Новая судьба для Гарри aka Эротические рассказы гарри поттер

Часть 1. Глава 1. Новая мама для Гарри

Эта поездка обернулась для Сандры Райс сплошными проблемами. Началось с того, что в аэропорту у неё украли сумочку со всеми документами и деньгами. Пребывая в расстроенных чувствах по поводу недавнего развода, заметила она это, только когда пришла пора расплачиваться с таксистом у входа в отель. Таксист фыркнул на её беспомощный лепет, велел убираться из салона, и умчался, увозя в багажнике её чемодан. Но и это она поняла не сразу, даже не удосужившись запомнить номер машины. Так и стояла на краю тротуара, бессильно глядя на огни автострады и проносящиеся мимо редкие автомобили.

Часы на отеле показывали полночь, соваться внутрь, не имея денег и документов, она посчитала глупостью, так что отправилась гулять по ночному морозному городу, чтобы согреться в движении, а также привести мысли в порядок. Все равно предстояло дождаться утра, когда откроются посольства.

Она не помнила, как оказалась на безлюдной дороге, где-то на окраине города. Очень удивилась, когда рядом притормозила фура, и водитель, свесившись с высокого сиденья, весело предложил подвезти. Сандра успела сильно озябнуть — ноябрьская ночь в Лондоне была морозной и ветреной. Поэтому внезапно для самой себя согласилась. Очень уж хотелось согреться, да и терять, казалось, ей абсолютно нечего.

Немного согревшись в тёплой кабине, она вдруг подумала о том, что можно ведь автостопом добраться хоть на край света, делают же так люди, верно? И денег обычно за это не берут, кто-то ей рассказывал о подобных путешествиях. Осталось только приобрести карту Англии, да наметить маршрут. Всё равно отпуск, и пусть намеченные дела накроются, а отдохнуть таким образом она ещё в детстве мечтала.

Водитель даже не спросил, куда ей нужно, а она не стала уточнять, расслабившись в тёплой кабине. Ей даже предложили чашечку горячего кофе из термоса, и она с удовольствием, даже жадно, глотала чёрную обжигающую жидкость, глядя вперёд на бесконечное ночное шоссе.

Сандра успела задремать, и проснулась не сразу, с трудом соображая, что машина никуда не едет, а ей почему-то очень хорошо. Почему хорошо, сообразила быстро, разглядев сквозь ресницы свои расстёгнутую рубашку и лифчик, у которого застёжка открывалась спереди. Небольшая упругая грудь Сандры с задорно торчащими тёмными сосками освещалась одиноким фонарём, у которого был припаркован трейлер. А потом она как-то сразу ощутила чужую руку у себя под юбкой между широко расставленных коленей, и в испуге распахнула глаза полностью.

— Что вы де…

Она не договорила, откинула голову на спинку сиденья и закусила губу от пронзившего её резкого удовольствия. Слишком давно у неё не было секса, а водитель фуры явно знал, что делает. Сдвинул в сторону трусики и очень мягко двигал там пальцами. Он лизнул её в щеку и склонился к обнажённой груди, захватывая зубами сосок, и Сандра невольно выгнулась, издала стон удовольствия и бездумно отдалась острым ощущениям. Последней внятной мыслью были уговоры себя любимой, что мужик выглядит очень опрятным, не урод, жилистый и мускулистый, и когда она ещё такого найдёт.

Мужчина весело хмыкнул, словно прочитав её мысли, подхватил за талию и одним движением пересадил её лицом к себе. Колени у неё разъехались по сторонам от его ног, и она крепко схватилась за его плечи, чтобы не упасть. И сразу ощутила, как он входит в неё.

Раньше она не любила позицию сверху, когда муж безвольной колодой лежал, ожидая, что она все сделает сама. Но сейчас всё было иначе. Её крепко держали за ягодицы, насаживаясь снизу так интенсивно, что это ей ничего не нужно было делать, только кусать губы и ощущать накатывающее волнами наслаждение, усиливающиеся с каждым неровным рывком. Не удержавшись, она стала двигаться ему навстречу, до конца насаживаясь на его орудие, и охотно подставляя грудь под нежные укусы и поцелуи. Закончилось всё таким бурным оргазмом, что она замерла на нём, дрожа всем телом и чувствуя, как сокращается его член, изливаясь внутрь неё горячим содержимым. Мужчина положил подбородок на её плечо, крепко прижимая к себе Сандру и тяжело дыша.

После особенно длинного вздоха он снова приподнял её за талию и пересадил обратно на пассажирское сиденье, почти сразу вручив несколько салфеток:

— Справишься?

Она кивнула, ответив слабой улыбкой на его беспокойный взгляд, и последовала его примеру, тщательно вытирая салфетками следы страсти с бёдер и между ними.

Мужик справился быстрее, то ли практика сказывалась, то ли хотел быстрее закурить. Ей тоже была предложена сигарета, но она отказалась — не так давно бросила и не хотелось начинать снова.

— Мне лучше ещё чашечку вашего дивного кофе, — попросила она, сунув использованные салфетки в мешок для мусора, пристроившийся между сидений. Странно, но неловкости она совсем не ощущала. А может потому, что и водитель вёл себя на редкость спокойно и расслабленно.

— И мне потом налейте, — попросил он, протянув ей термос.

С удовольствием выпив чёрного несладкого кофе, она налила в ту же крышечку ещё и протянула мужчине.

— Спасибо, — он отшвырнул за окно сигарету и несколькими глотками осушил горячую жидкость. — Можно узнать, как вас зовут, прекрасная леди?

Она усмехнулась на его улыбку и честно ответила:

— Сандра. А вас?

— Том. Том Реддл к вашим услугам, моя леди.

— Очень приятно, Том, — поспешила она с ответом, скрыв мгновенное замешательство. Ну бывают же на свете совпадения, в самом деле. А то ей уже показалось, что она попала прямиком в любимую Поттериану. Даже пошутить попыталась: — Вы случайно не волшебник?

— Что? — он хохотнул. — Неужели настолько понравилось?

Она усмехнулась, решив не отвечать на провокационный вопрос.

— Хотите, повторим? — серьёзно предложил он. Убрал термос и завёл свою машину. — У меня там, позади, есть нормальная кровать. Только доедем до стоянки. Тут недалеко. И в холодильнике есть пара бутербродов. Ну и поспать можно нормально… После.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он многозначительно глянул на её грудь, видневшуюся в не до конца застёгнутой рубашке.

— Вы не обидитесь, Том, если я откажусь? — она поспешно застегнула пуговицы до самого горла. — И я попрошу высадить меня у ближайшего населённого пункта. Боюсь, мне надо искать попутку обратно до Лондона.

Он искоса глянул смеющимися глазами. И она залюбовалась его густыми ресницами:

— Мне будет жаль, леди. Но на что обижаться? Только попрошу тоже понять правильно. Я заметил, что у вас ничего нет. Возьмите немного денег. Хватит на автобус и перекусить. Это от чистого сердца.

Он протянул ей купюру, и Сандра, поколебавшись несколько секунд, всё же взяла её, сунув в нагрудный карман. И заслужила ещё одну обаятельную улыбку.

— Вам не говорили, что вы потрясающая женщина? — спросил он лукаво, выруливая на обочину.

— Нет, — засмеялась она.

— Поверьте, это так. Это небольшой городок, Литтл-Уингинг, — пояснил он. — Если пойдёте по этой улице до конца, то увидите остановку автобуса, следующего до Лондона. Там же будет кафе, оно откроется через несколько минут, в шесть утра.

— Спасибо вам, Том, — она уже взялась за ручку двери, когда он коснулся её локтя.

— Точно не передумаете?

Она покачала головой, улыбнулась на прощанье и спрыгнула на асфальт. Отойдя в сторону, она смотрела, как, заурчав, трейлер отъехал от обочины, и стал удаляться, постепенно набирая скорость.

Только после этого Сандра позволила себе подумать о новом странном совпадении — Литтл-Уингинг! Начитавшись вдоволь фанфиков по Поттериане, она хорошо знала это название. Ровно тридцать лет назад где-то здесь, на Тисовой улице, на крыльцо дома номер четыре Альбус Дамблдор, директор школы магии и волшебства, подбросил маленького ребёнка. Ей до дрожи захотелось найти этот дом, раз уж город реально существовал, и хоть издали полюбоваться на место, где провёл несчастные детские годы мальчик-который-выжил.

Приняв решение, она легко нашла остановку, с которой через два часа отправлялся автобус в Лондон, и зашла в придорожное кафе. Принимая чашку горячего чая у заспанной официантки, Сандра спросила:

— А вы не подскажете, как мне пройти на Тисовую улицу?

Девушка посмотрела очень странно, и Сандра уже была готова к ответу, что такой улицы здесь нет. Но та кивнула и сказала, что сейчас принесёт карту и покажет.

Скоро она вернулась. Карта выглядела довольно потрёпанной и не продавалась. Сандра с радостью поняла, что пройти предстояло всего несколько кварталов. Пожалуй, она даже без труда успеет вернуться на первый автобус до Лондона.

Поспешно доев пирожок, она расплатилась купюрой, подаренной тёзкой Тёмного Лорда, забрала сдачу и отправилась на поиски знаменитого дома. Нашла его без труда, хотя домики на Тисовой улице были все одинаковые. Да, та самая дверь и то самое…

Она опустила глаза и ахнула, увидев на крыльце свёрток. Не оставалось сомнений, что в свёртке находился младенец. Сандра таращилась на него целую минуту, пока не увидела валявшийся рядом с ребёнком ещё один свёрток свежих газет. Как же разносчик газет не заметил малыша? Она подхватила газеты, лихорадочно вертя свёрток в руках. Буквы расплывались перед глазами, но вот и дата: второе ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. У Сандры ослабели ноги, и она опустилась на колени рядом с крыльцом. Прямо на неё спокойно смотрел маленький ребёнок. Большие глазки, маленький носик, губки бантиком, толстые щёчки и знаменитый шрам на лобике под взмокшими прядками темных волос. Из-под ленты поперёк свёртка с мальчиком торчало письмо. Старинный большой конверт.

Малыш вдруг улыбнулся и позвал:

— Ма!

За дверью послышались шаги, и Сандра, больше не раздумывая ни секунды, бросила обратно газеты, подхватила с крыльца малыша и вскочила на ноги. Едва она успела сделать шаг назад, как дверь распахнулась. На пороге стояла белокурая высокая женщина в стёганом халате. Она совсем не напоминала киношную Петунью.

— Что вам угодно? — резко спросила она, подозрительно глядя на Сандру.

— Н-ничего, — немного нервно ответила Сандра, крепче прижимая к себе ребёнка — она ощутила, что он очень холодный. — Кажется, я перепутала улицу. Я ищу дом сестры…

— Шастают тут всякие, — проворчала тощая блондинка, быстро подобрала газеты и захлопнула дверь.

— Ну вот, — Сандра улыбнулась мальчику, — назад пути нет, милый Гарри.

Она поспешно направилась обратно к остановке автобуса. Немного заплутала от охвативших переживаний, да ещё потеряла время в аптеке, где приобрела бутылочку с соской, подогретое молоко и тёплое одеяльце-конверт немаркого зелёного цвета. Но на автобус они всё же успели. Расплатившись за проезд и подсчитав оставшиеся деньги — около восьми английских фунтов — Сандра заняла место в конце салона. Малыш закапризничал, но замолчал, как только она сунула ему в рот соску. Блаженно зачмокав, он закрыл глазки. Сандре повезло, что в аптеке к ней отнеслись с пониманием и даже подогрели молоко.

Когда, наевшись, мальчик заснул, Сандра принялась усиленно думать, что же ей теперь делать. Мало того, что она без денег и документов в чужом городе, так ещё и во времени перенеслась непонятным образом. И главное — совершенно необъяснимо, как и в какой момент это случилось. До встречи с брутальным красавцем на фуре или после? Но об этом думать бессмысленно. Надо искать пути выживания. И не только для себя, но и для малыша. Что бы там ни было, а отдавать ребёнка Дурслям, или тому же Альбусу, Сандра была не намерена.

Вот только как теперь вернуться в Россию, и стоит ли — в восемьдесят первом году она с бабушкой жила под Псковом. Что будет, если Сандра заявится к ней и маленькой Александре с ребёнком на руках? А документы? Сможет ли она легализоваться в том времени? Ой, сомнительно. Или всё же попробовать осесть здесь — вон, магам никаких документов не нужно. Кажется… Только бы найти этот «Дырявый Котёл». Ведь там можно пойти к ушлым гоблинам, попросить ключ от сейфа Гарри, взять денег… Ага, так они ей и дадут! И вообще — увидеть Дырявый Котёл она просто не сможет — она ведь не волшебница, в конце концов. А вдруг? Раз уж она перенеслась, может и магия досталась? Ага, бонусом.

И как проверить? Чтобы купить волшебную палочку, нужно проникнуть на Косую Аллею.

Её осенило, когда они уже подъезжали к Лондону — конечно же, платформа девять и три четверти. Даже если поезд не курсирует до Хогсмида каждый день, она может попробовать пройти на волшебную сторону станции. Тогда и будет решать, как поступать дальше. Гарри проснулся, когда они уже добрались до вокзала Кингс-Кросс. Её с ребёнком везде любезно пропускали, так что, несмотря на толчею, ей без особого труда удалось добраться до нужной платформы.

Как назло, она только сейчас вспомнила, что абсолютно не в курсе, какая из колонн является проходом. Теряться было глупо, и с решимостью отыскать всё же проход, Сандра спокойно подходила к каждой колонне и прислонялась спиной к холодному камню, словно устала нести на руках ребёнка.

На седьмой колонне ей повезло. Она чуть не упала на спину, еле сохранив равновесие. Глубоко вздохнула, развернулась к колонне боком и решительно толкнулась внутрь. Ей стало легче дышать, когда она вывалилась с другой стороны на пустынную платформу. Навстречу ей попался высокий нескладный юноша в мантии, воскликнувший:

— Поторопитесь! Поезд отходит через минуту.

Ничего не оставалось, как бросится к поезду, на ходу любуясь красным паровозом. Едва она влетела в тамбур, как поезд тронулся, постукивая колёсами и набирая ход. Гарри что-то залопотал, и Сандра вдруг явственно ощутила, как она устала. Руки, держащие ребёнка, уже просто отваливались. Она поспешно прошла в вагон и, обнаружив пустое купе, устроилась с Гарри у окна.

Ей очень не хотелось признаваться самой себе, что она совершила очередную глупость. Вот какого Мордреда она едет в Хогсмид — прямо в лапы к коварному директору? Ведь всего лишь хотела проверить, волшебница она теперь, или нет. Но делать нечего. Придётся думать, как быть там. Возможно, кто-нибудь в волшебной деревеньке сдаёт комнату. Она могла бы предложить свои услуги служанки, к примеру. Готовить она умеет хорошо, прибираться — тем более, а ещё она хороший секретарь, в совершенстве владеет английским… Нда, никого этим здесь не удивишь. И Сандра приготовилась решать проблемы, по мере необходимости. Пока она ничего сделать не могла. Вот приедут — тогда и решать будут.

Внезапно захотелось есть, пирожки остались в далёком прошлом. И когда в купе вошёл кондуктор, она первым делом спросила:

— Здравствуйте. А нет ли у вас вагона-ресторана, или чего-то похожего? Мы потеряли сумку и остались с малышом без еды.

— Какое несчастье, — посочувствовал пожилой кондуктор. — А билет у вас имеется?

Сандра ахнула, о билете она не подумала.

— У меня только магловские деньги, — она поспешно достала из кармана несколько монет.

Кондуктор скривился, но спокойно забрал две монеты и выдал ей билет из ящичка, висящего на шее.

— Так и быть, — проворчал он, — еду я вам с малышом пришлю бесплатно. Но постарайтесь в следующий раз захватить с собой несколько сиклей.

Не прошло и пяти минут, как перед ними появился домовик. Гарри, которого она успела развернуть и посадить на колени — в купе было жарко, а на мальчике была вполне приличная пижамка — радостно загукал, увидев домовика. Сандра постаралась скрыть оторопь при виде странного существа. Но тот умилённо улыбался малышу и не заметил её испуга. На домовике была серая шерстяная туника до колен с короткими рукавами и крошечные носочки на ногах.

В руках домовик держал поднос с тарелкой овсяной каши, от которой шёл пар, куском мясного пирога и стаканом чая. На блюдечке покоились три кусочка сахара. Имелись и сливки в небольшом кувшинчике.

Домовик поставил поднос на столик и, наконец, поднял на неё свои огромные глаза.

— Сонни любит маленьких детей, добрая леди, — умоляюще проговорил он. — Сонни может сама покормить малыша кашей.

Сандра на миг представила, как она будет впихивать кашу в ребёнка, и охотно кивнула, пересаживая мальчика на сиденье. Убедилась, что платок, который она ему повязала на голову в аптеке, чтобы скрыть неприятного вида шрам, не съехал, она поинтересовалась:

— Я могу тебе доверить мальчика, Сонни? Мне нужно сходить в туалет, а я боюсь оставлять его одного.

— Конечно, добрая леди, Сонни справится!

Сандра благодарно вздохнула, подозревая, что совершает очередную глупость, и отправилась искать туалет. Хотя, что там искать — как и положено, он нашёлся в конце вагона. Удобства были вполне на уровне, имелись полотенца и совершенно нормальная туалетная бумага. Пользуясь случаем, Сандра умудрилась довольно быстро умыться полностью, со вздохом вспоминая Тома Реддла, который не Волдеморт. Наверное, принял её за начинающую ночную бабочку. Впрочем, какая разница, если они больше никогда не увидятся. Одевшись, она поспешила обратно в купе.

Картина её умилила — мальчик был устроен среди одеял и мирно спал. А довольная домовушка умилённо гладила его по головке.

Она вскинула на Сандру испуганные глаза и спросила:

— Сонни должна уйти?

— Да сиди, если хочешь, — махнула рукой Сандра, устраиваясь напротив и принимаясь за мясной пирог. — Ты служишь на поезде?

— Сегодня да, — грустно кивнула эльфийка, прижав смешные уши к голове. — Сонни осталась бездомной, хозяйка Сонни умерла, и строгий кондуктор взял её на поезд до Хогвартса. Там Сонни будет просить директора принять Сонни на работу.

У Сандры ёкнуло сердце. Бездомный домовик мог ей очень пригодиться. И за детьми умеет ухаживать, а у самой Сандры никогда детей не было. И опыта обращаться с ними — тоже.

— Тебе обязательно устраиваться в Хогвартс? — спросила она осторожно.

— Сонни боится, — домовушка задумчиво поправила одеяльце на малыше. — Сонни уже восьмой раз едет на поезде, но не решается пойти в школу. Кондуктор ругается. Он сказал — Сонни едет последний раз и пусть убирается.

— А почему ты боишься? — стала выспрашивать Сандра.

— Говорят в школе эльфам трудно, — шёпотом призналась эльфийка. — Могут не взять, их там много. И пугают, что печать ставят на грудь. Сонни не хочет печать. Сонни хочет маленького родить… когда-нибудь.

— Какая печать? — поразилась Сандра. — Зачем?

— Добрая леди не должна об этом знать. Домовик с печатью умер, когда рассказал о ней Сонни.

— Но у тебя-то нет печати пока?

— Нет, добрая леди.

— Значит, ты не умрёшь, если мне расскажешь?

— Не умру. Только Он узнает, когда Сонни придёт к нему в школу. И Он убьёт сам. Сонни не будет рассказывать.

Сандра покачала головой и приступила ко второй части плана.

— Сонни, а тебе обязательно идти в Хогвартс?

— Сонни очень слаба, она давно не ела, добрая леди. Кондуктор не станет делиться магией. А поезд может дать только крохи. Если Сонни не пойдёт в школу, она совсем погибнет без поезда.

— Погоди-погоди. А чем вы питаетесь, Сонни?

— Домовые эльфы питаются магией хозяина и магического дома. В Хогвартсе много магии, но из-за печати эльфы никогда не едят досыта. Он позволяет тянуть магию из маленьких волшебников, на кого покажет.

Сонни закрыла лапками лицо, и сквозь тонкие пальцы выкатились две крупные слезы.

Только теперь Сандра увидела, что эльфийка очень истощена. Кожа да кости. Не то чтобы она знала, как выглядит нормальный эльф, но на почти прозрачные бледные пальцы этого создания, впалые щёки с выпирающими скулами, острые коленки смотреть было жутковато.

— Почему ты плачешь, Сонни?

— Это плохо — забирать магию маленьких волшебников, — горько призналась домовушка. — Теперь Он узнает, что Сонни это разболтала. Он видит мысли через печать. Он убьёт Сонни.

Сандра глубоко вздохнула для решительного вопроса.

— Сонни, послушай, у нас с малышом нет денег, нет дома, нет никого. Но может быть, ты сможешь увидеть мою магию. И если её достаточно, чтобы ты могла ею питаться, ты могла бы жить с нами, мы обязательно найдём, где жить.

Сонни смотрела на Сандру во все глаза и молчала, дрожа своим маленьким тельцем.

— Я просто предложила, — поспешила сказать Сандра. — Если мы тебе не понравились, или у нас мало магии, ты можешь отказаться. Но я обещаю поискать тебе хорошего хозяина. Ведь в Хогсмиде много волшебников?

— Не надо, добрая леди! Сонни хочет остаться с вами и малышом! У доброй леди много магии. Сонни будет преданной! Сонни сможет вернуться в Дом. Там хватит места для мальчика и для доброй леди.

— В какой дом? — удивилась Сандра.

— В старый Дом. Где Сонни родилась.

После довольно путанных объяснений, Сандра с трудом, но поняла примерно, о чём толкует домовушка. Оказалось, что её хозяйка умерла, не оставив наследников. Домовики похоронили её сами, и некоторое время питались от магии дома. Потом стали потихоньку умирать, пока не осталась одна Сонни — как самая молодая, она была сильнее остальных. Если бы она пошла в Хогвартс, она бы отдала дом директору, тот бы его продал гоблинам или забрал себе — обычная практика последние годы. А домовик бы остался в школе с печатью — та не позволяла никуда уйти, не позволяла иметь детей, не позволяла хоть что-то скрывать от Хозяина печати. Но зато домовики жили там очень-очень долго. Правда, многие домовики предпочитали умереть, но не идти в Хогвартс. Слухи о печати всё же просачивались в их дома. И её боялись, как огня.

— Как же мы будем там жить? — спросила Сандра. — Ведь на дом нужны документы.

Сонни утёрла слёзы и вытащила из-за пазухи аккуратную стопку документов.

— Он и не посмотрел бы на домовую эльфу без дома, — грустно сказала она. — Тут появилось бы его имя, как только Он привязал бы Сонни.

Она ткнула в пустую строчку после слова «владелец».

— Теперь добрая леди может сама привязать Сонни, тогда здесь появится её имя.

Сандра улыбнулась:

— Я готова, Сонни! Но я совсем мало знаю про магию. Ты ведь объяснишь, как тебя нужно привязать?

Домовушка просияла:

— Сонни про магию знает много-много. Она научит добрую леди!

Оказалось, что надо надрезать ладонь и дать домовушке выпить несколько глотков крови. Был и другой путь — просто слова клятвы, только это была бы слабая привязка, и дом не признал бы её владелицей. А так и магии с кровью эльф возьмёт сколько требуется, и привязка будет глубокая и самая крепкая — на всю жизнь. Ответственность, конечно, но у Сандры все равно не было желания когда-нибудь избавиться от домовушки. Хотя способ и тут имелся — домовушке можно было отрубить голову.

В руках Сонни появился маленький острый кинжал. Дрожащими руками она протянула его Сандре.

— Я должна что-то говорить при этом?

— Нет, — помотала головой домовушка. — Магия уже изменилась. Она готова признать Сонни. Значит, добрая леди уже приняла решение.

Сандра закусила губу и сделала надрез, как показала ей домовушка. Было страшновато, но не так уж и больно. Эльфийка тут же присосалась к ране, судорожно глотая выступающую кровь. Зрелище было ещё то. Но Сандра терпела, понимая, что на такую удачу и рассчитывать не приходилось. В какой-то момент, она ощутила странную лёгкость в голове, слабость разливалась по телу, заставив осесть на сиденье, а домовушка продолжала высасывать кровь. А потом в глазах потемнело, и Сандра провалилась в беспамятство.

Открыв глаза, она не смогла сразу вспомнить, где находится, и вздрогнула, когда домовушка приподняла ей голову и прижала к губам стакан:

— Пейте, госпожа, — ласково сказала она, — пейте, это нужно.

Питьё было жутко горьким и противным, но Сандра послушно выпила всё до капли.

— Вот и хорошо, вот и хорошо, — домовушка помогла ей сесть.

Сандра сразу посмотрела в сторону Гарри и выдохнула, убедившись, что мальчик в порядке. Он забавлялся, играя маленькими шариками, похожими на мыльные пузыри. Только шарики не лопались, послушно летая вокруг его ладошек, а когда он умудрялся прихлопнуть какой-нибудь, то на одеяльце падал маленький цветочек.

— Это безобидные цветы, — поспешила поведать домовушка. — Они растут в саду у Дома.

Теперь Сандра обратила внимание и на неё. Сонни преобразилась. На плече её шерстяной туники появилась вышитая черными нитями бабочка. Точь-в-точь как татуировка у Сандры под лопаткой — сделала себе по молодости. Щёчки домовушки налились и порозовели. Ручки и ножки словно обросли мышцами. Теперь глядеть на неё было куда приятней. Хорошая штука — эта магия.

Она поспешила заверить Сандру, что больше пить кровь не понадобится. Всего десять глотков у хозяйки и два маленьких — у мальчика. Чтобы их признал Дом, и чтобы Сонни могла полноправно заботиться об обоих.

— У мальчика? — испугалась Сонни.

— У мальчика не нужно было делать ранку, — поспешно заговорила домовушка, сжимая ручки и умоляюще глядя на Сандру. — У мальчика уже была ранка на лбу. Но первый глоточек был горький. Тёмная гадость попала Сонни в горло, и она чуть не умерла. Сонни уже была сильной от магии госпожи, и растворила эту гадость в себе, и стала очень-очень сильной почему-то, но сделала ещё глоточек, и он был сладким-сладким. И смогла залечить ранку мальчику. Пока там была эта гадость, залечить было никак нельзя.

Сандра поспешно приподняла платок на лбу Гарри и с удивлением признала, что неприятный шрам в виде молнии, стал тонкой ниточкой, как уже зажившая ранка. На её ладони была такая же ниточка.

— Следы исчезнут совсем через три дня, — поведала домовушка. — Ой, мне лучше уйти. Сюда идёт кондуктор. Ему не нужно знать, что Сонни нашла хозяев.

Она бесшумно исчезла, а дверь, в самом деле, отворилась.

— Приезжаем через десять минут, — ворчливо сообщил кондуктор, оглядев их цепким глазом. — Помочь с багажом, леди? Куда вы направляетесь? Могу отправить с вами того эльфа, что приносил вам еду. Всё равно он идёт в Хогвартс.

— Спасибо вам, — улыбнулась Сандра. — У нас нет багажа. Мы сами справимся.

— Как знаете, как знаете, — кондуктор удалился, а Сандра принялась закутывать Гарри в одеяльце. Мальчик снова выглядел сонным. Подхватив его на руки, как только поезд остановился у станции, Сандра поспешила к выходу, надеясь, что Сонни их как-нибудь отыщет сама.

На станцию вышла пожилая пара из последнего вагона, и две старушки из вагона впереди. Больше никого не было. Было странно, что ради четырёх человек поезд вообще ездил, тратил топливо.

Сандра поспешила в ту сторону, где виднелись дома Хогсмида и куда направлялись остальные. Она решила попробовать зайти в заведение, вроде «Трёх мётел», о котором столько читала в фанфиках, и поесть нормально. А потом уже решать, как добираться до дома, который пообещала им Сонни.

Но не успела она спуститься со ступеней станции, как домовушка появилась рядом.

— Сонни здесь. Что прикажет госпожа?

— Мальчик спит, — сказала Сандра. — Хорошо бы снять где-нибудь комнату хоть на пару часов.

— Зачем комнату? — спросила домовушка. — Лучше сразу пойти в Дом. Сонни быстро наведёт порядок в детской спальне.

— А что — дом где-то здесь? — удивилась Сандра.

— Недалеко, — махнула рукой эльфийка в сторону далёкого леса, — Сонни перенесёт. Только не отсюда, здесь много людей следят. Надо пройти в конец улицы.

Похоже, ей досталась опытная шпионка-разведчица. Сандра улыбнулась, и предложила Сонни ждать их в конце улицы, чтобы никто их не видел вместе. Домовушка просияла, одобрив эту стратегию, и исчезла.

Гарри проснулся, но не хныкал. Только выпростал из одеяла ручки и обнял Сандру за шею, прижавшись к ней щекой. От станции они пошли налево, по узкой улице магической деревеньки, где все дома были как из сказки. Сейчас улица была абсолютно безлюдной, им никто не встретился. Справа осталась главная площадь с множеством лавок и магазинчиков, но Сандра удержалась от соблазна, решив наведаться сюда позже, когда они обустроятся в таинственном доме.

Скоро улица стала совсем узенькой тропкой. Дома попадались реже, перемежаясь обширными садами за высокими заборами. Чем ближе к Запретному лесу, тем выше были эти самые заборы. У последнего дома, сразу за оградой их уже ждала домовушка.

— Возьмите меня за руку, госпожа, — протянула она лапку. — Тут недалеко, но лучше я перенесу.

Часть 1. Глава 2. Новый дом для Гарри

Сандра крепко ухватилась за лапку домовушки, и даже вздохнуть не успела, как они стояли перед высоченными коваными воротами, насквозь проржавевшими, густо оплетёнными ползучими растениями. Вправо и влево уходила такая же высокая ограда, в отличие от ворот — сплошная. Вот через прутья ворот ещё можно было разглядеть жутко заросший двор, но никакого дома видно не было. У Сандры возникло ощущение, что этот двор был запущен не меньше ста лет.

— Когда умерла твоя хозяйка? — спросила она, вдруг понимая, что должно быть это случилось очень давно, раз домовики все умерли.

Сонни вздохнула, переминаясь рядом в своих носочках:

— Прошло долгих сто восемь зим, госпожа, — тихо ответила она. И быстро залопотала: — Сонни знает, что Дом страшно запущен. Но Дом крепкий. Сонни не обманывала госпожу. Здесь можно жить. Дом ждёт свою госпожу. Родовой камень уже совсем крошечный, но он ещё не исчез. Госпожа сможет вдохнуть жизнь в Дом!

— Ом! — громко сказал Гарри и крепко ухватился за толстый прут воротины. Лицо его скривилось: — Бо-бо, ма!

Сандра поспешно поцеловала ладошку, на которой обнаружилась царапина.

— Теперь вы, госпожа, — радостно сказала Сонни.

— Что я?

— Возьмитесь за тот же прут. Маленький господин сразу его увидел. Какой сильный маг из него вырастет!

Сандра уже устала всему удивляться, поэтому послушно взялась за тот же прут, что и Гарри. Ладонь ощутимо кольнуло. Она поспешно зализала ранку.

— И что теперь?

— Велите воротам открыться. Дом вас признал. Я ведь говорила, что он жив.

Глупые вопросы, как велеть, Сандра задавать не стала.

— Сим-сим, открой дверь, — усмехнулась она.

К её радости, «заклинание» сработало. Ворота дрогнули, и стали медленно открываться со страшным скрежетом. Сандра решила, что потом обязательно смажет маслом петли. И вообще, им бы калитку найти позже, а то в эти ворота и танк проедет. Приоткрыв небольшую щель, они замерли. Но пройти уже было можно. Мысленно перекрестившись, Сандра осторожно протиснулась во двор, крепко прижимая к себе ребёнка.

Створки тут же сошлись за их спиной, на этот раз практически бесшумно.

Перед новыми хозяевами расстилался не просто заросший сад, а скорее дремучий лес. И никакого дома разглядеть за высоченными деревьями и кустами не удавалось. Сонни появилась перед ними и махнула рукой. Кусты и деревья словно раздвинулись слегка, образовав тонкую извилистую тропку. Трава под ногами тоже расползлась, и Сандра увидела, что тропка выложена круглыми камнями, и даже имеет невысокий бордюрчик по бокам. Ей это напоминало диковинный лабиринт, потому что с обоих сторон сплошной стеной росли деревья и высоченные кусты. По тропинке вслед за домовушкой они шли минут пять. Тропа резко петляла то вправо, то влево, и только под конец показался длинный ровный отрезок, в конце которого виднелось часть тёмного крыльца и высокая, уходящая вверх стена.

Сандре не терпелось увидеть, что это за дом такой, и она прибавила шаг. Ну что ж — увидела. Мрачное строение этажа в три или четыре, судя по неравномерно расположенным окнам, начинавшимся высоко над землёй, высилось прямо перед ними. Широкое каменное крыльцо со ступеньками полукругом имело даже четыре обвитые зеленью колонны, поддерживающие широкий козырёк крыши. Сандра задумчиво представила, что тут достаточно места, и можно будет потом поставить здесь скамейки и стол, пить на крыльце чай, к примеру, по вечерам.

Она обратила внимание на домовушку, которая вдруг упала на колени и принялась целовать верхнюю ступеньку. Послышался отчётливый всхлип и непонятное бормотание. Но вот она встрепенулась и, сияя, предстала перед Сандрой.

— Теперь откройте двери, госпожа. Только по-другому. Так надёжнее будет.

Высоченные двустворчатые двери тоже вполне могли пропустить если не танк, то человека на лошади, к примеру. Но имелась в правой части и небольшая дверца «для людей», встроенная в большую.

— Сезам, откройся!

Сандра специально нацелилась именно на маленькую дверь. Ей совершенно не хотелось открывать большие створки.

И на этот раз «заклинание» не подвело. Дверка закряхтела, заскрипела и медленно распахнулась.

Только войти из-за толстого слоя паутины не представлялось возможным. Сонни быстро работала лапками, разрывая паутину. Сандре слегка поплохело от вида огромных пауков с кулак величиной, разбегающихся в стороны. А Гарри напротив начал весело смеяться, глядя на это безобразие, и порывался помочь домовушке.

Но Сандра уговорила его не делать этого. Ей было страшно представить, что твориться в самом доме. Судя по затхлому запашку, ничего хорошего.

— Ничего, — бормотала Сонни, — подкормим родовой камень, и всё постепенно наладится.

Наконец проход кое-как был расчищен, и они вступили в широкий холл с колоннами. Наверх вела широкая лестница с истлевшим ковром. Со всех поверхностей спускались тёмные полотна паутины. Пол, по-видимому, каменный, был покрыт толстым слоем въевшейся грязи. Запах гниения стал отчётливей. Вероятно, он исходил от деревянной мебели, развалившейся от времени. Может, жучки поели, или кто пострашнее. Мало ли, что могло произойти за сто восемь лет.

Сандра вздохнула, глядя на деятельную Сонни, обыкновенным веником и руками разгребающая им путь наверх. Лестница была завалена всякой дрянью. Тусклый свет из высоких окон, густо затянутых всё той же паутиной, едва освещал всё это «великолепие».

Сверху свисала огромная люстра, но как заставить её работать, Сандра даже представлять не хотела. Надеялась только, что она не упадёт им на голову. Но судя по здоровенным цепям, держалась древняя люстра довольно надёжно.

Наконец они поднялись наверх. Вокруг всего холла шла открытая галерея с хлипким на вид железным заборчиком по краю. Вперёд, вправо и влево уходили коридоры внутрь дома. Впереди в конце коридора виднелись ещё лестницы, ведущие наверх. Справа и слева в коридорах виднелись двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сонни повела их направо и открыла самую последнюю дверь. Комната была небольшой — примерно такой же, как в однокомнатной квартире Сандры в её недавней жизни. То есть примерно двадцать квадратных метров. Тут имелась хорошо сохранившаяся на вид детская кроватка, подвешенная к потолку на четырёх цепях. И большая взрослая кровать. Со сгнившим толстым матрасом.

— Сейчас я тут всё приберу, — бодро сказала Сонни. Она открыла створки окна, впуская в комнату свежий воздух.

Сандра рассматривала письменный стол, вполне целый, большой шкаф, который открыть не решалась, несколько стульев тоже вполне сохранившихся. Несмотря на то, что всё покрывали слои грязи, в этой комнате отсутствовала паутина, что не могло не радовать. Сандра сразу решила, что здесь они все и будет жить, по крайней мере, первое время.

Сонни ненадолго исчезла и скоро появилась со стопкой выглаженного и пахнущего свежестью белья.

— Под стазисом хранилось, — пояснила она. И положив все на стул, снова исчезла.

Деревянный лакированный пол она вымыла в первую очередь, поэтому, убедившись, что он достаточно тёплый, Сандра опустила Гарри вниз — немного поползать. Руки ныли после тяжёлой ноши. Малыш тут же стал ползать кругами, заглядывая во все углы, а добравшись до одной из стен, медленно и неуверенно встал на ножки. Сандра с горечью думала о том, что его ведь и одевать во что-то нужно. А о деньгах пока оставалось только мечтать. Её умилило, что мальчик уже умеет ходить. Да, медленно и неуверенно, но умеет. Он дошёл до неё и с радостным криком вцепился в юбку.

Похвалив его, Сандра принялась оставленной Сонни тряпкой протирать всю мебель, начав с пустой детской кроватки. С большой кровати матрас уже исчез. Её Сандра тоже протёрла, убеждаясь, что дерево цело. Видимо какая-то крепкая порода.

Гарри, устав ходить, снова ползал, напоминая электронного зайца, у которого не заканчиваются батарейки.

Сонни наконец появилась с огромным матрасом, который с хлопком водрузила на кровать. Маленький матрасик поместился в детскую кроватку.

— Тоже под стазисом были? — спросила Сандра, проверяя матрасы на предмет испорченности.

— Ага, — радостно сообщила домовушка и исчезла.

Теперь можно было застелить кровати свежим бельём. Скоро были доставлены подушки и одеяла. И опять в весьма хорошем состоянии. Пока Сандра застилала кроватку для Гарри, домовушка быстро застелила кровать для неё, положив в изголовье целых три подушки. Уголок одеяла она откинула, показывая, что можно лечь спать в любой момент.

Гарри затих, и Сандра нервно оглянулась, гадая, чем таким он мог заняться.

— Спит, — показала в угол комнаты домовушка.

Она подняла мальчика на руки, щелчком пальцев уничтожила пыль с его пижамки, и отнесла в кроватку.

Мальчик сонно заворчал, свернулся в клубочек и ровно засопел, подсунув под щёку ладошку.

Сандру тоже тянуло в сон. Слишком много всего произошло за этот длинный день.

Но домовушка не дала, просительно протянув к ней ладошку.

— Родовой камень, — прошептала она.

Сандра вздохнула и взялась за лапку домовушки.

Они тут же оказались в большом пустом зале, где в самом центре лежал маленький тускло-серый камушек. Больше ничего тут не было, даже окон. И откуда идёт свет — непонятно. Потолок высокий — метра четыре от пола. Зал квадратный, каждая сторона метров пятнадцать.

— Встанете на колени перед камнем, — тихо инструктировала домовушка, — скажите своими словами, что хотите возрождения благородного Дома, будете его любить и беречь, растить здесь деток, например. Потом капните на него хотя бы несколько капель крови. Когда впитается, положите на него руку и скажите ещё что-нибудь хорошее. Это пока всё.

— Вслух говорить? — уточнила Сандра, приняв у Сонни тот самый маленький кинжал.

— Как пожелаете, — пожала плечом она. — Я вас покину. Когда закончите — просто позовите.

И исчезла.

Сандра всё сделала, как ей сказали. Встала на колени и принялась мысленно благодарить дом, что он их принял, дал им кров, и такую славную домовушку. Что теперь им есть, где жить, и дом просто замечательный, только отмыть немножко. И ей, Сандре всё безумно нравится. А потом она вдруг расплакалась, мысленно сетуя дому, как живому существу, как она устала, и как попала в чужое время, что всё, что она знала и любила осталось где-то далеко, и она теперь совсем одна, и не знает, сможет ли справится. И одна надежда, что этот дом их примет, не оставит на улице.

Она ещё много жалоб вылила на бедный камешек, уронив на него одну из своих слёз, отчего тот вдруг сильно зашипел. Опомнившись, что всё сделала неправильно, Сандра принялась хвалить дом, стараясь говорить искренне, поспешно делая на ладони надрез. Капли крови стали падать на камень, и шипел он никак не меньше, чем от слезы. Потом начал распухать на глазах, от каждой следующей капли увеличиваясь всё больше. Внутри него трепыхался маленький огонёк — теперь Сандра его разглядела. Не зная, сколько всего надо крови, она все нажимала на ладонь, чтобы вылилось побольше.

Опомнившись, что ещё не всё сделала, она отложила кинжал и положила раненную руку на камень. Про себя она стала говорить, что всё у них с Домом будет хорошо, что камень станет большим и красивым. А они ещё и гостей принимать будут в этих стенах. И вообще жить тут будут дружно и весело. Ей нравилось ощущение — от камня словно исходило тепло. Казалось даже, что он пульсирует у неё под ладонью.

А когда он вдруг засветился, она испуганно отдёрнула руку. И восхищённо уставилась на камушек. Вместо серого комочка, перед ней был ровный кубик, каждая сторона которого была теперь чуть больше десяти сантиметров. Абсолютно прозрачный, он был изумрудно-зелёного цвета, а внутри танцевал маленький красный огонёк.

— Сонни! — Сандра позвала домовушку и ещё раз ласково погладила красивый камень. — Ты прекрасен!

И тотчас внутри камня замер огонёк, а стены дома вдруг содрогнулись. Сандра затаила дыхание, но вот красное что-то мерно забилось, уже не похожее на огонь.

— Сердце родового камня снова бьётся, — ахнула появившаяся рядом домовушка. И упала перед Сандрой на колени, поцеловав краюшек юбки со слезами на глазах. — Спасибо, госпожа!

— Хватит, хватит, — Сандра сама ощущала себя какой-то обновлённой, такое и раньше бывало, когда как следует поплачешь. — Очень мне спать хочется, Сонни. И тебе не мешало бы.

— Сонни будет спать рядом с камнем, — тихо сказала домовушка. — Так будет лучше дому. Но это ненадолго, месяц или два. И вы всегда можете меня позвать, госпожа, хоть из Хогсмида, хоть дальше.

Она перенесла Сандру в комнату, где на окнах уже висели симпатичные занавески. Маленькая люстра наверху светилась от белых свечей. Пол покрывал немного потрёпанный ковёр, а стол, стулья и шкаф выглядели как новенькие. Гарри мирно спал в детской кроватке и сосал большой палец.

— До утра проспит, — уверенно сказала Сони. — И вы ложитесь, госпожа. Вы потратили очень много магии у камня. Хорошо, что не всю. Но Дом вам всё вернёт. Надо просто выспаться и хорошо есть. Сонни приготовит хороший завтрак и разбудит вас утром.

На своей кровати Сандра с радостным удивлением увидела старомодную ночную рубашку. Переодеться на ночь хоть во что-то хотелось сильно, и привередничать она точно бы не стала.

— Здесь ванная, — сообщила домовушка, указав на дверь возле шкафа, которую до этого Сандра даже не замечала. — Сонни там всё вымыла, теперь там хорошо.

— Спасибо тебе, ласточка, — умилилась Сандра, — ты просто умница!

Домовушка радостно улыбнулась:

— Спокойной вам ночи, госпожа! Сама магия послала вас нашему Дому!

Домовушка исчезла, а Сандра поправила одеяльце малышу и пошла проверять ванну. Там было светло и чисто. Унитаз странной формы, но вполне удобный. Ванна большая, овальная, утопленная в пол и кажется, каменная, приятного голубого цвета внутри. Душа не было, и смесителя, похоже, тоже. Но ванна оказалась наполнена водой — горячей. На бортике возле ступенек, ведущих вглубь, лежало два больших полотенца. Даже имелся кусок мыла, немного шершавый, но с приятным запахом какой-то травы.

Сандра сразу всё с себя скинула и полезла в воду. Нежилась долго, почти заснула даже. Но взяла с себя в руки, тщательно помылась, используя шершавое мыло, после чего вернулась в комнату, завёрнутая в полотенце. Вся кожа чуть-чуть горела, было невероятно приятно ощущать себя чистой. Натянув ночную рубашку, она убедилась, что Гарри по-прежнему спит, и нырнула в постель, почти сразу уплывая в сон.

— Проснитесь, госпожа, — услышала Сандра негромкий голос домовушки, и неохотно разлепила веки. Сквозь чистые стёкла двух окон комнату наполнял солнечный свет.

Гарри, уже полностью одетый в старомодные штанишки, тёплую тунику, гольфы и даже ботиночки, сидел на ковре, катая перед собой деревянные мячики.

— Ма! — обрадовался он, увидев, что Сандра села на постели. — Во!

Малыш подкинул шарик, и он медленно поплыл ей в руки. Гарри засмеялся. Домовушка улыбнулась.

— Госпожа, завтрак на столе. Кухня и столовая ещё не готовы. Вы не против поесть сегодня здесь?

— Я только за! — Сандра увидела свою одежду, чистую и выглаженную, аккуратно развешанную на стуле. — Я мигом.

Забрав одежду, она скрылась в ванной, мельком заметив на столе несколько тарелок, закрытых пузатыми крышками.

Завтрак прошёл оживлённо. Даже мясо было. Сонни сказала, что раздобыла его на рынке в обмен на пару галеонов.

— Там много, — она ласково улыбнулась Гарри, поднося к его рту ложку с кашей. — Давай, маленький. Вку-у-у-усно! Госпожа, я и свининки, и говядины, и баранины взяла. Нам этого мяса теперь хватит на месяц. Ледник работает исправно.

— А откуда галеоны?

— Так и лежали на хозяйственные расходы в кухне, — беспечно пояснила домовушка. — Как хозяйка умерла, мы ж ничего тут не трогали.

Сандра сглотнула:

— И много там… этих галеонов?

— Там немного, — деловито отвечала Сонни, пихая в рот малыша очередную ложку с кашей. — Ещё штук пятнадцать золотых и горстка серебряных. Но у хозяйки был в доме сейф. Она гоблинам не доверяла, всё здесь держала. Теперь он ваш, госпожа. А сколько там, я не ведаю. Сами поглядите. Я кабинет и библиотеку уже отмыла, с книг пыль удалила. Кухня тоже будет вскорости готова.

Осматривать отвоёванные у грязи и разрухи комнаты своего нового дома, они пошли после завтрака все вместе. Первое, что поразило Сандру — это чистота в коридорах. Сверху было видно, что и холл уже приведён в порядок. Паутины вообще не было видно, а под потолком сияла медная люстра. Из интереса они прошлись по галерее над холлом. Назначение её было не совсем понятно, по всей окружности через каждые десять шагов имелись окна с цветными витражами, тоже уже отмытые.

— Неужели ты всё это сама успела сделать? — спросила Сандра домовушку.

— Дом помог, — спокойно ответила та. Она вела за руку Гарри, и тот хмурился, старательно переставляя ножки.

Библиотека была не очень большая. Вдоль стен стояли стеллажи, заполненные книгами от пола до потолка. Некоторые полки пустовали. Посреди комнаты стоял широкий стол, вокруг которого расположилось шесть кресел. Люстра висела низко над столом. Больше здесь ничего не было. Сонни объяснила, что книги в порядке, потому что хранятся под специальными чарами уже много столетий. Сандра решила потом обязательно ознакомиться с ними. Но это позже, когда обживутся.

В кабинете, примыкавшем к библиотеке, тоже имелось два стеллажа с книгами, стол перед большим и очень широким окном с видом на очень заросший внутренний дворик, хотя посреди него угадывался каменный ободок фонтана. Деревянное кресло, разукрашенное резьбой, было только одно — у стола — огромное и невероятно удобное, несмотря на всю вычурность.

На стенах висело три портрета — два мужчины в старомодной одежде и очень красивая женщина в чёрном бархатном платье и с высокой причёской. Сандра мельком на них взглянула, отметив лишь, что портреты неподвижны. Справа от стола на стене висел гобелен с изображением охоты на кабана.

За гобеленом на стене Сонни показала ей узкую дверь без ручки. Даже непонятно, в какую сторону открывается.

— Вот сейф. Как открывать его никто из нас не знал, и я не знаю, что там внутри. Вы потом у бывшей хозяйки спросите. — Домовушка кивнула на портрет женщины. Та никак не отреагировала, оставаясь неподвижной.

Сандра вздохнула и подхватила Гарри на руки. Мальчик явно уже устал ходить. Он сразу обнял её за шею, положив ей голову на плечо.

— Малышу надо опять спать, — сказала Сонни, — из-за той плохой вещи, что была в его ранке, он потерял много сил. Ещё неделю будет много спать. Но это хорошо, он станет крепче и сильнее.

Когда ребёнка уложили спать, Сандра задумалась, как быть дальше. В первую очередь надо было обзавестись одеждой. Но не просить же у Сонни те галеоны, что «на хозяйство». На них пусть еду покупает. Тоже первая необходимость, хотя этого тоже надолго не хватит.

Решительно вздохнув, Сандра пошла в кабинет. Стоило всё же попробовать отворить дверь сейфа.

Домовушка отправилась готовить обед, но сказала, что почувствует, если Гарри проснётся. Поэтому за малыша можно было пока не беспокоиться.

В кабинете было тихо и очень чисто. Портреты по-прежнему были неподвижны, но Сандра углядела, что мужчины спят, закрыв глаза. Значит всё же двигающиеся. А вот бывшая хозяйка позы не изменила. И смотрит куда-то поверх её головы.

Дверь за гобеленом не поддалась ни на толчки, ни на приказы открыться. Сандра вздохнула и села за стол. Когда услышала за спиной голос:

— А ты думала, вошла в дом и теперь тут всё твоё? Самозванка!

Сандра вскочила и повернулась к язвительному портрету.

Та смотрела теперь прямо на новую хозяйку дома, презрительно скривив губы.

— Ты откуда вообще взялась? — первым нарушил молчание портрет.

— Меня зовут Александра Райс, — вежливо представилась Сандра. — А вы кто?

Портретная дама некоторое время молчала, но потом снизошла:

— Эмилия Роджерс. Последняя из древнего и благородного рода. Как ты вошла в дом, самозванка?

— Меня привела Сонни, — спокойно ответила Сандра. — Я привязала её своей кровью.

— Мерзавка, — с чувством выплюнула леди Роджерс. — Куда смотрели остальные домовики?

— Других нет.

— Что ты с ними сделала? — теперь в голосе Эмилии звучало неприкрытое любопытство.

— Они умерли.

— Что? — глаза хозяйки портрета сузились и она неверяще поглядела на Сандру: — какой нынче год?

— Тысяча девятьсот восемьдесят первый. Прошло сто восемь лет с вашей смерти — так сказала Сонни.

В глазах Эмилии появилась боль.

— Значит, он так и не появился…

— Кто — он?

— Мой сын, мой мальчик… Это не твоё дело! — дама снова воспряла духом. — Только одно скажи — камень умер?

— Камень? Тот что в большом пустом зале?

— Да! В ритуальном зале.

Сандра пожала плечами:

— Я не очень-то разбираюсь. Когда я его увидела, он был маленьким и серым. Вот таким, — она показала размер камня.

— Значит, умер, — хозяйка обречённо прикрыла глаза.

— А потом, — спокойно продолжила Сандра, — я с ним разговаривала, дала своей крови. И он вырос — вот примерно такой теперь. И там внутри что-то красное бьётся. Сонни говорит, что это сердце. Камень стал очень красивым. Прозрачный такой, зелёный.

Эмилия давно уже смотрела на неё во все глаза.

— Ты пробудила новый род? Сама? И ещё переименовала усадьбу!

— Ничего я не переименовывала, — решительно сказала Сандра. — А про род тоже не знаю.

— Невежа, — кивнула леди Роджер. — Ну что ж. Теперь я вижу, что ты и впрямь хозяйка. Зачем тебе сейф? Думаешь, заслужила?

— Нет, не заслужила, — признала Сандра. — Но у меня совсем нет денег и даже одежды. И ещё ребёнок на руках. И есть что-то надо.

— Дожила! Александра Райс из Гринстоуна — нищая оборванка, — покачала головой Эмилия.

— А книги, наверное, старинные, — подумала Сандра вслух. — И много стоят, если продать.

— Сума сошла! Книги продавать! Да ты знаешь, сколько поколений их с любовью собирало? Значит так, мисс Райс. Сейф я пока тебе не доверю — заслужить должна. А деньги возьми в столе — на первое время хватит. Кнопка с пружиной под столешницей, у левой ножки.

— Гринстоун — это поместье? — Сандра стала шарить под столешницей, и наткнулась на круглую шероховатость. Нажала — и сбоку выдвинулся узкий длинный ящик. Абсолютно пустой.

— Усадьба. Раньше называлась Грейстоун — так и камень был серым. А теперь, стало быть, Гринстоун. Документы на дом посмотри потом, там это отобразиться должно. И что ты пялишься? Просунь в ящик руку и нажми ладонью на дальний правый угол.

Сандра так и сделала. Дно ящика приподнялось в передней части.

— Подцепи и открой.

Подняв дно, Сандра увидела под ним глубокое пространство, сплошь уставленное пузатыми мешочками из серой замши.

— Там одиннадцать кошельков. В каждом по сто пятьдесят галеонов. Возьми два или три. Уж на наряды хватит. Только будь экономной. Один отдай Сонни на хозяйство. За сто лет всё тут должно обветшать, а она домовушка разумная, вести хозяйство умеет.

— Спасибо большое, — Сандра заглянула в один мешочек и убедилась, что он полон галеонов. Только монет гораздо больше, чем кажется снаружи. Расширенное пространство?

— Там чары расширения пространства и облегчения веса, — подтвердила бывшая хозяйка. — Сама накладывала, не бойся. Они и за триста лет не развеются. В каждый можно хоть миллион положить. Утащишь легко. И вот ещё что — будут вопросы, заходи, может и отвечу. А сейчас прощай, дневной сон.

И Эмилия Роджерс закрыла глаза.

Сандра забрала три мешочка с галеонами, аккуратно задвинула ящик в стол и направилась к лестнице, откуда позвала домовушку.

— Держи, — протянула она ей один из мешочков. — Сейф мне открыть не позволили, а деньжат подкинули на бедность. Леди Роджерс велела дать тебе один мешочек на хозяйство. Там сто пятьдесят галеонов. Говорит, что ты умеешь вести хозяйство, а тут все обветшало.

Сонни прижала мешочек к груди. Большие глаза наполнились слезами.

— Спасибо, госпожа, не подведу, — шмыгнула она носом. — Старая хозяйка очень добрая была! И вы тоже, госпожа!

— Сонни, ладно тебе. Не горюй, прорвёмся. — Настроение у Сандры чудным образом поднялось. Теперь они с Гарри точно не пропадут. Денег не тьма тьмущая, но на какое-то время хватит. — А мне бы выбраться в магазин. Одежды прикупить. Не подскажешь, как это сделать?

— Ой, я бы с вами пошла, только за маленьким присматривать нужно. И с собой не взять — он ещё часа три проспит.

Сандра вздохнула, пожалела, что нет второго домовика. Только где же такого славного и преданного отыскать, как малышка Сонни.

— Багги разбудить можно, — подала голос домовушка, прижав уши к плечам, словно прочитала её мысли. — Хозяйка его усыпила перед своей смертью, я маленькая тогда была. Он хороший. И молодой, сильный, умеет много. А магии на нас двоих теперь хватит — Дом ожил. И детей он любит.

Сандра оживилась:

— А как его разбудить?

— Ритуальным камнем, конечно, — глаза домовушки радостно заблестели. — И мне будет полегче. Дом-то большой. Я сейчас перенесу вас к сердцу Дома, и принесу туда Багги.

Сандра не успела ничего сказать, как оказалась опять в пустом зале с камнем. Подошла к нему, рассматривая. За ночь он немного вырос, стороны кубика теперь были побольше двадцати сантиметров. Маленькое красное сердце внутри размеренно билось.

Домовушка появилась с другим эльфом на руках. Он казался высушенным, с тонкими ручками и ножками. У Сандры от жалости сжалось сердце. Неужели и он будет пить её кровь? Пусть, если надо. Не жалко для хорошего дела.

Сонни осторожно передала его Сандре на руки. Голова несчастного безвольно свесилась.

— Положите его на камень, госпожа. Руку положите на лоб. И прикажите проснуться.

Сандра так и сделала. Когда худое тельце в такой же тунике, как у Сонни, легло на камень, грудь эльфа дрогнула, стала вздыматься. Ручки-ножки напряглись, прижимаясь к груди. Лицо исказилось.

— Скорее разбудите! Ему больно!

Сандра поспешно положила руку на лоб страдальца.

— Проснись!

Огромные зелёные глаза распахнулись. Эльф доверчиво уставился на неё. Потом перевёл взгляд на Сонни. Руки и ноги расслабились, и как будто стали потолще.

— Здравствуй, Багги, — Сонни взяла его за руку. — Это наша новая госпожа. Читай!

Она прижалась лбом ко лбу домовёнка, и оба застыли на долгие пять минут. Сандра стояла рядом, ожидая.

Наконец, оба поднялись с пола.

— Привязывать? — спросила Сандра, протянув домовёнку ладонь.

Он изумлённо расширил и без того большие глазки и упал на колени:

— Благодарю вас, добрая госпожа!

Сонни радостно улыбалась. Подала Сандре кинжал.

Багги пил кровь не так долго, как Сонни. И сознание на этот раз Сандру не покинуло. Рана затянулась от щелчка пальцев нового домовика. Теперь она видела, что он действительно сильно изменился. Стал даже выше Сонни на полголовы. И ручки выглядели помускулистее. Всё-таки мальчик.

— Сонни мне всё рассказала, госпожа. Я слишком долго спал. В магическом мире многое изменилось, но Сонни мне показала. Я готов сопровождать вас, куда скажете. Дайте мне только несколько минут. Я пройдусь по дому.

Сандре даже понравилось, что эльф не называет себя в третьем лице.

— Конечно, пройдись, Багги.

— А я найду вам мантию, — вызвалась довольная Сонни, перенеся её в холл. — У старой хозяйки были несколько под стазисом. Вам должны подойти.

Серая мантия из плотного блестящего шёлка пришлась Сандре впору. Она покрутилась перед зеркалом, висевшем в холле, рассматривая себя.

— Ничего так, хороша, — проскрипело зеркало.

— Разговариваешь? — усмехнулась Сандра. Об этом она читала.

Рядом появился Багги. На его плече теперь тоже красовалась зелёная бабочка.

— Давай на Косую Аллею, — предложила ему Сандра. Она понимала, что в магловский мир с домовиком не пойдёшь. Да и денег магловских почти не осталось. Всё равно у гоблинов менять.

Ну и раз она теперь волшебница, хорошо бы обзавестись палочкой.

Багги протянул ей лапку, и уже три секунды спустя они стояли в переулке явно магического квартала.

— Туда, — показал рукой Багги. — Я пока исчезну, госпожа. Но я рядом. Спрашивайте, что непонятно.

Выйдя на людную Косую Аллею, Сандра поняла, что Багги прав — с домовиками тут никто не ходил. В первую очередь она направилась в магазин мадам Малкин. Пухленькая портниха ей понравилась. Не задавая лишних вопросов, она щебетала о своём, пока летающие линейки со всех сторон обмеряли заказчицу.

— Значит, два платья праздничных, три для дома, три простых мантии, одна парадная. Я бы посоветовала вам парадных взять две — летнюю и зимнюю с чарами утепления. И одну из простых тоже зимнюю. А сапожки у нас есть самые разные. Сейчас посмотрите.

Выбрав все необходимое, включая два свитера, пару длинных юбок, три пары сапог и ботинки на толстой подошве, Сандра покинула магазин одежды, договорившись, что за заказом пришлёт через три дня своего эльфа. Оказалось, что так многие делают. Оплатила всё сразу. Вышло всего около сорока галеонов.

Для Гарри ей бы тоже хотелось купить одежду, но приводить его в ближайшее время в магические кварталы она бы не решилась. Поттеры были довольно известны, вдруг кто-нибудь узнает мальчика. Так что его одевать она решила пока в магловских магазинах. А подрастёт — там уже будет можно и сюда привести.

К Олливандеру она вошла с трепетом. О его глазах чего только в фанфиках не писали. Будто насквозь видит, и вообще он магической рассы. Но живой подвижный старичок произвёл вполне приятное впечатление. Вопреки ожиданиям, старый мастер не занудствовал, не расспрашивал её и лекций не читал.

— За палочкой, юная леди? — спросил он сразу. — Это ваша первая палочка? О, прошу прощения, заговариваться стал. Это первая палочка в моём магазине, не так ли?

Сандра кивнула и позволила обмерить свою правую руку. Как первокурсников её не мучали — на прилавок выложили сразу с десяток палочек и ей предложили подержать в руку над ними. Ни одна из предложенных не отреагировала.

Олливандер выложил следующий десяток. И самая правая из них сама прыгнула Сандре в руку почти сразу.

— Ясень и жила дракона, одиннадцать дюймов, очень гибкая, сильная палочка. Очень хороша для чар, но и для всего остального подойдёт, конечно. Привыкает к хозяйке, преданна. Не желаете посмотреть чехол на предплечье. Новинка — совсем маленький в виде широкого браслета. Расширенное пространство как раз для палочки одиннадцати дюймов. И вытягивать несложно, торчит наружу только вот это симпатичное навершие рукоятки. Берёте?

Добрый мастер забрал свои тридцать галеонов и остался очень доволен. Сандра тоже не жаловалась — палочка ей понравилась. Радовало, что тепло от неё она почувствовала весьма отчётливо. Ещё бы научил кто-нибудь колдовать, но это не срочно.

В банк она зашла с опаской. То, что Эмилия Роджерс не жаловала гоблинов — очень впечатлило свежеиспечённую волшебницу. Сейф она точно открывать не собиралась. Как и знакомиться с директором банка, к примеру, или с поверенным рода Поттеров.

У ближайшей конторки Сандра отстояла очередь и обменяла сто галеонов на пятьсот пятьдесят фунтов. Никаких вопросов ей гоблин не задал. Даже фамилию не спросил. Но приятным она бы его не назвала. Веяло от него каким-то почти не скрытым презрением.

Мороженое у Фортескью она попробовала, отправив сразу несколько килограммов домой с Багги. Раз Сонни говорила, что есть хороший ледник, то неплохо запастись вкусненьким. И ребёнка побаловать, и себя. Мороженное она раньше не очень любил, но тут оно оказалось необыкновенно вкусным. Набрала самых разных вкусов, чтобы всё перепробовать.

Багги справился быстро. Узнав, что Сандра направляется в магловский квартал за одеждой для Гарри, он робко попросился с ней, уверяя, что его никто даже не заметит.

И Сандра не пожалела, именно эльф показал ей хороший детский магазин, который и сто лет назад был здесь, только сильно расширился. Накупив для Гарри разной одёжки, обуви и игрушек, а себе джинсов, футболок, рубашек и белья, она нашла глухой переулок, откуда Багги перенёс её домой.

Часть 1. Глава 3. Новая семья для Гарри

Сонни как раз кормила Гарри обедом, когда они вернулись. Комната уже воспринималась такой родной, что Сандра даже подумала, что и не обязательно им столовую делать, здесь обедать гораздо уютнее.

— Ма, — сразу радостно крикнул малыш, махнув ложкой. Часть пюре взлетело вверх, угодив на спинку красивого кресла. — Кусна!

— Я рада, что вкусно, Гарри, — умилилась Сандра, заметив, как лёгким щелчком Сонни очистила кресло. Багги успел уже разложить на застеленной красивым покрывалом кровати все её покупки.

Было приятно переодеться в привычное новое бельё, джинсы, футболку и лёгкие кроссовки — самое то для наведения порядка.

Пообедав вместе с Гарри, Сандра по приглашению Сонни отправилась осмотреть кухню, которая была уже совершенно готова по словам домовушки. Багги остался присмотреть за мальчиком.

Кухня заставила Сандру сразу в неё влюбиться. Это было настоящее уютное царство для любого любителя готовки. Красивый деревянный стол по центру с удобными скамейками — очаровал. Места для приготовления пищи тоже имелось с лихвой. И не такая уж старина. Вполне удобная на вид плита с восемью конфорками, три больших духовки, две широких раковины, да много ещё чего, призванного облегчить жизнь хозяйке, а в данном случае — бригаде поваров.

— Здесь работало четыре домовика, — сообщила Сонни. — Давным-давно, когда прежняя хозяйка была молодой, в доме устраивали чудесные приёмы.

— Неужели все они умерли? — с грустью спросила Сандра, проводя рукой по тёплой деревянной столешнице разделочного стола. Ей вдруг представилось, как весело готовят много интересных блюд немного сердитый шеф-повар и его поварята. Как разгорается уютное пламя в двух каминах, как люстра освещает всё мягким уютным светом. Как шкворчит в сковородках золотистый лук, как слабо кипит густая подливка в маленькой кастрюльке…

— Это большое горе, — Сонни грустно закивала. — Умерло много домовиков, а после смерти хозяйки последние три. Только троих хозяйка усыпила в разное время, в надежде, что их разбудит вернувшийся в поместье сын. Её сын так и не вернулся. Но если бы родовой камень умер, то и усыплённые домовики тоже умерли бы, так и не проснувшись. Так что Багги, Тави и Лотти выжили.

У Сандры загорелись глаза.

— Так может оставшихся разбудить? Это возможно?

Оказалось, что не всё так просто. Спящих эльфов в Доме осталось двое. Но разбудить их в ближайшее время не получится, камень слишком мал для этого. Камень ещё выдерживает двух прямо сейчас, но не больше.

Сонни рассказывала об этом со слезами, поразившись и обрадовавшись желанию Сандры всех разбудить. И посоветовала разбудить кого-нибудь одного через полгода, а вторую — минимум через год.

Сандра смирилась с таким положением, решив не торопиться.

На самом деле, Сандре вполне хватало помощи Сонни и Багги. Домовики по очереди занимались мальчиком, но Сандра и сама находила время с ним повозиться.

Месяц в заботах и хлопотах пролетел быстро, не успели оглянуться. Багги в свободное время уже начал заниматься садом — несмотря на наступившую зиму, снега пока было мало и домовику он не мешал. Сандра стала понимать, что множество домовиков ей и впрямь ни к чему — не те масштабы, и не те запросы у них с Гарри — приёмов они устраивать не собирались, а изредка особо вкусную еду можно было заказать из какого-нибудь магического ресторана — парочку почтовых сов они всё-таки завели.

Обучение самой Сандры тоже не стояло на месте. Эмилия взялась лично её обучать премудростям магии, традициям и Истории магического общества. И резко возразила против изучения бытовых чар.

— Не отнимай хлеб у домовиков! — решительно заявила старая леди. — Раз уж решила двух оставшихся разбудить, пусть работают. Надо что-то сделать — позови. Привыкай быть хозяйкой и леди, а не простушкой. Ищи себе дело по нраву, а я помогу выявить, к чему лежит твоя душа. Возможно — это артефакторика, недаром ты так хорошо влияешь на родовой камень.

Эмилия оказалась права. Из всех занятий, которыми теперь занималась Сандра: варка зелий, чары, руны, трансфигурация, артефакты — создание артефактов понравилось ей больше всего. Да и получалось это куда легче остальных магических наук. Пришлось ей по приказу старой леди разбудить портрет её покойного деда, Герберта Локвуда, хорошего артефактора в глубоком прошлом.

И началась изматывающая учёба. Дело оказалось далеко не таким простым, как показалось вначале, а начинать пришлось с азов, непреложных правил и с техники безопасности. Да и мастерскую Сандра создавала с нуля под бдительным присмотром сэра Локвуда — его прошлая мастерская в замке давно была переделана в зельеварню, впрочем, тоже страшно запущенную. Сандра расчистила себе там небольшой пятачок, чтобы варить простейшие зелья. А до уборки в целом руки не доходили. Тут Эмилия была тверда — домовикам в лабораториях делать нечего!

Но если на лабораторию артефактора Сандру хватило — весьма хлопотное оказалось дело, утешало, что нашёлся на втором этаже защищённый кабинет, пусть и пришлось многое заказывать по каталогу за немалые деньги, то зельеварню она оставила на потом, когда других важных дел не будет. Сандра умела и любила готовить, но варка зелий у неё вызывало тоску и неприятие. Все эти противные ингредиенты! Брр, одна слизь разных червей чего стоила.

Гарри тоже теперь обожал находиться в мастерской Сандры и наблюдать за работой приёмной мамочки. Пришлось и его приучать к технике безопасности, а для хватательных и жевательных рефлексов создать целый уголок с безопасными штучками самого разного назначения. Этакий набор самого юного волшебника.

Конечно, дороговато вышло, этот набор им сделали на заказ в одной частной магической фирме по специальным чертежам и спискам наставника Локвуда, но оно того стоило. За полгода мальчик подрос, окреп, твёрдо держался на ногах, больше бегал, чем ходил и начал вполне внятно изъясняться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Гарри очень ловко магичил детской волшебной палочкой, то выдающей мыльные пузыри, в которых парили маленькие бабочки или единороги, то из кончика вырастал живой цветок, то выстреливали шарики-липучки. Пузыри лопались, а бабочки и единороги не исчезали до четырёх часов подряд, их следовало ловить и сажать в небольшую магическую клетку, чем Гарри самозабвенно занимался.

А вот с липучками что-то пошло не так. Мало того, что Гарри их осознанно вызывал по желанию, чего быть не должно. Он умудрялся прицельно выстреливать то в один из портретов, то в зазевавшего и недобитого пикси, которых много попадалось поначалу за старыми шторами. То охотился на тех самых бабочек и единорогов. Хорошо ещё не направлял своё оружие в Сандру и домовиков, Локвуд с ним серьёзно поговорил на эту тему, и Гарри, кажется, проникся.

Липучки приходилось потом отдирать по всему дому, хотя, по заверениям Локвуда, те должны были таять в течение тех же четырёх часов. Что-то такое с ними сделал сам Гарри, но ни Сандра, ни сам Локвуд, ни тётушка Эмилия Роджер, ни домовики разобраться с детской волшебной палочкой не смогли. Вроде нормальная, все плетения на месте, а вот же — липучки не исчезают.

Багги и Сонни навострились собирать неубиваемые липучки из самых разных мест, отчего в подвале рос уже немалый ком непонятной фигни, вроде вполне безопасный, но трогать его опасались. Всё надеялись, что исчезнет сам-собой, но пока не исчезал, а превращался постепенно в нечто твёрдое и монолитное.

Цветочки Гарри с лукавой улыбкой дарил Сандре так галантно, что у неё слёзы на глазах выступали. Уж кто из домочадцев научил этому малыша, неизвестно — никто не признался. Но все умилялись этой удивительной картиной. К сожалению, цветы честно исчезали даже раньше четырёх часов, но Гарри не уставал магичить их снова — быстро понял, как нравится это маме. Малыш словно всегда знал, что именно появится из палочки, чего быть не должно — зачарованный артефакт настроен был перемешивать хаотично выпадающую функцию. Тем не менее, Гарри знал! Домашние в итоге махнули на это рукой, безопасно — и ладно.

Хорошо ещё, что воинственное настроение у Гарри случалось редко, но, как говорится — метко. И тогда уже на уши поднимался весь дом. Особенно, когда, вооружённый детской палочкой маленький колдун освоил полёты на детской метле. Метла летела низко-низко, но у Сандры всё равно сердце замирало, а сынок только радостно и заразительно улыбался, словно точно знал какой-то секрет или задумал что-нибудь эдакое. В случае Гарри уверенным быть ни в чём было нельзя, особенно это стало понятно, когда скорость метёлки внезапно возросла вдвое. Сандра хваталась за сердце, а леди Роджер и Локвуд советовали не ограничивать юное дарование — мол, так очень продуктивно и размеренно уходили излишки детской неконтролируемой магии, что предотвращало опасные детские выбросы.

Другие занятия в личном уголке тоже надолго занимали маленького хитреца, особенно, если мама работала поблизости. Увлечения Гарри периодически менялись, малыш обожал всё новое, но и уже освоенные игры не забывал. То он что-то вытачивал из деревянных заготовок безопасным игрушечным напильником, то строил из специальных зачарованных кубиков замки, то с упорством отпиливал ножки у специального самовосстанавливающегося табурета. То сосредоточенно колотил безопасным молотком по магическим шляпкам гвоздей в пеньке — когда попадал, сбоку из пенька выскакивали монетки с забавным звоном, и после игры малыш сосредоточенно убирал их в специальную копилку.

То, что Гарри рисовал на листах пергамента низкого качества, закупленных в промышленных масштабах, чтобы сберечь от рисунков стены замка, вообще не поддавалось никаким анализам. Человечки и домики с собачками были ему неинтересны. А что изображал юный гений хаотичными разноцветными линиями ни на что нормальное не походило.

Дольше всех над его творениями ломал голову Локвуд. Наставник всматривался в развешанные готовые экземпляры на стенах детского уголка часами до рези в глазах, как он сам признался. На очередном семейном совете Локвуд преспокойно заявил, что знает, что такое изображает ребёнок.

— Нити магии в его детской палочке! — ошарашил местное общество наставник. — Заметьте, как рисунок изменяется раз от раза.

— Но рисунки все совершенно разные, — резонно возразила тётушка Эмилия.

— Как и магия в палочке не всегда одинакова, — пожал плечами старый артефактор. — Малыш словно сознательно всё меняет. Заметили, что липучки теперь летят более метко? А цветки стали появляться по три штуки за раз.

— Единороги дерутся между собой, — тихонько добавила Сонни. — Собираются в две команды и дерутся. А Гарри их подзадоривает.

— Ему точно полтора года? — обмахивалась веером леди Роджер. — Я ещё помню, как мой сын Хоакин в два года не мог нормально карандаш в руки взять. А этот рисует угольками как заправский пятилетка.

— Надо же, — постаралась сменить тему Сандра, погладив по голове привалившегося к ней на диванчике Гарри, малыш утомился и задремал. — Моего прадеда тоже звали Хоакин. Он погиб ещё в Первую Мировую вначале века — прабабушке пришлось одной воспитывать двоих детей. Позже выяснилось, что он пропал без вести, но совершил перед этим какой-то подвиг. Скорее всего погиб.

— Как звали твоего деда? — перспросила Эмилия.

— Хоакин Карсон, — вздохнула Сандра. — Я его видела только на фотографии - чёрно-белой. В семье вспоминали, что настоящим богатырём был, и очень любил прабабушку. Если бы не погиб, то обязательно бы...

— О Мерлин! — старая леди схватилась за сердце и поглядела на Сандру полными слёз глазами. — Этого не может быть!

— ...вернулся к ней, — договорила Сандра растерянно. — Что?

— Было ли у него под левой лопаткой родимое пятно в форме… — у старой леди задрожали губы, а две слезы всё же сорвались и потекли по щекам оставляя дорожки.

— Полумесяца? — спросила Сандра, уже смутно догадываясь, к чему всё идёт. — Да, было, забавно даже — ведь оно и нам передалось. И дедушке, и маме, и мне. Только в юности я бунтовала и сделала себе цветную татуировку в форме бабочки поверх родимого пятна. Потом жалела, когда из всей родни одна осталась.

— Так ты моя праправнучка, получается, — голос Эмилии дрожал, хотя слёзы на глазах уже высохли. — Карсон — девичья фамилия моей матери! Я знала, я что-то такое подозревала… Нет, самозванка не могла бы войти в этот дом. Сонни была хранителем, но и она не смогла бы провести сюда кого угодно. Мне это до сих пор не давало покоя. Девочка моя! Сандрини!

Вечер был потрачен на слёзы, сопли и воспоминания. Вот так, за пустяковым, казалось бы, разговором, внезапно выяснилось, что Сандра не просто так попала в этот дом, что она — последняя из рода. И что, вполне возможно, именно голоса предков её призвали в родовой замок. Так уверенно считала Эмилия, родная пра-прабабка Сандры. «Кровь — не водица», — прокомментировал всё это безобразие наставник Локвуд.

Если казалось, что обретшая пра-правнучку леди Роджер стала мягче и добрее к Сандре, то это надо обладать весьма извращённым воображением. За родную кровь Эмилия взялась с удвоенным рвением и огромным энтузиазмом. Теперь у несчастной владелицы Гринстоуна не было ни одной свободной минутки, а требования «тётушки», как продолжали звать Эмилию Гарри и Сандра, увеличивались день ото дня.

Переломный момент случился через два месяца, когда Сандра устроила настоящий бунт. Заявила с самого утра, что пальцем о палец не ударит, пока не отдохнёт и не выспится полноценно хотя бы в течении недели.

— Да что с тобой? — рассердилась Эмилия. — Мне не нравятся перепады твоего настроения! И что на тебе надето? Что это? Сандрини!

— Пеньюар! — Сандра задрала подбородок, запахивая полы халата. — Я возвращаюсь в постель! А завтра разбужу нового домовика.

— Буди Тави, — вдруг совершенно спокойно заявила тётушка Эмилия, передумав читать ей лекцию. — Эльфийка Тави, хотя бы, умеет принимать роды.

Сандра, искренне считавшая, что располнела на вкусной домашней еде, благодаря Сонни, в шоке уставилась на свой живот. Нет, он не слишком даже выпирал, но оказывается, приобрёл такую интересную форму, что сомнений и у неё не осталось — ночное приключение со страстным дальнобойщиком имело вполне закономерные последствия.

И как она ничего не заметила? Хотя бы сильная сонливость в последнюю неделю, которая и привела к бунту, могла бы навести на мысль. Только Сандра была слишком занята, посвящая всё своё время магическим наукам.

А ведь должна была подумать о таком варианте, ведь ни разу в доме у неё не начинались месячные. А она-то списывала всё на стресс.

Новость Сандру не слишком удивила: понятно же, что после той ночки с незащищённым сексом она могла понести. Обидно тоже не было, ведь за удовольствие надо платить. Но Сандре эта плата показалась сейчас не такой уж большой за новую интересную жизнь. Наоборот, родить ещё одного ребёнка от того красавца-дальнобойщика виделось настоящей удачей — ведь Гарри будет расти не один. Получит в товарищи сестрёнку или братика. Разве не прекрасно?

Беременность протекала вполне мирно без всяких особых проблем. Поэтому Сандра не спешила обращаться в тот же Мунго или в магловскую больницу. Тем более, что домовушка Тави действительно обладала отличными познаниями в акушерстве, уверяя, что сможет и роды принять без всяких целителей, если всё пойдёт хорошо.

На очередном «семейном совете», где присутствовали все «домочадцы», включая домовиков, малыша Гарри и портреты старой леди и её деда, было решено, что начнёт рожать Сандра в поместье, а в случае непредвиденных осложнений они вызовут доктора из Мунго на дом. На будущем ребёнке рода Роджер-Райс решено было не экономить.

Пополнения в семье все ждали с большим энтузиазмом. Для будущего члена семьи подготовили вторую детскую комнату рядом с комнатой Гарри. Сандра уже переехала в собственную большую спальню, из которой двери вели в коридор и в обе детские комнаты. Кто будет личной нянькой будущего малыша, решили заранее — Тави с радостью взяла на себя и эту роль.

Но для верности всё же было решено разбудить и последнюю домовушку, благо, родовой камень вырос чуть ли не вдвое за последние месяцы. Так в доме появилась очаровательная домовушка Лотти, отличный повар и экономка в одном лице, освободившая время верной Сонни, ходившей теперь за Сандрой по пятам.

Гарри по десять раз на дню гладил и целовал живот «мамочки», разговаривая с малышом на своём полу-понятном языке, то называя его «бхатиком», то «сестъёнкой», потому что даже эльфы со всей их магией не могли определить пол будущего ребёнка и разводили руками.

А Сандра была готова к любому полу малыша, понимая, что одинаково будет любить, как сына, так и дочку. И не стремилась ни в Мунго, ни к маглам, чтобы узнать, кто родится наверняка. Она всё ещё боялась, что Гарри ищут, и не хотела лишний раз где-либо появляться, чтобы не привлекать внимание сильных мира сего к своей скромной персоне.

Ещё три месяца спустя, когда в учебной комнате Сандра сдавала старой леди экзамен по важным ритуалам в жизни магов, у неё внезапно без всяких предвестников отошли воды.

В первые минуты Сандра, к стыду своему, запаниковала и даже вскрикнула, заметив на полу лужу. Старая леди тут же вызвала Тави, которая без промедления перенесла хозяйку в заранее приготовленный для знаменательного события зал. Кроме Тави в зал переместились Сонни и Лотти, чтобы быть под рукой в случае чего.

Багги, который волновался не меньше, занял какой-то игрой малыша Гарри, чтобы отвлечь его от мамочки на эти часы. Роды проходили тяжело, Сандра испытывала неимоверные боли во время схваток, начавшихся почти сразу после отхождения вод. Тави делала всё, чтобы облегчить её страдания, но в какой-то момент твёрдо сообщила, что нужно немедленно вызывать целителя из Мунго. Что-то пошло не так.

Обливаясь потом и дрожа, Сандра, лежащая в тёплой воде удобной купальни, лишь кивком выразила согласие. Боль уже несколько минут её не отпускала вовсе, и силы были, казалось, на исходе. В Мунго отправилась Сонни, не решились они доверить такое дело сове. Саму Сандру старая леди отговорила отправляться в больницу, заявив, что её «пра-правнук» должен непременно родиться здесь, в родовом поместье, чтобы сразу приобщиться к родовой магии.

Неизвестно, как Сонни удалось уговорить целителя, но тот прибыл в поместье за руку с домовушкой уже через десять минут, но вода в купальне успела окраситься в красный цвет.

— Немедленно перенести её на стол! — с ходу велел грубоватый целитель домовушкам, успевая выписывать палочкой сложные пассы. — Смотрите на меня, леди! Ну же, не спать! Какие боли, как часто? Можете терпеть или нет? Отвечайте немедленно.

— Постоянные, — простонала Сандра и громко закричала, с трудом оборвав этот крик. — Простите, не могу больше… Боль… боль не прекращается!

— Я так и думал! — мрачно заявил целитель, стремительно накладывая ещё какие-то чары. — Быстро мне чан горячей воды и стерильные простыни!

К немалому изумлению Сандры, целитель решил делать ей кесарево сечение, хотя это осознание пришло позднее. В момент операции сил на удивление у неё не осталось.

Целитель оказался опытным, уже через пять минут одного за другим из живота Сандры достали двух деток, вместо ожидаемого одного. Мальчик и девочка. Операция закончилась спустя минут сорок, как позже узнала Сандра. Голосистыми малышами сразу же занялись Лотти и Сонни, а Тави осталась ассистировать целителю, ловко и споро подавая ему нужные инструменты. Целитель штопал Сандру, попутно магича и вливая в новоиспечённую мамочку целую батарею разнообразных зелий. Наверное, поэтому ей стало совсем не больно и спокойно.

Полностью очнулась Сандра уже в собственной постели, чувствуя себя опустошённой и умиротворённой. Но сонливости не ощущала. Крикливые малыши после прикладывания к материнской груди мирно спали в увеличенной и расширенной люльке. Целитель, устроившись за письменным столом, строчил рекомендации, которые вручил Тави, не доверяя, видимо, своей пациентке.

— Ну вот и всё, леди, — подошёл к ней целитель с чемоданчиком в руках. — Вы вовремя прислали за мной домовика. Ещё бы немного — и спасти вас и ваших малюток даже я бы не смог. Но теперь всё в порядке, кровопотеря восстановлена, заживление идёт полным ходом.

— Как я могу вас отблагодарить? — слабым хриплым голосом осведомилась Сандра, с обожанием глядя на грубоватого целителя с высоким, но вполне оправданным самомнением. Только сейчас она оценила и высокий рост мужчины, и ширину его плеч, и седой ёжик на голове и умный, чуть насмешливый проницательный взгляд светло-карих глаз из-под густых бровей.

— Счёт я вам вышлю совой, — фыркнул целитель. — А вы будете славной девочкой, если чётко выполните все мои рекомендации и через неделю явитесь на приём. Вместе с малютками, разумеется. Захватите, заодно, и того малыша, что ревёт под дверью. Сейчас я не буду вас больше мучать, тем более моя помощь ни вам, ни вашему старшему сыну, ни младшим крикунам пока не нужна. А в Мунго меня ждут ещё дела.

— Подождите, — у Сандры голова шла кругом от тысячи вопросов, которые хотелось задать доктору. — Как вас зовут?

— Целитель Сметвик, — насмешливо ответил мужчина. — Рад, что спросили. А вы…

— Сандра Райс, — растерянно ответила она. Неужели сам Гиппократ Сметвик принимал у неё роды? Она столько читала о нём в фанфиках в далёком прошлом!

— Вот и познакомились, — кивнул целитель. — Могу я спросить, где сейчас отец малышей? Его поддержка вам бы не помешала прямо сейчас. Как его имя?

Назвать ему Тома Реддла было бы полной глупостью. Здесь это имя имело слишком загубленную репутацию. Вряд ли поверят, что тот водитель фуры был простым однофамильцем и тёзкой знаменитого террориста.

— Я спрашиваю не из праздного любопытства, — снова нарушил молчание целитель. — Отец этих чистокровных малышей — явно весьма сильный маг…

— Он здесь не живёт, — призналась Санни негромко. — Он и не знает о маленьких.

— Что значит, не знает? — нахмурился Сметвик. — Советую сообщить немедленно. Не знаю, насколько вы сведущи в законах магии, леди Райс, но в противном случае вас может ждать нехилый откат, вплоть до полного лишения магических сил. А мне бы этого очень не хотелось. Как и вам — верно? Малюткам точно нужен хотя бы один магически одарённый родитель.

— А если это невозможно? — дрогнувшим голосом спросила Сандра. — Если этого человека невозможно найти? Какие у меня шансы избежать отката? Есть ли какая-то альтернатива, при которой сообщать отцу о его детях не требуется?

— Времени у вас немного — всего три дня, — хмуро ответил целитель, которому почему-то было не всё равно. — Альтернатива одна — в тот же срок, то есть не позднее трёх суток — найти другого мага, сочетаться с ним магическим браком и проследить, чтобы он успел усыновить вашего сына и удочерить дочь до истечения отпущенного времени. Вводить детей в род мужа даже не обязательно, я вижу, что ваш собственный род достаточно сильный. Поэтому в вашем случае не обязательно, чтобы муж был сильным магически, но по крайней мере это должен быть чистокровный маг или полукровка. И да, после консумации брака — не позднее всё тех же трёх суток, начиная с момента появления на свет детей — вы вполне можете не жить с мужем. Но разрывать узы брака не рекомендуется, пока детям не исполнится по семь лет. Так что рекомендую всё же подумать над более простым вариантом — извернуться, но сообщить о детях их родному отцу.

— Трое суток? — уловила Сандра некое несоответствие в его объяснении. — Вы считаете, что через три дня я буду способна заняться сексом?

Она заслужила добродушную ухмылку от целителя.

— Вы совершенно не разбираетесь в магической медицине, мисс Райс, — сообщил он ей с превосходством, но не обидным. — Восстановление волшебницы после родов длится не более сорока восьми часов. Чаще — всего тридцать шесть и даже чуть меньше. Вы, по моему прогнозу, будете огурчиком уже через тридцать часов, плюс-минус час. Так что да, сможете заняться сексом гораздо раньше истечения трёх суток.

Сандра поверила сразу. У неё не было причин не доверять целителю, только что спасшему жизнь ей и её малюткам.

— Женитесь на мне, целитель! — выдохнула она страдальчески, понимая, что вряд ли успеет найти себе хоть сколько-то подходящего мужа за неполных трое суток. Ясно же, что дальнобойщик Том Реддл либо не существует в этой реальности, либо давно её покинул. Совы возвращались ни с чем. — Я постараюсь не быть вам в тягость.

Целитель Сметвик выслушал её предложение, не дрогнув. Даже не перестал смотреть эдак чуть насмешливо и добродушно.

— При всей широте своих взглядов, — с сожалением произнёс он. — Я против фиктивного брака, даже такого рода.

— Какой же он фиктивный — после консумации? — запротестовала Сандра, всё больше вдохновляясь этой идеей. Сметвик ей нравился сам по себе, привлекал, как мужчина, к тому же она испытывала к нему огромную благодарность и уважение. — Ну и… я не против, если вы будете изредка навещать нас и… спать со мной. Поймите, у меня вообще нет знакомых в Англии, я приехала из другой страны, но не собираюсь покидать этот дом.

— Щедрое предложение, — хмыкнул Сметвик. — Я понимаю ваши мотивы, хоть и не одобряю их. Давайте сделаем так. Если за тридцать шесть часов вы не сообщите о детях отцу и не найдёте себе более подходящего жениха сами, пришлёте мне сову. За это время я подумаю и подберу вам кого-то достойного на эту роль. И если вам уж совсем не понравится предложенный мной выбор, то что ж...

— Сами станете моим мужем? — с надеждой спросила Сандра.

— С большим нежеланием, — покачал головой целитель. — Я уже прошёл через один брак, хоть и овдовел. У меня взрослые сыновья. Заводить новую семью на старости лет в мои планы точно не входит.

— Хорошо, — Сандра отвела взгляд от харизматичного неуступчивого целителя. Было стыдно, что она ему так откровенно навязывается. Ведь совсем не в её привычках. — Я буду благодарна, если сразу найдёте мне мужа. Поверьте, связаться с отцом детей нет никакой возможности.

Она почему-то не сомневалась, что совсем уж неприятного человека Сметвик ей не подсунет. О любви к мужу Сандра думала в последнюю очередь, ей важно было позаботится о детях и не потерять магию прежде всего.

— Есть какие-нибудь предпочтения? — поднял брови невозмутимый целитель.

— Шутите? — удивилась Сандра. — Одну ночь я как-нибудь переживу, а после, вы сами сказали, жить с ним — не обязательно. Так что полностью доверяюсь вашему выбору.

— Вы удивительно прямолинейная женщина, — хмыкнул Сметвик. — Я правильно понял, что материальное положение и внешность — не имеют значения?

— Пусть только будет не совсем сволочь и не совсем дряхлый старик, — спохватилась Сандра, представив вдруг, как занимается любовью непонятно с кем. — Остальное переживу.

— Я понял вас, — заверил Сметвик серьёзно.

На этом с целителем они распрощались, а Сандра попросила впустить к ней Гарри. Сынок влетел вихрем в её спальню, забрался на кровать и полез обниматься и целовать Сандру.

— Тебе было больно, мама! А меня не пускали! — пожаловался он, шмыгая носом. — Ты плакала?

— Мне уже совсем не больно, и я уже не плачу, видишь? — ответно обняла его Сандра. — Всё прошло, дорогой, мамочке теперь хорошо. Дядя целитель вылечил меня. А ты не хочешь познакомиться с братиком и сестрёнкой?

Малыш скосил взгляд на люльку, где лежали два тугих свёрточка и тихо сопели.

— А как их зовут? — Гарри не спешил выбираться из её объятий.

— Пока никак, — вздохнула Сандра. — Давай вместе придумаем.

— Давай! — серьёзно ответил Гарри.

— Мальчика можно назвать Том, — предложила Сандра, с ностальгией вспомнив отца своих детей. Если бы она знала, что он где-то существует в этом мире — не в виде духа террориста, а сам по себе, совсем другой человек, она бы, не раздумывая, нашла способ сообщить ему о детях. И о том, что ей от него ничего не нужно. И жить дальше, как прежде, в своём небольшом уютном мирке. Но если совы возвращались ни с чем три месяца назад, то каков шанс, что они найдут дальнобойщика сейчас? — Том Райс — красиво?

— Гайи Айс, — Гарри всё ещё не выговаривал букву «р». — И Том Айс. Мне нъявится.

— А девочку можно назвать Ника, — предложила Сандра, ей всегда нравилось это имя, означающее «победительница». Ника Райс — согласен, милый?

— Ладно, — довольно равнодушно кивнул малыш. — А почему они спят? Ещё ведь не ночь!

— Они маленькие пока и очень устали, — объяснила Сандра и ласково потрепала отросшие кудряшки сына. Она уже давно сама поверила, что он настоящий её сын. А после важного ритуала на родовом камне имя Гарри появилось в документах на дом, как Гаррет Райс, наследник.

Она лишь надеялась, что её дети будут расти дружно, и что Гарри не станет ревновать к своим брату и сестрёнке.

Оставалось ждать и гадать, кого же Сметвик подберёт ей в мужья. Немного опасалась, конечно, что ей кандидат в супруги совсем не понравится. Но тешила себя надеждой, что Сметвик в силу профессии и немалого жизненного опыта неплохо разбирается в людях.

Оказалось, целитель Сметвик ни разу не соврал. Сандра быстро шла на поправку. То ли благодаря родовой магии, то ли зельям от целителя, но уже к вечеру она почувствовала себя вполне здоровой, с аппетитом съела плотный ужин, а шрам после кесарева сечения полностью затянулся. На следующий день она смогла встать с кровати, не чувствуя никакой боли и дискомфорта. Правда быстро устала и вынуждена была вернуться в постель через пару часов. Силы быстро закончились, но и прибывали также быстро, так что после обеденного сна, покормив в очередной раз своих малюток, она смогла поиграть с Гарри в саду, где уже организовали небольшую детскую площадку: с качелями, горкой, турниками и двумя детскими домиками. Была и песочница, где Гарри возился с большим удовольствием, строя кривобокие замки под присмотром Багги.

К разочарованию Сандры, сова, в последний раз отправленная к Тому Реддлу, водителю фуры, вернулась обратно через несколько часов взмыленная и усталая с нераспечатанным письмом. Похоже, забеременела Сандра в другом времени и другом мире. Оставалось надеяться на целителя, который прислал внушительный счёт. Сандра оплатила счёт вдвойне, надеясь, что это сподвигнет целителя более тщательно подойти к выбору супруга для неё. Заодно написала Сметвику о том, что биологического отца детей оповестить так и не вышло, поэтому вверяет свою судьбу в его руки.

К вечеру вторых суток Сметвик прислал ей письмо, где сообщал, что нашёл ей целых двух кандидатов, вполне подходящих на роль временного отца для двойняшек. Единственная трудность состояла в том, что хорошо бы в случае первого кандидата в благотворительных целях оплатить его пятилетнее обучение в университете, выложив кругленькую сумму почти в десять тысяч галеонов. Мол, ей же будет хорошо, если муж после первой брачной ночи уедет от неё на целых пять лет и не будет мозолить глаза. А там потерпеть ещё пару лет — и можно оформлять развод. Но прежде придётся за него поручиться, но это, мол, сущие пустяки и чистая формальность. Подробности при встрече.

Второй кандидат оказался попроще, но и там тоже требовалось вливание средств — этот кандидат в её мужья готов был продаться за материалы для строительства дома и экипировку для поступления в аврорскую Академию. Стоимость материалов и экипировки тянули на те же десять тысяч галеонов. Сметвик был уверен, что и второй кандидат не станет ей обузой, исполнит свой супружеский долг и спокойно достроит свой дом, а после отправится учиться. И да, этот кандидат тоже согласен дать ей развод через семь лет, в чём готов поклясться или подписать соответствующий документ.

Судя по всему, Сандре подобрали очень молодых и очень нищих кандидатов. Но это и к лучшему, как ей казалось.

Сандра сразу отправилась с этим письмом к портрету прабабки, которая была уже в курсе их проблемы, и даже подтвердила, что Сметвик, к сожалению, полностью прав, и муж, хотя бы фиктивный, Сандре необходим.

— Десять тысяч галеонов, — покивала не особо впечатлённая старая леди. — Что ж, вполне приемлемая плата за уверенность, что никакой чужой кобель не станет здесь ошиваться, растрачивать имущество, портить тебе нервы и влиять на воспитание наших малышей. Открывай сейф, дорогая.

В сейфе оказалось очень много таких же бархатных мешочков с галеонами, какие Сандра брала в столе. Только отличались цветом.

— Бери красные, — велела леди. — В каждом по пять тысяч. В зелёных по тысяче, в синих — по пятьсот галеонов.

Учитывая, что красных мешочков тут было не меньше пяти дюжин, а остальных — и того больше, Сандра стала весьма богатой волшебницей. И могла быть спокойна за будущее своих детей.

Сандра вручила два красных мешочка Сонни и отправила домовушку к Сметвику, написав, что готова выбрать из двух кандидатов, когда и как он посчитает нужным. Она уже заранее смирилась, что ей предложат нищих юнцов, и хорошо, если совершеннолетних.

Сметвик явился сам поздно вечером, захватив с собой громоздкий думосбор. Первым делом он осмотрел Сандру и детей, заявив в итоге, что все, включая малыша Гаррета — абсолютно здоровы. Только после этого вылил первое воспоминание в думосбор.

— Готовы? — спросил Сметвик. — Имена я назову после того, как посмотрите на обоих и попытаетесь определиться.

Сандра грустно поглядела на реального кандидата, которому готова была заплатить куда больше, и который взирал на неё, добродушно ожидая ответа.

— Готова, — кивнула со вздохом.

— Выше нос, — посоветовал целитель. — Они оба — весьма достойные молодые люди и точно не сволочи.

— Но довольно меркантильные, — заметила Сандра. — Впрочем, я всё понимаю и не собираюсь осуждать. Они в курсе, что от них требуется?

— В общих чертах, — ухмыльнулся Сметвик. — Чтобы обсудить с кем-то из них предметно, вы сначала должны его выбрать.

— Хорошо, — кивнула она. — Показывайте.

Часть 1. Глава 4. Новый отец для Гарри

Прежде Сандре не приходилось иметь дело с думосбором, такого редкого и баснословно дорогого артефакта в их доме не было. Но она, конечно, смутно представляла, как им пользоваться, ведь смотрела все серии про Гарри Поттера в прошлой жизни.

Сметвик объяснил, что ничего страшного в просмотре нет, разве что придётся испытать несколько неприятных мгновений в момент погружения.

Они вдвоём склонились над широкой чашей и сразу полетели вниз, в какой-то туман, оказавшись в итоге перед тюремной камерой, как сразу определила Сандра, едва справилась с шоком от безумного полёта.

Первым делом она удивлённо оглядела мрачное место, не совсем понимая, куда их занесло: здесь было темно, промозгло, холодно и жутко. Однако про главную цель просмотра Сандра не забывала: поглядеть на кандидата в женихи. И подплыла вслед за призрачной фигурой целителя, с которым они сейчас напоминали парочку призраков и немного светились.

Она успевала заметить решётки слева, правда, камеры за решётками пустовали. Тюрьма? Сандра пока ничего не понимала. Это они, в Азкабане, что ли? Других тюрем для волшебников она не знала, а Сметвик сам говорил, что в мужья ей нужен маг или полукровка.

Перед решёткой последней камеры в этом мрачном коридоре стоял реальный Сметвик, вполне из плоти и крови, так, по крайнем мере, всё это выглядело.

Наконец Сандра увидела заключённого и замерла, внимательно его рассматривая: скрестив на груди руки, за решёткой стоял черноволосый парень в засаленном плаще, под которой можно было разглядеть старый растянутый свитер и серые штаны, открывающие голые щиколотки. Растоптанные башмаки были надеты на босые ноги.

Общий вид — бомж обыкновенный: измождённый, тёмные волосы спутанные и явно давно не мытые, падают на глаза, отчего их цвет не разглядеть. Неопрятная жидкая борода выглядела неаппетитно. Выражение лица непримиримо-тоскливое, впалые щёки, внушительный нос, тонкие, сжатые в одну линию губы, довольно тонкая шея — весь вид выдаёт крайнюю молодость и нищету. К тому же он совсем некрасив, но это волнует Сандру меньше всего.

— Что потребуется взамен? — хрипит парень, не меняя позы. То ли простужен, то ли у него от природы такой голос. Хотя, что гадать, даже в виде бесплотного духа Сандра ощущала неприятный холод, идущий от каменных стен.

— Несколько часов вашего времени, — отвечает ему Сметвик из воспоминания. — И семь лет без возможности вступить в брак по своему желанию или иным причинам.

Парень за решёткой смеётся каркающим смехом, но резко его обрывает.

— Дичь какая-то, — так же хрипло говорит он. — Я не верю в подобного рода благотворительность. Назовите настоящую причину.

— У вас есть другой способ покинуть Азкабан и устроиться в жизни? — холодно спрашивает Сметвик.

Некоторое время парень молчит и насуплено смотрит из-под спутанных волос.

А рядом второй Сметвик шепчет Сандре:

— Не смотрите, что такой непрезентабельный вид. Зато генофонд ого-го, можете мне поверить. Юный гений, если хотите. О нём ещё заговорят, и вы сами не захотите с ним разводиться через семь лет.

Наконец парень передёргивает плечами и хрипло отвечает:

— Дамблдор предлагает мне место в Хогвартсе и поручительство.

И тут Сандра с изумлением понимает, кто этот несчастный. И уже совсем другими глазами рассматривает парня — высокий, осанка гордая для так скверно одетого человека, лицо, скрытое бородой и частично волосами — породистое, мрачное. И определённо — интересное.

— И на каких условиях? — мягко осведомляется Сметвик, стоящий у решётки.

— Несколько пустяковых клятв, — бормочет юный Снейп, глядя в сторону. — И работа в Хогвартсе.

— И долго уже думаете над предложением?

— Не помню, — парень говорит приглушённо, но чётко. — Здесь нет календаря.

Санька сдавленно хрюкнула, но «живые» не обратили на неё внимания, а Сметвик-дух поглядел укоризненно. Из-за этого она не расслышала, что сказал «живой» Сметвик.

— Целитель… — угрюмо сказал Снейп после короткой паузы. — Какие гарантии, что моя учёба в Академии будет оплачена полностью?

— Деньги для вас я уже получил, — пожал плечами Сметвик. — И могу поклясться, что себе не оставлю ни кната. Они ваши. Но есть нюанс. Я покажу заказчику это воспоминание. Если ваша кандидатура подойдёт, мы будем здесь завтра утром, и вас сразу освободят.

Снейп ощутимо поёжился.

— То есть… Ваш заказчик не знает, кто я такой?

— А есть, что знать? — жёстко спросил Сметвик. — Пока вы никто, юноша, а вам предлагается уникальный шанс стать кем-то. Не упустите его. Что касается Дамблдора, боюсь, благодаря «пустяковым» клятвам, Хогвартс станет для вас другой тюрьмой, а не освобождением. Обучение же по вашему профилю подарит вам свободу выбирать свой жизненный путь самостоятельно.

— Целитель! — Снейп вскинул подбородок и теперь Сандра увидела его горящие отчаянным блеском тёмные глаза. — Скажите, прошу, что такое я должен совершить за эту свободу? Я не так наивен, как вы полагаете… И это что-то должно быть очень… Убийство?

— За кого вы меня принимаете? — сурово отчеканил Сметвик. — Я — не Тёмный Лорд, юноша, а целитель. Хорошо, я скажу. Но ответ, согласны или нет, со своей стороны дадите немедленно, а не завтра утром. Максимум на размышление десять минут. Свидание заканчивается.

— Я готов, — парня, кажется, слегка потряхивало, он сжимал зубы и глаза лихорадочно блестели. — Говорите же.

— Вам необходимо будет жениться магическим браком, — очень спокойно проговорил Сметвик, не спуская с парня глаз. — Признать двух недавно родившихся детей своими на алтаре рода невесты. Подтвердить брак. И исчезнуть из жизни супруги на семь лет. По договору, который подпишете, вы оба обретёте свободу через семь лет, расторгнув узы брака. Никаких обязательств перед детьми и супругой от вас не потребуется. Вы можете заводить любовниц и вступать в любые другие союзы, кроме брачных, пока не истекут семь лет. Речь идёт о сохранении магии молодой матери, потерявшей супруга задолго до рождения детей. У вас восемь минут на принятие решения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снейп таращился на Сметвика округлившимися глазами.

— Подтвердить брак? — задушено прохрипел он. — Она такая страшная? О Мерлин, о чём я думаю?

Парень вскинул руки, закрывая ладонями лицо. Потом и вовсе развернулся спиной к решётке и шумно задышал, отчего вздымались его худые плечи.

Сандра фыркнула: можно подумать, он сам — мечта всех женщин!

— Она красавица, — тихо ответил Сметвик, но Снейп сразу замер, насторожившись, а Сандра внутренне горько усмехнулась. — Но вас это волновать не должно. Более того, не вздумайте влюбляться в неё, это абсолютно недопустимо. Одна ночь — и всё! Пройдёте ритуал, переспите и распрощаетесь навсегда. Поедете учиться и забудете супругу на долгих семь лет. Можете обратиться ко мне после брачной ночи, попрошу коллегу аккуратно подчистить вам память. Абсолютно бесплатно вы забудете о нескольких неприятных для вас часах. Подумайте, неужели это такая большая плата за возможность получить образование вашей мечты, за возможность избежать сетей директора Хогвартса, за возможность самому выбирать, кем быть. Кстати, оплата вашего полного гардероба и других вещей, необходимых для поступления — входят в ваш гонорар, как и тысяча галеонов наличными.

Снейп продолжал стоять спиной к целителю неподвижно, руки его были опущены, пальцы то и дело сжимались в кулаки и снова распрямлялись.

— Четыре минуты, — негромко напомнил Сметвик. — Не хочу вас разочаровывать, но заказчик будет выбирать из двух кандидатов завтра утром. Вы мне импонируете больше, но вы вполне можете отказаться. И я пока не знаю, кого выберет леди.

Вот теперь Снейп обернулся и даже сделал несколько шагов к решётке. Теперь Сандра оценила, что юноша выше её почти на голову и довольно жилист. Парень нервно кусал губы и тяжело дышал.

— Я могу что-то сделать, чтобы выбрали именно меня? — дрогнувшим голосом осведомился он.

— Умойтесь, — посоветовал бессердечный Сметвик. — И побрейтесь перед завтрашней встречей. Я порошу коменданта предоставить вам такую возможность.

У Сандры сжалось сердце. Она не могла оторвать взгляда от юноши, чем-то он всё же сильно цеплял, не оставляя её равнодушной. Было в нём что-то непостижимое, несмотря на эти лохмотья, грязь и отчаянную молодость. Один живой взгляд чего стоил! И эта безнадёжная надежда…

Только досмотреть ей не дали, картинка подёрнулась дымкой, скрывая тюремный коридор и собеседников.

Сандра подняла голову от думосбора и встретилась с внимательным взглядом Сметвика.

— Посмотрим второго? — спросил целитель спокойно.

Сандре не хотелось смотреть второго, хотя она и не могла представить себя в постели юного Снейпа. Но целителю не хотелось ни объяснять, ни показывать своих чувств. Не могла ему простить, что сам Сметвик так легко от неё отказался.

— Давайте, — коротко ответила Сандра.

На этот раз думосбор переместил их на ветренный холм с полуразвалившейся хижиной, сложенной когда-то из камня и брёвен. Сейчас хижина была частично разобрана, повсюду лежали кучи прогнивших досок и другой рухляди. Сандра лишь понадеялась, что не увидит перед собой Хагрида. Дверь в домишко единственная казалась совершенно новой, как и одна из ступенек крыльца. Хозяин домика нашёлся на задворках дома, возле такой же покосившейся сараюшки. Обнажённый по пояс крепыш сосредоточенно рубил дрова, взмахом руки складывая их в поленницу под крышу.

Заметив Сметвика, он обернулся, всадил свой колун в очередной пенёк и вопросительно поднял брови. Сандра невольно отметила и накаченные руки юного лесоруба, и весь его жилистый торс с кубиками пресса на животе, которые так любят упоминать в женских романах. Отстранённо разглядела довольно зверскую физиономию, тем не менее не лишённую своеобразного брутального очарования. Кожаные брюки в заплатах и разношенные сапоги довершали общую картину. Выглядел парень крайне молодо, но внушительно.

— Какая честь, целитель! — широко улыбнулся парень и протянул Сметвику руку для пожатия. — Что вас привело в мою скромную обитель?

— Одно предложение, от которого ты вряд ли откажешься, — добродушно ухмыльнулся целитель и пожал его руку. — Что скажешь, если тебе подкинут деньжат на строительство дома, а также на первый взнос и на экипировку для Академии авроров.

— Шутите? — сразу стал серьёзным парень. — Это кому мне нужно продать душу?

— Всего лишь жениться на одной симпатичной вдове, признать её деток, разок переспать, а через семь лет развестись.

— Что, муж погиб? — сразу прищурился парень и как будто даже с сочувствием. — Понятно, откат же… А чего сразу развестись? Может, я ей понравлюсь.

— Этого как раз не нужно, — покачал головой Сметвик. — Она женщина самостоятельная, и без того не слишком рада такой ситуации. Твоё дело пройти ритуал, провести с ней ночь и потерпеть, когда тебе сотрут память об этой ночи.

— Так нечестно! — сразу возмутился синеглазый качок. — Да цербер меня покусай! Какого мордреда?! Целитель, имейте совесть, всего одна ночка — и ту забыть?!

— Хорошо-хорошо, — поднял руки Сметвик. — Стирать память не обязательно, но ты должен поклясться, что не станешь навязываться супруге и согласишься на развод через семь лет.

— И что? Прям за это экипировку? Вы в курсе, какие цены они задрали? Плащ из кожи драконов!

— В курсе, — хмыкнул Сметвик. — А ещё стройматериалы. Слышал, ты хочешь перестроить дом.

— Так разваливается же, — с тоской оглянулся на покосившийся дом парень. — За лето хотел управиться, до учёбы. А то вдруг семья… Ну это я так, просто…

— Эй, ты не сможешь завести другую семью в течение семи лет, — напомнил ему Сметвик.

— Ах да! — парень озадаченно почесал затылок. — Мордред. Замкнутый круг! Но дракклы, экипировка нужна позарез! А что, если так жить с какой девчонкой, а через семь лет поженимся?

— Так — можно, — покивал Сметвик одобрительно. — Если какая согласится на такие условия.

Парень ухмыльнулся самодовольно и расправил плечи.

— Может и согласится, когда дом будет приличный, — воодушевлённо ответил он. И с видимым удовольствием потянулся. — Я так понимаю, дело срочное?

— Правильно понимаешь, — кивнул Сметвик. — Если согласен, то завтра с утра за тобой зайду. Будь готов.

— Я и сейчас готов, — сверкнул глазами парень. — Чего уже тянуть?

— Уж подожди до утра, — покачал головой целитель.

И опять дымка заволокла картину с покосившейся хижиной и брутальным полуобнажённым парнем.

Сандра подняла голову от думосбора и ответно улыбнулась Сметвику.

— Вы это серьёзно? — вырвалась у неё. — Что будет делать тот, кого я не выберу. Вы же так их обнадёжили!

— Дорогая мисс Райс, — тяжело вздохнул Сметвик. — Вы не одна попали в такую щекотливую ситуацию. Есть ещё одна пациентка у моего коллеги, которая только родила, но любимый её погиб, так и не узнав о дочери. Правда, максимум, что может предложить эта девочка за подобную услугу — это десять галеонов.

Сандра понимающе усмехнулась. Ей открытым текстом предлагают помочь неизвестной девчонке и двум бедолагам парням, давя на жалость и женскую солидарность.

— Хорошо, — приняла она решение, посчитав, что Сметвик не так много хочет за свои неоценимые услуги. Кроме того, дружить с доктором — было в её интересах. — Я дам вам ещё десять тысяч. А теперь скажите их имена, как обещали, чтобы я могла выбрать.

— Ещё не определились? — лукаво осведомился довольный целитель. — Ну хорошо. Первый — подающий надежды будущий зельевар Северус Снейп. Вы дадите ему крылья, остальное он сделает сам. И может быть, когда-нибудь мне удастся получить у него контракт на поставку редких зелий в Мунго с хорошей скидкой. Второй парень Уолден МакНейр — очень старательный молодой человек, оставшийся сиротой после смерти отца, этот мог бы стать кем-то, если бы не тотальная стеснённость в средствах. Вы заметили, как он сразу понял вашу проблему? Умный парень, хоть и предпочитает притворяться грубым и недалёким. Ему бы не в аврорат, а куда-нибудь в строительную гильдию — у парня золотые руки, и то, что он за лето способен выстроить себе приличный дом — даже не сомневаюсь. Только взнос в строительную гильдию вдвое больше, чем на учёбу в академию авроров. Но я идейку ему подкину, может когда-нибудь сподобится парень выстроить для Мунго дополнительный корпус. Что его ждёт, если денег не будет? Разве что должность палача при Министерстве, так себе перспектива.

— У вас везде свой дальний прицел, — усмехнулась Сандра, в душе радуясь, что может изменить жизнь этого парня — смотря фильм и читая про Гарри Поттера, она помнила, как задумалась — кто вообще мог выбрать себе профессию палача. — Подождите, я принесу деньги.

— И вы не скажете, кого выбрали? — разочарованно крикнул ей вслед Сметвик.

Сандра только махнула рукой, пусть помучается. Свой выбор она сделала сразу, тут и гадать было глупо. Старая леди не слишком прониклась вторым кандидатом и решением Сандры.

— Ох уж этот целитель, — посетовала Эмилия неодобрительно. — Но ты у меня добрая душа, действуй. Да и целитель в друзьях — это правильно.

Вернувшись к гостю, Сандра торжественно вручила ему два красных мешочка.

— Выбираю первого, — коротко объявила она. — Не знаю, почему, не спрашивайте.

— Вот и славно! — ухмыльнулся ещё более довольный Сметвик. — Вы не пожалеете, мисс Райс. Завтра утром я за вами прибуду рано, около семи. Нужно будет сначала в министерство наведаться, подписать пару бумаг. Там уже всё схвачено, тоже мой бывший пациент, так что не о чем волноваться. И ещё, если захотите, я обязательно позже познакомлю вас с той, другой девушкой.

— Хочу, — неожиданно для себя согласилась Сандра. Почему и не завести подругу по несчастью.

Утром она подскочила ни свет, ни заря, в шесть утра. Хотя в четыре вставала покормить близнецов. Сейчас они мирно спали под присмотром домовушки. Гарри тоже мирно дрых в своей кровати. Багги заверил её, что она спокойно может оставить детей — и присмотрят, и покормят, и вообще волноваться не о чем.

Сметвик явился вовремя, на этот раз он выглядел деловитым и собранным. В министерство у него имелся именной портключ, с помощью которого они перенеслись сразу в кабинет его знакомого, мистера Чедвика.

— Какое счастье, что вы вовремя! — воскликнул седоволосый чиновник с весёлым молодым взглядом. — Дорогой целитель, уже всё готово. Мисс нужно только поставить свою подпись здесь и здесь. Вы предупреждали меня, чтобы тянул как мог с прошением посещения Азкабана директора Хогвартса. Боюсь, он будет здесь с минуты на минуту. Поэтому я взял на себя смелость достать вам портключ прямо в Азкабан. Вы же знаете, комендант — мой кузен. Обратный портключ только в «Дырявый котёл», уж так вышло. Там я позаботился снять для вас номер. Он оплачен полностью на двое суток, так что можете оттуда смело аппарировать, куда захотите.

Сандра расписалась, Сметвик сердечно поблагодарил чиновника, и все трое вздрогнули, когда раздался уверенный стук в дверь.

— Мистер Чедвик! — позвал из-за двери приглушённый голос нового посетителя.

— Одну минуточку, профессор Дамблдор! — неожиданно грозным голосом рявкнул Чедвик. И прошептал Сметвику, сунувшему своему бывшему пациенту маленький мешок с галеонами, который сразу исчез в ящике стола: — Активируйте портключ, я открываю доступ на две минуты!

Им всучили деревянный браслет, за который Сандра сразу ухватилась. Внутри всё пело, что они вот-вот переиграют самого Дамблдора. Фиг ему, а не карманный шпион!

Перемещение в Азкабан прошло как-то буднично. Комендант, очень похожий на Чедвика, встретил их в своём кабинете бодрым рукопожатием. Он едва взглянул на бумагу в руках Сандры.

— Да-да, всё правильно, но советую поспешить. Держите ключ, целитель, оставите его в двери камеры, охрана предупреждена. Мне лучше подежурить здесь, вы же понимаете. Портключом воспользуйтесь прямо в коридоре, но только не в камере. Я почувствую, когда вы переместитесь отсюда и закрою доступ. Но вы поспешите.

— Пойдёмте, мисс, — усмехнулся Сметвик лукаво. — Надеюсь, вы не в обиде за эту спешку?

— Что вы, — в тон ему ответила Сандра, легко сбегая за целителем по узким ступеням. — Мне даже нравится!

Возле нужного коридора Сметвик удержал её за локоть.

— И ещё одно, — тихо сообщил целитель. — Постарайтесь быть с ним … не показывать жалости — так будет вернее. Парень гордый, как бы чего не вышло.

— Я поняла вас, — кивнула Сандра, которая и сама думала об этом. — Пойдёмте же. Я успокоюсь только у себя дома.

Тем не менее, к камере Снейпа они подошли неспешным шагом. Парень при виде них поспешно вскочил со своей лежанки, но остался стоять на месте, впившись взглядом в Сандру. Сегодня его волосы были как будто в меньшем беспорядке, да и борода с усами исчезли, отчего он казался ещё моложе. Вот одежда была всё та же. Сандра ещё подумала, почему на нём нет тюремной робы, но решила на этом не заморачиваться.

Сметвик молча отпер замок ключом и дал знак Снейпу выходить. Парень кивнул как-то обречённо, но покинул камеру стремительно.

— Всё потом! — коротко предупредил их Сметвик, показывая портключ. — Держитесь!

Сандра чуть слышно охнула, когда они почти мгновенно оказались в достаточно чистом номере «Дырявого котла».

На столе их ждал завтрак на троих, что-то вроде запечённого мяса и кусков ноздреватого хлеба. Рот Сандры тут же наполнился слюной.

— Давайте поедим, — умоляюще взглянула она на Сметвика. — От этих жутких приключений я зверски проголодалась!

Смотреть на Снейпа она пока не решалась, хоть и было интересно, что там за эмоции у парня. Решила потом попросить у Сметвика думосбор и внимательно всё пересмотреть.

— Я не против, — кивнул целитель. — Снейп, а вы что скажете? Ах да, я же вас не представил, прошу меня простить. Мисс Райс, позвольте представить вам мистера Северуса Снейпа. Север, перед тобой Александра Райс. Но она предпочитает отзываться на имя Сандра.

— Очень приятно, — немного робея, поглядела она на Снейпа.

— Мне тоже, — хрипло сообщил парень, поглядев несколько угрюмо.

За стол они уселись сразу, решив, что с церемониями покончено. Мясо оказалось вполне съедобным, и Сандра с удовольствием принялась его уплетать, запивая слабеньким вином, которое им оставили. Сметвик кивнул, показывая, что ей можно его выпить.

Сандре было приятно, что Снейп тоже не остался равнодушным к завтраку, хоть и старался есть неторопливо. Она то и дело чувствовала на себе его внимательный взгляд, но, когда поднимала голову, он успевал уткнуться взглядом в свою тарелку.

— У вас есть портключ в ваш дом? — осведомился Сметвик, заметив, что тарелки у всех опустели. И когда Сандра кивнула, пояснил: — Мне предстоит ещё одно дело, так что, надеюсь, дальше вы справитесь сами.

— Конечно, целитель, — решительно ответил Снейп, тогда как Сандра никак не могла избавиться от неловкости, отчего предпочитала молчать, чтобы не наговорить глупостей.

— Отлично! — кивнул Сметвик, поднимаясь из-за стола. — Снейп, жду вас у себя в кабинете, в Мунго, когда надумаете забрать гонорар. А вас, мисс Райс, как договорились, я навещу через недельку.

— Да, конечно, — ответили они со Снейпом одновременно.

Целитель усмехнулся, кивнул им и исчез, активировав портключ.

— Наша очередь, — Сандра протянула парню коня — шахматную фигурку. И вздрогнула, когда они соприкоснулись пальцами.

Снейп поднял на неё взгляд — тёмный, мятежный — и коротко выдохнул:

— Я готов.

Сандра страшно смутилась, поняв, что порт-ключ переместил их прямо в её спальню.

— Это не специально, — в панике поглядела она на гостя. Однако, увидев, что парень осматривается с интересом, не выражая никакого негатива, немного успокоилась. — Пойдёмте, я покажу вашу комнату. Домовики приготовили вам что-то из одежды, посмотрите сами. Ладно?

Он только кивнул и пошёл за ней следом. Сандра ощущала спиной его взгляд, но смогла ни разу не обернуться. Далеко идти не пришлось, его комната была следующей по коридору, да и вообще — смежной с её спальней. Но она предпочла провести его дальним путём. Распахнув дверь, замерла у порога.

— Пользуйтесь всем, что здесь есть, — попросила она, разглядывая носки своих ботинок. — Если что-то понадобится, зовите Багги — это эльф моего сына. Если вы не против, обряд и ритуал усыновления проведём через два часа. Можете пока свободно осмотреть Дом, если захотите. Багги может вам показать здесь библиотеку и другие комнаты.

— Я вам не нравлюсь, — сделал удивительный вывод Снейп, стоя от неё совсем близко.

Сандра глубоко вздохнула и подняла на него взгляд, встречаясь со странным блеском в его темных глазах. Пришлось немного задрать голову, так как Снейп и правда оказался выше её на полголовы минимум.

— Почему вы так решили? — удивилась она. — Вы скажите, если я делаю что-то не так, просто всё это ужасно смущает.

К ещё большему её удивлению, Снейп внезапно улыбнулся ей — краешками губ, но тем не менее.

— Просто теряюсь в догадках, — всё таким же хриплым голосом произнёс Снейп, не отпуская её взгляд. — Зачем столь красивой женщине покупать себе мужа? Любой ведь согласился бы совершенно бесплатно.

Сандра вспыхнула, так как даже не потрудилась задуматься над подобным вопросом. И звучало это весьма тоскливо.

