку на сердце, что, кажется, сейчас покинет пределы грудной клетки.

"Ты так сексуальна в своей маечке. Вот бы разглядеть тебя поближе. Может быть, я всё-таки поднимусь?:)"

— пишет он.

"Может, я всё-таки вызову полицию?"

— получает в ответ. Как обычно, присылает свой дурацкий смайлик.

Проверяю, хорошо ли заперта дверь и, вернувшись в постель, пытаюсь унять тревогу, прислушиваюсь к каждому шороху, сердце трепыхается в груди, когда слышу шаги в коридоре. Эту ночь я запомню надолго... Вот же гад. Он специально выждал момент, когда я останусь одна. Если это не Тимур. Если он, то он явно добивается того, чтобы я к нему вернулась... Так или иначе, я принимаю важное решение — переехать из города. Сниму квартиру в каком-нибудь посёлке, попробую первое время пожить без телефона. Так он меня не достанет. Но как найти такое место? Или сделать ход конём — на полном серьёзе договориться с кем-нибудь о съёме, отключить телефон, а самой остаться здесь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Перебирая в голове возможные варианты дальнейших действий, открываю приложение, созданное для купли-продажи и ищу подходящее место, пока не начинают слипаться глаза. А утром со мной случается самый настоящий кошмар. Хуже этого может быть только сама безысходность...

Взяв телефон в руки, проверяю, не было ли новых сообщений от мужа, хакера или Тимура, и натыкаюсь на смс от банка, где написано, что с моего счёта переведены средства в пользу какой-то неизвестной мне компании. Все средства, что там были, буквально все до копейки.

Ничего не понимая, захожу в банковское приложение и вижу этот самый перевод, якобы его сделала я и, не теряя времени, звоню на горячую линию, быстро, заплетающимся от волнения языком, объясняю девушке на том конце провода, что со мной случилось и очень... очень долго жду, пока она всё посмотрит и проверит по своей программе.

— Банк приносит свои извинения, произошла банковская ошибка, — совершенно безэмоциональным роботизированным голосом сообщает она. — Денежные средства вернутся на ваш счёт втечение тридцати календарных дней.

— Как тридцати дней? Это же ваша ошибка, а не моя, — стараюсь не переходить на крик, с силой сжимаю руку в кулак, до боли в ладони от ногтей. — Я хотела снять квартиру, а сейчас мне тупо негде жить, вы понимаете?

— Я понимаю, девушка, но ничего не могу с этим сделать, есть установленные законом сроки возврата, банк их придерживается. Вы можете оформить страхование ваших карт, чтобы обезопасить себя от подобных случаев в дальнейшем...

— Да пошла ты нахрен со своим страхованием! — кричу в трубку и, нажав на отбой, со слезами на глазах, бросаю телефон на кровать.

Нет никаких сомнений, что это он. Увидел, что я ищу квартиру подальше от города и постарался этого не допустить, чёртов псих!

Дышать тяжело, спазмы сдавливают горло, и слёзы бегут ручьём. Теперь есть только три варианта: позвонить Марьяне и просить прощения, если Тимур уже рассказал ей о том, что я проболталась, вернуться к Тимуру и... с самым величайшим в моей жизни позором упасть в ноги мужу, пообещав со всем расплатиться, когда мне вернут деньги.

Что же делать?

Тимур ничего не сказал подруге. Но она мне отказывает.

— У нас с Виталиком здесь и так места нет совсем, — виноватым голосом отвечает Марьяна. — Ну попроси у Тимура, он же тебе не откажет.

— Не откажет, но я не хочу, всё так, как ты и говорила, — вру подруге. Голос охрип от рыданий, и она это замечает.

— Ксюх, мне правда, очень жалко, я понимаю, как ты расстроена, но не могу помочь тебе. Прости. Хочешь, займу тебе немного на первое время?

— Нет, спасибо, не нужно, — отвечаю и сбрасываю звонок.

Благо, кошелёк не совсем пуст. Немного налички на проезд и пару пакетов с продуктами — уже что-то. Оставшиеся двое суток я провожу в гостинице, а потом, как наступает время выезжать, собираю вещи и иду на остановку, по пути обдумывая, в какой позе буду стоять перед мужем. Гордо, скрестив руки на груди, сомкнув ладони в умоляющем жесте или же на коленях...

Глава 9

— Не понял я что-то, ты, значит, нагулялась, и решила тупо вернуться, да? — брызжет слюной мой всё ещё муж, заставляя меня чувствовать свою вину за то, что случилось.

— Я не гуляла, Юр, я жила у Марьяны, — стараюсь оправдаться, но не потому что стелюсь перед ним — пока я шла до дома, хорошенько всё обдумала, и идея становиться на колени перед Юрой показалась мне не то, что унизительной, а просто, не имеющей никакого смысла. Я ни в чём перед ним не виновата, даже в том, что несколько раз переспала с другим мужчиной. И он должен понимать, что, если я не чувствую никакой вины, значит, и прогнуть меня не получится, к тому же, Тимур рассказал мне одну интересную вещь — если мужчина и женщина находятся в браке и выплачивают ипотеку, неважно, взята она была до брака или после, платят они из семейного бюджета, значит, одному из супругов при разводе положена, если не часть квартиры, то компенсация. Юра будет в шоке, когда узнает об этом, однако я, положив столько своих средств и сил на это имущество, не собираюсь оставаться ни с чем. Это неуважение по отношению как к себе, так и к своему труду.

— А откуда я знаю, что у Марьяны, а не у какого-нибудь Максима, а? — не унимается Юра. — Что-то ты не торопилась со мной общаться.

— Это потому что всё твоё общение сводится только к одному — заплати за машину! За твою машину, которую ты купил сам, для самого себя! И катаешь на ней исключительно собственную жопу! Но оплачивать её почему-то должна именно я. Тебе не кажется это слегка несправедливым?

Юра присаживается рядом со мной, больше не кричит и не спорит, но это был бы не мой муж, если бы не произнёс следующее:

— Ксень, ну мы же с тобой изначально так договорились, ты была согласна, а сейчас даёшь заднюю? Так вроде не делается. Я в этом месяце сам заплатил, это хорошо, что заначка была.

— Заначка? А у меня никогда не было заначек, Юр, — решаю, что небольшая доля вранья не помешает. На жалость не надавишь, так хоть выговорюсь за те годы, что я, имея приличную работу, жила как голодранец, до дыр занашивая вещи. — Все деньги улетали на твою квартиру, машину и на продукты. На себя у меня ничего не оставалось. А ты переживаешь, что я была у мужика? Да я сама как мужик.

Не помешало бы добавить драматизма и расплакаться, но слёз совсем нет, глаза непривычно сухие. Юра вздыхает.

— Ладно, всё нормально, я не злюсь. Когда там, говоришь тебе деньги вернут?

— Тридцать дней. Но это крайний срок. Должны раньше.

— Ищи пока работу, а там разберёмся.

И это всё, что его волнует — чтобы я нашла себе работу и продолжала обслуживать его. Дальше продолжать ссору бессмысленно, поэтому я решаю засунуть все свои обиды куда подальше, не вспоминать ни о той позорной переписке, где муж жаловался на меня и с охотой взял номер какой-то Юли у друга, ни о том, как мне жилось вместе с ним. Этим вечером, однако, про взлом его телефона он вспоминает сам и интересуется у меня, кому я заплатила, чтобы провернуть этот трюк.

— То есть, то, что я обнаружила в этой переписке, тебя николько не волнует, да, тебе интересно только то, каким способом я получила эту информацию? — задаю ответный вопрос, и пока мой муж думает, где он был не прав, ухожу спать в другую комнату.

Только оказавшись в относительной безопасности, я обдумываю произошедшее в гостинице. Хакер больше не приходил и ничего не писал мне, словно он исчез или затаился на время — я склоняюсь ко второму. Он просто так не оставит меня, и я боюсь того, как далеко он может зайти. «Ты обязана мне жизнью» — эти слова никак не хотят выходить у меня из головы, несмотря на то, что сообщения уже давно нет, они стоят перед глазами.

Вот бы Тимур оказался рядом... Тот Тимур, о котором я ничего не знала, которого ни в чём не подозревала. Жаль, что его больше не существует, ибо всё представление о нём испортили слова моей подруги и то, что он, скорее всего, работает в IT компании в то время, как меня преследует сумасшедший хакер.

Я и понятия не имела, как скоро он объявится. Не Хакер. Тимур.

Через пару дней мужчина звонит мне. Сердце ухает вниз, когда я беру телефон и вижу его имя, высветившееся на экране телефона. Что ему нужно? Хочет узнать, как у меня дела или, может, я что-то забыла в его квартире? Выдыхаю и беру трубку.

— Здравствуй. Я понимаю, что, наверное, сейчас навязываюсь, но ты ушла, ничего не сказав мне, толком не рассказала, что тебя тревожит, — быстро отчеканивает он, стоит мне сказать «Алло», видимо, чтобы я не успела бросить трубку. — Если ты не против, можем встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Просто поговорим.

— Тимур...

— Послушай. Да, мы с тобой плохо знакомы, но, Ксюш, ты нравишься мне, и я бы не хотел тебя вот так терять. Правда. Если ты чувствуешь хотя бы что-то похожее, соглашайся, ладно?

— Ладно. Давай встретимся, — отвечаю, уже прикидывая, какое место выбрать для встречи, а вернее, на какое согласиться.

Мужчина предлагает мне посетить уютный ресторан, но я отказываюсь — в кармане шаром покати, и максимум, на что мне хватит – кофе и круассан в недорогой кофейне.

— Знаешь, давай просто посидим где-нибудь в торговом центре, — говорю я. — У меня сейчас тяжёлый период...

Тимур не задает лишние вопросы и, не раздумывая, соглашается на моё предложение, что, несомненно, является большим плюсом для него, однако я не спешу развешивать уши, сохраняю бдительность.

Мы встречаемся на полупустой парковке у торгового центра. Так неловко видеть его снова, но, похоже, неловкость ощущаю только я, мужчина уверен в себе. Он снимает тонкую шапку и демонстрирует мне свою новую стрижку, которая ему очень идёт. Впрочем, ему идёт буквально всё, ничто не портит красоту глубоких серых глаз.

На третьем этаже торгового центра есть беседки по краям большого фудкорта. Тимур признается мне, что заказал и оплатил беседку заранее, чтобы мы смогли пообщаться в более комфортной и интимной обстановке. Она и вправду интимная — беседка под крышей, с всех сторон закрыта густым искусственным плющом. На столе стоит электрическая свеча, теплым тусклым светом, создающая расслабляющую атмосферу. Тимур, невзирая на возражения, всё-таки заказывает еду в ресторане и приносит бутылку красного вина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я говорила, что у меня нет средств на ресторан, а ты, чтобы я с тобой не спорила, решил поступить вот таким образом, да? — спрашиваю, поражённая его находчивостью.

— Совершенно верно, — отвечает мужчина, — я не хотел, чтобы ты испытывала неловкость. Сначала поедим или сразу перейдём к делу?

— К какому делу?

— Думаешь, я поверил тебе, что ты ушла только потому что в одиночку тебе легче справляться с проблемами? Или деньги у тебя пропали ещё когда ты жила у меня, и ты просто постеснялась попросить помощи?

— Какие деньги? — оторопев, спрашиваю я.

— Ты мне рассказывала, что у тебя есть накопления. Поскольку ты вернулась к мужу, я так понимаю, у тебя их больше нет.

— А если я вернулась, потому что люблю его, а деньги отдала ему, чтобы заплатил за машину и квартиру, купила ему подарок, извинилась?

Тимур хохочет, прикрыв рот кулаком.

— Может, я тебя не слишком хорошо знаю, но этого было достаточно, чтобы понять, что ты не глупая, Ксюш. А если это так, я тебе советую сделать МРТ головы, и как можно скорее. Иначе время может быть упущено, — опустив уголки губ, он качает головой, разливая вино по бокалам. — И ты вряд ли бы согласилась на эту встречу, если бы так сильно любила своего мужа. Я прав?

Он вынуждает меня выложить ему всё, что произошло со мной после ухода, включая появление хакера под окнами гостиницы. И признаться, почему я ушла. Он это или нет, здесь я в безопасности.

— Так ты подумала, что это я – твой хакер? — вздыхает Тимур. Он даже не удивлён. Болтает остатки вина в бокале, делает небольшой глоток и медленно ставит на деревянный стол. — Да, я работаю в этой компании. Финансовым директором, Ксюш. К айтишникам я не имею никакого отношения. А даже если бы и имел... Ты считаешь меня психом? Только честно.

«Я считаю тебя самым обаятельным мужчиной, которого я когда-либо знала, особенно когда ты смотришь на меня своими пронзающим до костей взглядом и дотрагиваешься до щеки своей мягкой ладонью».

— Я не знаю, — отвечаю ему. — Я правда не хочу так думать.

Последнее слово произношу совсем тихо, и Тимур, пользуясь моей растерянностью, лёгким движением приподнимет мой подбородок и дарит восхитительный, мягкий и чувственный поцелуй. Раскрывая губы, осторожно ласкает язык.

Я схожу с ума рядом с ним, забываю обо всякой осторожности и сажусь к нему в машину, разгорячённая, возбужденная от ласк. Тимур куда благоразумнее меня, он отъезжает подальше от торгового центра и останавливается рядом с гаражным кооперативом, где вокруг — ни души. Забирается на заднее сидение, ко мне и как хищный зверь, нападает на мое готовое к проложению вечера тело. Губы сливаются в поцелуе, его ладони ненасытно мнут мои мягкие бугорки через ткань платья. В машине прохладно, и я прошу не снимать его с меня, и не рвать, поскольку оно достаточно дорогое, только приспустить, если ему хочется поласкать грудь. Мужчина одаривает меня тёплой улыбкой.

— Ты в машине в безлюдном месте с тем, кого считала маньяком, а беспокишься о своём платье?

— Но ведь я ошиблась, так? — спрашиваю я. Тимур снова улыбается, протискивая в меня свой напряженный член. Резкий толчок – и с моих губ слетает жалобный стон. Тяжело дыша, раздувая ноздри, он подхватывает меня и садит сверху. Я и не знала, что он такой сильный, поднял так, словно я ничего не вешу.

— Ты ошиблась, но представь, что нет, — активно двигая бёдрами, шепчет он. — Представь, что я и есть – тот маньяк, твой хакер. — Шлепок по ягодице вгоняет меня в краску, член в моей киске пульсирует, я чувствую каждый его сантиметр внутри себя. И то, что он говорит, меня вовсе не пугает, а заводит... — Тебе страшно?

— Да.

— Мне прекратить?

— Нет, продолжай, — с вырвавшимся из горла стоном, прошу я. Так приятно скакать на нём, ощущать мягкие губы на набухших сосках, ладони, сжимающие ягодицы. Кажется, что без этого я и не жила вовсе. Когда Юра в последний раз так яростно, с вожделением трахал меня? Никогда.

Он перемещает одну руку мне на грудь, а я, схватив его за запястье, тяну к своей шее.

— Пожалуйста, — шепчу в истоме, и он аккуратно сдавливает горло, ещё глубже толкая в меня свой твёрдый пенис, закатывает глаза и едва слышно стонет, когда моя киска сжимает его.

— Если будешь так делать, я кончу в тебя, — говорит он, замедлившись и убрав руку с моей шеи, снова кладет меня под себя, надевает презерватив. Доходя до пика, он трахает меня нежно и медленно и, поняв, что я еще не закончила, припадает к губами к моей киске, ласкает влажный клитор, завершая наше соитие.

— Прости меня, я не хотел тебя пугать, просто в тот момент мне показалось, что тебя это возбудит, — говорит Тимур, вызывая нам обоим такси, поскольку не может вести машину из-за трёх бокалов вина.

— Если бы я напугалась, я бы сказала об этом, — отвечаю я.

Он не торопит события и предлагает мне встретиться снова, когда я буду к этому готова. Спрашивает, как долго я планирую оставаться у мужа, и, кажется, немного расстраивается, когда я даю ему неопределённый ответ. Я всё время думаю о том, что произошло этим вечером, пока добираюсь до дома, а потом мне приходит сообщение. Не от него. От хакера. С фотографиями нашего секса в машине и подписью:

"

Все фото уже в телефоне у твоего мужа, сладкая".

Глава 10

Я не знаю, что мне делать, плакать, смеяться, или подумать о том, что я могла сделать, чтобы не допустить этой ситуации. Вернувшись домой, сталкиваюсь лицом к лицу с мрачным, поникшим мужем. Я очень редко наблюдала подобное состояние у Юры, поэтому теряюсь. Не привыкла к молчанию в стрессовых ситуациях. Всегда крики и ругань. Он чернее тучи, даже не смотрит в мою сторону. Он старается не появляться в той комнате, где я нахожусь, а когда мы сталкиваемся с ним в коридоре, делает вид, что меня не существует. Почему я не пытаюсь оправдаться, не падаю в ноги с извинениями? Потому что в этом нет никакого смысла. Сделаю только хуже, доведу мужа до истерики, и он выставит меня на улицу. Придётся возвращаться к Тимуру и гадать, правду ли говорит этот мужчина, или что-то скрывает от меня. Одно дело — немного повстречаться с ним, походить по кафе, узнать его получше, что, собственно, и следовало сделать прежде чем прыгать к нему в постель, другое — вернуться к нему прямо сейчас, сидеть в комнате, где жила Марьяна и бояться собственной тени. Поэтому я молчу, параллельно думая о том, где бы раздобыть средства на проживание, пока не вернулись мои собственные. Пока он на работе, я могу по-тихому брать еду из холодильника, но так унижаться я не собираюсь. Потихоньку собираю свои вещи и складываю в пакеты. Благо, что их не слишком много, больше половины я выбросила, когда нашла хорошую работу, начала зарабатывать и скинула десять килограмм.

Этим же вечером приходит сообщение от хакера. Наверняка, сидит сейчас и злорадно потирает руки, думая, что я стою на улице, голая, холодная и совсем без денег. Похоже, этого он и добивается. Мечтает разрушить мою жизнь. Может, подыграть ему? Скажу, что сижу на вокзале с протянутой рукой, что сдала своё золото, а меня ограбили.

Скорее всего поверит. До телефона моего он добрался, но мысли мои читать он не умеет и явно не знает, что у меня нет никакого золота.

«Понравились мужу фотографии?:)»

«Ты что наделал, идиот! Он выставил меня вместе с вещами на улицу, мне некуда идти, и ты во всём виноват! Знаешь, что, теперь я точно достучусь до нашей полиции! Вместе с мужем туда пойду, если будет надо, я посажу тебя, скотина!»

Отвечаю максимально эмоционально, подчеркивая свою обиду и ненависть к нему. Отправив, терпеливо жду.

«Врать нехорошо, Ксения, ты сейчас сидишь в своей квартирке, а я вижу твоё довольное лицо. Ты отключила своё местоположение, большая молодец, но не запретила доступ к камере. А если бы и запретила, я бы всё равно добрался до неё. Ты такая красивая, шикарные губы, не силиконовые, к тому же, естественные, сочные. Вот бы сейчас поводить по ним своим членом:)»

Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!!

Как можно обжечься на такой элементарной вещи? Он меня уже прослушивал, определял место, где я нахожусь, по геолокации, и к камере мог подобраться без труда, тем более, что сейчас в любом телефоне есть фронтальная камера, которая видит лицо крупным планом. Чёртов извращенец! И сколько раз он вот так наблюдал за мной? Видел меня утром, без макияжа, видел любую. Благо мне хватило ума не сидеть в телефоне, принимая ванну и делать голые селфи. Впрочем, это уже не столь важно. Важно то, что мой план с треском провалился.

«Пошёл ты»

— всё, что я могу из себя выдавить, сгорая от адской смеси разных чувств: гнев, ярость, стыд, отчаяние. Выброс адреналина в кровь заставляет меня встать с дивана и наматывать круги по комнате, держась за голову.

Вернувшийся с работы Юра застаёт меня в таком состоянии и застывает в дверном проёме. Только его не хватало, вчера отмолчался, а сегодня закатит скандал.

Однако я ошибаюсь. Муж бросает взгляд на пакеты, ждущие своего часа у комода, подходит ко мне и... Неожиданно обнимает, прижимая к себе. Весь мой гнев улетучивается в один миг, сменяясь глубоким недоумением. Что на него нашло?

— Ксень, — отрянув, он садится на диван и утягивает меня за собой. — Слушай. Может, не будем рубить с плеча, а? Ну, я много всякого наговорил, ты тоже, как ушла, так по мужикам сразу прыгать, думаешь, я не понимаю? Я понимаю. Он хоть один был?

— Один, — отвечаю. Но лучше бы я соврала. Лучше бы он выгнал меня...

— Ну хорошо, что один, не страшно, у всех бывают такие моменты, я тоже не святой, — говорит Юра. Я, тем временем, глядя в его глаза, с каждым его словом, с каждой секундой, проведенной рядом с ним, понимаю, что даже видеть его рядом с собой не хочу. Он получил фотографии, где его жена трахается с другим мужиком в машине, а ему хоть бы что. Он не видит во мне любимую женщину. Да никакую не видит. Я — лишь ресурс для его комфортного проживания. Вот, когда он избавится от своих долгов, квартира и машина будут полностью принадлежать ему, тогда он вдруг осознает, как я его обманывала и задумается о разводе, заранее подыскав мне замену.

Он не святой. И я не святая. Потому что, даже, чувствуя к нему отвращение, понимаю, что, если уйду сейчас, будет ещё хуже. Поэтому я только киваю на все его слова и, когда он целует меня в губы, быстро отстраняюсь.

— Ну вот и всё. Только давай договоримся, что это в последний раз, ладно? И давай уже вместе спать, а то я один в этой кровати уже не могу.

Приходится снова кивнуть и надеяться, но только на то, что этой ночью он не захочет секса.

Как же легко отвернуть от себя человека...

— Слушай, а кто это такой? Кто мне эти фотки прислал? И тебе мою переписку слил. Ты его знаешь? — будничным тоном спрашивает меня муж, пригласив на кухню — разбирать пакет с продуктами. — За тобой, что, кто-то следит?

— Не знаю я, кто он, — отвечаю. — Надо ему что-то от меня. А что надо, непонятно.

— Ну, будь я на месте твоего любовника, чтобы ты к мужу не возвращалась, наверное, бы нанял кого-нибудь, чтобы фотки сделал, — говорит Юра, подталкивая меня к тому, что рассказывала о Тимуре Марьяна. Но мне, так или иначе, не хочется думать, что это он. Чувствую, что не он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ночью я стараюсь держаться от мужа подальше и сплю на самом краю кровати. Утром Юра уходит, чмокнув меня в щёку и не забыв добавить, чтобы я не сидела без дела, а уже начала искать работу. А когда время подходит к обеду, на карту поступает ровно та сумма, что исчезла со счёта пару дней назад.

Не веря своему счастью, я одеваюсь и со всех ног бегу до банка, чтобы снять все средства. Оставляю несколько тысяч только на случай, если потребуется дистанционная предоплата и только, когда купюры оказываются в руках, с облегчением выдыхаю. Половина дела сделана. Осталось только найти жильё где-нибудь в пригороде или, что ещё лучше — на другом конце области.

Возвращаюсь домой, нахожу уютную гостиницу в центре города и, помахав рукой вещам, с которыми мне тяжело расставаться, но которые не могу забрать с собой, покидаю квартиру мужа. Само собой, как и в прошлый раз, я знаю, что ещё вернусь сюда, но сегодня я отпускаю всё гораздо легче. На душе, пусть и не порхают бабочки, но, хотя бы, не хочется пустить даже скупую слезу.

Пишу сообщение мужу и Тимуру с одной единственной фразой:

"Прости и прощай".

И блокирую оба контакта, дабы избежать ответных сообщений с вопросами и звонков. Ключи от квартиры Тимура я вернула, Юрины ещё пригодятся, ничего ценного я не оставила. Что дальше? Не имею ни малейшего понятия.

И снова номер полулюкс, шампанское и доставка еды — это начинает превращаться в мою зону комфорта. Ещё вчера вечером я заклеила обе камеры телефона чёрной изолентой, порылась в настройках телефона, поискала посторонние программы, которые хакер мог установить без моего ведома. Я понимаю, что я нигде не буду в безопасности, но на душе легче, когда я хотя бы пытаюсь держать всё под контролем.

Я пыталась.

В тот момент, поздней ночью, когда шампанское выпито, а меня клонит в сон, несмотря на своё состояние, чётко осознаю, что все старания были напрасны.

На телефон приходит уведомление о новом сообщении. От хакера.

"Тук-тук:)"

И как только я его читаю, раздаётся тихий стук в дверь номера.

Глава 11

Он нашёл меня снова. Но я не отчаиваюсь и стараюсь держать себя в руках. Здесь я в безопасности, телефон при мне, вызову полицию, пока он попытается вломиться в номер, в конце концов, на звуки прибежит администратор. На что он вообще надеялся, заявившись сюда? Будто я одна в глухом лесу, а вокруг на несколько километров — ни единой живой души.

«Ломись сколько хочешь. Я сейчас закричу или позвоню в полицию»

— пишу ему, но сообщение остаётся непрочитанным. Снова раздаётся стук в дверь.

Тихо встаю с кровати и, подойдя к двери, прислушиваюсь.

— Ксения Сергеевна, откройте, пожалуйста, — выдаёт администратор за дверью.

Вспомнив детскую сказку про волка и семерых козлят, я настораживаюсь. Этот хакер чокнутый, вдруг он связал администратора на ресепшне и записал её голос.

Да нет, чушь какая-то...

Открываю дверь и с облегчением выдыхаю — никакой там не волк, даже в овечьей шкуре, а взъерошенная девушка.

— Кто-то накидал бумагу в унитаз, канализация засорилась, не вы, случаем? У нас всего два постояльца, один уже спит, не могу добудиться до него.

— Не я, — мотаю головой. — У вас же есть сантехники, вызывайте, я чем могу помочь?

— Охх, — девушка на грани паники вытирает влажный лоб ладонью и смотрит на меня умоляющим взглядом. — Эти сантехники пьют не как сантехники, а как сапожники, не добудишься их по ночам. Помогите, пожалуйста, там ничего сложного не нужно будет делать, прочищу я сама, только трос найти...

Делать мне нечего, ибо сама уже потихоньку начинаю хотеть по-маленькому, и, одевшись в футболку и спортивные брюки, иду помогать девушке.

Но как он узнал, что она постучится ко мне? Выйдя в коридор, машинально поднимаю голову и в верхнем углу на потолке замечаю небольшую камеру. Сука... Показываю ей средний палец. Как же он добрался до камер гостиницы? И зачем он это сделал? Закрыла ему доступ к моей камере, и он решил посмотреть на меня другим способом? Не слишком ли много телодвижений только для того, чтобы держать визуальный контроль надо мной? И зачем он тогда раскрыл себя? Да и в номере камер нет.

Около получаса девушка-администратор пытается устранить засор, а я помогаю постольку поскольку, подаю нужные инструменты, держу крышку сливного бачка. Как только со всеми делами покончено, умывшись прохладной водой, я возвращаюсь в номер и, войдя, сразу понимаю — что-то не так. Когда я уходила, горела настольная лампа, а сейчас в номере кромешная тьма.

С подпрыгивающим в груди сердцем я делаю шаг назад и натыкаюсь спиной на что-то твёрдое, а потом рука в тканевой перчатке зажимает мне рот. Другая крепко хватается за талию, лишая меня возможности двигаться.

Это он... Он обманул меня, пробрался в номер... А сейчас? Убьёт?

Вместе со мной повернувшись к двери, он закрывает её ногой и мы оказываемся в полном мраке. Я, мой испепеляющий внутренности страх и он. Я пищу ему в руку, и он только плотнее прижимает свою ладонь к моему рту. Он достаточно сильный — одной рукой приподнимая меня за талию, тащит к кровати, мои ноги болтаются в воздухе, сдавленные рёбра начинают ныть.

Брошенная на кровать, открываю рот, издать хоть какой-нибудь писк, но маньяк оказывается быстрее, он успевает придавить меня к кровати своим телом заткнуть мне рот еще до того, как я набираю в лёгкие воздух, чтобы издать громкий крик. Тот хриплый писк, что вышел в начале, вряд ли кто услышал.

Сердце колотится как отбойный молоток, стучит в ушах, голове, горле. Цепенею от страха и затихаю. Только тогда он убирает руку от моего рта. На нем надета балаклава, лицо скрыто под чёрной маской. Фигура спрятана под плотным худи, руки в перчатках — всё, что я успеваю заметить в почти полном мраке, прежде чем он лезет в свой карман и, достав оттуда какую-то вещь, закрывает мне глаза. Это плотная тканевая маска. Приподняв мою голову, он закрепляет её на затылке.

— Слушай, ты и так весь чёрный, зачем мне глаза завязывать? — спрашиваю, набравшись смелости. — И здесь темно, я вообще ничего бы не увидела.

В ответ – молчание. Судя по звуку, он что-то снимает с себя. А потом его наглые губы впиваются в мои жадным поцелуем. Настолько жадным, что я начинаю задыхаться, пытаясь вытолкнуть его горячий язык из своего рта.

— Эй, эй, погоди, — вырвавшись из плена его жадных губ, изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его от себя. — Это ведь ты хакер, да? Ну давай поговорим, раз ты здесь, расскажешь мне, что я тебе там должна, может, я смогу вернуть долг другим способом?

Снова молчит, продолжая свои требовательные ласки, убрав волосы, целует шею, впивается в кожу зубами. Прикусывает не больно, но меня, так или иначе, пугает его дикая страсть.

— Ты глухонемой? Поговори со мной, пожалуйста! Скажи хоть как зовут тебя...

Он будто и не слышит. Уже задрал футболку, просунул руки под меня, расстёгивает бюстгальтер.

— Да чтоб тебя! — громко кричу, когда его рука, уже без перчатки больно сжимает грудь, и вторая снова затыкает мне рот. Он снял перчатку только с одной руки...

— Ладно, больше не кричу, — тихо произношу я, понимая, что никакой он не глухонемой. Просто не хочет, чтобы я узнала его по голосу... Я и по запаху не узнаю, от него пахнет только новыми вещами, словно он только что вышел из магазина, и больше ничем. Но запах довольно приятный, не китайский ширпотреб...

Медленно дышу, унимая сердцебиение. Самое полезное, что я могу сейчас сделать для самой себя — успокоиться. Но как? Если он уже нагло и грубо стягивает мои брюки вместе с нижним бельем и рукой протискивается между бедер, пальцами растягивает влагалище... Неприятно, даже больно, но я не кричу, сдерживаю жалобные стоны.

— Милый, слушай. Одно дело, какие-то угрозы по телефону, а другое — изнасилование. Ты же понимаешь, что это, как ни крути, статья? Или тебе настолько плевать? Рассказал бы хотя бы, в чем я провинилась перед тобой, прежде чем мучить меня... АЙ!

Он толкнул в меня свой член так резко и больно, что я, даже с повязкой на глазах и в непроглядной тьме у меня получается за одну секунду найти его плечо и вцепиться в него. Ему это не нравится. Убрав мои руки за голову и крепко держа запястье, он снова двигает бёдрами, втискивая в мою совсем чуть-чуть влажную киску свой достаточно крупный агрегат. Или он кажется мне таким крупным, потому что ему не хватает скольжения, и слишком хорошо чувствую, как он заполняет меня. Снова резкий толчок заставляет меня выть, и хакер снова накрывает мои губы своими, блокируя стоны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он трахает жестко, быстро, не меняя темпа, буквально вбивает в меня свой орган, порывисто, с напором, постоянно пытаясь войти на всю глубину, и не сдерживая себя, когда я стону ему в губы, сигнализируя о том, чтобы он ослабил свой натиск. Запястья затекли, и я пытаюсь вырваться из хватки, и он, наконец, поддается, когда я жалобным тоном прошу его отпустить хотя бы мои руки.

— Я не буду больше трогать тебя, если тебе не нравится, только перестань держать меня, ради бога, мне больно!

Убрав свою руку, он подхватывает мои ноги, поднимая бедра кверху, поза позволяет ему заполнить меня до упора, и он делает это с таким рвением, будто хочет насквозь пробить меня своим членом. Но он не угадал, отчего-то я успела немного возбудиться, пока он меня имел, и теперь его достоинство куда легче двигается внутри. Тело начинает расслабляться, но, когда из моего рта доносятся уже далеко не страдальческие стоны, и шлепки наших тел друг о друга даже начинают слегка заводить меня, а внутри расцветают приятные ощущения, нарастая с каждым толчком, он быстро заканчивает. Мощными и грубыми поступательными движениями доводит себя до пика, но даже звука не произносит, только неровное дыхание выдаёт, как сладко он кончил, грубо трахая меня. Тёплая жидкость попадает мне на лобок.

Вот, и встретились.

Нашу встречу я представляла немного иначе. Не молчаливый секс, как удовлетворение его нужды, а слёзы. Мои? Его... Расплата. Я бы наконец-то узнала, за что получаю, он бы понял, что ошибся, потому что я вообще никогда и никому не делала ничего плохого! Чертов псих, конченный извращенец!

Что же он делает сразу после того, как изливается на меня? Он уходит. Быстро одевается и скрывается за дверью номера еще до того, как я успеваю снять повязку с глаз. Но я не собираюсь оставлять это просто так. Наспех накинув на себя всё, что он с меня стянул, выбегаю в коридор, мчусь вниз, к стойке администратора.

— Сейчас мимо вас прошёл мужчина, он был в маске такой, во всём чёрном, а может, и без маски, я не знаю, вы его видели? — спрашиваю её. Девушка косится на меня и пожимает плечами.

— Я здесь уже минут десять, никто мимо не проходил.

— А камеры у вас можно посмотреть? Он со мной только что... Неважно, в общем, он в номер забрался.

У администратора расширяются глаза.

— Я... не знаю, мы их только начальству или полиции предоставляем, — мямлит она, но, после пары секунд раздумий, видимо, решив, что сегодня она и без полиции достаточно устала, она соглашается показать мне записи с камер.

Вот, администратор подходит к моему номеру и стучится, я открываю дверь, мы разговариваем, и выходим, я показываю камере «фак», номер я не закрываю.

— Не спрашивайте, — краснея за свой жест, говорю я, когда девушка смотрит на меня, сведя брови к переносице.

Проходит несколько минут, я возвращаюсь в номер. Никто не проникает в него, но видно склейку. Он уже успел отредактировать запись. Когда и как, одному богу известно. Вероятно, дистанционно залез в компьютер администратора, пока мы разбирались с засором. Он точно сумасшедший. Вместо того, чтобы просто поймать меня где-нибудь, выворачивает такие финты.

Дверь в номер распахивается, моё сердце замирает в предвкушении, но изображение вдруг гаснет.

— Ничего не понимаю, сломалась что-ли... — девушка пытается что-то настроить, а я падаю духом. Как он сделал это, неважно. Важно, что он стёр следы своего пребывания здесь. Они остались только на мне. И во мне...

Взвинченная администратор дальше разбирается с камерами, а я возвращаюсь в номер и думаю, стоит ли вызывать полицию? Что я им скажу? Что раздвинула ноги перед молчаливым человеком-невидимкой?

Сказал бы хоть что-нибудь. Одно-единственное слово могло бы помочь мне понять, кто он такой. Поэтому он и молчал...

Однако в своих сообщениях он не стесняется выражать эмоции. Взяв телефон в руки, читаю смс:

«Прости меня за молчание. Пока я не могу иначе, но обещаю тебе, скоро ты услышишь мой голос. Очень скоро. Ты такая сладкая, Ксения. Буду с нетерпением ждать следующей встречи. Обещаю, я буду более сдержанным:)»

Не поможет мне ни полиция, ни кто либо ещё. Пока они доберутся до него, он выбьет из меня всю дурь. Поэтому я принимаю твёрдое решение — покинуть этот город как можно быстрее.

Глава 12

Отключаю свой телефон и бросаю его в сумку, как ненужную мне вещь. Я не знаю, как буду жить без него, а точнее, без интернета, но я обязательно попробую. Нельзя искать жильё, нельзя смотреть расписание автобусов на автовокзале через интернет, нельзя буквально ничего. Решаю купить себе ноутбук, а уже на месте подключусь к местному провайдеру, желательно через чужой wi-fi — попробую договориться с соседями и доплачивать им за пользование их интернетом, заклею камеру, зарегистрируюсь в соцсетях под чужим именем. Он меня не найдёт. Никогда и нигде.

Наверное, сейчас я должна биться в истерике, сразу же побежать в полицию и пережить весь этот ад, чтобы не добиться совершенно ничего. Остались только следы его днк. Которые я смыла в душе со своего тела. И вещи, которые натянула на себя после этого, застирала.

Так и поступила бы любая другая женщина на моём месте, верно? Первым делом — полиция. Так и должны поступать люди. Не бояться, не замалчивать. Но я не могу перестать страшиться даже своей тени. Я не смогу жить дальше в этом городе, зная, что пока его не нашли, он может в любой момент постучаться в дверь и сделать ещё хуже.

Выхожу из душной гостиницы, весенний воздух приятно холодит лицо. Вдыхаю полной грудью. Ранняя весна – такое обманчиво тёплое солнце, и такой пронизывающий ветер. Кутаюсь плотнее в лёгкое куртку и направляюсь на остановку. В паре километров отсюда есть торговый центр с неплохим и довольно крупным магазином электроники.

В магазине теряюсь от обилия техники. Глаза разбегаются от разных моделей, характеристик, цен. Бюджет у меня совсем небольшой, нужно оставить на первое время, если на новом месте не найду работу в первый же месяц, дальше придётся туговато. Никак не могу определиться, консультант предлагает либо слишком дорогие модели, либо популярные бренды, но со слабой производительностью.

Пока что отказываюсь от помощи и решаю немного подумать прежде чем сделать выбор. Стоит ли потратить больше, чем я планировала?

Прогуливаясь между стеллажами, вдруг слышу знакомый голос:

— Ксеня?

Оборачиваюсь. Саша! Мой бывший одногруппник. Именно тот, кто был влюблен в меня, кто защитил от нападения. Не видела его целую вечность. Он, кажется, совсем не изменился: такая же открытая улыбка, добрые глаза, но стал куда крупнее, возмужал.

Он общается со мной, словно и не было между нами той огромной пропасти. Но, всё же, чувствуется некоторая неловкость. Тем более, что я теперь подозреваю всех и каждого. И эта ночь никак не выходит из головы. Сильные руки, ладонь на моих губах, это чувство внутри... Но нет боли. Я будто ждала этого и заранее закрыла свою душу. Возвела неприступную стену.

Сашку мне хочется подозревать меньше всего. Он не объявлялся несколько лет, а тут вдруг решил поиграть в сталкера? Полнейшая чушь.

— Ты ещё замужем? — вдруг интересуется Саша, словно невзначай бросив взгляд на мою правую руку, где уже как минимум неделю нет обручального кольца

— Разошлась, — отвечаю. Парень понимающе кивает, и в подробности не вдаётся. — А ты здесь какими судьбами?

— Да, для компьютера кое-что купить нужно.

— Всё в компьютерах своих сидишь? — улыбаюсь парню. Тот, опустив уголки губ, кивает.

— А куда я без них? Там и работа и досуг, и общение. А тебе ноутбук для чего нужен? Давай, помогу выбрать.

Рассказываю ему, что мне нужно, и он быстро подбирает несколько подходящих вариантов. Именно те, к которым местный консультант даже не приближался. Благодаря его помощи выбираю отличный ноутбук по приемлемой цене, на душе становится легче. Мелкие радости — иногда то, что нужно, чтобы отвлечься от того, что угнетает.

Саша просит меня подождать, пока он выбирает, необходимые ему вещи, и предлагает мне выпить кофе в местной мини-кофейне. Приходится согласиться, тем более, что время у меня ещё есть. Одногруппник рассказывает мне о себе, но совсем немного, жизнь у него, мягко говоря, скучная, дом-работа-компьютер. Не забывает добавить, что он одинок. И... Спрашивает, что я делаю сегодня вечером.

Так и знала.

— Извини, сегодня я уезжаю.

Парень вскидывает брови, словно ожидал получить в ответ что угодно, кроме этого.

— Куда?

— Я не могу сказать. Вообще, я сама не знаю, куда хочу уехать, может, в Северск или в Канск, там, говорят, неплохо. Но мне лишь бы подальше отсюда, — признаюсь ему. — Надоел этот город до безобразия.

— У тебя проблемы?

— Можно сказать и так, — тихо отвечаю я, уткнувшись носом в чашку с кофе. У меня, что, это на лице написано?

— Можешь рассказать мне. Решатель проблем из меня, конечно, неважный, ты наверное, помнишь, да, — произнося это, он неловко улыбается, почесывая затылок, а я сразу понимаю, какой случай он имеет в виду.

— Помню, конечно. Я бы рассказала тебе, но, прости, это слишком личное. И, вообще, я пока не готова никому рассказывать.

Слишком личное и мне слишком страшно. Я не знаю, как выглядит этот хакер, не знаю, как звучит его голос, не знаю его запаха. Он высокий — всё, что мне известно. Как Тимур. Как Саша. Даже как мой непутёвый муж. Я боюсь всех знакомых мне мужчин. И половину незнакомых, кто выше ста восьмидесяти сантиметров.

— Ладно, Ксень. Давай я тебя, хотя бы подвезу. Тебе куда, на вокзал или в аэропорт?

— Сначала в гостиницу за вещами, — вздыхаю я. В аэропорт и на вокзал мне нельзя. Кто знает, насколько у хакера плотные связи? Мне нежелательно светить своим паспортом. Но можно рискнуть и воспользоваться частным извозом.

Что лучше, наткнуться на водителя-маньяка или в очередной раз посадить хакера себе на хвост?

Я выбираю первое. Но постараюсь найти извозчика, у которого уже есть попутчики. Желательно не второй мужчина и не хрупкая девушка.

Конечно, я соглашаюсь на предложение Саши. Он довозит меня до гостиницы, ждёт в машине, пока я собираю вещи, а потом отвозит на автовокзал. Благодарю его от всей души – без его помощи я бы точно провела в магазине полдня и пришлось бы просить администратора, чтобы мне вызвали такси, платить в три дорога.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всю дорогу мы вспоминаем студенческие годы, а когда Саша находит место на парковке автовокзала, он поворачивается ко мне и спрашивает.

— Ксюш... А ты надолго туда?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Может, навсегда. Но я ещё вернусь, когда будем оформлять развод.

— Позвонишь мне? Если честно, я и сам бы начал новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Может, вместе попробуем? Не как пара, ничего такого, просто, как друзья. Можно и квартиру снять на двоих.

Сглатываю ком в горле. И почему я отшила его несколько лет назад? Внешность у парня приятная, он не агрессивный, не любитель обидных шуток. И до сих пор одинок. Предложение меня слегка обескураживает, но я, так или иначе, решаю оставить всё это на потом. Я эгоистка. Но если мне станет одиноко и плохо одной в том городе, я отправлю ему сообщение. Правда, не знаю, что напишу.

"Привет, я тут задолбалась в одиночку, давай там расчехляйся, приезжай и развлекай меня".

Любые слова в моих глазах будут выглядеть именно так.

— Ладно. Но я пока без телефона. Ты в каких соцсетях есть? Я напишу.

— Да во всех. Фамилию помнишь же?

Киваю.

— Окей. Напиши сразу, как приедешь. Я буду волноваться.

На автовокзале шумно и суетливо. Выхожу из Сашиной машины, отказавшись от его помощи донести мои вещи, и, подождав, пока он уедет, подхожу к частным извозчикам. Нужно уехать сегодня же. Куда, неважно, лишь бы городок был не слишком крупным. В нашей и соседней областях таких несколько. Пять из них совсем не годятся, два очень крупных. Осталось сделать выбор из четырех. И, конечно, найти подходящего извозчика.

Трое мужчин едут в другой крупный город. Двое набирают народ в туристическое место в горах. Последний едет в Канск — то, что нужно,.

Высокий, симпатичный темноволосый парень, опираясь на капот потертой иномарки, держит табличку с названием города. Пронзительные светло-голубые глаза, лёгкая улыбка. Заметив меня, подзывает к себе.

— Девушка, вы так скромно на меня подглядываете. Первый раз, да?

— Вроде того, — отвечаю, подойдя ближе. — Скольких попутчиков ищете?

— Да я здесь полдня стою, уже ноги замерзли, думаю, вас одной мне будет достаточно, — опустив табличку, он открывает заднюю дверь темно-синей "Киа Рио" Не спешу подходить ещё ближе, мнусь на одном месте.

— А по цене как?

— А вас сколько устроит? — спрашивает, приподняв одну бровь. Не спешу отвечать. Я и понятия не имею о том, какие цены у частного извоза.

— Не знаю, — оглядываюсь по сторонам. — Я, наверное, еще кого-нибудь подожду.

— Боитесь ехать одна с незнакомым мужчиной?

— Если честно, да, боюсь.

— Рядом автовокзал. Зачем вам тогда частный водитель, если вы боитесь? Или можете автостопом поехать, но там ещё хлеще, я как-то ездил, чуть не украли вместе со штанами.

— В автобусе меня укачивает, — вру я, поймав себя на улыбке.

— Ну, как хотите, — пожимает плечами. — Я тогда уже поехал, а то до вечера здесь простою.

— Подождите! — скрепя сердце, иду к машине вместе со своими сумками, которые уже прилично оттянули мне руки. — Я поеду. Только с одним условием. Вы фотографируете номер своей машины и отправите моей подруге. На всякий случай.

Мужчина соглашается с неожиданной легкостью. Забирает у меня сумки и кладёт на заднее сидение. Меня приглашает сесть спереди.

— У меня багажник всяким хламом забит, вы уж простите, — говорит он, пока я диктую ему номер Марьяны. — Можете пересесть назад, а сумки сюда.

— Всё нормально, — отвечаю. Парень натягивает улыбку и, показав мне, что отправил фотографию номера и, для надёжности, своих водительских прав, протягивает руку.

— Андрей.

— Ксения, — пожимаю мягкую ладонь и, пристегнувшись, выдыхаю, прогоняя легкое волнение.

Андрей заводит "Киа", аккуратно петляя по улицам города, выезжает на объездную. За окном мелькают деревья, редкие дома, идущие по обочине люди. Впереди – дорога, неизвестность и… надежда на новую жизнь.

Глава 13

Вопреки всем страхам и сомнениям дорога проходит спокойно. Андрей — прекрасный водитель, не превышает скорость на трассе, не пытается кого-нибудь подрезать, если идёт на обгон, то вполне оправданно. "Киа" едет плавно, и спустя пару часов дороги я засыпаю, а просыпаюсь, когда мы уже подъезжаем к городу. Я дала мужчине понять, что не готова к разговорам и включила музыку в наушниках. Не в телефоне, конечно, нашла в завалах своих вещей mp3 плеер и еще до поездки зарядила его.

— Куда вас подбросить, Ксения? — спрашивает он, когда мы проезжаем табличку с названием городка.

Знала бы я, куда.

— До ближайшей гостиницы, если можно, — отвечаю. — У меня отключён телефон.

— А что вы не сказали? Есть автомобильная зарядка.

— Нет, не нужно. Просто подкиньте до любой. Не думаю, что здесь слишком дорогие гостиницы. Город всё-таки небольшой, место не туристическое.

— Я сам в гостиницу еду, работодатель уже оплатил, там вроде недорогие номера, может, есть свободные, давайте со мной? — предлагает мужчина, одарив меня обаятельной улыбкой.

— Давайте, — пожимаю плечами, — главное, чтобы там был вай фай, мне ноутбук подцепить.

Андрей кивает и сбрасывает скорость, когда съезжаем с трассы.

— На первом этаже гостиницы есть неплохое кафе с комплексными обедами. Я что-то проголодался, вы как?

Задав вопрос, мужчина ждёт ответа, а я теряюсь. Что это значит? Проявляет вежливость или это начало нового знакомства? Готова ли я к знакомствам?

Машинально опускаю взгляд на его правую руку, так, чтобы он не заметил. Кольца на пальце нет, но это ничего не значит.

— Можно, после того, как заселимся, — отвечаю. — Ну, а если номеров свободных нет, я, наверное, останусь пообедать и поеду в другую.

— А давайте мы туда позвоним?

На этот раз мне везет, и в гостинице находится парочка свободных номеров по вполне приличным ценам. Зарегистрировавшись, с помощью обходительного мужчины, я переношу в номер свои вещи, переодеваюсь в свободный спортивный костюм и спускаюсь в кафе. Андрей частично напоминает мне Тимура, он вежливый и приятный парень, но одевается иначе, сам предпочитает более свободный, спортивный стиль в одежде, ведёт себя немного проще, под толстовкой видно белую майку и контрастирующую с белым цветом чёрную татуировку. Он сходу предлагает мне перейти на "ты", интересуется целью моего путешествия в этот город.

— Извини, — отвечаю, — но я тебя слишком плохо знаю, чтобы рассказывать такие вещи.

— Хотя бы в общих чертах, — настаивает он.

— Бегу от проблем. Это всё, что я могу сказать.

— Понял. Извини за навязчивость. Я, вот, не могу взять и уехать в другой город. Привык дома. Здесь уже совсем не то. И надолго ты в гостинице? Будешь искать квартиру?

— Надо бы. Квартиру, работу, — киваю.

— Мужчину, — с улыбкой поддерживает разговор Андрей.

— Это подождёт.

— Почему?

