Рэймонд

Глава 1

— Да, любимый.

Услышав такое приветствие, я отодвинул телефон от уха, чтобы убедиться в правильности набранного номера.

Все верно! На том конце — неугомонная младшая сестренка моего друга.

Что с ней? Решила меня разыграть?

— Ты сегодня не стой ноги встала или что?

— Конечно! Я все понимаю. Я тоже соскучилась.

И от этого «соскучилась», которое она прошептала в трубку, у меня в паху потяжелело. Какого?

Напомнив себе, что на том конце всего лишь Дженни, я с усилием отогнал от себя ненужные образы, возникшие в голове.

— Сдурела? Это ни капельки не смешно.

— Не стоит из-за этого переживать. Это работа, я ведь все понимаю. Я тоже работаю сегодня допоздна.

— Дженни, с тобой все хорошо?

— Встретимся на следующих выходных.

— Ты в опасности?

— Нет конечно. Я тоже буду скучать.

— Тогда в чем дело? Это Маркус тебя подбил на это? Хотя нет, это подло даже для него, - ответил я сам себе.

— Я тоже тебя люблю. Целую, пока.

И эта невозможная девчонка положила трубку. Какого черта? Что это вообще было?

Стою с открытым ртом. Хорошо, что Маркус меня не видел, он бы мне этого точно не забыл. Нужно убедиться, что с этой малахольной все в порядке.

Чувство, что это розыгрыш, не покидало меня, пока я выруливал в сторону ее офиса. Хорошо хоть, ехать недалеко. Мои мысли прервал входящий звонок. Дженни! Решила продолжить свою шутку?

— Прости, я все тебе объясню.

— Через пять минут у тебя в офисе, — бросил я в трубку и отключился.

Пусть попереживает.

Поднявшись к ней на этаж, застал картину маслом: прилизанный и напомаженный крысеныш, приложив ухо к ее двери, подслушивал.

— И что, услышал что-то интересное? — от звука моего голоса он подскочил и как пуля помчался в сторону коридора. — Застану тут еще раз — пеняй на себя. Вот же говнюк!

Не постучав, открыл дверь и вошел. Она стояла у окна и что-то там высматривала. Уж не меня ли? Чуть не усмехнулся. Так занята была и даже не заметила, что в кабинете не одна.

— А теперь объясни мне, какого черта это было? — напугал я ее.

Она резко развернулась в моем направлении, прижал руки к груди, открывая и закрывая рот: то ли действительно испугалась, то ли не знала, что сказать. Воспользовался ее растерянностью, прошел внутрь и уселся в ее кресло.

— Ну и? — закинув ногу на ногу, развернулся я в ее сторону.

— Я не знаю, с чего начать.

— С самого начала, Джен. С самого начала.

— Я солгала.

— Это-то я уже понял.

— Я случайно услышала разговор родителей.

— Подслушала, ты хочешь сказать.

— Подслушала, — согласилась она, покаянно опуская голову, и тут же вздернула упрямо подбородок. — Да кто бы не подслушал? Они говорили обо мне.

— Воспитанный человек, — перебил я ее, — не подслушивал бы, — объяснил я в ответ на ее недоуменный взгляд.

— Ты будешь слушать или нет? — разозлилась она.

— Я весь внимание.

— Я работала полтора года над договором с канадцами. Через два дня я должна вылететь в Торонто на заключение сделки. И тут я услышала, как родители говорят обо мне. Я не хотела... — Увидев мою ехидную ухмылку и вскинутую бровь, сдалась: — Хотела. Я хотела узнать, при чем тут я и Кевин. Я не думала, что они захотят отправить его вместе со мной.

— И при чем тут Кевин? — задумался я, и тут вспомнился мне спугнутый мной крысёныш. — Это ведь не тот очкарик, который подслушивал у тебя под дверью?

— Что? Когда?

— Когда я пришел. Кажется, я его спугнул.

— Боже!

— Так это тот Кевин? — протянул я, ухмыляясь.

И прежде чем я успел открыть рот:

— Не смей!

— Чего? Я еще ничего не сказал.

— Но хотел! Не смей ничего говорить.

— Хорошо, хорошо! Так что было дальше?

— Ничего.

— Да брось, Джен. Ты мне должна! Так что рассказывай!

— Обещай, что не будешь издеваться.

— Да я никогда… — теперь уже она вскинула бровь.

— Ну ладно, не буду, — поднял ладони вверх. Виноват!

Мы с Маркусом частенько разыгрывали ее, иногда не совсем безобидно, но всегда смешно.

— Обещай!

— Обещаю, что не буду издеваться.

— Они задумали свести нас вместе, — выдала она, собрав силы. И тут же прикрыла глаза, услышав мой раскатистый хохот. Но сдержаться было выше моих сил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты обещал, — процедила она сквозь зубы.

— Я обещал не издеваться, но не обещал не смеяться, — и я вновь захохотал, представив рядом с ней этого хорька.

— Твой смех сам по себе издевательство, — пробормотала она себе под нос.

— Мне не терпится услышать продолжение.

— Ты его не услышишь, — сказала она. И тут вся краска отхлынула от ее лица. — Что же я натворила? — прошептала она, глядя на меня испуганными глазами. — Нужно было сказать им правду.

— Ты чего? Не вздумай падать в обморок. Ничего страшного ведь не случилось, — не на шутку испугался я, увидев, как побелело ее лицо.

— Папа думает, что мы встречаемся. И они ждут нас на ужин, — чуть не плача, выдала мне эта недоделанная лгунишка.

— В смысле «нас»?

Но эта пигалица отводит взгляд и молчит.

— Итак, с этого момента поподробнее. Если они ждут нас, значит, твой отец узнал, что разговаривала ты со мной?

Она продолжала молчать, закусывая губу.

— Ну?

— Он появился сегодня у меня в офисе… Он никогда не приходил, но сегодня появился, и я растерялась. Он хотел познакомиться с моим парнем и ждал бы его вместе со мной. Тут ты позвонил, и я... Просто в голову ничего не приходило. Я даже не знала, что это ты, приняла вызов, не глядя, — тараторила она, нервно расхаживая по кабинету и заламывая руки.

— Дженни! — увидел ее растерянный взгляд. — Успокойся! Как он узнал, что это я?

— Телефон на столе лежал, и он успел увидеть, кто звонил. Я не знала, что это ты.

— Представляю, что он подумал… Друг его сына развратил его маленькую дочку. Сильно разозлился?

— Вообще-то нет, — выдала она, пряча глаза.

— Что? Не разозлился? — удивился я, но она молчала, и мне пришлось ее поторопить: — Мне каждое слово из тебя вытаскивать? Что он сказал?

— Он… Это неважно. Приказал явиться на ужин и сказать Маркусу.

О, Маркус! И как ему это сказать, да еще и выжить после этого?!

— Что он сказал, Дженни? Не вынуждай меня заставлять тебя говорить.

В детстве мы щекотали ее до тех пор, пока она не клялась сделать то, что нам было нужно. Обычно это были мелочи типа принести пирог в наше логово в дальней части сада или уговорить старших отпустить ее на озеро купаться, а мы вызывались ее проводить и смотреть за ней в оба. На самом деле она в озеро и не заходила, сидела себе в сторонке и ждала, когда мы докупаемся. Почему я это вспомнил сейчас? По ее взгляду понял, что вспомнил не я один.

— Это просто смешно. Мы уже взрослые. Такие методы на меня давно не действуют.

— Ты уверена? — с этими словами я медленно поднялся с кресла.

— Сядь обратно, — она выставила ладошку в моем направлении, будто та могла меня остановить. — Я все расскажу. Пожалуйста, сядь.

Я испытал странное сожаление оттого, что она так быстро сдалась.

— Итак?

— Он сказал, что надеялся, что такой хороший парень, как ты, заинтересует меня.

— И? Это ведь не все?

— И что он рад, что мы наконец прозрели. Ну что? Доволен? Можно подумать, тебе было так важно это услышать.

— Конечно важно. Я всегда нравился твоему отцу.

— Но не моей маме.

— С чего ты решила? Ей я тоже нравлюсь. Вот увидишь... — что я там собрался сказать, что она увидит? Все это недоразумение, которое нужно решить быстро и эффективно. — Так! Ты расскажешь им всю правду.

— Но я...

— Нехорошо обманывать родных, Джен, и ты это знаешь. Можно решить твою проблему другим способом.

— Каким? Я думала об этом, когда ты пришел, но в голову ничего не лезет.

— Потому что она полна глупостей.

— Тоже мне умник нашелся, — выдала эта нахалка, усаживаясь напротив меня. — Я расскажу им всю правду за ужином и попрошу прощения. Но что делать дальше, не знаю.

— Когда предполагается ужин?

— Что? Тебе зачем? — сузила она глазищи в моем направлении. — Ты ведь не собираешься пойти?

— Еще как собираюсь. Такое веселье пропустить!

— Тебе там нечего делать. Это ведь я натворила, сама и разгребу.

— Конечно сама, а я в стороночке посижу и понаблюдаю.

— Из твоих уст это звучит как «посмеюсь» или еще хуже — «поиздеваюсь».

— Жизнь так коротка, нельзя упускать случай повеселиться.

— Ты неисправим, — закатила глаза эта нахалка. — Прошу у тебя прощения за то, что впутала твое имя в свою ложь, — таким тоном только посылают куда подальше, а не прощения просят. Этой пигалице совсем не стыдно, — но не мог бы ты сейчас уйти.

Предчувствие меня не обмануло. Меня послали. Что я пропустил за эти несколько секунд, что она так переменилась? Настроение поменялось от веселья к озабоченности.

— Что случилось?

— Ничего. Уже поздно, и мне пора домой. Как и тебе.

— Хорошо. Я тебя подброшу.

— Спасибо, не нужно. Я сама.

— Ты ведь не водишь. И сама сказала, что уже поздно.

— Я возьму такси.

— Не глупи. Мало ли, какой попадется таксист, тем более я ведь уже здесь.

— Ты намного опаснее таксиста, — пробормотала она шепотом, но я услышал. Что что-то произошло, но так и не смог разобраться, где я прокололся.

— Ты не можешь просто сказать, из-за чего ты взбеленилась?

— А ты не понял? — я ненавижу этот вопрос, особенно из уст женщины. Чувствуешь себя глупцом.

— Я бы не спрашивал, если бы понял.

— Это моя жизнь, а не «случай для веселья». Никогда не думал, что твои шуточки могут кого-нибудь задеть?

— Ты из-за этого? Что обидного ты нашла в моих словах? Я всего лишь сказал, что в жизни нужно уметь находить веселье в любой ситуации.

— Веселье для тебя не значит веселье для других.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы с Маркусом шутили и смеялись, но всегда был тот, над кем смеялись. Скажи мне, ему было смешно? Ему было так же весело?

— Конечно же.

— Мне совершенно не весело, Рэй. То, что для тебя шутка, для меня — моя жизнь, и она сейчас оставляет желать лучшего. Я переживаю о том, как посмотрю родителям в глаза и признаюсь, что соврала. Как они себя почувствуют? Разочаруются во мне? Я столько времени пыталась доказать им, что взрослая, а тут взяла и соврала. Даже сама не понимаю зачем. А тебе весело? Хочешь посмеяться?

Неужели она видела меня таким? Смеющимся над чужими проблемами? Радостным оттого, что кому-то плохо?

— Я хотел тебя рассмешить. Чтобы ты не думала о завтрашнем дне. И на ужине рядом быть, чтобы ты не проходила через это одна, — сказал я.

Не знаю почему, просто не ушел, а попытался ей объяснить.

— Тогда зачем говорить так, будто тебя забавляет моя боль?

— Она меня не забавляет.

В тишине ее кабинета я смотрел в наполненные слезами девичьи глаза и понимал, что я ее не знаю, так же как и она меня. Мы столько лет знали и не знали друг друга.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Впервые с детства я просил прощения. Маркус оторвет мне голову за то, что обидел его сестру, хотя нет, его опередит Дэниель, и тому только останется попинать мой труп. Я врал сам себе, что делаю это ради своих друзей. На самом деле мне не нравилось, что она считает меня настолько плохим.

Вспомнил ситуацию из детства. Тогда она тоже бросала на меня злые взгляды наполненными болью глазами.

Маленькая девочка с растрепанными косичками уставилась на меня сверху вниз: она полезла на дерево за порванным медвежонком. Она пыталась его достать, но прежде, чем я успел, ветка, на которую она опиралась, надломилась и девчушка упала. Чтобы отвлечь ее от слез, я не нашел ничего лучше, чем посмеяться над ней, пытаясь вызвать ее гнев. «Пусть она лучше злится, чем плачет», — думал я тогда. А сейчас, вспомнив этот случай, понял, что оказал себе медвежью услугу.

— Проехали, — вдруг согласилась она. — И прости. Я сама не своя, вот и сорвалась на тебе, — сказала она тихо, но при этом не смотрела мне в глаза.

— Хорошо. Собирайся и поехали.

— Я воз…

— Докажи, что простила. Позволь отвезти тебя домой.

Подумав, она просто кивнула. Всю дорогу до ее дома Дженни молчала, а меня не покидали мысли о том, что завтра вечером она будет одна. С того дня как мы подружились с Маркусом, а потом и с Дэниелем, семья Холл стала для меня родной. Они были хорошими людьми и приняли меня как своего. Поэтому, смотря на нее сейчас, я видел ту худенькую девочку с глазками олененка Бэмби. При первой нашей встрече она смущенно протянула мне руку и покраснела. А после шутки Маркуса о том, что в невесты ей ко мне не набиться, малышка расплакалась. Я тогда чуть не треснул друга по голове.

— Я не могу отпустить тебя на ужин одну, поэтому прошу позволить мне быть рядом, когда ты будешь говорить им правду.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Я придумал, как решить твою проблему.

— Как?

— Об этом ты узнаешь за ужином.

— Ты только что это придумал, да?

— Честное слово, я знаю, как все решить. Но так как по-хорошему ты не соглашаешься, то приходится идти на компромисс.

— Это не компромисс.

— Он самый. Ты мне — я тебе.

Она молчала.

— Я клянусь, ты не услышишь от меня ни одной шутки. И я не буду смеяться.

— Верится с трудом. Хочу на это посмотреть. И только поэтому согласна.

— Итак, когда мне за тобой заехать?

— Завтра. В семь.

— Так скоро? Да уж, дядя Арчи решил сразу взять быка за рога.

— Ты его знаешь, он не любитель откладывать что-то на потом.

— Да уж, это точно.

— Думаешь, стоит предупредить Маркуса?

— Именно поэтому я тебе сегодня и звонил. Он не отвечает, так же как и Дэниель. Хотел узнать, не случилось ли чего?

— Я виделась с Дэниелем вчера, мы обедали вместе. Он собирался лететь в Неваду сегодня вечером. Скорее всего, он сейчас в самолёте. Насчет Маркуса я не уверена. Мне одной показалось, что с ним что-то происходит? Я спросила у него об этом, но он просто обнял меня и стоял так минут десять, пока его телефон не зазвонил.

— Может, у него проблемы на работе?

— Не знаю. Не уверена. Попробую его набрать.

— Не надо. Думаю, не стоит его предупреждать, поговорим с ним за ужином.

— Думаешь, отреагирует плохо?

— Нет. Все будет хорошо.

— Надеюсь, — прошептала она, показывая, насколько переживает.

— Не думай об этом. Они твоя семья и любят тебя.

— Ты прав, — но уверенности в ее голосе не было.

Убедившись в том, что она зашла, я все так же продолжал сидеть в машине перед ее домом. Мысли и воспоминания не давали мне покоя. Нам тогда было сколько? Даже не помню. После школы, как всегда, задержались и на выходе увидели, как один смертник дарит Дженни цветок. Не знаю, что на меня нашло тогда.

— Смотрите, какие страсти тут творятся, — заорал я, указывая Маркусу в их направлении.

— Что этот хмырь там делает? — взбеленился тот, и пошло-поехало. Паренька мы отмутузили, а она вся в слезах ушла с Дэниелем домой.

В мое окно постучали. Вскинув голову, увидел Дженни, с беспокойством смотрящую на меня сквозь стекло.

— Что-то случилось? Ты сидишь здесь уже полчаса.

— Да? Задумался просто. Извини.

— Правда все в порядке?

— Правда. Прости, иди в дом, я поеду.

Кляня себя на чем свет стоит, за то что ее обеспокоил, поехал в клуб.

Маркуса я нашел в полубессознательном состоянии.

— И давно он тут? — спросил у бармена, кивая в сторону друга.

— С самого открытия, — поставив мой заказ передо мной, он ушел обслуживать других клиентов.

— И что мне с тобой делать?

Маркус, конечно же, не ответил. Не оставлять же его тут. Последнее время с ним происходило что-то не ладное. Но на все вопросы он только отшучивался.

Взвалив его на себя, вспомнил Дженни.

— Отвали от меня, — бормотал мой братюня, пока я тащил его до машины. Решил везти его к себе, ближе.

Завалив его на диван в гостиной, набрал Дэниеля.

— Да.

— Думал, уж не ответишь.

— Только приземлился.

— В курсе.

— Откуда?

— Встречался с Дженни.

— Понятно.

— Ты с отцом говорил?

— Пока нет. Сейчас наберу, а что?

— Слушай… — и я не знал, как ему сказать. — Послушай, он позовет на ужин. Постарайся быть там завтра вечером.

— Я не смогу.

— Смоги. Это важно для Дженни, ей нужна будет твоя поддержка.

— Что случилось?

— Просто, что бы она ни сказала, поддержи ее. Я бы Маркуса напряг но... — я оглянулся на развалившееся тело, издававшее крышесносный храп. Молча поднес трубку поближе к нему.

— Он что, опять?

— Вдупель. Поздно нашел.

— Присмотри за ним.

— Мог бы и не говорить. Притащил его в святая святых.

— К себе, что ли? — усмехнулся подлюга.

— Тебя же нету, а то к тебе бы приволок.

— Слава богу, что я не дома, — засмеялся тот в трубку.

— Лишь бы не блевал.

— Надейся, надейся, — захохотал мой собеседник, — но я бы его в ванной запер. Мыть легче.

— Что, уже проделывал такое?

— Агась. За последний месяц отвалил приличную сумму клининговой компании. Они у меня скоро поселятся.

— Понял, не дурак. Сейчас переселю дорогого гостя.

— Ладно, мне пора. Надеюсь, там ничего серьезного с Дженни не случилось.

— Нет. Просто поддержи ее. Она вся на нервах.

— Так и не скажешь, о чем речь?

— Нет. И да, не звони ей сегодня.

— Какие-то вы странные, ну да ладно. Окей.

Послушав совета умного, переселил Маркуса в ванную, по поводу чего утром радовался и мысленно его благодарил.

Глава 2

Выпроваживать друга из квартиры времени не было. Работа не волк, но ее работать нужно. Хоть и не часто, но мне приходилось иногда прикладывать свою руку к делам компании. Она досталась мне от деда, который благополучно скинул свою обузу на мою шею. Теперь он жил в покое и в тишине, и у него было предостаточно времени доводить меня своими новыми идеями фикс.

Послышался грохот из кухни.

— Ради бога, ничего не трогай, — в тысячный раз наказал я Маркусу, но наглая рожа, кивая, открыла дверь холодильника и присвистнула:

— Ого! Тут что, армейская рота живет?

Вытащив сосиску, он ее прямо в обертке и надкусил.

— Что ты за чудовище? Как ты можешь быть моим другом? — не выдержав, вытащил тарелку и приборы. — Ты же человек — так ешь по-человечески. Все, я ушел. Вечером увидимся.

— Зачем это? — услышал я его вопрос, но отвечать уже времени не было, я ушел.

Весь день мысли крутились вокруг Дженни. Не давали покоя воспоминания из прошлого.

И чем больше я думал, тем более странной получалась картина. Я часто был причиной ее слез, конечно, не один, но все же.

Вспомнил последний год учебы Дженни. Ей тогда исполнилось восемнадцать лет, и она собиралась на выпускной. Очередной сопляк явился ее сопровождать, а она была так красива в своем голубом платье, так невинна и чиста, слишком хороша для этого недоростка. Что я и выложил Маркусу, как всегда, заведомо зная, какой будет его реакция. Напополам с ним осмеяли парня, и тот сбежал. Хорошо помню, как побелело лицо Дженни, и она убежала к себе. А мы, недолго думая, отправились на вечеринку.

И таких ситуаций, когда мы портили ее свидание или поездку, вспоминалось слишком много.

Дженни не зря таила на нас обиду.

День длился невыносимо долго. В отличие от брата, на меня дела компании, все эти глупые встречи и перетаскивание бумажек наводили скукоту. Единственное, что меня еще как-то держало в тонусе, — это проектирование. Вот тогда я отрывался по полной. Создавать что-то новое и иметь возможность сделать так, как тебе хочется, внести изменения еще на стадии чертежей — это меня увлекало по-настоящему. Компания занималась многим, в том числе и производством эксклюзивных машин и мотоциклов. Вот где свобода и скорость. У нас с Дэвидом был отличный симбиоз: он по части документации, а я по части ведения проектов, от начала и до конечного результата.

За Дженни решил заехать немного раньше. Ну кто бы сомневался — такси подъехало к ее дому через двадцать минут после меня.

Отправив таксиста восвояси, остался ждать у машины.

Вечерок нас будет что надо!

Кажется, я ее удивил, вон как замерла у двери и, не найдя в поле видимости искомого, тут же взбеленилась. Огненная девушка.

— Ты что, отменил мое такси? — ее звонкий голосок звучал на всю улицу.

— Говори громче, — ей в тон ответил и я, — а то твоя соседка сверху сейчас выпадет из окна, пытаясь нас подслушать, — кивнул я в сторону нужного окна.

Она быстро приблизилась ко мне и зашипела:

— Что ты творишь? Где моя машина?

— Нет, это что ты творишь? — зашипел я на нее не хуже, чем она. — Мы же вчера договорились, что поедем месте.

— Я передумала, — закатила глаза эта несносная.

— Дженни, просто сядь в машину.

— Не смей мне приказывать, — ткнула она мне в грудь выставленным пальчиком.

— Она сейчас и вправду свалится, — кивнул я опять в сторону злополучного окна, из которого наполовину свисала ее соседка.

— Боже! — простонала она. — Теперь она мне все кости перемоет. И все из-за тебя, — закончила она обвинительным тоном, но, самое главное, открыла дверь и села в машину. — Ну! Живо в машину!

Ну вот что она за девушка?! Настроение меняется быстрее, чем направление ветра. То отталкивает, то командует, то сама кротость. Не девушка, а бомба замедленного действия. И кто знает, что она выкинет в следующий раз.

Не успел я сесть в машину, как она продолжила:

— От тебя, Рэй, всегда одни неприятности, — сказала она, пристегиваясь.

— До тебя еще ни одна девушка не жаловалась. Все довольные были, — вырвалось у меня.

— У меня для тебя новость! Тебе безбожно врали. Ты и довольство несовместимы, — обдала она меня холодным тоном.

— Ну что ты, не жалей мое самолюбие. Высказывайся в свое удовольствие, — ухмыльнулся я, заводя мотор.

— Спасибо за разрешение, — милостиво кивнула мне эта нахалка. — У тебя нет самолюбия, Рэй, только эго. Огромное такое, непрошибаемое, эгоистичное, самовлюбленное и хвастливое к тому же.

У меня аж рот приоткрылся от ее наглости.

Я самовлюбленный? Хвастун?

— Возьми свои слова обратно, — у меня руки зачесались придушить эту зазнайку. Все хорошие и добрые помыслы были забыты. — Я не хвастун.

— Ты же сам только что хвастался, — удивленно выдала она.

— Когда такое было? Уж поверь, я бы такого не забыл, у меня отличная память.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну вот опять. — Она что, издевается надо мной? — Скажи, что только что не хвастался, какая у тебя суперская память, хвастунишка.

Завернул на обочину и резко затормозил. Нет, такое нельзя спускать.

— Я не хвастался, — развернулся в ее сторону, встретив ее ошарашенный взгляд. — Мои слова — это только констатация факта.

— Ну, если ты так думаешь! — улыбнулась она.

Руки так и чесались сомкнуться вокруг этой тонкой шейки. Малявка!

— Я не думаю — я знаю, — ответил я ей, увидел ее ухмылку, и ощущение, что она меня переиграла, не покидало меня, пока я выруливал обратно на дорогу.

Я тебе, малышка, еще отплачу. План мести разрастался в моей голове по мере приближения к дому ее родителей.

Несмотря на коварные мысли, беспокоился о ней. Видел, как она меняется в лице. Как мелко подрагивают ее пальцы.

— Рэй! Ну наконец-то, — открыв, сразу взял меня в оборот Маркус. — Нам с тобой, милый друг, есть о чем потолковать. Не правда ли? — закинув руку мне на плечо, бесцеремонно потащил меня в сторону двора.

Кажется, будет больно. И, прежде чем я успел открыть рот, его от меня отпихнул дядя Арчи.

— Если ты помнёшь нашего будущего зятя, твоя мама сделает из тебя отбивную, сын. И, поверь, я ей мешать не буду, — с этими словами меня втащили в холл.

— Привет, — слава богу, Дэниель здесь. — Теперь я понимаю, почему я так срочно тебе понадобился. — Он поднял стакан в сторону Маркуса и с ехидной улыбочкой продолжил: — Я первый.

Тут и провидцем быть не надо, в чем именно он первый. Будут бить. Хорошо, что Дженни разъяснит им все и это останется только в их несбыточных планах.

Но стоило мне зайти в гостиную, как мое мнение изменилось. Возможно, пара тумаков от братьев Дженни не так много для того, чтобы утереть этой стерве нос. Как ни в чем не бывало в кресле, развалившись, сидела Розалинда Прескотт.

Еще в колледже она была моей девушкой. Ну как девушкой?! Одной из пяти. Но именно она оказалась той, которую подослал мой дед. Мало этого, так она порвала со мной отношения прилюдно, притом выставив меня бездушным рогоносцем. Ее журналисты тогда в постели с каким-то актеришкой поймали. Она не давала скандалу затихнуть, появляясь на разных передачах, где плаксиво рассказывала, какой я монстр, что ей, бедняжке, пришлось мне изменять. Последней каплей стали ее слова о том, что такие, как я, законченные холостяки и остаются одинокими до самой смерти.

Я перевел взгляд на Маркуса. Какого черта?!

Только он мог подложить мне такую подлянку. Тот без всяких слов понял и ехидно так улыбнулся. Ну, ты сам напросился!

Так, где там Дженни? Надеюсь, она еще не успела ничего сказать?

Ее нашел на кухне, где она безуспешно пыталась объяснить ситуацию матери. Она пошла такими окольными путями, что даже я, знающий всю предысторию, немного запутался, пытаясь понять, о чем она.

— О, вот наконец и ты, мой мальчик, — увидев меня, Лори явно выдохнула с облегчением. — Если бы вы знали, как я обрадовалась, когда узнала, что вы вместе.

— Именно об этом я и хотела тебе сказать, точнее, объяснить, — попыталась снова Дженни.

— У нас для вас есть новости, — перебил я ее, пока она еще ничего не испортила.

— Правда? Какие? — глаза Лори весело заблестели.

— Об этом мы объявим за ужином, — сказал я ей, подмигнув.

Хорошо, что глаза Дженни не дуло пистолета, не то у меня образовалось бы две лишних дырки. Подхватив ее под локоток, решил ретироваться.

— Прошу нас простить, — кивнув Лори, потащил упирающуюся «невесту» на веранду, — но нам нужно кое-что обсудить.

Едва успел закрыть за нами дверь, как мне заехали в голень.

— Ауч! Больно! — возмутился я, прыгая на одной ноге.

— Если сейчас же не объяснишь мне, что происходит, будет больнее, — зашипела она.

Глаза так и метали молнии. Я аж засмотрелся. Какого черта?! Приди в себя!

— Дала бы в начале объяснить, а не накидывалась бы сходу, — возмутился я.

— Рэй, я жду, — сложив руки перед собой, в ожидании уставилась на меня.

И как ей в таком настроении сообщить, что я собрался сделать?!

— Я должен тебе кое-что сказать, — начал было я.

— Уже минут пять, как должен, — бесцеремонно перебила меня эта негодница.

— Может, присядем? — с надеждой посмотрел в сторону кресел.

— Обойдешься. Так говори, — заупрямилась она.

Если мои подсчеты верны, то Рози должна с минуты на минуту объявиться. Объяснять все времени не осталось, так что я сделал несколько шагов и вплотную приблизился к опешившей от моих действий Дженни.

— Что?.. — прошептала она, когда я притянул ее за талию к себе и склонился к ее лицу.

В такой близости почувствовал ее запах. Сладкий, пряный, не похожий ни на что мне знакомое. Обычно женщины обливают себя духами сверху донизу, чаще всего сладкими. Но от нее запах был еле заметным, странно, что я смог его учуять. Не успел я этому удивиться, как ее розовые, без тени помады, губы приоткрылись, и она сглотнула. Я наблюдал за ними будто в замедленной съемке, и мне вдруг отчаянно захотелось попробовать их на вкус. Такие ли они мягкие, как выглядят?

Остро почувствовал ее маленькое, стройное тело в своих руках. Тонкую талию и хрупкость ее ребер под моими пальцами.

— Кхм, кхм, — услышал я удивленно за спиной. Черт возьми! Я забыл, зачем все это затеял.

Мы с Дженни представляли собой вполне понятную картину. Смущенная и красная девушка выглядела именно так, как должна выглядеть после поцелуя со своим парнем. Ну, может, губы бы опухли сильнее, но она так их закусывала, что и сама прекрасно с этим справилась.

— О, я не знала, что вы здесь, — наигранно промычала Рози. — Просто тебя там Миссис Холл искала, — кивнула она Дженни, красной, казалось, от смущения, но я-то знал, что от гнева.

— Спасибо, что соизволила об этом побеспокоиться и найти меня, — холодно сказала она, чем сильно меня удивила. — Можешь возвращаться к гостям.

— Но… — начала было возражать неугомонная бывшая, но теперь уже я решил добить. Раз уж потом будут убивать меня, то пусть хотя бы будет за что.

— Не могла бы ты оставить нас с невестой одних, — вежливо, как только мог, сказал я, не отрывая горящего взгляда от разозлившейся еще пуще от моего заявления девушки. — Мы присоединимся чуть позже.

— Не заметил, когда она ушла, и догадался, как только услышал злое шипение из уст Дженни.

— Ты знал, что она придет? Поэтому все это затеял? А я-то думала, чего это он такой добренький, захотел меня поддержать. А ты в своем репертуаре?! — возмущалась она, сверкая глазами. Я так засмотрелся на нее, что не сразу понял, о чем именно она говорит.

— Это все твой брат виноват, я не знал, что она здесь будет, — только я начал оправдываться, как она меня тут же перебила, тыкая мне пальчиком в грудь.

— Конечно, так и поверила, — закатила глаза эта нахалка.

Да что она себе позволяет! Это она все начала, не я. Меня вообще здесь не должно было быть. Но не успел я и рта открыть, как со стороны дома послышался шум.

— Он и вправду не знал, сестренка, — голос Дэниеля как ушат холодной воды подействовал на нас обоих.

На крыльце стояли оба ее брата. Они, не глядя друг на друга, дали пять, издав при этом громкий хлопок.

— А я говорил тебе, что к этому идет, — сказал Маркус, улыбаясь во все свои тридцать два.

— Ну, для этого экстрасенсом быть не нужно, — стукнул брата по плечу Дэниел. — Эй, молодые, вас уже сдали с потрохами, так что идите отчитываться, так сказать, перед старейшинами семьи. От нас, считай, благословение вы получили, — ухмыльнулся он.

— Еще чего, — заворчал мой дружбан, — мне еще есть о чем с ним потолковать, — сказал он, разминая кулаки.

— Смотри, чтобы отец с тобой не потолковал, — осадил его Дэниель, — За то, что сестру расстроил, пригласив знамо кого.

Я смотрел на происходящее, и, кажется, мои брови поселились высоко в моих волосах от удивления. Перевел взгляд на Дженни и понял, что она в таком же шоке, как и я. Но пришла она в себя быстрее и тут же вперила в меня яростный взгляд.

Решил от греха подальше ретироваться в дом.

Там нас уже поджидали, и все с радостными воплями кинулись поздравлять, и даже Роза, пусть и с перекошенным от злости лицом.

Получил под дых острым локотком от Дженни. Она сигнализировала мне взглядом, но я никак не мог понять, что именно она от меня хочет. Точнее, не хотел.

— Ты ничего не хочешь им сказать? — произнесла она одними губами, бросая на меня яростные взгляды. Я же видел только заинтересованность свидетеля нашего разговора. Рози, как собака, учуявшая след, подняла свои уши и хвост.

— Что именно ты должен всем сообщить, Рэй? — оскалилась она в сторону Дженни.

Мне ни ее взгляд, ни тон не понравились. Откуда-то из глубины поднялось возмущение. Не таким, как она, разевать свой рот на Малышку.

— Тебя это не касается, — ответил я ей. — Но у нас есть для вас еще одна хорошая новость, — притянул Дженни в свои объятия, — мы собираемся пожениться!

Послышались охи и ахи со всех сторон и новая волна поздравлений.

Стоял и смотрел в шокированные от моих слов глаза Дженни и не мог до конца осознать, что же я только что натворил.

Глава 3

Она молчала. Пока мы сидели на треклятом ужине, пока прощались с ее родными. Вот уже минут двадцать в дороге, а она все молчит.

Мне это ни черта не нравится. Я чувствую, что накосячил, но я и сам в шоке от своих слов. А теперь что пеплом голову посыпать! Сделанного не воротишь, нужно думать, как из сложившейся ситуации выходить будем. А она молчит. В детстве, когда Малая дулась была похожа на обиженного маленького ангела, а сейчас больше на ведьмочку походила. Глаза горят и метают молнии. Ну точно – Ведьма.

— Ты так ничего и не скажешь? — не выдержал я.

— Просто молчи, Рэй, — прошипела Дженни, и я понял, что она не расстроена, а просто в ярости. Чуть облегченно не выдохнул. Ну с яростью-то я могу справиться, а вот от женских слез боже упаси.

— Да ладно тебе. Я знаю, что напортачил, — начал я.

— Ты, — сквозь зубы прошипела она, — ты подписал нам приговор. Они теперь ни за что не отстанут. Ты хоть понимаешь, что натворил?

Не знаю, что она заметила на моем лице, но, кажется, разозлилась еще сильнее.

— Конечно нет! — взорвалась девчонка, будто спичку к пороху поднесли. — А зачем? Можно говорить что вздумается, когда вздумается и кому вздумается. Если бы ты хоть на секунду задумался, прежде чем открыть свой рот, то никогда бы не сказал ни слова, ни полслова о свадьбе. Я почти на грани, чтобы тебя просто придушить, так что лучше помолчи, Рэй, — выдала мелкая на одном дыхании, — Помолчи.

— Это Маркус виноват! — не нашел я ничего умнее. А что? Это было правдой, ну частично. — Если бы он не пригласил Рози, зная, что меня это заденет, я бы и рта не открыл. Ты бы просто призналась. Мы бы все посмеялись и разъехались.

— Если бы твое высокомерие не взыграло и не заставило тебя нести всякую чушь, и все только для того, чтобы задеть чувства девушки, которую ты, кстати, бросил, то всего этого не было бы, — отрезала она. — И не стоит валить с больной головы на здоровую.

— Я ее не бросал, — разозлился я, но, увидев взгляд, которым она меня наградила, решил сменить тон. — Ее мой дед подослал, так что она сама виновата.

— Как легко богатым мальчикам играть жизнями других людей, — холодно бросила Дженни, вводя меня в ступор.

— Ты действительно думаешь, что я с ней играл? — удивился я.

— А разве нет? — ее спокойный тон злил меня все больше. — Ты мечтал жениться на ней и создать с ней семью? — с ехидством в голосе спросила она.

— При чем тут это? — возмутился я. — Она знала правила игры и сама на них согласилась.

— Какие правила? — делано удивилась Мелкая. — Где прописаны эти самые правила? Вы, парни, так решили, потому что вам так удобно. Чтобы совесть не мучила, — столько издевки в ее словах и тоне.

— Это не так! Ты просто ничего не знаешь, по себе их судишь, но они не такие, как ты, — припарковавшись, развернулся к ней.

— Это ты ничего не знаешь, — не сдавалась эта малахольная. — Ты бы видел, как после ваших с Маркусом споров на девочек, они плакали в туалете, — у меня аж рот от изумления открылся. — Что, не думал не гадал, что можешь ранить чьи-то чувства?

Злая ухмылочка растянулась на ее губах.

— Если и было такое, то не потому, что они не знали правил, а потому, что выиграли не они. Думаешь, они на нас не спорили? — сказал я спокойно. — И вообще, я не собираюсь перед тобой оправдываться.

— Да уж, зачем тебе! Но учти, за сегодняшние свои слова отдуваться будешь сам, — ткнула она опять пальчиком в мое плечо. — И правду говорить им тоже будешь сам. Понял!

— Еще чего! Это ты все начала, я всего лишь продолжил, — возмутился и я. — Так что за все вместе отдуваться будем.

Зазвонил мой телефон. Маркус.

— Ну что тебе, смертный? — бросил я в трубку, не отрывая от нее взгляда.

— Хватит совращать мою малютку, дуй в клуб, — кажется, он опять не в себе. Что с ним вообще происходит?

— Ну кто без пяти минут мужа своей сестры зовет в клуб? — громко заявил я, у Дженни от моего заявления чуть дым из ушей не повалил. Она резко открыла дверь. — Так, я перезвоню, — бросил Маркусу. И уже его сестре: — Подожди! Мы еще не договорили.

— Был очень длинный день, и вечер просто безумный. Я устала, так что иду домой. А по оскорблять мы друг друга и в другой раз можем, — Мелкая, не останавливаясь, шла к своей двери, а я за ней.

— Просто давай потерпим несколько дней, и потом признаемся твоему отцу, — придумал я выход. — Твой отец человек понятливый. Он поможет с этой проблемой.

При этих словах резко остановилась и наконец повернулась ко мне лицом.

— Папа? — Дженни удивленно вытаращила на меня свои глаза. — Мой папа? — уточнила она, увидев мой кивок. — Окей! — пожала плечами. — Только я за этим буду со стороны наблюдать, и, поверь, там будет на что посмотреть, — снова развернулась в сторону своего дома.

— Хорошо, тогда твои варианты, — предложил я.

— Боже! Ты просто невыносим, — она зажала переносицу кончиками пальцев. — Завтра. Нам лучше завтра все рассказать, и желательно начать с Дэниеля. Он, конечно, всыплет тебе по первое число, да и мне достанется, но он точно подскажет, как выпутаться из этого бедлама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не думаю, что он подходящая кандидатура, — несмело предположил я. — У него кулаки потяжелее Маркуса будут.

— А ты к Миранде подмажься, она заступится, и ты, конечно, с синяками, но жить будешь, — бросила несносная у самого порога.

— А что, по-другому никак? — спросил я, придерживая ее за локоток. — Можно же как-то по-другому? — чуть руки в мольбе не сложил.

— Конечно, — мило улыбнулась она мне. — Женись!

И захлопнула перед моим носом дверь, оставив меня одного.

Жениться?! Нет уж, увольте. Дед меня со свету сживал, подсовывая мне подходящих, по его мнению, девушек. Хорошо хоть, родители не особо концентрировались на этой теме. Возможно, потому, что после их переезда я редко наведывался. Да и отмазка у меня была в лице брата. Дэвид старше, если уж он никого еще не встретил, то куда уж мне с моим-то характером.

Всю дорогу до клуба прокручивал в голове разговор с этой несносной девчонкой. Мысль, что Дженни права и я врал сам себе, думая, что девушки знают правила игры, не давала мне покоя. Нет уж! Сколько их было на моем веку, этих охотниц за деньгами, за престижем и много чем еще! Они что, в мою постель от великой любви прыгали? Ха, и еще раз ха! Ими двигали меркантильные соображения, и они знали, на что шли, когда соглашались на все, лишь бы рядом быть.

Так что отогнал навеянные маленькой сестренкой друга мысли подальше.

Маркуса нашел на его обычном месте.

Что же ты с собой творишь, мой друг! Сколько ни спрашиваю, он молчит как рыба и медленно, но верно разрушает себя.

— О, мой друг, — протянул он, увидев меня. — Нет, теперь уже не друг, а зятёк, — ухмыльнулся он, поднимая стакан с непонятной жидкостью.

— Лучше друг, чем зятек, — попробовал я прощупать почву.

— Нет уж! Только зятек, — отрезал он. — Заставишь мою младшую сестренку плакать, я тебя… — пригрозил он мне кулаком, — сам знаешь.

Вот тебе и раз!

— Совсем недавно ты так не думал, — выдал я, задумчиво оглядывая его.

— Я был ослом, — сказал он на полном серьезе, и мне показалось, что он трезвее, чем я решил вначале. — И ты, кстати, тоже.

— Может, расскажешь, что с тобой происходит? — спросил я, уже зная ответ.

— Конечно, сядь поближе, чтобы мне легче было доставать до твоей… — замер он на полуслове и с самым серьезным лицом оглядел меня. — Хотя нет, иди и переоденься, а то плакать неудобно. Жилетки нет.

Вот что с ним делать?

Вечер провели стандартно. Позвонил Дэниелю и, похоже, отвлек его от чего-то важного.

— Если там никто не умирает, отвали, — сказал он и отключился.

Вот кто бы подумал, что заумный Дэниель и Снежная королева Миранда поладят и не только.

Хотел сказать что завидую, но чур меня.

Глава 4

Осознание последствий моих слов настигло меня в тот момент, когда мне при Маркусе позвонила одна из любовниц. Какая бы у меня ни была репутация, я никогда не был неразборчив в связях, ну, может, только в колледже, но там у всех гормоны зашкаливают, и это не считается.

У меня есть несколько женщин, которым я могу позвонить, и они всегда готовы к встрече, предсказуемые и понятные. Вот и Карэн была одной из них. Взгляд, которым меня одарил брат моей якобы невесты, вполне себе красноречиво намекал мне на неприятные последствия. И что делать? Отшить страстную женщину и лишить себя ее общества надолго, если, конечно, не навсегда? Уж больно капризная она, такое может и не простить. Под зорким взглядом и чутким слухом друга пришлось, с великим сожалением в душе, но красиво, послать женщину далеко, ибо я почти женатый мужчина. Брр! Аж мурашки по спине побежали.

Объяснения о ситуации с Дженни начинать с Маркуса — считай, подписать себе смертный приговор. Она права, и нам нужно вначале поговорить с Дэниелем. Потому я смирился с потерей хорошей любовницы.

Второй раз осознание пришло, когда мне позвонила сестра и спросила, правда ли то, что я скоро женюсь. Если знает сестра, то дед и подавно. Он стал названивать минуты через три после Мелиссы. Но я до самого вечера упорно не поднимал трубку. На что он прислал мне ссылку, и лучше бы я ее не открывал.

На первой полосе местной газеты была статья с кричащим названием «Сенсация! Известный плейбой и миллионер Рэймонд Росс женится!», а еще размытая черно-белая фотография нас с Дженни у них дома. Как она оказалась у вездесущих папарацци?

Черт, этот ком растет быстрее, чем я думал. Я абсолютно ничего подобного не ожидал. И только успел подумать о том, что нужно позвонить Дженни, как мой телефон завибрировал.

— Ты статью видел? — ее спокойный голос не смог меня обмануть, она в ярости.

— Да, только что дед прислал, — ох, лучше бы я этого не говорил.

— Твой дедушка в курсе! — вскричала она. — Не могу поверить в то, что происходит. Мне только что позвонили представители канадской стороны с поздравлениями, и как, скажи, мне на это реагировать?! — она перевела дыхание, а я наконец осознал всю глубину той ямы, в которой оказался. Если бы это только местная газетенка напечатала, можно было бы все решить несколькими звонками. Сомневаюсь, что канадские бизнесмены читают нашу желтую прессу, а значит, кое-кто постарался распространить эти новости и в деловых кругах. Дед.

— И что мне теперь делать? — вопрос Дженни вывел меня из транса.

— Ты о чем? — не понял я.

— Рэй, ты меня не слышал, что ли? Канадские партнеры ждут меня с моим женихом на подписание контракта, — добила она меня.

— Что? С каким женихом? — возмутился я, но она меня перебила.

— Ну, знаешь одного такого глупца, который во всеуслышание заявил, что я его невеста и у нас скоро свадьба, — нагло заявила эта несносная Заноза.

— Это ты во всем виновата, — возмутился я. — Жил себе спокойно, никого не трогал, пока ты меня в эту паутину лжи не затянула. Не соври ты, у нас проблем не было бы.

— Что ж, прости меня за это, — холодно выдала она и отключилась. С минуты смотрел на телефон, до конца не осознавая, что она меня сейчас послала.

Перезвонил, но она отключила. Нет, что она себе думает? Разве я сказал неправду? Разве не она все начала?

«Но ты продолжил, — заявила совесть, — усугубил. Шел помочь ей, а сам все еще больше усложнил. И разве не стараниями твоего родственничка она сейчас в такой ситуации?»

Черт! Чтоб ее, эту совесть.

Ее ложь была более невинной, чем моя, и на мне все же больше ответственности. Голова разболелась. Позвонил деду, тот будто только этого и ждал.

— Долго читал, — как же меня раздражал его надменный тон. — И как тебе новости? Меня вот очень даже впечатлили.

— И чего ты добивался, разнося эту новость?

— Я не разносил, только намекнул.

— Ага, просто послал ссылку на эту статью. Дед, у меня и без этого проблем хватает в жизни, а ты мне новых добавляешь.

— Не мели чепухи. У тебя все наладится, как только в твоей никчемной жизни появится достойная женщина.

— Я уже это слышал, — закатил я глаза.

Он с чего-то решил, что меня нужно пристроить. Желательно в прекрасные ручки хорошенькой жены. Причем в плане подбора физических данных будущего нового члена семьи дед имел более завышенные требования, чем я.

— Ты наконец-то взялся за ум. Хорошо воспитана, образованна и к тому же красива. Выбор одобряю, жду приглашения на свадьбу.

— Ты его не дождешься.

— Это просто формальность, я и так приду.

— Невоспитанно появляться там, где тебя не ждут.

— Ну тогда мне остается придумать кое-что другое, — задумчиво выдал он и отключился.

Да что это за день такой, все кому не лень, не прощаясь, отключаются! Внутри появилась тревога, не понравился мне голос деда. Что он задумал?

Но тут позвонила мама, и понеслось. Какой я неблагодарный сын, что она о таких вещах узнает от своих языкастых подруг, которые тычут ничего не знающей ей в газету с новостями. И много, много чего ещё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама у меня хорошая, но приоритеты в жизни у нее сбиты напрочь. Мнение окружающих ей важнее, чем чувства ее собственных детей, и явное этому доказательство — Дэвид.

Мама в свое время так зациклилась на мнении отца, хорошая ли она мать для его дочери, что совсем забыла о том, что она должна быть хорошей матерью и для собственного сына. Итог — отношения между ними оставляют желать лучшего.

Что-то нужно делать, и в первую очередь поговорить с Дженни.

Малую я застал как раз в тот момент, когда она стояла на ступеньках здания, а какой-то хмырь предлагал ей ее подвезти.

Не в этот раз, приятель, и вообще никогда. Ну что она за заноза такая вечно к ней кто-нибудь клеится!

Подкрался к ней сзади, и рука сама по себе потянулась к ее талии. Будто там ей и место. Она вздрогнула и оглянулась на меня в недоумении, но, разглядев, кто стоит перед ней, вспыхнула. Раньше чем она успеет меня послать, решительно кивнул вылупившему глаза парню.

— Тебе пора, приятель, мне с моей невестушкой нужно поговорить, — с этими словами приподнял Дженни и понес в сторону своей машины.

— Какого черта ты творишь? — взорвалась она возмущениями, когда пришла в себя. Я, не обращая внимания на ее тон и сопротивление, молча посадил ее в машину и застегнул ремень безопасности.

— Убери руки, — возмущалась она, пытаясь освободиться.

Наши лица были так близко друг к другу, что ее дыхание шевелило волоски у моего виска. Я неосознанно вбирал ее аромат, наполняя им легкие.

— Не заставляй меня перелазить через тебя, — сказал я, глядя ей в глаза.

Ее зрачки увеличились, и дыхание участилось. Когда-то у нас с ней уже была такая ситуация и Дженни точно так же не хотела оставаться в машине. Мне тогда пришлось перелезть через нее на водительское сиденье, пресекая ее попытку сбежать, уж больно прыткая она была. Судя по румянцу на ее лице, вспомнил прошлое не я один.

На всякий случай, обходя машину, заблокировал двери.

— Как ты смеешь? — вся красная не то от смущения, не то от злости шипела Дженни. — Откуда ты взялся на мою голову?

— Успокойся, мы только поговорим, — смягчил я тон.

— Как ты посмел назвать меня своей невестой, и кому — первому сплетнику в компании! — выпалила она и, зажав переносицу, продолжила: — Ты не облегчаешь ситуацию. От тебя один проблемы.

— Я разве не правду сказал? — от ее слов завелся и я. — На данный момент вся наша родня считает, что мы скоро поженимся. Да после той статьи об этом все уже знают.

— В этом-то и проблема. Вместо того чтобы все объяснить нашим родным, мы все глубже застреваем в собственной лжи.

В ее словах был резон.

— Хорошо давай сегодня поговорим с Мирой.

— Почему с ней? — удивилась она.

— Потому что она должна удержать твоего брата от моего убийства, — разъяснил я ей.

— Что, не сможешь выдержать пару ударов? — съехидничала девчонка, сощурив свои наглые глазки.

— Дженни, милая, — разозлился я, — они мне такие же братья, как и тебе, и я не хочу, между нами, недопониманий и обид. — Она, смутившись, отвела свой взгляд. — А пару тумаков я как-нибудь переживу.

Девушка молчала, и я не стал дальше развивать эту тему.

— Куда мы едем? — спросила она удивленно. — Ты не туда свернул.

— Все правильно. Мы же договорились, что вначале поговорим с Мирой, — успокоил я ее.

— Что? Нет. Я не могу, — выкрикнула она, так что у меня чуть перепонки не лопнули. Я резко вырулил на обочину и остановился.

— Что это значит? — повернувшись к ней, зло выдал я. Эта Заноза меня с ума сведет. — Ты только что распекала меня за то, что я не спешу рассказать всем правду, и, когда я уже морально подготовился, ты не можешь?!

— Это ты виноват, — закричала она. — Меня с моим женихом ждут канадские клиенты, — перевела дыхание и продолжила уже более спокойно: — И если ты не забыл, то подписание этого контракта очень важно для меня.

Черт! Почему, когда я пытаюсь выплыть из этого болота, что мы с ней удачно так развели, случается что-то, что тянет меня в него еще глубже?

Я бы мог послать все это прямо сейчас, но под ее ожидающим взглядом язык не повернулся сказать, что мне плевать.

— И что теперь делать? — спросил я, успокоившись. Смысла кричать друг на друга не было, нужно что-то делать.

— Ты полетишь со мной в Канаду, — просто ответила она.

— Зачем?

— Рэй, ты глупый или мне просто сегодня повезло? — выдала она. — Я уже как минимум два раза сказала о том, что мои канадские компаньоны ждут меня в гости с моим женихом.

— Я думал, ты это сказала, чтобы просто поставить меня в известность.

— Что, прости, в словах «они ждут меня с женихом в гости» тебе непонятно?

Я промолчал, снова вырулил на дорогу и сосредоточился на ней.

Нервов на эту злыдню не хватало.

А что, устроить себе небольшие каникулы звучало неплохо. Чем больше я об этом думал, тем больше мне нравилась идея отдохнуть вдали от этой ситуации. Набраться, так сказать, сил, а по приезде уже на свежую голову решить эту проблему. Потому направился в сторону дома Дженни.

— Хорошо, — сказал я, притормозив у ее дома, — когда нам вылетать?

Она смотрела на меня удивленным взглядом.

— Что?

— Просто странно, что ты так легко согласился.

— Ну, я разумный человек и понимаю, когда нужно подстроиться. Поездка так поездка. Отдохнем от всего этого прессинга и, когда вернемся, все и расскажем. Можем даже сказать, что мы несовместимы характерами и тому подобное.

Она как-то странно на меня посмотрела, но, ничего не сказав по этому поводу, сменила тему.

— Мне нужно быть там в среду, но я хочу приехать пораньше, так что на вечер пятницы у меня уже куплен билет. Можем встретиться там же. Я сброшу тебе название отеля, где состоится подписание контракта с канадцами.

— Отлично, — сказал я, прежде чем выйти из машины и открыть ей дверь.

— И, пожалуйста, не опаздывай.

— Когда это я опаздывал? — возмутился я, глядя на то, как Малая, виляя бедрами, идет к входной двери. Залип. Почему-то это показалось безумно эротичным.

— Всегда, — вырвал меня из ступора ее голос.

Отгоняя мысли о том, что у нее аппетитная задница, сел в машину.

И ничего особенного, попа как попа.

Глава 5

— Я сделал все за тебя, — раздалось в трубке, стоило только ее поднять.

Я ожидал его звонка еще утром и уж точно не с таким началом. Вчера наш разговор закончился конфликтом из-за моего желания сменить поставщика запчастей.

Наш прежний, оставшийся еще со времен деда, совсем оборзел, таких высоких цен не было ни у кого, кроме него. Я предложил обратить внимание на более молодые фирмы, у которых цены приемлемее, да и ассортимент богаче. Мы с Дэвидом все обсудили по телефону и пришли к общему знаменателю, и тут встрял дед со своими пятью копейками. Дух противоречия у него проснулся после отчета Дэвида, так что я закономерно ожидал продолжения вчерашних дебатов, а совсем не того, что услышал.

— Не понял?

— Это уже известно, — хохотнул старый маразматик мне в ухо. — У тебя вообще с пониманием проблемы, внучок.

Иногда я деда еле выносил, а иногда просто ненавидел, прямо как сейчас.

— Можно поконкретней, а то, в отличие от некоторых, у меня тут работы непочатый край.

— Работает он, когда его невеста сегодня улетает в другую страну. Одна.

— И что? — не понял я.

Слышать выражение «твоя невеста» было странно только в первое время, а сейчас про себя отметил, что меня даже не передернуло.

— Вот именно из-за такого отношения она тебя и бросит, — выговорил он строго. — Она молодая и красивая девушка. Ей нужны красивые и романтические поступки. Она не такая, как твои пассии, — последнее слово он просто выплюнул. — Зная, что в романтике ты разбираешься не больше, чем я в балете, решил тебе помочь. — От нехорошего предчувствия сжалось сердце. — Не стоит благодарить, — и просто положил трубку. Никаких тебе объяснений.

Обычно, когда дед собирался мне помочь или, не дай бог, уже помог, у меня появлялось стойкое желание сократить жизненную нить этого старика. Тут дверь открылась и вошла моя милая старая Сара с улыбочкой на все лицо. Можно не молиться, ничего хорошего меня не ждет.

— Вам просили передать, — с добродушной улыбкой она протянула мне файл.

— Да спасибо, — смиренно поблагодарил секретаршу деда, которую у меня рука не поднялась уволить, о чем я жалел каждый день, но все так же не мог ничего с ней поделать. По сути, она так и осталась человеком моего деда, вражеским засланцем в мой стан.

Тяжело вздохнув, решительно открыл. Чем больше я смотрел на то, что именно мне принесли, тем больше осознавал, что Дженни меня убьет, причем особо жестоким способом.

Два билета первым классом. Ее билет аннулирован, о чем она и не догадывается, я уверен. Паспорт мой бессмертный родственник приложил сюда же.

И бронь номера для молодоженов.

Поднял трубку, чтобы послать деда куда подальше с его подарками и помощью, но что ему сказать?

Правду не скажешь, а значит, и не возмутишься. Они-то все думают, что мы вместе. А рассказать деду — смерти подобно. Он мне это до конца своей жизни будет напоминать, и боюсь, что мне назло жить он будет долго.

Посмотрел на время. Если не потороплюсь, то Малая узнает о том, что натворил дед, непосредственно в аэропорту. С ней нужно объясниться лицом к лицу. Да и возможность свалить из-под неустанного ока родни грела душу. Постоянные звонки мамы и Милли с глупыми вопросами достали.

«А когда Дженни придет к нам в гости? Я, конечно, понимаю, что мы знакомы, но все же хотелось бы как-то отметить то, что она теперь будет членом нашей семьи», — тараторила мама, которую в принципе не интересовали мои ответы.

«Мама не находит себе места, тебе нужно ее успокоить», — переживала сестренка.

Несмотря на то, что Мелисса была старше, из-за своей ранимости воспринималась мной как младшая. Она у нас в семье миротворец, пытающийся все склеить, всех примирить. Хотя с возрастом я понял, как трудно ей это даётся. В отличие от меня, у нее не было людей, с кем она могла бы отвести душу и отвлечься. А еще и поведение Дэвида по отношению к ней оставляло желать лучшего. Он не конфликтовал с ней, но держался подчеркнуто вежливо и холодно. Я видел, как глубоко это ранит Милли, но попытки поговорить с ним ни к чему не привели. Он не понимал, что обижает сестру. Они, конечно, не родные, и общей крови в них нет, но выросли вместе, с осознанием, что они близкие.

Отношения в семье у нас как бомба замедленного действия, и мы все в ожидании, когда же она рванет.

Отбросил грустные мысли. Убиваться по тому, что может случиться, бесполезно, лучше подумать о том, что важно.

Зная моего старика, боюсь, что билеты и бронь — это только первые ласточки. Что еще он может выкинуть?

— Я тебя отвезу, — сказал я, прижимая телефон плечом к уху и вытаскивая куртку из шкафа.

— С чего бы это? — удивилась Дженни на том конце. — У меня уже заказано такси.

— Отмени, я уже выехал, — отключился и побежал на парковку.

С момента, как меня засосало в воронку лжи, моя жизнь превратилась в сплошной драйв.

Заезжать и брать вещи времени не было, а потому через двадцать минут я был уже перед ее домом. Подъехал как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее баулы погружают в желтый багажник. Вот же несносная Малявка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Простите, но я отвезу ее сам, — протянул таксисту деньги и перехватил ее чемодан, понес к своей машине.

К моему удивлению, она, ничего не сказав, пошла за мной. Только бросила недовольный взгляд, садясь, пока я придерживал для нее дверь.

— Я надеюсь, что за всем этим не кроется ничего, что мне не понравится.

Бросил на нее искоса взгляд и увидел, что она смотрит на меня в упор.

— Ну… — замялся я, не зная, как ей сейчас все объяснить.

— Просто скажи, и все. — Спокойный голос меня не обманет. — Что случилось?

— Мой дед аннулировал твой билет, — пойдем кругами. — Взял нам билеты в первый класс, — сказал быстро, увидев ее недоуменный взгляд.

— Ого, — удивленно протянула она. — Подожди-ка, нам?

— Да. Решил сделать подарок, — отмахнулся я, думая, как сказать ей о главном.

— И? — протянула она, выгибая бровь, отчего я сглотнул. — Думаю, что подарки мистера Росса не ограничились только этим.

Умная и соблазнительная. Тряхнул головой, отгоняя глупые мысли.

— Ну? Рэй, чем больше ты молчишь, тем больше я нервничаю, — сказала она, повышая голос.

— Снял нам номер, — выдавил я из себя.

Перехватил непонимающий взгляд.

— И что?

— Номер для молодоженов, — попробовал я до нее донести.

— Рановато он подсуетился, — спокойно сказала она, чем изрядно меня удивила, но расслабляться я не спешил. Возможно, до нее еще не все дошло. — Я-то подумала, что что-то серьезное, — выдохнула она, откидываясь на сиденье.

Я сейчас не понял, что это было? Это что за реакция такая?

— Тебя ничего не смущает? — спросил я, косясь на нее.

— А что меня может смущать? — удивилась она искренне, потом перевела на меня свой обворожительный взгляд. — Ты же не думал, что мы там поселимся вместе?! — ухмыльнулась Малая. — Можешь даже и не мечтать, — отрезала она, окидывая меня презрительным взглядом.

Будто сама мысль быть со мной ее оскорбила. Что она себе позволяет?

— Да всегда мечтал замутить с малолеткой, — съехидничал я, не смотря в ее сторону. — К твоему сведению, меня не возбуждают плоские доски.

— К твоему сведению, я уже давно не малолетка, — обиделась она. — И, думаю, тебе пора обратиться к окулисту. Жаль, что в таком возрасте ты уже слеп как крот, — процедила эта Заноза.

— Я не жалуюсь на зрение и все прекрасно вижу. Конечно, если есть на что посмотреть.

Я не знаю, почему я ее поддевал. Просто не мог остановиться. Своего я добился, и последнее слово осталось за мной. Но почему я чувствую вину?

Она не разговаривала со мной и даже не смотрела в мою сторону, что меня безумно раздражало. Я не обиделся, просто решил не потакать ей и обращался к ней только в крайнем случае.

— Твое поведение только подтверждает твою незрелость, — поддел я ее, садясь в удобное кресло.

Она только скосила на меня свой взгляд и позвала стюардессу.

— Я бы хотела пересесть, — удивила она меня.

— Конечно, — улыбнулась та, но, заметив мой взгляд, будто споткнулась. — Я посмотрю наличие свободных мест, — и, уже менее радостно улыбнувшись, покинула нас.

— Ты ведешь себя как обиженный ребенок, — процедил я.

— Желание провести часы полета в тишине и покое — это, по-твоему, детское поведение? — огрызнулась она, сверкая глазками. — На свое поведение посмотри.

— Слова складывать ты научилась, не отрицаю, — перехватил ее руку, когда она снова потянулась к кнопке вызова стюарда. — Не будь смешной, — но ее лицо было живой маской, а глаза полны обиды. Где-то в груди запекло.

Почему у меня с ней не получается нормального разговора?

— Прости, — сказал я, пока не передумал, — я вел себя как придурок. — Она не отвечала, но и взгляда не отводила. — Я прошу прощения. Мир? — протянул ей мизинец, на который она уставилась.

— Кто-то говорил о детском поведении, — улыбнулась она наконец.

— Это мой способ просить прощения, — улыбнулся ей в ответ. — Принимаешь?

— Принимаю. Мир, — и она протянула мне свою ладошку, скрепляя свой маленький пальчик с моим.

В детстве я как-то ткнул вилкой в розетку. Меня тогда нехило так шибануло, и я на всю жизнь запомнил это ощущение. Вот и сейчас от места соединения наших пальцев побежали разряды, горячей волной расходясь по всему телу, отчего у меня все волоски встали дыбом.

Под ее удивленным взглядом быстро убрал руку.

— Ну вот и отлично, — сказал первое, что пришло в голову. — Теперь можно и выпить.

Стюардессу мы все же позвали, и она принесла нам напитки.

Наблюдая за тем, как Малая пьет кофе и копошится в своем ноуте, не мог понять, что это сейчас было? С чего такая реакция? Это же Дженни, маленький олененок.

Да нет, глупости все это!

— Какие планы на эти выходные? — спросил оттого, что мне было скучно, а не потому, что мне действительно интересно.

Я хотел так думать.

— Планов как таковых нет, — ответила она, не отвлекаясь от своего задания. — Погуляю по городу, может, на выставку какую схожу. А у тебя? Я уже поняла, что дедушка нарушил твои планы. Что собирался делать? С девушкой, наверное, встретиться или в клубе повеселиться?

— Под зорким взглядом твоего братца с девушкой мне пришлось распрощаться. Да и в клубе без Маркуса делать нечего. Я же не пьяница напиваться в одиночестве, — сказал я, рассматривая ее профиль. — Да уж, попортила эта ложь нам жизнь, — усмехнулся я, ловя ее странный взгляд. Прежде чем я успел понять, что он означает, она опять перевела его на монитор. — Хотя я рад возможности выбраться на волю. Отдохну наконец.

— Перетрудился, бедненький, — улыбка скривила ее пухлые губки.

— И что это за намек такой? — возмутился я.

— О чем ты? Я тебя просто пожалела, — столько ехидства в голосе.

— Да, конечно, если только издевку в голосе не брать в расчет. Я, вообще-то, работаю.

— Ага, — промычала она, пряча свой взгляд.

Вот же зараза!

— То, что я не люблю сидеть в офисе, еще ничего не значит, — начал оправдываться я, увидев ее сомневающийся взгляд. — Мне нравится заниматься другими вещами.

Заметив на ее лице широкую улыбку, наконец осознал, что именно я делаю.

— И почему я тебе все это объясняю, — махнул я на нее.

— Выдохни, Рэй, я знаю, что создавать тебе нравится больше, чем просиживать штаны в офисе, — сказала Малая, удивляя меня.

Я ни с кем не говорил об этом. Никогда. Ни с Маркусом, ни с братом.

— И откуда тебе это знать?

Дженни опять вперила в меня свой странный взгляд и не ответила.

В этот момент объявили посадку, и я не успел настоять на ответе.

А потом отбросил все мысли в сторону.

Ну что ж, каникулы начинаются. Несколько дней свободы, наконец-то.

Глава 6

— О, мой дорогой мальчик, — бодрый голос Элизабет Браун ввел меня в ступор, как и ее появление в фойе отеля.

Это была милая и очень добрая женщина, подруга моего деда и владелица сети отелей в нескольких странах. Я подозревал, что у них с дедом было бурное прошлое: слишком нежным и мечтательным становился ее взгляд, когда она вспомнила моего старика. А вспоминала она его часто.

— Я так боялась, что вы не приедете. Хорошо, что вы здесь. Мой дорогой Ричи предупредил меня о том, что ты наконец нашел себе невесту, — последние слова она прошептала, но так громко, что ее услышали все, кто находился в этот момент в фойе. — И, конечно же, я распорядилась, чтобы вам приготовили лучшие апартаменты, — тараторила старая женщина, не давая вставить и слова.

Дженни смотрела на меня недоуменным взглядом, а я наконец начал осознавать глубину той попы, в которой оказался. Ни о каком отдыхе теперь и речи не шло. Дед! Я кипел от злости. Так и знал, что он не оставит меня в покое и обязательно что-нибудь да выкинет.

— Ну что вы, мисс Элли, — она ненавидела такое обращение, — мы с моей невестой хотели побыть одни и насладиться нашим небольшим отпуском.

Глаза на слегка сморщенном лице сузились, только это выдало ее реакцию на мои слова. Она пошла вперед, показывая дорогу, так как багаж унес минутой ранее расторопный беллбой. И нам ничего не оставалось, как идти за ней, несмотря на острое желание развернуться и бежать отсюда.

— Конечно, мой мальчик, вы и насладитесь, — она шла, не оборачиваясь, благодаря чему я повернулся в сторону Дженни и прошептал:

— Я все потом объясню, — на что она только нахмурила брови, и мне ничего не оставалось, как взять ее за руку.

Электрический разряд прошелся от места соединения наших рук, разбегаясь табуном мурашек по всему телу, я постарался не обращать на это внимания, таща за собой несопротивляющуюся девушку.

— А я в свою очередь обеспечу вам комфортное пребывание. В принципе, поэтому и поселила вас рядышком со мной. Так будет удобнее, — шокировала меня старушка окончательно. — Мой дорогой друг за много лет впервые попросил меня об услуге, и я, конечно же, сделаю все возможное, чтобы он остался доволен, — мечтательно улыбнулась женщина, а потом будто пришла в себя: — Так что, мои дорогие, если что-нибудь понадобится, смело обращайтесь, — и указала на двери напротив, — я рядышком.

