(не) Просто поверить?

ПРОЛОГ

– Саня, ты меня, если честно, серьезно подставляешь. Почему ты не хочешь доработать хотя бы до Нового года? Я новое штатное расписание начальству на утверждение закинул! Давай по пунктам: что тебя конкретно не устраивает? Если зарплата, то я по результатам испытательного срока могу тебе прибавить еще тысяч тридцать. Плюс по итогам года нам всегда платят хорошие премии. Давай колись, что еще?

Два молодых парня сидели в кафе на втором этаже бизнес-центра в центре Москвы, пили чай и неспешно разговаривали. Оба были одеты абсолютно одинаково, как братья-близнецы: строгие белые рубашки, отглаженные брюки, черные ботинки. На шее болтались бейджики с названием крупной московской фирмы-застройщика. Тот, что постарше, значился как «Павел Канаев, начальник отдела IT-разработок», а у второго была надпись попроще: «Александр Краснов, ведущий специалист по информационной безопасности».

Александр задумчиво смотрел в окно и рассеянно приглаживал свои волосы, которые светлыми волнами ложились ему на плечи. Вид у него был отсутствующий, словно он думал о чем-то своем. Его начальник терпеливо ждал ответа.

Бизнес-центр был почти полностью стеклянный. Прозрачные внешние панели кафе выходили на небольшой внутренний дворик, в котором были оборудованы места для курения. Работникам строительной компании полагались дополнительные перерывы общей продолжительностью 15 минут до обеда и 15 минут после обеда, и в данный момент дворик был заполнен курящими сотрудниками. Со второго этажа их лица просматривались очень хорошо.

Наконец, Александр повернулся к товарищу и пожал плечами.

– Паш, дело не в деньгах. Если честно, меня все не устраивает. Не надо было мне вообще сюда приезжать, поддался я на твои сладкие речи. Сто раз уже пожалел.

– Давай по пунктам, – настаивал Павел.

Тот усмехнулся.

– Хорошо, по пунктам. Рабочее место. Камеры. Время прихода и ухода. Отчетность. Дресс-код. Бейджи.

– Бейджи-то тебя чем не устраивают? – развеселился начальник.

– А может, я не хочу, чтобы все в этом офисе, даже случайные посетители, знали, что я Александр Краснов! И вообще, может, я от полиции скрываюсь, – отозвался Александр.

Канаев только хмыкнул.

Александр продолжал:

– Внутренний распорядок. Хвост и пучок, блин, – эти слова он процедил с непередаваемым выражением лица, впервые позволив себе в разговоре столь сильное проявление эмоций.

Павел не сдержался и заржал. Правила внутреннего распорядка, действующие в «Группе компаний Планета», уже давно составляли конкуренцию анекдотам. Эти правила весьма жестко регламентировали внешний вид сотрудников «Планеты», включая прически. Длинные волосы и волосы средней длины в директивном порядке предлагалось закалывать в пучок или завязывать в хвост, причем безотносительно пола. То, что Александр носил длинные волосы распущенными, формально являлось нарушением регламента и могло явиться поводом для штрафных санкций. Вплоть до увольнения.

– Все, я понял, почему ты решил увольняться, – продолжал веселиться Канаев. – Не любишь хвосты и пучки? Да, с волосами ты попал конкретно. Рекомендую попробовать косички. Как начальник отдела, могу подарить тебе красивые резиночки и заколочки. На 23 февраля. У дочки их навалом.

– Ха-ха-ха, – спокойно прокомментировал Александр. – Очень остроумно.

Начальник быстро посерьезнел.

– Сань, согласен, идиотизм. Но давай и плюсы обсудим. Зарплата более чем приличная за такую непыльную работенку, причем полностью белая. Где ты еще такую найдешь? – Павел был настроен переубедить своего сотрудника. – Потом, перспективы покупки своего жилья. Своим дают скидки очень хорошие. У нас все ребята в отделе купили квартиры, некоторые даже две-три, и это в Москве! Не без ипотеки, конечно, но все-таки. А если тебя раздражает этот бейджик, черт с ним, снимай и в карман его убирай. Я сам так делаю, когда начальства в конторе нет. И ты так делаешь, я знаю. Я же не наезжаю на тебя. Про волосы вообще речи не идет, ходи с какой угодно прической, я тебе и слова не скажу. Мне по барабану, хоть до пяток отращивай.

Александр опять флегматично пожал плечами.

– Москва мне тоже не нравится. Я вообще не уверен, что хочу жить в Москве. Душный город. Очень много людей. Какой смысл что-то здесь покупать за бешеные деньги? И вообще где-то покупать? Съемное жилье меня более чем устраивает. Сегодня я здесь, завтра там, не привязан к месту. Может, я вообще за границу уеду. Я еще не определился.

Павел был недоволен разговором, это было видно.

– Какое удовольствие сидеть в стеклянном аквариуме, приходить и уходить по расписанию? – продолжал размышлять вслух Александр. – Мне просто некомфортно в этой конторе, вот и все.

– Смотри, конечно, дело твое, но я бы на твоем месте подумал, – не скрывая своего разочарования, сказал Канаев. – Я могу пробить тебе индивидуальный график работы. Я вообще много каких преференций могу тебе выторговать. Ты же отличный спец, Саня, ты меня более чем устраиваешь. У меня на тебя есть определенные планы. У нас новое штатное расписание с нового года. Мне кровь из носа нужно расширение отдела. Короче, подумай.

– Знаешь что, Паш…

Стеклянная дверь, выходящая во внутренний дворик, открылась, и на улицу вышли две молодые женщины. Одна из них, эффектная высокая брюнетка, со смехом что-то рассказывала своей спутнице, доставая сигарету. Вторая, рыжеволосая, чуть пониже ростом, просто стояла рядом, кутаясь в осеннюю куртку. Вид у нее был задумчивый и отрешенный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Александр осекся на полуслове и переменился в лице так сильно, что начальник взглянул на него с любопытством. Потом, заинтересовавшись, перевел свой взгляд на дворик. Слегка прищурился, вглядываясь в лица.

– А, это новенькие из «Стройпроекта», – сказал он, отхлебнув чай из кружки. – На этой неделе заехали на третий этаж. Не познакомился еще? Брюнетку Ника зовут, она архитектор. Красивая, блин. Не замужем. Рыжую не помню, как зовут, надо в личном деле посмотреть. Бухгалтерша их вроде. Что, нравятся? Эй, Сань, ты тут?

Александр проигнорировал вопрос. Он, затаив дыхание, пялился в окно. И даже немного наклонился в сторону, чтобы лучше видеть. От его флегматичного вида не осталось и следа.

– А говоришь, нет никакого смысла в сидении в офисе, – понимающе усмехнулся Павел. – Смотри-смотри, какие у нас девочки работают. У тебя же сейчас нет никого? На улице ты с такой не познакомишься. А у нас малинник настоящий, на любой вкус. И корпоратив в конце декабря, как раз для наведения тесных личных связей. Впрочем, насильно удерживать я тебя не собираюсь. Если тебе так хочется безвылазно торчать дома и красивых девушек только в порнухе смотреть – это твой выбор.

Рыжая подняла лицо и рассеянно начала осматривать окна бизнес-центра. Матовые стекла бликовали, и снаружи было плохо видно тех, кто сидел у окна. Александр это знал, но на какое-то мгновение ему показалось, что девушка смотрит на него в упор. Но, конечно, это была только иллюзия. Потом она улыбнулась и, отвернувшись, что-то сказала своей спутнице. Та выбросила сигарету в урну, они вместе чему-то посмеялись и ушли.

Александр, отмерев, повернулся к Павлу. Тот смотрел на него, многозначительно ухмыляясь.

– Пятьдесят тысяч, – спокойно сказал парень. – Хочу еще пятьдесят тысяч. И не хочу заполнять этот дурацкий почасовой отчет, будешь заполнять его за меня. Мне нужен мой ноутбук, часть работы буду делать на нем. Обещаю доработать до Нового года, а дальше – посмотрим, как пойдет. Пока только так.

– Договорились, – с готовностью протянул ему руку Павел. – А какая понравилась-то, если не секрет, брюнетка или рыжая?

Александр пожал ему руку, а на вопрос предпочел не отвечать. Он уже думал о своем.

Придя на свое рабочее место, он сразу полез в базу данных «Стройпроекта», официально вошедшего в состав «Планеты». Без труда нашел интересовавшую его информацию.

«Фролова Наталья Юрьевна, 34 года, бухгалтер. Образование высшее, стаж работы по специальности 8 лет. Прописка и проживание город Москва, Некрасовка. В разводе, члены семьи – родители, проживают отдельно, сын Егор, 13 лет, проживает с матерью. Хобби: кулинария, рукоделие». Адрес и номера телефонов: служебный, личный.

И фотография для пропуска – серьезное лицо в обрамлении длинных рыжих волос, полное отсутствие фотошопа и макияжа.

Александр, не мигая, смотрел на ее фото.

Встретив двух незнакомок в лифте пару дней назад, он принял их за клиенток офиса продаж, поднимавшихся наверх, чтобы полюбоваться знаменитым зимним садом. Саша, конечно, сразу увидел сходство, и оно поразило его до глубины души. В итоге он не спал всю ночь, проигрывая в голове события, случившиеся в его жизни десять лет назад. А потом подумал, что в этом нет никакого смысла, и выкинул случайную встречу из головы.

У него и мыслей не было, что встреченная девушка будет работать в «Планете». А если это так, то ему надо попытаться хотя бы просто познакомиться и пообщаться.

Он не знал, что ему делать.

Глава 1. Несколько дней ранее. Начало ноября

Наташа стояла на тротуаре и любовалась шестиэтажным зданием бизнес-центра, где ей с завтрашнего дня предстояло работать. Бизнес-центр располагался почти в центре Москвы, на одной из старинных улочек. Он представлял из себя перестроенное историческое здание начала 20-го века. Каменный фасад частично был сохранен, а частично заменен на огромные стеклянные панели. Овальная крыша тоже была полностью стеклянной. Все вместе это создавало впечатление современности, элегантности и одновременно простоты.

Над центральным входом громоздились буквы «Группа компаний Планета».

– Красиво, правда? – Наташа улыбнулась, несмотря на то, что они с подругой стояли под холодным ноябрьским дождем, переходящим в снег и обратно. – Мне кажется, что там, под крышей, зимний сад. Наверное, там можно гулять в обеденный перерыв. Смотреть на цветы, деревья и отдыхать от компьютера. Что скажешь, Ника? Нравится?

Но Ника, сама архитектор по специальности, смотрела на место их будущей работы исключительно с профессиональной и прагматичной точки зрения.

– Ты лучше зацени, Натали, как все грамотно сделано. Дом полностью сносили и строили заново. Разве что вот эту одну стену оставили. Выкопали подземный этаж под парковку. Бабла вбухали немеряно, зато как стильно получилось. Надо бы узнать, чей проект.

– Слушай, Ника, а это вообще законно, что исторические здания в центре Москвы перестраиваются? – с интересом спросила Наташа.

– Конечно, моя дорогая, – та улыбнулась снисходительно. – В Москве все строительные работы производятся строго в рамках закона. Но мне даже страшно представить, сколько денег стоит эта законность.

Ника выбросила окурок и решительно взяла подругу под руку.

– И вообще, не о том ты думаешь, Натали, ой, не о том. Не цветочки мы здесь будем с тобой нюхать, а богатых мужиков искать. Они здесь обитают, я их уже отсюда чую. Это наш с тобой шанс. В следующем году мы с тобой выйдем замуж, вот помяни мое слово. Посылай запрос в космос и готовь белое платье.

– Ну, что ты замуж выйдешь за богатого и успешного, я даже и не сомневаюсь, – засмеялась Наташа.

Ника ей подмигнула.

– Держись меня, подруга, и тебе тоже кого-нибудь подберем. Ну что, пойдем?

Они перешли дорогу по пешеходному переходу и зашли в бизнес-центр. На них заранее были оформлены временные пропуска, так что они быстро преодолели турникеты и очутились в огромном холле. И застыли в восхищении, задрав головы.

Прямо над ними, на высоте, за стеклянным потолком, медленно ползли московские тучи.

Ника опять не удержалась от профессионального комментария.

– Смотри, это называется второй свет. Перекрытий в центральной части здания совсем нет, только купольный стеклянный потолок. Здесь, внутри, светло за счет естественного освещения. Смотри, комнатки-аквариумы освещаются и через окна со стороны улицы, и через прозрачные перегородки со стороны холла. Экономия на электроэнергии. Да, много полезной площади потеряно, зато какое ощущение простора и свободы. Я прям тащусь от этого места. Чувствую, оно принесет мне удачу. Я обязательно познакомлюсь здесь со своим будущим мужем! Натали, думала ли ты, что будешь работать в такой красоте, в самом центре Москвы, недалеко от Кремля?

Конечно, Наташа не думала. Работала себе спокойно восемь лет после декрета простым бухгалтером в скромной проектной конторе в Люберцах. Но грянуло объединение с «Планетой» и переезд в центральный московский офис. Красота красотой, но теперь девушка будет тратить на дорогу полтора часа. И домой, к сыну в замкадную Некрасовку приезжать только в восемь. Это в лучшем случае.

Правда, директор намекнул, что не все останутся в новой организации, кого-то могут и сократить. Сокращение с выплатой пособия было бы неплохим вариантом для Наташи. Но перспектива искать другое место работы в тридцать четыре года, ходить по собеседованиям, общаться с чужими людьми ее тоже пугала. Нет, она была уверена в себе как в специалисте. Просто новые места и новые люди ее напрягали, ей нужно было время, чтобы привыкнуть.

Короче, что так, что эдак сплошные неудобства. И не знаешь, как лучше поступить.

Пока Наташа глазела по сторонам и мысленно переживала по поводу своих перспектив в профессиональной жизни, Ника уже успела поговорить с администратором. Она вернулась и схватила подругу за руку.

– Сейчас нам с тобой надо на шестой этаж в отдел кадров. А потом мне на третий – наш отдел будет там сидеть. А твоя бухгалтерия на четвертом. Пошли, вон как раз лифт подъехал. Молодой человек, подождите нас! – закричала Ника и припустила в сторону закрывающейся стеклянной двери, волоча Наташу на буксире. Та даже не успела сообразить, что происходит.

Дверь продолжала закрываться, Ника продолжала наращивать темп. В последний момент она успела просунуть ногу в проем, и лифт опять открылся. В довольно тесной кабине обнаружился долговязый блондинистый парень флегматичного вида в белой офисной рубашке и с волосами по плечи. В уши были воткнуты наушники. Парень недружелюбно зыркнул на них и задвинулся в угол.

Ника, разумеется, не смогла промолчать. Сощурившись, окинула блондинистого сердитым взглядом, игнорируя наушники.

– Что же это вы не захотели нас подождать? Я вам кричала! Не очень-то вежливо с вашей стороны, суууу…дарь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Блондинистый сделал морду кирпичом и демонстративно отвернулся от Ники. Та, судя по изменившемуся выражению лица, хотела прибавить что-то ехидное, но Наташа одернула ее за руку и шикнула чуть слышно:

– Не надо, остынь.

Пол у лифта был прозрачный, боковые панели тоже, а Наташа побаивалась высоты. Не то чтобы у нее была фобия, скорее, она чувствовала себя неуютно. Если бы не Ника с ее спринтерским забегом, Наташа предпочла бы подниматься пешком по лестнице.

Лифт остановился на втором этаже, запуская еще несколько человек. Девушкам пришлось потесниться. Наташа нервно сглотнула. У нее начала слегка кружиться голова. Она несколько раз медленно вздохнула, успокаивая себя, и повернула голову, ища, за что зацепиться глазами.

И поймала пристальный взгляд блондинистого.

Наташа была хорошо воспитана. Она знала, что глазеть на незнакомых людей неприлично. И когда на нее глазели, она тоже не любила. Поэтому тут же отвернулась, сделала шаг в сторону и начала смотреть на Нику.

Лифт остановился на третьем этаже. Количество людей в стеклянной кабинке еще увеличилось. Пришлось подвинуться на прежнее место.

Наташа чувствовала, что странный парень продолжает на нее смотреть. И это был не случайный взгляд, когда смотрят от нечего делать, а взгляд цепкий и назойливый. И абсолютно бесцеремонный. Наташа почему-то ощущала его всем своим телом. Рассердившись и решив поставить наглого юнца на место, девушка демонстративно повернулась и оценивающе прошлась по своему попутчику с головы до ног. Молодой, очень молодой, лет двадцати пяти максимум. Высокий, симпатичный, выше ее сантиметров на двадцать, выше Ники сантиметров на десять. Волосы причесанные, вьются. То, что такие длинные, ему идет, добавляет богемности и смягчает сухой офисный стиль. Перевела взгляд пониже. Подбородок гладко выбрит. Наташа терпеть не могла бородатых. Плюсик ему в карму. Воротничок на рубашке отглажен. Пальцы искривлены. Ломал в детстве? Ногти на руках ухоженные, здоровые. Егор вот обкусывает ногти, хоть она его и ругает. Дурную привычку сына она так и не смогла пока победить. Ботинки на ногах чистые, явно переобулся с улицы. В целом довольно аккуратный и чистоплотный представитель семейства офисных работников. Даже удивительно для представителя его поколения. Наташа мысленно поставила ему четыре с половиной балла из пяти возможных. Половину балла зажала из вредности. За то, что чересчур высокий и такой неподходяще молодой. По росту и возрасту он больше подходил Нике.

Парень, разумеется, увидел, что она устроила ему капитальный осмотр, и теперь смотрел на нее с легкой улыбкой. И даже наушники из ушей вытащил. Заговорить с ней, что ли, решил, чего он там придумал себе? Наташа окинула его еще одним взглядом, теперь строгим и недовольным, словно говоря: «Только попробуй!» и опять отвернулась, пытаясь выбросить его из головы.

Чем-то он похож на Кобейна, подумала девушка с сожалением и непонятной тоской. В юности она была фанаткой «Нирваны». Как давно это было, еще до Егора. А теперь сыну уже тринадцать, и он слушает Моргенштерна. И прогуливает уроки. Как быстро бежит время. Наташа вздохнула.

Лифт резко дернулся, в очередной раз останавливаясь. Она покачнулась и машинально уперлась в бок блондинистого, чтобы не упасть на него. Тут же отдернула руку, вполголоса извинившись. Подняла глаза и увидела, что выражение его лица опять поменялось. Теперь оно стало напряженным и задумчивым, его губы сжались. Что? Она же извинилась!

Почему он не обратил внимание на Нику? Ника ему ближе по возрасту, и вообще ярче и красивее. Странный и непонятный тип, недоуменно подумала Наташа, смущенно отворачиваясь. Мужчины почти всегда в первую очередь реагировали на Елецкую. А этот на нее уставился. Может, считает, что встретить рыжую девушку в лифте – плохая примета? Может, она лицо испачкала? Может, перепутал ее с кем-то? Настойчивое внимание блондинистого ее нервировало.

На следующем этаже люди наконец-то начали выходить. И Наташа тут же отступила в другой угол кабинки, поближе к подруге.

– Это какой-то кошмар, сколько народа, – Ника явно не заметила их гляделок. – По лестнице быстрее бы добрались. Ты как, в порядке?

Наконец, они вышли на своем этаже. Блондинистый тоже вышел, но, к счастью, повернул в другую сторону.

И почти сразу в отделе кадров их завалили такой горой информации и кучей документов, которые они должны были подписать, что Наташа и думать про эту встречу в лифте забыла.

Особого внимания подруг удостоился многостраничный талмуд под названием «Внутренний распорядок сотрудников ГК Планета». Этот любопытный документ подробно регламентировал, как сотрудникам одеваться на работу, как укладывать волосы, какую обувь носить, в какое время и как часто выходить в рабочее время в туалет, где принимать пищу и как часто курить.

– Это песец, – резюмировала Ника, обращаясь к инспектору отдела кадров, молодой и смазливой девице, бейджик которой гласил, что она «Дарья Гульнова, инспектор отдела кадров». – Это не шутка? Это реально действующий документ? Серьезно? Почему тут не написано, какая у меня должна быть интимная стрижка, какого цвета нижнее белье и сколько калорий я должна съесть на обед? Считаю, это серьезная недоработка организации!

Кадровичка посмотрела на нее с выражением лица «Ты что тут, самой остроумной себя считаешь?», но лишь кисло улыбнулась и предложила расписаться в листе ознакомления.

– И что, все вот эти требования ко внешнему виду реально должны выполняться? – продолжала докапываться Ника. – Что волосы должны быть обязательно собраны в пучок или хвост? Мы сейчас в лифте с патлатым парнем ехали, он явно тут работает. У него волосы по плечи свободные были, никакого хвоста, никакого пучка. И что? Его за это штрафуют? В угол ставят? На планерках прорабатывают?

Девица нудно объяснила, что чисто формально несобранные волосы или спортивная обувь могут быть причиной для административного наказания в виде штрафа. Однако все зависит от руководителя отдела, если у него нет претензий к внешнему виду своего сотрудника, то и дисциплинарные меры к нему не применяются.

– У нас с длинными волосами некоторые айтишники ходят, – подумав, добавила кадровичка. – И сисадмины. Они все не от мира сего, и начальники у них такие же, так что у них поблажки.

Ника только хмыкнула:

– Не от мира сего – это что означает, они эльфы? Ну а мы тогда феи. Зубные. Да, Натали?

– Давайте, мы распишемся, – Наташа перебила подругу и взяла ручку.

– Натали! – запротестовала Ника.

Та сделала страшные глаза.

– Забыла уже про свои предчувствия? Про то, зачем мы здесь и какие у тебя планы?

Ника повздыхала, покачала головой и без спора начала подписывать все подряд.

После чего им выдали заранее приготовленные бейджики и электронные карточки – пропуска для прохода во все помещения «Планеты».

– Что, и бейджики обязательно нужно носить на шее? На патлатом никакого бейджика не было! – Ника никак не хотела успокоиться.

Девица неожиданно глянула куда-то за спину девушек и нацепила ослепительную улыбку.

– Олег Сергеевич, добрый день! Вам что-то нужно?

– Дашенька, добрый день! Я смотрю, у вас сегодня работы много? Я подожду. Новенькие, из «Стройпроекта», наверное? Ну, здравствуйте, девушки, добро пожаловать! Приятно видеть, что ряды наших сотрудников пополняются такими прекрасными кадрами. Я заместитель генерального директора Олег Сергеевич Малиновский, курирую архитектурно-строительное направление. Буду вами непосредственно руководить.

Подошедший мужчина был, несомненно, привлекателен. Средних лет, высокий, импозантный. Где надо, подкаченный, где надо, подтянутый. Приятное лицо с орлиным носом, глаза с чертовщинкой, модная прическа. На девушек он смотрел с явным интересом и симпатией. Разговаривал бархатистым голосом.

Ника тут же сделала стойку. Засияла ответной улыбкой и кокетливо вложила в руку вновь прибывшего свои тонкие пальчики.

– Очень приятно, меня зовут Ника Елецкая, я архитектор «Стройпроекта».

Олег Сергеевич галантно поцеловал протянутую руку и цепко глянул на Нику. Та в ответ томно посмотрела ему в глаза. Но стоимость часов на руке Олега Сергеевича тоже успела прикинуть, Наташа была в этом уверена. И отсутствие обручального кольца на правой руке отсканировала. Наташа хорошо знала свою подругу.

– Олег Сергеевич, я смотрю, вы без бейджика. Значит ли это, что я, как ваша подчиненная, тоже могу не носить эту штуковину на шее? – Ника воспользовалась моментом, чтобы добиться для себя максимальных привилегий в части внешнего вида. – Дарья нам сказала, что если начальство разрешает, можно обходиться без него.

– Прекрасная Ника, лично вам я готов заранее простить все нарушения рабочей дисциплины, которые вы только сумеете придумать, – зам генерального еще раз поцеловал ее руку. Девушка довольно зарделась и бросила торжествующий взгляд на кислую кадровичку. – Разумеется, все должно быть в рамках приличий. Но никто не требует от вас буквального следования букве закона.

И тут Олег Сергеевич внезапно повернулся к Наташе, которая по своей склонности к задумчивости уже улетела своими мыслями куда-то далеко.

– Ника, вы не представите мне свою подругу? – еще более бархатным голосом вопросил он, глядя на Наташу с интересом.

Наташа быстро прилетела обратно и сдержанно улыбнулась.

– К чему эти церемонии с представлениями, Олег Сергеевич, – коротко сказала она. – Мы же не на великосветском балу с вами. Наталья Фролова, бухгалтер. Рада знакомству.

Она подала руку, но не дала ее поцеловать, а легко пожала его пальцы и тут же отпустила.

Олег Сергеевич на мгновение вышел из своего образа и посмотрел на нее с удивлением и даже каким-то упреком.

«Я сегодня пользуюсь успехом, – мысленно развеселилась Наташа. – Два потенциальных поклонника за день – это рекорд! Наверное, рыжий цвет волос официально запрещен внутренним регламентом, это единственное разумное объяснение, поэтому все на меня так реагируют».

Она не стала дальше поддерживать этот бессмысленный и беспощадный офисный флирт, а убрала в сумку бейджик и электронный пропуск и вопросительно посмотрела на подругу.

– Ника, ты куда сейчас? Мне, наверное, нужно в бухгалтерию зайти, познакомиться.

Тут же обнаружилось, что Никин электронный пропуск не срабатывает, и поэтому Нике срочно нужно идти к системщикам. А так как она понятия не имеет, где их искать и вообще путает лево и право, и не знает, где лестница, то Олег Сергеевич обязательно должен ей показать направление, а еще лучше – лично проводить.

Олег Сергеевич, разумеется, не возражал.

– До свидания, – напоследок он улыбнулся Наташе своей неотразимой улыбкой. Задержал на ней свой внимательный взгляд.

«Созвонимся», – показала жестом подруге Наташа, игнорируя генерального зама, и пошла знакомиться со своими новыми сослуживцами.

Глава 2. Ноябрь

Проработав пару недель в «Планете», Наташа сформулировала самой себе мысль, что работать на новом месте ей не нравится.

Во-первых, дорога. Полтора часа! Чтобы не опаздывать, Наташа выходила из дома заранее, Егор еще спал. Потом звонила ему из метро, дублируя звонок будильника, который сын вполне мог и отключить. Хорошо, что Егор уже вырос и вполне был способен дойти до школы сам, без маминого сопровождения. Да и школа была рядом, в соседнем дворе. С опозданиями на новой работе было строго: время прихода и ухода фиксировалось электронным пропуском, и в случае хотя бы разового опоздания нерадивому работнику грозил штраф.

Во-вторых, все сотрудники сидели в большом открытом пространстве под наблюдением камер и каждый час отчитывались в специальной внутренней программе о проделанном объеме работы. Личные разговоры в таких условиях были невозможны. Беседы с Никой из реала перешли в мессенджеры.

В-третьих, условия работы. Коллектив в бухгалтерии был своеобразный. Если девочки-архитекторы как сидели в Люберцах все вместе, так все вместе и заняли «аквариум» на третьем этаже, то Наташу и бывшего главного бухгалтера «Стройпроекта» Екатерину Павловну отправили вливаться в уже сложившийся коллектив. Те не спешили принимать новеньких в свои тесные ряды. Екатерина Павловна перешла в подчинение главного бухгалтера «Планеты» с понижением в должности до ее зама. Что касается Наташи, она видела, что для нее работы вообще нет. Нагрузка по ее участку резко упала. Чтобы не просиживать без дела, Наташа занималась самой тупой работой - вбиванием номенклатуры в базы данных.

Наташа была уверена на девяносто девять процентов, что ее сократят. Слухи о неминуемом сокращении вновь пришедших «лишних» специалистов ходили по «Планете» с завидным постоянством.

Хорошо, что Наташа подрабатывала на дому – вела бухгалтерию для нескольких маленьких фирм. Какое-то время она могла продержаться на плаву, даже потеряв работу. Но только недолго – ипотека сама себя не заплатит.

И вообще в последнее время ее мучили депрессивные мысли и неуверенность в будущем. С выходом на новое место работы они, увы, только обострились.

Вот Ника, наоборот, изучала позитив и возлагала большие надежды на «Планету». Но у нее и ситуация была совершенно другая. Ника была понаехавшей бездетной тридцатилетней девушкой, ни от кого не зависела, поэтому просто поменяла одну съемную квартиру на другую, поближе к центру Москвы, накупила себе новых нарядов и настроилась на перемены в личной жизни.

Ника была звездой. Она притягивала к себе взгляды всех мужчин от десяти до семидесяти лет, находившихся в поле ее прямой видимости. Почти каждый выходной Ника ходила на свидания с очередным претендентом на ее внимание. Но то ли девушке не везло, то ли наоборот везло, но она до сих пор так и не нашла мужчину своей мечты. Впрочем, на ее уверенности в себе это никак не отражалось.

Однако собственная неустроенность не мешала ей воспитывать Наташу на предмет необходимости срочно найти любовника.

Воспитательные беседы в основном проходили по субботам. В этот день подруги старались оторваться от быта и уделить время друг другу. Иногда они сидели в кафе, пили и болтали, иногда устраивали шоппинг, иногда посещали спектакли и концерты.

– Наташ, я не понимаю тебя, – заводила Ника один и тот же разговор. – У тебя уже два года никого нет. Это же кошмар что такое! Женская неудовлетворенность – причина всех болячек в нашем недевичьем возрасте! Давай я тебя на сайте знакомств, что ли, зарегистрирую, если ты в реале стесняешься знакомиться! Не надоело плакать по бывшему мужу?

Про возраст – это она нагло примазывалась, между ними было четыре года разницы в пользу Ники.

Наташа вяло отбивалась.

– Ты прекрасно знаешь, что бывший не при чем. Я никого не люблю. Ну, не хочу я секса без любви.

– Как ты можешь не хотеть секса, это ненормально! Это тупые отмазки для маленьких девочек! Господи, Наташ, тебе уже тридцать четыре! Долго будешь у окошка сидеть и любовь ждать? Не надоело быть правильной ханжой? Согревает тебе твоя правильность постель по ночам? Неужели не хочется почувствовать себя опять живой, чувствующей, желанной?

Наташа только рукой махала невесело – с подругой было бесполезно спорить. Уж очень они разные были, но именно поэтому и дружили столько лет. Наташу восхищала Никина страсть к жизни, ее оптимизм и веселый нрав, а Нике нравились Наташины рассудительность и бесконечные терпение и спокойствие.

Но все-таки, как же спать с мужчиной без любви? Наташа этого не представляла. Ладно, если не любовь, должно было быть хотя бы какое-то воодушевление, какой-то порыв, страсть, влюбленность. Какая-то сильная эмоция, которая заставила бы впустить в себя другого человека. А у Наташи с положительными эмоциями были большие проблемы. Она была интровертом, и ей тяжело давались новые знакомства.

Девушка тщательно скрывала от своей подруги то, что в последнее время ее саму начало угнетать одиночество. Бывшего мужа, ушедшего к другой женщине, она давно разлюбила. Но полюбить кого-то еще у нее так и не получилось. Так и не срослось ни с кем. Время быстро бежало, вот ей уже и тридцать четыре, и в уголках глаз начали предательски вылезать «гусиные лапки». А она по-прежнему живет с сыном-подростком и ведет жизнь скромную и до тошноты праведную. А что впереди? Готова ли она остаток жизни прожить в гордом одиночестве? Сын повзрослеет и уйдет, и с кем останется она? Наташа испытывала страх перед старостью и чувство собственной неполноценности. Ника права, правильность и идеальность собственной жизни уже не грели ее так, как раньше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но у Наташи не было достаточно внутренней уверенности, чтобы попытаться изменить свою жизнь. Поэтому она просто плыла по течению, втайне восхищаясь внутренним огнем своей подруги и по-хорошему ей завидуя.

Но долго оставаться спокойной и плыть по течению ей не позволили.

В одну из суббот содержание традиционной воспитательной беседы пополнилось новым персонажем.

– Вот, например, Олег Сергеевич не последний человек в этой супер-мега-фирме, и он явно оказывает тебе знаки внимания, и почему бы нет? Чего ты от него нос воротишь? – допрашивала подругу Елецкая.

Ника и Наташа сидели в своей любимой кафешке недалеко от предыдущего места работы и пили пиво.

– Закрутишь с ним – никакого сокращения стопудово не будет, постоянный трудовой договор у тебя в кармане. Да и мужчина он видный, солидный.

– Ника, он женат, – напомнила Наташа, округлив глаза.

– Ну и что? Ты это таким возмущенным тоном сообщила, как будто у него как минимум СПИД с сифилисом в придачу! Я ж его тебе не в мужья сватаю. А на свидание пару раз сходить и при возникновении симпатии перевести отношения в горизонтальную плоскость – замечательный вариант! Да, он козлина, сама вижу. Но для здоровья-то, Наташа, идеальный кандидат! Сама бы с удовольствием попользовалась, но ему ты понравилась!

– Нет, я так не могу, – поджала губы Наташа. – Меня потом перед его женой совесть замучает.

– Чего-о-о-о? – рассердилась Ника. – Перед ке-е-е-ем? Перед теткой, которую ты знать не знаешь и никогда в жизни не увидишь? Ты ей какие-то обещания давала, чтобы тебя перед ней совесть мучала?! Это не совесть, дорогая моя, а дурь! Твоя беда в том, что ты слишком много думаешь о том, что о тебе подумают окружающие. А чтобы влюбиться, голову нужно отключать! Даже и не знаю, что с тобой делать, подруга, как тебя спасать! Нет, с таким настроем ты корову не продашь!

– Может, себе кого-нибудь постоянного найдешь? – попыталась перевести стрелки Наташа.

– Мне не к спеху, – отмахнулась Ника. – Я девушка иногородняя, мне нужен москвич с квартирой и толстым кошельком, а также готовностью размножиться, а такие на дороге не валяются. Ты вон, худо ли, бедно ли, московскую квартиру себе заимела, хоть и с ипотекой. И ребенка родила не в съемную, а в свою. Это вполне себе достижение. Мне до своего жилья еще плыть и плыть. Так что я не хочу торопиться, буду выбирать тщательно. А пока мне и временных вариантов достаточно для полноты жизни. А вот твоя полнота жизни меня удручает. Так нравится тебе Олег или нет?

Наташа в задумчивости смотрела на подругу.

По какой-то непонятной ей причине из многих сотен девиц, работавших в «Планете», Олег Сергеевич выбрал именно ее. Наташа видела, что ему и другие девочки нравятся, но сосредоточился он почему-то на ней. Принялся штурмовать ее всерьез.

Начал захаживать к ней в бухгалтерию и, не стесняясь остальных, расспрашивать о том, чем она занимается. С целью оптимизации рабочих процессов. Наташа в ответ занудно читала ему подробные лекции про учет и списание материалов. Олег Сергеевич покорно слушал. Приходил обычно перед обеденным перерывом, а потом приглашал девушку вместе с собой прогуляться в зимний сад или сходить в кафе.

Наташа пару раз отказалась, но генеральный зам был настойчив, даже навязчив, приходил опять, а выяснять отношения перед всей бухгалтерией и прилюдно его посылать ей не хотелось. Наташа была терпеливой и неконфликтной девушкой. Так что пришлось ей ходить вместе с ним в кафе. Там, по крайней мере, ей не грозили с его стороны никакие посягательства. В самый первый раз к ним по незнанию присоединилась Ника, но как только поняла, что Олег Сергеевич ведет осаду, стала ходить обедать в другое место, бросив подругу один на один с поклонником.

– Натали, расскажите мне, чем вы занимаетесь в свободное от работы время, – Олег, прищурившись, смотрел, как Наташа пьет кофе. – Есть у вас какое-нибудь хобби?

– Есть, конечно, – она улыбнулась. – Я шью мягкие игрушки. Вяжу еще. Мягких кукол делаю. Если вам интересно, я вам даже показать могу.

Он был удивлен, она это видела, но добросовестно просмотрел фотки всех ее самодельных зайчиков, медвежат, котят и прочей живности. Наташа была домоседкой, и хобби у нее были такие же домашние, мягкие и уютные, как и ее характер. Свои игрушки она обычно раздаривала по знакомым, тем из них, у кого были маленькие дети.

– Натали, расскажите мне, какую вы любите музыку.

Наташа опять улыбнулась. Хотя у нее уже лицо начало уставать от необходимости постоянно улыбаться навязчивому начальнику.

– Всякую. Классику, рок, ретро люблю. Современная мне тяжело дается, но иногда что-нибудь интересное запоминаю и даже слушаю потом. Меня Егор просвещает, мой сын, ставит новые треки. Я под музыку люблю шить, чтобы играло что-нибудь приятное и ненавязчивое.

Олег был современным симпатичным мужчиной при деньгах, умным, общительным и обаятельным. По его собственным рассказам, последние несколько он лет пребывал в перманентном бракоразводном процессе со своей женой, что, как подозревала Наташа, давало ему в его собственных глазах моральное право крутить романы на работе. Впрочем, личную жизнь напоказ он не выставлял, никаких скандалов или прилюдных выяснений отношений в офисе тоже не было. Просто ходили слухи о его непродолжительных связях с подчиненными, а потом все само собой прекращалось, и слухи сходили на нет.

Наташа сама не понимала, почему ей не нравился Олег. Не нравился на каком-то неопределяемом химическом уровне. Да, приятный собеседник и яркий мужчина, но не более того. Воспринимать его ближе, чем просто обычного знакомого мужского пола, она не могла.

Наташа по-прежнему обедала вместе с ним, но для себя и для других, как щитом, прикрылась блестящей и всем понятной причиной – «Он женат», и все попытки Олега вывести их знакомство на следующий этап пресекала этой отмазкой. Она не шла на прямой отказ, опасаясь, что Малиновский еще больше закусится и будет добиваться ее уже из спортивного интереса, а просто мягко саботировала дальнейшее развитие их отношений.

Вот и сейчас Наташа ответила своей подруге:

– Он женат, Ника. Я его не воспринимаю всерьез. Неважно, нравится он мне или нет. Как мужчина, он для меня не существует.

Та только глаза закатила и театрально вздохнула.

Впрочем, сдаваться Ника не собиралась.

– Нет уж, Натали, чую я, так просто ты в этот раз не отделаешься.

Глава 3. Начало декабря

В понедельник, первого декабря, Наталье Фроловой официально, под роспись вручили уведомление о том, что через два месяца, а именно первого февраля, ее должность в бухгалтерии будет упразднена. Вместе с Наташей такое уведомление получили еще пятнадцать человек из коллектива бывшего «Стройпроекта».

Ника Елецкая не попала в их число.

Не сказать, чтобы Наташа прям трагически все это восприняла, но, безусловно, расстроилась.

Так как по понедельникам и четвергам Малиновский присутствовал на совещаниях в строительном департаменте, обедала в тот день Наташа не с ним, а с Никой. Которая все никак не могла успокоиться, что Наташа отвергает такой блестящий для нее вариант, как заместитель генерального директора «Группы компаний Планета».

В стопятьсотый раз она начала расхваливать Олега Сергеевича.

– Ника, отстань от меня со своим Олегом, – категорично сказала Наташа. – Если он тебе так нравится, бери его себе. Мне не до романов, мне работу новую искать нужно. Это ты у нас свободная от обязательств девушка, а у меня сын и ипотека.

Ника только руками взмахнула.

– Боже, Натали, да что ж ты так уперлась-то! Неужели не понимаешь, что одно твое слово, и никакого увольнения не будет! Он подыщет тебе место в экономическом или договорном отделе. Ну, чем он тебе так не нравится, Натали? Ну, отличный же мужик!

В стопятьсотый раз Наташа ответила:

– Он женат.

– Он разводится.

– Они все так говорят. Конкретно он разводится уже пару лет. И все никак не разведется.

– Он мне повестку показал, – возразила Ника.

– Какую такую повестку?

– Обычную повестку! В суд! По бракоразводному процессу и разделу имущества! Ну, что ты на меня так смотришь? – Ника перешла в наступление. – Да, он подходил ко мне и спрашивал, почему ты с ним так себя нелюбезно ведешь. Спрашивал, есть ли кто у тебя.

– И ты меня сдала с потрохами, – возмутилась Наташа. – Подруга, называется! Надеюсь, про два года без секса ты ему не сообщила?

– Нет, лишь сказала, что ты отвыкла от нормальных ухаживаний и что тебе надо дать время, – Ника продолжала настаивать. – Натали, ну, ради меня, сходи с ним на свидание. Я обещала ему тебя уговорить. Ну, что тебе стоит? Всего один вечер! И обязательно поговори с ним про это уведомление. Ты ему очень нравишься!

Наташе уже надоел этот разговор.

– Хорошо, согласна, так и быть, – отмахнулась она. – Если честно, достали вы меня оба уже. Давай договоримся: я схожу с ним на свидание только один раз и только потому, что ты меня просишь. Можешь ему сказать, чтоб пригласил меня куда-нибудь. Но меня сейчас поиск работы намного больше волнует.

Ника даже захлопала в ладоши от радости.

– Натали, ура! По-моему, тебе нечего волноваться. Ты отличный опытный специалист, без работы не останешься. Тем более тебе три оклада по сокращению выплатят. Съездишь куда-нибудь, отдохнешь. Жаль, конечно, что мы будем теперь в разных местах работать, но это жизнь, она же се ля ви. Но мы же будем по-прежнему по субботам встречаться, да, Натали? Мы же по-прежнему подруги?

Наташа грустно улыбнулась.

– Конечно, будем. И все равно, в моем возрасте ходить по собеседованиям – то еще развлечение.

– Не расстраивайся раньше времени, может быть, и никакого увольнения не будет. И какой у тебя возраст, что ты на нем зациклилась. ВОЗ вообще продлил официальный период молодости до 44 лет. Ты у меня еще замуж выйдешь и детей нарожаешь.

– Куда мне еще-то рожать, у меня уже сын почти взрослый.

– Так это же плюс, можешь спокойно устраивать свою личную жизнь, без оглядки на него!

Время обеда подходило к концу. Подруги допивали кофе. Ника крутила головой, разглядывая посетителей кафе. Внезапно она сузила глаза, уставившись куда-то за Наташину спину.

– Слушай, Наташ, там, у окошка патлатый сидит, с которым мы тогда в лифте ехали. Помнишь, блондинистый такой придурок? По-моему, он в тебя влюбился, – ничуть не смущаясь и даже не снижая громкость голоса, кивнула в его сторону Ника подруге. Разве что пальцем не тыкнула. – Он с тебя глаз не сводит. Вон он, около окна. Видишь?

– Пусть сидит, он мне не мешает, – спокойно сказала Наташа, даже не обернувшись. – Давно уже его заметила, он все время за тем столом сидит со своим ноутбуком.

– Странный такой, следит, что ли? Зачем? Если влюбился, чего не подходит? – Ника продолжала буравить парня неотрывным взглядом. – Слушай, надо на корпоративном сайте поискать его, кто такой, там есть все сотрудники с фотками. Будешь знать, как его зовут и в каком отделе работает. На всякий случай, вдруг он маньяк. У него какой-то вид подозрительный. И вообще он мне еще тогда не понравился. Не хотел нас подождать.

– Александр Краснов его зовут, – тем же ровным тоном сказала Наташа. – Ведущий специалист по информационной безопасности, отдел IT-разработок.

– Вау, уже посмотрела? – удивилась Елецкая. И тут же подозрительно уставилась на подругу. – Слушай, он что, тебе нравится?

– Он малолетка, – Наташа сдержанно улыбнулась. – Лет на десять моложе меня. Как он мне может нравиться? Не до такой уж степени я изголодалась, чтобы всерьез студентов рассматривать. Он безобидный, сидит и пусть сидит. Что ты докопалась до него?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да? – с сожалением спросила Ника, профессионально стреляя глазами в парня. – А может, он все-таки маньяк? Смотри, снял наушники и пытается подслушать, о чем мы с тобой говорим. А если подойдет, что делать будешь?

– Прекрати на него таращиться! – тут же зашипела Наташа сердито.

– С другой стороны, правильно, Натали, подумаешь, айтишник какой-то. Олег Сергеевич – то, что тебе нужно! – весело и громко заявила Ника.

– Ника! Прекрати!!!

Наташа заметила блондинистого еще около недели назад. Определившись со своим отношением к Малиновскому и его ухаживаниям, Наташа отпустила ситуацию и успокоилась. Стала больше смотреть по сторонам. И довольно быстро обнаружила, что стала предметом пристального внимания еще одного персонажа мужского пола.

Первые дни Наташа только головой в разные стороны крутила, пытаясь понять, откуда взялось это неуютное чувство, что в ней просверливают дырку. В кафешке она почти постоянно ощущала своей спиной чей-то взгляд. Через пару дней она, наконец, резко обернувшись, случайно встретилась взглядом с молодым парнем, которого разглядывала тогда в лифте. И сразу поняла: он. До этого момента блондинистый, очевидно, успешно прятался от нее за ноутбуком. Наташа подивилась его интересу и отвела глаза. И больше старалась на него не смотреть, разве что мельком, когда входила в кафе.

Блондинистый в наушниках неизменно сидел за одним и тем же небольшим столиком в самом углу, у окна. Складывалось впечатление, что с утра до вечера сидел, потому что когда бы ни приходила Наташа в кафе – пораньше или попозже, с Олегом или с Никой – он всегда был там. И он все время смотрел на Наташу. Очень так бесцеремонно пялился, совершенно не скрываясь и не стесняясь. Не пряча своего интереса.

Бейджика на нем не было, но у Наташи сразу поняла, что это один из тех самых айтишников, про которых кадровичка Даша в первый визит им рассказывала. Которые длинные волосы в пучки не завязывают, бейджики на шею не вешают, а этот вообще столик в кафе сделал своим рабочим местом.

Так как блондинистый не вставал со своего места и вообще не делал никаких попыток заговорить или как-то по-другому с ней познакомиться, Наташа быстро перестала обращать на него внимание. Только на корпоративном сайте нашла его фотку и узнала его имя, фамилию и должность. На всякий случай. Возраст там не был указан, но и так было понятно, что он намного моложе Наташи. Наверное, все-таки лет на десять. Неужели сам парень не понимал, что он не ее возрастной категории?

Жизнь продолжала идти своим чередом. Егор подрался в школе, ей пришлось сломя голову убегать с обеда домой, чтобы присутствовать на разборках у директора. Зарплата за ноябрь оказалось более чем приятной, и Наташа смогла не только оплатить новогоднюю поездку сына с классом в Санкт-Петербург, но и кинуть немного денег на досрочное погашение ипотеки. Жаль только, что такую большую зарплату она будет недолго получать.

А еще она сходила на свидание с Олегом.

Свидание получилось вполне себе миленьким. Но, увы, не более того.

В субботу вечером Олег забронировал столик в пафосном ресторане в центре Москвы с живой музыкой. Пили дорогое, но кислое шампанское, которое заказал Олег. Выпив, Наташа расслабилась, ей захотелось не думать ни о чем и просто наслаждаться жизнью. Она даже разрешила пригласить себя на медленный танец. Танцевал Олег не очень искусно, зато хорошо пах, был приятен на ощупь и вполне себе галантен, без пошлости. Искушение было слишком велико, и Наташа позволила себе пару раз прикоснуться щекой к его плечу. Физического неприятия она не почувствовала. Впрочем, и возбуждения тоже. Что касается Олега, то он тоже был весьма сдержан в проявлениях своей симпатии и лишнего не позволял.

После танца Наташе стало окончательно понятно, что ничего у них не получится. Искры не было. Но она не хотела портить этот в общем-то неплохой вечер.

За десертом наконец-то получилось разговориться. У Олега был сын-подросток, который, как ему и пологалось по возрасту, бунтовал против разводящихся родителей. Генеральный зам, узнав, что Наташиному сыну тринадцать, сразу посмотрел на нее сочувственно:

– Я вообще не понимаю, как можно жить рядом с тинейджером и не сходить с ума. Честно говоря, я уже на пределе. Куча претензий с его стороны и абсолютное нежелание идти на контакт. Никакого уважения к родителям. Постоянно в гаджетах. Да что тебе рассказывать, ты, наверняка, сама это знаешь.

– Ты ведь сейчас живешь отдельно от жены и сына? – спросила Наташа.

– Нет, мы живем в одном коттедже, но, разумеется, просто как соседи.

– И с сыном как соседи? – мягко спросила она. – Твой сын наверняка ревнует тебя к твоей жизни вне семьи.

– Ему уже пятнадцать, должен понимать, что у родителей может быть своя, взрослая жизнь, причем не всегда совместная. И я, кстати, не должен перед ним вообще-то отчитываться за эту свою жизнь, – резко, почти грубо, сказал Олег.

Наташе бы промолчать, но на столь злободневную для нее самой тему она не могла не высказаться.

– Ребенку все равно хочется, чтобы родители хотя бы ради него иногда были вместе. Это нормальное желание. Думаю, твой сын просто не справляется со своими разрушительными эмоциям. А если слышит ваши скандалы с женой, то это только ухудшает его психологическое состояние. Нужно попробовать поговорить с ним по-хорошему. Достучаться до него. Это важно.

Олег раздраженно посмотрел на Наташу.

– Да просто пNздить их надо побольше и почаще, вот и все, – отрезал он.

Она осеклась и тут же замолчала.

Остаток вечера она думала о Егоре. Ее сын тяжело пережил их с бывшим мужем развод. Даже плакал, когда думал, что его никто не видит. Маленький семилетний ребенок частенько всхлипывал под одеялом, переживая крушение своей семьи. Ради сына Наташа засунула свою гордость обманутой супруги куда подальше и пыталась общаться с бывшим мирно, без скандалов и предъяв. Старалась наладить общение. Что было сложно, учитывая тот факт, что муж ушел к любовнице, которая была на 9 лет моложе Наташи. Егору было очень несладко. После развода они решали вопросы с общей квартирой, потом Наташа с Егором переехали в другой район, ребенку пришлось поменять школу.

Но Наташа приложила все усилия, чтобы сохранить с сыном доверительные отношения. Она всегда пыталась узнать, что его тревожит, как прошел его день, что интересного или необычного случилось в школе. Недавняя драка в школе, например, была спровоцирована тем, что группа старшеклассников попыталась прессовать его одноклассников и отбирать у них деньги, а Егор узнал об этом и заступился за своих товарищей. Причем директору он в этом не признался, молчали и остальные. И только когда с работы прилетела Наташа, запыхавшаяся и расстроенная, и начала выспрашивать сына о произошедшем один на один, он рассказал, как все было.

Она знала, что и бывший муж пытается выстроить отношения с Егором, проводить с ним время вдвоем, несмотря на молодую стервозную жену и младенца, который недавно появился в их семье.

Слова Олега, что подростков надо «пNздить», отвратили ее от него окончательно.

Ей стало жалко пятнадцатилетнего мальчика, сына Олега, чьи родители жили под одной крышей и делили имущество. И три года не могли его поделить и разъехаться. И помириться тоже не могли.

Пока Наташа таким образом размышляла, Олег внезапно переменил тему.

– Наташ, я слышал, ты получила уведомление об увольнении? Что об этом думаешь?

Она подняла глаза от десерта и легко улыбнулась:

– Я думаю, хорошо, что все так получилось. Мне неудобно ездить из Некрасовки в центр. Я бы и сама рано или поздно уволилась. Отдохну после праздников и примусь за поиск работы поближе к месту жительства. Спасибо за свидание, Олег Сергеевич, вечер получился просто чудесный, но у меня еще сегодня дела, сыну обещала быть пораньше.

Олег все понял.

Без возражений довез Наташу до подъезда, пожелал приятного вечера и с достоинством удалился.

Первым делом Наташа отправила Нике смс-ку: «Я дома».

Та сразу перезвонила:

– То есть это как ты дома? Что случилось?