— Потому что мне и одной неплохо.

— Да, одному неплохо. Но иногда всё равно хочется, чтобы кто-то рядом находился, — вздыхает. — Разве тебе не хочется?

— Я развелась с мужем, мне сейчас вообще ничего не нужно, — отвечаю, вспоминая, как сразу после ухода от мужа бросилась в постель к едва знакомому мужчине. Как переспала с ним в машине. И вдруг понимаю, что мне его не хватает. Рядом с ним я чувствовала себя как в коконе, под защитой. С ним было тепло и спокойно. Может, я зря вспылила? Всё-таки этот хакер знал, где я нахожусь, знал, что я собираюсь с ним встретиться и мог запросто подкараулить меня, чтобы сделать эти постыдные фото. А я, возможно, отвергла того, кому была по-настоящему не безразлична. Чёрт...

Обещаю себе, что когда войду в сеть, найду его аккаунт в какой-нибудь соцсети и напишу сообщение с извинениями.

— Ксения? — Андрей вырывает меня из пучины глубоких размышлений. Он задал какой-то вопрос, который я пропустила мимо ушей.

— Я немного устала с дороги, извини, — оправдываюсь.

— Да ничего. Я сам устал. Я сказал, что понимаю тебя, сам недавно отошёл от прошлых отношений. Ты... Если будет скучно там или одиноко, заглядывай ко мне, ладно? Ничего такого, просто какой-нибудь фильм посмотрим.

— Хорошо, но не сегодня.

Вернувшись в номер, первым делом ставлю на зарядку новый ноутбук, жду, пока он загрузится в первый раз, установит все обновления, и пытаюсь войти в сеть, заранее узнав пароль от Wi-Fi у администратора гостиницы.

Сначала занимаюсь поиском жилья. К сожалению, в большинстве объявлений нет функции "отправить сообщение", можно только позвонить. Квартиры совсем не дешёвые, а комнат подходящих нет, либо комната у старенькой бабушки, за которой параллельно нужно ухаживать, либо совсем гадюшник за ту же стоимость, что я бы отдавала за месяц Тимуру. Если бы он взял с меня деньги.

Провозившись не меньше часа с поиском жилья, я регистрируюсь в популярной соцсети под чужим именем. Приходится повозиться, создать временный электронный почтовый ящик, придумать имя и прочую информацию. Профиль скоро удалят, если к нему не привязать номер телефона, поэтому действую сразу. Нахожу профиль Тимура. Был онлайн полчаса назад. На профессиональном фото в его профиле — загадочный парень с зачёсанными назад волосами, в кожаной куртке и очках на кончике носа, смотрящий вдаль. Эстетика обеспеченного мужчины. Не могу насмотреться на эту фотографию и, забыв о цели своего посещения, просматриваю остальные фотографии. Одна на фоне той же эмблемы-вывески на белом фоне где-то в офисе. Другая — та же стена, та же эмблема, но не только он, а, видимо, весь его коллектив. И... среди этого коллектива я узнаю знакомое лицо. Саша Кузьмин. Одногруппник улыбается до ушей, ставит рожки двум другим коллегам. Я не удивлена, что он там работает, но на душе становится неспокойно.

"Привет, Тимур. Прости, что я не попрощалась. Он прислал фото, где мы с тобой в машине, моему мужу. Я уехала из города. Куда, не могу тебе сказать. Мне жаль, что так получилось, но иначе я не могу. Я совсем запуталась"

— пишу сообщение. Отчего-то мне хочется, чтобы он не стал мне отвечать. Пусть лучше заблокирует, тогда я буду уверена, что этот хакер — точно не он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

"Ксюша. Я рад, что ты мне написала. Ты меня, извини, конечно, за эти резкие слова, но так нормальные люди не поступают! Ты мне говоришь, что тебя преследует какой-то псих, а потом берёшь и резко пропадаешь, отключаешь телефон! Что я должен был подумать? Марьяна ничего не знает, муж твой тоже. Да, я нашёл его и написал ему. Я уже спать не могу, думал, что он сделал что-то с тобой! Собирался в полицию идти. Где ты? Пиши адрес, я сейчас приеду".

Прочитав сообщение Тимура несколько раз, долго думаю. А ведь он прав... Из всех моих знакомых только Саша, с которым я случайно встретилась в торговом центре, знает, что я куда-то уехала.

"Прости, я не могу тебе сказать, где я. Со мной всё в порядке, но я очень боюсь, что он снова меня найдёт. Не держи на меня зла. Я не планировала отключать телефон. И тебя зря в блок отправила. Меня подкосило то, что он отправил эти фотографии".

— отвечаю я, тщательно подбирая слова.

Тимур пишет не сразу.

"Что случилось, Ксюша? Что он сделал?"

Какой он всё-таки проницательный. Стоит быть с ним откровенной или нет? Что это ему даст, кроме гнева?

Решаю не рассказывать Тимуру о том, что хакер приходил ко мне в гостиницу. Отвечаю толко что, что он в конец достал меня своими сообщениями. Ещё раз прошу прощения за свой поступок и желаю Тимуру найти девушку, у которой не будет подобных проблем. А потом, читая ответное сообщение, плачу. Тихо, глядя на безжизненно-серое небо за окном.

"Милая, меня совершенно не пугают твои проблемы. Наоборот, я бы очень хотел быть полезным. Помочь тебе. Я уже успел влюбиться в тебя, Ксюш. Но если тебе не нужен ни я, ни моя помощь, я не буду настаивать. Прости за грубость. Я всё равно буду волноваться за тебя, поэтому, если всё станет совсем плохо, напиши или позвони мне".

Оставив ноутбук открытым, я падаю на кровать и долго не могу прийти в себя. Может, я сама насоздавала себе проблем? Может, стоило остаться с ним? Но как быть с тем, что рассказала мне Марьяна? Тимур так и не объяснился...

К черту всё — вытираю слёзы и поднимаюсь, чтобы спуститься вниз, взять в кафе чашку кофе и большой, жирный кусок торта. А лучше два.

В этот момент изображение на экране ноутбука начинает сильно рябить. Замираю на месте с нарастающей внутри мощной тревогой. Это невозможно.

Рябь прекращается, и на экране показывается... Мой гостиничный номер. Со мной, застывшей в метре от ноутбука с побледневшим лицом и выпученными глазами.

Что делать?

В панике ищу среди своих вещей в чемодане изоленту — заклеить камеру ноутбука, и не успеваю. На экране появляется отдельное окно. И... Он.

На нем та же маска, что была в тот раз, когда он ворвался ко мне в номер. На голове чёрный капюшон от толстовки.

— Привет, — здоровается со мной синтезированный мужской голос. Не нахожу ничего лучше, как в ужасе спрыгнуть с кровати и уйти из поля зрения камеры ноутбука. Сердце колотится как бешеное, стучит о рёбра. Как, чёрт возьми, этот псих меня нашёл?

— Прячешься? А я уже в курсе, где ты. Я же говорил тебе, куда бы ты ни отправилась, я тебя найду. Видишь, как легко я это сделал?

— Пошёл ты к чёрту, понял! Пошёл нахрен! Только заявись сюда, и я тебя убью! Пусть я сяду за превышение самообороны, но я убью тебя, гад!

Зря я всё-таки купила ноутбук со встроенным микрофоном. Сейчас слышу эхо от собственного крика в его динамиках. Хакер только усмехается. Получает удовольствие от своих издевательств надо мной.

В номер кто-то стучится, и меня накрывает мощное дежавю.

— Ой, похоже к тебе кто-то пришёл. Жаль, что не я. Но скоро мы с тобой увидимся. Обещаю.

Экран ноутбука гаснет, и я, услышав второй стук, бросаюсь к двери.

— Кто там?

— Я слышал, ты кричала. Что-то случилось? — раздаётся за дверью голос Андрея. Выдыхаю. Как хорошо, что наши номера рядом. Если этот чёрт придет ко мне снова, в этот раз я точно буду вопить во всё горло.

— Всё нормально, я тут ругаюсь кое с кем, — отвечаю мужчине, открыв дверь. — Прости, что побеспокоила.

— Ты как будто сама не своя, — мнётся с ноги на ногу. — Может, всё-таки ко мне? Схожу, принесу нам пива. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, так хоть расслабишься немного. Приставать не буду, обещаю.

Добрая улыбка Андрея немного успокаивает моё тревожное сердце. Подумав не больше пяти секунд, я соглашаюсь провести с ним время. Но, посвящать его в подробности всех своих бед пока что не собираюсь. Одно меня радует больше всего остального — хакером может быть кто угодно, но только не он.

Глава 14

Андрей приносит нам пару бутылок пива из местного бара и включает какой-то психологический триллер, суть которого я не могу уловить из-за постоянно скачущих в голове мыслей. Хакер вычислил меня. Снова. Да ещё и так быстро. Такое ощущение, что он живёт у меня в кармане. В кармане, в сумке, в волосах, под кожей... Он как призрак следует за мной и появляется везде, где бы я ни находилась. Не удивлюсь, если он где-то совсем рядом, например, в гостинице через дорогу.

— Можно поинтересоваться? — спрашивает мужчина, ставя фильм на паузу. — Ты сбежала случаем не от того, с кем ругалась там, когда я примчался на твой крик? Можешь не отвечать, просто ты такая странная...

— Что значит, странная? В каком смысле? Странно, что я вообще сижу в номере гостиницы с незнакомым мужчиной, пью пиво и смотрю фильм, вот это странно, — возражаю я, не сдержав нервную улыбку.

— Да не сердись. Я имел в виду, что ты пришла на вокзал, пошла сразу к частникам, а не на автобус, тебе же говорят, водитель частный — выбор опасный, а ты всё равно пошла. Укачивание — не так страшно, как попасться какому-нибудь маньячине. Тебе повезло, что я не такой. Вот, я не верю, что ты глупая, правда. Просто выглядишь растерянной. Давай так. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, расскажи, что у тебя происходит, помогу хотя бы советом.

— Ох, — вздыхаю, сделав глоток горького прохладного напитка. Скорее всего, он прав. Если хочется с кем-то поделиться своими переживаниями, сделай это с незнакомцем. Он с наибольшей вероятностью оценит ситуацию трезво. — Ладно. Меня уже несколько дней преследует какой-то псих. Сначала он уволил меня с работы...

— То есть, псих — это твой начальник?

— Нет, он хакер. Он что-то накрутил в моих документах, и из-за этого меня уволили. Потом он мне написывал, угрожал, доставал всячески, а потом дошёл до крайности...

— Какой?

— Пробрался ко мне в номер и... Это тяжело всё рассказывать.

— Ладно, не продолжай, я понял, — Андрей, кажется уже жалеет о том, что начал этот разговор, улыбка спала с лица, напряженным взглядом изучает моё лицо. — Ты его запомнила? В полицию обращалась?

— Он в маске был, как тут запомнить. И мне глаза завязал. Рот рукой закрыл, я даже кричать не могла. Да и страшно было. Запись с камер стёр, он же хакер. А с чем я в полицию пойду? В общем, от него я и сбежала сюда. Но он снова меня нашёл. Каким только образом, я не знаю. Ну вот, я рассказала, — выдыхаю с облегчением, словно гора спала с плеч. Совсем небольшая гора — самая тяжёлая никуда не делась. Выбора у меня совсем нет, я чётко осознаю, что мне нужна защита, которую я должна найти как можно скорее, иначе либо погибну, либо окончательно сойду с ума.

— Это не шутки, вообще-то, — поддерживает меня мужчина. — И как ты одна? Зачем ты вообще уехала?

— Я не знаю. Как думаешь, может, мне вернуться?

Вернуться... Куда? К кому? У родителей негде жить, у них свои проблемы. Бывший муж мне ничем не поможет. Он скорее плюнет на всё это и в очередной раз отправит меня на работу. Тимур... Он ждёт меня, но я совсем не уверена в нём. Хакер очень умён. И он никогда не пытался подставить его, не давал никаких намёков на то, что это может быть он. Может, ли это означать, что Тимур — и есть тот самый хакер? Или я пытаюсь притянуть эту теорию за уши?

— А тебе есть куда возвращаться? Ну, чтобы не одной?

— Не знаю. Наверное, некуда, — пожимаю плечами. — Я хотела здесь найти квартиру, работу, думала, он оставит меня в покое, но я даже из номера теперь выходить боюсь. А жить одна тем более. Я не знаю, что мне делать.

Может, обратиться в кризисный центр, как считаешь? Слышала, там помогают женщинам в трудной ситуации.

— А если тебе принять помощь от кого-нибудь?

— Было бы славно. Но что-то рыцарей вокруг себя я не вижу.

— А я?

Вопрос ставит меня в тупик. Смотрю на его лицо в туском свете от экрана телевизора и всё кажется каким-то нереальным, словно я нахожусь во сне. Парень меня почти не знает, но, выслушав душераздирающую историю, настроился на помощь? Я бы на его месте просто кивнула и посоветовала найти грамотного специалиста.

— А что ты? Я же тебя едва знаю, как я могу просить тебя о помощи?

— Просить не нужно. Просто прими. Ты права, конечно, мы почти не знакомы, только вчера встретились впервые, но, — Андрей задумчиво потирает небритый подбородок, — может, так и нужно? И я сделаю хоть что-то полезное в своей жизни. Бывает же такое, что малознакомый человек, например, от чистого сердца укрывает у себя беженцев? В войну немцы прятали у себя евреев. Оскар Шиндлер устраивал их на работу, чтобы их не отправили в Освенцим. Думаешь, он хорошо знал каждого из них?

— Ну, это же другое...

— Может быть. Но ты тоже в опасности. А у меня есть кое-какие навыки. На раз-два твоего хакера уделаю. Давай, соглашайся.

Теплая улыбка мужчины дарит мне внезапное ощущение надёжности, но сомнения никак не хотят покидать голову. Что, если он пускает пыль в глаза, а сам маньяк похлеще этого хакера? Впрочем, тогда бы я вряд ли доехала до гостиницы живой...

— Ладно. Представим, что я приняла твою помощь. И что ты предлагаешь? Долго в гостинице я жить не смогу.

— Когда закончится эта неделя, ты можешь переехать ко мне в номер. Кровать одна, но это же не страшно, правда? А потом, как командировка закончится, вернёмся обратно. Я живу один, у меня свой дом в Авиаторе.

— Это где аэропорт?

— Да. Далековато от города, но там сейчас всё есть, рядом большой торговый центр. Нормально, я не жалуюсь.

— Сколько я должна буду тебе за это? — спрашиваю, понимая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Чего? Да нисколько. Если есть деньги, можешь, конечно, продукты покупать, готовить, если умеешь, мне особо ничего не нужно. Если нет — разберёмся.

— А если он что-нибудь сделает с тобой? И я буду виновата.

Я не пытаюсь отговорить его, просто хочу, чтобы он понимал серьёзность ситуации. Каково мне будет, если мужчина, который решился на совершенно бескорыстную помощь, пострадает из-за меня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что он, убьёт меня? Знаешь, если он убийца, то сейчас либо сидел в СИЗО за попытку, либо тебя бы уже не было в живых. Ну что, ты согласна?

— Мне надо подумать, — отвечаю, уже взвешивая все "за" и "против". Допив своё пиво и не досмотрев фильм, который так и не смогла понять, ухожу к себе в номер. Как же круто поменялась моя жизнь. Была замужем за тем, кто меня не любил, думала о детях, а теперь я в другом городе в гостинице, преследуемая каким-то хакером, размышляю о том, стоить ли принять помощь малознакомого мужчины. Кому расскажешь — не поверит.

Он всё равно нашёл меня, поэтому я включаю свой телефон и первым делом получаю смс-сообщение от Юры.

"Ксеня, ты совсем охренела? Ушла, ничего мне не сказала, в блок кинула, и телефон теперь отключила? Что происходит вообще? А теперь твой любовник мне пишет и спрашивает, где ты? Это как понимать? У тебя крышу рвёт? Я типа стараюсь там, прощаю твои гулянки, а ты поступаешь как тварь!"

"Знаешь, что. Мне всё надоело, жди развода. Шляйся дальше!"

Я совсем ничего не чувствую, читая эти сообщения. Словно их прислал чужой мне человек. И только одно сейчас на душе — безразличие. От этого становится чуточку легче.

Остальные сообщения я просто пролистываю. Одно от хакера, два от Тимура. Знак вопроса от Марьяны. Даже к ней я безразлична. Будто мы никогда не были близкими подругами. Неужели то, что она не захотела мне помочь, так повлияло на моё отношение к ней? Единственный, кто заставляет моё сердце сжиматься — Тимур.

Поставив телефон на зарядку, включаю ноутбук и захожу на свою страницу в соцсети, вспомнив, что пообещала написать Саше. Но, найдя его профиль, впадаю в лёгкое оцепенение — на аватарке его профиля он не один, а с девушкой. Симпатичная блондинка обнимает его за шею и мило улыбается в камеру. Профиль свежий, был в сети два часа назад. Фотография опубликована тогда же.

"Ну и козёл же ты, Саша", — мысленно посылаю однокурсника и закрываю ноутбук. Уже совсем поздно, но я решаю принять душ перед сном и заглянуть к Андрею, чтобы дать согласие на его предложение, но, услышав тихий храп, откладываю это до завтрашнего дня. В душе меня ждёт неприятный сюрприз — щеколда оказывается вырвана с корнем. Но настрой освежится никуда не делся, поэтому, быстро скинув одежду, залезаю в душевую кабину, благо, стекла матовые — если кто и зайдёт, то ничего не увидит. Тёплая вода успокаивает, смывает тяжесть, накопленную за день, сразу же начинает клонить в сон.

Который снимает как рукой, когда неожиданно гаснет свет, и я сквозь шум льющейся воды, я слышу, как кто-то заходит в душевую...

Глава 15

— Вы не слышите, что здесь немного занято? — пытаюсь достучаться до названного гостя.

В ответ — ничего. Молчит. По спине проходит неприятный холодок. Выключаю воду и тянусь до полотенца, которое предусмотрительно повесила на край душевой кабины. Два молчаливых шага вынуждают меня лихорадочно обмотать полотенце вокруг тела.

— Уходите, вы не слышите?

Оборачиваюсь — в полной темноте не видно абсолютно ничего. И вдруг...

Что-то острое упирается в живот. Неосознанно пытаюсь убрать источник дискомфорта и натыкаюсь пальцами на холодное металлическое лезвие. Это он...

— Свет отключили только что, как ты успел пробраться в гостиницу? — спрашиваю безжизненным голосом, убрав руку от ножа. Конечно, он мне не отвечает. Находит мою руку и тянет на себя, намекая на то, чтобы я вылезала из душевой кабины.

— Эмм, хорошо-хорошо, я выйду, только не тыкай в меня этой штукой, пожалуйста, я боюсь ножей.

К счастью, он убирает нож и еще сильнее дергает меня за руку. Когда я вылезаю из кабины, становится сзади. Ладонь, облаченная в перчатку ложится на мои губы, легонько сдавливает и тут же убирает.

— Это намёк, чтобы я молчала, да? Хорошо, я молчу, как скажешь. Нож твой, если что, красноречивее этого будет.

Снова затыкает мне рот, лезвие упирается в поясницу.

— Всё, я поняла, — шепчу в ответ. Он, не применяя силу, толкает меня в спину. В коридоре темно, хоть глаз выколи. Где-то внизу слышно движение, и хакер снова толкает меня, вынуждая идти быстрее. В этом крыле всего два номера, один мой, другой — Андрея. Проходя мимо его двери, слышу, как он всхрапнул, и в голову приходит идея. Останавливаюсь и, нащупав дверную ручку, собираюсь повернуть её, но хакера так просто не обманешь. Он прямо вдавливает нож в мою спину, до боли.

— Обозналась в темноте, — шепчу я и, раздосадованная тем, что ничего не вышло, иду до своего номера. Здесь так же темно, как и в коридоре, но фонарь за окном освещает комнату. Хакер подводит меня к кровати и как и в прошлый раз, завязывает мне глаза. Теперь вокруг меня — полный мрак, а рядом мой преследователь, который явно не просто так проник в гостиницу. Снова. Но я больше не чувствую того страха, что охватывал моё тело в прошлый раз. Если он завязал мне глаза, значит, не собирается убивать. Зачем ему такая скрытность перед тем, кто уже никому ничего не расскажет? Вот, когда он снимет свою маску, тогда я, вероятнее всего, умру от ужаса ещё до того, как он успеет что-либо сделать.

Полотенце падает на пол, а я рада, что он не видит меня без одежды. Даже прикоснуться нормально не может в своих перчатках. Однако... Он их снимает. И я слышу, как он раздевается, а спустя минуту чувствую прикосновение теплого тела сзади. Он обвивает мою талию крепкой рукой, жмётся ко мне. Точно сумасшедший. В прошлый раз он не раздевался. Быстро трахнул и был таков. Что изменилось?

Очень скоро я понимаю, что. Потому что, заведя обе мои руки за спину, он связывает запястья пластиковой стяжкой.

— А что, на своё хакерское оборудование тебе денег хватило, а верёвку нет? — огрызаюсь я. Слышу, как он выдувает воздух из своих ноздрей. Усмехается. Разворачивает меня к себе лицом и, надавливая на плечо, помогает сесть на кровать. Так и остаюсь, голая, беззащитная и связанная, сидеть на мягком матрасе, ждать, что он сделает дальше.

А дальше он подходит ко мне еще ближе, и я слышу, как он трогает себя. Надрачивает свой член перед тем, как сделать это... Подонок. И у меня нет никакой, даже самой хиленькой идеи, как избежать этого. Внутри поднимается гнев, щеки вспыхивают от неполконтрольной ярости.

— Ты, конечно, извини, но минет я делать не буду и не умею, — произношу сквозь зубы, и в ту же секунду чувствую прикосновение теплой головки к своим губам. Есть ли смысл сопротивляться тому, кто пришёл к тебе с ножом, связал и хочет засунуть в тебя свой член? Он этого добьётся без всяких уговоров.

Ладно... Дыши глубже...

Приоткрываю губы и его пенис тут же медленно заполняет мой рот. Он твердеет с каждым движением, проталкивается всё дальше, глубже. Стараюсь дышать носом, сжимаю ствол губами, чтобы он побыстрее кончил. Его пальцы закрываются в мои влажные волосы, холодные капли стекают по спине, по телу проходит дрожь. Он всё напористее, старается войти на всю длину, дышит ещё тяжелее, чем я, слышу, как он стискивает зубы, когда головка упирается в горло. Воздуха не хватает.

Как же неприятно. Я даже не в курсе, как он выглядит, но уже знаю, каков он на вкус. Сперма брызгает на язык, и я быстро глотаю, стараюсь отдышаться, когда он наконец перестаёт мучить меня.

— Знаешь, мне кажется немного странным, что ты... — не успеваю договорить, как почти сразу же после его члена в мой рот проникает влажный язык парня. Губы вжимаются в мои. Одной рукой он поднимает меня с кровати, целует, льнёт к телу как до безумия влюблённый мужчина, мучает мои губы, жадно, горячо, ласкает шею, прикусывая кожу, ладонями исследуя тело, пальцы вторгаются в киску. Так легко, как по маслу проскальзывают внутрь.

Я намокла. И с кем? С конечным психом, который преследует меня, сидит на хвосте и пробирается ко мне только для того, чтобы как следует трахнуть...

— Слушай, если ты уж сидишь там в своей пещере, следишь за мной через свой компьютер или телефон, занялся бы виртуальным сексом, раз всё остальное виртуальное, — не выдерживаю я. — Или тебе принципиально быть во мне?

Тишина.

— Конечно, ты не ответишь, — разочарованно вздыхаю. Хакер не реагирует ни на единое моё слово, продолжая растягивать влагалище своими пальцами. Снова затыкает мне рот поцелуем, однако на этот раз он не такой требовательный. Руки ложатся на мою талию, мягко укладывает на кровать, не торопясь разрезать стяжку.

— Мне больно, освободи, пожалуйста.

Просьба вникуда. Он как куклу переворачивает меня на живот, приподнимает зад и давит на плечи, заставляя меня выгнуть спину. Колени разъезжаются, я мычу, уткнутвшись лицом в подушку, и не успеваю возразить, когда его уже достаточно крепкий член прорывается в мою киску. Резко и почти сразу до упора. Взвизгиваю, скорее от неожиданности, чем от боли и он тут же закрывает мой рот ладонью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ох, что ж ты делаешь, а? Ты знаешь, что так можно сломать себе член? Хочешь орать от боли, долбани по нему молотком, меня не трогай, понял?! — рычу ему в руку и ахаю, когда второй ладонью он пришпаривает мой зад.

— За стеной спит человек, ты же хочешь, чтобы он услышал это? В этот раз мне поверят, даже если ты отключил все камеры.

В этот раз я пойду в полицию и пройду чертову экспертизу, когда он снова кончит, на спину или в меня, неважно.

И вдруг... Он читает мои мысли? Член медленно выскальзывает из меня, и я слышу шелест. Презерватив. Быстро надев его, он продолжает иметь меня, резкими порывистыми толчками вбиваясь в мою киску. Глубоко и так... Приятно? Мне приятно чувствовать его, как бы стыдно, как бы совестно мне ни было за эти чувства, я не могу бороться с тем, что творится внутри. Не могу прогнать наваждение. И не могу не стонать, когда его пальцы помогают мне получить свою долю удовольствия, лаская клитор.

— Не надо, я не хочу, — умоляю его прекратить. Все чувства обострены в десятки раз, отвращение к самой себе, к тем сладким ощущениям, что приносит его крупный член во мне и движение пальцев снаружи, страх, смятение.

— Ммммм, — непроизвольный стон вырывается из груди. Он словно предвидел это — заранее крепко прижал ладонь к моим губам. На несколько мгновений все вокруг меня словно растворяется в воздухе. Кровать, эта комната, сумасшедший парень, имеющий меня сзади. И когда я прихожу в себя, ему остается только пара резких толчков, чтобы кончить самому. Слышу щелчок, и я свободна — стяжки больше не сковывают движения. Упав на живот, потираю затекшие запястья, а он снова вертит мной как хочет — переворачивает на спину и каменной глыбой придавливает к кровати.

— Эй, на кровати полно свободного места, если что, ты тяжелый, — шепотом возмущаюсь я. Он не двигается. Дышит мне в плечо. Маски на лице нет. Может, потрогать его? Что это даст мне? Осторожно поднимаю руку и только пальцы встречаются с мягкими волосами, он резко хватает моё запястье и вжимает в кровать.

— Всё, я поняла, можешь больше не объяснять. Трогать тебя нельзя, кричать нельзя, можно только молчать и раздвигать ноги, да? Тебе самому-то не противно?

— Мне приятно, — над ухом раздаётся тихий, почти беззвучный шёпот.

Ни единого совпадения! Я никогда не слышала этот голос, а если и слышала, по этому шептанию невозможно определить абсолютно ничего.

— А можешь повторить, я не расслышала. Пожалуйста, разочек. Может быть, я уже наконец пойму, кто ты нахрен такой!

Снова ухмыляется и, чмокнув меня в щёку, встаёт. Я не рискую снимать повязку, пока он одевается, но планирую вынырнуть из номера сразу после того, как он уйдёт. Разбужу Андрея и, если уж он согласен мне помочь — вместе найдем его по горячим следам. Хотя бы попытаемся.

Однако... И здесь чертов хакер оказывается умнее меня. Надев свою маску, он снимает повязку с моих глаз и использует её в роли кляпа. А потом другой стяжкой сковывает мои лодыжки.

В догонку ему летят отборные ругательства, сдерживаемые плотным куском ткани. Напоследок он оборачивается, на пару секунд застывает на месте и покидает мой номер.

Глава 16

Я чувствую себя мухой, попавшей в паутину. Мухой, за которой паук следует по пятам и плетёт свою паутину везде, где бы несчастное насекомое не обосновалось. А больше всего меня удручает и действует мне на нервы то, что мне нравится эта порочная связь. Такого страстного, запретного, секса у меня не было, пожалуй, никогда. Тимур... Тимур — это страсть на грани нежности, в нём я растворялась, окрыленная забывала от том, что я всего лишь смертный организм, здесь же удовольствие сопряжено с болью, страхом, опасностью.

И это надо прекращать. Теперь приму помощь Андрея, не раздумывая ни секунды. Только бы он не передумал, узнав, что произошло этой ночью. Поймёт, как всё серьёзно на самом деле и пропадёт вся мужская бравада.

Сняв повязку со рта, никак не могу избавиться от стяжки. Падаю на пол и ползу до стула, на котором висит моя сумка. Маникюрные ножницы должны быть где-то там.

Нашла! Прямо сидя на полу пытаюсть разрезать стяжку, и... Черт! Ножнички ломаются как стеклянные. Слишком толстый пластик. Может, у Андрея есть какой-нибудь инструмент? Или, на худой конец, возьмёт нож у администратора гостиницы. Света до сих пор нет...

— Андрей! — кричу. Мне не хочется его будить, но выбора у меня нет. — Андрей, помоги мне, пожалуйста!

Жду минуты две, прикрыв тело сорванной с кровати простыней, и вдруг слышу, как парень идёт по коридору. Выдыхаю, проснулся наконец-то. Жаль, мне не удалось разбудить его раньше. Стал бы он защищать меня от хакера с ножом? Или, напротив, хорошо, что всё так вышло? Даже думать не об этом не хочу.

— Ксюша? Ты чего на полу? — зайдя, пытается нащупать выключатель. Щёлкает — и ничего. Похоже, вся гостиница обесточена. — Света нет. Что случилось?

— У тебя есть какие-нибудь кусачки? — спрашиваю, когда он подходит ко мне и, не спрашивая, нужна ли мне помощь, поднимает с пола и усаживает на кровать.

— Да не знаю, вроде были. Что случилось-то? — парень немного взъерошенный после сна, голос сонный. Видимо, после трех банок пива, слишком крепко уснул, вот и не слышал, как меня приходуют в соседнем номере.

— Поищи, пожалуйста, что-нибудь, я тебе потом расскажу, у меня уже лодыжки болят.

— Ладно, сейчас, — Андрей быстро убегает к себе и возвращается с включенным на телефоне фонариком и маленьким швейцарским ножом. Одним ловким движением он разрезает стяжку, а я прошу его отвернуться, пока одеваюсь.

— Он пришёл, когда я была в душе, — отвечаю, натягивая белье, футболку и легкие пижамные шорты. — Сразу, как свет отключили.

— Да ты что? Ты сейчас серьёзно? Почему не кричала? Что он сделал? — спрашивает, не поворачиваясь. Выдержка у парня железная. Одевшись, хлопаю его по плечу.

— То же, что и в прошлый раз, — вздыхаю. — Он себе не изменяет.

— Ты в порядке? — подойдя ко мне, разглядывает лицо. Похоже, проверяет, нет ли побоев.

Я киваю, поджав нижнюю губу. Ну вот, ещё не хватало расплакаться. Так всегда, когда чувствуешь рядом чью-то жилетку для слёз. Одному куда проще выносить невзгоды.

— Иди сюда, — неожиданно парень прижимает меня к своей крепкой груди. Это ещё хуже. Мне нужна защита, но не жалость, я не хочу быть слабой. Пытаюсь отпрянуть, но он не отпускает. — Слушай, я, конечно, понимаю, что мы толком не знакомы, но у меня такое чувство, что я должен тебе помочь. Тебя нельзя оставлять одну, во всяком случае, пока мы не поймём, кто он такой и не посадим полицию на его хвост. А просто так, как ты понимаешь, они не сядут.

— Понимаю, конечно. Меня чуть ли не прямым текстом послали, когда я обратилась в первый раз. И как ты собрался это выяснять?

— Есть один знакомый, — наконец, отпустив меня, говорит он. — Но сначала надо найти хоть одно доказательство.

— Давай займёмся этим завтра, — предлагаю я. — Я устала, он меня вымотал. Иди, наверное, спать. Спасибо тебе за поддержку.

— Не пойду, хочешь ты этого или нет, я останусь здесь. Вдруг вернётся?

Я соглашаюсь с Андреем и, приведя постель в порядок, пускаю его к себе. Он приносит своё одеяло и укладывается с другой стороны кровати, держит дистанцию. Я почти уверена, в том, что он здесь — нет большого смысла, хакер не вернётся.

* * *

Стук в дверь. Резкий, настойчивый. Вздрагиваю и открываю глаза. Рядом мирно сопит Андрей. За окном уже светло, но солнце ещё не встало. Ранняя весна — обманчиво тёплые дни и морозные ночи. Кто там может быть в такую рань?

— Кто там? — спрашиваю, недовольно морщась.

— Администратор, — раздается за дверью неприятный, скрипучий голос. — Простите, что беспокою, но вам нужно освободить номер.

— Что? — Сон как рукой снимает. Подскакиваю и открываю дверь. — Почему?

— Гостиница закрывается, — отвечает администратор. — Непредвиденные обстоятельства. Прошу вас покинуть номер в течение получаса. Средства вам вернутся через нескольких дней, если оплачивали с карты. Если наличные, подходите на стойку, разберёмся.

Непредвиденные обстоятельства? Что за ерунда? Я же бронировала номер на неделю! В горле подступает ком негодования. Неужели это связано с тем, что ночью гостиница была обесточена. Не хакер, а настоящий вредитель.

Бужу Андрея. Он, ещё сонный, не сразу понимает, что происходит. Объясняю ему ситуацию. Он ругается, но спорить с администратором бесполезно. Он и не собирается, спокойно уходит, чтобы собрать вещи. Я не могу его понять, если номер оплачивал его работодатель, теперь ему придётся выложить собственные средства, это удар по кошельку, но его это, кажется совсем не беспокоит. Либо он не испытывает нужду в финансах, либо сам по себе, оптимист.

Я же — напротив. В голове мелькают мысли: куда нам теперь идти? На улице ещё довольно прохладно, и перспектива остаться без крыши над головой совсем не радует.

Через полчаса мы с вещами стоим на улице. Весенний воздух, казавшийся таким свежим ещё несколько минут назад, теперь обжигает холодом. Садимся в машину. Парень достаёт ноутбук и начинает искать другие гостиницы. Я молча смотрю в окно. Настроение на нуле, но чувство, что я в относительной безопасности немного воодушевляет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё занято, — говорит Андрей через некоторое время, захлопывая ноутбук.

— Как занято? Во всем городе?

— Аг-га, — улыбаясь одним уголком губ, отвечает он. — Город небольшой, гостиниц тут раз-два и обчёлся.

— И что нам теперь делать? — спрашиваю я, стараясь скрыть нарастающую панику. — Знаешь, мне кажется, это его рук дело. Вот, я прям чувствую. Не может быть такого, что все номера заняты. Ну, невозможно.

— Есть один вариант, — не обращая внимания на мои причитания, говорит Андрей, снова открывая ноутбук. — Дом на окраине города. Сдает какая-то старушка. Фотографии так себе, но другого выхода нет.

Смотрю на фотографии. Снаружи дом и правда выглядит не очень привлекательно, но двор ухоженный, и внутри относительно новый ремонт.

— Давай поедем, — говорю я. — Лучше так, чем ночевать в машине.

Дорога занимает около часа. Дом находится на самом краю города, посреди садов. На первое время пойдёт, к тому же, хозяйка снизила стоимость за срочность. Недельку поживём, и вернёмся обратно, в родной город. Смотрю на Андрея и до сих пор не могу поверить, что за один день этот мужчина стал мне если не другом, то близким приятелем. Иногда такое бывает — незнакомые люди ни с того ни с сего объединяются перед лицом опасности. Даже если в опасности только один. Второй в таком случае — просто альтруист, или человек с синдромом спасателя.

Андрей стучит в дверь. Через некоторое время она открывается, и на пороге появляется пожилая женщина с морщинистым лицом и пронзительными голубыми глазами.

— Вы наверное из-за дома? — спрашивает она, прищурившись.

— Да, — отвечает парень. — Мы звонили вам час назад.

— Проходите, — говорит старушка, отступая в сторону.

Входим в дом. Внутри тепло и вполне себе уютно. Плесенью и сыростью не пахнет — уже хорошо.

— Располагайтесь, — говорит старушка. — Чувствуйте себя как дома. Ремонт здесь не ахти какой, но внучок постарался. Газовым котлом, плитой пользоваться умеете?

— Конечно умеем, — улыбается в ответ Андрей. — Я сам в доме живу, здесь командировка.

— А девушка?

— А девушка научится, — отвечаю я.

— Ладно. Звоните по тому же номеру, если что. Как хорошо, что вы мне попались, ребятки, мне в больницу на две недели ложиться, а смотреть за домом некому, по ночам воруют. Ну ладно, оставайтетсь, внук ждёт уже меня.

Благодарим её и начинаем распаковывать вещи. Конечно, это не тот комфорт, к которому мы привыкли, но сейчас главное — крыша над головой. За окном шумит ветер, а тишину в доме нарушает ритмичное движение стрелок в больших настенных часах.

По пути мы заехали в магазин и купили кое-каких продуктов, Андрей помогает мне разложить их по полкам почти пустого холодильника. Скоропортящиеся продукты бабуля скорее всего выбросила, там остались какие-то баночки, сложенные на одну полку, две другие оставила нам. Ставлю чайник и, присев на стул закрываю лицо руками. Еще ничего не сделала, а уже устала. Андрей друг подходит сзади и, положив руки на мои плечи, начинает разминать. Приятно...

— Ладно, Ксюш, не переживай. Всё у тебя наладится, — ещё и подбадривает. — Я, например, очень рад, что встретил тебя на вокзале. Казалось, жил впустую, а ты со своей ситуацией меня прям оживила.

— Спасибо тебе. Ещё раз, — отвечаю ему. Лёгкий массаж совсем расслабляет и я едва не засыпаю, сидя на стуле. Прихожу в себя, когда щелкает кнопка на электрическом чайнике. Поворачиваюсь и сталкиваюсь с тёплой притягательной улыбкой мужчины. Вдруг он прикасается к моей щеке ладонью, но когда я начинаю смущаться, тут же отстраняется. Сердце сжимается в комок от мысли, что и он захочет затащить меня в свою постель. Буду ли я сопротивляться?

Глава 17

Два дня в этом доме царит тишина и спокойствие. Андрей с утра уходит на работу, звонит мне, наверное, каждый час, в это время я сижу в дальней комнате в за двумя запертыми дверями и выхожу только поесть и в туалет. Благо, все коммуникации есть в доме. Хакер не пишет. С тех пор, как он занялся со мной сексом в номере гостиницы, от него ни слуху ни духу. Не высказать, как я этому рада, но бдительность я не теряю, он может быть где-то рядом и выдумывать новую пакость. Скорее всего, ему уже известно, где я и с кем я, и из-за этого я переживаю больше всего. Что Андрею достанется из-за меня. Вероятно, уже досталось, потому что он был вынужден потерять в средствах — он не позволил мне самой заплатить за проживание в доме, как я ни пыталась всучить ему деньги, не принял их. Удивительно... В кои-то веки меня окружают заботливые мужчины, которым Юра и подмётки не годится, а я совсем не счастлива, и, даже несчастнее, чем прежде. Из-за хакера.

Спустя пару дней, открыв ноутбук и подключившись к сети через точку доступа на своём смартфоне, я захожу на свою личную страницу в соцсети и вижу сообщение от Саши Кузьмина.

«Привет! Я тут че-то волнуюсь, ты ничего не написала мне, в сети не появляешься. Как доехала? Как дела?»

Интересно, что аватарки с девушкой больше нет. Но это совсем ничего не значит. Может, девушке не понравилось то, что он поставил совместное фото, и ему пришлось его удалить? Неважно. Отвечаю одногруппнику, что со мной всё в порядке, просто не было времени зайти в сеть. И долго думаю, стоит ли говорить ему, чтобы передал Тимуру привет. Как никак, они работают в одной компании, но, неожиданно пришедшее на телефон сообщение от самого Тимура вынуждает меня отказаться от этой затеи.

«

Ксюша. Я больше так не могу, я очень волнуюсь за тебя. Нехорошее предчувствие, я уже извелся весь. Позволь мне тебя увидеть. Напиши, где находишься, я приеду. Если тебе страшно, можем встретиться в людном месте. Мы просто поговорим».

Я долго думаю, что ему ответить. По правде говоря, мне и самой хочется его увидеть. Мучают угрызения совести. Если он ни в чём не виноват, то я поступаю с ним по-свински. Он дал мне крышу над головой, относился так, как я, возможно и не заслуживаю, а я просто-напросто кинула его. Скрепя сердце, пишу ему сообщение с адресом — будь он хакером, наверняка и без этого знает, где я, и жду ответа.

«

Спасибо. Я скоро буду. Напиши, если тебе что-нибудь нужно, я куплю по дороге».

«

А тебе работать не нужно?»

— спрашиваю, удивившись его реакции. Словно он уже был на низком старте и только ждал, что я дам добро.

«

Я уже отпросился»

«Хорошо, я жду тебя, покупать ничего не нужно, у меня всё есть».

Смотрю на часы. Андрей должен приехать не раньше, чем через пять часов. Тимуру ехать как минимум три. Надеюсь только на то, что он не вспылит, узнав, что я живу здесь с другим мужчиной. Если то, что говорила Марьяна про него — правда, конфликта не избежать.

Привожу в порядок себя и дом на протяжении часа, всё остальное время с подпрыгивающим сердцем хожу вокруг да около. Неспокойно, тревожно. Чего я ожидаю от этой встречи?

Спустя ровно три часа я слышу, как к дому подъехал автомобиль. Выхожу встретить его. Засунув руки в карманы своего пальто, мужчина немного брезгливо осматривается, но, как только его внимание оказывается приковано ко мне, на лице тут же появлется ослепительная улыбка. Мне страшно подходить к его машине, поэтому стою на крыльце дома и жду, пока он подойдёт сам. Чувство, что я накрутила сама себя, сидит в груди, никак не даёт успокоиться, соревнуясь со страхом. Если я ошиблась? Если он сейчас схватит меня, затолкает в машину и увезёт подальше? Зачем я согласилась? Были ли у меня веские основания не доверять ему?

И только, оказавшись в его объятиях, я выдыхаю, сердце успокаивается.

— Спасибо, что разрешила мне приехать, — говорит Тимур и, приподняв мой подбородок, рассматривает лицо. — Кажется, лет сто тебя не видел. — В его глубоких серых глазах спокойствие, нежность. Как он может так относиться ко мне, когда я буквально каждый раз отворачиваюсь от него?

— Идём, — взяв его за руку, веду в дом.

Приглашаю его присесть и ставлю чайник. Напитка из кофемашины, к которому он привык, у меня, к сожалению, нет, но Тимур соглашается и на растворимый кофе. Он быстро убегает в машину, напугав меня до чёртиков, а возвращается с тортом и букетом хризантем.

— Не мог я с пустыми руками, — виновато улыбается, пока я ищу вазу. Осматривает дом и задает мне вопрос, который я ждала от него с той самой минуты, как мы переступили порог дома. — Я так понимаю, ты здесь не одна?

— Нет, — решаю быть предельно честной с ним. — Андрей предложил мне свою помощь, пока он здесь в командировке. Я согласилась.

Тимур, поджав губы, кивает.

— Если ты позволила мне приехать, значит, между вами ничего нет?

— Нет. Я его едва знаю, — мои слова звучат глупо, и я даже не понимаю этого, пока Тимур не задает мне вопрос:

— Едва знаешь, но решила ему довериться? Ксюш, что с тобой происходит? — в этот момент я оказываюсь рядом с ним, ставлю чашки с кофе на стол, и Тимур, ухватившись за мою талию, притягивает меня к себе. Внутренности сжимаются в комок. Ничего не изменилось, близость этого мужчины сшибает меня с ног.

— Я уверена, что это не он. Остальное... Я не знаю. Мне больше не к кому обратиться.

— Ты всегда можешь обратиться ко мне, — говорит Тимур. Удивительно, что мои слова его нисколько не задевают. Либо он не показывает мне этого. Взгляд по-прежнему мягкий, без осуждения. — Расскажи мне, что тебя так беспокоит? Ты не доверяешь мне только потому что узнала, где я работаю?

— Я вообще никому не доверяю, — отвечаю я. — И думаешь, если бы я совсем тебе не доверяла, сказала бы, где я?

— Не знаю, — пожимает плечами Тимур. — Ксюш, я тебя не осуждаю и ни в чем не обвиняю. Я не знаю, что делал бы, если бы оказался на твоём месте, правда. Просто скажи, что тебя во мне отталкивает. Я хочу знать. То, что сказала тебе Марьяна?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это не совсем отталкивает, но да, я до сих пор думаю об этом.

— А тебе не приходило в голову, что это может быть...хм... например, зависть? Марьяна тебе позавидовала, вот и насочиняла про меня всякий бред.

— Марьяна — моя подруга. Я знаю ее уже несколько лет, с чего ей врать?

— Ну с того, что она как-то хотела оказаться на твоём месте, но не оказалась. Поначалу у нас был лёгкий флирт, но я сразу понял, что она немного не в моём вкусе, молодая слишком, ветреная. А пользоваться её телом я просто не хотел. Она этого не поняла. Сначала не поняла, потом я ей объяснил и сказал, что если хочет продолжать наши соседские отношения, то этот разговор нужно оставить. Я думал, она уже забыла обо всём. Оказывается, нет, — вздыхает Тимур, протерев лицо ладонью. — Видишь, как бывает. А на тебя я сразу внимание обратил, ей это не понравилось. Завистливая твоя Марьяна. Неплохая, не злая, но завистливая.

Молча потягиваю кофе. В голове полный бардак. На секунду появляется простое человеческое желание свалить подальше ото всех, и от Марьяны, и от Тимура, и от Андрея, а самое главное — от хакера, с появлением которого моя жизнь катится под откос. Я не хочу верить Тимуру. Но я не могу ему не верить. Слишком быстро Марьяна поменяла своё мнение. Сомневаюсь, что у неё была цель найти себе замену, это была случайность, что мне потребовалось жильё. Вероятно, она думала, что Тимур не обратит своё внимание и на меня, но получилось всё иначе, и это задело её самолюбие.

Забираю чашки и ухожу к раковине. По-прежнему молчу, и тишину прерывает мой вздох, когда руки мужчины обвивают мою талию.

— Ты уже второй раз подкрадываешься, когда я мою посуду, — даже в подавленном состоянии не могу сдержать улыбку.

— Может, у меня фетиш на мойщиц посуды? — шутит в ответ, касаясь губами моей шеи. Кожа покрывается мурашками. Приятно. Развернувшись, сама подставляю ему раскрытые губы. Меня всегда тянуло к нему. С момента нашей встречи. Тимур старше меня лет на восемь, но между нами нет пропасти, мешают только мои страхи. Оторвавшись от него, смотрю на часы — до приезда Андрея ещё час. Тимур, облизывая припухшие от поцелуя губы, оборачивается вместе со мной.

— Он скоро придёт, да?

— Через час примерно, — отвечаю. Он снова целует меня, уже не так горячо и требовательно, а, прервав поцелуй, тихо произносит:

— Я бы многое хотел сделать с тобой сейчас. Может быть, скоро всё разрешится, и ты вернёшься ко мне. Я очень этого жду. Главное — чтобы ты была в безопасности. Единственное, что меня сильно беспокоит, это то, что я не могу ничего сделать. Может, ты передумаешь?

— Я не могу принять такое решение спонтанно. Это слишком даже для меня. Скоро я вернусь в город, и мы увидимся, Тимур, — обещаю ему. — Через пару недель. Ты подождёшь?

— Конечно, подожду, — тепло улыбается он, гладя ладонью по моей щеке.

Я больше не могу жить в недоверии к нему. Когда командировка Андрея закончится, мы вернёмся в город, и я приеду к Тимуру. С вещами или без. Я больше не могу жить в недоверии к нему. И будь, что будет. Даже если он окажется моим преследователем, терять мне больше нечего.

Глава 18

Только я провожаю Тимура, Андрей тут же появляется на пороге дома. Не слишком обеспокоенный, но, как минимум озадаченный.

— Здесь кто-то был? Почему не позвонила мне? — бросив пакет, что принёс с собой, мужчина осматривает меня с головы до ног, будто проверяя, всё ли со мной в порядке.

— Да, это мой знакомый, Тимур, — отвечаю, и меня охватывает странное чувство, будто Андрея я знаю очень давно, а с Тимуром познакомилась на днях. — Я сама его пригласила, всё хорошо.

— Ты уверена? — взяв пакет, идёт на кухню и достаёт оттуда две бутылки красного вина, твёрдый сыр, копчёное мясо, фрукты.

— Уверена. А что, у нас какой-то праздник?

— Нет, но тебе в последнее время тяжело. Иногда нужно расслабиться.

— Если я буду так постоянно расслабляться, когда мне тяжело, то сопьюсь, — грустно усмехаюсь я. Андрей бросает в мою сторону настороженный взгляд. Я уже успела рассказать ему про Тимура, и про свои сомнения относительно его причастности к происходящему. Тогда он пожал плечами и сказал, что не видит никаких оснований не доверять ему, мол, слишком большое совпадение, что именно тот, кто затеял слежку за мной, арендовал комнату моей подруге задолго до нашего с ним знакомства. Невозможно, что он раскинул сеть и не начал действовать сразу, но Андрей посоветовал мне не бросаться сразу к нему, присмотреться, ибо делать поспешные выводы в моём положении опасно.

— Точно всё в порядке? — спрашивает он. — Ты как будто растерянная. Что-то сказал тебе?

— Нет, ничего, — качаю головой. — Я думаю, как мне быть.

