Багровые тени

Пролог

— Мне было семнадцать, когда я впервые убила человека. Это был мой отец. Сложно передать эмоции, которые я испытывала, но помимо отчаяния, я чувствовала радость. Через год, после смерти отца, погибла моя мать.

***

Анна

Люди часто думают и говорят, что после убийства остается только пустота. Но это чистейшая ложь. Пустота — это роскошь. Мне же достались звуки ломающихся костей, глухие удары тел о пол и брызги крови. Мир, будто затянутый серой пленой, впервые расцвел пробирающей до костей тишиной. И в этой тишине я услышала себя.

Дождь нашептывал над городом свою тайную сказку, касаясь стеклянных башен мягкими пальцами, как слезы, стекающие по щекам безмолвного гиганта, отбрасывая тени на аллеи, куда редко забредала правда. В глубине города за серой завесой сумерек, из открытых дверей ночных клубов и ресторанов доносился смех, но здесь, в частном пентхаусе отеля "La Rue", царила тишина.

Я сидела одна за белым роялем, выпрямив спину, мраморный пол под ногами казался льдом, а воздух - тяжелым, понимающим, что окружающий меня покой скоро нарушится. Мои пальцы скользили по клавишам, не нажимая на них. Платье из изумрудного шелка струилось по моим ногам, как вода, обнаженные плечи блестели в свете высоких потолочных ламп. Однако мой взгляд не соответствовал теплу, царившему в зале. Ледяные, расчетливые, терпеливые - глаза человека, который слишком много видел, слишком много сделал и собирался сделать еще больше.

Мои напряженные и холодные пальцы коснулись единственной клавиши - среднее "Си". В воздухе повисла нота, чистая и хрупкая. За моей спиной без стука распахнулись двойные двери. Никто не имел права входить ко мне без разрешения, если только у него не было права игнорировать подобные запреты.

— Говорите. - произнесла я ровным, но не лишенным элегантности голосом.

— Груз Леона прошел таможню в Стамбуле. Без опознавательных знаков. Нетронутый. - отчеканил мужчина с легким восточноевропейским акцентом, стоя в дверях, поправляя манжеты своего костюма. — Но американцы снова что-то вынюхивают. ЦРУ, а не ФБР. Представитель в Анкаре сообщил об этом сегодня утром.

Мои пальцы пробежали по клавишам инструмента, сыграли короткую мелодию - нежную, диссонирующую, незаконченную. Вскинув брови, я с изумлением повернулась к мужчине.

— А девушка? - спросила я, сделав паузу.

— Она так и не добралась до места высадки. Люди Бронте добрались туда первыми. Кто-то поставил их в известность.

Я долго сомневалась в том, что детектив сможет отыскать мой груз, он бы не стал тратить свое драгоценное время, чтобы искать мои "

товары

", с этим вполне мог справиться любой из его коллег.

Я перевела взгляд на окно, рассматривая ночное небо, такое же темное и загадочное, как мое собственное прошлое. Минуты молчания растянулись бесконечно длинными секундами, прежде чем тишина коснулась моей бархатной кожи. Я поднялась, отойдя от рояля. Медленно, обдумывая каждое движение. Как бы странно ни казалось, я была невысокого роста, но что-то в моих манерах заставляло окружающих чувствовать себя меньше в моем присутствии. Я подошла к мужчине, стоящему в дверях - Нико, он начальник логистики "Империи" - и слегка наклонила голову.

— Сколько раз говорила: информация - ключ к успеху. Где твоя эффективность?

Напряженно выражение лица Нико выдавало страх и растерянность.

— Информация приходит поздно, мэм, мы делаем все возможное...

— Достаточно оправданий, - резко прервала я его объяснения. — Действуй оперативно, иначе последствия будут катастрофичными. Если потребуется дополнительная поддержка, скажи сейчас. Иначе считай задание проваленным лично тобой.

Нико тяжело сглотнул и напрягся. В его серовато-зеленых глазах виднелась отчаянная борьба между желанием выжить и остатками гордости.

— Ты все почистил? - уточнила я, поправляя подол платья.

— Да, мэм. Как вы и просили, все сделано чисто.

— Чистоты недостаточно. - я едва повысила голос, но Нико вздрогнул. Я подошла ближе к нему, стук каблуков эхом пронесся по залу. — Мне нужна почва, на которой вырос этот стебель. Мне нужны корни, Нико, хрупкие, скрывающиеся за толщей лжи. Я хочу, чтобы ты вырвал их. С мясом, кровью и землей.

— Да, мэм.

— Хорошо. - отрезала я, заметив, как Нико опустил глаза, едва уловив мою улыбку, на его лбу проступили капельки пота, ведь моя улыбка была похожа, скорее, на ледник, чем на что-то более...Мягкое.

Нико вышел из зала, закрыв за собой двойные двери, но в его глазах скрывалась некая недосказанность. Он знал, что медлить нельзя.

Я вернулась к инструменту и начала играть мелодию, пробирающую до самых спрятанных в душе частичек, после ухода Нико - зал погрузился в прежнюю тишину, нарушаемую лишь слабыми аккордами музыки, доносящимися от рояля. Я закрыла крышку инструмента, поднимаясь, и повернулась к панорамным окнам. Вечерний ветер играл роль невидимого художника, рисующего узоры теней на стенах зала. Одна мысль доминировала в сознании: рано или поздно придется встретиться лицом к лицу с последствиями собственных решений, какими бы ужасающими они ни казались.

Алекс

В нескольких километрах от отеля "La Rue", среди сумрачных улиц и влажных переулков, находился полицейский участок, в котором затерялся крошечный кабинет, пропитанный ароматом крепкого кофе и запахом сырости, источаемый от дождевых капель, протекший сквозь картонные коробки документов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прямо напротив рабочего стола висела доска, покрытая красными нитями, фотографиями, извлеченными из архивов, и большим количеством записок, написанных торопливым почерком. Центральное место на доске занимала фотография девушки - той самой, чье настоящее имя оставалось неизвестным большинству людей, знавших ее исключительно как призрака из легенд криминального мира. Анна Симоне.

Ее мягкий профиль смотрел на меня со снимка равнодушно, почти отстраненно, и одновременно излучал странную притягательность. Во взгляде читалась мягкая, призрачная улыбка, подобная тихому ворчанию кота, поймавшего мышь, но позволившего ей убежать, наслаждаясь игрой. Эта женщина держала меня в напряжении долгие годы, дразня своими внезапными появлениями и постоянными исчезновениями, бросая вызов каждому моему действию.

— Черт возьми... - выдохнул я, затягиваясь очередной сигаретой, пытаясь сосредоточиться на мельчайших деталях, которые могли бы привести меня к раскрытию загадки.

Голову заполнила усталость, оседая тяжестью в груди, мешая думать здраво. Временами я сам начинал верить, что Анна - не человек, а плод моего воображения, возникший в результате постоянных стрессов и недостатка сна.

Телефон тихо зазвонил, вибрация вызвала раздражение, отражающееся резкими движениями пальцев, копошащихся в кармане старого пальто. Экран тускло осветился именем коллеги, сообщая о находке.

— Бронте. - начал я резко, почувствовав внезапный приступ адреналина. Голос казался возбужденным, хотя я и старался сохранять спокойствие.

— Это Лэнг. Вы были правы насчет гавани. Одна девочка, тринадцати лет. Она была до смерти напугана. Сказала, что у дежурной были зеленые глаза и черное платье. Сказала, что она улыбалась, когда отдавала приказ оставить ее.

Его слова вызвали во мне цепочку ассоциаций, накопившихся за годы расследований. Подобное описание встречалось неоднократно, неизменно сопровождалось серьезными происшествиями, и, всякий раз, когда кто-то да сталкивался с девушкой, называемой Анной, финал оказывался трагичным.

Я раздавил сигарету о стол, сосредоточившись на быстром анализе полученной информации. Костяшки пальцев побелели от напряжения, кожа на ладонях покраснела, обожженная горячей золой.

— Значит, она здесь. - прошептал я, стремительно собирая разбросанные бумаги, выходя из кабинета навстречу новому витку опасной игры.

Анна Симоне - не просто имя, это легенда, воплощенная в кровь и яд, песня убийцы, исполняемая ради удовольствия видеть чужую погибель. Имя, которое заставляют повторять шепотом преступники в темных уголках мира, стремясь обрести защиту или покровительство могущественной женщины.

А я? Я всего лишь детектив, кто последние несколько лет потратил на поиски способов избежать роли пешки в чужой игре, вырваться из сетей хаоса и смерти, сохранив человеческое достоинство и честь закона.

Но сегодня, чувствую, правила игры изменились. И я, кажется, проиграл.

Глава 1

Алекс

Город окутала пелена холодного серого утреннего дождя, капли струились по линиям электропередач и скользили по растрескавшемуся тротуару перед Департаментом по расследованию особо тяжких преступлений. Внутри жужжание флуоресцентных ламп отражалось от бесконечных стопок бумаги, пожелтевших по углам папок с делами и стен, увешанных фотографиями пропавших людей, окровавленных мест преступлений и лиц, давно превратившихся в пыль. Я стоял в комнате хранения, где находились вещественные доказательства и улики, полученные в рамках оперативно-розыскной работы, выпрямив спину и расправив плечи под темным пальто, все еще влажным от дождя, в материалах дела, которые я держал в руках, не было официального названия - только обозначение: субъект А.С. Я раскрыл папку, взгляд мой оставался холоден, а пальцы тверды, несмотря на дрожь, охватывающую изнутри. Фотографии, записи с камер наблюдения, расшифровки телефонных разговоров, фрагменты "посланий", разбросанные по городам, словно пазл, необходимый сложить в одно. Несколько размытых изображений - силуэт девушки, садящейся в лимузин, блеск красных туфель на высоком каблуке, исчезающий в толпе.

Вдруг мои мысли прервались громким стуком о дверной косяк.

— Бронте? - знакомый голос прорвался сквозь напряжение. Капитан Бейтс, мой коллега и лучший друг, стоял в дверях, засунув руки в карманы своего пальто, на его обветренном лице застыла усталость и стресс. — Все еще гоняешься за призраками?

Его дотошные расспросы заставили меня обернуться. Дмитрий, обычно, приходил не вовремя, отрывал меня от работы, но, стоит отметить, возвращал меня в реальность.

— Она не призрак, Дмитрий, если оставляет после себя истерзанные тела. - в моем голосе таился мрак. Низкий тембр намекал на желание скорее прекратить этот хаос.

— У нас есть еще один, - Бейтс тяжело вздохнул и протянул мне папку с документами, — Заброшенный ночной клуб в Саутсайде. Взгляни, тебе будет интересно.

Я даже не дал ему договорить и выхватил папку с документами. — Поехали, - я вышел из комнаты хранения и протянул коллеге сигарету. — Когда-нибудь мы положим конец ее похождениям, и город будет спать спокойно.

К тому моменту, когда мы с Дмитрием прибыли на место преступления, коронер уже застегивал молнию на мешке с телом. Один и тот же почерк, ни улик, ни свидетелей, лишь чистота и точность. Меня пробрала дрожь, когда мой взгляд упал на треснувшее зеркало над стойкой бара. Красным следом губной помады на расколовшемся стекле оставлена надпись: "

Твой Призрак

".

— Да она издевается... - шепнул я сквозь зубы. - я долго смотрел на надпись, холод, царивший в баре, пробирал до костей.

Я выругался про себя и тяжелой рукой ударил по столешнице. Она играет со мной, издевается и насмехается. Моя рука коснулась влажных от дождя волос головы, и я огляделся, дыхание напряглось, сердце колотилось, намеревалось выпрыгнуть из груди.

— Стерва... - буркнул я и направился из бара, где меня ждал Бейтс и команда розыскной группы, мысли и эмоции овладевали мной, тело окутывал холод, пробегая мурашками по позвоночнику, сил оставалось все меньше, но я дал себе обещание покончить с начатым раз и навсегда, ведь, до ночных кошмаров и газетных заголовков, до погони, поглощающей изнутри, оставляя шрамы, словно раскаленное острие ножа, на сердце, я был простым мальчишкой.

Мне было восемнадцать, мысли были заполнены юношескими мечтами, наивными интересами, гитарой и встречами с друзьями. Стены моей спальни всегда таили в себе звонкий смех ребят, с кем я проводил время, белоснежная бетонная стена, казалось бы, скрывающая под собой нечто угрюмое, всегда обклеивалась постерами, фотографиями, некогда сделанными друзьями и товарищами, и не казалась тогда столь безжизненной, ведь пропиталась счастьем. В то время мой мир был тесен: учеба, прогулки, дом, в котором смех младшей сестры разносился по каждой запыленной щели. Она наполняла наш дом теплом, радостью и мечтами. Ее мечтами, которые я так хотел воплотить в жизнь. С детства я старался быть настоящим мужчиной, защитником, никогда не позволял своей маме и сестренке плакать по пустякам.

Амалии было тринадцать. Веснушчатая девочка, чьей чистой душе можно позавидовать, всегда растрепанные кудряшки цвета каштана и зеленые, словно только выросший летний бутон глаза, мягкие черты лица, маленький, вздернутый носик, пухлые губы и всегда самая теплая улыбка. Она не умела грустить. Всегда складывалось ощущение, что всю свою любовь она готова подарить нашему серому миру. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.

По новостям крутили фотографии девочки, что так и не дошла до школы. Листовки, репортеры и полицейские заполняли улицы города. Отделы полиции, пропахшие кофе и отчаянием. Родители, чьи сердца разрывались от тоски и безнадежности. Мой отец - Джеймс, не смог смириться с горем, каждый вечер заливая в себя все больше алкоголя, а мать - Сара, совсем ушла в себя. Мы с Дмитрием сами обыскивали ближайшие леса, звонили по всем службам спасения. Никто не мог найти Амалию, словно девочка сквозь землю провалилась. Без улик и свидетелей. Исчезла. Превратилась в тень.

Прошло почти шесть месяцев, прежде чем местный детектив, стоя на пороге нашего дома, позвонил в дверной звонок. Он держал за руку девочку, исхудавшую, замученную, дрожавшую, нагую, окутанную в теплый бордовый плед. Ноги и руки Амалии были прокрыты шрамами и синяками, обилие царапин и ожогов, казалось, на ней не было живого места. Длинные каштановые волосы спутались, словно виноградная лоза, а в зеленых глазах виднелся лишь страх и боль. Она смотрела перед собой в пустоту, не поднимая глаз на родителей и меня, тогда из моих глаз впервые лились водопады слез, которые я был не в силах контролировать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полиция о нахождении моей сестренки докладывала туманно. По их словам, ее нашли с другими людьми в подвале на другом конце штата, что ей “повезло”, других детей ее возраста насиловали, продавали на органы, а она единственная выжила в тех условиях. Я всегда читал новости между строк. Находил неофициальные отчеты, слышал перешептывания сотрудников полиции. “Организованное”. “Похищение”. “Торговля”, “Убийца”. Я искал и нашел, имя, спрятанное глубоко в отредактированных статьях и документах, в заявлении другой спасенной когда-то девочки, которая слезно клялась, излагая на бумаге, что у мужчины, руководившим операцией, ледяная кровь и безжалостное сердце. Ламар Кубо. Человек, кто возглавлял “Альфа”. Мои внутренности стали одержим местью, одержимы докопаться до истины. Потому что никто не хотел говорить о том, что на самом деле происходило с моей сестрой все то время. Никто не хотел нарушать тишину

Спустя два года умер наш отец. Я наблюдал, как мой самый близкий человек, наполненный горем и алкоголем, чахнет на больничной койке: кожа на руках пожелтела, глаза потухли. Я до сих пор с дрожью в груди вспоминаю тот день, когда врач сообщил время смерти. Отца погубил рак. Мать вела себя сдержанно - все еще жива, но с тоской в глазах, забыла свои интересы, работу, все, что она любила - сломалось, разлетелось на миллионы крохотных осколков.

После возвращения Амалии домой, она жила, словно призрак. Тихая, сломленная. Это заставило меня подать заявление в полицейскую академию на следующий день после смерти отца, желание идти по его стопам взяло верх, Джеймс был лучшим полицейским в свое время, дослужился до генерала, но как он позволил себе превратить свою жизнь в ад? Мама твердила, что одержимость затуманивала мой рассудок. Но ее слова пропускались мимо ушей, я носил в себе лишь желание отомстить, ведь каждый раз, вспоминая сестру на пороге дома, каждый раз, когда она сидела за кухонным столом, рисуя ложкой круги по тарелке с едой, Я дал себе обещание, если “Альфа” суждено стать призраком в жизни нашей семьи - я стану разрушительной тенью.

Спустя несколько лет, проведенных в доме с матерью, я понял, что Амалии нужен свой уголок. Мать из раза в раз душила дочь гиперопекой, не позволяя и выйти из дома на прогулки с друзьями, контролировала все ее увлечения и хобби, нарушая личные границы Амалии. Сара даже додумалась попросить меня снять с петель дверь в комнату сестры, я понимал, что это травмирует Амалию лишь сильнее и не мог закрывать глаза на подобное.

От отца мне передалась по наследству сумма денег, и я купил сестре загородный дом. Навещал сестру, по возможности, каждые выходные, наблюдал, как пережитое прошлое потихоньку покидает ее, на удивление, когда мы с сестрой в очередной раз ужинали вместе, она решилась рассказать мне часть одного дня. Она отгоняла воспоминания о том месте, возвела в своем сознании стены - толстые, холодные, слоистые, как осадок: память, отрицание, тишина. Она рассказала обо всем понемногу, словно это произошло вчера. Фургон, клейкую ленту, плач в темноте рядом, голос мужчины, низкий, спокойный, угрожающий. Рассказала о возвращении домой, выражение лица мамы, как та смотрела на нее сквозь, будто дочь пропитана гнилью. Амалию быстро привели в сознание опытные врачи, за что я безгранично им благодарен. В больнице взяли нужные анализы, все было в порядке. Психолог навещал ее три раза в неделю.

Амалия даже рассказала про тот день, когда нас вызвали в суд, где она указала на мужчину в костюме и сказала, что он один из них, похитителей, узнала его голос и восточный акцент. Но она никогда не произносила его имя. Имя Ламара Кубо. Потому что, по ее словам, он грозился убить каждого члена нашей семьи. Амалия с дрожью в голосе рассказала мне, как он держал у ее виска пистолет, нашептывая как дорого она стоит, как он разбогатеет, а когда его рука сжимала ее волосы - прозвучал выстрел, и хватка ослабла. Тело мужчины безжизненно упало на холодный кафель. Стук каблуков раздался эхом по комнате, отпрыгивая от стен, уходя все глубже в коридоры здания сквозь распахнутые двойные, тяжелые двери. Женщина, в черном, как уголь, приталенном пальто. Запах пороха смешался с ароматом жасмина, вызывая раздражение в слизистых носа. На руках женщины были черные кожаные перчатки, глаза скрыты за громоздкими солнечными очками, а волосы собраны в высокий тугой хвост. Ее голос был строг и элегантен. Неизвестная приказала Амалии бежать, как можно дальше. Когда она выбежала из здания к ближайшей трассе - гул машин заполнили голову, ее тело дрожало от холода и страха. Даже я не мог понять - почему женщина отпустила ее. Свалившись наземь, без сил, последнее воспоминание Амалии из того дня - затихающий двигатель автомобиля и волнующийся голос мужчины, что подобрал ее и отвез в полицию.

Сейчас Амалии двадцать три. Она работает в некоммерческой организации, консультирует жертв жестокого обращения. Окружающие отзывались о ней всегда в хорошем тоне, что она добра, с большим сердцем, сильная и осторожная. Я знал, что Амалия запоминала каждого встречного на улице, каждый день меняла маршрут домой. Свет в ее ванной комнате жужжал, и она уже долгое время не могла осмелиться вызвать электрика, потому что лишь одна мысль о том, чтобы впустить за порог мужчину, заставляла пробегать дрожь по телу.

После смерти отца многое изменилось. Мать уехала из штата, ни слова не сказав, а наши отношения ухудшились на сколько могли, мы с сестрой изменились, я стал другим. Холодным, неуправляемым. Амалия знала за кем я охочусь. Девушка, завоевавшая "Альфа", основавшая на ее костях свою "Империю", уничтожив своих конкурентов, заняв управление корпорацией. Та, кто ломает жизни других семей. Продолжая безжалостно рушить чужие судьбы, оставляя за собой лишь фрагменты пазла, который стоит собрать воедино.

Однажды ночью мы сидели за столом у окна, по телевизору, висящему на стене, крутили новости о произошедшем очередном крупном убийстве, целью была жена, теперь уже мертвого криминального авторитета Ламара Кубо. Та самая женщина, отпустившая Амалию и других девочек.

В одной руке Амалия держала фотографию - старую, помятую, на которой уже едва можно было разглядеть лица. Мы с ней в детстве. Оба выглядели глупыми и счастливыми. Амалия подняла свои покрасневшие от слез зеленоватые глаза на меня, сжимая фотографию.

“Я скучаю по тебе, Алекс, по мальчику, который играл мне колыбельные на гитаре через стену, но не скучаю по мужчине с оружием за пазухой и руками, что все в крови. Я не сержусь на тебя, но понимаю, чем закончится эта история если ты не остановишься.”

Размышления прервал низкий голос Дмитрия, возвращая меня в реальность. Он так сильно сжимал руль, что я отчетливо слышал скрип кожи под его хваткой, а городской пейзаж проплывал в лобовом стекле рабочего автомобиля

— Алекс, ты слышишь меня? - прохрипел друг, толкая меня в плечо. — Ты когда нормально спал в последний раз?

— Прости, дружище, - фыркнул я, корчась на пассажирском сиденье. — Мы скоро приедем?

— Заедем в бар по пути, тебе необходимо расслабиться.

Анна

Я расположилась на просторной террасе, на крыше эксклюзивного клуба, на другом конце города, высоко над шумным городом, нежно касаясь пальцем края хрустального бокала, наполненного игристым шампанским.

Воздух наполнился легким смехом, похожим на шелест шелковых тканей, кружился вместе с пробегающей снизу толпой. Смех витал вокруг, как дым, и мир вращался, как всегда, - у моих ног. Власть, влияние, молчание, страх и ненависть покупались за огромную сумму. Я хаотично и с восторгом наблюдала за людьми сквозь стеклянный барьер, словно те образцы в лаборатории. Взгляд метнулся к телефону, на экране мобильного всплыло уведомление от Эрики, близкой подруги, всегда таящейся в тени. "Он увидел твое послание, крошка" и милые эмодзи в виде изображения пистолета и розового сердца. Ее сообщение заставило улыбнуться. Бронте стал для меня предметом любопытства. Настойчивый, умный, хитрый. Но я не боялась его - я вообще ничего не боялась. Но что-то в нем выбивало из колеи, а сердце учащало ритм, который я не хотела и не собиралась признавать. В нем отражалась резкость, пустота в глубине глаз. Человек, которому больше нечего терять.

Я перевела взгляд на горизонт, где над городом сгущались темно-красные тучи. Скоро наступит день, когда мы встретимся. И когда это произойдет, только один из нас ускользнет живым.

Глава 2

Анна

Я призрак в системе. Для одних - миф, для других - влиятельная личность. Каждый раз, когда Алекс оказывался близок к разгадке, я исчезала из его рук - подставная организация, люди, руководители.

Передо мной висело зеркало, в комнате царил полумрак, освещаемый лишь бледным утренним светом, проникающим сквозь бархатные шторы. На меня смотрело мое отражение - безупречная кожа, алые пухлые губы, глаза цвета голубого неба, длинные темные волосы, казалось, они походили на цвет только положенного асфальта, тонкие черты лица, высокие скулы, маленький прямой нос, густые и аккуратные брови. Я наклонилась вперед и с механической точностью нанесла тонкую линию подводки под глаза.

За моей спиной терпеливо ожидал мужчина - верный помощник, курьер, невидимый спутник в темноте, чья помощь становилась незаменимой именно тогда, когда требовалось. Я никогда не называла его по имени. Мир, который крутился под ногами, был полон имен, лишних, хрупких. В лучшем случае - цели или инструменты, в худшем - неприятности.

— Где детектив? - негромко уточнила я, продолжа смотреть за мужчину через зеркало.

— Он рядом. - спокойно отозвался напарник, внимательно изучая мое лицо в отражении.

— Хорошо. - мои алые губы расползлись в теплой улыбке.

Игра забавляла меня. Детектив Бронте - я слышала, как его имя произносили шепотом в кулуарах и личных разговорах, видела, как его тень становилась сильнее и умнее с каждой завершенной операцией. Он был неутомим, слишком сосредоточен, чтобы совершать ошибки. Ему не нужны деньги и власть, он хотел лишь моей смерти. Он не из сорта таких мужчин, которые поклонялись мне со страхом или вожделением, или с тем и другим сразу. Бронте хотел отправить меня за решетку или лично похоронить. Именно эта бескомпромиссность делала его особенным в моих глазах.

Поднявшись с кресла, я направилась к огромным панорамным окнам, прислушиваясь к ритмичному постукиванию шпилек по прохладному мраморному полу. Там, внизу, под моими ногами - город наполнялся гулом машин и амбициями - люди, как всегда, спешат в никуда. Достав из кармана телефон, я не глядя набрала номер.

— Эрика, наведи беспорядок в Даунтауне, пусть коп думает, что близок к разгадке.

— Это чревато разоблачением "Империи"

— Нет, это даст ему надежду. Надежда - самое сильное оружие. Пусть детектив поверит, что он настигает меня, почувствует вкус победы ровно настолько, чтобы уверенно идти дальше. Словно мотылек на пламя. - я смахнула невидимую пылинку со своего платья и накинула пальто, окутывающее тело, как дым.

Сейчас у меня назначена встреча в старом квартале. Кто-то снова посмел оскорбить мое имя. Такого рода поступки непозволительны. Переступив за порог офиса, мой телефон зажужжал в кармане пальто. Эрика прислала фотографию. Мужчина в пальто, смотрящийся в зеркало, где я оставила послание. Улыбка озарила мое лицо. Спустившись на лифте в главный холл, я передала ключи консьержу и направилась к выходу.

Одинокая фиалка, аккуратно положенная на мраморные ступени у личного входа в "Империю" - место, куда не осмеливался ступить ни один человек.

— Где охрана? - пробормотала я в наушник, пристально разглядывая пурпурный цветок.

— Они заняты проверкой документов на твой новый объект, - Эрика устало пробурчала в динамик. — А что случилось?

— Кто-то решил поиграть в романтика. - отрезала я, оглядываясь.

Одной рукой я отодвинула край пальто и потянулась за спину, чтобы достать пистолет. Из-за угла упало тело, изрешеченное дырами от пуль. Убийца подкрался бесшумно, через вентиляционные пути, которые я когда-то называла непреодолимыми, но для человека, обуреваемого яростью, способной пронзить сталь, не было ничего невозможного. Его называли “Туман”. За последний год десятки мужчин и женщин, которые когда-то шептали мое имя, как молитву или проклятие, теперь шептали его имя. Он был наемником. Бывший спецагент секретной службы, уволенный после провальной миссии в Турции, в ходе которой погибла дочь дипломата. С тех пор ему захотелось власти.

В эту ночь коридоры "Империи" окрасились в красный. Первым был Агент 25, один из моих помощников, мясник, который заправлял атлантическими коридорами. Его нашли повешенным на люстре в собственном кабинете. Язык Агента - отрезан и приклеен к стикеру с надписью: "Молчание никого не спасет".

В кабинет влетел Демарк, мой лечащий врач. Истекая кровью, держа руку на ране под ребром

— По-м-о-г... - из последних сил прохрипел он, из его рта тянулась алая густая кровь, капающая на брюки белого костюма. Его тело упало на пол, окрашивая под собой мрамор в багровый цвет.

Я потянулась к уху и нажала на кнопку гарнитуры. — Эрика, собирай всех в общий зал, быстро!

— Анна, мне жаль... - в ее голосе звучала дрожь и чувство вины.

Я промчалась по коридору в сторону кабинета с камерами наблюдения, в котором валялось еще несколько окровавленных тел. На каждом этаже "Империи" слышно эхо смерти. Из разбрызгивателей лилась вода, кровь смешивалась с флуоресцентным светом. Где-то в темноте двигалась пустота, одетая в матово-черное, с лицом, скрытым за противогазом, издавая шипящий звук при каждом вдохе. Внутри меня что-то перевернулось. Посторонний не мог проникнуть в здание незамеченным. Предатель. Кто-то впустил незнакомца в эти стены.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я позвала своих охранников - тех, кто остался. Полдюжины верных, хорошо обученных убийц, которые обязаны мне жизнью за спасение их семей, каждого, поголовно. Я дала им дом, пропитание и заботу. Они, как и я для них, - стали семьей. Вооружившись, они отправились прочесывать пентхаус. Я ждала в центре, мое длинное черное платье насквозь пропиталось дымом и влагой.

— Перекройте этажи, - приказала я в коммуникатор — Никого не впускать и не выпускать.

Через шахту служебного лифта, двигаясь, как тень, сливаясь со стенами, “Туман” двигался бесшумно. Когда один их охранников заметил его, было уже слишком поздно. Пустота упала сверху, обнажив лезвия. Глотки раскрылись, как фрукты. Я услышала крики, бульканье, сильный удар плоти о мрамор. Затем тишина. Томное, глубокое дыхание. Двери лифта открылись. Он стоял передо мной, от маски шел пар, обувь пропитана красным. Он шагнул вперед, я подождала, пока он полностью выйдет на свет, а затем активировала прижимные пластины под его ногами. Прозвучал взрыв. Коридор разбился на миллионы мелких щепок. Стекло разлетелось вдребезги. Огонь лизнул потолок. “Туман” отлетел назад, его одеяние опалилось, одна нога неестественно вывернулась. Он медленно приподнялся, опираясь об обломки. Я двигалась, словно дым, уверенно держа пистолет в правой руке, выпустила две пули ему в бедро, подошла ближе и присела на корточки перед его лицом.

— Ты думаешь, я построила "Империю" из страха? - прошипела я, подтянув его за ворот куртки, так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга. — Мой мир построен из выживших. Людей, которые знают цену жизни, что значит идти до конца и не сдаваться. - я отстранилась от него, поднимаясь, отряхивая свою одежду от пыли. Он сделал выпад, направляя дуло пистолета на мою голову, пуля вылетела со свистом, пролетев мимо. — А ты пример для подражания. - я звонко рассмеялась, направила на противника пистолет и нажала на спусковой крючок. Гильза упала, громко ударившись о мраморный пол, залитый кровью. Одно колено, затем другое. Я сделала еще несколько последовательных выстрелов. Тишина. Я стояла над телом, сердце бешено колотилось, по спине струился пот. Я сорвала с него маску. Молодой. Слишком юный.

— Твоя ярость и одержимость состарила тебя раньше времени. - произнесла я, подняв голову, оглядывая разрушенный корпус "Империи". — Эрика, прием?

Несколько шипящих звуков раздались в гарнитуре, прежде чем на той стороне раздался плач.

— Я здесь, Анна, прости меня, это я во всем виновата, не уследила, не предупредила... - она истошно плакала, вздохи сменялись всхлипыванием.

— Эрика, я... Твоей вины здесь нет, ты для меня ближе, чем кто-либо, с тобой все в порядке? На тебя не вышли?

— Со мной все хорошо, правда, - сквозь трясущийся голос слышны всхлипы. — За меня не беспокойся.

— Хорошо. Скажи своим бойцам прибраться тут, пусть сотрут записи с камер и закопают тела где-нибудь подальше. - я вздохнула, смотря как по моему запястью стекала багровая струйка.

— Как скажешь. Через пару минут к "Империи" подъедут.

— Спасибо. Ты придешь ко мне завтра? Мы давно с тобой не отдыхали, как...Нормальные люди.

— Конечно! Спрашиваешь еще, до встречи! - голос Эрики заметно стал веселее, она посмеялась и отключилась.

Алекс

Я стоял посреди старого торгового района, неоновые вывески мерцали над головой, как гаснущие звезды. В этой части города пахло мокрым асфальтом, жареной едой и старыми сигаретами. Здесь люди исчезали бесследно, тени сгущались, а воздух становился тяжелее. Я поправил воротник пальто, осматривая переулок. Возле мусорного контейнера скопилась лужица крови, свежая, недалеко лежало упакованное в мешок тело. Девушка. Лет двадцати с небольшим. Ранение в шею.

— Убийца не оставил улик, - произнес Рамирес, ведущий судмедэксперт, присевший на корточки рядом с телом.

Я выругался внутри себя. — Записи с камер наблюдения? - произнес я грубым голосом.

— Ваши коллеги ничего не смогли найти, сэр, все чисто.

Я присел на корточки рядом с Рамиресом, прищурившись, глядя на руку жертвы. Кольцо - дешевое, серебряное, такие выдавали в одном борделе, на который мы с Бейтсом совершили налет два года назад. Бандиты связали девушек и заперли в подвальном помещении, одна из них умерла на месте, другая твердила, что знает Анну, но, по ее словам, она словила передозировку синтетическими веществами и умерла.

— Симоне. Убийцу зовут Анна Симоне. - пробормотал я, разглядывая труп.

— Сэр, вы уверены? За дачу ложных показаний...

— Я уверен, черт возьми. - я перебил прежде, чем мужчина успел договорить, голос мой звучал устало и сосредоточенно. - мне плевать, о чем думали сотрудники департамента и коллеги.

Шрам на моем плече заныл, навивая старые воспоминания. Неудачный рейд. Здание, которое должно было взорваться. Шестеро сгоревших заживо, один пропавший без вести. За всем хаосом, что происходит последние пару лет, стоит Анна. Мысли о ней не давали покоя, она будто управляла мной, словно я марионетка, дергала за ниточки.

Моя ненависть росла, но среди перемешанных чувств теплилась толика необузданного, теплого и тайного. Она призрак. Призрак, что всегда на шаг впереди. Следила за моими действиями, жизнью, интересами, так же, как и я следил за ней. Мне не хотелось привлечь ее к суду, не хотелось ареста, во мне таилось личное желание разобраться с ней, без лишних глаз.

Позади меня остановилась машина, двигатель работал на холостом ходу. Дверь открылась, и Дмитрий высунулся наружу с мрачным лицом.

— Лекс, дружище, тебе стоит отказаться от этого дела, серьезно, на тебе лица нет.

Я даже не пошевелился, продолжая изучать тело, лежащее передо мной.

— Приказ сверху? - продолжил Бейтс.

В этом городе есть люди, которые не хотят, чтобы имя Анны произносилось столь громко, не говоря уже о том, чтобы упоминалось во внутренних отчетах.

Я повернулся к коллеге, выражение моего лица оставалось ледяным.

— Нет, ты ведь знаешь мои намерения, чувак. - я ушел, оставив Дмитрия ругаться за своей спиной.

Каждая улика притягивала меня все сильнее, каждый труп приближал меня к ней. Анна хотела, чтобы я шел по следу? Отлично. Я последую за ней хоть в Ад, и, если придется, вытащу ее оттуда за горло.

Глава 3

Анна

Небо над городом уже начинало краснеть, когда я вышла из своего старого каменного особняка, теплый ветерок скользнул за воротник, щекоча шею. Мое тело обнимало льняное пальто пепельно-серого цвета, ноги плавно несли меня по булыжной мостовой. Волны в море бушевали так близко, что слышался запах соленой воды. Деревья, окаймлявшие тихую улицу, медленно склонялись под дуновением ветерка. Рядом со мной вприпрыжку шла Эрика Кларк, темные очки заправлены в ее блондинистые волосы, а лицо озаряла теплая улыбка.

— Ты такая медлительная, - сказала подруга, игриво подталкивая меня в плечо. — Ты проводишь так много времени за командованием людьми, что уже позабыла, как вести себя с ними иначе.

— Это ведь не пробежка, Рика, хотя, меня всегда вдохновляла твоя энергичность. - я удивленно приподняла бровь.

Мы спокойным шагом направились вниз по склону, к порту, петляя по извилистым улочкам. Древние артерии города, который никогда не спит. Его здания с гордостью носили свой возраст: кованые балконы, увитые цветущими виноградными лозами, закрытые ставнями окна, на которых еще сохранились следы голубовато-зеленой краски, и дверные проемы с каменными наличниками, выщербленные временем и соленым воздухом. В здешних садах росли бугенвиллеи, а кошки нежились в лучах теплого солнечного света.

Я с удовольствием вдыхала утренний воздух. Я не часто позволяла себе иллюзию покоя. Сейчас город открылся для меня с другой стороны. Город, рожденный из противоречий, столь же элегантный, сколь и суровый. А Эрика привносила в мои мрачные дни легкость и детскую наивность.

Мы дошли до приморского бульвара, где набережная тянулась вдоль утеса над морем. Здесь влюбленные сидели плечом к плечу на скамейках, старики играли в шахматы за покосившимися столиками, а уличные музыканты наигрывали меланхоличный джаз на саксофонах.

— Как я скучала о этому, - довольно пробурчала Эрика, взяв меня под руку. — Ты, я, и никакой стрельбы.

— Из меня ужасная подруга. - рассмеялась я, поправляя свою выбившуюся прядь волос за ухо.

— Брось, ты даже никогда ни о чем не просила.

Я удивленно взглянула на подругу. — А о чем мне нужно тебя просить?

— О чем-нибудь..Ну... - призадумавшись, Эрика подняла взгляд на кучерявые облака, — О чем-нибудь нормальном, человеческом. Ты задумывалась об этом?

Я ответила молчанием, опустив взгляд в ноги.

— Ну ты и зануда, расслабься, сегодня никакой работы. - лучезарно улыбнулась Эрика.

Мы гуляли по набережной несколько часов, останавливаясь у ларьков, чтобы купить кофе или пончики с различными начинками. Подруга поклялась мне, что обязана попробовать каждый пончик.

Позже мы зашли в пекарню, скрытую за покосившимся желтым навесом. Один из официантов заведения некоторое время флиртовал с Эрикой и позже принес дополнительные угощения за счет заведения, настояв, чтобы милые леди посидели под солнышком.

Когда повечерело, а в сумерках море покрылось серебром, в воздухе повисло вечернее жужжание фонарей, мы направились в один из местных ресторанчиков, где стены были увешаны старинными фотографиями, а на полках красовалась керамика ручной росписи. Терраса освещалась низкими фонарями, которые отбрасывали золотистые блики на столешницы. Под оливковым деревом играл скрипач, в теплом воздухе витал аромат жареной утки, свежего укропа и черного хлеба. Мы заказали копченого лосося с кремом из хрена и пару бутылок фруктового розового вина. Когда второй бокал почти был опустошен, Эрика заговорщицки наклонилась ко мне.

— Мне нужно тебе кое-что сказать...

Я удивленно приподняла бровь, поставив бокал на стол.

— Слушаю.

— Я влюбилась...

— О, нет, только не это. - расхохоталась я, отправляя в рот очередной кусочек рыбы. — Давай по порядку, Эрика.

— Ну-у.., - она долго тянула этот звук, - Его зовут Дмитрий. Дмитрий Бейтс. У него очень короткие каштановые волосы, карие глаза, прямой нос, тонкие губы, ярко выраженные скулы, легкая россыпь веснушек, спортивное телосложение, он довольно высокий, и чертовски...Сложный. Рассказывал, что детство провел с отцом, в школьные годы учился плохо, но это не помешало ему поступить в полицейскую академию, когда-то сидел на наркотиках и однажды, по пьяни, переспал с молоденькой преподшей. - хихикая и заикаясь рассказывала подруга.

— Эрика... - тихо произнесла я, намереваясь перебить ее, а лицо мое стало серьезным.

— А еще! У него три татуировки, и он носит дырявые носки. - она довольно звонко рассмеялась

— Эрика, черт возьми, это коллега Алекса. - голос мой звучал весьма строго, требуя Эрику остановить свое бормотание.

— Знаешь...Он пообещал хранить наши отношения в тайне, а свое слово он умеет держать.

Я пригубила вино и склонила голову на бок, поглаживая пальцами ножку бокала.

— Он заставляет меня чувствовать себя действительно важной, чувствовать, что я не задний фон... - она виновато опустила взгляд.

После долгого молчания я подала голос. — Ты всегда заслуживала большего, чем быть фоном, моей тенью, знаешь, просто, будь осторожна с ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы оставались в ресторане до ночи, пока не догорели фонари и скрипач не собрал свой чемодан. Персонал перестал бегать по залу около часа назад, мы были последними посетителями, потерявшись в тумане сладкого вина.

Позже мы отправились в "Виесту" - прибрежный бар, стоящий посреди скал, где волны плескались всего в нескольких метрах от столиков. Здесь тихо играла музыка, в воздухе пахло ромом и солеными брызгами. За бесконечными разговорами про жизнь мы смеялись, обсуждая прошлое, а алкоголь заметно ударил в голову.

К тому времени, когда мы проскользнули в ворота дома Эрики, было уже около трех часов ночи. Луна поднялась высоко, окрасив сад в серебристо-голубой цвет. Дом Кларк был скромным. Узкая двухэтажная вилла, увитая плющом.

Внутри пахло лавандой, старым деревом и корицей. Повсюду развалились книги - они лежали стопками на столах, выглядывали с полок. Потертая мебель, покрытая стегаными покрывалами, фортепиано в углу, отполированное до блеска, а на плите в ожидании стоял одинокий пепельно-розовый чайник.

— Я приготовила для тебя комнату, - предложила Эрика. — Или можешь переночевать в моей.

— Да, спасибо, - я взглянула на подругу. — я приму душ и отправлюсь спать, ты меня вымотала.

Эрика улыбнулась и скользнула в свою комнату. — Добрых снов!

Я устроилась в гостевой комнате и долго стояла у окна, наблюдая, как тени движутся по садовой ограде. Легкий ветерок доносил аромат жасмина и влажной земли. Я уже много месяцев не чувствовала такого спокойствия.

Вечер удался, после горячего душа я зарылась под тяжелое одеяло, и мои веки предательски закрылись.

***

Занавески в гостевой комнате трепетали на фоне открытого окна, и морской ветер проникал внутрь, щекоча нос. Я проснулась с криком, застрявшим в горле, по спине струился холодный пот. Дыхание стало прерывистым, а руки вцепились в простыни.

—...Ты думаешь, я не замечу, да?! За идиота меня держишь?

Я стояла в коридоре, держась за дверной косяк. Молчание было защитой. Мой взгляд оставался прикован к младшей сестре. Трейси стояла, дрожа, у кухонного стола. Ее волосы были растрепаны, я пыталась заплести их в косу тем утром, но мои руки слишком сильно дрожали. Над девочкой навис отец, тогда он был огромным чудовищем, в которого его превратила выпивка. Его потрескавшиеся пальцы собрались в каменный кулак. От него пахло алкоголем и застоявшимся одеколоном.

— Дура! Думаешь, я не вижу, что ты прячешь за спиной?! Это мой дом! - проревел он, грохнув бутылку о столешницу. Стекло треснуло. — Твоя старшая сестра - шлюха, думает, что может творить в моем доме все, что захочет!

— Я не... - едва слышно прошептала Трейси, голос ее треснул, будто тонкое стекло.

Мое сердце бешено колотилось. Он ударил ее. Это был грубый, резкий удар, от которого Трейси с грохотом налетела на шкаф. Нож, который Джонатан держал в правой руке, вонзился в ее плечо, затем в ребро. На ее светлый свитер брызнула кровь. Трейси кричала, пронзительно и хрипло. Она скатилась по шкафу на пол, схватившись за бок. Отец повернулся ко мне, его налитые кровью глаза осматривали кухню, словно хищник, который вынюхивает свою жертву. Кривая, гнилая улыбка расплылась на его лице.

— Трейси! - дрожащим голосом выдохнула я, подбегая к сестре, отталкивая отца обеими руками, крича что-то бессловесное.

Я упала на колени рядом с сестрой, приподнимая ее тело на руки, кровь тут же пропитала мои ладони. На левом боку Трейси, чуть ниже ребер, зияла глубокая рана

— Не оставляй меня, Трейс, останься со мной, слышишь, - шептала я, прижимая руки к ране. — Все в порядке, я вытащу тебя отсюда, только держись.

Глаза Трейси были широко раскрыты. — Анна, - выдохнула она, дрожа всем телом. — Мне больно... Холодно...

— О, я знаю, малышка, я знаю, просто останься со мной, я здесь.

Я крепко прижала сестренку к себе, в попытках остановить кровотечение, пытаясь спрятать ее от звуков приближающегося Джонатана, а тот бормотал себе под нос что-то о неуважении и, что во всем виновата наша мать. Трейси закашлялась. На губах ее выступили капельки крови. На глазах застыли слезы и ресницы больше не дрожали.

— Нет, - прошептала я с дрожью в голосе. — Нет-нет-нет, Трейси! - я аккуратно встряхнула тело сестры, умоляя ответить, но Трейси больше не шевелилась. Тепло начало покидать ее тело.

Я приподнялась, медленно опустив тело сестренки на холодный пол. В груди горела ненависть. Отец громко смеялся за моей спиной, схватил осколок тарелки и взмахнул им над моей головой, рассекая воздух.

— Вы всего лишь маленькие неблагодарные сучки. - выплюнул он, покраснев от ярости. И бросился на меня. Я схватила бутылку и ударила о край стола, чтобы от бутылки осталась лишь розочка. Затем точный удар. Второй, третий. Брызнувшая кровь попала на обои, растекаясь лужицей по линолеуму.

Джонатан пошатнулся. Безжизненное огромное тело свалилось с грохотом. Я уставилась на него. Босая девочка, дрожащими руками держала окровавленное горлышко бутылки. Из глаз брызнули слезы. Я простояла на кухне около часа, прежде чем убежать в свою комнату.

***

Я выпрямилась на кровати, в легких не хватало воздуха, сердце бешено отбивало барабанную дробь под ребрами. Спустив ноги с кровати, подошла к окну, бесшумно ступая босыми ногами по деревянному полу. Дул теплый ветерок, холодное утро предвещало нечто зловещее. Я коснулась своего отражения в окне, на мгновение мне показалось, что я вновь увидела кровь на своих руках. Но это было всего лишь воспоминанием.

Глава 4

Алекс

Заброшенный оперный театр стоял в центре города, как мертвый. Некогда величественный, а теперь разрушенный временем и тишиной. Я вошел в разбитые парадные двери. Воздух густой от пыли, пропитанный запахом плесени и забытого, пыльного бархата. Мом шаги тяжелым эхом отдавались хрустом по битой плитке, я двигался медленно, обдуманно, насторожив все органы чувств. Я шел по следу именно так, как хотелось Анне: инсценированное убийство, зашифрованное послание, вырезанное на рояле в закрытом джаз-баре: "Встретимся там, где раньше пел город."

Луч моего фонарика скользнул по рядам прогнивших кресел, отбрасывая резкие тени вдоль стен. Я направился к сцене, слегка касаясь рукой кобуры на боку. От мыслей меня отвлек тихий звук, доносящийся с балкона: стук каблуков. Я медленно поднял голову. Анна плавно вышла из тени, словно видение, сотканное из шелка и дыма. Ее тело облегало пальто, скорее всего, сшитое на заказ, темные волосы зачесаны назад, открывая утонченные черты лица. Ее уголки губ изогнулись в легкой улыбке, от которой смесь трепета и волнения прошлись по моему телу, сердце участило ритм, становясь прерывистым, голова слегка потяжелела, мир вокруг меня замедлился, оставляя лишь ее образ перед глазами. Глубоко внутри меня родилось тепло, словно вся жизнь вновь обрела смысл и краски стали ярче.

Черт

.

— Итак, - произнесла Анна чистым, ровным, леденящим душу голосом. — Детектив наконец-то нашел меня.

Мое сердце упало в пятки. Я смотрел на нее спокойным, отточенным годами взглядом, наполненным ненависти. Анна медленно спускалась по лестнице, проводя рукой по перилам.

— Я подумала, что наша первая встреча должна состояться в месте, достойном нашей истории.

— Ты убила девушку, чтобы привести меня сюда, - голос мой стал твердым и уверенным.

— Я к ней не прикасалась, но спасибо за комплимент. - она широко улыбнулась.

Анна остановилась на сцене в десяти футах от меня, а глаза ее блестели ярким синим пламенем. — Подозрительно, ты так долго выискивал меня, твои коллеги обычно быстро сдавались.

— Большинство моих коллег не видели, как их младшая сестра выбиралась из гнилых рук твоих людей.

— А, Амалия, - тихо произнесла она, — Да, мне рассказывали про эту девочку, говорят, в ее глазах горела надежда.

— Твои предшественники делали с ней ужасные вещи.

— И что же ты сделал, Алекс? - Анна почти игриво склонила голову набок. — Ваша семья осталась в том же доме, без защиты, без помощи, думаешь, преследуя меня, ты становишься рыцарем? Ты просто еще один сломленный человек, кто ищет, на кого бы свалить вину.

Моя рука сжалась в кулак. — Ты построила бизнес на продаже человеческих жизней. - сурово прокричал я.

— А мир продолжал покупать. - она рассмеялась и подошла ближе. Воздух, между нами, запульсировал от напряжения.

— Думаешь, убив меня, все закончится? Думаешь, что я язва, которую можно так легко вырезать и избавиться от смерти? Мир создал меня такой, Алекс, ты просто злишься, что я всегда на шаг впереди.

Я молниеносно достал пистолет из кобуры, Анна даже не дрогнула, лишь приблизилась ко мне, обхватив пистолет рукой, притянув к себе настолько близко, что тот болезненно надавливал ей в области сердца. Она приблизилась к моему лицу.

— Сделай это, малыш Алекс, давай, прямо сейчас, - она ехидно пробурчала в мое ухо. — Покончи с этим, нажми на курок, убей своего врага.

На мгновение время остановилось. Моя рука дрожала, я боролся со своими внутренними демонами. "Вот она, Алекс, сделай выстрел, ты же мечтал об этом". Но мой палец не шевельнулся. В глубине души воспоминания о нашем детстве сдерживали меня. Я не хотел, чтобы все кончилось так просто. Я разжал пальцы и пистолет с грохотом упал на пол. Анна широко улыбнулась, обнажая белые зубы.

— А ты умнее, чем я думала.

— Хватит! - я значительно повысил голос. — Я сожгу твое гребаное кровавое королевство, гребаная ты сука!

Анна отступила в тень, исчезая. — О, милый, я с удовольствием понаблюдаю за этим.

И она исчезла - словно дым. Я остался один в центре оперного театра, тишина обрушилась на меня. Все развернулось иначе.

Правила игры изменились

.

Анна

Ветер пронесся по городу. я двигалась неторопливо, ритм шагов совпадал с тихой яростью, бушевавшей в груди. Я покинула здание оперы десять минут назад. В трех кварталах от здания меня ждал черный седан с работающим двигателем и тонированными стеклами. Но я не спешила садиться в него. Шквал мыслей обрушился на меня. Алекс не стал убивать меня. Хотя, я ждала этого. Стоя на сцене и наблюдая, как в меня целится злейший враг, я почувствовала теплоту. Эмоции, не присущи мне. Я словно смотрела в свое отражение сквозь треснувшее зеркало. Я видела, что зажглось внутри детектива. И это не давало покоя.

Я нырнула в узкий переулок между двумя закрытыми винными погребами, вонь мочи и ржавчины окутал меня. Я сунула руку в карман своего пальто, достала тонкий металлический портсигар и закурила сигарету, таким же уверенным движением, как в ту ночь, когда мне пришлось убить своего отца. Первое убийство всегда громкое, но не в моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я рано поняла, что мир не уважает честных игроков. Научилась улыбаться в залах заседаний, заставляла врагов и преследователей думать, что я играю по их правилам, строя "Империю" на костях. Я начинала со сбора долгов, развилась до торговли людьми, а затем попала в запретный мир, пропитанный кровью, порохом и похотью.

Я стала незаметной. Шепотом. Обстоятельства моего мира начали давать сбой, когда детектив Бронте захотел показать мне другую реальность. Алекс не похож на других, кто пытался уничтожить "Империю". Амбициозные прокуроры, одержимые журналисты, наемники, которые думали, что я и моя корпорация будем истекать кровью. Нет, Алекс пришел с прошлым, более тяжелым, чем месть. Горе и целеустремленность горели в его глазах, и он не собирался останавливаться.

Я тяжело затянулась и медленно выдохнула. Вспомнила историю Амалии. Хорошенькая малышка. Я восхищалась ее характером, вся в брата. Я щелчком отправила сигарету в лужицу, достала телефон и набрала номер по памяти.

— Он не нажал на курок.

На той стороне раздалась тишина. Затем прозвучал низкий голос с восточным акцентом.

— Значит, он все еще полезен.

— Да, - отрезала я, вдыхая горький сигаретный дым.

— Мэм? Вы в порядке? Ваш голос дрожит.

Мир внутри меня сломался, давая трещину.

— Джек, не задавай вопросов, на которые я не смогу ответить, ты сам все прекрасно понимаешь. Увидимся в офисе. - я отключила телефон и направилась обратно к ожидавшей меня машине.

Алекс

Солнце медленно поднималось, освещая величественные небоскребы города, я сидел в комнате для допросов, тусклый свет освещал металлический стол, на котором стояла полупустая чашка кофе.

Наша встреча с Анной проигрывалась на повторе в голове. Ее голос, взгляд, неподвижность, когда дуло пистолета было нацелено прямо в ее сердце. Я не смог нажать на чертов курок. Я с грохотом ударил по столу, заставив документы, лежащие на нем, подпрыгнуть и разлетелись, чашка с кофе упала на одну из бумаг, оставив коричневое пятнышко, и скатилась на пол, разлетевшись на многочисленные осколки. Я уставился на холодный металл пистолета, лежащего поодаль от меня. Что-то со мной не так. Я так долго желал убить ее, но колебался в самый ответственный момент. Раздался стук. Дверь открылась, ко мне вошел Дмитрий.

— Чува-а-а-к, - протянул он. — Ты выглядишь так, словно побывал чьей-то ночной дешевой шлюшкой. - он громко рассмеялся и упал на стул напротив меня.

— Ты пришел поиздеваться? Мы с ней увиделись, слушай, я просто... - не договорив, я пожал плечами и расставил руки в стороны.

— Тебе повезло, что она оставила тебя в живых, бро, говорят, она та еще заноза в заднице. А ты пошел туда один, без прикрытия и прослушки, ты хоть представляешь, чем это могло закончиться?

— Она хотела поговорить.

Бейтс ударил ладонью по столу.

— Идиот, она проверяла тебя, Алекс, да что с тобой такое? Почему ты так резко начал тупить?! Она вертит тобой, а ты марионетка в ее руках.

Я поднял на друга пустой взгляд. — Пусть она думает, что все в ее руках, что все еще контролирует ситуацию.

Дмитрий долго изучал меня, прежде чем заговорить.

— Что ты собираешься делать?

Я потянулся за пистолетом, сунул его в кобуру и поправил ворот своей рубашки.

— Я сломаю ее жизнь так же, как она ломает миллионы других. Разберу ее душу на мелкие кусочки и раздавлю. - я остановился у двери. — Я сделаю так, чтобы она сама пришла ко мне.

Выйдя из комнаты, я прошел мимо стены с уликами. Ненадолго мой взгляд задержался на фотографии, прикрепленной в центре. Старый снимок, зернистый, - переулок, девочка, с широко раскрытыми от страха глазами. Сестренка. Я протянул руку к фотографии, коснулся уголка и пошел дальше.

Пришло время заставить Анну играть по чужим правилам.

— Нас ждет еще один холодный. - упомянул Дмитрий, подталкивая меня в спину.

— Поехали.

Мы приехали к месту преступления через десять минут. Я стоял над трупом, дождь стекал с края моего пальто, скапливаясь на воротнике рубашки мертвеца. В переулке за ночным клубом воняло алкоголем и железом, а воздух пропитался холодом. Я натянул перчатку и присел на корточки рядом с телом.

— Это уже третий за месяц. - раздался за моей спиной голос Дмитрия.

Я изучал глаза трупа - стеклянные, широко раскрытые, уставившиеся в темноту, словно еще следили за кем-то уходящим. Мужчина выпотрошен. Один вертикальный разрез от грудины до паха, здесь будто поработал умелый мясник, который гордился своей работой. Все внутренние органы отсутствовали. Но крови не было. Я поднялся и молча смотрел на тело. На стене в переулке мерцала неоновая вывеска, моргая прерывистым розовым светом.

— Кто-то снова совершил чистое убийство. - сказал Дмитрий.

Я повернулся, сжав челюсти.

— Похоже на работничков "Империи". - я прошел мимо Бейтса вглубь переулка. Дождь превратил потрескавшийся тротуар в черное стекло. Я остановился возле груды старых ящиков, снова опустился на корточки и провел рукой в перчатке по краю. Пятно. Нефть.

— Вероятнее всего, перед тем, как избавиться от тела, его охладили. Поэтому вокруг ран нет следов крови. Из него выкачали кровь.

Я поднялся, снимая с руки перчатку. Дождь стремительно лип ко мне, заливаясь за воротник. Выражение моего лица оставалось непроницаемым, уголки рта плотно сжались, скулы напряглись. Я всегда старался быть сдержанным. Бессонные ночи в больничных коридорах, крики медсестер, эхом отдающиеся в моей голове, смерть отца и травма сестры, с каждым днем воспоминания все больше разрушали меня изнутри. Я знал, что очередное убийство было посланием.

Вернувшись в участок, Я увидел, что стены моего кабинета увешаны материалами дела, картами, красными нитями, связывающими жертв, датами, координатами. А в центре - окровавленная черно-белая фотография. Анна. Благотворительный вечер, она с полуприкрытыми глазами, смеется. Чего-то не хватает. Я упускаю важную деталь.

Я положил новое досье на стол, открыл фотографии коронера и еще раз обвел взглядом место ножевого ранения. Стрелки часов доходили до 2:47 и мне позвонили. Еще одно тело. На этот раз в заброшенном железнодорожном депо на промышленной окраине города.

Когда мы с Дмитрием прибыли на место, ветер завывал в ржавых остовах старых вагонов, а полицейские, ранее прибывшие на место происшествия, расступились передо мной, пропуская вперед. Я вошел в вагон, осветив фонариком тени. Жертва изображена сидящей, прислонившись к металлической стене, руки сложены на коленях, глаза зашиты. Поперек груди вырезано одно единственное слово: "Марионетка".

Дмитрий, прибывший через несколько минут после меня, склонился над телом и пробормотал:

— Думаешь, это она сделала?

На удивление, я покачал головой из стороны в сторону.

— Нет, кто-то пытается выдать себя за нее.

Вернувшись домой, я принял горячий душ, протирая лицо, желая смыть сегодняшний день с себя. После горячего душа я долго изучал свое отражение в зеркале: густые черные волосы средней длины, прямой нос, полные губы, овальная форма лица и ярко выраженные скулы, и тусклые зеленые глаза. Мой взгляд был жестким, морщинки вокруг глаз стали глубже. Я почти не спал. Уставился в зеркало, тяжело дыша. Затем медленно достал из бумажника сложенную фотографию с изображением сестры.

— Навещу тебя на выходных, сестренка.

Не успел я подумать о крепком сне, мой телефон, лежащий на кухонном столе, снова зажужжал входящим вызовом.

***

Я стоял на месте преступления. осматривал окрестности, подмечая каждую деталь - пятна крови, перевернутую мебель, разбитое стекло. Годы опыта отточили мои инстинкты, и я знал, что это не обычное убийство. Я известен своей дотошностью. Мои коллеги часто отмечали мою способность замечать мельчайшие детали, несоответствия, следы, что другие не замечали. Именно мое умение видеть больше, чем другие и принесло мне репутацию одного из лучших детективов города.

Осматривая квартиру, я отметил отсутствие следов взлома, что дало наводку о том, что жертва знала нападавшего. Положение тела указывало на самооборону, но на нем нет ран, нанесенных в процессе самозащиты - странное противоречие. Я сфотографировал место происшествия, собрал образцы и улики, и провел анализ хронологии событий.

Допрос друзей и семьи жертвы нарисовали картину жизни - недавно убитый был вовлечен в спорную деловую сделку. Я копнул глубже, обнаружив финансовые отчеты, в которых нашел скрытые транзакции. Кусочки мозаики вставали на свои места.

Вернувшись в участок, я уселся за стол, внимательно изучая материалы дела. Затем меня осенило. Между жертвой и предыдущим делом, которое давно закрыто, была связь. Мотивом убийства являлась месть, коренившаяся в прошлом предательстве, копившаяся с годами. Я знал, что за каждым преступлением стоит сложная паутина человеческих эмоций и решений, моей работой было распутывать эту паутину, искать правду, как бы глубоко она ни была скрыта. Мой телефон снова зазвонил.

— Бронте.

— Это Бейтс, приезжай, тут еще один холодный.

— Буду через пятнадцать минут. - я кивнул, стиснув зубы.

Я приехал к месту преступления настолько быстро, насколько смог. Тело лежало на боку, скрученное, будто тряпка. Рот заклеен клейкой лентой. Руки связаны за спиной. Горло перерезано.

— Ничего нового, все, как обычно. - пробормотал Дмитрий, стоя рядом со мной. — Итак, у нас тут глубокий порез...

Я уставился на безжизненное тело. В воздухе витал запах гнили, смешанный с цитрусово-сладким запахом чистящих средств.

— Алекс, это очередной человек из ряда чиновников, они занимались выдачей разрешений на восточно-морское судоходство. - Дмитрий вытащил из-под мышки папку с материалами о месте преступления и раскрыл ее. — Джастин Сарко, сорок два года, отвечал за таможню и морскую логистику, не женат, вчера вечером ему поступил один звонок с неизвестного номера.

— Номер пробили?

— Абонент неизвестен, но номер перенаправили нашим доблестным айтишникам на проверку, они нарыли информацию о том, что адрес находится где-то в восточном районе города.