— Далеко не любой, — ответила она сердито.

— Я сходу назвал бы вам с десяток имён, — несколько высокомерно возразил Снейп. — Но это не в моих интересах.

— И вы твёрдо уверены, что эти десять человек, к примеру, не способны на подлость? — с интересом спросила Сандра. — Что они не обидят меня и не принесут вред моим детям?

— Но… — Снейп явно несколько растерялся. — Меня вы тоже не знаете, и тем не менее, почему-то выбрали. Как вы можете доверять мне?

Его точно сильно заботил этот вопрос — почему его? Заблестевшие глаза подсказали. Сандре стало весело и грустно одновременно.

— Единственный человек, которому я доверяла, отказался от этой чести, — пожала она плечами. — Но он рекомендовал мне вас и за вас поручился, что я не пожалею. Я поверила ему.

— Целитель Сметвик?

— Именно, — кивнула Сандра.

— Но он не только меня рекомендовал, верно? — теперь на его лице совершенно невозможно было прочитать эмоции. — Кто были те, другие? И почему вы выбрали меня?

— Другой был МакНейр, — пожала плечами Сандра, не видя смысла скрывать эту информацию. — Кажется, Уолден. А вас я выбрала, потому что выбрала. Точка!

— Вы сердитесь, — хрипло заявил он, чуть склонив голову к плечу.

— Ничего, — буркнула Сандра, стараясь сдержать раздражение от его неудобных вопросов. — Это не помешает мне выйти за вас замуж! Оставляю вас одного, мистер Снейп. Мне нужно кормить детей!

И она удалилась, гордо задрав подбородок и утешая себя, что завтра всё закончится. Они распрощаются с этим слишком умным и дотошным юнцом на целых семь лет. И она сможет вернуться к простой и нормальной жизни.

— Мои лапочки, — склонилась она над кроваткой двойняшек, подхватывая на руки Тома. — Вот, кто мамочке рад! И больше нам никто не нужен, да, мои родные?

Тави, присматривающая за детьми, помогла ей с кормлением. Потом прибежал Гарри и путанно, захлёбываясь от радости, рассказал, как они с Багги пересаживали деревце яблони. Душевный мир Сандры был почти восстановлен.

И она почти не нервничала, когда пришло время спускаться в ритуальный зал. Процесс магического бракосочетания Сандра выучила назубок, благодаря своей прапрабабке. Всего лишь надо было произнести брачные клятвы над родовым камнем, сделать на руках порезы, соединить их, потом вместе прижать порезанные ладони к камню. После этого следовал поцелуй, к сожалению, обязательный. И на этом всё завершалось, если у супругов появлялись «браслеты» в виде татуировки на запястье правой руки.

Снейп вошёл в зал последним, следуя за Багги, который вёл за ручку Гарри. Сандра запоздало испугалась знакомства этих двоих, ведь Снейп мог помнить сына подруги детства. Однако, её жених, если что и понял, держал это при себе. Он с интересом взглянул на двойняшек, которых держали на руках домовушки.

— Вы знаете, как всё будет происходить? — спросила Сандра нейтральным тоном. — Или лучше объяснить?

— Справлюсь, — высокомерно ответил Снейп, пристально поглядев в её глаза. — Можем начинать.

Сандра постаралась не скрипеть зубами, и первая подошла к подросшему родовому камню в виде куба, который сейчас имел грань почти метр. Снейп встал рядом с ней, слегка касаясь её локтем. Она уловила слабый запах цветочного шампуня и порадовалась, что бывший заключённый не пренебрёг процедурой омовения в доме, да и переодеться успел — мантия на нём сейчас была новая, укороченная. Под ней светлая рубашка со шнуровкой у горла и воротником-стойкой. А на ногах чёрные кожаные штаны и весьма красивые коричневые сапоги. Волосы бывший узник убрал в низкий хвост — почти красавчик получился, даже излишняя бледность его не портила. Он первым начал произносить клятву.

— Я, Северус Снейп, добровольно и по собственному желанию беру в жёны Александру Райс. Клянусь любить её и уважать её желания! Да будет магия мне свидетелем.

«Простенько и со вкусом», — мысленно прокомментировала Сандра. Она уже знала, что клятва произносится в произвольной форме. Она увидела, как он коснулся родового камня кончиками пальцев и его руку окутала белёсая дымка.

— Я, Александра Райс, беру в мужья Северуса Снейпа. Клянусь любить его и уважать его желания. Да будет магия мне свидетелем!

Её руку тоже окутала белёсая дымка. Багги протянул Снейпу ритуальный нож. Жених принял нож и осторожно взял кисть Сандры в свою руку. Остатки белёсой дымки продолжали виться вокруг их рук. Разрез он нанёс резко, не дрогнув, после чего вручил нож ей. Сандре хотелось зажмуриться, когда она окровавленной рукой взяла его руку с раскрытой ладонью. Пришлось вспомнить, как он мучил её вопросами, чтобы избавиться от жалости. Чувствуя на себе его прожигающий взгляд, Сандра резко полоснула его очень острым ножом по ладони. И вздрогнула, когда он мягко отобрал у неё нож, чтобы отдать его Багги.

Снейп сам решительно соединил их раны, заставляя смешиваться их кровь, крупными каплями падающую на алтарный камень.

— Подтверждаю своё желание и намерение стать твоим мужем, Александра! — произнёс он своим хриплым голосом.

«Простудился, что ли, в Азкабане?» — мелькнула у неё вчерашняя мысль.

— Подтверждаю своё желание и намерение стать твоей женой, Северус! — эхом откликнулась Сандра.

Руки на алтарь они положили синхронно. Рану на ладони сразу защипало, И Сандра с трудом удержала её на месте. И облегчённо медленно выдохнула, когда по их руке вверх поползли тонкие зелёные нити. Достигнув запястья, они стремительно оплели его, превращаясь в ажурную татуировку.

Снейп первый оторвал руку от алтаря и обхватил пальцами её предплечье таким образом, чтобы рисунки соприкоснулись. Ей оставалось так же оплести пальцами его предплечье. Оставался поцелуй, к которому Сандра так и не успела морально подготовиться.

Только Снейп времени ей не дал, притянул к себе, свободной рукой положил руку на её щёку и прижался губами к её приоткрытому рту. Вместо того, чтобы сразу отстраниться, он лизнул её губы, пройдясь языком между ними и запустив по её нервным окончаниям почти электрический разряд. Сандра непроизвольно ахнула, собираясь отстраниться — обряд закончился. Но Снейп, словно в отместку за что-то, углубил поцелуй, сделав его настоящим. Ответить ему Сандра не успела, возмутиться тоже. Снейп уже отстранился с весьма довольным видом.

— Клубничное варенье? — спросил с интересом, выпуская из своей хватки её руку.

Сандра метнула на него возмущённый взгляд, но воздержалась от колкого ответа. Приняла из рук домовушки сначала Тома, с неохотой передавая мальчика супругу. Снейп взял её сына бестрепетно, придерживая головку, словно каждый день имел дело с детьми.

— Мой сын, Томас Райс, — представила она ребёнка.

— Томас Райс, — проговорил Снейп, с удивлённой улыбкой разглядывая голенького малыша, радостно махающего всеми конечностями и пускающего пузыри. Он бережно положил мелкого на ритуальный камень. — Признаю тебя своим сыном и нарекаю имя: Томас Северус Снейп.

Только понимание, что ритуал прерывать нельзя, останавливало Сандру от возмущённого обвинения, что тот не имел права переименовывать её сыночка.

Снейп наклонился и поцеловал обретённого сына в лобик и в нос, заставив Томми возмущённо сморщил свой крошечный носик. А ведь новоявленный отец должен был просто коснуться губами лба младенца!

Домовушка Сонни забрала Тома из его рук. И Сандра, скрепя сердцем, протянула ему дочурку. Ники серьёзно сосала большой палец.

— Моя дочь, Ника Райс, — твёрдо произнесла Сандра.

— Ника Райс, — улыбнулся девочке Снейп, осторожно кладя её на алтарь. — Признаю тебя своей дочерью и нарекаю имя… Ника Хелен Снейп.

Сандра поняла, что задерживала дыхание. Девочку Снейп тоже, нарушая нормальный ход ритуала поцеловал не только в лоб, но и в щёчки. Но это Сандра уже стерпела, мысленно махнув рукой.

— И я, я хочу! — подбежал к Сандре Гарри и полез на ручки.

Она с паникой взглянула на Снейпа, а тот только кивнул и готовно протянул руки, необыкновенно уверенный в себе сейчас юнец. Словно звание мужа придало ему лишний вес в собственных глазах.

— Мой сын Гаррет Райс!

— Гаррет Райс, — без труда взял мальчишку на руки Снейп. А Сандра заполошно поняла, что не заметила, когда мальчик успел раздеться. Он сам прилёг на спину, когда его посадили на алтарь, и лукаво глядел на Снейпа. — Признаю тебя своим сыном и нарекаю: Гаррет Антуан Снейп.

Поцелуи Гарри достались и в лоб, и в нос, и в щёчки, отчего малыш радостно хихикал, ничуть не проникшись торжественностью момента.

Снейп снова взял его на руки, когда ритуал закончился, и сам понёс к двери. Сандра поспешила за ним, чтобы показать, как пройти в малую столовую, где их ждал накрытый домовиками стол. Она надеялась сдержаться и не высказать мужу претензий за его самоуправство с именами детей.

— О, целый пир! — удивился Снейп, окинув взглядом множество блюд на столе.

— А ты думал, что сразу пойдём в спальню? — шепнула ему Сандра, подойдя вплотную и забирая у него Гарри. — Сынок, думаю, тебе стоит одеться прежде, чем садиться за стол.

Багги тут же унёс недовольного сыночка одеваться, а Сандра выдержала нечитаемый взгляд Снейпа и указала на место во главе стола.

— Прошу, муж мой!

Сама она заняла место по правую руку от супруга, хотя вообще предпочла бы поесть на кухне, где они уже привыкли полдничать, обедать и ужинать. Только завтраки по-прежнему проходили в комнате Гарри, чему малыш всегда искренне радовался.

Кусок в горло не лез, но Сандра честно попробовала понемножку из нескольких блюд. Всё-таки домовики старались, и даже украсили малую столовую белоснежными цветами в высоких вазах.

— За тебя, дорогая жена! — поднял бокал с шампанским Снейп.

Пришлось ей тоже взять свой бокал, который неизвестно кто наполнил и прикоснуться краешком к его бокалу, после чего отпить глоточек. Шампанское оказалось удивительно вкусным, и Сандра поискала глазами бутылку. Та стояла в ведёрке со льдом, охлаждаясь. Как в лучших домах!

— Может, поговорим? — предложил ей новоявленный муж, мантию он снял и отдал Багги. — Ты чем-то недовольна?

— Не догадываешься? — буркнула Сандра и залпом опустошила бокал. — Совсем не обязательно было добавлять вторые имена детям.

— Мне показалось это правильным, — ответил Снейп ровным голосом. — Ещё налить?

— Воздержусь, — выдохнула Сандра, ощущая приятную лёгкость в голове. А ведь совсем не хотела пить, зная, как быстро в юности пьянела от шампанского. Сейчас даже нахальный юнец, её муж, перестал раздражать, показавшись почти симпатичным. — Слушай, а сколько тебе лет?

— Двадцать один, — ответил Снейп, рассматривая её поверх бокала. — А тебе?

— Двадцать пять, кажется, — рассеянно ответила она, засмотревшись на его длинные ресницы.

— Если разговаривать не хочешь, пойдём в постель, — заявил он хрипловато, а ей казалось, что его голос уже стал нормальным. — Как понимаю, чем быстрее подтвердим брак, тем лучше для тебя и твоей магии.

В этом была логика, и Сандра поднялась, отставив тарелку. Покачнулась отчего-то, но Снейп уже был рядом и осторожно её придержал. Так и повёл дальше, положив свою загребущую пятерню ей на талию.

В какой спальне оказались, Сандра не поняла, слегка волнуясь от предстоящего действия. В голове по-прежнему было легко, она немного кружилась, заставляя её улыбаться от такого странного состояния.

Снейп почему-то засмеялся, когда она пыталась снять с себя платье. Кажется, даже помог ей разобраться с ним. Во всяком случае, скоро они оказались в постели, абсолютно обнажённые.

— Только не спеши, — капризно попросила она, когда муж сразу раздвинул коленом её ноги.

— Постараюсь, — покладисто ответил юный супруг, приподнимаясь на руках и оглядывая её всю заинтересованным взглядом. Потом наклонился, и его губы впились в её рот, заставив сразу забыться. Она смутно понимала, что его руки уже оглаживают её всюду, и что Снейп явно умеет и любит целоваться.

Сандре нравилось, как от него пахнет, муж точно принял душ перед обрядом. Снейп прошёлся языком по её шее, сплёл дорожку из огненных поцелуев к животу, вырвав у неё невольный стон. Потом его пальцы она ощутила на груди, а Снейп снова полез целоваться с жадностью — как ей показалось. Сандра не возражала, ей понравилось целоваться со Снейпом. И совсем не протестовала, когда он прервал ласки и приступил к основному действу, входя мучительно медленно в её лоно и заполняя его полностью, судя по всему.

Начав двигаться, так же медленно и изматывающе, он пристально смотрел в её лицо, как оказалось.

— Посмотри на меня, — попросил с будоражащей хрипотцой. И когда она распахнула глаза во всю ширь, встречаясь с его потемневшими глазами, признался: — Я так больше не могу. Хочу быстро и сильно.

— Давай, — заворожённо ответила Сандра.

И муж сразу ускорился, заставляя и её резче подаваться навстречу. Ей удалось достигнуть пика блаженства раньше Снейпа, и она выгнулась всем телом, громко застонав от невероятно приятных ощущений, охвативших каждую клеточку её тела. Ей даже не мешало, что супруг двинулся ещё несколько раз и прохрипел что-то сквозь зубы, замирая и ощутимо дрожа. Это ещё больше усилило её удовольствие, заставив бессильно раскинуть руки и ноги. Она была благодарна Снейпу, что тот не рухнул сверху, а осторожно опустился рядом, по-хозяйски положив руку ей на талию.

— Сандра, — тихо позвал он, приподнимаясь на локте, но руку с живота не убрал, поглаживая осторожно длинными пальцами.

— Что? — она лениво приоткрыла глаза, натыкаясь на его внимательный взгляд.

— Тебе нужны какие-нибудь зелья?

— Даже не знаю, — нахмурилась она. — Домовики покупают, если что-нибудь нужно.

— Я видел твою лабораторию в подвале, — произнёс Снейп, перемещая ладонь на её грудь и начиная бессовестно её массировать. — Она, конечно, немного запущена, но я мог бы там всё наладить и совершенно бесплатно сварить зелий для твоей аптечки.

— О да! — Сандре нравилось, какие острые ощущения вызывают движения его пальцев, но разговор о лаборатории вгонял в тоску. — Моя наставница требует, чтобы я навела там порядок, но всё руки не доходят.

— Я смогу это сделать в лучшем виде, — ровным голосом продолжил её мучить Снейп разговорами. — Правда, быстро не получится. Некоторые зелья готовятся долго. Но когда трое маленьких детей, нельзя предсказать, что понадобится. И не стоит на этом экономить. А качество я обещаю лучше, чем ты могла бы купить в аптеке.

— Делай с лабораторией, что хочешь, — попыталась отмахнуться Сандра, но рука его замерла, перестав дарить такие нужные ей ласки. Изголодалась она всё же по сексу.

— Сандра, — Снейп невесомо поцеловал её в губы. — Я мог бы здесь остаться до конца лета. В Академию всё равно нет смысла ехать до сентября.

— Здорово! — оценила Сандра, потянувшись за его поцелуем. — Мне кажется, что надо повторить консумацию — вдруг мы плохо закрепили брак за один раз.

— Ну-у, — протянул супруг задумчиво, заставив её занервничать. — Можем повторить ночью. Недаром это зовётся именно брачная ночь. Так ты позволишь мне заняться зельями и твоей лабораторией?

Сандра вдруг очнулась, резко выпав из чувственного тумана, потому что Снейп совсем отстранился. И до неё дошло, что её просто нагло шантажируют сексом. Понял, бессовестный, как ей это всё нравится! Ничего, она столько месяцев жила одна и дальше проживёт, пусть не думает, что он ей так понравился, что можно ею нагло манипулировать с помощью нехитрых ласк!

А с другой стороны, ей же лучше, если Снейп приведёт в порядок лабораторию! Много чего для лаборатории было давно куплено, но у Сандры даже распечатать покупки не было желания. Вот пусть Снейп и займётся. Уж кто-кто, а будущий гениальный зельевар в этом точно понимает. И Эмилия отстанет наконец. И запас зелий точно не помешает, а уж в высоком качестве зелий от супруга она не сомневалась.

Сандра потянулась за покрывалом и поспешно укрылась им до подмышек. А сама подползла повыше на подушки, принимая сидячее положение под его встревоженном взглядом.

— Давай поговорим, — покладисто вздохнула она и посмотрела на его подбородок, потому что в его глаза сейчас смотреть стало неловко. — Ты хочешь пожить в Доме до конца лета? Так?

— Совершенно, верно, — последовал осторожный ответ. — Есть возражения?

— Отчего же? — пожала она плечами. — Ты теперь мой муж, я не могу запретить тебе здесь жить. Тем более дом достаточно большой, чтобы нам не встречаться и не мешать друг другу. А за лабораторию и зелья буду очень признательна. И тебе не обязательно со мной спать ради всего этого. Я подтверждаю, что свою часть договора ты честно выполнил! И мне вполне этого достаточно.

Она покрутила рукой, демонстрируя ему изменения в своём рисунке. Татуировка на её запястье действительно стала ярче, а не такой блёклой, какой была после обряда. Значит, если верить описанию в старом талмуде, брак полностью подтверждён.

— Мне тоже достаточно, — резковато заметил Снейп. — Но, если ты захочешь, мне не составит труда и дальше исполнять супружеский долг, время от времени.

— Время от времени? — переспросила Сандра, прищурившись. — Если захочу?

— Да хоть каждую ночь, — поспешил пояснить Снейп, чуть отшатнувшись. — Мне правда не составит труда… Сандра!

— Вот только не надо делать мне одолжений! — рявкнула Сандра, которую резануло больше всего его высказывание: «Не составит труда!» Ещё и повторил, мерзавец! Да пошёл он со своим долгом! — Я не нуждаюсь в благотворительности подобного рода!

Полоснув его яростным взглядом, Сандра выскочила из постели, едва не запутавшись в покрывале, и отшатнулась, когда супруг бросился её поддержать. Сбросив покрывало на пол — пусть любуется, умник — она гордо удалилась в свою комнату через смежную дверь. И только накинув халат, запоздало испугалась, что в её спальне мог оказаться Гарри. И уж точно ей не пристало разгуливать голышом в присутствии сына, пусть ему только исполнится два года. Совсем её выбил из колеи этот секс. И к лучшему, что она от него отказалась. У неё трое детей, в конце концов, у неё есть любимое занятие — артефакты, которые получаются всё лучше и лучше. И ей совершенно без надобности эти острые ощущения от Снейпа, которые ему «не составит труда» повторить!

В купальне Сандра остервенело драила кожу грубой мочалкой, пытаясь стереть с себя даже малейшие воспоминания от ощущения его пальцев на своём теле.

Когда она вернулась в комнату, то позвала Сонни.

— Где сейчас мистер Снейп? — спросила Сандра, расчёсывая вручную высохшие волосы.

— Хозяин в лаборатории наводит порядок, — ответила просиявшая домовушка, но тут же сникла. — Хозяин очень нерадостный. Сердится и прогнал Багги, который предложил ему свою помощь.

Сандра ощутила укол совести. Не стоило им ссорится сразу после всего этого. Могли бы поговорить цивилизованно, обсудить детали. Например, за ужином. Только её царапнуло, что домовушка зовёт его хозяином. Пришлось идти в кабинет и смотреть бумаги на дом. Под насмешливым взглядом Эмилии, она обнаружила изменения в записях.

— Хозяин — Северус Снейп, — прочитала она вслух. — Хозяйка — Александра Снейп-Райс. Наследник — Гаррет Антуан Снейп. Вот же гадство!

— Что тебя не устраивает? — хмыкнула Эмиля с преувеличенным вниманием рассматривая свои ногти. — Хозяин и есть, раз стал твоим мужем через магический брак.

— Ну и ладно, — Сандра сунула документ обратно в стол. — Пускай. Он, кстати, решил остаться и привести в порядок лабораторию. Можете порадоваться.

— Да кто бы сомневался, — весело хмыкнула прапрабабка. — Дорвался до сладенького мальчик, а ты у нас ещё та конфетка, кто бы устоял на его месте.

Старая леди просто не знала Снейпа, фанатика Зельеварения.

— Я не думаю, что Снейп — сладкоежка, — нахмурилась Сандра. — Наверняка, этот гад даже кофе пьёт несладкий и без сливок! Я думаю, он остался не из-за меня, а из-за этой дурацкой лаборатории.

— Неужели успели поссориться? — развеселилась старая леди. — И чем же нашу деточку обидел супруг?

Сандре было очень неприятно выносить разногласия с мужем на всеобщее обозрение. Но её недавно обретённая родственница — была единственным человеком, пусть и нарисованным, с которым она общалась многие месяцы достаточно откровенно и считала почти подругой. Немного вредной и саркастичной, но всё равно родной.

— Он сказал, что ему «не составит труда» ублажать меня в постели, исполняя супружеский долг, если я очень захочу!

— Ой, дура-а-ак! — ахнула Эмилия, но иронично улыбаться не перестала.

— И я о том же, — вздохнула Сандра, найдя некоторое утешение даже в такой сомнительной поддержке. — Пойду погуляю с Гарри в саду.

— Погоди, погоди! А что ты ему ответила на это «не составит труда»?

— Конечно, сказала, что не нуждаюсь в его одолжении! — Сандра подравняла на столе стопку книг и направилась к выходу, даже не собираясь думать, что так развеселило старушку. — Всё! Ничего мне не говорите. У меня слишком много дел и мне действительно совершенно некогда думать ещё о Снейпе и его закидонах.

— Хорошей прогулки, детка! — пожелала ей вдогонку Эмилия весёлым тоном.

Конечно, ей не понять, что Сандре совсем не весело от этой глупой ссоры с мужем. Консумация так некстати разбудила её либидо. И Сметвик о таком не предупредил! Или это только у неё всё так неправильно происходит?

Ужинать Снейп не пришёл, заявив, что не голоден, хотя Сандра специально послала Багги пригласить его к ним с Гарри на кухню. И Лотти расстаралась для «хозяина», приготовив свой замечательный штрудель. И Гарри спрашивал дважды: «А где папа?» Сандра понятия не имела, кто научил малыша так называть Снейпа, но поправлять не решилась. Всё равно сынок вряд ли понимает сейчас значение этого слова. Ну и не нужно заострять внимание ребёнка.

Прочитав Гарри на ночь сказку и укрыв одеяльцем уснувшего малыша, Сандра пошла в спальню кормить младших.

— Хозяин попросил перенести его вещи в восточную комнату, — грустно сказала домовушка Сонни ещё через день, помогая Сандре купать двойняшек, пока Гарри играл на ковре вместе с Багги.

Сандру неприятно кольнуло это известие. Надо же, так на неё обижен, что даже спать рядом не захотел!

Или боится, что ему усыновлённые детишки помешают своим плачем? Мог бы и не волноваться — двойняшки у Сандры получились на удивление тихими, а если и подавали голос, то очень негромко и так жалобно, что сразу было понятно, что что-то случилось, а не просто капризы. Так на это были домовушки Тави и Сонни, которые периодически сменяли друг друга. Они сразу меняли деткам пелёнки, грели разболевшиеся животики или давали попить слабенького подслащённого чаю, что мелким очень нравилось.

Гарри тоже спал всегда мирно, только любил сбросить одеяло и сунуть голову под подушку. Но на это был Багги, который возвращал всё на место, укрывая маленького наследника одеялом и вовремя высаживал мальчика на горшок. Сандра не представляла, как бы сама справлялась с детьми без своих помощников.

А может муж хотел показать этим переездом, что не желает, чтобы Сандра передумала и пришла к нему ночью за супружеским долгом? Словно она не могла, если бы захотела, добраться до восточного крыла дома!

Легче Сандре не становилось, она реально подумывала добраться до Снейпа и всё же потребовать с него исполнение супружеского долга. По крайней мере, пока это безумие с её желаниями не прекратится. Ведь не может это сладостно-изматывающее волнение длиться вечно?

Она по полночи ворочалась без сна и боролась с воспоминаниями о такой приятной консумации. Засыпала, измученная, только под утро, а просыпалась, когда солнце уже было высоко.

Удивлялась, что Гарри не прибегал её будить по утрам. И домовушки не тревожили даже, когда она пропускала одно или два кормления мелких.

Обедали и ужинали они опять в прежней компании. Муж не являлся на общую трапезу, словно ей в укор. А потом оказалось, что «хозяин с утра уходит куда-то и возвращается под вечер».

Сандра успела погрустить, что Снейп передумал устраивать лабораторию. А ведь предупреждал её целитель Сметвик быть с ним помягче, потому, как муж у неё гордый и всё такое.

Однако забредя в этот день в выделенную ему восточную комнату, Сандра обнаружила его вещи: выстиранную и починенную старую мантию, раскрытую книгу на прикроватном столике, какую-то потрёпанную сумку с вещами, похожую на школьную, в которую заглянуть не решилась. Увидела ещё несколько коробок в углу комнаты, в приоткрытой виднелись книги, видимо, его собственные. Часть книг уже стояли на полке. Вряд ли Снейп оставил бы здесь всё в таком виде, если бы собирался в ближайшее время покинуть дом. Вывод несколько утешал, но не сильно.

Сметвик посетил их через пять дней. Осмотрел детей, потом Сандру и выглядел вполне довольным.

— Как поживает супруг? — спросил он небрежно, складывая обратно в чемоданчик свои записи и флаконы с зельями.

— Нормально, — Сандра не стала выносить сор из избы. — Восстанавливает лабораторию, зелья для аптечки варить собрался. Скажите мне лучше, целитель. Это нормально — постоянно находится в возбуждённом состоянии после консумации?

Целитель поглядел на неё внимательно.

— Всё индивидуально, — ответил спокойно. — Но, как правило, достаточно три-четыре раза заняться любовью в течении брачной ночи, чтобы ваше либидо после заключения магического брака пришло в норму.

— Понятно, — тяжело вздохнула Сандра. — А если этого не было? — И на круглые глаза Снейпа, поспешно добавила: — Консумация была, а вот дальше. Вы же говорили, что этого достаточно.

— Снейп вам не понравился? — серьёзно осведомился Сметвик.

— Нет, что вы, — Сандра смутилась и постаралась сменить тему. — Когда в следующий раз надо на осмотр? Я не уверена, что получится выбраться с детьми, но готова с лихвой оплатить ваши визиты к нам.

— Для вас, Сандра, — как-то вкрадчиво заявил целитель. — Я готов сделать исключение. Через неделю проведаю вас, так и быть. Но если вы уж сильно заскучаете без мужской ласки, просто напишите мне, придумаем, как справиться.

Сандра только покивала, немного удивлённая — неужели сразу не мог дать ей какое-нибудь зелье, и пошла провожать до камина в холле, который недавно подключили к каминной сети именно для таких визитов.

Вызвав всех домовиков ещё через три дня, Сандра расспросила их об отсутствующем «хозяине» и обнаружила новые подробности. Оказывается, Багги выдал хозяину именной портключ в дом в виде ферзя из шахматных фигур. И да, хозяин сам спросил, возможно ли это. Багги очень волновался, рассказывая о своём решении, видно, боялся, что хозяйка его поступок не одобрит. А ещё её заверили, что поздно вечером муж её заходит в кухню и нормально ужинает.

Сандра уже не злилась на Снейпа — это ведь его вынудили жениться, и он честно выполнил договор. Сама виновата, что прогнала его, и первой брачной ночи так и не случилось. Знать бы раньше… Вот не мог Сметвик предупредить заранее? И пусть она тосковала и хотела продолжения, но вины мужа в том не было.

Она тут же похвалила Багги, заявив, что сделал он всё совершенно правильно, сообщив заодно ему и остальным домовикам, чтобы слушались любых приказов хозяина, как её собственных. Сонни, Лотти и Тави сразу радостно заулыбались, вздыхая чуть ли не с облегчением. Видимо, хозяина уже все приняли как своего.

Снейп вернулся в этот день к общему ужину и даже зашёл на кухню. Но, наверное, просто не ожидал увидеть здесь супругу. По его виду Сандра тут же поняла, что он сейчас просто уйдёт, хотя наверняка хотел перекусить, а может и вообще не ел с самого утра. Но удерживать своего гордого муженька Сандра не стала бы. Хочет её избегать — флаг ему в руки.

— Добрый вечер, — всё же нашёл в себе силы поздороваться супруг, привлекая внимание Гарри, занятого поеданием крошечных сухариков, которые очень ему нравились.

— Папа! — тут же пролепетал малыш заученное от кого-то слово, забыв о сухариках.

Снейп ответил на его улыбку, но тут же, опомнившись, покосился на Сандру. Возможно, сам и подучил Гарри так его называть!

— Сегодня вкусные куриные крылышки, — спокойно улыбнулась она Снейпу. — Если хочешь, присоединяйся. Лотти обещала ещё яблочный рулет на десерт.

Колебался Снейп недолго, видимо голод пересилил или совесть замучила — расстраивать Гарри, который был ему очень рад и пытался поделиться сухариками, магией посылая их на ближний к Снейпу край стола, муж явно не хотел.

Снейп занял пустующее кресло во главе стола и даже ничего не возразил, когда перед ним появилась горка острых крылышек на красивой тарелке из хрусталя. Видимо, Лотти расстаралась от радости.

Пока Сандра неспешно расправлялась с одним крылышком, Снейп успевал съесть штук пять, оставляя лишь тонкие косточки. Сандра чувствовала, как супруг расслабляется в их обществе, поняв, что никто к нему с расспросами не лезет и вообще всё тихо и мирно. Гарри лопочет о своих дневных подвигах, Лотти степенно накрывает десерт и наливает ароматный чай. Уютно потрескивают поленья в жарко натопленном камине.

— Как дела? — всё же спросила его Сандра, приступив к чаю. Вежливо спросила, ненавязчиво, но Снейп всё равно вздрогнул и уставился на неё своими чёрными глазищами.

— Всё нормально, — скупо обронил он. Но Сандра продолжала смотреть вопросительно, потихоньку попивая чаёк и этому буке пришлось пояснить. — Был сегодня у целителя Сметвика. Потом прикупил кое-что для лаборатории. И захватил из старого дома некоторые вещи. Почти все уже перевёз.

Сандра мысленно поаплодировала: «Как на допросе, блин!», но вслух комментировать не стала, отвлеклась на Гарри.

— У белки домик в дееве, — заявил малыш задумчиво.

— В дереве, — привычно поправила его Сандра. — В дупле, да?

— Ага, — радостно закивал Гарри. — Там у неё детки. Маленькие ещё, как Том и Ника. Спят.

— Правильно, — сказала Сандра. — И тебе скоро спать. Какую сегодня сказку хочешь?

Малыш вдруг хитро скосил глаза на Снейпа и состроил жалостливую мордочку:

— Пап, почитаешь мне пло медведей.

Сандра насмешливо глянула на мужа, умудрившегося подавиться пирогом. Применила привычное невербальное Анапнео, которое частенько требовалось применять к Гарри и мелким.

— Спасибо! — Снейп задышал спокойней, бросил на неё мрачный взгляд, а малышу улыбнулся: — Конечно почитаю, сынок, — и опять поглядел на неё, но уже с вызовом. Мол, что на это скажешь?!

— Надо же, какой у нас добрый папа, — ласковым тоном произнесла Сандра. — Тогда заодно умоешь Гарри, переоденешь в пижамку и уложишь в кровать.

Самодовольная мина, появившаяся на лице супруга, тут же сменилась на паническую. Но Сандра замечать его гляделки больше не желала. Как-то муторно стало вдруг на душе. Считает её врагом — замечательно.

— Пойду я спать, — поднялась она из-за стола. — Спасибо, Лотти, всё было очень вкусно. Спокойной ночи, Гарри. Спокойной ночи, Северус!

Не дожидаясь ответа от своих мужчин, она выскользнула из кухни и направилась в сад, прихватив в прихожей тёплую шаль. Захотелось побыть в одиночестве, без детей, домовиков и тем более без мужа с его непонятным враждебным настроем.

Она уютно устроилась на скамейке-качалке с крышей, недавно сооружённой деятельным Багги. Покачивалась легонько, глядела на светящееся окно в комнате Гарри и уныло думала, что как была одинокой, так и осталась, по сути, хотя, казалось бы, замужняя дама с тремя детьми. Вроде и дом — полная чаша, и дети её любят, и домовики обожают, и даже Эмилия стала лучшим другом, если можно так говорить о портрете прабабки. А всё одно — не хватает чего-то для полного счастья.

Додумалась до того, что вдруг пришло в голову сравнить Снейпа и Тома Реддла, шофёра грузовика. Один биологический отец, другой официальный, а в итоге дети вовсе будут расти без отца. Что эти три летних месяца — пролетят, не заметишь. Снейп уедет, а Сандра погрязнет в домашних делах, одичает.

Вид бессовестного Снейпа снова разбудил в ней тоску по мужской ласке. А она только сегодня думала, что её отпустило. Нет, же, явился, держал крылышки своими длинными красивыми пальцами. Облизывал губы, словно нарочно. Глядел в глаза тёмным немигающим взглядом…

Сандра его не понимала — специально так делал, чтобы поняла, что потеряла, отказавшись от его услуг? Или это ей только показалось оттого, что не может думать ни о чём другом?

Любовника, что ли, завести? Сандра даже оживилась от этой мысли. А почему бы нет, брак ведь фиктивный по сути. Того же Сметвика соблазнить, он ей сразу понравился. Жениться на ней теперь не нужно, так может целитель согласится на простые отношения без обязательств? Мужчина он красивый, опытный, не какой-нибудь юнец с дикой гордостью и обидчивостью. Она тоже вполне готова на подвиги и совестью мучиться не собиралась — Сметвик ясно дал понять, что верность в таком браке хранить не обязательно. И вроде даже сам на что-то намекал при последнем посещении, предлагая обращаться.

Навестить целителя Сметвика захотелось вдруг немедленно. Зачем выжидать три месяца? Хочет Снейп строить из себя неприступного парня, так пусть делает это без её участия.

Оживившись от такого простого решения, Сандра поспешила в дом, чтобы отправить сову Сметвику, с вопросами, где его можно застать, и можно ли напроситься в гости,

Совятня находилась на самом верху, над её мастерской. Забежав в мастерскую, Сандра быстро написала письмо, чтобы не передумать. Соскучилась, мол, по настоящему мужчине, который так ей помог в сложной жизненной ситуации. Она, в конце концов, молодая здоровая женщина, у которой есть определённые потребности. И если мужу на неё наплевать, найдёт себе мужчину посговорчивее.

Сова приняла письмо и улетела в ночь, а Сандра поспешила в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече. Сквозь приоткрытую дверь в комнату Гарри, она слышала, как Северус читает Гарри сказку удивительно красивым неторопливым голосом, уже без всякой хрипоты. Поэтому двигалась она тихонько, стараясь не привлечь внимание к себе и тайным сборам.

Впрочем, волноваться было не о чем, Снейп к ней не зайдёт, так как обходит её комнату десятой дорогой, даже отселился подальше. Поэтому вела она себя свободно, даже наслаждаясь немного затеянной авантюрой. Приняла наскоро душ, который по её проекту сумели сконструировать Багги и Сонни ещё пару месяцев назад. Потом порылась в шкафу, отыскивая купленное в магловских магазинах эротичное бельё. Теперь, после родов, оно снова стало ей впору.

Надев самый провокационный комплект, из почти ничего не скрывающего чёрного кружева, Сандра покрутилась перед зеркалом, любуясь отражением. Увеличенная от кормления мелких грудь несколько распирала лифчик, но это смотрелось даже более интересно. Волосы решила не заплетать, они блестящей волной окутывали её плечи, даже как будто стали гуще и шелковистее.

Именно этот момент выбрала сова, вернувшаяся с ответом, чтобы влететь в открытую заранее форточку. К сожалению, Сандра не заметила, что голоса мужа не слышно больше из спальни сына. И для неё стало полной неожиданностью, когда Снейп распахнул дверь, заходя в её комнату.

— Мне показалось, что сова… — он замолк, ошарашенным взглядом осматривая Сандру. Потом взгляд его упал на кровать, где поверх покрывала лежало платье, приготовленное ею для свидания. И наконец, клёкот недовольной совы, которую оба хозяина игнорировали, привлёк его очень пристальное внимание.

Сандра, застывшая посреди комнаты, шокированная внезапным вторжением мужа, запоздало бросилась к сове, но Снейп её опередил, первым выхватив послание целителя. Сандра честно попыталась письмо отобрать, но Снейп поднял руку, не позволяя до письма добраться. Потом и вовсе крепко взял её за плечо, не позволяя двинуться, а сам вытянул руку в сторону и каким-то хитрым заклинанием заставил письмо развернуться.

— Привет, моя красавица, — прочёл Снейп вслух с непередаваемым сарказмом, а Сандра перестала вырываться, понимая, что уже ничего не поделаешь. Да и Сметвик хорош, что за обращение?! — Я на дежурстве в Мунго. Если я действительно нужен, приходи. Я рад тебя видеть в любое время суток. Твой Г.С.

— Отдай мне письмо целителя! — протянула Сандра свободную руку к мужу. — И отпусти уже, ты делаешь мне больно.

— И часто он тебя приглашает? — рявкнул Снейп, выпуская из цепких пальцев её плечо. — Ты в таком виде к целителю ходишь?

— Нет конечно! — возмутилась Сандра, отступила на пару шагов и указала на кровать. — Я вообще-то платье приготовила. И письмо он написал впервые.

— Что тебе вообще от него понадобилось ночью? — сузил глаза Снейп, но хоть голос понизил, вспомнив о спящем Гарри за тонкой дверью. Его возмущённый взгляд продолжал то и дело соскальзывать на её провокационное бельё.

— Соблазнить хочу! — сверкнула глазами Сандра, которой вдруг расхотелось оправдываться и юлить, отрицая очевидное. — Секса хочется, дорогой, а от мужа толку никакого!

Снейп заткнулся, опешив от её откровенности. Но, ненадолго, к сожалению.

— То есть я для тебя недостаточно хорош? — прошипел он, горящими глазами практически ощупывая её откровенный наряд, точнее — почти полное его отсутствие.

Сандра не собиралась перед ним смущаться и не пыталась прикрыться, слишком раззадорила её реакция Снейпа. Пусть смотрит, бессовестный, от чего отказывается! Ведь как собака на сене — ни себе, ни людям!

— Ну, знаешь, милый, — почти прорычала она. — Это я, видать, для тебя недостаточно хороша. То одолжение мне делаешь, нехотя предлагая исполнять супружеский долг, то вовсе сбегаешь в восточную комнату, не иначе боишься, что зайду случайно в смежную комнату и тебя изнасилую.

— Я не боюсь! — выдал этот уникум, медленно направляясь к ней с таким видом, что Сандра невольно попятилась. — Я вовсе не поэтому… Ты — за стенкой — это же адски весело! Совсем рядом — и такая недоступная!

Сандра упёрлась спиной в стену и поняла, что отступать дальше некуда. Попыталась скользнуть вбок, к неплотно прикрытой двери смежной комнаты, но Снейп оказался быстрее. Метнулся к ней, прижимая к стене и не позволяя пошевелиться.

— Отпусти! — тихо рявкнула Сандра, уперевшись ладошками в его грудь.

— Значит, секса хочется? — так же тихо спросил супруг, тяжело дыша и лихорадочно шаря руками по её телу. В итоге впился обеими лапищами в её попу, рывком притягивая к себе, заставляя почувствовать его полную готовность. — А ты знаешь, как мне хочется секса? Знаешь, сколько раз я представлял, как беру тебя силой, или как стою на коленях и умоляю… Знаешь, сколько раз на дню я принимаю ледяную ванну, а сколько раз дрочил, вспоминая наш первый раз? Ради того, чтобы спать с тобой каждый день и каждую ночь все эти жалкие три месяца, я напросился остаться в твоём доме, хотя обещал себе, что одна ночь — и всё… А у меня даже этой долбанной ночи не было.

Сандра слушала и обмирала внутри от каждого страстного признания. Боялась его сбить с мысли, шелохнуться, боялась пропустить хотя бы слово. И когда, закончив свою экспрессивную речь, Снейп впился в её губы сводящим с ума поцелуем, она вздрогнула и застонала, ощутив пронзивший её бурный оргазм. Недаром говорят, что женщины любят ушами!

Снейп оторвался от её рта, в который раз ошарашено поглядев на неё за этот вечер. Сандра и сама не могла поверить в случившееся.

— Твоя речь была слишком возбуждающей, — пробормотала она с шальной и довольной улыбкой. — Но мне хочется большего!

— На ком я женился?! — с иронией спросил Снейп, подхватил её на руки и унёс в смежную комнату, захлопнув спиной дверь.

В полной темноте он швырнул её на кровать и сразу навалился следом, принимаясь целовать. Сандра не успела опомниться, как он резко вошёл в неё, сдвинув в сторону трусики. Но тут же просто разорвал их, отшвырнув в сторону. Лифчик скоро постигла та же участь, но ей даже жалко не было дорогого белья. Свою роль оно полностью отыграло, оправдав немалую стоимость.

Наслаждение накрыло обоих почти одновременно и довольно скоро, но Сандра не могла его винить, ведь удовольствие получить успела, но этого оказалось мало. Одно радовало, Северус никуда исчезать не собирался и уже снова принялся покрывать её тело поцелуями. А ночь только начиналась. Но раздеться Снейпа она заставила, прежде чем перейти к новому раунду.

Супруг оказался неутомим, да и сама Сандра ощущала себя почти такой же одержимой.

— Что ты сказал Сметвику, когда вы с ним встретились? — спросила Сандра, когда оба, изрядно вымотавшись, просто лежали рядом, держась за руки.

— Ничего такого, — ответил Снейп недовольно, переплетая свои пальцы с её. — Взял, наконец, документы о зачислении в университет, деньги на расходы и рюкзак с необходимым скарбом… Знаешь, я сегодня обошёл семь цветочных лавок, мириться хотел, но так и не выбрал для тебя цветы — не знал, какие ты любишь, и опасался, что получу ими же по физиономии.

— Дурачок, — тихо рассмеялась Сандра, почему-то растроганная очередным признанием до глубины души. — Мне любые цветы нравятся.

— С ума сойти, какие вещи тебя заводят! — выдохнул Снейп мечтательно. — Ты действительно испытала оргазм от одного поцелуя? Там — у стены?

— Это был контрольный выстрел, — хихикнула Сандра. — Ты поразил меня своей откровенностью и всеми этими… подробностями. Мне ещё никогда так горячо не сообщали о своих желаниях и фантазиях.

— У меня их ещё немало, — обрадовал супруг. — Только пожалуйста, Сандрини, никакого Сметвика. В универе… Там можно уезжать на выходные домой, я узнавал. Я куплю себе международный портключ — заработаю на варке зелий.

— Это ты научил Гаррета называть тебя папой? — лукаво спросила Сандра, чтобы снизить накал драматизма.

— Ну я же усыновил его по всем правилам, — лениво отозвался муж.

— А домовики называют тебя хозяином.

— Этому я их не учил! — сразу напрягся Снейп.

— Я знаю, — успокаивающе произнесла Сандра. — В магических документах на дом изменились записи после ритуала. Ты и я — хозяева, а у детей теперь вписаны вторые имена. Я очень сердилась, когда ты их всех переименовал.

— Один приятель мне говорил, — с явной улыбкой в голосе заговорил Снейп. — Да и я сам чуть позже читал, что в магическом браке магически усыновлённые дети и наречённые магическим отцом заново — становятся в итоге похожими именно на этого отца. А не на того, от которого были зачаты. Достаточно изменить хоть одну букву в имени ребёнка. Но я решил не коверкать данные тобой имена, а добавить по одному имени от себя. Хелен звали мою матушку. Антуаном был мой дед. Ну а Северус… Да, нарочно, он уж хотелось, чтобы ты приняла меня всерьёз.

— Надеюсь, на меня дети тоже будут немного похожи, — проворчала Сандра.

— Мне кажется, я в тебя влюбился ещё до того, как увидел, — произнёс Снейп задумчиво, а Сандра затаила дыхание. — Когда Сметвик сказал таким странном тоном, что ты красивая, и чтобы я не смел в тебя влюбляться. Я всю ночь думал, какая ты, почему именно мне выпала такая судьба спасти тебя и твоих детей от магического отката. А когда ты появилась перед камерой, пропал окончательно. А ты на меня даже не смотрела почти. Такая хрупкая, трогательная, такая желанная. И глаза… твой взгляд словно проникал прямо в душу. И эти твои волосы, твоя улыбка и всё остальное… А ещё я почти сразу понял, что ты с характером, и это сразу чувствовалось. И говоришь чудно, не стесняясь высказать, что действительно думаешь. А самое обидное, если бы не сложившиеся обстоятельства, ты бы даже не посмотрела на такого, как я, прошла бы мимо. А я не мог на тебя налюбоваться, гадая, как… ну как заставить тебя полюбить меня хоть немножко. И я… прости, Сандрини, но мне срочно надо почувствовать снова, что ты моя!

Они уснули, так и не расплетясь в объятиях друг друга, только под утро. И не слышали, как в доме появился Сметвик, измотанный после смены. Не видели, как домовики не пускали целителя к хозяевам, не ощутили, как Сметвик всё же прорвался, и несколько долгих секунд разглядывал с кривой ухмылкой их живописную пару, потом сплюнул и убрался из дома, ворча что-то невразумительное о взбалмошных барышнях и самонадеянных юнцах.

На следующий день супруги не торопились покидать постель, внезапно разговорившись. Сандра призналась, что была уже замужем, но про Тома Реддла и попадание в другой мир решила не упоминать. Мало ли, какие у Снейпа могли быть мысли про террориста и про попаданок в другие миры.

Северус принял её краткий рассказ спокойно и не стал задавать вопросов, вместо этого тоже довольно коротко рассказал о себе. Учился в Хогвартсе, потом сошёлся с приятелями и привлёк к себе внимание Тома Реддла, но в военных действиях не участвовал — варил зелья для ставки Тёмного Лорда.

— А женщины у тебя были? — Сандра лениво водила пальцем по его груди. — Только не говори, что нет, я-то уж поняла…

— Были, — признался Снейп нехотя. — Собственно, я ещё до Хога встретил Лили. Дружили много лет, а она в итоге выскочила замуж за Поттера, моего злейшего врага, чтоб было понятно. А тут война и всё такое. Мы по разные стороны баррикад. Я её навестил как-то, так жаловаться мне начала, что мужа совсем не видит, да как ей ненавистны все эти традиции у чистокровных. И что готовить не получается, а муж домовика, подаренного отцом, родителям отослал. И что забеременеть никак не выходит, а от неё ждут наследника. Неважно… слово за слово, и мы как-то оказались в постели. Пришлось аппарировать, когда вернулся её муж — под утро. Мне вообще уже и не хотелось от Лили ничего, но я повёлся — несколько раз встречались в Лондоне, она платила за комнату в мотеле.

Он монотонно рассказал, как постепенно их встречи сошли на нет. И кратко пояснил, что после Лили тоже не жил монахом. Когда у Поттеров родился сын, Снейп отнёсся к этому философски — если и от него ребёнок, то в чистокровном семействе явно приняли мелкого в род по всем правилам. Лили ему точно ничего не сообщала о мальчике, а может сама была не уверена, от кого её сын.

Скомкано он рассказал и о смерти семьи Поттеров. И что пытался это предотвратить, даже лорда просил не трогать эту семью. Хотел ещё Дамблдора попросить: защитить Лили и её мужа, ведь они были его сторонниками, только директор Хогвартса его не принял.

— А сына Поттеров объявили героем, — несколько саркастично заявил Снейп. — Якобы Авада от мальчишки отразилась и убила Повелителя.

Сандре в какой-то момент показалось, что это не ей он рассказывает, уставившись в потолок, а просто нашёл возможность выговориться.

— Только всё это бред, — продолжал он. — Авада — смертельное заклятие, оно не отскакивает, а убивает.

— И где этот ребёнок? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Понятия не имею, — нахмурился Снейп и, повернувшись к ней, погладил её по голове. — Скорее всего погиб. За войну многие осиротели, много детей погибло. И никто не видел ребёнка в разрушенном доме Поттеров. Я, как узнал обо всём — последним, потому что зелье три дня варил, не выходя из дома — попытался выяснить хоть что-то о мальчишке в память о Лили, она просила меня защитить её сына, когда встретились случайно в конце прошлого лета, незадолго до трагедии. Однако никто ничего не знал об их сыне. И расспрашивать было опасно — начались массовые аресты сторонников лорда. Меня не трогали почему-то, но я понимал, что это ненадолго. А в середине ноября меня навестил Дамблдор — требовал признаться, куда я дел сына Лили. Не буду пересказывать, разговор вышел некрасивый и на повышенных тонах. Я почти убеждён, что раз уж Дамблдор его не нашёл, то мелкого в живых уже не было. А на следующий день меня арестовали. Без всякого суда отправили в Азкабан.

— Как я понимаю, Дамблдор предлагал тебе стать профессором в Хогвартсе? — осторожно спросила Сандра, удобно устроив голову на его плече. — Сметвик показывал воспоминание, ваш разговор.

— О да, — тяжело вздохнул Снейп. — Месяца два назад директор навестил меня в тюрьме. Между делом сообщил, что мальчика Поттеров нашли, спрятали в надёжном месте. Если честно, я не поверил, но промолчал. Что значит спрятали — тоже не понял, у Поттеров родни среди чистокровных достаточно. Предлагал мне свободу в обмен на несколько клятв, и должность профессора в Хогвартсе. Я не спешил соглашаться — и не стал ему припоминать, как он не пожелал со мной разговаривать. И как обвинял во всех тяжких у меня дома. Думаю, по его наводке меня и взяли. Дамблдор был настойчив, и меня это слегка пугало. Даже легче стало на душе, когда он ушёл. Велел мне подумать хорошенько, мол навестит вскоре снова. Но так и не явился больше. И хорошо, иначе бы я точно согласился — в тюрьме оставаться не хотелось.

— Значит, ты не сердишься, что тебя заставили на мне жениться? — уточнила Сандра.

— На что? — Снейп извернулся и навис над ней. — На то, что у меня красавица-жена и трое замечательных детей? Да я дракклов везунчик, Сандрини! Ещё и мастером стану, когда отучусь. Да, я не горжусь своей прошлой жизнью, но я обещаю: в будущем тебе не придётся меня стыдиться!

Сандра на это только улыбнулась ему и, обвив руками шею, поцеловала. Решила, что, пожалуй, не станет ему рассказывать про то, как нашла Гарри. Если её старшенький — сын Снейпа, то это славно, его и так будет воспитывать Снейп. А если нет, тем более не стоит бередить прошлые раны.

Часть 1. Глава 5. Девять лет спустя

На станции девять и три четверти сегодня было очень многолюдно. Школьники и их родители радостно приветствовали знакомых, живность в руках первокурсников клекотала, шипела и квакала. То и дело слышались крики обладателей тележек: «Посторонись!»

— Малфой, — кивнул приятелю высокий эффектный брюнет, нежно прижимающий к себе хрупкую блондинку с модной стрижкой. Возле пары стоял их старший сын, черноволосый зеленоглазый мальчишка, почти копия своего отца-зельевара. Только глаза его быль точь-в точь, как у матери, которой он то и дело улыбался, прижимаясь плечом.

— Снейп, — ответно кивнул Люциус, оглядываясь по сторонам, а потом со вздохом облегчения замечая спешащих к нему жену и сына. — Драко, это Гаррет Снейп, я тебе о нём рассказывал. Гаррет, это мой сын и наследник, Драко Малфой.

— Привет, Гаррет, — младший Малфой одарил младшего Снейпа весёлой улыбкой. — Ты ничего не слышал про Гарри Поттера? Говорят, он должен поступать в этом году вместе с нами, но никто его не видел.

— Понятия не имею, — лениво ответил Гаррет. — Его никто не видел с момента гибели его семьи, мой крёстный вообще считает пацана газетной уткой.

— А твой крёстный…

— Целитель Сметвик. Забавный дядька. Ники с Томом его обожают, это мои младшие. Та ещё головная боль! А есть ещё Ричи, самый младший, наш любимчик…

— Гаррет, — укоризненно произнесла его мама. — Ты опять не даёшь никому вставить и словечка.

— У меня тоже есть младшая сестра, — тут же встрепенулся Драко. — Вот где головная боль! О, смотри, рыжие Уизли пожаловали!

Рядом с младшим Уизли Гаррет увидел черноволосого встрёпанного паренька, похожего на заморыша, в круглых очках и в слишком потрёпанной одежде и обуви под новенькой мантией.

— Кажется, я только что увидел Поттера, — пробормотал Гаррет. — Хотя Сметвик уверяет, что слишком много детей осталось сиротами в ту войну, и нам могли подсунуть кого угодно в качестве героя.

— Не проговорись об этом гриффиндорцам, — хмыкнул Драко. — Они за своего героя будут исходить на дерь… Ну, папа! О, видели, глаза серые или голубые, а говорили зелёные, в мать! А я его видел у мадам Малкин, и как сразу не понял, что он Поттер? Но, блин, ты Гаррет, даже больше на героя похож по описанию, чем этот Поттер!

— А я и есть герой, — хмыкнул Гаррет, провожая глазами заморыша. — Что-то я не видел шрам у него на лбу.

— Я видел, — хмыкнул Драко. — Там, у мадам Малкин. Сейчас он его чёлкой закрыл. И как я сразу не понял, кто он?!

— Только не говори, что ты хочешь с ним подружиться, — нахмурился Гаррет Снейп. — Нафига? Если он в отца пошёл, то будет ещё тот говнюк… Ну, пап! Это я нежно!

— Кузен вроде, — задумчиво хмыкнул Малфой. — Но, может ты прав. Не зря он с рыжими связался. Вау, какая девочка!

Драко указал на миленькую первокурсницу с копной непослушных волос. Она решительно направляла к поезду свою тележку в полном одиночестве.

— Грязнокровка, — прищурился Гаррет. — Да что не так, пап?

Драко захихикал. А потом оживился.

— О, Крэб, Гойл, Милли! Пойдём, я тебя познакомлю. Тоже из наших, со Слизерина.

— Пап, мам? — оглянулся на родителей Гаррет.

— Идите уже в вагон, — потрепала сына по голове миссис Снейп и вопросительно поглядела на мужа. — Милый, может нам самим заехать к МакНейрам за детьми? Боюсь, они уже замучили тётушку Пандору.

— Как скажешь, — криво усмехнулся Снейп. — Но Ники и Луна устроят тебе концерт.

— Зато Уолден скажет тебе спасибо, — подмигнула мужу супруга. — Ты ведь знаешь, что он подрядился строить новый корпус для Мунго. И он слишком занят со своим проектом, а Ричи точно не даст ему работать.

— Кстати, Снейп, — догнал их Люциус, супругу которого перехватила леди в красном, в которой Сандра Снейп узнала миссис Забини. — Кого в Хоге взяли на место Слагхорна? Говорят, старикан ушёл на покой. Ты же главный в гильдии зельеваров, наверняка что-то слышал. Всё-таки новый декан будет у наших мальчиков. Чего ждать?

Снейп тонко улыбнулся, оглянувшись назад.

— Не поверишь, дружище, — хмыкнул Северус. — Твоя супруга как раз общается с новым деканом Слизерина.

— Шутишь? — оглянулся на супругу Малфой. — Забини? Джессика? Она согласилась стать деканом?

— Малфой! А ещё председатель попечительского совета школы, — покачал головой Снейп. — Уж мог бы сам узнать по своим каналам.

— Так всё ведь решилось в последний момент, — пробормотал Малфой. — А это правда, что она крёстная вашей девочки? Простите, забыл имя.

— Ники Хелен, — подсказала ему Сандра Снейп. — Да, абсолютная правда, мистер Малфой. Мы с Джессикой давно дружим, а Гаррет у неё в любимчиках — прирождённый зельевар, весь в папочку.

Снейп только довольно ухмыльнулся на заявление супруги.

В большом и светлом доме МакНейров мальчишки встретили их радостными криками, а девочки тоскливыми стонами.

— Па! — первым подбежал к Снейпу восьмилетний Ричи. — Проект нового крыла дяди Уолдена хромает на обе ноги!

— Ну ты ведь указал ему, в чём ошибки? — философски спросил Снейп.

— Ага, он теперь думает, — шкодно улыбнулся «любимчик» семьи. — Привет, мам! Чо там Гаррет, не замучил Малфоя?

— Не чо, а что, Ричи, — пожурила сына Сандра и вздохнула. — Замучил. Не позволяет Драко подружиться с Поттером.

— А чо, Поттер — не газетная утка?

— Да кто ж его знает? — пожал плечами Снейп. — На вид заморыш, на рожу Поттер. Очки, шрам, все дела…

— Северус! — возмутилась его супруга. — Ричи, предупреди Томми и Ники, что через полчаса мы отправляемся домой. Милый, мне надо пообщаться с Пандорой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Томми с Уолли опять вычисляли, где сейчас Дары Смерти, — сдал Ричи старшего брата и его друга отцу, когда мама уже не могла их слышать. — Ну а чо, я с Томми согласен, где-то в Хоге надо искать. Том хочет написать Гаррету об этом.

— Вы сведёте меня с ума, — страдальчески проронил Снейп. —Я же запретил! Сколько раз повторять, что все владельцы даров плохо кончали. Ричи, куда ты смотрел?

— В проект дяди Уолдена, — хмыкнул младший. — И не надо таких интимных подробностей про владельцев.

— А за это, Ричи, я велю Багги вымыть тебе рот с мылом!

— Фигня, — не расстроился мелкий. — Ты только обещаешь.

— И расскажу матери.

— Ну, пап! — на этот раз мелкого проняло, но он сразу решил отвлечь отца. — Лучше расскажи, где вы познакомились с мамой?

— В тюрьме, — хмыкнул Снейп, мечтательно улыбнувшись.

— Опять ты шутишь! — с досадой нахмурился Ричи. — Ладно, когда-нибудь я это раскопаю.

— Удачи, мелкий, — ухмыльнулся Снейп. — Кстати, Гаррет тебе какой-то подарок оставил на кровати. Сказал, что ты офигеешь от счастья. Его слова, не мои.

— Пошёл звать Нику и Тома! — хмуро откликнулся Ричи, бегом бросаясь в гостиную, откуда слышались детские голоса.

Первой из комнаты появилась Ника и сразу бросилась к Снейпу.

— Пап, ну вы же говорили, что мы здесь до вечера, — сразу воскликнула она, врезаясь головой ему в живот и пытаясь обхватить за талию.

— Мама соскучилась, — вздохнул Снейп, подхватывая дочь на руки.

— А-а, ну ладно тогда, — согласилась с ним Ники, пристраивая голову на плечо отца. — Луна говорит, что у них появился странный сосед, мистер Лавгуд. Раньше он жил в другом месте, но там появились какие-то моз-го-шмы-ги и ему пришлось переехать. Он собирается издавать газету и писать про этих… мозго как там. А ещё он рисует, и хотел нарисовать портрет тёти Пандоры. А дядя Уолден показал ему свой кулак, а ты знаешь, какие у него кулаки… И этот мистер Лавгуд собирается теперь снова переезжать.

— Кошмар, — покивал Снейп. — Что творится в мире!

— Ну, пап, ты опять смеёшься! А Луна, между прочим, боится этого Лавгуда. Говорит, что его жена из дома выгнала, поэтому он переехал. А ты ведь знаешь, что Луна чувствует всякую такую хрень и видит сквозь иллюзии. Спорим, сейчас придёт Том?

— Даже не собираюсь спорить, — фыркнул её отец. — Луна ещё не говорила, что ваша с Томми телепатия — это хрень?

— Говорила — и не раз, — довольно покивала дочурка. — Но эта наша собственная хрень и нам она нравится.

— Гениально, — согласился с ней отец, увидев, как Томми выходит из гостиной.

Следом за братом выбежал Ричи и махнул отцу:

— Я — за мамой!

— Вы что, ему собаку купили? — подозрительно спросила Ника, задумчиво глядя в сторону кухни, где скрылся мелкий.

— Никаких собак в доме! — нахмурился Снейп.

— Тогда я теряюсь в догадках.

— Пап, — подал голос Том. — Вы видели Гарри Поттера? Говорят, он такой крутой.

— Видели, — вздохнул Снейп. — Заморыш в очках. Напиши Гаррету, он тебе всё о нём расскажет. Наверняка героя в Гриффиндор распределят.

— Гаррета? — ужаснулся Томми.

— Поттера, разумеется, — фыркнул отец. — Вашего брата никуда, кроме Слизерина не примут.

— Ага, — довольно покивала Ники. — Потому что Гаррет — ещё тот интриган! Наверняка уже Малфоя в оборот взял! Говорят, Драко — красавчик! Папочка, почему ты никогда не приглашал их к нам в гости?

— Незачем, — отрезал отец.

— Потому что Люциус обожает блондинок, — вредным голосом ответил сестре Томми. — А мама у нас блондинка. А папа…

— И хватит об этом, — перебил его отец. — И, Том, когда будешь писать Гаррету, ни слова о Дарах Смерти! Пусть учится, а не глупостями занимается!

— Мы всё ещё про Гаррета говорим? — ехидно спросила Ника.

— Я серьёзно, Томми, — нахмурился Снейп, притянув к себе сына за плечи свободной рукой. — Все владельцы даров плохо… э-э-э сходили с ума, вот. Кстати, Гаррет сказал, что каждому из вас оставил на кровати по подарку, от которых вы очумеете от счастья. Его слова, не мои.

— Да-а-а? — удивилась Ника. — Ну, где же там мама?

— И Ричи куда-то пропал, — забеспокоился Том.

В этот момент их мама появилась со стороны кухни в сопровождении Ричи.

— Ну, наконец-то! — воскликнула Ника, словно ждала их с нетерпением целую вечность. — Мама, обними скорее папу и Ричи, пора уже домой!

— Дорогой? — мама обняла отца и чмокнула его куда-то в нос. — Я не узнаю детей. Ты собаку не покупал?

— Никаких собак в моём доме! — хором воскликнули двойняшки под укоризненным взглядом Снейпа. А Ники добавила: — Всё просто, мам. Гаррет каждому оставил на кровати офигенный подарок!

— Ника, сколько раз говорить… — начала мама.

— И на нашей кровати, — вздохнул Снейп. — Тоже лежит по крутому подарку от Гаррета.

— У кого порт-ключ?! — воскликнула мама. — О, Мерлин! Что опять придумал этот ребёнок?

— Я надеюсь, мне он оставил деньги! — мечтательно сказала Ника.

— А мне карту сокровищ! — подхватил Том.

— А мне щенка, — буркнул Ричи куда-то в мамин бок.

— А мне трактат по изготовлению философского камня, — ленивым тоном поддержал детей Снейп. — Дорогая?

— А мне цветы, — рассеянно сказала мама и извлекла из кармана Снейпа шахматную фигурку короля. — Все крепко держатся? А то однажды…

— Вы случайно оставили Ричи в министерстве, — скороговоркой проговорила Ника.

— И папе пришлось приносить извинения тридцати двум волшебникам, — так же быстро проговорил Томми.

— Я был мал и не отвечал за свои действия! — пробурчал Ричи. — Мама! Давай уже.

Едва оказавшись дома, дети — на глазах у изумлённых домовиков — стремглав бросились в свои комнаты.

— А теперь, — хитро улыбнулся Снейп, притягивая к себе жену, которую ему еле удалось перехватить. — Когда у нас есть минуты три наедине…

— Мы ничего не успеем за три минуты! — засмеялась Сандра, но охотно ответила на его поцелуй.

А потом с разных концов дома раздались три восторженных вопля.

— Открыли! — со вздохом прокомментировал Снейп. — Ладно, идём смотреть, что наш оболтус положил на нашу кровать.

Сандра всё же вырвалась из его рук и добежала первой до их спальни.

— Что вообще происходит? — Снейп привалился плечом к дверному косяку, глядя на супругу. Сандра держала на ладони крошечный разноцветный шарик, который начал расти, пока не превратился в большой и роскошный букет цветов. — Сегодня даже не Рождество!

— Гаррету не нужен повод, чтобы устроить для всех праздник, ты же знаешь.

— Знаю, — вздохнул супруг, заметив слёзы на глазах любимой. — Вот представь — я взрослый, состоявшийся маг, отец четверых детей, готов, как пацан бежать за подарком от этого мальчишки по щелчку его пальцев!

— Но ты не бежишь! — улыбнулась Сандра, глядя на него насторожено и с упрёком. — А мне же любопытно, Сев!

— Я думаю, мы все угадали свои подарки, — Снейп всё же отлепился от косяка и обошёл супружеское ложе, чтобы добраться до небольшого свёртка, поблёскивающего мягкими гранями возле подушек. — И я убью Гаррета, если он впрямь подарил Ричи щенка!

— Да что такого? — Сандра пристально смотрела на свёрток в руках мужа, который тот не спешил открывать. — Пусть Ричи приучается о ком-то заботиться.

— Да я просто заметил одну интересную особенность, — Снейп задумчиво перевернул подарок и даже потряс его, поднося к уху. — Стоит чего-то громко запретить, как это что-то очень быстро появляется в нашем доме.

— И? — Сандра подняла брови, не сводя глаз со свёртка в его руках. — Дай угадаю — ты мечтал о щеночке, когда был маленьким?

— Глупо, да? — Снейп наконец надорвал обёртку и отбросил её в сторону. — Надеюсь, Гаррет выбрал нормальную породу, и нам не придётся краснеть перед соседями, выгуливая эту псину вместо Ричи, которому надоело.

— Это трогательно, — покачала головой Сандра. — И в городской квартире мы не часто бываем. А дома у нас нет соседей, двор огромный и закрыт от взглядов случайных прохожих. Я, напротив, удивляюсь, что мы не завели до сих пор целую свору собак. Пусть бы бегали по двору, гоняли вредителей и любили наших детей просто так. Снейп! Я сделаю тебе сегодня минет, если откроешь подарок Гаррета немедленно!

Снейп одарил её хитрым взглядом и тотчас вскрыл коробку. На кровать упало что-то увесистое, завёрнутое в тряпицу.

— Тут ещё записка! — потряс листочком в воздухе супруг. И принялся читать вслух: — «Дорогой отец! Я долго ломал голову, что оставить в подарок тебе. У всех остальных желания очевидные и легко выполнимые. Ники будет рада деньгам и побрякушкам, Томми подавай загадки и старинные карты сокровищ, слишком умному Ричи хочется простых детских радостей вроде маленького щеночка — и не надо ругаться, Ричи с ним справится, я почти уверен. Обещаю гулять с собакой на каникулах, когда будем жить в городе на квартире. Мамочка, наше солнышко, обожает цветы и всегда им рада, хотя у нас шикарный цветник прямо под окнами. А на тебя не угодить. Ну, где я тебе возьму подлинный трактат о создании философского камня? Думаю, Фламель свой рецепт сожрал, едва получил случайным образом свою игрушку. Однако кое-что мне удалось провернуть. В тот день мы столкнулись с Тео Ноттом на Косой Аллее, ну и решили прошвырнуться в магловский Лондон. За нами, конечно, таскались его мордовороты и дальше «Дырявого котла» мы не ушли. А мама не так давно научила меня делать копии артефактов. Да, недолговечные, и не все функции сохраняющие, но у меня уже пару раз получилось. Когда мы с Тео преспокойно ели свиные отбивные вполне приличного качества, в зал «Дырявого котла» ввалился Хагрид, школьный лесник, с бледно-зелёной рожей — не читай это маме. Полувеликан плюхнулся прямо позади нас, а его огромный карман оказался прямо возле моей руки. Там у него честно — целый склад разных штук, я даже мышей нащупал — живых. И этот камень там был, завёрнутый в тряпицу. Я взял только посмотреть и показать Теодору, но вполне возможно, что это и есть философский камень, потому что Хагрид громко бормотал, что у него важное дело, которое касается только Дамблдора и Фламеля. Я сделал копию по всем правилам, как учила мама. Потом к нам направился Том, бармен, и мы с Тео быстро спрятали под стол оригинал и копию. А когда пришло время вернуть Хагриду его камешек, мы уже не могли вспомнить и отличить, который настоящий, а который копия. Уже почти месяц прошёл, а оставшийся у нас камень до сих пор не исчез. И у меня возникают смутные сомненья. Давай ты сам с ним разберёшься, ладно? И сам в итоге напишешь тот трактат. Люблю тебя. Твой Гаррет Антуан».

— Так это… — Сандра указала дрожащим пальцем на кроваво-красный камень, выглядывающий из тряпицы. — Ты думаешь, это в самом деле он?

— Маловероятно, что Дамблдор поручил такое дело полувеликану, — медленно произнёс Снейп. — Скорее всего, Гаррет снял копию с копии. Не знаю, зачем это понадобилось Дамблдору, но я напишу, на всякий случай, Джессике Забини, чтобы приглядывала за мелком Поттером. Чую — этот квест по его душу. Недаром Дамблдор так разрекламировал героя, будет теперь его натаскивать, как бы не убился шкет.

— Что ты будешь делать с камнем?

— Возьму в лабораторию, попробую разобраться. А ты сделай копию и тоже погляди у себя, что это за фрукт. Недели две продержится, я думаю.

В коридоре раздалась какая-то возня и сдавленные возгласы: «Только не туда!»

Щель между косяком и дверью расширилась и в комнату, смешно переваливаясь на толстых лапках ввалился пухлый серый щенок. Засеменил лапками, уверенно направляясь вокруг кровати, и ткнулся носом в ноги Снейпа.

— Сразу почуял, кто в доме хозяин, — удовлетворённо улыбнулся Снейп, подхватывая щенка. — Не пойму только, что за порода.

— Зная Гаррета, — задумчиво сказала Сандра, вертя в руках уже изготовленную копию кроваво-красного камня. — Этот пёс вырастет очень большим.

— Ладно, — вздохнул Снейп, опуская обратно на пол затисканного щеночка. — Прикрой ушки, милая. — И Снейп рявкнул так, что в комнате задребезжали окна: — РИЧИ!

Мелкий ворвался в комнату секунду спустя, нашёл щенка, подхватил на руки и метнулся обратно в коридор с отчаянным криком:

— Ты его даже не увидишь! Я сам буду заботиться!

— И в кого пошёл этот мальчишка? — философски спросил Снейп и спрятал кроваво-красный камень в карман мантии. — Ричи гуляет с щенком, Том с Никой ищут сокровище, обед через полтора часа. Сандрини! Ты не хочешь исполнить своё опрометчивое обещание прямо сейчас. М-м?

— Дети могут вернуться в любой момент! — засомневалась Сандра, но глаза её уже загорелись в предвкушении.

— Запрём двери, — Снейп решительно отбросил мантию на кресло, кинул несколько запирающих заклинаний на дверь и принялся медленно расстёгивать пуговицы белой рубашки. — Сегодня я весь твой, делай со мной, что хочешь!

— Очень опрометчивое предложение, милый, — облизнулась супруга. — Ты же понимаешь, что мне придётся тебя связать?

— Не волнуйся, — под горящим взглядом Сандры, Снейп расстегнул ремень и принялся за пуговицы брюк. — МакНейр долго не мог понять, зачем мне понадобилась такая конструкция кровати. А когда я объяснил, казалось, что Уолден познал дзен. Но прутья он сделал на совесть, я уверен.

— Ты ему рассказал?! — ахнула Сандра и позволила юбке соскользнуть на пол. — Как ты мог?

— Знаешь, Сандрини, — Снейп сдёрнул с кровати покрывало, лёг на спину и завёл руки вверх, к толстым прутьям в изголовье кровати. — Когда людям говоришь правду с загадочным видом, её считают выдумкой. Потому что на свете нет ничего фантастичнее правды. А ещё лучше рассказать часть правды, сильно приукрасив, тогда этому могут даже поверить. Попробуй как-нибудь.

— А знаешь, — хитро улыбнулась супруга и поцеловала его в коленку, потихоньку подбираясь выше. — Однажды ночью я шла вдоль дороги — в чужом городе, в чужой стране, без денег, без вещей, без всякой цели. Возле меня остановилась огромная машина, их ещё фурами называют маглы. Я попросила меня подвезти, водитель согласился, а несколько времени спустя мы занялись с ним любовью прямо в кабине. Когда прощались, он назвал мне своё имя. Звали его Том Реддл. Я оказалась в небольшом городке в предместьях Лондона, неподалёку от Тисовой улицы. Уже почти рассвело, было холодно и промозгло. На крыльце дома номер четыре я увидела свёрток с младенцем, в письме, положенном сверху, малыша называли Гарри Поттер. Я забрала мальчика, а позже усыновила его, дав имя Гаррет. Как тебе такая правда?

— На троечку, — хохотнул Снейп и выдохнул, когда жена подобралась почти к самому главному, но тут же опять отползла, решив заняться его второй коленкой. — Слишком драматично для правды. И слишком простенько. В жизни обязательно случилось бы ещё что-то безумное. Попытка засчитана, но больше похоже на самое начало истории или на эротический сон.

— Точно! Это сон! — сверкнула глазами Сандра. — А я никак не могу проснуться.

***

По пустынному шоссе ехал грузовик с прицепом, который ещё зовётся фурой или автопоездом. Водитель фуры — симпатичный молодой брюнет с синими глазами — весело улыбался, словно только что узнал нечто замечательное. Если бы Сандра Снейп увидела его в эти минуты, то легко опознала бы отца своих двойняшек — красавчика Тома Реддла, однажды увёзшего её в другую жизнь и в другой мир.

Шоссе вильнуло — и мир вокруг грузовика изменился. Вроде бы привычная дорогая в междумирье, убегающая вдаль среди полей, лесов и рек. Но быстро наступающий вечер означал одно: близкий контракт. Встречи с клиентами всегда происходят на закате, и отчего это зависит у проводников теорий много, например, потому, что под утро наиболее легко пересечь границу очередного выдуманного мира.

Водитель не сбросил скорость, но насторожился. До клиента могло быть ещё много километров пути, а могло быть и несколько метров. Это его работа — встречать тех, кого забросило в междумирье из земли Изначальной, и решать, куда отправить несчастного переселенца (или попаданца) предстояло именно ему, Двенадцатому проводнику междумирья. Или несчастную переселенку, что всегда предпочтительнее и приятнее — в междумирье люди не живут. И гостьи-переселенки — единственный шанс у проводника-перевозчика завести короткий и приятный обоим роман. Или проще говоря, заняться любовью. Обычно, это получалось без труда, какая бы ни была девица, романтичная или прагматичная, обаяние и вежливость проводника — делали своё дело.

Главное в момент заключения контракта — уловить, какой мир заплутавшей душе наиболее знаком и интересен, а после заключения контракта — переселенца в тот мир переправить, снабдив парой бонусов по обстоятельствам.

Возле обочины далеко впереди водитель наконец заметил тёмный силуэт клиента и начал медленно сбрасывать скорость. Тощую и невысокую фигуру было сложно разглядеть издали. Подросток? Девица? Двенадцатый хищно прищурился, в глубине души надеясь на последнее.

Клиент беспокойно озирался, вертя головой и явно не понимал, как здесь оказался — на пустынном участке шоссе, где до ближайшего жилья, по ощущениям, десятки, а то и сотни километров. На самом деле в междумирье жилья нет, а тем более жильцов. Если не считать дом самого перевозчика и элементалей — работников заправочных станций, совмещённым с кафе и небольшим магазином. Единственную машину, которую заправляют элементали, это машина Двенадцатого, хотя каждый раз работники заправок делают вид, что впервые его видят.

Элементали — не люди, они духи стихий, способные принимать любые формы, в том числе и человеческую. На заправочных станциях междумирья они заправят вам отнюдь не бензин и не газ, а так называемый магический эфир. Колонки на этих станциях подключены напрямую к источнику эфира глубоко под землёй. По сути, эфир — это сырая магическая сила, весьма ценная во всех магических мирах. Вот и его призрачный грузовик перемещался именно на магическом эфире, что давало возможность колесить по магическим мирам.

На заправочных станциях только снаружи всё выглядит привычно человеческому глазу, даже элементали смотрятся вполне себе людьми. А магический эфир весьма ценится почти во всех мирах, в обмен на него Двенадцатый закупает в других мирах много чего полезного для своего сектора междумирья. В том числе всю продукцию, которую продают элементали ему же, когда он посещает заправки вместе с клиентом. Доставляет и оборудование, которым пользуется элементали.

А с «попаданцами» из мира Изначального, как своих клиентов называл Двенадцатый, всё как всегда — рано или поздно все его клиенты выходят на пустынное шоссе, на его дорогу. Спонтанные порталы из мира Изначального ведут строго на обочину. И уйти с этой обочины или с дороги, попаданцы уже не могут, хотя не все это узнают, потому что даже не пытаются, инстинктивно оставаясь в наиболее цивилизованном месте — у асфальтированной дороги, где теоретически могут встретить попутку. Такие уж законы у локации междумирья, которое курирует он, проводник-перевозчик — существо без имени или имеющее множество имён. Для коллег — Двенадцатый, по номеру его локации. Для тех, кто выше — проводник, но Двенадцатому этот термин казался слишком простым, не описывающим все его возможности. Проводник-перевозчик — отражало наиболее полно его функции.

Человеческое имя Двенадцатого менялось, как и его облик, в зависимости от реальности, загаданной несчастным клиентом, попавшим в междумирье. Почему он называл клиентов-попаданцев несчастными? А счастливые люди, как правило, в междумирье не попадали. И в другие миры не стремились.

Двенадцатый побывал и Дракулой, и Локки, и Барабосой, и Завулоном, Джейми Ланистером, а ещё Сауроном, Мордредом и много ещё кем — междумирье само выбирало ему соответствующий облик и имя, чем-то значимое для очередного клиента. И тут был не очень приятный, а иногда наоборот — весьма полезный нюанс: тот, чьё имя использовал Двенадцатый, пропадал из мира, выбранного попаданцем, что ощутимо или почти незаметно меняло доставшийся клиенту мир. Как и почему такое происходило — одной Вселенной известно или дамочкам из Смертельных чертогов. Тоже проводницы, по сути, только в Загробный мир, а ведут себя, как королевы и царицы. Десятый с Седьмым очень любят позубоскалить на их счёт на общих сходках.

Вот и Тома Реддла и всех частей его души больше не существовало в мире Сандры Снейп-Райс и её семьи. И как это скажется на том конкретном фэнтезийном мире — знает тоже лишь Вселенная, способная улавливать будущее так же легко, как и прошлое.

Что касается переноса в конкретную реальность, она осуществлялась спонтанно — когда попаданец садился в грузовик, он автоматически заключал с проводником контракт, сам того не ведая. И дорога сразу выстраивалась в навигаторе к ближайшим «воротам» в тот самый фэнтезийный мир. Можно было совершить единственную остановку в междумирье во время исполнения контракта на заправочной станции, а потом уже фура до самых «ворот» ехала без остановок, и плавно въезжала в «ворота» на дорогу конкретного мира.

Сопровождая клиента, в фэнтезийном мире Двенадцатый находится долго не мог. Причём в каждом мире лимит был своим. Обычно это время колебалось в промежутке от десяти минут до двух-трёх часов во время исполнения контракта.

В другое время — пожалуйста, однажды открытые ворота становились доступными, и через девять лет можно было наведываться в тот мир с грузом на обмен или затариваться в том мире разными полезными ресурсами. Или ещё можно было брать контракты на стороне — и перевозить что-то ценное из одного мира в другой. Там тоже всё было непросто и существовал целый ряд непреложных правил и законов, но время посещений уже открытых миров без нагрузки в виде клиента, было более длительным.

Другое дело, что покидать междумирье проводнику можно было максимум на два-три дня, или брать длительный отпуск в декабре (по календарю Изначального мира), как и положено Двенадцатому проводнику.

Когда же имел дело с клиентом, всё было куда строже — как только заканчивалось время контракта — грузовик выкидывало в междумирье вместе с водителем. А пассажир оставался, даже если не успевал выйти из грузовика, в контрольной точке, откуда начинался его путь в новом мире. Сюрпризом это не было — за десять минут до окончания лимита включался таймер с обратным отсчётом. Его можно было показать попаданцу, а можно и скрыть.

Таймер мог и замирать в двух случаях — в момент осознанного согласия попаданца на секс или при согласии выпить кровь — всё время того и другого процесса таймер не возобновлял отсчёт.

Кроме перевоза попаданца в фэнтезийный мир, можно и нужно было передать несчастному клиенту некоторые бонусы: владение магией и саму магию, знание местных языков, совсем немного денег и какой-нибудь личный нематериальный презент на выбор проводника. Например, один магический дар, красивую внешность или важную информацию. А то и память стирал о себе, и клиенту казалось, что он сразу попал в другой мир, минуя междумирье и контракт.

Передачу бонусов можно было осуществить только с помощью биологических жидкостей проводника: крови, слюны и спермы. Например, влить в клиента часть своей крови, хоть через горло, хоть через рану, хоть шприцом ввести прямо в вену. Ну а с другими жидкостями понятно — поцелуй или секс. Для женщин Двенадцатый чаще всего выбирал последнее — должно же и ему перепадать иногда чувственное удовольствие. С мужчинами и детьми всегда обходился кровью. Двенадцатый никогда не преступал собственных принципов. Поцелуй использовал редко, разве что в дополнение к сексу — слишком слабым магом становился от поцелуя клиент. Не будешь же целоваться двенадцать часов подряд.

В наступающих сумерках он мог видеть лишь тёмный силуэт очередного попаданца, лишь предполагая по невысокому росту, что это женщина или подросток. Впрочем, уже скоро в свете фар он разглядел стройную фигурку с тонкой талией, и завлекательную походку женщины, будившую охотничьи мужские инстинкты.

Опять повезло, что встретилась именно женщина. Вполне возможно, её он тоже одарит магией старым как мир способом, будет девочка сильной магичкой в новом мире. Всего-то надо аккуратно соблазнить бедняжку, а потом обязательно дать маленькую подсказку для начала пути. Довольно приятная часть в его миссии. Отпускать же без магии — жестоко. Особенно в мир, где магия есть.

Грузовик плавно затормозил, вскоре паркуясь аккурат возле незнакомки, от холода обнимавшей себя руками.

— Вас подвезти, девушка? — доброжелательно произнёс мужчина ритуальную фразу Контракта, гостеприимно распахнув дверь кабины. И сразу оценил, что девушка действительно очень молода и миловидна. Рассмотреть подробней не получалось, тушь размазалась по щекам и вокруг глаз. Очень светлые волосы спутались: созданная для праздника причёска некрасиво скособочилась. Но девушка явно этого не замечала. Вот глаза — широко распахнутые янтарные с золотыми прожилками, можно было смело назвать красивыми, в них Двенадцатый рассмотрел глубину, житейскую мудрость и недавно пережитую боль.

Он легко смог считать её мысли, её беспросветно-тоскливую жизнь в последние дни, её увлечения, и отгадать уготованный ей новый мир. Ну да, ничего хорошего девчонка от жизни не ждала, и жизнь отвечала ей взаимностью — готовила ещё более тяжёлые удары, а выстояла бы или сломалась попаданка в Изначальном мире — как знать. Проводники того не ведают.

Он увидел, как Анна Брик — так звали девушку — сбежала со свадьбы. Не своей. Замуж выходила её старшая сестра Марина. Она увела у Анны жениха прошлой весной, а сегодня Марина именно за него выходила замуж.

Анна, так и не излечившись от первой любви, на свадьбе сестры была сама не своя. А осознание того, что ей предстоит после свадьбы сестры жить с молодыми в тесной двухкомнатной квартире, приводило девушку в ужас. Ей и вдали от него было плохо, а что станет с ней, когда Игорь будет жить за стенкой… Аня жутко боялась, что не выдержит и просто свихнётся.

Родственников у сестёр давно не осталось, а у Игоря, новоиспечённого мужа Марины, родители жили под Псковом, и деваться Анне было некуда. Денег и на продукты не всегда хватало, хотя Аня умудрялась учиться и подрабатывать санитаркой в больнице. Куда уж там снимать комнату?

Свадьба для Ани закончилась катастрофой. Игорь, пивший всё застолье как не в себя, подкараулил Аню и зажал в уголке у туалетов. В этом ресторане, где проходило торжество, таких закутков хватало. Ускользнуть от пьяного мужа сестры Анне не удалось. Сильный оказался Игорь, даже в таком состоянии. Придавил к стене своей тушей, сразу попытался задрать узкую юбку, а ещё шипел ей на ухо, как достала она его, как все нервы истрепала, и теперь он её точно трахнет — маленькую сучку-недотрогу.

Анна понять не смогла, откуда такие претензии, ведь не замечал её Игорь все эти месяцы. Она тоже не навязывалась, приняла его выбор, по крайней мере — внешне.

А ещё Анне стало дико страшно, и в те жуткие минуты полной беспомощности в руках бывшей большой любви, она полностью от этой самой любви излечилась. То, что творил с ней Игорь, терзая губы жадными поцелуями, находилось за гранью. Анна как могла сопротивлялась, пыталась кусаться, лягаться и кричать. Но мерзавец в итоге одной рукой сдавил ей горло, так что не вздохнуть, а другой расправлялся с одеждой. Трусики с неё он успел сорвать и сунуть себе в карман, а вот остальное подлому гаду осуществить не удалось.

Какая-то женщина спешила к туалетам, громко разговаривая по телефону. Это заставило жениха сестры, точнее — уже мужа Марины, ослабить хватку, и Анна сумела вырваться. Она сразу бросилась к выходу из ресторана и сбежала в ночь, и потом бежала, боясь преследования или чего-то ещё, не выбирая дороги. Очнулась Аня, уже попав в междумирье, когда выбежала на шоссе. Бедняжка хмурилась, дрожала и пыталась не показывать виду, как ей страшно и плохо. А ещё Аня очень хотела умереть или попасть в другой мир.

Как и все переселенцы, Анна много и с упоением читала с самого детства и увлекалась фэнтези и научной фантастикой. Про попаданцев она тоже читала, что уже было большим плюсом, хоть частично снимало стресс от собственного попаданства.

— Здравствуйте, э-э… — её голос оказался мелодичным и слегка усталым. Она явно ждала, что он назовётся.

И имя появилось перед ним горящими буквами, чего девушка видеть не могла.

— Маркус Флинт, — представился мужчина, добродушно улыбнувшись.

Глаза девчонки расширились, взглянула неверяще и выпалила, не задумавшись:

— Отец Квина? Но… его отец ведь погиб, уже давно, и он был страшно некрасивый! — она моргнула и только теперь сообразила, что сказала что-то не то. И тут же повинилась, объясняя свою реакцию. — Простите, Маркус. Я всю ночь читала любимый фанфик, чтобы успокоить нервы. Там мир Гарри Поттера, но не совсем. Этот роман очень интересный и всегда меня успокаивает, даёт силы, можно и поплакать, и посмеяться... Я не выспалась и говорю ерунду, простите ещё раз.

— Всё в порядке, — заверил её Маркус Флинт — вот он и узнал, почему именно это имя ему выпало. Так тоже бывало — либо тёзка оказывался мёртв на момент перемещения попаданца, либо тёзка исчезал из мира навсегда, как случилось у Сандры. — Сколько вы уже не спали? Залезайте скорей, вы вся дрожите.

Анна благодарно улыбнулась и полезла в кабину. Он протянул ей руку, помогая забраться в кабину. Маленькая ладошка тонула в его руке. Только он видел зелёную вспышку вокруг их рук — контракт был заключён. И в машину села уже его клиентка.

— Вас в самом деле так зовут? — спросила Аня, когда они отъехали от обочины, постепенно набирая скорость. Процесс перевозки в другой мир запустился.

— Да, в самом деле, — коротко ответил водитель. А мысленно добавил: «Всего лишь тёзка. Я не тот Маркус Флинт, о котором вы читали, милая Анечка»

— Поймите меня правильно, — с жаром проговорила девчонка. — Вы просто говорите по-русски, и вообще. А я только шла и представляла, как попадаю в другой мир. Желательно, конечно, в Поттериану. Я думала, как бы это было хорошо. Чтобы все они, — девушка нервно мотнула головой назад. — Чтобы все они, даже сестра, просто забыли обо мне. Не нужно мне от них ничего, ни жалости, ни помощи, ни волнений. Ни-че-го!

Двенадцатому было очень досадно — этот мерзавец Игорь лишил его возможности соблазнить девочку. Уж точно теперь нельзя, после попытки изнасилования. И как её отпускать в этот её любимый мир без магии?

— Меня Аня зовут, — со вздохом призналась клиентка. — Анна Брик. У вас сигарет не найдётся?

— Вы курите? — удивился Двенадцатый. Ничего похожего в её недавнем прошлом не наблюдалось.

— Нет, — Аня бледно улыбнулась. — Но, кажется, самое время начать. Может, есть коньяк или водка? И нет, я не алкоголик, вообще почти не пью.

— Аня, пейте кофе, хотя бы согреетесь немного, — посоветовал Двенадцатый, вручив ей термос. — Такого вы точно не пробовали.

— Уверены? — налив себе кофе и отставив термос, Анна впервые ему открыто улыбнулась. — Я варю самый вкусный кофе, так что мне есть с чем сравнить. Дедушка очень любил хороший кофе… Жаль, что его больше нет.

Грузовик мчался по пустой дороге междумирья. Анна отпивала кофе из крышки термоса маленькими глотками, блаженно прикрывая глаза, отчего ресницы бросали тень на бледные, испачканные тушью щёки.

И вот как её в таком виде отпускать в знакомый только по роману и фанфикам мир?

Двенадцатый решился, протянул ей влажные салфетки и опустил козырёк, чтобы она смогла посмотреться в зеркало.

— О, Боже! — Анна зажмурилась и откинулась на спинку сиденья. Потом поглядела на него виновато. — Кофе реально вкусный, — признала она. — И я прошу прощения за свой вид. Обычно я не пользуюсь косметикой, но сегодня… Лучше бы я вообще никуда не ходила.

Она махнула рукой и достала салфетку, пропитанную магическим эфиром — лучшее очищающее средство для любых случаев, включая поверхностные проклятия и сглазы, с приятным ароматом разнотравья. Глядя в зеркальце с серьёзным видом, Аня осторожно стирала с лица все лишние краски. Потом решительно распутала разлохмаченную причёску, кое-как расчесала волосы пальцами и сноровисто заплела их в косу.

— Ну как? — повернулась к нему, чуть задрав подбородок.

— Помолодели лет на пять, — честно ответил пигалице водитель. — Сколько вам на самом деле? Пятнадцать?

— Девятнадцать, — смешливо фыркнула Анна. — Почти. В сентябре исполнится.

Без косметики Анна смотрелась очаровательно. Теперь Двенадцатый в полной мере оценил её внешность и ещё раз пожалел, что соблазнять нельзя — чуть влажные губы девочки так и просили поцелуя, аккуратные тёмные брови и смуглая от летнего загара кожа контрастировали со светлыми, местами выгоревшими до белизны волосами. Ничуть не портил Аню чуть крупноватый нос, без него лицо не казалось бы настолько колоритным и красивым. И глаза — янтарные, с золотыми прожилками, в которых светился ум, боль, мудрость, невинность и наивность — убойный коктейль.

Кто-то сказал бы, что на любителя, а кто-то не сможет отвести от неё взгляд.

— Итак, — решил Двенадцатый приступить к делу, полагая, что времени осталось мало. Учитывая, что девочку, возможно, придётся долго уговаривать. Это был один из тех редких случаев, когда с клиентом надо говорить прямо, а не бросать, как котёнка, в неизвестность — выплывать самому. — Вы серьёзно хотели бы попасть в мир того романа, который упоминали?

— Вы же понимаете, что это невозможно, — улыбнулась ему девочка ещё шире, отчего на щеках появились отчётливые ямочки. — Но если говорить о мечтах — то да, не раз об этом мечтала.

Она была вся такая ладненькая, не полная, но и не худышка. О таких иногда говорят — кровь с молоком. Двенадцатому очень хотелось свернуть тому Игорю шею. Жаль было, что в Изначальный мир ему доступа нет.

— Так вы хотите попасть в мир Гарри Поттера?

— Шутите? — поглядела она. — Я даже английский толком не знаю.

— Пойдёт бонусом, — вырвалось у него.

— Это не смешно, — сразу надула губки девушка, и её нова захотелось поцеловать. — Нехорошо так дразниться. Я уже извинилась и…

— Анечка, — мягко перебил он. — Я говорю серьёзно! Более того, мы вот-вот въедем в этот мир, и у вас не будет выбора, как остаться в нём жить навсегда.

Она поглядела с лёгкой насмешкой. Не поверила.

— Допустим, вы демиург, — поглядела лукаво, то ли немного поверив, то ли решив подыграть. — И что, бросите меня в этом мире без ничего — ни знакомых, ни родных, ни денег, ни жилья. Как я там выживу?

— Есть на вскидку несколько вариантов, — спокойно ответил Двенадцатый, поняв, что она его хотя бы выслушает, а потом разговор припомнит. — Есть несколько локаций, где вы можете закрепиться. Представьте, к примеру, что там есть ковен ведьм или боевиков, можно сделать, чтобы вас приняли как родную, но потом — сами. Можно сделать ученицей Хогвартса, скажем, на последнем курсе, прибыли из страны по обмену.

— Вы что, волшебник?! — с весёлым возмущением воскликнула Аня. — Или фанфиков начитались?

— С содержанием многих из них знаком, — ответил он частичную правду — с момента въезда в этот мир две минуты назад, чего Анна не заметила, он уже знал всё о магическом мире, где будет жить девушка. Условия вполне приемлемы. — Хотя бы в порядке бреда, скажите уже, куда хотите податься. Или к кому.

Девчонка поглядела иронично и отвернулась от него, мечтательно уставившись в потолок.

— Так сразу и не скажешь, — грустно вздохнула Анна. — Хотелось бы стать в этом мире самостоятельной, свободной, иметь какую-то профессию и своё жильё. Ох, ну зачем вы меня мучаете?

— Можно ещё замуж выйти, — усмехнулся Двенадцатый и решился: — Магию хотите, Анна?

Она скептически оглянулась на него.

— А кто не хочет? Вы уж, как спросите…

И она снова уставилась на потолок, словно там было что-то интересное.

— Способов получить магию несколько, — спокойно сообщил Двенадцатый — времени оставалось всё меньше. — Без магии вам будет трудно в этом мире.

— Какие способы? — кажется ему удалось её заинтересовать.

— Либо выпьете моей крови, — невозмутимо озвучил Двенадцатый. — Либо полноценный секс, либо попробуете сделать минет, но всю сперму придётся проглотить.

— Так это был подкат! — бездна разочарования в глазах девочки неприятно резанула по нервам. — Как вы можете?

Она тут же забыла про свои мечты, и вся сжалась, глядя с осуждением и недоверием. Двенадцатый остался невозмутим — стоило попытаться в самом деле. Нет, так нет, что уж теперь.

— Тогда выпьете кровь, трёх глотков достаточно.

— Да нет же! — выдала Анна, таращась на него с испугом. — Вы же не всерьёз, правда?

— Ань, — он взмахом руки повесил перед лобовым стеклом крупную голограмму таймера с обратным отсчётом. Девчонка расширила свои прекрасные глазки до размера галеона. — Мы уже въехали в этот мир. Времени осталось — сама видишь, сколько. Погляди в окно направо — вход в «Дырявый котёл». Ты можешь его видеть только из моей кабины, пока магии у тебя нет. Выслушаешь напутствие или продолжишь рефлексировать? Всё равно ведь высажу и останешься без ничего и без магии.

Анна послушно поглядела в окно, потом огляделась внутри салона — да, грузовик временно принял вид автобуса, двухэтажного, обычного для Лондонских улиц.

— Магия нужна? — чуть холоднее и жёстче повторил вопрос Двенадцатый. Оставалось всего пятьсот секунд. А без добровольного согласия уже не обойтись, раз спросил.

— Домой нельзя вернуться? — шёпотом спросила Анна, словно кто-то их мог слышать.

Он с сожалением покачал головой. Неужели передумала?

— Уже нет, — он пристально вглядывался в её потемневшие мятежные глаза. — Мы уже в другом мире.

— Какой ужас! — высказалась Аня, но в глазах её он уже заметил предвкушение и неверие пополам с надеждой.

— Ладно, решай пока про магию, даю инструктаж, чтобы не терять время, — заговорил он достаточно быстро, чтобы всё успеть. — Пройдёшь через Дырявый Котёл, попросишь у Тома номер, оплатишь двое суток, это десять сиклей. В Дырявом Котле в твоём номере тебя будет ждать саквояж со скромным содержимом, где, кроме одежды, ты найдёшь волшебную палочку и несколько базовых брошюр по её использованию с самыми ходовыми заклинаниями. Можешь потренироваться, базовые здания будут даваться легко, особенно в первый месяц. Можешь, наконец, поспать, можешь позавтракать или погулять по Косой Аллее. Завтра, незадолго до двух часов дня, спустишься вниз, попросишь открыть проход, выйдешь на Косую Аллею, найдёшь кафе Фортескью, займёшь дальний от входа столик. Быть там нужно не позже двух часов дня. В течение получаса в кафе появится мужчина, который подсядет за твой столик и спросит твоё настоящее имя — менять его не будем. Он тебя узнает по описанию — ты его дальняя родственница из Франции, сирота, оставшаяся без средств к существованию. Письмо о твоём приезде он получил от твоего временного опекуна ещё месяц назад и согласился тебя пристроить. А дальше, как договоритесь, он предложит тебе варианты.

Про ещё одного посетителя, который не сможет не обратить на Аню внимание и тоже будет в это время в кафе, Двенадцатый решил не сообщать. Лучше будет, если всё случится естественно.

— Я буду знать и английский, и французский? — кажется кто-то наконец осознал, что всё серьёзно.

— Совершенно, верно, — кивнул Двенадцатый. — Ты уже их знаешь, сможешь легко перестраиваться.

— А магия? Я где-то училась? У меня есть какой-нибудь дар? — вполне чёткие вопросы Двенадцатому даже понравились.

— Магия будет, достаточно сильная, если, конечно, выпьешь мою кровь. Обучение было домашним и не слишком систематичным. А дар только-только проснулся, ты сможешь видеть проклятия и снимать их: сглазы, порчу и прочее — просто руками. Пока только лёгкие проклятия, а будешь учиться по профилю — так и сложные осилишь. Твой маг, конечно, может быть не очень доволен навязанной ему девицей, придётся потерпеть. Он вдовец и достаточной сложный тип, но обязательства всегда выполняет. Родство дальнее, можешь и замуж за него выскочить, если очень понравится. Это всё, что я могу тебе устроить, Аня, если, конечно, выпьешь моей крови.

Анна сглотнула и покосилась на таймер. Оставалось сорок секунд.

— А деньги? — она облизала губы, лихорадочно блестя глазами. — Хоть что-то на первое время. Пообедать, например, купить самое необходимое?

— Банк, — быстро произнёс Двенадцатый, прикрыв глаза. — Двести четырнадцатый сейф, ключ утерян, владелица Анна Брик, наследница Алана Брика, французского мага, погибшего в Первую Магическую войну. Подтвердишь своё право прикосновением руки к документу или как скажут. Получишь ключ, сможешь пользоваться своим сейфом и дальше. Там не так много, но, как ты правильно сказала, на самое необходимое хватит.

— Я правда смогу колдовать? — она сглотнула и уставилась на него преданно.

— Сможешь, но пока посредственно, а при должном усердии станешь вполне опытной магичкой — но это всё после трёх глотков моей крови, спермы или слюны. В последнем случае дар тебе не потянуть.

— А первые два чем отличаются? — девчонка решительно задрала подбородок.

— Ничем, — пришлось всё же признаться.

— Давайте свою кровь, — Аня поморщилась и уставилась с интересом. Она не заметила, что в этот момент таймер замер на семи секундах.

Варварски резать себя Двенадцатый не собирался, флакон с кровью всегда держал наготове именно для таких случаев, поэтому он просто передал ей флакон и даже откупорил притёртую крышку.

— До дна! — велел строго. — Иначе ничего не получится.

Аня поглядела с осуждением, зажмурилась и поднесла горлышко к губам. Морщась, словно пьёт яд, она решительно принялась глотать содержимое. И, конечно, крохотными глотками, когда в идеале всё можно выпить именно за три глотка.

Она растягивала свой практически завтрак, который подарит не только магию и прочие бонусы, но и удивительную бодрость и лёгкость как минимум на двенадцать часов.

— Бар «Дырявый котёл» откроется в шесть часов утра, через пятнадцать минут, — проговорил Двенадцатый ритуальную фразу. — Возьми.

Он вложил в её руку двадцатифунтовую банкноту, с досадой понимая, что не успевает девочку высадить. Таймер отщёлкнул последнюю секунду.

И снова дорога междумирья, а в кабине он остался в одиночестве. Девчонка, наверное, ушибётся, упав на асфальт, но это такая малая плата за то, что получила. А он будет блуждать в междумирье, пока ещё один или одна отчаявшаяся не выйдут на его дорогу — со своей историей, болью и мечтами.

Или займётся перевозками товаров. Например, есть заказ на яйцо дракона из мира «Игры Престолов». Жуткий мир, конечно, но попытаться можно. Вместо грузовика, там будет повозка с волшебной лошадью, сражаться на мечах и себя защитить Двенадцатый сумеет, да и магия при нём даже в том мире будет действовать прекрасно. Элементалей прихватит, а это сила четырёх стихий.

А заглянуть в жизнь Анечки Брик он сможет лишь через девять лет — когда откроются «ворота» в её реальность. И Двенадцатый очень надеялся увидеть её счастливой и устроенной в жизни, в новом мире, о котором она так сильно мечтала.

Часть 2. Гарри Поттер - псевдогерой. Глава 1

— Эй, Поттер! — послышалось тихое сзади, и Гарри Поттер в очередной раз напрягся. Вот-вот должен был начаться отбор на факультеты с помощью страшно засаленной распределяющей шляпы, а к нему опять кто-то цеплялся, заставляя нервничать и томиться тоской. Как же все надоели!

Ну какого хрена герою магического мира не дают прохода? Хотя, какой он, к Мордреду, герой? Родители — да, сражались с Тёмным Лордом, вот они герои, и погибли от руки Тёмного Лорда. Младший брат, родившийся через десять минут после Гарри, тоже герой — героически отразил лбом Аваду и развоплотил Тёмного Лорда, если верить газетам. А Гарри, как оказалось, всего лишь брат-близнец героя, и вообще ни при чём.

«Была война, шкет, как ты прекрасно знаешь. Поттеры решили обезопасить наследника и отдали мне тебя спрятать. Тогда многие прятали детей, кто как мог, ничего необычного в этом не было. Но тебя даже искать бы не стали — и шансы твоего выживания были очень высоки. В моём доме тебе ничего не угрожало, даже в случае победы Волдеморта. Никто не знал, чем всё кончится и кому удастся выжить. А у Поттеров оставался шанс, что род не прервётся. Джейми считал, что даже, если их всех убьют, то хотя бы ты выживешь. Так и случилось.».

На самом деле, брата, очевидно, убили — недаром его никто не видел, и в родительском разрушенном доме не нашёл. Правда Хагрид наплёл, что лично вынул ребёнка из разрушенного дома, да отвёз на летающем мотоцикле Сириуса в дом к его тёте Петунье по поручению великого человека Дамблдора.

Сириус тоже видел брата Гарри ещё живым именно на руках Хагрида, который не позволил Сириусу забрать малыша. Наставник отдал свой мотоцикл Хагриду, не стал спорить, думал, что мальчика отвезут в Хогвартс — самое безопасное место.

Уже нестыковка — Хагрид про Хог Гарри не говорил, только про то, что на мотоцикле отвёз спасённого малыша-героя к тётушке Петунье.

Только Гарри в том доме был, пожил месяцок перед учёбой среди магглов, и никаких признаков, что братец когда-нибудь бывал в этой семье не обнаружил. Магглам могли и память стереть, конечно. Но даже Сириус, прежде чем оставить его с Дурслями, обошёл дом и шепнул Гарри, что в этом доме его брат никогда не появлялся. Блэковское чутьё — это вам не книзл чихнул.

Значит что-то не сходилось. То ли Хагрид напутал и увёз брата не пойми куда, то ли в его руках был какой-то другой ребёнок — большим умом лесник полувеликан не отличался.

А мелкого могли просто прибить вместе с героическими родителями. А кого и куда вёз Хагрид — тайна, покрытая мраком.

Ну почему Сириус его не спрятал лучше, раз уж взялся защищать, забрав ещё совсем малюткой. Война, конечно, кончилась, но как же прекрасно Гарри бы чувствовал себя в Дурмстранге. Где никто о герое Поттере просто даже не слышал.

Сириус, конечно, так и собирался сделать. И Гарри уже всё про Дурмстранг прочитал, готовился к поступлению. Но что-то этим летом пошло не так. Дамблдор как-то пронюхал, что Гарри на Гриммо живёт, и никуда не пропал. Ведь не мог же он знать о близнецах?! Или мог? Конечно, великий человек хотел разрекламированного героя в свою школу. И Сириуса смог чем-то прижать. «Никогда не давай необдуманных клятв, шкет. А лучше никаких не давай».

— Чего тебе? — оглянулся Гарри на того самодовольного придурка, что тёрся с прилизанным блондинчиком Малфоем всю дорогу до школы и поглядывал на Гарри с каким-то ненормальным исследовательским интересом.

— Ты в самом деле Поттер? — шепнул брюнет.

Тупее вопроса Гарри и придумать не мог.

— Метрику показать? — огрызнулся он, но также тихо, как и наглый зеленоглазый крепыш, на полголовы возвышающийся над ним. Эх, не будь иллюзии, Гарри точно с ним бы сравнялся! Волосы крепыша, по-пижонски убранные в низкий хвост, вызывали у Гарри невольную зависть — его собственные после ритуала топорщились в разные стороны, как у дикобраза. Ни щётка, ни ножницы, ни маггловские средства для укладки в доме тётушки не помогали.

— Метрику можно подделать, — продолжил нашёптывать приставучий брюнет. Прямо как Сириус рассуждал, честное слово! — Где тебя прятали с детства? Ответь только это, и я отстану.

Грубый ответ так и вертелся на кончике языка скромного и застенчивого колдуна Гарри, который якобы ничего волшебного ни разу в жизни не совершал, не видел и не трогал.

— Адрес назвать? — прошипел он не хуже оппонента. — А представиться не хочешь?

— О, прошу прощения, — шепнул зеленоглазый брюнет. — Моя вина. Гаррет Снейп, филантроп и защитник слабых. Будут доставать — обращайся.

Гарри невольно фыркнул и задрал подбородок, отчего непривычные очки сползли на нос. Избавился бы ещё у магглов, да эти артефакты так хорошо помогали видеть через иллюзии, что Гарри почти смирился.

Знал бы этот Снейп, что Гарри и сам кого хочет защитит! И уж точно сумеет постоять за себя. Наука Сириуса — это вам не хрен моржовый, пусть не смотрят, что ростом не вышел и палочку не держит боевым хватом. Так на то иллюзия, созданная Блэковским ритуалом, и легенда о мальчике, воспитанном у Дурслей.

— Так что, Поттер? — не отставал Снейп, шепча почти беззвучно и не шевеля губами. — Говорят, тебя магглы воспитывали. А где именно?

Гарри мысленно хохотнул, легенда уже просочилась в народ, не успела начаться учёба. Явно Сириус постарался. А может, и Дамблдор поучаствовал. Или Рон всем растрепать как-то успел — в поезде Гарри ему эту версию событий как раз подкинул.

А сейчас Гарри предстояло и дальше отыгрывать дракклову легенду.

— Ну и что, что магглы? — шепнул он Снейпу, воплощая в реальность дядин наказ. — Что они, не люди?

— Этого я не говорил, — Снейп вдруг широко и открыто ему улыбнулся и легко хлопнул по плечу. — Ладно, потом пообщаемся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дальше всё шло довольно прозаично: выходили его одногодки, садились на колченогий табурет, напяливали засаленную шляпу и, смешно строя брови домиком, будто опасались удара кувалдой сверху, ожидали свой приговор. Шляпа или выжидала, или орала сразу голосом торговки драконьей печенью на Ирландском магическом рынке: «Гриффиндор!», «Слизерин!», «Рэйвенкло» и «Хаффлпафф». Сириус, напутствуя его месяц назад за завтраком в своей обычной пренебрежительной манере, оскалился в насмешливой улыбке, когда предупредил: «Слышь, шкет! Попадёшь к грифам, и я подарю тебе летающий мопед. Лично зачарую! Чуешь выгоду?»

Гарри чуял и отчаянно надеялся оправдать надежды Блэка — попасть к грифам, где учился сам Сириус и оба родителя Гарри, мир их праху и хорошей жизни на Авалоне!

Кричер что-то заворчал тогда неодобрительное, но Сириус рявкнул, чтобы домовик не влезал в разговоры магов. Сириус сам был недоволен, что отправляет Гарри на месяц к магглам. А их домовой всегда понимал, когда лучше заткнуться.

Вот теперь и настал момент истины. Получит Гарри летающий мопед или нет. Метла — это хорошо, но для девчонок и хлюпиков. Или игроков в квиддич, но у них и выбора нет. А вот настоящие крутые маги…

Додумать Гарри не дали, позвали к шляпе. Внутри у него всё мелко подрагивало, от внезапно накатившего волнения. «Только не Слизерин! — взмолился он мысленно. — Только не Слизерин!»

Как наяву он увидел прищур настоящего синеглазого Блэка и вспомнил ласковое предупреждение наставника: «А если попадёшь на Слизерин, шкет, будешь каждое утро на каникулах жрать овсянку! Ну, не слышу ответа!»

«Понял, не дурак!» — ответил тогда Гарри, с ужасом представляя овсянку в своей тарелке. Сириус-то её обожает, частенько талдычит о пользе и прочих достоинствах «еды чемпионов», а Гарри на чемпионов плевать хотел, овсянку он на дух не переносил с детства, считай: с пелёнок — Кричер не даст соврать. Как попытается Сириус засунуть ему в рот на ложечке эту гадость, так каждый раз вредноскопы с ума сходили. Хорошо в доме Блэков столько чар разного свойства, выбросы не одного подрастающего поколения выдерживали.

— Гриффиндор! — вдруг завопила над ним шляпа голосом ирландской торговки, и Гарри едва не сполз с табурета на пол от охватившего его облегчения.

Сириус будет доволен!

Зал разразился аплодисментами, и Гарри едва дурашливо — по-блэковски — не поклонился всем студентам, копируя нахальный оскал наставника, пребывающего в хорошем настроении.

Только помнилось ещё жалящее в мягкое место от развалившегося в кресле наставника, положившего ноги на стол: «Пройдись ещё раз! Скромный вид, шкет! Ты паинька и мальчик-одуванчик! Впервые увидел магов и узнал, что ты волшебник! Ну же, где наивный восторженный взгляд? Чего набычился, ты не на мантикору идёшь с рогатиной! И палочку спрячь нахрен, магловоспитанные её вообще везде забывают».

Палочку Гарри из рук не выпускал, сколько себя помнил. Конечно, сначала это был искусный муляж, даже искр не дающий, зато в семь лет ему торжественно разрешили выбрать одну из трёх палочек предков. Сириус, конечно, язвил и скалился, потешаясь над волнением воспитанника, но Гарри подошёл к выбору по науке, помня все рекомендации из уроков наставника и со старого семейного гримуара.

Протянул руку и сосредоточился, тепло из груди легко перекочевало в кончики пальцев, спасибо изматывающим медитациям в ритуальном зале под присмотром либо Сириуса, либо Кричера. И когда одна из палочек засветилась, откликаясь, Гарри осторожно коснулся её кончиками пальцев, приласкал лёгкими движениями, «как пёрышком из задницы феникса, шкет». И только после этого подставил ладошку. Палочка прыгнула ему в руку — и больше он с ней не расстовался ни днём, ни ночью.

И вот как? Как он её специально оставит где-то, как будет забывать в туалете или в Большом зале? Здесь, конечно, не дома на Гриммо, где Сириус в любую минуту может послать режущее или другое атакующее заклятие — «постоянная бдительность, шкет!» Но всё же. О той же вражде грифов со слизнями Сириус же сам рассказывал под настроение, в основном, когда отдавал должное Огневиски. Гарри обожал эти часы, которые, к несчастью, были так редки.

Сириус рассказывать умел, несмотря на саркастические усмешки и издевательские эпитеты в сторону врагов. Более того, в те редкие вечера, можно было подобраться к боевому магу совсем близко. Пристроиться тихонько рядом и совсем чуть-чуть прижаться к твёрдому, как камень, боку наставника. Дважды маг в такие вечера рассеянно растрепал его волосы. А однажды прижал к себе, почти обнял и серьёзно, как никогда, ласково сказал: «Ничего, шкет, прорвёмся! Всё у нас будет хорошо!»

Гарри мотнул головой, прогоняя воспоминания. Понял, что успел дойти до стола грифов и устроиться на скамье рядом с рыжим Роном. Понял, что пропустил какие-то крики восторга, но ему было как-то всё равно, что там орали львята. Теперь он и сам стал львёнком, и сердце замирало от мысли, как доволен будет Сириус, получив от него сову. Похвалы от него, конечно, не дождёшься — слова Вальбурги с портрета: «неотёсаный хам твой наставник и машина для убийств. Терпи, Гарри, такие как он к нежностям не приучены». Словно Гарри нужны эти нежности! Чай, не барышня, а будущий боевой маг.

Однажды Сириус всё же расщедрился на похвалу, когда Гарри лет в девять удалось сходу поставить малый боевой щит и левой рукой запустить в наставника метательный нож. Сириус нож поймал пальцами у самого виска, улыбнулся вдруг почти без насмешки и выдал: «Вот это, Гарри, и называется: выше ожидаемого. Не отлично, но где-то рядом. Так держать, шкет!»

И ведь по имени тогда назвал, невиданное дело! Гарри блаженно прищурился — приятное воспоминание, что ни говори.

Думать о приятном ему не давали, то и дело подходили гриффиндорцы, чтобы пожать ему руку. «Вид скромный, шкет! Глазки восторженные! Где наивная радостная улыбка?» И Гарри старательно улыбался, стараясь не скалиться по-блэковски. Жал всем руки, смущался и почти получалось краснеть.

Вымотался, как гоблин за подсчетом ворованных галеонов из кладовых вымершего рода. Лучше бы ему дали выучить очередное гоблинское восстание из потрёпанной Истории Магии. «Назубок, шкет! Утром экзамен!» Или заучить особо сложную руну. «Если рука дрогнет, шкет, попытку не засчитаю! А Кричеру велю подать на завтрак овсянку!».

Овсянка и правда работала, и Гарри ничего с этим поделать не мог. А Сириус пользовался «слабостью» воспитанника без зазрения совести. Правда не часто, а в качестве «последнего аргумента». Зато руна получалась на загляденье правильная со всеми нюансами, а гороскоп на шансы фестрала Демона в очередных соревнованиях — почти точным».

— Ты чего завис? — спросила его громко Гермиона, встряхнув копной каштановых кудрей («я всё-всё про тебя прочла, Гарри Поттер! Вы жабу не видели?»), и ткнула в бок острым локтем. Гарри успел сгруппироваться, но опомнился и громко ойкнул, отыгрывая неженку.

— Ты чего дерёшься? — получилось только проворчать,

Гарри про младшего брата-героя тоже всё-всё читал – «вслух и с выражением, шкет» под радостный ржач наставника. Правда потом Сириус позволял: «ладно, можешь высказаться, компактно, шкет!» А как сказать компактно, кроме мата? «Мыло заставлю сожрать, шкет! Кто тебя этому научил?» Но синие глаза Сириуса весело блестели. «Ещё раз и культурно! Вспомни воришку Рассела!»

Воришке Расселу Гарри искренне завидовал, виртуозный карманник умел выражаться как джентльмен, витиевато и пафосно, обчищая сумочки зазевавшихся ведьм. Он всегда знал, у кого можно поживиться, а какого мага или ведьму обходить стороной. Жил в жуткой хибаре с провалившимся крыльцом и сгнившим полом. Но был свободен и всегда весел. «Лицо попроще, Гарри! Палочку спрячь, а то мне нервно. Смотри снова движения, я медленно повторю, запоминай!»

Гарри смотрел и мотал на ус, потому что Сириус никогда не оставлял в покое. «Экзамен через неделю, шкет! Сопрёшь бумажник у меня — и он твой! Защиту сниму». У Гарри получилось, хотя обчистить дядьку — это из разряда мифов. Наверняка поддался. В бумажнике оказалось всего-то два золотых. Но мороженного по каталогу Гарри заказал целый ящик. Фунтов десять, не меньше. «Ну ты и сладкоежка, шкет! Кричер, напои мелкого антипростудным зельем перед сном».

Что он ел за гриффиндорским столом на ужин, Гарри не запомнил. Кроме овсянки, он мог съесть что угодно. После спаррингов с дядькой в дуэльном зале он сметал со стола всё, до чего мог дотянуться. «И как в тебя влезает, шкет? Живот не болит?» Живот у него никогда не болел, Сириус же сам говорил, что единорожьим молоком его выкормил, когда Гарри был грудничком, а это «здоровье на много лет, шкет! Никакие хвори не коснутся! Думаешь, ты просто так такой крепкий и жилистый?»

— Гарри, выбирай койку! — ворвался в его мысли Рон Уизли. — Не зевай! Вон та — чур моя.

Гарри поспешил занять койку у окна, в стороне от других кроватей. Переодеваться в пижаму было непривычно. «Настоящие мужчины спят нагишом, шкет!» Но это только дома можно, в своей собственной комнате с плакатом болгарской квиддичной командой на стене. «Лучше бы колдофото девицы повесил, шкет».

Но Гарри упрямо плакат не снимал, воспоминание о международном квиддичном матче в Италии, где у них с наставником были лучшие места в президентской ложе, грело душу. «Веди себя прилично, шкет! Мой ученик не может ударить в грязь лицом. Где твои манеры?!» А сам Сириус свистел не хуже других, подбадривая английскую сборную. Гарри смотрел на это с завистью, но даже пытаться не пробовал так свистнуть, позориться перед иностранными друзьями Сириуса в его планы не входило.

«Что случилось, бамбино? Что приуныл? Тебя синьор Сириус не обижает?» Сириус, конечно, заметил всё и услышал — он всегда всё замечал. Полоснул кузена неприязненным взглядом, а ученика, состроившего непроницаемое лицо по-блэковски, приподнял за ворот модной курточки, как котёнка. «Не страдай, шкет, научу».

Уже на следующий день Гарри залихватски свистел болгарскому ловцу, сунув два пальца в рот. Широкую улыбку с лица было не стереть, ну а что, Сириус никогда не давал пустых обещаний. И вообще — он самый лучший. «Чего скалишься, шкет? Что тебе эти болгары?» Но плакат с болгарской командой уже ждал в гостевой комнате дома кузена, где их поселили в одной комнате. «Мы в гостях, шкет, штаны от пижамы всё же надень на ночь». А сам наставник всё равно спал обнажённым. Дядькино тело было как у античного героя. Даже кузина, хозяйка дома, где они с Блэком остановились, смотрела на наставника восхищённо, чуть ли не облизываясь. «Кузен Сириус, а вы умеете фехтовать?» «Давно не практиковался, милая кузина. Закрой рот, шкет!»

Гарри сжимал губы, пряча усмешку, Сириус гонял его и с рапирой, и с мечом по нескольку раз в неделю. Поначалу с ученическими, деревянными, но в восемь лет торжественно вручил настоящий клинок. «Почувствуй баланс, шкет. Гоблинская работа, чувствуешь, как хорошо он ложиться в твою руку?» И всё равно Гарри против дядьки не выдерживал никакой критики, хотя старался изо всех сил. Сириус его учил осторожно, отрабатывал один и тот же приём по нескольку дней. А вот с ожившими манекенами Сириус сражался как бог войны — у Гарри захватывало дух от невероятного зрелища. «Тоже так сможешь, шкет, какие твои годы».

Сириус явно не хотел тренироваться с «миленькой» кузиной в дуэльном зале. И вообще, почти открыто избегал её общества, таская Гарри по всем интересным местам Италии в свободное время. «Оцени красоту древнего амфитеатра, шкет». «Как тебе Афродита, м-м? Мороженое будешь, сладкоежка?»

Кузина даже к Гарри подступила с вопросами. «Мальчик, а у твоего дяди кто-нибудь есть? Девушка, я имею ввиду. Возьми ещё хурму». Гарри жевал очередной сочный фрукт медленно, лишь бы скрыть усмешку. И пожимал плечами. «Ну да, откуда тебе знать».

Сириус нашёл себе миленькую девчонку на стороне, но не говорить же об этом кузине. «Для здоровья, шкет, вырастешь — поймёшь. Постреляй пока в тире, магловское ружьё, все дела. Тебе понравится». И Гарри стрелял в своё удовольствие целых два часа подряд, самостоятельно платя за выстрелы из бумажника Сириуса — сунул ему, уходя.

Сириус вернулся из мотеля довольный и вальяжный, разве что не мурлыкал. И даже повёл Гарри в маггловское кино на исторический фильм с попкорном и колой. Видно, понравилась ему девушка. А Гарри очень понравился фильм.