Тут очнулась Дженни, но, прежде чем она успела что-нибудь сказать, я предупреждающе сжал ее пальцы.

— Огромное спасибо, я, конечно же, передам дедушке, как вы были любезны, моя дорогая, — я умел быть милым, если хотел. — Разрешите откланяться, она с трудом переносит дорогу, — я перевел взгляд на Дженни. Лучше бы этого не делал.

— Да, конечно, мои птенчики, отдыхайте, — с этими словами и лукавой улыбкой на губах старушка удалилась к себе.

Развернув Дженни, затолкал ее в комнату и наконец запер дверь. Но, оглянувшись, столкнулся с понимающим взглядом парня в униформе. Совсем о нем забыл, он оказался умным — взял чаевые и быстро смылся из номера, оставив нас одних.

— Плохо переношу дорогу? — спросила она спокойным голосом.

— А что я мог ей еще сказать, чтобы отвязалась? — возмутился я, решив, что нападение — лучшая зашита. Да еще и покалывание в руке до сих пор напоминало о моей реакции, и это выводило из себя. — А твое лицо как раз подходило под это описание. Ты была вся красная.

— Так, — сказала она, еле сдерживая свой гнев, — я ухожу. Счастливо тебе оставаться со своей милой соседкой.

Она взяла свой чемодан за ручку и потащила его к выходу.

— Ну, и тебе счастливо, — мечта о спокойном отдыхе решительно махнула на прощание. — И да, кстати, — дождался ее полного внимания, — не позднее чем через час твои будущие компаньоны узнают о том, что мы рассорились и теперь не вместе, а еще раньше об этом узнает мой дед, а значит, почти вся родня, — я прошел к стоящему у окна креслу и расположился в нем, — так что удачи.

Она не спешила уходить, топчась на месте.

— Ты ведь шутишь? — с надеждой спросила Малая.

— Милая, я не шучу. Она, — кивнул в сторону двери, — подруга моего деда и та, кого он приставил следить за нами. Так что либо мы остаемся в этом номере вместе и изображаем влюбленную парочку, либо выходим и объявляем всем, что мы не пара и что все это было ложью.

Она стала нервно расхаживать по прихожей. Мои же мысли крутились вокруг деда.

Старый маразматик!

Он чувствует, что вся эта история с Дженни — ложь, иначе не вцепился бы в меня своими клешнями не на жизнь, а на смерть. Считает, что видит меня насквозь. Я решительно настроился обыграть деда в этой битве. Утереть ему нос стало первоочередной задачей.

Он думает, что знает меня, и я докажу ему обратное.

Решил осмотреться. Мой старый номер имел две спальни и гостиную, возможно, у них все номера имеют одинаковую планировку.

Как же я ошибался.

Номер для новобрачных отличался тем, что здесь, кроме спальни, гостиной, гардеробной, и террасы, ничего нет.

Конечно, я понимаю, что для пары большего и не нужно и, будь я здесь с любовницей, меня бы все устроило, но я-то с Малой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заметил, как она оказалась за мной. Мы оба уставились на единственный предмет интерьера в так называемом номере, где человек мог поспать, — огромную двуспальную кровать.

— И как мы это, по-твоему, сделаем? — услышал я взволнованный голос Дженни. Она перевела свой взгляд на меня.

— Не знаю, — честно ответил я, — но спать на том подобии дивана я не собираюсь.

В гостиной стояло нечто, что после манипуляций современных дизайнеров превратилось в то, на чем невозможно сидеть, не то, что принять горизонтальное положение. Я подозреваю, что его предназначение — просто пылиться в углу.

— Тогда ты отводишь мне эту роль? — возмутилась она.

— Ты сама это сказала, не я, — отрезал, пока не передумал. Но эта софа была непригодна для сна, как для нее, так и для меня. — На нем невозможно спать.

— Мы же не полезем в одну кровать, так что кому-то все же придется, — от ее слов почему-то во рту пересохло и стало жарко.

— Да ладно тебе, на этой кровати захочешь — не столкнешься, — сказал я уверенно, чтобы ее успокоить. Сам же не знал, как к этому относиться.

— Не уверена в этом, — ответила мне Заноза самым серьезным тоном.

Что она там себе надумала?

— Можешь быть спокойна, — выплюнул я, — извращенных наклонностей не имею.

Решил ретироваться от нее подальше, но она, походу, решила от меня не отставать.

— Выбор у нас никакой, так что либо так, либо расходимся как в море корабли.

— Тебе легко говорить, не тебя ждут с женихом.

— Можешь сказать, что он сбежал.

— Не смешно.

— У нас всего два варианта, и я тебе их озвучил.

— Ты преувеличиваешь, — пробормотала она себе под нос, но я ее прекрасно услышал. — Ничего страшного, если я займу свой номер.

— Я уверен, что бронь сняли.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Проверь, если хочешь, — кивнул ей в сторону телефона, а сам отправился на террасу.

Вот за что я любил этот отель, так это за прекрасный вид. Весь город как на ладони. Да, поездка накрылась медным тазом. Кто же знал, что я буду уговаривать женщину остаться со мной в отеле, в одном номере и не для секса. Чудеса.

Мысленно притормозил.

Дженни не женщина, она мелкая сестренка друга.

— Как такое возможно, — услышал возмущенный голос Малой рядом.

— Я тебя предупреждал, мой дед — та еще заноза в заднице. — Мне тоже было не до смеха. — Не того женишка ты выбрала.

— Я не выбирала, — отрезала она, сверкая глазками. — Тебя бы и в списке не было.

— У тебя всегда был отвратительный вкус на парней, — ухмыльнулся я.

— Так, с тобой все ясно. Не хочу препираться. — Она ушла и тут же вернулась: — У тебя нет багажа?

— Как видишь, — закинул руки за голову, окончательно вытягиваясь на своем лежаке.

— Кажется, ты нашел себе место для сна, — припечатала меня эта Заноза, увидев мои телодвижения.

— И не мечтай, — ответил я, поднимаясь.

— А как же благородные поступки по отношению к девушке? — она шла за мной по пятам.

Мне вспомнился утренний разговор, если его можно так назвать, со стариком.

— Поступки, Дженни, совершают, чтобы кого-то впечатлить, а мне здесь некого впечатлять, — отрезал я.

— Грубиян.

— Не утверждал обратное.

— Что тебе будет, если ты поспишь где-нибудь в другом месте?!

Кажется, она уже решила, остатся, но не знает, что делать со мной. Мне аж интересно стало, что же она предпримет.

— Почему я? Ты можешь сама на лежаке поспать.

Она посмотрела на меня, потом в сторону террасы.

— Поможешь занести его?

Она что, серьезно?

— Дженни, — не смог себя сдержать, вырвалось возмущенно, — номер большой, и мы спокойно здесь поместимся вместе. Мы взрослые люди. — Но все же не удержался, чтобы ее не поддеть: — Или у тебя на меня неблаговидные планы? — поиграл я бровями, расплываясь в улыбке от вида возмущения на ее личике.

— Очень большие, — прошептала она томно. — Жду не дождусь ночи, чтобы оторвать от тебя кусочек.

— Из твоих уст это звучит как угроза, — засмеялся я. Развернулся и пошел в сторону выхода.

— Ну, раз мы все решили, располагайся, а мне нужно подумать, как прикупить одежду.

— А что тут думать, закажи через инет, — ее голос застал меня почти у самой двери.

Заинтересованно оглянувшись, увидел, как она пытается вытащить ручку чемодана, а та упорно не поддаётся. Больше, чем сидеть в офисе, я ненавидел ходить по магазинам.

— Я принимаю твое предложение, — сказал я, отбирая у нее чемодан. Без труда вытащил ручку и понес в сторону спальни.

— Я не…

— Помоги заказать одежду, — сказал я, водружая ее багаж рядом с кроватью.

— Ты никогда не заказывал одежду таким способом? — уставилась она на меня подозрительным взглядом.

Не признаваться же ей, что мне и в голову это не приходило, я вообще мало думал о том, где и как покупать одежду.

— Я не любитель ходить по магазинам, — увильнул я от ответа.

— По тебе и не скажешь, — ухмыльнулась она, открывая чемодан.

Я на секунду залип на соблазнительной части, когда она нагнулась.

Дав себе пинка под зад, удивленно перевел взгляд на ее лицо.

— В смысле? — заглядывая ей за плечо, сделал вид, будто мне интересно, что находится в чемодане.

— Эй, — она попыталась заслонить плечом открывшийся мне вид, но ростом не вышла, так что я прекрасно рассмотрел белоснежную кружевную сорочку. Очень откровенную, я бы сказал.

Неосознанно представил Дженни в ней. Не знал, что белый цвет может возбуждать. Черт! О чем это я?!

— Я смотрю, ты подготовилась, — засмеялся я, пытаясь скрыть свое смущение. — Похоже, у тебя были далеко идущие планы.

— На тебя у меня планов не было, — отрезала она, пряча белье под одежду.

— А на кого же было? — я сел, опершись спиной на изголовье кровати, и закинул руки за голову.

— Ты, кажется, хотел, чтобы я тебе кое с чем помогла?

— А ты, кажется, пытаешься увильнуть от ответа, — заметил я. — Для кого ты прикупила сексуальную вещицу?

— Тебе не приходило в голову, что мне в принципе нравится красивое белье? — тряхнула головой, будто опомнившись. — И вообще, это не тема для разговора. Что ты там хотел?

— Так у тебя все белье такое же? — не смог удержать я удивление.

Ну не вязались у меня Дженни и эротика. Однако, только представив ее в этом кусочке шелка и кружева, я почувствовал шевеление в штанах.

— Ты сейчас серьезно? — возмутилась Малая. — Мы не будем обсуждать это, а иначе сам себе все заказывай.

— Хорошо, хорошо, — поднял ладони в знак капитуляции. — У меня нет выбора, так как вечером я останусь абсолютно голым.

Поймал ее странный взгляд.

— Или таков и был твой план — раздеть меня? — поддел я ее и увидел, как ее личико заливает краска смущения.

Не знал, что на свете осталась хоть одна женщина, которая бы краснела. Думал, пережиток прошлого. Странным образом мне это понравилось.

— Да, я строила далеко идущие планы, и если ты и был в них голым, то только в морге, после того как я тебя убью.

— В гневе ты похожа на воинственного ежика. Так и буду теперь тебя звать — Ежик.

В ответ она только голову опустила и переносицу пальцами сжала.

— Детский сад, ей богу, — она достала свой ноутбук и села с другой стороны кровати.

— Что ты там хотел заказать? — спросила она, что-то печатая.

Я же не мог оторвать от нее глаз. Красивая. Заноза еще та.

— Да мне много не надо, всего-то пару футболок, джинсы и белье.

Она опять посмотрела на меня своим странным взглядом, и мне очень захотелось узнать, что скрывается за ним. О чем она думает, когда смотрит так? Вспомнив ее слова о моем трупе в морге, не смог удержать улыбку, скорее всего, она перебирает способы моего убийства.

В конечном итоге заказ одежды стал целым событием. Оказывается, это весело — покупать одежду. Все, что нравилось мне, было отбраковано и раскритиковано. После чего шли разъяснения, почему именно это, а не то, и долгие споры. Мне понравилось с ней препираться, и я делал замечания только для того, чтобы опять увидеть это упрямое выражение на ее лице, наблюдать, как загораются азартом ее глаза.

Ее замечания и критика были по делу и конструктивно правильно построены. Ее доводы подводили именно к той мысли, которую она пыталась донести. В конце я понял, что эти партнеры, кем бы они ни были, будут глупцами, если не подпишут с ней контракт.

— Почему ты так смотришь? — вывела она меня из моих раздумий.

— Задумался, — не говорить же, что я ею восхищен. — И когда все принесут?

— Через двадцать минут, — ответила она, закрывая крышку ноутбука и поднимаясь с кровати. — Мы заказали все в соседнем торговом центре, поэтому так быстро.

— Отличная новость. Мне бы в душ, — сказал я мечтательно.

— Так в чем проблема?

От удивления я аж глаза открыл. Она вывешивала свои вещи в шкаф.

— Ванная свободна.

— У тебя точно на меня планы. — От моего ответа Дженни резко развернулась ко мне. — Иначе зачем тебе стараться меня раздеть?

— Не говори ерунды, — отмахнулась она. — К тому моменту, как ты закончишь, твои вещи уже принесут, а на крайний случай на двери висит халат.

Меня как-то даже оскорбил такой ответ. Вот же Заноза! О чем я тут сижу и думаю?

— Отлично, — я резво поднялся с кровати и направился в сторону ванной, но у двери притормозил. — И, может, закажешь что-нибудь поесть в номер?

— Я хотела спуститься в ресторан, но для тебя закажу, — ответила она, так и не посмотрев в мою сторону.

— Ну, если тебе хочется поужинать в компании тетушки Элли, кто я такой, чтобы тебе запрещать. Только ты причину моего отсутствия придумай. Типа у меня голова заболела, или что-то в этом роде.

Оставив ее с ошеломлённым лицом, благополучно ретировался. Она такой подставы не ожидала.

Кажется, отдых все же налаживается.

По крайней мере, за ней смешно наблюдать.

Глава 7

Накинув на себя халат, который, как и сказала Малая, висел на двери, вышел из ванной и застал занимательную картину: из-под кровати торчала офигенная попка и совершала соблазнительные движения. Рот наполнился вязкой слюной, в голове зашумело, и член недвусмысленно оттопырил нижнюю часть халата. В голове проносились картинки одна эротичнее другой: вот я подхожу и фиксирую ее попку в этой позе, одной рукой задираю подол короткой юбки, другой оглаживаю ее зад... Вот зубами стягиваю с нее черное кружево трусиков и… Картинки были настолько реальными, что я чувствовал нежность ее кожи, дрожь ее тела и даже запах ее возбуждения. Развернулся и ракетой обратно в ванную комнату, благо дверью не хлопнул. Уставился на торчащий колом член. Какого черта? Плеснул холодной воды в лицо, а перед глазами ее задница. Ну ни хрена себе! Залез обратно в душ и открыл на полную холодную воду. Помогло.

— Это просто Дженни, маленькая сестричка Маркуса. Просто Дженни, — как мантру повторял я, — «а у меня, скорее всего, просто недотрах.»

Я оправдывал себя как мог, пока мои метания не прервал стук в дверь.

— Рэй, вещи принесли, — от ее голоса по спине пробежали мурашки, но я списал их на стояние под холодной водой.

— Уже выхожу, — голос охрип тоже поэтому.

На мое счастье, когда я вышел, ее в комнате не было. Быстро натянул на себя белье и штаны и, взяв в руки футболку, двинулся в сторону террасы.

— Я заказала ужин, — ее голос творил со мной что-то невообразимое. Все волоски вдруг встали дыбом.

— Надеюсь, это не паста, — спросил я, застав ее у стола, на который она выставляла тарелки с тележки рум-сервиса, непонятно откуда взявшейся.

— Нет, тебе я заказала стейк в соевом соусе и картофельное пюре на гарнир, — она оглянулась и, увидев, в каком я виде, резко отвернулась. Но я успел заметить ее смущение. — Ты почему не одет? — спросила она, продолжая свое занятие.

— Все стратегически важные места прикрыты, — ответил я, чувствуя, как поднимается мое настроение.

Не я один испытываю неловкость. Она-то не знает, какие у меня только что были на ее счет фантазии. Правда, там фигурировала только ее попка, но все же.

— Я тебя смущаю? — направился ближе к столу.

— С чего бы это? — выдала она и, положив приборы на стол, отодвинула тележку ближе к стене.

— Ты устраивайся, а я в душ, — сказала она, огибая меня и направляясь на выход.

— Может, в начале ужин? Остынет же все, — я перехватил ее за руку. — Я голоден, — услышал я свой голос будто со стороны.

— Ну так поешь, — парировала она, бросив на меня мимолетный взгляд.

— Что, один? Давай вместе поедим, — я мягко потянул ее в сторону стола.

— Ладно, — она вытянула свою ладошку из моих рук и направилась к столу.

Помог ей сесть, придержав стул, все еще ощущая зуд в руке от касания к ее коже. Шелковистая как атлас.

— Я все еще не могу поверить, что твой дедушка мог такое выкинуть, — сказала она, приступая к ужину.

Воспоминания о деде дали мне возможность прийти наконец в себя.

— Ты просто плохо его знаешь, — улыбнулся я. — Боюсь, что это не последнее, что он может выкинуть, и нас еще могут ждать сюрпризы, — предупредил я ее.

— Наверное, ты похож на него, — после долгого взгляда в мою сторону выдала она.

— Что? Нет, — возмутился я. — С чего ты это вообще взяла?

— Ты не мог бы надеть футболку? — сказала она опять неожиданно.

Я положил ее на спинку стула и сидел с голым торсом. Перевел взгляд с нее на свою грудь и усмехнулся.

— Так я все же тебя волную?

— И не мечтай, просто странно сидеть за столом и вести светскую беседу с полуголым человеком, — сухо ответила она.

Открыв рот, положила кусочек мяса, и я на минуту залип на этом процессе. Полные губы закрылись, и я быстро натянул на себя футболку. Не для ее спокойствия, а чтобы скрыть то, что творилось с нижней частью моего тела.

— С чего ты взяла, что я похож на деда? — решил я вернуться к более безопасной теме.

— Как с чего? — удивилась она. — Ты такой же. Бесцеремонно вмешиваешься в чужие жизни, — выдала мне она с самым серьезным лицом.

— Да когда такое было? — возмутился я.

Сравнение с дедом вывело меня из себя.

— Да всегда!

— Когда? — настаивал я, а она просто смотрела на меня с этим странным выражением глаз и молчала. — Вот видишь, ты не можешь сказать, а это значит, что мы с ним не похожи, — отрезал я.

— Как скажешь, — она отложила вилку в сторону и поднялась.

— Ты куда?

— Я наелась и хочу принять душ, — она направилась в сторону дверей, а мой взгляд нехотя проследил за движением ее бедер.

— Что, и спорить не будешь? — крикнул я ей вслед, но мне не ответили.

Аппетит пропал.

— Отвянь уже наконец, — зашипел я на свой член.

Поняв, что я делаю, стукнул себя по лбу. Еще и суток с ней не пробыл, а уже с частями своего тела разговариваю. Позвал обслуживание номеров, проследил за тем, как убрали все, развесил одежду в шкаф, а она все не выходила. Предвкушение теплилось в груди. В чем она выйдет? Ведь единственный халат надел я, его только что унесли. Представив себе на миг ее в неглиже, сжал руки в кулаки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это всего лишь Дженни, — шептал я себе под нос, когда открылась дверь и на пороге спальни появилась она в… огромном банном халате.

— Откуда? — вырвалось у меня, но я вовремя закрыл рот.

— В шкафу лежат еще два, — удивленно вскинув на меня взгляд, она ушла в гостиную.

Почему вместе с облегчением я чувствую разочарование?

«Нормальная мужская реакция на красивую бабу», — успокаивал я себя. Но это ведь не баба, а Дженни. Черт, нужно отвлечься.

И что она там делает столько времени? Решил проверить и застал ее уютно свернувшейся на диване с ноутбуком в руках. И как только умудрилась на этом-то чудовище?!

— Что делаешь?

Она даже взгляда не подняла, продолжая печатать.

— Проверяю, — ответила она, сосредоточенно морща бровки.

— Что именно?

— Контракт.

Ее ответы начинали меня раздражать. Я разве тот, кого можно так бесцеремонно игнорировать?

— Ты разве не собиралась следовать какому-то там плану, развлечься?

— Собиралась, но сегодня уже поздно, — ответила она, все так же не отвлекаясь.

— Не смеши меня, только половина двенадцатого, — ухмыльнулся я. — Или ты, как пай-девочка, уже спишь в это время?

Меня одарили холодным взглядом и снова отвернулись. Что это значит? Она просто проигнорирует меня?

— Ну, если детское время уже вышло, то давай ложиться спать, — пробурчал так, чтобы она меня прекрасно услышала, и, судя по тому, как она нахмурилась, я своего добился.

— Ложись, я приду попозже, — ответила она, удивляя меня.

Малая, которую я знаю, сейчас метала бы огонь из пулемета и уж точно не провожала бы меня спокойно спать после моих слов. Что происходит?

— Что именно ты проверяешь? — кажется, она нервничает и действительно переживает насчет этого проклятого контракта.

— Да просто хочу быть уверена в том, что все в порядке, — отмахнулась она.

— Давай помогу, — протянул я.

— Не надо, — быстро ответила она, — я почти закончила.

— Не упрямься. Сколько раз ты уже проверяла его, — я выхватил из ее рук ноутбук и сел рядом, — а я посмотрю со стороны свежим, так сказать, взглядом.

Несмотря на то, что между нами было расстояние и слои одежды, я чувствовал жар ее тела. Или это у меня уже жар?!

— Контракт составлен просто идеально, на мой взгляд, — сказал я ей чистую правду, после долгого просмотра и пересмотра документа. — Ты отлично потрудилась. Я впечатлён.

— Правда? — она недоверчиво уставилась на меня.

— Я даже перепроверил, — усмешка расползлась по моему лицу. — Это действительно ты составила?

Тут ее щеки окрасились румянцем.

— Конечно я, — возмущение так и сияло на ее личике.

— Не думал, что ты настолько в этом разбираешься?

Я был действительно удивлен. Я-то без адвоката или Дэвида в эти дела вообще не лез.

— Поднатореешь тут, когда каждый второй тычет тебе в лицо тем, что ты дочка босса, — пробурчала она, собирая документы и выключая ноутбук.

— Но это ведь правда?

Она бросила на меня такой взгляд, что, будь у нее вместо глаз дула, лежать бы мне бренным трупом у нее под ногами.

— А еще я специалист высокого профиля и диплом я получила не по блату.

Кажется, я ее обидел. Но, хоть убей, не мог себе представить Малую боссом компании или начальником какого-нибудь отдела. Маленькая стройная фигурка с глазками на пол-лица, а самое главное — выражение этих глаз. Как у кота из «Шрека». Простите, ну никак.

Наверное, она прочла это на моем лице.

— Спокойной ночи, — облив меня холодным презрением, она удалилась в спальню.

Похоже, я немного перегнул палку, но что делать, когда маленькая сестренка друга с оленьими глазками вдруг решает изобразить из себя великого босса? Остается только смеяться.

Переждав некоторое время, направился в спальню. Свет она выключила и, повернувшись к двери спиной, кажется, спала. Дожил! Крадусь в спальню как вор. Разделся и лег. Смотрю в потолок и остро так ощущаю ее присутствие рядом. Слушаю ее медленное размеренное дыхание. Сна нет ни в одном глазу.

Вспомнил, как в детстве она сидела на берегу и строила из маленьких камешков замок, а сквозь ее волосы светило солнце, создавая на ее голове золотой ореол, словно она была маленьким ангелом, спустившимся с небес, но стоило только сказать слово, как она превращалась в маленького дьяволенка. Но чаще всего она плакала.

Нужно будет завтра извиниться.

В тот момент, когда я наконец выдохнул и решил заснуть, она повернулась! Ее ладонь легла мне на живот, а нос уткнулся чуть ниже подмышки. Твою же мать. Тело натянулось как струна. Ее дыхание касалось моей кожи, отчего мурашки как табун лошадей разбегались по мне. Но самое страшное — ее ладошка, которая каленым железом прожигала мне кожу. Стоило слегка сдвинуться, как она оказалась бы на моем твердом от желания члене.

«— Это же Дженни, Малая Маркуса,» — повторял я, разглядывая потолок.

Мантра ни черта не помогала.

Медленно матерился сквозь зубы.

Снял с себя ее конечность и сбежал от греха подальше в ванную под холодный душ. Когда уже зубы стали отбивать чечетку, выполз и уставился на нахалку, которая монополизировала единственное одеяло, зажав его у себя между ног.

— Маленькое ужасное чудовище, вот ты кто, — прошипел я, но ей было все равно.

Закинув на нее другой конец и почти запеленав ее как в кокон, лег как можно дальше от нее. Ночь обещает быть долгой. На кой черт я так на нее реагирую! Кляня себя на чем свет стоит, наконец забылся беспокойным сном.

Глава 8

Спросонок почувствовав рядом с собой теплое женское тело, я улыбнулся. Кажется, я вчера неплохо провел время. Только какого черта я все еще с ней в постели? Я никогда не оставался с женщиной на всю ночь. Воспитание не позволило бы мне после секса выставить женщину на улицу, а потому никогда не приводил их к себе. Сам-то я мог спокойно уйти.

Поэтому ощутить, лежа в постели, сладковатый аромат женщины было чем-то сродни чуду. Распахнул глаза и, увидев ладошку на своем животе, ярко вспомнил ночные метания. Дженни. Она почти взобралась на меня, голова лежит на моем плече, ножка, кстати сказать, очень даже соблазнительная, закинута мне на бедро, и ладошка в опасной близости от моей утренней эрекции.

Медленно запрокинул голову назад. Желание развернуться к ней и разбудить поцелуями списал на то, что мне нужна женщина. Черт! Сегодня же решу эту проблему.

Вдохнул поглубже, пытаясь взять себя в руки, но ни черта не помогло. Легкие наполнились ее запахом. Будто жарким летом на лугу оказался. Немного ветра, свежей травы и смеси луговых цветов, и много солнечного света. Ну ни хрена себе я описал! Втянул еще раз, она и вправду так пахла, только в этот раз я ощутил еще и запах женщины. Разгоряченной страстью женщины.

Я попытался вспомнить того маленького олененка с взрывным характером в надежде, что это хоть немного снизит градус моего возбуждения. Вот она стоит такая красивая в своем коктейльном платье, глаза горят, и яркий румянец на щеках. Холмики ее грудей видны над вырезом платья и соблазнительно покачиваются, пока она пытается не разрыдаться и часто дышит. Она закусывает свою пухлую губку и сжимает руками подол платья.

Черт! Откуда это взялось в моей голове? В тот день она была расстроена тем, что после нашего общения ее кавалер слинял, поджав хвостик.

Я помнил ее наполненные слезами глаза и чувство вины, что я тогда испытал, но еще было чувство удовлетворения. Она останется дома.

Это ведь неправда? С чего бы мне чувствовать удовлетворение? Вина — понятно, я был зачинщиком наезда на паренька, но остальное? Покачал головой, пытаясь выбросить из головы ненужные мысли. Это все от нехватки секса, лезут в голову всякие мысли.

В этот момент она зашевелилась, и я осознал, что все так же лежу с ней на постели, да еще и обвил ее рукой. Какого черта я не встал?

Она потерлась носиком о мое плечо и соблазнительно потянулась, а потом улеглась обратно, будто это ее законное место, и засопела, и все это с закрытыми глазами. Решил подождать, понаблюдать за ней сквозь опущенные ресницы. Какова будет ее реакция, когда она поймет, в какой позе и с кем спит? Не все же мне одному мучиться.

Через секунду она открыла сонные глазки и, запрокинув голову, посмотрела мне в лицо. Медленная улыбка расползлась по ее лицу, и она снова потерлась о мою грудь. Она, мать ее, улыбнулась. Какого черта?! Она должна была подскочить и кинуться от меня в ванную комнату вся смущенная, разве нет? Ее ладошка погладила мой живот, отчего член непроизвольно покачнулся в ее сторону, отгоняя от меня все разумные мысли. Она замерла, но только на секунду, после чего она еще раз коснулась того же места и, конечно, получила тот же результат. Ее дыхание сбилось. Она что, ласкает меня?! И, судя по ее дыханию, ей это нравится. Но длилось это ровно секунду, после чего она стала медленно освобождать меня от себя, я оглянуться не успел, как она ушла в ванную комнату. Распахнул глаза и уставился в потолок. Что это сейчас было?

Она удивила меня своей реакцией. Она улыбалась так, будто рада тому, что это я ее обнимаю. Или я принимаю желаемое за действительное? Так, стоп! Какое к черту желаемое? Разве я ее желал?

Тут некстати вылезло мое воспоминание о ней. Каким образом у меня в голове появился ее соблазнительный образ?

Так, нужно трахнуться сегодня с кем-нибудь, и все вернется в норму. Дженни снова станет малой друга, я перестану воображать то, чего никогда не было.

Она медленно вошла в спальню. Блин, я даже не заметил, как открылась дверь.

— Доброе утро, — поздоровалась она так спокойно, будто это не она несколько минут назад потиралась об меня как течная кошка и ласкала меня своей ладошкой. Злость поднялась в груди как волна.

— Для кого-то, может, и доброе, — отрезал я, поднимаясь, с одним желанием — принять холодный душ, — а кому-то всю ночь спать не давал храпящий бегемот.

Прежде чем я захлопнул дверь, увидел ее обиженный взгляд. Какого черта я это сейчас ей сказал?

Уже стоя под холодными струями воды, ругал себя на чем свет стоит.

Она же ничего не сделала, и я сам виноват в своих реакциях на нее!

«Она тебя ласкала», — поднялся внутри протест.

«Подумаешь, погладила, проявила любопытство. Я уже проснулся заведенный».

Так, пора завязывать с этими метаниями, а то клиника по мне заплачет.

Решил ни о чем не думать и расслабиться на этих выходных. Дженни в спальне не застал, ну и слава богу! В хорошем настроении оделся, решая, в какой клуб вечером наведаюсь, ровно до того момента, пока не открыл дверь спальни и не наткнулся на внимательный взгляд старушки Браун, спокойно попивающей чай у меня в гостиной.

— Доброе утро, — поздоровался я, бросая вопросительный взгляд на Дженни. — Мы не ожидали гостей с утра пораньше, — уколол я женщину, что ею, конечно, не осталось незамеченным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, с утра я бы и не стала вас беспокоить, но сейчас уже одиннадцать часов дня, и мой друг попросил узнать, все ли у вас в порядке и не нужно ли чего.

Ярость поднялась во мне при упоминании деда.

— Мисс Браун, давайте я вам кое-что разъясню, — я сел напротив нее, у меня чуть дым из ушей не валил в этот момент от попыток сдержаться.

Стоило только сесть, как рука Малой накрыла мою. Я оглянулся на нее, а она смотрела с такой мольбой в глазах, что я почти почувствовал вкус непроизнесенных ею слов.

— Мы с невестой приехали, чтобы провести время вместе, понимаете? — сказал я вместо тех слов, что так и вертелись у меня на языке. — Только вдвоем, — я заговорщически наклонился поближе к ней,— понимаете?

— О, мой мальчик, конечно понимаю, — улыбнулась доброй улыбкой старая женщина. — Глядя на вас, вспоминаю свою молодость, — мечтательно выдала она, закатывая глаза.

Неосознанно сжал руку и почувствовал ответное пожатие. Малая! Я и забыл, что она меня за руку держит, но вот сейчас от места соединения наших пальцев по телу побежали мурашки. Остро почувствовал, что она сидит так близко, что жар ее тела медленно начал плавить мое.

— Я знаю, что вам даже из номера не хочется выходить, — вернул меня из грешных мыслей голос подружки деда. — Молодая страсть так романтична… — опять мечтательно вздохнула она. — Я просто хотела узнать, нужно ли вам что-нибудь. Но вот увидела вас и решила, что сама разберусь. — Она встала и направилась в сторону двери. — Ни о чем не переживайте, еду вам будут доставлять в номер, и, если что, номер один в телефоне лично для вас. Любые пожелания, — она поиграла своими тонкими бровями, заставляя страшиться того, что она имеет в виду. Такое Малой пока еще рано знать (оглянулся на округленные глазки), наверное, всегда будет рано. — Все мои голубки, — она послала нам воздушный поцелуй и растворилась в дверях, оставив нас с недоумением взирать ей вслед.

— Что это было? — услышал я Малую.

— Сам бы хотел понять, — пробормотал я. — Помнишь, я говорил тебе про новые сюрпризы от моего неугомонного деда? — Она кивнула и я продолжил: — Это оно и было.

— То есть... — но она не успела закончить свою мысль, как раздался стук.

Мы оба посмотрели друг на друга.

— Она же не вернулась? — с ужасом прошептала Дженни, будто боялась, что старушка ее услышит.

— Думаю, нет, — я направился в сторону двери, — а вот, что там не очередной сюрприз, уже не уверен.

На наше счастье, это была обслуга номеров, нам принесли завтрак.

Поблагодарив и дав чаевые, наконец закрыл дверь, и мы снова остались одни.

— Пойдем завтракать, — сказал я Дженни, увидев ее шокированное лицо. — Понятно, что нам в этом отеле и еду выбрать самим не дадут.

— Это же просто ужасно, — прошептала она, садясь на краешек дивана.

— Ну, прежде чем отчаяться, я бы хотел посмотреть, чем все же нас решили накормить, — усмехнулся я.

А посмотреть было на что, стол ломился от еды.

— Они решили нас откормить? Здесь же обед и ужин, а не только завтрак, — она удивлено рассматривала столик через мое плечо, и ей все стало еще лучше видно, когда я присел, чтобы посмотреть, что там на нижней полке.

— Кто пьет с утра шампанское? — возмутилась она, садясь за стол.

— Только буржуи, ну и богатенькие мальчики, — усмехнулся я.

— Ты не такой, — удивила она меня. — И не смотри на меня так удивленно. Подожди, — она соскочила со своего места и скрылась за дверью террасы. — Дверь не заперта, и охраны не наблюдается, — отрапортовала она, вернувшись.

Я чуть со стула не упал от смеха, представив, как она, крадучись, открывает дверь и выглядывает в коридор.

— Ничего смешного, — нахмурилась она, — я теперь боюсь, не знаю, чего ожидать от них, — она кивнула в сторону двери.

— Зачем ты ее вообще впустила? — спросил я, наконец отдышавшись.

— Я и не впускала, она сидела в гостиной и попивала свой чай, — отрезала она, а я от этой новости выпал в осадок. Это еще что такое?

— Так, давай решать проблемы по мере поступления, — сжал виски от начинающейся головной боли. — Позавтракаем, а то от голода я плохо соображаю, — пригласил я ее снова к столу. — Какие у тебя на сегодня были планы? — спросил я, оторвавшись от рассматривания того, как она поедает краба, соблазнительно облизывая губы.

Она подозрительно на меня покосилась и, отложив нож в сторону и будто проверяя мою силу воли, в очередной раз облизала свои губки.

— А ты уверен, что нас вообще отсюда выпустят?

Ее вопрос снова заставил меня улыбнуться.

— Уверен, не переживай.

— Я собиралась посетить выставку современного искусства, она на этой неделе проходит здесь, и посмотреть несколько достопримечательностей, — ответила она, возвращаясь к своей трапезе. — А ты?

— Ну, я собирался отоспаться, — тяжело вздохнул я. — Судя по всему, остаться без тебя здесь не вариант, если уж эта дамочка имеет доступ к нашему номеру. А вечером собирался наведаться в местный клуб.

Ой! Кажется, про клуб это я зря сказал.

Ее глазки недобро так блеснули.

— Давай вначале по твоей программе, потом по моей, — предложил я раньше, чем обдумал свое предложение.

Она, кажется, удивилась не меньше меня, вон как глазки округлила.

— Ты уверен? — подозрительно сощурилась.

— Я всегда уверен, — ответил я, а она закатила мне в ответ глаза.

— Знаю, знаю. Глупо было даже спрашивать. С твоим-то эго.

— Что ты имеешь в виду под моим эго?

— Проехали.

— Нет уж, ответь, что ты хотела этим сказать?

— Только то, что ты всегда уверен в своих словах, — улыбнулась она. — Знаешь, когда-нибудь это сыграет с тобой злую шутку.

— Можно подумать, уже не сыграло, — пробурчал я.

Она сделала вид, что этого не слышала, хотя я уверен в обратном.

После завтрака она опять зарылась в свои документы, а я, воспользовавшись моментом, переоделся.

— Эй, ты собираешься целый день сидеть, перебирая бумажки? — не выдержал я через два часа наблюдения за тем, как она работает и, кажется, совсем забыла о наших планах. — Так я вздремну, и мы пропустим твою часть развлечения.

— А?

Она действительно забыла обо мне?

— Прости, я заработалась, — она покаянно и так искренне улыбнулась, что я почти ее простил.

Мы направились осматривать достопримечательности, что в конечном итоге вылилось в простую прогулку по городу. Еще бы, такого количества парков, наверное, нет ни в одном другом городе мира.

— Что ты хочешь посмотреть в первую очередь?

— Телебашню.

— Телебашню? — переспросил я. — Ты уверена, что она стоит того, чтобы мы пошли туда?

— Ты ничего о ней не знаешь, да? Ее высота пятьсот пятьдесят три метра, и там есть смотровая площадка и вращающийся ресторан с прозрачным полом, — весело излагала она, а у меня живот скрутило от ее слов. Я боюсь высоты. — Оттуда открывается вид на весь город.

— Ты все уже про нее знаешь, зачем тебе тогда туда идти? Давай выберем что-нибудь другое, — попробовал я ее уговорить, — что-нибудь не такое…

— Я много о ней читала и мечтала, что, когда приеду в Торонто, обязательно тут побываю, — отрезала она, не дав мне договорить.

Обреченно закатив глаза, я направился за ней. От нашего отеля мы взяли такси, и минут через двадцать я нехотя выходил перед огромной башней.

— Пойдем, — махнула она, побежав вперед, — не терпится уже посмотреть, да?

Что ответить ребенку, у которого сбывается мечта? А именно так она и выглядела. С такой непосредственностью, так искренне она радовалась каждой увиденной мелочи, что я невольно и сам заряжался ее энергией, ровно до того момента, пока передо мной не появился прозрачный пол. Не замечая моего замешательства, она ринулась все осматривать.

«Давай же, ты, тряпка, девчонка и то смелее тебя», — увещевал я себя, впрочем, безрезультатно.

Я пытался не смотреть по сторонам и следовал за ней. Молился, чтобы все это уже ей надоело и мы наконец ушли. Дженни шла впереди меня чуть ли не вприпрыжку, и я засмотрелся на нее. А потому не сразу заметил, что мы вышли к уступу снаружи здания, который в ширине был где-то полтора метра, и никаких, мать его, перил не наблюдалось. А внизу пустота. Она неслась, как будто у нее на попе крылья выросли. Я же, прежде чем успел развернуться и вернуться обратно в комнату, прирос к полу. Холодный пот заструился по спине, ноги онемели, уши заложило, и закружилась голова. Какого черта я вообще сюда полез?

— Рэй, с тобой все в порядке? — обеспокоенный голос Дженни доходил до меня издалека, будто сквозь толщу воды. — Боже, на тебе лица нет.

Почувствовал, как она обняла меня за талию и потащила. Пришел в себя от ощущения ее теплого тела в своих объятиях. Мы сидели на улице, точнее, она сидела, а я лежал на скамейке и обнимал ее за бедра. Ее пальцы перебирали мои волосы и нежно гладили меня по лицу.

— Все будет хорошо, — слышу ее шепот у самого уха. — Прости, я не знала, прости.

Стало стыдно. Обнял ее за талию и зарылся носом в ее живот. Ее тело под моими руками замерло, а дыхание сбилось. Мое дыхание тоже сбилось, будто оно у нас одно на двоих.

— Я сам виноват, — прохрипел я, отпуская ее и пытаясь встать, но, на мое удивление, она меня удержала.

Закинул голову, чтобы увидеть ее лицо и наткнулся на ее задумчивый взгляд.

— Как ты себя чувствуешь? — елейным голоском спросила она, проверяя мой лоб своей ладошкой.

Хотелось соврать, но все же пересилил себя:

— Сейчас уже лучше.

Не успел я ответить, как ее до этого нежно оглаживавшая меня ладошка ощутимо шлепнула меня по лбу.

— Негодяй, — зашипела девушка.

А я снова попробовал ретироваться, но куда там, удерживает как надзиратель в тюрьме, и выбраться, не причинив ей боли, не вариант, а потому лежу и терплю ее шлепки.

— Взрослый мужик! Надо было додуматься подняться на такую высоту, несмотря на свою фобию! До смерти меня перепугал! — каждый ее выговор сопровождался новым ударом. — Я так испугалась, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.

Она закрыла свое лицо ладошками, чтобы скрыть их от меня. Но я уже увидел, и что-то екнуло у меня внутри.

— Неужели я так плохо выглядел, что так тебя напугал? — улыбнулся я, пытаясь убрать ее руки, уж лучше бы смотрела на меня с яростью.

— Ты просто идиот, — вынесла она вердикт, сопя мне в грудь, когда я перетащил ее к себе на коленки и стал успокаивающее гладить ее по волосам и спине.

— Согласен, — не отнекивался я.

Мне было так уютно держать ее в своих объятиях, будто она всегда в них была.

Но подумать я об этом толком не успел, так как она вскочила на ноги и двинулась в сторону проезжей части.

— Ну куда ты собралась? — поспешил я за ней. — Раздуваешь из мухи слона.

— Я? — возмутилась она, разворачиваясь в мою сторону. — Ты — идиот и безответственная личность, ты должен был предупредить, что боишься высоты, — она тыкала своим наманикюренным пальчиком мне в грудь. — А если бы с тобой что случилось? Ты обо мне подумал? Конечно нет! Это все ты и твое раздутое эго.

Она снова повернулась и пошла по тротуару. Крыть было нечем, но и признать вину я не мог.

— Зачем вообще нужно было переться смотреть на все с такой высоты? — возмущался я. — Это же опасно!

— Просто помолчи, Рэй, — простонала она, направляясь к машине такси на обочине.

— Я-то молчу, — сказал я, садясь рядом с ней.

— Сейчас как раз тебе нужно назвать адрес, а не молчать, — снова огорошила меня эта несносная девочка.

— Что, уже не помнишь, где остановилась? — поддел я.

— Адрес клуба, — отрезала она и, отворачиваясь, пробормотала себе под нос: — Придурок.

— Я все слышал, и что за клуб?

— Тот самый, в котором мы собирались оттянуться вечером, — огорошила она меня.

О чем это она? В клуб я собирался, но только без нее. Что я забыл в клубе с детворой?

— О, прости, ты собирался оставить меня одну в отеле на съедение подружке своего деда и сам оттянуться без меня? — зашипела она коброй.

Она что, мысли читать умеет?

— Думаю, стоит поужинать, прежде чем ехать в клуб.

— А что, в клубе ничего, кроме выпивки, не подают?

Снова этот елейный голосок.

— Просто заткнись, — перебила она меня раньше, чем я успел открыть рот, — едем в клуб.

Малая была в ярости. Потому я просто назвал адрес клуба, где мы с Маркусом оттягивались. Только потом я пойму, какую глупость совершил, направившись именно в этот клуб и именно с этой невозможной девочкой.

Глава 9

Вечер только начинался, и людей в клубе пока было мало. Я выбрал все тот же столик в углу и откинулся на кованое сиденье. Тихая музыка и приличный интерьер — вот чем славился этот клуб, поэтому о том, что что-то может быть не так, я не беспокоился. И когда Малая подорвалась танцевать, тоже особого внимания не обратил. В клубе мы бывали не раз, и у нас с Маркусом здесь были свои знакомые. Как раз один из них подсел ко мне. С Сэмуэлем мы познакомились, как это бывает в барах, во время драки. Я подкатил к одной знойной красавице, а она оказалась занята. Естественно, Сэм, увидев, как его телочку лапают самым наглым образом, собираясь лишить его соблазнительного сладкого, возмутился, и мы с ним сошлись в пьяной драке. У него был отличный хук слева. А если учитывать его рост, то досталось мне знатно. Я потом месяц ходил с подбитым глазом. Никто из нас не уступал, а потому мы дружно, не без помощи Маркуса, решительно послали девку и напились вместе в хлам. А наутро как-то само собой получилось, что знакомство продолжилось, и вот уже пять лет, как мы с ним на связи.

— Что-то тебя давно не было видно, — пробасил Сэм, вертя в руках бокал.

— Да замотался, — я раздумывал, сообщать ему о фиктивной помолвке или нет, когда со стороны танцпола послышалась возня. Поднялся, окидывая зал и надеясь, что это не из-за моей личной проблемы весь сыр-бор.

О нет! Надежда умерла в муках.

Она кричала и отбивалась от рук пьяного бугая, а у меня при виде чужих лап на заднице Малой, башню снесло. Сам не заметил, как оказался рядом и вмазал ублюдку так, что того снесло аж на несколько метров. Не знаю, что было написано у меня на лице, но его дружки дружно отступили и, подняв вырубившегося парня, направились к выходу.

Развернулся, а она стоит и хлопает своими огромными глазёнками, приоткрыв рот.

— Что, допрыгалась? Ни минуты от тебя покоя, — процедил я, хватая ее за локоть и таща на буксире обратно к столу, за которым нас ждал не менее удивленный Сэм. Подтолкнул ее на диванчик. — И чтобы ни звука.

— Что? — очнулась она, превращаясь в фурию у меня на глазах. — Совсем охренел? Мне, может, еще погавкать и хвостом повилять?

— Нет уж, хвостом ты уже навилялась, — отрезал я, заводясь еще больше.

— Я просто танцевала, — орала она. — Оглянись, ты, ханжа, здесь все танцуют.

— Ты больше не танцуешь.

— Не смей мне приказывать.

— Тогда, может, позвать того, для кого ты хвостом крутила, думаю, он не далеко ушел?

— Козел.

— Стерва.

— Да пошел ты.

— Не смей вставать, — закричал я, увидев, что она поднимается. — Кому сказал, сидеть.

— Я в туалет, придурок, — возмутилась она громко. — И если приспичило покомандовать, то заведи себе собаку. Хотя мне уже жаль это несчастное животное.

Она развернулась и пошла, виляя своей маленькой попкой, в сторону уборных. Я тут же вскочил на ноги, собираясь идти за ней. Но меня остановил Сэм.

— Оу-оу, — придержал он меня за плечо, ухмыляясь, — остынь.

Перевел взгляд с ее задницы на друга и обратно. Сэм прав, мне нужно остыть.

— С чего ты так завелся? — спросил он, когда я отпил из своего стакана. От его пристального взгляда стало не по себе.

— А ты не понял?

— Ну потанцевала твоя крошка… Кстати, красивая девочка, — отметил он, поднимая свой стакан, — грех к такой шары не подкатить. Так что парня мог бы и понять.

— Она не крошка, а ходячее недоразумение, — выпалил я, допивая свой напиток.

— Ну то, что между вами все искрит, я и так уже понял. Горячая штучка.

И тут до меня дошло, кого именно мы обсуждаем, и мне это не понравилось от слова совсем.

— Эта «горячая штучка», как ты выразился, младшая сестра Маркуса.

— Что? — закашлялся этот бугай. — А он в курсе, что ты трахаешь его сестру?

Тут уже поперхнулся я.

— Следи за тем, что говоришь, — выпалил я, оглядываясь. — Ничего такого нет.

— Мне-то не заливай, — отмахнулся он. — Да на напряжении, что трещит между вами, я яичницу мог поджарить.

— Она меня просто взбесила.

— У тебя, мой друг, на нее встал, — кивнул он в сторону моей ширинки, а мне и смотреть не нужно было, я и так знал, что там все слишком явно. — Или ты не заметил?

— Это от выброса адреналина, — пробормотал я.

Громогласный хохот был мне ответом. Тут я увидел, как в зале появилась Дженни, и мой член снова радостно подпрыгнул. Заметивший это Сэм снова затрясся от смеха.

— Ты, мой друг, в полной жопе, — обрадовал он меня. — Могу тебе посоветовать только одно: пользуйся им чаще, — кивнул он в сторону моей ширинки, — ведь, как только Маркус узнает, ты его потеряешь навсегда.

В этот момент я не мог оторвать взгляд от этой оторвы, которая мне назло села в баре, повернувшись ко мне спиной. Вот маленькая стерва.

— Он уже знает, — выдал я, не подумав.

— Ого, и ты еще жив? — его удивленный тон привлек мое внимание, и тут я понял, что сморозил. Черт! А все она со своей попкой, которую следует отшлепать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И как ты выжил? Я должен это знать.

— Я нравлюсь ее родителям, — закатил я глаза.

— То есть знает не только Маркус, но и вся родня? — уточнил он. — Кажется, ты, мой друг, застрял глубже, чем я думал, — медленно протянул он. — И когда свадьба?

— Никакой свадьбы, — отрезал я быстрее, чем подумал. — Не спрашивай, не буду вдаваться в подробности, но все закончится раньше, чем все всё поймут. И да, ты этого не слышал и не знаешь.

— Я могила. Хоть убей, не могу представить, как ты из этого выпутаешься, — он перевел взгляд на продолжающую сидеть в баре Малую (мне, кстати сказать, этот заинтересованный взгляд абсолютно не понравился) а потом снова на меня. — Хотя, судя по всему, ты на нее еще не взбирался, так что, может, и выживешь.

— Не говори о ней так, — процедил я сквозь зубы. Мне хотелось треснуть Сэма по зубам за то, что вообще о ней говорит.

— Нет, не выживешь, — прокомментировал он, и я уставился на него в недоумении. — Ты ее трахнешь, друг, а братья Холл тебя убьют. Она, возможно, над твоей могилкой поплачет. Так уж и быть, я цветочки на могилу положу.

— Не мели чепухи, — отрезал я. — Эта Мелочь меня не привлекает.

— Да ты только что готов мне был челюсть сломать и глаза вырвать за то, что я о ней говорю и вообще на «эту Мелочь» смотрю, — передразнил он меня.

Осознал, что это правда, но признаться в этом как подписать себе смертный приговор.

— Ни хрена подобного.

Я глаз не спускал с ее тонкой фигурки, а потому нового ухажера заметил сразу, и, прежде чем он успел заговорить с ней, вскочил, и под смех Сэма направился к этой стерве.

— Мы уходим, — с этими словами подхватил ее за локоток и потащил в сторону выхода.

— Мы только пришли, — заартачилась она, упираясь. — Я не хочу.

— Ты ее плохо слышал, девочка хочет остаться, — вмешался бугай и схватил ее за другую руку.

Это было его ошибкой. Я накинулся на него, нанося серию ударов, пока тот кулем не свалился у моих ног. А я перевел взгляд на Дженни, которая в шоке отступила от меня назад. Я увидел страх в ее глазах, и это подействовало как ушат холодной воды.

— Эй, это же я, — поднял я ладони вверх в знак капитуляции, но вдруг ее глаза блеснули яростью.

— Я это знаю, идиот, — ответила она, разворачиваясь и снова уходя от меня. Направилась она, конечно, не в сторону выхода, а за наш столик, за которым продолжал сидеть Сэм и с интересом наблюдать за нами.

— Привет, — она уселась рядом с ним и протянула ему ладошку, — я Дженни. Нас не удосужились ранее представить.

— Сэмуэль, — протянул он ей руку в ответ, а меня вид их соединенных рук взбесил настолько, что я уселся между ними, отодвигая Мелкую в сторону, — для тебя, крошка, просто Сэм.

— Отвали от нее на хрен, — не удержался я при виде плотоядного взгляда друга, которым он окинул Дженни, — я серьезно.

— Да я ничего такого не сделал, — ухмыльнулся он мне и подмигнул ей.

— А ты милашка, Сэм, — подмигнула она ему в ответ, отчего градус моего бешенства подрос.

— Не обращай внимания на моего невеселого друга, — кивнул он в мою сторону. — Я закажу тебе выпить.

— Она и так уже достаточно пьяна, — отрезал я.

— И как получилось, что ты водишь дружбу с таким, как он? — меня от тона ее голоса шибануло как от тока.

Искушение в чистом виде. Прикрой я глаза, я бы мог кончить только от ее слов, особенно если она будет шептать мне пошлости. Хотя я вру, мне закрывать глаза и не нужно. Черт возьми, это же, мать твою, Дженни. Кажется, я и сам мало выпил. Тряхнул головой, разгоняя ненужные мысли, только колом стоящий член уже не убрать. Незаметно поправил его и заметил ухмылку Сэма. Чертов придурок! Зачем он меня подначивает? Хочет доказать, что она мне интересна? Да мне сейчас любая интересна, просто потому, что я хочу трахаться. Не обращая внимания на парочку, которая перебрасывалась шуточками, окинул взглядом зал. Заметил в баре девушку со светлыми волосами в красном. Решительно встал и под неодобрительным взглядом друга пошел в бар.

— Можно мне купить тебе выпить? — спросил я, становясь с ней рядом и откидываясь на барную стойку.

— Конечно.

Я знал таких, как она, ищущих секс на одну ночь. Дав знак бармену, посмотрел в сторону нашего стола и увидел, как на меня смотрит Дженни. Не смог разобрать, что значит этот взгляд, после которого она наклонилась и коснулась губами щеки Сэма. Еле удержался, чтобы не ринуться туда и не оттащить ее от него. Посмотрел на девушку в красном и кивнул ей в сторону уборной. Мне нужен был быстрый, ни к чему не обязывающий секс. Она моментально поняла, о чем я, и, сексуально растянув губы, соскользнула с табурета. Член стоит, но я понял почему-то, что не хочу идти с ней в туалет.

Услышал свист и кинул взгляд в сторону Сэма, потому как свистел именно он.

За столом он сидел один и указывал мне рукой в сторону выхода.

Черт! Дженни.

Забыв про девку в красном, ринулся за Малой.

Догнал ее уже у выхода.

— Я вызову такси, подожди, — сказал я, хватая ее за ладошку, но она не далась. Отскочила как от прокаженного.

— Я уже вызвала машину, и ты можешь вернуться обратно, — холодный тон и жесткий взгляд.

— Не мели чепухи, — отозвался я, — я не отпущу тебя одну в это время.

— Время детское, и знаешь что? — она резко развернулась ко мне и ткнула пальцем в грудь. — Я как-то без тебя обходилась все это время, так что могу о себе позаботиться.

— Мы пришли вместе и уйдем вместе, что бы ты ни говорила.

— Уж извини, ждать, когда ты удовлетворишься, — она запнулась на этом слове, — я не собираюсь, — снова двинулась в сторону выхода.

Народу уже прибавилось, и мы с трудом, но все же наконец оказались в тишине. Желтая машина действительно ждала нас.

Она не стала дожидаться, когда я открою ей дверь, и, несмотря на то, что я выпил, меня это немного задело. Ее движения были резкими и шумными, но она молчала до самого отеля.

Я тоже не спешил начинать разговор.

В отеле она почти бежала впереди меня, ровно до того момента, пока не увидела у нашей двери вездесущую мисс Браун.

— О, а вы рано, — воскликнула женщина, странно поблескивая глазами.

— Да, — я притянул Дженни к себе, обняв за талию. — Вы уж простите, но мы спешим, — подмигнул я старушке, которая от моего намека вся раз улыбалась, как новогодняя гирлянда.

— Конечно, — воскликнула она, отходя от двери, — я понимаю, молодость.

Стоило только скрыться за дверью от любопытных глаз старой женщины, как Дженни сбросила мою руку и направилась в спальню.

— Я не могу понять, чего ты бесишься? — я шел за ней по пятам.

— Значит, ты еще тупее, чем я думала, — выдала эта несносная.

— Я? Нет, это ты себя ведешь как ребенок. Виляла своим задом, — начал было я, но ее возмущенный вой меня перебил.

— Кто? Я? Виляла задом?

— Ну не ты же из-за меня руками размахивала, защищая мою честь, — ответил я. — Заигрывала с первым встречным и поцелуи раздавала.

— Кода такое было? — возмутилась она снова.

— А не ты ли целовала Сэма и заигрывала с ним?

— Нет, не я, — она стояла посреди комнаты, уперев руки в бока. — Я-то думала, что ты за своими заигрываниями других не замечал, кто же знал, что ты все это время за мной следил.

— Да какие заигрывания, у меня из-за твоей лжи уже почти месяц траха не было. Твой брат всех моих любовниц разогнал и коршуном следит, — распалялся я. — Да еще и сегодня из-за тебя все обломалось.

— Не у тебя одного, — закричала она.

Мы уставились друг на друга, и в тишине комнаты было слышно только наше прерывистое дыхание. Я знал, что неправ. Если она солгала, то и я солгал не меньше. Но вынужденное воздержание и непонятные мне чувства, которые весь вечер меня таранили, как поезд, привели меня к тому, что я сорвался на ней. А после ее слов я и сказать ничего не успел, как она метнулась в ванную и захлопнула перед моим носом дверь.

— Я приму душ и лягу спать. Ты можешь вернуться в клуб. Не думаю, что она уже ушла, но, если что, там полно других дам, — послышался глухой голос из-за двери. — Думаю, ты найдешь, кем ее заменить.

Вот же стерва, указывать мне еще будет.

Присел на край кровати и уставился на дверь, когда услышал шум воды.

Ее слова крутились у меня в голове, как вой сирены.

Она изнывает от желания?

Я как-то не думал или, точнее, старался не думать о том, что у нее могут быть такие отношения.

И сколько любовников у нее было?

Меня никогда не интересовали бывшие партнеры любовниц, да и те, с кем они спали, пока я был с ними, тоже были без разницы. Потому я никогда никого без защиты и не подпускал к себе.

Какого черта?

Она за этим потащила меня сегодня в клуб? Потому что ей нужен любовник? Она должна быть маленькой невинной Дженни.

При мысли, что ее касались чужие руки, и не только руки, кровь закипала от гнева.

Чужие?

Отогнал от себя эту мысль. Никакие.

«Ты ведешь себя как ханжа», — подумал я, но, черт возьми, мне было все равно, как я себя веду.

Она не может трахаться с кем попало.

В этот момент дверь открылась и появилась она, вся такая распаренная и свежая, с влажными волосами, укутанная в банный халат. Заметив меня, округлила глазки и остановилась, будто о стену невидимую ударилась.

— Сколько у тебя было любовников?

Зачем я это спросил? Но слова вырвались раньше, чем я смог себя остановить. Но, увидев, как загорелись яростью ее глаза, понял: узнаю во что бы то ни стало.

— Ну?

— Не твое дело.

— Еще как мое. Так сколько?

— Я думала, ты ушел.

— Ты переводишь тему, но я упорный.

— И хвастливый.

Не стал реагировать на ее выпад, встал и направился к ней. На каждый мой шаг она делала свой, но назад. Правда, я видел препятствие за ее спиной и, как только они столкнулись, прижал ее, зажимая между собой и стеной.

— Сколько их было? — Ее запах сводил с ума, и хоть остатками ума я понимал, что играю с огнем, но остановиться не мог и вдыхал ее запах глубже. — Скольким ты позволила касаться себя?

— Не твое дело?

— Мое, — провел кончиком носа по ее шее, отчего по ней пробежали мурашки. — Еще как мое.

Увидев, что ее тело реагирует на меня, я, как наркоман в поисках дозы, стал искать возможность убедиться, что мне не померещилось.

— Дженни, маленькая, просто ответь на мой вопрос, — прошептал я в ее маленькое ушко, отчего ее кожа покрылась новой порцией мурашек.

— Что ты делаешь? — прошептала она, упираясь ладошками мне в грудь.

— Жду ответа, — прохрипел я, ведя носом по ее шее к изгибу, где, не удержавшись, впился поцелуем в ее нежную кожу. Тихий стон стал для меня кислородом, мне нужно было услышать его еще. Лизнул ее горло и прикусил, и она меня не разочаровала. Такой упоительный звук. И как только она может его издавать?

— Отпусти, — она толкнула меня сильнее, — Рэй!

— Ответь, тогда отпущу, — но мне хотелось, чтобы мое мучение длилось подольше.

— Хорошо, — она замерла в моих объятиях, и только ее ладони отталкивали меня, — только отпусти.

Нехотя отступил, но недалеко, и уставился на нее, она же отвела взгляд, и мне на секунду показалось, что я ее напугал.

Отмел эту мысль и замер в ожидании ответа.

Глава 10

— Не твое дело, — выкрикнула она мне в лицо и скрылась за дверью ванной комнаты. Все произошло так быстро, что я и глазом моргнуть не успел.

Она никогда не была предсказуемой. Еще в детстве Дженни умудрялась ставить меня впросак. Ждешь от нее слез и истерик, а она в ярости кидается выцарапать тебе глаза.

Непредсказуемая.

Я никогда не мог понять, чего от нее ожидать, но уж точно не того, что сделала бы нормальная девушка в этой ситуации.

Нет бы просто ответить — спряталась.

— Ты ведешь себя как ребенок, — крикнул я, постучав по двери.

— Сам ты ребенок. Сколько да сколько? Какая тебе разница, сколько их было? Может, я их и не считала.

— Ты не можешь говорить это всерьез, — еле проглотил я ком в горле, который появился, стоило мне только представить, что она вела разгульный образ жизни. Нет. Не может быть.

А почему нет? Может, после того как мы в детстве не давали никому к ней приблизиться, она наконец дорвалась и пустилась во все тяжкие, как только выдалась возможность? Я решительно отогнал от себя эти мысли, они до добра не доведут.

Не может быть. Нет, и точка.

— Ты же не собираешься там ночевать? Выходи, — постучался я снова в дверь.

— А почему нет? Меня тут неприличными вопросами никто не смущает.

Вот же нахалка. Неприличные вопросы я ей, видите ли, задаю.

— Да ладно тебе. Я просто спросил.

— Мне уже страшно, что еще ты можешь спросить «просто».

Мое воображение тут же нарисовало парочку картин с вопросами, которые я мог бы ей задать, если бы она ответила.

— Ну даже если бы и спросил, что в этом такого? Если бы ты спросила, я бы ответил.

— Ты бы честно ответил на мои вопросы? О чем бы я тебя ни спросила? — раздалось из ванной после некоторой тишины. — Честно?

Мне прямо обидно стало от ее недоверчивого тона.

— А почему нет? — возмутился я.

— Поклянись, что я открою дверь и задам тебе любые интересные мне вопросы и ты на них ответишь, честно, не солжешь.

Тут я понял, что она опять меня обставила. Отвечу «да» — придется отвечать, отвечу «нет» — опять скажет свое «Ну вот!».

— Если ты ответишь на мои, то я отвечу на твои, — выдвинул я ультиматум. — Я клянусь, что отвечу на любые твои вопросы.

Я был спокоен, ибо она точно не захочет отвечать на мои. Не поэтому ли она спряталась от меня в ванной комнате и держит оборону.

Ну или какие она может задать мне вопросы? Сколько у меня было девушек? Да кто его знает. Я не считал.

Перспектива получить от нее ответы волновала меня больше.

На некоторое время за дверью воцарилась тишина. Наверное, обдумывает эту мысль. И сам факт того, что она думает над тем, чтобы согласиться, удивил меня.

Услышав звонок в номер, снова постучался к ней.

— Дженни, нам ужин, кажется, принесли, — прислушался, а там тишина. — Ну же! Мы же договорились на взаимный обмен вопросами, ну? — поторопил я ее. Но она продолжала молчать, а в номер к нам уже откровенно ломились.

Так и не получив от нее ответа, пошел открывать. Принесли ужин, и я еле дождался, когда наконец нам накроют стол. Выпроводив персонал, побежал в спальню, в надежде, что она уже покинула свое укрытие. Но нет, дверь все так же заперта. Нужно было что-то делать, и, если знаешь Дженни хоть немного, без извинений здесь не обойтись. Тихо постучался.

— Я прошу прощения, слышишь? Я перегнул палку, я не должен был тебя касаться, прости. Дженни, с тобой все в порядке? Не пугай меня, ладно? Выходи.

Послышались ее шаги, и дверь распахнулась. Увидел ее и чуть не придушил. Ведь эта маленькая стерва стоит и улыбается.

— Ладно, ты прощен. Но только потому, что я голодная, — сказала она, склонив голову набок с легкой улыбкой на губах.

— Ну а ты не прощена, — ответил я и, повернувшись к ней спиной, направился в сторону гостиной, где нам накрыли стол.

— Это еще почему?

— А кто только что вел себя как ребенок? Закрылся в ванной и напугал меня?

— Это ты ведешь себя как неразумное чадо. Кто тебя вообще надоумил спрашивать такое у девушки? — возмущаясь, она все же села на стул, который я для нее придержал. — И вообще, я была о тебе лучшего мнения, мистер Росс.

— Ого, и все это только потому, что я просто спросил, сколько в твоей постели было мужчин?

— На твой «просто» вопрос я ответила, проблема в том, что ты не захотел услышать мой ответ.

Вот же наглая, за словом в карман не лезет. Когда она успела стать такой?

«Тогда же, когда пустила в свою постель первого мужчину», — ответил я сам себе.

— Ну мы же договорились, что зададим интересующие нас вопросы, так что все это было зря?

— Я передумала, — ответила она, отводя взгляд.

— Ты не можешь, — отрезал я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это еще почему?

— Потому что только сегодня я согласен ответить на любой твой вопрос и только абсолютную правду.

Она прикусила губу, и я видел в глубине ее глаз, как сильно ей хочется спросить. О чем же ты так сильно хочешь узнать, маленькая строптивица?

— Только сегодня, сейчас, — подразнил я ее и, чтобы не передумала, решил пойти ва-банк: — Что ж, девушки вперед, так что ты можешь спрашивать первой.

Она пыталась сделать покер-фейс, но глаза ее выдавали. И даже прикушенная губа не помогала.

— Итак, твой вопрос.

— Сколько вопросов я могу задать?

«Лед тронулся», — обрадовался я.

— Сколько захочешь, — ответил, но, увидев, как торжествующе заблестели ее глазки, решил осадить: — Но взамен ты ответишь на равнозначное количество вопросов. — Это немного остудило ее пыл, но не настолько, чтобы она отступила. — Спрашивай.

— Ты спал с матерью Рози Палмер?

— Нет.

Этим вопросом она меня удивила. Я не думал, что она спросит меня о таком. Матушка одной из моих подружек заявила, что я ее соблазнил. Было бы что там соблазнять. Я не стал ни опровергать, ни подтверждать тогда ее слова. Не хотел делать ей рекламу за свой счет. Я знал, что через время все уляжется и слухи утихнут, так и случилось. Я почти забыл об этом.

— Теперь ты, — она закусила губу, и если минуту назад я знал, о чем ее спрошу, то после ее вопроса задумался.

— В старшей школе тебя на свидание пригласил Рик Стар, и я помню, что ты согласилась, — она кивнула в знак того, что вспомнила. — Ты ходила с ним на свидание?

— Нет.

— Почему?

— Теперь моя очередь.

— Да, спрашивай.

— Учительница Кассандра Роуз была с тобой в туалете?

— Да, была, — после первого вопроса я думал, что меня уже ничем не удивить, но она опять выбила почву у меня из-под ног.

— Ты знаешь, в чем именно вопрос, — возмутилась она.

— Если твой вопрос не будет четким, то и мой ответ будет таким же. Ты спросила — я ответил. Ты хочешь спросить? Спрашивай.

— Она отсосала тебе в мужском туалете?

От ее слов меня бросило в жар. Ну что ж, я хотел конкретики, и я ее получил. Только не учел, что возбужусь, услышав, как она произносит пошлости своим маленьким ротиком. Настолько сексуально смотрелась ее ангельская внешность и грязные словечки, что у меня зашумело в ушах от желания и член встал и уперся в ширинку штанов.

— Да, — ответил я честно, — было дело.

Она кивнула, будто знала заранее ответ и только что убедилась в том, что я сказал правду. У меня закралось подозрение.

— Ты ведь знала ответ до того, как я ответил? — прищурил я глаза.

— Да, — она улыбнулась, — просто проверяла, скажешь ли ты правду.

— Откуда ты знаешь, что я не вру? — удивился я. А она точно знала, но откуда?

— Э, нет. Теперь моя очередь, — эта нахалка посмела ухмыльнуться.

— Это не считается вопросом. Всего лишь уточнение.

— Еще как считается, ты спросил — я ответила.

— Хорошо, твой черед, — сдался я.