Наташа шумно выдохнула.

– Ничего не случилось, Ника. Я обещала сходить на одно свидание с Олегом. Я на него сходила. Больше, пожалуйста, не навязывай мне его общество. Он живет под одной крышей со своей женой и, я так понимаю, всерьез разводиться и не думает. Впрочем, Бог с ним. Как завтра насчет встретиться? Утром я хочу к родителям съездить, навестить их, а вечером можем сходить куда-нибудь взамен сегодняшней пропущенной встречи.

– Короче, все с тобой понятно. Эх, Натали, расстроила ты меня. Что с тобой делать, ума не приложу. Давай завтра после обеда созвонимся, так-то у меня никаких планов нет, но вдруг они появятся.

– Хорошо, тогда до связи.

Остаток вечера Наташа посвятила бухгалтерии: делала отчеты для фирм на дому. Скоро ей предстояло остаться без работы, поэтому она решила взяться за создание подушки безопасности всерьез.

Егор, ее любимый мальчик, по чьей невольной вине досрочно завершилось сегодняшнее свидание, сидел в своей комнате и играл в CS:Go.

***

В понедельник Олег, как ни в чем не бывало, подсел к девушкам за столик, когда Наташа с Никой обедали. Завел с ними непринужденную беседу на тему подготовки к корпоративу, который должен был состояться через две недели.

– Ты разве не на совещании сегодня? – только и спросила Наташа рассеянно, по привычке называя его на «ты».

Его маневры были ей непонятны и неприятны. Вроде бы они поняли друг друга в субботу. Зачем опять подошел к ним? Может, опять Ника воду мутит, подбивает его продолжить ухаживания? Но вчера при встрече Ника ни слова упрека не сказала Наташе про ее неудачное свидание, даже и вопросов никаких не задавала. Вообще эту тему в разговорах с подругой не поднимала. С одной стороны, это было очень подозрительно и нехарактерно для подруги. Может, получила информацию от Олега? С другой стороны, все-таки отстала. Значит, в ближайшее время Наташе можно будут спокойно сосредоточиться на чем-нибудь другом. Например, на подготовке к Новому году. Подарков нужно купить немерено: родителям, брату, невестке, племянникам, сыну, Нике.

Наташа отвернулась от Олега и перевела свой взгляд на окно. Там, как обычно, сидел патлатый и делал вид, что работает, а сам все пялился на нее. Наташа иногда следила за его отражением в стекле. Сегодня, почувствовав укол непонятной тоски в сердце, она быстро отвела глаза, вздохнула. За эти недели она даже как-то попривыкла к нему, как к необходимому предмету интерьера. Хотя, конечно, он очень странный парень. Что у него в голове? Чем она ему так интересна? Ну не влюбился же, в самом деле! Наверняка, его навязчивости есть какое-то простое объяснение. Десять лет разницы. Десять лет. Должен же он понимать, что у него нет никаких шансов.

Наконец, Олег ушел, и Ника как ни в чем не бывало с воодушевленной улыбкой повернулась к ней.

«Блин, не к ней же он приходил?», – внезапно подумала Наташа, глядя на довольную подругу.

– Ника, а что происходит? – недоуменно спросила она. – Между вами что-то есть?

Та резко перестала улыбаться. Словно отрезало ее.

– Я тебе потом расскажу, – и отвернулась.

Все это было крайне подозрительно.

Они дружили с самого первого дня, как Наташа пришла работать после декрета в «Стройпроект». Ника была тогда совсем молодой и только приехала откуда-то издалека с красным дипломом по специальности «архитектура» и с твердым намерением покорить Москву. Две новенькие познакомились и подружились, не смотря на то, что работали в разных отделах.

Наташа смотрела на подругу и думала о том, что не хочет ее потерять из-за какого-то Олега Сергеевича, который не может определиться в своих предпочтениях. Не так у нее много близких подруг. Если разобраться, то вообще одна. Если у Ники есть какие-то планы насчет Олега, Наташа с удовольствием уступит его. И еще и благословит их с радостью. Главное, чтобы сама Ника не втемяшила себе, что предала Наташу.

– Слушай, Натали, он точно маньяк, – сказала Ника, смотря в сторону. – У него какие-то нехорошие замыслы насчет тебя.

Наташа сначала даже не поняла, про кого она говорит. А когда поняла, то расхохоталась от неожиданности и облегчения так громко, что на нее вся кафешка оглянулась. Даже как-то истерически расхохоталась. Да, в последнее время ей явно не хватает положительных эмоций. Слишком многое на нее навалилось.

– Блин, Ника, да отстань ты от парня. Он мне никак не мешает, – отсмеявшись вдоволь, зашептала Наташа. – Сидит себе смирно, работает. Какие у него могут быть нехорошие замыслы?

– Выследить тебя, похитить, извращенно затр@хать и убить, – та сделала круглые и страшные глаза.

Наташа не выдержала и опять расхохоталась. Настроение у нее пошло вверх.

Патлатый смотрел на нее в упор и улыбался ей открыто. Она опять отвела глаза.

– Ты фильмов ужасов, что ли, вчера на ночь насмотрелась? Или чего погорячее? У него нет никаких шансов. Кругом камеры. Мы с тобой в центре Москвы, ау, какие тут могут быть маньяки? – Наташа пощелкала пальцами перед носом подруги. Но говорила все-таки шепотом, чтобы поклонник не подслушал. – Опять же, московская экология не самым лучшим образом сказывается на мужской потенции! Так что, увы, увы. Хотя, знаешь, в моем возрасте встретиться с маньяком – это было бы даже интересно! Новый опыт, так сказать!

– Он явно на тебе зациклился! Ты-то сидишь, внимания на него не обращаешь, а я же вижу, как он на тебя смотрит, – зловещим шепотом продолжала Ника.

– Как?

– Похотливо!

Наташа закатила глаза.

– А-а-а, какой ужас!!!

Так, смеясь, они и ушли из кафешки, и Наташа чувствовала, что об ее спину привычно жжется взгляд патлатого.

Остаток рабочей недели Наташа с Никой почти не пересекались и не созванивались. В пятницу вечером Ника сама позвонила. Нервно затараторила в трубку.

– Наташа, выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай. Это ужасно, я знаю, что я поступила подло. Мне очень нравится Олег. После вашего прошлого субботнего свидания я позвонила ему узнать подробности, мы разговорились, он приехал ко мне, и мы с ним переспали.

Ну, чего-то в этом роде Наташа и ожидала. Чертов генеральный зам, всем мозги запудрил. ПNздить сына, ишь чего удумал. Себя бы повоспитывал для начала!

– Ника, никакой подлости ты не совершила, – спокойно и уверенно ответила Наташа. – Ты же знаешь, он мне не нравился с самого начала. Я не собиралась с ним встречаться. Так что, дорогая, любись с ним, сколько хочешь, меня это никак не задевает и не ущемляет.

– Натали, ты, правда, на меня не злишься? Честно-честно? Он, правда, тебе не нравится?

– Ника, он мне не нравится, сколько тебе уже говорить. Не чувствуй себя, пожалуйста, передо мной виноватой. Встретимся завтра? Я хочу себе новое платье на корпоратив посмотреть. И, возможно, даже купить.

– Натали, Олег меня завтра зовет на свидание. Я не могу. Прости меня. Давай, может, в воскресенье? Я тебе позвоню. Все, пока.

И бросила трубку.

Наташа со стоном повалилась в кровать. Да что ж за полоса-то такая! Сокращение, Олег, драка Егора, теперь вот еще и единственная подруга морозится. Любви нет и не предвидится. Секса нет и не предвидится. Тридцать пять лет на носу. Еще и домашний компьютер зависать начал, он уже старенький, а у нее там база по 1С. Надо кого-то просить приехать, посмотреть, деньги на это выделить. На покупку нового, как всегда, нет денег. Их никогда нет, и, наверное, уже и не будет.

Ей нужно обязательно помириться с Никой. Это в первую очередь. Нужно дать ей понять, что на Малиновского она не претендует и на подругу нисколько не обижается. И поубедительней это до нее донести, а то напридумывает сама себе непонятно что. А Наташа не хочет ее терять.

А что если?..

Глава 4. 22 декабря. Знакомство

В понедельник в обед Наташа зашла в кафе и притормозила на пороге, сканируя обстановку. Ника с Олегом отсутствовали. Вот и хорошо. Наташа пригладила волосы, поправила воротничок блузки. Она была настроена решительно.

Патлатый сидел один, как всегда, на своем любимом месте у окна, с чашкой чая и c неизменным ноутбуком. Он лениво щелкал клавиатурой, глядя в экран. Наушники валялись рядом. Вид у него был меланхолический. На нее он не смотрел. Пока не смотрел, не почувствовал ее присутствия.

Девушка подошла к стойке, купила себе капучино и капустный салат, помедлила пару секунд, собираясь с мыслями, а потом повернулась и решительно направилась к его столику.

– Привет. Можно? – кивнув на свободный стул, спросила у патлатого Наташа.

Он так обалдел, что ей на минуту показалось, что он сейчас со стула упадет.

Ну вот, дожила, уже и маньяки от нее шарахаются.

Повисла пауза. Патлатый смотрел на нее во все глаза снизу вверх. С непередаваемым выражением лица. Как будто приведение увидел. Кажется, она его напугала. Того и гляди перекрестится и сбежит. Но нет, молодец, справился с собой, даже улыбнулся.

– Привет, Наташик. Конечно, садись. – Голос у него оказался приятным. Не мальчишеский, низкий, вполне себе мужской голос. Пытался говорить спокойно, уверенно, улыбался располагающе. Но все равно был растерян, это было заметно. Сердце опять ощутимо кольнуло.

«Наташик», надо же. Прикольно. Наташа выдохнула. И все же... какой молодой!

Патлатый выдвинул стул, чтобы она села, при этом умудрился чуть подвинуть его по направлению к себе. Так что Наташа оказалась ближе к своему собеседнику, чем изначально рассчитывала.

Ей понравилось, как он назвал ее по имени. В его исполнении «Наташик» прозвучало очень лично, даже интимно. Как будто он уже называл ее так про себя много раз. Ну, или просто ей хотелось, чтобы так было. Господи, она смотрела на него и почему-то думала о сексе. Как удивительно устроен наш мозг. Казалось бы, где патлатый и где секс? Права Ника, у Наташи уже что-то с головой не то от длительного воздержания.

Интересно, а он о чем думает?

– Ух ты, ты разговаривать умеешь, – пошутила Наташа, усаживаясь. – Приятная неожиданность!

Какое-то время они друг друга изучали. Она разглядывала его, больше не стесняясь своего интереса. На первый взгляд, ничего особенного: лет двадцати пяти, высокий, худой. Резкие черты лица. Вблизи парень показался ей еще моложе, чем раньше. Вот только взгляд у него оказался не по годам взрослый: внимательный, цепкий, мурашечный. Оценивающий. И глаза красивые: серые в зеленую крапинку. Глаза она только сейчас смогла рассмотреть, так как села к нему очень близко, почти вплотную. Смотрит ей прямо в глаза, гипнотизирует. Лишь иногда соскальзывает взглядом на ее заколотые в хвост волосы, царапая взглядом шею. Ну, она-то законопослушная сотрудница, не может себе позволить с распущенными волосами ходить, как он. А у него волосы очень красивые: густые, волнистые, светлые. Так и хочется потрогать, мягкие или наоборот жесткие. Наташа питала слабость к длинным мужским волосам еще со своей студенческой юности.

Очень быстро она почувствовала легкую нервозность под его взглядом. Патлатый держал мхатовскую паузу. Измором он ее, что ли, взять решил?

О, наконец-то он очнулся от спячки и поморгал глазами, как будто рассеивая наваждение.

– Извини, я торможу непростительно. Обычно я намного разговорчивее, – хрипло и немного нервно сказал он. – Наташик, извини. О, черт.

Она только вопросительно бровь подняла.

– Тебя Александр зовут? – ну, все-таки надо официально познакомиться.

– Да, Александр, но ты меня Сашей зови, – он постепенно приходил в себя и улыбался все шире и шире, будто только сейчас осознал, что это действительно она. – Блин, я так рад, что ты подошла, Наташик. Просто ты меня врасплох застала. Я не подготовился. Но я очень рад. Ты сегодня без своей подруги?

– Да, Ника немного занята, – уклончиво ответила Наташа после едва заметной заминки.

– Да я знаю, чем она занята, – усмехнулся Саша. – Я их видел. Что, все-таки отбила она твоего ухажера?

Наташа заморгала глазами от неожиданности. Надо же, какой внимательный. Один-ноль в его пользу.

Улыбка сошла с его лица.

– Ты что, расстроилась из-за них? – спросил тихо и серьезно.

Наташа сидела, смотрела на него и не знала, что сказать.

– Ты из-за них и решила подойти?

Слишком внимательный. Два-ноль в его пользу.

– Вообще-то он женат, поэтому я его в качестве своего ухажера даже не рассматривала, – наконец, прочистив горло, деланно спокойным голосом ответила она. – И с чего это я должна была расстроиться?

Он задумчиво изучил ее лицо, помедлил, а потом сказал весело:

– Понятно. А я не женат, Наташик, и даже и не был.

Флиртует, но как-то ненавязчиво. Бойкий какой юноша.

Почувствовал, что ей неприятно, сразу сменил тему разговора.

Ладно, можно и пофлиртовать.

– Ну, тебе еще, наверное, рано жениться, – предположила она. – Ты маленький еще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зря, наверное, она ему это сказала. Саша как-то странно на нее посмотрел и сверкнул глазами.

– Ничего и не рано! В самый раз!

– Александр, а если не секрет, сколько тебе лет?

Вопрос века, на самом деле. Фух, спросила. А сама нехило так напряглась в ожидании ответа. Даже скрестила пальцы за спиной.

Если моложе двадцати пяти, она встанет и уйдет. Вот прям сразу, молча. Попрощается и пойдет работать. Потому что двадцать четыре – ну, это просто смешно. Двадцать пять – тоже смешно, но все-таки разница в возрасте не двухзначная, а однозначная. Пусть и девять лет. Но не десять же!

Он внезапно наклонился к ней, обдав своим горячим шепотом ее шею.

– Саша. Я Саша. Давай без официальностей, раз уж мы познакомились.

Даже и не прикоснулся, но она среагировала на его близость. Дыхание задержала, почувствовала приток крови к лицу. А он внимательно посмотрел на ее смущение, как ни в чем не бывало отстранился и опять принял свою спокойную, даже расслабленную позу. Только чуть прищурился, наблюдая за ней внимательным взглядом.

Дааа, не так-то он прост, Краснов Александр, ее странный неразговорчивый поклонник, мелькнуло в голове у Наташи.

Он, похоже, совершенно успокоился, а она, наоборот, растерялась. В голове нехилый такой сумбур.

Вот тебе и офисный хомячок. С повадками бывалого обольстителя. Ох, борзая счас молодежь пошла, ох, борзая.

Блин, о чем она его спрашивала-то? Забыла. Сбилась с мысли.

– Саша, а сколько тебе лет? – еще раз спросила она.

– Двадцать семь.

«Фух. Ну ладно. Выдыхаем. Не двадцать четыре и даже не двадцать пять».

Но ей-то все равно больше. Намного больше.

– А мне тридцать четыре.

Не хотела ведь говорить, хотела разговор плавно на другую тему перевести. Но оно само как-то вырвалось.

Он спокойно пожал плечами.

– Я знаю, сколько тебе лет. Тридцать четыре, и что?

– Как это что? Я старше тебя на целых семь лет, – нахмурилась она.

– Я умею считать, – настойчиво повторил он. – И что?

– А еще у меня есть сын, ему тринадцать лет.

Саша рассмеялся легко и весело. Улыбка шла ему необыкновенно, преображала его выразительное лицо, делая просто красавчиком. Наташа почувствовала, что ее бросило в жар от звуков его смеха.

– Наташик, я знаю про твоего сына. Я не чайлд-фри и нормально отношусь к детям. Повторю свой вопрос: и что? Ты мне что сказать-то хочешь? Жги, я весь внимание.

И она, не успев подумать, выпалила:

– Тебе что, нравятся взрослые и опытные женщины?

И тут же мысленно рассердилась на себя. Как можно было поддаться на явную провокацию? Сама выдала свой интерес к нему, заодно и свой самый главный страх озвучила.

Саша тут же оживился, заинтересовался. Вытянул длинную ногу, прикоснулся к ее ноге. Она опустила глаза – нарочно это сделал. Спросил с улыбкой, подавшись к ней всем телом, откровенно поддразнивая:

– Наташик, ух ты! А ты что, прям опытная? Прям вот удивишь меня?

– Нууу… Эээ…

Она зависла, растеряно глядя на него. Блин, и сказать-то нечего, кто ее за язык тянул? Зачем про опытность ляпнула молодому и уверенному в себе парню? Даже чересчур уверенному. А вот за то, что он над ней стебется, можно и обидеться. Правда, он необидно это сказал, по-хорошему как-то. Дружески подколол.

Глаза у него все-таки красивые. И лицо доброе, серьезное. Смотрит на нее так, как будто никого другого не видит. Открыто смотрит, не шифруясь, не так, как раньше. Как будто сделал для себя какие-то выводы.

Сколько времени прошло с той первой их случайной встречи? Месяц? Полтора? Такое ощущение, что с тех пор она постоянно чувствует на себе его взгляд. Ерунда какая-то.

Блин, опять она непонятно о чем думает. Странный Саша, странный разговор, заведший ее в никуда. Наверное, все-таки нужно встать и уйти. Не искусна она в разговорах, не ее это.

Он увидел ее замешательство и наклонился к ней еще ближе. Но опять не прикоснулся. Произнес ласково, глядя на нее глазами, в которых плясали чертики:

– Ну, что ты? Обиделась? Не обижайся. Не нравятся мне взрослые и опытные женщины, Наташик. А вот ты сильно нравишься. И возраст здесь не причем. Мы оба совершеннолетние, этого достаточно. Ну, чего ты загоняешься? Боишься, что люди скажут? Не все ли равно?

И сказал он это так просто и искренне, что невозможно было ему не поверить. И она поверила сразу. Не понимая, как так, почему вот этот вот совершенно чужой, малознакомый, малопонятный парень смог пробить ее на такие бурные эмоции.

– Саша, ты очень странный, – только и выдохнула она в ответ. – И еще какой-то ты чересчур наглый, я не ожидала.

– Да уж какой есть, зая моя, – усмехнулся он. – И весь в твоем распоряжении.

Она опять зависла, глядя на него, а он опять прожег ее шею своим царапающим взглядом.

Блин, он ведь о сексе говорит? Она же правильно поняла? Правильно услышала? Божечки мои, ей это не показалось? Или у нее опять что-то не то с головой? На фоне двухлетнего воздержания?

Вдруг он, как ни в чем не бывало, улыбнулся легкой, непринужденной улыбкой и отодвинулся от нее вместе со стулом.

– Наташик, ты ешь давай, а то я тебя отвлекаю, еще и голодной по моей милости останешься, – сказал он. – Я не буду смотреть, если ты смущаешься. Ну, если только подсматривать. Завтра покормлю тебя как следует, по-моему, это не обед, а издевательство. Все время ты какую-то фигню ешь. Худеешь, что ли?

Она не нашлась, что ему ответить на это. Конечно, худеет, она же не такая тощая, как он. Судорожно вздохнула, восстанавливая дыхание, и принялась за свой салат. Одновременно думая, как же ей теперь потактичней отшить парня и завершить разговор.

Пока она пила кофе, он что-то печатал в ноутбуке. Но и про нее не забывал – как и обещал, кидал горячие взгляды. Проверял, смотрит ли она на него. Смотрела, что уж тут отпираться. Все-таки было что-то в нем такое, что притягивало ее. Непонятно, что. Да, молодой, симпатичный, но не более того. И посимпатичней рядом ходят. Раньше думала, что задохлик, а теперь рассмотрела, что нет – просто очень высокий, сухой, жилистый. Плечи и руки большие, пальцы длинные и кривые. На пальцах она зависла. В голову почему-то полезли мысли одна страннее другой. Интересно, что она почувствует, когда он этими пальцами дотронется до нее?

Салат застрял у нее в горле. Наташа сглотнула, подняла глаза и поймала встречный взгляд Саши. Он смотрел на ее губы. Конкретно так смотрел. И уже не улыбался. Атмосфера опять резко сгустилась.

Блин, он все знает, все понимает. Блииин, позорище. Опять она вляпалась, причем сама, по доброй воле. Так, надо срочно переключиться. Надо успокоиться. Вдох-выдох. Омммм. Надо срочно придумать нейтральную тему для разговора. Что-то их с самого начала не в ту степь потянуло.

– Работа? – с усилием спросила Наташа, кивнув на ноутбук.

– Подработка, – так же легко отозвался он. Как будто ничего и не проризошло. Как будто ей все почудилось.

– Саш, а ты вообще давно в «Планете»? Как на работу попал, откуда приехал?

– Я здесь четыре месяца всего, только-только испытательный срок закончился, – он развернулся к ней. Длинный, но ловкий, движения уверенные.

– Меня начальник отдела позвал. Он мой земляк, тоже из Екатеринбурга. Мы с ним вместе работали над одним проектом, познакомились. Потом он в «Планету» ушел, сначала в региональный филиал, потом в центральный. Долго меня заманивал сюда, в Москву. Год почти уговаривал. Заманил все-таки.

– И как, нравится?

Он качнул головой.

– Что так? Денег мало? Работы много?

– Не в этом дело. С деньгами нормально, с работой тоже нормально. Мне не нравится в офисе сидеть. Не люблю, когда толпа, хочу свой отдельный кабинет. Или вообще из дома работать, как я всегда и работал. Дресскод этот дурацкий, пропуска, отчеты. И Москва не нравится. Но я, надеюсь, скоро свалю отсюда. А тебе как?

– Тоже непривычно, еще и ездить далеко. В метро почти час еду с пересадками.

– Да, из Некрасовки далековато.

– Лет пять назад восхищалась бы, что в центре Москвы, что такая крутая организация, что перспективы. Всей этой мишурой. А теперь равнодушна. Но я до первого февраля работаю, меня сокращают.

– Да я в курсе про сокращение, – улыбнулся он.

– Блин, есть ли что-нибудь, что ты обо мне не знаешь? – не удержалась Наташа. – Я понимаю, что ты айтишник, ко всем личным данным доступ имеешь, но все-таки! Мог бы и не афишировать!

Он засмеялся.

– Есть, конечно. Но я надеюсь, что то, что я о тебе не знаю, но хотел бы узнать, ты сама мне расскажешь. Во сколько лет ты потеряла девственность, например.

Наглый, ой, нааааглый. Она только головой покачала, уже ничему не удивляясь.

– И зачем тебе эта информация, спрашивается?

Он не сводил с нее своих настойчивых глаз.

– Хочу поближе тебя узнать.

Наташа вздохнула и, решив не обращать внимания на его двухсмысленности, продолжила жаловаться.

– После Нового года придется другую работу искать. Ходить по собеседованиям. Отвыкла я уже от этого, страшно. До этого восемь лет на одном месте проработала. А тебя зовут куда-то в конкретное место? Куда валить собираешься?

– Да, в Краснодар мой учитель зовет, – кивнул головой Саша. – Проект там какой-то грандиозный, при участии местной администрации. Условия лучше, чем здесь. Большие перспективы. Премии платят хорошие. Бюджетные деньги.

– И почему не едешь? – спросила Наташа с любопытством. – Что держит?

– Из-за тебя не еду. Ты и держишь.

– Эээ… Ты шутишь?

Он кинул на нее острый взгляд.

– Не шучу, Наташик. Заявление на увольнение написал, а потом вот с тобой в лифте встретился, заявление забрал. Подожду пока до первого февраля. А вдруг тебя уговорю с собой поехать? Ты была в Краснодаре?

Наташа зависла.

– В смысле? – тупо спросила она. – В смысле уговоришь поехать? Работать?..

Он развеселился.

– Наташик, ты тормозишь! Забудь ты про работу! Вдруг у нас с тобой что-то хорошее получится, зая моя. Секс, любовь, семья. В любом произвольном порядке, на твое усмотрение.

– Эээ… я не поняла. Ты меня замуж, что ли, зовешь? – она все никак не могла прийти в себя от неожиданности. Мялась и заикалась, как девчонка. Саша очень быстро перехватил инициативу, а она была совершенно к этому не готова.

Он довольно-таки дерзко усмехнулся, наблюдая за ней. Склонил голову.

– Что ли, зову. А ты пойдешь?

Наташа выпала в осадок.

– Блин, как запущено-то все, – только и пробормотала она, пораженно глядя на него. – Ты вообще нормальный, Саша? Это стеб такой? Ты меня совсем не знаешь!

– Поэтому и решил остаться, чтобы познакомиться с тобой и узнать получше, – спокойно и абсолютно серьезно ответил он.

Какое-то время она просто молча смотрела на него, ожидая, что он рассмеется и скажет ей, что это розыгрыш. Но он в ответ выдал ей такой откровенный взгляд, что она под ним начала краснеть. Потом и вовсе не выдержала и отвела в смущении глаза.

Блин, а ведь Ника вполне может быть и права в своих подозрениях...

Прокашлялась, собралась с мыслями.

– Знаешь что, Саша, я тебя давно спросить хотела. Ты почему не подходил-то? Я сначала думала, что ты стеснительный, а сейчас вот думаю, что на стеснительного что-то ты и не очень похож, – она с опаской взглянула на него. – Почему же ты не подходил, раз уж даже и жениться готов?

Он задумчиво посмотрел на нее, словно решая, что именно ей ответить.

– Я не стеснительный, Наташ. Во-первых, ты все время ходишь с подругой, сегодня я вообще в первый раз тебя увидел одну. А подруга твоя меня откровенно не любит. Если бы я заговорил с тобой в ее присутствии, она бы меня отшила. А ты бы молчаливо с ней согласилась. Правда?

– Правда, – ухмыльнулась Наташа. – Она сразу сказала, что ты похож на маньяка!

Опять ляпнула, не подумав, и тут же, спохватившись, закрыла рукой рот.

– Да ну? – Саша опять развеселился. – Расскажи!

– Ты же подозрительный очень, смотришь издали, не подходишь, не разговариваешь, – немного нервно хохотнула она. – Вот Ника и решила, что ты маньяк, на мне зациклился и за мной следишь. И что выжидаешь момент, чтобы подкараулить, утащить в свое логово, эээ… тр@хнуть и убить.

«Блин, что я несу?! – пронеслось у нее в голове. – И, самое главное, зачем?!»

Ух, какими глазами Саша посмотрел на нее. Как будто мысленно репетировал все те действия, ровно в той последовательности, что она только что озвучила. Глаза у него потемнели. Она даже поежилась под его взглядом.

– А ты после этого решила ко мне подойти, чтобы узнать наверняка, да, Наташик? – спросил он ее вкрадчиво.

Зачем, Божечки, ну зачем она его провоцирует?!

И все, она окончательно зависла, отказываясь дальше воспринимать их словесные игрища. Потому что Саша медленно взял ее руку в свою бездонную ладонь, и накрыл другой своей рукой. Наташа вздрогнула, но попытки вырвать руку не сделала. Только глаза у нее распахнулись еще шире. Кажется, она даже и дыхание затаила, ожидая его дальнейших действий.

А он улыбнулся, медленно наклонился к ней и зашептал ей на ухо:

– Наташик, зая моя, какая чушь! Ну подумай, разве смог бы я такую красоту убить? Такую девочку, как ты, нежную, добрую, милую, нужно любить, на руках носить, пальчики на ручках и на ножках перецеловывать. Нежные слова на ушко шептать. А во всех остальных пунктах, грешен, твоя подруга, скорее всего, права. Наверное, я маньяк. Только с одной маааленькой поправочкой – я твой личный маньяк, Наташик. Можешь всегда обращаться. Ну как? Уже боишься меня?

И укусил ее за мочку уха.

Она так и застыла с открытым ртом, задыхаясь от чувств, поднявшихся и затопивших ее изнутри от этого короткого прикосновения. Сердце в груди ухало как сумасшедшее. Ее откровенно трясло. От токов, молнией пронзивших ее тело. От взрывной смеси из смятения, возмущения, возбуждения и еще непонятно чего.

Она не понимала, что происходит. Наташа шла в столовую с благими намерениями познакомиться с милым молодым человеком, пообщаться, и дальше действовать по ситуации. Или спокойно, обстоятельно объяснить ему, почему она не будет с ним встречаться, или пойти с ним на свидание. Когда она потеряла нити управления их разговором – она не поняла. Такое ощущение, что с самого начала. Милый молодой человек оказался вовсе не таким, каким она ожидала.

И теперь она сидела, оглушенная, и не знала, что ему сказать, и вообще разговаривать ей стало физически трудно. Язык у нее отнялся. И все прочие части тела тоже. Налились какой-то свинцовой тяжестью. С ней что-то происходило, но она так растерялась, что затупила и никак не могла понять, что. И лишь одна мысль билась в голове:

«Поцелуй, ну поцелуй же».

Наташа втайне надеялась, что этот поцелуй ей не понравится. Она придет в себя, стряхнет наваждение и со спокойной душой завершит этот нелепый разговор и пойдет работать.

Она еще всерьез надеялась, что все закончится и она сможет уйти.

Но Саша даже и не думал останавливаться. Осторожно протянул к ней свои руки, свои лапищи, те самые пальцы, на которые она смотрела тайком, одним глазом. Очень нежно дотронулся до ее лица, не встретив никакого сопротивления, очертил контур губ. Услышал ее еле заметный вздох, понимающе улыбнулся.

– А еще, зая, я не понимал, как ты ко мне относишься. Нравлюсь я тебе или нет. Всерьез думал, что не нравлюсь. На меня ты не смотрела, отворачивалась. Я не люблю навязываться, Наташик. Если нет – значит, нет, поэтому и не подходил к тебе, – продолжал он тихо нашёптывать ей. – Я же не знал, что ты маленькая врушка. Но я придумал план. Совершенно маньячный, кстати. Через неделю на корпоративе я к тебе точно подкатил бы. Дождался бы, пока ты напьешься, пригласил тебя потанцевать, ты бы не смогла отказаться. Ты же воспитанная девочка. Ну, а дальше утащил бы тебя пьяненькую в какой-нибудь закуток и тр@хнул бы. Я не все знаю про тебя, Наташик, я не знаю, какая ты, когда выпьешь. Веселая или грустная? Покажешь мне? Но ты мне все планы обломала, взяла и села сегодня за мой столик. Зато я теперь точно знаю, что нравлюсь тебе. Ведь нравлюсь же, Наташик, зайка хорошая моя?

Наташа, наконец, с трудом, но обрела дар речи. Посмотрела на него потрясенно, часто моргая. Фокусируя свой взгляд на нем. А это было трудно, потому что он почему-то расплывался в ее глазах, как будто она уже была пьяная. Он был так близко, что она все время чувствовала его дыхание на своей щеке. Может быть, именно поэтому ей хотелось перестать думать, просто закрыть глаза и впитывать его прикосновения.

– Саша, ты ненормальный на всю голову, – она попыталась сказать эти слова строго, а вместо этого у нее получился какой-то придушенный писк. – Совсем дурной. Мне надо подумать. Я… я не знала, что ты такой. Я пойду, пожалуй…

Бормотала эти слова, а сама даже попытки встать не сделала. И даже отодвинуться от него не смогла. В каком-то дурмане продолжала сидеть и таращиться. На его смеющиеся глаза, которые были так близко, и на его губы.

– А фиг я тебя теперь отпущу, зая моя, – просто сказал он, обнимая ее. – Какой бы уважающий себя маньяк это сделал?

Кого она хотела обмануть? Себя, его? Жалкая попытка. Она хотела этого с самого начала, поэтому и подошла. Ей было интересно, что она почувствует. Она же еще живая, не совсем старая, ведь должно же ей быть как минимум приятно поцеловаться с мальчиком, который ей понравился и которому понравилась она? Должен же он уметь целоваться в свои двадцать семь? Только она не была уверена, что позволит ему и себе. И что он осмелится.

А он ее и не спросил. Мягко, но настойчиво привлек к себе.

А когда этот долгожданный поцелуй века все-таки свершился, она почувствовала такой дикий жар в теле и одновременно такую слабость, что впору было падать в обморок, как кисейной барышне. Саша одним-единственным прикосновением губ, кстати, обидно коротким, из нее все силы высосал.

Умеет, умеет он целоваться. Да еще как.

Уйти она точно не могла. Да уже и не хотела.

Наташа посмотрела на него так беспомощно и отчаянно, что он облапил ее двумя руками и перетащил к себе на колени.

– Ну, все, попалась, зайка, – жарко прошептал он ей на ухо, тихонько посмеиваясь. – Маленький, значит, да? Я тебе это так просто не забуду!

– Саша, тут люди, – слабо ахнула она. Одновременно обвивая его руками, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.

– Плевать на всех, нас все равно через месяц тут не будет. Тихо, Наташик, не дергайся, просто пообнимаю тебя немного. Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Сиди спокойно. Если страшно, закрой глаза. Я тебя не обижу.

Она замерла, прижавшись к нему всем телом, испуганно зажмурившись. Прислушиваясь к своим ощущениям. Почувствовала, как Саша снял с ее волос резинку, рассыпая волосы по плечам. Запустил руки в ее рыжие локоны, подцепил их и поднес к своим губам, а потом не выдержал и зарылся в ее волосы лицом.

– Наташик, зая моя, какая ты красивая, умереть просто от твоей красоты, – шептал он ей, целуя ее шею. – С самого начала мечтал увидеть тебя с распущенными волосами. Глаз от тебя не мог оторвать... Сладкая моя, хорошая… Как же я соскучился по тебе… Девочка моя любимая… Балдею от тебя...

У него были сильные, уверенные руки, которые крепко и бережно обнимали девушку, медленно, ласково гладили ее спину. И она поплыла под его напором, расслабилась, разомлела. Его горячие губы не спеша оставляли метки на ее лице – он нежно целовал ее в щеки, в глаза, в губы, щекотал шею своим обжигающим дыханием. Короткие, целомудренные ласки. Но она просто плавилась в его объятиях. В ответ тоже целовала его, скользила губами по гладкой коже. Внутри нее начал разгораться пожар. Она забыла, где она находится. Ей захотелось большего.

Но как только она попыталась поцеловать его по-настоящему, он слегка шлепнул ее рукой по попе, так, что она подпрыгнула от неожиданности.

– Наташик, остынь, – хриплым шепотом со смешком попросил ее он. – Сиди смирно, не ерзай. Забыла, где мы?

Она испуганно застыла, тяжело дыша и спрятав лицо у него на плече. Тело ее заметно подрагивало от неудовлетворенного желания.

– Еще и послушная, – он погладил ее по растрепанной голове. – Наташик, зая моя, как я рад, что тебя встретил, ты просто не представляешь. Хорошая моя.

Какое-то время они просто молча сидели, обнимаясь.

Девушка медленно приходила в себя. Спутанные мысли потихоньку вставали на свои места. Пришло осознание того, что она сидит в общественном месте на коленях у парня, с которым только что познакомилась. Наташа мысленно застонала от стыда и неловкости и потихоньку начала отстраняться. Все еще не осмеливалась открыть глаза и посмотреть ему в лицо.

– Наташик, – тихо позвал он ее.

– Что?

– Когда у тебя последний раз был секс? Только не ври.

– Давно, – вздохнула она.

– Понятно, что давно. Как давно?

– А ты издеваться не будешь?

– Буду обязательно.

Она, наконец, взглянула ему в глаза. Блин, она влипла, точно влипла.

– Два года назад, – сердито прошептала она и, не удержавшись, укусила его за мочку уха.

Он взвился вихрем и буквально сбросил ее с коленок.

Наташа плюхнулась на свой стул и дикими глазами огляделась вокруг – никто на них явно не глазел, а если и глазели, то поспешно отвернулись.

Потом она набралась смелости и еще раз посмотрела на него. От его спокойствия ничего не осталось, было видно, что его тоже сильно тряхнуло. Он больше не улыбался, а смотрел на нее так пронзительно, как будто у него тоже два года секса не было.

И опять они сидели и играли в гляделки. Только она больше не отводила глаз. Воздух вокруг просто искрил электричеством.

Саша первый усилием воли взял в себя в руки. Напряженная гримаса постепенно сменилась на обычное спокойное, флегматичное выражение лица. Наташа даже ему позавидовала.

– Рыжая-бесстыжая ты, Наташик, – криво улыбнувшись, сказал он невесело. И отодвинулся от нее на максимально возможное расстояние. – Уделала ты меня. Черт, я, как пацан, чуть не кончил под тобой. Вот и познакомились, называется. Нам надо остыть. Иди, Наташик, работай и думай над своим поведением. Первая иди, я после тебя. Мне еще успокоиться нужно.

Наташа почувствовала себя отвергнутой. Посмотрела с недоумением и обидой.

– Как? И это все? – не сдержалась она.

Он внимательно посмотрел на нее.

– На сегодня все, зая моя. У меня есть твой номер, я тебе наберу. Поболтаем на досуге. Беги, работай. Завтра в обед приходи сюда. Кормить тебя буду.

– Завтра? – разочарованно спросила Наташа. Похоже, у нее начисто отбило всю способность соображать, она только и могла, что повторять за ним.

Он даже нашел в себе силы посмеяться над ее глупым видом.

– Наташик, мы сегодня с тобой первый день как официально знакомы. Давай не будем никуда спешить. Я хочу поухаживать за тобой как полагается – с покупкой цветов, с походами в рестораны и кино. Ты, кстати, какие цветы любишь?

Она смотрела на его бесстрастное лицо и в упор не понимала, о чем он говорит. Какие цветы? Какие рестораны? Она бы подумала, что он импотент, но она сидела у него на коленках и очень хорошо знала, что это не так. А еще они целовались так, что у нее чуть дым из ушей не повалил от возбуждения. Он что, серьезно думает, что ей цветов от него нужно?

– Это все хорошо, просто отлично, – недовольно проворчала еле слышно, – но я секса хочу вообще-то! Давай пропустим всю эту конфетно-букетную стадию.

Он услышал и опять заулыбался. Протянул руку и заправил локон ей за ухо.

– А я хочу цветы и рестораны. Наташик, зая, хорошая моя девочка, потерпи немного, у нас с тобой все будет. Не хотел я с этого начинать, это ты меня, ведьма рыжая, с толку сбила своими девичьими фантазиями про маньяков.

– И долго терпеть? – недовольно нахмурилась она.

– Хотя бы до выходных.

– То есть в выходные мы точно будем тр@хаться? – решила она уточнить. Еще и пальцем в него обвиняющее потыкала. После того фейерверка, который они пережили, смысла стесняться и говорить намеками она больше не видела.

Он посмотрел на нее с непередаваемой улыбкой.

– Зая моя, и кто из нас двоих маньяк?

Наташа попыталась успокоиться, но у нее это плохо получилось. А он продолжал ее серьезно уговаривать:

– Наташик, лапочка, ну, не злись на меня. Ты сама потом поймешь, что я прав. Не нужно торопиться, мы с тобой все успеем. Я еще надоем тебе. Ты меня не знаешь еще, я же прилипчивый – жуть!

Ей понадобилось какое-то время, чтобы обрести физическое и душевное равновесие. Наконец, она глубоко вздохнула, выпрямилась на стуле и взглянула на него своим обычным взглядом – строгим и отстраненным. И тут же отвернулась.

Он шумно вздохнул. Сказал грустно.

– Все понятно. Я опять в немилости. Придешь завтра, Наташик? Я буду ждать.

– Посмотрим, – буркнула она, вставая.

– Зай, волосы собери! – громко крикнул он ей вслед. – И юбку поправь!

Она даже не обернулась. Ей было все равно, как она выглядит.

Глава 5. 22 декабря (продолжение)

– И что это было? – сердито глядя на нее прищуренными глазами, спросила Ника. – И почему в клиентском отделе все знают, а я ничего не знаю? Я тебе все честно про Малиновского рассказала, а ты, оказывается, в молчанку со мной играешь! Все наши про вас с патлатым сплетничают! Говорят, вы сегодня в кафехе тискались на глазах у всех! Все в шоке от твоей безнравственности, Натали! Я-то давно подозревала, что ты просто тихушница, но я тоже в шоке, что ты мне ничего не рассказала!

Наташа пожала плечами, виновато отводя глаза. Она еще не до конца пришла в себя.

Она была очень рада, что Ника перестала испытывать перед ней чувство вины и общалась так же, как и раньше, без смущения. Подруга вся цвела и пахла, в подробности не вдавалась, оборонив только «У нас с Олегом любовь». Наташа знала, что обязательно услышит всю историю в малейших подробностях, но чуть позже, в один из вечеров, когда у Ники будет желание излить душу по телефону перед сном.

У подруги все было хорошо, а у нее даже моральных сил не было за нее порадоваться. То, что произошло сегодня в кафе, выбило ее из колеи напрочь.

У Ники кончились сигареты, и во второй перекур они вдвоем вышли на улицу в ближайший супермаркет. Потом решили немного прогуляться по улице, добивая время своего перерыва. Ника курила, Наташа молча смотрела, как люди пробегают мимо по своим делам. Вид у нее был рассеянный.

– Ну, Натааааш! Чего молчишь-то?

– А что ты хочешь услышать?

– Что у вас было-то там?

– Да я и сама не поняла, что там было, – потерянно призналась та. – Я к нему подошла познакомиться…

– Сама подошла?

– Сама.

– Зачем?

«Действительно, зачем? Зачем?»

– Блин, Ника! Да не знаю я! Зачем подходят знакомиться? Ну, понравился он мне!

Ника от возмущения даже остановилась.

– Он? Он понравился? Как он мог тебе понравиться? Когда? Вообще ничего не понимаю! Я же тебя спрашивала! Мы же вместе над ним смеялись! Ты же его игнорировала, я видела! Говорила, что он малолетка!

– О Боже, Ника, не ругай меня, я сама от себя этого не ожидала, – застонала Наташа, закрывая лицо руками.

– Натали, ты чего? Ну, понравился и понравился, любовь зла, как говорится, и патлатый понравится, но сказать-то можно было! Но я все равно хоть убей не понимаю, что там в нем понравиться может. Он же никакущий! Ботан и задрот!

– Ага, если бы, – буркнула себе под нос Наташа.

А Ника тем временем продолжала громко негодовать.

– Блин, это надо было приехать в Москву в крутую фирму работать, чтобы подцепить здесь какого-то малопонятного программиста! Еще и понаехавшего наверняка! Такого добра везде навалом! Блин, Натали! А я еще переживала, что тебе никто не нравится! Смотри, конечно, дело твое, но я в шоке от твоего выбора.

Наташа все-таки не могла не среагировать.

– Ты несправедлива. Он хороший. И он на Курта Кобейна похож.

– Хороший! Натали, детский сад! Что это за «хороший»? На кого, говоришь, похож? Это кто, актер? Из «Игры престолов»?

– Рокер это. Длинноволосый. Я фанатела в юности.

– Погуглить надо. То есть ты это серьезно? Он серьезно тебе нравится?

– Да, Ника, серьезно! С самого начала понравился, – тихо сказала Наташа.

Ника только головой покачала. Какое-то время шла молча, примиряя себя с мыслью, что ее подруге нравится какой-то патлатый задрот.

– Лет-то ему в итоге сколько?

– Двадцать семь.

– Ну, не совсем уж малолетка. Должен соображать, что от него нужно. Может, и будет толк. И? Дальше, дальше! Подошла ты к нему, потом что?

– Поговорили…

– Про что?

– Про работу… про нас… Я ему сказала, что ты его маньяком считаешь.

– Норм, чо, – закашлялась то ли от дыма, то ли от смеха Ника. – Подходящая тема для светского разговора. А он что?

Чем веселее становилась Ника, тем больше мрачнела Наташа.

– Повеселился, как ты. Вот, еще он сказал, что ему хорошую работу предложили в Краснодаре, а он не поехал, потому что меня встретил. Меня с собой позвал. Предложил выйти за него замуж.

Ника остановилась во второй раз. Округлила глаза.

– Что, серьезно? Прям сразу замуж?

– Ага, – кивнула головой Наташа.

– А ты что?

– А я ничего… Ника, он целоваться полез, и все, дальше я как-то вообще очень смутно помню. Мы, вроде, о чем-то разговаривали, но...

Ника недоверчиво и вместе с тем насмешливо посмотрела на покрасневшую подругу.

– Ты с ним в столовой при всех целовалась? Сама, по доброй воле?

– Угу, и еще у него на коленях сидела…

– А что, патлатый ТАК хорошо целуется?

– Патлатый целуется очень хорошо, – чуть слышно ответила та, отворачиваясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Натали, ты меня пугаешь. Вы там хоть только целовались, не?..

Та только посмотрела на нее несчастными глазами и покачала головой.

– Нет, лапать он меня не лапал. Это больше всего и напрягает, если честно. Потому что мне хотелось.

– Ты сразу замуж-то за него не выходи, возьми время на подумать, – хохотнула Ника. – И почему Краснодар, почему не Дубай? Скажи, что замуж пойдешь, но только в Дубай.

Наташа смотрела в никуда потерянным взглядом и молчала.

– Наташ, ну и чего ты загрустила? – затеребила ее подруга. – Отличный вариант для безумного секса! А что он будет безумным, это уже понятно, достаточно на тебя посмотреть. Ты созрела, молодой человек тоже к тебе явно неравнодушен. Что опять-то тебе не так?

– Какой же это отличный вариант? – возразила Наташа. – Через месяц я уволюсь, он уедет в Краснодар, а если я в него влюблюсь?

– Так ты же мне рассказывала, что влюбиться хочешь! А теперь что, испугалась?

– Да! Испугалась! Он странный очень, Ника, – прошептала Наташа. – Что-то с ним не так. Не понимаю, что, но я это чувствую.

– Ну, тогда и не влюбляйся. Зачем обязательно влюбляться? – тут же перестроилась Ника. – Держи дистанцию. Что ты как тургеневская девушка! Двадцать первый век на дворе! Настраивайся на задорный трах без обязательств!

– У меня нехорошие предчувствия, – пробормотала Наташа.

После обеда она то и дело проверяла свой мобильник, не написал ли ей Саша. Он же обещал написать. Но молчал. Наверное, ему не понравилось, как они целовались, поэтому и продолжения не последовало. Поэтому и отпустил ее так легко. Настроение у Наташи стремительно падало. Неужели на этом все и закончится? Он ее все-таки разыграл? Блин, но хотел-то он ее по-настоящему, она же чувствовала! Ведь желание невозможно имитировать! У нее не было Сашиного номера, она перерыла все соцсети, но его странички нигде не было, кроме как на корпоративном сайте. И то там не было никакой информации, просто его фотка и должность. Наташа хотела уж было обратиться в секретариат, у них наверняка есть список рабочих мобильных сотрудников. Ничего нет хуже неизвестности!

Но около четырех вечера Саша сам прислал сообщение:

«Наташик, зая моя, работа напала, уехал с начальством на совещание, не скучай. Люблю тебя, солнышко, целую, твой маньяк. Вечером обязательно позвоню».

Смс-ка добила ее окончательно. Может, она предназначалась для какой-то другой Наташи, не для нее? Может, у него Наташ много? А что, он молодой шустрый парень, и явно никакой не задрот. Как можно слово «люблю» писать девушке, с которой только сегодня познакомился? Зачем его писать? Чтобы она лишний раз переживала, все ли у него в порядке с головой? Как вообще можно такими словами разбрасываться?

А самое главное, у нее самой-то с головой все в порядке? Если она просидела несколько часов в ожидании его сообщения, гипнотизируя свой телефон и забив на видимость работы? А получив его, испытала такой прилив абсолютно лихорадочного облегчения и счастья, что потом же сама и испугалась?

Что вообще происходит? Ее снимает скрытая камера?

Отчаявшись разобраться в происходящем, Наташа перекинула сообщение Нике, и получила мгновенный ответ:

«Зая моя? Серьезно?!!»

И кучу рыдающих от смеха смайликов.

И потом вдогонку:

«А ты его зови котик».

И еще:

«Натали! И тебе ТАКОЕ понравилось?! Я, наверное, чего-то о тебе не знаю! Он еще страннее, чем кажется со стороны!»

И еще:

«Все, Натали, ехать тебе теперь в Краснодар, без вариантов. Пакуй чемодан».

Она, наверное, и сама о себе чего-то не знала. Например, того, что очень хочет переспать с парнем, с которым только сегодня познакомилась.

Ближе к концу рабочего дня, когда Наташа, окончательно запутавшаяся в своих мыслях, выключила компьютер и начала собирать свои вещи, он позвонил. В трубке было слышен шум машины и мужские голоса. Сказал ей весело, как ни в чем не бывало:

– Наташик, ты еще не уехала домой? Зая моя, подожди меня внизу, у центрального входа, я через несколько минут подъеду. Нику тоже возьми. Это ненадолго. Придешь?

И отключился, не дождавшись ответа, потому что она растерянно молчала в трубку.

Наташа, подумав, написала Нике и изложила Сашину просьбу. Подумав, приписала в панике: «ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!!»

Та быстро ответила:

«Спокойно! Встречаемся внизу! Такое представление не пропущу ни за что!»

Наташа мучилась и дергалась, и никак не могла понять, на кого злится больше – на Сашу или на себя.

На него, потому что он писал и говорил ей невозможные, немыслимые вещи так легко и непринужденно, как будто имел право их говорить, и как будто это было правдой. А на себя, потому что она реагировала на него. Да еще как! Она не понимала, как этот странный парень всего за один час пробил ту стену, которую она воздвигала вокруг себя последние пять лет. Наташа чувствовала, как в ответ на все его странные словечки, все эти «девочка моя», «зая моя», и совершенно ужасное и немыслимое «люблю тебя», судорожно убыстряется ее сердце. Божечки, неужели она такая наивная и глупая, что купится на эти розовые сопли? Неужели поверит, что он это всерьез? Неужели ей этого в жизни не хватает? Разве можно быть такой романтической идиоткой? Саша наверняка ждал от нее какого-то внятного ответа на смс-ку и звонок, а она потрясенно промолчала. Ей катастрофически не хватало слов. Очень хотелось накатать в ответ что-нибудь дерзко-насмешливое, но вместе с тем кокетливое, в стиле Ники. Чтобы он понял, что она вовсе не приняла написанную им чепуху близко к сердцу, что она просто играет с ним, как и он играет с ней. Что у них просто прелюдия такая. Но, разумеется, ничего она не смогла придумать. И еще Екатерина Павловна начала спрашивать у нее какие-то цифры, отвлекая ее. «Блин, ну почему я такая, – безнадежно думала Наташа, – обнять и плакать! Аж самой тошно. Нежная фиялка тридцатичетырехлетняя. Даже флиртовать не научилась». Мда, Саша пока что переигрывал ее по всем статьям.

– Наташ, ты не в себе сегодня, что-то случилось? Неудачно пообедала? – невинным голосом поинтересовалась главбухша, кидая на нее лукавый взгляд. И остальные девочки заоглядывались на нее, зашушукались.

Наташа сделала вид, что ничего не поняла и не заметила. Попрощалась и пошла к лестнице.

Через несколько минут они стояли с подругой под зонтом чуть в стороне от входа. Наташа очень сильно нервничала. У нее даже ладони рук от волнения взмокли. Он же ведь приедет? Он же не разыграл ее?

– Ну, и где твой принц на белом мерседесе? – закуривая, спросила Ника. – Холодно стоять-то! Опаздывает на свиданку на целых две минуты, чо за мужики нынче пошли!

В этот момент у тротуара остановилась черная бэха с синей мигалкой и спецномерами, из нее вышел веселый Саша с двумя букетами цветов. Дальше события замелькали быстро, как в калейдоскопе. Один букет со словами «Спасибо!» он сразу вручил оторопевшей Нике, потом быстро утянул Наташу за руку в сторону и крепко обнял.