Территория "Империи". Территория Анны.

Мы направились к рабочему автомобилю. Я вел машину, сжал руль так, что костяшки пальцев побелели, а ладони напряглись. Дмитрий некоторое время наблюдал за мной, прежде чем заговорить.

— Что с тобой, бро?

Анна была призраком, потом легендой, а теперь что? Воспоминание?

— Я запутался, Дмитрий. Я уверен, что убийства совершила Анна, но..

Дмитрий прищурился. — Ты действительно думаешь, что у нас один киллер на весь город? Алекс, у нас самый преступный район, хватит думать только о ней одной.

Я не отрывал глаза от дороги. — Я не знаю, дружище, правда.

На мгновение воцарилась тишина. Дмитрий наклонился ко мне и тихо спросил:

— Все еще хочешь ее, не так ли?

Я крепче вжался в руль. Дорога проносилась мимо.

— Я ненавижу то, что она сделала, ее ненавижу, но...Она больше не просто дело, которое нужно раскрыть.

— Тогда у нас большие проблемы.

Я горько усмехнулся, смотря другу в глаза.

— Проблемы? Дмитрий, проблемы начались в тот момент, когда я увидел ее и не нажал на курок.

Мы добрались до участка в сумерках. Кабинет все так же увешан картами и различными схемами, и координатами. Я прикрепил фотографию Джастина Сарко рядом с другими - бизнесменами, оба тела выпотрошены, оба имели связь с внешними кругами "Империи".

Дмитрий расхаживал взад-вперед по кабинету, погрузившись в размышления.

— Что мы имеем? Все жертвы состояли в комитете, регулирующем повышение безопасности портов. Думаешь, они каким-то образом препятствовали отправке груза?

— Или разговаривали с кем-то, с кем не должны были. - Я задумался, изучая фотографии.

— Она будто наводит порядок в доме, убирая лишнее.

— У нее такой стиль работы. Когда ее королевству угрожает опасность, она заставляет всех замолчать, но на этот раз что-то не так... - я уставился на доску, сжимая челюсти.

Дмитрий скрестил руки на груди. — Кто-то пытается подставить ее?

— Кто-то пытается бросить ей вызов, Бейтс, что еще хуже.

Мы поднялись на крышу здания. Над городом, словно беспокойные светлячки, мерцали огни. Я закурил сигарету, наблюдая за облаками.

— Прошлой ночью она мне приснилась. - неожиданно произнес я.

Дмитрий усмехнулся и приподнял бровь. — Так вот чем ты занимаешься по ночам, Бронте, подрачиваешь на свою подружку?

— Идиот... - выругался я, слегка ударив друга в бок. — Она стояла передо мной, словно хотела что-то сказать.

— Скучаешь по ней? - прошептал Дмитрий.

— Я скучаю по ее прошлой версии. По Анне до "Империи". Я знаю, что она уже не будет той, кем была раньше, но... - я тяжело затянулся сигаретой. — Между нами что-то осталось.

— Она пыталась тебя убить, Алекс.

— Я знаю, но...

Дмитрий тяжело вздохнул. — Мы должны быть осторожны, нет, ты, Алекс, должен быть осторожен.

— Мне просто нужно узнать правду. Мне нужно узнать почему тихая, спокойная девочка, любящая горячий какао с зефиром по вечерам, стала серийной убийцей.

— Лекс, послушай... - Дмитрий оперся о перила. — А что, если правда куда хуже, чем ты можешь себе представить?

Я стряхнул пепел с сигареты. — Тогда я приму это. Но мне нужно увидеть ее снова. Посмотреть ей в глаза и услышать это из ее уст.

— А если она солжет?

— Я засуну пистолет в ее глотку и выстрелю.

Мой телефон зазвонил, я потянулся за ним в карман и принял вызов.

— Бронте, мы получили запись с дорожной камеры возле квартиры Джастина.

— Понял, сейчас буду.

Дмитрий, интересуясь, взглянул на меня. — Есть новая информация?

— Да, Майкл ждет нас, пошли.

К участку подошел офицер с планшетом и передал его мне, я нажал на кнопку воспроизведения. Черная машина, без номеров, тонированные стекла. Припарковалась на двенадцать минут. Со стороны пассажирского сиденья вышла девушка. Невысокая, стройная, одетая в черное. Даже в нечетких кадрах ее походка, наклон головы, поразил меня, как удар. Анна. Но она другая. Ее движения более обдуманны, а глаза казались полыми. Меня словно поразила молния, а глаза округлились, расширились, дыхание вновь сбилось, по спине пробежала волна мурашек, а руки невольно сжались в кулак. Внутри все перевернулось - лишь ее образ на экране, яркое пятнышко среди всех серых кадров. Вся она вдруг заполнила мои внутренности, вызвав бурю, которую сложно сдерживать.

— Значит, она была там. - тихо сказал Дмитрий, возвращая меня в реальность.

— Да, но это не похоже на нее. Она бы так просто не подставила саму себя. Она видела уличную камеру наблюдения. Что-то здесь не чисто.

Глава 5

Анна

Ветер мягко овевал террасу, принося с собой запах соли и теплой земли. Я разместилась на полотняном стуле в белой беседке, увитой цветущим жасмином. Мое длинное черное платье развевалось на ветру, я придерживала двумя пальцами бокал, наполненный белым вином. Напротив меня, на мягкой скамье, сидела Эрика, в чьей руке невольно болталась сигарета.

— Клянусь, - выдохнула подруга. — если еще хоть один мужчина попробует произвести на меня впечатление своим портфелем акций, я начну носить с собой электрошокер.

Я рассмеялась, вертя в руках бокал. — Ты так говоришь, будто раньше не мечтала о таких.

— Мне нравились их кредитки, а не их личности, - ответила Эрика.

Моя улыбка погасла, взгляд устремился в небо.

— В нашем мире, увы, нет разницы между бедными и богатыми.

На мгновение между нами повисло молчание, в котором застыл неловкий уют. Наша дружба с Эрикой проверена временем, рейдами, предательствами, разбитыми сердцами и выпивкой на крыше. Это единственное, что я считала настоящим.

Подруга затушила сигарету о хрустальный поднос и наклонилась вперед.

— Ты такая тихая в последнее время, Анни, сама на себя не похожа, тебе явно не хватает горячего секса с мужчиной, вроде Алекса.

Я наклонила голову, позволяя вину коснуться моих губ. — Ох, я тебя умоляю, перестань нести чушь. А вообще, я кое-что купила

— Новую сумочку? - Эрика удивленно осмотрела меня с ног до головы.

— А ты забавная. Новую корпорацию.

— Это еще лучше, подруга.

Я поставила бокал на стол. — Это маленькая компания, ранее занималась перевозкой контейнеров, работала с таможнями, в основном, нелегально.

Эрика выпрямилась, ее голос звучал резче.

— Ты планируешь выйти на международный уровень?

Я медленно кивнула, осматривая голубое небо.

— Пришло время "Империи" вырасти во что-то большее.

— Ты ж моя амбициозная сучка. - Эрика тихо присвистнула и некоторое время наблюдала за мной.

— А если призраки убитых последуют за тобой?

— Малышка, я похороню их снова. - голос мой стал стеклянным, и на какое-то время мы замолчали, слушая, как волны разбиваются о скалы внизу.

— Эрика?

— Да?

— Ты должна мне кое-что рассказать.

— Что же вы хотите услышать, моя королева?

— Да брось эти мерзости говорить.

— Я поняла, ты хочешь, чтобы к тебе так относился только Алекс, когда ты будешь извиваться под ним. - звонкий смех Эрики эхом разнесся по саду.

— Я тебя сейчас... - я замахнулась, грозя подруге кулаком, стараясь не выдать подбирающийся смех. — Ты должна мне рассказать, как вы познакомились с Бейтсом.

— Ах, ты про это, хорошо.

— Внимательно тебя слушаю.

— Мы встретились на открытии галереи, где он следил за порядком и все такое. Он был таким очаровашкой, полицейская форма ему так к лицу.

— Где-то я это уже слышала... - я тихо рассмеялась.

— Ну так вот, потом он пригласил меня выпить, поговорить о жизни, спрашивал, чем я занимаюсь, а я ему говорю: "Котенок, я организую выставки и иногда отмываю кровь с дорогущих статуй"

Я громко искренне рассмеялась, убирая волосы с лица за ухо.

— Он тоже смеялся, - Эрика ответила на мой смех, и ее взгляд смягчился. — По-настоящему смеялся, и я подумала, может быть, у меня с ним что-то выйдет.

Я долго рассматривала ее, затем спросила:

— Любишь его?

— Рано говорить о любви, но, мне нравится какая я рядом с ним. Такая...Настоящая. Это редкость, ты ведь знаешь.

Я потянулась за бокалом и задумчиво покрутила его в руках. — Эрика, детка, ты знаешь с кем он работает, и что это значит. - наши взгляды встретились. — И ты знаешь, что я тебя никогда не брошу, о чем бы он ни попросил тебя. - я слабо улыбнулась, в моих глазах промелькнула грусть. — Но однажды это может оказаться решением, которое ты не сможешь принять.

Мы вернулись в гостиную и устроились на полу, переплетая ноги, и пили вино, закусывая клубникой. На небе сияли звезды, и в воздухе повеяло холодком, пробирающим до костей.

— Ты когда-нибудь скучала по тому, что тебе снова шестнадцать или семнадцать? - спросила Эрика, понизив голос до шепота.

Я перевела взгляд на окно. — В те года меня не существовало, я словно была ноющей раной.

Эрика нежно коснулась моей руки. — Воспоминания об отце все еще гложут тебя?

— Нет, девочка моя, теперь я нож, оставляющий такие же раны.

Мы снова погрузились в тишину. Затем я спросила:

— Дмитрий рассказывает тебе об Алексе

Эрика игриво взглянула на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все же он тебе нравится,

Я кинула в нее подушку, на которой сидела.

— Ладно-ладно, молчу. - Эрика свалилась на пол, разлив на себя остатки вина. — Иногда. Когда мы выпьем и сядем поговорить по душам, он говорит, что Алекс все еще мечтает о тебе, что он становится другим, когда слышит что-то про тебя.

Я прикрыла глаза, делая глубокий вздох. — Я думала, он ненавидит меня.

— Он хотел бы тебя ненавидеть еще больше, чем ты его.

— Было бы легче, если бы все было настолько просто.

Эрика взглянула на меня, самую опасную девушку, которую она когда-либо знала, и в этот момент она увидела не королеву ножей, а девушку, стоящую на пороге чего-то светлого и теплого.

Алекс

Моя машина волокла колеса по земле, как старик, упрямо погружавшийся в воспоминания. Я наблюдал в лобовое стекло, как мимо проплывают силуэты и сонный пейзаж. Накануне вечером я позвонил сестре. В ее голосе - все еще мягком, как жатый бархат, звучал сдержанный оптимизм.

— Ты ведь приедешь?

— Я уже в пути, сестренка, - отвечал я, уголки моих губ приподнялись.

Я подъехал к дому Амалии, заглушил автомобиль и вышел. Я поправил воротник своего шерстяного пальто и увидел сестренку, которая ждала меня у ворот. Ее длинные волосы ниспадали на одно плечо свободной лентой. На ней был толстый свитер со слишком длинными рукавами и увесистые ботинки. Она выглядела прекрасно. Я махнул ей рукой, она улыбнулась. Последние месяцы разлуки испарились. Дом, который я подарил Амалии, был скромным. Окна украшали голубые ставни, кружевные занавески, имелся небольшой сад, погруженный в утренний сон. Амалия посадила вдоль дорожки тюльпаны и нарциссы. А в доме пахло имбирем и корицей. Я повесили пальто у двери и прошел за сестрой на кухню.

— Будешь свой любимый чай с медом? - спросила Амалия, снимая кружки с верхней полки.

— Ты не забыла.

— Братишка, есть вещи, которые невозможно забыть.

Мы пили чай в уютной тишине, слышалось негромкое тиканье часов. Амалия выглядела намного лучше, чем когда-либо. Ее взгляд стал яснее, а плечи менее напряженными. И все же, я видел, как за каждой ее улыбкой что-то скрывается. Прошлое было тенью, которая никогда не покидала нас.

После завтрака мы отправились на прогулку по набережной. Ночной ливень обнажил участки земли и намочил булыжники у мостовой. В соседних двориках резвились дети, а старики сидели на лавочках под деревянным навесом возле церкви. Я внимательно слушал, как Амалия рассказывала мне о своей работе - о том, как многие люди стараются бороться со своими травмами.

— Я вижу каждого из них насквозь, и думаю, вспоминаю себя, переживаю. - пробормотала Амалия.

Я взглянул на нее, в глазах промелькнула боль. — Родная, ты выглядишь намного лучше в последнее время, ты большая молодец. - тихо произнес я.

Мы завернули в парк и прошли мимо небольшого озера. Амалия бросила камешек на его поверхность, наблюдая, как рябь нарушает тишину.

— Я все еще боюсь оставаться наедине со своими мыслями, думаю завести собаку.

Я нежно взял ее за руку. — Тебе больше не о чем беспокоиться, здесь ты в безопасности. А собака - хорошая идея. - ее рука крепче сжала мою ладонь.

Вернувшись домой. Амалия возилась с протекающей трубой под раковиной. Я закатал рукава и присел на корточки.

— О, Алекс, ты не обязан этого делать, - сказала Амалия.

— Я хочу помочь. - просто ответил я.

Я починил трубу, проверил электрику, подтянул петли на двери ее спальни. Я даже забрался на крышу, чтобы очистить водосточный желоб от старых листьев. Амалия наблюдала за мной и смеялась, когда я тихо ругался себе под нос.

— Я и представить не могла, что самый хладнокровный детектив города окажется на крыше моего дома со шваброй в руках.

— Я всегда умел обращаться с такими простыми вещами, - крикнул я, — Ты просто никогда этого не замечала.

— О, сэр, простите, я всегда была слишком занята росписью стен в своей спальне. - она мягко улыбнулась.

Вечером Амалия приготовила ужин, жареного цыпленка, картошку и тыквенный суп. Мы поели за маленьким деревянным столиком у окна, на котором мерцали свечи, и это было похоже на кусочек жизни, которую нам редко приходилось проживать.

Позже ужина Амалия свернулась калачиком на диване, укрывшись одеялом, а я принес старый альбом с фотографиями. На фото была наша мама, держащая маленькую Амалию на руках, отец обнимал их обеих, задолго до того, как болезнь обрушилась на него. Фотография меня юного. Амалия протянула руку и коснулась уголка фотографии.

— Я помню каким ты раньше был трусишкой, много чего боялся.

— Я не умел ничего, хотел как-то защитить вас с мамой, но не знал как, ненавидел себя за это.

— Но ты делал все возможное, Алекс, ты никогда не сдавался. - слезы навернулись на ее глаза.

Я крепко обнял ее и притянул к себе. Она положила голову на мое плечо. — Я очень горжусь тобой, сестренка.

— Я тоже безмерно горжусь тобой. Алекс, а еще ты никогда не рассказывал о своей работе.

— Я знаю, малышка, эти разговоры, они, понимаешь...Это не то, что я хотел бы приносить в твой дом.

— Но мне интересно.

Я посмотрел на залитую лунным светом комнату. — Знаешь, когда я был маленький, у меня была близкая подруга, мы с ней очень хорошо дружили, и наверное, я даже любил ее, но... Сейчас она стала одной из причин, ко которой я делаю то, что делаю.

— Это из-за меня? - она взглянула мне в глаза.

— Да, солнышко...

— Ты все еще вспоминаешь тот день?

— Каждую гребаную ночь. - я нежно сжал ладонь сестры. — Но теперь ты здесь, все хорошо, и ты стала сильнее всех, кого я когда-либо знал.

Амалия сморгнула навернувшиеся слезы. — Ты останешься на ночь?

— Конечно, милая. - я погладил ее по голове.

— Спасибо тебе за все, братишка.

— Кстати, Ами, мама не звонила тебе?

— Звонила. Спрашивала, как наши с тобой дела. Мы немного поболтали, а потом она снова пыталась убедить меня не общаться с моей подругой Далией.

Мы долго болтали с ней о маме и ее отношении к нам, если с Амалией Сара хоть как-то пыталась себя сдержать, со мной же - она толком не разговаривала. Дождь тихо стучал в окна, и на одну ночь я позабыл о многочисленных холодных телах, крови и страхе. Дом окутала спокойная атмосфера. Просто мы, просто брат и сестра, которые дорожили друг другом больше всего на свете.

Глава 6

Алекс

За много лет до того, как имя Анны стало гласностью, она была всего лишь девочкой с ободранными коленками и детским взглядом. Несмотря на свой возраст, Анна уже тогда была умна и всегда смотрела на мир так, словно он был предателем. Много лет назад наши семьи были близки. Не из-за бизнеса, мы были соседями, что чтили свои традиции.

Летние домики, расположенные вдоль северного побережья, веранды, хранящие истории двух семей, совместное время, проведенное у костра и общие воспоминания. Дом семьи Анны стоял на утесе, окруженный качающимися соснами и мирным биением моря. Тихое место, которое, казалось, существовало вне времени.

Я помнил Анну маленькой, с темными, всегда спутанными волосами, девочка, что всегда находилась подле мамы. Я уже тогда был внимателен по отношению к ней.

Она росла очень умной, отстраненной, но всегда была очаровательной. Для меня она была звездой среди темного неба. Я с пронзительной ясностью вспоминал один из летних дней.

Дул теплый ветер, Анна сидела на краю причала, держа книгу в руках, свесив ноги в воду, на ее голове красовалась широкополая соломенная шляпка, низко надвинутая на лицо. Я бродил неподалеку. Анна подняла взгляд, заметив меня.

— Следишь за мной?

Я покраснел. — Нет, я просто... Будь осторожна, не свались в воду.

Анна рассмеялась, мотая ногами в воде. — Как скажешь.

Позже, в тот вечер, когда наши родители жарили рыбу на костре, пили вино и рассказывали старые истории, которые из года в год заставляли всех смеяться, как в первый раз, я присел рядом с Анной и склонился к ней. Нашептывал что-то вроде пародий на родителей, от чего Анна смеялась до колик в животе.

— Алекс, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Я буду работать в полиции. - гордо произнес я.

— Тогда я буду той, кого ты будешь искать. - дразнила Анна, приподняв бровь. — Ты ведь всегда и везде меня найдешь?

Я не принимал всерьез ее слова, хотя они глубоко засели в душу.

Мы провели вечер за игрой на веранде под жужжащими желтыми лампочками, я украдкой поглядывал за Анной, чтобы она не набрала себе заноз или какой-нибудь другой беды. Со временем, я понял, что привязался к ней. Анна была для меня чем-то, что я был не в силах объяснить или признать. Возможно, потребность. Потребность быть нужным и достойным в ее глазах.

Когда наши родители разошлись, и мы остались одни, я принес Анне цветок, сорванный в саду.

— Анни, это тебе.

Она взяла цветок и повертела его в пальцах, затем заправила за ухо и мило улыбнулась. — Спасибо, Лекси.

Это было наше последнее совместное лето перед тем, как все рухнуло. Семья Анны распадалась на ее глазах из-за скандалов и карточных долгов отца. Однажды я нашел Анну во время грозы, когда она сидела, скорчившись, под столом, сжимая в руках лист бумаги, на котором были нарисованы лица со слишком большими глазами.

— Это помогает? - спросил я, опускаясь на колени, чтобы быть на одном уровне с Анной.

Она испуганно подняла на меня глаза. — Что?

— Твой рисунок. Когда вот так штормит, ты всегда рисуешь.

Анна заколебалась, затем кивнула.

— Пойдем со мной, Анни, я сделаю тебе твой любимый какао.

С тех пор у меня вошло в привычку заботиться об Анне. Я делился с ней сладостями, когда родители не видят, проводил с ней время, обрабатывал ей ранки, которые она набивала во время своей беготни по каменистому берегу.

Поздней ночью Анна забралась слишком далеко в лес, я нашел ее - промокшую и упрямую, и привел обратно домой.

— Алекс, - она сильно плакала, смотря на меня. — Мама с папой снова ругаются, он ее ударил.

— Не переживай, маленькая, посидим пока у меня дома.

Анна понимала то, чего не должна была понимать. И все же, когда она улыбалась, это казалось мне чем-то священным. Утром мы прогуливались по грунтовой дороге рядом с полями подсолнухов. Рука Анны была липкой после мороженого, а я дразнил ее из-за шоколада на носу.

— Алекс, как ты думаешь, как люди могут определить, кто для них важен, когда они еще маленькие, как я, например?

Я взглянул на нее теплыми глазами. — Иногда, Анни, достаточно сказать, что ты любишь человека, который тебе очень-очень важен, вот ты смотришь на него, а на душе легко становится.

— Тогда... - Анна призадумалась и посмотрела на меня. - Я тебя люблю, Алекс.

— Я тоже тебя люблю, Анни. - уголки моих губ приподнялись и что-то екнуло в области груди.

— А я буду иметь для тебя значение, когда вырасту?

Я долго смотрел на нее, восхищаясь ее тихим огнем внутри.

— Ты уже имеешь для меня значение, и это никогда не изменится, - я произнес это шепотом, наклонившись к Анне. — Я тебе обещаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустя год семье Симоне пришлось покинуть деревушку, слухи об отце Анны распространялись, как дым.

Прошли годы. Девушка, которую я помнил, стала воспоминанием, пока ее имя не всплыло вновь. Когда я впервые увидел ее фотографию в уголовном досье, у меня, признаться, затряслись руки. Потому что за холодными чертами лица, за непроницаемым взглядом, я все еще видел в ней ту девочку, которую носил на руках, пряча собой от дождя, а перед сном угощал горячим какао с зефиром.

Я надеялся, что Анна все еще помнит мальчика, который дал ей обещание, что его отношение к ней никогда не изменится, и она всегда будет для него важной.

Анна

В ресторане, спрятанным за отелем "Opera Passage" в старом районе города, тихо играл джаз. Это здание - перестроенный особняк, залитый мягким янтарным светом и бархатными тенями. Из скрытых динамиков доносилась музыка, смешиваясь с приглушенным звоном бокалов и разговорами.

Я разместилась за угловым столиком у окна, одетая в неброское изумрудное платье с изящными рукавами, облегающими мои руки, словно струя воды. Напротив - сидела Эрика - сияющая, как всегда, ее светлые волосы собраны в аккуратный пучок, а золотые серьги поблескивали на свету, когда она лениво потягивала вино.

— Ты вообще слышала хоть слово из того, что я тебе сказала? - Эрика наклонила голову, и понимающая ухмылка изогнула ее губы.

Я проморгалась, пытаясь вернуться в реальность.

— Прости, - я тяжело выдохнула. — Я кое-что вспомнила.

Эрика наклонилась вперед, охваченная любопытством.

— Что-то интересное?

Я ответила не сразу, провела пальцами по ножке бокала, а за окном, на темной брусчатке, огни города мерцали, как светлячки.

— Насчет Алекса...

Улыбка Эрики расширилась, она поставила свой бокал и кивнула мне, чтобы я продолжала.

Все началось с джаза. Определенной фортепианной фразы - той самой, что звучала из старого радиоприемника в моем поместье тем долгим, бесконечным летом, когда я была маленькой. Летом, когда мои родители притворялись, что все в порядке. Когда Бронте приезжали в загородный дом, и Алекс - стал единственной константой в моем трепещущем мире.

— Раньше я думала, что он меня ненавидит. - предположила я.

Эрика приподняла бровь. — Тебя мало за что можно ненавидеть.

— Я была ребенком, а он всегда смотрел на меня, будто сквозь. Думала, он жалеет меня. Но однажды ночью, во время грозы, я нарисовала картинку - жуткую такую, непонятные каракули, а Алекс сказал, что она хороша, что у меня талант.

Я слабо улыбнулась при воспоминании об этом. Это причиняло боль, какую может причинить только привязанность. — Он всю ночь просидел рядом со мной на лестнице. Говорил, что тоже не может уснуть. Думаю, это был первый раз, когда я почувствовала себя в безопасности рядом с кем-то.

Эрика молча слушала, закусывая фруктами на шпажке.

— Мы всегда были вместе, когда наступало лето. Наши семьи были довольно близки. Мама говорила, что из Алекса растет хороший старший брат, а еще ей нравилась стряпня его мамы, и наоборот, а моему отцу нравилось их домашнее вино. А Алекс...Он был единственным, кто замечал, что я исчезаю, когда вокруг становится очень шумно. - мой голос понизился почти до шепота. — Он часто искал меня, когда я убегала в лес. Никогда ничего мне не говорил, когда находил меня, просто сидел рядом. Мое вино оставалось нетронутым. Теперь мой взгляд был отстраненным, ни на чем конкретно не сосредоточенным.

— Я помню ночь перед отъездом. Все развалилось так быстро... - на мои глаза навернулись слезы. — Мой отец потерял контроль, долги накапливались. Мама места себе найти не могла, а я ничего не могла с этим поделать. Я не успела попрощаться с Алексом. Помню, как он наблюдал издалека, как я помогаю маме собирать вещи. Он думал, что я его не вижу. С тех пор, я никогда его не видела, не знала где он, с кем. До тех пор, пока не приехала в этот город.

Эрика промолчала, чувствуя, что это были не просто воспоминания. Мою душу царапали кошки.

— Когда я увидела его имя в списках отдела тяжелых преступлений...У меня было такое чувство, будто из меня вырвали часть чего-то, что находится внутри, а когда мы впервые встретились, лицом к лицу... - я виновато опустила глаза. — Он смотрел на меня так, словно все еще видел перед собой ту маленькую девочку, которая пряталась под столом во время грозы. Но и так, словно годами мечтал всадить мне пулю в лоб.

Эрика аккуратно положила свою руку поверх моей.

— Анни? Что ты видишь сейчас, когда смотришь на него?

Я подняла на нее глаза, и на ее лице застыло волнение.

— Я вижу единственного мужчину, который когда-либо заставлял меня чувствовать себя живой, чувствовать, что я что-то значу, прежде чем, я стала...Такой.

Некоторое время мы сидели в тишине. В ресторане бурлила жизнь. Официант подходил и уходил. Я откинулась на спинку стула, глядя в окно на узкий переулок, освещенный золотыми фонарями и мелькающими тенями. Я почувствовала щемящую, острую боль в груди - то, чего я годами приучала себя не чувствовать. Ни к кому и никогда.

— Я не знаю, что с этим делать, Эрика. - наконец призналась я.

— С Алексом?

Я кивнула, медленно продолжая:

— Я все построила на крови и контроле. Я уничтожаю людей в десять раз более опасных, чем я сама. Но я не могу с такой же силой смотреть на Алекса, не вспоминая мальчика, который вытирал мои слезы рукавом рубашки и прижимал к себе. - я сжала челюсти. — Это делает меня уязвимой.

Эрика мягко покачала головой из стороны в сторону. — Нет, Анна, это делает тебя человеком.

— И это последнее, что я могу позволить себе.

За моими словами что-то дрожало. Буря, пытающаяся вырваться наружу.

— Если он снова тебя найдет, - осторожно спросила подруга. — Что ты будешь делать?

— Я не знаю, правда. Часть меня хочет, чтобы мы закончили эту войну, покончить со всем этим, пока это не поглотило нас обоих...

— А другая?

— Хочет, чтобы он вспомнил ту плачущую девочку, которую из раза в раз находил в лесу. Я хочу, чтобы он снова обнял меня, как раньше. Мне хочется верить, что во мне еще есть что-то, что стоит спасти.

— Анна, думаю, он уже все знает.

Я отвела взгляд, быстро моргая, чтобы смахнуть наступившие слезы. — Если он это сделает...Тогда одному из нас придется уйти. И я не знаю, кто это будет

Снаружи город дышал, как спящее существо - прекрасный и темный, сверкающий и непостижимый. Я сидела внутри, в залитом янтарным светом ресторанном павильоне, кровавая королева, что построила «Империю» на пепле и костях, и впервые за многие годы, почувствовала нечто близкое к тоске, ведь, и молча можно по кому-то безумно скучать. Не ради власти или мести. Ради мальчика, что обещал всегда быть рядом и сдержал свое слово.

Глава 7

Алекс

Я плотно запахнул пальто, чувствуя легкий ветер, гуляющий вдоль фасада здания суда. Тяжелые двери распахнулись передо мной, словно приглашая покинуть зал заседаний и окунуться в холодный осенний вечер. Моей единственной спутницей стала тишина, нарушаемая эхом шагов, отдававшимся гулким отражением в коридорах. Взгляд невольно скользнул по пустой улице, пока рука сама собой потянулась к карману брюк. Внутри моего сознания бушевали мысли о предстоящем задании. Нащупав смятый крафтовый конверт в кармане - я вынул из него запечатанное письмо, брошенное на колени прямо там, в зале суда. Конверт выглядел невзрачно, простовато даже, однако буквы имени, выведенного аккуратным почерком, заставили сердце бешено колотиться. Всего две заглавные буквы: “

А.С

.”

Вопросы накрыли меня волной неизвестности и тревоги одновременно. Сердце стучало сильнее обычного, кровь пульсировала в венах, дыхание сбилось. Держа злополучный конверт в руках, я ощутил прохладу бумаги сквозь пальцы. Письмо казалось тяжелым грузом, символом тайны, которую еще предстояло разгадать.

Я быстро добрался до своей машины, откинул голову назад и глубоко вдохнул воздух, пытаясь успокоиться. Но нервозность нарастала вместе с пониманием важности. Сидя за рулем, я глядел на дорогу впереди, стараясь сосредоточиться. Внутри все кипело от напряжения, скопившегося за долгие годы службы, и оно уже доходило до критической точки. Однако голос разума настойчиво повторял одно слово снова и снова. Необходимо сохранять ясность ума, действовать разумно и осторожно. Ведь всего одна ошибка могла стоить слишком дорого.

Наконец я вдавил педаль газа в пол и тронулся, направляясь на окраину города. Дорога тянулась бесконечной, наполненной страхом и неопределенности лентой. Мои глаза постоянно обращались к письму, спокойно покоившемуся рядом на пассажирском сидении, мирно ожидая своего часа, тихонько шепча сове тайное послание, ожидая подходящего момента раскрыть свою истинную сущность.

Каждый поворот дороги сопровождался новым витком волнения. Мне вдруг стало ясно, насколько важны мелочи жизни. Каждая деталь имела значение, каждая встреча судьбоносна. Этот маленький конверт мог стать ключом ко всему - ключом к раскрытию истины, к моему будущему, возможно, даже ключом к спасению. Я всегда был очень педантичным человеком. Коллеги считали меня одержимым, а в личное дело занесена характеристика - “эмоционален”. Имя Анны постоянно сдавливало мою грудь.

И вот теперь я мчался навстречу судьбе, ведомый чувством долга и ответственности, стремясь исполнить свою задачу, возложенную на мои плечи. Возможно, скоро мой мир изменится навсегда, а моя жизнь станет совсем иной.

Высокие сосны склонялись над узкими дорожками, вымощенными древними камнями, давно потерявшими гладкость от напора ветров и дождей. Длинные тени сосен медленно ползли вслед за солнцем, словно охраняя путь домой, куда я возвращался спустя многие годы разлуки. Обломки моего прошлого разбросаны повсюду - среди старых деревянных заборов, которые когда-то защищали наше семейное поместье, теперь покрытое густым слоем пыли и диким плющом, обвивающим старые постройки, превращаясь в символ увядшей молодости. Поместье Симоне продавалось десятки раз, а сейчас здесь все состарилось, время не пощадило ничего. Оно стерло краски прежних воспоминаний, оставив лишь серые тона уныния и пустоты. Дом стал чуждым и пустынным местом, хранящим секреты прошлого, потерянного навсегда.

Потрепанный непогодой летний домик моей семьи - полусгнивший, забытый много лет назад - все еще неподвижно стоял, впитывая ускользающее время. Я не приезжал сюда более десяти лет. Ни разу с тех пор, как исчезла Анна и мой мир раскололся. И сейчас, вновь оказавшись здесь, я чувствовал себя странником, вернувшимся в опустошенный мир. Здесь я потерял самое ценное, что имел в жизни, но и именно здесь началась история моих страданий и разочарований. Возвращение казалось мучительно болезненным. Я знал, что прошлое нельзя изменить, но надежда увидеть Анну хотя бы в воображении вела меня обратно туда, откуда начался мой путь. Время прошло, раны затянулись, но боль никуда не ушла, оставшись незаживающим шрамом где-то в глубине души. Моя связь с прошлым неразрывна, и сегодня я вернулся сюда, чтобы вновь пережить тот миг, когда наши судьбы изменились навсегда.

Я остановил машину посреди узкой извилистой дороги, устланной мелкими камешками и осколками, приглушенно хрустевшими под колесами. Сквозь дымку молчания падали редкие, крупные капля дождя, ударявшие по лобовому стеклу с решительной силой, подчеркивая важность возвращения. Нависшие ветви деревьев съедали последний дневной свет, погружая пространство вокруг в сумерки.

Отворив дверь автомобиля, я ступил на землю, ощущение прошлой жизни захлестнуло меня мгновенно. Каждый шаг отдавался тяжелым эхом, крошечные частички пыли поднимались в воздух подобно танцовщикам вальса, освещенными последними лучами солнца, проникающими сквозь трещины на дорожках. Воздух насытился ароматами, такими знакомыми и родными. Пространство вокруг наполнилось каким-то особенным, чуть грустным спокойствием, встречая своего хозяина теплым приветственным вздохом. Вдалеке звучал шум прибоя, вторивший моим мыслям, мягко окутывая пространство шепотом морских волн, вызывая необъяснимую досаду, желание вернуться назад, туда, где ждала радость и улыбки близких, мечты и надежды юности. Но реальность, к сожалению, неумолима. Прошла целая вечность с тех пор, как я покинул родные стены, оставив позади детство, ставшее частью вечного сна.

Старые деревянные стены дома источали запах прошлого, каждый предмет здесь покрылся мягкой пылью, а каждый мой шаг отзывался тяжелым эхом, разносящимся по прогнившим половицам. Пыль клубилась в воздухе, медленно оседая в последних лучах уходящего солнца. Я пребывал здесь так долго, что не заметил, как все вокруг погрузилось в мягкое сияние заката, переливающегося оттенками красного и золотистого, оставляя чувство теплоты и умиротворенности. Спокойствие и уют коснулись моей души, несмотря на общее запустение помещения. Словно мгновение приостановилось, позволяя душе отдохнуть от повседневной рутины и напомнить о глубоких корнях, укоренившихся здесь навсегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прямо возле шаткого столика, свалившегося набок, стояла забытая коробка, такая простая и неприметная, такие обычно оставляют, потому что они не имеют большого значения для людей. Открыв крышку, я обнаружил старую потрепанную колоду игральных карт, потертый металлический медальон моего отца с выгравированными инициалами, высохшие лепестки цветка, рассыпавшиеся между страниц пожелтевшего дневника, и старенький детский набросок, выполненный синим карандашом, контуры которого давно потеряли свои краски. И тут, на самом дне коробки, лежала фотография, замерев во времени. Я осекся, увидев девочку, сидящую в старом плетеном гамаке, одна босая ножка болталась в воздухе, а вторая аккуратно свесилась вниз, темные локоны развеялись по плечам, а взгляд устремлен перед собой, уверенно и как-то по-доброму.

Я опустился на колени, погруженный в поток воспоминаний. Вот Анна смеется звонким голосом, пытаясь скрыть неудержимую радость, когда нечаянно испачкала мою любимую рубашку соком, вот мы стоим на берегу озера, где солнечные зайчики отражаются в воде, а я пытаюсь научить Анну правильно бросать камушки, чтобы те долго прыгали по глади воды. Анна морщилась, стараясь сосредоточиться, кажется, совершенно серьезно принимая каждое движение руки, а потом вдруг смотрела на меня своими огромными голубыми глазами, полными детской доверчивости и нежности, протягивала ладошку, предлагая попробовать еще раз.

Сердце сжалось от острой боли утраты, и слезы невольно выступили на глазах.

— Вот так, умничка, видишь, все у тебя получается. - буркнул я и нежно коснулся головы Анны, когда она одарила меня самой теплой улыбкой.

Она была совсем крохой, но уже тогда в ней был огонь - она всегда знала то, чего детям ее возраста знать не положено. Как будто весь мир играл с ней в шахматы, а у нее был последний ход, о котором никто не догадывался. Раньше я был уверен, что должен защищать ее. И делал все возможное, чтобы малышка Анни не плакала. Но потом она исчезла, и стала одной из самых опасных преступников, а я был единственным, кто знал, как ее уничтожить.

Я тяжело оперся о спинку стула, рука почти бессильно соскальзывала по гладкой поверхности дерева. Фотография осталась зажата между пальцами, словно последняя ниточка, связывающая меня с миром, полным надежд и обещаний. Изображение, сохранившееся на пожелтевшем снимке, предстало передо мной ярким пятном прошлого, поражая резкостью деталей и точностью воспроизведения чувств. Снимок оказался для меня открытием и потрясением одновременно. Все предыдущие месяцы поисков привели меня сюда, к этому моменту осознания правды. За спиной остались тысячи километров пути, сотни разговоров с людьми, которые ничего не знали или предпочитали скрывать правду. Но теперь я понял, почему преследовал призрачную целю столько времени. Я понял, что бегу не просто за именем, я бегу за девочкой, которую обещал оберегать.

Вернувшись в машину, я, наконец, раскрыл конверт. Внутри находилась карта, координаты и записка.

"Некоторые вещи невозможно забыть. Подумала, что нам есть о чем поговорить. Твоя А."

.

Я долго смотрел на записку, стиснув зубы, в глазах горела искра, как фитиль, готовый воспламенить все вокруг. Мысли влетели в голову, крутясь на языке.

— Какой же я дурак. Она убивает все, к чему прикасается. - я гневно прошипел, ругая себя. — Я скучаю, Анни. По той тебе, какой ты была до "Империи".

Я скучал по ней, как по дому, которого больше нет, но по привычке все равно ищешь. Она преследовала меня. Не только в делах, но и в самых сокровенных моментах жизни.

— Осталось ли, между нами, что-то, что стоит отыскать под обломками? - размышлял я, прикрыв глаза.

Вечером я вернулся домой, в свою холодную квартиру в правительственном квартале города, повесил пальто на крючок и сел за стол, разглядывая карту, которая лежала в конверте, на ней виднелись карандашные наброски, а рядом, по правую руку, стоял стакан с недопитым виски. Я уставился на фотографию, которую годами прятал в ящике стола. Мы с Анной. Она щурила глаза от солнца, а я стоял позади нее, сдерживая смех. До того, как все рухнуло, я не знал, что делать с чувствами, которые Анна во мне пробудила. Мне до Луны легче было бы добраться, чем рассказать, о чем болит моя душа. Сейчас я гонюсь не за преступницей. Я гонюсь за воспоминанием, которому не могу позволить умереть.

***

Солнце низко висело над городом, окрашивая исторические крыши города в золотистый цвет. Я, держа в руках стакан с чем-то крепким, где плавали кусочки льда, прислонился к перилам балкона в квартире Дмитрия, наблюдая за тем, как внизу кипит жизнь. Аромат жареного мяса, доносившийся от уличных ресторанчиков, смешался с морским бризом.

— Все еще витаешь в облаках? - раздался неожиданно голос Дмитрия, резко вторгаясь в мои размышления.

Я слабо улыбнулся, пригубляя виски.

— Просто наслаждаюсь видом.

— Ага, - усмехнулся друг, небрежно плюхнувшись на стоящий рядом со мной стул. — Потому что этот вид, в твоей голове, называется "Анна".

Я раздраженно взглянул на него. — Обязательно всегда упоминать о ней?

Дмитрий лукаво рассмеялся. — Ты ведешь себя, как капризный ребенок. Давай смотреть правде в глаза, Лекс, большую часть времени ты забываешь о том, какая ты скотина на самом деле, и как тебе плевать на других. Вся твоя жестокость и эгоизм испаряются, когда речь заходит о ней.

С улицы доносился звон бокалов и отдаленный смех.

— Помнишь то время в Праге? - начал Дмитрий с ностальгическим блеском в глазах. — Ты преследовал того торговца оружием, а мне пришлось выручить твою задницу, потому что ты отвлекся на девушку, до жути похожую на Анну.

Я покачал головой и нетерпеливо махнул рукой. — Да не была она похожа на Анну.

— Конечно! - захохотал Дмитрий. — Ты потом целый день ныл, как очарованный влюбленный школьник, говоря о цвете ее глаз и потрясающей красоте.

Я тяжело вздохнул, груз воспоминаний давил на меня.

— Прошло очень много лет, Дмитрий, мы изменились, выросли....

— Изменились? Выросли? Ты хоть сам веришь в свои слова, Лекс? - Дмитрий наклонился вперед, и его тон заметно стал серьезнее. — Вы продолжаете прятаться за слоями лжи и секретов, вот и вся правда, чувак.

Я встретился с ним взглядом и между нами возникло невысказанное понимание.

— Я недавно видел ее... - пробубнил я, едва слышным голосом.

Глаза Дмитрия расширились. — Когда?

— Пару недель назад. Она была на какой-то встрече, одета с иголочки, изображала аристократку.

— И что?

— И ничего, Бейтс. Она исчезла до того, как я успел что-то сделать.

— Всегда на шаг впереди, - Дмитрий откинулся назад и медленно выдохнул. — Она всегда будет призраком, тебе стоило бы смириться с этим фактом, она появляется и исчезает по своему желанию, а тебе остается только дрочить на нее перед сном, я ведь прав, Алекс? - улыбка растеклась по его лицу, смех пронзил атмосферу.

"Как всегда, не в тему"

подумал я, и не стал отвечать на шуточки Бейтса.

— Ну же, Лекс, признайся, ты до сих пор любишь ее, более того, хочешь подмять под себя, заняться с ней страстным сексом? - расхохотавшись, продолжил Дмитрий, хлопая меня по плечу.

Колебание пробило тело, вопрос повис в воздухе, как грозовая туча, острое чувство раздражения прокатилось волной по телу.

— Хватит издевок, Дмитрий, - едко бросил я в ответ на его издевки. — Я не знаю. Какая-то часть меня любит, другая - ненавидит. Она стала такой...Гребаное дерьмо.

— Ох, мой дорогой друг, любовь и ненависть - две стороны одной медали. - выдохнул Дмитрий.

— Проехали. Она кое-что оставила для меня, - я сунул руку в карман пиджака и вытащил маленькую коробочку, инкрустированную драгоценными камнями.

— Осторожнее, это может быть бомба. - зашептал Бейтс, продолжая добродушно улыбаться.

— Это музыкальная шкатулка. Из нее звучит колыбельная, которую мама Анны пела ей, когда мы были детьми.

Выражение лица Дмитрия смягчилось. — Это...Э-э-э... Мило...

Я открыл коробочку, нежная мелодия наполнила воздух, перенося нас обоих во времена невинности и мечтаний.

— Возможно, это белый флаг, который протягивает Анна, - произнес Бейтс с благоговением в голосе. — Она, наверное, хочет наладить ваши...Отношения? Ну или это очередная ловушка.

Я закрыл коробку, музыка растворилась в вечернем воздухе, улетая прочь.

— Все может быть, Дмитрий, но я хочу доверять ей. - пробормотал я. — А может, она затеяла совершенно новую игру.

Бейтс встал, потягиваясь. — В любом случае, тебе нужно решить, что делать. Прогони ее или попроси остаться.

Я смотрел на город, на горизонт, утопающий в теплых сумерках. — Не знаю, могу ли снова отпустить ее. - прохрипел я.

Дмитрий дружески хлопнул меня по спине.

— Тогда не делай этого, но будь готов к последствиям.

Когда город окутала ночь, а горизонт окрасился багряно-золотистыми оттенками, мы сидели вместе, чувствуя, как на нас давит груз прошлого и неуверенность в будущем. В этот момент, среди смеха и выпивки, я столкнулся с правдой, которую избегал многие годы. Мое сердце все еще принадлежало Анне.

— Знаешь, дружище, - я недовольно фыркнул. — Я уничтожу "Империю" и малышка Анни снова станет моей.

Глава 8

Анна

Я неподвижно стояла в дальнем конце мраморного зала, мой силуэт казался статуей на фоне темного горизонта города. Позади стояли четверо наемников, безжалостных убийц, стоит только мне отдать приказ, они уничтожат все. Перед нами на коленях стоял Томас Шерро. Один из моих людей, мужчина, которому я когда-то позволяла сидеть по правую руку от себя, пить мое вино и разговаривать о том, что никто не должен был знать. Теперь он стоит передо мной на коленях, дрожа от страха, с потрескавшимися губами и ссадинами на лице.

— Томас, - ровным и холодным тоном прорезала я тишину. — Ты передал документы семье Вистерра?

Он закашлялся, выплюнув сгустки крови и слюны. — Они заплатили большие деньги.

— Мои люди мало платили тебе, цветик? - я медленно прошла по мраморному полу, бесшумно ступая на шпильках. — Вистерра всегда готовы платить миллионы, но не умеют заметать за собой следы. - прошипела я сквозь зубы.

— Ты конченая мразь, Анна! - Томас поднял взгляд, изучая меня с ног до головы.

Домиан за моей спиной - высокий мужчина, покрытый шрамами, сунул руку во внутренний карман пиджака, доставая спрятанный нож, - неловко поерзал.

Я подняла руку, останавливая любое движение.

— Подожди, я хочу услышать его последние слова.

По лицу Томаса расползлась нездоровая улыбка.

— Бронте, - фыркнул он. — Он ведь до сих пор не знает правды.

В горле неожиданно встал ком. "Ступаешь не по той дороге, мерзавец". Его слова заставили проморгаться.

Шерро заметил, как изменилось мое выражение лица.

— Он приходил в доки в прошлом месяце. Хотел купить у моего человека кое-какую информацию. На тебя, Анна. - Томас рассмеялся, издав животный рык. — А еще, о твоей маленькой сестричке...

— Закрой рот, ублюдок! - внутри меня словно лопнуло стекло. Я дернулась, прежде чем остальные это заметили.

Домиан моментально достал оружие, совершив точный выстрел. Правое колено Томаса треснуло. Он закричал, голос эхом отразился от стеклянных стен. Наемники пристально наблюдали за ним.

— Хватит пудрить всем мозги, Анна. - голос Шерро жалобно верещал.

Моя рука собралась в кулак. И в этот момент, когда мой мир сузился до Алекса и воспоминаниях о Трейси, Томас достал из кармана клинок и кинул в мою сторону.

— Анна! - предупреждающе крикнул Домиан.

Момент, и лезвие вонзилось в бок. Кровь пропитала мою светлую блузку. Раскаленная добела боль пронзила тело. Я вытащила стилет из набедренной кобуры, и одним резким движением вонзила Томасу в глотку. Глаза вылетели из орбит и Шерро дернулся.

Домиан в считаные секунды оказался рядом со мной, оттаскивая меня назад, выкрикивая приказы бойцам. Двое наемников за шкирку потащили кровавое тело Томаса в другую комнату, оставляя багровый ручеек на полу.

— Домиан, принеси аптечку. - из моего рта медленно стекала густая кровь. я схватилась за бок, теплая алая жидкость стекала по пальцам.

— Анна, Вы должны были позволить мне убить его, прежде...

— Он очень много знал... - слова решительно вырывались из моих уст.

— Здесь многие знают о Вашем прошлом, мэм, но не стоит из-за этого умирать.

В моих глазах собралась темная дымка. — Ты думаешь, он знал только о прошлом?

Молчание бойца стало достаточным ответом. В зал вбежала Элиза, с аптечкой и окровавленной папкой в руках.

— Анна, это было в его пальто. - дрожащий голос женщины не скрывал волнение.

Я взяла папку свободной рукой, пальцы скользили по гладкой поверхности. Внутри находились снимки с камер наблюдения. Алекс. В двух кварталах от моего офиса. Три дня назад. Я медленно выдохнула, острая боль и что-то гораздо более мягкое смешалось в груди.

— Он не забыл, - прошептала я, а уголки губ дрогнули в улыбке.

Домиан опустился на колени рядом со мной, осматривая рану. — Вам повезло, лезвие не задело жизненно важные органы, но останется шрам. - заботливо произнес он.

— И не такое случалось. - я тяжело вздохнула.

— Мэм, однажды вы запнетесь, когда меня не будет рядом, и ваша жизнь может оборваться. Вам нужно беречь себя.

— Ты всегда был добр ко мне, Домиан, спасибо тебе. Как поживает твоя семья?

— Обжились. Супруга и малютка Тиана благодарны вам за просторный дом.

— Это мелочи. - я нежно улыбнулась.

Наемник умело обрабатывал мою рану, пока глаза изучали папку и зернистое изображение мужчины, идущего по многолюдному рынку.

Домиан прервал тишину. — Что прикажете делать?

Я встала, опираясь о руку наемника. Черт. Блузка промокла насквозь. Когда я попыталась удержаться на ногах, моя ладонь оставила кровавый отпечаток на пиджаке Домиана.

— Прикажи своим бойцам прибрать здесь.

— Насчет вашего...Детектива, мэм.

Я не отрывала взгляд от фотографии. — Оставим этот вопрос на лучшие времена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поездка в офис прошла в тишине. Я сидела на заднем сидении бронированного черного "Мерседеса", окровавленная блузка теперь спрятана под пальто. Дождь стекал по тонированным стеклам, как расплавленная ртуть, город за окном деформировался и мерцал. Адреналин начал спадать, оставив после себя пульсирующую боль в боку.

Когда машина въехала на частную подземную парковку, что-то заставило измениться в лице. Офис встретил меня мягким светом, на гладких полах из серого мрамора отражались высокие стеклянные окна, из которых открывался вид на светящиеся улицы города далеко внизу. На стенах развешаны минималистичные картины, я всегда говорила, что они успокаивают разум. В центре стоял монолитный стол, заваленный папками, помеченными красными полосами.

Я бросила окровавленные перчатки на кожаный диван, туда же отправилось и пальто. Острое жжение пронзило ребра, отчего глаза поморщились, направившись к столу, я потянулась к маленькому ящичку с принадлежностями для оказания первой медицинской помощи и вновь обработала кровоточащую рану. Я наклонилась вперед и открыла папку, которую Томас должен был просмотреть вместе со мной перед своим поступком. На каждой странице подробно описаны компании, недавно вошедшие в состав "Империи", недвижимость, частные охранные предприятия. И что-то...Странное. Последний документ без заметок и печатей, только координаты и надпись:

"

ALPHA-ISLE HOLDING - НАСЛЕДИЕ RED

Доступ бывших оперативников ограничен. Для проверки необходимы биометрические данные

"

— Это еще что за хрень? - я нахмурила брови.

"Империя" построена на лояльности и прибыли, но в последнее время даже я начала подозревать, что у фонда есть недостающие материалы. Кто-то другой стоял за одним из основных направлений моей деятельности? Неужели Томас действительно что-то знал? В голову закралась другая мысль. Томас отметил, что его люди могли продать Алексу информацию.

Я медленно встала, подошла к широкому окну и посмотрела вниз, на окутанный ночной пеленой город. Что, если Бронте уже ведет расследование? Мысль вонзилась, как клинок, рана на боку вновь заныла. В тот день, когда отец убил Трейси, я вытерла кровь, напоследок взглянула на безжизненное тело сестры и позвонила человеку, кто был обязан нашей матери. В комнате внезапно стало слишком тихо, я вернулась к столу и изучала документы. Зрение затуманилось от усталости, тело ныло, и из каких-то запыленных воспоминаний всплыл голос отца, невнятный из-за выпивки. Дрожь пробежала по телу.

Неожиданны громкий стук в дверь. Домиан тихо вошел в кабинет.

— Бойцы прибрали там. Тело Томаса отправилось принимать кислотную ванну.

Я рассеянно кивнула. — Эта крыса залезла слишком глубоко.

— Мы все решим, мэм. - Домиан слегка заколебался.

— Нет, - отрезала я, разглядывая лежащие документы перед собой. — Никто, понял меня? Никто не должен узнать о случившемся.

Мужчина молча кивнул и исчез из вида

Я вернулась к изучению документа без печати и дала молчаливую клятву. Если в "Империи" есть секреты, я раскрою их раньше, чем копы. Чем Алекс. Если он зайдет слишком далеко, найдет не только самую темную сторону корпорации, но и смерть, живущую под его носом.

Алекс

Я сидел в дальнем углу полутемного бара, неподалеку от доков, сжимая в пальцах стакан с виски, и не отрывал взгляд от светящегося ноутбука, стоящего перед собой. Я открыл файл, недавно полученный на электронную почту.

<

NoName

>

«

ALPHA HOLDING - НАСЛЕДИЕ RED

.»

и ниже приведены координаты.

Желудок словно свернулся в трубочку. Организация, которая преследовала меня последние шесть лет. Каждый холодный, каждая зацепка, дела, о которых шептались в закрытых залах суда, все это, казалось, всегда приводило к одному и тому же. Анна. Она была загадкой, и, несмотря ни на что, несмотря на пролитую, между нами, кровь, я знал, что никогда не прекращал попыток как-то понять ее.

Я сделал медленный глоток, закрыл ноутбук и встал. Пора идти.

Склад в указанном месте оказался пуст. я бесшумно двигался по полому внутреннему помещению с фонариком в руке. Проходил мимо ржавой техники, старых погрузчиков и запечатанных ящиков с различными кодами. Мой взгляд застопорился на металлической решетке, наполовину скрытой брезентом. Лестница, ведущая вниз.

То, что я обнаружил снизу, пробрало до костей. В комнате холодно, но чисто и стерильно. Над головой мерцали белые лампы. Вдоль стен тянулись мониторы, на которых показаны кадры из портов Стамбула, Цюриха, Марокко.

На каждом экране мигала надпись:

«активный торговый узел»

На другой стороне комнаты расположена стена, обклеенная фотографиями.

Дети

. У меня перехватило дыхание. Все дети, кто пропал без вести за последние двадцать лет. Я подошел ближе и увидел Амалию. Ее фотография висела в правом верхнем углу. Моя дрожащая рука потянулась, и пальцы дотронулись до фотографии.

Раздался громкий звук и дверь за моей спиной захлопнулась. Я резко повернулся, доставая пистолет, но за мной никого не было. И тут я с трудом сглотнул.

— Твою ж мать, вы все еще работаете?!

Я увидел не только прошлое Анны, но и ее настоящее. Но что-то не сходилось. Анна распустила эти старые связи много лет назад - по крайней мере, так считали. Но если «Империя» все еще работает под ее именем, как она это объяснит? Или кто-то другой использует ее компанию, чтобы скрыть самое худшее, что может быть?

Позже тем же вечером, вернувшись в квартиру, я уселся на диван. На журнальном столике передо мной лежала единственная фотография с изображением Амалии, совсем маленькой, у нее не было передних зубов, а на подбородке - мороженое. Я взял фотографию в руки и боролся со своими внутренними демонами.

— Анна... Во что же ты превратилась?

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я открыл дверь и увидел Дмитрия с двумя бутылками пива в руках и коричневым конвертом.

— Я так и думал, что здесь не обойтись без меня, - произнес он. — Я кое-что принес, меня попросили отдать конверт лично тебе в руки, возможно, это поможет раскрыть дело. Ну или разобьет твое сердце.

Я взял конверт и раскрыл его. Внутри находились снимки с камер наблюдения. Анна. Ранена. Рядом с ней наемник. Я нервно закурил. Черт. Я не спал тридцать четыре часа и мало что соображал.

Мы с Дмитрием сели за кухонный стол, и я рассказал о том, что увидел в доках.

— Черт, Алекс, я, конечно, понимал, что у империи дюжина лиц, - пробормотал он. — Но, оказывается, есть еще одно, которое мы никогда не знали.

— Навряд ли они пользуются этим местом сейчас. Думаю, там издевались над девушками или...- мой голос сильно дрожал. — Детьми...

Дмитрий побледнел. — Лекс, ты уверен, что всем этим тогда крутила Анна?

Но я не ответил. Я машинально быстро скурил сигарету и вытащил маленький запечатанный конверт из папки. Внутри находился список из пяти имен, которые зачеркнуты красными чернилами. Но одно из них осталось нетронутым. Имя принадлежало моей сестре. Казалось, я услышал, как мое сердце сейчас упало в пятки.

— Твою ж мать, Алекс... - шепнул Дмитрий.

Руки потеряли контроль, и я ударил кулаком по столу.

— Они собирались продать ее...Но она была единственной, кто выжил. - глухо сказал я и быстро встал, задев стул, а тот с грохотом свалился на пол

— Кто-то, связанный с «Империей» оставил это для меня. Мне кажется, это знак.

— Знак?

Я посмотрел Бейтсу в глаза. — Поехали, Дмитрий, бегом!

В ту ночь я сидел у дома сестры, наблюдая за ней через окно. В доме горел свет, играла музыка. Амалия радостно пританцовывала. Я почувствовал себя трусом, виноватым перед ней. Вопросы проносились в голове со скоростью света. Знала ли Анна об "Альфа" с самого начала? Я закрыл глаза. Воспоминания ударили в голову. Маленькая Анна, тянет руку ко мне, цепляясь за пальцы своим крохотным мизинчиком.

— Если я выйду на правду... Смогу ли убить ее?

— Не знаю, чувак, но у меня не укладывается это все в голове.

— Давай глянем еще одно место. - я надавил на газ.

Спустя время мы подъехали к зданию городского архива. Я расхаживал по белому коридору под зданием, где под наблюдением вооруженных сил хранились правительственные документы. Дмитрий попросил об одолжении старого знакомого. Доступ к архиву на один час.

Мы пришли сюда, чтобы посмотреть один файл: «Операция Сирена». Военный без лишних вопросов оставил нас наедине.

Файл лежал в тонком черном футляре. Внутри находились фотографии, отредактированные имена, заметки. Трейси Симоне. Холодный пот пробил мое тело.

— У Анны была сестра?

В документах она описывалась как опекаемая их отцом. И, что еще хуже, в файлах находилась характеристика на Джонатана - «неустойчивая психика». И тут мои ледяные глаза остановились на информации. Всего одна страница с обгоревшими краями.

7 марта

. Требуется срочное вмешательство.

Отложено.

Результат:

смерть несовершеннолетнего

Имя/Фамилия:

Трейси Симоне

Возраст:

9 лет (на момент смерти)

Рост:

132 сантиметра

Характерные признаки:

небольшой шрам под правой скулой, перелом ребра, хронические кровоподтеки, свидетельствующие о неоднократных физических травмах.

Мой мир перевернулся, я тяжело опустился на стул. К файлу приложен дополнительный отчет, написанный от руки. Заключение судмедэксперта.

Номер вскрытия:

8894–15 ОD

Причина смерти:

большая потеря крови в результате полученной глубокой рваной раны в нижней части живота.

Время смерти:

предположительно, между 19:00 и 19:20

Примечание:

у жертвы обнаружены старые рубцы, свидетельствующие о неоднократно полученных побоях в течение 12–18 месяцев

Судебно-медицинский эксперт:

доктор Мира Локвуд.

Рекомендации

: не единичный случай. Рекомендую проанализировать историю домашнего насилия в семье.

На другой стороне листа находились отчеты, составленные из данных, включая частично отредактированные показания, которые даны, судя по всему, Анной.

"Я услышала плач Трейси, отец кричал на нее в очередной раз, что-то о деньгах. Когда я подошла к кухне, у Трейси уже шла кровь, были небольшие царапины на пальцах и предплечьях. Там валялось много стеклянных бутылок, я подняла одну и после того, как отец ударил Трейси, я нанесла ему несколько ударов острием бутылки, или как это назвать, вонзила ему в шею, а потом он умер"

Отредактировано. Дополнительные сведения

Имя жертвы:

Джонатан Симоне

Причина смерти:

Множественные ножевые ранения.

Заключение токсикологической экспертизы:

содержание алкоголя в крови на момент смерти - 0,28

Подозреваемый (-ая)

: Анна Симоне, 17 лет. Высокий интеллект, ранние признаки социопатической отстраненности, проявление значительной эмоциональной привязанности к сестре. Нетипичная реакция на травмы - подавление себя. Сильная склонность к моральному осуждению и расчетливому насилию. Не выражает сожаления по поводу убийства. Глубоко скорбит о сестре. Строго рекомендуется к длительному психологическому наблюдению.

Отредактировано.

“Расследование убийства завершено безрезультатно. Подозреваемый скрылся. Улик нет. Дело не возобновлено."

У меня кровь застыла в жилах. — Дмитрий? Анна...Она...

— Что, чувак? Там что-то серьезное?

— Она убила своего отца.

Дмитрий громко выругался, я заметил, как пот струился по его лбу.

Когда мы вышли из архива, Дмитрий взглянул как-то сквозь меня. — Эй, как ты?

— Хреново. - фыркнул я.

— Что насчет твоих чувств к ней?

Я посмотрел на темное небо, задумавшись.

— Все смешалось, Дмитрий...Но теперь я знаю, что ей одиноко. В глубине души она несчастна.

Дмитрий похлопал меня по плечу. — Что будем делать?

Я уставился перед собой, стиснув зубы. — Мне стоит изучить информацию. Мне нужно хорошо поспать. А потом... - я задумался. — Потом я вытащу из Анны всю правду.

Глава 9

Анна

В штаб-квартире корпорации "Империя" - на пятьдесят втором этаже, я сидела за рабочим столом, резкий запах дождя через открытое окно смешался с ароматом папок в кожаных переплетах и роз, анонимно присланных несколько дней назад. Я уставилась на мерцающий монитор, на экране которого висело уведомление:

<

NoName

>

"Я все знаю. Если информация о Трейси дойдет до детектива Бронте - тебе конец. Считай это дружеским предупреждением"

Тишину нарушил знакомый голос.

— Анни, ты звонила мне. - Эрика влетела в кабинет, глаза разбежались по каждому углу.