— Сколько у тебя было женщин? — и, прежде чем я ответил, она меня перебила. — Спрашивать бесполезно, — покачала головой и улыбнулась. — Сколько у тебя было женщин, к которым ты что-нибудь чувствовал? Кроме желания.

— Нисколько.

— Ты врешь.

— Нет.

— А как же Розалинда Прескотт?

— Это уже следующий вопрос, но я, так и быть, отвечу, — намекнул я на то, что мне от нее такой малости не досталось. — Она была еще одной, до того момента, как я узнал, что она меня предала.

— Но если бы ты ничего не чувствовал к ней, то тебя бы это так не задело, разве нет? Посмотри, ты из-за своего желания задеть ее, запутался в огромной лжи.

— Во-первых, меня задела не она, а мой дед. Во-вторых, я не пытался задеть ее, а всего лишь… — и как ей объяснить то, что мне и самому непонятно?

Я вспомнил миг, когда открыл рот и сказал ложь, но точно могу сказать, что это было не из-за Рози. Я мог и не так ее задеть, и даже заставить ее сбежать с того вечера, но почему-то выбрал именно этот путь.

— Что? — она смотрела на меня подозрительно.

— Я оставлю этот вопрос без ответа.

— Ты обещал, что будешь отвечать на все мои вопросы, — возмутилась Малая, сыпля искрами из глаз. Но больше всего задевал ее «ну что я говорила» тон.

— Какая же ты настырная, — закатил я глаза. — Я и сам не понял, зачем сказал это все в тот вечер. Я просто сделал это, и она тут совершенно ни при чем, — попытался я объяснить то, что и сам не готов был понять.

— Я не играю больше, ты врешь, — она возмущенно сложила салфетку на стол, всем видом показывая, что для нее ужин закончен.

— Клянусь, я не вру, — я протянул руку и взял ее ладошку, пресекая ее попытку подняться. — В тот момент я не думал, что именно говорю, просто взял и ляпнул. Поверь, я и сам не понял, как оказался в гуще событий. Но могу точно сказать, что Розалинда Прескотт здесь ни при чем.

Дженни долго смотрела на меня, будто пыталась увидеть и понять, вру я или нет. И когда я уже отчаялся, что она поймет, она просто кивнула и освободила свою ладошку. Я и забыл, что держу ее. Будто обжегшись, моя рука зазудела, и я непроизвольно потер ее о свое колено. Она проследила за моими действиями и отвела взгляд.

— Ладно, — милостиво согласилась она, — твой черед задавать вопрос.

— Когда был твой первый поцелуй? Точнее, с кем?

— С Тони. В первом классе.

— Что? Нет. Я про настоящий поцелуй.

— В универе с одним парнем из параллельного потока.

— Как его звали? Нет, не отвечай, — перебил я ее, — я хочу заменить вопрос. Тебе понравилось?

— Нет, — ее щеки окрасились в розовый.

— То есть как? Совсем? — Что, если скажу, что я обрадовался тому, что ей не понравилось?

— Это уже два вопроса. Мой черед, — перебила она.

— Ты никогда не чувствовал к девушкам ничего, кроме желания?

— Только к одной, ее зовут Кармен, и она замужем за моим другом. Она вызывает у меня уважение. Сильная девушка. — Я не задумываясь спросил первое, что пришло в голову: — Когда ты впервые захотела поцеловать парня сама?

— Только однажды, но я этого не сделала, так что не считается, — она опять отвела взгляд.

— Кого ты хотела поцеловать?

— Я его не знаю, — она не хотела встречаться со мной взглядом — верный признак того, что она врет.

— Ты ведь лжешь, да?

— Нет, не вру. Я думала, что знаю, но оказалось, что нет, — она подняла глаза и уставилась на меня наичестнейшим взглядом.

Неужели научилась так хорошо врать? Хотя, о чем это я, не потому ли мы обитаем с ней в одном номере? Благодаря ее лжи. Ну и моей немного.

— И что? Ты захотела вот так просто поцеловать парня, которого не знаешь? — удивился я. Не отрывая взгляда от ее лица, следил, пытаясь понять, что она скрывает.

— А что, у тебя не так? Разве ты не просто смотришь на девушку и хочешь… ну этого?

Почему меня ее смущение так заводит? Может, потому, что обычно она за словом в карман не лезет? Но стоит только коснуться темы секса, как она немного тушуется и стесняется.

— Что? Говори яснее, кажется, мы это уже проходили, — я хотел еще раз услышать от нее эти грязные словечки. Похоже, это становится моим главным фетишем.

— Мы отклонились от темы, и я хотела задать вопрос, — разочаровала она меня, и, судя по ее улыбке, она это прекрасно понимала.

— Ты уже его начала задавать, осталось только сформулировать до конца, — не хотел я сдаваться.

— Я хочу заменить вопрос. Ты ведь заменял, — она упорная.

— Твоя взяла. Давай. Только спрашивай поконкретнее и помни, такой возможности я больше тебе не дам.

— Есть ли сейчас человек, тебе небезразличный?

— Ты совершаешь одну ошибку за другой. Конечно, есть люди, небезразличные мне. Маркус и Дэниель, Мира, Арч и, конечно, Лори. Могу добавить в этот список еще и этого смышлёного мальчишку, Николаса, который испортил мне туфли на свадьбе твоего брата.

— Я имела в виду девушку, и ты это знаешь. Но можешь не отвечать, все и так уже понятно. — Почему мне послышалась обида в ее голосе?

— Что тебе понятно? Мне вот ни черта не понятно.

— Я поняла больше, чем рассчитывала понять. Но мы опять отклонились от темы. Мой черед.

— Почему все время твой черед?

— Потому что ты задаешь вопросы вне очереди, и, заметь, я все равно на них отвечаю, а это нечестно, — она права, но я не собираюсь так легко сдаваться.

— Ладно, спрашивай.

— Ты до сих пор любишь сиреневый цвет? — огорошила она меня.

В детстве я дико комплексовал по этому поводу. После того как одноклассник высмеял мой портфель сиреневого цвета, за что получил от меня в нос, я перестал покупать его, но это не значит, что не хотел. Но никто не знает об этом, даже мама не помнит уже о том, что мне когда-то нравился девчачий цвет.

— Откуда ты знаешь? Не отвечай, — поднял я ладонь. — И да, люблю, — признался я. Раз уж она и так в курсе, врать смысла нет. — Сколько у тебя было парней?

— Двое.

Меня от ее ответа будто обухом по голове ударили. Я до последнего надеялся, что она невинна. Особенно после того, как она сказала, что ей не понравилось целоваться. А тут целых двое!

— Куда смотрели Маркус с Дэниелем? Где был я? — не смог я скрыть возмущения.

— Это уже другой вопрос, — отрезала она. — И при чем тут ты?

— Ты переспала с двумя парням, и при чем тут я? — я не мог объяснить, почему меня это так задело, но ярость поднималась во мне волнами, грозясь потопить. — Ты скажешь мне их имена. Всех, с кем спала, — я сам не узнавал своего голоса, да и слов своих не понимал. Просто мне нужно знать. Размазать этих утырков, которые протянули к ней свои лапы.

— Что? Я не спала с двумя парнями. Что ты несешь! — воскликнула она. — Ты себя слышишь?

Я вскочил на ноги и стал метаться из стороны в сторону. Она тоже поднялась, всем своим видом показывая свое возмущение.

— Ты только что сказал, что у тебя было два любовника, — я пытался быть спокойным.

— Я только что сказала, что у меня было два парня, — возразила она. Она что, издевается?!

— И какая тут разница?! — закричал я.

— Разница огромная, парень — не значит любовник, — закричала она в ответ. — И перестань на меня орать.

— У тебя было больше? — я слышал только то, что хотел.

— Так, мы закрываем тему, — она хлопнула ладошкой по столу.

— Нет, у меня вопрос, — возразил я.

— Мой черед задавать вопрос, — снова возмутилась она, складывая свои руки перед грудью, приковывая мой взгляд к ней.

— Ладно. Давай, — прохрипел я, пытаясь напомнить себе, почему должен отвести взгляд.

— Ты меня хочешь? — от ее вопроса вскинул голову, встречаясь с ее таким же шокированным взглядом.

Мы уставились друг другу в глаза. В тишине комнаты было слышно только наше прерывистое дыхание.

И, кажется, я прекрасно слышал стук своего сердца, так как билось оно у меня в горле.

— Я не знаю, — ответил я, пытаясь скрыть свое возбуждение.

— Глупый ответ. Так узнай.

Она сама понимает, что говорит?

Мой взгляд непроизвольно остановился на ее губах. Я уже почти ощущал их мягкость под своими, их вкус. Тряхнул головой, пытаясь взять себя в руки.

— Ты не понимаешь, — начал было я ей объяснять, к чему может привести этот разговор, но она меня перебила.

— Чего я не понимаю? Ты меня хочешь или нет? Простой вопрос, и я жду такой же простой ответ. Да или нет.

Я сделал шаг к ней, оказываясь в опасной близости. Выпитое в клубе вино, опасная игра в вопрос-ответ — все это вело нас к этому. Приступ ярости сменил направление и стал обжигать меня огнем совсем другого рода. Мне хотелось обжечь ее этим огнем.

— Хочу, — прошептал я в опасной близости от нее. Но сил отойти просто не было.

—И как ты это понял? — удивленный взгляд ее глаз меня сразил, и я сделал еще один шаг к ней.

— А как это вообще понимают? — возмутился я, следя за тем, как ее зрачки расширяются.

— Ну мало ли как, — пожала она плечиками, по которым побежали мурашки.

Не так ты и безразлична ко мне, как пытаешься показать, маленькая Дженни.

— А ты меня хочешь? — спросил я, становясь почти вплотную к ней.

Я слышал, как у нее перехватило дыхание, как она пыталась сглотнуть, но у нее не получалось, ведь во рту пересохло. Я видел, как на ее тонкой шее за пульсировала маленькая венка, соблазняя прижаться к ней губами. Я уже знал ответ, но мне хотелось услышать от нее.

— Моя очередь задавать вопрос, и я его задал. Ответь мне, Дженни. Ты меня хочешь?

Она смотрела на мои губы, а потом испуганно вскинула взгляд.

— Я больше не хочу играть в твои глупые игры, — прошептала она, облизав губы. — И отодвинься от меня уже.

— Трусиха, — прошептал я ей в ответ. — Давай проверим.

Я резко притянул ее за шею к себе и впился в ее открывшийся от возмущения рот. Смял нежные губки, тараня языком ее сладость и заглушая писк.

Другой рукой обвил вокруг талии и притянул ее к себе поближе, заставляя отступить под моим напором. Прижал к стене, углубляя поцелуй. А когда мой член коснулся ее живота, даже через слои одежды мне показалось, что я коснулся высоковольтного оголенного провода.

Еле оторвался от ее сладких нежных губ и заглянул в глаза. Я видел в них желание и знаю, что в моих она видит то же самое.

Мы в шоке смотрели друг на друга.

Я остро осознал, что только что перевернул свой мир и как раньше уже не будет.

— Что же я наделал, Малая? — прохрипел я, прикрывая глаза.

Глава 11

Я не знаю, зачем я это сделал.

О чем вообще думал?

Она же Мелкая, сестренка моего друга.

Просто все мои мыслительные процессы за одну секунду потухли, как огонек свечи в порывах ветра, и вся кровь стекла ниже пояса. Где-то на периферии сознания билась мысль, что братья Холл меня прибьют, но, глядя в ошарашенные глаза этой маленькой ведьмы и видя в их глубине самую настоящую похоть, я плевать хотел на то, что случится потом, меня интересовал сейчас этот миг и она в такой опасной близости от меня. Только я наклонился к ней в страстном желании поцеловать, как неожиданно получил удар.

— Уй, — только и смог пропищать, сжимая руками самое дорогое для любого мужика место, сползая по стеночке, уперевшись в нее лбом.

Вот же стерва!

— Спокойной ночи, Рэймонд.

Она издевается надо мной? Какое «спокойной ночи», когда у меня такое. За что? Будто сама не хотела и не отвечала мне.

Видать, она по моему взгляду поняла, что я сейчас готов ее наказать, вот только с колен встану, а потому, на секунду выпучив в страхе глаза, сбежала в спальню.

Когда я, наконец еле собрав свои причиндалы в боксеры, ввалился в комнату, эта зараза уже спала сном ангелочка. Такая невинная и милая во сне, залюбовался ею, но, тут же осознав, что именно делаю, тряхнул головой.

Ведьма она, самая настоящая ведьма.

Лежа рядом с ней, переигрывал нашу игру снова и снова. Изменил бы я что-нибудь? Нет. В душе было стойкое ощущение того, что все правильно. И даже наш поцелуй.

Особенно наш поцелуй.

Не мог заснуть, а потому перевернулся на бок и уставился на нее. В комнате было не так темно, и я прекрасно видел ее профиль, тень от ресничек на щеках, маленький, еле заметно вздернутый носик и полные мягкие губы. Просто глядя на них, я снова ощутил их мягкость и ее вкус. Член встал по стойке смирно.

Глянул вниз, чтобы убедиться. Все верно, стоит и указывает на эту ведьму. Тебе было мало, что ли?

Откинулся на спину. Какого хрена со мной происходит! Я реагирую физически на девочку Холлов.

Перед глазами вдруг встала сцена из прошлого.

В тот день наша команда победила на юниорских матчах по футболу и настроение было отличное, ровно до того момента, как я увидел во дворе держащего за руку Дженни и что-то ей тараторящего парня из соседнего класса. У меня из глаз чуть ли не искры посыпались от злости. Кровь прилила к вискам, отдаваясь набатом в голове. Не помня себя, приблизился к ним и оттащил неразумного мелкого утырка от нее. Хватило бы и этого, но я саданул его, не глядя, и надавал бы еще, если бы не громкий окрик учителя.

— Я и сама бы справилась, — зло выплюнула маленькая ведьма и, вильнув хвостиком, ушла, а я долго провожал ее взглядом.

Сейчас, лежа в темноте, я нехотя признался, что-то была ревность. Но почему? И как такое могло произойти, а я не заметил?

Снова перевернулся и уставился на нее. Я всегда думал, что защищаю ее и оберегаю от всяких отморозков, потому что она сестра Маркуса, но после сегодняшнего поцелуя и своей реакции на нее теперь я не был в этом так уверен. Точнее, даже совсем наоборот, судя по тому, что мой член все еще стоит на нее и падать не собирается, а в голову лезут всякие похабные мысли. Тем более в такой близости от нее я чувствовал ее запах и поймал себя на том, что глубоко дышу, неосознанно пытаясь его втянуть. Выдохнув, резко встал и отправился принять холодный душ, который немного помог, и вскоре я забылся беспокойным сном.

Я целовал, подминая под себя, девочку, что пахла так охрененно спелыми яблоками с ноткой корицы, ощущал нежность шелковистой кожи под пальцами. В желании получить от нее больше отклика добрался до ее бугорка и услышал громкий стон. Именно он разбудил меня, окончательно заставляя осознать, где я и с кем. Я почти взобрался на спящую Дженни. Судя по влажным следам на ее шее и ключицах, я мусолил ее уже давно. Тут я ощутил жар под ладонью и, кинув взгляд вниз, уставился на свою руку у нее в трусиках. Тихий стон прозвучал как выстрел, и я резко вскочил с постели и забежал в ванную, сразу на полную врубая холодную воду, которая разодрала горящую кожу тысячами маленьких иголок, наконец-то приводя меня в чувство.

Я, мать твою, чуть не поимел Мелкую во сне!

Несмотря на холодный душ, член опадать не собирался и упорно стоял, требуя своего. Мне срочно нужен трах, и желательно, чтобы это была не девчонка Холлов. Откинулся на плитку и стал водить по этому неугомонному. Как ни старался представить фееричный отсос одной девахи в одном из клубов, в память почему-то лез запах яблок, вкус мягких губ, ее шокированный взгляд, смущенный румянец на щеках и тихий стон, от которого меня окатило как кипятком. На секунду представил, что не вытащил руку, а, наоборот, просунул дальше, окунаясь в ее жар. Быстрее водя по члену, не мог себя удержать, продолжая представлять, как она выгнулась бы под моей рукой и застонала, прося большего.

«Она, наверное, там узенькая и горячая».

Ее стоны, переходящие в крики, дрожь тела, и вот она кончает от моей руки, орошая ее своими соками. Закинув голову назад, с громким рыком кончил.

Когда в глазах прояснилось и я осознал, что только что фантазировал о Дженни и мало того, так и еще и кончил от этого, треснул сам себя по башке, просто с силой откинув голову, ударяясь ею о стену аж до самых искр из глаз. Придурок! Что я творю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне нужно срочно потрахаться. Это уже жизненно необходимая вещь. Я бы сказал первостепенная. И я даже знаю, к кому наведаюсь сегодня. Была одна симпотная стюардессочка, и, кажется, сегодня она будет в Торонто. Удивился сам себе, что помню расписание ее рейсов. Когда мужик чего-то хочет он может вспомнить не только день твоего рождения, но и много чего еще.

За окном уже брезжил рассвет, а я так и не выспался, вымотанный своими метаниями.

К моему великому счастью, Мелкая все еще спала, когда я вышел. Закинув ножку на скомканное одеяло. Ее шортики задрались, открывая взору простые хлопковые трусики, на которых я на минуту залип. Мысленно треснув себя по затылку снова, стал одеваться. Мне нужно свалить из номера, пока я опять не отчебучил что-нибудь. Как ни старался, не мог удержаться и мой взгляд все чаще возвращался к ней. Она вдруг перевернулась на спину и потянулась, от ее движения задралась пижамная кофта и оголилось немного кожи на ее животе, и мои глаза прилипли к нему, словно скотч. Тихий стон, и я перевел взгляд на ее слегка приоткрытые губы.

Черт! В ее действиях не было ничего сексуального, но почему же мне кажется, что я смотрю самое эротическое порно в своей жизни? Прежде чем понял, что делаю, я направился в ее сторону, и только в последний момент смог развернуться и выбежать из спальни. Проклиная себя на чем свет стоит, привел себя в порядок и, выйдя из номера, столкнулся с вездесущей мисс Браун. Ну конечно! Она что, всю ночь нас под дверью караулила?

— Доброе утро? Куда-то собрались? — это уже не смешно. Совсем.

— Доброе, — я даже не пытался улыбнуться. — Такая рань, а вы уже вся в делах. Какие-то проблемы? — ответил вопросом на вопрос.

— Меня работа призывает с утра пораньше, — сказала она мученическим голосом.

Ага, врем и не краснеем. Какая работа в шесть утра?

— А вы куда? Уж не на пробежку ли? — едва не поспешил с ней согласиться, но, к счастью, успел заметить, как хитро блеснули ее глаза.

— Какая пробежка? — усмехнулся я. — Хочу сделать невесте сюрприз.

— Ну конечно, конечно, — улыбнулась она. — С такой красавицей-невестой вам занятия спортом не грозят ближайшие сорок лет, — подмигнула она мне, и выглядело это крайне жутко, поэтому я не сразу понял смысл ее слов. — Надеюсь, это будет что-то фееричное! — выдала она напоследок и наконец ретировалась.

Эта женщина могла быть подругой только моего деда, такая же невыносимая.

Набрал по дороге номер стюардессы, имя которой я никак не мог вспомнить, и договорился приехать к ней в отель через полчаса. Не помню, как добрался до ее номера, набросился на нее с порога, до спальни мы дошли только на третьем заходе.

— Не знала, что ты по мне так соскучился, — пропела утомленно девушка.

И что ей сказать? А ничего, навалился на нее, и понеслось все по новой. Все-таки недотрах — великая сила, лишает разума. Стоило только сбросить напряжение, и все встало на свои места. Мелкая осталась Мелкой, и все живы.

Покинул я сладкую стюардессу только вечером. Выходя из ее гостиницы, посмотрел на телефон. Ни одного пропущенного или сообщения. Странно все это. И почему мне это не нравится! Она не думала обо мне и не беспокоилась?

Тут же себя одернул. Какая мне разница, думала она обо мне или нет.

В номере ее не оказалось. Куда могла подеваться эта малахольная в это время?

Все выставки и музеи давно закрыты.

Позвонил, и она меня в наглую проигнорила. Что за?.. Стал звонить без перерыва.

— Ну что ты растрынькался? — ответил мне возмущенный и явно пьяный мужской голос.

— А ты еще кто такой? — заорал я в трубку, начиная метаться по номеру.

— Я Томас, — икнули на том конце.

— Откуда у тебя этот телефон? Где хозяйка? — еле выдавил я из себя.

— Она танцует, — выдал он мне, свистя кому-то. — И неплохо двигается, я бы сказал.

Когда понял и представил, что он только что свистел Малой, у меня, кажется, от злости сосуды в глазах полопались.

— Где вы находитесь? — я уже бежал на выход.

— В клубе.

— Название, — я терял терпение, которого у меня никогда не было.

— Фламинго.

Не ответив, вырубил телефон, уже находясь в лифте. Ну вот, скажите на милость, какого она ошивается в таком месте в это время? Какого черта ей в номере не сиделось?

Долго ловил такси и к тому моменту, когда я добрался до клуба, сам себя накрутил до предела. Но в клубе ее не обнаружилось, дважды обошел зал и не нашел. Телефон оказался выключен. Пока искал, паника набирала обороты. Куда она делась? Решил осмотреть здание снаружи, надеясь что я там ничего не найду, но у самого входа вдруг позвонил Сэмуэль.

— Мне сейчас некогда, я тебе перезвоню.

— Не хочешь узнать, где твоя пропажа? — вдруг спросил он.

— Кака… Дженни?

— Она самая.

— Где она?

— В ВИП-комнате наверху.

— Что?

— Ох, чего орешь? — возмутился друг. — Лучше за своей невестой следить надо, — и отключился.

Мысль «Откуда он узнал?» появилась и угасла. В какой она кабинке — вот что интересовало меня в первую очередь.

— Дженни, — заорал я на весь этаж, и со всех сторон послышалось недовольное ворчание, но мне было все равно, — Дженни.

— Боже, чего ты кричишь? — услышал я возмущенный голос Сэмуэля из угловой кабинки.

Он открыл мне дверь, и, наверное, я ожидал увидеть что угодно, но только не Дженни, сидящую на коленях у бугая с таким количеством наколок, что и рожу под ними не видать. Не помня себя, кинулся вперед, оторвав ее, оттолкнул к стене, а сам набросился на него с кулаками. Несмотря на гнев, понял, что парень не из простых и мне ничем не уступает, только я был злее.

— Эй, чего он такой буйный? — спросило это чудо, когда Сэм подло меня подловил и зажал в удушающем приеме. Как я ни старался, а он держал крепко. — Ты уверен, что девчонка с ним будет в безопасности? — с сомнением в глазах спросил он, окидывая меня взглядом. Посмотрев через мое плечо, вдруг кинулся в сторону. — Малышка ты в порядке? — спросил он Дженни, помогая ей подняться из угла, куда я ее толкнул.

— Если успокоился, кивни, и я отпущу, — сказал Сэм в ухо. — И, прежде чем накинешься снова, это мой друг Рокот, он ничего с ней не делал и не собирался. Да и тебе лучше с ним дружить, — с этими словами он меня отпустил.

Зло оглядев их, потянул Дженни на себя. Она не сопротивлялась, ровно до того момента, пока не увидела, кто именно ее тянет.

— О, — протянула она, — смотрите, кто явился? — зло сощурила глаза. — И какими судьбами тебя сюда занесло?

Выглядела она совсем не пьяной, как я ожидал, а очень даже трезвой.

Тогда какого хрена она делала на коленях у этого переростка?

О том, что она с этим разукрашенным мачо была знакома раньше, и речи быть не может, она никогда с такими не якшалась.

«Откуда тебе знать, с кем она в ваше с Маркусом отсутствие общалась?» — резанул внутренний голос.

— Какого черта ты забыла в клубе?

— Что? — ее глаза стали еще уже, но злость мешала мне рационально мыслить. — Я здесь отдыхаю.

— Совсем с катушек, что ли, съехала? — повысил я голос и услышал недовольный ропот от переростка, но не успел повернуться в его сторону. — С каких пор ты в клубах отдыхаешь?

— С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, — закричала она мне в ответ, беся меня еще сильнее.

— Тебе не место в таких заведениях, — ярость пылала в груди, готовая вот-вот выплеснуться, как лава из вулкана.

— Не тебе решать, где мне место, а где нет, — отрезала эта ведьма, упрямо задирая подбородок. — И где, стесняюсь спросить, тебя носило целый день? — она смотрела с укором и обидой. — Хоть бы намекнул, написал, чтобы не переживала. — Что-то увидев на моем лице, Дженни резко вскинула руки: — Нет, не хочу этого знать. Возвращайся туда, откуда пришёл, и оставь меня в покое, — она развернулась и вышла из кабинки, оставив меня в шоке за ней наблюдать.

Иррациональное чувство вины нахлынуло внезапно, гася мой гнев и возмущение, оставляя только сожаление. Она права, нужно было хоть записку ей написать.

Черт! Что написать?

Что чуть ее не поимел и решил потрахаться с другой, чтобы ее обезопасить?

— Ты вляпался, парень, — утешил меня переросток.

Я и сам это прекрасно понимал.

Глава 12

— Сам знаю, — пробурчал я, все еще злой на него. Двинулся на выход вслед за моей ведьмой, но следующие его слова меня остановили:

— Да я про то, что ты, парень, втрескался по самое не балуй.

Я резко развернулся, открыл рот, но слова возражения почему-то застряли в горле. Хотя мысленно я вопил о том, что это не так.

— Она просто сестра моего друга, — пробормотал я.

— Ага, — заржал он как сивый мерин, — сестер друзей так не ревнуют, — продолжил он. — Да ты ж меня готов был прямо тут на тряпочки растерзать. Только за то, что я ее на коленках подержал.

При упоминании об этом у меня в голове зашумело и руки сами собой сжались в кулаки.

— Вот и сейчас то же самое, — снова засмеялся он.

Посмотрел на наблюдающего за мной Сэмуэля, который с задумчивым видом кивнул.

— Ты на себя не был похож, да и сейчас ни капли не тянешь на моего веселого друга. — Он кивнул в сторону переростка. — И ему ничем не уступал, а ведь у него военная подготовка, — он взял стакан и с задумчивым видом закинул его содержимое себе в рот. — Вон оно что ревность с людьми делает-то.

Я нагнулся и, взяв другой стакан с каким-то отвратительным на вкус пойлом, повторил за Сэмом и ткнул пальцем в сторону татуированного.

— Как тебя там? Рокот? — я зло сощурил глаза. — Еще раз увижу твои ручонки на ней… — задумался на секунду, — нет, вообще увижу тебя рядом с ней, никакая подготовка тебя не спасет, — и, кивнув Сэмуэлю, вышел.

— Парень в полной ж… — услышал я за собой, но мне было все равно.

Нужно найти Дженни и… А что дальше? Подумаю об этом потом, главное сейчас — ее найти и забрать отсюда.

Свою пропажу нашел быстро, да так, что чуть головой с лестницы не навернулся, увидев, что она вытворяет. Она танцевала. И чем ближе я к ней подходил, тем яснее мне становилось: это все что угодно, но только не танец. Вокруг нее образовалась пустая площадка, так как большинство мужиков стояли вокруг и пускали слюни на ее соблазнительные телодвижения, удивительно, как она еще не поскользнулась. Даже в стриптиз-клубах я не видел таких движений. В штанах было тесно, до боли. Черт тебя подери, ведьма.

Зная Дженни, понимаю, что уговаривать сейчас ее смысла нет, поэтому без разговоров закидываю ее на плечо и под недовольный шум толпы несу к выходу.

В первую секунду она не сопротивляется, наверное, пребывает в шоке, но буквально через минуту ощущаю ее кулачки на своей спине.

— Отпусти меня! — кричит она.

Ну вот, уже пришла в себя. Не отвечаю, доношу ее до такси и закидываю на заднее сиденье. Залезаю сам, знаю, что в присутствии таксиста она ругаться не станет. Назвав адрес отеля, перетаскиваю сопротивляющуюся Мелкую к себе на колени и насильно прижимаю к себе, обвив ее руками. Жду, когда она устанет. Брыкалась она долго, но вот наконец почувствовал, как ее упирающиеся в меня кулачки расслабились. Выдохлась.

— Прости меня, — тихо прошептал ей в самое ухо, чтобы только она меня услышала.

Она вздрогнула, и по ее коже побежали мурашки.

Почувствовал ее дрожь в моих руках, срывающееся дыхание и поплыл. Остро ощутил ее упругую попку, прижимающуюся к моему члену, который бодро ее приветствовал. Она замерла.

— Отпусти, — прошептала, а я сжал ее сильнее, буквально впечатывая ее в себя.

— Если простишь, отпущу, — я, как маньяк, наслаждался ее запахом, трепетом ее тела. — Простишь?

— Хорошо, — выдохнула эта маленькая ведьма, но мне так не хотелось выпускать ее из своих объятий.

— А с его колен ты не спешила соскакивать, — прошипел я, вспомнив, как она вот так же сидела в обнимку с Рокотом. Несмотря на мою злость, желание только усиливалось.

— Пожалуйста, — услышав в ее голосе дрожь, осознал, что творю. Отпустил.

Она отползла от меня подальше, и мне стоило огромного труда не притянуть ее обратно. До самого отеля мы молчали, и в лифте, и в номере. Воздух между нами, как в преддверии грозы, накалился и искрился от напряжения. Никто из нас не рискнул нарушить эту тишину. Она молча ушла в ванную, а я сидел и думал о том, что я творю. Спустя время успокоился и решил держаться с ней как всегда, будто ничего не было, но стоило увидеть ее, сидящую на краю кровати и смотрящую на меня испуганными и обиженными глазами, понял: все было напрасно. Бессмысленно.

— Дженни, прости, — сказал я, серьезно глядя ей в глаза. — Я знаю, что должен был предупредить тебя, — я стоял у входа, не доверяя себе подойти к ней ближе, — но мне действительно нужно было сегодня уйти.

Мелкая молча кивнула, и я уже повернулся, чтобы выйти из спальни.

— Ты куда? — остановила она меня. Я оглянулся и в ее глазах увидел панику. — Ты уходишь?

— Нет. Просто лягу в гостиной, — сказал я, чтобы успокоить ее.

— Зачем? Мы же прекрасно помещаемся, останься здесь, — невинно хлопает своими колдовскими глазами.

И что мне ей сказать? Представив, как объясняю ей, что у меня на нее стоит, чуть не подавился воздухом. Засунув все свои доводы подальше, закрыл дверь.

— Хорошо, тогда я в душ, — просто сбежал, молясь, чтобы Мелкая спала, когда я выйду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надо понимать, что в душе я провел не один час. Так, наверное, я не мылся никогда в жизни, до противного скрипа, и каково же было мое разочарование, когда на выходе наткнулся на Дженни.

— Ты почему не спишь? — вырвалось у меня.

— Я это… хотела… вернее, хочу… — замялась она, а я различил только слова «хотела» и «хочу», и член будто и не опадал.

Прикрыться бы, но нечем. Тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, но это мало чем помогло.

— Я хочу извиниться, — она смотрит на меня и чего-то ждет, а я, хоть убей, в попытках совладать со своим желанием не могу догнать, чего именно.

— Что? — туплю я не по-детски.

— Я хотела извиниться за свое поведение в клубе, — пропела она. — Ты же знаешь, что я быстро взрываюсь, но также быстро отхожу, — взглянула заискивающе. — Я не знаю, что на меня нашло и почему я так разозлилась, хотела тебя задеть. Не подумала. Поэтому прости меня, — она выжидательно на меня посмотрела.

— О твоем взрывном характере я знаю из первых уст, — хохотнул я, растягивая губы в улыбке, и завис, увидев, как она залилась румянцем. Никогда не думал, что это может выглядеть так соблазнительно. Дал себе мысленно затрещину.

— И на Рокота, это… — снова замялась она, а у меня при его упоминании опять сжались кулаки, мало я ему треснул, — я споткнулась, а он меня просто поймал.

Святая простота! Споткнулась она! А он, такой благородный, ее поймал, да на коленки посадил, да за бедра потискал. Нет, однозначно мало ему досталось, при встрече нужно будет добавить.

— Ну это все, — сказала она, забираясь на кровать.

Вся злость стекла в нижнюю часть моего тела при виде округлой задницы в не самых соблазнительных пижамных шортах.

Ну, твою же мать! Что ты творишь? Ведьма!

— Спокойной ночи, — прошептала она, укладываясь спать.

Прямо-таки спокойной ночи?! С таким-то стояком?

Тяжело вздохнув, ложусь на самом краю, будто мне это поможет. Даже с такого расстояния в нос забивается ее насыщенный запах, и в паху от него сладко тянет.

Зря только пыжился весь день, такое чувство, будто год целибат держал.

Все тело как один оголенный нерв. Чувствую, как она дышит, как хлопают ее пушистые реснички, как бьется трепетно ее сердце.

А ведь оно у нее не стучит, а скачет. Или это мое?

— Ты спишь?

«Боже, ну засыпай ты уже», — молю я.

— Нет, — вопреки своим мыслям отвечаю я.

— Я вспомнила, как ты учил меня танцевать, — прошептала она, поворачиваясь ко мне лицом.

Только не это! Она решила на сон грядущий поболтать со мной о прошлом?!

— Ты помнишь? — настаивает она, и я понимаю: не соскочить.

А у меня от желания скулы сводит, про остальные части тела я промолчу.

— Угу, — промычал я, потому как издавать другие звуки в этот момент был неспособен.

— Я готовилась пойти на осенний бал, но не умела танцевать. Дэниель был в отъезде, а Маркус повредил ногу, так что помочь мне с этим было некому. Я была расстроена, когда ты меня нашел.

— Ты плакала и мычала как маленький теленок, размазывая сопли по щекам, — таким способом я решил отвлечься, тем более что, к моему изумлению, оказалось, я все прекрасно помню. — Такая смешная, в голубом платьице сидела на дереве и выла на всю округу белугой. И как только взобралась?

По моей груди пришелся удар маленьким кулачком, отчего тело шарахнуло похлеще, чем молнией. Аж волосы дыбом встали.

— Не выла я, — захихикала она. — Была просто расстроена.

— Ага, конечно, — буду ли я скотом, если признаюсь, что специально ее подначивал, желая, чтобы она коснулась меня еще разочек, хотя бы так, — только я по твоим воплям тебя и нашел.

Своего я добился: еще одно прикосновение, и я закрыл глаза от удовольствия.

Я сошел с ума, признаю. Но от ее так называемых ударов получил больше наслаждения, чем за дневной марафон с той девицей.

— Спасибо тебе за то, что тогда был рядом, — услышал я и вспомнил, что через две недели после этого, в день осеннего бала, ее обидел.

Она в тот день походила на ангела в своем желтом платье, с красивой прической и искрящимися от счастья глазами.

Я смотрел на нее с улыбкой, пока не понял, кто будет ее сопровождать на этот гребаный бал. Я вмазал ему несколько дней назад за то, что тот распускал язык и хвастался, что пригласил недотрогу на бал, где он собирается засунуть свой язык ей в глотку. Я объяснил ему доходчиво, что ему следует сделать со своим языком и что я сотворю с его конечностями, если хоть одна ее коснется. С фиолетовым лицом этот недоносок приперся проводить ее. Естественно, сердобольная Дженни, увидев его разукрашенную морду, тут же кинулась его утешать, выводя меня этим из себя.

— Чего раскудахталась как курица? — выдал я прежде, чем смог себя остановить.

— Что? — наивный взгляд, брошенный на меня, еще больше разозлил. — Но ему же больно.

— К счастью, уже поздно разводить тут суету, и, вообще, тебе лучше остаться дома.

«Почему она такая наивная?»

— Что? — выпучила она глазки.

— А то! Не стоит пугать всех своей неописуемой красотой, — со спины раздался смешок, и тут я вспомнил, что это «недоразумение» стало свидетелем нашего разговора.

К тому моменту, как я развернулся и треснул его в нос кулаком, она уже с глазами, полными слез, убежала к себе в комнату.

— Спишь? — тихий шепот, от которого волоски встали дыбом.

«Притвориться спящим будет самым верным решением», — подумалось мне, что я и сделал. Не отвечая ей, прикрыл глаза.

Еле уловимое касание, она погладила меня по щеке, вводя меня в ступор, ну, кроме определенной части моего тела, которая бесспорно была рада вниманию с ее стороны. Какого черта она творит?

— Спокойной ночи, — тихий шелест и ощущение ее дыхания совсем близко.

Я замер как натянутая тетива, но она просто положила голову рядом на подушку и спустя несколько минут засопела. Вглядываясь в темноту, я дышал через раз.

Зачем она так близко ко мне подвинулась? Желание притянуть ее к себе было практически смертельным. Я медленно повернулся к ней спиной и выдохнул. Услышав шуршание, бросил взгляд за спину и задышал ровнее: она тоже повернулась на другой бок. Помня, что холодный душ не поможет, делал дыхательные упражнения и наконец забылся.

Резко проснулся оттого, что она уткнулась мне в спину своим носиком и громко засопела, мало того, так эта ведьма еще и ножку свою мне на бедро закинула. Класс! Меня трясет так, будто за оголенные провода держусь.

И как прикажете спать?

Медленно скинул ее ножку и повернулся, толкая ее, тем самым пытаясь заставить перевернуться. С тихим стоном откатилась от меня.

Прощай сон, и да здравствует стояк. До ужаса захотелось курить. Вышел на террасу и затянулся. Со мной явно что-то не так. Раньше у меня с Малой не было проблем. Перебирая в памяти воспоминания, понял, что, в принципе, я от нее всегда шарахался, кроме нескольких исключений, физического контакта у нас почти не было. В голове звенели слова Рокота. Неужели правда? Нет. Определенно, нет. Вспомнил, как сжалось сердце от ее взгляда. Мне никогда не нравилось видеть ее слезы и грусть, даже если сам часто и являлся их причиной, но удачно списывал это на то, что просто не люблю женские слезы.

Но, проведя эти два дня рядом с ней, признаюсь себе, что ее слезы и вообще любые негативные эмоции для меня как ковыряние в открытой ране.

Трусость никогда не была моей отличительной чертой. Я сомневаюсь, а значит, надо проверить.

Что именно я чувствую по отношению к этой ведьме? Ну, кроме того, что хочу ее до звездочек в глазах.

Приняв решение, ухмыльнулся. За одно и удостоверюсь, так ли она ко мне безразлична, как пытается показать.

Уж сбивчивость ее дыхания при моем приближении я заметил.

Глава 13

Под утро, замерзший, я вернулся в постель, хоть эта ужасная софа и соблазняла спокойным сном, все же объяснять Дженни, какого черта я делаю на этом монстре современного дизайна в позе ракушки, ведь только так я мог на ней уместиться, не хотелось. Только голова коснулась подушки, как я отключился, ведь, к моему счастью, Дженни лежала на другом краю кровати, завернувшись в одеяло, как в кокон.

Мягкая женская ладонь прожигает мне лопатку, аромат спелых яблок манит, и я зарываюсь в сладко пахнущую шейку, прохожусь почти невесомым поцелуем, выбивая из нее тихий стон. Он горячей волной прокатывается по моей спине, и я открываю глаза. Лежу почти на груди Малой и трусь об ее открытое горло. Уже не удивляюсь. Смотрю на тонкий овал ее лица, на полные коралловые губы, на подрагивающие реснички, сглатываю.

Хочу.

Желание бьется в висках. Нет, вру, не в висках, ну или не только в них. Чувствую: она просыпается. Прикрываю глаза и притворяюсь, что сплю.

Зачем? Не знаю.

Слышу ее тихий вдох. По ее натянувшемуся, как тетива, телу понял: она наконец осознала, в какой позе мы спим. Перестала дышать. Замерла, как олененок перед фарами. Живо представил ее огромные глаза, которыми она сейчас в потолок уставилась. Я знаю ее, ну или думал, что знаю. Ведь дальше началось то, отчего мне безумно хотелось смеяться. Так виртуозно эта чертовка пыталась из-под меня вылезти и не разбудить. С каждым ее телодвижением росло желание подмять ее под себя и впиться в эти нежные губы. Чем больше она вертелась, тем больше и крепче становился мой стояк.

— Рэй, — тихо позвала она, я же продолжал притворяться, — Рэй, — уже громче, но я опять ее игнорирую. Уж очень мне хочется узнать, что она будет делать дальше.

Малая зарылась руками в мои волосы, на секунду мне даже показалось, что она погладила их, и стала приподнимать мою голову, но в то же время выгнулась подо мной так, что вместо шейки у моих губ оказалась ее грудь.

— Ох, — выдохнула она, когда мой рот оказался аккурат напротив ее маленького сосочка, который маленьким пиком заявлял о своем присутствии, выпирая из-под ее пижамной футболки. Она снова замерла, а я потерся носом о такую соблазнительную часть ее тела, сжимая кулаками простыню, чтобы не сорваться. Как же хотелось сжать его между губ прямо через ткань. Еще один тихий стон, и я вновь захотел услышать этот чисто женский звук. В этот раз приоткрыл рот, чтобы сосок прошелся по моим зубам. Почувствовал, как он пульсирует у моих губ, сжал ладони сильнее.

— Боже, — она замерла подо мной, и ее реакцию выдавала вибрация тела, — Рэй, — закричала она мне в ухо, когда я опять потерся носом о грудь, тут уже притворяться не имело смысла. — Проснись, — она рвано дышала, а я лениво поднял голову и уставился в ее шокированные глаза, и какое-то первобытное чувство разлилось у меня в груди оттого, что за удивлением и легким ужасом я увидел в них знакомую мне похоть.

«Моя». Откуда появилась эта мысль, не знаю, но ничего более правильного я в жизни не чувствовал. Вот так просыпаться утром в ее объятиях, вдыхать запах, дразнить, подминать под себя и заниматься с ней любовью.

Я не оставался с женщинами до утра никогда. Нужно же было оставлять недосказанность. Хотя кому я вру, не желал с ними потом возиться. Каждый из нас получал что хотел и уходил, не прощаясь. Еще и по этой причине я никогда не занимался любовью, только сексом. Но с ней, я знал наверняка, по-другому и не получится. Странно, что меня это не напугало до чертиков в глазах. Будь на ее месте другая, меня бы уже и след простыл. Нет. Меня бы здесь вообще не было. Слишком чистая, невинная, и тянет меня к ней аж до зубного скрежета.

Отбросил мысли. Мне нравится с ней играть.

— Ну и чего ты расшумелась с утра пораньше? Спи, — выдал я, снова хороня свое лицо у нее на груди. Кажется, я лишил ее дара речи, так как она продолжала молчать. — Знал бы, что так тебя можно заткнуть, затыкал бы почаще, — пробормотал я себе под нос, но моя Ведьмочка слишком быстро пришла в себя.

«Нужен более действенный способ», — успел я подумать, прежде чем мне по темечку пришелся шлепок.

— Рэй, — заверещала она, снова начиная елозить подо мной.

— Я уже сто лет Рэй, — сжал ее, наваливаясь на нее так, чтобы не смогла выползти из-под меня, но при этом не задохнулась от моего веса. — Не брыкайся и спи, — приказал я опять в ее сладкую шею, пробуя ее языком.

Сладкая, ароматная. У меня аж глаза от удовольствия закатились. Она задохнулась, и я под своими губами ощутил ее попытки сглотнуть. Скосил глаза и наткнулся взглядом на прикушенную коралловую губку.

Член задорно подскочил от этой картины, и в голове промелькнули пошлые видения, как эти самые губки принимают его в свои жаркие объятия, обводят язычком.

Еле отогнал соблазнительные кадры и заметил, как бьется в безумном темпе жилка на ее шее. Дженни тоже ко мне неравнодушна.

— Тебя ничего не смущает? — спросила она сипло, к моему счастью, не делая попыток выбраться.

— А что меня должно смущать? — глухо спрашиваю, пытаясь взять себя в руки. Нужно хоть немного контроля. Оказалось, дразнить ее мне же дороже.

— Ну, — протягивает она, — например, то, что ты сейчас делаешь, — намекая, что я до сих пор потираюсь об ее грудь.

Я не мог себя контролировать и остановиться, да и не особо-то и хотел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что меня должно в этом смущать? Они у тебя классные, — кивнул я на ее торчащие соски, плотоядно облизнувшись. — Только слишком закрытые.

Малая захлебнулась воздухом.

— Прекрати об меня тереться, — запищала, выгибаясь, не понимая, что тем самым все больше меня подстрекает.

— Почему? Мне нравится, и, судя по всему, тебе тоже, — прохрипел я, а она еще больше раскраснелась.

— Ты что, до сих пор пьян? — зло сощурила глазки, метая ими искры, заводя меня еще больше. Сколько огня в этой маленькой ведьме!

— С чего мне быть пьяным? — делано удивляюсь, продолжая ее рассматривать и прокручивать в голове картинки с ее живым участием, одна пошлее другой.

Вот она нагибается и берет мой член в ротик, плотно его обхватывая. Вот стоит у стены, выпятив свою охрененную попку в ожидании меня, а я любуюсь ее влажной дырочкой. Вот она качается на мне, отчего ее соблазнительная грудь подпрыгивает, моля уделить ей внимание, и я прикусываю ее соски, сжимая в ладонях ее грудь.

— С того, что ты несешь чушь, — вырвал меня из порномыслей ее злой голос.

Ну точно ведьма.

— Это, по-твоему, чушь? — как и мечтал, накрыл ее сосок прямо через ткань и всосал.

Малая подо мной выгнулась, вцепилась в мои плечи ноготками и застонала. Какой кайф ощущать на себе ее пальцы, в то время как во рту пульсирует ее сосок.

— Или это? — я обхватил ее грудь рукой, прикусывая другой призывно торчащий пик зубами, получая от нее еще больше стонов. Мне нравились звуки, что она издает.

Моя Ведьмочка — шумная девочка.

Безумно захотелось попробовать ее соски на вкус, без преграды в виде одежды. И в тот момент, когда мои руки коснулись кожи на ее животе, эта Ведьма снова шлепнула меня по голове. Больно.

— Прекрати, — зашипела она, упираясь руками мне в плечи, пытаясь меня оттолкнуть.

В тот момент, когда я уже решился подмять ее под себя, впиться в ее губы и проверить, настолько ли они нежные, как обещает мне их вид, в дверь постучали, и мы оба вскинули головы в направлении звука. Стучали именно в дверь спальни, и это уже наводило на мысли. Как же мне это надоело!

— Нам нужно сменить гостиницу, — озвучила мои мысли Малая, резво выползая из-под меня, оставив меня с моим утренним стояком один на один. — И тебе лучше открыть, — кивнула в сторону повторившегося стука, — или они взломают дверь, — пробормотала она, скрываясь за дверями ванной.

Вот же! И как она себе это представляет?

Костеря все, на чем стоит этот отель, направился к ненавистной двери, чтобы узнать, что на этот раз понадобилось старой карге от нас с утра пораньше.

Единственный человек, который мог вломиться к нам в номер, — это… да, именно неугомонная подружка деда. Где у них тут книга жалоб? Это уже стало немного выходить за рамки каких-либо границ приличия. Опять надуманный повод, попытка заглянуть в спальню, красноречивый взгляд на мой стояк наводили на мысли, что она не только из-за деда так старается. А что дед снова взялся за старое, сомневаться не приходилось. Его попытки меня контролировать выводят меня из себя.

Избавился я от нее относительно быстро, в открытую заявив ей, что она совершенно не вовремя. И что из-за нее у меня сегодня с утра не будет секса. Эту старушку ничем не пронять, подмигнув мне, она посоветовала мне быть внимательнее к нуждам своей невесты и была такова. Уж я бы был. С превеликим удовольствием уделил бы ей особое время, особенно ее телу, но, боюсь, у моей Ведьмочки совсем другие планы.

— Нам нужно поговорить, — только я закрыл дверь, как меня встретила разгневанная Дженни во всей красе.

Судя по ее влажным волосам, она успела привести себя в порядок и даже, кажется, взять себя в руки. Вспомнил ее шокированный взгляд, который не имел ничего общего с ее нынешним, пылающим яростью, и, как ни странно, это меня завело с пол-оборота. Член, который при виде старой клуши опал, снова принял стойку смирно, упрямо указывая на объект своего желания. Что не осталось незамеченным Малой, отчего она, смешно ойкнув, отвернулась, позволяя мне беспрепятственно приблизиться к ней со спины.

— Ты бы хоть штаны позволила мне натянуть, — от моего хриплого шепота она вздрогнула всем телом и попыталась отодвинуться, но я сжал ее в своих объятиях и поцеловал в темечко, которое удобно доставало мне до подбородка. Еле удержавшись от того, чтобы не потереться об нее ноющим членом, нехотя отпустил и ретировался в ванную. С этой Ведьмой холодный душ становится моим неотъемлемым ритуалом по утрам. Но сегодня я сам виноват и ни капли об этом не жалею. Мне безумно понравилось ее дразнить. Шипя от обжигающих холодных капель, стал оглаживать член, если не кончу, так и буду целый день ходить со стояком. И все из-за нее. Не помню, чтобы мне запомнились чьи-то стоны, но ее крутились у меня в голове на повторе. Грудные, хриплые. И это при том, что я ее и пальцем не тронул. Какие же звуки она будет издавать, когда я займусь ею вплотную? Кончил с мыслями о ее рте на своем члене и ее огромных глазах, наполненных похотью.

Я хочу это увидеть.

Отметил про себя, что в мыслях у меня уже не «если», а «когда».

Я уже решил, что эта Ведьма моя.

Осталось только донести это до этой строптивицы, а зная взрывной характер моей девочки, уверен, это будет весело. От предвкушения облизнул губы.

Я займусь с ней любовью.

Никакие разумные мысли о том, что это плохая идея, не могут заставить меня прийти в себя.

Я ее хочу.

Глава 14

— Тебе нечем заняться, кроме как изводить меня? — в который раз за утро возмущалась моя Ведьмочка, пытаясь от меня избавиться.

— Ну ты же сама хотела поговорить, — возражаю, наслаждаясь ее растерянным видом.

— Я сказала тебе все, что хотела, — отрезала она, откидывая волосы за плечо и открывая изящную линию шеи.

Не знал, что мне нравится эта часть женского тела, но ее определенно не оставляет меня равнодушным. Тонкая, белая, нежная… Вспомнил вкус ее гладкой кожи под губами, во рту пересохло, и я облизнулся как голодный волк. Да, она что-то утром говорила, но, честно сказать, я все прослушал. Разговоры с девушками на тему можно и нельзя меня утомляли, и мозг автоматически выключался. Зачем вся эта игра в «не хочу», «не могу»? Ты хочешь меня, я хочу тебя, и все просто и понятно. Любят девушки все усложнять.

Ну, раз она хочет поговорить, то, конечно, поговорим. Но на моих условиях.

— Разговор, Дженни, — это когда оба собеседника высказывают свои мысли, — не удержался, протянул руку, чтобы завести выбившуюся прядку ей за ухо, но она дернулась от меня как от огня и ускорила шаг. Моя рука осталась не удел, кончики пальцев зудели от желания ее коснуться.

— Я знаю, что такое разговор, Рэй.

Она делала вид, что меня нет рядом, с того самого момента, как мы покинули отель. Я не знал, куда она направляется, и мне было все равно. Сегодня я хотел быть с ней.

— Тогда ты понимаешь, что должна меня выслушать, — я засунул руки в карманы, чтобы хоть так противостоять соблазну ее коснуться.

— Господи, Рэй, что тебе от меня нужно? — Дженни возмущенно ко мне развернулась.

Глаза горят, щечки покраснели. Сердце споткнулось у меня в груди. Что-то со мной происходит.

Мне не особо нравилась та эйфория, которую я ощущал, глядя на нее сейчас. Отбросил ненужные мысли. Она хочет меня, а уж как я ее хочу! Мы удовлетворим друг друга, все легко и просто.

Дженни слишком свободолюбива и независима, чтобы не поддаться соблазну. Я научу и покажу ей все грани наслаждения, и утолю свое желание. Все останутся свободны и счастливы. Где-то далеко в мыслях промелькнуло, что ее братья не будут особо счастливы, но я отмел это как нечто несущественное. Они не были против. Разве я причиню ей вред? Нет. Так что и проблемы нет.

— Это вопрос? — вернулся я к разговору, мне безумно нравилось ее злить.

— Ты просто невыносим, — развернувшись, она продолжила идти. — И да, это вопрос, но можешь не отвечать, мне все равно.

— Да, я вижу.

Но она никак не отреагировала на мои слова, будто и не слышала их.

— То, что произошло сегодня утром, всего лишь досадная ошибка, — продолжила Дженни, не замечая моего возмущения. Ошибка? Она не в курсе, что мы каждое утро просыпаемся в такой, как она выразилась, «досадная ошибка», позе. — И я думаю, мы с тобой достаточно взрослые люди, чтобы реагировать на это правильно.

Я не знаю, чего мне хотелось в этот момент больше: задушить ее или зацеловать. Второй вариант более приятный.

— Больше проблем, чем у нас есть, нам с тобой не нужно, и мы просто постараемся не допустить повторения этого утра, — продолжала она тем временем. — Тем более терпеть осталось недолго. Узнав, что я уже здесь, канадская сторона любезно решила ускорить нашу встречу, и она состоится завтра, — Дженни продолжала идти, в то время как во мне непонятно почему все воспротивилось ее словам. — Я вечером говорила с генеральным…

— С чего такая спешка? Ты же хотела отдохнуть? — перебил я девушку.

— Хотела. Но с тобой и с соглядатаем твоего дедушки это просто невозможно, — и эта несносная девчонка закатила глаза.

— Вот сейчас это было обидно, — сделал я обиженное лицо, ее, впрочем, оно не тронуло, так как она не обращала на меня внимания. — Ладно мисс Браун, она и меня порядком достала, но я-то тебе чем не угодил?

— Думаю, ты и сам прекрасно знаешь, — отрезала она, а я возмутился.

— Нет, не знаю, просветишь?

Она меня злила и притягивала одновременно.

— Мне стоит напомнить тебе о сегодняшнем утре? Да и твое поведение сейчас… — она покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось? — вычленил то, что было важно для меня.

— А что, мне должно было понравиться? — сделала она удивленное лицо.

— Если бы это было правдой, то моя самооценка упала бы ниже плинтуса. Но ты просто маленькая лгунья. И не смей врать мне снова, — пресек я ее попытку вставить хоть слово, — я чувствовал, как ты на меня реагировала. Возможно, в силу того что не сведуща в сексе, ты и не поняла, что именно чувствуешь, но я-то знаю, что нам обоим хочется большего.

— Жить в одном номере было ошибкой с самого начала, — сказала она, покачав головой.

У этой Ведьмы поразительная способность пропускать мои слова мимо ушей.

— Было бы странно, если бы пара жила отдельно, не считаешь?

— Мы с тобой живем в одном номере и притворяемся парой, но мы не пара!

Будто я забыл об этом.

Она, конечно, права. Мы оба ввели другу друга в этот круг лжи. Начало положила она, но и я немало сделал, чтобы мы запутались еще больше. Не дал себе поразмышлять об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но все думают, что мы пара, и что такого, если мы как пара наслаждаемся друг другом?

— В смысле? — она опять посмотрела на меня этим самым своим непонимающим взглядом. Она не может быть настолько невинна.

— Ты прекрасно меня поняла. Никто нас не осудит за то, что мы спим друг с другом.

— Никакого «спим друг с другом», — серьезность ее тона опять навела меня на мысли о ее невинности.

— Но мы же спим друг с другом? — хохотнул я.

— Мы с пим в одной кровати! И для тебя объясню еще раз, Рэй, мы не будем заниматься с тобой сексом. Никогда.

— Почему? — вопрос вылетел раньше, чем я смог его остановить.

— Что почему? — ее выражение лица стоило моего глупого вопроса.

— Ты можешь утверждать, что ты меня не хочешь, но мы оба знаем, что это не так.

— Я не буду с тобой разговаривать об этом. Все, тема закрыта.

— Ну почему же? Ты хотела взрослый разговор, вот он, Дженни. Ты все еще девственница, и я мог бы помочь и научить тебя наслаждаться сексом.

— Считаешь себя настолько неотразимым, что мне есть чему у тебя поучиться? — скепсис в ее голосе и приподнятая бровь будто гвоздем по стеклу прошлись по моему эго.

— А ты проверь, — повелся я как пацан. — Поверь, я тебя не разочарую.

— Боюсь, что я тебя разочарую, так что нет, но спасибо.

Вот зараза мелкая.

— Давай я сам решу, что меня разочарует, а что нет, — так легко ты от меня не ускользнешь.

— Боже мой, — она остановилась и сжала переносицу пальцами. — Я повторяю тебе еще раз, — она снова развернулась ко мне, — мы не будем заниматься с тобой сексом.

— Ого, — раздался сзади мужской голос, — а ты, парень, похоже, крупно налажал, — хохотнул старичок с противной ухмылкой, напоминающий мне моего деда, — раз твоя девушка кричит об этом на всю улицу.

Думал, только мой дед такой раздражающий, ан нет, эти старики все такие.

Пока я раздумывал, что ответить любителю встревать в чужие разговоры, Дженни развернулась и ушла. К тому моменту, как догнал ее, мы уже дошли до входа в кинотеатр.

— Нет, ну ты серьезно? — возмутился я, смотря на то, как она покупает билет на романтическую комедию.

— Тебя никто не звал, так что можешь вернуться в отель или заняться чем-нибудь.

Прежде чем она успела оплатить, перехватил ее руку и отодвинул.

— Могла бы хотя бы на какой-нибудь приключенческий купить, — пробормотал я недовольно, оплачивая наши билеты и покупая попкорн и напитки. Хотя бы отвлекусь. — Ты же тоже их любишь. Вечно таскалась с нами на премьеры.

— Это вы с Маркусом любите и меня заставляли смотреть, — ответила она, забирая у меня коробку с попкорном и запуская в него руку.

Я немного завис на том, как лопнувшая кукуруза исчезает между ее губ.

«В зале же будет темно», — мелькнула мысль. Хоть одна хорошая новость, я мысленно потирал руки. В зале никого не было, что неудивительно, кому захочется смотреть такую белиберду. Так что расположились мы вполне себе вольготно. Несмотря на мое предубеждение, мне все понравилось. В принципе только потому, что во время фильма я взял ее за руку и, как Ведьмочка ни старалась и ни шипела, так ее и не выпустил. Кожа на ее руках была настолько тонкая и нежная, что я не мог удержаться от того, чтобы ее не гладить. Отчего она вздрагивала и ерзала, кажется, и сама не понимая, как на меня действует ее реакция. Конечно, снова пыталась отобрать у меня свою ладошку.

Стоило только появиться титрам, как я потащил ее к кассе.

— Теперь мой черед выбирать фильм, — сказал я, выискивая что-нибудь пострашнее.

— Я не хочу больше смотреть ничего, — отнекивалась она, еще не видя, на что именно я покупаю билеты.

— Я посмотрел с тобой твой фильм, так что ты просто обязана посмотреть со мной мой, — отрезал я, засовывая билеты в карман.

— Нет. Я голодная, и вообще…

— У нас есть время, и мы можем перекусить, — перебил я ее, хватая за ладошку и ведя на верхний этаж, где находилось кафе.

— Я не хочу здесь…

— Я уже купил билеты, и будет расточительством, если мы не пойдем, так что выбирай, — предложил я ей меню, затолкав в укромный уголок с диванчиком.

— Ты просто невыносим, ты в курсе? — она, бросив на меня рассерженный взгляд, забрала у меня из рук меню.

— Ты просто плохо меня знаешь, — парировал я, уже решив, что закажу.

— Думаю, что знаю.

Я не стал ей отвечать, так как времени у нас было не так много. Подозвал официанта, и мы сделали заказ. Так как мы оба выбрали легкие блюда, заказ принесли быстро.

— Почему канадцы решили ускорить процесс? — спросил я, приступая к еде.

— Не знаю, — пожала она плечами, облизнув зубья вилочки языком. — Мне позвонили вчера вечером и предложили перенести встречу на завтра. Думаю, что это к лучшему.

Я немного завис оттого, как она маленькими порциями поглощает еду и облизывает свои губы. Не знал, что можно так эротично есть салат в обычной кафешке. У меня стоял с момента, как она облизнула собственную вилку, и я, забыв о своем обеде, наблюдал за ней. Глянув на часы, понял: пора, а то она поймет, и тогда я не смогу ни за что завести ее в зал. Хорошо, что она допивала свой лимонад.

— Нам пора, — я опять ухватил ее за руку и отметил, что прогресс налицо: она только раз попробовала ее освободить.

Едва успели занять свои места, как свет выключили и началась реклама.

— Ты говорила, что мне нужно встретиться с ними вместе с тобой, — решил я ее отвлечь, зная, что она поймет, о чем я.

— Главный тогда поздравил меня с помолвкой и сказал, что ждет на подписании договора с моим женихом.

Я знал, что тема для нее важна, и она действительно отвлеклась. На секунду почувствовал себя мудаком, представив, что именно собираюсь делать, но только на секунду, ибо в следующую она продолжила, а я разозлился.

— Но думаю, что ты можешь остаться и отдохнуть. Я только недавно поняла, что это была просто дань вежливости с их стороны. Я тогда была вся на нервах и не смогла этого поня… — она замолчала, и я знал почему. На черном экране появились первые кадры фильма, и страшная музыка полилась из динамиков. Она вся сжалась и задрожала, я чувствовал это, потому что держал ее за руку, чтобы она не сбежала. Она попробовала встать, но я не позволил.

— Не надо, — прошептала она, — ты же знаешь, что я не люблю ужасы.

— Это всего лишь фильм, — я сжал ее руку сильнее. — Тебе давно пора посмотреть своим страхам в лицо.

— Я не хочу, — жалобно протянула Дженни, пытаясь вырваться, но я держал крепко.

— Ты же уже взрослая, — отмел я. — Это просто фильм. Тебе нечего бояться, я же рядом.

Она не ответила, продолжая пытаться вытянуть свою ладонь из моей. Но когда на нас начали шикать, она села на свое место. И в этот раз именно она держала мою ладонь, сжимала крепко. Сюжет фильма набирал обороты, и ее тело напрягалось все сильней. Притянул ее к своему плечу, и она не сопротивлялась, прижалась еще сильнее, пряча лицо у меня на груди и зажимая свое ухо ладошкой.

Мы часто в детстве пугали ее и специально смотрели ужастики, чтобы она побыстрее отправилась к себе, и мы могли насладиться своими мальчишечьими делами. Она была упертой и сидела до последнего, несмотря на то, что очень боялась. А после фильма еще очень долго тряслась от страха и прижималась к Дэниелю. Вздрагивала от каждого шороха и боялась собственной тени.

Вот точно так же она поступала и сейчас, и я тихо млел от ее близости и запаха. Зарываясь в ее волосы рукой, прижимал ее лицо к своей груди и утыкался носом в ее сладко пахнущую макушку. Я знал, что я скотина и что это низко с моей стороны так поступать, но, когда бы она еще позволила вот так беспрепятственно себя обнимать и касаться?

В самый страшный момент фильма она вдруг оказалась у меня на руках, уткнувшись мне в шею сопящим носиком, и несколько горячих капель упали мне на плечо, прожигая кожу.

— Тш-ш, ну что ты, — погладил я ее по голове, обнимая сильнее. — Я унесу тебя отсюда, хочешь? — на что она болванчиком закивала.

Можно было и не спрашивать, ведь она с самого начала не хотела здесь быть. Поднял ее на руки и вынес, но даже на улице она не спешила сойти с моих рук, что сказало мне больше о том, насколько я оказался к ней жесток. Вина разъедала мне грудь. Я и не думал, что этот в принципе безобидный фильм ее так сильно напугает.

Она дрожала у меня в руках, показывая мне, насколько я перегнул палку. Я тот еще осел.

Думал, она просто испугается и прижмется ко мне, дав себя обнять и, возможно, приласкать, но никак не станет трястись от страха настолько, что разрыдается.

Дошел до лавочки и сел вместе с Дженни, попробовал заглянуть ей в глаза, но она прижалась еще сильнее, не позволяя мне себя отодвинуть, и я сдался. Гладил ее по голове и спине, ощущая под пальцами ее острые позвонки, выпирающие через одежду.

— Ничего страшного, — шептал я ей как маленькому ребенку, — это всего лишь фильм. Там ведь все понарошку и не всерьез.

Сам не понимал, что ей говорю, главное, своего я добился, она наконец успокоилась, перестала плакать и дрожать.

Не успел я и глазом моргнуть, как она спрыгнула с моих колен и быстрым, но неровным шагом направилась к стоянке такси.

Я видел со спины, как она вытирала рукавом слезы. Дикое желание, чтобы она накричала на меня вместо того, чтобы молча уйти, зародилось у меня внутри.

Догнал ее у самой машины такси, попытался взять за руку, но она не далась.

До отеля доехали в полной тишине.

Не успела дверь в наш номер закрыться, как девушка забежала в ванную комнату и закрылась. Стою как придурок по среди комнаты и не могу понять, что теперь делать.

Я виноват, но она даже возможности не дала извиниться. Дикая Ведьма.

Черт возьми, не этого я хотел добиться.

Глава 15

Спустя десять минут она появилась с красным лицом и опухшим носом, но больше всего меня задели ее глаза. Влажные огромные озера, полные укора и обиды. Резанули до самого нутра так резко и глубоко, что в первые минуты и не понял, как оказался рядом с ней, обнимая ее.

— Прости меня, пожалуйста, — она не брыкалась, позволяя мне держать себя, — Дженни, — заглянул снова в ее наполняющиеся слезами глаза. — Я же не хотел, правда. Прости. Только не плачь.

— Все ты хотел, — прошептала она дрожащим голосом, увидев вину в моих глазах, и внутренне я с ней согласился. — Я тебя ненавижу.

Она оттолкнула меня от себя, и я позволил ей это. Она, больше не глядя на меня, легла на кровать спиной ко мне.

— Я не этого хотел, — прошептал я, но знаю, что, чтобы я ей ни сказал, она меня не услышит.

Решил дать ей время прийти в себя, направился в душ. Когда вернулся, она делала вид, что спит, и я не стал ее тревожить, просто лег рядом, смотря на нее, потому и заметил, как расслабилась ее спина и она медленно задышала.

«Ну я и скотина», — мысленно хаял я себя, поняв, что она, испуганная, ждала меня, того, кто ее напугал, пока я там в ванной прохлаждался, давая ей время прийти в себя.

Я протянул руку, чтобы ее коснуться, но так и не коснулся. Завтра у нее важная встреча, а она и так доведена мной до крайности, пусть поспит, а то опять вскочит, доказывая мне и себе непонятно что. Опустил руку рядом с ней и закрыл глаза, долго прислушивался к ее дыханию.

Утро наступило слишком быстро. Ночью ей снились кошмары, и она будила меня своими криками, а потом, обнимая меня, снова засыпала. Я чувствовал себя последней тварью на земле и готов был сделать что угодно, чтобы забрать ее страх себе. Но все, что я мог, это укрыть ее от солнца своим плечом, давая ей возможность поспать еще пару минут. Ощущая ее дыхание на своей коже, я думал о том, что часто причиняю ей боль. С самого детства она часто плачет из-за меня. Я мог бы оправдаться, что из-за Маркуса, но нет, не буду. Из-за меня. Я был тем, кто зорко за ней следил, и говорил ей грубости, и дразнил ее, доводя до слез.

Ощущая в руках ее тонкое, почти невесомое тело, решил, что сделаю все, чтобы исправить свою ошибку. Она увидит, что не так я и плох.

Смотрел, как сонно открываются ее глаза и, медленно обводя комнату, фокусируются на мне.

