Избранная для опасных ректоров

1. 

Они

— представители самой опасной и самой сильной расы во всей Вселенной. Альфа-хищники, стоящие во главе пищевой цепочки.

Она

— просто сирота, которая живет и работает при борделе и копит деньги, чтобы оттуда сбежать.

Они спасут её и дадут ей будущее, но сможет ли она выжить без их защиты?

1.

Теина

Я вытираю слизь с гексакожаной кушетки в шестом номере и думаю, сколько ещё жизней мне нужно прожить, чтобы перестать вытирать чужую чешую с простыней.

Она воняет чем-то рыбно-затхлым. Въедается в пальцы, в одежду, в кожу. И не отмывается. Серая, жесткая, как осыпающийся камень, но с мерзким жирным блеском. Наверное, этот урод был из тех, которые линяют от возбуждения. Гадство.

Я морщусь, тру сильнее. Если останется хотя бы одна чешуйка — получу выговор. А выговор — это штраф. А штраф — минус сто кредитов. А сто кредитов — это два дня ближе к побегу. Или два дня дальше.

Я здесь десять лет. У меня всё давно сведено к арифметике. Побег стоит восемнадцать тысяч. У меня есть... Я провожу пальцем по тыльной стороне браслета. Девять тысяч триста девять. Маленькими подачками, чаевыми от клиентов, которым надо что-то подать-принести, редкими подработками для посыльных.

Ещё десять лет. Или больше. Если не сдамся.

— Тешка! — раздаётся сверху голос Мрэи, управительницы. Хриплый, от старости и табака. — Как закончишь, спустись в купальню. Поможешь с полотенцами. Там элита.

«Элита» в борделе — это кто-то, от кого пахнет смертью и деньгами.

Кивнув в ответ, я прячу испачканные простыни в мешок. Несу на минус третий уровень в прачечную. После — по лестнице на первый этаж, в купальню.

Внутри красиво. Лазуритовые стены, мраморные бассейны, наполненные из минеральных источников. Влажно. Горячо. Пар поднимается от воды, подсвеченный с дна розовыми и синими лампами.

Купальня

По дороге я беру стопку свежих полотенец, захожу и сразу замечаю тех, про кого Мрэя сказала «элита». Их видно сразу. В бассейне — два огромных мужчины.

В глазах ни хмельного тумана, ни потной распущенности. Но я кожей чувствую, что они — угроза. Просто стоят по грудь в воде, разговаривают вполголоса, и даже этого хватает, чтобы по спине пополз холодок.

Один — темноволосый, мощный, мускулистый, движения резкие.

Второй — чуть ниже, со светлыми волосами, более строгий, с ледяными глазами, которые ловят меня мгновенно. Я сглатываю.

Второй — чуть ниже, со светлыми волосами, более строгий, с ледяными глазами, которые ловят меня мгновенно. Я сглатываю.

Примерно такую картину увидела Теина

— Полотенце, — говорит первый. Хрипло, с ленцой. Как будто я не человек, а приспособление. Я подхожу ближе.

— Полотенце, — говорит первый. Хрипло, с ленцой. Как будто я не человек, а приспособление. Я подхожу ближе.

И вижу — они смотрят. Не просто смотрят, оценивают. Не как мужчины. Как охотники. Я опускаю взгляд, подаю полотенце. Второй — тот, который светлее, холодный — принимает, слегка касаясь моей руки. Теплые пальцы, а обжигают, как лава.

— Передай на бар, что мы ждем коктейли, — добавляет он уже с оттенком усмешки.

Я киваю, ухожу. Ноги несут меня быстрее, чем следовало бы, чтобы соблюсти степенность, которую от меня требует Тиса, хозяйка этого мерзкого места, но их взгляды жгут спину.

На баре меня встречает барменша Хелла, единственная не-ненавидящая меня здешняя работница. Она нервно наматывает на палец русые земные волосы. По мнению Тисы, она лицом не вышла для клиентов, поэтому работает на баре.

Хелла

Бармен, подруга Теины. Раса — земляне

— Двое в купальне коктейль ждут, — говорю ей.

— О боже… — шепчет испуганно, вытаращив на меня бешеные глаза. — Это Риэльты. Я боюсь им на глаза попадаться.

— Ты бармен, тебе-то что будет? — удивляюсь. — И что значит Риэльты?

— Не прикидывайся Тея! — вспыхивает Хелла. — Будто не знаешь! Это самая опасная раса. Альфа-хищники. Они берут все, что хотят. Если я им приглянусь, Тиса меня им отдаст и не задумается.

Она замолкает, потом продолжает, понизив голос.

— А они, говорят, жестокие. Просто звери. И всегда по двое. После них девчонок в капсулу кладут на восстановление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У меня холодеет спина. Я-то думала, они просто страшные. А оказывается… это они. Те, кого боятся все.

Мы договаривались с Тисой, что меня она к клиентам не отправит. Я ещё девственница. А сейчас, после слов Хеллы мне тоже хочется забиться в свою каморку, забаррикадироваться и не вылезать оттуда.

— Не бойся, — я глажу подругу по руке. — С тобой все будет хорошо.

Я не могу этого знать, но ей нужна поддержка.

Я ухожу и спускаюсь на минус третий уровень. В своей комнатку за прачечной, с решётками на двери и металлической койкой. Только закрываю дверь — как щёлкает сигнал ошейника.

— Тея. Ко мне, сейчас же! — голос Тисы звучит почти в ухе, вибрация динамика разносится по челюсти.

Внутри против воли клубится тревога. Боги, что я снова сделала не так?

2.

Теина

Хочется запереться и не выходить. Но Тиса отправит охрану, они вскроют дверь и приволокут меня к ней, как бы я ни сопротивлялась. Ещё и шокером всыплют за непослушание. Здесь это единственное наказание, чтобы не портить внешний вид.

Я медленно поднимаюсь и иду как на казнь.

Успокаиваю себя тем, что Тиса могла вызвать меня по любому другому поводу — чтобы отчитать, например, или дать новое задание. Просто я, наверное, где-то накосячила. Здравствуй, штраф.

Теина Элвари

В своем обычном платье прислуги

Уф-ф. Уж лучше штраф, чем… Не хочу об этом думать. К тому же у нас уговор.

Кабинет Тисы, хозяйки борделя, на втором этаже. В нем всегда душно. Пахнет кожей, вином и сладкими духами.

Тиса в шикарном синем платье, которое бесстыдно демонстрирует наполовину оголенный, покрытый перламутровой чешуей бюст.

Тиса Шиари

Хозяйка борделя на планете Унуар, раса — Уннары

Она стоит за столом и держит в руках полупрозрачное платье цвета крови.

— Держи! — приказывает она, кидая его мне.

Я ловлю машинально, рассматриваю, поднимаю ошарашенный взгляд. Я все ещё не хочу верить в это.

— Зачем? — голос уже дрожит — подтверждаются худшие опасения.

— Переоденься! — приказывает она.

— Зачем, Тиса? — спрашиваю я сдержанно.

— К Риэльтам пойдешь, — бросает она.

— Нет, — отвечаю твердо и кладу платье на стол.

— Что ты сказала? — голос Тисы начинает змеино шипеть.

— Мы договаривались, что я не хожу к клиентам, — выговариваю строго. — И ты меня отпустишь, когда я подрасту.

Она сужает зрачки до вертикальных черточек.

— Мы договаривались, что я подожду удобного случая, чтобы подороже продать твою девственность, дрянь ты неблагодарная! — Тиса повышает голос и вытягивается на змеином хвосте, становясь на полметра выше меня. — Так что сейчас взяла платье и переоделась. Иначе пожалеешь!

— Но… — во мне вскипает возмущение, смешанное с паникой.

— Ты десять лет сидела на моей шее, не принося ни копейки! — гремит Тиса. — Пришло время платить!

В кровь впрыскивается адреналин, ладони потеют.

Она не оставляет выбора. Остается только бежать. На девять тысяч кредитов я не улечу с Унуара, но смогу затеряться и, возможно, прибиться к экипажу какого-нибудь корабля.

— Хорошо, Тиса, я переоденусь, — произношу с дрожью от мгновенно охватившего меня мандража — я десять лет не выходила на улицу. Страшно.

Сгребаю платье, сжимаю в кулаке.

— Я выйду и сделаю это в туалете.

— И сразу сюда, ясно? — с рыком выговаривает она.

Я киваю.

Выхожу в коридор, делаю пару спокойных шагов, пока дверь закрывается, а потом бросаю платье и срываюсь с места. Бегу вниз. Надо успеть, пока она не спохватилась. Надо успеть выбежать за двери. Там хотя бы свидетели. Прохожие.

Неудобное платье служанки прямое в пол мешает сделать широкий шаг. Подтягиваю подол до бедер, несусь не разбирая пути. Выбегаю на первый этаж, пролетаю мимо Рольта, который везет со стаффа тележку с посудой и полотенцами. Почти сталкиваюсь с Димарой, выходящей из бара с подносом еды. Отскакиваю и уже вижу выход.

Двери на улицу в нескольких шагах!

И вдруг острейший удар током пронзает шею, сбегает по позвоночнику и застревает в тазовых костях. Ноги подкашиваются. Я падаю и, когда ток отпускает, стону. Больно до искр из глаз.

Тихий шорох нага-охранника струится по коридору в мою сторону. Не смотрю на него.

Вижу только дверь. Совсем рядом. Не то что выход за неё гарантирует мне свободу, но я исступленно хочу туда.

Я пытаюсь встать, чтобы сделать ещё рывок, но меня пронзает второй удар тока. Гад держит дольше. Меня снова парализует. Снова лютая боль.

Ток наконец выключается. Я едва могу шевелиться. Тело ватное и непослушное.

Охранник невозмутимо сгребает меня с пола, взваливает на плечо и разворачивается к лестнице.

Вскоре я снова оказываюсь в кабинете Тисы. Наг ставит меня на пол, поддерживает за локоть. Второй подползает, тоже берет за руку. Их массивные хвосты сворачиваются колодами под телами.

— Надеюсь, тебе было больно, дрянь! — злорадно шипит она. — Сорвать с неё одежду!

— Нет! — взмаливаюсь я. Это противно так унижаться, но я в отчаянии. — Не надо, прошу…

— Выполнять! — гаркает Тиса.

Охранники рвут на мне платье, затем сдергивают белье. Я могла бы воспротивиться, но знаю, что снова получу удар током. Мое тело отказывается причинять себе столько боли в третий раз.

Тиса подходит.

— Руки подняла! — приказывает, и я подчиняюсь.

Слез нет. Только затаенная злость. Булькающая в желудке ярость. Но они сильнее. И у них пульт от шокера в ошейнике.

Тиса натягивает на меня платье. Оно красивое, но совсем не скрывает тело. Через него почти все видно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Щеки мгновенно становятся горячими, а руки так и норовят соединиться внизу живота.

— А теперь идем, продадим тебя Риэльтам, — Тиса потирает руки от радости.

Так выглядит платье, которое дала Теине Тиса

3.

Теина

А я… осознаю, что придется подчиниться. Пусть она меня им продаст. Я буду кусаться и брыкаться, вырываться изо всех сил, взбешу их настолько, что они разнесут этот бордель по камешку!

Купальня парит от жара, свет проходит сквозь тонированные окна, блестит на воде в бассейне, плеск разлетается эхом. Я иду первой, за мной — два нага-охранника шуршат чешуей по мрамору. Сбоку — Тиса. Шипит от предвкушения, как змея, нашедшая свою жертву.

Платье тонкое и легкое, но липнет к телу и обнажает бедра при каждом шаге. Ткань такая прозрачная, что мне стыдно даже дышать.

Те пугающие хищники всё ещё в воде. Всё так же беседуют, но на звук нашего приближения поворачивают головы.

Тиса подталкивает меня локтем.

— Вперёд. Покажись им. Соблазни, — она понижает голос: — Если утром останешься девственницей, скормлю аксунам, поняла?

Содрогаюсь от этой угрозы. Эти рыбы водятся в сточных водах и пожирают все, что похоже на органику. Моя смерть будет ужасной и останется незамеченной, потому что аксуны не оставят даже зубов.

Я сглатываю и выхожу на край бассейна, сцепив руки спереди.

Мужчины смотрят на меня оценивающе. Узнали.

Тёмный скользит по мне янтарным взглядом, горячим как пламя. Светлый, чуть более высокий, ледяной и неподвижный, как если бы у статуи вдруг открылись глаза, поднимает уголки губ.

Я прячу взгляд и вдруг слышу.

— Посмотри на нас, малышка, — это, кажется, тёмный, в низком голосе приятная хриплость.

— Как тебя зовут? — добавляет светлый ласково.

Я поднимаю глаза, краснею, губы не слушаются.

— Теина, — шепчу.

— Хорошее имя, — кивает тёмный. — Теина. Очень подходит. Я Кориан.

Кориан Тайер

Раса — Риэльты

— А я Талис, — добавляет светлый.

Талис Вард

Раса — Риэльты

А я думаю, что мне нет никакого смысла запоминать их имена.

Тиса выползает вперед.

— Хотите эту красавицу, джентльмены? — произносит она нараспев. — Девственница. Ждала именно вас. Цена — всего сто тысяч кредитов за ночь!

Они молчат, переключают внимание на неё.

— Это считай даром, если учесть, что она землянка и не тронута! — добавляет Тиса. — Я долго её берегла! Берите, не пожалеете!

Они снова молчат. Теперь смотрят на меня. Темный тянет носом воздух, светлый будто изучает мое лицо.

— И если что… — Тиса добавляет голосу загадочности. — У нас есть медицинское оборудование! Стопов никаких, кроме убийства, конечно!

Мужчины переглядываются.

— Берем! — отзывается тёмный.

— На всю ночь, — холодно добавляет светлый.

У меня сердце падает в пятки. Мне точно конец. Тиса им всего понаразрешала.

Я выдыхаю, пронзаю их злым взглядом. Я просто так не дамся.

Темный выбирается из воды, и я забываю думать. Залипаю на бомбически красивом теле. Он в коротких черных плавках. Кожа блестит от воды. Капли стекают по мускулистому телу, по налитым мышцам плеч, огибают грудные дуги, скользят по кубикам пресса. Он весь будто нарочно слеплен идеальным.

— Веди нас в номер, — произносит он добродушно и чуть хрипло. — Или как у вас тут принято?

В этот момент из бассейна вылезает светлый. Такой же атлетичный, так же красиво сложен, только талия чуть уже, а плечи чуть шире. Но у обоих тела будто специально созданы, чтобы доставлять эстетическое наслаждение смотрящему.

Я нехотя отворачиваюсь и направляюсь в сторону выхода из купальни. Номера в другом крыле.

Подхожу к тому, над которым уже светится мое имя. Быстро же меня Тиса записала в число жриц любви. Злость берет, но при Риэльтах мне страшно её показывать.

Стоит положить руку на сенсор, в душе селится обреченность. Вряд ли я выйду отсюда живой после того, что собираюсь устроить. А даже если выйду, привет, аксуны.

Мы заходим. Риэльты галантно пропускают меня вперед. Тиса выделила для них лучший номер. Самый люксовый из возможных. Тут огромная круглая кровать, стол, окруженный мягкими диванами, шест для стриптиза, ароматические распылители, музыка, ласкающая слух интимными басами.

Интерьер номера

Я встаю, не зная, куда себя деть.

— Ужин? — спрашивает темный.

— Почему бы и нет, — отвечает светлый.

На меня даже не смотрят.

Один из них касается панели. Через полминуты вползает Димара, шурша хвостом и благостно улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Три порции блюда от шефа, — говорит темный.

— И бутылку лучшего сладкого вина, — добавляет светлый.

Димара делает книксен, пружиня на хвосте, и уползает.

Я так и стою, прижавшись к стене. Они проходятся по номеру, темный выглядывает в окно на все ещё торчащее в зените солнце. Здесь сутки длятся тридцать шесть часов. Долгие сутки и дни долгие. Тяжелые.

Димара возвращается в номер после короткого стука, расставляет кушанья, раскладывает приборы, добавляет на стол вино и три бокала, после чего снова исчезает, и темноволосый блокирует дверь.

У меня внутри шквал и ураган. Трясет. Но сейчас, кажется, можно немного выдохнуть — они собираются есть ужин, а не меня.

Риэльты садятся. Начинают есть. Без суеты, без лишних движений. Я смотрю на маринованого и поджаренного в гриле оконта под соусом и истекаю слюной. Мне как служанке настоящее мясо вообще не полагается.

— Садись, — мягко говорит тёмный, метая в меня короткий острый взгляд.

Я качаю головой.

— Садись, — настаивает он. — Сейчас.

Приходится подчиниться. Страшно его разгневать.

Опускаюсь на самый край дивана. Спина прямая, руки на коленях. Я понимаю головой, что надо поесть. Когда ещё мне перепадет возможность отведать мяса? Но в желудке тошнота, а тело парализовано, не могу пошевелиться.

Светлый придвигает ко мне тарелку с оконтом, рыженькая от специй корочка лоснится от жира. Боже, как я хочу его съесть! Беру приборы, но руки дрожат. Светлый замечает.

— Ты чего трясёшься? — спрашивает он, наливая вино в три бокала.

Я сглатываю.

— Вас боюсь, — отвечаю коротко.

— А чего нас бояться? — усмехается тёмный. — Мы не кусаемся.

— Про вас всякое рассказывают... — произношу тихо.

— Сбалансируем весы, — говорит светлый без эмоций. — Расскажи о себе.

Я сжимаю пальцы под столом.

— Я не из тех, кто тут работает. Я не хочу… — начинаю, но не успеваю закончить, темный меня перебивает:

— А чего тогда хозяйка тебя к нам привела?

— Я сирота, — шепчу. — Муниципалитет отказался от меня. Контракт на моё содержание ушёл с молотка. Тиса его купила. Содержала меня. А теперь… решила продавать.

Они в очередной раз глубокомысленно переглядываются. Будто общаются без слов.

— А что за украшение на тебе? — спрашивает тёмный. Тянет руку к моему ошейнику.

Я резко отпрянываю и вскакиваю. Пячусь.

— Нет, прошу! Нельзя снимать! — голос срывается. — Я получу смертельный разряд тока, если пытаться его снять.

Светлый шумно выдыхает. Темный слегка усмехается и произносит с азартом охотника:.

— Ну, тогда, видимо, придётся тебя убить, — и поднимается из-за стола.

4.

Теина

Я не понимаю, шутит он или всерьез. Он приближается, и я забиваюсь в угол.

— Не надо, пожалуйста! — Вскидываю руки. — Его нельзя снимать! Это меня убьет!

Темный не останавливается.

— Талис, нашел, что проложить?

Светлый молча берёт с подноса длинную сервировочную вилку из керамометалла, ломает её пополам и кидает половинку другу. Тот ловит и, подойдя вплотную, разворачивает меня к себе спиной.

— Подожди… те! — я уприраю руки в стену, но дергаться уже боюсь.

— Малышка, тебе ничего не угрожает, — говорит он бархатисто.

Я перестаю сопротивляться, потому что в тайне надеюсь, что у него получится снять с меня рабское украшение.

Холодный керамометалл касается моей кожи на седьмом шейном позвонке. Там электрод. Умно. Только вот как он собирается вскрыть ошейник?

— Сталь усиленная, — замечает светловолосый, так и сидящий за столом.

— Я вижу, — бросает темный, что-то делая с ошейником голыми руками.

Металл вдруг издает хруст, скрип и с треском лопается, как старый хомут. Сантиметр стали в сечении!

Я уже была готова, что меня шарахнет током, но ничего! Только тёплая ладонь на моей шее и тяжёлое дыхание на коже плеча.

Я поворачиваюсь. Кориан держит в руке разломанный ошейник. Бросает его на пол.

— Ну, — говорит он. — И ведь не страшно было?

— Страшно, — сиплю я. — Спасибо.

— А теперь сядь и поешь, — добавляет он. — Я вижу голод в твоих глазах, когда ты смотришь на мясо.

Я киваю и снова вспыхиваю. Не думала, что это так заметно.

Сажусь за стол, беру приборы, отрезаю кусок оконта. Кладу в рот и едва не стону от удовольствия.

Я не помню, когда мне последний раз доводилось его есть. Марв, здешний шеф, давал мне кости, когда вываривал, чтобы снять с них мясо. Вареные остатки оконта все равно были вкусными.

— Пей вино, — Кориан придвигает мне бокал.

— Я не пила до… — мое возражение сдувается под взглядом Талиса.

Я подчиняюсь. Чокаюсь с ними и делаю глоток. Первый в своей жизни глоток вина.

Вкусно до мурашек. Оно больше напоминает сок. Я смотрю на этих пугающих мужчин и начинаю успокаиваться.

— Не кормят тебя тут? — спрашивает Кориан, отодвигая пустую тарелку.

— Кормят, — отвечаю прожевав. — Кашей и соей.

Талис, светлый, фыркает.

— А работаешь кем, если не с клиентами? — обтекаемо интересуется второй.

— Всем неквалифицированным. Уборщица, прачка, посудомойка, — перечисляю, сглатывая горький ком в горле. — Что Тиса скажет, то и делаю. Лишь бы скопить денег.

— Для чего тебе деньги? — с искренним интересом продолжает меня расспрашивать темный.

Я думаю несколько мгновений. Если рассказать о своей мечте, она не сбудется. Это проверено. Но с ними хочется поделиться. Будто это мой последний шанс кому-то сказать о сокровенном.

— Я хочу сбежать с Унуара, — произношу чуть пьяно, но кристально честно. — У меня есть половина суммы. Осталось всего девять тысяч кредитов собрать.

— А как собиралась устроиться, когда сбежишь? — подает голос светловолосый, подливая мне вина. — Ты ведь тут… с детства?

— Да, с девяти лет, — киваю. — Но я училась. Читала книги, которые могла достать. Я владею программой школы — минимум!

Наверное, я вру. Я не знаю, что проходят в школе. Но знаю точно, что справлюсь, если мне позволят учиться дальше.

— Умная, упрямая, — Кориан поднимает свой бокал, смотрит поверх него прямо на меня. — Я уважаю эти качества.

Вино в голове уже приятно шумит. Движения становятся плавными. Моя порция оконта закончилась, я отодвигаю тарелку и чувствую головокружение.

— Пойдем, — говорит Кориан.

Мне уже не страшно. Я не боюсь их. В какой-то мере они мне даже нравятся. Суровые опасные здоровяки. Красивые до безобразия. И настолько же загадочные.

Я поднимаюсь, и меня ведет. Кориан подхватывает меня под локоть, не давая упасть.

— Все хорошо, все нормально, — тут же комментирует. — Так и должно быть.

Я делаю ещё шаг и повисаю у него на плечах. Ладонями ощущаю упругость его мышц и гладкость кожи. Он вдруг меняется в лице.

На нем проступает благостное расслабление, а потом взгляд снова становится цепким, острым. Недоверчивым.

— Что ты сделала? — спрашивает он.

— Н-ничего. — Я мотаю головой, и комната пляшет.

Кориан кивает и подхватывает меня на руки. Несет к кровати.

Сердце подскакивает к горлу, начинает биться как умалишенное.

— Вы всё-таки собираетесь… ну это… — лепечу пьяным языком.

— Нет, малышка, — отвечает он, укладывая меня на мягкий матрас. — Отдыхай.

Я вспоминаю об аксунах и горестно выдыхаю

— Тиса скормит меня рыбам, — скулю почти про себя. Понимаю, что сейчас вообще ни на что не годна. Я ведь даже не понимаю, зачем они меня напоили.

— Никто тебя пальцем не тронет, — глухо раздается над ухом. — Просто поверь.

Я не верю, но у мозга и тела не осталось сил функционировать. Я просто проваливаюсь в сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

5.

Кориан

Я оставляю Теину на кровати и возвращаюсь за стол. Еда тут ничего, сносная, вино тоже. Талис всегда заказывает сладкое. Если у борделя есть приличное сладкое вино — значит, не совсем дыра.

Мы зарулили на Унуар не ради развлечений. Мы с Талисом летели из отпуска, где чего только ни случилось. Но, как всегда бывает, в наших телах копится напряжение. Хэлтур. Как статическое электричество, только глубже. Химическая агрессия, накапливаемая после боёв, тренировок, даже в покое. Его не сбросить ни сном, ни вином, ни сексом, потому что оно не физическое.

Реклама борделя, на которой было написано, что в купальне минерализованная вода, привлекла наше внимание. Да вот только минерализация, похоже, хреновая, потому что даже после двух часов в бассейне Хэлтур так и продолжал жечься под кожей и давить на мозг.

Я допиваю остатки вина из бокала.

— Ещё? — бросаю Талису.

Тот стоит у окна, смотрит на пыльную улицу Унуара.

— Да, — кивает не оборачиваясь. — Сходишь за вещами?

— Угу.

Мы оставили все в раздевалке у купальни, а сейчас хочется заняться делами. Сон как таковой нам почти не нужен. Если бы сон снимал Хэлтур, это бы имело актуальность, а так — просто потеря времени. Никакого удовольствия.

Я выхожу из номера, на баре заказываю ещё бутылку вина, забираю вещи из шкафчика в раздевалке и возвращаюсь в номер. Талис так и стоит у окна. Не оборачивается, даже когда я пикаю блокировкой двери.

— Ты заметил? — Я подхожу к нему, встаю рядом.

Талис переводит на меня фирменный ледяной взгляд. Его отстраненность доводит подчиненных до белого каления.

— Что именно? — спрашивает он.

— У меня снялся Хэлтур, когда она коснулась, — отвечаю, хотя до конца не уверен, что она сделала это нарочно. — Полностью.

— Нет, я заметил только, как расслабилось твое лицо, — Талис улыбается на один угол губ. — Решил, что девчонка тебе приглянулась.

Мы замолкаем. Расходимся по разным сторонам. Берем в руки рабочие планшеты.

Талис сидит у окна, закинув ногу на ногу, щёлкает интерфейс — на голограмме отображается расписания будущих полевых занятий. Я сижу в полутени у стены, рядом с кроватью, где спит Теина.

Мы молчим.

Слова — не наша форма общения. Они не нужны, когда ты знаешь человека почти двадцать лет.

Девятнадцать, если точнее. С учебки. Мы познакомились на распределении. Талис пошел на стратегическое отделение, я на боевое.

Девятнадцать лет бок о бок. В первом бою, с первой кровью, с того дня, когда нас отправили в зону, где не выжил никто, кроме нас двоих.

Сначала — братья по отряду. Потом — командиры, коллеги. Теперь — больше, чем семья. Не нужно обнимать, чтобы понимать, что рядом хребет, на который можно опереться.

Сейчас мы ректоры Академии. Я — Боевого факультета, Талис — Тактического. И вот мы тут. В элитном борделе на планете Уннаров — нагов.

Через какое-то время я поднимаю взгляд и замечаю, что Талис смотрит на Теину.

Мы оба смотрим на неё. Она спит безмятежно. Полупрозрачное платье красиво облегает стройное хрупкое тело. На лице расслабленное выражение. Почему-то мне кажется, что она тысячу лет так сладко не спала.

— Тиса не получит её обратно, — говорю я.

Талис не возражает. Кивает молча.

Мы научились молчать там, где другие бы спорили.

— Заберем с собой на Валкарис, — добавляет Талис.

Это наша родная планета, где в секторе Артера находится Академия. Плато, окружённое магнезиумными хребтами.

— Только куда её? Просто оставим в городе? — я поднимаю бровь. — Думаешь, выживет?

— Уверен, — холодно отмечает Талис. — Мы не обязаны нянчиться с ней. Просто вытащим её из грязи.

Я с ним солидарен. Мы не герои и не благотворители. И не умеем испытывать жалость. Риэльты признают только силу и волю.

У каждого из нас свои дела и своя жизнь. И уж точно нет времени подтирать сопли какой-то землянке, даже такой миловидной и ароматной.

Просто здесь мы оба так же солидарно не смогли пройти мимо несправедливости.

Опять повисает тишина. Мы углубляемся в дела.

Когда за окном белеет утренний свет, я подхожу к кровати.

— Теина, — тихо говорю.

Она вздрагивает, просыпается, медленно открывает глаза. Взгляд затуманенный, на лице недоумение.

— Подъём, малышка, — я улыбаюсь чуть криво. — Пора предъявить тебя Тисе.

Теина вздрагивает. Взгляд мрачнеет, и в глазах появляется тревога.

— Конечно, — произносит она тихо на выдохе. Садится, прикрывая руками грудь. Смущенная, она невероятно красива.

Талис направляется к двери, не говоря ни слова. Я подаю Теине руку.

Она берется за мою ладонь ледяными пальцами, и я ощущаю её пульс даже через это прикосновение. Сердце бьется часто и взволнованно. Но она ничего не говорит. Поджимает губы и смотрит с гордостью, достойной воина.

Стоит выйти в коридор, со стороны стойки администратора по каменному полу уже шуршит чешуя. Хозяйка борделя в блестящем платье, закрывающем тело до начала хвоста, подползает к нам троим в сопровождении четверых нагов-охранников.

— Вам все понравилось, джентльмены? — спрашивает она, явно удивленная тем, что Теина стоит между нами в полной целости и сохранности. Видимо, ожидала чего-то другого.

— Слишком понравилось, — бросаю я.

— Мы её выкупаем, — весомо произносит Талис.

Кориан и Талис собираются забрать Теину с собой

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

6.

Теина

Коридор длинный, пол вылизан до блеска, но воздух пахнет угрозой.

С одной стороны — Тиса в сверкающем платье и четверо нагов-охранников с импульсными пиками, хвосты напряжены, значит — готовы к атаке. Их зрачки узкие, дыхание глубокое.

С другой стороны — я и два Риэльта.

На мне все то же платье. На них темная форма. Нет ни брони, ни оружия. Но мне страшнее за Тису, чем за себя.

— Она не продается! — выдает Тиса, кривя лицо с почти не выступающим носом в ядовитую гримасу.

— Ты можешь получить двести тысяч кредитов или остаться ни с чем, — угрожающе продолжает Кориан. — Мы в любом случае забираем ее.

От его тона у меня по коже бежит холодок. Желудок сжимается от тяжелого предчувствия.