Я молча указала на стеклянный графин, наполненный чем-то крепким, а затем произнесла:

— Налей себе и присядь, у нас проблемы.

Напряжение нарастало. Эрика свалилась на стул рядом со мной. — Рассказывай.

Я повернула монитор к подруге, она пробежала глазами по сообщению дважды.

— Э-э-э...Кто-то из наших? - она медленно прикоснулась губами к стеклянному стакану и сделала глоток.

— Нет, - мой голос звучал твердо. — Это кто-то посторонний. Но он каким-то образом знает, что произошло в моем доме.

Эрика поставила стакан на стол и наклонилась ближе ко мне. — Ты так глубоко закопала эту тайну, что она практически стерлась в порошок. Никто не мог бы...

— Лишние глаза и уши, - перебила я. — Посторонний был в моем доме. Я подумала об этом, когда неоднократно изучала сообщение. Мужчина. Он находился снаружи дома. Я заметила его боковым зрением сквозь кухонное окно, когда Трейси погибла.

— Анна, это было до хрена лет назад, ты ничего не путаешь?

— У этой истории длинный хвост... - я потянулась к папке, внутри находилась старая фотография, сделанная за двадцать минут до смерти Джонатана. Фигура - мужчина, высокий, примерно сорока пяти лет. Чужак.

— Он наблюдал за всем, что происходило на кухне.

Голос Эрики понизился до шепота. — Это невозможно...

— Он мог видеть еще больше. Сообщил ли он властям об увиденном? И какого черта от вообще там делал?

Эрика перевернула страницу и увидела прикрепленный анализ частичного распознавания лиц. Томас Шерро. Имя написано карандашом и перечеркнуто.

Я поднялась со стула и направилась к мини-бару.

— Он уже мертв, я позаботилась об этом.

— Анни, кто может рассылать тебе подобные сообщения? - Эрика подняла глаза на меня.

— Томас перед смертью говорил, что у него имеется информация на меня и Трейси. Думаю, кто-то из его людей взялся за это дело. Эрика, мы кого-то упускаем.

Кларк снова обратила свое внимание на монитор с сообщением. — А если это перейдет Алексу?

Я резко замолчала. В горле пересохло. Нахлынули непрошенные воспоминания. Алекс смотрел на меня так, будто я была чем-то недосягаемым.

— Если он узнает, что я натворила... - я сделала паузу. — Он больше никогда не посмотрит на меня, как прежде. Я буду лишь делом, которое нужно раскрыть.

— Нам нужно выяснить, кто отправил тебе это сообщение. - буркнула Эрика.

Я молча кивнула и добавила:

— И он отправится в кислотную ванну

Позже, тем же вечером, в архивах Красного уровня "Империи".

Мы с Эрикой спустились на частные этажи, спрятанные за тремя уровнями ниже официального подвала и сканерами биометрии.

Эрика закурила сигарету, игнорируя табличку "Курить запрещено"

— А тут оказалось безлюдно и тихо, я ожидала другого.

— Я никого сюда не впускаю. - шепотом произнесла я.

Мы прошлись по рядам с уликами, старыми дисками и запечатанными документами, пока я не нашла нетронутую коробку с надписью в левом нижнем углу.

REZ/Т-57

- Томас Шерро.

Я приподняла картонную крышку, внутри коробки находились флешки, старые фотографии, карты и один красный конверт с надписью: "

лично в руки

". Я раскрыла конверт и Эрика принялась зачитывать вслух.

— Итак...

"Если со мной что-нибудь случится, передай это человеку, который выслеживает ее. Бронте должен знать правду. Анна не всегда была убийцей. Ее сестричка..."

ой, а дальше протерто и ничего не разобрать...

— Не важно. Он собирался отдать письмо Алексу. - прорычала я.

— Уничтожим письмецо? - поинтересовалась подруга.

— Не-а, - скромно ответила я. — Мы выясним, у кого еще такие имеются.

Два часа спустя мы сидели напротив нервничающего младшего бухгалтера, Алан Ленс, которого вызвали под предлогом несоответствия во внутренних платежах. Руки мужчины тряслись, как желе, чуя неладное.

— Мистер Ленс, - холодно начала я. — Вы получили доступ к файлам Шерро.

— Я...Что? Это какая-то ошибка... - голос Алана дрожал.

— Кто еще получил документы? - я бросила на него суровый взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я ничего не знаю! Клянусь! - выдохнул Алан. — Они просто лежали в серверной. Я...Скопировал их, думал, что это может быть...

— Скольким людям ты направил копии, придурок, и кому?! - выкрикнула я и поднялась со своего места, наклонившись ближе к Ленсу. — Я переломаю твои кости и заставлю сожрать, если ты не ответишь!

— Дмитрий! Дмитрий Бейтс! - взвизгнул Алан. — Он попросил меня найти документы! Сказал, что это официально и нужно копам!

Мое лицо побледнело. Я сжала челюсти, глаза потемнели. Эрика встала позади Алана, положив руки на его плечи.

— Нам от тебя кое-что понадобится, красавчик, гони свой поганый значок и телефон. А еще ты должен забыть о прочитанном в документах

Ленс дрожащими руками передал нам необходимые вещи, по его лбу стекал пот, рот раскрывался и закрывался, хапая воздух. Я медленно кивнула, глядя на Эрику. Треск. Голова Алана резко завалилась вперед, и он издал последний хрип.

Вернувшись в кабинет, я встала у окна, наблюдая, как над городом начал лить дождь.

— Ты же мне слово давала, Эрика! - я заметно повысила голос.

— Дмитрий не мог знать о документах, правда! Ленс мог соврать!

Я замешкалась. — Да что происходит, почему меня каждый второй за дуру держит?! Бесполезное отребье, кто их вообще нанял, звони Элизе, пусть меняет всех к чертовой матери.

Эрика виновато опустила глаза. — Что произойдет, если Алекс, все же, узнает о твоем прошлом?

— Последний человек, которого я любила, уничтожит меня. - прошептала я.

Алекс

Дмитрий шел позади меня, неся коробку с инициалами

А.С

., он с громким стуком бросил ее на металлический стол, между нами.

— Мне пришлось поднапрячь связи ради этой коробочки, Лекс, надеюсь, это того стоило... - пробормотал Дмитрий, бросая свое пальто на спинку стула. — В какое дерьмо мы влезли...

Я промолчал и открыл папку, пробегая глазами по тонким страницам - старые сканы, копии фотографий, конфискованные документы, относящиеся к тому дню, когда погибла Трейси. Мои челюсти сжались, пальцы слегка дрожали, когда я переворачивал страницу за страницей.

Бейтс выдохнул. — Это то, что ты искал?

— Именно так, дружище, именно... - тихо произнес я, слегка улыбаясь.

Я достал фотографию с места преступления - семнадцатилетняя Анна, склонившаяся над телом сестры, вся в крови. На второй фотографии изображено тело ее отца.

— Нехило она его... - бросил Дмитрий, разглядывая фотографии.

Я медленно покачал головой. — Если бы она не убила его, он бы убил ее. - я провел рукой по лицу. — Она сорвалась, убила его, а власти закрыли дело. По их словам, это был взлом, но как можно было верить в этот бред?

Бейтс приподнял бровь. — Думаешь, Анна самостоятельно скрыла это? Или кто-то другой замешан в деле...

Мои мысли были заняты другим. Я открыл вторую папку - последние финансовые отчеты подставных компаний "Империи". В документе всплыло имя:

Томас Шерро

. Бывший сотрудник, числится как пропавший без вести с 2019 года.

Заметка:

Томас Шерро пытался связаться с Д. Бейтсом -

конфиденциально

. Отказался раскрыть источник.

— Дмитрий, посмотри сюда. Как ты это объяснишь? - я ткнул пальцем в документ, сурово испепеляя взглядом Дмитрия. — Какого черта ты не сказал, что он связывался с тобой?! - мой голос стал громче, переходя в крик.

Дмитрий застыл на месте. — Я не думал, что в тот момент это имеет значение.

Я встал, упираясь ладонями о стол. — Он собирался рассказать тебе об Анне, ты скрыл это, почему?

Дмитрий тяжело вздохнул. — Лекс, да я просто не хотел, чтобы ты еще больше погряз в этом...Дерьме.

Я строго уставился на него.

— Да посмотри ты на себя! Алекс, ты то хочешь ее убить, то защитить. Собери свои сопливые мозги в кучу, а потом поговорим! - Бейтс повысил голос, разводя руки в стороны.

— Две недели назад я видел ее у здания суда. Она не заметила меня... - я помедлил. — Или сделала вид. Не суть. Я годами ждал встречи с ней, но в тот раз, в заброшенном оперном театре, я не смог...Ненавижу это чувство. - я отодвинул папку. — Мы не можем больше откладывать, иначе она снова сбежит.

Бейтс смотрел на меня, будто собирался влепить пощечину. — Опомнись ты наконец и перестань вести себя, как ребенок! Она убийца, Алекс, она может убить тебя хоть сейчас, если ей это ударит в голову!

— Нужно встретиться с ней. - прошептал я. — Пока она не залила весь город кровью.

— Алекс, - посмеялся Дмитрий. — Ты понимаешь, что это ловушка?

Но я лишь слабо улыбнулся. — Анна всегда была ловушкой. Поехали, мне нужно выпить.

Неоновая вывеска "Ve Karre" жужжала во влажном воздухе. Теплый свет лился на тротуар из старых окон, отражаясь от луж, в которых мерцали отблески недавнего дождя. Внутри бара из динамиков играла музыка. А алкоголь разливали без лишних вопросов. Мы расположились в угловой кабинке. В воздухе между нами витал аромат дуба и цитрусовых.

— Лекс, а ты знал, что у тебя крыша едет? - пробормотал Дмитрий, допивая свой бурбон. — Ты действительно хочешь снова встретиться с девушкой, у которой руки по локоть в крови, а ты продолжаешь слепо верить в возможные чувства между вами?

Я уставился в свой стакан, где плавал холодный кофе и льдинки. — Я не хочу говорить с ней о чувствах. — Мне нужны факты.

Бейтс тепло рассмеялся. — Что мне известно, Лекс, так это то, что, когда мы только начинали служить вместе, ты только и делал, что твердил о ней. "Она не та, за кого себя выдает" и бла-бла. Ты по уши влюблен в нее, чувак.

Я оглянулся. — Я могу найти в себе силы избавить мир от Анны. - мои слова повисли в воздухе, как удар молнии.

Дмитрий присвистнул. — Эй, бармен, налей-ка мне еще, мой кент взял яйца в кулак!

Я наклонился к Бейтсу. — Проблема вот в чем... - я прокашлялся. — Если Томас что-то и знал о ее прошлом, отце и сестре, вероятнее всего, он уже мертв. Но! - вскрикнул я, поймав на себе возмущенные взгляды окружающих, на коих мне было плевать. — Убив его, она, возможно, хотела защитить не только себя, но и меня.

Дмитрий проморгался. — Ты сейчас серьезно, чувак?

— Да, - кивнул я. — Не у меня одного глубокие раны...

Дмитрий покрутил свой бокал в руках. — Так какой у нас план? Арестовать ее? Или трахнуть? - уголки его губ исказились в ухмылке.

— Закрой свой поганый рот, Дмитрий, если ты хоть пальцем тронешь ее, я прострелю твои яйца - сурово фыркнул я, доставая пистолет из кобуры.

Дмитрий резко поставил стакан на стол и поднял руки. — Эй-эй, бро, да я же пошутил, расслабься.

— Допивай свою хрень и поехали, шутник гребаный.

Час спустя мы стояли на верхнем этаже обшарпанного здания, откуда открывался вид на "Империю". Мы потягивали сигареты и смотрели на стеклянную цитадель.

Дмитрий облокотился на перила. — Скажи, Лекс, - он глубоко затянулся. — Ты все еще веришь в лучшее?

— Дмитрий, я стараюсь верить, что все еще существует ее версия, которую можно спасти. - я задумался о фотографиях, сделанных судмедэкспертом, воспоминаниях о детстве, письме, которое Томас так и не смог доставить. — Назначь встречу. - выдохнул я.

Молчание, длившееся несколько лет, давило на нас обоих.

— А если она снова сбежит?

— Я буду искать ее, Дмитрий, как делал всегда.

Глава 10

Алекс

Стальная дверь громко хлопнула, закрываясь за моей спиной звонким щелчком, отрезавшим внешний мир и заключившим нас двоих в холодное помещение без окон. Допросная представляла собой замкнутый прямоугольник, пропитанный напряженной атмосферой ожидания. Перед входом я специально отключил регуляторы громкости на оборудовании и выключил основной свет, создав обстановку абсолютной приватности, лишенную посторонних взглядов и прослушиваний. Я осмотрелся, все вокруг погрузилось в глубокую полутьму, рассеиваемую слабым светом небольшой лампы, установленной возле стола. Свет падал неравномерно, выделяя силуэт, находящийся напротив меня.

Анна сидела неподвижно, практически сливаясь с окружающей обстановкой. Единственной приметой живого существа оставались ее широко раскрытые глаза, обладающие особым магнетизмом, вызывая мурашки по коже. Они походили на глубокие озера, покрытые толщей льда, чей блеск и глубокий синий оттенок говорили о скрытой силе внутренней энергии, подавляющей внешнюю слабость тела, прикованного наручниками к массивному железному столу. Ее волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам, имели оттенок пепла, отчего лицо выглядело бледнее обычного. Тем не менее, кожа оставалась безупречной, идеальной, почти восковой. Губы сложены в ровную линию, без намека на эмоции. Несмотря на стесненность пространства и отсутствие удобств, Анна демонстрировала полное равнодушие к своему положению. Невзирая на тяжелые металлические браслеты, сковавшие ее движения, она казалась совершенно расслабленной, полной уверенности в собственных силах. Безмолвная атмосфера, царившая в помещении, придавала происходящему особый драматизм.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, внимательно изучая, пытаясь прочитать скрытые мысли. Взгляд Анны оставался невозмутимо спокойным, устойчивым и прозрачным, как вода в глубокой пещере. Спокойствие создавало иллюзию силы, превосходящей физическую мощь. Внушало уважение и страх одновременно, поскольку казалось очевидным, что Анна обладает знаниями и способностями, значительно превышающими обычные человеческие возможности.

Эмоциональный контакт прервался внезапно, когда Анна отвела взгляд в сторону, демонстрируя полное пренебрежение моим присутствием. Меня охватило неприятное чувство дискомфорта и раздражения, вызванное невозможностью предсказать дальнейшие события. Осталось ждать дальнейших шагов и надеяться, что удастся докопаться до истины, сокрытой за холодной маской таинственности.

Я держался ровно, расправив плечи и прижимая к груди кожаную папку, пальцы инстинктивно сжимали ее углы, словно это единственное, что удерживало меня от падения в бездну сомнений. Челюсти сжались, мускулы напряглись, превратив лицо в маску сосредоточенности и готовности. Ощущение тяжести на лице напоминало о годах усилий, вложенных в достижение этой минуты.

Долгие годы я потратил на то, чтобы пройти путь, приведший меня сюда. Прошел через многочисленные разговоры вполголоса, услышанные случайно в кафе и барах, зашифрованные телефонные звонки, умышленные столкновения и предательства. Мой внутренний мир превратился в лабиринт секретов и загадок, прокладывающих путь к истине. Временами казалось, что каждый следующий шаг приближал меня к краю безумия, где ничто не имело смысла, кроме желания найти ответы. Ушедшие годы оставили неизгладимый след на теле, сомнения терзали сознание, порождая нечто в собственном здравомыслии. Весь путь построился на лжи и заблуждениях, созданных самим собой ради оправдания бездействия. Долгие годы проходили в поисках доказательств, подтверждающих существование Анны, чей облик остался навсегда запечатлен в памяти. Но, пожалуй, самой сложной задачей оказалось разобраться в своем отношении к ней. Было ли это навязчивое стремление к мести, жажда разоблачения или желания убедиться, что подобное чудище действительно существует? Ответы оставались неясными, затягивали в водоворот противоречивых эмоций и размышлений. Все это продолжалось до сегодняшнего дня, когда я наконец увидел ее собственными глазами. Снова.

Сейчас Анна находилась передо мной, так близко, но бесконечно далеко морально. Расстояние между нами измерялось не метрами, а годами. Годами потерь и страхов. Воздействие присутствия столь близкого человека вызывало мощный отклик в груди. Сердце учащенно забилось, кровь быстрее забегала в венах, нервы натягивались, словно струны инструмента, готовясь зазвучать музыкой борьбы и победы. Чувства нахлынули моментально, обжигая тело изнутри. Во рту пересохло, мышцы рук напряглись до предела. Мука выбора разрывала душу пополам, заставляла колебаться между желанием приблизиться и стремлением убежать подальше от этого места.

В глазах Анны читались презрение и насмешки, ярко контрастируя с ее нежной красотой. От нее исходила волна неприязни, бросая вызов мужеству и выдержке. По моей спине пробежали мурашки, предвещающие начало нового этапа противостояния. Анна тихо наблюдала за мной, ожидая чего-то, сохраняя загадочную улыбку на губах. Один мой неверный шаг мог привести к катастрофическим последствиям. Ситуация сохранялась хрупкой и непредсказуемой. Только внутренняя сила и уверенность могли обеспечить успех, предотвратить крах многолетней работы и обрести долгожданный покой.

— Анна Симоне, - начал я ровным голосом. — Наша первая официальная встреча.

Анна склонила голову набок. — О, теперь мы это так называем?

Я агрессивно бросил папку на стол. Из нее посыпались черно-белые фотографии - снимки с места преступления, отчеты о вскрытиях и архивные доказательства.

— Закрой рот и слушай меня, - сурово пригрозил я. — Начнем с твоей сестры. Трейси, девять лет, убита на кухне в собственном доме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее губы дрогнули. — Ты действительно хочешь говорить об этом?

— Смотри на меня и отвечай, - отрезал я. — Что произошло в тот день?

Анна наклонилась вперед, и наручники звякнули металлом о стол.

— Она умерла. Мой отец нажрался. Что ты хочешь услышать от меня, Алекс, ты видел отчеты?

Я и глазом не моргнул, продолжая надеяться услышать правду.

— Я хочу услышать твою версию.

Между нами повисло молчание. Когда Анна подала голос, он был холоднее любого айсберга.

— Он проиграл пари, вернулся домой, пропахший дымом и виски. Снял ремень еще до того, как я успела добраться до кухни. Трейси...У нее не было ни единого шанса. Я не могла поступить иначе.

— Ты убила своего отца, Анна! - выкрикнул я.

— Я пыталась спасти сестру, урод. - прошипела она.

Я ударил кулаком по столу. Звук эхом отразился по бетонным стенам.

— Она умерла, Анна. На твоих руках.

Внутри меня треснуло стекло. Всего мгновение и у меня перехватило дыхание.

— А где ты был, Алекс?! - спросила она более резким голосом. — Изображал героя в чужой трагедии? Думаешь, получил значок и пистолет, и стал избавлять город от злодеев? Ты не видел, как Трейси истекала кровью и умоляла меня... - она взглянула в мои глаза. — Я похоронила свои счастливые воспоминания детства, которые у меня были из-за тебя, детектив.

В момент мы перестали быть охотником и призраком. Два сломленных человека, окруженных одним пламенем.

— Я знаю, ты любил меня. - шепнула она, опуская глаза.

— Все еще... - произнес я, прежде чем успел одуматься.

В воздухе повисла пульсирующая тишина. Ее голос проносился в голове. "Я помню твои идиотский смех. Помню, как ты ходил за мной по пятам, я думала о тебе. Всегда."

— Ты все разрушила, чертовка... - рыкнул я, подходя ближе.

— Тебе не нужна правда, детектив, - пробубнила она. — Ты хочешь, чтобы я была виновата в твоей боли.

— Это все бессмысленно. Я бы хотел понять тебя.

— Ничто в наших отношениях никогда не имело смысла, Бронте. - она фыркнула и встала, наручники звякнули о стол и напряглись. Наши взгляды встретились. Между нами пролетели годы молчания и обиды.

Я шагнул вперед, медленно, словно подходил к обрыву, готовый спрыгнуть. И снял с ее рук наручники. Анна молча наблюдала за мной с настороженным напряжением. Я протянул руку и убрал прядь волос с ее щеки. Мои пальцы дрогнули, когда коснулись ее прохладной кожи.

— Я соскучился, малышка Анни... - произнес я едва слышно.

Воздух вспыхнул, и мы одновременно двинулись вперед. Я впился в ее губы - грубо, непреклонно и отчаянно. Годы ярости и предательства переписывались сквозь кожу и дыхание. Моя рука крепко обвилась вокруг ее затылка, притягивая ближе, словно она могла исчезнуть, стоит только отпустить. Анна прижалась ко мне всем телом, вцепившись пальцами в мои предплечья. Наши языки переплелись, дыхание сбилось, время остановилось. Свободной рукой я обнял ее за талию, притягивая еще ближе, а она без колебаний ответила бедрами. Сердце бешено колотилось. Боль от того, что мы изголодались друг по другу, вонзилась в наши головы. Она оторвалась от моих губ, задыхаясь, и взглянула в мои глаза. Я ощутил резкое щемящее чувство ожидания, хотелось вновь и вновь повторить, удержать сладкое мгновение навечно.

— Скажи мне, что это что-то значило... - прошептал я надтреснутым от желания и боли голосом.

Она заколебалась, дрожа в моих руках. Затем приподнялась и коснулась губами уголка моего рта. Ее дыхание обжигало кожу.

— Я

должна

уйти, Алекс. - прошептала она в мои губы.

Я моргнул, пораженный, мысли хаотично бегали в голове, горе вперемешку со страстным желанием взять ее прямо здесь промелькнули в одно мгновение.

— Анни... Я не могу потерять тебя снова...

Ее тонкие пальцы осторожно вложили маленькие металлические ключи от наручников в мою раскрытую ладонь, словно передавая последнюю надежду. Удивление и растерянность мгновенно заполнили сознание, вызвав панику и замешательство. Голова закружилась, мозг пытался осмыслить произошедшее, но понимание ситуации не приходило. Я машинально провел рукой по лицу, пытаясь снять напряжение и раздражение, накопившееся за долгое время ожидания. Легкая испарина выступила на лбу, заставляя кожу блестеть в свете единственного фонаря. Прикрыв глаза, я попытался собрать мысли в единое целое, проанализировать события, но поток мыслей сбивался, разбредался, путался в хаосе ощущений.

Мысленное состояние граничило с замешательством. Размышления о будущем переплетались с переживаниями о прошлом, пугая возможностью ошибочного решению. Вся предыдущая работа и усилия начали представляться напрасными, тщетными попытками удержать контроль над ситуацией, стремительно выходившей из-под контроля.

К тому времени, как тяжелая дверь резко распахнулась, пропуская Дмитрия внутрь помещения, я продолжал стоять посреди комнаты, парализованный эмоциями и переживаниями. Его появление нарушила внутреннюю гармонию, разогнав остаточные следы душевного состояния. Холодный взгляд мужчины говорил о недовольстве и недоумении, усиливая мое внутреннее беспокойство.

— Она исчезла?! - рявкнул Дмитрий. — Господи, Бронте, какого...

Я не ответил. Что-то внутри меня сломалось. Просторная комната, ранее служившая пространством для ведения переговоров и допросов, теперь воспринималась как клетка, ограничивающая свободу передвижения и возможность свободного выражения мыслей. Под пристальным вниманием Дмитрия мне пришлось постараться скрыть внутреннее колебание, создать видимость спокойствия и компетентности.

Единственное, что помогло мне сохранить присутствие духа - убеждение в правильности выбранного пути. Осознание возможных рисков и опасностей игнорировало личные страхи и сомнения, я старался сосредоточиться исключительно на выполнении поставленной цели. Решение проблемы зависело от способности контролировать собственные эмоции и проявлять стойкость перед лицом опасности.

Черта перейдена

.

Анна

За высокими окнами пентхауса тихо стучал дождь. Я стояла босиком на прохладном мраморном полу, проводя пальцем по нижней губе, где недавно был Алекс. Там, где тепло его губ все еще отдавалось дрожью под кожей. Город внизу накрыла тихая дымка, огни расплывались за испещренным прожилками стеклом, вдалеке грохотал гром.

Меня все еще трясло. Одежда вся промокла. В одной блузке я пробежала от участка до своего пентхауса, преодолев немалое расстояние. Отражение в зеркале на другом конце комнаты было неясным - темные глаза, влажные ресницы, слегка приоткрытые губы, словно застывшие на признании. Рука дрогнула, когда я подобрала телефон. Сомнения закрались под кожу и перехватило дыхание, прежде чем нажать на кнопку вызова.

На том конце послышался удивленный, мягкий, сонный голос. — Анна? Второй час ночи, что случилось?

Я медленно присела на край бархатного дивана, подтянув колени к груди. Мой голос едва срывался с губ. — Я была у него.

— Что? - Эрика помедлила. — Алекс?

Повисла короткая пауза. Тон Кларк резко изменился, стал настороженным. — Анна, да что случилось?

Я с трудом сглотнула. — От притащил меня в участок. На этом все должно было закончиться, Эрика, все...Короче, я не могла солгать ему, сломалась. Он буравил меня взглядом. Господи, я думала, что сильнее этого.

— Ты знала, куда идешь...- сказала Эрика настолько тихо, что я едва ее расслышала.

— Он поцеловал меня.

— Что?! - Кларк рыкнула в динамик.

— Да...Я...Э-э-э.. - я наклонилась вперед, прижав ладони к лицу. Сердце разрывалось на части, и прежде, чем я смогла что-то понять, хлынули слезы.

— Анни? Ты...Плачешь? - пробормотала удивленным голосом Эрика.

— Впервые за долгие годы, с того дня, когда Трейси...

— Ох, детка, я сейчас приеду. - было слышно, как подруга спрыгнула с кровати и зашагала по деревянным половицам.

Спустя пятнадцать минут в комнату влетела Эрика, усевшись рядом со мной, я крепко обняла ее.

— Я не могу, Эрика...- прошептала я, закрыв лицо руками. — Это все так чертовски неправильно. Он все знает. Он смотрел на меня, будто перед ним чудовище.

Эрика недолго молчала и поглаживающими движениями по голове успокаивала меня.

— Ты никогда не была чудовищем, Анни. Этот мир слишком жесток, чтобы показывать ему свои слабые стороны.

Я подавила горький смешок. — Хватит лжи. Ты видела, на что я способна.

— Да, Анна, а еще я видела, как ты защищаешь людей, как борешься за то, во что веришь, даже если это разрывает твою душу в клочья.

— Он будет преследовать меня... - пробубнила я. — Он не остановится. А если узнает остальное - о настоящей "Империи", о спрятанных документах, о тех, которые даже ты не читала...

— Расскажи ему, - мягко буркнула Эрика. — Расскажи ему все. Позволь ему увидеть тебя настоящую.

Я встала и принялась расхаживать по комнате. Слезы перестали струиться по щекам, но в груди болело так, словно мое сердце вырезали и оставили дыру в плоти. — Я хочу, но... - проронила я. — Если я это сделаю, потеряю единственное, что у меня осталось.

Эрика собиралась ответить, но вдруг замигал свет. Я замерла. Моя голова медленно повернулась к окну. Инстинкт возобладал над эмоциями.

— Эрика, на пол! - я резко крикнула.

— Что за чертовщина?!

Стекло разлетелось вдребезги. В пентхаусе прогремел одиночный выстрел. Я упала на пол, откатившись к низкому шкафчику. На предплечье выступила кровь - чистая, неглубокая рана от осколка, но достаточно резкая, чтобы пронзить сознание раскаленной болью.

— Эрика, ты цела?

— Вроде, да... - она лежала за диваном, бубнив что-то под нос.

Я стиснула зубы, схватила пистолет со стола и отползла к укрепленному углу стены. — Снайпер. Напротив здания.

— Я вызываю наших.

— Нет! - прошипела я. — Никаких лишних ушей, а тем более, полиции. Это касается уже только меня. Кто-то знает, что копы должны явиться ко мне за документами. Они будут их искать.

Зрение затуманилось от боли, я почувствовала металлический привкус во рту.

— Эрика, слушай меня внимательно. Отправляйся в наше хранилище, сожги все к чертовой матери, что есть в папке 26-G. Если копы это получат, нас всех убьют.

Раздался громкий треск. Вторым выстрелом настольная лампа разлетелась в нескольких дюймах от моего лица. Я подбежала к окну, низко пригнулась и выстрелила в слепую темноту. Эрика на другом конце комнаты тяжело дышала, кожа была скользкой от пота, сердце намеревалось выпрыгнуть из груди.

— У тебя обильное кровотечение. - пробубнила Эрика.

— Ничего, - шепнула я. — Передай Дмитрию, что Алекс получит от меня информацию, которая ему нужна.

Я взглянула на темный горизонт, прищурившись. — Пусть будет готов к тому, что увидит. Ему предстоит сделать самый сложный выбор в его жизни.

Глава 11

Алекс

Дождь утих, и улицы города блестели в тусклом свете уличных фонарей. Я стоял у оцепленного здания, где недавно произошла стрельба. Мозг лихорадочно работал, собирая воедино фрагменты информации, которой мы располагали.

— Мне удалось найти вот это. - произнес Дмитрий, протягивая мне окровавленную блузку.

Сердце будто остановилось, когда я осмотрел окровавленную вещь. — Это ее...

Бейтс кивнул. — Она может быть ранена.

Меня охватил шок, словно ледяной ветер внезапно пробежал по спине, заставляя сердце сжаться. Осознание серьезности происходящего, и волна тревоги захлестнула сознание, вызывая легкое чувство беспомощности. Страх, сопровождающийся глубокими сомнениями относительно исхода событий, все глубже поселялся глубоко внутри, вызывая панику, наполняя тело дрожью и пустотой. Буря чувств сменилась решимостью действовать, желание спасти Анну стало главным мотиватором, заглушив все остальное.

Внутри пентхауса скрупулезно работала команда криминалистов. Они собрали гильзы от пуль, сделали фотографии и обыскали каждый угол. Я прошелся по комнатам, выискивая глазами что-нибудь, что могло бы навести нас на след.

В кабинете я заметил слегка приоткрытый ящик стола. Внутри лежала карта, на которой несколько мест обведены кругами. Из многочисленных адресов один выделялся: дом на окраине города.

— Бейтс, Анна могла сбежать туда. - я взял карту и подошел к коллеге, рассматривая координаты.

— Отправляемся туда сами или отправим группу? - Дмитрий суетливо огляделся.

— Мы вполне справимся сами, Дмитрий, наши остолопы ни хрена не смогут. - я достал телефон и сфотографировал необходимые координаты, затем положил карту на место и направился к выходу.

— Эй, Лекс? - заговорщицки усмехнулся Дмитрий. — Все еще теплишь в себе чувства к ней?

Я бросил на коллегу суровый взгляд. — Это не относится к делу.

— Ого! Наш мальчик становится мужчиной!

— Заткнись, клоун, и иди к тачке. - я рявкнул и бросил ему ключи от автомобиля.

До адреса мы добрались молча. Зайдя в дом, мы обнаружили недавние следы активности. Теплый камин, недоеденный завтрак и брошенный телефон. Я поднял мобильный с журнального столика и принялся просматривать последние звонки.

— Удивительно, она даже не потрудилась установить пин-код на телефон. Она либо специально все проделала, либо прикидывается дурой. С этим мы позже разберемся.

— Что там по звонкам? - буркнул Дмитрий, расхаживая по гостиной.

— Последний раз она связывалась с какой-то Эрикой.

Дмитрий суетливо поерзал и нахмурился. — Нужно допросить ее.

Дмитрий

Я повторно прошелся по другим комнатам, отправив сообщение Эрике:

"Буду ждать тебя в "Pari Suite через минут тридцать"

, пока Алекс делал фотографии на свой мобильный. — Давай заканчивай бегать туда-сюда, поехали.

Вернувшись в город, мы зашли в кафе на углу улицы. Внутри пахло ароматным кофе и корицей. Эрика подняла глаза, отвлекаясь от своей чашки, стараясь прятать свое удивление, когда Алекс подошел. Я последовал за ним по пятам, и бросил взгляд на Эрику, всем видом прося ее немного побыть дурочкой. Она без слов поняла меня и незаметно подмигнула.

Алекс положил папку на стол, но садиться не стал.

— Добрый день, мисс Кларк. Я детектив Бронте, это мой коллега - капитан Бейтс. Мы расследуем дело о стрельбе, которая произошла прошлой ночью в доме, зарегистрированном на имя Анны Симоне. У нас есть основания полагать, что она звонила вам.

Эрика моргнула, медленно и убедительно.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю, кто такая Анна Симоне.

Алекс заметно нахмурился и пристально смотрел девушке в глаза.

— Мисс Кларк, в записях говорится, что она звонила вам в 2:17 ночи. Номер был отслежен на месте преступления.

Я упал на стул рядом с Эрикой, не говоря ни слова. Моя нога коснулась ее под столом. Молчаливое предупреждение.

Алекс

Эрика откинулась назад, сложив руки на груди.

— Да, мне звонили. С неизвестного номера. На той стороне кто-то невнятно разговаривал, я подумала, что ошиблись номером и скинула.

Я внимательно наблюдал за ней, заметив, как слегка сжались ее губы и дрожала рука, когда она тянулась за чаем. "

Зачем ты лжешь, девочка?

" мысли врезались в черепную коробку.

— Мисс Кларк, послушайте, - произнес я более напряженным голосом. — Вы специалист по связям с общественностью в "Империи", верно?

— Я внештатный сотрудник, - поправила она. — Я работала с десятками компаний, подобных "Империи", но кто такая Анна Симоне - знать не знаю.

Я наклонился к ней, вглядываясь в глаза. — Мисс Кларк, человек, позвонивший вам ночью,

знал

, что вы ответите.

— Сомневаюсь в этом, - едва слышно буркнула Эрика. — Послушайте, детектив...Как вас там? Я не знаю почему она звонила мне. Я никогда с ней не разговаривала, скорее всего, она ошиблась номером.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Или, - медленно, но грубо, произнес я. — Она

доверяет

вам больше, чем самой себе.

Дмитрий, наконец, вмешался, сменив тон. — Возможно, мы идем по ложному следу, Бронте. Коллега, давайте не будем отнимать у девушки время.

Я неохотно отступил назад.

— Если она в следующий раз "случайно" свяжется с вами, - отрезал я, доставая из кармана визитку. — Позвоните мне, пожалуйста.

Эрика взяла визитку с непроницаемым выражением лица, а мы вышли из кафе, и Дмитрий закурил сигарету.

— Пустой разговор, - прошипел я. — Я съежу кое-куда, Дмитрий, хочу побыть один.

— Без проблем. Лекс, я всегда на связи.

Я поспешно подошел к совей машине, и направился в пентхаус Анны, где мои коллеги тщательно обыскали помещение, но что-то изменилось с тех пор, когда мы с Дмитрием были здесь в последний раз.

Я трижды обошел каждую комнату, заглядывая под лестницы, шкафы, перерыл всю мебель, без внимания не остались даже кухонные принадлежности. Я вернулся в гостиную, устало присев на бархатный диван.

Глаза блеснули искрами. На журнальном столике передо мной лежала красная флешка с надписью "Империя". "Ты сама решила себя уничтожить, Анна". Я взял флешку рукой в перчатке. Люстра над головой замерцала, отбрасывая неровный свет на кровь, размазанную по стене в углу.

— Что за... - шепнул я, поднимаясь с дивана. Крови было немного, но достаточно, чтобы мое сердце упало в пятки.

Я вышел из гостиной с сигаретой, свисающей с моих губ. — Ты не могла уйти далеко, малышка Анни... - пробубнил я. — Ранена, еще и не убрала за собой. Куда ты меня ведешь?

Я тяжело затянулся и выдохнул, возвращаясь к дивану. присел на корточки возле места, где по словам Дмитрия, лежала окровавленная блузка, которую я до сих пор носил во внутреннем кармане пальто, сказав коллегам, что сам отнесу ее на экспертизу. Я достал скомканную вещь, большим пальцем нежно провел по темно-красному пятну.

— Судя по разрыву ткани, это небольшая рана на руке. Снайпер не хотел убивать, лишь ранить.

Достал из кармана телефон и набрал Дмитрия. На той стороне раздался низкий голос.

— Да, Лекс? Удалось что-то найти?

Я рассказал ему все, о чем думал в последние пару минут, все еще разглядывая блузку.

— Так...Я понял. Думаешь, это кто-то из ее людей?

Вместо ответа я подошел к массивному книжному стеллажу, стоявшему вдоль западной стены, и осторожно коснулся ряда книг. Полка со скрипом сдвинулась назад.

— Э-э-э...Дмитрий, я, кажется, кое-что нашел, - буркнул я. — Приезжай на наш первый адрес.

— Буду через пару минут, Лекс.

Я помедлил, затем потянул на себя один из томов. Прозвучал глухой стук. За книгами в узкой полке лежала папка. Я аккуратно взял ее и раскрыл. Внутри оказалось несколько запечатанных конвертов, старый телефон и потрепанная фотография Анны с сестрой. Я вернулся к столу, пальцы слегка дрожали, когда вновь коснулись фотографии. К этому времени подоспел Бейтс. Он вошел в гостиную и увидел меня, сидящего за столом.

— Ты где это нашел, дружище? - уточнил Дмитрий.

Я молча указал пальцем на книжный стеллаж.

— Садись, давай разбираться. - буркнул я, разглядывая фотографию Анны. "Господи, Анна, зачем ты все разрушила?"

Чертежи. Материалы на сотрудников "Империи", фотографии моей сестры и секретные материалы - все разложено на столе.

— Это был ее запасной вариант. - предположил Дмитрий.

Я раскрыл конверт с надписью "Черный уровень". Внутри аккуратно сложены финансовые отчеты, документ с именами устраненных конкурентов, флешка с именем "Трейси", письма, адресованные Анне и один зашарпанный файл.

— Она хранила все это... - мой голос надломился. — Все эти годы...Все, что касалось ее сестры. Каждый файл...

— Давай отнесем это экспертам, Лекс

Но я и глазом не моргнул.

— Эй, Алекс? Я с тобой говорю. - отрезал Бейтс.

Я поднял глаза, и в выражении моего лица было что-то неприкрытое и надломленное. — Я понял, почему она сбежала...

— Да? - Дмитрий наклонился ко мне.

— Она хочет уничтожить прошлое, прежде чем я успею это сделать.

— Алекс, твою мать, тебе не кажется, что ты слишком глубоко погрузился в прошлое, чтобы видеть, где, черт возьми, ты находишься сейчас? - Бейтс заметно повысил голос.

— Ты думаешь, я не видел, как она разрушает жизни? Думаешь, я не хочу ее уничтожить? Но если ты думаешь, что это остановит ту часть меня, которая... - я тяжело выдохнул и остановился. "Которая когда-то верила, что ее можно спасти"

Дмитрий напрягся и сжал челюсти. — Тогда докажи, что я ошибаюсь, кусок идиота, возьми себя в руки и сделай то, что должен.

Анна

В заброшенной часовне за городом, посреди маленького озера, когда-то проводились свадьбы, похороны, витали моменты, наполненные горечью и счастьем. Сейчас здесь руины, увитые плющом, разбитые окна, сгнившие скамейки, превратившиеся в призрачные очертания того, чем они когда-то были. Именно здесь я и спряталась. То ли от самой себя, то ли от закона. Воздух насыщен ароматом влажных камней, свечного воска и чего-то более древнего. Такой запах оставляет после себя время, когда забывает стереть с лица земли то или иное место.

Я сидела на прохладной земле, прислонившись к колонне в углу ризницы, закутавшись в старое шерстяное пальто. Мое предплечье пульсировало острой болью от раны, которая отказывалась затягиваться. Кровь запеклась темной струйкой на моих ребрах, тело предательски дрожало от усталости. Даже пульс стал тише, как будто сердце слишком устало, чтобы успевать за происходящим в мире. Буря в мыслях только подталкивала к разрушению внутреннего мира. Убивая монстров, я стала одной из них. И теперь единственный мужчина, который мог понять мою истину - возненавидел меня.

— Алекс... - имя сорвалось с дрожащих, обветренных губ, дыхание замедлилось, а в воздухе повис его образ. Мальчик, который смотрел на меня, словно я была соткана из шелка, солнечного света и непокорности. Мальчик, который приносил мне цветы сирени. Теперь он мужчина, созданный из огня и железа, детектив, чье имя было выжжено на моем сердце.

Я не могла перестать думать о случившемся в допросной, как он смотрел на меня. Глазами, полными ярости, страсти и горя. Болезненное любопытство, которое он проявлял ко мне в детстве, разрывало мой маленький мир на части.

— Я солгала, Алекс. Тогда и сейчас. Я продолжаю врать всем. Тебе, Эрике, Дмитрию. Себе. Твоя правда преследует меня, как пуля... - мысли срывались с уст, не сдерживаясь, надломанным голосом. Я подняла глубокие, синие глаза в небо, разглядывая забавные кучерявые облака, и, наконец, призналась себе в том, что ранило сильнее выстрела. Я люблю его. Не той трепетной любовью, которую можно было объяснить общими воспоминаниями, нет, сейчас это чувство, причиняющее раскаленную боль. Человек, напоминающий мне о том, кем я могла бы стать, если бы мир никогда не сломал меня, если бы в моем доме не жил мужчина, готовый убить каждого, ради копейки и алкоголя.

— Если бы ты, Алекс, черт тебя дери, добрался до меня раньше, в тот момент, когда Трейси истекала кровью на моих руках, когда еще можно было что-то спасти... - из глаз полились ручейки, обжигающие щеки, словно пламя, прожигающее кожу.

Я прислонилась головой к ледяной колонне, разглядывая остатки витража высоко над головой. Цвета, потускневшие от времени, напомнили мне о рисунках Трейси, которые она рисовала и вешала в общей спальне. Глаза вернулись разглядывать бесконечное небо. — Помню, мама всегда говорила, что мертвые не покидают нас. Они всегда рядом, где-то, наблюдают за нами. Трейси, я так скучаю...

Трейси умерла на моих руках, рана была слишком глубокой, чтобы выжить, последний вздох вырвался из моей груди. Я вспомнила, каково было стоять над телом отца, окровавленным и все еще дергающимся. Воспоминания разрезали внутренности лезвиями, я закрыла глаза, позволяя раскаленным слезам заливать лицо, казалось, рана на руке ныла вместе со мной.

В полном одиночестве, с болью, и чувством сожаления, сжимающим легкие, я позволила эмоциям вырваться наружу, так, словно последние несколько лет они молча пожирали меня изнутри.

Тихо, почти извиняющимся тоном, как будто кто-то мог подслушать о моих слабостях и использовать это против меня. Слезы стекали по подбородку, я позволила себе чувствовать. Чувствовать тяжесть всего, что сделала.

— Никто другой не защитил бы нас от монстра, живущим в нашем доме, Алекс... - слова цеплялись друг за друга, несвязные слоги срывались с потрескавшихся губ. — Сможешь ли ты прикасаться ко мне, как прежде, осторожно и нежно? Бронте... Отпусти меня... Исчезни... Я не та, кто нужен тебе... - губы горько скривились, в уголки рта проникли соленые ручейки.

В конце концов, «Империя» — это щит для слабых, клетка для сильных, и чертова убийца.

— Тебя, Алекс, не будут волновать причины, - проронила я. — Ты видишь только кровь, бумажки, пули, след, оставленный моими предшественниками, словно миф, ставший неоспоримым фактом.

Мысли прервались резкой вибрацией, казалось, слишком громкой в настоящий момент. Телефон с одноразовой симкой зажужжал на камне рядом со мной. Я машинально схватила трубку, пульс участился – только Эрика могла знать этот номер.

— Эрика? - я спросила срывающимся голосом.

— Анна, послушай, - ее голос казался запыхавшимся и напуганным. — Алекс, он...Приходил в кафе ко мне. С Дмитрием. Они спрашивали о тебе.

Я замерла, внимательно слушая подругу.

— Я ничего ему не сказала, - добавила Эрика. — Он не знает. Но подозревает. Я видела это в его глазах. Теперь я понимаю тебя, когда ты рассказывала, что не могла солгать ему. Его глаза...Они...

— Прожигают? - перебила я.

— Да...Он не собирается останавливаться...

Я прикрыла глаза, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Я знаю, - прошептала я. — Он никогда не останавливается. И я не хочу, чтобы он...

Эрика замолчала, затем тихо уточнила:

— Анна, с тобой все в порядке?

Я оглядела часовню, остатки веры и огня впервые за много лет переплелись, и я признала горькую правду. — Нет, Эрика, - буркнула я. — Я не в порядке. Но я думаю...Думаю, он скоро явится за мной для... - не успев договорить, телефон выскользнул из моей ладони и упал, разлетевшись на мелкие кусочки. Голова потяжелела, последнее, что я увидела - раскрывшаяся рана, из которой лилась густая кровь. Затем темнота.

Глава 12

Алекс

Небо над побережьем тянулось серой дымкой - пожелтевшей, переходящей в глубокий синий. Послеполуденное солнце лениво светило сквозь облака.

Мы с Дмитрием сидели на капоте моей машины, сжимая в руках бутылки с пивом. Вдалеке мерцал силуэт города, словно что-то неприкосновенное. Между нами повисло молчание, легкое, непринужденное. Мы слишком хорошо знали друг друга, чтобы нуждаться в словах.

Дмитрий швырнул крышку от бутылки в стоящую неподалеку урну, но промахнулся.

— Лекс, тебе никогда не приходило в голову, что мы просто крутим баранку на этой работе? - спросил он, не ожидая ответа. — Каждый раз, когда мы подбираемся к цели, она ускользает.

Я всматривался в горизонт, словно тот меня только что предал.

Дмитрий томно вздохнул и продолжил:

— Ты сам не свой с тех пор, как она объявилась.

Я бросил на товарища взгляд - острый, предупреждающий. Дмитрий поднял обе руки, словно сдавался полиции.

— Молчу-молчу, детективчик.

Он продолжал что-то бубнить про город, но я уже не слушал. Я погрузился мыслями в прошлое, вспоминая моменты, проведенные с Анной. Я поднял глаза куда-то вдаль, пытаясь разглядеть ее образ среди окружающего мира. Легкий укол грусти, смешанный с теплотой воспоминаний, ощущением потери чего-то важного и необходимого, коснулся моего сердца. Одиночество без Анны стало постоянным спутником, заполняя собой пространство вокруг. Мысли вечно путались, создавая иллюзию близости даже тогда, когда она далеко. Ее отсутствие заставляет чувствовать дискомфорт, ощущение нехватки воздуха и тепла. Сердце забилось быстрее, надеясь вновь услышать ее голос или увидеть улыбку. Ожидание встречи стало навязчивой идеей, порождая нетерпение и желание поскорее увидеть ее.

Мой телефон, лежавший на капоте, между нами, завибрировал, как тихий сигнал тревоги. Я поднял мобильный, ожидая очередного происшествия. Глаза застыли на месте, когда на экране всплыло уведомление:

<

NoNam

e>

46.34921, 30.74977 - А.С

.

— А.С., - пробормотал Дмитрий, заглядывая в мой телефон. — Думаешь, это...

— Мне пора. - фыркнул я, слезая с капота и точным попаданием швырнул опустевшую бутылку в урну.

— Подожди, Алекс, что за хрень?

— Мне хотят сказать что-то важное. - сухо бросил я, усаживаясь на водительское сиденье.

— То есть, ты собираешься ехать на место, указанное в сообщении от незнакомца, Лекс, твою ж мать, возьмись за голову!

— Что тебе снова не нравится, Бейтс? - я окинул Дмитрия холодным взглядом.

— Тебя там и убить могут. - Дмитрий спрыгнул с капота, подходя ближе ко мне.

— Мне плевать, если она там...

— Вот именно, Лекс, если она там, тебя точно прикончат на мете. А мне потом ходи за тобой кровищу отмывай.

— Ну все, - я усмехнулся. — Все нормально будет, обещаю. - протянул Бейтсу руку, и мы обменялись дружеским рукопожатием.

— Смотри у меня, если ты сдохнешь, я убью тебя. - рассмеялся Дмитрий. — Будь осторожен.

Я завел двигатель и направился к указанным координатам. Сельская местность проносилась мимо зелеными и золотыми полосами. Руки плотнее сжали руль, кожа скрипела под давлением. Координаты прокручивались в голове, словно обратный отсчет. И под этим ощущением шевельнулось что-то странное. Желание. Тяжелый, старый, истертый, как отшлифованный морем камень. Оно сидело в моей груди и билось в такт с сердцем.

— Анна... - прошептал я, словно призыв.

Она преследовала меня долгие годы. И все же, до "Империи", я знал ее другую. Маленькая девочка, с острым взглядом и ободранными коленками. Девочка, которая пробиралась ко мне на задний двор и воровала яблоки. Сейчас она лишь воспоминание. Я прибавил скорость. Часовня появилась как раз в тот момент, когда солнце начало просачиваться сквозь землю. Потрескавшиеся стены, почерневший камень, плющ, морской бриз. Место, покинутое временем. Оно подходило Анне слишком хорошо.

Я резким движением припарковал машину, сквозь тишину слышалось тиканье разогретого двигателя, и выпрыгнул из машины, выхватив пистолет, скорее инстинктивно, чем из осторожности. Воздух пропитался влажностью, неподвижным и насыщенным запахом плесени и крови. У меня перехватило дыхание, когда я увидел ее.

Анна, скрючившись, прислонилась к колонне в дальнем углу разрушенной церкви. Ее пальто насквозь пропиталось красным, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, одна рука безвольно лежала на коленях, а другая прижата к камню, как будто она пыталась удержаться на ногах. Вокруг повисла гротескная тишина.

Я не помню, как быстро пересек полуразрушенное помещение. Только Анна. На другом конце церкви. В следующую секунду мои колени коснулись земли.

— Анна... - имя вырвалось, как вздох, который я слишком долго сдерживал, проверил ее пульс - слабый, но все же был. Нежно коснулся ее лица. Кожа еще теплая. Она лишь слегка шевельнулась, нахмурив брови от боли. Я сглотнул, что-то болезненное задержалось в горле. Я ненавидел видеть ее такой. Но был искренне рад, что она жива. Я аккуратно обнял ее, заботливо прикасаясь. Анна слабо застонала, уткнувшись в мою грудь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я здесь, Анни... - прошептал я хриплым голосом, — Я всегда с тобой...

Я осторожно приподнял ее на руки, она такая маленькая, легкая, словно пушинка, и понес к машине. Уложил ее на заднее сиденье, заботливо накрыв своей курткой. Сердце словно перестало биться. Она здесь, настоящая, сломленная. Я впервые за долгие годы осознал глубину своих чувств - не одержимость или месть. Нечто более простое, но в то же время, такое опасное.

Я скользнул на водительское сиденье, завел двигатель и направился в свой загородный дом - уединенное место, окруженное лесом. Место, где нас никто посторонний не найдет.

Какие бы истины ни скрывались, между нами, какими бы извращенными, жестокими или запутанными мы ни были, я не потеряю ее снова.

Не в этот раз.

***

Фары прорезали золотистую дорожку в кромешной тьме леса, пока я молча вел машину. Дыхание Анны, неглубокое, но ровное, казалось сейчас единственным маяком, освещающим ореол тьмы моих мыслей.

Скромный домишка стоял за линией пышных елей, вдали слабо мерцал фонарь на крыльце. Я припарковал машину, поднял Анну с заднего сиденья, такую хрупкую, казалось, одно неверное движение, и ее тело сломается под силой моих рук. Ее голова упала на мое плечо, на виске запеклась кровь.

Входная дверь со скрипом отворилась, и в комнату ворвался аромат сосен и холодного камня. Внутри дома тускло и холодно. Широкие дубовые полы, старый камин, почерневший от времени, и слабый запах леса.

Я осторожно уложил Анну на потертый кожаный диван перед камином и сразу накрыл ее толстым шерстяным одеялом, опустился рядом с ней на колени и раскрыл аптечку, которую хранил под старым кедровым шкафом. Мои руки двигались с контролируемой точностью, но глаза - глаза не отрывались от ее лица. Из раны на руке сочилась кровь, осколок глубоко вонзился под кожу, и, судя по синякам, она сильно упала.

Пока я промывал ей рану, она слегка вздрогнула. Я остановился и погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.

— Ты в безопасности, Анна. - прошептал я.

Я умело зашил ее рану при свете камина, который развел недавно. На виске слегка проступили капельки пота. От каждого ее вздоха что-то резко сжималось в груди. Закончив с раной, я прижал теплую тряпку к ее лбу и поплотнее подоткнул одеяло. Всю ночь я не вставал с кресла напротив нее, наблюдая, хорошо ли она спит.

Анна

Рассвет медленно проник в окна, окрашивая деревянные балки в золотистый цвет. я едва заметно шевельнулась - слабый взмах ресниц, вдох, боль накатила волной. Я проморгалась, разглядывая потолок. Взгляд осмотрел комнату. Потрескивание догорающих углей, чистый запах спирта, тяжелое тепло шерсти на ее теле и...Алекс.

Он сидя спал в кресле напротив, склонив голову набок, легкая щетина заполняла его лицо. Одна рука лениво свисала с подлокотника. Догорающий огонь из камина отбрасывал длинные тени на его лицо, придавая ему мягкость. Я возненавидела себя за чувство безопасности рядом с Бронте, слегка приподнялась, поморщившись. Руку жгло, как огнем. Я стиснула зубы, и тихий звук скрипа разбудил Алекса. Он вздрогнул. Его глаза медленно открылись и остановились на мне. Мое сердце затрепетало, как птица, пойманная в клетку, я слегка приоткрыла губы, удивляясь, чувствуя тепло, разливающееся по телу, и легкое головокружение. Мои мысли спутались, наполняясь воспоминаниями о моментах, проведенных с ним.

— Ты проснулась, - буркнул он хриплым ото сна и облегченным голосом. — Доброе утро.

Я молча кивнула.

— Как себя чувствуешь?

— Словно меня протащили через Ад. - прохрипела я.

Он издал тихий, ироничный смешок. — Так и было...

Я оглядела гостиную. — Где мы?

— Мое скромное логово. Здесь ты в безопасности.

Я прижала руку к забинтованной ране, дыша, сквозь боль. — Ты...Зашил мне рану?

— Я должен был, — его тихий тембр замедлился. — Ты потеряла много крови.

Я внимательно разглядывала Алекса, а в глазах появилась толика надежды. — Ты сидел здесь всю ночь?

Его глаза не дрогнули, все еще пристально направлены на меня.

— Я не хотел, чтобы ты проснулась здесь одна.

Между нами повисла недолгая пауза. Взгляд мой едва смягчился. Алекс слегка выпрямился.

— Ты должна мне кое-что рассказать.

Я удивленно приподняла бровь. – Ты сейчас будешь допрашивать меня, детектив Бронте?

Его глаза блеснули. — Сейчас я без значка и оружия, - уголки губ растянулись в улыбке. — Только я и ты.

Я заколебалась, подбирая нужные слова. Голова все еще болела, в где-то в груди болело, наполнялось тоской и волнением.

— Анна, в ту ночь, когда в тебя стреляли. Ты позвонила кому-то. Эрика. - его голос стал тверже. — Кто она? Почему ты настолько доверяешь ей?

Я застыла, вцепившись пальцами в ноющую рану, пытаясь заглушить физической болью - душевную.

— Эрика...Она из тех, кто знает, когда не следует задавать вопросов.

— Это не ответ, малышка Анни.

Наши взгляды встретились, его зеленые глаза пожирали меня, лишая возможности лгать и сопротивляться.

— Она единственный человек, которому я доверяю свои тайны. Это все, детектив, что тебе нужно знать.

Алекс наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Ты думаешь, что я не заслуживаю правды?

— Заслуживаешь? - мой голос дрогнул. — Алекс, ты задержал меня. Допрашивал, а потом... - голос совсем треснул. — Чего ты хочешь? Признаний?

Он ответил не сразу, внимательно наблюдая за мной.

— Я хочу понять тебя. - проронил он.

Я отвела взгляд, по лицу пробежал румянец, выдавая мои переживания.

Алекс выдохнул. — Дмитрий продолжает напоминать мне, что не следует останавливаться.

При упоминании его друга я настороженно оглянулась. — Кто он? Твой друг.

На губах Алекса появилась легкая улыбка. — Мы знаем друг друга с детства, ты должна помнить. Он всегда вытаскивал меня из драк и прочей юношеской ерунды.

— А сейчас?

— Он прикрывает мне спину. Даже когда я в этом не нуждаюсь.

Я изучающе посмотрела на него. — Тебе повезло.

Алекс наклонил голову. — Тебе тоже. Эрика мне ничего не сказала. Но я сразу понял, что она врет.

Я моргнула, натягивая на себя плед.

— Прошлой ночью...Когда я выносил тебя из часовни, мне было все равно, кем ты была раньше. - теперь его голос звучал хрипло. — Меня волновало только твоя кровь и дышишь ли ты.

Ком подступил к моему горлу, лишая возможности дышать.

— Я знаю, что ты сделала, Анна. Я знаю, что ты многое потеряла. Но, так же, я знаю, кем ты была до «Империи».

Я до боли стиснула зубы. — Я больше никогда не буду такой.

Алекс еще ближе наклонился ко мне, почти дыша рядом с моей шеей. — Тогда скажи мне, почему ты все еще плачешь во сне?

Мое самообладание дало трещину. В глазах промелькнуло что-то хрупкое, что-то до боли человеческое. Я отвернулась, прикусив губу.

— Позволь мне уйти... - прошептала я.

— Нет, - отрезал Алекс. — Ты останешься здесь, пока я не сочту нужным отпустить тебя или нет.

Снова воцарилось молчание. Я выдохнула, глядя в камин. — Раньше я думала, что любить кого-то — это слабость.

— А теперь?

Я снова взглянула в его глаза, наполненные пламенем.

— Это чувство наносит глубокие шрамы.

Алекс потянулся через разделяющую нас пустоту и коснулся моей руки.

— Тогда позволь мне избавить тебя от шрамов.

Несколько мгновений мы сидели, глядя друг другу в глаза. Тишина окутала комнату. Огонь в камине тихо потрескивал рядом, отбрасывая янтарные тени на мою бледную кожу, запутываясь в темных волосах. Мой взгляд оставался прикован к его руке - мозолистый большой палец медленно, нежно, провел линию по моему подбородку. Алекс наклонился совсем близко. Его огромное тело накрывало теплом, казалось, я совсем крохотная, по сравнению с ним.

— Мне все равно, как далеко ты убежишь, Анни.

Я подняла на него свои ледяные глаза. Что-то во мне дрогнуло. На глаза как будто снова накатились слезы, но на этот раз от чего-то менее острого.

— Я тебе не нужна, Алекс, - прошептала я срывающимся голосом. — Я натворила много такого... Чего уже не изменить.

Он остановился в дюйме от моих губ.

— Тогда позволь мне все исправить.

Сердце бешено стучало, пульс сбивался, дыхание участилось.

— Малышка Анни, мне не нужна та версия тебя. Я хочу ту, которая сейчас передо мной, держит меня за руку. - прошептал он.

Мои губы приоткрылись, дрожа, глаза закрылись, когда его пальцы нежно сползли на мою шею. Он прикасался ко мне с осторожностью, словно я была чем-то хрупким - артефактом, извлеченным из огня, бесценной и поврежденной. Он нежно прикусил мою нижнюю губу, затем наши языки встретились, вопреки всему, что нас разделяло. Я резко вдохнула его губы, и тепло его дыхания слилось с моим телом. Я целовала в ответ, страстно, грубо, желанно. Расплываясь от его прикосновений. Когда он отстранился, его лоб коснулся моего лба.

— Ты здесь, Анни, и сейчас это всё, что имеет значение. - прошептал Алекс, закрыв глаза.

— Я не могу остаться, Алекс... - мой голос едва можно было услышать.

Его большой палец коснулся моей скулы. — Я буду ждать, когда ты убежишь в следующий раз, чтобы найти тебя.

В комнате, освещенной только тлеющими углями, наше прошлое рассыпалось, оставив два сердца биться в такт.

Глава 13

Анна

Старый деревянный пол заскрипел под ногами Алекса, когда он поднялся с кресла. Огонь в камине потускнел, оставив после себя тлеющие угли, отбрасывающие мягкие тени на меня.

Алекс потянулся к ящику под темной мантией и достал наручники - тяжелые и холодные, пряча из в задний карман джинс.

— Пойдем со мной. - шепнул он, глядя на меня.

— Что? - удивилась я. — Куда?

— Покажу тебе кое-что.

Алекс осторожно помог мне встать, обхватив за талию, поддерживая. И повел на второй этаж, в гостевую спальню. Он поправил выбившуюся прядь моих волос за ухо, и наклонился ко мне.

— Сейчас, Анна, - строго прошептал он. — Ты должна замолчать и делать то, что я скажу.

— Застрелишь меня? - поинтересовалась я.

— Хуже. - уголки его губ исказились в ухмылке. — Иди ляг на кровать и подними руки.

Я не в силах противостоять шепоту за своей спиной. По коже бегали мурашки, а между ног предательски жгло.

— Я долго буду ждать? - сурово произнес Алекс, строго коснувшись моего плеча.

Я легким, но уверенным шагом подошла к кровати.

— Умница. - проронил Бронте, подходя ближе.

Он осторожно опустился на колени и заковал мои запястья в наручники, приковав их к кованым перилам изголовья кровати.

— Алекс, - удивилась я. — Что ты...

Он перебил меня грубым поцелуем и издал точный рык. — Закрой свой маленький ротик, иначе там окажется мой член. - грубо шепнул он мне в губы.