Для Гарри давно не было секретом, чем там занимаются взрослые в постели. «Лучше узнать от меня, шкет, чем от приятелей в искажённой форме. Что непонятно, спрашивай! — и заставлял нырнуть в думосбор. На пятый раз Гарри почти перестал краснеть и отводить глаза. На десятый — заскучал. Процесс потерял свою новизну, да и был удивительно однообразным. «Ну как-то так, — ухмылялся Сириус. — На данный момент достаточно».

«А Харри умеет танцевать? — спрашивала дядьку за ужином кузина. — Кузен Сириус, почему он у тебя всё время молчит?» «Шкет, ты чего молчишь? Расскажи сеньорите, где мы сегодня были».

И Гарри рассказал: про Колизей, Афродиту и Аполлона, магловское кино и тир. И как здорово он пострелял по мишеням и уточкам. Сириус опасно сощурился и Гарри, пряча улыбку за бокалом с соком, поспешно добавил: «Наставник стреляет лучше!»

В Италии они прожили неделю, и это было славное время. Гарри в своё удовольствие читал по вечерам романы, забыв на время об учёбе и муштре, и в одежде валялся на кровати. Щеголял в кожаных штанах и сапогах с металлическими набойками, в коротком плаще поверх белой рубашки, с сомбреро на голове — по местной моде волшебников. «Какой ты хорошенький!» — увидев его впервые в таком виде, воскликнула кузина. И потянулась ущипнуть его за щёку. Гарри успел переместиться влево, состроив сеньорите глазки — так Сириус смотрел на красивых девушек. Наставник закашлялся. «Не смущай моего парня, кузина. Он не любит нежностей».

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Из солнечной Италии они вернулись в хмурый Лондон под проливной дождь в мрачные стены родного дома. Но Гарри сразу ощутил, как скучал по родным стенам. Даже по тётушке Вальбурге, которой, сидя по-турецки на столе в кабинете наставника, пересказывал все их приключения в Италии, поедая виноград — наставник закупил с собой очень много свежих фруктов.

Сириус пил привезённое с собой вино, насмешливо слушая восторги Гарри. «Кузина назвала его молчуном, представляешь, ма?» — лениво проронил наставник, когда Гарри немного выдохся.

«Я по-итальянски не все слова знаю, — смутился тогда Гарри. — И не всё понимал». «Но романы читал без словаря, — сдал его Сириус. — Да ладно, шкет. Я тоже от неё не в восторге. Сегодня отдыхаем, а завтра подъём в шесть утра».

Всё изменилось за два месяца до Хогвартса. Сириус где-то целый день пропадал, а вернулся злой и мрачный и заперся в своём кабинете. Гарри пришлось ужинать в одиночестве, а душа у него наполнилась самыми неприятными предчувствиями. А утром ему сообщили: «Дурмстранг отменяется, шкет». И его почему-то принялись переучивать, да ещё заставили надевать дешёвые маггловские шмотки, явно с чужого плеча. «Так надо! — холодно отвечал Сириус на его недоумение. — Не отвлекайся, шкет! Твоя походка никуда не годится, слишком хорош!»

Сам Сириус двигался плавно и изящно, с грацией хищника. Гарри старался соответствовать, и до сих пор ему слова не говорили. А тут «не ходи так плавно! Ты встал в боевую стойку, это недопустимо. Попробуй немного ссутулиться, шкет». Через три дня этого безобразия, в доме появился учитель актёрского мастерства. Он жутко боялся дядьку, поэтому наставник предоставил их самим себе. Гарри стремительно обучался лицедейству и притворству. Хуже всего давался наивный и восторженный взгляд.

«Я согласна с мастером! — подслушал Гарри разговор Сириуса с портретом Вальбурги в конце июля. — Ты растишь опасного боевика, сын, он иногда так похож на тебя — до мурашек, но зачем его переучивать?» «Что ты хочешь от меня, ма! Ты сама всё прекрасно знаешь. Я не мог отказать Джейми: спрятать хотя бы одного из пацанов. То пророчество, Мордред всё раздери! Джейми с Лили погибли, а второй пацан пропал без вести. Я думаю, мальчишка тоже погиб, так что Джейми не зря опасался. Наш Гарри, по крайней мере, сможет защитить себя самого».

«Так что произошло? — настойчиво спросила Вальбурга. — Что сказал тебе Дамблдор?»

«Где-то я прокололся, — с досадой ответил непривычно серьёзный наставник. — Дамблдор узнал про Гарри, требует его учёбы в Хоге. Помнишь моё освобождение из Азкабана? Дамблдор взял с меня клятву, что найду и позабочусь о сыне Джейми. Я поклялся, наивно полагая, что, итак, нашёл и воспитываю, и директор добился моего освобождения. А сейчас Гарри ему нужен в Хоге. Ума не приложу — что происходит, но я вынужден был общаться, как от меня ждали. Директор потребовал показать колдофото мальчишки — нашлось одно, из тех, где малой с воришкой занимался. Удачное — наивные глазёнки, растерянный вид. Волосы торчат в разные стороны. Помнишь те обноски? Опять, что ли, Рассела нанять, шкет с ним быстро всему учился».

«Не называй его так! Он же наследник Поттеров!»

«Он ещё и мой наследник, — отрезал Сириус холодно. А у Гарри у слуховой щели сильно забилось сердце где-то в горле. — И я его ввёл в свой род по всем правилам, когда Джейми погиб — погляди на гобелен без иллюзии — малец Гарри Орион Блэк, мой сын, и на рожу похож больше на меня, а не на Джейми».

«Но Дамблдор…»

«Ну нет, темнит Альбус. Пусть считает моего сына Поттером или кем угодно, придётся тот ритуал провести, чтобы на время скрыть настоящую внешность. Кровь Джейми у меня есть. И метрику подправим, это легко. Не нравится мне возня вокруг нашего Гарри».

Воришка Рассел снова вошёл в жизнь Гарри Поттера, точнее — Гарри Ориона Блэка, как оказалось, наследника двух родов. Но Гарри хранил эту важную подслушанную тайну на самом донышке сердца. С Расселом действительно дело пошло быстрее, Гарри и взгляд сумел натренировать, и походку сделать угловатой, и плечи скромно сутулить научился. Ему ужасно хотелось, чтобы… отец им гордился.

Ритуал провели накануне поездки на Косую Аллею за учебниками. Гарри долго разглядывал себя в зеркале после ритуала. С горечью видел, что стал меньше ростом, щёки чуть округлились, а плечи стали уже. Мускулы на руках и торсе сгладились, глаза из синих превратились в зеленовато-серые, а на лбу появился неприятный шрам в виде молнии.

Пришлось надевать круглые очки, зачарованные наставником. Зрение у Гарри оставалось прекрасным, но герой во всех статейках упоминался с очками и шрамом на лбу. «У твоего отца Джейми было плохое зрение, шкет, тебе могло бы передаться по наследству. Не будем разочаровывать народ!»

Гарри с Сириусом согласился, очки-артефакты позволяли видеть сквозь иллюзии. Полезная штука.

Гарри даже думать боялся о Блэке, как об отце — мало ли в Хоге легилиментов. А нарушить планы наставника очень не хотелось. Сириус Блэк знал, что делает.

На Косую Аллею Гарри сопровождал огромный лесник Хагрид. Но до этого был разговор с дядькой. «Пойми, шкет, так надо. Я разберусь, но мне нужно время». Гарри только кивал — надо, так надо.

Строить из себя дурачка было даже весело. Хагрид вовсю косноязычно вещал ему, какой великий человек Дамблдор. Хорошо, после тележек в Гоблинском банке Хагриду поплохело, и он сбежал в Дырявый Котёл промочить горло. Гарри радовался, что на некоторое время был предоставлен самому себе. У Оливандера Гарри купил волшебную палочку с пером феникса. «Твою родовую, шкет, лучше никому не показывать». Потом была примерка новенькой мантии простого фасона, словно в гардеробной Гарри не висело на плечиках дюжина мантий на все случаи жизни гораздо более красивых и уж точно более дорогих.

У мадам Малкин Гарри встретил того самого блондина с прилизанными волосами и малфоевской рожей. Но представлены они не были друг другу, и Поттер блондина «не признал». Да, кузен, кузина наставника — мать Драко. Но Сириус ему чётко сказал, сделать вид, что в магическом мире впервые. На резонный вопрос, что, если его спросят про маггловский мир, Блэк отмахнулся. «В кино же были, в тире ты стрелял, шкет. Отмалчивайся на неудобные вопросы. Притворись дурачком, с них меньше спрос».

А потом его заставили жить у Дурслей, сразу после Косой Аллеи. «Твоя родная тётка, шкет. Это только до школы. Читай книги, изучай магглов. Я в тебя верю».

У магглов был тесный двухэтажный дом, похожий на все дома в округе. Никакой магической защиты, никакого места для тренировок. Кузен Дадли оказался сквибом, как и тётка Петуния, но сами они, похоже, об этом не знали, а Сириус сразу понял. «Не болтай лишнего, шкет». Гарри выделили маленькую комнату на втором этаже.

Тётка ему кисло улыбалась, дядя Вернон старался не обращать внимания. Крепыш Дадли смотрел настороженно.

— Слышь, колдун, — подошёл кузен в первый же вечер к Гарри. — Ах, да, Гарри Поттер. Ты вот, что, кузен… Хочешь, с друзьями познакомлю? Только чур, без всяких своих штучек, не порти мне репутацию.

Гарри подумал и согласился. Почему бы и нет, пообщается, приглядится, легче будет сойти за воспитанного магглами.

Друзья Дадли приняли его неохотно в свою компанию, пока не сошлись за пустырём с бандой более взрослых ребят. Не успел Гарри понять, что к чему, как обе компании решили схлестнуться. Силы были не равны, банда Дадлика выглядела младше на пару лет. Гарри старался не покалечить уродов, напавших на мелких, но о палочке, оставленной дома, не пожалел. Не хватало напугать этих мальчишек и нарушить статут секретности. Может, тело у Гарри и выглядело теперь тщедушным, но навыки, вбитые Сириусом с детства, никуда не делись.

Враги отступили, когда Гарри, чётко определив вожака, в несколько приёмов сбил его с ног и сломал руку — не рассчитал сил. Хиленькие оказались магглы. Правда остальные противники успели потрепать самого Дадлика и его друзей. Дадли тоже сломали запястье, кузен сжимал зубы, но не ныл, в отличие от главаря противников.

На Гарри обе команды таращились, как на чудо или, скорее, чудовище.

— Расходимся, — предложил Поттер, глядя на воющего главаря старших ребят. — Скажете кому-нибудь о драке, отловлю по одному и заставлю пожалеть. Мне тут долго жить, так что лучше не нарывайтесь.

Кажется, парни прониклись, причём все. Главаря противников утащили свои. Гарри осмотрел раны друзей Дадлика и порадовался, что никто серьёзно не пострадал — целительские чары светить не хотелось, опасно же, проговорятся ещё родителям.

А вот кузену выдал дома флакон костероста из своих запасов. На сквибов зелья действовали прекрасно. А про то, что Гарри маг, Дадли знал — Сириус просветил родственников Гарри в очень мягких формулировках, был галантен и серьёзен, никакого сарказма и иронии себе не позволил. Гарри кусал губы, наблюдая общение взрослых. Сириуса боялись, хотя он вёл себя аки агнец.

Гарри почему-то восприняли гораздо спокойнее. Когда Сириус удалился, Петунья расслабилась, улыбнувшись племяннику, а Дадли перестал хмуриться.

Дадли безропотно согласился выпить костерост, смотря на Гарри восхищённо.

— Ты крут, — только и сказал кузен. — А на вид такой задохлик… Извини. Если это поможет…

— Будет неприятно, — поспешил предупредить Гарри, просканировав руку кузена очками-артефактом в месте перелома. Но у тебя хорошая травма, через два часа заживёт. Потерпишь или усыпить? Вообще, сон с костеростом плохо сочетается, но я знаю одно фамильное заклинание…

— Нет! — вскрикнул Дадли, сидевший на его кровати. — Я потерплю. Не надо ничего этого. Пожалуйста.

Гарри перехватил его взгляд на родовой палочке, которую не отслеживало Министерство, и поспешил её спрятать.

— Всё-всё, — поднял он руки. — Убрал, не волнуйся. Хочешь с тобой побуду эти два часа.

— Да, пожалуйста, — выдавил побледневший кузен — зелье начало действовать, но терпел парень мужественно.

Интересно, что зелье Дадли опасным не посчитал.

Гарри взялся ему почитать маггловский роман, так что вечер прошёл мирно. Через два с половиной часа кузен с удивлением рассматривал свою руку и благоговейно заверил, что уже нисколько не болит.

Начало некоему подобию дружбы было положено. На следующий день Гарри снова пошёл гулять с кузеном. В этот и все последующие разы обошлось всё без всяких драк. Они гуляли на пустыре, играли в футбол, обучив ему и Гарри. Пару раз сходили в кино, побывали в местном тире, завалились в гости к Пирсу, где Гарри познакомился с маггловским компьютером и значением слова «интернет».

Дома кузены появлялись только поесть и поспать. И, кажется, тётя Петунья была этому только рада.

Дядя Вернон хмуро наблюдал за общением кузенов, но скоро расслабился, не заметив ничего ненормального. А уж Гарри старался из всех сил ничем не напоминать, что он колдун.

Попрощались в конце августа кузены спокойно, торжественно пожали друг другу руки. Дадли внезапно подарил Гарри свой складной нож, а Гарри ответно вручил ему несколько флаконов костероста с подробной инструкцией, как принимать, и простенький на вид медальон, заряженный мощными защитными чарами.

— Защитит от колдунов, — пояснил Гарри как можно проще. На самом деле медальон защищал от огня, утопления, удушения, ударов, ушибов, простеньких проклятий и прочих несильных заклинаний. Тот же Конфундус на Дадли не подействует, ну а Империо, надо надеяться, никто не станет к нему применять. — Ну и принесёт немного удачи.

Дадли сверкнул глазами и сразу надел подарок на шею, заправив под футболку, а флаконы спрятал у себя в комнате.

Утром дядя Вернон лично отвёз Гарри на вокзал Кингс-Кросс, сказав на прощание:

— Ты неплохой парень, Гарри. Спасибо тебе за Дадли. С тобой он стал меньше драться.

— Не за что, — вежливо ответил Поттер. — У вас прекрасный сын, дядя Вернон.

Дядя покивал и помог ему вытащить из машины громоздкий чемодан. После чего уехал, пожелав племяннику удачи.

Гарри не раз бывал на этом вокзале — иногда они с Сириусом пользовались маггловским транспортом. И уж о магической станции Гарри было известно всё. Было немного обидно, что Сириус его не проводил, даже не появился на вокзале. Но тем не менее, пора было отыгрывать дурачка. Например, сделать вид, что не знает, где проход на платформу девять и три четверти.

Выбор Гарри пал на шумное рыжее семейство, которых увидел ещё издали. Те не разочаровали, показали, как пройти на платформу, приободрили. И, похоже, приняли за магглорождённого.

Гарри так увлёкся показным дружелюбием и наивным взглядом, что Рональд — младший из семьи Уизли, похоже, взял над ним шефство.

Вспоминать поездку в поезде не хотелось, выдерживать роль оказалось очень непросто, особенно, когда по вагонам пронеслась весть, что «здесь Гарри Поттер».

В их с Роном купе не заглянул только ленивый. Гарри устал поднимать чёлку, демонстрируя шрам. «В Хогвартс ты не поедешь, — говорил Сириус ещё год назад. — С шумихой, которую создали вокруг твоего имени, шкет, учиться тебе не дадут. Дурмстранг ничем не хуже, а немецким и русским ты владеешь на хорошем уровне».

Теперь же приходилось подстраиваться под обстоятельства.

Гарри немного замёрз, полночи просидев на подоконнике в размышлениях о жизни своей непростой. Хотел уже пойти спать, как к окну подлетела их домашняя сова. Гарри соскочил с подоконника, впустил Берту и осторожно погладил по встрёпанным перьям. Ответ Сириуса на отправленное вечером письмо со школьной совой, Гарри поспешно развернул.

«Учись, Гарри, в жизни всё пригодится. И постарайся уже полюбить овсянку. Мопед куплю завтра. К каникулам будет готов. С.Б.»

Короткое и не особо информативное послание заставило Гарри улыбаться. Надо же, ответил. Ночью! Словно почувствовал, что Гарри не спит.

Иногда Гарри очень жалел, что его младший близнец погиб — отыгрывал бы сам героя, а Гарри бы учился спокойно в Дурмстранге без всяких иллюзий. Чувствовал Гарри себя самозванцем, и вообще не понимал, зачем магическому миру мальчик-герой. Или это нужно великому человеку Дамблдору?

«Директор намекнул, шкет, — вспомнил Гарри последний разговор с Сириусом. — Что есть некое пророчество про тебя и Тёмного Лорда, который якобы собирается вернуться из-за грани».

«Про меня или про погибшего брата?» — проворчал на это Гарри.

«Не ёрничай! — осадил наставник. — Это пока наш единственный козырь, шкет, что ты не тот, за кого себя выдаёшь».

«Но это же дичь страшная! — не унимался псевдогерой. — Что вообще может вернуться из-за грани?»

«То-то и оно, шкет, — саркастически хохотнул наставник. — Вернуться оттуда не может ничего. А вот вернуть могут только нежить. Вопрос — кому это нужно? И пока эту задачку мы не решили, придётся оставаться в Хогвартсе».

У Гарри пока не было ни одной идеи, кому понадобилось возвращать Тёмного Лорда в виде нежити. Это ведь надо быть психом на всю голову.

Заснул Гарри только под утро, в результате они с Роном, любившим по утрам поспать, опоздали не только на завтрак, но и на начало урока Трансфигурации. Профессор МакГоногалл их отчитала, но разрешила занять свои места. Герою оставили свободной первую парту.

Через проход от Гарри сидел тот самый зеленоглазый брюнет Снейп с другим мальчишкой с грубоватыми чертами лица. Гарри невольно оценил приятеля Снейпа — по скупым движениям, наклону головы и холодному взгляду серых глаз угадывались повадки боевого мага. Неужели Нотт? «В этом году в Хогвартс поступят несколько интересных первокурсников, шкет, ты должен их знать»

— Привет, Гарри, — одними губами поздоровался с ним Снейп, когда профессор повернулась к доске.

— Что надо? — ответил Гарри в той же манере, раздражённый таким вниманием. Сосед Снейпа вдруг с интересом на него уставился, откачнувшись на стуле. За Снейпом на следующей парте заёрзал Малфой.

А Гарри опомнился с досадой и попробовал срочно потренировать взгляд наивный и восторженный. Ничего не вышло, парни его слишком раздражали, а он не выспался, и Гарри поспешил отвернуться и уставиться преданно на профессора.

— Сейчас мы с вами будем тренироваться превращать спички в иголки, — сообщила профессор. — Формула на доске, перепишите в свои тетради.

Гарри даже рот от удивления приоткрыл. Он-то думал, что Сириус пошутил. Спички в иголки? Серьёзно?

Рядом насмешливо хмыкнул Снейп. С другой стороны от него засопел Рон. Гарри закрыл рот и медленно задышал, возвращая себе спокойствие и безмятежность. Стоп! Он про магию ведь типа ничего не знает! Значит, спички-иголки — это ого-го как сложно!

«Заставь уже этот ананас плясать, шкет! Сколько можно пыжиться?»

«Да кому это на хрен нужно? Что за дичь?»

«Следи за языком! В Хогвартсе такое было на экзамене».

Теперь Гарри поверил, что такое возможно, а тогда нет. Заставить ананас плясать у него так и не получилось.

Гарри вытащил палочку и направил её на свою спичку в раздумьях. Покосился на Снейпа. У того спичка вдруг поднялась, отрастила ручки и ножки и слегка поплясала по парте.

Гарри сглотнул — мысли читает? Из него самого легилимент был никакой. А окклюменцией Сириус обещал заняться с ним через год-другой. Пока же фамильные артефакты, защищающие разум. Но Гарри забыл их достать и надеть — расслабился в гостях у магглов.

Спичка Снейпа вдруг упала, ручки ножки исчезли.

— Плохо, мистер Снейп! — резко сказала профессор, остановившись между их парт. — Вы даже не пытаетесь!

Гарри не мог сдержать ехидную ухмылку.

— Мистер Поттер! Вам что-то непонятно? Попробуйте ещё раз!

Гарри вздрогнул и шевельнул палочкой. Спичка отрастила ручки в лежачем состоянии. Это всё Снейп со своими шутками!

Снейп показал ему большой палец за спиной профессора. Гарри едва удержался, чтобы не показать ему средний палец в ответ.

— Мистер Малфой, два бала Слизерину!

Гарри невольно покосился на парту белобрысого и увидел стальную иголку с ушком. Позёр!

Малфой ему подмигнул.

Гарри сжал зубы, уставившись на свою спичку почти с ненавистью.

«Что непонятно, шкет? Трансфигурируй кубок в стеклянный графин». «Это слишком просто, сэр! Я уже сто раз…» «Просто сделай это в четвёртый раз! А теперь обратно. Слабо, Гарри!»

Графины у Гарри всегда выходили кривобокими, да ещё дырявыми. А Сириус уверял, что надо просто хорошо представить, во что хочешь превратить какой-то предмет.

Гарри небрежно направил палочку на спичку, маленький графин получился неожиданно вполне ровным.

Снейп хохотнул, Гарри тотчас скастовал отмену.

Успел вовремя, профессор ничего не заметила.

— Он палочку держит боевым хватом! — прошипел кто-то из правого ряда.

И Гарри похолодел — так спалиться на первом же занятии! Да ещё палочку взял родовую, а не ту, с пером феникса.

«Сосредоточься, шкет! Где ты всё время витаешь?»

Гарри медленно выдохнул и покосился на явно магглорождённого парня в ряду слева. Тот вцепился в свою палочку, словно задался целью её раздавить, аж костяшки побелели. Нет, Гарри так не сможет!

— Гарри! — толкнул его Рон локтем. — У меня получилось!

Перед Роном лежала стальная спичка.

— Один балл Гриффиндору! — тут же оживилась МакГоногалл. — Очень хорошо, мистер Уизли, а теперь придайте ей форму иголки.

Гарри попробовал отложить палочку на стол, но тут же поморщился, отказавшись от этой мысли — вдруг кто-то рассмотрит её хорошо, а потом увидит у Гарри совсем другую палочку.

— Надо просто представить! — послышался за спиной девичий голос. — Вот так, Рональд!

Гарри невольно развернулся к той самой Гермионе, которая всё-всё читала про Гарри Поттера. И у неё действительно лежала на парте иголка. А ведь она магглорождённая, так, может, и Гарри такой уникум, что с первого раза смог выполнить это простейшее, спаси Мерлин, задание?

— Четыре балла Гриффиндору! — Объявила тут же профессор очень довольным голосом. — Превосходно, мисс Грейнджер!

Гарри только чуть приподнял брови — кажется Малфою она дала всего два балла.

— Посредственно, мистер Снейп. Один балл Слизерину!

Гарри не выдержал — покосился на парту приставучего брюнета. Его спичка наполовину стала стальной спичкой, а наполовину деревянной иголкой с ушком. Конечно, он издевался. Почему-то Гарри нисколько не сомневался, что Снейпу это задание тоже на один зубок.

К концу урока Гарри сдался, перестал мучить спичку окрашиванием в разные цвета. Сделал на секундочку из неё стальную иголку и сразу вернул форму спички. На душе стало легче, а МакГоногалл не заметила.

Из класса они выходили гурьбой. Гарри выходил одним из последних, он с удивлением услышал, как стоящая в коридоре старшекурсница громко объявляет:

— Слизерин! Все подойдите ко мне!

И Снейп, и Малфой, и Нотт сразу пошли в её сторону. А он всё проспал на распределении!

— Мистер Поттер, — обратилась к нему девушка. — Вы не знаете, куда идти?

Только сейчас Гарри понял, что все львята успели убежать. Наверное знали, где проходит следующий урок.

— Идёмте с нами, мистер Поттер, — доброжелательно предложила девушка. — У вас опять сдвоенный урок со Слизерином.

Гарри уже хотел вежливо поблагодарить, но в конце коридора снова возник рыжий Рон и замахал руками.

— Гарри! Ну ты где застрял?

— Извините, — Гарри предпочёл сбежать от ухмыляющихся змеёнышей.

— Ну ты что? — Рональда схватил его за локоть, едва Гарри до него добежал. —Это же слизеринцы!

— Звучит, как: «это же пожиратели смерти!» — развеселился Гарри, перейдя на быстрый шаг.

— Да практически это одно и то же! — проворчал Рональд. — Зря смеёшься. Многие из них — дети пожирателей.

Гарри строго велел себе заткнуться. Он рос у магглов! Он пока не может иметь своего мнения о детях пожирателей!

День проходил нелепо, львята, как оказалось, не знали, где находится кабинет ЗОТИ. Нестройной толпой они носились по двигающимся лестницам, которые норовили увезти не туда. Гарри опять еле удержался, чтобы перепрыгнуть на нужную — увидел, куда свернула организованная группа змеек.

Дракклова легенда просто связывала его по рукам и ногам. А может, маггловоспитанные могли обладать хорошей прыгучестью?

Он вспомнил крепышей из банды Дадли, которые на деле оказались совсем не тренированными парнями. Наверное, их никто не заставлял каждое утро наворачивать круги в огромном тренировочном зале, разминаться, отжиматься и подтягиваться, а потом проходить головокружительную полосу препятствий.

Гарри тут же затосковал по дому. Лучше бы Сириус сейчас подгонял его маленькими молниями на той полосе, чем вот это всё!

Когда они добрались до кабинета ЗОТИ, слизеринцы уже стояли там и насмешливо скалились, придурки.

Гарри отвернулся к кабинету, не обираясь им никак отвечать. Но когда кто-то схватил его за плечо, Гарри резко развернулся, чувствуя, как палочка скользнул в ладонь.

— Хорош, герой, — хохотнул Нотт тут же подняв руки.

Гарри сглотнул и заставил палочку, упёршуюся в горло провокатора, скользнуть обратно в рукав.

— Кто тренировал тебя, герой? — выдохнул Нотт еле слышно, опуская руки.

— Отойди от него! — рявкнул Рональд на Нотта, оттирая Гарри себе за спину.

Гарри затосковал — дожил! Его защищает рыжик, который палочку носит за поясом.

Нотт на Уизли поглядел холодно и просто отошёл к своим.

— Гарри! — прошипел Рон так громко, что его услышали, наверняка, все. — Не связывайся с ним! Это же Нотт!

Гарри опустил глаза, чтобы не видеть самодовольных слизеринцев. Хорошо, что к классу подоспел преподаватель и открыл ключом дверь.

— Я займу нам парту! — крикнул Рон, ринувшись в кабинет первым.

Гарри честно попытался не закатывать глаза и не закрывать их рукой. Он просто дождался, когда грифы все зайдут внутрь, толкая друг друга.

Нотта Гарри дождался просто из принципа, всё равно уже парень его прочитал. И так прилюдно, что просто бесит.

— Герой! — нагло оскалился будущий боевой маг, словно по заказу возле него притормозив.

— Не нарывайся! — тихо произнёс Гарри, холодно уставившись в его глаза не пытаясь из себя строить скромного задохлика.

Слизеринцы за их спинами дружно притормозили, но вряд ли среди них были ещё боевые маги и могли понять, что происходит.

Нотт зачарованно уставился в его глаза.

— Приношу свои извинения, Поттер, — вдруг покладисто произнёс Нотт и даже без издёвки. — Мир?

Гарри выдохнул и шагнул в класс, не ответив. Он так надеялся, что Нотт его вызовет на дуэль и он сможет выпустить пар, а этот придурок извинился!

Когда все уже расселись, Гарри просто почувствовал, как все слизеринцы сверлят его взглядами. Правда, на него в любом случае многие пялились. Такова уж геройская участь.

— Гарри! — громко зашептал Рональд. — Тебе лучше одному не ходить и не отставать!

Со стороны слизеринцев кто-то издевательски хохотнул. Кажется, Нотт. Хорошо, начался урок, и Гарри смог отвлечься.

Профессор Квиррел прочёл им хорошую лекцию по защите от тёмных искусств. Общий смысл сводился к единственному — не связывайтесь с тёмными магами.

Гарри чиркал бездумно в пергаменте, рисуя какую-то кракозябру — неведомое чудище. Записывать что-либо посчитал бессмысленно. Гарри просто знал, кто бы намного лучше мог вести ЗОТИ — его наставник Сириус Блэк!

Когда на парту Гарри прилетел журавлик, Гарри ловко прихлопнул его рукой, а только потом осознал скорость своей реакции. Захотелось побиться лбом о парту с особой силой.

Любопытство всё же пересилило, он не стал невербально уничтожать послание. Всё равно Квиррел слишком был увлечён своей лекцией и на учеников почти не смотрел.

Журавлик развернулся от касания палочки.

«Поттер, как насчёт встречи в библиотеке после обеда? Приходи один. Снейп».

Гарри скрежетнул зубами. Что сделает цивил на его месте? Либо не пойдёт, либо притащит за собой толпу. А если это мажонок, воспитанный магглами? Он бы не знал, кто такие боевые маги. Что бы сделал Дадли? Попёрся бы со своей бандой. Не вариант, Дадли в принципе слегка безголовый и явный лидер в своей команде. И он на вид нормальный крепыш. Гарри ещё раз скрипнул зубами, злясь на иллюзию, и решился. Сходит. Даже если Снейп прихватит Нотта.

Гарри написал ответ, ткнул клочок записки палочкой, и его журавлик улетел к адресату.

— Ого! — прошипел рядом Рон удивлённо. — Кто тебя научил, Гарри?

— Фея-крёстная, — буркнул Гарри недовольно.

На соседнем ряду заржали, кажется, все. Парни.

Квиррел прервал лекцию и негромко попросил тишины. Слизеринцы заткнулись, придурки. Гриффиндорцы заворчали.

Гарри потёр лицо ладонями, всё это было уже слишком. Он не справится со своей ролью, Сириус будет разочарован. И что?

— Гарри, — опять зашептал Рон. — Слизеринцы — наши враги. Ты не должен с ними общаться!

Гарри невольно оглянулся на змеек, встретился со спокойным взглядом Снейпа. Тот вопросительно приподнял брови — явно всё слышал.

Гарри расстроенно мотнул головой и отвернулся.

На обед они все почти бежали. Гарри плюнул на приличия и припустил за Роном. Он сильно проголодался, а завтрак вообще пропустил.

Война-войной, а обед по расписанию — вспомнил Гарри прочитанную где-то умную мысль. Столы были уже накрыты. Стояли кубки с тыквенным соком. Гарри досадливо поморщился, удалил сок и налил в кубок воды с помощью заклинания. Хорошо, Рон отвлёкся на куриные ножки. Но вот со слизеринского стола за ним наблюдали сразу трое: Снейп, Нотт и Малфой. Пристально так. И стол их, как назло, стоял рядом.

Гарри всё же показал им средний палец и сразу занялся едой, не стал смотреть на ответную реакцию. Да, нарывался, но это всё будет потом, а ему очень хотелось с кем-нибудь схлестнуться по-настоящему. Чтобы противник был достойным. Гарри не собирался заниматься избиением слабых. Подло и не интересно. Вот с Ноттом бы — думалось ему мечтательно. Снейп тоже вроде бы ничего, тёмный фестрал, а Нотт — его друг. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!» Так что, тоже подойдёт.

Размышляя, Гарри не забывал набивать свой желудок преимущественно мясом и овощами.

Часть 2. Глава 2

Обедать Гарри закончил в рекордные сроки. С Сириусом иногда иначе и не получалось. «Бросай всё, шкет! Жутко пафосный мастер нас уже ждёт! Бегом в портальную».

И Гарри срывался на бег в портальную комнату на третьем этаже, гадая, в какую дыру на этот раз берёт его наставник. Гарри не очень понимал, почему все дела Сириус предпочитал проворачивать в подпольных и полулегальных конторах, будучи достаточно состоятельным человеком. Та же повседневная одежда, что у Гарри, что у его наставника была только высшего качества, как бы просто она не выглядела. Но в то время, в свои девять лет, Гарри ещё не знал, что Сириус так поступает ради беззопасности своего ученика. И в тот раз он Гарри не ошибся, они оказались среди доков какого-то порта. Сильно воняло рыбой и промозглый ветер казался солёным.

Место, куда они подошли, казалось давно заброшенным, а ржавой железной дверью, в которую Сириус побарабанил определённым образом, как будто не пользовались лет сто. Здесь вообще в округе не наблюдалось никакой недавней человеческой деятельности. Но Гарри ли не знать, как обманчив бывает вид жилищ волшебников или мест их работы.

Вот и сейчас дверь распахнулась легко и без скрипа. Их впустили сразу, словно правда ждали. Привратником оказался морщинистый носатый гоблин в шапке русского танкиста, как показалось Гарри в полутьме. А нет, не показалось, такая и есть. На тощем теле засаленная майка и турецкие шаровары, а на боку болтается автомат Калашникова — эдак буднично и ненавязчиво. Либо пристанище русского мага, либо эмигранта из России, либо просто любителя русской культуры и истории.

С грохотом захлопнув за посетителями железную дверь, гоблин заскрежетал мощными засовами, запирая её окончательно, и только потом неторопливо побрёл к пыльной бетонной лестнице, ведущей вниз, бережно придерживая на боку автомат. Ну да, Гарри помнил, что палочек у гоблинов нет, то ли не положено, то ли палочки их не слушаются, а защищаться чем-то надо. Палочка привычно скользнула в ладонь Гарри, из рукава высунулся лишь самый кончик.

Сириус одобрительно кивнул и подтолкнул Гарри вперёд, к лестнице. Они долго шли по узким коридорам, еле освещённым непонятным образом. По полу и стенам змеились железные трубы, обёрнутые тряпками и покрытые вековой пылью, через равные промежутки на полу высились бетонные блоки и железные ящики, окрашенные красной краской и припорошенные той же пылью.

Приходилось выискивать, куда среди этих труб и ящиков поставить ногу, чтобы её не сломать и не оступиться. Гоблин шёл очень быстро, то и дело ныряя в ответвления, ничем не отличавшиеся от первого коридора.

Гарри несколько замедлился поначалу, пока не решил считать катакомбы полосой препятствий, и дело пошло веселее. Гоблин лишь один раз на них оглянулся и чуть поднял бесцветные брови на унылом серо-зелёном лице, оценив прыжки Гарри. Минут через пять они выпали в круглый игорный зал, пол и стены которого устилали темно-зелёные ковры. Мягкий приглушённый свет, богатая обстановка.

Гарри сходу насчитал три игорных стола и рулетку. Гоблин кивнул им на столы, а сам юркнул в очередной проход, завешенный восточным ковром. Сириус крепко взял Гарри за плечо и повёл к одному из игорных столов, где как раз закончился раунд.

Гарри тут же поскучнел, обиженно глянув на Сириуса, но тот лишь насмешливо ухмыльнулся. Знал ведь наставник, как Гарри это не любит.

— О! Колдуны! — встретил их бородатый дядька в кожаном жилете, с голыми и мощными татуированными руками. На голове бандана, в золотых зубах зажата трубка, тёмные глаза как вишни смотрят весело из-под кустистых бровей. — Здорово, мужики!

— Здорово, Саид, — послушно поприветствовал старого пройдоху-сквиба Гарри. А ведь он действительно обожал русскую культуру и историю. Гарри никого здесь не знал, кроме Саида, с которым Сириус встречался время от времени в других местах, куда брал с собой ученика.

— Желаю здравствовать! — рявкнул Сириус, пожимая руки всем мужчинам за столом.

— Чего рожица кислая, Хэрри? — добродушно хохотнул Саид. — Марух, дай карты молодому, пусть сдаёт. Но сначала палочки, сами понимаете.

Вот за это Гарри и не любил подобные места. Палочку подвешивали в зажим, и она уплывала к потолку. Потом здоровенные громилы обыскивали – чтобы второй палочки или другого оружия не припрятали.

Тоскливо проводив свою палочку глазами, Гарри мрачно уселся на указанный стул и забрал у тощего одноглазого парня карты, поспешно и небрежно их тасуя. Нет, не уважал Поттер эти подпольные игры. Но Сириус считал, что в жизни всё пригодится. И куда его только не таскал. «Ловкие руки, шкет — это ещё не всё, нужно учиться их применять».

Карты Гарри раздал, поймал кошель, который швырнул ему через стол Сириус, севший на почётное место рядом с Марухом. Сириус не играл, придвинул себе бокал коньяка. Значит, экзамен лично для Гарри. Пришлось сосредоточится и замереть с сонным видом — так было легче контролировать покер-фэйс и неосознанные реакции тела.

Началась игра, пришла хорошая карта. Гарри мысленно ругал Сириуса последними словами — без палочки он чувствовал себя обнажённым. После очередного круга, Гарри заглянул в кошель и высыпал всё золото на стол, делая ставку. Игроки чуть оживились.

В этот раз Гарри просто повезло, он даже играл почти честно. Никто и не заметил, что он прочитал карты всех сидящих за столом. Это и без палочки можно было сделать с его скромными очками-артефактами. Тогда он их уже не первый раз надевал и умел пользоваться.

Выигрыш Гарри составил около десяти тысяч полновесных галеонов. Марух только крякнул довольно. Сириус отобрал мешок с деньгами и кивнул вправо. Это за Гарри пришёл помощник пафосного мастера.

Сириус остался за столом, а Гарри привели в пещеру Шехерезады – так богато было всё украшено коврами и тканями в восточном стиле. Шахерезада тоже имелась — восточная девушка в белом платье и парандже. Она курила очень длинную трубку, а в другой руке изящно держала пиалу с кофе, и тот и другой аромат Гарри различил от двери, едва вошёл. Приятные ароматы, они что-то напоминали из глубокого детства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Гарри указали на скамейку, покрытую ковром. Он сноровисто сдёрнул рубаху и улёгся на скамью лицом вниз, гадая, где и какую татуировку захотелось набить Сириусу на этот раз. Оказалось — под правой лопаткой. Только и утешало, что все эти издевательства делались исключительно для пользы самого Гарри, для магической защиты и не только. «Потом оценишь, шкет! Отпадная штука!»

Ритуал изменения внешности скрыл и все татуировки, но их дейстие никуда не делось. Из-за одной Гарри никогда не потеряет сознание, как бы его не избивали и не пытали. Нормальному сну это не мешало. Благодаря другой, Гарри никогда не утонет — разве что выкинут посреди океана, подохнет просто от голода и жажды, если быстро не спасут. Ещё одна татуировка за ухом, к примеру — одна из самых первых — способствовала быстрому освоению иностранных языков и любых текстов — от простых до сложных. А благодаря вшитому прямо в желудок беозару, большинство ядов для Гарри были безвредны.

В тот раз ему не просто набили магическую татуировку, а ещё вшили под кожу тёмно-магический артефакт в виде тонкой мягкой пластины из драгметала, производимого только в России в засекреченной магической конторе. Даже название металла держали в секрете, так что Гарри его так и не узнал. Благодаря этой пластине Гарри мог больше не опасаться удара в спину, будь то физическая сила или атакующее заклинание. При опасности сзади невидимый шит вырастал за мгновение до удара. Собственно, при атаке, Гарри мог теперь просто повернуться к противнику спиной. «На крайний случай, шкет. Не стоит никому показывать свои козыри без крайней нужды». А это значило в шкале ценностей Сириуса — смертельную опасность.

Гари вынырнул из воспоминаний и дёрнул рыжика за плечо.

— Я в комнату забегу, — шепнул он Рону, который как раз набил чем-то рот и только вращал глазами. — Встретимся на Чарах!

В башню гриффиндорцев Гарри бежал во весь дух. Предвкушение хорошей драки будоражило ум и воспламеняло кровь. Наконец-то сможет как следует оторваться и запастись на некоторое время терпением.

В комнате первым делом Гарри бросился к сундуку, достал из него бархатную коробочку, раскрыл и торопливо приложил два чёрных колечка к задне-верхней части правого уха. Мгновенный импульс боли — и кольца сами защёлкнулись на своём законном месте. Гарри выдохнул и улыбнулся — теперь посредственные легилименты ему не так страшны. Вздыбленные волосы хорошо прикрывали артефакты. Следующий артефакт — фамильное колечко Блэков на мизинец левой руки — снимать иллюзии с вещей или с людей. Гарри надеялся, что оно не пригодится, ведь есть же очки. Но наставник велел носить.

Последний штрих — вставить палочку с пером феникса в чехол на предплечье, а родовую положить на самое дно сундука.

Приготовившись, Гарри забежал в душевую, оценил, что выглядит сносно, и быстрым шагом направился разыскивать библиотеку. Хорошо, увидел Гермиону в пустующей гостиной.

— Ты не знаешь, где библиотека, — перехватил он её у диванов.

Девочка с копной каштановых кудрей и кукольным личиком поглядела на него с некоторым превосходством.

— Я как раз туда направляюсь, Гарри, — чопорно заявила она. — Можешь пойти со мной, я уже всё разузнала.

— Мне бы побыстрее, — попробовал он увернуться от чести её сопровождать. Что подумают слизеринцы, увидев, что он не один? А с другой стороны — плевать. Сразу ясно, что девочка — не боец, и служить серьёзной защитой не может.

— Вечно вы, мальчишки, куда-то бежите, — осуждающе сказала Гермиона, подхватила сумку и направилась к выходу.

— Палочка! — страдальчески кивнул на диван Гарри.

Гермиона подняла аккуратные брови в недоумении.

— Что палочка?

— Ты забыла её на диване!

— А! — Гермиона вернулась, взяла с дивана палочку и сунула в свою сумку. — Спасибо, Гарри. Теперь мы можем идти?

Гарри открыл было рот, чтобы напомнить, что сумка — не лучшее место для ношения палочки, но тут же выдохнул. Да кто он такой, чтобы учить магглорождённых носить палочки?!

— Конечно, — кивнул он покорно.

К библиотеке они подошли неспешным шагом. Гарри с трудом скрывал своё нетерпение и поспешил открыть перед девочкой дверь.

Она царственно кивнула и зашла внутрь. Гарри вошёл следом, сканируя столы и отмечая, что библиотекарь занята двумя мальчишками, а Снейп с друзьями устроились за дальним столом в углу.

Мысленно потирая руки, Гарри направился к слизеринцам, решив, что миссия по сопровождению Гермионы подошла к концу.

— Привет, Гарри! — как обычно, первым поздоровался Снейп.

Нотт глядел с прищуром, словно чувствовал намерения Гарри. А Малфой — с любопытством.

— Здорово, парни, — небрежно поздоровался Гарри, обернулся и бесшумно приманил себе стул от другого стола. Он сел перед парнями и внимательно поглядел на каждого. — Прежде, чем вы озвучите, что вам от меня нужно, позвольте мне тоже обозначить свой интерес.

— Прошу! — согласно кивнул Снейп, слегка удивившись. — Что желает Гарри Поттер?

Поттер дёрнулся, вспомнив, что они тут не одни, и наколдовал заглушки на весь стол. Снейп и Малфой почти одинаково подняли брови, поняли, что он сделал. А вот Нотт, кажется, догадался, что хочет Гарри Поттер, судя по тому, как хищно подался вперёд.

— Руки чешутся кому-нибудь морду набить, — не стал ходить вокруг да около Гарри и скосил взгляд на ухмыльнувшегося Нотта. — Хоть с палочками, хоть без.

Парни вдруг ощутимо напряглись, глядя ему за спину.

— Гарри Поттер! — голос Гермионы звенел от любопытства. — Что вы тут делаете?!

Гарри сделал вдох-выдох, уничтожил незаметно заглушки и обернулся к девочке с лукавой улыбкой, кляня себя за то, что спросил у неё дорогу.

— Просто разговариваем, — ответил он вежливо.

— Но я ничего не слышала, вы сидели и молчали! — понизила голос девочка, в руках она держала три тяжеловесных томика.

Спас всех Малфой.

— О, это же «Трансфигурация» Брамса? «От простого к сложному», — воскликнул он с интересом.

— Да, — удивлённо ответила Гермиона, поглядев на блондина. — Мне рекомендовала эту книгу профессор Макгонагалл.

Малфой вскочил и вышел из-за стола.

— Я могу вам посоветовать, милая леди, гораздо более понятную книгу по этой теме. Там и примеры гораздо интереснее, и даже есть небольшой раздел по анимагии. Если у вас, конечно, серьёзный интерес к теме, а не простое любопытство.

— А вы… — Гермиона явно растерялась.

— Драко Малфой, — блондин коротко поклонился. Парень разве что ножкой не шаркнул, представляясь Гермионе.

— Очень приятно, — впечатлилась девочка. — Я — Гермиона Грейнджер. И я с удовольствием погляжу книгу, которую вы советуете.

— Пойдёмте, — деловито кивнул Драко. — Я покажу, где она лежит.

Как только они отошли, Гарри снова активировал полог тишины вокруг их стола.

— Насчет твоего желания, герой, всё понятно, — тут же лениво сообщил ему Нотт. — После занятия по чарам спустишься в подземелье, только никого с собой не приводи.

Он повернул голову в ту сторону, куда Малфой увёл девочку.

— А сейчас? — спросил Гарри, несколько раздосадованный. — И не называй меня героем.

— Да что успеешь за пятнадцать минут? — подал голос Снейп. — Тебе конкретно Теодор нужен или я сойду?

Гарри ещё раз оценивающе оглядел расслабленного Снейпа и пожал плечами.

— Сами решайте, хоть оба — по очереди, — пожал он плечами. — Но тогда начать хотелось бы с Ноттом.

Нотт довольно хохотнул и откинулся на спинку стула, вертя в руках перо. Гарри глянул на него с предвкушением — не думал, что змеёныши так быстро согласятся. Теодор улыбаться перестал и снова прищурился.

— Ладно, — Гарри тоже откинулся на спинку своего стула и поглядел на Снейпа. — Что хотели? Ваша очередь.

— Какие у тебя дела с Дамблдором? — огорошил его вопросом Снейп. — Это он твой… наставник.

Гарри прямо видел, что Снейп хотел сказать — покровитель, и это почему-то покоробило. Гарри не мог простить директору Хогвартса, что поездка в Дурмстранг сорвалась. Да и Сириус попался в сети директора из-за какой-то мутной клятвы.

— Я ни разу до поступления в Хогвартс не встречался с директором Дамблдором, — сухо ответил он Снейпу. — Да и после поступления видел его лишь мельком за преподавательским столом — в первый и последний раз. Прошу не приписывать мне несуществующих сомнительных связей.

Нотт со Снейпом переглянулись. Гарри нахмурился. Что-то ему не хотелось больше отвечать этим двоим.

— Ну хорошо, — Снейп явно обдумывал, что ещё спросить или как лучше сформулировать свой вопрос. — Ты ведь рос не у магглов, правда?

— Вы уже это поняли, — проворчал Гарри, отвернувшись к окну. — Можете растрепать всем, мне фиолетово.

— И кто твой наставник, ты не скажешь? — спросил Нотт, но скорее это был не вопрос.

Гарри тяжело вздохнул, с этими парнями почему-то ссорится не хотелось. Но и открывать свои тайны им преждевременно. Его удивляла их настойчивость — что им даст имя наставника?

— А если не станем трепать? — спросил Снейп серьёзно.

— В доме Слизерина? — насмешливо фыркнул Гарри. — Вы же там все помешаны на родословных, да кто кому и когда дал.

Нотт, поганец, заржал искренне и весело. А Снейп поглядел укоризненно, но прятал улыбку.

— Воспитание такое себе, — отсмеявшись, заметил Теодор Нотт. — А на внешность… И не скажешь, короче.

— Побьёшь меня, — загорелись глаза у Гарри от новой мысли. — И я сниму иллюзию на пять минут. Всё равно вы уже поняли больше, чем нужно.

— Иллюзию? — Снейп выглядел потрясённым. — Серьёзно? И ты так просто об этом говоришь?

Гарри насупился, понимая, что не просто сболтнул лишнее, а свалял круглого дурака. Сириус его прибьёт и будет прав.

— Эй, — позвал Нотт серьёзно. — Мы никому не скажем. Хочешь поклянёмся? Но, дракклы, если так, очень хочется посмотреть. Так что я в деле, и я тебя точно побью.

— Снейп! — Гарри в упор поглядел в зелёные глаза этого странного парня. Точнее парня со странным интересом к его скромной персоне. — Ты никак на меня не воздействовал? Я себя не узнаю рядом с тобой. Что за херня? Почему я готов тебе всё выболтать? Вроде же веритасерум не глотал. Чёрт, я даже имени твоего не знаю!

— Влюбился в Снейпа? — хохотнул Нотт.

— Ничего такого я не делал! — нахмурился Снейп. — И зовут меня Гаррет Антуан, старший сын Северуса Снейпа, главы гильдии Зельеварения. У меня чудесная мать, Сандра Снейп-Райз, артефактор. Два младших брата и сестрёнка. Томми помешан на картах сокровищ и обожает любые загадки. А ещё мечтает найти Дары Смерти, только это секрет. Полишинеля. Ника, его двойняшка, бесподобно рисует и собирает коллекцию кубков — у неё в комнате уже целый стеллаж забит кубками с разных точек земли — поэтому ей все время хочется денег, чтобы купить ещё. Ричи младший и самый любимый в семье, растёт вундеркиндом, тот ещё умник. Что ещё хочешь про меня узнать?

Гарри захлопнул рот и помотал головой.

— Да я и этого спрашивать не собирался, — нахмурился он, стараясь не показать и капельки зависти. То, как Снейп говорил о своей семье, всколыхнуло в Гарри какую-то ненормальную тоску. Хотел бы и Гарри, чтобы Сириус женился и настругал ему пару братьев. Девчонок не надо, слишком беспокойный народ. — Не могу похвастаться тем же. У меня был всегда только наставник и один домовик, старый и вредный. Но простите, имя наставника я назвать не могу.

— А Поттеры? — прищурился Снейп. — Кто они тебе?

Гарри встретил его испытующий взгляд. Он действительно чувствовал себя странно рядом со Снейпом. Необъяснимое доверие к парню по-настоящему пугало. И Нотт зря скалится, если Гарри кто и нравился в окружении именно в смысле возможности влюбиться, так это, пожалуй, Гермиона, несмотря на все её закидоны. Хорошенькая куколка и вроде умненькая, ещё бы палочку волшебную нигде не оставляла и научилась правильно носить.

— Поттеры были моими родителями, — наконец выдал он дозированную информацию. — Джеймс и Лили. Это правда. Их могила находится в Годриковой Впадине, на могильном камне выбита их фотография. Я их совсем не помню, так что не скорблю и что там ещё. Так сочувствия не нужно.

— У Джеймса Поттера было трое приятелей ещё со школы, — медленно произнёс Снейп, не сводя с Гарри пристального взгляда. — Ремус Люпин, Питер Петтигрю и… Сириус Блэк.

— Какие интересные познания, — равнодушно отреагировал Гарри, хотя внутренне он похолодел. Вычислить наставника оказалось слишком просто для этого ушлого Снейпа. — И где они все? Что-то ни один из них не спешил поинтересоваться, где я и что со мной стало.

Гарри мысленно попросил у Сириуса прощения.

— Вроде бы психованный Блэк убил Петтигрю и несколько магглов, — лениво процедил Нотт. — Но его отпустили, потому что не смогли ничего доказать.

— Понятия не имею, о чём ты, — фыркнул Гарри, решив поспрашивать наставника, действительно ли он прибил Петтигрю.

— Ладно, — поднялся Снейп из-за стола, смахнул в сумку пергамент и учебник. Перо же аккуратно убрал в футляр и бережно положил в отдельный кармашек сумки. — Пора на Чары идти. После ещё пообщаемся.

Гарри ухмыльнулся — подарок важного ему человека, это перо.

Он убрал полог тишины и руками поставил стул на место. Только теперь к ним подошли довольный Малфой и очень вдохновлённая Гермиона.

— Пойдёмте на урок, мальчики, — сказала она, поправляя сумку на плече. — Скоро уже занятие начнётся.

Часть 2. Глава 3

Урок чародейства не так разочаровал Гарри, как Трансфигурация, по крайней мере, перо, которое предстояло левитировать, было визуально крупнее спички. И у многих пёрышко поднялось в воздух. Можно было слегка расслабиться и выполнить задание наравне со всеми. «Вингардиум Левиоса!» — раздавалось со всех сторон.

«Молча, шкет. Слова — костыли для слабых. И прекрати шевелить губами — левитировать надо так, чтобы никто не понял, что это делаешь ты». Очень сложно Гарри давались невербальные заклинания в восемь лет, но наставник был неумолим. Если не получалось, повторяй, повторяй, повторяй… День, неделю, месяц. Хоть сдохни, но пока не совладаешь с невербальной Левиосой, никакой поездки с наставником на летающем мотоцикле к родственнику в Германию.

А там кузен Хартман, младший сын кузена Энгеля Блэка. А у кузена Хартмана совершенно замечательный и прекрасный волшебный зверинец! «Замри, Гарри! Хартман, дракклы тебе дери, куда ты пустил ребёнка?!» Если бы не Сириус, Гарри бы и на драконе полетал, Хартман почти разрешил. Наставник молча отлеветировал шестилетнего Гарри обратно за ограду и влепил подзатыльник без всякой магии. Голова потом долго гудела, а в глазах двоилось, но Гарри считал, что ему, считай, повезло, смог подобраться прямо к гигантской морде, и никакую овсянку есть не пришлось.

И как тут не выучить ерундовую Левиосу, когда впереди новая встреча с добряком Хартманом и драконом? Хорошо, воришка Рассел помог повысить мотивацию. «Самый страшный колдун, Гарри — это молчаливый колдун, который палочку ещё не достал, а ты уже готов бухнуться на колени. Вот как твой опекун». «А если страшный колдун палочку достал?» «Тогда жопа, Гарри, аппарируй!» Гарри натренировал невербальное за пятнадцать дней, он очень захотел стать страшным колдуном. И очень хотел снова повидать дракона — у Хартмана он такой лапочка. Только Сириус заранее всё испортил. «Ещё раз увижу тебя возле дракона, шкет, выдеру так, что месяц сидеть не сможешь». «А если на драконе?» — решился на вопрос будущий страшный колдун. «Тогда овсянка, шкет, без вариантов».

Последний аргумент почти отрезвил, но Гарри тогда впервые крепко задумался, может, не такая уж она противная — эта овсянка? Вон, страшный колдун жрёт — и ничего.

И вот как теперь произносить заклинание вслух? Это же как обучение наоборот! Язык не поворачивается произнести это вслух. «Это как с первой любовью, шкет. Стоишь перед девчонкой дурак дураком, и молчишь».

Нет, не у всех, как оказалось, заклинание получилось — вполне себе чистокровные Уизли, Финниган и Нотт явно не справлялись. Но если у Рона перо просто не двигалось, то у Симуса оно взорвалось, а у Нотта перо взлетело совсем невысоко, но так дёргалось, словно его пытали Круциатусом.

Гарри невольно поглядел на Снейпа, змеёныш опять сидел неподалёку. Гаррет Антуан небрежно шевелил палочкой и заставлял пёрышко танцевать в воздухе. Здесь они спелись с Малфоем, их пёрышки вдруг составили танцевальную пару и начали лихо отплясывать быстрый танец. Позёры!

Флитвик, громко хваливший Гермиону, лишь мельком глянул в сторону безобразия. В воздухе мелькнуло зелёное: «20 баллов Слизерину!» и сразу исчезло.

Гарри шевельнул палочкой, и его перо, уныло зависшее в метре над партой, стрелой метнулось к пёрышкам-танцорам и принялось их избивать. Танец распался, а два встрёпанных пера дружно напали на пёрышко Гарри. Пришлось пёрышку спешно отступить и прятаться за припадочным пером Нотта.

— Брейк! — воскликнул Флитвик с восторгом, и все четыре пера вмиг оказались на партах учеников. — Браво, Гарри! Восемь баллов Гриффиндору. Семь баллов Слизерину. Можете отдохнуть.

«Отдохни, шкет. Я сказал, сел и заткнулся! Мне нужно подумать».

Сразу после «Чар» ускользнуть в подземелья, где находилась гостиная змеек, не получилось. За дверью первачков ожидал хмурый префект Перси Уизли.

— Гарри Поттер, — старший брат Рона недовольно оглядел его с ног до головы. — Заправь рубашку. Тебя директор ждёт, я провожу.

Вот эта была засада. «Самый лучший легилимент в Англии, шкет — сидит в Хогвартсе на директорском кресле. Если возжелает тебя прочитать, никакие артефакты не помогут».

Рука Гарри невольно дёрнулась к уху. Но сумел удержаться. Мимо него протиснулись змейки, кто-то грубо его толкнул,

— Извини, Поттер, — развернулся к нему Снейп, отгораживая от Перси. И одними губами произнёс. — В бровь воткни. — И пихнул в ладонь Гарри что-то мелкое и горячее.

Сделал это змеёныш так быстро и изящно, что Перси не успел возмутиться, а слизеринцев уже след простыл.

Рон махнул Гарри рукой

— За ужином встретимся! Везёт же тебе!

Кисло улыбнувшись рыжику, Гарри двинулся вслед за Перси. Горячую штуковину он рассмотрел — крошечная серьга-гвоздик. Вряд ли Снейп собирался его подставить. Скорее наоборот, что-то такое знал о директоре и решил Гарри помочь. Была не была, Гарри поднёс серьгу к брови и закусил губу от пронзившей боли. Глаза тут же заслезились и начали разъезжаться в разные стороны. Сфокусировать взгляд стало невозможно. Правда, кое-как Гарри справился, один глаз зажмурил и мог с горем пополам различить дорогу.

«Это всё равно, что смотреть в глаза легилименту! Не раскрывайся, шкет! Щит ставь, уворачивайся!»

Гарри улыбнулся почти радостно. Ну, Снейп, если прокатит, Гарри ему скормит парочку тайн богатых и знаменитых. Будет, о чём посудачить со своими змеёнышами. А ещё брату его — книгу загадок, у Гарри как раз одна в чемодане завалялась. А сестре его — кубок, попросит Сириуса прислать самый симпатичный.

Кабинет директора Гарри рассмотреть не смог, потому что жмуриться перестал и глаза опять стали слезиться и разъезжаться. Хорошо, что сесть предложили.

— Вот и ты Гарри, — сказал размытый силуэт бородатого старика довольным тоном. — Как поживаешь, мой мальчик?

— Здравствуйте, профессор, — промямлил Гарри невнятно. — Нормально всё, только с глазами что-то. Сглазили, что ли?

— Когда это с тобой случилось? — забеспокоился директор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да вот, как из класса выходил, — нахмурился Гарри, бессмысленно таращась на директора. — Хотел идти в больничное крыло, а тут Перси. А что случилось?

— Да ничего, ничего, — отмахнулся директор. — Иди в больничное крыло, мальчик мой. Хотел тебя только увидеть. Удивительно, как на отца похож! Джеймс мог бы тобой гордиться!

— Да, профессор! Конечно, — Гарри встал и по стеночке двинулся к выходу.

— Тебя проводить, мальчик мой?

— Нет, что вы, меня Рон ждёт.

— Вот и славно, вот и славно, — последнее, что услышал Гарри.

Только пройдя пару коридоров с одним прищуренным глазом, Гарри остановился, достал Дадлин складной ножик и уколол кончиком лезвия палец. Растерев кровь между пальцами, осторожно потянул с брови серёжку Снейпа. Способ наставника сработал, серьга оказалась в руке.

Зрение сразу восстановилось, а слёзы высохли. Гарри хохотнул и бросился бежать в подземелья.

Змейки терпеливо ждали его у самого спуска в подземелья, все трое. Нотт сидел на полу, скрестив ноги и привалившись к стене, и тасовал довольно умело засаленную колоду карт. Малфой и Снейп тихонько переговаривались, кажется, сравнивая размеры библиотек в своих домах. Гарри усмехнулся — они просто не видели блэковскую библиотеку.

При виде Поттера парни мигом к нему развернулись, а Нотт вскочил, весело щурясь.

— А вот и наш боец!

— Идём! — Снейп неодобрительно зыркнул на Нотта. — Сначала к нам, забрать надо кое-что.

Так Поттер оказался в слизеринской гостиной. Гарри прижался к стене у самого входа, обозревая вражескую территорию. Картина «Змейки на отдыхе» впечатляла. Боевиков он сходу насчитал аж четверых — сидели и лежали на диванах и креслах в ленивых позах, но это он не всех прочитал, могло быть и больше. Вообще, народу было прилично, а гостиная большая, даже больше гриффиндорской примерно на треть.

Были и девушки, но те устроились в дальнем конце гостиной у второго камина. Нотт сразу метнулся к одному из четверых боевиков. И что-то пробормотав, протянул руку. Боевик тут же перетёк в сидячее положение и за бёдра легко переставил Нотта в сторону, поглядев на Гарри в упор.

— Нас почтил вниманием сам Гарри Поттер! — издевательски произнёс он.

И, конечно, на него теперь пялились все.

— Просто дай мне ключ, Терри! — Теодор Нотт цедил слова мастерски.

Снейп и Малфой сопели рядом с Гарри, но не спешили вмешиваться.

— А это законно? Что забыл здесь львёнок? — манерно вопросил пижонистый тип из кресла у ближнего камина.

Второй боевик из прочитанных Гарри поднялся с пола и подошёл к первому, здоровый такой парень с рожей бандита. Флинт, что ли? Хорошая кандидатура для капитана слизеринской команды по квиддичу.

Наконец первый боевик по имени Терри, налюбовавшись на Гарри вволю, раскрыл рот и небрежно спросил:

— Зачем вам тренировочный зал, мелочь?

Гарри скромно потупился и чуть ссутулил плечи, хотя поздно было что-то из себя строить. Боевик Терри уж точно его прочитал. Но остальные цивиллы ведь нет.

— Драться будем, — мрачно выдал Нотт. — Не дуэль, так просто — на интерес.

— Скажи мне, что я ошибаюсь, Тео, — боевик Терри уставился на Нотта с изумлением. — Займёшься избиением младенцев? Ты и Поттер?

Гарри мысленно поморщился — а говорит, словно не прочитал. Или это выступление на публику?

— Он предложил, не я, — чуть смутился Нотт.

— Не верю, что я это говорю, но я хочу это видеть, — легко поднялся с дивана Терри, направляясь к выходу.

Флинт и оставшиеся два боевика двинулись следом, но и несколько цивиллов тоже. Или там тоже были не совсем цивиллы?

— Гарри Поттер будет драться! — взвизгнула одна из девчонок.

После чего к дверям заторопились ещё несколько старшекурсников и девочек.

Гарри слегка затосковал — зрители в его мечты никак не вписывались. Но ладно, пусть, лишь бы не вмешивались.

По подземельям шли совсем недолго, пара поворотов в полутьме. Терри открыл ключом дверь и включил там свет. Гарри шагнул в большой светлый зал и чуть не застонал от зависти. Какого хрена он делает среди львят?!

— Сумки бросьте здесь, — потянул его Снейп к ближайшим скамейкам, стоявшим вдоль стен зала для тренировок. Гарри зачарованно таращился на элементы полосы препятствий в дальнем углу, но послушно швырнул сумку на скамью.

Зрители, просочившись в зал, тоже степенно или поспешно рассаживались по скамейкам.

— Не покалечь его, Тео! — хлопнул Нотта по плечу боевик Терри и тоже пошёл к скамейкам у другой стены. Там уже устроились Флинт и те двое боевиков. А ещё парень с девчонкой, похожие на брата с сестрой — прибились к компании боевиков.

— Этот мордоворот — Теренс Уркхарт, — просвещал Снейп Гарри в полголоса. — Его приятель Маркус Флинт, ну тот, с жуткой рожей, капитан квиддичной команды. С ним Люциан Боул и Майлз Блетчли, тоже из команды по квиддичу и мордоворотов Нотта. И Перегрин Деррек с сестрой.

Гарри мотал на ус, хотя не очень понимал, зачем Снейп старается и его просвещает. По примеру Нотта Гарри уже скинул мантию и раздумывал, скинуть ли рубашку — ведь среди зрителей были дамы.

Сами зрители его уже мало волновали в предвкушении скорой драки.

«Плевать на зрителей, шкет, даже на меня плевать. Сейчас есть только ты и твой противник. Сделай его!»

В том клубе собралось не самое презентабельное общество. От табачного дыма было не продохнуть, пока кто-то не очистил воздух заклинанием. Против Гарри встал детина года на три старше и насмешливо скалился, поигрывая своей палочкой. Это у Гарри вызвало толику презрения, так обращаться с палочкой — это же варварство. Драка была короткой, Гарри атаковал первым и выбил парня из нарисованного круга. Не успел тот палочку взять правильно. Зрители были разочарованы, Гарри тоже — все надеялись на длительный бой. А ещё многие потеряли деньги, потому что на Гарри, похоже, поставил только Сириус и его приятель Саид.

С Саидом Сириус познакомился ещё во время войны. Правда, кто там кому жизнь спас, Гарри так и не просветили. Но хотелось верить, что наставник.

Зато второй бой в том подвале затянулся. Против Гарри встал шестнадцатилетний тощий пацан, который уже не так легкомысленно отнёсся к малолетке. Пришлось и покувыркаться, и побегать, и на земле поваляться, и кровью блевать, а потом запулить в доходягу фамильной хренью, не удержался. «Светить фамильные заклинания — не лучшая идея, шкет, — отчитывал Сириус, самолично штопая его раны, обрабатывая царапины и заливая внутрь противне зелья. — Мог и без этого его выбить, но расслабился. Каши мало ешь!»

Кашу Гарри не ел вовсе, если речь шла об овсянке. Другое дело — пшённую, жёлтую, наваристую с тающим кусочком масла и щедро посыпанную сахаром. Эту Гарри обожал, а вот Сириусу она не слишком нравилась. Конечно, если без сахара, то это совсем не то. Наставник даже кофе пил без сахара и переубедить его не удавалось.

Круг на полу чертить не пришлось, он уже был начерчен белой краской. Нотт без рубашки смотрелся весьма собранным и тренированным. Гарри со вздохом тоже обнажился под свист ушлых Слизеринцев — и понятно, под иллюзией Гарри выглядел непрезентабельно. Эдакий изнеженный задохлик. Очки пришлось отдать Снейпу, не хотелось их лишиться.

— До первой крови! — скомандовал Снейп, когда оба заняли место в круге. — Начали!

И понеслось.

Так славно Гарри давно не отрывался. Он даже не заметил, как несколько Слизеринцев повскакивали со свои мест и подошли ближе. Нотт оправдал первое впечатление на все сто — Гарри не мог расслабиться ни на секунду, от летящих в него атакующих заклятий. Приходилось крутиться, как заведённому и совершать акробатические трюки. Нотт его ранил первым — Гарри не смог увернуться, да и то, целый месяц не тренировался.

Из круга он выползал с блаженной улыбкой — не потому, что не было сил, просто оказался на коленях к концу боя, да и ногу слегка подвернул. А Нотт держался молодцом, только дышал тяжело, привычный.

Гарри не ожидал только, что его тут же вздёрнут на ноги. Флинт и Укхарт смотрели в упор с неверием во взглядах.

— Мелкий! — рявкнул Флинт. — Тебя, что, Блэк натаскивал? Руку подними, шкет, повязку наложу.

Гарри даже рот раскрыл от удивления, ничего фамильного он не применял, вроде бы. И как вычислил? Но руку послушно поднял.

— Что с ногой? — куда мягче спросил Терренс. — Сильно болит?

— Подвернул немного, ерунда, — проворчал Гарри. — Костероста выпью.

— И это чудовище воспитывали магглы? — скрестила на груди девица Дерек, стоявшая неподалёку рядом с братом. Её имени Гарри не запомнил.

Подошёл Нотт, уже в рубашке, и пожал руку Гарри на полном серьёзе.

— Славно размялись, — выдал он кривую усмешку.

Снейп с Малфоем тоже подошли. Гаррет Антуан протянул рубашку, и Гарри поспешно её надел. Очки на нос нацепил неохотно.

— Со мной будешь драться? — спросил Снейп спокойно.

Старшие боевики нахмурились, но не вмешивались.

Гарри с сожалением поглядел на свою ногу, не уверенный, что сможет самостоятельно сделать шаг. В угаре боя это не мешало.

— Не сегодня, — вздохнул с огорчением. — Парни, — взглянул на старших умоляюще. — Сдохну без тренировок. Можно, хоть раз в неделю?...

— Директорский выкормыш хочет тренироваться со змеями? — холодно спросил боевик Терри, скрестив на груди руки.

Гарри опустил взгляд и похромал к скамейке, горько осознавая, что так как Терри думают многие, если не все. Это не Снейп, который взял и поверил его словам, даже серьгу дал…

— Дай посмотрю! — Снейп оказался перед ним на коленях, стоило Гарри опуститься на скамейку. Старшие парни уже разминались посреди зала и как будто вообще забыли о существовании героя. Ему смотреть на них тоже не хотелось. Гарри позволил Снейпу снять с него сапог и носок. Лодыжка распухла и посинела, неприятное зрелище. Но костеростом Гарри запасся, жаль, не прихватил с собой. — У меня есть хорошая мазь от гематом и от всего такого, сам варил. Позволишь?

Гарри воззрился на Снейпа круглыми глазами. А на флакон с жёлтым содержимом — с недоверием.

— Сам? — повторил он. — Добровольно? А проверял на ком-нибудь?

Снейп шкодно усмехнулся.

— На тебе и проверю. Да не дёргайся, я этой мазью своих мелких сто раз мазал, отлично действует.

— Ладно, — согласился Гарри, стараясь не нервничать. Лодыжку жгло и неприятно дёргало. Снейп нанёс свою отраву на опухшее место, и Гарри чуть не застонал от блаженства — холодненькая! Он откинулся на стенку и прикрыл глаза, позволяя втирать в себя чудо-средство.

Отвлёк его от приятных ощущений подбежавший Малфой, протянул флакон.

— Костерост, — заявил торжественно. — Качество получше, чем в аптеке.

— Сам варил? — покосился на него Гарри, с подозрением принюхиваясь к зелью.

— Крёстный, — весело фыркнул Драко и мотнул головой в сторону сосредоточенного Снейпа. — Его отец.

Гарри зелья не то чтобы не умел варить, он просто их тихо ненавидел. Не понимал, как можно такое полюбить. А главное — зачем, ведь всегда можно купить готовое в аптеке. «Это обязательный предмет в любой из школ! Лучшим быть не обязательно, шкет, но Костерост варить даже я умел в твоём возрасте».

Костерост от Снейпа старшего Гарри выпил, поразился приятному вкусу, но эффект от втираемой холодненькой мази почти сошёл на нет: кости в лодыжке затрещали самым натуральным образом. Вправлялись, срастались и нещадно зудели. Значит, не просто вывих. Хорошо, Снейпу ещё не надоело с ним возиться, и это реально помогало — заказать у него, что ли, эту мазь? Литра два! Деньги у Гарри были.

— А мне намажешь? — небрежно спросил Нотт, плюхнувшись рядом с Гарри на скамейку.

— Ты чего молчал? — взвился рядом Малфой. — Где? Показывай!

— Да тише ты, — поморщился Нотт, закатывая штанину.

Гарри присвистнул — колено боевика распухло и посинело не хуже его лодыжки. А как держался! И кто после этого герой?

Малфой умчался за вторым флаконом Костероста, а Снейп, наложив ещё слой приятной штуки на лодыжку Гарри, с усмешкой перешёл к приятелю, щедро нанося мазь и на его колено.

— Охренеть! — выдохнул Нотт, расплываясь в улыбке. — Это чума! Сваришь мне пару баночек?

— И мне, — пошевелил Гарри стопой. Уже почти не болело. И отёк практически сошёл на нет. Мазь приятно пахла чем-то цветочным. — Я заплачу, сколько надо.

— Не шевели ногой, — одёрнул его Снейп, втирая мазь в колено Нотта. — Если отец варил Костерост, то ещё минут двадцать потерпеть надо. А мазь я вам продам, по одному флакону. Его надолго хватает обычно, по галеону будете должны, ингредиенты дорогие. Запас есть, но небольшой. Пока не уверен, что мне позволят здесь что-нибудь варить.

Хорошо, старшие их не гнали, хотя почти все девочки и большая часть парней уже ушли. Осталась только та, Дерек, да две первогодки, которых Гарри помнил по занятиям. Кажется, одна из них Паркинсон, но какая именно — не уловил пока. Ну и все боевики из компании Флинта и Уркхарта.

— Ну что, Гарри, — лениво спросил Нотт. — Дашь на себя посмотреть?

Гарри проверил, что рядом нет посторонних, и стянул с себя очки. Обещал ведь.

— Помоги встать, — поглядел он на Малфоя.

Снейп с Малфоем тут же его подняли и поддержали, помогая повернуться к Нотту лицом.

— Отпускайте, стою, — велел Гарри. — Надень очки, Тео. Это родовые, других таких нет, имейте в виду. Иллюзия не совсем простая.

Теодор с опаской взял очки и надел. Посмотрел на Гарри, на приятелей и снова на Гарри.

— Зашибись! — выдал наконец ошарашено. — Вы со Снейпом одного роста! Рубашку поднимешь?

Гарри фыркнул и задрал рубашку.

— Одно радует, — проворчал Нотт мрачно. — В реальном виде ты не такой смазливый красавчик. Татуировки зачётные. А на рожу — натуральный Блэк, прав был Флинт. И глаза синие!

— Подожди садиться! — взмолился Малфой. — Можно и мне посмотреть?

Гарри зажмурился, но кивнул. «Какое наказание предпочитаешь, шкет? Месяц без сладкого или ремень?» Понятно, что выбирал Гарри — потерпеть удары ремня — плёвое дело, хотя унизительно, больно и обидно, но ведь честно заслужил. А вот без сладкого прожить целый месяц — врагу не пожелаешь. Хорошо ещё, овсянку не предлагали выбрать.

— Смотри, — поглядел он на Малфоя. — Только сядь, не привлекай внимания.

— Ты не Поттер, — выдохнул Малфой ошарашенно, пялясь на него в очках. — Ты Блэк и мой кузен. И Тео не прав, пусть и не смазливый, но симпатяга, только жутковато от тебя, почти как от Нотта. А мне татуировки покажешь?

— Что подумают ваши… как там… мордовороты? — засомневался Гарри.

— Сними её вовсе, — предложил Снейп. — Я повязку сниму и рану обработаю мазью — заживёт как на книззле.

Конечно, Гарри согласился, тем более девочки сидели далеко.

— Маленький боевой маг, — с грустью произнёс Малфой, пока Снейп сматывал повязку. — Что мой дядька с тобой сотворил?

— Сам ты маленький! — фыркнул Гарри и прикрыл глаза, ощутив прикосновение мази. — Снейп, это чума. За одно это можешь мной полюбоваться без всякой драки.

Гаррет добродушно усмехнулся, забрал у Малфоя очки, но продолжил втирать мазь в царапину.

— Хорош! — одобрительно произнёс он.

«Слишком хорош, шкет! Где наивный восторженный взгляд?»

— Достаточно! — Гарри отобрал очки у Снейпа и поёжился. — Хватит уже, Гаррет, дай одеться.

На ногу опираться было уже терпимо. Гарри молча и сосредоточенно натянул носок и сапог. Настроение несколько упало, перед парнями стало ужасно неловко — красовался, как девица! Тьфу! Захотелось, чтобы оценили? Ты жалок, Гарри!

Подхватив сумку, он встал и пошёл к выходу, чуть прихрамывая, оберегал ещё не до конца зажившую лодыжку.

— Эй, Поттер, — перед ним вырос Терренс Уркхарт, придирчиво оглядывая. — Вторник и пятница в шесть утра. Только ты один. Проспишь или кого-то притащишь, предложение отменяется, твои проблемы. Других вариантов предложить не могу.

— Спасибо! — выдохнул Гарри. — Что я буду должен?

«На Слизерине, шкет, никто ничего не сделает за просто так».

— Молчать, Поттер! Клятву не возьму, но как только поползут слухи, о зале можешь забыть.

— Понял, не дурак, — проворчал Гарри.

— Можно мне с Гарри заниматься? — влез Снейп.

Терренс глянул на Нотта и Малфоя, а потом опять на Снейпа.

— Нет! — произнёс жёстко. — Один Снейп — ещё ладно. А у вас, парни, есть всё остальное время. Зал — для дела, а не для дружеских посиделок. Не хватало ещё, чтобы все заговорили о вашей дружбе с героем. Имейте ввиду, директор этого не допустит. Так что засунули мечты подальше и не отсвечивайте. И ты, Гарри, не подставляй моих парней, если не желаешь им зла.

— Понял! — хмуро повторил Гарри. Уркхарт был кругом прав. И как жаль, что Гарри не попал на Слизерин. Или хотя бы Снейп попал бы к львятам, могли бы ведь подружиться нормально.

Парни проводили его до лестницы, ведущей наверх, в холл.

— Если что, кабинет Зельеварения — там, — махнул Снейп в сторону, противоположную той, откуда они пришли. — Гарри, ты здорово дрался, необычно, но круто!

— Подтверждаю, — хмуро сказал Нотт. — Хорошая школа, Гарри, только не представляю, через что тебе пришлось пройти. Говорят, в войну, когда Блэк появлялся на поле битвы, все сваливали. Связываться с психом дураков не было. Палил, сволочь, одними фамильными заклинаниями и скалился весело. Поговаривали, что даже свои его побаивались, недаром упекли в Азкабан. Не пойму, как ты выжил, если он тебя младенцем забрал. Ведь не один месяц провёл в тюрьме. И какой из него воспитатель, тоже представляю слабо. Но ты, вроде, адекватный.

— Домовик кормил, учил ходить и говорить, — пожал плечами Гарри. — Я этого почти не помню.

«Всё, шкет, всё, я вернулся, не реви!» Гарри всё равно отчаянно ревел, обнимал за шею заросшего бородой Сириуса и никак не мог отцепиться. Наставник гладил его вздрагивающую спину, вздыхал и таскал на себе весь день. Даже в ванную взял с собой. «Только сиди смирно, шкет, мне надо побриться! Страшный у тебя дядька, да?» Гарри мотал головой и смотрел на бритьё сияющими глазами — Кричер рассказывал.

— Всё, парни, ужин скоро, — Гарри махнул им рукой и поплёлся в Гриффиндорскую башню.

Стало ли ему легче после драки? Определённо, только вот проблем добавилось по самое горлышко. Теперь все слизеринцы знают, что он боевой маг, воспитанный Блэком. Слова Флинта многие слышали. И дружить нельзя, дракклы всё раздери. Свои же львята заклюют, вражда факультетов, твою Моргану! Зато хотя бы тренировки будут, мало, но в другие дни он и на квиддичном поле побегать может. Или на верхних этажах, если не врут, что там почти никого не бывает. Но это опасно — у стен есть уши.

В гостиной Гиффиндора почти никого не было, многие уже ушли в Большой зал. Гарри скинул в комнате сумку, пригладил кое-как волосы — безуспешно — и поспешил обратно в гостиную.

— Где ты был, Гарри? — оказывается куколка Гермиона его караулила. — Не говори, что в библиотеке, там я тебя не видела.

— Это важно? — устало спросил Гарри, падая в кресло. Пустая гостиная вызывала желание остаться и никуда не ходить.

— Рон тебя искал, — Гермиона почему-то всё не уходила. — Даже в совятню бегал и на Астронимическую башню.

— И в больничное крыло? — приоткрыл Гарри один глаз.

Девочка смотрела на него как будто с сочувствием, но и с некоторым осуждением.

— И туда тоже, — кивнула она спокойно. — А он ведь считает тебя другом!

— Ты — мой друг, Гермиона, — подхалимски улыбнулся Гарри. Не нравилась ему бурная деятельность Рональда, и спасибо Герми, что предупредила. — Дождалась.

— Я сказала, что ты был со мной в библиотеке, — отчеканила Гермиона, но карие глаза потеплели. — Имей ввиду! Но больше прикрывать тебя не стану.

— Никогда? — спросил он огорчённо, восхитившись девочкой уже по-настоящему.

Гермиона нахмурилась, задумавшись. Дёрнула плечиком. Гарри тоже задумался — что, если её поцеловать? В щёчку, конечно, кожа у неё, на вид, гладенькая, нежная, как мороженое с персиковым вкусом.

— Иногда можно, — выдала девочка, наконец. — Но не слишком часто. Но тебе придётся меня предупреждать.

— Можно я тебя поцелую? — вырвалось у Гарри помимо воли.

— Нельзя! — Гермиона не смутилась и не покраснела. Да и понятно, маленькая ещё. Но в итоге всё же улыбнулась. А улыбка делала её ещё симпатичней. — Гарри Поттер, ты идешь на ужин?

— Друзья? — спросил он, всё ещё лениво утопая в кресле. — Я дрался с Ноттом и немного устал, только это очень секретная информация. Поможешь мне подняться?

Глазки Гермионы зажглись любопытством.

— Поединок был дружеским? — она реально протянула ему руку.

Гарри уцепился за нежные пальчики и вылез из кресла.

— Да!

— Я согласна с тобой дружить при одном условии, — заявила эта пигалица, когда они покинули гостиную.

— Не целоваться? — спросил Гарри весело, чувствуя, что условие ему не понравится.

— Доверять, — поглядела Гермиона серьёзно. — Я же вижу, что тебе никто не нужен. Ты сам по себе такой… отстранённый. Все хотят с тобой дружить, но ты никого не подпускаешь, даже Рона, ты его только терпишь. Как взглянешь иногда, мурашки по коже.

— Но с тобой-то я не против дружить.

— Да, и мне это странно, — Гермиона шла рядом очень серьёзная и озабоченная. — У меня никогда не было друзей. И я не уверена, что подхожу для дружбы такому как ты. Но я буду стараться, обещаю.

— Какому такому? — Гарри очень хотелось перевести всё в шутку.

— Самодостаточному, — принялась перечислять девочка. — Драчуну, магу, скрывающему свои умения — я про спичку-иголку и пёрышко. Ты ни разу не произнёс заклинание Левитации, а я читала про невербальные заклинания. Они даются на пятом-шестом курсе и то не всем. Умеешь наводить чары тишины — я не дура, вы разговаривали с ребятами, а ничего не было слышно, и я говорю всё это…

— Где твоя палочка? — перебил её Гарри, которому стало неловко слушать о себе всё это. А ещё очень поразила наблюдательность девочки. Такую точно лучше держать в друзьях.

— … потому что мы друзья. Палочка? — она немного растерялась. — Оставила в комнате, конечно. Уроки закончились, а в коридорах и гостиных колдовать запрещено.

— Гермиона! — выдохнул Гарри с тоской. — Настоящая ведьма никогда не расстаётся со своей палочкой.

— Я вижу тебя очень беспокоит этот вопрос, — проницательно сказала Гермиона и улыбнулась. — Она в сумке. Я быстро учусь, Гарри, и теперь всегда проверяю, где палочка.

Он засмеялся, оценив её шутку. Какая умница! Он обязательно подарит ей чехол на предплечье. Будет единственной девочкой из цивиллов, которая правильно носит палочку и может быстро ее достать.

— Смотри! — задрал он рукав, демонстрируя чехол, миг — и палочка уже в руке. Ещё миг — и скользнула обратно в чехол. — Хочешь, научу?

Гермиона смотрела так внимательно, что он умилился.

— Где взять такой чехол? — спросила серьёзно. Она вообще редко улыбалась.

— Я тебе подарю в знак дружбы, — заверил Гарри. — Мой детский как раз подойдёт на твоё тоненькое запястье. Он такой мягкий, натуральный, ты даже замечать не будешь. А призывать палочку — плёвое дело, такая умница, как ты, освоит эту науку за месяц.

— Так долго? — удивилась Гермиона.

— Чтобы выработать привычку, — пояснил Гарри. — Однажды эта привычка спасёт тебе жизнь. Но придётся тренироваться каждый день по многу раз.

— Хорошо, — она доверчиво ему улыбнулась. — Если тебе так спокойнее, я научусь.

— Камень с плеч, — заверил её Гарри, удивляясь сам, что говорит чистую правду.

В Большом зале они сели рядом, напротив Рона и Невилла Лонгботтома. Там как раз оставались места. Прямо за его спиной сидели трое слизеринцев, которым нельзя с ним дружить, но они все сделали безразличный вид, когда Гарри шёл по проходу. Он и сам поступил так же, только не удержался и встретился взглядом со Снейпом, моргнул и отвернулся. Из всей троицы, Снейп его интриговал больше других.

Вроде бы всё как на ладони — о семье рассказал так, что позавидуешь хорошо подвешенному языку. Никаких, мол, тайн, вот он я какой. А на деле — сплошная загадка. И разгадать её тянет, как магнитом. Зелья варит, надо же. И очень неплохие зелья. Уркхарт, опять же, только ему разрешил тренироваться с Гарри. Мазь втирал, как профессиональный целитель. И подраться готов… Но Гарри готов был спорить на что угодно, что это только вершина айсберга по имени Гаррет Снейп. Вон как оба приятеля заглядывают ему в рот, фигурально выражаясь. Однозначно лидер. А он готов ему в рот заглядывать?

Гарри поморщился, заглатывая всё, что лежало поблизости.

— Что? — посмотрел он на Рональда. Тот явно ему что-то говорил.

— Где ты был? — понизил голос рыжик. — Я тебя везде искал.

— Не надо меня искать, — ответил Гарри. — Я не терялся. Вон, Гермиона знала.

— Но мы же друзья! — Рон выглядел озадаченным.

— Разве? — рассеянно спросил Гарри, поняв, что ничего интересного Рон не говорил. — Не помню, чтобы я предлагал тебе дружбу. Или ты мне. А сейчас я хотел бы поесть.

Рон смотрел на него в таком удивлении и неверии, что стало его жалко. Даже Лонгботтом поглядел неодобрительно.

«Жалость, шкет, самое непродуктивное чувство. Пожалеешь врага — и он воткнёт тебе нож в спину. Поддашься жалости — и утонешь в ней, как в болоте. Можешь и не выплыть».

Гарри вздохнул и продолжил есть, опустив глаза. Что-то ему подсказывало, что дружба с Роном всё равно его не минует. Интрига, затеянная директором, явно просчитана, как по нотам, и Гарри великого мага не переиграть, опыта маловато. Если даже наставник не смог. Получается, так же, как ему нельзя дружить со слизеринцами, так и нельзя не дружить с Роном. Засада. Впору задуматься над двойной жизнью.

Маленькая ручка внезапно погладила его по колену. Гарри выдохнул и заставил палочку убраться в чехол. Опустил руку под стол и чуть сжал тоненькие пальчики. Рука сразу исчезла. Ещё один плюсик в пользу девочки с карими глазами.

Ладно, с Роном как-нибудь надо наладить дружбу, но не прямо сейчас. Гарри предвидел, что врагом рыжик станет очень неудобным и хлопотным, другом — тоже, но это поможет скрыть дружбу со Снейпом и остальными. Или только со Снейпом. Гарри почувствовал себя очень коварным и усмехнулся. «Друзей, шкет, надо держать близко, а врагов — ещё ближе». Прописные истины, но какие же они точные, порой.

Тренировки с Гермионой начались уже тем же вечером. Гарри сбегал в комнату и достал из сундука свой детский чехол. Отменного качества из мягчайшей кожи с расширенным пространством под палочку, дорогой и любимый — Гарри никак не хотелось от него избавляться. Он оказался прав, девочке чехол пришёлся впору. Гарри сам закрепил его на руке подруги. Немного сомневался, что её палочка поместиться в чехле, но обошлось, вошла идеально.

Гермиона покрутила рукой, улыбнулась, и вдруг быстро поцеловала его в щёку. Гарри оценил, приятно, что ни говори. Труднее было научить извлекать и убирать палочку.

— Просто тряхни рукой, — терпеливо объяснял Гарри. — Вот так, видишь? А потом вот такое движение — смотри!

Гермиона пробовала, и у неё не получалось. Но не злилась и вообще была очень спокойна.

— Не волнуйся, я научусь, — сказала она, когда Гарри готов был опустить руки. — Раз тебе это так важно.

— Кто вообще так носит палочку? — громко спросил Рон, нависнув над их диваном. — Что ты с ней возишься, это же девчонка, Гарри?

— Да? — спросил разозлённый герой и пристально оглядел Гермиону. Всё портила она сама — глаза девочки лучились весельем. — Слушай, Гермиона, ты девчонка?

— Да, Гарри, — серьёзно ответила малышка, но губы у неё чуть подрагивали от сдерживаемой улыбки.

— Ты понимаешь, почему я с тобой вожусь?

— О да, Гарри! — ответила она чуточку укоризненно. В глазах так и читалось: «Эта тема с ношением палочек беспокоит тебя, а не меня, Гарри, но я, так и быть пойду навстречу». — Понимаю.

— Ты хочешь, чтобы я перестал с тобой возиться?

— Нет, Гарри, ты вполне можешь продолжать. Но я совсем немножечко устала.

— Расклад ясен? — поглядел на раскрасневшегося Рона чуть раздосадованный Гарри. — Это, Рон, девочка Гермиона, я это вижу и осознаю. И да, я с ней возился и буду возиться. Короче, найди себе другую девочку, эта занята.

Он выдохнул, потёр ладонью лоб и улыбнулся серьёзной Гермионе.

— На сегодня всё, Герм, отдыхай, завтра продолжим.

— Могу я снять чехол на ночь? — очень вежливо спросила Гермиона. Всё это время она ни разу не бросила взгляда на Рональда, смотрела только на Гарри с толикой беспокойства.

— Нет, — тут же страдальчески вздохнул Гарри. — Через месяц, когда привыкнешь, сможешь снимать, а пока нет. Увидишь, тебе он мешать не будет.

— А в душ? — глаза подруги блеснули почти лукаво.

— Ну хорошо, перед душем снимешь, а потом сразу наденешь, — позволил Гарри.

Рон вдруг заржал.

— Ой не могу, она как твоя комнатная собачка!

Гарри с холодным бешенством скинул в руку палочку, а Гермиона тут же схватила его за локоть и умоляюще заглянула в глаза.

На шум к ним тут же поступили несколько старших парней во главе с Вудом, капитаном квиддичной команды.

— Что за шум, мелочь? Гарри, ты как?

— Никакого шума, мальчики, — шагнула к ним Гермиона, чуть загораживая Гарри. — Мы спорили о том, как лучше носить палочки. Рональд считает, что это глупая тема. Я же пробую умные советы на практике.

Она смело продемонстрировала свой чехол на запястье, подняв руку. Для тренировок с палочкой, Гермиона закатала рукав свитера до локтя.

— А-а, — Оливер уставился на её тонкую ручку как-то плотоядно. — Так и надо носить, что тут спорить. Только у первачков обычно всё не как у людей. То за пояс заткнут, то вообще в сумочку сунут, ещё и оставляют повсюду.

— Зачётный чехол, — подмигнул Гермионе приятель Вуда и охотник команды, семикурсник Адам Стюарт. Он задрал свободный рукав рубашки и показал своё запястье. — Я на такой два года копил. Только на четвёртом курсе смог купить. Но у меня попроще малехо. Как ощущения? Прикольные, правда? Помню, что чуть не по потолку бегал от счастья.

— Прикольные! — подтвердила Гермиона чопорно.

Вуд заржал, подошедшие близнецы Уизли его поддержали.

— У меня с третьего курса такой, — Оливер тоже задрал рукав рубашки, показывая чёрный немного агрессивный чехол.

Близнецы тут же продемонстрировали свои — чуть попроще, но тоже неплохие.

— Откуда магглорождённая знает про такие вещи? — весело осведомился то ли Джордж, то ли Фред. Гарри их не различал и не собирался. — Обычно маглорождённые до седьмого курса таскают палочки за поясом.

Адам Стюарт удивлённо присвистнул.

— Да? — поднял он брови, уставившись на Гермиону. — А я думал… С таким-то чехлом! Ну вы поняли!

— Адам, — Вуд вальяжно обнял его за плечи — хоть и пятикурсник, а был чуть выше крепыша Стюарта. — Иногда маглорождённые поумнее чистокровных будут. Помнишь Дэни Маккарти?

— Так Маккарти вроде же полукровка? — спросил другой Фред или Джордж. Он тоже обнял своего брата близнеца, но как будто для хохмы.

Гарри заметил, что Рональд, слушая трепотню придурков, вытащил палочку из-за пояса и спрятал её за спину. Лицо его раскраснелось и выглядело зачарованным и несчастным.

— Вот-вот, — покивал Вуд многозначительно. — Великолепный вратарь, десять Тритонов сдал блестяще, префект школы на седьмом курсе. Магглорождённый. Сейчас в болгарской сборной рассекает. У него отец болгарин.

Гарри чуть по лбу себя не хлопнул, ну конечно, Маккарти! Охотник из болгар. Так он учился на Гриффиндоре? Чума!

— А ну да, — Адам Стюарт вдруг потянулся и погладил Гермиону по голове. — Удачи тебе, девочка!

— Пойдём, покажу тебе фотку сборной позапрошлого года, — Вуд его уволок, близнецы тоже утопали вслед за капитаном. Рыжие на брата и не взглянули. Да тот и не отсвечивал.

Гермиона отмерла и осторожно потрогала свои волосы, где их коснулся Стюарт.

— Могу ли я принять от тебя такой дорогой подарок? — с сомнением поглядела она на Гарри, и с новым интересом посмотрела на своё запястье.

— Если не примешь, какие же мы друзья? — Гарри решительно опустил её рукав, закрывая обновку. — Мне что, бросить его обратно в сундук — и пусть там пылиться?

— Я могу! — вдруг выкрикнул Рон, словно проснулся. — Ты можешь отдать его мне.

— Ну уж нет, — Гермиона строго поглядела на Рона и спрятала руку за спину. Гарри даже показалось, что рыжик может напасть на девочку. — Я не отказалась, Рон. Это уже мой чехол, и я очень благодарна Гарри.

— Тебе не подошёл бы, Рон, — примирительно вставил Гарри, ему не по себе стало от такого поворота событий. За девочку стало страшновато. — Это мой детский чехол был. Он и мне уже не подходил год назад, а у тебя вон какие руки. Тебе и мой новый не подойдёт.

Гарри заметил краем глаза, как Герми кончиками пальцев нежно погладила его подарок. Впечатлили придурки? А он пока не авторитет? Да какая разница, главное — прониклась.

Рон пыхтел и сжимал в руках палочку — надо сказать, жутко потрёпанную, словно ей вся сотня лет. Даже родовая у Гарри не выглядела так жалко. Наоборот, новенькая с пером феникса смотрелась на фоне родовой из тёмного кедра, как дешёвка. Хотя конечно, ничего подобного, просто видимость.

Рон посмотрел на Гарри отчаянно и убежал в комнату. Гарри выдохнул и улыбнулся к Гермионе.

— Пойдём, провожу тебя до лестницы, — галантно предложил он, выставляя локоть. — Отдохни сегодня, завтра потренируемся.

— Конечно, Гарри, — Герми с улыбкой положила пальчики на его руку.

Возле лестницы Гарри её отпустил, но проводил взглядом. Если кто и таращился, ему было начхать. Пусть завидуют.

Утром во вторник Гарри был возле подземельного тренировочного зала ровно в шесть утра. Встал он ещё раньше, в пять, полный замечательного предчувствия — пусть два раза в неделю, но сможет заниматься полноценно. Правда, пока ожидал, не стал терять время и сделал разминку прямо в пустой гостиной. Для разминки особые условия были не нужны.

Вчера Гарри всё же подступил к Вуду с вопросом, когда отправил Гермиону в комнату.

— А есть какое-нибудь помещение, где можно тренироваться?

Вуд, восседавший на кресле в кругу своих сокомандников — кажется, разрабатывали стратегию — поднял глаза на Гарри и улыбнулся.

— Тебе квиддичного поля мало, Поттер? Бегай там, сколько хочешь.

Его команда дружно хохотнула.

— Зачем тебе тренироваться, мелкий? — удивился Стюарт. — Вы же, итак, целыми днями носитесь по лестницам. Куда ещё тренировки?

— Не скажи, — лениво выдал Вуд. — Я пока в команду не попал, тоже тренировался. Это потом времени не осталось.

А Гарри вдруг понял, что Оливер Вуд тоже боевой маг. Тощий, но жилистый. Мускулы бугрились на плече под тонким свитером. И то, как он двигается… Правда, Гарри к старшим раньше и не присматривался.

— То есть, помещения нет, — всё же уточнил он.

— Есть куча заброшенных классов, — сказал близнец Уизли.

— На верхних этажах почти все, — добавил второй

— Спасибо, — кивнул им Гарри, отходя к незанятому пуфику.

— Надо срочно объявить отбор ловцов, — продолжила прерванный Гарри разговор охотница Спиннет. Вуд, ты чего тянешь? Нам же сработаться нужно.

— Не спеши, Алиссия, — отмахнулся Вуд. — У меня уже есть кое-какие соображения, скоро вопрос решу.

— Ладушки, — ответила ему темнокожая красотка Анджелина Джонсон. — Если на этом всё, я пойду полетаю.

— Мы с тобой, — тут же вскочили близнецы.

Гарри только головой тогда покачал — ему бы их проблемы. Следовало подумать, как дальше вести себя с директором. Второй раз трюк с глазами не прокатит. Дамблдор, кто угодно, но не дурак. С другой стороны, какие у Гарри тайны? Что его Блэк воспитывал, директор знает, что Гарри не тот Гарри, которого увёз Хагрид из дома в Годриковой Впадине, из которого сделали музей — предположительно не знает. А если и узнает, что сделает? Н-да, вопрос.

«Почему меня и брата назвали одинаково?» «Видишь ли, шкет, сам был в шоке. Джейми попросил, а потом я узнал, как они назвали второго. Они как будто знали, что один из вас не выживет». «Или от дурного ума». «Полегче, шкет, Джейми был отличным парнем!»

Несмотря на то, что Гарри прибежал в подземелья вовремя, Снейп его уже ждал вместе с Флинтом, который зевал так, что, казалось, вывернет челюсть.

— Явился! — удовлетворённо оскалился Флинт. — Что рожа кислая? Я только посмотрю разок, что творить будешь. А потом уже сами. Уркхарт велел.

Гарри подумал и понял, что это логично. Это они идут навстречу его желаниям, могли бы и запретить.

Капитан слизеринской команды повернулся к двери и принялся возиться с замком.

Снейп за спиной Флинта пожал ему руку, как взрослый. Гарри не стал ломаться, ответил тем же, не сильно сдавливая кисть Гаррета.

В зале сразу зажгли свет, а Гарри поспешно избавился от свитера и рубашки, покрываясь мурашками — в зале было прохладно. Но всё равно взмокнет, а бежать обратно в мокрой одежде — то ещё удовольствие. Высушивающие чары ему пока не давались.

Гаррет Антуан по его примеру рубашку тоже стащил, и Гарри едва не присвистнул — хорош! В одежде смотрелся худощавым, а на деле тело тренированного парня. И чехол для крепления палочки ничуть не хуже, чем у Гарри. Приятно посмотреть!

Пока Флинт устроился на скамье, продолжая зевать, они побежали вокруг зала для разминки. Гарри ничего нового не придумывал, комплекс был разработан Сириусом уже давно, если что и менялось, то скорее в количестве подходов к тому или другому упражнению.

Полоса препятствий, конечно, здесь была сильно урезанная и самодельная, но и то хлеб. Гарри её прошёл назад и вперёд десяток раз и остался довольным. Были и брусья, и турник, вот на них он покрутился дольше обычного, отрабатывая сразу несколько упражнений. Снейп не отставал, легко повторял всё за Гарри. Только на брусьях несколько замедлился, а потом и вовсе спрыгнул и отошёл. Сел на скамью, но продолжал следить за Гарри глазами. И что уж таить, Гарри повыпендривался вволю перед таким благодарным зрителем.

«В циркачи готовишься, шкет?» «В наездники дракона!» «А я тебе не сказал, что на завтрак овсянка, Гарри?» «Да какого дьявола, сэр?!» «С этого дня слово «дракон» под запретом в моём доме, шкет!»

— Какой ты вертлявый, Поттер! — покрутил головой Флинт, который, казалось, всё время тренировки блаженно дремал. — Чисто обезьянка. Занимайся, что ли. А ты, Снейп, присмотришь.

«Пять часов медитации, шкет! Освобождай разум! А ты, Кричер, присмотришь!»

Гаррет Антуан подал ему мокрое полотенце, шепнув:

— Оботрись, что ли.

Гарри с благодарностью взял, привычно вытираясь. «На душ времени нет, шкет». Натянул после сухую рубашку и свитер, подумал, что всё равно сходит в душ, время ещё оставалось до завтрака.

— А что в остальные дни? — спросил его Снейп, проводив до лестницы, как и раньше.

Гарри повернулся и поглядел насмешливо:

— Составишь компанию?

— Подумаю, — Снейп шкодливо улыбнулся. — Квиддичный котлован?

— Шесть утра.

— И что в тебе, Гарри Поттер, что не даёт мне покоя? — Снейп глядел прямо в глаза, отчего и у Гарри мурашки поползли по затылку. — Может, в предыдущей жизни мы были братьями?

У Гарри внутри что-то ёкнуло и расплылось теплом. Ему такая безумная идея в голову не приходила.

— Ты ещё больший псих, чем я, — выдал он с кривой усмешкой. — Не забудь, мы не друзья там, наверху. Лучше даже, если будет холодная война. Меня куда-то втягивают, но ты не лезь, не нужно.

— Я сам решаю, что делать и как, — холодно ответил Снейп. — Но ты не волнуйся, брат, будет тебе война, ещё пощады запросишь.

— Может ещё и побрататься хочешь? — хохотнул Гарри, не впечатлившись. — Кровь, раны, клятва, все дела? Тайный союз, шифровки… Не зови меня братом, у меня от этого несварение начинается. Ты Снейп, я Блэк… То есть Поттер. И всё на этом.

— А что в метрике?

— Я в неё не заглядывал.

— Так загляни! А что хотел Дамблдор?

— Ты никогда не угомонишься, да?

— Тайна за тайну! Что хочешь узнать?

— До встречи наверху, мой враг! И ты должен быть чертовски убедителен, Снейп, потому что у меня нахрен пока ничего не получается.

Часть 2. Глава 4

У Снейпа получалось превосходно показывать их вражду и доводить Гарри до желания ржать в голос. А иногда ему становилось страшно. Ведь полный ненависти взгляд зеленоглазого Брюнета было сложно считать притворством.

Вот кому приходилось несладко, так это несчастному Рональду. О дружбе рыжик пока больше не заговаривал, но продолжал упорно следовать за Гарри и садиться с ним за одну парту.

Когда к Гарри прилетела на ЗОТИ первая бомбочка с черепом и костями на круглом боку, Рон едва грудью не бросился на эту штуку. Гарри едва успел его оттолкнуть. Бомбочка затряслась и взорвалась на парте с громким «Бум», а из дырки повалил густой розово-серый дым. Класс заволокло примерно за пять секунд.

Заорали парни, завизжали девчонки, а профессор Квиррел принялся призывать патронуса, но у него явно не получалось. Гарри одним прыжком оказался возле парты Снейпа и на ощупь схватил приятеля за плечо.

— Надолго? — спросил негромко.

— Ещё тридцать секунд, — ответили ему насмешливо. — Старая домашняя разработка, заодно проверил.

— И много ещё таких?

— Достаточно!

— Покажешь?

— Подумаю.

— Змеёныш!

— Львёночек!

За парту Гарри вернулся вовремя. Дым поредел, а после испарился вовсе почти без следа. Только капельки влаги осели на учеников и все предметы.

Гарри слизнул капли с губ — что-то сладенькое и абсолютно безвредное. Иначе язык бы защипало.

Народ притих, все выглядели слегка пришибленными. Даже слизеринцы. Многие вытащили платки и вытирали лица и руки. Кто-то просто рукавом смахивал с лица капли.

На парте перед Гарри осталась лишь мокрая лужица и ни следа той бомбочки.

— Грифы совсем охренели! Что за шутки? — послышалось возмущённое от столов слизеринцев. Вот уж актёры!

— Это змеи! — громко зашептал Рон, сжимая кулаки. — Точно тебе говорю, Гарри!

У профессора Квиррела патронус так и не появился, а тюрбан на голове сполз набок. Профессор его вовсе стянул, рассеянно вытер мокрое лицо размотавшимся шарфом и, пошатываясь, пошёл к доске. Гарри ухмыльнулся, увидев светлый коротко стриженый затылок, прежде чем головной убор был ловко намотан обратно заклинанием. Поттеру даже стало немного досадно, он искренне надеялся, что профессор Квиррел прячет в чалме как минимум змею. Очень уж загадочно эта чалма смотрелась.

— Такие шутки на занятиях недопустимы! — слабым голосом заявил профессор в снова наступившей тишине. — Записывайте тему урока. «Вампиры — миф или реальность?»

Гарри записал и хмыкнул. «Это старый вампир, шкет. Их почти всех уничтожили уже очень давно. Саян просто хорошо шифруется, ну и не хулиганит». Вампир казался унылым тощим юнцом — барменом в Пражском магическом баре. Он укоризненно поглядел на старшего Блэка: «И платит огромные отступные местным властям, маг Сириус. Что желаете заказать на этот раз?» «Мне — пиво по твоему рецепту, старый пройдоха! А мальцу — тот самый сок, он точно оценит». Сок оказался чуть терпким, густым и дивно сладким с едва заметной кислинкой.

Гарри наслаждался каждым глоточком сока, растягивал удовольствие, слушая неспешный разговор наставника с вампиром. Допив сок, Гарри искренне поблагодарил вампира-бармена. Юнец ему улыбнулся, показав здоровенные белые клыки. Гарри отшатнулся, а Сириус радостно заржал. Позже они ещё не раз заходили в этот бар, пока гостили у Мариуса Блэка в Праге. Гарри каждый раз наливали «тот самый сок», а с вампиром Саяном он даже немножко подружился. Оказалось, парню скоро исполнится семьсот тридцать лет. «Что там Фламель, шкет! Вот кто настоящий долгожитель».

По словам профессора Квиррела, вампиров не существовало вовсе. Никогда и нигде. А сущности, за которых принимали вампиров, ничего общего с мифологическими кровососами не имели. Просто бандитские группировки магов-чернокнижников, проводящих тёмно-магические ритуалы с приношением человеческих жертв. Гарри подумал, что Саян бы обиделся на такое определение. Юный бармен чтил память своих братьев, и горевал, что никого не осталось.

Оказалось, что вампиры из клана Саяна рано умирали именно из-за питья человеческой крови, но были отличными бойцами, наёмничали, но служили честно и сражались отчаянно, не жалея собственных жизней, и никогда не пили кровь своих сослуживцев — только вражескую. При этом дети и беременные женщины для вампиров — являлись табу, то есть — неприкосновенны. Жили вампиры недолго — от силы лет триста. Были бесплодны, а обращали кого-то крайне редко, там куча условий должна была сойтись, включая добровольное согласие. Гарри не представлял, кто может добровольно согласиться стать кровососом. Это же ужас-ужас и уже не совсем жизнь. «Умирающие, шкет. Люди, потерявшие всё и всех. Когда уже нечего терять и жизнь не мила. Обещай, что никогда не попросишь Саяна сделать тебя вампиром!»

У Саяна же имелся дефект: едва обращённый, он очень скоро вынужден был отказаться от человеческой крови — его внутренности горели огнём от обычной пищи собратьев. Другое дело — кровь животных. И Саян самолично изобрёл тот самый сок, которым и питался все эти столетия. Гарри понял, что больше не хочет знать состав того сока и вряд ли сможет сделать хоть глоток. Когда Гарри вежливо отказался от очередной порции «элексира вампирской жизни», Сириус поржал и насмешливо осведомился: «Что, шкет, здоровье тебе уже лишним кажется? Не горюй, того, что ты выпил, на пару десятков лет хватит — простуды и прочие болячки тебе не грозят». А после строго-настрого велел Гарри молчать об интересном бармене, а лучше вообще забыть. «Пожалей старика, шкет. Убьют ведь ни за что». И Гарри обещал молчать.

Снейп портил Гарри жизнь как-то без огонька, но не всегда. Подставил, например, ему подножку в Большом Зале, выставив ноги в проход. Чего Гарри стоило «не заметить» препятствие — он и сам не знал. Падать он не любил, но умел и много раз практиковал. Знал, как сделать это картинно, а как поберечься. На пол герой свалился с таким грохотом, словно все кости перетряхнулись. Кто-то из девочек взвизгнул и запричитал, кто-то охнул, некоторые парни матюгнулись. Гарри распластался на полу, пережидая остатки болевых ощущений, хотел уже подняться, как его вздёрнули вверх в несколько рук и усадили за стол гриффиндорцев между Вудом и Стюартом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Жив, мелкий?

— Где болит?

— У него, что, кровь?

— Змеи совсем оборзели!

Гарри прижал к хлюпающему носу чей-то платок и насморочно заверил, что всё в порядке. Вуд наставил на него палочку:

— Убери руки, малой, кровь остановлю.

Гарри превозмог себя, позволяя Оливеру колдовать. Нос сразу очистился и чуть хрустнул, перестав болеть и чесаться.

— Порядок! — усмехнулся Вуд и доверительно признался, чуть повысив голос: — Наловчился после матча латать своим рожи. Флинт так не умеет, ему бы только разрушать.

Грифы вокруг с усмешками выслушали матерный ответ Флинта и преспокойно продолжили завтракать.

Бредя к выходу из Большого зала в компании старших гриффиндорцев, решивших его зачем-то охранять, Гарри даже не слишком удивился, что столкнулись они, не дойдя до дверей, со слизеринцами — Уркхартом, Флинтом и Люцианом Боулом, а впереди трёх боевых магов шествовали хмурые Нотт и Снейп. Гарри внутренне простонал, но свою роль надо было отыграть до конца, он ловко вывернулся из захвата Вуда, рванул к Снейпу и с силой заехал ему кулаком под дых. К счастью, Снейп удар предугадал и успел сгруппироваться. Но согнулся пополам как положено с протяжно-мучительным, «у-у». А в следующий миг ловкой подсечкой он повалил Гарри на пол, и даже успел пару раз врезать в челюсть и в плечо, пока они яростно катались по полу. Гарри тоже успел расцарапать ему шею и подбить глаз.

Не сразу, но старшие опомнились и растащили их, как расшалившихся котят.

— Ещё поквитаемся, слизень, — Гарри, удерживаемый Вудом, сплюнул кровь под ноги Гаррету. Хорошо, без зубов, повезло, считай. Кулак у Гаррета крепкий.

— Надорвёшься, герой, — с холодным презрением не менее экспрессивно рявкнул Снейп.

Гарри очень надеялся, что взгляды, полные ненависти, у обоих удались на славу. У Гаррета точно получилось, Гарри даже испугался, что ударил его слишком сильно, а в груди заныло от сожаления. Словно родного брата ударил.

— А ну заглохли, оба! — рявкнул Уркхарт. — Вуд, претензии есть? Что-то герой у вас больно буйный.

— Угомони своих зверёнышей, Терри, — спокойно ответил Оливер. — Герой в своём праве. Ваш змеёныш помог ему упасть перед ужином.

— Поттер? — Голос Теренса Уркхарта звучал терпеливо.

Гарри опустил глаза и дёрнул плечами.

— Претензии есть?

Гарри усмехнулся окровавленным ртом — сумел скопить слюны из закровившей от удара десны.

— Было бы к кому, — выдал он, нагло поглядев на боевика. — Мне от вашего змеиного факультета ничего не нужно!

Слизеринцы что-то заворчали.

— Ты полегче, малой! — забеспокоился Вуд.

— Раз не нужно, дайте пройти, — невозмутимо отреагировал боевик Терри. Снейпа он крепко держал за плечо.

Вуд тоже Гарри не отпускал.

Когда они уже поднимались по лестнице к Гриффиндорской башне, Оливер Вуд попытался Гарри приободрить.

— Слышь, малой, держись от слизней подальше, — посоветовал он искренне. — Не ты первый, не ты последний. Это не твоя вина, а исторически так сложилось, слизни не любят нас, мы не любим их. Челюсть сильно болит?

Гарри из-под его руки выкрутился и заверил, что всё пучком и даже Костерост не понадобится. Но в комнате он достал флакончик желтоватой мази, честно купленной у Снейпа, и обработал ноющую челюсть, заодно и остальные синяки царапины от падения. «Шрамы не украшают мага, шкет. Простого человека — да, но не мага. Хреновый ты маг, если не сумел свести шрамы».

Утром Снейп как обычно появился на пробежке в котловане. Гарри кивнул ему осторожно, не уверенный, что вчера всё было не взаправду.

— Как челюсть? — первым осторожно осведомился Гаррет.

— Выживу, — буркнул Гарри. — Твоя мазь помогла. А как твой глаз?

— Удар у тебя, Гарри… Реально едва не сомлел. Нам надо бы потренировать показательную драку.

— Потренируем, значит.

— И договариваться заранее…

— Сразу нет, — отказался Гарри в ужасе. — Из меня актёр — такое себе. Не знаю, на что рассчитывал наставник, но лучше мне заранее не знать. И вообще, хорошо же получилось, красиво?

— Красиво, — хохотнул Гаррет. — На некоторое время стоит затаиться, хватит приколов и взглядов. У тебя хорошо получается «страшный взгляд», как посмотришь яростно, так глаза чуть-чуть синеют, и хочется отшатнуться.

— У тебя тоже! — засмеялся Гарри, только сейчас ощутив облегчение — не затаил обиды, по-прежнему на его стороне. — Меня в зал-то пустят или всё теперь?

— Пустят, — фыркнул Снейп. — Флинт с Уркхартом меня прижали к стенке, спрашивают: «Что между вами происходит? Чего не поделили?» «Разминка, — говорю. — Показательное выступление». Мордовороты переглянулись многозначительно, разве что у виска не покрутили пальцем. «Я так и подумал, — сказал Флинт. — Слишком красивая вышла драка». А Уркхарт только головой покачал и говорит: «Вы только не переигрывайте, парни! Одной прилюдной драки пока достаточно. До Хэллоуина — никаких больше показательных выступлений. Максимум — после тренировок с синяками походить денёк раз или два в неделю, да злобно смотреть друг на друга. У вас это хорошо получается». Заверил его, что мы постараемся.

— А что, это мысль! — обрадовался Гарри. — Мазь сэкономим опять же.

Гаррет рассмеялся и шутливо повалил его на землю. Внезапность сыграла на его стороне. Гарри, конечно, вывернулся сразу, вскочил и на шаг отступил.

— Сегодня обойдёмся без спаррингов, — попросил он серьёзно. — После вчерашнего и так не по себе.

— Мне тоже, — так же серьёзно согласился Снейп, приподнимаясь на локтях и глядя снизу вверх. — Без обид, Гарри?

— Без обид.

— Тогда просто побегаем?

— Ага.

Постепенно школьная жизнь входила в свою колею, Гарри привыкал к роли героя, медленно сводя её на нет, как умел. Народ ещё таращился на него в коридорах и большом зале, пальцами тыкали, шептались, но уже без фанатизма. Особо приставучих как-то быстро не стало.

Настроение Поттера, благодаря ежедневным тренировкам, колебалось от «хорошего» до «прекрасного», но расслабляться не спешил. «Постоянная бдительность, шкет! Отдохнёшь на Авалоне!»

Со Снейпом они пару раз появлялись в синяках и обменивались злыми взглядами. Совет Уркхарта оказался отличным.

— Помочь разобраться? — подошёл Вуд к Гарри в гостиной.

— Лишнее, — буркнул Гарри. — Сам справлюсь.

— Ну, сам, так сам, — легко согласился Вуд и отошёл. Но изредка бросал на Гарри обеспокоенные взгляды.

А Гарри немного беспокоила Гермиона. Дважды с начала учёбы Гарри заставал её заплаканной, но девочка только пожимала плечами и уверяла, что всё в порядке. Гарри понимал, что это какие-то девчачьи разборки и не стал бы вмешиваться. Только Гермиона была единственной магглорождённой среди первокурсниц, и это Гарри тревожило не на шутку. Гермиона могла попасть в беду просто по незнанию.

Тренировки с ней проходили успешно. Гарри не наседал, всё же девочка, так что уделял проблеме номер раз от силы полчаса в день. Уже на третий день Герми научилась вызывать палочку в ладонь, медленно, конечно, но уже хлеб. Вот запихивать ещё неделю продолжала вручную. Хотя, в итоге, у неё всё получилось. Упорная малышка, и ему это нравилось. Не ноет, а делает.

Дружбу с ней Гарри всё больше ценил, Гермиона не ходила за ним хвостом, как он опасался, своих забот и занятий у неё хватало. Если не засиживалась в библиотеке, то сидела с книжками в гостиной. Стало приятным бонусом приземляться у её ног перед диваном или креслом, где сидела девочка, и облокачиваться на ее ножки. Можно было даже помедитировать в таком положении. Или сесть на подлокотник её кресла и заговорить о каких-нибудь пустяках.

Он чувствовал, как Гермиона поначалу напрягалась от близких контактов с ним, но осознав, что никаких границ он не переходит, расслабилась и привыкла довольно скоро. В очередной раз, не отрываясь от книжки, она взлохматила ещё больше его волосы и поглаживала так минут пять. Сидя, скрестив ноги на полу на жестком ковре Гарри кайфовал, как дракклов книззл.

— Вы что, пара? — перед ними как-то зависла Лаванда Браун, блестя любопытными глазами.

Сплетница и романтическая особа, Браун была типичным представителем воспитанной в чистокровных традициях девицы. Её палочка хранилась на пояске в изящной кобуре. Обманчивое впечатление недоступности — вынимала её Браун за мгновение, производя при этом впечатление томной красотки. Прятала тоже — как саблю в ножны, красиво и быстро. Её наряд был продуманным до мелочей, артефакты в виде серёг, брошей и колец — смотрелись органично, ничего лишнего. Конфетка, а не девочка, если в целом. Но все мысли её, как на Слизерине — кто, с кем и когда. А в идеале ещё — в какой позе. Правда, в этом девочка не признается, а может и мала пока.

Зато её вопрос мгновенно навёл Гарри на мысль, которая словно витала на поверхности, но ухватить не удавалось. Гермиона не признавалась, но в комнате с девочками явно была напряжённость. Недаром подруга допоздна предпочитала находится в гостиной. А ещё кое-кому могла не понравиться их дружба, чего Гарри немного опасался. Да что там, опасался сильно. Девочка слишком умная, это он понял довольно быстро, вряд ли полагалась герою такая подруга. Но был, был способ, когда узы дружбы разорвать невозможно. В конце концов, директор знал, что Гарри воспитывал Блэк — насквозь чистокровный маг в пятидесятом поколении.

— Гермиона в моей опеке, — коротко пояснил Гарри Лаванде. И как удобно, что именно мисс Браун подошла с таким вопросом — для осенившей его идеи девочка-конфетка была наилучшим вариантом.

У мисс Браун округлился рот в форме буквы «о». Но голос тут же поскучнел.

— И с каких пор? — это был не совсем праздный вопрос, скорее традиционный. Отвечая на него, ответственный опекун закреплял связь с подопечным.

— С сегодняшнего дня, — твёрдо ответил Гарри.

— Вот даже как! — манерно ответила Лаванда. — Для тебя это действительно хорошо, Гермиона. Поздравляю.

Она наверняка хотела сказать, что «слишком» хорошо. Но сдержалась, девочка-конфетка.

— Спасибо! — предельно вежливо ответила Гермиона, хотя явно ни жмыра не поняла. Это Гарри в ней тоже восхищало — умение подруги всегда быть невозмутимой и спокойной, не жаловаться, и доверчиво поддерживать его, какую бы дичь Гарри ни нёс. Правда, после всегда вежливо требовала объяснений.

Гарри одобрительно улыбнулся Лаванде. Та мило покраснела и поспешно отошла к своим подружкам. Новость заслуживала немедленного обсуждения. Через полчаса вся гостиная была в курсе нового статуса Гермионы Грейнджер. Чистокровные дамы кисло улыбались, кто-то из парней поглядывал на Гарри с завистью — мало кто мог себе позволить подопечную, да ещё такую хорошенькую — не настолько были богаты или не настолько свободны в подобного рода финтах — отцы, надо полагать, не похвалят, а то и проклянут. Вот если бы эти гаврики не опеку предложили магглорождённой, а покровительство, то их бы даже похвалили. Маглорождённые недоумённо пожимали плечами. Правда, их было меньшинство — один-два на каждом курсе.

— Что это было, Гарри? — наблюдательная Гермиона не могла не задать этот вопрос, когда они устроились в библиотеке за написанием очередного эссе. — Я не стала, случайно, рабыней чистокровного мальчика? Или его официальной любовницей?

— Нет, Гермиона, — развеселился Гарри. — Но мыслишь в верном направлении. Твой статус изменился. Теперь ты не просто сама по себе гриффиндорская умница, теперь ты со мной связана.

— Слушаю тебя внимательно, — Гермиона забыла о книге и повернулась к нему, тревожно глядя в глаза. Она действительно умела слушать и анализировать.

— Опека — это то, о чём может только мечтать маглорождённый в мире магов. Но никогда не оценит, потому что любые отношения в магическом мире кажутся магглорождённому дикими, отсталыми и несправедливыми. Менталитет к одиннадцати годам уже сложился, равноправие и все дела. В мире магии равноправие — сродни ругательству. Чаще же всего, максимум, что предлагают магглорождённым — это покровительство, и это совсем не круто, и действительно сродни рабству. Чаще всего, с покровителем придётся делить постель, тут ты прямо угадала. Ну и полное подчинение во всём остальном. А покровитель будет тебя защищать, как свою собственность, может даже продать другому магу.

— Примерно поняла, — покивала Гермиона. — Ужас какой. В чём же принципиальные отличия опеки от покровительства?

