Переписка с сестрой. Серия: Секс с двоюродной сестрой Часть 1

Сегодня со мной приключился казус. Но начну с яиц Леды. Вчера вечером, 31 декабря, Шарлотта попросилась пойти в город посмотреть праздник. Не видя в том беды, я отпустил служанку, поставив при том условием, чтобы она вернулась не позже полуночи. Однако же, негодница вернулась только в девятом часу утра, и притом с широченной улыбкой. Я отчитал наглую девицу самым серьёзным образом, но никакого действия это не возымело. Тут мне пришла в голову другая мысль. Я заявил, что если в двадцать два года она ведёт себя как в шесть, я так с ней и буду обращаться. С этими словами я нагнул её, в мгновение ока её юбка оказалась на голове, а чулки с панталонами - на лодыжках (вообрази, она носит панталоны, как какая-нибудь танцовщица!). Продолжая разъяснять всю неправильность её поведения, я надавал Шарлотте шлепков. Увы! Не было ни стыда, ни слёз, ни сопротивления, которое, несомненно, было бы подавлено, но сделало честь её скромности; вместо того она самым наглым образом хихикала. Мне пришлось основательно потрудиться, чтобы она перестала хихикать, но получилось ещё хуже. Вообрази моё возмущение, когда эта девка самым бесстыдным образом потекла! На несколько секунд я лишился дара речи, она же, всё ещё с юбкой на голове и без панталон, учтиво извинилась за своё "неподобающее поведение", поблагодарила меня за науку, сделала реверанс и только потом опустила юбку и попросила разрешения идти. И это было не последней её выходкой за утро! Вернувшись в свой кабинет, я встретил там Шарлотту в костюме Евы. Скрою занавесом молчания происшедшее после сей эскапады. Конечно же, следовало расчитать Шарлотту за такую наглость, но рука не поднимается оставить сироту без средств к существованию.

За сим откладываю письмо, ибо в кабинет постучалась Шарлотта со своей обычной блудливой улыбочкой и объявила, что ко мне гости.

Продолжаю. Гости, оказавшие мне честь своим визитом, выглядели престранно, но помогли мне вернуть пошатнувшуюся было веру в то, что человек по природе своей морален. Вообрази седобородого старика в алой шубе, отороченной белым мехом, и такой же шапке, и с мешком из алого бархата, и с ним юную девушку в белом, моложе моей Шарлотты. Старик оказался монахом из ордена флагеллянтов. Как ты знаешь, сии благочестивые люди занимаются массовым самобичеванием, лелея надежду сим искупить не только свои грехи, но, пусть и в малой степени, также грехи всего человечества. Но в первый день века они уповают искупить грехи людей за весь прошлый век. Для сего мало им самобичевания: сии флагеллянты находят невинных девушек благонравного поведения, готовых принести такую жертву, и, проделав путь в сотни или тысячи лье, дабы девушка не могла быть узнанной, стучатся в случайные дома с тем чтобы предложить хозяевам выпороть девушку. Сопровождает каждую из них старый флагеллянт, в ином случае девушка непременно отступилась бы от своего намерения. Старик одет в красное с белым, ибо белый цвет есть символ невинности, алый же - мученичества во имя веры. Как объяснил мне старик - он назвался Пер-Ноэль - если я откажусь пороть девушку, какая-то порция грехов человечества останутся неискупленной, и, кто знает, может быть, именно она переполнит чашу гнева Господа нашего, и человечество будет истреблено. Я спросил, какой же экзекуции должен я подвергнуть невинное создание, на что мне было заявлено, что сие должен решить я сам. Но, решая, не должен забывать, что чем больше страданий она испытает, тем больше грехов человечества будет искуплено. Преисполнившись осознания важности возложенной на меня миссии, я пообещал отнестись к ней со всей серьёзностью, пусть даже моё сердце будет обливаться кровью от жалости к несчастной. Я спросил девушку, готова ли она пойти на любые страдания, телесные и душевные, и на то, чтобы я продолжал экзекуцию, хотя бы она умоляла меня перестать. Та кивнула, не смея поднять глаза.

Первым делом я велел юной девушке раздеться догола, дабы к физическим страданиям присовокупился и стыд. Невинное существо не могло раздеться самостоятельно, и я, подобно добрым самаритянам, помог ей: снял её белую шапочку и шубку, расстегнул пуговицы сзади на её платье, избавил девушку от нижней одежды и оставил в чём мать родила. Девушка сначала мило краснела, потом захныкала, потом у неё потекли слёзы и она попыталась прикрыться руками. Резким окриком я заставил её убрать руки, вслед за чем велел положить обе руки на голову и так оставить. Дальнейшее раздевание не составило проблем, хотя её острые лопатки тряслись от рыданий. Как любезно разъяснил мне Пер-Ноэль, в этой девушке, дочери богатых купцов, родители души не чаяли, и никто никогда до неё не дотрагивался пальцем.