Алекс резким движением опрокинул меня на кровать, навалившись сверху. Между нами пробежали искры, телом овладела дрожь и страсть. Медленными, ласковыми движениями он провел рукой по моей внутренней стороне бедра, добравшись до теплого мета, казалось, даже через одежду он мог почувствовать, какая я мокрая.

— Анни, твое тело предает тебя - ухмыльнулся Алекс, облизывая губы.

— Заткнись. Бронте, иначе... - рыкнула я, вглядываясь в темно-зеленые, пожирающие меня глаза.

— Иначе что? - его рука мастерски справилась с молнией моих брюк, они словно стекли с тела, пальцы детектива ласкали белоснежную кожу, спускаясь к бедрам.

Дыхание застыло в горле, глаза не переставали разглядывать лицо, устроившееся между моих ног. Наручники звякнули металлом об изголовье кровати, когда я двинула руками. Продолжая бороться с металлическими браслетами, я только сильнее натерла себе кожу.

— Алекс, отпусти... - мой голос слышен приглушенно и неразборчиво.

— Закройся. - он грубым движением вжал мои бедра в кровать.

Я замерла, пыхтя и задыхаясь, по спине бешеными струйками стекал пот, паника овладела телом. Его пальцы приподняли мою блузку, обнажая кружевной бюстгальтер.

— Ты такая красивая... - тяжело выдохнул он, пока его руки скользили по моему животу.

— Алекс... - я не успела договорить, как вдруг большая мозолистая ладонь накрыла мой рот. Его вторая рука медленно пробралась под влажные трусики, дразня чувствительную кожу.

Проклятье..

.

Алекс быстрым движением обхватил руками мягкие и упругие бедра, раздвигая их и прижимая к кровати. Ему ничего не стоило навалиться на мое хрупкое тело и раздавить своим весом, но сейчас он хотел совсем другого. Он сорвал с меня бархатную ткань, оголив скрывающееся за ней пикантное место.

Я заставляла себя не шевелиться, в то время как мои соски предательски поднялись вверх. Мысли обуревала ярость, не похожая ни на что, что я когда-либо чувствовала.

— Так вкусно пахнешь... - прошептал Алекс, наклоняясь и нежно целуя место, ниже живота.

Моя спина выгнулась, вдавливая собственное тело в матрас, пытаясь отстраниться от его горячих губ. Внутри меня ненависть к себе боролась с желанием.

Алекс схватил меня за бедра обеими руками и стянул ниже, ближе к себе, браслеты на запястьях натянулись, звеня металлом. Еще один поцелуй, чуть выше клитора, и из моих губ вырвался тихий стон. Горячее дыхание пробежало по самой чувствительной зоне. Алекс приподнялся, позволяя мне разглядеть его улыбку.

— Расслабься, беглянка. - фыркнул он и вернулся к месту между моих бедер.

Я сдерживала вырывающийся стон, чувствуя, как его язык скользит по клитору. Из Алекса вылетел низкий стон, когда он попробовал меня на вкус. Глаза неконтролируемо закатились, а голова откинулась назад, когда мое тело испытало самое восхитительное чувство. Как бы мне ни хотелось, удовольствие соседствовало с ненавистью.

— Черт, - рыкнул Алекс, вибрация его голоса заставила меня сделать глубокий вдох. Низкий тембр пробудил бабочек внизу живота. — Какая ты мягкая... - прохрипел он.

Зажмурившись, я медленно ненавидела то, как мое тело предавало меня, позволяя детективу пробираться в самые потаенные места, где он не должен быть. Я чувствовала, как с меня стекают соки возбуждения и желания чего-то большего. Тело покрылось дрожью. Реакция на действия Алекса вбрасывала адреналин в голову, пробуждая страх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он облизывал мою киску, язык беспрепятственно ворвался внутрь, прежде чем он всосал клитор в рот. Из моих уст сорвался нежный стон, нижняя часть тела покрылась мурашками. Алекс медленно отвел голову назад, позволяя клитору скользнуть между его зубов. Возбуждение и адреналин послали в душу что-то странное, сползая вниз по животу. Алекс томно стонал, чувствуя желание, хлынувшее из моей дырочки. Его тело напряглось, энергия прокатилась волной. Он, не теряя времени, вернул губы к клитору, языком облизывая его круговыми движениями.

Я вздрогнула, удовольствие проникло в самые дальние и темные уголки моей души. Каждый раз, когда я дергалась, Алекс только сильнее сжимал мои бедра, давление не ослабевало, а только усиливалось, пока клитор пульсировал.

Мгновение, и средний палец Бронте проскользнул внутрь. Я выгнулась в спине. Алекс моментально попал в ту самую точку. Бедра бились о его руку, внутри разрастался иной вид наслаждения.

— Нравится? - мягко спросил он, наклоняя голову, наблюдая за тем, как его палец входил и выходил.

Я тяжело дышала, прожигая Алекса своими ледяными глазами. Он хмыкнул, не получив ответа на вопрос, и добавил еще один палец. Они выгнулись внутри меня, попадая в нужное место, что заставило меня перестать дышать. Снова и снова, толкаясь в меня пока это не начало сводить с ума, требуя большего.

— Запомни, Анна, - буркнул он. — Твое тело с этого момента, принадлежит только мне. Поняла? - еще один толчок пальцами, мои бедра дернулись, а тело выгнулось от удовольствия. — А представь, что ты будешь чувствовать, когда вместо пальцев, я вгоню в тебя свой член.

Его пальцы в очередной раз изогнулись, давя на то самое место, вызывая слепящее наслаждение во всем теле.

Черта перейдена

.

Момент, когда мое тело решило, что я нуждаюсь в том, что мне дает Алекс. Я боролась с темной стороной внутри себя. — Сильнее... - томно выдохнула я. — Алекс, прошу...

Глаза закатились, когда он растягивал меня, лаская сладкое местечко снова и снова, теперь уже набирая темп. Тело выгнулось в спине, мысли вонзились в голову, он не даст мне то, в чем нуждается моя промежность. Не сейчас.

Он продолжал увереннее двигать пальцами, отказываясь вновь подарить мне свой язык. Из его груди вырывался дикий рык. Алекс схватился за мое бедро, ужесточая свою хватку, после такого определенно останется отпечаток руки.

— Я так и не получил ответ на свой вопрос. - подначивает он.

— Пошел к черту! - слова сорвались из моих уст, преследуя громкий стон.

Его пальцы стремительно набирали скорость, и он издал глубокий стон, приближаясь к моему лицу. — Я спрошу еще раз, Анна Симоне. В последний раз. Ты поняла меня?

Я сдерживала эмоции, вырывающиеся из меня, от силы его влияния я готова разорваться.

— Алекс... - выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Он усмехнулся мелодичным голосом, мрачным, насколько это возможно. И уверенно, игриво щипнул меня за торчащий сосок, высунув пальцы, оставив меня брошенной. Но прежде, чем я успела что-то сказать, его язык впился в клитор, медленно и томительно, двигался снизу вверх, ощущая на себе пульсацию. Дыхание с шумом вырвалось из моего горла, дрожь захватила позвоночник, блаженство, получаемое в тех местах, где его язык мастерски двигался, невозможно остановить. Я сладко постанывала, тело легко превратилось в желе под его искусным языком. Но в момент, когда я почувствовала кульминацию, Алекс остановился.

— Ты поняла меня? - снова буркнул он с превосходством.

По горлу пробежал разочарованный всхлип, прежде чем я поняла, что могу нормально разговаривать несмотря на то, что слова напоминали кислоту на языке. — Поняла, детектив.

Темная усмешка озарила его лицо, и мое тело вновь предало меня. Его язык вернулся к сладкому месту, вылизывая изнутри. С моих губ сорвался стон, задыхающийся и невероятно громкий. И пока Алекс творил со мной то, о чем умоляло мое тело, давление нарастало. Настойчивый язык возвращается к клитору, затем снова опускается вниз, проводя по стенкам влажного местечка.

По комнате разлетались стоны удовольствия, в голову врезалась мысль о том, что я только что позволила своему врагу вылизать себя. Я не могла сопротивляться, мне слишком нравилось то, как он умело двигал языком. Я резко выдохнула, тело сорвалось. В пару к языку Алекс вновь ввел два пальца, как мне и хотелось, блаженство стало катастрофическим, я больше не сдерживала стоны, а бедра крепко сдерживали его голову между ног. Накатывающая эйфория поглотила тело, окутывая так, что остальные чувства потерялись на ее фоне.

Гребаный Алекс Бронте.

Из моего рта доносились громкие стоны, и я слышала ответный стон Алекса. Его крепкие руки цеплялись за мои бедра, раздвигая их. Он оторвался и пополз губами вверх по телу, продолжая уверенно и настойчиво двигать пальцами. Губы пробежали мимо торчащего соска, укусив его, он остановился на моих губах.

— Пробуй себя. - бросил он.

Горло сжалось, когда на губах расцвел неповторимый вкус. Алекс выпустил из своей груди глубокий стон, прежде чем прижался своими губами к моим губам. Пока его пальцы все еще извлекали из меня все соки, а туман застилал разум - я позволяла ему. Позволяла то, чего мне так не хватало. Не просто позволяла, а отвечала на его поцелуй. Его язык проникал в мой рот, от нашего соединения искрили огонь и электричество. С каждым движением, с каждым касанием его пальцев той самой точки, рождалось что-то невероятное. Время перестало существовать, пока он жадно целовал меня, оставляя синяки на губах.

Это конец.

Он вынул пальцы и почти нежно обхватил ладонью мою тонкую шею, слегка сдавливая. Удовольствие врезалось в голову. Его тело выскользнуло из пространства, между нами, и я тут же свела колени, опуская ноги, прячась от его хищных глаз.

Электрический разряд щекотал тело, позволяя ему утратить все силы и кислород, мысли и контроль. Все, что я чувствовала - словно мое тело обдали кислотой. И я ненавидела себя за это. Ненавидела так, как никого и никогда. Блаженство затухло, тело перестало биться в конвульсиях, и пелена сползла с глаз.

Алекс молчал, но я чувствовала бурлящую силу под его кожей. Желание, жажду, хищного зверя, грозящего вырваться наружу. Ноги подкосились, когда все закончилось. Наконец, я подняла запястья, слегка потянулась и тяжело вздохнула.

— Не так я представляла себе наше воссоединение, Алекс.

Его голос звучал низко и хрипло. — А как же?

Я сглотнула, мое самообладание пошатнулось.

— Думаешь, я мечтала об этом?

— Малышка Анни, я знаю, как ты мечтаешь о моем члене. - признался он.

После долгого пристального взгляда - Алекс снял с меня наручники. Он помог мне одеться, и мы вышли на балкон, тишину нарушал шелест ветра в кронах деревьев. Я дрожащими руками потянулась к пачке сигарет, лежащей на журнальном столике, и закурила.

— Ты обязана рассказать мне об Эрике, “Империи” и всем, что тебе известно.

При упоминании об Эрике в глубине моих глаз вспыхнуло пламя и погасло так же быстро.

— После всего, что ты сейчас со мной сделал, я обязана... Что, прости? Ты конченый, Бронте. - едко бросила я.

— Я тоже люблю тебя. - промурчал он и приобнял меня за талию, подтягивая к себе.

— Алекс, - бросила я. — “Империя” не должна была стать такой, какой стала. Я воспользовалась ситуацией, чтобы уничтожить “Альфа”.

— “Альфа”? - Алекс придвинулся ближе и облокотился на перила, пристально разглядывая меня, все еще покрасневшую.

— “Альфа” были... - я помедлила и тяжело затянулась. — Торговля людьми, оружием, наркотиками. Я была маленькой, когда узнала, что мой отец работает на них. - я выдохнула, горький дым заструился мимо моих губ. — Вот почему я убила его, Алекс.

У Бронте перехватило дыхание. Я повернулась к нему и понизила голос. — Я не бежала от правосудия, детектив, я мечтала стать им. Я построила “Империю”, чтобы уничтожить “Альфа”. Я купила все их дочерние компании, дилеров, уничтожила все их сети. Я стала тем, кого они ненавидят. Но кто-то из них, видимо, продолжает следить за мной.

— Это мы решим, - уверенно ответил Алекс. — А Эрика?

— Она кажется не той, кем ты думаешь. Несмотря на то, что она всегда работает в моей тени, она не раз спасала меня. В том числе и от тех, с кем ты работаешь.

Алекс понизил голос. — Что?

Я взглянула в его зеленоватые глаза. — Томас. Он когда-то был одним из вас. Умелый полицейский в прошлом. В ту ночь, когда в меня стреляли, кто-то просек о его смерти. Какая-то из его сволочей знает обо мне больше, чем я сама.

— Я догадывался об этом.

— А теперь, Алекс, - сказала я, снова затянувшись сигаретой. — Теперь они и за тобой охотятся.

Губы Алекса сжались, он дружески подтолкнул меня в бок. — А тебе не все равно, Анна Симоне?

Я пыталась ответить, но сдерживалась. Моя грудь тяжело вздымалась, а горло сдавило. — Я помню, - бормотала я. —Когда ты был подростком, мы с тобой часто дурачились. А сейчас я ненавижу тебя за то, кем ты стал.

— Я никогда не переставал думать о тебе, малышка Анни. - прошептал он срывающимся голосом.

Он придвинулся ближе к моему лицу и губы ласково коснулись моего лба. Руки потянулись на талию, притягивая к себе.

— Ты не понимаешь, что делаешь, Алекс.

— Я знаю, - прошептал он, прижимаясь к моему телу. — Ты больше от меня не спрячешься.

Мои глаза заметили блик из леса. Кто-то наблюдал за нами в оптический прицел. Кто-то очень не хотел, чтобы я оставалась в живых.

Глава 14

Алекс

К тому времени, когда я вернулся в дом, поднялся сильный ветер. Я не понимал, как долго мы простояли на балконе, молча покуривая после того, что между ними произошло. Но это разбудило во мне что-то глубокое. Лавина вины и чувств, похороненных так глубоко, словно превратились в окаменелость.

Анна притихла после моих прикосновений, и ее тишина была громче крика. Ее мысли прервал мой бархатный голос.

— Анни, пойдем, нужно обработать твою рану.

— Отвали, сама справлюсь. - отмахиваясь от моей помощи, она направилась вниз, в гостиную.

— Анна Симоне, если ты продолжишь делать вид, что, между нами, ничего не было, я нагну тебя и трахну. - я схватил ее за руку и развернул к себе, погружаясь в ее стеклянные голубые глаза. Я был явно на две головы выше нее, и эта мысль не отпускала ее сознание. Моей силы было достаточно, чтобы сломать ее во всех смыслах. Но сейчас, я - теплый здоровяк, прижимал ее к себе, обвивая горячей рукой, словно Анна - фарфоровая кукла. — Перестань ломаться, Анни, я не желаю тебе зла.

Анна раздражительно надулась, и мы вместе направились в гостиную, расположившись на диване. Я дотянулся до аптечки и начал перевязывать ее кровоточащую рану. Я был уверен, что вызвало дрожь в моей груди - адреналин, замешательство или невыносимая тяжесть от того, что я снова увидел, как ей больно из-за прошлого, от которого ни один из нас не может избавиться. Понимая, что она лжет, но любит. Все еще любит. Противоречие засело глубоко, как заноза. Девушка, однажды называвшая меня “Лекси” с озорной улыбкой - была той самой, которая разрушила криминальную организацию, при этом, став главой одной из них. Что это? Месть? Выживание?

Я прошел на кухню, налив стакан воды, и в тупую уставился в окно. Анна убийца, но рядом со мной - она беспомощна. Я обернулся, услышав ее шаги. Она обернулась в плюшевый плед, который я ей дал, босая, все еще покрасневшая. — Я подготовлю тебе ванну, - шепнул я. — Тебе нужно отдохнуть.

— Когда я могу уйти? - бросила она, сильнее укутываясь в плед, в голосе было что-то надломленное. Она контролирует, но не терпит контроля в свою сторону. Отвергает заботу и что-то приятное, и искреннее.

— Я же сказал тебе.

— А мне плевать, что ты сказал, Бронте, ты мне никто. Ты не смеешь управлять моей жизнью и желаниями, свободой.

Я не стал отвечать на ее холод и молча кивнул. Я понимал ее, чувства, которые я испытывал к ней - чужды для нее. Каждый ее всплеск и холод - защитная реакция, которую она не в силах контролировать. Но я будет делать все возможное, чтобы добиться доверия в ее глазах.

Анна вернулась к камину, сев на диван, и поджала ноги под себя, я пододвинул кресло, чтобы оказаться к ней лицом. Она долго молчала не смотря на меня. Ее холод был невыносим, обжигающим.

— Анна... - проронил я, нежно касаясь ее плеча. — Почему ты никогда не рассказывала мне об “Альфе”?

Она уставилась в стену, чуть вздрогнув от моего прикосновения. — Потому что ты бы стал мишенью. Потому что не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как тогда, в допросной.

Я наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Как на человека, который прошел через Ад, и выбрался оттуда живым?

Она взглянула на меня мягко и удивленно.

— Анни, - медленно произнес я, — Ты не единственная, у кого водятся...Призраки прошлого. Я похоронил больше, чем ты можешь себе представить, но я никогда не видел, как кто-то, кого я люблю, умирал на моих руках.

Она резко вздохнула, на глаза выступили едва заметные слезы. — Мне не нужна твоя жалость, Бронте. Что тебе нужно? Я не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. Я никогда не смогу...

Я перебил ее, нежно коснувшись подбородка, притягивая к себе, и нежно чмокнул в губы. Она ответила, но резко отстранилась.

— Алекс, у нас ничего не выйдет...

Я снова хотел перебить ее, но синеватые глаза явно дали понять, что не стоит продолжать эту тему.

— Кхм.. - прокашлялся я. — Я нашел кое-что в архивах. Мы с Дмитрием копались в нераскрытых делах. Нашли фотографии твоей сестры. Анна, ты ни в чем не виновата.

Ее губы дрогнули. — Она была совсем ребенком, - прошептала она. — Любила танцевать, персики и воровать мои свитера, а он... - ее голос совсем разбился.

Я без колебаний накинулся на нее с объятиями. — Ты защищала ее, Анна, как умела и могла, - тихо проронил я, поглаживая ее по голове. — Я подвел тебя, Анна, я очень перед тобой виноват, и это не дает мне спокойно жить уже который год.

— Я сбежала не потому, что была виновата, - еле слышно буркнула она. — Я не заслуживаю любви, Алекс, я убийца.

Я почувствовал, как что-то сжалось в груди. Я не мог выронить ни слова. Только молча гладил ее по голове, успокаивая и сильнее прижимая к себе.

Тишину прервал вибрирующий телефон. Я потянулся к нему в карман. На экране всплыло сообщение. Снова координаты. А.С. Кровь застыла в жилах, сердце бешено колотилось.

— Что случилось? - спросила Анна, в то время как я держал ее за руку, приподнялся, потягивая за собой.

— Кто-то знает, что ты здесь. Что мы здесь. - Я схватил ключи с журнального столика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты уходишь? - в ее треснувшем голосе слышалась паника.

— Я вернусь, маленькая. - промурчал я.

Анна поспешила за мной в коридор. Я повернулся к ней, мои глаза были темными и непроницаемыми. — Будь осторожна. - я внезапно наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. Мягко и обнадеживающе. — Пообещай мне, что, между нами, больше никакой стрельбы и никаких секретов. Я вернусь, обещаю, просто будь здесь, иди в комнату на второй этаж и не высовывайся.

Она молча кивнула, провожая меня глазами.

Снаружи, когда “Мустанг” мчался по затянутым туманом проселочным дорогам, я почувствовал, что внутри меня что-то оборвалось. Дело уже не в уликах и смертях. Дело в Анне. Что бы ни ждало меня в конце координат, оно принесет ответы.

***

Ночь наступила так же быстро, как и прошел вчерашний день. Прохладный воздух проникал в открытое окно. Я крепче вжался в руль, навигатор уверенно выводил меня из удушливого городского хаоса на пустынные просторы, где дорогу скрывали тени. На меня давил комок в животе - грызущее чувство вины за то, что я оставил Анну одну. Каждая миля по направлению к указанным координатам казалась обратным отсчетом. В голове снова и снова возникал ее образ, хрупкий голос и окровавленное тело. Мне не следовало оставлять ее, и очень скоро я, наверное, пожалеет об этом поступке.

Дорога сузилась, усеянная искореженными металлическими обломками и потрескавшимся бетоном. Наконец свет фар выхватил из темноты полуразрушенный склад, ржавый остов которого словно истекал кровью, как раненный зверь.

Я заглушил двигатель и вышел, слыша только биение собственного сердца. Неестественная тишина напрягала меня. Из центра помещения послышались шаги - медленные и тяжелые. В тени появилась группа из шести фигур, лица которых были скрыты, но глаза напряженно блестели. Высокий мужчина выступил вперед, голос его звучал спокойно, но сжато. — Здравствуй, детектив Бронте.

Сердце сдавило беспокойство. — Чего вы хотите?

Горькая ухмылка искривила губы мужчины. — Ты задаешь вопросы, к которым не готов. Анна Симоне, - он грозно рассмеялся. — Она гораздо опаснее, чем ты думаешь. У нас есть ответы, которые ты жаждешь получить. Но правда очень дорого стоит, Алекс.

— Мне плевать чего это будет стоить.

В глазах одного из мужчин промелькнуло что-то мрачное. — Ты совершил огромную ошибку, детектив. Анна запуталась в паутине правды, которую даже ты не в силах распутать.

Мои руки сжались в кулак, к горлу подступил ком. Глаза хаотично бегали по фигурам, стараясь разглядеть их лица. Мужчина продолжил. — До ее ничтожной «Империи» существовала «Альфа». Твоя подружка думала, что сможет избавиться от нее, но тени прошлого не исчезают, Бронте. И скоро мы похороним ее тайны вместе с ней.

Я перевел дыхание, в груди смешались гнев и ярость. Мужчина леденяще рассмеялся, разглядывая мою фигуру перед собой. — Забудь о справедливости. Здесь только кровавая война за выживание и власть.

Прежде чем я успел среагировать, другой мужчина поднял руку, и внезапная острая боль пронзила плечо. Мир расплылся, когда я рухнул на землю, во рту появился привкус железа. Последнее, что я увидел, была насмешливая ухмылка. Дрожащими руками, нащупав телефон в кармане, я позвонил Дмитрию, наблюдая, как фигуры стремительно покидали меня, скрываясь в тени.

— Дмитрий, - прохрипел я через силу. — Я скинул адрес, приезжай. Срочно. - голос сорвался, глаза накрыла пелена. Ночной холод пробирал до костей, плечо ныло, казалось, пуля задела давно заросший шрам. Где-то в глубине, посреди грудной клетки, горела ненависть к себе и нарастающая боль. Вдруг тихий и нежный голос прорезал тьму.

— Бронте, ты ошибался, когда думал, что сможешь понять Анну. - перед затуманенными глазами выступила женщина. — Анна - война, безжалостный лидер и предатель. Люди “Альфы” - раньше правили миром, пока она не засунула свой гребаный нос в чужие дела. Они не просто продавали оружие и наркоту, они торговали бессмысленными жизнями. Пешками, мешающими спокойно жить.

Я смог издать последний хрип, вырвавшийся из моей груди. — Кто отдал приказ стрелять в нее? - из уголка рта стекала багровая струйка.

— Твоя Анна бросила нам вызов, ублюдок, начала распутывать то, что ее не касается.

Слова поразили меня, как удар под дых, я с трудом сглотнул, горькая ирония скрутила изнутри. Бремя Анны оказалось тяжелее, чем я себе представлял.

Тихий женский голос продолжал вещать. — Вы оба ошибаетесь, если думаете, что докопаетесь до сути. - женщина слегка улыбнулась, сверкнув глазами. Спустя пару секунд фигура растворилась в ночи.

Дмитрий

Тем временем, за много миль от истекающего кровью Алекса, мой телефон разрывался от входящих звонков и уведомлений навигатора о том, сколько времени осталось ехать. По моим жилам пробежал холодок. Я мчался настолько быстро, насколько было возможно. В голове проносились наихудшие сценарии.

Добравшись до склада, я ринулся вперед, вглядываясь в тьму. Свет фар помог разглядеть тело Алекса, привалившегося к стене, бледного, но живого. Облегчение нахлынуло быстрее, сменившись решимостью. — Лекс, какого лешего? Почему ты не позвонил мне раньше?

Губы Алекса изогнулись в слабой, ноющей улыбке. — Я должен был сам...Ради нее...

Я выругался, доставая из кармана куртки чистую тряпку, и приложил к ране Бронте, пытаясь остановить кровотечение. — Какой же ты идиот, я тебе говорил, что связь с Анной ни к чему хорошему не приведет, кусок ты упрямого дебила. Чтоб ты еще раз куда-то поехал один. Я сам тебя убью. - я помог Алексу подняться на ноги, тяжесть его ночных похождений навалилась с новой силой. Я аккуратно посадил Алекса на пассажирское сидение своего автомобиля, и мы отправились в путь.

Алекс

Машина мчалась по узкой проселочной дороге, свет фар прорезал туман. Дмитрий одной рукой крепко сжимал руль, отчего кожа скрипела под его хваткой, а другой настукивал мелодию по приборной панели.

Я сидел, ссутулившись, моя рубашка пропиталась багровой жидкостью, голова тяжело откинулась назад, и я слегка прикрыл глаза. — Дмитрий, хватит смотреть на меня так, будто я сейчас тут сдохну. - пробормотал я, улыбнувшись, хриплым и сухим голосом.

— Чувак, минут десять назад ты выглядел, как зарезанный свин, - рассмеялся Дмитрий. — Алекс, клянусь, ты вертишь жизнью, как можешь.

Я продолжал улыбаться, тело истошно ныло, а из раны лилась кровавая струйка. — Я получил информацию, которая мне нужна была, я же живой.

— О, Алекс Бронте, я искренне вас поздравляю, пару минут назад, ради какой-то девчонки вы разозлили целый преступный синдикат. Вот это продуктивность!

Я медленно повернул голову к окну, глаза поймали слабую полоску приближающегося рассвета. — Они сказали, что Анна хотела разрушить… - я тяжело и хрипло прокашлялся. — Анна уничтожила наследие «Альфы» и теперь эти люди просто так от нее не отвяжутся.

Дмитрий взглянул на меня и нахмурился. — Анна снова тебя опередила, дружище.

— Она скрывает что-то большее, чем я думал. Дело уже не только в коррупции. Возможно, в наследии. Похороненные ею призраки восстают из могил.

— Она с этим справится, Лекс, - буркнул Дмитрий, не отрывая глаз от дороги. — Я знаю, что ты ее любишь, чувак. Ты, вон, сдохнуть готов ради нее.

Я медленно выдохнул, прислонившись головой к стеклу. — Я больше не понимаю того, что чувствую. Ненавижу, хочу защитить, вытрясти из нее все секреты, но это...Притяжение. - я замолчал, глядя на пропитанную кровью повязку, которую наложил Бейтс. — Даже сейчас, когда я могу сдохнуть в любой момент, я просто хочу видеть ее рядом.

— Как все печально, романтик хренов. - Дмитрий не переставал подшучивать надо мной, но чувствовал мою боль, как свою собственную. Долгие годы дружбы дают о себе знать. Он помнит меня еще мальчиком, которого неоднократно спасал и помогал во всем, где бы я ни был и не мог справиться в одиночку. В груди щемило так, словно кости готовы вот-вот треснуть.

Я бросил на него слегка сердитый взгляд. — Давай не начинай, а. Не сейчас уж точно.

— Эй, я просто шучу. Кто знает, может сегодня ты пристегнешь ее наручниками к своей кровати и повеселишься с ней, а завтра будешь готов сдохнуть ради этой чокнутой.

— Заткнись, Дмитрий, иначе я тебе втащу!

— Погляди, ты даже не отрицаешь. То есть, у вас уже что-то было? Как она тебе? - шире улыбнулся Бейтс, поглядывая на меня.

Я поворчал, откидываясь на спинку сиденья, тело продолжало ныть. — Она не такая, какой я себе ее представлял. Но и невинной ее тоже нельзя назвать.

— А ты задумывался, на чью сторону она может встать, если между нашей городской криминальщиной начнется настоящая война? - задумчиво произнес Дмитрий.

Я затруднялся дать ответ на его вопрос. В глубине души я был уверен, что Анна не предаст меня, но голова говорила другое. Противоречия и внутренняя борьба танцевали в вальсе, оставляя послевкусие, горькое и запоминающееся. Будет ли она готова так же умереть за меня? Или безразлично и жестоко поднимет оружие? Кто знает. Сердце обжигало мыслями, но я все еще пытался понять Анну. — Я оставил ее одну. Надеюсь, с ней все в порядке, я не знаю, что нас может ждать, когда мы вернемся.

— В который раз убеждаюсь, что ты дурак. Она профессиональный убийца. Ты доверяешь ей свою задницу, даже не подумав о том, что эта девушка уже давно могла оставить от твоего дома одни щепки да камушки. И я не только о доме сейчас. - фыркнул Дмитрий, пока за окном медленно поднималось солнце, а грунтовая дорога продолжала стремительно улетать под колесами автомобиля. — Будем надеяться, что это была не очередная ловушка.

Я выдавил из себя усталый смешок, чувствуя, как грудь еще сильнее сжимается.

Остаток пути мы провели в молчании, каждый погрузился в свои мысли - один был ранен физически, другой - совестью. И оба готовились к тому, что могло нас ждать в конце пути.

Глава 15

Алекс

Дмитрий завернул на длинную извилистую дорогу, ведущую обратно к моему уединенному загородному дому. Я, сидящий рядом, изо всех сил старался сохранить самообладание, плотно прижимал тряпку к кровоточащей ране, из которой кровь сочилась темной и густой рекой, алое пятно неуклонно расширялось, кровь плескалась, расползаясь по ребрам и торсу, стекая вниз, щекоча бледнеющую кожу. Шов рубашки давно окрасился в багровый оттенок, впитывая горячую жидкость, струящуюся из настойчиво пульсирующей раны, напоминая о том, что произошедшее - лишь начало в ожесточенной борьбе, в которой я замешан.

Друг бросил оценивающий взгляд на меня, скорчив недовольную гримасу, не скрывая раздражения и озабоченность. Бурчание Дмитрия сопровождалось тонким сарказмом:

— Ты мог бы предупредить о своем путешествии в этот чертов ад, приятель.

Я подавленно усмехнулся, морщась от острой боли, пронзающей ребра, и глухо ответил:

— У меня было очень мало времени. Теперь ее задница точно в опасности.

Воздух внезапно стал плотным и тяжелым, когда Дмитрий начал рыться в карманах куртки, доставая смартфон и торопливо набирая номер моей сестры. Ожидание ответа показалось невыносимо долгим, телефон гудел раздражающе монотонно, пока, наконец, усталый голос Амалии не прорезал тишину.

— Привет, Дмитрий. Что-то случилось?

Вздох облегчения вырвался из его легких, когда девушка откликнулась, однако дальнейшие слова Дмитрия вызвали настоящую бурю эмоций.

— Ами, послушай, не пугайся раньше времени... - не успел он договорить, как Амалия немедленно обрушилась на него с потоками вопросов и возмущений.

— Ты больной, Бейтс, что с моим братом? - ее голос дрожал от беспокойства и злости, сливаясь с визгом покрышек автомобиля, несущегося по дороге.

— Да твоего брата я везу целехоньким, правда, он немного кровоточит и заливает мою тачку. Он вляпался в говно, скоро мы будем у его дома, в лесу, я кину тебе геолокацию. - отрезал Дмитрий, надеясь смягчить ситуацию своим сарказмом.

Амалия процедила свое недовольство, добавив финальный штрих суровыми словами:

— Предупреди меня, если он кони двинет в твоей тачке. Я уже выезжаю.

Звонок оборвался столь же резко, как начался, и Дмитрий шутливым движением отправил мобильный на приборную панель, скосив глаза на мое заметно побелевшее лицо.

— Ну ты даешь, брат, выглядишь хуже плитки в моей ванной после неудачного эксперимента с отбеливателем. Держись, скоро приедем. - он потянулся к бардачку, извлекая небольшую пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью, предлагая средство для обработки раны.

Молчаливо предлагая перекись, я мысленно благодарил Дмитрия за помощь, понимая, что в ближайшее время мне потребуется больше усилий, чтобы выжить и восстановиться. Рано расклеиваться, война только начинается, и мне необходимо готовиться принять ее со всей ответственностью и отвагой, невзирая на потери и страдания.

Амалия

Сердце бешено колотилось, вброс адреналина достиг пика, мысли хаотично плясали в голове, словно разъяренная толпа, сметающая препятствия на своем пути.

Быстро натянув первое попавшееся пальто, я дрожащей рукой схватила связку ключей от машины, почти не замечая тяжести предмета в руках. Нервы на грани, руки мелко дрожали, ключ с трудом попал в замок, пальцы соскальзывали, ногти царапали металл, но я сосредоточилась и рывком захлопнула дверь своего “БМВ”. Забравшись в салон, я глубоко вдохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, но паника окончательно взяла верх. Городской пейзаж пролетал мимо окон автомобиля стремительным потоком, лишь беспорядочно мелькавшие уличные фонари создавали иллюзию замедленного движения. Внутренний шторм нарастал, превращая обычную поездку в гонку со временем, где каждый мир ценен и важен.

“Глупый старший брат опять ранен”

размышляла я, сжимая руль так, что костяшки пальцев побелели. В глазах застыли слезы беспомощности и разочарования, сердце наполнилось болью и сожалением. Гордость и упрямство старшего брата никогда не приводили к хорошему, но безрассудная преданность - этого в нем не изменить. Он всегда готов броситься навстречу опасности. «Весь в отца». Но сейчас дело в другом. Анна. Из-за нее Бронте стал таким, бешеным, одержимым. Девушка, чье имя сонный Алекс шептал по утрам, когда мы еще жили вместе, потому что сердце брата кровью обливалось за только подрастающую меня, и не хотел отпускать меня одну в суровый мир. Я многое знала об Анне, из раза в раз изучая ее досье. Об убийствах, и о том, что я никак не решалась рассказать брату. Не потому, что хотела защитить Анну, а потому что мне нужно было понять, почему именно Алекс, из миллиона людей на свете, открыл свою душу такой, как она.

Я вдавила педаль газа в пол, машина рванула вперед, преодолевая городские кварталы, встречные машины и пешеходы, казались невидимыми тенями на периферии зрения. Город остался позади, дорога вела меня вглубь леса, окруженного высокой стеной зеленых деревьев. Лунный свет играл лучами, разбрасывая пятна света и тени на асфальтированную дорогу, каждая неровность ощущалась особенно остро, нервы напряглись до предела, страх ожидания увеличивался с каждым новым километром пути. Лес поглощал звуки двигателя, погружая меня в странную тишину, полную загадочности и неизвестности. Свет фар прорезал туман, руки на руле дрожали от напряжения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, въехав на знакомую грунтовую дорожку, ведущую к родному дому, я резко притормозила возле ворот, нервно заглушив двигатель. Автомобиль остановился, осветив двор яркими фонарями, резкий контраст с окружающей темнотой подчеркнул изолированность и удаленность мета. Напряжение достигло максимума, ладони вспотели, кожа покрылась мурашками, а сердце забилось чаще.

Дом встретил меня уютной атмосферой тепла и покоя. Высокие потолки, мягкие кресла, украшенные старинной мебелью комнаты излучали комфорт и гармонию. Легкое потрескивание дров в камине добавляло особую нотку домашнего уюта, подчеркивая успокаивающее течение времени. Мягкое мерцание свечей рассеивало ночную тьму, наполняя комнату мягким золотым свечением. Эта атмосфера контрастировала с внутренним состоянием, полным смятения и тревоги, вызвавшим противоречивые эмоции.

Теперь задача состояла в том, чтобы разобраться в запутанной паутине прошлого, понять истинную природу отношений между Алексом и Анной, раскрыть тайны, сокрытые годами. Важно выяснить правду, расставить все точки над “i”, освободиться от груза прошлых ошибок и обид. Возможно, именно сейчас наступит долгожданный момент истины, который позволит забыть прошлое и двигаться дальше, очищенным и обновленным человеком.

Анна

Я неподвижно замерла на краю широкой кровати Алекса, уютно закутавшись в просторную белоснежную рубашку, источающую легкий аромат мускуса, едва заметный, но теплый и притягательный. Свободные складки ткани мягко касались моих ног, ласково согревая тело и защищая нежность кожи от прохладного воздуха спальни. Голова тяжелая, мысли хаотично кружились внутри меня, создавая ощущение странной пустоты и одновременно неопределенности будущего. Обнимая себя руками, я тихо поднялась с кровати, стараясь избегать шума шагов босых ног, погруженных в мягкую ткань шерстяного ковра. Мое сердце тревожно забилось, и словно медленная река воспоминаний хлынула в голову, наполняя сознание смятением и грустью.

Каждый мой шаг казался таким осторожным, почти робким, словно каждое неверное движение могло разрушить хрупкое равновесие мира вокруг. Оставив спальню позади, я осторожно прошагала по коридору, стены которого украшены старинными картинами и фотографиями семьи, вызывая тихую грусть и восхищение одновременно. По спине пробежал холодок, я остро чувствовала прохладу старого деревянного дома, проникающую сквозь тонкие стены и наполняя воздух особым шармом древности.

Спустившись по узкой винтовой лестнице, украшенной резными перилами, я оказалась в просторной гостиной комнате, наполненной теплым светом, проникшим сквозь большие окна. Воздух насытился запахом свежесваренного кофе и специй, смешанных с ароматом старой мебели и древесиной. Именно тогда я увидела ее - невысокую стройную фигуру девушки, застывшей в двери, неровно теребящую ремешок сумочки пальцами. Она внимательно смотрела на меня, а глаза наполнились вопросами и скрытой тревогой.

Девушка неуверенно разулась и ступила вперед, ноги коснулись пушистого ковра.

— Ты, должно быть, та самая Анна? - негромко поинтересовалась незнакомка, пытаясь скрыть смущение легким покашливанием.

Мое сердце болезненно сжалось, и я осторожно ответила, испытывая внутреннее облегчение и симпатию к этой девушке.

— Здравствуй, Ами, - заботливо произнесла я, еще сухим ото сна голосом.

Сердце бешено колотилось, пульс учащался с каждой секундой нашего разговора. Несколько мгновений мы стояли лицом к лицу, пристально рассматривая друг друга, оценивая внешность и характер жестов. Наконец, наша встреча переросла в спокойный разговор, сопровождаемый теплотой домашнего уюта кухни.

— Анна, давай по чашечке чая. Мальчики скоро приедут, а мы так и будем торчать в дверях. - предложила Амалия, доставая фарфоровые чашки и маленький серебряный чайник.

Заварка пахла свежескошенной травой и липой, даря спокойствие и отдых уставшему организму. Когда аромат крепкого чая распространился по дому, я поняла, насколько приятно находиться рядом с этими людьми, особенно с Алексом, даже несмотря на сложную ситуацию.

— Знаешь, - начала Амалия, держа в руках кружку, — Лекси не пускает кого попало в свою жизнь. Не говоря уже об этом доме.

Я нежно улыбнулась. — Он притащил меня сюда, когда нашел раненую возле часовни. Честно, - призналась я, закатывая рукава голубоватой шелковой рубашки, — Я хотела сбежать отсюда.

— Мой упрямый братец не простил бы тебе этого, - буркнула Амалия, аккуратно ставя кружки с чаем на стол. Аромат свежей мяты разнесся по кухне... — Я хоть и не знаю про тебя всего, - умело и бессовестно врала она, — Но я отлично знаю своего брата. Верный, одержимый тобой психопат. И если он доверяет тебе - несмотря на все, что между вами происходит, - я хочу понять почему.

Мои слегка потрескавшиеся губы коснулись чашки, делая глоток не слишком горячего чая, и я подняла глаза на Амалию. — Есть вещи, которых ты не понимаешь? - удивленно и шуточно спросила я.

— Я не собираюсь тебя осуждать. Хочу знать, стоит ли мне беспокоиться об Алексе еще больше, чем сейчас. - она, бесспорно, знала и понимала это, Алекс был единственным близким человеком в ее жизни, и, если с ним что-то случится из-за меня - она без раздумий убьет меня.

— Мы всегда беспокоимся о тех, кого любим и боимся потерять. - по моему лицу пробежала тень. — Твой брат продолжает преследовать и спасать меня, хотя его никто об этом не просил.

— Ты любишь его? - спросила Амалия, потягивая чай и изучая мои бездонные глаза, в которых скрывались самые страшные секреты.

Я отвела глаза, почувствовав укол раздражения в груди, и медленно подошла к окну, снаружи послышался хруст гравия, что заставило желудок скрутиться в трубочку. Пока мы наслаждались горячим чаем, обмениваясь впечатлениями и историями, прозвучали тяжелые шаги Дмитрия, вернувшегося с большим рюкзаком и недовольным выражением лица. Его появление внесло неожиданный поворот в нашу встречу, добавив драматизма в атмосферу.

— Добрый день, дамы, этот доходяга весь ваш. - рассмеялся он, бросив сумку на диван. Затем вздохнул, добавил мягким голосом, обращенным ко мне:

— Принимай своего принца.

За ним следовал ссутуленный Алекс, придерживающий руку, весь покрытый кровью. Глаза мгновенно встретились с моими. Комната, казалось, исчезла из виду и напряжение электричеством скользнуло по коже, оставляя за собой мурашки. Он ранен, с разбитой губой, костяшки пальцев ободраны, но больше всего меня ранили его глаза - усталые, горящие чем-то недосказанным.

— Не смотри на меня так, маленькая, я еще не умер. - пробормотал он со слабой улыбкой.

Мои глаза защипало, я до крови прикусила внутреннюю сторону щеки, и стояла, как вкопанная, не в силах двинуться с места.

Дмитрий неловко нарушил тишину своим кашлем.

— Голубки, я пошел за аптечкой. Вы тут, давайте, короче...Да че я вам объясняю.

Я молча пробегала глазами по телу Алекса, когда он прошел мимо меня, следя за каждым его движением. И хотя я не одарила его своей заботой, а лишь молчанием, моя рука скользнула по его плечу, совсем незаметно. Он продолжал тащиться по деревянному скрипучему полу, углубляясь в дом, будто знал, что я последует за ним.

Но я вернула свои синеватые глаза на Амалию, когда та спешила за братом. Все произошло настолько быстро, что я не успела осознать происходящее. Мое дыхание участилось, ладошки вспотели, а ноги сами повели меня ближе к Алексу.

Глава 16

Анна

Дом накатила бархатистая тишина наступающего дня. Слабый ветерок проникал через открытые балконные двери, принося с собой аромат сосен.

Я стояла в коридоре второго этажа, рука задержалась на прохладной медной ручке двери комнаты Алекса. Ткань рубашки слегка растянулась у ворота, рукава закатаны у локтей, а под ней - только черные стринги, которые без усилий можно было разглядеть, стоит мне немного нагнуться. Распущенные волосы касались ключиц, в своем отражении на фотографии в стеклянной рамке, висевшей на стене, чуть поодаль от меня, я выглядела - беззащитной и сексуальной. Я понимала, что хожу по краю, и, если Алекс снова будет трогать меня - я не смогу противостоять этому.

Я тихонько толкнула дверь и вошла внутрь, в просторную комнату, в которую проникали лучи поднимающегося солнца. Алекс не услышал, как я вошла, он сидел на балконе, ссутулившись в кресле, и обрабатывал свою рану. Без рубашки. Его мышцы на спине - напряжены, из-за чего я почувствовала резкое покалывание между ног. Я никогда не признаюсь себе, что хочу его. Его черты лица искажались от боли каждый раз, когда бинт обвивался вокруг плеча, но это не мешало ему выглядеть желанно в моих глазах.

Я дотронулась до замка в ручке двери. Щелчок. Я заперла ее. Звук разлетелся по комнате, дойдя до детектива. Алекс повернул голову и посмотрел на меня. Взгляд скользнул с головы до ног, изучая мои формы, объемная рубашка струилась по моему хрупкому телу, грудь вздымалась от каждого тяжелого вздоха. Его губы сжались в легкой улыбке.

— Чего молчишь? - спросила я, подходя к нему. — Позволишь?

Он тихо рассмеялся. — Это зависит от... - рука дрогнула в очередной раз, когда он затянул бинт слишком туго.

— От чего?

— Хочешь ли ты этого или чувствуешь себя виноватой.

Я остановилась у двери, ведущей на балкон, облокотилась о косяк и небрежно скрестила руки на груди. — Это имеет значение?

— Нет. - соврал он и отвел взгляд.

Я двинулась вперед, пальцы коснулись его накаченной спины, и я присела на низкий край каменной ограды напротив него. Мое прикосновение явно обожгло его, и он напрягся.

— Больно? - я уставилась на него заботливыми глазами.

— Не волнуйся, Анни. - буркнул он и приподнял боль.

— Ты дурак, Лекси.

От этой формы имени тишина разлетелась на миллион маленьких частичек внутри груди. Я называла его так в детстве, но сейчас — это ощущается совсем иначе. Пульс заметно участился.

— Я не мог взять тебя с собой, Анни. - он наклонился вперед, стакан в руке слегла дрожал. — Я бы не пережил, если бы ты… - он резко замолчал.

— Тебя никто не просил туда ехать.

Между нами повисла нелепая тишина. Ветер шелестел в кронах деревьев, касаясь кожи, словно шепот. Я внезапно поднялась и встала перед ним, протянула руку и ласково убрала локон волос с его лба.

— Я скучал, маленькая… - большие теплые руки обвились вокруг моей талии, слегка сдавливая кожу. — А еще я на тебя очень зол.

— Ты всегда такой.

— Нет, Анна. Ты позволила моему другу увидеть себя в подобном одеянии. - руки скользнули на ягодицы, крепко сжав их. я замерла. — Что я говорил тебе, Анна?

Комок подступил к горлу, и я с трудом сглотнула, когда его пальцы приблизились к моей киске.

— Ты - моя. И ни один мужчина не смеет не то, что смотреть на тебя, - прикасаться к тебе. - мозолистый палец грубо оттянул край стрингов, намереваясь проникнуть внутрь.

— Прошу прощения, детектив Бронте, тогда тебе придется поубивать каждого из моих людей, ведь когда-то они обрабатывали мои раны.

Он стиснул зубы, одной рукой притягивая мое хрупкое тело к себе. — Ты перевернула мою жизнь с ног на голову, Анна, уничтожила все, что было мне дорого, я тебя ненавижу, но ты не выходишь из моей головы, как бы я ни пытался. - его пальцы коснулись внутренней стороны бедра и грубо стянули кожу.

— И я чертовски хочу тебя. - он поморщился, от боли ему явно становилось трудно дышать.

Одной рукой он потянулся к моему лицу и притянул к себе. Большой палец скользнул по щеке, а затем его губы накрыли мои, горячий воздух из его легких обжигал кожу. Язык проник в мой рот, а рука скользнула к затылку, не давая возможности отстраниться. Его губы удивительно нежные - на это грех жаловаться.

Казалось, сердце замерло от его ласк, вкус пьянил меня, в животе все перевернулось В момент исчезло все - кровь, предательство, убийства, война за пределами этих стен. Дыхание сбилось, напряжение стремительно росло.

Одним легким движением он схватил меня за талию, укладывая на свое колено, перегнув через него, отчего моя упругая задница приподнялась, а рубашка соскользнула ниже, оголяя белоснежную матовую спину и ягодицы с натянутыми до талии стрингами. Жар разлился по всему телу и пульсировал между ног, а в плотно прижатый бок к его телу - чувствовалось что-то твердое и большое.

Алекс коснулся моего бедра, поглаживая. — Ты восхитительна, Анна, - постанывал он, гладя на мою задницу.

Ладонь приподнялась и по коже ветром пронеслись мурашки. Момент, и раздался сочный шлепок, от которого точно останется красный след. Я издала томный стон несмотря на то, что его действия вызывали прилив смущения. Жжение пробежало по телу, и ткань трусиков пропиталась влагой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его член пульсировал, становясь все более твердым. Он внимательно изучал маленькое тело перед собой, а я закрыла глаза, представляя, каково это - чувствовать его внутри. За шлепком последовал еще один, теперь, более жесткий. Между ног все сжалось от нетерпения, рассудок помутнел от удовольствия.

С рывком в глазах Алекс приподнял меня, вынуждая одну ногу перекинуться через колени и сесть верхом. Я прижалась к нему, его член терся через одежду о мои трусики.

— Я чувствую, как ты намочила собой мои джинсы. - буркнул он и положил обе руки на мои ягодицы.

Губы медленно прижались к нежной коже шеи, покусывая ее. Я откинула голову, открывая больше доступа ему больше доступа.

— Я хочу посмотреть, как ты трешься о меня, маленькая. - шепнул он, сделав еще один укус.

—Алекс…- промурчала я дрожащим голосом, издав нежный стон.

Я начала тереться о него, импульсивно и страстно. Мозолистая ладонь обвилась вокруг тонкой шеи, сдавливая. С каждым моим движением пальцы сжимались сильнее. Давление усилилось, глаза закрылись, удовольствие бегало по коже, устремляясь в голову.

Другая рука скользнула по телу, вызывая ощущение фейерверка внутри. Пальцы сползли ниже, поглаживая промокшее нижнее белье. Еще один его толчок бедрами, желая большего. Пальцы проникли под трусики, нащупывая что-то мягкое и мокрое. Сердце подпрыгнуло и сжалось, будто вот-вот разорвется. В ноги проникла сковывающая дрожь, когда два пальца стремительно проникли в мою киску, заставляя меня прогнуться в спине. Его губы продолжали осыпать мое лицо поцелуями, глаза помутнели, а его пальцы сильнее обвили шею, вызывая мурашки.

— Ты только моя, Анни, и ты не представляешь насколько долго я этого ждал. - шепнул он, погружая два пальца глубже, пока большой палец трется о клитор.

Его слова повергли в шок, я и подумать не могла, что кто-то будет разговаривать со мной в подобном тоне, но они лишь подливали бензин в огонь. Голова шла кругом, легкие жадно требовали воздуха. Вены на его предплечье напряглись, внутри меня все сжалось.

Он надавил сильнее, разнося по телу мурашки, жжение нарастало, посылая темноту в глаза. Истошный стон сорвался с моих губ, пальцы внутри ритмично двигались, горло жадно глотало воздух, грудь прижалась к его торсу.

— Моя малышка… - шепнул Алекс, в его венах текло удовольствие, принося с собой тепло. Пальцы отпустили шею, перемещаясь на волосы, поглаживая их, одаряя спокойствием.

Я даже думать не хотела о том, что позволяю делать ему с собой, не задумываясь о его словах и действиях. Я уложила голову на его плечо, и уткнулась носом в шею, пока он вынимал из меня пальцы.

— Я не знаю, что нас ждет, Лекси.. - я дрогнула и еле выдохнула связные слова.

— Ты должна остаться в моей жизни. - грубо ответил он, обвивая руками мои плечи.

Я закрыла глаза. Его большие теплые руки задержались на моей талии, дыхание коснулось его щеки, теплое и прерывистое. Я еще ощущала его губы на себе - нежные и такие мучительно требующие, что это пробуждало что-то глубоко внутри. «Я не должна чувствовать привязанность к нему, но мне так спокойно рядом с ним, твою ж мать...». Мы были так близко друг к другу, что слышали биение сердце друг друга, замерев на мгновение.

— Лекси, я не могу... - прошептала я, обвив руками его шею. — Я буду причинять тебе только боль...

— Плевать, Анни, - грубо буркнул Алекс, сжимая мою талию, — Я лучше перенесу эту боль, чем потеряю тебя, и я неоднократно говорил тебе об этом.

Я прижалась лбом к его груди. — Я не заслуживаю любви.

— Ох, - он заговорщицки рассмеялся. — Маленькая, это не тебе решать. - И в его тоне звучали нотки нежности, которых я не слышала уже много лет. Мое тело вошло в состояние желе в его руках, сдаваясь всего на мгновение.

Дверь спальни с грохотом распахнулась, отчего я вздрогнула и отстранилась от Алекса. В дверях появился Дмитрий, запыхавшийся, одной рукой все еще держащийся за дверную ручку, а в другой - папку с документами. Глаза расширились, когда он увидел нас - меня, сидящую на Алексе, румянец на щеках проявился сильнее обычного, чувство вины подступило к горлу.

— О, ради всего святого… - выкрикнул он и тут же отвернулся, подняв обе руки, словно сдавался полиции. — Извините, не подумал.

Я приоткрыла рот, намереваясь что-то сказать, щеки пылали красным, а Алекс перебил меня низким и грубым тембром.

— Идиот, - рука Алека коснулась своего лица, закрывая глаза, сдерживая подступавший смешок. — Ты дверь сломал, Бейтс. Тебя не учили стучаться, а?

— Прости, дружище, ты не отвечал на звонки ни мне, ни Ами, мы подумали, что что-то случилось, вдруг эта чокнутая убила тут тебя и исчезла, как обычно.

Алекс взглянул в мои глаза, румянец на моих щеках становился только больше. — Она уже убила меня, - шепнул он и потер переносицу, затем повысил голос. — Мы просто отдыхали, Дмитрий.

— Голые. Я понял, - усмехнулся он, оглянувшись через плечо и быстро отведя взгляд.

— Дмитрий, я тебе глаза выколю! - рыкнул Алекс и помог мне подняться со своих колен.

Я скрестила руки на груди, и он нежно коснулся моей щеки, потягивая за щечку. Я подняла на него глаза, щеки надулись, наполняя лицо злобой, его глаза встретились с моими - безмолвные извинения, тихий смех затаился в уголках губ.

— Я собираюсь… Проверить периметр, - фыркнул Дмитрий, медленно отступая назад, — А потом, наверное, мне следует промыть глаза с мылом. Раз десять.

Когда дверь закрылась, Алекс вздохнул и откинулся на спинку кресла. Глаза не переставали изучать меня. Я выглядела так, словно разрывалась между унижением и весельем.

— Лучше бы в нас стреляли... - буркнула я, проводя рукой по запутанным волосам.

Алекс усмехнулся, нежно и искренне. — Ты потрясающая...

— У тебя снова кровь идет… - мой голос надломился от волнения, и я указывала пальцем на рану.

Его улыбка не покидала лицо. — Ты заставляешь меня течь везде, Анни.

Я снова покрылась пламенем смущения. — Пошел к черту, Лекси.

Мы помолчали и рассмеялись, словно той жизни, которую мы проживали несколько лет назад - не существовало, но я выронила печаль из своих уст.

— Мне пора...

— Нет, Анна, я тебя еще не отпускал. - он потянул меня за руку, и моя задница снова упала на его колени. Он обнял меня, прижимая к себе, вдыхая мой цветочный аромат, а наши глаза разглядывали деревья, залитые солнечным светом.

— В следующий раз, если Дмитрий ворвется к нам, - сухо отрезала я, — Я прикую его наручниками к дереву.

Алекс усмехнулся, поправляя мои волосы за спину. — Какая ты жестокая.

Смех повис в воздухе, усталый и искренний. Какое-то время мы сидели, наблюдая за горизонтом, сплетаясь в мгновении, которое ни один из нас не был готов отпустить.

Глава 17

Эрика

Сельские равнины расплывались за окнами «Мерседеса», когда я мчалась по каменистой дороге. Тревожность охватила мою голову, не намереваясь отпускать. Вопросы налипали друг на друга один за другим.

— Твою мать, Анна, я засуну гребаный телефон в твою задницу. - я шипя ругалась себе под нос, вдавливая педаль газа в пол.

Приближаясь к уединенному дому, на меня нахлынули воспоминания о тех беззаботных днях, когда мы с Анной только безжалостно уничтожали преследователей и конкурентов.

Заехав на посыпанную гравием подъездную дорожку, я заметила, что в доме кипит жизнь.

Воздух насыщен напряжением и ароматом елей, когда я вышла из машины, подбежала к входной двери, та со скрипом открылась от сильного толчка. Внутри тепло касалось потолка, резко контрастируя с холодом, пробравшим до костей.

— Анна? - тихо позвала я.

На лестнице послышались поспешные шаги, Анна выползла из тени, а глаза округлились от удивления.

— Эрика?

— О, ради всего… Ты жива, - выдавила из себя я, направляясь ближе, сумбурно выкрикивая ругательства.

Анна слегка расслабилась, увидев меня, но в глазах повисло легкое напряжение.

— Мы там..Отдыхали, наверху. Все вместе. Ты как меня нашла?

Я без слов бросилась ко ней на шею, заключая в объятия. — Дура! В твое пальто был вшит жучок для отслеживания, специально, на такие, вот, случаи. Я так волновалась..

Амалия

Я из-за угла наблюдала за подругами, отметив неподдельную озабоченность в поведении Эрики. Дмитрий вошел пару мгновений спустя, уголки губ расплылись в улыбке. — Малыш… Эрика! - вскрикнул он с явным удивлением

Она улыбнулась, и сквозь ее беспокойство пробилась улыбка. — Дмитрий..

Он незамедлительно подошел к ней и ласково чмокнул в щеку, и мои глаза слегка сузились. «Интересно..»

Когда спустился Алекс, мы расположились в гостиной, атмосфера слилась облегчением и скрытого напряжения. Дмитрий и Эрика сидели рядом, время от времени соприкасаясь руками.

Я потягивала чай, мысли захватывали мозг. Молчаливая оценка ситуации. Я взглянула на Анну, тихо беседующую с Эрикой. В ней было что-то загадочное, возможно, даже опасное. Я поставила чашку на столик и встала. — Я отойду на минутку. - я вышла в коридор, доставая телефон. — Действуем по плану.

Вернувшись в гостиную, я увидела близких друзей, мило обсуждающих дальнейшие совместные планы. Едва заметное движение за окном отвлекло меня. Я едва заметно кивнула, и оперативники ворвались в дом, еще группа - оцепила дом, взяв территорию под контроль.

— Что происходит? - донесся голос Алекса.

Мы встретились глазами. — Ничего, братик, обеспечиваю вам безопасность.

Анна приподнялась с кресла, глаза гневно сверкали, учуяв неладное. — Не держи нас за идиотов, Амалия, чтоб тебя, Бронте.

— Это ввиду непредвиденных обстоятельств, Анни, всего лишь защита.

Дмитрий шагнул вперед, встал между нами. — Кто ты такая, черт возьми? У тебя кишка тонка иметь подобные связи.

— Так, не время ссориться, - присоединилась Эрика твердым голосом. — Мы должны успокоиться и трезво взглянуть на ситуацию...

— Вы такие наивные, - начала я, пока напряжение стремительно подступало к горлу, а секреты раскрывались один за другим. В комнате царило напряжение. Я стояла в центре, оглядывая лица тех, кого я когда-то считала союзниками. Анна, Алекс, Дмитрий и Эрика сидели молча, ощущая на себе груз невысказанных истин.

— Пришло время узнать правду — начала я холодным и твёрдым голосом.

Прежде чем кто-либо успел ответить, входная дверь распахнулась. Фигура в маске вошла и бросила на пол небольшое устройство, протягивая мне противогаз.

— Граната! — крикнул Дмитрий, ныряя, чтобы прикрыть Эрику.

Последовала ослепительная вспышка, за которой раздался шипящий звук, и комнату наполнил усыпляющий газ. Один за другим они падали на пол.

Я осталась стоять на месте, не двигаясь, повернулась к фигуре в маске и кивнула. — Свяжите их, — приказала я. - пока мои оперативники приближались, я обратилась к бессознательной группе.

— Я - глава клана “Опиум”, — заявила я. — Много лет я играла роль заботливой сестры, верного друга, но это было лишь прикрытием, и я, честно, устала притворяться. Моя истинная сущность принадлежит только “Опиуму”, и наша миссия ясна: устранить тебя, Анна. За твою голову объявлена большая награда. - я расхаживала по комнате, зловеще стуча каблуками по полу. — Анна, твои секреты слишком долго были для нас бельмом на глазу. Пора их похоронить вместе с теми, кто осмеливается их защищать. - я замолчала, глядя на Алекса. —Мне жаль, что всё так вышло, братец. Но ради общего блага приходится жертвовать. Эта стерва не достойна твоей любви, не говоря уже о жизни.

Бросив последний взгляд на притихшую группу, я подала знак своим оперативникам. — Подготовьте их к транспортировке. Теперь мы играем по моим правилам.

***

У города всегда было два лица: одно — сверкающее и наполненное жизнями, другое — гнилью под позолоченной кожей. И когда-то я верила, что принадлежит к первому. Но эта вера умерла в огне, крови и предательстве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас я сидела одна в своём кабинете — глубоко под бетонным брюхом города, в защищённом бункере штаб-квартиры «Опиума». Мои пальцы скользили по кожаному подлокотнику кресла, а старые воспоминания мерцали, как угасающие угли. Тишина в комнате была удушающей, её нарушали только гул флуоресцентных ламп и слабое жужжание мониторов наблюдения.

Много лет назад…

Тогда я была просто Амалией Бронте — младшей сестрой Алекса. Способная студентка, изучающая криминологию, интересовалась правоохранительной деятельностью не для того, чтобы вершить правосудие, а для того, чтобы понять, как устроен преступный мир. Мое детство было наполнено страхом и тенями. Мой отец — человек, которого уважали и которого боялись, — управлял сетью, о которой никогда не говорили открыто. Он действовал в серой зоне, одной рукой финансируя благотворительность, а другой — организуя тихие исчезновения людей. Алекс всегда защищал меня от этого, притворяясь, что их мир нормален. Но я была не слепой. Не к насилию. Не к крикам за стенами подвала. И уж точно не к женщине, которая всё изменит, — Далия.

Далия была моей наставницей. Хладнокровный, безжалостный оперативник преступного мира, познакомивший меня с Синдикатом «Альфа». «Альфа» - предшественник того, что позже стало «Империей». Они торговали всем: людьми, данными, оружием, воспоминаниями.