– Наташик, зая, меня начальник сейчас на вторую встречу подряд увозит, ему техническая поддержка нужна. Ты не забыла, что я за тобой ухаживаю? Я уже соскучился. Я тебе цветы принес, как и обещал.

Вся эта речь сопровождалось быстрыми и жаркими поцелуями. У Наташи ноги подкосились то ли от неожиданности, то ли от поцелуев, то ли она просто споткнулась. Впрочем, Саша тут же ее подхватил, после чего она целовалась уже почти на лету.

– Не скучай без меня! Не мог с тобой не попрощаться. Специально попросил, чтобы сюда заехали. До завтра, сладкая моя. Не могу от тебя оторваться, Наташик.

Бэха то ли подбадривающе, то ли осуждающе загудела.

Ника выбросила сигарету в урну и с угрожающим видом пошла по направлению к припаркованному седану на разборки.

Саша, наконец, отпустил девушку, впихнул ей в руки букет, про который они оба успели забыть, чмокнул напоследок и буквально на ходу впрыгнул в отъезжающий автомобиль.

На ступеньках собралась небольшая толпа зевак, в основном, из «Спецпроекта». Выходящие из бизнес-центра сотрудники замедляли шаг, оглядывались, с удовольствием комментировали.

Наташа стояла под проливным дождем и потрясенно смотрела вслед уезжающей машине.

– Пойдем, что ты застыла, как вкопанная, – подруга взяла оцепеневшую Наташу под руку и почти насильно повела по направлению к метро. – Отомри. Все, уехал твой принц.

Какое-то время они шли молча. Ника вертела букеты, свой и Наташин, и с понимающей ухмылкой косилась на подругу, которая все еще пребывала в неадекватном состоянии.

– Ау, Натали, ты здесь, или где-то еще? Ты как, в порядке? Спроси его, за что мне-то спасибо?

Наташа немного пришла в себя, как робот, достала смартфон и отправила ему смс.

Ответ пришел сразу же, и девушка зачитала его подруге вслух:

– «За то, что приняла женатика на себя и за то, что разохотила тебя рассказами про маньяка».

Ника расхохоталась.

– Ну, хоть чувство юмора у него имеется. Хоть что-то помимо умения целоваться и дурацкого стремления делать это напоказ. Слушай, он, наверное, из тех, кто в примерочных кабинках сексом занимается. Мдя... Натали, душа моя, как же приятно на тебя смотреть, а ты чего хмуришься?

– Я думаю, он нарочно это делает, – мрачно сказала Наташа. Она не слышала ничего из того, о чем ей пыталась втолковать подруга.

– Что делает?

– Дразнит меня. Сначала я его целый месяц динамила, теперь он мне мстит. Сказала же ему, что не надо мне цветов. Я секса хочу. А он уехал.

– Умереть не встать! Натали, ты сказала слово «секс» и «хочу» в одном предложении? Я не ослышалась? – веселилась Ника. – Свершилось!

– Хахаха, очень смешно!

– Конечно, смешно! Что теперь, плакать, что ли, что ты у меня такая дикая? И потом, что значит – не надо цветов? Цветов всегда надо! Малиновский вот мне еще пока ничего не подарил. Надо селфи в инсту выложить с этим букетом, чтоб он приревновал. Блииин, надо было на капоте бэхи с букетом сфоткаться! – Ника от досады остановилась и даже по лбу себя ударила.

Наташа посмотрела на нее невидящими глазами. Ника осмотрела подругу с ног до головы и довольно заулыбалась.

– Спокойно, Натали, без паники! Не грусти! Будет тебе твой секс. Видела бы ты вас двоих со стороны! Спешу тебя успокоить, он хочет тебя так же сильно, как ты его. Мне только непонятно, когда вы успели-то? Когда вас так торкнуло? Ладно он, он, по-моему, вообще псих. Что с приветом, это абсолютно точно. Программеры все с приветом. Месяц на тебя облизывался, перевозбудился. А вот от тебя я такого не ожидала. Ты же у нас моралистка, только и делаешь, что губки осуждающе поджимаешь. А тут такой взрыв эмоций! У тебя лицо, как у маленькой девочки, которая дорвалась до шоколада! Обалдеть! Я тебя такой и не видела никогда. Что с тобой происходит, Натали? Ты уже в него влюбилась?

– Нет, не влюбилась. Наверное. Не знаю. Спроси, чего полегче, – застонала Наташа. – Я сама не знаю, Ника, честно, он меня постоянно врасплох застает. Я не успеваю за ним. Я сама в шоке. Я когда попадаю в его руки, такое впечатление, что у меня просто сознание отключается. Слушай, может, он гипнотизер?

– Глупости не говори. Просто у тебя два года никого не было, поэтому ты так на него и реагируешь с голодухи. А букеты красивые, дорогие, молодец он, хоть и маньяк, – Ника отмахнулась от ее жалоб. – И на машинке его на неплохой катают, я подошла, посмотрела. Там, кажется, его начальник еще сидел, не помню, как его зовут. Надо будет познакомиться. Слушай, а вы вообще с ним тр@хаться договорились?

– В выходные если только. Егор к отцу с ночевкой уедет. Раньше – не знаю.

– А сегодня только понедельник. Ты как, доживешь? – подколола ее подруга.

Наташа только тяжко вздохнула и промолчала.

Глава 6. 22 декабря (окончание)

Он позвонил поздно вечером. Наташа в непонятной апатии лежала на неразобранной кровати и тыкала пультом в телевизор, бездумно переключая каналы. Увидев имя звонившего, она вспыхнула от радости.

– Привет, Наташик, зая, ты как там? Что делаешь?

В тот же момент, когда она услышала его голос, все смущение и неловкость ушли из ее головы, и она ответила ему абсолютно легко и непринужденно.

– Привет! Ничего не делаю, отдыхаю, телевизор смотрю. С Егором поужинали, потом провела с ним воспитательную беседу. У него в школе проблемы. Впрочем, как всегда. А ты где?

– Меня с почетом везут домой на казенном автомобиле после ужина в дорогущем ресторане, – голос у него был усталый, но довольный. – Переговоры прошли успешно, у нашего отдела будет новое направление работы в следующем году. И премия по итогам этого года.

– И что, ты сразу передумал ехать в Краснодар? – не удержалась она.

– Мне все равно, где работать, Наташик, хочешь – в Краснодар поедем, хочешь – в Москве останемся. Ты решай, – со смешком ответил он. – Я без тебя уже точно никуда не поеду.

– Вот опять ты прикалываешься надо мной!

– Неа, я абсолютно серьезен.

Она судорожно вздохнула.

– Ладно. А в каком ресторане вы ужинали? Какие вам блюда подавали? С кем вы там встречались? Какая у вас новая работа будет?

Она забросала его вопросами. Ей было все про него интересно. И почему-то совсем не было впечатления, что там, на другом конце трубки, малознакомый, посторонний мужчина. Наоборот, казалось, что болтает со старым другом детства.

Он минут пятнадцать в подробностях рассказывал ей про свой вечер, даже пару фоток скинул, которые сделал в ресторане.

– Специально для тебя фоткал. Тебе там понравится, обязательно туда тебя свожу в ближайшее время. Ну, как тебе идея?

Потом в ответ на ее вопрос попытался объяснить, чем он занимается на работе, но она все равно мало что поняла.

– То есть ты очень востребованный хакер, – кратко резюмировала она его рассказ. – И тебе платят большие деньги, чтобы другие хакеры не обрушили наши электронные продажи. И ты пишешь программы-шпионы.

– Я такой и есть, – весело подтвердил он. – Тебе повезло, Наташик, ты подцепила крутого парня. Как тебе цветы, понравились? Подруга твоя потеплела ко мне?

– Да, букетом и казенной бэхой ты ее купил с потрохами.

– Наташик, зая, ты что там погрустнела? – он сразу услышал, что что-то не так. – Что случилось?

– Да ничего особенного, опять мои комплексы не вовремя проснулись, – невесело сказала она.

– Так, Наташик, стоп, – твердо сказал он. – С твоими комплексами мы разберемся немного попозже. Обещаю, что выбью их из твоей рыжей головки все до единого. А сейчас просто не думай ни о чем плохом, ладно? Думай обо мне и о наших выходных. У нас с тобой свидание в выходные, пойдем в ресторан?

– Как тут забыть. Только я…

– Что, Наташик? – ласково спросил он.

Она собралась с духом. Никому еще в своей жизни она не говорила таких слов.

– Я с ума сойду до выходных от желания, – нерешительно призналась она. – У меня другое предложение. Давай завтра на пару часов после работы снимем гостиницу, если у тебя негде? Мне очень хочется. Больше, чем в ресторан.

Саша расхохотался.

– На пару часов? Интересного ты обо мне мнения! Ну что ты, Наташик. Я не хочу перепихиваться с тобой по-быстрому. Ты мне нужна на всю ночь. Желательно, не на одну. Буду тебе твои годы воздержания компенсировать. Но это мы с тобой потом обсудим. Я знаю, ты у меня впечатлительная очень. Так что копи силы, зая моя, они тебе очень сильно пригодятся. Я очень-очень-очень сильно тебя хочу, но спешить не буду.

– Все-таки ты странный, – вздохнув, сказала она. – Я тебя не понимаю.

– Это неважно, важно, что я тебя понимаю, Наташик.

– Саша, а ты где живешь?

– Снял студию недалеко от работы. В старом доме, раньше там коммуналки были, теперь вот в студии переделали. Мебели по минимуму, посуды вообще нет, но я и не готовлю. Я там только сплю и работаю. Можем на обеде как-нибудь ко мне в гости прогуляться, пешком минут десять. Но после выходных. А так там и делать нечего. Тр@хаться мы там точно не будем, если ты мне про это удочку забрасываешь. Даже и не надейся.

– Саш, а почему я тебе понравилась? – помолчав, спросила она. – А не Ника, например?

Он неожиданно замолчал и молчал долго. Но потом ответил весело, как ни в чем не бывало:

– Хороший вопрос. На сто баллов. Ну, давай разбираться. Я сразу на тебя запал, как только тебя увидел в лифте. У тебя глаза очень грустные, Наташик, ты знаешь? Ты стояла такая красивая и грустная, что мне сразу захотелось тебя поцеловать. Ты извини, но по твоей подруге сразу видно, что она оторва, мне такие, как она, никогда не нравились. Я не нашел в соцсетях твои школьные фотки, но вот прям вижу тебя в детстве всю такую правильную, строгую, спокойную, с длинной рыжей косой и челкой. Ты отличницей была, Наташик? Еще и старостой наверняка? Я в школе только в старост и влюблялся! Скажи, что ты была старостой, Наташик, пожалуйста, не порти мне статистику!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Была, – созналась она с улыбкой. – В последней школе, с седьмого по одиннадцатый класс. У меня папа военный, мы по стране ездили, а когда папа вышел в запас, в Подмосковье осели.

– Вот видишь. На выходных заплетешь косу, и я тебя за нее подергаю. Реализую главную сексуальную фантазию всей своей жизни. А еще ты в музыкальной школе училась на фортепиано. Хорошие девочки всегда учатся в музыкальных школах.

– Как ты узнал? – поразилась Наташа. – Я никому вроде и не рассказывала. Даже Ника не знает, что я пианистка. Да я и не играла уже лет тринадцать точно, как от родителей съехала и Егора родила.

– Ты иногда в рассеянности на столе играешь пальцами, когда собеседника слушаешь, – с теплотой в голосе сказал он. – Я сразу заметил. Сидела серьезная такая, смотрела на женатика, делала вид, что слушаешь, а правой рукой машинально играла на столе что-то. Не гамму, а что-то сложное. Поиграешь мне на пианино, Наташик? Я без ума от девочек, которые на пианино играют.

– Не на чем мне играть. Мое старое пианино в родительском доме стоит. В квартире у меня инструмента нет.

– Это ужасно. Это катастрофа. Обязательно куплю тебе в квартиру пианино. Интересно, сексом на нем можно заниматься? А когда поедем к твоим родителям знакомиться, поиграешь?

– Саш, вот ты сейчас серьезно? – опять напряглась она. – Зачем ты это говоришь?

– Про секс или про родителей?

– Про родителей.

– Во-первых, мне нравится тебя смущать, – серьезно ответил он. – А во-вторых, хочу, чтобы ты постепенно привыкала к мысли, что ты никуда от меня не денешься. Я же маньяк, ты помнишь? Маньяк, который на тебе зациклился.

– Ну, может, после выходных тебя попустит? – мрачным голосом произнесла Наташа. – Добьешься своего и сразу расциклишься?

– А откуда ты знаешь, чего я добиваюсь? – мягко ответил он вопросом на вопрос.

Она замолчала.

Он этим воспользовался.

– А теперь твоя очередь на мои вопросы отвечать. Давай признавайся, почему ты ко мне решила все-таки подойти, чем я тебе понравился больше, чем этот женатик.

Наташа почувствовала, что краснеет.

– Может, не надо? – еле слышно спросила она. – Я смущаюсь.

– Наташик, ну зая, я же тоже человек, мне хочется, чтобы ты про меня что-то приятное сказала, – начал он ее всерьез уговаривать. – Я и так целый месяц хандрил, ты на меня внимания не обращала. Если не скажешь, завтра в обед не буду тебя целовать, вот. И кормить тоже не буду.

– Саш, а я сама не знаю, почему ты мне понравился, – тихо сказала она. – До сих пор этого не понимаю. Но я сразу тебя заметила. Ты не такой как все. И мне понравилось, как ты смотрел на меня. Ну, это сложно объяснить. Бывают неприятные взгляды, липкие такие. Пошлые. От них хочется побыстрее убежать. А как ты смотрел, мне не было неловко или неприятно. Мне волнительно было. Глаза у тебя очень красивые, Саша. И волосы твои мне понравились. Только я все время переживала, что…

– Стоп, Наташик, дальше не надо, – очень мягко перебил ее он, вздыхая. – Ты хорошо делала вид, что в упор меня не видишь, я искренне считал, что я тебе не нравлюсь. И очень расстраивался. Если бы я знал, зая моя, давно бы подошел. Обнял бы тебя прям в этом дурацком лифте. Я на тебя смотрел и хотел тебя до безумия. И сейчас очень хочу, Наташик. Веришь мне?

И тишина в трубке стала густой и тягучей, как их мысли. Наташа почувствовала, что вся горит.

– Верю. Диктуй адрес. Сын заснет, и я приеду. Или, хочешь, ты приезжай, мой адрес же наверняка знаешь.

Он шумно вздохнул.

– Наташик, мы же договорились не торопиться. Я к дому подъезжаю, устал сильно. У меня сегодня от тебя перегруз нервной системы. Ты меня выбила из привычной колеи, такую встряску мне устроила. Ледяной душ приму и спать лягу.

– Вот точно ты динамишь меня, мстишь мне, – разочарованно засопела она в трубку. – Динамо по имени Саша Краснов.

Он промолчал. Она чувствовала, что он сейчас попрощается и отключится, но ей так не хотелось его отпускать. Усилием воли она заставила себя отвлечься на другую тему.

– Саша, а почему ты меня заей называешь? Это так смешно звучит, смешно и странно.

– Тебе не нравится? – она по голосу слышала, что он улыбается.

– Очень нравится, – шепотом призналась она. – Только никому не говори, не выдавай меня, ладно? Меня так никто не называл до тебя.

– Зая ты и есть. Трогательная, милая и пушистая. И пугливая. Я тебя так мысленно весь этот месяц называл.

И прислал ей скрин записи из своей телефонной книги. Ее номер был подписан «Зая Любимая», и фотка на заставке – она в летнем платье с распущенными волосами позирует на фоне красивого пейзажа. Фотке этой было много лет, она ее когда-то давно выкладывала в какой-то соцсети, откуда он ее наверняка и тиснул. Улыбалась на ней счастливо и беззаботно.

«Зая Любимая» ее растрогала до слез. В груди защемило. Она кончиком пальцев потрогала буквы на экране, будто погладила их.

– Саша, ты откуда такой взялся на мою голову? – растерянно спросила Наташа. – Я с тобой общаюсь сегодня первый день. Я взрослая тетка, мне много лет, я знаю, что в жизни всякое бывает. Что вообще происходит? Тебе от меня что-то нужно? Ты на меня поспорил с кем-то? Тебе надо, чтобы я с тобой переспала? Я согласна, назначай время и место.

Он засмеялся, но как-то невесело.

– Мне лестно, Наташик, правда, что ты сразу согласна. Глупая ты моя и пугливая зая. Ладно, не переживай. Не буду тебя больше смущать. А то наговорю такого, что ты перепугаешься и разговаривать со мной больше не захочешь. Отдыхай. Давай будем знакомиться постепенно. Увидимся завтра, зая моя сладкая. Очень по тебе скучаю. Целую на ночь. Много-много-много раз целую. А за взрослую тетку завтра получишь у меня по жопе. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Она обиженно бросила смартфон в подушки. Почему-то хотелось плакать. И секса тоже хотелось. Очень сильно хотелось.

Глава 7. 23 декабря

Следующим утром Сашка подкараулил ее на выходе из метро. Наташа даже не успела понять, что происходит, как он за руку выдернул ее из толпы.

– Привет, зайка, – сразу обнял ее и начал ее целовать. – Я соскучился. Ты такая красивая сегодня.

Она была ни фига не красивая. А самая обычная. А еще бледная и с покрасневшими глазами из-за бессонной ночи. И прекрасно это знала. Только это знание, как и все остальные мысли, быстро испарилось в его объятиях.

Людской поток разбивался об их целующуюся парочку и огибал их с двух сторон.

Наконец, Сашка отлепился от ее губ, взглянул в ее ошеломленную, растерянную мордашку и засмеялся. Погладил ее щеку.

– Прости, Наташик, я съел всю твою помаду. Но я не виноват, что ты такая вкусная!

Наташа смотрела на него и не могла ни слова вымолвить.

– Наташик, ну, ты чего? – он нежно заправил выбившуюся прядь ей за ушко и сунул в руки очередной букет. – А я тебе цветы принес! Признавайся, думала обо мне? Скучала?

– Думала и скучала, – стесняясь, все-таки сказала она с улыбкой. – Саша, неужели ты в самом деле существуешь? Я почти убедила себя, что ты мне просто приснился.

Он весь засиял от ее признания и опять поцеловал ее.

– Ура! Заговорила! Я счастлив, что думала и скучала. Пойдем погуляем немножко, у нас с тобой еще десять минут до работы есть.

На улице шел мокрый снег пополам с дождем, но Наташа уже ничего не замечала. Они шли в обнимку по загазованной московской улице, где даже деревья чахли от ядовитости воздуха, болтали о какой-то ерунде и смеялись. Невыспавшиеся москвичи, спешащие на работу, оглядывались на них кто с раздражением, кто со злостью, а кто с затаенной грустью и завистью.

– Саш, а ты знаешь, что ты шикарно целуешься? – спросила Наташа у него.

Он не сдержал самодовольной улыбки.

– Знаю, конечно.

– Откуда знаешь?

– Мне говорили.

– И что, часто говорили? – ревниво спросила Наташа.

Он опять засмеялся, покачал головой и чмокнул ее в нос.

– Без комментариев. Не скажу, я не такой дурак. Я смотрю, ты у меня ревнивая, Наташик.

– Серьезно, как ты научился так целоваться?

Его улыбка померкла.

– Это меня первая моя девушка научила. Расскажу как-нибудь потом, это длинная история. И не очень веселая. На самом деле, никакого секрета нет. Я сам люблю целоваться. И обниматься очень люблю. Отдельным блюдом, а не в качестве прелюдии к сексу. Наверное, меня в детстве недолюбили, вот мне по жизни поцелуев и не хватает. Иногда хочется устроить себе поцелуйную терапию. И тебе тоже. Я вот смотрел на тебя, такую красивую, такую грустную, и представлял, как я буду тебя целовать вот так – нежно-нежно. Ты сразу такая хорошенькая у меня становишься, когда я тебя целую. Такая вся розовая от смущения, такая взволнованная, растрепанная. Тебе ведь нравится? Зая моя, ты знаешь, что ты у меня красавица?

У Наташи голова кружилась от его слов. Неприятная тема про других девушек была забыта.

Ровно без пяти девять они прошли через турникеты, и Сашка все-таки затащил ее в переполненный лифт, хотя она хотела идти по лестнице. Там он, пользуясь обычной в этом время давкой, еще и потискал ее немного, так что на работу она пришла опять вся перевозбужденная.

Екатерина Павловна с интересом посмотрела на Наташин букет из орхидей, который девушка поставила в вазу.

– Наташ, красивые цветы, – сказала она. – За тобой Краснов ухаживает? Они там на своем шестом этаже очень хорошо получают, так что он завидный жених. Надо брать!

– Он молодой очень, Катерина Павловна, – сдержанно ответила Наташа, поджав губы.

– Молодость, увы, это недостаток, который быстро проходит, сама это знаешь, – бухгалтерша вздохнула. – Лучше за молодого иди, чем за старого. С молодым веселее.

– С другой стороны, со старого быстрее можно наследства дождаться, – вставила свои пять копеек другая бухгалтерша. – Тоже толк.

– Я не думаю, что у нас что-то серьезное получится, – нахмурившись, отмахнулась Наташа. – Я увольняюсь, он вообще переезжать хочет.

– Мой тебе совет – пользуйся моментом сегодня, пока завтра не наступило.

В десять утра они вместе с Никой пошли курить во внутренний дворик.

Тут же ей прилетела смс-ка «Твой маньяк смотрит на тебя из окна и очень-очень скучает».

Наташа подняла голову, но как ни вглядывалась в окна, никого не увидела.

– Чего пишет? – с интересом спросила Ника.

– Что смотрит на нас в окно и что скучает, – ответила Наташа грустно.

– Так это ж хорошо, что скучает! Чего грустишь тогда?

– Ник, очень все как-то нереально, – беспомощно пожала плечами Наташа. – Я не понимаю, что он от меня хочет. Мы с бывшим мужем полгода за ручку ходили, потом еще полгода только целовались. А с Сашкой у меня все как-то быстро.

– Ну, и с этим полгода целуйся, кто тебе не дает, – заржала Ника. – Или за ручку ходи. Господи, Натали, ты даже в этой ситуации умудряешься загоняться. Еще и бывшего мужа приплела. Бывший тебя вообще бросил ради молодой любовницы. Короче, сама ты не понимаешь, чего хочешь. Одна надежда на патлатого, что он понимает, чего он хочет. Ой, беда с тобой, Натали. А все два года воздержания виноваты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ника, он странный! Я же тебе скинула его вчерашнюю смс-ку. Он написал, что меня любит! Это, по-твоему, нормально?!

– Любить тебя? – с интересом спросила Ника. – Почему бы и нет. Я вот тоже тебя люблю. По-дружески, конечно. Так что вкус у него неплохой.

– Писать такое ненормально, Ника! В первый же день, как мы познакомились!

– Ну, почему бы и не написать, если это правда, – пожала плечами Ника. – Оригинально, конечно, зато эффективно. Ты сражена наповал. Заметь, второй день только про него и разговариваешь.

– Это не может быть правдой! Так не бывает! Я старше его на семь лет!

– Ооо, началось! Душа моя, чего ты мечешься? Не нравится он тебе, что ли? Так тебя никто не заставляет с ним встречаться. Дай ему от ворот поворот и пошли в субботу в ночной клуб мужиков клеить. Там такие патлатые малолетки косяками тусуются. А если тебе надо постарше, то...

Наташа молча развернулась и ушла. Не могла это слышать.

В оставшиеся два с половиной часа до обеденного перерыва она сидела на рабочем месте, делая вид, что работает, а сама следила за часами. Как только началось обеденное время, она быстро спустилась по лестнице в кафе на второй этаж.

Сашка сидел на своем обычном месте. Весь свой стол он заставил кучей тарелок.

При Наташином появлении разговоры в кафешке резко стихли, и все с любопытством уставились на них. Но Наташе уже было на всех плевать, потому что она увидела его. Она быстро подошла к Сашиному столику. На ее лице сама собой расцвела ослепительная улыбка.

Саша, по обыкновению, облапил ее и поцеловал так, что весь воздух нее внутри закончился. Пришлось пыхтеть, как паровоз, и прислоняться к нему какое-то время, восстанавливая дыхание и усмиряя дрожь в различных частях тела.

– Соскучился по тебе, – с довольным смешком шепнул он ей на ухо.

– И я по тебе, – тихо ответила ему она.

Какое-то время они просто стояли, обнимаясь и глядя друг другу в глаза. Потом Саша с видимым усилием отлепился от нее и кивнул на столик.

– Зай, я не знаю, что ты любишь, поэтому на всякий случай заказал тебе все подряд. Мне не нравится, что ты питаешься только салатиками, – сказал он в ответ на ее любопытствующий взгляд. – В обед нужно обязательно есть суп! Я беспокоюсь о твоем здоровье!

– На себя посмотри, ты вообще тощий как узник Бухенвальда, – весело фыркнула Наташа, садясь рядом. – И я вообще ни разу в жизни не видела, чтобы ты что-то здесь ел, обычно только чай у тебя на столе стоял.

– То есть ты все-таки краем глаза следила за мной, что я делаю, ах ты, моя притворщица, – он подгреб ее к себе и прошелся быстрыми поцелуями по ее лицу. – А я всегда такой, вне зависимости от того, сколько я ем, – улыбнулся он. – А с аппетитом у меня обычно все в порядке. Если только я не забываю поесть из-за работы.

– Блин, столько всего, – у девушки аж слюнки потекли. – Я даже и не знала, что здесь столько всего вкусного можно купить. Хорошо, уговорил, только давай честно все пополам: половину блюда я съедаю, половину ты!

– Давай!

Минут десять они обедали и негромко делились друг с другом своими впечатлениями о блюдах, которые пробовали. У них были до смешного противоположные вкусы в еде. Потом пили чай.

– Пойдем в зимний сад, там погуляем, – шепнул он ей на ухо. – Группа поддержки нам ни к чему.

Он опять затащил ее в лифт, хотя она и сопротивлялась. И опять ее там нагло тискал.

– Почему ты меня все время заставляешь ездить в лифте? – спросила она его, вся раскрасневшись, когда они вышли. – Это ненормально!

– Должен же я хоть как-то оправдывать свое почетное звание маньяка, зая моя, – засмеялся он. – Давай я буду лифтовым маньяком. Я же вижу, что ты боишься, и хочу помочь тебе победить свой страх самым приятным способом.

Наташа в который раз поразилась, насколько он чутко замечает все, что связано с ней.

Зимний сад находился на последнем этаже бизнес-центра, под круглой стеклянной крышей. Он представлял из себя зону отдыха с удобными скамеечками и красивыми деревьями в больших кадушках. Наташа разглядела клены, каштаны, пальмы и фикусы. Было несколько закрытых беседок, оплетенных по стенам и крыше вьющимися лианами типа дикого винограда. Довершали картину красивые фонари, имитирующие столбы уличного освещения.

Посетителей почти не было – сотрудники и посетители обедали.

В одну такую беседку Саша и завел Наташу.

Усадил рядом, обнял, взял ее руку в свою и неожиданно сверкнул в ее сторону серьезными глазами:

– А теперь расскажи мне, пожалуйста, про твой развод, зая моя.

Она окаменела.

– Зачем? – только и спросила она. И даже попыталась руку вытащить из его лапы. Но он заранее это знал и держал ее крепко. – Я не хочу.

– Затем, что мне нужно знать, – упрямо сказал он. – Затем, что мне не нравится, как ты реагируешь на меня.

– А как я на тебя реагирую? – она, невинно улыбаясь, попыталась увести разговор в другую степь. Но все было бесполезно. Она увидела это по решительному выражению его лица.

И внезапно сдалась.

– Ладно, расскажу, – она деланно равнодушно пожала плечами. – Только ведь ничего особенного в моей истории не будет. Все как у всех. Ничего интересного.

– Это вряд ли.

– Только знаешь что, Сашка, – она тоже зыркнула на него, – баш на баш. Сначала говорим обо мне, потом говорим о тебе. Я тоже ничего не знаю про твое прошлое, а оно, мне почему-то кажется, намного более бурное, чем у меня.

Он только подпер рукой подбородок, всем своим видом показывая нетерпение, когда же она перейдет к сути дела. Но при этом ее руку так и не отпустил.

– Ладно. Хорошо, – Наташа резко погрустнела. – Сейчас. Хорошо. Его зовут Анатолий. Анатолий Фролов. Мы с ним вместе учились в одной группе института. Егор на него похож. Наверняка все это ты уже знаешь. Если бы не институт, мы бы никогда не встретились. Наши семьи жили, да и сейчас живут на разных концах Московской области. Моя семья из Яхромы, его семья из Малаховки.

На первом курсе я вообще на него не обращала внимания, налегала на учебу. Я была отличница, вся такая правильная. Молодая и глупая. У меня очень строгий отец, офицер. Не было речи о том, чтобы меня отпустили жить в общагу. Поэтому весь первый курс на учебу я ездила на электричке. Почти два часа в один конец. Очень уставала, было тяжело. На втором курсе мне уже исполнилось восемнадцать, плюс первый курс я закончила на одни пятерки. Поэтому родители разрешили мне снимать однокомнатную квартиру рядом с институтом. Родители давали деньги на съем и на все остальное. По минимуму, шиковать, конечно, не получалось. Так как я шла на красный диплом, подрабатывать родители мне не разрешали. Меня жестко контролировали по телефону, я отзванивалась утром и вечером. На выходные уезжала домой.

Наташа помолчала, хмурясь и вспоминая. Саша сжал ее руку, подбадривая.

– Толик был популярным мальчиком, на первом курсе он с несколькими девочками встречался, но это были разовые встречи, ничего серьезного. Это он мне так сказал. На втором курсе он начал за мной ухаживать. Я сначала не верила, что он выбрал меня, думала, прикалывается. Полгода его просто игнорила, бегала от него. Не понимала, чего он от меня хочет. Но он уперся. Я его потом спрашивала, почему, он сказал – влюбился. Помню, в пятницу вечером нагрянул к моим родителям знакомиться. Я была в ужасе и шоке. Он наплел папе про серьезные намерения, про то, что весь такой порядочный. Понравился и папе, и старшему брату. Сказал, что в армию после института пойдет. Короче, Толик поставил меня перед фактом, что мои родные его одобрили, и я теперь просто обязана с ним встречаться. Я уже устала от всей этой истории, думала, походим мы с ним за ручку пару дней, ему это надоест, и он с меня переключится на кого-то другого. Мы начали встречаться. Он провожал меня из института, мы шли куда-нибудь гулять. Ухаживал красиво, с цветами и подарками. У него обеспеченные родители, всегда были деньги, он единственный сын. По выходным водил меня в кафе, в театр, в кино, на концерты. И я постепенно привыкла к нему, а потом тоже влюбилась.

Она опять грустно замолчала, и опять Саша сжал ее руку.

– В девятнадцать я потеряла с ним девственность. Ты ведь меня спрашивал об этом? До этого мы полгода встречались, но я все равно не подпускала его к себе. В двадцать, на третьем курсе, у меня была первая беременность. Случайно получилось… Все мы были в шоке. Признались родителям. Был скандал, но в итоге наши родители решили, что мы женимся и рожаем. Мы поженились, только перед самой свадьбой, буквально за неделю, у меня случился выкидыш. И я выходила замуж вся черная от горя и чувства вины. Что боялась рожать, что не хотела этого ребенка… Надо было, конечно, отменять свадьбу, но Толик и мои родители меня уговорили. В четверг меня выписали из больницы, а в субботу мы уже играли свадьбу. С белым платьем, с куклой на капоте лимузина и с гуляньем в ресторане.

Саша молча взял ее руку и прижался к ней губами. Наташа посмотрела на него такими беззащитными глазами, что он не выдержал и нежно поцеловал ее в губы.

– Не переживай, зая моя любимая, все уже позади, – сказал он ей. – И у тебя есть Егор.

Она немного посветлела лицом.

– Его родители перед самой свадьбой купили нам однушку в новостройке в Люберцах. Если бы не моя первая беременность, думаю, вряд ли они бы так расщедрились. Через год после свадьбы мы переехали из съемной в свою квартиру. Я была беременна Егором, это уже была запланированная беременность. После выкидыша меня заклинило на том, что я хочу ребенка. Ушла на год в академ, хоть мне и оставался один последний курс. Через год вернулась в институт. Мужа родители пристроили на хорошее место в Москву, по знакомству. Конечно, ни в какую армию он и не думал идти. Он сразу начал получать приличную зарплату. Постепенно набрался опыта, лоска, уверенности в себе. Молодой симпатичный парень при деньгах. А я после института осела дома, с Егоркой, так как он много болел, и я не хотела его рано отдавать в садик…

Наташа сделала еще одну паузу. Улыбнулась невесело.

– Ну, а дальше точно все как у всех. Толик мне начал изменять. Но я долго ничего не подозревала. Отношения испортились. Успешный молодой муж и жена-домохозяйка, зацикленная на болеющем ребенке. Потом я вышла на работу, но это уже ничего не изменило.

На работе он встретил свою нынешнюю жену, Кристину. Она младше его на 10 лет, секретаршей работала у каких-то партнеров. Красотка. В одно прекрасное воскресенье он просто все вывалил на мою голову. Что любит шикарную девушку, что она моложе, красивее, лучше меня. Что хочет ее и не хочет меня, и поэтому разводится. Что у них настоящая любовь, а у нас с ним так, не пойми что. Черновик. Проба семьи. Это случилось 5 лет назад, Егорке тогда было почти восемь лет, он заканчивал первый класс.

Опять грянул скандал. Опять мои и его родители переругались. Его родители меня обвинили в том, что я была плохой женой, и поэтому мой «хороший» муж испортился и загулял от меня. Гуляют-то от плохих, от хороших не гуляют. Я очень плакала, переживала. Егор тоже плакал и переживал, опять начал болеть. Мои родители за меня заступились, но вот это вот «не гуляют от хороших», и еще вот это вот «виноваты всегда двое» от них тоже иногда проскальзывало. То есть вроде как все равно я виновата, хоть и не виновата. И вообще я столько проблем всем доставила, оторвала взрослых дяденек и тетенек от важных дел своей любовной трагедией.

Квартиру в итоге продали. Половину денег отдали Толику, он взял ипотеку и купил квартиру в Москве. Сразу женился и живет там с Кристиной. Год назад у них мальчик родился, Максим. Егор к ним ездит в гости на выходные раз в две недели, но не очень охотно. Кристина к нему ревнует, да и малыш очень неспокойный, плачет по ночам, Егору спать мешает. Егор не рвется особо в няньках сидеть. Вторую половину денег за проданную квартиру отдали мне, я взяла ипотеку и купила двушку в Некрасовке. Одна вторая доля квартиры по требованию свекров записана на Егора, одна вторая на меня. Вот и вся история. Не знаю только, что ты из нее для себя подчерпнешь. И зачем заставил меня рассказывать тебе эту пошлость.

– Но ты же не любишь его больше? – спросил Сашка, внимательно глядя на нее.

Она грустно покачала головой.

– Уже не люблю. Хотя какое-то время любила даже после развода. Когда много лет живешь с человеком, врастаешь в него. И потом приходится отдирать себя с кровью. И я теперь вообще не понимаю, какой смысл кого-то любить, кроме детей. И кому-то верить. Если в любой момент тебя могут вот так вот обменять на ту, что моложе, красивее, приятнее, комфортнее. Получается, что люди – игрушки, которые можно ломать и выкидывать? И даже не заморачиваться поиском оправданий? Ну, мол, так получилось, это чувства, это жизнь. А ты иди на помойку.

Наташа была бледной и расстроенной. Видно было, что этот рассказ дался ей тяжело.

– Иди ко мне на ручки, зая моя, – тихо позвал Сашка. И она без малейшего промедления села к нему на колени и обняла его за шею двумя руками. Он первым делом снял с ее волос резинку и зарылся лицом в ее волосы.

– Зачем ты меня заставил это вспоминать? – прошептала она ему на ухо.

– Потому что мне не нравится, как ты себя принижаешь, придумываешь себе какие-то дурацкие комплексы, думаешь о своем возрасте, считаешь себя недостойной любви. Наташик, ты самая лучшая, самая красивая, самая нежная и добрая девочка среди всех, кого я знал когда-либо. И то, что тебя бросил этот м...дак, это характеризует только его, а не тебя. Он вообще не твой человек, он тебя недостоин.

– Прям уж самая красивая? – недоверчиво усмехнулась она.

– Не зли меня, Наташик. Прекрати сомневаться. Самая-самая. Самая необыкновенная. Ты мне вот что скажи: твой бывший был с тобой нежным, уделял тебе достаточно времени, целовал тебя, ласкал тебя так, как я?

Она только головой покачала, глядя на него во все глаза.

– Ну и зачем он тебе такой был нужен, чтобы еще и думать о нем спустя столько лет? Да пошел он… к своей Кристине! Придурок! Плюнь и разотри. Я, честно говоря, готов ему коньяк поставить, что он тебя бросил. Потому что у меня теперь есть шанс заполучить тебя в свою жизнь, и я этим шансом намерен воспользоваться. Я намерен схватить тебя крепко-крепко и не отпускать от себя никогда. Зацеловать тебя до бессознательного состояния, чтобы ты даже не помышляла о том, чтобы уйти от меня. Не думай о нем больше, Наташик. Думай обо мне. Тебе со мной будет хорошо.

– Зачем я тебе нужна-то, Саш? – она заглянула ему в глаза. С недоумением, но одновременно и надеждой. – Такая неприспособленная?

– Для любви, Наташик, для чего еще женщина бывает нужна мужчине? – просто ответил он. – Или ты думаешь, что любить только женщины могут, а мужчинам любовь не нужна? А я, может быть, всю свою жизнь хотел встретить такую, как ты! Такую красивую, нежную, искреннюю. Смотрел на тебя и не знал, что мне сделать, чтобы ты меня заметила. А ты со своим женатиком все любезничала.

– Саш, да не нравился мне он, – закатила глаза она. – Мне показалось, он чем-то на Толика похож. Такой же весь успешный и самодовольный. Я теперь не люблю таких, стараюсь их не подпускать к себе. Боюсь им довериться.

– Ну, я-то, надеюсь, на Толика не похож? Меня ты не боишься?

– Ты вообще ни на кого не похож, – со смущенной улыбкой призналась она. – И тебя почему-то не боюсь. Почему-то система безопасности моего организма тебя пропускает без возражений. Это, на самом деле, удивительно. Но ты и сам весь удивительный, Сашка. Откуда ты такой взялся на мою голову? Психолог недоделанный.

– Нравлюсь ведь? Наташик? Ну скажи, мне приятно будет…

– Знаешь же, что нравишься.

– Муррр… говори мне это почаще, зая, это так приятно…

– Саш?

– Что, Наташик?

– Давай целоваться? Я подумала и решила, что мне тоже нужна твоя поцелуйная терапия. Я балдею от твоих поцелуев, ты знаешь? Ты прав, ну его, этот секс. От него одни проблемы.

– А я балдею от тебя, ты знаешь? – серьезно сказал он ей. – Сколько у нас еще с тобой времени до конца обеда, посмотри, а лучше будильник на телефоне поставь. А то увлечемся с тобой. И не надо так опрометчиво про секс, ты им со мной еще не занималась.

– Пятнадцать минут. Сейчас заведу будильник.

Он улыбнулся.

– Хорошо, поцелуйная терапия. Слушай правила: руки – на плечах, на спине, на лице. Остальные места под запретом. Просто целуемся. Не кусаемся. Говорим друг другу приятные слова.

– Это что еще за правила такие? – удивилась Наташа. – Кто их придумал?

– Я их придумал, – проворчал он. – Потому что иначе я физически не смогу это вынести. Я же не железный, я тебя очень хочу, Наташик. Неужели не чувствуешь?

Она ласково погладила его своей ладошкой по лицу.

– Хорошо, согласна по твоим правилам. Хоть это и непривычно.

– А будешь увлекаться – буду тебя по попе шлепать.

– Вооот, так мне уже больше нравится!

После пятнадцатиминутной терапии Наташа пришла на рабочее место в полуобморочном состоянии.

Глава 8. 23 декабря (окончание)

Вечером она сама ему позвонила после того, как переделала все дела.

– Привет, что делаешь? – спросила она, улыбаясь.

– Привет. Сижу в своей конуре, пардон, студии, работаю. Что я еще могу делать, зая? Сдуру набрал себе кучу дополнительных проектов, вот и сижу круглые сутки. Хочу их побыстрее спихнуть, чтобы на тебя больше времени осталось.

Голос у него был расстроенный.

– Ты много работаешь?

– Да я вообще гребаный трудоголик, Наташик. Вся жизнь – одна сплошная работа. Причем работа ради работы. Надоело, сил нет.

–Ты не любишь свою работу?

– Почему не люблю? Люблю. Но ее в последнее время стало чересчур много, и мне это не нравится.

– Ну, наверное, тебе платят хорошо? Наверное, результаты этой работы тебя радуют?

– Ты про деньги, что ли, Наташик? Деньги меня уже тоже давно не радуют. Мне даже и тратить их особо некуда. Лежат на счету, копятся. Я, честно говоря, даже и не помню толком, сколько их там. Зачем мне деньги? Я один, семьи нет, дома нет. Одному мне столько не нужно, я довольно скромный в бытовых привычках. Ну, оплата съемной, еда самая простая, одежда, такси… Все.

Наташа в очередной раз поразилась нестандартности его мышления.

– В первый раз встречаю мужчину, который равнодушен к деньгам, которые сам же и зарабатывает. Здесь, в Москве все помешаны на карьере, на амбициях. Саш, тебе разве не хочется пожить шикарной жизнью? Купить себе хорошую машину или мотоцикл, ну, не знаю, поехать путешествовать за границу, квартиру себе купить? Сразу и семья появится, женщины ведь обращают внимание на тех, у кого все есть.

– Какие женщины, Наташ? Которые на первом свидании про размер зарплаты спрашивают? Извини, но они мне и даром не нужны. А ты на меня и без квартиры и без машины внимание обратила. А насчет путешествий… Я согласен, но только с тобой. Наташик, поехали на зимние каникулы куда-нибудь вдвоем. Я согласен и втроем с Егором, если его уж прям совсем некуда девать. Но лучше вдвоем, мы его сильно смущать будем. И вообще, какие у тебя планы на Новый год, зая? Почему ты молчишь, не приглашаешь меня?

Она немного оторопела от такой быстрой смены темы.

– Новый год мы с Егором всегда у родителей в Яхроме справляем, эта наша семейная традиция. У родителей частный дом, тридцать первого мы собираемся все вместе, старший брат с семьей тоже всегда приезжает…

– Зая, ты меня извини, конечно, но Новый год мы с тобой будем справлять вместе, – не терпящим возражений тоном сказал Сашка. – А уж где, мне не особо важно. Ок, я даже согласен с твоими родителями, при условии, что ты мне поиграешь на пианино.

Наташа так растерялась, что какое-то время просто молчала.

– Наташик, ты чего там раздумываешь? Мне это не нравится. Озвучь свои возражения.

– У меня очень строгий отец, он будет спрашивать, какие у нас с тобой отношения и сколько мы знакомы, – прошептала она. – И Егор тоже будет спрашивать. А он у меня такой мальчик… сложный. Переходный возраст у него. Саш, я боюсь…

– Так, я вообще не понял, это что за разговоры? Мы с тобой вообще-то уже больше месяца знакомы, работаем вместе. И отношения у нас с тобой самые замечательные. Я за тобой ухаживаю с самыми серьезными намерениями. У твоего папы не будет ко мне никаких претензий, вот увидишь. А с Егором я успею до Нового года познакомиться и обязательно найду общий язык, ты даже не переживай. Я сам недавно подростком был, отлично помню, что это такое. И отчим у меня был. Мы с Егором в стрелялки играть будем. Во что он у тебя играет? Ну так что насчет Нового года? Зааай?

Она заулыбалась. На душе потеплело от его уверенности.

– Ну, хорошо, хорошо. Александр, я вас приглашаю на совместную встречу Нового года вместе с моей семьей. Время и место уточню позже.

– Ну, наконец-то, не прошло и года. А я тебя приглашаю поехать со мной в путешествие. Давай прям первого числа улетим на море, зай. Ты любишь море?

– Я очень люблю море, Саша.

– Тогда почему ты живешь в Москве? Тебе нужно жить в Краснодаре, – подколол он ее.

– Ты как географию учил, двоечник? В Краснодаре нет моря, – засмеялась она.

– Обижаешь. Я твердый хорошист. Оно есть рядом. Два часа на машине, Наташик.

– У нас с тобой и не получится уехать никуда дальше Краснодарского края, Саш, у меня загранпаспорт закончился. Я невыездная.

֪– Полетели тогда в Сочи, Наташик. Ты была в Сочи? Я был, но давно. Там и море есть. Будем гулять с тобой по берегу, дышать морским воздухом, а еще целоваться. Как тебе такая программа?

– Программа супер, особенно последний пункт мне нравится. И я не была в Сочи.

– Согласна? Мне заказывать билеты?

– Какие билеты? Саш, погоди, надо все обдумать.

– Зай, ну, чего обдумывать-то? – ласково спросил он.

– Я боюсь самолетами летать.

– Со мной тебе будет не страшно. Я тебя буду целовать все два часа, ты даже не вспомнишь, что мы в воздухе.

– У меня напряженка с деньгами. У меня ипотека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– В каком банке? В Сбере?

– В ВТБ, – машинально ответила она. И тут же спохватилась. – Погоди-погоди, зачем тебе эта информация?

– На всякий случай, – усмехнулся он. – Все, забыли про ипотеку. У тебя есть деньги, Наташик, у тебя есть куча денег, и их надо срочно тратить, пока они не обесценились или не деноминировались или еще что. Поехали, зая. Даже втроем с Егором поехали. Решайся.

– Егор второго числа с классом уезжает в поездку в Санкт-Петербург, вернется только восьмого.

– Он не обидится на нас, если мы улетим первого января? Твои родители ведь смогут его на поезд посадить? А восьмого мы обратно прилетим. Зааай?

Она все медлила с согласием, опасаясь непонятно чего. А больше всего своего огромного желания поехать.

– Саш, я вчера в обед подошла к тебе познакомиться. Сегодня ты уже покупаешь нам билеты в Сочи. Твой размах меня немного пугает. Завтра ты что придумаешь?

– Не беспокойся, Наташик, у меня есть список безумных идей, и он очень большой, – промурлыкал он. – Так что просто расслабься и получай удовольствие. Все, зай, я бронирую гостиницу и покупаю билеты.

– Блин, а поехали, – внезапно решилась она. – Я согласна. Тебе скинуть номер моего паспорта?

– Не нужно, он у меня есть.

– Ну да, разумеется, – пробормотала она. – Все время забываю. Странно, что у тебя самого паспорта нет. Саш, а почему ты говоришь, что у тебя семьи нет? И так и не рассказал мне ничего про свое прошлое? Где твои родители?

Она тут же по голосу услышала, что эта тема ему неприятна. Саша ответил ей очень неохотно.

– Отец умер, давно уже, лет пятнадцать назад. Мама жива, но у нас с ней не очень хорошие отношения. Не сошелся характером с отчимом. Так, очень редко созваниваемся. Деньги я ей, правда, отсылаю. На этом считаю свой сыновний долг выполненным. Еще у меня есть младшие брат и сестра, они учатся в университете в Екатеринбурге. Они младше меня на 6 и 7 лет, мы общаемся в основном через соцсети. У них все хорошо. А так я живу один уже больше десяти лет, как в колледж поступил.Сначала общаги, потом съемные квартиры. Екатеринбург, теперь вот Москва.

– Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте? Завести семью, детей? – с любопытством спросила она.

Он тяжко вздохнул.

– Конечно, хотелось, Наташик. Очень хотелось. Но у меня раньше не было возможности. Я же нищий был. С ровесницами у меня не складывалось. Так, на пару встреч для здоровья меня использовали. А потом, когда у меня деньги появились, я уже понял, что тех, которые будут со мной из-за денег, я не хочу. А такие, как ты, Наташ, мне не попадались. Ты у меня штучный товар. Вот и продолжал работать круглыми сутками. Я же больше ничего не умею. Я, наверное, со стороны вообще впечатление какого-то ботана произвожу. Кому я такой нужен?

– Ты несправедлив к себе. Почему не умеешь? Ты целоваться умеешь. И еще ты очень чуткий и внимательный. И заботливый. И очень добрый. И ты мне нужен.

– Муррр… Продолжай, продолжай, моя зая, мне приятно…

– А еще ты очень теплый и позитивный. С тобой просто разговаривать легко и приятно, как будто я знаю тебя всю жизнь. И это удивительно. Я вообще-то не очень хорошо схожусь с незнакомыми людьми. А с тобой вот даже в Сочи согласилась ехать, А я ведь не такая… легкодоступная. Ты ведь так не думаешь про меня?

– Наташик, ты знаешь, что я про тебя думаю. Что ты моя любимая девочка, что ты мне открылась, доверилась, и я тебя буду любить и никому не отдам.

– Спасибо, Саш, мне тоже очень приятно… А когда мы сексом будем заниматься?

Он шумно вздохнул.

– Наташик, блин, ну, куда ты так спешишь? Я ведь не отпущу тебя после секса, зай. Вообще никуда не отпущу. Начну маньячить по полной. Пока у тебя есть чисто теоретический шанс меня отшить. Подумай хорошенько, Наташик, нужен ли я тебе такой. Ведь тебе и замуж придется за меня идти.

– А ты хороший любовник, Саша? Что там тебе по этому поводу говорили?

Он хохотнул.

– Кто о чем, а она все о том же. Я ее замуж зову, а она только о перепихе думает. Не переживай, Наташик. Я хороший любовник. Тебе понравится.

Она замолчала.

– Таааак, Наташик, ты чего там надумала? Я прям слышу, как в твоей голове нехорошие мысли скребутся.

– Саш, а я не очень… В смысле, не очень опытная. Помнишь, ты меня подколол? Бывший вообще мне сказал, что я…

– Так, Наташ, прекрати немедленно! – голос его мгновенно стал злым. – Знать не хочу, что там тебе наплел твой бывший. Сил нет эту фигню слушать. У нас с тобой все будет хорошо, ты меня слышишь? И в постели тоже. Даже не комплексуй по этому поводу.

– Саш… я хочу с тобой посоветоваться по интимному вопросу. Можно? – неуверенно спросила она. – Просто мне больше не с кем, не с Никой же свой опыт обсуждать. Я бы хотела услышать именно твою точку зрения на свою проблему.

– Я весь внимание, любовь моя. Не стесняйся.

– Мне нужно много времени, чтобы достигнуть оргазма.

– Много – это сколько? – бесстрастно спросил он.

– Больше десяти минут. Частенько муж кончал, а я так и не доходила до разрядки. Вот такая у меня особенность организма.

– Наташик, ты это сейчас серьезно? Или ты просто меня провоцируешь? – недобрым тоном спросил Сашка после паузы. – Ты и правду считаешь, что это у тебя организм какой-то не такой? ПNздец, у меня просто нет слов.

Она занервничала.

– Саш, да ладно, забудь. Сама не знаю, зачем тебе сказала.

– Млять. Все нормально с твоим организмом, зая моя, уж поверь мне, – усмехнулся Саша. – Я тебя держал на коленях и целовал, и я знаю, что с тобой все в порядке. Нет у тебя никакой проблемы. Не суметь тебя довести до оргазма за десять минут – надо быть эгоистичным сукиным сыном, которому наплевать на свою женщину. Подозреваю, что твой бывший как раз таким и был. Короче, зая моя, разозлила ты меня своими рассказами сегодня пNздец как сильно. Разозлила и завела. Добилась своего, негодница. Завтра надевай на работу короткую юбку и чулки. Будем проверять твой организм. Все, давай отбой, а не то я тебе прям сейчас устрою такой бурный секс по телефону, что потом не засну. Спокойной ночи, зая. Предвкушай.