— Доброе утро, — наклонившись, поцеловал ее в кончик носа. И сам немало удивился тому, что сделал. Судя по ее суженным глазам, понял, что она восприняла это как попытку подкупа. И слава богу.

— Доброе утро, — ее хриплый со сна голос наводил на грешные мысли. — Ты не прощен, — суровый тон таким соблазнительным голосом не мог привести меня в себя.

— Я знаю, — не успел я закончить предложение, как она умотала в ванную.

Это уже становится привычкой. Как ни странно, завтрак пришлось заказывать. Его как раз принесли, когда и я, приняв душ, присоединился к ней на балконе. Она просматривала документы и снова хмурила брови.

— Ты похожа на маленького суслика, — ляпнул я не подумав. Увидев ее злой взгляд, пояснил: — На очень умного маленького суслика.

— Ты можешь помолчать? — моя улыбка, кажется, не сработала.

— Ты и так потратила на них кучу времени, сейчас время завтрака, — я собрал под ее крики документы и отложил в сторону.

— Мне нужно еще раз перепроверить, — возмущалась она, пытаясь снова их достать.

— И посмотришь после того, как поешь. Ты раз сто уже все перепроверяла, уверен, там полный порядок, так что перестань себя изводить и поешь. Со всем разберемся потом.

Она молча взяла тарелку и стала накладывать себе еду, после чего я повторил ее действия.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я после завтрака, прежде чем она успела протянуть руки к этим бумажкам.

— В чем? У меня мало времени.

Я перехватил ее ладони и сжал в своих.

— Помоги мне выбрать костюм, — попросил я, а она удивленно распахнула глаза.

— Зачем? Ты же не любишь носить костюмы? – удивилась она.

— Вот подумываю поменять свой стиль. Поможешь? – я выгнул бровь и сложил руки перед собой в ожидании ее ответа.

— Хорошо, — медленно протянула она, — но только недолго.

— Конечно, я уже посмотрел, где ближайший магазин, - обрадовался я.

— Когда ты успел? – оглянулась она на меня, собирая документы.

— Ночью спать все равно не хотелось, — не говорить же, что я охранял ее сон. Она успокаивалась и спала мирно, если я поглаживал ее по спине.

— Ну что ж, тогда чем раньше выйдем, тем больше у меня будет времени все снова проверить.

Магазин, который я выбрал, она забраковала, не входя внутрь.

— Это не костюмы, а их подобие, — отрезала она, оглядев витрину, и достала свой телефон.

Я не был против, главное, что на меня она не сердится. Знаю, до ее прощения мне далеко, но я на пути.

Магазин, оформленный в стиле семидесятых, который она выбрала, встретил нас тихой музыкой, легкой атмосферой и запахом дорогого парфюма.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И началось.

То, что, по моему мнению, мне шло, она отбрасывала сходу, морща свой маленький носик. В том, во что она хотела меня вырядить, я чувствовал себя сусликом. Закралось подозрение, что она мстит мне за мой утренний конфуз, но глазки у нее были совершенно невинные. И, клянусь, мне нравится с ней пререкаться.

— В этом ты похож на молодого пижона, — отрезала она, когда я вышел в сером костюме в черную полосочку.

— Это последний писк моды, — усмехнулся я.

— Возможно, кому-то он и идет, но явно не тебе, примерь другой.

— В этом я похож на моего деда, — возмутился я, на что она усмехнулась.

— Значит, у твоего дедушки есть чувство стиля, — отрезала эта нахалка. — Тебе стоит советоваться с ним.

— Когда доживу до его возраста, — пробормотал я, — и то не факт.

— Ладно, примерь тот темно-синий, думаю, он подойдет, а я выберу тебе галстук.

— Ну как тебе? — спросил я, красуясь перед ней.

— Как и ожидалось, это именно то, что нужно. Но думаю, что галстук будет лишним, а вот черная рубашка поло — в самый раз.

Когда я показался во всеоружии, ее восхищенный взгляд стал мне наградой.

— Я тебе нравлюсь? — спросил и замер в ожидании ее ответа.

— Думаю, ты сможешь сочетать его и с темной-синей водолазкой, немного консервативно, но всегда в тему, — она мягко улыбнулась.

— Думаю, ваша жена в восторге, — ответил вместо нее престарелый продавец.

Она тоже услышала его слова, но никто из нас его не поправил.

— Я голоден, а ты? — спросил я, как только мы вышли, нагруженные пакетами.

Как я ни сопротивлялся, но она что-то втайне от меня купила. «Это подарок», — сказала она, и я перестал сопротивляться. Не терпелось посмотреть, что там.

— Я тоже, — она кивнула в сторону открытой двери, — итальянская кухня?

— Давай.

Через минуту мы уже сидели и спорили, что будем заказывать: пиццу или пасту.

Выиграла Дженни, точнее, я милостиво уступил, все же я хотел ее прощения. К тому моменту, когда мы вернулись в отель, до встречи у нас было предостаточно времени. Мысль о том, что мы давно не видели мисс Браун, промелькнула в голове, но я быстро ее прогнал, не дай бог еще появится.

Я оделся и ждал Дженни в гостиной, когда она появилась в своем черном платье. Никогда не захватывало дух просто от вида красивой женщины. Это была все та же Дженни, но все же ее красота играла другими красками. Кажется, она осталась довольна моей реакцией.

— Как тебе?

— Просто превосходно.

— Ты уверен, что хочешь пойти? Ты не обязан.

— Нет, обязан, и я хочу быть рядом с тобой сегодня.

— Спасибо, — сказала она и улыбнулась мне своими глазами. Наконец-то я прощен.

Встречались мы с канадцами в ресторане отеля, так что явились мы немного раньше и сели в баре.

— Думаю, тебе не помешает немного расслабиться, — сказал я, заказав ей напиток.

— Я не совсем в этом уверена.

— Я уверен, поверь. У тебя все готово, осталось только быть уверенной и храброй. Не позволяй им обсуждать условия, пресекая тем, что те уже были обсуждены и стороны пришли к единому мнению. Ты здесь затем, чтобы отдохнуть и только после этого подписать документы.

— Хорошо, все поняла.

— Дженни, ты справишься. Просто будь собой.

Она выпила один бокал вина, когда появились хозяева этой встречи.

— Мисс Холл, вы просто очаровательны, — толстый мужик с редкими волосками легко поцеловал ее руку и пожал мою.— Мистер...

— Росс, — представился я, кивнув.

— Очень рад познакомиться с тем счастливчиком, который сумел покорить сердце столь очаровательной девушки.

— Вы правы, она необыкновенная, — улыбнулся я, отнимая ее ладонь от слишком липких ручек его спутника.

— Пройдемте к столу, — пригласили нас, наконец пройдя все этапы расшаркиваний.

Я помог Дженни сесть рядом со мной, опередив ушлого канадца. Что-то мне этот парень совсем не нравится. Слишком пристально смотрит на мою Ведьмочку, чуть слюной стол не закапал. Вырвать бы ему моргалы, чтобы меньше на чужое пялился.

Встреча прошла на удивление легко, оказалось, что мистер Джонсон и не собирался переигрывать условия и все без проблем подписал. Он оказался вполне себе деловым человеком, расспросил меня о моем деле и с удовольствием рассказал, как начинал и где ошибался, давая мне тем самым совет учиться на чужих ошибках. Остаток вечера прошел бы просто прекрасно, если бы спутник Джонсона не напрягал меня вниманием к моей девочке. Так и норовил что-то ей подать, о чем-то спросить, что я категорически пресекал.

Когда наконец ужин подошел к концу и мы стали прощаться, мистер Джонсон, пожимая мне руку, притянул меня к себе.

— Она хорошая девушка, я за вас рад, — сказал он и похлопал меня по плечу.

В этот момент я оглянулся, и у меня чуть пар из ушей не повалил.

— Надеюсь увидеть вас скоро, — этот облезлый крысеныш чуть ли не облизывал руку Дженни. — По работе мы с вами будем часто видеться. Уже, конечно, без вашего жениха, — пробормотал он последнее себе под нос, но я на слух не жалуюсь.

— Боюсь, тебе с ней ничего не светит, — сказал я так, чтобы слышал только он, в то время как Дженни и мистер Джонсон прощались. — Увижу еще раз, как ты на нее слюной капаешь, вытру твоей наглой мордой пол. Я ясно выразился? — от моего рукопожатия он скривился, но не отступил. Полный придурок.

Настроение он мне попортил.

— Что ты сказал мистеру Уильямсу? – как бы не в значай, спросила Дженни.

— Когда? – сделал я вид, что не понял о чем она.

— Когда прощался, — она сузила на меня глаза. — Вы с ним о чем-то шептались.

— Тебе показалось, - отмахнулся я, надеясь, что она поверит.

— Я так не думаю, - возразила эта неугомонная.

— А что тебе шептал мистер Джонсон? – лучшая защите - это нападение.

— Ничего, — слишком поспешно ответила она, отводя глаза.

— Как это ничего? Вы с ним тоже о чем-то долго шептались, - уже в серьез заинтересовался я.

— Вовсе нет, мы просто говорили о работе, - она отводила взгляд, что означало что она врет.

— Дженни, мы могли недоговаривать, но никогда друг другу не врали, давай не будем начинать, - теперь я уж точно желал знать тему их разговора.

— Хорошо. Тогда не спрашивай, - она наконец-то посмотрела мне в глаза, и я понял, что все, теперь она точно не сдастся. О чем же они говорили?

— Хорошо, - решил я пока усыпить ее бдительность.

— Нам осталось только собраться, и можно вылетать, - она резво переключилась на другое, и подозрение о том, что они говорили обо мне, усилилось. Наверное, я поэтому не сразу осознал смысл ее слов.

С размаху и в лобовую об кирпичную стену — вот как я себя ощутил.

Еще рано, катастрофически рано.

Глава 16

Сразу по возвращении в номер Дженни стала собирать вещи. Я искал возможность ее отговорить, но никакие доводы не казались мне стоящими. К моей великой радости и ее сожалению, билет она купила только на завтрашнее утро.

— Я в душ, — предупредила она.

Она скрылась за дверью, а я, как подросток, представил ее под упругими струями воды. В своем воображении я видел, как капли стекают по ее коже и как она покрывается мурашками от легкого ветерка, когда я открываю дверь душевой и присоединяюсь к ней. Ее округленные в удивлении глаза, с бьющейся в них страстью. Желание последовать за ней сметало все разумные мысли, но на данный момент я знал, что она пошлет меня куда подальше.

Вышел на террасу подышать воздухом и попытаться взять себя в руки. Ночной город жил своей жизнью, но мне это никак не помогало. Я все еще боролся с самим собой, когда услышал, как хлопнула дверь ванной. Руки сжались на перилах от желания ощутить ее прохладную кожу.

Она уже лежала в постели, когда я промчался мимо нее в стремлении принять холодный душ. Но он ни черта не помог.

— Почему ты не спишь? — вырвалось у меня, когда, вернувшись в комнату, я застал ее сидящей с ноутом на коленях.

— Не спится, — ответила она, продолжая пялиться на меня.

В отличие от нее я скромностью не страдал, да и внутренняя горячка не способствовала желанию накинуть на себя что-нибудь, и я стоял под ее изучающим взглядом в одних семейках. Мое тело отвечало на ее взгляд вполне себе определённым действием. Она отвернулась, едва заметив мое желание, которое я и не пытался скрыть. Я открыто заявлял ей о том, что хочу ее.

— Я чувствую твой взгляд всем своим телом, — сказал я, подходя ближе.

Мой голос мне самому показался слишком хриплым. Всматриваюсь в ее лицо, ожидая ее реакции, которая последовала незамедлительно. Ее зрачки расширились, и дыхание перехватило.

— Я даже отсюда слышу стук твоего сердца, — я не был уверен, чьего именно, но, судя по тому, как она дернулась, я попал в самую точку.

В тот момент, когда между нами оставалось меньше метра, она попыталась соскочить с другой стороны кровати. Я оказался быстрее. Наконец-то подмял ее под себя, и из горла вырвалось удовлетворенное рычание.

Ее сердце билось напротив моего с бешеной скоростью, и я видел страх в ее глазах, но также я видел в них и страсть. Пока еще не равную по силе моей, но Дженни слишком чувствительная, и я уверен, что она воспламенится, и очень быстро.

— Отпусти, — сказала она прерывающимся голосом, пытаясь выбраться из-под меня. — Это не смешно.

— Поверь, мне не до смеха, — покачал я головой. — Чего ты так боишься? — не позволяю ей двигаться, так что ее трепыхания бесполезны. — Того, что я могу с тобой сделать? Или того, что тебе это может понравиться?

— Ты слишком большого о себе мнения, — отрезает она, сощурив глаза, но жилка, трепещущая на ее горле, и трепет ее тела кричат о том, что она не так спокойна, как хочет казаться. — Я не хочу.

— Мы же договорились не врать друг другу, — поцокал я в ответ на ее явную ложь. — Мы оба хотим.

— Отпусти, — возмущенно кричит она, в то время как ее глаза говорят о желании.

Я остро ощущаю ее присутствие под собой. Маленькая и тоненькая, но такая аппетитная, что хочется ее просто сожрать. А ее невинность делает это желание почти непреодолимым.

— Как только докажешь, что не хочешь меня, — прошептал я, будучи не уверенным в том, что смогу ее отпустить.

Склонился к ее лицу в желании впиться поцелуем в ее приоткрытые губы, но в самый последний момент она отворачивает голову и мой поцелуй приходится на ее округлую щечку.

Хочешь поиграть, Ведьмочка? Я ведь не против.

Наконец-то добрался до нее. Не могу оторвать своих губ, веду по ее скуле, пробую ее на вкус везде, куда могу дотянуться. Дорвался до ее тонкой шеи с невообразимо нежной кожей и впился в бьющуюся жилку. Слышу, как прерывается у Дженни дыхание, и она замирает подо мной, только ладошками продолжает упираться в мои плечи. Не могу контролировать себя, впиваюсь еще сильнее, знаю, что оставляю на ней следы, и осознание этого доставляет мне непонятное чувство удовлетворения. Ее тихий полувздох-полустон — услада для моих ушей. Пусть теперь скажет, что не хочет. Мое тело вибрирует в ответ на ее попытки выбраться из-под меня. Руки сами собой тянутся к ее соблазнительной маленькой попке, сминают ее, поднимают навстречу моим бедрам. Она пытается сжать ноги, но я быстрее, и в тот момент, когда мое желание встречается с ее женственностью, я даже через слои одежды могу ощутить ее жар. Наши стоны сливаются воедино. Поднимаюсь от ее шеи к губам, встречаюсь взглядом с ее страстью и растерянностью.

— Безумно тебя хочу, — шепчу я, не в силах прекратить движение бедрами.

Стоит только попасть по ее волшебной кнопочке, как она запрокидывает голову и стонет. Не видел ничего прекрасней.

Хочу больше, хочу увидеть, как она вот так же потеряет себя в своем первом оргазме.

Впиваюсь в ее рот, сминая мягкие губки, поглощая ее стоны. Сладкая и ядовитая, сводящая с ума. Ее так мало. Не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь от кого-нибудь мне так сносило крышу.

Задираю ее кофточку и вбираю в рот ее выпирающий сосок. Я так мечтал об этом. Несмотря на то, что она в плену страсти, все же пытается стыдливо прикрыться. Прикусываю фаланги ее пальцев, продолжая ласкать ее грудь между ними, смотрю ей в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Такая сладкая, — облизываю губы, на них и залипает ее взгляд.

А ведь моей Ведьмочке это нравится. Улыбаюсь и снова склоняюсь над ее грудью. Убираю ее руки и завожу их над ее головой.

— Никогда от меня не закрывайся, — оглядываю ее тело жадным взглядом, — ты так прекрасна.

У меня внутри все дрожит от желания вобрать ее в себя и не отпускать. Руки трясутся и мысли путаются, просто от ее запаха, ее кожи, ее тихих стонов. Эта Ведьма, даже выгибаясь и подставляя мне свою грудь, все еще пытается держать меня подальше, упираясь руками, как только я их отпускаю. Спускаюсь поцелуями к ее плоскому, подрагивающему животику и топлю свой язык в ее пупочке. Выгибается, зараза, запустила свои пальцы мне в волосы и пытается оттянуть мою голову назад. Прикусываю ее слегка за выпирающую косточку бедра, отчего она вскрикивает и снова замирает. Я чувствую запах ее возбуждения, и я так близко к местечку в ее теле, в котором хочу себя похоронить. Напоминаю себе, что она еще невинна, но это уже не может мне помочь притормозить коней.

Впиваюсь ей между ножек поцелуем прямо сквозь ее трусики.

— Ах, — она вскрикивает и снова пытается отодрать мою голову от себя. — Что ты…

Не даю ей договорить, всасываю ее маленький клитор в рот, и она захлебывается своими словами.

— Скажи, что не хочешь меня, — шепчу в ее промежность.

Глядя ей в глаза, веду языком по ее киске и снова не позволяю ей открыть рот, набрасываюсь на ее сладость. В тот момент, когда я уже хотел убрать преграду между моими губами и ее киской, она выгибается и кричит. Ее ножки дрожат, а бедра зажимают мою голову между собой. Ее рука в моих волосах, и Дженни, не контролируя себя, тянет меня к себе поближе. Вскидываю взгляд, не хочу пропустить вид ее первого оргазма. Я мог бы смотреть на это вечность. Но еще больше, я бы хотел быть сейчас в ней и ощущать, как она сокращается вокруг меня.

Через секунду руки, что так отчаянно меня к себе тянули, стали с такой же силой меня отталкивать. Я впиваюсь руками в ее бедра, не позволяя ей этого.

— Боже, — стонет она, — Рэй, не надо, — испуг в ее голосе приводит меня немного в себя.

Встречаюсь с ней взглядом — испугана. «Она девственница», — вспоминаю так некстати. Закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки. Не могу. Она нужна мне. Не позволяя ей меня оттолкнуть, поднимаюсь к ее губам и припадаю к ним, как путник после долгого пути припадает к источнику живительной влаги. Беру ее руки и накрываю свой все еще находящийся в плену трусов член.

— Не могу остановиться, — стону в ее ошарашенное лицо. — Помоги мне.

Судя по тому, как она замерла, она просто в шоке от моих движений, но я не в силах сейчас себя контролировать. Уж лучше так, чем сделать ее женщиной вопреки ее воле. А я был к этому офигенно близко. Никогда не думал, что могу кого-то принудить к сексу, но, когда она стала брыкаться, на секунду появилась мысль получить ее любой ценой. И это меня напугало.

Я вбиваюсь в ее ладошку и сминаю ее губы. Как же я ее хочу, до звездочек в глазах. Кончаю долго и с рыком дикого животного. Оставляю на ее шее еще больше засосов. Из меня будто все кости вынули. Таким распаленным я себя никогда не чувствовал. Даже откатиться от нее сил не нашел, только уперся так, чтобы не задавить. Поднимаю голову и вижу ее обращенный в потолок взгляд. О чем она думает?

Что ей сказать? Никогда не был в такой ситуации. Никогда не испытывал столько удовольствия, а у нас еще и секса не было. Никогда не думал, что сказать партнерше после. Они всегда знали, что это только на одну ночь, ну или на несколько. Но это же Дженни! Сказать «Спасибо, ты классная», шлепнуть ее по заднице и свалить не вариант. Да и не хочется мне никуда валить.

— Может, ты уже отпустишь мою руку? — ее голос возвращает меня на землю, и, заметив, что я действительно все так же продолжаю держать ее ладошку на своем члене, впервые в жизни испытываю смущение.

Черт возьми, если, увидев ее перепачканную моей спермой руку, я не возбудился снова!

Стоило мне только откатиться, как она встала и помчалась в ванную. В этот момент я не против этого, ибо не знаю, что ей сказать. Как себя вести. Говорить о любви? Да она меня на смех поднимет. Объяснить, что это только разово? Но мне будет мало одного раза, даже нескольких. Она слишком отзывчива, и мне слишком понравилось. Я хочу большего от нее.

«Что-то она слишком долго пропадает в ванной. Что она там так долго делает?» — в голову полезли ненужные мысли. Вскочил и забарабанил в дверь.

— Дженни, — закричал я, — с тобой все в порядке? Милая, открой дверь. Дженни!

— Чего ты раскричался? — в открытом проеме появилась ее возмущенная моська. Под моим удивленным взглядом девушка протопала к постели.

— Ну я подумал… что…

Но она меня перебила:

— Ты же не думал, что из-за того, что мы с тобой занимались петтингом, я могла с собой что-то сделать? — спокойным тоном выдала она, перестилая постель. И все это с таким видом, будто это для нее обычная вещь. Я кончил до искр в глазах, а она вообще в первый раз в жизни. Погодите-ка. А в первый ли раз это у нее?

У нее же были парни. Отсутствие секса не значит, что она не занималась с ними тем же, чем только что со мной. До крови прикусил язык, останавливая себя от вопроса, который вот-вот готов был вырваться из моего рта.

— Иди в ванную и давай ложиться и спать, — на последнем слове она сделала акцент.

— Ты и со своими парнями этим занималась? — ну не смог я удержаться, подайте на меня в суд.

Она выгнула бровь и ехидно ухмыльнулась.

— А что? — уперла она руки в свои шикарные бока. — Знай ты это, не полез бы меня ублажать?

Как же мне хотелось в этот момент придушить эту Ведьму.

И почему я почувствовал себя использованным?

— Ты не ответила на мой вопрос? — я вперился в нее злым взглядом.

— А ты на мой, — ей хоть бы хны. — Ну что, так до утра и будем перебрасываться вопросами или все же соизволишь принять душ и мы поспим? — она выгнула бровь и сложила руки на груди, отчего мой взгляд непроизвольно стек к ее соблазнительным полушариям. — У меня завтра все-таки самолет.

Я молча направился в душ.

Нет, ну что она себе думает?! Что сможет меня такими действиями задеть? Куда делась та стесняющаяся девственница сейчас? Она разве не должна была по крайней мере смутиться?

Стоп. А разве я хотел, чтобы она смущалась?

Конечно нет, но она просто опять поставила меня в тупик. Я ждал, что она не сможет смотреть мне в лицо и станет краснеть, а она ведет себя так, как будто для нее это обычное дело. А это вообще обычно, вот так вот после секса ходить в душ и ложиться спать?

О чем я вообще думаю? Совсем с ума сошел?

Я ее трахну, и не раз, а потом каждый из нас пойдет своей дорогой.

Глава 17

В спальне я ее не застал, а потому пошел искать, и нашлась моя пропажа мирно спящей в гостиной на этом дурацком лежаке. Она что, издевается надо мной?

По всему было видно, что ей катастрофически неудобно.

— Ну вот и что ты хочешь мне доказать? — спросил я, встав рядом. — Во сне ты дышишь по-другому. Уж мне ли не знать, — закатил я глаза.

— Ничего, — она не стала притворяться и дальше.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь? — встал я перед ней, отчего ей пришлось задрать голову.

— Я пытаюсь здесь поспать. Если ты, конечно, позволишь!

— Не позволю, — возмутился я.

— Это был риторический вопрос, Рэй, — от звука своего имени из ее уст у меня волосы на руках встали дыбом. Вот что она со мной делает?

— А я ответил не риторически. Вставай и пойдем в спальню.

— Я буду спать здесь, — она закуталась в одеяло по самое горло.

— Это просто смешно, — хохотнул я, хотя считал, все абсолютно наоборот. — Это не решит нашу проблему.

— У нас с тобой нет проблемы, Рэй, — отрезала она ледяным тоном. — Завтра мы вернемся домой, расскажем всем про наш обман и разойдемся как в море корабли.

— Ты так себе это представляешь? И на этом все? А как же наше желание?

— Какое желание?! Ничего не было и не будет. Все это — результат твоего воздержания и моей беспечности, — выдала она с самым серьезным лицом. — Завтра ты вернешься в свой привычный мир и все забудешь как страшный сон.

Я слушал ее и не мог поверить в то, что говорит эта взбалмошная Ведьма.

— Ты в своем уме? Что ты несешь? — от возмущения у меня, наверное, из ушей дым повалил, и девчонка бы это увидела, взгляни она на меня хоть раз. Но нет, она упорно отводила взгляд.

— Мы просто растерялись и напортачили, — сказала она успокаивающим тоном, от которого меня стало корежить. — Давай не будем глупить и придавать значение не тем вещам.

— Не тем вещам? — внутри поднялась волна ярости. — Не тем вещам?

— Не придирайся к словам, — отрезала она, — ты прекрасно понимаешь, что я права.

— Ты всегда говоришь глупости с таким умным лицом? — вскричал я. — Мы хотим друг друга. Я хочу тебя, а ты хочешь меня.

— Нет, — она отрицательно покачала головой, — мы просто запутались и ошиблись.

— Может, ты и ошиблась, но я точно знаю, чего хочу, — взъярился я. — Тебя под собой, разгоряченной и мокрой, — от моих слов ее лицо покраснело, и я продолжил: — Хочу слышать твои крики, пока буду доставлять тебе удовольствие, и ощущать дрожь твоего тела, пока ты кончаешь, — с каждым словом я делал один шаг в ее сторону.

— Замолчи! — она вскочила с другой стороны шезлонга. — Это просто от долгого воздержания, — возразила она, вперив в меня свой колдовской взгляд. — Сам же сказал, что давно ни с кем не был, вот и сходишь с ума.

— Да трахался я как ненормальный почти целый день, но стоило прижаться к твоей попке — как будто год никого не имел, — закричал я и по ее побелевшему лицу и шокированным глазам понял, что сказал я это зря.

— Ты после нее пришел и прикасался ко мне? — наверное, так шипит кобра перед броском, но в глазах Дженни я отчетливо разглядел боль.

Резко развернувшись, она направилась в спальню.

— Ты куда? — я последовал за ней. — Джен, я просто не хотел оттрахать тебя, поэтому и поехал к ней, — ой, кажется это прозвучало совсем не так, как в моей голове. — Я просто… — я не мог никак подобрать слов, — это было до того, как я понял, что хочу тебя.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось мучиться, — она с грохотом закрыла перед моим носом дверь.

— Я не это имел в виду, — крикнул я, впрочем, безуспешно пытаясь быть услышанным, потому как она включила воду.

Я долго ждал ее и уже начал беспокоиться, когда дверь наконец открылась и моя Ведьмочка вышла, устало шатаясь.

— Господи, что ты там так долго делала? — воскликнул я, отмечая красные глаза и распаренную кожу.

— Мне нужно было помыться, — ответила она и направилась к своей импровизированной кровати. — Никогда не чувствовала себя такой грязной, — прошептала она, но я услышал.

— Ты не слушаешь, — начал я, но она, резко развернувшись ко мне, уперла свой палец мне в грудь.

— Что я должна услышать? Что? — девушка устало опустила голову. — Я сама виновата, — покачала она головой, — знала же какой ты, но позволила тебе… Давай ложиться спать, я устала, — она направилась в гостиную.

— Дженни, не дури, там неудобно, и ты можешь заболеть. Ты можешь лечь здесь.

— Только если ты займешь мое место там, — ответила она, продолжая свой путь.

— Я обещаю, что не трону тебя, — сделал я последнюю попытку.

— В этом-то и дело, что я тебе не верю, — она скрылась за дверью, но я не собирался так легко сдаваться и направился после минутного замешательства за ней.

— Что я такого сделал, что ты перестала мне доверять? — ворвался я в комнату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она стояла у окна и при моих словах повернулась. Уличный свет нежно обрамлял ее силуэт, и она была похожа в этот момент на ангела со своим импровизированным нимбом на голове.

— С первого нашего дня в этом номере я хотел тебя, не хотел признаваться себе, но желал тебя безумно, — начал я, не давая себе передумать. — А в то утро почти тебя поимел, — воскликнул я. — Проснулся, поглаживая твою киску. Ты хоть понимаешь, какого труда мне стоило остановиться и уйти?! Да, я ушел, чтобы сбросить пар, — воскликнул я, а она закрыла уши руками, не желая меня слушать. — Но я сделал это, чтобы защитить тебя.

Когда я сделал шаг к ней, она отбежала от меня.

— Джен, я не мог поверить и принять, что хочу тебя, — почти шептал я обреченно. — Ты же Малая, маленькая сестренка моего друга.

Она смотрела на меня и не верила, я видел это по ее глазам.

— Но я хочу тебя. Знала бы ты, какое облегчение я испытал, узнав, что буду у тебя первым.

Она отрицательно покачала головой.

— И не сомневайся, буду. Ты будешь моей. Это так же неизбежно, как и то, что с утра встанет солнце.

— Зря я тебе это сказала, — она все так же продолжала качать головой.

— Это не имеет значения, — возразил я, — я все равно тебя хотел. Ревновал жутко и хотел. Все равно ты рано или поздно стала бы моей.

— Зачем ты мне все это говоришь? — возмутилась она.

— Я пытаюсь тебе объяснить, — закричал я. — Я не использовал тебя и ты вовсе не замена, понимаешь?

— Я понимаю, что ты запутался, и я, как и ты, чуть не поверила в то, чего нет, — она сжала переносицу пальцами. — Мы совершили ошибку, вначале солгали, потом и сами не поняли, как поверили в собственную ложь. Ты не хочешь меня, а я не хочу тебя. Завтра, — сказала она, поднимая на меня взгляд, но смотря будто сквозь меня, — завтра все закончится. Мы наконец выпутаемся из этой глупой ситуации.

— Ты меня вообще слышала? — воскликнул я, понимая, что до нее сейчас невозможно достучаться.

— Рэй, пожалуйста, я безумно устала и хочу спать, — она покачала головой и наконец посмотрела на меня, но было в этом взгляде что-то такое, что я не мог охарактеризовать, хоть и пытался. — Утром у нас самолет, так что давай просто ляжем спать. В разных комнатах, — последние слова прозвучали жестко.

— Хорошо, — согласился я и, прежде чем она выдохнула, продолжил, — но я лягу здесь, а ты там, — кивнул я в сторону спальни. — И это не обсуждается, — предупредил я ее, уже готовую возразить.

— Спокойной ночи, — просверлив меня взглядом, она все же согласно кивнула и оставила меня одного.

Я встретил рассвет на ногах, так как ни мое «прекрасное» ложе, ни мысли не давали мне заснуть.

Первое, что меня мучило: как так получилось, что я был настолько слепым?

Вспоминая прошлое, могу точно сказать, что такого глупца, как я, еще поискать. С первого дня знакомства Дженни всегда притягивала мой взгляд. Первое, что я делал на каждой перемене, — находил ее. Не подходил, но всегда отслеживал, с кем она и что делает. Это было настолько для меня нормальным, что я и не замечал, насколько она меня будоражила. Прозрение принесло мне много моментов, когда я вел себя как последний придурок.

Летом Арчи и Лори — родители моей ненаглядной — любили ездить за город, сейчас они приобрели прекрасный дом и поселились там, а тогда мы ездили в дом друга Арчи. Это были самые лучшие мои дни. Вдали от родительских распрей и напряженной атмосферы я отдыхал не только телом, но и душой. В общем, семья Холл была для меня моей гаванью спокойствия и личной батарейкой, которая заряжала меня позитивом и позволяла провести немного времени, не сходя с ума в кругу собственной семьи.

Дженни была лучом света для всех них и, как выяснилось, в особенности для меня. Я столько раз ее отталкивал, будто чувствовал, что, стоит нам сблизиться, случится так, что я потеряю мою гавань, мою идиллию в их семье.

Когда в первый раз я увидел Малую в купальнике, в очень скромном слитном купальнике, мне показалось, что она раздета сверх меры, и я специально разлил на нее сливовый лимонад. Я проворачивал этот трюк каждый раз, стоило мне увидеть, что она собирается искупаться в бассейне. Наверное, она что-то чувствовала, ведь со временем она просто перестала даже пытаться при мне залезть в бассейн или в речку.

Было время, когда она смотрела на меня щенячьими глазками, и это было так страшно, что, стоило мне узнать, что она будет с братьями Холл, я, несмотря на огромное желание к ним присоединиться, отказывался. Сейчас я осознаю, что Дэниель прекрасно понял то, что я не догонял, тогда. Он стал чаще проводить время с Дженни, в то время как мы с Маркусом находили неприятности на свои головы, точнее, на мягкие места.

Еще одним ударом для меня стало время, когда она перестала на меня смотреть. Странно, но только потеряв ее внимание, сам не понимая, я жаждала его получить. Я делал гадости и говорил грубости, и она в этот момент смотрела только на меня, и во мне разливалось непонятное чувство удовлетворения.

Наблюдая за тем, как солнечные лучи медленно проникают в комнату, я наконец признался себе в том, что всегда хотел Дженифер Холл.

Теперь придется покорить ее. Как эти самые лучи, я медленно пролезу в ее жизнь и в ее сердце.

С сердцем я, наверное, погорячился, но в ее тело я ворвусь точно.

Поэтому, к тому моменту как моя проблема появилась из спальни, я, измотанный тем, что не мог придумать, как остаться с ней здесь еще на несколько дней, ожидал ее за накрытым столом.

— Доброе утро, — она выглядела немного смущенной, и я не стал ее успокаивать.

— Кому как, — ответил я, поднимаясь и помогая ей сесть к столу. — Наслаждайся.

Не дав ей и слова сказать, под ее ошарашенный взгляд ушел в спальню. Я и сам не знал, зачем это сделал, но возвращаться не стал.

Раздумывая о том, что бы такого сделать, чтобы Дженни опоздала на самолет, я отрегулировал воду и залез под душ. Вдруг дверь в ванную открылась и влетела разгневанная Малая.

— Что я такого сделала, что ты… ой, — она вытаращила глаза и замерла напротив меня.

Если в первую секунду я замер от шока, то сейчас я уперся бедром о дверцу душевой кабинки, даже не думая прикрыться. Ее глаза почти ощутимо скользили по моему телу и остановились на вставшем от радости при виде нее члене.

Я успел заметить, как ее зрачки расширились и дыхание участилось, прежде чем она отвернулась. Такую возможность я упускать не собирался.

— Куда это ты собралась? — я ухватил ее за локоть и притянул к себе.

Между моим стоящим колом членом и ее попкой стояла преградой ткань ее тонкой юбки и белье, но я почти застонал от удовольствия, когда мы соприкоснулись.

— Я не… — замычала она, пытаясь отодвинуть свою попку подальше от моих бедер.

— Ты не… что? — я сделал поступательное движение, прижимаясь к ней еще плотнее. — Не знала, что увидишь меня голым?

Она закряхтела, безуспешно пытаясь освободиться.

— Рэй! — возмутилась, но даже ее пинки в этот момент не могли остудить мое желание. — Отпусти.

— Ответь на мой вопрос, и отпущу, — прохрипел я, потираясь об ее шею носом, вдыхая ее аромат. Я потерял себя в ней и даже не следил за тем, что говорю, лишь бы она продолжала стоять вот как сейчас. — Ответь мне честно, и я отступлюсь.

— Хорошо, — она закивала как болванчик, так велико было ее желание от меня сбежать.

— Тебе понравилось? — она посмотрела на меня в недоумении. — Понравилось то, что ты с таким интересом рассматривала?

Краска смущения залила ее лицо и шею. Самое красивое, что я видел в жизни.

— Скажу мне правду, Джен.

Глава 18

— Ну же, малышка, скажи правду, — уговаривал я ее. — Согласись ты, и все это будет твое, — шептал я в ее маленькое ушко, оглаживая ее тело.

Она дрожала, и ее попытки освободиться с каждой минутой становились все слабее, что заводило меня неимоверно.

— Мы могли бы доставить друг другу столько удовольствия, — продолжил я ее соблазнять. — Мы ведь взрослые свободные люди и могли бы наслаждаться друг другом. Я бы научил тебя многому, малышка Джен, — я и сам не понял, как потерялся в ее запахе и дыхании, а потому не сразу осознал, что она напряглась в моих объятиях.

— Думаю, слово «нет» для вас, мистер Росс, не существует, — ее холодный тон привел меня в чувство, отчего я недоуменно заморгал.

Она резко повернулась в моих объятиях и с возмущением в глазах ткнула мне пальчиком в грудь.

— Но со мной вам придется его выучить, — так же резко она покинула ванную комнату, оставив меня с торчащим колом членом.

Что это сейчас было?

Только что она сгорала у меня в руках (я узнаю женское возбуждение, если его увижу, почувствую, и это было именно оно), а потом за секунду превратилась в разъяренную фурию. Почему?

Я никак не мог взять в толк, что сделал не так.

Подставляя горящее от неудовлетворения тело под жалящие холодные капли, прокручивал в голове наш разговор, но так и не смог понять. Момент, когда я опростоволосился, скрылся за маревом возбуждения.

К тому моменту, когда я покинул ванную, Джен, уже готова и ждала беллбоя, сложив руки на груди, отчего та выглядела еще соблазнительней, и нервно притопывала ножкой. В мою сторону она и не посмотрела.

— Ты можешь объяснить мне, что случилось в ванной? — спросил я, одеваясь.

Судя по ее настрою, она запросто бросит меня здесь одного.

— А ты не понял? — ответила она сухим тоном.

Вот ненавижу я этот вопрос, а из уст женщины — вдвойне. Это значит, что я оплошал, но мне никогда не скажут, в чем именно.

— Может, просветишь? — развел я руки, отчего она закатила глаза, прямо как сестра, когда я туплю. — Черт возьми, просто скажи, что я сделал не так? — не выдержал я, отчего она снова перевела на меня взгляд, и он мне совершенно не понравился.

— Ты не услышал слова «нет», и этого достаточно, — сказала она устало.

— Ты меня хочешь, — возразил я, — что бы ни говорили твои лживые губы, но твое тело мне не лжет.

Я сделал шаг к ней, отчего она резко отстранилась и выставила вперед свою руку, отгораживаясь от меня.

— Я знаю, что там, в ванной, ты для меня потекла, — возбуждение вернулось с новой силой, вбиваясь в солнечное сплетение. — И даже сейчас, несмотря на выражение возмущения на твоем лице, ты мокрая для меня.

— Ты специально говоришь пошлости, чтобы меня смутить, — возмутилась она, вся раскрасневшись.

Каюсь, грешен, но ей в этом ни за что не признаюсь.

— Прекрати это, — покачала малышка головой.

— Что именно — это? — я не хотел так легко сдаваться, она же продолжала упираться, отступая от меня к стене.

— Все это, Рэй, — она обвела рукой нас. — Я не хочу играть в твои игры.

— А кто сказал, что я играю? — возмутился я, и не знаю, кого мое заявление удивило больше, меня или ее.

Стук в дверь не дал мне погрязнуть в собственной глупости.

Хорошо, что вещей у меня было мало, а то Дженни ринулась на выход так, будто за ней гнались тысячи чертей.

— Думаю, нам стоит поблагодарить за радушный прием мисс Браун, — сказала чертовка, когда я ее догнал в холле, и прежде, чем я успел возмутиться ее предложению, она уже свернула в сторону, где стояла престарелая мисс.

— О, мои дорогие, судя по вашим вещам, вы уже уезжаете, — с грустью на лице воскликнула она, и я почувствовал за собой иррациональную вину.

— Спасибо огромное за вашу заботу, но работа зовет, — голос Дженни звучал как ручеек. Такого ее голоса я не слышал с тех пор, когда она была еще совсем малышкой.

— Ну что ты, моя дорогая, я так и не смогла ничего для вас сделать, — возразила мисс Браун, — надеюсь, что вы не забудете меня и будете чаще навещать, — сложила она руки на груди в молитвенном жесте.

— Конечно, — ответила моя фиктивная невеста, и я чуть не закатил глаза, «никогда и ни за что».

— Передавайте привет моему дорогому другу, и удачи вам обоим.

Прежде чем я успел понять, что происходит, она обняла Джен, а потом и ко мне протянула свои костлявые ручонки. Под сощуренным взглядом Дженни приобнял ее маленькое худосочное тело в ответ.

— Я буду по вам скучать, — сказала она, наконец отпустив меня и вытирая воображаемую слезу. — Береги ее, она просто очаровательна, — подмигнула старушка мне на прощание.

— Ты же знаешь, что она в следующий раз с нас живых не слезет, — возмутился я, как только мы отошли от подружки деда подальше.

Дженни вперила в меня косой взгляд, но, ничего не ответив, дошла до такси и, подождав, пока я ей открою дверь, села. Все это время она молчала, и меня это стало напрягать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И долго ты собираешься на меня дуться? — снова обратился я к ней, когда сел рядом.

— Я не дуюсь, — наконец ответила она, отворачиваясь к окну.

— А что, по-твоему, ты делаешь? — возмутился я. — Еще скажи, что не пытаешься показать мне, что тебе интересен вид за окном больше, чем я.

— Я пытаюсь тебя понять, — сказала она, и в это раз я уставился на нее, — вернее, пыталась понять все это время, — поправила она сама себя, все так же продолжая пялиться в окно. За окном все мельтешило перед глазами, из-за чего я сделал вывод, что она смотрит в пустоту. — Ты сбиваешь меня с толку и нервируешь.

— Это называется заинтересованность и желание, — ухмыльнулся я, — Я тебя волную.

— Нет, — отрезала она, — Это называется глупость.

Глупость?!

Желать ее до ломоты в костях — это глупость?

— Ты только подтверждаешь мне, что ты ребенок, — разозлился я.

— Нет, это ты показываешь уязвленное эго Рэймонда Росса, — отрезает она, наконец повернувшись ко мне.

— Ты хочешь меня и не можешь с этим смириться, — обвиняю я ее. — И про чье эго мы сейчас говорим?

— Я не могу смириться с тем, что мое тело получит тот, кому не нужно мое сердце, кому плевать на мои чувства и мои мысли, — будто выплевывает она, а потом, словно очнувшись, захлопывает рот двумя руками и смотрит на меня своими шокированными глазками.

Это она-то шокирована?

После ее слов мне показалось, что мне под дых заехали нехило так, почти с ноги. Гнев разрастался как пожар по сухой траве.

— Мне не важны твои чувства? — взъярился я. — Да если бы это было правдой, я бы нагнул тебя еще в нашу первую ночь, тем более ты так откровенно себя предлагала, выпятив свою пятую точку, — ярость выплескивалась из меня как серная кислота. — И продолжал бы нагибать, когда захочу и как захочу, а не бежать под холодный душ каждый чертов раз, когда при виде тебя у меня вставал. Да я никогда в жизни не купался так часто. Мне плевать на твои чувства?

Запал кончился так же быстро, как и начался.

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и явно собиралась заплакать.

— И не смей манипулировать мной своими крокодильими слезами, — выдал я, сам себя удивив.

Она резко моргнула, и то, что только зарождалось внутри ее глаз, резко исчезло. Непонятное сожаление появилось во мне. Кажется, я снова лоханулся. Ну почему я не могу вовремя прикусить свой язык!

— Вот об этом я и говорила, — прошептала она, снова отворачиваясь от меня.

— Я не это хотел сказать, — попробовал я исправить ситуацию.

— Да, я поняла, — ответила она, но почему-то мне показалось, что мы говорим о совершенно разных вещах.

— Я не хотел сказать, что ты мной манипулируешь, — уточнил я. — Джен, мне не безразличны твои чувства.

— Приехали, — бесцеремонно вторгся в нашу беседу голос таксиста.

Оглянувшись, понял, что мы и в самом деле уже перед дверью аэропорта и наши вещи ждут нас на обочине.

Расплатившись за такси, догнал Дженни и отобрал у нее ее чемодан, который она героически тащила, пытаясь доказать мне, что моя помощь ей не нужна. Ну вот что за невыносимая ведьма?! Да и я хорош, вечно рядом с ней у меня соединение мозга с языком пропадает и я начинаю нести всякую чушь.

— Такое чувство, будто ты половину Торонто сюда впихнула, — сказал я ей, чтобы хоть что-то сказать.

Тишина между нами меня раздражала.

— Всего лишь небольшие подарочки, — к моему счастью, она не отмолчалась, что давало мне надежду на нормальный разговор.

— Только не говори мне, что ты купила всякие мелочи? — делано застонал я. — Это же магнитики на холодильник?

Судя по ее красным щекам, я попал не в бровь, а в глаз.

— О нет, — простонал я, продолжая искоса следить за ее реакцией. — Так я сейчас везу родственникам настоящие сувениры?

— Всего-то купила пару штук, и не из-за чего так стонать, ты привлекаешь к нам слишком много внимания, — сказала она, оглядывая толпу впереди нас.

Несколько человек и вправду обратили на нас внимание, но только смотрели они на нее. Она же просто не замечает заинтересованные взгляды, которые бросают на нее мужчины.

— Они просто еще не знают причину моих стонов, — закатил я глаза, сам же в этот момент закрывал обзор двум хлыщам, что пялились на мою девочку. — Я гну спину ради мелких сувениров.

— Прекрати, — зашипела она, шлепнув меня по руке, — ты меня смущаешь.

Как бы я хотел ее по-настоящему смутить. Я точно знаю, что хочу сделать, чтобы увидеть ее смущение.

Билеты я еще вчера вернул назад и купил нам в первый класс, так что в очереди мы не стояли, а прошли сразу в самолет.

— Не могу поверить, что ты поменял билеты, — продолжая возмущаться, Джен села на свое место. — Я уже говорила, что ты похож на своего дедушку?

— Ты так реагируешь, будто я сделал что-то не так, — я сел рядом и уставился на нее. — И не смей сравнивать меня с дедом, мы абсолютно не похожи, — возмутился я.

— Но я покупала нам отдельно, — возразила она, и я наконец понял причину ее возмущения.

Она хотела лететь отдельно.

— Мы не закончили наш разговор, — напомнил я, следя за ней, и, конечно, от меня не ускользнула ее реакция.

— Мы закончили, и нам не о чем больше разговаривать, — отрезала она, снова отворачиваясь от меня.

— Как это не о чем? Ты сказала, что мне плевать на твои чувства, с чем я категорически не согласен, — возразил я. — Я, можно сказать, вывернул перед тобой душу. И что, ты просто промолчишь?

— Никакую душу ты не выворачивал, прекрати паясничать, — зашипела она. — Если ты настолько слаб, что не можешь без секса и дня прожить, что даже на меня запал, то что теперь, предлагаешь мне себя в этом винить? Нет уж, спасибо. Я твоего желания не просила и твоих страданий не хотела. Ах да, ты же не долго-то и страдал, как выяснилось, — выдала мне Дженни, сверкая глазами, и резко поднялась. — Мне нужно в уборную.

Но гордый побег был пресечен голосом капитана, который попросил всех сесть на свои места и пристегнуть ремни, на что она, горько вздохнув, села обратно.

— Вот как ты считаешь?! — прошептал я, нагнувшись к ее уху, отчего она задрожала и потерла ухо о плечо, заставляя меня отклониться назад.

— Не надо валить с больной головы на здоровую, — отрезала она. — И склоняться к моему уху — тоже. Я прекрасно слышу тебя издалека. Хотя, наверное, ты уже не помнишь, когда слышал что-либо кроме своих собственных слов.

Вот же ведьма! И как до нее достучаться?

Глава 19

— Тебя так сильно задело, что я ходил к той стюардессе? — спросил я, продолжая буравить ее взглядом.

— О, так она стюардесса! — воскликнула Дженни, вспыхнув. — Избавь меня от подробностей, — она сжала переносицу своими тонкими пальчиками, — не желаю ничего знать.

— Если задело, так и скажи, — потребовал я, откидываясь на спинку удобного кресла. — Не знал, что, когда тебя ревнуют, это так приятно.

— Я не ревную, — зашипела она.

— А судя по всему — даже очень, — мысль о том, что я ей небезразличен, приятной дрожью прошла по моей спине и собралась около сердца.

Это было не возбуждение, нет, — что-то более глубокое и странное, отчего я никак не мог скрыть свою радость.

— Твое самомнение побило все мыслимые рекорды, — взъярилась она. — Я тебя не ревную. Мне вообще все равно на то, с кем ты спишь. Было, есть и будет.

— Ты такая красивая, когда злишься, — вырвалось у меня против воли.

Я и вправду залип на ее блестящих глазах и поджатых пухлых губах, а еще про себя отметил линию ее скул и тонкость шеи. Она пыталась сглотнуть после моих слов, и я заметил то, как у нее забилась жилка над ключицей.

— А ты просто невыносим.

В этот момент самолет взлетел, и я взял ее за руку.

Она не сопротивлялась, только глаза прикрыла на секунду.

— Почему с тобой так сложно? — спросил я, поглаживая ее мягкую ладошку. Греховные мысли одна за другой табунами заполняли голову, заставляя голос охрипнуть от желания. — Вместо того чтобы расслабиться и насладиться внезапным романом, как любая другая девушка, — ее ладонь напряглась, показывая мне, что Дженни меня слушает, — тебе обязательно нужно артачиться и возмущаться.

— Я не любая другая девушка, Рэй, и тебе пора это усвоить, — она выдрала у меня свою ладонь. — Между нами ничего нет и не будет, — полоснув меня возмущенным взглядом, моя Ведьмочка отвернулась к окну. Ее ладони сжались до белых костяшек.

— Ну, хотя бы поддержать тебя по-дружески я могу? — я опять взял ее ладонь в свою, но девушка вдруг встала, снова ее отнимая.

— Мне нужно в уборную.

Мне пришлось молча наблюдать за тем, как она уходит.

Почему я раньше не замечал, какая она вредная?

Нет, я, конечно, видел, как она отстаивает свое мнение, которое в семье, где ты самая маленькая, да еще и единственная девочка, отстоять было сродни покорению Эвереста, но быть настолько упрямой!

Я всем своим существом ощущал ее интерес к себе, несмотря на все ее слова. Как угли, обдуваемые ветром, это чувство разжигало во мне азарт, не давая покоя.

Мне стало интересно, почему она так сильно старается доказать, что это не так?

И мне ли она доказывает, что ей ни я, ни секс со мной не интересны?

— Почему ты отказываешься от секса со мной? — я сам не ожидал, что спрошу ее. Просто запутался в своих мыслях, вот и выдал занимавший меня вопрос, когда она, только вернувшись, садилась на свое место.

Она в ужасе округлила глаза и оглянулась. Кроме нас в салоне было еще два человека, но сидели они дальше от нас и вряд ли могли хоть что-то услышать.

— Ты издеваешься? — сощурила она глаза. — Мы не будем говорить на эту тему, — зашептала она.

— Просто ответь мне, желательно простыми словами, чтобы я понял, — попросил я серьезно. — У меня богатый опыт, и я не посторонний человек, который может причинить тебе вред. Я был бы нежен… — перечислял я, недоумевая. — И самое важное — между нами есть химия, нам было бы хорошо друг с другом.

— Вот в этом-то и причина, — ответила она, запутывая меня еще больше.

Я уставился на нее с «в чем именно» выражением, и она, поняв, что я не отступлю, наконец продолжила:

— Во-первых, у тебя слишком, как ты выразился, большой опыт, в то время как я его и вовсе не имею.

— Но это не минус, а плюс, хоть кто-то знает, что делать.

Но на мои слова она закатила глаза.

— Ты серьезно? Мы живем в век интернета, где все прекрасно расписано, так что это минус, а не плюс, — она, кажется, в этом абсолютно уверена.

— Никто никогда не сможет тебе расписать, что ты чувствуешь во время секса, — возразил я. — Только голые факты.

— Во-вторых, — перебила она меня, — ты не посторонний, — это прозвучало так, будто я заразный.

— Не вижу в этом проблем. Я знаю тебя, а ты меня, и ты можешь быть уверена, что я не имею дурных наклонностей и не обижу тебя, — перечислял я свои доводы, не обращая внимания на ее тон. — И нас влечет друг к другу, — это был, на мой взгляд, самый весомый из моих аргументов. Ну, по крайней мере, для меня.

— Если что-то пойдет не так, мы не сможем притвориться, что ничего не было и все в порядке, — сказала она, задумавшись, полностью игнорируя мои слова. — Я уже молчу про неловкость.

— То, что ты говоришь, — полная чушь, — я всмотрелся в ее глаза. — Ты будешь чувствовать себя неудобно только потому, что мы разделили нечто интимное? Не понимаю. Знаешь ли ты, что такая химия, как у нас, между партнерами встречается очень редко? Да, я загораюсь от одного взгляда на тебя, и даже сейчас приходится сдерживать себя, чтобы не позволить себе попробовать твои губы, — выдал я в ее растерянные глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И это еще одна причина, — она перевела взгляд на свои сжатые руки и снова на меня. — Для тебя это просто секс, а я хочу разделить со своим мужчиной нечто особенное. Хочу подарить себя и получить его взамен.

От ее слов мне в голову ударила кровь и в ушах зашумело.

— Ты же не думаешь, что я отступлюсь, тем более после того, что ты сейчас сказала? — я схватился за поручни кресла, чтобы сдержаться и не подорваться к ней.

— Ты не слышал вообще ничего из того, что я тебе только что сказала, — возмутилась Дженни. — Я говорю тебе о том, что я не смогу заниматься только сексом, не вовлекая во все это свои эмоции, как ты.

— А если и для меня это будет не только сексом? — выдал я и даже не испугался собственных слов, так велико было желание.

— Ты сейчас серьезно? — неверующее уставилась она на меня, и это подстегнуло меня на следующие слова:

— А если да? И я соглашусь на отношения? Ты же ведь этого хочешь?

Взгляд чертовки полыхнул холодом.

— Я от тебя ничего не хочу, — отрезала она, — только прошу оставить меня в покое. Прибереги свою жертву для другой.

— Ну вот снова ты за свое, — разозлился я. — Говорю, что согласен на отношения и хочу этого с тобой, а тебе опять что-то не нравится.

— Мне не нравится твой тон, — зашипела она. — Я хочу, чтобы мы закрыли эту тему раз и навсегда.

— Как тебе будет угодно, — взорвался я.

— Вот и хорошо, — отчеканила она.

Желание никуда не делось, а только, подогреваемое гневом, разрослось еще больше. Недолго думая, я просто встал перед ее креслом и, схватив строптивицу за затылок и запрокинув ее голову, впился в ее губы поцелуем. Хотя назвать то, что происходило между нами в этот момент, поцелуем было сложно. Еле оторвался от манящих губ и поймал ее расфокусированный взгляд.

— Ты меня хочешь и врешь нам обоим, — прошептал я, наклоняясь к ней снова.

В первый момент даже не понял, что произошло. Лицо оказалось повернуто в сторону, и щека онемела, а потом пришла легкая боль.

Мы молча уставились друг на друга, прерывисто дыша, пытаясь взять себя в руки.

Объявили посадку, и, услышав легкие шаги стюарда, я сел на место и пристегнулся.

— Мисс, пристегните ремень, пожалуйста, — остановился он напротив Дженни, которая продолжала возмущенно пялиться на меня.

«Не собираюсь я идти у тебя на поводу», — подумал я, оглядывая ее всю.

Никогда до этого я так легко не загорался и никогда не забывался настолько, чтобы ничего вокруг себя не замечать. Но стоит ей просто на меня посмотреть, как весь остальной мир перестает существовать. Такое, только на секунду, происходило в момент кульминации, и то не всегда, а тут — от одного невинного взгляда.

Я должен узнать, что сулит мне ее тело, во что бы то ни стало.

Хочет отношений — она их получит.

Все и так в курсе, что мы пара, так что ей от меня так легко не избавиться.

Пока самолет садился и Дженни усиленно меня игнорировала, я прокручивал в голове варианты ее соблазнения. Я никогда, даже в колледже, ни за кем не ухаживал, так что в этом я не мастак.

Что там любят молодые впечатлительные особы?

Свидания, подарки, шоколад?

На выходе мне удалось перехватить ее багаж, и ее нескрываемое желание поехать в другой машине было жестко мной пресечено.

— Нам в разные стороны, — возмущалась она, садясь в машину. — Ты можешь взять другое такси.

— Мы поедем вместе, — отрезал я, садясь рядом. — И прекрати возмущаться как маленькая девочка.

— Я говорю разумные вещи, к которым ты просто не хочешь прислушиваться, — не унималась она. — Не понимаю, зачем тебе нужно колесить на другой край города.

— Не на край, а в самый центр, — поправил я ее. — Я хочу тебя проводить, — сказал я с самым серьезным выражением лица, на какое был способен.

— Но это так неудобно, мы с дороги и… — начала она.

— Заодно и дела свои там решу, — сделал я попытку закончить наш спор и тут же понял, что сморозил глупость, по тому, как потухли искорки в ее глазах. — Я так сказал, чтобы ты так сильно не возмущалась, — покаялся я, но безрезультатно.

С ней я всегда попадаю впросак.

— Да, я поняла, — и до самого своего дома Дженни молчала, отвечая на мои вопросы односложно, а то и вовсе меня игнорируя.

— Спасибо, что подвез, и всего хорошего, — сказала она перед своим домом, решительно забирая у меня чемодан.

— Нам нужно поговорить, — начал я, но она резко развернулась ко мне, пылая взглядом.

— Мы уже говорили, и мне больше нечего добавить. Я не буду спать с тобой.

Я отметил про себя, как колышется ее грудь от возмущенного дыхания и сжаты ее кулачки.

— Вообще-то, я хотел поговорить насчет того, когда и как мы расскажем всем правду, но и об этом я поговорить не против, — усмехнулся я тому, как вспыхнуло ее лицо после моих слов.

— Эм, нет, прости, — прошептала она, уверен, готовая провалиться сквозь землю, судя по тому, кокой оттенок красного приобрело ее личико. — Я устала, потом обо всем поговорим, хорошо?

— Конечно, я позвоню, — бросил я, наблюдая за тем, как она скрывается за дверью.

Такая вспыльчивая! Сама себя в угол загоняет и даже не понимает.

Почему обо всех остальных женщинах я забывал еще до того, как покидал их общество, а ее не могу выкинуть из головы даже спустя время? Мысленно прокручивая все, о чем мы говорили, ее реакцию, вспоминая ее запах, ее улыбку. Я слишком остро реагирую на нее, и не только на тело. Сегодня, увидев, как изменилось выражение ее лица, стоило мне только упомянуть про то, что я еду не только для того, чтобы ее проводить, уверился в том, что своей глупостью ее обидел, в очередной раз. И хоть я попытался все разрулить, но былого робкого, еле заметного удовольствия в ее глазах, радости в кончиках ее губ уже не было. А мне до безумия хочется знать, что она хочет быть со мной.

Она точно ведьма! Иначе чем объяснить, что я так на ней вдруг повернулся?

Домой я доехал, уже придумав план покорения Дженифер Холл. Моей строптивой Ведьмы.

Но! Мы предполагаем, а бог располагает.

Глава 20

Дженни

Закрыв дверь квартиры, я просто без сил свалилась на пол в прихожей. Ноги не держали от напряжения.

Я не могла поверить в то, что я выдержала и не сдалась. Правда, и сам Рэй мне помог, не вовремя вставляя глупые комментарии.

Я всегда его любила. С самого первого дня, когда увидела. Совсем еще мальчишка, он ворвался в мое маленькое сердечко и развалился там как хозяин. Он обращался со мной как принц из сказок и был самым добрым из всех, кого я знала. Но в один непонятный, неуловимый миг все изменилось. Он превратился в мое личное наказание.

— Маленькие девочки должны сидеть дома, чтобы их не съел большой серый волк, — говорил он с самым серьезным выражением лица, отстраняя меня от их игр.

Со временем Дэниель стал моим защитником, и травля со стороны Рэймонда уменьшилась. В самом начале я еще пыталась понять, почему он вдруг стал таким, что я сделала не так? Но на мои вопросы он отвечать не собирался и только смеялся надо мной, называя «маленькой девочкой Бэмби».

Тогда я решила доказать, что я уже не девочка. Но каждый раз он высмеивал меня и мою «плоскость», как он говорил, и я убегала в слезах. Ни одежда, ни макияж не спасали, и я стала комплексовать по поводу своего внешнего вида. Пока однажды мама не провела со мной воспитательную беседу. Нет, я не стала уверенней в себе, и мне не стало плевать на его отношение ко мне, просто лучше скрывала свои переживания, потому что не хотела волновать родителей. Я старалась выбросить его из головы и из сердца, усердно училась, и не только естественным наукам. Я научилась его избегать и не думать о нем, и вот однажды мне показалось, что я переросла, пережила свою первую любовь.

Но в день, когда я увидела, как он тискает незнакомую мне девушку, лапая ее за задницу, я испытала такую острую боль, будто мне нож в сердце воткнули. Я осознала, что любила его все это время. Его плохое ко мне отношение, высмеивание и грубость не смогли искоренить это чувство.

Встав, прошла в ванную и умылась холодной водой, смахнув капли, уставилась на себя в зеркало. Рука сама по себе потянулась к губам. Прикрыла глаза, вспоминая вкус его поцелуя. Сколько лет я мечтала о том, что это случится, что он поймет и полюбит меня, но с каждой новой девушкой в его компании нож в моей груди делал новый кульбит, разрывая сердце на ошметки. В конце концов розовые очки спали, и я призналась себе, что человека, которого я любила, просто нет.

Я влюбилась в того, кого сама себе вообразила, а он? Он другой, чужой.

Я отбросила романтические мысли и захотела свободы. Для меня началась новая глава, в которой не было его. Научилась смотреть на него просто как на друга братьев, да и встречаться нам не было необходимости. Со временем я привыкла (или думала, что привыкла), и вот за каких-то несколько поцелуев он снова вернул меня назад. Сорвал покров, что я натянула на свои чувства, и показал, насколько я слабая. И я не питаю иллюзий, если бы Рэй действительно захотел, я бы с ним переспала. Спасло меня только чудо.

Резко отвернув руку, я снова уставилась в свои глаза.

«Слабая и безвольная тряпка. Он выбросит тебя так же, как и других», — никакие слова не могли убрать из моих глаз мутную дымку возбуждения.

Мне никогда не была интересна сексуальная сторона жизни. Нет, конечно, я смотрела пару раз порно, и небольшое возбуждение давало о себе знать, но не было вот этого сумасшедшего желания, которое сметает все на своем пути. Мужчины, с которыми я решала завести серьезные отношения и позволяла себя целовать, приносили мне только разочарование. Их поцелуи доставляли удовольствие, мне было приятно, и только. Наверное, поэтому дальше поцелуев у нас не заходило. Видно, они чувствовали, что я не вовлечена в этот процесс полностью, потому как очень быстро исчезали из моей жизни. Я уверилась, что все, что описано в женских романах, — это ложь. И вот один поцелуй — и я потеряла голову. Я забыла, кто меня целует, почему нельзя, и вообще, ничего, кроме его губ, не видела. Он разбудил мое тело, и оно требовало его. Обойдется.

«Я не подпущу его к себе даже на пушечный выстрел», — решила я и направилась на кухню заварить себе успокаивающий чай, который мне не помог.

Я проворочалась всю ночь в своей постели, и все из-за одного настырного негодяя, который шептал мне всякие пошлости, и я почти в реале ощущала его прикосновения к моей коже. Такое не способствовало крепкому сну, и я просыпалась вся в поту с его именем на губах. Хорошо хоть, свидетелей моего позора не было.

Так что утром, невыспавшаяся и неудовлетворенная, я была не в самом хорошем настроении. Предалась было ничегонеделанию, но это быстро наскучило, и после звонка папы я решила, что работа — лучшее лекарство от глупости. Даже похвала отца за отлично проведенную сделку ситуации с настроением не изменила.

Где эйфория оттого, что я утерла всем нос, доказав, что способна на многое? Это все он!

Его слова не давали мне покоя, и, как я их ни отгоняла, они как репей, прилипший к одежде, не желали покидать мои мысли.

Где-то в глубине души, наверное, я хотела ему поверить, ведь там, в его объятиях, я испытала такое сильное искушение сдаться и получить от него все, что он может мне дать. Пусть на время, не навсегда, но испытать то, что он так легко дарил другим девушкам, отчего они бегали за ним толпами. Чувство принадлежности ему. Но именно осознание, что он дарил это многим, приводило меня в себя. Нож в сердце снова совершил кульбит, рана от него до сих пор кровоточило. Рэй — плейбой и ловелас, этим все сказано.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За такими размышлениями и не заметила, как добралась до своего офиса. Ох и шокировала я всех своим возвращением! Впору было бы рассмеяться, такими удивленными были их лица, но настроения не было, так что я, делая вид, что ничего не замечаю, скрылась у себя в кабинете.

Звонок телефона вытащил меня из моих не радужных мыслей.

— Не могу поверить, что ты выкроил для меня свое драгоценное время, — с растянувшейся улыбкой на все лицо выдала я в трубку, потому что на том конце был мой любимый Дэниель.

Не могу сказать, что Маркуса я люблю меньше, нет, но между мной и Дэнни была особая связь. Он был тем, кто молча утирал мои слезы после очередного унижения со стороны Рэя и Маркуса. Старший брат любил меня не меньше, но иногда он просто не понимал, что своими действиями обижает меня. После того как он осознал, что я плакала из-за его шуток на пару с Рэем, он был сам не свой. Привыкши к тому, что он всегда веселый и улыбчивый, видеть его таким суровым и в ярости было для меня шоком. Чтобы потом ни происходило, я больше никогда не показывала ему боль, и даже Дэнни тогда испугался того, каким он стал.

— Для тебя у меня всегда есть время, — застонал он, — просто твои племянники меня заездили. Не хочешь помочь?

— Что ты, боже упаси! — воскликнула я и не покривила душой. — Я так понимаю, что Миры нет дома, когда она вернется? — спросила я, зная, что звонить он будет только в том случае, если ее нет дома.

Они были прекрасной парой, и видеть любовь между ними было как видеть солнце: тепло и приятно, но иногда обжигает.

Я обожала его детей, но только по отдельности, потому как вместе они напоминали мне братьев в детстве. Только эти не умели останавливаться, они отдавали себя полностью тому, чем занимались, без полумер. А вот по отдельности это были сущие ангелы. Сын Дэниеля, Николас, был от первого брака Миры, но это ничуть не умаляло его статуса для всех нас. Он стал нашим с первого взгляда. Родители приняли его еще до того, как Дэнни осознал свои чувства по отношению к матери мальчика. Маленький ангелочек Эвелин, с момента как встала на ноги, ничуть не отставала от своего братика, ни в играх, ни в проказах, напоминая мне мое стремление не отставать от своих братьев в детстве.

— Почему все отказываются приехать ко мне в гости, когда дома нет Миры? — возмутился он, кряхтя, судя по всему, его чада уже его обложили.

— Потому что только она может заставить вас быть паиньками, — ответила я, улыбаясь. — Я так понимаю, что ты от папы узнал о моем возвращении? Ты звонишь по делу или просто так?

— А что, ваше возвращение было тайной? — спросил он, делая акцент на слове «ваше». — Я звоню, чтобы узнать, как прошла ваша тренировка медового месяца? — выдал мне он, отчего я поперхнулась воздухом. — Эй, с тобой там все в порядке? — встревоженный голос брата помог мне собраться и снова начать нормально дышать.

Господи, они же думают, что мы вместе!

— Насчет этого все немного сложно, — пробормотала я, желая хоть немного подготовить брата, прежде чем вывалить ему всю правду.

— И что это значит? — подозрительно спросил брат, и в этот момент я почти видела, как сузились его глаза. — Он тебя обидел? — его тон не сулил ничего хорошего.

— Нет, конечно нет, — затараторила я, но его следующий вопрос снова заставил меня задохнуться от возмущения.

— Ты его обидела? — самое возмутительное, что он даже тон не сменил, спрашивая меня об этом.

— Конечно нет. И как ты себе это представляешь? — со злобой в голосе спросила я.

