Печалька и лорд Уимберли 5

Всю следующую неделю, я сижу в своей спальне, под домашним арестом. И только в субботу меня выпускают из заточения, когда я говорю матушке, что хочу навестить тетю Пэм. Я ухожу к тете Памеле рано утром, и матушка дает мне с собой корзинку с гостинцами для тети Пэм: горшочек варенья, настоящий черный чай, сахар и шоколадные конфеты. Тетя Пэм небогата, она - вдова церковного сторожа, и поэтому живет в крошечном домике за оградой кладбища, и занимается тем, что гадает на картах. Поставив на стол тети гостинцы, я сажусь рядом с ней и она заваривает мне чай, дает мне шоколадную конфету. Я прошу ее погадать мне про любовь. И, пока я думаю, сказать ей про Грэга или нет, она говорит мне следующее:

-Любит тебя один рыцарь… не король, нет… червовый туз! Но препятствия на пути любви непреодолимые… король пик! Смотри, какой у него взгляд нехороший… на отца твоего похож… хм…

-А мы с ним поженимся? - с надеждой спрашиваю я.

-Нет, деточка, не в этот раз… а будет он на твоей свадьбе другом жениха… да… ему надо опасаться ножей и удара шпагой… твой жених, он вот он… туз пик!

-А я его знаю? - интересуюсь я у тети.

-Скоро, скоро узнаешь… Погадать, на какую букву у него имя?

-Погадайте, тетя… -соглашаюсь я.

-У него имя начинается на У… - говорит тетя.

-Как Уильям? - уточняю я.

-Нет, как Уимберли… я тебе фамилию говорю, я всегда на фамилию гадаю, так вернее… у молодого лорда Уимберли жена умерла, слыхала? Пошла купаться, и утонула на реке во время грозы…

-Да? Какой ужас! - говорю я, -Спасибо, тетя, мне бежать надо… а то папа сердиться на меня будет…

И я убегаю от радушной тети Пэм, но иду отнюдь не к папе. Нет. Я иду в лавочку шляпника, и еще по дороге, я вижу гнедую лошадку, что стоит, привязанная у входа в лавочку. Это она, та самая гнедая кобылка, на которой мы с Грэгом мчались, чтобы уединиться в верхнем этаже мельницы Кэллоггов после грозы, в тот самый роковой день, когда разлилась река Бланко. Я влетаю в шляпную мастерскую, как на крыльях, и нос к носу сталкиваюсь с Грэгом Кэллоггом.

-Вот она, моя златовласка! - говорит мне Грэг, заключает меня в объятия, целует мои губы, обнимает меня так крепко, что мне кажется, еще немного, и у меня хрустнут ребра. Грэг выводит меня из лавки шляпника, усаживает на свою гнедую кобылку, и мы летим прочь из Уимберли, прочь с базара, прочь от всех любопытных глаз. Но на этот раз, Грэг не довозит меня до мельницы, вместо этого мы поднимаемся по зеленому косогору выше, выше, выше, туда, где начинаются высокие деревья, мимо зарослей орешника, по песчаной дороге, размытой ручьями. Грэг хорошо знает свою дорогу через лес, и мы скачем лесными тропами, известными только Грэгу. Минут через двадцать я вижу, как солнечные лучи пробиваются сквозь густую крону деревьев, затем я вижу очень высокие белые стволы берез, и наконец Грэг останавливает свою гнедую лошадку прямо посреди березняка, и нас обступают белые березы с черными отметинами, а под ногами у нас густая, высокая трава, и в траве - красные как кровь ягоды земляники. Куда ни глянь - всюду кроваво-красные ягоды, они рассыпаны по всему березняку, словно капельки крови. Грэг привязывает свою лошадку к тонкой березке, мы падаем в траву, и начинаем целоваться. Потом Грэг начинает кормить меня земляникой, и я послушно открываю свой рот, а Грэг кладет мне на язык ягодку за ягодкой, одну крупней другой. Потом он шепчет мне:

-Снимай свои панталоны…

Пока я снимаю панталоны, Грэг расстилает свой черный плащ на траве, и укладывает меня поверх плаща. Он проводит рукой по моим ногам, задирая мои юбки, и вот он уже наверху, а я внизу, и он меж моих бедер. Я беру напряженный член Грэга, и ввожу его внутрь своего тела, и Грэг удивленно говорит мне:

-Ого! Какая ты сегодня смелая! Скучала по мне?

Я говорю, что очень скучала. Он шепчет мне на ухо:

-Ты не проговорилась обо мне своему папаше?

-Нет, конечно… - шепчу я ему в ответ, и целую ухо Грэга, облизываю ему ухо, засовываю в ухо Грэга свой язык. Он говорит: «ммммммм, да… как хорошо…», и начинает двигаться внутри меня, загоняя свой член в глубину моего тела, повторяя эти поступательные движения снова, и снова, и снова. Я сжимаю его торс своими ногами, смыкаю мои лодыжки вместе, и держусь ими за Грэга, и не отпускаю его из своих объятий долго, долго, долго, пока не чувствую теплую влагу меж своих бедер. Грэг приостанавливает свои движения, и мы просто лежим обнявшись долго-долго, и я чувствую прерывистое дыхание моего возлюбленного, и его слабый стон:

-Ааааах, хорошо-то как… тебе хорошо?

-Да, и мне хорошо… лучше не бывает…

-А я тебе гостинец привез… - шепчет мне Грэг. Он встает, идет к своей кобылке и достает из дорожной сумы небольшой глиняный горшочек.

-Это что? - спрашиваю я.

-Открой и посмотри… - говорит он мне. Я развязываю тесемку, снимаю вощеную бумагу, и вижу, что горшочек заполнен прозрачным медом.

-Это с нашей пасеки… это липовый мед… хочешь? - говорит Грэг, зачерпывает указательным пальцем немного меда, и дает его мне. Я облизываю мед с пальца Грэга, потом выливаю немного меда ему на шею, и опять облизываю. Затем я двигаюсь вниз, оставляю несколько сладких капель на животе Грэга, и слизываю их тоже, потом еще ниже, капаю медом по всей длине члена моего любовника, и слизываю мед с его члена. Он снова затвердевает, и тогда я забираюсь верхом на Грэга, и двигаюсь вверх и вниз, снова и снова, впуская напряженную плоть Грэга в глубину моего тела. И так мы долго-долго валяемся в березняке, и не подозреваем даже в тот момент, что это - наша последняя встреча. Наша последняя встреча, когда еще мы оба были свободны, когда мы могли запросто убежать от всех. Да, это был наш последний шанс убежать, чтобы быть вместе и никогда, никогда не расставаться, и никогда, никогда не возвращаться к тем людям, которые хотели разлучить нас.