— Я сказала нет! — выкрикивает Тиса. — Эта девка — моя собственность. Я её вам не отдаю. И забирать вы не имеете права!

— Ты не поняла. Мы не просим разрешения, — Талис говорит спокойно, но в его голосе такая угроза, что на месте Тисы я бы поджала хвост в прямом смысле. — Мы сообщаем факт.

— Эта девчонка — мой товар, который принесет мне многомиллионную прибыль! — шипит Тиса. — За неё будут платить не кредитами, а планетами!

— Для тебя — товар, — отвечает Кориан. — Для нас — причина разнести твой бордель в пыль.

Он делает шаг вперёд.

Охранники напрягаются, немного поднимают хвосты, кончики подергиваются — они готовы к рывку.

— Не стоит, — спокойно говорит Талис. — Из четверых останется ноль.

Тиса моргает, а потом рычит:

— Заберите девку!

Всё происходит очень быстро. За считанные мгновения. Талис точным движением прячет меня себе за спину, и я только испуганно выглядываю из-за его мощных плеч.

— Кори, левый. Замах, — бросает он.

Кориан коротким рывком сокращает расстояние к левому переднему охраннику, молниеносно уклоняясь от летящей в его сторону пульсовой пики.

Грация гепарда, а скорость вообще какая-то запредельная. Он впечатывает охранника в стену плечом.

Раздается хруст ребер и глухой выдох. Наг роняет оружие и оседает на пол.

— Сзади. Блок в грудь, — спокойно командует Талис.

Кориан совершает ещё один рывок. Я не успеваю заметить удар, но наг падает на пол и со стонами корчится.

Тиса отступает, в глазах плещется ужас.

Двое нагов ещё в строю, но уже колеблются.

— Правый. Бластер! — Талис чуть повышает голос.

Я уже понимаю, что охранник сделал глупость, потянувшись к боевому оружию.

Кориан со скоростью молнии подхватывает пику с пола и метает в руку охраннику — она со звоном выбивает бластер. А Риэльт уже вплотную. Удар локтем в грудь, кажется, ломает Уннару грудину.

Последний охранник пытается уползти, но Кориан ловит его за хвост и, сорвав с пола, бьет в стену. Тот падает и больше не двигается. Переломов, наверное, не счесть.

Кориан поднимает с пола бластер и направляет его в лицо Тисе. Взводит с тонким писком зарядившейся батареи.

— Я обычно не убиваю женщин, — говорит он, и в голосе я слышу превосходство. — Но ради тебя могу сделать исключение.

Тиса пятится. Поджимает хвост. Её лицо сереет, но брови сходятся у места, где должна быть переносица.

— Надеюсь, ты задохнёшься от членов, Тешка! — Тиса пронзает меня полным ненависти взглядом. — Ты ведь теперь ходячая кошачья мята для котов! Пусть тебя разорвут, дрянь!

Я молчу. Мне даже не страшно — жутко. Я в ступоре. Даже облегчения не чувствую. Не понимаю, что мне теперь делать.

— Идем, Тея, — Кориан не отводит бластер от Тисы. — Ты улетаешь вместе с нами.

Талис обнимает меня за плечи и влечет к выходу. Они выводят меня наружу. На улицу, о которой я мечтала десять лет. Просто подышать этим воздухом.

Солнце уже поднялось. Воздух пыльный, сухой, горячий.

Риэльты ведут меня к… глайдеру. Черный, обтекаемый, красивый как хищный зверь, и идеально подходит этим мужчинам.

Глайдер Кориана

Кориан помогает мне подняться внутрь. Они с Талисом садятся следом. Помогают мне пристегнуться. Я все ещё дрожу. От их мощи, от того, что я только что увидела.

— Вы… убили тех охранников? — спрашиваю сипло.

— Они наги! — бросает Кориан, запуская двигатели. — Регенерируют как мухи. Оклемаются.

Машина взмывает в воздух, отрывая меня от земли и унося от места, которое бы однажды меня убило. На парковке только клубится пыль.

Кориан за панелью управления. Сосредоточенный и безумно красивый. Талис сидит рядом на пассажирском сиденье и смотрит в окно. Его профиль точно вытесан из камня. Точнее, из глыбы льда.

— Полиция на хвосте, — произносит он.

Я оглядываюсь и никого не вижу.

— Сколько? — Кориан не поворачивается.

— Два кара. Три минуты, — Талис, кажется, вообще мало говорит. Будто экономит слова.

Спустя какое-то время снаружи раздается громкий шипящий звук. Я не сразу осознаю, что это мужской голос.

— Неопознанный глайдер! Немедленно снизьте скорость и приземлитесь!

Звучит хрипло и немного механически, через громкоговоритель. Я оглядываюсь — сзади летят два кара черно-белой окраски с вырвиглазными красно-синими мигалками.

Полицейские кары Уннаров

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это Полиция. Откуда Талис это узнал? Они же только сейчас появились!

Они догоняют. Прижимаются слева и справа.

— Клиенты борделя «Синяя змея»! Немедленно сбросьте высоту! — снова раздается из громкоговорителя. — Вы похищаете частную собственность. Это нарушает законы Унуара. Иначе мы применим оружие!

Меня начинает трясти. Зачем они решили меня забрать? Теперь у них проблемы с властями Унуара. А тюрьма Уннаров — страшная вещь. Я слышала рассказы.

Внутри плещется паника, которое вот-вот прольется слезами.

— Может, просто отдадите меня им? — шепчу отчаянно. — Зачем вам эти проблемы?

Это точно не их война.

Талис поворачивает голову.

— Мы не спрашивали у Тисы, можно ли тебя забрать. Так что и сейчас спрашивать не будем.

Кориан смотрит на меня через плечо.

— Держись, малышка. Сейчас немного потрясет.

7.

Теина

Я пристегнута, но от чудовищной перегрузки меня это не спасает. Глайдер резко рвется вверх, и меня мощно вжимает в кресло. Уши закладывает, сердце стучит в горле, спина взмокла — хотя я даже не могу шевелиться.

Мы взлетаем вертикально почти под прямым углом, а потом под сильным креном уходим в вираж.

— Ой мамочки… — бормочу я в ужасе.

В громкоговоритель продолжают орать:

— Вы увозите частную собственность. Немедленно сбросьте высоту!

Частную… Они про меня.

Я бросаю взгляд на мужчин. Ни один даже бровью не ведет. Талис смотрит в планшет, на котором рисуются какие-то графики, Кориан — ведёт глайдер.

Проскакивает дикая мысль, что он арендованный, и мне становится дурно. Если это обычный шеринг, мы ни за что не уйдем от полиции!

Пульс бешеный, мне остаётся только вцепиться в ремни.

Полицейские кары снова догоняют. Всполохи светового оружия слепят глаза. В нас стреляют!

— Вспышки через тридцать секунд, дым — тридцать пять, — спокойно говорит Талис.

— Принято, — Кориан кивает.

У них какое-то волшебное взаимопонимание.

Пальцы Кориана скользят по панели — быстро, точно, словно он играет в знакомую игру. И за окнами вдруг происходит взрыв белого света, как фейерверки. А потом все вокруг заволакивает туча плотного тёмного дыма. Ничего не видно.

Мне становится нехорошо. Я усиленно дышу, чтобы не стошнило.

— Маскировка, — командует Талис. — Сейчас.

— Сделаю всё красиво, — кивает Кориан. — Врубаю режим планирования.

Он что-то нажимает, берется за два джойстика на панели и в этот момент… Двигатели замолкают.

— Что вы… — я не успеваю договорить.

Соображаю, что сейчас глайдер падает, и давлюсь словами. Хватаюсь за подлокотники, дышу через нос. Меня затапливает паника.

— Всё ведь по плану, да? — сдавленно пищу со своего места.

— Успокойся, малышка, — говорит Кориан, вытягивая на себя джойстики. — Сейчас будет весело.

Мне ни разу не весело. Страшно. Хотя по лицу Кориана и не скажешь, что что-то не так. Но ведь мы падаем! Точнее, летим без тяги.

Внезапно глайдер резко уходит вниз. Угол под сорок пять градусов, и я понимаю, что перестаю чувствовать тело. Секунду. Две. Пять.

Снаружи ревёт воздух, а внутри тишина, будто мы уже умерли. Меня плющит от перегрузки, грудь горит.

Внизу уже земля. Стремительно приближается. Я вижу ее в лобовое стекло. Кориан тянет на себя джойстики, но машина не выравнивается. Мне кажется, что мы сейчас разобьемся, и я скулю про себя.

— Вышли из зоны, — спокойно говорит Талис. — Преследование — негативно.

Кориан врубает двигатели. Глайдер как стрела взмывает в небо. Меня швыряет в кресле, ремни удерживают, больно впиваются в ключицы и живот.

Я едва не теряю сознание от очередной перегрузки. Дыхание рваное. Тело — как перегретый воск. Растекаюсь по креслу, не в силах собраться.

— Это было легко, — с легкой издевкой замечает Талис.

— Уннары, — бросает Кориан с усмешкой. — Что с них взять? У них нет ног, чтобы давить на газ.

Они тихо смеются. Спокойно, ни капли стресса, будто это была просто тренировка.

Остаток пути проходит в молчании, и вскоре мы подлетаем к космопорту. Посадочная платформа огромная с множеством стоящих на ней кораблей.

Глайдер зависает над продолговатым и чуть изогнутым, стоящим горизонтально.

Корабль Кориана «Скаррия»

(размером примерно с трехэтажный дом)

Я не очень понимаю, что происходит, потому что мы не садимся, но и не улетаем. Будто Риэльты ждут чего-то.

Вскоре я чувствую снижение, но и представить не могу, куда мы собираемся приземлиться. Под нами же тот корабль! А потом мимо окон проплывают откинутые пневматические крышки впускного люка и толща металлического борта. Внутри сразу загорается свет. Глайдер приземляется… во внутренний ангар корабля!

Я медленно закрываю рот после удивления.

Дверь кабины открывается.

Кориан поворачивается ко мне.

— Добро пожаловать на борт Скаррии.

Я моргаю, услышав знакомое, но так давно забытое слово.

— Скаррия? Это же… хищная птица с Юмайи?

Они переглядываются. Талис чуть щурится.

— Да, а ты откуда знаешь? — в голосе стандартный холод, но в глазах интерес.

— Мама в детстве рассказывала, — говорю я тихо. — Что у Скаррии глаз прорезает тьму, что если Скаррия выбирает цель — спастись невозможно.

— Странная сказка на ночь, — замечает Кориан.

— Это была не сказка, — отвечаю серьезно. — Мама видела её! На самом деле.

Они снова переглядываются. Что-то в их взгляде меняется.

— Напомни мне, — говорит Кориан Талису, — по прибытии заскочить в лабораторию.

— Напомню, — твердо отвечает тот.

— Постойте… — у меня в животе возится неприятное чувство, будто меня только что оскорбили. — Вы что, думаете, я вас чем-то заразила?! Вы же не трогали меня!

— Нет, — отвечает Талис.

— Но мы думаем, — добавляет Кори, — что ты не просто землянка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

8. 

Теина

Я всё ещё дрожу, когда мы входим в корабль. Я ожидаю, что это будет огромный транспорт, с коридорами, как в фильмах. Но нет.

Из ангара, в котором магнитными замками зафиксирован глайдер, точно игрушка в чёрном желудке корабля, по трапу мы спускаемся сразу на мостик.

Здесь немного места, но уютно. Обшивка матовая, белая, приборные панели тёмные. Пахнет металлом и чем-то острым, химическим. Чисто, но не стерильно.

Мостик Скаррии

Я оглядываюсь — мостик компактный, на четыре кресла. Два для пилотов и два за отдельными пультами.

— Это что, фрегат? — вспоминаю я единственный известный мне термин о космических судах.

— Фрегаты больше. Это катер, Теина. Быстрый, легкий, маневренный, — объясняет Кориан. — Здесь нет личных кают. Мы летаем налегке.

Талис проходит вперед и запускает что-то с пульта управления.

У них нет оружия на виду, но у меня в желудке ворочается червячок тревоги. Не знаю, откуда у меня этот страх, но я почему-то боюсь людей из силовых ведомств. А эти двое слишком похожи…

— Вы военные? — спрашиваю я.

— Нет. Сейчас — нет, — отвечает Кориан. — Пойдем, я покажу, где ты будешь спать.

Странно. Сам же сказал, что нет кают. Или…

С мостика мы спускаемся в соседний отсек, он центральный и находится под ангаром. Кориан подходит к дальней стене и нажимает на один из сенсоров. Из неё откидывается панель с закрепленной карбоново-стеклянной капсулой, похожей на саркофаг из сказки. И я сразу понимаю — это для погружения в стазис.

Внутри мгновенно взвивается страх, и я отступаю на шаг.

— Не-е надо, прошу… — произношу против воли жалостливо.

— Не бойся, — говорит Кориан, глядя мне прямо в глаза. — Полет будет долгим. Ожидается хотя бы один гиперпрыжок. Его нельзя проходить без стазиса.

Я все ещё сомневаюсь. Не подхожу. И вообще готова рвануть к выходу в любой момент. Мозг уже прикидывает варианты, как выжить на Унуаре, если я улизну из этого корабля.

— Зачем?… — я сглатываю. — Это потому, что я не должна знать, куда мы летим?

— Мы летим на Витарекс, нашу родную планету. В этом нет тайны, — произносит Кориан. — Так будет лучше. Нет никакой разницы, проведешь ты в стазисе только гиперпрыжок или больше. Реакция тела одинаковая — нулевая.

Но я ему не верю. Что-то в его добродушном тоне и в обтекаемости фраз меня смущает.

— Почему нельзя не усыплять меня сейчас? — спрашиваю я.

— Тогда на чистоту, Теина, — серьезно говорит Кориан. — Мы не хотим, чтобы ты скучала и слонялась без дела. Или задавала слишком много вопросов. Или случайно увидела что-то, что тебе не стоит видеть. Просто доверься. Мы уже спасли тебя один раз. И мы сделаем это ещё раз, если понадобится.

Он говорит спокойно. Не мягко, но по-настоящему уверенно.

Они ещё ни разу меня не предали. Это правда. Хоть мне по-прежнему неспокойно, я киваю, Потому что на самом деле не хочу сбегать с этого корабля. Везде, куда бы я ни попала, будет лучше, чем на Унуаре.

Погружение в стазис оказывается легким и незаметным. Кориан помогает мне лечь в капсулу, закрывает прозрачную крышку, что-то нажимает на сенсорной панели, и все. Практически сразу веки тяжелеют, и сознание отключается

Просыпаюсь от того, что чей-то голос зовёт меня по имени.

— Теина.

Глаза не хотят открываться сразу, но тело уже чувствует гравитацию. Мягкая вибрация отдается в коже. Запах — воздух другой. Свежий. Сухой. Как после дождя над камнем.

Открываю глаза и вижу над собой Кориана.

— Прилетели? — шепчу я. Горло пересохло.

Теина проснулась

— Уже на Викарисе, — кивает он. — Полет прошел спокойно.

Я медленно поднимаюсь. Корабль стоит. За стенами — гул космопорта.

Кориан выводит меня на мостик — в передние стекла виден ландшафт планеты — каменистая земля почти без зелени, вдалеке сияющие остроконечные пики небоскребов.

Талис стоит у панели управления.

— С пробуждением, — говорит он не глядя на меня. — Кори, напоминаю про лабораторию.

— Точно, — отзывается Кориан. — Выйдем и прокатимся.

Между ними царит миролюбие и спокойствие. Будто во время ленивого субботнего завтрака, а не после перелета с планеты на планету.

— Как… прокатимся? — я оглядываю себя.

Они все это время будто не замечали, что на мне полупрозрачное платье, которое мне выдала Тиса.

Кориан молча протягивает мне какую-то одежду.

— Переодевайся.

Я ухожу в центральный отсек и разворачиваю сверток. Это оказывается серый комбинезон. Как для механика. Без нашивок и опознавательных знаков. Просто серый мужской комбинезон.

Я срываю с себя пошлое платье и напяливаю робу прямо на голое тело. Комбинезон на мне висит, почти не прилегая, полностью скрывает фигуру.

Надо будет купить нормальную одежду, когда сойду. Благо деньги у меня есть, хоть и немного.

Я возвращаюсь на мостик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Другое дело. — Кориан поднимает большой палец. — Идем. Сдашь кровь.

Он говорит это с добродушной улыбкой, но я слышу в голосе интерес и почему-то угрозу. Но ничего не говорю.

Если они хотят что-то выяснить, вряд ли я смогу возразить. Да и нет у меня повода им не доверять.

Мы покидаем корабль тем же путем. Поднимаемся в ангар и садимся в глайдер.

Захваты выпускают его из магнитного плена, над головой открывается люк, впуская в чрево корабля дневной свет, и махина плавно поднимается в воздух.

Я смотрю в окно.

Земля Викариса серая. С хребтами вдалеке. Воздух прозрачный.

Этот мир кардинально отличается от того, который я видела на Унуаре — пыльный, смрадный, полутропический. Унуар по сравнению с Викарисом — деревня рядом с высокотехнологичным мегаполисом.

Здесь все пронизано мощью. Сталь, стекло, камень. Корабли в небе почти бесшумны, глайдеры скользят, как хищные птицы. Все выглядит опасно упорядоченным.

Глайдер заходит на вираж и удаляется от космопорта, оставляя сзади просторную взлетно-посадочную площадку и административное куполообразное здание.

Внезапно у обоих Риэльтов пиликают коммуникаторы.

Оба синхронно вынимают гаджеты, смотрят в экраны, светящиеся голубым, кивают будто себе.

— Прости, малышка. — Кориан оборачивается ко мне. В его голосе нет злости. Но и сомнений тоже нет. — Лаборатория отменяется.

— Что-то не так? — спрашиваю я скорее просто из интереса.

Но оба уже погрузились в свои дела. Кориан что-то набирает в планшете, Талис кликает по панели, отдавая машине команды.

Я даже не уверена, что они меня слышат.

Глайдер меняет курс и спустя минуту приземляется на небольшую парковочную площадку у окраины космопорта.

Кориан выходит первым, потом открывает дверь мне. Подает руку и вынимает меня из глайдера.

— А… — начинаю я. — И что дальше?

Он смотрит на меня с выражением, что никакие слова не нужны.

— Дальше ты на Викарисе, малышка, — произносит бархатисто. — Свободная. Сама себе хозяйка.

Мне вдруг становится страшно. Я в новом мире, одна, вообще не знаю порядков, законов. Разве что деньги есть…

— А вы? — тяну неуверенно.

— А у нас дела, — более сдержанно произносит Талис из кабины. — Удачи, Теина.

Кориан забирается обратно на свое место, двери закрываются, и глайдер взмывает в небо. Наверное, мы больше не увидимся. А жаль. Эти двое были приятной компанией.

Теина на Викарисе. Свободная как ветер

Я оглядываюсь.

Середина дня, кажется, если учесть, что солнце в зените. До вечера надо найти место для ночлега и работу.

9.

Теина

Спустя полгода

Мне повезло устроиться в небольшое кафе со странным названием «Орбита Оота» недалеко от космопорта. Хотя «кафе» — слишком хорошее слово об этом месте.

Потный бар при гостинице на двадцать номеров, в которой останавливаются транзитные гости планеты и космические дальнобойщики.

Хозяин, пузатый Риэльт по имени Болибо Фенс, сначала относился ко мне с долей приязни, теперь — с отеческой добротой.

Болибо Фенс

Хозяин бара и гостиницы «Орбита Оота», куда устроилась Теина.

Он не хотел принимать меня в штат, потому что я очень похожа на землянку, а среди Риэльтов бытует мнение, что наша раса слабая и не годится для работы.

Потом, когда мне удалось доказать свою полезность, всплыла ещё одна проблема — у меня не было документов.

Похоже, когда мне исполнилось восемнадцать, Тиса не потрудилась зарегистрировать меня в общей системе. Эта Уннарка хотела оставить меня в рабстве пожизненно.

Болибо пошел мне навстречу и сам зарегистрировал меня. Я официально стала Теиной Элвари с видом на жительство на Викарисе! За эту помощь я благодарю Болибо каждый день.

И вот я уже полгода живу и работаю в Орбите Оота. Моя комната в подвале, снова рядом с прачечной, но мне не привыкать.

Комната Теины

Радует, что это не бордель, и мне не приходится опасаться, что Болибо решит продать меня какому-либо клиенту. Охрана встает на мою сторону, если гости распускают язык или руки.

По первости было сложно привыкнуть к нормальным суткам. Но цикл шестнадцать часов бодрствования и восемь часов на сон гораздо легче переносить, чем двадцать бодрствования и десять на сон.

Болибо ценит меня за исполнительность. Я привыкла вкалывать, так что не чураюсь никакой работы.

Помогаю Риэльткам в зале, убираю номера, стираю. Даже иногда повар Шайла, тоже Риэльтка, просит меня помочь с разделкой ингредиентов.

В общем, моя жизнь далека от идеала, но деньги на счете копятся. Сейчас уже двадцать пять тысяч кредитов. Болибо исправно выплачивает мне жалованье, а на съем и еду я не трачусь.

А ещё Болибо дал мне доступ к онлайн-библиотеке.

— Тебе не место тут, Тея, — сказал он тогда многозначительно. — И лучше, чтобы ты скорее это поняла. Учись и устраивайся на нормальную работу в городе.

И последние четыре месяца я усиленно училась по книгам в свободное от работы время. Теперь я точно знаю, что освоила школьную программу и даже немного больше.

Очередное утро начинается обычно. В восемь утра. Я привожу себя в порядок в технической душевой рядом с прачечной. Болибо повесил для меня зеркало.

Надеваю форму — черный комбинезон. Женский, но не в облипку. Рассматриваю отражение придирчиво — худовата, комбинезон висит как на вешалке, но я никогда не была плотной. А у Болибо столько работы, что сколько ни ешь, не набираешь.

Убираю волосы в хвост, поднимаюсь в зал. Сегодня на баре Мурана, Риэльтка с темно-синими волосами. В этой расе мало женщин, но они никогда не стараются выпячивать свою красоту. Потому что им не требуется быть красивыми. Мужчин и так сильно больше, конкуренция за женщин, а не между ними.

Но, как я поняла, Риэльтки не торопятся замуж. Более того, они лучше проживут жизнь без мужчины, чем создадут семью для галочки. И выбирают они придирчиво.

— Сегодня делегация прибудет, с Унуара, — бросает мне Мурана, когда я встаю за баром и помогаю ей натирать стаканы.

По коже бежит холод.

— Что за делегация? — спрашиваю невзначай, а сама уже думаю, куда прятаться, когда тут поселятся Уннары.

— Торговая, — отвечает Мурана. — Но, как ни жаль, у нас остановится только технический персонал. Шишки поедут в город. Как всегда. А от телохранителей и носильщиков чаевых не получишь.

Я слегка выдыхаю. Все равно лучше бы переждать день в подвале и вообще не попадаться Уннарам на глаза.

К вечеру действительно прибывают наги. Я не успеваю спрятаться. Нахожусь в зале, когда они рассаживаются в отдельной ВИП-ложе. И принимать заказ приходится мне.

Среди них нет ни одного знакомого лица, но мне все равно не по себе. Скрип чешуи и шипящая речь возвращает меня в воспоминания о борделе.

Вбив заказ, я прячусь у Шайлы на кухне. В углу мерцает головидение — новости фоном, звук приглушён. Риэльтка споро шинкует овощи и мясо. Я встаю рядом, принимаюсь мыть использованную посуду.

Теина на кухне в рабочей одежде

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Глянь, чего говорят! — вдруг окликает меня Шайла и делает звук громче.

— … открытый набор на небоевые факультеты в Военную Академию Викариса. Представители Земли и других планет могут пройти отбор. До экзамена остался всего день! Не пропустите шанс выстроить свое будущее с Викарисом!

Я слушаю, затаив дыхание. Это мой шанс навсегда спрятаться от Уннаров. Это мой шанс на жизнь!

Вечером я захожу в кабинет Болибо.

— Болибо, мне нужно отпроситься на завтра, — говорю чуть виновато. — И, наверное, навсегда.

— Я так и думал, что ты пойдешь, — отвечает он, не отрывая глаз от планшета, водит по нему пальцем. — Молодец. Пусть тебе улыбнется удача!

Не понимаю, почему он так тепло ко мне относится, но благодарю и собираю вещи. У меня нет запасного варианта. Я должна пройти!

Утром такси высаживает меня у дверей Академии.

Военная Академия Викариса

Главный корпус

10.

Теина

Такси высаживает меня у здания Академии. Я прилетела в своей самой приличной одежде — чёрные брюки, серый свитер и серебристая куртка поверх, чтобы не выглядеть слишком бедно.

Подошвы старых ботинок кажутся слишком тонкими на плитах тротуара. Воздух свежий, немного прохладный, но чувство, что ледяной сквозняк идет изнутри. Пальцы холодные, ладони влажные от пота. Вытираю их о бедра и делаю шаг к Академии.

Фасад высокого массивного здания прямой, матовый. Без лишних украшений. Всё как у Риэльтов: просто, мощно, не чтобы тебя впечатлить. Оно монолитной громадой возвышается надо мной, маленькой песчинкой в этом мире.

На входе, который экранирует силовое поле, сканирующий киборг, и к нему длинная разношёрстная очередь. Больше всего землян, чуть реже Гренары и Мерраны, один Орн — молчаливый и мрачный. С присущими им дредами, торчащими из-под капюшона. От него веет опасностью.

Все молчат или переговариваются шёпотом.

Я встаю в конец.

Очередь двигается медленно. За мной пристраивается ещё несколько человек.

Один землянин, подошедший после, проходит вдоль длинной шеренги, придирчиво осматривая желающих попасть в Академию и останавливается напротив меня.

— Эй, мелкая! Ты чего тут забыла? Хилая слишком! — У этого пацана загорелая кожа, в ухе серьга в виде гильзы, средней длины волосы в беспорядке, но одежда дорогая. — Они берут крепких телом. Или тех, у кого ментальная сила. У тебя есть?

— Нет, — отвечаю я и отворачиваюсь.

Но не ухожу. Дышу глубоко. Не показываю, что сердце бьётся в шесть раз быстрее, чем должно.

В душе начинает клубиться неуверенность, но я её гашу. Это мой шанс, и я вырву его зубами, если потребуется.

Я должна попытаться. Да, я не тренировалась, но набор же не на боевой факультет?

Когда подходит моя очередь, я встаю перед кибернетическим пропускающим.

— Цель визита? — спрашивает он компьютерным голосом.

— Участие в отборе, — произношу, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Сенсор у него на лбу загорается красным, а в глазу загорается сканер. Луч пробегает по моим глазам, сканируя сетчатку, затем ладонь.

— Теина Элвари. Негражданский кандидат. Коридор 2А, — тем же голосом выдает киборг.

Силовое поле пропадает, и я вхожу в здание. По указателям нахожу нужный коридор — он справа — и иду по нему. Слева стеклянная стена. Проход тянется вдоль внутреннего двора. Там несколько десятков молодых Риэльтов отрабатывают какие-то приемы.

Я уже хочу тут учиться! Так я точно смогу постоять за себя!

В конце коридора новый указатель — «Кандидатам в Зал № 15». Нахожу его не по номеру, а по группе человек в тридцать, ожидающей очереди, чтобы войти.

Спустя несколько минут двери открываются, и высокий сухой Риэльт с коротко стриженной черной гривой запускает всех внутрь.

Пространство большое, потолок высокий. Я в числе прочих сажусь за расставленные анфиладой парты.

Аудитория

Там, где должна быть доска, стоит несколько пунктов диагностики. За каждым стоит куратор из Риэльтов в серой с синими деталями форме Академии. Всё обставлено нейтрально, будто ты не на отборе в Академию, а на диспансеризации.

— Теина Элвари, — вызывает высокий крупный Риэльт у самой левой станции. У него средней длины черные волосы с седыми прядями у виска, лицо безэмоциональное. Он смотрит на меня не как на человека, а как на объект.

Я подхожу.

— Ладонь, — говорит экзаменатор, показывая на сканирующую панель.

Я кладу. Стекло теплеет. Сканер медленно проходит по коже. Вспыхивает надпись: «Тест когнитивной реакции».

— Нажимайте на мигающие сигналы, — поясняет Риэльт.

Я внутренне выдыхаю. Плевая задача!

Передо мной вспыхивает расчерченный квадратами экран. Они начинают мигать разными цветами. Редко, я успеваю дотронуться до каждого, пока он не погас.

Потом мигание ускоряется. Немного. Я успеваю. Спустя ещё какое-то время скорость снова повышается. У меня сбиваются пальцы, но я быстро восстанавливаю темп.

Внезапно мигающие сигналы ускоряются резко. Глаза не успевают, но руки действуют сами. В голове — туман. Я не думаю. Я просто жмакаю по экрану.

А потом вдруг экран вспыхивает синим, а затем на секунду — пульсирующим багровым. Куратор молча касается сенсора.

— Достаточно, — говорит он.

У меня сердце падает в желудок. Провалила? Я же так старалась! Вглядываюсь в его ровное лицо, надеясь увидеть подсказку.

— Но я… это всё? — спрашиваю против воли испуганно. — Можно повторить?

Риэльт качает головой.

— Вы приняты, — говорит сухо, вручая мне металлическую пластину, и переводит взгляд в зал. — Карс Мирт.

Я отхожу оглушённая. Пытаюсь выдохнуть, но не могу. Голова чуть кружится после того дикого мигания. Смотрю на дверь, по ней прыгают цветные пятна.

И кожей чувствую на себе подозрительные взгляды.

Тот неприятный парень из очереди заглядывает мне в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как ты пролезла? — говорит он вполголоса. — Ты даже не закончила! Кому дала?

Я ничего не отвечаю. Просто сжимаю зубы и иду к двери. Смотрю на то, что мне вручил экзаменатор — жетон курсанта с личным номером!

Стоит выйти за дверь, ко мне подходит ещё один Риэльт в форме, как у экзаменаторов в зале.

— Курсант Элвари, — обращается ко мне официально. — Вы зачислены на факультет Сопровождения в программу Индивидуальной поддержки. Мне поручено проводить вас в казарму.