— Ой, не строй из себя ангелочка, — отмахнулся он. — Кому, как не мне, знать, что за светящимся нимбом на голове у тебя настоящие рожки.

— Вот скажешь тоже, — возразила я, мысленно перебирая ответы на вопрос, который он обязательно задаст.

— Скажи спасибо, что я храню твою тайну, — засмеялся он. — Итак, он тебя не обидел, ты его тоже, и что же тогда произошло, что стало все вдруг сложно? — сменил он веселый тон, на строгий тон старшего брата, — По мне, так самое сложное было признаться семье, а теперь осталось только самое приятное.

Я залилась краской смущения от его неожиданных слов.

— Вот от кого-кого, а от тебя я таких выражений не ждала, — возмутилась я, приложив ладонь к горящей щеке.

— Да ладно тебе, зная Рэя, уверен, он и не так выражался, — возразил брат. — Так ты не ответила на мой вопрос, отлыниваешь? Мне приехать?

— Нет, конечно, — выпалила я слишком быстро, а потом уже более спокойным тоном продолжила: — И вовсе я не отлыниваю, — я не знала, что и как ему сказать, тем более что с Рэем мы это еще не обсудили.

«Все из-за твоей глупости», — встряла совесть.

— Да ты извиваешься как уж на сковородке, — загоготал братец.

— Откуда тебя знать, как извивается бедное пресмыкающееся? — возразила я, чтобы только что-то сказать.

— Да было дело как-то… — начал он, но я тут же его перебила.

— Умоляю, только не говори мне, что ты ел змей, — взмолилась я.

— Хорошо, не буду, — согласился он, — только ответь на вопрос, что там между вами случилось?

Зря я вообще затеяла этот разговор, нужно было сказать, что все в порядке, теперь уже поздно идти на попятную. В счастливую невесту он уже не поверит.

— Просто вот думаю, а не поспешила ли я? — выдала я.

— И почему ты так подумала? — кажется, так легко он меня с крючка не выпустит.

Ну вот где эти сотрудники, когда они нужны?! Целыми днями снуют туда-сюда, превращая мой кабинет в проходной двор, а в нужный момент ни одного не дождешься.

— Ну я… — мялась я, не зная, что сказать. Правду нельзя, только не так, не по телефону.

— Просто скажи, что тебя беспокоит, — спокойный голос брата переключил во мне какой-то тумблер, и, я не думая спросила, удивив сама себя.

— Подходит ли он мне? — я замерла в ожидании его ответа. Было страшно услышать его, и в то же время мне хотелось знать его мнение.

— Он же не платье, сестренка, чтобы подходить! — засмеялся Дэниель. — Что ты чувствуешь, когда он рядом и когда его рядом нет?

Я задумалась над его словами.

— Я чувствую трепет, — от одних воспоминаний у меня сердце в груди забилось сильнее, — волнение и смущение. А когда его нет?.. — Вспомнив свои сны и мысли с утра: — Наверное, я скучаю.

— Я еще в детстве видел, какими глазами ты смотришь на него, — сказал Дэнни, и я прикрыла ладонью лицо от смущения.

Неужели моя влюбленность была так заметна, что все замечали? И даже он?

— Только один глупец не догадывался ни о чем, — будто в ответ на мои мысли.

Я облегченно выдохнула. Хорошо, хоть этого позора избежала. Только вот проблема не во мне, а в нем.

— Я боюсь, что он не чувствует того же по отношению ко мне, — выпалила я, зажмурив глаза, будто в холодную воду с разбега прыгнула.

Смех со стороны Дэниеля заставил меня занервничать еще сильнее.

— И по какому поводу веселье? — прохрипела я от обиды. — Я тут переживаю, а ты…

— Да не о чем тебе переживать, — отмахнулся он, — Рэй был таким же слепцом, как и ты. Знаешь, мы с Маркусом даже ставки делали, кто из вас первым прозреет.

— Что? — возмущенно и в то же время сипло спросила я, выпучив глаза от шока. Я бы вскочила, только вот боюсь, грохнусь тут же, оттого, как ноги дрожат.

— А то! Что он в тебя с первого взгляда влюбился и таскался за тобой как щенок на привязи, — ответил он, и я выпала в осадок.

Если бы я сейчас говорила с Маркусом, то подумала бы, что он опять со своими шутками лезет, но Дэниель никогда бы так жестоко со мной не поступил бы.

— Что? — переспросила я, не имея сил поверить.

— Да любит он тебя, — выдал он мне, и меня замутило, — причем давно.

Глава 21

Дженни

— Это была жестокая шутка, — отрезала я, когда смогла говорить. — Ты ведь шутишь?

— Я не понимаю, — ответил мне Дэниель после долгого молчания, — ты настолько в нем не уверена?

Ну вот, допрыгалась, теперь он точно что-то заподозрит.

— Нет, я не про это, — попробовала я исправить ситуацию. — Я про то, что «он любит тебя давно», — повторила я его слова.

— Ну он сам немного тормоз, поэтому и неудивительно, что он тоже этого долго не догонял, — шокировал меня брат. — Только про тормоз молчок.

— Я нема как рыба, — ответила я, пытаясь уложить в голове его слова.

— Сестренка, ты слишком много думаешь и анализируешь, — серьезным тоном привел он меня немного в себя. — Позволь всему идти своим чередом, и в конце концов все встанет на свои места. Это я тебе из личного опыта говорю, — хохотнул брат. — Чем больше ты сопротивляешься, тем несчастнее становишься.

— Я просто пытаюсь осознать смысл твоих слов, — ответила я честно.

— Вы всегда неровно дышали друг к другу, и это видели все, кроме вас двоих. Правда, в последние годы вы с Рэем отдалились, и мы уже подумали, что вы переросли ваши чувства. Потому объявление о том, что вы вместе, нас немного удивило. Мы-то думали, вы не общаетесь, — хохотнул он.

— Так и было, — вырвалось у меня.

— Но все же сейчас вы вместе, — к моему счастью, он не стал обращать внимания на мои слова, — и я не понимаю твоей неуверенности в нем.

— Я просто испугалась того, что не смогу удержать его внимание надолго, — прошептала я.

— Ты боишься, что он тебе изменит? — засмеялся Дэниель. — Ну, думаю, он тебя удивит, — сказал он таинственно и замолчал, заставляя меня проявить любопытство.

— Чем? Что ты имеешь в виду? — не выдержала я, закусив губу, чтобы не продолжить свой допрос.

— Милая, кем бы ни казался Рэй со стороны, но верность у него в крови, хотя и он сам об этом, может, и не подозревает. Я уже говорил про то, что он тормоз? Если он принял тебя и решил, что ты его, он будет тебе верен до самого конца. За все время нашего знакомства он стал нам с Маркусом братом, да и тебе защитником, и ни разу я в нем не усомнился, он не давал повода. Не хочу вдаваться в подробности, если захочет, он тебе сам расскажет, но семью он ценит и никогда не сделает ничего, чтобы причинить своей семье вред. Так что твои тревоги напрасны.

Грохот за кадром стал для нас обоих сюрпризом.

— Николас, что там у вас происходит? — закричал Дэниель. А потом уже мне: — Сестренка, мне нужно бежать, пока они не снесли наш дом. Мира мне этого не простит. И очень жаль, что ты не хочешь ко мне приехать, — поддел он меня.

— Я тебя люблю, — подмазалась я, — но не настолько.

— А вот Рэй не отказался, — хохотнул он, — Правда, ругался долго, но все же, скрипя зубами, согласился, - и как последнее напутствие, — Смотри на его действия, и ты прекрасно увидишь и узнаешь, что он за человек. — А потом с серьезного резко перешел на веселый тон: — Так, я убежал. Я тоже тебя люблю. — Под звуки нового грохота он отключился.

Я долго не могла взять себя в руки после его слов. Во мне боролись сомнение и желание поверить Рэю.

Всплывали воспоминания о Торонто и проведенном нами там времени. Несмотря на свой страх, Рэймонд все же правился со мной на телебашню, исполнять мою мечту. Правда, тем самым напугал меня до чертиков. При встрече с мистером Джонсоном он вел себя так обходительно, постоянно восторгался моими достижениями, будто и в самом деле гордился мной. Что таить, мне было безумно приятно, и даже его ревностное отношение по отношению ко мне бальзамом разливалось внутри, неожиданно залечивая им же нанесенные раны. Вспомнив, какими нежными и сводящими с ума мне казались его губы, я вспыхнула как спичка от смущения и даже прикрыла лицо руками. От одних воспоминаний у меня между ног стало горячо. Он прав, химия между нами и правда бешеная, но оттого она и пугает. Что если она как вспыхнула, так и погаснет? Но я бы испытала всю его страсть и получила бы сполна его нежность, в этом я уверена.

Так, стоп! Что я делаю? Пытаюсь найти оправдания и возможность согласиться на его предложение? Наслушалась хвалебных од в его адрес от брата, и началось. Дэниель и знать не знает, что все это — фикция и обман, что мы ой как далеки от того, чтобы быть вместе. Никаких шансов у нас на это просто нет. И хватит уже витать в облаках.

Я взрослая, разумная женщина и должна думать головой, а не поддаваться на глупые эмоции и слушать непрактичное сердце. Рэймонд Росс — торнадо, который сотрет мою жизнь в порошок и оставит меня ни с чем, если только я позволю ему ступить на порог. И я знаю, чем это закончится в конце: я останусь собирать свое израненное сердце на руинах своей жизни.

Что-то я последнее время слишком много о нем думаю… Это все ново для меня, вот я и растерялась. Он же, скорее всего, уже и думать обо мне забыл, а если и помнит, то только потому, что нам предстоит еще вместе распутать паутину лжи, которую мы благополучно развернули.

Отринув от себя всякие мысли, я приступила к работе, раз уж пришла.

День прошел как нельзя продуктивно, и я, сама не ожидая от себя, к концу дня взбодрилась. Уважение коллег после подписания договора с канадцами заставило меня немного призадуматься о том, не слишком ли я завишу от их мнения, но это не испортило моего настроения, так что домой я возвращалась с мыслями о том, что неплохо бы поужинать где-нибудь в тихом и уютном ресторанчике.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стоило мне только открыть шкаф и зарыться в него в поисках подходящей одежды, как телефон затрезвонил, показывая входящий вызов от неизвестного абонента.

— Алло, — ответила я, вытаскивая платье, купленное давно, но так ни разу и не надетое.

— Добрый вечер, моя милая, — голос дедушки Рэймонда я могла бы узнать из тысячи. Платье бесформенной кучей свалилось у моих ног.

— Здравствуйте, — проблеяла я, пытаясь взять себя в руки.

«Что случилось? Почему он вдруг позвонил?» — мысли как скакуны бежали в голове.

— Давай отбросим формальности, все-таки мы скоро станем родственниками и, надеюсь, ты будешь звать меня дедушкой, — его голос как теплая патока полился в мои уши.

Я поняла одно: я не смогу сказать ему, что обманула его. Ни за что. Так что Рэю придется самому отдуваться.

— Эм… — я не знала, что сказать, но и солгать у меня не хватило совести.

— Ну да ладно, к этому мы еще придем, — не отчаялся он. — Я звоню, чтобы пригласить тебя на ужин, и надеюсь, ты не откажешь одинокому старику в его просьбе, — по его тону было понятно, что отказа он не примет.

— Конечно, — согласилась я, не зная, что сказать.

— Отлично, — тогда моя машина заедет за тобой. Через полтора часа тебя устроит? — деловито осведомился он.

Рэй прав насчет своего деда, он тот еще манипулятор.

— Да, конечно, — ответила я, а сама подумала: «Что я творю?».

— Тогда до встречи, милая.

Он отключился, а я все продолжала стоять с телефоном у уха.

Что делать? Придя наконец в себя, набрала Рэя.

— Я-то думал, что ты собираешься меня игнорить до скончания веков, — вместо приветствия ответил он. — Ты почему не отвечала на мои звонки?

Ну, не говорить же ему, что он в черном списке и потому я его звонков просто не получала.

— Занята была, — ответила я. Но, прежде чем я смогла продолжить, он меня перебил:

— Семьдесят четыре, — сказал он. — Столько раз я тебе звонил, и ты была так занята, что не смогла поднять трубку и ответить, что с тобой все в порядке? — его возмущение даже издалека можно было ощутить на ощупь, и это меня разозлило.

— Мог бы и не названивать, — отрезала я. — Если так беспокоился — приехал бы.

— Я и приезжал, только тебя дома не было, — закричал он. — Где, позволь спросить, ты шаталась целый день? — удивил он меня своим ревностным тоном. Но гнев, бурливший в крови, не дал мне времени остановиться и задуматься.

— В отличие от наследников богатых семей, нам, простым смертным, приходится работать, — закричала я ему в ответ. — Я работала, — и отключилась.

Нет, ну что он там себе думает, а? Звонил он, видите ли. А я не просила! Звонок с незнакомого номера заставил меня прекратить метаться по комнате и взглянуть на время, вроде до назначенного дедушкой Рэймонда времени еще далеко.

— Алло, — подняла я трубку, наконец совладав со своим голосом.

— Ты что, меня заблокировала? — крик Рэя на том конце чуть меня не оглушил. — Ты это серьезно?! Не могу поверить, мы что, в детском садике, что ли?

Я снова его отключила. Пытаться ему сейчас что-то объяснить не имело смысла, так что продолжить разговор — значит просто растрепать себе нервы. А мне еще готовиться нужно к ужину с дедушкой моего мнимого жениха. И только Бог знает, зачем он меня позвал и что хочет узнать. А в том, что он хочет что-то разузнать, сомневаться не приходилось.

Я все-таки достала отброшенный в сторону телефон и, разблокировав номер Рэймонда, написала ему сообщение. Едва успела его отправить, как на экран вылезло больше ста сообщений от него и ровно семьдесят восемь звонков.

Я не буду чувствовать вину за собой за то, что хочу вернуться к нормальной жизни без него. Не буду! Но все-таки чувствую. Пока я боролась со своими чувствами, телефон снова завибрировал, показывая входящий от Рэя.

— Не езди, — сказал он холодным тоном, до спокойствия ему еще далеко.

— И как ты себе это представляешь? — возразила я. — Меньше чем через час за мной приедет его водитель.

— Просто останься дома. Притворись больной.

— Если это все, что ты можешь предложить, то мне пора собираться, — отрезала я.

— Я сейчас приеду, — сказал он, отчего мое сердце забилось чаще.

— Нет нужды, ты все равно не успеешь, — ответила я, желая перестать так на него реагировать.

— Тогда я приеду в ресторан, — уведомил он и отключился.

Тяжело вздохнув, я пошла выбирать себе платье на вечер. Вот и отдохнула.

В тот момент, когда я мазнула губы помадой, в дверь позвонили. Да уж, пунктуальность наше все.

— Добрый вечер, мисс Холл, — поздоровался Кейдж, широко улыбаясь.

— Добрый вечер, и можно на «ты», я же просила, — пожурила я его.

— Как всегда, всенепременно, мисс, — ответил он, сияя добрыми глазами.

Он работал в нашей компании, у него была большая семья, и жена часто болела. Когда ему пришлось уйти на пенсию, я попросила дедушку Рэя взять его на работу, потому что как человек Кейдж был ответственный и порядочный.

Тогда-то я и познакомилась с Дэймоном Россом поближе. Обходительный и веселый, но суровый и честный. Он мне нравился. Если бы не эта ситуация с нашей с Рэем ложью, я бы с радостью бы с ним поужинала и, уверена, получила бы удовольствие от общения с ним. Он был человеком начитанным и имеющим разносторонние интересы, поэтому с ним было интересно и было, о чем поговорить.

— Как ваша семья? Как дети? — спросила я у Кейджа, садясь в машину.

— Вашими стараниями все просто превосходно, — ответил он, придерживая мне дверь. — У меня уже и внучка родилась, — продолжил он, заняв свое место за рулем.

— Правда? Какая хорошая новость, поздравляю! — я была рада за него, его дочь Меган долгое время не могла забеременеть.

— Да, это было сродни чуду для нас, после стольких-то лет, — рассмеялся Кейдж. — Мы назвали ее Дженифер, — сказал он, подмигнув мне в зеркало заднего вида.

— О, надеюсь, это имя принесет ей счастье, — я не могла поверить, что они назвали девочку в мою честь, это было как-то слишком.

Так за разговорами о семье и делах мы доехали до одного из самых дорогих ресторанов города. Ну кто бы сомневался, что дедушка Рэя выберет такое помпезное место. Хорошо, что я с платьем угадала. Ну что ж, как говорят, перед смертью не надышишься. Я последовала за хостесом к столику, за которым с широкой улыбкой меня ждал Дэймон Росс. Что ж, сейчас я узнаю, зачем меня позвали на этот ужин.

Глава 23

Я укусила его. Чтобы неповадно было соблазнять меня своими поцелуями.

— Тебе же понравилось, — уселся он на свое место, потирая губу, но с ухмылкой на лице.

— Открой дверь, — приказала ему, начиная закипать от этой ухмылки и того, что это было правдой. Мне действительно понравилось.

— И куда ты собралась? Я отвезу тебя домой, — он завел машину.

— Я не хочу ехать с тобой, возьму такси, — отрезала я, отворачиваясь.

— Дженни, мы это уже проходили, помнишь? — съехидничал он. — Что-то ты так не возмущалась, когда с моим дедом обсуждала свое платье.

После его слов у меня в глазах потемнело от гнева.

— А что, по-твоему, я должна была делать? — зашипела я, впиваясь взглядом в его лицо. — Тебе нужно было сказать ему правду, — ткнула я в него пальцем. — Я для этого тебя оставила с ним наедине.

— Да я же пошутил, — сказал он виновато, но мне уже было все равно.

Обида на то, что он посчитал, что я хочу заставить его жениться на мне (а его намек был более чем прозрачен), клокотала в груди, заставляя глаза увлажниться. Я отвернулась, чтобы он этого не заметил.

— Если не можешь ты, то я сама все всем расскажу, все-таки я начала этот фарс.

— Я не то имел в виду, Дженни, — начал он оправдываться. — Ты же знаешь, что я иногда не слежу за своим языком.

— Я знаю, — ответила я тихо.

Что я еще могла ему сказать? Завтра же поеду к родителям и расскажу вначале им, не хочу, чтобы они узнали об этом от кого-нибудь другого. Слишком долго я откладывала.

Стоило ему припарковаться у моего дома, как я, нагнувшись, нажала на кнопку разблокировки дверей, пока он не очухался, и в мгновение ока оказалась у своего подъезда. Оглянувшись, увидела, что он все так же продолжает сидеть в машине, даже не делая попыток закрыть дверь, которую я впопыхах не удосужилась прикрыть.

— А вот это уже было обидно, — крикнул он, явно шокированный и, кажется, обиженный моим поведением.

А что я могла? Он бы опять полез целоваться, и я не была в себе настолько уверена, точнее, совсем была не уверена, что смогу ему отказать, и себе тоже.

— Мне тоже, — сказала я, открывая дверь. — Спокойной ночи.

Он ничего не ответил, да и я не стала ждать, не оглядываясь, захлопнула тяжёлую дверь.

Утром, невыспавшаяся и вся на нервах, отправилась в путь. Родители, выйдя на пенсию, уехали загород, куда всегда мечтали перебраться. Я выросла на рассказах о том, как они бывали в этих местах в молодости и что они обязательно туда переедут; и вот их мечта исполнилась. Мама выращивала свой огород, а отец разводил лошадей. Разводил, мягко говоря, только для себя, никакой особой финансовой помощи его дело не приносило, ну оно и было не для этого, а для души. Приехав домой, я всегда отдыхала от стресса городской суеты. Катание на лошади на свежем воздухе очищает мысли и приводит в порядок нервы. После утомительной дороги и недосыпа к дому я подъехала еле живая.

И естественно, что мама, увидев меня такой, открыла ор на всю округу, что ее единственна малютка умирает там в городе без нее.

Пока отец ее успокаивал, я ускакала на кухню. Увидев, что я уплетаю за обе щеки, мама успокоилась.

— Ты бы предупредила, что едешь, я бы тебе твой любимый пирог приготовила, — сетовала она, наливая чай.

— Я собиралась, только замоталась и забыла, — пожала я плечами.

Чем ближе подходил момент, когда я открою правду, тем больше я нервничала.

У меня язык не поворачивался сказать им правду и испортить им такой уютный вечер.

Я выросла на их любви и всегда думала, что у меня будет так же, но моя первая любовь к Рэю показала мне, что такое чувство, как у моих родителей, встречается очень редко, и сейчас, глядя на них, я чувствовала горечь в душе оттого, что я такого недостойна.

Решила: расскажу им завтра, а пока пусть они еще побудут счастливыми.

Утром меня разбудил шум. Родители что-то громко обсуждали и, кажется, были чем-то недовольны. Подумав, что Рэй успел рассказать все своим и они уже донесли это до моих родителей, пулей выскочила из кровати. На ходу натягивая на себя вещи, кинулась в ванную, умыла лицо, почистила зубы и, решив, что откладывать казнь смысла уже нет, отправилась на эшафот.

— Я не могу в это поверить? Как он мог? — причитала мама, заламывая руки и наматывая круги по комнате. — Бедная Глен.

— Я думаю, они сами решат свои проблемы и тебе не стоит вмешиваться в дела их семьи, — сказал отец. Таким тоном он разговаривал только со своими подчиненными.

— Ты хочешь сказать, что он поступил правильно? Уйти из семьи через столько лет! — она уставилась на отца, перестав носиться по комнате.

— Я так не считаю, — поднял руки в знак капитуляции отец, — но думаю, что они сами способны во всем разобраться.

— А я думаю, что Глен нужна сейчас поддержка, — отрезала мама, начиная снова набирать обороты.

— Я бы не захотел никого видеть в такой момент, — сказал отец, и мама тут же взъярилась.

— Уже примерил на себя эту роль? — зашипела она на него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так, все, хватит, — повысил голос отец, поднимаясь.

Такое случалось очень редко, только в экстренных случаях, когда он из веселого и доброго папы превращался в главу семьи. Так было, когда Дэниель решил уйти служить, и только окрик папы остановил маму от истерии, так и сейчас мама быстро присмирела.

— Я не собираюсь из-за проблем чужой семьи разрушать свою. Мы на эту тему больше не говорим.

Он вышел, оставив нас с мамой одних.

— А что происходит? — поинтересовалась я, когда за папой закрылась дверь.

— Родители Рэймонда разводятся, — ответила печально мама, садясь на край дивана.

От шока не имея сил сказать что-либо, я прошла и села рядом с ней.

— Бедная Глен, что теперь с ней будет? Она так его любит, — она покачала головой, а потом перевела взгляд на меня. — Думаю, Рэймонду сейчас как никогда нужна твоя поддержка, милая, — сказал она, похлопав меня по руке.

Я вспомнила его слова о том, что дедушка упоминал в разговоре его отца, и ему это не понравилось. Скорее всего, мистер Дэймон знал о том, что собирается сделать его сын.

— Я думаю, ты права, — сказала я, представляя, что сейчас происходит с Рэем. — Мам, мне пора.

Попрощавшись с родителями, так ничего им и не сказав, я выехала обратно в город. По дороге набрала Рэя, но он не поднимал трубку. Решила позвонить его сестре, она ответила сразу.

— Привет. Как ты? — начала я с ходу. — Я только что узнала от мамы...

— Привет, — в голосе Мелиссы слышались слезы. — Это просто ужасно, Дженни. Мама только что уснула, она проплакала до утра. Рэймонд просто в бешенстве, а Дэвид так и не приехал, — прорыдала она в конце в трубку, и я поняла, что она держит телефон рядом, на случай, если брат позвонит.

Отношения между ними всегда были напряженными. Кажется, Дэвид ревнует Милли к родителям. Как вообще можно плохо относиться к ней? Она самый добрый и чистый человек, какого я знаю. Назову ее ангелом, и это будет правдой. Я помню день, когда она после просмотра фильма рыдала два часа из-за того, что в кадре промелькнул эпизод, в котором котенка задавила машина. Мне пришлось долго ее уверять, что на самом деле в фильме никто не умер. С Дэвидом я не знакома, но, думаю, ему не помешает хорошенько врезать за сестру.

— Думаю, что он еще не в курсе, — вопреки своим мыслям решила я ее успокоить. — Ты же говорила, что он много работает.

— Да, я тоже так подумала, — она явно утирала слезы. — Не могу поверить в то, что папа так поступил с мамой.

В этом вся Мелисса, она никогда не встанет на сторону того, кто неправ, даже если это ее любимый папочка.

— Я приеду, как только смогу, — сказала я, но она меня перебила.

— Со мной все хорошо, а маме сделали укол, так что она, думаю, будет спать, — Милли перевела дыхание. — Ты лучше найди Рэя, он… — она запнулась, — не очень хорошо воспринял эту новость.

— Я не могу дозвониться до него, — сказала я, меняя полосу.

Сзади раздался гудок, и мимо, подрезая меня, проехал черный джип, испугав меня на секунду.

— Дженни, что с тобой, — испуганный голос Мел привел меня в себя, — Дженни?

— Я… все хорошо, — ответила я, чтобы ее успокоить. — Меня подрезали.

— Боже, будь осторожна, — выдохнула она облегченно. — Я не буду тебя отвлекать от дороги.

— Хорошо, если что — звони, и я примчусь, ты же знаешь, — ответила я, вспомнив, что хотела у нее что-то спросить, но так и не сумела.

— Конечно знаю, спасибо, милая, — ответила она. — Думаю, Рэй в своей квартире. Сейчас он вряд ли захочет кого-то видеть.

Только после ее слов я вспомнила, что хотела узнать, где он.

— Хорошо, я его найду, — ответила я, разворачиваясь к его дому.

Но там Рэймонда не оказалось. Сколько я ни звонила, никто не ответил. Мысли одна хуже другой прокрадывались в голову. Может, с ним что-то случилось? Ему плохо, и он упал? Прежде чем я решила, что нужно взломать дверь, я вспомнила о клубе. Нужно проверить, там ли он. Нашла их номер в интернете и попросила Рэя к телефону.

— Простите, мисс, он сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на телефонные звонки, — ответил мне приятный мужской голос.

От облегчения, что он в клубе, а не в своей квартире, уселась на пол, прямо на холодные ступеньки.

Собрала себя в кучу и поехала в клуб. Его нужно приводить в себя. Я бы позвонила Дэнни, но он был в поездке и вернется через два дня.

В клубе было шумно и душно. Обойдя зал, так Рэя и не нашла. Где же он? Спросила у бармена, а тот указал в сторону углового стола. Мой «жених» сидел в стороне ото всех, в темноте и уже изрядно выпил, но все еще продолжал держать стакан с напитком в руке.

— Рэй, — позвала я его, но он так и не откликнулся. — С тобой все в порядке? — я села рядом и вынула из его рук стакан. — Рэй?

— Зачем ты пришла? — его вопрос был таким неожиданным, что я растерялась, а еще его голос звучал трезво.

— Я узнала, когда была у родителей, и поэтому так долго добиралась, — начала я тараторить. — А в квартире тебя не оказалось, и я вспомнила про клуб, и… — его горячий палец вдруг оказался на моих губах, заставляя меня заткнуться и сглотнуть.

— Ты так много болтаешь, — простонал он, и я поняла, что друг детства все-таки пьян.

Его палец поглаживал мои губы, отчего от этого места по моему телу разбегались мурашки. Я оттолкнула его руку, и его взгляд метнулся к моим губам.

— Давай я отвезу тебя домой, — предложила я. — Ты сегодня уже достаточно выпил.

— Недостаточно, — мотнул он головой, отчего его повело. — Я все еще злюсь на него.

— Ты будешь злиться на него, Рэй, и это нормально, — сказала я примирительно. — Но это же не значит, что нужно напиваться до смерти. Ты сейчас даже встать сам не сможешь, — поддела я его.

— Еще как смогу, — поддался он. — Вот смотри, — он еле-еле, но встал, дважды его при этом заносило, и мне приходилось его выравнивать. — Вот, — сказал он гордо в конце.

— Да, я вижу, ты молодец, — похвалила я его, — но до двери ты вряд ли дойдешь, — включила я скептическое выражение лица.

— Ты за кого меня принимаешь? Я не только до двери — до дому пешком дойду, — возмущаясь, он стал двигаться.

Через толпу мы пробирались очень долго из-за того, что двигались зигзагами. Куда его поведет, туда мы и шли. На выходе один из охранников, переведя взгляд от меня к Рэю, вызвал нам такси. Поблагодарив парнишку за помощь в погрузке возмущающегося Рэя, я наконец уселась рядом с ним. Кто же знал, что забирать домой пьяного — такое сложное дело, раньше я с подобным не сталкивалась.

— Я не хочу никого видеть, — пьяно выдал Рэй, откидывая голову на подголовник.

— Для этого ты выбрал не слишком безлюдное место, — выговорила ему я, высматривая улицу за окном. До его дома осталось совсем немного.

— Их я не знаю, — отрезал он.

Я поняла, что он не хочет видеть жалость от знакомых.

— Что, и меня тоже не хотел видеть? — спросила я.

— Только тебя, — ответил он и, кажется, заснул.

И что это значит? Он хочет меня видеть или именно меня он не хочет видеть?

Глава 22

Рэймонд

Не могу поверить в то, что она меня заблокировала. Вот же малявка! Как только посмела? Я как ненормальный названивал ей, а потом, испугавшись, что с ней что-то случилось, примчался как угорелый, а ее нет. Несносная Ведьма!

Работала она, видите ли! Кто вообще в здравом уме после возвращения с отдыха бежит в офис? Маньячка.

Я все больше и больше злился, выруливая у ресторана, в который мой неугомонный дед пригласил Дженни.

И этот все туда же, никак не может успокоиться. Что ему понадобилось от нее? Я знаю, что они и раньше встречались и у них были свои дела, не вникал какие, но после у деда появился свой водитель, Кейдж. Никак Ведьма постаралась. Он был деду без надобности, но, судя по тому, что он пошел у нее на поводу, она смогла его заинтересовать. Но ввиду новых событий я был склонен думать, что в этот раз его приглашение имеет более глубокую подоплеку.

Попросил проводить меня к столу и издалека заметил, как, откинув голову и открыв всем на обозрение свою тонкую белую шею, Дженни смеется над словами деда. Ревность полыхнула изнутри огнем, над моими словами ни разу так не смеялась, только недовольно корчит носик. Вот же Ведьма!

— Я думаю, у Рэймонда есть что вам сказать по этому поводу, — услышал я, подходя к их столику ближе, — поэтому не стоит спешить с…

— А вот и я, — перебил я ее, удивив обоих. — Ну и что тут у вас за собрание? — спросил, усевшись напротив.

После моего вопроса Дженни отвела взгляд, а дед противно так ухмыльнулся.

— Прежде чем ты прервал наш разговор, мы с моей невесткой обсуждали подготовку к свадьбе.

Я даже не удивился. Зная своего старика, уже предположил все, что можно было предположить.

— Ты решил на старости лет обрадовать отца новой мачехой? — сделал я круглые глаза. — Представляю его реакцию.

— Не будь глупцом и веди себя достойно, — кивнул он в сторону Дженни, которая сидела красная как рак, переводя взгляд с деда на меня. А совсем недавно ей было весело, вон как заливисто смеялась.

— Простите, я отойду припудрить носик, — вдруг подорвалась она, поспешно поднимаясь. Поднялся вслед за ней, провожая ее взглядом.

— И зачем весь этот фарс? — снова сел и перевел взгляд на деда, который довольно улыбался.

— Фарс? — приподнял он брови. — Не будь ты таким олухом, я бы просто ждал приглашения на свадьбу, но, судя по всему, девочка уже почти сорвалась с крючка.

— Никуда она не сорвалась, — возразил я возмущенно.

— Как же не сорвалась, — покачал головой дед. — Любая прыгала бы от радости, а эта, — кивнул он в сторону уборных, куда недавно сбежала Дженни, — личико свое прекрасное скорчила, будто я ее лимоном угостил, а не платье подвенечное предложил померить. — Подняв стакан и продолжая коситься на меня, он отпил. — И ты еще утверждаешь, что она все еще согласна выйти за тебя замуж?

— Да куда она денется, — рявкнул я и по хитрой улыбке деда понял, что он опять мной манипулирует. — Не смей проворачивать со мной свои трюки, — пригрозил я ему, сощурив в ответ глаза. — Наша свадьба — наша проблема, не лезь сюда. И вообще, я не собираюсь тебя на нее приглашать.

— Не лезть уже не получится, — недобро усмехнулся дед. — Весь город усиленно готовится к этому знаменательному дню. Осталось только платье померить и затащить красавицу под венец, пока не очухалась.

Я от его слов впал в ступор. Мой дед, конечно, тот еще шутник, но на такое даже он не способен.

— О чем ты? — надежда все-таки умирает последней.

— Если у тебя начались проблемы со слухом, в твоем-то возрасте, то все намного хуже, чем я предполагал, и дату бракосочетания нужно будет перенести на ближайшее число, — ответил он невозмутимо, вновь отпивая из своего стакана.

— Подожди-ка, это бренди? — кивнул я на янтарную жидкость в его руках. — А давно ли твой врач разрешил тебе принимать алкоголь?

После последнего сердечного приступа деда в его окружении появилась дородная женщина с румяными щеками и громким смехом. По виду она напоминала деревенскую бабу, никак не врача, постоянно шутила и смеялась, но дело свое знала, а самое важное — умело приструнивала старого маразматика, который то и дело нарушал свой режим. Ее дед боялся, как огня. Еще бы, после последнего его срыва эта добрая женщина назначила ему уколы, которые, судя по всему, были очень болезненные, и, чтобы пациент не смог охмурить молодых медсестер и избежать сей процедуры, сама же их ему и колола. Так что страх его был мне понятен, чем я не премину воспользоваться.

— Мальчик мой, — усмехнулся он, — чтобы ты ни делал, ты не можешь ее упустить, я не позволю. Так что даже если ты меня отодвинешь сейчас, — добавил он, приподняв свою выпивку, — я все равно найду на тебя управу. Если ты не женишься на ней, я выкину тебя из компании. И вообще, не понимаю твоего возмущения, я же для тебя стараюсь.

— В том-то и дело, что слишком стараешься, — возразил я, но уже вяло, так как мысли были о другом. — И твои слова «выкину тебя из компании», — спародировал я деда, — звучат по крайней мере смешно.

— Я бы на твоем месте так не заблуждался. Выкину, — нахмурился он, и его взгляд, слишком серьезный, мне абсолютно не понравился. — И если ты думаешь, что твой отец сможет меня остановить, то глубоко ошибаешься. Его ждет та же участь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И что это значит? — заподозрил я что-то неладное. — Что ты имеешь в виду?

— Придет пора — узнаешь, — отмахнулся он, — но я очень надеюсь, что до этого не дойдет.

— Сказал «А» говори и «Б», — возразил я. — К чему все эти намеки? Что-то происходит с отцом?

— Твоя проблема, мой мальчик, сейчас — жениться на этой девушке и не повторять судьбу своего отца, — сказал дед, так и не ответив на мой вопрос. — Я не шутил насчет города и подготовки к свадьбе, она почти завершена.

Его слова означают, что в его аферу уже намешано много людей, боюсь, что родители Дженни тоже. Старый пройдоха.

Да уж, заварилась каша, как ее теперь разгребать?

— Твоя красавица идет, — кивнул мне дед. — Будь любезен, не напортачь с этой девочкой.

Наблюдая за тем, как она лавирует между столиками, немного залип. Уж я бы с ней напортачил, желательно наедине и в горизонтальной плоскости, только вот она всеми силами сопротивляется.

Придумала тоже — в черный список меня закинуть! Ведьму нужно наказать.

Представив ее реакцию на мое сообщение, решил, что лучше, если мы будем в этот момент наедине.

— Мы уходим, — сообщил я деду, поднимаясь, когда Дженни подошла к столу.

— Мы еще не договорили, — возразил дед, но по моему виду понял, что я не собираюсь здесь с ним расшаркиваться. — Милая моя, мы еще с вами увидимся, — обратился он к несносной Ведьме, которая пыталась вытащить ладонь из моей руки, — доброго вечера.

— Доброго… — не дожидаясь, когда она закончит, поволок ее на выход. — Что ты делаешь? — возмущалась она. — Прекрати меня тащить.

— Не будешь шевелить ножками — закину тебя на плечо и потащу так, — сказал я громко, так что несколько клиентов ресторана за своими столиками на нас оглянулись.

— Да что на тебя нашло? — возмущалась она. Но уже прибавив шагу.

Стоило только выйти на улицу, как взгляд напоролся на водителя деда, который в неявной тревоге поглядывал на нас с Дженни.

Этого еще не хватало. Зная, что, как только моя невеста переведет дыхание, она налетит на меня как коршун на свою добычу, резко развернулся и, впечатав ничего не подозревающую девушку в себя, впился в ее приоткрытый рот поцелуем.

Вдруг все проблемы мира отступили, осталась только она со своими сладкими губами. Это как если на ноющую рану намазать обезболивающий бальзам — наступает облегчение, так и я от ее губ получил свою дозу и опьянел. Сам не заметил, как приподнял ее за талию, припечатал к стене, только целовать ее стало удобнее. Она не сопротивлялась, и ее юркий язычок вначале робко, но с каждым разом все охотнее мне отвечал. Выбивая из меня тихий стон.

Чей-то свист вернул меня к реальности. Что я творю? Точнее, знаю что, и мне безумно хочется продолжения, но место я, конечно, выбрал самое неподходящее. Опустил Дженни, она смотрела шокировано, но всполохи желания в ее глазах подогревали мое возбуждение.

— Не смотри на меня так, если не хочешь, чтобы я продолжил, — прошептал я, надеясь на ее положительный ответ. Она ведь отвечала на мой поцелуй.

Оглянулся назад убедиться, что ее не видно из-за моей спины, и заодно просканировал местность на наличие Кейджа.

— Он ушел, — сказал я, отступая от Дженни.

— Что? — она все еще не пришла в себя.

— На нас пялился водитель деда, — объяснил я ей. — Нам нужно поговорить.

— Ты поэтому…

— Нет, соскучился, — сказал я ей чистую правду. И, судя по ее потеплевшему взгляду, она ей понравилась.

Решил воспользоваться ситуацией, пока она еще в аффекте. Подвел ее к подъехавшей машине и помог сесть, но, не дожидаясь того, чтобы отъехать подальше, вырулил на обочину и, выключив мотор, развернулся к ней.

— О чем нам говорить? Ты не рассказал деду про нашу ложь, — констатировала она.

— И не расскажу, походу. Он пригрозил выкинуть меня из компании, если я на тебе не женюсь, — ответил я, набирая побольше воздуха в легкие, прежде чем сказать то, что собираюсь.

— Не смеши меня, — хохотнула она. — Вот это тебе вряд ли грозит.

— Мне показалось, что он вполне себе был серьезен, — подумав, выдал я. — И мне не понравились его слова об отце. Происходит что-то, о чем я не знаю.

— Думаю, тебе об этом стоит поговорить с отцом. Мне кажется, что он решил тебя просто попугать, — сказала она тихо. — В любом случае жениться мы не будем. Ты расскажешь своим, а я своим про ложь, и все.

— Если бы с ним можно было говорить, то и проблем не было бы, — ответил я ей, не обращая внимания на ее последние слова.

— Наверное, ты плохо старался, — выдала эта наглая Ведьма.

— Да что ты знаешь?! — возмутился я, вперив в нее строгий взгляд.

— Я знаю, что твой отец неглупый человек, и его можно понять, если ты захочешь.

Я практически не слушал ее, следя как коршун за тем, как двигаются ее губы. Облизнулся, вспомнив их вкус.

— Прекрати так делать, — возмутилась она хрипло, и я перевел взгляд на ее глаза, а потом и на жилку, что забилась у нее на шее.

— Делать как? — выдавил я из себя вопрос.

— Рэй, не смей так со мной поступать, прекрати немедленно, — ее рука потянулась к ручке двери, но я оказался быстрее. — Открой, — она смотрела возмущенно и испуганно.

— Ты боишься меня? — удивился я, но потом пришло осознание: — Или боишься себя?

Увидев, как она отвела взгляд, чуть не закричал от радости.

— Боишься поддаться соблазну, — прошептал я, медленно наклоняясь к ее лицу. — Не стоит бояться своих чувств, — втянул ее запах и захмелел. — Поцелуй меня, малышка.

Она вскинула на меня взгляд, и я затерялся в глубине ее глаз.

— Ни за что, — отрезала она, нахмурившись. — Почему ты все переводишь на эту тему? Отодвинься от меня, — уперлась ладошками мне в грудь.

— Потому что рядом с тобой я не могу думать ни о чем другом, — прошептал я, не спеша выполнить ее приказ, наслаждаясь ощущением ее рук на себе. — Безумно желаю, чтобы и ты рядом со мной могла думать только об этом.

— Вот этому уж точно не суждено быть, — ответила она, отворачиваясь.

— Дай мне свои губы, — заставил ее повернуться снова ко мне, удерживая ее подбородок пальцами. — Они, в отличие от тебя, не врут, — зло прошипел прежде, чем накрыть ее губы своими.

Глава 24

— Какой же ты тяжелый, — прокряхтела я, затаскивая его в квартиру.

Никогда больше не буду этого делать. Несколько раз появлялась соблазнительная мысль скинуть его на лестнице. И как такое возможно, что в хорошем доме сломался лифт?! Часом ранее, когда я искала Рэя в квартире, он был исправен. Ну что за превратность судьбы!

— А ты слишком маленькая, — промычал Рэй, — я все время боюсь тебя раздавить.

Кажется, его понесло на откровения. Бывало, и папа под хмельком, не таким сильным как у Рэя, конечно (он так никогда не напивался, по крайней мере я не помню), тоже становился откровенным и часто признавался маме в любви, ошиваясь вокруг нее и улыбаясь как Чеширский Кот.

— Что-то я этого не заметила, пока тебя тащила, — сказала я строго, решив, что лучше его сразу занести в спальню, иначе потом я его не подниму.

Закинув его полусидящую тушку на кровать, свалилась рядом, переводя дыхание.

— Не уходи, — воскликнул он, стоило мне только подняться.

— Не уйду, — ответила я, чтобы его успокоить, не то еще удумает встать и свалиться, а поднимать его и укладывать обратно придется мне.

Решила сделать ему кофе, а иначе он утром не встанет.

Вернувшись, застала его раскинувшимся на кровати в позе звезды. В джинсах и футболке, которая не скрывала рельефности его мускулов, он выглядел как мифический бог.

«О чем ты думаешь?» — обругала я себя, отводя взгляд.

— Рэй, — позвала его, — тебе лучше выпить крепкого кофе, а то утром голова будет болеть.

— Я уже сплю, — проурчал он, не двигаясь.

— Нет, не спишь, — покачал я головой, — ты же мне отвечаешь. Ну давай же! Здесь всего пара глотков, и можно спать, — настаивала я. Зря варила, что ли?

— Какая же ты, малыш, наивная, — пробормотал он, закрывая лицо рукой.

— Что? — наверное, мне показалось.

Он протер лицо и сел, опершись на спинку кровати.

— Ну, где там твой кофе? — протянул он руку, но я, боясь, что он разольет и обожжется, подошла ближе, придерживая чашку, страхуя.

— А знаешь, что еще хорошо помогает от похмелья? — сказал он, допив кофе в два глотка. — Поцелуи.

— Ну вот, опять ты за свое, — проворчала я, пытаясь забрать у него чашку. — Завтра протрезвеешь и все будет снова в порядке.

— Нет, не будет.

Каким образом его рука оказалась обвита вокруг моей талии, я так и не поняла, но в мгновение ока я оказалась сначала на нем, а потом меня ловко перевернули на спину и подмяли под себя. И я поняла, что он сделал все это вполне осознанно.

— Уже никогда не будет хорошо.

Только я собралась возмутиться, как он неожиданно положил голову на стык моего плеча и шеи.

— Мне так плохо, Дженни, помоги мне, — прохрипел он, просто удерживая меня в своих объятиях.

Я всем телом чувствовала его дрожь, и сама не поняла, как моя рука вдруг оказалась на его голове, зарываясь в его волосы. От моих неуверенных поглаживаний он замер, а я хотела хоть немного ему помочь.

— Все будет хорошо, — сказала я, твердо в это веря. — Я знаю, что мне не понять, что именно ты сейчас чувствуешь, но знаю, что, что бы ни случилось, ты со всем справишься. Ты сможешь помочь своей матери и сестре, ведь они тоже в тебе нуждаются, потому что ты сильный. Сильнее любого, кого я знаю.

Я говорила и осознавала, что я и в самом деле так считаю.

— Сегодня тебе можно побыть слабым, — прошептала я, — я никому не скажу.

Он поднял голову, и его потемневший взгляд встретился с моим.

— Ты знаешь, что ты самая удивительная девушка из всех, кого я знаю, — прошептал он. — Я так хочу тебя поцеловать, — его взгляд перешел к моим внезапно пересохшим губам, которые я неосознанно облизнула, и через секунду его губы коснулись моих.

Нежно, еле уловимо, и эта нежность растопила мое сердце. Легкие касания его губ и едва ощутимые — языка — вызвали во мне томление, и я закрыла глаза, отдаваясь его поцелую со вкусом кофе. Но он дразнил меня, заставляя следовать за ним в пучину страсти. Как я ни тянулась к нему, пытаясь приблизить его голову к себе, обнимая за шею, он не спешил и дразнил меня, наслаждаясь своей игрой. Забыв обо всем, я коснулась его языка в ответ своим, и тут он с хриплым стоном сорвался. Теперь он не целовал — пожирал, забирал и присваивал меня себе, и я отдавалась и покорялась его воле и нашей страсти.

Поцелуй становился все жарче, а возбуждение делалось невыносимым. В тот момент, когда я почувствовала его руку у себя между ног, я напряглась, но он не давал мне сосредоточиться.

— Такая нежная, — шептал он, не отрывая от меня своих губ, обжигая своим дыханием. — Такая страстная… Я знал, что ты именно такая. Позволь мне, прошу, — его слова сменялись поцелуями. — Знаешь ли ты, что снишься мне ночами? Как сильно я хочу почувствовать тебя вновь? — он не убирал руку, но и ничего не делал, поэтому я от его слов и поцелуев снова расслабилась, снова отдалась страсти и, в этот раз ощутив едва уловимые поглаживания в самом чувствительном месте, только задрожала сильнее. — Позволь мне, — шептал он, опускаясь поцелуями к моей груди, которую он ласкал до этого рукой и умудрился оголить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его губы рождали непроизвольную дрожь, заставляли мою кровь загустеть и воспламениться, и она, став лавой, текла по моим венам, вынуждая гореть меня всю. Мне казалось, он был всюду, накрыв меня покрывалом из своих поцелуев и ласк, затягивая меня в пучину, заставляя желать. Шокировано распахнула глаза, почувствовав его поцелуй там.

Вскинула голову, и наши взгляды встретились. Я втайне мечтала об этом, но никогда бы не призналась даже под пытками. Но он догадался, не знаю как, но я поняла это по его лицу и глазам. От стыда я попробовала свести ноги и отодвинуться, но он пресек мои движения, положив свою ладонь мне на живот, отчего у меня перехватило дыхание. Оно каленым железом прожигало мне кожу, и я замерла.

— Ты хочешь моей ласки так же сильно, как и я, — улыбнулся он, придвигаясь ко мне еще ближе, так, что я ощутила его дыхание на мокрой коже и не смогла сдержать дрожи. — Ты так вкусно пахнешь, — прохрипел он, громко втягивая в себя воздух, и я снова дернулась. — Тише, — мы встретились взглядами. — Я безумно хочу тебя попробовать, — сказал он, лизнув меня там, у меня аж глаза закатились. — Сладкая, — прохрипел он, прежде чем начать вытворять со мной такое, из-за чего я зажмурила глаза и закрыла рот руками, чтобы хоть так заглушить свои крики.

Я пыталась от него отползти, но он резко придвигал меня обратно и, будто наказывая, заставлял кричать еще громче. Это была пытка, от которой хотелось сбежать, и в то же время хотелось, чтобы она продолжалась вечно.

Неожиданно тело свело судорогой и в голове будто петарду взорвали, я оглохла и ослепла от волны оргазма, который утянул меня на небеса. Как может быть так хорошо?

Пока я возвращалась на землю после полета к звездам и пыталась перевести дыхание, он продолжал меня ласкать. В этот раз я заметила, как его руки медленными ласкающими действиями снимали с меня одежду. Я пыталась задержать их, но его губы мешали мне здраво мыслить, целуя и соблазняя, призывая, поверить и отдаться.

— Если бы ты знала, как я тебя хочу, малышка, — шептал он, обводя языком ореол соска, отчего у меня непроизвольно закрылись глаза. — Как я мечтал дышать тобой, сладким спелым яблоком и корицей, и женщиной, возбужденной мной женщиной, — его поцелуй в низ живота оказался настолько неожиданным, что я распахнула глаза и уставилась в потолок. Он же не собирается?.. Ан нет, еще как собирается. Я снова выгнулась, громкие крики оглушили даже меня, и я попыталась закрыть руками свой рот.

— Ты такая шумная, моя Ведьма.

Его язык творил что-то невообразимое. Я не знала, что так тоже можно, я безвольно следовала за своим телом, утопая в пороке, в который Рэй меня окунул.

— Моя Ведьма, — прошептал он, снова целуя. Я же уже давно не контролировала себя. — Приворожила меня к себе.

В тот момент, когда я уже готова была снова вознестись на небеса, он отодвинулся, и я не смогла сдержать разочарованного стона.

— Сейчас, сейчас, я дам тебе все, что ты захочешь, — прошептал он, сбрасывая с себя одежду, которая оказалась наполовину стянута с него. Это что, я?

Но я не успела об этом подумать, потому что он накрыл меня собой, заставляя застонать от нетерпения и желания.

Наши губы встретились, и я ощутила на его губах свой вкус. Было в этом что-то запретное, отчего возбуждение возросло как торнадо. Я находилась под ним как в коконе, и жар его влажного тела проникал в меня, будто подстраивая меня под него.

— Какая нетерпеливая малышка, — простонал он, отрываясь от моих губ и заглядывая в глаза. — Я сделаю тебя своей.

В этот момент резкая боль между ног вернула меня на грешную землю. Я знала, что будет больно, но так? Хриплый стон прозвучал у моего уха, он снова уперся головой в стык моей шеи и плеча, его тело дрожало.

— Не могу сдержаться, — прохрипел он, делая рывок, выбивая из меня новый стон боли. — Твою мать, какая же ты узкая, малышка!

После очередного толчка он наконец замер, давая мне передышку. Я пыталась его оттолкнуть, но это было как гору отодвинуть, почти нереально. Он поднял голову, и наши взгляды встретились.

— Ты моя, малышка, — прошептал он, — только моя.

Его поцелуй обжег губы, он собирал мои слезы, что катились из уголков глаз, и снова возвращался к моим губам.

— Ты такая горячая и тесная, девочка моя, — шептал он, покусывая мою скулу и целуя шею. — Если бы ты знала, как в тебе хорошо.

Его голос становился с каждым поцелуем и словом все более хриплым, так что я практически перестала его понимать. Или это было потому, что его губы добрались до моей груди и возбуждение вернулось ко мне?

— Прости, — прошептал он, прежде чем выйти из меня.

И не успела я расслабиться, как он снова ворвался в меня с новой силой, принося мне боль. Наши стоны слились воедино.

— Не могу больше…

Он стал вбиваться сильнее и глубже, подняв мои бедра повыше. Через некоторое время я смогла расслабиться и почувствовала, что мне скорее приятно, чем больно, и я подалась навстречу ему.

— Да, — прохрипел он. — Давай со мной, — он встал на колени, разводя мои ноги еще шире, отчего краска смущения бросилась мне в лицо, но его новый толчок заставил меня забыть об этом, забывшись в наслаждении.

Тело напряглось до предела, сжимаясь и в то же время распирая меня изнутри, будто что-то хочет выбраться из меня на свободу. Одновременно мука и наслаждение. Я нашла его взгляд, который стал почти черным, и заметила, как он смотрит туда, где мы в этот момент соединены. Боже. От его нескромного взгляда или от чего-то другого меня будто разорвало на маленькие кусочки, на секунду я испугалась и закричала: «Рэй!» Я разбилась на тысячи осколков, и все они растворились в нем без остатка.

— Моя Ведьма, — хриплый голос Рэя слышался мне будто издалека, — так бы и остался в тебе навсегда, — его губы со стоном впились в мои.

Через несколько рывков он покинул мое тело, и я почувствовала, как горячая сперма оросила мой живот.

Мы пытались перевести дыхание и прийти в себя.

Мои руки неосознанно гладили его спину. Я не знала, что между людьми может быть такая близость. Будто сплелись не только наши тела, но и наши души. Я была так счастлива, что он стал моим и мы наконец вместе. Мне казалось, что все мои детские мечты сбылись здесь и сейчас. Утомленная и счастливая, я прижималась к Рэю, не желая расставаться с такой приятной тяжестью его тела.

— Я тяжелый, — сказал он хриплым голосом, от которого у меня мурашки побежали по телу, он приподнялся и откатился от меня, уставившись в потолок.

Лишившись его тепла, я вдруг остро ощутила свою наготу и натянула на себя простыню.

— Уже поздно смущаться, красотка, — хохотнул Рэй, стягивая ее назад и вытирая мне живот своей футболкой. — Мне нравится твое тело, не скрывай его от меня, — он наклонился ко мне в новом поцелуе, и я почувствовала новую волну тепла. — А тебе понравилось? — вдруг спросил он. — Я не сделал тебе больно? Точнее, я не причинил тебе… Черт, даже не знаю, как это спросить, — стушевался он.

— Со мной все хорошо, — улыбнулась я. — Было больно, но терпимо.

— Вот и отлично, — он снова склонился ко мне в поцелуе. — Я же говорил, что тебе понравится. — Я уже закрыла глаза в наслаждении, когда услышала продолжение: — Если захочешь, мы сможем видеться чаще, — пробормотал он. — Я снова тебя хочу.

Пока он продолжал целовать мою шею, я пришла в себя, на меня будто ушат холодной воды вылили. Будем встречаться чаще? Вся эйфория пропала, будто ее и не было, теперь я вместо тепла чувствовала себя грязной.

— Если захочу? — переспросила я, желая убедиться, что я понимаю его правильно.

— Если захочешь, — подтвердил он. — Думаю, первое время мы будем встречаться часто, — его губы коснулись моей груди, но я почти ничего не почувствовала. — Я безумно тебя хочу, — прохрипел он, переходя поцелуями от одной груди к другой, но его ласки не смогли меня согреть от того холода, что посеяли его слова.

— Рэй, мне нужно в ванную, — еле выдавила я из себя.

— Что, очень нужно? — прохрипел он, к моему счастью, не заглядывая мне в глаза.

Все, что я сейчас хотела, — это просто убраться отсюда.

— Очень, пусти, — сказала я, отталкивая его.

В это момент он попытался поймать мой взгляд, но я укрылась за завесой своих волос.

— Ну давай, только быстро, — наконец отпустил он меня.

Не глядя на него, я подхватила свое платье и двинулась в сторону ванной. Чтобы до нее добраться, нужно было выйти в коридор. Как только я прикрыла за собой дверь спальни, я, на ходу натягивая на себя платье, двинулась к выходу.

Глава 25

— Я сама виновата, — шептала я, пока шла по краю дороги домой. В это время поймать такси оказалось невозможным. Из-за боли внутри я почти ничего не чувствовала, я видела, что идет дождь, но как ни запрокидывала голову назад, желая ощутить капли воды на лице, все было напрасно. Перед глазами все размывалось, и я не видела, куда иду, ориентируясь по тусклому свету фонарей.

Такая глупая и наивная дура! Я же знала, кто он. Столько раз наблюдала за тем, как он, растаптывая чужие сердца, широко шагает по жизни. Нашла кого жалеть! Это не он, а я сама. Отдалась, забылась, поверила тому, что придумала сама. Дура!

Эти слезы я сама прописала в своей судьбе, так что и роптать не на кого, отчего еще обиднее.

Вдруг передо мной с визгом колес остановилась машина. Я возненавидела себя за то, что на долю секунды в душе поднялась надежда — это он. Такси. Водитель ничего не спрашивал, за что я была ему благодарна, и у дома подождал, пока я вынесла деньги. Сумка и белье остались у Рэймонда. Хорошо хоть, запасной ключ держу под горшком с цветами.

Ни горячая ванная, ни душ не помогли мне смыть его поцелуи. Мое тело слишком отчетливо помнило их, отчего на душе становилось муторно.

Ночь прошла продуктивно, так что к утру я наконец собрала себя в единое целое, ну или притворилась. Главное, что никто не увидит, как я умираю внутри.

Работа вылечит все, стоит ей только позволить. К обеду я почти выдохлась, перелопатив под удивленные взгляды коллег тонны работы, но мысли о том, что я дура, меня наконец покинули.

Я совершила ошибку. С кем не бывает? Главное сейчас — взять себя в руки и подняться. Все еще можно вернуть на круги своя. Ничего страшного не произошло. Подумаешь, переспали. И ничего, что это было самое лучшее, что со мной произошло, он же может жить дальше, так и я смогу. Тем более что мне и сравнивать то не с чем, а может, с другим секс окажется еще лучше. При слове «секс» даже мысленно поморщилась. Представить, что ко мне прикоснется кто-то, кроме него, было просто невозможно. Я наивная, глупая дура! Ну ничего, он меня от этого быстро вылечит.

Неожиданно мои бичевания прервала открывшаяся в мой кабинет дверь.

За ней с возмущением на лице стоял Рэй.

— Она будет занята, так что ни с кем ее не соединяй, — сказал он моей секретарше, глядя на меня. — А вообще, и сама можешь пойти отдохнуть.

Я подозревала, что после того, как протрезвеет, он может явиться ко мне, но не ожидала, что при этом он будет возмущенно пыхтеть.

— И что все это значит? — сложила я на груди руки, отчего его взгляд на секунду запнулся на ней, но он тут же вперил злой взгляд в мои глаза.

— Это я хотел спросить. Что это все значит? — вернул он мне мой же вопрос, направляясь ко мне.

— Если соизволишь ответить, чем ты так возмущен, то и я отвечу тебе тем же, — отрезала я так холодно, насколько вообще была способна.

Он будто на стену налетел, на его лице появилось непонимание. Именно этого я и хотела. Если он коснется меня сейчас, то я не могу гарантировать, что позорно не расплáчусь, как какая-нибудь слабая девица, которые штабелями за ним бегали еще в школе.

— Ты сбежала, — выдал он мне обиженно, садясь напротив. — Мы оба взрослые люди, и, если тебя что-то не устроило, могла просто сказать мне об этом.

Он действительно не понимает. Это еще больше убедило меня в моей глупости.

— Ты прав, — сказала я, продолжая держать лицо, — мы оба взрослые люди, — кивнула я, — так что я решила уйти и ушла.

— Ты могла бы предупредить, я бы вызвал такси по крайней мере, — от его слов по сердцу будто ножом полоснули.

— Спасибо, я справилась с этим сама, — отчеканила я.

— Дженни, что происходит? — спросил он, напоминая мне прежнего Рэя. — Я что-то сделал не так?

— С чего ты решил? — я пыталась взять себя в руки и заставить перестать дрожать коленки.

— С того, что ты сбежала из моей постели сразу же после секса, так быстро, что только пятки сверкали, — все-таки возмущение вырвалось наружу. — Это, знаешь ли, не добавляет уверенности, — он улыбнулся, пытаясь смягчить свои слова.

— Если тебя только твое эго волнует, то спешу тебя заверить: ты был на высоте, — сказала я холодно, хотя в груди зрела истерика.

Мне так хотелось вскочить и начать швырять в него всем, что попадется под руку. Хотелось орать во все горло, что он просто идиот, если не понимает, что ранил меня тем, что не любит. Не любит и никогда не полюбит. Что я такая дура, полюбила его с первого взгляда и люблю до сих пор. И даже сейчас, несмотря на обиду, я знаю, что чувства к нему останутся во мне и будут продолжать причинять боль.

— Если все так, как ты говоришь, тогда я тебя не понимаю, — сказал он устало. — Почему ты ушла?

— Секс был замечательным, — выдавила я из себя. Как ни старалась, не могла в обратку причинить ему такую же боль. — Дело не в том, что мне не понравилось. Дело в том, что продолжения я не хочу, — наконец-то сказала.

— Что? — удивился он. — И что это значит?

Нет, он действительно толстокожий.

— Это значит, что встречаться, чтобы потрахаться, мы не будем. Все, что случилось прошлой ночью, останется в прошлой ночи, и мы никогда об этом больше не заговорим. Это было под воздействием выпитого и под натиском глупых чувств. Так и запишем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что?

Если бы у меня были моральные силы, я бы обязательно вытащила телефон и сфотографировала его шокированное лицо, на память.

— Боже, Рэй! Что тебе не понятно? — возмутилась я, держась из последних сил.

— Ты это сейчас серьезно? — он смотрел на меня как на незнакомку. Ею я и была. Сама себя не узнавала.

— Серьезнее некуда, — отрезала я, ком в горле мешал говорить. — И если у тебя нет больше ко мне вопросов, то у меня много работы.

Он долго смотрел мне в глаза, а потом, так ничего и не ответив, ушел, только дверью хлопнул, выдавая свое замешательство и злость. Эхо от его хлопка еще стояло в кабинете, когда тиски, сжавшие мою грудь, довели меня до предела. Я разрыдалась. Громко. Выплескивая все свое разочарование и свою боль. Дура. На что я надеялась? Что он увидит, поймет? Поймет и в присущей ему манере уверит меня, что я его, как он шептал мне ночью? Да! Да! Я так на это надеялась! И то, что он так легко ушел, еще раз разбило мне сердце.

Сердце не просто разбилось, каждый кусочек тлел у меня в груди, плавился, заставляя меня корчиться в агонии. Работать я больше не могла, видеть никого не хотелось, и я заперлась у себя в квартире на несколько дней, позволив отчаянию и обиде накрыть меня с головой. Я никогда не любила себя жалеть и сейчас впервые в жизни решила побыть слабой.

— Милая, я надеюсь, ты не забыла, что у тебя есть родители, — в первый раз я сделала вид, что не слышу звонок от мамы, но во второй раз не могла так с ней поступить.

— Конечно, мам, прости, — выдавила я из себя улыбку, прежде чем начать говорить. Мама как радар: сразу понимает, в каком ты настроении.

— Милая, ты заболела? У тебя очень печальный голос, — тут же навострилась она.

— Я почти выздоровела, все хорошо, — ложь легко сорвалась с моего языка.

Оказывается, лгать тяжело только в первый раз, а потом ты катишься, будто с горки топаешь. Но я ведь не совсем солгала, я же болела, хоть это и было только мое сердце.

— Милая, мне приехать? — то, что мама спрашивала, а не просто поставила меня перед фактом, говорило о том, что она встревожена не на шутку.

— Не нужно, мам, со мной действительно все в порядке, и я сама собиралась на этих выходных приехать к вам, — ничего подобного, но тогда бы она приехала, да еще и папу бы с собой прихватила, а так есть шанс, что прокатит.

— Хорошо, Николас с Эвелин тоже приедут, — обрадовала меня мама. Возможно, с ними я смогу забыться и взять себя наконец в руки.

— Какая отличная новость, — ответила я честно. — Я очень по ним соскучилась.

— Ты говоришь так, будто вы живете вдалеке друг от друга, могла бы и заскочить к ним, — выговорила мне мама.

— В городе работа съедает кучу времени, — ответила я, закатывая глаза. Заварила свой любимый жасминовый чай, пока говорила с ней.

— Вот об этом я и говорю, мне с лихвой хватало твоего отца и братьев, пропадающих на работе, я так надеялась, что хоть ты подаришь мне внуков, а ты туда же. Целыми днями на работе, — завела она свою шарманку. — Ну ничего, надеюсь, хоть после свадьбы у тебя отпадет желание целыми днями пропадать в душном офисе, — продолжила она, не подозревая, что ножом по свежей ране прошлась.

— Мам, мне пора, потом поговорим, целую, пока, — я бросила трубку.

Чай был забыт, как и мое намерение больше не плакать. У меня руки дрожали от желания что-нибудь разбить. Прошло уже столько дней, а он так и не позвонил, не пришел. Нет, я знаю, что я сама его выгнала и что сама наговорила ему всего, но я… так скучала по нему. Чтобы я ни делала, я никак не могла перестать желать очутиться в его объятиях, забыть обо всем и просто побыть с ним рядом, поговорить, точнее, послушать его шутки и поддевки, делая вид, что не ведусь на них.

Боже, почему это так больно?

Всю ночь я себе выговаривала, ругала себя на чем свет стоит. Я ему не нужна, пора с этим смириться и идти дальше. Должна же быть во мне хоть капля гордости! Я видела, как стелились перед ним девушки после расставания. Я хочу быть такой? Нет, ни за что.

Так что к родителям я ехала, уже более или менее придя в себя.

— Тетя приехала, — закричал Ник, да так громко, что я из машины его услышала.

Не успела я закрыть дверь, как он бросился в мои объятия. Малышка Эвелина прыгала в нетерпении на руках у бабушки, которая светилась от счастья.

— Я скучал, — сказал Ник, отцепляясь от моей шеи и заглядывая мне в лицо. — Ты плакала?

Он был самым удивительным ребенком на свете.

Все видел и все замечал.

— Только им не говори, — кивнула я в сторону дома. — Я тоже безумно соскучилась, — прошептала я, притягивая его снова в свои объятия. — А еще я привезла вам подарки, — сообщила я, — и, конечно, тебе самый большой.

Под восторженные крики Ника я вытащила из багажника пакеты, и мы вдвоем понесли их домой.

— Милая, ты приехала, — мама обняла меня одной рукой, а в это время Эви вцепилась своими маленькими ручками в мои волосы.

—Те, — кричала она, подпрыгивая.

— Она, кажется, тоже по тебе соскучилась, — засмеялась мама, передавая мне малышку.

— А я-то как по ней соскучилась, — прошептала я, целуя Эви в щечки. — Да, моя красавица, да, моя сладкая, — приговаривала я, и в этот момент на пороге появился отец.

— Привет, милая, — поцеловав меня в щеку, он потянул малышку на себя. — Дай и я подержу, а то твоя мать приватизировала внучку и никому ее не отдает, — пожаловался он.

Я с улыбкой наблюдала за тем, как он воркует с Эви, подбрасывая ее вверх, а та, запрокинув головку, заливисто над этим смеется.

— Ну наконец-то, кого я вижу, — меня со спины обнял Дэнни.

— Я тоже по тебе скучала, — призналась я, поворачиваясь, чтобы его обнять.

— Привет, — появилась Мира, и я сразу попала в ее объятия.

— Привет, милая, как ты? — я взяла ее за руки, всматриваясь в ее глаза, которые светились от счастья, громче нее заявляя о том, что она счастлива.

— Ты можешь представить, схожу с ума в моем дурдоме, — кивнула она в сторону детей. — Скажу по секрету, мне это нравится, — прошептала она, отчего я впервые с той ночи засмеялась в голос.

— А что твой женишок, решил сегодня пропустить семейный ужин? — спросил Дэнни, и у меня внутри все оборвалось.

У меня язык к горлу прилип, и глаза наполнились против моей воли слезами. Все по очереди стали поворачиваться в мою сторону, отчего я еще больше стушевалась.

— Он не мой, — протолкнула я через сведенное в спазме горло, а слезы уже текли по моим щекам, не принося облегчения.