— Он нравится тебе?

— Да, — вздыхаю.

— Ты рассказала ему, как этот хакер пробрался к тебе в номер?

— Нет, — поджимаю губы. — Он и так волнуется.

— Не буду лезть с советами, но я бы на твоём месте рассказал и посмотрел на реакцию. Так тебе будет проще понять, что это за человек, — говорит мне Андрей. Я с ним согласна, но почему-то язык не повернулся рассказать Тимуру о том, как хакер трахал меня в номере гостиницы, учитывая, что тот не нанёс мне никаких увечий, а, напротив, доставил удовольствие. Мне до сих пор стыдно за то, что я испытала с ним. И стыдно от того, что при иных обстоятельствах, если бы от него не исходила опасность, я бы это повторила.

Вечер проходит спокойно. Я переодеваюсь в легкую домашнюю пижаму, Андрей снова включает какой-то триллер на своём ноутбуке, мы пьём вино и практически не разговариваем друг с другом. Я всё думаю, как отблагодарить его, но совсем ничего не приходит мне в голову. Купить ему что-нибудь? Кинуть денег на карту хотя бы за съём дома? Не вернёт ли он обратно эти деньги?

Вино заканчивается и фильм почти подходит к концу, а меня нещадно клонит в сон. Клонило, пока в тот момент, когда Андрей захлопнул ноутбук, на мой телефон не пришло сообщение:

"Ты хорошо устроилась, красавица. С одним ты спишь, с другим живёшь и светишь перед ним своей жопой. Что дальше? Заведешь себе гарем? Ты так шикарно стонешь подо мной, неужели тебе этого мало? Только попробуй с ним трахнуться, тебе я ничего не сделаю, ты мне нужна, а он нет. Понимаешь? Я тебя предупредил."

У меня отвисает челюсть, но Андрей, который был рядом и читал всё вместе со мной, смеется.

— Это что за детская пугалка? Ой, насмешил. Слушай, там точно не пубертатник сидит?

— Он ростом с тебя, и комплекцией не хуже. Не похож на подростка, — отвечаю. Руки дрожат. Как он узнал, в чём я хожу по дому? Почти вся одежда у меня закрытая, а чертовы шортики, в которых я могу чем-то перед кем-то посветить, я надела буквально пару часов назад? Неужели совпадение?

Все камеры давным давно заклеены, даже Андрей, поддавшись зову моей паранойи, заклеил обе камеры на телефоне и одну на ноутбуке.

— Ну ладно, просто у человека не все дома, успокойся.

— Как он узнал, в чём я хожу по дому?

— Так он не написал, в чем ты ходишь. Может, думает, что ты в одном белье здесь щеголяешь, мало ли, были у него такие знакомые, и он их поведение на всех проецирует, — Андрей просто светится оптимизмом. Конечно, это ведь не его преследует конченный псих. В моменте я решаю сделать скрин этого сообщения, но уже поздно. Хакер его удалил.

— Может, так, а может, и нет. Я не знаю, — со злостью швыряю телефон на диван. Вино выветрилось из головы вместе со сном, и настроение снова на нуле. Как ему удалось подсмотреть за мной?

— Подожди-ка, — Андрей резко встает с дивана, заранее убрав ноутбук и быстрым шагом направляется в сторону кухни. Охваченная любопытством, иду за ним.

Включив свет, он вскользь осматривает помещение и обращается ко мне.

— Когда мы пришли сюда за вином, я... — заведя руку за голову, стеснительно мямлит мужчина. Голубые глаза бегают. — В общем, я не удержался и посмотрел на тебя. Точнее, вниз. Короче, ты резала грушу, а я всё смотрел. Прости, ты просто...

— Ну? И что? — ни капли не смущенная тем, что он говорит, спрашиваю я. — Ты, что написал ему, что пялился на мой зад? К чему ты это сейчас говоришь?

— Мне кажется, где-то здесь может стоять камера.

— Камера в доме у бабульки? — теперь моя очередь смеяться. — Да ну. Зачем она ей? Чтобы следить за квартирантами?

— Подумай, Ксюш.

— Я подумала, — отвечаю в ту же секунду. — Я всё время сижу в доме. Сюда никто не проникал. Нет здесь никаких камер. Заранее он её тоже установить не мог, потому что здесь была бабушка.

Как бы я ни отговаривала Андрея, каким рогом бы ни упиралась, он заставляет меня перерыть весь дом в поисках камеры. И самое страшное, что я её нахожу. На кухне, на полочке над столом, как бы банально это ни звучало, в цветочном горшке.

— Ничего не понимаю. Как он вообще это сделал? — верчу в руках крошечное устройство. — Может, когда я в дальней комнате сидела, залез? Хотя нет, я бы слышала, дверь-то заперта.

— Это могло быть утром, когда ты спишь или ночью, когда оба спим, — говорит Андрей, забрав у меня камеру. Нахмурившись, разглядывает её подобно мне, а у меня с каждой секундой всё тяжелее на душе. Мы с Тимуром всё время сидели на кухне, я оставляла его одного пару раз. Но это же глупо. Если это действительно он, он просто подставил сам себя, да ещё и написать в день своего визита, будто не сдержался. Мог бы молча следить за мной или действовать не так очевидно. Значит, всё-таки не он. Или...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как тяжело запутаться не только в паутине, что сплетена на каждом моём шагу, но и в собственных мыслях. Кем бы ни был этот хакер, он видит меня насквозь, словно я стою перед ним голая с открытой грудной клеткой, где находится большой прозрачный резервуар со всем моим внутренним миром. Я буду не права, если вернусь к Тимуру прямо сейчас. И совершу просто грандиозную ошибку, если не возьму эту долбанную камеру и не пойду вместе с ней в полицию. Остались его отпечатки на ней или нет, это неважно. Это улика. Снова напишу заявление. Расскажу всё от начала до конца, и про гостиницу и про визит в этот дом. Пусть поднимают свои задницы и смотрят камеры. Пусть делают хоть что-нибудь. Его нужно найти, пока он не сделал что-то, о чем пожалеть придётся именно мне.

— Это всего лишь вещь, не оружие, которое просто так нигде не купишь, и вещь не редкая, но ты права, её нужно отнести в участок, — говорит Андрей, когда я делюсь с ним своими мыслями. Мы погасили свет в доме, вернулись на диван и легли, не застилая его. Я чувствую себя вымотанной. — И давно уже пора всё рассказать. Скажи честно. Ты из-за его угроз переволновалась?

— Да. Ты здесь вообще не при чём. От него можно ожидать всё, что угодно. Сегодня это, а завтра с ружьём сюда придёт. Я, наверное, уеду завтра одна. Оставайся, без меня тебе тут безопаснее.

Несколько секунд Андрей молчит. И вдруг делает то, чего я от него совсем не ожидала и понятия не имею, как на это реагировать — он обнимает меня сзади и притягивает к себе. Без напора, не прилагая усилий, но, так или иначе, пораженная этим действием, я застываю.

— Успокойся, Ксюш. Не надо никуда ехать. Завтра, если захочешь, я отпрошусь с работы и отвезу тебя в участок. Поспи. Утром, на ясную голову всё решим. — Свою речь он завершает лёгким прикосновением губ к моему плечу и сразу после этого практически мгновенно засыпает.

А мне приходится хорошенько подумать над его внезапной симпатией ко мне, ибо этот жест был вовсе не дружеским, и о том, как вежливо отказать, если дело дойдёт до близости.

Глава 19

В отделении душно, несмотря на холод за окном, где-то накурено, и оттуда идёт весь дух, сидим как в тумане, дышать нечем. Я собрала всё, что смогла, а именно — огромное ничего и сверху горстка того, что может вообще не пригодиться.

Кроме моих слов, подтверждения Андрея и этой самой скрытой камеры просто ничего нет. Но, во всяком случае, память у меня не отшибло, помню, что за номера я снимала в гостиницах, помню, примерно в каком часу был первый визит хакера, когда он стоял под окнами, и второй. И, самое главное — мои фото с Тимуром в машине так и остались на облачном хранилище у мужа. Когда я позвонила ему, он сказал, что если я скину ему деньги на платеж по кредиту, то фото будут у меня. Я уже собиралась это сделать, но тогда Андрей выхватил у меня телефон и как следует пригрозил Юре. Испугавшись, тот достал эти фото из облака и отправил ему на телефон. Здесь хакер просчитался. Но могли они чем-то помочь нам, эти фотографии? Знать бы наверняка. Возможно, камеры слежения на парковке или возле гаражного кооператива засекли этого папарацци. Про ту камеру, что он оставил в цветочном горшке, совсем ничего не известно. Это могла быть и та старушка, что сдала нам дом. Старушка с паранойей, неужели такого не бывает?

Конечно, сотрудник полиции всем своим видом и не только показывает, что ему совсем не хочется принимать моё заявление, передавать его отдел в другом городе, но Андрей настаивает на том, что я имею полное право оставить заявление там, где мне удобно это сделать, и что они обязаны принять его вне зависимости от места моей прописки и проживания.

— Тем более, что он пробирался к нам в гостиницу в этом городе, — добавляет Андрей.

— Всё указывайте, и где он был, и куда он забрался, и что он делал, и почему сразу в полицию не обратилась, всё пиши, — говорит мне мужчина. Я не знаю его должности, но могу представить, что он принимает заявления довольно давно, учитывая его возраст. — Не обещаю, что мы твоего хакера найдём, а даже если и найдём, у нас против него ничего нет. Твои слова без доказательств веса никакого не имеют.

— Мне надо узнать, кто он такой, — отвечаю я. — Хотя бы это. Узнать, что ему надо от меня.

— Ну как, что надо. Если, с твоих слов, насилие было, это и надо. И как ты не поняла, кто он? По голосу хотя бы, если он там в темноте...

— Он молчал. Только один раз прошептал кое-что, но я не узнала его по голосу. И он говорит, что я ему чем-то обязана. Так что, я не думаю, что это просто так.

Мужчина усмехается, протирая слегка вспотевшее лицо морщинистой ладонью:

— Ну, ухажёр твой значит это. У нас все вот эти, кто они там, сталкеры, поголовно все бывшие. Вспоминай, с кем чего не поделила, и найдёшь своего хакера.

— Кроме мужа у меня в последние несколько лет никого не было.

— Этот муж? — кивает на Андрея.

— Нет, я ушла от него. Но это точно не он. В смысле, не он меня преследует.

— И откуда тебе знать, что не он? Всякое бывает, тем более, ты говоришь, что ушла от него. Не понравилось ему, что ушла, вот и пожалуйста.

— Он появился ещё до того, как я ушла. В заявлении уже всё написала, — отвечаю, перечивая свои каракули. Писать неудобно, почерк скачет. Андрей просит дать почитать заявление ему, и пока водит глазами по листку бумаги, всё время хмурится.

— Почему ты не сказала мне, что Тимур и твой одногруппник работают в одной компании? К тому же в айти?

— Не думала, что это важно. Совпадение просто, — отвечаю я. — Тимур там по финансам, Саша наверняка обычный айтишник, он всегда в компьютерах шарил. Но нам с ним точно нечего делить. Был только один инцидент, но там никто не пострадал сильно.

— Обо всех ваших инцидентах пиши, если считаешь нужным, — влезает в разговор пожилой полицейский. Я отдаю ему заявление, и он обещает, что мне обязательно позвонят, если удастся что-нибудь найти.

Выйдя из отделения, набираю полные лёгкие прохладного воздуха. Андрей помогает мне сесть в машину, садится на водительское и задаёт мне вопрос:

— А что с тем инцидентом с одногруппником? Не думаешь, что это может быть важно?

— Не думаю, — отмахиваюсь и, когда он настаивает, рассказываю ему то, что однажды пересказала Марьяне. Про то, как Саша защитил меня от уличной шпаны. Выслушав рассказ, Андрей потирает покрытый щетиной подбородок.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты, хрупкая девушка и твой тощий однокурсник...

— Кто сказал, что он тощий?

— Задроты они все либо тощие, либо наоборот, жрут что попало, явно ему не до качалки было. Может, там к вам ещё кто-то присоединился. Или у вас бита какая-нибудь с собой была, может, нож или что-то такое. Порезали кого-нибудь. Попробуй вспомнить.

Пока он везёт меня обратно, я всё думаю и вдруг...

— Их было не двое. А трое. А как мы с тремя справились? Хотя, тот вроде как в сторонке стоял, не вмешивался. Точно. Больше ничего не помню, как в тумане всё было. Я потом в полиции один раз всего была, вот, как сейчас, написала, всё как было и пошла. Не думаю, что это вообще важно. Кто-то из них бы стал мне мстить? Это вообще-то они на меня напали, а не наоборот. Скорее всего, я что-то такое неосознанно натворила и забыла об этом. Правда, я нарочно никому ничего плохого не делала. Ты мне не веришь?

Андрей пожимает плечами. Мы останавливаемся на светофоре, и он всё это время подглядывает в мою сторону, а потом, как только трогаемся, говорит:

— Верю. Мне кажется, ты не способна на подлость. Хоть, я тебя и не знаю толком, но... — мужчина улыбается, глядя на дорогу, — у тебя всё на лице написано.

— Вот уж спасибо, — улыбаюсь в ответ, несмотря на то, что в душе всё клокочет. — Написано так, что наш хакер знает про меня больше, чем я сама.

Оказавшись дома, я совсем расклеиваюсь. Накатывает усталость, злость, обида на всё и всех вокруг. Тимур писал сегодня, но я так и не рискнула ему ответить. Никак не выходит из головы та камера.

— Ответь ему, — советует мне Андрей. Пока мужчина готовит нам ужин, я так и смотрю в экран телефона, читаю его сообщение раз за разом. — Прости, что подглядел, но не стоит тебе морозиться сейчас. Просто общайся, как ни в чем ни бывало, и всё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мог бы и не подглядывать, — надуваю губы.

— А как, если ты только и делаешь, что пялишься в свой телефон. Подбодрить тебя хочу. Ксюш. Не раскисай.

Написав Тимуру, что со мной всё в порядке и вкратце описав визит в полицию, не упоминая, что нашла скрытую камеру, снова чувствую прикосновение сильных рук Андрея к моим плечам и вздрагиваю. Вчера он был так близко ко мне. И этот лёгкий поцелуй... Не в губы, но всё же. С утра я сделала вид, что ничего не произошло, и теперь стараюсь, но никак не могу избавиться от этого чувства. Мне приятно. Приятно, что он рядом и поддерживает меня. Приятны его прикосновения. И тошно от этого. Неужели уход от мужа так повлиял на меня? Или стрессовая ситуация. Так хочется расплакаться, ком встаёт в горле, губы дрожат.

— Эй, ты чего? — Андрей наклоняется ко мне. Чувствую его дыхание на своей шее.

— Тяжело всё это вынести, — отвечаю. — Извини.

— Не извиняйся, в чём ты виновата? Это нужно пережить, — обойдя меня, он помогает подняться со стула и крепко обнимает. — Мне правда не понять твоих чувств, но я пытаюсь.

— Тебе лучше вообще не прикасаться ко мне, — перевожу тему разговора и отстраняюсь от него. Выражение крайнего недоумения на его щетинистом лице меня неожиданно веселит.

— Это почему? Неприятно? Если да, то не буду, — он убирает руки от моей талии, выставляя ладони вперед в жесте капитуляциии, при этом не прекращает улыбаться.

— Да нет, не в этом же дело.

— Дело в том, что он тебе написал, да? Ну, хакер этот.

— Да, — киваю, поджав губы.

— Я его не боюсь, если ты об этом, — руки мужчины снова оказываются на моей талии. Сердце подскакивает в груди.

— Я боюсь. За тебя и за себя тоже.

— Не бойся. Мы же нашли эту камеру. Он не увидит. Или, может, ты из-за этого переживаешь, как его...

— Тимур?

— Да, он, — взгляд ясных голубых глаз мужчины прожигает меня насквозь. Он не торопится, ждёт от меня ответа, но я только пожимаю плечами. Андрей, учитывая некоторые детали, если верить этим деталям и не сходить с ума от паранойи — единственный, кому я действительно могу доверять. Единственный, с кем мне сейчас спокойно. Поэтому я, несмотря на то, что каждый раз, как думаю о Тимуре, ощущаю сверляющую боль в груди, не отталкиваю его. Он это чувствует. И пользуется этим.

Его лицо совсем близко, губами прикасается к щеке. Я наивно полагаю, что на этом всё закончится, но он не собирается останавливаться, и, когда я совсем теряю бдительность, накрывает мои губы своими.

Глава 20

Андрей не слишком настойчив, однако чтобы оттолкнуть его, мне приходится с силой давить ладонями на его грудь. Поцелуй был приятным, и на долю секунды я даже забылась, будто все проблемы улетучились в один миг, но это не помешало мне опомниться. Так нельзя. Он может подумать, что я отдаюсь ему за то, что он мне помогает. Потому что мне некуда идти и не у кого просить помощи.

— Ладно, извини, — он отходит на шаг назад, вытирая нижнюю губу большим пальцем. — Прости меня, ладно? Я ставлю тебя в неловкое положение, да?

— Не хотела говорить тебе, но да, — отвечаю. Не высказать словами, как я рада, что он понял это сам, без моей подсказки. Конечно, отныне неловкости между нами никак не избежать, но лучше я пару раз покраснею, чем буду корить себя за то, что поступила так, как мне претит.

И почему с Тимуром было иначе? Я только ушла от мужа, и всё было в новинку, я не испытывала ни малейших угрызений совести и не испытываю сейчас, даже зная, что моя подруга пылала к нему какими-то чувствами. Может, и пылает до сих пор... Я получила от неё всего пару смс за последнюю неделю. Она поинтересовалась как у меня дела и на этом всё. Я, в свою очередь, не стала рассказывать ей о том, где я и с кем я, и её это, похоже, совсем не интересует. Так обычно и заканчивается дружба, когда один из друзей попадает в беду, а другой усиленно делает вид, что это его совсем не касается и начинает избегать, лишь бы остаться в тишине и спокойствии.

— Когда всё это закончится, и хакера найдут или же он отстанет от тебя, что будешь делать? — спрашивает Андрей. Мы плотно поужинали и снова решили посмотреть какой-нибудь фильм. Возможно, я буду скучать по этим спокойным вечерам...

— То, что делала раньше, — отвечаю. — Попробую вытрясти с мужа деньги, которые я отдавала за его квартиру и машину, накоплю на первый взнос на квартиру, найду себе кого-нибудь, — вздыхаю. — А если не смогу, то заведу себе пару кошек. Тогда мне будет уже лет тридцать, часики дотикаются.

— Может, не нужно так категорично? Ты ещё совсем молодая, Ксюш. И красивая. Очень. Будь у меня такая женщина, как ты, я бы её никому не отдал.

— Спасибо, Андрей. Я запомню твои слова, — говорю ему и, подтянувшись, касаюсь губами небритой щеки. Его ладонь оказывается на моём лице, голубые глаза прожигают во мне дыру. Я не могу скрывать это от самой себя, мне хочется тепла, мне нужна ласка, нужна защита, и он, судя по всему, чувствует это, поэтому в ответ прижимается губами ко лбу, чем вызывает у меня довольную улыбку. Неужели, впервые я встретила мужчину, который не бросается как голодная собака на кусок мяса? Даже, если у нас ничего не получится, это надолго отложится в моей памяти.

Следующим утром он, взяв с меня обещание никого не впускать в дом и, если я просто почувствую опасность, первым делом звонить ему, отправляется на работу и, как назло, спустя пару часов на телефон поступает звонок от неизвестного мне абонента. Долго думаю, стоит ли мне брать трубку, пока гудки не проходят, но он звонит снова, и я не выдерживаю:

— Алло, — отвечаю с замиранием сердца и, услышав женский голос, успокаиваюсь.

— Ксения Сергеевна? Я Марина Витальевна, следователь. По вашему делу есть кое-какая информация, мы запросили запись с камеры гаражного кооператива и нашли вашего фотографа, когда вам будет удобно приехать?

— А там прям видно, кто это? — спрашиваю я. От волнения щеки наливаются краской.

— Лица фотографа не видно, но вы можете узнать её со спины.

Её?

— Хорошо, я сейчас соберусь и приеду, — выпаливаю я, в полном недоумении. Фотографировала девушка? Кто? Знакомая хакера или... Моя? Задавать вопросы сейчас я не решилась, лучше всё увидеть своими глазами, я сразу пойму, кто это, если это знакомая девушка. У меня их не так-то много. Сестра, пара бывших коллег и Марьяна.

Лихорадочно собираюсь и чуть не забываю позвонить Андрею. Набираю уже на выходе, и он, как и стоило догадаться, против.

— Ксюш, я с работы приду, и мы съездим вместе. Не рискуй, пожалуйста.

— Когда ты придёшь с работы, её уже там не будет, — протестую я. — Как ты не понимаешь, мне важно узнать, кто это был!

— Мы можем съездить завтра, ну что ты рвёшься из дома.

— И ты снова пропустишь работу? Андрей, я всё понимаю, спасибо тебе за твою заботу, но я не маленькая девочка, я сейчас вызову такси и поеду. Всё, не обсуждается, — бросаю трубку. Тут же жалею, что вспылила, но обещаю себе извиниться перед ним вечером, когда буду знать, кто делал эти постыдные фотографии. Узнаю, кто, возможно, пойму, зачем.

Подача такси очень долгая, но время у меня ещё есть. Выходя из дома, оглядываюсь по сторонам, проверяю номер машины и, выдохнув, сажусь.

Такси плавно скользит по мокрым от недавно растаявшего снега улицам. Начало весны, воздух пахнет сыростью и чем-то неуловимо новым, обещающим перемен. Смотрю в окно на проплывающие мимо дома, деревья, людей, спешащих по своим делам. Но мысли мои далеко – в кабинете следователя, куда я направляюсь. До сих пор не могу поверить, что все это происходит со мной. Кажется, будто это какой-то дурной сон.

Машина останавливается у серого, невзрачного здания. Расплачиваюсь с водителем и выхожу. Сердце сжимается от напряжения. Делаю глубокий вдох и вхожу. Внутри прохладно и пахнет дезинфекцией. Подхожу к дежурному, называю свою фамилию. Он сверяется со списком и жестом указывает мне следовать за ним. Идем по длинному коридору. На стенах висят какие-то плакаты, объявления. Все кажется серым и безликим. Наконец, останавливаемся у одной из дверей. Дежурный стучит и, получив разрешение, открывает дверь.

— Проходите, — говорит он. Вхожу. В кабинете сидит женщина средних лет. Строгий костюм, собранные в пучок волосы, проницательный взгляд. Типичный следователь, им положено выглядеть строго.

— Здравствуйте, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

— Присаживайтесь, Ксения Сергеевна, вы как раз вовремя, — отвечает она, указывая на стул напротив стола. Сажусь. Следователь молча изучает меня. От ее взгляда становится не по себе. Женщина разворачивает ко мне ноутбук и что-то нажимает на клавиатуре. Она смотрит на меня с неким осуждением, оно и понятно. На фото не было видно, чем именно мы занимались, только поцелуй, но несложно догадаться, что последовало за ним. Сперва я ничего не вижу на экране, а потом получается разглядеть машину Тимура вдалеке. И вдруг...На записи появляется девушка. Блондинка, стройная, в светлом пальто. Она стоит спиной к камере и фотографирует что-то на телефон. Её волосы убраны под шапку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Можно как-то приблизить изображение? — спрашиваю я. Следователь выполняет мою просьбу. Изображение становится четче и меня словно током прошибает. Марьяна. Это точно она. Я еще ни разу не видела её в этом пальто, но узнаю выбившиеся из-под шапки волнистые волосы. Как такое вообще возможно? Неужели она в сговоре с этим хакером? Или он настолько раскинул свои сети, что каким-то образом присоединился к её телефону? Чёрт... Но как она узнала, что мы будем там? Случайно увидела, как мы садимся в машину на парковке и решила проследить? Но ведь она не могла знать, что мы отъедем от торгового центра совсем недалеко? Зачем она сделала эти фотографии?

Или он пригрозил и ей? Заставил? Поэтому она отдалилась от меня?

Сглатываю ком в горле и ловлю на себе пронзительный взгляд следователя. Приходится всё рассказать ей. Женщина вздыхает и начинает что-то печатать в своём ноутбуке.

— Эти фото оказались в сети или где-нибудь ещё? — спрашивает она, отвлекшись от своих дел.

— Нет, только у моего мужа, — бормочу в ответ.

Женщина спрашивает у меня номер телефона Марьяны и сообщает, что передаст информацию в отделение в моём городе, уточняя, как скоро я там появлюсь. Конечно, ей не терпится избавиться от этого гиблого дела, и я её понимаю, как никто другой. Работы у неё и без этого валом.

Снова вызываю такси и промерзаю насквозь, пока жду машину. Никто не хочет ехать в эту глушь по плохой дороге. Наконец, находится отважный парень, и я награждаю его чаевыми, когда выхожу из автомобиля. Только он отъезжает, на мой телефон поступает звонок, и я, без задней мысли беру трубку.

— Если друг оказался вдруг, да, Ксения? Ты не вини свою подругу, я уверяю тебя, она даже не подозревает о том, что фотографии оказались у твоего мужа. Честно, я и сам не додумался до такого, — голос совершенно незнакомый, но в нем чувствуется какая-то электронная примесь. Синтезированный. Застываю на месте прямо у ворот и сердце ухает вниз, когда я вижу, как кто-то отодвигает занавеску в окне. Черная перчатка... Автомобиля Андрея нет рядом. Это не он! От страха забыв бросить трубку, разворачиваюсь и бегу по рыхлому подтаявшему снегу за удаляющейся машиной такси. Хоть бы он заметил меня...

Глава 21

Нервы на пределе, воздух заканчивается быстрее, чем я успеваю глубоко вдохнуть и наполнить лёгкие, из горла вырываются свистящие всхлипывания.

Ну пожалуйста! Пожалуйста, заметь меня, ты, скотина на чёртовом "Рено Дастер"!

Поднимаю руки и кричу, что есть мочи, и, о чудо, машина останавливается, загораются задние габариты. Без оглядки добежав до автомобиля, заикаясь и задыхаясь, прошу водителя открыть заднюю дверь. Мужчина открывает, и когда я падаю на сидение, сразу сообщает мне, что уже взял другой заказ.

— Вы что-то забыли?

— Можно сказать и так, — отвечаю, держась за сердце. — Подбросьте меня куда-нибудь, и всё, я заплачу.

— За вами как будто гнались, — ухмыляется таксист, трогаясь с места. Я оборачиваюсь и вижу вдалеке чёрную фигуру. Он стоит на дороге, наверняка смотрит мне в след. Что он забыл в доме? Зачем вообще приходил туда? Поставить очередную камеру?

— Вы почти угадали, — отвечаю, достав телефон из сумочки. Самое время вызвать полицию... Но если он смоется, не оставив никаких следов? Вероятнее всего, он так и сделает, я заплачу штраф ложный вызов, и у них будет меньше оснований верить мне. Он хитрый, умный. Он не даст поймать себя просто так. Глубоко задумавшись, убираю телефон обратно. Нужно было оставить там эту камеру или поставить свою. И как мы сразу не догадались это сделать?

Машина выезжает в сторону центра, мужчина высаживает меня аккурат возле какого-то кафе, где я могу спокойно дождаться Андрея. Денег с меня не берёт, и я рассыпаюсь в благодарностях. На этот раз у меня получилось улизнуть. В следующий может не получиться...

Зайдя в кафе, сажусь за свободный столик возле окна. Заведение не слишком презентабельное, и почти все столы пустые, но мне не принципиально. Плохо, что придётся просидеть здесь полдня — до самого центра далевато, а вокруг почти нет мест, где можно прошвырнуться. Этот город слишком маленький, почти нет развлечений.

Удивительно, что в кафе есть официантка. Снимаю пальто и заказываю чашку кофе. Сердце ещё не успокоилось, и аппетит отсутствует. Жду, пока девушка в белой рубашке и не совсем чистом черном фартуке отойдёт от моего стола и набираю номер Андрея.

— А я же говорил тебе не выходить из дома, — вздыхает мужчина. — Ладно, может, оно и к лучшему, что ты сейчас не дома. Я уже почти освободился, подождёшь?

— Конечно, — отвечаю. — Посижу пока здесь.

Несколько минут я сижу в тишине, потягиваю вполне сносный кофе, чувствую, что проголодалась и заказываю себе порцию шашлыка — ничего другого у них всё равно нет. Пока жду заказ, решаю написать Марьяне. Что бы она не натворила, будет не совсем красиво с моей стороны, если она узнает, что мне всё известно не от меня.

"Привет, Марьян. Сегодня я кое-что узнала. Ты скажи мне, пожалуйста, зачем тебе это понадобилось? Ты проследила за нами тогда? Из любопытства? Я не знаю, как эти фото попали хакеру, может, ты сама их скинула, может, он к тебе в телефон залез... Просто хочу узнать, зачем".

Подруга читает сообщение через несколько минут и примерно столько же молчит. Отвечает только когда я посылаю ей очередное сообщение со знаком вопроса.

"Ксюш, ты откуда это узнала? Тебе хакер рассказал?"

Она еще и вопросы задаёт. В этом вся Марьяна. Как же она не любит оправдываться, быть виноватой перед кем-то.

"Нет, мне никто не рассказывал, я сама видела. Я обратилась в полицию, потому что он меня уже в конец достал. И мне показали запись с камер. Ты фотографировала машину Тимура. Может, уже скажешь, зачем?"

"Ладно, Ксюш. Прости, пожалуйста. Он мне тоже писал. Хакер твой. Ты когда от Тимура ушла, мы с ним созвонились и встретились".

"С хакером?"

"Нет, конечно, с Тимуром. Короче, у нас было. Я не хотела тебе говорить и, вообще, никому, но этот твой хакер узнал".

Она спала с Тимуром. С каждым днём новости всё ошеломительнее. Я отталкиваю Андрея из-за чувств к нему, а он поступает так, как считает нужным...

Проглотив свою обиду, пишу ответное сообщение Марьяне.

"Узнал он, и что? Как узнал, вы, что, на камеру ваш секс записывали?"

"Нет, он позвонил мне на следующий день и сказал, что нам надо обо всём забыть. А хакер прислал мне запись этого разговора. Я как раз в торговом центре была. Ну и он мне пригрозил, что отправит Витале эту запись, если я не прослежу за вами и не сфотографирую вас вместе. Я даже не думала, что именно такие фото получатся. Прости. Прости, пожалуйста, я виновата".

"Мне уже всё равно, Марьян, я не собиралась оставаться у Юры, так что, на эти фото мне плевать. Но ты... Лучше бы я тебе не писала. Прощай".

Андрей заходит в кафе и присаживается за мой стол, когда я принимаюсь уже за третий кусок торта. Параллельно рассказываю ему обо всём, что произошло. Включая то, что рассказала мне Марьяна. Мужчина заказывает себе две порции шашлыка и внимательно слушает мой рассказ, не перебивая, и говорит только когда я заканчиваю, одновременно с тортом.

— Хорошая у тебя подруга, ничего не скажешь, — качает головой. — Но и этот Тимур тоже. Хотя, его, наверное, можно понять, ты сбежала, ему там тоскливо было. Ладно, ты забудь, Ксюш. Оба того не стоят.

— Надеюсь, — вздыхаю.

Когда мы возвращаемся домой, Андрей заходит первый и только потом приглашает меня войти. Никаких следов взлома, на полу тоже чисто. Только окно на кухне закрыто не на защелку. Вспоминаю, что перед уходом не закрыла форточку и всё встаёт на свои места. Окно здесь очень старое, деревянное, открыть его через форточку, просунув что-нибудь, чем можно зацепиться, и оно откроется. На подоконнике никаких следов, те, что возле окна — засыпаны рыхлым поддавшим снегом.

— Ничего не нашёл, — сообщает мне Андрей, обыскав дом. — И вещи все целые. Он наверное думал тебя врасплох застать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Полицию будем вызывать? — спрашиваю я. — Может, они найдут что-нибудь?

— Может, найдут, а может, не найдут. Он не такой дурак, чтобы не замести следы. И мы завтра всё равно уедем отсюда. Ты хочешь остаться?

— Куда мы уедем? — спрашиваю. — В гостиницах появились свободные номера?

— Нет, — улыбается в ответ мужчина. — Я тебе забыл сказать, что моя командировка закончилась.

— Так надо было с этого начинать, — говорю я, уже представляя, как мы покинем этот город. К сожалению, мой побег от реальности не удался. Но я рада, что переживаю всё это не одна. Главное, чтобы он не пришёл сегодня ночью. Неизвестно, что от него ожидать. Он молчит, больше не пишет мне непристойности, и ведёт себя весьма странно. Впрочем, он всегда себя так вёл. Пытался свести меня с ума.

— Давай хотя бы этот вечер проведем вместе, как следует? Расслабимся. Давно хотел натопить баню, все руки не доходили, — предлагает мне Андрей, осторожно подойдя со спины и обняв за талию. — У меня дома недостроена, но я умею топить. Что скажешь?

Идея с баней кажется мне неожиданной, но в то же время правильной. Горячий пар, аромат дерева… Это то, что нужно, чтобы снять напряжение и хоть немного отвлечься от гнетущих мыслей.

Пока Андрей возится с баней, я подготавливаю нам полотенца. Достаю из чемодана купальник. Я видела эту баню, она относительно новая, не обвалившаяся, есть тазики и веники — попрошу мужчину похлестать меня, для пущего эффекта. От этой мысли внутри всё сжимается. Я увижу его почти без одежды, крепкое тело с капельками пота на коже. Как здесь удержаться?

Андрей вскоре сообщает, что баня готова и увидев меня в купальнике, рассматривает с ног до головы с приподнятой бровью.

— Что так? Я думал, там голышом сидят.

— Хочу с тобой, — отвечаю, накидывая теплый халат. — Как мыться буду, выйдешь. Если ты не против. Давно я веником не парилась. Поможешь?

— Помогу, конечно. Иди пока, я переоденусь.

Захожу в предбанник. Воздух густой, наполненный теплом и запахом дерева. Скидываю халат, оставаясь в купальнике. Сердце бьется чаще. Открываю дверь в парилку. Волна горячего пара обдает лицо. Захожу внутрь, сажусь на нижнюю полку. Закрываю глаза, вдыхаю полной грудью горячий, влажный воздух.

Слышу, как открывается дверь. Андрей заходит, приковывая к себе мой взгляд. Он почти голый, бедра обмотаны полотенцем. Тело почти идеальное, выделяется только продолговатый шрам сбоку на животе.

— Смело, — улыбаюсь ему. Андрей замечает, куда я смотрю и говорит:

— Боевое ранение.

— Он тебя не портит, — улыбаюсь ему и лезу на верхнюю полку. Тело уже покрылось липкой влагой. Ложусь на живот и жду, пока Андрей ошпаривает веник кипятком и остужает в прохладной воде.

Первый удар заставляет меня вскрикнуть, но дальше я терплю и лежу спокойно, чувствуя, как спадает всё напряжение. К чертям всех, и Марьяну, и Тимура, и этого хакера. Вернусь в родной город и поживу у Андрея. Помогу ему достроить баню и буду каждые выходные просить похлестать меня веником. Чем не жизнь? И пусть этот любитель одеваться во всё чёрное только сунется ко мне. Да, я бежала от него сегодня, но, кажется, я больше не боюсь его.

Убрав веник, Андрей вдруг принимается разминать моё разгорячённое тело ладонями. Так приятно, что из моего горла рвутся стоны. Едва не засыпаю и не замечаю, как он расстёгивает лифчик купальника, и когда он заканчивает, а я сажусь, верх слетает с моей груди. В испуге закрываюсь руками.

— Ты что? Когда успел?

— Так проще делать массаж, — отвечает мужчина, не сводя глаз с прикрытых грудей. Смелости ему не занимать. Впервые я замечаю, какой он красивый, голубые глаза контрастируют с влажной, смугловатой при тусклом свете кожей. Руки очень крепкие, грудь покрыта тёмными волосами. Вылитый испанец. Горячий, сексуальный.

— Не закрывайся, — шепчет он и медленно отнимает мои руки от груди. Нежно проводит пальцем по соску и льнёт к моим губам. Я не могу сопротивляться. Не могу и не хочу. Отвечаю на жаркий поцелуй и сама притягиваю его к себе, положив ладони на влажную шею и обхватив торс ногами. Внутри как и снаружи всё горит огнём, его влажный поцелуй, то, как его язык дразнит мой, и когда полотенце падает с его торса, и я чувствую его твёрдую плоть между моих ног — всё это сводит меня с ума. И окончательно срывает голову, когда он забирается пальцами под резинку купальных трусов, а я... Я развожу колени в стороны, позволяя ему делать со мной всё, что он хочет...

Глава 22

Банный жар подбирается к потолку так же, как его горячий язык проникает в мой рот, а пальцы нагло, но при этом чувственно ласкают мою киску. Вверх-вниз, так влажно, так гладко скользят они по складочкам, так легко входят внутрь. Стону ему в губы, ногти вонзаются в мокрые плечи.

— Нет. Подожди, нет! — вырываюсь из жаркого плена его губ и чувствую, как пальцы покидают моё влагалище. Резинка трусиков бьёт по низу живота. Только бы не смотреть вниз...

— Что случилось? — спрашивает он тихим хриплым голосом. Устремляю взгляд на его лицо. На капельку влаги, стекающую пол лбу, по щеке до небритого подбородка. Чёрт... Как же он заводит меня.

Но я не могу. Неужели моя участь — спать с каждым мужчиной, который подставляет своё плечо? Даже если он нравится. Даже если он излучает дикую сексуальную энергетику, которая притягивает меня как неистовая солнечная гравитация. Неважно, что подумают другие, и неважно, в каком состоянии я нахожусь — это не оправдание.

— Ты... Я не могу, Андрей, — беру лифчик от купальника и прикрываю грудь с торчащими от возбуждения сосками. Он не отходит. Так и навис надо мной громадной тучей. Какой он всё-таки большой. Ох...

— Скажи, почему? — спрашивает уязвлённый мужчина. — Тебе неприятно? Дело в Тимуре или...

— И в Тимуре и в хакере, и во мне, — отвечаю, стараясь не смотреть вниз. "Ну прикройся уже!"

Словно прочитав мои мысли, он поднимает полотенце с пола и снова повязывает вокруг пояса. Сперва мне показалось, что я расстроила его, но нет. На лице ни капли разочарования. Но он не собирается оставлять меня в покое и снова склоняется надо мной. Какой ответ ему нужен?

— Ты хочешь вернуться к нему? Когда он в последний раз тебе звонил? — спрашивает Андрей.

И правда, когда?

Он мне не звонил с тех пор, как был здесь. Не звонил и не писал. Он расстроился из-за того, что я здесь с другим мужчиной? Но ведь если бы между нами что-то было, я бы не стала приглашать его к себе. Тимур далеко не дурак, и должен понимать такие вещи.

А может, он просто устал получать от ворот поворот и решил, что если я не прошу его помощи и поддержки, значит, он и сам не нужен мне?

Я не хочу грубить Андрею и нарываться на скандал на пустом месте, поэтому просто улыбаюсь ему и говорю:

— Наверное, ты прав. Но здесь по большей части дело во мне. Я чувствую себя так, будто обязана тебе, поэтому и... Словно я плачу тебе этим. Извини.

— Не извиняйся, — шепчет мужчина и, наклонившись, только прикасается губами к моим. — Я понимаю.

Он понимает, но мне от этого не легче. Андрей выходит из парилки, чтобы я смогла спокойно помыться, и только когда я, обмотавшись полотенцем, зову его, возвращается. Выходя, я бросаю взгляд на его тело уже после того, как полотенце слетело с бёдер и в голову врезается мысль, что однажды я его попробую, но уже при других обстоятельствах. Когда пойму, что мне больше не нужно платить ему за помощь и его присутствие рядом с собой.

Дома я проверяю свой телефон и действительно — от Тимура нет ни единого сообщения. Ни единого звонка. Скрепя сердце, сама набираю его номер и... Короткие гудки. Может, занят? Спустя пару минут набираю снова, и ничего не меняется. Что ж, будем ждать.

Ради интереса, захожу в мессенджер, проверить, когда он в последний раз выходил в сеть.

"Был давно" — написано в его статусе.

Пытаюсь вспомнить, что это может означать. Многие скрывают время посещения, но тогда написано "был недавно". А это означает, что либо этот номер уже не существует, либо абонент слишком давно не пользовался мессенджер и его аккаунт деактивирован, либо... Он меня заблокировал.

ОН МЕНЯ ЗАБЛОКИРОВАЛ!

Жар приливает к щекам от возмущения. Слегка дрожащими руками ещё раз набираю его номер. Снова короткие гудки. Он не занят. Он меня заблокировал. Не звонит и не пишет. Просто убрал меня из своей жизни.

Но разве ты не делала то же самое, основываясь лишь на своих выводах?

Нет, это нельзя сравнивать. Я была напугана. Меня преследовали и преследуют до сих пор. Его — нет. Или...

Хакер шантажом заставил Марьяну сделать фотографии. Что ему помешает надавить и на Тимура? Или вообще, залезть в его телефон и заблокировать меня без его ведома. Поставил везде свой "троян" и готово. Возможно, поэтому он не звонит. И не едет сюда, потому что думает, что это я его заблокировала. Как всё сложно. Выход только один — попросить телефон у Андрея и позвонить ему. Тогда и узнаю, в чём дело. Хакер играет на моих эмоциях, но, похоже, он меня недооценивает, я не настолько эмоциональна.

С нетерпением жду возвращения Андрея из бани и, как только он натягивает на себя домашние брюки, протягиваю руку и прошу дать мне его телефон.

— Если тебе не сложно. Хочу кое-кому позвонить.

— Мне не сложно, — взяв мобильник с прикроватной тумбы, протягивает мне. — Не расскажешь, кому? Хакеру своему?

— Тимуру, — отвечаю. Мужчина мрачнеет, но старается не показывать вида.

— Почему не со своего?

— Кажется, он меня заблокировал, но я не уверена, что это он. Хочу поговорить с ним.

— Ты понимаешь, что это выглядит так, будто ты навязываешься? — свинув свои тёмные брови, спрашивает он. Недоволен, но не спешит забирать у меня телефон.

— Возможно, это именно так и выглядит, но мне нужно проверить. Я уже ничему и никому не доверяю.

— И мне?

Поднимаю взгляд и сталкиваюсь с голубой бездной в его глазах. Встреться бы он на моём пути сразу после ухода от мужа, я бы с удовольствием рухнула в эту бездну и растворилась в ней без остатка. Но я никак не могу выбраться из другой. И поэтому, пожав плечами и ничего не ответив Андрею, насупившись, набираю номер Тимура. Спустя несколько длинных гудков, он берёт трубку.

— Алло.

Что сказать? "Привет, это Ксюша, я тут звоню узнать, это ты меня послал к чертям или хакер немного поигрался?". Как же глупо.

И Андрей совсем рядом, дышит мне в ухо. За окном завывает ветер. Его не было, когда я возвращалась из бани. "Да что мне, блин, сказать?"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет.

В трубке раздаётся короткий сигнал, и звонок тут же сбрасывается. Пробую позвонить снова — короткие гудки.

— Он сбросил, — говорю Андрею и, отдав телефон, шумно выдыхаю. — Досадно. Но в этом есть один плюс. Хотя бы один, — улыбаюсь, а на глазах наворачиваются слёзы. Он даже не стал разговаривать со мной. Что им движет? Ревность? Обида? Угрозы грёбаного хакера?

— Какой? — спрашивает мужчина, взяв мою ладонь.

— Тимур — не хакер. Девяносто девять процентов не он.

— Точно. Как я сразу не догадался. Значит, минус один? — говорит Андрей, а у меня внутри холодеет.

Минус муж. Минус Марьяна. Минус Тимур. Дальше будет минус Андрей? Одна я не останусь, у меня есть сестра, есть родители, однако и они могут в любой момент отвернуться от меня. Жить я у них не могу. Фактически я кандидат на полное одиночество и... Когда это произойдёт, он и покажет мне своё лицо. Я больше, чем уверена, что всё будет именно так.

Я разрешаю Андрею обнять меня перед сном и долго смотрю в темноту, раздумывая о том, как хакер будет избавлять меня от этого мужчины. Снова обстоятельства, или он будет вынужден прибегнуть к крайним мерам? Обещаю сама себе поговорить об этом с самим Андреем и узнать его точку зрения прежде чем делать выводы. Успокоившись, быстро проваливаюсь в сон. Завтра с утра нас ждёт обратная дорога и, признаться, мысль о том, что он Андрей примет меня в свой дом, беспокоит больше всего остального. Мой долг перед ним возрастет в разы, когда я переступлю порог и разложу свои вещи в его комнате. Решение только одно — я буду ему платить за съём.

Утром меня будят нежным поцелуем в щёку.

— Просыпайся, соня.

Открыв слипшиеся глаза, вижу его лицо перед собой. Он будто и не спал, бодрый, нисколько не помятый. Только чёрные волосы торчат в разные стороны и, кажется, щетина стала ещё гуще.

— Побриться бы тебе, — прислоняю ладонь к его лицу и провожу пальцами по жёстким волоскам.

— Если будешь целовать меня, буду бриться каждый день, — отвечает он, натянув широкую улыбку.

Спросонья я не могу быстро придумать достойный ответ, только опираюсь на его плечо, чтобы подняться. Первым делом после сна я проверяю свой телефон, если он не выключен, и этот день — не исключение. Одно новое сообщение в мессенджере. От хакера. Я не хочу портить себе настроение, но не могу проигнорировать его. Возможно, в каком-нибудь из его посланий я найду что-нибудь важное для себя.

"Ты боишься остаться одна? У тебя есть все шансы стать той, вокруг которой вертится мир. Все, кто рядом с тобой всегда принимают участие. Я тебя недооценил. Поэтому я решил оставить тебя в покое. Можешь забирать своё заявление, они меня не найдут. В общем, решать тебе. Ты по-прежнему обязана мне. Но половину долга я уже забрал. Я заставил тебя бояться, скакать с места на место, приглядываться к каждому, кто предлагает тебе свою помощь. Я пользовался твоим телом. Я не хочу забирать твою жизнь, оставь её себе. Прощай".

— Ты прочитал? — спрашиваю Андрея.

— Ага, — почёсывая подбородок, отвечает мужчина. — Классно. Слился сам. Ты, что, не рада?

— Нет, — мотаю головой. По спине проходит холодок и лоб покрывается прохладной влагой. Накрывает паника. — Он попрощался со мной. Якобы попрощался, но на деле нет, он обманывает меня, снова обводит вокруг пальца, ты, что, не понимаешь? Он ждёт, что я расслаблюсь! Андрей... Мне кажется, он убьёт меня...

Глава 23

— Ты что, — Андрей невозмутим. Улыбка не сходит с лица, в то время, как меня бьёт мелкая дрожь. — С чего ты взяла, что он тебя убьёт? Ксюш? Тебе не кажется, что это слишком? Ну поиграл мальчик и успокоился.

— Поиграл? Ты в своём уме? Он меня изнасиловал, забыл?

— Не забыл, прости. Оставь это полиции, ладно? Узнаем, кто он такой и я ему вставлю по первое число. Всё. Перестань, ну в самом деле! Я рядом, слышишь? Не достанет он тебя. Пару недель поживёшь у меня, потом посмотрим, хорошо?

— Ладно, — выдыхаю. — Может, ты и прав. Но расслабляться я всё равно не буду.

На следующий день мы завозим ключи от дома старушке в больницу и уезжаем из города. По пути в основном молчим. Я не могу не думать об этом сообщении. Добивался своей цели всеми способами и вдруг дал заднюю? Может, полиция села на его след, и он испугался? Почему не исчез молча?

Андрей либо ещё наивнее, чем я, либо больше известно о поведении подобных хакеру людей. Он не считает моего сталкера глупым, но уверен в его незрелости. Впрочем, это всего лишь мнение одного человека. Не выяснив, кто он такой, не поговорив с ним с глазу на глаз, я никогда не буду ни в чём уверена.

Даже если то, что он написал в своём сообщении — чистая правда, и он оставит меня в покое, я всегда буду бдительной. Бдительной и тревожной. Вот, что меня ждёт, если его не найдут...

Машина съезжает с трассы и катится по узкой дороге, петляющей среди молодых березок. Весна. Воздух свежий, напоенный ароматом влажной земли и приближающегося тепла. Смотрю в окно, любуясь знакомыми пейзажами. Мы с Андреем вернулись домой. Я скучала по родному городу, сама того не осознавая. Сердце сжималось от мысли, что я могу не вернуться сюда.

Дом Андрея стоит на краю леса, недалеко от города – большое одноэтажное строение из темного дерева, окруженное яблонями. Андрей паркует машину у крыльца и выходит, чтобы помочь мне с сумками.

— Ну вот, мы и дома, — говорит он, открывая передо мной дверь. — Добро пожаловать в моё скромное жилище.

— Не такое уж и скромное, — отвечаю ему и вхожу.

Внутри прохладно и пахнет деревом. Дом обставлен просто, но со вкусом. Здесь чисто, даже слишком для холостяцкой берлоги. Много картин, полки с цветами. Конечно, искусственными.

Пока Андрей разбирает сумки, я брожу по дому, осматривая комнаты. Гостиная с огромным диваном и широкоэкранным телевизором, кухня с новым на вид гарнитуром. Уютная спальня. Одна из дверей оказывается закрыта.