— Только меня?! — я округляю глаза.

— Это особый факультет, считайте, что вы выиграли в лотерею, — Риэльт поднимает бровь и чуть усмехается. — Идемте. У вас единственный день на обустройство. Завтра в семь утра начинаются занятия.

Провожатый

11. 

Теина

Я подчиняюсь. Немного тревожно становится, что я привлекла такое пристальное внимание, но, наверное, тут так принято.

Сопровождающий офицер провожает меня во внутренний двор, там сажает в небольшой миникар на низких колесах и без дверей, как на картинках с большими лужайками и людьми, которые держат в руке металлические клюшки.

Холод металла пробирается сквозь ткань брюк. Риэльт запускает двигатель и пускает миникар вперед, управляя им одной рукой за небольшой руль. Машина сразу ныряет вниз — в тоннель, проложенный под Академией.

Поездка в корпус

По бокам серые стены из какого-то минерала. Под потолком длинная вереница белых светильников.

Спустя минут пятнадцать мы выезжаем из тоннеля в ещё один внутренний двор. Небольшой, с арочной стеклянной крышей. Впереди двери в другой корпус из чёрного стекла и металла. Этот корпус совсем не похож на главное здание Академии. И находится явно вдалеке. Неспроста.

В холле сопровождающий оставляет меня. Спустя пару минут за большой высокой стойкой появляется Риэльтка в строгой серой форме. Жестом подзывает меня, велит приложить руку к сканеру.

Моя личность снова подтверждается, рядом на мониторе высвечивается номер комнаты.

— Ваша комната 27B, курсант Элвари, ключ запрограммирован на вживленный чип, — таким же серым, как форма, тоном говорит Риэльтка. — Женское крыло слева. Форма и все необходимое уже в комнате.

Эти чипы вживляют всем с рождения. И в нем сейчас вся моя жизнь, включая удостоверение личности.

Я прохожу в двойные двери. Коридор как в лечебнице: гладкие стены, стерильная подсветка, одинаковые двери. В конце узкая лестница, поднимаюсь на второй уровень.

Моя комната седьмая по счету. Стандартная, но не тесная. Две койки по сторонам, два шкафчика, один стол, грави-экран на стене. Окно выходит наружу. В город. Красивый вид.

Комната на факультете Сопровождения

Оглядываюсь. Пахнет свежестью, обновлением. И немного пустотой.

На правой койке лежит объемный плотно запаянный пакет с надписью «Теина Элвари».

Раскрываю — два одинаковых тёмно-серых комбинезона, бельё, кроссовки, мини-аптечка, зарядка и планшет с гербом Академии.

Я переодеваюсь. Форма по размеру. Комбинезон сел идеально. Ткань явно дышащая, тонкая, немного тянется.

Складываю старую одежду в пакет, прячу его в шкафчик. Не знаю, можно ли это вообще оставлять — но выбросить не могу. Будто это дает гарантию безопасности.

Через некоторое время дверь пикает на открытие и распахивается. В комнату вваливается девчонка — высокая, худая, с чешуйчатым отливом на шее. Волосы розовые в два хвоста, глаза весёлые, движения — пружинистые и резкие.

— О! Ты моя соседка? Я Лиска!

На ней розовая короткая курточка, зелёный полимерный топ, обтягивающие блестящие штаны и кроссовки на подъеме.

Лиска

Соседка Теины по комнате

Она проходит в комнату и плюхается на койку. Подбрасывает в руках пакет, на котором я разглядела только имя — Лиска.

— Ты же землянка? — она бросает на меня внимательный взгляд. — Я думала, сюда землян не берут.

— Я… да. Я Тея, — отзываюсь тихо.

— Круто. Ты тоже сдала безумный тест? Мне попался просто какой-то ужас! На шестом уровне у меня чуть кровь из носа не пошла. А ты?

Я молчу. Она вынимает из рюкзачка и разворачивает энергетический батончик.

— Я наполовину Уннар. От отца осталась вот эта чешуя, — она тычет пальцем себе в шею. — Но не боись, я не ядовитая. Только бешено быстрая. А у тебя классная кожа. Прям гладкая, как у младенца. Хочешь протеиновый батончик?

Я беру. Отказать — значит начать с конфликта. А мне не хочется. Я просто не спешу сближаться.

Ближе к вечеру звучит оповещение пройти в столовую. Мы идем туда вместе, и я осматриваюсь.

Кроме нас, в небольшом помещении на десять столов сидит около двух десятков курсантов.

Все уже в форме. Единственное, что различается — раса и волосы. Эту индивидуальность у нас не отобрали.

Ужин оказывается сносным, но представляет из себя порцию полужидкого желе. Почти безвкусного, но очень сытного. Запив водой, мы с Лиской возвращаемся в комнату и готовимся к отбою. По очереди принимаем душ в тесной душевой нише в одной из стен.

Отбой тоже объявляется электронным голосом. Свет в комнате гаснет, а на окно опускается наружная ролл-штора. Мы ложимся по кроватям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты знаешь, что это за факультет? — спрашиваю я тихо, будто это секрет.

— А ты не в курсе? — голос Лиски звучит удивленно. — Это элита! Нам несказанно повезло попасть на факультет Сопровождения. Здесь готовят напарников для старших офицеров. Типа мы их глаза, уши, мозги, сердце. И мишени, если что.

Она хихикает. Я нет.

— Это круто! Это значит, мы с тобой будем на передовой! В командных блоках. Это реально высокий уровень. Ты не рада?

— Рада, — вяло отзываюсь я.

В прошлый раз «мне повезло», когда Тиса выкупила контракт на мое содержание и забрала меня в бордель.

Лиска замолкает. Я ещё долго смотрю в потолок. Внутри мандраж. Завтра начнется новая глава моей жизни. Вот бы в этот раз повезло по-настоящему!

Утро приходит не по-человечески.

В уши вгрызается рёв сирены.

Лиска вскакивает, я — за ней. Громкоговоритель объявляет построение во внутреннем дворе.

Мы с Лиской сбегаем вниз и в числе других курсантов высыпаем в прямоугольный двор с белыми метками на сером бетоне.

Офицер в форме стоит посреди двора с секундомером. Напротив уже небольшая шеренга курсантов. Я встаю шестой, следом за мной Лиска. Потом добегают остальные.

Оглядываю линию новобранцев — двадцать человек. Семь девочек. Остальные — парни.

Лиска сияет.

— Ща распределять будут!

— Распределять? — переспрашиваю сдавленно.

Она не отвечает. А у меня внутри что-то тревожно сжимается.

— Добро пожаловать на факультет Сопровождения, курсанты! — гремит офицер впереди. — С этого дня вы — не просто курсанты. Вы — инструменты. Для самых опасных офицеров флота.

12.

Теина

Офицер с секундомером опускает руку, и на плац падает тишина. Режущая. Мертвая. Как перед выстрелом.

Сердце бьётся медленно и гулко. В желудке тошнотворная пустота. Под ребрами холод.

Офицер делает несколько шагов вперёд. Его ботинки стучат по бетону, словно отсчитывают, сколько из нас не доживёт до выпускного.

Фалькор Келар

Надзирающий офицер

— Вы на факультете Сопровождения, курсанты, — говорит он. — Я — фалькор Келар. Ваш папа и мама в одном лице. Ваш ночной кошмар и тот, с кем вы будете видеться чаще всего.

Голос хриплый, с металлом, будто немного простуженный. Каждое слово проникает под кожу.

— С сегодняшнего дня вы принадлежите Академии.

Он заглядывает в лицо каждому. Не как преподаватель. Как палач, выбирающий жертву.

— Здесь вас не будут гладить по головке, — продолжает он громко. — Здесь никто не позаботится о том, как вы спите, что едите, чувствуете. Вы не дети. Вы — инструменты.

Он подходит ближе. У парня рядом напрягается спина. Он вытягивается. Лиска замерла и будто даже не дышит.

— Ваша задача — выдерживать близость тех, кого другие не выносят. Рядом с которыми другие ломаются.

Он говорит почти торжественно, будто рассказывает о награде.

— Вы будете ходить по лезвию, чувствовать ярость напарника на уровне биополя. Вы будете сгорать рядом с ним — и не иметь права заорать.

В животе у меня совсем холодеет. Под сердцем — тяжесть. Он не преувеличивает. Он просто говорит, как будет. И в это верится.

— Кто сломался, тот вылетает. Это не фигура речи. Сюсюкать здесь не будут.

Голос этого офицера пробирает до мурашек. Где-то в глубине души мне хочется спрятаться, но я напоминаю себе, что я сюда пришла, именно чтобы не бояться. Чтобы вообще ничего не бояться.

— Но кто выживает... — он делает паузу, тяжёлую, долгую, — тот получает честь. Привилегию. И возможность быть частью того, что держит этот флот. Частью самой сильной армии во Вселенной.

Он делает паузу, и повисает тишина. Никто не дышит.

— Сейчас выйдут ваши кураторы, — он отводит руку в сторону, показывая на пока пустой проход. — Они выберут себе курсантов, которых будут обучать и готовить весь ближайший год.

Двенадцать мощных фигур спокойным, но не расхлябанным шагом выходят на площадку. Высокие, сильные. Все Риэльты. У них плотная обтягивающая форма с разными вставками на плечах — синими, серебристыми, багровыми и чёрно-зелёными.

Лиска рядом напрягается, вытягивается. Но я вижу, что не от страха. От предвкушения. Её взгляд бегает по лицам, но после каждого прицепляется к вставке на плече.

— Вон тот, с синим — вот бы к нему, — шепчет она. — Или к зелёному. Только не к...

Я не слышу, кого она называет, потому что в этот момент ловлю взгляд одного из этих будущих кураторов. Меня пугает — и взгляд, и сам мужчина.

Багровые элементы на форме. Высокий. Плечи как у зверя. Лицо резкое. Тёмные волосы средней длины. И взгляд. Он не смотрит. Он проникает. Приговаривает. И этот пробивающий насквозь взгляд фокусируется на мне. Ловит в замок. Не выпускает вниманием.

— Фалькоры, выбирайте курсантов, — бросает первый офицер подобно конферансье.

Подошедшие Риэльты принимаются называть фамилии. Я стою ни жива ни мертва, потому что тот бордовый не отрывает от меня своего плотоядного взгляда. Будто раздеть хочет или просветить как рентгеном.

— Элвари, — произносит он, когда до него доходит очередь.

Голос низкий, почти ленивый, но от него дрожит воздух.

Строй остается стоять, никто не расходится до конца распределения. Хотя оно больше похоже на застолбление.

— Разойтись! — командует фалькор Келар после. — Кураторы проведут краткий инструктаж. Следуйте за ними.

Бордовый манит меня пальцами. Я не знаю, правильно или нет, но подчиняюсь и подхожу. Остальные курсанты тоже направляются к своим офицерам. Кто по двое, кто в одиночку. Лиска направляется к офицеру с серебристыми вставками. У него вдумчивое лицо и аккуратно зачесанные назад графитовые волосы.

А тот, который меня позвал, бордовый, обращается ко мне:

— За мной, курсант Элвари, — бросает он.

Он ведёт меня в боковой проход, там в коридор, а потом в небольшой кабинет, типа лекционного, только на очень маленькую группу.

Фалькор пропускает меня вперед. Внутри никого.

За спиной закрывается дверь. Плавно. Надёжно. Глухо. И остаемся только мы.

Он обходит меня, смотрит ровно. Я не двигаюсь. Нельзя показывать страх, иначе на тебе будут ездить.

— Сесть, курсант — приказывает он, кивая на одну из парт.

Я выполняю. Он опирается бедрами о стол напротив.

— Меня зовут Вайлер Даркрай, — говорит он. — Для тебя фалькор Даркрай.

Фалькор Вайлер Даркрай

Куратор Теины на факультете Сопровождения

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С этого момента ты принадлежишь мне, Элвари, — произносит он, будто смакуя победу. — Я стану твоим проклятием. И твоим единственным шансом. От меня зависит, доживёшь ты до выпуска или нет. Я тебя построю. Или сломаю. Если понадобится — до основания.

Я незаметно сглатываю. Он не двигается, только прожигающе смотрит серыми, как сталь, глазами.

— Я выбрал тебя не по романтической причине, а по функционалу. Ты мне подходишь.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он не дает.

— Ты на этом факультете, потому что ты не такая, как остальные. Потому что ты ценна. Потому что ты… вкусная для системы.

Он улыбается. Я вижу зубы. Это не голливудская улыбка. Это улыбка существа, которое давно перестало быть мягким. Забыло, что такое сострадание и милосердие.

— У тебя нет права отказаться, нет возможности перевестись. Ты в моей власти, и с этим придется смириться, — он поднимает руку, кончиком пальца касается воздуха напротив моего лица, — У тебя один путь — дожить до конца. Или сбежать.

Он наклоняется ближе.

— Но с этого факультета не отпускают. Ты там, откуда нельзя уйти или отчислиться. Если сбежишь, я найду тебя быстрее, чем полиция. Я умею это делать. Очень тихо и очень быстро. Сам доволоку тебя до выпуска.

У меня немеют ноги. Он не прикасается, но будто выжигает все внутри. На коже только жидкий ледяной озноб.

— Так что, курсант Элвари, — выдыхает он, — сегодня в три первое занятие. Не опаздывай. Сейчас иди на завтрак, а потом во двор. Первая в твоей жизни строевая подготовка ждать не станет!

Он кивает на дверь, и я вылетаю из кабинета пулей, будто за мной гонятся. И единственная мысль, которая у меня в голове вертится, — я в опасности. От Уннаров спряталась в сейф. Только внутри оказался хищник ещё опаснее. И, кроме меня самой, за меня никто не заступится.

13. 

Теина

На завтрак нечто серо-бежевое, консистенции густого крема. Оно пахнет нутом, металлом и непонятной пряностью. Соленое на вкус, с кислинкой. Видимо, витамины в составе.

Я ковыряю, делаю глоток из коробки с витаминизированной жидкостью и тихо выдыхаю.

Лиска сияет.

— Мне попался просто… — она закатывает глаза, прижимая ладонь к груди, — ты не представляешь, какой куратор. Он не просто офицер — он взглядом шифрует коды, а телом ломает гравитацию. С Тактического факультета!

Она глотает свою порцию и подаётся вперёд. Будто собирается рассказать секрет.

— Ты же видела, как он стоит? Так, будто держит на плечах всё здание. Это, наверное, и есть — настоящая сила. А какой тебе попался?

— М-м, — отзываюсь я. Проглатываю очередную ложку еды. — Нормальный. Наверное.

— Ты что такая зажатая? — щурится она. — А, ты из тех, кто сначала проверяет, а потом доверяется?

— Нет, я из тех, кто сначала выживает.

Она смеётся. А потом прищуривается и говорит тише:

— Хотя… может, это я чересчур воодушевлена. Тут наверняка все кураторы одинаковые. Просто ты фиалка, не выносящая резкого света. Тебе бы надо адаптироваться к военной среде.

Я не отвечаю.

Она правда верит, что мы попали в элиту, где всем повезло. Может, ей и правда повезло. А мне повезло в моем стиле. Как утопленнику.

После завтрака построение. Фалькор Келар снова ждет с секундомером и, собрав всю группу, ведет в соседний внутренний двор на тренировочный полигон. Там выстроена полоса препятствий с грави-дорожкой, барьерами, наклонными стенами.

Он объявляет «лёгкую разминку». Бег несколько кругов по полю.

Потом фалькор Келар тренирует нас шагать на месте и правильно дышать. Это легко.

Затем наступает время полосы препятствий.

Я справляюсь. Не падаю. Не блистаю, но и не плетусь в самом конце. Уверенно на средних позициях.

Лиска как пружина. Она словно родилась с идеальной координацией. Через пятый барьер она делает прыжок с разворотом и получает одобрительный кивок от фалькора Келара.

Я стараюсь изо всех сил, но не могу выдать такой же результат, как она. Пятки жжёт, мышцы ноют. Я что-то делаю не так. Но понять, что, не могу.

— Закончили! — фалькор Келар дует в свисток. — Курсанты… — Он называет имена нескольких, кто отставал и был позади меня. — Остаться. Остальные свободны.

Мы возвращаемся в корпус, Лиска толкает меня в бок.

— Ох, и несладко им придется! Мы с тобой молодцы! — она высоко поднимает подбородок и выглядит очень довольной.

Я немного завидую ей. У меня чувство, что ей все дается в разы проще, просто потому что она способная. А мне на результат хотя бы приближенный, надо пахать как не в себя.

Мы с Лиской возвращаемся в комнату, принимаем душ по очереди и, пока ждем обеда, дремлем. Первый день накладывает отпечаток даже на неё. Я-то уже как выжатый лимон.

По объявлению в громкоговоритель идем в столовую, куда медленно и устало дотекают курсанты, которых фалькор Келар оставил после строевой подготовки.

Обед такой же безликий, как и завтрак, но я съедаю порцию до последней капли, чтобы были силы.

Теина и Лиска обедают

Внутри плещется подавленность. Почему-то я уверена, что у фалькора Даркрая на меня не только учебные планы. Я не знаю, как общался с Лиской её куратор, но что-то подсказывает, что мой превысил пределы допустимого давления. А в три занятие, на котором, как пить дать, мы снова будем наедине.

Мы выходим во двор к трем. Кураторы уже ждут. Похоже, они едят в другой столовой и живут в другом месте. А заниматься приходят сюда.

Фалькор Даркрай снова манит меня пальцами, будто вызывая на поединок. А потом без слов жестом указывает идти за ним. Тот же путь, только проходим по коридору дальше, заходим в небольшой спортивный зал. В центре маты, вдоль стен поручни. В углу панель управления, только непонятно чем. Никакого оборудования в зале больше нет.

Спортивный зал

Фалькор Даркрай подходит ко мне вплотную, будто хочет заставить поежиться. Но я выдерживаю взгляд. И давление, которое буквально плющит пространство вокруг него.

— Согни одну ногу в колене и упри стопу в голень другой ноги, — приказывает тихо. — Ладони сложи на затылке.

Я выполняю.

— Так и стой, — добавляет он. — Тренировка выносливости и… стрессоустойчивости.

Я пока не понимаю, в чем стресс, если, конечно, он не имеет в виду физическую усталость. Мне уже нелегко стоять, а сколько он потребует — одному богу известно.

— Не двигайся. Что бы я ни делал, — голос его ровный, низкий. — Если дрогнешь — это будет провал. И все начнется заново, Элвари.

Он приближается. Медленно. Как хищник, вышедший из тени.

Я слышу его шаги — они почти бесшумные. И от этого в сто раз страшнее.

Я стою, как он велел. Стопа к голени, руки на затылке. Мышцы уже подрагивают — держать равновесие так непросто, но я молчу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он останавливается позади. Я не слышу дыхания — чувствую его кожей. Жар. Давление. Напряжение, будто за спиной открылась печь.

— В твоём теле есть страх, — говорит он негромко. — Это нормально. Пока ты его держишь, он твой.

Он делает шаг вбок. Я вижу его краем глаза. Левое плечо. Потом подбородок.

Он начинает обходить кругом. Медленно. Выверенно.

Когда оказывается сбоку, его рука скользит мимо моих волос. Не касается. Но прядь — шевелится.

Он обходит и останавливается напротив. Совсем вплотную. Лицо напротив моего. Взгляд лениво скользит по моим губам. Не с вожделением. С оценкой. Будто я — мясо на развес.

Он поднимает руку и касается моего уха. Подушечкой пальца. Легко, как будто случайно. Но точно специально. У меня мурашки ползут по спине. И отнюдь не от возбуждения. Мне противны его прикосновения, будто я становлюсь грязной.

Но у нас же тренировка. Я продолжаю стоять, хотя тело слегка кренится.

Колени дрожат. Плечи пылают от боли. Пальцы в волосах влажные. Сколько прошло — не знаю. По ощущениям, вечность.

Он снова подходит сзади.

— Ещё немного, — выдыхает. — И я узнаю, кто ты.

У меня всё плывёт перед глазами. Капля пота попадает сквозь ресницы — щиплет. Я моргаю и теряю равновесие.

Падаю.

Он ловит. Быстро. Ловко. Одной рукой за талию. Другой за плечи, как в танце. С явным наслаждением. А я непроизвольно хватаюсь за его шею. Она твердая и горячая.

— Ой, — отдергиваю ладони, но, кажется, уже поздно.

Он замирает. Но не потому что смутился. Он будто выключился на секунду. В глазах зависла пустота, а потом вспыхивает огонь. Опасный. Хищный. Пугающий.

Всё его тело подбирается, как у голодного зверя.

Его хватка на моей талии становится жёстче. Я вижу его лицо. Оно близко. Слишком. Зрачки расширены во всю радужку. Губы приоткрыты. Дыхание — тяжёлое, срывающееся.

Он смотрит на меня не как на курсанта. Как на добычу.

— Бездна… — выдыхает он глухо, будто через зубы. — Не прикасайся ко мне так, если не готова к последствиям.

Он в шаг прижимает меня к стене, сам вдавливает в меня свое тело, грудью плющит, а ниже… я ощущаю его возбуждение.

Я дёргаюсь — не вырваться.

— Отпусти… — выкрикиваю отчаянно.

— Нет, — его голос рычит. В нем нет сдержанности. — Ты очистила меня. И я… хочу тебя. Сделаю своей. Будешь только со мной. Только моей.

Он наклоняется. Его рот почти касается моей щеки. Я чувствую жар его дыхания. Его ладонь скользит к попе.

— Убери руки! — я тоже срываюсь на рык. Моих сил не хватает вырваться, как ни пытаюсь. — Это насилие!

— Ты моя. Поняла? — шепчет он. — Здесь. Сейчас. Навсегда. Пока ты дышишь.

— Ты… совсем рехнулся?! — я задыхаюсь. Горло сжимается.

— Я в своем уме. И не отпущу. Ни за что тебя не отпущу!

Он пытается меня поцеловать. Я отворачиваюсь. Его губы мажут по щеке, а следом в ухо врывается рык, от которого я вздрагиваю.

Он хватает меня за подбородок и рывком поворачивает голову к себе.

В глазах дикость. Он как с катушек слетел.

— Не тронь! — мычу ему в губы, когда он прислоняет их к моим.

Сердце шарашит в ушах как барабан войны. Я ведь его укушу, и он в ярости меня убьет. Прямо тут. Бездна!

И в этот момент вдруг хлопает дверь.

— Что здесь происходит? — знакомый, как давно забытая песня, голос звучит в ушах.

Здоровенный фалькор Даркрай отступает, и я вижу в дверях того, кто много раз являлся ко мне во снах за эти полгода. Кого я пыталась, но так и не смогла выкинуть из головы. И врала себе, что забыла.

14.

Теина

Даркрай отступает. Тяжело дышит, но не набрасывается больше. А в дверях — Кориан.

Я замираю. Но не от страха. А от того, что прожигало мои сны последние полгода.

На Кориане форма такая же, как на фалькоре Даркрае. Багровые вставки обнимают его плечи, как если бы сама ткань боялась отставать от его тела. Высокий. Широкий. Массивный.

Не человек. Полубог!

Арктор Кориан Тайер

Кориан стоит, будто этот зал принадлежит ему. Будто сам воздух здесь ему подчиняется.

Внутри всё сжимается. В груди становится тесно, а щеки теплеют от прилившей крови.

Кориан красивый. Безжалостно. Безусловно. И мое тело вспоминает его прежде разума.

Знакомое лицо — как у воина из легенд. Челюсть резкая, скулы строгие. Волосы убраны назад. А глаза… Янтарные глаза, в которых кипит сдерживаемая ярость, как в предельной точке перед взрывом. Взгляд тяжелый, пронизывающий.

Но Кориан смотрит не на меня, а на Даркрая.

— Что ты тут устроил? — тон жесткий, не терпящий возражений.

Тот выпрямляется, чуть приподнимает подбородок.

— Обучал курсантку покорности, арктор Тайер, — произносит с вызовом.

Кориан не мигает.

— Ты нарушил устав, Вайлер, — чеканит как монеты. — Рапорт мне на стол и готовься к переводу.

Кориан делает паузу. Даркрай чуть опускает плечи, но все равно не выглядит сдавшимся.

— А теперь пшёл с глаз долой, — добавляет Кориан.

Даркрай сжимает кулаки. Но не отвечает. Разворачивается и уходит.

Кориан провожает его взглядом. Потом поворачивается ко мне.

— Ты в порядке, малышка? — голос мягкий, с тенью тревоги.

Я киваю, но это скорее жест, чем уверенность.

Он меня узнал. И назвал, как тогда, в борделе. Сердце подпрыгивает от ворвавшейся в душу радости.

Кориан смотрит на меня ещё секунду. Потом серьезнеет.

— Идем, — произносит на удивление строго и бескомпромиссно. — Следуй за мной.

Я давлю тяжелый вздох и подчиняюсь.

Мы проходим через длинный коридор, и я не устаю удивляться количеству соединительных путей и заодно масштабу Академии.

По коридору попадаем в другой корпус. Это я определяю по отделке. Все черно-бордовое. Черный отшлифованный камень и бордовые элементы на стенах.

Шаги гулко отскакивают от стен. Кориан не смотрит на меня и не останавливается.

Мы пересекаем и этот кусок здания насквозь, проходим в ещё одно. Бело-стерильное. Ничего лишнего. Все ровно и аккуратно.

Кориан подводит меня к лифту, кладет ладонь на сенсор.

Пропускает меня в кабину, когда двери распахиваются. Мы поднимаемся, кажется, на шестой этаж.

От близости Кориана сейчас я скорее испытываю подавленность. Точнее, я чувствую его… негатив? Злость? Не могу определить эмоцию точнее, но он определенно настроен не миролюбиво.

Мы выходим в просторный холл, по периметру которого натыканы двери. За стойкой по центру сидит молодой Риэльт в однотонной серой форме.

Кориан кивает ему, тот поднимается в ответ, но ничего не говорит.

Мы останавливаемся у одной из дверей справа от лифта, и Кориан, введя код, открывает мне её.

Я вхожу в… кабинет.

Просторный, строгий. Серый камень, металл, стекло, панель управления, один диван, один большой стол и два кресла по сторонам от него.

Кабинет Кориана

От присутствия рядом Кориана сейчас пространство будто давит на голову.

— Садись, — он жестом указывает на стул.

Я сажусь, кладу руки на колени, взгляд втыкаю в стол. Боязно поднимать.

Кориан опускается напротив. Я макушкой чувствую, что он смотрит на меня в упор.

— Посмотри на меня, Теина, — приказывает он строго. Я поднимаю глаза и обжигаюсь о его прожигающий взгляд. — А теперь объясни мне, какого шелема ты тут забыла?

Я непонимающе качаю головой. Правда не понимаю, с чего такой вопрос.

— В Академии, Теина! — Кориан прибавляет голосу рычания. — Зачем ты пришла? Кого искала?

— Я… — я сбиваюсь, не зная, с чего начать.

— Ты вообще понимаешь, что натворила?

— Что я натворила? — переспрашиваю на полном серьезе.

— Что. Тебе. Надо. В Академии? — с расстановкой упорствует Кориан.

— Я… Никого не искала, — бормочу уже не понимая, поможет ли эта информация. — Просто спряталась. Я думала, если поступлю, буду в безопасности.

Кориан молчит.

— Уннарская делегация прибыла, а я… услышала объявление по телевизору. И… пришла.

Кориан качает головой. Отводит взгляд.

— Мы же неспроста тебя оставили, — произносит он с досадой. В голосе уже не злость, а что-то глухое, напряжённое. — Мы сами могли взять тебя в Академию. Но не стали. Потому что не хотели… обрекать.

Я молчу, хотя и не понимаю, на что я теперь обречена.

— И вот ты пришла сама, — выдыхает он. — И теперь тебя не ждет ничего хорошего.

— Как это?

Он вскидывает брови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ты будто не знаешь! — в его голосе звучит раздражение.

— Не знаю, — отвечаю честно. — Расскажи… те.

Он долго испытующе смотрит на меня. Потом втыкает взгляд в потолок. Что-то явно прикидывает.

— Значит, так, — произносит снова заглядывая мне в лицо. — Теперь с тобой занимаемся мы с Талисом. Поняла?

Я молчу.

— И в общей казарме ты больше не живёшь.

Он делает многозначительную паузу.

— С этого дня ты под нашей опекой. Живёшь в инсуле. Под нашим контролем. На нашем попечении.

Я замираю. Дыхание перехватывает. Ничего не понимаю.

— Ничего не понимаю. Как? — У меня округляются глаза.

Он встает, подходит ближе. Наклоняется, накрывая меня своей мощной тенью.

— Не спорь, малышка, — говорит он уже мягко. — Так ты будешь в безопасности.

— Да от чего же? — не выдерживаю.

Он смотрит на меня. Взгляд тяжелый, точно вся бездна космоса собралась в его янтарных глазах.

— Ты правда так и не поняла?

15.

Теина

Кориан присаживается на край стола, смотрит на меня так, что мне хочется отвернуться. Пронзительный взгляд, пробирающий до мурашек. Тяжелый и одновременно горячий. Обжигающий.

— Ты легко делаешь то, чему другие упорно учатся месяцами, — тихо говорит он. — Я почувствовал это ещё в том номере, когда ты прикоснулась ко мне.

Я все ещё не понимаю.

— Что делаю? — спрашиваю осторожно. — Я ничего не понимаю, арктор Тайер.

— Снимаешь Хэлтур, — выговаривает он.

Я округляю глаза. Что ещё за Хэлтур? У Болибо я тратила время на учебники, а, видимо, надо было забуриться в Общую Информационную Сеть (ОИС) и почитать про Риэльтов.

— Это напряжение, — поясняет Кориан. — В нас оно копится само. Но от драки, боя, тренировок, встрясок и стресса Хэлтур накапливается сильнее. Нам нужно его снимать. Чем мощнее сила Риэльта, тем больше Хэлтура накапливается, тем острее необходимость его снимать.

Он делает паузу.

— Для этого могут помочь минеральные ванны, йога, препараты, но все равно это не решение. Ничто его полностью не снимает, — он смотрит на меня прямо, будто собирается сказать что-то шокирующее. — А ты очистила меня в том номере одним прикосновением. Сбросила весь Хэлтур. Поэтому фалькор Даркрай сорвался с цепи. Ты, видимо, коснулась его.