И повесил трубку.

В итоге половину ночи не могла заснуть сама Наташа. Она устроила ревизию своего белья и долго перебирала в шкафу наряды, которые она могла бы надеть завтра на работу. Ужасаясь своей решимости во что бы то ни стало переспать с парнем, с которым знакома ровно два дня.

Глава 9. 24 декабря

В среду утром Саша, по своему обыкновению, перехватил ее на выходе из метро.

– Прогуляемся, красавица? – светским тоном спросил ее он, выдергивая из толпы, целуя и даря очередной букет.

– Саша, спасибо, мне очень приятно, но только куда мне столько цветов, – засмеялась она. – Один букет у меня дома стоит, второй букет на работе, а этот куда?

– Ничего не знаю, мне хочется, чтобы у тебя всегда цветы были. Чтобы у тебя всегда было хорошее настроение.

– Оно у меня и так хорошее. С того дня, как мы с тобой общаться начали, – засмеялась она, без стеснения обнимая его обеими руками за шею и целуя. – Ты мой антидепрессант, Саша.

– Ооо, какой прогресс, звучит почти как объяснение в любви, – он чмокнул ее в нос, потом в смеющиеся глаза. – Вчера утром ты слова вымолвить не могла, только вздыхала. Наташик, я тебя дожму, влюбишься и выйдешь замуж как миленькая.

– Так, я вообще пропустила, откуда замужество-то появилось в разговорах?

– Да ты много чего пропустила, зая, потому что голова у тебя не тем занята, ты меня не слушаешь и думаешь только о перепихе. И не надо краснеть, зая, не надо смущаться, я же вижу, в чем ты сегодня на работу пришла… Ай, не надо меня кусать за ухо, все, я больше не буду тебя дразнить. Блин, Наташик, какая ты у меня… обожаю тебя… как мальчишка в тебя втрескался…

Они опять целовались на ледяном ветру.

– Наташик, я билеты на самолет купил и гостиницу забронировал. Ссылку тебе скинул, посмотри, когда будет свободная минутка. И подруге своей похвастайся. Это отличный отель, я с ними работал пару лет назад. Сам, правда, там не был. Фотки на сайте очень красивые.

Отправляя ее на работу, шепнул ей на ухо:

– В обед сразу наверх приходи.

До Нового года оставалась неделя. Наташа откровенно забила на работу и всю первую половину дня смотрела фотографии гостиницы, куда они собирались лететь с Сашкой. И переписывалась с Никой.

«Пять звезд в Красной поляне? Вау! Ты реально полетишь с ним в Сочи?! Я горжусь тобой, Натали! Обязательно купи себе модный горнолыжный костюм».

«Ника, надоело быть правильной девочкой! Я ни разу не была в Сочи!»

«Полностью поддерживаю! Передай патлатому, что он молодец, я в него верю!»

В обед Наташа сразу прибежала в беседку. Сердце у нее стучало так, что казалось, что еще немного – и оно выпрыгнет из груди.

Сашка уже сидел там, вытянув свои длинные ноги. Вид у него был веселый и крайне легкомысленный.

Наташа застыла на пороге и тоже невольно начала улыбаться.

– Что? Что ты так веселишься? – подозрительно спросила она. – Что ты задумал?

Он поманил ее пальчиком. Она подошла и доверчиво села к нему на колени, обняв за шею руками.

– Я позвонил своему учителю, который в Краснодаре живет. Сказал, что мы к нему заедем на пару дней на пути из Сочи. Сто лет с ним не виделся. Обратные билеты я поменял на вылет из Краснодара.

– И поэтому ты такой довольный?

– Ага. Не удержался, нахвастался ему, что с такой замечательной девочкой познакомился. Что у нас с тобой все серьезно и мы жениться будем. Может, уже женатые прилетим.

– Сашка, ты с ума, что ли, сошел? Заявление за месяц до свадьбы подавать нужно.

– Ага, то есть саму по себе эту идею ты не отметаешь, – засмеялся он. – Зая, выходи за меня замуж. Я тебя просто обожаю. Пойдем и подадим до праздников заявление. Ты хочешь белое платье и фату?

– Я подумаю, но только после секса. Какое, нафиг, белое платье? Серьезно, Саш, ты достал меня уже динамить. Я взрослая девочка, я секса хочу.

– Так хочешь секса, что готова заняться им даже на работе? – промурлыкал он, целуя ее. – Ай-яй-яй, какая ты развратная, Наташик! Ну, давай тогда рассказывай мне, как ты дошла до такой жизни, что у тебя два года никого не было. Серьезно, зай, давай рассказывай, я слушаю. Какие, ты говоришь, у тебя там проблемы с физиологией?

А сам начал слегка прикусывать ее шею. Наташа моментально сбилась с мысли и замерла, закрыв глаза и прислушиваясь к отклику своего тела. Сашины руки в это время уверенно гладили ее тело под блузкой, незаметно расстегивая пуговицы. Девушка расслабилась, забылась и тихонько застонала, и он тут же закрыл ее рот поцелуем, заставив замолчать.

И что это был за поцелуй! Наташе в рот как будто плеснули раскаленного металла. Она вся горела и болела от прикосновения его губ и языка, дрожала и изнемогала под напором его страсти. Этот поцелуй не был нежным и исцеляющим, как раньше, он был яростным, неистовым, он не просил, а требовал, и она могла лишь цепляться за него и задыхаться, пытаясь удержаться на поверхности.

«Блин, как же он все-таки потрясно целуется!» – мелькнула в ее голове одинокая мысль. И тут же испарилась без следа.

За одним поцелуем последовал второй, еще глубже, еще резче, а потом Саша опять вернулся к ее шее, давая ей передышку и возможность немного прийти в себя.

– Знаешь, в чем твоя проблема, зай? – хрипло шепнул он ей на ухо. В это время его руки остановились на ее грудях, поглаживая их через ткань бюстгальтера. – В том, что ты довольствовалась малым. В том, что не озвучивала свои претензии бывшему. В том, что ты себя мало любишь и совсем не ценишь. Девочкам всегда нужно быть немножко эгоистками и требовать к себе любви и внимания. У тебя потрясающая грудь, зая моя, ты знаешь об этом? Я тащусь от нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нет, не знаю, расскажи мне, – прошептала она в ответ, глядя на него затуманенными глазами и кусая губу.

Он расстегнул ее бюстик и с шумным вздохом накрыл ладонями ее полушария. Наташа задрожала всем телом и опять застонала, прикусив губу.

– Она большая и упругая, а еще как раз размером под мои руки, – продолжал нашептывать он ей на ухо, лаская ее и пощипывая соски так, что она выгнулась дугой. – Очень нежная и шелковистая на ощупь. Ты кормила сына грудью, Наташа?

– Да.

– Твои соски бледно-розовые и тугие, как бутоны чайной розы. Скажи мне, любимая, тебе нравится, как я тебя глажу?

– Очень нравится, – она изогнулась назад, чтобы ему было удобнее трогать ее. Но он резко притянул ее к себе и опять начал зацеловывать до умопомрачения.

Наташа почувствовала мучительную боль внизу живота. Его язык сводил ее с ума.

– Саша, Сашенька, – начала она всхлипывать между поцелуями. – Саша, Боже мой, пожалуйста, я не могу больше… Как же я тебя хочу...

В следующий момент она почувствовала его руку у себя под юбкой. В панике встретилась с ним глазами – он жадно и требовательно следил за выражением ее лица.

– Десять минут, говоришь? – сверкнул он глазами. – Отсчет пошел.

И дотронулся до нее.

Она билась в его объятиях как раненая птица. Сумасшедший оргазм почти сразу накрыл ее своими волнами. Саша крепко прижимал ее к себе и глушил своим ртом ее крики.

Потом долго-долго обнимал ее и шептал ей нежные слова, пока она со вздохами и судорожными вздрагиваниями купалась в отголосках удовольствия и приходила в себя. Достал влажные салфетки и вытер ее мокрые бедра. Одернул на ней юбку и застегнул бюстгальтер. Она лежала на нем совершенно обессиленная, положив голову ему на грудь.

– Наташик? – Он, самодовольно улыбаясь, укусил ее за мочку уха. – Три минуты, Наташик.

Она даже не среагировала.

– Любимая моя, ты такая красивая сейчас. Так приятно на тебя смотреть. Тебе хорошо, солнце?

– Ты же знаешь, что да, – Наташа прибывала в блаженной истоме и никак не хотела из нее выныривать.

Они какое-то время сидели молча. Потом, наконец, она вздохнула, зашевелилась, открыла глаза и посмотрела на Сашу. И встретила такой нежный взгляд, лучащийся любовью, что опять замерла, выпадая из реальности, не веря до конца, что это действительно происходит с ней. Заморгала, пытаясь справиться с наваждением.

– Саааш! – прошептала она.

– Что, любимая? – он с улыбкой целовал ее волосы.

– А как же ты?

– А что я? Дурочка, не думай обо мне. Думай о себе. Со мной все в порядке. Я мужик, мне не привыкать.

С ним не было все в порядке, она чувствовала это своей попой. Но решила не спорить.

– Саааш!

– Что, любимая?

Она застонала и спрятала свое лицо в ладони.

– Блииин, я ведусь на тебя, как маленькая девочка. Скажи еще раз «Что, любимая?»

– Что, любимая? – он откровенно смеялся над ней.

– Блииин, – она смущенно уткнулась носом в его плечо. – Я не верю, что я сделала это.

– Что такого страшного ты сделала?

– Занималась с тобой сексом в общественном месте, на глазах у кучи людей, в том числе и лично со мной знакомых.

– Да ну, это вообще нещитово. Разве это секс? Так, легкий петтинг. Но вообще да, ты меня удивила, Наташик. Я думал, я тебя уламывать буду, а ты смущаться и отнекиваться. Неужели ты не такая пугливая зая, как я думал, а наоборот, храбрая и решительная зайчишка? Не стесняешься меня больше?

– Нет, Саш, не стесняюсь, – прошептала она ему на ухо. – Я знаю, что ты меня не обидишь и плохо мне не сделаешь. А еще я знаю, что ты очень внимательный ко мне и очень хороший, и ты мне очень нравишься. Ты самый лучший. Я с тобой ничего не боюсь, даже на лифте ездить.

– Наташик, муррр, говори мне это почаще, мне приятно, – глухо сказал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Я тебе говорил, что я тебя люблю? Так люблю, что мне страшно становится, что мы с тобой могли не встретиться.

И почему-то в этот раз эта сокровенная фраза не вызвала у нее никакого отторжения.

– Не говорил, писал только.

– Наташик, я тебя люблю.

– Так и быть, я тебе разрешаю еще раз мне это сказать, мне приятно, – со смешком призналась она.

– Наташенька, радость моя, солнце мое, люблю тебя сильно-сильно. Выходи за меня замуж.

– Я подумаю, – ласково ответила она. – Может, забьем на работу и пойдем к тебе? Я тоже хочу тебе сделать приятно. Можно даже и здесь, но...

Он состроил огромные глаза.

– Ого! Зая, ты меня просто пугаешь. Я тебя сегодня планировал после работы в ресторан сводить. Но мне приятен твой энтузиазм, не скрою. Ты больше не думаешь, что с твоим организмом что-то не в порядке?

Она счастливо засмеялась.

– Неа. Ну ладно, еще пару дней я потерплю. Тогда давай целоваться.

– Зая моя, ты точно маньяк. Я тебя скоро бояться начну. А есть ты не хочешь? Может, пойдем пообедаем? Боюсь, второго раунда я чисто физически не вытерплю.

– Я хочу целоваться, Саш, – голосом капризной маленькой девочки сказала Наташа. – Вечером в ресторане поедим. Саааш, ну, давай хотя бы минут десять. По твоим правилам, без рук. Я будильник заведу. Ну пожааалуйста. Ну Саааш.

– Ну, что ты со мной делаешь, любимая, – с улыбкой сказал он. – Иди сюда.

После обеда Ника завалила ее сообщениями.

«Натали?!! Вы с ума сошли?!! Вы в топе всех местных сплетен. Клиентский отдел обсуждает вас с покупателями! Так и говорят: у нас тут есть двое сумасшедших влюбленных, идите и посмотрите на них. Вас видели и слышали в беседке. А ведь я тебя предупреждала! Вы действительно занимались там ЭТИМ?!»

У Наташи было такое хорошее настроение, что она только посмеялась над деланным ужасом подруги.

«ДА!!!» – и кучу смайликов добавила.

«Он что, тебя заставил?!»

«Еще чего! Это я его заставила!»

«И как, тебе понравилось?»

«ОЧЕНЬ!!!»

«Обалдеть!!! Но за тебя рада».

«Сегодня вечером идем в ресторан».

«Пофоткай там все для меня!»

«Хорошо».

«Передавай патлатому привет, скажи, что я уже даже и с Краснодаром смирилась. Он молодец! Разморозил Снежную Королеву!».

«Мы туда на один день заедем после Сочи. А еще он меня опять замуж позвал».

«Вау, как романтично! Я надеюсь, ты согласилась?»

«Я сказала, что подумаю!»

«Думай, но недолго! Смотри, не щелкай клювом, уведут! Все местные тетки после ваших спектаклей им активно заинтересовались. С экскурсиями на шестой этаж ходят. Так что гляди в оба!».

Последняя Никина смс-ка оставила мутный след в душе Наташи. После нехорошего развода с мужем тема других женщин стала для нее болезненной. Мысль о том, что Сашка поиграет с ней в любовь, а потом уйдет к ровеснице, нет-нет, да и мелькала у нее в голове. Наташа, конечно, старалась эту мысль гнать из головы, но до конца избавиться от нее все равно не получалось. Удавалось лишь запихнуть ее поглубже, спрятать под ворохом других мыслей, более приятных.

Вот и сейчас она отложила телефон с нехорошим осадком от предостережения подруги.

Вечером они поехали в ресторан с работы на такси.

– Если тут рядом, можно было и на метро пару остановок доехать, – сказала Наташа, когда они встали в пробке на Садовом кольце.

– Я никогда не езжу общественным транспортом, не люблю толкучку, – сказал Саша.

– Тем более непонятно, почему ты не покупаешь себе машину. У тебя прав нет?

– Почему, есть. Просто я не вижу смысла покупать машину до тех пор, пока не осел на одном месте. А ты водишь машину, Наташик?

– У меня был маленький старый ниссанчик, когда я дома с Егором сидела. Я хороший водитель, аккуратный. Потом, конечно, когда после развода квартиру покупала, пришлось продать. Просто к моим родителям неудобно на электричке ездить, далеко, с пересадками. А такси очень дорого. Но и покупку машины я сейчас финансово не потяну.

– Наташик, я тебе куплю машину. Когда мы поженимся.

– Ого! – засмеялась она. – Ставки повышаются! Смахивает на подкуп! Спасибо, конечно. Но ты знаешь мой ответ – поженимся мы только после секса.

– Пойдем, пешком дойдем, так быстрее будет, – он расплатился с таксистом, и они пошли по улице. – Интересно, какая у тебя отмазка после секса будет?

– Я что-нибудь придумаю, – шутливо пообещала она, беря его под руку.

– Серьезно, Наташик, ты бы хотела выйти еще раз замуж?

– Не знаю, Саш, правда, – она задумчиво заглянула ему в глаза. – Скорее да, чем нет. Но очень страшно ошибиться. Знаешь, вот есть такие девочки, по-женски мудрые, хитрые. Они мужчин считывают, как открытую книгу. Они и ведут себя с мужчинами правильно, и знают, как правильно сказать, и как правильно сделать. И как правильно отреагировать, чтобы любую проблемную ситуацию в отношениях себе на пользу обратить. А есть такие, как я. Какие-то неприспособленные. Мужчины для меня как инопланетяне. Я на все грабли наступлю, все ошибки совершу, какие только можно. Там, где нужно промолчать, обязательно ляпну что-нибудь, а где нужно поговорить, испугаюсь и уйду в тину. Я иногда думаю, наверное, отношения – это вообще не мое.

– Отношения с другими – точно не твое, зай, поверь мне.

– А вдруг я тебе поверю, а потом тебе надоем, и ты меня бросишь?

– Я не могу тебя бросить, я твой маньяк. Твой личный. Двинутый на тебе. Забыла?

– Ля-ля-ля, это все красивые слова, а дел-то и нету, – закатила она глаза. – Какой-то ты очень нерешительный маньяк.

– Ты меня провоцируешь, что ли, зая, на «слабо» берешь? – подозрительно сощурился он.

Она довольно засмеялась.

– Ты меня раскусил. Я решила попробовать, вдруг сработает. Серьезно, ну сколько можно меня мариновать, Саш. Я тебя хочу!

– Решил тебя сначала откормить малость. А то страшно на тебя ложиться, уж очень ты маленькая. А ну как придавлю случайно.

– Слушай, только ты считаешь, что я маленькая. А на самом деле во мне куча лишних килограммов. Просто ты такой каланча, что с высоты своего роста их не замечаешь.

– Неправда, Наташик, – он обнял ее и прижал к себе. – Я все в тебе замечаю. И мне все в тебе нравится. И твои лишние килограммы тоже нравятся. Чего ты опять грузишься?

В ресторане, несмотря на будний день, было много народу. Играла негромкая музыка. В небольшом зале бесшумно скользили официанты, исключительно мужчины, в смокингах.

– Ты же позавчера здесь был? – спросила Наташа, с интересом глазея по сторонам. – Слушай, закажи мне сам что-нибудь мясное и салат, я не часто бываю в таких заведениях и не очень хорошо в меню ориентируюсь. Наверное, еще и не по-русски все написано.

– Ты думаешь, я часто в таких местах бываю?

– Нечасто?

–Очень редко и только по работе. Я домосед, Наташик, как и ты. Но с тобой готов хоть на край света. Ты вино пить будешь?

– А ты?

– А я не пью.

– Совсем не пьешь? А пиво? – удивилась Наташа.

– И пиво не пью.

– А почему? – заинтересовалась она. – Ты язвенник или трезвенник?

– Просто не пью. У меня наследственность плохая.

– То есть?

– В семье были случаи хронического алкоголизма, – отводя глаза, неохотно ответил. – Это неприятная тема. Давай сегодня не будем об этом говорить, ладно? Я нормально отношусь к тому, что при мне пьют спиртное, но сам не пью. Давай вина тебе закажу.

– Я бы лучше пива выпила бы, – ответила она нерешительно. – Все-таки завтра на работу.

– Хорошо, закажу тебе пива. Как тебе обстановка? Тот, в который ты с женатиком ходила, лучше был? – и стрельнул в нее глазами.

Наташа на мгновение утратила дар речи.

– Откуда ты знаешь, что я с ним в ресторан ходила? – наконец, спросила она подозрительно. – Только не говори, что ты следил за нами!

– Нет, конечно, – он улыбнулся. – Просто подслушал пару разговоров Ники и женатика. Уже после того, как вы сходили в ресторан. Совершенно случайно, честное слово. Я так понимаю, свидание у вас с ним вышло неудачное.

– Саааш, а что бы ты делал, если бы у нас с ним свидание получилось удачное? – спросила Наташа.

– Не знаю, Наташик, – он задумчиво посмотрел на нее. – Наверное, ничего.

– То есть не стал бы ко мне подходить? И на корпоративе тоже бы не стал меня приглашать на танец? – ей даже стало страшно от такой перспективы. – Не стал бы пытаться меня отбить?

Он покачал головой.

– Это было бы бесполезно. Я не люблю навязываться, зая. Не люблю быть лишним. Если я вижу, что я не нужен, я просто ухожу. Я бы уволился и уехал.

– Ты такой гордый, надо же, – задумчиво прошептала она, во все глаза глядя на него. – И обидчивый, наверное? Мне даже в голову это не пришло бы, Саш. Все-таки я так мало тебя знаю.

– И гордый, и обидчивый, зая. Это потому что ты еще ни разу мне не дала повода обидеться, – улыбнулся он. – Наташик, если честно, я немного побаивался к тебе подходить. У тебя вид был такой строгий. Каким ты меня взглядом окинула в лифте, это был высший класс. У меня теперь навязчивая мысль тр@хнуть тебя в этом лифте.

Она закашлялась так, что ему даже пришлось с понимающей ухмылкой похлопать ее по спине.

– Тр@хни меня хоть где-нибудь уже, а не то я сама на тебя наброшусь, – выдала она ему в ответ.

Теперь уже Саша переменился в лице и посмотрел на нее потемневшими глазами.

В это время к их столику подошел официант и принес им салаты, пиво в бокале для дамы и минеральную воду для кавалера. Услышав последнюю реплику, он покосился на Наташу с плохо скрытым удивлением.

– Может, все-таки поедим? – засмеялся Саша, когда официант ушел. – Кажется, ты шокировала этого важного господина.

Она только выразительно посмотрела на него и принялась за еду.

Вечер прошел очень хорошо. Они много смеялись, рассказывали друг другу всякие истории из студенческих времен. Наташа распустила волосы и расстегнула воротник своей рубашки. Саша смотрел на нее влюбленными глазами.

– Меня завтра не будет в офисе весь день, Наташик, – грустно сказал он, когда они стояли и целовались на улице, дожидаясь такси. – Накопилось много дел, надо в пару контор съездить и еще с некоторыми заказчиками встретиться. Я тебе вечером позвоню, когда освобожусь, ладно?

– Как это тебя не будет? – расстроилась она. – А я что без тебя делать буду?

Он засмеялся, обнял ее и чмокнул пару раз в нос.

– Попробуй поработать, – предложил он. – Вдруг получится?

В такси они опять целовались.

В четверг без него на работе было невыносимо пусто и одиноко. Даже присланные через курьера великолепные пионы не развеяли ее грусть. А контрольный вечерний телефонный созвон лишь усилил душевную и физическую неудовлетворенность Наташи.

Глава 10. 26 декабря

– Мам, да не играл я на твоем ноутбуке, честное слово, – сердито оправдывался Егор в пятницу вечером, глядя на нее честными глазами. – Зачем, у меня свой есть!

– Егор, не знаю, что ты делаешь на моем ноутбуке, но то, что ты им пользуешься, это абсолютно точно! Если ты стер мою базу по 1С, ни в какую новогоднюю поездку ты не поедешь!

Наташа была на взводе. В пятницу вечером она решила поработать, чтобы освободить выходные и немного успокоить свои взвинченные нервы. Но старенький hp, служивший ей верой и правдой уже восемь лет, просто отказался включаться.

Егор виновато посопел и пошел в свою комнату.

Зазвонил телефон – Саша.

– Алло, – расстроено выдохнула она.

– Зая, что случилось? – он сразу услышал по ее голосу, что что-то не так.

– Ноутбук не включается. Егор, скорее всего, опять днем на нем играл и словил какой-нибудь вирус. Он и раньше барахлил. А мне до понедельника нужно обязательно сдать свою подработку.

– Наташик, и чего ты раньше не сказала? – хмыкнул он. – Я бы давно приехал и сделал. Хочешь, сейчас приеду?

– А тебе не будет трудно? – с затаенной радостью и ожиданием спросила она.

– Зая, ты чего? – пристыдил ее Сашка. – Спрашиваешь, не трудно ли мне решать твои проблемы? Ты сама-то поняла, что ты сказала? Я вообще-то и обидеться могу. В том числе и за то, что молчала. Забыла, что я обидчивый?

– Прости, Сашенька, – смиренно повинилась она. – Я не нарочно молчала. Просто напрочь все забывала, когда тебя видела. Приезжай, пожалуйста. А я тебе что-нибудь вкусненькое приготовлю. Хочешь, плюшек тебе напеку?

– Хочу, Наташик. Очень хочу. Сейчас выезжаю, но сама понимаешь, пробки, часа через полтора, надеюсь, доеду. Целую тебя.

Сегодня утром, выходя из метро и увидев Сашку, встречающим ее с очередным букетом, она была так счастлива, что сама бросилась ему на шею. Быстрые и вполне себе сдержанные, приличные поцелуи быстро переросли в несдержанные и неприличные. Наташа дошла до грани. Она хотела Сашу и была готова использовать весь арсенал доступных ей средств, чтобы, наконец, добиться своего. Его решимость не торопить развитие отношений была серьезно поколеблена. В обеденный перерыв все в той же самой беседке они целовались и гладили друг друга так горячо, что бедный парень потом долго приходил в себя.

– Наташик, ты точно ведьма, – простонал он, несколько раз ударившись лбом об стенку беседки. – Что ж ты делаешь со мной, хорошая моя, я же могу и здесь тебя поиметь. Ты этого добиваешься? Отсядь от меня немедленно!

Отношения между ними вышли на новый уровень, когда одних поцелуев уже было слишком мало. Наташа сходила с ума от желания близости. Да и Александр все чаще и чаще терял самообладание.

И вот сейчас, вечером, она лихорадочно бегала по кухне, раздумывая, что бы ей приготовить на скорую руку. Всю неделю в ожидании субботнего свидания она постепенно приводила квартиру в порядок, так что была спокойна за чистоту в доме. И сама была готова к свиданию: вчера вечером посетила салон красоты, оставив там круглую сумму. Даже эпиляцию интимных мест сделала. А вот вкусностей в холодильнике не оказалось. Егор, у которого уже начались зимние каникулы, должен был в субботу утром уехать к отцу с ночевкой, а для себя одной Наташа готовить не любила. Были припасены несколько бутылок элитного вина, подаренные на работе по случаю разных праздников, но Саша, как оказалось, не пил. Пришлось Наташе в срочном порядке доставать из морозилки готовое тесто и замороженные ягоды, которые она всегда там хранила для таких вот внезапных случаев. Она решила испечь пиццу и пирожки со сладкими начинками.

– Мам, по какому поводу ты духовку разогреваешь? – тут же прискакал из своей комнаты Егор. Носом, что ли, ягоды учуял?

– Ко мне сейчас айтишник с работы приедет, посмотрит ноутбук, – Наташа попыталась сказать это обыденным тоном, чтобы у Егора не возникло никаких подозрений. – Денег он точно не возьмет, должна же я как-то его отблагодарить. Хоть накормлю.

– Мааам, а можно, я к Кириллу схожу, пока ты тут занята будешь? – быстро спросил Егор, поняв, что мама уже не злится. – Я на пару часиков.

Одноклассник сына и по совместительству его лучший друг жил в соседнем подъезде.

Наташа кинула на сына быстрый взгляд.

– Хорошо, но чтобы в десять был дома.

– Мааам, я уже на каникулах! В одиннадцать!

– В половину одиннадцатого.

– Договорились! – и радостный сын побежал одеваться. А Наташа продолжила хлопотать по хозяйству, одновременно думая о своем, о девичьем. О Сашке и о сексе.

После развода девушка пыталась встречаться с кем-то еще, но ничего хорошего из этих встреч так и не вышло. За годы брака Наташа полностью подстроилась под сексуальные предпочтения своего мужа, в чем-то даже ущемляя себя. Но одно дело – подстраиваться под любимого человека, с которым живешь вместе и растишь общего ребенка. Другое дело – подстраиваться под случайных мужчин с сайтов знакомств, с которым нет никакой особой душевной близости, кроме чистой физиологии. Почему-то после развода Наташе попадались лишь махровые эгоисты, которые не могли исцелить ее душевные раны, а лишь наносили новые, хоть и делали это неосознанно. Видно, хорошие мужчины в ее возрастной категории уже все были заняты. Нежная и ранимая Наташа мучилась от комплексов и неуверенности в своих силах, и это мешало ей расслабиться и получить удовольствие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Постепенно Наташа смирилась, что женского счастья ей, судя по всему, не видать, удалила свои аккаунты с сайтов знакомств и перестала ходить на свидания. Вместо этого она стала направлять свою энергию в творчество: увлеклась рукоделием, подтянула вязание, стала шить мягкие игрушки. Конечно, телесные желания все равно иногда накатывали на нее, и тогда она, краснея сама перед собой от стыда, запиралась в ванной и включала душ, а потом долго лежала в своей кровати без сна, размышляя о своей личной жизни, вернее, об ее отсутствии. Но в целом она успокоилась и даже привыкла подолгу обходиться без секса.

Но рядом с Сашкой она опять почувствовала себя живой и желанной. И жаждала любить и быть любимой. Так сильно этого хотела, как не хотела никогда раньше.

Саша приехал через час с цветами - хризантемами и герберами. Наташа зависла, рассматривая своего мужчину, пока он молча раздевался в ее прихожей. До этого вечера она видела его только в офисных белых рубашках и брюках. Сейчас же он был одет в джинсы и простую черную футболку с коротким рукавом. Выглядел просто неприлично молодым. Но Наташу это уже не смущало. Она в первый раз увидела его руки полностью обнаженными. Они показались ей невозможно красивыми и сексуальными, так что она судорожно вздохнула. Она и до этого была без ума от его пальцев, ведь они дарили ей так много нежности и ласки. А теперь ей захотелось гладить и целовать его руки целиком и полностью.

Что касается ее самой, то Наташа решила не провоцировать и оделась в свою обычную домашнюю одежду – розовую футболку и бриджи. Она недавно вымыла голову, поэтому влажные волосы закудрявились и обрамляли ее голову рыжим облаком.

Увидев это чудо, Саша тоже застыл на месте. Так они и стояли какое-то время, жадно разглядывая друг друга. Потом он сделал к ней шаг и двумя руками заграбастал ее, крепко прижимая к себе.

– Блин, это была плохая идея, приехать к тебе домой, – тихо сказал Сашка, пожирая ее глазами. – А ноутбук точно не работает? Ты одна дома?

Наташу буквально затрясло от этого невинного прикосновения. Она застонала от разочарования.

– Саша, он на самом деле не работает. Егор в гостях у друга, но скоро придет.

Тот тяжело вздохнул.

– Ну, показывай мне тогда твой ноутбук, зая.

И он с явным сожалением опустил Наташу, чмокнув ее в нос.

– Может, ты сначала поешь? Ты не голодный? Я пиццу испекла, еще у меня есть спагетти с курицей и сладкая выпечка, – пробормотала она, с усилием отводя от него взгляд. – Я для тебя старалась.

– Давай сначала я посмотрю, что с ноутбуком, а потом уже поедим. Я голодный, но я потерплю. Ты моя хозяюшка, Наташик. Пахнет, между прочим, обалденно.

Она пригласила его в комнату. Он застыл на пороге, только вертел головой, как будто оказался во дворце или музее. Наташа посмотрела на него с недоумением – видно было, что Саша отчего-то разволновался.

– Наташа, это удивительно. У тебя так красиво и уютно.

Ей было приятно слышать его слова, хотя она в упор не понимала, какую красоту он имел в виду. Бюджетный ремонт от застройщика, самая простая мебель эконом-класса. Да, Наташа старалась украсить свое жилище милыми безделушками и аксессуарами, по большей части самодельными. Но она никак не ожидала, что Саша так восторженно среагирует на ее комнату.

– Саш, ты чего? У меня обычная квартира.

Он странно посмотрел на нее. Почему-то ей почудилась в его глазах непонятная грусть.

– Это для тебя она обычная. А для меня она теплая и уютная. У меня же нет своего дома, Наташик.

Но тут он увидел ее игрушки и опять впал в восторг.

– Ух ты! Это же ты их делаешь? Я на твоей страничке в инстаграме видел. Так трогательно.

Он подошел и начал разглядывать ее самодельных питомцев, под которые она выделила отдельную полочку. Эти мягкие игрушки она особенно любила, поэтому так и не подарила их никому. Саша протянул руку и осторожно взял небольшого бело-розового зайчонка.

– Можно, Наташик? Смотри, она на тебя похожа. Такая же хорошенькая. Ты такая добрая у меня, и хобби у тебя такое же доброе и уютное. И квартира у тебя уютная. И пирогами пахнет. Наташик, ты настоящее сокровище, ты знаешь об этом?

Она вся зарделась от удовольствия. Тем более что хвалил он ее от чистого средца.

– Забирай любого зверя, какой нравится, если хочешь. Я тебе дарю.

– Спасибо, Наташик. Я зайчишку заберу. Отгадай, как я ее назову?

Она хотела его до умопомрачения.

Они то и дело бросали друг на друга красноречивые взгляды. Сначала украдкой, а потом уже и не особо скрываясь. Атмосфера между ними стремительно накалялась, они просто не могли заняться чем-то другим, кроме как смотреть друг на друга. Пришлось Наташе уйти на кухню и заставить себя заняться уборкой, только тогда Саша сел за ноутбук. Через двадцать минут он вышел в коридор и попросил Наташу набрать ему Егора.

– Можешь мне даже ничего не говорить, я и так знаю, что это Егор убил мой ноут! – сердито сказала она.

– Не убил, все поправимо, – улыбнулся Саша и ушел с ее телефоном опять в комнату.

Через какое-то время он, не переставая говорить по телефону, перешел в другую комнату, включил ноутбук Егора и начал и в нем ковыряться. Потом позвал Наташу и отдал ей трубку. Она вышла в коридор, чтобы не мешать Саше работать.

– Мам, там этот твой айтишник мне пообещал ноутбук прокачать и новые игры поставить, если я тебе сознаюсь, что это я играл на твоем ноуте и нахватался вирусов, – с ходу затараторил Егор. – Так вот, это сделал я, но я очень-очень сожалею и больше так делать не буду. Можешь даже пароль на свой ноут поставить, я не обижусь. Можно Саша мне завтра привезет дополнительную память, заменит видеокарту и установит еще игры? Мааам, ну пожалуйста! Он сказал, у него все это есть, и он все это мне установит совершенно бесплатно!

– Можно, – улыбаясь, сказала она. Как мало подростку нужно для счастья!

Егор обрадовался.

– Мааам! Если ты уже опять добрая, можно я тогда у Кирилла переночую?

У Наташи резко перехватило дыхание, и она замолчала.

– Мааам! Ну пожалуйста! Мы недолго будем сидеть, обещаю, что в одиннадцать ляжем спать. Если хочешь, можешь маме Кирилла позвонить, проконтролировать нас.

– Во сколько завтра придешь? – прокашлявшись, спросила Наташа еле слышно. – Тебе завтра к отцу, не забыл?

– Часов в десять, мам. Папа сказал, что заберет после обеда. Мы даже с тобой успеем квартиру убрать. Мааам, можно, можно? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Хорошо, Егор, жду тебя завтра в десять, – с трудом выговорила она. – Спокойной ночи, Егорка, я тебя люблю.

– Пока, мам, спасибо! Спокойной ночи!

Она положила трубку и опять зашла в комнату. Сашка тут же поднял голову от ноутбука и посмотрел на нее.

– Я на твоем ноуте переустанавливаю систему. Это займет какое-то время. Как раз можно поужинать и чаю попить. Наташик, ты чего?

Она стояла и просто смотрела на него в ступоре, не зная, что и как сказать. Отчаянно волнуясь и желая того, что должно было случиться.

Все эти годы она боялась. Боялась, что не оправдает чьих-то ожиданий. Боялась, что кто-то не оправдает ее ожиданий. Но сейчас перед ней стоял Сашка, а ему она доверяла. Боялась, но доверяла все-таки больше.

С самого начала она знала, что рискнет с ним. Именно с ним. Потому что если не с ним, то с кем же?

– Саш, Егор позвонил и отпросился ночевать у друга, – внезапно севшим голосом тихо сказала Наташа, не сводя от него глаз. – Он не придет.

Саша смотрел на нее, и она видела, как менялся его ответный взгляд. Сначала он смотрел с беспокойством, потом с пониманием, потом с нетерпением и желанием. Он медленно встал и подошел к ней, привычным движением запустил ей руку в волосы. Рывком притянул ее тело к себе, так, что она пискнула. В его привычном облике вдруг прорезалась какая-то властность и скрытая сила. Он даже обнимал ее по-другому. Не так, как раньше.

Ой, Божечки, что-то будет!

– Имей в виду, – Наташин голос дрожал от волнения, и вообще она плохо понимала, что говорит, несла какую-то чушь, – я тебя сегодня никуда не отпущу. Считай, что я тебя похитила. Ты всю неделю кормил меня завтраками, и попробуй теперь только продинамить меня. Заморочил мне голову!

– Заткнись уже, зая моя, – ласково сказал он ей, наклоняясь к ней и прикусывая ее за ухо. – Ты очень болтливая, когда волнуешься. Это я тебя больше никуда не отпущу. Нам сегодня с тобой предстоит очень-очень длинная ночь.

Глава 11. Ночь 26-27 декабря

*** Первый час

– Саша, это что сейчас было? – она подняла голову с его груди и попыталась поймать его взгляд. В комнате было темно, но синий экран работающего ноутбука давал достаточно света, чтобы влюбленные видели друг друга в малейших подробностях. Наташины глаза все еще оставались совершенно безумными, дезориентированными, с расширенными зрачками.

Сашка, полностью расслабленный и абсолютно счастливый, подпер голову рукой и рассмеялся.

Ответил невинным голосом:

– Просто секс, это был просто секс, любимая. Что-то не так? Тебе не понравилось?

Она балдела от его голоса, бархатного и ласкающего. Да что там говорить, она балдела от него всего целиком.

– Это не просто секс, – прошептала она распухшими от поцелуев губами. – Я знаю, что такое просто секс. Я вообще-то замужем была, Саша. Секс – это когда настроились, подготовились, прелюдия минут пять, потом еще минут пять сами фрикции. Потом муж засыпал, а я долго лежала без сна, думала о всякой фигне. Вот это был секс.

– Ты с ума сошла, что ли, зая моя, про твоего бывшего рассказывать! – с негодованием в голосе возмутился он, но тут же, улыбаясь, подгреб ее под себя. – Не надо мне больше таких кошмарных рассказов, тем более на ночь глядя. Если у нас не просто секс, остается только один вариант – любовь. И тогда мы с тобой точно попали. Наташик, я тебя очень сильно люблю. Пока ты со мной, я хочу все время тискать и целовать тебя, а не только два раза по пять минут. Даже не думай, что так просто отделаешься от меня!

Девушка затихла от этих слов и зашмыгала носом, уткнувшись носом ему в плечо. Глаза у нее подозрительно заблестели.

– Наташик, ты чего, маленькая, ну-ка, иди сюда ко мне, – он приподнял ее, сам сел рядом, обнял двумя руками. Девушка попыталась спрятать от него лицо, отвернуться, но он упорствовал, и наконец, она посмотрела ему прямо в глаза.

– Наташ, ты чего опять придумала? Почему глаза на мокром месте? Что случилось? Я обидел тебя чем-то? Зая, не пугай меня! Наташа!

– Разве можно вот так просто взять и влюбиться, Саш? – тихо спросила она. – Мы с тобой знакомы всего пять дней! Это ненормально!

– И ты плачешь из-за этого? Господи, зая, ну какая ты у меня глупенькая. Ты боишься меня? Или своих чувств? Или просто боишься не пойми чего? Чтобы влюбиться, Наташик, вообще-то не нужно ждать какое-то определенное количество дней или месяцев. Иногда достаточно одной минуты. Хорошо, постараюсь больше не говорить тебе, что я тебя люблю, чтоб ты не пугалась. Остановимся на варианте с просто сексом. Ну, что ты отворачиваешься от меня, горе мое? Тебе не понравилось? Наташик!!! Иди ко мне, солнце, я все исправлю.

И он опять начал целовать ее так, что сразу все мысли вылетели у нее из головы.

*** Второй час

– Зая, ты почему все губки обкусала до крови? И почему ты все время молчишь? Мне это не нравится. Ты стесняешься?

Она покраснела и уткнулась носом ему в плечо.

– Таааак, понятно, – он, сердясь, начал вытаскивать ее лицо на свет божий. – Наташик! Посмотри на меня!

– Муж мне говорил, что я очень громкая и что я его сбиваю, – она призналась шепотом, опустив глаза, как будто это страшное и постыдное преступление.

– Млять, какой все-таки говнюк твой муж! – выругался Сашка. – Два раза по пять минут, еще и молча? Я с ним незнаком, но он меня уже достал. Наташик, зая, можно, ты покричишь для меня, совсем немного? Так хочется послушать тебя, как ты кончаешь. Не грызи свои губки, это преступление. Оставь их мне. Можно я их погрызу? Очень хочется!

– Опять хочется? – она растерянно посмотрела на него. – Мы разве не спать?

Он ехидно улыбнулся и притянул ее к себе.

– Извини, зая, но спать ты сегодня точно не будешь. Потом выспишься. Когда-нибудь. Иди сюда, красавица моя. Раз уж у нас не любовь, а просто секс, будем просто долго и грязно тр@хаться.

*** Третий час

– Саша, а у тебя много девушек в постели было?

– Много.

– Сколько?

– Четыреста восемьдесят девять.

– Сколько?! Сашка!!!

Он заржал, а она рассердилась и начала колотить его подушкой. Впрочем, быстро выдохлась. Что-то он ее загонял.

– Зая, ты что, откуда ж я знаю, сколько их было. Я не считал.

– А любил скольких?

– Двух.

– И где они?

– Где-то там, за горизонтом. Они обе меня бросили.

– Они тебя бросили?! – не поверила Наташа. И даже приподнялась на локте посмотреть, не шутит ли он. Но нет, он был абсолютно серьезен. – За что?! Как тебя можно бросить?!

– За что бросают, Наташик? – Саша серьезно посмотрел на нее. – Просто разлюбили. Или вообще не любили с самого начала. Пофиг. Теперь это уже не важно.

– Саша, а ты всегда такой в постели?

Опять ржет.

– Какой, Наташик?

– Активный. Темпераментный. Ты на меня набрасываешься, как зверь голодный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Наташик, так я и есть голодный. У меня вообще-то тоже давно секса не было. Месяца три точно.

Она все-таки решила задать мучавший ее вопрос.

– Если у тебя несколько месяцев секса не было, почему же ты меня динамил, когда я тебе сама навязывалась?

– Честно? Хотел, чтобы ты привязалась ко мне, полюбила меня. Чтобы не только из-за секса со мной была.

– Правда? – засомневалась она. – А не потому, что у тебя еще кто-то был?

Сашка тут же разозлился.

– Сегодня просто ночь откровений. Млять, зая, прекрати. Сколько же комплексов в твоей рыжей голове, уму непостижимо. Ты что, думаешь, что я тебе глазки строил, а сам в это время других тр@хал? Я не твой бывший. Я не буду тебе изменять. Слышишь меня? Посмотри на меня, Наташик. Мне нужна только ты, зая, никого больше нет, не было и не будет. Я только тебя люблю.

Опять слезы на глазах.

– Ты правду говоришь?

– Наташик, глупенькая, ну конечно, правду. И обманывать я тебя тоже не буду, слышишь? Обещаю не обманывать и не изменять, любить тебя сильно-сильно. Господи, Наташик, перестань плакать, ну, что еще?!

– Ты правда меня любишь?

– Так, я не понял, ты еще и сомневаешься? Лютый пNздец. А ну-ка, иди сюда, негодная ты моя девчонка. Ты меня сегодня точно до инфаркта доведешь своими разговорами. Я тебя очень сильно люблю, Наташик. Ты мое сокровище. Не выпущу тебя, зацелую и затр@хаю до смерти, чтобы больше никогда не сомневалась. Люблю тебя, хорошая моя. Люблю. Люблю. Люблю. Кричи, Наташа, пожалуйста.

*** Четвертый час

– Саша, я тебя люблю.

Он счастливо засмеялся и даже запустил подушку в потолок.

– Вау! Аллилуйия! Что, вот так просто? Всего пару часов назад ты мне заявила, что этого не может быть и что это ненормально. Ты сошла с ума, Наташик? Мы же с тобой знакомы меньше недели! А в постели оказались всего каких-то несколько часов назад!

– Да, я сошла с ума. Ты меня свел с ума, Саша. Я честно старалась в тебя не влюбляться, но я больше не могу. Я тебя люблю. Ты меня теперь бросишь? Ты на это спорил?

– О Господи. Конечно, брошу. Прям сейчас. В ванну. Пошли в ванну, зая. Глупая, глупая ты моя зайка. Что мне с такой глупой делать-то теперь, даже и не знаю. Придется такой глупой любить.

*** Пятый час

– Саш, я очень боюсь.

– Солнце мое, слов нет, чего еще ты там боишься?

– Что я проснусь, а тебя нет. И вообще я все придумала. Что ты мне приснился. И как я теперь без тебя жить буду?

– А никак без меня жить не будешь. Будешь теперь жить только со мной. Теперь уж точно.

– А ты никуда не денешься?

– Никуда не денусь.

– А как же Краснодар?

– И в Краснодар не денусь.

– Правда?

– Наташ, ну ты что, серьезно?! Опять слезы?! Ни одна женщина в моей постели не пролила столько слез, сколько ты сегодня ночью! Это уже даже и не смешно! Если ты сейчас же не перестанешь, я не знаю, что с тобой сделаю! Я тебя отшлепаю!

– Мне просто очень с тобой хорошо. Я отвыкла от того, что мне хорошо.

– Так хорошо, что ты бесконечно рыдаешь?!

– Я тебя люблю, Саш. Не сердись на меня, вот такая я плакса. Придется тебе меня терпеть.

– Да я уж понял, что попал. Наташик, это ненормально – плакать оттого, что тебе хорошо. У меня все сразу опускается. Мне все-таки больше нравится, когда ты кричишь. Не плачь, моя хорошая. А то я вынужден буду перейти к крайним мерам.

– Что ты задумал? Саша!

– Буду отвлекать тебя от рыданий. Ша, Наташик, не дергайся, лежи смирно. Ты после ванной душистенькая вся и вкусненькая во всех местах.

– Саша, я…

– Наташик, заткнись, просто заткнись. Я все про тебя понял. Тебе вообще не надо давать разговаривать. И думать тоже не нужно давать. Тебя надо целовать все время, Наташик. Сначала сверху вниз, потом снизу вверх. Перестань уже дергаться и ложись бревном, зая моя. Получай удовольствие. Ночь длинная, все равно я тебя никуда не отпущу. Твой маньяк дорвался до тебя.

*** Седьмой час

– Божечки, Божечки мой!

– Ну, наконец-то признала!

– Саша, я тебя люблю.

– И я тебя очень люблю, Наташик. Что, даже и не поплачешь?

– Сил нет. Все, ты меня затр@хал. У меня в голове какой-то один нескончаемый оргазм, все звенит и кружится. Между ног все болит, а еще я хочу спать. Можно?

– Ха-ха-ха. Размечталась. Нельзя. Еще помучаю тебя.

– Саша!

– Что Саша? Ты мне сказала, что я маленький! Ты меня целый месяц игнорировала, даже и не посмотрела ни разу. С этим женатиком любезничала и улыбалась ему. У меня душевная травма! Думаешь, я тебе просто так это прощу? Думаешь, так просто отделаешься от меня?

– Саша, у тебя непомерные аппетиты, это ненормально!

– Нам, маньякам, можно!

– Я кричать буду! На помощь звать!

– Сам справлюсь!

– Саша!

– Кричи, Наташик, кричи, любимая. Обожаю, как ты кричишь.

***

В седьмом часу утра он, одетый и вполне себе бодрый, разбудил ее поцелуем.

– Наташик, мне надо на квартиру съездить, переодеться, ноут свой забрать. И еще кое-куда по работе заехать. Ты спи, я дверь захлопну. Как освобожусь, приеду сразу.

– Можешь не спешить, – она, сонная и усталая, не открывая глаз, чмокнула его в ответ и тут же отвернулась к стенке. – Я спать буду. Весь день. Боже, ты меня укатал, у меня все болит.

Сашка довольно засмеялся.

– Спи, зайка. Я тебя люблю. Не скучай, скоро приеду.

Глава 12. 27 декабря

Когда в десять утра пришел из гостей Егор, Наташа все еще никак не могла проснуться.

– Мааам, я дома, я у Кирилла позавтракал!

Кое-как она продрала глаза. Вставать с постели не хотелось, да и сил не было. Она лежала, с глупой улыбкой пялясь в потолок и вспоминая прошедшую ночь. Совершенно сумасшедшую. Эта ночь перевернула все ее мировосприятие. Такого секса в ее жизни никогда не было. И такой любви – тоже.

Через какое-то время Наташа судорожно схватилась за телефон. В нем висело одно сообщение от Саши: «Какая ты милая и смешная утром! Пожалел тебя, не стал тр@хать, хотя очень хотелось. Доброе утро, любимая!»

«Надо пароль поставить на телефон, вдруг Егор у меня по телефону лазит», – подумала Наташа, краснея и вместе с тем улыбаясь во весь рот.

И тут же, словно подслушав ее мысли, на пороге комнаты возник сын. Глянул на нее подозрительно.

– Мам, ты чего лежишь? Заболела? Ты какая-то странная. Уборку сегодня делать не будем? А вчерашней выпечки не осталось?

Пришлось покашлять для правдоподобности.

– Давай перенесем уборку на другой день. Я в порядке, только немного устала и в горле что-то першит. Извини, пироги все съели.

На исходе этой бесконечной ночи им все-таки удалось доползти до кухни и подкрепить свои силы.

– Ма, а вчера вот этот твой сисадмин с твоей работы по поводу дополнительной памяти мне звонил, Саша, обещал принести, он как, придет сегодня? Он настроил твой ноут?

Она опять покашляла, скрывая смущение.

– Да, все в порядке. Ээээ… надо позвонить, узнать, какие у него планы. Сейчас позвоню.

– И про игры ему напомни.

Она набрала Сашин номер и сделала серьезное лицо. Он сразу ответил на звонок.

– Привет, зая, – замурчал в трубку. – Ты проснулась? Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, уже соскучилась?

– Здравствуйте, Александр, – быстро и громко сказала она. – Это Наталья с работы. Помните, вы вчера с моим сыном общались по поводу винчестера, кажется. Он спрашивает, когда вы сможете приехать?

– Скажи ему, что сегодня привезу и установлю все. Он во сколько уезжает?

– До трех часов он точно дома.

– Постараюсь приехать в два и все ему показать.

– Спасибо большое, он будет очень рад и очень вам благодарен.

– «Спасибо» не отделаешься, я ужасно соскучился и собираюсь тебя хорошенько оттр@хать.

– О Божечки! Спасибо, до свидания, ждем вас.

– Люблю тебя, зайка, скоро буду.

Егор повернулся в дверях.

– Ты сказала ему «о Божечки»? – с любопытством спросил он.

Убираться в квартире не хотелось, вообще не хотелось ничего делать. Телом овладели лень и сладкая истома. В голове, кроме розовых соплей, не было ни одной мысли. Наташа валялась в кровати, поглощала бутерброды и делала вид, что смотрит телевизор. А на самом деле грезила с открытыми глазами.

Часов в одиннадцать проснулась сова Елецкая и тут же прислала смс:

«Как у тебя дела? Встречаемся сегодня? Или у вас по плану что-нибудь интересное?»

Наташа набрала подругу, закрыла дверь в комнату.

– Я громко говорить не буду, боюсь, что Егор подслушает, – зашептала Наташа в трубку. – Привет! Не смогу сегодня!

– Рассказывай, – Ника тоже перешла на шепот, чтобы быть с ней на одной волне.

– Ника, я влюблена по уши.

– Хо-хо-хо! Тоже мне новость! Кто бы сомневался! По-моему, ты с самого первого дня в него влюблена по уши! Слушай, у тебя голос как у кошки, объевшейся сметаны. Что случилось? Вы спали, что ли, вместе?

– Да, ночевали у меня, Егор был у Кирилла.

– И как, и что? И сколько? Какой он любовник? Тебе понравилось? – Нике не терпелось услышать все в подробностях.