— Что там? — спрашиваю я, с целью утолить своё любопытство.

— Эта комната всегда закрыта, — отвечает Андрей, его голос звучит немного напряженно. — Когда-нибудь я тебе расскажу, почему.

Киваю, не настаивая. У каждого есть свои секреты. Может, там кладовка, где он хранит ненужный хлам, и поэтому в его доме такая идеальная чистота? Я часто видела подобное. Обычно люди стесняются таких вещей.

Вечер проходит незаметно. Мы ужинаем, разговариваем, Андрей наконец-то рассказывает мне о своей работе. Компания, где он работает техником постоянно мотает его по соседним городам, обслуживать новое оборудование, которое поставляет заводам из Китая.

— Мне уже, если честно, надоело постоянно мотаться с места на место. Стабильности хочу, — говорит он, многозначительно посмотрев на меня.

— Я тоже, — киваю. — Но не такой, какая была с Юрой. В любом случае, сегодня отдохну, а завтра буду подыскивать себе работу.

— Зачем? — Андрей вскидывает одну бровь.

— Ну как... Зачем люди работают? Чтобы были деньги. Стабильный заработок, свой угол.

— Подожди пока с работой. Сама же говорила, не стоит расслабляться. Тебе лучше быть здесь, пока всё не уладится. Я возьму отпуск на месяц. Не хочу, чтобы ты по городу одна ходила.

Я соглашаюсь с ним и снова благодарю за помощь. Мужчина отвечает лёгкой улыбкой. Ощущение спокойствия всеми силами пытается завладеть моим телом, но вновь сталкивается с тревожностью. Там, в том старом доме мне было спокойно. Здесь — нет. Что это может значить?

Темнет. По очереди принимаем душ, я уже собираюсь устроиться на ночь на диване в гостиной, спрашиваю, где взять постельное, но он останавливает меня.

— Почему здесь? — спрашивает он, беря меня за руку. — Идём в спальню.

Смотрю на него, кусая нижнюю губу.

— На диване ж неудобно, — объясняет Андрей. — Ты боишься? Ксюш...

Низ живота стягивает спазм. В том домике мы спали вместе потому что больше не было спальных мест. Если я лягу в его постель, то он уже не станет сдерживать себя.

— Пойдём, — вздыхаю

Он ведет меня в свою спальню. Просторная комната с большой кроватью, окнами, выходящими на лес. В воздухе витает легкий аромат сосновой хвои.

Андрей щелкает выключателем, и комната погружается во мрак. Я ложусь первая, укрываюсь тонким одеялом и отворачиваюсь к стене. Мужчина забирается под то же одеяло.

— Спокойной ночи, — шепчу я.

Он совсем близко, я чувствую тепло его тела на своей спине, и сердце в груди замирает с каждым вдохом. Ругаю себя за то, что не попросила у него второе одеяло, но откуда-то взявшаяся робость связывает мой язык в узел. Распускаю волсы, положив резинку на прикроватную тумбу, стараясь лишний раз не шевелиться, даже когда он придвигается ближе и кладёт свою ладонь на моё бедро.

Однако не тут-то было. Рука ползёт вверх и, оттянув край топа, добирается до груди, пальцы проводят по соску.

— Может, я всё-таки посплю на диване? — спрашиваю, повернувшись к нему лицом, мужчина только сильнее прижимает моё тело к себе и найдя мои губы в темноте, страстно приникает к ним, запустив язык мне в рот.

Не сопротивляюсь и не пыталась вытолкнуть его язык, тело расслабляется. Внизу всё горит. Я была уверена, что он не оставит попыток подобраться к моему телу и ничего не попыталась с этим сделать. Может, и не стоит?

Моя ладонь ложится на его плечо, и из требовательного, с моего молчаливого согласия, поцелуй становится более нежный, он не впивается так сильно в губы, а начинает целовать очень легко, едва ощутимо, играясь с моим языком. Рука проскальзывает под резинку трусиков и встречается с уже влажной промежностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Подожди, — смыкаю ляжки, и мужчина отрывается от моих губ.

— Не хочу ждать, Ксюш. Я уже не могу держаться, правда. Ты, — снова прикасается к моим губам, — даже не представляешь, как заводишь меня.

Резкое движение, и оказываюсь под ним. Запястья скованы в его ладонях, зубами он оттягивает край топа, и я вздрагиваю, почувствовав его губы на своем животе. Отпустив мои руки , мужчина опускается всё ниже, оставляя влажную дорожку до лобка, стягивает с меня трусики, и разводит колени в стороны. Молчу, крепко сжимая губы. Я не давала своё согласие, но оно ему не требуется. Влажный язык касается клитора, издаю протяжный стон.

— Расслабься, Ксюш, — шепчет Андрей, языком усиливает нажим, водя по кругу, медленно проникает пальцами внутрь податливого влагалища.

Мужчина не торопится довести меня до пика. Неспешно ласкает мою чувствительную точку, будто растягивая собственное удовольствие, будто ему настолько нравится вкус моей смазки, что он готов нализывать мои складочки часами. Так долго. Так сладко. Вспышки наслаждения заставляют меня постанывать, стиснув зубы, выгибаться, выть, потерять голову от удовольствия. Отходя от оргазма и не замечаю, как мои ноги отказываются на его плечах, а твёрдый член устремляется в истекающее смазкой влагалище.

Он входит быстро и сразу на полную длину. Держа за бедра порывистыми толчками имеет меня, с каждым срывающимся с моих губ стоном трахая все быстрее и глубже.

— Потише, — умоляю я, и он, остановившись, вынимает из меня член и, упав на спину, притягивает к себе.

— Хочешь сама, я не против, — мурлычет, помогая мне усесться сверху. Направив свой агрегат в мою киску, впивается пальцами в бедра, насаживая на себя. Стянув топ, тут же чувствую его ладони на своих мягких бугорках и начинаю медленно двигаться. Член еще сильнее наливается кровью внутри меня. Накрываю его ладони своими, слушаю ритмичные поскрипывания кровати, а в голове только одно: "К чему всё это приведёт?"

Казалось бы, только что я смущённо говорила ему, что останусь спать на диване, а уже прыгаю на его члене... Не возражаю, когда он скидывает меня с себя и развернув к себе задом, давит ладонью на спину и входит до упора, трахает со звонкими шлепками, нежно поглаживая ягодицы, вызывая громкие стоны. Молчу, когда он, не закончив, отстраняется и, притянув меня за руки, просит помочь ему излиться.

Он не видит этого в темноте, но мои щёки пылают от стыда, стоит мне почувствовать вкус собственной влаги на языке. Я совсем неопытна в этом деле, но и он — не кремень, и только мои губы покрепче обхватывают гладкий ствол, он втягивает воздух сквозь зубы и достаёт своё достоинство из моего рта, приподняв пальцами подбородок. Я была готова проглотить его сперму, но так даже лучше, в тот раз с хакером я чувствовала себя униженной. Сейчас в груди пылает пожар, но он не сжигает меня дотла, только разносит тепло по телу.

Этот мужчина нравится мне. Но как бы спокойно мне ни было с ним, сердце никак не перестаёт вздрагивать каждый раз, как я вспоминаю, в какой ситуации я нахожусь. Кажется, что я не на своём месте. Я хочу поделиться с ним своими ощущениями, когда мы отдыхаем после секса, но осекаюсь. Лучше постараться меньше говорить об этом. Забыть как можно скорее. А дальше?

Как следует попрощаюсь с Тимуром. Подам на развод. Прощу Марьяну. И останусь здесь...

Всё просто, не так ли?

Глава 24

Я не знаю, с чего начать. Долго сижу перед ноутбуком, сканирую взглядом страницу Тимура. Моя страница липовая или же, как сейчас говорят, фейковая, на аватарке милая девушка, сгенерированная в нейросети — от настоящей не отличишь. Да и стыдно использовать чужие изображения.

Он появляется в сети, и сердце ухает вниз. Написать? Что написать? Если я буду знакомиться, флиртовать с ним от лица несуществующей красотки, это будет совсем не честно по отношению к нему. Да, он меня заблокировал, но кто знает, может быть, у него были причины так поступить? Решено — пишу, приспрашиваюсь, никакого флирта и недвусмысленных намёков, а потом признаюсь, что это я.

Всё очень просто. Главное — начать. А там дело пойдёт само.

"Привет. Нашла твою страничку у знакомого. Я Оля"

Отправляю и тут же удаляю. Это враньё не нравится мне с первых строк. Но... Он успел прочитать сообщение.

"Привет. Ты что-то написала мне и сразу же удалила. Ксюша?"

Как он догадался? Сижу, как облитая из чана с холодной водой. Застыла на месте. Пальцы тянутся к клавиатуре, но не хотят сгибаться.

"Как ты понял?"

"У тебя аватарка из нейросети. Я ей пользуюсь иногда, уже заметил, что изображения получаются плюс-минус одинаковыми. Кроме тебя больше некому писать с фейковых страничек. Я знал, что ты напишешь. Точнее, ждал. И, вообще собирался написать сам на днях. Я не хочу тебе ничего объяснять таким вот образом. Единственное, о чём могу попросить... Приезжай. Ты же вернёшься в город?"

"Я уже вернулась. Уже пару дней здесь"

"

Хорошо. Сегодня я дома. Жду тебя".

"Ух, какой ты быстрый" — мысленно негодую я и в ответ печатаю гневное сообщение. Сначала пишу, используя Caps Lock, чтобы максимально выразить свой негатив, но стираю. Ещё подумает, что я на него обижена. Много чести.

"Ты думаешь, это нормально? Блокировать меня, а потом просто так, как ни в чём не бывало, звать к себе? Мне так не кажется. И почему к тебе, почему не на нейтральной территории?"

"Ксюш. Что я могу сделать тебе у себя дома? Если приедешь сегодня, я буду не один. Пообщаешься со своим одногруппником. Уж его-то ты не боишься?"

"Саша у тебя дома? Что вы делаете там?"

"Ты сама как хакер, Ксеня, я даже имени его не назвал, а ты уже в курсе. Ладно, я не могу сказать тебе, что мы делаем. Только лично. Если не доверяешь мне, можешь на входе сказать консьержке, что, если ты не вернешься через час, чтобы она вызывала полицию. Хотел бы я сделать с тобой что-нибудь плохое, я бы не стал звать тебя к себе домой. Приезжай. Я жду тебя. Прости за то, что заблокировал".

Вот это новости. Мой однокурсник чем-то занимается с Тимуром у него дома, и, судя по тому, как активно тот зовет меня к себе, я обязана знать об этом. Зачем тогда было кидать меня в блок? Одни вопросы без ответов.

Андрея нет с самого утра. Ушёл, наказав мне держать руку на телефоне. Часто первый секс отдаляет мужчину от женщины. Добившись желаемого, он может с лёгкостью потерять интерес, но это совсем не тот случай. Мы сблизились и теперь он кажется ещё спокойнее, чем был, а мне стало легче подавлять свою тревогу.

Обещаю Тимуру подумать над приглашением и думаю, глядя на запертую дверь. Он так и не сказал мне, что за ней находится, а я не то, чтобы умираю от любопытства, но мне не по себе от того, что у него есть какие-то секреты. Нужен дельный совет.

Скромно одеваюсь и вызываю такси до Тимура. Андрею сообщу чуть позже об этом. Отчего-то мне кажется, что он будет категорически против того, чтобы я общалась со своим бывшим любовником.

В подъезде подхожу к пожилой женщине — консьержу и останавливаюсь в метре от неё. Как же глупо. Что ей сказать? Есть ли в этом необходимость?

— Вы к кому, девушка? — опережает меня она.

— К Тимуру в сто одиннадцатую, — отвечаю. — У вас здесь есть камеры, да?

— А сами не видите? — спрашивает женщина, подняв глаза к потолку, как раз туда, где висит вполне заметная камера. — Вот, личико ваше крупным планом, так что, если изволите пакостить, доложу, куда нужно.

— Спасибо, — киваю ей и со спокойной душой нажимаю кнопку лифта.

Когда Тимур открывает мне дверь, пару секунд мы просто смотрим друг на друга. Я видела его примерно неделю назад, но кажется, что это было в прошлой жизни.

— Рад, что ты пришла, — говорит мужчина, приглашая меня в свою квартиру. Проходя мимо, нечаянно задеваю его грудь плечом и неловко улыбаюсь ему, а в ответ он вдруг притягивает меня к себе и крепко обхватывает руками, уткнувшись лицом в плечо, молчит.

— Задушишь, — хриплю я, высвобождаясь из объятий. — Ты какой-то слишком тактильный для того, кто кинул меня в блок на днях.

— Я принимал это решение не в одиночку, — отвечает Тимур, — нам удалось поймать несколько его сообщений, надо было выяснить, как он поведёт себя, когда я поймёт, что мы больше не связаны. И ещё кое-что, я тебе сейчас всё объясню.

— Как вы вообще это всё... — обрываюсь на полуслове. В голове не укладывается. Да, Тимур и Саша, что меня очень сильно удивляет, внезапно сговорились и решили проследить за моим хакером. Что сподвигло их на это? Как это получилось? Я должна быть в курсе всех событий. А как иначе, если всё это связано со мной напрямую?

И... Оказывается, что Тимур до того, как начать руководить финансами компании, был таким же айтишником. Посему отношения с коллегами у него остались такими же, как прежде — вполне дружескими. Несколько дней назад они отправились пообедать в кафе и там разговорились. Выяснили, что у них есть общая знакомая, то есть, я, и Тимур, упуская некоторые детали, поведал коллеге о моей проблеме и, так как Саша был куда подкованнее в компьютерных делах, попросил у него помощи.

— А потом этот хакер написал мне сообщение с угрозами. Наверное, думал, что меня это остановит, — добавляет Тимур после того, как они с моим однокурсником рассказали мне о своём плане. Планом это можно назвать с натяжкой, потому что они не знают, как его поймать, с чего им начать, он не ведётся на провокации и в последние несколько дней вообще не показывается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он написал, что оставляет меня в покое, — говорю я, выслушав рассказ. — Как думаете, это пыль в глаза или...

— Вполне возможно, — отвечает Саша, поглядывая в экран компьютера. Когда я пришла, он сидел за ним, сидит и до сих пор. Так странно видеть его здесь. — Но я бы на твоём месте смотрел в оба.

— Как думаешь, — спрашиваю, — это может быть как-то связано с тем случаем, когда на меня напали, помнишь?

Саша прищуривается глаза, почесывая лоб.

— Я помню, но... Не знаю, это уже давно было. Может и связано. Кстати, да. Попробую что-нибудь разузнать об этом.

— Почему ты помогаешь?

— Да не почему, — смущённо улыбается он и косится на Тимура. — Судьба моя такая тебе помогать. Делать кроме работы всё равно нечего.

Пока что похвасться им нечем, а мне уже нужно возвращаться домой, пока не пришёл Андрей и не начал волноваться. Провожая меня до двери и подождав, пока я обуюсь, Тимур вдруг, взяв меня за плечи, аккуратно вдавливает в стену и, наклонившись, шепчет.

— Ксюш. Пожалуйста, не верь ему.

— Кому? Саше? — лепечу с замирающим сердцем. Я не привыкла к такому пристальному, сосредоточенному и холодному взгляду. Тимур всегда был мягок со мной.

— Тому, с кем ты сейчас живёшь, — отвечает он. — Ты ничего не сказала о нём, но он, наверное такой весь из себя идеальный, заботливый, ни единого повода усомниться в нём, нет никаких секретов, да?

— Вообще, есть один. У него одна из комнат в доме заперта, и он не говорит, что там. А в остальном да, всё так, как ты говоришь. Не пугай меня, Тимур, я и так на грани.

— Извини, — он отпускает меня. — Просто ты...

Тимур шумно выдыхает и протирает лицо ладонями.

— Что?

— Ксюш, — взяв себя в руки, он снова склоняется надо мной и произносит еще тише: — Я люблю тебя. И я хочу тебя защитить, даже если ты этого не хочешь. Пожалуйста, будь осторожна. Попробуй как-нибудь пробраться в ту комнату, у него где-то должен быть ключ.

Сидя в такси я всё думаю над его словами. Любит? Когда он успел, мы так мало были вместе? Может, принимает беспокойство за любовь? Скорее всего, так и есть. Много думает об этом, хочет помочь, вот и решил, что у него ко мне какие-то чувства.

Обещаю себе подумать над этим чуть позже и, когда возвращаюсь в дом и обнаруживаю, что он по-прежнему пуст, раздеваюсь и начинаю искать ключ от комнаты. Даже если он носит его с собой, всегда есть запасные на случай потери. Перерываю весь дом, но аккуратно, чтобы не оставлять разгром после себя и... наконец-то нахожу его в жестяной банке в верхнем шкафу кухонного гарнитура. Выглянув в окно, скрепя сердце, подхожу к двери и вставляю ключ в замочную скважину.

Подходит.

Поворачиваю ключ, медленно открываю дверь и всматриваюсь в полумрак. Окно завешано плотными шторами, свет почти не просачивается внутрь. Старый платяной шкаф, односпальная кровать, древний и очень тяжелый на вид комод. На нём то ли картина, то ли фотография, тоже завешана тканью. Сама комната тщательно прибрана, но воздух совсем затхлый. Не мешало бы проветрить комнату. Ещё раз окидываю её взглядом и ловлю себя на разочарованном вдохе.

Я ошиблась. Здесь нет ровным счётом ничего... Но разве это плохо?

— Ксюша?

Взвизгнув от испуга, быстро захлопываю дверь и смотрю на него, держась за сердце. Андрей усмехается.

— Вот, я знал, что ты будешь любопытствовать. Извини, я сам виноват. Это бабушкина комната. Когда она умерла, я её запер. Давно пора избавиться от этого хлама, но всё не могу никак. Напугалась?

— Не до приступа, конечно, но да, — отвечаю. Андрей подходит ближе и снова запирает комнату.

— Пусть будет так, хорошо? Чуть позже мы вместе придумаем, что с этим делать. Если захочешь.

— Ага, — киваю. Мужчина любит обнимать меня, прижимать к себе, и я не против снова оказаться в его объятиях, но сейчас всё омрачает то, что сказал мне Тимур. «Не верь ему». А кому верить, если даже самой себе доверять нельзя? Кладу голову на грудь Андрея и пытаюсь расслабиться. Никак не выходит. Так или иначе, я должна извиниться за то, что рылась в его вещах.

— Не злись на меня, ладно? Ты же знаешь, как мне тяжело кому-то доверится, — бормочу, обвивая его талию руками, ладони пробираются под футболку. Мужчина вздрагивает, словно по его телу прошел ток. Отстраняюсь, заглянув в его глаза. — Ой, руки холодные, извини.

— Ничего, — ласково прислонив свою ладонь к моей щеке, он вдруг наклоняется и шёпотом произносит до боли знакомую фразу: — Мне приятно.

Глава 25

Та же фраза...

Тот же голос...

Та же интонация...

Он произнёс это случайно или нет? Или всё это — исключительно моя паранойя? Андрей не изменился в лице, на нём по-прежнему мягкая улыбка, однако теперь она кажется мне фальшивой. Всё кажется фальшивкой, он, это место, ласковые слова, что он произносит каждый день, его забота. Накрывает мощное ощущение нереальности происходящего и страх, жуткий страх захватывает каждую клеточку тела.

Муха всё-таки попала в паутину.

И что всё это значит? Ему удалось обвести меня вокруг пальца, столько раз он доказывал мне, что не имеет к хакеру никакого отношения, но прокололся на простой фразе?

— Ты чего так побледнела? — спрашивает он, и по телу проходит дрожь. Нет, он ничего не понял. А значит, у меня есть время на то, чтобы незаметно дистанцироваться от него. С тех пор, как мы сюда приехали, меня не покидало плохое предчувствие. Значит, интуиция не обманула. Но почему сейчас, а не раньше? Почему я ничего не замечала?

Всё просто. Он не давал прикасаться к себе. Если бы я нащупала тот шрам, то поняла бы гораздо раньше. Он совсем по-другому целовал меня, даже секс был другим. У него не было запаха. Чистое тело и ничего больше. А всё остальное можно подделать. Даже тот случай с фигурой в окне. Он всегда знал, где я нахожусь и запугивал меня. Теперь остаётся понять, зачем он это делал. И, конечно, остаться в живых.

— Я? — включаю дурочку, потрогав свои щёки.

— Нет, я, — ухмыляется он. — Думала, я на тебя наезжать буду? Не волнуйся, Ксюш. Забыли, ладно?

— Ладно, — киваю.

— Ну и всё. Пойдём, поедим чего-нибудь, я пока катался даже перекусить забыл.

Где он хранит своё оборудование? Неужели в машине? У него достаточно просторный багажник... Но на улице холодно, а на холоде оно просто напросто сломается. Может, я чего-то не понимаю? Или Андрей попрятал всё по шкафам? Он был уверен, что я затею обыск в его доме. Сегодня утром я слышала какой-то шум, когда он собирался по делам, но это было так рано, а вчера ночью он так вымотал меня в постели, что с утра болели мышцы на внутренней стороне бедра и мне совсем не хотелось вылезать из тёплой постели.

Кто он такой? Что ему действительно нужно от меня?

Я здесь, я в твоих руках, так почему же ты молчишь? Ждёшь, пока я признаюсь тебе в любви и тогда поступишь со мной самым жестоким образом, чтобы сделать как можно больнее?

Господи, что же мне делать?

Андрей уходит на кухню и, когда я плетусь за ним на негнущихся ногах, в комнате раздаётся телефонный звонок. Крикнув мужчине, что скоро приду, подхожу к тумбочке, где оставила свой мобильник, и вижу незнакомый номер. Скрепя сердце, беру трубку и с облегчением выдыхаю, услышав голос своего одногруппника.

— Ксюх, привет ещё раз. Короче, я тут кое-что просмотрел по тому случаю. Не знаю, поможет это или нет, но один из них, кто напал на тебя тогда, учился в нашем универе, на том же факультете, что и я, только он старше, ему наверное лет тридцать сейчас.

— И? — выглядывая в коридор, тихо спрашиваю. Может, сказать ему? Пусть берет Тимура и едут сюда. Нет, так я только подвергну их опасности. И пока я не знаю толком, верны ли мои опасения, действовать нельзя. Сначала думать и думать как следует, а только потом приниматься за дело.

— Ну и всё. Ему, кстати, больше, чем остальным двум дали.

— Их же всего двое было.

— Да нет, трое. Да ты ж тогда выпившая нормально так была, уже не помнишь, к тебе же двое пристали, а я потом увёл тебя подальше, и там короче...

— Что там, Саш? Что было? Ты один с тремя что-ли справился? — теряю терпение. — И это, как их звали, не помнишь?

— Да нет! — отвечает Саша и продолжает что-то рассказывать мне, но, я пропускаю это мимо ушей, когда Андрей появляется в дверном проёме со скрещенными на груди руками.

— Хорошо, я поняла, спасибо, — говорю первое, что пришло мне в голову, и бросаю трубку. Что сказать ему? Может, соврать, что меня вызвали в участок? Он поверит, мы туда поедем, а что дальше? Схвачу первого попавшегося сотрудника полиции и, тыча пальцем на Андрея, закричу «Вот он, этот хакер, мамой клянусь». Таким образом скорее меня закроют в камере, а когда выйду, он будет тут как тут.

— Ну, пойдём? Ты с кем там разговариваешь? — кивает мне мужчина, и я застываю с телефоном в руках. Оцениваю взглядом его фигуру и пытаюсь вспомнит, каким был хакер. Он казался чуть больше, но, как говорится, у страха глаза велики, тем более, я видела его только в темноте.

Это полный абсурд. Кофе, секс, кино и пицца по вечерам, то прощальное смс-сообщение... Какой-то современный способ добиться женщину? Расстройство психики? Что же такого я могла ему сделать, я его даже не знаю, никогда не видела вживую, не пересекалась с ним! Мог ли он меня спутать с кем-нибудь...

— Одногруппник звонил, — отвечаю я по пути на кухню. — Оказывается, он вместе с Тимуром работает, вот, решили помочь мне выследить этого хакера. — Усиленно делаю вид, что всё в порядке. Так и не покидает чувство, что я могла ошибиться, и это было совпадением. Однако... Тот шёпот был совсем тихим, уже успел позабыться, но засел в подкорке так крепко, что когда Андрей произнёс эту фразу, я была настолько ошарашена, что потеряла дар речи. Пол под ногами превратился в густое болото.

Не могу успокоиться, никак не унять сердцебиение, всё думаю об этом, мысленно ищу выход. С одной стороны — нет ничего проще. Скажу, что пошла прогуляться? Он пойдёт вместе со мной, а рядом лес. Нужно в магазин? Заведёт автомобиль и поедет сам.

Поедет сам...

Андрей качает головой:

— А какой смысл им его выслеживать, если он отстал от тебя?

— Я бы не была так уверена в этом, — отвечаю. — Всё равно его нужно найти.

— Тимур вроде бы заблокировал тебя?

— Да, он сделал это специально, — он всё равно рано или поздно узнает правду.

— Ты что, виделась с ним?

Разливая кипяток по чашкам, молчу.

«Неужто ты об этом ещё не разнюхал? Или, коль теперь я с тобой и практически полностью принадлежу тебе, раз ты считал, что единственный мужчина, способный отвернуть меня от тебя, больше не представляет угрозы, то и следить за мной не нужно?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да. Я была у него дома. Сегодня утром. Вообще, я хотела как следует попрощаться с ним, меня этот молчаливый блок, скажем так, не устроил. А там они оба. Мы просто поговорили.

— Ясно, — вздыхает Андрей. — Могла бы сказать мне. Я же волнуюсь за тебя.

— Вот и не сказала, чтобы не волновался. — С благодарной улыбкой ставлю перед ним чашку и наклоняюсь, чтобы прикоснуться к его губам. Через силу, через страх, я должна быть прежней рядом с ним, пока не покину его навсегда.

От идеи отправить его в магазин я тоже отказываюсь. Скорее всего, он предложит съездить вместе. Остаётся только ждать и надеяться на то, что завтра он так же, как и сегодня, метнётся по своим делам. После лёгкого ужина Андрей устраивается на кровати и приглашает меня лечь рядом, а я прошу его подождать. Сама же иду в ванную и умываю лицо прохладной водой. Из ванной я слышу, как на мой телефон, что остался в комнате, пришло сообщение в мессенджере — на него установлен отдельный звук, по которому я сразу понимаю, хотят ли пообщаться со мной или очередное приложение прислало рекламное уведомление. Возвращаюсь и проверяю телефон, но там уже ничего нет.

— Мне ничего не приходило? — спрашиваю.

Андрей, блаженно прикрыв глаза, заводит руки за голову отвечает:

— Да, он что-то пропищал у тебя.

— Странно... Ты не видел, что там пришло?

— Я не имею привычки шариться по чужим телефонам, Ксюш, — такой спокойный, расслабленный. Укладываюсь рядом и просматриваю последние сообщения в мессенджере. Ничего нового.

В голову врывается мысль — хакер снова постарался. Темновосолосый и голубоглазый хакер, который лежит под боком и телефон которого сейчас покоится на телевизионной тумбе в гостиной — я видела его, когда проходила мимо. Недолго протянуть руку и удалить сообщение. Пока я шла из ванной, он успел бы даже ответить на него. Он знает мой пароль. Конечно же, он знает.

— Завтра ты тоже по делам поедешь? — интересуюсь, положив телефон рядом с собой.

— Нет, пока что дела закончены, — к моему разочарованию отвечает Андрей и, повернувшись на бок, кладёт руку на мой живот. Рефлекторно напрягаюсь. Как пережить эту ночь? Спать с ним в одной постели, терпеть ласки. — Снова хотела навестить своих друзей? Если хочешь, поезжай, я не против, вместе придумаете что-нибудь. Вызовем такси или я сам отвезу тебя. Сам лезть не буду, поеду домой, только хочу, чтобы ты сказала, если у тебя ещё остались какие-то чувства к этому Тимуру.

Устремив свой взгляд в его открытые и честные глаза, я снова теряю дар речи. Может, я действительно ошиблась? Или это очередная манипуляция, но настолько тонкая, что мне тяжело её распознать?

Я совсем запуталась...

Глава 26

Всё утро я то и дело просыпаюсь и проверяю время на телефоне. 4:30, 5:47, 6:25... Андрей искренне предложил подвезти меня до Тимура, а сегодня рабочий день, и я переживаю, что до вечера тревога сведёт меня с ума. Съест вместе с потрохами, и от меня останется только голый нерв. Могу и попроситься после обеда, но тогда мне придётся ждать Тимура в подъезде под дверью. Разговор с Сашей не был закончен, и у меня есть некоторые опасения, что ту смс написал он. Но её удалили, а значит, там было что-то важное.

Ровно в восемь утра я встаю с кровати и, взяв телефон, ухожу в санузел позвонить однокурснику. Он берёт трубку со второго гудка.

— Привет, Саш, ты мне вчера никаких сообщений не отправлял? — спрашиваю вполголоса. На всякий случай включаю воду и присаживаюсь на край ванны. — После того, как мы с тобой поговорили...

— Нет, Ксюх, не отправлял, — отвечает он. — Ты меня хоть дослушала вчера?

— Прости, не дослушала, дело срочное появилось. Я вроде бы спросила у тебя как звали тех парней. А что ты мне потом говорил, уже не помню. Можешь повторить, пожалуйста? Очень важно.

— А, понял. Фамилии не помню, но там точно было двое Никит и... подожди, у меня на телефоне вкладка открытая была. Повисишь немного, я гляну.

— Хорошо.

Андрей проснулся. Слышу, как он шагает по коридору. Одолевает лёгкий мандраж. Даже ночью не было так беспокойно. Вода всё льётся и я, пока жду Сашу, зажав телефон между ухом и плечом, делаю вид, что умываюсь.

— Вот, нашёл. Третьего, которому как раз и дали больше всех, зовут Николай Акимов. Ну и двое Никит, это точно. Говорит о чём-нибудь?

— К сожалению, нет, — вздыхаю. Никаких Николаев Акимовых и никаких Никит я не знаю. Андрей не мог соврать мне о своём настоящем имени, я видела его документы, видела его водительские права, которые он не менял с тех пор, как ему стукнуло двадцать лет. Он ещё тогда сказал, что скоро ему будет нужно их обновить. — Спасибо, Саш. У вас никаких новостей?

— Пока нет. А у тебя? Всё в порядке? Ты так быстро отключилась вчера и не перезвонила, я уже начал переживать за тебя. Звонить больше не стал, думаю, мало ли, что у тебя там...

— Честно говоря, не знаю. Не уверена, что всё в порядке. Сегодня постараюсь попасть к Тимуру, ему всё расскажу.

Повесив трубку, ещё какое-то время провожу в туалете и, выйдя, натыкаюсь на Андрея. Если он подслушивал мой разговор — мне конец. Но по его лицу не скажешь, что мужчина чем-то недоволен, скорее, наоборот, увидев меня, он натягивает широкую улыбку и, обняв, прижимается губами к щеке.

— Доброе утро, Ксюш. Подождёшь меня на кухне?

— Да, сделаю нам кофе, — мило улыбаюсь в ответ. Снова обуревают сомнения. За утренним кофе мы беседуем ни о чём, а потом он спрашивает меня, собираюсь ли я сегодня к Тимуру.

— Да, наверное, скажу ему, чтобы сворачивали свою операцию, — безбожно вру я. — Саша там тоже будет, поговорю с ними двумя. Можно и по телефону, конечно, но мне интересно, как они этим всем занимались. Вчера мне как-то не до этого было, — сочиняю на ходу, не оставляя ему поводов для возражений. Но Андрей и не планирует мне возражать. Только кивает, приподняв уголки губ.

— Тебя отвезти или такси?

— Может, на автобусе доеду. Давно нигде не прогуливалась. Надо же иногда выбираться из клетки. А тут получается из одной в другую.

Мужчина понимающе кивает.

— Когда поедешь?

— Часов в двенадцать, — взглянув на настенные часы, отвечаю и, допив остатки кофе, мою кружку в раковине. Проходя мимо, он проводит ладонью по моей пояснице и тихо произносит:

— Ну тогда у нас ещё есть время, — рука Андрея задерживается на моей спине и ползет вниз до ягодиц. По телу проходит дрожь. Вчера он был уставшим, и мы просто уснули. Сегодня отдохнувший, полный сил, в глазах танцуют игривые огоньки. Неосознанно облизываю нижнюю губу, рот сам растягивается в улыбке. Что это? Защитная реакция?

Ополоснув кружку, не успеваю взять ту, что он оставил на столе. Андрей тянет меня в спальню. Я не сопротивляюсь, моё нервозное состояние никак не сказалось на либидо, даже повысило его, ощущение присутствующей рядом опасности только заводит. Как тогда, в номере гостиницы с хакером. Я и сама не понимала, почему внизу так влажно, почему я так возбуждаюсь от его прикосновений, от жадных поцелуев. Андрей берёт инициативу на себя, сам снимает с меня ночную рубашку, шорты и трусики и, взяв с тумбочки мою маску для сна, зачем-то просит меня надеть её.

— Поэкспериментируем?

— Ладно, — киваю, скрывая лёгкую дрожь в голосе. Хакер завязывал мне глаза, но делал он это не потому что ему так нравилось, а чтобы я не узнала его. Однако одно совсем не исключает другое...

Надев маску, ложусь и терпеливо жду продолжения ласк, но вдруг слышу, как он встаёт с кровати.

— Ты куда?

— Сейчас вернусь, подожди пару минут. Только не подглядывай, ладно?

Беда... Запах беды витает в воздухе, и нехорошее предчувствие охватывает всё тело, мешает здраво мыслить. Что он задумал? Какие ещё игры?

Когда он возвращается, я напрягаюсь. Руки так и тянутся сдёрнуть ткань с глаз, настрой уже почти испарился, и всё, что я сейчас чувствую — тревога. Он забирается на кровать и нависает надо мной. Не выдержав, срываю повязку и едва не схожу с ума того, что вижу перед собой. Из горла вырывается оглушительный крик, который он пресекает, вдавливая ладонь в мой рот. На нём тот же костюм, та же маска на лице, на руках те же перчатки... Я не ошиблась!

— Не кричи, малыш, — сняв маску и бросив её рядом на кровать, Андрей наклоняется так низко, что его губы почти соприкасаются с тыльной стороной его ладони. — Здесь всё равно никто ничего не слышит, только силы зря тратишь. Ну что, сначала любовь, потом разговоры? Кивни, если поняла.

Киваю, и он убирает ладонь с моих губ. Я дрожу, лёжа под ним, конечности не слушаются, взгляд прикован к его лицу. Мы хорошо проводили время вместе и даже успели немного сблизиться с ним, однако теперь в этом ненавистном мне костюме, я вижу совершенно чужого мне человека. Будто в тело Андрея вселился демон. Это он слал мне угрозы. Он насиловал меня в гостиничном номере. Он оторвал меня от всего мира... Как же я жалею, что не сбежала от него ночью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не трогай, — произношу сквозь зубы, когда он пытается поцеловать меня. — Ты... — голос срывается, горло стягивает тупой болью.

— Ладно, я же не настолько умалишённый, чтобы тебя сейчас трахать, Ксюш, мои методы не совсем гуманные, но я не конченный псих, можешь поверить, — усмехается он. — Ты мне скажи одну вещь, ты как догадалась-то вообще?

— По голосу узнала, — с трудом отвечаю. Кровать до сих пор плывёт подо мной, сердце колотится, паника поглотила целиком, даже двинуться не могу от страха. В прошлые разы, когда он наведывался ко мне, я испытывала нечто подобное, но это было лёгким волнением по сравнению, что творится со мной сейчас. В мыслях только одно:

"Он убьёт меня. Он сейчас меня убьёт"

— Понятно. Никак не могу избавиться от своих привычек... А ты сразу бежать. Знаешь, я не планировал показываться перед тобой в таком виде. Думал, сожгу его на днях. И всё. И ничего бы не было, понимаешь?

Молча смотрю на него. Ни капли безумия ни в глазах ни в мимике Только разочарование. Он встаёт с кровати, а я сразу же прикрываю голое тело. Руки почти не слушаются, дрожат, как и всё остальное. Пытаюсь успокоиться как могу, делаю глубокие вдохи, но ничего не выходит. Я оказалась бессильна перед настоящей угрозой, и это угнетает.

— А тебе надо было до всего докопаться, — продолжает Андрей, расхаживая по комнате. — Я же написал тебе, что больше не потревожу. Да, я написал это заранее, чтобы бот отправил в нужное время, но какая, блин, разница?

— Ты надел свой костюм, чтобы напугать меня, — единственное, что приходит в голову. Я бы задала ему миллион вопросов, если бы могла выудить из своей головы хоть что-нибудь.

— Да, в моём воображении это выглядело иначе, — вздыхает он. — Я сниму его. Сниму и выброшу, хочешь?

Говорит, что не псих, но явно сходит с ума. Чёртов маньяк. А я всё это время наивно полагала, что он — единственный, кому я могу доверять. Всё можно подделать: и видеозапись, и храп из комнаты, и невовремя пришедшие смс-сообщения. Всё до последней мелочи. Даже то, что когда я ехала на вокзал с отключённым телефоном и только что приобретённым ноутбуком, а он как-то умудрился выцепить меня, не является такой уж непосильной задачей. Он был в моём номере, и проник туда ещё до того, как я вернулась туда, оказав помощь администратору. Подсунул отслеживающее устройство, и дело с концом.

Я впуталась в это дело сама, он лишь умело расставлял ловушки. Но один вопрос — зачем? С какой целью он делал это?

— Я понял, что уже не смогу убедить тебя, удержать рядом, — пока я привожу свои мысли в порядок, продолжает свой монолог. — Поэтому пришло время раскрыться. Вот, так и знал, что проколюсь на какой-нибудь фигне. Надо было и дальше молчать. Не удержался. Ты меня с ума сводишь.

Причём уже довольно давно. Рассказать тебе об этом. Зачем я вообще всё это затеял?

— Будь добр, — самым холодным тоном, на который только способна, отвечаю я.

Андрей молча стягивает с себя костюм, оставшись только в брюках и, упав на кровать рядом со мной, касается моего предплечья. От прикосновения я вздрагиваю, и он одёргивает руку.

— Я расскажу, но ты можешь мне кое-что пообещать?

— Что?

— Не уходи, — сведя брови к переносице, отвечает он, и меня вновь охватывает это чувство. Не паника, не волнение, даже не страх. Чувство, что мне даже в страшном сне не отделаться от него.

Глава 27.1

— Ну, что тебе рассказать, моя дорогая? Как я к этому пришёл? Да сам не знаю, если честно, пришёл и всё. Мне ещё с детства нравились все эти штуки, и с каким упоением я читал научную фантастику, ты даже себе не представляешь. Кто бы знал! Кто бы знал, что однажды это будет возможно. Работать пришлось много. Много изучать, прибегать к противозаконным методам, ты же в курсе, что всё, чем я здесь занимался, немного незаконно, да? Неприкосновенность частной жизни, всё такое. Полагаю, если б я раскрыл государственную тайну, залез бы на какие-нибудь секретные сервера, меня уже давно бы повязали. А так нет. Думаешь, они сейчас этим занимаются? Наивная. Да срать они хотели, я тебе сейчас серьёзно говорю. Вот, если я сейчас пойду на кухню, возьму нож и прирежу тебя, тогда да. Тогда меня поймают. Но не сразу, конечно.

Сделав паузу, он усмехается, а я, пребывая в шоке, смотря на него в оцепенении, сосредоточенно и с застывшим в груди сердцем, вздрагиваю так сильно, что кружится голова.

— Ксюш, да не буду я тебя убивать, ты ещё не поняла, что не это нужно? Если б я хотел тебя убить, уже давно бы это сделал. Да сразу же. Вышла из подъезда, подошёл, нож между рёбер и до свидания. Сколько ты уже со мной? Я хоть раз обидел тебя чем-то за всё это время?

Больной. Какой же ты больной...

— Ты меня изнасиловал, — прикрываясь одеялом, выдавливаю его в грудь до боли. От того, что я лежу перед ним обнаженная, все чувства усиливаются в разы.

— Я был груб? Тебе было больно? Или всё-таки...

— Это неважно.

— Да, ты права. Здесь я перегнул палку. Ты простишь меня за это?

Я не понимаю, зачем он задаёт этот вопрос. Он ненормальный, но я не вижу ни капли безумия в его глазах. Он издевается надо мной.

— Ты же знаешь, что нет.

— Хорошо. Можешь и не прощать. Со временем это забудется, Ксюш. Я больше не хочу пугать тебя. Тем более, что ты уже все знаешь.

— Не всё.

— Ну да. Ты, я так понимаю, меня не то, что не помнишь, ты и не замечала меня никогда. Ты молодец, девушки обычно обращают внимание на тех, кто постарше, у кого есть своя тачка, работа, деньги, но тебя это не интересовало. Раньше ты избегала тех, кто был сильно старше тебя, есть причина?

— Никого я не избегала! Тимуру больше тридцати, у него всё это есть, и машина и хорошая работа, и деньги. Разве я его избегаю?

Вообще-то избегаю. Иногда осознанно, иногда нет. Тимур не мог быть хакером, и я это понимала, но будто цеплялась за каждую возможность быть как можно дальше от него. Работа в IT компании, фотографии, сделанные Марьяной, камера в цветочном горшке. Ни единого доказательства его причастности. Но какими же весомыми были те аргументы. Я бежала от проблем, прятала голову в песок, окуналась в призрачное спокойствие. И допустила ошибку...

— Конечно. Признаться, мне его, как мужчину мужчине, даже жаль. Он пытался. Мне кажется, он тебя любит. Ну ладно, о нём поговорим позже. В общем, я тебя приметил ещё когда ты была первокурсницей. Пару раз обращал внимание в общаге, на тусовке. Не следил, ничего такого, просто ты мне приглянулась.

— Почему не подошёл?

— У тебя кто-то был тогда. Потом ещё кто-то. Я не хотел навязываться. Абсурдно звучит, как думаешь? Учитывая всё это.

Андрей, поджав губы, тянет ко мне руку, переворачивает ладонь. Отрицательно качаю головой, намекая, что не желаю прикасаться к нему. Разочарованно вздыхает.

— Я уже выпустился, ударился в программирование, поработал на Яндекс, бросил, потом вернулся, ну, думаю, тебе это не интересно, а потом кое-что узнал. Мы с Коляном раньше в одной общаге тусовались, я-то здесь жил, с бабкой, а он потом по хатам съёмным таскался, иногда у меня кантовался, когда платить нечем было. Потом пропал. Я его когда нашёл, выяснил, что случилось, он уже сидел. Срок нормальный был. Начал выяснять, что к чему, а там ты. Точнее, твоё имя. Не расскажешь, как так вышло? Почему ты не помогла ему?

— Я вообще не понимаю, о чём ты.

— На тебя напали, твой друг прибежал на помощь, а Колян заступился за вас обоих перед своими. Ты свои показания дала, а на суде за него не заступилась. Он вам помог. Тебе помог, а ты не помогла. Не помнишь?

— Не помню, — отвечаю. И это правда. В голове всё смешалось, тяжело понять, где правда, а где ложь. Я даже не помню, что был третий парень. Только, что их было двое. В испуге я и не заметила третьего.

— Ты даже не догадывалась, что за тобой наблюдают. Я наблюдал. Мне стало любопытно, чем ты занимаешься, с кем встречаешься, не мучает ли тебя совесть.

— А Саша? Он тоже был там, он не дал показаний?

— Да молчал он в тряпочку, чтобы на него не повесили.

— А почему ты на него своё внимание не обратил? Если уж тебе было так важно отомстить за друга?

— Я не мщу. Мне просто стало любопытно. Тем более, что я тебя уже давно заметил, а тут такой повод встретиться, поговорить. Но с тобой постоянно был этот Юра. Я не мог. Работал, занимался своими навыками, иногда подглядывал на твои странички в соцсетях. Колян пропал. Знаешь, где он сейчас?

— Где? — спрашиваю, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Его убили в тюрьме. И... Ты понимаешь, так проникся, что мне захотелось тебя припугнуть. Немного. Я долго думал, как это сделать, а когда наконец решился, понял, что этого недостаточно. Что я всё-таки хочу тебя попробовать. В виде незнакомца, если ты понимаешь.

— А это твоё сообщение, мол, я обязана тебе жизнью?

— Да я сначала думал писать от его лица. Думал, что ты всё знаешь и догадаешься. Ошибся. Но останавливаться я уже не хотел. От мужа ты всё-таки ушла, и здесь ему большое спасибо за то, что дал тебе такой повод. Мне понравилось, правда. Ты же не из-за переписки ушла?

— Зачем задаёшь вопрос, если и так всё знаешь?

— Интересно, — пожимает плечами Андрей. — Ты всегда была мне интересна. Не могу объяснить, почему. Никаких достижений, никаких особенных увлечений, только замужество. Я был уверен, что ты сразу нарожаешь семерых, а ты всё не торопилась, работала, за муженьком своим инфантильным приглядывала. Что ты в нём вообще нашла?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кто бы дал мне ответ на этот вопрос. Вышла замуж потому что он позвал. А он позвал потому что ему не хотелось тянуть свою ипотеку в одиночку. Наслушавшись историй, где женщине трудно найти хорошего мужчину, я согласилась на то, что казалось мне хорошим.

— Он хотя бы адекватный, — нахожу ответ. Андрей хмыкает.

— По сравнению со мной да. Он адекватный. А Тимур? Ты же бросилась к нему как кошка. Я был в шоке, когда это понял. Ты усложнила мне задачу. Вообще, это было интересно. У меня была одна тактика, но ты своими действиями каждый раз меняла все мои планы, заставляла придумывать новые способы. И я увлёкся. Мне понравилось, Ксюш. Но я не хочу это повторять.

В голове туман, полная неразбериха, и его объяснение нисколько не разогнало чёрные тучи. Не покидает чувство, что он врёт мне. Но где именно?

— И это всё? То есть, ты меня столько времени мучил просто потому что тебе так захотелось? Потому что тебе было скучно жить? Ты же понимаешь, что мои показания в суде ничего бы не дали? Что сделано то сделано, он бы всё равно сел и ничего бы не изменилось!

— Я понимаю, — кивает Андрей. —Мне всё равно. Даже если бы ты его своими руками убила. Повторюсь, я не мщу тебе. Я просто рассказываю, почему обратил на тебя внимание во второй раз.

— Что тебе нужно от меня тогда? — главный вопрос, который следовало бы задать в самом начале. — Ты мог бы просто подойти ко мне! Поговорить, в конце концов. Или...

— Или не мог. Я не хотел, чтобы ты узнала, поэтому скрывался, не давал себя трогать, чтобы ты не нащупала шрам. Прокололся. Но это было неизбежно, я всё-таки не господь бог. Я уже давно думаю о тебе, Ксюш. Достаточно давно. Разговора мало. Мне нужна ты. Чтобы ты была рядом и не смотрела в другую сторону вообще никогда. Только на меня. Всегда.

Глава 27.2

Нелепость. Всё, что происходит со мной сейчас — полный абсурд. И как мне теперь высвободиться из его лап? Он ни за что не отпустит просто так. И я боюсь того, что он может предпринять, стоит мне только попытаться сбежать отсюда. Все необходимые мне вещи здесь, есть люди, которые в курсе, что я здесь, это совсем не похоже на плен, из которого не вырваться. Или мне только кажется?

— Когда я завершил все приготовления, около недели ничего не делал, а просто думал, стоит ли мне этим заниматься, — продолжает Андрей свой рассказ, — нужна ли ты мне настолько, что я готов преступить черту. Нет, я не собирался никого убивать, не подумай ничего такого. Но, согласись, я делал не совсем правильные вещи. Подумал и решил, что все усилия не должны быть напрасны. А тут подвернулась тема. Это я про переписку твоего муженька с его другом, если что. Если тебе интересно, он так никому и не звонил, но начало уже было положено, переписки тебе, к счастью, хватило. Твоя работа... Это не было запланировано. Лишить тебя заработка, чтобы ты ещё больше зависела от меня, я решил в моменте. И всё получилось. Тебя уволили, от мужа ушла, снять квартиру не выходит. Честно говоря, я уже знал, сколько денег лежит на твоём счету и был готов встретить тебя в гостинице, как-то невзначай предложить снять у меня комнату, ну либо подсунуть тебе своё объявление, но тут твоя Марьяна с этим Тимуром... Ты даже не представляешь, как меня это разозлило... Но всё опять сыграло мне на руку. Буквально всё. И ревность подружки твоей, кстати, она с ним не спала...

— Что? — перебиваю. — Почему она соврала?

— Потому что я её надоумил, конечно. Она здорово мне помогла, — усмехается Андрей, — Хороша подруга, ничего не скажешь. Так, о чём это я...

— Зачем ты пугал меня? И зачем приходил? Я могла обратиться в полицию, тебя бы нашли по ДНК.

— Нет, не нашли бы. Моего ДНК нет в их базе. Я и сам удивился, что ты не пошла. Но у меня уже был козырь в рукаве, поэтому наша доблестная полиция тебе бы не помогла ничем. А пугал... Я же объяснил тебе. Я не собирался раскрываться. Я для тебя должен был стать островком спокойствия, понимаешь? Я и хочу им быть. Ты мне веришь? — придвинувшись ближе, он склоняется надо мной, и, не дождавшись ответа, льнёт к губам. — Раз ты уже голенькая, может, мы продолжим? Я устал от разговоров, — шепчет.