Я вспоминаю. Было дело. Киваю.

— Сопровождающие и должны работать в паре с боевым офицером, чтобы продлевать его работоспособность в бою, снимая Хэлтур, — продолжает Кориан. — Ты уникальна. А теперь скажи, что ты почувствовала, когда коснулась Даркрая? Слабость? Головокружение? Тошноту?

— Ничего такого, — мотаю головой. — Скорее… Не знаю, мне было очень страшно, я волновалась, что проваливаю задание, когда упала, а он меня подхватил.

Лицо Кориана мрачнеет. Воздух вокруг становится плотнее, и мне делается страшно уже за фалькора Даркрая.

— Все хорошо, малышка, — сразу успокаивает меня Кориан. — Просто ещё одно свидетельство твоей уникальности. Обычно сопровождающие учатся не только снимать Хэлтур, но и не выгорать сами от этого процесса. А ты нисколько не пострадала. Для тебя нет негативных последствий.

— А почему? — спрашиваю я тихо.

— Я это выясню, — деловито отвечает Кориан и встает. — А сейчас пора разобраться со всеми формальностями.

Он возвращается за стол, будит рабочую станцию. Голографический экран загорается над столом. В инвертированном виде я вижу какие-то таблицы и формы, но не могу разобрать букв.

Кориан некоторое сосредоточенно вбивает какие-то данные с проекционной клавиатуры, заполняет формы, подтверждает, заверяет. Потом переводит на меня светлый взгляд.

— Я перевел тебя на факультет Дипломатии, — он улыбается. — Ты станешь сопровождающей, но будешь сопровождать не боевых офицеров и не на передовой, а дипломатов и послов, в кабинетах и дорого обставленных переговорных.

Я хлопаю ресницами. Вот так просто? А как же распределение? Как же… все?

— У тебя будет официальное назначение — должность моего синмара. Приказ я только что подписал, — продолжает Кориан с легкой улыбкой.

— Синмара? — переспрашиваю.

— Да, это что-то вроде секретаря, только для представителей высшего командного состава.

— А у вас… разве нет текущего синмара? — в голос пробивается недоверие.

— Меня никто не осудит, если их у меня будет двое, — Кориан улыбается шире. — Поднимайся. Я покажу тебе, где ты будешь жить.

Я только моргаю. Как быстро он все устроил! И… какой же он сейчас красивый! У него обезоруживающая улыбка. Он обычно прячет под маской серьезности. Но сейчас он греет меня ею, и я таю.

Мы выходим из кабинета.

— Это административный корпус. Дипломатический факультет — соседнее здание на юг, — Кориан показывает мне направление. Киваю. — Здесь все корпуса соединены коридорами и проходами. Из соображений безопасности. Курсанты перемещаются только внутри закрытого периметра.

Мы подходим к лифту, Риэльт за стойкой снова вскакивает, но его обмен взглядами с Корианом происходит так же молча.

Лифт распахивает двери. Кориан жмет кнопку второго уровня, и вскоре мы выходим на другом этаже. Коридор больше похож на гостиничный. Здесь нет холла, просто лучи в разные стороны и редкие двери по стенам.

— Это административные апартаменты, — поясняет Кориан. — Твоя инсула — семь.

Инсула? Впервые слышу это слово.

Но вскоре все встает на места. Кориан подводит меня к двери в правом от лифта крыле, сам аккуратно прикладывает мою ладонь, в которой вживлен чип-хранитель всей моей информации и допусков, к сенсору, и дверь открывается.

— Доступ сюда есть только у тебя и у меня, — говорит он. — Здесь ты будешь жить. Окна во внутренний сад. Не люкс, но и не казарма.

Комната светлая с отдельной кухонной зоной, с собственной ванной, с большим окном, за которым не плац, а действительно буйствующий зеленью сад, расположенный на этом же уровне.

— Новую форму, планшет и все необходимое получишь завтра на дипломатическом факультете, — добавляет Кориан. — После лекций в пять вечера у тебя занятия со мной.

— Занятие с вами? — удивляюсь я.

— Да, теперь я твой куратор, вместо фалькора Даркрая, — он улыбается. — Располагайся. Я ещё загляну.

Он собирается уходить, а я не могу, не хочу сейчас расставаться… Я должна проверить. Должна убедиться.

— Арктор Тайер, — окликаю его. — Можно?

Звучит робко, но Кориан оборачивается и выжидающе смотрит на меня с интересом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

16.

Теина

— Я хотела… попробовать ещё раз, — мямлю неразборчиво. — Прикоснуться.

Кориан смотрит на меня испытующе и долго. Ничего не говорит, будто раздумывает над просьбой.

Я уже почти уверена, что откажет. Становится стыдно за то, что вообще начала этот разговор.

— Зачем, курсант? — спрашивает он с легкой хриплостью в голосе, от которой мурашки бегут по шее под волосы.

— Проверить, — робко отвечаю. — Это… действительно работает?

Кориан подходит ближе с таким хищным видом, будто съесть хочет. Я отступаю к стене, а он останавливается в нескольких сантиметрах.

— Попробуй, — произносит, расстегивая ворот серебристо-бордовой формы.

Я поднимаю ладони и касаюсь его шеи, где она переходит в плечи. Под кожей будто импульс пробегает. Или мне это кажется.

Кориан снова меняется в лице, но не как тогда в номере, сейчас все иначе. В глазах жажда, дыхание становится более тяжелым. Он без слов сгребает меня в охапку и впивается в губы поцелуем.

Я вскрикиваю глухо, но тону в безумно приятных ощущениях. Это мой первый в жизни поцелуй. Напористый, жаркий. Язык Кориана толкается между зубов, и я пускаю. Ощущаю его вкус, от которого голова кружится, а внизу живота разливается тепло. Горячее, острое, приятное.

Я отвечаю на этот поцелуй, перестаю соображать, где нахожусь. Только когда Кориан отрывается от меня, осознаю, что мы все ещё в моих апартаментах.

Он отступает на шаг. В глазах все ещё бушует то пламя, которое опалило меня до этого. Я чувствую его возбуждение кожей. Воздух вокруг плотнее, тяжелее только от того, как на меня смотрит этот Риэльт.

— Я могу понять Даркрая, — хрипло выдыхает Кориан. — С тобой невероятно сложно держать себя в руках.

Я не очень понимаю, что он имеет ввиду, но киваю.

— Завтра в восемь я жду тебя у входа на дипломатический факультет. До того момента у администратора ты обязана получить форму и остальное оснащение, — дает указания Кориан и делает пару шагов к двери, затем все же останавливается и добавляет: — Не опаздывай. Я представлю тебя преподавателю.

— Не стоит… Я могу и сама… — вяло возражаю.

— Не можешь, Теина, — вдруг резко отрезает он. — Тест определения на факультет стопроцентный, у нас переводы — нонсенс. Так что я сам представлю тебя преподавателю и дополнительно утрясу этот вопрос с ректором.

Я киваю. Раз это так важно, пусть. Хорошо. На этом Кориан уходит. А я остаюсь в своей комнате.

До вечера успеваю найти путь на дипломатический факультет и получить у администратора все необходимое.

— А вы на факультете Сопровождения обходной лист прошли? — спрашивает у меня администратор напоследок.

Я качаю головой.

— Тогда надо пойти и сдать все вещи, — Риэльтка-администратор говорит почти с возмущением. — Форму, планшет. Все, что выдали.

Киваю. Время — восемь вечера. Видимо, уже завтра.

Вернувшись в свою комнату, я принимаю душ и ложусь в кровать.

Форма, которую я получила, такая же, как на факультете сопровождения, только с серебристыми вставками. Здесь не предусмотрено никаких пижам, так что я остаюсь в нательной майке и трусиках. Забираюсь под одеяло, растягиваюсь на полуторной кровати, как в сказке.

Верно сказал Кориан, всяко не казарма, куда комфортнее!

Сон накатывает мягко, но неуклонно. Сознание погружается сначала в дрему, потом проваливается полностью.

Я нежусь на мягких простынях и вдруг ощущаю тепло мужских рук. Кто-то гладит меня по плечу, переходит на ключицу. Пальцы горячие, упругие, нежные. Ладонь ложится мне на грудь, и сосок под ней твердеет.

В животе скапливается тепло.

Чьи-то губы касаются шеи, горячее дыхание опаляет ухо. Я выгибаюсь, прижимаясь к этому мужчине, ловлю носом его запах и вижу лицо — Кориан!

В глазах желание, а взгляд такой, будто я уже ему принадлежу.

Я резко отпрянываю от него и… просыпаюсь, ударившись о пол.

То есть… это был сон? Но ощущения были такими реальными, что пот на коже выступил. И соски до сих пор торчком.

Аккуратно поднимаюсь и нерешительно заглядываю на кровать. Пусто.

Приснилось.

Фух. И ведь… возбуждение было самым настоящим. В теле все ещё дрожит легкая истома.

Забираюсь обратно на кровать и снова засыпаю.

Просыпаюсь по сигналу к пробуждению. Это не сирена, а мягкий компьютерный голос, сообщающий мне, что пора вставать.

Вряд ли это ИИ, так что просто принимаю к сведению и встаю. Одеваюсь уже в новую форму, собираю в выданную мне плотную сумку через плечо планшет, коммуникатор, рабочие тетради на пластиковой бумаге и терморучки к ним.

Прихожу ко входу на факультет Дипломатии без минуты восемь. Кориан уже ждет меня. Выглядит шикарно. Не перестаю восхищаться его подтянутой фигурой и статью, с которой он держится. Он прожигает меня горячим взглядом, а когда я подхожу, спрашивает:

— Как спалось, курсант Элвари?

Я краснею. Отвожу взгляд.

— Хорошо, — вру.

— Пойдём, — уже более строгим голосом произносит Кориан. — Мелария Сетт не любит ждать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

17.

Теина

Мы заходим в корпус факультета Дипломатии.

Коридоры другие — белые, стеклянные. Здесь всё больше напоминает бюрократическое заведение, чем учебное пространство.

— Сегодня у тебя день лекций у Меларии Сетт, — сообщат мне Кориан, пока мы идем к нужной аудитории. — Фалькор Сетт — глава по учебной части всей Академии.

Я мысленно присвистываю. Важная шишка. Тем более, учитывая, как Кориан о ней говорит.

— Она ведёт несколько дисциплин одновременно — введение в протоколы, основы дипломатической этики, анализ политических конструкций, официальную речь и ещё пару факультативов, — продолжает он тем же уважительным тоном. — У неё максимальная преподавательская нагрузка. Остальные преподаватели появляются дважды в неделю. Она — каждый день. Тебе нужно понравиться ей, тогда учеба у тебя пойдет как по маслу.

Я молча киваю, делая зарубку в памяти понравиться этой преподше.

— Тея, ты уяснила? — вдруг окликает Кориан.

— Да, Кор… — осекаюсь, едва не нарушив субординацию. — Уяснила, арктор Тайер.

Кориан останавливается у двустворчатой белой двери из переливающегося стекла и открывает её передо мной.

Внутри — просторный зал. Парты анфиладой в несколько рядов, разделенных по центру проходом. Зал уже битком. Курсантов тут много, человек пятьдесят с лишним, но на первом ряду есть несколько свободных мест.

Напротив большая проекционная доска. Голоэкраны по углам. На каждой парте — индивидуальный мини-терминал.

У доски — женщина-Риэльт. Высокая. Стройная. В форме с серебристыми вставками. Волосы собраны, лицо красивое, но жесткое.

Фалькор Мелария Сетт

Основной преподаватель на факультете дипломатии

— Это фалькор Сетт, — вполголоса предупреждает меня Кориан и подводит меня к ней. — Фалькор Сетт. Представляю вам курсанта Элвари. Переведена с факультета Сопровождения.

Риэльтка смеряет меня презрительным взглядом.

— Ах, — её голос как бархат с занозой. — Так вот кто к нам перевелся.

Она улыбается мне. Но от этой улыбки тянет холодом, как от морозной стали.

— Добро пожаловать, курсант Элвари, — говорит уже мне. — Вижу, вам очень повезло с покровителем, — её взгляд скользит к Кориану, потом обратно ко мне. — Надеюсь, и с преподавателями повезёт не меньше.

Кориан кивает мне и уходит. Фалькор Сетт взглядом отправляет меня за парту, и я сажусь на одно из свободных мест на первом ряду. Затылком чувствую прожигающие взгляды.

— А теперь, — говорит Мелария, подходя к доске, — чтобы оценить уровень группы, начнём с устного анализа.

Она листает на экране какой-то документ. Потом смотрит на меня и довольно скалится.

— Курсант Элвари. Выйдите к доске.

Не понимаю, что она собралась у меня спрашивать, я же на факультете первые десять минут! Мне не нравится её настрой. Точнее, злой огонек в глазах и оскал, не обещающий ничего хорошего. Особенно, если учесть, что видеться мы будем львиную часть времени.

Я поднимаюсь из-за парты и иду вперёд. Щёки с каждым шагом становятся всё горячее. В зале стоит тишина. Все смотрят только на меня.

— Вы ведь, если не ошибаюсь, перевелись по личному распоряжению ректора? — голос фалькора Сетт льётся медом, но под ним колется сталь.

Я киваю. Говорить не хочу — вдруг сорвусь на дрожь. Она скрещивает руки на груди.

— Прекрасно. Наверняка вы заслуживаете место на нашем факультете, — фалькор Сетт говорит издевательски, и я уже чувствую, что это будет публичное распинание. — Давайте начнём с простого. В чём основное различие между протокольным вмешательством в контактах первого уровня и нейтральной инстанцией при многосторонних переговорах?

Я моргаю. Раз, другой.

— Простите, — шепчу. — Я… не знакома с этими понятиями. Я только начала учиться.

Мелария склоняет голову набок, будто не расслышала.

— Повторите?

— Я… не знаю, фалькор Сетт, — произношу чуть громче, но голос всё равно едва вырывается из горла.

— А. Ну конечно, — её усмешка становится шире. — Простительно. К нам, похоже, теперь берут не благодаря знаниям, а благодаря… как бы это сказать… связям?

По аудитории пробегает еле уловимый смешок. Я опускаю глаза, но стою. Бездна! Провалиться бы сквозь землю.

— Хорошо. Тогда ещё один вопрос. Назовите три формы территориального нейтралитета и хотя бы один их пример из новейшей истории Альянса.

Снова пустота в голове. Я стараюсь вспомнить, может, читала мельком что-то… Но нет. В глазах рябит от света. Лицо пылает, горят даже уши.

— Не могу ответить, — произношу тихо. — Извините.

— Конечно. Не нужно извиняться, если не знаешь, — сладко говорит фалькор Сетт. — Просто сядьте. И на будущее — если не хотите попасть под отчисление, вам следует подумать о вечерней подготовке, раз в школе вы спали на уроках!

Я возвращаюсь за парту, будто провалилась в ледяную воду. В груди — тяжесть, в горле — ком. Я сажусь и смотрю на голограмму перед собой, но ничего не вижу. Желудок будто сжался до размеров кулака.

— Раз с анализом уровня группы мы закончили, начнем лекцию!

Мелария читает материал, не вызывая больше никого. Очевидно, её интересовала только я — и только ради демонстрации. Похоже, понравиться ей будет сложно.

Наверное, она просто строгий преподаватель. А я… не могу же я ей сказать, что вообще не училась в школе, а все знания получила сама путем штудирования доступных учебников вслепую?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заканчивается эта пара, начинается следующая. В этой же аудитории, с этой же Меларией Сетт в роли преподавателя. На ней рассматривается Основы дипломатических переговоров.

На следующей — речевые конструкции при официальной речи. Тоже введение. Выходит, здесь у всех только началось обучение, но меня фалькор Сетт решила публично растоптать.

Я слушаю все, конспектирую в планшете, делаю пометки в рабочей тетради по нужному предмету. Единственная из всех на потоке, похоже. Кроме меня, ни у кого тетрадей на партах нет. Это не страшно. Страшно то, что даже при том, что я усердно слушаю, я понимаю от силы половину.

В душу пробирается уныние. Я не представляю, как здесь обучаться, когда у меня такие мощные пробелы в знаниях.

По прошествии трех пар фалькор Сетт прощается с нами до завтра. Судя по расписанию в планшете, на сегодня у потока занятия закончились. А у меня ещё нет. В пять вечера встреча с Корианом. А до того — обед.

Я уже очень голодна, и внутри понимается вялая радость, что я наконец поем.

Столовая дипломатического факультета — совсем не такая, как была в казарме. Там все было по-спартански. Здесь цивильно. Светлая терраса, прозрачные перегородки, столы на двоих и четверых.

Я беру еду — нормальную еду: какую-то котлету и овощи, в отличие от протеиновой смеси, которой кормили на факультете Сопровождения. И сажусь за самый дальний столик. Хочется спрятаться, провалиться, исчезнуть. И уж точно не встречаться даже взглядом ни с кем с моего потока.

И вдруг сбоку доносятся шаги, а потом на стол плюхается ещё один поднос.

Я поднимаю глаза и замираю в нерешительности. Делать вид, что не заметила? Или драться?

18.

Теина

Я поднимаю глаза и замираю.

Рядом со столом вырастает женская фигура высокая Риэльтка с серебристыми вставками на форме. Тёмно-синие волосы собраны в узел, на лице розоватые веснушки. Их почти не видно, но они есть. И глаза — светло-голубые, как ледяная глубина в ясную погоду.

— Ты готовишься драться или есть? — голос у неё хлёсткий.

Я напрягаюсь. Ложку застывшей каши кладу обратно в тарелку. Не хватало ещё перед обедом снова попасть под чью-нибудь горячую руку.

Но риэльтка вдруг улыбается и, не дожидаясь моего ответа, протягивает мне небольшую коробку с чем-то прямоугольным.

— Держи. Сладкий фейхер с орехами. После Меларии такие нужны.

Я беру коробочку, и во рту сразу выделяется слюна. Этот корнеплод выглядит невероятно красиво. Глазурь с орешками блестит на коричневой мякоти.

Риэльтка присаживается за стол напротив меня, придвигает себе поднос.

— Я видела, как фалькор Сетт тебя пропекала, — продолжает она. — Ты молодец, что не заплакала. Она — змея. Холодная. Я бы сказала, академическая. А ты отвечала честно и достойно. Остальные молчат, потому что боятся попасть под раздачу.

Я всё ещё не понимаю, что происходит. Она улыбается шире — на этот раз тепло, искренне.

— Я Сарина. Сарина Райек. Я на этом факультете второй год. Повторно.

Сарина Райек

Раса Риэльт

Второгодница на дипломатическом факультете

— Теина… Элвари, — выдыхаю я. — Я только сегодня…

— Поняла, — кивает она. — Ты с факультета Сопровождения, верно? Сразу видно. У нас тут переводы вообще редкость, а уж с факультета Сопровождения и вовсе что-то нереальное.

— А что не так с факультетом Сопровождения? — Я открываю коробочку и ставлю по центру стола, угощая Сарину.

— Там в основном иномирцы, не Риэльты, а на основных факультетах учатся Риэльты, они в приоритете. — отвечает Сарина.

Я молчу, пережёвывая сладость, которую она мне дала. Фейхер хрустит и тает, сладкий, насыщенный, плотный. В моей прошлой жизни я не могла и мечтать о таком деликатесе.

— А по поводу фалькора Сетт, не настраивайся, что всё будет плохо, — говорит она чуть тише. — У тебя есть время. Подтянешься. У всех есть адаптационный период. Я вот вообще не прошла с первого раза. Родители уже собрались выдать меня за мужей, но во второй раз я смогла пробиться в Академию!

Я удивлённо смотрю на неё.

— Правда?

— Правда, — кивает она. — У Риэльтов женщин в три раза меньше, чем мужчин. Карьеру делать не зазорно, но репродуктивная функция очень важна. Так что большинство из риэльтских женщин выходят замуж. Но женщин мало, и у нас популярны семьи с двумя или тремя мужьями.

— Многомужство?! — округляю глаза.

— А что тебя удивляет? — невозмутимо отвечает Сарина. — Все более чем добровольно. Брак заключается только тогда, когда возникает связь.

— Связь… — вздыхаю, понимая, что запуталась окончательно.

— Если у тебя возникнет связь с кем-то, ты это узнаешь. По узору на груди.

Она говорит это как что-то совершенно обыденное. А у меня в голове не укладывается, как это — узор? Но самое главное, как он может проступить у меня на коже? И что за связь?

— А ничего, что я не Риэльт? — спрашиваю с недоверием.

— А… ну тогда тебе это не грозит, — Сарина пожимает плечами и снова улыбается.

— А ты… — я осекаюсь, но она машет рукой.

— Я в Академии. Семью всегда успею завести. Потом. А пока я твоя подруга. Если хочешь, — подмигивает. — У меня есть сканы лекций прошлого года, конспекты, даже подсвеченные версии с ответами к экзаменам. Хочешь, скину?

— С радостью, — выдыхаю. — Пожалуйста.

Она достаёт планшет, мы синхронизируем устройства. Через минуту на моём планшете появляется несколько новых файлов. Я искренне благодарю её. Сарина только хмыкает:

— Ешь. Потом беги учиться. А если что — найди меня, я в блоке 3С, комната 37. До завтра!

Она уходит, как буря. Даже не прикоснулась к своей еде. Я остаюсь. Улыбаюсь впервые за день. Доедаю обед, закрываю коробочку с фейхером и бегу в свою инсулу.

Я влетаю в комнату и не переодеваясь сажусь за стол. Включаю планшет. Загружаю лекции, читаю, листаю, делаю пометки, подчёркиваю термины. В голове шумит, как на вокзале. Всё новое. Всё сложное. Но я чувствую — у меня получится. Если стараться, все получится! И фалькор Сетт ещё полюбит меня!

Очередной абзац про региональные принципы нейтралитета заканчивается строчкой: «в случае одностороннего инцидента государство, выбравшее политику невмешательства…»

И тут я смотрю на часы.

17:03.

— Бездна! — вскрикиваю в шоке.

Вскакиваю, блокирую планшет, заправляю волосы в пучок и выбегаю в коридор. Захлопываю дверь и натыкаюсь… На грудь. Ту самую. Мощную. Горячую.

— Арктор Тай… — сбиваюсь, задохнувшись.

Кориан. Стоит передо мной, как скала, и придавливает к полу тяжелым взглядом. Очень тяжелым.

— Ты решила с самого первого занятия начать испытывать моё терпение? — произносит спокойно и отчетливо.

— Я… я читала. Я потеряла счёт времени. Простите, арктор Тайер, — бормочу тихо. Щеки вспыхивают, а ладони становятся влажными. Мне очень стыдно и немного страшно.

Он молчит. Потом кивает коротко.

— В следующий раз предупреждай, — Его голос спокоен, но в нём металл.

Я киваю. Горло першит. Мурашки по спине от мощи этого мужчины. Он разворачивается и указывает рукой на проход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Идём. Зал боевых симуляций свободен.

Мы идём молча. Минуту. Две. Я чувствую, как на меня стекает его внимание — с головы до пят. Он ничего не говорит, но от его молчания сердце сбивается с ритма.

Мы сворачиваем в соседний корпус. Боевой факультет. Я где-то здесь занималась с Даркраем. Дальше вглубь здания, ближе к границе с факультетом Сопровождения. Кориан открывает дверь в просторный зал с куполообразным потолком, гладкими тёмными стенами и мягким антрацитовым полом, слегка подсвеченным изнутри — будто весь зал дышит энергией.

Вдоль стен выстроены голографические проекторы, стойки с оружием, платформы для индивидуальных тренировок и центральный круг — зона ближнего боя, окружённая сенсорными модулями.

Здесь висит тишина, в которой слышно собственное дыхание.

Кориан заходит, жестом приглашает меня войти следом. У него серьезный взгляд, но я ощущаю, что воздух вокруг него будто плотнее. Словно перед грозой.

— Начнём, — произносит он таким тоном, что мне невольно кажется — речь идет не только о занятии.

19.

Теина

— Проходи, — говорит Кориан, и в его голосе нет ни капли сомнения.

Он стоит посреди зала на небольшом возвышении в центре, в форме с расстёгнутым воротом. Строгий. Чёрный с бордовым. Весь соткан из контроля.

Я замираю в дверях, пока он разворачивается ко мне и кидает коротко:

— Разувайся. Сними верх. Останься в базовом слое, — в голосе нет сальности, только отстраненно-рабочее настроение. — Комбинезон будет тебе мешать.

Я подчиняюсь. Перед ним почему-то не стыдно и не страшно раздеться до белья. Я сбрасываю обувь, стягиваю комбинезон, остаюсь в тонкой майке и шортах. Кориан вручает мне небольшой лоскут мягкой черной ткани.

— Завяжи глаза, — произносит тем же голосом. Ровно. Твердо.

Я молча повязываю её, крепко стягиваю концы на затылке.

— Ты должна научиться чувствовать, — уши снова улавливают голос Кориана. — Хэлтур — это не просто напряжение. Это поле. Вспышка энергии. Когда оно рядом с тобой, ты должна это уловить. Не видя. Не слыша. Только кожей.

Я киваю. Зрение отрезано, остальное обостряется. Дыхание. Шорохи. Отголоски шагов.

— Я буду двигаться. Иногда подходить близко, иногда далеко, — слушала бы и слушала этот мощный глубокий баритон. — Тебе нужно уловить мое приближение. Когда почувствуешь, что я рядом — поднимай руку и дотрагивайся до меня. Через одежду. Но поднимай ладонь, только когда уверена.

Я вдыхаю. Сердце бьётся в груди гулко, как там-там.

— Готова? — спрашивает он уже из-за спины. Но обнаженное плечо обжигает его дыхание.

— Да, — киваю.

Сначала — тишина. Долгая, вязкая. Я не чувствую ничего, кроме собственной неуверенности.

Ничего не ощущаю. Мне этот Хэлтур кажется какой-то выдумкой. Его нельзя увидеть, услышать, попробовать на вкус… зато можно снять одним касанием. Звучит как бред. Но Кориан уверен, что я должна его почувствовать.

Сосредотачиваюсь. Пытаюсь уловить.

Ушами слышу его шаги. Где-то за спиной. Но ничего не ощущаю. И вдруг по коже левого плеча прокатывается волна мурашек, будто перышком провели. А потом ощущение жара, но не жара, а неясного давления.

Я поворачиваюсь влево, тяну руки вперед — пустота. Выгляжу, должно быть, как идиотка. Шарю руками в воздухе.

— Нет, — голос Кориана доносится уже спереди, он снова близко, я ощущаю его запах. Запах огня и металла.

— Ты слушаешь только себя, — говорит он мягко, но с упрёком. — Хэлтур — это не ветер. Это энергия. Ощущай не внешнее. Чувствуй изнутри.

Я вдыхаю. Вспоминаю, как всё начиналось в зале с Даркраем. Он давил. Приказывал. А Кориан... Он не ломает, а тянет за собой.

— Соберись. Дыши глубже. И жди, — снова слышу приятный голос.

Тишина растягивается. Мягкая, как шёлк. И в ней я. Моё сердце. Моё тело. Всё внимание устремляется наружу. Я отслеживаю каждое ощущение.

И вдруг… будто невидимый ток касается левого бедра. Слабая дрожь в воздухе.

Я поворачиваюсь. Но Кориан не даёт мне дотронуться.

— Ты поторопилась, — звучит с лаской. — Не гонись. Позволь полю дойти до тебя.

Снова тишина. Проходит минута. Другая. И я вдруг чувствую — будто кто-то прошёлся ладонью вдоль позвоночника. Я резко разворачиваюсь — и тут же обжигаюсь жаром его тела. Он снова был рядом, но не настолько, чтобы я дотянулась. Я не тороплюсь.

Жду.

И только когда покалывание становится почти физическим, я медленно тяну ладони вперёд — касаюсь плеч. Кориан замирает.

— Да, — шепчет он. — Вот так.

И добавляет, уже тише:

— Уже лучше. Давай ещё раз.

Он в очередной раз скрывается, но теперь я явственно ощущаю его приближение, мурашки на спине не лгут. Чувство, будто, как у кошек, кожа между лопаток подергивается. Но после новое ощущение — покалывание. Приятное до дрожи. Как он это делает — ума не приложу. Но я безошибочно разворачиваюсь кругом и обеими руками натыкаюсь на грудную клетку Кориана.

— Ты быстро учишься, Тея, — хрипло говорит он.

Я неловко убираю руки и вдруг пальцами ощущаю его шею. Где пульс бьется под кожей.

Напряжение, которое ощущается мурашками, тут же проходит, будто выключили ток, но вместо него крепкие ладони обхватывают мою талию. Кориан резко притягивает меня к себе. На грани грубости. С жаждой.

Обалденный мужской аромат врывается в нос, и я жадно втягиваю воздух. Мое тело сливается с его, я ощущаю, какой он горячий. И как сдерживается. Это как затаенная мощь, считывается на кончиках пальцев.

— Ты сводишь меня с ума, Тея… — хрипит он на выдохе.

Он прижимает меня плотнее. Плющит своей мощной грудью. Я все ещё не вижу его, но чувствую каждой клеткой тела. Обвиваю руками плечи, тянусь, ощущаю тепло губ совсем рядом с моими.

Я уже дышу им. Уже хочу.

Хочу его поцелуй.

И вдруг раздается щелчок двери, который в жаркой влажной тишине этого зала звучит оглушительно.

— Надеюсь, вы не начали практическое занятие без меня? — доносится мужской голос, который я тоже узнаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

20.

Талис

С утра в кабинете пахнет крепким кофе и ответственностью. Я ставлю кружку на край стола, откидываюсь в кресле, запускаю пальцы в волосы — день едва начался, а голова уже гудит.

Кориан входит без стука. Не потому, что спешит. Просто потому, что мы не запираемся друг от друга.

— Теина в Академии, — говорит он без прелюдий.

Я медленно выпрямляюсь.

— Теина? — переспрашиваю, напрягаясь. —Та… девушка с Унуара?

Он кивает.

— Уже зачислена. Я поселил её в инсуле административного корпуса.

Я смотрю на него пристальнее.