Я, как губка, впиталась в этот мир. Сначала мне сказали, что я должна помочь «великому делу» — реформированию изнутри. Но чем глубже я погружалась, тем больше видела правду: Синдикат был ядом. И я с удовольствием пила его.

Затем случилось то, что не должно было. Далия предала меня. Она подставила меня из-за неудачной сделки с оружием, в результате которой погибли трое детей. Меня арестовали. Допрашивали. Пытали. Но каждый допрос кончался успешным побегом. Поддельные документы всегда играли в мою пользу. Брат никогда бы не подумал, что его сестра - преступница. Я давно не считала себя родным ему человеком, он для меня стал предателем, а я, в свою очередь, правой рукой “Опиума”.

После убийства Далии голыми руками, я воспользовалась материалами Синдиката, чтобы создать новый порядок. «Опиум» был не просто очередным преступным картелем. Я вербовала сломленных, забытых, гениальных людей, отвергнутых обществом.

***

Я закурила сигарету на балконе загородного дома. Дневной свет коснулся моего лица, подчеркнув шрам под подбородком — тот самый, который оставила Далия, когда пыталась перерезать мне горло.

Мой голос, когда я говорила в диктофон, был подобен бархату, обернутому сталью. — Я не хотела так поступать с ними. Но они не оставили мне выбора. Их секреты ставят под угрозу всё, что я построила. А «Опиум» — не проигрывает. - я сделала паузу. — Люди думают, что я стала такой, потому что хотела власти. Нет. Я стала такой, потому что мир ясно дал понять: он не любит слабых, а доверие нужно заслужить кровью.

Мои агенты стояли наготове — полностью вооружённые. — Пора поставить город на колени.

Гроза над городом только просыпалась, но я чувствовала, как воздух пронизал мои легкие. Я стояла в своем частном офисе, где находилась моя личная камера наблюдения, под фундаментом отеля «Обсидиан» - моя крепость из пуль и дыма. «Опиум» был всего лишь формальностью. Повсюду вокруг меня на цифровых стенах мелькали видеозаписи: Анна, ее призраки, она шастала по загородному дому моего брата, я видела каждое ее действие. Даже когда они с Алексом… Мою грудину пронзило огнем. Алекс, почему именно она?

Я медленно выдохнула, стараясь вернуть себе нормальную возможность дышать, мои пальцы крепче сжимали хрустальную ножку бокала. Такую же тонкую, как шея Анны. Стоит лишь чуть надавить, как она сломается. Мои глаза хаотично бегали туда-сюда, веки тяжелели, черт, я не спала уже сорок восемь часов.

— Сука. Ты - причина, - агрессия слетела с моих губ, когда я уставилась на мерцающее фото Анны на экране. — Кровь, ложь, деньги, ты - хаос.

Дело было не только в том, что Анна убийца, не в том, что она построила свою власть на костях. Дело в том, что олицетворяла Анна: монстр, который выглядит так, словно у него все еще есть сердце.

Тремя днями ранее…

Я перехватила цепочку личных сообщений - зашифрованных, скрытых за шестью брандмауэрами. От одного брокера к другому передавались файлы: имя Анны, кодовые фразы, банковские счета, все ее, что она считала личным - становилось моим. Veritas… То же кодовое слово, которое использовал ее отец во время операции «Харроу» - внутренняя борьба людей «Альфа», в ходе которой были уничтожены десять агентов, подозреваемых в работе на предшественников «Альфы». Но Анны в списках тогда не было.

Тревор, мой умелый хакер, взломал шифр, и принес необходимые документы, несколько часов спустя я сидела, застыв на месте, передо мной были разложены папки, фотографии, доказательства, записи разговоров. Анну долго прятали, защищали и скрывали, ее мать старалась спрятать их с сестрой от своего мужа.

Анна даже не подозревает до сих пор, каким монстром был ее отец. Когда я подросла, я старалась прятать от брата все, что только можно было, касаемо моей жизни. Он не знал ничего о моих связях, эта сука сделала его слепым, утащив за собой в Ад.

Боль сдавила мое горло, когда я снова вспомнила ту ночь, когда один из людей ее отца запер меня на складе, захлопнув дверь, пока за ней раздавались выстрелы. Я сидела там гребаных двенадцать часов, пока торговец не нашел меня, свернутую калачиком, в крови и осколках. Мне пришлось похоронить свое детство, похоронить возможность жить нормальным ребенком, детство, Алекса.

Но Анна.. Она пришла, ступая по трупам, блудная дочь, окруженная тайнами, и начала раскапывать то, во что не должна была влезать, и теперь, из-за нее, у моего брата будут неприятности, но это уже не так заботит меня. Он, как послушный пес, всегда будет за ней бегать, если она будет продолжать кидать ему палку. Черт.

Наши дни…

Я отвернулась от экранов, в конце концов позволив бокалу разбиться о бетонный пол. Ноги таскали меня туда-сюда, шаги отдавались эхом, как метроном, сердце колотилось, набирая темп, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Я старалась дышать ровно и размеренно, мои люди стояли за дверью, ожидая моего решения, от которого зависело много жизней.

Я вспомнила голос отца: «Иногда семья, которую ты выбираешь, более опасна, чем та, в которой ты родилась». Решение созрело, острое, как скальпель.

— Однажды тебе позволили выжить, Анна, подарили еще один шанс, который ты просрала, но настало время справедливости.

Раздался стук в дверь, Торренс приоткрыл дверь, зазывая меня.

— Мэм, нам пора.

Я молча согласилась, выйдя из помещения, парни повели меня на парковку.

Я сидела на заднем сиденье черного бронированного автомобиля, исполненная желанием отомстить, как вдруг мой телефон зазвонил. Но, честно, сейчас меня это раздражало, поэтому я нажала на экран мобильного, коснувшись пальцем на красную кнопку, завершая звонок. Меня отвлек голос одного из наемников.

— Мэм, система наблюдения активна, периметр дома готов, ваши приказы?

— Двигаемся тихо, сдерживаем, нейтрализуем, в случае угрозы - уничтожение на месте.

Я не могла сказать, что ничего не чувствую в этот момент, я вспомнила смех Анны, когда она с Эрикой гуляла по набережной. Опьяненная дешевым алкоголем. Помню, мне дали выбор: либо изменить мир вместе с ней, либо сжечь ее дотла.

И выбор был очевиден.

Я неподвижно сидела в машине, пока та катилась по безмолвным холмам. Небо за окном заполнилось черными тучами, с которыми приплыло что-то более древнее, движущееся по бескрайнему небосводу.

Мои люди вокруг меня, никто не осмеливался заговорить, удивительно, как легко управлять с помощью денег. Тишину прорвал резкий писк на планшете.

INCOMING PACKAGE: PRIORITY LEVEL OMEGA. DECRYPTING

На экране повисло изображение, сначала нечеткое, но через несколько секунд оно стабилизировалось. На фотографии было видно темную комнату без окон, освещенную единственной тусклой лампой. На полу растекалась кровь, а на стенах виднелись царапины. И мужчина, привязанный к стулу. Я чуть наклонилась, и у меня перехватило дыхание. Один из моих агентов. Кассель. Один из лучших в моей команде. Черт. Его левый глаз был вырезан, глазница горела алым от слез.

Камера дернулась, в кадре появилась еще одна фигура - в маске, наполовину скрывавшая лицо. Неизвестный направил камеру прямо на себя и поднес к экрану непонятную карточку, на которой было выцарапано кровью:

«Есть вещи страшнее Анны»

Карточка сменилась следующей.

«Ты не единственная, кто помнит нас»

И, еще одна:

«Ты открыла нам дверь, Амалия. Мы справимся с этим»

Затем фигура наклонилась ближе к объективу, изображение подергивалось, как будто сам сигнал не позволял увидеть лицо неизвестного. Мелькнув последним сообщением, экран погас:

«Файл стерт. Местонахождение неизвестно»

У меня пересохло в горле от увиденного. Я уставилась на свое отражение в пустом экране, что-то внутри меня трескалось, как фарфор под давлением. Кто-то наблюдал за мной.. Кто-то старше «Опиума», имеющий отношение к истинному происхождению «Альфы». И они хотели, чтобы я узнала об этом.

Я медленно повернулась к одному из своих солдат, сидевшему рядом. — Планы изменились, - тихо шепнула я, — Отбой сдерживания. Переходим к уничтожению. - я улыбнулась, скаля зубы.

— Мы убьем их всех. Каждого. Анна, Эрика, Дмитрий и… - я помедлила, — Алекс. И если призраки захотят пойти за мной, пускай. Я голыми руками затащу их обратно в Ад.

Снаружи дул холодный ветер, когда колонна изменила направление. Настал час расплаты. Я еще никогда не была так готова покончить с прошлым.

Глава 18

Анна

Конвой бесшумно катился по густому лесу, и единственными звуками были скрежет шин по гравию и отдаленные крики диких животных. Насколько мне было известно, Амалия сидела в головной машине, не сводя глаз с наших бесчувственных тел, помимо этого, за каждым из нас была установлена дополнительная слежка. Видеонаблюдение, оперативники, сидящие рядом, готовые напасть в любой момент.

Тело саднило, руки и ноги были плотно связаны чем-то металлическим, на глазах находилась плотно прижатая черная ткань, сквозь которую тяжело было что-то разглядеть. В голове прокручивались события, секреты, ложь. По словам Амалии, я стала серьезной угрозой, чтобы меня игнорировать. Ее план был продуман до мельчайших подробностей. меня доставят в учреждение, откуда, обычно, не сбегают. Живыми. Меня допросят, проанализируют разум на предмет получения информации, которой я когда-либо располагала.

Алекс представлял некие осложнения в данной ситуации. Его верность разрывалась между мной и этой…тварью. Я знала, что его чувства ко мне глубоки, но его сестра надеялась, что правда о предательстве изменит его отношение ко мне. Черт. А Эрика и Дмитрий - на данный момент, были пешками в игре, которая становилось еще более интересной.

Когда мы приблизились к зданию, мои размышления прервал тихий стон. Алекс приходил в сознание, его глаза медленно открывались, а в лице читались замешательство и боль.

— Амалия? - прохрипел он

Она склонилась к нему, снимая с рук черные перчатки. — С возвращением домой, братец.

— Что происходит?

— Мы в месте, где открываются секреты, а решения принимаются слишком быстро

Он огляделся, заметив нас, лежащих неподалеку.

— Почему они…

— Спят. Ради вашей же безопасности, - она холодно перебила брата.

— Что ты вообще собираешься делать?

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— То, что требуется. - рыкнула Амалия, поправляя темные очки на переносице

Лицо Алекса окаменело. — Это не ты, сестренка…

— Люди меняются, Алекс. Обстоятельства меняют их.

Он покачал головой, на лице повисло недоверие. — Ты совершаешь огромную ошибку. - пробубнил он, осматривая мое тело.

— Возможно, - согласилась она. — Но главная «ошибка» лежит возле тебя.

Когда мы остановились, меня вытащили из автомобиля, и сняли повязку с глаз, я чувствовала себя мешком с картошкой, и прохладный морской воздух коснулся моей кожи. Я наблюдала, как оперативники начали выгружать пленных, каждый из которых являлся частью головоломки, постепенно складывающейся воедино.

Внутри здания были проведены подготовительные работы. Комнаты для допросов были готовы, системы наблюдения работали без перебоев. Меня тащили по коридорам, тело окутывало до боли знакомое чувство. В ближайшее время все секреты будут раскрыты, верность - проверена. Я знала, что путь, который выбрала его сестра, был полон опасностей, но я так же знала, что это был единственный верный путь.

В коридорах монолитного здания слышалось отдаленное жужжание флуоресцентных ламп, в безопасной комнате наблюдения я сидела неподвижно, глаза бегали по белым стенам в поисках любых возможностей сбежать. Напротив меня стоял Алекс.

— Анна, послушай, - он прокашлялся, подходя ближе. — О чем говорила Амалия? Ты предала нас?

Я встретилась с его твердым взглядом. — Я лишь делала то, что должна была.

— Ты могла бы прийти ко мне, довериться, все…

Я перебила его прежде, чем он успел договорить. — Довериться? Алекс, в нашем мире не каждый может позволить себе подобную роскошь.

Дверь со скрипом отворилась, к нам зашла Амалия. — Как трогательно..

Она подошла ближе ко мне, пожирая зелеными глазами. — У тебя был шанс признаться, теперь мы добьемся правды другими способами.

Алекс встал между нами. — Хватит.

— Отойди, Алекс. Она и глазом не моргнет, если ей прикажут убить тебя. Кого ты защищаешь?! - Амалия заметно повысила голос, разглядывая мое бледное лицо. — Ты идиот, Бронте.

Внезапно на объекте сработала сигнализация, вспыхнули красные лампы, и по коридорам пробегали голоса.

«Обнаружено нарушение безопасности. Сектор 4»

Из раза в раз из громкоговорителя повторялась одна и та же фраза. Глаза Амалии сузились, она потянула руку к гарнитуре на ухе. — Обезопасьте периметр. Выясните, кто за этим стоит.

Она повернулась к Алексу. — А вы, голубки, сидите молча.

Когда она покинула нас, Алекс повернулся ко мне. — Твоих рук дело?

Я ухмыльнулась, расползаясь в улыбке. — Ты недооцениваешь меня, Алекс.

Свет мигнул, комната погрузилась в темноту, через секунду включилось аварийное освещение, отбрасывая тусклый оранжевый свет на стены. Я исчезла до того, как Алекс успел что-то понять.

Коридоры здания представляли собой монолит из бетона и стали, спрятанный посреди глухого леса. Воздух внутри смешался с чем-то стерильным, пропитанным антисептиком, гнилью, порохом и смрадом разложения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Над головой жужжали лопнувшие лампы, отбрасывающие приглушенный свет на лабиринты коридоров. Люди Амалии расхаживали туда-сюда с механической точностью, словно запрограммированные роботы.

Меня охватила паника, грудь сдавливало тяжелыми попытками ровно дышать и сосредоточиться.

Бронированные двери тянулись вдоль стен, уходящих вглубь здания, с потолка валились куски штукатурки.

Холодные стальные кандалы впились в запястья, ржавчина кусала кожу, перед глазами все плыло, в голову бешено влетала мигрень. До того, как нас привезли сюда, меня переодели в нечто серое, похожее на смирительную рубашку, на правом рукаве которой запеклась кровь. Я вспомнила взрыв, запах газа, прежде чем глаза окутала тьма.

За подкладкой одного из моих сапог было спрятано тонкое лезвие, оно всегда при мне на такие случаи. Спасибо Элизе, она была лучшей из людей, которые работали на меня. Из нее вышла не только отличная швея, но и умелый воин.

В коридорах все мигало красным, пока ноги волокли меня по мраморному полу, я возилась с наручниками. Двое охранников переминались с ноги на ногу, я подождала секунд тридцать, прежде чем действовать. Напряжение гуляло по моим мышцам, когда я с трудом высвободила запястья из кандалов, а в голове проносились переживания за Эрику.

Я двинулась по коридорам, избегая патрульных. В комнате управления я получила доступ к системе безопасности, определив наше местоположение, отправила данные в свой офис, и переключилась на камеры, следившие за ребятами, мне удалось выйти на камеру, ведущую к Эрике. Она была не ранена, но без сознания, глубокий вздох сорвался с моих губ, сердце потихоньку успокаивалось.

Добравшись до ближайшего лазарета, я отыскала аварийный комплект: дымовую шашку, пистолет и стимулятор, с помощью которого можно быстро привести человека в чувство. Сквозь тревогу, гуляющую по коже, а мысли, заглушающие крики сирен, я услышала скрежет тяжелой двери о пол. Один из охранников ступил через порог, и это было последним, что он успел сделать.

Я бросилась вперед, пронзив его горло, зажав его рот ладонью, заглушая бульканье. Второй охранник оказался рядом слишком поздно. Я, держа в дрожащей руке пистолет - выстрелила ему в грудь, двигаясь достаточно быстро, чтобы обезоружить его и вывести из строя ударом ноги в колено.

Ноющая боль пронзила меня, глубокая рана зияла в области плеча, обильно кровоточила, жидкость разливалась по телу.

— Твою мать. Нужно найти Эрику.

Преисполнившись решимости, я прошла дальше по коридору, добравшись до камеры, где находилась подруга. Я обнаружила ее лежащую, без сознания, подойдя ближе, вколола ей стимулятор, который стащила из лазарета.

— Давай же, просыпайся, нам нужно сваливать, - беспокойно бубнила я, пошатывая тело Эрики.

Я освободила ее из металлических оков и приподняла на руки, в коридоре орала сигнализация, а охрана маячила туда-сюда.

Я доверяла Эрике -- потому что она никогда не требовала от меня ничего, кроме как быть рядом. Когда умерла моя мама, мы выяснили, что за этим стоял кто-то из людей «Альфы», у меня никого не осталось, кроме Эрики. Она вытащила меня из первой неудачной миссии, только благодаря ее настойчивости я выжила. Эрика всегда была для меня маяком, когда мир рушился, вела меня вперед, сквозь туманы лжи и предательства.

Я вырвалась в коридор, обезвредив еще пару оперативников, мои глаза обжигало яростью, а тревога пожирала изнутри.

Свет хаотично мигал, резервное питание то включалось, то погасало. Нужно уходить как можно быстрее. По ноге стекала струйка крови, когда я несла Эрику к выходу. Еще трое загородили нам выход. Я осторожно прислонила подругу к бетонной стене, перезарядила пистолет и выстрелила по пуле каждому оперативнику в грудь, одна из пуль их винтовок задела мое ребро, и крик вырвался из моего горла. Я прижала руку к ране, пока другой рукой пыталась приподнять подругу, облокотив на себя, пнула входную дверь, чтобы та распахнулась.

Холодный ветер поцеловал мои щеки. Черный внедорожник с ревом пронесся по склонам, Дориан - один из не многих, кто остался верен мне, - остановил автомобиль неподалеку. С заднего сиденья выползла Элиза, осматривая наши тела.

Они помогли мне затолкать Эрику на заднее сиденье, а я рухнула рядом с ней. Когда двери захлопнулись, позади нас раздались выстрелы, Дориан надавил на газ, шины прорезали лед, и мы рванули с места. Я прижалась головой к окну, учащенно дыша, тело корчилось от нарастающей боли, как вдруг тишину прорезал голос.

— Анни… - шепнула Эрика, дотрагиваясь до моей руки, — Ты в порядке?

— Не важно, - слова комками обрывались с моих кровоточащих губ. — Ты спасена, и это самое главное.

Машина мчалась по извилистой дороге, я оглянулась на монолитное здание, исчезающее в тумане, в голову врезалась мысль об Алексе. У меня не было выбора, я могла спасти лишь одного.

Двигатель машины тихо урчал, когда в окнах мимо нас мелькали расплывающиеся пейзажи, солнечные лучи лентами заливали салон авто, но мои мысли были где-то далеко, я почувствовала, что усталость брала верх, и я даже не поняла, как погрузилась в сон.

***

Смех, доносившийся из кухни - ясный, беззаботный, теплый.

Мама

.

— Анни! Ты пропустишь свой день рождения, если продолжишь валяться в кровати, солнышко!

Мои волосы больше напоминали воронье гнездо, когда я пыталась их расчесать, под глазами красовались мешки, указывая на нехватку сна. Я долго не могла уснуть прошлой ночью, правда, еле уснула, предвкушая сегодняшний день. Сегодня мне восемнадцать, и ничего не может испортить этот день.

Когда я спустилась на кухню, мама стояла у плиты, в бледно-розовом сарафане, ее шоколадные кудри были собраны в беспорядочный пучок, а с левой ноги сланец так и намеривал сбежать.

— Мамуля, доброе утро, я не спала. Я размышляла.. - мой голос, все еще сонный, походил скорее на отголоски чего-то театрального, с ноткой серьезности. — Девушкам с моим интеллектом требуется время, чтобы..

— Забыть, что у нее подгорает завтрак?

Мама подошла и со всей любовью чмокнула меня в щеку, я поморщилась, ее вишневые духи щекотали нос. Я убрала со своего лица выбившуюся прядь волос и подошла к плите.

На краешке конфорки плясали язычки пламени, из сковороды грянул еле заметный дым, а пожарная сигнализация издала усталый, раздраженный писк. Мы с мамой расхохотались, запах гарнира тонул в аромате свежесваренного кофе и лавандовой свечи, которую Лили всегда зажигала по завтракам.

— Ты невероятна, Аннушка! - воскликнула Лили, ставя передо мной на стол пару тарелок. — Я так люблю тебя, детка.

Моя улыбка слегка померкла. Что-то в том, как моя мама говорила и делала, казалось, последним в нашей жизни. Но беспокойство расплылось, как легкий туман.

— Какие планы у нас на сегодня? - уточнила я, делая глоток апельсинового сока.

— Думаю, тебе необходимо новое платье. Что-нибудь стоящее твоего дня, принцесса!

Мама заставила меня рассмеяться, в который раз. Лили удивленно подняла бровь, беспощадно терзая вилкой яичницу в своей тарелке, и оглядела меня с ног до головы. — Моя дорогая, ты рождена сиять, ты знала об этом?

Мы с мамой долго смеялись, пока наши желудки жадно поглощали пищу, я была по-настоящему счастлива в такие моменты с мамой. Я видела, как ей с каждым годом становилось легче после трагедии с Трейси, спасибо доктору Фредрику, жаль, что ему пришлось переехать, но он не забывает раза два в месяц звонить моей маме или мне, уточняя о нашем самочувствии.

В торговом центре кипела жизнь, дети дергали за ниточки воздушные шары, семейные пары тихо спорили о планах на текущую рабочую неделю, а пожилые ворчали за чашкой ромашкового чая.

Мы шли, держась за руки, возможно, довольно странное зрелище для такой элегантной женщины и ее взрослой дочери, но нам было все равно.

— Вот это да! - воскликнула Лили, указывая на витрину.

Я улыбнулась, оголяя белоснежные зубы, разглядывая за витриной красное платье с пышными перьями. — Мам, я в этом платье буду выглядеть, как проститутка!

— Не будь такой занудой, милая, оно тебе очень пойдет. - поддразнила мама, игриво подталкивая меня локтем.

В примерочной пахло ванилью и новыми тканями, мама помогла мне застегнуть молнию на серебристо-лиловом платье, которое облегало меня, словно лунный свет. Лили долго разглядывала мое отражение в зеркале, изучая мои голубые глаза.

— Ты так выросла, малышка, так похожа на своего отца… - тихо буркнула Лили. — Хотела бы я поблагодарить его за единственное хорошее, что после него осталось.

Я замерла, чувствуя легкий укол в области груди. — Ты никогда не рассказывала о вас с папой

Лили кивнула, опуская глаза. — Я знаю, но так будет проще, оставим все в прошлом.. - в ее глазах было что-то странное, нотка сожаления.

Мы вышли на центральную площадь торгового центра, где потолок уходил ввысь, освящая нас радужными зайчиками от солнца, из динамиков наверху доносилась музыка, а где-то рядом витал аромат сахарной ваты.

— Мам, - буркнула я, останавливаясь у киоска со сладостями. — Что бы ты хотела изменить в своей жизни?

Лили наклонилась ко мне, прикоснувшись теплой рукой к моей щеке. — Анни…

Голос мамы прервал громкий взрыв, мой мир разлетелся на осколки, смешиваясь с зеркалами, огнем и криками. В ушах больно зазвенело, меня откинула на добротное расстояние от мамы, глаза поглотила пелена, я прижалась лицом к осколкам на ледяной плитке пола. Дым клубился надо мной, повсюду шныряла толпа, некоторые неподвижно лежали, кто-то полз, а из-за угла был слышен крик ребенка.

— Мам?! - из последних сил прохрипела я, в попытках подняться. Ноги еле держали, спотыкаясь, я шагнула вперед. — Мама!

Мои дрожащие руки размахивали клубы дыма передо мной, глаза жгло от подступающих слез, сердце готово было вырваться и взорваться от такой боли, сжимающей все ребра. И тут я увидела ее.

Лили лежала возле сломанного эскалатора, ее платье покрылось алыми пятнами, рука неестественно вытянута, а медовые неподвижные глаза открыты.

Ноги путались меж друг другом, я бежала к ней, коленки сильно обожгло, когда я упала перед ней на мокрый пол.

— Мам,

пожалуйста…

Я пыталась остановить кровотечение дрожащими руками, но все тщетно. Я потрясла ее за плечо, глаза обжигали слезы, я прикоснулась лбом к маминой щеке, но, когда отстранилась, мои внутренности так сжались, словно из меня все выворачивают наизнанку. На колонне передо мной, написанное кровью, будто вырезанное из жестокого металла: «А». Ярко-красная скрученная буква.

Гул в голове прожигали подступающие сирены, к людям неподалеку не переставали подходить люди в форме, детективы и специалисты скорой медицинской помощи.

Я обхватила себя руками, у меня не было сил и слова сказать, щеки болезненно ныли от прожигающих соленых слез, касающихся уголков моих губ, когда слезы проникали в рот, попадая на язык, то вызывали рвотные позывы. Мне больно, страшно и невыносимо, от осознания того, что я потеряла последнего человека в своей жизни.

Мысли прервал низкий тембр, я, все еще скрутившаяся возле мамы, обернулась, и увидела его.

Он тогда еще не был профессионалом в тяжких преступлениях, с холодным взглядом, который обычно пробирал меня до кончиков пальцев. Он был молод, глаза, еще не потемневшие от усталости. Алекс.

Я подняла глаза на колонну, где зияла единственная буква, детектив расспрашивал о чем-то, но его голос перебивал мой ураган в голове.

— Мэм? Какую помощь вам оказать? - процедил он, касаясь моего плеча в очередной раз.

Я обернулась на него, прожигая глазами, заметила, как в его взгляде вспыхнуло давно потухшее пламя, когда он разглядывал мое лицо, покрытое пеплом и кровью.

— Анна? - удивился Алекс, отстраняясь. — Что здесь…

***

— Анна! Проснись! - резкий голос Домиана прорезал тишину

Я разлепила сонные глаза, оглядывая салон нашего автомобиля. Сон растворился в шуме городской жизни. Элиза сидела на пассажирском сиденье, листая что-то в своем планшете, а Домиан разглядывал меня в зеркало заднего вида.

— Анна, вы достаточно долго были в отключке, как ваше самочувствие?

— Сон.. Неважный.. - пробормотала я.

— Снова мучают кошмары, детка? - спросила Элиза, не поднимая глаза. Она была лет на двадцать старше меня, и всегда заботилась, как о родной, и, если честно, иногда ее поведение напоминало мне маму.

Я не ответила, а лишь уставилась в открытое окно. Мы стояли в пробке, и к нам подошел мальчик, протягивая мне цветок, его сладкий фруктовый аромат коснулся моего носа. Я приняла цветок, когда мальчик по-детски улыбнулся и отбежал к машине, где его ждали родители. Я закрыла глаза, прокручивая цветок между пальцами. В груди болезненно щемило воспоминаниями того дня.

Глава 19

Алекс

В белоснежной комнате было холодно, он проникал в самые отделенные клеточки тела. Стерильное современное пространство, где тусклый свет полосок на потолке смешивался с едва заметным запахом хирургических препаратов.

Мои руки были плотно привязаны к стулу, стоявшему в центре комнаты. Моя губа явно была рассечена, на языке присутствовал металлический вкус, щеку резко стягивала засохшая кровь. Запястья пульсировали, левое, возможно, вывихнуто. Я дернул руками, убедившись в наличии туго натянутых металлических браслетов.

Я осмотрел помещение, на противоположной стороне сидел Дмитрий, в порванной рубашке, с кровью на подбородке. Друг открыл глаза и встретился с моим взглядом.

Не успев сказать и слова, дверь с шипением открылась, я услышал гулкий стук каблуков, и поднял голову, замерев.

Амалия вышла в свет с той же мягкой улыбкой, которая была у нее, когда мы в детстве дурачились, играя в прятки. Ее черный костюм был идеально выглажен, и сидел на ней как влитой. Волосы волнами спадали на одно плечо, на шее висела тонкая золотая цепочка с кулоном в виде полумесяца.

— Привет, мальчики. - ее голос был холодным и явно натренированным. Голос человека, который слишком долго вел двойную жизнь.

Дмитрий дрогнул. — Что тебе от нас нужно?! Маленькая…

Она остановилась в двух шагах от меня и наклонила голову.

Я ошеломленно уставился на нее, но в глубине души, в самой темной части моей памяти что-то щелкнуло. Ночные телефонные звонки, необъяснимые исчезновения.

— Как долго ты.. - прошептал я, смотря в глаза сестры.

Она легонько улыбнулась, наклоняясь ближе. — С тех пор, как мне исполнилось двадцать.

Дмитрий издал сдавленный хрип. — Твою ж мать..

— О, кстати, братишка, твоя подружка бросила тебя, спасла свою задницу.

— Ты лгала мне. На протяжении всех этих лет.

— Я выжила, Алекс. - отрезала она и маска доброты на мгновение соскользнула. — Ты понятия не имел, что они делали со мной после того, как я сбежала. Кошмары, шантаж, сделки, которые мне приходилось заключать, чтобы оставаться в живых.

— Ты стала одной из них. - выругался я, наблюдая, как Амалия присела рядом.

— Этот мир жесток, братик, но в отличие от твоей подружки, мне не нравится убивать. Я делаю то, что должна. И я создала нечто лучшее, чем могло бы создать любое правительство или организация.

— Слова Анны, - фыркнул Дмитрий. — Говоришь совсем, как она.

Амалия встала, стряхивая невидимую пылинку с пиджака.

— Анна сеет хаос. Тебе не следовало подходить к ней слишком близко, Алекс.

— Ты же знаешь, что я не остановлюсь.

Она долго и пристально смотрела на меня, и наконец, ответила.

— Я знаю. Вот почему я дам тебе выбор.

Она указала на стену позади себя. Панель отъехала в сторону, обнажив изящный арсенал оружия, висящий на красной бархатной стене. Подле оружия лежали два флакона - один прозрачный, другой светло-фиолетового оттенка.

— Одна пуля - доза милосердия. Другая - болезненная смерть.

Мое лицо окаменело. — Что ты несешь?!

— Я дам тебе шанс, братишка.

— Анна сожжет это место дотла. - пробормотал Дмитрий. — Она обязательно сюда явится.

Амалия улыбнулась, но на этот раз холодно.

— Я с радостью посмотрю, как она будет истекать кровью. На твоих руках. Алекс.

Затем она развернулась и направилась к двери, обронив последние слова. — Подумай, Алекс. Не гонись геройствовать.

Металлическая тяжелая дверь захлопнулась, в тишине я тяжело вздохнул, наклонившись вперед.

Дмитрий еле слышно ругался под нос, уставившись на оружие и пузырьки.

Я понимал, что мне предстоит самый сложный выбор в моей жизни.

Анна

Время:

02:47 утра

Местоположение:

сектор «В» подземного командного уровня «Империи»

Цели эвакуации:

Алекс Бронте и Дмитрий Бейтс

Подозреваемый:

Амалия Бронте - недавно подтвержденный лидер «Опиума»

Я стояла перед поворотной магнитно-маркерной доской, тусклый свет отбрасывал тени под глаза. В комнате пахло сталью и электроникой.

В комнате находились восемь моих самых доверенных сотрудников, которых нанял Домиан. Никто не задавал вопросов, если только я не просила провести анализ. Большинство из этих людей работали в секретных операциях на трех континентах, некоторых мы завербовали напрямую из других агентств.

Я повернулась к экрану, где медленно вращалась спутниковая фотография. На ней была изображена густая лесная растительность, а под ней, обведенная инфракрасным и сонарным контуром, - комплекс В-97, выведенный из эксплуатации исследовательский центр.

— Перехвачен зашифрованный канал 6Y. Одно голосовое совпадение. Достоверность - 94%. Аудиозапись прилагается. - я помедлила, нажимая кнопку воспроизведения на планшете, из динамиков раздался слабый голос, искаженный, и принадлежал Алексу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…

«Если кто-нибудь нас слышит, нас держат под землей, в девятом секторе.. здесь проводят эксперименты в лабора…»

— Как давно запись у вас на руках?

— Несколько часов.

Я оглядела солдат, ждущих моего указания. Никто из них не осмелился сказать, каковы шансы на успех, по их глазам и так все было видно.

Я перешла к следующему слайду, на котором были показаны тепловые узоры.

— Мы предполагаем, что там минимум пятьдесят обученных противников. Из-за маскировки тепловыми сигналами полное сканирование невозможно, но схемы ротации указывают на базу с высоким уровнем готовности.

Я молча указала на левую часть карты.

— Юго-восточная стена, старый не обслуживаемый вход. Наша задача - перенаправить электричество с подстанции, вывести из строя их камеры и проникнуть незаметно.

— Ваши рекомендации, мэм? - уточнил Домиан.

— Всех убить. Амалия знает наши протоколы. Она сбежит, если мы дадим ей лишнюю секунду времени.

— Так точно. - Домиан поднес рацию ближе к лицу, — Приготовить глушители и ножи. Убиваем тихо. Солдаты «Опиума» имеют характерное отличие - белый патч на форме. Заходим, забираем Бронте и Бейтса, уходим. Как понял? Прием. - рация зашипела, когда Домиан отстранил палец от кнопки, затем на другой стороне раздался низкий восточный акцент.

— Так точно, прием.

Я оглядела солдат, после чего осмотрела свой боевой комплект: броня из нанокевлара, короткий кожаный плащ, созданный из огнеупорного материала, внутренние карманы которого оснащены клинками, в набедренной кобуре - «Шершень», а с плеча свисает мой верный HK417.

Фаза 1

Время:

04:23 утра

Под нашими ногами скрипел снег, воздух царапал легкие, мы двигались бесшумно, лес за нами - оцеплен и заминирован.

Мы с «Рыжим» первыми добрались до подстанции - ржавой, покрытой инеем и грубым металлом.

Я пробралась в центральный кабельный канал и прикрепила взрывчатку на стену. — Три..

В это время где-то за нами мигнули огни и погасли, база погрузилась во тьму.

— Два.. Один.

Раздался взрыв, штукатурка осыпалась со стены. — Вход свободен. - прошептала я в коммуникатор.

Мы проникли внутрь, запах пыли, плесени и меди ударил в нос. Света не было, нас спасали только встроенные в костюмы приборы ночного видения.

Первый коридор был свободен.

Фаза 2

Время:

04:37 утра

Три охранника, двое неподвижны, один шныряет туда-сюда. В коммуникаторе под шлемом раздался голос, объявляющий позиции, прежде чем я двинулась в одному из солдат, который завернул за угол, и я оказалась позади него. Мое лезвие коснулось его уязвимой точки в районе позвоночника, я машинально взяла солдата на удушающий, прижав вторую ладонь к его рту. Из его груди вылетел тяжелый выдох, когда он упал.

«Рыжий» и Домиан обезвредили еще двоих. Тела оттащили в камеру сжигания топлива, и подожгли.

Фаза 3

Время:

04:52

Местонахождение:

коридор второго уровня. Приближение к экспериментальной лаборатории.

Мы добрались до коридорного перекрестка, где стояли четверо охранников, одетые в термооптический камуфляж. Охрана высшего уровня.

Я приказала открыть огонь, спустя пять секунд пули пролетали мимо меня, врезываясь в тела охранников. Они свалились на пол, заливая коридор кровью. Мы прошли дальше, в помещение, где на стенах были нарисованы граффити, висели старые схемы, а на полу - свежий след от обуви. Мужской. Алекс.

Время:

05:03

Расположение:

лабораторный корпус сектора 9.

По полу раздалась вибрация, издалека на нас летела ударная волна.

— Назад! - крикнула я, бросившись на пол, когда восточная стена рухнула.

Огонь лизнул тело, потолок обрушился, я закрыла голову руками, прижавшись к стене. Что-то пронзило мое бедро, в голове стоял шум, смешанный с криками и хрипением рации.

— Вы живы, мэм? - я услышала голос Домиана.

— Да, я.. - не успела я договорить, как услышала знакомый голос.

— Анна! - раздался далекий и хриплый голос Дмитрия.

— Отступаем! - крикнула я своим солдатам, ползя дальше в коридор. Боль пронизала мое тело, мышцы сводило, в нос бил грубый запах дыма и металла.

Еще одна волна огня пронеслась по коридору, пол подо мной трещал и рушился, меня силой отбросило назад, от чего я впечаталась в тяжелую бронированную дверь и свалилась на пол. Осколки стекла вонзились в руки и ноги, пройдя сквозь костюма, что-то металлическое и острое лизнуло торс, оставив разрез от грудины до ребер. Я захлебнулась воздухом, внутри что-то треснуло, я вспомнила тот самый день в торговом центре с мамой. Облажалась. Снова.

Время:

05:21

Меня, задыхающуюся от дыма и стонущую от боли, вынесли из разрушенного коридора. Дмитрий был почти без сознания, Алекс еле стоял на ногах, увидев меня, - замер.

Кровь покрывала мои руки, ноги еле волокли по земле.

— Анна..?

Я взглянула на Алекса тяжелыми от боли глазами. — Ты..

Он пытался подойти ко мне, но Домиан с ребятами оттащили меня, усаживая в фургон.

— Я.. Снова тебя подвел. - он застыл, я видела, как дрожат его руки. Что-то внутри меня сжималось от каждого моего вдоха ледяного воздуха, и я отвернулась.

— Я чуть не убил тебя.. Я.. Сидя в лаборатории, все, что мне удалось достать - аккумуляторы, запал, проводка от сломанной лампы и ампула кристаллического гексогена. Я понимал, если взрыв удастся, пол комплекса взлетит в воздух.. Я не знал, что ты...

В это время ко мне подбежала Люси - молодая девушка, врач, осматривая мои раны. Мои глаза щипало подступающими слезами, я не могла найти в себе правильных слов, чтобы поговорить с Бронте.

Люси обмотала меня бинтами, спирт ударил в слизистые, каждый раз, когда антисептик дотрагивался до рваных ран, я готова была вскрикнуть от колющей боли, но держала в себе, лишь осматривая, как Люси доставала из моих ран осколки стекла.

Позади нас клубился дым, здание поглотил огонь, а последние тени Амалии растворилась в деревьях.

Домиан подошел ко мне, показывая отчеты:

Примечание к делу

014-АА

Следов Амалии после эвакуации не обнаружено. Заложники получили травмы. Ситуация переросла в полномасштабный военный протокол

.

Я снова подняла глаза, изучая Алекса. Его лицо обволок пепел, а короткие волосы запутались в узелки.

Он уселся на корточки передо мной и начал рассказывать. — Я был уверен, что мои коллеги ни на что не способный мусор, - его бархатный голос продолжал бубнить про сигналы, которые Алекс посылал, в надежде на спасение, но я не слушала, а лишь смотрела на его окровавленное лицо, такой же упрямый взгляд, но живой.

Во мне что-то сорвалось, похожее на ярость, когда пальцы Алекса коснулись моего подбородка. Где-то внутри пробегала дрожь, когда в сознании проносились кровавые образы.

— … Но почему я хочу, чтобы ты жила?

Смешно. Я задавала себе тот же вопрос, только теперь мы оба в ловушке. Глаза Алекса изучали мои раны, уже не кровоточащие, но моя голова так гудела, что я еле соображала. Все вокруг говорят, что со временем станет легче, но становится все хуже и хуже. Я уже несколько недель не могу нормально спать, мне хватает двух часов на прерывистый сон, кошмары не оставляют меня. Всякий раз, стоит закрыть глаза, передо мной появляется улыбчивая мама. Когда прохладные пальцы Алекса дотронулись моего лица, я почувствовала, что между нами выросла новая стена, имя которой - Амалия.

Глава 20

Анна

Лежа в палате, отходя от наркоза, я думала, что умру от полученной боли, но, на самом деле, мои внутренности терзает нечто иное. Предательство.

Я стояла в длинном кабинете, посреди которого простирается овальный дубовый стол. Домиан стоял чуть поодаль от нас, в глазах Элиаса - спокойствие и рассудительность, Элиза - молчит, теребя какую-то бумагу в руках, а Алекс оперся о стену, засунув руки в карманы.

Наконец, я подала голос. — Среди нас есть крыса. - мое утверждение повисло в воздухе, как наступающая гроза. Я включила монитор, висящий на стене, на темном экране всплыл зашифрованный текст, перехваченный с частоты «Опиума»:

[Серийный номер:

MLCL190468] ...Поиск... [Хранилище...- записи архива] ... Предмет: терминал (съемный модуль ядра данных) … Уровень доступа А+. Для извлечения необходимо подтверждение Исполнителя… Получено [ХХХ-ХХ-ХХ] … Цель: [ХХ-ХХХ] … Сектор Б-97. Получено: [2] … Извлечено [4] (неизвестно) Время прибытия группы [04:30] принять меры… Основной модуль данных поврежден или отсутствует…

Текст деформировался, мигая на экране, и я выключила проектор. Кто-то из моих людей передал врагу время, маршрут, и состав. Насколько близка эта тварь ко мне?

Алекс, наконец, начал говорить спокойным голосом. — Ты, разве, не собиралась всех расстрелять, как делала обычно? - от его тембра сердце сжалось, я еще никогда не видела его таким...Холодным.

— Нет, - ответила я. — Я…

Он перебил мои мысли тухлым бормотанием, с горечью в глазах.

— Ты ближе всех к своей сестре, Алекс, и ты единственный человек, кто знает ее уязвимые места.

Наши глаза встретились, его зеленые радужки заблестели от освещения в комнате.

Домиан протараторил в рацию необходимую информацию, выводя нас из офиса. Перед нами стоял старенький бронированный фургон, изнутри переоборудованный в цифровую лабораторию. Алекс осторожно положил руку мне на талию, когда мы усаживались на сиденья. От его прикосновений все еще бегали мурашки по коже, но я не хотела признавать этот факт, как мое тело реагирует на детектива.

— У тебя пять сотрудников, имевших доступ к точному времени прибытия. У Элизы - алиби. Элиас чист, но его ноутбук забит компроматом.

— Хочешь сказать, что Элиас даже не знал, что передает данные?

— Нет, я имею в виду, что он или глуп, или…

— Крыса… - все во мне начало закипать. Элиас был со мной во многих операциях, но что заставило меня сомневаться в нем?

Алекс перебил мои мысли нежным прикосновением к моим волосам, странно, что он всегда ищет способ прикоснуться ко мне, где бы мы ни были, и что бы с нами не происходило.

— Есть идея... - буркнул он, притягивая к себе ноутбук.

Мы сидели так близко, что я чувствовала, как напряглись его мышцы на бицепсе. Он всегда напряжен, когда волнуется.

— Мы установим ловушку. Фальшивый маршрут груза… - пробурчал Алекс, его пальцы быстро нажимали на клавиши клавиатуры, набирая необходимые данные. — Только три человека будут знать об этом. Мы и Элиас, так как это его ноутбук. В час семнадцать сигнал улетит, а в два сорок три бойцы Амалии установят засаду ровно в точке, которую мы запланировали.

***

Чудно, но все сработало именно так, как подстроил Алекс. Элиас клялся мне на крови, что будет с нами до смерти. Я пришла к нему одна, он стоял на крыше штаба, спиной ко мне. Прохладный ветер приподнял мои кудри, нос щекотал запах цитрусовых и алкоголя. Снизу, среди мчавшихся машин, жизнь кипела, люди сидели на верандах, болтая о жизни.

Раздался британский акцент, прежде чем я сделала шаг ближе. — А ты догадливая. - тихо произнес он.

— Я хотела верить, что ошибаюсь.

Элиас обернулся, и его глаза покрылись красными от слез. — У меня не было выбора, Анна. У нее моя дочь. Если я не…

— Ты мог прийти ко мне! - строго крикнула я, доставая пистолет.

Элиас молчал, уткнувшись глазами в мои действия. Сердце сжалось до боли, когда я медленно навела на человека оружие.

— Я потерял все, Анна, - его голос дрожал, - Прости меня…Я...

Он хотел бы продолжить извинения, но один точный выстрел заставил его замолчать. Пуля прошла глубоко, пробив грудину, от чего его тело пошатнулось, и он упал, ударившись о металлический забор на крыше.

— Нет, Элиас, это ты прости меня.

Я еще минуту молча стояла, тяжело вдыхая воздух, и смотрела на горизонт, где скапливались черные тучи. — В моем мире нет места таким, как ты... - с тяжелым сердцем соврала я сама себе.

Убрав пистолет в набедренную кобуру, я плотнее укуталась в пальто, и направилась в свою комнату.

Я очень хотела нормально выспаться, голова гудела от произошедших событий, и глубоко в груди щемило от осознания. Тишина поглощала меня все больше с каждой минутой, я стояла в душе, с волос по телу стекала горячая вода, обжигая каждый мой миллиметр. Желание смыть с себя все последние кровавые дни охватывало сильнее обычного. Выключив воду, я обернулась в махровое полотенце, и вышла, ноги еле донесли меня до кровати, где я уже оказалась совсем без сил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вдруг раздался стук в дверь, когда я повернула голову, на пороге стоял Алекс, на бедрах - черные спортивные шорты, а белая свободная футболка облегала широкие плечи. Он выглядел забавно, редко можно увидеть его в подобном одеянии.

Алекс плюхнулся рядом со мной, загнул одну ногу под себя, разглядывая «увлекательный» узор на стене. Я понимала, что мы оба опустошены, мне сложно давалась поддержка, но сейчас, как мне казалось, выдался отличный вечер для душевных разговоров.

— Все еще думаешь, что я похожа на нее? - спросила я, придвинувшись ближе к нему. От его большого тела веяло теплом, и пахло мятным гелем для душа. Мне все еще непривычно осознавать, что мы становимся близки, несмотря на наши...Недопонимания?

Он по-доброму оглядел меня с головы до ног, затем заботливо прислонился к моему подбородку. — Нет, Анни...В тебе есть что-то...

— Человеческое? - перебила его я, смотря в темные глаза. — Да, Алекс, но не стоит убивать в себе темную сторону, однажды она поможет выжить там, где твоя человечность будет бессильна.

Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей щеке. — Анни… - произнес он, доставая из кармана шорт флешку. — Здесь данные, которые стоит уничтожить, если ты действительно хочешь все закончить.

— Почему ты помогаешь мне?

Он внимательно смотрит на меня, даже, скорее, беззащитно. — Потому что я устал терять людей. Даже таких, как ты...

— Как я?

Он аккуратно обхватил меня за талию. — Иди сюда, чудище... - мягко улыбнувшись, он ложится ближе ко мне.

От его прикосновений снова в голове проносится все. Данные, места, воспоминания, люди, которых я потеряла, и пылающее будущее, которое поглощает меня переживаниями. Что это? Когда мы встречаемся глазами, внутри снова просыпается нечто теплое, светлое, что я с трудом стараюсь уничтожить. Катастрофа. Куда более тревожная, чем слишком тяжелое убийство. Нечто легкое только что коснулось моего ледяного сердца.

— Лекси…

— Я не уйду, как бы ты ни старалась меня отталкивать. Я дал тебе обещание, помнишь? - он придвинулся ближе, обвил меня теплыми руками и придвинул к себе.

Мысли поглотили меня, в голову дурило осознание того, что мы можем провести так всю ночь, я могу позволить себе наслаждаться его теплом, позволяя ему сжигать меня до самой последней пылинки. Я никогда не влюблялась, хотя где-то в глубине души хотела ощутить это всепоглощающее чувство, но в моем мире никогда не было места чему-то настолько светлому и беззащитному.

— Ты мне нужен… - шепнула я, утыкаясь лицом в его горячую шею.

Да, мы были далеки от подобного, но я и представить себе не могла, как раньше обходилась без Алекса. Десятки преступлений, поездок, событий. Все это я обсуждала только с Эрикой, не подпуская близко больше никого. Но Алекс...Можно ли сказать, что он прошел со мной через все?

***

В комнату сквозь открытое окно доносился аромат крепкого кофе, выпечки и ванили. Я вдыхала свежий осенний воздух, накрываясь одеялом. И как я могла упустить то, что я до сих пор лежу в одном только полотенце? Под щекой чувствуется холодная простыня, тяжелое одеяло не намеревается отпускать меня из своих объятий, а рядом сопит Алекс. Его томное дыхание заставляет пробежать дрожь по позвоночнику. Я повернулась, чтобы оказаться лицом к его лицу. Темные короткие волоски спадали с его лба на нос, ресницы подрагивали, а губы то сжимались, то разжимались. Так сладко спит. Я дотронулась пальцем до его щеки, легкая щетина обволокла мою бархатную кожу, я не переставала разглядывать его, и, честно признаться, я даже не заметила, как мое тело подалось вперед, поддаваясь его притяжению. Так вкусно пахнет…

Я запустила пальцы в густые темные локоны, слегка поглаживая. Алекс сморщился, слегка приоткрыв глаза.

— Доброе утро, чудище... - его глубокий, хриплый голос ласкал, словно бархат. Зеленоватые глаза, казалось, смотрели прямо в мою душу. Его взгляд так смутил меня, что я растерялась, лишилась возможности разговаривать, лишь разглядывала его.

— Никогда бы не подумал, что мы однажды проснемся вместе.

Его большая рука обхватила мою талию, притягивая ближе, из-за чего у меня вырвался едва заметный смешок, настолько непривычный мне, что я лишь уловила его в своем сознании. Глубоко в груди все дрогнуло, напоминая о том, что в мире существует не только тьма.

Мне хотелось продлить это мгновение, ведь через время мы вернемся к нашей обычной жизни, где наши...Отношения - невозможны, но мысли не переставали гулять в моем сознании. Образы заполняли мой мозг, я понимала, что это совершенно неправильно, я не должна чувствовать подобное к кому-либо, а тем более - к Алексу. Но его обнаженный образ гулял в воображении, и мы там занимались чем угодно, кроме наших обычный дел. Алекс сверху, снизу, сзади...Бедра сжались от фантазий, дышать становилось все труднее.

Я заметила, как глаза Алекса потемнели, тревога поглотила мои внутренности. Он так пристально вглядывался в мои глаза, будто пытался отыскать в них все мои потаенные секреты. Я открыла рот, перебирая все возможные слова - нужно выдавить из себя хоть что-то, прервать это молчание, напряженную тишину, но прежде, чем я успела выкинуть из себя хоть слово, губы Алекса накрыли мои, и у меня уже не было сил противостоять ему.

Я не успела даже ахнуть, когда он навалился сверху, - одной рукой схватил за подбородок, а другой игриво стянул мое полотенце. Его уже эрегированный член вжался в мое бедро, и, о боже, я была на грани. Да я была на грани с тех пор, как снова увидела его, во мне словно тикала бомба, готовая вот-вот взорваться.

Я положила руку на его грудь, как вдруг из него вылетел гортанный рык.

— Анна, ты даже не представляешь, что пробуждаешь во мне. Я безумно хочу надрать твою задницу, и оттрахать тебя так сильно, так грубо, чтобы ты забыла о том, какие гадости говорила мне, наказать за весь твой холод в мою сторону, проникать в тебя так, чтобы ты на несколько дней забыла каково это - ходить.

Он крепче сжал мой подбородок, осознание того, что я лежу под ним нагая, ударило в голову. Второй рукой он скользнул к моей шее, сдавливая. Я смотрела на него, не в силах и слова сказать. Его речи были наполнены похотью и гневом, они должны были отпугнуть меня, но все, что поселилось во мне - возбуждение.

— Так сделай это, - проронила я, от чего Алекс замер, его рука лишь сильнее сдавливала мое горло, а член угрожал пробурить в моем бедре дыру.

— Трахни меня, Алекс.

По нашим телам пробежала дрожь, Алекс ласкал меня глазами, скользя от полных, упругих грудей до моей киски, уже блестящей от влаги.

— Прикоснись к себе, - приказал он. — Я хочу посмотреть, чем ты занималась каждый раз, оставаясь одна в своей комнате или в душе, или где угодно, что я делал с тобой в твоем воображении?

Румянец расцвел на моем лице, превратив кожу в розовый, Алекс наклонился ближе к моей щеке, скользя языком от уголка губ до торчащего соска. Он помечал губами каждый мой сантиметр, мои глаза неотрывно наблюдали за ним, когда он кусал и облизывал мои соски, и я снова поддалась ему, скользнув рукой между своих бедер.

Вскоре я начала постанывать от удовольствия, дыхание сбилось и мне приходилось хватать воздух ртом - я теребила свой клитор и терлась пальцами о киску.

Алекс пожирал меня глазами, яростно и ненасытно. Его член так затвердел, что стало больно чувствовать его бедром.

— Думаешь обо мне, чудище? - спросил он шелковым голосом. — Да? Думаешь, как сильно хочешь, чтобы я вдалбливал тебя в кровать, трахал языком твою сладкую маленькую киску, раз за разом доводя тебя до оргазма?

Я захныкала, двигая пальцами быстрее, его грязные слова пробуждали во мне пламя, и мои бедра дрожали от возбуждения.

— Д-да…

— Скажи мне, Анна, - прорычал он, - о ком ты думаешь, трахая себя пальцами?

Я вздрогнула, а голова слегка откинулась назад. — О тебе, Алекс.

— И что я с тобой делаю?

Я застонала, он снова схватил меня за подбородок, заставляя наши глаза встретиться.

— Отвечай.

— Трахаешь, - простонала я, наши лица были настолько близко, что я чувствовала его возбужденное тяжелое дыхание. — Связываешь, имеешь, нагибаешь, заставляешь отсосать тебе, тянешь меня за волосы, наполняешь собой.

Черт. Я готова вот-вот кончить.

— Мне нравится твой грязный рот, сладкая. - Он схватил меня за бедра, слегка приподнимая, и потянулся к моему клитору языком. — Ты вся принадлежишь только мне. Полностью. Расслабься и позволь мне вновь почувствовать твою сладость.

Он ввел в меня два пальца, а его язык круговыми движениями ласкал мой клитор, и в моих силах было лишь задыхаться, когда он вводил пальцы еще глубже.

— Прошу… мне нужно…

— Что? - он не переставал посасывать мой клитор, а пальцы проталкивались глубже, вытаскивая и снова вводя, достаточно, чтобы довести меня до края.

— Алекс, мне нужно кончить. Прошу...

— Мне нравится, как звучит мое имя на твоих губах. - его пальцы набирали тем, а язык жадно поглощал мои соки. — Ты кончишь не раньше, чем я позволю.

Мои соки стекали по его губам, и он жадно облизывал все до единой капли. У меня никогда не было зависимостей, но его язык… Твою мать. Я безумно и отчаянно терлась о его лицо, а мои умоляющие стоны становились только громче.

Наконец, Алекс сжалился, прислонил большой палец к клитору и согнул во мне пальцы, прикоснувшись к тому месту, от которого я была готова распасться на миллионы мелких частиц.

— Кончай, - шепнул он

Едва его слово сорвалось с губ, я вытянулась на кровати, и кончила так сильно, что моя дрожь утихла только минут через пять. Я обессилено валялась на кровати, но, когда Алекс собирался встать, я его остановила.

— Алекс… - выронила я, и уставилась на выпуклость в его шортах. — Позволь и мне позаботиться о тебе.

— Анна… - его протест повис в воздухе, когда я начала стягивать с него шорты, а мои глаза округлились, когда я увидела его размер.

Я обхватила его двумя руками и провела языком по головке, слизывая капельки солоноватой жидкости, прежде чем взяла его в рот. Все перестало существовать, кроме жара наших тел, и я подумала, что нет ничего лучше. Кровь бурлила в венах, словно жидкий огонь, а сердце бешено колотилось, когда рука Алекса впилась в мои волосы.

Я пыталась охватить его целиком, но не смогла. Он очень большой. Я лишь разочарованно хмыкнула, но Алекс хрипло рассмеялся, прежде чем отодвинуться и переложил меня на спину.

Он скользнул кончиком члена по моим губам, прежде чем погрузиться в мой рот. Он делал паузы через каждый сантиметр, давая мне возможность привыкнуть к нему, пока, наконец, не погрузился в горло.

Черт

.

Я прокашлялась, а на глаза навернулись слезинки. Алекс удивленно взглянул на меня, оглядывая потемневшими глазами, и снова со стоном погрузился в меня. Спустя время мы нашли подходящий ритм, набирая его, я потянулась пальцами вниз, чтобы ласкать себя, но Алекс одернул мою руку, молча говоря о желании сделать это своей рукой, а другой - ласкал и щипал мои соски.

— Как красиво... - прорычал он, — Принимай каждый мой сантиметр, малышка, ты ведь хорошая девочка. Моя хорошая девочка.

На моей коже проступил пот, он входил и выходил из моего горла, пальцы жадно играли с моим клитором, и он погрузил пальцы глубже в меня, а горло расширялось от его члена. Оргазм волной обрушился на нас, как фейерверк, взрываясь. Алекс вышел и покрыл мою грудь горячими струями спермы. От движений его пальцев я кончила так сильно, что чуть не свалилась с кровати от дрожи в теле. Наше прерывистое дыхание заполнило комнату, и запах кофе смешался с запахом страсти.

Я сморгнула слезинки, оглядывая тело Алекса. Он рассмеялся, прежде чем его губы впились в мои.

— Пойдем в душ, маленькая.

Алекс распахнул дверь ванной комнаты, в которой нас встретила аккуратно выложенная белая плитка на полу и стенах. Он схватил меня за руку, притянул к себе, и грубо впился в мои губы, всасывая мой язык.

Я ухватилась ногами за его талию, когда он приподнял меня, прижал к стене, чей холод коснулся моей кожи.

Его горячие губы страстно накрывали мои, язык переплетался с моим, а я наслаждалась его пьянящим вкусом. Он сильно сжал мою задницу, проводя по моим влажным дырочкам уже вновь готовым членом.

Опустив меня, он запер дверь, развернул меня к себе задом, и облокотил на раковину.

— Анна... - тихо начал он, проводя рукой по моей спине, сжимая бока. — Ты нужна мне, слышишь? Нужна, черт возьми.

Он прижался грудью к моей спине, впиваясь губами в шею, от его горячих прикосновений по моему телу пробежала дрожь. Алекс коснулся внутренне стороны моего бедра, сдавливая, я жадно вдохнула воздух, чувствуя, как его пальцы поползли вверх. Грудь сдавило жаром, дыхание перехватило, а его пальцы вновь начали играть с моим клитором, лаская.

Вдруг Алекс схватил меня за волосы, притягивая мою голову к себе, отчего я прогнулась в спине. Наслаждение крутилось во мне, опускаясь между ног, пока детектив вводил в меня два пальца. Меня охватили новые ощущения, когда он жадно целовал мою спину, всасывая кожу, овладевая мной, сжимал и кусал. Я чувствовала собственную влажность, когда его пальцы входили и выходили из меня, мое тело продолжало предавать меня, растекаясь жаром и пламенем. Я застонала, когда пульсация между ног усилилась, каждая мышца моего тела напряглась от его манипуляций.

Горячее дыхание обдало мою кожу, пуская мурашки, Алекс тихо застонал, второй рукой прикасаясь и сжимая мою грудь, теребя мой торчащий сосок.

Он вынул из меня пальцы, прильнул телом сзади, я оказалась зажата между ним и стеной.

— Хочешь кончить? - ухмыляясь спросил он, до боли сжимая мою задницу.

— Алекс, ты... - не успела я договорить, как он приподнял мою ногу, прижимая меня к стене, уже теплой от нашего дыхания.

— Признайся, ты ведь хочешь меня? - спросил он, водя членом по моей киске вверх-вниз, дразня меня.

— Да. - я кивнула, не сдерживая исходящий стон.

Мое тело уже поддалось окружающему теплу, я позволила себе расслабиться в его руках, когда его член уткнулся в меня. Я поморщилась и вскрикнула, когда он вошел в меня, медленно. Мое сердце сжалось, я охнула, ощущая его внутри, а мой клитор начал пульсировать сильнее.

Он погружался все глубже и глубже, я сильнее возбудилась, когда его губы коснулись моего плеча, нежно целуя. Как вдруг Алекс вышел из меня, схватил меня за горло, сжимая, и вновь вошел одним жестким толчком, насаживая меня на свой член. В глазах помутнело, голова потяжелела, я даже почувствовала легкий укол боли, бабочки в животе сменились пылающей страстью, позволяя раствориться в происходящем.

Стон вырвался из его груди, и его бедра начали двигаться, набирая темп. Все мое тело трепетало, волосы липли к моей спине.

— Еще. - простонала я, втягивая воздух, выгибая спину.

Алекс ускорил темп, каждый его толчок вызывал шквал эмоций.

— Ты такая узкая. Черт. - выдохнул он, сжимая мой бок, когда я начала двигать бедрами навстречу его движениям.

Я хватала воздух, тяжело дыша, а движения Алекса лишь усиливались, толчки становились глубже и жестче. Он так внедрялся в меня, что ноги еле держали меня, и мы оба поддались наслаждению.

Мои стоны растворялись в комнате, мы становились единым целым, наша кожа покрылась потом, становясь скользкой. Алекс крепче сжал мои бедра, усиливая напор, проникая все глубже, врезаясь в меня с таким блаженством.

Прикусив нижнюю губу, я зажмурилась, кровь закипала в венах, а между ног проносилась пульсация, сжимаясь вокруг его члена. С каждым толчком наши тела соприкасались, все внутри меня горело, пока мы не нашли один ритм, и я не начала трахать его в ответ.

— Боже, Алекс! - громче застонала я. — Вот так, да!

— Ты готова кончить? - уточнил он, продолжая грубые толчки.

— Да! - судорожно выдохнула я. — Быстрее!

Оргазм накрыл меня волной, по моему телу пробежал фейерверк, удовольствие разлилось волной по бедрам, переполняя изнутри. Я замерла, когда Алекс вжался в мои бедра, продолжая снова и снова трахать меня.