Я хочу отказать ему, но боюсь реакции. Я ещё никогда и никого так не боялась, как его.

— Не зажимайся, Ксюш, мы уже делали это с тобой, а ты как будто в первый раз, — ухмыляется, убирая одеяло с моего тела. Проводит пальцами вдоль живота до самого лобка. Инстинктивно сжимаю ляжки, но он силой проникает пальцами внутрь меня и раздосадованно поджимает губы.

— Да, похоже я тебя совсем напугал. Прости.

Чмокнув меня в щёку, он поднимется с кровати, чтобы взять смазку. Как бы мне хотелось иметь чуть больше силы, чтобы противостоять ему. И почему женщины такие слабые? Моя слабость открыла дорогу для его замысла. И я вынуждена терпеть, разводить колени, когда он пожелает, ибо я понимаю — даже несмотря на внешнюю доброжелательность, внутри него живёт монстр, которого несложно разбудить. И я не хочу рисковать, не хочу испытывать боль, вызванную моими опрометчивыми действиями. Поэтому пусть и холодно, но я принимаю его. Отвечаю на поцелуи и отзываюсь на глубокие проникновения слабыми стонами. Смазка делает своё дело, он легко скользит во мне, и нет боли, но тело никак не хочет расслабляться, и он это чувствует.

— Всё забудется со временем, — шепчет он, плавно двигаясь во мне, — ты увидишь, кто я на самом деле, — с этими словами Андрей с невообразимой нежностью целует меня. Я чувствую того, кто помогал мне, относился с теплом и терпеливо ждал согласия на близость, уж точно не жуткого сталкера, что жёстко трахал меня в номере гостиницы, ставил на колени и совал свой член мне в рот.

Только, к его сожалению, память не сотрёшь и не вернёшь всё обратно. Но...

Можно действовать иначе. Задурить голову, привязать к себе, манипуляциями заставить кланяться в ноги. Или просто кончить внутрь, чтобы спустя пару месяцев я увидела две полоски на тесте. Осознанно или нет, но он это делает, а я, с ужасом глядя ему в глаза, чувствую, как из меня вытекает его сперма.

— Извини, Ксюш, я не удержался, — навалившись на меня всем телом, произносит он.

Тем временем, когда состояние шока проходит, в моей голове назревает план, который рушится в одно мгновение.

— Если хочешь, чтобы я тебе верила, езжай в аптеку, за экстренной контрацепцией, — говорю я, отправляясь в душ. Андрей идёт вместе со мной, но сворачивает на кухню и просит меня подождать его. Так и стою, не понимая, что происходит, пока он не возвращается с маленькой коробочкой в руках и пустым стаканом.

— Я запасливый, Ксюш. Взял ещё пару недель назад на всякий случай.

— На какой всякий случай? — бормочу я, принимая коробочку.

— На случай, если мы с тобой окажемся в какой-нибудь глуши. Вроде того места, куда мы поедем послезавтра, — заговорщически улыбнувшись, сообщает он. — Я уже забронировал домик. Не волнуйся, там есть все коммуникации, там тихо, красиво, природа, горы, все дела.

— И когда ты планировал рассказать мне об этом?

— Сегодня и планировал. Нет, я бы сначала предложил, но ты бы всё равно согласилась, — говорит он, ласково потрепав меня за щеку. — С работой всё налажено, я специально ради этого два года без отпуска пахал.

— А если позвонят из полиции?

— Не позвонят. Они ничего не нашли. Сегодня позвонишь своему Тимуру и попрощаешься, ясно?

— Ясно, — вздыхаю.

Тщательно проверяю упаковку таблетки, не подменил ли он её. Кажется, всё в порядке, да и выбора у меня нет. Запиваю водой и долго смотрю на своё отражение в зеркале.

Как же легко я попалась...

Нет, я не смогу ему верить, ни при каких обстоятельствах, даже если он пятьдесят раз докажет мне, что он — единственный человек на планете, которому можно доверять. И новость, что я снова буду оторвана от внешнего мира, рядом с ним, совсем не радует. Я не смогу от него отделаться, и этот месяц покажется мне самым долгим в моей жизни. Что же делать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Андей просит меня поставить телефон на громкую связь во время звонка Тимуру. Он быстро берёт трубку, и, услышав его радостный голос, я ещё больше поддаюсь унынию.

— Да, Ксюш.

— Привет, Тимур.

— Подожди, ты что, на громкой связи? — его настроение быстро ухудшается.

— Да, — отвечаю и мгновенно придумываю отмазку. — У меня просто руки заняты, так удобнее. Ты не против?

Андрей одобрительно кивает и легонько прикасается губами к моему виску. Как он признался, так не отлипает от меня. Думает, что нежностью и лаской добьётся расположения?

— Да всё нормально, Ксюш. Тебя не ждать, как я понимаю?

— Да. Знаешь, я тут подумала. Бросайте эту свою затею, ладно? Не надо никого искать, он больше не объявляется, и, если что, меня есть кому защитить.

— Андрей, да? — тон его нисколько не обвиняющий, но только глухой не услышит, как он помрачнел. — Ты всё-таки останешься у него?

— Да. Мы послезавтра уедем кое-куда. В общем... Я...

— Не волнуйся, малыш, — ласково шепчет Андрей. — Не нервничай.

— Ты прощаешься, я так понимаю? — совсем поник. Хриплый голос становится тише. — Я надеюсь, у тебя всё хорошо?

— Да. Всё хорошо, — больше не могу сдержаться, горло сдавливает, и я быстро бросаю трубку, чтобы его ушей не коснулось то, что он не должен слышать. Андрей крепко прижимает меня к себе, осыпает лицо поцелуями, и чем нежнее его поцелуи, тем сильнее душат слёзы.

Только одна надежда. На то, что, невзирая на произнесённые мной слова, Тимур продолжит своё расследование, и найдёт хоть что-то, что укажет на связь Андрея с хакером. Это единственное, что может мне как-то помочь. Мне не уйти отсюда, не избавиться от него. И он делает всё ради этого — забирает мой телефон и на ночь приковывает меня к кровати, используя наручники с длинной цепью.

— Я же говорил, что запасливый, — когда я, вновь испытывая шок, спрашиваю его, что он вытворяет. — Вообще, я планировал тебя ещё до того, как признаюсь, подержать пару дней в плену. Но это показалось мне слишком жутким.

— А сейчас не кажется? — лепечу я, не сводя глаз со своей скованной лодыжки.

— Ты полностью права, Ксюш. Но пока ты мне не доверяешь, я не могу дать тебе полную свободу. Потерпи пару дней. И всё наладится.

Глава 28

— Прости меня. Прости, прости, прости, — сняв оковы с моей лодыжки, он, держа ногу на весу, льнёт к чуть саднящей коже губами. Целует, поднимаясь вверх, и только его покрытая щетиной щека касается внутренней стороны бедра, я понимаю, что это не было сном и, вздрогнув, открываю глаза.

— Что ты делаешь? — отползаю к изголовью кровати и потираю лодыжку. Ночью я перевернулась во сне и слишком сильно дёрнула ногой, что проснулась от боли, сдержала крик и едва смогла уснуть, а теперь он будит меня ни свет ни заря. За окном ещё темно.

— Увидел след, подумал, что тебе больно и решил снять, — говорит Андрей, присаживаясь рядом. Не спрашивая моего разрешения, он тянет на себя мою ногу и наглаживает больное место. Не хватает только облизать, как собаки зализывают раны. Но он так трепетно относится ко мне, что я начинаю сомневаться в самой себе. Я всегда любила ласку. Мне приятны эти прикосновения. Приятны до ужаса...

— Не надевай их больше. Я не сбегу от тебя, — говорю ему. Стараюсь быть предельно серьёзной, не прошу, складывая ладони в умоляющем жесте. Спокойному человеку веришь куда легче, чем тому, кто паникует и дрожит от страха. — Сам подумай. Ну пойду я в полицию. Что я скажу им? Ты сам ходил вместе со мной и видел, как всё происходит, ты не побоялся, значит, тебе бояться нечего. Ты прав. Нам с тобой нужно побыть вдвоём без лишних глаз, в тишине, да? Узнаем друг друга получше. Ну или я узнаю тебя.

— Пока не получается, да? — тепло улыбается Андрей.

— Пока не получается, — повторяю его слова.

— Прекрасно тебя понимаю.

Я стараюсь вести себя естественно. Вместе готовим завтрак, Андрей делится своими планами на ближайший месяц, мечтает о том, как мы проведём его вдали от городской суеты. Спрашивает, когда я подам на развод, буду делить нажитое с Юрой имущество, и буду ли.

— В браке мы ничего не покупали, — отвечаю, — делить нечего.

— Ты оплачивала его кредиты со своих средств, так не пойдёт.

Всё знает. Он всё обо мне знает. Может, он знает то, чего не знаю я? Не удивлюсь, если это так.

— Если тебя не устраивает то, что у меня нет имущества, не вопрос, я могу съехать и начать на него зарабатывать, — говорю я. От его приторной улыбки уже тошнит. Что бы я ни произнесла, его умиляет буквально всё.

— Мне всё равно. Даже если ты будешь сидеть дома, главное, что ты рядом, — отвечает Андрей. — Занимайся собой, найди себе хобби или смотри сериалы круглыми сутками, я не против. Только будь рядом. Не переживай, я не из этих, можешь гулять с подругами, носить, что хочешь, я не буду запирать тебя в четырёх стенах.

Решаю умолчать о том, что он лишил меня моей единственной подруги. Ибо все фразы, что я прокручиваю в своей голове, звучат не иначе, как претензия.

— Хорошо, — киваю в ответ. Бросив наши тарелки в раковину, включаю чайник и встаю позади него, кладу ладони на твёрдые плечи. В такие моменты мне хочется забыть, кто он такой и что сделал. Но никак не получается.

Разминать его плечи — та ещё работа. Мышцы устают спустя пару минут. Чмокнув в небритую щёку и получив одобрительный взгляд, иду мыть посуду, и в этот же момент раздаётся стук во входную дверь. Хмыкнув, Андрей идёт открывать, а я стою как вкопанная, держа руки на краю раковины.

— Андрей? — это голос Тимура.

— Да, чем обязан?

— Могу я поговорить с Ксюшей? Она здесь? Она снимала у меня комнату недавно...

— Да я знаю, проходи.

Зачем он пришёл? Не зная, куда себя деть, так и стою возле раковины и когда они оба заходят, молчу, не сводя глаз с Тимура.

— Привет, — он здоровается первый. Уловив его взгляд, брошенный на мои голые ноги, приветствую его в ответ и, нервно улыбнувшись, сообщаю, что мне нужно переодеться.

— Давай, Ксюш, я пока нам кофе сделаю, — бросает в догонку Андрей. Сама доброжелательность.

Быстро натянув джинсы, не слишком облегающий топ и на всякий случай разложив по карманам свой мобильник и кошелёк с деньгами, бегом мчусь на кухню, пока оба спокойны и не настроены на конфликт. Зачем Тимур пришёл, известно лишь ему одному. Но он явно неспроста появился на пороге этого дома, и я понятия не имею, откуда он узнал адрес. Когда я была у него дома, назвала только приблизительное местоположение. Скорее всего, он что-то понял и как-то выяснил, где я нахожусь. Но как мне передать ему то, что знаю я, и не попасться? Тимур высокий, но не такой крупный, как Андрей, ему с ним не справиться.

— Как продвигается ваше расследование? — спрашивает Андрей, когда я захожу на кухню.

— Ксюша попросила нас прекратить, и мы прекратили, — отвечает Тимур. — Вообще, я не за этим. Просто, хотел вернуть кое-что и заодно повидаться. По телефону расставаться дело привычное, но мы же взрослые люди всё-таки. У вас всё хорошо?

— Прекрасно, — отвечаю. — А что ты хотел вернуть?

Тимур достает что-то из кармана своих брюк и протягивает мне. Это пудренница. Не моя. Я точно не оставляла у него свою косметику.

— Открой, посмотри, твоя или нет.

Открываю. Пудренница совершенно новая, и, благо Андрею это не видно с того места, где он сидит. Не видно и то, что к зеркалу приклеена написанная от руки, но очень ровным почерком записка.

"Если он — хакер, посмотри на меня и моргни два раза. Если нет — один раз".

— Это моя, спасибо, — быстро закрыв пудреницу, моргаю два Тимуру два четких раза, держа веки закрытыми чуть дольше обычного и убираю вещь в карман джинсов.

Непринуждённая беседа продолжается, пока мы допиваем кофе, я делюсь с Тимуром нашими планами на отдых, намекая на то, чтобы он поторопился, если хочет помочь мне.

— Рад за вас, — отвечает на это Тимур.

— Но не от всего сердца, наверное, да? — с улыбкой добавляет Андрей, провожая его до порога.

— Что поделать, сердцу не прикажешь, — пожимает плечами Тимур. Обувшись, он хлопает ладонями по карманам, вспоминая, где оставил свой телефон.

— Ты вроде не доставал, — говорю я. Тимур хмурит брови, лезет в карман, очень быстро вынимает оттуда то, что я со своего ракурса не могу рассмотреть, его рука дёргается в сторону стоящего рядом Андрея, до ушей доносится громкий треск. Всё происходит стремительно, неожиданно, и я успеваю понять, что он сделал только когда, убрав электрошокер, Тимур размахивается, со всей силы бьёт Андрея по лицу и, пока тот пытается удержаться на ногах, кричит мне:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Беги, что ты стоишь?! Беги и садись в машину!

Срываюсь с места и, прихватив с собой ботинки, выбегаю на улицу. На ногах надеты светлые носки, но это, как и всё остальное не имеет никакого значения, даже то, что все мои вещи остались здесь, чёрт с ними. Я не была к готова к этому. К тому, что он через несколько часов явится сюда с полицией, возможно, но не к этому.

Двери машины открыты, сажусь спереди и, откинувшись на сидение, прикладываю ладонь к груди, успокаивая сердцебиение. Тимур появляется быстро, сев, лихорадочно застёгивает ремень безопасности и молчит, пока мы не трогаемся с места.

— Пристегнись, Ксюш, — выдыхает он. Последовав совету, я оборачиваюсь. Никого. Неужели отключился от удара? Или приходит в себя? Не верится, что мне удалось улизнуть. Кажется, я всё ещё там, рядом с ним.

— Ты как узнал? — спрашиваю, надевая ботинки. — Почему полицию не вызвал? Почему один?

— Саня твоё местоположение отследил вчера, — отвечает он. — И всё, больше я ничего не знаю. Твой звонок меня надоумил. Ты поставила на громкую связь, но я не слышал посторонних звуков. Он был рядом и твой голос... Какой-то не такой. В общем, мне это не понравилось. Мы весь вечер вчера голову ломали, как бы выяснить, правы мы или нет.

— И придумали подложить записку в пудреницу, — ловлю себя на улыбке. — Оригинально. А если бы он прочёл её вместе со мной?

— Я дождался момента, — улыбается в ответ Тимур, но улыбка в миг пропадает с его лица. — Боялся, что не получится. Что он сделает что-нибудь с тобой ещё раньше, чем я успею что-то предпринять. Он сам рассказал тебе об этом? И как, вообще, что у него за мотивы, ты хоть выяснила?

— Не всё сразу, — выдыхаю. — Расскажу, как приедем. Но не обещаю, что это будет правдой.

— Почему?

— Потому что это только с его слов. За что купила, за то и продам. Он мог наплести что угодно. А на деле серийник какой-нибудь, — говорю, а сама не верю в свои слова. Каким бы ни был Андрей, я не хочу верить в то, что он преступник. Он не принёс мне боли. Только окружил своей странной заботой. Сделал всё, чтобы я была рядом. Но не учёл одного — всё-таки, я не одна на белом свете.

— Посмотрим, — пожимает плечами Тимур, сворачивая на объездную. За окном его автомобиля проносятся высокие сосны. Обратив свой взор в сторону леса и всматриваясь в темноту, я не могу не представить, Андрей сейчас поднимается на ноги, держась за голову, в которой роятся мысли только об одном — как вернуть меня обратно.

— Что смотреть, поедем в полицию, всё расскажем, — возражаю.

— Рассказать-то мы расскажем, а доказывать чем будешь? У нас нет ничего, Ксюш, только твои слова. Он не бил тебя, не держал взаперти, он даже меня в дом впустил спокойно, а доказательств того, что он тебе когда-то что-то писал, тем более, нет, ни единого.

— У меня на ноге должен остаться след! — выпаливаю я и положив правую ногу на левую, подворачиваю джинсы. Следа уже и нет в помине. Наручник здорово надавил на мою кожу, но всё уже прошло, даже синяка не осталось. — Блин!

— Вот именно. Нам нужно что-то посерьёзнее, чем твои слова. Если его и привлекут за что-то, это максимум год условно. Или общественные работы. Это несерьёзно, Ксюш.

— И что нам делать?

— Пока не знаю, — вздыхает Тимур. — Будем дальше под него копать. Если попробует вернуть тебя, тогда и будем действовать. Ну и ещё кое-что можно сделать, но я это уже на самый крайний случай оставляю.

— Что?

— Убить его, — без тени улыбки на лице, отвечает Тимур. Сердце обливается кровью, но я ничего ему не отвечаю. Дальше едем в полной тишине и только когда мы подъезжаем к дому, на мой телефон приходит смс-сообщение. Не от хакера. От Андрея.

"Я собираюсь в участок. Буду писать заявление на твоего бойца. Такой себе боец, но, знаешь, неприятно, когда врываются в твой дом, хреначат тебя шокером, по морде бьют и забирают с собой твою женщину. Как ты могла со мной так поступить, Ксюша? Я же люблю тебя..."

Конец первой части.

Часть 2. Глава 1

У меня есть сталкер.

Теперь «официально». И это хуже. Действительно хуже, чем было раньше, когда о нём не было известно полиции.

Теперь они знают. Они знают, кто он, где он работает, его постоянное место жительства.

Знают, но не делают абсолютно ничего.

В его доме не нашли никаких улик, доказательств, ни единой мелочи, за которую можно посадить его хотя бы на пятнадцать суток. Мои слова: преследование, изнасилование — пустой звук. Показания Саши, Тимура и Марьяны, которая вообще написала, что всё это было дурацким розыгрышем, никто не принял всерьёз. От претензий к ней по поводу фотографий я отказалась. А доказать, что именно Андрей заставил её сделать это, она, конечно, не могла. Не было доказательств. Мне посоветовали разобраться в своих любовных распрях самостоятельно и отправили домой.

Тимур получил штраф за побои.

А Андрей... Он был настолько уверен в себе, что не постеснялся подойти ко мне в коридоре полицейского участка и прямо на глазах у следователя крепко поцеловать, одарив печальным взглядом. Я ничего не смогла сделать. Тело перестало слушаться уже тогда, когда он подошёл ко мне совсем близко. Взгляд голубых глаз прошил меня насквозь, а потом его губы встретились с моими, и я ответила на поцелуй.

Что сделала бы жертва?

Вероятнее всего, она бы оттолкнула его, раскричалась на весь участок, попросила помощи. Я же стояла столбом, руки по швам, шею задрала, губы раскрыла, впуская горячий язык мужчины в свой рот. Это было ужасно. А ещё ужаснее, что всё это видел Тимур.

Однако он не произнёс ни слова. Только прислонился к стене, дав мне понять, что не сдвинется с места, пока я не подойду к нему сама. Я подошла, оставив Андрея позади. Демонстративно вытерла губы и пошла за Тимуром.

Хакер смотрел мне в след, пока я не скрылась за поворотом. С тех пор прошёл ровно месяц, и это был последний раз, когда я видела его. Можно подумать, что он сразу же начал написывать мне, как анонимно, так и в открытую, признаваться в любви и умолять вернуться? Нет.

Единственное сообщение пришло от него в тот день, когда мне окончательно отказали в возбуждении уголовного дела.

«Твои вещи всё ещё у меня, Ксения».

Тимур сказал мне, пусть там они и остаются. Мол, он купит мне новые. И одежду, и украшения, и ноутбук. Своё обещание он сдержал буквально на следующий день. Я приняла несколько подарков, но не была этому рада. Я не хотела быть ему обязаной.

Именно поэтому, почувствовав себя в относительной безопасности, я принялась искать работу и подала в суд на Юру — развод с разделом имущества. Тимур предложил мне нанять юриста, но я отказалась. Во-первых, все чеки об оплате его кредита на машину, об оплате ипотеки, были у меня в электронном виде. Во-вторых, опять же, я не хотела быть ему обязаной.

Я не планировала забирать всё. Хотя бы половину того, что я вложила в его имущество. Не выйдет, так пусть подавится. Крыша над головой у меня пока что есть. И, если немного обнаглеть, то будет и машина.

* * *

«Ксения Сергеевна, ваше резюме показалось нам интересным, приглашаем вас на собеседование...»

— читаю первый ответ на свои последние отклики на вакансии. Не хотела устраиваться по объявлению, но лучше так, чем никак. Знакомых у меня раз-два и обчёлся. С Марьяной отношения натянутые. Помощь Тимура не принимаю. С Юрой совсем на ножах. Остаётся со всем справляться самой.

Записываю дату и время в блокнот и в эту же секунду раздаётся звонок в дверь.

Без задней мысли иду открывать, но прежде чем повернуть щеколду, смотрю в глазок.

Сердце обливается кровью. Он. Андрей. Почти месяц ни слуху ни духу, а тут явился. И что он только о себе думает? Отдышавшись, положа руку на сердце, смотрю ещё раз. Постригся. Щетину свою убрал.

Бояться мне нечего. Если я пропаду прямо сейчас, всем будет известно, что это сделал он. Найдут быстро. А если ему не это нужно? Если убить? Я много думала, сопоставляла одно с другим, вспоминала прошлое, переворачивая все доступные воспоминания, но ничего не изменилось. Я по-прежнему не понимала его мотивов. Вывод напрашивается только один — у Андрея не всё в порядке с головой. И поэтому я ни за что не должна впускать его.

— Ксюш, я знаю, что ты там, открой.

Молчу. Пусть долбится.

— Я привёз твои вещи. Сама ты за ними так и не приехала.

И жучков своих везде распихал. Впрочем, он и без того знает, где я и с кем я. Телефон я сменила. Но наверняка у него уже есть к нему доступ. Молча наблюдает за мной. Как пить дать, наблюдает.

— Ксюш...

Уже стучит в дверь.

— Можно тебя хотя бы одним глазом увидеть? Я скучаю по тебе.

Спустя пару минут тишины он сдаётся. Вздыхает.

— Ладно. Как хочешь. Оставлю под дверью.

И правда оставил. Снова смотрю в глазок, вижу, как удаляется в сторону лифта.

Хороша уловка. Сейчас я открою дверь, чтобы забрать вещи, а он обратно побежит... Иду в комнату и, чтобы отвлечься, просматриваю ленты в соцсетях. Так время бежит куда быстрее.

Но долго мне так сидеть не удается. Вскоре снова кто-то нажимает дверной звонок.

Так же аккуратно подхожу к двери. Даже не успеваю выглянуть в глазок, как слышу голос консьержки.

— Ксюша!

Быстро открываю. Низенькая женщина в очках стоит и смотрит на мои сумки.

— Твои вещи, Ксюша?

— Мои, — отвечаю, осмотрев лестничную клетку.

— Так забери их, что они у тебя под дверью лежат!

— Сейчас заберу, — закатив глаза, жду, пока она уйдёт и заношу сумки в квартиру по одной. Женщина уже заходит в лифт, когда я кладу руку на дверную ручку. Закрываю, но запереть не успеваю. Дверь резко тянут с другой стороны, моих сил не хватает, чтобы захлопнуть её, в ужасе отпрыгиваю от двери, и пячусь к стене.

Он заходит, запирает дверь и ничего не говоря, делает шаг в мою сторону.

— Я вызову полицию, — оказавшись прижатой к стене, цежу сквозь зубы.

С новой стрижкой, гладко выбритым лицом он выглядит моложе. Приоделся — чёрная футболка, обтягивающая торс, темно-серый бомбер, узкие джинсы, за версту тянет парфюмом. Раньше он им не пользовался. А свой собственный запах тщательно скрывал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вызывай, Ксюш, — ухмыляется. Взгляд устремлён в зону декольте. Обычно я стараюсь одеваться скромно даже дома. Но сегодня с утра я перестирала все свои вещи, а остались только коротенькие пеньюары, едва прикрывающие бедра и грудь. — В этом ты щеголяешь перед своим мужиком? Он наверняка кипятком ссытся.

— Не ссытся. Что тебе нужно?

— Я же сказал. Увидеть тебя, — говорит, убирая волосы с моего плеча. Наклонившись, касается губами.

— Уходи, Андрей, — отталкиваю его от себя. Это сложно. Он крепкий, и, похоже, стал ещё крепче с момента нашей последней встречи.

— Вернись ко мне, — невзирая на моё сопротивление, целует шею. По телу пробегает табун мурашек. Приятно...

Так приятно...

— Нет.

Не приятно. Он насиловал тебя. Он приковывал тебя к кровати. Он — тот, от кого нужно держаться как можно дальше. Не расслабляйся. Не дай ему сломать свою жизнь. Ни одна влюблённость не стоит твоего спокойствия.

— Вот видишь, ты прогоняешь меня, отказываешь, злишься, а твоё тело чувствует меня, — шепчет, водя губами по щеке, чуть касаясь кожи языком.

— Мне плевать, что оно там чувствует, — снова отталкиваю его, с напором, из последних сил давлю на грудь ладонями. — Пошел вон. — Не кричу. Я не знаю, что у него на уме. Разозлится и прибьёт меня.

Жертвы сталкеров иногда оказываются в могиле. Независимо от того, сдаются они или нет. Никогда не стоит забывать об этом.

Ему всё нипочём. Будто не слышит, что я говорю ему. Стоит ослабить сопротивление, как он снова прижимает меня к стене и жадно впивается в губы.

Теперь мне стыдно за тот случай в полицейском участке. Я только вышла из кабинета, в полной растерянности после очевидного провала, а он тут как тут.

И снова я отвечаю на поцелуй. Что толку бороться? Поцелуи невинные, хоть и целует он меня, как свою собственность, нагло, глубоко, жарко, это меньшее, на что он способен.

Так ноет внизу живота. И когда он обвивает мою талию рукой, жмёт к себе, ещё больше ноет. Туман в голове. Тело слабеет, поддаётся, дыхание спирает.

— Ну вот, — прервав поцелуй, облизывает припухшие губы. Наконец, отпускает меня. — Другое дело, Ксюш. Один шаг, потом ещё один. С твоей стороны не жду. Просто не прогоняй меня.

— Ты проник в чужую квартиру. О каких шагах ты говоришь?

— Владелец этой квартиры каждый день проникает в чужую женщину, но я всё равно её люблю, и ничего с ним не делаю. Как думаешь, стоит?

— Я понятия не имею, о чём ты.

— Всё ты знаешь, — уголки его губ опускаются. — Я тебя не виню в этом. Ты думаешь, что он даёт тебе безопасность, тебе здесь спокойно, поэтому ты здесь. И отказать ему наверняка не можешь...

Вообще-то могу.

За целый месяц было всего несколько поцелуев, и ни один не привёл к сексу. Я не прошу, не развожу перед ним колени, и он не требует. Тимур довольно открытый мужчина, и сразу признался, что ему тяжело прикасаться ко мне. Не потому что я была с другим, а потому что была с ним не по своей воле. Он боится травмировать меня. Поэтому ждёт, когда я сама приду к нему.

А я не прихожу...

— Уходи и больше никогда не приходи сюда, — уже рычу я. От внезапно вспыхнувшего желания не осталось и следа. Чувствую, как от гнева краснеет лицо. — Я буду ходить в полицию до последнего, завалю заявлениями, но заставлю их привлечь тебя.

— Твоё право, Ксения, можешь хоть каждую неделю заявки строчить, — улыбка возвращается на его лицо. Но мои слова действуют. Направляется к двери. Скрестив руки, жду, пока выйдет. А он останавливается в проёме и добавляет к тому, что было сказано: — Но не забывай, кто я такой.

Глава 2

Я понимаю, что долго не смогу скрывать от Тимура то, что Андрей проник в его квартиру, но всё равно прячу свои сумки в комнате. Прячу подальше, ибо он иногда заходит туда. Позвать меня на кофе или просто посидеть рядом.

Он слишком болезненно реагирует на любое упоминание о хакере. Постоянно интересуется, не писал ли он мне, не звонил ли. Всегда отвечала отрицательно, поскольку так и было, а теперь не знаю, что и делать, в какую сторону отвести глаза, когда он спросит. Врать я совсем не умею и плохо скрываю свои эмоции, если не нахожусь в постоянном стрессе, когда не отличишь спокойствие от тревоги на моём лице.

Вечер проходит как обычно, а за вечерним кофе сообщаю Тимуру, что через пару дней пойду на собеседование по работе.

— Возвращаешься к привычному ритму жизни? — спокойно спрашивает меня Тимур.

— Давно пора. Не могу же я вечность сидеть в четырёх стенах и бояться собственной тени, — улыбаюсь в ответ. — Юра всё равно не скоро выплатит свой кредит, ипотеку тем более, пока машина и квартира в залоге у банка, делить нам нечего. Вещи только свои заберу оттуда.

— Вместе заберём. Не доверяю я твоему Юре.

— Да ты вообще никому не доверяешь, — вздыхаю.

— Да, и у меня есть на то причины, — поставив пустую кружку на стол, Тимур задерживает на мне свой взгляд и пододвигается ближе. Рука обволакивает талию. Он не требует от меня секса, но всегда стремится быть как можно ближе ко мне. В надежде, что однажды я сама проявлю инициативу.

А я не могу не сравнивать, особенно сейчас, когда Андрей объявился спустя месяц и перевернул всё с ног на голову. Прошло уже несколько часов, а его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами...

— Что это за запах? — Тимур отстраняется от меня и хмуро смотрит в глаза. А я цепенею. Вот же чёртов гад! Неужели он специально облился своим одеколоном, чтобы... Он будто пометил меня!

Теперь точно не получится скрыть. У Тимура нет парфюма с таким запахом.

— Он привёз мои вещи, — отвечаю, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал максимально обыденно. Будто ничего не случилось. Подумаешь, какой-то сталкер, который однажды приковал меня к кровати, (о чем Тимур до сих пор не знает) снова объявился. Как объявился, так и исчезнет. Наверное...

— Ты открыла ему дверь?

— Не совсем. Он оставил под дверью, думала, ушёл, а потом консьержка нос свой сунула, мол чего вещи под дверью лежат. Я забрала, и он вошёл. На лестнице сидел, наверное.

— Ксюша... — Тимур вздыхает, потирая переносицу. — Почему я узнаю об этом вот так? Если бы я не почуял его запах от тебя, от твоих, блин, волос, ты бы мне ничего не сказала, да? Вещи уже спрятала, я так понимаю.

— Не хотела, чтобы ты злился.

— Я бы не злился, если бы ты рассказала сразу. В следующий раз он тебя отсюда выкрадет, и я снова узнаю об этом последним! Черт! — он не кричит, не повышает голос, но злится так, что зубы скрипят и костяшки на кулаках белеют. Становится не по себе. Ненавижу, когда мужчины впадают в состояние неконтролируемого гнева. Однако он быстро берёт себя в руки. Выходит из-за стола и молча моет обе наши чашки из-под кофе.

— Тимур, — встаю и подхожу к нему. — Извини. Я не хотела его впускать. Он звал меня, просил открыть, но я не открыла. В следующий раз, если я только увижу его, буду сразу тебе звонить, хорошо? Но не надо за мной, как за ребёнком. Я хочу дальше жить, как жила, работать, ходить в кафе, я только так смогу в себя прийти, понимаешь? А когда ты вот так реагируешь, мне ещё хуже. Я теперь не только его бояться буду, но и тебя.

Выключив воду, Тимур, наконец, обращает на меня своё внимание. Протерев влажные руки полотенцем, притягивает меня к себе.

— Не нужно меня бояться, я просто беспокоюсь за тебя. Снова. Я не против. Работай. Но не ходи нигде одна и не открывай дверь никому, кроме меня. Мы пока не знаем, что ему нужно от тебя.

— Я говорила тебе, что ему нужно. Просто тронулся, — тихо произношу, прижимаясь к его груди. Запах другой, более мягкий, тёплый, обволакивает меня. Но кроме спокойствия, к сожалению, эти объятия не приносят мне ровным счётом ничего.

Увы, я не полигамна. И не могу быть влюблённой сразу в обоих мужчин. А полюбить Тимура я, конечно же, не успела. Мне приятно находиться рядом. Не чувствую отвращения. Но на этом всё.

Сердце не на месте.

— Выясним, а потом решим, что с ним делать. Либо он оставит тебя по своей воле, либо я заставлю его это сделать.

— Как ты его заставишь?

Наконец-то вижу лёгкую улыбку на его лице. Мне, однако, совсем не весело. Всё вспоминаю те слова, что он произнёс в машине. О том, что в крайнем случае ему придётся убить Андрея. В тот момент я решила, что это шутка. Но, чем дольше я живу у Тимура, тем больше убеждаюсь в том, что он был предельно серьёзен.

Он даже по имени его не называет. Либо "хакер", либо просто "он".

И я постоянно вижу лютую злобу, ненависть в его взгяде, стоит только произнести имя этого хакера в его присутствии.

Как в знаменитой истории про волшебника. "Тот, кого нельзя называть". Не думала, что когда-нибудь столкнусь с подобным.

— Пока не знаю, — к моему облегчению, отвечает Тимур. Наклоняется и, обхватив ладонями моё лицо, говорит тихо, будто кто-то нас подслушивает. — Но я это сделаю. Если ещё хоть раз он к тебе приблизится, Ксюш.

— Просто приблизится?

— Просто приблизится — будет предупреждение. Но если он снова попробует тебя забрать...

— Я не хочу, чтобы ты рисковал чем-то ради меня, — шепчу в ответ. — Ты же понимаешь, что если ты его убьёшь, тебя посадят как за предумышленное убийство. Даже не за оборону. Понимаешь?

— Это последнее, о чем ты должна сейчас думать. У меня есть козырь в рукаве. Не спрашивай, что, просто поверь, хорошо?

Киваю в ответ и даю ему поцеловать себя. С пылом Тимур прижимается губами к моим, лишив меня возможности сделать глубокий вдох, целует жадно, горячо. Что-то просыпается внутри, но быстро гаснет. На этот раз мне кажется, что не отступится, с таким вожделением его ладони блуждают по моему телу, но я слабо отзываюсь на ласки, и он отпускает. При мысли о том, чтобы переспать с ним, внутри холодеет. Я боюсь, что окончательно остыну к нему, когда это случится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Собеседование не удаётся. Только я захожу в офис, понимаю сразу же — фирма "Рога и копыта". Непонятный плавающий график, продажи несуществующим клиентам, неоплачиваемая стажировка. Наигранно улыбаюсь и киваю, сказав, что буду очень рада, если мне всё-таки перезвонят. Сажусь в такси и, как обычно, когда я меньше всего жду звонка, телефон разрывается.

Тимур предлагал мне хорошего юриста, но я сама, своими силами, наняла обычного. Это она.

— Алло, — кивнув водителю, беру трубку.

— Здравствуйте, Ксения, я к вам с новостями, — в трубке раздаётся безэмоциональный женский голос.

— С хорошими, я надеюсь?

— Не совсем. Юрий ваш, оказывается, уже подсуетился. Машину он продал и, судя по всему, той суммой, которую выручил за продажу, погасил ипотечный заём. Квартиру он зарегистрировал на свою мать, Надежду Ивановну. Ксения, но вы не переживайте, такую сделку вполне можно аннулировать, но это будет не так просто.

— То есть, он это сделал ещё до того, как я подала заявление?

Не сказать, что эта новость выбила меня из колеи, от Юры я именно этого не ожидала, но меня теперь грызёт разочарование в самой себе. Что отказалась от помощи Тимура. Но поезд ушёл. Даже если она потребует от меня неподъёмную сумму, я найду её сама, своими силами.

— Ну, вы же сначала на развод подали, а потом уже на раздел. В этом промежутке он всё и сделал. Сейчас это быстро делается. А вот доказать, что вы причастны к имуществу не так быстро и просто. Давайте назначим встречу ближе к концу этой недели или в начале следующей и всё обсудим. Сейчас посмотрю свой график.

— Давайте, — выдыхаю.

Этого я боялась больше всего. Встречи, пересуды, дополнительные расходы на услуги юриста. Накопления тают, как и надежды на положительный результат. Так и вышло, встреча эта меня совсем не воодушевляет. Возвращаюсь домой и думаю, где бы найти средства. И стоит ли? Может, оставить всё, как есть? Пусть подавится своей квартирой...

Думаю и параллельно просматриваю свежие объявления. Только кажутся свежими, просто заново опубликованные вакансии, которые висят на сайте по полгода, потому что люди бегут оттуда как от чумы.

Делать нечего. За день до новой встречи с юристом, вношу последние наличные на банковскую карту, возвращаюсь домой и едва не пропускаю звонок.

Голос уже совсем другой. Не сказать, что радостный, но воодушевлённый.

— Ксения Сергеевна, от вашего имени поступил перевод. Оформлю чек и отправлю вам на электронную почту, но сегодня уже не успею, не будете против, если завтра отправлю?

— Не буду, — бормочу, ничего не понимая. Я не делала никаких переводов. Тимур?

— Хорошо, благодарю. Но это ещё не всё. Сделку аннулировали.

— Какую сделку?

— Квартира снова в собственности вашего мужа. Это значительно упрощает нам задачу. Завтра жду вас у себя, до встречи.

Она тут же бросает трубку, и в эту же секунду в мессенджере приходит сообщение. В растерянности забываю посмотреть имя отправителя прежде чем прочесть сообщение.

«Не благодари:)»

Отправитель — неизвестен. Хакер...

Глава 3

Только спустя несколько дней я решаюсь рассказать Тимуру о произошедшем. Конечно же, не включая хакера в этот рассказ.

Как ни пыталась сохранить в себе негативные эмоции, долго злиться не получилось. Всё-таки он помог мне. Однако я могла обойтись и без этой помощи, да и он сделал только хуже, пытаясь расположить меня к себе.

А может, просто в очередной раз захотел почувствовать свою власть надо мной. Но в любом случае деньги ему я возвращать не стала.

— К чему такая спешка? — спрашивает Тимур. Я пришла в его комнату, чтобы поговорить. И он, само собой, оторвался от своего компьютера.

Разворачивается на стуле, кусая колпачок шариковой ручки. Даже это он делает как-то изящно...

— Ни к чему. Просто я решила, мало ли он ещё чего учудит, нужно сразу со всем разобраться, — пожимаю плечами.

— И сколько ты заплатила?

Да понятия не имею...

— Немного, — вру Тимуру. — Не переживай. Деньги ещё есть.

— Я не переживаю о деньгах, — мужчина поднимается со компьютерного кресла, садится рядом со мной. Совсем близко. — Знаешь, я всё думал, что ты нашла в этом дураке. Ну, в муже своём. Теперь понимаю.

— Потому что я тоже дура?

— Потому что у тебя низкая самооценка, Ксюш, — отвечает Тимур, делая свой голос как можно мягче. Ложится на кровать и утягивает меня за собой. — Другая на твоём месте давно бы ободрала меня как липку. А ты всё отказываешься.

— Не хочу быть...

— Не хочешь быть мне обязаной, — перебивает он. — Это я уже слышал, можешь не повторять. Ксюш, — Тимур поворачивается ко мне и, опираясь на локоть, кладёт руку на мою, проведя по тыльной стороной ладони мягкими подушечками пальцев. Он единственный знакомый мне мужчина с такими нежными руками. Но при этом достаточно сильными.

— А?

— Будь со мной.

— Я и так с тобой, — отвечаю, встретившись с ним взглядом. Медленно опустив веки, Тимур отрицательно качает головой.

— Нет. Чувствую, что не со мной. Ты рядом, но сердце твоё не на месте. И мысли твои тоже где-то не здесь.

Вздыхаю. Ему не нужно видеть меня насквозь. У меня на лице всё написано и нарисовано яркими красками. И что ответить на это? Молчать? Опустить взгляд на его губы в надежде, что он просто поцелует меня и забудет об этом разговоре?

Так и делаю. И это работает. Наклонившись, мужчина льнёт к моим губам. Поцелуй по-прежнему сдержанный, мягкий. Но только по началу. Что-то меняется, и спустя несколько секунд я чувствую его ладонь на внутренней стороне моего бедра. Лаская мои губы, пробуя каждую на вкус, он, наконец, смелеет и я уже не замечаю, как рука перемещается к лобку, прикрытому лишь хлопковыми трусиками. Целуя, он не позволяет себе зайти дальше, только гладит вокруг лобка, на пару сантиметров, не больше, пробираясь пальцами под резинку трусов.

Я ждала этого. Ждала и боялась, что всё закончится. Что не сразу, но через день-два после секса или же моего категорического отказа от него, я покину квартиру Тимура. И тут же попаду в распростёртые объятия хакера...

Насиловать саму себя — хуже всего, но я даю Тимуру зелёный свет и развожу колени в стороны, с пылом отвечая на его поцелуй.

— Всё хорошо? — спрашивает, тут же отстранившись.

— Угу, — киваю.

Всё хорошо.

До того момента, когда он начинает забываться.

Я сама прошу его сесть к изголовью кровати и, взобравшись на него сверху, ввожу в себя эрегированный член. Сама, без его помощи, наслаждаясь тем, как он меняется в лице. Так проще — чувствовать контроль над ситуацией. Он смотрит на меня снизу вверх, прожигая взглядом, умоляя продолжать двигаться, когда я останавливаюсь, чтобы сделать передышку. И я, только я даю ему такую возможность — быть во мне. Я контролирую глубину и делаю так, как приятно мне. Я трахаю его, а не он меня.

Пока его пальцы не сжимают моё горло. Не слишком крепко — мне совсем не больно, я могу дышать, но это действие меня уничтожает.

«Представь, что я — твой хакер».

Я не помню последовательность слов, но эта фраза звучала именно так.

— Не нужно, — прошу я, убирая руку Тимура от своей шеи. К сожалению или к счастью, именно тогда, когда его пальцы сомкнулись на моей шее, тело мужчины напряглось, глаза закатились, и пока я приходила в себя после чувства, будто внутренности обдало холодом, он кончил. Не в меня, конечно, Тимур гораздо осознанне многих мужчин и пользуется защитой.

Но это никак его не обеляет. Зная, что я испытала, давил на моё горло своими пальцами! Все попытки пресечь доминирование насмарку...

Изо всех сил стараюсь не подать вида, и когда его член выскальзывает из меня, опускаюсь на него всем телом и кладу голову на плечо.

— Прости, Ксюш, — отдышавшись, произносит он. — Я это уже неосознанно делаю. Тебе это неприятно?

— Проехали, — отвечаю. — Но больше так не делай, пожалуйста. По крайней мере в ближайшее время. Мне правда неприятно. Я словно подчиняюсь тебе, когда ты так делаешь.

Не хочу принимать материальную помощь. Не хочу подчиняться. Не хочу быть слабой.

Вообще или только рядом с ним? Печально, но даже я сама не могу ответить на свой вопрос.

* * *

На следующий день после обеда, когда Тимур ещё на работе, ничего не сказав ему, я сажусь на автобус (а не такси, как обычно) и еду на свой прежний адрес с полной уверенностью, что смогу вывезти свои оставшиеся вещи, те, которые мне нужны, до прихода бывшего мужа. Если они ещё не на мусорной свалке...

Но когда я пытаюсь вставить ключ в замочную скважину, он просто не входит.

Чёрт! Гадёныш сменил замок. Как оригинально. В последнее время меня мало что может довести до гневного состояния, и этот раз — не исключение. Прислоняюсь спиной к стене и думаю, что можно с этим сделать. Вызвать взломщика? В паспорте ещё стоит отметка о прописке, если он не подсуетился и не выписал меня из квартиры. Мог ведь?

Другой вариант — посидеть в каком-нибудь ближайшем кафе и подождать Юру с работы. Третий — прийти с Тимуром в выходной день и ломиться в двери, дожидаясь, пока трусливый бывший муженёк вызовет полицию. А он вызовет, я больше, чем уверена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Выбираю второй вариант и, несколько часов, заказывая по одному небольшому блюду в час, сижу в полупустом кафе и задумчиво разглядывая затянутое сплошной серостью небо, а потом, собравшись с духом, возвращаюсь в подъезд и жду Юру прямо возле двери. Обещаю себе прождать не больше часа, и если он так и не явится, прийти в другой день, всё же, несмотря на то, что мне важно забрать вещи именно сейчас, никакой спешки нет.

Мне везёт. Ещё не зная, чем обернётся это "везение", встречаю Юру на лестничной клетке. Выходит из лифта и застывает на месте, будто увидел призрака.

— И какого хрена ты сюда припёрлась?

Так и знала — любезностей от него не жди.

— Вещи забрать свои, — отвечаю. — Пустишь? А то ты, я смотрю, уже подсуетился, замки сменил.

— Сменил. Ты к этой квартире не имеешь никакого отношения, — бурчит Юра, шагая к двери. Смотрю на него, и чувствую, как нарастает отвращение. Не то, чтобы он не следил за собой, но сейчас он кажется совсем неопрятным. Одежда чистая, с прической всё в порядке, но аура от него исходит такая, словно он пять минут назад валялся в грязи. Даже находиться рядом неприятно.

— На суде посмотрим, имею или не имею, — холодно отвечаю я, заходя за ним в квартиру. На всякий случай, дверь на щеколду не закрываю, хорошо помня историю, когда девушка пришла к бывшему парню забрать свои вещи.

Тут же достаю из сумки пакеты и иду в спальню. Юра следует за мной. Молча наблюдает за тем, как я собираю свои тряпки, большинство из которых носить я уже не собираюсь.

— Дай мне хотя бы переодеться.

— Переодевайся, я тебе не мешаю, — не обращая на него внимания, говорю. — И вообще, не стой над душой. Иди, занимайся своими делами.

— Ага. Чтобы ты из моего что-нибудь спёрла?

— Я, в отличие от тебя, так не поступаю. На мамулю он свою решил квартиру по-быстрому переписать. Чёрт ты лысый, Юр. Деньги с меня тянул, а потом кинуть решил. Молодец. Как же хорошо, что я от тебя детей родить не успела, — прекрасно знаю, что здесь, наедине с ним грубить не стоит, но не могу остановиться.

— Ты жила в этой квартире на всём готовом. Вот и платила, — отвечает он. — Или хотела бесплатно жить? Бесплатного ничего не бывает. И детей ты не родила знаешь, почему?

— Потому что у тебя член не стоит.

Разумеется, это не правда. Ситуация была не совсем плачевной, однако стоило мне покинуть это место, я осознала, что этого мне не хватало. Не только секса, но и ласки. Помощи, заботы. Мне не хватало буквально всего, что может сделать, не задумываясь, абсолютно каждый мужчина, если у него действительно есть чувства.

Юра не выдерживает моей грубости и куда-то уходит. Возвращается быстро, и я, по-прежнему не глядя в его сторону, спрашиваю:

— Всё-таки за свои драные трусы трясёшься?

— Вставай и выметайся отсюда, — цедит сквозь зубы. Дрожащий голос так и сквозит гневом, граничащим со страхом.

Страхом?

Чего он может бояться сейчас? Или мне только кажется, что он боится?

Ничего не понимая, оборачиваюсь, и в этот момент бывший муж срывается с места и, резко перекинув свой кожаный ремень через мою голову, сдавливает горло.

Глава 4

Ни вдохнуть. Ни двинуться. Удавка сдавливает горло. В панике пытаюсь ухватиться за ремень, освободиться, и...

Нет осознания, что я вот-вот умру. Отрицание. Я — будто не я вовсе, будто на моём месте кто-то другой, а я смотрю на всё это со стороны. Не могу же я умереть вот так!

Ремень перекручен, и мне удаётся просунуть пальцы между ним и шеей, но вдруг... Отпускает.

Судорожный вдох, глоток воздуха, даже дыхание не спёрло. В ужасе оборачиваюсь и смотрю на Юру. Он ещё держит ремень, глаза налиты кровью, лицо красное, и, похоже, сам не соображает, что делает.

Кашлянув, хватаюсь за шею, всё ещё чувствуя след от ремня, и слышу, как распахивается входная дверь, кто-то забегает в квартиру, чёрное расплывающееся в глазах пятно влетает в комнату и одним ударом сбивает Юру с ног.

— Ты че сука, — бывший муж, держась за щеку, но так и не отпуская свой ремень, трусливо отползает к окну, сучит ногами по полу. Андрей, разжав кулаки, подходит ко мне и, приподняв подбородок пальцами, бегло осматривает.

— Что он сделал, Ксюш? — бросив взгляд на Юру, похоже, находит, что искал глазами. — Ремнём бил?

— Не бил, — с трудом выдавливаю из себя.

Ничего не говоря, он приподнимает подбородок ещё выше и меняется в лице. Что-то неразборчиво цедит сквозь зубы и спрашивает меня:

— Телефон где?

— Какой телефон?

Шок не так просто прогнать. Я сижу на полу среди собственных вещей, понимаю, что мой бывший муж только что едва не убил меня, что Андрей ворвался в квартиру, но будто нахожусь в вакууме. Я не понимаю суть его вопроса. Зачем ему телефон? Как он вообще узнал, что здесь что-то происходит, если мой телефон не со мной, а остался в сумке, что висит на крючке в прихожей?