Кориан подходит к окну. Складывает руки за спиной. В бордовой форме, как всегда — ровный, спокойный. Но я знаю его слишком давно, чтобы не увидеть, как внутри он кипит.

— Почему ты не отчислил её? — спрашиваю негромко.

— Потому что её зачислили на факультет Сопровождения, — отвечает он. — Понимаешь, что это значит?

Конечно, понимаю. Ещё, пока летели сюда с Унуара, пока она прекрасно спала в стазис-капсуле, мы обсудили возможность её принятия в Академию и отмели.

Для Теины это слишком опасно, но… раз она пришла сама, раз её зачислили в сопровождающие, её уже никто не отпустит. Ни ректорат. Ни закон.

Такие, как она, делают нашу армию непобедимой. А она… с её особенностью может оказаться в самом-самом горячем пекле из всех возможных. Мы не хотели, чтобы так случилось.

— А теперь она под моим крылом, — добавляет Кориан после небольшой паузы. — Я сделал себя её куратором. Умение сопровождающей все равно нужно развивать.

— Под нашим крылом, Кори, — уточняю.

Он кивает, и в этом кивке — всё. Принятие. Ответственность. Молчаливое согласие.

— Я назначил её своим синмаром, чтобы была ближе и можно было оправдать её присутствие рядом, — продолжает он. — И перевёл на дипломатический факультет. Это оградит её от боевых офицеров.

— Прецеденты? — спрашиваю.

— Да, фалькор Даркрай, — гневно выговаривает Кориан. — Я перевел его в Корпус зачистки на Эмерту.

Я поднимаю бровь.

— Эмерта? Это жестоко, — улыбаюсь.

— Не жёстче, чем то, что он пытался сделать, — Кориан смотрит на меня. — Я зашёл в зал в тот момент, когда её спина уже была прижата к стене.

Он не добавляет деталей. Не нужно. Я представляю. И от этого в груди начинает медленно гореть.

— Она нечаянно коснулась его, — добавляет Кориан. — Он вспыхнул. Как факел. Но это не объяснение.

— Нет, — соглашаюсь. — Это предлог, но не объяснение.

— Вот именно, — он поднимает указательный палец и отворачивается.

Мы замолкаем. Минуту. Другую. А потом он говорит уже тише:

— Помнишь, в том номере?

Я киваю. Помню. До мурашек. До запаха. До каждой детали.

— Я почувствовал, — говорит он. — Не просто влечение. Что-то иное. Внутренний сдвиг. Но она землянка. Связь просто невозможна.

— У меня было то же, — признаюсь. — Но я решил, что это реакция на стресс. А теперь уже думаю, что не только.

Кориан подходит к моему столу, смотрит прямо в глаза.

— Сегодня в семнадцать занятие, в корпусе Боевого факультета. Я зарезервировал тридцать третий зал, — говорит серьезно. Это приглашение. — Я хотел начать с тренировки на чувствительность к Хэлтуру. Посмотреть, как она реагирует.

— Я приду, — киваю и заглядываю в расписание. — Если опоздаю — не жди.

— Хорошо.

Кориан разворачивается, но останавливается на пороге:

— Мы не просто рядом. Мы оба это знаем. Мы в ней что-то почувствовали. Значит, разберёмся.

— Вместе, как всегда, — подтверждаю.

Он уходит, и я смотрю на пустой голоэкран. В груди ощущение, будто что-то уже изменилось. Необратимо. И я даже не пытаюсь это остановить. Потому что она уже пришла. А мы не отступим.

***

Я беззвучно открываю дверь в тренировочный зал, и первый, кого вижу — Кориан. Он прижимает Теину к себе. У неё завязаны глаза, но видно, что она не сопротивляется.

Их лица совсем рядом как для поцелуя. Его ладони обхватывают её талию так, будто сейчас случится что-то большее, чем просто тренировка.

Я не издаю ни звука. Тихо прикрываю дверь. И всё равно Кориан слышит. Отпускает её сразу. Отходит на шаг, но его выдает дыхание и возбуждение, которое с трудом скрывает форма. А её губы… чуть припухли. Щёки горят.

Я подхожу ближе и говорю ровно, без нажима:

— Надеюсь, вы не начали практическое занятие без меня?

Теина резко поворачивает голову. Срывает с глаз повязку. В её взгляде — шок. Стыд. Непонимание.

Кориан смотрит на меня спокойно.

— Мы тренировались, — говорит он. Не оправдывается, не извиняется — констатирует.

— Вижу, — произношу я и делаю пару шагов по периметру зала. Разглядываю коврики. Линии на полу. Всё в идеальном порядке, кроме напряжения в воздухе. Поворачиваюсь к ним.

— Интересная методика, — говорю без сарказма, Только Теина краснеет ещё сильнее. — Тренировка через телесный отклик?

Кориан знает, что я не упрекаю.

— Да, — отвечает. — И Теина показывает отличный результат распознавания биополя.

— Не смущайся. Ты не сделала ничего плохого, — мягко обращаюсь к ней. — И тебе не за что оправдываться.

Она переводит взгляд на меня. В глазах все равно застыло напряжение. Видно, что она не понимает, чего от меня ожидать.

— Теина, — продолжаю я, — с этого дня мы будем вести тебя вместе.

Она моргает.

— Что?

Кориан подходит с другой стороны.

— Я просто не успел тебе сказать, — произносит бархатисто, успокаивающе. — Мы обсуждали это с Талисом. Ещё утром.

— Зачем? — оторопело бормочет она.

— Потому что ты особенная, — отвечаю я. — Это не для красного словца.

— Ты чувствуешь Хэлтур, — добавляет Кориан. — И снимаешь его, без негативных последствий для себя. Это не просто дар. Это не изучено. И может навлечь на тебя беду, если ты останешься без защиты.

Я делаю паузу, потом забираю инициативу:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поэтому ты сейчас пойдёшь со мной. В медкорпус.

— Зачем? — спрашивает она, и в голосе зреет настороженность.

— Чтобы сдать кровь, — говорю прямо. — Этот анализ нужно было сделать полгода назад, ещё в тот день.

— Какой анализ? — хмурится Теина.

Я смотрю на неё.

— Мы не уверены, кто ты, — я совершенно честен, она это почувствует. — Но точно знаем, что ты не совсем землянка.

Она открывает рот, но ничего не говорит.

— Мы просто хотим убедиться, — тихо добавляет Кориан. — Просто сдашь кровь и все.

Повисает молчание. Теина переваривает. Я вижу, как дрожат её пальцы.

— Хорошо, — выдыхает она уже без страха. — В медблок, так в медблок.

Или действительно договорилась с собой, или отлично играет. В любом случае внутри меня разливается теплое ощущение, что она согласилась. И зреет ответственность — нельзя подвести её доверие. А ещё уважение к ней, такой маленькой и такой отважной.

— Надевай форму, — велит ей Кориан. — Медицинский корпус далеко.

Теина быстро натягивает комбинезон, следом кроссовки, готова.

Я протягиваю ей ладонь. Она не сразу, но берётся за неё теплыми пальцами. Действительно страх отступил. Тепло её пальцев настоящее. Упрямое. Ценное уже тем, что я его ощущаю.

— Идем, — говорю, ведя её к двери. — Узнаем, кто ты есть на самом деле.

21.

Теина

Мы выходим из спортзала, и Талис ведет меня во двор, а там сажает в миникар. Такой же, на каком я уже однажды каталась. Когда сопровождающий вез меня на факультет Сопровождения.

Мы едем долго.

Миникар несётся по тоннелям под Академией, мимо белых стен, мимо разветвлений. Талис молча ведет его. Он почти не смотрит на меня, только иногда коротко бросает взгляд в боковое зеркало. И этого хватает, чтобы у меня внутри всё переворачивалось.

Он другой. Совсем не такой, как Кориан.

Если Кориан — пламя, которое вырывается из-под контроля, Талис — чёрное стекло над магмой. Без лишних слов. Без суеты. Но когда он смотрит, дыхание сбивается.

Мы наконец выезжаем в небольшой внутренний дворик. Направляемся в здание из светлого камня и стекла. Стерильное, медицинское. Я раньше видела такие только на голограммах. Внутри прохладно, пахнет ментолом и чем-то… опасным. Почему-то по коже бегут мурашки.

Талис идет впереди. Я — следом. Мимо пробегают работники в белой форме или халатах. Они не смотрят на Талиса, топят взгляд на полу, но я ощущаю взгляды затылком. Будто меня тут быть не должно.

В кабинете нас встречает высокий Риэльт в белом комбинезоне. У него густые светлые волосы и мягкие черты. В отличие от остальных, на кого я успела посмотреть, он улыбается.

Фалькор Алдор Лиймар

Военный врач

— Арктор Вард, — он кивком приветствует Талиса. — И кто у нас здесь?

— Это курсант Элвари, фалькор Лиймар, — коротко отвечает Талис. — Нужно провести полный генетический анализ. Срочно.

— Принято, — кивает Лиймар. — Пусть курсант Элвари проходит в процедурную комнату.

Ассистенты этого фалькора Лиймара открывают мне дверь в соседнее помещение и проводят внутрь.

Никто не тянет, не командует. Лаборанты — два Риэльта — действуют быстро, точно, аккуратно. Набирают из вены несколько пробирок крови. Делают два мазка с внутренней стороны щеки. Проводят ультратонким сканером вдоль шеи и спины по позвоночнику.

— Анализ займёт несколько дней, — сообщает Лиймар, когда я возвращаюсь в кабинет. — Как только все будет готово, я сообщу, арктор Вард.

Талис кивает. На этом всё для меня заканчивается, и мы уходим.

Он не говорит ни слова, пока мы снова не садимся в миникар. Он пускает машину вперед и краем глаза смотрит на меня.

— Ты устала? — спрашивает незатейливо, будто интересуется, как дела.

— Нет, — говорю по привычке. Хотя на самом деле ноги гудят. И на плечи давит, точно кирпичи за спиной.

— А есть хочешь? — снова спрашивает Талис.

— Нет, — отвечаю твердо, но на самом деле очень голодная. Обед был давно.

Он поворачивает голову. Смотрит внимательно.

— Хочешь, — произносит тихо, но безапелляционно.

— Да, арктор Вард, — выдыхаю, стыдясь своего обмана. — Просто не хотела, чтобы вы тратили на меня время.

— Обращайся ко мне Талис, ладно? — мягко говорит он.

Я киваю, но совершенно не уверена, что у меня получится.

Он везёт меня в административный корпус. Если это то, о чем я думаю, то я сейчас окажусь в столовой для высшего командного состава. Я успела прочитать это на плане эвакуации.

И правда. Мы проходим по нескольким залам, сворачиваем в высокие двустворчатые двери и попадаем в просторное помещение с высокими окнами, куда сейчас вечернее солнце густо заливает красноватое свечение.

Тут всё иначе. Не как на факультете Дипломатии, и уж точно не как при казарме. Большой светлый зал. Столики, шум, смех — но риэльтский. Глухой, собранный. Тарелки нормальные, не военные. Еда ароматная, аппетитная, красиво поданная. Скатерти на столах.

Столовая высшего командного состава Академии

Но это все же не ресторан. Мы встаем в очередь на раздаче, Талис заказывает за меня, я молчу и не пикаю даже. Во-первых, дареному коню в зубы не смотрят, а во-вторых, я даже не знаю, из чего выбирать. Красивые названия и даже фотографии блюд над продолговатым прилавком мне ничего не говорят.

Мы садимся за столик, начинаем есть. Еда очень вкусная. Прямо пальчики оближешь. Жирная в меру, мясная, что-то наподобие сыра заливает ароматные кусочки. Я наслаждаюсь каждой вилкой, пока к нашему столику не подходит очередной высокий крупный Риэльт.

У него коротко остриженная тёмная грива, литые плечи и внимательные графитовые глаза. Форма с серебристыми вставками, и я уже догадываюсь, что он как-то связан с факультетом Дипломатии.

— Арктор Вард, — он коротко кивает и стреляет в меня взглядом. — Кто это у тебя?

— Курсант, арктор Сальвейн — отвечает Талис.

Если арктор, значит, ректор? Ректор факультета Дипломатии?! О боги, почему у меня ощущение, что я совершаю непростительную ошибку, сидя здесь с Талисом?

Арктор Маер Сальвейн

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ректор факультета Дипломатии

— С моего факультета, судя по форме, — добавляет Сальвейн.

— Да, — голос Талиса становится чуть холоднее. — Но под моим кураторством.

Арктор Сальвейн задерживает на мне взгляд. Чуть дольше, чем прилично. Я невольно сжимаюсь.

Талис больше ничего не говорит. Но мужчина быстро отворачивается и уходит.

— Кто это был? — шепчу я.

— Арктор Сальвейн. Ректор дипломатического факультета, — спокойно говорит Талис. — Тебе не придется с ним контактировать.

Я не спрашиваю почему. Просто продолжаю есть. Вкус еды будто возвращает мне силы.

— Ты правда знала про Скаррию? — спрашивает Талис, отодвигая тарелку.

— Мама рассказывала, — отвечаю. — Мы жили на Юмайе, до того как она умерла.

— На Юмайе? — Талис останавливается. — До какого возраста?

Я не понимаю, откуда в нем вдруг берется напряжение. Выражение лица становится слишком сосредоточенным.

— До девяти лет. Потом… сиротский дом на Унуаре и Тиса со своим борделем.

Талис на мгновение обретает очень свирепый вид, но быстро берет себя в руки.

— Понятно, — говорит. — Если ты закончила, я провожу тебя до инсулы.

— Я сама дойду, спасибо большое, — я принимаюсь активно собирать вилкой последние кусочки. — Не тратьте время…

— Теина, — строго перебивает меня Талис. — Это не обсуждается. Тебе не стоит передвигаться по академии одной. Ясно?

Я киваю.

— А теперь доедай.

Я быстро запихиваю в рот остатки ужина. Чтобы я такую вкуснятину оставила — да ни за что!

Мы покидаем столовую. Талис провожает меня в инсулу. У самой двери он останавливается.

— Завтра у тебя занятие с Корианом. Я подхвачу тебя позже, — добавляет он с присущей холодностью, но я слышу между его слов покровительственную теплоту. — Будем оттачивать ментальные навыки.

— Спасибо, — говорю я, и он уже собирается уходить.

А мне не хочется расставаться вот так прямо сейчас.

— Простите, арк… Талис, — исправляюсь и спрашиваю: — Когда коснулась вашей руки… я сняла ваш Хэлтур?

Он смотрит на меня. Его глаза становятся почти светлыми.

— Нет, — отвечает он. — Так это не работает.

Я поджимаю губы. Дыхание становится неровным.

— Я не знаю, почему мне хочется это сделать, — говорю я тише. — Но если это... принесёт вам покой, я могу попробовать.

На самом деле знаю. Это будет по крайней мере благодарно — за вкусный ужин и вообще.

Я замираю в ожидании ответа. А Талис как нарочно не отвечает. Пристально смотрит, будто в душу заглядывает. В воздухе лишь тишина, от которой внутри всё горячо сжимается. Я жду.

22.

Теина

Талис ещё несколько мгновений смотрит на меня, потом выдыхает и отступает на шаг.

— Не здесь. Не сейчас, — отвечает, заправляя прядь мне за ухо. — Завтра. Я зайду на твое занятие с Корианом.

У меня сердце почему-то колотится в горле. И дело не в страхе или волнении. У Талиса такая мощная энергетика, что рядом с ним просто невозможно не возбуждаться.

— Отдыхай, Теина, — добавляет он мягко и тихо.

Разворачивается и уходит. А я смотрю ему вслед, провожая взглядом мощную спину, и утихомириваю взбешенный пульс.

Я прячусь в своей инсуле, принимаю душ, ложусь в кровать и пытаюсь заснуть. Внутри мечтательно порхают бабочки, пока я не вспоминаю о Меларии Сетт, с которой мне предстоит встретиться завтра. Настроение кислеет.

Я разблокирую планшет и завожу будильник на два часа раньше подъема. Позанимаюсь до начала дня.

Просыпаюсь с трудом, но сразу встаю. Принимаю короткий душ, чтобы взбодриться, и сразу сажусь за планшет. По расписанию сегодня снова Основы дипломатических переговоров с Меларией Сетт и Законы военного положения с неким Локусом Тренном.

Законы военного положения не открываю, вчитываюсь в лекции по дипломатическим переговорам. Голова пухнет, но какие-то знания оседают. Я уже не буду совсем беспомощной на паре, если фалькор Сетт снова решит меня распять у доски.

В восемь утра выхожу в столовую, завтракаю и в состоянии легкого мандража направляюсь на лекцию к Меларии Сетт. Она сегодня такая же строгая и злая. Я невольно ёжусь, глядя на неё. Она окидывает зал цепким взглядом и снова останавливается на мне, будто она недовольна моим присутствием, но сегодня она меня не трогает. Начинает читать лекцию.

После самостоятельной подготовки я лучше воспринимаю информацию. Даже почти все понимаю.

Занятие с Локусом Тренном проходят в другом зале, но он по обстановке почти не отличается от предыдущего. Чуть меньше, разве что, но все пятьдесят с небольшим человек потока размещаются в нем без проблем.

Фалькор Тренн, в отличии от Меларии, только в начале занятия отмечает новое лицо — меня, но не вызывает к доске и не растирает в порошок.

Этот день на занятиях проходит для меня относительно спокойно. И дисциплина «Законы военного положения» оказывается куда проще, чем Основы дипломатических переговоров. А может, фалькор Тренн рассказывает более простым языком… Но я понимаю все! И выхожу из лектории окрыленной, с надеждой, что и с Меларией я однажды подтяну все хвосты.

До тренировки с Корианом я занимаюсь в комнате. Штудирую лекции, которые мне дала Сарина. В какой-то момент в дверь стучат. Я иду открывать без задней мысли, но на пороге никого нет. Только небольшая коробочка на полу. Поднимаю. Симпатичная, блестящая, но будто герметичная. Верчу в руках, оглядываюсь в поисках неизвестного дарителя — никого. Может, у меня появился тайный поклонник?

Возвращаюсь к планшету, коробочку ставлю на стол, но больше не притрагиваюсь. Потом. Не хочу отвлекаться от учебы.

Без пяти минут пять выключаю планшет, быстро переодеваюсь в спортивное и вылетаю из инсулы. Вбегаю в зал ровно к пяти. Кориан уже внутри.

— Вовремя, умница, — говорит мягко. — Сегодня начнем с повторения вчерашнего материала.

Он снова завязывает мне глаза, и повторяется ровно то, что было вчера. На этот раз я безошибочно определяю его местоположение и каждый раз идеально нахожу, как только он появляется рядом.

Аура Кориана ощущается как пульсирующее тепло, точно светящийся греющий шар. Чем он ближе, тем больше тепла ощущается на коже. Вчера мне это казалось мурашками, а сейчас я уже более четко определяю ощущения.

А потом щелкает дверь, и в зале появляется ещё одна аура. Ледяная. Я догадываюсь, что это пришел Талис.

Тишина становится более плотной. Я прислушиваюсь к ощущениям. Жаркий шар стоит на одном месте, вдалеке. Ледяная глыба приближается со спины. Шагов не слышно, но когда на коже становится очень холодно, я поворачиваюсь и… ловлю ладонями стальную грудь Талиса. Нос улавливает его запах. Он будто морозный, более свежий, чем от Кориана, который пахнет тропиками. Но его аромат такой же исключительно мужской, терпкий, который оседает в легких и колется на кончиках пальцев.

— Впечатляет, Теина, — произносит Талис, и его ладонь накрывает мою. — Ты всё ещё хочешь попробовать?

Все мои мысли мгновенно выстраиваются в одном направлении — ответить «Да». Максимум, что может пойти не так — ничего не произойдёт. Он просто не почувствует облегчения, и всё. А если получится… значит, ему хотя бы будет приятно.

Я киваю.

Талис мягко сжимает мои пальцы и направляет ладонь к молнии на вороте формы. Собачка чуть холодит кожу, пока я расстёгиваю китель — и тут же ещё плотнее вдыхаю запах его кожи. Чистый. Мужской. Под ним — медленно тлеющее пламя. Оно не обжигает, но зовёт.

Моя ладонь дрожит, когда я касаюсь его груди. Под пальцами — быстрый, тяжёлый пульс. Талис втягивает воздух. Глубоко. С шумом. Его грудная клетка поднимается, будто он держал себя взаперти, и только сейчас выпустил.

Я хочу ещё сильнее прижаться, но в голове пульсирует тревожная мысль — а не слишком ли это?

Я пытаюсь убрать ладонь, но пальцы Талиса на моем запястье держат крепко. Он не даёт мне уйти, но держит мягко. Ласково.

— Не убегай, — шепчет он, — ты же сама предложила.

И в этот момент кто-то касается моего второго локтя. Это не Талис. Я замираю.

Горячая ладонь, широкая, знакомая. Её не спутать ни с чем. Сердце сбивается с ритма, когда Кориан поднимает мою руку и медленно прижимает к своей шее. Его кожа — огонь. Аромат — как буря в джунглях.

— Это божественно, — не скрывая наслаждения выдыхает он.

— Невероятно, — добавляет Талис сдержанно, но его голос хрипнет.

Кориан сзади обнимает меня за талию, тянет к себе, наклоняется к уху:

— Как ты себя чувствуешь, Тея? — спрашивает мягко, даже нежно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У меня колени дрожат, в бедрах застыла тягучая истома. Я почти не дышу. Чувствую спиной его стояк — твёрдый, горячий. Сердце колотится в горле, а тело молится только об одном — чтобы они не останавливались.

— Всё хорошо… — выдыхаю, но голос срывается на выдохе.

Вторая пара рук касается моих бедер, скользит вверх к талии, к животу, по груди переходит на ключицы, к шее.

Я больше не чувствую себя целой. Я — между ними, я — внутри них. Хочу, чтобы они взяли меня прямо здесь. Но в душе поднимается протест. Так неправильно. И очень стыдно за наслаждение, которое дарят мне их прикосновения.

— Я… это, наверное… не стоит… — бормочу неуверенно.

— Ты дрожишь и пахнешь желанием, — рычит Кориан тихо, в самое ухо. — Не лги себе. Ты хочешь этого. Нас. Сейчас.

Талис не говорит. Просто одной рукой держит мой затылок, а губами касается шеи. Медленно. Почти мучительно.

— Её поле не отторгает, а пульсирует, — произносит он глухо, явно не мне. — Это больше, чем просто возбуждение.

Я не успеваю осознать, что он имеет ввиду. Его губы жадно целуют мои. Язык проталкивается в рот, щупает, завоевывает. Кориан целует меня в шею сзади. Поцелуй нежный, долгий, горячий, переходящий за ухо.

Внутри ураган. Голова кружится от мощи этих мужчин, от их властной ауры, от их мягкого, но неуклонного напора.

Из груди вырывается первый стон. Я плавлюсь в их ауре без каких-либо сил к сопротивлению.

Я сжимаю кулаки, пытаясь взять себя в руки, но не могу оттолкнуть их. Ни губ, ни ладоней, скользящих под майку. Только тёплая дрожь и невозможность думать.

Пальцы Талиса снимают с меня топ, а ладони Кориана делают то же самое с брюками. Если я хочу это остановить, сейчас — последняя возможность.

23.

Теина

Я не останавливаю. Одежда соскальзывает. Я переступаю брюки. И стою между ними почти голая. На мне только трусики. И повязка на глазах, которую кто-то из них снимает, и теперь я вижу.

Дыхание срывается. Они медлят, будто дают мне время передумать. Но я не передумываю.

Талис касается внутренней стороны бедра. Кончиками пальцев. Не спеша. У него прохладные руки, но кожа загорается, как от огня. Я выгибаюсь. Кориан целует плечо. Потом шею. Я хватаюсь за него, как будто в этом поцелуе спасение от безумия. Но этот мужчина только глубже погружает меня в него.

Мои трусики стягивают вдвоём. Один — сзади, второй — спереди. Я уже не понимаю, кто делает что. Просто касания. Тепло. Прикосновения к бедрам, ягодицам, пояснице. Талис сзади целует спину.

А Кориан подхватывает меня на руки. Я не сразу понимаю, а потом доходит. Талис в этот момент бросает на возвышение в центре пузырчатый мат, больше похожий на пласт пчелиных сот, только из чего-то вроде силикона.

Кориан опускает меня на этот коврик. Он приятно щекочет кожу. Оба Риэльта начинают раздеваться. И эта картинка завораживает, разжигает во мне желание ещё сильнее. Они оба невероятно красивые. Неприлично сексуальные. Нарочито мужественные. И до нельзя возбужденные.

Я впервые вижу так близко мужские члены. Это… красиво и пугающе. Они большие, крепкие, смотрят вверх и немного вперед.

Аркторы опускаются рядом со мной. Талис с одной стороны, Кориан с другой. И почему-то вся ситуация напоминает мне какой-то ритуал.

Кориан скользит пальцами по плечу, переходит на ключицу, потом цепляет возбужденный сосок. И я выгибаюсь. Пальцы Талиса тем временем поднимаются по бедру, проникают между влажных горячих слкадочек, дразнят самую чувствительную точку, а потом поднимаются выше, на лобок.

Я выгибаюсь и стону. В теле мелкая дрожь, как от холода, но мне жарко. Тут тепло. Адреналин и эндорфины шпарят в мозг, заставляя сознание плавиться, а тело гореть.

Кориан скользит по животу и теперь его рука оказывается у меня между бедер. Пальцы ловко раздвигают набухшую горячую плоть. Меня так трясет, что я выгибаю спину и стону. Громко.

В оглушительной тишине зала звучит отчаянно. Как зов. Как срыв.

— Тише, — шепчет Талис.

— Мы и так на пределе, малышка, — ласково добавляет Кориан.

Кориан возбуждает меня пальцами так, что я теряюсь. Хватаю воздух ртом, царапаю коврик ногтями. Я никогда не думала, что буду испытывать настолько острые и настолько крышесносные ощущения.

Тепло, сила, напор Кориана меня гипнотизирует, но не подавляет. Он изучает. Пальпирует каждую складочку. Осторожно. Нежно. Но с идеальной точностью, будто хочет запомнить меня всю. Его касания доводят меня до исступления.

Талис ласкает грудь. Сжимает сильно, но не больно. Целует сосок, проводит языком. Я извиваюсь между ними. Ощущения растекаются от груди к низу живота, бедра сводит горячим спазмом. Мозг клинит. Я — тело, внутри которого бушует буря.

Кориан спускается пальцами к входу и вводит один в меня. Осторожно. Я машинально вздрагиваю и сжимаюсь, Кориан сразу замирает.

— Больно? — спрашивает тихо.

— Нет… просто… — я сглатываю. — Странно.

Он кивает. Продолжает. Медленно шевелит им внутри, чуть растягивая. Мне удивительно не больно, хотя я слышала рассказы. Что всегда есть кровь, что мужчины забирают невинность как трофей.

Сейчас мне больше кажется, что я на ритуальном алтаре и со мной творится что-то священное.

Возбуждение только растет. Талис целует шею, подбородок, щеку. Его ладони скользят по груди.

Кориан добавляет второй палец. Я тянусь к Талису, обнимаю, прижимаюсь губами к плечу. Между ног аккуратные толчки. Мужские пальцы входят, выходят. Готовят. Кориан сопровождает всё поцелуями — низ живота, косточки на талии.

Талис дышит в висок. Его ладонь скользит вдоль бока, потом ложится между грудей. Он ловит мое сердцебиение, будто замеряет уровень готовности. Я совершенно готова. Мне, по крайней мере, так кажется.

— Горячая, — шепчет он. — Как огонь.

— И влажная, — отвечает Кориан. — Готова.

Но не торопится. Он вытаскивает пальцы, обводит ими самое чувствительное местечко. Я выгибаюсь. Дрожу. Уже не могу молчать.

— Пожалуйста… — само срывается с губ.

Кориан обходит меня. Разводит руками колени и устраивается у меня между ног. Талис — перемещается мне за голову, берет за обе ладони, придавливает их к мату над головой. Заглядывает в глаза.

— Смотри на меня, Теина, — произносит хрипло, но так тепло и одновременно повелительно, что я не мыслю ослушаться.

Смотрю в его бездонные голубые глаза и, кажется, вижу в них всю Вселенную.

— Готова, малышка? — доносится со стороны ног.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

24.

Теина

Я не отвечаю словами. Просто киваю. Слёзы на глазах от возбуждения.

Я смотрю только на Талиса, на его губы, длинные ресницы, белые волосы. Ощущаю головку члена у входа. Она крупная, горячая, бархатистая.

Кориан чуть водит ею вверх-вниз, размазывая соки, которых там просто потоп.

Я ерзаю от желания. Кориан кладет ладонь на лобок, мягко греет, а потом надавливает внутрь членом и медленно проникает. Очень плавно. Чуть-чуть. Потом ещё.

Тело принимает, но не сразу. Там узко. Там девственно. Мне немного больно, но не резко, а чуть тянет. Скорее от наполненности.

Я очень хочу, но замираю. Смотрю при этом в глаза Талиса, в которых клубится тьма. Жду. Кориан чувствует. Дает мне немного привыкнуть.

— Дыши, Тея. — шепчет Талис. — Я с тобой.

Кориан проталкивается дальше, и я вцепляюсь в ладони Талиса. Ногти вдавливаются в кожу.

Их ауры ласкают меня, и боль проходит.

Кориан двигается. Не глубоко. Сначала почти на месте. Он бережно растягивает меня. И внутри взрывается фонтан эндорфинов. Я снова стону, выгибая спину, впуская Кориана максимально.

В теле поднимается напряжение. Между ног тугое ощущение полноты. В душе — восторг.

Я раскрываюсь. Я слышу, как Талис выдыхает рядом:

— Вот так, Теина, — шепчет Талис, его взгляд цепляется за мои приоткрытые губы. — Ты примешь нас.

Я полностью принимаю Кориана. Всё. Глубину. Тепло. Ритм. Его бедра ударяются о мои.

Тяжелое дыхание и мои стоны наполняют зал. Внутри жжется лава, разливается горячей волной, заставляет тело дрожать, а дыхание рваться. Внизу живота скапливается напряжение, которое только растет.