— Их несколько, — пояснил Гарри, радуясь адекватной реакции девочки. Ну ведь умница. — Спать со мной ты не обязана. Быть рабыней — тоже не нужно. Я просто обещаю тебе свою защиту и возможность в дальнейшем войти в мою семью на положении равной. По сути — та же дружба, только официально оформленная. Мне это ничем не выгодно, кроме того, что ты, и так, делаешь как друг — поддерживаешь и тоже заботишься обо мне. Но теперь каждый призадумается прежде, чем тебя обидеть или распустить о тебе грязные сплетни. Потому что знают, что это всё равно, что обидеть меня. Ну и я о тебе позабочусь, если лишишься дома и родных, но это так – само собой, и конечно, я желаю твоим родителям долгой жизни и процветания.

— Звучит не так страшно, — пришла к выводу Гермиона. — Что ещё я должна знать, чтобы не поставить тебя в неловкое положение?

— Ну…, — Гарри лукаво улыбнулся. — Я должен одобрить мальчика, с которым ты решишь встречаться. А тем более — жениха. Но я уверен, что ты выберешь кого-то достойного.

— Действительно, старомодно, — задумчиво покивала Гермиона. — Моего согласия не требовалось?

— По-честному, нет. Будь ты хотя бы полукровкой, другое дело. Но я-то тебя спрашивал, помнишь? Мы по-прежнему просто друзья. Можем поругаться, но мириться придётся в любом случае. И самое главное — теперь никто и никаким боком не сможет заявить на тебя права, тоже вот так — не спрашивая. Никто не сможет разорвать наши отношения, опека — это святое. Даже никакой контракт подписать не заставят, а если и заставят, то без моей подписи он не будет иметь силы. И да, ещё маленький нюанс: пока маглорождённые или сироты без рода и племени учатся в Хогвартсе, их опекуном является директор Дамблдор. Твой опекун теперь сменился. И директор больше не имеет над тобой власти. Учитывая, что я-то никакой власти над тобой иметь не намерен, мне нужен друг и соратник, иногда советчик, иногда просто добрая девочка, которая посочувствует. А для тебя быть в таком статусе — сплошная польза.

Гарри умолчал, что теперь Сириусу придётся выложить кругленькую сумму за обучение в Хогвартсе Гермионы Грейнджер, для которой закончились бонусы от директорской опеки. Но и выплачивать в последствии долги директору за его доброту не придётся. А ещё Гермиона защищена теперь от откачивания магии, что тоже как-то связано с директором по мнению Сириуса.

«Маглорождённые, шкет, раньше были грозной силой, и чистокровным было за счастье ввести такую магиню или мага в свой род — свежая кровь и всё такое. Но что-то происходит нехорошее последние пятьдесят лет — маглорождённые почти подчистую едва тянут программу, которую упрощать уже некуда. Попечители считают, что магия магглорождённых вырождается, прошло их время. А может быть, кому-то просто не нужны сильные магглорождённые».

— А ты можешь заставить меня выйти за кого-то замуж? — заинтересовалась Гермиона.

Дамблдор мог, как опекун, но пугать этим девочку не нужно — уже не грозит. Причём директор запросто мог повлиять на выбор мужа Гермионы так заранее, постепенно и тонко, что мисс Грейнджер считала бы, что сама сделала выбор, идя в пасть какому-нибудь мерзавцу, как бык на верёвочке. Гарри тоже сможет такое провернуть через несколько лет, но насилие над личностью, наравне с легилименцией претило Поттеру.

«Тёмный Лорд, шкет, был вторым по силе легилиментом в Британии. Он запросто мог проникать в головы подопечных и менять там предпочтения, склоняя боготворить его добровольно или стать садистом и убийцей. Пакость страшная и запрещённая, но кто бы стал грозить пальчиком Тёмному Лорду? Чуешь, шкет? Всего лишь опека — а сильнее даже покровительства в умелых руках».

— В теории — мог бы, — ответил Гарри со вздохом. — Но я заставлять не стану, попробую уговорить — и только в том случае, если сама никого не найдёшь. Моя обязанность поспособствовать твоему удачному замужеству. Но в таком случае, постараюсь учесть твои вкусы и предоставить выбор.

— И на том спасибо, — фыркнула Гермиона, снова придвигая к себе книгу. — Патриархат во всей красе. Но я вынуждена сказать тебе спасибо, Гарри. Не хотелось бы вдруг оказаться… по незнанию, понимаешь. Это страшно. Маглорождённые, которые лишены всех прав. Я пока до конца это не осознала, прости. Должны быть книги, где всё это описывается…

— Ты не найдёшь таких книг, — Гарри сочувственно погладил её по руке. — Подобную литературу можно найти только в частных библиотеках. Знания маги оберегают не хуже своих богатств и наследников. Но у тебя теперь есть друг, которого можно спросить о чём угодно и получить честный ответ.

— Тебя не магглы воспитывали!

— Да уж, — фыркнул Гарри. — Стоило ожидать, что ты это поймёшь. Но для всех — магглы. Как моему другу, тебе лучше хранить мои тайны.

Гермиона прониклась, во всяком случае несколько дней она пребывала в глубокой задумчивости, зарывалась в талмуды, глотая их пачками, на уроках напоминала свежего зомби, а иногда несвежего зомби, но все задания выполняла на отлично. Гарри теперь садился за парту с Гермионой по праву опекуна, и даже Рон не смог возразить — наверное, братья его просветили. Пришлось ему пересесть к Невиллу.

Но однажды это состояние у девочки прошло. Она подкараулила Гарри рано утром в гостиной, ещё не было шести, когда он собирался на пробежку.

— О, Гермиона, — обрадовался он девочке. Гарри так и не придумал, как её растормошить, заставить быть прежней. — Доброе утро, ты чего так рано?

— Вчерне исследование своих преимуществ, как твоей подопечной, я закончила, — торжественно объявила его куколка. — Действительно информации на эту тему преступно мало. Тем не менее, что ты мне посоветуешь, как опекун, для развития моей магической силы. Говорят, для магглорождённых, школьная программа — это потолок. Никаких звёзд с неба хватать не можем. Никаких особенных даров магии нет, ни поддержки рода, поэтому всё плохо. Это так?

— Вау! — широко улыбнулся Гарри. — Я думал, эти вопросы ты задашь года через два – три. Но тем лучше. Во-первых, ты уже не совсем магглорождённая в обычном смысле. То есть, у тебя действительно есть некие преимущества в плане магической силы. Но сразу предупреждаю — легко не будет. Придётся тебе написать родным, что на осенние каникулы ты не приедешь, заберу тебя домой и проведём ритуал родства, чтобы ты могла получать ту самую родовую поддержку. Возражений нет?

— Я согласна, — кивнула Герми спокойно. — А что ещё?

— Медитации, Гермиона, медитации и ещё раз медитации. Долгие, нудные и противные. Начнёшь с сегодняшнего дня, я покажу, — Гарри должен был это проверить, почему-то медитации магглорождённым вообще не давались последние полвека. Даже предмет такой отменили, чтобы это не бросалось в глаза. И если у Гермионы получится медитировать, всего лишь сменив опекуна, то Сириус точно кругом прав в своих предположениях. — Сначала ничего не получится, это нормально, но постепенно втянешься. Это прокачивает твою магию, помогает развиться магическим каналам, стабилизирует магическое ядро. В итоге, станешь самой сильной магиней из магглорождённых, а то и сильнее некоторых полукровок. Но это на первом этапе только медитации, позже прибавятся ритуалы и многое другое. Нахрапом взять всё не выйдет, становление будет происходить постепенно. Готова к такому?

— Пока нет, но подготовлюсь, — покивала девочка. — Беги на свою тренировку, а я пока почитаю про медитацию — в одной из книг был целый раздел.

Гарри не был уверен, что такой научный подход хорош, но, если девочке будет так легче, почему и нет.

Бегая рядом со Снейпом по котловану для квиддича в то утро, Гарри мысленно сочинял письмо наставнику. Сириус будет в ярости от его самоуправства, но Гарри нужна была команда. Да, придётся раскошелиться, обучение в Хогвартсе стоило очень дорого, но для Блэка — это не проблема. Ритуал родства не сделает Гермиону Блэком — просто родственницей, взятой под опеку, так что и тут Сириус не так много теряет, да, родовая магия поддержит девочку, но это настолько малый отток, что и не почувствуешь. Это сейчас остались из рода только Сириус и Гарри, а раньше родовая магия питала огромное количество Блэков и их подопечных.

Главный же аргумент Гарри состоял в том, что умная и неиспорченная чистокровными узкими идеями Гермиона — хорошее приобретение для будущей команды. «Один — в поле не воин, шкет, если ты не сам Мерлин».

Вторым на такую роль Гарри осознанно выбрал тайного приятеля Снейпа. Если кто-то их и видел в такую рань, то вряд ли смог бы опознать. И Гарри, и Гаррет одевались в одинаковые безликие тёмно-серые крутки и такие же штаны. На голову накидывали глубокие капюшоны. Сначала разминались, потом бегали, потом отрабатывали противоборство — чаще всего без магии. Возвращались через квиддичную раздевалку, где наскоро принимали душ и переодевались в заранее принесённую чистую одежду. После чего возвращались в школу разными путями.

Дураков просыпаться в такую рань не наблюдалось, но Гарри бдительность не терял и Снейп тоже.

Иногда они просто молчали, иногда перекидывались ничего незначащими фразами. О серьёзных вещах временно по обоюдному решению не заводили разговоров.

Снейп, хоть и понимал толк в тренировках, был сильным и ловким, легко проходил полосу препятствий, но всё же таким фанатом, как Гарри, не являлся. Зачастую Гаррет Антуан, особенно во время тренировок в зале, предпочитал роль наблюдателя. В один из таких «ленивых» дней в тренировочном зале, Гаррет выпросил у Гарри как-то очень легко его очки, и всю тренировку псевдогероя созерцал приятеля в натуральном виде.

— Знаешь, — очень задумчиво сказал Снейп, подавая Гарри мокрое полотенце и возвращая очки. — Вот в таком ракурсе твои тренировки смотрятся очень органично. Боевой маг, без вариантов. А в более цивильном виде — ты действительно похож на ловкую обезьянку и, прости, пародию на боевого мага. Хотел бы сказать, что завидую твоему воспитанию и его результату, но нет. Я слишком люблю свою семью, и достаточно доволен самим собой и своей жизнью. Не представляю жизнь без матери. Ни у кого такой нет, я серьёзно. И у меня лучшие братья и сестра.

— Верю, — беспечно ответил Гарри, натягивая рубашку и поправляя шнуровку у горла. Внутри же поселилась злость на самого себя — завидовать Снейпу он не имел права. Сириус — лучший, кто бы чего не говорил. — Пойдём, Снейп.

— Не сердись, — нагнал его Гаррет и внезапно положил руку на плечи, обняв за шею. Идти так было не слишком удобно, но Гарри вдруг охватило необъяснимое тепло от этого простого дружеского жеста, в районе сердца что-то тянуло, а в горле образовался ком. — Я не хотел тебя расстроить. Прости, Гарри.

Гарри только чуть пожал плечом, не отвечая, и Снейп тоже замолчал, но не отпустил свою хватку, пока не дошли до лестницы.

— Знаешь, — со смешком сказал Снейп, отстранившись и разведя руками. — Дракклы всё раздери, но я не могу выкинуть из головы твои слова.

— Побрататься хочешь? — усмехнулся Гарри. — Это успеется, Снейп, мы не настолько хорошо друг друга узнали.

— Пожалуй, — его зелёные глаза перестали светиться теплом.

Гарри ощутил с болезненной чуткостью, как приятель весь отстранился.

— Мне нужна команда, — вырвалось у него. — Пока у меня только Гермиона, ты её видел. Теперь она в моей опеке.

Снейп тихо присвистнул.

— Ты серьёзно? А Блэк тебя не прибьёт за растраты денег и магии?

— Понятия не имею, — развёл руками Гарри. — Хотел позвать и тебя.

— В свою опеку? — усмехнулся Снейп.

— В свою команду. Ты волен отказаться, я не перестану с тобой бегать и разговаривать.

Гарри не лукавил, он привязался к Снейпу, стал зависим от их встреч и даже от пикировок на уроках, где оба практиковались в злой иронии и сарказме.

Снейп сунул руки в карманы и ненадолго замер, глядя в сторону. Когда снова поглядел на Гарри, в его глазах светились смешинки. Он решительно протянул руку.

— Друзья?

— Друзья, — Гарри улыбнулся во весь рот. Дружба магов, признанная обоими, иногда становилась куда важнее, чем родня. — Команда из трёх человек — это уже круто.

— И по-прежнему враги на глазах у всех?

— Злейшие, — покивал Гарри. — Раскрывать карты — преждевременно.

— Тоже так думаю. Директор больше не вызывал?

— Пока нет, — Гарри помрачнел. — Не знаю, что делать с Роном. Мне кажется, его кто-то нарочно заставляет со мной дружить и чем-то очень заманчивым мотивирует.

— Подозрения, кто — есть?

Гарри многозначительно поиграл бровями. К сожалению, их общение прервал Филч со своей кошкой, пришлось спешно расходится. Не ночь уже, конечно, но не хотелось, чтобы их видели вместе.

— Доброго утра, мистер Филч, — вежливо поздоровался Гарри, поднимаясь по лестнице. — Как поживаете?

Филч полоснул его недоверчивым взглядом и молча прошёл мимо, слегка прихрамывая на правую ногу. «Самое обидное, шкет, что нашу карту мародёров конфисковал завхоз Филч. Представится случай — поройся в его каморке. Очень может тебе пригодиться».

Гарри забежал в комнату, чтобы захватить сумку и переодеться. На завтрак можно было и пораньше пойти.

В комнате сел на кровати заспанный Рон, протирая кулаками глаза.

— Гарри, — он смачно зевнул. — Ты чего не спишь?

Гарри пожал плечами, быстро собирая в сумку необходимое и сверяясь с расписанием. Увидел урок полётов уже в субботу, то есть завтра. А нынче в расписании первой парой стояло Зельеварение. Впервые за две недели. Миссис Забини Гарри, конечно, уже видел много раз — та эффектная брюнетка, сидевшая за преподавательским столом между Авророй Синистрой и Помоной Спраут. А на Слизерине вместе с Гарретом учился её сын, кудрявый симпатяжка Блейз Забини.

Слухи ходили разные о красавице, вплоть до обвинений в смерти семи бывших мужей доходило. Некоторые её за глаза прозвали отравительницей. Но Гаррет уверял, что Джессика Забини прекрасный преподаватель, лично подготавливала его к школе. А ещё была крёстной Ники, сестры Гаррета. Как декан, Снейпу она тоже нравилась.

Гарри рассчитывал составить о ней своё мнение на уроке.

Рон умудрился успеть помыться и одеться, пока Гарри одевался. Догнал его ещё в гостиной.

— Пойдём вместе, Гарри! — попросил отчаянно.

— Не возражаю, — Гарри действительно было всё равно.

Завтрак проходил весьма мирно, Гарри с удовольствием уплетал пшённую кашу, засыпав её сахаром почти полностью. Благо, сахарницы и солонки на столе присутствовали.

Всё испортила противная школьная сова, которую Гарри очень захотелось прибить. Совы вообще вели себя нагло, разнося почту во время завтрака. Эта тварь ещё и кишечник свой опорожнила прямо в центр усыпанной сахаром каши, прежде чем скинуть послание.

Гарри готов был убивать, а Рональд так захохотал, что у него на глазах выступили слёзы.

Полоснув его яростным взглядом, Гарри развернул клочок пергамента. «Жду тебя, мой мальчик, в своём кабинете. Приходи после завтрака. Пароль: лакричная палочка. Директор Дамблдор».

Гарри невольно оглянулся на слизней и встретился взглядом с Гарретом. Потом сунул в карман пару плюшек и решительно направился на выход под крик Рональда: «Гарри, ты куда?». Всё равно аппетит был окончательно испорчен.

Часть 2. Глава 5

Не зря Гарри поспешил к директорскому кабинету. Перед смертью не надышишься и всё такое. Тем более он уже столько дичи натворил, что было странно молчание директора. Даже напрягало, что помалкивает. Никаких идей, что говорить и как себя вести у Гарри не было. И что ждать от Великого человека, тоже ясно не было.

— Проходи, мой мальчик, присаживайся, — за очками-половинками поблёскивали голубые глаза старика. Директор стоял у клетки с отвратительного вида птичкой и кормил её огненными зёрнышками — те взрывались, падая на почерневшее донышко клетки. Феникс остервенело склёвывал светящиеся от жара уголки и курлыкал.

«Ничего красивого в фениксах ты не увидишь, шкет. Ужасно своенравные и зловредные птицы. Хотя… некоторые досужие умы полагают, что Феникс — отражение души владельца, когда живёт в неволе».

— Видишь ли, Гарри, — заговорил профессор, когда мальчик устроился в глубоком кресле, почти полностью в нём утонув. Он всё ещё не смотрел на Поттера, полностью занятый кормёжкой своего неприятного питомца. — Я позвал тебя по весьма печальному поводу.

Гарри задохнулся от животного страха, решив, что речь идёт о смерти Сириуса. Еле смог удержаться от вопроса, от крика, от желания поторопить медлительного директора.

— Молчишь? — в голосе старого профессора звучала добрая усмешка. — Думаю, ты и сам понимаешь, что поступил необдуманно, поддавшись влиянию не совсем умных людей.

Гарри захлопал глазами, выплывая из кровавого марева — фантазии как погиб последний из Британских Блэков слишком ярко нарисовались перед внутренним взором.

Оказалось, директор уже стоит перед ним, сложив руки на животе, и наклонившись, заглядывает в глаза.

— Тебе плохо, Гарри?

— Всё в порядке, профессор, — прохрипел Гарри от переполнявших его эмоций. Его серьги в ухе чуть нагрелись, но почти сразу остыли. — Я не понимаю…

— Речь идёт о твоём дерзком… — директор выпрямился и медленно пошёл к креслу за высоким столом, уставленным десятками удивительных предметов. — …и не побоюсь этого слова — вопиющим поступке. Не далее, как вчера, ты провёл незаконный обряд, приняв под своё покровительство магглорождённую ученицу.

— Под свою опеку, — буркнул Гарри, медленно выдыхая. — Это обычная практика, профессор, Дам…

— Молчать! — громкий крик великого человека заставил Гарри вжать голову в плечи. Но продолжил Дамблдор очень мягко, едва слышно. — Сейчас, мальчик мой, тебе придётся самостоятельно исправить свою ошибку…

Директор поставил локти на стол и сцепил кончики пальцев.

Гарри молчал, не желая больше нарваться на такой леденящий душу крик.

— Нет ничего хуже, Гарри, чем следовать замшелым и опасным традициям чистокровных, которые давно изжили себя и недопустимы ни под каким видом. И в которых ты, в силу возраста, многого не понимаешь.

«Никогда не доказывай, шкет, что ты умнее и осведомлённее оппонента. Вполне возможно, оппонент просто выводит тебя на эмоции» «Людей, которых обуревают сильные чувства: страх, гнев, ненависть и другие; легко заставить совершить необдуманные, а часто губительные поступки».

— Я говорю о твоём своеволии — попытке перетянуть под свою опеку девочку, ничего не понимающую в традициях чистокровных, и которая уже находится под опекой достойного человека.

Гарри хотел было возразить, но промолчать заставило взметнувшееся пламя в камине. Директор тоже замер, приоткрыв удивлённо рот. А из камина в кабинет вышагнул Блэк, стильно одетый в укороченную дуэльную мантию, черные кожане штаны, и красную как кровь рубаху. Чёрные кудри убраны в хвост, синие глаза сверкают весело и зло, а на лице саркастическая усмешка.

Гарри едва не заорал от счастья. А ещё неимоверным усилием воли себя остановил — бросаться на шею наставника было очень глупо в его возрасте.

— Сириус! — потрясённо воскликнул директор, словно не мог поверить своим глазам. В этот момент Гарри был с ним почти солидарен. — Но как же… Я тебя не звал.

— Меня не надо звать, директор, я сам прихожу, — блеснул белоснежными зубами синеглазый брюнет. Он неспешно доставал из карманов кожаных брюк здоровенные мешки с золотом — несколько монет высыпались из развязавшейся горловины. — Семь тысяч галеонов, уважаемый сэр. Кажется, столько стоит образование студента Хогвартса за семь лет учёбы.

— Я не понимаю, Сириус, — повысил голос директор. — Если это за Гарри, то его обучение было полностью оплачено ещё до его рождения его дедом.

— Я в курсе, директор, — холодно ответил Блэк, а потом расширил глаза, словно только что заметил в кабинете воспитанника. — Гарри? Что ты здесь делаешь, шкет?

У Гарри потемнело в глазах от невероятного облегчения. Блэк же быстрым шагом пересёк кабинет, выдернул Гарри из кресла, поставив перед собой и воззрился строго и недоумённо.

— Зачем ты надоедаешь директору Дамблдору, очень занятому и важному человеку? — отчитал он сурово. — Всё, что тебе необходимо, нужно просить у меня.

Сириус подмигнул, а Гарри сглотнул появившийся в горле ком.

— Это я позвал мистера Поттера! — послышался недовольный голос директора. — Сириус, я до сих пор жду объяснений. Когда я предлагал тебе помочь школе, я не имел ввиду оплату учёбы Гарри…

— Позвали сами? — резко обернулся Сириус к Дамблдору. — А по какому поводу, извините?

— Гарри совершил нехороший поступок…

— Так-так, — прервал его Сириус. — Это суд? Где его декан? И почему, дорогой директор, вы не позвали меня, как его законного опекуна.

— Всё не настолько серьёзно, Сириус, мальчик мой…

— В каком месте я мальчик, директор? — неприятно осклабился наглый Блэк. — Но вы продолжайте, продолжайте, глубокоуважаемый сэр! Что за пустяк заставил вас вызвать моего подопечного без сопровождения деканом и мной? И почему мой парень бледен до синевы, если это действительно не настолько серьёзно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Видишь ли, Сириус, — раздражённо произнёс директор. — Я как раз собирался оповестить Минерву, чтобы зашла ко мне.

— Но не меня?

— Но ты даже не кровный родственник! — возмутился директор. — Ближайшая родственница Гарри — его родная тётя по матери. Она не может прибыть в Хогвартс, не будучи волшебницей.

— Как удобно, не правда ли? — хохотнул Блэк. — Не мелите ерунды. Вам прекрасно известно, что Гарри находится под моей опекой.

Повернувшись к Гарри, Блэк взял его за плечо и подвёл к диванчику. Сел сам и дёрнул на себя воспитанника, сразу приобнимая за плечи и притягивая ближе.

— Давно не виделись с пацаном, директор, не обращайте внимания. Так что за пустяковое дело, могу я узнать?

Гарри с трудом делал спокойное лицо, стараясь не показать своего полубредового состояния. Ком в горле поселился надолго, сглотнуть, хоть убей не получалось. Каменное тело наставника казалось горячим. И Гарри грелся в его тепле, словно малыш, и стыдно не было ни капельки. На миг даже стало интересно, обнимает ли старший Снейп Гаррета, и если да, то как часто?

— Всё неплохо, Сириус, мой… дорогой друг, — заговорил директор душевным тоном. — Гарри — замечательный ребёнок, профессора им довольны. И то, что участвует в драках, так дело молодое. Ты не мог бы отпустить Гарри, ему же так неудобно и кресел тут много.

Дамблдора тут же захотелось прибить с особой жестокостью, несмотря на ужас, что он внушал.

— Тебе неудобно, шкет? — спросил Блэк невозмутимо, наклонившись к Гарри.

— Нормально, — прохрипел Гарри и вцепился пальцами в руку наставника, обнимавшего его за плечи. Да гори оно всё в синем пламени!

— Ему нормально, — хохотнул Блэк и прижал его ещё чуточку ближе. — Так что за пустяковая, директор? Что такого натворил мой ребёнок, что его позвали без сопровождающих?

Гарри похолодел. Он так и не написал Блэку про Гермиону. Совершенно вылетело из головы!

Директор выглядел недовольным и даже не пытался больше применять легилименцию — серьги на ухе Гарри оставались холодненькими. Ну да, при Блэке-то!

— Во-первых, прости меня Сириус, но ты что-то путаешь, — директор покачал головой, якобы сочувствуя. Гарри уверен был, что директор в этот момент с трудом скрывал торжество. — Это не твой ребёнок, а сын Джеймса. Ты же всего лишь наставник мистера Поттера. Временный, надо полагать.

— Что вы, директор Дамблдор, — вкрадчиво ответил Блэк — Я магический опекун Гарри со всеми вытекающими.

«А ещё отец!» — мстительно подумал Гарри, забыв о легилименции. Но Дамблдор их точно не читал, он недоумённо смотрел на Блэка.

— Да? — наконец спросил директор, явно сбитый с толку. — Но вообще-то, Гарри сирота. И по сложившейся традиции, именно я являюсь опекуном всех сирот и магглорождённых на время обучения в Хогвартсе.

— Поглядите списки своих подопечных, директор, — пожал плечами Сириус. — Уверен, что имени Поттера там нет и быть не может. Магическое опекунство разорвать или обойти невозможно, увы. Даже вам, даже министру магии это неподвластно.

Директор вынул из стола узловатую магическую палочку и направил её на стеллаж. С помощью Акцио призвал нужный документ и, бросив на Сириуса несколько злорадный взгляд, принялся изучать список на пергаменте.

Через минуту он поднял голову, темнея лицом.

— Ничего не понимаю. Здесь какая-то ошибка! Нет не только Гарри, но и…

— И кого-то ещё? — слишком вежливо поинтересовался Блэк — значит, он уже знал ответ. Но откуда?

Дамблдор раздражённо убрал свиток в ящик стола.

— Дело в том, Сириус, что я именно поэтому позвал Гарри, чтобы во всём разобраться. Ни о каком суде речи не шло. Твой ученик несколько поспешил, совершив довольно странный и весьма опрометчивый поступок, — директор сплёл пальцы рук и немного похрустел ими, глядя укоризненно из-под очков-половинок. Сириус лишь улыбался с прищуром, не пытаясь его торопить. — Вполне возможно, по незнанию или по чьему-то не очень умному совету, Гарри взял под опеку магглорождённую девочку, Гермиону, которая совершенно не нуждается в таком защитнике. В принципе ни в каком защитнике не нуждается и уже находилась под моей личной опекой. Я был удивлён и расстроен таким легкомысленным поступком. И я был уверен, что подобные нелепые традиции давно изжили себя. Ладно, за пределами школы осталось много необразованных магов, живущих жёсткими древними постулатами, которые давно уже пора изменить в соответствии с реалиями современного мира! А то и упразднить. Но в школе, в лучшей магической школе Британии! Это совершенно недопустимо! Это варварство. И я собираюсь оспорить данное самоуправство.

— Я в курсе этого события, директор, — спокойно сообщил Блэк. — И дело действительно пустяковое, тут вы правы. Традиция брать под опеку магглорождённых весьма древняя и уважаемая, никто её не отменял. И вы сами отлично этим пользуетесь — взгляните на список. Другое дело, что за подопечных вносит плату за обучение опекун. Деньги перед вами, какие ещё вопросы?

— Нельзя взять под опёку девочку, у которой уже есть опекун, — рассердился директор, но как-то вяло.

— Можно, — небрежно возразил Блэк. — Если опека такого рода, как у вас — не озвучена должным образом при свидетелях, не доведена до подопечных. Впрочем, сами видите, в списках ваших подопечных больше нет мисс Гермионы Грейнджер. Не так ли?

Гарри и восхищался, и недоумевал — ну откуда Блэк всё узнал?

— Девочка хоть хорошенькая, шкет? — хохотнул наставник, поглядев на Гарри ласково. Это конечно ничего не значило, мог потом и ремня всыпать, но сейчас Гарри решил взять от ситуации всё — когда ещё Сириус его вот так обнимет? Быть может никогда после услышанного.

— Но Сириус! — возмущённо воскликнул директор.

— Куколка, сэр! — с облегчением улыбнулся Гарри наставнику.

— Ну так пригласите сюда эту куколку, директор, — Блэк растрепал ещё больше вихры Гарри. — Я должен оценить вкус своего наследника! И разобраться во всем этом деле.

Директор нахмурился, но вызвал эльфа щелчком пальцев.

— Доставь сюда мисс Грейнджер! — раздражённо велел он трясущемуся домовику.

Странный эльф тут же исчез. Гермиона появилась в кабинете спустя несколько секунд с палочкой на изготовку. Гарри за неё испугался, с таким страхом девочка оглядывалась вокруг. А потом увидела Гарри и так облегчённо вздохнула, так легко убрала палочку в чехол, что он невольно широко ей улыбнулся. Девочка тут же расправила плечи, становясь спокойной и собранной. Впору было гордиться.

— Здравствуй, Гермиона, — довольно строго сказал директор. — Перед тобой мистер Блэк, наставник Гарри и его… опекун. Тебя пригласили, чтобы разобраться в недоразумении…

— В каком, профессор? — спокойно осведомилась Гермиона. — Ой, здравствуйте, мистер Блэк.

— Как я понял, девочка моя, — директор уставился на Гермиону слишком уж ласково, и говорил как со слабоумной, по мнению Гарри. — Тебя невольно втянули в неприятности. Мы здесь, чтобы разобраться с незаконной опекой, в которую втянул тебя по наивности в силу возраста Гарри Поттер. Уверен, что даже вашего согласия не спрашивали!

— Гарри спросил, — уверенно ответила Гермиона. — И я согласилась.

— Он точно не применял к вам каких-либо заклинаний? Есть свидетели вашего добровольного согласия? — директор явно давил на девочку. — Видишь ли, моя девочка…

— Ну хватит! — перебил его Блэк, состроив довольно серьёзную мину. — Она больше не ваша девочка, а с вашего позволения — моя. Подойдите ко мне, мисс Грейнджер! Ближе. Гарри объяснил вам, что значит быть его подопечной?

— Подробно, сэр! — Гермиона подошла и стояла перед Блэком как примерная ученица, спокойная и милая, но губы у неё подрагивали — боится директора? — Я задала вопросы, и Гарри на все ответил.

— Здесь и сейчас, — повысил голос директор. — Мисс Грейнджер! Вы можете отказаться от этого покровительства! Если Гарри запугал или заставил вас, мистер Блэк может…

— Не может, — перебил его снова Блэк тихо и твёрдо. — И это не покровительство, не путайте. С вашего позволения, директор, я скажу несколько слов мисс Грейнджер! Послушай меня, девочка, раз уж так вышло, что ты теперь под моим патронажем, как подопечная моего… Гарри. Гермиона? Правильно? То, что сделал Гарри Поттер — магическое признание опеки — это навсегда, но не является приговором. Напротив, если вы достаточно умны, трудолюбивы и целеустремлённы, если примете традиции и обычаи магического мира, то к совершеннолетию сможете стать по настоящему сильной и обученной волшебницей. Разве это плохо?

— Это моя мечта, сэр! — глазки у Гермион восторженно загорелись. Теперь она смотрела на Блэка с нескрываемым восхищением. — Я очень буду стараться. Очень! Обещаю!

— Умница, — похвалил Блэк. — Есть ли у тебя претензии к опекуну?

— Нет, сэр! — Гермиона покосилась на Гарри и уголки её губ чуть загнулись вверх. Ей наверняка было страшно, несмотря на открывшиеся перспективы, но держалась девочка прекрасно. — Мы друзья, сэр.

— Это славно, потому что отменить, как я уже сказал, ничего невозможно, — мягко сказал Блэк, серьёзно глядя на девочку. — Как и оспорить. Директор немного ошибся, обещая то, что в принципе невыполнимо. Но его можно понять — ситуация не совсем обычная, мало кто из полукровок, а иногда из чистокровных, лишённых нормального воспитания, знает суть этого обряда.

— Я попрошу, мистер Блэк!

— Не просите, директор. Благотворительностью я не занимаюсь.

— Ты не договариваешь, Сириус, — чуть спокойней сказал директор. — Я знаю, что любую опеку можно разорвать. Даже магическую.

— Да, конечно, директор, — холодно согласился Блэк. — Я мог бы разорвать узы своего… ученика и его подопечной, но не стану этого делать. И вы знаете, почему. Себя мне не жалко, ну получил бы откат, потеряв большую часть магических сил, и хер бы с ним, достаточно останется, чтобы наколдовать себе стакан воды. Но на мне несовершеннолетний подопечный, мне его ещё вырастить нужно, каждая капля магии на счету. Так что даже не начинайте, Дамблдор, я не стану этого делать. И вы заставить меня не можете. Уже не можете.

Гарри стало страшно от их борьбы взглядами.

— Ну что ты, Сириус, — Дамблдор вдруг улыбнулся очень добродушно и расслабленно. Ну просто добрый благодушный дед. — Прости, старика, но я не мог не проверить, серьёзно ли ты относишься к поступку Гарри.

Сириус кивнул:

— Спасибо, директор Дамблдор. Очень поучительно. Гермиона, я вижу, ты достаточно сообразительная девочка, у тебя ещё остались вопросы ко мне в свете всего сказанного?

— Только один, сэр, — вежливо ответила Гермиона, с какой-то доверчивой робостью глядя на Блэка. — Если вы опекун Гарри, а Гарри мой, то кто я для вас?

— Отличный вопрос, — одобрительно поглядел на неё Сириус. — Ответишь своей подопечной, шкет?

— Мой наставник для тебя — глава рода, к которому ты теперь принадлежишь, — промямлил Гарри, пряча взгляд. — Его можно звать патрон, сэр или мистер Блэк. Ты можешь обратиться за помощью или с вопросом не только ко мне, но и к патрону.

— Я поняла, — кивнула немного потерянная Гермиона. — Больше вопросов нет.

— Но! — Директор всплеснул руками. — Я хочу поговорить с мисс Грейнджер.

— Больше вопросов нет! — с нажимом повторил Блэк. — Как её патрон, я запрещаю мисс Грейнджер оставаться с вами наедине и отвечать на ваши вопросы без присутствия при этом опекуна и декана её факультета. А также запрещаю мисс Грейнджер заходить в ваш кабинет без моего здесь присутствия. Призываю свою магию в свидетели!

Гермиона испуганно вскинула левую руку, на которой появилась светящаяся жёлтым татуировка в виде браслета.

Она вскинула взгляд на Блэка, а тот ей смешливо подмигнул. Девочка сразу застенчиво улыбнулась. А Гарри даже не сомневался, что наставник ей понравится.

— Идите, мисс Грейнджер, — хмуро сказал директор.

Девочка поглядела на Блэка и, когда он кивнул, бесшумно выскользнула за дверь, улыбнувшись напоследок Гарри.

— Мистер Блэк! — начал директор чуть более грозно.

— Деньги за обучение куколки, я внёс, директор, — Блэк холодно улыбался. — И не примите за шутку мои запреты для мисс Грейнджер — если заставите её их нарушить, откат получите вы, а не Гермиона. Это просто, чтобы понимали, а не угроза. Просто мне так будет спокойней. А что с вашим эльфом, директор? Никогда не слышал, чтобы домовики болели. А этот явно больной.

— Какое-то проклятие, — раздражённо отмахнулся директор. — Сириус, я всё же считаю, что юная Гермиона не совсем понимает…

— Позвольте напомнить, директор! — лениво отозвался Блэк, не дослушав. — Отныне душевное спокойствие юной Гермионы — не ваша забота. Ваша обязанность обеспечивать безопасность всех учеников, независимо от их статуса, не так ли? Заботиться об их здоровье, дать возможность полноценно учиться и получать знания. На этом всё. Вопрос с опекой над куколкой закрыт! И пожалейте свою магию, не общайтесь с Гермионой.

— Гарри устроил безобразную драку на глазах у всех в Большом зале! — нажаловался вдруг Дамблдор так внезапно, что Гарри едва не хохотнул, сдержавшись в последний момент.

— Полагаю, драка была со слизеринцем? — не впечатлился Блэк.

— О да, — обрадовался его поддержке Дамблдор, укоризненно взглянув на Гарри. — Боюсь, тут не просто драка, а некое постоянное противостояние. С неким юным Снейпом, ты должен помнить его отца.

— Полностью одобряю! — хохотнул Блэк. — Слизеринец, да ещё Снейп — заслуживает особого внимания моего ученика. На ком же ещё отрабатывать свои навыки? Здоровая конкуренция между факультетами, директор, так вы когда-то говорили? А теперь, если вы закончили…

— Ещё одно, — директор принял такой грустный вид, что Гарри невольно насторожился. — Рональд Уизли, прекрасный мальчик очень хочет дружить с вашим учеником. Гриффиндорец, шестой ребёнок в большой семье. Первокурсник, как и Гарри.

— Мне это должно быть интересно? — крайне удивился Блэк. — Больше никаких подопечных, шкет! Ноги предателей крови не будет в нашем доме! И советую хорошо подумать, прежде чем принимать «такую» дружбу.

— Сириус Блэк! — изумился директор. — Ты говоришь о маленьком мальчике, мечтающем о дружбе с героем с детства. Разве делает его хуже то, что они бедны? Разве он виноват в нелепом ярлыке, наклеенным на его семью из зависти и по недоразумению.

— В Африке очень много маленьких голодных детей, мечтающих о куске хлеба! — рявкнул Блэк. — В Лютном полно маленьких дикарей, которые мечтают и о хлебе, и о Хогвартсе! Кого ещё мне полюбить предложите? Все голодающие и мечтающие — пусть работают или молятся своим богам. Я благотворительностью больше не занимаюсь.

— Ты стал совсем другим, Сириус! — директор печально покачал головой. — С каких пор?

— С тех пор, как моего друга убили, а меня швырнули в Азкабан по ложному обвинению. Подпись на ордере на мой арест — ваша, директор, я видел этот ордер. Связи и всё такое. А я ведь сражался на вашей стороне, и смею думать, был лучшим боевиком в вашей ставке. В моём доме оставался младенец, которого десять месяцев воспитывал старый полусумасшедший домовой эльф.

— Кто тебя просил забирать его с крыльца дома его родной тётки? — вскричал Дамблдор, выведенный из себя то ли неприятной правдой, то ли неподдающимся Блэком.

— Это я обсуждать не намерен, — совсем спокойно ответил Блэк. — Джейми был моим другом, я поклялся не только вам заботится о его сыне.

Директор тоже внезапно успокоился.

— Прости, Сириус! — совершенно нормальным, немного усталым голосом произнёс Дамблдор. — Давай забудем претензии, и попробуем начать снова, как союзники.

Гарри посмотрел на стол и моргнул — внушительные мешки с золотом исчезли.

— Я подумаю, директор, — кивнул Сириус и поднялся, заодно за шкирку поднял Гарри. — Пойду провожу Гарри до аудитории, если вы позволите, директор. Боюсь, он пропустил начало занятия по Зельеварению. И не ждите меня, я прогуляюсь до Хогсмида. Всего доброго.

Они прошли несколько коридоров и лестниц молча, пока Сириус не остановился возле совершенно пустой ниши без картин и толкнул Гарри к стене.

— Всё, что ты слышал в кабинете директора, забудь, шкет. Особенно то, что сказанно не было. Галимая дичь, он играл, я играл, тебе это, как я понял, уже знакомо? Что у тебя со Снейпом, шкет? Хороший хоть парень?

— Лучший, — честно признался Гарри, поражаясь, что наставник это понял. — Я дал ему на себя посмотреть сквозь мои очки.

— То есть весь Слизерин в курсе, чей ты мальчик?

Гарри тяжело вздохнул.

— Прости!

— За что, шкет? — Блэк взлохматил его волосы. — За Гермиону спасибо, именно то, чего так не хватало нашей семье.

Гарри поглядел обалдело.

— Поч-чему? — чуть запнулся он.

— Долго объяснять, расскажу как-нибудь при более подходящих обстоятельствах, — Сириус глядел на него с грустью. — Получается быть паинькой?

Гарри замотал головой, понимая, что слёзы опять близко — почувствовал скорое расставание. И вдруг его осенило.

— Это Снейп тебе сообщил?

— Не знаю, что он за парень на самом деле, — покачал головой наставник. — Но ты прав, юный Снейп очень вовремя дал мне знать, что происходит. И я перед ним в долгу. Но ты, шкет, должен сам сообщать мне о таких вещах незамедлительно, чтобы не повторилось подобного безобразия.

— Я виноват, — Гарри поглядел жалобно. — Только не овсянку! Пожалуйста.

— Она вкусная, глупый ты ребёнок, — хохотнул Сириус. — Тебе придётся пригласить мисс Грейнджер к нам на каникулы.

— Она уже согласилась, — неуверенно улыбнулся Гарри.

— Хоть что-то. Что этот Рон Уизли? Совсем плох?

Гарри фыркнул обречённо.

— Он неплохой. Простой как кнат, завистливый и громкий. Совершенно невоспитанный, несчастный и одинокий — в семье до него никому не было дела, как я понял.

— Жалко его?

— Не знаю, — ответил Гарри с досадой. — Мне кажется, у директора на него что-то есть. Какой-то рычаг давления. Его будто заставляют со мной дружить.

— Есть такие люди, Гарри, которых как не гони, а все равно смотрят, как побитые псы и следуют за сильным лидером, в надежде на подачку или толику внимания, даже негативного. Джейми вот так же сглупил, не выдержал, взял подобного типа в нашу банду.

— Питер Петтигрю! — вспомнил Гарри. — Он был вашим другом! Говорят, ты его прикончил вместе с десятком магглов.

— Прикончил бы, если бы смог, — жёстко ответил на это наставник. — Он предал Джейми, сдав его семью и нахождение дома Тёмному Лорду. Из-за него убили твоих родителей и брата. Сбежал он, шкет, от меня, подорвав десяток магглов, а сам при этом выжил. Крысы очень живучи. Я не учёл его анимагическую форму. Жду, когда где-то всплывёт. А это случится, рано или поздно.

— Он был хранителем? Дом был под Фиделиусом? — догадался Гарри.

— Именно, шкет. А ещё анимагом в виде крысы. Дамблдор посоветовал сделать его хранителем — самый неочевидный хранитель, Морганова печень! Мы согласились, логично же.

— Рон неплохой парень, — вдруг пришло в голову Гарри. — Знаешь, пока ехали в поезде, он был ничего, нормальный, а вот в школе…

Блэк усмехнулся и погладил его по голове, поняв с полуслова.

— Ну попробуй, что ли, — разрешил он. — Вот только как вручишь ему антидот? Сможешь заставить носить его, прижатым к голому участку кожи, хотя бы неделю?

Гарри нахмурился, а потом улыбнулся.

— Он очень хочет чехол для палочки на запястье! Могу подарить и убедить не снимать ни днём, ни ночью.

— Чудно, — одобрил Блэк. — Сделаю, шкет. Если поможет, хорошо. Нет — так и суда нет, гони в шею. Набирай команду только из надёжных людей. Неважен факультет. И этот Снейп… мне нравится этот парень, хотя его отца я никогда не любил. Всё, беги на урок, вечером пришлю тебе чехол с сюрпризом. Если парень действительно под какой-то гадостью, узнаем, если сам по себе дурак — тоже узнаем. Удачи, шкет, пиши письма сам. И я очень надеюсь, что других подопечных не появится.

Гарри обещал — зачем ему другие. Гермиона стала исключением не из-за желания Гарри сделать доброе дело. Просто Гермиона была ему нужна. И стала важна.

Поступок Гаррета Снейпа не выходил из головы — как он понял? Как успел сработать так быстро? Как не побоялся писать Сириусу? И как же приятно, что он практически спас Гарри — неизвестно что ждало несчастного Поттера, если бы Сириус не появился.

А ещё здорово, что девочка понравилась наставнику, это было заметно. И было жутко интересно, чем же таким Гермиона важна для рода Блэк.

До кабинета в подземельях Гарри добрался к середине первого урока. Постучал с трепетом — понимал, что тёплый приём его не ждёт с таким-то сильным опозданием.

Дверь распахнулась — и он зашёл в класс.

Ученики разжигали горелки под своими котлами. Профессор Забини просто кивнула ему, разрешая войти.

Свободное место было как раз рядом с Гермионой, которая помахала ему рукой. А когда подошёл, чётко и коротко ввела его в курс дела. Зелье от прыщей — ну хоть что-то простое в этот безумный день!

Снейп опять был рядом через проход. Он встретился с Гарри взглядом и чуть приподнял брови. Гарри коротко прикрыл глаза, сообщая, что всё в порядке.

Профессор Забини ему понравилась. Она бдительно смотрела за классом, обходя парты. Спокойно поправляла учеников, если что-то делали не так. В какой-то момент подошла к Гарри, который помешивал своё зелье по часовой стрелке. Постояла рядом, удовлетворённо кивнула и отошла. Гарри выдохнул. Вроде зелье простецкое и варит его не в первый раз, но оценки учителя опасался.

В итоге с зельем справились все, даже Гермиона. Невилл что-то напортачил, правда, но мисс Забини вовремя очистила его котёл заклинанием. Тихо поговорила с красным от смущения Лонгботтомом, после чего Невилл принялся варить зелье заново.

Снейп оттеснил его от толпы, когда они гурьбой покидали подземелья.

— Как прошло? — спросил он в самое ухо, прижав его к стенке за поворотом.

— Напряжённо! — честно признался Гарри. — Как ты успел? Что написал Сириусу?

— Он был? — Гарри даже в полутьме рассмотрел его улыбку. — Да всего несколько слов. «Гарри взял под опеку мисс Грейнджер, магглорождённую. Гарри только что вызвали к директору»,

— Но до совятни путь не близкий, — восхитился Гарри.

— Зачем совятня, если над столами кружили десятки пёстрых нахалок? — хохотнул Снейп. — Поймал одну и припугнул, чтобы мчалась стрелой.

— О! — Гарри оценил — и как сам не подумал? Ведь такое простое решение! — Спасибо, друг!

— Ерунда, братишка, — хохотнул довольный Снейп. — Пустяки на самом деле. Завтра полёты, готовься к жёсткому противостоянию.

— Сбросишь с метлы?

— Ну зачем? Ты мне нужен живой. И ты же сам просил — никаких подсказок. И вот ещё что — завтра побегать не смогу. Профессор Забини разрешила нам с Блейзом с утра варить зелья в кабинете. Только это не для чужих ушей.

— Твою мазь? — оживился Гарри. — У меня почти закончилась.

— Будет тебе мазь!

Урок полётов проходил в квиддичном котловане. Гарри с сомнением оглядывал мётлы, лежавшие возле каждого ученика. Гермиона сосредоточенно смотрела на свою, бледная и потерянная. Она ещё вчера призналась Гарри, что боится этого урока. Он посоветовал продолжить медитации, а что ещё тут сказать?

Малфой, конечно, выпендрился, взлетел тут же на своей метле и получил отповедь от мадам Хуч, желтоглазой преподавательницы с резким голосом.

Наконец им всем позволили подняться в воздух, и метёлка Невилла взбесилась. Гарри с недоумением глядел за безумным полётом парня — ведь вроде бы чистокровный.

В результате Невилл упал с метлы, сломав запястье. И мадам Хуч увела его в больничное крыло. Худшего начала урока полётов и придумать было сложно. Гермиона вовсе от своей метлы отошла и помотала отчаянно головой, когда Гарри предложил ей прокатиться вместе.

— Гарри, смотри, как я держусь на метле! — завопил Рон, заставляя Гарри обернуться. На метле рыжик держался неплохо, если не учитывать, что его ноги волочились по земле, а руки судорожно сжимали древко.

— Лучше посмотри на меня, герой! — позвал насмешливо Снейп, парящий рядом с Малфоем на высоте пары метров. Он держал в руках круглый шарик. — Не знаю, чьё, но можно сыграть в квиддич.

— Напоминалка Невилла, — негромко сообщила ему Гермиона. — Она выпала, когда Невилла утащила метла.

И дракклы бы с ней, с этой напоминалкой — шуточный артефакт стоил сущие кнаты и предназначался для детей до пяти лет. Гарри ещё помнил, как его напугала подобная гадость, которая взорвалась в его руках. Но Снейп обещал интересное, так что следовало подыграть.

— Положи чужое! — завопил Рон, опережая Гарри, и неуклюже полетел в сторону слизеринцев.

Гарри скривился, вскочил на метлу и полетел к Снейпу, набирая скорость. Гриффиндорцы стали скандировать, показать змеям… Что именно следовало показать змеям, Гарри уже не слышал. Малфой и Снейп виртуозно от него удирали, перебрасывая шарик друг другу. Гарри не поддался на их игры, решив догонять только Снейпа — почему бы не сравнить, кто летает лучше и дракклы с шариком. Поносились они вволю, пока зараза Малфой не зашвырнул шарик со всей дурной силушки, крикнув, чтобы Гарри ловил, если не трус. Конечно, это было для публики, хотя вряд ли его кто-то слышал с земли. И Гарри уже надоела дурацкая игра.

Но Снейп так насмешливо ухмыльнулся, что Гарри развернул метлу и помчался за шариком, выжимая из старых прутьев всю возможную скорость. Дрянная метла ускорялась очень неохотно и шарик Гарри поймал только у окна башни, у самого стекла, картинно развернувшись и демонстрируя шарик народу. Мол, спас, и всё такое.

Встречали его львята, как героя, и Гарри понятия не имел, зачем Снейпу было это нужно. Но если уж ему так хочется… Профессор Макгонагалл, появившаяся на поле, бежала к ним с весьма решительным видом.

— Гарри Поттер! — грозно сказала она. — Немедленно следуйте за мной.

Гарри тут же вспомнил, что мадам Хуч не велела им без неё трогать мётлы, и загрустил. Он очень надеялся, что его ведут не к директору.

Оказалось нет, его привели к Оливеру Вуду.

— Я нашла нам ловца! — восторженно сказала Макгонагалл, вызвав капитана с урока ЗОТИ. Гарри мысленно застонал — ему только квиддича не хватало! — Гарри Поттер — он поймал шарик прямо перед моим окном! Это было потрясающе!

Вуд скептически осмотрел Гарри, когда Минерва поспешно ушла — фанатка квиддича, как и рассказывал Сириус.

— Как играть представляешь? — только и спросил капитан.

— Болею за болгарскую сборную, — проворчал Гарри. — Отказаться можно?

— Нельзя! — довольно заржал Вуд. — У Мак-кошки глаз намётанный, а мне позарез нужен талантливый ловец. Да ладно тебе, мелкий, будет весело — герой в нашей команде, это же клёво!

Весело Гарри не было. Одно дело восхищаться болгарами, и совсем другое — встрять в это всё самому. Снейпа захотелось поколотить за дурацкий розыгрыш.

Хотя, надо сказать, скоро Гарри оценил преимущества полётов с командой — чем не дополнительная тренировка. Сириус прислал ему дорогущую метлу, которую купили в Италии на аукционе — продавали счастливую метлу ловца, только что поймавшего снитч. Ловец болгар после игры решил уйти на покой. Гарри тогда был вне себя от счастья — такой трофей, даже с автографом бывшего владельца на рукоятке. Одного не понимал, как ловец решил расстаться со своей верной «подругой». «Обычная практика, шкет. На двадцать тысяч он купит себе ещё лучшую метлу и домик на берегу моря».

Сириус мог позволить себе такой широкий жест, потратить разом огромную сумму. А Гарри оценил хороший подарок — метла была изумительно хороша и слушалась его, как родная.

Вуд, увидев у него легендарную метлу — о ней тогда все газеты писали — чуть не облизал всю, но точно ощупал. «Флинт позеленеет от зависти, точно тебе говорю». Оливер явно был не равнодушен к капитану Слизерина.

С Роном Гарри всё же поговорил, как только получил от Сириуса обещанный чехол. Довольно простой и не шибко дорогой чехол смотрелся весьма неплохо, функции свои выполнял прекрасно, а к внутренней стороне крепилась тонкая платиновая нить. Собственно, это была знакомая Гарри руна, вышитая платиновой нитью. Прелесть руны крылась в конкретном эффекте — прижатая к телу, руна выводила из организма все посторонние зелья, очищала кровь и от других гадостей, а главное — снимала с пациента ментальные закладки и внушения. Проблема была в том, что лечение требовало длительного времени, от недели до двух.

— Держи! — поймал Гарри Рона в гостиной Гриффиндора. — Только обещай не снимать его в течение месяца и учиться пользоваться. Иначе отберу.

У рыжика было такое обалдело лицо, что Гарри думал, не пора ли его спасать — как грохнется в обморок от счастья. Пришлось помочь красному от переживаний Рону правильно надеть чехол на запястье.

Даже его братья подступили, требуя показать обновку. Поиздевались над младшим, выдав сомнительные комплименты, но рыжик этого словно не заметил. Весь вечер он тренировался доставать и убирать палочку с необычным для него упорством, не обращая внимания на ехидные комментарии чистокровных.

— Как там Рональд? — спросил Снейп после очередной пробежки в котловане. Из его рта выходил пар, в Шотландии наступили холода.

— Ходит как пришибленный, ну ты видел, — Гарри стянул перчатки и грел дыханием руки. Не стоило им кататься на метле после пробежки так долго. — Я уже немного за него беспокоюсь. Дурацкая была идея. И так он плохо учится, а тут и вовсе.

— Да ты погоди, две недели ещё не прошло, — Снейп тоже стянул перчатки. — Дай-ка я погрею твои руки.

Гарри с готовностью согласился, глядел как растирает его пальцы Снейп и сам на себя удивлялся. Часто ведь не терпел чужих прикосновений, а тут доверяет — и хоть бы что.

— В такое же морозное утро, — Снейп ещё и дыханием согревал его руки. — Мать меня нашла на крыльце одного дома в маленьком городке. Говорит, я был жутко холодным. Я приёмный сын, Гарри, найдёныш. Только тебе говорю, Гарри, чтобы ты, наконец, либо начал мне больше доверять, либо послал. Усыновили меня, конечно, по всем правилам, и на морду я очень похож на отца. Мама просила это держать в тайне, но я не хочу иметь от тебя тайн. Даже отец не знает, и братья с сестрой. Но мы с матерью очень близки, она по-настоящему замечательная. И я очень хочу тебя с ней познакомить, и с остальными.

Гарри смотрел на него с открытым ртом и, кажется, забыл, как дышать. Сердце его так бешено билось, что, казалось, пробьёт грудную клетку. А руки родного брата продолжали осторожно массировать его замёрзшие пальцы. Да — безумие, мало ли младенцев валялось на разных крылечках девять лет назад, но всё же, всё же…

— Что? — поднял на него тревожные глаза Гаррет. — Шокировал я тебя? Давай считать, что я ничего не говорил. Тебя, вон, тоже Блэк усыновил, иначе ты бы не был так на него похож. Гарри, я серьёзно, только не отталкивай. Мы же друзья, верно?

— И ты не знаешь, кто твои настоящие родители? — хрипло спросил Гарри, проглотив ком в горле.

— Биологические, — буркнул Снейп. — Настоящие — у меня дома. Ты, вон, тоже не больно-то горюешь о Поттерах. У тебя Блэк — центр вселенной, ежу понятно.

— Дурак ты, Гаррет, — онемевшими губами ответил Гарри, проклиная себя за то, что не мог решить — говорить Гаррету свои подозрения или сначала всё проверить? — Спасибо, что рассказал. Я… я… тоже тебя люблю. Вот. Пошли уже в школу.

Гаррет просветлел лицом и улыбнулся. Обнял Гарри на мгновение, но тут же отпустил, неловко похлопав по спине.

— Честно, не знаю, что в тебе такое, — со смешком сообщил Снейп, когда медленно брели к школе. — Но я счастлив, что мы друзья. Настоящие, понимаешь, я реально готов за тебя вписаться на что угодно. Мать говорит, что бывают родственные души. Может и у нас так?

— Наверняка, — Гарри трясло мелкой противной дрожью. Сказать или нет? Да нет же, не может быть! Это был совсем другой маленький маг на совершенно другом крыльце. Ему хотелось заорать и кричать так долго, пока муть в груди не рассеется. Только представить, что Сириус мог забрать его у Хагрида силой — тот же тупой, уж Блэк уболтал бы. И росли бы два брата вместе.

— Ты как-то притих, — заметил Снейп, когда зашли уже в школу. — Что-то случилось?

Он с беспокойством заглядывал в глаза Гарри. А Гарри не мог ничего ответить, боялся, вдруг не так, вдруг нелепое совпадение, а он выдаст семейный секрет. С другой стороны, Гаррет ему только что выдал свою тайну, а вот зачем — непонятно.

— У Поттеров родились близнецы, — прошептал Гарри, ощущая оглушающий шум в голове. Он почти не слышал собственных слов. — Одного сразу отдали Блэку, война же, хоть первенец выживет, если что. Второй остался у Поттеров. После смерти предков, моего брата отвезли к родной тётке по матери — подбросили на крыльцо в морозную ноябрьскую ночь. Мальчик пропал, Дамблдор его очень искал, и нашел в итоге меня.

Гаррет пристально смотрел Гарри в глаза. Долго молчали, Гарри постепенно отпускало, словно взгляд Снейпа его исцелял.

— Надо проверить! — сказали они хором и обменялись кривыми улыбками.

— А знаешь, даже если всё дичь, ты для меня как брат, честно! — Гарри всё больше успокаивался. Сказал — и ладно, и пусть. Гаррет умный, он обязательно придумает, как проверить.

— Точно не расстроишься, если всё не так? — спросил Снейп своим нормальным насмешливым тоном. — А то могу не начинать, только скажи.

— Расследуй, — помотал головой Гарри. — Я… я всегда думал, что мой брат погиб, героически, чёрт возьми. Отправил Тёмного Лорда в небытие и умер. Сириус смеялся, когда я читал статьи про него. А меня распирало от злости — как они могут! Брат мёртв, а эти суки… Чего там только не писали.

— Я читал, — хохотнул Снейп. — Всегда думал, распиарили придурка, а есть ли мальчик — никто не в курсе. Слушай, на тебе лица нет. Весь белый… Ты точно в порядке? Да какая разница, братья мы или нет? Побратаемся — и дело с концом.

— Хочу знать! — Гарри упрямо вскинул подбородок. — Хочу знать, Гаррет. А ты разве нет?

— Ладно, — усмехнулся Снейп. — Сам виноват, потянуло на откровения. Но тебе не кажется, что два Гарри Поттера для Хогвартса — это слишком?

— Как ты можешь шутить в такой момент? — поразился Гарри. А потом вдруг крепко обнял Гаррета и уткнулся ему в плечо носом, судорожно дыша. — Адрес не знаешь?

Получилось невнятно, но Гаррет понял.

— Мама забыла, — объяснил он. — Помнит, как забрала, а где — нет. Словно воспоминания кто-то стёр. Или защитная реакция организма. Или мама нарочно рассказывать не стала. Но писать ей не стану, лучше спрошу при встрече, если сами не раскопаем. Давай-ка присядим.

Они долго сидели в пустой квиддичной раздевалке, прижавшись друг к другу плечами. Думали, просто отдыхали, даже завтрак в итоге пропустили.

— Зелье родства! — выдал Гаррет внезапно, а Гарри вздрогнул. — Мерлин! Как я сразу не подумал?!

— Страшно, — признался Гарри. — Всё навсегда изменится.

— Я сам сварю, — усмехнулся Снейп. — Нам ведь не нужно огласки?

— Не стоит никому показывать свои козыри без крайней нужды, — пробормотал Гарри.

— Согласен.

Часть 2. Глава 6

В сердце Гарри на месте туманной дыры с плоским изображением младенца, его брата-близнеца, погибшего от руки Тёмного Лорда, теперь возник взрослый брат-близнец, который не только не погиб, но и вырос в замечательного зеленоглазого брюнета, умного, красивого, ироничного и удивительно родного. В глубине души Гарри сразу понял, без всяких зелий, что это самая, что ни на есть, правда, ещё когда слушал спокойное признание Снейпа. Недаром Гарри с самого начала чувствовал к нему что-то особенное, что-то непонятное, но нужное. Недаром Гарри стало казаться, что день прожит зря, если хоть ненадолго не поговорит с Гарретом хоть о ерунде, хоть о важном. Вот так прикипаешь, бывает, к человеку, а как и почему — не так и важно.

— Гарри, можно тебя на минуту? — спокойный и серьёзный Рон — это из разряда небывалого. Рыжик отводил глаза и явно нервничал, сжимая и разжимая кулаки.

Позади него у двух кресел переминался с ноги на ногу Невилл, он не сводил глаза с Рона, словно волновался именно за него.

Гарри был заинтригован, да что там — рад, что отвлекли от сумбурных тяжёлых мыслей. Улыбнувшись Гермионе, у ног которой сегодня пристроился, чтобы подумать, Гарри встал и пошёл следом за Роном в пустующий сейчас угол гостиной.

Рон картинно скинул в руки палочку из новенького чехла и неумело попытался наложить заглушку. Гарри вздохнул и помог. Несмотря на любопытство, он не намерен был торчать возле рыжика весь вечер.

— Что ты хотел сказать?

— Многое, — нахмурился незнакомый Рон, — но постараюсь быть краток. Ты…ты мне не нравишься, Гарри Поттер. Не в том смысле… Ладно. Я передумал, я больше не хочу с тобой дружить. Ты слишком непонятный и совсем не похож на славного героя. Это всё.

Гарри хотелось хохотнуть и ответить сарказмом, но сдержался. Вместо этого мысленно встряхнулся и решил сразу расставить все точки над «и».

— Значит ли это, что ты на меня злишься или что-то в этом роде?

— Немного, — чуть покраснел рыжик. — Но это всё в прошлом, пожалуй. Я много думал в последнее время. Ты вроде неплохой парень, но рядом с тобой жутко и… нервно. Очень напрягает.

Гарри покивал.

— Так ты теперь с Невиллом?

— Мы друзья! — решительно подтвердил Рон. — У нас много общего, как оказалось. Ты не в обиде?

— Какие обиды? — всё же оскалился Гарри в улыбке. — Я рад за вас, парни! Честно.

«Совет вам да любовь!» — Гарри проглотил, нехорошо бы вышло. Ему даже драться с Роном не хотелось — ни с тем, что был, ни с этим новым. Им просто не по пути — и весь разговор. А рунический символ на заговорённой нити неплохо подействовал. Действительно, какое-то внушение было точно. Рон словно немного повзрослел, чуть расправил плечи, стал спокойнее. Надолго ли? Кто знает. Но если не будет снимать свой уникальный чехол, то какая-никакая защита станет и дальше работать. Медленно, но верно извлекая из него всю ту дрянь, что пытаются вложить ему в мозги или в кровь — в виде зелий.

— Спасибо, Гарри, — Рон выдохнул и неуверенно улыбнулся. — Я ещё извиниться хочу. Понял, понимаешь, что… Не держи зла, короче.

— Без проблем! — поднял руки Гарри. — Так я пойду?

— Да, иди, — Рону явно не терпелось от него избавится, чудеса!

Чуть позже он увидел, как Рон с Невиллом играют в шахматы, вполне довольные жизнью. Он мог только порадоваться за ребят, в самом деле, смотрелись они вполне гармонично. Рону, очевидно по зарез нужен был друг, не именно Гарри Поттер, а вообще. И Невилл пошёл навстречу, вот и славно. И всё-таки подленькая мысль промелькнула — на фоне Невилла даже Рон казался героем.

Гермиона продолжала Гарри радовать, медитации стали получаться, девочка сияла, когда рассказывала об этом: «Всё получилось, Гарри!».

— Я теперь хорошо сплю, — призналась она смущённо. — Но это ещё раньше прошло, после визита Патрона. Или даже, после обряда опеки.

Она запнулась и нахмурилась.

— Ты плохо спала? — удивился Гарри.

— Акклиматизация, наверное, — вздохнула Гермиона. — Просыпалась разбитой и слабой — с утра колдовать вообще не получалось, да и потом еле-еле. Только к обеду палочка начинала нормально слушаться. А теперь хоть утром, хоть ночью — Люмос ого-го какой. Да и другое — причёска теперь получается, мне Лаванда показала. А раньше… да что вспоминать.

Причёску Гарри оценил, теперь вместо копны кудрей, волосы Гермионы были уложены в толстую французскую косу, оставлявшую один кокетливый локон, что девочке-куколке невероятно шло. Малфой, когда увидел мисс Грейнджер с новой причёской на уроке истории, неаристократично раскрыл рот и так и сидел молча, пока девочка шла к своему месту, пока Блейз Забини его не толкнул локтем, хихикая. Гарри только глаза закатил и развеселился, заметив, что Снейп поступил так же.

— Как дела, любитель зелий? — с нарочитым вызовом спросил Гарри, холодно глядя на Снейпа.

— Да вот, — с наглой усмешкой оглядел его Снейп. — Как раз одно интересное зелье варю по твою душу, геррой!

— Уже трепещу, — мрачно выдал Гарри, не удержав отчаянного взгляда.

Хорошо, Гермиона потянула его за локоть, отвлекая.

— Почему Драко Малфой на меня так странно смотрит? — прошептала она.

— На тебя все смотрят, — отвлёк девочку от мыслей о придурке Гарри. — С этой причёской ты такая хорошенькая!

У его подопечной сразу заблестели глазки и невольно приподнялся подбородок. Она тихонько вздохнула и раскрыла маггловскую тетрадь на пружинке, собираясь записывать лекцию призрачного профессора.

Первокурсники быстро смекнули, что призрак ни на кого не обращает внимания, а может быть, старшие подсказали. Так что занимались, кто чем хотел. Только Гермиона и Невилл старательно записывали что-то в свои тетради.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Гарри рисовал Ульрика Жестокого, о котором монотонно вещал профессор. Гоблин выходил классный — со здоровенными клыками, парой загнутых рогов, маленькими ушками и накаченным телом в одной набедренной повязке. Полюбовавшись, Гарри пририсовал ему плетёный кожаный пояс через плечо у гоблина повис автомат, на поясе появился кривой кинжал, а в руке гоблин теперь держал здоровенный тесак, волочившийся по земле.

— Венец ещё, — шепнула Гермиона, заглянувшая в его пергамент. — Он же вождь.

Венец получился знатный, выпуклый и шипастый, украшенный здоровенными самоцветами. И в том же стиле добавил ему наручи и браслеты выше локтя.

Ниже портрета он приписал: «Снейп в боевой трансформе». Свернул заклинанием «журавлик» и послал на соседнюю парту.

Снейп удивлённо приподнял бровь, развернул рисунок прикосновением палочки и уставился на него очень странно. Словно собирался запомнить каждую чёрточку монстра. Или его автомат удивил? Гарри ухмыльнулся, он-то видел гоблина с автоматом, а почему узнал — так всё просто, ещё в семь лет изучать начал.

«Это коллекция маггловского оружия, шкет. Давно собираю. Бывают моменты, когда на одну магию надеяться не получается. Магглы не дураки, они много чего придумали, что магам и не снилось. В частности — способы убивать друг друга. Начнём с простого» Потом был полигон и специальный тир. Бородатый дядька в серой пятнистой одежде помогал Гарри зарядить ружьё. Стреляли по птичкам — Сириус их трансфигурировал из жестянок, подвешенных на верёвках. Бородатый маггл только усмехнулся, значит понимал, что они маги.

Сейчас Гарри про оружие знал много, особенно ему нравились такие пушки, что могли разнести целые города в пыль. Жаль, порох в магическом мире не работает. Так и магия не так хорошо работает в обычном мире. Когда Гарри немного рассказал про это Снейпу, тот лишь недоверчиво крутил головой. «Ну и фантазёр ты, Гарри!» Было не столько обидно, сколько забавно — умник Снейп что-то не знал! Ему бы маггловский фантастический боевик посмотреть в кино. Гарри видел и очень впечатлился. Поганец Дадли ухмылялся тогда с превосходством, словно лично создал оружие героев. А Гарри после первого потрясения, полфильма занимался тем, что «узнавал» пистолеты и прочее оружие, виденное в коллекции Блэка.

«Что ржёшь? — спросил он Дадли, когда тот уж очень развеселился из-за расспросов Гарри о супер-героях. — Ты хоть из чего-то одного в фильме стрелял?» «Дурак, что ли?» «А я стрелял на военном полигоне магглов». Дадли не обиделся, только головой покрутил и спросил: «Фильм-то понравился, кузен-супергерой?» А потом притащил Гарри в комнату целую стопку комиксов. Гарри пропал для всех на целых три дня. Жаль, у Дадли все выпуски коллекционные, он их собирает, попросил с собой не забирать.

Снейп прислал ответный журавлик только к середине урока Истории. Да и то, Гарри так задумался, что не заметил бы.

— Гарри! — тронула его за локоть Гермиона. И шепнула еле слышно: — Тебе письмо.

Журавлика, мечущегося над партой, он открыл с предвкушением. Клочок пергамента был новым, Снейп оставил Ульрика Жестокого себе —понравился, наверное, брутальный гоблин. Нарисовать ему, что ли, комикс про Ульрика? Гарри всегда это помогало выучить очередное восстание гоблинов — только тогда про комиксы он не знал, и рисунки были разрозненными. «Не бывает таких гоблинов, шкет, вспомни каких мы видели в магических банках и не только! Сможешь вот этого изобразить на большом плакате?» И ведь выбрал самого жуткого! Теперь тот плакат у Блэка в спальне висит, рядом с почти обнажённой маггловской девицей в крохотных пятнистых шортиках. Гарри косился на неё недоверчиво и восхищённо — не Афродита, но где-то рядом!

Снейп пошёл дальше Блэка. «Сможешь нарисовать гоблинскую женщину — и два флакона моей мази получишь даром!» Гарри коварно усмехнулся и притянул себе новый лист пергамента. Видел он пару раз этих гоблинш! А Снейп вряд ли — вот будет шок! «Не пялься так откровенно, шкет! Хороша, правда? А кто-то ещё удивлялся, как так получился профессор Флитвик. Такую любой маг бы… Так, шкет, мы тут по делу!»

Тогда Гарри ещё не знал, кто такой профессор Флитвик. Зато теперь иногда думал на чарах — кто его родители: гоблин и магиня или маг и гоблинша? И склонен был согласиться с Блэком. Второе — более вероятно. Гарри передёрнул плечами, отметая дурацкие мысли в духе змеиного факультета. И принялся за портрет той самой гоблинши-танцовщицы, на которую облизывались все мужчины в том подпольном баре — и сами гоблины, и маги. Так Блэк сказал, а Гарри склонен был ему верить. Сам Гарри не облизывался, вот ещё! Ему нравятся нормальные девочки, вроде той, в крохотных шортиках. А гоблинша просто очень странно и красиво танцевала.

Гермиона рядом тихонько ахнула, когда он закончил рисунок и ей показал.

— Какие красивые браслеты! — тихонько прокомментировала она. — И талия такая тоненькая!

Гарри только головой покачал. Девочки — такие девочки! И сложил магией журавлик. Зато как приятно было видеть отвисшую челюсть Снейпа. Рядом с Гарретом нецензурно выругался Нотт — вот зря ему показали! Рисунок пошёл по рукам, слизеринцы даже притворятся перестали, что слушают профессора.

На следующую утреннюю тренировку в зале припёрся Уркхарт, вот тогда Гарри осознал масштабы бедствия.

— Поттер, — боевой маг Слизерина сразу перешёл к делу. — Добавлю воскресенье в зале, если нарисуешь одну девчонку. Красиво! В полный рост. Снейп тебе покажет какую, только никому не показывать.

Гарри даже задумываться не стал, только уточнил обречённо:

— Какого размера плакат? И мне нужны магические угольки для рисования всех цветов, если рисунок нужен цветной.

— Достану, — кивнул боевой маг Терри. — Ладно, занимайтесь.

Уркхарт ушёл, а Гарри требовательно уставился на Снейпа.

Снейп радостно улыбнулся и поднял руки.

— Эй, мы только Уркхарту показали, ну и Флинту, больше никому. И боевые маги — не из болтливых.

— Да пофиг! — нахмурился Гарри, принимаясь сдирать с себя свитер и рубаху. — Где зелье, брат?

— А! — Снейп насмешливо усмехнулся. — Тебе оно ещё нужно? Ладно-ладно, я просто выбрал самое точное, оно пять дней готовится. И весьма сложное. Мне Забини помогает. Но куда нам спешить?

— И кто-то уже в курсе?..

— С ума сошёл?! — Снейп мигом стал серьёзным. — Гарри, об этом лучше никому вообще не знать. Ты был прав насчёт козыря, я согласен. Придержим информацию до лучших времён.

— Главное, что мы будем знать, — Гарри стало тепло-тепло внутри, что их мысли совпадают.

— Кто тебя учил рисовать?

— Блэк, конечно, — фыркнул Гарри. — И не учил, а вынудил. Попробуй нарисовать руну огня по памяти, да чтобы рука не дрогнула. А десять рун? Я так отдыхал, разрабатывал пальцы — рисовал всякую дичь. Кричера, например, в разных позах. Это наш домовик. Он это дело уважал, хотя более уродливого эльфа ещё поискать. Таскал мне сладости за каждый портрет, даже альбом завёл — Блэк ему подарил. Или ещё наставника рисовал, хотя он и запретил — не любит даже колдографий с собой. Приходилось прятать рисунки. Саида рисовал — очень колоритный тип, приятель Блэка. И Рассела — это воришка из Лютного, знакомец мой.

— Покажешь? — загорелись глаза у Снейпа.

— Папка дома осталась, — с сожалением ответил Гарри. — Я тебе Дадлика могу показать, кузена нашего. Ладно, хорош болтать, ты заниматься сегодня собираешься?

— Я бы твой портрет хотел — настоящий.

Гарри мог бы болтать с ним бесконечно, одна мимика Снейпа чего стоила. Вот его хотелось нарисовать много-много раз. А себя? Это вообще как?

Эксперимент со сваренным зельем родства прошёл буднично и предсказуемо. В заброшенной кладовке в подземельях было пыльно и жутко холодно. Сидя прямо на грязном полу, они с Гарретом выдавили во флакон по капле крови, а потом напряжённо следили, как зелье меняет цвет. Точное зелье меняла расцветку раз пять, то мутнело, то светлело и наконец застыло, оставшись совершенно прозрачным.

— И что это значит? — разочарованно спросил Гарри.

— Всё просто! — хрипло ответил Гаррет. — Прозрачным зелье становится лишь в одном случае — когда проверяют именно близнецов, поэтому я и выбрал этот вариант зелья. Поздравляю, что ли.

Гарри расплылся в идиотской широкой улыбке. Да, он знал, знал, чувствовал это. Но всё же сомнения оставались. И что теперь делать, он не имел ни малейшего представления. Но при этом был счастлив до одури.

— Если бы нас не усыновили Блэк и мой отец, то мы были бы похожи как две капли воды, — выдохнул Снейп. — И если снова поглядишь на зелье, то убедишься ещё в одном.

Гарри озадаченно опустил взгляд на флакон. Прозрачная жидкость внезапно закрутилась, начала темнеть и в итоге выдала сине-зелёную спираль. Гарри ткнул во флакон пальцем — твёрдая, как и показалось.

— Два разных рода, — расшифровал увиденное Снейп. — А спираль — потому что связаны неразрывно.

— Мы с тобой связаны? — уточнил Гарри деловито, а то тянуло всё время глупо улыбаться — Снейп его братец!!!

— Больше ничью кровь не добавляли же, м-м?

Гарри не выдержал и сгрёб Снейпа в объятия, стукнувшись с ним лбом.

— Ай!

— Я и так бы с тобой дружил! — Гарри тоже потёр пострадавший лоб. — Пойдём отсюда, а то я уже кажется, насквозь промёрз.

— Значит, мы оба были Поттерами! — озвучил Снейп очевидное, вскакивая на ноги.

— Но герой только ты, — довольно резюмировал Гарри.

— Не обзывайся, оба хороши, — проворчал Снейп.

Гарри удивлялся, что ничего вокруг не изменилось, мир не перевернулся и не сошёл с ума. А ведь для него изменилось всё. Снейпу не понять, у него уже есть два брата и сестра. А у Гарри-то никого раньше не было, и на Блэка надежда очень слабая. Жениться наставник не собирался, считая, что не создан для брака и семьи, о чём неоднократно заявлял.

«Со мной ни одна девица не уживётся, шкет. И не смотри так, секс и брак — это разные вещи. И заметь, ни одну из своих девиц я в дом не приводил».

Гарри на это только маетно вздыхал. Одному быть не здорово.

Дни текли довольно однообразно. Тренировки со Снейпом, уроки, домашние задания, подготовка к квиддичному матчу. Директор затаился, даже за преподавательским столом в Большом Зале появлялся нечасто.

Портрет Дениз Зонг, пятикурсницы из Рэйвенкло, Гарри нарисовал. Рожа у боевика Терри была очень интересная, когда он развернул свиток с портретом. Пялился на девчонку минут десять, не обращая внимания на Поттера.

— Нормально? — не выдержал Гарри, которому надоело стоять на одном месте. Подземелья — это не курорт.

— Сойдёт, — холодно ответил Уркхарт, свернул свиток и поглядел на Гарри с прищуром. — Только не болтай. В воскресенье, так и быть, занимайся.

Гарри понимал, чем Дениз зацепила отмороженного слизеринца. Мисс Зонг, синеглазое рыжеволосое чудо отличалось весёлым нравом, покладистым характером и имела совершенно очаровательную лукавую улыбку. Ещё и умная, как все с её факультета.

Пока она позировала ему в библиотеке, неустанно допытывалась, кто же заказчик. Гарри держался, понимая, что Уркхарту это может не понравится.

— Амстер? — в который раз перечисляла имена парней Дениз. Казалось, что в итоге перечислит всех. — Хиллиард? Радковский? Диггори? Чамберс? А может Флинт?

Она так подозрительно произнесла имя боевика, что Гарри вздрогнул.

— Почти, — буркнул он невольно, тут же пожалев об этом. Но было поздно. Дениз примолкла и загадочно молчала, больше не задавая вопросов.

Забирая копию рисунка, которую ловко сделала сама, мисс Зонг шепнула:

— Если это Терри Уркхарт, — она поиграла бровями очень выразительно. — Передай ему, что портрет может себе оставить, пусть любуется, бессовестный. Но ко мне пусть даже не подходит. Грубиян и хам!

Конечно, ничего подобного Гарри передавать не собирался. Полагал, что против Уркхарта ему не выстоять.

Снейп заржал, когда Гарри ему рассказал, чтобы посоветоваться.

— Братишка, — ударил он Гарри кулаком в плечо. — Что Уркхарт запал на рыжую бестию из воронов — давно все знают, но помалкивают, сам понимаешь. Да в неё половина парней влюблены, но из-за Терри любуются издали. Говорят, она очень изменилась за лето. А то была плоская, как мальчишка, а теперь вон, красотка.

Потихоньку начали готовится к Хэллоуину, ученикам обещали настоящий пир из тыквенных блюд и празднично украшенный зал. Гарри заранее кривился, потому что недолюбливал тыкву. Снейп тоже страдал, тыкву Гаррет терпеть не мог. Тем не менее, праздника они оба ждали — хоть что-то новенькое в серых буднях.

И ведь ничто не предвещало беды.

Часть 2. Глава 7

В утро Хэллоуина Гарри проснулся рано, как обычно, а так как был четверг, он сразу побежал в квиддичные раздевалки, откуда к котловану был самый короткий путь. Раздевалки игроков, конечно, закрывались, когда не использовались командами для тренировок или игры, но у каждого игрока был к ним доступ — индивидуальные тренировки поощрялись.

Прибежал он слишком рано, Снейпа ещё не было, но Гарри ждать его не стал — иногда братец Гаррет мог запросто тренировку пропустить, прийти к середине или вообще к концу, потому что очень любил поспать утром и не придавал тренировкам такого большого значения, как Гарри. Поттер не обижался — вот ещё, какие пустяки. Он прекрасно понимал, что это ему самому необходимо держать себя в форме.

Привычка – страшное дело! Когда жил у маглов, ему больше всего не хватало этих утренних тренировок. Только в последнюю неделю Гарри сообразил, что можно бегать на пустыре. В ранние часы там можно было встретить только собачников, которые ничуть не возражали против щуплого мальчишки, наворачивающего круг за кругом — наоборот, хвалили, какой молодец. И зачастую, останавливались покурить или просто так, и наблюдали. Гарри против таких зрителей ничего не имел, жалея только об одном — что не начал там бегать сразу.

Один раз он даже вытащил сонного Дадли. Тот вяло сопротивлялся, но всё же дошёл до поля и даже пробежал полтора круга — пустырь был огромный. Потом сидел на скамеечке и пыхтел, дожидаясь, пока Гарри выполнит свою норму — двадцать четыре круга.

— Зачем тебе бегать? — спросил тогда Дадли озадаченно, когда Гарри вытирал лицо и плечи трансфигурированным из носового платка махровым полотенцем. — Ты же колдун. Разве не можешь наколдовать себя красивое тело, накаченные мышцы? Или выпить зелье — и превратиться в Шварценеггера.

— Колдуны — не боги! — засмеялся Гарри. — И зелий таких ещё не придумали. Да и не настолько я выучился пока, чтобы творить настоящее волшебство. Рану залечить — пожалуйста, есть ранозаживляющее зелье. Но подождать и перебинтовать придётся. Шрамы свести тоже без проблем — бадьян для того есть. А без труда никакого крутого тела не получишь, есть среди колдунов и толстячки, и хлюпики. Я — боевой маг, в будущем, разумеется, но и сейчас на многое способен. Но без тренировок этого не добиться, из ничего — ничего не берётся. Чтобы заклинания разные творить, тоже надо много и усиленно учиться. В идеале ещё школу магии закончить и какую-нибудь академию. Это только супергерой из твоих комиксов, которого раз, укусил волшебный паучок — и он в дамках, то есть круче того паучка раз в двести.

Про оборотное зелье Гарри упоминать не стал. Про артефакты тоже. Незачем кузену такие знания.

— А я-то думал, быть колдуном круто, — хихикнул Дадли. — Не, Гарри, я к таким подвигам не готов и Джекки Чаном или Шварценеггером становиться не желаю. По мне — лучше бокс и нормальная жизнь. А по утрам спать до завтрака.

Вот и Снейп, хоть и показал себя способным на подвиги, и в зал всегда приходил вовремя, но жизнь положить на стезю боевого мага тоже не желал. Гаррет мечтал стать либо учёным зельеваром, как отец, либо крутым артефактором, как мама. Но пока не определился окончательно и занимался и тем, и другим понемножку.

В это утро Гаррет появился под конец тренировки, провёл разминку и пробежал два последних круга вместе с Гарри. Закончив занятие, они почти уже привычно устроились на трибуне немного отдохнуть и поболтать.

— Держи, — протянул Гаррет два котлокекса и одну шоколадную лягушку. Знал уже, что Гаррет сладкоежка и иногда приносил что-то сладкое. — А этим запьёшь.

Гарри живо расправился с угощением — когда ещё завтрак будет — и запил горячим чаем из кожаного бурдюка размером со спичечный коробок. В него влезало два литра жидкости и сохранялась исходная температура — можно холодный лимонад залить в жару или горячий кофе или чай в холодную погоду. У Блэка был похожий бурдюк, но наставник предпочитал заливать в него хороший огневиски или маггловский коньяк Hennessy, которому отдавал предпочтение. «Hennessy — это напиток королей, шкет. Вырастешь — оценишь».

— Как проходят медитации у Гермионы? — спросил Снейп, посасывая сахарное перо — единственное из сладостей, которое Гарри не понимал. Слишком внешне похоже на настоящее, которое вырвали из задницы какой-нибудь грязной птицы. Одно дело им писать, а совсем другое — облизывать. Брр, если коротко.

— С каждым разом всё лучше, — улыбнулся Гарри, как всегда, когда речь заходила о его подопечной. — Представляешь, её соседки тоже теперь пытаются медитировать, но не так часто и не так много, как моя упорная куколка.

— Если бы мою сестру Нику кто-нибудь назвал куколкой, это бы кончилось членовредительством, — усмехнулся Снейп. — Пора тебе её со мной познакомить. Я говорю про Гермиону. Раз уж мы команда.

— Ты с ней знаком.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я.

— Предлагаешь пригласить её на пробежку? — скептически осведомился Гарри.

— Лучше в зал, — покивал Снейп.

— Уркхарт предупреждал же.

— Я с ним поговорю.

— Попробуй, — согласился Гарри. — А вообще, почему бы ей тоже не начать тренироваться? Это тоже стабилизирует магию, а она очень озабочена развитием магических сил.

Завтрак был обычным, хотя зал уже начали украшать, рыжими знамёнами, а в обед ожидался праздничный пир.

На уроке трансфигурации царила тотальная дисциплина, посудачить о празднике никому бы и в голову не пришло. А вот на Истории Магии ребята оторвались, то и дело по классу летали записки-журавлики ядовито-оранжевого цвета.

Призрачный профессор Бинс продолжал монотонно рассказывать об очередном сражении гоблинов с магами, и на записки, равно, как и на учеников, не обращал особого внимания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Уркхарт был не в духе, — прилетел журавлик и к Гарри. — Подожду, когда будет в хорошем настроении. Надо уговорить Дениз ему улыбнуться за обедом — возьмёшься?»

Гарри представил, как далеко и надолго посылает его дерзкая красотка Дениз, и поморщился.

«Попытаюсь» — коротко ответил он Снейпу, но сразу накрыл слово ладонью — и она исчезло. «Возьмусь!» — написал Гарри снова и схематично пририсовав маленькую взбешённую девочку. Журавлик вдруг сам окрасился в рыжий. Гарри фыркнул, он не очень представлял, как это сделали профессора — всё равно, что разрешить хулиганить на уроках.

У него не было ни одной идеи, как подступиться к Дениз. Она умная, обмануть будет сложно, а скорее всего — невозможно.

С урока ученики бежали. Увидеть, как украсили зал и накрыли столы хотелось всем. Лишь Гермиона шла рядом с Гарри очень задумчивая и никуда, как и он, не спешила.

— Ты в порядке? — невольно спросил Гарри, когда они почти дошли до лестницы по второму этажу.

Гермиона встала как вкопанная, поглядела своим спокойным взглядом и сообщила задумчиво:

— Не хочу идти на пир!

— Но почему? — поразился Гарри.

— Не голодна, не люблю тыкву, не люблю этот праздник, — выпалила его умница на одном дыхании. — И вообще — мне нужно помедитировать! Я с утра не успела, была занята.

— Гермиона! — терпеливо улыбнулся Гарри. — Не нужно сходить с ума. Ты можешь не медитировать сегодня вовсе.

— Ты прав, — легко ответила куколка и кивнула за его спину. — Я зайду в туалет, а ты иди, я тебя догоню.

Гарри кивнул, решив не спорить и просто её дождаться. Он даже собирался присесть у стены и ждать долго, если упрямая девочка решила всё же медитировать прямо в туалете. «Медитировать можно, где угодно, Гермиона, место неважно — хоть в Большом Зале во время завтрака. Место не имеет значения, если там достаточно безопасно».

Кажется, он научил Гермиону плохому!

Не успел Гарри занять облюбованную позицию возле женского туалета, как на него налетела ещё одна группа учеников. Это были пятикурсники, и среди них он увидел Дениз, узнав её рыжую косу. Парни бежали шустрее, а девчонки приотстали, старательно изображая из себя леди. Пришлось поспешить за ними на лестницу, чтобы выполнить задание Снейпа.

Дениз Зорг чуть отстала от подружек и принялась рыться в своей сумке уже на подходе к Большому Залу.

— Мисс Зорг! — подступил к ней Гарри, дурея от своей храбрости.

Девушка вскинула на него весёлые глаза и чуть приподняла брови.

— Что хочет от меня Гарри Поттер? — смешливо улыбнулась она.

— Вот это! — с жаром воскликнул он. — Вот такую улыбку!

— Мальчик, ты перегрелся? — удивилась мисс Зорг, перестав улыбаться. — Или тебе опять нужно меня нарисовать?

Гарри вздохнул полную грудь воздуха и выпалил, так и не придумав лучшего плана:

— Ты должна улыбнуться вот так же мистеру Теренсу Уркхарту за обедом.

Девушка глядела на него, как на придурка, долгую минуту, а потом рявкнула, не хуже Полной Дамы на портрете:

— Издеваешься?!

— Стой, да постой же! — заторопился Гарри, когда Дениз его обогнула, поспешно направляясь в зал. — Хочешь, я нарисую тебя снова?

Дениз замерла на ходу, потом медленно к нему обернулась.

— Зачем тебе это нужно? — сердито спросила девушка. — И не ври, я пойму, если соврёшь!

— Нужно, чтобы Уркхарт стал добрее и разрешил нам с другом кое-что важное, — честно ответил он, понизив голос, чтобы бегущий в Большой Зал народ не обратил на них внимания.

Дениз опять поглядела на него, как на очень больного придурка и… рассмеялась.

— Боюсь, ребёнок, ваш план не сработает, — всё ещё посмеиваясь, заявила она. — Чтобы Теренс Уркхарт стал добрее, одной женской улыбки недостаточно. Он же полностью отмороженный боевой маг, наивный ты ребёнок. Но мне прямо интересно стало… Не знаю, что в тебе такое, Гарри Поттер, но я передумала. Я улыбнусь бессовестному Терри очень ласково и совершенно бесплатно. Но ты мне потом расскажешь — без подробностей, получилось у вас или нет.

— Расскажу! — просиял Гарри. Без подробностей — почему и нет. Хотя он и сам сомневался, что улыбка Дениз что-то изменит. Она была права, боевик Терри действительно казался отмороженным, как поглядит своим сонным ледяным взглядом — сбежать хочется.

Мисс Зорг опять рассмеялась, взлохматила его волосы ещё больше и поспешила на праздничный пир.

В Большом Зале Гарри закрутил головой, поражаясь масштабу праздника. Под потолком парили тыквы! Наверное даже, сотня крупных раздутых тыкв. С прорезями глаз, носов и ртов, тыквы изнутри светились и приплясывали под негромкую красивую мелодию.

Столы ломились от угощений, столько разнообразной еды Гарри здесь ещё не видел. Чего только не было! Он поспешил за свой стол, чтобы не упустить представления, устроенного им самим. Специально сел лицом к слизеринскому столу — ему хорошо был виден Уркхарт слева. И Дениз Зорг за столом воронов — чуть дальше и правее.

Прямо же напротив него занимали места Снейп, Нотт и Малфой. Кивнув им, Гарри развернулся в сторону Уркхарта, который что-то говорил Флинту, презрительно кривя губы и наверняка цедя слова. В сторону воронов парень, как назло, не смотрел.

Вот Дениз Зорг на Гарри взглянула и бодро ему подмигнула. А потом вдруг резво вскочила на скамейку и попыталась схватить ближайшую тыкву, опустившуюся слишком низко. Парни вокруг засвистели, подбадривая и давая тупые советы, но тыква тут же взмыла в воздух, едва девушка дотронулась до неё кончиками пальцев.

Гарри восхищенно смотрел, как все слизеринцы глазеют на Дениз, забыв обо всём. Да что там, львята тоже наслаждались зрелищем. Вот это она привлекла внимание! И Уркхарт с Флинтом смотрели!

А мисс Зорг картинно раскланялась, скосила глаза на слизеринский стол и чуть округлила глаза, замерев и пристально глядя в сторону Уркхарта. Гарри даже дышать перестал: Дениз смотрела на Терри, а он смотрел на неё, не мигая. Вот девушка, словно очнулась, моргнула, задорно улыбнулась парню и спрыгнула со скамейки, сразу повернувшись спиной к слизеринцам.

Гарри выдохнул и поглядел на Уркхарта. Боевой маг задумчиво пялился на горку заварных пирожных перед собой, и слишком добрым не выглядел, даже на Дениз больше не смотрел. А нет, посмотрел. И еще раз.

Гарри быстро надоело за ним наблюдать — скучный гад, зачем ему такая яркая и живая девочка? Встретился взглядом со Снейпом и тот показал ему большой палец. А потом одними губами спросил: «Где Гермиона?»

Гарри огляделся и не увидел за столом Гермиону. Да и зачем оглядываться, она всегда занимала место рядом с ним. Понятно стало, что девчонка упрямо осталась помедитировать в драккловом туалете для девочек. Что за блажь, в самом деле? Он твёрдо решил с ней поговорить, но сначала основательно подкрепиться. Вообще вокруг было весело, ребята и девочки отрывались, отовсюду раздавался смех, иногда кто-нибудь пытался повторить номер Дениз и поймать или приманить тыкву. Безуспешно.

Гарри только головой крутил удивлённо, наблюдая за безобразием и поглощая все вкусности, до которых мог дотянуться. Захотелось перепробовать как можно больше разных — к счастью, далеко не всё имело вкус тыквы. Не забывая про куколку, Гарри трансфигурировал пакет из салфетки и набрал ей самых вкусных пирожных и кусок сладкого пирога с малиной. Так делали многие, в основном старшекурсники — намеривались, видимо, продолжить пирушку в гостиной.

Гарри только надеялся, что умница Гермиона не осталась в женском туалете, а вернулась в Гриффиндорскую башню.

Тишина, опустившаяся вдруг на зал, показалась неестественной. Гарри видел, что некоторые продолжали открывать рты, но звука не было. Даже музыка смолкла, словно на весь зал наложили Силенцио. В полной тишине хорошо был слышан топот каблуков — по проходу между слизеринским и гриффиндорским столом от входа в зал бежал к преподавательскому столу профессор Квиррел.

Вот его хорошо было слышно, даже тяжёлое дыхание. Не добежав до преподавателей каких-то десяти шагов, Квиррел остановился и выпалил на одном дыхании:

— В подземелье тролль! — его вопль отдался от потолка и стен, отвечавших эхом — очень крутое колдовство там, где эха не может быть в принципе. — В подземелье горный тролль! Спасайтесь, он идёт наверх! Вы не знали?

И Квиррел мягко осел на пол, по-видимому, потеряв сознание.

Гарри вскочил, как и многие, у него внутри всё похолодело — Гермиона одна в туалете! Медитирует и ничего не слышит! Подстава или случайность? Как мог тролль оказаться в школе? Но бежать, сломя голову сразу не получилось. Силенцио сняли, шум поднялся неимоверный, но всё перекрыл мощный усиленный голос директор:

— Тихо! — Гарри реально пробрало от этого властного окрика — захотелось вытянуться в струнку и замереть. Зал мгновенно затих, хотя многие ученики остались стоять. — Все успокойтесь! Старосты, соберите своих учеников и отправляйтесь в гостиные. Там самое безопасное место. Выходите по очереди, начиная с крайнего стола! Младших окружают старшие, приготовьте палочки!

Снейп вдруг оказался прямо возле Гарри.

— Что? — посмотрел требовательно в глаза. — Что случилось, Гарри?

— Гермиона в туалете для девочек на втором этаже, — еле слышно пробормотал Гарри, с отчаянием поглядев на выход из зала, через который выходила толпа барсуков. Смешаться, что ли, с ними? Время утекало сквозь пальцы и волосы на затылке шевелились. Успеет ли?

— Строимся все, — закричал неподалёку Перси Уизли. — Первый курс, ко мне!

Снейп не стал задавать дурацких вопросов в духе — «что она там делает?», а просто шепнул:

— Бежим, я знаю короткий путь.

И они рванули за спинами учеников к преподавательскому столу, успевшему опустеть — наверное, преподаватели пошли ловить тролля.

Часть 2. Глава 8

Они бежали, сломя голову по каким-то закуткам и переходам, перепрыгивая через препятствия и срезая углы, недаром занимались, сейчас бы за Гарри и Гарретом вряд ли кто-нибудь смог бы угнаться. На второй этаж мальчики взлетели по узкой боковой лестнице, оказавшись совсем в другом конце замка, но на втором этаже. Снейп явно знал, куда бежать, потому что даже не притормозил, и Гарри не отставал, держался рядом в этом сумасшедшем забеге. Один поворот, второй, третий… На очередном повороте коридора они дружно затормозили, словно врезались в стену — уловили жутко кошмарный запах от странных пятен на полу. И дружно вскинули головы, уткнувшись взглядами в спину высоченного безобразного существа, медленно уходящего от них по коридору и стучащего огромной узловатой дубинкой по стенам и портретам.

На пол с четырёхметрового тролля падали ошмётки какой-то вонючей слизи. Гарри отмер и переглянулся с Гарретом, смотревшим на него такими же круглыми глазами.

— Готов к сражению, братец? — выдохнул Снейп еле слышно, весело сверкнув зелёными глазами.

— Ты псих! — прохрипел Гарри, собираясь с мыслями. Время играло против них — тролль с такой скоростью будет совсем скоро у женского туалета, где Гарри, идиот и кретин, оставил Гермиону. Надо было связать куколку и на плече доставить в Большой зал! Но сожалеть не время. — Есть идеи, умник?

«Тролли — огромные тупые, гадкие и опасные существа, которых не берёт магия, шкет. Тех, что поумнее, иногда используют как охранников. Только не горных — у тех ума меньше, чем у насекомого. Зато агрессии и кровожадности — хоть отбавляй. Всеядны, если говорить о мясе — им что оленя сожрать, что человека — одна фигня. Не советую связываться, шкет. Сразу ищи пути отступления».

— Снимай мантию! — решительно шепнул Снейп, который уже явно что-то придумал.

Гари не рассуждал, мантию он содрал за мгновенье. И замер в шоке, когда Гаррет легко превратил её в широкий мешок с завязками.

— Что?..

— Запрыгнешь на тролля, наденешь это на его голову мешок и завяжешь на шее. Я превращу полотно в металл. Это план «А», если что.

— Ты думаешь, я смогу…

— Вперёд, Поттер! — крикнул Снейп очень громко.

Тролль впереди резко развернулся, заставив Гарри настороженно замереть. Сузив злые красные глазки, эта махина двинулась в их сторону довольно резво.

Гарри и Гарет дружно сделали шаг назад.

— План «Б», — прошипел Снейп. — Подпустить поближе и дёру! Но сначала план «С».

Гаррет прищурился и скороговоркой прочёл заклинание, направив палочку на пол. Часть пола до самого тролля заблестела как зеркало.

Тролль хрюкнул и ступил на зеркальный пол своими толстыми короткими ногами. И покатился на своих лапах довольно быстро, не теряя равновесия и продолжая злобно хрюкать и размахивать дубинкой. При этом он ни на миг не спускал взгляда с добычи в виде Поттера и Снейпа.

— Охренеть! — выдал Гарри, готовый сорваться с места и осуществить план «Б».

Троллю оставалось преодолеть метров десять зеркального скользкого пола, когда он стал заметно терять скорость. И тут далеко за ним раскрылась с треском дверь девичьего туалета и оттуда высунулась рыжая голова Рональда Уизли.

— Эй кто-нибудь! — завопил придурок. — Здесь девочка странная….

Последнее слово Рональда внезапно перешло в короткий хрип. Рыжик увидел тролля, а тролль увидел его — он виртуозно развернулся на льду, повернувшись к рыжику мордой, погасил скорость пяткой, оттолкнулся от скользкого льда, как от бережка, и поплыл обратно чуть не быстрее на одной ноге, кокетливо приподняв вторую.

— Балерина, твою Моргану! — восхитился Гаррет. Вскинул палочку и отменил заклинание сколького пола. — План «А», Гарри! Что забыл там рыжий сучёныш?

Тролль перевалился на другую ногу и решительно зашагал к рыжику, видимо, застывшему в шоке. Гарри, не рассуждая, бросился за резвой зверюгой приводить в исполнение план «А». Тупой тролль обставлял их, как детей. Взлететь по неровной серой склизкой спине не составляло труда — с разбегу-то, лёгкая часть полосы препятствий. Только тролль встряхнул мощными плечами, не прерывая шаг. Гарри подлетел вверх, но сумел сгруппироваться и снова оказался на плечах уже с расправленным мешком. Голова тролля скрылась под бывшей мантией. Гарри еле успел затянуть завязки, как его снова отшвырнуло мощным движением плеч уже к стене.

Тролль взревел и слепо впечатался в стену, где только что пролетал Гарри. Голова чудовища ударилась о стену с металлическим треском — это Гаррет Снейп превратил мешок из мантии в металл.

Гарри спружинил подошвами сапог о пол, сразу бросаясь в сторону, отчего здоровенная дубина, которая тоже врезалась в стену, просвистела мимо его головы, лишь легонько задев. Щёку обожгло, но Гарри было не до мелких царапин. Тролль не успокоился, несколько раз ударил дубиной наугад, заставляя Гарри метаться, чтобы не подставиться под удар снова. Троль словно чувствовал, куда бить. Гарри отпрыгнул наконец гораздо дальше, и тролль, разочарованно взревев, попытался содрать неудобный железный мешок с головы, а когда не получилось, заревел-захрюкал и просто двинулся по стеночке дальше к туалету, где пряталась не только Гермиона, как оказалось. Головой тролль периодически прикладывался к стене, пробуя металл на прочность, а ударами дубины по стене — проверял, видимо, где дверь.

— Обходи! — крикнул ему Снейп, который бежал к Гарри со всех ног. — Выстави над девочкой щит — любой боевой! Есть идея!

Гарри ещё никогда не бегал так быстро. Он сумел обойти тролля и влететь в туалет за пару секунд до вторжения твари. Ему необходимо было убедиться, что Герми жива и адекватна, а не сидит там под Империо. И да, щит! Он верил, что Снейп что-то придумал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взору Гарри в туалете предстала чудная картина: его девочка преспокойно сидела на подоконнике в позе лотоса, прикрыв глаза. Она, твою Моргану за ногу — действительно медитировала. Рон скорчился на полу под последней раковиной, выставив вперёд дрожащую палочку.

— Гарри, сзади! — взвизгнул Рональд.

Гарри ушёл в сторону перекатом и в два прыжка запрыгнул на подоконник рядом с Герми. Стоя в полный рост, он выставил перед девочкой и собой самый мощный боевой щит, на который был способен. Гарри понимал, что надолго его не хватит, да ещё щека, задетая дубинкой тролля, продолжала гореть огнём. Щит слишком быстро выпивал магию Гарри, но блестел и переливался радужными разводами, как и положено. В него и пришёлся первый удар дубинки, промявший щит, но не уничтоживший. Тролль не мог их видеть, но как-то чувствовал, зараза. Причём на поскуливающего Рональда, шепчущего что-то вроде «Визг гарпий, ум, лев и оса», не обращал внимания. Неужели рыжик собрался левитировать тролля?

Удар, ещё удар, щит трещит и проминается как картонка, истончился, но всё ещё держится. В глазах Гарри начинает темнеть, Гермиона безмятежно медитирует. Ещё удар! Щит покрывается трещинами, как паутиной.

Ещё жуткий удар с размаху — щит выдерживает, но с хлопком исчезает. Ставить новый Гарри не рискнул. Он готов прыгать с подоконника вниз вместе с девочкой. Но внезапно дубинка вылетает из руки тролля и со всей дури бьёт его по затянутой в железо голове. С грохотом валясь на пол, оглушённый тролль сносит половину кабинок, превращая перегородки в щепки и труху. Гарри оседает на подоконник без сил, становясь на колени. Он равнодушно смотрит, прислонившись плечом к стене, как с жуткой морды тролля слетает его мантия, вернувшая себе изначальный вид.

— Хватит, Герми! — трогает он девочку за плечо.

Гермиона вздрагивает, обводит всё круглыми от ужаса глазами и хватает Гарри за плечи.

— У тебя кровь! Что тут… Рональд, беги за целителем!

Никуда бежать рыжику не пришлось. Гарри очень хреново, слова не сказать и рукой не двинуть, он предпочёл бы спасительный обморок, когда всё страшное осталось позади, но Сириус Блэк очередной татуировкой лишил его такой возможности. В разгромленный туалет разом аппарировали Макгонагалл, Флитвик и леди Забини. Они в три палочки мгновенно спеленали тролля в настоящий кокон. После чего перевели взгляды на детей.

Снейпа видно не было, и Гарри ему мысленно позавидовал. Вырубив тролля дубинкой, он, очевидно, удрал. А может как-то подал сигнал профессорам. Гермиона прижимала к его щеке свой платок, трагично заглядывая ему в глаза.

— Гарри! Где ещё больно?

— Мисс Грейнджер! — строго воскликнула Макгонагалл. — Вы можете рассказать, что здесь произошло?

— Гарри нужен целитель! — несколько зло прошипела куколка. — Я ничего не видела! Я… занималась йогой!

— В туалете? — поразилась Макгонагалл. — И что это за йога такая? А вы Рональд? Что вы здесь делали?

Леди Забини решительно переступила через ноги спелёнатого тролля и подошла к подоконнику.

— Убери руки, девочка! — она хмыкнула и в несколько взмахов палочки наложила повязку на голову Гарри. — Поттера — в больничное крыло! Немедленно! Рваная рана до кости. Я наложила стазис... В рану мог попасть яд.

Когда его левитировали из туалета девочек, Гарри слышал бормотания Рона:

— Я забежал в туалет…

— Это женский туалет, мистер Уизли!

— Мне было нужно, я думал, быстренько схожу, а тут девочка. А в замке тролль.

Дальше Гарри не слышал, его вынесли в коридор, а вскоре он оказался в больничном крыле на кровати.

Может, сознание потерять он не мог, но пребывал в каком-то странном забытье. Видения сменяли одно другое. Вот целительница осматривает его рану и потерянно сообщает: «Надо сообщить в Мунго срочно, это ужасно!» Вот хмурится над ним профессор Макгонагалл: «Это действительно необходимо, Поппи? Вы же специалист по детским травмам!» «Это взрослая травма, Минерва! Да где же директор? Надо открыть камин!»

Вот склонился над ним здоровенный мужик с седым ёжиком на голове. Рану на щеке сразу защипало и задёргало. «Держись, шкет, сейчас полегчает!» Гарри не понимает, кто это рявкнул, Блэка не видно. Скоро действительно становится легче, но в голосе седовласого звучит тревога. «Кто его ближайший родич? Вызвать надо немедленно. Что? Сириус Блэк? Тогда чего вы ждёте, мать вашу?»

И вот уже Блэк весело скалится над Гарри, поправляя его подушку. «Геройство, шкет, это поганая штука!» — слышит Гарри. Он силится улыбнуться, но его челюсть зафиксирована и улыбаться больно. «Лежи смирно, шкет, я только волью тебе немного магии, не волнуйся». Гарри пытается скосить мутный взгляд. Окровавленная рука наставника сжимает его плечо, видимо, с раной — такое уже было, но очень давно. Плечо ощутимо пощипывает, а гулкая пустота внутри начинает медленно заполняться родным теплом.

«Спи!» — командует наставник, и Гарри, наконец, уплывает в спасительный сон без сновидений.

Проснулся Гарри от ощущения, что ему очень хорошо и спокойно. Приоткрыв глаза, понял, что всё ещё находится в больничном крыле. Только после этого заметил Гермиону. Девочка чинно сидела на его кровати и читала книгу, которая еле умещалась на его коленях.

— Гарри! — она тут же вскинула голову, глядя с тревогой. — Как ты себя чувствуешь? Нет, не говори, покажи руками.

Он и сам ощутил, что его голова вся замотана бинтами, но носом дышит, глаза тоже открываются легко. Гарри выпростал руку из-под одеяла и показал девочке большой палец. А потом указал на неё и нарисовал в воздухе знак вопроса.

— Я нормально, — Гермиона скорбно поджала губы. — Я уже рассказывала патрону — шла с тобой на пир, а потом… провал. Очнулась рядом с тобой, на подоконнике в туалете — а там разруха и огромный тролль на полу. И ты с этой ужасной раной. Целитель Сметвик сказал, что даже шрама не останется, вовремя его позвали. И патрон сказал, что с тобой всё будет хорошо.

Гарри показал глазами и руками, что хочет больше информации.

Девочка понятливо улыбнулась.

— Ты спал три дня, сегодня уже суббота, — сообщила она деловито. — Ладно-ладно, сейчас всё расскажу. Меня к тебе не пускали сначала, но целитель Сметвик — шумный такой, большой — сказал пустить, и я тихонько сидела в сторонке. Он меня тоже проверил после тебя, сказал, что я в порядке. А потом патрон появился —он сразу прошёл к тебе вместе с целителем Сметвиком. Тебя окружили ширмой, и я ничего не видела и не слышала. Когда ширму убрали, казалось, что ты уже спишь. Патрон тут же подошёл ко мне и погладил по голове, — Гермиона немного покраснела. —Спрашивал, что я помню, а потом надел два амулета: один в ухо в виде серьги, а другой на шею. Велел не снимать никогда. — Гермиона продемонстрировала Гарри чёрное колечко в ухе чуть выше мочки, и круглый медальон, в котором Гарри узнал один из медальонов Сириуса с изображением то ли пса, то ли волка — надо полагать, очень мощный защитный артефакт.

Стало стыдно, что сам не подумал о защите девочки. Забыл, идиот, что у магглорождённой никаких артефактов быть не может.

— Не волнуйся, Гарри, всё же обошлось, — она ласково погладила его по руке, словно ощутила его сожаления. — Слушай дальше. Они наложили заглушающее, но я поняла, что патрон очень злился. Профессор Макгонагалл хваталась за сердце, представляешь? Флитвик только грустно кивал. А директор дёргал себя за бороду, но я не видела, говорит он или нет. А патрон говорил много и, по-моему, говорил он сквозь зубы какие-то гадости. Но леди Забини что-то ему сказала, и они куда-то ушли — наверное, смотреть на тролля. Меня уложили на койку рядом, потому что… Я не хотела уходить и немножко пошумела, прости.

Гарри скривился, потому что смеяться не мог, он с трудом представлял, как спокойная и вежливая Гермиона «пошумела». Махнул ей рукой, чтобы продолжала.

— Меня оставили рядом с тобой, — удовлетворённо сообщила Гермиона. — Я здесь всё время находилась, только ночью спала. И мне давали зелья, патрон велел все пить, он их проверил. Тебе зелья вливали через трубочку. Каждый день приходил Сметвик — целитель из Мунго. Но осматривали тебя за ширмой. Он только говорил мне: «Твой друг в порядке, выше нос, кнопка!» Но я не обижалась, у него глаза добрые. Он меня тоже проверял какими-то заклинаниями и один раз сказал, что не очень-то я похожа на магглорождённую. И спросил, кто родители. Рассказала, что стоматологи. А он говорит: «Зубки покажи, кнопка!» Я показала, хотя не хотелось, у меня были слишком длинные зубы, а Сметвик что-то сделал, и они немножко уменьшились. Теперь я могу нормально улыбаться.

Гермиона оскалилась, показывая ему ровные белы зубки. Гарри только кивнул, он не замечал, что она стесняется своих зубов. Он вообще многого не замечал.

— А ещё тебя навещали все наши, — Гермиона кивнула в сторону, и Гарри, повернув голову, рассмотрел на тумбочке кучу сладостей. — Рон и Невилл даже два раза в день. Рона недолго здесь держали, уже на следующий день отпустили. И не только наши приходили. Даже слизеринцы. Они навещали мальчика со Слизерина, не знаю как его имя, вроде бы Пьюси. Он там, в другом конце за ширмой лежит. А потом они к тебе подошли. Снейп, Нотт и Малфой. Спрашивали меня, как ты. Снейп тебя за руку держал, но остальные этого не заметили, только я.

Гарри блаженно зажмурился, приятно было сознавать, что его навещали, даже пожалел, что столько спал и всё пропустил.

Он уже хотел попросить у Гермионы блокнот и перо, как в палату скользнул Снейп собственной персоной.

Подруга сразу поднялась с его кровати и поправила одеяло.

— Пойду спрошу целительницу, не надо ли чем помочь, — пояснила она и поспешно вышла.

Снейп тут же занял её место, широко улыбаясь.

— Проснулся наконец, герой! — тихо сказал он. — Ну привет! Тебе уже рассказали героическую историю, которую наплёл рыжий придурок и которая с каждым днём обрастает подробностями его героизма?

Оказалось, что Рональд оклемался довольно быстро и всем травит байку, задирая нос, что спас Гарри и Гермиону. Выходило, что именно Рон заклинанием «Вингардиум Левиоса» отнял у тролля дубинку и уронил ему на голову. И тролль упал и умер.

— И лучше так, Гарри, — с усмешкой сказал Снейп. — Запомни: меня там не было. Так и Блэк говорит. Да-да, он меня отловил после всего прямо в подземельях. Поднял за шиворот, как котёнка, и потребовал: «Рассказывай, как было, шкет, и не дай Мерлин тебе что-нибудь утаить». Я и рассказал, куда деваться. Твой Блэк очень страшный мужик. Не делай такие глаза, что мы близнецы, расскажешь ему сам, когда захочешь. Что сказал на это Блэк? «Выдрать бы вас обоих ремнём! И накормить овсянкой. Проваливай, шкет!». Про овсянку не понял, честно. Тролль, кстати, остался жив, его куда-то сплавили — парни старшие слышали, как он хрюкал, когда его левитировали из замка. Уркхарта, скотину, я про девочку спросил, тогда же, после тролля. Так вот, улыбка Дениз не помогла. Мне было велено проваливать и больше не подходить с тупыми вопросами. Что ещё знать хочешь? Перо тебе? Где же я возьму? Ладно, принесу позже, уже бежать надо. Не лучшая идея, если меня здесь кто-то увидит.

Снейп ещё раз пожал руку Гарри и выскользнул из палаты. Гарри прикрыл глаза, злясь на свою рану. Рональду хотелось дать в зубы, но так, без огонька. Впору рыжика поблагодарить, что сам придумал им с Гарретом прикрытие.

Тихо вернулась Гермиона, улыбнулась ему и раскрыла свою книжку. Гарри с досадой подумал, что даже познакомить их с Гарретом не может из-за своей странной травмы — что там было-то? Ну задел его тролль дубинкой, но ведь совсем вскользь. А вот что с Гермионой было — куда важнее. И как узнать, какая сука приложила её подчиняющим заклинанием?

Непонятно опять же, что делал Рональд рядом с тем туалетом. В сказки, про то, что ему приспичило, Гарри не верилось. Снейп тоже удивил, ему как будто всё равно, что Рон приписал себе его заслуги. Нет, Гарри всё понимал и был согласен, что так удобней для конспирации, но всё равно осадок остался. Хотелось, чтобы хотя бы Гермиона знала, кто их в итоге спас.

Сметвик появился в палате после обеда, тот самый седовласый целитель, которого Гарри видел в полубреду, и который назвал его так же, как Сириус, что почему-то было приятно.

— Ну что, Гарри Поттер? — целитель сходу провёл диагностику и поглядел насмешливо и добродушно. — Крепкий ты парень, как посмотрю. Повязки можно снять уже завтра. Троллья дубинка, шкет, не самое чистое оружие, между нами. Где только не побывала. Там и мозги врагов отметились и ещё всякая дрянь, о которой тебе лучше не знать. А уж как ты умудрился потратиться по ноль, никто так и не понял. Что кастовал-то, ребёнок, против тролля, на которого магия не действует? Ладно, молчи. Ты бы ещё щит против его дубинки поставил — тогда и сквибом мог бы стать, Мерлин миловал. Считай повезло, что бешеный Блэк так быстро явился, да поделился магией с тобой. А что на закуску до икоты запугал Дамблдора и твоего трепетного декана, так им только на пользу — хорошо мозги прочищает и на место ставит. Я про кошечку Минерву, если что. Нет желания рассказать, как всё было? Ну на нет и суда нет. Завтра, глядишь, пообщаемся уже. А сейчас поспи ещё, парень! Больно ты вымотанным выглядишь даже в бинтах.

Сметвик ушёл, и Гарри всё-таки задремал.

А в воскресенье прямо с утра, когда они с Гермионой только проснулись, пришёл Блэк, да не один, а с Кричером, который торжественно поставил на трансфигурированный Сириусом круглый стол большой круглый торт. Фунтов пять сладкой прелести, не меньше. И как только пропустили? В смысле — много сладкого вредно, и всё такое.

— Подползай, шкет, я знаю, что тебе уже можно!

Гарри только утром, около шести утра, сняли повязки и разрешили есть самому. Но начинать с торта? В желудке сразу сладко заурчало — на голодный желудок?

— Кого я должен отблагодарить? — проворчал он негромко, придвигаясь к сладкому чуду. И тут же ахнул: — Это что, ореховый? Тот самый? — забеспокоился Гарри вглядываясь в маленький фирменный знак сверху в виде двух мётел на глазированном кружочке. — Из Итальянской кондитерской? А почему один? Нас же двое!

Сириус радостно заржал и растрепал его шевелюру.

— Не жадничай, шкет, — добродушно велел наставник, вручая Гарри и Гермионе по десертной серебряной ложке. — Торт вам Сметвик рекомендовал, хороший целитель, так что смело приступайте. На каникулах обязательно посетим ту самую кондитерскую вместе с Гермионой.

Кричер ласково погладил Гарри по руке, а сам украдкой всё косился на девочку. Гарри вздохнул как перед прыжком и вонзил ложечку в великолепный ореховый бок, из которого тут же показался радужный крем. Да! Лучшего утра он не мог бы себе представить.

Продолжение в понедельник

Часть 2. Глава 9

— А теперь выкладывай, шкет, — поглядел Сириус серьёзно, когда от торта осталась одна коробка, уничтоженная Блэком щелчком пальцев. — Что за тайну ты безумно хочешь мне рассказать?

Гарри поглядел исподлобья, не уверенный, что это подходящее время для раскрытия невероятной тайны. Да и Гермиону втягивать не хотелось. Но и скрывать от наставника, да что там, от отца такую серьёзную информацию он просто не мог.

— Снейп — мой друг, — буркнул он, решив обойтись иносказательно. — У нас много общего, сэр. Мы вместе тренируемся, он также как и я, не любит тыкву и терпеть не может овсянку. Да что там, мы даже родились в один день. Но я, похоже, чуть раньше — минут на десять.

Гермиона сидела спокойно, слушая внимательно, но лишь чуть-чуть иронично приподняла брови на последнее утверждение. А вот Сириус прожёг его очень внимательным взглядом и вопросительно поднял бровь.

— Он?

— Да, сэр, — твёрдо поглядел на него Гарри. — Зелье родства и всё такое.

— Какая ирония! — хохотнул вдруг Блэк, приходя в хорошее настроение. — Снейп воспитывает сына Джейми! — И он тут же стал совершенно спокойным. — Значит так, конспираторы. О зелье и прочем — никому знать не обязательно. А со Снейпом я сам поговорю. Хочу видеть его рожу, когда расскажу ему о вашей дружбе.

— Может, не надо? — поёжился Гарри, переживая, как отреагирует Гаррет на то, что он выдал их общую тайну.

— Понимаешь, шкет, — сочувственно поглядел на него Блэк. — Обстоятельства складываются так, что любой союзник нам не помешает, даже старина… Снейп. Сам видишь, какая дичь творится. И что-то мне подсказывает, что горный тролль — это ещё цветочки. Ягодки будут позабористей и пострашнее. Ладно, вам надо меньше встревать в неприятности и продолжать учиться.

— Понял, — тяжело вздохнул Гарри.

— Гермиона! — Снейп повернулся к девочке, и чуть сдвинул брови, но заговорил мягко. — С этого момента медитировать будешь либо в своей спальне, либо под присмотром Гарри. Это выполнимо?

— Да, сэр! — с готовностью ответила девочка. — Обещаю.

— У меня возникли кое-какие подозрения, куколка, — ещё мягче произнёс Блэк. — Мне нужно немного твоей крови, и адрес твоих родителей. Хочу их лично предупредить, что ты будешь гостить у нас дома на каникулах. Ничего не бойся, вреда ни тебе, ни твоей родне причинять не стану. Протяни руку. Нет, левую.

Гермиона протянула руку наставнику бестрепетно, только внимательно глядела, как из нанесённой Блэком ранки, кровь потекла в пробирку по капле, пока не заполнила её почти до горлышка. Ранку Блэк тут же залечил, а пробирку заткнул пробкой и спрятал в свой карман.

После не очень приятной процедуры Гермиона послушно продиктовала адрес своего дома.

Сириус тут же с ними распрощался, велев быть паиньками и не нарываться, после чего ушёл спешным шагом.

А буквально через пару минут их навестил целитель Сметвик и подтвердил, что Гарри совершенно здоров и может возвращаться к нормальной жизни.

В гостиной Гриффиндора Гарри с Гермионой встретили бурно — многие подошли сказать, что рады их возвращению. Старшие, которых накануне отпускали в Хогсмид, запаслись сливочным пивом и даже предложили его вернувшимся первокурсникам. Собственно, предложил Вуд, который первым приветствовал Гарри, он радовался возвращению ловца в ряды живых, ведь совсем скоро им предстоял матч со Слизерином.

Гарри отказываться не стал, ему сливочное пиво иногда нравилось, несмотря на насмешки наставника. Гермиона попробовала и чуть заметно поморщилась.

— Слишком сладко, — пояснила она Гарри, а он только весело закивал — единственное, что ему нравилось в этом напитке. — Для зубов вредно.

— Торт тоже был сладким, — намекнул Гарри на то, как активно Герми участвовала в его уничтожении.

— Ну ты сравнил! — Гермиона решительно отставила бутылку сливочного пива на столик. — Такого шедевра кондитерского искусства мне есть еще не приходилось. Но для этого напитка зубов жалко.

— Отдай тогда мне! — Рон как-то внезапно нарисовался рядом. — Что добру пропадать.

— Рональд! — предупреждающе произнёс Гарри, которому не понравилась такая прыть.

Рыжик отдёрнул руку от бутылки Гермионы, которую почти схватил.

— Вообще-то я спас вас обоих! — возмутился он. — От тролля! А вам жалко дурацкого сливочного пива?

— Если не брезгуешь, бери, — Гермиона чуть поморщилась. — Но имей в виду, я уже отпила из горлышка.

Рыжик торжествующе глянул на Гарри, тут же схватил бутылку и умёлся в свой угол к Невиллу, а Герми положила ладошку на локоть друга.