Глава 26

Я был не так уж и пьян, но по-свински просто притворился, что меня шатает, зная, что она не оставит меня в таком состоянии. Я кайфовал от ее внимания, озабоченности в ее глазах, чувствовал, что не безразличен ей. Получив возможность, я ее не упустил, точнее, не смог себя остановить. Желание сделать ее своей пересилило все, и совесть в том числе. Я так сильно жаждал почувствовать ее, что действительно опьянел, но уже не от выпивки, нет, — от ее запаха, ощущения ее кожи под руками, языком, дрожи ее тела и тихих стонов.

Ее боль принесла мне эйфорию от того, что она моя, только моя! Я сцеловывал с ее глаз соленые слезы и был безмерно благодарен этой девочке, что она только моя. Никогда не думал, что девственность может иметь для меня такое значение, но имела. Я первый! И единственный! Эту мысль я постарался оттолкнуть подальше. А потом я потерялся в ней. Желание было таким сильным и крышесносным, что весь остальной мир перестал существовать, осталась только она, как маяк в темном бушующем море, за который я держался, пытаясь вернуться обратно в реальный мир.

Мир, который потерял для меня свою привычность и стал другим. Я испугался. Захотел вернуть все обратно, привычно, сделать все так, как было. Несмотря на это, ее мне было мало. Я жаждал ее, она лежала рядом, вся растрепанная и шокированная своим первым оргазмом, а я умирал, желая оказаться в ней снова. Отгородилась от меня. Наверное, тоже испугалась. Я не собирался переворачивать наши жизни — только внести в них что-то новое, которое на поверку оказалось безумно прекрасным.

Отпустил. Пока лежал в позе звезды посреди кровати, ожидая ее возвращения, прокручивал случившееся между нами и все сильнее возбуждался. Дженни оказалась поистине шикарной любовницей: ведомая и ведущая, она умело отдавалась, хоть и стеснялась своих реакций и порывов. А ведь это только ее первый раз. Уверен, что с каждым разом секс с ней будет все лучше и лучше. Она не умела притворяться, и ее ответ на мои прикосновения сводил с ума. Несколько раз я забывал о своем удовольствии, наблюдая за ней. Упоительное зрелище. Моя.

Ее слишком долго не было, и я, представив наш первый раз в душе, направился в ванную, которая, к моему изумлению, оказалась пуста. Обошел квартиру, но никого не нашел. Дженни ушла. Тревога вмиг накрыла с головой. Почему она сбежала? Уже очень поздно, с ней могло случиться все что угодно. Картины, одна страшнее другой, сменяли друг друга, пока я, на ходу кое-как натянув на себя штаны и футболку, бежал на парковку. Хорошо хоть, оставил машину дома и до клуба на такси отправился, знал, что напьюсь, за тем и поехал, только пришедшая мне на помощь мелкая сбила мои планы, но я был только за.

Пока гнал, осматривая улицы, боясь, что в это время такси поймать она не могла и идет пешком, меня начали одолевать другие тревожные мысли.

«Ей не понравилось?» — эта мысль занозой впилась в мой мозг.

Не может быть. Ее реакция не могла меня обмануть, ее страсть и оргазм были настоящими, уж я бы почувствовал фальшь.

Но сомнение, как червяк, изъедало нутро, сам не заметил, как разогнался, и тут же за мной увязались, сверкая сине-красными огнями, служители правопорядка. Документов у меня с собой не было, ведь из квартиры я выбежал чуть ли не в чем мать родила, и меня вежливо попросили пройти с ними. К счастью, вспомнил, что Сэмуэль по работе сейчас в городе, и набрал его. Попросил найти Дженни и вытащить меня. Время в участке прошло в беспокойстве о ней, пока утром не появился Сэм и не внес за меня залог.

— Ты ее нашел? — спросил я, как только увидел его.

— Да жива и здорова твоя зазноба, — кивнул он, и только тогда я смог спокойно выдохнуть.

Мысль, что с ней могло что-то случиться, жгла мне нутро. Но вслед за облегчением пришла ярость. Зачем она это сделала? Если не хотела продолжения, могла бы просто сказать, я бы и сам ее отвез. Где-то проскользнула мысль, что ее слова бы меня не остановили, я бы все равно ее соблазнил, но я отмел ее. Дженни могла сказать, что не хочет.

Поймал изучающий взгляд Сэма и нахмурился.

— Ты из-за нее, что ли, нажрался и за руль сел? — спросил он, забираясь в машину.

— А ты не спешил, — поддел я его, несмотря на то, что мои мысли были далеко.

— Так утра ждали, чтобы было кому залог платить за твою бесценную особу, — усмехнулся он. — А ты переводишь тему,

—

проговорил, уже скалясь вовсю и выруливая на дорогу.

— Отвези меня к ней, — отрезал я, откидываясь на спинку сиденья.

— Может, ты вначале душ примешь, — посоветовал Сэм, сморщив нос, — а то пахнешь ты, прямо скажем, не ахти.

— Нет, вези, — мое терпение было на исходе.

Но дома ее не оказалось, и, когда я набрал приемную в ее компании, вежливая секретарша ответила, что эта маленькая Ведьма на работе.

Пока я цветасто крыл эту бесящую Ведьму благим матом, Сэм смеялся надо мной, зля меня этим еще больше.

Сбежала из-под меня, подарив один из самых лучших оргазмов в моей жизни (если не самый лучший), а учитывая, что моя сексуальная жизнь была более чем насыщенная, то это уже показатель. Заставила волноваться о себе и мчаться за ней в ночь и, пока я мучился сомнениями в четырех стенах, спокойно пошла на работу.

— Так, значит, горячая штучка держит тебя в напряжении, — поддел меня Сэм, пока я одевался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он подбросил меня до моего дома и зашел на минутку, кажется, я догадался зачем. Пока я принимал душ, он уже вовсю хозяйничал на кухне.

— Не суйся в это, — посоветовал я ему, — целее будешь.

— Кажется, я был прав, — усмехнулся он, а я в недоумении приподнял бровь, — ты, дружище, в полной…

— Тебе лучше заткнуться, — перебил я его, выкладывая на тарелку яичницу, которую приготовил себе Сэм, — не заикайся об этом.

— Что, правда глаза колет? — хохотнул он, забирая у меня сковородку, в которую сразу макнул огромный кусок хлеба, отчего я поморщился. Поведение Маркуса и Сэма за столом меня просто выводило из себя.

В моей семье не было принято собираться за столом, и когда я впервые увидел, как весело проходит завтрак в семье Маркуса, то больше не мог есть один или перекусывать на ходу. Из-за чего часто оставался голодным. Я жаждал той идиллии, той атмосферы дружной семьи и садился принимать пищу как положено, и только если у меня была компания.

О семье Сэма я ничего не знаю, только то, что сам он отличный парень. Правда, ему иногда, для проформы, нужно давать по носу, и, кажется, сейчас он именно на это и нарывается.

— Смотри, чтобы у тебя ничего не закололо, — отрезал я, принимаясь за еду, пока у меня есть компания.

Мысли крутились вокруг Дженни. Она сбежала от меня как ненормальная посреди ночи, да еще и сразу после секса. Картина вырисовывалась унылая, но, вспоминая ее реакцию и то, как трепетно ее тело прижималось к моему сразу после оргазма, поверить в то, что она ничего не испытала, я просто не мог. Значит, что бы ни случилось, это произошло после, но я, хоть убей, никак не мог понять что. И нет бы ей высказать мне, что не так, так нет, она сбежала.

— Ты сейчас на этой стене дырку просверлишь, — веселый голос Сэма вернул меня в реальность. — У тебя такое лицо, что я подумываю снова вызвать полицию. Не ровен час, я лишусь своих кровных, — засмеялся этот придурок.

— Я переведу тебе, — бросил я, поднимаясь из-за стола. Сам не заметил, как умял все с тарелки.

— Так дело же не в этом, а в том, что, судя по всему, ты сейчас к сестренке Маркуса наведаешься. Боюсь, что в таком настроении тебе бы лучше выпустить пар, прежде чем с ней встречаться, — покачал он головой.

Его слова о моей Ведьме резали слух, и я поморщился.

— Нет, я серьезно, наломаешь дров, потом как перед малышкой своей вину заглаживать будешь? — настаивал он.

— Она не моя, — отрезал я. А когда товарищ выгнул бровь, я взбесился: — И кто еще перед кем вину замаливать будет! — возмутился я и еле успел вовремя язык прикусить.

— Так это что же, малышка тебя в тюрьму упекла? — хохотнул он.

— Так, харэ лясы точить, — прервал я его. — Наелся, напился, пора и честь знать, давай на выход.

— Вот она мужская дружба, — запричитал Сэм, поднимаясь из-за стола. — Ни тебе покоя по ночам, ни тебе «спасибо за твои труды».

— Так, трудоголик, спа-си-бо, — по слогам сказал я, выходя вслед за ним из квартиры. — Ты в городе надолго? — спросил, чтобы перевести тему.

Сэм оглянулся на меня с усмешкой, издевательски выгнув бровь, показывая, что понял мой маневр, на что я показал ему средний палец.

— К сожалению, не настолько, как хотелось бы, — усмехнулся он. — Будешь по мне скучать?

— Смертельно, — бросил я, вызывая такси.

— Я бы подбросил, только не туда, куда тебе надо, — хохотнул Сэм, а получив от меня новую фигуру из пальцев, рассмеялся в голос и был таков.

Пока ехал к этой Ведьме, внутри все клокотало от возмущения. Вот что у этой мелкой за характер! Нет бы по-человечески, так нет, нельзя, надо обязательно надуться и гордо удалиться, а ты ходи и гадай, что такого ты натворил и за что теперь извиняться.

Стоило только увидеть ее растерянный взгляд, как тело отреагировало моментально. Воспоминания о том, как я накрывал эти губы своими, втягивал в поцелуй и покусывал, ворвались в мой мозг с такой интенсивностью, что ноги свело, а желание все повторить заставило пульс биться у виска.

Ведьма сразу же взяла себя в руки, и выражение ее глаз сменилось на холодное, а тоном можно было заморозить половину города.

Но больше всего меня взбесило то, как умело она макнула меня в мои же слова. Бешеное желание сжать ее в своих объятиях и впиться в эти соблазнительные губы сменилось таким же сильным желанием сжать руки на ее тонкой шейке. Я ожидал чего угодно, но не того, что она озвучила. И вроде повторяла мне мои же слова, но в ее устах звучали они, честно сказать, отвратительно.

— Если тебя только твое эго волнует, то, спешу тебя заверить, ты был на высоте, — сказала она холодно, так, будто высмеяла меня как маленького мальчика. Выдохнул, с ней никогда не было легко.

— Если все так, как ты говоришь, тогда я тебя не понимаю, — сказал я устало. — Почему ты ушла?

Ее ответ меня убил.

«Секс был замечательным», «Продолжения я не хочу», «Встречаться, чтобы потрахаться, мы не будем», — ее слова били наотмашь, и я так разозлился, что испугался, что могу сделать с ней что-нибудь. Ретировался от греха подальше. Сэм был прав: наломаю дров, а потом буду мучиться, не зная, как все исправить. Она так просто не простит.

Ее слова калейдоскопом крутились у меня в голове. Я нехотя задумался, а действительно ли я хочу, чтобы у нас было продолжение, и тут же понял, что да, хочу. Безумно хочу подмять под себя ее и снова услышать ее стон капитуляции, почувствовать дрожь ее тела и увидеть, как она стремится к оргазму. Не знал, что наслаждение женщины может приносить столько удовольствия. И все это несмотря на то, что я был безмерно на нее зол и неудовлетворен.

Судя по всему, она обиделась на мои слова.

Наговорить же ей, что я испугался и эти слова ничего не значат! Не собирался я с ней мутить по воскресеньям, как она подумала. В итоге решил, что врать себе — последнее дело и что, если бы она промолчала и согласилась, меня вполне устроили бы такие отношения. И только то, что она встала в позу, меня остановило, и разозлило.

Один взгляд на нее — и меня снова переклинило. Я ее хочу, безумно. Нужно отвлечься.

Тут я вспомнил об отце. С этой Ведьмой забыл совсем, что проблем дома выше крыши. Дед выбросил отца из компании, Дэвид так и не приехал, мать на грани нервного срыва, Милли пытается казаться сильной. Черт возьми, что со всем этим теперь делать?

Возмущение на отца давило чем-то тяжелым в груди. Как он мог так поступить? Семья — это обязательство. Подвести свою семью — это значит подвести себя самого. Я видел все это в семье Холлов, и то, как они живут, казалось мне правильным. Этого, наверное, в тайне я всегда желал себе.

Отец в очередной раз доказал, что жил исключительно для своего удовольствия. Он будто никогда не являлся частью этой семьи, всегда в ожидании чего-то. Все в его поведении говорило об этом, и только любившая его до слепоты мама все ему прощала. На что она надеялась? Наверное, мне не понять никогда. Ее желание сохранить отца рядом несмотря ни на что разрушило нашу семью. Мы не понимаем друг друга, потому что не разговариваем, потому что не умеем. Мне легче было набрать братьев Холл или того же Сэма, чем звонить собственному брату. Нужно что-то делать!

Глава 27

— Мама, ты поедешь, — сказал я холодным, спокойным тоном, — даже если мне придется самому тебя занести в этот самолет.

— Но я не могу, вдруг он вернется, а меня нет, — ее слова резали без ножа. Настолько себя не любить! Просто уму непостижимо.

— Он не вернется, а тебе пора подумать о себе, — отрезал я.

— Но, а вдруг… — начала было она.

— А если вдруг это случится, и ты примешь его обратно, то потеряешь всех своих детей, как потеряла Дэвида, — перебил я ее.

— Как ты можешь так говорить? — ее глаза наполнились слезами. — Он же ваш отец.

— Могу, — я не любил женских слез, но эту язву нужно прижечь сейчас, иначе она так и будет кровить.

Мама всегда была слишком мягкой и доброй, и при этом ужасно упрямой, и легко манипулировала своими детьми. Делать ей больно не хотелось, но если не сломить ее сопротивление реальности сейчас, то завтра будет хуже.

— Твое беспокойство о моем отце так трогательно, но кроме статуса жены у тебя есть и статус матери, с которым ты, моя милая матушка, не справилась, — резал я по больному.

— Как ты можешь мне такое говорить? — слезы высохли моментально. — Я хорошая мать.

— Это еще одна вещь, в которую ты тщательно пытаешься верить, — самому было противно оттого, что приходится открывать ей глаза.

— Я каждый год получала награду «Мама года», — закричала она, — а ее так просто не дают.

Чем больше она кричала, тем спокойнее становился я, понимая, что близок к цели.

— Ее тебе давали за наше лицемерие и притворство, — выдал я холодно. — Ну и, конечно, за твое тоже. Мы прекрасно притворялись счастливыми и нормальными, благодаря тебе.

— Рэй, не смей так говорить, — закричала она, вскакивая с кресла, в котором до этого успешно изобразила обморок, потом сердечный приступ, и кажется, что истерики нам тоже не избежать. И все потому, что я сказал, что она отправится в частную клинику на острове, где нет интернета. — Я растила вас не такими, ты груб и жесток, — визжала она.

— Какими ты нас растила? — переспросил я, но не дал ей ответить. — Посмотри, что ты сделала с нашей семьей! Отец сбежал из твоей идеальной ячейки общества, насколько идеальной, настолько же и уродливой. Дэвид сбежал еще раньше, сестру подсадила на таблетки… Ты в курсе, что она спать не может, если их не наглотается? Можешь не отвечать, в этой якобы семье только ты можешь страдать, и если сегодня ты откажешься от моего решения, то ты останешься одна и страдать тебе больше никто не помешает, но только в одиночестве. Да и на Милли больше можешь не рассчитывать, я ее к тебе и на пушечный выстрел не подпущу, отправлю в другой город, не то останусь и без сестры.

— С ней все хорошо, ее осматривал доктор, сказал, что она просто слегка переутомилась, — начала она оправдываться. — Я люблю ее и…

— Просто переутомилась? — перебил я ее снова. — От ваших с отцом разборок и переутомилась, от твоих явных переживаний и при этом явного нежелания что-то менять в своей жизни, — отрезал я. — Мы все, мама, переутомились. Ты поедешь в эту клинику и будешь там столько, сколько нужно, пока не поймешь, что ты нам нужна. Нужна самой себе и своим детям и что весь мир не сошелся клином на моем отце.

Она снова запричитала и зарыдала уже в голос, я знал, что это продлится недолго и что нам придется пройти этот круг ада еще несколько раз, прежде чем она поймет, что я не отступлюсь. Хорошо хоть, Милли отправил в отель, но, боюсь, ее и вправду придется увезти в другой город, а то она снова пожалеет маму и придет ее спасать. Милли нужно отдохнуть вдалеке и понять, что свои проблемы мама должна решить сама.

Несколько часов нервов и истерик, и наконец я провожаю взглядом самолёт, в который все-таки усадил маму. Она будет без связи, но ее встретят в аэропорту и отвезут на пароме на остров в Тихом океане. Я уже договорился с клиникой о том, что доступа к интернету и связи у нее не будет. Иначе она не сможет сосредоточиться на словах психотерапевтов, будет как маньяк рыскать в интернете в поисках информации об отце и названивать ему. Говорить с отцом желания не было, а с дедом — еще меньше. Звонок Милли отвлек меня от мыслей, и я понял, что бессмысленно пялюсь в окно, а самолет уже давно улетел.

Так, с ней тоже что-то надо делать. О том, чтобы оставить ее в своей квартире, и речи быть не может.

— Я слуш… — договорить я не успел, потому как из трубки послышались крики и связь оборвалась.

Что там, черт возьми, происходит?

Перезвонил, но никто не ответил. Не понимая, что могло произойти, рванул домой.

Картина маслом: Сэм в одном полотенце готовит, кажется, макароны у меня на кухне.

— Какого черта ты тут делаешь? — вырвалось у меня. — И где Милли? — спросил я, озираясь по сторонам.

— Эта ненормальная закрылась в спальне с моими вещами, — ответил спокойно Сэм, накручивая вермишель на вилку прямо из кастрюли.

— Что? — на сестру это не похоже. — Ты что здесь забыл?

— Ну я спокойно принимал душ, когда ворвалась она, — ответил он, жуя, отчего я поморщился.

— В смысле ты «спокойно принимал душ»? — удивился я, возвращаясь к нашей теме. — Какого черта ты принимаешь душ у меня? И как, позволь спросить, ты открыл дверь? Не помню, чтобы я давал тебе ключи и тем более чтобы приглашал на пожить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не давал, — кивнул он. — Но я подумал, что ты забыл, и, так как они валялись, я сам взял, — пожал он плечами так легко, будто это, само собой разумеется.

— Валялись где? — приподнял я брови и сложил руки на груди. Что-то весь это разговор стал меня раздражать.

— Ну в шкафу в прихожей, — кивнул он куда-то в сторону.

— Так, с этим разберемся потом, мне не нравится, что ты лазишь у меня без спроса, так что жди, — сжал я переносицу пальцами, но, прежде чем я направился в сторону спальни, у меня назрел еще один вопрос: — Так, а как ты не наткнулся на Милли, пока до ванной добирался? — развернулся я в сторону Сэма.

— Так она спала, — он снова пожал плечами, и его щеки подозрительно окрасились легким румянцем, но я не стал заострять на этом внимание. Представив, в каком шоке Милли, направился вызволять ее из ее укрытия.

— Милли, — стоило мне только ее позвать, как она тут же открыла дверь и ринулась в мои объятия. — Все хорошо, — успокаивал я ее, поглаживая по спине. — Испугалась? Прости, забыл тебя предупредить о Сэме, — не стоит ей знать, что он вломился ко мне в квартиру.

Сестра обладала очень легким характером, она без сомнения была для нас всех лучиком солнца. Она не умела злиться (по крайней мере, долго), не ругалась, она излучала простое человеческое тепло, о которое хотелось периодически греться.

— Ничего, все хорошо, — ответила она, выпутываясь из моих объятий. — Просто это все было неожиданно, — ответила она, отводя взгляд, и я про себя отметил, что и она уж больно сильно раскрасневшаяся, но отнес это к потрясению и снова не стал заострять на этом внимание.

— Пойдем, познакомлю тебя с Сэмом, — пригласил я ее в кухню.

— Думаю, ему вначале стоит одеться, — ответила она, отступая в сторону, и только после ее слов я вспомнил, что друг почти ню.

— Конечно, я отнесу ему его вещи, — смутился я.

После того как это наглец, врывающийся в чужие квартиры, принял более или менее приличный вид, я их все-таки познакомил. Ощущение у меня при этом было странное: будто что-то происходит, но я не могу понять что. Идея пришла сразу. Моя проблема будет решена, да и дружок мой будет наказан. Мысленно потирая руки, с самым невозмутимым лицо я развернулся в сторону Сэма.

— Так, когда ты собираешься к себе? — спросил я как бы между прочим.

— Под «к себе» ты имеешь в виду не отель, как я понимаю, — он отхлебывал заваренный Милли чай, причем, кажется, с превеликим удовольствием. Что-то не припомню за ним любви к данному напитку, даже, наоборот, как-то он высказывался, что не понимает этого напитка и тех, кто его любит.

— Думаю, завтра, — ответил он, возвращая меня в реальность. — А что?

— А то, что Милли поедет с тобой, — от моих слов он поперхнулся и закашлялся, а сестра вытаращила глаза.

— Нет, — слишком уж синхронно, на мой взгляд, выдали эти двое.

— Так, я чего-то не знаю? — подозрительно уставился я на них, переводя взгляд от одного к другой.

Милли отвела взгляд и закусила губу — явный признак того, что она не хочет говорить и не знает, как это скрыть. В отличие от нее, Сэм скромностью не страдал, поэтому пялился на меня вовсю.

— Нет, конечно, — прохрипел он, прижимая руку ко рту. — По-твоему, это нормально? — возмутился он.

— А что такого? — не понял я его возмущения. — Мне нужна твоя помощь, вот и отдашь должок, — разъяснил я. — Отмучаешься, так сказать.

— Какой это должок? — уставился он на меня, а я покосился на сестру.

— Не хочешь же ты, чтобы я напомнил тебе о том случае при ней, — кивнул я в сторону Милли.

— Так я не понял, — встал он, — у вас что, свободные отношения?

— Что это значит? — подала голос сестра, которая до этого молчала, удивленно переводя взгляд от меня на стол и обратно.

Я понял, что смотреть на Сэма она избегает.

— Я сделаю вид, что не слышал тебя, — ответил я, уперев руки на стол и наклоняясь к Сэму. — Она моя сестра, и ты будешь отвечать за нее головой, даже не…

— Сестра? — перебил он меня удивленно, заглядывая мне за плечо. — Она на тебя не похожа, — возмутился он.

— У нас разные матери, — ответил я устало. — Это ничего не меняет, она поедет с тобой.

— Рэй, могу я с тобой поговорить? — подала голос Милли.

— Конечно, — ответил я, ведь знал, что так просто она не согласится, поэтому поплелся за ней в спальню.

— Я не поеду, — сказала она ожидаемо. — Я хочу остаться здесь.

— Милли, я знаю, что в последнее время тебе пришлось тяжело, и, — я поднял руку, прерывая ее непрозвучавшее возмущение, — сколько бы ты ни говорила, что все в порядке, это не так. Если тебе не нужно, то это нужно мне, — я обнял ее за плечи и, согнув колени, заглянул в глаза. — Мне нужно, чтобы ты сменила обстановку и отдохнула, чтобы набралась сил и подумала о себе, понимаешь?

— Но я могу отдохнуть и здесь, — мягко возразила она. — Зачем поручать меня незнакомому человеку? Он не внушает мне доверия, — покосилась она на дверь.

— Он хороший парень, и я буду спокоен, что за тобой есть кому присмотреть, — ответил я ей, надеясь развеять ее опасения.

А еще я надеялся, что, когда приедет Дэвид, ее здесь не будет. Каждый его приезд Милли становилась шуганая и тихая, будто пыталась слиться со стенами и исчезнуть. Я знаю, что так она делала это, чтобы было комфортно брату, но добивалась совсем другого эффекта. Дэвид чувствовал, что все насторожены, и ему казалось, что это из-за того, что его не хотят видеть дома. Поэтому он не задерживался, а Милли потом ходила мучимая чувством вины, что она стала причиной того, что Дэвид потерял семью. Поэтому сейчас я бы хотел отгородить сестру от новых стрессов, хватит с нее того, что мать на ней отыгралась по полной.

— Но Рэй… — начала было она, но я снова не дал ей договорить.

— Просто послушайся меня в этот раз, — перебил я ее. — Тебе это нужно. Я приеду, как только смогу, и мы вместе отдохнем, хорошо? А пока посиди здесь, я поговорю с Сэмом, — я видел по ее лицу, что она против, но она не стала мне перечить. Оставив ее в спальне, вернулся к Сэму.

— Я не могу ее с собой забрать, — сказал он мне с порога. — Она не может жить у меня.

— Я и не просил об этом, — возразил я ему, наслаждаясь его растерянностью. Таким я видел его впервые. — Тебе придется пожить у нее, — ответил я, желая понаблюдать за его реакцией, и она меня не разочаровала.

— Что? — вытаращил он на меня глаза. — Как ты себе это представляешь?

— Да пошутил я, — не выдержал я его метаний по кухне. — Не мог удержаться, ты так смешно таращишься.

— Очень смешно, — поняв, что я его провел, он покачал головой и сел обратно, — почти поверил.

— Мне нужно, чтобы она уехала, и желательно в другой город, — сказал я серьезно, глядя ему в глаза.

— Твою же мать, так ты не шутил, — возразил он, качая головой.

— Шутка был только в том, что вам придется жить вместе, — ухмыльнулся я, — а так я бы хотел, чтобы ты присмотрел за ней, пока меня нет рядом.

— Ты же знаешь, что это не смешно? — он почесал затылок. — Просто скажи, что это тоже была шутка, и я даже тебя прощу, обещаю, — взмолился он. — Она же мне не доверяет! — привел он последний аргумент.

— Она очень важна для меня и совсем не умеет защищаться, сейчас ей нужно быть подальше отсюда и от семейных проблем, — ответил я серьезно. — Сейчас я не могу ее здесь защитить.

— Ты в этом уверен? — с сомнением покосился он в сторону спальни, потирая щеку.

Что-то между ними случилось, и оба не хотят об этом говорить. Что же такого произошло?

Глава 28

Наконец решился и назначил встречу с дедом. Нам предстоял трудный разговор, и я собирался с силами, оттягивая его как мог. Но мама пристроена в надёжные руки медперсонала в клинике, Милли отправилась с Сэмом отдыхать, пока я разберусь с Дэвидом, оставался только дед.

— Долго же ты отращивал яйца, сынок, — выдал он, стоило только сесть напротив него. И это несмотря на то, что мы сидели в ресторане, наполненном людьми. Нет, конечно, наш столик находился чуть в стороне, но не настолько, чтобы остальные посетители не могли нас услышать.

— И это ты распекал меня за мое недостойное поведение, — поддел я его, раскладывая на коленях салфетку.

Если бы я здесь был не в роли просителя, он услышал бы совсем другое, но сейчас мне нужно, чтобы он меня выслушал, а самое главное — сделал, как я прошу.

— Кажется, мне не понравится наш разговор, — сощурил он в подозрении глаза.

— Ты о чем? — сделал я вид, что не понял.

— Ты знаешь о чем. Таким покладистым я тебя не видел даже в детстве, а сейчас, вместо того, чтобы послать меня куда подальше, что, кстати, в твоем духе, ты промолчал, — обвиняющее выставил он палец, продолжая сверлить меня своим настойчивым взглядом.

— Тебе не нравилось, что я грублю, а теперь обвиняешь, что нет?! — ухмыльнулся я. — Старик, ты должен определиться в своих желаниях, — пожурил его я, скрываясь за папкой меню.

— Что ты хотел со мной обсудить? — наконец спросил он, не выдержав паузу. — И перестань делать вид, что тебе интересно, что в меню, ты его наизусть знаешь, — закряхтел он как настоящий старичок.

— Думаю, тебе стоит заказать лосося в сливочном соусе, — ответил я, откладывая папку в сторону.

— Я сам решу, что мне заказать, — занервничал он. — Что такого важного ты хотел со мной обсудить, что притащил меня в это богом забытое место? — осуждающе окинув взглядом зал ресторана, дед снова посмотрел на меня.

— Вполне приличное место, что тебе не нравится? — я тоже сделал вид, что меня действительно занимает этот вопрос, и приступил к осмотру зала. — И, кстати, я тебя не тащил, ты же сам приехал.

— Ну тогда я сам же могу и уйти отсюда, — отрезал этот старый пройдоха, приподнимаясь.

— Ну ладно, — ответил я, снова открывая папку меню.

— И что? Это все? — удивленно сел он обратно. — Ты не попытаешься меня остановить?

Он недоверчиво нахмурил брови.

— Ну ты уже взрослый и можешь сам решить, что тебе делать. Кто я такой, чтобы тебя отговаривать, — сделал я безразличную мину на лице.

— Негодник, — он наклонился поближе ко мне. — Я знаю, зачем ты меня позвал, — покачал он пальцем у моего лица, — хочешь, чтобы вернул отца назад в компанию? — закричал он. — Ни за что!

— Ну что ж, тогда нам нечего обсуждать, — покачал я головой, пытаясь не засмеяться в голос. Дед уже попался на крючок, хоть сам этого пока еще не понял.

— Несносный мальчишка, — попытался он взять себя в руки. — Думаешь, всегда и все будет по-твоему? Даже если пообещаешь назвать моего внука в мою честь, я не соглашусь на это.

— Так ты согласен, — оживился я под его недоуменным взглядом. — Осталось только договориться о цене.

— Ты ничего не слышал из того, что я сказал, — покачал дед головой. — Я не верну его. Он разочаровал меня, — в его голосе я вдруг услышал нотки печали.

Никогда не думал, что дед может что-то чувствовать, с детских лет мне казалось, что его нельзя ничем прошибить, и вот он сидит напротив меня, и я понимаю, что ему обидно и горько оттого, что сын не стал таким, каким он хотел его видеть. Наверное, это участь многих родителей — смотреть за тем, как их дети растут и становятся не теми, кем они их себе представляли.

— Мой отец, знаешь ли, тоже не в восторге от того, каким я стал, — выдал я неожиданно даже для меня самого. Отчего смутился и, прокашлявшись, сменил тему: — Ты знаешь, что он руководит компанией как никто другой, ни у Дэвида, ни у меня нет таких навыков, да и вообще желания управлять компанией, — сказал я серьезно. — Ты знаешь, что он нам нужен. И да, возможно, как отец или как сын он опростоволосился, но как руководителю ему нет равных.

— Он не может творить что ему вздумается и ничего за это не получить, — отрезал дед, проявляя свое обыкновенное упрямство.

— Он всего лишь решил жить так, как хочет, — начал я оправдывать отца, но тут же себя остановил, вспомнив слова Дженни. — Возможно, нам стоит с ним поговорить, и он сможет объяснить, почему, что именно сподвигло его на это и что все совсем не так, как кажется нам.

— Да, конечно, — не хотел уступать дед, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. — Куда уж нам понять.

— Никто из нас не умеет разговаривать, даже ты, — покачал я головой, понимая, что в моих словах есть и моя проблема, — Нам придется этому учиться, и пора бы уже начинать, тебе так не кажется?

Не успел я закончить свое предложение, как мое внимание привлек смех, и он определенно принадлежал Дженни. Поискал ее глазами, а когда нашел, сам не понял, как вскочил со своего места и двинулся к ней, даже перед дедом не извинился. Кровь стучала в висках от ярости. Пока я тут думы думаю, как мне наладить с ней отношения, эта Ведьма шашни крутит у меня под носом. Значит, со мной она продолжения не хочет, а с этим утырком захотела? И не зря мне не понравился его взгляд на нее при нашей встрече в Торонто. Я его предупреждал, так что пусть теперь пеняет на себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее смех чуть не сбил меня с ног. Не помню, чтобы она хоть раз рядом со мной так смеялась. С моим дедом она тоже флиртовала и хохотала вовсю. Желание ее наказать, сжать ее хрупкие косточки в своих объятиях и впиться в эти пухлые губки пересилило все остальное. Я подошел к ним сбоку, так что она не видела моего прихода. И когда я схватил ее со стула и поднял, она испуганно ойкнула, а встретившись со мной взглядом, удивленно распахнула свои глаза, но я уже не мог себя остановить и, сжав ее в объятиях, впился в ее рот, врываясь в его глубину языком, отчего она, соблазнительно охнув, уперлась мне в грудь ладошками, но меня впустила и даже глазки свои закрыла. Показав, кому она принадлежит, еще несколько секунд наслаждался тем, как она приходит в себя после нашего поцелуя, как ясность возвращается в ее замутненные страстью глаза.

— Простите, что не поздоровался, — совсем не извиняющимся тоном сказал я, ухмыляясь в напряженное лицо крысеныша Уильямса. — Очень соскучился по своей девочке, — оглядев их стол, решил, что на сегодня с них хватит.

— Да, я заметил вас, когда мы вошли, — ответил он, кивая в сторону нашего стола, где дед все еще продолжал сидеть и, похоже, не без удовольствия наблюдать за созданной мной сценой. Увидев мой взгляд, он издевательски салютовал мне своим стаканом.

— Дженни, поздоровайся с дедом, — кивнул я все еще не до конца пришедшей в себя Ведьме. — Он как раз говорил о тебе и ждет тебя.

— Но я… — начала она, но я снова ее обнял и легонько поцеловал в ушко, лишая ее возможности продолжить.

— Иди, иди, а я займусь нашим гостем, — подтолкнул я ее в нужном направлении.

Как только она отошла настолько, чтобы не услышать моих слов, я развернулся и злобно оскалился в сторону дорогого гостя.

— Вы, кажется, намеков не понимаете, так что я объясню. Она моя, — сказал я твердо, — еще раз увижу, как вы ошиваетесь вокруг нее, — от предупреждения перейду к действиям.

— Мы просто встретились по работе, — попытался он отмазаться, но мне было без разницы, зачем он искал с ней встречи.

— Ты меня услышал, — бросил я, поднимаясь. — Думаю, тебе пора на выход, — кивнул я ему и направился к столу деда.

Дженни, уже придя в себя, неслась обратно, но я перехватил ее на полпути и потащил за собой. Все так же удерживая ее за локоток, кивнул деду, который с ухмылкой наблюдал за нами.

— Мы откланяемся, — кивнул я ему так обыденно, будто ничего не случилось, — разговор продолжим после.

— Я решил подумать о цене, — он с намеком посмотрел на Дженни, которая все это время пыталась освободиться, но при этом не показаться грубой.

Ничего не ответив деду, повел Дженни к выходу. Она шла чуть ли не впереди меня, но стоило нам оказаться на улице, как развернулась ко мне лицом и залепила пощечину. Щека горела, и в первый момент я даже не понял, что произошло, но, когда взглянул в ее раскрасневшееся лицо, до меня наконец дошло. Ох и доигралась ты, Ведьма! Если минуту назад я еще был способен на внятный разговор, то сейчас от моих мыслей ничего не осталось. Закинул ее себе на плечо и понес к машине. Она безмолвно била меня по спине и плечам. Знаю, ей хотелось на меня накричать, но она не желала привлекать к нам лишнего внимания, что оказалось мне на руку. Кинул ее на заднее сиденье. Ее глаза удивленно расширились, когда она заметила, что я лезу следом за ней.

— Ты допрыгалась, милая, — прохрипел я и, прежде чем до нее дошло, что происходит, перетащил ее к себе на колени.

Запустив ладонь в ее шелковистые волосы, фиксируя ее затылок, чтобы не могла увернуться, я ворвался в ее рот языком и застонал от облегчения. Наконец-то. Она быстро пришла в себя и стала сопротивляться, но меня уже было не остановить. Свободной рукой я разорвал на ее груди кофту, и девушка замычала мне в губы. Ощутил мягкую грудь и острые сосочки, вкус которых я помнил, как сейчас. Оторвался от ее рта и, не обращая внимания на уже слабое сопротивление, вобрал в рот сосок, втягивая с силой, отчего она застонала в голос.

Дженни уже не сопротивлялась, выгибаясь навстречу моим губам. Хорошая девочка. Задрал ее узкую юбку повыше и сорвал с нее маленькие красные трусики, я безумно хотел ощутить ее. Так же поспешно освободил свой член, продолжая целовать и облизывать ее грудь, наслаждаясь ее стонами. Приподняв ее за бедра, ворвался в нее. Она зашипела от боли. Так узко, что погрузиться полностью с первого раза не получилось. Притормозил, но не вышел. Вернулся к ее груди, лаская и вытягивая ее шикарные соски. Дженни попыталась соскользнуть, отодвинуться, но я не позволил, сжимая ее попку.

— Не сопротивляйся, — лизнул ее в нижнюю губу, — Опускайся сама, — свободной рукой нашел ее клитор, начиная его «полировать». — Ты можешь принять меня всего.

Моя Ведьма закусила губу, отчего мне захотелось ворваться в нее и начать вбиваться, лишая нас разума. Я с трудом себя остановил.

— Давай, малышка, — подбадривал я ее, видя, что наслаждение снова ее захватывает в свои объятия, — возьми меня.

Не удержался, делая движение вверх, и мы оба застонали, когда общими усилиями я наконец погрузился в нее полностью. Запустил в ее волосы ладонь и развернул ее лицо к себе.

— Только я, Дженни, — прохрипел я, заглядывая ей в глаза. — Иметь тебя буду только я, — куснул ее за нижнюю губу, приподнимая ее бедра одной рукой. — Здесь, — ворвался в нее снова, выбивая протяжный стон, — ты будешь только моей.

Она была так прекрасна с искаженным от страсти лицом и приоткрытыми губами! И я так отчетливо представил, как они принимают мой член, в то время как Дженни смотрит на меня снизу вверх, что яйца свело от желания. Не имея сил перестать двигаться в ней, вбиваясь в нее, я протолкнул между таких желанных губ указательный палец.

— Соси, — прохрипел я, начиная им двигать в такт движения своих бедер.

Есть ли что-либо более прекрасное, чем Дженни с разведёнными бедрами, принимающая меня в свою тугую глубину и одновременно посасывающей мой палец с таким видом, что я запросто мог представить, что это мой член она сейчас так сладко засасывает!

— Ведьма, — прохрипел я, приподнимаясь и сменяя палец своим языком.

Мне было мало. Развернулся и положил ее на сидение, закинул ее ножки на свои плечи и погрузился в нее снова. Да!

Глубже, сильнее, быстрее.

— О боже, — застонала эта Ведьма подо мной, — боже.

Она забилась в оргазме, сжимая внутри себя мой член так сильно, что я не мог двигаться.

— Покричи для меня, — прохрипел я, прежде чем потеряться в ее глубине и в своем наслаждении. Ее крики, я уверен, разносились далеко за пределы моей машины, но мне было мало. — Громче, Дженни, громче.

Приподнял ее попку повыше и заработал бедрами как поршнем. Она снова забилась в судорогах, и в этот раз я догнал ее в своем удовольствии. Полноценно. Только так можно было назвать то, что происходило, между нами. Так я никогда не опустошался, физически и морально. Боюсь, что так с ней будет всегда, а я уже подсел на эту эйфорию.

— Ох, — она спустила свои потрясные ножки с моих плеч, но я удержал их на своей талии, не позволяя ей меня вытолкнуть и делая новое движение в нее, желая побыть так с ней еще немного. — Ах, — стон ее наслаждения заставил меня приподнять голову и встретиться с ней глазами. Раскрасневшаяся, с искусанными и опухшими губами, она смотрела на меня со страстью, но я заметил страх в глубине ее глаз и мне это не понравилось.

Глава 29

— Ты такая красивая, — вырвалось у меня, на что моя Ведьмочка прикусила губу, и я снова вспомнил свое видение, отчего все еще находящийся внутри нее член задорно дернулся, а она в удивлении вскинула на меня глаза. — Не делай так, если не хочешь продолжения, — усмехнулся я.

Нехотя отодвинулся и покинул ее тело под наш общий стон. Девчонка отодвинулась и стала быстро поправлять свою одежду, как и я.

— Нехило ты меня распотрошила, — хохотнул я, намекая на то, что меня она раздела не меньше, чем я ее, правда, порвать все-таки ничего не смогла.

Я следил за реакцией девушки, и она меня не разочаровала. Казалось бы, куда уж больше, но Дженни умудрилась покраснеть еще сильнее. Она упрямо отводила взгляд, и я прямо-таки слышал, о чем она думает. В этот раз я не позволю ей так легко от меня отделаться. Ее одежда пришла в негодность, да уж, сильно я постарался.

— Я отвезу тебя домой, и мы поговорим, хорошо? — я хотел увидеть ее глаза, но она так и не посмотрела в мою сторону, только кивнула.

Всю дорогу мы молчали, каждый думал о своем. Я не знал, как объяснить ей то, что чувствую, тем более что я и сам не понимал своих чувств, но одно я знал точно: я хочу быть рядом с ней, а секса с ней хочу еще больше. Так и не подобрав слов, доехали до ее подъезда. Помогая ей вылезти из машины, накинул на нее свою кожаную куртку: видел, как она робко пыталась стянуть вместе полы порванной шелковой рубашки. У меня руки чесались прижать к себе, но боязнь, что она опять закроется в себе и оттолкнет, остановила мой порыв. Хотя куда еще больше, она вся была как натянутая тетива!

Стоило только входной двери закрыться за нами, как Малая, гордо вздернув свой острый подбородочек, развернулась ко мне.

— Я не передумаю, — заявила она, — и то, что сегодня произошло, ничего не изменит.

— Это меняет все, — перебил я ее. — Секс между нами изменил все, Дженни. По край ней мере, для меня, и если ты признаешься сама себе, то и для тебя тоже.

Она отрицательно покачала головой, но я не собирался отступать. Только не в этот раз.

— Ты так не думаешь, и все твои слова только для того, чтобы все было, по-твоему, — закричала она.

— А что в этом такого? — возмутился я.

Мы стояли друг напротив друга, и я вдруг вспомнил разговор с дедом. Мы с ней кричим, и никто из нас другого не слышит. Нужно сменить тактику.

— Дженни, давай ты переоденешься, а то ты меня нехило так отвлекаешь, — кивнул я в сторону ее оголившейся груди.

Она, смешно ойкнув, снова запахнула, к моему сожалению, полы рубашки.

— Я приготовлю кофе, и мы спокойно поговорим, давай? — я хотел быть услышанным ею.

Она долго смотрела на меня и наконец кивнула, только в этот момент я понял, что затаил дыхание.

К моменту, когда кофе был готов, посвежевшая после душа и, к моему великому сожалению, переодевшаяся в слишком закрытое платье, которое все же соблазнительно огибало ее фигурку, Дженни появилась на пороге.

— Я сделал, как ты любишь, — кивнул я на ее чашку.

— Ты любишь точно такой же, — усмехнулась она, садясь напротив меня и беря всю чашку в руки. Вдохнув аромат, она с явным наслаждением закрыла глаза.

— Не делай так, — попросил я, начиная ерзать на стуле оттого, что ее вид напомнил о другого рода удовольствии на ее лице и возбуждение накрыло с головой, а мне сейчас нужна трезвая голова.

— Ты хотел поговорить, — напомнила она, отводя взгляд.

— Хочу, — кивнул я, не зная, с чего начать. — Правда, это сложнее, чем я думал, — потер шею, но так и не смог мысленно связать двух слов.

— Тогда я начну, — кивнула она, и я напрягся, уже зная, что мне не понравится то, что она скажет.

— То, что случилось, ничего в нашей жизни не изменило, — не разочаровала она меня. — Если ты переживаешь из-за того, что мои братья об этом узнают, то зря, я не собираюсь об этом говорить, и если и ты промолчишь, то никто ничего не узнает. Ты можешь жить себе как жил, только тебе придётся поговорить со своим дедушкой, потому как он продолжает готовиться к свадьбе, — продолжала она, не замечая моего недовольного взгляда.

С каждым ее словом во мне рождалась злость, мне безумно хотелось встряхнуть ее пару раз и заткнуть приятным для нас обоих способом.

— Все, что ты сказала, — полная чушь, — перебил я ее. — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я боюсь твоих братьев? Они, конечно, важны для меня, но не настолько, чтобы я портил из-за них свою жизнь.

Услышав мои слова, она, конечно, поняла их неправильно и вскочила, пылая возмущением.

— Дженни, сядь обратно, дай мне договорить, — попросил я.

— Ты и так уже много чего сказал, я все прекрасно поняла, теперь тебе пора уходить, — она указала мне на дверь.

Я тоже не смог усидеть и встал, но уходить не собирался. Поднял ее на руки и понес в спальню.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе…

Бросил ее на кровать, не давая договорить, и, пока она не пришла в себя, накрыл ее тело своим. Ее ногти прошлись по моему лицу и больно задели край брови, по тому, как там запекло, понял: она порезала меня до крови. Захватил ее руки и завел над ее головой. Нужно подождать, пока она не успокоится, но как совладать со своим желанием, когда от ее ерзания подо мной я возбудился еще больше и мне безумно хотелось снова оказаться в ней, но в этот раз как положено, на кровати, любить ее нежно и долго, чтобы сдалась мне полностью и покорилась. В нетерпении прижался возбужденным членом к ее мягкому животу, хоть так пытаясь унять желание, но она стала брыкаться еще сильнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты же понимаешь, что от твоих движений я возбуждаюсь еще больше, да? — я опустился всем весом на нее, выбивая из нее воздух, уткнулся в ее плечо, пытаясь взять себя в руки.

— Отпусти, — прохрипела она еле слышно.

Я приподнялся, но ее не выпустил, только заглянул в глаза. Она тоже меня хочет, вон как перехватило дыхание, как трепетно бьется жилка у основания шеи, как безумным набатом отдается стук ее сердца. Или это мой?

— Успокоилась? — Она кивнула, но я не спешил ее отпускать. — Прости, я неправильно выразился, — не удержавшись, наклонился и поцеловал ее в кончик носа. — То, что происходит между нами… — попытался я ей объяснить, — со мной такого никогда не было, — встретил ее недоверчивый взгляд. — Не веришь? Разве я когда-нибудь тебе врал?

Она отрицательно покачала головой.

— Как это? — еле слышно, но я расслышал, даже ожидание и нетерпение в ее голосе различил.

— Я не могу описать это словами… — Увидев ее разочарованный взгляд, решил все-таки попробовать: — Там в отеле впервые я осознал, что хочу тебя, — признался я, увидев ее явный интерес. — Я вышел из душа, а ты, так соблазнительно выпятив свою попку, что-то искала под кроватью, и к моему ужасу у меня на тебя встал.

— Так ты поэтому тогда так долго пробыл в душе? — недоверчиво протянула она.

Сейчас она не сопротивлялась, и ее мягкое тело возбуждало меня еще больше, но ощущение близости в такой позе не отпускало меня, и я не хотел его нарушать, несмотря на то, что все чаще отвлекался на ощущение ее груди, прижатой к моей, и ее соблазнительных губ.

— Я думала, мне показалось, что ты выходил, — протянула она задумчиво, на что я только кивнул.

— Но тогда я осознал не только это, Дженни, — я сглотнул, как перед прыжком в воду задержал дыхание. — Я понял, что хотел тебя всегда, — выдал я и замер в ожидании ее реакции.

— Что? Этого не может быть? — недоверчиво протянула она. — Ты всегда надо мной насмехался.

— Так и было, — кивнул я. — Я всегда тебя ревновал и показывал это своеобразным способом.

— Ты… — она не могла подобрать слова.

— Я даже не осознавал этого, а когда понял, то сам себе не мог поверить. Но с каждым днем, что мы проводили вместе, я все больше в тебе увязал, ты стала для меня важна, — сказал я, заглядывая ей в глаза. — Я готов был сделать тебя своей еще там, в Торонто, как только узнал, что у тебя до меня никого не было, — коснулся ее виска кончиком носа. — Если бы ты знала, как я о тебе фантазировал, какие мысли бродили у меня в голове, то улетела бы первым же рейсом и избегала бы меня как могла, — прохрипел я.

— Откуда тебе это знать? — спросила она, и я вскинул голову, встречаясь с ней взглядом.

— Ты не хотела и, как я ни пытался, не поддавалась, — укорил я ее.

— Ты не внушал мне доверия, — отрезала она.

— Даже сейчас? — я качнулся между ее бедер, отчего мы оба застонали.

— Сейчас еще больше, — ответила Ведьмочка, и я прекрасно понял, о чем она.

— Дженни, в ту ночь я просто испугался, — признался я. — Мне есть с чем сравнить, и я знаю, что тогда я получил нечто особенное, и это напугало меня до жути, поэтому я сказал то, что сказал. Я хотел вернуть ощущение уверенности, которого в ту секунду лишился, но, поверь, я пожалел о своих словах сразу, как только их произнес.

— Ты ранил меня, — прошептала она, а мне словно нож между лопаток воткнули.

— Я не хотел, — соприкоснулся с ней лбами, все так же не отрывая взгляда. — Я знаю, что совершил много ошибок, и знаю, что еще немало совершу, но… — у меня от волнения или от возбуждения во рту пересохло, — Дженни я хочу попробовать. Хочу посмотреть, что у нас получится, — сказал я, а она долго смотрела на меня недоверчивым взглядом.

— Ты серьезно? — в конце концов прошептала она, и ее глаза наполнились слезами, которые стали маленькими ручейками стекать из уголков глаз к ее вискам.

— Тш, ты чего?— я оперся на колени и локоть, снимая с нее большую часть своего веса, но Дженни обняла меня и зарылась своим маленьким мокрым носом в мою шею. Ее трясло.

Перекатился так, чтобы она оказалась сверху. Поглаживая ее по спине, я не мог понять причину этих слез. Шептал ей всякие нежные глупости, пытаясь ее успокоить, и ждал. Когда наконец ее перестало трясти и она тяжело вздохнула, я попробовал заглянуть ей в глаза, но она не далась, вжимаясь в меня сильнее.

— Эй, ты там, надеюсь, не вытираешь об меня свои сопельки? — делано возмутился я, за что получил удар маленьким кулачком.

— Придурок, — услышал я и счастливо улыбнулся. — Я вся красная и некрасивая, не смотри на меня, — она попыталась быстро откатиться, но я не дал, снова переворачиваясь с ней.

— А ну-ка, дай посмотреть, какая ты уродина, — хохотнул я, отдирая ее ладони от лица.

— Не смотри, — завизжала она как маленькая.

— Как же не посмотреть, когда ты так сказала, — поддел я. — Теперь я просто обязан это увидеть, — с этими словами я стал ее щекотать.

Ведьмочка всегда боялась щекотки, и этот раз не стал исключением, она извивалась как ужонок, пытаясь сбежать, в конце концов она снова оказалась подо мной. Мы оба, тяжело дыша, уставились друг на друга с широкими, во все лицо, улыбками.

— Это странно, что мне хочется поцеловать твое заплаканное личико? — спросил я, из-за чего она зарделась и улыбка зародилась в уголках ее соблазнительных губ. — Тебе ведь придется меня учить, я ведь ничего не знаю об отношениях, — предупредил я.

— А если и я не знаю? — спросила она и выжидательно уставилась на меня.

— Тогда будем учиться вместе, — кивнул я, наклоняясь к ней.

В этот раз наш поцелуй отличался: был более теплым, нежным, мне не нужно было ее уговаривать, она сама ко мне льнула, и подставлялась, и отдавалась. Принимая все, что я ей даю. Страсть зарождалась медленнее, давая нам прочувствовать все оттенки. Я нежно ее раздевал, лаская каждую открывающуюся частичку, целуя и облизывая каждый сантиметр доступной кожи, вбирая в себя ее реакцию, не пропуская ничего: ни трепета ресниц, ни прерывистого дыхания, ни тихих стонов и жаждущих мольб, что вопреки ее воле срывались с ее губ. Страсть набирала обороты, и поцелуи стали жестче, движения резче, снова все как в первый раз. Развожу ее ножки и, глядя в глаза, вхожу, даже направлять себя не пришлось, член и так стоял колом, так что сам без усилий нашел вход в такое желанное тело. Общий стон удовольствия, и я потерял голову, глядя в ее колдовские глаза, сходил медленно с катушек. Как коршун следил я за ее реакцией и не мог насытиться тем, как она реагирует на меня, как наслаждается и требует своего удовольствия. Дженни кончала подо мной, и именно в этот момент я понял, что для меня ее удовольствие стало важнее моего. Это я принес ей наслаждение! Мне хотелось бить себя в грудь как какой-то примат. Но желание увидеть это еще раз пересиливало все. Перевернулся с ней, позволяя ей себя оседлать.

— Покатайся на мне, — прохрипел я, показывая ей, как нужно двигаться.

Мои руки и губы остались свободны при такой позиции, чем я и воспользовался, не сдерживая себя, даря наслаждение нам обоим. Наблюдал за тем, как подпрыгивает в такт ее движению ее изумительная грудь, ласкал ее маленькую волшебную горошину и снова наблюдал за тем, как она взбирается на вершину наслаждения. Ее ножки дрожали, и она так сильно сжимала меня внутри своего тела, что у меня перед глазами появились белые пятна и я чуть не кончил. Когда она обессиленно свалилась мне на грудь, я перевернулся с ней, оказываясь поверх нее, но мне этой позы было мало, поэтому под ее недовольный вздох покинул ее тело и перевернул ее на живот, подставив под ее бедра подушку, снова наполнил собой.

Я держал ее за бедра и наблюдал за тем, как мой член расширяет ее маленькую дырочку, заставляя ее принимать себя. Такая узкая и горячая, и это после двух оргазмов! Я чувствовал, как с каждым погружением в нее я теряю контроль. Я вбивался сильнее, хоть и понимал, что могу причинить ей боль, но уже не мог себя остановить. Раздвигая ее ножки еще шире, я все ниже склонялся над ней, пока не заключил ее в свои объятия, я дал себе волю. Бедра двигались с такой силой, что кровать под нами ходила ходуном, впился жгучим поцелуем в ее шею. Стоило только Дженни снова кончить и сжать меня внутри, как у меня закатились от удовольствия глаза. Оргазм, как товарный поезд, снес мне голову напрочь, разобрал на маленькие атомы. Я все никак не мог остановиться, продолжая даже после оргазма вбиваться в нее. Никому ее не отдам, она моя.

Мои руки непроизвольно сжались вокруг ее хрупкой фигурки.

Глава 30

Дженни, утомленная, заснула, а я еще долго думал и прислушивался к себе, пытаясь найти страх или неприятие собственных слов, но не находил, и был счастлив. Лежать вот так с ней в обнимку, вдыхать ее разгоряченное после секса тело и прислушиваться к ее мерному дыханию было так правильно, так привычно, будто мы всю жизнь были вместе. Не заметил, как меня сморил сон.

Проснулся оттого, что рядом зашевелилась Дженни. Она гладила меня по лицу, и я еще некоторое время полежал с закрытыми глазами, продлевая этот момент, но желание увидеть ее лицо пересилило, и я открыл глаза, встречаясь с ней взглядом.

— Привет, — Дженни смущенно отвела взгляд, и меня накрыло волной возбуждения. Член, что и так был слегка на взводе из-за утренней эрекции, встал колом. Заметив, как дернулась простыня, которой были прикрыты мои бедра, Малая покраснела так, что превратилась в красную помидорку. Симпатичную такую!

— Привет, — прохрипел я, улыбаясь. — Ты такая красивая, — сказал я чистую правду, заправляя ей локон за ухо.

Наши взгляды встретились, и девушка улыбнулась.

— Я думаю, что в силу некоторых причин, — она покосилась на вздыбленную простыню, — Твое мнение субъективно. — ей шла такая улыбка, проказливая и настоящая.

Я рванул к ней и, перетянув через себя, перевернулся, подминая смеющуюся Дженни под себя.

— Я не чистила зубы, — сказала она, отворачиваясь от моего поцелуя.

— Правда? — делано удивился я, впиваясь в ее тонкую шею, отчего она выгнулась и застонала. — Ах ты моя маленькая, — я выводил круги языком на ее нежной коже, — грязненькая свинка, — приласкал бьющуюся под моим языком жилку, — нужно тебя наказать.

— Ты и сам не мылся, — прохрипела она, смеясь. — Ай, Рэй, — она зря пыталась избежать моих поцелуев. — Нам нужно искупаться. — Мне было плевать. — И нам нужно на работу, — ее тихий голос не мог меня отвлечь, ведь у меня была своя цель. — Рэй, — когда наконец мои губы сомкнулись на ее темно-розовом соске, она громко застонала и запустила свои ладошки в мои волосы, притягивая к себе, желая получить больше.

Лаская нежную, такую чувствительную грудь, целенаправленно ее раздевал. И когда только успела натянуть все это на себя?

— Хочу тебя, — прохрипел я, обводя ореол соска. — Безумно!

Она задрожала, показывая тем самым, что желает меня не меньше.

В этот раз все было совсем по-другому. В какой-то момент она перестала сопротивляться и позволила себе утонуть, она сама тянула мою голову к себе, требуя поцелуя, отвечала мне со страстью, не уступающей моей. Дженни знала, чего хочет, и стремилась к этому, подстегивая и меня.

Кажется, моей девочке понравилось быть сверху, потому как она сама оседлала меня и под наш общий стон опустилась на мой член, впуская его в свою горячую пещерку. Меня выгнуло от того, какой узкой она была. Я позволил ей найти свое удовольствие через меня, наблюдая за тем, как она теряет остатки разума и ускоряется, как перестает себя контролировать, и черт меня возьми, если это не было прекрасно. Но в самый последний момент я перехватил контроль под ее недовольный возглас. Возглас настоящей самки, которую лишили удовольствия.

— Нет, — пресек я ее попытку двигаться, — в этот раз ты кончишь со мной, — сказал я, переворачивая и подминая ее под себя. — Давай, двигайся, — подтолкнул я ее, показывая, как надо, начиная вбиваться сам.

Она быстро поймала темп и спустя слишком короткое время стала издавать те самые звуки, которые вырывались у нее перед оргазмом.

— Да, — прохрипел я, приподнимая ее ножки повыше, — хочу отодрать тебя глубже, — увеличиваю амплитуду, и ее крики становятся еще более громкими.

Она кончает, пытаясь сжать свои ножки, но, черт возьми, как же она меня сжимает. Чистый кайф! Кончаю вслед за ней.

Потные и усталые, мы медленно приходим в себя. Я не позволяю себе лечь на нее полностью, но и не спешу покидать ее тело, она, кажется, тоже этого не хочет, потому как нежно обнимает меня и ее пальчики ласкают мою спину, заставляя меня дрожать от удовольствия. Приподнимаю голову и встречаюсь с ней взглядом.

— Вот так я хочу встречать каждое утро, — улыбаюсь я, целуя ее в кончик носа. — А теперь можно и в душ.

Еле отлепившись друг от друга, мы наконец находим в себе силы подняться. Дженни, наотрез отказавшись идти в ванную вместе и накинув на себя халат, ушла на кухню, сказав, что у меня полчаса. Что можно делать в ванной полчаса?

Я быстро принял душ и рванул за ней на кухню. Постоял у двери, наблюдая за тем, как она, что-то бурча под нос, готовит. Дженни выглядела такой соблазнительной в своем шелковом, еле прикрывающем ее восхитительную попку халатике, что мой член одобрительно поднял голову в ее направлении. Я не стал себя сдерживать и направился бесшумно к ней, так что до тех пор, пока мои руки как капкан не сомкнулись вокруг ее тонкой талии, она и не заметила моего присутствия.

— Ох, ты меня напугал, — вскрикнула она, пытаясь удержать пакет с молоком. Чем я, собственно, и воспользовался, запуская руки под ее халатик, но разочарованно наткнулся на преграду в виде трусиков.

— И когда ты только успела их натянуть? — возмутился я, просовывая ладонь под их резинку.

— Рэй, — возмущенно вскрикнула Малая, пытаясь одновременно не разлить молоко и помешать мне ее раздеть, — мы уже опаздываем, — она все-таки не удержала пакет, из-за чего под нашими ногами образовалась небольшая белая лужа. — Посмотри, что ты наделал, — она взвизгнула, когда моя ладонь наконец достигла своей цели и, вопреки ее сопротивлению, накрыла ее женственный холмик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я застонал в ее шею, ощутив ее влагу на своих пальцах.

— Рэй, — уже менее возмущенно прозвучал ее голос, а когда мой палец приласкал горошинку ее клитора, то мое имя в ее устах зазвучало чуть ли не поощряющее, — Рэй.

— Да, это мое имя, — прохрипел я, облизывая и прикусывая раковину ее ушка. — А ты — маленькая притворщица, — ввел в нее средний палец, но только до первой фаланги, отчего она откинулась на меня и раздвинула ножки, поощряя мое вторжение. — Хочу видеть, как ты меня желаешь, — наполнил ее пальцем на всю длину, выбивая из нее протяжный стон. — Какая же ты узкая, — застонал уже сам, упираясь в ее затылок, — сжимаешь мой палец так, что хочется заменить его членом, — она резко выдохнула, и новая волна влаги показала мне, что ей нравится эта идея.

— Моей девочке нравятся пошлые разговорчики, — усмехаюсь я, медленно покидая ее горячую дырочку и снова резко в нее вбиваясь. Вскрик, и ее начинает трясти.

— Рэй, — мольба в ее голосе срывает улыбку с моего лица. Но во мне поднимается желание услышать, как она попросит.

— Да, — снова повторяю движения пальцем, — чего хочет эта горячая, такая соблазнительная девочка? — прикусываю основание ее шеи.

— Рэй, — хрипит она, начиная дрожать в моих руках.

— Скажи мне, малышка, чего ты хочешь? — настаиваю я, хотя выдержки у меня практически не осталось. — Скажи, Дженни, — почти молю.

— Рэй, тебя, — она подается бедрами навстречу моему пальцу, но тут же стремится к моим бедрам, желая ощутить мой вздыбленный член, — хочу тебя, Рэй.

Это стало последней каплей. Разворачиваю ее к столу и нагибаю. Снять халат полностью не хватает терпения, поэтому просто задираю его, приспустив ненавистные трусы. Пристраиваюсь сзади и врываюсь в ее узкую дырочку. Несмотря на то, что она возбуждена, смог погрузиться только со второго раза. Замираю на секунду, но Дженни уже двигается навстречу мне, и я окончательно теряю контроль. Жесткие шлепки плоти, влажные звуки нашего соития и хриплые вскрики и стоны. Пальцами впиваюсь в ее нежные бедра, осознавая, что оставляю на них синяки. Мои отметины.

Развязка приходит неожиданно и мощно. Белые цветы расцветают под веками, и мозг совершенно перестает соображать. Нирвана. Падаю на Малую, успевая в последний момент остановить себя и не навалиться на нее всем весом.

Она дрожит, все еще пытаясь прийти в себя. Глажу ее подрагивающие ягодицы, наблюдая за уже проступающими следами от моих пальцев. Моя. Шлепаю ее слегка, отчего она стонет.

— Когда-нибудь я сделаю с тобой все те вещи, которые воображал в том отеле, мучаясь со своими синими яйцами, — хрипло выдаю я, целуя ее затылок. Ощущаю, как она сжимает мой член внутри своего лона. — Чувствую, что и ты этого хочешь, — ухмыляясь, запускаю в ее волосы пальцы и приподнимаю ее. Повернув ее голову, впиваюсь в ее приоткрытый рот. — Сладкая девочка. Моя, — шепчу я, дразня ее язык.

Звонок мобильного приводит нас в чувство. Не спеша покидаю ее тело и, наклонившись, до конца стягиваю с нее трусики.

— Со мной тебе они не нужны, — говорю я, поворачивая ее лицом к себе.

Хорошо оттраханная женщина — вот как выглядит Малая сейчас. Удовлетворение накрывает меня с головой.

Улыбка расцветает на ее лице, она протягивает свои тонкие руки к моей шее, обвивая ее, встает на носочки, тянется ко мне, и я не могу отказать себе в удовольствии ее поцеловать. Дженни целует так жарко, что мозг начинает плыть.

— Только если и ты будешь без них, — шепчет она, а я никак не могу понять, о чем она. И только когда Малая, смеясь, убегает от меня в спальню, понимаю, что это она про трусы. Дохожу до закрытой двери ванной, безуспешно пытаюсь ее открыть.

Скромница моя! Ну ничего, настанет день, когда секс в ванной станет для нее аперитивом.

— Я согласен, — стучу я и слышу ее смех, приглушенный дверью, между нами. — Может, ты впустишь меня, и мы поговорим об этом более обстоятельно? — пробую я закинуть удочку, представляя ее под струями теплой воды.

— Ты должен убрать бардак, который устроил на кухне, — услышал я и засмеялся.

— Будет сделано, мой капитан, а что меня ждет в награду? — я облокотился о дверь, чтобы лучше ее слышать.

— Ты уже получил свое, — в ее словах я слышал улыбку.

— То, что уже получено, не имеет финансовой привлекательности, — продолжал я гнуть свое. — Я хочу получить что-то еще.

— Вообще-то, я не должна поощрять тебя, если ты исправляешь свою же ошибку, — послышалось приглушенно.

— Но это ведь ты разлила молоко, — протянул я, пытаясь удержаться от смеха.

Мы были сейчас похожи на пару, которая уже много лет вместе, и почему-то от этого на душе становилось тепло.

— Это ты меня отвлек, — возмущенно донеслось из-за двери.

— Это не считается, я всего лишь доставлял нам обоим удовольствие, — привел я аргументы в свое оправдание, — так что грязь на кухне — твоих рук дело.

— Боже, ну ты и… — дальше невозможно было расслышать ее бормотание. — Ладно, сама уберу.

— Нет, нет, — тут же возразил я, — ты должна меня немножечко поощрить, и я все сделаю.

— Так и что же ты хочешь? — наконец услышал я долгожданный вопрос.

— Твои губы, — голос стал хриплым только оттого, что я это представил, будто это не я за это утро кончил дважды.

— Мои губы? — с сомнением протянула Малая.

— Твои губы на мне, — выдал я и замер в ожидании ее ответа.

— И где же именно ты хочешь… мои губы, — с заминкой спросила она, и я шумно выдохнул.

— Я потом тебе покажу, хорошо? — решил я схитрить немного.

— Нет уж, — возмутилась она, — что-то ты темнишь. Лучше я не стану рисковать и уберу все сама.

Вот же несносная Ведьма!

Решил обыграть ситуацию по-другому. Пока она еще находилась в ванной, отправился и привел все в порядок, теперь-то она точно никуда не денется. Предъявлю ей счет после того, как все будет готово. К моему великому сожалению, в спальне я застал Малую уже одетой и готовой идти на работу. Никогда не замечал, насколько соблазнительно выглядит женский офисный костюм.

— Ты так быстро собралась, — пожурил я ее. — Не хочешь вначале расплатиться по долгам?

— Ну, во-первых, я и так по твоей вине опоздала, а во-вторых, о каких долгах идет речь? — включила она незнайку.

— Во-первых, ты можешь сегодня просто не ходить на эту суперважную работу, во-вторых, не делай вид, что не знаешь, что я удалился, чтобы убрать устроенный тобой бардак, — покачал я пальцем, наблюдая за тем, как она подкрашивает губы.

Залип на это. Безумно захотелось стереть эту краску и всосать ее пухлые губки в свой рот, поглощая ее стон. Сам не понял, что направился ней, но Дженни, предугадав мои действия, перебежала через кровать и встала с другой стороны.

— Я не могу не пойти на работу, у меня сегодня встреча с клиентом, а во-вторых, я ведь не просила тебя ничего прибирать, — она приподняла свою тонкую бровку. — Ты сам все сделал, какой тогда долг?