– Ника, у меня слов нет. Тр@хается, как бог. Очень выносливый. Он мне спать всю ночь не давал. Я не думала, что такое в реале бывает. В конце концов я просто вырубилась в самом разгаре процесса. Как будто сознание потеряла. У меня в жизни никогда такого не было.

– Да ну нафиг! – озадачилась Ника. – Честно говоря, никогда бы не подумала, глядя на него, что он такой половой гигант. На вид-то он хлюпик. Ты кончала? Сколько раз было?

– Ника, я не считала. Я кончала. Много раз. Пять, шесть, я не помню. Я, по-моему, весь дом перебудила своими криками. У нас еще шумоизоляция здесь никакая. Теперь не знаю, как я соседям в глаза смотреть буду. Господи, как стыдно-то.

– Ага-ага, как же, на работе не стыдно, а дома, в собственной постели стыдно. Надо же, какая ты стесняшка! – хохотнула Ника. – Ну, слава Богу, разговелась наконец-то. Очень рада за тебя, Натали. Ты заслуживаешь счастья.

– Ника, мы всю ночь друг другу в любви признавались. Скажи честно, это нормально?

Было слышно, что Ника зевает.

– Честно? Конечно, ненормально. Вы с ним извращенцы, не иначе. Но вы с самого начала не производили впечатление нормальных. Так что не парься. Молодец твой патлатый, и ты молодец. Два ненормальных нашли друг друга. Два сапога пара. Слушай, ты там не забудь, что завтра корпоратив! Попробуй только не приди, я тогда обижусь на тебя всерьез! И патлатого своего тащи, хоть полюбуюсь на вас. Только причеши его получше. Ну, ладно, если вы сегодня все такие занятые, пойду и я своего любимого доставать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они распрощались.

В полдень пришла следующая смс от Сашки:

«Освободился. Сел на такси, минут через сорок приеду. Соскучилась по мне, любимая моя плакса?»

Через полчаса Наташа лихорадочно вскочила и стала одеваться.

– Егорка, я выйду прогуляюсь немного во дворе. Голова болит.

Выскочила на улицу, как ошпаренная, провожаемая недоуменным взглядом сына. Как была, в домашнем костюме, только куртку накинула. Хорошо, хоть не в тапочках. Даже шапку забыла надеть.

На улице стоял небольшой минус и красиво падал снег. Наташа задрала голову и ртом половила снежинки. На мгновение почувствовала себя маленькой девочкой в предвкушении новогоднего чуда.

Подъехало такси, и из него вышел Сашка с ноутбуком в сумке и очередным букетом цветов, веселый, красивый в ее глазах до такой степени, что она даже зажмурилась. Даже какое-то подобие нимба из завихрений метели у его белокурой головы нарисовалось. В руке он держал огрызок яблока, который тут же выкинул. Подошел, засмеялся ее нетерпеливому выражению лица, обнял двумя руками, нежно поцеловал в губы.

– Чего ты на холод полураздетая выскочила, глупая зая? Замерзнешь же! Пошли быстрее внутрь. Держи свой букет.

– Тебя встречать, – она прильнула к нему всем своим существом, обняла, уткнулась, зарылась лицом в куртку. Стиснула сильно-сильно, как только могла. И замерла так. И он тоже замер.

Белые снежинки торжественно падали на ее рыжие волосы и громоздились на ее голове причудливой белой диадемой.

– Наташенька, золотце мое, – хриплым голосом позвал он ее. – Ну, ты чего? Опять там плачешь, что ли? Ну-ка, посмотри на меня.

Она подняла голову и взглянула ему в лицо сияющими от счастья глазами. И отблеск ее улыбки зажегся в его глазах. Он потянулся к ней и душой, и телом.

– Ну вот, совсем другое дело, – он нежно провел кончиками пальцев по ее припухшим губам. – Ты выглядишь как хорошо оттр@ханная женщина, мне это очень нравится. И больше не плачешь, что удивительно. Как ты себя чувствуешь, хорошая моя? Отдохнула?

– Я очень соскучилась, – призналась она. – Проснулась, а тебя нет. Испугалась, что ты куда-то денешься.

– Зая, глупенькая, ну куда я от тебя теперь денусь?

– Я тебя утром даже не покормила, не проводила. Ты, наверное, голодный?

Он опять засмеялся.

– Ты даже не представляешь, до какой степени, – проворчал он, кусая ее за мочку уха. Она закрыла глаза и судорожно всхлипнула от удовольствия.

– Ты хоть поспал утром?

– Глупенькая, ты что, думаешь, я к тебе спать хожу? Поспал пару часов, наверное. Да мне больше и не надо. У меня от тебя хроническая бессонница.

Пока они ждали лифт, он стоял и смотрел на нее горящими глазами. А в кабине притянул ее к себе и начал целовать так, что у нее мгновенно ослабли ноги и отключилась голова.

– Саш, там Егор дома, – только и успела сказать ему она.

– Ничего не знаю, Наташик, как вижу тебя в лифте, у меня зависает операционка.

Двери лифта открылись на Наташином этаже, и он потащил ее через переходной балкон на лестницу. В лестничном подъезде было темно и пусто.

Сашка спустился по ступенькам вниз до лестничной площадке, поднял ее на руки и прижал спиной к стенке.

– Наташик, я тебя опять хочу, – зашептал ей на ухо Саша. – Признавайся, занималась сексом в подъездах?

– Нет, конечно. Я приличная девушка, – она с негодованием фыркнула, но тут же сама обняла его за шею и притянула к себе.

– Недолго тебе в приличных ходить, если со мной связалась, – он запустил руку ей под футболку. – Блин, Наташик, я тебя так хочу, как будто сто лет тебя не тр@хал. Вот что ты со мной делаешь, а?

– А у тебя резинки с собой?

– Обижаешь, я весь опрезервативился с головы до ног. Всю аптеку скупил. Они мне сразу золотую карту клиента выдали.

Вдруг Наташа испуганно вскрикнула:

– Ой, по-моему, здесь камера. Саша! Нас все увидят!

– Кто нас увидит? Разве что бабушка-вахтер в диспетчерской. Если камера вообще работает. Наташ, тут темно, ничего не видно. Но на всякий случай помаши бабушке ручкой. Млять, ты зачем в штанах?

– Я что, на улицу должна была с голыми ногами выходить?

– Неважно, зая моя. Уже неважно.

Штаны и куртки полетели вниз по лестнице. Свою сумку он бросил в углу. Цветы она аккуратно положила на его сумку.

Наташу опять накрыло с головой. Ей было уже все равно, где она находится. Она царапалась и кричала, а Саша глушил своим ртом ее крики. Потом она долго висела на нем, как тряпичная кукла, приходя в себя, а он обнимал ее и шептал нежности ей на ухо.

– Это просто пNздец какой-то, – отдышавшись, засмеялся Саша. – Ты, по-моему, мне спину через футболку продрала, кошка дикая. Если ты симулируешь, то делай это поаккуратнее, мне больно!

Он поднял брошенную одежду, постелил свою куртку и сел прямо на ступеньку. Резко дернул Наташу за руку, притянул к себе и решительно усадил к себе на колени.

– Я дикая? – у Наташи даже силы голову с его плеча поднять не было. – Сашка, ты вообще бешеный! Не спал толком, не ел толком, а на меня набросился. И еще ты рычишь, когда кончаешь. Ты всегда такой ненормальный?

– Нет, это я с тобой обновил все свои рекорды, – он никак не мог от нее отлипнуть, все целовал и гладил ее волосы. Она счастливо улыбалась и, закрыв глаза от удовольствия, принимала его ласки.

Так они какое-то время сидели в обнимку на темной лестнице.

– Наташ, – вдруг совсем каким-то странным тоном спросил он. – А ты меня любишь хоть немножко? Или ты со мной так, просто ради секса?

Наташа дернулась от неожиданности и с тревогой заглянула ему в напряженное лицо.

– Люблю, Саш. Правда, люблю. Я чем-то обидела тебя? Что-то не так сделала?

– Просто ты ночью говорила, что любишь, а сегодня опять молчишь, как пленный партизан, – проворчал он.

Она прикоснулась к его губам с нежностью и любовью. Сказала так мягко и так искренно, как только могла:

– Прости меня, Сашенька. Люблю тебя. Очень люблю. Просто для меня все это очень быстро, я не успеваю за тобой. Я сама еще к этому не привыкла. Ты меня настолько ошеломляешь, что я выпадаю из реальности. Дай мне время. Мы так мало знакомы.

Он ласково потерся лохматой головой об ее руки, как огромный кот, выпрашивающий ласку у хозяйки.

– Хорошо, тогда замуж пока звать не буду. Дам тебе время на подумать. Дня два. Ну что, пошли с Егором знакомиться? – спросил Сашка обычным своим голосом. – Ты в порядке?

Через несколько минут они как ни в чем не бывало вошли в квартиру. Егор тут же выскочил в коридор. Саша с обычным своим флегматичным видом протянул ему руку.

– Привет, я Саша с маминой работы.

– Привет, я Егор. Проходите.

– Меня можно на «ты».

– Хорошо, хорошо, проходи!

Егор аж подпрыгивал от возбуждения, так ему хотелось успеть посмотреть новые игры. В какой-то момент он обратил внимание на букет, остановился, вопросительно посмотрел на маму и на Сашку, но не стал ничего спрашивать. Букеты стояли у них в квартире повсюду, Наташа несла их с работы домой, так как там просто некуда их было ставить.

– Мальчики, у нас дома есть нечего, давайте что-нибудь из доставки закажем, – Наташа прошла за ними в комнату. – Готовить не хочется. Пиццу или мясо, что вы хотите?

– Саш, ты что хочешь? – тут же спросил Егор.

– Мне все равно, я всеядный, – он уже вынимал из сумки какие-то железки, опутанные проводами. – Наташа, закажи, пожалуйста, что хочешь, и что Егор любит.

– А это что такое? – начал приставать к нему мальчишка. – А это для чего нужно? А ты в какие игры играешь? А у тебя какое дома железо?

Вроде уже подросток, а прыгал вокруг Саши, как первоклассник. Тот отвечал ему спокойно и обстоятельно, без раздражения.

Наташа стояла на пороге комнаты и смотрела на двух самых любимых мужчин в своей жизни. Саша почувствовал ее взгляд, поднял глаза и украдкой подмигнул. Она вся вспыхнула и пошла на кухню.

Через полчаса приехала доставка из ближайшей кафешки. Наташа заказала осетинские пироги, мясо, плов, овощной салат. Красиво сервировала стол. И тихонько, на цыпочках зашла в комнату сына, чтобы подслушать, о чем они там разговаривают.

Но они уже вовсю играли в какую-то стрелялку, и Наташа не понимала ни слова из их коротких реплик.

– Мальчики, пойдемте пообедаем. Все готово.

– Мааам, ну еще пять минут.

– Никаких пяти минут, за тобой скоро отец приедет.

Саша поднялся с пола.

– Егор, на сегодня хватит, пошли есть.

Тот послушался его беспрекословно.

За столом они вдвоем опять обсуждали игры. Наташа просто сидела, молча ела и смотрела на них.

– Если хочешь, завтра днем заеду, еще немного поиграем с тобой перед корпоративом, – сказал Саша. – Можно, Наташик? Только, Егор, чур, уговор: уроки чтобы были сделаны.

– Вау, супер, тогда я возьму учебники с собой, у папы сделаю, – обрадовался Егор. – Когда приедешь, часа в три? Мам, можно же?

– Можно.

– Давай, я запишу твой номер. Спишемся, – сказал Саша.

Скоро Егору на телефон пришло сообщение, что папа подъехал и ждет его у подъезда, и мальчик отбыл в гости в распрекрасном расположении духа. На прощение они с Сашей обменялись рукопожатием.

– Ты игрок? – подозрительно спросила Наташа, как только за сыном закрылась дверь.

– Я программист, мы все играем, – усмехнулся он. – Кто больше, кто меньше. Раньше, в колледже и в универе я много играл, у нас даже команда киберспортивная была. Сейчас уже особо ни времени, ни интереса нет. Но с Егором поиграю с удовольствием. Так проще всего подружиться. Он, кстати, умный у тебя парень. И симпатичный, на тебя сильно похож.

– Умный, но ленивый и недисциплинированный, – проворчала она, но было видно, что ей приятна его похвала.

Он обнял ее за плечи.

– Ничего страшного. Я тоже таким же был.

– Да ты и по возрасту от него недалеко ушел.

Сашка только усмехнулся и облапил своей ручищей ее за попу.

– Опять нарываешься? Смотри, получишь у меня!

– Что получу?

– Все, что только захочешь, зая моя.

– Пойдем чай пить.

– Пойдем.

Они долго сидели на кухне, пили чай и болтали обо всем на свете и ни о чем конкретно. Опять занимались сексом, потом гуляли и забрели в кино, на какую-то абсолютно не запоминающуюся комедию. Ели попкорн, смеялись и целовались на заднем ряду. Так, что она сама себя девчонкой чувствовать начала. Юной, безрассудной и по уши влюбленной. И очень счастливой. Потом на такси поехали в круглосуточный гипермаркет. Много не стали покупать, так как Новый год они планировали отметить в гостях у Наташиных родителей. Все продукты оплатил Саша со своей карты.

– Ты же теперь меня кормишь, так что теперь продукты буду я покупать, – сказал он спокойно, когда она попыталась спорить. – Я даже готовить немного умею, честно. Так что завтра обязательно помогу тебе. Зай, меня вообще можно и нужно использовать не только для секса, но и в быту. Не стесняйся, мне будет приятно.

Обратно они опять ехали на такси.

– А что мы завтра Егору скажем, когда он приедет? – видно было, что Наташу очень сильно мучает эта мысль. – Он же быстро догадается, что ты не простой сисадмин с моей работы.

– Не грузись, я с ним завтра поговорю, все объясню. Он, по-моему, уже что-то начал подозревать, он же видел цветы. И ты мне много улыбалась за столом, он это тоже заметил. Смотрел на нас подозрительно.

– А если ему не понравится то, что мы с тобой… эээ… дружим?

– Тогда я ему подарю навороченный шлем 3д реальности. Или плейстейшн. Или еще что-нибудь. Подкуплю его, как подкупил Нику. Серьезно, Наташик, ты переживаешь из-за такой ерунды?

Наташа с несчастным видом кивнула головой.

– Саш, он же у меня один. Я не хочу его терять.

– Но Егор же нормально общается с Кристиной? Не скандалит с отцом из-за нее? Почему ты думаешь, что ему что-то не понравится? Что из-за меня он будет с тобой ругаться? Зай, по-моему, ты просто ужасная трусиха, вот и все. Постоянно заранее грузишься, я давно это заметил.

– Есть такое, – призналась она. – А ты бы не грузился на моем месте?

– Не переживай, Наташик, все будет хорошо. Веришь мне? Я тебя не подведу.

Несмотря на периодически накатывающие на нее тревоги и опасения, Наташе очень хотелось ему верить.

Остаток вечера они провели каждый за своей работой за одним столом. Наташа внезапно вспомнила, что завтра корпоратив, а она должна до понедельника сдать свою подработку. Сашка работал на своем ноутбуке, вытянув под столом длинные ноги и время от время касаясь ими Наташиных ног. И каждый раз она вздрагивала и вопросительно смотрела на него. И он улыбался и целовал ее. Эта последовательность действий ему очень нравилась. В два часа ночи они, наконец, оказались в постели. Наташа собиралась поспать, но не тут-то было. Сашка всерьез завелся и в итоге завел и ее. Наташа больше не нервничала, не плакала и вообще чувствовала себя намного уверенней. И это тоже было Сашкиной заслугой – он разговаривал с ней в постели, спрашивал ее про ее ощущения, подбадривал, говорил много нежных слов. И много-много раз говорил, что любит.

Она была влюблена и бесконечно счастлива.

Глава 13. 28 декабря

В воскресенье было первое утро, когда Наташа проснулась в своей кровати не одна. И проснулась она абсолютно голой.

Это было восхитительное пробуждение. Еще не вынырнув из приятных сновидений до конца, она чувствовала, что ласковые руки гладят ее затекшее тело, заставляя кровь быстрее бежать по венам, а горячие губы целуют ее в чувствительные местечки. Она только постанывала и потягивалась всем телом, как кошка, подставляя все новые и новые участки тела для поцелуев. Огонь разгорался постепенно, пока, наконец, не вспыхнул ярким пламенем. Оргазм был продолжительным, сладким и тягучим, как сироп. Когда все закончилось, она наконец-то открыла глаза и первое, что она увидела перед собой, это довольное лицо Сашки.

– Доброе утро, любимая, – зашептал он ей на ушко. – Какая ты вкусная и отзывчивая, девочка моя.

Она благодарно обвила его руками и ногами. Замурлыкала от удовольствия:

– Доброе утро, любимый. Я как будто в раю. У меня внутри вместо крови жидкий огонь течет. Это просто нереальное утро, лучшее утро за всю мою жизнь. Сашенька, и ты нереальный, просто космический. Я тебя люблю очень-очень. Ты мое сокровище. Как я раньше без тебя жила.

Ее наконец-то прорвало на признания. Ей хотелось говорить все, что у нее на сердце, без оглядки на свои страхи и прошлые неудачи.

– Ух ты, Наташик, – он приподнялся и заглянул ей в глаза. – У меня просто слов нет. Тебе так нравится утренний секс? Возьму себе на заметку.

– Да ладно, слов у него нет, – фыркнула Наташа. – Ну ладно, тогда моя очередь говорить. Сашенька, котик мой, я тебя сильно-пресильно люблю. Мне так хорошо с тобой. Ты даришь мне столько счастья, что я не до конца верю, что это действительно происходит со мной. Я тебя люблю, Саша.

– И я тебя люблю, зая моя. Выходи за меня замуж, и мы будем вместе просыпаться каждое утро.

Она только счастливо вздохнула.

– Я согласная, Саш. Я сегодня уже на все согласная. Готова тебе отдать руку, сердце, почки, печень и все остальные органы. Забирай все, что тебе нужно. Я вся твоя душой и телом. Только целуй меня вот так по утрам.

– А я думал, придется тебя еще поуговаривать, – засмеялся он. – Ты меня удивляешь своей покладистостью.

– А ты меня удивляешь тем, что ты такой потрясающий. И вообще, у меня крышу сносит от тебя, от твоего тела, от твоего запаха, от твоего вкуса, от твоей улыбки. Со вчерашнего дня я твоя фанатка. Твоя личная маньячка.

– Муррр, Наташик, зая моя, ты меня заводишь, я тащусь от тебя…

– А я от тебя…

– Люблю тебя…

– А я тебя…

И опять все началось сначала.

Потом они долго лежали и разговаривали.

– Наташик, ты как с таким темпераментом два года без секса жила? Ты такая изголодавшаяся, так остро реагируешь на ласки, что мне уже даже тяжко приходится.

– Саш, думаешь, два года назад у меня был секс? Случайный перепих со случайным мужчиной, которому было на меня наплевать. Меня уже очень давно никто не любил, Саша. А так, как ты любишь, вообще никто не любил. А без любви тяжело. Я всегда думала про себя, что я фригидная. Только с тобой мой темперамент и проснулся. Подумать только, мы ведь могли с тобой и не встретиться.

– Не могли, зай. Я раньше не понимал, какая меня муха укусила притащиться в Москву. А это судьба меня к тебе привела. Меня тоже очень давно никто не любил, Наташик. Очень-очень давно.

– Я как увидела твои волосы, сразу на тебе залипла. Люблю длинноволосых. Если бы у тебя была короткая стрижка, даже и внимания бы на тебя не обратила. Я же фанатка Нирваны, слышал про них?

– Старина Курт, спасибо! – Сашка послал шутливый воздушный поцелуй в потолок.

Наташа засмеялась и смущенно уткнулась ему в плечо.

– Саш, иногда мне кажется, что ты не младше меня, а наоборот, старше. Ты такой терпеливый со мной, такой внимательный, понимающий. Мне так легко и хорошо с тобой. Откуда ты такой взялся? Тебе всего двадцать семь! А ты так много знаешь о любви.

Она совсем не удивилась, когда он перевел разговор на другую тему.

– Зай, какой у тебя размер пальца?

Она задумчиво оттопырила безымянный палец.

– Восемнадцатый, кажется. Точно, восемнадцатый.

– Хочу подарок тебе купить, ни за что не угадаешь, какой.

Из постели они выбрались ближе к обеду, и то только потому, что скоро должен был приехать Егор. А еще потому что Наташа вспомнила про корпоратив.

– Может, ну его нафиг, не пойдем туда? – спросил Сашка лениво. – Тебе вообще туда хочется?

Наташа вздохнула.

– Не хочется, но меня Ника убьет, если я не приду. Мы с ней договорились. Слушай, Саш, а ведь на сегодняшний день у тебя был приготовлен супер-пупер маньячный план по моему соблазнению, – внезапно с улыбкой вспомнила она. – Ты что-то там про темный уголок говорил. Давай притворимся, как будто мы еще не знакомы, и ты пригласишь меня на танец. Хочу посмотреть на твой план в действии. Получится ли у тебя уломать неприступную Наташу на секс в укромном местечке?

Сашка заржал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что, у тебя еще остались какие-то сомнения в моих способностях? Ок, зая, давай поиграем в ролевые игры. Ты иди на праздник пораньше, поуделяй внимание своей подруге, а я попозже приду. Как раз с Егором успеем пострелять. И мне нужно еще по работе кое-что сделать. Хочу все свои дела закончить, чтобы в Сочи ни на что не отвлекаться.

На том и порешили.

Корпоратив должен был проходить в «Планете» на первом этаже в воскресенье вечером. По этому поводу в понедельник можно было на работу прийти в обед или по согласованию с руководством подразделения вовсе не прийти. Наташа заранее отпросилась у главбухши.

Всего мероприятие было рассчитано примерно на двести человек рядовых сотрудников. Топ-менеджмент, начальники отделов и их замы гуляли отдельно в ресторане. Поэтому Ника заявила, что она без своей половинки намерена напиться и натанцеваться как следует, и для этого ей обязательно нужна Натали.

Корпоратив для такой пафосной организации, как «Группа компаний Планета», планировался не абы какой, а тематический. Темой вечеринки были шестидесятые года. У Наташи был наряд, который при обыгрывании аксессуарами отлично вписывалось в тематику мероприятия. Расклешенное платье на тонких бретельках длиной по колено насыщенного изумрудного цвета девушка купила в прошлом году на юбилей своей мамы. Под платье планировала надеть изысканное черное белье и кружевные чулки телесного цвета. К платью она решила добавить черный лаковый ремешок, туфли на небольшом, но изящном каблучке, черные перчатки и сумочку. С волосами решила не заморачиваться, собрала их в высокий хвост и повязала зеленой лентой в тон платью. Накрутила рыжие локоны и рассыпала их по плечам. Достала бижутерию в стиле «дорого-богато» и украсила свое смелое декольте крупным ожерельем с камнями.

Собираясь на вечеринку, Наташа хлопотала на кухне, готовя ужин для Егора, и параллельно болтала по телефону с Никой. Саша сидел в комнате Егора и занимался своей работой.

В три часа дня приехал веселый Егор, продемонстрировал маме сделанные уроки и тут же прилип к Сашке с разговорами на непонятном геймерском языке. Через полчаса к ним присоединился и Кирилл, которому Егор нахвастался, что у него теперь крутой комп и новые крутые стрелялки. Вскоре из комнаты послышались азартные выкрики и взрывы смеха.

В четыре часа Наташа была готова к вечеринке. Она придирчиво оглядела себя в зеркало и осталась довольна своим внешним видом.

Пока она в ожидании такси крутилась у зеркала, из комнаты вышли Саша, Егор и Кирилл.

Все трое уставились на нее во все глаза. Наташа вспыхнула от удовольствия и покружилась перед ними, позволив платью приподняться чуть выше колен.

– Вау! – эмоционально сказал Егор. – Круто!

– Класс! – авторитетно заявил Кирилл. – Я бы вдул!

Наташа прыснула, но не стала комментировать это смелое заявление из уст тринадцатилетнего подростка. Наверняка подслушал у кого-то из взрослых и внес в свой арсенал «взрослых» шуточек.

– Что, Егор, красивая у тебя мама? – Саша смотрел на нее так откровенно, что она засмущалась и опустила глаза.

– Очень красивая, – ответил тот простодушно. – Тебе она нравится?

– Очень. Представляешь, я с ней сегодня танцевать буду. И, может даже, мне повезет и она меня поцелует, – Саша подмигнул Егору.

– Я с тобой сегодня вообще не знакома! – фыркнула Наташа. – Еще и подумаю, принять ли приглашение на танец. Все, у меня такси, я побежала. Саш… – она обернулась на пороге и робко посмотрела на него, – скоро приедешь?

И этот вопрос так трогательно не вязался с ее предыдущими словами, что он не вытерпел, подошел к ней, взял ее за руки и очень скромно поцеловал в щечку.

– Беги, красавица, нагуливай аппетит, я скоро. Не скучай там без меня, – и тут же отошел обратно к ребятам, словно испугался, что не сумеет удержаться от чего-то большего. Улыбнулся ей многообещающе на прощание. Наташа еле слышно вздохнула и выскользнула за дверь.

– Саш, а у вас с мамой что, роман? – успела она услышать вопрос Егора. Ответ она уже не расслышала.

В машине она ехала и мечтательно улыбалась. Она никогда раньше ни в кого не влюблялась так сильно. Осторожничала, действовала с оглядкой, держала на расстоянии. Сомневалась в своей способности с головой окунуться в чувства. А теперь просто не могла понять, как она раньше жила без Сашки. Да и жила ли? Скорее, существовала. Скользила по жизни, с горечью понимая, что с каждым годом надежда на счастье становится все призрачнее. Но Саша развеял все ее страхи так быстро и решительно, что она даже и воспротивиться не успела. Получила от него такую дозу обожания и нежности, что просто не смогла отказаться от его объятий. И вот результат: It’s Friday, I’m in love. Она бесконечно влюблена в странного патлатого айтишника, который моложе ее на семь лет.

Бизнес-центр горел яркой иллюминацией снаружи и изнутри. Первый этаж был перегорожен на две половины: в одной заканчивалась работа с клиентами, в другой полным ходом шла подготовка к празднику. Были выставлены столики с закусками и спиртным, на небольшой сцене настраивали звук музыканты.

Женская половина коллектива «Планеты» очень серьезно отнеслась к тематике вечера и отдала предпочтение ярким платьям с пышными юбками. Что касается мужчин, они, не мудрствуя лукаво, нарядились кто во что горазд. Кто-то пришел в джинсах и свитере, кто-то в тех же самых белых рубашках, и лишь несколько особо творческих личностей заявились в замшевых клетчатых пиджаках и расклешенных штанах, изображая из себя стиляг. Выглядели они забавно.

Ника стояла у входа и курила, дожидаясь подругу. Около нее стайкой вились несколько ухажеров. Знойная красотка была одета в великолепное атласное сиреневое платье. Волосы были уложены в очень красивый шиньон. Яркий макияж довершал образ.

– Вау, Ника, какая ты потрясающая! – Наташа с восхищением оглядела подругу с ног до головы. – Куколка!

– И эта красота пропадет даром! – патетически воскликнула Ника, в свою очередь, оглядывая Наташу. – Потому что Олега все равно нет. Натали, душа моя, ты сегодня тоже прелестна, хоть мне и не нравится много черных акцентов в твоем наряде. Надеюсь, хоть патлатый почтит наше собрание своим присутствием? Во-первых, я хочу, чтобы он увидел тебя в этом образе, во-вторых, сама очень хочу посмотреть на вас и порадоваться. Хотя, с другой стороны, чем его может впечатлить твой наряд, если он уже тебя видел голой.

– Ника, прекрати, – зашикала на нее Наташа. – Говори потише.

– Кого стесняться-то? Все уже в курсе ваших отношений, все всё видели и слышали. Кстати, где твой возлюбленный, Натали?

– Играет в стрелялки с Егором и Кириллом. Налаживает отношения. Обещал прибыть чуть позже. У нас же с ним сегодня запланировано официальное знакомство, вот он и оригинальничает.

Ника внимательно посмотрела на подругу.

– Слушай, Натали, у тебя даже голос меняется, когда ты про него говоришь. И на лице появляется блаженная улыбка. Какой, однако, прогресс за те два дня, что мы не виделись. Неужели все так плохо, в смысле, очень хорошо? Неужели это патлатое недоразумение так быстро тебя очаровало? Мдааа, Хьюстон, у нас проблемы, мы ее теряем. Хотя, с другой стороны, Краснодар – это же не край света. Мне будет грустно без тебя, но мысль о том, что ты счастлива, скрасит мне тоску по тебе.

– Ника, я сильно не в себе, не обращай на меня внимание, – засмеялась Наташа. – Я живу одним днем и ничего не загадываю. На всякий случай предупреждаю: если вдруг позову тебя быть моей свидетельницей в ЗАГСе, не удивляйся, пожалуйста.

– Опять замуж тебя зовет?

– Ага, причем, очень настойчиво.

– Слушай, зачем ему ЗАГС-то, я не понимаю. Может, ему срочно московская прописка нужна? – засомневалась Ника. – В наше время мало кто несется сразу в ЗАГС оформляться. А насчет побыть свидетельницей – всегда готова, хоть и не была пионером! – Ника выкинула окурок и подхватила Наташу под руку. – Ну что, Натали, объявляю бал для золушек открытым!

Вечеринка была организована классно. Девушки уселись за один столик, за которым сидели еще восемь девочек из «Спецпроекта». Пока представитель руководства нудно вещал со сцены о достижениях и результатах прошедшего года, сотрудники активно разогревалась за столом, начав с шампанского.

Когда на сцену поднялся ведущий, зал уже гудел, как растревоженный улей. Поэтому предложение размяться и потанцевать все встретили с энтузиазмом.

Через час подруги утомленно опустились на свои стулья. Они натанцевались под живую музыку, приняли участие в нескольких традиционных новогодних конкурсах и решили сделать небольшой перерыв. Тем более что обе уже были в состоянии приятного опьянения.

Наташа уже беспокоилась и сразу полезла проверять телефон, нет ли там сообщений от Саши.

В этот момент произошло несколько событий. Ведущий, наконец, решил дать всем отдых и объявил медленный танец, Ника оживилась и зашепталась с соседками по столу, глядя куда-то за спину подруги. А еще из колонок полилась «Unchained Melody» – одна из самых любимых песен Наташи из фильма «Призрак», под которую она любила всплакнуть одинокими осенними вечерами.

При первых аккордах Наташа в восторге вскинула голову и тут же почувствовала Сашино дыхание на своей щеке.

– Потанцуем, красавица? – шепнул он ей на ухо, возникнув из ниоткуда за ее спиной и протягивая ей руку.

Она медленно обернулась и посмотрела на него сияющими глазами. Как во сне, ничего не видя и не слыша вокруг, кроме его дыхания и божественной музыки, завороженная Наташа встала и вложила свою ладонь в его руку. Саша с непередаваемой улыбкой обнял ее за плечи и увел из-за стола.

– Аааа, какая прелесть! – улюлюкала Ника им вслед. – Как романтично! Дайте мне носовой платок, я счас тут все слезами залью! Совет да любовь! Девы, давайте выпьем за эту прекрасную пару!

Влюбленные медленно танцевали в толпе, глядя друг другу в глаза. Наташа еле слышно шептала губами слова песни, которые знала наизусть.

– Это моя любимая песня, – сказала она ему.

– Я знаю, – он наклонился к ее лицу, обдал ее щеку горячим дыханием и заправил непослушный локон за ее ухо, чуть коснувшись губами впадинки у основания шеи. Наташа вздрогнула всем телом от такой явной провокации, остановилась и взволнованно посмотрела на него снизу вверх беспомощными глазами. Саша ответил ей таким выразительным взглядом. А потом улыбнулся ей медленной, чувственной улыбкой и прижал к себе покрепче.

– Мы, кажется, незнакомы, меня Наташей зовут, – прошептала она.

– Я знаю, – он откровенно смеялся над ее попытками завязать «знакомство». – Я все про тебя знаю, Наташик. И даже знаю, во сколько лет ты потеряла девственность. И еще знаю, как ты кричишь, когда тебе хорошо. Сегодня я хорошо подготовился.

Снова заиграла музыка, на этот раз «Angie» группы Rolling Stones.

Наташа потрясенно застыла.

– Это ты сделал? Закачал все мои любимые песни с моего ноутбука?

– Конечно. Расслабься и получай удовольствие, – он, улыбаясь, опять коснулся своим дыханием ее шеи. – Давай еще потанцуем. Я соскучился по тебе.

Она застонала и топнула ногой.

– Я не могу расслабиться, я все время жду, когда же ты меня поцелуешь. Или укусишь за ухо. А лучше и то, и другое одновременно, – она не вытерпела, встала на цыпочки и обняла его за шею двумя руками. – Сделай уже хоть что-нибудь маньячное, Сашенька, очень тебя прошу. Затащи меня куда-нибудь. Я больше не могу ждать. Где ты вообще шлялся все это время?! Я только о тебе и думала!

– Ууу, Наташик, ты уже пьяненькая, когда успела-то? – Он весело засмеялся и нежно поцеловал ее надутые губки. – Все по твоему заказу, любимая. Не хочешь больше танцевать? Уходим отсюда?

– Не хочу, у меня с непривычки ноги гудят, – пожаловалась она. – Зачем я вообще каблуки надела! Уходим! Погоди, я с собой шампанского прихвачу!

– Туфли снимай!

Она послушно разулась, и он тут же подхватил ее на руки. Она взвизгнула от неожиданности и схватила его за шею.

– Блин, Наташик, а ты не такая легкая, как кажешься со стороны, – заметно напрягшись, пропыхтел он, быстро унося ее в холл. – Может, зря я тебя откармливаю?

– Давно не носил девушек на руках? – поддразнила его она и сладострастно прикусила за мочку уха.

Он зашипел сквозь зубы:

– Прекрати, а то я тебя брошу на пол. Потерпи немного.

– А мы куда? – с любопытством спросила она, оглядываясь по сторонам.

– А мы туда.

Он нажал кнопку вызова, и лифт, не работающий по причине выходного дня и корпоратива, вдруг зажегся, загудел и открыл двери.

– Как ты это сделал? – Наташа открыла рот от неожиданности и удивления. Оглянулась ему за спину – веселый охранник в диспетчерской у турникетов помахал ей рукой, ухмыляясь во весь рот.

Сашка внес ее в лифт и нажал кнопку последнего этажа. После чего бережно опустил ее, босую, на пол, и тут же зажал в углу.

– Добро пожаловать в логово маньяка, зая, – ухмыльнулся он. – Ну что, познакомимся поближе?

И начал ее целовать.

Лифт доехал до пятого этажа, дернулся и заглох. Свет в нем погас. Но Наташа уже ничего не замечала. Не слышала, что внизу гремит музыка, ее любимые мелодии, не видела танцующих людей. Она занималась любовью под крышей бизнес-центра.

Через полчаса она в сильно помятом платье сидела на Сашиных коленях на полу неработающего лифта и ласково приглаживала его взъерошенные волосы, мурлыкая от удовольствия. Он улыбался ее откровенно довольному виду и время от времени целовал в шею. Рядом с ней стояла недопитая бутылка шампанского и в углу кабины валялись ее туфли.

– Саш, а Саш, – без конца болтала она, с блаженной улыбкой потягиваясь всем телом, – мы, правда, только что занимались этим в лифте? Почему мне совсем не страшно? И не стыдно?

– Потому что ты пьяненькая, Наташик, – засмеялся он. – Пьяненькая и послушная. Зато теперь ты больше не будешь бояться лифтов. Всегда будешь вспоминать этот наш корпоратив. Если хоть что-то завтра утром вспомнишь, конечно. А я теперь уж точно этот лифт не забуду.

– Саш, а Саш. А как мы отсюда выберемся? Лифт ведь не работает.

– А никак не выберемся. Будешь сидеть здесь со мной до завтрашнего утра.

– Саш, а Саш.

– Что, любимая?

– А я тебе нравлюсь? Красивое у меня сегодня платье?

– Дай-ка подумаю. Ты сегодня какая-то очень приставучая. И болтливая. Вот меня угораздило! Очень нравишься, Наташик. Ты же знаешь, что очень нравишься, зая моя. В любом платье, и без одежды тоже. Но платье тоже неплохое, особенно мне понравилось, что оно легко снимается.

– Саш, а Саш.

– Что, любимая?

Она заглянула ему в лицо и осторожно пробежалась своими прохладными пальцами по его вискам и скулам. Нежно поцеловала его. Спросила проказливо:

– А ты знаешь, что у тебя потрясающе красивые глаза?

Он дернулся под ней. Медленно запустил руку ей под юбку и начал поглаживать полоску обнаженной кожи выше линии чулок

– А ты знаешь, что у тебя потрясающе красивые ножки? – хрипло сказал он ей. – Век бы сидел в этом лифте и гладил их. Почему нельзя вечно жить в лифте, зая?

– Саш, а Саш! Почему мне так хорошо с тобой? – шепотом спросила она его, закусывая губу и утыкаясь носом в его плечо. – Это все очень странно!

– Нууу… наверное, потому что мы с тобой предназначены друг другу, – с самым серьезным видом ответил ей он, лаская ее и опять целуя.

– Ты веришь в эту фигню? – удивилась она. – В это же только женщины верят!

– Верю.

– Мы не можем быть предназначены друг другу, я старше тебя на семь лет!

– Дааа, я помню, что я маленький. Дались тебе эти семь лет! На самом деле, Наташик, я старше тебя на целую жизнь, – тихо сказал он. – Но я не хочу, чтобы ты об этом знала.

– Саш, а Саш.

– Что, любимая?

Она посмотрела ему в глаза неожиданно трезвым взглядом.

– Я тебя люблю. Очень-очень-очень сильно. Ты ведь знаешь? Ты меня подсадил на себя, как на наркотик. Не могу без тебя. Каждую минуту о тебе думаю. Вот скажи, что мне теперь делать?

– Просто люби меня, солнышко мое рыжее, – он ласкал ее все жарче, все откровеннее, жадно смотря, как затуманиваются ее глаза. – Наташик, хорошая моя, просто будь со мной и люби меня, и я все для тебя сделаю. Люби меня, пожалуйста.

Стеклянный лифт наполнился вздохами, приглушенными стонами и горячечным шепотом. Двое влюбленных в который раз сплелись в один многорукий и многоногий клубок и никак не могли разлепиться.

Когда очередная волна страсти схлынула, они долго сидели молча в обнимку, опустошенные, потрясенные собственной ненормальной реакцией друг на друга. Заговорить в такой момент казалось им обоим кощунством. В маленькой кабине свершилось таинство, и они оба чувствовали это.

Время замедлило свой бег, а потом совсем остановилось.

Наконец, Наташа пошевелилась и посмотрела на Сашу как-то по-особенному.

– Что? – спросил он ее с улыбкой, кладя руку ей на коленку.

Она напряглась и сделала страшные глаза:

– Я пИсать хочу!!!

– О, нет!

Он застонал от досады и потянулся за телефоном. Набрал номер.

– Макс, все, спускай нас, – буркнул в трубку. Тяжко вздохнул и пристально посмотрел на Наташу, словно стараясь запомнить ее, какой она была сегодня, на всю жизнь.

– Ну что, красавица, поднимайся и приводи себя в порядок. Пора ехать домой. И давай-ка иди ножками, второй раз я тебя, боюсь, уроню. Ты в самом деле тяжелая.

На ступеньках выхода они столкнулись с компанией курящих веселых девушек, среди которых была веселая и пьяная Ника.

– Ура, какие люди в Голливуде! – радостно закричала она. – Эй, патлатый! Куда это ты ее повез? И где вы вообще были? Я требую объяснений! И подробностей, подробностей тоже требую!

Сашка всунул ей в руки недопитую бутылку шампанского и начал оглядываться в поисках такси. Наташа в его объятиях практически спала, уронив голову ему на плечо.

– Патлатый, прием!

– Мы домой поехали. Наташик устала, ей нужно отдохнуть. Счастливо оставаться, Елецкая!

– Слууушай, патлатый, а ты ничо так, – крикнула ему Ника вслед. – Сойдешь! Только если ты Наташку обидишь или бросишь, учти, я тебя из-под земли достану! Слышишь, патлатый?! Эээй!

Сашка с досадой отмахнулся рукой, не оглянувшись.

Глава 14. 29 декабря

Наташа проснулась ночью от жажды и позывов в мочевом пузыре. Голова, несмотря на внушительное количество выпитого шампанского, как ни странно, не болела. Открыв глаза, девушка обнаружила, что лежит в одних трусиках в своей кровати, укрытая одеялом. Повернула голову – платье, белье и чулки висели на спинке стула, аккуратно расправленные.

Накинув халат, она вышла в коридор и тихонько заглянула в комнату Егора. Сын сопел, отвернувшись к стенке. Ноутбук был выключен. На кухне горел свет. Наташа "попудрила носик", потом смыла с себя остатки размазанного макияжа, ужаснувшись своему отражению в зеркале, почистила зубы и лишь потом пошла на кухню.

Сашка сидел за кухонным столом и работал на своем ноутбуке. Увидев ее, он улыбнулся и поманил пальчиком, вытягивая ноги. Она села к нему на колени и обняла его за шею.

– А я думаю, что за шуршунчик там в туалете скребется, – шепнул он ей на ухо. – Привет, зая, ты как себя чувствуешь? Голова не болит?

– Сон алкоголика и краток, и тревожен, – хихикнула она ему в ответ. – Ничего не болит. Ты меня укладывал? Я помню, что садились в такси, и дальше все, ничего не помню.

– Я, конечно. Мальчишки играли. Я тебя уложил, мальчишек накормил, в десять их разогнал. Решил вот посидеть поработать.

– Саш, я не очень привязчивая в лифте была? – с опаской спросила она. – Тебе не было противно? Ты-то трезвый был.

Он засмеялся и только крепче прижал ее к себе.

– Не выдумывай. Ты такая зайка у меня хорошая, когда пьяненькая. Я всерьез подумываю тебя подпаивать каждый день. В любви мне объяснялась, высоты не боялась. Наташик, не стесняйся меня, я же тебя люблю. А в лифте вообще все было необыкновенно. Я этот наш корпоратив всю жизнь вспоминать буду.

– Саш, ты знаешь, я никогда не думала, что буду так счастлива, – серьезно сказала она, ероша его волосы. – Последняя неделя была самой лучшей в моей жизни. А все ты. Сашка, нельзя быть таким идеальным.

– С чего ты взяла, что я идеальный? – фыркнул он. – Я обычный. Просто ты в меня влюбилась, и поэтому тебе кажется, что я идеальный. Я знаешь, каким вредным и противным могу быть!

– А со мной ты белый и пушистый, и ни разу не был вредным, – улыбнулась она.

– Это потому что я в тебя тоже влюбился. И потому что ты у меня очень хорошая и очень послушная девочка. Моя маленькая зайка.

Какое-то время они целовались.

– Наташик, давай до Нового года подадим заявление. Соглашайся, зай, хватит уже сомневаться, – прошептал он ей на ухо. – Ты же знаешь, как я тебя люблю.

Она вопросительно посмотрела на него. Совсем некстати вспомнилась реплика Ники про московскую прописку. Но она тут же решительно выкинула ее из головы.

– Это так важно для тебя? Чтобы я официально вышла за тебя замуж? – просто спросила она. – Тогда я согласна. Сходим и подадим заявление. Тем более что у нас с тобой сегодня первый юбилей – неделя со дня знакомства.

– Наташик, можешь сколько угодно смеяться надо мной, но я тебя просто обожаю. Ты моя самая лучшая и любимая девочка.

– Саш, я разве смеюсь над тобой? Мне уже давно не до смеха. Мы сидим с тобой в два часа ночи на кухне и украдкой тискаемся, как влюбленные подростки.

– Это намек? Что мы как взрослые люди ночью на кухне должны делать что-то серьезное? – Он укусил ее за ухо. – Например, совершить набег на холодильник и утроить ночной дожор?

– Ты голодный? Есть хочешь? – забеспокоилась она.

– Нет, Наташик, я не хочу есть. Но я определенно голодный, – он быстро убрал свой ноутбук со стола и усадил туда смущенную Наташу. Потянул за пояс халатика и позволил тому упасть на пол. С коварной улыбкой полюбовался открывшимся ему видом. – Ну, что, жена, ты у нас старше и опытнее, давай рассказывай, чем взрослые люди, по твоему мнению, должны по ночам заниматься на кухне.

Наташа ужасно боялась, что Егор проснется и застукает их. Но остановиться она уже не могла. С Сашкой она вспыхивала, как спичка, быстро и очень сильно, и он прекрасно это видел и пользовался этим. Поэтому она без разговоров сняла трусики и притянула его к себе.

После кухни они переместились в спальню. Егор, по счастью, спал крепко, и им не помешал.

Заснули влюбленные опять только под утро, но Наташа подстраховалась и завела будильник, чтобы Егор не застал их в одной постели.

В девять утра она встала, приняла душ и поплелась готовить завтрак.

Первым на запах блинов выполз из своей комнаты сонный сын. Наташа поцеловала его в вихрастую светлую макушку и села с ним пить чай.

– Доброе утро, мам. А Саша где?

– Саша спит в моей комнате, он ночью работал и поэтому ему надо отдохнуть, – немного порозовев, осторожно сказала Наташа.

– О, супер! Значит, сегодня опять с ним постримим!

– Вроде бы он говорил, что после обеда ему нужно будет уехать на работу.

– Мааам! А у вас с Сашей любовь, да? Он мне рассказал, что он за тобой ухаживает. Ты не смущайся, я же вижу, как ты на него смотришь.

Наташа подавилась чаем. Прижав ладонь к пылающей щеке, с опаской взглянула на сына:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не выдумывай! И как я на него смотрю?

– Влюбленно, мам! Как и он на тебя! Я к тому, что я все понимаю и отношусь к этому положительно. Саша мне сказал, что обязательно на тебе женится, когда ты согласишься. И, кстати, я не против, что вы спите в одной кровати.

– Ой...

Наташа смущенно смотрела на своего сына, с деловым видом размазывающего сгущенку по блину, и не понимала, когда он успел вырасти до такой степени, что вот уже и обсуждает с ней ее личную жизнь с позиции «я все понимаю».  Прокашлялась, аккуратно подбирая слова.

– Егор, я хочу тебе сказать, что я очень рада, что вы с Сашей нашли общий язык.

– Мам, он классный! Он знает все игры, а еще пообещал купить мне в подарок шлем виртуальной реальности. А еще сказал, что научит меня писать программы. Ты у меня такая непрактичная, мам, а он, между прочим, богатый. Это очень важно для семейной жизни. Он тебя так любит, что даже Кирилл это сразу понял. Мааам, ты соглашайся скорее, лучше его ты все равно никого не найдешь. А то скоро постареешь.

– Да я и сама не против, – все-таки засмеялась она. – Хотя про богатство – это что-то новенькое. Чем будешь сегодня заниматься?

– Мы с Кириллом сходим в кино и пообедаем в KFC, а потом погуляем с одноклассниками, если не холодно будет.

– Денег тебе дать?

– Не надо, нам вчера Саша на кино и бургеры две тысячи дал.

Егор ускакал в свою комнату, быстро оделся и хлопнул входной дверью.

– Мам, я ушел! Буду вечером! Если что, звони, я на связи!

Наташа заварила свежий кофе в большой черной чашке и понесла его в свою комнату. Сашка все еще спал лежа на животе и обхватив подушку двумя руками. На улице было пасмурно, и поэтому в комнате стоял полумрак. Наташа зевнула, поставила чашку с кофе на тумбочку, пролезла на свое место к стенке и решила еще немного поспать. В последнее время у нее редко это получалось, потому что Саша ночевал в ее постели уже три ночи подряд.

Глава 15. 30, 31 декабря

Наташа пребывала в странном измененном состоянии сознания. Ей казалось, что она спит и видит невыносимо прекрасный сон, романтическую сказку, где по странной прихоти неведомого режиссера ей отведена главная роль. И, самое главное, просыпаться ей совершенно не хотелось.

С утра 30 декабря Саша и Наташа отпросились с работы на два часа, чтобы попасть в некрасовский ЗАГС. Подача заявления прошла без приключений. Им предложили для росписи ближайшую дату 31 января. По случаю такого события Саша надел на пальчик любимой золотое колечко с бриллиантами.

Камней было много, и они были достаточно крупными. Наташа не была фанаткой драгоценностей, но сразу догадалась, что кольцо недешевое.

Она восхищенно покрутила рукой, разбрасывая солнечных зайчиков по стенам.

– Тебе нравится?

– Очень красивое. Саш, оно, наверное, дорогое, – она повисла у него на шее. – Спасибо, любимый, мне очень приятно!

– Недорогое я бы не стал тебе дарить, Наташик, – он нежно поцеловал ее. – Я очень хочу, чтобы у нас с тобой все получилось. Я буду тебе хорошим мужем, зая моя. Обещаю.

Немолодая сотрудница ЗАГСа украдкой кидала на них растроганные взгляды.

Тридцатого декабря в «Планете» был короткий рабочий день, и в три часа дня влюбленные, наконец, закончили свою работу в этом году. Простились со своими сослуживцами, пожелали им счастливого Нового года. Встретились внизу. Им нужно было забрать из Сашиной квартиры его личные вещи и одежду для поездки в Сочи.

Они не спеша дошли пешком до старинной пятиэтажки, поднялись на третий этаж. Наконец-то Наташа побывала у Саши в гостях. Она с истинно женским любопытством разглядывала скромное, почти аскетическое жилище своего избранника. Чисто, но абсолютно безлико: минимум мебели, минимум личных вещей. Двуспальная кровать, рабочий стол со стулом, тумба, шкаф для одежды. Небольшой кухонный уголок с микроволновкой, отключенным холодильником и плитой. Никаких следов женского присутствия. Неужели никого сюда не приводил?

Пока Сашка складывал одежду в сумку, Наташа мельком заглянула в душевую кабину – ни лишней зубной щетки, никаких волос, даже Сашиных, ничего. Стерильная чистота.

– Что ты там ищешь? – засмеялся Сашка из глубин своего шкафа. – Я все вижу!

Она сделала вид, что не поняла.

– Ты о чем?

– О том, о том. Наташик, а ты всегда была такая ревнивая, или это только мне так повезло?

Она оглянулась на него и изобразила улыбку Моны Лизы.

– Ты сам убираешься? У тебя тут очень чисто.

Он продолжал снимать одежду с вешалок.

– Нет, у меня соседка убирается. Она же, кстати, мне и белые рубашки для работы гладит. Я все ждал, когда ты догадаешься меня про рубашки спросить.

– Что за соседка? – помолчав, все-таки не удержалась Наташа. – Сколько ей лет?

Сашка только укоризненно головой покачал.

– Ай-яй-яй, Наташик. Как нехорошо ревновать. Пойдем, навестим ее. Надо ей сказать, что мы уезжаем.

Соседка тетя Таня оказалась приятной моложавой пенсионеркой. Она с удовольствием пригласила молодых к себе в квартиру.

– Теть Тань, познакомьтесь, это моя будущая жена Наташа. Мы за вещами зашли, через два дня улетаем на отдых в Сочи.

Та всплеснула руками.

– Ой, Наташенька, очень приятно. Так я рада за вас с Сашей. Такой хороший молодой человек, вежливый, работящий, и все один да один, неправильно это. Вы с работы, наверное? Давайте я вас чаем с пирогом угощу.

Битый час они слушали ее рассказы о бывших и нынешних обитателях дома. Вырваться из квартиры словоохотливой соседки оказалось намного сложнее, чем туда попасть.