— Прости, я просто пока не готова морально к его обществу, — призналась она тихо. — А он прямо хотел скандала, ты не заметил?

— Эх, Герми, — Гарри ей подмигнул и в два глотка опустошил свою бутылку. — Твое же пиво было, кто я такой, чтобы тебе указывать. Но Рон как будто совсем не изменился.

— А должен был? — удивилась Гермиона. — Бытует мнение у простых людей, что человека изменить невозможно, если он сам не захочет. Не знаю, как у магов, но в моей жизни до Хогвартса видела несколько ярких примеров.

Гарри пожал плечами. Сам придерживался такого мнения, только думал, что у Рона это наносное, приправленное ментальными приказами и зельями, с которыми должна была справиться руна на браслете. И ведь браслет для палочки по-прежнему у него на руке. Получалось, ментальные приказы тут ни при чём, разве что другом быть уже не хочет.

Позже Гермиона увлекла его в библиотеку. Они, конечно, не бездельничали в больничном крыле, Гарри слушал, а она ему зачитывала лекции, которые пропустили. Но слишком шумная гостиная в воскресение вечером — не была пределом мечтания обоих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В библиотеке ожидаемо царила тишина, всего несколько старшекурсников тихо занимались за разными столами. Но были и знакомцы — Малфой и Снейп нашлись в дальнем углу читального зала.

Гарри занял соседний с ними столик и тихо поздоровался, пока Гермиона выбирала себе книжки.

Снейп кивнул ему на ряды стеллажей и нырнул вглубь библиотеки. Гарри нашёл его у дальних полок и сразу навесил заглушки.

— Блэк приходил, — торопливо зашептал он. — Мне пришлось сказать ему о нас. Он собирается разговаривать с твоим отцом!

Снейп фыркнул беззаботно.

— После разговора с твоим отцом, Гарри, не удивлюсь, что признание у тебя он выбил силой. А за моего не волнуйся, у него удивительно крепкая психика. Лучше скажи, Блэк сильно удивился?

— Поржал, — поморщился Гарри. — Мол, как иронично, что Снейп воспитал сына врага. Вроде как Джеймс Поттер и Блэк с твоим отцом в школе не ладили.

— Это ещё мягко сказано, — подтвердил Гаррет, достав с полки первую попавшуюся книжку и раскрыв её посередине. — Похоже, наш биологический папаша был ещё тем засранцем. По Блэка умолчу, кем бы он ни был в юности, сейчас даже думать о нём не хочу плохо. Он крут. Говорят, на Дамблдора наорал… Попечители в школе бродили. Директор уже который день в Большом зале не появляется, может Блэк ему бороду проредил?

— Вряд ли, — развеселился Гарри, который не смог представить директора без бороды. — Фу, гадость! И наверняка сможет отрастить быстро, если так. Есть же зелья. Лучше скажи, что там Уркхарт.

— Лютует, — досадливо ответил Гаррет. — Они все там, боевые маги, расстроились, что их на разборки с троллем не пустили. Их послушать, так одной бы левой справились, хвастуны. Улыбка Дениз, короче, не помогла. Надо бы нам штаб устроить на нейтральной территории, карту бы Хогвартса, а то тыкаться в пустую — это до лета надёжное место искать. Ещё нарвёшься на исчезающий класс или ещё какую гадость.

— Карта есть, — оживился Поттер. — Хорошая. Блэк с друзьями создали на пятом курсе, тебе бы понравилась. Только она в кладовке у Филча, а он вечно там торчит.

— Тогда чего мы тут стоим? — Снейп живенько сунул книгу обратно на полку. — Филч в Хогсмид направился, мы с Драко видели, когда сюда шли. И кошку свою прихватил.

— Оставить Гермиону здесь? — ухватил его за рукав Гарри.

— Малфой присмотрит, — хохотнул Снейп. — Даже просить не придётся. На нём амулетов, как на рождественской ёлке, заколдовать не смогут.

Они чинно вернулись за свои столы — Гарри к Гермионе, а Снейп к Малфою.

— Отлучусь ненадолго, — шепнул он Герми, отвлекая от чтения толстого талмуда. Он видел, что Снейп уже покинул библиотеку. — Ты сможешь побыть здесь рядом с Малфоем и никуда не уходить, пока я не вернусь?

— А можно пойти с тобой? — очень вежливо попросила Гермиона. Похоже, чувства Драко были не взаимны. Впрочем, судя по надменной рожице белобрысого, сейчас он не демонстрировал никаких чувств к Гермионе. Выписывал что-то из такого же толстого талмуда и на девочку внимания не обращал.

— Ладно, идём, — Гарри самому не нравилась идея её оставлять на Малфоя. Амулеты-то на нём, а не на Гермионе.

К комнате Филча они добрались одновременно со Снейпом. Вокруг царила тишина, похоже многие что-нибудь отмечали в своих гостиных в этот вечер.

— Рад видеть, — улыбнулся его куколке Снейп, словно ничуть не удивившись. И протянул ей руку. — Гаррет, друг Гарри, но это только между нами.

— Гермиона, — чуть смутилась девочка, но руку Снейпа осторожно пожала. — Гарри и мой друг, и это ни для кого уже не секрет.

— Вот и славно, — поторопил их общий друг. — Если со знакомством вы закончили, то у нас тут вообще-то дело.

Снейп, оказывается, успел забежать в свою комнату и прихватить довольно интересные артефакт. Он уже собирался приложить его к двери, когда Гермиона спросила:

— Алахомора не подойдёт? — она удивительно быстро вникла в суть проблемы. И даже не стала читать нотаций. — Он ведь сквиб. Вряд ли тут сложный запор.

— Сомневаюсь, — покачал головой Снейп. — Но ты попробуй на всякий случай.

Гермиона попыталась, но дверь не поддалась. Гаррет только руками развёл.

— Филч годами конфискует у учеников запрещённые предметы, — пояснил он немного разочарованной девочке. — Думаешь, никто не пытался сюда проникнуть? И отнюдь не первокурсники.

—Давай уже! — Гарри не терпелось добыть знаменитую карту Мародёров.

«Молодые были, шкет, глупые. Название показалось звучным и забавным, а разбираться, что значит, просто не стали. Позже Люпин нам озвучил, вычитал где-то, что так назывались грабители, разбойники и бандиты, но кличка уже прижилась и лениво было менять, да и считали мы себя настоящей бандой».

Сейчас Гарри самому себе казался таким мародёром — всё-таки собирались украсть карту у Филча, пусть она ему и не принадлежала. И совесть немного мучила. Но он отбросил сомнения, когда артефакт Снейпа сработал. Дверь открылась легко и без скрипа.

Зажигать светляки не пришлось, чтобы сориентироваться в комнате. В маленьком камине трепетало пламя над почти полностью сгоревшими поленьями, но оно давало достаточно света. Гарри мельком оценил скромную спальню, где было на удивление чисто, а кровать заправлена по-военному — без единой морщинки. Возле камина была устроена уютная на вид лежанка для кошки. На тумбочке у кровати лежала раскрытая книжка, поверх которой поблёскивали стёклами очки.

— Сюда, — позвал Снейп, освещая палочкой внутренности шкафа, который успел открыть. А Гермиона застыла у тумбочки, заглядывая в книгу, но не прикасаясь к ней.

Гарри вместе со Снейпом стали быстро просматривать полки со всякой всячиной, наваленной горками без всякой системы. Но едва Снейп потянул какой-то пергамент, в комнате раздался оглушительный вой.

Остановились они только на втором этаже, в неприметном закутке. Удивительно, но в забеге из потревоженной комнаты, Гермиона от них не отстала.

— Чуть не сдох, — признался Гаррет, усаживаясь прямо на пол. — Шкаф я закрыл, а про дверь не подумал.

— Я закрыла, — Гермиона тоже опустилась на пол, тяжело дыша. Гарри подумал и присоединился к друзьям. — Там щёлкнуло — и сигнализация отключилась. Что-то конкретное хотели найти?

Гарри переглянулся с братом, а тот вдруг с хитрым видом вытащил из-за пазухи сложенный в прямоугольник пергамент.

— Погляди, — протянул он пергамент Гарри. — Не оно?

— Ты нашёл! — Гарри дрожащими руками принял сокровище Мародёров в свои руки.

— Чистое везение, — усмехнулся Снейп. — Искал сложенный пергамент, а не свиток и не одтдельный лист. Только сейчас дошло, что можно было и заклинанием призвать карту. Но сигнальные чары всё равно бы сработали.

Гарри развернул пергамент и произнёс кодовую фразу, приставив палочку к пустому листу:

— Я торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего! (1)

Пергамент остался чист. И друзья досадливо переглянулись. Гарри был сильно разочарован, он очень надеялся найти магический шедевр, созданный его наставником и его друзьями. Возвращаться в комнату Филча было опасно, ведь кто-то мог и явиться из-за потревоженных чар.

— Что конкретно вы хотели сделать с помощью карты? — спросила Гермиона с любопытством.

— Найти себе штаб, или свой тренировочный зал, — вздохнул Гарри, снова складывая пергамент. Он вертел его бездумно в руках, понимая, что новый случай попасть в комнату Филча вряд ли наступит очень скоро.

— Я видела тренировочный зал с манекенами и всякими штуками, — заявила вдруг Гермиона. — Случайно набрела, когда в первый день искала кабинет трансфигурации, встав для этого пораньше. Видела много заброшенных классов. Многие двери не открывались, а та открылась, но я побоялась туда заходить.

— Где? — хором воскликнули братья, одновременно вскакивая на ноги.

— Третий этаж, — чуть нахмурилась Гермиона. — Кажется в том крыле вообще никто не живёт. Мне проще показать, чем объяснить.

Коридор, куда их привела Гермиона, действительно оказался заброшенным очень давно — повсюду висели целые полотна паутины, грязные узкие окна пропускали очень мало света, на полу валялись обломки мебели и другой мусор. Они словно попали в совершенно другой замок, нежилой и очень холодный, пройдя за Гермионой за старый невзрачный гобелен, оказавшийся проходом.

Дверей тут оказалось несколько, две из них были довольно небрежно заколочены досками крест-накрест.

— Как ты могла подумать, — Снейп осторожно дёргал за все ручки дверей, — что здесь может находится класс Трансфигурации?

— Последняя дверь! — указала вперёд Гермиона. — Я попала в волшебный мир и пыталась ничему не удивляться. И по мне, тут действительно загадочный и пугающий антураж.

— Пожалуй, — согласился Гарри, настороженно оглядываясь. И решил взглянуть через очки-артефакт, потерев дужку, чтобы их активировать. Оказалось, что коридор вполне себе чистый, а вдоль дальней стены стоят в рядок несколько белоснежных статуй. Никакой паутины и особой грязи, хотя и пыльно. — Или искусная иллюзия заброшенности.

Он тут же дал друзьям поглядеть сквозь очки.

— Офигеть! — высказался Гаррет Снейп и протянул очки девочке.

— Ого! — Гермиона озиралась с радостным изумлением. И повернулась к Гарри, чтобы что-то сказать, но так и застыла.

Гарри поднял руки.

— Да-да, Герми, я выгляжу несколько иначе на самом деле. Потом всё объясню, давай найдём зал!

Гермиона моргнула, аккуратно сняла очки и вернула Гарри.

— У тебя глаза синие, — со смешком сообщила она. — И ты очень похож на патрона. Ладно, пойдёмте.

Последнее помещение тоже оказалось закрыто. Гермиона скромно глядела, как мальчишки бросились к тяжёлой на вид коричневой двери и пытаются её открыть силой, заклинанием и, наконец, артефактом. Наконец, оба повернулись к ней.

— Показывай! — потребовал Снейп, пряча в карман свой артефакт-отмычку. — Пожалуйста, Гермиона.

Девочка улыбнулась и подошла к двери, а мальчишки расступились. Она прислонила ладошку к середине двери и негромко спросила:

— Можно войти? — и шагнула назад, указывая на пустую скважину. — А потом должны появиться… Ага, вот они!

В скважине торчала связка ключей, которой тут не было ещё секунду назад совершенно точно.

Повернув ключ в скважине, ребята оказались в зале, где сразу загорелись по стенам светляки, освещая помещение тёплым жёлтым светом. Братья дружно выдохнули:

— Такой же!

— Копия вашего!

Да, зал оказался совершенно таким же, как и в подземельях. Те же манекены у дальней стены, та же неказистая полоса препятствий. Те же круги, нарисованные белой краской на полу. Те же скамейки по обеим сторонам длинного прямоугольного зала.

Гарри в порыве чувств шагнул к Гермионе и поцеловал её в щёку.

— Ты умница! — ласково погладил её по плечу.

Гаррет упал перед Гермионой на колено и прижал руку к груди:

— Спасительница! Проси у меня что угодно!

— Мазь попроси, — хохотнул Гарри. — Ты теперь с нами будешь заниматься здесь, а травмы неизбежны. Чудо-мазь Снейпа очень пригодится.

— Я? — очень удивилась Гермиона. — Но… Пожалуй, я даже «за». Без физкультуры очень непривычно было поначалу.

Снейп встал и демонстративно отряхнул колено.

— Будет тебе мазь, чудо-девочка, — сказал он добродушно. — У меня чувство, что этим залом не пользовались лет сто. А тут даже пыли нет.

— Ну и отлично! — Гарри распирало желание срочно побегать и пройти полосу. Но целительница просила не напрягаться хотя бы сегодня. — Будет зал только нашим. И штаб и всё остальное, круто же! Но и мен было странно, что у Слизеринцев есть, у наших нет. И ведь это очень близко от Гриффиндорской башни.

— Потолок какой высокий! — задрал голову Снейп. — Тут и полетать можно. В нашем зале потолок ниже, как мне кажется.

Гермиона села на скамейку и с улыбкой наблюдала, как ребята обследуют зал, трогают манекены, оглядывают и щупают полосу препятсвий. Гарри же всё не мог поверить в своё счастье. Никакого холодного котлована в промозглую погоду и зимой, никакого Уркхарта и Флинта. Никаких шести часов утра, можно запросто вставать на час позже. И не нужно заставлять Дениз улыбаться боевику.

— Живём! — заорал Поттер на весь зал, и эхо подхватило его слова.

— Столько места — и нам одним! — поддержал его Снейп. — Эге-гей!

Чуть успокоившись, они разобрали связку, на которой имелось пять одинаковых ключей. Взяли себе по одному на случай, если захочется позаниматься в одиночку. Два оставшихся ключа спрятали в столе, стоявшем в углу, напротив входа. В ящике стола ещё обнаружились писчие принадлежности: пачка пергаментов, чернильница и несколько перьев.

— Можно здесь домашнюю работу писать, — задумчиво сказала Гермиона. — Если захочется уединения. Стол длинный, все поместимся. А стулья можно где-то раздобыть.

Пока же они сели просто на стол, свесив ноги — которые до пола не доставали.

— Объявляю первое заседание нашей команды открытым! — пафосно провозгласил Снейп.

Гарри радостно засмеялся.

— Только пожалуйста, не надо никакого дурацкого названия, — попросил он. — Кстати, Герми, тут и медитировать можно.

Покинули зал они только под вечер. И даже проверили, откроется ли теперь дверь без ключей. Гермиона повторила всё в точности, но замочная скважина так и осталась пустой, а дверь не поддавалась ни силе, ни Алахоморе.

— Я и забыла об этом зале, — сказала Гермиона, когда они шли обратно по якобы заросшему паутиной коридору. — Пока вы не упомянули, не вспоминала.

Они выскользнули из-за гобелена, на который и внимания особого не обратишь — висел в небольшой нише, снаружи она казалась простым тупиком.

Снейп попрощался до завтра и побежал в свои подземелья. А Гарри с Гермионой ещё постояли, рассматривая картину на гобелене — двух рыцарей, скрестивших мечи, и девушку в старомодной шляпке и длинном платье на чёрном скакуне. Гобелен был старым и давно поблёкшим, и картина не привлекала внимания, хотя была по-своему интересна и даже красива, если присмотреться.

Только они собрались идти к себе в башню, как из-за поворота вылетели на хорошей скорости Рон и Невилл, какие-то испуганные и встрёпанные.

— Вы что тут делаете? — спросил Рон, нервно оглянувшись назад. Невилл пыхтел, переводя дух.

— А вы? — спросила Гермиона спокойно. — Что вы делали в запретном коридоре? Директор же предупреждал, что туда нельзя ходить.

— Смертельно опасно, — поддакнул Невилл и передёрнулся. — Там…

— Ничего там интересного нет, — перебил его Рон. — Просто приведение жуткое увидели. Вы тут Филча и его кошку не заметили?

— Нет, — помотал головой Гарри — он совершенно ничего не помнил про запретный коридор. Но поведение Рональда настораживало. И было досадно, что интерес рыжика находился так близко от их тайного тренировочного зала. — Лучше всем пойти в башню, скоро уже отбой.

Так и сделали, дружно ступили на лестницу, которая сразу начала передвигаться прямо к их башне, словно решила побаловать. Правда Невилл с Роном чуть приотстали и о чём-то шушукались, словно Гарри были интересны их тайны. Своих хватало! Он уже предвкушал завтрашнее утро и потирал мысленно руки. Свой зал, свой ключ и далеко бегать не надо. И Гермиона будет под присмотром тренироваться, без всяких разрешений всяких змей. И заклинания можно отрабатывать, а не только физические нагрузки. Главное, чтобы Снейп что-то соврал нормальное Уркхарту, почему Гарри больше не хочет заниматься. Но в этом на братца можно было положиться, придумает. А за картой, он, пожалуй, больше не полезет. Очень уж не нравилась Гарри идея воровства.

___________

(1) – В английском оригинале фраза имеет совершенно другую окраску, чем в русском переводе: «I solemnly swear that I am up to no good». То есть, «я обещаю, что ничего хорошего не замышляю».

Часть 2. Глава 10

Для Гарри настало золотое время — занятия в собственном тренировочном зале с утра оказывали на его настроение самое благотворное действие. Снейпу тоже нравился их «штаб», он то и притащил в зал три стула, так что и место для занятий домашней работой и для их «совещаний» стало приятным и комфортным. Жаль только, что днём и вечером пользоваться своим залом они могли весьма редко. Частые отлучки парочки Гарри-Гермиона обязательно привлекли бы ненужное внимание. Но и утренних часа-двух хватало, чтобы многое успеть обсудить или просто успеть.

Гермиона радовала, она серьёзно отнеслась к предложению Гарри заниматься вместе, так что теперь вставала незадолго до шести утра, надевала миленький спортивный костюм из мягкой синей ткани и резиновые ботиночки (название которых говорил ему Дадли, но Гарри забыл), и честно повторяла за ним приёмы разминки, бегала вокруг зала, но пока не торопилась опробовать полосу препятсвий.

Конечно, поначалу у куколки получалось неважно — и разминка, и всё остальное. Но главное — она не сдавалась. Герми была такая во всём, за что бы не бралась — хмурила брови, если не получалось и чуть прищуривалась. И Гарри понимал — добьётся своего.

Вот и тренировки лишь по началу выглядели баловством в её исполнении. Но уже через неделю насмешник Снейп наблюдал за её тренировкой совсем другими глазами. Гермиона уже неплохо разминалась сама без подсказок и становилось ясно, что девочка чем-то подобным занималась до школы. Бегала тоже куда лучше, научившись правильно дышать. И кругов наматывала уже семь, а не два, как вначале.

— В здоровом теле — здоровый дух! — ответила она Снейпу, на вопрос, не надоело ли ей уже себя изводить. — Гарри сказал, что это позволит магии развиваться во мне более гармонично.

— Для этого не нужно себя изнурять, — заверил её Снейп, который опять сегодня отдыхал, наблюдая за друзьями. — Ты не смотри на этого психа! Гарри — готовый боевой маг, станет вроде твоего патрона годам к двадцати. Так он лет с пяти занимается полноценно. И потом, он чистокровный в хрен знает каком поколении, а ты, уж прости, магглорождённая, и таких результатов при всём упорстве достигнуть не сможешь. И наконец, тебе это и не нужно — ты же девочка!

Гарри только ухмылялся, слушая подобные речи, пусть справедливые и почти правильные, но не для Герми. Он не вмешивался, качая в это время пресс или отжимаясь, или выполняя другие упражнения. Снейп пока недостаточно знал его куколку, так что добился в итоге совершенно противоположной цели — Гермиона чуть хмурилась и прищуривала свои глазки. А значит, эту задачку она решит, хоть трава не расти.

— И в чём конкретно маглорождённые отличаются от чистокровных по физическим данным? — задала она Снейпу вопрос. — Вот, скажем, Рон и Невилл чистокровные, они смогут тренироваться, как Гарри?

— Если бы захотели, — неуверенно ответил Гаррет. А потом поморщился: — плохой пример, Герми. Ну хорошо, есть другое физическое отличие, это ты можешь даже пощупать. Кровь магов более горячая.

— Температура тела выше? — подняла брови Гермиона, заканчивая растяжку. — У меня стабильно тридцать семь и четыре по цельсию. Это выше нормы, чтоб ты знал. Родители сначала очень волновались, но врач из клиники, которая меня наблюдала несколько раз в год, сказала в итоге, что для меня это норма — редко, но бывает.

— Что значит «тридцать семь и четыре по цельсию»? — озадачился Снейп и поглядел на Гарри. Поттер только плечами пожал. — Это как?

Гермиона на следующее занятие принесла им маггловский артефакт. Его достаточно было засунуть в рот узким концом и подержать так некоторое время. И артефакт выдавал цифры температуры.

— У матери такой есть, — узнал артефакт Снейп. — Видел как-то раз, но не знал, что это такое. А отец ей ещё сказал выбросить, мол, бесполезная штука для магов.

— Может быть, — поддакнула Гермиона. — Не помню, чтобы у меня повышалась температура, когда болела. Всё время одна и та же. Но почему бы не проверить, какая именно?

Мальчишки проверили себя оба этим артефактом после того, как Гермиона всё показала. Результат был похожим — тридцать семь и пять по цельсию у Гарри. Тридцать семь и три — у Снейпа.

— Странно, — не мог смириться с результатом Гаррет. — О, перегрузки на метле маглокровки переносят куда хуже. И потому в командах по квиддичу почти нет магглорождённых.

— Если ты про вестибулярный аппарат, — опять выдала Гермиона незнакомое понятие простецов, — то у меня он в полном порядке. Можешь так?

Она встала на носок своих мягких резиновых ботинок и вдруг крутанулась на месте, совершив четыре полных оборота на одной ножке. Остановилась с улыбкой и, гордо задрав подбородок сразу прошла по прямой с идеально ровной осанкой.

Гарри и Гаррет смотрели на неё во все глаза.

— Я не девчонка, чтобы так крутиться!

Снейп встал со скамьи и всё-таки попробовал повторить. Крутануться пару оборотов смог, но пройти, не качнувшись, не получилось.

— А так? — спросила Гермиона, не показав никак своего превосходства.

И в очередной раз заставила парней смотреть с открытым ртом. Герми встала, как для бега, подняв вверх разведённые руки, а потом качнулась вперёд и покатилась колесом по залу на прямых руках и ногах. Вернувшись к ним таким же образом, она выпрямилась, чуть загнанно дыша и счастливо улыбаясь.

— И голова не кружится!

— Даже пытаться не стану, — выдал Снейп и вяло зааплодировал. — Ура, в нашей команде уже два психа. Но на метле, Герми, ты держишься так себе.

— Ваш Нотт не лучше, — пожала девочка плечами. — Или он полукровка?

— А, ну да, — Снейп досадливо улыбнулся. — Он чистокровный…

—…в хрен знает каком поколении, — подхватила Гермиона. — Ну ладно, я тренировала это колесо очень долго и ежедневно, почти три месяца ничего не получалось. А потом внезапно получилось. На метле я начала летать лишь недавно, два часа по субботам. И могу уже расслабить руки и подняться вверх почти на десять метров без внутренней паники. Задайся я целью, смогла бы научиться держаться на метле ещё лучше, но я не вижу в этом занятии большого смысла. Не самый быстрый и приятный способ добраться из точки «А» в точку «Б». А квиддич не для меня — его правила ломают мой мозг. Даже в футболе я вижу больше логики.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Такие споры случались не всё время, а периодически, и по мнению Гарри оба его друга получали от споров удовольствие. Поэтому он спокойно слушал своих умников и не пытался участвовать в их спорах и проверках.

— Знаешь, Гарри, — сказал задумчиво Снейп после очередного спора, когда Гермиона занялась медитацией. — То ли магглокровки очень круты, то ли Гермиона не совсем магглокровка. Не будь её родители оба простецами…

— Намекаешь, что её мать с кем-то согрешила? — хмыкнул Гарри, радуясь, что подруга их не слышит.

— А почему нет? — Снейп хохотнул, но тут же стал серьёзным. — А вдруг они банально удочерили волшебницу, примерно, как меня. Сирот было много после войны, это и крёстный говорит. Смотри, она даже медитирует, как чистокровная. Я прямо вижу, как магия свободно движется вокруг неё и внутри тоже.

— Подобрали на крыльце? — пошутил Гарри. — Блэк тоже что-то подобное говорил про куколку. Погоди? Ты видишь её магию?

— Это на уровне ощущений, — отмахнулся Снейп. — Конечно, я не вижу магию, ты чего? Мне прямо дико интересно, кто настоящие родители Гермионы.

— Магглы, — убеждённо заявил Гарри. — Глупости это всё, а у тебя змеиная паранойя, вечно вам родословные покоя не дают. Просто она уникум, такое бывает и у простецов.

— Магглокровка, у которой любое заклинание на уроках получается чуть не с первого раза? — поднял брови Снейп. — Вспомни про спичку-иголку, большая часть чистокровных не смогли сделать это на первом занятии. А она — почти сразу. Представь, если бы её обучали колдовать с палочкой с семи лет. Вот то-то! И с другими заклинаниями та же фигня. Ту же Алахомору осваивают только к концу первого курса. Да во многом так.

— У тебя паранойя! — уже не так уверенно пробормотал Гарри.

Ещё они продолжили свои попытки с картой-не картой, меняя формулировки её открытия. Гермиона предположила, что патрон, рассказав о карте, мог и подзабыть правильную формулировку за давностью лет. Парни дружно поставили эту ересь под сомнение — Блэк не мог забыть такое, используя карту много лет во время учёбы! Но пытались. Однако кусок пергамента не выдавал никаких признаков магического артефакта.

— Это не карта! — который раз с сожалением говорил Гарри. — Она должна выдавать гадости тем, кто неправильно пытается открыть. А тут — ничего.

Единственное, что заставляло пробовать ещё и ещё — это странные свойства пергамента — он не горел, не тлел и не обугливался от применения огня. «Самый кончик, Гарри! Я всё контролирую, брат!»

Написать на этом пергаменте хоть что-то тоже не получалось — ни пером, ни маггловской «авторучкой», принесённой Гермионой. Ни её же «карандашами» и красками.

«Не карта» хранилась теперь в столе в зале для подобных экспериментов, но по-прежнему разгадана не была. Одно ясно был ребятам — это действительно артефакт, но какой именно не понятно.

«Хорошо, что он вас не убил и не покалечил, шкет, — написал в ответном послании Сириус. — Захватишь на Рождество, погляжу на него дома. Но это не карта, могу сказать сразу».

Гаррет Снейп не обрадовался такому посланию — он хотел показать пергамент своему отцу. Но смирился быстро, благодаря своему лёгкому характеру — покажет позже, если Блэк не отгадает.

Жизнь вне зала тоже продолжалась, занимая куда больше времени, но не казавшаяся такой же важной как утренние часы в зале. Друзья учились как следует, пусть многое им казалось знакомых из домашнего обучения. Но эссе следовало писать почти по всем предметам, демонстрировать своё мастерство на уроках, и стараться не выделяться — для ребят, свой потенциал не принято было демонстрировать окружающим.

Вот Гермиона занималась в полную силу, хотя и она превосходила многих почти по всем предметам, благодаря усидчивости, упорству и неистребимому энтузиазму в изучении дополнительной литературы по всем направлениям, помимо учебников и того, что давали на лекциях. И очень скоро умница Гермиона стала любимицей многих профессоров, хотя и не пыталась выделяться.

— Гермиона, — Снейп всё не успокаивался в своих экспериментах. Его осеняло время от времени на эту тему. — А ты не хочешь попробовать нарисовать руну тепла?

— Да ладно тебе, — попробовал урезонить его Гарри. Руны давались далеко не всем чистокровным даже пятикурсникам, если верить профессору Забини, а Гарри склонен был ей доверять. То, что у него получилось задолго до Хога, ничего не значит. То есть это исключение, а не правило. Самому Снейпу руны не давались до сих пор. — Это не просто так рисунки, при неправильном начертании может случиться всякое!

— Ты проконтролируешь, — не сдавался Снейп, который не так давно обсуждал с Гарри, почему маглокровки не могут рисовать руны. Да даже у многих чистокровных не получалось, то ли магии не хватало, то ли ещё чего-то.

— Это же просто рисунок, — чуть нахмурилась Гермиона, у которой загорелись глазки. Про руны она до сих пор не задумывалась и явно намылилась прочитать о них всё. — Не сложнее китайских иероглифов.

Конечно, у неё ничего не получилось с первого раза — хотя картинку Снейп подобрал весьма чёткую со стрелочками для учеников и цифрами — как именно и в какой последовательности рисовать каждый элемент. Гарри в своё время пользовался похожими шаблонами.

Через две недели Гермиона руну тепла «победила». Она была горда и счастлива, рисуя её на полу в углу зала, где стоял их стол. В зале всегда было прохладно, приходилось тепло одеваться после тренировки.

Руна у Гермионы получилась до того правильная и аккуратная, что Гарри готов был аплодировать своей подопечной, а Снейп унылым голосом поздравил девочку. На Гарри же поглядел большими глазами — мол, видишь, что творится.

Настал и закончился день квиддичной игры. Гарри умудрился поймать юркий снитч вперёд противника на девяностой минуте матча под бурный крики и овации зрителей. Но выиграть у Слизерина не получилось, дракклов Флинт был в ударе и не пропустил в ворота змеек ни один гол. Тогда как его серебристо-зелёные игроки, действуя весьма агрессивно, а иногда и откровенно подло, забили немало голов в ворота львят. А победа была так близка — если бы не последний гол от психованного Пьюси, красно-золотые могли бы победить.

Слизеринцы ликовали, даже Снейп, горячо болевший за брата, не сдерживал гордой улыбки. Вуд ругался без огонька, поминая всех родичей Флинта до пятого колена нехорошими словами прямо во время трапезы. На что капитан змеек весело скалился и отругивался не менее цветисто, пока Уркхарт или префект Бёрк не призывали его к порядку.

Неунывающие близнецы Уизли, попавшие в больничное крыло после матча, лелеяли планы мести всей слизеринской команде.

Гарри не слишком расстроился из-за проигрыша. Он честно предупреждал Вуда, что предпочитает смотреть, а не участвовать. Хотя снитч Гарри пытался поймать честно по отмашке капитана, кто же виноват, что команда несколько запоздала, а снитч злостно исчез в самый нужный момент и появился слишком поздно — высоко над вражескими воротами.

Стремительно приближалось рождество, а ни Гарри, ни Гаррет не получили от родных никакой реакции на тему их родственной связи. Что Сириус Блэк, что Северус Снейп ни словом не обмолвились в своих посланиях сыновьям, состоялась ли их встреча.

Близилось Рождество, Гарри уже предвкушал поездку домой, сулившую много приятных моментов. Гермиона немного нервничала, хотя родители и написали ей, что не возражают, если она погостит у «друзей». Снейп строил планы на их общую встречу вне школы, например на Косой Аллее.

— Вы должны это видеть! — подсел рыжик Рон за завтраком к Гарри и теперь с загадочным видом шептал Поттеру свою дурацкую сказку.

Ну какой, к дракклам, щеночек может жить в Запретном Коридоре?! Ах, Хагрид о нём знает? Ах опять зовёт к себе Гарри, только без Гермионы?

Гарри к Хагриду прогулялся только раз, хотя полувеликан зазывал его частенько и в последнее время через Рона — рыжик с Невиллом повадились в ту хижину бегать чуть ли не через день. Только первого и единственного впечатления Гарри хватило — увидел запасы огневиски и строй пустых бутылок в углу хижины за занавесочкой, попробовал каменные кексы, был обслюнявлен тщедушной псиной по имени Клык, и в сотый раз выслушал, как он похож на папу. Чувствовал Гарри при этом себя некомфортно — запахи в хижине витали неприятные — крови, псины и кислого перегара. А постоянное восхваления великого человека Дамблдора надоели до тошноты. Гарри великого человека боялся до дрожи — мутный какой-то легилимент и Гермиону пытался отобрать, так что вздрагивал от каждого упоминания.

Выражался Хагрид к тому же косноязычно, сюсюкал как с маленьким, подсовывал старую газету зачем-то и всё норовил выспросить, помнит ли он, как Хагрид вёз его малютку на мотоцикле через всю страну. И помнит ли, как расправился с тем-кого-нельзя-называть.

Гарри вырвался из хижины на свободу, совершенно деморализованный и злой. И пообещал, что ноги его больше не будет у не совсем трезвого лесника в гостях.

Гермиона на его рассказ лишь посочувствовала, а гад Снейп ржал весело и ехидно — слизеринцев Хагрид сильно недолюбливал.

Рон бесил со своей настойчивостью, мол, такого щеночка Гарри никогда не видел. Мысленно Гарри предлагал рыжику полюбоваться на аниформу Блэка и больше не пытаться впечатлить его слишком большими щенками.

Всё испортил Снейп, которого щеночек внезапно заинтересовал.

— Сходим, посмотрим, — уговаривал братец следующим утром. — Сейчас, Гарри, пока все спят. И Рон от тебя отстанет. Ну, чего мы теряем?

— Запретный Коридор наверняка охраняется, — внесла свою лепту в обсуждение Гермиона. — И всё это мне не нравится, щеночек Хагрида может оказаться совсем не тем, что мы себе представляем. И тебе не кажется, что Гарри туда заманивают неспроста?

Тем не менее, в стороне подруга не осталась, и пошла вместе с Гарретом сопровождать злющего и унылого Гарри. До двери в конце Запретного коридора они добрались без происшествий. Сама дверка легко открылась Гермиониной Алахоморой. Зашли, посмотрели на щеночка, проблевались в ближайшем туалете.

На их глазах огромная псина тремя окровавленными мордами расправлялась с тремя козлятами, закатывая все шесть глаз, налитых кровью, и урча от удовольствия. Один козлёнок был ещё жив, несмотря на откусанные ноги, и жалобно блеял. Видимо, живой корм доставили щеночку совсем недавно.

Вернувшись к себе в зал, трое друзей подавленно молчали некоторое время, не глядя друг на друга. Отвратительное зрелище так и стояло перед Гарри во всей своей естественной красе. Да, он знал, что в природе происходит естественный отбор, и что хищники жрут парнокопытных живьём, а не поджарив сперва на вертеле. Но гадостное ощущение в желудке не отпускало.

Гермиона от расстройства сразу занялась медитацией, очищая сознание, а Снейп был в своём репертуаре.

— Цербер сидел на люке, ты заметил? — возбуждённо заявил он. — Это задание для героя, Гарри, точно тебе говорю. Пройти цербера, потом ещё пару тройку загадок и в конце найти приз. И у меня возникают смутные догадки, какой приз ждёт героя в конце испытаний.

— Пройти цербера? — Гарри передёрнулся. — Я же его прикончу, и Рональд расстроится. Интересно, они с Невиллом видели, как щеночек завтракает?

— Если рыжий сучёныш рассчитывал тебя скормить ему на обед, — прищурился Снейп. — То да расстроится. Иначе я не понимаю такой тупой подставы. Или, скорее всего, предполагал, что ты пойдёшь с Гермионой. Рыжик явно завидует девочке хотя бы потому, что ты с ней дружишь. Решил избавиться радикально?

— Глупости, — нахмурился Гарри. — С чего завидовать? Он сам мне заявил, что моя дружба его больше не интересует.

— Я тебе и не такое могу заявить, — фыркнул Снейп. — Но смотрит рыжий на тебя, как побитый щеночек… Тьфу, дрянное сравнение! Может, попробуем отравить щеночка по-тихому? Я про цербера, если что. На каникулах почитаю про них, в нашей библиотеке точно что-то было. И Гермиону озадачь, она здорово навострилась искать нужную ей информацию.

— Хочу, чтобы быстрее наступило завтра, — мрачно ответил Гарри. — Попрошу Кричера приготовить мне огромный карамельный торт с орехами. Хотя, нет, аппетит у меня пропал надолго. На завтрак не пойду!

— Какие мы нежные, — смешливо улыбнулся Снейп, но поглядел понимающе. — Есть знакомая козочка?

«Элитные магические козочки, шкет, твоя кузина души в них не чает. Смотри, какая белоснежная шерсть… Можешь подойти, погладить, они совсем ручные — избаловала их кузина».

— Переживу, — буркнул Гарри. — Не маленький.

Осталось всего чуть более тридцати шести часов, когда Блэк лично заберёт их с Гермионой домой.

Часть 2. Глава 11

В честь скорого празднования Рождества вечером в Хогвартсе планировался праздничный ужин. С утра уже будет не до того, после позднего завтрака дадут два часа на сборы, и ровно в полдень учеников заберут кареты, запряжённые фестралами, чтобы отвезти их на железнодорожную станцию в Хогсмиде, откуда их помчит в Лондон Хогвартс-экспресс.

Разговоры вокруг только и были о том, куда, кто и с кем отправится на каникулах. Гарри слушал вполуха эти пересуды, бредя с Гермионой на торжественный ужин. В Большом Холле уже установили огромную ель, украшенную игрушками. В воздухе парили искусные иллюзии: белые ангелочки с игрушечными волшебными палочками осыпали всех серебристыми снежинками, по воздуху вокруг ели мчались сани, запряжённые крохотными оленями, маленькие зелёные человечки ползали по веткам от игрушки к игрушке и, стукая по ним крошечными молотками, заставляли светиться или переливаться всеми цветами радуги.

Многие первокурсники застывали у дерева, зачарованно глядя на сказочное представление. Гарри, дважды встречавший рождество в Лапландии у настоящего Санта Клауса, с которым как-то познакомился Сириус, и во владениях которого множество эльфов творили настоящее волшебство, смотрел на представление несколько снисходительно. А иллюзорные Санта-Клаусы в санях, слишком напоминали переодетого в красную мантию Дамблдора, отчего Гарри захотелось от дерева побыстрее сбежать. Казалось, что все иллюзорные Санты косятся именно на него хитрым глазом, и это не могло не нервировать. Слишком спокойная жизнь последние месяцы включила паранойю на полную.

— Гарри, — тихонько обратилась к нему Гермиона. — Пойдём уже на ужин, а то мне около дерева как-то неспокойно.

Но до зала они не дошли. Их внимание привлёк Аргус Филч, завхоз школы, который приставив лестницу к стене под большими сосудами с жемчужинами — баллами факультетов, и вешал на стену какое-то объявление. А вокруг толпились возбуждённые ученики.

Гарри взял Гермиону за руку и протолкался поближе к большому плакату со списком имён.

— Что это? — спросил Поттер мальчишку с Рэйвенкло, с которым не очень был знаком — знал в лицо и только.

— Списки учеников, остающихся на каникулы в школе, — занудно ответил юный ворон.

— А! — Гарри тут же потерял интерес к этим спискам и хотел уже выбираться из толпы, когда Гермиона потянула его назад, заставляя остановится. — Что такое?

— Гарри, — встревоженно спросила куколка. — Почему в списках есть наши имена?

Гарри резко развернулся к спискам и, не веря своим глазам, действительно увидел и своё имя, и Гермионы.

— Твоя паранойя проснулась неспроста, — тяжело вздохнула девочка, заставляя его взять себя в руки. — Надо срочно сообщить декану, что это ошибка.

— Это не ошибка, — хмуро сказал Гарри и снова потянул её в Большой зал, ловко лавируя между любопытными учениками. — Это подстава, и я даже знаю, чья. После ужина пойдём в совятню. И если нам не дадут отправить письмо Сириусу, значит всё ещё хуже, чем я представлял.

— И что же нам делать? — совсем тихо шепнула Гермиона. — Может просто сесть в кареты вместе со всеми? Сделаем вид, что не видели объявления.

— Не поможет, — покачал головой Гарри. — Кто-нибудь из профессоров встанет у дверей с этим самым списком, и нас просто не выпустят.

— Должен быть выход! — сердито сказала куколка, разве что ногой не топнула. Видимо тоже очень ждала этих каникул.

— Если с письмом вечером не выйдет, — очень тихо сказал ей на ухо Гарри, занимая место за празднично накрытым столом. — Завтра утром в зале что-нибудь придумаем. Делай вид, пожалуйста, что мы всем довольны и у нас всё прекрасно. И не смотри на преподавательский стол. Директор почтил нас своим присутствием.

— Помню, что он мысли читает, — так же тихо выдохнула Гермиона и солнечно ему улыбнулась. — Смотри, сколько всего вкусного, Гарри! И сладости тоже, как ты любишь! А посмотри наверх, разве не чудо?

Если бы Гарри сам не попросил её притвориться, он бы решил, что Гермиону подменили, так искренне она вдруг обрадовалась празднику. На неё даже оборачивались и заражались её весельем другие ученики. Гарри и самому стало легче расслабиться при взгляде на куколку. Ведь умница и красавица! Вид подруги радовал его куда больше всей этой иллюзорной мишуры.

В общем-то, поели они с удовольствием, Гарри решил отложить решение вопроса, и отдал должное и пирогам с мясом, и воздушным пирожным, и шоколадным зверятам, и горячему какао, которое появилось в кубках вместо извечного тыквенного сока.

Как он и полагал, в совятню их не пустили, у лестницы, ведущей в совиную башню, появилась железная дверь, перевитая цепями с огромным амбарным замком. Заклинание его, ожидаемо, не взяло. Гарри с трудом представлял себе размер ключа, который требовался для огромной замочной скважины.

— Не стойте здесь, — окликнула их проходившая мимо рыжеволосая Дениз Зорг. — О, это ты, Гарри! Поверь, никто совятню для вас не откроет, её закрыли ещ1 вчера до конца каникул. Иначе здесь бы царило столпотворение из-за всех желающих написать домой.

Гарри мрачно переглянулся с Гермионой и вежливо поблагодарил Дениз, спросив заодно, нет ли у неё своей совы.

— Увы, нет, — развела руками рыжеволосая красотка. — Зачем она мне, если есть школьные совы?

— Действительно незачем, — покивал Гарри, стараясь скрыть, что это сарказм. Испугавшись, что Дениз посчитает его неблагодарным и сарказм поймёт, он поспешил задать ещё более идиотский вопрос:

— А как вы, мисс Зорг? — он даже умудрился улыбнуться. — Поладили с бессовестным боевым магом?

Дениз взглянула на него насмешливо, но по-доброму.

— Пока держу оборону, — она задорно подмигнула Гарри. — Извините ребята, спешу. Счастливого вам рождества.

К Макгонагалл они всё же сходили, благо, все львята знали, где находится её кабинет.

Профессор выслушала их доброжелательно и укоризненно покачала головой.

— Что же вы так поздно спохватились, мистер Поттер, — сказала она металлическим тоном. — Всем родителям учеников заранее отправили запросы с просьбой сообщить, где их дети собираются провести Рождественские каникулы. Те ученики, чьи родственники не прислали ответ, либо написали, что на каникулы ребёнка не ждут — остаются в школе. Это обычная практика. Даже помню, что ответов от родителей мисс Грейнджер и от вашей тёти, Гарри, мы не получили. Списки уже утверждены, а директор покинул школу сразу после ужина по очень важному делу, и вернётся лишь завтра вечером к празднованию Рождества. Увы, я уже ничем не могу вам помочь. И вы можете порадоваться хотя бы тому, что ваши друзья, мистер Рон Уизли и мистер Невилл Лонгботтом — тоже остаются. Вам не на что жаловаться, мистер Поттер. А теперь прошу прощения, но у меня ещё много дел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Произнеся этот длинный монолог, декан сурово указала им на дверь, показывая, что слышать больше ничего не желает. Гарри чувствовал, что его слова о наставнике ничего не изменят и, скорее всего просто не будут услышаны.

Переглянувшись с куколкой, Гарри мрачно направился в Гриффиндорскую башню, увлекая за собой подругу.

— Твои вещи собраны? — спросил он негромко, навесив вокруг их голов сферу, не пропускающую звуки наружу — и у стен есть уши. Не очень затратное заклинание, когда задействуешь малый радиус. На кивок куколки, пояснил: — Разбери их и развесь всё обратно в шкаф. Желательно, чтобы соседки это видели. Ничего не говори насчёт каникул, можешь лишь кивать или мотать головой на вопросы, если кто-то задаст их. Ну или плечами пожимать. Главное иметь при себе палочку, остальным наставник обеспечит.

— Ты думаешь, мы сможем как-то…

— Должны! — ответил Гарри сурово. — Может, Снейп что-то придумает. Но ты тоже подумай перед сном. Сегодня лучше лечь пораньше, а завтра, как обычно — встречаемся в зале в шесть утра.

— Хорошо, Гарри, — ответила куколка бодро, хотя в глазах промелькнула неуверенность.

В гостиной на них налетел Рон, как ни в чём не бывало — похоже было на то, что он просто выкинул из головы, что они не друзья.

— Гарри! — заорал он громко. — Я так рад, что ты тоже остаёшься в школе! Будет здорово, вот увидишь.

— Отойди от меня, — отстранил его Поттер, еще не простивший рыжику щеночка. — И постарайся даже не дышать в мою сторону!

— Ты чего? — опешил Рональд, обиженно глядя на героя невинными глазами. — Кто тебе на хвост наступил?

Гарри не стал отвечать, прошёл мимо «несчастного» сучёныша, проводив Гермиону до лестницы, ведущей в девичьи спальни. Сейчас он был полностью согласен с братцем — сучёныш и есть.

Утром они встретились в зале, как и намеривались. Гарри, проснувшийся в несусветную рань в прескверном настроении, пришёл в зал гораздо раньше друзей и успел размяться и побегать. Снейп зевал, заходя в зал и кивком здороваясь с Гермионой, уже сидевшей за столом. Гарри постарался быстрее завершить комплекс упражнений, наскоро обтёрся влажным полотенцем, натянул рубаху и подошёл к друзьям.

— Будете прорываться с боем? — спросил Снейп, проницательно глядя в глаза Гарри.

— Если придётся, — пожал плечами Поттер, обрётший после тренировки хоть какое-то спокойствие. — Я захватил тёплую мантию, отдам её Гермионе, уж не замёрзну, так что у нас всё с собой.

— Я взяла куртку, — Гермиона кивнула на свой маленький рюкзак, лежащий у стола. — Она очень тёплая, хоть и занимает мало места. Не надо мёрзнуть, Гарри. Но спасибо тебе, я очень признательна.

Гарри усмехнулся и торжественно пожал куколке руку.

Снейп неодобрительно покачал головой.

— Гермиона уже рассказала про совятню и про зажигательную речь Маккошки, — сказал он, презрительно кривя губы. — Дракклы! Не хочу даже думать, зачем Дамблдору нужно оставлять тебя в школе. Уж не просто так точно.

— Понятное дело, — нахмурился Гарри. — И я не уверен, что наставник придёт нас отбивать. Вполне возможно, что он слишком занят. И может посчитать, что наше пребывание в школе — не самый плохой вариант. Не будем мешаться у него под ногами.

— Не думаю, что Блэк из тех, кто даёт пустые обещания, — возразил Снейп горячо.

— Конечно, нет! — откликнулся Гарри с возмущением. — Он всегда выполняет обещания!

— Не кипишуй! — одернул его братец. — О том и речь — Блэк обещал Гермионе, что заберёт её на каникулы.

— Да, точно, — Гарри очень медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул, гася раздражение.

— Предлагаю выпустить щеночка, — хищно улыбнулся Гаррет. — Когда все будут выходить из школы к каретам, случится переполох. И под шумок вы тоже удерёте.

— Щеночек нас и догонит, — усмехнулась печально Гермиона. — Как раз хватит его на нас троих.

— Не напоминайте! — скривился Гарри. — Лучше уж к Хагриду в гости заявиться пораньше и налегке, а оттуда уже удрать.

— Тоже об этом думал, — Гаррет скорчил рожицу. — Полувеликан утопал с вечера в Кабанью Голову и собирается вернуться только к праздничному ужину. Парни об этом судачили.

— Они все сговорились, что ли? — Гарри нервно ударил кулаком по столу.

— Может и сговорились, — пожал плечами чересчур спокойный Снейп. — Почему бы вам не полетать на мётлах с расстроенным видом сразу после завтрака? Будешь тренировать Гермиону, как бы. А потом очень низко, пролетаете ворота между карет и летите до станции, не так уж и далеко. Повод, опять же, одеться тепло. А рюкзак Гермионы я могу положить в свою сумку.

— Во-первых, раздевалки могут тоже оказаться закрытыми, — помотал головой Гарри. — Во-вторых, уверен, будь иначе, за нами кто-нибудь приглядит. Может, даже Рон увяжется вместе с Невиллом, а потом поднимут тревогу. Более того, отловить нас могут и на станции при посадке в поезд.

— Тут в любом случае нужен кто-то из взрослых в союзниках, — согласно покивал Снейп. — Даже если получится удрать, после каникул придётся возвращаться в школу.

— Есть предложения? — поднял брови Гарри.

— Профессор Забини, — усмехнулся Снейп. — Она крёстная моей сестры и вообще, мировая тётка! Я могу сам с ней поговорить.

— Она хорошо знает тебя. Думаешь, ей будет дело до меня? И тем более — до Гермионы? И что ей скажешь, что мы братья… по разуму…

Гарри виновато поглядел на Снейпа, когда так неловко попытался замаскировать оговорку.

— А теперь можете послушать меня, — Гермиона вроде бы не заметила оплошности Гарри. Они со Снейпом преданно уставились на подругу. — Во-первых, жаль, что не подумали заранее о такой проблеме. Было бы время сварить оборотное зелье.

— А ты умеешь? — поражённо поглядел на неё Снейп.

— Был бы рецепт, а сварить — дело не хитрое! — уверенно заявила Герми.

Оба брата не нашлись, что сказать на это, чтобы не расстроить Гермиону.

— Только варится оно не один день, — Гарри растрепал свои непослушные волосы. — А что во-вторых?

— Ты — наш козырь, Гаррет, — кивнула Снейпу Гермиона. — Тебя никто задерживать не собирается. Как только сможешь, сообщишь о нас патрону.

Ребята уныло переглянулись.

— Нам бы только выбраться за ворота, — поморщился Гарри, — не пришлось бы ждать никого. Я смог бы Кричера вызвать.

— И вам наверняка помешают это сделать, — Снейп хмуро покачал головой. — Наш враг далеко не дурак. Вас прямо с завтрака будут пасти, я уверен.

— А если не ходить на завтрак? — оживился Гарри.

— Перероют всю школу, — предположил Снейп. — И чую — найдут. Мы лишимся штаба и тренировочного зала.

— Значит, идём на завтрак, — решительно сказала Гермиона. — А там уже действуем по обстоятельствам.

— А в итоге останемся в школе, — сжал кулаки Гарри. — Ждать, пока наставник не возьмёт Хогвартс штурмом.

— А это давно никому не удавалось, — загрустила Гермиона.

Последний завтрак перед каникулами проходил бурно. Большой зал походил на гудящий улей. Народ не сдерживал порывы незамутнённого счастья, весело хохоча и фантазируя, где окажутся уже сегодня вечером.

Гарри мрачно жевал что-то из еды, не чувствуя вкуса. К ним с Гермионой прямо перед завтраком подошёл префект, Перси Уизли.

— Поттер, Грейнджер, — оглядел он обоих внимательно. — Сразу после завтрака отправитесь в теплицы к профессору Спраут. Она просила всех остающихся помочь ей с пересадкой нового сорта поющих поганок. Это на три часа, не больше. Я тоже там буду. Декан Макгонагалл очень просила уважить профессора Гербологии.

С постным лицом староста ушёл в начало стола, не дожидаясь их ответа. Гарри лишь криво усмехнулся, переглянувшись с подругой. Им не оставляли ни единого шанса. Тяжёлая муторная тоска грозила полностью поглотить незадачливого псевдогероя. Что-то подсказывало, что их могут действительно оставить в школе на все каникулы. Не видать ему мопеда и итальянской кондитерской. Не сидеть за завтраком в уютной кухне дома на Гриммо в обществе наставника и ворчащего Кричера. А Гермиона лишится ритуала, обещанного не только Сириусом, но и им, Гарри Поттером. А если совсем точно — Гарри Блэком.

«Тюрьма остаётся тюрьмой, даже если она очень просторна и в ней нет стен и решёток», — припомнил Гарри слова капитана Блада, героя одной маггловской книжки. Стены у Хогвартса были, так что сравнение было не совсем корректным, но ощущение, что их ловко загнали в ловушку, не оставляло.

Гермиона держалась замечательно, спокойно завтракала и даже почитывала книжку одним глазом, положив её на колени.

Грохот открывшихся дверей Большого зала заставил всех подскочить на своих местах и замолчать — слишком свежи ещё были воспоминания о вторжении в школу горного тролля.

Гарри стремительно обернулся к дверям, ожидая уже чего угодно — да хоть щеночка, прорвавшегося к еде.

В зал, печатая шаг, вошли четверо авроров в алых мантиях, и без заминки направились по широкому проходу к преподавательскому столу. Сразу за ними шёл седовласый господин в чёрной мантии, высокая худая ведьма в остроконечной зелёной шляпе и, помогай Мерлин — сам Сириус Блэк, собственной неунывающей персоной.

У Гарри из груди словно весь воздух выбило полыхнувшей в груди надеждой. Он неверяще глядел на приближающегося отца прямо к ним с Гермионой, тогда как остальные гости продолжили торжественное шествие к столу преподавателей.

— Ну привет, шкет! — Сириус сцапал Гарри за плечи, легко развернув к себе на скамье и растрепал его волосы до непотребного состояния. — Мисс Грейнджер, мой почтение, — поглядел он на Гермиону одобрительно. Смотрю, вы налегке и ещё не собраны, но, боюсь, на это просто нет времени. У вас пять минут, чтобы съесть всё, что хотели и ещё не успели. Мы спешим.

Блэк подмигнул обоим и вальяжной походкой отправился к преподавательскому столу, заставляя дуэльную мантию развеваться за спиной, подобно рыцарскому плащу. Сопровождающие его маги явно ждали только его, застыв почётным караулом впереди у помоста. Профессор Макгонагалл, замещающая директора во время его отсутствия, успела вскочить и совершенно непонимающим взглядом обводила каждого гостя, потеряв, кажется, дар речи.

— Профессор Макгонагалл, мой почтение, — голос Блэка был хорошо слышен даже в дальних концах Большого зала. Многие ученики, казалось, не дышали, не желая пропустить ни одного слова из речи представителя древнего наитемнейшего семейства. — До меня дошли слухи, правда с некоторым опозданием, что вы собирали ответы родителей и опекунов о том, где дети и подопечные проведут рождественские каникулы.

— Мистер Блэк! Я не понимаю…

— Вот поэтому, дорогой профессор, я здесь, чтобы вам объяснить, — голос Блэка посуровел. — Вот это письмо от родителей мисс Грейнджер, которое сова, купленная девочкой родителям специально для связи, не смогла доставить в школу, вернув его маггловской семье нераспечатанным. А вот это письмо от тётушки Гарри Поттера, которая вообще не имела представления, куда и как отправлять ответ. И наконец, вот это — официальный документ, где зелёным по серому написано следующее: именно я, Сириус Блэк, на данный момент глава рода Блэк, являюсь магическим опекуном обоих детей. Кстати, здесь мой адвокат, миссис Боунс, а также заместитель председателя попечительского совета, Элиас Шаффик. Полагаю, вы уже знакомы с обоими. Господа авроры оказали нам честь сопровождать в этой миссии, чтобы убедиться, что всё происходящее происходит по закону и нарушений не имеется. А где Альбус, кстати?

Последнее Блэк произнёс совсем не тем официальным тоном, которым чеканил суть своего присутствия в школе. Он просто беспечно удивился.

— Профессор Дамблдор, — обрела дар речи Макгонагалл, вскинув подбородок, — отбыл по чрезвычайно важном делу, и вернётся лишь к ужину.

— Значит, решить этот вопрос, сможете вы, не так ли? — ничуть не огорчился Блэк.

— Я не имею такого права, — профессор трансфигурации негодовала. — Я не могу отправить с вами детей на каникулы без разрешения Альбуса Дамблдора!

— То есть не вы являетесь заместителем директора школы? — уточнил Блэк учтиво.

— Я, но… Такие вопросы без директора не решить.

— Вы слышали, миссис Боунс? — картинно удивился Блэк, повернувшись к леди в высокой остроконечной шляпе — та была даже выше шляпы самой Макгонагалл. — Пожалуй, вы смело можете добавить ещё один пункт в дело о халатности и недобросовестности нынешнего руководства школы — директор бросает пост, оставляя вместо себя совершенно беспомощного заместителя.

Лицо Минервы Макгонагалл пошло пятнами, она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не проронила ни слова.

— Что ж, мистер Блэк, — заговорил седовласый господин. — Позвольте, миссис Боунс, мне сказать. Вы оба были совершенно правы, позвав меня с собой. Слава Мерлину, я имею кои-какие права, как представитель попечительского совета школы независимо от присутствия или отсутствия на посту директора. И да, я согласен свидетельствовать по делу о халатности и недобросовестности. Раз профессор Макгонагалл не может принять решение по вашему вопросу, приму я. Вы можете забрать детей на каникулы хоть сейчас, следуя правилам школы, о которых мне стало известно буквально час назад. А я, с позволения присутствующих, останусь и подожду директора в школе.

— Я тоже останусь, — заявила молчавшая до этого леди-адвокат сильным звучным голосом. — Вы же пригласите нас, Минерва, позавтракать вместе с вами? Я так и полагала, спасибо. Господа авроры, вам лучше сопроводить мистера Блэка и его подопечных до выхода с территории, после чего можете быть свободны.

— Что это за балаган? — слабым голосом спросила Макгонагалл. — Какая опасность может находится в стенах школы?

— Это уж вам видней, — фыркнула Боунс. — Я про горного тролля только отчёты читала, а вы, как поняла, видели его вживую. Всего доброго, мистер Блэк.

— И вам мой нижайший поклон, дорогая миссис Боунс, — разлюбезничался Блэк напоследок. — Ребята, за мной!

К моменту, когда Блэк с аврорами дошёл до Гарри, Поттер уже успел выскочить из-за стола, надеть зимнюю мантию и поставить рядом Гермиону.

Блэк им даже ничего не сказал, просто кивнул на выход, и Гарри, схватив девочку за руку, практически полетел навстречу к свободе, рядом с которой меркло всё.

Часть 2. Глава 12

Они так бежали, что едва успели затормозить у дверей Хогвартса, где им, резко выскочив из-за угла, дорогу преградил Аргус Филч.

— Куда это вы собрались? — сурово начал он, поглаживая сидящую у него на руках встрёпанную кошку. — Профессор Спраут велела всем остающимся ждать внутри шко…

Он осёкся, подняв взгляд выше их голов. Надо полагать, увидел Блэка и четвёрку авроров.

— Кто именно велел вам задержать моих подопечных? — мягким, даже вкрадчивым голосом поинтересовался Блэк.

— Я…, я… Так ведь списки — Филч поёжился и как-то виновато добавил: — Профессор Макгонагалл категорически запретила выпускать… особенно мистера Поттера и девочку…

Пользуясь моментом, Гарри поправил наборошенную второпях тёплую мантию, а умница Гермиона тут же достала свою лёгкую на вид курточку, по-маггловски ярко-красную и довольно короткую — едва прикрывала попу.

— Мне даже интересно, — сказал Блэк с лёгкой угрозой. — Каким образом вы собирались удерживать мистера Поттера?

Аргус Филч отшатнулся, сделав пару шагов назад.

Авроры за спиной Блэка ухмылялись, наверное, вспоминали свои учебные годы, когда Филч и их гонял после отбоя.

— Сами отойдёте с дороги, мистер Филч? — наставник явно терял терпение.

Завхоз попятился ещё ближе к дверям, но всё же опомнился, смог отойти в сторону и прижаться к стене.

Блэк оглядел обоих подопечных одобрительным взглядом. И Гарри с Гермионой понятливо выскочили на улицу.

До ворот шли уже неторопливым шагом. А там, как огромное изваяние, застыл Хагрид. Он таращился на процессию слегка обалдевшим взглядом. Но в целом его реакция оказалась более быстрой, чем у завхоза. Замки на воротах были открыты в считанные секунды, и створки раскрылись достаточно, чтобы прошла немаленькая толпа. Так что Гарри и куколке даже тормозить не пришлось, проскользнули между створок первыми и первыми же ступили на мост. Оба впервые по нему шли и с удовольствием бы прогулялись неспешно, поглазев по сторонам, но Блэк, легко шагавший за ними, не оставлял выбора.

Только в деревеньке Хогсмид они распрощались с аврорами, которые весьма душевно жали руку Блэку и дружески хлопали его по спине. А Гарри и Гермионе они пожелали счастливого Рождества и, улыбаясь весело и задорно, аппарировали все вместе.

— Держитесь! — велел Блэк, когда извлёк из кармана потрёпанный гриффиндорский шарф. И, не дожидаясь, накинул его на обоих, притянув к себе.

Миг — и они в прихожей дома на Гриммо. Гарри выдохнул и блаженно опустился на колени, готовый поцеловать пол родного дома, подобно морякам, выбравшимся из морской пучины на землю обетованную.

Кричер появился рядом и первым делом бросился помогать Гермионе, поразив Гарри до глубины души. Обычно старый домовик очень презрительно отзывался о магглокровках, вторя любимой хозяюшке, давно живущей только на портрете. А тут сам забрал у девочки куртку и поставил перед девочкой удобные домашние тапки. Нашёл ведь где-то!

— Если ещё не проголодались, то сразу пойдём в ритуальный зал, — Блэк тоже весьма странно и угрюмо глядел на Гермиону, и та совсем растерялась.

— Что-то случилось, сэр? — храбрости малышке было не занимать.

— Позже расскажу, — Блэк раздражённо повёл плечами и явно себя пересилил. — Куколка Гермиона, ты хоть раз участвовала в ритуалах?

Взгляд Гермионы стал совсем несчастным.

— Ни разу, — дрогнувшим голосом ответила девочка. — Магглокровкам не рекомендуется… это всё. Почему вы хотите, чтобы я…? Это действительно для меня безопасно?

Гарри ничего не понимал, Блэка явно что-то тяготило, а каким бодрым и насмешливым казался в Большом Зале школы! Но когда Сириус резко шагнул вперёд и опустился на одно колено возле маленькой Гермионы, то и вовсе изумил. Гарри успел только понадеяться, что Блэк не руку и сердце вздумал предлагать его подопечной.

Глава темнейшего и благороднейшего дома точно был не в себе, хотя Кричер не подавал ни малейшего признака беспокойства, напротив, умилённо сложил лапки перед собой, наблюдая эту сцену.

— Над тобой точно проводились ритуалы, девочка, — почти ласково произнёс Блэк, придержав Гермиону за подбородок и пристально рассматривая. — Шкет, дай-ка мне свои очки.

Гарри протянул, ругая себя мысленно — почему сам сквозь очки не поглядел на Гермиону?

Сириус что-то сделал с очками прежде, чем их надеть. Гарри жадно следил, как Блэк кривится досадливо, придирчиво оглядывая Гермиону, словно увидел, что и подозревал, но это его не обрадовало. Блэк легко поднялся, очки сунул себе в карман, а вслух серьёзно произнёс:

— Тебе не о чём волноваться, Гермиона! Твой отец — я имею в виду биологический отец, а не тот, кто тебя воспитывал. Так вот, твой отец позаботился о тебе, как мог в создавшихся обстоятельствах. То есть провёл не один и не два, а целый ряд ритуалов. Ты должна понимать — шла война, и много дичи творилось вокруг. Когда я вернулся домой, твоего отца уже не было в живых, и заметить тебя на гобелене я тогда не смог, мощная иллюзия не позволяла — мой брат был очень молод, но и дивно талантлив.

— Ваш брат? — переспросила Гермиона, глаза которой стали ещё круглее и больше. — Получается, я…

— Совсем не магглокровка, — мрачно покивал Блэк. — И даже полукровкой назвать тебя сложно. Хоть мать твоя и неизвестна — не было ни магического брака, ни каких-либо указаний, но вряд ли Регулус, яркий представитель семейства Блэк, признал бы дочь от простой магглы и так озаботился, чтобы тебя понадёжней спрятать.

— А вы, — Гермиона, на взгляд Гарри, новости восприняла очень стойко и спокойно. — Вы, получается, мой дядя?

— Получается, что так, — кивнул Сириус, постукивая палочкой по ладони. — А мой воспитанник — твой кузен. Жаль, что твой отец сразу сгинул, едва о тебе позаботился. Даже я не смог найти следов, хотя разглядел твою звёздочку на гобелене всего полгода назад. Что-то изменилось, когда ты поступила в Хогвартс. Регулус заставил меня побегать, не совсем напрасно, но большей частью в пустую. И представь себе моё изумление, когда маленькая магглокровка, названная моим сыном подопечной, не только смотрит на меня бестрепетно, да ещё глазами моего свихнувшегося перед смертью братца. Когда я взял у тебя кровь, родство, естественно, подтвердилось. Не нужно было больше никого искать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А мои… родители? — с запинкой спросила Гермиона, глядя на Сириуса заворожённо.

— Магглы, — кивнул Блэк. — Хорошие стопроцентные простые люди без капли магии. Расследование я проводил много лет спустя, так что зацепок осталось крайне мало. На доме твоём до сих пор стоит мощная защита, детских выбросов твоих приёмные родители могли не бояться. Да их почти и не было, верно?

— Только книги летали, — слабо улыбнулась Гермиона. — И температура моя была всегда повышенной. А они? Знали, что я им не родная?

— Как ни странно — знали, — криво улыбнулся Блэк. — Регулус и тут сумел меня удивить — они не только с радостью тебя приняли, но и смогли полюбить, как родную, несмотря на все «странности». Ты можешь и дальше видеться с ними, навещать и даже недолго пожить у них на каникулах, скажем — летом, вместе съездите в отпуск куда-нибудь за границу недели на две. В другое время тебе лучше жить с нами — со мной и Гарри. Это не только из-за ритуалов, которых придётся провести немало, а просто потому, что, здесь твой дом по праву, а мы, Гермиона — отныне твоя семья. Не знаю уж, как Гарри тебя разглядел так быстро, но недаром говорят, что кровь — не водица.

Гарри от новостей балдел, ему жутко понравилось, что Герми — вовсе не какая-то чужая магглокровка, а его, подумать только, маленькая сестра, пусть и двоюродная, пусть и старше больше чем на полгода. И Блэк вслух назвал его сыном.

— Довольно торчать в прихожей, — Блэк явно несколько расслабился, всё рассказав. — Тебе досталась ещё та психованная семейка, куколка Гермиона. Мне не следовало обрушивать на тебя всё сразу… Ты как, в порядке?

— Выживу, — в глазах подруги, а теперь и сестры, Гарри заметил слёзы, хотя говорила она бодро.

— Н-да, — Блэк тяжело вздохнул, глядя на племянницу с сомнением. — Значит так, все по комнатам — отдохнуть и прийти в себя. Для тебя, Гермиона, комнаты уже готовы, Кричер проводит. Ритуал проведём через два часа. Не забудьте переодеться в ритуальные рубахи.

Комнаты Гермионе действительно приготовили, прямо напротив спальни Гарри. Он, конечно, заглянул к «сестрёнке», оценил кабинет, спальню и её собственную умывальню. Раньше эти комнаты стояли закрытыми, как и многие другие в мрачном доме.

— Жива? — спросил он Гермиону, которая потерянно сидела на кровати, судорожно прижимая к себе свой тощий рюкзачок.

— Всё странно, — ответила куколка печально. — Мне очень жаль, что мой отец погиб. И я, пожалуй, рада, что мой дядя — именно Сириус Блэк, а не кто-то другой. Я ведь давно догадалась, что с моим происхождением что-то не так. Было страшно представлять, что отцом мог оказаться какой-нибудь Пожиратель Смерти.

— Регулус и был Пожирателем Смерти, — осторожно сообщил девочке Гарри.

Она поглядела на него в шоке, а потом вдруг засмеялась. Пришлось звать Кричера и просить принести чая, потому что зелья перед ритуалом принимать не рекомендовалось.

Успокоилась Гермиона довольно быстро, хотя от чая отказалась. Попросила Гарри оставить её одну ненадолго — наверняка собралась медитировать.

Ритуал прошёл как-то очень спокойно и умиротворяюще. Гермионе пришлось немного полежать на алтарном камне, но девочку, похоже, это удивило куда меньше, чем урезанная история её происхождения. После ритуала она выглядела сонной и подавленной, Кричер сразу перенёс её в комнату, а вернувшись, сообщил, что «маленькая госпожа» уснула.

Блэк за обедом тоже слишком счастливым не выглядел, язвил и приказал подать ему огневиски.

— Тебе придётся помочь сестре привыкнуть к мысли, что теперь она Блэк, — сказал он Гарри, опрокинув в себя второй бокал горячительного напитка. — Убери это, Кричер. Шкет, сам-то как?

— Счастлив, сэр, — не стал скрывать шальной улыбки Гарри. — Гермиона славная, она привыкнет. Почему Регулус её скрывал?

— Если мать Гермионы была всё же магглой, — задумчиво произнёс Блэк. — То это бы объяснило, почему он скрыл дочь от матери и даже от меня. Мы не были с ним близки, хотя врагами так и не стали. Но мне думается, что мать куколки скорее полукровка — тоже не лучшая партия для помешанного на чистокровности семейства. Мать могла и проклясть. А Регулус всегда боялся её разочаровать.

— Как он погиб? — заинтересовался Гарри. — Удалось что-нибудь узнать?

— Странная история, — нахмурился Сириус. — Связана с Тёмным Лордом, в котором Регулус, похоже, разочаровался. Кричер что-то знает, но молчит, как партизан. Не удивлюсь что братец связал его клятвой, так что требовать со старика бесполезно — ещё свихнётся окончательно, кто тебе будет сопли подтирать?

— Не было такого, — проворчал Гарри. — А какие у нас планы?

— Грандиозные, — усмехнулся Сириус. — Придётся Гермионе перезнакомится с дальними родичами в ускоренном режиме. Четыре страны за две недели. Осилим, шкет?

— И в Праге будем? — заинтересовался Гарри, приходя в восторг, но стараясь этого не показать.

— Обязательно, — хмыкнул Сириус. — Не смей предупреждать сестру про тот самый сок от Саяна, ей нужно многое наверстать.

— А Снейп? — совсем тихо осведомился Гарри. — Виделись?

Сириус оскалился весьма хищно, но выглядел довольным.

— Конечно, — заявил Блэк лениво и с удовольствием, словно вспоминал что-то хорошее и забавное. — Эпичная вышла встреча. Но знаешь, шкет, он как будто не удивился, то ли догадывался, то ли что-то знал. Кошмарная жизнь пошла — я активно сочувствую бывшим Пожирателям и пытаюсь вывести на чистую воду вождя светлых сил. Как бы тебе, шкет, не осиротеть во второй раз. Коли так случится, позаботишься о сестре. Впрочем, ты и так взял на себя обязательства.

Гарри стало страшно, но он постарался взять себя в руки. Блэка не так уж просто уничтожить. Гарри очень понадеялся, что об отца Дамблдор зубы пообломает.

Удивительно, но то, что Гарри и Гаррет оказались близнецами, никак не повлияло на жизнь, словно это была несущественная мелочь.

Уже на следующий день они улетели в Италию на маггловском самолёте. Оказалось, что с сестрой путешествовать гораздо веселее. Гарри наслаждался отдыхом, рассказывал Гермионе всё, что мог, подсказывал, как зовут того или иного дальнего родича. Кому что можно говорить, а что нельзя упоминать никогда.

Побывали они и в Праге. Сок от старого вампира Гермионе понравился. Да и сам Саян девочку очаровал. Надо отдать должное куколке, она вампира совсем не боялась, хотя Сириус сразу открыл ей правду о «молодом» бармене. Дочурка Регулуса с огоньком в глазах расспрашивала о клыкастой родне, и сочувствовала, что все они давно погибли. Вот про сок правду ей никто не открыл, и Гарри не собирался просвещать её на эту тему. Меньше знаешь, крепче спишь.

К счастью, Гермиона постепенно оттаяла и освоилась со своей новой судьбой. Не меньше Гарри радовалась обновкам, болела вместе с ним за болгар на единственном матче, который они посетили.

В Германии она почти сразу завоевала обожание со стороны Хартмана Блэка, а потом восторженно таращилась на того самого дракона.

— Кстати, — как-то за завтраком обратился к ней Блэк. — Как ты относишься к овсянке, Гермиона?

— Которая слизкая и противная? — уточнила девочка к восторгу Гарри. — Очень полезная вещь, а если засыпать её ягодами и орехами, то почти съедобная.

— Ну хоть что-то! — печально констатировал Сириус. — Завтра возвращаемся домой, ритуалы ждут и Кричер скучает. Постарайтесь не засиживаться допоздна и заранее собрать вещи, вылет ранним утром, подниму в пять.

Вещей у них за путешествие набралось немало. Гарри это было привычно, а вот сестрёнка поначалу очень переживала, что на неё столько тратят. Правда довольно быстро освоилась, стала спокойней и уже с нескрываемым обожанием глядела на Блэка.

Домой они вернулись довольные, усталые и полные впечатлений. Кричер встретил их праздничным обедом со слезами на глазах. Гарри снова убедился, что маленькая дочь Регулуса завоевала сердце старого вредного эльфа окончательно и бесповоротно.

Даже Вальбурга на портрете относилась к Гермионе куда мягче, чем можно было ожидать.

За поздним ужином перед возвращением в Хогвартс, царила несколько унылая атмосфера — Гарри так и не выпало возможности испытать свой летающий мопед, а Гермиона не успела прочитать все те книги, которые прочно обосновались в её кабинете.

— Гермиона, у тебя метрика с собой? — спросил Сириус, когда они перешли к чаю с вкуснейшим кексом — Кричер расстарался напоследок.

— Она у меня в комнате, — с готовностью вскочила куколка. — Сейчас принесу.

Убежала она быстро, а вернулась медленно, вся задумчивая. Молча протянула Сириусу метрику и посмотрела на Гарри круглыми глазами.

— Так я и думал, — выдал наставник, изучив документ. — Придётся немного заколдовать. Ни к чему пока всем знать, что ты теперь Блэк.

— А можно хоть парочку книг, которые из домашней библиотеки, взять с собой? — решилась Гермиона, вернувшись к чаю.

— Не стоит, — покачал головой Сириус. — Мне не жалко, но из дома их вынести не получится. Летом почитаешь, какие твои годы. И разве тебе мало подарили книг кузены и кузины? Неужели все прочла?

— Почти, — Гермиона скромно потупилась. Она действительно проглатывала любую книгу за считанные часы.

— И в кого ты такая? — задумался Блэк, рассматривая девочку с весёлым интересом. — Регулус много читал, но не настолько.

— В Ориона, — ответила с портрета Вальбурга Блэк. — Твой отец, Сириус, точно так же относился к книгам. Ты просто забыл. Гарри, сядь ровно, погляди на сестру, как правильно нужно держать спину.

— Мать, — нахмурился Блэк. — Позволь мне самому воспитывать своих детей. Гермиона, забери метрику. Пока ты будешь Грейнджер, но, надеюсь, это ненадолго. И не ввязывайтесь там в сомнительные авантюры.

И вот уже они на платформе девять и три четверти, где ветрено и морозно.

— А вон Снейп, — тронула Гарри за рукав Гермиона. — Помни, пожалуйста, что вы враги, а не друзья.

— Такое забудешь, — буркнул Гарри. — Откуда у тебя такая сумочка?

Он только сейчас заметил, что Гермиона идет налегке, только маленькая замшевая сумочка свисает с локтя.

— Кузина Оливия подарила, — улыбнулась сестрёнка. — У неё целая коллекция, предложила выбрать любую.

— И сколько туда помещается?

— Больше, чем ты можешь себе представить, — усмехнулась Герми. — Главное, чтобы вещи могли влезть через горлышко. Мне пришлось заучить Акцио, иначе найти что-то в ней почти невозможно.

Как только они заняли свободное купе в поезде, Гермиона сразу приманила из сумки увесистый томик. А Гарри бездумно откинулся на спинку диванчика. Впереди их ждала учёба, Снейп, собственный тренировочный зал, щеночек, рыжий Рон и Дамблдор. Без трёх последних Гарри бы спокойно обошёлся.

Часть 3. Не Ангеоы. Глава 1. РАБ

Каких только эпитетов не заслужил Великий Светлый в ставке Тёмного Лорда, где Регулус был даже не на третьих ролях по причине крайней молодости, а где-то сбоку. Да, его очень поддерживала Беллатрикс, неудержимая и бестрепетная кузина, любимица Лорда Судеб, но в Ближний круг Регулус так и не попал к восемнадцати годам.

По привычке Рэг держался Снейпа, который всего-то на год был старше, да и в школе они неплохо ладили, пусть Снейп и смотрел на него несколько свысока. Вот Снейп в ближний круг попал, сварив Лорду какое-то очень крутое зелье. Потом приятель много зелий ещё варил и для Лорда, и для ставки, но тоже стоял особняком. К рейдам Севера не допускали, ввиду его полезности в другом деле. И Регулуса не допускали. Хотя Лорд однажды позвал, долго расспрашивал о том, о сём, а потом попросил книги из библиотеки Блэков. Список вышел длинный, и все они в родовой библиотеке были.

Регулус в удивлении оставался недолго, по оговорке кузины Бель понял, кто подсказал про книги Блэков Тёмному Лорду. Однако в доме Блэков было категоричное правило — книги из дома не выносить. Рэг решил, что раз ему очень-очень нужно, то можно, а откат он переживёт или достанет для Блэков что-то такое же ценное. Увы, вынести книги не получилось — они выскальзывали из рук, стоило переступить порог, возвращаясь в дом. При аппарации — то же самое, исчезали на новом месте. Пробовал Регулус и копировать — в большинстве случаев это даже не получилось, защита не позволила. А те копии, что удались, почему-то тоже считались сразу книгами Блэков и дом покидать также отказались.

Являться перед Тёмным Лордом с пустыми руками было маетно и страшно, а ведь две книги из списка Регулус нашёл на стороне, но оказалось именно эти труды были Лорду наименее интересны.

Если быть совсем честным, в Ставке Регулус маялся дурью. Был чем-то вроде секретаря при сестре или мальчиком на побегушках. Рэг тосковал и писал трактат по семейным заклятиям Блэков, начатый ещё в школе. Он аккуратно и скрупулёзно выписывая все нюансы для каждого заклятия и делал пометки-предупреждения для потомков. Труд этот ему очень нравился, по-настоящему занимал и вдохновлял — заклятия Блэков всегда будоражили магов, пугали и оказывались очень действенными. Заполучить о них хоть какое-то представление мечтали многие. И Рэг амбициозно мечтал, за какие деньги можно было бы продать такой эксклюзив. Но, конечно, никому, кроме Лорда Судеб он не собирался отдавать своё наследие.

Только Регулус и мог собрать в одном месте все разрозненные заклятия Блэков, получив от матери допуск в Архив Блэков, временно перенесённый на Гриммо из дедовского дома. Да, часть заклятий передавались из уст в уста, но и Рэгу с Сириусом это тоже передавали в обязательном порядке в дополнение к изматывающим тренировкам.

Зачастую ему охотно выдавали свои знания портреты, которые не совсем заслуженно гордились младшим сыном Вальбурги, видя в нём достойного наследника рода. Большая же часть семейных заклятий, ритуалов и секретов разного толка, разбросаны были по дневникам Блэков из разных поколений. Счастье юного Блэка заключилось в удивительном открытии — дневники предков вынести из дома оказалось легко и просто. И можно было работать не только из дома, но и откуда захочешь.

Беллатрикс, наткнувшись на него однажды в уголке возле Зельеварни Лорда (и Снейп близко, и ушлые боевики не шастают), где сама выделила ему место и стол, поинтересовалась удивлённо, чем это Регулус занят, и почему тратит время на какую-то учёбу, а не бегает по девочкам и не проводит время в барах с друзьями. Удивилась и одобрила его труд, ознакомившись с первыми страницами. «А ты не так безнадёжен, братец». Слышать это было обидно, несмотря на снисходительную похвалу, хотя он и понимал, что сильно разочаровал Тёмного Лорда, потому и сестрица на него немного злится.

Что фамильные заклятия Блэков, их воспитание, тренировки и ритуалы действенны, легко доказывал братец Сириус, сражавшийся на стороне Великого Светлого Подлеца. Рэг прятал улыбку, с каменным лицом выслушивая стенания вернувшихся из рейда боевиков. Не стесняясь крепких выражений, те матерно костерили «суку Блэка», испортившего им «всю малину». «Шарашит фамильными заклятиями, сволочь, и скалится издевательски». «Пришлось свалить, когда появился Блэк, подлая тварюга! Рикард, бедолага, третий час оклематься не может от какой-то фамильной блэковской дряни. Где госпожа Беллатрикс?» «Откуда там взялся Блэк, гадина проклятая?! Ивен, глянь, у меня уже глаз дёргается. Это от Блэка или просто нервное, не знаешь?»

Самого Рэга всерьёз не принимали — конечно, только со школьной скамьи юнец безусый, а Сириус, прошедший муштру Аврората, неимоверно крут. Что бы они понимали! Так, как дома, никакой Аврорат не подготовит, Рэг представлял, как забавлялся Сириус с той муштрой. А ведь Регулус занимался по той же системе, и он, в отличие от дуболомов-боевиков Ставки, мог сам запросто как снять ту фамильную «блэковскую дрянь», так и наложить. Но раскрывать свои возможности — дураков нет. Когда-нибудь он их очень удивит. Иногда, конечно, ему хотелось крикнуть — «Возьмите меня, я не хуже брата!», и мрачно додумывал: «А в чём-то и лучше», но слова застревали в горле, гордость Блэков, почти королей, не давала пресмыкаться перед этими горе-колдунами.

Никто, включая Беллатрикс, не видел в нём опасного противника. Мать, выслушивая подробный отчёт о происходящем в Ставке за ужином, невозмутимо принимала новости о «сволочном Сириусе Блэке», никак не комментируя, но по чуть подрагивающим пальцам, сжимавшим нож, и чуть выше поднятому подбородку, Рэг прекрасно понимал — Вальбурга гордится старшеньким, хотя и не признается в этом никогда. Потому он никогда не упускал новости о брате, делая вид, что его это бесит. А на самом деле…

Да что там, Регулус и сам втайне гордился братом, ничего не мог с собой поделать. Это же Сири, который смазывал зельем его разбитые коленки, Сири, шипевший, что «надо чуть-чуть потерпеть», Сири, таскавший тайком сладости из кухни и приносивший в комнату наказанному брату. Попадался отчаянный старшенький часто по малолетству, и получал по десять ударов розгами за ослушание. Орион наказывал без жалости и сантиментов, а Сири только шипел и улыбался, придурок бесстрашный. А когда Рэг, охая от жалости, смазывал его раны бадьяном дрожащими руками, Сири беспечно ворчал: «Не ной, мелкий, ты же Блэк!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тренировочного зала в Ставке не было и Регулус отчаянно тренировался дома, разнося в пыль фантомы и копируя оскал брата. Фантомы восстанавливались самостоятельно, нападая не хуже настоящих врагов — Блэки же зачаровывали. И Регулус вертелся, как заведённый, используя, наверное, куда более обширный фамильный арсенал, чем Сириус. Братец тех дневников, которыми сейчас зачитывался Рэг, и в глаза не видел, а там было много всего!

Когда первая часть его труда была готова, Рэг решил похвастаться сначала Снейпу. Рассказал, показал, получил подзатыльник и совет разыграть кого-нибудь другого. Пришлось пытать, что не так, но уже позже, когда-то дурацкое зелье Снейп доварил. «Не понимаешь? Серьёзно? — изумился Снейп. — Нет, я знал, что все Блэки помешаны на своём превосходстве, но не настолько же». «Что? Это где?» — совсем растерялся младший Блэк. «С первой страницы, — устало ответил Снейп и снова подхватил его записи. — Ты послушай, как звучит: «Я, Регулус Арктурус Блэк, представитель темнейшего и благороднейшего рода Блэк, сообщаю презренному полукровке…» Рэг, ты мой друг, но оскорблений я от тебя терпеть не намерен».

Рэг выхватил у него записи, неверяще открыв первую страницу.

Но там по-прежнему красовалось: «Фамильная магия Блэков, заклятия, ритуалы, особенности тренировок. Глава первая — Фамильные заклятия Блэков, атакующие. Первое и самое эффективное…»

Регулус только извинился и ушёл, весь вечер отчаянно продолжая записи, приводя, порой, из дневников предков целые выдержки. Плевать ему стало, что записи его видят только Блэки. И даже более того, гордость вдруг взяла за семью, за род, за то, что даже знания были защищены, кто бы таким мог похвастаться?

А записи он решил продолжать, пусть конца края им было не видно. Не напрасный труд, сыну передаст или дочери, о котором или которой нельзя пока даже думать. Мать проклянёт, если узнает. Сири… Сириус будет смеяться.

С Октавией Джонс, темноволосой девушкой с глазами нимфы, Регулус познакомился, выполняя поручение Беллатрикс — из тех незначительных поручений, которые она иногда нехотя подбрасывала своему младшему кузену, так и не проявившему никаких особых талантов перед Тёмным Лордом. Иногда Рэгу казалось, что Лорд и не помнит о его существовании. Восхищение кумиром к тому моменту несколько сгладилось, перейдя во что-то вроде уважения — как бы не относился Лорд к молодому Блэку, вождь был умён, решителен и харизматичен. Его слушали, за ним шли, в нём виделось лучшее будущее для магических семей. А идеи о превосходстве чистокровных магов — были и оставались близки самому Регулусу.

Домик семьи Джонсов располагался в чудном местечке на Тихой улице неподалёку от Косой Аллеи. Здесь действительно было тихо и спокойно. Только-только отшумело Рождество, начались каникулы в Хогвартсе, во многих дворах на улице Тихой выросли снежные монстры, драконы, русалки. В доме семнадцать во дворе притаились ледяные скульптуры, особенно привлекала внимание фигура волшебника с вороном на плече — настолько искусная, словно настоящий волшебник превратился в ледяную скульптуру.

Регулус засмотрелся на скульптуру, пока шёл мимо, к калитке, скрипя по укатанному снежному насту сапогами. Ужасно не хотелось нарушать покой жителей этого дома, но рейд устрашения был уже запланирован, и последнее предупреждение следовало озвучить — простая формальность.

На звук колокольчика, висевшего у калитки, на крыльцо ступила стройная девушка в домашнем платье, кутаясь в тёплую шаль. Ясным взглядом кофейного цвета глаз, незнакомка прямо взглянула на Регулуса и улыбнулась.

— Добрый день, — прозвучал нежный мелодичный голос. — Вы по делу, мистер?

Регулус, очарованный милым видом и беззащитным взглядом девушки, не сразу понял, что надо бы ответить. А когда ответил, голос прозвучал хрипло и грубовато.

— Мне нужен Гордон Джонс, леди. Он ведь здесь проживает?

Лицо девушки вмиг закаменело, а глаза подозрительно сузились.

— Отец болен и не принимает, — резко ответила она, понизив голос. — Уходите, вы пугаете мою сестру. Гвеног только вчера приехала погостить, ей всего десять. Неужели у вас нет сердца?

Понятно стало, что он не первый из приверженцев Лорда, пришёл вразумить старика. И если посылали как обычно Руквуда, то семье Джонс он мог только посочувствовать, на редкость неприятный боевой маг с проницательным жестоким взглядом.

Сердце у Рэга имелось, и сейчас оно билось быстрее при взгляде на стройную фигурку в красивой шали и на очень красивое выразительное лицо с тёплыми карими глазами.

— Мне только надо поговорить, — упрямо заявил он. — Сообщить нечто важное. Важное именно для вашей семьи, леди.

— Ваше имя! — строго потребовала девушка.

— Блэк, — ласково улыбнулся он, подумывая, что милую барышню хорошо бы пригласить на свидание. Он никогда ещё не приглашал девушек, но, может, права Беллатрикс? Уже пора? — Регулус Блэк. А вы, милая леди?

— Я вам не милая, мистер Блэк, — жёстко ответила леди. — Октавия Джонс. И если вы ещё не поняли, мы вам не рады.

— Тем не менее, я настаиваю, чтобы вы меня приняли в доме, — Регулус говорил доброжелательно, но твёрдо. — Мне бы очень не хотелось, мисс, чтобы с вами или вашими родными случилось что-нибудь страшное.

— Кто там, Тави? — послышался из дома встревоженный детский голос. — Опять Пожиратели?

— Гвен! Немедленно иди в свою комнату, — сердито зашипела Тави — Рэгу очень понравилось это нежное сокращение имени Октавии. Мисс Джонс перевела взгляд на него и громко предложила: — Хорошо, мистер Блэк, проходите в дом.

Она скрылась в доме, оставив дверь приоткрытой, и Рэг решительно прошёл во двор и зашагал по утоптанной тропинке к крылечку красивого дома. Уже завтра от него могли остаться руины, а от семьи трупы — война никого не щадила. И от этой мысли Регулуса вдруг передёрнуло, он отчаянно захотел, чтобы мистер Джонс согласился с его доводами и перешёл на правильную сторону. Ведь вполне мирная чистокровная семья! Или нет?

В доме приятно пахло выпечкой и сушёными травами, тёплый свет лился из кухни, так и хотелось представить, что он пришёл сюда не с официальным визитом, чтобы запугать непокорного мага, а просто в гости к девушке...

Из кухни появилась Октавия и посторонилась, прижавшись к стене, отчего Рэг смог оценить очертания её груди и ощутил острое желание провести по ней пальцами. От горячих мыслей Блэка отвлёк пожилой маг, появившийся из кухни — в домашних брюках и клетчатой красной рубашке колдун выглядел очень по-домашнему. В руке он держал газету, а на носу посверкивали стёклами очки в изящной оправе.

— Мистер Блэк? — спросил мужчина, оглядывая его с интересом. — Знавал я вашего старшего брата, Сириуса. Достойный молодой маг! Пройдёмте в кабинет, прошу вас.

Ему словно ткнули в лицо, каким недостойным делом занят Регулус, в отличие от героического брата. Что бы они понимали! Глупец Сириус не видел в упор, кому именно служит! Брату ещё в школе запудрил мозги Великий Светлый Паук, затянул в свою паутину, заставил отвернуться от родных. А его дружок Поттер не лучше, оставил родительское поместье, чтобы жениться на маглокровке — позор древнему роду! Конечно, дружка Сириуса сразу лишили наследства. И как его мать, урождённая Блэк, такое допустила — жениться на недостойной — у Регулуса в голове не укладывалось.

Рэг поднялся по скрипучим ступеням на второй этаж дома вслед за хозяином. В кабинет вошёл с опаской, а ну встретят Авадой! Приготовился дорого отдать свою жизнь. Вспомнил вдруг это имя — Гордон Джонс, один из преподавателей Сири в школе Авроров. Что-то такое про него говорили в ставке? Страшно упёртый старик? Чистокровный…

— Проходите, юноша, садитесь, — хозяин уже устроился в удобном кресле за массивным столом и жестом указал на гостевое место.

Блэк огляделся, задержал взгляд на жарко затопленном камине, на гобелене с русалками, на каминной полке, уставленной искусными крохотными фигурками зверей и странных существ, похожих на гномов. Две книжные полки и плотные занавески на окне — завершали картину уютного кабинета.

— Вы напрасно пришли, мистер Блэк, — заявил старик, как только Рэг занял гостевое кресло. — Мне известно, что вы поддерживаете политику страшного человека. И я даже знаю, что вы мне скажете. Чем попытаетесь припугнуть, и какой пряник предложите. Не лучше ли сократить наше общение? Сразу говорю вам: нет! Я не перейду на сторону самоназванного Лорда Судеб! Не покрою клеймом позора свою семью.

— Но вы же чистокровный маг! — удивился Регулус, что его так легко прочитали.

— И что? — глаза учителя авроров холодно смотрели в упор. — Чистокровный — ещё не значит — подлец и мерзавец! Вы тоже чистокровный, мистер Блэк, и я спрошу — что заставило вас проливать кровь магов, уничтожая и без того небольшое количество магически одарённых людей Британии? За что вы сражаетесь?

— За чистокровными будущее, — сквозь зубы ответил Блэк, злясь, что встреча пошла совсем не так, как он полагал. И здесь тоже на него смотрели как на юного бездаря, лезущего не в свое дело. — Маглокровкам не место в магическом мире!

— Да что вы говорите?! — всплеснул руками Джонс, уставившись с иронией. — И где же им место, юный Блэк? Где вы видите место магглокровкам?

Регулус смутился — сказать «на кладбище», как любили повторять матёрые боевики Ставки Лорда, язык не поворачивался под умным и ироничным взглядом хозяина дома.

— Моя жена — простой человек, мистер Блэк, — холодно продолжил Джонс не дождавшись ответа. — Не знаю, сообщили ли вам, что я женат на маггле? Но это так. И я не собираюсь отказываться от матери своих детей только потому, что она не владеет бытовыми чарами.

«Так Октавия — полукровка!» — набатом прозвучало в голове Рэга. Это стало ужасным разочарованием, мать не допустит, чтобы он встречался с полукровкой.

— А вот Октавия — та самая магглорождённая, которых вы не знаете, куда подевать, — продолжил старик, добивая его окончательно — Рэг всё-таки успел подумать, что полукровка — это не так и плохо. — Дочь от первого брака Лианы, которую я удочерил. Гвеног — полукровка. Как и ваш одиозный вожак. Именно поэтому ваш лорд решил показательно уничтожить нашу семью. Если уж магглорождённым не место в мире магов, то простым людям — тем более. Чем мы вам так мешаем, мистер Блэк? Почему вы отказываете Октавии в звании волшебницы?

— Мне нечего вам сказать! — Рэг поднялся из гостевого кресло, ощущая, как мутно и гадко стало на душе, а в глазах потемнело от гнева. Маглокровка! Кто бы мог подумать?! И он ещё желал к ней прикоснуться?! Какая гадость! Прочь из этого дома! — Боюсь, вас навестят очень скоро — этой ночью. Спасайтесь, если хотите.

Последние слова он произнёс почти мертвенным голосом, переживая внутреннюю борьбу. Почему предупредил, не хотелось даже думать. Хотелось самому разрушить этот уютный дом. Самому убить здесь всех, а потом подохнуть на руинах так и не случившегося счастья.

Вниз он спускался, как пьяный и, если старик Джонс что-то сказал на прощанье, он не услышал. Возле кухни его поджидала Тави — Октавия, магглорождённая красавица.

«Чем она помешала Лорду? — во внутреннем голосе слышался голос старика. — Где её место?»

— Мистер Блэк! — голос Тави, который ему так понравился, прозвучал участливо. — Вам плохо. Вы так побледнели!

Юная нимфа подлетела к нему и поддержала под локоть, а прохладная ладошка коснулась его лба, принося мгновенное облегчение.

— Блэки никогда не женятся даже на полукровках, — вырвалось у него помимо воли. — Отойди от меня, дочь магглов!

Он ждал ненависти в её взгляде, ждал, что оскорбится, обидится, ударит — он бы даже не защищался. Он бы ушёл из этого дома с высоко поднятой головой и забыл её навсегда.

Но Октавия удивила.

— Неужели я вам так понравилась, Регулус Блэк? — лукаво спросила она, так и не отстранившись, даже рука на его лбу не дрогнула, продолжая дарить уютное тепло. — Просили у папеньки моей руки? Напрасно. Я и сама замуж за вас не пойду. И вообще не собираюсь замуж.

Интуиция вопила, что надо бежать, оттолкнуть её, забыть. Сердце колотилось как бешеное. Тело не повиновалось — он отчаянно хотел эту светлую девочку. Эту магглокровку с глазами нимфы. У них мог бы родиться чистокровный ребёнок, но семья не примет, и этому не бывать.

— Ты тоже мне понравился, Регулус Блэк, — нимфа встала на цыпочки и прошептала это ему в самое ухо.

По затылку Рэга побежали мурашки, он не умел флиртовать, он вообще не представлял, как правильно говорить с девочками. Его всегда занимала учёба куда больше, чем развлечения. Они соревновались с Барти Краучем, кто больше сдаст Тритонов. Развлечения его так не влекли, как желание стать сильнейшим и искуснейшим магом.

Он судорожно вздохнул, втягивая в себя аромат малины, кофейных зёрен и мяты. Собрал всю свою силу воли, чтобы оттолкнуть приставучую нимфу и покинуть уже этот проклятый дом, который ему так понравился.

И не смог, повёлся на сиюминутное желание, на похоть, проснувшуюся так некстати. Схватил дерзкую девчонку за волосы, грубо притянул к себе и впился во влажные розовые губы поцелуем.

Наказывал её, что родилась магглокровкой, наказывал себя, зная, что будет мучаться и вспоминать её очень долго. Тонкие руки вдруг обвились вокруг его шеи. И он застонал, интуитивно углубляя поцелуй. Девчонка отстранилась первая, и он смотрел, не понимая — почему? Он целовался впервые, но жутко хотелось ещё. Тонкий пальчик прижался к его губам, не позволяя продолжить.

— Когда планируется рейд, мистер Блэк? — прошептала нимфа, мгновенно приводя его в чувство. Стоило догадаться, что не просто так девица позволила себя целовать практически незнакомцу. Тоже показался неопасным юнцом, который поплывёт от поцелуя? А он ведь поплыл. Он бы и в постель с ней лёг, если бы предложила. И она не знала, что напрасно жертвовала девичей честью, что он уже всё сказал её чистокровному отцу.

Блэк с силой убрал её руки со своей шеи, поглядел с насмешкой.

— Значит, понравился вам, мисс Джонс? — спросил он хрипло, ощущая тяжесть в паху и желание сорвать с неё милое домашнее платье. Будь на его месте Руквуд, наверное, так бы и сделал? А потом хвастался в Ставке, как поимел грязнокровку… Но он неопытный юный Блэк, которого даже магглокровка не уважает. — Или решили задобрить, чтобы узнать от меня о планах Тёмного Лорда?

— Они придут ночью, Октавия, — послышался сверху спокойный голос старика Джонса. — Можешь не пытать дальше юного Блэка.

Рэгу мигом стало очень жарко и неуютно — казалось полыхали даже уши и шея. Одно дело побаловаться с магглокровкой в тёмном уголке, другое целовать её на глазах её отца. Вызов на дуэль — это меньшее, что он ожидал.

— Дурачок! — шепнула жестокая нимфа припухшими от поцелуя розовыми губами, крутанулась в его руках — а он не заметил, как его руки оказались на её талии — вырвалась легко и убежала на кухню, скрывшись в её тёплом свете.

Совсем побагровев от ужасной ситуации, Блэк пересилил себя и повернулся к хозяину дома и отцу девчонки. Задрал голову, ожидая удара и даже не собираясь ставить щит. Убьёт? Да на здоровье, сейчас ему очень хотелось умереть.

— Идите домой, юноша, — услышал он по-отечески добродушный совет старого мага. — Не обижайтесь на Тави, она хорошая девочка. И… спасибо, что предупредили.

Блэк мотнул головой, ощущая, что ему нечем дышать. На улицу он вывалился как пьяный, не помнил, как добрался до Косой аллеи. «Дурачок!» — стучало у него в голове набатом. «Не обижайтесь на Тави…»

Дома он сразу закрылся в своей комнате и не вышел на ужин. Первым делом он схватил пергамент и совершил первое предательство своего лорда. Осознанное и неотвратимое. Жестокая магглокровка не должна была умереть!

Анонимную записку он перечитал несколько раз, проверяя, правильно ли указал адрес и не написал ли чего-то личного. Сложил письмо и чуть, забывшись, не запечатал его блэковским родовым знаком.

Призвав недавно купленную сову — адресат не сможет её узнать, Рэг чётко произнёс, привязав послание к лапке:

— Сириусу Ориону Блэку лично в руки!

Явившиеся в рейд мордовороты будут приятно удивлены, встретив не только старого учителя аврорской школы с детьми, но и пугало ближнего круга Лорда — самого Сириуса Блэка.

Покончив с важным делом, Регулус долго принимал холодный душ, но голова продолжала пылать, а прелести юной мисс Джонс так и стояли перед глазами. И эти влажные розовые губы, этот аромат малины, кофейных зёрен и мяты… Блэк побился головой об стенку и сделал струи душа совсем ледяными.

Почти синий от переохлаждения, впервые влюбившийся и страшно несчастный Блэк, залез в тёплую постель, согретую Кричером, и, зажмурившись, снова и снова переживал свой первый и по-настоящему страстный поцелуй.

Октавия Джонс могла спать спокойно, Блэк не собирался больше её тревожить. Никакая сила не понесёт его больше в тот уютный дом, где таким, как он, нет места.

На следующий день в Ставке его отозвала Беллатрикс, едва он появился на своём «рабочем месте». Кузина до сих пор была свято уверена, что Регулус пишет свой трактат для Лорда. Она-то Блэк, и записи прекрасно видела, а проверять, видели ли другие, в её буйную голову не пришло.

— Ты был в доме Джонса? — жёстко спросила кузина.

— Да, конечно, — честно ответил Рэг. — Они отказались меня слушать.

— Мальчишка! — презрительно бросила «неистовая Бэль», как прозвал её муж, Рудольфус Лестрейндж — жуткий тип, боевик и бретер, достойный такой супруги. — Они что-то заподозрили и мальчиков ждала засада. А ещё Сириус! Что ты такого им сказал?

— Говорю же, — начал злиться Рэг, он очень не любил, когда на него орут. — Ничего не успел предложить, сказали «нет» и велели отправляться домой.

Беллатрикс резко успокоилась, что тоже невероятно бесило.

— Ладно, Рэг, это просто не твоё, — она с жалостью поглядела и легонько похлопала его по плечу. — Лучше делай выписки из дневников старых маразматиков, у тебя это хорошо получается.

Мордовороты опять ругались на психованного Сириуса Блэка, и досадовали, что семейка Джонса успела свалить в неизвестном направлении ещё до наступления вечера. И даже дом поджечь не удалось — с хитрыми чарами охранных заклятий справиться не смог даже умница Руквуд. И опять всё свалили на Сири, мол, кто бы ещё мог.

Регулус ожил, он уже написал целый раздел, выписанный из нескольких дневников предков, об охранных заклинаниях для жилища. Целый день повторял и заучивал семейные чары Блэков по сохранности недвижимости любого размера и архитектуры. Часть он и так знал, но был ещё целый ряд заковыристых заклятий, защищающий не только от стихий, но и от любых силовых ударов.

Убеждая себя, что направляется в дом на Тихой улице только в целях усилить защиту дома — ведь сам решил их защитить, так надо же довести дело до конца — Рэг летел к объекту своей заботы как на крыльях. Радовался он только тому, что рейд не удался, конечно же. И ничуть не думал увидеть Октавию снова. Убеждал, что они скрылись, возможно даже у магглов. Сири рассказывал, что у магглов огромные города, где может затеряться кто угодно.

В доме не горели окна, хотя на улице уже стемнело. И Рэг несколько расстроился, сам не понимая от чего.

Чтобы накладывать чары свет ему был не нужен. Блэки в дневниках частенько настаивали, что защиту надо ставить тайно и в темноте, незачем учить врагов, которые могут стать случайными свидетелями.

Для начала Регулус проверил имеющиеся чары и широко улыбнулся — Сириус точно приложил здесь свою руку и буйную голову. Защита была поставлена настолько грамотно, что Рэг восхитился — а ведь часто строил из себя ленивого придурка и лоботряса.

Но и Рэгу с новыми знаниями семейных заклятий было что добавить. И оторвался он от души, делая дом почти неприступной крепостью. Когда он подошёл к крыльцу, раздумывая, как поставить защиту на дверь — единственное слабое место — чтобы хозяева могли зайти и выйти, не пострадав, дверь неожиданно распахнулась. В тёмном проёме белел стройный силуэт. У Рэга перехватило дыхание, сердце сделало кульбит, а из ослабевших пальцев впервые в жизни выпала волшебная палочка.

— Отца и сестры нет, — донёсся до него тихий, как лёгкий ветерок, шепот девицы. — Я дома одна, мистер Блэк. Хватит бродить кругами, заходите.

Палочку он поднял, оттягивая неизбежность. Понимал, что не должен заходить, не имеет права, и мама его убьёт собственноручно. И сам не понял, как оказался в тёмной прихожей.

Девичьи руки тут же обняли его за шею, а стройные бёдра прижались к его до крайности возбуждённой плоти. Поцелуй обжёг, когда он нашёл её губы. Он не помнил, как они оказались в постели, не обратил внимания, куда делась их одежда. Страсть, выжигавшая внутренности и мозги калёным железом, не давала опомниться или остановиться.

Краем сознания он почувствовал, что Октавия была девицей, но лишь чуть-чуть сбавил темп, позволяя к себе привыкнуть. Как теоретически вести себя в постели он знал давно — об этом судачили парни в школе, но главным просветителем был Сириус. Сначала в думосборе показал разное, радостно скалясь, а потом и в бордель сводил тринадцатилетнего Рэга. Только Регулус не обольщался, Сири просто решил его отвлечь от недавней безвременной кончины отца. И у него это почти получилось.

Только с Тави теоретические знания не помогали, всё было настолько ново, обалденно и совершенно прекрасно, что Рэгу оставалось только упиваться податливым телом, да стараться доставить малышке такое же удовольствие, которое дарила ему она.

Уже начало светлеть, а они всё ещё не могли оторваться друг от друга, вновь и вновь начиная древний танец любви. В перерывах они тихонько делились фрагментами из своей жизни, не касаясь только нескольких тем: — статусов крови, войны и матримониальных правил семейства Блэк.

Спокойно уснуть под утро не позволили голоса снаружи дома. Рэг резко поднял голову, оторвавшись от губ малышки, прислушался и поспешно вскочил с кровати. С новым незапланированным рейдом явилась сама Беллатрикс.

Как был, обнажённый, но с палочкой наперевес, Блэк бросился к двери — единственному незащищённому участку. Столько заклятий предков он даже на стены не ставил, да ещё с такой скоростью.

Октавия обнаружилась рядом, когда он закончил с защитой, она сразу обвила его талию, прижимаясь к его спине.

— Отсюда можно аппарировать теперь? — спросила она очень тихо.

— Можно, — улыбнулся Рэг, млея от её ласк. — Но войти через дверь сможешь теперь только ты. Зато ты же сможешь дать доступ остальным, я научу.

— Вот и славно, — Октавия поцеловала его в шею. — У тебя есть место, куда переместиться? Неуютно, когда колдуют прямо за стеной.

Блэк и сам прекрасно слышал голос кузины — та пыталась снять защиту, узнав в ней Блэковские плетения, но явно ничего не получалось, отчего ругань её и досадливые проклятия в сторону Сириуса слышались особенно хорошо. А надо было лучше слушать «маразматиков» и читать дневники!

— Да! — ответил он своей любовнице, самодовольно усмехаясь. — Держись крепче, малыш.

Миг и они оказались в холодной комнате, по-прежнему обнажённые.

— Это отцовский охотничий домик, — поспешил пояснить Рэг, быстро накладывая чары тепла на помещение. — Сейчас затоплю камин. Со смерти отца тут никто не появлялся, уже больше пяти лет.

К счастью, дрова нашлись, отец серьёзно относился к собственному комфорту. Октавия, умница, прихватила их одежду, так что они смогли одеться и скоро грелись у камина на медвежьей шкуре, прижимаясь друг к другу.

— Что будет, если твои узнают, что ты встречаешься с магглокровкой? — задала серьёзный вопрос Октавия, когда их стало уже неимоверно клонить в сон.

— Сириус будет ржать, — спокойно ответил Рэг. — Мама убьёт. Кричер закроет от меня дом — это наш старый эльф.

— Не говори им, — тихо попросила Тави. — Кто знает, что с нами будет на этой войне! Сколько нам отмерено, столько и будем вместе. У магов так много способов скрываться! И что-то мне подсказывает, милый, что ты их знаешь.

— Ты не считаешь меня неопытным юнцом? — лениво спросил Рэг, ложась на шкуру и притягивая Тави к себе на грудь.

— Ты очень хорошо создаёшь именно такое впечатление, — хихикнула Тави куда-то ему в шею. — И думаю вполне расчётливо и сознательно. Даже отец купился, посетовал, что такое юное дарование занесло в ряды Пожирателей Смерти. Думает, что ты очень способный, и когда-нибудь можешь стать сильным магом.

— Ну а ты? — спросил Рэг, пряча довольную улыбку в её шелковистых волосах на затылке.

— После твоего варварского поцелуя у лестницы на глазах у Гвен и отца? — лукаво спросил Тави, поворачиваясь к нему лицо. — После того, как ты более ловко, чем твой брат Сириус, окружал дом защитой совершенно неизвестными заклинаниями? После нашей ночи любви? Знаешь, Рэг, ты просто напрашиваешься на комплименты. Если ты ещё найдёшь, чем нам перекусить, я возведу тебя в статус великого мага современности!

Еду они нашли — много. На маленькой кухне всё хранилось в отдельных ларях под стазисом. Октавия, в отличие от Рэга, ещё и готовить умела, так что скоро они уплетали жаркое из мяса каких-то птиц, заедая жареным картофелем и салатом из свежих овощей.

— Спать? — спросил Рэг, уставший за эти сутки как следует.

— Пожалуй, — легко согласилась Октавия, вставая из-за стола. — Я проверила кровать в спальне, бельё свежее, можно ложиться. Если тебя, конечно, не потеряют.

— Скажу, что напился и не смог добраться в Ставку Лорда, — отмахнулся Рэг, позволяя утянуть себя за руку в спальню.

— Если будешь так улыбаться, — предупредила Октавия, ложась рядом с ним и сразу прижимаясь всем телом. — Все поймут, что ты врёшь и провёл ночь в борделе.

Регулус сразу улыбаться перестал и полез с поцелуями к сонной малышке.

— Ты же собирался спать, — с улыбкой упрекнула она. — И я тоже выжатая, как лимон.

— Один разок, — хрипло попросил Блэк. — Хочу-не-могу!

— Кто-то дорвался? — засмеялась Октавия, но охотно его обняла и подставила губы для поцелуя. — Сколько тебе лет, мой принц?

— Восемнадцать, — пробормотал Рэг, прокладывая дорожку поцелуев от её шеи к животу. — А тебе?

— Двадцать четыре, — ответила она, начиная задыхаться от острых ощущений. — Для неопытного юнца, ты неплохо справляешься.

— Сири многое показал в думосборе, — признался Рэг бездумно. — А потом отвёл в бордель к двум опытным куртизанкам. Мне кажется, он заплатил им, чтобы меня учили, а не доставляли удовольствие.

— Сколько тебе было?

— Тринадцать, и я был весьма впечатлён.

— И много потом было практики? — Октавия и не думала его ревновать, судя по веселью в голосе.

— Целая ночь, — ответил Рэг, ложась сверху на свою хрупкую нимфу. — С тобой, малыш. Но мне этого дико мало!

— Я старше, мой принц, — хихикнула Тави и застонала, когда он так правильно её заполнил, соединив их тела.

Больше разговаривать не получалось.

Рэг часто вспоминал эти счастливые дни. Сначала он просто сбегал из дома, аппарируя из своей спальни. А месяца через три решил вовсе туда перебраться, да и мать стала что-то подозревать. Пришлось поговорить откровенно, что желает пожить один в отцовском охотничьем доме.

— Кто она, сын?

Врать и юлить у него бы точно не получилось, поэтому он всегда говорил матери правду.

— Отец у неё чистокровный маг, её мать — маггла. Ничего серьёзного. Жениться на полукровке я не собираюсь, честно!

— Ладно, — кивнула Вальбурга, сразу сдаваясь. Рэг с грустью замечал, что она сильно сдала за последние годы после смерти отца. — Поживи с ней, тебе это нужно с твоими постоянными стрессами в Ставке. Но не вздумай приводить её домой и не забывай давать зелье — бастарды нам не нужны.

Совет про зелье сильно запоздал. Тави уже неделю назад наведалась в маггловскую клинику. У его малышки взяли анализы и проверили каким-то прибором. Маггл-целитель определил у неё беременность со сроком почти в три месяца. Так они узнали, что понесла Октавия в первую же их ночь. Рэг тут же помчался домой и два часа накладывал иллюзию на родовой гобелен. Скрыл и его связь с Октавией — поженил их её отец накануне — и тонкую, едва проявившуюся ниточку, ведущую к новой, пока едва заметной точке — всего неделю, как признал своё отцовство, чтобы их кроха получала родовую магию Блэков.

Наложению иллюзии он научился по дневнику Каспера Блэка, который и создавал со своими сыновьями этот самый гобелен. И всё прошло чудесно. Мать к гобелену давно не ходила, в последнее время и вовсе слегла с непонятной хворью. Рэг, узнав об этом от Кричера, с боем вызвал на дом целителя. Тот лишь развёл руками — у Вальбурги пропало желание жить.

Регулус очень хотел сообщить об этом Сириусу, но чуть позже, когда пройдёт немного времени.

Беременность Тави проходила спокойно, они уже на постоянной основе поселились в охотничьем домике в дебрях дикого леса. Тави боялась, что об их браке и ребёнке узнают в Ставке, или Беллатрикс, или мать Рэга. Любой вариант для них мог закончиться очень плохо. Тави и на брак очень долго не соглашалась, но Рэг настоял — бастарда мать не примет, а законного сына — вполне может — когда-нибудь. Ну или дочь.

Дальность расстояния от человеческого жилья не пугала — были у них портключи, в том числе и в Мунго, да и камин подключили анонимный, за большие деньги. Пополнение в семье ожидали к концу сентября — началу октября.

— Если будет мальчик, — мечтательно говорил Рэг, лёжа рядом с супругой и нежно поглаживая её округлившийся живот, — назовём Антарес.

— Если девочка, — подхватывала игру супруга, — пусть будет Эрмес.

Имена каждый раз менялись, но Тави и Рэг не смущались. Оба решили, что надо заглянуть в глаза их крошке, и тогда сразу станет ясно, как её назвать.

Рэг целыми днями пропадал в Ставке, и зачастую являлся домой, чтобы переночевать. Но Тави не жаловалась, могла одна и по магазинам пройтись, или посидеть в кафе, но только в маггловском мире, где никто её узнать не мог. Бывало и в кино ходила, даже как-то взяла с собой мужа. Рэг был очень впечатлён.

Ещё Тави посещала магловских врачей, продолжая у них наблюдаться. Ей так было спокойно, а в магическом мире продолжалась вялотекущая война.

От Рэга в Ставке по-прежнему ничего не требовали, видели, как он работает с дневниками предков — которые никто не мог прочитать — и не приставали. В ожидании наследника или наследницы, Рэг даже стал усерднее трудится, рассчитывая закончить труд как раз к рождению нового представителя семьи Блэк.

Роды случились в маггловской клинике с восемнадцатого на девятнадцатое сентября, проходили сложно, но закончились благополучно. На свет появилось глазастое чудо с тёплыми карими глазами, кудрявыми короткими волосами. Девочку назвали Эрмина Джин Блэк. Рэг не отходил от супруги и дочери, исполняя любое желание обеих. Ему до зуда хотелось поделиться радостью хотя бы с братом. Но противостояние сторон стало особенно острым, и Сириус мог просто не так понять.

Вальбурга скончалась через два дня после рождения внучки, так о ней и не узнав. Мать Регулуса и Сириуса умерла мирно — во время сна. Целители помочь так и не смогли.

Через полгода девочка уже узнавала усталого папу, радостно булькала слюнями, иногда отчётливо говорила «па» и тянула к нему крохотные ручки. Тави смеялась и давала Рэгу девочку — потискать, переодеть и даже помочь покормить. Сама она снова оказалась беременной, и в этот раз счастливые родители надеялись, что будет мальчик. На этот раз дату родов предположительно ставили в конце октября, но беременность проходила тяжелее и Тави надолго клали в уже родную маггловскую клинику — На сохранение.

Рэг мужественно оставался с дочерью наедине, научившись всему от супруги. Эрмина росла очень спокойной девочкой, почти не плакала, и часто была слишком серьёзной. Когда же Рэгу непременно надо было показываться в Ставке, то он призывал на помощь старика Кричера, который познакомился с девочкой со слезами на глазах и сразу назвал маленькой госпожой, уверяя, что Эрмина обязательно станет сильной волшебницей. Тави вредный старик называл «мать госпожи» и старался не попадаться ей на глаза.

Октавия за неимением возможности находится спокойно в магическом мире, нашла себе друзей в мире магглов, И Регулусу пришлось к ним присматриваться и даже одобрить. Война продолжалась и хватало нападок на магглорождённых и их смертей, чтобы поберечь беременную супругу пусть и среди врагов.

Регулус находился в Ставке достаточно часто, чтобы не возникало вопросов, валяя дурака по мнению многих, включая неистовую Бель, а на самом деле занятый новым трудом, после завершения первого, который никому, кроме старого эльфа не показывал. Теперь же он занялся подробным описанием этапов занятий и развития детей по методикам Блэков, начиная от года и до пятнадцати лет. Рэг считал эти методики весьма продуманными и проверенными многими поколениями Блэков, а потому почти идеальными. Кричер очень одобрительно отнёсся к этому труду, всячески выказывая уважение к Рэгу, которого с детства искренне обожал. Своё отношение трепетной любви он перенёс и на Эрмину. И девочка охотно отвечала старому эльфу нежной привязанностью.

В один из весенних дней, когда Рэг почти засыпал за своим столом в Ставке, проведя с дочерью, у которой резались зубки, бессонную ночь, его позвали к Тёмному Лорду. Рэг настолько привык, что его никогда не вызывают, что немало встревожился, не без оснований опасаясь, что Тёмный Лорд применит к нему легилименцию и узнает о браке и детях. Надев на себя максимальное количество артефактов с защитой разума из запасников Блэков, Рэг наложил иллюзии на все артефакты и отправился на приём к Лорду.

— У тебя есть домашний эльф, — сходу начал Тёмный Лорд. — Говорят, он уже очень старый?

— Это правда, мой Лорд, — почтительно ответил Рэг, которому так и не разрешили подняться с колен. За Кричера стало страшно, Лорд не считался с ушастыми помощниками, считая их чем-то вроде бездушной мебели. Которая еще может выполнять приказы и двигаться.

— Ты можешь одолжить мне эльфа для важной миссии на два дня, — Лорд не спрашивал, Лорд давал своё милостивое позволение.

— Да, мой лорд, — склонил голову Рэг. Ответить отказом Лорду — это почти всегда смертный приговор. Преценденты случались.

— Он понадобится мне завтра, — холодно сообщил Лорд Судеб. — Если всё пройдёт, как мне нужно, получишь метку. Не благодари, заслужил. А теперь можешь идти.

Укачивая вечером на руках дочурку, которая капризничала целый вечери и к ночи успокаиваться не желала, Рэг озадачил старого домовика приказом Лорда Судеб.

— Только не смей умирать! — велел Регулус Кричеру, кладя Эрми на пол. — Поползаешь, кроха?

Лишившись больших и тёплых отцовских рук, Эрмина тут же разразилась требовательным воплем, протягивая Рэгу ручки и обиженно хмуря лобик. Он снова девочку поднял и крепко прижал к груди, подозревая, что ещё одну бессонную ночь просто не выдержит. Да ещё без эльфа. Хоть привязывай к себе малышку.

— Честное слово, Эрмина, — вздохнул Регулус маятно. — Если сейчас же не уснёшь, отвезу тебя к Грейнджерам. Эти святые люди всегда готовы за тобой присмотреть.

Услышав знакомую фамилию, маленькая хитрюга полезла обниматься тонкими ручонками, и трогательно положила голову ему на грудь, закрывая глазки. Вот только захочешь рассердиться, как девчонка делала что-то в этом роде, и Рэг умилялся над беззащитной крохой.

— Смотри, какая она! — сказал он эльфу с невольной гордостью. — Может, и правда заснёт?

— Не надейтесь, — проворчал старый опытный эльф. — Она чувствует вашу тревогу, и сама нервничает, и вас изведёт. Идите спать, хозяин. Присмотрю за госпожой, накормлю и переодену и сказку прочитаю. А к тем магглам завтра её отдадите, пока меня не будет.

Магглы Грейнджеры познакомились с Октавией в маггловской клинике ещё год назад. Тави нужны были друзья, и Рэгу пришлось одобрить её новых друзей, самому подружиться с Джорджем, сказаться работником секретного объекта и притворяться рядом с ними простецом. Зато бездетная пара всегда с удовольствием возилась с шустрой Эрминой, предлагая, в случае чего, оставлять девочку с ними на день-два, а можно и на неделю. Они вместе работали в частной клинике по лечению зубов и могли подменять друг друга.

Грейнджеры оказались славными и добрыми людьми, что Регулуса поначалу очень удивляло, до Тави его мнение о магглах было весьма низким. Они понимали, как непросто Рэгу с маленькой дочерью, когда Октавию снова и снова кладут в клинику с угрозой выкидыша.

Рэг всё-таки сдался, уложил малышку в кроватку и, несмотря на горестные вопли, упал на диван и мгновенно отключился. Он знал, что Кричер не подведёт.

Утром с эльфом пришлось попрощаться, зато Регулус отлично выспался и чувствовал себя вполне бодрым, даже зелье не пришлось пить.