Она, улыбаясь, подхватила сумочку и ринулась вон из спальни. Я стоял еще минуту, не веря в то, что эта пигалица меня обставила. Но это отступило на второй план, когда во мне подняла голову ревность. С кем это она собралась встречаться? Я ринулся вслед за ней.

Глава 31

Целый день о ней думал, работой занимался на автомате. Ее лукавая улыбка на прощание и поцелуй, от которого у меня подкосились ноги, не давали мне покоя. С кем встречается, эта Егоза мне так и не сказала, намекнув, что клиент — очень важный человек. А меня снедала ревность. Я на полном серьезе предупредил девчонку, что если снова этот утырок будет рядом с ней ошиваться, то получит в нос однозначно, и угрозы свои заканчивал под ее веселый смех. Звонок Дэвида наконец вернул меня в реальный мир.

— Я приехал, дома никого нет, — выдал он, как всегда, сухим тоном.

— Сейчас середина рабочего дня, если ты не заметил, — усмехнулся я.

— Не знал, что мама и Милли устроились на работу, — саркастически. — Я приеду в офис. Надеюсь, дед не там?

— А что, между сладкой парочкой черная кошка проскользнула? — хохотнул я. — И, между прочим, насчет сестры ты не прав, — но ответом мне были гудки. — Высокомерный засранец, — прошептал я себе под нос.

Ну что ж, его ждет сюрприз, и очень неприятный.

— Ты с ума сошел? — возмущенно орал он через час в моем кабинете. — И это твой план? Я не могу вернуться.

Я успел уже рассказать ему, что отправил маму на лечение и что Милли сейчас в Торонто. Он выслушал это без особого интереса, но стоило дойти до моего плана, как он вполне себе оживился.

— Тебе придется вернуться, — отрезал я, не собираясь уступать. — Место отца можешь занять только ты, и тебе это известно.

— При чем тут я? — воскликнул Дэв. — Он твой отец, и компания твоя, вот и управляйся с ней как хочешь.

— Не смей все скидывать на меня, — возразил я спокойно: знал и готовился к этой его атаке. — Он наш отец, хоть и непутевый. А компания… по мне, так пусть идет с молотка. Тем более мне будет только в радость наблюдать за тем, как корчится этот старый пень, видя, что дело всей его жизни спускают в унитаз, — я даже руки потер от радости, только это вообразив.

— Ты не можешь говорить это всерьез! — возмутился брат, его-то дела компании интересовали больше, чем меня.

— Это почему же? Если ты не вернешься, я так и сделаю, — кивнул я собственным словам.

— Это всего лишь пустые угрозы, — сказал он не совсем уверенно.

— Ты меня знаешь, я сказал — значит, сделаю, — я был совершенно серьезен. — Мне эти проблемы нужны меньше всех. Если отцу и тебе компания не нужна, то мне она и подавно не сдалась. Я хочу заниматься другим.

— Я не могу. Я здесь никому не нужен. Меня там все устраивает, — я понял, что еще немного и брат сдастся.

— Ты нужен дома, ты нужен семье, — я знал, что ступаю на тяжелую стезю.

— Какой семье? — возмутился он. — Вам будет лучше без меня, всегда было.

— Ты так себя успокаиваешь? Мы семья, и мы должны поддерживать друг друга, особенно сейчас.

— Должны? Я никому ничего не должен.

— Ты должен мне, брат. Ты задолжал мне кучу вещей, которые братья делают вместе. Тебя никогда не было, когда ты был мне нужен, и сегодня ты будешь здесь с нами, и мы вместе через все это пройдем.

— Я...

— Да, ты. Сейчас, в отсутствие отца, ты должен как старший в семье быть нам всем опорой. Ты должен нас сплотить и склеить. Тебе не нравилось, как вел себя отец, так сейчас самое время показать, что ты хочешь жить по-другому и можешь сделать все по-своему.

— Ты слишком много от меня хочешь, — он устало почесал затылок.

— Я знаю, — кивнул я ему. — Я помогу всем, чем смогу. Я буду рядом и во всем тебя поддержу, так же, как и Милли.

— Вот в этом я не уверен, — ответил он. — Она меня всегда недолюбливала.

— Открою тебе истину, она точно так же думает о тебе.

— Что? Я никогда не давал повода так думать, — возмутился Дэв.

— Но ты никогда и не давал повода подумать иначе, — возразил я. — Ты помнишь, когда интересовался ею, ее жизнью?

— Я всегда спрашивал тебя о ней, — возразил он.

— Не у меня, — прервал я его, — у нее самой? Может, с тобой она поделилась бы тем, чем не могла поделиться со мной.

— Но… — начал было он.

— Всегда это «но», ты никогда с ней не заговаривал, избегал, и я тебя в этом не обвиняю, только констатирую факт, — сказал я, поднимая ладони вверх.

— Но я не хотел ей мешать в ее же доме, она же меня тоже избегала, — сказал он, становясь ко мне спиной, рассматривая вид из панорамного окна. — Все-таки это мы с мамой к ним ввалились. Точнее сказать, мама притащила меня.

— В этом была ваша ошибка тогда. Не совершай эту же ошибку сейчас, — сказал я, а он недоуменно на меня оглянулся. — Вы не разговаривали друг с другом, не пытались наладить отношений. Каждый из вас сделал свои неправильные выводы, как и сейчас.

— И что же мне теперь делать? — наконец после долго раздумья сдался Дэв.

— Я не знаю. Я смог придумать только это, — кивнул я. — Ты возвращаешься, Коул занимает твое место, и мы общими усилиями пытаемся убедить деда вернуть отца. Даже если он вернется, ты будешь нужен ему, нам, — подытожил я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты правда смог отправить маму на лечение? — вдруг спросил Дэв, смотря на меня удивленно.

— Мы должны были сделать это давным-давно, — кивнул я. — Все это — вина отца, что тянул столько лет.

— Она и сама постаралась на славу, — сказал сухим тоном брат.

— Я понимаю, что она поступила с тобой неправильно, но тебе не кажется, что она делала так, как считала верным, — он удивленно вскинул на меня взгляд. — Никто из нас не может построить идеальных отношений, мы все ошибались и продолжаем ошибаться. Кидаться обидами и недомолвками друг в друга легко, но что мешает нам всем поменять в своей жизни приоритеты и стать семьей, настоящей семьей, Дэвид? А не её подобием.

— Она отказалась от меня, — воскликнул брат, начиная метаться по кабинету. — Я остался не только без отца, но и без матери, без дома… Ты не понимаешь, они отгораживались от меня, будто я чумной. И сегодня я должен всех простить и все забыть?

— Сядь, и давай поговорим, не покричим, а именно поговорим, — кивнул я ему на кресло.

Он удивился, но сел.

— Послушай, меня не было, когда родители поженились, и я не знаю, какие у вас с Милли были отношения тогда и почему мама повела себя так, а не иначе, но…

Он открыл рот, чтобы высказаться.

— Позволь, я скажу что хочу и потом выслушаю тебя.

Он снова замолчал, внимательно на меня глядя.

— С мамой вам самим придется выстроить новые отношения, когда она придет в себя и сможет что-то строить. А вот с сестрой… — я покачал головой, слишком долго я откладывал этот разговор. — Я скажу о том, что видел сам, — начал я. — С самого детства Милли очень старалась, чтобы тебе было комфортно дома. Она ждала с нетерпением, когда ты приедешь, и зажималась по углам, чтобы тебе было удобно и ты чувствовал себя как дома. Да, согласен, она перегибала палку и получалось как получалось. Она веселая и нежная, но в те редкие дни, когда ты был дома, она боялась, что ее веселье или смех могут тебя раздражать, и потому замыкалась в себе. Она единственная, кто был живым человеком в том доме, и стоило ей замолкнуть, наступала тяжелая для всех тишина и мы все становились закрытыми. Это была неправильно, но она хотела как лучше. Ты уезжал, и она весь год говорила только о тебе. Она говорила о тебе не умолкая, что ты любишь и что не любишь... Тебе не казалось странным, что в доме, в котором тебя так не любят и не хотят видеть, твоя комната оставалась твоей и в ней поддерживался порядок? Хоть я и не раз пытался ее отвоевать, — усмехнулся я, увидев по его глазам, что эта мысль ему в голову не приходила. — Милли всегда за тебя ее отстаивала и сама убиралась там, а перед твоим приездом особенно. Она все эти годы видела в тебе старшего брата, и до сих пор видит. И если ты вспомнишь, она ведь тоже не давала тебе реального повода думать, что не хочет тебя видеть, — пока я выплескивал на него мою реальность, он снова встал ко мне спиной. Я знаю, он не хотел, чтобы я видел его печальный взгляд. Эта привычка осталась у него с детства.

— Она из-за меня уехала? — спросил он после долгого молчания.

— Да, — ответил я, и он повернулся наконец лицом ко мне. — Но я ее вынудил, она не хотела, — сказал я, прежде чем он снова сделает неправильные выводы. — Согласилась, когда сказал, что тебе так будет удобней, но ты бы ее видел, — покачал я головой, — я будто маленького щеночка пнул.

— Как ты мог? — возмутился брат. — Она там сейчас одна?

— Нет, с ней Сэм, — успокоил я его.

— Это еще кто такой? — нахмурился Дэв. — Надеюсь, не один из твоих безалаберных друзей?

— Спасибо тебе огромное за доверие, — шутливо поклонился я. — И да, это мой друг.

— Верни ее обратно домой, — приказал брат.

— Раскомандовался, — усмехнулся я. — Уже включаешь старшего брата?

— Я серьезно, она никогда не отлучалась из дома, а тем более в чужую страну, да еще и одна, — он покачал головой. — О чем ты вообще думал? Решено, я сам полечу за ней. Представляю, как она там напугана.

— Оу, оу, — поднял я ладони вверх, останавливая его тираду. — Притормози коней, ей пока нужно побыть там, — сказал я, и он снова на меня уставился. — Это из-за мамы, — пояснил я. — Мы с тобой смогли сбежать и жить, изредка наведываясь домой, а Милли пришлось жить и заботиться о матери, которая вконец извела ее своими истериками. Мы с тобой действительно ей задолжали, брат, — на мои слова он молча кивнул.

— Ты удивляешь меня все больше и больше, — усмехнулся он. — Когда ты успел так вырасти и стать таким мудрым?

— Ну кому-то же должен был достаться весь ум именитой фамилии, которым так гордится дед, — в ответ на мои слова Дэвид скривился. — А если серьезно, то мне тебя не хватало, брат, точно так же, как и Милли.

— Ты удивишься, сопляк, но мне вас не хватало больше, — сказал он, а потом отмахнулся: — Хорошо, что ее нет, иначе рыдала бы тут в три ручья.

— Вот в этом ты абсолютно прав, — усмехнулся уже я. — Последнее время ей и повода не нужно было, чтобы Ниагарский водопад притащить к твоим ногам.

Он снова печально покачал головой.

— Ты уверен, что сможешь уговорить деда? — сменил он тему разговора.

— Ну в крайнем случае спрячусь за спину Дженни, он в ней души не чает, — ответил я, улыбаясь.

— Так все-таки свадьбе быть? Ты меня успокоил, — выдал он, потирая затылок.

— Что, испугался за себя? — усмехнулся я.

— Не то слово, — кивнул брат. — Ты бы слышал наш разговор, он через каждые два слова говорил о женитьбе и, еще хуже, о детях, точнее, о своих драгоценных внуках.

Мы оба рассмеялись, смотря друг на друга. Впервые с детства я почувствовал ту самую связь. Тепло разлилось в груди оттого, что мы поговорили. И почему я не поговорил с ним раньше? Чего-то боялся, откладывал.

— Представляю твое лицо в этот момент, — усмехнулся я.

— Я просто положил трубку на стол, пока пил кофе, и, только когда на том конце провода наступала тишина, поднимал трубку и говорил что-то типа «Угу» или «Ага», и он продолжал дальше, — невозмутимо выдал Дэвид, а я от смеха чуть не свалился на пол.

— Хотел бы я видеть лицо деда, когда он об этом узнает, — еле выговорил я между приступами смеха.

— Он об этом не узнает, — возразил он. — И если хоть одна живая душа прознает, то я покажу Дженни то видео, где ты… Ну ты и сам помнишь.

— Ты не посмеешь! — возмутился я.

— Тебе лучше не рисковать, парень, — сказал он, выстреливая в меня из двух пальцев в стиле вестернов, — я на многое способен ради кресла директора.

— Я бы тебе поверил, если бы оно не было и так твоим, — засмеялся я.

— Так и что ты делаешь? Покажешь? — спросил он и, кажется, сам удивился своему вопросу.

— Конечно, думаю, ты сможешь мне подсказать, какой вариант лучше, — усмехнулся я, разворачивая на столе чертежи.

Мы несколько часов спорили о тех или иных деталях, пока не пришли к мнению, что оба мотоцикла имеют право на жизнь.

— Я пересмотрю сметы, и мы решим, будут ли они эксклюзивом или же можно будет удешевить производство и пустить их к среднему классу, — сказал Дэвид, отпивая кофе.

— Я, конечно, буду рад, но, думаю, у тебя будет своей работы выше крыши, — улыбнулся я. — Что думаешь делать?

— Нужно вернуть стабильность акциям, — задумчиво выдал брат. — А для этого как нельзя лучше подойдет реклама. Так что подумываю вот прикупить рекламное агентство. Может, что порекомендуешь?

— Оу, это не слишком радикально? — удивился я его напору.

— Лучше командовать своими людьми, чем пытаться бороться с чужими, — резюмировал Дэв.

— Это-то, конечно, да, но целое агентство?.. — с сомнением протянул я. — Как-то слишком.

— Думаю, ты прав, лучше сразу газету, тогда можно будет меньше чем за месяц не только остановить падение цен на акции, но и вернуть их на прежний уровень, — Дэвид уже загорелся, а я наблюдал за ним со стороны с улыбкой.

Это мой брат!

Глава 32

— Я писал тебе, почему ты не отвечала? — возмущенно спросил я у Дженни, когда эта бессовестная Ведьма наконец-то соизволила поднять трубку.

— Это ты про что? — спросила она таким удивленным тоном, что я на секунду растерялся.

— Ты сама знаешь, — ответил я, начиная понимать, что она меня разыгрывает. — Я про интимные СМС, что ты сегодня от меня получила, но так на них и не ответила.

— А-а-а, ты про это, — протянула эта нахалка. — После первого остальные я не читала, — выдала она, приводя меня в шок.

— И почему, позволь спросить? И не говори, что ты работала, — сразу предупредил я ее ответ.

— Но я и правда работала, — протянула она, выходя из здания, где находился ее офис.

Я уже с час ждал ее здесь, чтобы наконец-то увидеть. Ее глазки округлились, и она отняла трубку от уха. Я не смог себя сдержать и расплылся в улыбке. В два шага добежал до нее и, подняв над землей, впился в ее слегка приоткрытый от удивления рот. Стоило только ее языку в ответном жесте коснуться моего, как все мои благие намерения стекли ниже пояса. Плавно опустил руку с ее талии на такую соблазнительную округлость попки, прижимая ее к себе, чтобы почувствовала мою реакцию, чтобы поняла, насколько она сводит меня с ума.

Она всхлипнула мне в рот, и я еле себя сдержал, чтобы не занести ее обратно в здание мимо изумленного охранника и хорошенько не отлюбить в ее же кабинете прямо напротив окна. Картинка так и замаячила у меня в голове, и я мысленно себе пообещал, что когда-нибудь это обязательно произойдет. Оторвал себя от ее сладкого рта и с секунду любовался тем, как она приходит в себя, открывая свои прекрасные глазки с затуманенным взглядом и облизывая губы. Чуть не сорвался вновь.

— Соблазнительница, — прошептал я, потираясь носом о ее маленький носик. — Но сегодня у нас другая программа, — шлепнул ее по ягодице, нехотя отпуская, — так что поехали, — я подтолкнул ее в сторону мотоцикла, не находя в себе сил оторвать от нее руки, продолжая ласково ее касаться то тут, то там.

— У меня не тот наряд, — кивнула она на свою узкую юбку.

Об этом-то я и не подумал.

— Я дам тебе свои шорты, — нашелся я.

Открыв багажник, достал искомое, слава богу, чистое, и протянул ей. А когда она, спокойно вручив мне свою сумочку, нагнулась и стала натягивать их прямо на улице, у меня челюсть отвалилась от изумления. Быстро скинув футболку, прикрыл ее сзади.

— Ты что делаешь? — возмутился, оглядываясь, увидел ли кто представление, что эта бесстыжая ведьма устроила.

Наедине я был только за, но я не желал, чтобы кто-либо, кроме меня, любовался ее соблазнительной попкой. К моему счастью, время было позднее и никого вокруг не наблюдалось.

— И это говорит мне тот, кто позволял себе шалости прямо в школе, — усмехнулась она, снимая с себя юбку, на что я залип, не пропуская ни одного ее движения.

— Это не одно и то же, — отрезал я, зло щуря глаза.

Как она может такое сравнивать?

— Почему это? Хотя ты прав, — кивнула она, сложив свою одежду в сумочку и завязывая волосы в высокий хвост.

Кто-нибудь считает сексуальным то, как девушка собирает волосы? Дженни в этот момент была просто сногсшибательна, даже лучше, чем когда устроила стриптиз посреди парковки.

— Рэй, — позвала она.

— М-м-м? — я не мог оторвать от нее глаз.

— Рот закрой, а то муха залетит, — усмехнулась она, приводя меня наконец в себя. — Ну так какая у нас на сегодня программа?

— Хочу отвезти тебя в одно место, — улыбнулся я, протягивая ей куртку и шлем. — Сегодня тепло, но все-таки оденься, я ведь не хочу, чтобы ты заболела.

«Ты мне для другого нужна», — про себя сказал я, мысленно облизываясь.

Помог ей сесть сзади и, когда ее соблазнительные ножки коснулись моего бедра, понял, что эта поездка будет как рай и ад на земле.

А когда ее руки сомкнулись у меня на животе… Определенно, ад. Как устоять, чтобы не нагнуть ее в ближайшем мотеле? А очень просто! Она мне голову оторвет за такое… или все-таки нет? Смогу ли я ее на это соблазнить?

Привез я ее на пляж. Что может быть лучше для романтического свидания. Сам не могу поверить, что так подумал, но с ней мне хотелось чего-то другого, не понятного пока еще, но я решил следовать за тем, что хочет мое сердце, а сегодня оно хотело ее удивить, ну и много еще чего другого, но об этом попозже, если повезет.

Я заранее сюда наведался и пригнал пикап, подготовил все к вечеру. Будет у нас ночной пикник под луной.

— Ого, — выдохнула Малая, оглядывая все изумленно. — Как тут красиво, — она смотрела такими счастливыми глазами, что я расплылся в улыбке.

— Тебе нравится? — спросил я, несмотря на то, что видел ответ на ее лице.

— Это просто восхитительно, — она оглянулась на меня, и улыбка озарила ее глаза. — Не знала, что вечером здесь так красиво. Днем здесь многолюдно. Спасибо.

— Самое красивое здесь — это ты, — ответил я и поморщился.

— У меня уже слуховые галлюцинации? Или мне действительно это не послышалось? — усмехнулась она. — Ты только что сделал мне комплимент?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я в два шага ее настиг и рывком притянул в свои объятия.

— Ты самая красивая и восхитительная женщина на свете, — сказал я, глядя в ее глаза. — И ты никогда, слышишь, никогда не должна в это сомневаться. Даже если такой придурок, как я, сказал иначе.

— Ты меня пугаешь, — улыбнулась Дженни, обнимая меня за шею.

— Я сам себя пугаю, но, клянусь, это чистая правда, — снова заглянул в ее глаза. — Ты мне веришь?

— Как ни странно, да, — кивнула она, и я наклонился к ней в поисках ее губ.

Она была такой сладкой. Поцелуй становился жарче, и в этот момент она меня неожиданно толкнула.

— Вы такой коварный, мистер Росс, — протянула она, покачав пальчиком перед моим носом, и, смеясь, ринулась бежать от меня.

— Ну, погоди у меня, — закричал я, пускаясь за ней.

Поймать ее не составило труда, и я, схватив ее за талию, поднял над землей и закружил, отчего она весело расхохоталась. Минутой позже, обнимая ее со спины, смотрел на океан, но вместо запаха воды вбирал ее аромат и осознавал, что хочу так всегда: чувствовать ее рядом, видеть ее смеющиеся глаза, обнимать ее и смотреть на мир вместе с ней.

— Я голодная, мистер Росс, — прошептала Малая.

— Я тоже, — ответил я ей, зарываясь в ее волосы на затылке. — И готов сейчас съесть тебя.

— Ну я о более прагматичной еде, — воскликнула она. — Я сегодня не обедала, так что могу целого бизона съесть.

— Какая вы ненасытная мисс Холл, — усмехнулся я, и под ее визг развернул девчонку к себе, и, закинув себе на плечо, понес в сторону пикапа. — Такая маленькая, а ротик свой на бизона разеваете, — не смог удержаться и не погладить ее по ягодицам, отчего она возмущенно засопела и стукнула меня по спине кулачками.

— А вы, мистер Росс, наглец, — воскликнула Малая. — Прекратите лапать девушку, это неприлично.

Спускал ее по себе очень и очень медленно, прочувствовав, как перехватывает у нее дыхание, как меняется ритм ее сердца и как глаза наполняются томностью.

— Ты такая соблазнительная, Ведьмочка, — прошептал я у ее губ. — Как же мне тебя не лапать.

Она шлепнула меня по рукам.

— Интересно, скольких девушек ты так соблазнял? — Дженни сузила глаза, и я понял, что, несмотря на насмешливый тон, она меня ревнует и ей это действительно небезразлично.

Прежде чем я успел что-то ей ответить, она отвернулась, но я заметил боль в ее глазах, и меня будто током шибануло. Я ухватился за ее локоток и насильно развернул девушку к себе.

— Дженни, я… — но она отвела взгляд. — Посмотри на меня.

Малая отрицательно покачала головой.

— Прости, я не должна была это говорить, это против правил, — начала она тараторить. — Я…

— Посмотри на меня, — повысил я голос, и она от неожиданности подняла голову, и наши взгляды встретились. — О каких правилах ты говоришь? Нет никаких правил, — возмутился я.

— Но как же, ты же… — и тут до меня наконец дошло.

— Я не могу поверить, — выдавил я из себя. — Что ты там себе на придумывала, а?

— А что я должна была подумать? — закричала она в ответ. — И не смей кричать на меня.

— Что я целый день как безумный по тебе скучал, писал СМС, которые ты игнорировала, сходил с ума от желания тебя увидеть, обнять поцеловать, — продолжил я, еще больше повышая на нее голос. — Но не то, что я с тобой играюсь в игры, по непонятным правилам.

Мы оба уставились друг на друга, тяжело дыша.

— Ты правда скучал? — спросила она вдруг и выглядела при этом такой ранимой, что я просто закивал как болванчик, не доверяя себе.

— И тебя реально задело то, что я не отвечала на СМС? — спросила она смущенно.

— Очень, — ответил я.

— Хорошо, — она взяла меня за руку, — тогда я отвечу на них сейчас, — Дженни повела меня за собой к шезлонгам, которые я расставил, но я не позволил ей сесть.

— Я согласен, но прежде я тебя накормлю.

Я вытащил стол и два раскладных стула, Дженни помогла разложить из корзины мои припасы, и мы сели ужинать.

— А ты романтик, Рэй, — сказала она, намекая на приглушенный электрический фонарик, который создавал интимную обстановку.

— Что, удивил? — улыбнулся я, наблюдая за тем, как она ест курицу, которую я принес, но ровно до того момента, пока она не стала облизывать пальцы. Так несоблазнительно и неэротично, но у меня встал еще до того, как она успела вынуть свой первый пальчик изо рта.

— Дженни, не делай так, если не хочешь, чтобы твой ужин закончился раньше, чем ты думаешь, — хрипло выдал я, поправляя в штанах член, больно давящий на ширинку.

Она, все так же с пальчиком во рту, вытаращила на меня свои наивные глазки.

— Да, да, это именно то, о чем ты подумала, — кивнул я ей, соблазнительно улыбаясь, отчего она быстро убрала руку подальше ото рта и вытерла ее влажной салфеткой.

— Все равно липкие, — пожаловалась она и обреченно застонала. — Что теперь? — возмущенно спросила она, не понимая, какой эффект на меня производят ее слова.

— Ничего. Давай полью тебе водичкой из бутылки, — предложил я и пошел доставать воду из багажника.

— Ну что ж, теперь тебе пора отвечать на мои СМС, — коварно улыбнулся я, после того как руки были помыты, все убрано в машину и мы улеглись на шезлонги.

— Я знаю, что сама это предложила, но, может, лучше я отвечу тебе, когда буду дома, — предложила она, смущенно отводя взгляд.

— Ну уж нет, — отрицательно покачал я головой, — ты и так припозднилась с ответами.

— Ну что ж, мистер Росс, вы сами напросились, — усмехнулась она, доставая телефон.

— Постой, прежде ответь мне на один вопрос, — я вдруг кое-что вспомнил, — почему ты не читала остальные сообщения, кроме первого? — Она недоуменно захлопала ресничками. — И не делай вид, что не поняла, о чем я?

— Просто не читала, — ответила она, отводя взгляд.

— Дженни, соврешь еще раз — отшлепаю, — выдал я.

— Не посмеешь, — показала она язык.

— Уверена? — серьезным тоном выдал я, и она снова отвела взгляд. — Просто ответь мне.

— Ну вот что ты пристал? — возмутилась она.

— Почему ты просто не можешь ответить? — продолжал настаивать я, понимая, что за этим что-то кроется. Иначе она так не реагировала бы.

— Почему тебе именно это важно? — ее лихорадочный блеск в глазах меня все сильнее заводил.

— Почему, Дженни? — не сдавался я. — Почему?

— Потому что я возбудилась, — вырвалось у нее, и она захлопнула рот ладошкой и уставилась на меня в шоке от собственных слов, а меня торкнуло как от электрического разряда.

Представив себе на секунду Дженни в кабинете, сидящую в кресле с разведенными ногами и ласкающую себя пальчиком, истекающую от желания, чуть позорно не кончил себе в штаны.

— Так моя маленькая коварная Ведьмочка, что изводила меня целый день, возбудилась от простого СМС? — прохрипел я, поднимаясь и медленно направляясь к ней.

— И это, по-твоему, просто СМС? — возмутилась Дженни. — И, Рэй, сядь обратно.

— А что такого? Ты нервничаешь? — голосом искусителя прошептал я. — Или ты опять возбудилась?

Судя по тому, как она сжала коленки, — еще как.

Стоило только подойти поближе, как она вскочила, но не успела сделать и пары шагов, как я ее настиг и притащил обратно. Я лег и положил ее на себя, прикрывая ее со спины своей курткой.

«Медленно», — уговаривал я себя.

— А теперь, моя взбалмошная Ведьмочка, я тебя слушаю, — сказал я, поддев ее подбородок пальцем и заглядывая ей в глаза. Видя ее смущение, продолжил: — Я целый день безумно тебя хотел, и сейчас я жажду снова тебя приласкать. Неужели после того, что между нами было, тебе стыдно признаться, что ты меня хочешь? — спросил я, она же отрицательно покачала головой. — Я безумно рад, что ты меня хочешь, что мои слова способны тебя возбудить, вызвать твою улыбку, а больше всего рад, что ты меня ревнуешь, — коснулся я губами ее лба.

Глава 33

— Что ты хочешь услышать? — ее голос немного охрип, отчего у меня в штанах дернулся член. Черт, как же я ее хочу, так сильно, что уже и не помню, зачем начинал весь этот разговор. — И я тебя не ревную.

— Хочу услышать, как ты стонешь мое имя, — прошептал я в ее ушко, игнорируя ее отрицание. Мне хватит и того, что я чувствую ее ревность. Нежно поглаживаю то самое соблазнительное место, где уже не талия, но еще не ягодицы. — Что ты мне на это ответишь?

— Ты хочешь получить ответ вот так? — удивленно протянула она, дрожь ее тела выдавала ее возбуждение.

— Безумно хочу, — прошептал я, накрывая рукой ее сладкую попку и подтягиваю ее поближе к своему изнывающему члену. — До ломоты в костях хочу, — прохрипел я, впиваясь в ее сладкие губы.

Пытаясь не спешить, вожу своими губами по ее, ласкаю кончиком языка, не проникая, только намекая. Она со стоном приоткрывает рот, но я не спешу. Перетаскиваю ее на себя, заставляя оседлать меня, наматываю ее волосы на затылке на руку и поворачиваю ее голову для своего удобства. Но вместо того, чтобы подарить ей поцелуй, отодвигаю от себя и заглядываю в глаза. Моя Ведьмочка горит тем же огнем, что и я. Только убедившись в том, что она жаждет этого так же сильно, набрасываюсь на нее. Несмотря на то, что я снизу, я доминирую над ней, я решаю, как мы получим наслаждение, и это безумно заводит. Ее бедра неосознанно потираются о мой твердый член, и даже через преграду в виде одежды я чувствую ее влагу. Направляю ее, держа за ягодицы, показывая, как надо, а когда она начинает стонать, понимаю, что попал аккурат по ее клитору. Моя же ты Ведьма! Мне мало.

Протягиваю одну руку вниз, проскальзываю под резинку шортов и накрываю ее холмик без преград.

— Рэй, — ее вскрик при первом касании сносит мне башню.

Проникаю в нее пальцем и замираю.

— Ты такая узкая и горячая, — хриплю я. — Хочу попробовать тебя.

Переворачиваю нас и соскальзываю вниз, попутно стаскивая с нее шорты и трусики. Она охает и пытается удержать их, но уже поздно, и я отбрасываю ненужные вещи в сторону.

— Рэй, — шепчет она, пытаясь сжать свои ножки, но я хватаю ее за щиколотки и, глядя в ее распахнутые глаза, развожу в стороны.

— Хочу тебя всю, — выдаю я хрипло свое желание, — целиком, — и перевожу взгляд на ее мокрую щелочку.

Рот наполняется слюной от желания ее попробовать. Наклоняюсь к ней, и в нос бьет ее аромат возбуждения. Вдыхаю и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как она зажмурилась и сжимает свои маленькие кулачки до побелевших костяшек пальцев.

Первое движение языком, и я пропал. Сладкая и такая нежная, моя.

Напираю, раскрывая ее для себя, проникая в ее жаркую глубину языком, и снова возвращаюсь к ее волшебной кнопочке. Боже, какие же страстные звуки она издает. Все еще с закрытыми глазами, запрокинула голову, стонет в небеса, будто сообщая всему миру, как ей хорошо. А ее шаловливые ручки сжимают грудь поверх одежды. Проникаю одной рукой ей под блузку и освобождаю нежную округлость из плена белья, сжимаю сосок, отчего она выгибается как тетива, ножки дрожат, она кончает. Замираю на секунду от увиденной картины, продолжая лениво касаться ее языком, до тех пор, пока она не начинает отчаянно отталкивать мою голову от себя.

Поднимаюсь к ее губам, неся в себе ее вкус, дарю ей жаркий поцелуй, на который она отвечает. Мыслей нет, одни чувства. Подхватываю ее за бедра и опять сажаю на себя. Я на пределе. Задираю ее кофту, впиваясь поцелуем в ее темный сосок, и снова она стонет, так же сладко, но все равно не так, как когда кончала от моего языка. Не прекращая ни на секунду ее целовать, бродя между губами и грудью, освобождаю член из тесных штанов и одним рывком насаживаю Мелкую на себя.

— Не могу больше, — шепчу я, начиная двигаться. — Какая же ты узкая, Ведьма, — увеличиваю темп, но желаю услышать ее хриплые крики еще раз.

Вены вздуваются от попытки себя притормозить, кровь гудит в ушах. Нахожу ее клитор и начинаю его потирать, отчаянно желая, чтобы она дошла до финиша вместе со мной.

— Да, покричи для меня, — шиплю, когда она сама начинает насаживаться на меня, издавая те самые звуки, — Ведьма, моя.

Тело напряжено до предела и пульсирует в такт нашим с ней движениям. Меня распирает изнутри непонятное чувство, кажется, что я вот-вот взорвусь.

— Рэй...

Она так сильно сжимает меня внутри себя, что я на секунду слепну, а потом меня затягивает в водоворот и мозг взрывается тысячами звезд. Из общей массы вселенной собираю себя по крупицам в одно целое и возвращаюсь обратно на землю. К ней.

Ее дрожащее тело лежит на мне, и мои руки неосознанно продолжают ее оглаживать. Зарываюсь в ее волосы пятерней и поворачиваю лицом к себе, целую, несмотря на спутанность волос.

— Я люблю тебя, — вырывается из меня, и нет слов правильнее этих.

На секунду ее глаза расширяются от удивления, но губы тут же растягиваются в улыбке.

— И я тебя…

И только в этот момент понимаю: не дышал, ждал ее ответа.

Снова притягиваю ее к себе, целую жадно.

— Моя маленькая сладенькая Ведьмочка, — шепчу ей от счастья, заглядывая в ее глаза, пытаясь осознать, что да, я счастлив, безумно счастлив здесь с ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поздно ночью привез Дженни домой, никак не хотел расставаться с ней, а потому соблазнил ее поцелуями и остался на ночь. Новая волна нежности, и я любил мою Ведьму распластанной на кровати. Ночь была на моей стороне, медленно уступая свое время рассвету.

Проснулся от звука воды в ванной комнате. Дженни в душе. Представив открывающиеся перспективы, направился к ней. Она, конечно, вначале сопротивлялась, но после того, как я напомнил, что она должна мне за все мои мучения в Торонто, и после серии жарких поцелуев она сдалась и подарила мне самый страстный секс в душе.

— Хочу тебя так каждое утро, — прошептал я в ее мокрые волосы, упираясь лбом о ее затылок. Не желая ее отпускать, крепко прижимаясь к ее ягодицам.

— Мне нужно на работу, — прошептала она, откидываясь спиной на меня. — И тебе, кстати, тоже, — промурлыкала она, под наш общий стон соскальзывая с моего члена.

Наблюдал за тем, как она моется, начиная снова возбуждаться, оттого, как ее маленькие ладошки проходятся по ее сладким соскам, смахивают пену с груди и плоского живота, а когда она дошла до холмика, то резко отвернулась, лишая меня удовольствия, на что я недовольно застонал. Оглянувшись на меня и увидев мое боевое состояние, она приподняла брови. Прежде чем я успел понять, Малая резво ополоснулась и сбежала из ванной. Я тоже задерживаться не стал, надеясь застать ее надевающей белье, но встретила она меня на кухне, с чашкой кофе и уже одетая.

— Из-за тебя я второй день не завтракаю, — покачала она головой, проходя мимо меня. Но я успел ухватить ее за локоть и подтащить к себе.

— Обещаю исправить это, — ответил я, на что она просто кивнула, но я все равно не отпустил. — Ты ничего не забыла?

Она недоуменно приподняла брови, и я наклонился к ней. С лукавой улыбкой она коснулась моих губ в быстром поцелуе. Маленькая чертовка.

— И все? — уточнил я.

— А что еще? Я опаздываю, — она попыталась вырваться, но я был сильнее. — Ну, Рэй!

Я снова притянул ее к себе, целуя как хотел, жадно заставляя ее задыхаться, а когда оторвался от нее, заглянул в глаза и остался доволен поволокой страсти в них.

— Я тебя люблю, Ведьмочка, — прошептал я, коснувшись губами ее носика.

— И я тебя, — ответила она, глядя на меня влажными глазами.

— Вот теперь я отвезу тебя на работу, — сказал я, поворачивая ее к себе спиной.

Не удержавшись, шлепнул ее разок по соблазнительной заднице.

— Эй, — воскликнула Малая, оглядываясь на меня с недобрым взглядом.

— Буду целый день мечтать о том, как стяну белье с этой соблазнительной задницы, — сказал я, просто пожав плечами.

Она резко отвернулась, но я успел заметить, как покраснело ее лицо. Скромняжечка моя.

Расставаясь с ней перед зданием ее офиса, не мог себя сдержать и, что греха таить, хотел, чтобы все видели, кому принадлежит эта строптивица. Жадно ее целовал, но показательный поцелуй быстро превратился в настоящий и завел меня не на шутку.

— Рэй, — шипела моя Ведьмочка, пытаясь отпихнуть меня в сторону, — все же смотрят, — ее глазки оглядывали случайных свидетелей нашего порыва страсти.

— И что? — сделал я вид, что не понял, о чем она. — Они просто завидуют.

— Да уж, меня сегодня половина этого здания будет ненавидеть, — возмутилась она, поправляя свою одежду, а мне, глядя на это, хотелось сделать все ровно наоборот.

— В смысле? — не понял я.

— В том смысле, что ровно половина работающих здесь — женщины, — объяснила она, как тупому, но я все равно не понял и выгнул бровь, сложив руки на груди.

— Только не надо делать вид, будто ты не замечаешь, как они тебя взглядами пожирают, — возмутилась моя Ведьмочка на полном серьезе.

— Я не знаю, о чем ты, черт возьми, но раз уж на то пошло, то половина этого здания глаз не отводит от твоей соблазнительной задницы, а она, между прочим, принадлежит мне, — сказал я, поглаживая, к слову сказать, эту задницу.

— Она принадлежит мне, и никто на нее не пялится, — покачала она головой, шлепая меня по ладони. — И не смей меня прилюдно лапать.

— А не прилюдно можно? — спросил я, приближаясь к ней. — И еще как пялятся, на мое.

— Не твое, — возразила она. — Боже, что я делаю? — спросила она, вдруг придя в себя. — Нашла, перед кем распинаться, — шлепнула она себя по лбу.

— Эй, — возмутился я, притягивая сопротивляющуюся Дженни к себе и целуя ее в лобик, — не смей бить мое.

— Ты просто невыносим, ты в курсе? — спросил она приглушенно, куда-то в мою грудь.

— Я знаю, — сказал я, обнимая ее сильнее, замерев и положив голову на ее затылок, — поэтому-то ты меня и любишь.

— Не люблю, — возразила она, брыкаясь.

— Любишь, любишь, — засмеялся я. — Сама призналась, — заглянул в ее обиженное лицо. — Но я тебя люблю сильнее.

— Подхалим, — сузила она свои прекрасные глазки. — Все, пока, — она махнула рукой, уходя. — Из-за тебя везде опоздала, — услышал я ее бурчание.

Смеясь, проводил ее взглядом. Какая же аппетитная у нее попка!

Выруливая на дорогу, думал о том, как легко мне далось признание в любви, вырвалось само, но, озвучив, я осознал, насколько правильно звучат эти слова по отношению к ней. Я чувствовал, что она еще не совсем мне открылась, что есть в ней еще двери, которые она не отворила для меня, несмотря на то что призналась мне в любви. Боже, какое же я почувствовал облегчение от ее слов, и эйфорию! Почти как оргазм. Она сделала меня зависимым от нее. Чем больше я ее получаю, тем больше хочу: ее тела, ее смеха, ее слов любви, ее всю.

Что же ты сделала со мной, моя Ведьма?

Глава 34

Я летала. В прямом смысле этого слова. Мне казалось, что у меня из спины торчат крылья и я порхаю как бабочка. Но это было только полбеды: я никак не могла перестать улыбаться. Сколько раз сегодня себя ругала, пытаясь привести себя в чувство и принять серьезный вид, но через минуту рот снова начинал растягиваться в улыбке.

Утром стоило только заставить себя влиться в рабочий процесс, как мне принесли огромный букет красных роз с запиской, от которой у меня лицо запылало как от пожара.

«Твой запах слаще запаха этих роз».

Но стоило мне прийти в себя и разогнать любопытных, как доставили еще один букет, еще больше предыдущего и с новой запиской, которую в этот раз, наученная смущающим опытом, открыла без свидетелей, и слава богу.

«Я все еще чувствую твой сладкий вкус на своем языке».

Даже одиночество не спасло меня от смущения.

Как он может диктовать такое чужим людям?

Решила предупредить доставку следующего букета, но позвонить не рискнула, написала:

«Больше никаких роз».

Подумала и приписала: «Пожалуйста».

«Почему? Не понравились?» — пришло тут же. Будто сидел и ждал.

«Понравились, спасибо, но сообщения слишком откровенные».

«Да? А мне кажется, вполне себе невинные».

И это он считает невинным?

«У нас разное понятие о невинности», — ответила я.

«Просто ты еще не видела остальные», — пришло от Рэя, и я закрыла глаза от его наглости.

«Больше никаких цветов и карточек, Рэй, я серьезно».

«Но что же мне делать, если ты игнорируешь мои СМС?» — я прямо-таки вижу, как он улыбается, строча мне это.

«А сейчас я, по-твоему, что делаю? Вместо работы пишу тебе», — возмущенно натыкала я.

«Ок. Пока отвечаешь, карточек не будет».

«А цветы?»

«Не могу отказать себе в удовольствии напоминать мужчинам вокруг тебя, что ты очень серьезно занята. Мной».

Боже, ну вот что он несет? Но губы сами растянулись в улыбке.

«Скажи мне, ты сейчас улыбаешься?»

Откуда он узнал?

«У вас богатая фантазия, мистер Росс».

«Ты вдохновляешь меня на самые грязные фантазии, Ведьмочка».

У меня между ног потеплело от его последнего сообщения.

«Я звоню посыльному».

«Что? Зачем?»

«Ты не отвечаешь».

«Ты меня смущаешь».

«Мне нравится видеть твое красное личико после оргазма».

О боже мой. Он хочет со мной поиграть? Будет тебе игра, Рэй, пожалеешь, что начал.

«Мне нравится видеть тебя между своих ног».

Нажала «отправить», а сама сижу и кусаю пальцы. О какой работе может идти речь, когда тут такое?

«Ты моя горячая Ведьмочка», — прислал он.

И тут же следом: «Ты знаешь, у меня из-за тебя каменный стояк».

«А я из-за тебя должна работать в мокрых трусиках», — отправила я, и знаю, что коварная улыбка расползлась на моем лице. Получите, мистер Росс.

«Хочу оказаться на их месте прямо сейчас».

Я приложила ладони к горящему в смущении лицу. В жизни никогда не смогу ему такое сказать, но вот написать как-то получилось.

Телефон снова запиликал.

«Не смей к себе прикасаться».

Что? Он что думает, что я тут… Не смогла я закончить свою мысль.

«Ты опоздал».

Стоило только отправить, как тут же пришел ответ: «Я уже выезжаю».

«Хочу увидеть, как ты ласкаешь себя».

Он с ума сошел?

В этот момент зазвонил телефон, и, разглядев имя дедушки Рэя, я впала в ступор.

— Боже! Рэй, я тебя ненавижу, — прошептала я, поднимая трубку.

— Доброе утро, моя дорогая, решил сам сообщить тебе хорошие новости, — сказал весело мистер Росс. Похоже, у кого-то хорошее настроение. — Твоё платье привезли, и оно готово к примерке.

Боже мой, со всеми этими страстями совсем забыла об этом. Рэй так и не сказал им правды. Как, впрочем, и я. После моей последней попытки мама подумала, что мы с Рэем поссорились и все. А сейчас? Как все это объяснить им сейчас?

— О, спасибо за новости, но вам нужно было поговорить с Рэем на этот счет, — начала было я.

— О чем с ним говорить? Не о фасоне же платья, да к тому же видеть платье невесты ему не полагается, — выдал мистер Росс серьёзным тоном, чем немало меня удивил. Как-то неожиданно, что мужчина беспокоится об этом.

— Я думала, ему не полагается видеть невесту в свадебном платье. — улыбнулась я.

— И это тоже, — хохотнул он.

В этот момент дверь в кабинет открылась без стука и ко мне ворвался сам виновник этого разговора: Рэй, собственной персоной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А где обещанный разврат? — громогласно заявил он, и я готова была придушить его в этот момент, пытаясь прикрыть трубку телефона рукой. Впрочем, без особого успеха.

— И тебе здрасте, — поздоровалась я, зло стреляя в него глазами и кивая в сторону телефона.

— И с кем ты там болтаешь, забыв обо мне? — спросил он, продолжая в том же духе.

— Я смотрю, мой внук в хорошем настроении, — усмехнулся мистер Росс.

«Прямо как и вы», — хотелось мне рявкнуть, но я только перевела дыхание и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

Идея пришла мгновенно.

— Да, он хочет с вами поговорить, — сказала я, протягивая трубку недоуменно уставившемуся на меня Рэю. — Быстро взял, там твой дед, — прошептала я одними губами. На что он отрицательно покачал головой. — Рэй!

— Обещай, что выполнишь одно мое желание, — прошептал он, упрямо выставив указательный палец вперед.

Я отрицательно покачала головой, он повторил мой жест, кивая на протянутую мной трубку.

— Вы что там, целуетесь? — услышала я голос старшего Росса из трубки и округлила глаза.

Они оба просто невыносимы. Теперь уже о том, чтобы ответить самой, и речи быть не может.

— Я согласна, — прошептала я, заталкивая телефон ему в руку.

— Одно желание, ты обещала, — усмехнулся он, а я просто кивнула.

Потом разберусь.

— Ты совсем забыл о чувстве такта, — пожурил он деда, а я вытаращила глаза от его тона. — И вообще, почему ты смущаешь мою девочку?

Слава богу, я не слышал ответа мистера Росса. Судя по ухмылке Рэя, тот ничего приличного не сказал. От стыда закрыла лицо ладонями, чувствуя, как оно горит.

— Об этом не беспокойся, — услышала я голос Рэя, продолжающего беседу со своим дедом. — Конечно мы подъедем, все померяем.

Его слова меня насторожили, и я, выглянув из своего укрытия, уставилась на него в упор. О чем это он?

— Я не верю в эти суеверия, — продолжил он, игнорируя мой возмущенный взгляд. — Она приедет со мной или вовсе не приедет, — и улыбается. — Хорошо, предупреди Палмер, что мы сейчас подъедем.

Что? Я замахала перед ним, показывая, что никак нельзя, но он просто меня проигнорировал.

— И хватит уже соблазнять мою девочку, — злобно выдал он в трубку и отключился.

— Что это сейчас было? — возмутилась я, упирая руки в бедра.

— А что? — невинно поинтересовался он. — Договорился о примерке платья, — беспечно продолжил, забрав мою сумку с края стола, — так что Рези нас уже ждет и мы опаздываем, — он потащил упирающуюся меня на выход. — Милая, если не пойдешь сама, придется нести тебя более привычным способом, — намекнул он громко, на весь этаж, отчего я не знала, куда глаза деть и уже сама чуть ли не побежала. — Вот другое дело, — хмыкнул он позади.

— Но у меня сегодня встреча… — начала я, когда наконец покинула компанию любопытных ушей, но Рэй ухватил меня за локоть и потащил дальше к своей машине.

— Работа никуда не убежит, — перебил он меня, — тем более что ты мне должна еще желание, — он оглянулся на меня с такой озорной улыбкой, что, несмотря на шок, я сама расплылась в ответной, — и я намерен его сегодня с тебя стребовать.

Улыбка слетела с моего лица.

— Это не считается, ты выбил его шантажом, — возмущалась я, пока он сажал меня в машину и пристегивал ремень безопасности.

— Обещание есть обещание, — он щелкнул меня по носу и закрыл дверь.

Напевая себе под нос веселую мелодию, будучи, похоже, в отличном настроении, он вырулил на дорогу.

— Тебе ничего не кажется странным? — спросила я, не выдержав.

— Нет, все супер, — пожал он плечами, продолжая улыбаться, — а что?

— А что? — возмутилась я. — Куда мы едем, Рэй? — начала я, пытаясь взять себя в руки и не придушить его сразу.

— Примерять платье, — ответил он все таким же непонимающим тоном.

— И что это за платье, Рэй? — спросила я, складывая руки перед собой.

— Женское, конечно, — объяснил он, бросая на меня косой взгляд.

— Мы едем примерять подвенечное платье для нашей свадьбы, — с расстановкой и очень медленно произнесла я, чтобы даже самый глупый человек понял, в чем проблема.

— Ну да.

Нет, это просто невозможно!

— Ты притворяешься, — решила я. — Ты не настолько глуп, чтобы не понять, что ты творишь, — повысила я голос, еле сдерживаясь, чтобы не завизжать во все горло. — Мы едем примерять платье для свадьбы. Для какой свадьбы, Рэй?

— Сама же сказала, «нашей», — медленно повторил он. — Я не пойму, почему ты злишься? Не хочешь за меня замуж?

От его вопроса я впала в ступор.

— Ты сумасшедший? — выдавила я тихо.

— Только ты делаешь меня таким, — выдал он на полном серьезе, почесав затылок.

— Это такой способ надо мной поиздеваться? Вполне в твоем духе, — прошептала я, и в этот момент машина резко затормозила на обочине, и, если бы не его рука, я бы стукнулась головой о приборную панель. Он развернулся ко мне, меча глазами молнии.

— Я никогда бы над тобой так не подшутил и точно никогда бы не издевался, — возмутился он. — Ты не хочешь замуж?

— Нет, — замешкалась я, растерявшись от его напора, — точнее, да, то есть хочу, но…

— Ну так и в чем проблема? — удивленно округлил он глаза. — Ты хочешь замуж, мы едем мерить платье. По-моему, все идеально.

— А, по-моему, ты кое-что забыл, — ответила я, начиная часто моргать, пытаясь сморгнуть слезы, что стали наворачиваться на глазах.

Неужели он не понимает? Я же…

— Не хватает смелости, да? — выплюнула я.

— Что ты хочешь от меня услышать? — сощурил он глаза.

— Ничего, Рэй, — разозлилась я, — я больше ничего не хочу от тебя слышать.

Я стала дергать этот несчастный замок ремня безопасности, который никак не хотел открываться, когда Рэй протянул руки и помог мне. Но, прежде чем я успела открыть дверь, он наглым образом перетащил меня к себе на колени и сжал в своих медвежьих объятиях. Я брыкалась и приказывала сквозь слезы, чтобы он меня отпустил, на что он только сильнее меня обнимал, поглаживая по голове. Стоило мне только немного успокоиться, как он потянул меня за волосы, заставляя посмотреть на него.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, и я захлебнулась воздухом, что набрала, желая высказать ему свое возмущение.

— Я тебя ненавижу, — выдала я сквозь слезы, — придурок.

— Глупая моя Ведьмочка, ты меня любишь, — улыбнулся он, потираясь кончиком своего носа о мой. — Но я тебя — сильнее, — его губы коснулись моих, и под моими бедрами дернулся и так хорошо ощутимый твердый член. — А еще я тебя безумно хочу, — шептал он в перерывах между поцелуями, иссушая мои слезы и рождая во мне огонь страсти.

Я потеряла себя в его руках, в его нежности и страсти. Забыла, за что разозлилась на него и за что хотела прибить. Сигнал проезжающей мимо машины привел меня в чувство. Но Рэй продолжал держать меня, заглядывая мне в глаза.

— Я был таким глупцом, потерял столько времени, но я быстро учусь и больше ждать не намерен, — сказал он серьезно, — поэтому на свой риторический вопрос ответа я не жду. Мы поженимся. А теперь поехали примерять платье.

И так он это сказал, «Мы поженимся», что слова возмущения застряли где-то в горле.

— А тебе не кажется, что это несправедливо? — спросила я, когда он пересадил меня на место, снова пристегнул и мы тронулись в путь.

— Что именно? — спросил Рэй, кидая на меня искоса взгляд.

— Ну я про то, что я еще молода и не нагулялась. Ничего еще не видела и не знаю, — медленно протянула я и по тому, как сжались его руки на руле, поняла, что он на взводе. — Да я рядом с тобой и твоим опытом как желторотый птенец.

— Нагуляешься со мной и опыт тоже получишь, не сомневайся, — кивнул он зловеще. — И всему, что захочешь узнать, я тебя научу и все покажу, — его голос вдруг стал ниже.

— Мне кажется или мы говорим о разных вещах? — выдала я скучающим тоном, ровно до того момента пока не ощутила, как его ладонь накрыла мою коленку.

— Мы говорим об одном и том же, но в разных плоскостях, — ответил он, не отводя взгляда от дороги. Тем временем его рука внаглую продолжила свой путь наверх, задирая мою юбку.

— Я уже говорил, что люблю то, как ты одеваешься? — хрипло выдал он, и я отрицательно покачала головой и только потом поняла, что он этого не видит.

— Я так ждала твоего одобрения, — съязвила я, и его рука резко продвинулась в святая святых, почти коснувшись моего белья. — Рэй, прекрати, нас могут увидеть, — прошипела я, вцепившись в его руку.

— Может, я этого и хочу, — выдал он, шокируя меня.

Глава 35

Я знал, что поступаю подло по отношению к Ведьме, но давать ей выбор не собирался. Она моя, и мы поженимся. То, как Дженни краснела и смущалась, заводило почище любого порно. Я ощущал ее жар, и мое собственное возбуждение начинало туманить разум. А ведь нас ждет Палмер. Черт возьми деда с его планами! Я не собирался вот так вот резко все на нее вываливать, а из-за него пришлось. Дженни не глупая, сразу просекла. Это она еще не знает, что я сегодня переехал к ней в квартиру. Нет, моя, конечно, больше, но я не собирался быть эгоистом. Можно начать и с ее, но после свадьбы мы переберемся в мою. Предвкушаю ее реакцию, точнее, то, как я буду успокаивать мою Ведьмочку. Нежно, очень нежно.

Несмотря на то, что желание зашкаливало, пришлось отнять руку, под облегченный вздох Дженни. Мы приехали. Ухмыльнулся: она еще не знает, что ее ждет. Покупки меня интересовали меньше всего, потому я просто расслабился, насколько это можно было в моем состоянии, с чашечкой кофе, что принесла услужливая девушка-консультант. К разговору не прислушивался, но слова о белье заставили изменить своим принципам и навострить уши. Я не оборачивался, но затылком чувствовал, что Дженни сверлит меня взглядом. Палмер объясняла ей, под какое платье какое белье предпочтительнее.

— Вот этот комплект я вам от души рекомендую, — щебетала она. — У вас отличная фигурка, и трусики танга только подчеркнут ваши бедра. Спереди сама невинность, а сзади его будет ждать сюрприз, — прошептала она, но я все прекрасно слышал.

Мое воображение уже нарисовало мою Ведьмочку только в этом лоскутке ткани. Член, что немного успокоился, снова встал по стойке смирно, больно давя на молнию джинсов.

— А вот это самое то для повседневной носки, — шикарное бюстье балконе подчеркнет вашу грудь и сделает ее еще соблазнительней, — продолжала Палмер, и не подозревая о бушующих во мне страстях.

Судя по тому, как тихо отвечала Дженни, она прекрасно понимала, что от меня ничего не укрылось.

Она пропала вместе с Палмер в примерочной и через некоторое время, довольно быстро, вернулась.

— Мы можем ехать, — сказала Дженни, кивая в сторону выхода.

— А примерка? — удивился я.

— Я уже все примерила, — ответила она, отводя взгляд.

— И почему я тебя не видел? — спросил я, складывая руки на груди и откидываясь на спинку дивана, показывая, что у меня предостаточно времени и я никуда не спешу.

— Это плохая примета, — выпалила она, — Рэй пойдем, — в голосе слышалась явная мольба.

Посмотрел на часы, а потом на нее, и мое возбужденное сознание подкинуло мне одну идею.

— Подожди меня здесь, — приказал ей и направился прямиком к Палмер.

Договорившись с понятливой женщиной, направился снова к Дженни.

— Пойдем, — взял ее за руку и потащил в примерочную.

— Рэй, что… — начала было она, но, поняв, куда я ее веду, заартачилась. — Я не буду мерить платье, — она стала упираться, и я сделал, что мог в данной ситуации: закинул ее себе на плечо.

К тому моменту, когда я донес свою драгоценную ношу до кабинки, там уже было все, что я заказывал.

— Что это такое? — спросила она, ошарашенно оглядывая белье, развешанное в кабинке.

— Я хочу, чтобы ты их померила, — кивнул я, — тогда, так уж и быть, я согласен не смотреть на тебя в свадебном платье.

— Нет, — она сложила руки на груди, отрицательно качая головой.

— Тогда я тебе помогу, — прохрипел я, втискиваясь за ней в кабинку, отчего у нее округлились глаза.

— Что ты делаешь? — возмущенно засопела она. — Здесь же кругом люди.

— И что? — спросил я безразлично. — Здесь с тобой только я, — я вытащил полы ее заправленной рубашки и стал расстёгивать пуговицы.

Она замерла на секунду, а потом стала толкать меня в грудь.

—Ты серьезно собрался меня тут раздеть? — возмущалась моя Ведьмочка, сверкая своим глазками.

— А что такого? — прошептал я, с плутовской улыбкой. — Я тебе помогаю, сама-то ты не хочешь.

В этот момент я рывком через голову стянул ее рубашку, и она в шоке уставилась на меня, а я залип на ее груди, спрятанной за кружевным лифчиком. Кто говорит, что мужику есть разница, в чем его женщина его встречает, тот просто дурак. Лично мне без разницы, во что она одета, у меня лишь одно стремление — избавиться от этих проклятых тряпок и добраться наконец до ее желанного тела.

— Ты такая красивая, — прошептал я, ведя пальцами по краю ее лифа, отчего ее соски острыми пиками обозначили себя под тканью.

Дрожь прошлась по ее телу.

— Рэй, не надо, — прошептала она, пытаясь закрыть себя от меня.

— Что не надо? — спросил я, снимая с плеч бретели и ведя кончиками пальцев по ее рукам. Насильно развел ее руки и склонился к ее груди. Стянул лифчик ей на талию и быстро перехватил руки девушки, взметнувшиеся вверх, чтобы прикрыться. — Этого не надо? — спросил я, лизнув ее сосок. Она прикусила губу и закивала. — Или, может, этого? — вобрал сладкую горошину в рот, и моя Ведьмочка тихо застонала.

— Рэй, — прошептала она, слабо сопротивляясь, пока я наслаждался ее восхитительной грудью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Здесь никого нет. Только ты и я, — прошептал я, впиваясь в ее сладкие губы.

Она со стоном мне уступила.

Руки бродили по ее телу, находя потаенные местечки и выбивая из нее новые тихие стоны. Перевернул Дженни лицом к стене и стянул с нее юбку, оставив только трусики. Коснулся ее спины рукой, заставляя прогнуться, как мне надо, просунул руку ей между ног и нашел ее влажной. Прикусил ее за шею, пытаясь таким образом скрыть свой стон удовольствия. Освободил член от тесного плена и, отодвинув ее трусики в сторону, прошелся по клитору, отчего она запрокинула голову и прикусила губы, чтобы не стонать.

Нет, так не пойдет. Приподнял одну ее ногу повыше, заставляя раскрыться для меня еще больше, и повернул ее лицом к зеркалу. Увидев наше отражение, она на секунду замерла.

Встретив ее взгляд в отражении, стал входить в ее тугое лоно.

— Ты такая узкая и мокрая для меня, — прошептал я ей в ушко, отчего она еще сильнее задрожала. — Так бы и трахал тебя вечно, — прорычал я, начиная ее таранить.

Резко, почти до боли, не контролируя себя, врываюсь в нее, желая стать с ней одним целым, запечатлеться так, чтобы никто не смог нас никогда разделить.

— Тш, ты же не хочешь, чтобы тебя услышали, — прошептал я в ее ушко, когда она вскрикнула громче, оттого что я стал вбиваться жестче.

— Ты сказал… что… боже, Рэй… — прошептала она, сжимая меня своим горячим лоном и пульсируя вокруг моего члена.

— Да, моя развратница, — шиплю я, кончая вслед за ней.

Стоило ей немного прийти в себя, как она резко отодвинулась от меня.

— Я поверила тебе, — прошептала она, злобной фурией налетая на меня. — Ты сказал, что… ты сказал… — ее глаза наполнились слезами, и я тут же ее обнял.

— Конечно никого нет, — прошептал я в ее волосы. — Я бы никогда так с тобой не поступил, — всмотрелся в ее глаза. — Никому бы не позволил слышать твои стоны, они только для меня.

— Но ты сказал... — лепетала она, вытирая слезы.

— Я сказал так только для остроты восприятия, ведь тебе понравилось, — прошептал я. — Только и всего. Ты мне веришь?

Она молча кивнула, снова отстраняясь.

— А куда все делись? — спросила она, начиная натягивать на себя одежду. — Если они меня увидят, то сразу поймут, чем мы тут с тобой занимались.

— Они этому не удивятся, — ответил я.

В отличие от моей невесты, мне нужно было просто натянуть штаны, так что я с удовольствием вернулся к наблюдению за ней. И тут же заметил, как напряжена ее спина.

— Что такое? — спросил я, жалея, что не вижу ее глаз.

— И многих ты сюда приводил? — спросила она вроде бы безразличным голосом, но я уже знал свою Ведьму и сразу почувствовал ее ревность и боль. Последнее мне не понравилось.

— Посмотри на меня, — попросил я.

Она отрицательно покачала головой, но я повернул ее насильно к себе и заглянул в глаза.

— Мне не нравится, что ты думаешь обо мне самое плохое, — сказал я, серьезно глядя ей в глаза. — Мне нравится твоя ревность, но я не давал тебе повода так плохо обо мне думать. Я никогда ни с кем, кроме тебя, здесь не был и сексом не занимался, — я притянул ее в свои объятия. — Только ты лишаешь меня разума настолько, что я сам не могу понять, что творю. Прекрати во мне сомневаться, поняла меня?

Она закивал как болванчик, глядя на меня своими колдовскими глазками, и я тут же ее простил.

— Пойдем, пока все с обеда не вернулись, — сказал я и, заметив, как она ринулась на выход, засмеялся.

Оставил на стойке записку, чтобы все, что мы не померили, отправили по ее адресу. Отвез свою девочку на работу. День пошел своим чередом. Недавно я заметил, что для меня вообще все становится интересным и играет красками, только когда моя Ведьма рядом со мной, а в остальное время, как в кино без главного героя, жизнь проходит рядом и я просто в ожидании ее нового появления.

Зная, что она сегодня будет не в себе из-за моего переезда, решил ей сделать сюрприз и приготовить ужин. Лучшее, чем я мог ее соблазнить, кроме секса конечно, но это я решил оставить на десерт, ну или как тяжелую артиллерию.

Так что домой я вернулся раньше, и, открыв дверь дубликатом ключа, что я сделал втайне от нее, вошел, и тут же наткнулся на мечущий молнии взгляд моей Ведьмы. Кажется, сюрприз не удался.

— Почему ты дома? — вырвалось у меня, прежде чем я смог себя остановить.

— Это ты у меня спрашиваешь? — возмутилась Дженни, упираясь руками в свои шикарные бедра. — Это позвольте у вас спросить, мистер Росс, какого черта ваши вещи делают у меня в квартире?

— Странные вопросы ты задаешь? — делано удивился я. — Разве так непонятно? Я теперь живу с тобой.

— С какого перепугу ты живешь со мной? — закричала Дженни, все сильнее заводясь. — Кто тебе позволил распоряжаться тут и решать все за меня?

— То есть ты сейчас хочешь выставить меня за дверь? — округлил я глаза. — Своего мужа?

— Ты мне еще не муж, — отрезала она.

— Свадьба всего лишь формальность, — парировал я. — Она только тебе нужна, а я для себя все уже решил. Ты моя, а я твой.

— Вот как? — от ее тона все волоски на теле встали дыбом, сигнализируя, что дело плохо. — Значит, только мне нужна?

— А остальное ты не услышала? Я уже принял для себя решение, что ты моя жена, — попытался я до нее достучаться.

— У меня для вас новость, мистер Росс. Вы мне не муж и, судя по вашим действиям, вряд ли им станете, — зарычала она на меня как настоящая львица.

Я аж засмотрелся на то, как она прекрасна в своем гневе.

— Дженни, малышка, ты же это не серьезно, — начал я, но меня перебил полетевший в меня кувшин.

Еле успел отскочить, и он разбился вдребезги, разлетаясь по комнате тысячами маленьких осколков, а моя воинственная Ведьма уже озиралась, присматривая себе новый снаряд. Прежде чем она нашла, что еще такого в меня кинуть, я в одно движение добрался до нее и, закинув себе на плечо, понес в спальню.

— Как смеешь ты, женщина, перечить своему мужчине? — шлепнул ее легонько по ягодице. — Да еще и швыряться в него вещами.

— Ты не смеешь решать за меня, — возмущенно пыхтела она, колошматя меня по спине.

— Ну что ж, моя красавица, ты хотела новых впечатлений и знаний? — прошипел я, бросая ее на кровать и тут же хватая ее за щиколотки, пресекая попытку сбежать. Смотрю в глаза и тяну к себе. — Сегодня ты получишь урок послушания.

— Что ты задумал? — посмирнела моя Ведьма, пытаясь вывернуться из моих рук. Но не тут-то было.

— Тебе понравится, — зловеще пообещал я, рывком переворачивая ее на живот.

Глава 36

Дженни

Первый шлепок был легким, но сам факт того, что он меня шлепает, привел меня в такое изумление, что я замерла, не находя слов. Второй шлепок привел меня в ярость, и я забрыкалась, пытаясь уползти от негодяя, распускающего руки.

— Рэй, не смей, — завизжала я, когда меня как куклу перекинули через колени, ставя в такую унизительную позу, что от обиды из глаз полились слезы. — Я тебя ненавижу.

Задрав мою юбку, он огладил бедра, пока я билась, как беспомощная бабочка, в его руках, пытаясь соскочить с его колен. Новый хлесткий удар обжег попу, и я задохнулась не от боли, а от возмущения. Он шлепал и поглаживал, и от места, что горело огнем, расходились искры тепла, собираясь где-то между ног. Я прикусывала губы, чтобы не начать позорно его молить. Новые шлепки и спазмы заставляют меня сжать ноги сильнее, но его проворные пальцы находят путь и касаются влажных лепестков.

— Плохая девочка, — хрипло выдает Рэй, погружая в меня один палец, и неожиданно прилетает еще один удар, отчего я сжимаюсь и у меня между ног начинает пульсировать. — Тебе нравится?

Это риторический вопрос, он и так чувствует, что да. Никогда не думала, что подобное может меня завести. Злость и обида, возмущение и смущение трансформировались в желание. Его большая ладонь касается горящих от его ударов ягодиц, а меня трясет. Его пальцы расширяют меня и таранят, и я уже сама начинаю подаваться им навстречу.

— Моя сладкая Ведьма, — шепчет Рэй, приподнимая меня, кладя на кровать и переворачивая на живот.

Не успеваю приподняться, как он тянет мои бедра, заставляя встать на четвереньки. Неясный шум за спиной говорит о том, что он раздевается, но при этом не отнимает своих рук от меня, оглаживая и лаская, сбивая мои мысли. Его палец снова проникает в меня, и я прикусываю губу, чтобы приглушить свой стон.

Прикосновение его бедер к моим ягодицам отдается сладкой болью между ног.

— Хочу тебя, — шепчет он, целуя меня в спину, ведет языком, заставляя меня стонать.

Я чувствую, как его член раздвигает мои лепестки и проникает в меня, расширяет под себя, медленно заставляет себя принять. Стону в голос, желая прекратить эту пытку, но его руки крепко держат меня за бедра, не давая мне двигаться ему навстречу. В самый последний момент он ослабляет свою хватку, и я подаюсь назад, отчего мы оба стонем, но мне тут же прилетает шлепок по чувствительной попе.