Я невольно обвиваю Кориана ногами, будто хочу, чтобы он не отступил, продолжил, довел меня до пика. И он не выходит. Движения постепенно становятся резче и глубже, чуть грубее, но не больно. Приятно. Даже слишком.

Взгляд Талиса прожигает насквозь, и в его глазах я читаю, что душой я принадлежу ему, а телом Кориану. Лед в голубых радужках переплавился в пламя, которое отзывается в теле мурашками. Но не физическими.

Я взрываюсь внезапно. С криком. Сжав ладони Талиса. И он сразу закрывает мне рот горячим поцелуем, будто ловит эмоции и рвущийся наружу кайф. Целует жадно, толкается языком в рот, отпускает ладони, чтобы пощекотать соски.

Кориан в этот момент отступает. Выходит. Я хочу закричать от пустоты, но лишь беззащитно всхлипываю в губы Талиса, ощущая холод на нежной коже. В теле все ещё звучит оргазм, сознание мутное. В зале острый тяжелый запах секса.

Талис отстраняется следом, и они меняются. Он опускается у меня между ног, а Кориан — за головой. Так же берет за ладони, так же прижимает к пружинистому покрытию мата.

— Смотри мне в глаза, Тея, — произносит мягко, почти одновременно с тем, как в меня входит Талис.

Он там чуть больше Кориана, но такой же нежный и аккуратный. Такой же бережный. Предупредительный.

Я мгновенно возбуждаюсь, несмотря на то, что только что кончила. Смотрю в янтарные глаза Кориана, читаю в них тепло и то же ощущение, что я ему принадлежу. Он смотрит на меня как на свою.

Кориан целует меня в лоб. В щеку. Облизывает соски. Возвращается к губам. Целует страстно.

Талис постепенно набирает темп. Он горячее. Входит глубже. Двигается более уверенно. Он знает, что я уже приняла. Что могу больше. Что хочу больше.

Я перестаю думать. Только чувствую. Качаюсь на волнах наслаждения. Мужчины держат меня так, будто я драгоценность. Они целуют. Шепчут пошлости, но не вульгарные. Возбуждающие.

Втроём мы растворяемся в ритме. В жаре. В нежности.

Талис поднимает меня к вершинам блаженства даже быстрее, чем Кориан. Тело бьет дрожь, внизу живота все пульсирует, сжимается.

— Какая же ты сладкая, Теина, — выдыхает Талис, обхватывая губами мой сосок. Потом переходит ко второму, посасывает, чуть прикусывает. Но не больно, остро. Крышесносно. А Кориан ловит в моем мутном взгляде, что я хочу ещё.

Они снова меняются. Один держит и целует, другой берет, но с таким почитанием, что я ощущаю себя не вещью, не инструментом по удовлетворению потребностей, какими себя чувствовали Уннарки из борделя. Я чувствую себя центром их единения и причиной их удовольствия.

Я не считаю оргазмы. Кориан с Талисом действуют синергично и полностью в согласии. Будто так и должно быть, и я чувствую себя правильно. На своем месте. Между ними.

Они кончают на меня, помогая себе руками. Забрызгивают кожу вязким тугим жаром. Запах удивительно приятный, слегка сладкий, теплый. Мое уплывающее от усталости сознание даже формирует мысль, что интересно, как это на вкус, но я не успеваю её додумать. Я даже не могу открыть глаза — настолько вымоталась — кто-то поднимает меня на руки и куда-то несет.

А потом включается вода. Пахнет дезинфектором и влажностью.

Тот, кто нес, ставит меня на пол, и на кожу падает горячая вода. Я едва стою на ногах и даже не пытаюсь открыть глаза. Крепкая рука держит за талию, не давая упасть, другая начинает намыливать меня мочалкой, и вдруг, проведя по груди под ключицами, останавливается.

Ладонь стирает пену.

— Ты это видишь, Кори? — раздается слегка ошеломленный голос Талиса.

— Не может быть, — шепчет Кориан.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

25.

Теина

Эти слова падают в мое размякшее сознание словно наэлектризованные магниты. Даже силы появляются. Распахиваю глаза, смотрю на Кориана.

— Подожди. Что со мной?

Голос хрипит, как будто я им давно не пользовалась. Руки дрожат, тело вялое, но я чувствую. Чувствую, что что-то изменилось. Вижу это по их взглядам. По коротким перемещениям их пальцев, по шепоту, которому я не могу придать смысла.

— Что вы увидели? — повторяю вопрос. — Ну скажите.

Кориан продолжает поливать меня водой из душа. Талис моет мне волосы. Ни один не отвечает.

— Я серьёзно. Что случилось?

Я смотрю на них по очереди, но они будто сговорились молчать. Вроде в лицах нет беспокойства, только удовлетворение, но неизвестность пугает. Больше, чем всё, что было до этого.

Когда вода выключается, Талис поднимает меня за талию и переносит к зеркалу на влажной стене снаружи душевой.

— Посмотри, — спокойно говорит он.

Зеркало запотевшее, Кориан стирает пар ладонью. В глянцевой, покрытой каплями прорехе на ровном слое испарины я вижу свое обнаженное тело.

Я вглядываюсь и сначала не могу понять, о чем они. Вроде ничего нового. А потом замечаю.

На груди, под ключицами, точно тонкие люминесцентные нити, проступают узоры. Полупрозрачные, почти невидимые, но чёткие по форме — они причудливо переплетаются, как ленты ДНК, образуя сложные пересечения. Переливаются светом, который будто идет изнутри.

Я прижимаю ладонь к коже, провожу пальцами, но не чувствую рельефа — только легкое тепло.

— Что это за красота?.. — шепчу, не в силах оторвать взгляд от этой диковинки.

— Это узор истинности, — отвечает Кориан. — Ты наша.

Он стоит сзади, его тёплые ладони касаются моих плеч. Это не просто слова.

Моя грудь поднимается, будто я вдохнула слишком много воздуха. Я не знаю, радоваться или бояться. Эти двое — как стихии. Но почему с ними спокойно?

Я оборачиваюсь.

— Сразу с вами обоими?

Талис подходит ближе. Улыбается краем губ.

— У нас не редкость двойная истинность, — говорит мягко.

Я моргаю. Смотрю на них — двух красивых, мощных гигантов. От них исходит тепло и уверенность. Но есть что-то, что не дает мне покоя.

— Тогда что вас так удивило? — спрашиваю с опаской.

— Ты землянка, — отвечает Кориан. — А истинность с землянками невозможна.

Во мне что-то оседает. Будто воздух стал тяжелее. Я отвожу взгляд, чтобы не показать, как сильно меня это ранило.

— Понятно, — выдыхаю. Руки сами скрещиваются на груди, а плечи сгорбливаются.

— Не загружайся, — негромко говорит Талис. — Я выясню, что ты за фрукт, не переживай.

Они сушат меня мягкими полотенцами. Нежно и аккуратно, будто я хрустальная. Потом помогают одеться в форму. По влажной коже комбинезон натягивается сложно. Но они не торопятся. Потом одеваются сами. Талис с синими элементами на костюме, Кориан — с бордовыми.

Я стою, привалившись к стене в зале, сил так и нет.

— Где я теперь буду жить?.. — спрашиваю, глядя перед собой.

Честно — я сейчас не понимаю своего статуса. Кто я вообще теперь?

— Пока учишься, преимущественно в инсуле, — отвечает Кориан. — Но…

— Но этой ночью и не надейся сбежать, — вставляет Талис.

Я усмехаюсь.

— Да я стою едва. Куда мне бежать?

Кориан тихо смеётся.

— Я знаю, что вдохнёт в тебя силы.

Он подходит, ласково отрывает меня от стены, прижимает к мощному телу. Нюхает волосы. Я поднимаю на него взгляд. В его глазах огонь. Жар, от которого в спине начинает тянуть, хотя я понимаю, что ни на что не способна.

— Я зарезервировал нам гостевые апартаменты в административной башне, — говорит Талис, будто пытаясь прервать наши гляделки.

— Отлично, — Кориан отрывается от меня и вынимает коммуникатор. — Сейчас отключу камеры видеонаблюдения.

Он что-то кликает в своем коммуникаторе.

— Коридор свободен, — добавляет он с довольным выражением и прячет гаджет в карман на бедре.

А дальше подхватывает меня на руки. Талис разблокирует дверь зала симуляций, и Кориан выносит меня в коридор.

Я утыкаюсь лбом в его шею. На мгновение мне кажется, что я во сне. Что всё нереально. Но тепло его тела — настоящее. Его дыхание у уха. Тихие шаги Талиса следом.

Мы поднимаемся на лифте. Высоко. Когда двери открываются, я вижу просторный холл, в который выходит несколько двустворчатых дверей.

Талис направляется к тем, что напротив, и открывает своим пропуском в ладони.

Кориан заносит меня внутрь, ставит на пол, придерживая за талию. Это апартаменты.

Огромное помещение с панорамными окнами до потолка. Балкон с шикарнейшим видом на город. Кровать со взлетное поле. Светлая. Покрытая мягкими пледами и множеством подушек. За ней стена с вертикальным садом.

Из гостиной, куда мы вошли, в открытые двери просматриваются ванная, стеклянная сауна, комната для массажа, в которой, кроме стола стоит какой-то открытый агрегат, что-то вроде солярия, только без ламп. Вместо них — светящийся пористый материал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что это за место? — спрашиваю я.

— Гостиница для гостей Академии, — говорит Кориан. — В таких апартаментах останавливаются высокопоставленные представители других рас или правительство.

— Или ректоры, как мы, — добавляет Талис. — Когда хотят.

Талис проходит по гостиной, берет планшет с низкого стола, окруженного двумя большими диванами.

— Закажу еды? — спрашивает он.

— Да, — отвечает Кориан, но игриво смотрит на меня. — А я пока позабочусь о Тее.

— Я присоединюсь позже, — говорит Талис, скользнув по мне взглядом, от которого внизу живота снова вспыхивает жар.

26.

26.

Теина

Кориан ведет меня в комнату для массажа к тому странному солярию-не солярию. Открывает и предлагает лечь внутрь. Я соглашаюсь. Он помогает мне снять комбинезон, я остаюсь в одном белье. Кориан открывает крышку агрегата.

— Это не больно?.. — я гляжу на странную капсулу с сомнением. Светящийся пористый слой внутри кажется живым. Будто дышит.

Кориан мягко улыбается, касается моей поясницы.

— Это «Синтера», — отвечает. — Капсула легкого поверхностного восстановления. Регенерация идёт через кожу, на клеточном уровне. Без боли. Без вмешательств. Просто отдых.

— Я не усну?

— Наоборот, уснёшь. И очень скоро проснёшься отдохнувшей. — Он наклоняется ближе, шепчет: — Полной сил и немного счастливой.

Кориан подхватывает меня на руки и укладывает в капсулу. Мягкий пористый материал, похожий на мед и губку из морских глубин одновременно, массирует кожу и чуть греет. Крышка опускается, отсекая меня от апартаментов, теперь со мной остается только свечение нутра капсулы. Даже звуки куда-то исчезают.

Меня качает, как на теплой волне. Всё внутри медленно пульсирует — кожа, мышцы. Словно я растворилась в каком-то густом и сияющем мареве. Невесомость. Жар. Тепло.

Я пытаюсь пошевелиться, но ничего не двигается. Меня держит это нечто — мягкое, упругое, светящееся. Через какое-то время, будто вынырнув из дремы, я слышу их голоса — неразборчиво, словно сквозь воду.

— Пульс ровный, — произносит Талис.

— Температура в норме, — замечает Кориан. — Приходит в себя наша звездочка.

— Подожди ещё минут десять. Пусть напитается.

А потом что-то щёлкает. Крышка приподнимается, свет меняется — становится более тёплым, естественным. Надо мной склоняется Талис. Его лицо близко. Он смотрит не как на курсантку. Как на… что-то драгоценное.

— Как ты? — спрашивает негромко.

Я бегло оцениваю свои ощущения. Божественно. Я в жизни ни разу не просыпалась настолько отдохнувшей.

— Будто снова родилась, — шепчу в ответ.

Он улыбается — по-настоящему, мягко. Протягивает ладонь.

— Пойдем, — произносит заботливо. — Еда остывает.

В гостиной накрыт стол. На нём разноцветные блюда — что-то напоминает пасту, что-то — плотные ломтики мяса, а есть и шарики, похожие на фрукты, но с шершавой кожурой и ароматом дыни.

Талис сажает меня на диванчик рядом с Корианом, сам садится с другой стороны. Я оказываюсь между ними. Между двумя мощными силами, эмоциональным Корианом и сдержанным Талисом. Я — живая искра между двумя стихиями.

Талис берет с тарелки ломтик какого-то плода и подносит к моим губам.

— Попробуй, это вкусно, — говорит.

Я откусываю кусочек. И правда очень вкусно. Сладко с кислинкой и вяжущим послевкусием.

— Это не еда, — говорю, прожевав.

— А что же тогда? — спрашивает Кориан и тоже дает мне что-то со стола. Кормит с рук.

— Это ритуал, — проглатываю и отвечаю. — Вы смотрите на меня, как на подношение богам.

— Ошибаешься, — хрипло говорит он. — Это ты — наша богиня.

Они продолжают кормить меня по очереди. Это так странно — впервые в жизни оказаться вдруг окруженной заботой.

Если бы мне ещё полгода назад кто-то сказал, что я буду сидеть в шикарных апартаментах и есть с рук одних из самых опасных мужчин во Вселенной, я бы рассмеялась в лицо и покрутила у виска.

И поэтому даже принимая очередной кусочек еды от Талиса или Кориана, я до конца не верю, что это происходит со мной.

В какой-то момент наступает сытость.

— Я… наелась, — говорю с легкой неловкостью в голосе.

Они синхронно прекращают меня кормить.

— У тебя дрожат руки, — шепчет Кориан, уводя меня за руку к кровати.

— Это от счастья, — отвечаю честно.

— Подожди, ты пока ещё не пробовала настоящего счастья, — мурлычет Талис, принимаясь меня раздевать. Кориан присоединяется к нему.

Я удивительным образом начинаю возбуждаться, хотя, думала, у меня уже ни на что сил не будет, особенно после еды. Но она такая, что сытость есть, а состояния объеденности нет.

Руки мужчин скользят по моему телу, распаляя желание, и вот я уже лежу на кровати между ними, возбужденными и снова готовыми к бою. Жаждущими меня, а я хочу их.

И мы снова занимаемся любовью. Мужчины снова меняются, пока один во мне, другой целует и ласкает меня.

А после, снова заласканная и зацелованная, я засыпаю в их объятиях. Между ними. В спокойствии и полном изнеможении.

Просыпаюсь от прикосновения к щеке.

— Проснись, Тея, — говорит Кориан.

Я открываю глаза. Он один, полностью одетый, уже в своей привычной серо-бордовой форме. Талиса нет.

— Талис? — спрашиваю почему-то с беспокойством.

— Он ушёл, раннее совещание, — спокойно отвечает Кориан. — Но просил меня проконтролировать, чтобы ты как следует позавтракала.

На его лице такая обезоруживающая улыбка, что я невольно тянусь и чмокаю его в губы. Кориан шумно выдыхает.

— Не делай так, если хочешь попасть на занятия вовремя, — говорит, сдерживая жар и улыбку. — Одевайся. Позавтракаем.

— И что дальше? — Я откидываю с тела простыню и тут же закрываюсь ей обратно. Я и забыла, что спала обнаженной.

— Дальше я провожу тебя в инсулу, — Кориан старательно делает невозмутимое лицо, хотя я чувствую, что в нем распаляется желание. — Надо подготовиться к дню.

Еда на этот раз новая. Какая-то вкусная сладкая каша, тосты, снова фрукты. Кориан завтракает рядом со мной, позволяет мне есть самостоятельно. После мы покидаем апартаменты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лифт плавно опускается, а я всё ещё чувствую отголоски прошедшей ночи — в теле, в груди, в голове. Кориан держит меня за руку. Его ладонь большая, тёплая. Он в каком-то особом, молчаливом настроении. Как будто прислушивается.

Когда двери лифта открываются на втором уровне, где находится моя инсула, Кориан выходит первым, и я следую за ним. Но дойти до моей двери мы не успеваем.

— Арктор Тайер, — раздается женский голос.

Я поворачиваюсь. Это Мелария Сетт. В идеальной форме, с безупречной укладкой и лицом, похожим на маску. Она сначала смотрит на Кориана и улыбается. А потом переводит взгляд на меня, и я вижу в её глазах чистую, яростную, ничем не затуманенную ненависть. Она меня ненавидит. Не по-женски. По-звериному.

27. 

Теина

Мелария открывает рот и говорит наигранно вальяжным голосом:

— Надеюсь, вам не пришлось проводить слишком много времени в… этой компании. — Смотрит на меня, как на слизь. Потом с интересом на Кориана. — Преподаватель не должен становиться телохранителем.

Кориан не отвечает. Только чуть сжимает мою ладонь. Лицо каменное. Профиль жесткий. Но я чувствую, как напряглась его рука. Я хочу что-то сказать, защититься, но не успеваю.

— Курсант Элвари, — продолжает она, — у вас и так немало привилегий. Надеюсь, вы их не тратите на развлечения? Или вы теперь сопровождаете арктора Тайера? — говорит ядовито, в голосе мёд, в который будто подмешали кислоту.

— Я… — я делаю шаг назад, но Кориан не даёт. Он спокоен, лишь слегка поворачивает голову, и его голос звучит сухо:

— Курсант Элвари — мой синмар, Мелария, — произносит он низко. — Но дело не в этом. Вам напомнить, что вмешательство в учебный процесс курсанта, не связанное с его дисциплиной, нарушает директиву 3-17?

Она молчит. Глаза сверкают гневом.

— Или вы хотите выяснять это на заседании Совета? — добавляет Кориан, поднимая бровь.

— Услышала вас, арктор Тайер, — цедит она. — Я запишусь к вам на аудиенцию лично. Через вашего синмара.

После этого она разворачивается и уходит. Каблуки стучат, словно там-тамы. Я понимаю, что это только начало, но ничего не говорю Кориану. Не хочу подачек. Я справлюсь сама.

Мы расходимся у дверей моей инсулы, и он напоследок напоминает мне про занятие в пять. Я киваю.

В инсуле быстро принимаю душ и привожу себя в порядок. Волосы в тугой хвост, свежее белье, сумка с планшетом и тетрадями, все четко по расписанию. После этого бегу в столовую дипломатического факультета. Едва успеваю позавтракать. Внутри уже никого не осталось, и я ем единственная.

Перед тем, как войти в аудиторию на съедение Меларии Сетт, вдыхаю поглубже. Настраиваюсь на продуктивную работу. Я готовилась. Я помню вчерашние лекции. Если она спросит, я отвечу.

Занятие с фалькором Сетт — как минное поле. Стоит ступить не в том месте — рванёт.

— Сегодня проходим Основы переговоров. Тема занятия — посольское взаимодействие, — объявляет она стальным голосом.

Скользит по залу взглядом и, естественно, останавливается на мне. Она изображает, что выбирает меня случайно, но, мне кажется, все до единого курсанты уже догадались, что я — её личная подушечка для иголок. И рады, разумеется, что не они на линии огня.

Сегодня она, похоже, решила превратить меня в иллюстрационный материал. Живой манекен.

— Курсант Элвари, — говорит она вроде ровно, и в её голосе нет раздражения. Только ледяная вежливость. — Раз уж вы обладаете… нестандартной подготовкой, я полагаю, вы с лёгкостью справитесь с ролевым моделированием дипломатического конфликта.

Мы разыгрываем переговоры. Сама она играет представителя враждебной державы. Я — посол. Без подготовки. Без текста.

Я уже через полминуты теряю нить. Мелария давит. Слова — точно скальпель. Что ни фраза, то ловушка, которая все сильнее приближает меня к краху этих разыгранных переговоров. Она ставит капканы, поддевает, подмигивает залу, когда я сбиваюсь.

— Поздравляю, вашу державу захватят и всех поработят! — бросает она, наконец уложив меня на лопатки. — Как посол вы бесполезны.

Во мне взвивается злость. Она не научила меня, а требует так, будто я должна уметь!

— Я только начинаю учиться, фалькор Сетт, — цежу тихо, но отчетливо. — И, если вы дадите мне материал, я проведу эти переговоры блестяще. Пока в разыгранной сценке вы одолели слепого котенка.

Она поджимает губы на мгновение, а потом усмехается со снисходительным видом.

— Нестандартная школа, — растягивает слова, явно намекая на мое обучение у Кориана. — Не академическая, конечно. Но у кого что. Главное, чтобы потом на экзамене вы так же не провалились.

Никто не смеётся. Но тишина висит гробовая. Я сажусь, и мне хочется забиться в дальний угол. Даже не сгореть — испариться.

И так она меня спрашивает на всех трех парах. К концу меня уже трясет, и я с содроганием думаю о том, что мне предстоит пять таких дней в неделю.

Чтобы не сойти с ума, надо просто договориться с собой. Принять как данность, что она будет издеваться, находя, в чем я отстаю, и выпячивая это на всеобщее обозрение. Но это имеет и плюс — я буду знать её предметы лучше всех.

Однако мне страшно не только из-за Меларии. На третьей паре мне показалось, что что-то поменялось. Я и до этого чувствовала на себе взгляды, но тут они вдруг стали жечься сквозь одежду. Будто горячее и тяжелее, чем были раньше.

Я ухожу из аудитории последней, нарочно пропуская весь поток. Потом собираюсь и сама иду в столовую. И снова ощущаю такие же горячие взгляды. Встречаясь с ними, ежусь. Не все, но процентов тридцать мужчин-курсантов смотрят на меня жадно. В глазах голод, который невозможно спутать.

В столовой становится страшно, и я ухожу, не пообедав. Даже не дойдя до раздачи. Просто разворачиваюсь и почти бегу в инсулу. Влетаю внутрь, закрываю за собой дверь, блокирую.

Сползаю по стене. Что-то не так. Так не должно быть.

Зависаю на несколько мгновений, но вскоре одегиваю себя. Мне не до размышлений. Сажусь за стол, открываю конспекты, лекции от Сарины, старательно штудирую.

Без десяти минут пять заканчиваю. Быстро переодеваюсь в спортивный вариант формы. Он такой же по окраске, но материал легче и лучше тянется.

Выхожу из инсулы.

И сразу же в фойе сталкиваюсь с очередным жаждущим взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

28.

Теина

На меня смотрит арктор Сальвейн.

Высокий, как Кориан. Серая форма с серебристыми вставками, фигура словно из стали отлита, лицо жёсткое, но выражение спокойное.

— Здравствуйте, арктор Сальвейн, — бормочу, замирая, как зверек, который привлек внимание хищника.

Хочется бежать. Бросаю короткий взгляд по сторонам. Коридор тянется вдаль, залитый мягким светом потолочных панелей.

— Спешите, курсант Элвари? — мягко и тягуче спрашивает Сальвейн.

Он не приближается, только смотрит. Но так смотрят не на курсантов. И не на женщин. Так смотрят на трофеи.

Я не выдерживаю.

— Да, арктор Сальвейн, на занятие с арктором Тайером, — отвечаю, собрав все свое мужество.

То ли у всех Риэльтов из числа высшего командования такая давящая аура, то ли этот конкретный как-то воздействует на меня. Мне становится совсем не по себе в его компании.

— Разрешите идти, арктор Сальвейн? — спрашиваю, надеясь, что сказала правильно и по всей форме.

— Разрешаю, курсант, — отвечает он, будто облизывая меня взглядом.

Я направляюсь к лифту, проходя мимо арктора Сальвейна, и внутри все сковывает ледяной страх. Потому что всё моё естество вопит: «Опасность!». Потому что чувство, будто он сейчас прижмет меня к стене прямо тут, и я ему вообще ничего не сделаю.

Я спускаюсь на первый уровень, выхожу из лифта и почти бегу в зал боевых симуляций, где меня уже ждет Кориан.

Я добираюсь до места за пять минут до начала занятия. Запыхавшаяся, взмокшая, красная, с колотящимся сердцем и дрожащими пальцами.

Пока я бежала сюда, я столкнулась с ещё несколькими Риэльтами из числа преподавателей, и смотрели они на меня так же, как арктор Сальвейн. И так же, как некоторые курсанты с потока.

Влетаю внутрь и, не успев затормозить, впечатываюсь в Кориана. Он ловит меня в объятия. Смотрит внимательно.

— Ты запыхалась, — произносит он мягко и тепло. — Бежала со всех ног?

Я резко вдыхаю, делаю вид, что поднимаю с лица выбившуюся прядь.

— Да, боялась опоздать, — улыбаюсь чуть виновато, надеясь, что прокатит. — Снова зачиталась лекциями.

Он вглядывается мне в лицо будто ищет фальшь, а потом выпускает меня из своего мощного захвата.

— Начнём, — говорит спокойно. — Повторим то, что уже проходили. С повязкой.

Я молча киваю, принимая полоску черной ткани. Повязываю себе на голову. Темнота перед глазами кромешная. Кориан подходит, но не дотрагивается.

— Сегодня не спеши, — напутствует. — Почувствуй пространство. Потом себя в нем. Меня.

Повторяется, что и вчера, только я иначе ощущаю Хэлтур. Прямо четко. Я не вижу, но чувствую силуэт Кориана. Вижу будто в голове, и обзор все триста шестьдесят градусов. Точно знаю, где он находится, как двигается. Будто сижу под потолком и охватываю все пространство вокруг своего физического тела.

Очень странное, удивительное ощущение.

Но кроме Хэлтура, я ощущаю и другое напряжение Кориана. Он позволяет себе касаться меня, вроде не дразнит, но у меня каждый раз сбивается дыхание.

Он говорит глубоким бархатистым голосом, в котором время от времени проскакивают хриплые нотки.

— Я вижу твой силуэт, — говорю я в какой-то момент.

И вдруг ощущаю, как повязка сама сползает с глаз. Свет слепит на мгновение. Кориан стоит передо мной.

— Что ты сказала? — в голосе живой интерес вперемешку с беспокойством.

— Ну… не зрением, — поясняю. — Но я вижу тебя. Не знаю, как объяснить.

Он просто кивает, явно что-то прикидывая в голове. Потом поднимает на меня взгляд, ловит мое лицо ладонями и горячо целует в лоб.

— Это что-то значит? — спрашиваю осторожно.

— Кроме того, что это уникальный неизученный феномен… — тянет он. — Мы придумаем, как это использовать.

Он на мгновение замолкает, глядя в сторону. Придумывает что-то. Потом поворачивается ко мне:

— Я сейчас выйду, а ты скажешь, видишь ты меня или нет, — говорит с азартом и направляется к двери.

Когда она за ним захлопывается, я закрываю глаза и пытаюсь настроится на улавливание Хэлтура. Я не знаю, как делаю это.

Просто щелк — и я снова вижу силуэт Кориана. Дальше от себя. При этом стена нас не разделяет. Есть я, моя энергия, и его, на каком-то расстоянии в пространстве.

Мозг дорисовывает зал и стену, но то зрение, которое определяет энергию, её не воспринимает.

Силуэт Кориана приближается ко мне и вскоре оказывается напротив. Я открываю глаза и вижу его перед собой.

— Я тебя видела, — сообщаю честно.

— Хорошо. — Он улыбается. — Очень хорошо.

И обнимает. Со сдержанной страстью. Я прямо чувствую, как ему хочется стиснуть ладони на моем теле, но он держит меня бережно.

Я замираю. Кориан смотрит мне в глаза. И нежно целует щеку, потом лоб. А потом все-таки приникает к губам. Меня охватывает жар, я жадно отвечаю на поцелуй. Наши языки встречаются. Кориан втягивает носом воздух, и его возбуждение упирается мне в живот упругим бугром на форме.

И в этот момент мой голодный, не евший с утра желудок, издает недовольный рык, ломая весь этот красивый момент на корню.

Я краснею. Кориан отстраняется, смотрит на меня серьёзно.

— Ты голодна.

Утверждение. Не вопрос.

Я киваю.

— Да… просто… не пообедала, — отвечаю сбивчиво. — Торопилась в комнату.

Удерживаюсь и не сообщаю ему, что помешало мне поесть. Не хочу. «Так вышло, Кориан, они все пожирали меня глазами, а я не при делах. И совершенно ничего для этого не делала» — как это будет звучать? Как бред. Лучше не говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда мой долг накормить тебя, — спокойно произносит Кориан.

— Не стоит… — искренне смущаюсь. — У тебя наверняка своих дел полно. Я в столовой на факультете поем.

Кориан смотрит на меня с видом «не выдумывай».

— В столовой твоего факультета уже только остатки, — говорит почти строго. — Идем со мной.

Он не ждёт согласия. Просто берёт меня за руку и выводит из зала боевых симуляций.

Мы поднимаемся на лифте в административной башне и входим в столовую для командного состава.

Она почти пуста — уже не обеденное время. Несколько офицеров за дальними столами, кто-то листает планшет, кто-то ведёт приглушённую беседу.

Но когда мы входим, внутри будто все замирает. Риэльты, сидящие за столами, поворачивают головы ко мне. Смотрят так же, как курсанты с моего потока.

Кориан невозмутим.

Мы проходим к раздаче, Кориан сам ставит на мой поднос блюда, которые считает пригодными. Я не возражаю.

Он расплачивается с браслета, и мы садимся за стол.

И я кожей чувствую взгляды. Некоторые — сдержанно-вежливые. Другие — сальные. А один — просто жадный. Прожигающий. Арктор Сальвейн тут и глядит так, будто моя одежда мешает ему меня рассматривать.

Кориан оборачивается и ловит этот взгляд.

Я опускаю глаза. Горло сжимается. Есть уже не хочется.

— Тея, — тихо произносит Кориан, и его голос звучит вкрадчиво. — Ты не хочешь мне ничего рассказать?

29.

Кориан

— Тея, ты не хочешь мне что-то рассказать? — произношу спокойно, глядя на неё сверху вниз.

Она вздрагивает. Глаза не поднимает. Отводит взгляд, как делают, когда хотят солгать.

— Просто… кажется, мне тут не место, — Тея отвечает на грани слышимости.