— В сумке там, — хрипло отвечаю.

— Ладно, сам позвоню.

— Куда?

— Ты кто такой вообще?! — вопит Юра. Пытается встать, но Андрей, сделав выпад в его сторону, заставляет его сесть обратно. — Пошёл вон из моей квартиры!

— Куда звонить? — не обращая внимания на вопли и безуспешные попытки проявить агрессию, спрашиваю Андрея.

— В полицию, куда. Вставай, Ксюш, — одной рукой набирая номер, вторую протягивает мне. Секунды две или три я завороженно смотрю на его ладонь, будто бы взвешивая все "за" и "против", но нет, просто смотрю, с пустотой в голове. А потом вкладываю в неё свою и, поднявшись на ноги, попадаю в объятия хакера.

Юра бы не убил меня, у него кишка тонка. Да и за что? За половину квартиры несколько лет терпеть издевательства в тюрьме? Нет, на такое он точно не способен. Возможно, ему бы этого очень хотелось. Чтобы я исчезла, бесследно растворилась в воздухе по щелчку пальцев, но это не одно и то же. Одного желания убить мало.

Так оно и выходит.

— Да я просто припугнуть хотел, — сидит и оправдывается. Никто не посадил его за решётку, прямо напротив сидит, смотрит исподлобья на меня и совсем затравленно поглядывает на рядом сидящего со мной Андрея, чья рука не слезает с моей талии. Держит меня, будто в этом есть какая-то необходимость. Но я не отстраняюсь. Жмусь к нему и периодически перебиваю его запахом витающие вокруг ароматы сигаретного дыма и те, что доносятся из туалета.

Чувство, что его рука слилась с моим телом. Что так и должно быть. Я и он рядом.

Плевать. Он ничем не помог мне. Просто ворвался и втащил моему бывшему мужу за неудачную попытку до смерти напугать меня. Не убить, напугать. Я верю в то, что он говорит. Даже если остальные нет.

Снова пытаюсь понять, как Андоей узнал о том, что происходит в квартире, если мой телефон в лежал в сумке, даже с прослушкой, как он мог услышать, что творится в комнате? Был совсем рядом? Стоял под дверью?

— Припугнуть, говоришь, — оперуполномоченный, крепкий и грузный мужчина смотрит на Юру как на кусок прилипшего к ботинку собачьего дерьма. — Припугнуть можно словами. Но даже угрозы расправы у нас по закону наказываются, ты знал об этом? У девушки следа на шее не осталось, так можно было снять побои, но есть свидетель. И показания есть, понимаешь, к чему я клоню?

Даже дурак бы понял. Денег с него хочет поиметь. Бедный Юра. Все его хотят ободрать как липку.

Понятия не имею, что с ним будут дальше делать, да мне и всё равно. Я не испытываю ни боли, ни обиды на него. Пусть его выпустят через пару дней, я не буду страдать, ходить и оглядываться по сторонам, не поджидает ли он меня с ножом в подворотне.

Плевать. Нервная система даёт сбой, и когда Андрей усаживает меня в свою машину, я кричу и плачу навзрыд, долго не могу успокоиться, но мне плевать на Юру и на его отношение ко мне. Плевать, что я угробила на него несколько лет своей жизни, которые могла провести одна, зарабатывая на собственное жильё, а не на чужое. Живя своей жизнью, а не его. Зачем мне беспокоиться об этом, забивать себе голову?

Если с одной стороны у меня есть мужчина, которого я не люблю, который не вызывает у меня даже половину тех чувств, что он испытывает ко мне, который прямо сейчас сидит в своей квартире и думает, что я уехала ночевать к своим родителям, а с другой долбанный сталкер, который даже после того, как мне раскрылась его личность, продолжает следить за моими передвижениями, который сейчас сидит рядом со мной на заднем сидении его машины, обнимает и утешает, гладя по голове, пока я, вцепившись в рукав его ветровки, вою как стая волков и заливаю слезами салон автомобиля.

Почему я сорвала Тимуру? Всё просто. Я вспомнила про него только тогда, когда уже в отделении достала телефон из сумки и увидела восемь пропущенных вызовов. Я не знала, сколько ещё нас продержат в участке, и поэтому мне пришлось сочинять небылицы.

И поэтому мне сейчас нужно где-то переночевать.

— Едем ко мне, — заявляет Андрей после пары минут абсолютной тишины. Я перестала трястись и всхлипывать, наконец, начала думать, опомнилась, где и с кем я нахожусь, и только подумала о том, что, вероятнее всего, он позовёт меня к себе, как это и происходит.

— Спасибо, но нет, — отстраняюсь и привожу себя в порядок. Словно ничего не случилось, достаю расчёску из сумки, включаю свет в салоне и салфетками поправляю макияж. Всего лишь пара штрихов чёрной подводки расплылись по всему лицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Найти гостиницу?

Убрав зеркальце обратно в сумку, кладу ладонь на дверную ручку. Пора покинуть его «Киа» и идти своей дорогой. Прямо под проливной дождь. И как я только не заметила, что пока мы сидели в машине, с неба полилось неистовым потоком? Где-то совсем рядом сверкает, короткая вспышка освещает всё вокруг.

— Найду сама, — снова лезу в сумку, уже за телефоном. — Езжай домой.

— Ксюш... Позволь побыть с тобой сегодня, — произносит вполголоса, будто кто-то нас может услышать. Голос хриплый, мурчащий, упрашивает, ластится как кот, но не позволяет себе большее. Не трогает ни выше, ни ниже талии.

— Зачем? — спрашиваю. — Снова что-то придумал?

— Нет. Просто хочу побыть рядом. И всё. Я твоего мужа...

— Бывшего.

— Да, я твоего бывшего не знаю так, как ты. Я думал, что он тебя убивает. Чего бы ты хотела на моём месте?

— Правда не знаешь? — нервно усмехаюсь, откидываясь на сидение. Снова беспомощность. Я отказываю ему, но знаю, что он не отступится. А сил на борьбу у меня больше нет. Иссякли ещё в участке. — Мне казалось, что ты знаешь всё обо всех.

— Если бы я знал всё о тебе, то не упрашивал бы сейчас. Ты бы и так была рядом, — говорит Андрей. — Едем? Выбери сама где-нибудь в центре, забронируй по телефону, я оплачу.

— Заказываю разные номера, — сил нет, но вредность никуда не исчезла. Он в своё время достаточно помучил меня. Теперь моя очередь.

— Один, Ксюш, — шепчет, прижимая меня к себе. Гладко выбритая теплая щека касается моей, губами, частым дыханием щекочет ухо. Вся верхняя часть тела покрывается гусиной кожей, мурашки танцуют на бёдрах — как бы мне ни хотелось быть уверенной в обратном, но мне приятны... Мне чертовски приятны его прикосновения. До дрожи.

Набираю номер гостиницы и заказываю единственный свободный люкс. Самый дорогой, что у них есть. Вызвался — пусть платит. Заказываю, конечно, на своё имя и обещаю подъехать втечение часа, чтобы бронь не сгорела.

Чувствую, что буду жалеть об этом. Не идти босиком под ливнем и плакать, а просто сидеть и смотреть в стену, но это сожаление хуже всего. Когда в душе пусто и нечем заполнить эту пустоту.

— Ну всё, ты добился своего, едем, — говорю, нажав на отбой. Он не реагирует на мои слова, молча замер.

Думала, меня уже ничем не испугать, но даже такие простые вещи вызывают холод внутри. Не понимая, почему он застыл, поворачиваю голову и в эту же секунду чувствую его губы на своих.

Что мешает мне просто отказаться, оттолкнуть его сейчас, вызвать такси и уехать одной в гостиницу? Заплачу сама, не обеднею без десяти тысяч (хоть это для меня совсем не дёшево).

Ничего, кроме собственного бессилия. Только собраться с духом, как следует взять себя в руки, и оставшую часть ночи я буду свободна.

Но... Внезапно я понимаю, что хочу провести эту ночь с ним. Не в постели. Просто рядом. Последнюю ночь.

Глава 5

Смотрю на ночной город с высоты пятнадцатого этажа, опершись на низкий подоконник. В мыслях только одно: "Что я здесь делаю?".

Но главное, конечно, не где я нахожусь. Главное — с кем.

Его руки обвивают мою талию сзади, действует медленно и аккуратно, прощупывая почву. В нос снова врезается его запах, и я мысленно чиркаю себе заметку — с утра как следует помыться, чтобы перебить этот аромат. Если Тимур будет дома, когда я вернусь, он его почувствует и всё поймёт. Будет скандал...

Впрочем, я боюсь не скандала. Ну вышвырнет он меня из своей квартиры, и пожалуйста, я не пустила там корни. Я свободна. (Даже если он так не считает)

Больше всего я боюсь того, что он посадит меня на цепь. Марьяна была права. Тимур жуткий собственник. И, как назло, ему досталась именно та, которую втягивает в свои сети коварный паук, которому почти удалось это сделать. Сейчас я рядом с ним. По собственной воле.

— Раньше ты не пользовался парфюмом, — говорю я. — И, вообще, ты выглядел иначе. Небритый постоянно, одет не так сейчас. Что в тебе изменилось?

— Ничего. Я всегда так одевался.

— Но не тогда, когда мы с тобой впервые встретились, — вздыхаю. — А хотя стой. Не впервые. Ты ещё раньше до меня добрался. До нашей официальной встречи.

По спине пробегает холодок. Этот человек проник в номер гостиницы, изнасиловал меня и довольный удалился. Этот, а не кто-то другой.

Почему, когда я вспоминаю те моменты, в моей голове всплывает настолько размытый образ, что не разглядеть лица? Как ни пытаюсь, не получается представить именно Андрея.

Он молчит, а я продолжаю:

— Ты и там был другой, за своей маской. И когда познакомился со мной. И сейчас ты другой. Кто ты на самом деле?

— Я — тот, кто я есть сейчас. Нет больше маски и не будет, Ксюш. Можешь ты забыть об этом? Я же чувствую, что ты тянешься ко мне. Так что тебе мешает?

— Забыть? Как забыть? — резко убираю от себя его руки и разворачиваюсь. — Ты же постоянно мне напоминаешь. Зачем ты скинул деньги моему юристу? Жест доброй воли? Откуда ты узнал, что мне нужны эти деньги, а? И к Юре влетел аж запыхался! Опять где-то камера стоит? — так и хочется толкнуть его в грудь, шлепнуть по лицу, смахнув самодовольную ухмылку, но держу себя в руках.

Ни разу он не всыплил при мне. Не накричал, не сделал больно. Но я, так или иначе, не могу не бояться его.

— Стоит в его квартире. В коридоре, — отвечает Андрей, приводя меня в шок. Всплеснув руками, хватаюсь за голову. Даже туда... Даже туда он залез!

— Как? Когда? О господи! Зачем?! За Юрой следишь? Нужен он тебе, а?

— На всякий случай, — пожимает плечами Андрей. — Думал, ты решишь туда вернуться.

— В квартире Тимура тоже камеры стоят?

— Нет. Что происходит у него в квартире я иногда слышу, но не вижу.

— А ты пытался?

— Угу, — кивает.

— Вот! Вот, о чём я говорю тебе. Я не могу забыть, когда ты только и делаешь, что напоминаешь мне о своих особенностях. Может, ты перестанешь?

— Даже если я перестану, ты всё равно не сможешь доверять мне, — улыбается он в ответ. — Будешь искать подвох.

— Буду. А как ты думал, конечно, я буду.

Я выдыхаюсь. Нет больше сил ни на споры, ни на выяснения. Теперь я понимаю, что зря приехала сюда вместе с ним. Приняла неверное решение на эмоциях, как оно обычно и бывает.

Он ничего не говорит. Приподнимает мой подбородок и осматривает шею.

— Вот здесь ссадина. Еле заметная, но есть, — проводит пальцем по коже. — Сильно испугалась?

— Так же сильно, как в тот раз, когда человек в маске приставил нож к моей спине, подкравшись сзади, — отвечаю ему. — Я, кстати, в душ. Не ходи за мной.

Он не идёт, но наблюдает из коридора, как я скрываюсь в душевой. И когда выхожу, он тут как тут. Положив руку на талию, провожает до номера, будто я не знаю, куда идти или прямо сейчас сбегу в одном полотенце. Хочет быть как можно ближе ко мне, не упускает ни единого момента, чтобы дотронуться.

И что хуже всего — меня это совершенно не раздражает. Напротив. Каждое прикосновение вызывает отклик в сердце. А когда он ложится рядом и осторожно, без напора, пытается убрать с меня полотенце и тянется к губам, я цепенею, чувствуя вибрацию от его льнущего ко мне тела и саму охватывает озноб.

Это неправильно. Неправильно, что я даю ему наконец распахнуть полотенце и нежно смять мою грудь, неправильно, что раскрываю губы, когда он целует.

Но... Почувствовав его ладонь на внутренней стороне бедра я как можно крепче сжимаю ноги, почти вдавливая свои колени друг в друга, чтобы не было зазора между ляжками. Сопротивление вынуждает его отстраниться.

— Ксюш?

— Нет, — отрицательно качая головой, говорю я. Безапелляционно. Нет и всё.

Андрей тут же меняет тактику, думая, что она ему поможет. Молча приподняв моё тело одной рукой, он вытаскивает из под меня влажное полотенце и бросает его на пол. Склонившись надо мной, прикасается губами к животу, целует, опускаясь всё ниже и ниже, неспешно, подавляя сопротивление, ласкает кожу, оставляя влажные следы, но, несмотря на то, что внизу уже потоп, я останавливаю его, с силой надавливая ступней на плечо.

— Нет! Ты не слышал? Нет!

— Хочешь, чтобы я уговаривал тебя? — вернувшись в исходную позицию, спрашивает.

— Нет.

— Хочешь, чтобы я изнасиловал тебя? — вскидывает брови.

— Нет, — отвечаю так же уверенно, но напрягаюсь.

— Значит, просто не хочешь близости, — задумывается. — Или всё-таки хочешь, но чувствуешь необходимость наказать меня?

— Можешь думать что угодно. Просто я говорю тебе "нет".

— Хорошо, Ксюш. Нет, так нет, — вздыхает и вернув на место одеяло, прикрывает им моё обнажённое тело. — Как скажешь.

* * *

Я не помню, как уснула. Вот, он устроился рядом со мной, спросил можно ли ему хотя бы положить на меня руку, я разрешила ему, а когда меня совсем сморило, повернулась на бок, лицом к нему. Это был момент душевного спокойствия. Так приятно просто лежать рядом. По-моему, я даже озвучила свои мысли, и он что-то ответил мне. А что ответил, уже не помню...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Просыпаюсь уже после восхода солнца и сразу же начинаю собираться, боясь разбудить его, хожу по номеру на носочках. Вызываю такси в приложении, выглядываю в окно. После вчерашнего ливня в выбоинах на дороге стоит вода, но и дождь ещё не прекратился, моросит, оставляя мелкие водяные полосы на стекле. В такую погоду только спать.

Подавив желание вернуться в постель, так же тихо покидаю номер и жду машину в вестибюле.

Только сажусь и получаю сообщение:

«Так и знал, что ты сбежишь. Спасибо за ночь, Ксения. Когда повторим?»

«Никогда»

— пишу ответное сообщение. Ответ приходит донельзя банальный:

«Посмотрим:)»

Так быстро убегала, что совсем забыла смыть с себя его запах, но мне чертовски везёт — Тимура нет дома. Быстро принимаю душ, как следует помыв голову, вылив на себя тонну уходовых средств, маску на волосы, лосьоны, скрабы, и довольная выхожу из душа.

А потом, перекусив поджаренным бутербродом, думаю, как буду рассказывать Тимуру о том, что натворил Юра. Рано или поздно он узнает об этом, когда меня вызовут в полицию. Думаю, как там бывший муженёк. Может, его уже отпустили?

Что теперь делать с ним? Вряд ли ему дадут реальный срок, скорее, отделается принудительными работами или штрафом, а может, условным сроком, всё-таки он сознался в том, что накинул удавку на мою шею... Однако я осталась цела и невредима. На его счастье. Теперь, наверное, думает, что я испугаюсь и отступлю. Но нет. Не отступлю.

Тимур возвращается с работы как обычно, с порога улыбается мне, радуясь моему присутствию в квартире, носом втягивая запах запечённого в духовке мяса.

— Как погостила у своих? — спрашивает, приобняв и чмокнув меня в губы. Взгляд сразу же опускается на шею, на ту мелкую ссадину. Какой внимательный. — Что это у тебя?

— Где? — делая вид, что ничего не понимаю, подбегаю к зеркалу. — Не знаю, наверное во сне ногтем поцарапала. Так неудобно на складном кресле, — вру как могу. — Ну это все минусы, а так хорошо погостила, пообщались с мамой, с сестрой. Нормально.

Тимур проглатывает моё враньё и в целом не проявляет никаких признаков недоверия. Предлагает мне переехать в его комнату, и я соглашаюсь. Мне трудно понять свои мотивы, держась рядом с ним, я будто бегу от самой себя. Так проще. Быть рядом с тем, кто может обеспечить твою безопасность. Осталось только самой не совершать необдуманные поступки. Может, тогда я, наконец, обрету желанное спокойствие?

Пока Тимур увлечённо смотрит какую-то психологическую драму, я никак не могу вылезти из мысленной дискуссии с самой собой. Почти засыпаю, лежа на его груди, а около одиннадцати часов вечера меня выдергивает из полудрёмы поступившее на телефон сообщение.

От Андрея.

Присаживаюсь так, чтобы Тимуру не было видно экран, и, открыв сообщение, застываю. Он прислал фотографию своего лица, которое можно узнать только по голубым глазам и лёгкой улыбке на губах. Все остальное — кровавое месиво. Садины и кровоподтёки, отёки под глазами. Рассечена губа, бровь, кровавые следы под искривлённым носом. И как он может в таком состоянии улыбаться? По нему словно проехался бульдозер...

Несколько раз лихорадочно пробежавшись взглядом по этой фотографии, читаю следующее сообщение и перечитываю его раз за разом, пытаясь понять хоть что-нибудь, пока Тимур не начинает обращать на меня внимание.

«Ммм... Прямо как в тот раз, Ксюш. История повторяется».

Он врал мне. Теперь я точно знаю, что он мне соврал. Но больше меня волнует не это. А то, кто мог сделать это с ним.

Глава 6

Молча присаживаюсь рядом с Тимуром и протягиваю ему свой телефон экраном вверх, чтобы сразу увидел фотографию разбитого лица Андрея.

— Ничего себе, — поставив фильм на паузу, он долго рассматривает фото. — Ну, видимо, заслужил. Только я не понимаю, зачем он тебе это прислал?

— Видимо потому что это твоих рук дело, — говорю я. Тимур разочарованно качает головой и, улыбнувшись, возвращает мне телефон, не посмотрев текстовое сообщение.

— Ксенечка, кто тебе такое сказал, а? Или ты сама додумалась? — пододвинувшись ко мне, Тимур ласково очерчивает пальцами мой подбородок. Глаза полны искренности, но я в эту искренность не верю. Тимур подозрительно спокоен. Ему уже выписали штраф за тот удар, который он нанёс Андрею, когда забирал меня из его дома. Теперь он просто так не отделается. — Дай-ка гляну, что ещё он писал тебе.

— Ничего не писал, — отвечаю и тут же, будто по заказу, приходит ещё одно сообщение. Тимур не отбирает мой телефон, но пристраивается поближе, чтобы прочесть его вместе со мной.

«Кстати, милая моя, я в больничке. Точнее, в городской больнице номер восемь. Загугли, где это, если не знаешь. Буду ждать визита каждый день с четырёх до семи вечера. Апельсинов не нужно, только твоё светлое личико».

— Гандон, — цедит сквозь зубы Тимур.

Я молчу, ещё на один раз перечитывая сообщение.

— Ты не смей даже приходить к нему, слышишь? Он психопат, Ксюш. Не удивлюсь, если он сам куда-нибудь полез.

— Он в больнице, Тимур, что он мне сделает в таком состоянии? А если бы он погиб? Думаешь, он способен сам себя покалечить, чтобы мне что-то доказать? Тогда он не психопат, а настоящий псих.

— А у тебя были в этом какие-то сомнения? — вскидывает брови Тимур и добавляет, сбросив улыбку с лица: — Ксюш. Давай уедем с тобой куда-нибудь? Месяца на три. У меня есть неиспользованные дни отпуска, могу взять за свой счёт. Накоплений будет достаточно на нас двоих. Я уже не могу это выносить, он тебя так никогда в покое не оставит.

— Почему ты раньше не предложил? — спрашиваю, отключив звук на телефоне и убрав его подальше. — Почему только сейчас? Боишься, что тебя будут подозревать в нападении?

— Нет, не боюсь. Мне скрывать нечего. В последние дни я нигде, кроме работы не был. Даже в магазин не заезжал, заказывал доставку. Ну, ты и сама это прекрасно знаешь. Я не трогал твоего хакера. Посмотри на меня и на него, кто из нас больше способен покалечить другого, а?

— Я помню, что ты говорил. Мол, найдёшь на него управу. Не обязательно лезть в драку самому, Тимур, не делай из меня дуру.

— Я не делаю из тебя дуру, Ксюш, — вместо извинений, Тимур предпочитает телесный контакт. Притянув к себе, крепко обнимает. А я не спешу отстраняться. Снова события, происходящие вокруг, выбивают меня из колеи. И никому нельзя верить. Ни Андрею, ни Тимуру, я больше не доверяю никому. Но так уж вышло, что я рядом то с одним, то с другим... Уехать бы. Одной. И остаться в одиночестве, больше не переживать, что кто-то пострадает. Начать свою жизнь с чистого листа.

— Я не могу уехать, Тимур, ты же знаешь. У меня суды с Юрой. Заседание уже назначено, я не могу на него не прийти.

— Хорошо. Уедем после суда. Пока на работе дела разгребу, коллег заранее предупрежу, чтобы потом не шокировать, — гладя меня по плечу, ласково произносит Тимур. — Ксюш?

— М?

— Клянусь тебе, это не я. Ни своими руками, ни чужими, хакера твоего я не трогал.

— Мне очень хотелось бы верить в это, Тимур, — отвечаю я. — Ладно. После суда будет видно. Если позволят обстоятельства, то уедем.

* * *

«Меня отпустили. Но ты это, не расслабляйся. Они будут пересматривать дело. Так что, меня могут посадить. Из-за тебя, если что, здорово, да? Ты квартиру у меня отжать собралась, мошенников наняла, чтобы всё красиво провернуть, а сяду я? Забери заявляение, а? И квартиру поровну поделим, всё нормально будет. Только забери своё грёбаное заявление! И возьми уже трубку, твою мать, хватит сбрасывать!»

Сообщение с таким содержанием приходит мне через пару часов после звонка от моего юриста, которая сообщила, что заседание по разделу имущества переносится на неопределённый срок.

В Юрином деле не нашли зацепок для того, чтобы закрыть его за покушение на убийство. Всё-таки он сам убрал ремень, я не получила никаких увечий, и после нескольких суток в камере, так же на основе моего заявления, они решили, что он отделается штрафом.

Штрафом... Только и всего.

Но моё заявление осталось. Вдобавок через несколько дней мне позвонили из полиции и пригласили приехать в отделение, чтобы я ещё раз дала свои показания. Как пить дать, кто-то заточил на Юру зуб. А может, всего лишь для поддержания статистики... Мне посоветовали немного приукрасить в своём заявлении. Приврать о наших отношениях в браке. Написать, что Юра и раньше занимался рукоприкладством. Я этого делать не стала. Просто потому что это не было правдой. Юра никогда не бил меня, даже пальцем не тронул, как я буду рассказывать об этом на суде?

— Думаю, ты всё сделала правильно, — качает головой Андрей. Тяжко вздыхает, и лицо мужчины, снова поросшее густой щетиной, искажается в гримасе боли. Он выглядит чуть лучше, чем на той фотографии, отёк с лица спал, синяки посветлели, но на него по-прежнему больно смотреть. Тем более, вживую.

Да, я всё-таки решила его навестить. Сегодня после обеда я собралась и приехала в больницу, как всегда ничего не сообщив Тимуру. За три дня до выписки, но я приехала. Зачем? Понятия не имею. Возможно, потому что испытываю угрызения совести, не зная, кто сделал это с ним. А может, это и вовсе не имеет ко мне никакого отношения...

— Что у тебя? — спрашиваю, глядя на замотанное эластичным бинтом плечо. Пришло время и мне задавать ему вопросы. Ибо когда я появилась в палате, сперва он поинтересовался, в порядке ли я, и как обстоят дела у моего несостоявшегося убийцы.

— Ничего особенного, — отвечает Андрей. — Вывих плеча, перелом двух рёбер, небольшое внутреннее кровотечение. Кстати, когда я присылал тебе фотографию, я о нём еще не знал. Потом уже выяснили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты помнишь, кто это сделал?

— Неа. Из машины вышел, и накинулись с битами. Даже не заметил, как подошли, уже и не помню, сколько их было. Попытался отпор дать, и мне в нос сразу же прилетело, потом как в тумане всё, кровища из носа хлестала. В общем, как обычно — упал, очнулся, гипс, — улыбается, потихоньку подбираясь здоровой рукой к моей. Но я не тороплюсь сближаться с ним.

— Тимур всё отрицает. Говорит, что он не причастен.

— Ну и ладно. В полиции разберутся, Ксюш. Его ещё не приглашали?

— Приглашали. На него нет ничего. Он был на работе, это подтвердили все коллеги и камеры слежения в том числе.

— Я буду только рад, — приподняв уголки губ, говорит Андрей, — если мужчина, с которым ты сейчас живёшь не способен на такую подлость.

— А то сообщение. Ты сказал, что история повторяется. Что ты имел в виду, Андрей? — задав вопрос, скрещиваю руки на груди и отодвигаюсь подальше вместе со стулом. Максимально показывая, что закрыта для него, кладу ногу на ногу.

— Давай сделаем так, — окинув взглядом побеленный больничный потолок и несколько секунд побыв в раздумьях, произносит он. — Я когда выйду отсюда, немного приведу себя в порядок, мы с тобой встретимся в какой-нибудь интимной, располагающей к беседе обстановке, выпьем, расслабимся, займёмся любовью, это обязательно, а потом я расскажу тебе, что я тогда имел в виду.

— Давай сделаем так, я сейчас ухожу отсюда и больше ты меня никогда не увидишь и не услышишь, и пошёл ты нахрен, Андрей, — фыркнув, собираюсь встать, но он, хоть и выглядит слабым и немощным, одним резким движением хватается за моё запястье и тянет меня к себе.

— Ксюш. Ну прекрати. Я ведь серьёзно.

— Пусти.

— Хорошо, — тут же он ослабляет хватку, но не отпускает совсем. — Подумай над моими словами, ладно? Я хочу тебе рассказать. Но не здесь, не в стенах больницы. Я даже обнять тебя не могу. А ты предлагаешь мне начать откровенничать прям здесь.

— Ладно. Давай договоримся. Но никакого секса. И это будет наша последняя встреча, — говорю я и быстро ухожу, не дождавшись ответа. Наивная. Похоже, ни одна из наших встреч не будет последней, пока он не потеряет ко мне интерес. Как бы то ни было, я уже всерьёз задумываюсь о том, чтобы принять предложение Тимура и уехать с ним на целое лето. Только бы мой сталкер не отправился следом...

Сегодня впервые за несколько дней распогодилось. Больница находится практически в центре города, до возвращения Тимура с работы ещё несколько часов, решаю прогуляться по скверу, зайти в парочку новых магазинов, потратить пару-тройку тысяч из тех, что выделил мне Тимур после зарплаты, на какую-нибудь мелочёвку. Это успокаивает. А выбор отвлекает от гнетущих мыслей.

Я устала. Гораздо проще жить в режиме «работа-дом», чем «дом-полицейский участок-суды-больничная палата (даже если это разовое посещение)». Ничего хорошего в этом нет. Так и брожу по центру города, размышляя о том, когда же наконец наладится жизнь, поднимаю себе настроение, но оно тут же падает на самое дно, когда пока я жду такси, на мой телефон поступает звонок с незнакомого номера. Девушка представляется сотрудником полиции, чему я уже совсем не удивляюсь. А потом просит меня подъехать в участок.

— Извините, но я не вижу никакой причины, я вам уже всё рассказала, — отвечаю, не скрывая раздражение в голосе.

— Вы, наверное, по делу о нападении? Мне о другом нужно поговорить с вами, Ксения Сергеевна. Не переживайте, подозрений к вам нет. Дело в том, что Юрий не оставил никаких записок, мы берем показания у всех, кто был ему близок в последнее время.

— Чего не оставил? Каких записок, вы о чём?

— А вы не знаете? Два дня назад Юрий покончил c жизнью, — сообщает девушка на том конце провода, и земля уходит у меня из-под ног.

Всё это зашло слишком далеко. Уверена, он не мог сделать это сам.

Глава 7

Всё зашло слишком далеко.

Слишком.

Не видя никого и ничего перед собой, не разбирая дороги, иду, сама не зная, куда. В голове полнейший хаос. Только пришедшее уведомление на телефон напоминает мне, что я ждала такси. Приходится возвращаться обратно, на то же место. Сажусь в машину, кивнув на приветствие водителя и весь путь до дома Тимура провожу в раздумьях, которые не приводят совершенно ни к чему.

Тимур уже дома. Сразу же прохожу на кухню, достаю из холодильника початую бутылку коньяка, наливаю себе полную рюмку и выпиваю залпом в три глотка.

Не помогает.

— Ксюш? Что опять случилось? — Тимур уже рядом. Стоит, нахмурился.

— Ничего, — пожимаю плечами, морщась от едкой горечи, текущей по пищеводу. — Кто-то убил моего бывшего мужа, а так всё хорошо. Всё хорошо... Правда, — медленно опускаюсь на стул и, закрыв лицо ладонями, беззвучно рыдаю.

Желание разрыдаться есть. Слёз нет. Только совсем чуть-чуть увлажняются глаза. Отрицание. Шок. Но не скорбь...

— Ксюш? Ты с чего взяла, что его убили? Как узнала?

Почувствовав, как его ладонь легла на моё запястье, раздражённо одергиваю руку.

— Позвонили мне, как узнала. Сказали, что покончил с собой.

— Почему ты думаешь, что его убили? — подовинув табуретку ближе ко мне, Тимур садится рядом. Смотрю на него, и мне кажется, что он только делает вид, что ничего не понимает. Что притворяется.

— Потому что ты не знаешь Юру. Он бы побоялся наложить на себя руки.

— Говорят, это удел слабых, — вздыхает Тимур, отвернувшись и скрестив руки на груди.

— Мало ли что говорят. Решиться на такое тоже не просто. Нет, — трясу головой, — он не смог бы.

— И кому выгодно его убивать? И подстраивать всё под суицид?

— Не знаю. Например, мне, — сморю в упор в ясные серые глаза мужчины, в которых с каждой секундой меняются эмоции. — Или тебе. Или хакеру.

— По-моему, ты перегибаешь палку, — заявляет Тимур.

— Конечно, перегибаю, — усмехаюсь сквозь набежавшие слёзы. Теперь, стоило выслушать возражение Тимура, на глазах выступает влага. — У нас делёжка имущества, и вдруг один из сторон внезапно кончает с собой. На меня сейчас все шишки полетят, ты понимаешь?

— Понимаю, но я не об этом. Ты думаешь, это он сделал? А мотив-то какой? Ему проще убить меня, чем твоего бывшего.

— А тебе его, но Юру, так или иначе, кто-то убил. Не верю я в то, что он сделал это сам. Не верю, — беру бутылку коньяка со стола, подношу горлышко ко рту, и Тимур, схватив меня за запястье, вырывает бутылку из руки.

— Хватит, Ксюша! Разберёмся. Расскажи им всё, что знаешь и всё. Ты в его квартире уже давно не появлялась, и ему ничего такого не писала, угроз не слала. Если он из-за делёжки так расклеился, твоей вины здесь нет. Никто тебе статью просто так впаивать не будет, поняла?

— Угу, — киваю, уронив голову на его грудь. — Поняла.

* * *

«Тебя в его квартире не было» — сказал он. Очень похоже на правду. На то, что он действительно ничего не знает. И, сразу после посещения полицейского участка, где рассказываю девушке, с которой общалась по телефону, как обстояли наши с Юрой дела, не скрывая то, что он напал на меня — а скрыть это невозможно, в мою голову приходит просто ошеломительная мысль.

Камера.

Юру нашли в квартире. Причём, всего-то через пару дней после случившегося. Оказывается, он завёл себе пассию. Она его и обнаружила, когда поздно вечером пришла к нему в гости.

И никто не в курсе о том, что в этой самой квартире установлена скрытая камера. Я и сама, признаться, вспоминаю об этом уже после посещения участка.

Я знаю, где, а точнее, у кого хранятся записи. Вот уж не думала, что мне когда-либо понадобится его помощь...

«Здравствуй, Андрей»

— пишу ему сообщение. Ответ приходит буквально через несколько секунд:

«Как неожиданно. Здравствуй, Ксения. Чем обязан?»

«У тебя остались записи с камеры в квартире Юры?»

«Допустим. Зачем они тебе?»

Ещё один ничего не понимающий. Кажется, я скоро сойду с ума. Они оба делают вид, что ничего не знают. А в моих мыслях иногда промелькивают безумные теории о том, что оба давно сговорились и решили потихоньку портить мне жизнь, пока я не окажусь в психбольнице.

«Затем, что его убили.»

После этого сообщения ответ не приходит как минимум минуты три.

«Понял. Меня выписали. Вызову тебе такси. За руль не могу пока, под обезболивающим нельзя, крыша едет».

Оторопев от наглости Андрея, набираю ответное сообщение, где описываю всю свою неприязнь к тому месту, что он называет своим домом, к его увлечениям и мании следить за мной, но, прочитав написанное, стираю.

Я должна убедиться в том, что Юре помогли умереть. И другого шанса у меня, к сожалению, нет.

«Вызывай. Я уже готова»

— отвечаю. А он отправляет тот самый ненавистный мне смайлик — двоеточие и скобочку.

* * *

— Поверить не могу, что пришла сюда по собственной воле, — говорю я, перешагивая порог его дома. В голове тут же взрываются воспоминания о побеге. Как Тимур врезал ему, забрал меня и увёз к себе. Кажется, всего этого никогда и не было. Либо же приснилось мне.

Андрей улыбается, прикасаясь ладонью к моей талии, провожая сразу на кухню. Сегодня он — прежний. Щетина на лице, и волосы уже прилично отросли, одет в домашние брюки и футболку. Таким он и был, когда я ему доверилась. Это потом с ним произошли метаморфозы. Но, каким бы приятным ни был его обновлённый внешний вид, этот мне куда ближе.

И о чём я только думаю...

Наливая мне кофе, он то и дело поглядывает в мою сторону.

— А я уж думал, придётся тебя уговаривать. Но у меня уже был запасной вариант, только я тебе о нём не расскажу, — так и выдавливает из себя улыбку.

— Какой вариант? — спрашиваю. А он рассказывеет:

— Включил бы запись, она бы прервалась на самом интересном месте, а тебе бы сказал, что это сломанная копия файла, а чистый есть на флешке, которая дома. Понятия не имею, зачем тебе это говорю, но на будущее знай, это только приманка, — поставив чашку с ароматным напитком передо мной, Андрей наклоняется ко мне. Рефлекторно поворачиваюсь к нему лицом, и он останавливается в паре сантиметров от моих губ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне жаль, что так вышло. И спасибо, что пришла. Я уже думал, что ты на пушечный выстрел к моему дому не подойдёшь. Ты меня удивляешь, — приподняв уголки губ, он целует меня. Чуть прикасается к губам и тут же отстраняется. — Ну ладно. Схожу за ноутбуком. Всё там.

Я киваю, и когда он уходит, охлаждаю пылающие щёки ладонями.

Чёрт... Просто, чёрт! Почему так сложно управлять своим телом, когда он рядом? Тянет, как гравитацией. Хуже. Как мощным магнитом...

Пью кофе мелкими глотками, пытаясь представить, чем может закончиться этот вечер. С Тимуром в последние дни всё ужасно. Я согласилась ночевать в его комнате, но так ни разу и не пришла к нему. Он и не трогает, думает, мне снова нужно прийти в себя. А мне не нужно. Нужна близость. Но не его... После того звонка внутри словно что-то треснуло.

Андрей приносит ноутбук и садится совсем близко ко мне. Он уже включен.

— Помнишь точную дату, когда это случилось?

— Его девушка нашла его двадцатого. Примерно два дня он был там, — отвечаю, наблюдая за действиями Андрея и удивляясь тому, как быстро он находит нужную ему папку среди тысячи таких же, с одинаковым названием. Или похожим, просто с разными цифрами в конце названия.

— Ты говорила в полиции об этой камере?

— Нет.

— Почему?

— Я забыла, что ты придрался, — надуваю губы. — Давай посмотрим, а потом уже решим, говорить или не говорить.

— Решим? — он вскидывает брови, удивлённо уставившись на меня. — Надо же. Мы в одной команде?

— Не обольщайся. Никакой команды. Я просто хочу всё выяснить.

Оказывается, это не так-то просто. Очень долгое время на записи ничего нет, просто пустой коридор, но вот... Юра возвращается домой. С работы, судя по всему. К сожалению, на видео не указано время записи.

— Некоторое шпионское оборудование его не предусматривает, — поясняет Андрей.

Юра проходит в квартиру, но почему-то задерживается у порога. А потом... Он падает. Падает и отползает назад, а в квартиру входит, судя по фигуре, мужчина. Стройный, не слишком высокий, на голове балаклава.

— У меня почти такая же.

— Но это не ты, — говорю я, не отводя глаз с фигуры парня. Ничего знакомого. Ни фигуры, ни походки его я не узнаю.

Юра поднимается на ноги и трусливо убегает в спальню, ибо на кухню, как я понимаю, где он мог взять нож или ещё что-нибудь, чем можно защититься, путь отрезан. А что дальше? Ничего. Что произошло за стенами спальни, останется только в ней. Камер там нет. А спустя несколько минут парень в балаклаве поспешно покидает квартиру, нервно оглядываясь назад.

— Он не собирался убивать, — подытоживает Андрей, бегло пролистав видео до конца и закрыв крышку ноутбука перед моим носом.

— Почему ты так решил?

— Ты видела, как он убегал оттуда? Не собирался, это точно. Но подстроить всё как самоубийство получилось, он молодец.

Бросаю на Андрея уничтожающий взгляд и, тяжело вздохнув, признаю его правоту.

— Да. И записки не оставил. Понятия не имею, кто это. Ты в больнице лежал. Тимур... Это тоже не он. Я бы узнала его по фигуре или по походке.

— Меня ты тоже не узнавала, Ксюш, — прислонившись ко мне, шепчет на ухо, касаясь мочки губами. И будто невзначай добавляет: — Останешься у меня?

— Хочешь благодарности за полученную информацию?

— Хочу побыть с тобой.

— Назови мне хоть одну причину верить в то, что ты к этому всему не причастен. И не нужно про избиение и больницу, это алиби для них, но не для меня, — отстраняюсь от него и спрашиваю, неотрывно глядя в полные искренности голубые глаза.

— Тебе не нужна причина.

— Почему ты так уверен в этом?

— Потому что ты могла бы показать им камеру и сообщить, что записи у меня без моего разрешения. Но ты здесь. Одна. Тебе не нужны никакие причины, Ксюш, — тихо произносит он и пока я, потеряв дар речи, смотрю на него во все глаза, притягивает меня за затылок и крепко целует.

Глава 8

— Нет, — отворачиваюсь, и его губы оставляют след на моей щеке. — Спасибо тебе, я, пожалуй, пойду.

— Подожди, — Андрей, морща нос, встает со стула и ковыляет куда-то вглубь дома. Жду, предполагая, что он хочет принести мне ещё что-то из моих вещей, но нет, он зовёт меня: — Иди сюда, Ксюш.

— Если хочешь что-то сказать, иди сам, — отвечаю, повысив голос.

— Я жду!

— Я пошла, Андрей! — встаю и подхожу к входной двери. Надев туфли, дёргаю ручку — заперто.

Чёрт...

— Иди сюда и открой мне дверь!

Тревога больно колет сердце. Я понимаю, что этот дом больше не станет мне тюрьмой — если я пропаду, Тимур заявится сюда один или с нарядом полиции. Я могу вызывать наряд прямо сейчас, телефон лежит в сумке. И он весь искалеченный, держится за ребра, хромает, что он мне сделает? Даже здоровый пальцем не тронул...

Снимаю туфли и иду на его голос.

Вот, гадёныш...

Лежит на кровати, руки за головой, улыбка до ушей. И... Раздетый. Не до гола, нижнее бельё прикрывает причинное место, но меня это ни капли не устраивает. Как он может? Половина тела в желтющих синяках. Думает, я его пожалею, и сама запрыгну на его член? Не на того напал. Встаю в дверном проходе, скрещиваю руки на груди.

— Что такое? Дай мне ключи, и я пойду.

— Они здесь, — приподнимает руку. На пальцах висит колечко со связкой ключей. — Возьми.

— Что за детские шуточки, Андрей?

— Я не шучу, Ксюш. Подойди. Пожалуйста.

Быстро направляюсь к нему и пытаюсь схватить связку, но только рассекаю ладонью воздух. Он резко хватает меня за запястье и тянет на себя. Побитый, но несмотря на это он в несколько раз сильнее меня. Сумка летит с плеча на пол, вскрикнув, перекатываюсь через него и оказываюсь зажатой в сильных руках. Левая рука остается свободной, и моя ладонь встречается с его небритой щекой. Бью не сильно, не для того, чтобы причинить ему боль, но чтобы понял, как он злит меня своим поведением.

— Заслужил, — с улыбкой потирая щеку, он снова впивается в мои губы, рука ложится на ягодицы и крепко сжимает, забрасывает мою ногу на себя. Я не хочу целовать его в ответ, мозг отвергает его, но тело... Тело поддается.

С ним я будто не единое целое, но лишь поначалу, ибо когда внутри всё горит, разуму всё сложнее остаться холодным. Огонь постепенно захватывает все участки тела, начиная с припухших от хищных ласк моего хакера губы, и самого низа живота, заканчивая затуманенным и задурманенным мозгом. Его тело снова не источает никаких запахов, кроме естественного, и, что странно, теперь я его чувствую. Не отчётливо, он не бьёт в нос, совсем лёгкий и приятный аромат мужчины, не похожий ни на что...

Афродизиак?

— Ты... Ты чем-то обмазался, да? — спрашиваю и только сейчас замечаю, что его рука уже лежит на моей груди под футболкой, забралась под утягивающий топ и сосок зажат между большим и указательным пальцем.

— Не понимаю, о чём ты, — шепчет Андрей, снова льнет к губам, спускается к шее. Приятно до колких мурашек, пляшущих по позвоночнику.

— Всё понимаешь, — бормочу в ответ, язык едва ворочается, глаза смыкаются сами, только распахиваю веки, и волна дрожи по телу снова тянет их вниз. — От тебя чем-то пахнет, но не могу понять, чем...

— Тебе нравится? — накрывая мои губы короткими, но глубокими поцелуями, спрашивает. Чувствую его ладонь на животе, потом где-то внизу. Расстегивает пуговицу на джинсах, пальцы проскальзывают под пояс, медленно стягивая их с меня.

— Да, — отвечаю, оторвавшись от его губ и восстановив дыхание. — Нравится. Что это?

— Ничего, Ксюш. Тебя привлекает мой запах. Как и меня твой. Безумно. Если тебе не трудно... Твои джинсы очень узкие. Снимешь их сама?

— Пытаешься прогнуть меня под себя?

— Нет, просто хочу, чтобы ты сняла джинсы.

И что я только делаю... С вызовом глядя в его нахальные глаза, приподнимаюсь и стягиваю с себя всю одежду. Полностью. Джинсы вместе с трусиками летят на пол. И футболка вместе с топом приземляются следом. Ложусь обратно под взглядом мужчины, скользящим по моему телу. В глазах... Интерес? Понимает ли он, что я сделала это не потому что так сильно хочу его, а потому что в моём сердце больше нет страха?

В глубине души я отрицаю это желание, но... Может, он потеряет интерес ко мне, осознав, что я больше не испытываю перед ним такого трепета, как раньше?

Или я вру сама себе.

— Ксюша... — томно шепчет, забираясь на меня, разводит ноги коленом, влажными губами ласкает соски, то и дело поднимая взгляд. Молчу, изредка кусая губы из-за покалывания в сосках — они очень чувствительны, и он слишком старается, втягивая их губами, посасывая.

Вернувшись к моим губам, он крепко целует и вдруг отстраняется, чтобы одарить меня мутным взглядом из-под слегка опущенных век и заключить моё лицо в свои ладони.

— Расскажи, что случилось тогда, — прошу я.

— Расскажу, когда ты будешь со мной, — осыпая лицо поцелуями, шепчет. — Только со мной, только здесь, в нашем доме, моя любовь, моя жена, моя жизнь. Только тогда я буду предельно честен с тобой, больше никаких секретов и недомолвок, Ксюш. Когда ты будешь моя и скажешь, что любишь меня. Когда ты действительно полюбишь меня.

Завершает свою речь медленным точком, легко проскальзывая в мокрое податливое влагалище твердой головкой члена.

— Ты, ахх, ты... — едва войдя в меня, он сразу же наращивает темп, уверенно проталкивая ствол на всю глубину, звучно трахает, выбивая из меня стоны. — Ты сходишь с ума, Андрей, ты... ммм... Ты это осознаешь... Х-хоть немного?

— Нет, милая, — чуть замедлившись, но всё еще трахая слишком напористо и глубоко, ласково нашептывает мне на ухо. — Просто я люблю тебя. И я не вижу никаких препятствий, Ксюш. Будь со мной.

— Не могу, — отвечаю, обвивая руками его качающиеся надо мной плечи.

— Можешь, Ксюш.

Я ничего не говорю ему в ответ, а он, приподнявшись на напряженных руках, и с неукротимой искрой в глазах наблюдает за тем, как я касаюсь пальцами своего узелка. Мягко убирает мою руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты стала смелее. Но позволь, я сам займусь твоим удовольствием.

Он прав. Я стала гораздо смелее, чем была когда-либо. Он продолжает плавно двигать бёдрами, играя пальцами с истекающей влагой промежностью, а я направляю его:

— Чуть быстрее... Выше... Здесь... Да... Ммм.... Вот так...

— Хочешь ещё?

— Хочу...

— А я хочу в тебя...

Только обрывок фразы долетает до моих ушей, накрывает, пока я кричу и вою под ним, и только туман начинает рассеиваться, осознаю весь смысл произнесённой им фразы. Гаденыш, видимо, не в курсе, что после того плацебо, что он дал мне под видом экстренной контрацепции, и вследствие скачка гормонов мне выписали курс противозачаточных.

— Хочешь заделать мне ребёночка? — спрашиваю, чувствуя, как его ещё совсем не обмякший член выходит из меня, а следом ручеёк семенной жидкости покидает влагалище. — Этим ты меня не удержишь. — Толкнув его плечи обеими руками, скидываю с себя вспотевшее мужское тело и тут же начинаю одеваться. Плевать на одежду — постираю дома.

— Я не удерживаю тебя.

— Но ты знаешь, что если будешь кончать в девушку, она может забеременеть, — строго отвечаю я. — Женой своей хочешь меня видеть? Сталкерство, насилие, теперь это. Юристу моему заплатил. И даже ни разу не соизволил подарить мне хотя бы один задрипанный цветочек. Дай ключи.

— Я открою.

Пока он одевается, я лезу в приложение агрегатора такси и вызываю машину. Плетётся спустя пару минут. Полон спокойствия, но не равнодушия. Отпирает дверь, но когда я кладу руку на дверную ручку, облокачивается на неё, захлопывая.

— Он дарит тебе не задрипанные цветочки, как я понимаю?

— Он трахается в презервативе, — цежу сквозь зубы. Грубо, но он должен понять. Я — не принадлежу ему. Это двадцатилетний пацан может забыться или спустить в девушку по незнанке, но только не он. Так глупо...

Злится. Глаза стекленеют, челюсти крепко сжаты. И снова меня одолевает тревога, может, нужно было держать язык за зубами? Но... Андрей притягивает меня к себе и обнимает, положив обе руки на талию и уткнувшись носом в висок.

— Ты же сама позаботилась об этом, Ксюш. Ты бы не подпустила меня без защиты. Я не такой дурак, каким ты меня считаешь. Просто на мой вопрос. С ним тебе так же хорошо, как со мной? Не мне ответь. Самой себе, – отстранившись, Андрей просит меня подождать и перед тем, как я покидаю его дом, вкладывает в мою руку флэш-накопитель.

— Здесь отрывок записи. Покажи его кому нужно. И... Будь на связи, ладно? Я волнуюсь за тебя.

— Если со мной что-то случится, ты узнаешь об этом первым.

* * *

Когда я возвращаюсь в квартиру, Тимур уже дома, но он не один. У порога стоят чужие мужские туфли. Осторожно прохожу в комнату и они тут же оборачиваются. Тимур и Саша. Сидят у компьютера, Тимур в кресле, Саша на табуретке рядом с ним. Одногруппник вскидывает брови и машет мне рукой. Тимур старается сдержанно улыбаться, но его недовольство видно невооружённым глазом.