— Я к Грейнджерам, — зевнул Рэг, рискуя свернуть челюсть. — Отдам чудовище дня на три. В Ставке надо появиться непременно, а тебя рядом не будет.

— Отдавайте, — одобрил Кричер. — Эрмине с ними хорошо.

— Никогда, никому не рассказывай про Грейнджеров! — попросил Рэг, целуя маленькие пухлые щёчки дочурки. Она тоже выспалась и теперь хотела играть. — Слышишь, Кричер. И про Тави, и про Эрмину — никому!

— Кричер понятливый эльф, — проворчал домовик. — Он знает, что хозяин скрывает семью от плохих магов. Кричер обещает молчать.

Грейнджеры расцвели радостными улыбками, увидев малышку на руках Рэга и объёмную сумку с детскими вещами.

Джина сразу взяла мелкую на руки, а Джордж забрал вещи.

— У нас как раз три выходных, — сообщила Джина весело. — Оставляйте её, на сколько нужно, Рэг. Вы ещё больше похудели с нашей прошлой встречи! Пока Тави в больнице, всегда можете пристроить девочку к нам.

Рэг доверял им, но какое-то странное чувство тревоги его не оставляло с момента расставания с дочерью. Она так жалобно смотрела ему вслед, как будто всё понимала. Да и то, скоро уже год исполнится.

В ставке всё было как обычно, Тёмный Лорд о своих делах никому не отчитывался, поэтому спросить, где он, Регулус не посмел. Он боялся позвать старого эльфа раньше времени и навлечь на себя гнев Лорда.

Он подождёт, выждет ровно сорок восемь часов и позовёт Кричера, чтобы там с ним не сотворил Тёмный Лорд.

Часть 3. Глава 1. РАБ (окончание)

Ждать пришлось больше двух дней. Регулус изнывал от тревоги и жалости к Кричеру. Как-то понятно было, что домовик Лорду понадобился не кашу варить, а для куда более опасного и вполне возможно, тайного дела. А это значит, что? Значит проще домовика убить, чтобы не выдал тайны.

Думать о таком было страшно, и Регулус отвлекался как мог. Например, занялся расширением пространственного кармана.

Хорошая фишка досталась Рэгу от старины Митчелла Блэка, описавшего в дневнике способ призыва пространственной ниши на основе Блэковской родовой магии. Не нужна была ни палочка, ни особенные силы, только пара капель крови истинного Блэка и чёткая формула призыва. Рэг эту фишку тренировал раз сто, пока получилось, зато и дневники предков, и его два почти законченных труда, и даже аптечка от друга Снейпа — теперь всегда были ему доступны. Из оружия хранил в нише лишь ритуальный кинжал. Как-то пришлось ритуал проводить почти в поле, так теперь таскал с собой постоянно, благо ниша не видна была глазу, ничего не весила и, похоже, вообще находилась в другом измерении.

А ещё в пространственный карман попали разнообразные детские книжки и сладости — малышка Эрми в книжках пока мало смыслила, а вот волшебные сладости обожала. Пришлось запастись целым мешком этой продукции, пространственной нише без разницы, какой объём, зато под рукой всегда есть успокоительное для ребёнка. Продукты в пространственной нише не портились, словно под стазисом.

Тёмный Лорд вернулся в Ставку на третье утро, довольный и вальяжный. Почему-то он появился прямо в холле, по сути — в большой проходной, где в нише возле входа в Зельеварню притулился стол и кресло непризнанного гения — Регулуса Блэка. В этом зале обычно появлялись все боевики, на ходу скидывая маски и обсуждая последние новости и результаты рейдов. Кто-то дальше и не шёл, мало у кого здесь находились личные покои — посудачив с приятелями о том, о сём, они отправлялись по своим делам за пределы Ставки Пожирателей — по сути давно заброшенный, но кое-как восстановленный остов какого-то замка. Только цокольный этаж и сохранился.

А вот избранные из ближнего круга сразу проходили в смежный зал, небольшой, с длинным столом и скамьями по обе стороны. Там им накрывали завтрак, обед или ужин, там проходили самые важные совещания — с Лордом или без него. Еду, насколько представлял Рэг, приносили домовики сподвижников из их собственных кухонь. От Малфоев — точно, об этом Беллатрикс упоминала, а может и не только от них.

Лорд Судеб прямиком направился к Регулусу, заставив сердце Блэка сжаться от нехороших предчувствий. Ничего хорошего от главы сопротивления существующего режима в магической Британии, Регулус уже не ждал. Старого Кричера было отчаянно жаль, даже больше, чем любого из мордоворотов, погибавших на рейдах время от времени.

— Регулус Блэк, — голос Лорда шелестел в почти пустом зале, как вестник беды. — Я доволен тобой! Твой эльф послужил верой и правдой нашему общему делу. Жаль, он оказался слишком стар и слаб. Пусть покоится с миром. Метку поставлю через неделю, готовься.

Не дожидаясь никакой реакции юного Блэка, Лорд величественно проследовал дальше по залу, скрывшись вскоре в смежном совещательном покое. А Регулус так и сидел, застыв, с бешено колотящимся сердцем. Воздуха не хватало, глаза резало от бессонной ночи — от переживаний за Кричера ему так и не удалось заснуть. Разбор заковыристого почерка далёкого предка в очередном дневнике тоже поспособствовал резкому ухудшению зрения.

В каком-то красном вязком тумане Рэг поднялся, пошатываясь, дошёл до Зельеварни и открыл дверь. Войти в логово Снейпа мог только Руквуд и сам Регулус Блэк — непонятно за какие заслуги. Или Бэль повлияла, или Снейп, патологически не выносивший гостей в своей лаборатории, имел какую-то привязанность к младшему Блэку. Или ему тоже нужен был хоть кто-то для редкого общения, и Регулус казался самым безопасным.

Впрочем, своей привилегией Рэг пользовался крайне редко. Сейчас ему требовалось просто спрятаться на короткое время, чтобы прийти в себя не на глазах у всей орды Тёмного Лорда.

Рэг слышал грозный окрик Снейпа, но как в тумане:

— Я занят! Не смей мешать!

Регулус смог закрыть дверь, услышал щелчок и немного обмяк, расслабляясь. Теперь было можно не казаться сильным. Сделал ещё два шага внутрь помещения, придерживаясь за стену, но голову повело, и Рэг опустился на пол, упав на колени. Глаза опять защипало, он просто не видел уже лаборатории, а внутренности скрутило непонятным болезненным спазмом. Обхватив себя руками, Регулус низко опустил голову, ощущая как горячие слёзы летят куда-то вниз, срываясь с воспалённых век. Он не помнил, когда плакал в последний раз. «Не ной, мелкий, я сейчас всё исправлю». И стало ужасно жаль, что даже Сири не смог бы уже исправить ничего.

Кричер, их вредный ворчливый Кричер, лучше хозяев знающий, что подобает настоящему Блэку, так преданно служивший нескольким поколениям Блэков, просто умер, отданный другому магу. И Регулус не смог его защитить. Отдал на растерзание Лорду судеб. Практически откупился.

В какой-то момент Рэга охватила спасительная прострация, он почти перестал чувствовать боль, мерно покачиваясь из стороны в сторону, заодно пытался медитировать. Это всегда помогало. Очистить сознание и взглянуть на ситуацию свежим взглядом практически без эмоций — вот, что ему сейчас нужно.

— Эй! Рэг! — его кто-то затормошил, и Регулус вздрогнул, открывая щёлочки глаз, шире раскрыть веки не получилось. — Да что с тобой? Кто умер?

Оказалось, тормошит его Снейп. Ещё и зелье поднёс к губам в красивом флаконе.

— Что ты…

— А ну глотай, живо! — нетерпимо рявкнул друг, за волосы запрокинув голову Блэка назад. — Или прикажешь влить его тебе силой?

Что Блэк знал точно, это принципы старины Снейпа. По доброй воле он никогда не отравит друга. Глотая горьковато-кислое зелье, Рэг морщился, но терпеливо допил всё до дна. Тряхнул головой удивлённо, глаза сразу открылись — их перестало щипать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Легче? — сурово проворчал Север, и подсунул ему ещё одно зелье. — Пей, несчастный! И скажи старине Снейпу, какого мордреда ты вздумал подыхать на пороге его лаборатории.

— В зале противно, — пояснил Рэг, допив и второе зелье, более приятное. В голове окончательно прояснилась, бодрость наполнила всё тело, отчего немедленно захотелось вскочить и действовать. — Все смотрят.

— Логично, — чуть смягчился Север. — А здесь только я, как-нибудь переживу. Зови своего жуткого домовика, тебе домой нужно, выглядишь паршиво, для красоты я зелье ещё не придумал.

— Кричер! — рявкнул Рэг, чуть обиженный на отповедь друга. — Кричер, немедленно ко мне!

И только теперь Регулус вспомнил, что Кричера больше нет. Он открыл рот и с ужасом поглядел на Снейпа.

— Что ещё?

— Кричер! Он же… Тёмный Лорд сказал, его больше нет.

С грохотом на пол рухнуло что-то странное, словно мешок с костями. Друзья бросились к нему вместе, а Рэг ещё и вопль непонятный издал. Пусть старый домовик был сам на себя не похож, хрипел и исходил пеной, дёргался в судорогах, но он был жив, всё ещё жив!

— Да не тряси ты его! — сердился Север. — Рэг! Остановись! Дай мне взять образец слюны. Да не мешай же, он умирает!

Отлетевший в сторону Регулус неверяще глядел на друга, не ожидал такой силищи в худощавом Снейпе. Его-то никто не тренировал, как Рэга, а вот, поди же, смог отшвырнуть. Но это промелькнуло в голове фоном, больше интересовало, что Север делает с домовиком. И зачем собрал в пробирку слюну, свисавшую изо рта потерявшего сознание эльфа?

Снейп бросился к своему столу с котлами и закричал оттуда:

— Так я и думал, — он что-то возбуждённо выпаривал в двух ложках, а Рэг, так и остался лежать на спине, приподнявшись на локтях. Он растерянно переводил взгляд с подёргивающегося судорогами несчастного домовика на суетящегося возле пробирок Снейпа. — Вот и проверим, вот и проверим…

— Что ты бормочешь? — вычленил последние слова Севера Рэг. — Ты решил экспериментировать на моём эльфе?

— Ты хочешь дать ему шанс выжить или нет? — раздражённо бросил Снейп? — Вот и молчи тогда! И эльфа не трогай!

Рэг сердито замолчал, но к Кричеру решил не приближаться.

— Мне кажется, он хочет пить, — пробормотал только, заметив, как Кричер пытается облизнуть сухие, потрескавшиеся губы.

— Конечно, хочет! — азартно ответил Север. —Только вода не поможет. Тут нужно противоядие. И благодари небо, что я его только что доварил! Три дня бился.

Противоядие вливали, разжав домовику зубы кинжалом. Кричер захрипел, задёргался, не открывая глаз, но почти всё зелье сглотнул. И сразу же обмяк, вытянувшись в струнку. Кажется, теперь домовик либо спал, либо действительно умер. Проверить, бьётся ли сердце? А есть ли оно у домовиков — к стыду своему Регулус этого не знал.

— Выживет, — небрежно сказал Снейп, пинком подвинул к себе кресло и уселся, не отрывая от Кричера взгляда. — Должен прийти в себя через минут десять – двенадцать. Но предупреждаю, после того зелья, что он выпил, колдовать не получится ещё часа три, даже домовику. Тёмный Лорд или Дамблдор могли бы оклематься быстрее, за пять-семь минут. Ну и ты, последний из древнейшего и темнейшего рода, провалялся бы без сил полчаса, максимум час. Метаболизм у тебя зверский, признаю.

— Чего? — слова «метаболизм» Рэг не знал.

— Говорю, что со временем, можешь сам стать Тёмным Лордом, — скорчил умную рожу его самоуверенный друг. — Силищи не занимать, и всё растёт. Идей, наверное, нахватался из дневников Блэков, а они всегда были ещё теми психами с замашками принцев крови. И слишком умный — столько времени в ставке, а до сих пор без метки, эдакий невинный юноша со взором горящим. Разве что опыта пока маловато в интригах. Но по притворству даже брата своего обошёл. Сириус откровенно нарывается, его народ чуть не больше Дамблдора опасается. Сдаётся мне, Великий Светлый рад бы его приструнить, да видно еще пока нужен.

— Умник! — фыркнул Блэк, в душе соглашаясь. За брата было тревожно, как бы Дамблдор действительно не решил от него избавиться. Это пока Сириус нужен, а ведь война может и закончиться.

Отвлёк домовик, открывший глаза. Он попытался встать, но приподнявшись, снова лёг на пол, уронив руки.

— Слабость, — пояснил довольный Снейп. — Но это сейчас пройдёт. Подай со стола ещё противоядие — синие флаконы. Вольём вторую дозу, поможет силы вернуть.

Регулус подошёл к столу, поглядел на строй синих флаконов, взял один, а после, оглянувшись на Снейпа, следившего за Кричером, ещё два флакона стащил и сунул сразу в пространственный карман — интуиция вопила, что пригодятся.

Снейп флакон взял и влил в рот домовику, зажав ему нос. Кричер начал отфыркиваться, закашлялся и поспешно сел, протирая кулачками глаза.

— Добрый хозяин! — увидев Рэга, старый Кричер бросился к нему и обнял колени, обливаясь слезами.

— Ожил, — самодовольно произнёс Снейп. — Эй, ушастый, не пытайся свою магию применять, ещё часа три ничего не выйдет. Уж потерпи. И давайте уже, покиньте мою лабораторию. Отсюда портключом можно уйти.

Рэг кивнул, подхватил Кричера на руки и перенёсся в охотничий домик. Усадив его в своё кресло, Рэг упал на диван и потребовал строго:

— Рассказывай, Кричер!

Хотелось проверить теорию Кассиопеи Блэк, в дневниках которой, кроме списков врагов встречались прелюбопытные сведения. Например, что клятвы, приказы и запреты, данные домовому эльфу Блэков не Блэком, слетают с данных эльфов подобно шелухе. Теория была сырая и не факт, что правдивая, но проверить было необходимо.

Сначала Кричер действительно начал причитать, что «нельзя» и «невозможно», но Регулус умел его уговаривать с детства. И скоро Рэг бегал по небольшой гостиной, гадая снова и снова, что, дракклы раздери, мог спрятать Тёмный Лорд в таком странном месте: на морском берегу в стороне от рыбацкой маггловской деревушки, в пещере с озером, полным инферналов. В чаше с зельем, предположительно сваренным Снейпом, которое нужно выпить, чтобы добраться до предмета на дне чаши. Очень тёмная магия!

Рэг понимал, что не успокоится и всё же посмотрит, ради чего Тёмный Лорд едва не убил старого Кричера, обещая в награду Регулусу — метку.

«Слишком умный — столько времени в ставке, а до сих пор без метки», — вспомнил он слова Севера.

Про метку, подобную той, что видел у Снейпа, Рэг тоже читал в дневниках — пакостная штука оказалась. Мордовороты все, как один, мечтали заполучить эту метку, да и сам Рэг мечтал, пока не ознакомился с записями предков. Но метку Тёмный Лорд ставить не спешил, только избранные удостаивались.

А ведь это не просто знак, через который можно позвать соратника, не просто связь, с помощью которой можно проводить самые жуткие по силе ритуалы — полсотней клеймёных магов, например, словно одним организмом чудовищной силы. Тёмный Лорд нацелился на мировое господство? Про уничтожение магглов — не просто лозунг? У Рэга волосы шевелились на голове от масштабов задуманного Лордом Судеб. И он не мог не восхищаться сумасшедшим гением.

Но была и другая сторона медали — от метки, принятой добровольно, избавиться было невозможно, пока жив хозяин. И в случае наступления смерти последнего, именно клеймённые маги смогут своей жизненной силой удержать господина на грани, не дать уйти окончательно. Но для этого нужно ещё… От осознания Регулус замер на месте, покрываясь мурашками с головы до ног. Вот теперь волосы действительно встали дыбом, потому что поверить было почти невозможно и до одури страшно. Кажется, он понял, что прячет Лорд в той жуткой пещере. И если догадка подтвердится, это меняет всё! Кому все они служат? Магу, разорвавшему душу? Будущему Личу?

А ведь казалось — умнейший и сильнейший маг из ныне живущих! Харизматичный гений, якобы ведущий всех чистокровных магов к силе, процветанию и славе. А оказалось — они служили безумцу, решившему обмануть Смерть самым поганым и жутким способом. А если верить Альдебарану Блэку — а Регулуса не было причин не доверять предку, совершившему много важных открытий в тёмных практиках — магический мир ждало не процветание с вождём в виде Лича. Магический мир ожидал настоящий Ад.

Первым порывом Рэга было рвануть в пещеру, убедиться в своей правоте, и уничтожить крестраж адским пламенем. Но его останавливало то, что из той пещеры можно и не вернуться. Да, есть противоядие, спасшее Кричера. Но крестраж — самое мерзкое преступление против самой сути магии, за гранью добра и зла — это не просто вместилище частички души обезумевшего мага. Это бомба, замедленного действия, как сказали бы магглы, суть которой — уничтожать, утопить всех в крови, а вовсе не возродить. Попасть под влияние крестража очень просто, а избежать его — это надо быть эльфом, а не человеком из плоти и крови. Так вот почему понадобился именно Кричер!

План нарисовался к утру, простой и сложный одновременно — тот, кто по силе мог ещё сравниться с разорвавшем душу магом, сидел в Хогвартсе. Как бы не относился к нему Рэг, только Дамблдор смог бы уничтожить крестраж, не дав ему поработить свой ум. Анонимку он писал на специально зачарованном пергаменте, как учил потомков Люциан Блэк — ни показать текст кому-либо, ни рассказать об этом тексте — адресат не сможет.

Отправив послание, Рэг рухнул на постель, не раздеваясь и заснул, измотанный и несчастный. Образ кумира подёрнулся паутиной трещин и рассыпался в пыль. Многие годы поклонения великому магу оказались фикцией, пустышкой — они поклонялись опасному зверю, уже почти не человеку.

Три дня прошли в ожидании, Рэг мучался желанием навестить жену в маггловской клинике, забрать Эрмину от магглов, но пока не мог себе позволить ни того, ни другого. Он должен был сначала убедиться, что Великий Светлый хорошо его понял, что он осознал, что такое крестраж и почему его надо непременно уничтожить. Он же ратует за благополучие магического мира, он оказался прозорливее многих, пытаясь остановить Тёмного Лорда. Рэг дал ему в руки самое верное оружие, и если Дамблдор тот, за кого себя выдаёт, он сделает правильный шаг.

На четвёртый день Регулус Блэк не выдержал, времени прошло достаточно много, всё, что могло случится, уже случилось бы. Оставалось проверить.

На берег моря его перенёс Кричер, оставаясь на всякий случай невидимым. Он же показал скалу, в которой был скрыт проход в зачарованную пещеру. Регулус выполнил всё, чтобы оказаться внутри, переплыл озеро на лодке, стараясь не потревожить стражу — жутких инферналов, спящих в воде. Стоило коснуться воды, и ничто уже не спасёт.

Чаша сияла и манила золотистым блеском. В ней действительно находилось зелье, а на дне — Рэг глазам своим не поверил — преспокойно покоился крестраж. Дамблдор не поверил? Не смог уничтожить? Значит, придётся самому? Как же Рэгу не хотелось этого делать! Как тошно было на душе. Но ради будущего своих детей, он не имел права проявить слабость.

Когда Рэг зачерпнул первую порцию зелья, заголосил Кричер. Упал на колени и принялся умолять не делать этого. Пришлось отдать настоящий приказ, которого домовик не смог бы ослушаться. И озаботиться ещё одной вещью. Раз Дамблдор не поверил и не пришёл, надо думать уже не придёт. А Тёмный Лорд однажды захочет проверить сохранность крестража.

Блэк написал записку, вложил её в свой собственный медальон (подарок отца) и зачаровал по образцу крестража с аббревиатурой имени Салазара Слизерина. Надо полагать, это и был медальон самого основателя Хогвартса и факультета змеек, в частности. Тёмный Лорд не разменивался на мелочи, сделав реликвию основателя вместилищем частички своей гнилой души.

Кричер, повинуясь приказу, глотая слёзы, поил Регулуса зельем, когда он сам уже не мог и не хотел этого делать. В руке верный домовик сжимал синий флакон. И всё получилось, хотя Регулус это видел сквозь марево боли и безумной жажды — нельзя было выпить противоядие, пока медальоны не поменяли местами. Кричер справился, на дно опустевшей чаши лёг совсем другой медальон. Рэг справился тоже, смог пересилить себя, не броситься к такой манящей воде озерца. Противоядие прохладной амброзией полилось в горло, гася безумную жажду и проясняя ум.

Регулус с трудом поднялся на дрожащие ноги, с горечью убеждаясь, как прав был Снейп — магия в нём словно уснула, колдовать не получится. Сколько надо продержаться? Час? Полтора?

Кричер смотрел на него со страхом и надеждой.

— Возьми медальон, — велел ему Рэг, заставляя себя быть сильным. — Это страшная вещь, Кричер, никому его не показывай, никому не рассказывай, что ты здесь видел. Найди способ его уничтожить! И ещё, если на выходе меня ждёт Тёмный Лорд, что вполне вероятно… Если к ночи я не вернусь, расскажешь о моей смерти только одному человеку — моему тестю, Гордону Джонсу. Больше никто не должен знать о моей семье, ты это понял? Клянись, Кричер, это очень важно. Моей семье могут мстить, я не могу этого допустить, пойми же ты! Сам спрячься в доме на Гриммо — если Сириус вернётся, служи ему, как служил мне. Это всё, выполняй, остановить меня ты всё равно не сможешь.

Кричер скорчился на полу пещеры, заливаясь слезами, но Рэг не позволил себе слабости. Велел Кричеру аппарировать немедленно, ужасно сожалея, что не может сделать этого сам — эльф бы не смог его переместить, магия этого места не позволяла магу покинуть проклятый островок иначе, чем на лодке.

Как только эльф исчез, Рэг забрался в лодку со всей осторожностью, направляя её к выходу из пещеры. Монолитная стена отозвалась на кровь мага — проход открылся. Пахнуло солёным воздухом морского побережья. Свобода была так близка.

Его действительно ждали, только совсем не Тёмный Лорд. И Рэг насторожился, понимая отчётливо, что это ничуть не лучше.

— Здравствуй, Регулус, мой мальчик, — мягко произнёс Дамблдор, держа его под прицелом узловатой волшебной палочки. — Легилименс!

Голову пронзила боль, Дамблдор вламывался в его мозги грубо и топорно. Щиты окклюменции пали почти сразу, якобы открывая последние мысли, но миг предоставить что-то безопасное у него был. Истинную защиту разума не пробить, защита по методу Антареса Блэка скорее убьёт Рэга, но не даст прочитать спрятанное. Снейпа! Он покажет Снейпа, последний разговор с другом, там ничего опасного для семьи не было. А про крестраж Дамблдор всё равно уже знает, было чудовищной ошибкой сообщать Великому Светлому Подлецу об этой напасти.

«Со временем, ты можешь сам стать Тёмным Лордом, — всплыл в мыслях голос Снейпа. — Силищи не занимать, и всё растёт. Идей, наверное, нахватался из дневников Блэков, а они всегда были ещё теми психами с замашками принцев крови. И слишком умный — столько времени в ставке, а до сих пор без метки».

Рэг дёрнулся, из последних сил разрывая контакт — слова про Сири Дамблдор не должен был услышать. А магия Блэка всё ещё не отзывалась. И почему не выждал эти проклятые полчаса?

Дамблдор смотрел удивлённо и настороженно, стоя в двадцати шагах от Рэга на возвышении. Эдакий светоч в белоснежной мантии, ангел мщения…

— Значит, ты мечтаешь стать Тёмным Лордом, Регулус Блэк?

Рэг развёл руками, стараясь не делать резких движений. Что он мог сказать? Что вообще можно ответить на такую чушь? Но лучше так, чем, если Светлый паук узнает про его малюток.

— Ты уничтожил Крестраж? — голос Дамблдора обрёл силу, стал грозным и величественным.

— Нет! — спокойно признался Рэг и не удержался от глупой шутки: — Я ведь пока ещё не стал Тёмным Лордом.

Только Дамблдор шутки не понял, в мгновение ока Рэга опутали прочные верёвки, а после погасло сознание.

Очнулся Регулус в камере, это он осознал сразу и страшно поразился, что жив. Что его не убили, а просто бросили в Азкабане, без всякого следствия и суда. Возможно, у Дамблдора имелись здесь связи. Что это Азкабан почему-то тоже сомнений не возникло. Ни палочки, ни собственной одежды ему не оставили — кто-то переодел его в тюремную робу. Камера была довольно просторной, с удобствами в виде дыры в полу. Тонкий матрас, набитый соломой, составлял всю скудную обстановку. От широкого тюремного коридора камеру отделяла прочная решётка, единственной окно располагалось высоко под потолком, в него бы не пролез даже ребёнок.

Если Регулус что-нибудь понимал в жизни, он здесь надолго. А может быть навсегда. Мрачно подавив сожаления о прошлом, Рэг устроился поудобней на матрасе, насколько это было возможно, и достал из пространственного кармана дневник Расмуса Блэка. Что ж, хотя бы он мог продолжать свои труды. Жуя детские сладости, Рэг погрузился в чтение сложной жизни далёкого предка. Роднило их то, что Расмус тоже побывал в Азкабане и умудрился бежать. Было это давно, лет триста назад, так что маги об этом случае и не помнили, а скорее — власти не афишировали тот побег, уверяя, что сбежать из Азкабана невозможно. Зачем им дискредитировать надежность тюрьмы?

Но Рэг пока надежду не терял, хотя и понимал, что просто не будет. Хотя бы один плюс всё же имелся — метку ему Лорд Судеб, разорви его мантикора, так и не поставил. Регулус достал ритуальный кинжал и выцарапал дату на стене. Отсюда пойдёт отсчёт времени. Расмус Блэк утверждал, что только постоянная работа, любой труд, может помочь магу не сойти с ума в заточении. И у Рэга имелась такая возможность. О семье он старался не думать, это было слишком больно. Гордон Джонс позаботится.

Часть 3. Глава 2. Новые встречи

Старый маг скорбел, кутаясь в лёгкую тёплую шаль и невидящим взглядом уставившись в жарко натопленный камин. В этот день, третьего января, почти одиннадцать лет назад, он впервые увидел Регулуса Блэка — дерзкого, синеглазого и очень вежливого паршивца. Чистокровный юноша с обманчиво-сонным проницательным взглядом, не только, походя, похитил сердце малышки Октавии, но и навсегда перевернул размеренную жизнь всей семьи Гордона Джонса, превратив её в неизвестно что.

Гордону всегда было холодно в этот день, как бы тепло он не одевался. Холод проникал внутрь, как бы жарко не пылал камин. Не спасали зелья и даже любимый Хеннесси. И думалось порой кощунственное — что бы паршивцу из чистокровной семейки непримиримых Блэков не обойти дом Джонсов стороной в тот ясный морозный день почти одиннадцать лет назад? И тут же содрогался от отвращения к самому себе. Да, не будь того дня, не поселилось бы в доме Джонсов такого пронзительного неизбывного горя, от которого медленно тает старшая любимая дочь. Только и внука, точной копии отца, подарившего Гордону вторую молодость и смысл существования, тоже тогда бы не было в их жизни.

Употреблять алкоголь целитель Гордону запретил за редким исключением — бокал хорошего Огневиски по праздникам и только под хорошую закуску. Гордон предпочитал коньяк, который однажды презентовал ему зять с печальной усмешкой.

«Брат предпочитает его всем другим напиткам, — сказал тогда Регулус, усаживаясь с изяществом истинного аристократа в старое, потрёпанное жизнью кресло. — Думаю, вам тоже понравится, сэр».

«Причина визита? — холодно спросил тогда Гордон, лишь мельком взглянув на неприлично красивую бутылку явно маггловского производства. Он понимал свою приёмную дочь, согласившуюся стать любовницей аристократа, но не одобрял. — Как-то мелко для подкупа, Блэк. Или у Тёмного Лорда проблемы с финансами?»

Тонкая ироничная улыбка в ответ — мальчишка всегда был дерзок, но в меру, спокоен, самоуверен и не обидчив. Кроме того, самого первого раза, когда паршивец больше думал о прелестях малышки Тави, чем о причинах визита. Искру между этими детьми не заметил бы только слепой, а Гордон никогда слепым не был. Было забавно наблюдать, как юный маг борется с собой и держится изо всех сил — настолько претило его воспитанию и взглядам увлечение магглорождённой. То, чем закончилась борьба синеглазого Блэка, было по-своему показательно: нет препятствий для истинных чувств, не зависят они от чистоты крови, от лозунгов и кумиров. И страстно целуя красавицу на глазах у семьи, Регулус уже сделал свой выбор, ещё неосознанный, но неотвратимый.

Причиной же подношения в тот день, когда Гордон Джонс предал свою любовь к Огневиски, стало совершенно неожиданное заявление.

— Я прошу вас провести обряд бракосочетания, сэр, — заявил Блэк таким лёгким тоном, словно говорил о погоде. — Октавия согласилась меня осчастливить. И ещё — вы скоро станете дедом.

— Вы не собираетесь сообщать о вашем браке родным, не так ли?

Молодой Блэк всё с той же улыбкой отрицательно качнул головой. Конечно, он не собирался никому сообщать, он шёл против всех традиций своей семьи и против постулатов Тёмного Лорда с открытыми глазами. На кон молодой Блэк поставил любовь, а это в глазах Гордона оправдывало если не всё, то очень многое.

— Увидят на родовом древе, если захотят, — пожал плечами молодой маг. — Не уверен, что будут скорбеть.

— Скорбеть?

— Блэк женатый на магглорождённой — мёртвый Блэк, — спокойно пояснил Регулус. — Для родового древа Блэков, во всяком случае, это одно и то же. Разница в том, что позже у этого мёртвого Блэка могут отразиться дети на родовом древе. Но я об этом позаботился, наложив очень качественную иллюзию.

— А супруга? — с возросшим интересом и весельем спросил Гордон.

Регулус постарался скрыть досаду.

— Родовое древо Блэков магглорождённую не признает, так уж оно понимает девиз Блэков. Мёртвый я и никакой супруги, только чистокровные дети, как ни иронично. Дети будут скрыты иллюзией на время, пока их не захочет признать глава рода. Но этому не бывать, зато и нам меньше мороки, искать меня не станут.

Обряд Гордон провёл — как он мог отказать этим двоим, при взгляде на которых невольно вспоминаешь свою собственную молодость? Они все понимали, почему брак будет тайным, они все понимали, что Тави с ребёнком придётся скрываться. Долго, возможно — всегда. Но ни дерзкий мальчишка, ни Тави, не сводящая с мужа влюблённого взгляда, ни о чём не жалели. Праздник вышел скромным и очень домашним. Хороший был день, но не стал таким значимым, как две другие даты: третье января и пятнадцатое мая.

Сейчас Гордон не бокал видел перед собой, а сморщенное лицо убитого горем старого домовика в тот второй значимый день. Кажется, того эльфа звали Кричер. Почти одиннадцать лет назад, пятнадцатого мая, домовик появился перед Гордоном в кабинете во второй раз — в первый раз домовик здесь был вместе с зятем, когда Рэг сообщил о рождении внучки, кареглазой крохи Эрмины, кудрявого ангелочка.

Над камином висел огромный портрет девочки — неподвижная колдография, сделанная Тави, когда малышке было четыре месяца. Крупным планом на черно-белой картинке Эрмина смотрелась удивительно красивым ребёнком. Одни глазищи на пол лица, блестящие, тёмные, серьёзные… Единственное, что осталось от девочки в доме Джонсов. От Регулуса не осталось ни одного портрета, ни одной колдографии, даже неподвижной, и, может быть, к лучшему. Вспоминать безжизненный голос: «Хозяина больше нет, он просил вас позаботиться о его семье!» — до сих пор больно.

Каким образом и в какой момент Регулус Блэк так прочно прописался в очерствевшем сердце бывшего аврора, Гордон сказать не мог. Но чувство было такое, словно потерял родного сына. Болеть не переставало даже десять лет спустя, да и как иначе, если каждый день видишь Эвана, синеглазого черноволосого мальчишку, точную копию отца.

Уже на будущий год мальчишка поедет в Хогвартс, и страшно отпускать, и нет у Гордона выбора — так решила Тави, сообщив, что смысла скрываться больше не видит. Так хочет внук, упрямством пошедший в самого Гордона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дед, можно? — стукнув разок, в кабинет проскользнул худощавый Эван, словно почувствовал, что его вспоминают. Глядел совсем как отец, почти его глазами, с чуть ироничной улыбкой. — Мама спрашивает, что будешь на ужин? Пирог с мясом или сэндвичи с рыбой?

— Всё, — усмехнулся Гордон.

— Я им так и сказал, — лукаво улыбнулся Эван.

Гордон усмехнулся и мотнул головой:

— Подойди. Присядь.

Мальчишка чинно прошествовал ко второму креслу у камина и изящно его занял, так сильно напомнив манеры отца, что пришлось зажмуриться, чтобы взять себя в руки.

— Дед, про отца расскажешь? — совсем тихо попросил мальчишка, глядя испытующе и настойчиво. — Ну, как он пришёл в этот день в твой дом, чтобы тебя запугать, и маму поцеловал!

— Эван Регулус Блэк! — укоризненно проворчал дед. — Ты знаешь эту историю наизусть. Ты достаточно взрослый и через несколько месяцев…

— …поеду в Хогвартс! — договорил за деда внук. — Да, поеду, и всё будет нормально! Ну кто на меня обратит внимание, когда там учится Гарри Поттер? Кто вообще помнит Регулуса Блэка? Он учился там сто лет назад и на рожон не лез, в отличие от дяди Сириуса. Мало ли похожих людей?! И даже, если поймут, война давно закончена, что они сделают? Набью рожу самым приставучим, делов-то…

— Не обольщайся, Эван, — нахмурился Гордон. — На Слизерине хватает боевых магов на старших курсах. Ты для них пока не конкурент, уж извини. И сам же говорил, что отец на рожон не лез.

— О да, — сверкнул синими глазами юный Блэк. — Отец очень многим казался неопытным юнцом, а сам был сильнее многих — наш дом зачаровал как крепость… Только Хогвартс, дед. Я не передумаю, так и знай. И мама согласна.

Сколько раз уже было всё обговорено, сколько раз Гордон Джонс уговаривал внука ехать учиться в Дурмстранг, но мелкий упёрся и сворачивать с пути не собирался — Хогвартс и всё тут, не желал ничего слышать, потому что папа учился именно там.

Гордон помнил день, как родился этот славный, но очень упрямый малыш. Дочка переносила беременность тяжело, да ещё пряталась в маггловской клинике. Гибель сразу двух близких людей не лучшим образом отразилась на Тави. Что случилось с Рэгом и Эрминой не было ни малейшей возможности узнать.

Октавия не плакала, она лишь побледнела почти до синевы, шепча, что надо осмотреть их охотничий дом, и потеряла сознание. Наплевав на дракклову конспирацию, Гордон схватил её в охапку и аппарировал в Мунго, прямо из палаты, где, на счастье, никого на тот момент не было. Их приняли без вопросов, сразу отлевитировали носилки с Октавией на отделение, сразу провели диагностику. Целитель Кристенсен, здоровенный верзила в зелёной мантии, отчитал Гордона Джонса, как мальчишку, вопрошая, почему так тянули с госпитализацией.

За жизнь Тави и ребёнка целители боролись всю ночь. Им всего на неделю удалось отсрочить преждевременные роды. Эван родился семимесячным, но удивительно здоровым мальчишкой. Впервые его увидев и взяв на руки, Гордон не смог сдержать слёз — по-стариковски жалел, что Рэг не дождался своего маленького наследника.

— Прекрати, папа! — сказала тогда Октавия, не замечая, что у самой слёзы стекают по вискам с краешков глаз. — Рэг вернётся с Эрминой, не нужно их оплакивать.

Малыша назвали Эван Регулус Блэк. Тави отказалась скрываться и дальше у магглов, вернулась в отцовский дом. «Он зачарован лучше, чем Гринготтс! — объяснила она своё решение. — И про нас с Рэгом никто не знает».

Гордон побывал в охотничьем доме Блэков, портключ взял у Тави. Ребёнка там не обнаружил, но вещи были раскиданы, словно Рэг куда-то собирался в спешке. На вопрос, мог ли муж кому-то доверить дочку на время, Тави только головой мотала — нет, таких близких друзей у них не было. Только магглы Джордж и Джина, но это были друзья Октавии, и Регулус с ними не общался, некоторые чистокровные принципы он никак не мог пересмотреть.

Гордон бы всё равно посетил тех магглов, мало ли, вдруг что-то прояснилось бы. Но Октавия не представляла, где они живут, ни разу в гостях не была, и только помнила, что оба они маггловские целители. Они и познакомились в больнице, когда Тави спустилась в холл встретиться с Регулосом и дочкой. Рэг спешил, и поговорили они всего пять минут. А Джина как раз подошла узнать, не плохо ли оставшейся после встречи в холле Октавии.

Женщины разговорились, потом Джина проводила Тави до палаты, а после начала изредка навещать, иногда с Джорджем, своим мужем, иногда одна. Приносила фрукты, развлекала. Как-то незаметно они подружились. Тави и фамилию их толком не помнила, слышала её лишь раз. «Заканчивалась на «джер», вроде бы, может, Роджер, но скорее всего как-то подлиннее».

Гордон добрался в ту клинику, где лежала дочка почти всю беременность, только спустя месяц после смерти Регулуса — что бы там Тави не надумала, домовики не умеют врать. В родильном доме, как называлась та клиника, Гордона встретили приветливо, они помнили Октавию, спрашивали, как её здоровье, порадовались, что Тави родила благополучно. Посетовали, что пациентка ушла, не дождавшись выписки и вежливо попросили оплатить счёт за лечение.

Гордон оплатил, не слишком удивившись, магглы, зачастую, сами объясняли непонятное. И нет, они ничего не знали ни про каких посетителях Октавии с фамилией на «джер». Одна девушка помнила, что приходили какие-то люди после выписки Октавии, спрашивали про неё, огорчились, что не застали. Но кто они были, родственники или друзья, она не поняла. Внешность описать не смогла. И только помнила, что своих данных они не оставили.

Пытался Гордон искать девочку по крови — нашли каплю крови на платьице из охотничьего домика. Поиск, увы, ничего не дал, хотя пришлось нанятому колдуну заплатить изрядную сумму.

«Вы уверенны, что девочка жива? — спросил тот маг несколько высокомерно, когда предоставил результаты поиска — отрицательные».

Гордон уверен не был, но пафосному колдуну ничего не сказал, заплатил золотом и покинул сомнительное заведение.

Ещё Гордон пробовал вызвать блэковского эльфа, Кричера, который точно мог знать больше о смерти Рэга и его дочери. Но эльф ожидаемо не отозвался ни в первый, ни в сто первый раз.

Тави постепенно приходила в себя, помогали и стены родного дома. А ещё отвлекал маленький Блэк, требуя любви и заботы. Когда мальчику исполнился год, Тави принесла Гордону рукописный журнал.

— Вот, папа, — сказала она с решительным видом. — Прочитай пожалуйста, это копия труда Регулуса. Он сделал её мне, чтобы не скучала в больнице. Так как я могла видеть, а больше никто — Регулус как-то зачаровал, я переписала её для тебя вручную. Работа не дописана, но там всё, самое важное есть. Думаю, только ты с этим сможешь справиться.

Увидев название труда, бывший аврор присвистнул: «Воспитание настоящего Блэка по методикам, разработанным и дополненным предками благороднейшего и древнейшего рода». Регулус и после смерти сумел его удивить. Читая сей труд, Гордон то приходил в ужас, то в восхищение. Из настоящих Блэков лепили маленьких боевиков, начиная уже с двух лет.

Приводилось в сносках и множество аргументов в пользу именно такого воспитания для мальчиков. Про девочек как раз и было не дописано. Что касается будущих мужчин, в первую очередь такое воспитание требовалось по причине особенностей родовой магии Блэков. Без постоянных тренировок ребёнка, магические выбросы юного Блэка могли уничтожить несколько помещений разом, а то и весь дом.

Пришлось Гордону смириться и нанять мага-пространственника, чтобы расширить подвал дома по чертежам, скрупулёзно перерисованным Октавией. За клятву неразглашения пришлось заплатить вдвое больше, чем за работу, но оно того стоило. С заклятиями стен, потолка и пола Гордон справился сам, квалификации хватило. Полоса препятсвий тоже не стала проблемой. Куда сложнее, чем в школе авроров, но принципы похожие.

К счастью, Регулус к вопросу подошёл очень серьёзно, практически пошагово прописывая все упражнения и необходимые ритуалы для разного возраста. Какие-то Гордон одобрял, какие-то вызывали сомнения, но отступать от указаний он не решился — обычно, такие правила писаны кровью, он это прекрасно понимал. Как ни крути, маленький Эван был плоть от плоти своего отца, и магических выбросов юного Блэка семья могла не пережить.

Гордону пришлось вспомнить свой огромный опыт обучения авроров, задавить в себе жалость к крохе, и заняться серьёзным обучением. Ученик ему попался прилежный, против тренировок ничего не имел, и скоро это перестало быть чем-то из ряда вон. Человек — такое удивительное создание, что ко всему привыкает. Ну а Гордон словно помолодел, ему тоже такое специфическое занятие, как воспитание настоящего Блэка принесло много пользы. Постройнел и стал более подвижным, что-то из методов Блэков переняв и для себя самого.

Результаты тренировок несли не только плюсы. К семи годам на улице Тихой Эван собрал себе банду из трёх малолетних друзей. Кто бы и сомневался, что все трое были старше настоящего Блэка: двое — на год, а один — на полтора года, но почти сразу мальчишки дружно признали лидерство Эвана Регулуса. Частенько тренированный внук являлся с прогулок в синяках и царапинах, с разбитым лицом, а то и со сломанными пальцами или переломом руки. На вопросы маленький драчун отмалчивался, только и сказал раз с отцовской улыбкой: «Слабых не бью, а сильных только за дело!»

Гордон пытался читать внуку нотации, но недолго. Махнул рукой, понимая, что сам же из пацана растит боевого мага. И Эван от тренировок ни разу не отлынивал, ему самому очень нравилось заниматься. Вот на теоретических занятиях с мамой или тётей Гвеног, вроде Истории Магии или Нумерологии, Эван несколько ленился, ворчал, пока Тави не сказала отпрыску довольно резко, что его отец был лучшим по этим предметам. Мальчишку сразу как будто подменили, занимался потом как миленький, даже если что-то не давалось.

Как так получилось, непонятно — вроде Регулуса Блэка в доме поминали нечасто, но Эван отчаянно хотел походить на отца и даже скучал по нему, временами зависая надолго с хмурым и несчастным лицом, хоть и знал, что тот погиб ещё до его рождения и никак не может вернуться в семью.

В девять лет юный Блэк подступил к деду с самой серьёзной миной и в ультимативной форме потребовал, чтобы Гордон Джонс рассказал об отце всё, что тот помнит и знает. Гордон долго думал, но сдался — парень был прав, взрослый уже внук и точная копия Рэга, сколько можно не договаривать и утаивать. И рассказал Эвану всё, жёстко и правдиво, как взрослому. Тогда же Эван узнал о погибшей сестре, упустить этот факт было бы неправильно. Но не обиделся, что скрывали, а только задумчиво спросил:

— Мама поэтому плачет по ночам? Из-за Эрмины?

Гордон не знал об этом факте, дочь в который раз стало очень жалко, а ведь так держалась спокойно все эти годы! И он честно ответил серьёзно заглядывающему в глаза внуку.

— Из-за этого, Эван. А ещё она очень любила твоего отца.

— Не бойся, дед, — уставился в окно юный Блэк, быстро моргая, словно пытался справиться со слезами. Только Эван не плакал никогда, даже мелким. — Я не стану напоминать о них маме.

С тех пор разговоры про Регулуса стали их маленьким мужским секретом. Эван при этом ловил каждое слово, впитывая малейшую крупицу знаний об отце, как губка. Он вообще после откровенного рассказа об отце стал серьёзнее. Много читал не только того, что положено, занимался ещё с большим упорством, и категорически был настроен поступить, как и отец в Хогвартс на факультет змеек.

Гордон иногда думал о том, что так любить и почти боготворить мертвого отца ненормально. Но опять махнул на это рукой — а много ли нормальных магов он знает? И если так выражается психованность семейки Блэк, то им с Эваном ещё повезло.

Как-то по привычке на Косой Аллее Гордон с внуком не появлялись, отправлялись за покупками или просто погулять в Ирландский магический квартал. А то и в другие страны выбирались на несколько дней, Эвану всё магическое было дико интересно.

Переждав каникулы учеников Хогвартса, как обычно, они и в этот раз собрались попутешествовать, благо Джонсы не бедствовали. До Хогвартса оставалось ещё несколько месяцев, и Гордону хотелось побаловать внука. Когда его узнают, а не узнать в нём Блэка, помимо говорящей фамилии, невозможно, парень ещё хлебнёт немало разной дичи.

И в этом году их путь лежал в Барселону, где они собирались попасть на квиддичный матч. И не только потому, что тётя Гвеног воплотила свою мечту в жизнь и попала в команду Холихедских Гарпий, а в Барселоне должна была играть в основном составе. Гордон заодно собирался навестить старинного приятеля, артефактора Кевина Ларса.

Пора было подобрать парню защитные артефакты перед школой. Гордона беспокоил директор Дамблдор, известный легилимент. Очень не хотелось, чтобы Великий Светлый Паук, как профессора называл Регулус, заинтересовался мальчиком, ужасно похожим на отца, и как-то ему навредил в попытке выяснить что-нибудь про сгинувшего давным-давно Рэга даже из простого любопытства.

Ударом для Гордона стала неожиданная встреча в самой дорогой фанатской ложе, куда билеты можно достать было только по знакомству — и Гвеног расстаралась для любимого племянника.

Они только расположились в удобных креслах в первом ряду, как на поле появились талисманы, и Эван рванул вперёд к бортику ложи, чтобы посмотреть вниз.

— Дед! — оглянулся мальчишка на Гордона. — А пустишь потом собрать золото лепреконов?

Гордон нахмурился, а Эван хитро улыбнулся и снова свесился с бортика, что-то изучая внизу котлована. Что юный Блэк упадёт, волноваться не было смысла. Этот детёныш половчее обезьяны будет, как ни грустно, да и защита от падений должна была стоять надёжная. А вот реакции зрителей на маленького безголового Блэка немного беспокоила.

Вот тогда Гордон и увидел одного из гостей ложи, разом похолодев — через два сиденья, которые занимали какие-то юные волшебницы, сидел в ленивой позе Сириус Блэк, собственной опасной персоной. Сколько лет удавалось избегать внимания чистокровной родни Регулуса, и так попасться в чужой стране! И смотрел Сириус Блэк не куда-нибудь, а на Эвана Блэка, собственного племянника.

Нехорошо так смотрел, с прищуром. Словно ощутив его взгляд, Блэк резко повернул голову и синие глаза обожгли Гордона самым пристальным вниманием. Что-то он сказал двум ведьмочкам, которые захихикали, польщённые и краснеющие, и через пару минут Блэк уже занимал место рядом с Гордоном.

Старый аврор судорожно придумывал, как и что отвечать, но в голову ничего путного не приходило.

— Моё почтение, профессор Джонс, — вкрадчиво приветствовал его старший братец Рэга.

— Давно не виделись, Сириус Блэк, — ответил Гордон, приходя в спокойствие — всё уже случилось, оставалось выйти из положения с наименьшими потерями. И, что уж там, польстило, что Сириус его помнит, а ведь всего пару лекций прочитал выпускному курсу в школе авроров по просьбе старого приятеля, а на тогдашний момент директора аврорской школы. Блэк, Поттер и Лонгботтом как раз были выпускниками, готовой боевой единицей.

— Какими судьбами на матче? — продолжил светский разговор Блэк, не стесняясь демонстративно рассматривать Эвана.

— Как и все, — пожал плечами Гордон, уже совсем спокойно встречая взгляд молодого Блэка. — Младшая моя дочь сегодня играет в составе команды Холихедских Гарпий.

— Дайте-ка угадаю, — отвлёкся Блэк от мальчишки. — Юная загонщица, не так ли? Гвеног Джонс? Так это ваша дочь? А мальчик? Слишком взрослый, чтобы быть её сыном.

Гордон едва не скрипнул зубами оттого, как ловко Сириус перевёл тему на собственного племянника. Не узнать в мальчике Блэка он просто не мог. Эван сегодня как никогда походил на отца. Худощавый, высокий для своих десяти лет, синеглазый и волосы чёрные слегка вьются, достигая плеч.

— Эван Регулус Блэк — сын моей старшей дочери, — ровным голосом ответил он Сириусу, накидывая на их пару сферу невнимания. — В семьдесят девятом Октавия вышла замуж за вашего брата, вас ведь это интересует?

К его удивлению, опасный маг Сириус Блэк несколько побледнел и впился в него требовательным взглядом.

— Скажите мне, профессор Джонс, — кажется Сириус стал говорить ещё более уважительно. — Что вам известно о моём брате?

— Скорее всего убит — ещё до рождения Эвана, — Гордон вдруг проникся сочувствием к этому сильному человеку. Пришло в голову, что и он мог любить Регулуса, хоть и был по другую сторону баррикад. — Обстоятельства смерти мне неизвестны.

— Что вам известно про дочь Рэга? — продолжил допрос Блэк.

Теперь пришла очередь Гордона бледнеть и впиваться острым взглядом в лицо Сириуса, который просто не мог знать про девочку. Или мог?

— Старшая сестра Эвана пропала вместе с отцом, — слова эти дались с трудом, поэтому голос Гордона прозвучал хрипло. — Ей было всего восемь месяцев. Откуда вы знаете про дочь Рэга?

— Хотите успокоительного? — вдруг очень человечно спросил Сириус и протянул маленькую фляжку с расширением очень известного итальянского бренда. — Хеннесси, не хуже зелья, проверено.

— Не нужно, — отказался Гордон, понимая, что Сириус хочет смягчить для него новости об Эрмине. Сердце заныло, напоминая о возрасте. Но алкоголь никак не сочетался в голове с образом маленького кареглазого ангелочка. — Ответьте лучше на вопрос.

— Тогда постарайтесь выслушать спокойно, — серьёзность Блэка напрягала еще больше.

— Она умерла? — не выдержал старый маг этих бесконечных предисловий. — Мы давно с этим смирились… Но не моя дочь. Или не смирились, оба… Мистер Блэк! Я прошу…

— Она жива, — прервал его излишнюю откровенность Сириус.

Гордон слабо улыбнулся магу и прижал руку к сердцу. Переоценил он свои возможности. Не готов был к такому. В груди стало очень горячо, а дышать совершенно нечем.

К его губам тут же прижалось горлышко флакона, не коньяк, какое-то зелье.

— Пейте! — жёстко велел Блэк. — Ну же! Вам ещё с внучкой знакомиться!

Гордон покорно проглотил зелье, и сердце разжалось, снова забившись ровно и гулко. Дыхание тоже восстановилось, а в груди перестало жечь. Уже через минуту он полностью собой овладел.

— Эрмина жива? — уточнил он у смотрящего на него с беспокойством Блэка.

— Эрмина? — повторил с удивлением Блэк, расслабляясь. — Боюсь, сейчас её зовут несколько иначе. Гермиона Грейнджер, первокурсница с факультета Гриффиндор. С недавнего времени под моей опекой.

— О, Мерлин! — Гордон не удержался и закрыл лицо руками, стараясь дышать ровно. — Я в порядке, простите, Сириус. Столько лет мы думали…Тави сойдёт с ума! И Гвеног тоже.

— Будем надеяться, что этого не случится, — проворчал Блэк. — Хотите вызову целителей?

Гордон фыркнул и убрал от лица руки. Он и не заметил, что матч уже начался. Именно поэтому гости ложи не обратили на них внимания.

— Как вы её разыскали? Как узнали о ней?!

— Профессор Джонс, — Сириус поглядел укоризненно. — Давайте посмотрим матч, а потом я приглашу вас с внуком в хорошее место, где можно будет поесть и всё обсудить. Поверьте, мне тоже не терпится познакомиться с племянником. Вы знали, что он вылитый Рэг в этом возрасте? Я даже на миг подумал, что вижу призрака.

— Сочувствую, — усмехнулся Гордон. — Мне он напоминает уже взрослого Рэга. Детских колдографий вашего брата нам не досталось. Что касается вашего приглашения, принимаю. Мы с внуком здесь впервые и ничего не знаем.

— Договорились, — широко улыбнулся Блэк. — Могу устроить вам экскурсию, город прекрасный.

Этот момент выбрал внук, чтобы кинуться к Гордону, снеся все заглушки. Сириус тут же их обновил, впившись взглядом в племянника.

— Ты это видел? Видел?! — с восторгом и возбуждением воскликнул Эван. — Гвеног так крута, дед!

И тут внук скосил взгляд на Сириуса и, похоже, забыл и про матч, и даже про Гвен. Улыбка исчезла с его лица, а взгляд стал излишне жёстким.

— Дядя Сириус! — проговорил Эван обвинительным тоном. — Если вы хотите припугнуть деда, то знайте, даже отцу это не удалось.

Блэк, надо отдать ему должное, остался серьёзен и глядел на мальчишку одобрительно.

— Верю! — спокойно кивнул он. — Но так не честно — ты меня знаешь, а я вижу впервые. Будем знакомиться, шкет? Сириус Орион Блэк.

И протянул племяннику руку. Эван нахмурился, покосился на деда, но руку дяди всё-таки пожал.

— Эван Регулус Блэк, — он сразу вырвал руку из хватки дяди и поглядел на него с вызовом. — Мне всё равно, что вы учились на Гриффиндоре! Я сдохну, но попаду на Слизерин.

И вот тогда Сириус громко засмеялся, откинув голову и наплевав на окружение. Правда быстро угомонился и подмигнул племяннику.

— Хороший выбор, шкет, — сказал он добродушно. — Можешь просто сказать шляпе: «Слизерин навсегда!» Глупость, но действует безотказно.

Эван растерянно моргнул, а потом криво улыбнулся совершенно отцовской улыбкой. Чуть наклонившись вперёд, юный Блэк заявил доверительно:

— Я прохожу полосу препятствий за восемнадцать секунд!

— А сколько ярдов пробегаешь за один раз без передышки? — спросил Сириус в тон ребёнку.

У Эвана несколько вытянулось лицо.

— Я не знаю, — ответил он неуверенно. — Дед, сколько у нас периметр зала?

Гордон фыркнул, ох уж эти Блэки. Ну а Сириус спокойно ждал ответа.

— Триста пятьдесят ярдов, — подсказал Гордон внуку. — Мы об этом говорили, Эван.

Мальчишка задумчиво посмотрел вверх, потом уставился на Сириуса победно:

— Семь тысяч, сэр! — и добавил серьёзно: — ровно двадцать кругов. На два больше, чем в прошлом году.

— Впечатлён, шкет, — Сириус хлопнул племянника по плечу и спросил вкрадчиво: — Разве твоя тётя Гвен не обидится, что ты не смотрел игру?

— Потом поговорим! — скороговоркой выпалил Эван и рванул к ограждению.

Сириус хохотнул и прежде, чем снять заглушки, поинтересовался:

— Вы его тренировали, профессор? То есть, я хотел спросить — каким образом?

— Тренирую, — признался Гордон ворчливо. — По методике, написанной вашим братом.

Сириус открыл рот, но не нашёл что сказать. Он просто снял заглушки и уставился на игроков.

Гвеног залетела к ним в ложу после игры, обняла и расцеловала смиренно стерпевшего такое безобразие Эвана, клюнула Гордона в щёку и диким взглядом уставилась на Сириуса Блэка.

— А он что здесь делает?

Воспитание отпрысков рядом с главой рода Блэк летело к дракклам под хвост. Гордон не знал, смеяться ему или посыпать голову пеплом. Но Сириус не выказал недовольства.

— И я рад вас видеть, мисс Джонс, — он одарил девчонку шальной улыбкой: — Поздравляю с первой игрой, вы прекрасно себя показали!

Гвеног хотя бы хватило совести смутиться и покраснеть.

— Простите, мистер Блэк, — повинилась она и попыталась прижать к своему боку племянника, но Эван увернулся. — Спасибо, это было незабываемо! Но, что вы здесь делаете? Это из-за него?

— Это из-за вас я здесь, — паршивец позволил себе пристальный взгляд, смутив Гвен во второй раз. — Захотелось взглянуть на новую звезду, плакат которой украшает теперь комнату моего сына.

— И что теперь? — свернуть Гвен с её пути редко кому удавалось. — Заберёте его? Отнимите у Тави?

Гордон не стал останавливать дочь. Во-первых бесполезно, во-вторых, в глубине души он сам бы хотел знать планы Блэка.

Сириус поднялся со своего места и теперь возвышался над возмущённой Гвеног почти на полголовы.

— Мисс Джонс, — вежливо сказал он. — Не знаю, почему у вас сложилось обо мне столь превратное мнение, но я не похищаю детей и дерзких девчонок, могу поклясться. Впрочем, лично для вас могу сделать исключение. — И прежде, чем Гвен успела набрать воздух в лёгкие, чтобы ответить какую-то резкость, он добавил с самой обаятельной улыбкой: — Полно, мисс Гвен, война давно закончилась. И я, вообще-то, сражался на стороне света. Всё, что я могу предложить Эвану Блэку — это иногда бывать у меня в гостях, по желанию. Никого принуждать не собираюсь. Я достаточно вас успокоил?

Гвен выдохнула, но явно осталась не слишком довольна.

— Если вы обидите Тави…

— Не продолжайте, — посерьёзнел Блэк. — Угрозу я осознал и впечатлился. А сейчас прошу извинить, мне нужно отойти, а вам пообщаться с родными.

И Блэк действительно покинул ложу, провожаемый девичьими взглядами, куда более ласковыми, чем у Гвен.

— Папа, — Гвен действительно беспокоилась. — Прости! Я не знала, что он здесь будет!

— Всё в порядке, Гвен, — Гордон тоже поднялся, приобнял дочь и поцеловал в макушку. — Это всё равно бы случилось, рано или поздно, учитывая, что Эван едет учиться в Хогвартс. Пойдёмте лучше в бар, возьмём по паре сэндвичей и стакану сока, перерыв продлится ещё час, как я понял.

Гвен смогла переключиться с персоны Сириуса Блэка и, пока они дружно уничтожали крохотные сэндвичи, вволю поболтала с Эваном об игре. Заодно предупредила, что после матча будет занята до позднего вечера, команда собирается отпраздновать победу вместе с руководством. А поэтому прощается прямо сейчас. Уже рано утром команда полетит в Италию, потом в Грецию. График был очень плотным. Домой Гвеног планировала вернуться только через две недели или чуть раньше.

— Не скучай, мелкий! — на прощание Гвен снова обняла кривящего рожицы племянника и серьёзно поглядела на деда. — Вы справитесь?

— Разумеется, Гвен, детка! — уверенно ответил Гордон. — Помни, игра — это теперь твоя работа. Делай её хорошо! Мы гордимся тобой, егоза! Мама бы тоже гордилась, ты же помнишь, как она в тебя верила.

Гвеног шмыгнула носом, ткнулась в отцовское плечо, потом решительно улыбнулась и упорхнула. Гордон проводил её печальным взглядом — давно ли сама собиралась в Хогвартс, а уже вылетела из гнезда. Вот и Эван, не успеешь оглянуться, как закончит школу. И будет лучше, если сын Регулуса будет с дядюшкой в хороших отношениях.

Сириус вернулся в ложу вместе с ними к началу новой игры. Заняв место рядом с Гордоном, он лишь доброжелательно кивнул. По молчаливому согласию, разговоров они больше не заводили. Эван тоже увлёкся игрой, лишь пару раз кинул на дядю задумчивый взгляд. Игра и Гордона захватила, хотя по молодости квиддич он не слишком уважал. А сейчас, несмотря на очень динамичную игру, он не мог не думать о внучке и с нетерпением ждал рассказа Сириуса.

На поздний обед они устроились в небольшом ресторане своего отеля с видом на Средиземное море. Эван демонстрировал, наконец, манеры, ел аккуратно, не пытаясь казаться хуже, чем есть — водился за мелким такой грешок. Особенно, когда хотел произвести впечатление на нового знакомого. Но, видимо, уже догадался, что с Сириусом это бесполезно.

— Дед, — сказал Эван уже за чаем, сонно моргая, но старался при этом шире раскрыть глаза. Ещё бы, встали засветло, тренировка, завтрак, а потом много часов в пути. — Мы завтра домой?

— Да, Эван, — только сейчас в голову Гордона пришло, что воскресшую так внезапно внучку лучше бы обсудить без ребёнка. Мало ли, что выкинет. — Тебе лучше пойти в номер и лечь пораньше.

— Нет, — возмутился сонный ребёнок. — Я не хочу спать!

— А когда у тебя день рождения, шкет? — заинтересовался Сириус, отвлекая внимание на себя.

Эван на него оглянулся и поглядел оценивающе.

— Двадцать четвёртого мая исполнится одиннадцать, — ребёнок прищурился: — Конфеты не дарите, я их не люблю, всё Гвен лопает.

— Эван, — пожурил внука Гордон, и мальчик взглянул виновато.

— Извините, сэр, — буркнул Эван. — Можно и конфеты, только не сладкие.

— Я сам сладкое не люблю, — признался вдруг Блэк. — И конфеты — на день рождения — это ужасно скучно. Согласен на сюрприз от дядюшки? Не съедобный, сразу предупреждаю.

— А какой? — зачарованно спросил Эван.

Сириус поднял брови, вопросительно поглядев на Гордона. Пришлось отвечать.

— По системе вашего брата, Сириус, не рекомендовалось чрезмерно баловать ребёнка подарками. День рождения и рождество — исключения, но и там прописан ряд ограничений. И потом, даже в нашей семье не поощрялись дорогие подарки. Что-то полезное — да, немного конфет и книга.

Эван скорчил скучную мину, но возразить не пытался. Труд отца он высоко уважал.

— Я жажду ознакомиться с этим трудом, — загорелись глаза у Блэка-старшего.

— Можем предоставить тот экземпляр, — расслабленно ответил Гордон, — который не может прочесть никто, кроме Блэков.

— Вот даже как!

— Свои труды, как понимаю, ваш брат готовил в дар Тёмному Лорду. А когда выяснилось, что его выкладки никто не может прочесть, кроме Беллатрикс, всё равно продолжил работу, но уже для потомков.

— Ну хорошо, — нахмурился Сириус, снова поглядев на ребёнка. — Мечта у тебя есть, шкет? Материальная и не очень дорогая.

Эван даже на сиденье выпрямился, закусив нижнюю губу. Вздохнул и выдал:

— Портрет отца! — после чего виновато глянул на деда и опустил глаза. — Можно маленький.

— Понял тебя, шкет! — Сириус задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Но это само собой и денег не стоит. А что-то ещё?

Эван пожал плечами.

— У меня всё есть, — и опять виноватый взгляд на деда. — А у вас есть дети, сэр?

— Сын, — коротко ответил Сириус и вопросительно поглядел на Гордона, пока ребёнок низко наклонился над столом, словно на скатерти было что-то интересное.

— Устал, — одними губами ответил Гордон.

Пришлось ребёнка отводить в номер, а самим устроиться в небольшой гостиной и накладывать заглушки. Полвечера Гордон рассказывал Блэку историю семьи Регулуса, а после слушал, как Сириус нашёл их девочку.

Гордону было и тошно слушать о самоуправстве Дамблдора, но и упускать не хотел ничего.

— Думаете, он знает, чья она дочь?

— Не думаю, — покачал головой Сириус. — Загадочная любовь к магглокровкам указывает на иное. В любом случае, девочка уже не беззащитна. Ритуалы и артефакты. И кстати, какая защита у Эвана?

— Что-то я мог приобрести, но не вашего уровня, — вздохнул Гордон. — С ритуалами порядок, если не учитывать, что родового камня Блэков у нас не было. А вот с артефактами хуже. Регулус перечисляет ряд артефактов, о которых я и понятия не имею, и не только я. И спрашивать у продавцов поостерегся.

— Оставьте это мне, — загорелись глаза у Сириуса Блэка. — Я знаю, о чём писал Регулус. Предлагаю знакомство провести у меня дома через две недели. И безопаснее, учитывая все обстоятельства, и для всех спокойнее будет. Заберу детей из школы под предлогом проведения ритуала, попечители подпишут разрешение, это я уже выяснил. Заодно с Эваном ритуалы проведём для укрепления связей. И я к тому времени подберу необходимые артефакты — они есть дома, никаких растрат, профессор.

— Две недели я подожду, — согласился Гордон. — Тави уговорю вас посетить, но… Я не знаю, что она предпримет, узнав о дочке, так что лучше пусть увидит сначала.

Так и решили, и на горизонте для семьи Гордона забрезжила белая полоса.

Часть 3. Глава 3. Азкабан

В тюрьме время тянется медленно и однообразно. Невольно подмечаешь малейшие изменения в опостылевшем окружающем пространстве. У Рэга, в отличие от других сидельцев, как он тогда думал, время не ограничивалось тупым созерцанием тюремных стен и мучительными размышлениями о прошлом с грифом: «А если бы…».

Все «если» Рэг продумал и по сто раз передумал за первые пять лет. Или пять дней? Попутно, он писал свои труды, уже не только по воспитанию молодёжи в целом и мальчиков в частности, но и обо всех аспектах обычной жизни представителей семейства Блэк.

Более того, опираясь на собственный опыт и на опыт предков, живущих на страницах своих дневников, Рэг продвигался к тому тонкому моменту, где сможет не просто оправдать своё увлечение магглорождённой, но даже объяснить необходимость подобного шага истинного Блэка для процветания рода Блэков в целом. И что с того, что от рода остались они с Сири единственными представителями в Англии. Был уже случай, что одного Блэка хватило, чтобы возродить былое величие древнейшей и благороднейшей семьи.

Выходил ещё тот талмуд, благо листов пергамента хватило бы ещё надолго, задержись он в тюрьме даже на двадцать-тридцать лет. Но задерживаться так надолго Регулус не собирался.

«Это кольцо не снимается? Рэг, но это нечестно, ты обязан объяснять мне хоть что-то!»

«Зачем тебе знания, о которых сказать никому не сможешь, звезда моя?»

«Я прошу тебя, хотя бы с кольцом — расскажи!»

«Кольцо снимется, Тави, когда меня не станет в живых».

«Лучше бы ты промолчал и в этот раз! Поцелуй меня немедленно, я хочу чувствовать, что ты жив прямо сейчас!»

Там, на воле, его ждала Тави — кто-то другой мог не ждать, но не она.

«Если это кольцо снимется, мне незачем станет жить!»

«Не плачь и не говори глупостей, родная! Я пока жив, а у тебя есть ещё Эрми! И Эван на подходе… Разве дети для тебя не важнее?»

«Без тебя всё не то! Ты словно зажигаешь свет в моей душе, когда рядом. И с чего ты взял, что будет мальчик?»

Сколько раз за день она пробовала снять обручальное кольцо из сокровищницы Блэков за все эти годы? Или нет, не пыталась? Или это происходило гораздо реже?

В любом случае, Тави его ждала и он не мог подвести её веру в него. А ещё на свободе ждала его маленькая Эрми, и Мерлин дай сил не потерять надежду — там, за холодными стенами Азкабана вполне мог расти его сын, ни разу не видевший отца. Почему-то Рэг был уверен, что именно сына Тави носила с таким трудом. Именно в маленьких наследниках у Блэков бушевала древняя родовая магия, начиная развиваться практически с момента зачатия.

Только присущий ему с детства оптимизм помогал верить, что и Тави, и малыш всё же выжили. Да, Рэг был и остался драккловым оптимистом. И в этом они были очень схожи с братом Сири. Только старший братец открыто веселился в полную мощь и без тормозов, а Регулус веселился тайно, внешне сохраняя невозмутимость и даже надменность. Так вышло, что самим собой, открытым, весёлым и добрым парнем он становился только рядом с Тави, рядом с малышкой Эрминой и, что уж скрывать от самого себя — со своим верным эльфом. С Кричером Рэг тоже сбрасывал с себя все маски, быть может потому, что старый домовик растил его и пестовал с самого детства.

Рэг вздохнул, заканчивая утреннюю тренировку и свои размышления о жизни. Спрыгнув с решётки, на которой подтягивался и много разных упражнений делал, за неимением лучшего снаряда, Рэг подошёл к задней стене и выскреб ножом из схрона новую черту. Мысленно отметил дату — двадцатое февраля тысяча девятьсот девяносто второго года, суббота. Время дементоров в районе пяти часов вечера. В этот день не бывает ужина, так как стражники сами до жути боятся потусторонних тварей.

Двадцатое февраля! Дочь уже больше полугода учится в Хогвартсе, если он что-то понимает в жизни. Даже, если случилось страшное, и Тави её не нашла, Грейнджеры вполне способны были вырастить Эрми хорошей и умной девочкой. И письмо из Хога Эрмина точно получила. Скорее всего её приняли в статусе магглорождённой — о том, что Рэг и Тави волшебники, Грейнджеры не догадывались, уж Рэг об этом позаботился, повлияв на них совсем лёгким внушением. На свою беду — будь проклята его способность анализировать.

Уже в тюрьме он довольно скоро пришёл к выводу, что ни Гордон, ни сама Тави не найдут малышку Эрмину. Слишком крутую защиту на дом Грейнджеров поставил Рэг, пусть и временную — постоянную защиту ставить он не видел тогда смысла. Чары должны были развеяться через три года, но к тому времени девочку, скорее всего, уже перестали искать. Да и Гордон Джонс не настолько богат, чтобы заказывать поиск по крови снова и снова.

По сути, Рэг перехитрил самого себя, что было очень обидно. Даже Тави не знала, насколько плотно он общался с Джиной и Джорджем, насколько тщательно их проверял, насколько стал им доверять после проверки. И ведь именно Рэг внушил этим хорошим людям без капли магии — не искать встречи с Тави, если та покинет больницу. А она покинула, Гордон Джонс просто не мог допустить, чтобы роды принимали у дочурки магглы. Не того склада был старый аврор, не оставил бы тесть будущего внука без магической помощи целителей Мунго.

И выходила печальная картина: дочь растёт у магглов, не зная о настоящих родителях, сын — у старика Гордона, Тави… О, как же Рэг надеялся, что Тави, его любимое и нежное солнышко, не сошла с ума от горя, и всё ещё его любит. Должна же она помнить, что обручальное кольцо легко снимется с её пальца только в случае его действительной смерти. Что она могла думать о его невозвращении? Мерлин знает… В Азкабан не летают совы, передать письмо или посылку можно лишь со специальным сотрудником министерства по специальному же разрешению. Поиск по крови не работает сквозь зачарованные стены тюрьмы. И навряд ли кто-то из родных догадается об Азкабане.

Скорее всего Тави никому не скажет, что он жив. Или скажет сыну, когда тот подрастёт? Эвану Блэку — так он просил назвать мальчика, и надо думать, Тави помнила, что согласилась на его просьбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рэг нахмурился, сжимая в руке ритуальный кинжал — сынишке уже скоро одиннадцать. Если тесть занимался им, то мелкий жив-здоров и, скорее всего, вполне счастлив. А осенью отправится в школу, видимо — в Хогвартс. Гордон не чует оттуда опасности хотя бы потому, что всегда уважал непонятно за что сволочного паука Дамблдора, сколько бы Рэг не приводил аргументов в их редких разговорах по душам о подлой сущности нынешнего директора школы. Прямо как Сири, Гордон верил в его величие и непогрешимость.

Да что там говорить, Рэг и сам однажды поверил, и поплатился — хорошо, не жизнью, а только свободой. И самому стыдно сознавать, что, столько зная и понимая, всё равно умудрился совершить чудовищную ошибку. И некого винить, кроме самого себя. Не Пауку надо было писать, надо было сообщить Сири — вот, кто бы понял весь ужас от крестража, вот кто помог бы, как бы не осуждал младшего брата.

— А вот и завтрак, раздери их мантикора, — послышался хриплый голос Руквуда, самого старшего из всех заключённых на пятом нижнем уровне.

Рэг только через пару секунд услышал далёкие шаги — охрана действительно несла им скудный, но почти съедобный завтрак. Овсянка на воде без масла, без сахара и без соли. Рэг встал возле решётки, как и требовалось по правилам этого богом забытого места и без спешки убрал в пространственный карман ритуальный кинжал. Ему последнему отдавали миску с кашей, потому что он последним появился на пятом нижнем уровне и занял последнюю из имеющихся здесь восьми камер строгого режима.

О, сколько перемен, не сказать, чтобы к худшему, принесло обладание ритуальным кинжалом в тюрьме. «Наскальную живопись» на стене камеры заметили не сразу. Прошло полгода, прежде чем охранники пришли менять матрас и увидели его «художества». Обыскивали его очень тщательно в поисках острого предмета. Не нашли и обозлились, заперли на много дней в карцер, где Рэг и прикончил остатки детских сладостей, так и не доставшихся его дочурке.

Обыски после проходили регулярно, а Регулус каждый раз осваивал камеры всё ниже и ниже уровнем. Кинжал, палочку и любое другое оружие у него, понятно, не находили и страшно злились. В итоге закинули на нижний пятый уровень с «самыми опасными преступниками», которых опасались даже в безоружном виде, и оставили Рэга в покое на прокорм господам дементорам, да на «поругание» от коллег из Ставки Тёмного Лорда.

Знали бы они, как Рэг обрадовался старым знакомцам! И не только знакомцам. Помимо ожидаемо арестованных Лестрейнджей, Долохова и Руквуда, по соседству с Блэком обнаружилась ещё и чета Лонгботтомов, дружков Сири, что совсем уж в голове не укладывалось — этих-то за что? Каждый из заключённых занимал отдельную камеру, вот и Фрэнка с Алисой, хоть и поселили по соседству, но отдельно друг от друга. Также, как Руди и Беллатрикс.

Насчёт Лонгботтомов его быстро просветили, как раз Долохов, «пойманный» позже остальных. Здесь почитателей Дамблдора не нашлось, так что слух грели эпитеты похлеще, чем позволял себе в сторону Паука Регулус. По словам Долохова выходило, что против семьи Лестрейнджей — Беллатрикс с мужем и холостого Басти — не сумев найти приличных причин, быстренько сфабриковали дело о жестоких пытках, которые якобы применили Лестрейнджи к чете Лонгботтомов из-за дебильной причины — отомстить за смерть Тёмного Лорда и выпытать, куда делось тело вождя.

Долохов не поленился, посетил помещённых в Мунго сошедших с ума авроров. И нашёл двух кукол, внешне идеально похожих — даже Августа Лонгботтом принимала их за своих, а вот внутренне — Долохов просканировал несчастных, пускающих пузыри пациентов — и увидел двух сквибов, не потерявших магию, а именно сквибов от рождения.

«Оборотное для сквиба необратимо, особенно, если добавить одну неприметную травку в оригинальный рецепт — «просвещал молодёжь» Антонин Долохов. — Выпив такое зелье, сквиб навсегда становится тем, чей волос был добавлен в оборотное. Но это не повод сходить с ума и превращаться в овощ. Над беднягами поработал сильный легилимент уровня Тёмного Лорда. И вы все знаете того червеобразного козла, кто мог потягаться с Лордом в мозгоправстве!»

Понятное дело, что демонолог Долохов мог легко увидеть то, что целители могли и пропустить. Про сквибов и усовершенствованное оборотное даже Регулус не знал, а ведь он прочитал всё, что мог про сквибов в свое время, найдя дневник своего предка Сомса Блэка, родившегося сквибом.

Надо ли говорить, что чета Лонгботтомов — Фрэнк и Алиса — тут же приняли бы метку Лорда, явись он к ним в Азкабан. Дамблдор позвал их на разговор, угощал чаем и поздравлял с окончанием войны… Очнулись они уже в камере.

За что и почему — понятия не имели, разве что Дамблдор решил зачем-то осиротить их сына и свести с ума от горя старую Августу, считавшую его добрым союзником. Единственная чистокровная из старой плеяды, что стала на сторону Паука. И поплатилась — Дамблдор не дрогнувшей рукой выводил из строя всех сильных магов и среди врагов, и среди друзей. И ведь как просчитал матушку Фрэнка, не убил её чадо, а якобы враги запытали. Дал бедной матери надежду, что они могут вылечиться — Долохов под покровом невидимости это слышал своими ушами, гадая, где захоронены настоящие Лонгботтомы.

Повстречавшись с ними уже в Азкабане — не лично, только по голосам узнал — Антонин даже аплодировать был готов Великому Светлому — рук не марает, гадина полукровная, на убийство не идёт. Видимо, давно уже считает Азкабан собственной вотчиной, где скопом собрал всех врагов, мнимых и настоящих.

С соседями по тюремному коридору жизнь пошла веселее. Беллатрикс немного даже жалела непутёвого кузена, всё понять не могла, его-то под каким предлогом арестовали. Пришлось Рэгу коротко поведать о крестраже Тёмного Лорда, Кричере и встрече с Великим Светлым Мерзавцем.

Про крестраж ожидаемо поняли только Беллатрикс, не совсем забывшая воспитание у Блэков, и демонолог Долохов. Последний был не менее потрясён, чем «сестрица» и после долгого молчания опять принялся просвещать «молодёжь». Молодёжь впечатлилась, Регулуса забросали вопросами. Пришлось клясться на крови, что все его слова о крестраже Лорда — чистая правда. Вспышку от клятвы увидели все, осветила мрачный коридор не хуже Люмоса Максима.

— Поверить не могу! — высказался Рабастан Лестрейндж. — Но, видимо, твой эльф сумел уничтожить крестраж, раз уж наши метки исчезли. Значит и Тёмный Лорд исчез окончательно.

— Очень может быть на благо нашей драккловой страны, — мрачно дополнил Антонин. — Жаль, Лорд не прихватил с собой Великую Светлую падаль. Как бы душегубец Альбус за наших детей не принялся. Хорошо, мои уже выросли, заканчивают учёбу в Дурмстранге.

— Наша дочь… — прошептала Беллактрис, но сразу же замолчала. Её шепот в тюремном коридоре услышали все. И все промолчали. У каждого имелись тайны, которыми не хотелось делиться.

Регулус лишь мрачно усмехнулся — не только он скрывал своих детей. Лестрейнджи тоже хранили свою тайну — на гобелене он не видел никакой дочери Бель, но это ничего не значило — есть много способов обмануть родовое древо, не только Рэг такой умный. Но у Руди и Рабастана, вроде как, оставалась бабка в поместье, закрытом от всех. Уж не бросит правнучку старая ведьма, может даже, на домашнем обучении оставит — к Лестрейнджам и совы не всегда долетают.

Жизнь на пятом нижнем уровне Азкабана текла лениво и неспешно — некуда им всем было спешить. Не иначе, как от скуки, почти все решили вдруг повторять за Рэгом — бесшумно делать по утрам разминку и проводить неполноценные тренировки у него не получалось, да и задачи такой не стояло. Первым поддержал его Басти Лестрейндж, тоже хранивший свои тайны — кто-то у него остался за мрачными стенами. После Рабастана, лениво ругнувшись и обозвав Рэга «психованным Блэком», заниматься начал Долохов. Подхватил эстафету Фрэнк Лонгботтом, а следом и остальные.

— Я не понял, — единственным, кто не спешил поправлять своё физическое здоровье, остался Руквуд. — Мы что, рассчитываем однажды сбежать из самой защищённой тюрьмы? Сначала эти дурацкие медитации от дементоров, теперь вообще Мордред знает что! И чего вам спокойно не сидится?

Про медитации, которые так хорошо защищали от дементоров, Рэг узнал только здесь. Попробовал и потрясённо понял — один ум хорошо, а много — полный улёт. Медитация спасала от воздействия нежити — демонолог Долохов иначе дементоров не называл — на все двести процентов. Хуже всего приходилось Алисе Лонгботтом, как рассказали Рэгу, но и она постепенно освоила лучшее средство от дементоров.

— Побег возможен, — неожиданно для себя ответил Руквуду Регулус. — Один мой предок отсюда сбежал.

Что тут началось! Его забросали вопросами, на которые Рэг отвечал довольно неохотно, он всё ещё не разобрался с записями предка — почерк был ужасный и часто слова представали в виде шифра, каждый раз нового. Шифрами пользовались многие Блэки, те ещё были параноики. Расшифровывать и прочитывать иногда удавалось по слову в день, а то и в месяц.

— Я в тебя верю, мелкий, — заявил Долохов. — Август, не отлынивай, старина. Для побега нам понадобятся все наши силы.

Даже Беллатрикс не спорила. После оговорки про дочь, она вообще больше молчала. А после слов Рэга о побеге заниматься начала с двойным усердием.

Как у Регулуса на руках оказался дневник предка, и почему его не отобрали, никто вопросов не задавал. А через несколько дней Блэк понял, что не у него одного есть пространственный карман.

— Кто желает мяса, господа заключённые? — раздался после скудного ужина голос Долохова. — Раз уж надолго не задержимся, к Мордреду экономию. Одно слово про мою жадность — и благотворительность прекратится.

Мяса захотели все, поэтому крупные куски вяленой вкуснятины передавали молча от камеры к камере.

— У тебя ещё много, Тони? — только и спросил демонолога Руди Лестрейндж, самый серьёзный и спокойный из всей их компании. Даже Долохов к нему обращался уважительно.

— Если употреблять по куску в день, — вздохнул Долохов, — то на три месяца на всех хватит. Я основательно готовился к тюрьме, но на восемь глоток как-то не рассчитывал.

Рэг смаковал свой кусок мяса очень долго, божественный вкус заставлял торопиться, проглотить все не жуя, но Блэк недаром учился терпению с детства.

Прошло два месяца с момента обещания Долохова насчёт трёх сытных месяцев. К хорошему питанию они уже пообвыкли, даже удивительно, как становилось сытно всего от одного куска мяса в день. К нему Долохов выдавал ещё по овощу или фрукту — сырому, разумеется, но и картофель, и морковь, и яблоко, и даже репчатый лук — все хрумкали без возражений и с хорошо слышимым удовольствием.

А Регулус именно в этот день, пятнадцатого февраля, окончательно разобрался с дневником предка, точнее — с текстом из дневника Расмуса Блэка, касающимся побега из Азкабана.

Переждав, когда удалится охранник, раздавший завтрак, а все сидельцы передадут друг другу добавку от Долохова — нынче это был чёрный хлеб с толстым куском сала и луковица, на редкость аппетитное кушанье, — Регулус торжественно объявил:

— Господа и дамы, сегодня после ужина я расскажу вам план предка на побег, который ему удался двести лет назад. Будем думать, как повторить его подвиг.

Ответом ему было абсолютное молчание, лишь спустя несколько секунд все дружно захрустели луковицами, зажёвывая их сэндвичами с салом. А Долохов хрипло велел:

— Фрэнк, передавай!

И сквозь прутья решёток, из рук в руки, поползла новая передача — по бутылке Огневиски на брата и на сестру.

— Уверен? — осторожно уточнил Рудольфус дрогнувшим голосом и отчётливо сглотнул. — Вечером охрана учует!

— Сегодня дементоры, старина! — хохотнул Долохов. — Суббота ведь — ужина не будет. Но перед мозговым штурмом мне надо нажраться и проспаться. Так что вперёд, господа и дамы! Первый тост — за мелкого гения из семьи Блэков! Закусывайте, если ещё не всё слопали. Впрочем, Фрэнк, передавай, сегодня пируем!

И всем передали — по два пирога с мясом и луком. По два очень больших пирога и даже тёплых! Регулус отпил изрядный глоток обжигающей жидкости, зажевал куском пирога с сочной начинкой и возблагодарил небо за Стазис и пространственные карманы.

Что им была эта бутылка?! Так только, повеселели слегка.

— За Блэка! — в очередной раз провозгласил Рабастан. — Обниму тебя, Рэг, когда выйдем.

— Жену тебе хорошую и таких же умных детишек, Рэг, — пожелала подобревшая Алиса. — Ох. Как же я скучаю по Невиллу! Но не по твоей маме, Фрэнки, ты уж прости.

— Я закачу пир, когда вырвемся, — высказался Долохов. — Все приглашены!

— Я восстановлю отцовские теплицы! — чуть заплетающимся языком заявил Лонгботтом. — К дракклам аврорат и орден Феникса! И маме придётся прислушаться.

— Предлагаю начать свободу с суда над Пауком, — хладнокровно предложил Руквуд и разбил опустевшую бутылку о прутья решётки. В коридор полетели осколки. — Тони, у тебя палочки запасной не сохранилась в закромах?

— Она здесь не работает, — хохотнул Долохов. — Знал бы… Ладно, чего уж там. Поддерживаю суд над мразью, только короткий и чёткий с вердиктом «казнить немедленно с особой жестокостью!»

— Я за! — крикнула воинственно Алиса Лонгботтом. — Виновен, что оставил сиротой моего сына!

— Виновен, — веско поддержал Рудольфус.

— Виновен! — с холодным удовлетворением высказался Рэг. Его немного напрягала их уверенность в том, что побег удастся, но под действием выпивки сомнения куда-то исчезли.

— Виновен! — рявкнул Рабастан и разбил бутылку о решётку, как и Руквуд.

— Да-а! — весело закричала Беллатрикс и, судя по звукам, швырнула бутылку в стену. — На кол бородатую гниду! Милый, как только выйдем, я хочу самого безудержного секса, а потом уже месть, так и быть!

— Как скажешь, дорогая, — Руди засмеялся — впервые на памяти Рэга.

— Кто же от такого откажется? — заржал Руквуд и картинно застонал. — Я так тебя понимаю, неистовая Бель! Надеюсь, моя вдовушка даст восставшему из мёртвых мужу.

Регулус тоже понимал «сестрёнку Бэль», от безудержного секса с Тави и он бы не отказался. Он не представлял, как бы ему пришлось трудно, если бы его девочка сидела так близко, в соседней камере. А Руди и Бель терпят это уже больше десяти лет. И Алиса с Френком — тоже. Как же это мало — держаться за руки сквозь прутья решётки.

— Мне бы кто дал, — проворчал Долохов. — Готов осчастливить даже старушку Макгонагалл!

— Она наверняка младше вас, — засмеялась Алиса. — Какая же она старушка?

— На пару лет, — согласился Долохов мечтательно. — А какая неприступная была в школе. Мне почти удалось склонить её к разврату на нашем выпускном, но помешал сопляк из Рэйвенкло. Тоже горец, похожий на гризли пацан. Поглядел я на разврат, подумал и не захотел связываться.

Беллатрикс захохотала как сумасшедшая, ей вторил мелодичный смех Алисы, а уже скоро заржали все, пусть ничего смешного в словах Долохова не было. Им всем просто было хорошо, словно не сидели в одиночных камерах, не имея возможности увидеть друг друга, а уже пировали в доме гостеприимного и невезучего демонолога.

Огневиски на них подействовал странно, повеселившись вволю и позубоскалив ещё немного на скабрезные темы, все сидельцы угомонились и скоро со всех сторон послышалось сопение и даже храп отдельных личностей.

Рэга и самого сморило, засыпал он в состоянии блаженного одурения без единой здравой мысли в голове. Что-то им явно подмешал в выпивку Долохов.

Проснувшись лишь поздним вечером, Рэг с удивлением понял, что даже прилёт дементоров проспал. Разбудил его стук по решётке, это сосед Рабастан передавал очередной шмат копчёного окорока от щедрого демонолога — камера Рэга была самой последней в коридоре. Ему ничего передавать было не нужно, дальше только наружная стена, за которой бились холодные волны.

— Блэк! — рявкнул Басти и зашвырнул ему мясо в камеру. — Да проснись уже. Только тебя все ждут. Жри и рассказывай!

Рэг успел мясо поймать, достал ритуальный кинжал и нарезал окорок толстыми аппетитными кусками. Долохов сегодня был особенно щедр. Мясо просто таяло во рту, настолько сочным и нежным оказалось. И его было много, последний кусок Рэг впихивал в себя на чистом упрямстве — силы понадобятся точно, потому что тянуть с побегом Регулус не видел смысла. Как раз все отлично подкрепились и набрались сил. А морально к побегу они все уже давно готовы.

— Это ритуал, — начал свой рассказ Блэк в повисшей над камерами тишине — Долохов обещал укоротить язык каждому, кто перебьёт молодого Блэка, независимо от возраста и пола. — Проводить следует в полночь через семь дней после полнолуния. То есть сегодня как раз есть такой шанс. Следующий шанс почти через месяц. Предлагаю не терять время.

Молчание было ему ответом, но такое внимательное, что по рукам Рэга забегали мурашки.

— Предок Расмус бежал один и ему было очень сложно. Нас восемь человек, и должно быть несколько легче. Ритуал преображения, как называет его Расмус — торжества духа над телом, — Регулус сглотнул и продолжил: — Проводить его следует обнажённым, заранее окропить или измазать кровью столько прутьев, сколько необходимо, чтобы пройти сквозь них. Расмусу Блэку хватило двух. Ровно в полночь следует встать как можно ближе к этим прутьям, но ни в коем случае их не касаться. Помните, ничего материального, никаких амулетов и украшений, кроме обручальных браслетов или колец или ничего не получится. Плотно закрываем глаза и начинаем читать катрен все одновременно, сразу после полуночи. Он не слишком длинный, но на древнем наречии, придётся заучивать как есть. После слова «аксиос» дружно и не сомневаясь делаем шаг вперёд с правой ноги. После последнего слова делаем второй шаг. Открываем глаза. Дальнейший план зависит от того, есть ли у нас хоть одна палочка. У Расмуса была. План тюрьмы есть, пути отхода есть так же, но с охраной придётся разбираться своими силами. И главное — после ритуала в течение суток никакие убийства не допустимы. Даже из самообороны. На этом всё.

— Палочка есть, — подал голос Долохов, как Рэг и рассчитывал. — А у тебя, мелкий, вроде как ритуальный нож имеется?

— Да! — твёрдо сообщил Блэк. — Поделюсь, но сначала учим катрены.

Ученики попались способные, а может быть, мотивация вышла слишком серьёзная. Катрены заучили за каких-то три часа. Бормотали их без запинки.

— Я нанёс себе рану и приступаю к окрашиванию прутьев, — сообщил Рэг. — Рабастан, твоя очередь.

Кинжал он отдал Басти и сжал раненую руку в кулак. Вместо нервной дрожи на Рэга накатило странное спокойствие. До полуночи оставался всего час, времени должно было хватить. Рэг осторожно размазывал кровь по трём выбранным прутьям.

Кинжал ему скоро вернули, настало время раздеться.

— Одежду выбрасывайте в коридор, — посоветовал Рудольфус Лестрейндж, подавая пример — выбросил в коридор штаны. — Что-то мне подсказывает, что вернуться в камеры мы не сможем.

Рэг план одобрил, хотя изначально хотел сунуть тюремную робу в пространственный карман. Но решил не отставать от команды. Пол коридора усеяли полосатые робы и грубые деревянные тапки.

Полуночи ждали молча, Фрэнк должен был подать сигнал — у потомственного герболога в голове словно были встроены часы — мог сказать время в любой момент, вплоть до секунды.

«Многим растениям, даже не магическим, требуется особый уход, — мечтательно объяснял Лонгботтом. — Вовремя полить, подкормить, собрать урожай — очень важно!»

«Полезная мутация, — обронил тогда Долохов. — А будильник имеется?»

«А как же! — довольно кисло сообщил Фрэнк. — Проспать не смогу. Парни в школе авроров заставляли меня их будить по утрам».

Рэг вздрогнул, услышав условный щелчок, подступил к прутьям решётки совсем близко и зажмурился. Катрены зазвучали одновременно, тихие голоса узников слились в один. Наконец сигнальное слово — один шаг вперёд, сопротивление ощущалось так, словно ступил в очень плотный кисель. Теперь каждое слово давалось с трудом, дышать вовсе не получалось, и больше не слышно было других.

Тем не менее, Блэк дочитал до конца слова и снова шагнул вперёд. «Кисель» с утробным чавканьем отпустил пленника. Стало возможным дышать полной грудью. И можно было, наконец, открыть глаза.

— Да вы издеваетесь! — рявкнул позади него Руквуд.

Случившееся Регулус уже и сам увидел, стараясь не улыбаться. Не стоило предупреждать друзей о такой мелочи — вдруг бы дамы начали колебаться.

Рабастан без бороды усов и других волос выглядел мужественно и колоритно. Он оторопело смотрел на Блэка, поспешно одеваясь.

— Мелкий, я ведь отомщу, — предупредил Долохов лениво. Безволосый демонолог уже успел натянуть штаны. — И хватит уже хватать себя за все места — волос нет нигде. Та тварь, внутри которой мы побывали, всё сожрала, поганка. Регулус, чего ещё мы так изящно лишились?

— Приобрели, — ухмыльнулся Рэг. — Скоро увидите. А волосы отрастут снова завтра, сразу после полуночи. Здесь всё завязано на время в двадцать четыре часа.

— Какая гадость! — высказалась Алиса. — Даже брови и ресницы исчезли!

— Забавно, — не согласилась Беллатрикс. — Жаль не смогу наколдовать зеркало без палочки.

— Мы всё ещё в тюрьме, — напомнил остальным Рудольфус, перекрывая возмущённый ропот. — Ночь не резиновая — пора уже выбираться. Рэг, ну что там?

Регулус опустился прямо на пол раскладывая на полу куски пергамента и соединяя их в один лист. Притихшие лысые узники расположились вокруг карты. В тюремных робах они выглядели сейчас почти близнецами.

План разрабатывали шёпотом, собственно, одобрили почти полностью план Расмуса Блэка.

— Ай! — взвизгнула Алиса и шёпотом пояснила: — Спина зачесалась. Ай!

Все встрепенулись, а Долохов ухватил Рэга за шиворот.

— Что это, Блэк?

— Крылья растут, — криво ухмыльнулся Регулус, стараясь не обращать внимания на сильный зуд в районе лопаток. — Побудем ангелами сутки. Но рубашки лучше снять — изорвутся в клочья.

— Твой предок был психом?

— Слегка, — повинился Рэг. — Не больше, чем остальные Блэки.

Сидельцы поспешно избавлялись от рубах.

Рэг в своей рубашке сделал два кривых надреза наугад, и снова натянул рубаху.

Долохов отобрал у него кинжал. Прорезы в рубахах делали молча и быстро. Оставаться голым не хотелось никому.

— Дракклы! — ругнулся Басти. — Это больно!

Рэгу тоже было крайне неприятно, а потом и больно. Но приходилось терпеть. Расмус писал, что крылья растут быстро, но время не указал. Оказалось — пятнадцать минут.

Рэг поднялся с пола, ощутив, как его отпустило. Перестало мутить и ломать всё тело. Оглянулся на товарищей по несчастью. Восемь лысых ангелов смотрелись экзотично. Роба осталась на всех, кроме Руквуда — старший маг щеголял крепким торсом почти покрытым татуировками. Рэг их уже видел в Ставке Тёмного Лорда, когда Север обрабатывал зельями раны своего наставника после очередного рейда.

А вот остальные таращились на Августа с разными выражениями на лицах. У него и перья на огромных крыльях оказались экзотичными, серыми с чёрной каёмкой, смотрелось колоритно.

У Долохова крылья оказались однотонными: одно — белое, другое — чёрное. Супруги Лонгботтомы обзавелись серебристыми крыльями с едва заметной синей каймой, Лестрейнджи — красными. Только у Басти Лестрейнджа крылья оказались белыми с красной окантовкой каждого пера. На свои Рэг мог и не смотреть — чёрные, конечно же.

— Вперёд! — опять поторопил всех Рудольфус. — Идём на крышу, хватит баловаться.

Это народ пытался раскрыть свои крылья, удачно — в коридоре поднялся ветерок. Старшего Лестрейнджа послушались, поспешили за ним молчаливыми тенями.

Перед лестницей оказалась запертая дверь. Но здесь уже не работали антимагические чары. Долохов расправился с замком за три секунды. Он же усыпил сунувшегося на встречу охранника. Тот и понять ничего не успел.

На крышу тюрьмы они вышли уже через четверть часа, преодолев ещё несколько дверей. Осмотрели площадку — ровная, с низкими зубцами у кромки по периметру. Вокруг башни клубился туман — ни зги не видно.

— Дождёмся утра? — предложила Беллатрикс. — Лететь наобум как-то глупо.

С ней согласились — никому не хотелось улететь в открытое море. Крылья мощные, но вдруг силы закончатся раньше, чем удастся повернуть к берегу.

Руди притянул к себе Беллатрикс и смачно поцеловал. Фрэнк тут же за ними повторил, обняв супругу и закрыв их обоих своими крыльями.

Басти покосился на Блэка.

— Обниму, когда будем стоять на твёрдой земле.

— Мне одному тошно от вида этих парочек? — весело скалился Долохов.

— Завидуешь? — хохотнул полуобнажённый Руквуд.

— А то! — в руках Антонина появился очередной копчёный окорок. Он же наколдовал пуфики и низкий стол, а может быть, тоже вынул из пространственного кармана. — Присаживайтесь, господа. Я угощаю.

Уговаривать никого не пришлось, даже парочки отвлеклись от своего приятного занятия. Стол в итоге стал ломиться от угощений, Долохов не скупился, вытаскивал всё, что осталось. Не забыл он и дверь зачаровать, что вела с крыши внутрь тюрьмы — гостей можно было не опасаться.

Никогда ещё Рэгу не казалась еда настолько вкусной. Ветер свободы так повлиял или ритуал — кто знает. Но уничтожили бывшие узники всё до крошки, запивая мясо и овощи отличным ирландским элем — бурдюк на несколько галлонов передавали из рук в руки.

— Туман рассеялся! — вскочил со своего места Рабастан. — Вижу землю!

Они дружно вскочили, подошли к краю башни. Даже Рэгу стало немного не по себе, хотя предок писал, что крылья слушаются интуитивно. Внизу бесновалось неспокойное море. Пенистые волны налетали на стены Азкабана с хорошо слышимым грохотом.

— Учитесь, детки! — хохотнул Руквуд и прыгнул вперёд, раскрывая крылья. Дух захватило от головокружительных восьмёрок и кульбитов, которые выписывал в воздухе бывший Пожиратель Смерти.

— Считаю до трёх! — воскликнул Руди, глядя на Августа горящими глазами. — Нечего ждать. Один! Два! Полетели!

Рэг бездумно рванул вперёд, убедился, что крылья слушаются прекрасно и засмеялся, набирая высоту. Они не стали кружить у тюрьмы, стройным клином рванули к берегу, под ярким светом убывающей луны.

Ветер бил в лицо, солёные брызги долетали снизу, крылья несли к свободе мощно рассекая воздух. Дементоры, было, рванули наперерез, но Долохов что-то жуткое колданул, и те с визгами и воем убрались обратно в мрачное здание тюрьмы.

Они не сразу приземлились, достигнув земли, ещё долго летели вдоль берега, как больше тёмные птицы. На этом настаивал Руди — не хотелось бы, чтобы их нашли слишком быстро. Скоро уже долетели до громады тёмного леса. Над деревьями летели низко и медленно, пока не обнаружили достаточно большую поляну.

Опуститься на землю, сложив крылья, стало отдельным удовольствием. Рэг снова рассмеялся, победно вскинув руки. Басти шагнул к нему и крепко обнял, а потом тоже рассмеялся.

— Живём!

— Не суетимся! — деловито велел Долохов. — Отойдите к краю. У меня тут…

Он взмахнул рукой, выбрасывая вперёд что-то тёмное, миг — и перед ними добротная брезентовая палатка.

— Вау! — воскликнула Алиса и захлопала в ладоши.

— Сколько комнат? — деловито поинтересовалась Беллатрикс.

— Четыре, — криво улыбнулся Долохов. — Заселяемся по двое, но кто-то может остаться в гостиной, там есть два гамака.

Внутреннее оснащение палатки Рэгу очень понравилось — небольшой холл, по две двери с обоих сторон, а впереди открытая гостиная, к которой вело несколько ступеней. Там имелся стол, табуреты и четыре плетёных кресла. По стенам развешаны интересные пейзажи, высокая барная стойка отделяла небольшой кухонный островок. Два гамака действительно нашлись, подвешенные с двух сторон гостиной.

Руквуд прихватил со стеллажа за стойкой одну из бутылок и направился к правому гамаку.

— Этот мой, — лениво заявил он, забираясь в гамак и аккуратно расправляя в нём свои серые крылья.

— Я тоже останусь, — решил Долохов, выбирая себе напиток из строя бутылок. Крылья за его спиной придавали ему демонический вид.

Рэг оглянулся на Рабастана, только сейчас заметив, что парочки уже скрылись в комнатах. Басти поиграл бровями, кивнув назад.

— И как мы определим свободные комнаты? — спросил хозяина Регулус, пряча усмешку.

— Занятые комнаты не откроются, — подмигнул им Антонин. — Сейчас я не смогу всех перенести в свой дом или ещё куда, так что отдыхаем и набираемся сил. Защита палатки никого подпустит снаружи, её даже не увидят. Еды ещё немного есть в здешних кладовках, неделю можем протянуть. Но лучше дождаться возвращения волос и исчезновения крыльев. Кстати, парни, если хотите переодеться, в комнатах есть одежда, пользуйтесь смело — дарю. Всё чистое и новое, подстраивается под ваш размер при первом надевании. Но лучше дождаться полуночи, чтобы на резать дыры в хороших вещах.

Рэг вдруг ощутил навалившуюся на него усталость, отдохнуть действительно стоило. Он и сам ощущал, что сейчас бы не смог колдовать, полёт на волшебных крыльях отнял куда больше сил, чем представлялось — слишком далеко они улетели.

Комната ему досталась замечательная: широкая и просторная, лишь немногим меньше гостиной. Кровать королевских размеров так и манила прилечь. Кроме кровати, здесь имелись две тумбы, два кресла, платяной шкаф и ещё одна узкая дверь. Там оказался санузел с чугунной раковиной на львиных ножках, душевой кабинкой, словно вырубленной в сером граните, и современным белоснежным унитазом. На полке стопкой лежали полотенца, имелось несколько флаконов с мыльными зельями. Два тёплых махровых халата висели у двери, а на полу стояли уютные тапки.

С крыльями мыться полноценно было не слишком удобно, но Рэг не мог отказать себе в удовольствии. Да и ложиться в чистую постель грязным и потным посчитал варварством. Он остервенело скрёб себя найденной на крючке мочалкой, подставлял лысую голову под горячие струи, ловил воду ртом и не мог перестать улыбаться. Казалось, никогда ещё простое мытьё не доставляло ему столько удовольствия.

Свою тюремную одежду Рэг сразу запихал в ведёрко для грязного белья, а спать собирался лишь в пижамных штанах — нашлись в шкафу. Вытерся он полотенцем, с удовольствием отметив, что перья остались абсолютно сухими. В кровать рухнул лицом в подушку, не желая мять крылья. Засыпая, он думал о Тави и детях. Как-то они его встретят? Ведь прошло столько долгих лет!

Но сомнения не могли прогнать улыбку с его лица — у них всё получилось! Осталось только как-то легализоваться в этом новом послевоенном мире. Или продолжить скрываться от всех. Далеко не все будут рады видеть бывших Пожирателей Смерти на свободе.

Хотя Руквуд обещал придумать для них выход — в Отделе Тайн у него остались связи, в том числе и родственные. А Долохов собирался осторожно встретиться с кем-нибудь из самых креативных журналистов «Пророка», могла выйти убойная статья, которая всколыхнёт общество и настроит его на положительное отношение к бывшим узникам. Поддержка прессы им точно не помешает. И козырь в виде живых и здоровых Алисы и Френка мог многое изменить. Именно поэтому они все решили до времени скрываться и быть на связи. А Лонгботтомов и вовсе не пускать к родным — их пригласил к себе в гости Долохов, который проживал один и имел, как и все они защищённый дом.

Антонин вообще всех пригласил, но Лестрейнджи отказались сразу, обещая не светиться до суда, на который все они рассчитывали. Руквуд тоже отказался, у него была какая-то своя берлога. А Рэг пока думал, хотелось сначала осторожно узнать, как обстоят дела, где живёт Тави, где дети, что с братом Сири. И в то же время, не терпелось уже всех их увидеть.

И всё-таки — что значит удобная кровать вместо матраса из полусгнившей соломы! Рэг проспал беспробудно много часов, после чего ощущал себя выспавшимся и расслабленным. Пошевелив плечами, он ахнул, понимая, что крылья исчезли. Схватился за голову — волосы успели отрасти. Как и борода с усами.

В ванной, к счастью, нашлись и бритвенные принадлежности, и ножницы. Рэг без сожалений тщательно побрился, а сильно отросшие волосы убрал в низкий хвост. Из вещей Долохова Регулус выбрал чёрные кожаные штаны, простую рубаху на шнуровке, приталенный жилет из мягкой замши с широким ремнём. И кожаный егерский плащ. На ноги надел весьма колоритные кожаные сапоги с металлическими пряжками. На шею накрутил тонкий шёлковый платок — образ вышел несколько пиратский, но Рэгу понравилось. Всё оказалось в пору, Блэк наконец-то чувствовал себя комфортно и готовым к встрече с судьбой.

Часть 3. Глава 4. Блэки

И всё-таки на завтрак Рэг остался, да и все беглые арестанты остались, когда Долохов настоял категорично:

— Ничего не знаю! Сначала поедите, а потом валите на все четыре стороны! Хоть к дракклам, хоть к мантикоре под хвост! Никто ещё не уходил из моего дома голодным!

Последнее прозвучало так угрожающе, что развернулись даже Лестрейнджи, собравшиеся сразу аппарировать к себе в поместье, едва покинули выделенную им комнату. Рудольфус и Беллатрикс выглядели так возмутительно бодро и умиротворённо, что Рэг чуть скривился под насмешливым и понимающим взглядом Рабастана. Новый друг тоже поглядывал на родичей чуть тоскливо и завистливо, явно у Басти была где-то своя зазноба, с которой он спешил воссоединиться.

Они все вернулись в гостиную и прошли на кухню, куда вёл неприметный проход. Притихшие Алиса и Фрэнк тоже вызывали приступ зависти, они очень трогательно держались за руки и обменивались нежными взглядами.

— Не пялься! — шепнул Басти, подталкивая Рэга в сторону кухни. — А мы зато выспались!

Кухня в палатке оказалась очередным гимном уюту, теплу и комфорту. Жёлтый мягкий свет освещал аккуратную всю какую-то округлую мебель, словно сошедшую со страниц книг Толкиена о хоббитах — Орион Блэк обожал «Властелина колец» и нередко лично читал маленьким сыновьям на ночь эту маггловскую сказку о волшебниках.

Большой овальный деревянный стол гармонировал с остальным антуражем хоббитской кухни и вместил всех восьмерых уже не крылатых и вполне волосатых магов. Кресло, даже на вид удобное, выполненное в том же хоббитском стиле, оказалось в самом деле настолько комфортным, что только ради этого стоило позавтракать у Долохова. Регулус, как сел за стол, ощутил, что не хочет с креслица вставать. Да и шутка ли — впервые за много лет завтракать по-человечески, сидя за нормальным обеденным столом, пусть и в кухне.

Завтраку по-долоховски Рэг уделил всё положенное внимание, ничем не выдав своего нетерпения. Понимал, что им всем следовало до ухода по своим делам договориться, если пока не о совместных действиях, то хотя бы о способах связи и новой встрече.

— Предлагаю называться Ангелами, — цинично усмехнулся Руквуд, первым расправившийся с тазиком варёных и очень маленьких мясных пирожков. Он же первый и узнал это блюдо, которое лично Регулус пробовал впервые.

«Пельмени, Долохов? Только не говори, что сам их лепил!» — и Руквуд весело заржал под недоумёнными взглядами остальных гостей демонолога.

«Ты не представляешь, старая ты образина, как лепка пельменей успокаивает нервы — лучше, чем медитация. А перед арестом я конкретно нервничал. И нет, не сам, мне домовой помогал».

Пельмени Рэгу понравились просто безумно, блестящие от масла крохотные сморщенные пирожочки словно сами собой запрыгивали в рот. Остальные тоже не зевали, создалось такое ощущение, что сидельцы, как дети малые, соревновались, кто первый расправится с немаленькой глубокой тарелкой, изначально доверху заполненной этой прелестью. Только Долохов не спешил, с видимым удовольствием наблюдая за гостями, да ещё макал свои пирожочки в белый крем, назвав его русским словом «smetana». Рэг попробовать крем не решился, чтобы не портить божественный вкус этих пельменей. И твёрдо решил выпросить у Антонина рецепт для Кричера.

— Лысые Ангелы, — хохотнул Долохов в ответ на реплику Августа Руквуда.

— Ангелы Возмездия, — закинув в рот последний пирожочек, предложил Рудольфус. — Тони, дашь рецепт нашему домовику?

Долохов довольно рассмеялся и обещал рецепт пельменей всем гостям, избавив Рэга от похожей просьбы.

Ангелы Возмездия допили чай, договорились встретиться через три дня у Долохова, и наконец были отпущены с миром.

Рэг только и успел кивнуть Рабастану, а уже в следующий миг активировал портключ в отцовский охотничий домик, в пространственном кармане их было несколько, жаль в Азкабане не работали. Не выдыхая и не разглядывая окружающее пространство заброшенного жилища, Рэг весело и очень громко заорал:

— Кри-иче-ер!

Как же он ждал этого момента! Как же он готов был нарушить все законы гостеприимства, вызвав в чужое убежище своего домовика. Непонятно, как только удержался. Наверное, потому что и остальные держались, воспитанные все маги, что уж.

Домовик, ровно такой же сморщенный и насупленный, каким его запомнил Регулус в их последнюю встречу, предстал перед хозяином через пару секунд. Поглядел расширенными глазами, а потом рухнул в ноги, судорожно обнимая сапоги Рэга и поливая их крокодильими слезами.

— Ну, полно, полно, старина! Живой я! — утихомирить рыдающего эльфа удалось далеко не сразу. И Регулус, изнывая от желания хорошенько его встряхнуть, дал бедолаге время на истерику. Понять Кричера тоже было можно, похоронил давно любимого и непутёвого хозяина, а тут такое возвращение из-за грани. Как бы не рехнулся старый от счастья.

— Хозяин Регулу-у-ус! — провыл в последний раз Кричер, шмыгнул носом особенно выразительно, подскочил, вытянулся в струнку и сердито проворчал: — Кричер пришёл на зов хозяина, что прикажет хозяин несчастному, брошенному им Кричеру?

— Октавия, Кричер! — тотчас выпалил Рэг, забыв обо всём. — Моя жена! Дети! Где они, что с ними, здоровы ли?

— Живы, здоровы, счастливы, — буркнул домовик недовольно — характер показывал так невовремя. — Кричер может перенести хозяина и всех показать.

— Куда?! — насторожился Рэг, ещё не задавший эльфу полсотни вопросов, но вредный домовой уже цапнул его своей лапкой и мир крутанулся.

Прихожую дома на Гриммо Рэг признал мгновенно, выругался тихо и насторожился, подозрительно озираясь. Троллья нога стояла на месте, тихо, темно и почти нет пыли. Голоса доносились из кухни, слышно было плохо, а бессовестный Кричер испарился.

— Я гостей больше не звал, — услышал растерявшийся Регулус голос старшего брата. Похоже какие-то гости здесь уже были. — Мои подопечные наверху, скоро спустятся. Где Кричер, когда он нужен?

— Я погляжу, — Регулус, уже хотевший выйти в широкий холл, так и замер в прихожей, забыв, как дышать, от до боли знакомого голоса. — Если вошёл, это ведь не может быть кто-то чу…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С этими словами Тави вышла в прихожую с доброжелательной улыбкой и осеклась на полуслове. Рэг видел только её глаза, и в них было всё: всё горе и вся боль, всё счастье от новой встречи. По лицу Тави скатились две крупный слезы и только тогда он очнулся. Бросился вперёд, сгребая жену в объятия, сдавил так, что самому стало больно дышать. А потом это стало неважно, целовались они как безумные, словно слепые шарили руками, ощупывая, узнавая снова, уверяясь, что это не мираж, не сон и не иллюзия.

— А вот этим в прихожей нашего дома ещё никто не занимался! — вырвал Рэга из угара страсти голос Сириуса, ленивый, родной и насмешливый. — Я поздравляю тебя с воскрешением, мелкий, но боюсь, разврат придётся временно прекратить — здесь вообще-то дети!

Тави задушено пискнула под ним, пытаясь стянуть полы своей блузки, и Рэг, подхватив супругу, поднялся одним махом с пола, где они как-то непонятно оказались. Пряча за прижавшейся к нему Тави собственную, неподобающе расстёгнутую одежду, Регулус встретился, наконец, с серьёзным взглядом Сириуса, которого не видел куда больше десяти лет.

Брат возмужал и сейчас очень походил на отца в молодости: широкоплечий, с гордой осанкой тренированного боевого мага, с гривой непослушных вьющихся волос, серьёзный и даже несколько мрачный.

— Сири… — только и хватило Регулуса в этот непростой момент. Да ещё пальчики Тави отвлекали, которая — нет, чтоб позаботиться о себе — ловко и быстро застёгивала его штаны, пряча в них то, что прятаться никак не желало.

— Рэг, — выдохнул братец как-то обречённо. — Как же ты… У вас пять минут, голубки. Проходите потом прямо в кухню. А я пока прибью Кричера, нет, просто сверну ему шею!

Сириус резко развернулся и исчез из прихожей, а Регулус медленно и судорожно выдохнул, заставил Тави поглядеть на него, несильно потянув за волосы, и впился в её губы, с весёлой злостью осознавая, что уединиться им дадут ещё очень нескоро.

Тави отвечала не менее страстно, попискивая и постанывая, что ни хрена не способствовало их скорейшему приведению себя в порядок. Её ловкие пальчики скользнули в его уже почти застёгнутые штаны, и теперь уже Рэг, стиснув зубы, сдерживал рвущийся из груди стон. В несколько движений Тави смогла довести до полного сброса напряжения. Сметя все запреты, у Рэга вырвался почти неконтролируемый звериный рык. Совесть, и та молчала, снесённая крышесносным удовольствием.

— Я наложила заглушки, — нежно шепнула Тави, позволив ему выдохнуть с облегчением. Без палочки он ощущал себя почти калекой.

Рэг расслабился и привалился спиной к стене, не сводя взгляда с Тави, деловито поправляющей свою одежду.

Она и его штаны с рубахой привела в порядок, но уже взмахом своей палочки, не забыв колдануть очищающее. Глаза супруги лучились, на губах появилась лукавая улыбка, хотя и печаль из её взгляда никуда не исчезла.

— Здравствуй, звезда моя, — прохрипел Рэг, всё ещё не отойдя от её бурного приветствия.

— Где ты был, муж мой? — Тави спросила это настолько беззащитным голосом, что не ответить было бы большим свинством с его стороны. Дракклов Кричер порушил все его планы, маленький интриган.

— В Азкабане.

У Тави так округлились глаза в ужасе и неверии, что он за неё испугался. А следом она кинулась ему на грудь и горько заплакала, судорожно цепляясь за его одежду.

— Мой бедный Рэг, — разобрал он между всхлипываний супруги, нежно гладя её по шелковистым волосам и спине. — Как же так? За что?

— Тише, тише, — отвечал он растерянно, растроганный её сочувствием. Уж ей-то пришлось куда хуже, а вот же, его жалеет. — Хватит, Тави, потом поговорим.

Она притихла от его дрожащего от эмоций голоса, вскинула голову и улыбнулась дрожащими припухшими от поцелуев губами.

— Я сейчас, — взмах палочки и следы слёз исчезли, перед Рэгом снова была его ослепительная красавица, спокойная и улыбчивая. Ничто больше не говорило о небольшом взрыве обоюдной страсти.

В кухню они вошли неспешно, Рэг шёл первым, ведя Тави за руку — отпустить её было выше его сил сейчас. Сириус оказался в кухне не один, за столом сидел тесть Рэга, Гордон Джонс, глядящий внимательно и строго на воскресшего зятя. Наверное, Сириус успел предупредить.

И ещё в кухне был мальчишка лет десяти, черноволосый маленький Блэк, очень худой, синеглазый и хорошенький. Мелкий низко опустил голову, вцепившись в чей-то небольшой портрет.

— Эван! — тихо позвала Тави и шагнула вперёд, становясь рядом с мужем.

Мальчишка вскинул голову, поглядев на неё очень несчастным и каким-то затравленным взглядом. Но при взгляде на Регулуса, малой расширил синие Блэковские глаза, открыл рот и, кажется, задохнулся. Портрет из его рук со стуком упал на пол. Глаза Эвана заблестели, он опомнился, закрыл рот и рванул с места на хорошей скорости.

Рэг охнул от чувствительного удара головой в живот, ощутил тонкие мальчишеские руки на своей талии, и понял, что отодрать от себя сына просто так не получится. У самого в горле стоял ком, и он бездумно гладил худенькие вздрагивающие плечи, выразительно глядя на Тави. Он надеялся, что жена понимает, насколько он ей благодарен.

Сириус кашлянул, Эван затих, и Рэг уже легко вздернул мальчишку вверх, позволяя ему уцепиться за себя, как обезьянке. Заглянул близко в заплаканные глаза ребёнка и, преодолев собственный раздрай чудовищным усилием воли, весело ему улыбнулся.

— Здорово, сынок! — голос всё ещё был хрипловатым. — Ждал меня?

— Каждый день! — насморочно подтвердил мелкий Блэк. — Папа…

Эван спрятал лицо у Рэга на груди, сопя и явно пытаясь держаться, завозился, упёрся носом в отцовскую шею.

— Где ты был? — шёпот мальчика перевернул душу — в этом вопросе было столько всего, что всхлипнула у плеча даже Тави. Всего несколько минут назад она спрашивала то же самое, но не с таким надрывом, как этот родной незнакомый ребёнок, узнавший отца с первого взгляда.

— Что ты знаешь про Азкабан, Эван, — ответил он мальчику вопросом, крепко сжимая в руках худое жилистое тельце сына. По всему выходило, что тренировали юного Блэка правильно. Регулус поцеловал сына в макушку и потёрся щекой о его волосы.

— Это тюрьма, — пробурчал Эван в его шею. — Там держат опасных магов, нарушивших закон. После суда ломают их палочку и отвозят в тюрьму, которая посреди ледяного океана. Там их охраняют страшные дементоры. И оттуда невозможно сбежать.

— Твой отец сбежал, малой, — позволил себе усмешку Рэг. — И суда, если что, не было.

Сириус даже вскочил, глядя с недоверием, а мальчишка вскинул голову, глядя изумлённо.

— Ты сейчас не шутил, Рэг? — осторожно спросил брат. — Тави говорила, что метки у тебя не было!

— У Лонгботтомов её тоже не было, — Рэг жёстко поглядел в глаза Сири, успокаивающе гладя спину сынишки. — Тем не менее, мы обживали соседние камеры. И ты знаешь, кто нас туда швырнул без суда и следствия?

— Догадываюсь, — оскалился в жёсткой улыбке Сириус. — На моём ордере стоит его подпись, но в Азкабане я провёл всего семь месяцев. Знать бы, что ты был где-то рядом, братишка…

— И ничего ты бы не смог сделать, — примирительно ответил Рэг. — У тебя же не было дневника нашего предка, Расмуса Блэка. Позже мне нужно будет с тобой пообщаться, Сири.

— Само собой, — Сириус кивнул, снова сел за стол и гаркнул: — Кричер! Где там мои дети?

Рэг даже едва Эвана не уронил, благо малыш держался крепко. Ему и в голову не приходило, что у Сириуса могут быть тоже дети!

Топот маленьких ног послышался уже через минуту, Эван торопливо сполз на пол и встал сбоку от отца, прижавшись спиной к матери, а рукой цепко ухватившись за рукав Рега.

Спустя секунд десять, в кухню чинно вошли два подростка. Один — просто копия Сириуса, но и на Эвана был чем-то похож. А вот девочка…

Рэг рухнул на одно колено перед ней, забыв хоть как-то себя контролировать, схватил ничего не понимающую малышку и крепко прижал к себе, как недавно сына.

— Эрмина, — бормотал он, целуя родные щёчки, давно уже не пухлые. И эти серьёзные глаза, и эту тонкую шею. — Моя малышка! Как же ты выросла!

— Боже мой! — рядом с ним на колени опустилась Тави, тоже прижимаясь к дочке. По лицу супруги катились слёзы. — Моя маленькая Эрми! Но как? Как тебя нашёл Сириус?

— Папа? — дрогнувшим голосом спросила их девочка. — Мама?

— Я съел все твои сладости в тюрьме, — признался Регулус, отпуская растерянную малышку. — Детка, я бы тебя не бросил никогда и ни за что, если бы… Знаешь, что такое Азкабан?

— Нет, — помотала головой его умница.

— Тюрьма, — напомнил о себе Эван, протискиваясь между родителями. — Привет, Эрмина, я твой младший брат, Эван. Чур не тискать меня и не дёргать за волосы, может тогда подружимся.

— Ты недотрога? — спросила Эрми. — Привет, брат Эван. Папа, отпусти.

— Я нормальный! — возмущённо ответил сын.

Регулус засмеялся, отпуская свою девочку — какой же красавицей она стала, вся в маму! Поднялся с пола и поднял жену. Растрепал волосы сыну, ожидая возмущения, но тот только зажмурился с блаженным видом.

— Папе можно, — пояснил ребёнок сестре.

— Если сопли и слёзы закончились, — решительно и громко заговорил Сириус за их спинами, — прошу всех к столу. Гермиона, выше нос, твой отец ещё тот толстокожий медведь, всё нам объяснит за чаем. Тави, успокоительного?