Когда все-таки вернулись в свою студию, Саша сел на стул и похлопал по своим длинным ногам. Наташа села к нему на коленки и положила голову ему на плечо.

– Зай, ну, и что это такое? – строго спросил он. – Не стыдно тебе? Что это за ревность непонятная? Ты что, думаешь, что я тебя обманываю?

Она в смущении спрятала от него лицо. Саша забеспокоился всерьез.

– Нет, уж посмотри на меня, пожалуйста. Ты мне не веришь? Не молчи, объясни мне, в чем проблема. Наташик!

Она взглянула на него глазами кота из «Шрека».

– Саш, я тебе верю. Сама не знаю, почему я тебя ревную. Наверное, очень сильно боюсь потерять. Мне все кажется, что объявится какая-нибудь твоя бывшая и отнимет тебя у меня. Это не я, это мое подсознание. Прости меня, пожалуйста. Я тебя очень люблю. Я не хотела тебя обидеть. Простишь?

Он тут же расслабился и положил руку на ее бедро. Поцеловал в губы.

– Прощу, конечно. Мне просто не хочется, чтобы ты себя накручивала. Наташик, я тоже тебя очень люблю. Никакая бывшая не отнимет меня у тебя. Я же не телок на веревочке. Ты мне веришь?

Она готова была верить всему, что он говорит, пока он так ее целовал.

Наташа очень волновалась перед поездкой к родителям. После развода она ни разу не приводила к ним в гости мужчину. Зато регулярно выслушивала от отца о том, что она его разочаровала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Накануне поездки вечером Наташа позвонила маме и предупредила, что приедет не одна.

– Ой, какая радость, у тебя что, кто-то появился? – обрадовалась мама. – Расскажи, он кто?

– Мама, мы с ним вместе работаем, он айтишник. Зовут Александр. Двадцать семь лет, женат не был, детей нет.

– Наташ, приезжайте, мы с папой будем очень рады.

– Мам, я еще хотела сказать, мы с Сашей улетаем в Сочи на каникулы, самолет вечером первого числа из Шереметьево. А у Егора поезд второго утром с Ленинградского вокзала. Ты его просто разбуди и отправь на такси, ладно? Я оплачу.

– Наташа, да не переживай ты, его или отец, или Сергей на машине отвезет. Расскажи лучше про Сашу и про Сочи. У вас все так серьезно?

– Мам, можно, я пока не буду ничего рассказывать? Мы недавно знакомы, я еще сама ни в чем не уверена. Сами все увидите. Боюсь сглазить.

– Ну, тебе хоть он нравится, Наташ?

– Очень нравится, мама. Ты попроси папу, чтобы он помягче с ним, ладно? Хотя я понимаю, что это бесполезно… Главное, чтобы он Толика не начал вспоминать, это будет ужасно…

– Наташа, не придумывай, – строго сказала мама. – Все будет хорошо. Приезжайте, будем вас ждать.

Перед самым Новым годом на Москву внезапно налетела метель. На дорогах случился коллапс, поэтому до Яхромы добирались больше трех часов. В багажнике такси лежали два больших дорожных чемодана: один – для поездки Егора в Питер, второй – с вещами Саши и Наташи для поездки в Сочи. Егор сидел на переднем сиденье и весело болтал с таксистом о чем-то отвлеченном.

Чем ближе подъезжали к месту прибытия, тем больше Наташа нервничала и дергалась.

– Перестань, – шепнул ей Саша на ухо. – А то я тебя покусаю.

И тут же исполнил свою угрозу, прикусив ее за мочку уха, отвлекая от тяжелых мыслей.

– Ты просто не знаешь моего отца, – мрачно сказала Наташа. – С ним порой нелегко.

– Я поспрашивал Егора и уже составил о нем предварительное мнение, – усмехнулся Саша. – Не грузись. Ты девочка, вот тебе с ним и тяжело. А я мальчик, мне будет проще. Нет, все-таки мне придется тебя покусать, Наташик. Как ты смеешь думать о ком-то еще, когда я рядом, противная девчонка. Р-р-р-р.

И прикусил ее еще и за шею.

Это помогло – она заулыбалась, вздохнула и положила свою головку ему на плечо.

Родители Наташи жили в большом красивом кирпичном особняке в частном секторе. Калитку им открыл Сергей, Наташин брат. Сдержанно поздоровался с Сашей и сестрой, чуть более дружелюбно – с Егором, и пригласил их в дом.

– Почему у тебя брат не рыжий? – удивленно шепнул ей Саша на ухо.

– Да у меня и родители не рыжие, – засмеялась Наташа. – Русые. Сам сейчас увидишь. Я одна такая в семье. Правда, ходят разговоры, что у нас прадед был рыжий, и среди моих троюродных братьев и сестер тоже парочка рыжих есть.

Она отвлеклась и опять почувствовала себя спокойно и уверенно.

На первом этаже дома располагалась большая гостиная, совмещенная со столовой. Первое, что бросалось в глаза из прихожей, – старое пианино, стоящее у стены.

– Ух ты, – опять шепнул ей на ухо Саша, глазами указывая на инструмент. – Все, не отвертишься. С тебя должок.

И Наташа опять улыбнулась и посмотрела на него такими лукавыми глазами, что у него перехватило дыхание.

– Я про то, что ты мне обещала поиграть на нем, а ты про что?

Высокий крепкий мужчина с военной выправкой встал из кресла и вышел их встречать. Протянул Саше руку, смерил взглядом.

– Люся, молодежь приехала, – крикнул он вглубь дома. – Здравствуй, дочка, привет, Егор. Ну, что, жених, давай знакомится, я – Юрий Степанович, отец Наташи. Это вот Людмила Владимировна, моя супруга.

Саша спокойно пожал руку. Заметил, что будущий тесть неодобрительно смотрит на его длинные волосы, и украдкой подмигнул Наташе.

Теща была настроена более благодушно. Наташа была очень похожа на нее, так что Саша сразу почувствовал к Людмиле Владимировне искреннее расположение.

– Очень приятно, – поздоровалась она. – Саша, добро пожаловать, будь как дома. Давай уж не будем выкать, все-таки близкие люди. Наташенька, какая ты красивая, выглядишь просто замечательно. Я вам постелила в твоей комнате. Егора уложим с Никитой и Мишей. Саша, знакомься, это Сережины дети. А это вот Маша – жена Сережи. Вы идите умойтесь с дороги, а потом спускайтесь к нам. Наташа, поможешь нам с готовкой? Немного осталось.

Атмосфера за праздничным ужином была скованная. Отец семейства хмурился в сторону Саши, но до поры до времени помалкивал. Саша отвечал на стандартные вопросы, которые ему задавала хозяйка дома: сколько времени они знакомы с Натальей, почему он не пьет спиртное, откуда приехал, что заканчивал, где живет и так далее. Отвечал спокойно и вежливо. Наташа в беседе не участвовала. Подростки, сидевшие рядом друг с другом, негромко обсуждали что-то, интересное только им. Сергей и Маша тоже помалкивали, с интересом поглядывая на вновь прибывшую пару.

Наконец, Юрий Степанович в очередной раз зыркнул в сторону дочери и ее спутника и подал голос:

– Александр, я так понимаю, у тебя с Наташей сложились определенные отношения. Уже есть какие-то конкретные планы?

Саша спокойно ответил:

– Да, конечно. Мы с вашей дочерью любим друг друга. Вчера мы с ней подали заявление в ЗАГС. Регистрация брака 31 января. Пользуясь случаем, официально ставим вас в известность об этом событии. Мы еще с Наташей не решили, будем ли устраивать торжество или нет, и если будем, то в каком формате. Определимся после отпуска. Разумеется, сразу вам сообщим.

Наташина мама тихо ахнула, заулыбалась и о чем-то зашепталась с невесткой. Наташа вытянула руку и продемонстрировала всем за столом кольцо.

– Это бриллианты? – спросила Маша, дотрагиваясь до кольца.

– Да, – Наташа сияла от радости и гордости.

– Хм, – Юрий Степанович по-прежнему хмурился. Видно было, что бриллианты его, в отличие от женской части семьи, не впечатлили. – Не спешите ли? Ты, Александр, уж извини за прямоту, еще очень молод, не рановато ли заводить семью? Это, знаешь ли, ответственность. Да и знакомы вы не так давно.

– А вы во сколько женились, если не секрет? – ничуть не смущаясь и не сердясь, спросил Саша. – И сколько были знакомы с Людмилой Владимировной, когда делали ей предложение?

Тесть хмыкнул.

– В двадцать два года, сразу после военного училища. Знакомы были несколько месяцев. Но тогда времена были другие.

– А я считаю, что времена всегда одинаковые. А вот люди разные. Я хочу семью, отношения без обязательств меня не привлекают. Мне двадцать семь лет. Я очень люблю Наташика. Она необыкновенная. Я ни за что не хочу ее упустить. Какой смысл выжидать? Она у меня красавица, уведут, а я потом локти кусать буду.

Женская половина компании одобрительно закивали головами. Наташа смущенно уткнулась носом в плечо своего жениха. Он тут же обнял ее и чмокнул в щеку.

Но Юрий Степанович не собирался так просто сдаваться.

– А что у тебя с финансами? Сможешь ли обеспечивать семью? У тебя ведь даже и квартиры нет, насколько я понял. Собираешься жить у Наташи?

Саша усмехнулся.

– Вообще все равно, где жить, – сказал он. – Мы договоримся. Как Наташе и Егору удобнее. Я хорошо зарабатываю, и могу это делать вне зависимости от места моего проживания. Я могу снять любую квартиру в любом районе Москвы, если Наташа и Егор захотят. Если не захотят, будем жить в Некрасовке. Конечно, планирую купить жилье, как только мы с Наташей определимся со своими дальнейшими профессиональными планами.

– Хорошо зарабатываешь – это сколько, если не секрет? – с любопытством спросил Сергей.

Саша пожал плечами. С улыбкой посмотрел на Наташу. Та уже не знала, куда глаза деть от бестактности родственников. Успокаивающе взял ее за руку.

– Не секрет. За декабрь я заработал около пятисот тысяч. Рублей. Но это из-за годовой премии и из-за подработок. В обычные месяцы я зарабатываю около четырехсот.

Наташа удивленно посмотрела на него. Она в «Планете» получала сто тысяч, а до этого в «Стройпроекте» семьдесят. Никаких премий ей не полагалось.

За столом воцарилась тишина. Егор многозначительно улыбнулся маме: мол, помнишь, я же тебе говорил.

– А внешне и не скажешь, такой скромный мальчик, – негромко сказала Людмила Владимировна. – Отец, ты чего допрос парню устроил? Самое главное, что между детьми любовь и согласие, а остальное второстепенно.

– В армии хоть служил? – с кислой миной проворчал тесть.

И опять Саша удивил Наташу.

– Служил. Свердловская область, войска связи, рядовой Краснов. Год после колледжа.

– И чем там занимался?

Саша заржал.

– Честно? Компьютеры командованию чинил и сайт нашей военной части с нуля рисовал. А потом еще и сайт штаба округа администрировал Ну, пострелял немного, не без этого. Это на случай, если вас только умение стрелять в потенциальных зятьях интересует. Я умею. И калаша разобрать-собрать тоже могу. Но я пацифист, сразу вам говорю. Служба – это не мое.

– А волосы почему длинные носишь? – с интересом спросил Сергей.

– Со старших классов так хожу, привык уже.

– Руки прочь от его волос, – пробурчала Наташа. – Мне они очень нравятся.

– И все-таки, не по уставу это, – упорствовал ее отец. – То, что поставили нас перед фактом. Анатолий первым делом приехал сюда и просил у меня разрешения ухаживать за моей дочерью. И только потом предпринял дальнейшие шаги.

– Папа! Зачем ты так! – Наташа среагировала чересчур эмоционально. Саша обнял ее и начал поглаживать по плечам. Потом повергнулся к будущему тестю и сказал спокойно, но с металлическом оттенком в голосе:

– Пожалуйста, не нужно больше упоминать про Анатолия, Наташику неприятно. А расстраивать ее я никому не разрешаю. Даже вам. Что касается вашего первого зятя, согласен, он поступил красиво. Вот только интересно, просил ли он таким же образом разрешения у родителей своей второй жены, с которой он сейчас живет. Или он только перед вами сыграл на публику, польстил Вам, так сказать. Вы поинтересуйтесь у него.

Юрий Степанович потерял дар речи.

Наташа сидела, опустив голову.

– Дочка, папа не имел в виду ничего такого, – попыталась сгладить конфликт Людмила Владимировна.

Саше хватило одного беглого взгляда на лицо девушки, чтобы понять, что она сильно расстроена.

– Мы на минуточку, извините нас. Скоро вернемся. Нам нужно попудрить носики.

Он решительно вывел Наташу из-за стола, и под полное молчание всех присутствующих они поднялись по лестнице наверх.

– Деда, ты зачем так! Он хороший! – успела услышать Наташа громкий негодующий голос Егора. – Он маму любит! Он мне шлем подарил, а ей машину пообещал!

В спальне Саша решительно сел на стул, посадил ее к себе на колени и коротко поцеловал в губы.

– Наташик, хорошая моя, посмотри на меня.

Она подняла грустные глаза.

– Я так и знала, что отец начнет меня Толиком тыкать. Погоди, сейчас еще что-нибудь выскажет. Что ты не такой, и что я не оправдала его надежд.

– Не обижайся на своего отца. Он живет прошлым, ему тяжело привыкать к переменам. Он тебя очень любит, но не всегда знает, как эту любовь выразить. Он очень беспокоится о тебе. Я тебя не дам в обиду. Ты у меня самая лучшая, самая замечательная. Я, когда увидел тебя, сразу понял, что буду любить тебя до безумия. Ты мое сокровище, ты моя сладкая девочка. Люблю тебя. Не расстраивайся, я рядом.

И целовал ее так медленно, так нежно, что она опять отвлеклась, забыла про свои огорчения, и самозабвенно отвечала на его поцелуи, порозовев от удовольствия.

– Твоя поцелуйная терапия отлично работает, – засмеялась она спустя какое-то время. – Сашенька, ты мой защитник и рыцарь на белом коне.

– А как же иначе, Наташик, – он никак не мог оторваться от нее, все целовал и целовал ее. – Иначе грош мне цена как твоему мужчине. Вот увидишь, твой отец извинится.

– Да ладно, – не поверила Наташа. – Он никогда передо мной не извинялся.

– Так ты никогда и не уходила из-за стола. Слушала и помалкивала. На что спорим, что извинится?

Когда через десять минут они спустились обратно вниз, Юрий Степанович смотрел на них уже совсем по-другому – пристыжено и виновато. Видно, супруга высказала ему свое неудовольствие.

– Дочка, ты не сердись на меня, старого дурака, – сказал он Наташе. – Я не прав. Меня иногда заносит на поворотах. Я очень рад, что у тебя в жизни все хорошо. Прости меня. И ты, Александр, тоже извини меня. Я вижу, что моя дочь вся светится от радости, и я тебе за это благодарен. Считаю, что за это надо выпить. Ой, бл@, ты ж непьющий, все время забываю… Ну хоть кока-колой со мной чокнись, жених… Счастья вам, дети, в новом году. Повезло тебе с Наташей, Александр, что и говорить. Береги ее.

Наташа расцвела от радости и тепло обнялась с отцом.

Ближе к двенадцати обстановка наконец-то стала непринужденной и совсем домашней. Подростки все завлекали, утягивали Сашу наверх, где в «детской» спальне стоял старенький комп с какими-то ретро-играми. Кажется, еще Наташа на этом компе свой диплом писала. Саша отмахивался от них, понимая, что если он сядет играть, то молодежь его уже не отпустит до самого утра. Женская половина компании обсуждала предстоящую поездку в Сочи и зимний отдых вообще. Юрий Степанович с Сергеем прислушивались к своим женам и сурово пили водку. Они вообще были не очень разговорчивые.

Дальше было поздравление президента и бой курантов, все весело чокались бокалами и кричали «С Новым годом!» и «Ура!» Потом крики «Ура» почему-то перешли в крики «Горько!». Наташа и засмущаться толком не успела, Сашка притянул ее к себе и начал целовать. Когда они оторвались друг от друга, громко дыша, Людмила Владимировна, утирая слезы счастья, кинулась к ним на шею с поздравлениями.

Потом в какой-то момент Саша вместе с подростками куда-то исчезли. Через минуту прямо перед окнами забухали петарды. Все впопыхах накинули на себя верхнюю одежду и выскочили во двор. Потрясающе красивые и причудливые огненные цветы расцветали в ночном небе. Мальчишки радостно прыгали по сугробам и вопили, размахивая руками. Взрослые не отставали от них. Саша поджигал фитили один за другим.

Наташа почти не смотрела наверх, а смотрела на Сашу. Он подбежал к ней, счастливый, с улыбкой до ушей. Поскользнулся, схватился за нее, в итоге они оба с хохотом упали в сугроб. Сверху на них тут же напрыгнул веселый Егор.

– Слушай, Наташик, как крууутооо! Всегда мечтал запустить фейерверк на Новый год, – лежа на снегу, Саша смотрел в небо, и в его глазах отражались звезды. – Тебе нравится?

– Очень нравишься, – она смотрела на него. Он перехватил ее взгляд и рассмеялся.

– Что?

– Любуюсь тобой. С Новым годом, Сашка!

– С Новым годом, снежная моя зая.

Под утро, когда все, наконец, разошлись по своим комнатам и заснули, они вдвоем тихонько спустились по лестнице и в темноте прокрались к пианино. Наташа осторожно открыла крышку, потрогала клавиши.

– Надо настроить, фальшивит, – она подняла голову и посмотрела на Сашу. – Столько лет не играла, вряд ли что-нибудь вспомню.

– Пожалуйста, Наташик, поиграй для меня.

И она сыграла на память сначала одну несложную вещь, потом еще и еще. Играла тихо, опасаясь разбудить родных. Саша сидел рядом и заворожено слушал.

– Ты так любишь музыку? Почему сам не научишься играть? – спросила у него Наташа шепотом, видя, что он благоговейно следит за исполнением. Вместо ответа он сунул ей под нос свою кисть.

– У меня неподходящие руки. Вряд ли возможно играть кривыми пальцами.

Она приложила его руку к своей щеке.

– У тебя очень красивые руки, Саша. Я думаю, из тебя получится настоящий музыкант. Ты потрясающе чувствуешь музыку. Я тебя обязательно научу.

Она плохо видела его фигуру в темноте, но точно знала, что он ее хочет. В его голосе появились хриплые интонации, которые она научилась улавливать и которые бросали ее в дрожь.

– Ты мне нагло льстишь, Наташик. То ли потому, что узнала, что я так много зарабатываю, то ли потому, что по уши в меня влюблена.

Она смешливо фыркнула.

– Даже и не знаю, какой вариант выбрать.

– Наташик, я слушаю, как ты играешь, и у меня мурашки по коже.

– Любимый, и у меня тоже мурашки по всему телу. Потому что ты сидишь рядом со мной и я чувствую, что ты смотришь на меня.

Она закрыла крышку инструмента, и они на цыпочках поднялись в свою комнату.

Глава 16. Начало января

Они сидели с Игорем Ивановичем в его шикарном доме в пригороде Краснодара за праздничным столом. Сашка в отличном настроении болтал со своим учителем, вспоминая школьные годы, а Наташа пыталась наслаждаться вкусной едой, исподтишка наблюдая за ними обоими. На душе у нее было неспокойно.

Пять дней отдыха в Сочи пролетели как один миг. Это были пять дней удовольствий и беззаботной радости. Наташа давно не ездила в дальние поездки, обычно свой отпуск она с Егором проводила у родителей. Один раз после развода, два года назад, она летала с Никой в Турцию.

Саша забронировал двухместный номер в шикарном пятизвездочном отеле, принадлежащем «Газпрому». Наташа никогда в своей жизни не видела такой роскоши. Она ходила по холлу главного корпуса как по музею, пялясь по сторонам с открытым ртом. Но больше всего ее впечатлил огромный джакузи в номере. В нем она была готова сидеть часами, наблюдая за причудливой игрой струек воды в разноцветной подсветке. Сашка смеялся, что купит ей резиновых уточек. Вместо этого приносил шампанское и запрыгивал к ней в огромную ванну, и они любили друг друга, страстно и неторопливо.

Публика в отеле была пафосная и вообще специфическая. Наташа чувствовала себя простушкой рядом с ухоженными женщинами всех возрастов. Впрочем, она видела, что Саша смотрит только на нее, и пыталась гасить свою ревность, которая иногда все равно ее мучила.

За эту неделю они с Сашкой очень сильно сблизились. Он не отпускал Наташу от себя ни на шаг, полностью забил на работу, даже ноутбук с собой в поездку не взял. Они много разговаривали, делились своими мыслями и взглядами на жизнь. Саша был очень внимательным и преданным спутником. Он умел понимать Наташу с полуслова, угадывал ее настроение и в любой ситуации умел найти слова, чтобы успокоить, подбодрить или окрылить ее. Иногда ему достаточно было одного лишь взгляда, чтобы настроение у Наташи улучшилось. Что уж говорить про поцелуи и прикосновения.

И все-таки и в их бочке меда была своя ложка дёгтя. Это было Сашкино прошлое, о котором он ничего не рассказывал Наташе. Она давно перестала задавать ему вопросы, так как подозревала, что он скорее всего что-то от нее скрывает.

При ней Сашка никогда не созванивался с членами своей семьи, хотя у него, по его словам, была жива мать, а в Екатеринбурге учились в университете брат и сестра. Друзей у него не было, он общался только на работе и с заказчиками. Разговоров о бывших Саша тоже тщательно избегал. Это было очень странно. Он был одинок, Наташа это остро чувствовала. Наверное, поэтому он так быстро и прилип к ней. Но вместе с тем он был абсолютно нормальным молодым парнем, пусть и держащим с другими дистанцию, зато с ней позитивным и общительным. Что же такого травматичного могло с ним случиться за его двадцать семь лет? Не в тюрьме же он сидел? Татуировок на нем не было. Наташа уговаривала себя, что не будет себя накручивать, наверняка есть какая-то безобидная причина для такой его скрытости. Но все равно безотчетные страхи нет-нет, да и прорывались в ее сознание. Особенно ночью, когда она просыпалась и видела, что Саша не спит, а задумчиво смотрит на нее. А такое случалось частенько. Сашка всегда очень чутко и недолго спал, урывками по нескольку часов, и в течение ночи пару раз просыпался.

Наташа чувствовала, что очень нужна Сашке. Нужна ему точно так же, как он нужен ей. Понимала, что им обоим очень повезло встретиться и разглядеть друг друга в огромной Москве. Она очень ценила каждую минуту, что они проводили вместе. Старалась узнать его вкусы и привычки, чтобы в повседневной жизни ему было с ней комфортно. Но Саша был на редкость неприхотлив, ему нужно было только одно: чтобы Наташа любила его и говорила ему об этом.

Они гуляли, плавали в бассейне, ездили на экскурсии, пытались научиться кататься на горных лыжах, пробовали в многочисленных ресторанах самую изысканную и экзотическую еду. А однажды с ними случился такой прикол, что Наташа долго смеялась, вспоминая его.

Они стояли в фойе первого этажа и ждали заказанное такси, чтобы спуститься вниз, в приморскую часть Сочи. Внезапно к ним подошла шикарно упакованная дама неопределяемого возраста. Без всяких разговоров она потрепала обалдевшего Сашку за щеку, а потом сказала Наташе:

– Красавчик! Актер? Стриптизер? Через агентство искала?

Наташа так оторопела, что смогла выдавить из себя лишь робкое «Н-нет».

– Дашь потом его контакты? Мне такого же нужно. Уж больно он выносливый у тебя. Я под вами живу, на втором этаже, люблю вас послушать в ванной. Хорошо тр@хаешься, мальчик, умничка! Как освободишься, набери мне! Заплачу хорошо!

И, сунув ему в карман визитку и смачно шлепнув по заднице, величественно вышла на улицу. На прощанье бросила Наташе: «Классное кольцо! Последняя коллекция?»

В первый и в последний раз в жизни Наташа видела, что Саша покраснел. Покраснел отчаянно, как маков цвет, открывал и закрывал рот и не мог вымолвить ни слова.

Наташа попыталась остаться серьезной, чтобы не обидеть Сашку, но не выдержала и все-таки расхохоталась. Сашка посмотрел на нее с укоризной, но она хохотала так заразительно, что он махнул рукой и присоединился к ней.

– Все, Наташик, это первые и последние наши с тобой «пять звезд», – насмеявшись от души, сказал он ей. – Теперь с палатками будем в походы ходить. Ой, пNздец, такого позора со мной ни разу в жизни не было! Меня приняли за проститута!

– Зато теперь ты знаешь, что можешь зарабатывать деньги не только программированием! – веселилась Наташа. – Надоест кнопки тыкать, всегда сможешь пойти в альфонсы!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она притянула смущенного Сашку к себе и любовно чмокнула его в нос.

– Не переживай, котик мой, я тебя никому не отдам! Ты со своими умелками сам мне нужен! Саааш! А кольцо сильно дорогое? Почему она про него спросила?

– Да потому что у нее глаз на цацки намётанный. Дорогое. Четыреста тысяч, Наташик.

Наташа заметно оробела. Пришел ее черед смущаться.

– Ого! Я даже не знаю, Саш, как мне его теперь носить-то? А вдруг я его потеряю? Ну зачем ты на меня тратишь такие деньги! Может, не надо?

– Потеряешь, и фиг с ним, я тебе другое куплю. Наташик, привыкай, – просто улыбнулся он. – Ты теперь моя жена. Мне приятно тратить деньги на тебя. Приедем домой – я тебе машину куплю, как и обещал. Мы с Егором этот вопрос обсудили и пришли к выводу, что тебе нужен Ниссан Кашкай. Ты как, не возражаешь?

Наташа молча покачала головой. У нее не было слов, чтобы возражать. Поэтому она и не возражала.

В Сочи все было просто замечательно. Нереально хорошо. Но впереди маячила поездка в Краснодар. И чем ближе был день отъезда, тем больше страшилась этой поездки Наташа. Ее мучили нехорошие предчувствия. В Краснодаре было Сашкино прошлое, она это знала. Они ехали к человеку, который знал Сашку больше десяти лет. Сашка рвался к нему, чтобы познакомить друг с другом двух своих самых близких и любимых людей. А Наташа почему-то очень боялась этой встречи. Но старалась не портить любимому настроение своими мрачными мыслями.

В Краснодар поехали на электричке. По дороге Саша без конца рассказывал про своего учителя.

– Он очень хороший человек. Он тебе понравится. Сейчас ему, кажется, пятьдесят три года. Двенадцать лет назад он у нас в поселке преподавал математику и информатику. У него жена из местных, поэтому он у нас и оказался. Потом, насколько я знаю, он развелся и вернулся к себе сюда, в Краснодар. Мне очень повезло, что он пришел работать в школу. Я тогда редкий оболтус был, вообще не учился. Полгода школу прогуливал, шлялся с компанией таких же, как я, малолетних придурков. Пальцы себе все поломал в уличных драках. В итоге на второй год в восьмом классе остался. Учителя не знали, как со мной сладить. А Игорь Иванович ко мне проникся, взял шефство. Нашел подход. В девятом классе, когда уже стало понятно, что я могу учиться хорошо, и толк из меня выйдет, начал со мной индивидуально заниматься, подтягивать по школьной программе. Возился со мной. Но даже не это главное. Он просто научил меня быть нормальным. Жить по-человечески, ставить цели и добиваться их. Быть мужчиной, выполнять свои обещания. Мне очень не хватало отца, и он стал им для меня. И, насколько я знаю, не только для меня, но еще для многих ребят из моей школы. Он для меня сейчас самый родной человек, роднее, чем мать.

Игорь Иванович встретил их радушно. Наташа сразу увидела, что он искренне рад Сашкиному приезду. Минут пять учитель и ученик сердечно обнимались на пороге дома, забыв про Наташу. Она скромно стояла рядом, нацепив приветливую улыбку, разглядывала дом и про себя дивилась тому факту, что в последние дни она не вылезает из шикарных интерьеров. Если Игорь Иванович и работал двенадцать лет назад простым учителем, то теперь его дела явно продвинулись в гору. Учитель он, ну-ну. Судя по дому, скорее, олигарх или бандит какой-то.

А потом Наташа увидела его взгляд. Пожилой мужчина очень странно смотрел на нее. И выражение его глаз абсолютно не понравилось Наташе. Впрочем, он тут же спохватился и наконец-то вспомнил про правила гостеприимства. Поздоровался с гостьей, приветливо улыбнулся, попросил Сашу представить их друг другу. Провел их на второй этаж, показал им их комнату.

Наташа сразу почувствовала, что ей в этом доме не рады. Сашке рады, а ей – нет. Настроение у нее упало. Но она все равно была настроена быть милой и любезной, чтобы не огорчать Сашу. Поэтому за ужином вела себя доброжелательно. Пила за компанию с Игорем Ивановичем домашнее вино, участвовала по мере возможности в разговоре, обнимала и целовала Сашу, когда он ласкался к ней, смеялась над их шутками. И отчетливо чувствовала, как внутренне мрачнеет хозяин дома, как все чаще смотрит на нее с непонятным предубеждением. А Сашка, обычно очень проницательный и внимательный, как нарочно, не видел и не чувствовал ничего, расслабившись и наслаждаясь долгожданной встречей с дорогим учителем. И Наташину тревогу тоже почему-то не чувствовал.

– Какие планы на завтра, молодежь? – спросил Игорь Иванович, увидев, что Наташа зевает, всем своим видом старательно показывая, что время уже позднее и она устала.

– Да никаких. Поедем завтра в центр погуляем, город посмотрим, – сказал Саша. – У нас самолет послезавтра рано утром.

– Что ж вы так быстро уезжаете? На работу-то только через четыре дня.

– У Наташика восьмого числа сын из поездки возвращается, надо его встретить.

И опять хозяин дома прошелся по Наташе неприязненным взглядом. И опять Сашка ничего не заметил.

Она пожелала Игорю Ивановичу спокойной ночи и первой поднялась по лестнице наверх, чувствуя, что двум мужчинам есть, что сказать друг другу наедине. И не ошиблась. Наташа хлопнула дверью комнаты, а сама тихонько вернулась к лестнице, чтобы подслушать их разговор.

– Саш, тут такое дело. Марина объявилась. Звонила мне, о тебе спрашивала, – сразу же сказал Игорь Иванович.

Наташино сердце бухнуло вниз от острого приступа ревности и тревоги. Марина, значит. Так она и знала!

Она сверху не могла видеть выражение лица Саши, но то, что он молчал, дало ей основание предполагать, что он не знает, как отреагировать на эту новость.

И точно, когда он заговорил, его голос звучал растерянно:

– Как же так? Она жива? Где же она была все эти годы? Когда она звонила?

– Да вот первого числа и звонила, с Новым годом поздравляла. Говорю же, про тебя спрашивала. Я ей сказал, что у тебя все хорошо, что ты в Москве и вроде как собираешься жениться. Что ко мне в гости планируешь приехать. Она попросила твой номер телефона, но я сказал, что без твоего разрешения его не дам.

И опять Сашка надолго замолчал.

Наташа стояла ни жива ни мертва от захвативших ее эмоций. Зачем, Божечки, зачем они сюда приехали! Ведь она же чувствовала, она же знала!

Наконец, Саша ответил решительно, как отрезал:

– И правильно, не давайте. Не хочу я с ней разговаривать. Ни к чему это. Я Наташу люблю. Марина опоздала со своим звонком лет на восемь как минимум.

Наташа выдохнула. Но рано она обрадовалась.

Игорь Иванович опять заговорил, медленно и веско.

– Саш, по поводу Наташи, кстати. Она, конечно, девушка хорошая, это видно. Но она же не поедет с тобой никуда из своей Москвы. Мы для нее замкадыши. Ты думал над моим предложением? Оно еще в силе. Ты мне позарез нужен здесь, в Краснодаре. У меня сейчас тендеры начнутся, мне необходимо, чтобы фирму возглавил человек, формально никак со мной не связанный. Это же огромные деньги, Саш. Я мэру пообещал. Я очень на тебя рассчитываю. Вот не вовремя ты жениться удумал. Ты ей рассказывал про себя, про Марину? Наверняка же нет. Боишься ее реакции? Будет ли она тебя любить, когда все узнает про тебя? Может, не нужно тебе торопиться с этой свадьбой? Давай сначала с переездом определимся. Делу время, а потехе час.

Наташа не стала слушать дальше. Поняв, что сейчас она не вытерпит, спустится вниз и выскажет хозяину дома в лицо все, что она о нем думает, она метнулась в спальню, схватила полотенце и заперлась в ванной. Включила холодный душ, чтобы прийти в себя. Внутри нее закипала обида.

Какой добренький Игорь Иванович. Как искренне он беспокоится о Сашином благополучии. И, разумеется, совершенно бескорыстно. Бандит, как есть бандит. Все завязано на деньгах. Им нужен Саша для каких-то махинаций с бюджетными деньгами, а он ее с собой привез. И так доверяет своему учителю, что даже и не замечает никакого подвоха.

Если бы она поставила перед собой такую цель, она бы давно добилась от Саши ответы на все интересующие ее вопросы. Но она не хотела знать про Сашу ничего плохого. Не хотела терять его из-за каких-то ошибок или проблем его прошлого. Она верила, что как только он будет готов поделиться с ней, сам ей все расскажет. Самое главное, что они любят друг друга, а все остальное должно проясниться со временем. Давить на него она не хотела.

Конечно, не поедет она ни в какой Краснодар. И Сашку не пустит. Не даст им впутать своего мужа не пойми куда. Они сами, вдвоем, разберутся, где им дальше жить и чем заниматься. И вообще, какая разница, что там о ней думает Игорь Иванович. Главное, что Сашка ее любит. Ее, а не Марину. А значит, к черту их всех. И Краснодар к черту!

Наташа сменила ледяную воду на теплую и попыталась расслабиться. Когда через несколько минут Сашка поскребся в дверь, девушка уже восстановила свое душевное равновесие. С улыбкой впустила его внутрь и обняла его с радостью и тайным облегчением. Не отдаст она его никому. Ни Игорю Ивановичу, ни Марине. И уже неважно, что она старше на семь лет. Он ей так нужен, что она готова сразиться за него с кем угодно.

Ночью Наташа проснулась и увидела, что Саша не спит, а лежит, опершись о руку, и пристально смотрит на нее. И в его глазах ей почудилась тревога и безнадежность.

Наташа очень сильно испугалась. Ей почему-то подумалось, что Саша хочет с ней расстаться, но не знает, как признаться в этом.

– Ты что не спишь? – шепотом спросила она его.

Он невесело улыбнулся и ничего не сказал.

Сердце тревожно забилось. Наташа приподнялась в кровати и нерешительно дотронулась ладонью до его щеки.

Они какое-то время внимательно вглядывались друг в друга. Она не знала, что ей придумать, чтобы избежать чего-то очень нехорошего, что надвигалось на них.

– Саш, можно я тебя поцелую? – наконец, не выдержала она этой давящей тишины.

Он словно отмер – зашевелился, убрал руку, улыбнулся широко и ласково, как он ей обычно улыбался.

– Наташик, что за вопросы? Можно, конечно.

Ее отпустило.

– А ты на меня рычать не будешь? – с легким смешком спросила она.

Он засмеялся, откинулся на подушку, лукаво поглядывая на Наташу.

– Не знаю. Как пойдет.

Она придвинулась к нему поближе, нежно прижалась губами к его лбу.

Сашка опять засмеялся.

– Ого! Это что-то новенькое!

Наташа взглянула ему в лицо и серьезно сказала.

– Саш, я тебе хотела сказать, что я тебя очень-очень сильно люблю.

Улыбка тут же сползла с его лица.

Уже бесчетное количество раз она говорила ему эти слова, но сейчас он среагировал не так, как обычно. Он внимательно вглядывался в ее лицо, словно сомневаясь, что она говорит правду.

Она осторожно погладила кончиками пальцев его светлые ресницы и оставила по невесомому поцелую на его веках.

– Сашенька, котик мой, когда ты рядом, у меня душа поет и радуется. Когда тебя нет рядом, мне грустно и одиноко.

Он открыл глаза и посмотрел на нее с таким сияющим выражением, что она на мгновение ответила ему улыбкой. Потом спохватилась и опять состроила серьезное выражение лица. Нежно поцеловала в кончик носа.

– Сашенька, я никогда не была такой счастливой, как в эти дни, рядом с тобой.

Поцеловала в две щеки.

– Сашенька, я бы хотела прожить с тобой всю свою жизнь. Целовать и обнимать тебя.

Поцеловала в подбородок, нарочно игнорируя его приоткрывшиеся губы.

– Когда ты целуешь меня, я попадаю на небеса.

Спустилась чуть пониже, примериваясь к его шее, но Сашка больше не пожелал продолжать эту игру. Одним внезапным рывком он подгреб ее под себя и оказался сверху. Девушка только пискнула.

– Не могу больше терпеть, Наташик. Не могу, – тяжело дыша, прошептал он и начал целовать так, что она тут же выпала из реальности. Она отвечала ему так, как будто от этих поцелуев зависела их дальнейшая жизнь.

Потом в какой-то момент Сашка затормозил, оторвался от нее, поднял голову и спросил смущенно:

– Зая, я не замучил тебя своим рычанием?

Она лишь улыбнулась.

– Ты спрашиваешь, не затр@хал ли ты меня? Я втянулась, любимый. Помучай меня, пожалуйста. Затр@хай меня, пожалуйста, – шептала она ему на ухо лихорадочным шепотом, и он выполнил ее просьбу.

Весь следующий день они вдвоем за ручку гуляли по городу, заходили в соборы и церкви, покупали сувениры. Пообедали в кафешке. Их романтический отпуск подходил к концу. Наташа была счастлива. Остался всего лишь один вечер, и они уедут домой, в Москву. Поженятся, будут жить долго и счастливо и умрут в один день, очень нескоро.

А потом ближе к вечеру Сашка получил смс-ку, переменился в лице и посмотрел на Наташу с такой тоской и сожалением, что она всерьез перепугалась.

Он молча поймал такси, и они вернулись в дом Игоря Ивановича.

И на пороге дома их уже ждала Марина. Его бывшая.

Глава 17. 7 января

Наташа посмотрела в лицо сопернице и поняла, что ее счастье закончилось.

Потому что стоявшая перед ней молодая женщина была сильно похожа на нее.

Нет, разница, конечно, была. Марина выглядела намного старше Наташи, хотя по всему выходило, что лет ей должно было быть, наоборот, меньше. Марина была очень худой, с синяками под глазами и складками в уголках губ. А так они были очень похожи: ростом, цветом волос, формой головы, даже некоторыми чертами лица. Наташа какое-то время молча рассматривала соперницу, подмечая все эти детали, а потом перевела взгляд на Сашу. Но он не смотрел на нее, он смотрел на Марину. Изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, и при этом сильно волнуясь.

А вот Игорь Иванович смотрел на Наташу, и на этот раз взгляд у него был сочувствующий.

– Привет, Саша, – голос у Марины был низкий, хрипловатый, не такой, как у Наташи. Пользуясь всеобщим замешательством, она подошла, обняла Сашу и скользнула губами по его щеке. Наташа дернулась, как будто ее ударили. Кровь бросилась ей в лицо. А Сашка даже не пошевелился, даже не отстранился. Он стоял и не отрываясь смотрел на Марину. Как заколдованный. Как будто забыл, где он и с кем он.

– Привет, – безжизненным голосом отозвался он. – Что ты тут делаешь?

– Да вот, решила навестить учителя. Потянуло в прошлое.

– Столько лет не тянуло, а теперь потянуло? Я был уверен, что ты сгинула на дороге.

– Как видишь, жива и здорова. Не познакомишь меня со своей невестой?

И Марина, нехорошо усмехнувшись, перевела враждебный взгляд на Наташу. Та отшатнулась и сложила руки на груди в подсознательно защитном жесте.

Только теперь Сашка пришел в себя и решительно отстранился от ее объятий.

– Больше ни с кем тебя не познакомить? – резко спросил он. – Ты немного опоздала. Вряд ли мы будем общаться. Мы улетаем сегодня ночью. Марин, я вообще не понимаю, зачем ты приехала.

– Поговорить с тобой на очень важную для нас обоих тему, – ответила она с вызовом. Видно было, что она не ожидала такого прохладного приема.

– Давно уже нет никаких важных для нас обоих тем, – он повернулся и в первый раз посмотрел на Наташу глазами побитой собаки. И поэтому она увидела, как изменилось выражение его лица, когда Марина язвительно сказала ему:

– А твой сын тебя совсем не интересует?

Такого Наташа не могла вынести. Она отвернулась и молча поднялась по лестнице в спальню. Подсознательно ожидая, что Сашка поднимется за ней следом. Но она ошиблась, он не пошел. Остался внизу с Мариной.

Войдя в комнату, она бросилась на кровать и лежала на ней, орошая подушку злыми слезами. Ребенок! К такому коварству соперницы она не была готова. А еще не была готова видеть, как ее Сашка прикасается к другой... Поэтому она просто лежала и плакала до тех пор, пока не услышала негромкий стук в дверь.

– Наташ, не хочешь составить мне компанию? – спросил Игорь Иванович усталым голосом, заглядывая к ней в комнату с бутылкой коньяка.

Она быстро поднялась с кровати, вытирая лицо.

– А Саша где?

– Они с Мариной пошли прогуляться. Поговорить им нужно с глазу на глаз, без нас. Ну, так как?

– А давайте.

Они спустились вниз. Наташа молча заглянула в холодильник, нарезала колбасы и сыра, помыла и выставила на стол овощи. Не чокаясь, махнула подряд две стопки. И только потом смогла выдохнуть без боли.

– Рассказывайте с самого начала, – сказала она, буравя хозяина дома пытливым взглядом.

Он усмехнулся.

– Больно долго получится.

– Ничего, я уже никуда не спешу. Почему-то мне кажется, что сегодня ночью мы никуда не полетим.

– А ты молодец, москвичка Наташа, – сделал он ей неожиданный комплимент. – Я думал, ты нежный цветочек, а ты хорошо держишься.

– Это от шока, – оскалилась она. – Потом отходняк будет. А так, вы правы, я нежный цветочек. Немного побитый жизнью, но это другой разговор.

– У нас с женой не было детей, – начал Игорь Иванович. – Мы оба были здоровы, но вот не получалось. Двенадцать лет назад мы с женой пришли к мысли об усыновлении. Я бросил высокооплачиваемую работу и устроился учителем в детдом в поселке, родом откуда была моя жена. Ей там от родителей досталось наследство – земля и дом. Одновременно мы занимались оформлением документов. Мечтали о большой семье

– Детдом? – спросила Наташа. И, поморщившись, опрокинула очередную стопку.

Игорь Иванович посмотрел на нее с невольным уважением.

– Угу.

Они помолчали какое-то время.

– Сашку перевели к нам через полгода откуда-то из глубинки. Он к тому времени уже пару лет скитался по приемникам. Видела бы ты его тогда, Наташа. Абсолютно асоциальный тип. Ему было пятнадцать лет, и он уже почти год не учился в школе. Бродяжничество, воровство, алкоголь. Взрослый взгляд разочарованного в жизни человека. Почему-то его не поставили на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, хотя должны были. Может быть, потому, что они жили в глухой деревне вдали от органов власти. Вместе с ним в детдом пришли его брат и сестра, младшеклассники. Их Саша очень любил, заботился о них. Этим он меня и подкупил. Вообще он и тогда был добрым парнем, несмотря на свой образ жизни. Только вот не доверял никому. И никого к себе не подпускал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что случилось с его семьей?

– Отец погиб по пьяни, мать сожительствовала с каким-то уголовником, тоже стала закладывать. Потеряла работу, опустилась. Скорее всего, в семье было насилие. Саша не любит говорить про семью и особенно про мать. По пьяни спалили дом, чудом обошлось без жертв. Детей временно разместили в социальном центре. Потом выяснилось, что мать такое положение вещей более чем устраивало. Детей она не навещала и забирать не собиралась. Поселилась с сожителем у каких-то дальних родственников в деревне и продолжала пить. Через какое-то время ее лишили родительских прав на всех троих детей. Сашка не общается с ней до сих пор. Не может ее простить. Хотя она вроде как очухалась и пытается с ним наладить общение.

Игорь Иванович опять задумался.

– Мне очень понравился Сашка. Мне всегда было интересно с подростками. Как-то так сложилось, что мы с ним нашли общий язык и подружились. Я потихоньку внушал ему, что он должен учиться, взяться за ум. Уговорил его бросить пить. Брал его к себе домой на выходные. Голова у него была, да и сейчас есть на редкость светлая. Я подумывал взять его под опеку, но жена была против. Настаивала на том, что будем брать только малышей. Нужно было, конечно, ее не слушать, а усыновлять Сашку на себя одного. Но кто же знал, что в итоге все так получится? У меня нет детей, Наташа. Сашка мне как сын. Я его очень люблю.

– Я его тоже люблю, – криво улыбнулась она и махнула очередную стопку. – Не как сына, конечно.

Учитель серьезно посмотрел на нее.

– Наташа, Саша очень ценный специалист. Я его зову сюда не потому, что он мне нужен для каких-то махинаций или для отмыва денег. Я видел, как ты смотрела на мой дом, а потом на меня. Мне обидно и горько, что за столько лет Саша так и не осел на одном месте, у него не появилось своего угла, где бы его хоть кто-нибудь ждал. Сколько ему еще можно скитаться? У меня здесь есть все – уважение, работа, перспективы. Я хочу всем этим поделиться с ним. Я, как государственный служащий, не имею права заниматься бизнесом. Я хочу, чтобы Сашка стал генеральным директором фирмы, которая будет работать по цифровым проектам на подряде у администрации. В Москве он всегда будет всего лишь наемным работником, Наташ. Здесь с моей помощью он будет крупным бизнесменом, уважаемым человеком. Здесь его работа будет оценена по достоинству. Он справится, я уверен в нем.

Наташа не среагировала на эту многозначительную речь, а опять перевела разговор на волнующую ее тему.

– А что случилось с его братом и сестрой?

– Их почти сразу приглядела очень хорошая бездетная семья. Детки были маленькие, здоровые, красивые. Я объяснил Сашке, что там для них будет лучше. Детдом есть детдом. Да он и сам понимал. Написал заявление, что не против их устройства в семью. Потом их усыновили. Я возил Сашку на суд, он давал показания, как старший кровный родственник, что не против усыновления. Сейчас у них все хорошо. Насколько я знаю, Сашка переписывается с ними в соцсетях. Но особо не навязывается – все-таки у них своя жизнь, свои родители.

Он с хорошими оценками закончил в нашем детдоме восьмой и девятый класс и в свои семнадцать лет поступил в райцентр в колледж на программиста. Уехал жить в общагу. Вот и вся история.

Моя жена в тот же год забеременела от нашего общего друга, развелась со мной. Я уволился и вернулся в свой родной город. Теперь вот в мэрии высокий пост занимаю, Наташа.

– А Марина? – спросила она.

Он усмехнулся.

– Марина пришла в наш детдом в один день с Сашкой. Чувствовала себя как рыба в воде. Хоть она внешне и похожа на тебя, Наташ, но в свои четырнадцать уже явно не была нежным цветочком. Хотя при желании могла хорошо сыграть кого угодно. Актрисой была отменной. Перед Сашкой она играла нежную домашнюю девочку. Он любит таких. Так как они оба были новичками, их в первую же ночь прессанули старшие ребята. Сашку наголо хотели обрить, он же лохматый был. Сашка дал отпор, Марину тоже защитил. После чего она к нему прониклась и предложила жить как муж и жена.

– Как это? – Наташа была шокирована.

– Обычное дело для детских домов, Наташа. Подростки предоставлены сами себе, половой жизнью начинают жить рано. Саша и Марина жили парой до самого выпуска из школы. Учились в одном классе. Сашка ее очень любил. Первая любовь, все по-серьезному. Она из него веревки вила. И в колледж поступили в один и тот же, но на разные факультеты. Вместе заселились в общагу. Потом, насколько я знаю, Марина подсела на наркотики. Бросила колледж и стала заниматься проституцией. Сашка пытался на нее влиять, но ничего не смог сделать. Мне тогда уже было не до них, у самого в семье санта-барбара началась. В один прекрасный день Марина просто пропала. Уехала в светлую даль с очередным дальнобойщиком и перестала выходить на связь. Сашка несколько лет пытался ее искать, сначала через знакомых, потом через интернет, но безуспешно. Решил, что она лежит где-нибудь в придорожной канаве с пробитой головой. Тосковал по ней. Думаю, он до сих пор так и не смог ее забыть, – Игорь Иванович скользнул взглядом по ее волосам. – Впрочем, я могу и ошибаться.

– А Сашкин сын? – тихо спросила Наташа.

– Я услышал сегодня про него в первый раз в жизни. Как и ты, как и Сашка. Девять лет назад никакого ребенка точно не было. Но чисто теоретически она, конечно, могла быть беременна, когда уехала. От кого угодно.

– Понятно.

– Вот такая невеселая история. Не жалеешь, что узнала?

– Почему я должна жалеть? – Наташа неприязненно посмотрела на Игоря Ивановича.

– Ты, москвичка, выходишь замуж за детдомовца. Вероятно, еще и с ребенком. Если пацан Сашкин, он будет пытаться оставить его себе. Наверняка, такого ты не ожидала. Да и родители твои вряд ли будут в восторге. Сама подумай. Как тебе такая перспектива?

Она рассмеялась пьяным истерическим смехом.

– Браво, браво! Хорошо стараетесь, Игорь Иванович. Я замуж выхожу за Сашку Краснова, и мне все равно, кто он и что он. Я его люблю. Раньше сказала бы, что и он меня любит, а теперь вот не знаю. В данный момент меня очень смущает, что он свалил в ночь со своей первой любовью. И что она будет пытаться ребенком привязать его к себе. И еще много чего будет пытаться. Так что, вполне вероятно, никакой свадьбы у нас уже и не будет. Радуйтесь. Заполучите его к себе в безраздельное пользование. Кучу бабла он вам заработает.

– Зря ты так. Я тоже люблю Сашу и хочу, чтобы он был счастлив. Что собираешься делать, Наташа?

Она посмотрела на него измученно.

– Честно? Ничего. Сейчас спать пойду. Утро вечера мудренее. Завтра домой поеду. У меня сын из Питера приезжает, нужно его встретить.

– Зря ты думаешь, Наташа, что я против тебя. Мне не нравится, что Марина вернулась. Она-то точно его не любит. К тому же вполне может быть наркоманкой. Сашка может сорваться из-за нее. Из-за любви к ней. Вам надо серьезно поговорить с Сашей.

Наташа нехорошо усмехнулась и встала из-за стола. Покачнулась, схватилась за спинку стула.

– Поговорю. Если он придет. А то может они с ней там уже того... того-этого...

Игорь Иванович смотрел на нее с сожалением.

– Наташ, ты извини меня, что я тебя неласково сначала встретил. Я, когда тебя увидел, просто обалдел, до чего ты на Марину похожа. Спроецировал на тебя свое к ней отношение. Интересно, у вас с ней может быть один отец? – с любопытством спросил Игорь Иванович.

– Вот и Сашка обалдел, когда меня увидел, – с кривой усмешкой сказала она, поднимаясь по лестнице. – Смотрел на меня такими же глазами, как и вы. Я ведь понимала, что что-то не так. Но он сказал, что влюбился, и я поверила... А насчет отца – вряд ли. Просто ирония судьбы.

Крепкий алкоголь ударил ей в голову, и поэтому в спальне она упала на кровать, как была, в одежде, и моментально уснула.