— Непослушная Ведьмочка, — хрипит Рэй, начиная вбиваться так, как я хочу. Опускаю голову вниз, прикусывая свою ладонь, заглушаю стоны, но его рука собирает мои волосы и тянет меня назад, заставляя приподняться. — Кричи, хочу слышать, как тебе хорошо от моего члена, — приказывает он, и я кричу. Другая ладонь, продолжая контролировать мои движения, проникает между ног и зажимает клитор так сильно, почти до боли, и я взрываюсь миллиардами звезд.

— Какая хорошая девочка, — продолжая вбиваться в меня, хвалит Рэй. — Давай еще.

Я пытаюсь сказать, что не смогу, когда он меняет угол проникновения и новая волна возбуждения окатывает меня как кипятком.

— Рэй, — хриплю я, чувствуя, что еще немного и я умру, — Рэй.

— Да, малышка, кричи, — он наклоняется и прикусывает мою шею сзади, и я снова кончаю.

В этот раз внутренние мышцы сокращаются так сильно, что меня подбрасывает, но он придавливает собой, продолжая таранить сокращающееся лоно.

— Ведьма, — хрипит Рэй, кончая в меня, — моя.

Медленно приходим в себя после такого острого наслаждения. Мокрая и уставшая, плыву в нирване и уже не помню причину нашей ссоры. Он переворачивает меня к себе, и я обнимаю его и зарываюсь носом в его шею. Его ладони сжимают мои ягодицы, причиняя небольшую боль, что отдается сладкой пыткой между ног. Там так мокро, до смущения.

Его рука приподнимает мою голову, но я зажмуриваю глаза, не желая смотреть на него. Он прижимает меня к груди, все так же молча обнимает, баюкает, как маленького ребенка.

— Я не могу вдали от тебя, — шепчет он в мою макушку, — а ты гонишь, разве это правильно? Я и так последнее время ночую у тебя, просто потом приходится нестись к себе, чтобы переодеться, а так вместе будем выезжать и не нужно будет расставаться. Неужели это так плохо, а?

— Ты меня отшлепал, — возмущенно засопела я, — негодяй.

— А ты швырялась в меня вещами и истерила, — мягко возразил он. — И тебе понравилось.

— Я не истерила, — возмутилась я, не желая отвечать на вторую часть его заявления.

— Значит, насчет понравилось ты не споришь, — услышала я усмешку в его голосе и стукнула его кулаком по груди, отчего смешок перешел в хрип.

— Будешь в меня швыряться или бить — накажу, — прошептал он соблазнительным голосом. А у меня сладко потянуло между ног. — Обещаю, тебе понравится, — прошептал он, целуя меня в макушку и расслабляясь. Не помню, как заснула в его объятиях.

Таким образом Рэй забрался на мою территорию. Он разложился в моей квартире так основательно, что я не могла поверить, что буквально неделю назад его здесь и не было. Так привычно было видеть в ванной его принадлежности, его вещи в моем шкафу… Они перемешались с моими, из-за чего и наши запахи смешались, создавая новый уникальный аромат нас.

Оказалось, просыпаться утром от томных поцелуев и быть соблазненной на утренний жаркий секс — это прекрасно, просыпаться в его собственнических объятиях и будить его ласками и поцелуями — так привычно. Готовить ему завтрак и пить приготовленный им кофе. Ругаться насчет того, что он не закрутил крышечку зубной пасты, и слушать его крики по поводу того, что я облила духами его футболку и он теперь пахнет как девчонка, цветочками. Смеяться над его забавными рожицами, когда он пародирует кого-то из родных или коллег. Ездить к родным и слышать, как братья поддразнивают Рэя, который ни капли не смущается от их подколов и только весело мне подмигивает. Ждать его возвращения и кидаться ему на шею, вдыхать его запах… Все это стало так легко, будто мы всегда были вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я была безумно счастлива. Сегодня он придет позже, и я решила, что приготовлю ему ужин, несмотря на то, что лучший сюрприз — это голая я на постели. Усмехнулась, вспомнив, что он творил, когда я надела его футболку. Он как зверь разложил меня на столе, и теперь я не могла сидеть за ним, не краснея. Чем он пользовался, играя своими бровями и сверля меня томным взглядом.

День нашей свадьбы приближался, и завтра я должна уехать к родителям, и мы с ним увидимся на свадьбе, на этом настояли мама и дедушка Рэя, и я согласилась. И вот сейчас, просто представив, что мы будем спать не вместе, я впервые пожалела о своем поспешном согласии.

Дедушка, который просил называть его мистером Россом, затеял такую огромную свадьбу, что у меня перехватило дыхание, когда я услышала, сколько гостей приглашено. Но видя, с каким энтузиазмом он рассуждает о приготовлениях, я промолчала, в конце концов, для меня этого всего лишь шаг к Рэю и я уверена, что ничего, кроме него, не замечу, а эти хлопоты, похоже, делают дедушку счастливым. И мама от него, конечно же, не отставала. Поэтому я расслабилась и плыла по течению.

Я наслаждалась теплом своего мужчины.

Мой мужчина! Как странно и одновременно привычно это звучит по отношению к Рэю. Я помню, как впервые осознала, что люблю его. Он обнимался в саду с очередной девушкой, когда боль в сердце подсказала мне, что я к нему неравнодушна, но окончательно я убедилась в своих чувствах, когда он подарил мне ромашку, улыбаясь во весь рот. Мне безумно захотелось его поцеловать тогда, так что я испугалась своего желания и, не поблагодарив, сбежала, а потом в темноте своей комнаты представляла, как это было бы, поцелуй он меня. Мой первый мокрый сон был с его участием, я тогда проснулась вся вспотевшая и красная. Больше года я не могла посмотреть ему в лицо оттого, как свежи и реальны были мои воспоминания о его губах и руках на моем теле. Как хрипло он звал меня Ведьмой. Как странно было услышать в первый раз такое его обращение ко мне в реальности, будто я вернулась в тот сон. Когда-нибудь я расскажу ему об этом, но точно не сейчас, и так ходит, выпятив грудь, гордый тем, что заставил меня ночью кричать его имя. Я всерьез задумалась о звукоизоляции своей квартиры.

Отогнала мысли о соседях. Ужин был почти готов, и я оделась в джинсы и футболку, еще и рубашку натянула сверху, решив, что просто так жениху не дамся. Пускай помучится. Он давно уже должен был прийти, так что я заволновалась и набрала его номер. Гудки шли, но трубку долго никто не поднимал. Перезвонила, и в этот раз трубку вроде подняли, но из-за шума ничего не было слышно.

— Алло, Рэй, — но в ответ доносились только треск и шум, а потом явный женский смех и звуки музыки. Я не могла заставить себя отключить звонок. Прислушиваясь, как маньяк, к этим звукам.

У меня волосы встали дыбом, когда я узнала этот смех. Рози Прескотт. Трясущимися руками отключилась. Набрала офис Рэя и попросила его к телефону, через пару секунд мне сообщили, что он давно уехал.

Минуту я стояла как пришибленная, не понимая, что мне думать. Это неправда! Я была в том уверена. Он скоро придет и все мне объяснит, а потом посмеется над моей ревностью. Ужин остыл, не знаю, сколько прошло времени, я все сидела в той же позе, когда в дверном замке послышался звук повернувшегося ключа. На пороге появился Рэй, но ноги меня не держали, поэтому я осталась в гостиной, делая вид, что смотрю телевизор.

— Привет, — он завалился рядом и перетащил меня к себе на колени, — я так соскучился, — прошептал он привычно в мои волосы, — еле дождался окончания рабочего дня.

— И ты примчался сразу ко мне? — прошептала я сорвавшимся голосом, обнимая его что есть сил.

«Пожалуйста, Рэй, умоляю, ну пожалуйста», — как мантру шептала я про себя.

— Конечно же сразу к тебе, — ответил он, разбивая меня на мелкие кусочки.

Я от боли прикрыла глаза, внутри все онемело, вроде осознаю все, но все же как-то не так. Не чувствую его рук, его ищущих губ — ничего не чувствую.

Вот так заканчивается мой сладкий сон. А я ведь знала, что сказок не бывает. Что человека нельзя изменить, если он сам не захочет измениться. Упала к нему в руки, готовая на все, чего я ожидала? Все закономерно. Я стала той, кем боялась стать для него. Очередной.

— Иди мой руки, я приготовила ужин, — говорю сухо, будто выжимаю из себя слова.

Нежный поцелуй. Боже, как же больно! Он уходит, а я как зомби поднимаюсь и иду на кухню. Пиликает мой брошенный на столе телефон, и я, как во сне, протягиваю руку и открываю доставленное сообщение.

Смотрю и не могу понять, что вижу. А когда разглядела, то меня затошнило, я рванула на выход, на свежий воздух. Когда добежала до угла дома, меня вырвало. Голая Рози, расставив ноги, сидит верхом на Рэе и улыбается в камеру своими густо накрашенными губами. Снова пересматриваю картинку, и взгляд цепляется за лицо Рэя — расслабленное, именно так он выглядит сразу после секса. В груди разливается кислота, она опаляет сердце, сжигает сердце. Больно. Новый приступ тошноты. Нужно убраться отсюда, куда не знаю, просто подальше. Не могу видеть его сейчас.

Я поверила в мечту, построила замок из песка прямо на берегу, не странно, что его смыло волной и меня настигла жестокая реальность. Не в первый раз из-за него иду, ничего не разбирая, не видя дороги из-за слез. Как же больно, когда разбивается сердце!

Глава 37

Услышал хлопок входной двери, и сердце сжалось в плохом предчувствии. «Она знает, — первая мысль, но за ней другая: — Откуда?»

Да и что в этом такого? Я же ничего не сделал. Просто забрал у Рози свой телефон, который она утащила. Всего-то. Моя Ведьмочка, конечно, ревнива, но всегда прислушивается к голосу разума.

Быстро выбрался из душа и оделся. Квартира оказалась пуста, входная дверь открыта нараспашку. Что-то случилось. Выбежал на улицу, но ее не нашел. Названиваю Дженни, но она не поднимает трубку, а в конце просто отключает телефон. Что же ты творишь, Малая? Из-за чего ты ринулась на ночь глядя непонятно куда? Сажусь в машину и нарезаю круги по району, она как сквозь землю провалилась. Звоню Розалинде.

— Ты что-то ей сказала? — спрашиваю сходу и по ее молчанию понимаю, что да. — Что ты ей сказала?

— Просто отправила поздравительную открытку, — говорит ехидно. — Все-таки у нас было такое бурное прошлое, и если она хочет быть с тобой, то ей придется принять это в тебе.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — цежу сквозь зубы. — Ты настолько глупа, насколько и недальновидна, тебе не понять простую вещь: это не она хочет быть со мной, это я хочу быть с ней, только с ней, — рявкаю я в трубку. — Перешли мне свою открытку и молись, Рози, потому что в этом городе тебе больше не жить, — я отключил звонок и набрал Дэниеля.

— Не может быть, какие люди, — начал он со смешком, но мне было не до веселья: в этот момент я увидел наше старое фото с Рози.

Если бы она была сейчас рядом, уверен, что просто ее придушил бы. Я выпру ее из города или даже из страны. Боже, Дженни, представляю, что она подумала.

— Эй, ты там? — озабоченный голос Дэниеля напомнил мне о том, что я ему позвонил.

— Я просто придурок, — выдавил я, — но мне нужна помощь. Отследи, пожалуйста, телефон Дженни.

— Что случилось?

Я слышал, как он клацает по клавиатуре.

— Потом разобьешь мне морду, клянусь, я даже сопротивляться не буду, только сейчас найди ее.

Минуты тикают, а мне кажется, мир замер вокруг меня в ожидании. Легкие закололо от нехватки кислорода, но я не мог вдохнуть.

— Она направляется к дому родителей, — отвечает Дэн, и у меня от облегчения вырывается стон.

— Боже, спасибо, — шепчу, еле шевеля губами, и начинаю дышать.

— Тебе предстоит объяснить мне, что происходит, — слышу недовольный голос Дэниеля.

— Я просто не заметил, как попал в ловко расставленную ловушку, — честно ответил я. — Эта тварь Прескотт прислала Дженни наше старое фото, не самое приличное, сам понимаешь, — я прикрыл глаза, представляя, какую боль причинил своей Ведьмочке.

— Дженни в курсе твоих бывших похождений, и, думаю, она бы из-за этого не сбежала, — рассудил Дэниель, и я уже об этом догадывался.

— Рози выкрала мой телефон, и мне пришлось за ним заехать к ней. — И, прежде чем он подумает самое плохое, выпалил: — Ничего такого, я даже не заходил в дом, только забрал это проклятый телефон, и все.

— Дженни не поверит, — сухо выдал Дэн. — Даже я не верю. Каким образом она смогла выкрасть твой телефон? И зачем ей это? — спросил Дэн возмущенно.

— Не знаю. Сегодня поднимали перед советом проекты моих новых задумок. Дэвиду они понравились, и мы решили заняться ими вплотную. Было не до телефона, веришь. Я вспомнил, что он остался на моем столе, вернулся со встречи с Дэвидом, а эта у меня в кабинете сидит, — объяснял, сам поражаясь своей глупости, — плетет что-то про «хочу поздравить со свадьбой». Можно было сразу понять, что она что-то задумала. Идиот!

— Фарс какой-то, — усмехается Дэниель.

— Это правда, — говорю с нажимом.

— Твои оправдания, Рэй, звучат смешно и нелепо, — говорит он, и я слышу усмешку в его голосе.

— Помоги мне, — прошу я его, зная, что он будет напоминать мне об этом до конца жизни. Но за возможность показать Малой, что я ее не предавал, это ничтожная цена.

— Ладно, я подумаю, — тянет Дэниель, и я слышу его улыбку. — Твое счастье, что я тебе верю, а то сломал бы тебе нос.

— Я бы сам себе его сломал, — говорю я серьезно, — ну или позволил бы тебе. Я бы никогда так ее не обидел.

— Я знаю, — сказал он, и я от облегчения выдохнул. — Что собираешься делать? — спросил он.

— Собираюсь забрать свою женщину домой, — ответил я, заводя мотор.

— Плохая идея, — слышу я.

— Почему? — мне все равно, но спрашиваю, чтобы поддержать разговор. Мыслями я уже рядом с Малой, пытаюсь подобрать слова объяснения.

— Я бы на твоем месте дал ей успокоиться, — советует Дэн.

— Нет, не дал бы, — возражаю я, вспомнив, как он нагло напирал на Миранду.

— Ты прав, не дал бы, — усмехается Дэниель. — Надеюсь, отец сможет тебя спасти от нашей матери, — пожелал он мне и отключился.

Я не могу оставаться от нее вдалеке, тем более когда она обижена на меня, и неважно, есть на то причина или нет. Я виноват в том, что допустил эту ситуацию. Впервые я осознал, на что моя Ведьмочка пошла, чтобы поверить моим словам, принять меня. Получи я такой сюрприз, не уверен, что бы смог ей поверить, поэтому-то и нужна помощь Дэниеля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отгоняю от себя такие мысли.

Она моя, только моя.

Я хочу, чтобы она верила мне и знала, что я никогда ее так не предам.

Подъехал к дому родителей Дженни уже поздней ночью. Свет в доме был выключен, и горели только несколько фонарей. Осмотревшись, понял, что будить в такой час ее родителей не самый лучший выход, поэтому решил вспомнить молодость. Подъем на второй этаж дался мне легко, но ее окно я открыл с трудом. С глухим шумом ввалившись в ее комнату, чертыхнулся шепотом и взглянул в сторону кровати. К моему великому облегчению она не проснулась. Закрыл окно и подкрался к ней. Дженни спала, как маленькая девочка, подложив под щечку ладошки. Заметив ее мокрые ресницы и следы слез на лице, проклял себя и свою глупость. Разделся, не отрывая от нее глаз, и лег рядом. Медленно притянул ее в свои объятия, и только когда она с тихим вздохом расслабилась на моей груди, я смог наконец дышать нормально. Вдыхаю ее ни с чем не сравнимый и такой родной запах, нежно поглаживая ее по спине, прохожусь по ее тонким позвонкам. Не смогу без нее, и не хочу. Что бы она завтра ни сказала — не отпущу, как бы ни кричала и ни гнала меня — я не уйду. Подтягиваю ее за мягкую попку наверх, чтобы дышала мне в шею, радостно приветствую ее объятия и засыпаю.

Проснулся оттого, что Дженни потерлась носиком о мою шею. Я будто и не спал, настроенный на нее. Она, еще не пришедшая в себя, еще по-домашнему сонная, потерлась о мой утренний стояк, тихо вздохнув, замерла и резко распахнула глаза. Знаю, малодушно, но притворяюсь спящим, слежу за ней как коршун из-под ресниц.

Она смотрит на меня вначале недоуменно, а потом с такой тоской, что на сердце становится больно. Ее пальчики очерчивают мою скулу и ложатся на щеку, я не могу сдержаться и потираюсь об ее ладошку. Слезы наворачиваются на ее глазах, и она пытается отодвинуться от меня.

— Моя Ведьмочка, — шепчу я, притягивая ее в свои объятия, и она мне это позволяет, но через минуту твердо отодвигается и уходит в ванную.

Лежу на спине, смотрю в потолок. Что делать, как объяснить? Она настолько важна для меня, что сама мысль о том, что она мне не поверит, заставляет шевелиться волосы на затылке, а о том, что она меня прогонит, я и думать не хочу. Никогда.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Малая, появившись в дверях.

— Как это что? Ты здесь, а я вместе с тобой, — жду ее вспышки гнева, но она пожимает плечами и подходит к шкафу.

— Мы договаривались, что я уеду за два дня до свадьбы, — на последнем слове она запинается. Начинает медленно одеваться.

«Ну же, давай, скажи, что думаешь, накричи на меня», — мысленно умоляю ее, но она спокойна и молчит.

Встаю и подхожу к ней, обнимаю со спины, она примиряется с моими объятиями. Именно принимает их.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — не выдерживаю я.

— Нет, — ее тело напряжено в моих руках, но она не отталкивает, чему я очень рад.

— Дженни, то, что она тебе присл…

— Я не хочу ничего знать, — прерывает она меня на полуслове.

— Но мы должны это обсудить, — настаиваю.

— Мы ничего не должны, — отрезает она. Говорит спокойно, но я слышу металл в ее голосе.

— Это не так, — поворачиваю ее к себе лицом и заглядываю в глаза, которые смотрят сквозь меня. — Ничего не было, Дженни, — начинаю я.

— Если ты сейчас же не прекратишь говорить об этом, то мы больше никогда не увидимся, — отрезает она.

В глазах безразличие. И я бы поверил, не увидь я до этого в ее глазах печаль. Внутренне еще больше напрягаюсь.

— И как ты себе это представляешь? — возмущаюсь я.

Меня сводит с ума ее реакция. Где моя огненная девочка, которая должна была швыряться всем, что попадется ей под руку и кричать, что я последний негодяй? Она слишком спокойна, слишком.

— Я уеду, и ты никогда меня больше не увидишь, — говорит она таким тоном, что у меня волосы зашевелились на голове. Знаю, она говорит так, чтобы сделать больно мне, и я готов ей это позволить, но не так.

— Нет, — вырывается у меня вскрик, — ты никуда не уедешь!

— Тогда ты сейчас же разворачиваешься и покидаешь этот дом, — говорит она так спокойно, будто не просит вытащить мое сердце и оставить его здесь.

— Мы не будем об этом говорить, но я не уеду, — иду я на компромисс.

— Тогда уеду я, — говорит она, разворачиваясь к двери.

Обхожу ее, снова становлюсь перед ней.

— Чего ты добиваешься? — спрашиваю, не зная, что сделать, чтобы все изменить, чтобы остановить то, что сейчас происходит.

Вчера, когда перебирал варианты нашего разговора, это было последнее, что я мог себе представить, и я не был готов к тому, что Дженни будет так спокойна и холодна.

— Я уже сказала тебе, чего хочу, — отвечает она все так же безэмоционально. Кажется, что ее слезы и ее ласка мне привиделись, но я знаю, что то был не сон.

— Я знаю, что стал причиной твоей боли… — начинаю я, а она обходит меня, и я хватаю ее и поворачиваю к себе, зажимаю ее у стены, смотря сверху вниз на ее лицо, которое она отворачивает в сторону.

— Дженни, позволь мне объяснить, — шепчу я, склоняясь к ней.

— Отпусти, Рэй, — ее голос не дрогнул, — мне противно.

Словно лицом об стену. Отшатываюсь от нее, но тут же возвращаюсь и коленом вклиниваюсь ей между ног, приподнимаю ее наверх, заставляя смотреть на меня.

— Думаешь, так сможешь меня оттолкнуть? Думаешь, поверю тебе? — зло шиплю. — Можешь сколько угодно делать вид, что тебе все равно, можешь не слушать правду, но ты моя, и ты не посмеешь отказаться от меня, я не позволю.

Накидываюсь на нее, но она меня кусает, соприкасаюсь с ней лбами, и глядим в глаза друг другу, она сжимает своими зубками мою нижнюю губу, но я наконец-то вижу в ее глазах злость, и я счастлив. Так счастлив, что почти свободно выдыхаю.

Поглаживаю ее попку одной рукой, и она сильнее сжимает зубы, причиняя боль, но это ничто по сравнению с тем, что причинили ее слова. Сейчас ее реакция была правильной, знакомой, но минуту назад казалось, что она сломана и виновен в этом я.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — говорит она, наконец отпустив мою прокушенную губу. Я отрицательно качаю головой, облизывая раненую плоть. — Не хочу, чтобы родители поняли, что что-то не так, — в ее голосе звучит усталость. — Просто уходи.

— Нет, — я не собираюсь идти у нее на поводу.

— Рэй, пожалуйста, — в ее голосе звучат слезы.

Этот голос, что полон боли, сводит с ума.

— Позволь мне объяснить, позволь доказать, что я не сделал ничего предосудительного, ты для меня одна, — говорю быстро, пока она не разрыдалась.

—

Дженни, милая, позволь…

— Уходи, — плачет она, и ее слезы когтями врываются в сердце, рвут на части.

Я все потерял. Она меня не слышит.

Глава 38

— Этого не будет, и не мечтай, — отрезаю я. Допустить, чтобы она меня оттолкнула, не могу. — Можешь мне не верить, беситься и плакать тоже можешь, но рядом со мной, — почти рычу на нее. — Слышишь, не отпущу.

— Ты с ума сошел, что ли? — возмущается Малая.

— Сошел, — киваю я, хватая ее за руки. — Совсем меня с ума свела, — говорю уже тише, прикладываю ее ладошки к своей груди, смотрю в глаза. — Не отпущу, даже не пытайся.

Дженни качает головой, но мне все равно, притягиваю ее к своей груди и обнимаю.

— Я бы никогда, слышишь, никогда не смог бы прикоснуться к ней после тебя, — говорю, сжимая ее в объятиях, желая вобрать Малую в себя, в самое сердце, и никогда ее не отпускать. — Ведьма ты, — укоряю ее, — совсем меня околдовала, — целую ее в темечко. — Почему ты веришь всем, кроме меня? Разве я тебе хоть раз солгал?

— Ты просто самовлюблённый негодяй, — шепчет она. — И я ей не поверила.

Ее последние слова заставляют меня замереть. Не поверила?

Отодвигаюсь совсем чуть-чуть, так, чтобы заглянуть в ее глаза.

— Тогда почему ты меня прогоняешь? — слышу будто со стороны свой голос. — Почему я как придурок лезу в окно?

— Потому что ты придурок, — говорит она серьезно.

— Ты издеваешься? — не могу поверить, что она провернула со мной такое.

Дженни вдруг хватает меня за скулу и заглядывает в глаза.

— Запомни, Рэй, если когда-нибудь такое повторится, то просить прощения будет не у кого, — вот такой она была в детстве, когда что-то было не по ее. — Я не буду сидеть и плакать о том, что прошло. Перешагну и пойду дальше. Захочешь уйти — тебе нужно только сказать, но измены я никогда не прощу, — говорит она, со стальным блеском в глазах, а у меня от нее твердеет член. Вот она, моя огненная ведьма, не даст себя в обиду.

— Твои проблемы, как ты будешь разбираться с тем дерьмом, что ты варил все это время, но, если оно снова дойдет до меня, Рэй, — она покачала головой, — я не буду с этим мириться. Просто не смогу.

Я ринулся к ней, сжимая ее в своих объятиях, желая почувствовать ее губы.

— Уй, — со стоном валюсь на пол, придерживая свои многострадальные яйца.

Снова эта маленькая стерва зарядила мне по самое не могу.

— Милая, ты так скоро оставишь нас без потомства, — прохрипел я, когда смог нормально вдохнуть.

— Ничего страшного, Рэй, — говорит она, спокойно подкрашивая губы, — у тебя стальные яйца, раз решился приехать за мной. Они и не такое выдержат. — Она оглядывается через плечо. — В твоих же интересах, чтобы это больше не повторилось.

— Это да, но разве ты не хочешь маленького мальчика, похожего на меня? — спрашиваю, поднимаясь, вернее, пытаясь это сделать, что у меня плохо выходит. Опираюсь о кровать, наблюдая за Дженни.

— С чего это мне хотеть такого, как ты? — говорит она, и мой член дергается в ответ на ее слова. Даром что безмозглый.

— Ну тогда такую же маленькую злючку, как ты, — говорю я, а она сверкает на меня своими глазами.

— Я не спешу, — усмехается она. — Не нагулялась, — с этими словами эта бессовестная женщина бросает меня одного в спальне и уходит.

— Ну наконец-то, — слышу облегченный голос дяди Арча, — а то я уже решил вас волоком на кухню тащить. Меня там голодом морят, вас ждут, — усмехается он. — Ну что? Зятек-то хоть жив остался или мне труп прятать надо?

Вот кто бы сомневался, что он дочке своей помогать будет. Несмотря на боль, усмехнулся.

— Лучше скорую, — кричу я ему, показывая, что жив, поднимаюсь, — а то она меня без хозяйства чуть не оставила, — бубню под нос.

— Что, отделала тебя малышка? — усмешка в ответ.

— Да, не хило, но мне за дело, — открываю дверь и в коридоре натыкаюсь на них обоих. — Почти любя, — говорю, глядя на Малую. Она пожимает плечами и уходит.

— Легко отделался, — шепчет Арч, убедившись, что дочь не слышит. — Пошли, а то без завтрака оставят.

— И давно вы в курсе, что я здесь? — спрашиваю, следуя за ним.

— Да ночью проснулся оттого, как ты медведем в окно к ней лез, — усмехается он, оглядываясь через плечо. — Столько шума наделал, — качает он головой.

— А что тогда дверь не открыли? — укоризненно шиплю я.

— Так это, хотел, чтобы ты как герой к ней… — кивает он в сторону кухни. — Женщины такое любят.

— Спасибо, — говорю одними губами, чтобы дамы не услышали, на что он только подмигивает мне.

— Так теперь-то можно уже позавтракать? — громогласно на все помещение.

— Доброе утро, — здороваюсь я с Лори, которая оглядывает меня сверху донизу, — прекрасно выглядите, — делаю комплимент, ни капли не покривив душой, — впрочем, как всегда.

— Ой, льстец, — улыбается она, расцеловывая меня в обе щеки.

— Никогда этим не грешил в отношении вас, — говорю честно. — Повезло дяде Арчу, его жена молодеет с каждым днем.

— Хитрюга, — шлепает она меня в грудь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы раните меня в самое сердце, — делано держусь за место, где, предполагаемо, это сердце есть. — Теперь понимаю, в кого моя Дженни такая недоверчивая, — судя по блестящим яростью глазам моей невесты, укол не остался незамеченным.

— От меня в ней только пол, все остальное — в папашу, — усмехается Лори.

— Конечно в меня, — не отнекивается будущий тесть. — Моя малышка — настоящий боец. Ух! Как она себе место в компании выбила, видали? Меня на лопатки положила своими аргументами, — в его голосе звучит неподдельное восхищение.

— Папа, — предупреждающе тянет Дженни.

— А что такого, думаешь, он не знает, куда суется? — кивает он в мою сторону. — А если не знает, то пускай наматывает на ус. С моей малышкой не забалуешь, — усмехается он.

— Я уже в курсе, — улыбаюсь ему в ответ.

Малая прикрывает лицо руками и качает головой.

Завтрак прошел в весёлой и теплой атмосфере. Мы подшучивали друг над другом, делились своими делами, я, как сказала моя Ведьмочка, «похвастался» своим проектом.

— Думаю, ничего страшного, если он поживет в комнате для гостей, — услышал я голос дяди Арча и навострил уши. О ком это они?

— Нет, жених с невестой не должны видеться до свадьбы, — настаивала Лори.

— Мы уедем после обеда, — отрезал я, привлекая к себе всеобщее внимание. — Дедушка решил, что будет удобнее, если вы погостите у нас до торжества, а чтобы вас не смущать, арендовал дом рядом с нами, — выдал я. — Помните, Лори, тот, который вам так понравился? — напомнил я. — Зачем терять время на дорогу, если вы можете его провести с дочерью, — кивнул я в сторону изумленной Дженни.

Судя по недоверчивому лицу дяди Арча, он просек мою ложь, но выводить меня на чистую воду не стал.

А что прикажете делать? Оставить ее здесь, где я не смогу ее даже видеть? Нет уж.

Придется, конечно, поторопиться, но я все равно собирался покупать этот дом. Он понравился не только Лори, но и моей Ведьме. Я видел, как восхищенно блестели ее глазки, когда мы его осматривали как место для проведения мероприятия, но чертовка все равно согласилась на то, что понравилось деду.

— О. Вот это сюрприз! — воскликнула Лори, и не подозревая о моем обмане, в отличие от своей дочери.

— И давно он тебе об этом сказал? — спросила Дженни, сощурив глаза и скрестив на груди руки.

— Мы говорили об этом вчера утром, — поспешил мне на помощь Арч, на что она удивленно приподняла свои точеные бровки, но все же переводила свой недоверчивый взгляд от отца ко мне.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал Арч шепотом, когда женщины ушли собираться.

— Я не могу быть вдали от нее, — просто ответил я, на что он покачал головой.

— Слабак, — усмешка появилась на его губах. — Милая, тебе помочь? — он направился наверх, отчего засмеялся уже я.

Прежде чем они спустились, набрал знакомого риелтора, обозначил фронт работ, немало его шокировав при этом, но и денег отвалил за это немало. Так что, когда Дженни спустилась вниз, я уже беззаботно подпирал машину.

— Я поеду с родителями, — сказал она, закидывая сумку на плечо.

Я медленно подошел к ней, качая головой.

— Ты поедешь со мной, — усмехнулся я.

— Нет, — уперлась Малая.

— Дженни, малышка моя, — мои руки обвились вокруг ее талий раньше, чем она успела сделать шаг назад. Поднял ее, закинул на плечо и понес к машине.

— Что ты творишь? — возмущено шипела она, но не кричала. Знал, что не захочет привлекать внимание.

— Несу тебя так, как тебе нравится, — поглаживаю ее по ягодице.

— Ты ненормальный, кому может нравиться, когда тебя кидают как мешок картошки? — ее голосок запыхается.

— Ну ты же все время доводишь меня до этого, — сажаю Дженни на сиденье и защелкиваю ремень безопасности, прежде чем она приходит в себя. Смотрю на ее красное личико. — Ты такая красивая, — шепчу и, обнимая одной рукой ее колени, склоняюсь к ее лицу, — красная, как помидорчик.

— У тебя странные понятия о красоте, — парирует она.

— Нет, просто все, что касается тебя, красиво, — шепчу я в ее ушко, чувствуя, как по ее телу пробегают мурашки. — Так хочу тебя поцеловать, — лизнул ее мочку и дальше чувствительную бьющуюся жилку приласкал, — Ведьмочка моя.

Она поворачивает голову и смотрит на меня своими колдовскими глазами, с поволокой страсти.

— Эй, молодёжь, — окликает нас Арч, — так мы едем или нет? Ай, — похоже, ему досталось от Лори.

— Конечно, — киваю я и перевожу взгляд на Дженни. — Если выскочишь при них, я тебя обратно посажу, — говорю, твердо смотря в глаза. — И именно так, как ты любишь.

— Придурок, — отвечает она, но я резко наклоняюсь и касаюсь носом ее носика.

— Будешь наказана, — угрожаю и ощущаю ее дрожь. — Да, моя Ведьмочка, тебе понравится.

Пока она переводит дыхание и пытается взять себя в руки, я обхожу машину и сажусь за руль. Специально пропускаю Арча вперед и еду за ним.

Дождавшись, когда она вернет себе спокойствие, кладу руку на ее колено, отчего она подскакивает как ошпаренная.

— Тш, и чего ты так рыпаешься, как норовистая кобылка? — усмехаюсь я, начиная поглаживать большим пальцем небольшой кусочек ее кожи. Ее знобит.

— Рэй, следи за дорогой, — волнуется она, пытаясь отодрать от себя мою ладонь, но я продвигаю ее глубже, ей между стиснутых ножек.

— Мы, кажется, это уже проходили, — шепчу я, дотрагиваясь до ее белья, находя ее клитор сквозь трусики.

— Ох, — ее лицо раскраснелось, и маленькая капелька пота висит на виске, вот-вот сорвется.

Так хочется наклониться и слизать ее, но нужно следить за дорогой. Но ничто не мешает мне ее ощущать. Продолжаю ее ласкать, трусики становятся мокрыми, и салон машины наполняется ее ароматом.

— Ты так охренительно пахнешь, — как в бреду говорю я, поглаживая ее клитор, а Малая уже потерялась в наслаждении.

— Рэй, не надо, — твердит упрямица, но неосознанно бедрами мне подмахивает, прикусывая свои пухлые губки, заставляя меня фантазировать о них.

— Сними трусики, — приказываю я, и она отрицательно качает головой.

— Мне завернуть в ближайший мотель? — спрашиваю, выгнув бровь. — Интересно, как быстро твои родители поймут, что мы отстали?

— Ты не посмеешь, — снова прикусывая нижнюю губу.

— Проверим?! — подмигиваю ей, включая сигнал поворота.

Дженни, хмурясь, поднимает бедра и стаскивает с себя трусики. Безумно хочется поцеловать ее сейчас в надутые губки.

— Доволен? — шепчет моя Ведьмочка с лихорадочным блеском в глазах.

— Почти, моя красавица, — качаю я головой, отключая сигнал. — Разведи ножки и поставь их на край сиденья, — она смущенно стреляет в меня взглядом, но выполняет все, что я говорю. — Разведи свои ножки пошире, — увидев, какая она мокрая, ощущаю сухость во рту и острое желание ее попробовать. — Как же я тебя хочу, — признаюсь, поправляя свой каменный член в штанах.

Беру ее ладошку и потираю ее клитор, отчего моя девочка дрожит. Обмакиваю ее пальчик в ее соки, так же медленно, глядя в глаза, засовываю его себе в рот, на секунду прикрываю глаза от удовольствия, а потом снова слежу за дорогой. К моему счастью, Арч не превышает скоростной режим и на дороге мало машин.

— Еще, — требую я, и она уже сама макает свои пальчики и пропихивает их мне в рот. — Такая страстная Ведьмочка, — кидаю на нее взгляд, а Дженни завороженно следит за тем, как я облизываю ее пальцы. Опускаю руку к ее мокрым лепесткам, и она, запрокинув голову, громко стонет.

Пока ласкаю ее, изредка бросаю взгляд на дорогу. Если бы не ее родители, едущие впереди, завернул бы куда-нибудь и похоронил бы себя в ней, но это не останется незамеченным, так что наслаждаюсь пока чем могу.

Малая, забыв о скромности, сама насаживается на мои пальцы, и я чувствую, что она на грани. Ускоряюсь, и она начинает дрожать, сжимая меня своим ножками и пульсируя вокруг моих пальцев. Стону вместе с ней. Гребаный ад — чувствовать ее и не иметь возможности взять. Она стыдливо отводит глаза, пока поправляет одежду. Косясь на нее, облизываю собственные пальцы. Со звуком. Чтобы она знала, как обильно для меня текла и как сильно кончила, только от моей руки.

— Тебе понравилось? — спрашиваю, зная, что вывожу этим ее из себя.

— Очень, — отвечает она вдруг хриплым после полученного удовольствия голосом. Меня от ее тона торкает. — А тебе?

— Безумно, но еще больше понравится почувствовать, как ты сжимаешься вокруг моего члена, а не пальцев, — говорю откровенно. По ее ярко-красным щекам понимаю, что такая легкость в обсуждении этой темы дается ей не так легко, как Дженни пытается показать. — Хочу попробовать тебя языком, — шепчу я.

— Прекрати, — не выдерживает Малая, прикладывая ладошки к щекам, — ты просто невыносим.

— Нет, таким я стану, когда мы окажемся наедине, — говорю серьезно.

— И не мечтай, — отрезает она, отводя взгляд.

Посмотрим, кто выиграет, моя Ведьма. Ты мне задолжала, и я возьму с тебя сполна.

Но стоит только остановить машину, как девчонка ракетой вылетает из нее и прячется за спиной матери, которая удивленно на нее поглядывает. Арч только понятливо усмехается. Нас встречает дед, который уже в курсе того, что он пригласил всех в гости. Они вместе с Лори настаивают на том, что нам с Дженни видеться не положено, и, как я ни сопротивляюсь, моя добыча, показав мне напоследок свой проворный язычок, ухмыляясь, удаляется, вертя своей соблазнительной задницей.

Погоди еще, Ведьма, ты мне сполна ответишь. Мой взгляд красноречивее любых слов.

Глава 39

— Какого черта это было? — возмущаюсь, смотря на деда.

— Тебе только на пользу пойдет, — засмеялся тот. — Что ты ей уже сделал, что она на тебя волком весь вечер смотрит, а? Напортачил, небось, — кивает он своим домыслам, и то, что он попал не в бровь, а в глаз, раздражает еще сильнее. Но то, что началось потом, доводит меня до белого каления.

Приехал Дэниель с Мири и детьми, Маркус заявился со своими подколами, Милли приехала, и с ней Сэм, не отходящий от нее ни на шаг, что меня нехило напрягает, Дэвид, который никак не может найти время на собственного брата, но хуже всего — Дженни, которая никак не попадается в мои силки. В доме стало негде спрятаться, а о том, чтобы незаметно затащить мою невесту в укромное местечко, и речи быть не может. Мне кажется, все гости этого балагана задались одной целью — не подпустить меня к моей Ведьмочке, которую данная ситуация, походу, только смешила. Дженни бегала от меня как черт от ладана. Стоило только мне войти в комнату, как она вылетала оттуда как пробка из шампанского. Единственный раз наши взгляды встретились, когда парни собрались в клуб на мальчишник, и ее глаза выражали все что угодно, но не веселье и не радость. Будто она меня заранее осудила. Вспомнил ее слова «мне противно», и они набатом зазвучали у меня в голове.

Она поэтому меня избегает? Нет, не может быть, кончала она в машине от моих пальцев и не думала отказывать себе в удовольствии, только сбежала потом от меня, оставив неудовлетворенным. А ведь она видела мое состояние, я несколько раз ловил ее взгляд на моем паху, и она смущенно отводила глазки и облизывала свои губки, чем наводила на грешные мысли, связанные с этим губами и моим членом. Но за все эти два дня она только раз взглянула на меня, и то с осуждением. Неудовлетворенность довела меня до предела, я хотел ее под собой. Хотел объятий после секса и уютной тишины, между нами, сплетенных рук и нежных слов. Считайте меня слабаком, но я хотел этого с ней.

Мальчишник решили устроить в клубе и завалились туда веселой компанией.

— Оу, оу, братишка, ты чего это удумал раньше времени под стол свалиться? — отобрал у меня выпивку Сэм, увидев, что я уже пьян. — Тебе еще завтра у алтаря стоять…

— И желательно прямо, — перебивает его Маркус, садясь рядом. — Это у нас мальчишник, а у тебя — вечер воспоминаний, — хохочет он.

Они с Сэмом чокаются и пьют, а у меня перед глазами ее взгляд. Если не хотела, чтобы я шел, почему не остановила? Хватило бы одного ее слова, а она только осуждающе позыркала. Нельзя по-человечески? Я не виноват еще, а она уже осудила. Как посмотрит своими глазками, так сразу в порошок стирает. Хоть я и доказал, что невиновен, всеми своими клетками ощущаю, что не верит она мне. Потому и бегает от меня как от прокаженного. Не придет она завтра. Уверен, в последнюю минуту откажется от свадьбы и от меня.

— О, я смотрю тут совсем запущенный случай, — слышу голос Маркуса и недоуменно на него смотрю. Наверное, я снова что-то пропустил.

— Ты в ж..е, — говорит Сэм как то грустно, — но я это, кажется, тебе уже говорил.

— Что? — не понимаю, о чем они.

— Скажи-ка мне, почему ты решил, что Дженни сегодня тебя осудила? — спросил Маркус неестественно трезвым тоном. Я что, болтал вслух? — Между прочим, это она предложила, чтобы мы устроили мальчишник. Точнее, идея была моя, но она поддержала. — Увидев мой недоверчивый взгляд: — Не веришь? Спроси Сэма, он тоже там был.

— Подтверждаю, — икнул Сэм. — Она, я бы сказал, даже подталкивала нас к этому, и клуб этот посоветовала.

— Тогда почему смотрела так, будто я налево иду, пока она у очага трудится? — возмутился я. — И что значит «она посоветовала клуб»? Откуда ей вообще знать о таких клубах? — возмущаюсь я, только представив себе ее в этом клубе среди полуголых женских тел.

В глазах рябит от ярости, как только представлю, что она была здесь и к ней приставали какие-нибудь недоделанные мачо.

— Кажется, он погряз глубже, чем я думал, — задумчивый голос Сэма возвращает меня из тумана моего видения, где Дженни сидит на коленях у какого-то отморозка. — Тебе не кажется, что он эту чушь от недотраха городит? — спрашивает Сэм у Маркуса.

— Эту тему мы пропускаем, — отвечает тот. — Она все же моя маленькая сестренка, — кивает он в мою сторону. — Не то, боюсь, я ему личико прямо к свадьбе и подправлю.

— А че это она тебе не верит? — спрашивает зло Сэм. — Чего ей не хватает? Ты возле нее бегаешь как тушканчик, от самого себя противно, а она носик свой воротит. Чего этим бабам от нас мужиков надо? — спрашивает он и, кажется, сейчас говорит уже не о моей проблеме. — Завораживают нас как змеи своими взглядами, а потом мозги выворачивают.

— На плечо их и в спальню, — говорит заплетающимся языком Маркус. — Чтоб место свое знали. Одну ошибку допустил — и ты проклятый изверг и тиран. А то, что ты по-хорошему хочешь, а она не дает, разве правильно? — спрашивает он, видимо, тоже говоря о чем-то своем.

Так мы и сидели, не обращая внимания на танцующих полуголых девиц, трое обиженных женщинами мужчин, напиваясь вдрызг.

— Вы что творите? — застал нас врасплох голос Дэниеля.

— О, братишка, твоя грымза тебя отпустила? Присоединяйся к нашему клубу холостяков, — поприветствовал его Маркус.

— Следи за языком! Твое счастье, что ты в хлам, а то не посмотрел бы на то, что ты мой брат, — холодно отрезает Дэнни. — По крайней мере один из вас завтра или уже сегодня присоединится к моему клубу счастливо женатых, — парирует Дэниель, нависая над нашей компанией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вот это вряд ли, — мямлит Сэм.

— Это точно, — вторит ему Маркус. — Его наша упертая сестренка у алтаря бортанет.

— Нет, — возмущаюсь я заплетающимся языком, — не…

— И с чего, позвольте узнать, такой вывод? — перебивает меня Дэниель, переводя непонимающий взгляд, между нами.

— Она мне не верит, — жалуюсь я. — Не верит. Думает, что я тут с девочками сижу.

— А ты с ними и сидишь, — говорит Дэниель, шокируя меня.

— Но я никого не вижу, — отвечаю ему, озираясь, — их нет.

— Ты и не должен никого видеть, Рэй, — усмехается этот придурок. — Значит, все правильно.

— Этого в свою компанию не берем, он предатель, — бормочет Маркус. — Его уже не спасти.

— Подкаблучник, — подхватывает Сэм.

А я смотрю на Дэна и вижу счастливого человека, и мне завидно.

— Ты портишь нам ауру, — говорит Сэм, вторя моим мыслям.

— Живо поднялись и на выход, мученики, тоже мне, — не унимается Дэнни, — не то пришлю за вами маму, думаю, ей захочется увидеть, где вы отдыхаете.

— Парни, на выход, — вдруг подрывается Маркус. — Мама — это бич всех клубов, прознает про этот — пиши пропало.

Его ведет, и он нетвердой походкой двигается в сторону выхода.

— О как волшебное слово работает, — ухмыляется Дэниель, наблюдая за ним. — Милли осталась ждать нас, не захотела оставлять Дженни одну, — говорит он как бы невзначай.

Услышав, что Малая меня ждет, подрываюсь и, шатаясь, бреду за Маркусом.

— Давайте быстрее, — поторапливаю Сэма и Дэниеля, который идет и смеется во все горло.

— Вы уже в моем клубе, только пока не хотите этого признавать, — слышу его слова, и сердце сжимается от тоски.

До того, как эта тварь Прескотт влезла в наши отношения, а я своей глупостью подлил масла в огонь, между нами с Дженни было то самое чувство, которое я вижу в глазах Дэниеля и Миранды эти дни. Хочу вернуться назад и исправить все, хочу, чтобы не было той ночи, когда она убежала от меня и не пожелала даже выслушать. Хочу...

И боль от того, что, возможно, Ведьмочка завтра станет моей женой перед всеми только по тому, что не хочет расстраивать родителей, меня просто убивает.

Других причин не отказаться от этой свадьбы я не вижу. Но она настолько мне нужна, что я готов и на это, готов смириться с тем, что она станет моей поневоле.

За невеселыми мыслями и не замечаю, как доезжаем. Дэниель солгал, Малая меня не ждала. Ищу ее глазами, а ее нет. Перевожу воспаленный взгляд на Дэнни, и он пожимает плечами.

— Невеста должна завтра быть красивой, и спать для этого надо лечь пораньше, — говорит он в свое оправдание.

Пустая спальня и холодная постель. Не могу уснуть, несмотря на выпитое. До боли в костях не хватает ее рядом. Сам не понимаю, как оказываюсь у ее двери. Прикладываюсь лбом к прохладной поверхности, но она не способна остудить разогнавшуюся во мне кровь. Я только одним глазком посмотрю. Если спит, то просто полюбуюсь, если нет, то скажу, как мне жаль. Открываю дверь и на цыпочках, как мне кажется, бесшумно вхожу. Она лежит на кровати в своей излюбленной позе. В паху тяжелеет от воспоминаний, как она своей попочкой мне в пах упирается и спит, обняв мою руку, которая придерживает ее грудь. Меня словно канатами к ней тянет. Я просто посмотрю. Ее запах как таран бьет по чувствам, и я начинаю дышать как астматик в поисках своего лекарства. И сам не понимаю, как оказываюсь в постели, но уже держу ее в объятиях и дышу ею.

— Рэй, что ты тут делаешь? — ее сонный голос разрывает тишину. А меня колотит изнутри. Обнимаю сильнее, зарываюсь в ее волосы поглубже. — Что случилось? — спрашивает она с такой теплотой в голосе, что кажется, будто и не было ничего, и все у нас как раньше, в порядке.

— Я тебя люблю, безумно люблю, Ведьмочка, — шепчу я ей. — Ты мне веришь? Мне нужно, чтобы верила. Плевать на остальных, но ты… — Горло перехватывает. — Я все сделаю, только не бросай меня.

— Ты пьян, — еле слышный шепот.

— Я пьян, но не так, как ты думаешь, — отвечаю ей, зубы стучат. — Не отталкивай меня, умоляю, — сжимаю сильнее, знаю, что могу причинить боль, но не могу заставить себя разжать руки, боюсь потерять, касаюсь ее нежной кожи губами и содрогаюсь.

— Рэй, что случилось? — ее голос становится обеспокоенным. — Тебе больно?

— Очень больно, — шепчу.

Она пытается вырваться, но я не даю.

— Рэй, что болит? Где?.. — она вдруг замирает в моих объятиях. — Что происходит? Ты меня пугаешь. Где болит, Рэй?

— В груди болит, — отвечаю и шмыгаю носом.

— Отпусти, я вызову скорую, — шепчет она, пытаясь разжать мои руки. — Ты последнее время был слишком напряжен, тебе нужно принять какое-нибудь лекарство.

— Ты мое лекарство, — отрицательно качаю головой. — Не бросай меня, не отталкивай,— снова шмыгаю носом.

— О чем ты, Рэй? — она откидывает голову и смотрит в темноте на меня, я чувствую, как скользит ее взгляд по моему лицу. — Что происходит?

— Я без тебя не смогу, веришь? — снова притягиваю ее к своей груди. — Поверь мне.

— Я верю, — говорит, и я выдыхаю. — Ты поэтому плачешь?

Я плачу? И сам не заметил.

— У нас завтра утром свадьба, — шепчет она, и, прежде чем успевает продолжить, я нахожу ее губы.

Тихий стон, сладкие губы, юркий язычок. Желание как таран напирает, и Дженни не отталкивает. Набатом звучат слова Дэниеля о том, что невеста должна быть красивой, а для этого ей нужно вовремя лечь спать. Нехотя смягчаю поцелуй, она удивляется, но не настаивает. Нахожу ее ладонь и переплетаю наши пальцы. Такая тонкая ладошка, маленькая, нежная, и так крепко держит мое сердце. Подношу к губам, целую пальчики один за другим, отчего у малышки прерывается дыхание.

— Ты мое все, — говорю и распластываю ее на себе.

Спустя некоторое время ее дыхание выравнивается и она расслабляется, растекаясь по мне. Не могу заснуть, продолжаю гладить ее по спине, голове, слушаю ее дыхание, целую невесомо, чтобы не разбудить.

Разве можно так любить человека?

— Нет, ну ты посмотри на этого наглеца, — слышу голос Маркуса над ухом и распахиваю глаза. Кажется, я только их прикрыл — а тут уже утро.

— Тебе же было сказано, что нельзя видеть невесту до свадьбы, — говорит он, усмехаясь.

— В свадебном платье нельзя, — отвечает за меня сонным голосом Дженни. — Ты видишь на мне платье?

— Хорошо, что я на тебе хоть что-то вижу, — качает головой ее брат. — Рэй, тебя ждут внизу. Дженни, к тебе стилист и еще кто-то там, ждут в коридоре, — говорит он и уходит.

Дженни порывается в стать, но я удерживаю ее и притягиваю к себе для поцелуя.

— Я тебя хочу, — шиплю, подаваясь бедрами к ней, она стонет и прикрывает рот ладошкой.

— Эй, вы чем там заняты? — опять голос Маркуса.

— Разве у него не должна болеть голова? — спрашиваю у небес, запрокинув голову.

— Ты же знаешь, что он наутро как стеклышко, — смеется она.

— И всегда ему хотел из-за этого врезать, — шепчу, целуя Малую в носик.

— Рэй, прекрати совращать мою сестру, — снова на весь дом.

— Я сейчас его с лестницы спущу, — говорю и залипаю на ее улыбке. — Ты такая красивая.

— Ага, сама королева красоты, с утра не умытая и не накрашенная, — кивает она, поднимаясь.

Взгляд цепляется за мягкие соблазнительные округлости груди. Но, прежде чем я успеваю что-то предпринять, голос Лори раздается в коридоре, и я пулей поднимаюсь с кровати. Немного пошатывает, но я упорно двигаюсь в сторону двери. Слышу тихий смех Дженни за спиной.

Глава 40

«Эта проклятая свадьба когда-нибудь закончится?»

Эта мысль набатом бьется в голове, не в первый раз за этот день мне хочется разогнать их всех к чертовой матери и остаться с моей женой наедине. Из всего хаоса, что творится вокруг, единственное, что я запомнил, — это глаза Дженни, пока она шла ко мне по проходу, и вкус ее губ после того, как мы обменялись клятвами и нам наконец-то разрешили поцеловаться. Потом нас растащили по разным углам и начался новый круг ада с поздравлениями. Кажется, что череде незнакомых лиц не будет конца. Здесь что, собрался весь город? А нет, этот толстячок, кажется, из Атланты. Натянуто улыбаюсь, нахожу взглядом Дженни и мысленно ее подбадриваю, наши взгляды встречаются, и я искренне улыбаюсь, ей одной.

— Мой свадебный подарок — это свадебное путешествие, — сказал дед, хлопая меня по спине, оглянулся на мою жену и, повернувшись ко мне, подмигнул: — До сих пор не могу поверить, что она согласилась выйти за такого олуха, как ты.

— Я и сам не могу в это поверить, — искренне ответил я, не отрывая взгляда от Малой, которая внимательно слушала болтовню пожилой пары и кивала в ответ на их слова. Почувствовав мой взгляд, она подняла голову, и наши взгляды пересеклись. По телу пробежал разряд тока, будто я за оголенные провода схватился.

— Думаю, ее уже пора спасать, а то эта старая грымза ее так легко не отпустит, — усмехнулся дед, направляясь в их сторону.

— Ничего бы не было, если бы ты не пригласил столько народу, — сказал я ему в спину, но он решил сделать вид, что ничего не слышал.

— И что ты тут торчишь? — подкрался ко мне Дэниель со спины. — Тебя разыскивает Маркус.

Черт! Только не это. Он вознамерился меня спасти от «великой ошибки», и Сэб с ним заодно. Мне пока удавалось их избегать. Пора принимать решительные меры.

— Мне нужно выкрасть собственную жену из этого фарса, — сказал я на полном серьезе, — и ты мне в этом поможешь.

— А меня за это старики не убьют? — спросил он со смешком. — А то я тут еще третьего завести планирую.

— Миранда не даст тебя в обиду, — бросил я, выглядывая Малую. К моему счастью, она танцевала с престарелым банкиром.

А он-то откуда здесь взялся? Ну, дед!

— Подгони машину к выходу, мы уезжаем, — попросил я Дэниеля, а сам направился вызволять свою жену.

— Простите, мистер Паркер, но я забираю у вас свою жену, — объявил я, подходя к ним.

— Конечно, молодой человек, — ответил он быстро, — ноги мои уже не те.

— Кажется, ты его только что спас, — улыбнулась Дженни, втекая в мои объятия.

На секунду забыл, что хотел сделать, от этого лукавого блеска в ее глазах.

— Вот черт, хотел быть белым рыцарем для прекрасной принцессы, а спасать пришлось дракона, — посетовал я, притягивая ее к себе поближе. — Хочу сбежать отсюда вместе с тобой, — прошептал я, в танце ведя ее в направлении выхода. — Сбежим?

— Но… — начала она, но мы уже подошли близко к двери, и я не стал слушать ее возражения, закидывая ее к себе на плечо.

— Такого похищения невесты я еще не видел, — воскликнул Дэниель, освобождая место водителя, — Сестренка, увидимся.

— Боже, Рэй, — возмущалась жена, стуча кулачками по моей спине, — отпусти меня на землю.

— Я выслушаю все, что скажешь, как только мы останемся наедине, — ставлю ее на землю и, прежде чем она открыла рот, впиваюсь поцелуем в ее губы. Сладкие. Я мечтал об этом весь вечер.

Чей-то свист приводить меня в чувство, и я осознаю, что прижал Дженни к боку машины и почти потерял контроль. Хорошо хоть, платье не задрал. Чмокнув ее в носик, сажаю в машину такую же, как и я, распаленную жену, но к тому моменту, как я сел за руль, она уже пришла в себя.

— Твой дедушка расстроится, в плане были еще торт и танцы, которые мы как муж и жена должны были открыть вместе, — затараторила она, тем не менее на мое счастье, не предпринимая попытки покинуть салон.

— Я хочу свою жену, и мне по барабану на то, что там хочет дед, — отрезал я. — Я и так слишком долго терпел, — смягчил я тон, выруливая на дорогу.

— Прямо-таки и терпел? — выдала Дженни, отворачиваясь к окну.

Что это сейчас было?

— О чем ты сейчас? — приподнял в удивлении брови, бросая на нее косой взгляд.

— Я видела, как ты терпел, — она все так же не смотрела на меня.

Перебрав в голове воспоминания, не нашел ничего, к чему можно было придраться.

— Я что-то сделал не так? — спрашиваю, потому что чувствую, что да, хоть и ничего такого не помню.

— Конечно нет, — качает она головой, и в ее устах это звучит как «Конечно да!».

Слава богу, мы доехали, и я, ничего ей не ответив, быстро огибаю машину и, взяв жену на руки, спешу в номер отеля, который забронировал еще вчера. Малая не сопротивлялась, обхватила меня за шею и уткнулась в нее своим носиком. Ее теплое дыхание овевало мою разгоряченную кожу, отчего все волоски на теле встали по стойке смирно. И не только они, но и кое-что пониже отвердело и больно давило на ширинку. В лифте еле удержался, чтобы ее не поцеловать. Только осознание, что, начав, уже не смогу остановиться, заставило запрокинуть голову назад и сквозь ресницы наблюдать за сменяющимися красными цифрами, да посильнее к себе прижимать желанную ношу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но стоило ворваться в номер, и я уже не сдерживаюсь, падаю вместе с ней на кровать и переворачиваюсь, подминая Дженни под себя. На секунду встречаюсь с ней взглядом и тут же пропадаю в сладости ее губ.

Моя сладкая Ведьмочка отвечает мне с неменьшим пылом, выгибается навстречу моим рукам, что ласкают уже оголенную грудь.

— Почему в этом платье так много ткани? — раздраженно шиплю, поняв, что так легко ее из него не вытащить, а все эти потайные крючки и молнии — тот еще квест. В ярости рву ее платье, желая добраться поскорее до ее умопомрачительного тела.

— Рэй, — возмущенный писк заглушаю поцелуем.

Через минуту она снова забывается и начинает отвечать. Пытаюсь притормозить, напомнить себе, что это наш первый раз в новом статусе, но это практически невозможно. Задираю порванные тряпки и касаюсь ее гладкой кожи на бедрах, нахожу ее клитор и сквозь ткань трусиков начинаю его ласкать. Мало. Так катастрофически мало. Дженни выгибается навстречу моим пальцам, и я уже не могу себя контролировать. Разрываю мешающую преграду и вхожу в нее сразу двумя пальцами.

— Рэй! — как же мне нравятся ее крики, переходящие в стоны и хриплые мольбы.

— Да, моя Ведьмочка, покричи для меня, — ласкаю ее грудь губами, жестко, в контраст тому, как нежно погружаю в нее свои пальцы.

Она так сильно их сжимает, что желание заменить их членом пересиливает и я, не отрываясь от ее груди, поднимаю ее бедра выше и плавно в нее вхожу. Замираю буквально на миг, чтобы встретиться с ней взглядом, в котором горит такое же желание, и отпускаю себя. Ласкаю ее рот языком, желая поглотить как можно больше ее стонов. Ее реакция меня пленяет. То, как она наслаждается мной, как плавится в моих руках, сводит с ума. Хочу еще больше. Отрываюсь от ее рта и закидываю ее ноги себе на плечи, в этой позе чувствую себя покорителем, ведь она не может ничего контролировать, только упираться в мою грудь своими ладошками или притягивать меня к себе ближе. Хочется кричать во все горло, что она моя, что только для меня ее страсть и крики и только мне она доверяет настолько, чтобы открыться и позволить увидеть себя уязвимой. Никогда об этом не думал, но только Дженни заставляет меня взглянуть на мир по-другому. Она сжимает мой член в тисках своего лона, и я, не переставая двигаться, наблюдаю за тем, как моя жена возносится на небеса. За этим можно наблюдать вечно. Отпускаю ее дрожащие ножки, сажусь между ее широко разведенных бедер и врываюсь в нее, подняв ее за ягодицы себе навстречу.

— Покричи для меня еще, Ведьмочка, — хрипло приказываю ей.

— Не могу, — качает она отрицательно головой, — Рэй, — кричит, как только ускоряюсь.

— Можешь, — знаю, что давлю куда нужно. — Да, вот так, девочка.

Всего несколько минут, и она снова сжимает меня, и я знаю, что она сейчас кончит. Позволяю себе последовать за ней, запрокинув голову назад, слышу, как она кричит мое имя, и мой мир взрывается тысячами звезд. Только она может меня довести до такого состояния. Я опустошён и в то же время полон энергии, а еще безумно счастлив. Падаю рядом с ней, пытаясь перевести дыхание.

Одинокая слезинка стекает из уголка ее глаза, и я напрягаюсь.

— Я сделал тебе больно? — спрашиваю, озабоченно приподнимаясь и поворачивая ее лицо к себе.

Она открывает глаза, но я не могу прочитать в них ничего.

— Ты сделал меня счастливой, — шепчет она тихо и улыбается, что не вяжется с ее слезами.

— Тогда почему ты плачешь? — не понимаю я.

— Потому что рада, — огорошивает она меня.

— Ты странная, Ведьмочка, ты знаешь? — говорю ей и притягиваю ее к себе.

— Но я твоя странная Ведьмочка, — говорит она, и от ее слов у меня в груди разливается тепло.

— Ты моя, — поддакиваю я, сжимая ее сильнее и целуя в лоб.

— Кстати, а почему Ведьма? — уперлась подбородком в свою ладошку и смотрит как ангелочек.

— Потому что ты Ведьмочка, — глажу ее по голове, — заколдовала меня, очаровала и свела с ума.

— Нет, правда? Почему? — настаивает Дженни, сощурив глаза, не верит.

— Это и есть правда, — смотрю на нее и не могу не улыбнуться, — я стал мысленно тебя так называть, как только понял, что не могу выкинуть тебя из головы.

— А когда это случилось? — похоже, ей действительно это интересно, вон как глазки заблестели.

— Думаю, это случилось еще в детстве, когда ты посмотрела на меня своими оленьими глазками, — щелкнул я ее по носу.

— Что? Ты меня просто не выносил, все время издевался и дразнил, — шлепнула она меня по груди.

Мы все так же продолжали лежать в полураздетом состоянии, из вороха ее подвенечного платья торчала стройная ножка, которую моя жена закинула на мое бедро.

— Ты никогда не была мне безразлична, и в разное время я пытался привлечь твое внимание разными способами, — ответил я честно. — Я знаю, что иногда бывал слишком жесток к тебе, но это потому, что я не мог разобраться в своих чувствах.

— А когда смог? — она снова легла мне на грудь, заглядывая в самое сердце своими колдовскими глазами.

— Когда признался себе, что хочу тебя, — подумав, ответил я. — В тот день в отеле я не смог отрицать очевидного. А ты когда поняла, что я нравлюсь тебе? — решил я перевести стрелки. Признаваться в своих чувствах было непривычно.

— Этого я тебе не скажу, — отрицательно закачала Малая головой.

— Эй так нечестно, — возмутился я, пресекая ее попытку побега, подмял под себя и уставился в ее глаза. — Когда это случилось, тоже в Канаде? — по глазам вижу, что нет. — В колледже? Нет. Что, еще раньше? — удивлено приподнимаю брови. — Я нравился тебе еще в школе, — не спрашиваю — утверждаю, потому что она смущенно отводит глаза. — А как же тот, кого ты захотела поцеловать? Тот, кто тебе нравился, кто он?

Она прикусывает губу.

— Это всегда был ты, — признается моя жена. — Я любила тебя, но ты не обращал на меня никакого внимания, а когда обращал, то только и делал, что обижал.

— Я был придурком, — покаялся я.

— Ты скромничаешь, ты был большим мудаком, — улыбнулась Дженни. — Тем, кого я хотела поцеловать, тем, с кем захотела это сделать, был ты, но ты был занят, таскаясь за другими и причиняя мне этим невыносимую боль, — ее глаза наполнились грустью, что иглой вонзилась в мое сердце.

— Я боялся себе признаться, что меня интересует такая малышка, как ты, — начал я свою исповедь. — Я всегда считал тебя такой чистой и невинной, и мое желание по отношению к тебе мне казалось чем-то грязным и кощунственным. А ты росла и становилась все красивее и притягательнее, мое персональное мучение, мое табу, — погладил ее по щеке, продолжая смотреть в ее верящие глаза. — А когда за тобой стали увиваться парни, я испытал все муки ревности, мне хотелось их всех поубивать только за то, что они смотрят на тебя, фантазируют о тебе, а ты собиралась с ними на свидания, красила свои губы для кого-то другого, не меня. Знаешь ли ты, скольких твоих парней я избил, чтобы они не смели к тебе приближаться? — Сам же отрицательно качаю головой. — Знала бы, как часто я мастурбировал с мыслями о твоих губах, — погладил ее по губе, — о твоих глазах и мучился от этого, считая себя извращенцем.

Я выдал ей свою самую грязную тайну, в которой не признавался даже себе. Ожидая ее осуждения, я внутренне замер. Дженни долго смотрела на меня, заставляя мои нервы натянуться как канаты, а потом удивила тем, что погладила меня по щеке и улыбнулась.

— Хорошо, что ты признался, — сказала она тихо.

— Ты не злишься? — удивился я.

— Я рада, — улыбка ее стала шире, а потом она покраснела, — я рада, что ты все-таки решился.

— Ну я все-таки не настолько плох, — усмехаюсь я и вспоминаю ее слова в машине. — А теперь скажи мне, что я такого сделал?

— А ты не понял? — Я говорил, что ненавижу, когда женщины так говорят? — Ты танцевал с Амандой Доусон.

— Что? — уставился я на свою жену, которая на полном серьезе предъявляет мне это обвинение.

Она это серьезно? Судя по выражению ее лица, да, очень даже серьезно. Меня начинает пробивать смех, не могу удержаться, а ее лицо, которое становится обиженным, заставляет просто умирать от боли в животе. Дженни начинает брыкаться и пихать меня, но, прежде чем она успевает смыться, я ловлю ее и снова подминаю под себя.

— Это не смешно, — злится она, — ты улыбался ей и танцевал с ней целых двадцать минут.

— Ты засекала? — спрашиваю, утирая слезы, и, увидев, что она кивает, снова смеюсь. — Ну все, все, — успокаиваю я свою обиженную жену, — обещаю, больше не буду смеяться. Но, милая, она возраста моей мамы, — качаю я головой.

— Она женщина, — чеканит Ведьмочка, задирая свой подбородок, который начинает дрожать.

Тут веселье для меня заканчивается, и я обхватываю ее подбородок пальцами и заглядываю ей в глаза.

— Для меня есть только ты, — говорю таким тоном, чтобы до нее дошло. — Я не причиню тебе такой боли, не смогу, — быстро ее чмокаю в сжатые губы. — И несмотря на то, что мне нравится твоя ревность, я обещаю, что буду держать женщин от себя на расстоянии вытянутой руки.

— Ноги, — перебивает она меня.

—Что? — не понимаю.

— На расстоянии вытянутой ноги, так дальше, — говорит она серьезно, а я снова не могу удержаться от смеха.

— Как скажешь, — смеясь, наклоняюсь к ней за поцелуем.

Ласкаю ее губы языком и проникаю внутрь, когда они приглашающе раскрываются. Тело простреливает желанием, руки живут своей жизнью, лаская ее там, куда могут дотянуться.

В этот раз наше слияние происходит медленно, освобождаю ее от одежды, рассматриваю ее как будто в первый раз, наслаждаюсь ее наготой, ее реакцией. Мое пристальное внимание ее смущает, но моя Ведьмочка тянется ко мне, и я даю ей то, чего мы оба жаждем. А когда мы рассыпаемся на атомы, кажется, что в этот раз мы уже собираемся в единое целое. И нет больше ее и меня по отдельности. Есть только мы.

— Я люблю тебя, — шепчу своей Ведьмочке.

— Я люблю тебя, — отвечает моя жена, и в ее глазах я вижу космос.

Конец