Гость открыл свой алый бархатный мешок. Там были кнуты, плети, ремни, два пучка розог, верёвки для связывания и цепи для заковывания и многое другое. Я выбрал желаемое. Дабы добиться беспрекословного повиновения, я немного сжал пальцами её соски, разъяснив, что при неповиновении сожму их гораздо сильнее. После энергичных заверений плачущим голосом, что она готова выполнять всё, что я велю, соски были отпущены. Дабы ей легче было выполнить свои обещания, я связал девушке руки за спиной. Девушка была пунцовой от стыда, чего от Шарлотты я добиться не мог, а глаза её, полные слёз, были широко открыты от страха.

Рот был некрасиво открыт, как обычно у плачущих девушек, слёзы текли по щекам и капали на пол, и девушка, прекрасная в иной обстановке, теперь представляла жалкое зрелище. Зато добрый Пер-Ноэль одобрительно кивал.

На диванчике удобно устроилась Шарлотта и, закусив губу, во все глаза смотрела за действом. Решив, что зрелище может послужить ей уроком, я позволил ей остаться.

Я подвёл девушку к столику и заставил лечь, положив ей подушку под животик и бёдра и другую - под лицо. Девушка легла, целомудренно сведя ноги вместе. Я шлёпнул её рукой (гораздо слабее, чем Шарлотту), и та вздрогнула всем телом.

- Тебя что, вообще никогда не шлёпали? - удивился я.

- Нет, господин, никогда! - горячо заверила она. - Ни папенька, ни маменька не шлёпали меня!

- Что ж, всегда бывает первый раз, - с этими словами я шлёпнул её со всей силы, как раньше Шарлотту, и был вознаграждён испуганным взвизгом, новым взрывом рыданий и розовым пятном на ягодице. - Но не последний. - И я восстановил симметрию красивых ягодиц, хотя, судя по всхлипам, это не принесло удовольствия их хозяйке. - Уверяю вас, что я самым серьёзным образом выпорю вас - и не одной лишь ладонью.

С этими словами я взял предмет, похожий на зеркало на ручке, только вместо зеркала там был тяжёлый деревянный диск, и выполнил своё обязательство. После первого же удара девушка стала умолять меня смиловаться над ней, после ещё нескольких - не совсем приличным образом крутить ягодицами в воздухе, а потом, забыв о скромности, комично задрыгала ножками, демонстрируя ту же часть тела, которую несколькими часами ранее мне продемонстрировала и Шарлотта, как бы давая мне возможность сравнить. Конечно, всё это не подобает приличной девушке, но слёзы и страдания вполне искупали её вину.

Нашлёпав девушку этим диском с ручкой до розово-красного цвета, я взял розгу и добавил полосочку в нижней части её ягодиц. Она взвизгнула, дёрнулась и подрыгала ногами, пытаясь таким образом уменьшить боль, после чего я повторил действие.

Закончив порку, я отправил девушку в угол, из присущего мне христианского милосердия запретив ей одеваться, чтобы юбки и чулки не мешали воздуху охлаждать её горящую попу. Девушка стояла в углу и плакала ещё какое-то время, а Шарлотта глядела во все глаза. Добрый Пер-Ноэль предложил мне на выбор любой предмет из мешка в подарок. Я выбрал деревянный диск на палочке, после чего девушка оделась, учтиво поблагодарила меня за порку и попрощалась. Пер-Ноэль тоже поблагодарил за содействие в их богоугодном деле.

Конечно же, всё это время я испытывал одно лишь сострадание к невинной девушке, и только чувство долга дало мне силы довести порку до конца.

После ухода я послал Шарлотту нарвать берёзовых веток на розги, которые должны быть очищены от всех отростков, что уже исполнено. Сейчас она принесла кадку с водой и пошла за солью. Воспитанием Шарлотты я намерен заняться самым серьёзным образом.

Твой Шарль.

-~-~-~-

О возлюбленный мой брат! Я обливалась слезами от жалости, представляя, через какие душевные страдания тебе пришлось пройти. Мой муж, как ты, конечно, догадываешься, никогда меня не шлёпал, не говоря уже о большем. Не можешь ли ты узнать, как мне найти флагеллянтов в Льеже или его окрестностях и не будет ли мой статус замужней дамы, а равно и мой солидный возраст - ведь мне уже 26 - препятствием для сих святых мужей?

Твоя Мари-Мадлен.