Проснулась ночью от того, что Сашка обнял ее своей тяжелой рукой. Молча потянулась к нему и почувствовала исходящий от него сильный запах алкоголя.

– Ты пил? – с беспокойством спросила она, пытаясь в темноте увидеть его лицо.

– Водку, – чужим голосом ответил он. – Первый раз за десять лет. Наташ, прости меня, я очень виноват перед тобой.

При этих словах она заледенела, боясь даже предположить, в чем именно он виноват. Неужели?..

– Я никак не мог тебе рассказать, хоть ты и спрашивала. Отчаянно трусил, что ты не примешь меня такого, какой я есть на самом деле.

– А какой ты на самом деле, Саша?

Вместо ответа он просто уткнулся головой ей в плечо.

– Я тебя очень сильно люблю, – бесцветным голосом сказал он ей. – Я полный идиот. Не нужно было тащить тебя сюда. Хотел похвастаться учителю, какой я молодец, какую хорошую себе девочку нашел. Тебя с ним познакомить. Вот и получил на свою голову.

– Мы полетим сегодня домой? – со страхом спросила она.

Он застонал.

– Я не могу. У Марины есть сын, ему восемь с половиной лет. Она говорит, что есть большая вероятность, что он мой. Точно она не знает. Предлагает полететь с ней и сделать тест. Говорит, что когда бросила меня, уже была беременна и знала об этом. По срокам это действительно может быть мой сын, Наташа.

– Почему же она раньше не сказала тебе о нем?

– Жила с каким-то хреном, который записал мальчишку на себя. Теперь разошлась с ним, про меня вспомнила. Нашла телефон учителя, позвонила ему, а тот сдуру ей проболтался, что мы должны к нему приехать. Вот она и заявилась по мою душу. Деньги на билет у кого-то заняла.

– Она принимает наркотики? – тихо спросила Наташа.

– Говорит, что завязала, но я не могу быть уверен. Она странная. Сильно не в себе.

– И ты все равно полетишь с ней?

– Наташ, у меня нет другого выбора. Я не смогу спокойно жить, зная, что где-то живет брошенный мной ребенок. Тем более с такой бедовой матерью. Мне нужно точно знать, мой он или нет.

– Понятно.

Она очень хотела спросить, останется ли он с Мариной, если сын его, но испугалась, что он ответит не так, как она хочет. И промолчала.

«Вот все и закончилось», – подумала она тоскливо.

Они какое-то время лежали молча.

– Наташа, полетели со мной.

Она усмехнулась.

– Зачем? Что мне там делать? Свечку держать? Ты же понимаешь, что она просто хочет тебя вернуть? Я не могу. У тебя есть, как выяснилось, твой сын, у меня есть свой. Извини, но мне нужно ехать к своему.

– Наташа! Поговори со мной, не молчи.

Она все-таки не вытерпела.

– Знаешь, Саша, что мне больше всего обидно? – тихо зашептала она, сглатывая слезы. – В тот день, когда я пришла оформляться в «Планету», на меня запали двое. Это ты и Олег. Я еще, помнится, удивлялась, откуда такое пристальное внимание к моей скромной персоне, особенно когда рядом Ника. Нет, конечно, бывало такое, что я нравилась мужчинам, но чтобы сразу двоим подряд – это было что-то из ряда вон. Я еще тогда подумала, что такого даже по теории вероятностей не может быть. У кого-то одного из вас двоих просто есть неизвестный мне интерес. Я думала, что у Олега. А оказалось, что у тебя. Ведь ты обратил на меня внимание просто потому, что я сильно похожа на Марину? Искал во мне ее черты?

– Наташ, прости меня.

Он даже ничего не отрицал. Внутри нее словно оборвалось что-то важное. И стало все равно.

– Прощаю. Уже купил билеты?

Он тяжко вздохнул.

– Да. Самолет сегодня утром до Екатеринбурга.

– Удачного полета. А я поеду домой поездом, – безжизненно сказала она.

Он помолчал, а потом спросил со страхом в голосе:

– Наташ, ты же не бросишь меня?

Она засмеялась чужим голосом.

– А ты меня? Честно, Саш? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Давай ты сначала разберешься со своим прошлым. А потом уже будем думать, что нам делать со своим настоящим. А сейчас я хочу поспать. Голова болит от коньяка с непривычки.

Он обнял ее и прижал к себе. Она не отстранилась. Так они и лежали какое-то время, прислушиваюсь к дыханию друг друга. Потом Наташа незаметно для самой себя уснула. Когда проснулась утром, Саши уже не было рядом, и лишь отпечаток на соседней подушке свидетельствовал, что ночной разговор ей не приснился.

Глава 18. Январь

Из поезда Наташа первым делом позвонила Нике.

– Никуш, выручай, нужно сегодня встретить Егора и привезти его домой. А то я вместо самолета села в поезд и приеду только завтра.

– Что-то случилось? – тут же насторожилась та. – Патлатый где?

– Патлатого нет. Я еду одна. Ник, нетелефонный разговор, ладно?

Ника была настоящей подругой, на которую всегда можно положиться.

– Так, Натали, главное, не смей там реветь. Скидывай данные Егоркиного поезда и ни о чем не беспокойся. Его встречу, домой отвезу, с ним переночую, тебя дождусь. Все, до завтра.

– До завтра.

Как только поезд выехал с территории Краснодарского края, мобильная сеть начала то пропадать, то появляться. Поэтому сообщения от Сашки прорывались лавинообразно, целыми серями. Он несколько раз пытался ей дозвониться, но она была недоступна. Лишь потом на телефон приходили уведомления о пропущенных звонках. И еще несколько раз Наташа не взяла трубку.

«Наташик, не могу до тебя дозвониться, как у тебя дела?»

«Наташик, почему у тебя недоступен телефон?»

«Наташик, я дурак, прости меня, пожалуйста».

«Наташик, я тебя люблю».

«Наташик, ты не хочешь со мной разговаривать?»

«Мы прилетели, все в порядке».

«Наташик, напиши мне хоть что-нибудь, я волнуюсь».

«Наташик, мы едем в лабораторию сдавать тест. Думаю, я здесь не задержусь. Тест будет отрицательный».

«Наташик, постоянно думаю о тебе. Как ты там? Я сильно облажался. Нам нужно поговорить».

И все в таком же духе. Десятки абсолютно бессмысленных сообщений, которые воспринимались, как насмешка. Наташа читала и тут же их стирала. Потом и вовсе выключила телефон и засунула его под подушку.

Ее одолевали очень злые, разрушительные мысли. Теперь, когда Сашки не было рядом, обида и ревность захлестнули ее. С кем Сашка целовался в кафе «Планеты»: с ней или с Мариной? С кем занимался сексом в лифте? Кому делал предложение на первый день знакомства? Чем сейчас занимается с Мариной наедине? Старая любовь, как известно, не ржавеет. Целует ли ее так, как еще вчера утром целовал ее? Или не ограничился поцелуями? Марина девушка хваткая, наверняка быстро возьмет инициативу в свои руки.

Она не могла думать ни о чем другом. Он так просил ее верить ему, и она доверилась. Но уж очень быстро развивались у них отношения. Была ли вообще любовь? Или они оба выдавали желаемое за действительное? Он увидел в ней черты девушки, которую сильно любил и когда-то потерял. А она несколько лет была одинока и очень сильно хотела душевного тепла и удовольствия для своего стосковавшегося тела. Ника советовала остановиться ей на стадии «простосекс» и не влюбляться. А она влюбилась, дурочка. Сразу влюбилась. И ее опять оставили ради другой. Почему ей всегда так «везет»? Почему она всегда вляпывается? Ведь она же чувствовала, что что-то не так. Почему не послушала свою интуицию? Почему окунулась в эти отношения без оглядки?

Дорога была длинная, и всю дорогу Наташа сходила с ума от навязчивых мыслей, с которыми у нее не было моральных сил бороться. К Москве она подъехала абсолютно разбитой, сломленной, разуверившейся во всем женщиной. Душевная боль настолько измучила ее, что она запретила себе думать. Она мечтала только об одном – забиться в свою норку и забыть все, что было связано с очередной неудачной влюбленностью, как кошмарный сон.

Из последних сил она доехала до дома.

Встретившая ее на пороге квартиры Ника испуганно всплеснула руками.

– Господи, Натали, что случилось?! На тебе лица нет!

– Ника, я, кажется, заболела, – прошелестела Наташа сухими губами. – Меня знобит, мне нехорошо.

Ее в самом деле била дрожь.

Ника без лишних вопросов и стенаний уложила подругу в кровать и сунула ей подмышку градусник.

– Тридцать восемь и девять! Натали, ты что, на верхней полке под кондиционером ехала? Я вызываю скорую!

– Не надо, я отлежусь, – еле слышно прошептала Наташа. – Намешай мне, пожалуйста, чая с лимоном. Парацетамол там, в аптечке. Егор где?

– У Кирилла, где же еще. Счас позову его.

– Нет, не надо, вдруг у меня вирус. Позвони, пожалуйста, Толику, попроси забрать Егора на несколько дней, до начала учебы.

– Натали, а что у вас там случилось-то? – осторожно спросила Ника. – Почему ты одна приехала, где твой жених?

– Он меня бросил и уехал со своей бывшей. Прямо при мне устроили трогательное воссоединение. Ника, пожалуйста, я больше не хочу о нем говорить.

– ПNздец котенку!.. Ну, ващеее! Ну, я ему на работе устрою! – зло сощурила глаза Елецкая. – Я его по-хорошему предупреждала! Натали, плюнь на него и разотри. Невелика потеря! Подумаешь, герой-любовник! Такого добра навалом! Малолетка тупорылый! Своими руками придушу!

– Ника, если тебе надо ехать, я тебя не задерживаю. Спасибо тебе за помощь.

– Ага, счаз. Нет уж, посижу с тобой. Если что, врача вызову. А сейчас ни о чем не думай, спи.

И Наташа провалилась в тяжелый, душный, нездоровый сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Следующие дни она периодически выныривала на поверхность, пила лекарства из рук Ники, ходила с ее поддержкой в туалет. Иногда вспоминала о том, что случилось, через притупляющий восприятие жар лихорадки, плакала и опять впадала в спасительное забытье.

На третий день Ника все-таки вызвала врача, так как температура сбивалась очень плохо. У Наташи диагностировали бронхит и назначили антибиотики. Жаль, что они не могли ее вылечить от разбитого сердца. Приехала Наташина мама и сменила Нику у постели дочери.

А на следующий день заявился Сашка.

Людмила Владимировна как раз отлучилась в аптеку. Наташа долго слушала, как надрывается дверной звонок, и потом через силу заставила себя встать и открыть дверь.

У него был такой же нездоровый вид, как у нее. И в руках он держал букет цветов. Красивых желтых роз, которые так любила Наташа.

Цветы ее добили.

Она истерически захихикала, закрывая рот, закашлялась каркающим, сипящим смехом и сползла по стеночке прямо в коридоре.

Сашка сильно испугался и кинулся ее поднимать.

– Наташик, что случилось? У тебя почему телефон выключен? Что с тобой? Ты болеешь? Не пугай меня!

Как ни в чем не бывало. Как будто он к ней с работы приехал, а не от другой женщины.

Она смотрела на него, и вся злость, все обиды, которые эти дни чернили ее душу, затопили ее с головой.

– Зачем ты приехал? Что, Марина выгнала? Я тебя больше не хочу видеть, – она злобно осклабилась, оттолкнула его и пошла в спальню. – Уходи отсюда!

Он потерянно посмотрел на нее.

– Наташик, ты что? Ты не в себе, что ли? Я только что с самолета и сразу к тебе. Я к матери ездил повидаться. Между мной и Мариной ничего не было. Димка не мой сын. Я тест сдал и сразу уехал от них.

Она опять зашлась в кашляющем смехе.

– Ничего не было, говоришь? Да ладно! Достало твое вранье! Столько лет ее любил, а теперь разлюбил? Она приехала, рассказала тебе сказочку, и ты тут же, забыв обо всем, к ней на задних лапках поскакал! Хватит мне лапшу на уши вешать. Все, наотношались. Я больше не хочу. Ничего от тебя не хочу – ни секса, не любви. Натр@халась, надоело. Оставь меня в покое. Иди откуда пришел.

Он какое-то время молчал, сжимая и разжимая кулаки.

– Наташ, даже и не поговоришь со мной? – наконец, нехорошим тоном спросил он. – Что изменилось за эти несколько дней? Так быстро разлюбила меня?

– Не о чем нам с тобой разговаривать. И не надо про любовь мне тут заливать. Я тебе не верю больше.

– Это из-за детдома, да? А как же свадьба? Или я уже для тебя не совсем подходящий жених?

Силы ее стремительно таяли.

– Не будет никакой свадьбы. И кольцо свое забери. Уходи. Мне плохо. Видеть тебя не могу. И не звони мне больше никогда.

Сняла и не глядя швырнула кольцо на пол. Закрыла перед его носом дверь в комнату.

– Я тебя услышал.

Громко хлопнула входная дверь.

Он ушел.

Через какое-то время дверь опять скрипнула.

– Наташ, что случилось, ты вставала? – обеспокоенно спросила из прихожей Наташина мама. – Кто-то приходил? Почему дверь не заперта? Откуда тут цветы и твое кольцо валяются? Ты с Сашей поругалась?

И тут Наташу наконец-то прорвало и она зарыдала в голос. Перепуганная мать кинулась ее утешать.

Болезнь никак не хотела уходить из Наташиного измученного тела. Бронхит перешел в воспаление легких, и Наташе прописали уколы. Колола их ей мама. Она очень переживала из-за подавленного душевного состояния дочери, пыталась поговорить с ней, но Наташа не шла на контакт. Она замкнулась в себе и целыми днями лежала на кровати, отвернувшись к стенке.

Жар спал, ушел туман из головы, и вместе с их уходом к Наташе вернулась способность вспоминать и чувствовать.

Теперь в придачу к душевной боли от предательства и мукам ревности Наташу начала мучить еще и тоска по Саше. По его физическому присутствию, теплу его тела, его голосу. Тело изнывало, требуя привычной ласки.

Хуже всего ей приходилось по утрам. В полусне пробуждения ей частенько казалось, что ничего не изменилось и Саша спит на соседней подушке. Что сейчас он прижмется к ней, и она опять испытает безграничное счастье и спокойную уверенность в его объятиях.

Сон уходил, и Наташа оставалась наедине со своей реальностью. В которой больше не было Сашки, не было его объятий, а была одна огромная пустота. И незаживающая рана в сердце.

Она его по-прежнему любила. Очень сильно любила. Скучала по его рукам и его голосу. И втайне ждала и надеялась, что он придет или позвонит.

Но он не приходил и не звонил, хоть ее телефон был давно включен.

Лишь в конце месяца, когда она еще болела, пришло от него короткое сообщение: «Я уволился. Улетел в Краснодар. Будь счастлива».

Она долго смотрела на сообщение, а потом стерла его, скривив губы.

«Вот и правильно, так и должно было быть с самого начала. Как будто ничего и не было, только его гляделки в столовой. Месяц прошел, меня сократили, он уволился и уехал. У него своя жизнь, у меня своя. Надо просто забыть. Ведь жила же я как-то до него».

Но забыть никак не получалось. И жить тоже как-то не особо.

Мама смотрела на нее очень грустно и несколько раз спрашивала про Сашку. Наташу эти расспросы болезненно раздражали.

– Мам, он уехал. Насовсем. Не хочу о нем говорить.

– Почему ты не поехала с ним? Он же наверняка звал тебя с собой!

– Что, мне теперь нужно бросать все и бежать за ним из Москвы в Краснодар?

Людмила Владимировна внимательно посмотрела на дочь.

– Если любишь – конечно, нужно. Я в свое время за твоим отцом в Заполярье поехала.

Наташа отвела глаза. Нервно сглотнула.

– Он не любит меня. Он любит другую.

– Наташа, это какое-то недоразумение. Я же видела со стороны, как он на тебя смотрит, как к тебе относится. Он тебя любит. Ты решила, что он тебе изменяет? Я не верю, что у него кто-то есть. Вам просто нужно встретиться и нормально поговорить.

Егор смотрел на нее как на врага народа и не разговаривал с ней.

Наташа украдкой, тайком, чтобы мама не видела, начала уничтожать свои запасы спиртного. Напивалась на ночь, чтобы спать без сновидений и чтобы утром головная боль отвлекала ее от мук разбитого тела. Пустые бутылки прятала по шкафам.

Ей доставляло какое-то болезненное удовольствие испытывать физическую боль от похмелья. Она словно бы наказывала себя.

Один день сменял другой, и Наташа наконец-то выздоровела.

Первого февраля она поехала на уже бывшую работу сдавать больничный и забирать свою трудовую книжку. Накануне она весь день проплакала в своей комнате в обнимку с бутылкой шампанского под бесконечный повтор Unchained Melody, отметив таким странным образом свою несостоявшуюся свадьбу. А в «Планете» оказалась совершенно не готова к шквалу воспоминаний. Пройдя через турникет, сразу же увидела лифт. Ноги сами принесли ее к нему. Постояла, потрогала его кончиками пальцев, подышала на стеклянные панели. Молча посторонилась, запуская внутрь посетителей. Они уехали вверх, наградив Наташу недоуменными взглядами. Кажется, она им показалась не вполне здоровой. Что ж, так и было на самом деле. Наташа усмехнулась и поплелась на шестой этаж пешком.

Все та же кадровичка Даша, которая три месяца назад оформляла ее на работу, выдала ей заранее приготовленные документы в файлике. Посмотрела сочувственно:

– За больничный вам перечислят на этой неделе. Зарплатную карточку можете себе оставить. Поправляйтесь. Удачи вам.

И Наташа ушла из «Планеты», радуясь, что не попалась никому из знакомых на глаза. Она не хотела никого видеть.

У нее было еще одно срочное дело.

С работы она сразу поехала в отделение банка. Отстояла очередь к оператору.

– Девушка, я хочу сделать частичное досрочное погашение ипотеки, – сказала она. – У меня приложение на смартфоне не работает, почему-то не списывают деньги со счета. Две недели назад у меня должен был быть очередной платеж, но деньги так и висят. Я переживаю, что пойдут просрочки. Можете принять деньги через кассу?

Сотрудница долго вбивала в компьютер какие-то данные и искала информацию. Наташа терпеливо ждала.

– Ваша ипотека погашена, – наконец, сказала та. – Ваш договор закрыт.

Наташа не поверила.

– Как это закрыт? Не может такого быть. У меня там большая сумма оставалась, полтора миллиона. Проверьте еще раз, пожалуйста. Это какая-то ошибка, возможно, сбой системы.

Оператор пожала плечами.

– Может быть. Можно сделать запрос. Будете?

Наташа кивнула.

– Официальный ответ через десять рабочих дней, но может прийти и раньше. Оставьте, пожалуйста, свой номер телефона, я позвоню.

Наташа вышла из банка и вздохнула полной грудью сырой и промозглый московский воздух. Рядом с ней хлопнула дверь, и красивая молодая девушка, задев Наташу, извинилась и прошла мимо нее. Наташа оглянулась и увидела вывеску «Салон красоты» над соседней дверью. Подумала и решила, что это знак свыше. Ей нужно было начать новую жизнь. Почему бы не начать ее с новой прически? Других вариантов у нее все равно не было.

Глава 19. Начало февраля

Через несколько дней Наташе позвонила Ника. Долго ругалась, что подруга не зашла к ней, когда увольнялась. Наташа оправдывалась плохим самочувствием. В конце концов Ника настояла на субботних посиделках в их любимой кафешке в Люберцах.

Увидев Наташу, сильно исхудавшую, с лицом нездорового человека, причем как физически, так и душевно нездорового, с остриженными «под мальчика» волосами черного цвета, Елецкая сначала остолбенела, а потом пришла в ярость.

– Слов нет, Натали, душа моя, – зашипела она сердито. – Это что это ты с собой такое сотворила?! Я в шоке. Красотка, ничего не скажешь. В гроб и то краше кладут. Натали, ты с ума сошла?! Волосы-то чем провинились?! И почему ты такая худая? Я-то думала, что мы с тобой накатим, а теперь вижу, что тебя прежде всего хорошенько покормить нужно. И попробуй только откажись, я тогда вообще с тобой больше разговаривать не буду.

Наташа была очень рада видеть Нику. С искренней улыбкой поздоровалась, потянулась к ней и крепко обняла. Та сразу растрогалась, зашмыгала носом.

– Натали, ты меня до инфаркта доведешь своими закидонами. Привет, привет, моя хорошая. Я тоже очень рада, что ты выздоровела. Но от своих слов я не отказываюсь. Сейчас мы с тобой будем плотно обедать.

– Не хочу есть, – вяло отмахнулась Наташа. – Аппетита нет.

– А чтобы аппетит появился, выпьем пива.

Подруги чокнулись кружками. Пиво горчило и показалось на вкус очень противным, и Наташа даже удивилась, что раньше этот сорт был ей по душе.

– Ну, рассказывай, – утолив голод и настояв, чтобы подруга съела несколько кусков мяса, сказала Ника. – Все рассказывай, с самого начала.

Наташа вспомнила, как почти теми же самыми словами требовала объяснений у Игоря Ивановича.

Интересно, Сашка сейчас у него живет?

Наташа тусклым голосом рассказала Нике про поездку в Краснодар и про Марину. Про Сашкину непростую жизненную историю. О своих переживаниях Наташа умолчала, но Нике и не нужно было ничего говорить, ей и без слов все было понятно. Подруга слушала ее очень внимательно, не перебивая. Потом какое-то время раздумывала, барабанив пальцами по столу. Посмотрела сочувственно.

– Все? Натали, сказать тебе честно? Мне кажется, ты погорячилась. И поторопилась. И сама уже и не рада своей категоричности. Я понимаю, эта Марина свалилась на тебя, как снег на голову. Но она и на Сашу точно так же неожиданно свалилась. Скажи, ты хоть звонила ему этот месяц? Может, вы переписываетесь? Или каким-то другим способом общаетесь?

Наташа покачала головой. Ника тяжело вздохнула.

– Ты же его любишь, Натали. Я же вижу.

Наташа неожиданно мрачно сверкнула глазами.

– Он обманщик и изменщик. Я его ненавижу.

Ника странно посмотрела на нее.

– Даже так! Ух, как все запущенно! Хорошо, допустим. Давай тогда по пунктам разбираться, подруга. Что тебя больше всего обидело в этой истории?

– Меня все обидело, – прошептала Наташа, еле сдерживаясь, чтобы не начать рыдать. – Я думала, я ему понравилась. А он обратил на меня внимание, потому что я – копия Марины.

– Откуда ты знаешь, почему он на тебя обратил внимание? – спросила Ника сердито.

– Ника, да он еще в лифте начал на меня пялиться. Ты просто не заметила тогда. Глаз не мог отвести. И вид у него такой странный был… Я подумала, что он в меня влюбился. Ну, бывает же любовь с первого взгляда. А он просто смотрел и удивлялся тому, что я так сильно на Марину похожа. На меня потом его учитель так же при встрече уставился. Я сразу поняла, что это что-то означает, что я чего-то не знаю.

Ника закатила глаза.

– Хорошо, допустим. Ты думала, что он влюбился в тебя с первого взгляда, а он не влюбился. И ты обиделась. Но и ты в него не с первого же взгляда влюбилась! Какая разница, из-за чего он на тебя внимание обратил! Обратил же! Ты сама мне сказала, что он на Курта Кобейна похож. Знаешь, он вообще-то тоже мог бы притянуть за уши, что ты на него обратила внимание, потому что фанатка Кобейна. И обидеться на тебя.

– Я же не спала с Куртом Кобейном! – возразила сбитая с толку Наташа.

– Да хоть бы и спала! Какая разница, с кем ты спала до своего патлатого! И какая разница, с кем он спал до тебя! Ну, похожи и похожи, ты похожа на его первую любовь, он похож на твоего рок-кумира. Что в этом такого ужасного? Это не повод для расставания. Влюбились-то вы друг в друга, а не в чьи-то образы. Целовались друг с другом так, что только искры летели. Я же видела вас. Что случилось-то, Натали? Чем он так обидел тебя? Должна быть еще какая-то причина.

Наташа занервничала.

– Ника, он с ней уехал. И его не было три дня. Откуда я знаю, чем он там с ней занимался!

– Ага, ревность. Ты его приревновала. Это уже ближе к делу. Понимаю тебя очень хорошо, сама ревнивая, – вздохнула Ника. – Но в таких ситуациях очень важно не пороть горячку, вовремя остановиться и включить голову. Я сейчас не оправдываю твоего патлатого, он, разумеется, каззел, раз тебя не уберег от таких потрясений и отправил домой в одиночку. Но. Есть все-таки доводы и в его пользу. Во-первых, у него была вполне себе уважительная причина, чтобы уехать. И он тебе ее объяснил. И даже предложил тебе поехать с ним. Но ты отказалась. Во-вторых, все эти три дня он наверняка тебе звонил и хотел с тобой поговорить. Скажи мне нет, если это не так, дорогая моя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Это так, – понурив голову, сказала Наташа.

– В-третьих, через три дня он вернулся к тебе и попытался с тобой поговорить. Объяснить все произошедшее. Но ты его не стала слушать, просто его выгнала, еще и гадостей наверняка наговорила. Правильно я понимаю?

Наташа печально кивнула головой.

– Сын-то в итоге его или не его?

– Не его. Бывшая наверняка просто захотела его вернуть и придумала действенный повод. Заполучила его к себе домой. Я сразу это поняла. А он купился.

– Ну, судя по тому, что он вернулся обратно, он вроде как и не купился, – пожала плечами Ника. – И вообще, это все твои предположения, мы не знаем, купился или нет. Надо было все-таки его хотя бы выслушать.

Но Наташа не была настроена воспринимала ее доводы.

– Откуда я знаю, что он сказал бы мне правду? – со слезами в голосе воскликнула она. – Ника, он был с ней! Она его хотела, я же видела! Лапала его своими ручками!

Ника только руками развела.

– Ууу, как у тебя все плохо-то. Слушай, подруга, а почему ты патлатого подозреваешь? Он тебя обманывал, врал тебе, что ли? Ты его на измене спалила? Что-то на него не похоже, что он многостаночник. По крайней мере, ничего такого в клиентском отделе «Планеты» про него не говорят. А в клиентском отделе знают все и про всех, даже про Филиппа Киркорова. В подробностях знают. Ты почему ему не веришь?

– Я его несколько раз спрашивала про его прошлое, и он мне врал. Я ничего не знала ни про детдом, ни про Марину.

– Врал или отговаривался, уходил от темы? Это большая разница.

– Говорил, что это очень неприятная тема, и что он мне расскажет как-нибудь потом.

Ника опять побарабанила пальцами по столу. Глухо заговорила, глядя в сторону.

– Вообще-то это действительно неприятная тема. Неблагополучное детство, проблемы в семье – этим не так-то легко поделиться. Это делает тебя уязвимой, заставляет страдать, а ты ничего не можешь с этим сделать. А люди смотрят на тебя свысока и делают о тебе какие-то странные выводы. Хотя ты ни в чем не виновата вообще. И я тоже никому не рассказываю о своей семье, Натали. Зачем? Все это в прошлом, а я предпочитаю жить настоящим и будущим.

Наташа от неожиданности потеряла дар речи.

– Нет, ты не думай, я не детдомовка. Но семья у меня тоже неблагополучная была. В провинции, особенно в деревнях, это распространенная история. Конец девяностых, колхозы развалились, работы не стало. Мужики пили, бабы выживали, кто как мог, детей тащили. Сашка хоть своего отца знал, а я вот не знаю. У моей мамани четверо детей, все с прочерками в графе «отец». Нищета. Она пила. Жили на копеечные детские пособия, которые получала как мать-одиночка. Потом вообще без вести пропала. Меня вырастила двоюродная сестра матери, остальных детей тоже по родственникам разобрали. Я эту самую тетку матерью и называю. Она меня взяла к своим двоим, выучила, дала путевку в жизнь. По тем временам большой подвиг, в том числе и финансовый. Я по сиротской льготе в институт поступила. И тоже никому особо не распространяюсь о родственниках. Зачем? Ты его не поймешь, ты не была на его месте и поэтому не знаешь, насколько это противно – видеть, что тебя считают человеком второго сорта. А я твоего патлатого отлично понимаю. А ты, Натали, у нас офицерская дочь, голубая кровь. Почти что аристократка. И как бы он тебе сказал? У вас любовь-морковь в самом разгаре была, а тут такая неприглядная история. Конечно, он молчал, и правильно делал. Постепенно рассказал бы тебе частями. Или не рассказал бы.

Наташа сочувственно положила свою руку поверх руки подруги.

– Прости меня, Ника. Я не знала.

Та улыбнулась ей невеселой улыбкой.

– Да не про тебя речь. Ты добрая девочка. Я знаю, что для тебя это ничего не значит, и ты будешь по-прежнему со мной дружить. Но никому другому в нашей конторе я бы не рискнула открыться. Зачем? Было и быльем поросло. Не буди лихо, пока оно тихо. Патлатый твой вон вспомнил о прошлом, тебя зачем-то туда потащил. Ну, и отхватил по полной. А сидели бы вы в Москве или в Сочи, ничего бы и не случилось. Так что он, конечно, виноват. Но не в том, в чем ты его обвиняешь. Он оглянулся в свою прошлую жизнь. А оглядываться нельзя, Натали. Надо всегда смотреть вперед.

Она помолчала, думая о чем-то своем. Потом тряхнула головой.

– И насчет Марины, Натали, ты тоже не права. Я так и не поняла, были ли какие-то поводы для твоей ревности или нет? Он при тебе целовался с ней? Говорил ей что-то особое? Понятно, что тебе неприятно было на нее смотреть, но он-то как с ней общался? Давай вспоминай.

– Нет, при мне он с ней не целовался, – грустно сказала Наташа. – Она его целовала. А потом они гулять пошли…

– Смотрел, что ли, как-то по особому?

– Смотрел, конечно… Она же его первая любовь…

– Блин, Натали, я запуталась. Так было у них чего или не было?

– Он сказал, что не было…

– А ты почему ему не поверила?

Наташа опустила голову и со слезами в голосе воскликнула:

– Да потому что ревновала его жутко! Потому что не верила, что мы будем вместе! У нас семь лет разницы! Я, когда ее увидела, меня сразу же парализовало от страха, что он сейчас меня бросит и уйдет к ней! Мне еще Игорь Иванович наговорил всякого… И Саша так и поступил! Бросил меня и улетел с ней!

– Да, это, конечно, его самый серьезный баг, – помрачнела Ника. – Но с этим уже ничего не поделать, никак не исправить. Он улетел с другой, но опять вернулся к тебе. Натали, знаешь что? Хочешь совет от меня?

– Хочу!

– Прости его. Он поступил нехорошо, что бросил тебя и улетел с другой. Но он так сделал под влиянием неудачно совпавших обстоятельств. Он ошибся. Просто прости его. Я же тебе не рассказала, я ходила к нему на шестой этаж на разборки, сразу, как мы первый день на работу вышли. Я же не знала, что он накануне уже у тебя был, а ты его выгнала.

Наташа подняла голову и со страхом и одновременно с надеждой посмотрела на подругу.

– И что он сказал?

– Ничего, Натали. Абсолютно ничего. Не стал разговаривать. Только выглядел он при этом так, как ты сейчас выглядишь. Только вот волосы состричь и покрасить не догадался. Как будто он не спал и не ел фиг знает сколько, и при этом еще и болезнь тяжкую перенес. Короче говоря, ужасно он выглядел. Лохматый, глаза красные, как у вампира. Рыдал, наверняка. Я ж скорая на расправу, сразу на него с ходу начала орать, мол, такой-сякой, как посмел тебя бросить и на какую-то бывшую променять. Подробностей-то ты мне толком не сообщила. Меня его начальник отдела за шкирку оттаскивал, боялся, небось, что я ему все его патлы блондинистые выдерну. Цирк, да и только. А Сашка твой слушал, молча, с отсутствующим видом, ни разу рта не раскрыл. А потом, когда я выдохлась, он на меня посмотрел, скривившись, и сказал, что ты его просто не любишь и замуж за него не хочешь, поэтому бросила его. Что он тебе не нужен. И так тоскливо он мне это сказал, что я даже бить его передумала.

Наташа заскулила, как раненая собака, и опустила голову на сложенные руки.

– Это неправда, – дрожащим голосом сказала она. – Я его люблю! Очень сильно люблю! И он это прекрасно знает!

– Натали, ты с ним целый месяц уже не разговариваешь! И что он должен думать? А если действительно любишь – прости. Ведь тебе же плохо без него, и не надо меня уверять в том, что это не так. Дай ему хотя бы возможность объясниться. Позвони и поговори с ним по душам. Ты же добрая девочка. И он неплохой мужик. Любит тебя сильно, даже я в этом не сомневаюсь. А я вообще циничная тетка насчет всяких этих любовей. А уж теперь, когда я знаю, откуда он пробился, я его прям зауважала.

– Я не знаю, как ему звонить, – призналась Наташа, заламывая руки. – Я его сама прогнала. Ника, я ему таких гадостей наговорила! Кольцом кинулась в него. А он обидчивый. Он мне не раз говорил, что никогда не навязывается. Боже мой, Ника, что мне делать?! Я только и делаю, что думаю о нем. Утром просыпаюсь и лежу рыдаю, потому что хочу, чтобы он был со мной рядом и обнимал меня, представляешь? Мне очень плохо без него, ты права. Божечки, какая же я стерва!

– Дааа, любовь – она такая, – грустно обняла ее Ника. – Но всегда можно попытаться все исправить. Просто набери его номер телефона.

– Разве он меня сможет простить?

– Патлатый-то? Ты еще сомневаешься? Простит как миленький. Куда ему деваться?

– Нет, Ника, не буду я звонить, – поникла Наташа, уже не сдерживаясь и размазывая слезы по лицу обеими руками. – Не простит он. Я бы сама себя и то не простила бы.

Ника задумчиво посмотрела на нее и решила поменять тактику.

– Слушай, а если он тебе не нужен, отдай его мне, а? Я готова и этого после тебя подобрать, кхе-кхе! Что ты там говорила, тр@хается как бог?

Наташа подняла голову и посмотрела на Нику таким нехорошим взглядом, что та засмеялась и шутливо подняла руки вверх:

– Ладно-ладно, не убивай меня, я пошутила. Не в моем вкусе твой патлатый. Ни кожи, ни рожи. Что ты в нем нашла, ума не приложу. Да и не светит мне ничего. В общем, я тебе совет дала, а дальше уже сама думай. Не хочешь звонить – не звони. Подумаешь, секс. Еще себе кого-нибудь найдешь. Года через три. Ну, и он, ясное дело, тоже себе кого-нибудь найдет.

Наташа зарыдала в голос.

Ника с удивлением смотрела на подругу. Неожиданная мысль пришла ей в голову.

– Слушай, Натали, а ты не беременная часом? – спросила она ее совсем другим тоном. – Ты извини, но ты настолько явно не в себе, что меня это наводит на определенные размышления.

Наташа покачала головой.

– Я не беременная, у меня месячные в январе прошли.

– Да? – недоверчиво спросила Ника. – Тебе, конечно, виднее. Я тебя просто не узнаю. Чего ты истеришь на ровном месте? Обычно всегда такая спокойная. Дело-то житейское. Проявилась бывшая, ты приревновала, прогнала его на эмоциях. Если любишь, то мирись. Если не любишь, не мирись. Все просто. Всего один звонок. Давай еще пива закажем. Что у тебя с работой? Уже просматривала вакансии?

Наташа посмотрела несчастными глазами на подругу.

– Ника, он мою ипотеку выплатил.

Та подавилась куском мяса.

– Чего он сделал? Да не может такого быть! – взвилась она.

– Может. Я запрос делала. У меня и официальная справка есть, что мой ипотечный кредит погашен. 25 декабря он перечислил на мой счет остаток долга – миллион пятьсот двадцать три тысячи с копейками. Паспортные данные его. Я помню, он тогда взял отгул на работе и весь день в разъездах был. Мне сказал, что у него дела и заказчики. Ника, мы с ним к тому дню даже еще и не переспали ни разу. А он полтора миллиона мне просто так подарил. И даже не сказал ничего.

Ника какое-то время просто сидела, беззвучно открывая и закрывая рот. Потом поднялась, схватила Наташин телефон, лежащий на столе, и вложила его ей в руку.

– Значит так, Натали, – жестко сказала она. – Или ты сейчас же, слышишь меня? сейчас же звонишь патлатому и нормально разговариваешь с ним. Или я, млять, покупаю билет до Краснодара и сама к нему вылетаю. Он, конечно, крепкий орешек, но, думаю, я все-таки смогу постепенно его охмурить. Утешу его в его печали. Сыграю на том, что я твоя подруга. Млять, я тоже умею изображать из себя хорошую девочку. И не смотри на меня так! У тебя московская квартира есть, а мне даже на первый взнос не хватает! Мне в тридцатник рожать банально некуда! А тут такой дурачок бескорыстный, миллионами разбрасывается! Да такие на вес золота! А ты его выгнала из-за какой-то шалавы, с которой у него наверняка ничего и не было! Ты меня прости, Натали, но я тебе такую ошибку сделать не позволю! Такими мужиками разбрасываешься! Британская королева, что ли? А ну звони, кому я сказала! А я пока покурить выйду.

И удалилась, что-то возмущенно бормоча себе под нос.

Наташа несколько минут сидела, сжавшись, и смотрела на мобильник в своей руке. А потом несколько раз глубоко вздохнула и нажала кнопку вызова.

Глава 20. Февраль

Саша ответил быстро.

– Да?

Она молчала и не могла выговорить ни слова. В горле образовался какой-то спазм, который не давал ей ни разговаривать, ни дышать.

Он тоже молчал.

– Привет, – кое-как выдавила она из себя. Отчаянно опасаясь, что он не станет с ней разговаривать.

– Привет, Наташа, – очень сдержанно отозвался он.

Опять длинная пауза.

– Как у тебя дела? – это она спросила.

Он недобро усмехнулся.

– Все отлично, живу, работаю. Ты как?

Она не знала, как ответить на этот вопрос. Врать не хотелось, но и правду сказать она тоже не могла.

– А я волосы отрезала и в черный цвет покрасила, – вдруг сказала она.

Ждала хоть какой-то реакции с его стороны, сожаления, расспросов. Но он молчал.

Она почувствовала досаду.

– Алло, слышишь? Я больше не рыжая.

– Слышу. И? Какой реакции ты от меня ждешь? Я должен возмутиться, обрадоваться, удивиться? Фотку мне хоть вышли, посмотрю на тебя в новом образе.

– Зачем?

– Я соскучился.

И так просто и безыскусно он ей это сказал, что у нее чуть не разорвалось сердце. Она не нашлась, что ему сказать на это, и бросила трубку. И тут же опять разрыдалась, на этот раз от облегчения.

Ника пришла через несколько минут.

– Что случилось, он тебя послал? – перепугалась она.

– Нет. Сказал, что соскучился.

– Господи, и чего ты ревешь?

– Я тоже соскучила-а-а-ась.

Ника заулыбалась.

– Фууух. Ну, слава Богу. Не прошло и года. Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Дальше ты уж сама, Натали, ладно? Хватит валять дурака, помиритесь уже. Ну все, успокаивайся давай. И поешь уже нормально, страшно смотреть на тебя. Все-таки купи себе тест, Натали, я серьезно. Выглядишь ты стремно, а ведешь себя вообще безобразно. Все, заканчивай рыдать.

Наташа очень сильно надеялась, что, может быть, после ее звонка Саша сам перезвонит, но он не перезвонил. Гордый.

Вечером она опять набрала его номер.

– Привет, – в этот раз разговор у нее легче пошел.

– Привет.

Ей показалось, или в этот раз голос его звучал менее напряженно?

– Ты уже дома?

– Дома.

– Один?

Он опять невесело усмехнулся.

– Один.

– А где ты живешь?

– Студию снимаю, как и в Москве.

Наташа не знала, что бы еще спросить, и замолчала. Поэтому Саша нехотя продолжил:

– Учитель к себе звал, но я не захотел его беспокоить. Обещали служебное жилье выделить, но там нужно куда-то идти, какие-то документы заполнять и куда-то сдавать, а мне неохота этим заниматься. Мне проще в студии.

Опять пауза.

– Как у тебя дела на работе?

– Все зашибись. Ты чего звонишь-то, Наташ?

Опять комок в горле. Не хочет он с ней разговаривать. И она больше не зая и не Наташик, а нейтральная Наташ. И она не знает, что еще у него спросить, чтобы он поговорил с ней. И как завести разговор об их отношениях, тоже не знает.

– Просто так звоню. А что, нельзя?

– Понятно, – мрачно сказал Сашка.

Понятливый какой. А вот ей ничего не понятно.

Сашка тяжко вздохнул и неожиданно начал ей рассказывать про работу. Про знаменитый парк, в котором они вдвоем так и не успели побывать, и в котором он гулял в выходные. "Дышал воздухом", по его словам. Так хорошо и подробно рассказывал, что она неожиданно заслушалась.

– Тебе там больше нравится, чем в Москве? – нервно спросила она, когда он замолчал.

– Тут машин меньше и дышится как-то по-другому. Воздух другой. И люди другие. Думаю, что да, тут нравится больше.

– А ты больше не приедешь в Москву? – с затаенной надеждой спросила она.

– Нет, Наташ, я не приеду, – категорично ответил он. – Мне в ней с самого начала не нравилось. Я торчал там только из-за тебя.

Она не нашлась, что ответить, и опять бросила трубку.

На следующий день, в обед:

– Привет.

– Привет.

– Ты на работе?

– На работе.

– У тебя есть свой отдельный кабинет?

– Как ни странно есть. И очень мне нравится. Но я не все время там сижу, из дома тоже работаю.

– А секретарша у тебя есть?

Фыркнул в трубку.

– Нет, Наташа, секретарша только у мэра. Она одна на весь этаж. Ко мне она чисто формально никакого отношения не имеет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Красивая?

– Кто?

– Секретарша.

– Честно говоря, не знаю, не замечал. Я в приемной редко бываю, и она не всегда там сидит. Наташ, ты опять там фигней страдаешь?

– Красивее меня?

Тяжелый вздох.

– Наташа, а я не знаю, как ты сейчас выглядишь. Ты же постриглась, покрасилась, наверное, совсем другая сейчас стала. Наташ, вышли мне фотку, пожалуйста.

Она сердито засопела и щелкнула себя на телефон в том виде, в каком она была – лохматая, с синяками под глазами, исхудалая, в измятой домашней одежде. Выслала ему фотку. Пусть видит, в кого она из-за него превратилась.

– Ну, как я тебе? – спросила мстительно.

– А что, прикольно, – развеселился он. – С этой стрижкой ты совсем девочкой кажешься. И цвет тебе неожиданно к лицу. Непривычно, конечно, но мне нравится. Наташа, эмо-вариант. Ты похудела? Наверное, рада до ушей?

– Ты издеваешься, что ли?!

Бросила трубку.

Вечером:

– Привет.

– Привет.

– Что делаешь?

– Сижу, работаю и жду твоего звонка. Гадаю, позвонишь или нет.

– Зачем ждешь? – она сбилась с мысли.

– Хочу услышать твой голос. Скучаю без тебя. Как у тебя дела с новой работой? Ходишь по собеседованиям?

– Нет, не хожу. Не хочу работать. Хочу отдохнуть. Может быть, в отпуск куда-нибудь съездить.

– Приезжай сюда, Наташа. Здесь тепло сейчас и солнце. Мы бы потр@хались с тобой. Или ты там себе кого-нибудь завела в мое отсутствие? Ну, что молчишь? Язык проглотила?

– Ты же знаешь, что я никого не завела, – шепотом ответила она.

Он нехорошо усмехнулся.

– Откуда ж я это могу знать? Ты мне целый месяц не звонила. Может, ты там вовсю романы крутишь.

Она не придумала ничего другого как язвительно осведомиться:

– А как Марина поживает?

– Понятия не имею. И причем тут Марина?

Она разозлилась очень сильно. Тому, что ответил абсолютно спокойно и без малейших признаков вранья. Даже голос у него не дрогнул.

– Ты разве с ней не общаешься?

– Нет.

И тут ее понесло. Она просто не могла больше выдерживать этого его спокойного голоса.

– Как же так, Саша! Ведь у вас такая любовь была! Ты же сразу к ней потянулся, сразу, я все видела! И как ты смотрел на нее, тоже видела! И ты с ней не общаешься?!

– Не общаюсь, Наташа. Если хочешь сама убедиться, приезжай. Или тебе нравится обвинять меня в том, чего на самом деле не было? Говорить мне гадости? Почему ты мне не веришь?

Тем же спокойным тоном. Разве что немного металла прорезался в голосе. И больше ничего не сказал, замолчал.

Заревела в голос, бросила трубку.

Зачем она ему ляпнула про Марину? Решила ведь обходить в разговорах с ним эту тему! И что теперь делать? Просить прощения? Собирать вещи и покупать билет в один конец? Идти топиться? Из окна выбрасываться? Дура, как есть дура!

Утром Наташа опять ревела, но уже по другому поводу. Нагрянула утренняя тошнота.

Кое-как оторвавшись от унитаза и отправив Егора в школу, поплелась за тестами. Хотя ей и без тестов уже все было понятно. Месячные должны были быть в середине января, вместо них точно была какая-то мазня. Если честно, она не обратила особого внимания, потому что сильно болела и пила антибиотики, а потом пила вино и депрессовала. Жалела себя. И пропустила начало своей беременности.

А сейчас уже середина февраля. Полтора месяца беременности, поздний токсикоз. Когда она носила Егора, было все то же самое. И да, она тоже была плаксой и истеричкой.

Конечно, на всех тестах были две полоски. Яркие и четкие.

Она не просто дура, а дура в кубе. Прозевала беременность, Сашку выгнала. Даже Елецкая заподозрила, что с ней что-то не так.

Наташа нашла в интернете телефон ближайшей платной клиники и записалась на УЗИ. Ей предложили прийти через час, так как у врача очень кстати появилось «окно» в расписании.

Пока она лихорадочно собиралась в клинику, в голову закралась шоковая мысль, что на фоне приема антибиотиков и алкоголя Сашкиного ребенка она могла сделать инвалидом или вообще угробить. И как тогда она ему будет смотреть в глаза? Как признается в том, что ей было так плохо, что она пила вино чаще, чем ела? Что в своей слабости опустилась на один уровень с его матерью? Боже, какой ужас! Если ребенок пострадал по ее вине, она себя не простит. Нужно сначала сдать все анализы, пройти скрининг, а потом уже осторожно сказать Сашке про беременность.

Слезы сами собой хлынули из глаз.

Ей почему-то в голову никогда не приходила мысль, что она может родить Сашке ребенка. Уперлась в свой возраст, в то, что она старше его. В своих самых смелых мечтах она видела, что они будут жить втроем с Егором в ее московской квартире. А в реальности все оказалось совсем не так. У них с Сашкой будет малыш! Они не говорили о детях и всегда предохранялись. Помнится, при знакомстве в кафешке Саша сказал что-то вроде, что он не чайлд-фри и нормально относится к детям. Да что там говорить, он будет замечательным отцом. Если, конечно, захочет быть с ней после всего случившегося... Только бы с маленьким все было в порядке, пожалуйста, Божечки, ну, пожалуйста!

Наташа шла на прием УЗИ и со слезами молилась.

У нее был уже приличный срок – 8-9 недель. Сердечко уже билось. Врач по узи не увидела никаких отклонений. Выписала витамины, направления ко врачам-специалистам и на анализы. Сразу дала направление на первый скрининг.

Наташа шла домой под проливным февральским дождем и опять плакала. В этот раз уже от счастья.

Ушла апатия, ушло отчаяние. Новая жизнь зажгла во Вселенной новую звезду и подарила Наташе надежду, что, может быть, все у них с Сашей будет хорошо.

Вечером, набегавшись по врачам, опять ему позвонила.

– Привет.

– Привет.

– Что делаешь?

– Сижу дома и работаю. Жду твоего звонка. Ничего не случилось? Ты мне в обед не позвонила.

– Я была занята. Мог бы и сам позвонить!

– Ты мне запретила!

– А ты всегда такой послушный? – рассердилась она.

Опять металлический оттенок в голосе.

– Что-то не нравится, Наташ?

Пауза.

– Ладно, я разрешаю тебе мне звонить.

– Спасибо, – с усмешкой отозвался он.

Пауза.

– У тебя кто-то есть? – затаив дыхание, спросила она.

– В смысле?

– Ты с кем-то встречаешься?

– Наташ, вообще-то я встречаюсь с тобой, и ты прекрасно это знаешь, – вздохнув, сказал он. – Ой, извини, я забыл, что это мы раньше встречались, и даже жениться собирались, а потом ты меня выгнала.

– А еще кто-то, помимо меня, есть?

– Нет, больше никого нет.

– И не было? Когда у тебя был последний секс?

– Седьмого января, на Рождество. Помнишь, утром, до прогулки? А у тебя когда?

Она замолчала, чувствуя приближение очередного разрушительного приступа ревности.

– Наташ, ну, может, хватит уже? – тихо спросил он ее. – Чего ты добиваешься?

– Ты мне изменил!

– Я тебе не изменял. Хватит нести чушь!

– Ты мне врал!

– Я тебе не врал!

– Ты меня бросил!!! Променял меня на свою любимую Мариночку! Наверняка ведь целовался и спал с ней! Ненавижу, ненавижу тебя, слышать тебя не могу! Не смей мне звонить, я тебе запрещаю!

Гормоны раскачивали ее настроение так сильно, что она никак не могла с ними справиться.

Вот и поговорили.

Наташа бросила трубку и завыла в голос так громко, что в комнату бегом прибежал Егор.

– Мам, мааам, что случилось? Тебе плохо? Что болит? Может, скорую вызвать?

Она только головой качала, задыхаясь от спазмов в горле и боли в груди.

У Егора зазвонил телефон, который он держал в руке.

– Алло! Да, я с ней, у нее истерика, я не знаю, что мне делать! Хорошо, я понял! Все, пока! Мам, надо выпить водички, успокойся, пожалуйста!

Наташа подняла голову, подозрительно уставилась на сына и отчеканила:

– Ты? С ним? Созваниваешься?

Он даже не стал отпираться. Встал, руки в боки. Смешной такой.

– И что! Да, созваниваюсь! Мы с ним друзья!

– Друзья? Против меня дружите? Шпионишь за мной и ему докладываешь?

– Мааам, ты совсем уже? Ты это, заканчивай ерунду молоть, а то я с тобой разругаюсь, – Егор тоже разозлился. – Сама его выгнала, и теперь сама же рыдаешь!

– Ты ничего не знаешь! Зачем вмешиваешься!

– Я ВСЕ знаю, мам! Я не маленький! Я уже взрослый! Мне Саша все рассказал.

– И про Марину рассказал?

– И про Марину тоже, – ответил Егор угрюмо.

– Супер! Ну, и что же ты мне посоветуешь делать, мой взрослый сын?

– Перестать страдать, собирай вещи и поезжай к нему! Саша тебя любит и очень ждет, а ты тут фигней занимаешься! Лежишь и жалеешь себя, алкашку глушишь! Женский алкоголизм неизлечим, мама!

Наташа подумала, что ослышалась.

– Что-что ты сказал?

– А чего я не так сказал? – ощетинился он. – Ты думаешь, я твои бутылки не видел?

– Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Надо ехать, мама, – упрямо сказал Егор. – Я же вижу, что тебе без него плохо. Ты даже не болела так раньше никогда. Мам, ну, поругались, с кем не бывает. Он тоже виноват, что повелся на Марину. Но вы же все равно любите друг друга. Что, так и будешь остаток жизни рыдать? Где ты второго такого богатого мужа себе возьмешь? Мне тебя очень жалко. Я тебя очень люблю, мам. Ты у меня такая добрая, хорошая. И красивая! Хватит уже мучиться, миритесь, давайте. Ну мааам!