Он сделал еще несколько последовательных толчков, впился пальцами в мою кожу, я почувствовала, как его член начал пульсировать, извергаясь в меня. Ноги подкосились, телом овладела конвульсия, я почувствовала лучший оргазм в своей жизни.

— Твою мать... - сдавленно простонал Алекс, наваливаясь на меня, обнимая.

Я даже не в силах поднять голову, чтобы увидеть его. Он только что буквально выжал из меня все соки.

Усталая и удовлетворенная, я без пререканий позволила ему с собой возиться - он убрал волосы с моего лица, а я умудрилась хихикнуть и слегка укусить его за палец.

— Я бы хотела остаться с тобой навсегда.

— Я тоже, чудище. - он подарил мне еще один поцелуй, и мое сердце сжалось, когда я пыталась сохранить его вкус в своей памяти.

— Нам нужно вернуться в офис. - выронила я, медленно натягивая на себя одежду. И все, что случилось сейчас в этой комнате - останется только здесь.

Мы спустились по бетонной лестнице в центральный зал, где за нами наблюдала охрана. Нас встретили двойные двери с биометрическими замками, а внутри - наша команда. Эрика - я благодарна своим врачам, что ее подлатали в умеренные сроки, Дмитрий же не отходил от нее ни на шаг, Элиза и Домиан сидели поодаль, сложа руки на коленях.

— Всех снова рада видеть. - бросила я, в тот момент, когда Эрика подбежала ко мне, заключая в объятия.

— Ты цела, Анни! - радостно выкрикнула подруга, обвивая мою шею.

— Я тоже этому безмерно рада. Садись, нам нужно обсудить кое-что.

Эрика плюхнулась на рядом стоящий стул и сложила руки на груди.

— Нарисовалась новая проблема, - начал Дмитрий, и бросил на стол планшет. — Кто-то активировал старый протокол «Феникс». Судя по всему - люди «Опиума».

— Мне кажется, «Опиум» и «Альфа» объединились, - предположил Алекс.

— Да. Судя по коду, они все не только выжили, но и созывают «остатки», хотят восстановить лабораторию.

Эрика молча кивнула, прежде чем предложить свою идею. — У них остались два химических контейнера, которые они не использовали. Они планируют уничтожить город.

— Что? Зачем? - Алекс сжимал кулаки, опираясь на стол.

— Мы не знаем. - отвечает Элиза, что-то быстро печатая. — Но, судя по их активности, они перемещаются на юго-запад.

— Собираем отряд, отправляемся через двенадцать часов.

Эрика удивленно вскинула бровь. — Анна, мы только что потеряли людей, а у тебя еще не затянулись раны, и…

— Двенадцать часов. - строже повторяю я, подходя к Домиану. — Соберешь своих лучших бойцов, и дашь знать, когда отправляемся.

Когда мы с Алексом вышли из кабинета, он шел рядом, касаясь пальцами моих волос.

— Анни, в тот день, когда ты убила своего...Отца. - он помедлил, словно позволяя мне переварить эту травму. — Ты говорила, что был еще кто-то, кто следил за тобой.

— Это нам еще предстоит узнать. Сейчас нас ждет Амалия.

Глава 21

Алекс

Когда я вновь увидел Анну, внутри меня что-то дало свет, среагировало так, как ни на кого раньше. Все произошло интуитивно, я даже не успел понять всего. Я закрыл глаза и мысленно заставил себя угомонить ту пылающую страсть, которую испытывал к Анне. Я всегда мечтал сорвать с нее маску холода и взглянуть на ее пылающий мир, наслаждаться ее прикосновениями, запахом, телом, всем, черт возьми. Она должна принадлежать мне. Даже если это будет стоить мне жизни или наш мир рухнет у моих ног. Когда утром она шептала мне грязные словечки, я еле сдерживался, чтобы не выполнить то, о чем умоляло ее тело. Но еще рано. Слишком рано. Я не могу позволить себе расколоться, как и ей. Возможно, сомнения сидят где-то глубоко внутри меня, потому что какая-то часть меня не доверяет ей? Плевать я хотел на осторожность и стены между нами, послать все к черту и дать ей то, в чем мы оба нуждаемся. Но сейчас нам совсем не до этого, мир может рухнуть в любой момент.

Анна стоит у кухонного «островка», бросая рафинад в чашку с ароматным кофе. Ее небрежно застегнутая белоснежная рубашка облегает плечи, а сквозь открытое окно ветерок играет с ее темными локонами. Темные брюки поддерживал ремень на тонкой талии, которые я бы с животным желанием содрал с нее, чувствуя ее на себе, глубоко проникая. От фантазий я почувствовал, как напрягается мой член, и я начал думать обо всем на свете, стараясь угомонить эрекцию.

От тела Анны исходит приятный ягодный аромат, смешиваясь с кофе и корицей, а где-то в области моей груди все сжалось настолько, что стало трудно дышать.

Она молча подала мне вторую чашку с кофе, и в этот момент наши пальцы едва коснулись друг друга, меня словно ударило током в грудную клетку. Голубые, глубокие глаза встретились с моими, ее бровь слегка вскинулась, а уголки пухлых розовых губ приподнялись в улыбке, по бархатной коже пробежали солнечные лучи, казалось, передо мной сейчас не Анна, а лишь ее призрак.

Я поставил чашку на стол, подойдя к Анне, вглядываясь в ее стеклянные глаза, в которых мелькало мое отражение. Мне стоило признаться ей, что я почти не спал ночью, потому что я, черт возьми, не могу нормально спать рядом с женщиной, которая разрушает миры, включая мой собственный.

Прежде чем я успеваю сообразить о том, что собираюсь сказать, из меня вылетает что-то глупое и несуразное.

— Тебе… Хорошо, когда твоя человеческая сторона побеждает темное нутро.

В этот момент мне захотелось спрятаться от ее холодных глаз, тело настолько расслабилось, что недавние раны снова заныли, а голова все еще почти не соображала.

– Моя человеческая сторона - создана тобой, Лекси. - шепнула Анна, улыбаясь, и я почувствовал, как мои ноги готовы были упасть перед ней на колени, ее улыбка убивала меня, поражала сердце металлической стрелой, пробираясь глубже, в саму совесть, и на момент мне стало стыдно о моих бурных фантазиях с Анной, но, блядь, клянусь, я бы отдал все на свете, лишь бы только она всегда так мягко улыбалась мне. Я преследовал ее так долго, что перестал видеть - во что она превратилась, и почему.

— Мне нужно уехать, Анни. - мое признание явно оказалось для нее пушечным выстрелом, я видел, как дрогнули ее пальцы, и чашка чуть не выскользнула из ее рук, а на лице повис терзающий вопрос.

Короткое молчание между нами рвало воздух напополам, мое сердце сжималось сильнее с каждым вздохом, а Анна подошла ко мне настолько близко, я готов был сорваться в любую секунду.

— Ч-что? - ее нежный голос дрогнул, а я не знал, как сказать ей - куда собираюсь.

— Знаешь, я уверен, что Домиан и ребята справятся с заданием, а за тобой пока присмотрит Дмитрий. - я попросил друга не выпускать Анну из офиса, безопасности ради, я понимал, что она сбежит в любой момент, если захочет, но к тому времени все уже будет сделано.

Черт. Я бы очень хотел, чтобы сейчас она остановила меня, умоляла остаться, сделала хоть что-нибудь, но она лишь снова молча кивнула, не споря со мной. И это убивает меня больше всего. Ее молчание. Иногда я не понимаю ее поведение, хотя очень стараюсь, но безуспешно. Сначала она отвергает меня, потом - помогает и просит о поддержке. Что мне сделать, чтобы она раскололась? Все внутри меня проносится ураганом, сметая все на своем пути, воспоминания смешиваются в кучу, ее детский наивный смех обволакивает мягким облаком мою душу, защищая от чего-то постороннего и испорченного. Можно ли назвать ошибкой мои чувства к ней? Дерьмо.

Я смотрю, как ее розовые губы медленно сжимаются в прямую линию, ресницы слегка подрагивают, а дыхание сбивается. Я, наверное, не заслуживаю ответных чувств в свою сторону, но почему, черт возьми, именно сейчас она молчит. Почему? Анна повернулась ко мне спиной, направляясь в гостиную, и ее действия скользнули по моей коже, словно раскаленное лезвие.

Я проводил ее глазами и вышел из кухни, спускаясь на лифте на первый этаж офиса. На улице ждал мой «Мустанг», я сел на водительское сиденье и направился в участок, чтобы забрать необходимые документы.

Спустя пару часов я прилетел в Будапешт, где меня встретил Питер Слоун - мой старый коллега, он уволился, когда меня только повысили в должности, и переехал с семьей сюда.

— Привет, дружище, - мы обменялись рукопожатием, и он дружески хлопнул меня по плечу. — Ты вляпался в ее паутину, Лекс. Даже здесь уже знают, что вы вместе вели операцию.

Питер бросил мне синюю папку, и я раскрыл ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Здесь данные, о которых ты просил. Данные о твоей сестре и координаты. Ее люди глушат сигналы в брошенном фармакологическом заводе.

Я молча кивнул и уселся в автомобиль. Мы доехали до ближайшего мотеля, где коллега уже забронировал жилье по моей просьбе. В номере меня встретила уютная комната с большой кроватью, угловым диванчиком и небольшим журнальным столиком.

Я уселся на диван и разложил бумаги на столе, разглядывая фотографии, списки маршрутов и имена. Среди документов я наткнулся на почерк Анны. Она раньше знала об этом маршруте? Что же она скрывает…

Я раскрыл ноутбук, изучая старое досье, составленное мной еще шесть лет назад. Фотографии с мест преступлений, перечень жертв, доказательства контрабанды, шантажа, а в нижней части документа - обновленная статья, которую редактировал Дмитрий.

Статус

:

неизвестно.

Предположительно:

работа с Алексом Б.

Потенциальный объект для устранения

.

И к документу прикреплен мой собственный рапорт. Мое чертово признание слабости. Я встал и подошел к зеркалу, разглядывая свое отражение.

— Смогу ли я убить ее, если потребуется?

Я молча достал телефон и начал набирать сообщение. Как только я нажал «отправить» - мой телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение:

«След вашей сестры найден в Калифорнии. Мы получили разрешение на устранение объекта. Так же - получили запрос на устранение Анны Симоне. Ждем вашего ответа, Бронте»

Я выключил телефон и впервые признал свою ничтожность - я не знал, что мне делать.

Судьбы дорогих мне людей в моих руках.

Анна

Терпеть не могу, когда за мной наводят слежку, а особенно, если это Дмитрий. Я не имею ничего против их отношений с Эрикой, но как она его терпит? Он, не переставая, бубнил уже около часа, и, кажется, у меня от него уже мозг расплавился.

Мужчина в кресле на той стороне просторного зала третий раз за последний час проверил свой планшет, в котором, якобы, расшифровывал архивные коды.

Пфф. Как топорно. Боже.

— Эй, Дмитрий, - буркнула я, опираясь на барную стойку, мои пальцы играли с ножкой бокала, а глаза устремились на Бейтса.

Он удивленно вздрогнул, и, наконец-то, заткнулся.

Я звонко рассмеялась, звук эхом пронесся по гостиной, и врезался в голову Дмитрия.

— Слушай, отстань, а? Лекс просил…

— Лекс это, Лекс то. Бла-бла. Тебе не наскучило? Дмитрий, это мой офис, мои апартаменты, здесь слежки больше, чем ты можешь представить. Думаешь, я не вижу, что ты уже который час пялишься на голую задницу Эрики в мессенджере? - ехидно бросила я, усаживаясь на стул. Бокал с красным вином все еще болтался в моих пальцах, и, кажется, алкоголь в моей крови взял верх, потому что сердце участило ритм, а нутро так и просилось натворить что-нибудь эдакое.

— Значит, ты его послушный песик?

Мои пальцы шаловливо коснулись пистолета в набедренной кобуре, а в голову ударили самые пошлые фантазии о нас с Алексом. Так. Стоп. Я еще не настолько пьяна, чтобы всерьез думать об этом. Дмитрий не успел ответить, лишь выкрикнул неразборчивую ересь, поздно обратив внимание на свои связанные ноги.

Я вышла из офиса, за моей спиной с грохотом захлопнулась тяжелая дверь. Мои ноги подкосились, таща тело в центральный холл, где стояли четыре охранника. Один из них - нанят Домианом в качестве моего личного телохранителя. Эх, здоровяк Домиан не понимает, что я сама о себе в силах позаботиться. Я прошла мимо них, гордо улыбаясь.

— Мальчики, у меня срочный выезд, - я бросила взгляд на высокого темноволосого мужчину в смокинге, и он подал мне ключи от автомобиля. — Эрика в курсе. Скажите, что я позвоню ей, как все уладится.

Темноволосый мужчина молча кивнул, открывая входную дверь, а я решила над ним подшутить. Он даже не скрывал, что боится меня, а в моих жилах пронесся огонь от этого осознания.

— Рой, мальчик мой. Ты женат с прошлой весны. Если через пять минут ты не выкинешь Дмитрия из моей гостиной - твоя жена получит фотографию из Бангкока. Помнишь Бангкок?

Рой побледнел, а на лбу проступили капельки пота. — Госпожа, я…

— Я шучу, расслабься, - шепнула я, выходя из офиса.

Передо мной на парковке стоял красный «Бентли». Эрика явно позаботилась о нем недавно, ведь он блестел, как новенький, несмотря на то, что он достался мне еще от дедушки. Я села в автомобиль, пристегивая ремень безопасности.

— Ну что, малыш, погоняем немножечко.

Я вдавила педаль газа в пол, ночная дорога проносилась перед глазами, фонари скапливались в размытые тени, а в открытое окно врывался ветер, расплескивая мои темные кудри по лицу. Мне нравилось это ощущение. Свобода. Из магнитолы громко играла музыка, мои пальцы сильнее вжались в кожаный руль, а изо рта вырывались подпевающие звуки. Здесь только я, ночной город, и винтажный патефон в багажнике. Тот самый, который я украла с какой-то важной встречи в Праге. Деревянный корпус, пожелтевшая персиковая краска, и пластинка, на которой, если знать, куда смотреть, аккуратна впаяна взрывчатка класса F7. Мое музыкальное прощание. Мурашки пробежали по позвоночнику, то ли от бушующего ветра в лицо, то ли от предстоящего удовольствия, но адреналин в крови явно смешался с алкоголем и впечатался глубоко в сознание.

Я подъехала к бывшему административному зданию в пригороде, меня встретил высокий зеленоватый ажурный забор и двое охранников в черном, с оружием в руках, и я заметила еще одну женщину на крыше здания, она наблюдала за мной в оптический прицел своей винтовки. Как приятно, когда меня встречают.

Я заглушила двигатель и посмотрелась в зеркало заднего вида: большие темные очки скрывали часть лица, а ярко красная помада аккуратно лежала на губах. Вышла из машины и глубоко вдохнула сладковатый аромат. Чувствовала себя актрисой старого кино, сошедшую с кадра прямо в ад.

— Добрый вечер, господа, - едко бросила я, поднимая руки. — Я сдаюсь.

Из горла одного из охранников вылетел глубокий смешок, и мужчина подошел ближе.

— Вали отсюда. Я не поведусь на твои выходки.

Я угрюмо фыркнула и склонила голову на бок, по лицу расплылась пьяная улыбка, и охранник схватил меня за локоть.

— Хочу поговорить с вашим боссом.

— Пошла вон я сказал. - мужчина сдавил мой локоть и тело охватила легкая дрожь. — Амалия в отъезде.

— О! Значит, я поговорю с ее заместителем. Где Линда?

— Успокойся, Гарет, - фыркнул второй охранник, — Она явно не в себе, раз она желает помереть здесь, давай отведем ее к Линде.

Я осмотрела в их лица, считывая характеры. Бывший военный и пушечное мясо. Из меня вылетел смешок, и мужчины повели меня внутрь.

Пока ещё двое охранников обыскивали мой автомобиль, - Эрика, скрывающаяся на заднем сидении под фальшполом, осторожно выползла наружу, когда внимание мужчин перешло ко мне, и запустила на своем ноутбуке программу взлома базовых систем сигнализаций и видеокамер.

У нее есть семь минут.

У меня - четыре.

***

— Что это? - спросил мужчина, когда я разместила патефон на столе.

— Не могла же я явиться сюда без музыки. Неужели вы такие скучные, мальчики?

Он горько фыркнул. — Дрянь.

Я установила пластинку, проводя пальцем по краю - с любовью, как по любимому лезвию. — Моя любимая мелодия. Она запомнится вам надолго.

Я разместила иглу и завела ручку, пружина натянулась и начала играть старинная джазовая мелодия, кажется - Glenn Miller. Медленно и элегантно, словно дыхание древнего существа. Охранники в комнате переглянулись, а я ходила по комнате, пританцовывая.

Мои пальцы коснулись предметов вокруг, от деревянного комода до горлышка бутылки, стоящей на нем.

Мужчины вокруг чувствовали себя неловко, посмеивались и шептались между собой.

— Боже, Джони, давай забьем на работу в эту ночь, эта женщина сводит меня с ума. Я так давно не трахался.

Один из них сделал уверенный шаг ко мне, я резко повернулась к нему и поднесла палец к губам.

— Ш-ш-ш. Сейчас будет мой любимый момент.

Я, виляя бедрами в такт музыки, направилась к двери, поглядывая то на патефон, то на охранников в комнате.

Мелодия начала потрескивать, игла почти дошла до конца, мужчина потянулся к выключателю.

— Приятно было повидаться.

Из патефона вылетел огонь, касаясь потолка, мебель разнеслась в щепки, а окна разлетелись осколками, врезаясь в тела охранников. Я бежала по тускло освещенному коридору к черному выходу, за спиной валились обгоревшие стены, раздавались вопли и крики, и несколько тел врезались в дверные косяки.

Иногда музыка - лучший способ попрощаться. Особенно, когда последние аккорды разрывают тебя на части изнутри.

Пламя позади меня ревет, как умирающий зверь. Особняк Амалии жадно поглотил дым, черный смешался с ярко-оранжевым, желтым, красным - красиво, почти торжественно. Где-то вдалеке раздались крики, кто-то пытался выломать двери, а я, не останавливаясь, сильнее укуталась в бежевое пальто, поправляя волосы, вышла через задний выход дома. Шаг за шагом - словно уходила со сцены после грандиозного представления.

На заднем дворике, под чернильно-темным небом, меня ждал мой «Бентли», водительское окно которого приоткрылось, а из магнитолы вырывалась французская музыка. Из окна торчала рука с маникюром цвета убийственной вишни, и я не могла не улыбнуться.

— Как тебе шоу? - спросила я у Эрики, даже не успев подойти.

Из окна появилось лицо подруги, ее светлые волосы закрутились в забавные завитки, она жевала мятную жвачку и смотрела на меня, как будто мы только что побывали на шоппинге. Ее бровь вскинулась, а я кивнула на дом позади себя.

Эрика шумно аплодировала, розовые губы выдули шарик из жвачки, а пальцы исказились в жесте: «Семь из десяти»

— Семь?! - я фыркнула, складывая руки на груди.

— Остальные баллы сняты за драму с патефоном.

Я уселась на пассажирское сиденье, и позволила себе искренне рассмеяться. В машине пахло кожей и вишневыми духами Эрики. Мы отъехали, а за нами в доме снова что-то взорвалось, а по земле прошла слабая дрожь.

Город снизу походил на вытянутую по полу гирлянду, дыша на нас неоном и влагой крыш. Эрика вела машину одной рукой, а другой - держала бутылку красного вина, обернутую в крафтовую бумагу.

— Твое любимое.

Я прищурилась и потянулась к бутылке. — Каберне.

— Так точно, моя кровавая королева.

Мы посмеялись и Эрика добавила громкости музыке.

— Ты самая лучшая, Эри.

— Стараюсь. - звонкий голос поглотил мои внутренности, а глаза расширились от увиденного.

Эрика открыла бутылку вина прямо зубами, делая глоток, и передала бутылку мне.

В нашем мире жила тишина, присуща только нам - женщинам. Только город, вино и молчание, в котором смысла больше, чем в тысячах слов.

— Как скоро она узнает об этом? - уточнила Эрика, делая еще один глоток вина.

— Амалия?

Подруга кивнула, приподнимая свои очки, заправляя дужки в волосы.

— Она уже знает, полагаю, как и Алекс.

Эрика улыбнулась, передавая мне бутылку.

— Давай еще покатаемся, пусть помучаются.

И мы поехали дальше, набирая скорость.

У каждой из моих войн - своя музыка. Сегодня я выбрала джаз. А завтра? Возможно, танго.

Алекс

Интересно, допрашивает ли Анну Дмитрий, пока я сижу в этой глуши?

После встречи с Питером мы заказали кофе и уселись на бархатные диваны цвета «Индиго» возле ресепшена. Питер увлеченно читал старые рапорты из дела, связанные с моей сестрой, и терпеливо ожидал, когда мои мысли утихнут и в голове все разложится по полочкам. Всю свою жизнь я прятал фото Амалии в своем бумажнике, гладил уголок пластика и не представлял, что однажды она станет убийцей. Вчера с Питером мы проследили за тремя грузовиками, перевозившие оружие и данные. Я поерзал на диване, когда в кармане брюк зажужжал мобильный, а Питер, не отрываясь, изучал дела.

— Алекс, - на конце трубки послышался суматошный тембр Дмитрия. — Где ты, черт тебя дери?

— В отеле. Что случилось?

— Поднимай свою заносчивую задницу, Бронте, наши подружки только что сравняли с землей какой-то долбанный объект в пригороде.

— Что?! - я повысил голос, слыша нарастающую барабанную дробь где-то в области груди.

— Они взорвали все, Алекс. Я по твоей просьбе в тачку Анны пихнул GPS маячок, они направляются к ее офису, бро. В стельку пьяные.

— Твою мать. - моя рука сжалась в кулак, я хотел бы ударить по стеклянному журнальному столику перед собой, но мое желание перебил острый взгляд Питера.

— Что-то серьезное, Бронте?

Я прикрыл низ телефона ладонью, переводя глаза на взъерошенные блондинистые волосы Питера.

— Не обращай внимания.

В трубку продолжал вещать суматошный голос друга, я еще никогда не слышал, чтобы Дмитрий ругался, как сапожник. — Блядь, Алекс, ты меня слышишь?!

— Да, - я прокашлялся, прочищая горло. — Я слышу тебя, не ори, как маленькая девка. Я буду не раньше пары часов.

— Да пошел ты, где бы ты ни был, я…

Не успел он договорить, как я скинул звонок и сунул мобильный обратно в карман, приподнимаясь с дивана. — Извини меня, Питер, не успел я приехать, как меня уже вызывают обратно. - соврал я, стремительно стараясь перегнать тему а-ля на звонок по работе.

Питер поднял руку, на запястье которой сияли новые «Ролекс», вглядываясь в стрелки. — Ничего. Я отправлю тебе документы почтой.

Мы пожали руки, и я вышел из мотеля, закуривая сигарету, стоял, как вкопанный, вглядываясь в огни города. Ветер тянул за собой куски старого плаката на стене - рекламная надпись “Live Laugh Love”. Я сжал зубы, выдыхая через нос густой сигаретный дым. Я поправил галстук, направляясь к автомобилю на парковке.

Через пару часов я оказался в Бостоне, набирая сообщение Дмитрию: «Я приехал.», а затем через список контактов набрал номер такси. Мое авто все равно доставят к моему дому, а за рулем сидеть я ужасно устал. Через пять минут к аэропорту подъехал желтый автомобиль, сев на заднее сидение, я назвал адрес, и мы поехали, мимо глаз мелькали бары, подвалы, адреса, я наблюдал, как вдалеке виднеется пламя под звездным небом, дым сливался с неоном, воздух становился тяжелее, а сердце учащало ритм. Автомобиль снизил скорость, и мы оказались у центрального офиса Анны.

— Мы на месте, сэр.

— Что? - удивленно ответил я, оглядывая местность. — Я, ведь, называл другой адрес.

— Ох, нет, - поправил водитель. — Вы сказали именно это. - и он потянулся к видео регистратору, висящему под зеркалом заднего вида, как только мужчина нажал кнопку, из динамиков шуршавшими помехами раздался мой голос, называющий адрес места, где мы только что остановились. Не может быть. Я не мог оговориться. Не мог. Когда я стал таким рассеянным? — Ладно, э-э-э… Спасибо. - я потер лицо ладонью и передал водителю купюру номиналом в сто баксов. — Сдачу оставьте на чай.

— О, спасибо… - он хотел бы договорить, но я тут же выскочил из автомобиля и направился в офис.

Когда я оказался на последнем этаже, дверь в пентхаус Анны почему-то была открытой, а изнутри доносился игривый звонкий смех. Эрика. Я переступил порог и мои шаги эхом отразились о стены, дойдя до девушек. Анна сидела на полу, скрестив ноги, обнимая большую подушку. На ее белоснежном теле были только голубоватые хлопковые шорты и белая майка. От ее вида что-то екнуло в груди. Я никогда не видел ее… Такой. Тонкие бретельки майки придерживали пышную грудь, обвивая плоский живот. Я перестал изучать ее глазами, когда Эрика подошла ко мне, подавая бутылку красного вина.

— Ой, сморите-ка, кто вернулся. - она подошла ближе и в нос ударил резкий запах алкоголя, а ее голос был довольно-таки неразборчивым, слова плыли меж друг другом, старясь соединиться в одно целое.

— Здравствуй. - проронила Анна, ее стеклянные глаза метнулись на меня, и мое сердце упало в пятки, я хотел бы упасть вместе с ним прямо в долбанный горящий Ад. Какая же она красивая. Член запульсировал в штанах, напрягаясь, и я присел на кресло рядом с девушками, упираясь локтями в колени.

— Я вас внимательно слушаю. - сурово произнес я, смотря куда-то сквозь.

— Что ты хочешь услышать? - бархатный голос Анны летал мимо моих ушей, касаясь каждого миллиметра внутри меня. Мне нельзя отвлекаться на свои фантазии с ней. Точно не сейчас.

— Вы взорвали гребаный загородный дом. Я жду объяснений.

Анна опустила глаза, широко улыбаясь, ставя бутылку с вином на пол рядом со мной. Эрика улизнула на кухню, уведомляя нас о том, что принесет еще выпивки. Мои глаза не отрывались от Анны. Ноги толком ее не держали, когда она пыталась встать, и она подползла ко мне. Видение, как она на четвереньках ползет ко мне, изгиб ее спины и видневшиеся торчащие соски сквозь майку заставили мое сердце набрать бешеный темп, а в штанах эрекция не собиралась успокаиваться. Черт.

— Ты же уехал. - проронила Анна, усевшись передо мной на колени, а локти сложила на моих коленях, приподнимаясь к моему лицу.

— Ты пьяна. - отрезал я, намереваясь отодвинуться, но она схватила мой галстук, притягивая к своему лицу.

— Заткнись, Бронте.

Она притянула мое лицо еще ближе к своему, рука с галстука переметнулась на мою голову, сильно сжимая волосы. Не дав мне возможности и слова сказать - губы Анны жадно накрыли мои. Всего секунду я довольствовался ее пьянящим вкусом, прежде чем она отстранилась, смотря в мои глаза.

— Фейерверки пламени в твою честь.

С днем рождения, Алекс.

Глава 22

Алекс

Я всегда знал, что доверие - яд. Невозможно выпить его и остаться невредимым. Оно просачивается глубоко под вены, смешиваясь с кровью, оставляя горький осадок, щекоча язык кислотой, - гния глубоко внутри под кожей, обращая внутренности в прах.

Мой яд - Анна. Она ворвалась в мою жизнь, снеся дверь в мое сердце с петель, устраивая ураганы, разрушая все на своем пути, убивая меня. Я не мог быть сдержанным рядом с ней. Если обычно мои поступки рациональны и логичны, - когда эта женщина рядом - я бесспорно падаю ей в ноги, забывая о собственном «Я».

Ее мягкие губы мокрые, горячие и сладкие от вина накрывали мои, язык беспрепятственно врывался в мой рот, сплетаясь с моим языком. Вкус нежности, смешанный с алкоголем, продолжал пьянить меня, я с ног до головы покрылся мурашками, чувствуя аромат ее цветочных духов.Как только я уловил пьянящее наслаждение, а моя эрекция продолжала бурить дыру в брюках - Анна отстранилась, глядя на меня своими глубокими и синими глазами, и они вот-вот готовы увлечь меня за собой в темные глубины, лишая возможности дышать, осознавать и думать.

Сейчас самое неподходящее место для секса.

Черт

. Анна взорвала одно из зданий моей сестры, которая хочет ее уничтожить! Но адреналин и возбуждение, гуляющие по моим венам, не стремились покидать меня, честно, эта женщина скоро в могилу меня сведет. Но я не мог долго на нее злиться. К тому же, чем больше я нее зол - тем сильнее ее хотел и хочу.

Мои руки сжались в кулак, член сильнее набух, а в голове творился настоящий хаос.

Блядь

. Я возжелал всеми своими внутренностями женщину, кому ничего не стоило сжечь любого живьем.

— Алекс, - проронила Анна, разглядывая меня.

— Не успел я уехать, ты убила десятерых солдат Амалии.

— Ох, - протянула она, опираясь на край дивана. — Тебе не понравился сюрприз?

Я резко выдохнул, и по ее телу пробежали мурашки. Сквозь тонкий белоснежный шелк на меня смотрели ее торчащие соски, твердые, молящие о моем прикосновении.

— Анна, - сурово произнес я, корчась, поправляя галстук, — Что ты творишь, черт возьми?

Она лишь молча допила вино и уселась в кресло, глядя на меня снизу вверх.

— У нас была цель, мы ее уничтожили. Все просто.

— Нет, Анна, не все просто.

Мои ноздри раздулись, я по-прежнему тверд как скала и ненавидел себя за это. Ненавидел себя за недостаток самообладания, если дело касается Анны. Я не знал, зачем вообще начал этот разговор с ней в таком состоянии. Возможно, надеялся, что в пьяном виде она проговорится.

— Ответь мне, - резко приказал я, — Зачем ты это сделала?

— Потому что устала ждать. Мы с Эрикой все рассчитали, а тебя просто не было рядом, чтобы согласовать.

Я пытался дышать ровно, пытался не смотреть на ее спутанные черные, как сажа, волосы, ее полураскрытые розовые губы и торчащие соски.

— Ты не понимаешь, - тихо произнес я, — Ты подставляешь не только себя и меня. Дмитрий, Элиза и Домиан - мы же вместе собирались следовать плану. Мои люди нашли след Амалии, нашли одного из ее курьеров, ты могла бы позвонить или написать мне, если бы…

— Если бы

доверяла

тебе?

Мое сердце замерло. Я принялся лихорадочно подбирать слова в голове, волнение прошлось когтями по позвоночнику.

— Ты все еще надеешься, что я стану той, кем никогда не была?

Она поднялась и подошла ближе, винный аромат прошелся лезвием по моей коже.

— Между нами ничего не может быть, Алекс. - она поставила уже пустую бутылку вина на деревянный столик, а затем ловким движением руки перекинула свои волосы за спину.

Я ненавидел ее ложь. Анна забывает, что мы знаем друг друга всю жизнь, а я и подавно. Каждую ее мельчайшую подробность. Когда она врет - всегда трогает волосы, как сделала сейчас.

Я провел ладонью по лицу, прикрыв глаза. Слишком многое бурлило во мне сейчас. Гнев, страсть, возможно даже обида.

— Завтра мы выдвигаемся, - произнес я наконец. — Я соберу людей.

Анна

Мы стояли посреди заброшенного склада, свет уличных фонарей отбрасывал мягкие тени на суровое лицо Алекса, а прохладный ветерок играл с его волосами, донося до меня аромат мятного шампуня.

— План простой, - произнесла я. — Вы с Дмитрием - через западный вход, я - через крышу.

Алекс повернулся ко мне, полный ожидания.

— Ты уверена? Снова пойдешь одна?

Я лишь усмехнулась, демонстрируя ему рацию. — Со мной Эрика. Ну, теоретически.

— Будь осторожна. - фыркнул он и мягко коснулся моего запястья.

Каждый раз, когда его зеленые глаза осматривают меня, разрывая все изнутри, каждое прикосновение - разносят по коже электрический разряд, с которым я не могу смириться.

Мысли перебил голос Эрики, доносящийся из хриплой рации. — У меня все под контролем, осталось дождаться Дмитрия и можно приступать.

Эрика ждала нас в бронированном фургоне недалеко от здания, как всегда, рылась в электронике, отключая системы видео наблюдения и сигнализации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алекс не переставал изучать меня глазами. За последние полчаса он раз пять перепроверил мое снаряжение и оружие, рацию и коммуникатор возле уха.

— Что? - удивленно спросила я, когда он в очередной раз оглядел меня.

— Э-э-э.. - протянулся низкий тембр, доносящийся сзади одной из наших машин.

Дмитрий вышел к нам, крутя в руке пистолет. — Без меня собирались идти, да? - разочарованно прохрипел он, подходя к нам.

— Ты где был, черт возьми?! - рявкнул Алекс, ударяя друга в плечо, — И почему ты весь в пыли?

— Слушай, меня позвала сама мать природа, не при всех же мне было делать свои дела.

Алекс пригрозил Дмитрию кулаком, протягивая рацию.

— Соберись уже.

— Вперед. - приказал Домиан, подходя к парням, — Надоели вы мне оба уже.

***

Мы бесшумно пробрались в здание, Домиан вырубил одного из охранников прикладом, подойдя к нему со спины, второй даже не успел достать оружие, как вдруг пуля моей винтовки влетела в его грудь.

— Анна! - резкое предупреждение Алекса раздалось в наушнике, — Второй холл, засада, мы в ловушке!

Я замерла, тяжело дыша, поднимая рацию.

— Сколько их?

Рация зашипела, молчание на той стороне дрожью проникло в душу. Медлить нельзя.

Когда мы прошли дальше, ближе к центральному залу, вдалеке раздались шаги. Мраморный пол царапали тяжелые ботинки с высокой подошвой, а из тени вышла Амалия. Холодный кристальный голос коснулся моих ушей, когда она начала говорить.

— Снова здравствуй.

Я подняла голову. За металлической оградой на платформе стояла девушка, вся в черном, как ночь.

Мы остановились, Домиан подошел ко мне, закрывая собой, когда нас потихоньку начали окружать люди Амалии.

Мои солдаты вступили в бой без предупреждения, мимо меня пролетали яростные пули, крики заполнили голову, а осколок стекла, пролетевшего мимо, холодом коснулся кожи моей щеки, проникая вглубь.

Я прислонила ладонь к лицу, осматриваясь и корчась от боли, как вдруг окружение исчезло из виду, на глаза набежал туман, темная пелена ужаса и волнения, когда я увидела Алекса, стоящего за спиной Амалии. На его виске запеклась кровь, а на лице смешались гнев и ненависть.

— Мы уходим, - приказал он, спускаясь ко мне.

Не успела я и одуматься, как Алекс грубо схватил меня за плечо, подтягивая к себе.

— Ты что творишь?! - огрызнулась я, чувствуя, как по щеке стекала теплая кровь.

Алекс мимолетно осмотрел меня, и потащил за собой в другую комнату. Тяжелая рука с запястья переместилась на спину, поднимаясь к шее, сдавливая, лишая меня возможности нормально дышать.

— А-л-екс… - прохрипела я, хаотично передвигая ноги, пытаясь успеть за ним.

— Поговорим. - пригрозил он, строго смотря сквозь меня, — И ты, черт возьми, сама мне все расскажешь!

— Что? - удивилась я, мир внутри меня дал трещину, уходя дрожью в ноги, превращая их в вату.

— Кто ты такая, а?! - прокричал Алекс, останавливаясь, — Ты слишком заигралась, Анна.

Слова пронзили меня раскаленным лезвием, дышать стало труднее, в легких не хватало воздуха, а сердце сжалось до минимальных размеров. Все произошло так быстро. Звук выстрелов, крики, взрывы дробью отражались в груди, Алекс сильнее сдавливал мою шею, неся за собой. Кожу саднило, обжигая, я наблюдала, как мы проносимся мимо бойни, а Амалия давно исчезла из виду.

Алекс дотащил меня до комнаты в западном крыле обрушенного здания, с потолка на голову посыпалась штукатурка, смешиваясь с грязью, я задыхалась, во рту повис противный вкус металла, я подняла глаза, осматривая помещение. Алекс, зайдя в комнату, пихнул меня в спину, от чего я упала на пол в центр комнаты, каменистая поверхность и обломки ободрали ладони, с щеки капельки крови стекали на пол, образуя багровые лужицы.

В наушнике раздался голос Эрики, но вместо четкого вопроса подруги я услышала лишь помехи. Сердце сжалось сильнее, пыль ударила в слизистые носа, я тяжело прокашлялась, оборачиваясь, ища Алекса глазами. Внутри все перевернулось с ног на голову, мысли потерялись, и я впервые не могла собрать кусочки воедино.

Я будто пыталась ухватиться за что-то в темноте, пытаясь встать, но сильный удар под дых заставил упасть на колени, и как только я подняла голову в попытках оглядеться - дуло пистолета коснулось моего лба.

Сзади огонь лизнул потолок, ржавый металл окутался пеплом, принося с собой страх.

— А теперь рассказывай, - из темноты раздался низкий тембр Алекса.

Трещины в потолке над нами расширились, земля дрогнула, соседнее крыло здания ушло под землю. Пыль пробилась в легкие, больно сдавливая.

—

Алекс

… - я подняла на него глаза, пытаясь оставаться спокойной, — Ты же не…

— Рассказывай! - его голос дрожал от ярости. Я застыла, гул в ушах усилился, сердце бешено колотилось, слова застряли в горле.

Алекс молча вдавил в мой лоб пистолет, металл болезненно царапнул кожу, капелька крови со лба стекла по носу, попадая на губы.

— Я рано поняла, как устроен этот мир, Алекс. Мой отец - бил меня, избивал до потери сознания, ломал мне руки если я ошибалась, заставлял меня смотреть, как его люди убивают предателей. Я спала в подвале, ела один раз в сутки, однажды… - я замолчала, захлебываясь, когда оружие сильнее впилось в лоб, слезы обожгли глаза. — В ту ночь… Когда я убила его, мужчина, стоявший за окном, не вмешивался, стоял и глядел на меня, фотографировал и курил. У него была татуировка на шее, как у твоего отца.

— Дальше! - рявкнул Алекс, не убирая пистолет.

— Он работал с твоим отцом. Они искали моего отца, но, когда я опередила их - они поймали и использовали меня.

Рука, сжимающая пистолет, немного ослабла, но оружие все еще сильно давило в голову.

— Меня взяли в оборот, учили убивать, шантажировать. Они вырастили меня, заставляя работать на них, а потом… - я пыталась разглядеть глаза Алекса сквозь темноту и слезы. — Они приказали избавиться от твоего отца. Он стал для них слишком неудобным, слишком… Правильным. Он хотел остановить все.

Стены вновь задрожали, в коридоре обрушились металлические опоры, пуская дрожь по полу. Алекс молча пожирал меня глазами, словно пытался найти во мне хоть каплю лжи. Но это

правда

.

— Я боялась спорить с теми людьми, Алекс, они могли убить меня. Меня научили всему.

Я слышала тяжелое дыхание Алекса, оно сменялось короткой хрипотой и тихим кашлем.

— Скажи это еще раз.

Я тяжело выдохнула, глаза обожгло пламенем слез, скатившихся по щекам, скользя и падая на ледяной пол.

— Я убила твоего отца, Алекс…

Пистолет у головы задрожал и раздался щелчок, Алекс снял оружие с предохранителя. Я подняла мокрые глаза.

— Почему ты… - прошептал он, еле шевеля губами.

Я услышала, как его челюсти сжались, он закрыл глаза на долю секунды и нажал на спусковой крючок. Пуля прошла в дюйме от моей головы, оглушая раскаленной добела болью, впилась в стену за мной с глухим, гневным ударом. Со стены свалились огромные куски штукатурки. Мое сердце пропустило удар, падая в пятки.

Алекс тяжело выдохнул и опустил пистолет, словно только что оттолкнул от себя самого дьявола.

— Я… - голос его сорвался, сменяясь хрипом, — Я должен был убить тебя.

—

Алекс

… - прошептала я, чувствуя на губах соленый вкус слез, обжигающих язык.

Но он молчал, отходя от меня. Я протянула руку, касаясь его пальцев, его рука дернулась, отстраняясь. В его зрачках застыли слезы, сдерживая изнутри отчаяние.

Здание дрогнуло, потолок над нами вот-вот рухнет.

— Нужно уходить…

Я потерла глаза, пытаясь убрать с лица песок, как только я поднялась - Алекс уже скрылся. Направившись к выходу, шаг за шагом, тело ныло, а внутри зародилась новая война.

— Анна! - из глубины коридора послышался приближающийся голос Эрики. — Где ты?

— Здесь... - из последних сил крикнула я, опираясь о стену, по телу стекала кровь, окрашивая одежду в алый, смешиваясь с пылью.

Эрика подбежала ко мне, помогая устоять на ногах, я оперлась на нее, держась за предплечье.

— Нужно уходить. Скорее, пока все не рухнуло.

Мы вышли из пылающего коридора через западную дверь, где нас ожидала машина. Элиза открыла дверь, помогая мне сесть на заднее сиденье.

— Ох, детка, как себя чувствуешь? - уточнила Элиза, осматривая мою щеку и рану от пистолета на лбу.

— В порядке, - успокоила ее я, усаживаясь в автомобиль. — А где Алекс и Дмитрий?

— Они уже уехали, мэм. - объявил Домиан, заводя двигатель. — Едем?

— Да. - я прокашлялась, сгустки крови скопились в горле и меня начало тошнить.

Ночной город мелькал мимо, танцующие тени озаряли мое лицо, тело продолжало жечь, дрожь не успокаивалась. Элиза, сидящая рядом, обрабатывала мои ладони, бережно забинтовывая, а Эрика молча уставилась на меня. Я закрыла глаза, позволяя усталости добить меня. В голове все еще мелькали красные от слез глаза Алекса. Я понимала, что правда рано или поздно должна была вскрыться, но почему именно сейчас?

Глава 23

Анна

Асфальт под колесами бронированного автомобиля все еще остался мокрым, хотя дождь закончился полчаса назад. Домиан привез нас в офис, но мне необходимо было проветриться.

Мы с Эрикой неслись по загородным дорожкам, уносясь дальше от выстрелов и разгоряченной ярости. В машине пахло сыростью и гарью, дышать становилось труднее, тело ныло, кровавая струйка со лба стремительно стекала по лицу, щекоча кожу, скользя и падая на кожаное сиденье. Эрика молчала, сжимая руль настолько, что до меня доносился скрип кожи, а я наблюдала в окно за плывущими облаками. Перед глазами крутился момент, когда Алекс выстрелил.

— Тебе не следовало ему все рассказывать. - мягкий голос Эрики прорезал висящую между нами тишину.

— А что я должна была делать? Солгать? Это только усугубило бы ситуацию.

Я неловко поерзала на сиденье, корчась от боли. Голова ходуном ходила, кожу стянуло от чертовски медленно заживающих ран, кровотечение слегка остановилось, запекаясь по краям ранок багровой корочкой.

— Анна…Ты призналась мужчине, который тебя любит, что убила его отца, знаешь… - подруга осеклась, качнув головой из стороны в сторону. — Это слишком.

Горький смешок сорвался с моих губ, и я закатила глаза, складывая руки на груди.

— Я не доверяю ему, Эрика. Тем более, он выстрелил в меня.

— Но не убил ведь.

— Промахнулся. Или не смог.

Эрика резко дернула руль вправо, и машина свернула на мост, с которого виднелся ночной город, переливаясь разноцветными гирляндами.

— Он должен был знать, - прошептала я, опираясь о подлокотник. — Я устала носить это дерьмо в себе.

— Раз у нас сегодня вечер откровений - тогда и мне расскажи.

— О чем ты? - я удивленно взглянула на подругу, заправляя волосы за ухо.

— Все расскажи. От начала и до конца.

Мы с Эрикой редко разговаривали по душам, ради моей же безопасности. Я доверяла ей, но, однажды и самый близкий может вонзить нож в спину. Не то, чтобы я ждала неприятностей от подруги, нет, но она не знает многих подробностей о моей жизни и что мне пришлось пережить. Нам необходимо поговорить. Хотя бы один раз - по-настоящему.

— В общем… - я покачала головой, прикрыв глаза, размышляя о будущем сказанном. — После смерти мамы… После того, как я осталась одна, со мной связался человек. Сначала на мне тестировали наркотики, избивали до потери памяти, а когда я прошла все их «тесты», мне дали новые документы, все - абсолютно новое. Полтора года я была - Реей Ли, так ко мне обращались те люди. Обучали меня незаметно убивать, воровать и манипулировать.

— Дай угадаю, - перебила Эрика, выдувая пузырик из жвачки. — Тогда ты и узнала правду об отце Алекса?

— Он оказался одним из ключевых фигур. Знал, что я на задании, но не знал - на каком. Джеймс мешал «Альфа» выйти на международный уровень, они устраивали нелегальщину, обворовывая смежные компании, продавая их людей и детей. Я вышла на него через женщину, с которой они вели общее дело. В тот вечер, на деловом ужине, куда меня отправили в качестве фотографа - я должна была подмешать в спиртное Джеймса яд, имитирующий редкий вид рака.

Эрика тяжело сглотнула, перевела дыхание и поежилась.

— Черт, Анна, какого…

— Он даже не догадывался. А спустя два месяца после его смерти, когда я увидела Алекса на похоронах… Я поняла, какую цену мне пришлось заплатить.

Все внутри меня сжалось и перевернулось, словно меня скомкали, как бумажный лист и разорвали в клочья. Перед глазами пронеслись наши беззаботные дни с Алексом, когда я была маленькой. Горечь подступила к горлу, меня начало сильно тошнить, а голова ходила кругом. Я не могла рассказать это кому-либо раньше. Спустя столько лет - тот вечер все еще со мной. Я разрушила его семью, из-за меня похитили его сестру, но, если я Алексу и в этом признаюсь…

Черт

.

— Ты не понимала, что делаешь. Учитывая, что тебя пичкали наркотой… - Эрика помедлила, заводя двигатель автомобиля, и мы отправились дальше.

— Хватит искать оправдания в мою сторону, Рика. Все…Это конец.

Сердце бешено колотилось, нормально дышать уже не получалось, меня бросило в сильную дрожь, холодный пот промчался по позвоночнику, добираясь до внутренностей.

Город все дальше уносился прочь, нас окутала тишина пригорода, Эрика свернула к своему дому, из толщи зеленых ветвей показались розовые кусты, и в нос ударил аромат роз.

Эрика помогла мне выйти из автомобиля, опирая на себя, и мы направились к дому. Ноги толком меня не держали, я хромала, как подстреленный пес. Впрочем, ощущала я себя точно так же. С раны на лбу снова хлестнула кровь, а к потному телу прилипли остатки моего одеяния.

Когда мы оказались в доме, Эрика сняла кеды и пробежала на кухню, включая кофе-машину. Я облокотилась о стену, где висели наши с ней фотографии. Я подняла глаза на одну из них - день в парке, когда мы обошли все аттракционы и ели сладкую вату. Я выглядела счастливой на фото, но, как прежде - уже не будет.

Подруга жестом пригласила меня в соседнюю комнату, где висели камеры, планшеты и множество мониторов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да ты настоящий сталкер, подруга. - усмехнулась я, теребя рану на руке.

— Помнишь, в нас стреляли недавно? Вот, смотри, - Эрика нажала пару кнопок на клавиатуре, и на экране высветилась информация, — Крыша здания, где был снайпер, - она приблизила изображение. — Это даже не связано с Амалией. Не ее человек.

— Кто-то хочет, чтобы вы с Амалией перебили друг друга. Возможно кто-то, кто связан с «Альфа»

— Есть предположение, - произнесла я, усаживаясь в компьютерное кресло. — У меня был куратор. Тот еще ублюдок. Лойд Фишер. Он исчез много лет назад, когда я, как думала, порвала с «Альфа».

— Значит, нужно его найти… - шепнула Эрика, откидываясь в кресле.

Я всмотрелась в экран, где изображено лицо одного из стрелков. Размытое, но знакомое.

— Эрика… Я узнаю эти глаза. Он был там, в тот день, когда я убила отца Алекса.

Алекс

Мы должны были ехать в отдел после случившегося, к тому же, моя команда в последнее время явно обо мне переживает. Но мне далеко не до коллег. Я сжал руль автомобиля так сильно, что у меня затряслись руки, будто эта чертова баранка вот-вот сломается, надави я сильнее. В зеркале заднего вида бесконечной лентой проносилась темная трасса, обрамленная тенями деревьев и редкими бликами фонарей. Дмитрий не переставал оглядывать меня, смотря то на проносящееся мимо нас прибрежье за окном, то на мою физиономию.

Мы минут сорок ехали молча, удивительно, как Дмитрий так долго просидел без своего мобильного. Обычно он, как зомби. Не может и на минуту с ним расстаться.

— Она убила моего отца. - мой дрожащий голос прорезал тишину, заставив друга вздрогнуть, а на кончике языка проявилось металлическое послевкусие.

— Чего? - осекся Дмитрий, поерзав на сиденье так, будто его только что током ударило.

— Она все рассказала, - увереннее продолжил я, сильнее сжимая руль, — Я чуть не застрелил ее.

— Ну, - Дмитрий достал из бардачка небольшой бутылек, заполненный виски, ловким движением открутил крышку и залпом осушил емкость, корчась от жжения. — Это вполне похоже на нее.

— Ты не понимаешь. Он долгие годы медленно умирал, мучился…Я виню себя. Виню за то, что не начал раскапывать это все раньше. Я был так близко к ней все это время и не мог разглядеть в ней… Монстра.

— Или человека. - мягко поправил Дмитрий.

— Что, прости?

— Если она сделала это, возможно, она не осознавала всего происходящего.

— Хочешь сказать, что Анна долгое время была оружием в чужих руках?

— Верно, дружище. Если она тогда была связана с «Альфа» - у нее не было выбора. Они бы убили ее, если бы она не пошла на уступки. В жизни случается дерьмо, и иногда, чтобы выжить - нужно пойти на большее дерьмо. Но, знаешь, Лекс, - он продолжил тише, делая паузу, рассматривая меня. — Ты все равно ее любишь.

Слова ударили в грудь и сердце пропустило удар. Дмитрий прав. Чертовски прав. Это не может быть возможным. Я смотрю на эту женщину и хочу всего одновременно. Держать. Убить. Защитить. Спасти. Но вместо этого думаю спокойно ли она спит, хорошо ли ест и о чем мечтает, не ранена ли она. Проклятье.

— Подобной любви нет места среди простых ответов. Она та, кто может избавиться от тебя, стоит ей пальцами щелкнуть. А ты - прощаешь, бегаешь, ищешь. Ты каждый раз, видя ее, падаешь замертво, лишь бы ей было хорошо.

— Ты прав. Она, все же, такой же человек, способный совершать ошибки, падать, подниматься и идти дальше. Какой бы она ни была…

— Лекс, - перебил Дмитрий, — Она никогда не падает.

Я отвел взгляд в зеркало заднего вида, где уходящая трасса терялась среди крон деревьев и тьмы.

— Нужно дать ей шанс. Поговорить с ней не как с преступницей, а как с… Анной.

— Знаешь, что самое страшное? - предположил друг, крутя пустой бутылек виски в руках. — Если бы все повторилось, ты бы все равно выбрал ее. Даже зная о том, что она сделала. Ты бы шел за ней на край света, сбивая с ног все живое, лишь бы добраться до нее.

— И это убивает меня сильнее всего.

На горизонте замелькали огни ближайшего мотеля, где мы планировали перевести дух, выспаться и я бы привел свои мысли в порядок. Конечно же, на это необходимо больше времени, но его у меня нет.

Дмитрий положил руку на мое плечо, заглядывая в мои глаза.

— У тебя есть выбор. Остаться и принять. Или свалить в закат. Но не закапывай сам себя. Дай себе право принять это и жить с этим, да - больно, но я не вижу тебя с другой женщиной.

— Спасибо, брат.

— Я всегда рядом, дружище.

Оставшийся путь мы сидели молча, я уставился в стремящуюся перед глазами дорогу, а Дмитрий мельком поглядывал на меня. Я чувствовал, что приближаюсь к раскрытию большей правды, и она, вероятно, будет не самой приятной.

В кармане брюк завибрировал телефон, я потянулся за ним и принялся изучать сообщение, присланное Лэнгом.

“Девочка, которую перевозила Анна, пришла в себя Ребенок в госпитале, адрес кину, приезжай”

Мое сердце упало в пятки, прокатившись по внутренностям горьким послевкусием.

— Дмитрий, - тревожно начал я. — Спасенная девочка пришла в себя.

— Какая девочка? - нахмурился друг, рассматривая мой телефон.

— Та, которую Лэнг с ребятами нашли у пристани.

— Поехали.

Я резко дернул руль вправо, и машина с трудом поддалась. Колеса жадно вцепились за мокрый асфальт, а внутри меня медленно разрасталась буря.

***

В больничной палате пахло антисептиком, холодные бетонные стены освещались тусклым теплым светом, а передо мной на койке сидела тринадцатилетняя девочка с перебинтованными ладонями, наполовину сожженным лицом, покрытая синяками и увечьями. На покрасневших щеках все еще виднелись следы недавних слез, а я не мог собрать мысли в кучу.

— Привет. - мягко начал я, присаживаясь на край кровати.

Девочка суетливо поерзала, приподнимаясь, натягивая на свои ноги плед.

— Привет... - она прокашлялась, перебирая пальцами туда-сюда по пледу, сжимая его. - Меня зовут Лиара.

— Приятно познакомиться, Лиара. Меня зовут Алекс Бронте, я детектив...

— Я знаю кто вы. - перебила Лиара, поправляя бинты на руках.

— Как себя чувствуешь?

— Врачи говорят, что иду на поправку.

По телу девочки прошла заметная дрожь, я понимал, что должен утешить ее.

— Я знаю, тебе страшно. Но мне нужно знать, кто ты, и как попала к тем людям.

— Ох... - Лиара тяжело вздохнула, поджимая ноги под себя, руки не слушались ее, в непонятках куда их деть, я мягко коснулся ее руки, а она взглянула на меня большими глазами шоколадного цвета, и продолжила. — Я была у них два года. Они называют себя группой “Альфа”.

Слова скользнули по моим нервам раскаленным до бела лезвием, мои пальцы слегка сжались на руке девочки, и она вздрогнула.

— Что им нужно было от тебя?

Лиара продолжала изучать меня глазами, на которые стремительно наворачивались слезы. Я молча обнял ее, прижимая к себе, и погладил по голове.

— Я была там не одна, - с дрожащим голосом продолжила она. — Там были еще дети. Девочки и мальчики. Проекты.

— Проекты? - уточнил я, медленно отстраняясь от нее, аккуратно сглаживая пальцем бегущую слезинку с ее щеки. — Не плачь, маленькая, ты здесь в безопасности.

Я потянулся за стаканом воды, стоящим на прикроватной тумбе, и подал Лиаре, помогая. Ее руки сильно дрожали и не могли держать сейчас такие тяжелые для нее вещи. Я помог ей выпить, придерживая стакан.

— Они находят детей. Сирот. Подставные люди оформляют опеку в интернатах. Делают из нас инструменты, тестируют препараты, а если мы не выдерживаем - убивают. Тех, кто выжил, отправляют сюда, передают вышестоящим, где нас учат убивать, воровать и находить оружие.

— Черт... - тяжело выдохнул Дмитрий, записывая слова Лиары.

— Но... - она вновь посмотрела на меня. — Я... Меня называли самой сильной, отличным “материалом”.

Внутри меня все сжалось, перевернулось, холод пробежал по позвоночнику электричеством, пробираясь глубже.

— Может ты знаешь и об их целях? - мягко уточнил я, осматривая тело девочки.

— Они хотят убить Анну. Или вернуть. Потому что она когда-то предала их, и знает каждого из их компании.

— А ты не знаешь, у нее есть какая-то информация на “Альфа”? - спросил Дмитрий, присаживаясь на корточки перед Лиарой.

Она молча кивнула, поправляя бинты. Я уставился в пол, вспоминая прошлые события, переваривая информацию, рассказанную Анной.

— Я слышала, как она разговаривала с кем-то, когда меня погружали в контейнер. Говорила, что если когда-нибудь пропадет - то только вы сможете найти документы, что вы должны знать, где они.

Меня бросило в холодный пот, я побледнел, а в горле все пересохло. Я вспомнил коробку с музыкальной шкатулкой, записки, послания на зеркалах, флешку, которую нашел в загородном доме. Все встало на свои места. Это часть игры, оставленная Анной на случай, если с ней что-то случится.

— Что ты еще помнишь? - медленно спросил я, поднимаясь с койки.

— Когда мы впервые оказались в Бостоне, меня и других детей повели к главному на “осмотр”. Потом полет на самолете. Простите, я... - она зажмурилась, корчась от боли. На ладонях Лиары выступили капельки крови. — Нас держали в подземном объекте. Камеры, шприцы, различные препараты...

Я подошел и крепче обнял девочку, в моих глазах загорелась ледяная ярость, обжигая сердце.

— Все будет хорошо. Я обещаю тебе, - я повернулся к Дмитрию, замечая, как в кабинет вошел врач.

— Господа, Лиаре нужен покой. - пробурчал врач, подходя к койке, проверил капельницу, и подал девочке лекарства. — Держи, детка, это поможет тебе лучше спать. Выпей после ужина.

Меня начала преследовать паранойя, я внимательно осмотрел врача, изучая таблетки, которые он оставил на тумбе возле стакана воды.

— Э-э-э...Что это? - обратился я к врачу, указывая на таблетки.

— Что? - удивился мужчина в халате, поправляя очки. — Ох, это ибупрофен. Обезболивающее..

— Понял, спасибо. - я перебил его, в последний раз осматривая Лиару. — Поправляйся скорее, солнышко.

— До свидания! - ее лицо озарила теплая улыбка, общение явно пошло ей на пользу, и она радостно помахала мне ладошкой на прощанье.

Мы с Дмитрием вышли из кабинета, я снял с себя больничный халат и уселся на стул. Сердце все еще бешено колотилось в груди, а на лбу собрались капельки пота.

— Времени нет, Дмитрий. “Альфа” уже знают, что полиция спасла девочку. И если они найдут ее...

— Мы найдем их раньше, чем они доберутся до ребенка.

Мы обменялись рукопожатием и направились к выходу. Мой телефон снова зажужжал в кармане. Я потянулся к мобильному, и застыл от увиденного. На экране высветилось сообщение от Анны.

“Прости меня, Алекс”

Глава 24

Анна

Я проснулась от боли и холода, собственного тяжелого дыхания - частого и прерывистого, сдавленного, будто воздух еле проникал в легкие. Грудь саднила, пульс отзывался тихим метрономом в боку. Комнату освещал тусклый свет потолочной лампы. Я зажмурилась, в голове снова и снова прокручивался момент выстрела.

Эрика сидела рядом на полу, прислонившись к стене, окруженная папками и старыми распечатками, листая какое-то досье. На ее лице застыли сосредоточенность и строгость. Она заметила, что я открыла глаза, но лишь молча подала мне стакан воды и продолжила читать. В этом вся Рика. Всегда рядом, и всегда в нужное время. Слишком много в моей жизни было людей, которые отзывались в моей памяти лишь громкими обещаниями, исчезая в толще тьмы. А Рика осталась.

Я жадно вдохнула воздух, резко и глубоко, будто только что вынырнула из толщи воды. Слева, под ребрами, пульсировала свежая боль - нетерпимая, тупая и настойчивая. Я застонала, схватившись за бок, вспоминая, как заработала рану, когда Алекс опрокинул меня, и под ребро вошел острый предмет.

— Не шевелись, - предупредила Эрика, не поднимая глаз на меня. — Швы еще свежие, еще немного и поправишься.

Черт

. Вопросов становилось все больше, а ответов - меньше.

Подруга оторвалась от изучения досье и осмотрела меня усталыми глазами. Я приподнялась в кровати, скрипя зубами от ноющей боли, каждый вдох казался испытанием, но я должна взять себя в руки.

— Я нашла его. - наконец проговорила подруга.

Я кивнула молчаливым бессмысленным жестом. В глубине себя понимала, что не готова. Ни к встрече, ни к воспоминаниям, ни к тому, что в месте, найденном подругой - мне придется смотреть в глаза тому, кто когда-то сделал из меня оружие. Воспоминания звенели в ушах, я снова почувствовала себя девочкой, стоящей в белой комнате с зеркальными стенами, где врачи в халатах называли меня “образец А-4”

— Где он? - уточнила я, приподнимаясь в кровати.

— Восточная часть города, в заброшенном секторе. Там один дом когда-то выставлялся на аукцион, но погорел и про него забыли. Лойд не выходил оттуда уже три дня. Домиан с ребятами еще ночью по моей просьбе проникли на территорию и оставили там пару датчиков движения.

Я горько усмехнулась. Конечно, движения. Тени прошлого не долго пролежали молча. Эрика долго смотрела на меня, понимая, что мы поедем в место, откуда никто не возвращается прежним.