— Коньяк есть? — шмыгнув носом, спросила Тави. — Успокоительное мне сейчас не поможет. Папа, не смотри так, я уже взрослая девочка.

— Да что я? — хохотнул старый маг. — Тоже не откажусь от бокала коньяка. Эрмина, детка, сожалею, что меня тебе не представили, но я твой дед, отец твоей мамы. Гордон Джонс.

— Здравствуй, дедушка, — улыбнулась Гордону Гермиона, занявшая место за столом между Гарри и Эваном. — Эван, это наш кузен Гарри. Гарри, это мой младший брат-недотрога Эван. Господи, вы правда очень похожи, но Гарри выше. И он сейчас без иллюзии.

— Я не недотрога, — возмутился Эван. — Гарри, может и выше, но я сильнее.

— Подраться хочешь? — с огоньком в глазах спросил его Гарри.

— Я слабых не бью!

— Мальчики! — укоризненно оглядела обоих Гермиона.

— Так и я их не бью! — хохотнул Гарри, всё шире улыбаясь. — А давай после обеда в тренировочный зал! Посмотрим, кто тут слабее.

— Ты назвал сына Гарри? — негромко спросил брата Регулус, вполуха прислушиваясь к знакомству маленьких Блэков. Они с Тави устроились напротив детей.

— История долгая и не совсем интересная, — ответил старший Блэк, с одобрением глядя на младшее поколение. — Гарри — мой наследник, но ещё и наследник Поттеров. Я его усыновил, когда погибли его родители. Но воспитывал с пелёнок, то есть с момента рождения. Правда немного упустил, когда меня швырнули в Азкабан. Кричер занимался мальцом, пока меня не отпустили.

Кричер расстарался, на обед подал много тушёного мяса с овощами и большой пирог с чем-то сладким. Так что разговоры пришлось прекратить. Было забавно смотреть, как ревниво присматриваются друг к другу Гарри и Эван. Мальчики даже есть стали быстрее, поглядывая друг на друга. Эрмина чуть нахмурилась, а потом закатила глаза и улыбнулась отцу вполне безмятежно. Словно говорила, не бойся, я за ними присмотрю.

Рэг довольно ей подмигнул, не представляя, как нагнать теперь всё упущенное. И как объяснять все понятные Блэкам вещи, если их с Гарри явно ненадолго отпустили из школы. Например, как успокоить насчёт мальчишек. Для неё, ведь, может прозвучать дико, что маленькие Блэки не могут не драться. За Эвана Рэг был спокоен — тренированного мальчика видно сразу. Гордон хорошо поработал в роли наставника.

— Спасибо! — одними губами произнёс Рэг, взглянув на Джонса.

Тот лишь чуть прикрыл глаза и кивнул. Не винил зятя? Рэг понимал, что придётся всё рассказать не только Сириусу, но и Гордону тоже. А Тави — позже, желательно в постели и несколько урезанную версию.

Тави с нежностью глядела на детей и почти не ела. Рэг подложил ей в тарелку самый аппетитный кусок мяса и поглядел требовательно.

— Ночью тебе понадобятся силы, — шепнул он в её розовое ушко. — Ешь, пожалуйста.

Супруга раскраснелась и улыбнулась ему укоризненно. Но мясо, хоть и неохотно принялась жевать, явно, чтобы ему угодить. Он только сейчас оценил, какая она худенькая — как девчонка, а не как мать двоих детей. На лице одни глазищи медового цвета.

— Рэг, Регулус, — кажется, Сири обращался к нему уже не первый раз.

— Что?

— Займи чем-нибудь супругу после обеда, — насмешливо попросил Сириус. — Комнату для неё приготовили, напротив твоей. А я обещал детям прогуляться с ними в Ирландский квартал, твоего тоже прихвачу. Гордон пойдёт с нами. Часа три, думаю, погуляем.

У Рэга даже внутри потеплело от такого понимающего брата. Впрочем, Сири и в детстве был очень внимательным и заботливым.

— Они, вообще-то, драться собирались, — пробормотал Регулус вместо благодарности.

— Прослежу и подлечу, — отмахнулся Сириус. — Наобщаешься ещё с детьми. Идите уже, больно на вас смотреть.

Рэг фыркнул, и покачал головой.

— Пирог хочу! — пояснил он своё промедление. — Сладкого мне очень не хватало.

— Удивительно всё же, — хохотнул Сири. — Твой не любит сладкое, а мой обожает. А у нас наоборот. А ещё Гарри дико ненавидит овсянку, прямо как ты.

— В тюрьме я её ел, — скривился Рэг. — Но полюбить не смог.

— Хорошо, что ты здесь, — Сириус стал серьёзен. — Завтра проведём несколько ритуалов с твоими детьми.

— Это и правда хорошо, что я так вовремя, — одобрил Рэг. — Сири, мне бы палочку ещё. Теперь ты здесь хозяин.

— Не дури, — нахмурился брат. — Это и твой дом тоже. Он достаточно большой, чтобы хватило и моей и твоей семье. А что детей будет бегать больше, нам с Кричером только в радость. Да и пацанам тренироваться вместе будет веселее. Кричер, да положи уже Рэгу пирог!

Регулус благодарно поглядел на Кричера, который тут же откромсал ему чуть не половину огромного пирога и придвинул поближе на большом блюде.

— Сладкоежка, — шепнула ему на ухо Тави, отщипнула от его пирога кусочек, и сама положила ему в рот.

Рэг легонько прикусил её пальчики на мгновенье и зажмурился от ощущения божественной сладости во рту.

— Ещё какой, — пробормотал он, когда прожевал и проглотил. Будь он один, запихал бы в рот сразу сколько смог, но за столом сидели дети, рядом супруга и брат — не оценят. Хотя с рук Тави кушать было бы ещё приятней, даже по маленькому кусочку. Но она уже отстранилась, следя за детьми.

А полчаса спустя, они уже оказались в постели на широкой кровати в комнате, выделенной для Тави. Никогда ещё Рэг не раздевался так быстро. Супруга за ним не поспела, и он сам принялся её раздевать, но уже вдумчиво и медленно.

— Рэг! Быстрее! — скомандовала Тави, извиваясь под его ласками. — Потом будешь баловаться, я тебя очень хочу прямо сейчас!

Регулус не возражал, последние тряпочки с жены сорвал мигом и оказался сверху самой желанной девочки в мире. На миг блеснула мысль, что желает Рабастану того же, но тут же об этом забыл, эгоистично занявшись самым безудержным сексом на своей памяти.

***

Рабастан Лестрейндж в сочувствии не нуждался. Молодого мага не просто ждали, а встретили очень горячо.

— Твоя весточка, Басти, пришла прямо на занятии старшекурсников, — Аврора Синистра откинулась на подушки, всё ещё тяжело дыша после их первого раза через столько лет. — Подробности, что ты будешь со мной делать, мог бы и опустить!

— Что, слишком возбудилась, моя красавица? — Басти лениво рассматривал совершенное тело, лаская взглядом и руками, одного раза ему было недостаточно. — Ты представить не можешь, сколько раз я представлял нашу встречу. Как ты могла устроиться в школу? Представляю, сколько сопляков на тебя запало.

— Не ревнуй, Басти, — усмехнулась Аврора и ловко забралась на него сверху. — Для меня есть только ты один, хотя я не ждала тебя так скоро.

— А если бы я не сбежал?

— Я вовсю учусь готовить, — пожала она плечиком и потянула за его волосы, целуя в шею. — В Азкабане тоже нужны поварихи.

—Тебя бы совратили охранники, — проворчал Басти. — Или начальник тюрьмы. Ты слишком красивая для Азкабана.

— А сам-то! — усмехнулась Аврора, потягиваясь всем телом. — Как там было? «Это рейд, леди, но, если разденетесь, мои люди уйдут».

— Ну да, — Басти с удовольствием огладил бока своей любовницы, на ощупь снова и снова изучая каждый изгиб. — Залип на тебе с первого взгляда. А ты сразу проклятиями швыряться! Руди на меня два флакона бадьяна потратил.

— И всё же совратил, — поцеловала она его в губы, но сразу отстранилась. — А я была невинной и скромной девочкой.

— Которая встретила нас через неделю в обнажённом виде, — проворчал Рабастан. — Я не мог стереть память всем своим людям, но клятвы пришлось взять с каждого.

— Мне нужно было защитить отца, — тихонько засмеялась Аврора, сползая по нему ниже. — Зато какое у тебя было лицо! Никогда не забуду! Красавчик Пожиратель в смятении! Ну хоть уговаривать не пришлось взять оплату натурой за защиту моей семьи.

— Не шути так, я бы твою семью всё равно не тронул. Хорошо ещё, что детей не случилось, пока я… Что?

— Басти, только не нервничай, — Аврора куснула его за подбородок. — Она хорошенькая, умная и ласковая девочка, а учится в Дурмстранге вместе с кузиной. Там мой двоюродный дядя преподаёт и за ними присматривает. А твоя бабуля — мировая ведьма!

Рабастан резко сел на кровати, свесив ноги, потряс головой, взглянул на любовницу диким взглядом.

— У меня есть дочь? — прохрипел он сдавленно. — И Сильвана о ней знает?

— У нас, Басти, у нас, — поправила Аврора, переползая к нему на колени. — Маргарет Лестрейндж. Твоя бабуля нам очень помогла, Басти, когда у Мэгги начались выбросы. Папа умер, дядя был далеко, мне не к кому было обратиться. Конечно, Сильвана знает о твоей дочери. И в ваш род приняла Мэгги по всем правилам. И ритуалы наша девочка проходила вместе с Грейси, дочерью твоего брата, если ещё помнишь, Грейс на год старше, но девочки неплохо ладят. И не беспокойся, о наших девочках никто не знает.

— С ума сойти! — Басти вцепился в волосы, глядя на неё жалобно. — Я и представить не мог… Почему ты не сообщила?

— Чтобы ты там сошёл с ума? — Аврора взяла в ладони его лицо и с нежностью поглядела в глаза. — Милый, прекращай, мы увидим Мэгги уже скоро, всего несколько месяцев осталось — и она вернётся домой на каникулы.

— Почему ты не устроилась в Дурмстранг? — Басти притянул её ближе, немного приходя в себя. — Почему Хогвартс?

— Чтобы быть ближе к тебе, — просто ответила Аврора.

— Я не хочу ждать до лета, — нахмурился Рабастан. — Как только решу все дела, отправлюсь в Дурмстранг.

— Все дела, Басти?

— Возможно будет суд и пересмотр дела, — пояснил он серьёзно. — Всё пока зыбко, но нас много, и есть хорошие шансы на нормальную жизнь.

— Хорошо, милый, но сегодня и завтра ты только мой! — Аврора толкнула его, чтобы лёг на кровать, но тут же оказалась под Рабастаном.

— Что ж, моя леди, — Басти склонился над ней, покрывая лицо красавицы быстрыми поцелуями. — Дочка у нас уже есть. Почему бы нам не завести ещё маленького сына? Тогда ты точно бросишь Хогвартс и быстрее выйдешь за меня замуж.

— Как скажешь, — Аврора оплела его руками и ногами. — Ты не представляешь, как я ждала тебя, Рабастан Лестрейндж! Я даже согласна родить Мэгги братика, чтобы ты никуда больше не исчезал.

***

— Я вернулся! — громко объявил Руквуд, оказавшись в прихожей своего дома. — Андрес! Арман! Аманда! Холли! Кто-нибудь встретит главу рода?

— Папа! — послышался звонкий женский крик откуда-то сверху и топот каблучков. — Мам, это папа! Он вернулся!

Холли появилась на лестнице, торопливо сбежала вниз и с разбегу повисла на шее отца. Руквуда окутал цветочный аромат, который он втянул в себя с наслаждением, крепко обнимая дочурку. Только теперь пришло понимание, что он дома. Наконец-то дома. А дети давно выросли без его участия.

— Замуж не вышла? — грубовато спросил он, поцеловав младшенькую в лоб.

— Ну ты что, мне только восемнадцать! — притворно возмутилась она, смаргивая слёзы. — Тебя отпустили?

— Сбежал, — коротко фыркнул Руквуд. — Улетел на крыльях твой папа.

Старшие сыновья спускались не так поспешно, держали осанку и смотрелись совершенно взрослыми. Вчерашние подростки возмужали за десять лет. Каждого Август крепко обнял, замечая, как у старшего кривятся губы, но держится, наследничек.

— Сырость не разводить! — велел он хмуро, когда и младший тоже шмыгнул носом. Оба смотрели преданно, но молчали. — Где мать, когда она мне так нужна?

— Мама в оранжерее, — Андрес прикусил губу и отвернулся. — Тебя здесь не станут искать?

— Не станут, — уверенно ответил глава семейства, понимая, что к супруге придётся подниматься самому.

Аманда нашлась там, где и сказали, спокойно подрезала какую-то траву в рабочих перчатках. Домашнее платье в цветочек пряталось под серым фартуком. Она лишь оглянулась, опалив его серым мятежным взглядом и продолжила обрезать концы растений огромными ножницами.

— Мэнди, — мягко обратился Август к супруге, остановившись на почтительном расстоянии. Под горячую руку вооружённой жены лучше было не попадать. — Здравствуй! Неужели даже не обнимешь?

— Август! — ножницы злобно щёлкнули, отрезая очередную верхушку несчастного растения, и Руквуд невольно вздрогнул. — Я тебе сказала, когда ты можешь вернуться?

— Война закончена, — осторожно напомнил он. — Реддл мёртв.

— А я слышала другое, — она щёлкнула ножницами ещё раз и упёрла руки в боки, отбросив ножницы в сторону. — Здесь был директор Хогвартса, Август! Он уверял меня, что тот-кого-нельзя-называть вернётся! Хотел поговорить с мальчиками, но их не было дома.

Август отчётливо ощутил, как звереет и скрипнул зубами.

— И ты впустила в мой дом эту мразь? Мало было того, что он подсократил всех старых чистокровных магов с помощью драконьей оспы! Твои тётки померли, мои родители, Лестрейнджи, Поттеры, Блэки, Розье… Остались только молодые, половину из которых просто пересажали. А кто у нас изучал драконью кровь с таким фанатизмом?

— Но ты же говорил, что это не доказано, — несколько растерялась супруга. — Просто эпидемия, так говорили и в Мунго.

— Слишком удобная эпидемия, осиротившая все сильные рода, — чуть сбавил тон Руквуд. — Да, не доказано, но я почти уже не сомневаюсь. Что оставил Паук в доме? Всё проверили?

Аманда нахмурилась, вспоминая. Потом пожала плечами.

— Накормила его обедом, — уже спокойно пояснила она. — Ах да, он оставил настойку на травах, говорил, что хорошее средство от ломоты в костях…

— Где она? — рявкнул Руквуд. — Ты её принимала?

— Нет, — отступила Аманда на шаг. — У меня не болят кости! Я вообще о ней забыла, убрала на полку.

— Марес! Где ты, лопоухий засранец?! Живо сюда склянку, что принёс плохой человек!

Домовой эльф как появился, так и исчез, но через пару секунд снова появился уже с бутылкой. С низким поклоном протянул её Августу.

Руквуд рассмотрел тёмное содержимое на свет, после чего сунул настойку в карман и отослал эльфа.

— В лаборатории проверю, — он внимательно осмотрел супругу сверху вниз. — И в кого ты такая дура у меня? Трое детей! А до сих пор доверчивая, как…

— Остановись, Август! — строго велела Мэнди. — Не нужно усугублять и обзываться. Я обижусь и разговаривать с тобой не буду!

— Пока не обиделась, скажи мне… милая! Как ты могла его впустить в дом?

— Да впустила, — Мэнди засопела обиженно. — Он стучался в камин, а я не люблю разговаривать, стоя на коленях, с уважаемым человеком! И он сказал…

— Тёмный Лорд не вернётся! — рявкнул Август. — Это точная информация. Смотри!

Он закатал рукав, показывая чистое предплечье. Правда, других татуировок на руках хватало.

— Что ты мне показываешь? — Аманда недоумённо смотрела на его руки. — Свёл ту страшную змею с черепом? Я тебе сто раз говорила, что мне вообще не нравятся твои рисунки!

— А что-нибудь тебе во мне нравится? — устало вздохнул Руквуд, опуская рукав.

Аманда вздёрнула подбородок, что при её небольшом росте выглядело презабавно, скулы порозовели и она поспешила отвернуться. Август ощутил некую надежду и залюбовался видом сзади своей непутёвой, но доброй благоверной — под тонкой тканью домашнего платья отчётливо вырисовывалась упругая попка, от вида которой он до сих пор ощущал мгновенную готовность на подвиги.

— Пойдём в спальню, — предложил он севшим голосом. — Птичка моя, я был неправ, и я очень соскучился.

— Дети по тебе скучали, — ответила супруга, но уже не вздорно. — А ты посреди дня! Как не стыдно?

— Пойдём, — сказал он ещё мягче и протянул ей руку. — Дети выросли и всё понимают. Внуки уже скоро пойдут. Мэнди, побудь доброй девочкой, я не хочу ходить налево при живой жене.

— Хочешь сказать, что все эти годы мне не изменял? — поглядела она с любопытством и скользнула застенчивым взглядом по его штанам.

Руквуд развеселился.

— Где? В тюрьме? Милая, я сидел в одиночной камере, где из самок пробегали лишь крысы.

Его благоверная медленно стянула перчатки, положила на стойку, затем взялась за фартук.

Руквуд решительно подошёл, взвалил маленькую жёнушку к себе на плечо и широким шагом зашагал в сторону спальни.

Его скромняжка молчала, только сопела возмущённо. Секс для неё всегда был очень стыдным, особенно днём, особенно при включенном свете. Как смогли троих детей родить — загадка. А он слишком много работал, слишком уставал в Отделе Тайн, а потом и в ставке Лорда, приходил домой усталый вусмерть. Некогда было приучать супругу быть посмелее в постели. Да и удобно — чего не знает, не просит или стесняется.

Он много думал об этом в тюрьме и жалел, что был поганым супругом. Да, невеликого ума досталась ему совсем юная девчонка, взращённая двумя старыми девами. Хорошо ещё, дети пошли в него, те ещё умники, даже Холли. И хотел бы всё начать заново, только выхода из Азкабана не имелось. И когда Регулус Блэк, ровесник его сына, дал всем надежду, Август решил, что вернётся, встанет перед супругой на колени, попросит прощения за всё, и уговорит начать всё сначала.

Только, как всегда, всё пошло наперекосяк. Великий Светлый ещё поплатится, что надоедал его беззащитной жёнушке — её же кто угодно обманет, не зря он сыновьям ещё мелким приказывал никуда не отпускать мать одну. Надо думать, не отпускали, раз до сих пор жива и все так же наивна.

— Я боюсь, — пискнуло это чудо, едва он швырнул её на кровать И принялась куда-то уползать. — Ты так давно ко мне не приставал…

— Мэнди, расслабься! — велел он строго, притягивая её обратно за лодыжку. — Теперь всё изменится, и приставать я буду часто.

— Зачем? — изумилось чудо. — Наследники у тебя уже есть, целых два и даже дочка, а ты…

Руквуд поспешил расстегнуть и спустить штаны вместе с бельём и супруга ожидаемо замолчала, только ловила воздух ртом и пялилась на его достоинство со жгучим любопытством и смущением.

Главное было не подтрунивать над таким неприкрытым интересом, а то совсем засмущается и закроется.

Пока Мэнди отвлеклась на сосредоточие его желания, Август смог спокойно раздеться. Удивительно неиспорченное создание с округлившимися глазами глядело, как он подходит.

— Я не хочу, — торопливо сказала Мэнди, пытаясь сползти с кровати.

Пришлось ловить и возвращать, а после уговаривать и медленно раздевать. И немного завидовать Руди, которому явно никогда не приходилось уговаривать неистовую Бель. Но, пожалуй, свою наивную Мэнди он не променял бы ни на кого. Стоило ей улыбнуться, как он готов был всё для неё сделать. Вот и сейчас дрожащая улыбка появилась на её губах.

— Ты осторожней, — попросила она тоненьким голосом.

— Нет, Мэнди, — нарочито грубо ответил он. — У меня пятнадцать лет было воздержание. Сначала ты выгнала из постели, потом Азкабан. Сейчас будет грубо и быстро, а потом уже всё, как ты любишь: медленно и печально.

— Ладно, — как-то слишком быстро согласилась супруга и судорожно вздохнула.

И он, конечно, был аккуратен поначалу, чего бы ему там не хотелось — Мэнди всегда хотелось защищать и оберегать, даже в постели. Но как же она заводила его своими реакциями! Он и забыл уже, как ему это нравилось. Грубо и быстро всё же получилось, когда перестал соображать. Хорошо, успел заглушек наложить на спальню. И когда всё завершилось оглушительным по силе удовольствием, Руквуд вынырнул из марева эйфории и с беспокойством рассмотрел свернувшуюся калачиком супругу.

— Ты как? — заглянул ей в раскрасневшееся лицо, убирая пальцами прядки шелковистых волос с её щёк. — Понравилось?

Просто так спросил, ожидая, что замотает головой. После секса из Мэнди было слова не вытянуть.

— Очень, — смущённо улыбнулась Аманда. — Люси говорила, что ей нравится, когда муж сзади… ну так, она на коленях, а он….

Мэнди страшно раскраснелась и замолчала. Август тяжело вздохнул, стараясь не веселиться.

— Люси у нас кто? — спросил сурово.

— Люси Эйвери, крёстная Холли, — пояснила Мэнди, пряча взгляд. — Она в гости приходит иногда, и мы болтаем.

— Значит, хочешь попробовать что-то новенькое?

Мэнди смущённо закивала. А Руквуд понял, что упустил напрасно столько лет. Но теперь уж точно наверстает. Спасибо неизвестной Люси, которую он в упор не помнил.

Из спальни они выбрались только к ужину. Мэнди сияла и порхала по кухне, помогая домовику накрывать на стол. Дети чинно помалкивали, но бросали на отца и мать взгляды, полные надежды.

Только к концу ужина решилась на вопрос его любимица Холли.

— Пап, ты теперь опять будешь жить с нами? — осторожно спросила она. Парни разом уткнулись взглядами в тарелки, но есть перестали, а супруга уставилась на него испуганными глазами, тоже ожидая ответа.

Вот до чего довёл семью своим невниманием и ночёвками в Ставке или в Отделе Тайн.

— Это ведь мой дом, верно? — задал он риторический вопрос. — Да, я буду жить с вами в маминой комнате. Надеюсь, понятно, что туда лучше никому не заходить ни днём, ни ночью?

Теперь Аманда прятала довольную улыбку, а парни краснели. Только дочка сияла чистой нескрываемой радостью.

— Конечно, пап!

— Да, пап!

— Мы и не заходим.

— Тогда рассказывайте отцу, кто чем занимается, с кем встречается и что думает о жизни. Андрес первый.

Часть 3. Глава 5. Лонгботтомы

Как и обещал Долохов, чета Лонгботтомов временно поселилась в его доме на окраине магического поселка в Ирландии. От дома демонолога до магического торгового квартала можно было добраться за пятнадцать минут пешком или за три минуты на метле. А там уже и почта с общественным камином, и филиал банка Гринготтс — не такое внушительное сооружение, как в Лондоне, но не менее помпезное. И множество лавок с товарами на любой вкус. Кое-что даже эксклюзивное, нигде более не встречающееся. Или Алисе так казалось — ведь на десять лет были оторваны от жизни, многое успело поменяться. Да что на десять, война тоже съела несколько лет от нормальной спокойной жизни.

Алиса наслаждалась неспешной прогулкой, вдыхая свежий морозный воздух. Фрэнк держал её за руку, переплетя их пальцы, и от этого на душе было ещё теплее. Немножко неловко было, что Антонин снабдил их одеждой — от белья до красивой уютной шубки, велев воспринимать как подарок от хорошего и достаточно богатого друга. Фрэнк было заговорил о возврате средств, но Долохов его перебил: «Я ещё в твои теплицы вложусь, Лонгботтом, имей в виду. А вот когда развернёшься лет через десять, тогда и подумаем, какую травку сможешь продать мне с хорошей скидкой».

У Фрэнка глаза загорелись от этих слов, они ведь уже в курсе были о состоянии счетов семьи — по совету демонолога посетили Гринготтс ночью, а для старых семей доступ был круглосуточным.

Родовые сейфы Лонгботтомов в банке опустели, даже ученический сейф Невилла содержал сущие кнаты. «Лечение и содержание тех сквибов в Мунго — совсем не дешёвое развлечение, — пояснил им мрачный Долохов, которого попросили их сопровождать. Антонин имел юридическое образование, кроме всех прочих, и мог реально помочь советом. — Герои – героями, а поддержка от аврората и министерства длится всего год, так всегда практиковалось».

От состояния Фрэнка оставалось в целом чуть больше восьми тысяч галеонов — примерно в двадцать пять раз меньше, чем пятнадцать лет назад. Именно тогда Лонгботтомы пожертвовали с подачи Августы чуть не половину состояния на нужды Ордена Феникса. Все члены Ордена тогда вложились, кто сколько мог — и Блэк, и Поттеры, и Диггори, и другие — слишком проникновенную речь произнёс на собрании Дамблдор, никого не оставив равнодушным.

На те деньги куплен был штаб — дом, где все они собирались, а если точнее — большое, скрытое от магов и магглов поместье, как выяснил как-то Сириус Блэк. Остальные не задумывались о его величине и обустройстве, использовали в том штабном поместье лишь большой зал с обеденным столом, где проходили собрания и совещания, там же стояла пара кушеток для раненых. Где находится то поместье, и зачем понадобилось Ордену настолько большое, Лонгботтомы, да и другие орденцы не задумывались. Так велел Дамблдор, а ему доверяли безоговорочно и полностью. Им всем тогда выдали портключи в поместье, давно утраченные — в Азкабане Фрэнк с Алисой оказались сразу в тюремной робе без единого амулета, разве что брачные браслеты с них снять не смогли. И теперь даже сказать не могли, на что были потрачены деньги.

Солидная сумма оказалась лишь в сейфах Алисы, да и то лишь потому, что её средства не доступны были наследнику, опекунам и душеприказчикам до совершеннолетия Невилла. Сейфов тех оказалось четыре: её собственный ученический, основной сейф рода Сэвидж, единственным представителем которого она осталась. И ещё три, перешедшие от родственников. За десять лет, проведённых в тюрьме, ей завещали все свои средства родные, которых не стало.

У Алисы сжималось сердце, когда невозмутимый гоблин перечислял ушедших за грань дорогих ей людей. Старый уже двоюродный дед Габриэль Сконэ, дядюшка Колин Гриди, потерявший семью в войне, и кузина, Камилла Редгрейв, её лучшая и единственная подруга. Алиса стойко перенесла страшные новости, чувствуя, как крепко сжимает её руку Фрэнк. Она снова чувствовала себя осиротевшей, хотя родителей потеряла давно, умерли ещё до войны от проклятой драконьей оспы.

Их могилы Алиса решила посетить позже, когда закончат с неотложными делами. Сегодня они решили посвятить день обретённой свободе. Просто погулять, ощутить себя живыми, может быть что-то купить, просто поглядеть на людей, от которых успели отвыкнуть.

Кого супруги совершенно не ожидали встретить на этой прогулке, так это саму Августу Лонгботтом, с которой столкнулись между лавками в магическом квартале. Прятаться было поздно, гордо плывущая по торговой улочке Августа почти столкнулась с ними возле уютного кафетерия, куда супруги намеривались зайти.

Старая леди в длинной зелёной мантии со стервятником на шляпе запнулась на месте и застыла, в неверии глядя на сына и невестку круглыми и непонимающими глазами. Рука железной леди метнулась к сердцу, лицо побелело почти до синевы, а голос прозвучал глухо и надтреснуто:

— Фрэнк?! Алиса?! О мой Мерлин… Как? Когда?

Фрэнк бросился к матери, которая, верно, впервые в жизни едва не лишилась чувств и заметно покачнулась. Супруги, подхватив леди Лонгботтом под руки, настойчиво завели её в полупустую кофейню, почти силой усадив за столик. Чашка крепкого кофе и успокоительное зелье, нашедшееся у подавальщицы, сделали своё дело — щёки Августы заметно порозовели, глаза чуть сузились и на сына с невесткой она взглянула уже более трезво.

— Что я подарила тебе на семь лет, Фрэнк Лонгботтом?

— Кинжал прадеда Мердока, — без запинки ответил её сын. — Ма, это я. Спроси, где ты до сих пор хранишь любовные письма от отца — в тайнике под подоконником в гостиной, в такой красивой шкатулке из красного дерева с синими камнями. Мой первый выброс в три года — разбитый вазон от тётки Элларии, вы с отцом его ещё склеили, но не очень удачно, у тётки случилась истерика, она забрала обратно свой уродливый вазон. Я выкрасил Кору в зелёный цвет в шесть лет, ты выдрала меня хворостиной, но твоя гончая ходила зелёной ещё месяц, никто не смог смыть этот цвет даже заклинаниями…

— Фрэнки! — ахнула леди Августа, вскочила одновременно с сыном и обняла его, торопливо целуя в лоб, щёки, ощупывая плечи, лохматя причёску. — Это действительно ты! Мой мальчик!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она всё же быстро взяла себя в руки, отстранилась, тепло поглядела на Алису, хотя они никогда не были близки, и заняла своё место, чинно расправив на коленях мантию.

— Значит, в Мунго… — она подбирала слова, но пауза затянулась.

— Не мы! — твёрдо заверил Фрэнк, навесивший заглушки вокруг их столика и снова севший за стол рядом с женой. — Там сквибы под нашей обороткой, застрявшие в нашем образе. И кроме того, кто-то стёр им память.

— Не вы… — повторила за ним Августа потерянно. А потом губы её искривились, хотя старая леди держалась изо всех сил. — Фрэнки, мальчик мой, сынок… Как же так?

— Ма, — Фрэнк смотрел на мать очень серьёзно и сочувственно. — Мы всё расскажем, только не здесь. У тебя есть сейчас время?

— Сколько угодно, — глаза Августы блеснули решимостью. — Мордред драный, я ведь собиралась в Мунго. Фруктов купила, конфет для Алисы… Кто? Кто это сотворил? Где вы были?

Они едва смогли её уговорить пройти с ними в дом, где временно проживали. «Зачем, Фрэнк, ведь у тебя есть свой дом?!» Но не особо сопротивлялась, ей не терпелось узнать, что произошло с «детьми».

Устроились в большой гостиной, куда невидимый домовой Долохова сразу подал напитки и лёгкую закуску. Хозяин дома отсутствовал, но сам велел пользоваться домом, как своим. И даже намекнул Фрэнку и Алисе, что леди Августу хорошо бы перетянуть на свою сторону.

О злоключениях «детей» Августа слушала, не перебивая, с каменным лицом. И только после того, как Фрэнк замолчал, старая леди процедила сквозь зубы:

— Ах он козёл безрогий! Презренный шакал! Да я…

— Мама, прошу! — Франк подвинул матери тарелку с полосками вяленного мяса. — Не горячись! Нельзя его спугнуть, ради нас, ради меня, ради Невилла — потерпи немного, прошу!

— Хорошо, Фрэнки, — тяжело вздохнула Августа, почти не разжимая губ. — Только ради тебя… Но, клянусь, я станцую на его могиле.

— Лестрейнджи нас не пытали, — повторил для неё Фрэнк. — Да, они не были невинными агнцами, но всё же многое, что приписывают Пожирателям Смерти — сильно преувеличенно.

— Мне наплевать на Лестрейнджей, — отрезала леди Августа. — Никогда их не любила, надменные засранцы! Лучше скажи, Фрэнки, чем ты займёшься после… после решения одной бородатой проблемы.

— Восстановим теплицы, — спокойно ответил её сын. — Земля есть, многие наработки остались, самые главные теплицы законсервированы, насколько я помню.

— Землю я собиралась продать, — призналась Августа и поджала губы. — Нужны были деньги — целители в Мунго те ещё крохоборы. Уже и покупатель нашёлся. Сделку собирались заключить через две недели.

— Но, ма! — в ужасе воскликнул Фрэнк. — Это же… это же наследство Невилла, его детей, наших потомков!

— Прости, Фрэнк, — Августа гордо вскинула голову. — Никогда не понимала этой вашей возни в земле. И Невилл такой же, весь в деда. Мямля и себе на уме, цветочки да травки ему дороже родной бабки. И ты туда же, а ведь был таким блестящим борцом со злом, аврором. И не смотри так, сделку можно отменить, я взяла месяц на раздумье, слишком уж дракклову цену занизил покупатель.

— Значит, отменим, — твёрдо ответил Фрэнк. — Теплицы хоть не трогала?

— Да нужны они мне! — отмахнулась Августа. — Так под стазисом и стоят после смерти твоего деда. Я заклинания не обновляла, всё твой эльф, но много ли он там мог, не знаю. Так что, если есть охота — сам и разбирайся.

— И разберёмся, — мрачно покивал Фрэнк. — Алиса, если ты помнишь, тоже маг Земли. Мы после войны как раз хотели заняться теплицами, да не успели.

О планах на будущее говорили ещё не один час, даже Августа дала несколько ценных советов, пусть и нехотя — не зря прожила с мужем душа в душу полвека.

— Библиотека опустела, — призналась она хмуро. — Книги — дорогое удовольствие. Но архивы Лонгботтомов я пока не трогала, хотя Диггори предлагают очень хорошие деньги за весь архив разом.

— Похоже, мы очень вовремя вернулись, — растерянно покачал головой Фрэнк.

Алиса налила им ещё чаю, но в разговор не вмешивалась. Она до сих пор не видела тех знаменитых теплиц Лонгботтомов, не до того, как-то было. Они и поженились в условиях военного времени, потом учёба в Аврорате, Орден Феникса, война. И теперь понимала, как много они упустили, а ещё, что Невиллу могло ничего не достаться от некогда богатого рода Лонгботтомов, которые поставляли редкие травы даже заграницу. Сын мог и вовсе остаться нищим к окончанию школы. А всего-то для разорения семьи надо было поместить в Мунго на дорогостоящее лечение двух неизвестных сквибов — красивое и изящное решение Паука. Впору восхищаться Злым Гением магического мира.

С Августой распрощались только после обеда, который им накрыл домовой демонолога. Хозяин так и не явился, и обед прошёл вполне мирно.

— Возвращайтесь домой, — настойчиво попросила их леди Лонгботтом. — Дом в запустении, но ваши комнаты в идеальном порядке. Я усыпила почти всех домовиков по совету одной бородатой мрази, зачем, мол, мне такой большой дом и роскошь, когда дети в Мунго. Но теперь-то разбудим, родовая магия никуда не делась. Да и не принимаю я в доме никого с тех пор, как вы… Элджи, твой кузен, жил некоторое время у нас, но уехал путешествовать, когда Невилл отправился в школу. Никто и не узнает, что вы вернулись.

— А давайте заберём тех сквибов из Мунго, — впервые вмешалась в разговор Алиса. — А через некоторое время можно будет сказать, что нашёлся целитель из, скажем, Италии. Чудесное излечение на дому, всё такое.

— Хорошая мысль, девочка, — одобрительно поглядела на неё Августа, а муж поцеловал Алису в висок. — Прямо сегодня этим займусь, целители и то, на это мне намекают, ироды, уже давно. Вот только что с ними делать дома, не представляю.

— А мы их специалистам покажем, — задумчиво сказал Фрэнк. — Своим. Пусть Долохов посмотрит ещё раз. И Руди Лестрейндж в лекарском деле разбирается, у него бабка была сильной целительницей. Тогда и примем решение. Уж прокормить сможем без проблем.

Возвращаться решили сразу, а Долохову оставили записку с пояснениями. Августа же отправилась в Мунго, чтобы забрать сквибов немедленно. Идеи Фрэнка пришлись ей по душе. Она словно помолодела, сияющими глазами глядя на сына и невестку.

— Ма, ты хоть так не радуйся в больнице, — попросил Фрэнк, провожая её к камину. — Ты вся светишься!

— Не учи мать, прожившую жизнь, — сурово отчитала его леди Лонгботтом. — Устрою им форменную истерику, что их лечение не помогает. Глаза могут и от злости гореть, так что не волнуйся. Встретимся дома.

Так и получилось, что уже к вечеру Фрэнк и Алиса оказались дома. И первым делом пришлось проводить ритуалы, сразу три, но сил у них хватило. На третьем к ним присоединилась Августа, так что и вовсе ритуал прошёл легко. Домовиков разбудили пока троих, оставшихся двух оставили до следующего ритуала. Сквибов поселили в дальнем крыле, приставив к ним одного эльфа. Пациенты Мунго вели себя тихо и безразлично, они едва ли поняли, что сменили место жительства.

Алиса глядела на них широко открытыми глазами — колоссальное сходство поражало до мурашек. Сквибы никого не узнавали, ели аккуратно, спать легли безропотно. На все вопросы они отмалчивались, глядели бессмысленно.

Долохов прибыл к завтраку, ответив на их приглашение. Августа поздоровалась с ним сухо, но вежливо. Фрэнк и Алиса, напротив, отнеслись к гостю тепло и душевно. Они успели как-то успокоиться и воспрять духом, оказавшись дома.

— Я как раз раскопал один ритуал, — заявил Долохов за чаем, выложив на стол несколько потрёпанных листков. — Ещё в тюрьме обдумывал вашу проблему и вспомнил об одной родовой книге. Там все непросто, но и просто, с другой стороны. Придётся вложить немало магии, но можем пригласить Августа Руквуда, Лестрейнджей и Блэков — не думаю, что они откажутся. Однако решение за вами, придётся этих сквибов принять в свой род. Память к ним вряд ли вернётся, а вот облик изменится, и, если что-то осталось в мозгу, разум может постепенно восстановиться. Обучите их ухаживать за теплицами, чем не польза.

— После того, как в них вложили столько средств… — мрачно обронила Августа. — Этот ежедневный массаж, укрепляющие зелья, да много чего. Таких здоровых людей ещё поискать. Работники могут получится крепкие и вполне здоровые. Я согласна на ритуал. Фрэнк?

— Я тоже согласен, — решительно кивнул глава рода Лонгботтом. — Внешность их изменить точно нужно, в дрожь берёт от этого сходства. И вообще, для нашей легенды двойников надо убирать так или иначе. Уж лучше ритуал и взять их под опеку рода, чем убийство.

Ритуал решили не откладывать, проводили тем же вечером. На призыв откликнулись все бывшие сидельцы, да ещё и Сириус Блэк присоединился. Невозмутимо оглядев бывших врагов, Сириус шкодно ухмыльнулся и пожал всем мужчинам руки, а кузину Беллатрикс неожиданно прижал к себе в стальные объятия со словами: «Привет, сестрёнка!»

Бель зашипела рассерженной кошкой, но вырываться не стала, фыркнула в итоге мрачно: «И я тебе рада, братец. Пусти уже!»

Совершенно безразличных ко всему сквибов привели в ритуальный зал в подвале поместья. Руководил всеми Долохов, даже Руквуд не бросал никаких скабрезных замечаний, пребывая в благодушном настроении. Регулус с Рабастаном обменялись понимающими улыбками — видимо, «вдовушка» Августа встретила мужа достаточно тепло.

Сквибов раздели заклинанием и уложили на алтарь, достаточно большой, чтобы вместить двоих, те послушно замерли, явно не испытывая смущения не пытаясь сопротивляться, когда их конечности закрепили специальными ремнями. Алиса и Фрэнк отводили глаза, смотреть на свои отражения, да ещё в обнажённом виде, было неприятно и неловко.

Все встали на углы многогранной фигуры, начерченной на полу Долоховым. Зазвучали катрены, линии окрасились кровью участников ритуала, затрепетали зажжённые свечи, пронёсся ветер, разметав всем волосы… А вот после этого сквибов на алтаре начало корёжить — не зря привязали. Смотреть на преображение несчастных было страшно, но ритуал не прервали. В конце ритуала над алтарём полыхнуло, двух сквибов выгнуло дугой, головы резко запрокинулись, а изо рта обоих повалил чёрный дым, скрывая их фигуры.

С последним словом ритуальной песни дым рассеялся бесследно, а «сквибы» остались лежать на камне без признаков сознания, но расслабленные.

Все с интересом и долей шока уставились на фигуры бывших пациентов Мунго.

— Дракклова печень! — первым нарушил потрясённое молчание присутствующих Руквуд. — Занятные экземпляры!

Мужчина, изображавший Фрэнка, оказался здоровенным мужиком под два метра ростом, с серо-коричневой кожей и гривой длинных седых волос. Лицо удивительно некрасивое с резкими крупными чертами. Увидишь такого в тёмное время — испугаешься. Рожа бандитская, ручищи, как лопаты. И всё тело, кроме лица, в шрамах, словно резали его многократно в течение многих лет — шрамы пересекались во многих местах, представляя собой уродливую сетку.

А вот та, что изображала Алису, превратилась в молодого парня, чуть менее рослого, более стройного, но тоже не красавца — семейное сходство бросалось в глаза. Волосы младшего тоже были белыми, а тело, как и у второго, светло-коричневое с сероватым отливом и со шрамами повсюду, но в куда меньшем количестве, чем у старшего.

— Похоже, родственники, — озвучил очевидное Долохов. — Кто их пытал, хотел бы я знать. И за что? И главное, теперь я уверен, что это не сквибы, отклик совсем другой. Что-то магическое, точнее пока не скажу.

— Они не сквибы, — негромко подтвердил Регулус Блэк. — Поглядите на форму ушей, на пальцы на ногах, их шесть. Да и цвет волос, кожи — совпадают. Если ещё и глаза окажутся ярко-синими, то… Предок Игнациус Блэк описывал их внешность в своём дневнике очень подробно. Перед вами друиды, господа. И дамы. И за что пытали, тоже могу предположить — кожа друидов практически неуязвима к магическим атакам, а организм в целом и вовсе не изучен был во времена Игнациуса. Либо поработали учёные, либо просто садисты.

— Или и то, и другое вместе, — жёстко произнёс Руквуд.

— А можно ли таких принимать в род? — нахмурилась Августа. — О друидах, кроме того, что все вымерли, чего только не рассказывали.

— Можно и нужно, — заявил Руквуд. — Поверьте сотруднику Отдела Тайн, в покое таких не оставят, если не примите красавчиков, отловят и продолжат изучать. Только ваш род может защитить, вы о них заботились, вам и решать. Да и глядите, какие нестабильные магические существа, помрут ведь вот-вот. Принятие лучше провести немедленно, если вам они нужны живыми.

— И имена лучше в честь растений дать, или в честь деревьев, — подсказал Регулус. — Им так привычнее будет.

Фрэнк медлить не стал, силы вполне оставались для второго ритуала. Да и Августа с Алисой его поддержали магией. С именами думали недолго. Старший получил имя Кедр, а младший — Ясень. Новых родичей освободили от верёвок и заклинанием надели штаны и свободные рубахи — из гардероба Фрэнка притащил домовик.

Первым ярко-синие глаза открыл младший и сразу завертел головой.

— Отец! — отчётливо произнёс Ясень, увидел рядом с собой верзилу, вскочил на алтаре на колени, прижал ухо к груди, и только тогда заметил магов. Со смесью страха и удивления спросил вполне отчётливо: — Кто вы? Что здесь происходит?

Ответить ему не успели, очнулся старший и зарычал, не открывая глаз. Все отступили на шаг как-то синхронно.

Кедр легко принял сидячее положение и мутным взглядом обвёл присутствующих.

— Кого благодарить? — грубым голосом вопросил друид. — Я чувствую, как силы прибывают. Вы нас освободили или наоборот, готовите к новым опытам? И почему так возмужал мой сын? Ещё вчера он был двенадцатилетним подростком.

Фрэнк взял на себя труд просветить друидов, как они здесь оказались, пока остальные помалкивали. Друиды слушали молча, сидя бок о бок, иногда чуть заметно кивали.

— Мы благодарны, что не бросили и не убили, — задумчиво произнёс Кедр, когда Фрэнк замолчал. — Имена подобрали хорошие, и спасибо, что приняли в семью.

Оказалось, память к друидам вернулась, но мало хорошего принесла. Их держали в подземелье какие-то люди, да и родились оба в неволе. Сколько себя помнили, над ними постоянно проводились опыты и эксперименты, чаще всего очень болезненные. На руках пленников всегда были надеты антимагические браслеты.

Мать Ясеня была с Кедром недолго, привели однажды простую человеческую девчонку, его чем-то накачали, чтоб нельзя было удержаться от секса, а на третий день рядом с Кедром никого не осталось. Девчонку, чуть живую, увели. Кедр не сразу пришёл в себя, а когда вспомнил, что творил с девочкой, готов был руки на себя наложить, но не дали, держали на привязи, следили неделями, чтобы себе не навредил.

Только год спустя в его камеру принесли трехмесячного ребёнка и уже с тоненькими детскими браслетами на руках. Кедр сына признал, отличительные особенности сразу увидел, полукровка, но свой, друид. Именно тогда Кедр прекратил попытки убиться, надо было растить и воспитывать сына.

Жизнь пошла чуть лучше, для ребёнка в камеру принесли кроватку и одежду, даже некоторые книги со сказками раздобыли, пол сделали мягким, чтобы малышу ползать и падать не больно было. Еда стала чуть лучше. Пришлось малого воспитывать и учить всему, что знал сам. Но теперь возникли мысли о побеге. Кедр обдумывал эти мысли снова и снова, ждал только, когда сыну исполнится двенадцать, чем-то важен был для Кедра этот возраст. Дождался. Момента, как их превратили в других людей, они не помнил, как и пребывания в Мунго в качестве разнополых пациентов. Была ли совершена попытка побега, тоже не могли вспомнить. Очнулись они уже здесь, на алтарном камне.

Опустив глаза и сжимая огромные кулаки, Кедр только и спросил — не проявлял ли он в образе Фрэнка Лонгботтома влечения к «своей жене», в теле которой находился его сын.

— Нет! — твёрдо и спокойно ответила Августа. — Вообще ничего не было, целители даже досадовали. Думали, что близость быстрее вернёт память. Нет, никакого влечения не было ни у тебя, ни у сына.

Посочувствовали друидам все. Врагу не пожелаешь такой жизни. Возможно ведь, что оба — последние представители своей расы, а ни знаний с умениями не досталось, ни памяти предков. Все маги пообещали порыться в своих библиотеках и хоть что-то найти про друидов.

— Твоя забота, Рэг, — тут же хохотнул Сириус Блэк. — Меня от библиотеки воротит, уж извини.

Регулус лишь кивнул, сам понимал, что у него больше шансов найти информацию, да и в дневниках определённо что-то было.

А вот беспамятные друиды, напротив, показались довольными. Они рвались на свежий воздух, хоть посмотреть те же теплицы, где им предстояло работать. А ещё мечтали хоть ненадолго наведаться в лес.

— Не сбежим, — заверил Кедр. — Куда мы от своей новой родни, да от дома уйдём?

— Идите, — кивнул им Фрэнк. — Я настроил на вас вход в поместье, можете смело пройти хоть через главные ворота, хоть через хозяйственную калитку, что ближе к лесу. И возьмите еды с собой на случай, если задержитесь в лесу.

Домовик протянул друидам корзину с припасами, те взяли, лишь немного поколебавшись. Алиса с Фрэнком проводили их до калитки, обувь друиды надеть отказались.

К лесу отец и сын двинулись торопливо, словно знали, куда идут. Но не бежали, хотя им явно этого хотелось.

— А если не вернутся? — спросил Долохов, который, как оказалось, пошёл за ними. Он задумчиво глядел в след Кедру и Ясеню — сам подсказал, какие имена им лучше дать.

Алиса лишь пожала плечами, она горячо сочувствовала этим двоим, впервые ощутившим свободу.

— Значит, будем их вспоминать, — ответил Фрэнк. — И за них тоже отомстим, без Паука тут не обошлось, уверен. А так, взрослые люди, сами пусть решают, что для них лучше. Вернутся, приму, не вернутся, так тому и быть.

Новую встречу команда «Не Ангелов», как сурово окрестил их сборище Сириус Блэк, назначила через день. Кое-какие дела, чтобы было, что обсуждать, нашлись у каждого. К ужину Фрэнк и Алиса остались одни, Августа рано пошла отдыхать, заверив, что для её возраста впечатлений на сегодня достаточно.

Когда друиды, тихонько постучав, вошли в кухню, Алиса обрадовалась им, словно родным. А вот Фрэнк невозмутимо попросил домовиков поставить ещё приборы. Друиды выглядели иначе, белые волосы были убраны в косы, да и лица как-то особенно просветлели.

— Лечились, — коротко пояснил Кедр, прежде чем сесть. — Шрамы сводили, напитывались энергией от растений. И не смотрите так, сами не знаем, просто потянуло и как-то само собой всё получилось.

— Я слышал шёпот деревьев, — светлая улыбка украсила молодого Ясеня. — Слов не понял, но отец говорит, на это нужно время.

— Это же так здорово! — обрадовалась Алиса. — Возможно, вы всему сами и научитесь, без всяких книг.

— Книги мы любим, — поспешил заверить их Ясень. — У нас их было мало, но иногда давали почитать что-то новое. Так и я, и отец по многу раз перечитывали одни и те же.

— Это да, хорошее дело, — согласился с сыном Кедр. — И про нашу расу тоже хотелось бы почитать, если ваши друзья найдут, мы же ничего не знаем.

— Тогда после ужина вместе заглянем в нашу библиотеку, — предложил им Фрэнк.

Алиса с грустью вспомнила, что Августа говорила о продаже книг. А ещё подумала о тех двух домах и одной городской квартире, что достались ей от родичей вместе с сейфами. Там ведь тоже могли быть книги.

Ужинали друиды с заметным аппетитом, хотя корзинку вернули совершенно пустой. Они явно не знали, как вести себя за столом, но довольно точно повторяли за Алисой и Фрэнком. Потом им предложили выбрать комнаты из четырёх свободных. Кедру понравилась угловая, окнами выходившая в заросший сад, а Ясеню приглянулась та, в которой их поселили изначально. Там окна выходили во двор и в сторону ворот, зато была полка с книгами, которые его сразу заинтересовали.

Домовикам велели привести комнаты в порядок, после чего все направились в библиотеку. Вопреки словам Августы, книг оставалось на полках ещё много. И друиды были сразу потеряны для общества, с жадностью разглядывали корешки, вчитывались в текст, перелистывая страницы чем-то заинтересовавших томов. Но определились с чтением на удивление быстро. Уже минут через двадцать каждый показал по три книги, что решили взять в свои комнаты.

Алиса невольно полюбопытствовала, что было интересно их новым родичам. Оказалось, каждый взял одну книгу по магии, один роман маггловского автора и одну книгу о магических растениях.

— Хорошие они люди, — поделилась Алиса с мужем своим мнением, когда легли поздно вечером в свою родную постель, словно ничего не изменилось за десять лет.

— Мне тоже нравятся, — согласился Фрэнк. — А ведь Ясеню придётся нелегко — только двенадцать и уже взрослое тело. Хорошо бы с ними попутешествовать, чтобы поглядели, как люди живут.

— Если захотят, — с сомнением откликнулась Алиса. — Лес им ближе, видел, какие счастливые вернулись. А пока здесь были маги, очень волновались и переживали, оттого и выглядели зажатыми и неуверенными.

— Наверное, ты права, моё сокровище, — Фрэнк ласково притянул её к себе. — Поживём пока без гостей и чужих людей, пусть друиды привыкнут к нормальной жизни в нашем обществе, теплицы вместе попробуем восстановить, хозяйство наладить. А там уже поглядим, что и как. Поцелуй меня, если согласна.

Дальше им уже было не до разговоров, любовью они занимались уже медленно и вдумчиво, наконец оказавшись в родных стенах.

И всё в будущем виделось Алисе уже не так мрачно и беспросветно, как совсем недавно, в тюрьме, да и после, в чужих домах всё казалось зыбким и каким-то ненастоящим. Наверное, спасение двух друидов и возвращение их к нормальной жизни тоже повлияло на её настроение, уж если эти два замученных существа смотрят вперёд с оптимизмом, то и ей следует. А ещё ей казалось, что будь Кедр и Ясень обычными сквибами, никакой ритуал не вернул бы им разум и память. Разве что внешность, да и то сомнительно.

И права Августа, сказавшая Фрэнку, прежде, чем уйти спать: «Вот теперь я не жалею, что посещала Мунго и платила деньги. Даже, если эти бедолаги сбегут, так тому и быть, но я рада, что помогла им вернуться к жизни, а Бог вернул вас мне».

Только о сыне, Невилле, запрещала себе думать Алиса. Муж просил подождать, и она ждала. И очень надеялась, что это ожидание не продлится долго.

Часть 3. Глава 6. Долохов

Очень непросто оказалось уговорить бедолаг Лонгботтомов повременить со свиданием с Невиллом, но друиды помогли, отвлекли на себя внимание Фрэнка и Алисы.

Покинув их дом, Долохов навестил нескольких друзей, памятных ещё из Ставки Тёмного Лорда, потому до своего дома добрался только к часу ночи, но и тут не смог просто так пойти спать.

История друидов, представителей древнейшей расы, не выходила из головы Антонина. Вопрос, чей злой гений выцепил где-то маленького друида для проведения опытов, даже не стоял. След явно вёл к магглам, потому что ни один здравомыслящий маг не посмел бы так издеваться над магическим существом, пусть и закованным в антимагические браслеты.

Лонгботтомы и Лестрейнджи могли не обратить внимание на бывшие имена друидов — Первый и Второй, но Антонин обратил. Очень по-маггловски именовать объекты опытов порядковыми номерами. Опять же — кроватка и мягкий пол для малыша-друида! Магам и в голову не придёт обезопасить таким образом магическое существо, у которого почти неуязвимая кожа и почти не ломающиеся кости. Простые современные люди, с их воспеванием гуманизма, вполне были способны на такой шаг, даже убедившись опытным путём в неуязвимости друидов.

Что за цель преследовали магглы, не совсем понятно. Одно приходило на ум Долохову — всегдашнее стремление людей создать сверхчеловека. Учёные при немагических правительствах занимались данным вопросом плотно и очень давно. Не исключено, что от друидов брали биологические материалы, пытаясь изучить в пробирке хотя бы ДНК друидов и генотип, а может быть и создать клона. Младший сын Демид очень много рассказывал подобной ереси, изученной на маггловедении в Дурмстранге.

Когда не получился у немагов ни первый, ни тысяче-первый опыт по изучению генотипа и ДНК — ну не может быть генотипов у друидов, которые почти не люди, да и ДНК, скорее всего, не поддаётся изучению — занялись селекцией. Подложили подходящую по неким параметрам девчонку, как уж её отбирали, остаётся на их совести. Скорее всего, девчонка сама была сквибом или слабой магичкой.

То, что девица друида родила, само по себе удивительно, но возможность имелась, при условии, что магия в ней была. Выносить магическое существо простая человечка бы не смогла, разве что всё время беременности проводила бы, закопавшись в землю и обвитая растениями и корнями деревьев. Или в воде, подобно русалке. Немыслимо, а значит, невозможно.

И следующий вывод — покровительствовал тем магглам, проводившим опыты, как раз чистокровный или не совсем чистокровный маг. Такой маг, которому ни Бог, ни дьявол — не указ. Слетевший с катушек и очень похожий по методам на Великого Светлого Паука.

Найти этих магглов — значит найти ответы на множество вопросов. Вполне возможно, что-то у них случилось, если подопытные бесценные образцы они внезапно подарили или даже продали Пауку. Зачем? Для банальной замены в Мунго героев на много лет? Для консервации опытных образцов? Не мыслят, значит, не могут сбежать?

Нет, не зря Долохов после ритуала подобрал волос старшего друида, Кедра. В поисковых ритуалах он был специалистом самого высокого уровня, другое дело, что знать об этом никому не нужно, кроме сыновей. Большую часть своих знаний и умений Долохов предпочитал, как и многие, передавать лишь потомкам, да и то, дозированно. Каждому по способностям, которые проявились ещё до поступления в Дурмстранг.

Поисковый ритуал поддерживал лишь верный домовой, совсем не похожий на мелких демонят иномирного происхождения — домовых эльфов. Домовой Ерофеич был исконно русским духом, привязанным больше к дому, чем к людям. Вот и перенёс в своё время дед Антонина, Пётр Долохов, в Англию из России целый дом вместе с домовым. В доме этом с тех пор ни одна доска не сгнила, ни одно бревно не повело, как стоял крепкой твердыней в Псковской губернии, так и здесь продолжил стоять нерушимо — на окраине Ирландской деревушки, на магической стороне разделившегося мира.

И не было в доме Долохова специального алтаря с камнем-накопителем. Можно было смело предположить, что весь дом стал накопителем магии. Так что ритуалы можно было проводить хоть в кабинете, хоть в гостиной на полу, хоть на обеденном столе, который Антонин и предпочёл в эту ночь.

Ритуал поиска был прост — магическая карта Англии, старинная и много раз дополненная и исправленная, включающая в себя и магические, и маггловские города и деревни, служила ключевым артефактом. Магнитная стрелка, как у компаса, с щедрой порцией магической составляющей, являлась дополнительным инструментом и располагалась основанием в точке нахождения дома Антонина. Частичка искомого объекта помещалась в основание магнитной стрелки — в полый стержень. Будь то волос, капля крови, кусочек кожи или кости — всё шло в ход.

Активировался поиск сырой силой мага и всего несколькими строками на древнеславянском, суть которых заключалась в трёх постулатах: не наврежу, не обижу, помогу. Найти врага этот ритуал не поможет, как ни жаль, но тем и ценен светлый артефакт — попади он даже в руки злодея, не выдаст ему невинных жертв, а запутает и накажет святотатца. Древнеславянское изобретение светлого гения чувствовало намерения мага, проводящего ритуал, гораздо лучше, чем зелье веритасерум выявлял правду и ложь.

Домовой коснулся стола, увеличивая его в размерах. Старая карта прилипла к столешнице, став единым целым с деревянным столом. Волос друида был помещён в полый стержень, древнеславянская песнь зазвучала, магнитная стрелка завертелась вокруг оси, оставляя следы — во все стороны побежали тонкие прерывистые линии. Только добрые намерения и могли проникать сквозь защищённые магией объекты, что и давало возможность найти искомое хоть в Азкабане. С любыми другими намерениями Антонин бы не сунулся к древнему артефакту даже под страхом смертной казни — древние славяне были очень изобретательны в жестоких наказаниях.

Песнь прозвучала, линии принялись таять, осталось в итоге лишь две: толстая сдвоенная нить тянулась чётко к поместью Лонгботтомов, а вот другая, более тонкая, почти прозрачная, протянулась из магического мира в маггловский, через города и деревеньки в небольшое немагичекое поселение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Значит, не ошибся Антонин, значит, осталось что-то ещё от друидов у тех магглов. Может, кровь в пробирке, может, клок волос, но скорее что-то покрупнее и очень живое, раз нить поисковая не просто хорошо видима, а даже немного искрит.

— Увеличь, — велел Долохов Ерофеичу, когда нить замерла трепещущим кончиком в маленькой точке.

И вот маленькая точка начала расти, проявилась сетка улиц и водоемов, начали расти точки домов, пока искомое здание не отобразилось с чёткими координатами.

— Спрячь всё, — велел Долохов, накидывая тёплую мантию и превращая её в кожаный плащ, подбитый мехом. Капюшон на голову, чтобы скрыть до времени лицо. — Приготовь пожрать и комнату для гостя, на всякий случай.

Отдав распоряжения домовому, Антонин аппарировал по координатам ближайшего к объекту маленького парка, где днём мамаши выгуливают своё беспокойное потомство, а влюблённые юнцы — своих девчонок.

Сейчас, почти в три часа ночи, маленький парк с аккуратными аллеями и множеством деревянных скамеек оказался почти пуст. Лишь поскрипывала на ветру плохо смазанная детская карусель, добавляя жути для вездесущей ребятни постарше, которым дома по ночам не спится. Вот и сейчас две невысокие тени залегли у небольшого пригорка, маггловские парнишки, скорее всего, напридумавшие себе страшилок или выполняющие данный друзьям зарок. Ещё хорошо, что в парке, а не на кладбище. Антонина они не видели, но что-то определённо ощутили — страхом веяло от недорослей почти ощутимым.

Антонин похулиганил, послал для мальчишек призрачного единорога, бодро проскакавшего через весь парк. Возвращаясь к Долохову, единорог притормозил возле ребят, стукнул копытцем, и полетели в «убежище» две монеты. Единорог прогарцевал дальше и истаял возле невидимого хозяина иллюзии. Мальчишки не подвели, преодолевая свой страх, выползли из убежища, подобрали по золотому галеону со специальным отверстием по центру, да припустили из парка на хорошей скорости. Эту тайну они никому не расскажут, а галеоны наденут на цепочки и будут хранить как великую тайну всю свою жизнь.

Ухмыльнувшись от весёлой проделки — чуть удачливости в галеоны, он честно вложил — Долохов пружинисто зашагал по обледенелым дорожкам в сторону дома, где находился объект. Оказалось, что и не дом здесь вовсе, а некое недостроенное каменное сооружение, обнесённое яркими желтыми лентами с предупреждениями — за ограждение не входить.

Чем хорош поиск ночью, так это тем, что объект поиска будет предположительно наименее подвижен. А проще говоря, будет спать сном младенца. Но это в идеале. Здание оказалось старым, как и оградительные ленты, кое-где порванные. Вполне возможно, что именно здесь, где-то в подвале, и находилась лаборатория, где держали друидов. В правильности догадки убедили мощные магглоотталкивающие чары, резанувшие по нервам сразу за оградительной лентой.

Вот и причина, по которой маггловские учёные могли покинуть здание, бросив внутри всё, включая «подопытные образцы». Всего-то магглоотталкивающие чары! Но на магглов эти конкретные чары будут действовать, как источник неконтролируемого ужаса, а не отвода глаз и внимания, как бывает обычно. Что же такое спрятал здесь неизвестный маг, что потратился на такую убойную защиту от магглов? Скорее всего — именно лабораторию. Не захотел уничтожать? Вполне вероятно. Зачем портить хорошее оборудование? Вдруг ещё пригодится.

Долохов глубоко вздохнул и ещё раз просканировал здание, за лентой это оказалось сделать куда проще и информативней. В подвале мыши, больше десятка, а может и крысы, размер мелкий. Насекомых тоже хватает, а вот на уровне второго этажа есть кто-то покрупнее. Но не ясно, большая собака или не очень большой человек, определить ауру не получилось. Да ещё ощущалась какая-то неправильность, что-то не слишком приятное. Зомби?

Антонину стало любопытно, что за жутковатое существо скрывается за такой мощью магглооталкивающих чар, явно наложенных не сегодня и не вчера, а примерно лет десять – двенадцать назад. Что тоже совпадало с историей друидов. Уверенность, что их держали именно здесь, постепенно крепла. Но прежде, чем спуститься в лабораторию и найти там частичку друида в пробирке, Антонин решил поглядеть на существо, а может и уничтожить — магглов жалко, живущих рядом с этой напастью. Это магглы не смогут войти в дом, от которого веет ужасом. А существу выйти к ним ничто не мешает.

Щиты Долохов выставил, едва ступил за жёлтую ленту и ощутил чары. Палочку держал боевым хватом, в любой момент готовый к атаке. Теперь он был не только невидимым для любого существа, хоть магического, хоть маггловского, но и не ощущался никак в окружающем пространстве. Пришлось подняться по полуразрушенной лестнице, перепрыгнуть через провал в полу, пройти несколько помещений без крыши над головой, и в самом дальнем углу наткнуться на плохо пригнанную дверь без петель, за которой и ощущалось логово существа, всё профонившее непонятной магией.

Пройти сквозь дверь, не потревожив ни одной молекулы последней — ещё одно умение Долохова. Главное, чтобы не было в двери магической основы, как в прутьях клеток в Азкабане или в стенах Хогвартса и Гринготтса. Так что через пару мгновений демонолог уже стоял внутри «логова» и любовался убогой обстановкой. Краем глаза наблюдая за существом — кучей тряпья в углу на обветшавшем матрасе — Антонин цепко оценил окружающие предметы.

Два табурета у правой стены, на одном, колченогом, бумажный свёрток с какой-то едой. Под свёртком подстелена чистая на вид салфетка. Рядом с табуретами большая картонная коробка, в которой аккуратной стопкой сложена одежда — что-то чёрное, белое и цветное. За коробкой две высокие стопки книг, по ощущениям — маггловских. Что удивительно, сложены книги как по линейке, корешок к корешку. Слева стена пустая, если не считать подобия плитки, пристроенной над горелкой с баллончиком. На плитке слегка помятый жестяной чайник. Слева от чайника две пластиковых бутылки с водой, в одной — лишь половина, другая полная. Прямо на полу стоит кружка с отбитой ручкой. Правее от чайника, на гвоздях, вбитых в стену, висят несколько пахучих мешочков — какие-то ароматные травы. В углу жёлтый веник из соломы, облезлый жестяной совок и пустое ведро с сухой тряпкой. Вот и вся обстановка какого-то очень аккуратного и очень нищего существа — в «логове» ни пылинки и ни малейшего признака денег.

Настал черёд самого существа, и Долохов чуть шевельнул палочкой, посылая импульс в кучу тряпья. Существо взвилось — из лежачего состояния сразу в боевую стойку — и оказалось смуглой девчонкой. Сонные синие глазищи на пол лица, спутанные белые волосы, густой копной разметавшиеся за спиной и по плечам, и очень аппетитные формы под маггловской белой маечкой и мягкими серыми штанами. На вид лет семнадцать – восемнадцать, но вполне может быть и двадцать два. И пальцы босых ножек внимания привлекли — красивые пальчики, но не пять, а ровно шесть на каждой ножке.

Сомнений в объекте сразу не осталось, едва девочка вскочила, но вопросы остались — как могла единоутробная сестрёнка Ясеня уродиться с таким симпатичным личиком, когда брат и отец довольно корявые на лицо. И каким образом эта малышка выжила здесь одна? Почему её не отдали отцу вместе с братом? Знал ли о ней тот маг, что накрыл лабораторию и здание магглоотталкивающими чарами?

Девчонка крутила головой, прислушивалась, не меняя позы — с выставленными в защитном жесте кулачками, пока не остановила расфокусированный взгляд прямо на нём. Не видела, но ощущала? И тут взгляд Долохова скользнул вниз, на оставленную девушкой постель — там всё ещё лежал ком тряпья. И теперь стало понятно, что было неправильным — магическое животное, довольно крупное, было мертво. Всего несколько часов, возможно три или четыре, но мертво окончательно и бесповоротно.

Не потому ли синие глаза юной представительницы расы друидов, кажутся заплаканными?

Долохов беззастенчиво сбросил в комнату чары спокойствия и безмятежности, после чего убрал щиты, проявляясь перед девчонкой. Малышка расширила и без того большие глаза и уставилась подозрительно.

— Вы к-кто? — мелодичный голос дрогнул. Но ни ужаса, ни даже страха девочка не испытывала, значит, чары подействовали. — Что вам от нас нужно?

— Привет, — начал с самого безопасного демонолог и отбросил капюшон, чтобы девочка его видела. — Меня зовут Антонин Долохов, я — маг из древнего магического рода. Разыскивал я тебя — девушку-мага из не менее древнего магического рода.

Девочка чуть склонила хорошенькую головку к плечу, глядя недоверчиво.

— Хотите сказать, я не одна ненормальная в этом мире?

— Ненормальная? — не сразу понял Долохов, любуясь её длинными тёмными ресницами, бровями вразлёт, аккуратным носиком, широкими скулами и прихотливо изогнутыми розовыми чуть влажными губами. В свои сорок два он внезапно ощутил себя очень старым по сравнению с этим юным созданием. — Если хотите сказать, что вы не такая, как все, то да — мы оба маги, потому и непохожи на обычных людей. И магов довольно много, но живут они в магическом мире в основном.

— То есть, у вас, — продолжила допрос бестрепетная девчонка, — тоже ломаются и гнутся иглы, когда хотят взять кровь из вены? И кожу не проткнуть даже ножом? И на ногах шесть пальцев? И уши с лишним заострением, хотя не такие, как у эльфов из фильмов и книг? И к вам тянутся все животные — от мышонка до льва? И с вами пытаются заговорить даже цветы — не срезанные, а растущие в горшках? И вам становится лучше, если просто полежать на голой земле? И дождь вас не будет поливать, если его попросить? И огонь не станет жечь руки?

Долохов улыбнулся, так точно описала девушка отличительные особенности друидов. Хотя её хотелось назвать дриадой — лесной нимфой.

— Я назвался, юная леди, — попенял он магическому существу. — А как зовут вас, так и не услышал.

Девушка-друид чуть смутилась и скрестила тонкие руки на груди — сообразила, что стоит перед мужчиной в откровенном спальном наряде?

— Вам честно? — деловито спросила нимфа. — До двенадцати меня называли Третьей. Но это тупое имя. И когда все сбежали и бросили меня здесь, я недолго была третьей. Сама придумала нормальное имя — Терен Старк, как супергерой из комиксов, знаете? Тони Старк, магнат, плейбой и гениальный учёный. А Терен или Тёрн — это такой колючий кустарник. Ну вот, меня как-то назвали колючкой, и я поняла, какое имя мне нужно. У меня даже водительское удостоверение есть на это имя. Не спрашивайте, пять лет училась подделывать. К сожалению, путь в учебные заведения мне закрыт, как и на нормальную работу. Не смогу пройти медкомиссию из-за своей твёрдой кожи, сразу упекут в какую-нибудь новую лабораторию. Но студенческий я тоже подделала и посещала многие лекции — когда я очень хочу, меня не замечают, почти как Бесси, и я этим пользовалась. Так что будем знакомы — Терен Старк, нищая суперженщина, составляю букеты у цветочницы на углу возле книжной лавки за небольшую плату. Нам с Бесси хватало…

Девчонка бросила взгляд вниз, на кучу тряпья и губы у неё сжались в полоску, а на глаза навернулись слёзы.

Но голос продолжал звучать ровно.

— Бесси со мной, сколько себя помню, — Терен покусала нижнюю губу и нахмурилась. — Когда врачи из подвала сбежали, бросив нас здесь, она осталась со мной и всегда была рядом. И она точно волшебная — люди её не видели вообще никогда, только я. А сегодня ночью… Знаете, она уже совсем старенькая была. Когда я засыпала, её тело было ещё тёплым. А теперь твёрдое и холодное. Мне нужно её похоронить. Поможете?

Антонин Долохов, сорокадвухлетний потомственный чистокровный маг, вдовец, отец двух взрослых сыновей, правая рука давно почившего Темного Лорда, демонолог и аристократ магического мира, ощутил ком в горле, искренне сочувствуя сильной девчонке, взявшей имя колючего терновника.

— Да, Терен, — ответил он спокойно. — Или лучше вас называть мисс Старк?

— Лучше по имени, — девушка впервые ему улыбнулась несколько иронично, но тем не менее. — Мне немного совестно, что взяла фамилию Тони.

— Тогда собирайте вещи, Терен, — предложил Долохов мягко. — Я заберу вас в магический мир, где вам будет гораздо комфортней. И познакомлю вас с отцом и братом. Клянусь, что не обижу вас! И вы будете вольны сами выбирать, где жить и кем быть. Я лишь немного помогу.

— У меня есть родня? — подняла брови Терен, не слишком удивившись. — В смысле — живая? То, что я не из воздуха появилась, я в курсе. Но учёные, когда мы ещё жили с Бесси в белой комнате с мягкими стенами, говорили, что я такая одна. И ещё… Что, если вы забудете меня, а им скажете, что никого не нашли?

— Я уже не смогу вас забыть, — честно признался Антонин. — Давайте так, Терен. Вы поживёте у меня в гостях в магическом мире, скажем, месяц. Я покажу вам родных, можете не знакомиться, если не захотите. Я свожу вас на магический рынок, научу работать с волшебной палочкой и летать на метле. И если вам не понравится, если не захотите остаться, то я вас верну сюда, дам денег — в сто раз больше, чем вы сможете заработать за месяц у цветочницы — и сделаю документы на ваше имя, которые будут принимать везде.

Терен слушала скептически, но на последних словах стала серьёзней.

— Обещаете? — спросила она с прищуром. — Насчёт денег и документов? Это будет триста два фунта, мистер Долохов.

— Можем составить контракт и всё это прописать, — ответил Антонин так же серьёзно, ему понравилась деловая хватка мисс Старк.

— Лишнее, — отмахнулась Терн. — Я вижу, что вы не врёте, иначе не доверила бы вам даже похороны Бесси. Я всегда знаю, когда люди врут.

— Хорошее умение, Терен, — восхитился Долохов, делая себе заметку никогда не врать мисс Старк. — Мало, кто из волшебников может узнать правду без специального зелья или заклинания. Точнее — никто не может, у вас уникальный дар.

Скулы Терен чуть порозовели, она отвела взгляд и пожала плечами.

— Вы не могли бы выйти? — попросила она, снова вскидывая на него чуть потемневшие синие глаза. — Я оденусь и соберу вещи. А вам придётся поднять и понести Бесси, она слишком тяжёлая для меня. Сможете?

Бесси оказалась огромной кошкой, по всей вероятности, книззл, но таких больших Долохов не встречал ни разу. Поднял он мёртвую кошку левитацией, когда Терен позволила ему снова войти в комнату. Мисс Старк поглядела настороженно, но удивления не проявила.

— Долго сможете так нести? — спросила она, перекидывая пухлую холщовую сумку через плечо. Терен успела заплести толстую косу, надеть серый свитер крупной вязки, маггловские джинсы и яркую резиновую обувь на рифлёной подошве. В руки она взяла стопку из четырёх книг, перевязанных синей лентой.

— Тёплой мантии у вас нет? — уточнил Антонин невольно. — Да, я могу долго нести так вашего питомца. Но мы просто переместимся ко мне домой, а оттуда уже выйдем к кладбищу домашних животных.

— И у вас дома найдётся для меня отдельная комната? — проигнорировала Терен вопрос про мантию и сам факт перемещения. — С замком, чтобы не смогли зайти даже вы?

— Совершенно верно, — кивнул Долохов. — Комната будет вашей личной на какое угодно время. Зачаруем засов на вашей крови и не войдёт никто, кроме вас. Только если сами пригласите — животное, домового или человека.

Терен кивнула, принимая ответ и подошла ближе.

— Что я должна делать?

— Обнять меня, — предложил Антонин, но встретив подозрительный взгляд, добавил. — Или крепко взять за руку. И ещё прикоснуться к Бесси, иначе с нами она переместиться не сможет.

Терен поглядела на книги, свободная рука у неё была только одна.

— Оставьте книги, — предложил Антонин. — В доме большая библиотека, сможете читать, что угодно. А ваши книги заберём позже, если решите остаться в магическом мире, или вернётесь к ним через месяц.

— Библиотека? — очень осторожно спросила Терен, поглядев зачарованно. Но тут же отвела взгляд, отошла к стене, наклонилась и опустила стопку книг на пол, позволив Долохову оценить вид сзади, словно ему мало было её обтягивающего грудь свитера. После похорон Бесси ему придётся принять ледяной душ.

Терен на совесть вцепилась в его предплечье и так же сильно сжала лапу своей любимицы. Долохов опасался, что ей станет плохо после переноса, но Терен только счастливо вздохнула, оказавшись в прихожей его дома, и втянула носом воздух — из кухни доносились ароматные запахи свежеприготовленного мясного рагу и сладкого пирога.

— Что выбираете для начала? — спросил Долохов, как только Терен разжала пальцы и отступила от него. — Посмотреть комнату, поесть, поспать или сразу заняться похоронами?

— Комнату, — решила Терен. — Сумка слишком тяжёлая, чтобы таскать её на кладбище. Потом Бесси, поедим и спать.

— Хороший план, — одобрил Антонин и позвал домовика. — Это домовой Ерофеич, Терен, он покажет тебе твою комнату. Я подожду тебя здесь вместе с Бесси.

Домовой глянул на него насмешливо и повёл гостью наверх, к спальням. Долохов и сам посмеивался над своими чувствами. Правду говорят — седина в бороду, а бес в ребро. Седины пока нет в его чёрных волосах, но девчонку-друида захотелось оставить себе, наплевав на все нормы и приличия. И пусть она всего на пять лет старше его наследника Александра, и на шесть — младшенького Демида, но он был уверен, что Терен мальчикам понравится.

Ещё бы увлечь саму Терен и лучше не торопиться знакомить её с семьёй и с кем бы то ни было из друзей. Пока не разберутся с Пауком — точно не нужно никому знать про мисс Старк. И почитать, что ли, как там… комиксы — про супермена, магната и плейбоя, тёзку Старка? Терен явно им увлечена, раз уж взяла его фамилию.

Терен легко сбежала вниз, держа в руках тёмное покрывало, сложенное в тугой рулончик, и глядя сияющими глазами.

— Комната — блеск, — сообщила она доверчиво и возбуждённо. — Кровать огромная и такая мягкая! И окно на ваш сад! Он слегка запущен, ничего, если я возьмусь немного в порядок привести? И книги! Домовой обещал добыть ещё книг прямо ко мне в спальню. Я перечислила ему, что мне интересно. Вы ведь не против? И вот это покрывало мне дали, чтобы завернуть Бесси.

Долохов был склонен позволить ей всё, даже привести в порядок его личную жизнь, но ограничился кивком. Терен уже казалась частью его дома и в горле запершило от непривычного умиления.

Кладбище домашних питомцев находилось несколько в стороне от обычного кладбища, у холма. От дома Долохова туда идти было недалеко — почти столько же, сколько до банка Гринготтс в другую сторону.

— Вы похожи на цыгана, — удивила его Терен, которая явно расслабилась, побывав в своей новой комнате.

Она шла рядом, похожая в предрассветных сумерках на подростка. Сунув руки в карманы, Терен беззаботно пинала камешки, попадавшиеся на дорожке.

— Вот как? — только и ответил Долохов, левитируя Бесси впереди себя.

— Ваши волосы, ваши глаза, — туманно пояснила Терен. — Все маги такие колоритные?

— Некоторые, — польщённый Долохов хотел бы заявить, что он такой один, но вовремя вспомнил об умении Терен чувствовать ложь. — У меня два сына, ещё учатся в магической школе. Говорят, младший — моя копия, Демид, ему шестнадцать. Александру почти восемнадцать, он уже заканчивает школу.

— А ваша жена? — поглядела Терен искоса и тут же отвернулась, пнув очередной камешек с беззаботным видом. — Она живёт в доме?

— Моя жена умерла пятнадцать лет назад, — Долохов хотел бы надеяться, что этот вопрос она задала не просто так. — Драконья оспа. Была эпидемия среди магов.

Терен только покивала, принимая ответ. Она с любопытством вертела головой, дышала полной грудью и явно наслаждалась прогулкой. Когда шли через обычное кладбище, мисс Старк подошла к нему ближе, словно искала защиты.

— Боюсь зомби, — бесхитростно шепнула она, вцепившись в его руку, когда неподалёку треснула ветка. — Вы сможете нас переместить, если что? Очень быстро!

— Смогу, — усмехнулся Антонин. — Но вам придётся не отпускать мою руку.

Судя по взгляду Терен, она с удовольствием забралась бы сейчас к нему на руки. И он бы точно не возражал, но было недостойно пользоваться страхами девчонки. Да и Бесси всё ещё была перед ними.

Кошку похоронили возле куста терновника, который разглядела Терен. Антонин вырыл ямку магией, а завёрнутую в покрывало Бесси опустила в яму её хозяйка. Закидали землёй сначала руками, а затем и магией.

Терен подошла к кустарнику, бестрепетно сунула в него руки и скоро вытянула без труда один куст вместе с корнями. Шепча что-то кустику, мисс Старк поднесла его к свежему холмику, и корни тут же в него втянулись, а веточки распрямились, словно кустик здесь рос всегда.

— Смотрите, — поднесла к его лицу свои руки Терен. — Он весь колючий, а у меня ни царапины.

Антонин с удовольствием рассмотрел тонкие пальчики, даже осторожно взял её руки в свои, пользуясь случаем. Хотелось поцеловать каждый пальчик, но пока ещё было слишком рано для подобных демонстраций.

— Действительно, ни царапины, — согласился он, отпуская её руки с сожалением. — Перенести домой или ещё прогуляемся?

Терен сама оглядела свои руки и поглядела сквозь ресницы.

— Ещё! — ответила тихо. — Если обойдём кладбище стороной.

— Тогда нам туда! — указал Антонин на тропинку, уходившую влево. И интуитивно протянул мисс Старк руку. — Идём?

Она поглядела на его руку недоверчиво, но, поколебавшись, вложила в неё свои пальчики. Обратно шли неспешно, и Долохов ничего себе не позволял, никаких намёков на нечто большее. И без того ощущать её нежную маленькую ручку в своей было безумно приятно.

— Мы словно парочка! — хихикнула Терен, когда прошли несколько шагов. Теперь она даже камешки не пинала, просто спокойно шла рядом. — Только гуляем на рассвете, а не на закате.

— Вы уже с кем-то встречались? — не удержался от вопроса Антонин.

— Было разок, — призналась Терен задумчиво. — Грег, он капитан сборной в том университете, куда я проникала незаметно. Не знаю, как он меня заметил, встретил в кафе и пригласил погулять. Я-то его знала, красавчик, любимец девчонок. Клюнула на его популярность, прогулялась вечерком в парке, поели мороженое, всё такое. Он ещё пошутил, не родственница ли я Тони Старка. Все так шутят, когда слышат мою фамилию. И я всегда серьёзно так отвечаю: «Да, он мой дядя». Смеются, не верят. Но дальше не пытают. Мы только три раза погуляли так же, в парке, и как-то скучно с ним стало уже на второй раз. Он и книг не читает, и учится так себе. И много о футболе болтает. Но когда целоваться полез, то фу… Его слюни, его язык во рту — меня чуть не стошнило. Оттолкнула с силой, забывшись, а он на три метра отлетел. Я же на много сильнее, чем обычные люди, но скрывала, чтобы не привлекать внимание, — Терен осеклась, поглядев странно. И резко закончила: — Это всё! Больше ни с кем не встречалась и не целовалась. Эй, вы не колдовали? Я никому так много о себе не рассказывала ещё!

— Разве это много? — запротестовал Долохов. Антонину очень хотелось, чтобы она и дальше была с ним откровенна. Только сейчас он задумался, как мало с кем-то общается просто так. Не только после Азкабана, но и до него. С женщинами же вообще было не до разговоров. Да и бесила его их трескотня, если такое случалось. А вот Терен, слушал бы и слушал, хоть и хочется таким вот Грегам объяснить, чтобы держали свои языки и другие конечности при себе. — Нет, Терен, я не колдовал и никак на вас не воздействовал сейчас.

— Ладно, — Терен так и не выпустила его руку, даже чуть крепче сжала его пальцы своими. — Я понимала, что мне и в постель ни к кому нельзя. Шесть пальцев на ноге — это не шутки, пошли бы слухи сразу, люди не умеют молчать о таких вещах. Поэтому у меня нет ни друзей, ни подруг, во избежание. Вы первый маг в моей жизни, может поэтому я так мелю языком и ничего не могу с собой поделать? Познакомьте с другими магами, пожалуйста, я хоть сравню.

— Завтра, — предложил Долохов, не желая ни с кем её знакомить. — Сегодня выспитесь, отдохните хорошенько, а у меня есть ещё несколько важных дел. А завтра я встречаюсь с друзьями, и если вы не передумаете, познакомлю со всеми. Даже расскажу вечером о каждом, чтобы были готовы.

— Хочу, — широко улыбнулась ему Терен, разбивая сердце.

Не нравилось Долохову желание мисс Старк сравнивать — пусть молодые Рэг и Рабастан явно заняты, по довольным рожам понятно, но Сириус Блэк, красавчик-сердцеед, вполне себе холост и свободен. И голодный взгляд синих глаз, не таких ярких, как у Терен, но всё же, как бы намекает, что женщины у него нет. И кругом положительный маг, в отличие от самого Долохова, точно уж не ангела ни разу.

И глупо надеяться, что Терен Старк не привлечёт внимание каждого, ещё и Лонгботтомы могут права заявить, на сестрёнку Ясеня и дочку Кедра. Внешность никого не обманет, даже без знания о шести пальчиках, которые Долохов уже считал своими, каждый по отдельности и все вместе. И как быть? Дать ей выпить оборотное? А как оно действует на друидов? Нет уж, рисковать Терен он не станет.

Гостья давно уже спала, а Долохов ломал голову, сидя в своём кабинете. Явился домовик, поставил перед ним крохотную чашку с кофе.

— Подари ей котёнка, что ли, — проворчал Ерофеич. — Мечется во сне, бедняжка, явно привыкла с любимицей спать под боком. Пришлось подушку вторую подсунуть, так обняла, затихла. Но это ведь не живое тепло.

— Я обещал, что в её комнату никто не войдёт! — вскинулся Антонин.

— Мне позволила, — фыркнул домовой, пятясь к ближайшей стенке. — Хорошая девочка, хоть и магическое существо. Добудь котёнка или уже сам согревай малую, раз пришлась тебе по душе.

— Пошёл вон! — рявкнул Антонин, лихорадочно соображая, где раздобыть книззла. Да и возьмёт ли Терен замену любимицы?

Домовой исчез, но легче демонологу не стало. Захлопнул очередной фолиант, где о друидах было чуть и неправда. Одна надежда на Регулуса Блэка и архив дневников его предков.

— Уведу-ут! — предрекло издалека горестное завывание домового, но тут же смолкло, когда в стену ударилась фарфоровая чашка. Не разбилась, зараза, а отрастила тоненькие фарфоровые ножки и обиженно поковыляла к двери, сердито хмуря нарисованные бровки.

Весь дом против него!

Открыв свежий номер «Пророка», Антонин пробежался глазами по передовице, оценил яркий слог, едкий юмор и намёки на сенсацию. Поглядел, кто автор, удивился, что женщина — некая Рита Скитер, поколебался, но встретиться решился. Сразу поймёт при встрече, она ли ему нужна.

Журналистка не разочаровала, в комнату в Дырявом котле сначала влетел крылатый жук, покружил под потолком, улетел в щель над дверью, а через минуту в помещение вошла миниатюрная красавица блондинка, знающая себе цену.

— Мистер Диггори, — пропела она, изящно опускаясь на стул, изображая притворное смущение и стреляя глазками. На стол между ними сами собой выпрыгнули из сумочки пергамент и прытко-пишущее перо. — Рада видеть!

«Мистер Диггори явно смутился при нашей тайной встрече», — начало строчить пёрышко, пока Долохов его не прихлопнул.

Рита возмущённо ахнула и на этот раз непритворно.

— Как грубо, мистер Ди…

— Долохов! — резко перебил он. — Антонин! И если хоть кому-то пикните о нашей встрече, красивому жучку с тонкими крыльями не поздоровится. Мы поняли друг друга?

Журналистка хлопала глазками, изображая крайнюю степень возмущения.

— Что за шутки? — произнесла наконец совсем другим тоном. — Долохов в тюрьме!

— Ненавижу оборотное! — проворчал Антонин, злясь, что выбрал волос такого придурка. — Не думал, что у Диггори такой объёмный живот и крошечный член! Не для ваших сенсаций, леди!

— Кто вы? — севшим голосом спросила Скитер, глядя на него во все глаза.

— Я уже сказал, но вернёмся к этому позже, — Антонин протянул ей исписанный мелким почерком лист пергамента, составленный им самим в компании с Руквудом и Руди Лестрейнджем.

Рита оказалась профессионалом своего дела. Мгновенно прочитав послание, она расширила глаза и прочла ещё раз.

— Доказательства? — спросила жёстко, глядя в глаза с фанатичным блеском.

Руди протянул ещё одну бумагу — копию ордера на арест Сириуса Блэка. У Риты глаза загорелись ярче. Следом легла анонимная записка Дамблдору от Регулуса Блэка, хорошо, что Рэг вёл собственный дневник, и оригинал записки сохранил, а директору послал копию. Следом на стол дешёвого гостиничного номера встала платиновая плоская чаша на толстой ножке, украшенная по кругу драгоценными камнями. Долохов сразу вылил в него первое воспоминание.

Посещение Рэгом пещеры смотрели вместе. И вот тут Рита вздрогнула первым делом — в думосборе Долохов оказался в собственном обличье.

— О Мерлин! — ахнула призрачная Рита, отшатнувшись.

— Смотрите! — жёстко велел он, кивая на Рэга и его домовика.

Рита впечатлилась, даже чуть вскрикнула, когда Дамблдор послал юного Блэка в нокаут.

Следом они смотрели чаепитие Лонгботтомов у Великого Светлого, а следом их камеры в Азкабане, где совершенно растерянные супруги не сразу поняли, что поселили их по соседству.

Ещё было воспоминание в Мунго, с двумя сквибами, так похожими на Лонгботтомов.

Ещё сцена на кладбище возле могильного камня с надписью: «Ребекка Лестрейндж». Руди, Бель и Рабастан прощались с прожившей всего четыре дня дочерью Беллатрикс. Выжила только старшая девочка из двойни, спасти вторую не удалось, но о наличии выжившей в воспоминании не было ни намёка по требованию Лестрейнджей. Зато была облава из семи авроров во главе с Бартемиусом Краучем — и бумага в его руках о замученных Лонгботтомах с изящной подписью главы Визенгамота.

И на закуску — воспоминание самого Долохова, нагло явившегося на встречу с Пауком, под обороткой Диггори, но тогда этот толстяк был ещё стройным. Оборотка слезла с Антонина через десять минут после начала встречи, но условие он уже озвучил — сдаётся добровольно, если не тронут Малфоев, молодого Снейпа, Ноттов и Пьюси. Дамблдор пишет ордер на арест, согласившись на сделку.

Следом Малфои в суде, оправдались с трудом; Снейп в камере Азкабана, которому предлагают освобождение за несколько «пустяковых» клятв; могила Джонатана Пьюси и его маленькой супруги — аврорский рейд не смог отыскать и уничтожить лишь маленького сына Пьюси, и подпись под приказом на рейд уже известно чья.

И воспоминание молоденького аврора, единственного выжившего после такого же рейда на Магнуса Нотта, вызванного Дамблдором для разговора — Магнус поделился воспоминанием неохотно, но согласился в итоге на доводы Малфоя. Погибло пятнадцать юнцов, выпускников аврората, которым огневой маг оказался не по зубам. Они действовали в обход руководства по личной просьбе Дамблдора, произнёсшего вдохновенную речь.

Исчезнувшее со всех карт поместье Ноттов — зрелище предоставил Малфой, как раз склонившийся над картой в тот эпичный момент. Потом Рита с Долоховым смотрели на восемь ангелов, что вышли из своих камер в обнажённом виде. Их полёт с крыши, уже одетых, их первую трапезу в палатке Долохова.

— Последнее воспоминание не для общественности, — предупредил Долохов. — А лишь, как доказательство вам лично, что мы сбежали три дня назад.

— Воспоминания не являются доказательствами в суде, — слабым голосом пробормотала Скитер, глядя на него круглыми серьёзными глазами. — Вы хоть понимаете, что ОН — страшный человек!

— Ваш гонорар, леди, — придвинул к ней листочек с цифрами Долохов, начиная меняться — оборотка вовремя закончила своё действие, но Скитер не обратила на это внимания, она пристально смотрела на цифры, явно прокручивая в голове риски.

— В первом выпуске можно заявить о побеге Лестрейнджей, вас и Руквуда, — пробормотала она. — Сенсация и скандал гарантированы. Министерство молчит, но о побеге не может не знать. Можно поторговаться с ними о побеге невинно посаженных… Огромная компенсация пострадавшим за молчание, либо второй скандал… Министр может попрощаться с должностью… О Мерлин, я срочно отправляюсь в Азкабан! У меня есть одно разрешение на посещение с фотографом.

— Я верю в вас, леди, — поднялся со своего места Долохов. — как подавать материал и в каком виде — на ваше усмотрение. Гонорар получите полностью, если наказание Лестрейнджам, мне и Руквуду назначат в десять лет, уже проведённых в Азкабане. В случае скоропостижной смерти виновника всего этого беспредела, скажем — в течении недели, ваш гонорар увеличится вдвое. В случае состоявшегося суда над ним в те же сроки — получите втрое больше от изначальной суммы. А это аванс — две тысячи галеонов.

На стол лёг тяжёлый мешочек.

Рита поднялась и кокетливо хлопнула ресницами, совершенно прийдя в себя.

— Уже уходите, Антонин? — прощебетала она нежным голосом, подобравшись вплотную.

Долохов восхитился выдержке журналистки и умению переключиться.

— Верно, леди. Ухожу, но обещаю ещё раз встретиться — после всего. С гонораром.

— Нет ли возможности показать мне то, что у вас так отличается от размеров мистера Диггори? Не для прессы!

Долохов весело засмеялся, но тут же себя оборвал и шепнул стерве в розовое ушко:

— Повторим этот разговор после выплаты гонорара, леди? Боюсь, сейчас я уже опаздываю на встречу и не смогу достойно провести демонстрацию.

Ведьма досадливо закусила губу, но милостиво согласилась подождать. На том и распрощались, вполне довольные друг другом. Долохов ничего не обещал в личном плане, и Рита это прекрасно поняла и приняла.

Не будь у него малышки Терен, Антонин поступил бы точно также — не стоит смешивать дела с постелью, когда на кону стоит так много. А с такой акулой, как Скитер, и вовсе лучше не спать — проглотит и не заметит.

Вечер Долохов посвятил самой сложной исповеди в своей жизни. Сильно смягчая детали, он скрупулёзно и серьёзно рассказывал Терен Старк о войне в Магическом Мире, о расстановке сил, о собственной роли во всём этом безобразии. Об Азкабане, о Лонгботтомах, о дементорах и защите от них, о Рэге и его дневниках, о побеге «Не Ангелов» и о возвращении к жизни её отца и брата. Поведал и о роли во всём Великого Светлого директора Хогвартса, об опасном предприятии, которое они затеяли, о надежде избавить Магический мир от мрази, возомнившей себя Властелином Вселенной. Только после этого Антонин описал каждого мага и магиню, с кем Терен предстоит встретиться уже завтра.

Терен слушала спокойно, молча, уютно свернувшись в кресле калачиком. Но глаза её жили собственной жизнью, и именно в них Долохов черпал силы на рассказ, дававшийся ему с огромным трудом. Поймёт ли его девочка, впервые попавшая в этот мир? Это было уже неважно. Главное — теперь она знала, с кем имеет дело.

Когда он закончил, почти охрипнув, в комнате повисла тягостная тишина, только треск пламени в камине нарушал её. Терен уставилась на пламя, лишив его возможности что-то понять по глазам. И эта потеря была куда большей, чем он мог вообразить. Попробовать стереть ей память?

— Антонин? — позвала Терен, и он встрепенулся, готовый, как будто, выслушать любой приговор. Но то, что его назвали по имени, внушало робкую надежду. — Чем я заслужила такое доверие?

— Я хочу, чтобы ты понимала, о чём будет идти речь на той встрече, — озвучил он часть правды.

— А покажешь воспоминание, каким «не ангелом» ты был? — любопытство в глазах девочки было ни с чем не спутать. Поняла ли вообще, что он пытался до неё донести? — Гражданская война — это всегда ужасно и жутко, когда брат на брата, когда гибнет мирное население, когда сиротеют невинные дети, когда не выигрывает никто, когда нет правых, а виноваты все. Я бы казнила зачинщиков, не разбираясь, на месте вашего министра.

— Руки у него коротки, — выдохнул Долохов, осознавая с облегчением — всё поняла, не зря рассказал. — Не по зубам ему Тёмный и Светлый Лорды.

— Но вам-то по зубам, я надеюсь, этот ваш дедуля Паук? — Терен зябко передёрнула плечами.

— Я тоже надеюсь, Терен, — серьёзно ответил он. — Ты не замёрзла?

— Внутри, — чуть помедлив, поглядела на него мисс Старк. — Но это пройдёт. Обещай, что с тобой ничего не случится из-за всей этой истории!

— Тебе обещать не стану, — покачал головой Антонин.

— Но почему?

— Ты чувствуешь ложь, а я ни в чём сейчас не уверен.

Терен вскочила со своего кресла, подошла босиком к нему по пушистому ковру, и взяла за руку обеими своими. Долохов насторожился, не спеша верить в чудо — не могла же она его так быстро полюбить? Но руку не отнял, ожидая, что скажет.

— Знаешь одну важную вещь? — Терен пристально глядела в его глаза. — Ты в ответе за тех, кого приручил!

— А тебя я приручил? — ответил он низким голосом, замирая от нежности к этому по сути — ребёнку.

Терен пожала плечами и отпустила его руку. А он ощутил потерю. Ни на что не имел права, ни хватать, ни притягивать на свои колени, когда она так близко.

— Спокойной ночи, Антонин, — пожелала Терен тепло, развернулась и поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж. Так и казалось, что обернётся и позовёт с собой, но не обернулась.

Долохов прищурился и повертел в руках бокал с коньяком — налил его сразу, как начал рассказ, но так и не выпил. Сейчас янтарная жидкость огнём прокатилась по горлу и согрела изнутри. А вдруг он всё себе придумал? И все реакции тела — это прорву лет отсутствие нормального секса? Но, с другой стороны, на Скитер у него не встало, даже учитывая её заигрывания и соблазнительные позы. И к Беллатрикс с Алисой был вполне равнодушен, и молодёжи не завидовал, разве что немного.

Но не только секс ему был нужен от Терен — Антонин мог признаться самому себе, что даже, когда дома ждали сыновья, он так не рвался к ним. А сегодня, зная, что его ждёт мисс Старк, летел домой как на крыльях, спешил, торопился, а ведь его ждал тяжёлый разговор.

— Ещё коньяка? — вопросил Ерофеич, появляясь с подносом в руках. Графин с коньяком и крохотные бутерброды не вызвали никакого аппетита. — Страдаешь? Нет чтоб сделать как твой прадед, Ратмир в такой же ситуации!

— Я могу об этом не слушать? — задал риторический вопрос Долохов, всё же наливая себе ещё коньяка.

— Он поступил как мужчина — на плечо и в постель, — упрямо пробурчал домовой.

— Он поступил, как викинг, которым и являлся, — устало прикрыл глаза Долохов. — И как скотина! Не удивлюсь, что он был к тому же пьян — и не важно, от водки или от кровавой битвы. Чтобы я обидел любимую женщину насилием — надо что-то покруче коньяка и Темного Лорда вместе со Светлым! И отстань, подстрекатель, без тебя тошно.

— Друид выходила днём в сад и обнималась с дубом, который ты посадил в пять лет! — миролюбиво сообщил домовой, вытирая тряпочкой стол, где не видно было ни единой пылинки.

— И хорошо, и прекрасно, — Долохов залпом допил коньяк из бокала, закинул в рот дольку лимона, прожевал, проглотил и опять прикрыл глаза, откинув голову на удобную спинку кресла. — Ты знаешь, что мы в ответе за тех, кого приручили?

— Ты это с детства не забывал. К чему вопрос?

— Старею, Ерофеич, старею, — пробормотал Антонин, чувствуя приятную сонливость. — Мордред и его свита! И как угораздило на старости лет…

— Побойся Бога! — возмутился домовик. — Твой прапрадед женился в семьдесят! Двух сыновей вырастил! И внуков ещё нянчил! Деда твоего на коленях качал!

— Вот именно, что сыновья скажут?

— Порадуются за отца! — отрезал Ерофеич. — Демид — точно, да и Сандр, хоть он себе на уме, а тебя шибко уважает…

Как заснул, Долохов не помнил, но проснулся утром отдохнувшим в собственной постели. Ерофеич расстарался, даже раздел, позволив непутёвому хозяину выспаться вволю.

Вставать не хотелось, пока не вспомнил о ранней встрече у Лонгботтомов. Вот лучше бы к нему все пришли. Но тогда выгнать было бы соратников проблематично, а так, можно свалить по-тихому, прихватив Терен, кто бы не предъявил на неё свои права. Но дракклов Сириус Блэк прав — у Лонгботтомов искать будут в последнюю очередь. А если сам Паук заглянет на чай к Августе по поводу пропавших сквибов, встречу ему обеспечат.

Терен нашлась на кухне, где с удовольствием уплетала кашу, щедро сдобренную орехами и вареньем. На Антонина она подняла лучистый взгляд и только кивнула, поспешно хватая стакан с соком.

— Приятного аппетита, — пожелал Долохов, занимая место напротив неё, а не во главе стола.

Сам он завтракать так рано не любил, максимум выпивал чашку кофе. И мрачно глянул на Ерофеича, который и ему кашу поставил.

— Овсянка, сэр, — невозмутимо доложил домовой.

Долохов впервые его за это не послал — с тех пор, как Демид пригласил их к магглорождённому русскому другу, где им продемонстрировали фильм о Шерлоке Холмсе, домовому очень полюбилась дракклова овсянка и позиционирование себя, как дворецкого.

— Давайте мне! — заговорщически улыбнулась ему Терен, которая уже справилась со своей кашей, и ловко поменяла тарелки, пока домовой отлучился в чулан.

Работала ложкой Терен всем на зависть, расправилась с овсянкой за несколько секунд, даже не сдобрив её на этот раз ни орехами, ни вареньем. Долохов закрыл рот, опомнившись, глотнул обжигающий кофе и закашлялся.

Тут же рядом нарисовался Ерофеич, хлопнул по спине и вытер салфеткой воображаемые капли на столе.

— Ну вот, всё съел, — проворчал домовой, забирая обе тарелки. — А говорил, не любишь, ругался. А каша-то полезная!

Терен прятала лицо за стаканом, безуспешно стараясь не улыбаться.

— Очень вкусно! — заверила мисс Старк домового, отпив сока. — Спасибо большое!

Антонину стало весело и спокойно на душе, даже встреча Терен с Сириусом драккловым Блэком уже не так пугала. Очевидно же, что мисс Старк на его стороне.

— Через полчаса отправимся, — предупредил он девушку. — Готовы?

— Мантию надевать? — тут же забеспокоилась Терен. На ней была синяя туника с длинными рукавами и открытым горлом, она плотно облегала её аппетитные формы и тонкую талию.

— Обязательно! — серьёзно подтвердил Долохов. — Подошла нормально?

Одежду для Терен заказывал Ерофеич, и обычно он никогда с размерами не ошибался. Но вдруг?

— Красивая мантия, — покивала мисс Старк. — Тёплая такая, но её всегда же можно будет снять, если жарко?

— Тогда ещё жилет меховой, — тут же нахмурился Долохов, представив, как девушка скидывает под жадным взглядом старшего Блэка свою красивую мантию. — В доме у Лонгботтомов могут и камин не затопить. Стеснены в средствах временно.

— Хорошо, — Терен поднялась из-за стола и поспешила к выходу из кухни. — Пойду, оденусь!

Долохов тяжело вздохнул, готовясь к непростому дню, когда домовик шлёпнул перед ним свежий номер «Пророка».

«Сенсация! – гласил главный заголовок с рожей Руквуда в тюремной робе на колдографии. Август холодно смотрел в колдокамеру и показывал пальцами в наколках неприличный жест раз за разом. — Побег из Азкабана! Опасные преступники на свободе!»

Риту Скитер захотелось придушить с особой жестокостью. Просто так, для профилактики! Но, главное — игра «не ангелов» началась!

Часть 3. Глава 7. Снейп

Иногда Северусу Снейпу казалось, что жизнь его разделялась на «до» и «после», как в пафосных мемуарах некоторых писак, неоднократно. И каждый раз событие, круто поменявшее его жизнь, казалось невероятно значимым.

Таким событием можно было считать встречу с Лили, вот уж действительно тогда, на заброшенной детской площадке, Север остро ощутил пресловутые «до» и «после». Жизнь с появлением маленькой подружки впервые засверкала новыми гранями и невероятными возможностями — он мог разговаривать с маленькой Лили о магии, вместе мечтать о школе и творить пока детскую, но такую восхитительную магию на радость подруге.

Таким, даже более значимым событием, Север считал встречу с Сандрини, его белокурым Ангелом. Супруга подарила ему счастье, именно благодаря Сандре он стал тем, кем стал, и обрёл настоящую любящую семью, за которую он мог бы и умереть.

А ещё одним значимым событием Север считал обретение первого настоящего друга. Регулус Блэк был странным мальчиком, младше него почти на два года. Тихий, вежливый, замкнутый даже, с дивным Блэковским взглядом и наивной верой, что в книгах можно найти все ответы. Рэг обладал удивительным свойством, возможно, сам того, не осознавая — в любую компанию он легко вписывался, благодаря своему неуёмному любопытству. И даже самые надменные и неприступные слизеринцы снисходительно отвечали Блэку на заданные вопросы, а если ответить не могли, советовали прочитать тот или иной талмуд в библиотеке или даже снабжали собственными томиками или свитками. Отказать симпатяге с его неуверенно-смущённой улыбкой и надеждой, светящейся в синих блэковских глазах почему-то ни у кого не получалось.

Вот и Север угодил в эту ловушку после того, как юного Блэка подселили в его комнату, взамен Мальсибера, уговорившего префекта поселить его с Барти Краучем. Регулус оказался куда более приятным соседом, чем Джонатан Мальсибер — неугомонный и шумный, даже вздорный юноша, бесивший Севера своей неряшливостью, абсолютным равнодушием к учёбе, кобелизмом и пахучими носками, разбросанными повсюду.

Блэк оказался аккуратным, спокойным и сдержанным во всём. Рэг невероятно много читал и всегда делал выписки в свою безразмерную зелёную тетрадь. Если он, пусть редко, задавал заковыристые вопросы Северу, то его ответ всегда записывал в эту тетрадку.

— Дальше моего «дневника» не уйдёт, — спокойно говорил он. — Не Блэк прочитать не сможет, а я последний из настоящих Блэков.

Было в Регулусе и нечто раздражающее: его высокомерная убеждённость в превосходстве чистокровных магов над всеми прочими иногда бесила полукровку Снейпа.

И тем не менее, Северусу юный Блэк импонировал — прежде всего целеустремлённостью, Регулус задался целью стать самым просвещённым и умелым магом чуть не во всех областях. Ему с лёгкостью давались почти все предметы, за исключением Зелий. В искусстве Зельеварения Рэг был неплох, но не более. Понятно, что поначалу Северусу он задавал вопросы исключительно о Зельях. Философские беседы случались позже и затрагивали почти все аспекты жизни в магическом обществе.

И Север, который терпеть не мог, когда к нему приставали с вопросами или вообще приближались, не стал исключением и почему-то Рэгу отказать в ответе не мог. Подробно и с жаром отвечал он юному Блэку о тонком и точном искусстве, о том, как с помощью зелий околдовать разум и обмануть чувства, как разлить по флаконам известность и закупорить смерть. Возможно, всё дело в том, что Регулус умел слушать, ни один человек из окружения Снейпа не слушал его с таким вниманием, так чутко и серьёзно.

— Как тебе это удаётся? — не выдержал Север однажды, спешно помешивая бурлящее в котле зелье. — Отвлекать меня в самый неподходящий момент и не вызывать желания проклясть или придушить.

— Ты подсознательно ощущаешь, что рядом с тобой будущий Великий Маг, — хохотнул Регулус, отрываясь от очередного талмуда. Проник ведь как-то хитро в святая святых Севера — в его тайную лабораторию, но удивительным образом не мешал. А потом серьёзно добавил: — ты же мой друг, Север. Кто же калечит друзей за невинное любопытство?

— Вопрос про самый сложный яд, не имеющий противоядия, ты считаешь невинным? — усмехнулся Север, сделав вид, что слову «друг» не придал никакого значения. На самом деле в этот будничный момент случилось то самое «до» и «после». Север вдруг чётко осознал, что Рэг уже прорву времени ведёт себя с ним, как настоящий друг, ни с кем более не сходясь близко, несмотря на то что везде умудрялся выглядеть «своим».

Когда Регулус исчез, а после прошли слухи, что сгинул навсегда, Северусу стало больно. Мальчишка мог действительно стать великим учёным как минимум, знаний его хватило бы на любое высшее заведение. Пожалуй, мало кто из Ставки Лорда понимал, включая «кузину Бель», насколько умён и образован юный Блэк, насколько светлая у него голова, насколько понимающим и верным может быть Рэг при всех своих знаниях и умениях, которые так умело скрывал. Иногда Северу казалось, что Рэгу стоило родиться в другое время, когда не было бы ни Тёмного, ни Светлого Лордов, а ценились бы учёные, великие целители, гениальные зельевары и артефакторы.

Только память о Рэге заставила Снейпа согласиться на встречу с Сириусом Блэком, с «братцем Сири», которого Регулус очень тайно обожал и почти боготворил, о чём вряд ли кто из Ставки догадывался, кроме самого Северуса. Рэг мастерски прятал любые чувства за маской пай-мальчика и книжного червя, которым, собственно, и являлся. Снейп только щурился от подобных демонстраций, он знал юного Блэка как превосходного смертоносно-опасного бойца — кому же ещё приходилось страховать дверь в тренировочный зал слизеринцев, где пай-мальчик в одиночку разносил в щепки целую дюжину очень шустрых боевых фантомов с шальной улыбкой маньяка.

— Твой брат такой же тренированный? — спросил однажды Север, когда взмыленный Рэг наскоро вытирался мокрым полотенцем после выматывающей тренировки. Не любил парень очищающие чары.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прежде, чем ответить, Регулус упал рядом с ним на скамейку, равнодушно следя за стремительным восстановлением дорогущих фантомов. Натянул рубашку на мускулистое тело и криво улыбнулся.

— Сириус — лучший боевой маг, — и столько гордости было в этих четырёх бесцветных словах, столько обожания.

— Обязательно так тренироваться дважды в неделю? — проворчал Снейп, впервые тогда пожалев, что у него нет брата, даже такого — врага, которым все равно можно тайно гордиться.

— Надо бы четыре раза, — повздыхал Рэг. — Я же Блэк, Север. Без тренировок сдохну, нас с двух лет тренируют, чтобы силу контролировать.

— И где тренируется твой брат?

— Уж найдёт, где, — пожал плечами Рэг. — Хоть на крыше, хоть на квиддичном поле, хоть в запретном лесу. Хочешь, тебя подучу?

И подучил ведь — последний год в школе Северусу запомнился этими изматывающими тренировками по вторникам и субботам с четырёх до шести утра. Юный Рэг становился при этом безжалостным тренером — он знал бессчётное количество упражнений и, казалось, для друга отбирал самые лёгкие, но только с виду. Не поленился ведь, разработал лично для Севера чёткий комплекс упражнений всего на полчаса. «Тебе достаточно, чтобы держать себя в форме, — скалился юный Блэк. — Девчонкам на радость, и чтобы не сразу сдохнуть в бою!»

Смешно сказать, но Северус ему поверил, даже в Азкабане не прекратил заниматься, даже обретя семью. В память ли о друге или просто привык — кто знает. Но и сыновьям его навыки пошли на пользу и дочери — куда же без неё. Даже мелкий Ричи от тренировок не отлынивал, дети дружно занимались, заучивали боевые заклинания, устраивали шуточные дуэли.

— Готовишь боевых магов? — грустно вздыхала Сандрини.

— Обычных магов, — возражал Север. — Которые сумеют за себя постоять.

***

Встречу Сириус Блэк назначил в дешёвом маггловском пабе. Когда Северус туда вошёл, невольно морщась от толпы не совсем трезвых маггловских работяг, Сириус уже занял дальний столик в углу и, радостно скалясь, махнул ему рукой. Столик окружили отвлекающие и глушащие звуки чары, которые сразу отрезали шум забегаловки, едва Север перешагнул их границу.

Здороваться с бывшим врагом Снейп не спешил, сразу присел на сомнительной чистоты табурет и уставился в глаза самого психованного боевика старушки Англии. Синие глаза Блэка так знакомо поблёскивали, что у Севера мурашки бегали по затылку. Невольно задался вопросом — почему выжил он, а не Рэг, которому бы жениться и растить детишек, да становиться учёным, как того мечтал. Проклятая война, проклятые Светлый и Тёмный Лорды!

— Что ты знаешь о Гарри Поттере? — огорошил его Сириус вопросом, вырывая из тоскливых дум.

— Мало, — честно ответил Снейп. — Я даже не уверен, что он именно Поттер. И мне неинтересно, Блэк, что бы ты там не сообщил про несчастного мальчишку.

Сириус развалился на своём табурете в ленивой позе, опираясь о стенку, как настоящий слегка поддатый маггл. Скалился насмешливо, рассматривая его с нескрываемым интересом.

— А ты изменился, Нюниус, — ещё шире улыбнулся он. — И выглядишь вполне… Говорят, жена у тебя красавица и умница. Дети — один другого лучше. Старшенький уже в Хоге, лидирует среди сверстников на Слизерине и…

— Что тебе нужно? — грубо перебил его Снейп, ощутив давно забытое холодное бешенство, которое неизменно вызывал в нём старший Блэк ещё в школе. Север брезгливо отодвинул большую кружку с местным пивом сомнительного качества. — Говори толком или я пойду, некогда мне выслушивать всё это.

Сириус скалиться не перестал, то ли на драку нарывался, то ли в принципе как был психованным школьником без царя в голове, так и остался на том же уровне.

— А смог бы сам воспитать сыночка Джейми? — вкрадчиво вопросил Блэк, непонятно чего добиваясь дурацкими вопросами.

— Мне абсолютно всё равно, кто воспитал сына Поттера, — холодно ответил Снейп. — И даже наплевать, действительно ли тот мелкий очкарик — Поттер.

Вот теперь Сириус вдруг перестал усмехаться и ровно сел на своём табурете. Жёсткий взгляд, ни намёка, что перед тобой — шут. Северус внутренне подобрался.

— У Джейми было два сына, — сообщил Блэк равнодушно. — Лили родила магических близнецов. Одного воспитал я, мне отдали наследника, побоявшись сгинуть в войне всем семейством. Второго, как выяснилось, воспитал ты. Гаррет Снейп — забавный шкет, видел его на днях. Надеюсь, Джейми в гробу не перевернулся.

Снейп не изменился в лице, да и не был слишком шокирован. Что-то такое он давно подозревал, наверное, даже, с первой встречи с маленьким Гарри. И всегда думал, положа руку на сердце, что Сандрини стала куда лучшей матерью для мальца, чем была бы Лили. Вот чего представить не мог, что у Гаррета есть близнец. И уж точно не мог представить Сириуса Блэка в роли отца того несчастного заморыша. По всему выходило, что сын Блэка был бы ещё тем отморозком и, как минимум, маленьким боевым магом.

— Ты знаешь, — медленно произнёс Снейп. — Даже если так, мне это абсолютно безразлично.

— Не веришь мне? — вскинулся Блэк, бешено сверкнув глазами. — Мальцы проверили свою кровь на родство, полагаю, ты представляешь лучше меня, каким именно зельем.

— Даже, если наши сыновья братья и подружились, это ничего не меняет, — холодно ответил Снейп. — Гаррет — мой, по крови и магии, введён в род древним ритуалом. Полагаю, твой сын также давно не Поттер, или я ничего не понимаю в жизни. Что это — искусная иллюзия? И чего ради? Пляшешь под дудку Великого Светлого?

— Я бы выбил тебе все зубы, — внезапно успокоился Блэк. — И вообще прибил. Но детей жалко оставлять сиротами.

Снейп усмехнулся, приходя в хорошее настроение.

— Что-то мне подсказывает, — медленно произнёс Север. — Что у тебя к Великому Светлому свой счёт. Насколько помню, тебя тоже упекли в Азкабан на несколько месяцев. И кто следил за ребёнком это время?

— Домовой Кричер стал нянькой, — с досадой ответил Блэк. — И в кого ты такой умный, даже противно. Ходили слухи, что ты дружил с моим пропащим братом.

— Регулус Блэк мог стать великим учёным, — резко ответил Север. — И да, можешь исходить на яд, но мы были друзьями. Никогда не пойму, за что, но Рэг обожал и гордился своим старшим братом «Сири». И никогда, ни разу, Рэг не участвовал в рейдах. Я не знаю, как он погиб, не знаю, где его могила, не знаю, у кого поднялась рука... Не представляю, кто мог его убить, потому что поверить, что он умер сам — не смогу.

— Хорош друг, — скептически поглядел Сириус. — А ты знал, что у него была дочь? Или вы настолько хорошо друг друга знали, что он даже не поделился?

— Не знал, — похолодел Снейп. — Где она? Кто? Рэг всегда был слишком скрытным…

— Не волнуйся! Уж о родной племяннице я сам смогу позаботиться. А теперь серьёзно, Снейп, раз уж мы с тобой в некотором роде родня. У меня к тебе предложение союза, учитывая дружбу наших детей.

Хрупкое перемирие было в итоге установлено. Услышав предложение бывшего врага сместить Дамблдора с поста директора школы, Северус сначала оторопел, а потом даже согласился в разумности такого шага. Гаррета в Хогвартс отпускать было волнительно именно из-за Великого Светлого. Одно утешало, что Слизеринцы были обособленны, и в их воспитание Дамблдор не вмешивался. Да и профессор Забини не даст в обиду своих птенцов.

Кроме этого, Сириус был уверен, что в смерти брата повинен именно Дамблдор.

— Чувствую, — отрезал Блэк на удивление Снейпа. — И дознаюсь, как было дело. Смерть брата я никому не прощу… Я ищу мать племянницы, но пока глухо. Она может знать про Рэга чуть больше.

— Поиск по крови? — оживился Снейп.

— Ничего не дал, — нахмурился Блэк. — Либо её больше нет, либо живёт в защищённом доме.

Они ещё посидели, обсуждая детали будущего сотрудничества. Снейп всё же предложил сварить зелье поиска по собственному, улучшенному, рецепту, и доверить поиск женщины Рэга ему самому.

— Не сейчас, — нахмурился Блэк. — Лучше вспомни, с кем он общался? Хоть какие-то зацепки.

— Что у Рэга появилась женщина, я догадывался, — признался Снейп. — Хотя твой брат мастерски скрывал то, что не хотел предавать огласке. Не помню, чтобы он вообще называл какие-то имена. Вполне возможно, молчал, чтобы меня защитить, в этом Регулус как-то признался, на людях мы с ним едва общались. Полагаю, с девушкой было что-то не так для остальных Пожирателей — либо на стороне света, либо нейтральная семья. Или вовсе полукровка.

Блэк на это только покивал, задумчиво глядя в мутное окно, за которым с трудом можно было что-то разглядеть.

— Если что-то вспомнишь, — встряхнулся он. — То…

— Сразу пришлю сову, — согласился Север. — И ты, если дело сдвинется, предупреди хотя бы. Любые зелья, даже яды — достану или сварю, только скажи.

Распрощались они спокойно, без всякого надрыва. Пусть ненависть друг к другу куда-то делась, но до дружбы было ещё далеко, скорее — временное перемирие ради общих целей.

С Гарретом состоялся разговор уже через несколько дней, когда мелкий прибыл домой на каникулы. Ребёнок сам пришёл к нему в лабораторию после семейного ужина и осторожно постучал. Проскользнув на своё привычное место, не дожидаясь ответа, Гаррет затих, наблюдая за процессом варки очередного зелья.

Север мельком глянул на книгу, которую сын прихватил с собой, чтобы занять время ожидания, и ухмыльнулся. Мамина! Хочет по-прежнему стать артефактором, как и она.

Завершив очередной этап улучшенного варианта зелья поиска, варить которое предстояло ещё две недели, Снейп прошёл за свой стол и вопросительно поглядел на вскинувшегося отпрыска.

Гаррет тут же перебрался на другой стул, пристроившись прямо напротив него и жалостливо заглянул в глаза.

— Пап! Тебя Сириус Блэк навещал? — и столько волнения в зелёных глазах.

— Скорее пригласил на свидание, — с усмешкой ответил Снейп. — Авторитарный тип. Говорил, что успел с тобой познакомиться.

— Да, было дело, — Гаррет поглядел из-под ресниц настороженно. — Жуткий тип, этот Блэк. Он тебе рассказал?

— Что ты с Гарри Поттером не только подружился, но и выяснил родственную связь? — поднял брови Север. — Припоминаю. Говорил что-то такое.

— А ты не поверил? — с ещё большим волнением задал вопрос сын.

— Не поверил я маме, — задумчиво сказал Снейп, стараясь не показывать сочувствие к несчастному ребёнку, явно державшему всё в себе уже долгое время. — Когда она рассказала, как подобрала ребёнка, оставленного на крыльце где-то в маленьком городке недалеко от Лондона. Ребёнка звали Гарри Поттер, она его усыновила и назвала Гарретом. Когда то же самое рассказывает Блэк со взглядом профессионального киллера, не верить уже не получается. Итак, Гаррет, что думаешь по этому поводу? Ты ведь пришёл поделиться своими мыслями?

— Но, — Гаррет сглотнул, ссутулился, посмотрел в сторону и зажал коленями кисти рук — признак крайней степени волнения у наследника. — Пап, ты расстроился? Ведь Поттер был твоим врагом, а я…

— А ты — личность, Гаррет, — спокойно ответил Снейп. — То, что когда-то ты был Поттером, не делает тебя хуже или лучше. Ты такой, как есть — единственный в своём роде. Ты не изменился оттого, что всплыли некие факты из прошлого. И наше отношение к тебе, моё, мамино и твоих братьев и сестры не поменяется из-за строчек из военной истории. Ты по-прежнему мой любимый сын и наследник Гаррет Снейп, однажды усыновлённый, но оттого не менее родной. И нет, я не против того, чтобы ты дружил с Гарри Блэком. Должно быть, весьма интересный мальчишка и совсем на тебя не похож. Хотя, я подозреваю, что учится он под иллюзией, у Блэков подобные ритуалы точно должны быть. Если остались ещё вопросы, озвучь.