Ей тоже неуютно от взглядов, которые к ней приковываются будто магнитом.

«Кажется». «Не место».

Это определенно ложь. На неё смотрят не как на курсанта в недопустимом месте. Взгляды липкие, полные желания — слишком много, слишком явно.

Я сжимаю кулак. Я не хочу прижимать её к стенке. Всё равно тайное станет явным, и я донесу ей, что не стоит лгать, когда правда сама окажется у меня в руках.

А сейчас мы всё-таки поедим.

— Ешь, остывает, — велю ей и сам беру в руки приборы.

Здесь кормят отлично, порции большие и, признаться, я слегка удивляюсь, когда Теина съедает все до последней крошки. Слишком голодная, чтобы остановиться и не переесть, хотя здесь объемы рассчитаны на боевых офицеров, мужчин, Риэльтов, а ей — маленькой и хрупкой землянке — определенно много по объему.

Когда она отодвигает тарелку, я тоже разделываюсь со своей порцией.

— Тебе понадобится защита, Тея, — произношу строго. — Идем.

Она не спорит. Послушная, как в ребенок, который чувствует, что перешел черту и рассердил воспитателя.

Мы возвращаемся в корпус Боевого факультета, и я подвожу её к двери своего кабинета. Ввожу код, пропускаю Тею вперед и закрываю за нами дверь. Пространство замыкается.

Из ящика стола достаю круглую капсулу, по размеру как небольшой брелок. Чёрный глянец, на обратной стороне — сенсор активации.

— Это Эльмитер, устройство, которое может послать сигнал тревоги.

Тея смотрит на прибор чуть удивлённо, но снова не спорит.

— Если что-то случится — нажми сюда, — показываю ей сенсор. — Эльмитер синхронизируется с коммуникаторами охраны и посылает им сигнал СОС.

— И кому отправился мой сигнал? — аккуратно спрашивает она.

— Мне, — отрезаю. — И Талису. Я дам коды синхронизации и ему тоже. Нажимаешь на сенсор, и мы получим все необходимые данные — геолокация, звук, всё. Даже если не можешь говорить, просто нажми.

Я подхожу ближе. Вешаю устройство на лямку её сумки. Взгляд цепляется за тонкую шею, за белую кожу за ухом, которая сейчас не закрыта волосами.

Она смотрит на меня с обезоруживающей благодарностью.

— Спасибо. За Эльмитер, — произносит тихо, но я слышу сбившиеся дыхание.

Как же она пахнет… Чем-то, что будит внутри жгучее желание. И, кажется, ещё вчера я не замечал этого аромата. Но надышаться никак не получается. Наши взгляды сплетены, мы рядом, в нескольких сантиметрах.

И, кажется, Тея воспринимает мое молчание как приглашение. Поднимает руку и касается моей шеи. Кожи выше ворота кителя. Не промахнулась. Нарочно это сделала.

Улыбка на лице, но не игривая. Она не пытается меня соблазнить, напротив — это жест заботы. Но, кажется, она не до конца понимает, как это действует.

Проклятье. Запах Теины хлещет по чувствам, как яд — острый, сладкий, безумный. Он проникает под кожу, в кровь, отравляет разум. И сейчас все мои мысли выстраиваются в одну сторону — прижать. Взять. Овладеть. И это не про нежность. Это про владение.

Я замираю. Вижу, как её зрачки расширяются. Она поняла.

— Ты сняла Хэлтур, — медленно выговариваю. — Нарочно?

— Н-нет… Я… — её голос дрожит, но я уже не слушаю.

Одна моя рука ложится ей на талию, другая — на затылок.

— Ты ведь понимаешь, что после такого… удержаться невозможно. — Прижимаю её к себе.

Она не сопротивляется. Дыхание рваное, в теле мелкая дрожь, зрачки во всю радужку, но это не страх, а желание. Я чувствую это, и это ещё сильнее подливает масла в огонь.

В голове гудит. Внутри ещё ворочается ярость на тех, кто смотрел на неё и облизывался.

— Моя сладкая девочка, — шепчу, усаживая её на стол. Пальцы сами находят застежку её комбинезона. Расстегивают. Стягивают с острых плеч. Тея выгибает спину, как мартовская кошка, всем видом показывая согласие и предвкушение.

Я рывком стягиваю с неё комбинезон, потом трусики, потому что больше не могу ждать. Веду ладонью по бедру, забираюсь во влажную горячую мягкость между её ног, двигаю пальцами внутри, подготавливая.

Тея нежно тихо стонет, сама подаваясь вперед, будто просит пальцы глубже.

— Потерпи, — рычу ей в ухо, прикусываю мочку, спускаюсь губами к шее. — Сейчас я сам тобой займусь.

Я лювлю её дикий взгляд и короткий кивок. Тея тоже в полуневменяемом состоянии, но демонстрирует согласие. И после этого я будто сам даю себе разрешение, срываю её со стола, разворачиваю к себе и, стянув брюки, вхожу сзади.

Она вся горит, пульсирует на моем члене, сладко обнимает внутри. Я двигаюсь сдержанно, но глубоко. Каждое движение — как укус. Я не ласкаю — я утверждаю. Она моя.

— Моя девочка, — голос хриплый, ладони держат Тею за талию, колени впечатываются в её бедра. — Как бы они ни смотрели, ты только моя. Только наша.

Она стонет все громче. Выгибает спину, царапает ногтями гладкую столешницу моего стола. Я запускаю одну руку под неё, нахожу точку женского удовольствия, помогаю ей пальцами и наконец срываю громкий оргазм.

Тело Теи сотрясают короткие судороги, она жадно хватает воздух, дрожит крупно, а потом расслабляется, обмякает на столе, и я в несколько толчков сам дохожу до кульминации. Кончаю на неё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отстраняюсь, и Тея едва не падает. Ноги её не держат. Я подхватываю, на руках переношу не диван, потом одеваюсь, вытираю её.

— Ну ты как? — спрашиваю мягко.

— А ты? — Тея поворачивает ко мне голову и ласково улыбается.

Какая же она сейчас прелестная. Разнеженная, расслабленная, мягкая. Я бы хотел видеть такие её глаза каждое утро в своей постели. Хотел бы слышать её голос, просыпаясь.

— Ты сняла все мое напряжение, и я чувствую себя превосходно, — улыбаюсь ей в ответ. — Я помогу тебе одеться и провожу в инсулу.

Тея не спорит и уже через четверть часа я стою рядом и жду, пока она откроет дверь.

— И помни, — шепчу ей в висок. — Я всё решу. Нет причин для беспокойства. Мы рядом.

Дверь закрывается за ней, а я выдыхаю и направляюсь на факультет Тактиики. Нужно поговорить с Талисом и синхронизировать Эльмитер на его коммуникатором.

30. 

Теина

Я запираю дверь и сначала просто стою, опершись спиной, прижав ладони к груди. Не дышу. Не думаю. Просто вспоминаю.

Кориан. Мгновения, как вспышки. Его руки. Стол. Голос. «Моя». От этого в груди горячо, сердце гулко отстукивает ритм. Тело помнит всё — каждый толчок, каждое сжатие. Между бёдер все ещё тепло, будто внутри всходит солнце. Жар расходится по венам, пульсирует внизу живота. Слишком живо. Слишком вкусно.

Я прикусываю губу. Все ещё переживаю оргазм, полученный в кабинете Кориана, но обрываю себя.

Нет. Хватит.

Сажусь за стол. Включаю планшет, открываю лекции. Тема — дипломатическая модель Трёхъязычной стратегии, разбор конструкций и субтекстов. Читаю вслух — так лучше усваивается.

«С учётом заявленного вами базового приоритета, уважаемый посол, наша делегация сохраняет приверженность исходному мандату и настаивает на продолжении консультаций в рамках активной позиции третьего уровня»…

Останавливаюсь. Перечитываю и с радостью осознаю, что я поняла все слова.

Я уже улавливаю смысл быстрее, чем раньше. Голова ясная! Я рада — значит, я не безнадежна, я смогу, получится наверстать! Я справляюсь.

Но мысли так или иначе стекаются к взглядам. К тому, как на меня сегодня смотрели. Слишком жадно. Слишком липко. Не все, но много курсантов и все преподаватели, которым я попадалась на глаза.

Слова Тисы непроизвольно всплывают в памяти, словно отравленное жало.

«Кошачья мята для альфа-хищников».

Она ведь не зря выбрала именно Талиса и Кориана, чтобы меня продать. Могла и раньше, но ждала, видимо, именно таких, как они. Самый страшных, самых опасных, самых сильных, абсолютных хищников.

И, похоже, суть была именно в том, чтобы я потеряла девственность. Она хотела, чтобы они это сделали и ушли. А я бы… осталась с ней.

Только они не воплотили её план тогда. Зато теперь это случилось и… во мне что-то изменилось? Проблема в том, что я больше не девственница? Будто я на биологическом уровне источаю то ли запах, то ли волны, которые привлекают… доминантных самцов.

Тиса ведь об этом и говорила. Своими словами королевы борделя, но смысл ясен.

Мне не хочется в это верить. Ведь если так, я и близко не представляю, как учиться тут. В месте, где сплошняком учатся альфы самой опасной расы.

Я ложусь спать и засыпаю с надеждой, чтобы эти мои размышления были бредом. Пусть мне только кажется? Пусть она ошиблась!

Тревога просыпается раньше меня. Я собираюсь на занятия, ощущая внутреннюю подавленность. Чувствую себя выжатой как лимон. И это уже с утра.

Я плохо спала. Часто просыпалась. И снились мне кошмары, что я убегаю от разъяренных зверей.

Настоящих зверей.

Я правда таких никогда не видела, но опора на четыре лапы, хвост, разверстая клыкастая пасть и тяжелое, точно собачье, дыхание не оставляют места сомнениям

Мама в свое время рассказывала, что такое вещие сны, но сама она, по её словам, никогда таких не видела, так что вряд ли мне могла передаться эта способность.

Но звери в моем сне были слишком реальны. Просто свора. Много. Я от них убегала по какой-то лесной планете, а они постоянно дышали в спину.

Я принимаю душ, натягиваю форму, убираю волосы в аккуратный хвост. Идеальная. Все в полном порядке, но от Меларии это меня не спасет.

Напоследок перед выходом проверяю Эльмитер — на месте. Сенсор светится индикационной полоской. Готова.

Я выхожу впритык, снова завтракаю последней и единственной в столовой. Не хочу лишний раз испытывать судьбу, так что предпочитаю как можно меньше контактировать с другими курсантами.

Потом бегом несусь на лекцию к Меларии.

Влетаю в аудиторию за пару минут до начала занятия, и ловлю на себе ещё больше взглядов, чем вчера.

Становится не по себе. Я чувствую их кожей. В висках нарастает гул. Я прохожу к своему месту, стараясь не споткнуться, усаживаюсь, тихо достаю планшет и рабочую тетрадь по нужному предмету.

И вдруг по обе стороны от меня перепрыгивают два крупных атлетичных курсанта с задних рядов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

31.

Теина

Два здоровенных Риэльта перемахивают прямо через парту и плюхаются на скамью справа и слева от меня.

По спине струится холод, но я смотрю в планшет, делая вид, что ничего не произошло, а эти двое смотрят на меня. Я ощущаю их липкие взгляды, будто слюнявые языки, скользящие по коже. Хочется сжаться, исчезнуть, стать тенью. Ага. И показать слабость? Сдаться? Струсить? Устроить истерику?

Нет уж!

Я держу спину прямо и игнорирую этих двоих. Не получат они от меня эмоций!

Входит Мелария.

— Доброе утро, курсанты! — бросает, подойдя к столу. — Сегодня контрольная. По пройденному материалу. Убрать терминалы. Всё своё — в сумку. На парте ничего, кроме ручки.

Она идет по проходу и пускает по рядам стопки пластиковых листов. Ко мне она подходит лично и кладёт передо мной отдельный лист.

— До конца пары время ваше, курсанты, — произносит она вроде ровно, но я слышу в голосе злорадство, потому что смотрит она прямо на меня. — Начинайте.

Я читаю вопросы и понимаю, что не было этой темы. Ни лекций, ни материалов. Кажется, я мельком видела такие темы в конспектах Сарины, но не читала, потому что это не относилось к пройденному.

Сдается мне, Мелария дала мне специальный бланк с вопросами, на которые я гарантированно не отвечу.

Она нарочно меня заваливает. Только спорить с ней бесполезно. Она обвинит меня в пререканиях со старшим по званию. Я в любом случае в проигрыше.

А она разыграла партию как по нотам.

Ума не приложу, что я ей сделала. Если, конечно, она не дышит неровно в сторону Кориана… но это слишком безумное предположение.

Пишу, как могу. Где-то интуитивно, где-то опираясь на свой скудный жизненный опыт, где-то надеюсь на смекалку. Надеюсь, что хотя бы на несколько вопросов я отвечу.

В конце пары Мелария требует передавать ей листы, мой так же, как и выдавала, забирает лично. Клянусь, в её глазах в этот момент я отчетливо вижу триумфальный огонек.

На перерыве кто выходит, кто нет, но следующая лекция здесь же.

Двое курсантов, которые сидят по сторонам от меня как сторожевые псы, не выходят.

Я сижу между ними, словно в клетке, потому что чтобы выйти, мне придётся попросить их меня пропустить, а я ни словом не хочу с ними перебрасываться. А использовать Эльмитер в такой ситуации просто глупо, они ведь ничего не сделали. Пока.

Внутри начинает возиться беспокойство, но я отталкиваю его. В конце концов, не станут же они сидеть сиднем после всех пар. Встанут и уйдут как все.

Следующую пару ведет новый преподаватель. Я вижу его впервые.

Высокий, очень худой. Светло-серые волосы убраны в пучок, на ладонях с узкими пальцами перчатки.

Фалькор Алет Делвин

— Фалькор Алет Делвин, — мягким вкрадчивым голосом представляется он. — Психолингвистика дипломатии и поведенческий анализ собеседника.

Занятие с фалькором Делвином проходит легко, я с огромным удовольствием слушаю и все, на удивление, понимаю. И мне симпатичен сам преподаватель. Он выражается емко и красноречиво.

— Иногда эффективнее говорить глазами, — он очень обаятельно улыбается. — Но если вы всё же откроете рот, сделайте это убедительно.

Когда занятие заканчивается, я ловлю себя на огорчении — приятный преподаватель уходит, скоро сюда явится Мелария Сетт, и меня ждет новая тяжелая лекция.

На следующем перерыве курсанты-церберы так и сидят. Будто замышляют что-то. Я только вздыхаю. Пересесть — то же, надо просить выпустить меня, а я просто уверена, что они только этого и ждут.

Раздается оповещение, и Мелария возвращается в лекторию. Ведёт новую лекцию. Речь об интонационных фреймах и контекстуальных подтекстах.

А парни слева и справа начинают играть в это. Правый наклоняется ко мне и на полном серьёзе шепчет:

— Уважаемый посол, прошу рассмотреть моё предложение в закрытом формате.

Левый вторит другу:

— Мы бы хотели предложить вам встречу в приватной резиденции, чтобы обсудить нюансы.

Оба ухмыляются, смотрят на меня как на добычу. Говорят академическим тоном, но смысл мерзкий.

— Возможно, вас заинтересует мой… альтернативный вектор взаимодействия, — говорит правый.

— И у нас есть ресурсы, чтобы покрыть все ваши внутренние нужды, — добивает второй.

Я выпрямляю спину.

— Если вы продолжите, — произношу холодно, смотрю сначала на одного, потом на другого, — я восприму это как захватническую дипломатическую агрессию.

— Объявите войну? — шепчет один.

— Объявлю ответный ультиматум, — отвечаю тихо.

И в этот момент Мелария, будто услышав, а может, и в самом деле услышав наши переговоры, взглядом выхватывает меня из всей аудитории.

— Курсант Элвари, — отрывисто чеканит она. — Вам неинтересно? Вы всё знаете?

Я понимаю, что отнекиваться бесполезно. Она наверняка все слышала, но ждала моей реплики, чтобы наехать на меня. Конечно. А я? Молодчина, даю ей повод.

— Поднимайтесь, — приказывает она. — Разыграем новую сценку. В закрепление пройденного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я встаю. Ладони влажные. Горло першит.

— Вы — представитель планеты Земля. Я — чиновник Совета. Начнём.

Она смотрит с улыбкой, но в голосе ледяная сталь.

— «Предоставьте документы, удостоверяющие вашу посольскую миссию», — она коверкает голос и добавляет уже нормально: — Что вы должны ответить на это?

— Я… — запинаюсь. Разве нужны какие-то документы? — Вот моя аккредитация и декларация легитимности.

Придумываю. Потому что она снова спрашивает меня о том, что ещё не пройдено. Злость разливается в душе.

Мелария снова говорит голосом «чиновника».

— Вы что, банк? Или правительство? Вы вообще в курсе, зачем явились в Совет? — Она набирает в грудь воздуха. — Да вы, похоже, совершенно некомпетентны. Может, вам лучше в борделе заправлять и клиентов окучивать?

Я чувствую, как к щекам приливает кровь.

— А вы, — отвечаю, вставая внутренне в оборонительную стойку. — Вы какое право имеете со мной так говорить? Предоставьте документы, пожалуйста!

— Охрана! — тем же противным голосом верещит Мелария. — Эта женщина обманом пробралась в здание Совета! Арестуйте её до выяснения! — потом выдыхает и добавляет уже своим змеиным, знакомым тоном: — Садитесь, курсант Элвари. Такими темпами вы точно окажетесь в борделе!

Я опускаюсь на место. Пальцы дрожат. Лицо горит. Такого унижения я давно не испытывала. Похоже, она навела обо мне справки, жалит в самое больное. И… если я отвечу ей в тон, дам повод отправить на меня жалобу за нарушение субординации.

Бессильно сжимаю кулаки под партой и сдерживаю рвущиеся наружу ругательства. Давлю подступающие слезы.

Я не сломаюсь.

Она может сколько угодно жрать меня чайной ложкой, я доучусь. И ничто не помешает мне закончить.

Курсанты продолжают отпускать фразочки с двойным подтекстом, только уже говорят не мне, а между собой, но явно обо мне. И намекают… намекают на то, чего я не хочу и не захочу ни с кем, кроме Кориана и Талиса.

Мелария старательно пропускает их беседу мимо ушей. Красота! Двойные стандарты в действии.

Пара заканчивается, и я чуть выдыхаю. Но внутри все ещё копошится возмущенная дрожь.

Все выходят. Все, кроме двоих, сидящих рядом со мной. Воздух вокруг меня накаляется. Я чувствую напряжение, точно грозовой разряд в воздухе. Тело само непроизвольно подбирается.

Я тянусь к сумке. Не чтобы активировать Эльмитер, а чтобы показать, что ухожу, но они так и остаются сидеть. А потом поворачиваются друг к другу.

Один, не глядя на меня, обращается к другому:

— Ты хватаешь сумку, — говорит спокойно, будто про булочки в столовой, — я — девку.

— Погнали! — выговаривает второй с коротким азартным кивком.

32.

Теина

В кровь вбрасывается адреналин с такой силой, что я, сама не знаю как, перемахиваю через парту вперед. Организм открывает удивительные способности, когда ему грозит неминуемая опасность.

Приземляюсь неудачно, перекатываюсь по полу, вскакиваю и бросаюсь к двери, сумка остается лежать на полу, но мне плевать, я не могу за ней вернуться.

Сзади раздается топот, мощный толчок швыряет меня в стену, когда я оказываюсь в шаге от заветной двери, а сзади в тело впечатывается стальной торс одного из парней. Изо всех сил пытаюсь оттолкнуться от стены, но он держит крепко, мои усилия бесполезны против него.

Он резко хватает запястье и выворачивает руку. Заставляет вскрикнуть.

— Куда собралась, жаркая сучка? — рычит в волосы возбужденный голос.

Второй курсант приваливается к стене плечом в поле моего зрения. Они оба возбуждены. Я ощущаю стояк первого и вижу бугор на форме у второго. Начинает трясти.

— Оставьте меня, — шиплю. — Я не хочу!

— Захочешь, сладкая, — хрипло выговаривает второй, гладя меня пальцами по щеке.

Я пытаюсь отстраниться, но первый не дает. Так и держит меня за вывернутую руку, причиняя боль, второй клешнёй обвивает шею и влезает в ворот комбинезона, расталкивая молнию костяшками.

Я утраиваю попытки вырваться, дергаюсь в его захвате как выброшенная на берег рыба. Но все бесполезно.

— Не рыпайся, курсант Эвлари, — второй коверкает мою фамилию. — Прекрати сопротивляться, если не хочешь пострадать. Мы можем быть нежными, а можем…

— Разорвать тебя на куски, — пошло шепчет в ухо тот, который шарит рукой у меня под формой.

Внутри поднимается тошнота от омерзения и ужаса. Мозг в панике ищет варианты и не придумывает ничего лучше, чем… Я со всего размаху вбиваю пятку в кроссовок стоящего сзади курсанта.

Видимо, от внезапности, совершенно не ожидавший, что жертва будет яростно сопротивляться, он отпускает мою руку и отшатывается со сдавленным стоном.

А я рвусь в сторону двери, но… снова не успеваю выбраться.

Второй перехватывает меня и хорошо бьет в живот кулаком.

Это конец. Ноги подкашиваются, и я падаю. Не вдохнуть. В глазах сами собой встают слезы. Это не отчаяние. Это физиология. Боль адская, обхватывает ребра раскаленным обручем, в солнечном сплетении нестерпимо жжет.

— Ты сама напросилась, — рычит первый и, прихрамывая приближается ко мне.

Хватает за волосы и волочит в сторону парт. Я шиплю сквозь зубы и впиваюсь ногтями ему в ладонь, но он не обращает внимания.

Второй идет следом с видом победителя. Смеряет довольным взглядом.

Дыхание никак не восстанавливается. Я даже поторговаться не могу.

Кажется, пора смириться с тем, что мне не удастся спастись.

И вдруг дверь в аудиторию распахивается, и на пороге я вижу Талиса. Его холодный голубой взгляд стремительно становится темно-синим от ярости. Наполняется бездной. Он смотрит, и всё пространство будто сжимается.

Курсанты замирают в нерешительности.

— Отпусти её, — произносит Талис негромко, но жестко.

Курсант, тянущий меня за волосы, бросает мою шевелюру и пытается юркнуть за парту. Но не успевает.

Талис исчезает с места и возникает рядом с ним — это даже не рывок, это скачок, мгновение. Тяжелый кулак врезается в солнечное сплетение моего недавнего мучителя, и тот падает, захлебнувшись воздухом.

Второй курсант бросается было на Талиса, но тот останавливает его без касания. Он смотрит прямо в глаза молодому Риэльту, и лицо парня перекашивается от ужаса.

— Ты чувствуешь? — тихо спрашивает Талис. — Это страх. Твой собственный. Сейчас он станет твоей тенью.

Парень задыхается, пятится. Потом хватается за голову, словно слышит голоса. Он падает на колени и стонет.

— Достаточно. На колени. Руки за голову, — приказывает им Талис, затем вынимает коммуникатор и произносит в микрофон: — Срочно. В кабинет 19-С. Двое для помещения в изолятор.

Курсанты неуклюже исполняют приказ Талиса. А через тридцать секунд в аудиторию врываются несколько бойцов внутренней охраны. Мощные, в броне, с аурой безусловного подчинения.

Талис кивает на курсантов, стоящих на полу:

— В изолятор. По статье «нападение на курсанта Академии». Подстатьи будут в моем рапорте.

Я не знаю, что им будет по этой статье, но уверена, что они получат сполна.

Охранники заковывают курсантов в наручники и выводят из лектории. А Талис поворачивается ко мне.

— Ты в порядке, Теина? — спрашивает он уже не яростно, но с холодной решимостью. — Встать можешь?

Я едва киваю. Тошнота ещё крутит живот, но я берусь за протянутую руку и заставляю себя подняться.

Талис сразу подхватывает меня за локоть и мягко, но безальтернативно ведёт к выходу.

— Ты пострадала? — спрашивает он, ведя меня в сторону лифта, и в его тоне я слышу больше беспокойства, чем ожидала.

— Они не успели притронуться ко мне, — выдыхаю, стыдясь.

Умалчиваю, что получила в живот. Это мелочь. Главное, эти гады до меня не добрались.

Талис окидывает меня критичным взглядом, естественно, замечая дрожащие пальцы и бледность кожи.

— Тебе нужно прийти в себя, — говорит он мягко. — Я провожу тебя в инсулу.

И вскоре мы оказываемся в моей комнате.

Талис заходит вместе со мной. Не отпускает локоть, пока не сажает меня на диван. Потом идёт в кухонную зону и возвращается с чашкой чая. Без слов протягивает.

— Пей. Глюкогриновый сбор. Быстро стабилизирует нервную систему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пью, от дрожи в ладонях едва не разливая жидкость на себя.

Талис наблюдает внимательно, сам всё ещё на взводе, но уже держит себя в руках.

— Слушай меня внимательно, Теина, — он ловит мой взгляд и заглядывает в глаза. — Мне нужно уйти. А ты запри дверь и не выходи из инсулы до моего возвращения. Никому, кроме меня или Кориана, не открывай. Поняла?

— А ты?.. — еле слышно спрашиваю. Голос хриплый.

— У меня есть ещё одно дело, — говорит он. — Пока отдыхай. Мы с Корианом вскоре вернемся за тобой.

На этом Талис уходит. Дверь за ним закрывается, а в воздухе остаётся только холодная дрожь от случившегося — и тяжесть тех слов, которые он не договорил.

33.

Талис

Я закрываю дверь инсулы, и только тогда позволяю себе сделать вдох полной грудью. Запах страха Теины всё ещё висит в воздухе, тянется за мной призрачным шлейфом. Её ладони дрожали, сердце билось критически быстро. Организм оказался на грани срыва. Но теперь она в порядке. Я успел.

Разворачиваюсь и направляюсь на Боевой факультет.

Система сканирования реагирует на мой пропуск, двери беззвучно пропускают меня. Сжимаю кристаллический носитель в кармане.

Именно он — причина того, что я успел вовремя.

Результаты генного анализа Теины пришли всего час назад. Я только взглянул на первую строку — и понял, что она в опасности. Видение кольнуло всполохом боли в виске, как всегда, когда угроза близка.

Я не думал. Я просто направился туда, где будет Теина.

И оказался в нужном месте в нужный момент.

Теперь мне нужно сообщить Кориану новые данные. Он должен знать. Потому что нам нужно принять это решение вместе.

Я нахожу его в рабочем кабинете в корпусе Боевого факультета.

Он сидит за длинным, тёмным столом, пальцы сцеплены в замок. В воздухе пахнет кожей и маслом оружейной сборки. Явно от посетителя.

На аудиенции у Кориана фалькор. Судя по опознавательной броши, представитель Комитета по Вооружению. На столе открыто несколько документов, один из них гость держит руках, пытаясь что-то объяснить.

Я вхожу без стука, всем видом заявляя о срочности своего визита.

Кориан сразу всё понимает.

— Зайдете позже, Фалькор Сарн, — произносит он и смотрит на гостя.

Тот поднимается и молча покидает кабинет. Дверь за ним закрывается.

Я не теряю ни секунды. Подхожу и кладу на стол носитель информации.

— Результаты, — говорю тихо. — Генный анализ Теины. Ты должен это видеть.

Кориан не задаёт вопросов. Вставляет кристалл в консоль. Экран вспыхивает холодным светом, проецируя строки. Я слежу за его лицом.

Он читает — и всё больше замирает. Стискивает челюсть. Он не дышит — просто смотрит на строки, словно хочет расплавить их взглядом. Затем резко выдыхает сквозь зубы, выпрямляется, и в его глазах вспыхивает нечто хищное, безошибочно-звериное.

— Это то, о чём я думаю? — Голос низкий, сдержанный, но под ним гудит грозовое напряжение.

Он уже знает ответ — просто требует подтверждения, чтобы не надеяться.

Я медленно киваю. Ни тени сомнения.

— Именно то.

Янтарные глаза Кориана темнеют до бронзового. Он стискивает подлокотники кресла, и я слышу, как хрустит обивка под его ладонями — так сильно сжаты пальцы.

— Ошибки нет?

Я не отвожу взгляда, давая ему уверенность своим спокойствием.

— Лиймар проверил дважды. Биомаркер устойчив. Совпадение сто из ста.

Кориан резко встаёт, отталкивая кресло — то отъезжает, едва не падая.

— Тогда Тея в опасности! — бросает он, с настоящей тревогой.

— Да, была, — спокойно сообщаю. — Но уже в безопасности. В своей инсуле. Под замком. Ждет нас.

Он замирает, моргает.

— Что? — спрашивает слегка шокированно. — Уже что-то случилось?

— Да. Двое будущих дипломатов напали на неё. После лекции. В лектории.

Кориан делает шаг, второй, потом бьёт кулаком в панель стены. Раздаётся глухой звук, но стена остаётся целой — только мышцы на его спине под броней вздрагивают от сдержанного бешенства.

— Мы не можем ждать. — Его голос теперь звучит свирепо. — Все альфы в Академии ощущают её аромат. Вчера я видел, как на неё смотрели, но не придал значения. Списал на обычное возбуждение... идиот.

Я сжимаю губы. Вижу, как он корит себя — за невнимательность, за промедление, за то, что недооценил масштабы угрозы. Аромат Теи действует на нас обоих, но и на других так же, без тормозов.

— Смотреть уже перестали, — произношу глухо. — Начали действовать. И ты прав: ждать нельзя. Но нам всё равно потребуется немного времени. Пара дней. На подготовку.

Кориан снова напрягается. Он не из тех, кто медлит, но то, что нужно сделать, зависит не только от нас.

— Её нужно спрятать, — срывается с его губ. — Но в стенах Академии мы этого не сделаем. Ни формально, ни физически. Тут слишком тесно. Слишком много глаз. И слишком много носов.

Я киваю.

— Зато вне можно, — отвечаю невозмутимо, хотя сам знаю, что предлагаю непростой путь. Простых просто нет.

Кориан щурится, просчитывая.

— Сейчас возможны только боевые вылеты, — отвечает с досадой.

Щёлкает суставами сцепленных пальцев.