— Привет всем, кто будет кофе? — спрашиваю, положив сумку на тумбу в прихожей.

— Сделай нам, пожалуйста, — просит Тимур. Я отрицательно качаю головой.

— Все вместе на кухню, я по-вашему одна должна сидеть?

Серьёзного разговора не избежать, но пока Саша здесь, Тимур не будет поднимать эту тему. А я пока придумаю отмазку...

Виновато улыбнувшись, Саша поднимается с табуретки и проходит мимо меня в сторону кухни. Невольно гляжу ему в след и сердце вдруг пропускает удар. Походка знакомая до боли. До ужаса. Идёт, широко расставив ноги, движения рваные, неловкие. Это он был в квартире Юры в тот день...

Глава 9

Делаю вид, что ни о чем не осведомлена. Мелю языком, рассказывая, что после посещения полицейского участка решила сходить и на интервью по работе, вырывая некоторые факты из всех моих предыдущих собеседований. Тимур немного расслабляется, однако взгляд его остаётся неизменным. А мне теперь кажется, что он всё знает. И о том, что Юра пытался душить меня, и о ночи в гостинице с Андреем. Всё знает, но молчит и молча строит козни. Неизвестно, кто напал на Андрея, полиция что-то там расследует, но, чувствую, дело закроется, так и не раскрывшись.

Со смертью Юры куда сложнее. Но, опять же, смею предположить, что полиция не станет копать слишком глубоко. Поставят штамп «суицид» и дело с концом. Кому хочется ковыряться с чужом белье, если уже можно закрыть папочку и, хоть и без медальки на грудь, но спокойно выдохнуть?

Тимур провожает Сашу и, зайдя в мою комнату, встаёт рядом с дверью, скрестив руки. Мол, ну давай, рассказывай. Но рассказывать я не собираюсь. Флэш-накопитель лежит в сумке, пусть там и остаётся. Тимуру знать об этом совсем не обязательно. Молча отнесу флэшку в участок и пусть делают с ней что хотят. На вопрос, почему сразу не сказала про камеру в квартире, отвечу — была шокирована.

И всё равно, что на лице у меня отражалось только желание, чтобы всё это поскорее закончилось.

— Собеседование, Ксюш?

Застываю на месте, вытаращив на него глаза. Контроль. Это не иначе, как стремление контролировать меня, проверять каждый мой шаг...

— Собеседование, Тимур.

— Кто-то, по твоим словам, убил твоего мужа, ты была в участке, а сразу после этого поехала не домой, а на собеседование?

— Вакансия хорошая, — бурчу себе под нос.

Да, это чистой воды враньё. Но я даже думать не хочу о том, что будет, если скажу ему правду.

— Ты не переживаешь?

— Я только и делаю, что переживаю, — вздыхаю я. — Каждый день, каждую минут и каждую секунду, Тимур.

Он снова предлагает мне переночевать в его спальне, но я отказываюсь, сославшись на усталость. Не без угрызений совести... Обещаю себе, что скоро закончу это. Поставлю точку. Только вот, что последует за этим? Будет ли он пытаться всё вернуть или сразу же оставит меня в покое?

* * *

Проснувшись около десяти часов утра, я сразу понимаю — что-то не так. Наконец, настали теплые дни, ночи укоротились, и с самого утра яркие лучи вовсю заливают комнату, но меня это никогда слишком не беспокоило. Сплю, пока спится, даже если жаркое солнце припекает лицо. А если мне нужно проснуться пораньше — завожу будильник. Я заводила будильник. На половину девятого утра. Но он почему-то не прозвенел.

Поднимаюсь и осматриваю кровать и прикроватную тумбу в поисках своего мобильника — ничего. Его нет. Проверяю во всех щелях, заглядываю под кровать — там тоже пусто. Встаю и хожу по всей комнате, вспоминая, где оставила его.

Перед сном посидела в соцсетях, положила на тумбу. Точно, на тумбу. Может, рукой во мне смахнула? Отодвигаю её. Нет. Моего телефона здесь нет. Нигде.

Нехорошо.

Выхожу из комнаты и первым делом лезу в карман ветровки. Ключей нет. Вероятно, оставила в сумке. Ну конечно. Снова иду в комнату, роюсь в своей миниатюрной сумочке, в которой, как обычно, чёрт ногу сломит, но ничего не нахожу. Приходится вывалить всё содержимое на кровать. Ни ключей, ни флэшки, ни моего телефона.

Гадство...

Зачем он это сделал?

В панике забываю позавтракать и перерываю всю квартиру в поисках запасных ключей. Пару раз выхожу из себя. Пинок — и кухонная табуретка улетает в другой конец кухни, а я, сдувая прилипшие к лицу волосы, бормочу себе под нос ругательства. «Какой же ты гад, Тимур. Запер в квартире, думаешь, меня это удержит? Ну ладно, ты вытащил флэшку, но телефон-то зачем забирать и закрывать меня здесь? И как ты вообще догадался?»

Самое главное — как он догадался?

Следят. Они все за мной следят, шпионят, словно я чёртов Аль Капоне. Уверена, что к этому подключился и Саша. Андрей — со своей стороны, коллеги айтишники — с другой.

— Так! Если кто-то в этой квартире меня слышит, так слушайте! Я сменю имя, фамилию, даже отчество, сука, сменю, если потребуется! Постригусь налысо, набью на лысине татуировку и уеду жить в лес, понятно вам! — кричу во всю глотку, водя глазами по потолку. Вряд ли кто-то слышит меня, но так хотелось выплеснуть свою злость, и я выплеснула. Полегчало...

Когда он приходит через несколько часов, уже жду его возле порога с набитой вещами сумкой.

— Отдавай мне мой телефон и флэшку, и я пойду, — отчеканиваю, протянув ладонь. — Быстро.

— Ксюш.

— Ксюш, Ксюш, надоело. Быстро отдал. Ключи свои себе оставь. Мне всё это больше не нужно.

Молча достает из своей кожаной сумки мой мобильник и вкладывает в ладонь, флэшку кладёт следом. Сомневаюсь, что теперь она принесёт хоть какую-то пользу, скорее всего они всё подчистили, но это не моя вещь, и на днях я верну её владельцу.

— Прощай, — толкнув его плечом, выхожу из квартиры. Тимур идёт следом. Идёт молча, не трогает меня и не пытается никак оправдаться, что странно. Пытаюсь не пустить его в лифт, но боясь, что он застрянет, отступаю, и мужчина ловко проскальзывает в кабину за мной.

— Ты можешь меня послушать?

— Нет, не могу. У тебя был шанс поговорить вчера. Всё, больше такого шанса нет, — отвечаю, отвернувшись и разглядывая рекламу на доске объявлений, лишь бы не смотреть ему в глаза.

— У тебя тоже был шанс сказать мне правду. Почему ты этого не сделала?

— Поэтому, Тимур. Ты запер меня в квартире, спер карту памяти и телефон. Если бы ты ничего не знал, то ничего бы такого не случилось, верно? Я бы спокойно пошла в отделение полиции и предъявила бы им доказательства того, что моего бывшего мужа убил мой одногруппник, который в сговоре с тобой. Поэтому и не сказала!

Двери лифта распахиваются и я, вихрем пролетая мимо ошарашенной консьержки, которая, скорее всего, всё слышала, выхожу на улицу. Тимур не отстаёт.

— Ты не понимаешь. Нельзя показывать им это видео.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему? Тебе жаль своего коллегу или себя? Он же явно расскажет, как вы всё распланировали.

— Да постой ты! — резко схватив за предплечье, Тимур тянет меня на себя. — Стой! Я тебе всё объясню, но не здесь.

— В полиции объяснишь, — говорю я. Тимур, всё ещё держа меня за руку, резко оборачивается, а я только сейчас замечаю песочного цвета микроавтобус, который медленно следовал за нами от самого подъезда.

— Пойдём.

— Куда? Нет! — понимая, что он тащит меня к этой машине, сопротивляюсь. — Не смей, слышишь, я буду кричать!

— Саня, помогай! — рявкает мужчина, резко дергает мою руку, так, что сумка падает в траву и зажимает рот ладонью. — Не бойся, Ксюш, мы просто уедем, как и планировали, — говорит Тимур прежде чем затолкать меня в микроавтобус. И, как назло, вокруг никого...

— Вы... Вы... У вас всё в порядке с головой, Тимур?! А ты! — кричу, опустившись обитое бархатной тканью сидение и бросив разъярённый взгляд на взволнованного одногруппника, который только что поднял мою сумку и аккуратно положил на пол в салоне. — Зачем так делать, а? Сдурели?! Так, дайте мне выйти!

Тимур оказывается рядом, я — зажата в его, хоть и не совсем крепких, но сильных руках. Даже двинуться не могу. Кричу и вырываюсь, даже когда Саша падает за руль и микроавтобус, качнувшись, трогается с места. Долго не могу успокоиться, злюсь до выступившей влаги на глазах и только я замолкаю, Тимур пытается объясниться со мной:

— Послушай. Я ещё неделю назад арендовал домик на базе.

Как же это знакомо. Андрей совсем недавно сделал то же самое. И почему всем так хочется увезти меня подальше от города?

— Мы там посидим, всё обсудим, отдохнём, — продолжает он, так ласково и сладко, что становится тошно. — Мы тебе обязательно расскажем, почему так поступили, просто знай, что Саша никого не убивал. Он пришёл к нему домой, припугнул, но не убивал. Я не знаю, что там случилось, и никто не знает, Ксюш. Мы пытаемся это выяснить. А если ты сейчас покажешь видео полиции, на Саню свесят всех собак.

— Не покажу я, покажет Андрей, — хриплым после криков голосом, отвечаю. Саша, нахмурившись, оборачивается.

— Ну конечно, — вздыхает Тимур. — У тебя это от него. Как я забыл.

Он больше не сжимает мои плечи, но пока не отпустил. А я слишком ослабла, чтобы снова начать брыкаться. Гнев отнимает очень много сил.

— А он им как объяснит, откуда у него видео? — влезает в разговор Саша. — Скрытые камеры незаконны, особенно опасно устанавливать их в жилых помещениях, неприкосновенность частной жизни, как никак. Если ее установила ты, другой вопрос. И видео должно быть только у тебя, но никак не у него.

— Похищать людей тоже незаконно, да будет вам известно, — цежу в ответ.

— Как похитили, так и отпустим, — подмигивает мне Саша. Тимур просит его следить за дорогой и продолжает толкать мне свои сладкие речи:

— Мы приедем, как следует отдохнём, потом обо всём поговорим, хорошо, Ксюш? Ты поймёшь, почему я так делаю, и, вообще, уезжать оттуда не захочешь. Ни о чём не беспокойся, ты знаешь, что я никогда не причиню тебе зла, — напоследок, закрепляя свои слова, он мягко целует меня в щёку. Мурашки по-прежнему бегут по коже от его прикосновений, и, как ни странно, на этот раз бегут куда ощутимее, чем в предыдущие дни, но я, кивнув в ответ, для себя решаю одно — как смогу, буду бежать без оглядки. Ото всех.

Глава 10

Дорога за город тянется долго. Саша за рулём, бормочет что-то о плохом асфальте, Тимур молчит, изредка бросая на меня быстрые взгляды. Я пересела от него, показываю всем своим видом, что меня не интересует то, что он хочет мне сказать. Смотрю в окно: городская суета сменяется полями, затем появляется лес, темнеющий к горизонту. Высокие холмы, изрезанные оврагами, всё больше захватывают внимание. Небо затягивают тучи, всё темнее и тревожнее. И вот, как назло, начинается гроза. Первый гром отдаётся оглушительным раскатом, за ним следует второй, и третий, всё ближе и сильнее.

Саша прибавляет скорость, проклиная ливень, который превращает дорогу в бурлящий поток. Дождь хлещет по стеклам, всё вокруг расплывается в серых пятнах. Вскоре останавливаемся, и я подглядываюсь к дому. Двухэтажный, деревянный, сказочно красивый, и не выглядит, как избушка на курьих ножках. Уверена, Тимур отвалил за его аренду кучу денег. И на сколько? На месяц, два? Я забыла это уточнить, а теперь не хочу заводить разговор.

Саша паркует машину под навесом, и меня выпускают из микроавтобуса. Плетусь за ними, чувствуя, как по новой нарастает злость.

— Заходим, заходим, — улыбается однокурсник, пропуская меня вперед.

Захожу в темное помещение, кто-то из них зажигает свет, и я, не говоря ни слова, поднимаюсь по лестнице, на ощупь нахожу выключатель. На втором этаже несколько дверей. Открываю самую большую, самую просторную комнату. Она, как и весь дом, выполнена из дерева. Запах хвои и свежести пытается хоть немного смягчить мою ярость, но безуспешно. Я захлопываю дверь, запираю её на засов. Пусть подождут. Я ещё покажу им, как меня похищать. И пусть этот грохочущий ливень, бушующий снаружи, станет отражением моей внутренней бури.

Спустя несколько минут стучатся.

– Пойдём, Ксюш, — Тимур тянет ко мне свои руки, я увиливаю от объятий.

— Идём, идём, — цежу, обходя его. — Надеюсь, вы подумали о том, чем бы будем ужинать. На меньшее, чем огромный жирный стейк я не согласна. Пленниц нужно хорошо кормить.

— Ты не пленница, — отвечает он, следуя за мной.

— Да? Значит, я могу уехать?

— Можешь. Но в такую погоду, тем более ночью, садиться за руль не советую. И я прошу тебя остаться.

Не стейк, конечно, но мужчины неплохо подготовились, накрыли стол. Запеченная курица, купленная, но и так сойдёт, салат, нарезки, бутылка вина. Целый праздник. Только настроение совсем не праздничное.

По виду своего одногруппника понимаю, что он останется здесь — переоделся в короткие шорты, футболку. Тимур же, кажется, остался в том, в чем был, но нет, вместо уличного джемпера — домашний. Они почти ничем не отличаются друг от друга, только домашний слегка растянут. Осознание того, что он уже с утра собрал свои вещи, вынуждает меня скрипеть зубами от злости.

Саша уже сидит с ноутбуком. Подзывает меня к себе.

— Может, поедим сначала? — возражает Тимур.

— Нет уж, у меня кусок в горло не полезет, пока вы мне всё не расскажете, — отвечаю я и прододвигаю стул к Саше.

— Вот, смотри.

На экране то же видео, что показывал мне Андрей. Вот, Саша в маске выбегает из квартиры, он ставит на ускоренную перемотку и в определённый момент замедляет видео.

— И что я должна увидеть? Как ты бежишь после того, как убил Юру?

— Склейку, Ксень. Я не убивал. Я хотел его немного припугнуть, как он тебя.

— А убегал почему?

— А как я должен был, в развалочку идти? Он испугался, конечно, но как-то слишком остро отреагировал, вопил что-то несвязное, удавку выхватил, когда я отпустил его. Мне кажется, он под чем-то был. Либо пьяный, я так и не понял.

— Не вижу я никакую склейку, — вздыхаю и скрещиваю руки. Тимур молча ставит рядом со мной бокал с вином, а я протягиваю его ему. — Сначала сам выпей.

— Что?

— Ничего. Вдруг ты решил меня опоить? Пей.

Закатив глаза, мужчина берёт бокал, подносит его ко рту и демонстративно делает глоток.

— Ксюш, твоя вредность сейчас вообще ни к чему.

— Ни к чему было привозить меня сюда. Вы могли показать видео и там, — ворчу, делая глоток терпкого напитка и обращаюсь к одногруппнику: — Припугнуть его хотел, говоришь. Ничего не хочешь мне сказать? Это было вашей идеей? В смысле, общей?

— Именно эта только моей, — признается Саша. — Помнишь, Ксюх, я ж говорил, что люблю помогать. Но, видимо, на этот раз перестарался.

— Как это вообще тебе в голову пришло?

— Ну как. Узнал, что он сделал, и подумал, что он слишком легко отделался.

Конечно, они всё пронюхали... Могла бы и не сомневаться. Сверлю взглядом Тимура.

— Не смотри на меня так. Я вообще чисто случайно узнал.

— Чисто случайно проследил за мной, да?

— Нет. Ну ладно, не случайно. Увидел след на твоей шее и подумал, что это он, хакер твой. Я был у него в больнице. В общем, это он мне рассказал.

— Ты пришёл к нему только поэтому? Или поговорить с ним, чтобы он не писал на тебя заявление? — спрашиваю. Тимур отводит взгляд, а мне всё становится ясно. Нападение на Андрея — его инициатива.

— Смотри ещё раз, — настаивает Саша. Снова перематывает видео и, когда камера чуть подрагивает, он тычет пальцем в экран ноутбука. — Ну вот же! Говорю, склейка. Кто-то ещё был в квартире в этот день.

— И это кто-то твой хакер, — подытоживает Тимур.

— К этому моменту он ещё не выписался из больницы, — возражаю.

— Ты так уверена, что это кто-то из нас?

— А ты так уверен, что он там был?

Тимур тяжко вздыхает, потирая лоб. Словесная борьба продолжается.

— Он мог спокойно выйти оттуда. Увидел, что Саня проник в квартиру, и подсуетился.

— Тимур, преследуют меня, лезут в мои трусы, а паранойя у тебя? Он лежал в больничной палате, избитый, ты думаешь, он в это время успевал за всем следить, и за мной, и за Юрой, и за тобой, за Сашей, и ещё, наверное, за кем-нибудь? Или он знал, что Саша там окажется? Не нужно выдумывать на ровном месте. Склейка, не склейка, но его там не было, и я в этом уверена, делайте с этим что хотите, Андрей не убийца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты все ещё думаешь, что это я? — Саша закрывает крышку ноутбука и неотрывно следит за моей реакцией. — Я — убийца?

— Я не знаю, что думать, — мотаю головой. — Давайте поедим, а завтра решим, что делать. Я так больше не могу. Может, и правда хорошо, что мы здесь. Мне нужен отдых.

После молчаливого ужина, во время которого мне всё время казалось, что я упустила что-то очень важное, забыла задать вопрос или что-то рассказать, Тимур достаёт из кармана свой телефон и, произносит фразу, выбивающую почву у меня из-под ног.

— Дай мне его номер. Пусть приедет сюда и объяснится.

— Ты в своем уме, Тимур? И что? Сядем вчетвером за стол и будем общаться?! — чуть не перехожу на крик, ошарашенная его планами. — Утром встаёте, собираетесь и едете хоть к черту на куличики, но только не здесь. Я не буду в этом участвовать.

— А по-моему, здравая мысль, — пожимает плечами одногруппник. — Здесь, с нами, он тебе ничего не сделает. Подраться им друг с другом я тоже не дам.

— Ну, ты возмужал, Саш, но не переоценивай свои возможности, — невольно глянув на бицепсы парня, говорю я. Можно и по телефону всё обсудить. Если что.

— Лучше лично, — качает головой Тимур. — Ксюш. Давай по-хорошему.

— А если нет, то что? Будет по-плохому?

— Не будет. Просто давай не будем ссориться. Это всё, о чём я прошу. Я и сам не горю желанием видеть его здесь, рядом с тобой. Но так нужно.

— Он вам ничего не расскажет, — отвечаю, доставая телефон из кармана джинсов. Нахожу номер Андрея в контактах и диктую Тимуру. Он звонит и сразу же включает громкую связь.

— Слушаю.

Голос строгий и холодный. Я ещё не звонила ему после того, как узнала правду о нём. Видимо, сразу понял, что дело здесь нечисто.

— Ты же знаешь, где она сейчас, да? — Тимур не церемонится.

— Да.

— Не желаешь наведаться в гости? Завтра, к примеру? Посидим и всё обсудим. Есть разговор.

— Дай ей трубку.

— Я здесь, — подаю голос.

— Ксюша. Всё в порядке?

— Да, всё нормально. Ты приедешь?

— Приеду.

— Адрес сказать или ты уже в курсе? — спрашивает Тимур, и звонок обрывается.

— Герой любовник, — ухмыляется он, возвращая мне мобильник.

— Да будет вам известно, мне всё это вообще не нравится, — говорю напоследок и выхожу из-за стола. — Посуду помоете сами. Я устала. Меня всё-таки похитили, сами понимаете, пойду, поплачу. — И ухожу на второй этаж, не оборачиваясь.

Комнату запираю, но в этом нет необходимости, ко мне никто не приходит перед сном. Открываю окно, впуская свежий влажный после ливня воздух и устраиваюсь на чистых простынях, что нашла в антресоли огромного шкафа.

Из открытого окна льётся приятная прохлада, пытаюсь разогнать рой мыслей в голове, но под него же и засыпаю. Чтобы проснуться посреди ночи и громко закричать в чью-то ладонь, увидев нависшую надо мной чёрную фигуру.

— Тише, это я, — дождавшись, пока я перестану вопить, Андрей убирает руку. — Как хорошо, что ты здесь одна.

— Ты с ума сошёл? — спрашиваю, отдышавшись, сердце так и рвётся из груди от испуга.

— Прости, что напугал, Ксюш, — шепчет, сокращая расстояние между нашими лицами. — Но вы сами меня позвали. Поэтому я и здесь.

Глава 11

— Как ты сюда забрался? — спрашиваю я. Испуг уже прошёл, но осадок остался. Вместо того, чтобы аккуратно разбудить меня, он снова поступает, как в тот раз, в гостинице. И он сейчас надо мной. Прижимает тело к кровати. Очередная игра, развлечение. Ему так нравится ставить меня в неловкое положение, пугать. Это не закончится никогда.

Только если я-таки дам ему зелёный свет и буду рядом. Тогда он успокоится, потеряет интерес. Или гораздо хуже — буду жить как на пороховой бочке, гадая, что он выкинет в очередной раз.

— Через окно, как же ещё.

Мои глаза ещё не привыкли к темноте, и мне не по себе от того, что надо мной нависает тёмный силуэт, что я не вижу его лица. Вспоминаю, что рядом, на прикроватной тумбе стоит лампа и тянусь включить свет. Достать не получается. Он делает это за меня, щелкает выключателем, и новая волна испуга, как ледяной шторм прокатывается по телу. Он в маске. В тонкой чёрной балаклаве с открытыми глазами и ртом. На голове плотный капюшон.

— Ты идиот, — судорожно выдохнув, цежу сквозь зубы. — Снимай свою хрень или уходи отсюда. А лучше сразу уходи.

— Да ладно тебе, Ксюш, — улыбается. — Неужели тебя это нисколько не заводит, а? — наклоняется и проводит губами по шее. Мягко целует, вызывая толпу мурашек по всему телу.

— Нет, — с силой давлю на его плечи, отталкивая от себя.

— Ну хорошо, — вздыхает и, сдёрнув капюшон, снимает свою маску. Рука так и тянется пригладить его взъерошенные волосы. — Так лучше?

— Лучше. Ты зачем ко мне забрался? И как? Хочешь сказать, на тебе всё как на собаке заживает?

— Не совсем всё, но я справился, как видишь. Что такое боль, когда ты рядом? Я готов терпеть её вечно.

— Говори потише, — шепчу, только сейчас осознав, что нас могут услышать. — Не мог дождаться завтрашнего дня?

— Не мог, — отвечает, снимая худи. Под ним конечно же, ничего нет. На нём остаются только плотные спортивные брюки. — Я же должен быть сдержанным, в данной ситуации. Буду держать дистанцию, чтобы не провоцировать твоего женишка. Но я хочу быть ближе. С тобой. В тебе...

— Он не мой женишок, — шиплю в ответ. — Он вообще, в другой комнате спит, ты не заметил?

— Тогда уходи уже от него. Уходи, Ксюш. Если он не нужен тебе, почему ты всё ещё с ним, я этого не понимаю.

— Куда? К тебе?

— Ко мне. Идеально. Поделишь своё наследство, купишь себе отдельный угол, если будет необходимость, но мой дом для тебя открыт. И всегда будет открыт. Я люблю тебя.

— Прекрати. Никого ты не любишь. Ты играешь со мной, вот и всё. Рано или поздно эти игры тебе надоедят, как и я. Даже если ты возьмёшь меня замуж и сделаешь мне ребёнка, тебе ничего не стоит выставить меня за дверь, когда тебе это всё осточертеет. А это произойдёт, я уверена, и очень скоро.

— Справедливости ради, я тебе уже сказал про свой угол, — ухмыляется Андрей. — Не для меня. А для твоего спокойствия. Если хочешь, я помогу тебе с этим. Хочешь? Помогу, дам столько, сколько потребуешь, но это будет только твоё. Твоя безопасность, независимость.

— Мягко стелешь, — вздыхаю я.

— Ты не думай, Ксюш. Ты делай. Не сомневайся, а проверяй.

— Сначала я узнаю, кто убил Юру, — отвечаю я. Тон голоса неосознанно становится холоднее. Но внезапный и такой тёплый поцелуй топит этот лёд. Мгновенно и неотвратимо. Поцелуй, притяжение его крепкого тела, нежные касания к набухающим соскам сквозь тонкую ткань ночной рубашки Пуговицы расстёгиваются будто сами собой — он делает это незаметно, легко, опомниться не успеваю, как наши уже обнаженные тела соприкасаются друг с другом, а его ладонь продирает себе путь к горячему и слегка увлажнённому месту между моих ног.

— Стой, — пытаюсь отползти назад, но упираюсь затылком в деревянную спинку кровати. — Стой, подожди, не здесь, нас услышат!

— Я постараюсь быть тише.

Медленные шаркающие шаги в коридоре...

Ладонью отгораживаюсь от губ Андрея, замираю.

— Говорю же, услышат! — шепчу, отодвигаясь от изголовья и очень осторожно приподнимаю подушку — затекла шея.

Андрей молчит, но что мне его молчание, когда его пальцы уже в моём влагалище, два внутри, один снаружи— легонько массирует клитор.

— Прекрати!

На этот раз слушается. Но делает совсем не то, о чем я прошу — он снимает с меня шорты вместе с бельём.

Стук в дверь.

Хочу бороться с ним, но не могу. Дверь заперта, и никто не войдёт в комнату, пока я не открою, но я так боюсь, что тот, кто за дверью, услышит не предназначенные для его ушей звуки, что мне приходится молчать и терпеть наглое вторжение в своё тело.

— Ксюш, открой пожалуйста.

Один выход из ситуации — делать вид, что сплю. А наглец всё не унимается, продолжает свою игру — он устраивается между моих ног, спустив свои брюки и очень широко разведя мои колени, возит крепким членом между половых губ, растирая влагу.

— Ты прекратишь или нет, — едва слышно рычу на него, стиснув зубы от злости. Сейчас я беспомощнее, чем когда либо.

Еще стук.

— Я знаю, что ты не спишь, я слышал твой голос, и у тебя свет горит. Ну прости меня, прости! Давай, поговорим, я проснулся, а теперь уснуть не могу, пока не объяснюсь с тобой.

Он входит... Медленно, очень осторожно заполняет меня, сжимая в ладони одну грудь, почти без прелюдий, сразу на всю длину. Тихо, без скрипа и лишних звуков, но мне сейчас как никогда хочется врезать ему как следует. И даже в глаза мне не смотрит, не даёт выразить и взглядом всю мою ненависть к его поступкам. Подлая скотина...

— Ксюш, я не уйду, пока ты мне не ответишь.

— Ответила! Уходи! — набираюсь смелости и говорю Тимуру, повысив голос, чтобы не пришлось повторять дважды.

Лёгкий толчок. Сердце подскакивает в груди. Я очень хорошо чувствую в себе эрегированный член, но тело словно отвергает эти ощущения из-за бушующего в груди угагана из стыда, из злости на обоих мужчин. Со всей силы давлю ногтями на плечи Андрея. Ему всё равно, медленно качает бёдрами, останавливаясь только чтобы задержаться подольше внутри, упереться головкой в шейку матки. Не больно, но я с трудом сдерживаю вздохи, когда он входит слишком глубоко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может, откроешь?

— Нет!

— Я не трону тебя, обещаю.

Сука... Стоило Тимуру произнести эти слова, Андрей будто назло всем, и мне в том числе, ложится на меня, вдаливая в кровать, целует, щекоча теплым дыханием. Под ухом — самое чувствительное место, там и ласкает. Сначала нежно, едва касаясь, а потом... Он впивается в кожу, сначала мне кажется, что это его зубы, терпимо, но больно, а потом до меня доходит — он делает засос. Втягивает кожу губами, присосался, как пиявка.

— Перестань! — не выдерживаю я. Тимур за дверью, к счастью, воспринимает это на свой счёт. Благо, до его ушей не доходит всё остальное. Кровать не скрипит, но я отчетливо слышу, как под нами шуршат простыни.

— Я понял. У тебя там всё в порядке?

— Да-а, — слишком растягиваю окончание слова, когда Андрей мягко целует саднящую кожу, одновременно с этим резко вгоняя упругий пенис во влагалище. Несмотря на то, что до сего момента фрикции были медленными, неторопливыми, его член не просто не обмякает, он становится еще твёрже, прямо наливается кровью.

Его это заводит.

Заводит, что его соперник так близко, ни о чём не подозревает, пока он имеет меня здесь, за запертой дверью. Пока моё недоступное для Тимура тело полностью в его власти.

— У меня такое чувство, что ты там не одна.

Сердце обливается кровью. Андрей молча ухмыляется, и наши взгляды сталкиваются — его игривый, наполненный желанием, сумасшедшим азартом. Мой — испепеляющий.

— Никого здесь нет кроме меня, я устала, я хочу спать, уходи, пожалуйста! — умоляющим тоном прошу я. Не выходит иначе. Хакер уже сменил тактику, чтобы ещё больше разжечь огонь, — он отодвинулся и ласкает меня пальцами, продолжая потрахивать, уже неглубоко, но чуть быстрее. Как это приятно... Страшно и стыдно до горящих щёк, но приятно.

— Ладно. Извини, у меня и вправду паранойя в последнее время. Что ты будешь на завтрак, скажи, и я уйду.

— Что хочешь, Тимур, мне всё равно, — сдавленно отвечаю. Внизу уже всё горит, жар волнами движется от клитора до пупка. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и он накроет меня с головой. Живот дрожит, все мышцы словно наливаются свинцом. Я безумно хочу достичь пика с ним, здесь, но только не сейчас, не в эту секунду. Все мысли только об этом...

— Точно?

Да уйди ты уже! Уйди!

— Точно!

— Да, вот так, кончай со мной, давай, милая, кончай, — Андрей подливает масла в огонь, нашёптывая грязные словечки. Крепко сжимаю губы, ногти раздирают кожу на его плечах, он шипит от боли, но старается ещё сильнее, быстрее натирает мой распирающий узелок.

Не могу...

Удаляющиеся шаги, тяжелое дыхание, разбавляющее тишину, темнота в глазах, жуткая слабость во всём теле. Его губы накрывают мои, последние толчки, и горячая жидкость изливается в моё тело, внутрь и совсем немного попадает на лобок, когда его член выскальзывает из меня.

— Я тебе этого никогда не прощу, — рычу на него, дотрагиваясь пальцами до отметины на шее. Я уже чувствую, что засос будет приличным.

— Можешь не прощать, я ни о чём не жалею, — отвечает Андрей, отпуская, укладывается рядом и притягивает меня к своему липкому телу. Так старался, что взмок. Оборачиваюсь. Его уже накрывает, блаженно прикрыл глаза.

— Я не сомневалась. Ты нарочно сделал это при нём, да?

— Да. И сделал бы это ещё раз, и ещё раз... И остался бы с тобой, до самого утра, — сонно бормочет в ответ. — И сейчас останусь. Хочешь, прогоняй. Я никуда не уйду.

Глава 12

Меня будит поцелуй. Не лёгкий, в носик или щёчку, а наглый, собственнический. Поцелуй, как способ сказать "ты принадлежишь мне".

И, к сожалению, не только поцелуй. Сонная я провожаю его взглядом, вылезает в окно и скрывается в утреннем тумане, словно его и не было. А потом иду в ванную и, отодвинув волосы, ужасаюсь. Яркий, малиновый синяк на шее. Метка, что он оставил на мне вчера. Ей богу, как подросток. И что мне делать с ним теперь? Ни один тональный крем, корректор, консилер и все вместе взятые такое не замажут. Но, тем не менее, я всё равно пробую это сделать. Получается, но совсем слабо. Приглаживаю волосы и завешиваю ими шею. Ищу лейкопластыри в сумочке, но нахожу только пустую коробку от них, которую забыла выбросить после использования.

Спускаюсь на первый этаж ещё до того, как остальные проснутся. Аппетита нет, на кухонной тумбе нахожу несколько одноразовых пакетиков чёрного кофе. Уже неплохо.

Воспоминания о ночи откликаются сжатыми в узел внутренностями. Пожалуй, это был самый "экстремальный" секс в моей жизни. Тот, что был тогда в машине, и рядом не стоит. Когда Тимур ушёл, и Андрей сделал вид, что засыпает, я, конечно, попыталась прогнать его, но сдалась, а чуть позже в нём внезапно открылось второе дыхание, и я сдалась снова. Ещё раз и ещё раз. Сдавалась, пока мы оба не выбились из сил. Никогда я не испытывала такого бурного, яркого желания. И столько оргазмов за одну ночь. Я потеряла им счёт. Пыталась сопротивляться, но лишь для вида — я не хотела его отпускать.

А сейчас мне хочется отчаянно расплакаться. Горько и громко, чтобы слышали все вокруг.

Я влюбилась в хакера.

Дом просыпается, и меня посещает непреодолимое желание скрыться в комнате и не выходить оттуда, пока он не явится сюда. Сказал, что постарается прийти к обеду. И теперь у меня то и дело подпрыгивает сердце в ожидании худшего. Например, что кто-нибудь из них кинется в драку. И что-то подсказывает мне, что это будет не Андрей. С его-то ещё напоминающими о себе травмами и подозрительным душевным спокойствием. Он ведёт себя так, словно у него уже всё получилось. И это настораживает.

Ближе к обеду я спускаюсь и не покидаю кухню, пока не раздаётся стук в дверь. Бегу открывать и когда вижу его за дверью, сердце не просто подскакивает, скорее делает двойное сальто. Он держит в руках букет. Большой букет пионов.

Теперь эти цветы стали популярны, но я отчетливо помню, как лет десять назад написала на своей странице в соцсетях откровения подростка, где поизналась, что мне не нужны «Эти ваши дорогие розы», мне бы букетик ароматных пионов с бабушкиного сада. Спустя несколько лет парень, с которым я встречалась еще до Юры притащился ко мне с таким букетом. Он так и выглядел, как с бабушкиного сада, помятый, но очень ароматный. И это после моего первого в жизни секса. А после второго мы расстались...

Парень внезапно стал агрессивным. Да и тот второй раз оказался куда хуже первого. После первого у меня даже крови почти не было, а после второго меня будто наизнанку вывернули.

С тех пор я не очень-то люблю пионы. Но не принять их я не могу. Они пахнут великолепно.

— Спасибо, — говорю, принимая букет. — С чего это?

— Мне нельзя делать тебе приятно? — Андрей одаривает меня не только цветами, но и своей игривой улыбкой. Его рука тянется к моим волосам, убирая их с шеи. Услышав шаги, я отступаю.

Взгляд Тимура говорит сам за себя. А я, хоть и не имею на это права, смотрю на него с осуждением. Мол, ты сам его позвал, будь добр, держи себя в руках. Пока я ищу, куда поставить цветы, они оба садятся за стол, не здороваются друг с другом и держатся друг от друга подальше, на расстоянии.

— Ну, рассказывайте, зачем позвали, — говорит Андрей, доставая из сумки свой ноутбук. Он подготовился к встрече.

— Обсудить кое-какое видео, — отвечает Тимур. — И твоё поведение. Я не понимаю, чего ты этим добиваешься. Отомстил ему за неё? Сам убил, другого подставил. Она всё равно обо всём узнает.

— Во-первых, у неё есть имя. Во вторых, я никого не убивал, — с ледяным спокойствием как на лице, так и в голосе, отвечает Андрей. — Может, пока твой друг не подойдёт, ты сам кое в чём признаешься?

— Признаться в чём?

— Дурака выключи, Тимур. Я уже давно прослушал тот разговор.

— Мне не расскажете? — влезаю в их словесную перепалку, опершись руками о деревянную спинку стула. Пока не пришёл Саша, я не могу выбрать себе место. Сяду подальше ото всех. — Ты о нападении?

Андрей кивает. А Тимур, судя по растерянному выражению лица, в ужасе от того, что он потерял контроль над ситуацией. Но он держится изо всех сил.

— Ты получил ту запись незаконным путём. Её не примут.

— Я это знаю, — ухмыляется Андрей. — Но запись в квартире Ксюши полностью законна. С точки зрения закона, конечно.

В этот же момент спускается Саша и на несколько секунд застывает на лестнице, сканируя взглядом нашего гостя.

— Привет, — Андрей поворачивает голову и, натянув улыбку, здоровается с моим одногруппником. Они могли видеться в университете, и, похоже, Саша только что его вспомнил. И не просто его. А что-то из прошлого.

Либо это действительно так, либо я схожу с ума. Если в следующий раз, оказавшись наедине с Андреем, я не добьюсь правды, ему не помогут никакие хакерские приемчики, я вычеркну его из своей жизни навсегда, даже если мне придётся пролить много слёз как до, так и после этого, и серьёзно попотеть, чтобы в конце концов избавиться от его присутствия в моей жизни.

— Андрей.

— Александр.

Делают вид, что не знакомы. Другого я и не ожидала.

В том, чтобы брать мой ноутбук, нет никакой необходимости, и мы все собираемся возле Андрея. Саша отчаянно пытается доказать, что в том месте, которое он показывал мне, есть склейка. Тимур тоже её видит, а мне кажется, будто ничего нет. И какая склейка, если изображение на камере неподвижно? Только небольшие колебания воздуха. И то, они едва заметны.

— На первом этаже есть камера, — выслушав все стороны, говорит Андрей. И, порывшись в своих папках, открывает другую запись, где отчетливо видно, как Саша выходит из лифта. — Посмотрим, был ли там кто-то ещё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты и эту запись мог отредактировать, — парирует Тимур. — Как в гостинице.

— Запись чиста. Сам посмотри. Следи за временем.

Он открывает ту, что была сделана в квартире, ничего не ускоряя. Молча ждём, неотрывно глядя в экран монитора.

И ничего. В момент той самой "склейки" в подъезд никто не заходил, и никто не выходил. Ни до ни после. С позволения обоих мужчин, после этого Андрей ускоряет обе записи. Наблюдаю за тем, как по подъезду снуют мои соседи, и никто, даже отдалённо похожий на всех троих, не появляется.

— Если так нужно, могу найти записи с больницы. Я не покидал её в тот день. Даже на прогулку не выходил. Это может подтвердить персонал.

— Чушь какая-то, — фыркает Саша, начиная нервничать. — Я не убивал его. Клянусь, не убивал.

— Значит, он сделал это сам, — пожимает плечами Андрей и внимательно смотрит на моего одногруппника. — Ты его припугнул, а он не выдержал. Такое часто бывает, когда на человека навешивается столько, сколько он не может выдержать.

За убийство тебя, может, и не привлекут, если не было следов борьбы, а вот за доведение вполне могут.

— Это ты поспособствовал, да? — спрашивает побледневший Саша, крепко сжимая кулаки. Они в опасной близости друг от друга. Тимур, видимо, понимая, чем пахнет дело, отходит в сторону, а Андрей, сохраняя спокойствие, закрывает ноутбук и качает голвой.

— Не понимаю, о чём ты.

— Ты знал, что я там. Ты ему по-любому звонил ему или писал, что ты ему сказал?

— Я не знал.

— Саш, прекрати, — не выдержав накала обстановки, я встаю между ними. — Что он мог такого написать ему, сам подумай?

— Да откуда я знаю?! — его голос срывается на крик, я вздрагиваю, а Андрей быстро поднимается со своего места и молча отводит меня в сторону. Саша же продолжает кричать. И уже Тимур оттаскивает его от нас. — Ты, сука, так мстишь, да?

— Я повторяю. Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я никому не мщу, я вообще тебя не знаю, Сань. Окстись. Давай забудем, а? Представь, что этих записей не было, ты никого не убивал, я тоже, он сделал это сам. Дело закрыто.

— Зачем тогда ты показал ей эту запись?

— Затем, что я попросила его, — вмешиваюсь я, совсем ничего не понимая. О какой мести говорит Саша, и почему Андрей притворяется, что не знает его? Связано ли это с тем шрамом на его животе? Связано ли это со мной?

— И что ты хочешь за это, а? Ты же не просто так всё это затеял. И записи с камер в подъезде нашёл. Ну? Чего тебе нужно? — со стороны кажется, что Саша остыл, но побелевшие костяшки на руках и бледность вокруг губ выдают его взбешенное состояние. Ловлю себя на том, что сжимаю запястье Андрея, ища защиты от разъярённого парня.

— Мне нужно только одно, — отвечает Андрей, глядя по очереди на Тимура и на Сашу. — Чтобы вы оба оставили Ксюшу в покое и не вмешивались ни в мою жизнь, ни в её. Это всё, чего я хочу.

Глава 13

— Так, значит, в этом твой грандиозный план, а? Загнать всех в угол и поставить ультиматум?

Тимур, до этого державшийся в стороне, вдруг меняется на глазах. Саша в растерянности, присаживается и изображает из себя невидимку, подперев голову кулаком. Ему нечего предъявить Андрею. Тимуру, похоже, напротив, есть что сказать.

— Это моё условие. Не согласен — я прямо сейчас возьму Ксюшу, и мы вместе посетим участок. И я никого не загонял в угол, ты сам позвал меня.

— Не стоит, — пытаюсь вмешаться я.

— Я тебя позвал? Ах, ну да. А ты делаешь вид, что не был рядом всё это время. Мы затащили её в машину и увезли за город, а ты как сидел в своей конуре, так и остался сидеть? Кого ты пытаешься обмануть? Так. Давай сделаем чуть-чуть по-другому, — говорит Тимур сокращая расстояние между указательным и большим пальцами. — Тебе тоже есть, что ей рассказать. Так расскажи. Пусть будет всё по-честному. Это он, Сань?

— Угу, — кивает Саша, потреся в ответ и снова ударяется в свои переживания. Андрей почти не меняется в лице, но всё написано в его глазах.

— Что я должен рассказать?

— Ты знаешь, что, — снова вмешиваюсь, дёргая Андрея за руку, и на этот раз на меня-таки обращают внимание.

— Хорошо, по дороге я тебе всё расскажу, собирай вещи.

— Нет. Я не поеду, — демонстративно делаю шаг в сторону. — Либо говори, либо уезжай и делай, что хочешь. Без меня у тебя всё равно ничего не примут, а я скажу, что не давала разрешение на съёмку в своей квартире. Ты знаешь, что будет потом. Говори, я слушаю.

Андрей в ответ лишь тепло улыбается мне и качает головой:

— Всё-таки это меня в тупик загнали, да? Хорошо, — он жестом приглашает меня присесть напротив него. Тимур садится рядом со мной и скрещивает руки. Только что не ухмыляется по-злодейски, потирая ладони. Я не жду ничего. Абсолютно. Только то, что я уже знаю, но в подробностях, с деталями, которые раньше он упускал.

— А им обязательно при этом присутствовать? — Андрей кивает на Сашу и Тимура. Саша резко оживает, выплывает из омута своих раздумий.

— Ты соврёшь ей как всегда. Странный ты, Андрюх, лезть к ней в гостиницу аж два раза, притворяясь хрен знает кем, тебе было не стыдно, а за тот случай стыдно? Или всё дело в наказании? Или в том, что на неё тогда напали из-за тебя? Как тебе вообще такое в голову пришло, а? После всего, что ты сделал, ещё хватило ума начать доставать ее спустя столько лет. Ты конченный просто. Я это ещё тогда знал. Жаль, что сразу не понял, что это ты. Будто из памяти вышибло.

Андрей сидит, поджав губы, взгляд устремлён в никуда, пятерней расчесывает волосы, убирая на одну сторону.

— Вышибло из памяти потому что ты боялся, — о чем-то поразмышляв, отвечает он. — И потому что не был уверен, правильно ли вы поступили.

— Откуда тебе знать, в чём я был уверен, а в чём нет?

— Всё просто. Она не пострадала. Ничего не помнит. И если бы ты хоть немного смотрел по сторонам, то понял бы, что начинал это не я.

— Так! — не выдержав, бью ладонями по столу. — Вы как супружеская пара треплетесь, к сути уже можно? Я ничего не понимаю! Что ты сделал?

— Да ничего особенного, Ксюх, — вместо Андрея отвечает Саша. — Накачал тебя каким-то дерьмом, отнёс в комнату и... Это... Ну, сама понимаешь, мне стыдно вообще такие слова произносить. А дальше...

— Всё так, — кивает Андрей, глядя мне в глаза. Взгляд полон беспокойного ожидания, но совсем не вины. Я же пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь из того вечера. На котором, как я думала, у меня был первый секс с парнем, с которым я встречалась в то время. — Но я тебя ничем не накачивал. Если бы твой взбалмошный друг и раньше бы так стремился тебе помочь, как после этого случая, он бы знал, что я пришёл уже после того, как ты выпила какую-то дрянь.

Денис просил... Нет, он требовал, чтобы я, наконец, переспала с ним. И выбрал совсем не подходящее для этого место — большую коммунальную квартиру, где частенько собиралась половина университета. Сначала я отказала ему. А потом напилась. Один стакан какой-то сладкой бормотухи, другой — и я уже не в состоянии дойти даже до кровати. Он отвел меня, я немного полежала, и стало легче, а потом что-то проснулось во мне, он сидел совсем близко, гладил меня по щеке, шептал что-то очень приятное, а я попросила его поцеловать меня. Он поцеловал. Ещё раз, и ещё раз. Мы целовались долго, я чувствовала его руки на своих бёдрах, потом в трусиках, и, когда я наконец осознала, что их больше нет на мне, и что он между моих ног, я позволила ему войти в меня.

Как же было стыдно, когда я очнулась и увидела Сашу рядом с собой. Сначала я подумала, что это он переспал со мной, я не могла вспомнить, что было, только жаркие поцелуи и ноющую боль между ног — это был мой первый раз. Постепенно я понимала, что он был совсем не такой, как рассказывали девчонки, и, несмотря на лёгкую боль, я осталась довольна. Саша спросил меня, как я себя чувствую, отвернулся, пока я одевалась, и вывел меня из комнаты. Денис сидел в полупьяном состоянии, у него была в кровь разбита губа. Что он сказал мне, я уже не помню. Он, как и Саша, поинтересовался моим самочувствием и отвёл меня до дома. На прощание хотел прикоснуться губами к моим, но что-то остановило его.

Он знал. Но ни он, ни Саша ничего не сказали мне. Вообще ничего.

— Это был ты, да?

— Это был я. Я нашел тебя в непонятном состоянии, хотел найти твоего парня, но там началась какая-то драка, и я решил оставить это дело на потом. Отвёл тебя в комнату, и... Когда ты потянулась ко мне, я не выдержал. Я даже не знал, что ты девственница, — на этих словах он едва сдерживает улыбку. Но это не насмешка. Похоже, те воспоминания для него значат гораздо больше, чем для меня. Учитывая состояние, в котором я не поняла, что передо мной чужой парень. — Ты потом уснула, и я ушёл.

— А я видел, как он выходит из комнаты.

— И что дальше? Как это связано с тем нападением на нас с тобой? — спрашиваю Сашу, старательно игнорируя пристальный взгляд Андрея. Я хорошо помню, что опаивал меня не он, я не принимала напитки из его рук, и, вообще, не помню его в тот вечер, лицо стёрлось из памяти. Но одно мне совсем не понятно — почему он сразу в этом не признался? Зачем было мариновать меня столько времени, выдумывать какие-то небылицы? Преследовать, добиваться расположения таким диким способом?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Может быть, потому что я сразу послала бы его ко всем чертям?

— Да напрямую свзяно, Ксюш. Мы с Дэном потом натворили кой-чего.

— Говори уже прямо, — закатывает глаза Андрей. — И как вы меня в мастерской подловили, и как ты меня канцелярским ножом пырнул.

— Это вышло случайно. Мы пришли поговорить. Ты сам кинулся.

— Когда этот твой Дэн меня в лодыжку пнул. Вы почему-то решили, что если вас двое, мне сразу страшно станет. А потом сами же испугались, давай хватать первое, что под руку попадётся.

С трудом собираю мысли в кучу, постоянно ударяясь в воспоминания. После той ночи Денис снова урвал момент, чтобы побыть со мной. Думая, что уже спала с ним, я согласилась. Но этот раз мне совсем не понравился. Казалось, что он хочет унизить меня, он был груб, больно сжимал грудь и входил очень резко, мне хотелось кричать от боли. И я постепенно отдалилась от него. Саша вёл себя как обычно, словно ничего не произошло. И спустя некоторое время на нас напали. Он оказался рядом. Двое прижали меня к стене, а потом появился третий и попросил тех двоих не трогать меня. Но Саше досталось. Я пыталась помочь ему, те двое словно забыли о просьбе третьего, и ему пришлось меня защищать.

Я всё вспомнила.

— Ты всё это время знал, кто они такие? — обращаюсь к одногруппнику.

— Нет. Они же не сказали, из-за чего налетели на тебя. А потом и на меня.

— Это был мой брат, — вмешивается в наши воспоминания Андрей. — Двоюродный, но мы были друзьями. Я когда немного в себя пришел, рассказал ему обо всём.

— Почему ты не пошёл в полицию?