Гаррет расправил плечи и смотрел теперь почти с улыбкой, только на ресницах повисли слёзы, которых Гаррет не замечал.

— Ты лучший, пап, — шмыгнул он носом. — Я тебя люблю, знаешь? Я пойду уже, Ричи жаждет познакомить меня с щенком. А двойняшки опять что-то задумали.

— Беги уже, — отпустил сына Север. — И выкинь всю дурь из головы. Увидишь маму, скажи, что я освобожусь совсем поздно, зелье требует моего внимания ещё часа четыре.

— Хорошо! — крикнул Гаррет, слетая со своего места и бросаясь к двери. — Спасибо, пап!

Каникулы Гаррет провёл бурно, опять верховодил младшими, мастерил какой-то тайный проект, к которому не допускал даже Ричи, гулял с щенком и много читал. Пожалуй, новости о своём происхождении изменили его только в одном — он ещё ласковее смотрел на мать, и немного более восхищённо на Севера, чем обычно. А ещё прямо за завтраком на следующий день рассказал всем о дружбе с Гарри Поттером, о том, что Гарри воспитывал Блэк и что он совершенно прекрасный парень, только драчливый и несколько прямолинейный.

— Гарри Поттер — боевой маг? — тут же восторженно спросил Том. — Да ладно!

— Хорошенький? — задумчиво подхватила Никки. — Пригласи его летом на пару дней!

— Значит, его отец — Сириус Блэк? — не отстал от старших Ричи. — И что, он не принял сироту в свой род? Не верю!

Гарри с усмешкой отвечал каждому, что да, боевой маг, и да, симпатяга, и да, обязательно пригласит, и да, сироту усыновили, но это тайна.

Дети были в восторге и утащили Гаррета в домик на дереве секретничать, даже обед просили доставить им в «штаб». Зато Север с Сандрой на весь день были предоставлены сами себе и, разумеется, воспользовались затишьем самым приятным образом. Жаль, что каникулы у Гаррета закончились слишком быстро, как всё хорошее. Дети тут же приуныли, но Гаррет снова оставил подарки каждому, как и крутые головоломки. И скучать мелким не пришлось.

А вот у Снейпа случилось очередное «до» и «после», когда к нему в гости напросился Антонин Долохов. Принять ли бывшего пожирателя у себя дома не было вопросом. Север искренне уважал демонолога ещё со времён Ставки Тёмного Лорда. Поразило другое — вот как он смог сбежать из Азкабана?

Долохов, вполне живой, модно одетый и жизнерадостный появился в кабинете поместья портключом, крепко обнял Снейпа, устроился в кресле у камина и сразу перешёл к делу. Рассказ о «не ангелах» вышел красочным, но довольно кратким. Север вскочил, узнав о Регулусе Блэке.

— Сядь, — велел Долохов лениво. — Увидитесь ещё, дай парню побыть с любимой. Кстати, приглашаю завтра на наше собрание, хорошие люди не помешают. А в качестве доброй воли, не скинешь ли мне пару воспоминаний — как ты попал в Азкабан, сколько там провёл, и какое участие, если таковое имелось, проявил во всём этом Великий Светлый подлец.

Воспоминания Север отдал, за одно то, как Дамблдор поступил с Рэгом — хотелось его самого засадить в Азкабан навечно. И если его вклад как-то поможет… И на собрание «не ангелов» согласился сразу. Увидеть Рэга быстрее, живого и здорового захотелось неимоверно. Ведь выжил, дракклы его раздери, этот улыбчивый неунывающий умник!

Долохов давно ушёл, а Север всё сидел у камина с бокалом виски и, слабо улыбаясь, уже представлял себе завтрашнюю встречу с другом. Конечно, «не ангелы» круто завернули со своими планами — сбросить Дамблдора с пьедестала даже Тёмному Лорду не удалось. Но почему нет, когда с ними умница Рэг, король интриг Долохов и безбашенный Сириус. Да ещё Руквуд с его связями, которые, надо полагать, никуда не делись. Серьёзная команда, что уж. Великому Светлому не позавидуешь.

Часть 3. Глава 8. Не Ангелы

К встрече гостей вновь разбуженные домовики Лонгботтомов расстарались, накрыли стол в самой большой гостиной дома, отдраили до блеска полы, намыли окна и всё, что можно было намыть. Наготовили несколько вкусных блюд, достали старинный серебряный сервиз и приборы на двенадцать персон, которые так же довели до первозданного блеска.

Долохов, прибывший первым, присвистнул при виде обветшалого великолепия. Легко можно было поверить, что лет сто назад зал действительно смотрелся шикарно. За руку Антонин вёл Терен, которая настороженно осматривалась. Девушка на совесть вцепилась в своего провожатого, явно не собираясь его отпускать.

— Мистер Долохов! — приветствовала его Августа, приодевшаяся для такого случая в платье из зелёного бархата. — Рада вас видеть. А с вами?...

— Мисс Терен Старк, добрая леди, — представил спутницу Антонин. — Моя подопечная. Терен, это леди Августа Лонгботтом. А где же молодые?

— Сейчас подойдут, — леди Августа утомлённо махнула рукой в сторону выхода. — Опять возятся с теплицами, — пожаловалась она.

— Мы пойдём посмотрим, — решил Долохов, поспешно ретируясь из пафосного зала.

Где искать теплицы, он примерно представлял и от сопровождающего домовика отказался. Теплицы они увидели, пройдя за дом, который располагался на холме. А вот внизу в долине, обрамлённой аллеями из плодовых деревьев, простирались почти до горизонта стеклянные домики разного размера и конфигураций. Солнце расцвечивало стеклянные крыши, которые горели огнём. Между теплицами вились поперечные тропинки, а вдоль бежали более широкие дорожки. Размах впечатлял. Сейчас, когда теплицы освободили от стазиса, скопившегося снега и прочего мусора, они смотрелись как небольшое сверкающее поселение.

— Сказочный вид! — высказалась Терен, с восторгом глядя на теплицы. — Словно здесь живут феи.

— Может и жили когда-то, — скептически ответил Долохов. — Идём вниз, я кого-то вижу у тех столов.

Между большими теплицами в первых рядах, действительно располагалась система столов, скамеек и подсобных сооружений. Возможно, здесь когда-то кормили работников, обсуждали важные вопросы, заготавливали ингредиенты для продажи.

У столов нашлись не только хозяева, но и их новая родня — Кедр и Ясень, а также успевшие прибыть раньше остальных Блэки и Руквуд.

На Терен глядели с любопытством, скользя понимающими взглядами по их переплетённым рукам. Юная друида не пожелала его отпустить, но Антонин не жаловался. И без того опасался, что родственники девочку захотят оставить себе.

— Это Терен Старк, — представил он её сразу. — Моя подопечная, гостит в моём доме. Так вышло, что Терен — единоутробная сестра Ясеня и дочь Кедра, выросла практически самостоятельно. Нашёл я её почти случайно серди магглов и забрал в магический мир. Ей всё здесь в новинку, но быстро привыкает.

Теперь и Блэки, и хозяева, и друиды оглядели гостью круглыми от эмоций глазами. Только Руквуд оскалился насмешливо:

— Решил оставить девочку себе? Понимаю.

— Рад познакомиться, мисс Старк, — первым пришёл в себя паршивец Сириус Блэк. Его улыбку, предназначенную Терен, хотелось стереть кулаком.

За ним с девушкой поздоровались и остальные, их провели к столам и усадили на скамейки, лишь друиды продолжали пребывать в лёгком обалдении, не сводя взгляда с родственницы. Пока усаживались и скупо обменивались новостями, подошли и остальные «не ангелы». Пришлось заново представлять Терен, вызвавшую нешуточный интерес у народа.

Девушка сидела рядом с Антонином, чуть улыбалась на приветствия мужчин и Бель и вежливо кивала, но до сих пор не проронила ни слова. Последним к ним спустился Снейп, вот кого Терен не интересовала вовсе. Зельевар прошествовал сразу к столу, цепко оглядел каждого из «не ангелов», а наткнувшись взглядом на Рэга, совсем не картинно прижал ладонь к сердцу, не спуская с младшего Блэка тёмного взгляда.

Регулус тоже замер от неожиданной встречи, а потом вскочил, стремительно обошёл стол и крепко обнял почти не сопротивляющегося Снейпа.

— Какой ты стал! — восхитился Рэг, отстраняясь. — Так это правда, что ты теперь глава гильдии Зельеваров?

— Правда, бессовестный ты мальчишка! — Снейп невесело усмехнулся. — Сам-то как повзрослел, и это на казённых харчах в проклятой тюрьме!

— Да уж, — поморщился Рэг. — Овсянку я теперь не люблю даже больше, чем мой племянник Гарри.

— Почему ты не сказал мне? — мучительно подбирая слова, мрачно спросил его Зельевар, снова становясь серьёзным. — Зачем написал Великому Светлому? Да ещё спёр непроверенное на людях противоядие!

— Прости! Сам задавался этими вопросами, когда в себя пришёл! — неунывающий Блэк широко улыбался. — Не хотел тебя втягивать. Противоядие спасло мне жизнь, вообще-то, так что считай, что проверено. Но дракклы всё раздери, как же я рад видеть тебя таким — важным, неприступным и довольным жизнью. Сири говорил, что у тебя семья и четверо детей, и как только успел?

— А у тебя? — горько осведомился Снейп, разглядывая заматеревшего Рэга неверящим взглядом. — Тоже семья? Жившая без тебя все эти годы? Если бы я только знал…

— Моя жена магглорождённая, — негромко и уже без улыбки пояснил Регулус. — Не уверен, что даже ты смог бы меня понять тогда. Детей я с тобой познакомлю, и твоих хотел бы увидеть.

— Детей? — поразился Снейп. — Не только дочь?

Север оглянулся на Сириуса, наблюдавшего за ними, скрестив руки на груди, не слишком одобрительным взглядом. На вопросительный взгляд Снейпа старший Блэк лишь пожал плечами — понимай, как хочешь.

— Ещё есть сын, Эван Регулус Блэк, — не оглядываясь на брата, ответил Рэг. — Отличный мальчишка, ждал меня, представляешь?! Ему в школу в сентябре, родился, когда я уже был в Азкабане. Не волнуйся, за детьми и женой было кому присмотреть. Все здоровы и счастливы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно, — только сейчас Север осмотрелся, кивнул Руквуду, Лестрейнджам, Долохову и Лонгботтомам, позволил Блэку увлечь себя за общий стол.

Антонин только мысленно усмехался, радуясь, что всеобщее внимание к Терен так удачно отвлекли разборки бывших друзей. Оба тихушники, а вон как накрыло, забыли об окружении. Долохов был рад за обоих, и что семья у Рэга, и что магглорождённая — подумать только! — но раз Сириусу всё равно, то и проблемы нет, теперь они за всех Блэков остались решать судьбу рода. А Регулус ещё найдёт прецендент в дневниках предков и проведёт необходимые ритуалы, если не уже. Долохов не верил, что такой древний род хотя бы пару раз за последние двести лет не вливал в семью новую кровь.

Чистота крови, которой кичатся Блэки — это не совсем то, что понимает современный маг. Не в том определялась чистота крови у древних магов, чтобы спариваться лишь с чистокровными, коих тогда были единицы, а в том, чтобы в крови не водились проклятья и болезни, передающиеся потомкам. Следовало шарахаться вовсе не от магглорождённых, которые как раз кровь обновляли, а от скверны, которую можно подцепить от предателей крови: братоубийц, клятвопреступников и прочих злодеев, преступавших непреложные магические законы.

— Раз уж все собрались, — взял слово громогласный Руквуд. — И даже угомонились, то самое время открывать обсуждение.

— В доме накрыт стол, — негромко напомнила Алиса Лонгботтом.

— К дракклам, леди! — отмёл этот факт Август Руквуд. — Пожрать всегда успеем. Сначала дело.

Он швырнул на длинный стол стопку пухлых газет, и они разлетелись к каждому из собравшихся. Даже Терен получила свой экземпляр.

Долохов поспешно бросил взгляд на передовицу. И опять сенсация — колдофото очень знакомого коридора в Азкабане, восемь опустевших камер, однако в каждой оставались пустые миски, ложки матрасы, ночные колпаки.

«Восемь камер опустели волшебным образом буквально несколько дней назад, — вещала Рита Скитер. — Словно сама магия отмерила им срок и помогла покинуть эти стены. Никаких разрушений, никаких убийств. Побег обнаружили только двенадцать часов спустя, просто не застав в камерах осуждённых магов. Впору задуматься, в чём именно состояло преступление магов? И не слишком ли суровое наказание они понесли. Пять беглецов известны: трое Лестрейнджей — Беллатрикс, Рудольфус и Рабастан, Август Руквуд и Антонин Долохов! Но были ещё трое, что занимали крайние камеры. Кто они, кем осуждены? По словам тюремных надзирателей — это двое молодых мужчин и женщина, имён которых не нашлось даже в тюремной книге регистрации. Любой, кто владеет информацией о трёх неизвестных, а также о беспрецедентном побеге из Азкабана — самой защищённой тюрьмы — будет желанным гостем в редакции Пророка! Достойный гонорар и защиту гарантируем!

Внимание беглецам, если они нас читают, и всем неравнодушным магам Магической Британии! Повторное заседание Визенгамота — верховного суда магов Великобритании — состоится ровно через пять дней, 28 февраля 1992 года, и будет проведено с полным составом судебной коллегии. Настоятельно рекомендуем беглецам явиться на заседание в последнюю пятницу этого месяца, ровно в одиннадцать часов утра. Состоится пересмотр дел каждого из вышеперечисленных магов. В связи с рядом новых обстоятельств, которые редакция не вправе озвучивать до суда, очень возможно, что ранее вынесенные приговоры будут значительно скорректированы».

Дальше шли довольно удачные колдофото каждого из пяти «известных» беглецов с весьма краткой справкой — возраст, статус, как жил, кем являлся, заслуги перед обществом — оказалось, каждый из осуждённых беглецов являлся либо попечителем Хогвартса, либо попечителем Мунго, и каждый к тому же аккуратно платил налоги министерству вплоть до момента заключения под стражу. Никаких обвинений или похвал не добавили — мол, до суда — нельзя.

— Вас могут отпустить? — шепнула Долохову Терен, проведя указательным пальцем вокруг его колдографии.

— Вполне вероятно, — так же тихо ответил Антонин.

Он готов был аплодировать Рите — объявить о суде, как о решённом факте в прессе — отличный ход, теперь уже никто не сможет уговорить судей отложить, перенести или вовсе отменить заседание, народ не поймёт. Козыри тоже не все раскрыла, и это к лучшему. А уж краткие справки! Ещё и прямо указала, сколько теряют денег ежегодно Хогвартс, Мунго и Министерство из-за ареста весьма платёжеспособных глав своих родов. Он не удивится, если после такой статьи не только домохозяйки украдкой станут симпатизировать бывшим преступникам. Оставшиеся попечители Хогвартса и Мунго, да и сам Министр должны призадуматься.

— До суда Рэгу и Лонгботтомам лучше не показываться нигде, — первым высказался Рудольфус Лестрейндж.

— Принято! — тут же кивнул Регулус Блэк, что-то чиркнув в толстую зелёную тетрадь.

— Принято, — подтвердил Лонгботтом. — Поместье закрыто для посещений на неопределённый срок. Но трое уже пытались прорваться: поверенный матери, мистер Дож, очень настойчивый Амос Диггори, и… Великий Светлый собственной персоной.

Долохов и Руквуд присвистнули одновременно.

— Зашевелился, — проворчал Сириус. — Советую нанять собственного адвоката для всех пятерых. Или даже нескольких, но в одной команде.

— Хорошая идея, — клыкасто ощерился Руквуд. — И у меня уже есть два очень хороших адвоката, имеющих большой зуб на Паука. Это братья-невыразимцы из Отдела Тайн, они не только в наших законах, но и в магловских разбираются, страшные кадры, если возьмутся защищать твоего врага. Главный дал им добро нас отстоять, когда выслушал всю историю. Мне пришлось поклясться, что Томас не вернётся из-за грани и говорить под Веритасерумом. Отсутствие метки тоже проверяли, злодеи, но ни хрена не нашли. Они хотят твой ритуал побега, Рэг, но я заверил, что тайны Блэков выцарапать сложнее, чем Мерлина из-за грани. Я ведь был прав?

— Могу им продать воспоминание, как и все вы, — усмехнулся Рэг. — Прочитать дневник вообще могут только Блэки, а там такой шифр и далеко не один, что мне понадобилось десять лет, чтобы всё первести. Сложность ещё в том, что переписать дневник не получится — предки были теми ещё параноиками, защищали даже не книги и дневники, а вложенную информацию. Повторить песнь заклинания и то не смогу — пробовал. А вы?

— Я тоже не смог, — признался Рабастан. — Полный пробел.

— И я, — поддержала Беллатрикс. — Мы с Руди хотели вспомнить хоть что-то из него — и не получилось.

— Вот и я не смог, — хохотнул Руквуд. — И в воспоминании моём вместо ритуала и песни какие-то призрачные чудовища вытаскивают нас из камер, и звука нет. Жуть страшная, не советую любоваться. Коллеги впечатлились и отстали. Итак, адвокатов все одобряют? Предупреждаю, их имён не знаю даже я. — Он обвёл взглядом собравшихся и удовлетворённо кивнул. — Ну раз все, я даю им добро. Придётся немного раскошелиться, зато всё будет в лучшем виде. И, Антонин, материалы для Скитер придётся продублировать, а может и дополнить. Сможешь?

— Легко, — Долохов, не мешкая, достал из пространственного кармана пухлую папку и несколько флаконов с воспоминаниями. — Всё здесь. И да, тут больше, чем знает Скитер, специально подготовил на такой случай.

— Ты крут, братец демонолог! — восхитился Август. — И когда всё успел. Кажется, у тебя и юридическое образование имеется?

— Не только, — ухмыльнулся Долохов. — Я весьма плодотворно ещё и с Малфоем пообщался. Наш скользкий друг был весьма полезен.

— Что будем делать с Дамблдором? — спросил Сириус Блэк, барабаня пальцами по столешнице. — За пять дней он может многое натворить. Но хорошо бы его затащить на тот суд даже против воли.

— Поймать где-нибудь, — предложил Лонгботтом. — Обезоружить, и наложить Империо его же палочкой. Она у него непростая.

— Фрэнк! — ахнула Алиса. — Это он прежде тебя поймает, не вздумай!

— Привлечь Нотта, — задумчиво высказался Рудольфус. — Его Паук боится.

— За Феникса своего спрячется, — покачал головой Руквуд. — Прежде надо ликвидировать курицу, а уж потом идти на поклон к лорду-дракону.

— Натравить Скитер, — хохотнул Долохов. — Та ещё стерва. Но уже она боится Паука.

— И правильно делает, — одобрил стерву Сириус. — Недооценивать директора нельзя. На кону вся его благополучная жизнь, боюсь пойдёт на многое, чтобы так и оставалось впредь.

— Яд! — коротко озвучил Снейп. Маги передёрнулись от его реплики. — Напиток живой смерти подойдёт — до суда проспит в гробу, потом поднимем.

— Этот яд он ещё должен как-то выпить или съесть, — сверкнул глазами Регулус. — Не удивлюсь, если определитель ядов носит. Есть ещё идеи?

— Есть яды, которые ничем не определить, — пожал плечами Снейп. — Как выкурить его из Хога — вот вопрос.

— Про Рэга он пока не знает, надо надеяться, — задумчиво сказал Сириус. — И он вполне может попытаться снова перетянуть меня на свою сторону. Если только не помчится в Азкабан, проверять своих врагов — на месте ли.

— Пусть мчится, — улыбнулся Руквуд. — Главный поставил там своих людей. Проще всего было бы поймать его там, запрут на пять дней в камеру, чтобы посидел, подумал. И на суд проводят под белы рученьки.

— Без ордера? — усомнился Рудольфус.

— Ордер есть, — ухмыльнулся невыразимец. — Подписан Амелией Боунс, с которой главный имел приватный разговор. Но в ход его пустят только в крайнем случае. Говорят, Феникс может перенести хозяина в любое место, и пока птица на воле, схватить Дамблдора не удастся.

— Не в случае решёток и стен тюрьмы, — покачал головой Рэг. — Призвать Феникса в Азкабан не получится — проверял один наш предок.

— Тогда что? — нахмурился Рабастан. — Мы, получается, ничего не можем сделать из-за этой птички?

Сириус развёл руками.

— Я могу попробовать позвать птицу! — подала голос Терен, о которой все позабыли. — Только мне надо знать её имя.

Отец и брат уставились на девочку с интересом — похоже никаких родственных чувств у них до сих пор не возникло. Во-всяком случае, Долохов чётко ощущал отчуждение к родным друидам со стороны Терен, уютно касающуюся его своим тёплым боком.

— Сейчас я вспомню имя феникса, — оживился и тут же нахмурился Сириус, прижимая пальцы к вискам. — У вас такое уже получалось, мисс Старк?

Терен кивнула Блэку, и чуть ближе придвинулась к Долохову, словно ища у него защиты. Жаль, Антонин не мог её пока открыто приобнять, берёг её репутацию.

— Фоукс! — выдал вдруг Северус Снейп, победно взглянув на Блэка. — Его точно зовут Фоукс, помню ещё со школы.

— Точно! — Блэк щёлкнул пальцами и уставился на Терен. — Что, кроме имени нужно, чтобы позвать магическую птицу?

— Чем он питается? — деловито спросила его лесная нимфа, восхитив Долохова решительным и спокойным тоном. — Есть ли клетка, способная его удержать?

— Питается угольками каких-то семян, — припомнил Сириус Блэк. — Гарри мне писал.

— Взрыв-семя! — уверенно произнёс Снейп. — У меня есть запас. Лонгботтом, дай доступ моему домовику, он и клетку принесёт, а вы уж как-нибудь зачаруете.

Фрэнк сосредоточился, замерев, а после кивнул.

— Можешь звать.

Домовик справился за считанные минуты, клетку притащил большую, где когда-то сидел волнистый попугай Гаррета. И взрыв-семя в специальной бутыли из жаропрочного стекла.

Клетку зачаровывали Руквуд, Рудольфус и Долохов в три палочки. Наложили уйму заклинаний, кто какие знал.

— Дайте и мне парочку наложить, — попросил следивший за ними горящими глазами Регулус Блэк. — Уверяю, лишними не будут.

Трое магов отошли от клетки, и даже Долохов восхитился заклятием от Блэка.

— Фамильное, — только и покачал головой Рудольфус. — Мисс Старк, что ещё нужно?

Девочка-друид вышла вперёд, сняла с себя мантию и отдала Долохову. Он заволновался, когда она и тёплую жилетку принялась снимать — и это под взглядами всех мужиков! Но поделать ничего не мог. Жилетку забрал, порадовавшись, что хоть платье она оставила.

Маги и правда не спускали с неё взглядов, но все были предельно сосредоточены. Даже Сириус лишь хмурился, следя за девушкой. Палочки у всех были наготове, хотя и понимали, что против Феникса они бесполезны.

Терен стояла, замерев и закрыв глаза, ещё долгое время, минуты три точно. Всё также прижимала ладошки ко лбу. Но вот она медленно протянула руки вперёд ладонями вверх, чуть развела их и тихо-тихо запела, не разжимая губ, без слов, лилась только завораживающая мелодия.

Долохов поймал себя на том, что сделал к ней шаг, оглянулся — все маги шагнули в сторону девушки, как заворожённые.

— Закройте уши! — опомнился Антонин. И сам прижал ладони к ушам.

А уже в следующий миг на руке девушки материализовался некрасивый морщинистый феникс, гадко заклекотав.

Терен открыла глаза и улыбнулась птицу, что-то тихо проворковав. Птиц склонил голову набок, внимательно её слушая. И слушал дальше, пока Терен не сунула его в клетку, продолжая ворковать. Здесь уж все помогли, дверцу захлопнули магией, едва Терен отдёрнула руку. Снейп сыпанул сквозь прутья горсть семян.

Фоукс забился о прутья, яростно клекоча, под беспокойными взглядами «не ангелов». Клетка устояла, и пленник вырваться не смог. Птиц сник и принялся клевать семена, взрывающиеся прямо в клюве. На магов Фоукс поглядывал с обидой, а в сторону Терен, руку которой, разодранную когтями птицы, перевязывала Беллатрикс, не смотрел вовсе.

— Острым ножом пораниться сложно, — смущённо сказала мисс Старк. —А его когти… Но мне не больно, честно. Он ещё на раны две слезы уронил, сразу боль прошла.

Тут прибыл домовик Лонгботтомов, сообщив, что хозяйка всех до сих пор ждёт на обед.

— Не сегодня, — Долохов накинул на плечи Терен её тёплую мантию. — Думайте, как выманить директора, встретимся завтра, у меня. Портключи пришлю вечером.

— Птицу я заберу, — Руквуд подхватил клетку чарами. — Всего хорошего господа. Тони, свяжусь с тобой вечером.

И Руквуд исчез в вихре аппарации.

— Нам тоже пора, — заявила Беллатрикс. — Алиса, Фрэнк, извинитесь за нас с Руди.

— Меня сын ждёт, — тут же вскочил Регулус. — Фрэнк, я сожалею…

Лонгботтом захохотал, когда и Рабастан, и Северус Снейп скроили скорбные лица.

— Всего доброго, гости дорогие, — широко улыбнулся он. — Еда не пропадёт, есть же стазис, но мама будет в гневе.

Друиды даже не подошли попрощаться с Терен, с какой-то непонятной опаской на неё глядя, да и та пряталась за Антонина, не желая подходить к ним первой.

— Домой? — спросил он свою нимфу.

И Терен ему вымучено улыбнулась.

— Да, пожалуйста! — она сама поспешила схватить его за руку.

— Вечером у меня будут дела, — предупредил он, едва они оказались в прихожей дома. — Найдёшь, чем заняться?

— Конечно, — поглядела она с благодарностью, отпуская его руку. — Я осмотрю твою библиотеку. Можно?

Покидал дом Антонин с теплом в сердце, Терен удалось вернуть домой, Фоукс обезврежен, осталось самое сложное — обезвредить хозяина уродливой птички. И так захотелось, чтобы Паук прибился как-нибудь сам, и дал им спокойной жизни.

Часть 3. Глава 9. Сириус Блэк

«Не легкий труд,

трам-пам-пам-пам,

Отличный опыт для умельца-человека.

Враги умрут,

трам-пам-пам-пам,

Познают боль и месть красавца Блэка».

Мурлыкая про себя фривольную песенку, переделанную на свой лад, Сириус аккуратно завязывал узлы на длинной пеньковой верёвке. Каждый узел, помимо новых слов забавной песенки, он наделял магической силой и прочностью. Чем хороша такая верёвка в отличие от тех же магических пут, которые по сути своей сгустки магии, а не реальная верёвка вовсе? Очень сильный маг может магические путы разорвать без палочки и без свободных рук — на сырой силе. А вот такую реальную верёвочку, вощёную специальным зельем, да с магически заговорёнными узлами, попробуй разорви. Пупок развяжется даже у Тёмного Лорда.

Хотя предназначался этот шедевр не для давно почившего террориста, как назвали бы Тёмного Лорда магглы. А как раз для Светлого Лорда, тоже полукровки, тоже самоназванного Лордом, и тоже изрядного Злодея, как и Лорд Тёмный. Последний узел был надёжно завязан, заговорённая удавка уменьшена в размерах и умещена в кармане маггловских камуфляжных штанов. Дело оставалось за малым: поймать, обездвижить, связать и доставить в надёжное место.

А если говорить серьёзно, то хотя бы добиться встречи с бывшим вероломным союзником, и действовать по обстоятельствам. В руках Дамблдора находились, как минимум, двое заложников — сын и племянница, а как максимум, вся школа Хогвартс. И наивно полагать, что директор учеников не тронет. Запросто может, из банальной мести. Нарушал ведь он не раз и более серьёзные законы, клятвы и прочие договорённости, не моргнув глазом.

Значит шанс будет лишь один-единственный, и у Сириуса нет права на ошибку.

«Назначен суд,

трам-пам-пам-пам,

Твой век, Великий Светлый, на исходе!

Напрасный труд:

трам-пам-пам-пам,

Молить «не ангелов» и Блэков о свободе».

Две волшебные палочки предков заняли места в рукаве и сапоге, легальная осталась в чехле на запястье. На пальцы — кольца от всяких напастей, с крупными камнями, в уши — серьги с самыми мощными окклюментивными щитами. На пояс, под чарами невидимости, набор метательных дротиков, в язык — портключ, перенос на семь метров — за пределы кабинета директора. При провале придётся сразу забирать детей. Второй портключ, чтобы сигануть из окна на метле и переместиться с детьми домой — в верхней части ушной раковины, скрыт волосами. Метла в уменьшенном виде — варварство, но что делать — тоже в сапоге, заправлена в носок. Зелья — по карманам, а карманов у него много в этих штанах.

На шею — привычные родовые амулеты.

Сириус мрачно оглядел себя в зеркало и кивнул хмурому Кричеру:

— Что, нравлюсь? — чёрная футболка от тех же простецов выгодно подчёркивала все его бицепсы и трицепсы. И обманчиво показывала, что никакого «камня за пазухой» не имеется. Эдакий стопроцентный маггловский культурист, слегка повёрнутый на драгоценных камнях и цацках.

Сверху потрёпанная кожаная куртка от тех же магглов, внутри которой зачарованная броня, которую даже Авадой не пробьёшь — проверено, Аваду зачарованный особым образом металл не пропускает, недаром рыцари-маги охотно рядились в кольчуги и латы наравне с магглами в средние века. Спасибо Рэгу, откопал информацию в дневниках предков.

Дамблдор оказался в своём кабинете. Стоило Блэку позвать его через камин, как директор откликнулся, хоть и не спешил пускать к себе в кабинет бывшего союзника.

— Я занят, мой мальчик, — тут же сообщил Паук, едва Сириус озвучил просьбу принять его для приватной беседы. — Сейчас очень спешу, к сожалению.

— Тогда позже могу постучаться, — покладисто согласился Блэк, не надеявшийся на немедленную аудиенцию. — Только пара вопросов, директор. Меня беспокоят слухи о сбежавших из Азкабана. Это правда? Или какой-то заговор министерства и журналюг? И вы уверены, что Хогвартс достаточно защищён, и никто из них не доберётся до Гарри, если о побеге пишут правду?

— Я как раз собираюсь выяснить кое-что, — хмуро поделился Дамблдор. — Мне тоже совершенно не нравятся эти слухи, а тем более, если побег Пожирателей — правда. Но заверяю, в Хогвартс никому не пробраться — он был и остаётся самым защищённым местом в магической Британии. Но в связи с побегом, вымышленным или нет, все подступы к школе перекрыты, а камины временно заблокированы.

— Опасность действительно нешуточная, директор, — тоже стал предельно серьёзным Блэк. — Предлагаю забыть былые обиды. Вы же помните, я далеко не из последних боевых магов, и немало Пожирателей отправил к праотцам. Был предан вам и вашему «Ордену Феникса». Готов вас сопровождать, если пожелаете. И если нуждаетесь в надёжной охране.

— Спасибо, Сириус, — просветлело лицо Великого Светлого. — Но пока нет причин для беспокойства. Сдаётся мне, все эти слухи — это козни твоего родича Малфоя или кого-то из бывших приспешников Тёмного Лорда.

— Храни нас Мерлин от подобных родичей, — пренебрежительно фыркнул Блэк. — В мой дом нет доступа ни кузине Нарциссе, ни её скользкому муженьку.

— Говорят, никто не видел на свободе якобы сбежавших Пожирателей, — поделился директор информацией. — Но само известие такого рода — подлый удар для наших сторонников. Леди Лонгботтом слегла с нехорошей болезнью, но в Мунго обращаться не хочет — обижена, что ей велели забрать домой сына с невесткой, а ты же знаешь, в каком они состоянии! Но я работаю над тем, чтобы лечение героев продолжили в Мунго, только целитель Давенпорт упорствует, хочет денег вроде как на новое крыло для больницы, а откуда же их взять? Амос Диггори боится покидать своё поместье. Даже Наземникус Флетчер сбежал и затаился. А вот наш верный, рано ушедший в отставку, Аластор Грюм, негодует и рвётся в бой, совсем как ты. Вам бы столковаться с ним, вы же с Джейми и Фрэнком неплохо с ним ладили когда-то.

— Старина Грюм! — «расчувствовался» Блэк. — Обязательно надо встретиться, как в добрые старые времена. А с деньгами для Мунго и я мог бы помочь. Сколько просят? Фрэнк был хорошим другом, и я его не брошу, директор. Хотите, я сам поговорю с этим Давенпортом? Кто он там? Главный целитель Мунго?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О нет, нет, Сириус, мой мальчик, — замахал руками директор. — Ты слишком прямолинеен и рубишь с плеча. Я уже знаю сумму, но хотел поговорить с Давенпортом по-своему, по-стариковски, да усовестить этого упёртого целителя. И лучше бы мне самому передать ему деньги от твоего имени.

— Это замечательно, директор! — «обрадовался» Сириус. — И уж поделитесь, сколько нужно. Может и не стоит с ним разговаривать о снижении суммы, чую, бесполезно. А я достаточно богат, вы же знаете, последний из далеко не бедного рода.

— В том и дело, что сумма запредельная, — сокрушённо покачал головой директор. — Требуют не только на новый корпус, но и оплатить сразу за пять лет вперёд лечение Фрэнка и Алисы. Ещё и долги за прошлые годы накопились, Августа собиралась даже землю продавать.

— И сколько же всё вместе? — Блэк зло сверкнул глазами. — Почём нынче лечение героев и новый корпус Мунго? Не томите, директор, я не из слабонервных.

— Ох, Сириус, — завздыхал директор, который явно забыл, что куда-то спешит. — Боюсь и тебя поразит такая сумма. Я и не рассчитывал, что кто-нибудь её осилит. Сто тысяч галеонов! И очень прошу, нельзя, чтоб об этом узнали, Давенпорт, и так, идёт нам навстречу, просил не распространяться или вовсе откажется принять назад Фрэнка и Алису.

— Не вопрос, директор, — Сириус скроил презрительную мину. — Всегда знал, что эти целители — те ещё крохоборы. Но я бы и двести тысяч для друга не пожалел. Тогда захвачу сто тысяч с собой, когда сможете меня принять. Конечно, придётся наведаться в банк, но я как раз туда собирался сегодня днём. Чем быстрее решим этот вопрос, тем лучше, не правда ли? Жалко леди Августу — единственный сын, как никак.

— О Сириус, мальчик мой, — со скорбной миной воскликнул директор. Возможно жалел, что не попросил больше для целителя Давенпорта. Впрочем, Сириус согласился бы пообещать и больше золота, тем более, по сути, никаких обещаний он так и не дал. — Я всегда знал, что вы были настоящими друзьями с Фрэнком. Вечером, если получится, я мог бы принять тебя. А сейчас…

— Подождите, директор, — воскликнул Сириус, не успевший укрепить уверенность директора в своей лояльности и преданности. Или хотя бы усыпить бдительность. — Я ведь смогу увидеться с Гарри? В вашем присутствии, разумеется. И когда покончим с делами. Скучаю по парню, вы ведь понимаете.

— Думаю, это можно будет устроить, — директор огладил бороду с видом очень важного человека. — Если к тому времени он не будет спать. Я позову тебя, когда вернусь с важной встречи.

Сириус бы много отдал, чтобы узнать, что за встреча предстоит Великому Светлому, но ни намёком этого не показал. Оставалось надеяться на жадность директора, который не упустит случая прибрать предназначенные Мунго деньги в собственный карман. Люциус только сегодня утром сообщил, что передал Давенпорту, лично в руки, собранные им и его друзьями деньги на новый корпус для Мунго, строго конфиденциально и ровно пятьдесят семь тысяч золотом. Так вышло, что и Сириус вложился, пожертвовав на новое крыло около семнадцати тысяч. Но откуда о том знать директору? Что-то слышал, да не всё проверил о новом крыле больницы. А может и вовсе не проверял. Или Давенпорт дал ему неполную информацию, не упомянув про пожертвованные деньги? А что — он мог.

Деньги на счетах Блэков были, и немалые, тут Сириус Дамблдору не соврал. Но никогда семья не тратилась впустую, на неизвестные аферы. Сири — не Джейми Поттер, не отвалил директору в прошлом всё своё состояние, как доверчивый и слегка наивный друг. Хотя тоже дурак — внёс, как отречённый от рода, жалких пять тысяч галеонов на неизвестное поместье, четвёртую часть от имеющегося на тот момент наследства Альфарда. Директору сказал, что больше нет. Дамблдор ещё посетовал, что неплохо бы Блэку помириться с богатой роднёй, ведь как-никак наследник, но деньги забрал все до кната.

И где теперь то поместье, которое они все оплатили? Кто там живёт? Или потихоньку разрушается? Никто из них не озаботился выяснить.

За золотом Сириус действительно отправился в Гринготтс, хотя в банке хранилась лишь ничтожная часть богатств Блэков. Но директору и другим людям знать об этом необязательно. Сто тысяч галеонов — станет вложением в дело Фрэнка Лонгботтома на очень хороших условиях для последнего — три четверти, как благотворительность. Одна четверть — за будущий процент от доходов, скажем — пять процентов в год, начиная через пять лет на имя Гарри Поттера Блэка. И пусть золотом временно полюбуется Великий Светлый — в фальшивое, надо полагать, не превратится.

На Косой Аллее было пасмурно: солнце скрылось за низкими зимними тучами, накрапывал мелкий ледяной дождь, но хоть снег весь растаял. Поругавшись с гоблинами для порядка, Сириус на двадцатую часть опустошил один из сейфов Финеаса Найджелуса Блэка, унося в мешке с расширением и облегчением веса сто тысяч полновесных галеонов. Этот сейф, как раз созданный для разного рода благотворительности, служил для попечительских взносов на Хогвартс, Мунго и Министерство, но также продолжал медленно, но верно пополняться, благодаря доверенному лицу, не позволявшему золоту лежать без дела.

Зайдя от непогоды в ресторацию Флориана Фортескью, Сириус занял дальний столик, заказал коньяк Хеннеси и пару шариков карамельного мороженого — слабость, идущая из детства. В заведении было просторно, тепло и уютно, что располагало задержаться здесь подольше.

Юную девушку в скромной мантии, сидящую через столик от него, Сириус приметил сразу и просто любовался. Красавицей в полном смысле этого слова незнакомка не была, но породистое лицо привлекало внимание: аккуратные тёмные брови и смуглая кожа удивительно контрастировали со светлыми, местами выгоревшими до белизны и красиво уложенными волосами. Ничуть не портил девушку чуть крупноватый нос, а розовые губы словно созданы были для поцелуев. И глаза — широко расставленные, цвета коньяка, с золотыми прожилками, в которых странным образом сочетались мечтательность, затаённая радость и предвкушение чего-то прекрасного. От её лица Сириус не мог оторвать взгляд.

Девушка была совершенно одна, но явно кого-то ожидала. И Сириус решил дождаться — её мужа, отца, родича? Он вдруг вспомнил слова Рэга. «Тебе тоже пора остепениться, брат!» И все вокруг обзавелись уже парами, даже дракклов Долохов вцепился в свою подопечную с явными матримониальными планами. Чем он, Сириус, хуже?

Целитель Давенпорт вошёл в ресторацию деловитым и поспешным шагом. Сириус подобрался, стоило переговорить с целителем или назначить ему приватную встречу в свете аферы с директором. Давенпорт замер совсем неподалёку от Блэка, огляделся, заметил юную девушку, чуть нахмурился, изучая, и направился прямиком к ней. Внимание Блэка возросло в разы. Хорошо, что Давенпорт не озаботился заглушками, да и правильно — это Сириус окутал себя чарами невнимания, а так зал был почти пустой.

Поэтому он хорошо слышал, о чём говорят эти двое, а они его не замечали.

— Анна Брик? — осведомился Давенпорт прежде, чем сесть.

— Да, это я, — девушка настороженно улыбнулась, что внезапно тронуло Сириуса, не слишком доброго к разного рода чужакам. Она казалась очень одинокой и слишком невинной для такого зубра, как главный целитель Мунго. Да и голос девчонки понравился, глубокий, чистый. — А вы?...

— Грей Давенпорт, — представился посетитель. — Главный целитель больницы святого Мунго. Честно говоря, у меня крайне напряжённый график и времени у нас немного. Итак, Анна, где вы остановились?

— В Дырявом Котле, — смутилась мисс Брик. — Я не хотела бы стать для вас обузой, мистер Давенпорт.

«О, — мысленно возликовал Блэк. — Станьте обузой мне, мисс Брик! Я о вас позабочусь!»

— Не говорите ерунды, мисс, — чуть мягче и веселее откликнулся Давенпорт, откидываясь на спинку стула. Бессовестному целителю явно пришлась юная мисс по вкусу. Да и кто бы отказался от такого воробушка? — У меня пустует небольшой коттедж в Годриковой Впадине. Вы вполне могли бы поселиться там. Налоги оплачены на двадцать лет вперёд, присматривает за домом старая домовушка, которая вполне может вам служить, готовить и заниматься домом и покупками.

— Спасибо, но, — девушка отчаянно закусила губу. — Что я буду должна за проживание в вашем коттедже?

«Умница!» — оценил вопрос девушки Блэк.

— Я мог бы навещать вас, скажем — раз в неделю, — Давенпорт явно нарывался на хорошую трёпку.

— Для чего? — девушка смотрела ясным взглядом, но в глубине глаз затаилось опасение.

— Ну как же, — осклабился целитель. — Вы мне нравитесь, Анна, хотелось бы узнать вас поближе.

— Я думала, вы поможете мне с работой, — выдало это чудо, то ли не поняв наглого предложения Давенпорта, то ли, наоборот, всё понимая. — Опекун уверял, что у вас есть такая возможность.

— Работа, мисс Брик? — досадливо повторил Давенпорт. — Зачем вам это? Вы, с вашим домашним обучением, едва ли справитесь с какой-либо должностью в Мунго. Разве что стать санитаркой — это тяжёлый и неблагодарный труд, весьма низко оплачиваемый. Соглашайтесь на моё покровительство и вам не придётся работать ни дня. Деньгами и подарками я вас обеспечу. Сможете позволить себе украшения, любые наряды, достойные вас. Я не стану тревожить вас слишком часто — раз в неделю максимум.

— А если я откажусь от вашего покровительства? — ровным голосом спросила мисс Брик. — Вы можете предложить что-то ещё?

— На вашем месте, мисс, — уже прохладней произнёс Давенпорт. — Я бы крепко подумал, прежде чем отказываться от моего щедрого предложения. Сейчас я спешу, к сожалению, но вот портключ в тот коттедж. Осмотрите его, познакомьтесь с домовушкой, поживите. А через неделю дадите мне ответ. Если откажетесь, тогда и будем решать, что с вами делать. Но я надеюсь на ваше благоразумие. А сейчас, честь имею, мисс Брик. До встречи в коттедже.

Давенпорт подвинул к девушке пухлый конверт, встал, коротко поклонился и стремительно покинул заведение Фортескью. У мисс Брик задрожали пухлые губы. Она низко наклонила голову над конвертом, на который упала крупная слеза. Предложение пожилого сластолюбца её явно напугало и расстроило.

Судорожно вздохнув, Анна Брик, не открывая, скинула конверт в сумочку, огляделась затравленно и вернулась к подтаявшему мороженному. Давенпорт явно испортил ей настроение. Мечтательность и радость из глаз пропали, читались только тоска и какая-то внутренняя решимость.

Сириус снял чары невнимания и решительно пересел за её столик, не столько напугав девушку, как заставив насторожиться.

— Добрый день, мисс, — сразу заговорил он. — Я прошу прощения, что стал невольным свидетелем вашего разговора с целителем Давенпортом. Моё имя — Сириус Орион Блэк. А ваше, как я понял, мисс Анна Брик?

Мисс Брик в крайнем удивлении вскинула белокурую головку, глядя на него во все глаза.

— Мистер Блэк? — растерянно спросила она. Но быстро взяла себя в руки, сразу отстранившись. — Мне жаль, что вы это слышали. Что бы вы сразу поняли, скажу, что меня подобные предложения не интересуют. Я отправлю конверт совой мистеру Давенпорту и немедленно съеду из комнаты в Дырявом Котле. О, что это?

Она что-то смахнула с его рукава, а потом поглядела испуганно:

— Извините, лёгкий сглаз, я просто убрала, — она поморщилась досадливо. — Я везде вижу эти мелкие сглазы и проклятья. От моих прикосновений они разрушаются. Но, не будешь же бросаться к людям и их трогать!

Она подняла свои руки и продемонстрировала тонкие длинные пальчики. Блэк воспрял духом. Вот она, прекрасная зацепка, чтобы переманить девочку к себе.

— И давно вы их видите, эти проклятья? — осторожно спросил он.

— Два дня, — устало и тоскливо откликнулась девушка, рассматривая свои пальцы. — С тех пор, как оказалась в этой стране. В банке сказали, что у меня дар, но без развития дальше мелких проклятий я не продвинусь. Я хотела рассказать целителю, возможно, в Мунго мои умения бы пригодились.

— Ваши умения действительно уникальны, — заверил эту куколку Блэк. — Но забудьте о драккловом Давенпорте. Я познакомлю вас с другим целителем, если хотите. Он тоже работает в Мунго на отделении проклятий и может заинтересоваться такой уникальной ученицей. И уверяю, предложений стать содержанкой вы от него не услышите — не тот человек.

Расширенные коньячного цвета глаза, в которых вспыхнула надежда — были ему наградой. Блэк медлить не стал, попросил сову и перо с бумагой у мальчишки-подавальщика, и тут же написал письмо Сметвику.

Шумный и грубоватый эскулап прибыл в кафе уже через десять минут, во время которых Блэк мягко убеждал Анну не делать поспешных выводов, пока не увидит будущего учителя.

Сметвик приблизился к вскочившему со своего места Блэку, крепко пожал ему руку и с жгучим интересом уставился на Анну.

— Вы действительно видите мелкие проклятия и сглазы? — спросил он вместо приветствия, усаживаясь за стол между Сириусом и Анной. — Вам повезло, что как раз закончилась моя смена. Итак, Анна?

— Да, вижу, — смущённо улыбнулась ему девушка. Сириус даже забеспокоился — обаяние целителя на неё подействовало так же, как на многих. — У вас на рубашке висят два неприметных — вон там, под воротником. Оба приворотные, кажется.

Сметвик довольно рассмеялся, сверкнув глазами.

— Снять сможете? — мельком взглянул он на свою рубашку.

— Они почти уже не живые, — Анна протянула руку и стряхнула с его рубашки нечто невидимое, словно пылинки. — Сами бы отвалились скоро. Но вот так лучше.

— Кто вас учил? — Сметвик впился в девушку алчным взглядом.

— Никто, — усмехнулась Анна. — Боюсь, как ученица, я довольно бесполезна. Дар проснулся всего два дня назад, если верить гоблинам.

— Не советую им верить, — грубовато фыркнул целитель. — Это хорошо, что вас никто не учил, не успели испортить. Я возьмусь, но предупреждаю, работать придётся много, учить ещё больше и лёгкой жизни в принципе не ждите. Блэк, Анна ваша подопечная или сама по себе?

— Да, — поспешил ответить Сириус.

— Нет, — тут же возразила Анна.

— Подробнее! — хохотнул Сметвик, одарив обоих насмешливым взглядом. — Сириус, хорош скалиться, объяснись. Анна, не волнуйтесь, вас никто ни к чему не принуждает.

О встрече Анны с Давенпортом Сириус рассказал в двух предложениях.

— Вот мудак! — оценил предложение главного целителя Сметвик. — Простите, Анна. Вам придётся привыкнуть к моему несносному характеру. Почему вы отказываетесь от опеки мистера Блэка? Это, как минимум, недальновидно.

— В чём заключается ваша опека? — поглядела на Блэка Анна непримиримо.

— Жильё предоставлю, — начал Сириус осторожно. — Куплю квартиру недалеко от Мунго или где захотите. Навещать вас, как Давенпорт, не собираюсь вовсе. Но вам придётся иногда бывать в моём доме для проведения необходимых ритуалов для здоровья и усиления магии. В чём мой интерес? Сложно сказать, но насолить Давенпорту очень хочется, а вас хочется оберегать от подобных типов и других жизненных неурядиц. Я ведь правильно понял, что в Англии у вас никого нет?

— Соглашайтесь, мисс, — посоветовал Сметвик, довольно улыбаясь. — Родовая поддержка от рода Блэк — этим не разбрасываются. А сильный мастер проклятий — куда предпочтительней в учениках лично для меня. С поддержкой магии Блэков вы можете стать очень сильным магом. Скажу простым языком, если Сириуса вы не совсем поняли. Любой чистокровный род был бы счастлив ввести вас в род, так или иначе. Но другие предложат покровительство, то есть спать с ними вам придётся обязательно, как с тем же Давенпортом. Мистер Блэк предпочтительнее для вас хотя бы потому, что предлагает опеку, а не покровительство. Сириус не станет принуждать вас ни к чему постыдному, а вот защиту обеспечит на хорошем уровне. Его выгода неочевидна для вас сейчас, но она есть — любая свежая кровь для рода Блэк важна, а кровь сильного мага, каким вы несомненно станете с моей скромной помощью — вообще счастье. И не бойтесь ритуалов, они больше дают вам, чем забирают. Одно вам придётся принять — как представитель рода Блэк, вы всегда должны быть на стороне Блэков, не нарушать обещания, и на серьёзные шаги в жизни спрашивать совета или позволения у главы рода. То есть, Сириус может вам запретить выскочить замуж за плохого человека и вам придется это принять. Зато ни один Давенпорт не сможет к вам подступиться с сомнительными предложениями впредь и унизить вас размещением в домике для любовниц.

Анна раскраснелась, слушая целителя очень внимательно. А потом уставилась на Сириуса заинтересованно своими коньячными глазами.

— А вы… — она запнулась и заалела ещё больше.

— Что я? — мягко осведомился Сириус, ещё больше очарованный её смущением.

— Если хотите узнать, не женат ли Сириус Блэк, — бесцеремонно вмешался Сметвик, — то я вас обрадую — нет, не женат и вообще предпочитает оставаться холостяком. Но есть подопечный, не правда ли, Сириус? Ученик первого курса в Хогвартсе, небезызвестный Гарри Поттер. Вам придётся с ним познакомиться, если примете опеку Блэка.

— Я согласна! — выпалила Анна, решаясь. — И на ученичество, и на опеку мистера Блэка. Что мне нужно делать теперь?

— Временно поживёте в моём доме, — улыбнулся ей Сириус. — Комнату сможете обставить по своему вкусу, она останется вашей, пока не решите выскочить замуж, да и после всегда сможете там отдохнуть. Надо будет сразу провести несколько ритуалов, ничего сложного и страшного, но слабость после них лучше переждать на месте, в доме. А потом уже без спешки подыщем для вас наиболее подходящее жильё или останетесь жить в нашем доме, если захотите. Возражений нет?

— Нет, не возражаю! — Анна выглядела довольной и, наконец, несколько расслабилась. Сириус радовался, что догадался сразу вызвать Сметвика. Ушлый тип, и наверняка понял все желания Блэка, но сумел сразу обаять и настроить девчонку в его пользу.

А сукин сын Давенпорт пусть кусает локти, что упустил такую куколку, понадеявшись, что деваться ей некуда.

— Ну а ко мне наведаетесь через пару недель, — очень довольный Сметвик залпом уничтожил коньяк из бокала Сириуса, но Блэк не возражал. Сам вышлет ему ящик лучшего коньяка в ближайшее время и оплату за ученичество Анны — сразу за все года, сколько там нужно. Чтобы девочка никому ничего не была должна. — Когда освоитесь в новом доме и отойдёте от первых и очень важных для вас ритуалов, тогда и приступим. Я вышлю вам портключ в мой кабинет и список литературы, с которой лучше ознакомиться до нашего первого занятия. Уверен, в библиотеке Блэков вы отыщете всё необходимое.

— Спасибо! Спасибо вам, мистер Сметвик! — просияла Анна, становясь особенно красивой — коньячные глаза блестели искренней благодарностью.

Сметвик поднялся, поцеловал ручку Анне и кивнул Блэку — мол, надо поговорить, но позже.

— Мистер Блэк, — воскликнула Анна, когда они остались одни. К счастью, возражать, что он оплатил её счёт, не стала. — Мне нужно забрать вещи из Дырявого Котла. Там немного, но…

— Домовик заберёт, — покачал головой Сириус, полагая, что выпускать сейчас это сокровище из виду не стоит. Как до сих пор не умыкнули доверчивую девчонку — ещё тот вопрос. А не случись он в ресторации, когда её окучивал Давенпорт — о таком даже думать не хотелось. — Пойдёмте, Анна, покажу вам дом, познакомлю с домовиком Кричером и ещё с кое-кем.

Они переместились из ближайшего переулка сразу в прихожую. На звук туда выглянул Рэг, вернувшийся с прогулки. Из кухни доносились голоса племянника и невестки.

— Какие люди! — весело осклабился Регулус и чинно поклонился несколько испуганной Анне. — Добро пожаловать, мисс. Я Регулус Блэк, младший брат Сириуса. А вы…

— Анна Брик, — поспешил представить её Сириус, строя страшные глаза брату. — Моя подопечная с сегодняшнего дня. Анна — сирота, прибыла из другой страны два дня назад. И два дня назад узнала, что имеет уникальный дар. Видит слабые проклятия и может легко их уничтожить. Сметвик взялся её обучать, а жить она будет здесь какое-то время. Вели Кричеру приготовить ей комнату и забрать её вещи из Дырявого котла.

— Мне очень приятно, — успела сказать мисс Брик, прежде чем Регулус скрылся из виду.

— Давайте вашу мантию, — попросил Сириус, принимая у Анны тёплую одежду. Под ней на девушке оказалось миленькое тёмно-зелёное платье, плотно облегающее завлекательную фигурку. — Там в кухне жена Рэга, Тави, и их сын Эван. Ещё и отец Тави, Гордон. Я вас познакомлю, они хорошие люди, Анна. Много пережили, как, полагаю, и вы. Вам они понравятся, уверен. Но я сразу вас попрошу никому чужому не рассказывать, кто, кроме меня, живёт в этом доме.

— Никому не расскажу! — тут же пообещала Анна и лукаво улыбнулась. — Да мне и некому пока. Кроме вас и мистера Сметвика я пока ни с кем не знакома.

Сириус предпочёл бы, чтобы она знакома была исключительно с ним, но промолчал и повёл знакомить новую подопечную с домочадцами.

Только уверившись, что мисс Брик освоилась среди близких Рэга, а Кричер доставил вещи Анны в её новую комнату, Сириус сбежал к себе в кабинет, и как раз вовремя.

В камин стучался директор Хогвартса и был явно не в духе.

— Сириус, мальчик мой, — воскликнул он возмущённо. — Я уже третий раз пытаюсь тебя дозваться.

— Простите, директор, — покаянно опустил голову Блэк. — Пришлось поругаться с гоблинами, никак не хотели расставаться с такой крупной суммой. Но я добился своего, так что готов передать вам золото лично в руки хоть прямо сейчас. Вы откроете мне камин?

— Сейчас, мой мальчик, — Дамблдор закряхтел по-стариковски, явно поднимаясь с колен. — Никому нельзя верить в такое время. Только ты и Аластор меня радуете. Проходи!

Сириус нащупал в кармане верёвку, поднялся с колен и улыбнулся — вот он, момент истины! Справится Блэк с полукровкой — или кнат ему цена? Но если раньше ему почти нечего было терять, Гарри мог и Рэг воспитать, то теперь ему очень хотелось вернуться к Анне Брик живым и здоровым.

Глубоко вздохнув, Сириус состроил самую простодушную улыбку и шагнул в логово очень опасного врага.

Часть 3. Глава 10. Сириус

К крайнему разочарованию Блэка в кабинете Альбус был не один, но тем шире Сириус улыбнулся при виде Аластора Грюма, развалившегося в гостевом кресле с бокалом Огневиски — далеко не первым, судя по аромату, витавшем в воздухе.

Однако недооценивать бывшего наставника не стоило ни в коем случае. А Дамблдор хитёр — потеряв птичку, озаботился другим охранником. Значит, опасается Блэка? Почему, интересно? Из-за последних событий с опекой Гермионы и захватом подопечных на каникулы к себе домой? Или подозревает о возвращении Рэга из Азкабана? Или просто у Паука паранойя? Оправданная, надо сказать.

— Сириус Блэк, — несколько заплетающимся языком приветственно поднял бокал бывший аврор. — Присоединяйся, салага. Давно не виделись! Проблемы у нас образовались, знаешь ли.

Сириус хмыкнул и подошёл к Аластору — пожать ему руку. После чего тоже занял гостевое кресло на равном удалении как от стола Дамблдора, так и от кресла Грюма. Палочка готова была скользнуть в его руку, но справиться с двумя сильными магами одновременно могло и не получиться.

— Сириус, мальчик мой, — Дамблдор сложил вместе ладони домиком и уставился с явным нетерпением. — Ты говорил, что принесёшь…

— Да-да, директор, — поспешно перебил его Сириус и выразительно на пару секунд скосил глаза в сторону аврора. — К сожалению, я не смог вынести из дома ту книгу. Но кажется, я знаю, где её можно купить.

Директор понял его пантомиму и смысл ответа, но нахмурился.

— Сириус, ты же понимаешь, что я полностью доверяю тебе и моему другу Аластору!

— Понимаю, директор, — согласно кивнул Блэк, не собираясь пока отдавать золото Пауку, чего тот так жаждал. Была слабая надежда, что Дамблдор как-то избавиться от пьяного друга, искусственный глаз которого, тем не менее, постоянно пребывал в движении. — Жаль, что далеко не все доверяют мне и мистеру Грюму.

— Это ты верно сказал, — печально покивал Великий Светлый, тоже покосившись на Аластора с некоторой досадой. — Тогда сначала о делах. Сириус, ты должен понять, что мы сейчас в очень серьёзном положении, в связи с побегом из Азкабана нескольких преступников. Аластор уже доказал мне свою преданность. Ты тоже мог бы успокоить мои, возможно — безосновательные подозрения, и таким же способом доказать мне свою верность?

— И о чём речь, директор? — внутренне насторожился Блэк.

— Веритасерум! — торжественно произнёс Дамблдор. — Ответишь на несколько вопросов. Уверен, что тебе нечего скрывать.

Сириус безмятежно улыбнулся. Они с Регулусом обдумывали такой вариант и даже проверяли.

— Блэки! — фыркнул Аластор. — Дракклова семейка, тёмные принцы магического мира! Не имел бы ты дел, Альбус, с главой древнейшего и благороднейшего рода. На них не то, что Веритасерум, далеко не каждый яд подействует.

— Это так, Сириус? — прислушался директор к дракклову инвалиду. В голубых глазах за стеклами очков мелькнула обеспокоенность.

— Наветы, — прямо поглядел на Аластора Сириус. Тот гадко ему ухмыльнулся. — Аластор прав в одном — ничто не заставит меня ответить на вопросы о семье Блэк, это, увы, много раз проверено. В остальном — я в вашем полном распоряжении.

Дамблдор приободрился. Его старческие глаза сверкнули. Он наполнил кубок водой с помощью заклинания и капнул три капли из тёмного флакончика.

— Пей! — приказал он, отлеветировав кубок Сириусу. — Про Блэков спрашивать не будем.

Сириус отсалютовал кубком мигом протрезвевшему бывшему аврору и залпом опорожнил содержимое. Вместе с Веритасерумом он проглотил капсулу, спрятанную за щекой — растворится в зелье через тридцать секунд и деактивирует его.

— Как тебя зовут? — тут же перегнулся через стол Альбус.

Сириус ощутил, как скручивается железными жгутами его воля. Главное — продержаться ещё двадцать пять секунд. Чем больше будет вопросов про Блэков, тем лучше.

— Идиот! — завопил Аластор на Дамблдора, шустро вскакивая из кресла и разворачиваясь к Блэку. — Он не может ответить про Блэков, а его имя Блэк! Дай мне спросить! Страшно, щенок?

— Нет, сэр, — ответил ему Блэк безразличным тоном, следя за собой — взгляд расфокусировлся, так надо и дальше держаться. Ещё двадцать секунд он как на ладони, всё могло сорваться.

— Ты помог сбежать преступникам из Азкабана? — рявкнул Грюм, брызжа слюной и наставив на него палочку — мерзавец!

— Нет, сэр!

Семнадцать секунд. Аластор чуть улыбнулся жуткой улыбкой.

— Они пытались с тобой связаться? — крикнул Альбус.

Блэк продолжил молча смотреть на Аластора. К счастью, ничего лишнего из горла не вылетело. Потому что дракклов веритасерум не мог определить слова «они». Оставалось одиннадцать секунд, но для Аластора — две минуты и одиннадцать секунд, как аврор был явно уверен.

— Альбус, просто заткнись, — велел Грюм. — Время уходит. Твои вопросы не корректны.

— Молчу, молчу, — проворчал недовольный директор.

— Зачем ты пришёл к Дамблдору сегодня? — сверкнул глазами инвалид-параноик.

— Я принёс золото для директора, сэр, — равнодушно произнёс Блэк, бешеным усилием воли погасив следующие, рвущиеся из горла слова. Ещё пять секунд, четыре, три, два, один… Внутренние железные путы отпустили разом. Пришлось и здесь себя сдержать — накатившее облегчение могли заметить. — И хотел найти повод забрать Гарри домой.

— Что за золото? — обернулся Аластор к директору.

— Это несущественно! — взвился директор раздражённо. — Спрашивай о пожирателях!

— Ты виделся с беглыми преступниками? — Аластор снова в упор смотрел на Блэка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, сэр, — легко соврал Блэк.

— Ты знаешь, где прячутся беглецы?

— Нет, сэр!

— Ты хотел убить директора Дамблдора?

— Аластор! — взвизгнул директор возмущённо.

— Нет, сэр, — равнодушно ответил Блэк. Ничего добавлять не рискнул.

— Зато мы теперь знаем, что вам нечего опасаться Блэка! — усмехнулся Аластор. — Сириус, ты готов поддержать Альбуса Дамблдора на суде?

— Мистер Грюм! Никакого суда…

— Да, сэр! — Блэк истово надеялся, что его ответы магия не примет за клятвы.

Аластор выразительно поднял брови и в очередной раз оглянулся на директора, мол, видишь? Однако, волшебный глаз Грюма продолжался зло таращиться на Блэка.

— Кто ещё, кроме пожирателей, сбежал из Азкабана? — ласково спросил он.

Директор опять вскочил за столом и впился в Блэка пристальным взглядом.

— Не понимаю, сэр!

— Спроси, где сейчас его брат? — крикнул Альбус в волнении.

— Не понимаю, сэр, — тупо повторил Сириус, уже готовый убивать.

— Он не станет отвечать про Блэков! — зло крикнул Аластор. — И разве Регулус не пропал без вести десять лет назад?

Блэк продолжал равнодушно глядеть на Грюма. Директор досадливо прицокнул и опустился в кресло.

— Про Фоукс спроси, — велел он усталым голосом.

— Ты знаешь, где сейчас феникс директора? — послушно на этот раз повторил за Дамблдором Аластор.

— Нет, сэр! — внутренний таймер отщёлкнул последнюю секунду трёх минут. Блэк встряхнулся и поглядел на Аластора с интересом. — А что, птичка пропала?

Аластор сплюнул и зашагал к своему креслу. Его глаз, наконец, отвернулся куда-то в сторону, и Блэк больше не стал терять времени.

Подлое фамильное заклятие полетело в спину аврора, впиталось в тело, не встретив преград. Тот ничего не заметил, устроился в кресле и устало прикрыл глаза. Даже волшебный.

— Что-то меня сморило, Альбус, — вздохнул он.

— Аластор! — директор бросил подозрительный взгляд на Блэка, и узловатая палочка вмиг оказалась в его руке. — Эннервейт!

— Экспелиармус! — почти в голос с ним воскликнул Сириус. Узловатая палочка легко вылетела из пальцев директора и полетела к нему. Блэк церемониться не стал, тут же сломал её и бросил обломки в пылающий камин. Пламя взвилось, принимая добычу. А изумлённому директору, глядящему на камин с ужасом, Блэк пояснил раздражённо: — Ваше недоверие убивает, директор!

Аластор задёргался, но куда там, ещё десять минут даже глаз открыть не сможет, не то, что пошевелить рукой или вскочить.

— Сириус! — наконец смог воскликнуть директор. — Ты не представляешь, что натворил! Так… Так нельзя! Это дар смерти! Ты будешь проклят!

— После вас, — второе фамильное заклятие полетело в директора. Тот честно попытался увернуться, но не успел — осел в кресло, прикрывая глаза, как и его верный пёс Грюм.

Дальше медлить было нельзя. Сириус перемахнул через стол, бесцеремонно засунул в рот директора заранее заготовленный кляп и принялся связывать по рукам и ногам, небрежно поворачивая стариковское тело и так, и эдак.

Директор дёргался и что-то мычал — силён! Но открыть глаз не смог.

Аластора Грюма оставлять тоже было нельзя, его Блэк связал магическими путами, отобрав палочку и три ножа. Оставалось решить, как транспортировать болезных в уготованную для них обитель. Не мог же он разблокировать директорский камин.

— Эй, потомок, — позвал с портрета бывший директор Хогвартса Финеас Найджелус Блэк. — Камин открывается паролем «Лимонные дольки». На твоём месте, я бы применил еще усыпляющее, если они нужны тебе живыми.

Сириус медленно обернулся к портрету и благодарно улыбнулся предку, стараясь не уронить два плывущих за ним тела. Сонное заклинание Блэков наложил на обоих сразу же, не стал пренебрегать советом. Тела обмякли и потяжелели.

— Встань на жёлтый коврик справа от камина, — продолжил инструктировать проснувшийся бывший директор. — Там работают портключи. Поспеши, сюда идёт Макгонагалл, у которой есть прямой доступ в кабинет.

Блэк рванул к указанному коврику, коснулся обоих пленников и активировал портал в условленное место. Оказался Блэк в настоящем бункере — каменные стены, каменный пол и потолок, металлическая широкая скамья с матрасом из соломы, маленькая дыра в полу. В верху под потолком имелось два узких длинных отверстия, откуда поступал воздух. В одном из углов стоял бочонок с водой. Железная дверь приветственно распахнута.

Сгрузив директора на скамью, а Аластора прямо на пол, Блэк тщательно обыскал обоих, сняв с них путы. Всё найденное без разбору свалил в заготовленный мешок. Больше всего заначек оказалось у Грюма, у директора даже запасной палочки не нашлось, но несколько амулетов-кулонов, колец и странную печатку пришлось снять. Оставив их досыпать, Блэк вышел из бункера, закрыл и запер железную дверь. Он оказался в таком же каменном и безликом коридоре, но навстречу ему уже спешил Руквуд.

— Удалось? — оскалился в жуткой улыбке сотрудник Отдела Тайн и даже потёр предвкушающе руки.

— План пришлось слегка скорректировать, — передал ему Блэк ключ и вещи пленников. — Пришлось прихватить Аластора Грюма, не стоит оставлять его на свободе до суда.

— Да ты крут, Блэк! — восхитился Руквуд. — Его-то поймать мы даже не рассчитывали. Но стоит ли оставлять их вместе?

— Вам решать! — пожал плечами Блэк, его всё ещё слегка потряхивало от не совсем отпустившего напряжения. — Они проспят ещё пять часов, может быть — четыре.

— Погоди, ещё два поворота и сможешь использовать портключ, — сообщил Август.

— Не загнуться там? — равнодушно спросил Блэк.

— Вода у них есть, — весело ответил Руквуд. — В камере прохладно, но она большая — будут двигаться, не замёрзнут. Да не волнуйся, ничего с пленниками не случится за четыре дня, если не решат поубивать друг друга. Но за ними ведётся круглосуточное наблюдение — маггловские технологии, кстати. На суд доставим их в антимагических браслетах, во избежание. Сейчас парни наденут их, пока эти гаврики спят. Это ты хорошо придумал.

Блэк только кивнул, ему даже говорить не хотелось больше про Паука. Он очень надеялся, что суд отправит Великого Светлого в Азкабан или куда подальше. Своего пленения Дамблдор ему не простит. Стоило забрать детей из школы домой на время суда.

Дом на Гриммо встретил его тишиной. Только Кричер появился неслышно, большими глазами уставившись на хозяина.

— Где все? — спросил Сириус, стягивая с плеч куртку.

— Разошлись по комнатам после ужина, — доложил старый ворчун. — Хозяину следует поесть.

— Как там Анна?

— Подопечная хозяина легла спать, — Кричер умильно сложил лапки. — Подопечная хозяина – очень хорошая ведьма, тёмненькая, способная. Хозяину следует к ней присмотреться.

— Молчать! — устало велел Сириус. — Коньяк ко мне в кабинет. Есть не хочу, воротит. И погляди ритуальный зал, ночью проведём очищающий ритуал.

— Кричер поглядит, Кричер предупредит хозяина Регулуса.

— Сгинь!

Сириус мрачно поднимался к себе в кабинет по узкой лестнице. На душе было муторно, несмотря на удачу. Вроде бы всё правильно сделал, а всё равно мутит и беспокойство зашкаливает. Скорее бы уже суд, и чтобы всё разрешилось.

Возле комнаты Анны Блэк замер, прислушиваясь, и конечно, ничего не услышал. При мыслях о девушке на душе немного потеплело. Завоевать её — задачка посложнее пленения директора, пожалуй, но торопиться Сириус не собирался. Пусть привыкнет к нему для начала, почувствует твёрдую почву под ногами, начнёт учиться. Даже жалко будить её на ритуал, но придётся.

Уже у себя Сириус принял душ, продолжая прокручивать в голове события этого непростого дня. Потом плюнул на свою рефлексию и отвлёкся на образ Анны — настроение после душа улучшилось, а коньяк подарил чуть больше спокойствия.

Не откладывая в долгий ящик, Сириус сразу взялся писать письмо целителю из Мунго — пора было заняться личной жизнью. А всё, что касалось Анны, теперь было его личным делом. И это очень нравилось Сириусу Блэку, заядлому холостяку и прожигателю жизни.

Сова улетела к Сметвику, а вскоре вернулась с ответами.

«Доброго вечера, Сириус Блэк, — писал Сметвик. — Оплата, раз тебе угодно сразу решить этот вопрос, пусть будет двадцать пять тысяч галеонов, Тебе это, чую, по силам, а девочке я дам всё, что нужно, и даже немного больше. Встретиться пока не могу — несколько сложных случаев требуют моего внимания. Подарок приму, твоему домовику доступ открыл на сегодняшний вечер. Сразу скажу — Анна сокровище, не упусти, как вы это умеете, молодые, да сильные маги. Но и не дави, девочка явно пережила что-то страшное совсем недавно. С пожеланием всяческих благ, Гиппократ Сметвик».

Сириус усмехнулся, вытащил из сейфа пять бархатных мешочка с галеонами, а из сундука — деревянный ящичек с лучшим коньяком маггловского производства. Двенадцать пузатых бутылей королевского напитка.

Кричер выслушал приказ и, подхватив нелёгкий мешок, исчез. Вернулся минут через пять и протянул Сириусу чуть более пустой мешок.

— Здесь зелья для Анны и инструкция как принимать, — доложил домовик. — Целитель Сметвик рассмеялся, увидев ящик с коньяком. Велел сказать, что тронут и восхищён.

Сириус довольно кивнул и прогнал домовика, а сам рассмотрел присланные зелья. Дракклов Снейп — на каждом флаконе значилось его имя. Но это к лучшему, травить Анну зельями неизвестного авторства не хотелось. А их необходимость Сириус понимал — девочка получила дар внезапно, самой справиться с перезагрузками от изменений в ядре и магических каналах будет сложно. Ритуалы помогут, но и зелья лишними не будут.

До полуночи оставалось полтора часа, и Сириус повалился на свою кровать, впервые тоскливо замечая, что она слишком просторная для него одного. И он теперь точно знал, чьё соседство терпел бы с радостью, а точнее — наслаждался бы им.

Он не боялся проспать, Кричеру можно было довериться — разбудит вовремя. Ещё и потому, что в ритуале будет участвовать его новая любимица. Вот же сводник! Как бы чего не ляпнул при девушке… Мысли уплывали, а он, словно наяву видел красивые коньячные глаза, глядящие на него с надеждой и волнением.

Часть 3. Глава 11. Анна

Если бы всего две недели назад Ане сказали или даже нагадали, что она встретит когда-нибудь Сириуса Блэка из книг и фильмов о Гарри Поттере, она бы лишь грустно улыбнулась — не бывает в жизни таких чудес. Если бы ей после сказали, что Сириус Блэк, настоящий мужчина и принц магического мира Британии, обратит при этом на неё внимание, Аня бы фыркнула недоверчиво. Если бы ей добавили, что Сириус Блэк, красавец и богач, герой детской сказки и почти мифическое существо — пригласит её пожить в его доме, она бы точно покрутила пальцем у виска и немного расстроилась, потому что так не бывает и не может случиться никогда.

Но всё оказалось реальностью: и пустынное шоссе, и перевозчик, давший напиться своей крови и предлагавший секс, и исчезновение грузовика-автобуса, отчего Аня свалилась на асфальт с довольно приличной высоты, но ничего себе не повредила, только испугалась немного и растерялась ненадолго.

И ведь продолжала сомневаться в реальности происходящего даже войдя в «Дырявый котёл», где за барной стойкой действительно работал Том. Даже, когда смогла снять комнату в этом заведении. Даже, когда побывала в банке Гринготтс, увидела гоблинов, прокатилась до своего сейфа с двумя тысячами галеонов на тележке по невероятным траекториям, похожим на американские горки. И даже, когда на Косой Аллее увидела настоящих волшебников, она всё ещё не до конца себе доверяла — ей раньше и более детальные и красочные сны снились о чудесных и невозможных вещах.

Давенпорт с его «щедрым» предложением стать содержанкой не произвёл сильного впечатления — что ещё ожидать от человека, которому её практически навязали? Только отчаянно жалко стало, что сказка резко закончилась, даже не начавшись толком.

Но встретить вживую синеглазого красавца, который сходу представляется Сириусом Блэком и предлагает ей свою помощь — это здорово отрезвляет. Или наоборот — позволяет сойти с ума окончательно. Ведь, наверное, это бред, рождавшийся в больном мозге, вся эта потусторонняя жизнь. С большей вероятностью она бы поверила, что попала под тот же грузовик так неудачно, что лежит теперь где-то в больнице, в палате интенсивной терапии, в коме. А мозг выдаёт ей невозможную нереальную жизнь, где она магиня и встречает доброго Сириуса Блэка, а ещё целителя Сметвика, согласного её обучать настоящей магии.

А кто бы после всего этого согласился «проснуться»? Анечка просыпаться не хотела — никогда. Сон? Пусть! Но пусть он длится как можно дольше, а в идеале — всегда!

Как ни странно, доказал, что она не спит и реально находится в другом мире и в доме Блэков — магический ритуал. Стоя на одном из острых углов многоугольной фигуры босыми ногами в простой холщовой рубахе, Аня вдруг очень чётко и ясно осознала — никакой это не сон, не бред и не видение. Она действительно в магическом мире, в доме Сириуса Блэка, и она — действительно теперь волшебница. Отчего так, Анечка не смогла бы ответить, но поняла и осознала в один миг вполне отчётливо — она в другом мире в твёрдом уме и добром здравии, и нигде её тело больше не существует.

А всё потому, что заглянула в глаза самой Смерти. Та проявилась перед ней после очередного песнопения — в белых одеждах, с белым черепом под просторным капюшоном, с синими огнями в пустых глазницах. И со своим извечным атрибутом — тоже абсолютно белоснежной косой.

«Анна Брик! — прозвучал прямо в мозгу мелодичный женский голос. — Этот мир тебя принял! Проснись и живи!»

И Анна проснулась, точнее — Проснулась — вот так, с большой буквы. И на миг ужаснулась задним числом — а что, если бы в её «сне» что-то пошло не так? Что, если бы Сириус Блэк прошёл мимо? Что, если бы он не провёл этот «очищающий» ритуал? Но тут же устыдилась своих мыслей. Благодарить впору, что так всё хорошо прошло, что она получила шанс на другую интересную и нормальную жизнь. И Анечка мысленно, но горячо, от всей души поблагодарила высшие силы, подарившие ей шанс прожить иначе! И магия или высшие силы, а может, то и другое вместе — услышали её благодарность, в этом тоже сомнений не было. Смерть как-то криво и печально улыбнулась, качнулась к Ане, целуя в висок холодными губами, и растаяла, чистый белый свет полыхнул, окутал Аню на мгновение коконом, оставив в душе тепло, схлынул и заставил дрожать от холода — пол в ритуальном зале показался ледяным.

— Вот и всё! — подошёл к ней Сириус Блэк, реальный и немного усталый, как ей показалось. Синие глаза смотрели по-доброму. — Ритуал закончен, всё прошло хорошо. Как самочувствие?

— Холодно, — силясь улыбнуться, Анна глядела на него во все глаза. Теперь-то она понимала, что этот боевой маг из плоти и крови, живой и реальный мужчина, а вовсе не плод её буйной фантазии. Аня обхватила себя руками, пытаясь не дрожать, переступила на полу босыми заледеневшими ступнями.

— Скоро согреетесь, — серьёзно пообещал Блэк и протянул руку, касаясь её волос. — Увидели госпожу Смерть?

— А вы — нет? — удивилась Анечка. — Она прямо передо мной стояла.

— Не видел, — качнул головой Сириус. — Но верю, эта прядь волос у вас так и останется белоснежной. Внезапно он подхватил её на руки, как ребёнка. — Не сопротивляйтесь, Анна, так нужно. Вы сейчас будете слабее котёнка, но это ненадолго. Уже к утру силы частично вернутся, а завтра к вечеру почувствуете себя совершенно здоровой и сильной. Просто нужно хорошенько выспаться, а после — нормально питаться.

И вот так, держа её на руках, живой и очень горячий Блэк легко поднимался по лестнице, а потом шёл по коридорам дома. Анечка цеплялась за его шею ослабевшими руками и понимала, что действительно лишилась всех сил — не смогла бы дойти до своей комнаты самостоятельно. А ещё успела почти согреться от жара его тела. И голова кружилась вовсе не от слабости — её нёс на руках сам Сириус Блэк!

Следующее, что она осознала, было пробуждение в уютной широкой постели на мягкой подушке и под пушистым невесомым одеялом. Ощущения приятно удивили — ей давно не было так легко на душе, так хорошо и тепло. Комната ей досталась большая по меркам из прошлой жизни — метров двадцать пять, не меньше. Из мебели имелось всё необходимое: стол, стулья, тумбочка, шкаф книжный и шкаф для одежды. Но самое поразительное — здесь был настоящий камин, в котором уютно потрескивали светящиеся красным поленья. Пол здесь был деревянный, с ковриками у кровати и у камина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А ещё имелось большое окно, из которого можно было увидеть внутренний сад с беседкой, скамейками, кустами роз и ещё каких-то цветов, и с аллеей из фруктовых деревьев — с высоты второго этажа Аня разглядела крупные краснобокие яблоки, густо усеявшие ближайшие деревья.

От отчётливого хлопка в комнате Аня вздрогнула и обернулась от окна. Заполошное сердце тут же сбавило ритм, возле креслица, приютившегося у камина, стоял местный домовой эльф Кричер, с которым она успела познакомиться ещё вчера.

— Добрую госпожу ждут на завтрак, — сообщил эльф, глядя на неё с умилением. Анечка не слишком понимала, чем заслужила такое доброе отношение Кричера, которого знала, как ворчливого и вредного эльфа из множества фанфиков и канона. Оставалось поверить, что оказалась она вовсе не в каноне, а в какой-то другой реальности, где жив Регулус и даже имеет чудесную семью, где Гарри Поттера воспитывал с детства Сириус Блэк. И это ей очень нравилось.

— Скоро спущусь, — ответила Анна и, как только домовик исчез, бросилась к шкафу, где висели пара платьев и мантия, которые она позволила себе купить накануне встречи с Давенпортом.

Страшно подумать, чего Блэки лишились в каноне: не выяснили, чья дочь Гермиона на самом деле; неизвестно куда делся маленький Эван Блэк — копия Регулуса и его наследник; как жила без мужа Тави, которая не спускает с Рэга сияющих глаз; Сириус и вовсе провёл лучшие годы в тюрьме, а после так быстро погиб, что и ни жил почти.

А здесь, в этой реальности, все не только живы, но относительно счастливы. Регулуса только жалко, столько лет провёл в тюрьме, но ведь смог же сбежать! И женат он на прекрасной женщине, которая сразу взяла Анечку под своё крыло, не мучала расспросами, а мудро велела расслабиться и обжиться, а потом уже при желании рассказывать о себе. Свою историю, тем не менее, Октавия охотно Анечке рассказала, и про Рэга тоже и про всех-всех. Словно очень хотела это рассказать хоть кому-то.

Аня вчера ужасалась и радовалась от души, слушая их приключения, несмотря на ощущение нереальности. И малыш Эван её покорил, сообщив небрежно, что сестра у него вполне нормальная, хоть и воспитывали её магглы, и драться она не умеет. Но на то у неё есть брат, который, хоть и младше, но легко может постоять и за себя, и за маму, и за сестрёнку, если понадобится.

— И за вас, леди, — прищурил он хитрые блэковские глаза. — Если дяди Сириуса не будет рядом.

Они все как-то очень спокойно приняли тот факт, что она подопечная главы рода Блэк, словно ничего примечательного в этом не было.

Путь к большой уютной кухне дома на Гриммо, Аня запомнила почти сразу, так что не заплутала в своём пути на завтрак. И сейчас, входя в кухню, откуда доносились приятные ароматы, Аня ожидала увидеть всех жильцов дома, но за столом обнаружился только Сириус Блэк, изучающий лежащую перед ним карту.

— Доброе утро, Анна, — поднялся Блэк из-за стола, отодвинул для неё стул и стоял, пока она не заняла своё место — справа от него. Её немного смутило, что они будут завтракать вдвоём и что он так с ней вежлив. — Рэг повёл своих на прогулку в маггловский кинотеатр, а вам сегодня лучше побыть дома. Кричер в вашем полном распоряжении — может что угодно купить, принести, найти или сделать для вас. И кажется, он от этого только счастлив, так что пользуйтесь смело. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо, — улыбнулась Аня. — И вам доброго утра, мистер Блэк. Ещё немного кружится голова временами, и небольшая слабость осталась. Так что я с удовольствием останусь дома и что-нибудь почитаю.

— Анна, обращайтесь ко мне по имени, — предложил Блэк. — Мы теперь не чужие люди, так будет лучше. И скажите мне, как вы относитесь к овсянке?

— Не знаю, — честно призналась Аня, так вышло, что она ни разу не ела эту кашу. Видимо в семье кто-то сильно овсянку не любил, а сама она не умела её готовить. — Кажется, я никогда её не пробовала.

— Отлично! — сверкнул глазами Блэк. — Самое время попробовать. Но если не понравится, то Кричер подаст вам тосты с ветчиной или омлет. Так получилось, что я овсянку люблю, а Гарри и Регулус терпеть не могут. Нам необходимо определить ваши предпочтения. Можно добавить масло, варенье или орехи, сделать более сладкой.

Овсянка появилась в тарелках прямо перед ними, Аня пока не привыкла к такому волшебству, но оно ей ужасно нравилось. Овсянка неожиданно пришлась ей по душе, даже очень, хотя варенье и орехи она добавить не решилась, чтобы не испортили вкус. С удовольствием уплела она свою порцию под ласковым взглядом главы семейства.

— Добавки? — спросил Блэк, довольно щурясь. Свою порцию н уничтожил ещё быстрее. — Вам нужно набираться сил, Анни.

— Пожалуй, — прислушалась к себе Анечка, которой стало тепло и уютно от его ласкового сокращения её имени. А ещё поняла, что голод утолить пока не удалось. — Я бы съела ещё немного.

В результате она попробовала овсянку с орехами и вареньем, оценив теперь и добавки.

— Вкусно, — сделала она вывод на вопросительный взгляд Блэка. Наконец ощутила сытость и приятную сонливость.

— Вам следует ещё немного поспать, — тут же стал серьёзным Сириус Блэк. — Это ваш первый ритуал, не так ли?

— Первый, — подтвердила Аня.

— У меня сегодня дела, — словно извиняясь, сообщил Блэк. — Не побоитесь остаться в доме одной? Дом защищён, камины заблокированы, никто чужой не ворвётся. И Кричер будет рядом, только позовите.

Аня не боялась, в чём и заверила Сириуса Блэка. Он проводил её до комнаты, пожелал приятных снов и ушёл, погладив напоследок по голове.

Анечка ещё постояла, зажмурившись, вспоминая его ласку, а потом, радостно пискнув, с разбегу прыгнула на кровать. В голове набатом билось: «Какой мужчина!» Настало время признаться самой себе — она влюбилась окончательно и бесповоротно.

***

— Кричер!

— Хозяин Регулус звал? Кричер здесь.

— Как там наша гостья? Г-м-м. Подопечная Сири, Анна, да?

— Госпожа Анна отдыхает после ритуала очищения, — скрипуче ответил домовик, помогая хозяину Рэгу стянуть сапоги. — У госпожи Анны появилась белая прядь у виска после ритуала.

— Даже так?! — присвистнул Регулус и прошёлся по ковру босиком, разминая босые ступни. — И что же мой брат? Доволен? В меланхолии? Равнодушен?

— Госпожа Анна впервые попробовала овсянку и попросила добавки! — чопорно ответил Кричер.

Регулус замер, неверяще глядя на эльфа, а потом радостно заржал, запрокинув голову. Отсмеявшись, Рэг весело оглядел хмурого домовика, не разделившего его веселье, и принялся стаскивать с себя одежду, чтобы принять полноценный душ.

Незапланированная охота в Диком лесу прошла на славу, Эван показал себя молодцом, прекрасно держался на метле, отлично владел заклинанием Секо и парой фамильных. Самостоятельно догнал и прикончил с воздуха двух зайцев, а потом удирал от здоровенного волка, которого сумел только ранить. Рэг волка добил, конечно, и тут же показал мальцу, как разделывать тушу. Острых моментов хватило, малец был счастлив, заказал себе ожерелье из клыков и когтей зверя. Регулус тоже остался доволен — хорошо размялись.

Тави на охоту не пошла и вообще, не слишком одобрила, осталась с отцом в охотничьем домике, решив привести жилище в порядок. Но встретила их ласково, без причитаний, и успела приготовить пирог с зайчатиной, пока Гордон с Эваном извлекали из туши волка зубы и когти для будущего ожерелья. Рэг оставил их за этим занятием, переместившись на Гриммо, завтра предстоял суд, он должен был подготовиться. Вечером ещё встреча с неангелами предстояла.

— Значит, Сири влип по полной? — спросил Рэг домовика, подхватывающего каждую деталь снятой одежды, как верный камердинер. — Овсянка! Кто бы мог подумать?!

— Хозяин Сириус смотрит семейные брачные браслеты в сокровищнице, — последовал ворчливый ответ. — Хозяюшка Вальбурга настаивает на зелёных с платиной и изумрудами, но хозяину Сириусу нравятся синие с золотом и бриллиантами.

— И что выбрали? — Рэг закинул на плечо поданное домовиком полотенце и отправился в личную умывальню.

— Сиреневые с топазами и белым золотом, — доложил домовик. — Хозяин Сириус вас ждёт, чтобы отправиться к неангелам. Кричер посоветовал бы поторопиться с водными процедурами, а не собирать сплетни о старшем брате и его невесте.

Регулус опять заржал и скрылся в умывальне, где во весь голос напевал какую-то нескладную песню про любовь к овсянке и синеглазым брюнетам, нашедшем своё счастье. Кричер лишь головой покачал и принялся приводить одежду Регулуса в порядок.

Часть 3. Глава 12. Крауч

Судебный зал заполнился ещё до начала заседания, назначенного на десять утра. Свои места заняли все представители Визенгамота за исключением одного члена — первого заместителя председателя, коим уже дюжину лет являлся директор школы Хогвартс, Альбус Дамблдор. Председатель Визенгамота, Бартемиус Крауч, хмурился, косясь на не занятое место. Потом подозвал молодого помощника и отправил узнать, куда подевался директор Хогвартса. Мальчишка вернулся через несколько минут и тихо сообщил, что Дамблдор несколько задерживается, но обязательно будет.

— Кто тебе это сказал? — нахмурился Крауч ещё больше.

— Невыразимец, сэр, — мальчишка, имени которого Крауч никак не мог запомнить, преданно посмотрел в глаза.

Крауч только кивнул в ответ, недовольно дёрнув плечом. Весь этот суд его раздражал, даже больше — бесил. Дома оставался сын, который мог так же сейчас находится в клетке, где чинно устроились пятеро сбежавших из Азкабана. И ведь все явились, словно ни жмыра не боялись, да ещё при параде. Особенно бесил красавчик Долохов со своей беспечной улыбкой! Руквуд единственный был одет несколько небрежно, но этот бывший невыразимец всегда был бунтарём и плевал на все правила и приличия.

В качестве обвинителя должна была выступить глава отдела магического правопорядка Амелия Боунс. В качестве защитника — никому неизвестные адвокаты, до времени скрывшие свои лица под капюшонами судебных мантий, что тоже не прибавляло Краучу хорошего настроения. Министр Фадж, присутствующий на заседании, как независимое лицо, поглядел на Крауча вопросительно, мол, не пора ли начинать.

В этот самый момент в зал суда ввели ещё двоих заключённых и поместили в отдельную клетку. Крауч вытаращил глаза, не доверяя себе, да и народ зашумел — кто-то ахнул, кто-то возмутился. В новой клетке как-то спокойно и отрешённо стоял директор Хогвартса, Альбус Дамблдор. А рядом с ним в таком же меланхоличном настроении, недоумённо топтался на месте Грозный Глаз Грюмм, отставной аврор.

— Они под Империо? — прошипел Крауч, обращаясь к Боунс.

— Узнаем, — Амелия лишь пожала плечами в ответ, выразительно подняв брови.

— Судебное заседание объявляю открытым! — громко и чуть сердито провозгласил Крауч. — Слово предоставляется обвинителю. Прошу вас, миссис Боунс.

— Начнём с пересмотра дела Лонгботтомов, — с места в карьер начала Амелия со спокойным и уверенным видом. — По протоколам, десять лет назад четверо магов, трое из которых присутствуют здесь, напали на чету Лонгботтомов, Фрэнка и Алису, много часов пытая их непростительным заклинанием «Круцио». Свидетелем вопиющего преступления стал Аластор Грюм, которому и удалось арестовать преступников. Все могут ознакомится с показаниями последнего.

Листочки пергамента разлетелись по рядам, Крауч подхватил свой и брезгливо пробежался взглядом по строчкам, где было упомянуто имя его сына. До боли знакомый текст, едва не разрушивший его семью.

— Слово защите! — объявил Бартемиус.

— Наши клиенты не виновны в данном преступлении! — поднялся один из невыразимцев. — Мы готовы предоставить свидетелей, которые подтвердят, что состав преступления — фикция.

Крауч встрепенулся, неверяще глядя на адвоката осуждённых. А когда вперёд вышли живые здоровые и вполне адекватные Лонгботтомы, уверяя, что никогда не принимали в своём доме Лестрейнджей и молодого Крауча добровольно или недобровольно, Бартемиус начал задыхаться, а народ так шумел, что миссис Боунс пришлось призвать собрание к порядку.

Дамблдор пришёл в себя и схватился за прутья, с ужасом и явным возмущением глядя на Лонгботтомов. Аластор Грюм тоже оживился, но лишь оскалился в презрительной усмешке.

— Идиоты! — громко сказал бывший аврор в образовавшейся тишине. — Преступники должны сидеть в тюрьме! Что вам Лонгботтомы, они многих замучили, только доказательств не нашлось.

Кто-то зааплодировал дурачку, кто-то засвистел, представители прессы щелкали колдокамерами и строчили в своих блокнотах.

— Как и когда вы вылечились? — задала вопрос Лонгботтомам Амелия Боунс.

— Мы ничем таким не болели, — любезно ответила Алиса Лонгботтом. — В Мунго нас тоже не было, все эти десять лет мы с мужем провели в камерах Азкабана.

Что тут началось! Крауч трижды призывал собрание к тишине, прежде чем добился спокойствия.

Как в тумане он выслушивал остальные свидетельства: самих невыразимцев, рассказавших вкратце о коварстве Великого Светлого по отношению к героям войны; охранников из Азкабана, подтвердивших, что супруги действительно занимали отдельные камеры на нижних уровнях для самых опасных преступников. И как вишенку на торте, защитники вызвали давно и бесследно пропавшего Регулуса Блэка, встреченного не меньшим оживлением среди зрителей, чем Алиса и Фрэнк.

Дамблдор, на которого наложили Силенцио, тряс клетку, вцепившись в прутья. Амелия холодно спрашивала заключённых, готовы ли они принести клятву на крови, отрекаясь от Тёмного Лорда. Получив спокойный положительный ответ от всех пятерых обвиняемых, она лично спустилась к клетке, чтобы принять их клятвы.

— На них метки Волдеморта! — завопил Грюм, молчавший до этого момента и потому избежавший заклинания немоты. — Они всё равно преступники!

Пятеро бывших осуждённых, выходя из клетки после принесения клятвы отречения, демонстрировали чистые предплечья. Крауч видел это собственными глазами. Проверить метку у сына захотелось немедленно, но заседание суда ещё не завершилось, хотя бывшим заключенным уже вынесли вердикт — виновны в пособничестве тому-кого-нельзя-называть, невиновны в мучениях Лонгботтома. Наказание — десять лет Азкабана, уже исполнено. На каждого наложили солидный штраф.

А вот Лонгботтомы и Регулус Блэк получили приличные отступные, собственно, на погашение этих отступных пришлось использовать те самые штрафы. Так выкрутился министр, но обыватели не возражали, занятые другими эмоциями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что ещё обещали невинно пострадавшим, Крауч не слушал. Он клял себя последними словами, что пошёл на поводу у жены и забрал сына из тюрьмы. Сейчас бы парня отпустили так же, как этих самоуверенных лордов. Удивительно, но все они остались, заняв места среди зрителей, где их встретили едва ли не овациями, хлопая по плечам, пожимая руки и явно радуясь их освобождению.

Дамблдор смотрел на это безобразие с гневом. Теперь его клетка осталась единственной в зале. Ещё и дементоры появились, застыв в воздухе тенями с обеих сторон от клетки.

Крауч отрешённо слушал обвинения против Великого Светлого. Выступали многие, и где их только удалось разыскать ушлым адвокатам? Волосы шевелились на затылке Бартемиуса от размаха афер директора лучшей в Британии школы. Краучу плевать было на школьных домовиков, с которых сегодня слетела жуткая печать, да кто о них думает, об этой нечисти! Но люди, пострадавшие уважаемые семьи… Его сын…

Вердикт «виновен по всем обвинениям» поддержали единогласно. Приговор по каждому делу выносили отдельно. Десять раз «пожизненное заключение в Азкабане» и три раза «поцелуй Дементора». Слово директору дали после вынесения окончательного приговора — его всё же определили в Азкабан, как и его подельника во многих преступлениях — Аластора Грюма. Такова уж была процедура.

— Вы все глупцы! — заявил Дамблдор холодно. — Том возродится, кто вас защитит, если не я?

— Справимся! — фыркнул кто-то из зрителей.

— Ваше слово, Аластор Грюм! — произнесла Амелия, равнодушно отворачиваясь от Дамблдора, на которого опять наложили Силенцио.

— Да пошла ты на хер, злобная стерва! — отозвался бывший аврор с ненавистью поглядев на Боунс.

Его тоже тут же заткнули, Амелия оставалась холодной и спокойной.

— Наденьте на обвиняемых антимагические браслеты! — велела она. — И поместите в Азкабан немедленно. Ваше слово, председатель!

— Заседание окончено! — проскрипел Крауч негромко, но чётко, равнодушно взирая на дёргающихся в руках невыразимцев заключённых. — Прошу всех встать и покинуть зал.

Он первым ушёл из зала стремительным шагом, на душе Бартемиуса-старшего скребли кошки. Дома он оказался уже через полчаса, первым делом поднявшись на второй этаж в кабинет сына.

Винки вскочила при виде хозяина с маленького пуфика. Барти-младший сидел за столом, углубившись в чтение большого фолианта. Стопка пергамента и перо в руках указывали на важную работу.

— Отец?! — поднял взгляд на Крауча сын. — Как прошёл суд?

— Покажи запястье! — велел Бартемиус-старший, не утруждаясь приветствием или ответом.

Сын усмехнулся, закатывая рукав свободной туники. Чистое запястье было исчеркано шрамами.

— Вы действительно не мучили Лонгботтомов десять лет назад?

Барти-младший покачал головой.

— Стоило это сделать, — неприязненно сообщил он. — Но теперь-то уж смысла нет. Тёмный Лорд умер, как ни жаль, и я тебе это уже говорил. Возрождение невозможно, точка. Если это всё, отец, у меня здесь сложное исследование. Поговорим, когда закончу — к ужину, вероятно. Мать просила тебя зайти сразу, как вернёшься, у Калеба опять был выброс — ничего криминального, но малыш испугался. А Одри скажи, что уши надеру, если эта мелкая зараза опять залезет в мой кабинет.

— Тебе стоит добрее относится к сестре, — проворчал Крауч. — И повлиял бы на неё, что ли. Одри скоро в Дурмстранг, а у неё ветер в голове.

— Она занимается, — отмахнулся Барти, что-то выписывая на пергамент. — Одри способная девочка, но иногда я готов её прибить. Отец, всё! Я обещал к вечеру отправить отчёт Каркарову и у меня ещё половина работ четвёртого курса не проверена. Мать тебя ждёт, обедайте без меня. Винки, кофе мне и огромный сэндвич с мясом.

— Когда ты уедешь? — уже у порога спросил Крауч-старший.

— Вечером в воскресенье, — откликнулся Барти. — У меня в понедельник первая пара в семь утра. На отработку придут лоботрясы. Пропустить не могу.

Барти-младший подхватил огромный сэндвич, откусил сразу половину и снова углубился в чтение.

Крауч старший тяжело вздохнул и пошёл собирать семью на обед. Ему было жаль, что сын так редко их навещает, да ещё и тайно. Это в Дурмстранге он уважаемый человек, профессор Арден Берк, сменивший имя вполне официально где-то в Европе, взяв себе фамилию бабки и имя деда. А в Британии его старший сын по-прежнему вне закона, да ещё и числится погибшим. Впрочем, от наследства Барти-младший решительно отказался пять лет назад, когда родился Калеб. Заявил, что вполне способен себя обеспечить сам, купил недавно дом недалеко от школы, сколотил небольшое состояние на своих исследованиях в области рунологии. Впору гордится.

Когда он зашёл в столовую, семейство уже оказалось в сборе. Одри как раз помогала забраться на стул мелкому брату, а увидев отца, радостно ему улыбнулась. Супруга посмотрела с беспокойством.

— Ну что? — спросила она, чмокнув Калеба в висок. — Арестантов отпустили?

— И ты на их стороне! — укоризненно воскликнул Бартемиус, занимая место во главе стола. — Одних отпустили, других посадили. Давайте о делах позже. Одри, ты выучила руну тепла?

— Ну, пап! Давно уже, — Одри сияла улыбкой. — Барти мне ещё руну быстрого роста цветов показал! И велел называть его Арденом и мистером Берком, чтобы я в школе не назвала его по-другому. Словно я сама этого не понимаю!

— Слушайся брата, Одри, — Крауч покачал головой. — Он пока гораздо умнее тебя. А ты, Калеб, — поглядел Бартемиус на сына. — Что у тебя нового.

— Выброс, — насупился мелкий. — Единорог задымился и развалился на кусочки. Пап, купишь мне другого? Мне на единороге хорошо думается.

Одри засмеялась, но тут же зажала рот ладошкой. Супруга спрятала улыбку и погладила Калеба по тёмным волосам.

— Куплю, — все же сдался Крауч сразу. — Может, хочешь настоящего пони?

— Барти! — возмутилась супруга. — Ему только пять лет!

— А мне метлу! — Одри состроила умоляющую рожицу. — Детская уже развалилась вся, на ней невозможно летать!

— Все разговоры за чаем! — повысил голос Крауч и щёлкнул пальцами. На столе тут же появилось несколько блюд, крышки слетели сами собой.

Отпрыски послушно принялись за еду, супруга подбодрила его смешливым взглядом, а в груди Крауча-старшего потеплело. Что ни говори, а у него замечательная семья. И пусть будет Арден Берк, «дальний родич» и профессор Дурмстранга. Ни к чему возрождать Барти Крауча-младшего. И даже хорошо, что Дамблдора посадили, теперь некому шантажировать раскрытием тайны сына, и можно позволить себе нового единорога для Калеба и новую метлу для Одри. А главное, можно уже вздохнуть свободно. И метки у Ардена нет, а именно на неё ставил мерзкий паук. Всё к лучшему! А ведь Одри теперь и в Хогвартс может пойти учиться, это надо было обдумать.

Эпилог. Девять лет спустя

По пустынному шоссе ехал грузовик с прицепом, который ещё зовётся фурой или автопоездом. Водитель фуры именовал себя Двенадцатым, хотя других имён накопилось у него немало. Но то временные имена давно ушедших за грань героев или злодеев. Или тех людей, чем-то значимых для его клиента, которым больше нет места в выбранном мире.

Ровно девять лет назад Двенадцатый заключил контракт с малышкой Анной Брик, закинул её в мир Поттерианы, такой непостоянный и изменчивый. Двенадцатый никогда не занимался подсчётом, но миров Поттерианы он посетил великое множество. Пожалуй, из всех фентезийных миров, именно миры, где проживал мальчик-волшебник по имени Гарри Поттер, случалось больше всего в его практике, да и в практике его коллег так же. Разве что Седьмой однажды имел контракт с мужчиной, тоже попаданцем в Поттериану, но сам же оказался наименованным Гарри Поттером По пустынному шоссе ехал грузовик с прицепом, который ещё зовётся фурой или автопоездом. А это значило, что самого Гарри Поттера в том мире не осталось.

С Двенадцатым же приключилась другая интересность с миром Поттерианы. Оказалось, а это Двенадцатый понял только сегодня, что дважды он закидывал клиентов в один и тот же вариант бытия. Сандра Райс и Анна Брик оказались жительницами одного мира, где жизнь давно пошла не по канону. Тем не менее, Двенадцатый об этом не жалел, сейчас он видел, что и у первой попаданки в этот мир, и у второй — всё идёт отлично.Его клиенты обзавелись мужьями и детьми, здравствуют, стали опытными и умелыми магичками, в помощи с его, Двенадцатого, стороны, не нуждаются.

Навестить этот вариант Поттерианы Двенадцатый желал давно, задумал ещё девять лет назад. И, судя по тому, что именно к Воротам этого мира на всех порах мчался грузовик, заявку его учли и возможность предоставили. Обрадованный Двенадцатый мысленно уже прикидывал, как отдохнёт в магическом мире, как ощутил колющую боль в сердце. А потом и лицо стало подёргивать, что означало одно — его облик менялся, а значит, где-то на обочине появился очередной несчастный.

Двенадцатый скрипнул зубами — придётся работать, никуда от этого не деться — и усилил свет фар, чтобы не пропустить попаданца. Хотя, понятно, что пропустить будущего контрактника он не мог, но хоть видимость создать для самого себя добровольности сего действа. Задание понял, ищет, готов исполнять.

Одно понятно, что это опять Поттериана, просто так удачно или неудачно совпало. И опять, уже в третий раз, это мир Сандры Райс и Анны Брик. Значит и попаданец будет знатоком книги про Гарри Поттера, а попадёт в Поттериану, где тот самый Гарри уже вполне взрослый. Ах да, в этом мире уже два Гарри, и даже не Поттеры давно. Гарри Снейп и Гарри Блэк, братья близнецы. Что ж, попаданца ждёт совсем не тот вариант мира, на который он рассчитывает. Впрочем, клиенты Двенадцатого, как правило, ничего хорошего не ждут и о вариантах мира не задумываются.

Вдали на обочине мелькнул огонёк, а потом и тёмный силуэт проступил. Курящий попаданец — не такая уж редкость. Но пронёсший в Междумирье сигареты — это в новинке. Братья-кураторы будут позабавлены на очередной сходке. А в междумирье на заправочных станциях появится табак отменного качества, даже приятно.

Двенадцатый плавно затормозил возле курящего попаданца, который не поленился вытянуть руку, чтобы подать сигнал. Видимо, в кои-то веки, Двенадцатому достался весьма хладнокровный клиент, а вовсе не несчастный и обиженный судьбой. Любопытно.

Стоило дверце открыться, и в кабину легко запрыгнул новый клиент, колоритный мужчина лет тридцати. Сигарету попаданец отбросил на обочину щелчком пальцев, сам захлопнул дверцу и выжидательно повернулся к Двенадцатому.

— Здорово, дед! — проговорил весело, слегка передёрнувшись. Замёрз, видать, на обочине. — Ну и холодина нынче! Спасибо, что остановился. Меня бы подбросить до ближайшего города, ну или поселка, где есть транспортное сообщение. Денег нет, извини, могу отдать три пачки сигарет и ещё часы, хорошие, наградные.

— Геллерт Гриндевальд, — протянул попаданцу руку Двенадцатый, ощущая себя на все шестьдесят лет в новом образе. Не ново, разумеется, бывал он и старше, благо, силы Двенадцатого от нового образа ничуть не менялись.

— Да ты шутишь! — хохотнул веселый попаданец, тем не менее, с удовольствием пожимая морщинистую руку. — Не, серьёзно Гриндевальд? Прости, не представился. Игорь Теплов, маг третьего уровня, светлый.

— Не шучу, так и зовут, — привычно отозвался Двенадцатый. — Можешь обращаться по имени, только не сокращай — Геллерт, к твоим услугам, светлый маг Игорь.

— Так это что, получается? — откинулся на спинку кресла Теплов, как только они тронулись с места. — Всё страньше и страньше, уважаемый Геллерт. Мне тут в Артек путёвку дали, силы подкопить, потратился слегка, да за детишками присмотреть. Где с пути сбился, не понимаю, сигаретами вот один парень снабдил, а я ж не курящий. Так, баловался иногда… Предсказала мне одна ведьма, что в Артеке я и погибну, ну не бред ли? Что там такое может случиться на курорте с детишками, с чем маг не справиться даже без магической силы, вот скажи!

— Что тебе сказать, даже и не знаю, — проговорил Двенадцатый, набирая скорость. Он в экстренном режиме просматривал жизнь мага третьего уровня, Игоря Теплова, которому очень скоро, как раз в Артеке, предстояло влюбиться в темную девушку Алису и погибнуть в морской пучине, убив заодно свою любовь. А нет, не погибнуть ему предстояло, а самостоятельно развоплотиться. Не оценит по достоинству Игорь дарованное ему чувство, положит на алтарь борьбы темных со светлыми, глупец. — Жаль разочаровывать тебя, юноша, но ты уже не в своём мире. И скоро окажешься в мире ином, который ваши современники называют Поттерианой. Слыхал ли о такой сказке?

— Какой же я юноша? — нервно хохотнул попаданец. — Мне самому уже далеко за шестьдесят, а что выгляжу на тридцатку, так это… Про мир Гарри Поттера вы серьёзно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Куда уж серьёзней, — покивал Двенадцатый. — Только сразу предупрежу, это не канон. То есть, герой в мире присутствует, даже в двойном экземпляре — близнецы родились у Поттеров. Однако, уже выросли оба, лет двадцати будут. И имеют разные фамилии и разное воспитание, но сдружились ещё на первом курсе Хогвартса. Войны последней, как таковой, в этом мире не случилось, потому что развоплотился Темный Лорд Волдеморт. Да и своего Геллерта Гриндевальда твой будущий мир только что лишился.

Пассажир сглотнул, неверяще покрутив головой.

— Мда уж, — произнёс растерянно. Достал сигарету из мятой пачки, вставил в зубы, поглядел вопросительно. — Можно?

— Кури! — позволил Двенадцатый, которому Игорь начинал нравиться. Не истерит, никого не проклинает, а в слова его поверил сразу. — И меня угости, что ли.

Курили молча, каждый думал о своём. Двенадцатый сожалел об упущенной возможности — не побывает в мире Сандры и Ани, не узнает, как там их дела — только по верхам, кто кого родил, кто умер. Но и то хлеб, уже понимает, что обе живы и счастливы, что ещё нужно.

Игорь курил, почти не затягиваясь, стряхивая пепел за окно. Задумался о чём-то приятном, судя по улыбке.

— Могло быть и хуже, — выдал, наконец, неуверенно. — Родину жаль покидать, но что уж. Только в толк не возьму, зачем оно мне надо? Или кому-то другому?

— Суженная твоя в этом мире, — смог приоткрыть завесу тайны Двенадцатый. — Вот тебя и притянуло. Хорошая девушка, если не упустишь, познаешь счастье разделённой любви.

Теплов засмеялся, но безрадостно, горько как-то.

— Не поймите превратно, — произнёс Игорь улыбаясь. — В любовь я не верю, уж простите старого мага. Куда уже мне девчонок соблазнять? Повидал я разных, пользовался их влюбленностью, грешен. Но у самого сердца пожалуй нет.

Попаданец с сожалением постучал себя кулаком по груди, там, где сердце.

— Не получается у меня влюбиться, не то что полюбить, — продолжил доверительно. — Да и на роду, говорила одна ведьма, написана у меня любовь сильная, но несчастная, которая сведет меня с ума. Оно мне надо?

— Закрылся, стало быть, — вздохнул Двенадцатый. — Судьба твоя, Игорь, предсказанная ведьмой, в твоём мире и закончилась. А что будет в новом мире, только от тебя зависит. Сам построишь свой путь, сам решишь, стоит любить или нет. А девчонка в новом мире ждёт именно тебя, твоя половинка, как ни банально это звучит. Может, поэтому тебя этот мир и призвал, что лучшая доля ждет. Ну, или просто, ты стал лишним в своём мире. Иначе бы на обочине междумирья не оказался.

— Что за девчонка? — насторожился Теплов, вышвырнув окурок за окно. Одно это только услышал? Значит, не совсем сердце очерствело.

— Мимо не пройдёшь, — заверил Двенадцатый уверенно. — Сразу поймёшь, как увидишь. А встречу я тебе организую, точнее уже всё организованно, осталось принять.

Над зеркалом появились цифры, начался обратный отсчёт.

— Что это? — ещё больше насторожился Игорь.

— Время, которое осталось до нашего расставания, — ответил Двенадцатый, досадуя, что опять не успевает всё рассказать. — Мы уже въехали в твой новый мир. С тебя решение — хочешь ли быть магом или станешь в этом мире простым человеком — сквибом — по местным понятиям.

— Магом! — уверенно и четко ответил Светлов, оглядывая Лондонские улицы. — Что надо сделать?

— Выпить мою кровь, — меланхолично поведал Двенадцатый, выуживая из подпространства пробирку.Таймер застыл, когда пассажир пробирку принял и сам откупорил. — Слушай вводную. Ты русский эмигрант, в банке Гринготтс твой сейф четыреста седьмой, достался от местного предка, Светозара Теплова, жившего в этом мире лет сто назад. Проверку гоблинов пройдёшь легко. Недвижимость тоже прилагается, не Бог весть что, но жить можно. Гоблины просветят. Пройдёшь через бар «Дырявый котёл», бармена зовут Том. Снимешь седьмой номер, там тебя ждёт саквояж с одеждой и волшебной палочкой, владеть местной магией начнёшь интуитивно и в первый месяц особенно легко, брошюра прилагается, советую ознакомиться и потренироваться в безлюдном месте.Особенный дар у тебя тоже откроется, раз уж выпил моей крови. До дна выпивай, сильнее станешь! Знание местного языка пойдёт бонусом.

Игорь, отпивший два глотка, залпом опорожнил остатки жидкости в пробирке. Занюхал рукавом, передёрнулся. Таймер ожил, отсчитывая секунды.

— Это я вам оставлю, как обещал, — попаданец выложил на приборную панель три пачки сигарет, туда же положил снятые с запястья часы, наградные, командирские. Подумал, и четвертую, початую, пачку, тоже положил на торпеду, а рядом простенькую пластиковую зажигалку. — От чистого сердца! Не побрезгуйте, перевозчик!

— Принимаю, — с удовольствием ответил Двенадцатый. Редко такое бывало — подарки от чистого сердца. А это в междумирье огромное значение имело. Такой товар бесконечный, сколько не выгружай из грузовика, в нем останется неизменно: три с половиной пачки, часы и зажигалка. Можно будет снабдить все заправочные станции, и в другие миры возить. Табак-то хороший, магически улучшенный, здоровье несет, а не погибель. Редкая удача. Самое смешное, что и у Теплова останется все подаренное в карманах, и тоже станет нескончаемым. Такой вот парадокс от искренних подношений перевозчикам.

— Осталось пять минут, — облизал губы Игорь. — Что-то ещё я должен знать о новом мире?

— Думаю, можно, — ответил Двенадцатый, вынимая прямо из воздуха скрепленные друг с другом листы, немалую пачку. — Здесь тот самый фанфик, который стал основой мира. Ознакомишься, будешь в курсе основных событий. Информация верна вплоть до девятилетней давности. С остальным, надеюсь, сам разберёшься.

— Сандра Райс? — заглянул в начало Игорь. — Спасибо огромное, почитаю сегодня на ночь.

— Пора прощаться, — кивнул Двенадцатый. — Мы уже подъехали, «Дырявый котёл» справа. Вам теперь двадцать восемь лет, метрика в саквояже. Удачи, Игорь Теплов.

Они снова пожали друг другу руки, после чего Теплов распахнул дверцу и легко спрыгнул на брусчастку. Обернулся и помахал на прощание, зажимая под мышкой рукопись. Двенадцатый разглядел название на титульной странице: «Новая судьба для Гарри».

Грузовик тронулся с места, оставляя попаданца на обочине, мир мигнул и сменился привычной дорогой. Лишь через девять лет Двенадцатый сможет узнать, как устроился в новом мире маг третьего уровня Игорь Теплов, с которым остались все его умения, а ещё прибавятся новые. Исключительно приятный попаданец, благодарный и пожалуй, благородный. Детишек, опять же, любит. Умеет с ними справляться.

Двенадцатый желал попаданцу всяческих благ. А ему предстоял путь домой. Надо выгружать сигареты, новое удовольствие в междумирье. Элементали соберут их в блоки, к каждому будет приложена пластиковая зажигалка. Коллегам, так и быть, он сделает скидку — пошлёт в подарок по три блока на брата. За остальное будут платить, заправки Двенадцатый заполнит сигаретами под завязку. И цену назначит соразмерную, пусть и монополия. А часы будет дарить только избранным или вовсе никому. Хорошие часы, магические.

Двенадцатый улыбнулся приятным мыслям и ощутил, как сползает личина. Он снова становился самим собой. До утра ещё поколесит по дороге, дежурство покидать нельзя. Попаданцы редко попадались по двое за ночь, но исключить возможность не получится.

Двенадцатый не исключал. Но и не верил особо, что такое возможно. Однако, после четырёх ночи, когда на обочине начало светать, сердце кольнуло во второй раз, лицо закололи тысячи иголок. Двенадцатый не удержался от крепкого словца и впился глазами в пустую обочину, заранее снижая скорость.

Ещё один попаданец! И в тот же мир! Ворота лишь одни открыться могут за ночь, сколько угодно раз, но одни.

Девушка оказалась достаточно юной, двадцати лет не исполнилось. Но взгляд прожжённый, взрослый, прищур подозрительный.

— Здравствуйте, — мрачно поздоровалась попаданка, шустро забравшись на пассажирское сиденье. — Мне в Артек надо, уважаемый, не пойму, что происходит. А вы куда?

Возникшее было предвкушение — девочка оказалась горячей, это чувствовалось — Двенадцатый разочарованно поморщился. Кто бы знал, что в его грузовик за одну ночь залезут две половинки одного целого. Это и была суженная Игорю Теплову девчонка. Вот же совпадение нереальное. Получалось, их двоих не ждало ничего хорошего в родном мире.

— Я перевозчик, — сам себе удивляясь, представился Двенадцатый сходу. — Вы попали в промежуточный мир, леди. И скоро окажетесь в новом мире. Вас ждет новая жизнь и своя судьба — прежние скрепы больше над вами не властны. Вот, ознакомьтесь, с каким миром имеете дело.

Девчонка недоверчиво приняла точно такую же стопку листов, какую недавно забрал Игорь. Тут же принялась читать, но после прочтения двух страниц голову подняла.

— Алиса, — протянула она руку.

— Альбус Дамблдор, — пожал её руку Двенадцатый, закрепляя контракт. — Жаль, свою фамилию не назвали, Алиса, теперь она изменится. Пожелания есть?

— О, да ладно! — воскликнула Алиса, с сожалением отрываясь от чтения. — Ну, пускай будет Брандо. Был такой актёр американский…

И она снова уткнулась в повесть. Перелистывала страницы часто, видимо, владела скоростным чтением. Про Игоря там ничего нет, не найдёт. Эта часть ещё не дописана. Но и таких реалий умной девушке Алисе должно быть достаточно.

Лишь через два часа отложила рукопись Алиса Брандо. Впилась взглядом в Двенадцатаго. Усмехнулась кривовато.

— Согласна выпить кровь, как Анечка Бриг, — заявила попаданка бестрепетно. — И уж скажите, будут ли для меня какие-то бонусы? Раз пошла такая пьянка. Можно?

Двенадцатый кивнул. Алиса достала из початой пачки сигарету и прикурила. Затягивалась нервно, на Двенадцатого глядела расчетливо.

— Ну же, что там меня ждёт? — спросила нетерпеливо. — Погано, конечно, вот так попасть, но там можно жить, если верить этой сказке.

— Вас ждут новые возможности и любовь…

— Про любовь не нужно, — прервала его Алиса, сморщив носик. — Пакость, лишающая воли и всякого соображения. Не верю я в любовь, мистер Дамблдор, или как вас там. Больше не верю. Нашлись учителя, так что не спорьте.

— Ну, хорошо, — скрыл улыбку Двенадцатый — да куда она денется от Игоря Теплова?! — Вас ждет именно тот мир, о котором рассказывает эта сказка. Пока там все стабильно, хотя сведения девятилетней давности, уж извините.

— Нормально, разберусь!

— Ваши подъемные — в банке Гринготтс, сейф четыреста пятьдесят пятый, ключ вы найдёте в своём саквояже — ждёт вас в шестом номере «Дырявого котла». Бармен Том, назовёте свое новое имя, ваш номер уе оплачен на трое суток. Если выпьете мою кровь, магия у вас останется и приумножится, палочкой работать обучитесь по брошюре — найдете в саквояже. В первый месяц обучиться легче всего, так что не теряйте время.

— Какой дар у меня будет? — полюбопытствовала Алиса, принимая пробирку с кровью. Возникший, было, таймер над зеркалом, тут же замер.

— Стихийный, — признался Двенадцатый, повторяя открывшуюся ему информацию. — Ваша стихия — вода. Утонуть точно не сможете теперь, но изучать дар придётся с азов. В вашем сейфе будет гриммуар — практически учебник, оставленный вам вашим предком Орланом Брандо, водным магом. Вот по нему и будете учиться, если хотите владеть стихией в полной мере.

— Круто, — как-то равнодушно отозвалась Алиса. — Но ладно, неплохой бонус. Жилье или деньги на жильё будут?

— Хижина на берегу океана, — усмехнулся Двенадцатый. — Снаружи развалюха, внутри терпимо. Адрес и ключи найдёте в саквояже. Вам понравится.

— Сомневаюсь, — упрямо вздохнула девица. — Сколько времени осталось?

— Чуть больше девяти минут, — сверился с застывшими цифрами Двенадцатый. — Пейте кровь, Алиса, раз согласились.

— Секс не предлагаете? — усмехнулась чертовка и ловко откупорила флакон.

— Согласились бы? — поднял брови Двенадцатый.

— Теперь нет, — храбро отпила кровь Алиса. — Хотя чувствую, что с вами было бы прикольно. Только вот зачем мне отпрыск от потустороннего существа?

Она допила кровь в три глотка и вернула пробирку.

— Интересные у вас сигареты!

— Подарок, — усмехнулся Двенадцатый. — Одну пачку можете взять, ту, что открыта. Сигареты не будут кончаться. Качество отменное, табак с целебными добавками. Даже детям можно курить, особенно при болезнях лёгких.

— Спасибо, — сунула Алиса початую пачку в карман. — Похоже на поделки светлых, ну да ладно. Зажигалка у меня есть, дорогая, подарок одного гада. Берите взамен этой, хорошая вещь.

Попаданка выложила на приборную панель красивую платиновую зажигалку с впаянными драгоценными камнями. Двенадцатый отдал ей дешевую пластиковую. Обмен ему понравился, девушка от чистой души оставила подарок, значит и дорогими зажигалками промежуточный мир теперь обеспечен.

Возле «Дырявого Котла» Алиса спрыгнула с высокой подножки грузовика и послала перевозчику воздушный поцелуй.

— Удачи вам! — крикнула весело уже по-английски. Заметила ли сама очередной бонус, непонятно.

Двенадцатый ответил ей улыбкой и поехал дальше со спокойной душой. Время близилось к рассвету, путь его лежал домой. Через девять лет он обязательно навестит ещё раз этот мир. Просто любопытно, как сойдутся эти двое, которым в собственном мире предстояло погибнуть в противостоянии. Двенадцатый желал им долгой и счастливой жизни в мире новом.

Конец