Наташа растрогалась, обняла сына и опять разрыдалась.

– А ты как же? Со мной поедешь? А как же твоя школа, твои друзья? Уедешь из Москвы?

– Конечно, поеду, мам, куда я без тебя! Со школой, я уверен, все будет хорошо, откровенно говоря, моя школа мне не нравится, и одноклассники тоже не нравятся, отстой какой-то! Кирилла только жалко, ну, с ним будем по интернету общаться и в гости друг к другу ездить! Ты только не плачь больше и не болей, не пугай меня так сильно, мам!

– Спасибо тебе, мой хороший, за такие слова, я тоже тебя очень люблю.

– Ты мне обещаешь, что больше не будешь плакать? И что помиришься с Сашей?

– Обещаю. Иди, Егор, в свою комнату, я позвоню ему, поговорю с ним.

Егор смешно насупил брови и посмотрел на нее подозрительно.

– Смотри, мам, я потом ему перезвоню, проверю.

– Иди-иди, осведомитель, – усмехнулась она. – И не подслушивай.

Глава 21. Февраль (окончание)

Когда Егор закрыл за собой дверь, она несколько раз глубоко вздохнула, вытерла слезы и набрала номер телефона, который давно выучила наизусть.

– Алло, – очень мрачно отозвался он. – Успокоилась? И вообще, знаешь что, Наташ? Прекращай уже истерить и бросать трубки, а то я больше разговаривать с тобой не буду. Достало уже.

Она опять мгновенно разозлилась.

– Ооо, вот ты как запел! Слушай, Саш, у меня тут перебежчик в квартире неожиданно вскрылся. Я от тебя такого не ожидала.

Он фыркнул.

– Чего ты не ожидала? Что я буду дружить с твоим сыном? Даже оправдываться не буду.

– Я смотрю, ты вообще себя отлично чувствуешь в этом своем Краснодаре!

– Да, Наташ, у меня тут праздник каждый день, – усмехнулся он ядовито. – Развлекаюсь вовсю. У меня тут и Марина, и секретарша. И еще наверняка кто-нибудь есть, если в шкафу поискать. Ну? В чем еще я виноват перед тобой? Давай, не стесняйся, придумывай.

Она замолчала в растерянности, не зная, что еще сказать.

Повисла пауза.

– Саша, – шепотом позвала она.

Он молчал.

– Саша, ты здесь?

– Здесь я. Куда я от тебя денусь? – отозвался он горько. – Ну, давай, наговори мне еще каких-нибудь гадостей. Я хоть голос твой послушаю.

– Саш, я так устала, – пожаловалась она неожиданно для самой себя. – У меня апатия. У меня бессонница. Я не ем почти ничего. Похудела на семь кило. Вот как мне теперь дальше жить? Я целый месяц от ревности с ума схожу. Злюсь на тебя и ревную. Я же нормальная была до встречи с тобой, а теперь сама в какого-то маньяка превратилась. Что мне делать?

Он тяжело вздохнул.

– Не знаю, что делать. Я сам этот месяц такой же. Приезжай, разберемся. Бери билет и приезжай, я тебя жду. Хочешь, я билет тебе куплю?

– Приеду, – вздохнула она. – Не надо, я сама куплю. Жди через пару недель. Доделаю все свои дела и приеду.

– Наташ…

– Тшшш, не говори ничего, ладно? А то я передумаю.

Он застонал.

– Наташ, не могу не говорить. Приезжай, пожалуйста, а то я тут без тебя сопьюсь и сдохну.

– Ты опять там пьешь? – испугалась она.

– Еще нет, но, честно говоря, уже очень хочется. Особенно по вечерам. Тут рано темнеет, сижу ночи напролет над ноутбуком. Как начинаю тебя вспоминать, такая тоска накрывает, хоть волком на луну вой. Наташ, блин, вот зачем ты так! Ну, не хотела ты за меня замуж, да и фиг бы с ним, сказала бы мне, жили бы без взамужа, просто так. Или даже не жили, просто встречались бы. Ну, неужели ты реально поверила, что я на кого-то тебя могу променять! Я даже верить в это не хочу! Ну, не до такой же ты степени глупая!

Она слушала его и не понимала, о чем он говорит.

– Саша, причем тут замуж вообще? Разве в замуже дело? Ты мне ничего не рассказывал про Марину, хотя я тебя спрашивала. И про детдом ни разу не рассказывал. Ты мне просто не доверял! Конечно, я обиделась, когда узнала об этом.

И тут его просто прорвало.

– Да я просто стеснялся своего прошлого, Наташ. Чем тут хвастаться, млять? Что я бездомная дворняга без роду без племени, на помойку своей родней выкинутая? И что бы я тебе рассказал? Как бухой в дупель отчим моих младших брата и сестру лупил? Как я бродяжничал в свои четырнадцать, и меня с милицией искали и домой этапировали? Как я с такими же малолетними дебилами ларьки грабил и клей нюхал? Или как в нашем детдоме старшие насиловали младших? Знаешь, Наташ, секс – это ведь отличное средство не только для наслаждения, но и для причинения боли. И такой опыт в моей жизни был. Давай я тебе любую историю расскажу. Выбирай. Тебе интересно? Уши не завянут? Только я ведь десять лет своей жизни, Наташ, потратил, чтобы все это дерьмо вытравить из себя. Чтобы забыть. И у меня получилось. Марину да, не забыл, но только потому, что первая любовь вообще не забывается. И учителя не забыл, потому что именно он меня за шкирку из этого ада вытащил. А остальное я и вспоминать не хочу. И тебе не хочу рассказывать.

– Саш, я не знала, – растерянно проговорила она. – Я подумала, что ты не доверяешь мне, что не хочешь со мной поделиться. Что скрываешь от меня чувства к Марине. Что со мной ты только потому, что я на нее похожа.

– Какие, нафиг, чувства к Марине, Наташ, чего ты там себе напридумывала? Столько лет прошло! Я вообще был уверен, что ее в живых нет. Ну, давай теперь про твою ревность поговорим. Как я вообще тебе смог бы рассказать, что ты на мою бывшую похожа, если я видел, что ты сомневаешься во мне? Наташ, ты не верила мне до конца, я же прекрасно это видел. Что я еще мог сделать для тебя, чтобы ты перестала меня подозревать не пойми в чем?

Она молчала.

– Я давал тебе поводы? Я часто оставлял тебя одну? Ездил по командировкам? Проводил время со своими друзьями без тебя? Флиртовал с другими девушками в присутствии тебя? Мало тебя тр@хал? Почему тебя так зациклило, что с моей стороны обязательно должен быть какой-то подвох? Я же видел, что тебе хорошо со мной, но ты все равно не могла мне довериться до конца.

Она молчала.

– Ты ведь даже не стала со мной разговаривать, не выслушала меня. Знаешь, что самое обидное, Наташ? Что три недели, что мы с тобой были вместе, ты просто зачеркнула, как что-то неважное. Дождалась повода и зачеркнула. Еще и повод-то какой заковыристый придумала: что я тебя не люблю, а люблю какую-то наркоманку. Просто рукалицо. Я не верю, что ты себя так низко ценишь. Моя версия – ты просто дождалась повода и бросила меня, потому что не хотела за меня замуж. Не захотела с детдомовским связываться. Вот и все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Господи, да причем тут это! Я очень сильно тебя ревновала, Саш, – дрожащим голосом пробормотала она. – Я так боялась! Боялась тебе поверить! Боялась, что ты меня бросишь и найдешь себе молодую, что ты меня разлюбишь. Что у тебя еще кто-то есть. Что тебе что-то нужно от меня. Я не понимала, зачем тебе обязательно жениться приспичило. Счас никто не хочет жениться, все так живут! А когда увидела, что мы с Мариной похожи, меня просто переклинило. Прости меня. Мне такие злые мысли в голову лезли. Что ты был со мной, а представлял ее. Я ничего не могла с собой сделать. А ты уехал. Бросил меня. Меня с головой накрыло. Я просто с ума сошла, обезумела.

– Так накрыло, что ты просто выгнала меня, не выслушав, и целый месяц со мной не разговаривала? Понятно, все мы чего-то боимся. Но разговаривать-то нужно, Наташ. А тебе не приходило в голову, что я тоже боялся? Но я же разговаривал с тобой, а не посылал тебя!

– Чего ты мог бояться?

Он засмеялся невесело.

– Того, что я только для секса тебе и нужен. Ты взрослая девочка, у тебя два года никого не было. А тут подвернулся я – молодой, влюбленный и активный. Почему бы не попользовать для здоровья. А потом, когда надоест, прогнать. Ты мне, собственно говоря, это и озвучила. Что я тебе надоел. И прогнала. Давай колись! Что, Наташ, секса захотела, поэтому и названиваешь мне сейчас? Со стороны это именно так и выглядит.

Она молчала.

– Вот ты меня спрашивала все время, почему я к тебе не подходил, если ты мне так сильно нравилась. Сказать, почему? Да потому что я тоже боялся. Очень сильно. Боялся, что ты поймешь, кто я такой, и сразу меня отошьешь. Я же самозванец, Наташ. Обычный длинноволосый гопник из деревни Кукево, еще и из неблагополучной семьи. Второсортный. Таким, как я, не место рядом с хорошими девочками. Отношения у меня получались только с такими же, как и я, с детдомовскими. У меня и вторая любовь оттуда же была. Тоже перекати-поле. А мне очень хотелось обычной, нормальной семьи. Я же помнил, что это такое, в раннем детстве у меня семья была. Недолго, но была. Мне очень хотелось, чтобы был большой дом, красивая мебель, любимая жена, дети. Уют, милые безделушки, абажур на кухне, запах пирогов, доверительные разговоры на ночь. Того, чего никогда в жизни не было. Задолбало это гребаное одиночество, честно. У меня никогда не было проблем найти себе кого-то, чтобы потр@хаться, Наташ. Но я мечтал найти кого-то, чтобы любить и жить семьей, понимаешь? Домашнюю девочку, искреннюю, честную, которая бы меня полюбила. И я встретил тебя. Такую добрую и такую невыносимо грустную. С пирогами и мягкими игрушками. У тебя даже абажур на кухне точно такой же, как я представлял! Знаешь, как мне страшно было? Страшно поверить, что у нас с тобой что-то может получиться. Когда вокруг тебя этот женатик крутился, я устраивал себе сеансы мазохизма. Смотрел на вас и думал: «Все так и должно быть, правильная, милая девочка из хорошей семьи и успешный, обеспеченный альфасамец, обязательно бизнесмен, и нафиг ты ей сдался, детдомовское отродье? Нет, Краснов, твой вариант – это однодневные отношения с такими же, как и ты, неустроенными и бедовыми девицами, так что просто сиди и любуйся издали». Когда ты сама подошла, Наташ, мне просто крышу снесло от радости. Так хотелось вывернуться ради тебя наизнанку. Дать тебе все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой. Я же честно старался изо всех сил. И что в итоге?

Она потрясенно молчала.

Он тяжко вздохнул.

– Ладно, Наташ. Что теперь говорить. Не срослось у нас с тобой что-то. Я очень старался, но все равно не срослось. Видно, что-то со мной не так. Грехи чьи-нибудь или карму отрабатываю. Ты меня пNздец как обломала. Очень больно и обидно. И несправедливо. Целый месяц со мной не разговаривала. Оттопталась ты на мне лихо. Если честно, я уже был уверен, что все, не позвонишь больше. Так и не полюбила ты меня, Наташа. Недостаточно хорош я для тебя оказался.

После этих слов она больше не смогла сдерживаться.

– Сашенька, послушай меня, пожалуйста! Я тебе звоню не потому, что я секса захотела, – заплакала она. – И не потому, что ты мою ипотеку заплатил.

«И не потому, что я беременна».

– Сашенька, я очень-очень тебя люблю и очень-очень скучаю. Ты меня простишь?

Опять металл в голосе.

– Прощу, только если ко мне приедешь. Если не приедешь, не прощу. И перестань плакать, я тебе не разрешаю. Блин, Наташка, прекрати немедленно, а не то я брошу трубку. Все, бросаю!

– Не надо, я больше не буду, – она вцепилась в телефон. – Саша, Сашенька, любимый мой, я не могу без тебя больше. Не бросай трубку, пожалуйста. И меня тоже не бросай. Поговори со мной. Я так стосковалась по тебе. Прости меня. Я была неправа. Я просто ревнивая дура. Сама себя накрутила так, что даже вздохнуть не могла. Я очень хотела тебе позвонить, но боялась. Боялась, что ты меня не простишь. Боялась, что ты там с Мариной. Я же не знала, что ты у меня такой. Я не понимала тебя до конца. Ты же мне ничего не говорил. И ты никакой не гопник. Не второсортный. Ты самый замечательный! Я никого так не любила, как тебя. И мне все равно, что с тобой было в прошлой жизни и где ты вырос. Прости-прости меня!

Он опять тяжко вздохнул.

– Блин, Наташ, ну как можно быть такой дурной! Хотя я сам виноват. Тебя вообще нельзя одну оставлять. Три дня меня не было, а ты такой херни у себя в голове нагородила. Как можно было подумать, что я тебя не люблю? У меня это просто в голове не укладывается. Я ж подумал, что ты из-за детдома мной побрезговала.

– У тебя там в Краснодаре еще бывших на горизонте нет? – шепотом спросила Наташа. – Вдруг вторая тоже решит тебя навестить.

– За вторую не волнуйся, она вряд ли объявится. Вышла замуж, родила ребенка. Живет в Екатеринбурге. И сразу говорю: нет, я с ней сейчас не встречался, просто общие знакомые рассказали про нее.

– Тоже рыжая? – не смогла удержаться Наташа.

– Нет, брюнетка, – он фыркнул. – Придется тебе и из черного цвета перекрашиваться. А лучше сразу наголо побрейся, чтоб уж точно ни на кого похожей не быть. Я шучу, если что.

– А можно, я опять рыжей буду?

– Можно, Наташа, тебе все можно.

– Саш… а расскажи, как ты съездил. Ты сказал, ты у матери был?

– Тебе разве это интересно? – опять фыркнул он. Но голос его заметно потеплел.

– Интересно, Саш, правда… Мне все про тебя интересно...

– Был… Жива-здорова, в завязке, работает. Живет одна. Прощения у меня просила… Херовая у меня генетика, Наташ, совсем мне пить нельзя. Отец тоже по пьяни погиб...

Они проговорили несколько часов подряд. В комнату несколько раз заглядывал встревоженный Егор, смотрел вопросительно. Наташа улыбалась и показывала ему знаками, что все в порядке.

Наконец, смартфон начал подавать звуковые сигналы о том, что скоро разрядится.

– Ладно, Саш, я устала сегодня очень. Спать хочу.

– Спокойной ночи, Наташа. Сладких снов.

И в первый раз за последний месяц счастливая Наташа заснула глубоко и спокойно.

Приняв решение уехать, она начала приводить свои дела в порядок. Купила билет до Краснодара на поезд на первое марта. Договорилась с мамой, что та поживет у нее в квартире до весенних каникул, чтобы не оставлять Егора одного. Не стала говорить родителям, что беременна. Сказала лишь, что едет в Краснодар в гости, осмотреться, как Сашка там устроился.

Родители, на удивление, никаких советов и комментариев давать не стали, сказали, что это ее дело. И это было странно. Скорее всего, Егор активно вел среди них пропагандистскую и разъяснительную работу.

Накануне отъезда Наташа прошла скрининг на сроке 11-12 недель. Узи было хорошим, развитие ребенка соответствовало норме. Врач, приятная женщина, предположила, что, скорее всего, родится девочка.

В тот же день Наташа позвонила Нике.

– Я в Краснодар уезжаю послезавтра, – без предисловий начала она. – А еще у меня беременность одиннадцать недель. Дочка у нас с Сашкой будет. Спасибо тебе, Ника, за все, что ты для меня сделала.

Та искренне за нее порадовалась.

– Поздравляю, Натали. Желаю вам с патлатым счастья. Видишь, я была права, ты все-таки подцепила себе богатого мужа в «Планете». Причем в рекордно короткий срок. Меня обогнала! А благодарить меня не за что. Что я сделала-то? Вы сами все сделали, вдвоем. Без чьей-либо помощи. И Краснодар, если подумать, не так и далеко. Всего два часа лету. И море рядом. Я к тебе на выходные буду приезжать в гости. Патлатому сказала про ребенка?

– Нет еще. Лично скажу, когда приеду. Честно говоря, побаиваюсь его реакции. Он меня ругать будет. И совершенно справедливо. Я чуть все не испортила.

Ника только вздохнула.

– Дуреха ты, Натали. Ой, не могу, какая же ты дуреха. Совсем в мужиках не разбираешься. Не будет он тебя ругать, вот увидишь. Пылинки с тебя сдувать будет. Все у вас хорошо должно быть. Повезло вам друг с другом.

Они проболтали почти час и еще бы болтали, но Наташа увидела, что параллельным звонком ей пытается дозвониться Саша. Пришлось попрощаться с подругой.

С Сашей они созванивались каждый день по несколько раз. Обиженные интонации и упреки все еще иногда проскальзывали с обеих сторон, но с каждым днем разговоры становились все длиннее и откровеннее. Оба считали дни до отъезда.

Глава 22. 1 марта

Наташа увидела его еще из окна поезда. Он стоял на перроне чуть поодаль от толпы встречающих, в легкой молодежной ветровке и летних кроссовках. Показался ей совсем мальчишкой. Обросший, растрепанный и хмурый. Напряженный. При виде его долговязой фигуры Наташи почувствовала такой прилив нежности, что сама испугалась силы своих чувств.

Когда-то, в прошлой жизни, в Москве, он целый месяц ходил рядом с ней и смотрел на нее, а она делала вид, что его не замечает. Кажется, сто лет с того времени прошло, а на самом деле – меньше полугода. Они не виделись полтора месяца. Наташа так соскучилась, что глядела и наглядеться не могла. И не понимала, как могла быть такой слепой и злой. И знала, что больше не отпустит его от себя не на секунду. Кому-то для счастья нужны деньги, кому-то карьера и работа. А ей нужен он – Саша. Самый любимый.

Он уверенно выдернул ее из потока остальных пассажиров и забрал ее мини-чемоданчик. Молча осмотрел с ног до головы, схватил, облапил и крепко прижал к себе. Так они стояли какое-то время. У Наташи по щекам текли слезы. Она почти не спала ночью, очень устала, а еще ее тошнило.

– Явилась, не запылилась. Пойдем, нас машина ждет, – очень сдержанно сказал он, скользнув по ее лицу быстрым, но внимательным взглядом. Сразу увидел свое кольцо у нее на правой руке, сжал губы, промолчал, не стал комментировать. Вместо этого крепко схватил ее за руку и потащил на выход с платформы.

Она еле поспевала за ним.

– Саша, – выдохнула она, – погоди, я не могу так быстро.

Он тут же ослабил хватку и убавил шаг, глянул на нее исподлобья. Опять отвернулся. У него без конца трезвонил телефон, и он, наконец, достал его из куртки и раздраженно ответил.

Звонили по работе. Сашка сразу начал сердиться и вступил с невидимым собеседником в какую-то бесконечную полемику по техническим вопросам, не выпуская ее руки.

Наташа почувствовала, что слезы опять подступили к глазам. Но она решительно их проглотила. В самом деле, если разобраться, вокзальная толкотня – не лучшее место для выяснения отношений. Но ведь он даже не поздоровался, даже и смотреть на нее не хочет. Отворачивается от нее. Весь дерганный, на нервах. Наверное, так и не простил до конца. Все ее страхи нахлынули на нее с новой силой. Может быть, все-таки нужно было сказать про ребенка сначала по телефону? С чего она вообще взяла, что он будет рад ее беременности? Она его так обидела, так разочаровала. Глупая, глупая Наташка!

Но, с другой стороны, ведь не мог же он просто так взять ее и разлюбить! Ведь позвал же! Значит, она ему нужна! А это самое главное. С остальным они постепенно смогут разобраться. Со всеми обидами и недомолвками.

Пока она вот так успешно накручивала себя, они вышли на привокзальную площадь. Саша быстро тормознул такси, усадил ее на заднее сиденье, сам сел рядом. Что-то сказал водителю. Потом повернулся к Наташе, обнял ее и прислонил к себе. Она судорожно выдохнула и уткнулась носом в его грудь. Оставляя на его ветровке мокрые пятна.

Он все еще прижимал трубку к уху и продолжал слушать невидимого собеседника.

Потом, видно, потерял терпение и заговорил сердито:

– Знаете что, Михаил Александрович, переделывайте техзадание сами. Я не буду этим заниматься. И никто из моих не будет. Нет, не надо приезжать, я сегодня не на работе. И завтра меня тоже на работе не будет. Ко мне жена приехала. Да, из Москвы. Спасибо. Обязательно передам. Все, не могу больше разговаривать. До свидания.

Он, наконец, убрал телефон и непонятно посмотрел на бледную, напряженную Наташу.

– Паспорт свой мне отдай. Быстро.

Она достала из сумки и отдала безропотно. Он убрал его в карман. Выдохнул, посмотрел в упор.

– Ну, вот теперь привет, Наташа, – тихо сказал он ей. – На этот раз ты точно попалась. Больше я тебя никуда не отпущу. Я очень боялся, что ты меня в очередной раз кинешь. В последний момент передумаешь и спрыгнешь с поезда где-нибудь в Воронеже. С тебя станется, ты же у меня та еще обломщица. Ну, и что же мы с тобой будем делать, Наташ?

Она смотрела на него большими глазами, в которых плескались слезы, с такой мукой, как будто ожидала вынесения смертного приговора.

Он усмехнулся, дотронулся рукой до ее лица, очертил пальцами ее губы.

– Знаешь, весь этот месяц я тешил свое самолюбие, думал, вот ты приедешь, и я хорошенько тебя помучаю, как до этого ты меня мучила. А теперь вот увидел – и только об одном думаю. Почему, не знаешь? Слабак я, Наташа. Не могу без тебя. Люблю тебя.

И он опять притянул ее к себе и начал целовать так, как когда-то они знакомились друг с другом в «Планете» – очень нежно и трепетно. Наташа всхлипнула, мгновенно забыла все свои плохие мысли и потянулась к нему всем телом, как цветок к солнцу.

Ехали они недолго, но к концу этой поездки Наташа уже еле дышала от возбуждения. А он продолжал планомерно зацеловывать ее, удерживая своими огромными руками, не давая ей свободы, контролируя все ее движения. Пожилой таксист ухмылялся, глядя на них в зеркало заднего вида.

Такси свернуло во двор. Микрорайон был новый, но состоял не из высоток, а из пятиэтажных красивых домиков с красными крышами. Около одного такого дома машина остановилась.

Наташа на ватных ногах выбралась из машины и посмотрела на Сашу так, что он наконец-то в первый раз довольно улыбнулся. И она вздохнула с облегчением, поняв, что он не злится на нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ну что, пойдем обживать наши хоромы, – своим прежним голосом, веселым и беззаботным, сказал Сашка. Взял ее за руку и повел в подъезд.

Квартира на втором этаже была большая и очень светлая, с хорошим ремонтом. Правда, мебели почти не было: одна комната стояла полностью пустая, во второй стояли кровать, шкаф-купе и компьютерный стол со стулом.

– А где студия? – спросила Наташа недоуменно.

– Это служебное жилье, в выходные только переехал, – ответил он. – На кухне вообще ничего нет, даже плиты, но это к лучшему, сама все обставишь на свой вкус. Ванная и туалет вон там. Пойдем, вид на двор покажу тебе. Не бойся, тут невысоко. Я специально второй этаж просил, чтобы ты не боялась в окошко смотреть. Смотри, какая у нас сегодня погода, плюс двадцать два обещали. Не иначе как к твоему приезду природа распогодилась.

Он вывел ее на балкон – на улице сияло солнце, во дворе на зеленых клумбах вовсю цвели первоцветы, дети в футболках с короткими рукавами лазили по детской площадке.

Наташа послушно стояла и устало смотрела, щурясь с непривычки от яркого южного солнца. Саша встал сзади, обнял ее за плечи, дотронулся до ее коротких волос.

– Ты такая непривычная, – шепотом сказал он, целуя ее в шею. – Всю красоту свою обрезала. Зачем, ну зачем?

– Не нравлюсь? – тоже шепотом, обмирая от его прикосновений, спросила она.

– Смешная ты, Наташа. Знаешь же, что очень нравишься. Любая.

– Не надо больше Наташи, Саш. Пожалуйста. Не хочу Наташей быть, – всхлипнула она. – Хочу опять быть заей и Наташиком. Твоей заей и твоим Наташиком.

Он смешливо фыркнул ей в ухо. Она чуть помедлила, собираясь с духом, и все-таки начала неуверенно:

– Мне тебе кое-что важное сказать нужно… Но сначала ты скажи: ты меня простил?

Она почувствовала, что он улыбается.

– Конечно, простил, Наташик. Сразу простил, как только ты мне позвонила. Скажи мне что-нибудь приятное, любимая. Например, что ты скучала, что обо мне думала. Я же тут без тебя чуть крышей не поехал. А ты мне гадостей наговорила, не звонила, не писала. Ну, никак я тебе не устраивал. Только как трахаль и был нужен. Не надо так больше со мной, зая, не прогоняй меня больше. Я же живой, мне больно. Я очень сильно тебя люблю.

Ее затрясло от его слов, таких простых и искренних.

– Саш, я тоже тебя очень люблю. Прости меня. Не буду больше ревновать, обещаю тебе…

– Кстати, что бы ты там себе не планировала, я тебя больше никуда отсюда не отпущу. Ты приехала сюда насовсем, слышишь? Обратный билет, если есть, сдай сразу.

– Саш, нет у меня обратного билета. А как же Егор?

– Я с твоими родителями договорился, он приедет через три недели, когда каникулы начнутся. Тоже насовсем. Он сам очень даже за. Ты думаешь, для кого я двухкомнатную квартиру выбивал? Вторая комната его будет.

– Ему же личное дело из школы не отдадут.

– Ему не отдадут, его отцу отдадут. Я уже и твоему бывшему позвонил, тоже с ним пообщался.

– Ты сделал что?! – Наташа обернулась и посмотрела на него круглыми от изумления глазами.

– Не переживай, я ему не стал говорить, что он придурок, – засмеялся Саша. – Нормально поговорили, по-мужски, я пообещал, что тут для Егора будут самые лучшие для него условия: элитная школа, элитное жилье. А если пацан захочет обратно в Москву, так у него там квартира есть, всегда сможет вернуться туда и учиться в любом колледже или вузе. Пять лет – не такой уж большой срок. На каникулах будет к бабкам-дедкам и к отцу ездить, если захочет. Толик сказал, что тебе еще позвонит, чтоб с тобой все обсудить, так что увидишь его звонок – не отмораживайся, возьми трубку.

– Когда ты успел развить такую бурную деятельность? – Наташа пребывала в шоковом состоянии.

– Как ты сказала, что приедешь, сразу и развил. Служебную квартиру мне с самого начала обещали, но мне было некогда оформлением заниматься, я снял студию и не заморачивался. А тут и за квартиру пришлось похлопотать. Все ради тебя, зая, чтобы ты приехала и осталась довольна. Вчера, как мне Егор отзвонился, что ты села в поезд, я сразу позвонил твоим родителям и потом твоему бывшему, поставил их в известность, что вы с Егором переезжаете ко мне. Ну, так что? Останешься со мной, Наташик?

Она смущенно улыбнулась и уткнулась носом ему в шею.

– Куда я от тебя денусь. С радостью останусь. А замуж ты меня почему больше не зовешь?

Сашка невесело усмехнулся.

– Наташик, да я уж про замуж боюсь и заикнуться, ты этого замужа, судя по всему, боишься как огня. Решай сама. Хочешь, распишемся, не хочешь, будем во грехе жить. Я на все твои условия согласен. Только не бросай меня больше. Отец твой, конечно, меня прибьет, я ему пообещал, что мы с тобой оформимся официально, но твои желания мне важнее.

– Саш, теперь уже обязательно надо замуж, без замужа никак.

Она потянула его в комнату и достала из своей сумки стопку бумаг. Села на кровать, усадила его рядом с собой. Сунула бумаги ему в руки. Посмотрела робко.

– Я тебе что сказать-то хотела, Саш… Вот, посмотри. Я сама не сразу поняла, честно. У меня бывали такие сбои, а я же еще заболела, когда из отпуска вернулась. Даже антибиотики пила. Совсем недавно только утренняя тошнота началась, я испугалась. Побежала ко врачу. Долго думала, как тебе лучше сказать. Переживала очень. Смотри, я уже и первый скрининг успела сделать перед отъездом, одиннадцать недель. Врач сказала, что похожа на девочку. Все хорошо, никаких отклонений нет. Фотку вот тебе привезла. Саш!

Он сидел и таращился на бумаги, никак не реагируя на ее сбивчивый монолог.

– Любимый, прости меня, пожалуйста, ты не злишься на меня? – слезы появились на ее лице сами по себе, без малейшего усилия. Она сидела, смотрела на него и беззвучно плакала. – Я только недавно узнала, клянусь, я бы никогда тебя не прогнала, если бы сразу знала!

Саша наконец-то поднял на нее обалделые глаза.

– Наташик, ты беременная, что ли? – глупо спросил он.

Она нервно заулыбалась сквозь слезы.

– Да, беременная. Я почему-то думаю, что в лифте залетела. Помнишь наш корпоратив? Ты не злишься?

– На что это я должен злиться? – медленно спросил он.

– Ну, все же случайно получилось. За то, что я к тебе нагрянула с пузом. Может, ты считаешь, что еще очень молод и не хочешь детей?

Он посмотрел на нее так выразительно, что она осеклась на полуслове.

– Зай, ты издеваешься, что ли? Я всю голову сломал, как мне с тобой помириться, а ты там, в Москве, беременная сидела и переживала? Наташик, ты чего? Я очень хочу детей! Ты зачем плачешь? Прекрати плакать, тебе теперь нельзя!

– Ты рад? – она с тревогой вглядывалась в его лицо, как будто хотела увидеть там что-то очень для нее важное.

Он обхватил ее лицо ладонями и медленно-медленно начал покрывать его поцелуями.

– Очень рад, Наташик. Конечно, рад! Теперь ты точно от меня никуда не денешься. Веревками тебя к себе привяжу. Ты мое сокровище. Ты моя любимая девочка. Люблю тебя, Наташик. Очень сильно люблю. И малышку нашу тоже уже люблю.

– И я тебя люблю, Сашка, – она засмеялась сквозь слезы и обвила его шею руками. – Очень люблю. Возьми меня, пожалуйста, замуж. И давай уже тр@хаться, сил нет, как хочу тебя.

– Счаз! – он тут же посерьезнел и начал отцеплять ее руки. – А у тебя справка от врача есть, что тебе можно? У тебя там вообще-то живой человек! Я с беременными сексом не занимаюсь!

– Сашка!!!

Он не выдержал и начал ржать как ненормальный. Опять притянул ее к себе, несмотря на то, что она скорчила обиженное лицо и даже попыталась изобразить сопротивление. Одну руку осторожно положил ей на живот. Наташа тут же замерла, завороженно смотря ему в лицо.

– Пошутил, пошутил я. Прости меня. Но должен же я тебе хоть как-то отомстить за то, что ты меня выгнала, – прошептал он и с довольной ухмылкой укусил ее за ухо. – Видела бы ты свое лицо, зая моя! Вот я так и знал, что ты сюда только за этим и приехала. Иди сюда, счастье мое, буду выполнять свой супружеский долг.

Эпилог. Пять лет спустя

Ника с дочерью долго добиралась на такси за город, где теперь жили Красновы. Быстро темнело, и в коттеджный поселок такси заехало уже в полной темноте, хотя часы показывали всего лишь восемь часов вечера. Явно нерусский водила высадил Нику с сонной Машей у огромных кирпичных ворот и тут же укатил обратно.

За забором загавкала собака, следом вторая, и через пару секунд гавкали уже все собаки, которые жили в поселке, а их, судя по всему, было немало.

Звонка на калитке не было. Ника набрала номер Наташи – она не ответила. Тогда Ника, подумав, набрала Егора. Смартфон неожиданно разразился громким басом:

– О, теть Ник, привет! Вы уже приехали? Мама в ванной, мелких купает, я сейчас вас запущу!

Егор за пять лет, что они не виделись, из худосочного московского подростка превратился в румяный жизнерадостный шкаф ростом под два метра. На его еще детском по выражению лице росли уже не совсем детские усы и кустилась совсем недетская борода.

Маша испугалась большого незнакомого дядю, выпрыгнувшего из-за калитки, и, захныкав, спряталась за мамой.

– О, теть Ник, привет! – весело повторился Егор и громко чмокнул подвисшую от изумления Нику в щеку. – Заходите! Давайте чемодан, я занесу! Люк, фу, свои! Тааак, а кто это тут у нас? Что за красивая девочка! Хочешь конфетку? У меня разные есть! Ты какие любишь: красные, зеленые или желтые?

Егор ловким движением вытащил из кармана россыпь разноцветных леденцов в прозрачных фантиках и осторожно преподнес Маше. Та, постеснявшись для виду, сгребла их все.

– Блин, Егор, какой ты стал, блин! – только и сказала Ника, обалдело глядя на парня. – Я бы тебя ни за что не узнала бы, если бы встретила на улице! Конфеты-то у тебя откуда?

– Теть Ник, так у меня же теперь три младших сестры есть, я теперь профессиональный развлекатель маленьких девочек! – басил он, таща тяжеленный чемодан так легко, как будто бы тот весил всего пару килограмм. – У меня в одном кармане всегда конфеты, а во втором – скрепыши и резинки для волос! Маша, а еще у нас в сарае живут маленькие котятки, только сейчас, в темноте, их не найти, они прячутся. Завтра тебе их покажу, ладно? Теть Ник, а я теперь казак, в казачьем хоре пою! Любите народные песни? Хотите, спою?

– Давай завтра, оки? Не обижайся, но мне уже не до песен. Устала очень.

У Ники голова шла кругом от изобилия впечатлений, и она заранее решила ничему не удивляться.

Дом был огромный и красивый, с просторным участком. Под окнами росли какие-то цветы и кустарники, но Ника в темноте не стала разглядывать, какие именно. Она мечтала только об одном: уложить Машу спать, плюхнуться в мягкое кресло, вытянуть ноги и с бокалом вина поболтать со своей лучшей подругой о том, как они прожили эти пять лет.

На первом этаже было темно, свет горел лишь в прихожей. Егор затащил чемодан в комнату, щелкнул выключателем.

– Это гостевая спальня, тут бабушка Оля останавливается, когда приезжает.

– Что за бабушка Оля? – подозрительно спросила Ника, открывая чемодан и раскладывая одежду.

– Это мама Саши.

– Сашина мама к вам приезжает? – Ника округлила глаза. – Она не пьет?

– Нет, ни разу не видел ее пьяной. Она маме очень помогает с девочками. Но она ненадолго приезжает, на несколько недель, в отпуск. Она там где-то у себя в деревне еще работает, дояркой, что ли. Саша зовет ее к нам насовсем переехать, но пока не уговорил.

Нике смутно вспомнилась иссохшая лицом тихая женщина, которая присутствовала на свадьбе Красновых. Свадьбу Игорь Иванович, несмотря на беременность невесты, закатил такую, что весь Краснодар прибалдел от размаха. Были и цыгане с медведем, и казачий хор, и катание на русских тройках по городу, и черная икра на столах в арендованном лучшем ресторане, и настоящий Филипп Киркоров в роли ведущего, про личную жизнь которого все все знали в группе компаний «Планета». Свадьбу почтила своим присутствием почти вся мэрия в роли почетных гостей. Понаехавшие московская родня со стороны невесты и уральская со стороны жениха, которым был оплачен перелет в бизнес-классе, пребывали в шоке. Никто и не подозревал, что скромный программист Саша Краснов вхож в такие круги. Да он и сам слегка растерялся, когда Игорь Иванович торжественно вручил им на свадьбе ключи от их первого коттеджа... Который, впрочем, скоро пришлось сменить на более вместительный, по причине стремительного разрастания семьи...

– Егор! Егор! – раздался тревожный голос Наташи откуда-то с лестницы. – У меня на телефоне пропущенный звонок, что, Ника с Машулей приехали?

– Мам, да, я им как раз комнату показываю!

– Зови их сюда, посадим Машулю к девочкам в ванну! И прихвати сразу чистые полотенца!

– Привет, подруга! – закричала Ника, улыбаясь.

– Привет, подруга! – завопила в ответ Наташа. – Поднимайтесь сюда!

Наташа заметно поправилась, раздобрела, стала пухленькой улыбчивой уверенной в себе женщиной. В большой угловой ванне с кучей надувных игрушек в пене резвились три девочки-блондиночки, настолько похожие друг на друга, что их можно было принять за тройняшек.

Подруги тепло обнялись.

– Машенька, привет, знакомься: это Аня, это Таня, а это Наташа. И я тоже Наташа, я подруга твоей мамы, – Наташа наклонилась к маленькой девочке. – Хочешь с ними искупаться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Маша оробела от такого количества незнакомых девочек, но все равно кивнула.

– Ника, ты иди, прими душ на первом этаже, – деловито сказала Наташа. – Только принеси мне на всякий случай одежду для Маши, вдруг она закапризничает и захочет раньше вылезти. Вы голодные? А так у нас по расписанию еще 10 минут ванна, потом чтение и отбой. Мы живем по режиму, иначе никак. Сашка позвонил, он уже подъезжает, как раз почитает и уложит девочек, а мы с тобой в гостиной посидим, поболтаем.

Когда через пятнадцать минут Ника вышла из душа, всюду горел свет, а сверху раздавались веселые крики. Егор сидел в гостиной и с удовольствием смотрел на плазме какое-то музыкальное видео.

– Что там за вопли наверху? – подозрительно спросила Ника.

– А, это Саша с работы приехал, девочек развлекает. Соскучились.

Ника с опаской поднялась по лестнице.

В большой розовой комнате напротив ванной Наташа одевала Машулю. Обе весело смеялись, глядя на остальных участников этого вечернего шоу.

Сашка, абсолютно не изменившийся за эти пять лет, все такой же худой и лохматый, даже одетый так же, как он одевался в «Планете» – в белую рубашку и брюки, изображал лошадку и катал младшую дочку у себя на спине. Две остальные прыгали рядом с ним и весело вопили.

– Привет, патлатый! – весело поздоровалась Ника. – Смотрю, завел себе личный фан-клуб из маленьких девочек? Обалдеть, все на тебя похожи. Для разнообразия хоть одну бы рыжую состряпал!

Сашка повернул усталое лицо. На его носу громоздились очки – единственное изменение, которое приключилось с его внешностью за эти годы. Улыбнулся приветливо.

– О, привет, Елецкая! Молодец, что наконец-то доехала до нас. У тебя Машуля тоже хорошенькая, на тебя похожа. А мужа куда дела?

– Он работает, не мог с нами поехать. А ты чего в очках? Мартышка к старости слаба глазами стала?

– Не надо язвить, Елецкая, я, по-моему, на пару лет моложе тебя, – заржал тот. Заржал в прямом смысле слова, изображая голос коня. Елецкая со смеху так и покатилась.

– Ник, Маша пойдет с нами вниз или останется здесь, с девочками? – подала голос Наташа. – Машуля, дядя Саша сейчас будет сказки читать, хочешь лечь вот здесь, на диванчике, и послушать сказки? Или с мамой пойдешь кушать?

Видно было, что малышке очень хочется остаться со всеми остальными и послушать сказки, но она выбрала маму.

– Ну, пойдемте, я вас покормлю тогда с дороги.

Маша съела котлетку, попила чаю и тут же прям за столом и заснула. Ника отнесла ее и положила в кровать. Оставила гореть включенным ночник и приоткрыла дверь, чтобы услышать, если девочка проснется.

Подруги опять вернулись в гостиную и Наташа, подмигнув, достала пластиковую бутылку с напитком приятного рубинового цвета.

– Это меня соседи балуют, у них родственники в Крымске живут, там много виноградников. Домашнее вино, очень вкусное, давай напьемся в честь встречи! А то мне и напиться не с кем, муж-то у меня трезвенник!

Вино действительно было вкусным и пилось, как компот – легко и с удовольствием.

– Ну что, Натали, рассказывай, как живешь, – Ника с интересом осмотрела большую гостиную. – Дом, смотрю, полная чаша, муж, дети – все при тебе. Даже пианино имеется. Только сама растолстела и усталой выглядишь. И дома сидишь. И детей кучу родила. Зачем троих-то сразу, с ума вы сошли, что ли? Не скучаешь по Москве, по работе? По свободной жизни? Ты счастлива, Натали?

Та посмотрела на нее так, что у Ники не осталось сомнений в ее ответе.

– Очень счастлива, Ника. Сашка необыкновенный. Спасибо тебе большое, что вмешалась тогда и научила меня уму-разуму. Страшно подумать, что бы с нами было, если бы мы тогда не помирились. Ты наш ангел-хранитель, Ника. Приезжай к нам почаще, – и Наташа, подсев к Нике на диван, душевно обняла ее.

– А скучать мне тут особо некогда, ты посмотри, сколько у меня тут дел, – развела руками Наташа. – Дома я почти совсем и не сижу. У меня есть помощница по хозяйству, очень хорошая пожилая женщина, она по утрам приходит на полдня, помогает мне убираться и готовить. Завтра ее увидишь. К нам постоянно кто-то в гости приезжает, то мои родители, то мой брат с семьей, то Сашина мама, даже Сашина сестра приезжала с мужем. Его брат пока не доехал. Я в педагогическом заочно учусь, я тебе рассказывала? А еще как волонтер занимаюсь с детьми в местном социальном центре. Это детдом, просто он сейчас по-другому называется. Веду кружок рукоделия и кружок домоводства по очереди с другой женщиной. Еще с двумя старшеклассницами индивидуально математикой занимаюсь по скайпу, они талантливые, будут в институт поступать. Кстати, Сашка в этом же центре ведет кружок компьютерной грамотности и программирования. Вместе с Игорем Ивановичем. А еще мы с дочками садоводством увлеклись, цветы выращиваем. Завтра тебе наши клумбы и альпийские горки покажем. Так что все у нас хорошо. А что детей много – случайно так получилось, Ника. Мы же с Сашкой всегда резинками пользуемся, но я постоянно залетаю. Сама не знаю, как. Прям наваждение какое-то. Какая-то бешеная плодовитость у нас с ним. Я люблю детей, и Сашка их очень любит. В садик дочки не ходят, с собой их в центр таскаю. При мне они всегда. Что потолстела – это мой косяк, после грудного вскармливания никак не похудею, никакой силы воли. Но Сашка меня и такую любит. Надо, конечно, собой заняться, да все некогда. Устаю, да, семья большая, дочки маленькие, никуда мне от них не деться. Но вырастут же когда-нибудь, правильно? Тогда и отдохну. Вот такие у нас дела. Зато ты красотка – глаз не оторвать. Как у тебя дела на работе? Какие там, в «Планете», новости? Как Олег поживает?

Ника начала рассказывать про работу, на которую она вышла год назад из декрета, и про мужа. Подруга и спустя пять лет оставалась оптимисткой, много шутила, рассказывая про общих знакомых, и сама же смеялась над своими шутками. Впрочем, про мужа почти ничего не рассказывала, и Наташа это заметила.

Вино быстро закончилось, и после него осталось приятное чувство легкого опьянения.

– Ты как, не ревнуешь больше своего патлатого? – спросила Ника. – У вас же все хорошо, Натали? Должно же хоть у кого-то быть все хорошо!

Наташа засмеялась искренне и открыто.

– Честно? Признаюсь, как на духу. Очень ревную. К дочкам. Подрастают у меня конкурентки за его внимание, целых три. Все папины дочки, его обожают. Сашка отличный отец и вообще семьянин, в этом отношении мне с ним повезло. Может часами с ними книжки читать или гулять, я, когда он дома, вообще могу заниматься своими делами. Да, честно говоря, во всех отношениях мне с ним повезло, Ника. До сих пор иногда не верится, что это счастье все – мое…

– А Игорь Иванович ваш как поживает, так и не женился? – как бы невзначай спросила Ника. – Все так же коттеджами в подарок разбрасывается?

Наташа внимательно посмотрела на подругу. Хотела о чем-то спросить, но передумала. Вместо этого заулыбалась:

– А ты на сколько приехала, Никуш? Знаешь, что? Оставайся у нас на подольше. Игорь Иванович не женат и вряд ли уже женится, а вот насчет работы у него можно узнать. Насчет работы он всегда готов сотрудничать, если тебе это интересно.

В это время сверху спустился Саша, уже переодевшийся в домашнюю одежду: футболку и шорты. Засмеялся, увидев их, сидящих в обнимку. Остановился у лестницы.

– Ой, я что-то интересное пропустил? Можно? Я вам не помешаю? – шутливо спросил он. – Заснули. Зай, я голодный, что у нас покушать есть?

Наташа посмотрела на него такими влюбленными глазами, что Ника насмешливо хмыкнула.

– Ой, Сашенька, подожди минутку, я сейчас тебя накормлю.

Она вскочила и стала суетиться у плиты, спрашивая, что он хочет, а что не хочет. Сашка подошел к ней, обхватил руками и начал весело уговаривать сесть, приговаривая, что сам себе положит. В итоге все свелось к тому, что он, забыв про ужин, усадил жену к себе на коленки и, не стесняясь Ники, принялся тискать, целовать и что-то шептать на ушко. Наташа вырывалась, впрочем, не очень активно, смущалась и краснела. Вид у нее при этом был очень счастливый.

Захмелевшая Ника смотрела на них со странным выражением интереса и одновременно недоумения на лице.

– Обалдеть, пять лет прошло, а вы в своем репертуаре, – хихикнув, сказала она. – Я как в кафешку «Планеты» вернулась. Не надоело еще? Все как малолетки обжимаетесь! Краснов, полегче, полегче, у вас уже трое дочерей, куда вам четвертую-то! Блин, надо на камеру вас втихаря снять, вот уж клиентский отдел-то порадуется! О вас там до сих пор анекдоты рассказывают!

Наташа еще больше вспыхнула, попыталась пересесть, даже строго сказала что-то Саше, но он не отпустил. Только голос чуть повысил, даже не повернув головы.

– Так, Елецкая, я вообще не понял, ты чего бубнишь, как бабка старая? Не порть мне вечер. Я по жене соскучился, целый день ее не видел. Смотри, какая она у меня умница и красавица, какой в доме уют и порядок, какие у меня дочки хорошие. Кем я был бы без Наташика? Я не могу ее не тискать. Что ты вредная такая? Не нравится – отвернись.

Ника только вздохнула.

– Хороший ты парень, патлатый. Завидую я твоей жене, чего уж греха таить. Ладно, пойду я во дворе покурю, десять минут у вас есть, тискайтесь на здоровье, молодежь.

Ника вышла на участок. Стояла теплая южная ночь. Девушка прошла по мощеной дорожке вокруг дома. Везде цвели цветы – большие и маленькие, всех цветов радуги. И запах стоял такой одуряющий, что даже через сигаретный дым Елецкая его чувствовала.

В красивой кованой беседке сидел Егор и что-то активно строчил в телефоне, улыбаясь. Ника бесцеремонно села рядом.

– Не помешаю? Я в сторонку курить буду.

– Что вы, теть Ника! Курите на здоровье! Я и сам иногда покуриваю, только вы меня не выдавайте, ладно? Это секрет, мама не знает. Уже поужинали?

– Не зови меня больше тетей, Егор, я себя старухой чувствую. Ты сам уже больше не дядю похож, чем я на тетю. Там твоя мать твоего отчима ужином кормит, сбежала я от них, неловко себя рядом с ними чувствую.

– Аааа, понятно, – Егор ухмыльнулся.

– Они всегда такие? Дикие, как из зоопарка? Коти и заи?

– Абсолютно всегда, – хохотнул Егор, не отрываясь от телефона.

– Слушай, но это же ненормально, – возмутилась Ника. – Как ты их терпишь?

– А я уже привык, внимания не обращаю. Они недолго вечером за столом сидят, быстро наверх уходят. Зато мама счастливая. В Москве она такой не была. Я очень рад за нее. И за Сашу тоже. И сестры у меня прикольные. Так что все хорошо.

– Ты с кем там переписываешься? – с интересом спросила Ника.

– С девушкой своей. Только тссс, это тоже секрет. Мама про нее еще не знает. Мы с ней вместе в нашем хоре поем.

– Обалдеть! У тебя уже и девушка! В Москву учиться поедешь?

Егор вытаращил на нее свои глаза.

– Зачем? Что я там забыл? И не подумаю. Мне здесь нравится. Я в местный университет буду документы подавать. На компьютерные технологии и прикладную математику. Меня Сашка по математике натаскивает, я для него уже и программы пишу. У него работы много, я ему первый помощник. И я ж теперь казак!

– Какой ты казак, ты же москвич! – захохотала Ника.

– Неважно! В Москве тоже казачье войско есть! Теть Ника, а знаешь, как я пою классно, я же солист в нашем хоре!

Она с воодушевлением хлопнула его по плечу

Ну, раз так, давай споем, Егор! Ты начинай, а я подпою! Время еще детское, думаю, никому мы здесь не помешаем, девочек вряд ли разбудим… Родителям твоим не до нас…

Егор набрал воздуха в легкие и сильным, красивым басом затянул:

– Черный воооорон, что ж ты вьешься над моееею головооой…

Ника сначала пыталась подпевать, а потом бросила это гиблое дело. Просто слушала, как песня взмывает вверх, и украдкой смахивала слезы восхищения и умиления.

В своей спальне на втором этаже Саша и Наташа, лежа на кровати в обнимку, замерев, тоже слушали «Ворона».

– Как красиво, – прошептала она, когда песня закончилась.

– Очень красиво, – подтвердил он.

– Слушай, Саш, неловко получилось, ко мне подруга приехала, а я ее бросила.

– Завтра весь день со своей подругой будешь, а я весь день буду на работе по тебе скучать, – проворчал Саша, целуя ее. – Я тебе надоел уже, что ли? Ну, давай, меня тоже брось.

– Коть, ну что ты такое говоришь…

– Что вижу, то и говорю. Застеснялась меня перед Никой, даже целоваться со мной отказалась! Вот иди с ней и целуйся, я вообще на тебя обиделся.

– Саша, перестань!

– Разлюбила ты меня, Наташик, зачахну я теперь от тоски.

– Не разлюбила, глупенький, иди сюда. Люблю, люблю тебя.

– Вот сразу бы так! А то подруга, подруга…

…

– Блин, зая, кажется, презерватив порвался…

Истерический смех.

– Ну все, Краснов, поздравляю, ты станешь отцом в четвертый раз! Господи, да что ж это такое, да лучше бы я с Никой пошла целоваться!

– Зай, я не нарочно, честно…

– Ну да, рассказывай мне тут!

– Наташик, ну, прости меня!

– За что? Да ладно уж! Может, хоть мальчика тебе, наконец, рожу.

Саша даже испугался.

– Зачем мальчика? Не надо мальчиков, они дурные все. Мне девочки нравятся… И вообще, давно к нам с тобой аист не прилетал, зай.

– Вот я так и знала, что ты это нарочно подстроил!

– Наташик, раз такое дело, давай еще раз без резинки… я тебя опять хочу… весь день только о вас и думал, как вы тут без меня… соскучился по тебе... очень тебя люблю, зая моя...

Под окнами Егор с Никой пели «Ой, то не вечер, то не вечер».

Продолжение следует...

Конец