— Я получил по заслугам, — пожимает плечами Андрей. — Во всяком случае, мне так казалось. Меня мучила совесть за то, что я с тобой сделал. Хотел извиниться. С цветами к тебе пришёл, но передумал, оставил под дверью. А потом было поздно. Врачам сказал, что напился и сам напоролся по неосторожности.

— А это правда, что Колю в тюрьме убили?

— Правда.

— Это всё понятно, — подаёт голос Тимур, внимательно выслушав предысторию. — Но какого хрена ты сейчас творишь? Чего ты хочешь от неё?

— Сейчас чего хочу? Хочу, чтобы она знала, что я от своих слов не отказываюсь. Что я хочу видеть её рядом с собой. Что я люблю её, и уже очень давно. И надеюсь, что она меня простит, даже если будет очень трудно это сделать.

Неотрывно смотрю на то, как его рука тянется ко мне через весь стол ладонью вверх. Пока Саша и Тимур что-то очень тихо говорят друг другу, он ждёт, что и я подтянусь к нему. Слов не нужно. Один жест, говорящий сам за себя.

Возможно, я пожалею об этом, но под полные ужаса взгляды, я это делаю. Тянусь к нему и касаюсь его руки своей.

Глава 14

Прикосновение чьих-то рук выдёргивает меня из крепкого сна. Пытаюсь сфокусировать зрение, и ледяной страх пронзает сердце — это он, Андрей. Хакер, который преследует меня. Какого чёрта я делаю в его машине?!

— Ксюша, ты что? Ксюш?

В ужасе озираюсь по сторонам и, потихоньку вспоминая, что произошло, прихожу в себя. Я села в его машину сама. По собственной воле.

Теперь я знаю всю правду о нём. И не чувствую ничего. Ровным счётом ничего. Ни разочарования, ни жгучей ненависти к нему. Теперь я его помню. И события того вечера вернулись в мою память. Он — мой первый мужчина. Его поступок не был поводом для гордости, он мог сделать иначе — например, оттолкнуть меня, когда я, в практически невменяемом состоянии обвила руками его шею, но... Я совсем не злюсь на него за это. Злюсь за то, что проникал в гостиницу, приставлял нож к моей спине, завязывал глаза, подносил свой член к моим губам, когда я этого не хотела. За то, что он поспособствовал моему увольнению, украл деньги с карты, потом вернул, но осадок всё равно, остался. А главное — он мне врал, притворялся другом, подставлял плечо, когда мне была нужна защита от него самого, вёл двойную игру.

Вряд ли я когда-нибудь это забуду. Но сейчас я с ним и за то, что было в прошлом я бы простила его без разговоров.

— Кошмар приснился, — бормочу, вылезая из машины. Сон ещё не отпускает, и я вяло следую за ним. Достаёт мой чемодан из багажника и кучу пакетов с заднего сидения, которых там не было, когда мы садились в «Киа».

Я выключилась сразу же, как мы въехали в город, и с тех пор не просыпалась. Я вымотана, словно ко мне присосался здоровенный москит и высосал всю кровь.

Этому есть причина. Не только практически бессонная ночь, но и обстановка, атмосфера в том доме.

Когда наши руки, мои и Андрея, соприкоснулись, Тимур был в ужасе. Я никогда не видела настолько серого и мрачного лица, таких стеклянных глаз. Мне стало настолько не по себе, что тут же захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть его, не чувствовать его энергетику. Нервничая, я поправила волосы, и его лицо стало ещё серее. Взгляд был прикован к моей шее, к этой позорной отметине.

Андрей это заметил. Судя по взгляду, ему очень хотелось подлить масла в огонь, но, к счастью, он не стал ещё сильнее накалять обстановку. Тимур всё понял. Вечером перед тем, как я Андрей забрался в окно, я ходила перед ними с собранными на затылке волосами. Никакого засоса тогда, конечно же, не было.

И тогда, спустя несколько секунд, он обратился ко мне:

— Значит, мне не показалось, что ты не одна?

Я отрицательно покачала головой. И пока я не села машину Андрея, он не произнёс ни слова. Что-то сказал ему напоследок. Но что именно? Я пыталась узнать, но ответа не получила.

«Не бери в голову, Ксюш. Ничего необычного он мне не сказал».

* * *

— Хочешь есть?

Киваю, стуча ногтями по столу. Нежный поцелуй щекочет кожу за ухом, вызывая улыбку. Он не останавливается и, найдя мои губы, впивается, слегка касаясь языком моего. Отстраняется и на пару секунд задерживает взгляд на моём лице.

«Я победил» — четко отражается в его глазах. Я рядом, в его доме, никто не тащил меня силком, не уговаривал, манипулируя моими чувствами. Однако меня никак не покидает ощущение, что всё было подстроено. Все тропинки, по которым я ступала, были вымощены именно его усилиями. И все они вели сюда, в этот дом. В его паутину.

На этот раз я попалась. Не физически. Эмоционально. Я могу прямо сейчас собраться, вызвать такси и уехать. И он не схватит меня за руку. Не прикуёт к кровати. Он знает — даже если я уйду сейчас, завтра я открою дверь и впущу его в свой дом.

— Когда ты успел всё это купить? — спрашиваю как только он отходит от меня и начинает разбирать пакеты.

— Ты так мило спала, я не стал будить тебя. Заехал в магазин, потом в кафе. Если не хочешь мяса, могу заказать что-нибудь, но придётся подождать.

— Не надо, — отвечаю, вдыхая головокружительный запах еды. Кажется, что я не ела целую неделю. Днём из-за всех этих откровений у меня начисто пропал аппетит.

Большая тарелка жареного на углях мяса, куриные крылышки, овощи с красивыми пригаринками от решётки, свежая ароматная зелень, бутылка прохладного игристого вина. В данный момент другого мне и не нужно. Хорошо поесть, расслабиться и упасть в мягкие объятия его постели. Забыться крепким сном, и уже утром, на свежую голову подумать, что делать дальше.

После ужина с полным животом и тяжёлыми веками, настолько неподъёмными, что я не могу держать глаза полностью открытыми дольше трёх секунд, я плетусь в комнату Андрея. Ополаскиваю лицо холодной водой — никакого эффекта. Сонными глазами смотрю на большую акриловую ванну и машу рукой — приму душ с утра. Андрей уже перестилает постель. Молча наблюдает за тем, как я переодеваюсь. Не с похотью, не с горящими от желания глазами, а спокойно, с теплом, будто чувствуя моё состояние.

— Спокойной ночи, любимая, — последнее, что я слышу перед тем, как провалиться в темноту, окутанная теплом и ароматом свежего постельного белья.

А потом...

Я сплю, но в мой сон постоянно врываются знакомые до боли голоса. Тимур и Марьяна. Точно они. Они разговаривают, занимаются сексом, кричат друг на друга. Снова разговаривают. Я не могу это вынести, не понимаю, зачем они пришли сюда, почему делают это именно здесь, в комнате Андрея, почему он позволяет им так вести себя в собственном доме. Хочу сказать им, крикнуть, чтобы, наконец, оставили нас в покое и ушли, и когда мне-таки удаётся произнести одно-единственное слово, я просыпаюсь.

— Прекратите!

— Тише, тише, — чувствую тёплую руку на своём животе. Тяжело дышу, приходя в себя и постепенно понимаю, что это был сон, никаких Тимура и Марьяны здесь нет. Однако...

Одной рукой он держит свой телефон, а на экране высвечивается какая-то программа, которая, судя по интерфейсу, воспроизводит звук.

— Что это? Что ты сейчас слушал? — спрашиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ничего, Ксюш, прости, что разбудил. Я вроде тихо слушал...

— Это что, твои шпионские штуки? Я здесь, зачем ты это делаешь? — моему возмущению нет предела. Ещё немного, и я начну жалеть, что села к нему в машину и приехала сюда.

— Ладно, — вздыхает. — Ты здесь, но он не успокоится. Я по глазам видел. Если честно, я думал, он меня на месте прибьёт. Сашка бы точно не рыпнулся, ему сейчас вообще не резон это делать, но Тимур... Помнишь, ты говорила, что не хочешь быть ему обязаной?

— Не помню, что я говорила это при тебе, но какая уже теперь разница, — огрызаюсь я. Сама себя глажу по руке, чтобы успокоиться. — Говорила, и что?

— Ты была права. Он уверен, что ты предала его.

— Это ты по его глазам всё увидел или мысли прочел? Как? Ты... Подожди, ты его слушаешь, да? А Марьяна? Я сквозь сон её голос слышала, она тоже там?

— Угу. Включить тебе?

— Нет. Я не хочу в этом участвовать. Это незаконно, так нельзя, — протестую.

— Ничего не поделаешь. Я уже послушал достаточно. Могу своими словами тебе передать.

— Передай.

— Я так понимаю, что Саня уехал, а Тимур позвонил Марьяне и предложил ей приехать к нему туда. Она приехала, они поговорили, потом...— рассказывает Андрей, отложив телефон в сторону.

— Нет, стой, — прерываю его рассказ.

Я действительно не хочу вмешиваться в их личную жизнь, но разве раньше я не подслушивала чужие беседы? Особенно в школе, в университете — благое дело узнать чей-нибудь секрет и тихо, в уголке хихикать с подружками. Тем более, что Андрей может что-нибудь упустить в своём рассказе и картина будет неполной.

— Давай туда, где они уже ругаются. Ахи и вздохи я слушать не хочу.

— Ты это слышала? — в полутьме вижу, как он приподнял одну бровь и игриво улыбнулся.

— Слышала. Зачем только ты это слушал, я не понимаю.

— Я слушал это в режиме онлайн. Подожди, они ещё говорят.

Он включает запись и я чётко слышу голоса Тимура и Марьяны:

«Тим...»

Молчание. Тихий вздох.

«А?»

«Прости, что я накричала»

«Да не извиняйся. Я сам виноват. Тебе, кстати, ничего, не икается, что ты на Виталиной машине ко мне приехала?»

«Он на вахте сейчас»

«Я не об этом спросил, Марьян»

«Опять ты начинаешь. Не икается. Он знает, что мы с тобой спим»

«Серьёзно?»

«Ага. Спалил меня тогда. Уезжать даже не хотел в этот раз, мол, я снова к тебе бегать начну. Я ему говорила, что ты сейчас не один. Не верит. Чувствует что-то»

Тимур смеётся. Марьяна говорит ещё что-то, но её плохо слышно из-за его смеха. Похоже, устройство, что передаёт звук, лежит с его стороны.

«Считай, что один» — голос Тимура стихает, и едва слышен на последнем слове. Судя по звукам, они целуются. А мне, несмотря на полное отсутствие каких-либо чувств к нему, становится тошно. Впрочем, здесь хороши все. И он, и Марьяна, и я...

«Ну и что ты решил? Можешь мне хоть что-то конкретное сказать? Я так постоянно буду бегать к тебе?» — спрашивает она, когда кто-то из них прерывает поцелуй.

«Хмм... Если меня закроют, ты будешь ко мне бегать?»

«Не поняла. В каком смысле, если тебя закроют? Посадят, ты имеешь в виду? Что ты сделал?»

«Пока ничего. Но сделаю»

«Может, не надо? У тебя всё есть, ещё больше хочешь?»

«Всё есть, Марьян. Кроме неё. Её у меня нет и не будет никогда, пока он живой».

Несколько секунд тишины, нарушаемой только слабым шипением и глухими, но частыми ударами моего сердца.

«Тимур, ты чего? Ты же только что про неё такое говорил, а теперь она тебе нужна? А я? Что ты сделаешь, а?» — голос Марьяны срывается. Она вот-вот расплачется.

«Я убью его. И всё. А дальше будет видно...»

Глава 15

— Убери это, — говорю я, отвернувшись, плотно закрываю глаза, надеясь так побыстрее уснуть. Как назло, откуда-то издалека, скорее всего, с лесной трассы раздаётся рёв мотоцикла. Судя по продолжительности этого раздражающего звука, едет целая колонна. Демонстративно вжимаю ладони в уши. Конечно, не мотоциклисты меня беспокоят. А разговор моей бывшей подруги и мужчины, который когда-то признавался мне в любви, но, похоже, это было ложью.

Марьяна не кричала и не затеяла ссору с Тимуром после того, что услышала. Она замолчала. А он, с упоением, в подробностях рассказывал как бы ему хотелось сомкнуть свои пальцы на шее Андрея и давить, пока его взгляд не застынет навеки. А потом добраться до меня.

«А я его понимаю. Лишить её заработка, отвернуть от мужа, загнать в угол и таскать, пока не надоест. Мог бы я сделать так же, сделал бы, наверное».

Мне стало неприятно. Нет, гораздо больше, чем неприятно. Всё, и голос, и манера его речи, и, главное, то, что он произнёс, было настолько отвратительным, что я, не дослушав, попросила Андрея выключить запись и больше не включать её.

— Будешь слушать, что было «до»? — спрашивает он, к счастью, без издёвки.

— Не буду. Сейчас я буду спать, а завтра мы с тобой поговорим об этом. И, пожалуйста, если тебе не трудно, не прикасайся ко мне сейчас. Хорошо?

— Хорошо, Ксюш, — ласковый голос немного успокаивает сердце. Изо всех сил я стараюсь уснуть, но не выходит очень долго. Даже он засыпает раньше меня. А я, устав лежать на одном боку, поворачиваюсь к нему лицом.

Мне прекрасно видно каждую черту его лица, которое кажется мне и чужим и родным одновременно. И снова этот вопрос, что я задавала миллион раз сама себе этим вечером.

«Почему я здесь?»

Ответа нет. Может быть, когда-нибудь я смогу найти объяснение своим поступкам. Его мне понятны. Столько воспоминаний обо мне, в то время, как в моей голове не было ни одного, связанного с ним. Возможно, однажды, я почувствую, что моё место именно здесь. Когда буду уверена в том, что больше меня ничто не потревожит. Тимур успокоится, дело о смерти Юры закроют...

Снова чёртовы мотоциклы. Рев мотора и рой мыслей в моей голове. Встаю и иду на кухню в поисках чего-нибудь, чем можно заглушить этот оркестр. Может, у него есть снотворное? В коробочке с лекарствами на верхней полке кухонного гарнитура не нахожу ничего, кроме обезболивающего. И тут же вспоминаю, что уже три дня как не принимаю противозачаточные. От собственной рассеянности хочется плакать. Как же так?

Засыпаю только под утро, и уже через два с лишним часа пью кофе, почёсывая сухие глаза, пока Андрей занимается завтраком.

— Не переживай ты так, — он бодр и весел. Всё нипочём, как обычно. Его ничем не сломишь. — Лучше подумай, как будешь отмазываться от встречи со своей подругой.

— С чего ты решил, что она предложит мне встретиться с ней? У тебя где-то ещё электронная гадалка встроена или бот, который делает расклады таро?

— Да нет, просто предполагаю. Она тебе всё расскажет и обязательно захочет убедиться в том, что ты его окончательно отпустила. Я тебя уверяю. Напишет что-то вроде: «Ох, ах, привет, тут такие новости есть, вопрос жизни и смерти, давай посидим в кафешке, расскажу». Ей так проще будет. А потом всё, ваши пути уже разошлись. К сожалению. И встречаться с ней тебе не нужно. Не потому что я так сказал, а потому что в этом нет смысла.

— К сожалению, — повторяю я. — Ни друзей, ни подруг. Сашу я тоже теперь ни видеть, ни слышать не хочу. Только ты, родители и сестра. И те мной особо не интересуются. Может, уедем, пока не поздно? Он же добьётся своего, я чувствую.

Андрей оборачивается и долго смотрит мне в глаза.

— Неужели я этого дождался?

— Чего?

— Ты беспокоишься обо мне. — Счастливая улыбка озаряет его лицо.

— Слишком не обольщайся, я и передумать могу. А вообще, может... — внезапно в голову мне приходит гениальная идея, — может, мы просто разойдёмся, а? Найди себе девушку, и ему не придётся никого убивать. Если ты думаешь, что он шутит, он не шутит. Он уже говорил мне об этом, когда забирал меня отсюда. Причин масса. — А я буду одна. Я его не боюсь. Пусть хоть из кожи вон вылезет, даже порог его квартиры больше не переступлю. Хватит с меня.

— Нет, — получаю твёрдый и лаконичный ответ.

— А если я уйду сама?

— Уходи, если ты этого хочешь, — былой радости в голосе как ни бывало. Но он спокоен, не скрипит зубами, беседует со мной как и полагается общаться со взрослым осознанным человеком, целиком и полностью доверяя ему и уважая его выбор. — Но ты же понимаешь, что я тебя не оставлю. И другая девушка мне не нужна. Хочешь, раскрою один секрет?

— Давай.

— Я не был ни с кем, кроме тебя.

— В каком смысле?

— В прямом, Ксюш. Я ни с кем не встречался никогда. Только спал, один-два раза. С замужними как правило. Им не нужна надежда. А мне была не нужна их любовь. Только твоя.

Я не собираюсь никуда бежать, тем более, что природа сегодня волнуется, ветер бушует за окном, вовсю гнёт хрупкие ветви, но что-то заставляет меня взглянуть на цены в такси. Так и знала, почти в трое выше, чем в солнечный день.

— Да уж, — судорожно выдыхаю, стуча ногтями по столу. Как назло, Андрей в этот момент открывает крышку сковороды и вместе с паром по кухне распространяется великолепный запах еды, какого-то мяса или ветчины, ароматных трав. Понятия не имею, что он там жарит, но этот аромат сводит меня с ума.

— Ну что, передумала уходить? — игриво улыбается и, подойдя сзади, кладёт ладони мне на плечи, легонько массирует. — Не нужно никуда уезжать, Ксюш. Ничего он мне не сделает.

— Потому что ты его опередишь?

— Нет. Сказать тебе правду?

— М?

— Я устал. Столько сил было брошено в эту дурацкую игру, ты и представить себе не можешь. Я просто устал, — наклонившись и прильнув губами к моей щеке, он возвращается к плите. А меня вдруг посещает не просто плохое, а по-настоящему жуткое предчувствие. Словно именно в тот момент, когда я наконец расслаблюсь, случится именно то, чего я так боялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Андрей словно в воду глядел. Через пару дней мне приходит сообщение от Марьяны.

«Приветик. Ксюх, я знаю, что где-то поступила некрасиво, и всё такое, но у меня к тебе есть дело. Очень серьёзное! Посидим где-нибудь?»

Как можно быть настолько проницательным? Он читает это сообщение вместе со мной, и губы растягиваются в улыбке.

— Ну я же говорил. Пиши, что я тебе не разрешаю.

— Прям так и написать?

— Да. Можешь ещё чего-нибудь добавить.

«Спасибо, что написала, Марьян, но в другой раз. Я у Андрея, кроме него мне никто не нужен, и я больше ничего не хочу знать. Удачи тебе» — пишу в ответ и, взглянув на Андрея, получаю одобрительный кивок.

— Так ещё лучше.

Нажимаю «отправить» и жду ответного сообщения. Марьяна читает, но ничего не пишет в ответ. С великим удовольствием я удаляю её номер из телефонной книги. После подслушанного разговора с Тимуром я никак не могу вымыть из своей головы стойкую неприязнь к ней. Андрей рассказал мне что Тимур назвал её «приживалкой». Моя экс подруга возмутилась, мол, ещё давно попросила его так её не называть. Он уже оскорблял её, но она возвращается к нему снова и снова. Лишь ради того, чтобы добиться той беззаботной жизни, о которой она давно мечтала. И которую он никогда не даст ей.

* * *

На следующее утро я просыпаюсь в давящей на уши тревожной тишине. Рядом никого. Не закипает чайник на кухне, не работает плита, нигде не шумит вода. В туалете не горит свет. Его нет. И машины в гараже тоже.

Бегу за телефоном, набираю номер и сердце останавливается. Недоступен.

Вот уж чего не думала, так это, что буду так сильно переживать за хакера. Отчаянно проверяю все свои переписки, сама не зная, почему именно там пытаюсь найти какие-либо зацепки, но я — не он. Я не умею читать между строк и видеть то, чего не замечают остальные.

Бью себя в лоб, вспомнив, что он буквально вчера вечером установил в мой телефон программу, способную отслеживать его местоположение даже при выключенном телефоне. Там не только она, но и бот, о расширенных функциях которого Андрей почему-то решил умолчать, сказал только что он чем-то похож на «Алису», но может гораздо больше, а не только искать ответы на вопросы в сети.

Открываю приложение и вижу алую точку на карте. Увеличиваю, и брови сами ползут вверх. Точка прямо возле дома. Движется, но очень медленно, почти застыла на месте. Ничего не понимая, мчусь к выходу, открываю дверь и сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Облегчённый выдох, крепкое объятие. Ещё немного напряжения, и я бы расплакалась.

— Эй, ты что? Что такое? — бросив пакеты на пол, он обнимает меня в ответ. Уткнувшись носом в пропитанную слабым ароматом хвои футболку, впиваясь пальцами в твердые мышцы на его спине, бормочу в ответ:

— Телефон нужно как следует заряжать, что такое. Ты меня напугал. Не делай так больше.

— Понятно, — вздыхает Андрей, отстраняясь. — Никак не успокоишься. Хорошо, Ксения, твоя взяла. Собирай вещи.

— Прогоняешь меня?

— Не дождёшься, — на хмуром лице вырисовывается лёгкая кривая улыбка. — Мы уезжаем. Вдвоём.

Глава 16

Весь оставшийся день до наступления сумерек мы тратим на то, чтобы выбрать новое место.

И в этот самый день я наконец-то вижу в нём человека. Не обманщика, который притворялся бескорыстным помощником, не хакера, излучающего опасность, а человека. Выбора у нас немного, мне нельзя уезжать слишком далеко от города, а он вовсе не хочет это делать. Сам предложил, а теперь отказывается от всего, что я ему предлагаю. Вдобавок, говорит, что необходимости уезжать нет.

— Ты издеваешься надо мной, да? — фыркаю, забирая у него свой телефон с открытым объявлением о сдаче квартиры в пригороде. — Мы с тобой уже несколько часов это решаем, а ты опять заднюю даёшь. Нет. Решили ехать, значит, едем.

Снова открываю одни и те же объявления, пока наглец лежит рядом и ухмыляется, наглаживая мою грудь. Как могу, сбрасываю его руку с себя, но она то и дело возвращается на место.

— Хорошо, давай уедем. Снимем домик, помнишь, как в тот раз, натопим баню, да? — соблазнительно шепчет мне на ухо, пользуясь моментом, прокрадывается под резинку домашних шортов. — Тебе было хорошо, я знаю.

— Да, мне было очень хорошо, тогда я не знала, кто ты такой, — отвечаю и шиплю, закусив губу. Его пальцы уже между половых губ, неторопливо натирают клитор. Вся кровь уходит вниз, и фото чьих-то апартаментов на дисплее телефона расплывается в к меня глазах. Развожу колени пошире, позволяя ему ласкать себя. Ладонь, живя своей жизнью, сама ложится на его уже выпирающее из штанов достоинство. Легкая перепалка перетекает в нежный секс с неглубоким проникновением, влажными поцелуями, поглаживаниями. И в самом конце, чувствуя прилив, непроизвольно сжимая его член на пике наслаждения, я быстро отползаю назад, не давая ему излиться в меня. Немного жидкости всё же попадает внутрь, остальное вытекает на мой дрожащий от спазмов живот. Андрей, помогая себе выпустить всё до последней капли, опускается на меня и шепотом спрашивает:

— Это что сейчас такое было, Ксюш?

— Я забыла тебе сказать, — обнимая его слегка влажные плечи, шепчу в ответ: — Я пропустила приём таблеток. Совсем вылетело из головы.

Он хмыкает и, приподнявшись, впивается в меня каким-то слишком воодушевлённым взглядом:

— Ничего страшного. Многие через это проходят. Тебе скоро двадцать семь. Пора бы задуматься...

— Ты о чём это? — мгновенно прихожу в себя. — Нет, нет, нет, задуматься, я задумаюсь, но не сейчас. Так, семьдесят два часа ещё не прошло, живо собирайся и езжай за таблетками, — выкарабкиваюсь из-под него и мчусь в ванную, крича ему вслед: — Без них не возвращайся, ясно? И чтобы без обмана! Больше я тебе ничего такого прощать не собираюсь!

Он не протестует. Посетив ванную сразу же после меня, одевается, но при этом не прекращает улыбаться.

— Я тебе эту твою улыбку быстро с лица спущу, — негодую я. — Купишь таблетку экстренной контрацепции и коробку презервативов.

— Целую коробку? — хохочет.

— Да, целую коробку. Я слишком рассеянная для того, чтобы по графику контрацептивы эти пить.

— Ну и правильно, не нужно портить здоровье, — соглашается со мной Андрей и коротко целует в губы перед выходом.

Жду его часа два, не меньше. За окном уже совсем темно, то и дело поглядываю на часы, снова нарастает тревога, но я держусь изо всех сил, чтобы не сорваться и не залезть в ту программу, что отслеживает все его передвижения. Пытаюсь убедить саму себя в том, что сталкерство — совсем не моё, пока он не появляется на пороге с небольшим пакетом в руке.

— Коробка где? — сходу спрашиваю.

Скинув кроссовки у порога, подойдя ближе и приподняв уголки губ в легкой улыбке, мол, не волнуйся, всё уже сделано, Андрей достает большую упаковку презервативов и кладет на стол передо мной.

— Ладно, для начала сойдёт. А таблетки?

Теперь он медлит. Присаживается и выуживает из пакета маленькую черную коробочку. Но не с таблетками. Меня бросает в то в жар, то в холод, пока я верчу эту вещь в руках, при этом отказываясь наотрез смотреть, что там внутри. Кольцо вместо таблеток экстренной контрацепции — самый правильный, по его мнению способ сказать «Я люблю тебя». Чёрт!

— Дай-ка сюда свою руку, — говорю ему, намереваясь вернуть его подарок, и в ответ получаю отрицательный кивок.

— Открывай, Ксюш.

— Ладно, ладно, — дрожащими от волнения пальцами открываю коробочку. Кольцо с небольшим аккуратным камнем. Достаю его из коробки и примеряю, нервно дёргаясь. Сердце скачет, и отчего-то мне хочется разреветься.

— Я думала, ты знаешь мой размер. Оно чуть больше. Не критично, но...

— Это ты сейчас вся такая стройняшка, потом отеки пойдут, поправишься немного после родов, так что, с размером я угадал, — произносит он страшные вещи. Внутри холодеет. Но разве я не об этом мечтала, работая без продыху и вбухивая почти весь свой заработок на имущество моего покойного мужа?

Судорожно выдыхаю.

— Я не знаю, Андрей.

— Да тут и знать не нужно. Пусть оно остаётся у тебя. Не снимай. Когда решишь, тогда и определимся с датой, местом и всем прочим.

— Где-то ты предпочитаешь сложности, а где-то у тебя всё слишком просто. Таблетки ты мне, я так понимаю, не купил?

— Нет, — отвечает он, протягивая свою руку. Как в прошлый раз, надеясь, что я дам свою. И я даю, крепко сжимаю его телпую ладонь, другой рукой стирая влагу со щёк. Понятия не имею, что делать дальше. И когда бежать за тестом на беременность...

* * *

Все полтора месяца, что мы проводим вдали от города, в небольшом пригородном посёлке, я не вылезаю из огорода, собираю ягоду, ухаживаю за чужим участком, потому что этот пункт входил в наш договор аренды, а Андрей без конца сидит за своим компьютером. Большую часть времени он уделяет какой-то своей работе, в котоую я не вникаю, оставшееся время он наблюдает за Тимуром и Сашей. Я не лезу в его дела, никогда не упрекаю, напротив, эту слежку я поощряю — Тимур ведёт себя странно. Как именно, Андрей не говорит, но его поведение отличается от того, как он действовал раньше. Он по-прежнему спит с Марьяной, которую Виталя, наконец, отрастив яйца, выгнал из съемной квартиры, работает, но слишком часто ходит на встречи, и каждый раз с разными людьми.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Он хочет меня запутать» — поясняет Андрей.

Я бы сказала , что у него начинается паранойя, но нет. Для параноика он слишком спокоен. Без опаски выходит из дома, любит прогуляться со мной тёплым летним вечером и в такие моменты полностью забывает о всех своих гаджетах. А я забываю о том, что где-то его поджидает опасность. Это чувство постепенно покидает меня, и в последние дни исчезает совсем.

Пока на мой телефон не поступает вызов от бывшей свекрови, которая требует встречи со мной. Поговорить о Юре и обсудить наследство. Это можно сделать и по телефону, но она настаивает на личной встрече.

Андрей сам предлагает отвезти меня и в один из выходных дней сразу после завтрака мы садимся в его «Киа» и проводим полтора часа в дороге. Я согласилась на эту встречу с одним условием — порог квартиры без сопровождения я не переступлю, поэтому мы посидим в кафе, пока меня ждут за его пределами. Женщине ничего не остаётся, как принять моё условие.

Подъезжаем на полчаса раньше оговоренного времени, Андрей убавляет звук на магнитоле, приглушая легкую композицию группы «Город 312», которой беззаботно подпевал, стуча пальцами по рулю, а я, отстегнув ремень, опускаю стекло до упора, впустив в салон прохладный воздух, откидываюсь на спинку сидения и вздыхаю. Зная характер Юриной мамы, смело предполагаю, что разговор будет напряжённым. Андрей с печальной улыбкой на лице просит меня не волноваться из-за этого.

Потому что есть куда более весомый повод для волнений.

— Я не хочу тебя расстраивать. Но... Ты должна кое-что знать.

— Почему ты говоришь это сейчас?

— Потому что потом может быть поздно, Ксюш.

— Что поздно? Ты шутишь сейчас, да? Скажи, что шутишь? — в панике озираюсь по сторонам. Ничего необычного. Серый городской пейзаж, люди спешат по своим делам. — Что ты хочешь сказать, говори!

— Юра был единственным человеком, которого я бы задушил собственными руками, если бы дал волю своим эмоциям, — отвечает Андрей, уставившись куда-то за пределы салона автомобиля. — Но я поступил иначе. Я не убивал его, но он сделал это из-за меня. Саша только подлил масла в огонь, всё остальное — моя долгая и кропотливая работа. Прости, что признаюсь тебе в этом только сейчас...

Глава 17

«Прости, что говорю это именно сейчас»

Да, милый, самое подходящее время признаться в убийстве моего бывшего мужа прямо перед встречей с его матерью, где я должна буду смотреть ей в глаза и делать вид, что совершенно ничего не знаю.

А он всё рассказывает. И с каждым произнесённым им словом ком в горле становится всё тяжелее и тяжелее.

— Я начал это уже давно. Почти сразу, как ты ушла от него. Послушай и попробуй меня понять. У меня только что в мысли его залезть не получилось, хотя то, что он писал и говорил другим, наверное и было отражением той жести, что в его голове творилась...

— Я не понимаю...

— Ксюш, я не могу показать тебе, что он писал, что он говорил, тем более, слишком опасно держать эти файлы, но поверь мне, там было гораздо больше, чем пожелание смерти. Да, он не тронул бы тебя, и то, как он набросился, было только импульсом, он был трусом, убить бы не смог. Но я всё равно не исключал этого, поэтому я и поставил камеру. И не одну. Всё это время я больше за ним наблюдал, чем за тобой, — последние слова он произносит с улыбкой, но глядя на моё побледневшее лицо, хмурится и спрашивает, всё ли хорошо со мной.

— Плохо, — вздыхаю, оглядываясь по сторонам, высматривая бывшую свекровь. Я и до сего момента не пылала желанием встречаться с ней, а теперь и вовсе подумываю о том, чтобы уехать отсюда ещё до того, как она подойдёт. — Но ты рассказывай, ты следил за ним, подслушивал, а дальше что?

— Я хотел убить его. Постучаться в квартиру и просто забить его до смерти, запинать ногами, ты не представляешь, как чесались руки. И я бы это сделал, но пока мы с тобой были вместе, я понял, что не хочу тебя терять вот так. Думал, убью, и что дальше? Я сяду, ты останешься с Тимуром, и всё коту под хвост... Поэтому я начал ему писать. Юре. Лез в его телефон, оставлял везде упоминания о себе, дал понять, что один шаг в сторону участка будет для него последним. Я продавливал его как хотел, а он вообще ничего не мог с этим сделать. Когда он на тебя набросился, это стало точкой невозврата. Я уже начинал подумывать, чтобы оставить его в покое, вопрос с квартирой практически решился, ты в плюсе, ты спокойна, и он сам притих, даже вспоминать о тебе боялся. Его спрашивают, ну как там с Ксюшей, а он отмалчивается. Не думал я, что он так поступит...

— А потом что?

— А потом всё. Тимуру я рассказал другую версию. Что он чуть не убил тебя, что я в последний момент появился, попросил его ничего тебе не говорить, мол, тебе и так тяжело. И пока они готовили план, как ему, скажем так, за тебя отомстить, я продолжил давить на него. В свой последний день он даже тени своей боялся. А потом случилось то, что случилось, Сане даже делать ничего не пришлось. Юра был на грани. Я думал о двух вариантах — либо психдиспансер, либо суицид. Продавливал, конечно, на второе. С человеком я бы так никогда не поступил, Ксюш, но в моих глазах он человеком не был. Лучше тебе вообще никогда не знать, как он на самом деле к тебе относится, и что говорил о тебе.

— Я знаю, как он ко мне относился, — шепчу в ответ. — Поэтому я и ушла от него. Прозрела, наконец-то.

— Ты простишь меня?

— За то, что довёл его?

— Нет. За это мне прощение не нужно. Я не жалею. За то, что скрыл это от тебя?

— А если бы я была против, ты бы остановился?

— Нет.

— Вот, ты и сам ответил на свой вопрос. За это тебе тоже не нужно прощение. Что сделано, то сделано. Ты только ответь мне, почему это именно сейчас решил рассказать? Почему не дома?

— Потому что меня убьют, — отвечает Андрей, бросив взгляд в зеркало заднего вида. Присмотревшись, оборачивается, секунда напряжения, и снова расслабляется в кресле. — Может, прямо сейчас а может, через час, может, завтра, не знаю. Но, скорее всего, это случится, когда ты выйдешь из машины.

Немая сцена. В салоне «Киа» тишина, напряженный воздух с трудом проникает в лёгкие. И, несмотря на то, что он произнёс, Андрей остаётся непоколебимым. Его будничный тон выбивает меня из колеи.

— Ты что такое говоришь сейчас? С чего ты взял?

— Не знаю. Может, ошибаюсь. Кто-то ехал за нами половину пути. Другую половину ехал другой. Я сейчас его не вижу, но прям чувствую, что стоит тебе выйти, у меня появится дыра в башке.

— Тебе совсем меня не жаль, да? — спрашиваю, положив руку на сердце. Ладонью чувствую, как оно грохочет в груди. — Перестань!

— Тебе нельзя сильно пугаться, Ксюш, я только поэтому тебе рассказываю, что дальше будет. Прости, я с этим уже ничего не сделаю.

— Сделаешь, — цежу я, подтирая пальцами влагу под глазами. Внутренности сдавливает тревога, чувство безысходности. Я понимаю, что он не шутит, и, скорее всего, нисколько не ошибается, но мозг отрицает реальность происходящего. — Заводи машину и поехали отсюда. Срать мне на эту встречу, едем домой.

— Выходи, — откинувшись на сиденье, он тянет ко мне свою руку. Теплая ладонь ложится на влажную щёку. — И ни о чём не думай. Я не могу это предотвратить, правда. Не сегодня, так завтра.

— Нет, — с силой бью ладонь по его запястью. Заводи, я тебе сказала! Хакер ты хренов, везде, в любую щель залезешь, ты добился чего хотел, хотя это было практически невозможно, я здесь, с тобой, я беременна от тебя, я почти твоя жена, ты своего добился, а теперь сдаёшься?

— Тише, не нервничай, пожалуйста...

— Не нервничать? Заводи свою машину, — рычу сквозь зубы.

Андрей практически незаметно озирается по сторонам и, наконец-то делает, как я прошу — он тянет руку к ключу зажигания ровно в тот момент, когда Юрина мама подходит к кафе.

Двигатель «Киа» заводится с низким, привычным гулом. Бывшая свекровь, будто чувствуя на себе мой взгляд, оборачивается и застывает перед дверью в кафе. Но смотрит она не на меня, а будто сквозь машину. Меня не мучает совесть, но взгляд тянется к Андрею – он спокоен, сосредоточенно смотрит в зеркало заднего вида, его руки уверенно лежат на руле.

Пока мы едем по городу, пишу сообщение с извинениями, не прекращая пялиться по сторонам. Всё вокруг кажется слишком ярким, несмотря на пасмурную погоду, краски режут глаза и каждый проезжающий мимо автомобиль кажется подозрительным. Убрав телефон в сумку, не свожу глаз с бокового зеркала, пытаясь уловить хоть какой-то намёк на преследование.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Никого нет, Ксюша, – спокойно говорит Андрей, словно только что заметил моё напряжение. — Забудь пока о том, что я тебе сказал. Если тебе так будет проще, считай, что я преувеличиваю.

— Ты знал, что я буду тревожиться и только попробуй сказать, что это не так. Знаешь, тревога бывает сильнее, чем испуг от неожиданности. А когда случается то, чего ждёшь и боишься больше всего, это ещё хуже. Ты понимаешь, что твои надежды были напрасны, и это убивает.

— Ты всё-таки беспокоишься обо мне, — снова эта фраза и эта самодовольная ухмылка, что слишком часто появляется на его лице с тех пор, как мы вместе. Особенно, узнав о моей беременности две недели назад, он был на седьмом небе от счастья.

«Теперь ты точно никуда не денешься от меня».

Он не произносил вслух эти слова. Я прочла это в его глазах.

— Беспокоюсь... Я злюсь на тебя. Терпеть тебя не могу. Скотина ты.

— Это потому что ты меня любишь, — получаю тёплую улыбку в ответ на ругательства. — Ты бы так не злилась на меня, если бы не любила. Я прав? Пожалуйста, скажи, что я прав.

— Прав.

Выезжаем за пределы города. Дорога пустеет. Тишина давит, усиливая моё внутреннее смятение. Я прикусываю губу, пытаясь успокоиться, но желудок сводит, тошнота подкатывает к горлу. Ранний срок беременности даёт о себе знать, усиливая каждую волну паники.

– Мне… мне нехорошо, – шепчу я, прикрывая рот ладонью. Холодный пот выступает на лбу.

Андрей тут же реагирует.

— Пододожди, найду где остановиться.

Спустя несколько долгих минут он сбрасывает скорость, съезжает на обочину, и вскоре мы останавливаемся у небольшой заправки, оснащенной мини магазином.

– Сейчас, я быстро. Тебе воды? – спрашивает он, его брови нахмурены от беспокойства. Я отрицательно качаю головой.

— Нет, не выходи, пожалуйста. Сейчас пройдёт.

Между сидениями лежит бутылка, но вода там совсем тёплая. Открутив крышку, делаю глоток, и делаю себе ещё хуже. Голова становится чугунной.

— Так, я не могу на это смотреть. Сиди.

Он быстро выходит из машины, я смотрю ему вслед, пока его фигура не исчезает за дверью магазина. Время тянется невыносимо медленно. Каждая секунда кажется вечностью. Воздух в салоне становится тяжёлым, дышать трудно.

Наконец, он возвращается. Подёрнутыми мутной пеленой глазами я вижу его силуэт, приближающийся к автомобилю. В одной руке бутылка воды, другой тянется к дверной ручке, щёлкает замок. И вдруг, он, словно в испуге, отшатывается от машины.

В ту же секунду раздаётся выстрел.

Резкий, оглушающий треск, словно удар молнии, он звучит так близко, что кажется, будто проникает сквозь металлический корпус машины прямо в мою голову.

— Андрей! — кричу, что есть мочи, практически не слыша собственный голос. Вдруг стрелок промахнулся? — Садись, что ты стоишь?!

Он ещё на ногах, прислоняется к машине, и даже мутным взглядом я четко вижу, ткань его джинсовой куртки оставляет алый след на боковом стекле.

Мир вокруг меня начинает кружиться. Звуки стихают, цвета расплываются. В голове звенит, перед глазами – черные пятна. Голос охрип, лёгкие опустели. Делаю судорожный вдох, но воздух не поступает.

Темнота.

Эпилог

Жара, наконец, спала. Воздух кажется влажным, но дышится легко. Даже в теле чувствуется необычная лёгкость. Совсем молоденькая официантка приносит мне меню, и пока я листаю, выбирая блюдо из бездушных картинок, то и дело поднимаю глаза, когда распахивается дверь в кафе. Она, как обычно, припозднилась, но я никуда не тороплюсь, уже потягиваю холодный мохито с насыщенным вкусом лайма. Жизнь кажется легче и проще в такие моменты. Особенно когда тебе не приходится гнуть спину, зарабатывая на коктейли. Деньги у меня есть. И гораздо больше, чем достаточно. Иногда даже страшно смотреть на баланс карты, посещает странное чувство, что я у кого-то её украла.

— Привет, — Марьяна скромно присаживается напротив. Тут же берёт в руки второе меню, но не сводит с меня глаз.

— И тебе привет, — отвечаю.

Марьяна изменилась. Постригла волосы, выпрямила утюжком. Сняла искусственные ресницы, длинные и загнутые, как у куклы, и теперь похожа на человека. У меня всё по-прежнему. Разве что стало впритык подаренное Андреем кольцо. Как в воду глядел.

— Давно не виделись, ты какая-то другая, — улыбается бывшая подруга.

— Я такая же, какая была, Марьян. А с тобой что?

— Ну, понимаешь, Мише нравится когда вот так. Он за естественность. Я даже губы подколоть хотела, не разрешил, представляешь?

— Миша, — киваю. — Этот тот, что на «Рэнж Ровере»? Видела в статусе фотку. Ничего такой.

— Ага.

— А что Тимур?

— А что Тимур? Мы уже давно не общаемся. Списываемся иногда. Но ничего большего, ты не подумай, что я...

— Я не думаю, — перебиваю Марьяну.

— Тебе пишет?

— Да, — признаюсь.

— А ты?

— Уже пятый номер блокирую. Я предпочитаю не иметь дела с убийцами, Марьян.

— Ксюш, ну ты чего такое говоришь. Три месяца уже прошло, его виновность не доказали, а ты всё свою линию гнёшь. Как он там, кстати? Так и не пришёл в себя?

— Гну свою линию, — спокойно говорю я, нажав кнопку вызова официанта, несмотря на то, что Марьяна ещё не определилась с выбором, — потому что это сделал он. И ты об этом прекрасно знаешь. На днях его отключат от аппарата, и он умрёт, я потеряла ребёнка, всё, что у меня осталось, это дом, который он зачем-то переписал на меня, пока твой Тимур готовился к убийству. Я не верю в совпадения. Этому деду снова захотелось за решётку, он купил пистолет и выстрелил в первого попавшегося человека, которым почему-то оказался Андрей, на которого Тимур больше месяца точил зуб. Достаточно ли притянуто за уши, как считаешь?

— И что ты будешь делать?

— Осталось немного. Поделю наследство, продам дом, возьму деньги и уеду отсюда. Вот, что я буду делать. Но если хочешь, можешь пойти свидетелем и рассказать им о ваших разговорах с Тимуром. Я против не буду. Если ты всё ещё считаешь себя моей подругой. У меня есть кое-какие доказательства, но я не могу их показать.

— Потому что они были получены незаконным путём?

— Именно поэтому, — вздыхаю. Напряжение постепенно уходит. Марьяна поджимает губы и медленно кивает.

— Хорошо. Я помогу тебе. У Миши есть знакомые в прокуратуре. Но, пожалуйста, не говори ничего про Тимура.

— Не скажу. Я много чего не говорю, и даже то, о чём должна сказать. Уж об этом точно промолчу. Саша до сих пор мне благодарности шлёт. То подарок какой-нибудь, то доставку закажет. Я ж ничего про его визит к Юре не сказала. А могла бы. Пусть живёт, он не виноват, что у его коллеги сорвало крышу. А что было в прошлом, там и осталось. И Андрея я простила именно поэтому. Хотя, наверное, он был бы жив, если бы я его не простила.

— Не вини себя, — Марьяна вряд ли поняла половину того, что я ей сказала, но мне хотелось это высказать хоть кому-либо. — Ты придёшь к нему перед отключением?

— Конечно приду. Как я могу не прийти?

* * *

Такси подъезжает ровно в ту секунду, как я выхожу из дома. Нервно перебираю пальцами все тридцать минут, пока мы едем до больницы. Больница огромная, но здесь меня уже знает каждая собака. Все три месяца я хожу к нему практически каждый день. Внутри — пусто. Всё наполнено спокойствием, только в самой глубине что-то свербит, не даёт полностью расслабиться.

Медленно захожу в светлую палату. Халат чуть-чуть жмёт в талии, и, пока иду до его кровати, расстёгиваю пуговицы. Благо, больше он мне не понадобится.

Милый. Лицо заметно осунулось. Темные длинные ресницы лежат на щеках. Щетина на подбородке снова отросла, и щекочет ладонь. Наклоняюсь и касаюсь его тёплых губ своими. Колется.

— Я, конечно, понимаю, что здесь не курорт, но когда ты в последний раз брился, м?

— Дня три назад, Ксюш, — сонно бормочет он. Открывает слипшиеся глаза, губы трогает лёгкая улыбка. — Как всё прошло?

— У меня-то нормально. Ты скажи, как тебе удастся все провернуть? — спрашиваю, бросив взгляд в сторону закрытого ноутбука на подоконнике. Палата находится на теневой стороне, и он спокойно оставляет его там, ибо больше негде. — Он же узнает и проверит. Саша уволился, так другого прихвостня себе найдёт. И я уже переживаю, за это есть какое-нибудь наказание или нет?

— Так, — сердито сдвинув брови, Андрей снова принимается за своё. — Я уже жалею, что попросил тебя об этой встрече с подружкой твоей. Тебя только тошнить перестало, не думай ни о чём, понятно? Я разберусь с этим сам, никакого наказания не будет, обещаю тебе, я не всемирно известный преступник, на меня не охотятся власти, всё пройдет гладко, если ты мне доверишься.

— Я уже доверилась тебе однажды, и как ты разобрался? Подготовился к своей смерти, вот здорово, дом на меня переписал, деньгами меня снабдил, даже знать не хочу, где ты столько заработал, Андрей.

— Я хотел, чтобы вы ни в чём не нуждались.

— А если бы я правда потеряла ребёнка?

— Тогда бы моё наследство скрасило твою печаль, — снова эта улыбка. Он уже почти здоров, но я всё равно сдерживаю себя, чтобы не зарядить ему. После того, как он очнулся, я больше не могу спокойно смотреть на его ухмылку. Но и злиться слишком долго на него я не хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Здравствуй, Ксения. Прости, что пропал, я немного задремал, на пару месяцев, уже проснулся. Жду в гости»

Когда на мой телефон поступило это сообщение, я с трудом удержалась на ногах. Тут же помчалась в больницу и чуть не переругалась со всем персоналом, ибо впускать меня не хотели.

— Зато теперь я со спокойной душой могу вернуть его обратно.

— Делай, что хочешь, — пожимает плечами Андрей и заключает мою ладонь в свои исколотые иглой от катетера руки. — Но не сейчас. Никаких телодвижений, пока всё идёт по плану.

— Я надеюсь, тебе не придётся никуда уезжать. Я уже устала, всё время одна, просыпаюсь одна, засыпаю одна. Больше я этого не вынесу.

— А когда-то ты только этого и хотела. Помнишь?

— Как забыть. Больше не хочу. Не уезжай. Пересиди дома, ладно?

Пальцем он подманивает меня к себе и, когда я, полностью доверяя ему, наклоняюсь, обнимает за талию и шепчет на ухо:

— Куда я уеду, Ксюш? Мой мир как крутился вокруг тебя, так и будет крутиться до конца моей жизни. Я сам себя привяжу к кровати, но никогда и ни за что не оставлю тебя. С единственной поправкой.

— Какой? — ловлю себя на довольной улыбке и, наконец, полностью расслабляюсь в его объятиях. Больше не свербит.

— Если ты захочешь уйти сама, я приму это.

— Никакой слежки, навязчивых сообщений, ночных визитов? Серьёзно?

— Только в твоих снах, любимая, — отстранившись, с легкой грустью произносит он. — И воспоминаниях.

— Я, пожалуй, не буду об этом помнить. Разрешаешь?

— Разрешаю. Если скажешь, что любишь меня. Вот, такое небольшое условие.

— Я и без условий тебе это скажу. Я люблю тебя, — отвечаю вполголоса, будто за мной наблюдают. Три самых интимных слова, которые со всей искренностью я произношу только сейчас. И только ему. Щеки наливаются краской, он снова притягивает меня к себе и покрывает лицо поцелуями.

— Я люблю тебя. Всю свою жизнь я люблю только тебя.

* * *

Тимур ещё на свободе, но с каждым днём мы поближаемся к своей цели. Андрей приближается. Ему удалось «уйти из жизни», а мне «остаться совсем одной, без поддержки, без цели и стремлений, без средств к существованию, потому что я по своей дурости попалась на уловки мошенников». И когда Тимур, уверенный в том, что всё это правда, объявится на пороге моего дома, а он это сделает, то попадёт в гигантскую паутину, из которой больше не выберется. Мой хакер пообещал мне это, и я знаю — он вылезет из кожи вон, но своё обещание выполнит.

Конец