***

Дождь барабанил по автомобилю, заливая улицы призрачной пеленой холода и сырости, отчего окружающее пространство казалось декорацией чужого сна. Я молча уставилась в окно, стараясь не думать об Алексе, но мысли цеплялись за меня колючей проволокой. В каждой капле, стекающей по стеклу, виднелись лица матери, сестры и... Алекса. Я вспоминала, как он держал меня за руку, вспомнила о том, как он говорил, что я не монстр, как прикасался ко мне, тепло его губ, объятий... А я не верила. Я знала, что внутри меня есть толика чего-то хрупкого, искалеченного, но все же живого - верность. Его непредвиденное появление в моей жизни приносило больше боли, чем раны, жадно плюющиеся кровью. Алекс строил мосты там, где я возводила стены. Бронте знал слишком много, и, кажется, чувствовал еще больше. А я жила между войнами и поступками, которые уже не исправить. Если бы он видел, кем я была тогда, под контролем “Альфа”, остался бы? Или отвернулся?

— Не топи себя. - Эрика едва коснулась моего плеча, а я дернулась. — Приди в себя. Тебе нужно быть здесь, подруга.

— Да, прости, ты права. - согласилась я, доставая из бардачка автомобиля пистолет. Он казался тяжелее обычного, будто оружие носило вместе со мной понимание, что на этот раз - меня ждет не просто цель. Это встреча с чем-то древним.

Заброшенный дом встретил нас тишиной, звенящей и вязкой. Полуразрушенные деревянные стены окружили заросшие кусты, а по территории разлегся разрушенный забор. Окна забиты досками, а двери еле держались на ржавых петлях. На полу валялись разбитые декорации, потрепанная обувь, скрученные провода, будто находившийся здесь ожил и исчез в спешке. Коридоры узкие, тонкие стены исписаны граффити, и в этой тьме они казались зазывающими.

Я медленно шагнула в тьму, освещая путь фонариком, под ногами скрипнули половицы, каждый шаг эхом отдавался в пустых коридорах бешеный стук сердца заполнил уши, а в затылке звенела паранойя.

— Подвал чист. - прошептала Эрика, идя сзади.

— Хорошо. - ответила я, не узнавая собственный голос. Он казался намного сосредоточеннее, чем когда-либо, вызывая мурашки, заполняющие все тело.

Лестница, ведущая на второй этаж - прогнулась, мы аккуратно пробрались дальше в конец коридора, дверь в комнату была приоткрыта, а внутри виднелось слабое свечение настольной лампы, чуть дальше нас встретила комната с обшарпанным обоями, запыленным письменным столом и старым креслом, в котором неподвижно сидела фигура. Морщинистый старик с желтоватой кожей, в потрепанном пиджаке и остекленевшими глазами.

— Я ждал тебя. - прорезал низкий и сухой голос.

Я застыла на пороге. Воспоминания обрушились на меня. В груди заныло от гнева и обиды. Я вспомнила его голос, тот самый, что хвалил меня за точность выстрелов, тот, что хладнокровно говорил: “Ты можешь лучше”. Лойд Фишер - мой куратор и безжалостный палач.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему ты... - выдохнула я, подходя к старику в кресле.

Лойд усмехнулся, поворачиваясь, демонстрируя изуродованное лицо, покрытое ссадинами и ожогами. Потрескавшиеся губы расплылись в лукавой улыбке, и я увидела человека, которого когда-то боялась.

— Ты осталась такой же умницей, Анна. Из тебя создали отличное оружие высочайшего класса... - он прокашлялся, выплевывая сгустки крови на мохнатый ковер. — Твой отец был тем еще уравнением, а ты знала, что он не просто убил твою сестру...

— С меня хватит, Лойд, - перебила его я, схватив старика за горло.

Его слова вонзились в меня лезвиями, оставляя на кончике языка металлическое послевкусие, смешанное с кислотой. Мир внутри меня пошатнулся, давая трещину. Я была лишь частью программы.

— Ты лишил меня всего, ублюдок, - продолжила я, к горлу подступил горький ком, не позволяющий нормально дышать. — Ты забрал мою жизнь, мое имя, я осталась пустым сосудом, впитывающим все это дерьмо.

— Посмотри на себя, Анна, - он прочистил горло, схватил меня за руку и ловким движением откинул меня в стену перед собой. — Ты - лучшее, что я сделал... - штукатурка осыпалась с потолка, падая на мою голову, в глаза ударила пыль, заставляя проявиться слезы, я потянулась за пистолетом в набедренной кобуре, направляя оружие на старика.

— Ты прав, - я сняла пистолет с предохранителя. — Но у любой программы бывает сбой.

Громкий выстрел прорезал тишину, пуля вонзилась в его грудь, заставляя старческое тело упасть, заполняя ковер кровью. Я взглянула на него, чувствуя облегчение и пустоту. Эрика осветила меня фонариком, подошла и помогла подняться, опирая на себя. Я стряхнула с себя густую пыль, и мы вышли из дома.

Тяжелый воздух сдавил грудь, лишая возможности дышать и говорить. Улицу заполнил ливень, сквозь густые тучи пробивались солнечные лучи. Удивительно - мир продолжал жить. Вокруг пели птицы, а где-то вдалеке лаяли собаки. Я осмотрелась и выдохнула, словно не произошло ничего, но в тот же момент - кончилась еще одна глава моей жизни.

Эрика помогла мне сесть в машину, я закрыла глаза и почувствовала, как по щеке скатилась слеза, боль вперемешку с отчаянием обрывала последние надежды внутри меня.

— Все в порядке? - уточнила подруга.

— Да, Рика, но... - я помедлила, осматривая пистолет, лежащий на моих коленях. — Теперь... Алекс.

Я не знала где он, будет ли ждать, но, если нет - я все равно найду. Даже если в конце пути снова окажусь под пулями.

Алекс

Квартира Дмитрия наполнилась запахом табака, кофе и старой кожи. Ароматы, которые въедаются в стены, как и в память. За окнами моросит дождь под сопровождение буйного ветра. Порой кажется, будто сам город нервничает, словно знает: что-то надвигается, и никто не в силах это остановить.

Мы с Дмитрием сидели друг напротив друга - он расплылся в кресле, я на диване. На стеклянном журнальном столике между нами стояла наполовину пустая бутылка виски. Дмитрий курил, жадно поглощая сигаретный дым, а я уставился в стену.

— Так и будем молчать? - отрезал друг, не глядя на меня. Пепел с сигареты упал на блюдце, стоявшее на столике. — Обычно ты так затыкаешься только перед тем, как кого-то убить.

Я устало хмыкнул и взглянул на Дмитрия.

— Я не знаю, что мне с ней делать...

— Анна?

Тишина снова повисла в мыслях, Дмитрий подлил виски в мой стакан, и золотистое пойло обволокло плавающий лед. Я пригубил его и закрыл глаза, ощущая жжение на кончике языка. Вспомнил Лиару, ее глаза, как у загнанного питомца, и голос - дрожащий и ломкий.

“

Я слышала, как она разговаривала с кем-то, когда меня погружали в контейнер. Говорила, что если когда-нибудь пропадет - то только вы сможете найти документы, что вы должны знать, где они.

”

Воспоминания врезались в меня, как раскаленный нож, я знал, что Анна боится. Видел это в каждом ее движении, когда мы были рядом, только она никогда не признавала мое отношение к ней. Не доверяла. Почему?

— Ты ее жалеешь, - произнес Дмитрий, затушив сигарету. — Это опаснее, чем твои чувства.

— Я не жалею, - медленно выдохнул я, делая еще пару глотков виски. — Я хочу, чтобы она поверила мне.

— Она доверяет только Эрике, бро.

— Как думаешь, она знает, где все спрятано? Данные, улики, имена. Лиара не соврала бы, и если мы хотим добраться до тех, кто за всем этим стоит...

— Ни она, ни Эрика - не сдадутся. - пробубнил Дмитрий, подходя к бару. — Потому что, если отдаст документы - ей придется признать, кем она была. А ты не очень-то и хочешь этого знать, да?

Я смотрел в свой стакан, где в золотистом пойле отражались дрожащие тени от ламп.

— Я видел, кем она была, я знаю ее настоящую, и знаю, какой она может быть со мной.

Дмитрий хрипло и устало рассмеялся.

— Ты безнадежно влюблен, друг мой, а она - как нож, забытый в ране. Можно вытащить, но начнешь истекать кровью. Так и ходишь с этим ножом в груди.

Я опустил голову и снова выпил. Горло обожгло, но внутри стало немного тише. Алкоголь пригубил всплески обиды, оставляя чистую правду. Я вспомнил, как она смотрела на меня ледяными глазами, в которых скрывался страх, злость и почти беззвучная мольба.

— Я не хочу ее потерять... - прошептал я, ощущая тяжесть в голове.

Дождь за окном усилился, за стеной слышался смех соседей, жизнь протекала сквозь пальцы, в попытках ухватиться за ее кусочек я понял, что для меня она превратилась в шахматную доску, где я - всего лишь пешка.

— У нас есть сутки, - напомнил Дмитрий. — Потом “Альфа” выйдут на охоту. Либо мы найдем эти документы - и раскроем все, либо начнется война, и победитель будет только один.

— Мне следует убедить Анну. - я взглянул на Дмитрия, который расхаживал вперед-назад по гостиной. — Если я не поговорю с ней - этого никто не сделает.

Дмитрий снова налил нам по стакану, мы молча выпили, и в нашем молчании крылась самая горькая правда.

***

Время уже доходило к трем часам ночи, когда мой телефон завибрировал на столике рядом с диваном. Я вздрогнул от звука, оторвавшись от тяжелого сна, больше похожего на обморок. В темноте на экране мобильного высветилось ее имя. Сердце пропустило удар, я не успел выдохнуть и одуматься, как принял входящий вызов.

— Да? - голос мой казался сиплым, с хрипотцой.

— Алекс... - Анна молчала в трубку пару секунд, я слышал ее тяжелое дыхание, тихое, рваное, будто она только что после пробежки. — Он мертв.

Я осекся и принял сидячее положение, все мои мысли охватило похмелье, туманом и жаром испаряясь в одно мгновение.

— Кто?

— Лойд, - ее голос дрогнул. — Мы с Эрикой нашли его в заброшенном доме. Он был когда-то моим куратором и заслужил смерть, - она выдохнула, прокашлявшись. — Мне как-то...Тошно. Понимаешь? Мерзко что ли.

За окном вспыхнула молния, свет на секунду озарил комнату. Напротив меня Дмитрий сидя спал в кресле. Я провел рукой по лицу, всматриваясь на время в экране мобильного.

— Где ты сейчас?

— Я..Мы едем ко мне. Я не знаю зачем говорю тебе, я... Просто хотела услышать тебя.

Я сильнее сжал телефон, словно пытался удержать ее голос, не дать ему исчезнуть, ущипнул себя, чтобы понять, сон ли это?

— Черт, Анна... - я встал, пошатываясь, и подошел к окну, по стеклу барабанил ливень, размывая пейзаж. — Почему ты звонишь мне только тогда, когда у тебя что-то случается? Почему ты...Блядь. Я не твой психолог, Анна.

— Алекс... - ее голос дрогнул, а мое сердце сжалось от понимая, что я только что сказал.

— Твою ж мать. Извини, я не...

— Ты нужен мне. - Анна перебила меня, и мое сердце готово вот-вот разорваться на миллионы крохотных частичек.

— Я.. - я сделал глубокий вдох в попытках успокоиться. — Я схожу с ума без тебя, Анна, пойми это, - я помедлил, пережевывая свои слова, она молчала, слушая меня. — Я сегодня очень много выпил, я не должен был говорить тебе...Черт. - я провел рукой по затылку, чувствуя, как бешено колотится пульс. — Я не могу больше молчать.

— О чем ты?

— Я люблю тебя, Анна. И мне плевать, кем ты была, что делала. Плевать, сколько крови на твоих руках. Я бы все равно пошел за тобой. С самого детства я...

На том конце провода повисла убивающая тишина, я слышал только ее томное дыхание. Я прислонился к стеклу, его холод пробежал по коже, возвращая в реальность.

— Просто приезжай, слышишь? Мне плевать, в какое дерьмо ты снова влезла. Я просто хочу, чтобы ты была здесь. Сейчас.

— Я снова все испорчу, Алекс...

— Ты уже все испортила. Но, знаешь... - я закрыл глаза. — Я бы все равно выбрал тебя. Даже если бы нам пришлось пройти весь этот ад снова.

Анна молча отключилась, а я потерялся между сном и реальностью, тяжело выдохнул. Впервые за много месяцев я чувствовал, что все - пусть даже на одну ночь - может стать настоящим. Не идеальным, не безопасным, но настоящим. И только это сейчас имеет значение. Я молча вернулся к дивану, накрывшись тяжелым одеялом, и прикрыл глаза. Сон мгновенно обрушился на меня, тепло коснулся разума, обволакивая, давая погрузиться в себя.

Дождь долго не прекращался, после короткого сна я уселся на край дивана, облокотившись локтями на колени, с бутылкой в одной руке и закуренной сигаретой в другой. Время текло вязко, словно кровь по запястью, и каждую минуту я ждал, что услышу шаги за дверью. Прошел час. И еще два.

Когда раздался звонок, я не сразу очухался. Переваливаясь, подошел к двери, поворачивая ключ, и увидел ее. Она стояла в дверном проеме, промокшая до нитки, темные волосы прилипли к лицу, глаза в полумраке горели страхом, болью и ожиданием. На ней был тонкий плащ, из-под которого капала вода. Но стояла она, как всегда - прямо, позволяя дождю обнимать ее. Я молча отступил назад, впуская Анну. Она медленно вошла, переставляя ноги шаг за шагом, будто опасаясь, если ступит не туда - все исчезнет. Я закрыл дверь, и за нами сомкнулась тишина.

— Ты пьян. - проронила она нежным голосом, глядя на бутылку в моей руке.

— Я трезвее, чем был весь этот чертов год.

Мы смотрели друг на друга в темной прихожей. Света почти не было - только тусклая лампа в углу, подрагивающая от сквозняка. Но этого хватало, чтобы видеть, как дрожат ее руки.

— У тебя кровь... - проронил я, разглядывая ее запястье. Я подошел ближе, заметив, как дрогнул ее подбородок, а она отвела взгляд. Уперлась глазами в пол, будто искала там оправдания.

— Посмотри на меня. - приказал я тихо.

Она не сразу осмелилась, медленно поднимая на меня свои синеватые глаза, на ресницах дрожали капельки дождя, спадая на белоснежные щеки. Я коснулся ее лица, медленно поглаживая.

— Я не могу быть рядом, Алекс. Я - все, от чего ты должен бежать.

— Я устал бегать, - прошептал я. — Убегаю, снова нахожу тебя. Ты везде, маленькая. В каждом деле, в каждом имени, улике, в каждой женщине, которую я вижу, но черта с два кто-то из них заменит мне тебя.

Я провел пальцами по ее подбородку, откидывая мокрые пряди с лица, коснулся ее шеи, слегка сдавливая. Анна дернулась, покрывшись мурашками, но не отстранилась.

— Ненавидишь меня? - усмехнулся я, вглядываясь в ее глубокие синие глаза.

— Ты сказал, что любишь меня, - помедлила она, снимая с себя плащ. — Это был пьяный бред? Алекс, я не знаю, как это - быть любимой. Не знаю, как быть обычным человеком.

Я шагнул ближе, прижимая ее хрупкое тело к двери, осторожно обхватывая ее талию, впился в ее розовые губы, сначала осторожно, будто боялся сломать что-то внутри нее. Она замерла, я уже боялся, что она отстранится, но ее дрожащие руки обвили мою шею, она прижалась ко мне, пытаясь раствориться во мне.

Дождь за окном все бился в стекло, словно мир хотел пробраться внутрь. Анна прижималась ко мне, как к последнему, кто мог ее понять. И только сейчас я понял, что она все - что мне нужно.

Глава 25

Анна

Я отстранилась от Алекса, продолжая легко обнимать его.

— Я…Спать хочу.

Его зеленоватые глаза буравили меня, заполняя каждую частичку души водой, погружая все глубже, пока я не начала чувствовать, что задыхаюсь. Рука Алекса сжала мое горло, лишая кислорода. Он молчаливо прошелся по мне глазами, поддевая второй рукой край мокрой блузки, из-под которой выглядывал бежевый бюстгальтер. Алекс застыл в ожидании, пока я переминалась с ноги на ногу. Соблазн ощутить его язык у себя между ног был слишком велик. По телу электричеством прошлась еле заметная дрожь, я пыталась вырваться из хватки Алекса, но он лишь сильнее сдавил мое горло.

— Идем. - прорычал он, отпуская меня.

Я медленно шагнула за ним, он вел меня по лестнице на второй этаж, в дальнюю комнату. Перед тем, как открыть дверь, Алекс остановился, а я подошла к нему, приобняла сзади, ощущая теплоту его тела и шоколадный аромат одеколона. Алекс развернулся ко мне, обхватил за талию и повлек за собой в комнату, закрывая дверь на замок.

Просторная комната, похожая, скорее, на квартиру-студию, встретила нас теплым светом бра, висящими по обе стороны изголовья двухместной кровати, а сквозь панорамные окна, уходящие в потолок, виднелся надвигающийся туман, обнимая высотки города, поглощая разноцветные блики фонарей.

— Алекс… - прошептала я, когда он повел меня за собой в сторону кровати.

Он свалился на мягкий матрас, придерживая меня, упершись руками с обеих сторон от его головы, чтобы не упасть, я сразу и не поняла, как нависла над Алексом. Прикрыв рот, я покачала головой и взглянула на него.

— Ты меня обманываешь, - пробурчал Алекс, а в его глазах замерцали искорки. — Думаешь, я не заметил, как ты напряглась, когда я прижал тебя к двери?

Я прикусила губу и отвернулась, чувствуя, как румянец покрыл мои щеки. Алекс вдруг приподнялся, и ловким движением избавил меня от бюстгальтера, проведя по моему торчащему соску пальцем сквозь тонкий шелк намокшей блузки.

Он слегка сдвинулся ниже, приближаясь к моей груди, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей.

— Погляди, ты вся промокла. - фыркнул Алекс и прикусил мой сосок, а я лишь тихо вскрикнула. Жар его тела передался мне, устремился вниз и застыл между ног.

Алекс ехидно посмеялся, целуя и покусывая мою грудь, я намеревалась отстраниться, но он крепко сжал мои бедра, усаживая на свою талию.

— Алекс, мы не должны…

Он лишь рассмеялся, схватил меня за талию и в одно мгновение я оказалась под ним. Большое горячее тело вжало меня в кровать, нависая сверху страшной тенью. Я дышала быстро и тяжело, ощущая его твердый член, прижатый к моему бедру.

Округлившимися глазами я наблюдала, как Алекс заводит обе мои руки к верху, держа их всего одной своей, а другой - ловко справлялся с молнией моих брюк.

— Алекс, стой! - выкрикнула я, от непонимания происходящего вдруг стало трудно дышать, но Бронте лишь ухмыльнулся, провел рукой по моей талии и быстрым движением перевернул меня, усаживаясь на мою задницу, продолжая тереться о нее членом.

Я ворочалась под его весом, но он достал из кармана джинс наручники, и приковал мои запястья к изголовью кровати, тем самым, обездвижив. Холодный металл вцепился в мою кожу колючей проволокой, я покрутила головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть лицо Алекса.

— Эй, я…

В мгновение большая рука накрыла мой затылок, толкая в подушку. В нос ударил запах перины, щекоча и доставляя дискомфорт. Я продолжала издавать мычащие звуки, пытаясь вырваться, но Алекс просунул руку в мои трусики, притягивая меня к себе, и ввел в меня два пальца. Я испустила приглушенный стон. Заерзав, попыталась освободить руки, но металл сильнее впился в кожу, оставляя ссадины, а Алекс навалился на меня всем своим весом, придавил так, что я едва могла дышать. Он схватил меня за волосы, притягивая мою голову к себе.

— Ш-ш-ш, - проворковал он, облизывая мою щеку, а его пальцы глубже проникли в мою киску, большой палец накрыл мой клитор и начал медленно поглаживать, да еще и так нежно, что я не смогла сдержать дрожь. Перевести дыхание все никак не получалось, Алекс сильнее сжал мои волосы, притягивая, а его пальцы продолжали играть с моей киской.

Я облизнула губы, тяжело сглотнула, и попыталась вновь хоть слово из себя выдавить. Металлические браслеты бились об изголовье кровати с каждым моим движением, яростное биение сердца отдавалось в ушах, а с моих уст срывался стон, спровоцированный движением его пальцев.

Алекс сильнее натянул мои волосы, отчего я прогнулась в спине, лежать так было не особо и удобно, но все мои попытки вырваться оказались тщетны. Бронте целовал мою спину, описывая круги языком, отчего наслаждение начало медленно скапливаться внизу живота. Я открыла рот, собираясь дать волю вырывающемуся стону, но теплые губы накрыли мою шею, жадно покусывая, оставляя отметины, не пропуская ни единый сантиметр кожи.

Моя голова опустела, потеряла контроль, когда Алекс жестче ввел в меня пальцы и начал совершать постепенно нарастающие толчки.

— Я скучал по тебе, малышка, - тихо прорычал он мне в ухо, кусая мочку. — А тебе, погляжу, нравится. Ты залила собой простынь.

Я лишь ахнула, он снова впился в мою шею, кожа вспыхнула пламенем, когда зубы сильнее вонзились в меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты такая мокрая… - пальцы Алекса выскочили наружу, он принялся быстрее двигать ими по клитору.

Застонав, я прижалась к его руке.

— Угу… - неизвестный звук вырвался из моего горла, когда Алекс вновь уткнул мое лицо в подушку.

Мой клитор пульсировал все сильнее, а в животе все пылало от желания.

— Ты вела себя плохо, Анна. Очень плохо. - прошептал Алекс, прикусив мою кожу на шее.

Его пальцы вновь погрузились в меня, теперь еще глубже, найдя подходящий ритм, он вжался в мою задницу своим телом и потерся членом о мои ягодицы.

У меня между ног все полыхало, я закусила подушку, отчаянно желая кончить. Мое терпение на исходе, я начала тереться о его руку и двигать бедрами, прижимаясь к кровати.

— Ох, ты хочешь кончить, маленькая? - усмехнулся Алекс, продолжая трахать меня пальцами.

—

Пожалуйста…

Алекс томно выдохнул рядом с моим ухом и застонал, ощущая на себе результат своих действий.

Я приподняла голову, жадно хватая воздух, каждый волосок на моем теле встал дыбом, а сердце колотилось, громыхало в груди, дыхание стало прерывистым, вдохи и выдохи вылетали из меня все быстрее и быстрее. Закатив глаза и громко вскрикнув, я продолжала одаривать его руку своими соками, как вдруг его пальцы выскользнули из моих трусиков, и я озадаченно вскинула голову.

Между ног болезненно пульсировало, я была так близка к разрядке.

Черт!

— В этот раз, - рыкнул Алекс, стягивая с себя джинсы и боксеры. — Ты кончишь, снова ощущая в себе мой член.

Он жадно выдохнул, цепляясь за мои бедра, раздвигая их. Его губы вернулись к моей шее, покрывая ее настойчивыми поцелуями. Большая рука быстро проникла под мои трусики, срывая их с меня, затем он обхватил свой член и поместил его между моих ягодиц.

— Скажи, как ты хочешь этого. - приказал он, не переставая тереться о мои дырочки своим членом.

Я дернула руками, наручники громко ударились о дерево кровати, звук эхом пролетел по комнате. В моей груди все сжалось, Алекс погладил второй рукой мою спину, снова намотав мои волосы на кулак. Он стремительно качнул бедрами, я вскрикнула, когда его внушительный размер сантиметр за сантиметром проникал в мою киску, растягивая меня.

— Господи… - возразила я, часто дыша, и выгнула спину, когда Алекс натянул мои волосы.

Я почувствовала слабый укол боли внизу живота, когда он полностью оказался во мне, наслаждение проникло в каждую клеточку моего тела, оставляя после себя яркий фейерверк. Он проник так глубоко в меня…

Черт

.

Я уперлась коленями в кровать, приподнимая задницу. Алекс оказался сзади меня на коленях, все еще во мне. Он стянул с себя футболку, и тепло его торса пробежало по моей попе.

— Ох, вот так, сладкая… - низко прорычал он и сильнее натянул мои волосы, отчего я еще больше выгнулась в спине и подалась назад, как бы насаживаясь на его член. Я застонала, сжимая в кулаках подушку.

—

Алекс…

Он рванул меня к себе, ускорив темп и усилив напор. Он входил и выходил из меня, полностью овладевая мной. От наших движений наручники громко бились об изголовье, царапая мою кожу.

Прильнув к его паху задницей, я, тяжело дыша, начала двигать бедрами в ритм Алекса, отчего наши тела нашли идеальный ритм, а внутри меня зародились бабочки, порхая по телу удовольствием.

— Анна… - он поймал воздух ртом, шлепая меня по заднице, ухватился обеими руками за мои бедра и сильнее насадил на себя, трахая жестче, и запрокинул голову назад.

Я застонала, раскачивая бедрами, двигаясь туда-сюда, его член проник глубже, а руки до боли сжали мои ягодицы. По дому разносилось наше тепло и дыхание, шлепки плоти о плоть.

Наслаждение нарастало внутри живота, мышцы горели, позволяя ему трахать себя, я зажмурилась, в то время как внутри меня все вспыхнуло оргазмом, жар и эйфория растеклись по телу, взрываясь фейерверком.

— Черт! - простонала я. — Алекс!

Громкие стоны эхом разнеслись по комнате. Клитор пульсировал, моя киска сжалась вокруг его члена, пытаясь удержать внутри. Он лишь набирал темп, снова навалился на меня всем весом, уткнул мою голову в подушку, и продолжил трахать еще жестче. Я крепче сжала подушку, отдаваясь шквалу ощущений. Голова будто парила в облаках, я продолжала стонать, позволяя Алексу иметь меня.

Он сжал мою задницу, притягивая к себе. Я, наконец, расслабилась, и позволила ему делать все, что вздумается. Дрожь пробежала по позвоночнику.

— Мне очень нравится, Анна. - промурчал Алекс, вбивая меня в матрас.

Он прильнул ко мне всем телом, сжимая мои груди, теребя мои твердые соски. Дразня меня еще больше, одной рукой он шлепнул меня по ягодице, а второй - прикоснулся к моему клитору, надавливая.

Не сдерживаясь, я хрипло застонала, выпрямилась, позволяя Алексу полностью навалиться на меня. Я так промокла, что его член стремительно выскальзывал из меня.

— Боже… - простонала я, двигая бедрами.

Алекс вжимался в меня всем телом, выходя и вновь погружаясь.

— Ты такая горячая. - прошептал он, теребя мой клитор быстрее.

Мои груди колыхались, когда он внедрялся в меня, каждый раз погружая член до самого основания, двигая бедрами все резче и быстрее.

Мышцы напряглись, кровь хлынула в голову, жар скопился в животе, готовый вот-вот вырваться.

— Анна, я… - простонал Алекс, судя по всему, приближаясь к разрядке. Я чувствовала, как его член внутри начал пульсировать вместе с моим клитором. В очередной раз, притянув меня к себе, он жадно впился в мои губы, сплетая наши языки и сдавливая шею.

— Ну же, моя маленькая шлюшка, заставь меня кончить.

— Ох, Алекс! - выкрикнула я, замерев, в то время как его толчки усилились.

Он сжал мою ягодицу и прикусил кожу на шее.

—

Проклятье…

Румянец покрыл мои щеки, после очередного толчка он глубоко вошел и остановился, продолжая гладить мой клитор. Его член запульсировал внутри меня, извергаясь горячим семенем, наполняя меня.

Удовольствие просто невыносимо. Я пыталась отдышаться, когда мое тело охватили конвульсии, а мои соки смешались с семенем Алекса, медленно вытекая из меня, когда он вышел из меня.

Он погладил меня по волосам, потягиваясь к наручникам, освобождая меня. Я перевернулась на спину, сводя ноги вместе. По телу все еще гулял жар, а на лбу скопились капельки пота.

— Ты прекрасна, маленькая. - прошептал Алекс, накрывая мои губы своими, нежно целуя и сплетая наши языки.

***

После душа я лежала на его плече, укрытая одеялом, чувствуя теплое дыхание.

— Алекс, если нас найдут… - тихо начала я, поглаживая его кубики пресса на животе.

— Не переживай. - он крепче прижал меня к себе, успокаивая.

— Мне страшно…

— Что? - удивился он, оглядывая меня. — Ты впервые это сказала.

— Да, я… - я прокашлялась, не веря в свои собственные слова. — Знаешь, если ты рядом, то мы вместе пройдем этот путь.

Он кивнул, и обнял меня, его теплое дыхание коснулось моей кожи, и я, наконец, позволила сну завлечь собой.

Алекс

Первое, что я почувствовал, - тепло ее тела, запах волос: немного табака, дождя и совсем мимолетное, утонченное воспоминание.

Утренний свет лениво просачивался сквозь тюль, рисуя полосы на полу. Комната все еще пахла дымом и похотью. Анна лежала рядом, уткнувшись носом в мою шею, и медленно дышала, будто впервые за долгое время позволила себе выспаться. Я не двигался, боясь спугнуть, просто слушал ее дыхание.

Она проснулась почти незаметно, только холодные пальцы слегка коснулись моей руки.

— Привет. - прошептала она, потирая глаза.

Я усмехнулся, едва открыв глаза.

— Привет, маленькое чудище.

— Я думала, это сон, - буркнула она, приподнимаясь на локте.

Волосы плавно скатились по ее спине, открывая мне ее мягкое лицо. Она смотрела на меня так, как будто не знала, как это - быть в безопасности.

— Ты хорошо спала? - уточнил я, поглаживая ее по щеке.

Анна молча кивнула, усаживаясь, поджимая ноги под себя, и накрылась одеялом.

— Утро всегда возвращает нас в реальность. Ночью проще верить в то, что между нами может быть что-то...

Я сел рядом, приобнимая ее. Голова все еще гудела от алкоголя и бессонницы.

— Мы оба не совсем “нормальные”. И, черт возьми, возможно, это даже хорошо.

— Алекс... - она нежно коснулась моей руки, смотря в мои глаза. — Я не сказала тебе всего. Тогда. По телефону. Лойд.. В общем, “Альфа” ставили эксперименты на детях задолго до меня.

— Поясни? - мягко попросил я, целуя ее в плечо.

— У меня есть некоторые документы, - верхушка айсберга скажем так. В других странах есть аналоги “Альфа”, связанные с дипломатами, разведкой, медицинскими корпорациями. Я думала, что, убив его, положу конец всему. Но, похоже, это только начало.

Я долго молчал, затем медленно поднялся и подошел к небольшому кухонному островку. Здорово, что комната была больше похожа на квартиру-студию, нежели на обычный спальный уголок. И на автомате поставил турку на плиту. Мы оба сейчас нуждались в кофе, чтобы переварить реальность.

— Документы, - напомнил я. — Лиара говорила, что они у тебя. Все. Имена, схемы. Это правда?

— Лиара? - Анна озадаченно посмотрела на меня, поднимаясь с кровати, надевая шелковый халат бордового цвета.

— Девочка, которую ты собиралась передать “Альфа”. Мы...

— Я поняла. - она перебила меня, усаживаясь за столик у окна. — Да, документы у меня, но они зашифрованы. И ключ только у одного человека.

— У кого?

— Мартин Стрей. Один из моих разработчиков. Я долго искала его, думала, что он мертв, но после Лойда... Возможно, его кто-то спрятал.

Я поставил перед ней чашку, наполненную кофе, Анна посмотрела на нее, как на что-то символичное, и только потом сделала глоток.

— Значит, нам нужно его найти. - уточнил я, глядя на нее. — Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя одну?

— Ты все усложняешь, Алекс.

— Или, наоборот, упрощаю. Потому что я не предам тебя, Анна. И не думай, что ты монстр.

— А если я действительно монстр?

Я подошел и сел перед ней на корточки, проведя пальцем по ее подбородку.

— Значит этот монстр -

мой

. И я тебя не оставлю.

Анна чуть дернулась, в глазах появилась слабость, рождаясь мимолетной надеждой, что я все-таки остался рядом, несмотря ни на что.

— Алекс?

— Что такое, маленькая?

— Спасибо.

Я чмокнул ее в лоб, убирая выбившиеся прядки волос с лица. Она тепло улыбнулась, а внутри меня неожиданным ощущением родилась мысль, что мы, наконец, не просто охотимся за правдой - мы ее находим.

Вместе.

Глава 26

Анна

Мы с Эрикой остановились у заброшенного здания - бывшего центра стратегических разработок “Альфа”. Неоновые лучи города не проходили сквозь здешнюю глушь - в районе давно не работали фонари, и даже кошки предпочли бы обойти эти места стороной.

Я стояла, глядя на здание, которое однажды считала частью своей жизни. Невысокое, серое, обшарпанное, как старый затянутый шрам на коже.

— Алекс убьет тебя, если узнает, что ты снова сбежала. - напомнила Эрика, освещая здание фонариком. Ее тихий, спокойный голос смешался с нотками усталости и напряжения, а по моему телу бегали холодные мурашки.

— Брось. Я сказала, что нам нужно прогуляться вместе, после того, что случилось. Девочки, даже такие, как мы, тоже имеют право хранить свои секреты. - отшутилась я, смотря на подругу, поправляя свою кожаную куртку.

— Ох, Анни, чувствую, нас ждут те еще проблемы, когда мы вернемся.

— Так... - помедлила я, доставая смятую карту местности из кармана. — Здесь должен находиться его личный архив. Стрей всегда хранил зашифрованные носители не в цифровых вариантах. Он не доверял ни облакам, ни сетям.

Мы шагнули внутрь, старые половицы потрескивали под ногами, пыль кружилась, оседая на нас. Свет от фонариков метался по стенам, освещая облупленные обои и следы чьей-то обуви - возможно, недавние. Здесь пахло бумагой, ржавым металлом и страхом.

Я замедлилась, когда мы вошли в длинный коридор, грудь сдавило горькими воспоминаниями. Сколько раз я проходила здесь, тогда - еще подростком, еще веря, что мир делится на черное и белое. Слева от меня находился конференц-зал, справа - личный кабинет Стрея. Прямо - должен быть архив.

Эрика наклонилась, осматривая пол.

— Здесь кто-то был недавно.

Я кивнула, руки слегка дрожали, адреналин смешался со страхом, вызывая тошнотворное чувство.

В архивном зале все пропиталось сыростью, стены покрылись плесенью, но покосившиеся шкафчики, наполненные сверху до низу бумагами - будто ждали нас. Я провела пальцами по одной из коробок - пыльный след остался на коже, каждая папка, каждый файл здесь - кусочек моей прошлой жизни, моих страхов и решений.

— Ты уверена, что хочешь этого? - Эрика напряженно посмотрела на меня. — Это же не просто информация, это...Буквально - ты.

— Я устала бегать от этого, Рика. Мне хочется разобраться во всем.

Подруга молча опустила глаза, я уселась на коленки перед коробкой и принялась изучать материалы. Бумаги, фотографии, отчеты, эксперименты, медицинские записи, подписи и имена. Одна папка казалась странной - запечатана и с сургучной печатью, а в верхнем уголке инициалы М.С. - Мартин Стрей. Внутри оказались координаты, список имен и письмо с приклеенным ключом.

“Анна, если ты читаешь это, значит меня уже давно нет в живых. Тебя ищут. Даже если ты уничтожишь все файлы и доказательства - тебя найдут, ты нужна им.”

Холодный пот пробежал по коже, лизнув позвоночник.

— Что это? - прошептала Эрика, заглянув мне через плечо.

— Они учили людей не только подчиняться. “Альфа” давили на слабости людей, изучая их психологические триггеры, фобии. Я...Все так запутанно.

Я вскрикнула и отбросила папку, мне стало противно вновь возвращаться к прошлому. Эрика присела рядом, обнимая меня.

— Ты не виновата, Анни. Ты не хотела всех этих убийств...

— Рика, ты не представляешь, какими препаратами меня пичкали, мне еле как удалось избавиться от всех зависимостей. За мной всегда вели слежку...

Дышать стало невыносимо больно, грудь сдавило тяжелой печалью, и по моей щеке скатилась слеза. Но времени на сопли у нас мало, нужно продолжать поиски.

Мы нашли старенький скрытый сейф в углу комнаты. Металлический, со сложным замком. Стрей всегда был параноиком. Я коснулась замка на сейфе и принялась подбирать коды. Снова и снова. На четвертый раз прозвучал щелчок, и дверца сейфа приоткрылась. Внутри лежал жесткий диск и пара фотографий меня с отцом и Трейси. И фотография женщины, лицо которой перечеркнуто.

Мое сердце забилось чаще, пропустив удар, падая в пятки.

— Уходим. - окликнула я Эрику, которая находилась возле соседнего шкафчика с документами.

— Но мы...

— Уходим я сказала.

Подруга не стала спорить, я схватила диск, спрятала документы за пазуху, и мы направились к выходу. Вдруг внутри меня проснулось противоречивое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.

— Быстрее, Рика, ну же! - прошептала я, вбегая в коридор с фонариком в руке. Ноги дрожали, я бежала по длинному коридору, как вдруг слева раздался посторонний шум.

— Эрика!

— Тише. - попросила она, прячась за полуразрушенной стеной.

Мы рванули к черному выходу, к старому служебному проходу, где на улице нас ждал наш “Марк”

Уже в машине, я сняла с себя куртку и рассматривала диск. По ладоням прошлась пульсация. Эрика печально посмотрела на меня и улыбнулась.

— Отвезем это Алексу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, - холодно ответила я, осматривая жестянку в своих руках. — Если он...

— Он любит тебя, Анна. Он прошел ради тебя слишком многое, чтобы отвернуться от тебя.

Я молча смотрела в окно, темнота за городом начала покидать нас, сменяясь солнечным теплом, как вдруг машина подкосилась, Эрика дернула руль, пытаясь справиться с управлением, но мы влетели в кювет.

Амалия

Иногда любовь пахнет порохом и кровью. И тогда ты слишком долго живешь в ее тени, переставая различать, где заканчивается преданность и начинается месть.

На планшете передо мной - четко выведенный трекер, маленькая красная точка. Я отследила Анну и ее подружку через логгер, установленный на их автомобиле. Они не удосужились проверить и сменить свои GPS-модули. Это стало их фатальной ошибкой.

Я следила за ними около шести дней, ждала, чтобы удостовериться в их планах, и сейчас - все сошлось. Они ехали по шоссе, ведущему к границе города. Где лес и заброшенные здания, песчаные дорожки, которых нет на картах. Идеально место, чтобы спрятать правду. Или уничтожить.

Я подняла глаза, туман стелился над асфальтом.

— Надеюсь, ты сможешь простить меня, братишка. Мне необходимо узнать, что же Анна скрывает под своей маской.

Мое устройство подавления сигнала активировалось ровно в нужный момент. За четыреста метров до того места, где я их ждала. Руль их машины дернулся - резкий импульс, посланный через систему стабилизации, посылая автомобиль в кювет.

Когда пыль осела, я вышла на дорогу, тишина звоном отдалась в уши, я слышала лишь собственное дыхание.

Из разбитого лобового стекла вылезла Анна, по ее лицу текли алые ручейки, а Эрика отлетела на пассажирское сиденье, в сознании, но истекая кровью, пыталась достать оружие.

— Не стоит этого делать. - предупредила я, подходя к девушкам, направляя пистолет на Эрику. — Опусти пушку, девочка.

Анна подняла на меня округлившиеся глаза.

— Ты... - прокричала она, подходя ко мне.

— Удивительно, - усмехнулась я. — Ты до сих пор не поняла, что это ты, черт возьми, виновата во всем. Мой брат стал убийцей по твоей вине, Анна. Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься.

— Он сам выбрал меня, дура! - она сделала шаг ближе.

— Ты не понимаешь. До тебя он верил в справедливость, а теперь - вместе с тобой прячет тела, отмывая руки от крови, смотрит на людей, как на мишени.

— Хватит... - голос Анны дрогнул. — Я избавилась от человека, по вине которого мне пришлось убить вашего отца. Я не выбирала такую жизнь, Амалия. И ты понятия не имеешь, каково это - быть оружием в чьих-то руках.

— А как же твоя подружка? - удивилась я, наблюдая, как лицо Эрики теряет все краски, превращаясь в белое полотно. — Она тоже твой инструмент?

Эрика в машине резко дернулась, схватила пистолет, стреляя наугад, одна из пуль прошла сквозь мое бедро, пачкая одежду кровью.

Я выстрелила инстинктивно, совершив один точный выстрел. Пуля пробила лобовое стекло автомобиля, врезаясь вместе с осколками в тело девушки, заполняя салон алыми брызгами.

— Эрика! - Анна бросилась к подруге, пытаясь вытащить ее из машины. — Эй-эй, смотри на меня,

пожалуйста

, не закрывай глаза, я с тобой...

Я опустила оружие, смотря за девочками, как на шоу, а я знала, что оно закончится трагедией.

— Она была не просто твоим напарником, - прошептала я, стряхивая с себя пыль. — Она прикрывала твою спину, не давая тебе падать в бездну, из которой нет пути назад. Только вот... Как хорошо ты будешь справлять одна?

Анна подняла голову, и на ее лице застыла ненависть, кровь смешалась со слезами, а дрожащие руки держали кровавое тело подруги.

— Ты никогда не узнаешь, что мы пережили. Что она сделала для меня.

— А как же мой брат? - уточнила я. — Ты выбрала не ту сторону, Анна.

Она лишь молчала, пытаясь спасти Эрику, но было уже поздно.

— Исчезни, Анна. Уйди, не тяни Алекса за собой.

— Зачем ты это сделала?! - прокричала она, опуская бледное тело наземь. — Ты же понимаешь, что Алекс не сдастся, доберется до правды, мы уничтожим “Альфа” и тебя. Да, ты можешь убить меня сейчас, но тогда скажи ему, что это ты убила нас, а не “Альфа”.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд.

— Ты стала опаснее, чем я думала. Прощай, Анна.

Я направилась к своему автомобилю, оставив ее на дороге, рядом с телом Эрики, в огне мигающих фонарей. Сердце глухо стучало, отдаваясь дрожью по телу. Я вновь убила человека. И потеряла брата.

— Ты никогда не узнаешь, что связывает нас с твоим братом, стерва! Никогда! - прохрипела Анна сзади, сваливаясь наземь возле тела подруги.

Алекс

На кухне все еще пахло вчерашним алкоголем. Я сидел у окна в рубашке нараспашку, с чашкой в руках, глядя, как редкий дневной дождь крадется по стеклу. День недавно начался, но внутри уже все ныло - то самое чувство, когда все было настолько спокойно, что в это не веришь, а под кожей скребется тревога.

Дмитрий прошел мимо, застегивая ремешок часов на запястье.

— Ну вы и громкие, Лекс, я не выспался. - рассмеялся он, беря со стола ключи.

— Завидуешь?

— Ой, - хмыкнул он, натягивая крутку. — Я просто рад, что вы, наконец-то, решили все проблемы. Короче, я поехал - мне к Лэнгу, он хотел передать нам информацию о Лиаре, а ты... Проверь Анну.

Я молча кивнул, Дмитрий хлопнул дверью, и я остался в пустой кухне, наполненной тусклым солнечным светом. Оставив чай, я поднялся в комнату - кровать была пуста, простыни все смяты, а подушка почему-то валялась на полу. Сначала я подумал, что Анна ушла в душ или на балкон, но ванна оказалась пуста, как и балкон. Я проверил все - даже кладовую. Пусто. И в этой пустоте зародился страх. Я вновь вернулся на кухню, достал телефон и набрал ее номер. На той стороне раздались томные гудки, прежде чем я сбросил, и позвонил еще несколько раз. Недоступна.

Черт

.

— Только не это... - пробормотал я, расхаживая туда-сюда по комнате.

Я уже слишком хорошо знал этот страх. Он всегда жил глубоко внутри меня, когда дело касается Анны. В голове пробежал собственный голос.

“Снова не уследил”

. Я сжал телефон, направился в прихожую, натянул куртку, и когда оказался в машине - снова набрал ее номер.

Сквозь стекло било солнце, телефон, лежащий на приборной панели, зажужжал, на экране высветилось сообщение от Дмитрия.

“Там на южном шоссе машина улетела в кювет, один выживший. Проверишь?”

Во мне словно лопнуло стекло, врезаясь осколками в самое сердце. Колеса жадно цеплялись за асфальт, я летел по трассе, отчаяние как будто вместе со мной бежало, пробивая капли дождя, фонари, улицы и воздух. Я снова набрал Анну, еще раз. И еще. Звонил, не прекращая.

— Возьми же трубку, Анна, ну, давай же!

Невыносимая пустота цеплялась за внутренности, рождая внизу живота тошноту.

Спустя пару миль я оказался на шоссе, где увидел перевернутую машину, осколки на дороге и кровь. Поблизости валялись гильзы, а рядом с перевернутым “Марком” сидела Анна, обнимая себя.

Я заглушил двигатель, и подбежал к ней, под ногами хрустело стекло, врезаясь в ботинки.

— Анна!

Она даже не дернулась, просто качалась вперед и назад, ее лицо побледнело, а глаза все красные и промокшие от слез, а на щеке корочкой запеклась кровь. Рядом с ней лежала Эрика, вся в крови, с зияющей дырой в области ребер.

Я приблизился к ней осторожно, боясь испугать или расстроить еще больше. Мое сердце сжалось острой болью, желая помочь и облегчить ее горе, я остро ощутил необходимость поддержать ее, утешить и показать, что она не одна. Внутри нарастала волна гнева, готового выплеснуться наружу. Я хотел кричать и плакать вместе с ней, обвинять всех подряд, искать виноватого. Но сдерживался, понимая, что важнее всего сейчас поддержать Анну.

Я медленно опустился рядом, прикасаясь к ее плечу, почувствовав холод кожи.

— Зачем ты приехал? - прошептала она хриплым и сорванным голосом. — Зачем ты приехал?! - повторила она на этот раз громче, переходя на крик.

— Кто это сделал?

Она медленно повернулась ко мне, из раза в раз осматривая тело подруги.

— Твоя чокнутая сестра.

Мое сердце сжалось, падая в пятки, в ушах повис гул, по телу пробежал холодный пот и ярость.

— Эрика пыталась защитить меня, пыталась остановить ее... - Анна всхлипнула. — И все...

Я взял ее за руки - холодные, покрытые кровью. Она не сопротивлялась, только смотрела на меня, будто чего-то ждала.

— Это конец, Алекс. И все из-за меня.

— Тише, маленькая, - прошептал я. — Ты не виновата.

— Но это я привезла ее сюда, мы хотели лишь...

Я притянул ее к себе, заключая в объятия, сильно, почти до боли.

— Посмотри на меня. Я здесь, слышишь? Я не уйду.

Она уткнулась в мое плечо, слезы бешено стекали по ее щекам, а я гладил ее по голове, прижимая к себе.

— Забери меня отсюда. - попросила Анна, отстраняясь. — Пожалуйста...

Я помог ей встать, укутал в свою куртку, посадил в машину, и мы поехали к моему дому. Свет фар выхватывал дождь, заполняя улицы холодом. Анна сидела на пассажирском сиденье, прислонившись головой к окну, стирая с лица остатки крови.

— Анна, я...- я взглянул на нее, сжимая челюсти.

Она лишь молча придвинулась и положила голову на мое плечо, касаясь моей ладони своей ледяной рукой, но в этом холодном жесте крылось намного больше, чем я мог себе представить. Она никогда не признается мне в этом, но я знаю, что она не может жить без меня.

***

Мы подъехали к дому, Анна тупо смотрела в окно, словно все еще находилась там, на шоссе среди осколков.

— Пойдем. - я заглушил двигатель и мягко коснулся ее плеча.

Поднимаясь по лестнице, Анна немного спотыкалась, я подхватил ее за талию, помогая подняться, и мы вошли в мою квартиру. Внутри все окутала прохлада и аромат кофе. Анна прошла вглубь, остановилась у окна, обняв себя руками. Все ее тело дрожало, я не стал задавать вопросов, только подошел, взял ее за руки, согревая, и снял с нее порванную куртку.

— Тебе стоит принять горячий душ и согреться.

Она оглянула меня с той же болью в глазах, что и тогда - после первой встречи, после первого поцелуя. Но теперь к боли прилипла усталость.

Я подождал ее в комнате, сидя на краю кровати, держа в руках свою футболку и шорты. Когда Анна вышла - мокрые волосы ниспадали на ее плечи, кожа порозовела от горячей воды, а я смотрел на ее тело, осматривая ранки и шрамы. Я помог ей одеться, осторожно натянул на нее футболку, обернул плечи пледом и нежно провел пальцами по линии ее подбородка.

— Я не знаю, что мне делать, Алекс. - прошептала она, едва касаясь меня губами.

— Я рядом, маленькое чудище. И всегда буду рядом.

Она прижалась ко мне, обнимая, уткнулась лбом в грудь, сжимая мою руку. Я погладил ее по спине, мое сердце бешено колотилось, а дыхание стало прерывистым, но я оставался сдержанным. Я слышал ее дыхание, крепче прижимая к себе, вдыхая ее цветочный аромат.

Анна

Перед глазами снова появилась лежащая на земле Эрика, когда я вытащила ее из машины. В голову ударил спектр эмоций, я начала чувствовать себя потерянной, словно попала в ловушку долгого сна, от которого невозможно проснуться. Все вокруг казалось нереальным, все цвета померкли, я едва осознавала происходящее, мысли спутались, а тело стало тяжелым и непослушным. Слезы сами по себе текли по щекам, дыхание тяжелело с каждым вдохом, все внутри меня рухнуло, ощущение беспомощности и вины захлестнули сознание.

Я еще долгое время стояла в объятиях Алекса, он ласково стирал слезы с моих щек, обнимая и не отпуская, но вскоре мы вернулись к столу, Бронте плюхнулся на стоящий рядом стул, листая бумажки и какие-то распечатки, и только ритмичное постукивание пальцев по краю бумаги выдавало его нетерпение. Это бесило до тошноты.

Я сжимала в руках жесткий диск, пошарпанный и сцарапанный по краям, пожелтевший от времени. Мне казалось, он настолько горячий, словно нес в себе жар всей боли, которую я хранила годами.

— Алекс, я нашла это в заброшенном доме.

Он поднял глаза на меня, изучая предмет в моих руках. Его взгляд встретился с моим, цепляя - мягко и ласково. — Здесь все документы. Все, что связано с “Альфа” и со мной.

Алекс молча растягивал тишину, поднимаясь, подошел и опустил руку на мое плечо, слегка сжимая. Я вздрогнула, почему-то от его прикосновения снова стало холодно и не по себе.

— Ты молодец, - прошептал он, прикасаясь губами к моей щеке. — Я горжусь тобой, Анни.

Слова обрушились на меня облегчением, ударили по ребрам, как тяжелый удар под дых. Я не хотела, чтобы он гордился мной, не хотела, чтобы он смотрел на меня, как на победителя в этой игре. Я всего лишь хотела, чтобы он видел меня настоящую. Хотела, чтобы Алекс, черт возьми, знал, что я чувствую.

— Послушай, - начала я, отвернувшись от Алекса. — Если с этим диском что-то случится - мы все потеряем. Нам нужно изучить информацию, хранящуюся в нем и спрятать. Или самим его уничтожить.

— Мы сделаем все, как ты скажешь, маленькая. Вместе.

Слова Алекса застряли в груди. Я слышала его слишком часто, но каждый раз - как во сне. Я сделала шаг к окну, наблюдая, как сквозь дождевые капли свет фонарей дробится на стекле. Алекс стоял сзади, но мне так одиноко. Последний раз я чувствовала себя так только в стенах “Альфа”.

— Почему ты... - слова сорвались с моих губ, шепотом доходя до Алекса. — Ты мог бы...Кричать, ругать, спрашивать. Почему все держу в себе, и не до конца доверяю тебе. Почему ты молчишь?

— Потому что знаю, каково это. Доверять - быть беззащитной мишенью, какой ты была слишком долго.

Я замерла, его правдивые слова застали меня врасплох, я ненавидела, как легко он вводит меня в ступор и знает меня, как облупленную.

— Я не могу быть с тобой, Алекс, - прошептала я, не оборачиваясь на него. — Ты...

— Я люблю тебя, Анна, и мне плевать, как долго ты будешь это отрицать. Я просто буду рядом.

Я прикрыла глаза, ненавидя себя за то, что вновь хотела услышать от него эти слова. Но почему так больно?

— Не говори этого, пожалуйста. Я не смогу дать тебе того же.

Алекс подошел ближе, притягивая меня к себе, ухватившись за талию.

— Информация, хранящаяся на диске, может закончить эту войну. Мы оба знаем, что нас никто не отпустит. Ни “Альфа”, ни прошлое, тем более, воспоминания.

— Я не прошу тебя все забыть, Алекс. Я просто... - я взглянула в его светлые, зеленые глаза, в них скрывалось столько боли и спокойствия одновременно, что во мне рухнули все стены, которые защищали меня от слабости.

Я позволила ему взять жесткий диск, и Алекс ушел в соседнюю комнату, где стоял ноутбук. Я пошла следом, усаживаясь на кровать, слегка приобнимая Алекса за плечи. Я не могла сказать ему всего, что чувствую, потому что знала - однажды он уйдет. В нашем мире, увы, нет ничего вечного, а еще одну потерю я не переживу. Моя любовь к Алексу умрет вместе со мной, если так предназначено судьбой.

Глава 27

Алекс

Я думал, что смогу справиться с эмоциями, но смятение охватило меня тяжелым облаком, медленно опускаясь на сердце. Все мои мышцы словно окаменели, дыхание перехватило. Боль резала раскаленным лезвием каждую частичку тела, а разум метался между недоверием и привязанностью.

Мне все еще сложно принять признание Анны в убийстве отца. Чувствовал себя потерянным, все вокруг казалось бессмысленным и пустым. Время вокруг меня остановилось, потеряло свое значение, окружение превратилось в тягучий кисель воспоминаний и сожалений. Тревога разрывала меня на части, желание убежать от реальности возрастало в геометрической прогрессии, мне хотелось вернуться туда, где отец гордился мной, советовал и терзал мой мозг наставлениями. Но каждый раз неумолимо возвращался обратно в реальность, которая вновь и вновь била меня своей жестокостью.

Но, черт возьми, во мне бурлит океан, полный противоречивых волн. Мои чувства к Анне настолько сильны, что затмевали все ее гнилые поступки. Она оставила глубокие раны, последствия которых невозможно исправить, но все это померкло на фоне невыносимого желания обуздать эту чокнутую, сделать ее своей, связать с ней свою никчемную жизнь. Страх потерять Анну смешался с чувством вины за собственную слабость. Боль от предательства уступило место нежности, ведь я всегда видел в Анне нечто большее. Она стала смыслом моей гребаной жизни. Горящим синим пламенем на сердце, сжигая всю мою душу, испепеляя мою сущность. Она все еще такая же хрупкая, необходимая сердцу, и черт возьми, я готов сожрать все то дерьмо, которое Анна совершила, лишь бы только удержать ее рядом.

Передо мной на экране ноутбука мигали множество открытых окон с дополнительными папками и архивами, каждая с зашифрованным названием, будто вырванным из досье. Я кликнул на один из файлов, и мне открылся список из большого количества фотографий, информаций об операциях, имен и должностей сотрудников. Я смотрел на эти сотни списков, а в голове - пустота. Я заметил, как Анна чуть поежилась, будто холодный сквозняк пробежал по ее телу, вызывая мурашки, но в комнате достаточно тепло.

Ее пальцы шустро скользили по тачпаду, нажимая и открывая дополнительные папки. Анна молчала, лишь только внимательно изучала информацию перед глазами. Холодные пальцы едва коснулись моих, и по коже, казалось, проскользнул скальпель, вызывая дрожь.

— Это все? - уточнил я, вглядываясь в убийственно голубые глаза Анны, заправляя прядь ее волос за ухо.

— Почти. - ее голос походил на треснутое стекло, готовое вот-вот разлететься, изрешечивая все вокруг. — Некоторые файлы, конечно же, повреждены, но большая часть уцелела. Этих подписей, фотографий и схем нам должно хватить. Теперь мы знаем слабости “Альфа”.

— Да тут, черт возьми, можно снести большую половину штата, если изучить местонахождение их офисов.

— Именно. - Анна снова нажала на тачпад, открывая папку с пометкой “

PHASE IV

”

.

Внутри мы увидели видеофайлы, на которых показаны тестирования препаратов, и момент с Анной, как вдруг на экране замигала надпись: “

А.С. - Альфа-1

”.

Я промолчал, наблюдая, как Анна делает несколько распечаток неизвестных мне файлов, я едва коснулся ее плеча, а она вздрогнула, медленно выдыхая.

— Знаешь... - начала она тихо, не глядя на меня. — Мне все время кажется, что я должна ощущать вину и раскаяние за все, что сделала. После смерти Эрики, - она помедлила, отрываясь от изучения документов. — Во мне словно какая-то часть сдохла.

Анна, наконец, взглянула на меня, в ее глазах повис страх, усталый такой, глубоко въевшийся, как ноющий, долго мучивший шрам.

— Я не хочу всего этого, Алекс. Чертова слабость... - она усмехнулась. — Меня всю жизнь учили выживать, убивать, закрываться в себе, никому не показывать свои слабости, но это, если честно, самое отвратительное. Я отвратительная.

— Анна, ты не... - перебил я, касаясь ее щеки, поглаживая.

— Алекс, я все время вспоминала тебя. Наше детство, момент в торговом центре, каждую долбанную встречу... - она прокашлялась, виновато опуская глаза, едва касаясь моей руки. — Как ты находил меня во время грозы, как встречал из школы. Как был рядом в моменты, когда мне было страшно. Даже когда все это началось...Я думала о тебе, но каждый раз, когда хотела поверить в нас, что ты, Алекс, настоящий, за мной приходили, с очередным заданием, ложью. Но сейчас, - она помедлила, усаживаясь на мои колени. — Сейчас даже ты не в силах меня спасти. Потому что в моем мире нет места подобным чувствам, чему-то светлому и невинному.

Да черта с два, Анна, прекрати вешать мне лапшу на уши. Она даже представить не могла, насколько ошибается. Я готов все бросить, бежать к ней, уничтожая все живое, даже если она ранена и сломана - я все равно хотел быть с ней. Сделать уже эту чертову иллюзию реальной.

Я до хруста сжал ее руку, переплетая пальцы, прижимая ее к себе.

— Хватит, Анна. - фыркнул я. — Позволь мне остаться с тобой.

— Я уничтожу ее, Алекс.

— Что?

— Уничтожу твою сестру. Всех, всю цепочку ее компаний. Каждого. Потому что она убила единственного близкого мне человека, только чтобы добраться до меня и уничтожить.

Мое сердце замерло, пропустив удар. Я смотрел Анне в глаза, пытаясь разыскать толику той детской невинности и доброты, пытаясь принять ее настоящую. Всю ее сущность. Потому что, черт возьми, люблю, и, если это болезнь - она мое лекарство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У тебя есть право бороться за справедливость, маленькая. Твой мир погряз в чертовом месиве из крови и мести, и, если ты не справишься одна - я последую за тобой.

Анна одарила меня теплой улыбкой, ее губы манили меня, во мне проснулся ураган, смешался со страстью и обидой, но я не мог ее остановить. Если она приняла решение - ничто и никто не вправе переубедить ее.

— Алекс?

— Да, маленькое чудище?

— Я люблю тебя. - шепотом произнесла Анна, оставляя меня одного среди документов и сомнений.

Мой мир разлетелся вдребезги. Я слышал миллионы слов. От агентов, коллег, умирающих. Всегда готов был принять, что угодно, но не подобные слова. Анна сказал это так тихо, словно слова сорвались сами, прежде чем она успела их удержать. Или наоборот - сдерживала их слишком долго. Сердце заколотилось так, будто вот-вот прорвется через ребра. Я хотел что-то сказать, но к горлу подступил ком, словно страх догнал меня впервые за столько лет. Ее правда - сильнее любой боли, которую я когда-либо чувствовал, такая легкая и до невозможности живая, невыносимо настоящая. Я готов упасть перед Анной на колени, умолять повторять сказанное вновь и вновь, казалось, ее слова были последними, я хотел ухватиться, удержать их, сжать и никогда не отпускать.

Я догнал Анну за пару шагов, схватил за руку и прижал к себе - словно сейчас в моих руках оказался целый мир, обожженный, дикий - но мой. Я провел рукой по голове Анны, поглаживая по волосам, глядя в ее прекрасные глаза, будто молясь кому-то, в кого сам не верил. И пусть горят города, рушатся небоскребы, пусть решение избавиться от моей сестры разорвет мосты между нами - но я готов отдаться Анне без остатка.

— Мне нужно идти, Лекси. - проронила Анна, отстраняясь.

Я притянул ее лицо к себе, впиваясь в теплые губы, переплетая наши языки. По телу сметающим ударом пробежало электричество, лишая возможности дышать. Я понимал, что должен отпустить ее сейчас, должен, черт возьми, но так не готов.

— В добрый путь, мое маленькое чудище.

Анна

Я изменилась. Меня словно прошибло током. Стоило держать рот закрытым, но слова вылетели раньше, чем разум успел затормозить. Мое признание Алексу обнажило душу до последней клетки. Черт. Пути назад больше нет. Не должна была я этого допустить. Мне давно стоило свыкнуться с подобным чувством, но я никогда не была любимой и не любила. Светлому чувству нет места в моей жизни. Такова моя природа. А теперь вдруг оказалось, что любовь стала неотъемлемой частью бытия. Спасибо Алексу, ведь это он перевернул мою жизнь вверх тормашками, подарив чувство, которого я боялась и отвергала долгие годы. Почему же я снова позволила себе слабость?

Я вела автомобиль, руки дрожали, но несколько глубоких вдохов и медленных выдохов вернули меня в реальность. Я смотрела вперед, на пролетающие мимо улицы, свет фар освещал лишь клочок асфальта впереди. Я достала из кармана небольшой трекер, уставилась в экранчик, где показывался остаток пути. Рядом на приборной панели лежали потрепанные уцелевшие документы с информацией о дочерних компаниях Амалии. Я знала, что рискую жизнью, а Алекс знал, что я уйду, но не остановил - потому что уважал мое решение. Признаться, мне стало страшно. Не от понимания, что я ехала в логово самой смерти, - от того, что Алекс столько лет берег меня, заботился и, черт возьми, всегда и везде меня находил, какие бы препятствия и задачи я ему не ставила.

Я вдавила педаль газа в пол, машина рванула вперед, разбрызгивая капли воды из луж. Городские огни мелькали неоновыми бликами на мокром стекле, отбрасывая тени на улицы. Острый запах сырости наполнил салон автомобиля, усиливая тревогу и одиночество. Под ногами едва слышно скрипел резиновый коврик, эхом отдаваясь в голове. Несколько глубоких вдохов, и пара глотков вина помогли сосредоточиться.

Перед тем как выехать - я изучила полную информацию. Офис Амалии находился в бывшем складе на окраине, куда она недавно вернулась, а последние подсобные рабочие покидали пост после восемнадцати часов.

Добравшись до указанного места, здание встретило меня совершенно брошенным, облупленным, с небольшой белой пошарпанной вывеской “Опиум”. Перед входом стояли двое охранников, прохаживаясь туда-сюда вдоль здания, вооруженные и готовые ко всему.

Остановив двигатель, я вышла из машины, схватила винтовку, прикрепила на нее оптический прицел с инфракрасной подсветкой, чтобы усилить слабый свет окружающей среды и преобразовать инфракрасное излучение в видимое изображение. Подкрадываясь к складскому корпусу, я внимательно осмотрелась вокруг, заметила расположение видеокамер и маршрут охраны. Пульс зашкаливал, а ноги слегка тряслись, но я двигалась дальше, твердо сжимая оружие обеими руками. Если бы сейчас рядом была Эрика, ее виртуозность в обращении с техникой значительно облегчила бы ситуацию, но рассчитывать пришлось исключительно на собственные силы.

Двое охранников расположились у центрального входа, третий медленно обходил территорию, следуя четкому маршруту: два круга по территории каждые шесть минут. Точка проникновения находилась с обратной стороны здания. Проникнуть можно через вентиляционную шахту. Шустро сняв с себя верхнюю одежду, оставила только легкий черный комбинезон, плотно прилегающий к телу, собрала волосы в тугой пучок, и спрятала лицо под темной маской. Прикусив губу, прислонилась к стене и принялась изучать местность.

Подойдя к вентиляционной решетке, с помощью отвертки вскрыла болты и крепления. Камеры висели повсюду, время неумолимо бежало вперед, заставляя действовать стремительно и точно. Наконец освободившись от решетки, бесшумно проникла в вентиляцию, пробираясь внутрь здания. До ближайшей внутренней камеры - меньше трех метров. Я тихо спрыгнула в коридор с двумя дверьми, одна из которых вела в фойе, вторая - в комнату охраны. Вблизи раздался женский голос, я прильнула к угловой стене, скрываясь из виду. К одному из охранников подошла, по-видимому, его жена, передав мужчине ноутбук и кофе. Мужчина благодарно улыбнулся ей, оставив свое рабочее место. Прямо над их головами висела камера. Адреналин пламенем проникал в каждую клеточку, тело напряглось до предела, пальцы крепко сжали рукоятку оружия, а сердце бешено колотилось, каждый волосок на теле встал дыбом.

Немного погодя, когда охранники сменили местоположение, я прокралась к двери, ведущей в комнату охраны, взломала дверной замок отмычкой, совершив несколько последовательных, ловких манипуляций, как когда-то меня учили. После третьего движения отмычки в замке - раздался щелчок, и дверь открылась. Внутри царила тишина, стены украшены фотографиями Амалии, воплощением красоты и власти, уверенная и такая важная. Но это - мой мир, а эта сумасшедшая посмела зайти на мои земли.

За стеной раздались слабые шумы - работающий принтер и негромкая музыка. Вспомнив уроки прошлого, я выключила систему сигнализации, отсоединила провода блокировки дверей, вскрыла вторую дверь, ведущую в серверную, где красным цветом мигало большое количество индикаторов и приборов.

Опустившись на колени возле небольшого металлического сейфа, установила портативный дешифратор, спустя несколько секунд механизм открылся, а внутри сейфа находились ценные документы, жесткие диски, лицензии и карточки доступа. Один из дисков оказался отличным от других, с лейблом проекта. Схватив содержимое сейфа, я сложила бумаги и носители в заранее подготовленную спортивную сумку, извлекла компактное взрывное устройство с таймером, и активировала пятиминутный обратный отсчет. Оставаться здесь дольше опасно, вскоре сработает заряд, уничтожив весь архив вместе с офисом.

Я закинула сумку на плечо, отводя ее за спину. Ловким движением руки стертые отпечатки пальцев исчезли с гладкой поверхности стола, дверца металлического сейфа захлопнулась с глухим звуком, словно закрылась целая эпоха моей жизни. Мониторы погасли один за другим, погружая комнату в мягкую тьму, манящую вперед, туда, куда я должна идти. Шаги гулко отражались эхом от стен коридоров, как вдруг впереди возникла знакомая фигура. Амалия стояла, прислонившись к стене, чуть приподняв подбородок, а в глазах мерцал холодный блеск.

— Какая встреча. - улыбнулась девушка, подходя ближе ко мне, а ее голос звучал слегка с издевкой. — Одна и без охраны?

— Твои приключения кончились, Амалия. - ответила я твердо, сердце забилось быстрее обычного, адреналин наполнял каждую клеточку тела энергией.

— Ты пришла мстить? Забавно.

Намерения Амалии сразу стали ясны, едва рука метнулась к поясу, а металл пистолета блеснул, готовый нанести смертельный удар. Однако моя реакция оказалась молниеносной. Прикладом винтовки я нанесла удар по рукам Амалии, оружие вылетело из ее рук, прежде чем она успела выстрелить - пуля прошла мимо моего бедра, врезаясь в пол.

Девушка рванула вперед, сжимая зубы, горя желанием уничтожить меня. Я достала из набедренной кобуры клинок, совершила пару прыжков, лезвие скользнуло сквозь пространство, играя бликами света. Легкий поворот корпуса позволил увернуться от атаки, заставить соперницу потерять равновесие, лезвие мгновенно прижалось к мягкой коже ее шеи, заставляя девушку застонать от боли и испуга. Ее кости хрустнули под силой захвата, а лицо исказилось болью, наполняясь кровью. Кажется, я сломала ей кость. Я сильнее прижала ее тело к себе, сдавливая одной рукой горло, убрала нож и выставила перед лицом Амалии неприметный детонатор.

— Еще одно движение, и ты взлетишь на воздух. - прошептала я ей прямо в ухо.

Ее губы скривились в попытке выдавить слова сквозь спазмы:

— Алекс тебя использует. - прокашлялась девушка, пытаясь отстраниться от меня.

— С меня хватит твоего вранья.

Я нажала на красную кнопку, взрыв моментально раскатился громовым раскатом, сотрясая стены здания. Огненная волна прокатилась вокруг, алым пламенем поглощая все на своем пути. Крики сливались с треском огня, комнаты наполнялись клубящимся черным дымом, проникающим глубоко в мои легкие, обжигая.

Нырнув в узкое отверстие вентиляции, я начала ползти вперед, ускоряясь настолько, насколько позволяли силы. Горячий воздух обжигал кожу, капли пота стекали по спине, смешиваясь с пеплом и сажей. Наконец показался выход наружу, быстро освободившись от тяжелой сумки и оружия, я вдохнула свежий воздух полной грудью, осознавая, что справилась.

Машина ожидала неподалеку, двигатель тихо урчал, готовясь принять новую хозяйку. Сердце еще учащенно колотилось, грудь тяжело вздымалась, боль пульсировала внутри, но я знала - победа близка. Амалия мертва, огонь поглотил ее тело вместе с остатками прошлого, теперь лишь тишина окружала разрушенное здание, которое осыпалось на землю, оставляя после себя груду обломков и плотную завесу дыма.

Зажав пальцами руль, я взглянула веред, твердо решив двигаться дальше. Я пыталась отдышаться, зная, что все закончилось. Почти закончилось.

Глава 28

Алекс

Этот вечер - одно из тех судьбоносных мгновений, когда мир вокруг нас замирает, уступая место чувствам и спокойствию. Встреча с Анной стала для меня именно таким моментом - ярким, незабываемым и трогательным одновременно.

Я вышел из дома, погруженный в собственные мысли, когда внезапно заметил несущийся на меня автомобиль. Мое сердце бешено забилось, и я поспешил сделать шаг навстречу, махая Анне рукой. Она остановила машину в нескольких метрах от меня и вышла, заглушив двигатель. Такая прекрасная, даже несмотря на усталость и напряжение. Ее глаза сияли теплом, как маяк, помогающий найти верный путь.

Легкие ветерок шелестел листьями деревьев, создавая атмосферу полной гармонии и умиротворенности. Наши с Анной взгляды встретились, и на мгновение я почувствовал себя совершенно счастливым человеком. Анна подошла ближе ко мне, крепко прижимаясь, и я обвил ее хрупкое тело, бережно удерживая. Я ощущал тепло ее тела, чувствовал горячее дыхание, слегка касающееся моего лица. Это моменты чистой радости и близости, когда каждый миг казался бесконечно драгоценным.

Ласковые прикосновения Анны согревали мое сердце, заставляя забыть обо всех тревогах. Наконец-то Анна раскололась, позволяя мне спокойно прикасаться к ней и, черт возьми, чувствовать ее. Мы стояли так долго, наслаждаясь друг другом, пока вечерний воздух не начал постепенно остывать, напоминая нам о реальности.

— Ты справилась, маленькая. - тихо произнес я, улыбаясь и целуя Анну в щеку.

— Ты во мне сомневался? - игриво отшутилась она, прижимаясь ко мне.

— Ни разу. Поехали, у нас еще есть дела.

Я разместился на водительском сиденье, заводя автомобиль, а Анна расположилась рядом - на пассажирском.

Поездка в офис затянулась дольше обычного, дорога плавно мелькала перед глазами, сопровождалась музыкой и разговорами. Анна рассказала мне подробности своего проникновения в офис Амалии, вызывая восторг и восхищение своей смелостью и решительностью. Казалось бы, ситуация должна наполнить меня грустью и болью утраты, однако на душе царило удивительное спокойствие и чувство гордости за Анну.

Добравшись до офиса, мрачно встретившего нас приглушенным светом ламп и пустыми коридорами. Войдя в кабинет Анны, я оказался среди карт, схем и документов, разбросанных повсюду. Стены украшали диаграммы, соединяющие компании и имена сотрудников, стол завален папками с информацией о кураторах “Альфа”. Проведя пальцем по красным нитям, соединявшие различные точки влияния, я ощутил всю серьезность намерений Анны. Нити символизировали сложную паутину интриг и заговоров, сплетенных округ могущественной корпорации. Однако теперь, благодаря действиям Анны, эта структура начнет распадаться, обнажая свои слабые места.

— Нам нужно правильно распределить цели, - произнесла Анна твердым голосом, просматривая документы. — Атакуем инфраструктуру - их сети рухнут мгновенно.

Я внимательно следил за каждым движением Анны, оценивая стратегические решения. Ее уверенность и четкость действий поражали, каждое предложение звучало уверенно и обоснованно.

— Но, если нанесем удар по главному офису, внутри начнется хаос, они выйдут на охоту, разыскивая виноватых и попытаются выйти на тебя, Анна.

Она задумчиво посмотрела на меня, ее синие голубые глаза излучали спокойную сосредоточенность.

— Они действительно так уязвимы? - присев на край стола, я продолжал наблюдать за Анной, отмечая, как она держит ситуацию под контролем.

— Да, они слабее всего там, где их считают сильными. Просто надо знать, куда наносить удары.

Карты перед нами оживала под движениями карандаша, мы обветили маршрут наших будущих действий. Первый этап - разрушение финансовой структуры “Альфа”, лишим их возможности финансироваться через международный банк, выступавший покровителем части их теневых операций. Следующий этап - запланированный вброс компромата из дисков в специально подготовленную медиа-ловушку, откуда информация распространится дальше. Наконец, финальный этап - атака на серверы и уничтожение, отключение систем безопасности и нейтрализация складских помещений.

Каждая фраза Анны звучала четко и ясно, каждое движение рук казалось результатом многолетней подготовки и опыта. Мне хотелось поддержать ее, но я понимал, что в этот момент важно молчать и остаться наблюдателем. Сила и стойкость Анны внушали уважение и доверие, давая уверенность в успехе нашего общего дела.

В самый разгар обсуждений мой телефон зазвонил, вибрация пробежала по столу, заставляя обратить на себя внимание. Взглянув на экран, я увидел незнакомый номер, вызывая легкую тревогу внутри. Анна внимательно наблюдала за мной, ее взгляд выражал любопытство и скрытый интерес.

— Ответь, - проронила она, усаживаясь в удобное кресло. — Интересно взглянуть, как ты сморщишь лицо, слушая очередные наставления от неизвестного.

Глубоко вздохнув, я нажал кнопку принятия вызова и сразу узнал тот мягкий, слегка встревоженный голос, который мог принадлежать только Саре.

— Привет, мам. - произнес я осторожно, чувствуя волнение Анны рядом.

— Где ты пропадаешь, сынок? Что случилось? Почему не берешь трубку? Уже второй день пытаюсь дозвониться! - ее тон стал настойчивым и тревожным одновременно, словно тысячи мыслей мелькали в голове моей матери, и одна оказывалась страшнее другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все хорошо, мам, я занят работой. - но едва я успел произнести эти слова, как почувствовал легкий укол раздражения в голосе собеседницы.

— Хорошо? Алекс, после тех ужасающих новостей о взрывах? Ты хочешь убедить меня, что все прекрасно?

Голос Сары звучал панически громко даже сквозь мобильный, словно пытался достучаться до моего сердца.

— Мам, я работаю.

— Не лги мне! Просто признайся честно, - вдруг после паузы, совершенно неожиданно Сара сменила тему. — Скажи-ка лучше, ты нашел себе девушку хотя бы? Годы идут...

Я невольно бросил мимолетный взгляд на сидящую напротив Анну, почувствовав смешанное чувство смущения и легкой гордости. Глаза Анны заметно потеплели, заметив мое внимание.

— Можно и так сказать. - неуверенно признался я, понимая, куда вел этот разговор.

— Надеюсь, эта девушка не та странная особа, которую ты всю жизнь преследовал?

Анне стало очевидно, что мы говорили именно о ней, и уголки ее губ тронула легкая улыбка.

— У меня много работы, мам, прости, я позвоню позже. - шустро проговорил я, стараясь закончить неприятный диалог, прежде чем ситуация стала еще сложнее.

Отключившись, я заметил, как Анна медленно поднялась с кресла и подошла ближе, заглядывая в мои глаза.

— Твоя мама назвала меня “

Странной особой

”. Очень трогательно. - она мягко провела рукой по моему плечу, тихо рассмеялась, глядя на меня искрящимися глазами, и в этот миг я понял, насколько легко теряю себя в ее сиянии.

Я нежно притянул Анну к себе, ощутив тепло, мягкое и нежное тело, прильнул к ее губам, наполняя нас страстью, переплетая наши языки.

— Знаешь, дорогая, - прошептал я, прижимая ее крепче. — Даже если ты захочешь сжечь весь мир, я последую за тобой.

***

Мы устали от бесконечных споров и рабочих забот, решив немного отдохнуть, забрались на уютный диван, поставили посередине ноутбук и погрузились в просмотр старых архивных записей. Кадры настолько знакомы, словно картины из прошлой жизни, всплывшие вновь перед нашими глазами. Большинство видеороликов оказались повреждены, местами отсутствовал звук, однако даже несмотря на повреждения четкости и голоса, история каждого момента оставалась понятной. Каждый кадр рождал воспоминания, полные эмоций и чувств.

Внезапно Анна вытянула руку вперед, указывая на одно из изображения на экране.

— Помнишь это место? Тебя в том коридоре чуть не убили - взволнованно прошептала она, возвращаясь мыслями в прошлое.

— Ага, а ты тогда отпихнула меня, - усмехнувшись, добавил я, перебирая пальцами шелковистые темные волосы Анны. — И швырнула стул в охранника.

— Да, - широко улыбнувшись, воскликнула Анна, ее смех прозвучал раскатисто и заразительно, наполняя меня теплом. — Помню, у тебя еще остался синяк после той миссии. След от двери красовался на твоей щеке целую неделю.

— Спасибо, что напомнила. Очень было мило с твоей стороны - ударить меня дверью, - отшутился я, и мои слова вызвали у Анны приступ громкого смеха, который раздавался так искренне и радостно, что у меня перехватило дыхание. Я давно не видел ее такой счастливой, казалось, что улыбка Анны излучает свет, проникающий в мою душу, как тогда, в детстве.

— Иди ко мне, мое маленькое чудище. - стиснув зубы, я схватил ее за руку и перевернул на бок.

— Алекс? - хрипло фыркнула она после того, как я принялся стягивать с нее тряпичные шорты, оголяя ее задницу.

Глубоко вдохнув, я поместил пальцы между ее бедер, поглаживая.

— Хочу поиграть с тобой. - прошептал я, отодвигая стринги Анны, вводя в ее киску два пальца.

Она изогнулась с протяжным стоном, каждая ее мышца напряглась, а мой напряженный член стремился вырваться наружу. Ее киска сжалась вокруг моих пальцев, я сдерживал стон, слишком увлеченный телом Анны.

Я совершил один толчок пальцами, погрузив их глубже, вызвал резкий стон из уст Анны. Она напряглась, но моментально расслабилась, прижимаясь ко мне попкой.

— Моя хорошая девочка. - фыркнул я, набирая темп, пальцами надавливая в нужное место, отчего Анна громче застонала.

Анна жадно хватала воздух, я продолжал набирать темп, сильнее трахая ее пальцами. Я перевернул ее на живот, слегка приподняв бедра, подложил подушку под ее живот, и устроил Анну поудобнее. Я жадно наблюдал за изгибами ее тела, отчего член в шортах только сильнее напрягался. Анна вздрогнула, а я вытащил из нее пальцы.

— Хватит дразниться, Алекс. - недовольно промурчала Анна, когда я поднялся с дивана.

— Я сейчас вернусь. - отшутился я, подходя к шкафу.

Нащупав там необходимое, я подошел к Анне, уселся на диван и вернулся к ее попке, целуя одну из ягодиц. Анна удивленно смотрела на меня, ее подбородок упирался в подушку, а глаза бегали в поисках ответов.

Я снял шорты с боксерами, и откинул их куда-то за диван. Открыл флакон со смазкой и покрыл гелем свой член.

— Алекс? - удивилась Анна с тревогой в голосе.

Я лишь молча выдавил гель на свою ладонь, провел пальцами по дырочке задницы Анны, вводя в нее один палец. Анна резко вскрикнула, когда я ввел в нее еще один палец, растягивая ее анус. Бледное хрупкое тело дрожало передо мной, а я восхищался красотой происходящего.

Не спеша двигая пальцами в ее попке, я заставлял Анну громко постанывать от своих манипуляций.

— М-м-м - выдохнула она, когда я вынул пальцы и приставил головку члена к ее заднему проходу.

Ее ноги потеряли контроль, и она полностью улеглась на диван.

— Пустишь меня в свою попку?

— Д-да…

Я медленно погружал в нее свой член, до тех пор, пока не оказался там полностью.

— Какая ты узкая. - выдохнул я, пока Анна сжимала руками плед, постепенно расслабляясь.

Я дал ей немного времени привыкнуть, поглаживал ее спину, отчего светлая, теплая кожа покрылась мурашками и дрожью. Сделав глубокий вдох, я вышел из Анны, а затем резким движением погрузился в нее до конца. Она вскрикнула, издав самый сексуальный всхлип, заставив меня напрячься. Я приподнял Анну, просунул руку между ее ног и начал гладить ее клитор.

— Алекс! - ее голос захлебнулся от стонов и удовольствия.

Я набирал темп, ее тело извивалось от моих движений, я вдавливал ее в диван, продолжая играть с ее клитором. Двигаясь быстрее и жестче, я ощутил, как по позвоночнику пробежал холодок, слыша удары наших тел друг о друга.

— Вот так, - простонал я, когда Анна придвинулась еще ближе, насадив себя на мой член.

Она тяжело и томно дышала, откинула голову назад, а я держался, как мог, продлевая наше удовольствие.

Я крепко сжал ее бедра, лишая возможности двигаться, а сам откинула голову назад, получив дозу полнейшей эйфории.

Анна продолжала отвечать на мои грубые толчки, кожу покрыл пот, а шлепки плоти о плоть разнеслись в каждый уголок комнаты.

Она выгнулась, ее тугая попка сжимала мой член, когда Анна приближалась к кульминации. Я ласково играл с ее клитором, отчаянно желая вновь ощутить ее оргазм. Анна закрыла глаза и извивалась так, что эта дрожь передалась мне. Из ее горла вылетел громкий протяжный стон.

— Ох, Анна!

Меня накрыл дикий оргазм, лишая возможности дышать. Стоны безудержно вылетали из моей груди. Мой член напрягся и пульсировал в заднице Анны, наполняя ее настолько, что часть моего семени вытекла из нее, когда я вышел из нее.

— Это было прекрасно. - буркнула Анна, обессилено перевернувшись на спину.

Чуть позже, когда наша страсть утихла, мы приняли душ и я решил заказать еду. За столом мы наслаждались вкусными блюдами и вином, пока постепенно вечер переходил в ночь. Комната становилась прохладнее, и я бережно укутал Анну в свое худи.

После ужина усталость взяла верх над Анной, и она незаметно задремала, устроившись на моих коленях. Руки ее продолжали крепко сжимать ноутбук, словно она боялась отпустить свою связь с прошлым. Сидя на диване неподвижно, я пристально глядел на нее, испытывая какое-то необъяснимое чувство, будто потерял контроль над собой и целиком зависел от этой женщины.

Завтра нас ждет решающая схватка с “Альфа”, и после долгих месяцев подготовки пришло время нанести последний сокрушительный удар. Однако в этот момент, когда я держал спящую Анну в объятиях, казалось, что будущее потеряло значение. Единственное желание, остающееся сейчас - наслаждаться мгновением покоя и тепла, окружающего нас обоих. Пусть завтрашний день пронесет испытания и трудности, пусть борьба продолжается, но сейчас - просто наслаждаться тишиной и умиротворением. Пусть сердце бьется чаще, душа трепещет, но я хотел сохранить этот момент навсегда, почувствовать полное удовлетворение жизнью. Завтра наступит новый день, но сегодня достаточно одного - хорошо выспаться и набраться сил для финального рывка.

Анна крепко спала, свернувшись клубочком, как котенок, в моем черном худи, чуть припав щекой к подлокотнику дивана. Волосы ее растрепались, ресницы отбрасывали короткую тень на щеки. Она спокойно выдохнула, слегка поерзав, натягивая на себя плед. Я поднялся с дивана, стараясь не разбудить ее, подошел к небольшому сейфу - тот самый, что Анна использовала для документов, оружия и всякой ерунды. Я ввел верный ПИН-код и принялся изучать документы. Но мысли потерялись в сегодняшнем смехе Анны, когда она уткнулась носом в мою грудь. Я обернулся, почувствовав движения Анны. Она приоткрыла глаза, изучая меня.

— Ты чего не спишь?

— Проверял, все ли на месте. - я легко улыбнулся, подходя к ней. — Завтра трудный день, тебе нужно выспаться.

Анна зевнула, накрываясь пледом, а ее лицо озарила мягкая улыбка.

Завтра мы уничтожим мир, который долго не отпускал нас, и построим другой, по крайней мере, я на это надеялся.

Анна

Глубокая ночь подкралось тихо и задумчиво. Мелкий ранний дождь мягко стучал каплями по стеклам окон, словно играя мелодию грусти. Редкий лунный свет едва пробивался сквозь серые облака, лишь слегка освещая комнаты дома, создавая атмосферу мягкого полумрака, полного загадочности и тревоги.

Только открыв глаза, я ощутила легкое покалывание в груди, вызванное ночными событиями. Закутываясь плотнее в теплый пушистый плед, я почувствовала аромат воздуха, пропитанного запахом свежей крови, перемешанным с нежностью ее духов. Глаза закрывались сами собой, но сознание отказывалось возвращаться ко сну. Эрика ушла навсегда, оставив лишь воспоминания и пустоту. Внутри меня возникли болезненные чувства утраты, будто чья-та неуместная шутка вторглась в мою жизнь и перевернула все вверх дном.

Я наблюдала, как Алекс неспешно перемещался по просторной кухне, ожидая, когда заварится кофе. Аромат зерен светлой обжарки наполнял теплом, обещающим долгожданный покой. Мы оба молчали, пытаясь сдерживать эмоции, подавляя желание говорить друг другу утешительные слова. Время шло своим ходом, приближаясь к нужному часу, когда бы мы могли вновь обрести спокойствие.

Но неожиданно монотонность нарушилась резким стуком в дверь. Дрожащие пальцы Алекса замерли над чашкой горячего напитка, взгляд устремился прямо на меня. Немногословно обменявшись взглядом, я кивнула, соглашаясь впустить незнакомца внутрь. Слегка покачнувшись, Алекс подошел к двери и осторожно повернул ручку.

За дверью стоял мужчина, промокший до нитки, одежда свисала тяжелыми складками, выдавая следы дождя. Лицо окрасилось в совершенно белый, губы казались призрачными, дыхание учащенное и неровное, а в глазах застыли страх, полное отсутствие уверенности и решимости. Мужчина нервно теребил воротник рубашки, пытаясь справиться с дрожью в руках.

— Привет, - выдохнул Дмитрий слабым голосом, в котором слышались нотки усталости и растерянности. — Я...Даже не представляю, куда теперь идти...

Алекс внимательно смотрел на гостя, сжимая плечи друга крепче обычного дружеского объятия. Без лишних слов, выразительно смотря на пришедшего, он пригласил мужчину войти, заботливо приглашая его сесть ближе к огню камина.

— Ты дома, дружище. - спокойно проговорил Алекс, стараясь смягчить напряженную обстановку и поддержать Дмитрия добрым словом.

Теперь в доме стало намного теплее, несмотря на тяжесть ситуации, царящую вокруг.

Дмитрий тяжело переступил порог, проходя в гостиную, двигаясь медленно, словно каждая клеточка тела сопротивлялась его движениям. Его пальцы едва держали края куртки, руки тряслись, не позволяя расстегнуть замок.

— Зачем я вообще поехал к Лэнгу тогда... - хрипло прошептал он ломким голосом, похожим на звук треснувшего стекла. — Проклятье...Моя Рика...

Я приблизилась к нему осторожно, стараясь не напугать его внезапностью своего присутствия, словно боялась, что малейшее резкое движение разрушит хрупкую оболочку души Дмитрия. Каждой частичкой своего существа я ощущала, как он балансировал на грани отчаяния и безумия.

— Она была с Анной, - проронил тихий голос Алекса. — Она сделала все возможное...

Голос Дмитрия сорвался криком, резким и отчаянным.

— Я обязан был быть рядом с ней! Я!

Мужчина резко закрыл лицо руками, опустившись на пол. Я ощутила комок в горле, слезы застряли в груди, сердце болезненно сжалось.

— Прости меня, Дмитрий. - прошептала я, подойдя еще ближе.

Дмитрий рухнул на колени, уткнувшись лицом в ладони, его тело сотрясалось от всхлипов и судорожных вздохов. Алекс присел рядом, молча положив ладонь на плечо друга, пытаясь поддержать. Долгий миг отчаяния протянулся по комнате, пока Дмитрий не поднял глаза, устало моргнув влажными ресницами.

— Вы обязаны это закончить! - отрезал он твердо, хотя голос звучал сдавленно и приглушенно. — Месть неизбежна. Ради Рики. Ради всех. Ради тебя, Анна. И я пойду с вами, черт возьми.

Алекс задумчиво взглянул на друга сверху вниз, морщинки между его бровей обозначились глубже обычного.

— Ты уверен? - спросил он строго. — Мы не хотим вовлекать тебя в это, тем более, - сейчас.

— Мне больше нечего терять. - сухо выдал Дмитрий, поднимаясь с пола, опираясь на друга. — Ничего кроме мести и долга перед вами.

Я внимательно посмотрела ему прямо в глаза - глубокие, карие, наполненные болью и непреклонной решимостью. Если там оставалась хоть одна живая искорка надежды - она светилась лишь для тех, кому предстояло идти бок о бок в предстоящей битве.

Глава 29

Анна

Солнце едва поднялось над горизонтом, робко пробивая своим теплым светом густые облака, окрасив утреннее небо мягкими оттенками нежно-розовых и золотых красок. Я стояла перед зеркалом и долго всматривалась в свое отражение, не узнавая себя. Острый взгляд, подчеркнутый тонкой светлой кожей, глаза темные и полные тревоги, ресницы слегка влажные от недавнего сна, волосы аккуратно уложены в строгий пучок, безупречный даже в свете раннего утра. Я судорожно сжимала серебряную пряжку ремня черного тактического жилета. Эта маленькая деталь казалась сейчас единственным связующим звеном между мной и миром вокруг, хрупкой нитью, поддерживающей мой внутренний баланс и надежду на сегодняшний день. Сердце билось учащенно, дыхание потяжелело, каждая клеточка тела напряглась, готовая встретить неизвестность, ожидавшую впереди.

— Готова? - голос Алекса прозвучал неожиданно тихо, долетев до меня далеким шепотом, отражаясь гулким эхом от бетонной стены, находящейся прямо за моей спиной.

Несмотря на туман тяжелых раздумий, окутавший сознание, я почувствовала глубочайшую эмоцию, заложенную в этих простых словах. Она многослойна, насыщена смесью страха и отчаянной решимости, годами сотканной из каждой секунды нашего совместного существования. Оно переросло в нечто большее, став болезненно необходимым наркотиком, притягательным и губительным одновременно, сохраняя наши души живыми, из раза в раз бесповоротно разрушая их навсегда.

Медленно, преодолевая невидимое сопротивление, я повернулась навстречу тихому голосу Алекса, пристально глядя на него. Стараясь сдерживать непрошенные слезы, чувствовала, как мое сердце разрывалось от осознания всей глубины перемен, произошедших в моей жизни с момента появления в ней этого загадочного мужчины, заставляющего воспламеняться все мои внутренности невыносимой необходимостью ощущать его присутствие рядом.

Моей руке было неведомо куда деться - она безвольно повисла вдоль тела, позволив ремню жилета свободно соскользнуть ниже, символизируя мою полную утрату контроля над ситуацией. Этот простой жест внезапно приобрел огромное значение, стал выразителен глубокой внутренней слабости и потерянности, которыми пропиталась вся моя сущность в миг неопределенности.

Мы вышли из дома молча, каждый погруженный в собственные мысли, и сразу оказались окруженными плотной завесой холодного утреннего тумана, проникающего глубоко внутрь и оставляющего ощущение невыносимого одиночества. Наши шаги тонули в густой сырой мгле, расползаясь странным образом среди туманных клубов, подобно эху в бескрайнем пространстве. Город предстал перед нами абсолютно пустым, казалось, остановившимся в своем движении, замершим в тревожном предвкушении чего-то необратимо ужасного. Даже узкая улица, обычно оживленная и полная случайных прохожих, казалась совершенно покинутой. Лишь мрачные силуэты зданий и редких фонарей мелькали поблизости, порождая иллюзию движений теней и усиливали общее чувство подавляющей опустошенности.

Наконец, солнце поднялось над краем горизонта, проливаясь бледным алым сиянием на мокрые мостовые улиц. Слабые лучи освещали пространство, окрашивая все вокруг тяжелыми багровыми красками, предупреждая о приближении неотвратимой беды. Каждый звук казался отчетливее, каждое движение ощущалось острее, вызывая дрожь и волнение, наполняющее грудь чувством невосполнимой утраты и горького предчувствия грядущего испытания.

Перед нами ожидал автомобиль, приглашающе мерцая теплыми лучами своих фар, словно ласково зовя нас вперед. Мы подошли ближе, Алекс вежливо открыл передо мной дверцу, и я увидела внутри привычную картину: стопка карт, аккуратно расположенная на сиденье рядом с подробными схемами маршрута, наполненные сумки с необходимым вещами и оружием, и комплект компактных устройств связи - необходимых инструментов для выживания в экстремальных условиях. Все выглядело настолько буднично, почти обыденно, что невозможно было поверить, насколько серьезно и опасно наше путешествие. Однако, несмотря на кажущуюся простоту обстановки, каждая мелочь, каждое прикосновение пальцев к знакомым предметам, каждый вдох - наполнились скрытым напряжением и тяжелого ожидания предстоящих испытаний. В груди нарастало глухое беспокойство, постепенно перерастающее в панику, но тут же старательно задавилось сознанием. Сама атмосфера вокруг нас зарядилась скрытым электричеством, готовым вспыхнуть искрой при малейшей ошибке.

Алекс бережно расправил перед собой большую карту, освященную мягким светом. Его взгляд скользил по извилистым линиям маршрутов, изучая каждый изгиб дороги, каждую пометку охраняемых территорий. Он ловко и уверенно держал ручку, отмечая значимые ориентиры - где начнется операция, где будут ждать трудности, а где скрыта заветная цель. Лицо Алекса выражало полную сосредоточенность, словно в этот миг весь мир сузился до одной карты и предстоящей миссии. Зеленые глаза блестели решимостью и азартом, готовые встретить любые испытания. Каждый новый знак, каждая метка придавали нам уверенность в собственных силах и верность выбранному пути. Атмосфера вокруг казалась напряженной, воздух буквально звенел от ожидания и стремления действовать. Та самая минута, когда мечты превращались в реальность, планы обретали форму, а судьба держала наготове новые повороты судьбы.

— Пойдем сначала по тыловым маршрутам. - тихим голосом начал Алекс, аккуратно касаясь кончиком пальца схемы охраняемого участка. Его уверенный жест очерчивал невидимую линию нашего будущего маршрута. — Основная команда обеспечит прикрытие спереди, отвлекая внимание охраны, а мы воспользуемся моментом и проберемся прямо в центр офиса, где начнем установку взрывчаток.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его голос звучал так ровно и размеренно, словно негромкий рокот волн на спокойном море, однако каждое слово прорезалось острой болью внутри меня, усиливая тревогу, бушующую в сердце. Но стоило мне взглянуть на серьезное лицо Алекса, полное решимости, как мое тело охватило приятное чувство защищенности, заменяя страх теплом. Когда он замолчал, прохладный ветерок тревоги вновь коснулся моего позвоночника, напоминая о нависшей угрозе и приближающейся опасности.

— Ох, лишь бы только успеть... - мой шепот прозвучал неуверенно, дрожью пробегая между словами.

Я смотрела на мерцающие линии карты, стараясь успокоиться, собраться с мыслями и прогнать жуткое предчувствие.

— Нам следует быть очень осторожными. - напомнил Алекс, устремив внимательный взгляд поверх плеча.

Казалось, его разум работал молниеносно быстро, прокручивая возможные сценарии развития событий и готовился ко всему самому худшему исходу. Мое сердце забилось чаще, отзываясь тяжелым эхом страха и сомнений, и я снова ощутила всю тяжесть ответственности, упавшую на наши плечи.

Алекс задумчиво повернул голову в мою сторону, задержав взгляд на секунду дольше необходимого. В его глазах отразились все оттенки зеленоватой глади воды - глубины океана, смешанные с солнечными лучами. Успокаивающий штиль и яркие блики словно почувствовали мои сокровенные мысли, проникали в самую суть моего внутреннего состояния, прочтя невидимые строки моего состояния. Его рука медленно двинулась вперед, легкая, осторожная, словно боящаяся повредить нечто драгоценное, - мягкое касание его пальца легко скользнуло по кончикам моих пальцев, излучая теплое чувство безопасности и поддержки. Мимолетный контакт, оставляющий неизгладимое впечатление.

Я поняла, что этот жест означал гораздо больше, чем просто поддержка, Алекс смотрел на меня с таким теплом и искренностью, которые невозможно подделать. За ними скрывались сложные гаммы эмоций - любовь, сострадание, готовность пойти на любые жертвы ради моего благополучия. Невозможно описать словами силу этого взгляда. Там, в его глазах, мерцало обещание защищать меня любой ценой, независимо от обстоятельств и последствий. Чувствовалось, что Алекс готов рисковать жизнью ради одного простого желания - видеть меня счастливой и свободной от угроз. Сердце наполнилось теплом и благодарностью, впервые за долгое время я ощутила настоящую безопасность и поддержку, зная, что есть человек, готовый прийти на помощь в трудную минуту. Эмоции захлестнули меня, заставив выступить редкие слезинки на ресницах, готовые пролиться от избытка чувств.

Именно сейчас я поняла, насколько важна роль Алекса в моей жизни. Он не просто поддерживал меня морально, но и обеспечивал физическую помощь, спасение, становился стеной, защищающей от внешних угроз и внутренних демонов. Любовь и привязанность вспыхнули ярче любого огня, делая наши отношения настоящими и важными. Это надолго останется в моей памяти, став источником вдохновения и мотивации двигаться дальше, преодолевая трудности и испытания. Я знала, что рядом есть человек, который верит в меня и поддержит во всем, давая веру в лучшее будущее и открывая новые горизонты возможностей.

Голос Алекса прозвучал уверенно и решительно, прерывая тишину в машине, заполненной полумраком. Его слова прорезали воздух с силой удара молнии, пробуждая во мне море чувств.

— Никогда больше никому не позволю отобрать тебя у меня, Анна. - отчеканил он, произнося каждую букву отчетливо и четко, словно гравируя фразу в моем сердце.

Я почувствовала, как его сильные пальцы плотно сомкнулись вокруг моей руки, нежно закрепляя нашу связь. Его хватка тверда и уверенна, доказывающая серьезность намерений и глубину любви. Тепло кожи распространилось по моей руке, согревая и утешая меня. Слова Алекса проникли глубоко в мое сознание, всколыхнув прошлые воспоминания и страхи. Сердце болезненно сжалось, реагируя на интенсивность его эмоций.

Каждое сказанное предложение рождало образы наших совместных моментов счастья и радости, пережитых вместе, заставляя задуматься о возможных сценариях будущего. Наше положение сейчас крайне опасно, нас ожидали огромные сложности и угрозы, грозившие разделить нас навсегда. Мир снаружи не представлял ничего хорошего, намереваясь уничтожить нас в любую секунду. Я прекрасно осознавала, что впереди ждет долгий и сложный путь, полный препятствий и трудностей. Но знание, что рядом находится человек, который готов жертвовать собой ради моего счастья, вселяло мужество и уверенность. Вместе мы могли преодолеть любые препятствия, выйти победителями из любой битвы. Наши судьбы тесно сплелись, сформировали нерушимую связь, скрепленную годами, страхи отступали перед уверенностью в завтрашнем дне, исчезали сомнения и недоверие. Наше совместное будущее представлялось светлым и радостным, несмотря на все внешние факторы, угрожающие нам.

Алекс, глядя в мои глаза, крепко сжимал мою руку, выражая свои самые важные чувства и убеждения. Его поступки и слова останутся в моей памяти, вдохновляя и мотивируя двигаться вперед, несмотря на возникающие сложности и испытания.

Мы двинулись вперед, пересекая одну улицу за другой, медленно продвигаясь сквозь густой утренний туман тишину, окутавший город. Атмосфера вокруг накрыла гнетущей тяжестью, огромное давление легло на плечи, заставляя чувствовать усталость и истощенность сил. Здания вокруг нас представляли собой настоящие памятники архитектуры, высокие и строгие, построенные из темного кирпича и гранита. Фасады домов украшали окна, сверкавшие тысячами маленьких огоньков, похожих на звезды в ночном небе. Эти окна смотрели на нас, излучая и оценивая каждое наше движение, создавая ощущение постоянного наблюдения и угрозы. Проезжая мимо рядов машин, припаркованных вдоль тротуаров, я заметила свое отражение в боковом зеркале заднего вида, в котором я выглядела уверенно, размеренно.

Вскоре мы достигли главного пункта назначения - офис “Альфа”. Внешне здание выглядело обыденно и ничем не примечательно, но его скрытая структура говорила о другом назначении. Огромные бетонные блоки составляли фасад строения, серый цвет стен подчеркивал искусственную природу сооружения. Скрытый среди монолитных стен и бетона находился въезд в подземный гараж, фактически незаметный посторонними наблюдателями. Вход маскировался несколькими камерами видеонаблюдения и двумя небольшими постами охраны, расположенными на расстоянии нескольких метров друг от друга. Камеры работали незаметно, сканируя территорию. Непрерывно, обеспечивая дополнительную защиту и предупреждение возможного вторжения.

Мы пробрались к въезду осторожно, действуя согласованно и эффективно. Охрана заметила нас мгновенно, но наша реакция оказалась быстрее и точнее. Мы устранили посты охраны без лишнего шума, продемонстрировав уровень подготовки и профессионализма. Тихие выстрелы раздались одновременно, предупреждая возможное нападение и предотвращая опасность. Затем мы пробрались в подземный гараж, войдя в помещение, в котором царило абсолютное спокойствие. Наши шаги раздавались отчетливо, распространяясь эхом по просторному помещению. Звук дыхания слышался ясно и сильно, отражая концентрацию внимания и готовность действовать. Подземная парковка являла собой обширное пространство, состоящее из множества секций и парковочных площадок. Автомобили разных марок и моделей выстроились рядами, напоминая строй солдатских подразделений. Среди машин можно было заметить признаки спешки и беспорядка, оставшиеся после недавнего инцидента. Воздух здесь наполнился тяжестью и угнетением, создавая настроение тревоги и ожидания. Запахи бензина и масла смешались с вонью пыли и металла, создавая характерный аромат закрытого пространства. Незаметные камеры продолжали следить за каждым движением, контролируя каждый угол и проход.

Действовать необходимо оперативно и осторожно, избегая обнаружения и предотвращая потенциальные ловушки. Мы двигались методично, проверяя каждый сектор и исследуя различные зоны помещения. Работа проходила в полном молчании, подчиненная дисциплине и порядку. Мы были уверены, что операция завершится успешно, но цена успеха окажется высокой. Погруженность в задачу создала ощущение глубокого напряжения и усталости, потребовавшего мобилизации всех ресурсов и способностей. Результаты окажутся определяющими, влияющими на дельнейшее развитие событий и выполнение общего дела.

Алекс шел впереди, нервно стискивая оружие обеими руками - каждая клеточка его тела готова встретиться лицом к лицу с опасностью и немедленно реагировать на любую угрозу. Внутри меня все сжалось от напряжения, пульс бешено барабанил в ушах, сердце колотилось, наполняя тело горячей волной адреналина, который струился по жилам, обостряя чувства до предела. Когда мы прошли глубже в здание, перед нами неожиданно открылась дверь, ведущая в диспетчерскую, полное ощущение сюрреализма охватило все мое тело.

Трое сотрудников спокойно занимались своими повседневными обязанностями, совершенно не ожидая нашего внезапного появления. Мы действовали быстро, инстинктивно и решительно, заранее спланировав каждый шаг. Один удар прикладом винтовки повалил одного мужчину на пол, лишив сознания, второго настигла мгновенная смерть от точного выстрела из пистолета Алекса, прозвучавшего оглушительно громко в тесноте помещения. Третий человек застыл на месте, потрясенный увиденным, его глаза широко раскрылись, округлившись от ужаса перед развернувшейся драмой, наполняясь парализующим шоком. Мгновения тишины, нарушаемые лишь тяжелым дыханием, звонкий звук падения тел и глухой металлический щелчок оружия казались единственными свидетелями жестоких событий этих секунд.

— Надеюсь, когда Дмитрий проснется и заметит наше отсутствие, - не обидится, что мы уехали без него. - разволновалась я, пытаясь перевести дух.

— Ему нужен отдых. Я бы не позволил своему другу после похмелья ложиться под пули. - отшутился Алекс, поправляя свою темную маску. — Нужно идти дальше, дорогая, ты молодец. Где там архив? - только произнес он, как вдруг под его ногой зашевелилось тело одного из охранников, и он, буквально, впечатал этого мужчину в пол, схватив его за горло, а другой - угрожающе направил пистолет прямо между глаз дрожащего, совершая несколько последовательных выстрелов.

Страх замер на лице убитого, несчастного пленника, губы дрогнули, а последний вздох сорвался с бледнеющих губ.

— Нам нужно еще ниже, в лабораторию. - проронила я, наблюдая, как лицо Алекса сменилось, становясь угрюмее и серьезнее.

Его взгляд лихорадочно метнулся к оружию, а рукой едва заметно коснулся моего лица, наполненного решимостью и холодным спокойствием. Всего мгновения потребовалось, чтобы я поняла всю серьезность дельнейших действий. Мое дыхание стало глубоким и ровным, рука сама собой легла на рукоять пистолета, твердо и уверенно сжимая, перезарядилась и мы поспешили дальше.

Каждую секунду мы осознавали, как неумолимо течет время, неуклонно приближаясь к критической отметке. Каждая минута воспринималась остро и болезненно, мгновения казались вечностью, каждая секунда задержки грозила нам катастрофой. Стремительные шаги эхом отдавались в пустых мрачноватых коридорах таинственного подземного комплекса, словно сами звуки нашего дыхания ускоряли пульсирующие удары сердца, возбуждая нервную систему до состояния крайнего напряжения. Ощущение нависшей угрозы накрыло тяжким грузом. Осязаемым, проникающим глубоко под кожу, вибрируя в каждой мышце, трепеща нервами. Пот выступил на лбу, руки слегка дрожали, ладошки покрылись липкой испариной. Даже вдохи становились труднее, дышать приходилось ртом, тяжело глотая горячий воздух, пропитанный запахом пыли и железа.

Каждый новый шаг погружал нас еще глубже в темные глубины жутких коридоров, окруженных призрачными тенями и едва уловимыми шорохами. Страх начал овладевать сознанием, постепенно перерастая в настоящий ужас. Острота чувств достигла пика, мозг работал четко и ясно, реагируя на малейшие изменения окружающей обстановки. Воздух сотрясался странным грохотом, гулко отражающимся от бетонных поверхностей. Повсюду слышались визги летящих пуль, шум разрушаемого металла, раздававшиеся выкрики и судорожная возня убегающих людей. Голоса сливались в безумный хор, создавая путаницу звуков, перемешанных с беспорядочным ритмом шагов, отчаянными вскриками и ревущими сигналами тревог.

Реальность тут же превратилась в какой-то дикий бушующий водоворот шума и ярости, боли и отчаяния. Все потеряло границы и форму, превратившись в сплошной клубящийся дым и громоподобные вибрации. Мозг перестал различать происходящее, замерев в состоянии животной реакции на стресс, ориентируясь исключительно на инстинкты выживания. Время остановилось, чувство реальности исчезло, осталась одна единственная цель - выжить и преодолеть этот кошмар, невзирая на преграды и риски.

Алекс мастерски перемещался по территории, искусно используя массивные колонны и узкие проходы в качестве укрытий, эффективно скрывая наши позиции от вражеских взглядов. Его движения являлись стремительными и уверенными, каждый шаг рассчитывался с точностью профессионального бойца, прошедшего десятки опасных миссий. Обеспечить мою безопасность стало для него первостепенной задачей, он прикрывал меня телом, отвлекая внимание противников, давая мне возможность стрелять. Моя рука крепко сжимала рукоятку винтовки, пальцы привычно ложились на спусковой крючок. Дрожь прошла по телу, мысли затуманились, сменяясь чистой концентрацией и реакцией. Каждый удар сердца отзывался отдачей оружия, каждая мышца напрягалась, готовая к немедленному действию. Воздух дрожал от ярких вспышек и запаха пороха.

Серверная предстала перед нами последней границей, которую следовало преодолеть, установить последнюю взрывчатку и уничтожить весь этот преступный центр одним мощным ударом. Однако противники ожидали нас, готовые сражаться до последнего. Шагнув вперед, двое мужчин, державших автоматы, преградили нам путь, лишая возможности пройти к заветной цели. За ними следовал еще один, воинственный мужчина с длинным сверкающи клинком в руках, решая нанести смертельный удар. Время позволило заметить каждую деталь, лезвие клинка блеснуло в тусклом свете, хищно устремляясь на меня. Инстинкт сработал раньше рассудка, два выстрела последовали друг за другом молниеносно. Одна пуля попала в грудь нападающего, вторая прошла сквозь его шею, оставляя кровавые следы на стенах помещения. Горячая кровь обильно брызнула на мое лицо, окрашивая кожу мелкими каплями, делая ее влажной и холодной одновременно. Сердце продолжало молотить в груди, дыхание сбилось, а разум вновь окунулся в состояние острого сосредоточения.

Ужасная волна предчувствия нахлынула на меня, когда мой палец непроизвольно лег на спусковой крючок. Взрыв выстрела раздался необычайно громко, разрывая воздух резким, грубым аккордом жестокости, перебивающим размеренность напряженной борьбы. Эхо звука отразилось болезненными вибрациями внутри моей головы, усиливая ощущение неизбежности произошедшего. Жгучая боль, словно электрический разряд, промчалась по всему телу, мгновенно подтвердив мои самые плохие предположения, ноги подкосились, силы покинули мышцы, удерживающие вертикальное положение. Мир начал вращаться, приобретая нереальные формы и цвета, сознание провалилось в черную пропасть.

— Черт, Анна! - голос Алекса, прерывистый и взволнованный, донесся сквозь туман боли.

Я подхватила его, поддерживая слабеющее тело, мягко ухватившись за плечи, когда он рухнула на землю, потеряв равновесие. Перед глазами расплылись красные пятна, словно картины, нарисованные ужасом. Голова закружилась, ноги отказывали, руки слабо дергались, стараясь удержать Алекса, хотя силы покидали меня, адреналин бурлил в жилах, заглушая способность здраво мыслить, вызывая беспорядок в мыслях и действиях. Пот заливал лицо, стекая крупными каплями на одежду, покрывая ее влагой и тяжестью.

— Алекс! Господи...- прокричала я, рассматривая его рану. — Прости. Прости меня! Я не хотела. - голос утонул в спазмах кашля, вызванных болью и паникой. — Ты стоял спиной, я думала, что ты...

Алекс тихо вздохнул, взгляд выражал невыносимую смесь страдания и горечи, губы дрожали, подбородок мелко подрагивал, демонстрируя внутренние переживания. Кончиками пальцев он осторожно коснулся раны, пытаясь остановить кровотечение, и сдавленно произнес:

— Ты снова заставляешь меня течь везде, маленькая. - рассмеялся он, хрип сменился кашлем, говорил он медленно, стараясь успокоить меня. — Не переживай, милая, я смогу идти дальше.

Его теплые руки нежно погладили мои волосы, успокаивающе массируя затылок, даря немного тепла и уверенности в сложный момент. Несмотря на серьезность ранения, забота в его взгляде подарили надежду на спасение, придавая сил бороться дальше. Тихий хриплый голос звучал мелодией старинного инструмента, бережно передавая сокровенное послание сквозь толщу хаоса и неопределенности.

— Я ведь обещал тебе, что никто и ничто не смогут отнять тебя у меня. Включая тебя саму. - едва слышно прошептал Алекс, сильнее прижимая меня к совей груди, отчего тепло его тела согревало меня, рассеивая внутреннюю тьму.

Я ответила ему столь же тихо, всматриваясь в глубину его глубоких зеленых глаз, блестевших искренним чувством и нежностью:

— Я люблю тебя, Алекс. Без тебя моя жизнь потеряла смысл. Мне страшно представить будущее без тебя, потому что именно ты придаешь моей жизни ценность.

— И я тебя люблю, мое маленькое чудище. - буркнул он ласково, глядя на меня с глубокой привязанностью, крепко обняв меня, а я помогла ему подняться.

— Нам нужно сваливать. - слезно рассмеялась я, направляя нас к выходу.

Прошло около получаса, как прозвучали роковые взрывы, установленных ранее зарядов, уничтоживших всю инфраструктуру главного офиса “Альфа”. Вместе мы поспешили прочь, выбравшись на поверхность и сев в автомобиль, терпеливо дожидающийся нас поблизости.

— Мы справились, Алекс. - радостно повторяла я, усаживаясь за руль. — “Альфа” уничтожены, все закончилось.

Цели достигнуты, данные уничтожены, победа одержана. Тем не менее, воспоминания об этих событиях останутся со мной навсегда, врезавшись в память.

— Да, моя дорогая тень,

мы

справились. - подтолкнул Алекс, касаясь губами моей щеки. — А наша с тобой история только начинается.

Эпилог

Год спустя

…

Казалось, все случилось еще вчера. Теплый ветер с побережья приносил с собой аромат соли и жасмина, небо красовалось чистой голубой пеленой, такое же светлое, как и наше будущее.

Я стояла босиком на деревянной веранде нашего с Алексом нового дома и смотрела, как он чинит старую лодку. Его волосы стали немного короче, плечи еще крепче, а лицо - наконец-то обрело покой. И я впервые за долгие года смогла дышать спокойно, без тяжести и страха, без рвущей душу настороженности. Пальцы больше не тянулись к оружию, когда в двери стучали незнакомцы, я не просыпалась в холодном поту, и просто... Жила.

“Империя” перестала существовать. Официально - юридическая ликвидация, деактивация счетов, уничтожение всех архивов. А если по-простому - я распустила вех своих людей, они вернулись к своим семьям и детям, я дала им свободу, в которой они так нуждались. Я строго запретила каждому связываться со мной, потому что после долгих лет службы мне - они просто обязаны найти себя и жить свободно. Мы с Алексом избавились от всех дочерних компаний “Империи”, сожгли все доказательства, и закрыли за собой эту дверь, выключив свет.

Теперь я жила в доме, наполненном счастьем и тишиной. Здесь стены не пропитаны кровью и страхом, а полы не скрипели от тяжелых шагов, и здесь не нужно было прятаться.

Я подошла к Алексу сзади, приобняла и уткнулась лицом в его крепкую спину.

— А у тебя все такие же холодные руки. - произнес он, улыбаясь.

— А ты, как всегда, очень теплый. - мягко ответила я, поглаживая его по плечу.

Мы стояли на берегу, неподвижно устремив взгляд куда-то далеко, туда, где бесконечное небо плавно переходило в морскую гладь, раскинувшуюся перед нами бескрайним полотном. Легкий морской бриз ласково касался лица, трепещущие облака лениво скользили мимо, отражая наши мысли. В тишине, окружающей нас, казалось, прошлое стерлось навсегда, оставив лишь беспокойное ощущение реальности.

— О чем задумалась, моя маленькая? - вдруг нарушил покой тихий голос Алекса, звучащий удивительно тепло. Его лицо покрылось озорством, ожидая услышать какую-нибудь глупость, но выражение глаз выдавало искреннюю заинтересованность.

Я слегка пожала плечами, чувствуя легкое волнение. Столько мыслей кружились в голове, словно чайки над водой, не давая сосредоточиться на чем-то одном.

— Представляешь, - произнесла я медленно, пытаясь подобрать нужные слова. — если бы кто-то когда-то сказал мне, что все именно так закончится...Я бы не поверила.

Алекс молчаливым кивком подтвердил мое предположение, накрыв ладонью мою голову, нежно проведя пальцами по моим локонам.

— Я бы тоже не поверил, - он мягко улыбнулся, прижимая меня к себе. — Никто ведь и не обещал нам легкого пути, правда?

Я хотела бы что-то сказать, но Алекс неожиданно замолчал, пристально вглядываясь в мои глаза, затем взял мою руку своей теплой ладонью, и сделал нечто совершенно неожиданное - опустился на одно колено, заставив мое дыхание остановиться, а сердце отчаянно забиться где-то глубоко в груди.

— Я прекрасно понимаю, что ты сильная и смелая, самая безбашенная из тех, кого я встречал в жизни. Ты выжила среди хаоса и разрушений, которыми окружен наш мир. Твоя смелость и независимость поражают всех вокруг, но несмотря на все это...

Его голос ненадолго прервался, а Алекс достал из кармана маленькую багровую бархатную коробочку, открыв которую показал мне изящное кольцо - простое и прекрасное, идеально подходящее своей обладательнице.

— Я хотел бы остаться с тобой навсегда, Анна. Согласна ли ты стать моей женой?

Его слова буквально перевернули мой внутренний мир вверх дном. Все выстраиваемые мной долгие годы внутренние стены внезапно разрушились, рассыпаясь на мелкие осколки. Сердце наполнилось теплом и светом, настолько ярким, что, казалось, он просачивался наружу, а мир вокруг застыл, даже ветер затаил свое дыхание вместе со мной.

— Да, Алекс! Конечно же, да! - воскликнула я, едва сдерживая слезы, хлынувшие по лицу.

Это самые сладкие и радостные слезы, наполняющие меня удивительным чувством покоя и защищенности. Никогда еще я не чувствовала себя столь любимой и счастливой.

Празднование прошло скромно, по-домашнему. Мы собрали всех на уютной деревянной террасе нашего дома, словно вернувшись назад во времени, туда, где все начиналось. Стол ломился от изысканных блюд, ароматного вина и аппетитных закусок. Тихая музыка наполнила воздух мелодичными звуками, создавая атмосферу тепла и комфорта. Мы сидели плечом к плечу, обмениваясь историями и воспоминаниями, смеясь над забавными случаями прошлого и благодарностью, глядя друг другу в глаза.

Особенно приятно было вновь увидеть Дмитрия, который впервые за долгое время решил отказаться от алкоголя, его лицо сияло широкой искренней улыбкой, отражающей внутренний покой и гармонию. Рядом с ним расположилась Элиза, нежно поддерживая его под руку, словно заботливая мать, оберегающая своего сына. А неподалеку Домиан смешил всех своими забавными рассказами, заставляя ребят громко смеяться, возвращаясь в детство.

Я устроилась возле Алекса, чувствуя себя совершенно счастливой. Он предложил мне еще один кусок вкуснейшего черничного чизкейка, но я лишь покачала головой, продолжая наслаждаться моментом. Как вдруг Алекс неожиданно встал, привлекая внимание собравшихся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Предлагаю поднять бокалы за нас! - торжественно произнес он, окидывая взглядом присутствующих. — За тех, кого больше нет среди нас, и за тех, кому удалось вернуться домой!

— И за тебя, - добавила я. — Мой дом, где бы мы ни находились.

Наша речь вызвала бурю эмоций, друзья аплодировали, выражая свое согласие и поддержку. Дмитрий издал громкий победный свист, а Элиза дала волю своим эмоциям, позволяя слезам радости свободно струиться по ее щекам.

Но и я решила внести свою лепту в этот вечер.

— Хочу добавить пару слов, - медленно начала я, слегка приподнимаясь с места, встречаясь глазами с Алексом.

Он протянул мен бокал с вином, но я вежливо отказалась, вызывая недоумение на его лице.

— Что-то случилось?

Я улыбнулась ему самой нежной улыбкой, смотря прямо в его глаза.

— Да, произошло нечто особенное, Алекс, - я помедлила, вызывая интригу у присутствующих. — В общем, ты станешь папой.

Сначала на лице Алекса промелькнула растерянность, сменившаяся абсолютным восторгом. Наши друзья восторженно заголосили, залились смехом, и поздравляли нас. Алекс, резко подхватив меня на руки, начал кружить, издавая самые счастливые возгласы.

Этот день навсегда останется в наших сердцах символом любви, дружбы и надежды на лучшее.

— Только погляди на себя, - отшутился Дмитрий. — Теперь ты точно в ловушке.

— Добровольно, - радостно протянул Алекс. — И навсегда.

***

Прошло всего несколько дней, и вот мы уже собрали самые необходимые вещи, простились с друзьями, Алекс переписал недавно купленный дом на Дмитрия, потому что тот больше не мог жить в городской суете, Элиза пообещала мне, что будет приглядывать за ним, а Домиан поможет вернуться Дмитрию в форму, ведь, по его словам, “

Дмитрий в последнее время совсем себя запустил

”.

Наступило время прощания, и мы с Алексом тронулись в путь, оставляя позади родные места, прощаясь с прошлым. Дорога казалась бесконечной полосой, тянувшейся вдаль. Пейзаж за оконом автомобиля быстро сменялся, проплывая мимо лесами, реками, деревнями и городками, вызывая чувство свободы и легкой грусти одновременно. Мне казалось невероятным, что я покидала знакомые места, и мое сердце сжималось от волнения перед неизвестностью.

Я украдкой бросила взгляд на Алекса, спокойно ведущего автомобиль, чувствуя в нем уверенность и спокойствие, несмотря на перемены вокруг нас.

— Куда мы едем? - осторожно поинтересовалась я.

Алекс бросил быстрый взгляд в сторону, ласково улыбнулся и ответил с теплотой в голосе:

— Туда, маленькая моя, где нас никто и никогда не найдет.

Слова вызвали у меня смесь чувств - облегчение и трепет обняли меня за плечи. Когда наши с Алексом взгляды встретились, я заглянула глубоко в его глаза, почувствовав отражение всей нашей истории, прошедшей и будущей, соединенной невидимой нитью судьбы. Чувство легкости охватило меня целиком, а Алекс внезапно наклонился ко мне и нежно коснулся губами моих губ. От его прикосновения мурашки пробежали по коже, а внутри возникла приятная уверенность и счастье.

Впервые в жизни я поняла, что иногда конец может быть началом новой главы, полной светлых надежд и неизвестных возможностей. Осознала, что счастье возможно даже тогда, когда кажется, что все потеряно. Улыбка не сходила с моего лица, я взглянула на Алекса, и в его зеленых глазах увидела все, что было, и все, что будет. И впервые за всю жизнь, я поверила, что конец действительно может быть счастливым.

Конец