— Значит, — произношу медленно и спокойно, — придётся лететь на боевое задание. Другого выбора у нас нет.

Он долго смотрит на меня. Оценивает не план, а то, что я всё это уже просчитал. Что я знал, к чему веду.

— Согласен, — кивает. — Я оформлю нам допуск. И коридор. Найду охрану груза или тестирование аппаратуры.

Я поднимаюсь со стула.

— Давай сначала обо всём расскажем Теине, — говорю твёрдо.

— Разве у неё есть выбор? — Уголки губ Кориана приподнимаются в короткой, мрачной улыбке.

Я ловлю его взгляд, выдерживаю паузу. Отвечаю не сразу, чтобы он услышал:

— Если мы хотим, чтобы она доверяла нам, должен быть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

34.

Теина

Я закрываю за Талисом дверь и несколько секунд просто стою, глядя в пустоту. Только потом опускаюсь на пол прямо у входа. Руки дрожат. Ноги подкашиваются. И кажется, что вся я — лужа, расползшаяся по плитке.

Меня трясёт. Словно тело еще не поняло, что всё закончилось, и продолжает сражаться.

Через некоторое время, чуть придя в себя, перебираюсь обратно на диван. Заворачиваюсь в плед, пытаясь унять нервную дрожь. Мне не холодно, но эта вибрация точно идет из костей и не проходит.

Глюкогриновый отвар в чашке пахнет сухими листьями и сладковатыми травами. Я пью маленькими глотками, хотя уже не горячо. Жидкость прокатывается по пищеводу, падает в желудок, и только слабое тепло изнутри подсказывает, что я ещё жива.

Но вместе с этим чувством живости на меня наваливаются воспоминания.

Перед глазами возникают лица напавших на меня Риэльтов. Эти два зверя в курсантской форме. Как держали. Как рычали. Как лапали меня вожделеющими руками. Их возбуждение. И моё бессилие.

Меня снова начинает трясти.

Я — курсант дипломатического факультета, дочь земной учёной, будущий представитель дипмиссии… но сейчас чувствую себя грязной. Будто тот бордель, в котором я выросла, пропитал меня до костей, точно мерзкая уннарская чешуя, въевшаяся в простыню.

«Захочешь!», «Мы можем быть нежными»… Их мерзкие слова до сих пор звучат в мозгу. В голове сам собой возникает вопрос: а если бы они продолжили? А если бы не пришёл Талис? Что тогда?

Я задыхаюсь. Опускаю лицо в ладони. Не могу сдержать слез. Плачу как девчонка. Беззвучно. Так, чтобы никто не услышал. Потому что я не хочу, чтобы кто-то знал, насколько мне страшно. Насколько мне стыдно.

Стыдно быть собой.

Стыдно хотеть ласки от Талиса и Кориана. Стыдно вспоминать, как я стонала на столе в кабинете. Как стягивала с себя одежду. Стыдно, что на меня все кому не лень смотрят с сальным блеском.

Я не достойна ни Кориана, ни Талиса. Они — заслуженные воины, а я… существо, способное вызывать лишь похоть.

Внезапно раздается стук в дверь. Вскакиваю от неожиданности и прижимаю ладонь к губам, чтобы не закричать, потом подхожу к двери. Прислушиваюсь.

— Кто там? — спрашиваю тихо.

— Теина. Это мы, — доносится голос Кориана.

— Открой, пожалуйста, — добавляет Талис, глухо.

Я не сразу нажимаю на сенсор. Только когда дыхание хоть чуть-чуть выравнивается. Дверь скользит в сторону. Они входят.

Кориан видит мои заплаканные глаза и первым подходит вплотную. Его ладони ложатся на мои плечи.

— Малышка… — шепчет. — Всё хорошо. Ты в безопасности.

Я снова сжимаю губы, чтобы не разрыдаться. Кориан обнимает меня, аккуратно, одной рукой — как будто я хрупкая. И от этого внутри всё трещит. Он не должен меня обнимать. Я — мерзость.

Но сил отстраниться самостоятельно нет. Мне хочется дышать его запахом, и я прижимаюсь к нему, плачу у него на груди. Он гладит меня по голове. Говорит что-то, но я слышу только тон. В нём тепло. Защита.

Талис стоит рядом. Я его не вижу, лишь чувствую присутствие. И напряжение. Он упорно держит себя в руках. Контролирует. Наблюдает. Но его эмоциональный фон — точно грозовая туча.

Они влекут меня к дивану усаживают между собой.

Талис берет меня за руку, а Кориан скрывается в кухне, чтобы принести воды. Возвращается и ставит на стол высокий узкий стакан.

— Мы хотим кое-что тебе рассказать, — говорит Кориан.

— Это важно, — добавляет Талис. — Это касается тебя. Твоей природы.

Я сжимаюсь. Какой ещё… природы?

— Той природы, из-за которой на меня пускают слюни все кому не лень? — спрашиваю, вытирая слезы.

Мне жутко стыдно, но я уже сейчас хочу сказать им, чтобы они прекратили со мной возиться.

— Тшш, — Талис гладит меня по волосам. — Твоей вины в этом нет.

Я впадаю в легкий ступор. Как нет? Это не я привлекала всех вожделеющих самцов?

— Дело в том, что мы получили твой генетический анализ, — продолжает Талис мягко, ровно. — Ошибки исключены. Ты… не человек.

У меня замирает сердце.

— Ты гибрид, — говорит Кориан. — Наполовину Риэльт. Наполовину Сантиэль.

Я открываю рот, но не могу найти сил ничего сказать.

— От Риэльтов — структура тела, скорость реакции, выносливость, воля. — Талис делает паузу. — А от Сантиэлей… эмпатия, телепатические способности, пси-восприятие и… универсальный феромон.

— Что? — шепчу.

— Сантиэли — раса, у которой критически мало мужчин, — объясняет Кориан. — В ходе эволюции их женские особи выработали универсальный феромон, который привлекал любых самцов с геном истинной совместимости. Он пробудился, когда ты лишилась девственности. Твой аромат изменился, и ты стала лакомой добычей.

Я чуть дергаю головой, пытаясь осознать.

— Но на меня реагировали не все, — возражаю.

— Это обусловлено эволюционными изменениями, — продолжает Кориан, передавая мне воду. Я делаю глоток. — Изначально феромон привлекал всех, но потом для выживаемости потомства изменился, и привлекает только самых доминантных самцов, только альф с инстинктом истинности. Это биологический крик: «Вот она я! Твоя истинная».

Я замираю. В желудке снова зарождается тошнота, на этот раз ещё более густая, чем во время нападения. Мне хочется испариться. Прямо сейчас. Распылиться на атомы и никогда не существовать.

— Так Тиса была права? — спрашиваю сдавленно, опуская взгляд. — Я… универсальная шлюха?

Талис мягко берет меня за подбородок и поднимает к себе лицо. Его глаза сверкают льдом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Никогда не смей так говорить о себе, — строго чеканит он. — Ты уникальная. Ты можешь быть Истинной для альф любой расы инстинктом Истинности.

— Этот феромон не делает тебя грязной, малышка, — ласково вторит ему Кориан. — Он делает тебя редкой. Ценной.

Я вжимаюсь в спинку дивана и горестно вздыхаю.

— Я теперь не смогу учиться, — всхлип сам срывается с губ. — На меня смотрят, как на мясо, будто хотят растерзать или сожрать.

— Сможешь, — отрезает Талис.

— Потому что есть способ это исправить, — добавляет Кориан.

Я поднимаю взгляд. В их глазах светится что-то, чего я не могу расшифровать, и не знаю, бояться мне или радоваться.

35.

Теина

— Что значит «исправить»? — я смотрю то на Кориана, то на Талиса, сердце будто падает в пятки.

Кориан не отводит взгляда. Он как глыба — неподвижен, непреклонен.

— Нам нужно тебя… «присвоить». — В его голосе бархат, в который завернута сталь.

— Что? — выдыхаю слегка оторопело.

Талис подается чуть вперед. В его глазах нет ни тени сомнений:

— Ты наша, Теина. И это не просто слова. На тебе появился узор истинности. Ты сама его видела.

— Узор? Помню, — тяну, припоминая и касаюсь места под ключицами, где он появился. — Но... вы же говорили, что…

И тут до меня доходит. Я не могла быть их истинной, потому что считалось, что я человек. Но…

— Ты Риэльт, пусть и наполовину, — объясняет Кориан. — Узор показывает, что ты предназначена для нас. Ты чувствовала это в момент близости. Твое тело само выбрало нас.

Я вжимаюсь в спинку дивана. Мы. Нас. Их двоих. Всё это звучит слишком… слишком большим. Слишком решительным. Я едва переварила недавнее нападение, и тут — заявление о принадлежности. Сердце бешено колотится.

— Но как... я же не знаю... я ничего не решала... — лепечу.

— Решило твоё тело, — мягко говорит Талис. — А мы просто не позволим тебе остаться без защиты.

— Мы не спрашиваем разрешения, Тея, — мягко, но решительно добавляет Кориан. — Мы ставим тебя перед фактом. Ты — наша.

Он говорит это так… заботливо, что даже не обидно. В его тоне нет принуждения — только защита. Он не требует — он гарантирует.

Я зажмуриваюсь, во мне всё ещё живёт сомнение. Я взрослела в месте, где понятия «взять» и «принадлежать» имели продажную окраску. Я привыкла бороться за границы, за себя.

— Это не клетка, которую мы хотим возвести вокруг тебя, — мягче, будто уловив мои метания, говорит Кориан. — Это щит.

Я вздыхаю. Внутри каша. Паника, нежность, тоска, привязанность, благодарность, страх — смешиваются и терзают утомленный мозг.

Талис расстегивает китель, снимает и показывает мне плечо. На коже я вижу те же линии, которые проступили и у меня на груди. Только меньше. Затем то же делает и Кориан. У него рисунок другой, и тут я замечаю, что, если их совместить, получится тот узор, который украшает мою кожу.

По спине струятся мурашки. Это какая-то мистика.

— Теперь ты веришь? — спрашивает Талис.

Наверное, да. Точнее, отрицать очевидное я не могу. И чувства, которые я испытываю к этим мужчинам, шпарят в мозг. И с тем же это ощущение, что со мной произошло нечто необратимое, не оставляет.

Видимо, надо просто свыкнуться с этой мыслью.

— А что будет, если я откажусь? — спрашиваю едва слышно.

Кориан фыркает. Талис выдыхает сквозь зубы. И в комнате наэлектризовывается воздух.

— Ничего хорошего, — мрачно отвечает Талис.

Я вздрагиваю от его тона. Я не чувствую агрессии в свой адрес, но напряжение в воздухе становится осязаемым.

— У нас истинность — это биохимическая и пси-фиксация с партнером, — тоном преподавателя произносит Кориан, не глядя на меня. Пальцы сцеплены в замок. — Узор означает, что есть связь. Но она не завершена, пока не закреплена, и может быть разорвана. А с учетом твоей сантиэльской особенности, ты будешь оставаться магнитом для альф среди преподавателей и курсантов.

Я слушаю, затаив дыхание.

— Это повлечет конкуренцию и неизбежное насилие, попытки овладеть тобой участятся, — холодно добавляет Талис, будто констатирует, что после обеда будет дождь.

От его спокойного тона, которым он сообщает ужасные вещи, меня начинает потряхивать.

— И в какой-то момент… — продолжает он, но я его перебиваю:

— Стоп! — перевожу дыхание и договариваю тише. — Я… всё поняла. Мне стыдно за свои сомнения, но это… всё слишком быстро происходит. Мне трудно свыкнуться.

Голос снова дрожит. Мне всё-таки очень страшно. Позади опасность и жаждущие моего тела риэльтские альфы, а впереди кромешная неизвестность. Слезы снова струятся по щекам, и я опускаю голову.

Кориан обнимает меня за плечи, целует в висок.

— Тише, малышка, — почти шепчет он доверительным тоном. — Тебе нечего бояться. С нами тебе вообще можно будет ничего не бояться. Но…

Я поднимаю на него взгляд. Вытираю нос пальцами.

— Что но? — спрашиваю, затаив дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

36.

Теина

— Ты должна стать нашей добровольно, — произносит Талис как приговор и пересаживается на стол, прямо напротив меня. Смотрит в глаза, держит вниманием. — Скажи, Теина, ты нам доверяешь?

Похоже, мне придется принять это решение здесь и сейчас.

Я всегда считала себя решительной. До этого все решения давались мне легко. Я копила деньги на побег в борделе, каждый день собирая волю в кулак, и рванула бы, как только набрала бы сумму.

Я приняла решение отправиться в Академию Риэльтов за минуту и осталась ему верна. Не струсила. Пошла и поступила.

А сейчас, стоя на пороге нового витка в жизни, какого-то чересчур глобального обновления… нет, дело не в размахе. Дело в страхе потерять себя, свободу, стать игрушкой в руках двух доминантных мужчин.

Но я тут же прокручиваю в голове слова Талиса. Я магнит для таких, как они. Это ещё и Тиса подтвердила. И, если не Кориан с Талисом, кто-то другой, в другое время или присвоит меня и прервет это феромонное безумие, или просто прикончит меня.

— Я согласна, — выдавливаю, всё ещё сомневаясь. Только собственная решимость и взвешенные варианты позволяют мне это произнести.

Оба моих мужчины выдыхают с облегчением. А Кориан притягивает меня к себе и мягко целует в губы. Он всё-таки более эмоциональный, чем Талис. Я улавливаю лишь спокойствие второго и сдержанную радость.

Стоп. Я только что назвала их «мои мужчины». И о чем я вообще думаю?

— Что дальше? — спрашиваю по-прежнему едва слышно.

— Теперь нужно провести ритуал и закрепить связь, — отвечает Талис и садится обратно на диван, невзначай кладет руку мне на талию, пока Кориан держит меня за плечи.

И я ловлю себя на ощущении полной защищенности. Мне очень спокойно между ними.

— Ритуал… это как что-то официальное? — смотрю то на одного, то на другого.

— Почти, — отвечает Кориан. — Его проводит Хранитель ареала, он запечатлевает в памяти и в архивах момент установления и закрепления связи.

Талис добавляет:

— Мы бы хотели бы провести его как можно скорее, в идеале — прямо сейчас. Но для него требуется подготовка, — он понижает голос: — По регламенту требуется одобрение старшего в ареале, формальное разрешение и согласование биоматрицы.

Я напрягаюсь. Судьба будто прямо сейчас кричит мне в ухо, что надо остановиться и повернуть назад. Почему на мою долю выпадает столько испытаний?

— На подготовку уйдет какое-то время? — уточняю, уже начиная догадываться, к чему всё идёт.

— Именно, — подтверждает Кориан. — Потребуется несколько дней. И за это время тебя нужно спрятать. Подальше от Академии. В безопасном надежном месте, где мы проведем все необходимые процедуры.

— Процедуры? — переспрашиваю, ёжась.

— Не волнуйся, это не больно, — с едва заметной усмешкой говорит Талис. — Тебе понравится.

— А почему в Академии нельзя? — спрашиваю, хотя ответ знаю.

Талис качает головой:

— Здесь для тебя небезопасно. Альфы чувствуют твой запах и будут на тебя охотиться, — с сожалением выговаривает Кориан. — В стенах Академии мы не сможем охранять тебя круглосуточно, поэтому не будем рисковать.

— И что будет за место, куда вы меня спрячете? — в душу против воли просачивается новый страх — остаться без них. Одной. — Вы будете со мной?

Кориан с Талисом переглядываются, будто решая, говорить мне или нет.

— Мы вылетим на исследовательскую станцию, — говорит Кориан. — Закрытую базу под грифом секретности. Официально — для калибровки детекторов телепатической идентичности и генетической сверки. Неофициально — чтобы ты была в безопасности до ритуала.

— Это достойный повод, по которому ректоры могут покинуть учебный пост, — поясняет Талис.

— Ты, естественно, полетишь с нами, — добивает Кориан.

— Я? Исследование телепатической идентичности? — выдыхаю с нервным смешком. — Что там будет? Это больно?

— Ни один волос не упадет с твоей головы, малышка, — ласково произносит Кориан.

— Это, наверное, безумие, — шепчу. — Но… я согласна. С вами не страшно.

Вру, конечно. Страшно ещё как. Я не знаю, правильно ли это. Но я чувствую, что с ними я в безопасности. И верю каждому их слову.

— Тогда собирай рюкзак, — усмехается Кориан. — Вылет…

Он бросает взгляд на наручный коммуникатор:

— Через восемьдесят шесть минут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

37.

Теина

Они забирают меня из инсулы. Кориан несёт мой рюкзак, словно он весит не больше платка, а Талис идёт рядом и неотрывно следит за обстановкой, будто кто-то всё ещё может на нас напасть. Меня это и пугает, и... странным образом возбуждает.

На этот раз мы идет к техническому лифту, который доставляет нас прямиком на крышу. Там припаркован уже знакомый мне черный обтекаемый глайдер Кориана, на котором я уже летала, когда мы уходили от полиции на Унуаре.

Кориан помогает мне забраться в салон, затем они с Талисом садятся вперед. И глайдер взмывает в вечереющее небо.

Спустя какое-то время мы спускаемся в космопорте, где они меня как-то оставили, привезя на Викарис.

Необъятное взлетное поле заставлено небольшими и средними космическими судами — шаттлами, ракетами, катерами. Кориан сажает глайдер не у знакомого мне корабля. Это не Скаррия. Корпус напоминает акулу и цвета такие же — серо-голубые оттенки с красными деталями.

Махина вздрагивает, когда Кориан прикладывает ладонь к сенсору на борту. Загорается индикация, отодвигается боковая дверь, и изнутри спускается автоматический трап.

— Добро пожаловать на Мед-Р, — добродушно произносит Талис, делая мне жест подняться на борт.

— Почему не Скаррия? — спрашиваю, делая первые шаги по узкой металлической лестнице.

— Потому что до прилета нам нужно сделать несколько исследований, — отвечает Кориан из-за спины. — Поэтому мы взяли медицинский катер.

Я вхожу на борт первой. Внутри корабль примерно такой же, как Скаррия. Узкий корпус, два боковых отсека, пара автономных шлюзов. Внутри всё стерильно: матовый металл, встроенные консоли, мягкий свет. Просторно, но интимно.

— Располагайся, малышка, — бархатисто говорит Кориан. — Наш персональный транспорт. Здесь будем только мы.

Пальцы дрожат. Он сказал «наш». Будто я уже неотъемлемая часть их мира.

В хвостовой части три жилых отсека, медблок, небольшая зона приёма пищи и закрытый отсек, помеченный как «лаборатория».

Кориан садится за приборную панель, Талис пристегивает меня в пассажирском кресле на мостике, а сам занимает место второго пилота.

Взлет происходит легко и без осечек. Корабль сначала занимает вертикальное положение, затем выстреливает ракетой в небо. Немного трясет в плотных слоях атмосферы, а потом мы вырываемся с Викариса в черную бездну космоса. На несколько мгновений исчезает гравитация, но потом включается снова. Уже благодаря системе стабилизации.

— Курс на базу Арс-Кей проложен, — рапортует Кориан. — Лаборатория в твоем распоряжении.

Талис кивает и смотрит на меня. В его глазах мягкое тепло, но взгляд темный, такой, под которым ощущается нарастающее напряжение.

Он встает и подходит ко мне.

— Пойдем, Теина, — говорит он бархатисто, отстегивая мои ремни безопасности. — У нас всего два дня полета. Нужно успеть провести все исследования.

Я всё ещё не понимаю, что за исследования, но послушно следую за ним.

Он ведет меня в лабораторию.

— Переоденься, пожалуйста. — Талис протягивает мне матерчатый сверток. — Мне понадобится легкий доступ к твоему телу.

Почему-то от этих слов внутри стягивается густое тепло. Чувствую себя порочной и краснею от стыда. Потому что в глубине души мне хочется, чтобы у них обоих был доступ к моему телу. И желательно почаще.

Талис выходит, давая мне переодеться. Выданный мне сверток оказывается белым коротким балахоном. Спереди и сзади он застегивается на кнопки и едва закрывает ягодицы.

И я снова пошло возбуждаюсь, глядя на свое отражение в стенной глянцевой панели. Под балахоном оставляю белье — мягкий короткий топ и тонкие трусики.

Талис входит аккурат, как только я заканчиваю переодеваться.

— Что это будет? — робко спрашиваю у него, когда он подходит к стоящему по центру ложементу.

— Приборы должны зафиксировать твой оргазм, — Талис отвечает чуть хрипло, но без тени смущения или кокетства, совершенно серьезен, как врач, говорящий об анализах, — Хранителю ритуала потребуется подтверждение твоей реакции на будущих партнеров, эмоциональной эмпатии к ним и внутреннего принятия. Ляг.

Он указывает на ложемент, и я покорно забираюсь на эргономичное полулежачее кресло. Оно сразу принимает мою форму и чуть выгибается под спиной, вынуждая прогнуться в пояснице.

— Разве одного моего согласия недостаточно? — смотрю за приготовлениями Талиса и начинаю немного волноваться.

— Нет, — отрезает он и вынимает из бокса под креслом ворох тонких полупрозрачных проводов с лепестками-сенсорами. — Для нас с Корианом — нет. Наш ареал — высокопоставленных военнослужащих — строго следит за соблюдением формальностей. Разведи ноги, пожалуйста.

Я заливаюсь краской и, кажется, сейчас буду похожа на свеклу. Но снова подчиняюсь. Талис мягко, но настойчиво расстегивает мой балахон, налепляет на тело датчики. Он держит себя в руках, но я вижу расширенные зрачки, слышу тяжелое дыхание.

Лепестки налепляются под ключицы, на ребра, внизу живота, там, где косточки на талии, на внутренней стороне бедер. Каждое его касание взрывает что-то внутри меня. По коже бегут мурашки. Я головой понимаю, что меня не должны так возбуждать эти приготовления, но дыхание против воли сбивается.

Вскоре посреди комнаты повисает голографическая схема моего тела. Рядом сводка физических показателей. Серебристые лепестки датчиков присасываются к коже и начинают мигать в такт моему пульсу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Талис видит всё: возбуждение, пульсацию сосудов, температуру, даже химический состав выделений.

— А сейчас расслабься, — произносит он чуть хрипло и направляется ко мне. — Я сделаю только приятно.

Стоп, что? Он серьезно? Если я все правильно поняла, он собирается…

38.

Теина

Я едва дышу. Он подходит ближе. Его пальцы уверенно, почти профессионально, прикасаются к коже рядом с датчиком на бедре. Талис медленно выводит подушечками причудливые узоры, поднимаясь все выше.

Пульс на голограмме подскакивает до ста двадцати, и я отворачиваюсь. Это так странно, видеть фактическое подтверждение собственного возбуждения, будто тебя выворачивают наизнанку.

Но пальцы Талиса проводят по полоске трусиков, которая уже влажная, и с губ сам срывается слабый стон.

— Ты очень отзывчивая, Теина, — хрипло шепчет он. — Дай себе получить наслаждение. Тест не будет пройден, пока ты не достигнешь оргазма.

Я закрываю глаза, концентрируясь на ощущениях.

О боги, как это сладко! Мне и стыдно, и настолько хорошо, что голова кружится от возбуждения.

Талис исключительно деликатный, его пальцы нежно ласкают меня сквозь трусики.

По телу ползут горячие мурашки. Меня охватывает мелкая дрожь. Ложемент из гелопласта пружинисто подпирает спину и даже будто не дает сдвинуть ноги.

Мое дыхание становится тяжелее, стоны сами вырываются из груди, и я закусываю губу.

— Ты невероятно красива, когда возбуждена, Теина, — рокочет Талис. Вторая его рука ложится на грудь, нежно сминает, и под его пальцами соски тут же твердеют. — Отпусти себя. Не сдерживайся.

Его дыхание тоже становится ощутимо тяжелее, а аура наполняется желанием. Сдерживаемым, но невероятно сильным.

Он ловко забирается пальцами под трусики и принимается ласкать уже по голой коже. Там все мокро и скользко. И горячо. Каждое его движение вкачивает в мозг новую порцию эндорфинов.

Бедра начинают дрожать. Талис будто точно знает, как мне надо. Идеально чередует проникновения и ласки снаружи. Кружит подушечками вокруг самой чувствительной точки.

— Кончи, Теина, — вдруг приказывает он с глухим рыком. Не агрессивно. Страстно. — Сейчас.

Я не вижу, но чувствую его напряжение, его желание витает в воздухе, жжется на коже, он до предела возбужден.

— Я хочу тебя… — выдыхаю хрипло, уже почти на грани оргазма.

— Я тоже тебя хочу. Очень, — хрипло отвечает он, в очередной раз проникая в меня пальцами. Делает несколько глубоких толчков. — Но до ритуала мы уже не можем заниматься любовью.

Я взрываюсь от воспоминаний о том, как это было. С глухим сорванным криком. Слезы выступают в уголках глаз.

Меня сотрясает крупная дрожь. Дыхание рвется. А внутри все сжимается и разжимается в неровном ритме.

Я открываю глаза. Зрение медленно возвращается в норму, взгляд всё ещё затуманен. Мограю, переводя дыхание.

— Ты молодец, справилась, — выдыхает Талис. — Пик возбуждения зафиксирован.

Он убирает руку и вытирает пальцы салфеткой.

— Принести тебе воды? — спрашивает он ласково. — Нам нужно провести этот тест ещё два раза.

У меня бедра сводит от этих слов. Почему-то я чувствую себя чересчур вымотанной. Хотя это не очень удивительно, оргазм, который я испытала, был… очень мощным. Выматывающим.

— Я… кажется, мне нужен отдых, — выдыхаю.

— Давай отнесу тебя в каюту восстановления. Там ты быстро придешь в себя. — Талис сам застегивает на мне больничную робу и поднимает с ложемента.

Я безвольно утыкаюсь лицом в его мощную грудь, и он выносит меня из лаборатории.

В комнате восстановления он набирает мне ванну, только не водой. Состав в углублении голубой и слегка светится. И пахнет чем-то лечебным.

Талис не раздевая помещает меня в эту жидкость, и она обволакивает тело, как желе.

— Я вернусь за тобой через полчаса, Теина, — он мягко гладит меня по волосам и выходит.

А я сама не понимаю как погружаюсь в сон. Почти мгновенно.

Просыпаюсь от нежного поглаживания по щеке. Открываю глаза и сталкиваюсь с взглядом голубых глаз Талиса.

В теле значительно прибавилось сил, и я сразу сажусь, предполагая, что роба промокнет и будет тяжелой, но жидкость не впиталась ни в неё, ни в волосы. Я в шоке поднимаю руку — и она тоже сухая!

— Не удивляйся. Это не вода. Лечебная субстанция только выглядит жидкой, — поясняет Талис, протягивая мне протеиновый батончик. Рядом на подносе я замечаю прозрачный чайник с чем-то зеленым внутри. — Восстанавливай энергию, и продолжим.

Отвар, который принес Талис, тоже пахнет какими-то травами. Протеиновый батончик сладкий до невозможности. Специальный. С высоким содержанием глюкозы.

— Здесь все подготовлено для таких исследований? — интересуюсь, допивая горячий напиток.

— Для любых исследований, и таких в том числе, — отвечает Талис. — Закончила? Идем.

Всё повторяется почти в точности, как в первый раз. Талис нежно и настойчиво ласкает меня пальцами, касается груди, обводит соски, целует в губы. И я снова получаю невероятный оргазм. Такой, что перед глазами темнеет.

На этот раз я не удерживаюсь и, кое-как отойдя от всплеска эндорфинов, спрашиваю:

— Это… это гораздо острее, чем было раньше. Что со мной происходит?

— У тебя усилилась чувствительность, — говорит Талис, глядя на экран, потом подходит и уже привычно снимает меня с ложемента. — Порог необходимого возбуждения снизился, а амплитуда выросла почти на двадцать процентов.

— Это… плохо? — шепчу я ему в грудь, всё ещё ловя тягучую истому в теле.

— Это естественно, — спокойно поясняет он. — Истинная связь усиливает нервную проводимость. Мы ещё не провели ритуал, но твой организм уже начинает адаптироваться. Подстраивается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Под кого? — переспрашиваю.

— Под нас, — Талис улыбается, занося меня в каюту восстановления. — Ты становишься… настроенной на нас. На наши прикосновения, голос, запах. Это и есть калибровка. Биохимическая подготовка к слиянию.

Он укладывает меня в ту же ванную, наклоняется и почти касается губами уха:

— Ты становишься нашей даже телом. Не только решением.

Тепло восстанавливающей субстанции снова расслабляет меня до состояния такого же киселя.

— Приходи в себя, Теина, — слышу уплывающим в дрему сознанием. — Остался ещё один тест, и я передам тебя Кориану.

В третий раз всё повторяется с идеальной четкостью.

— Ты не представляешь, Теина, насколько я тебя хочу, — в какой-то момент шепчет Талис, облизывая и прикусывая мой сосок сквозь ткань топа. Его пальцы безжалостно терзают меня между ног, поднимая к вершинам наслаждения. Я выгибаюсь ему навстречу с громким стоном. — Ты пахнешь, как живой грех. Твой аромат сводит с ума. Будит внутри дикую, неконтролируемую жажду обладать.

И только от этих слов меня охватывает третий оргазм. Невыносимо жаркий, болезненно острый. Я хрипло кричу. Крупно дрожу в руках Талиса и совершенно без сил распластываюсь по ложементу.

Снова оказавшись в ванне с ароматным желе, я засыпаю, но в голове пульсирует уже слегка пугающая мысль о том, что эти тесты продолжит Кориан.

39.

Теина

Я просыпаюсь от касания к плечу и открываю глаза. Кориан склоняется надо мной, волосы гладко убраны, глаза чуть темнее обычного. Он мягко улыбается:

— Пора, малышка. Талис передал эстафету.

Он осторожно поднимает меня на руки, и я снова ощущаю этот контраст: сила и нежность.

Кориан несёт меня не в лабораторию, а в кухонный отсек. Сажает в мягкое кресло, укутывает пледом. Через минуту ставит передо мной тарелку с тёплой пищей: зерновая каша с фруктовыми каплями и бокал какого-то шипучего витаминизированного напитка.

— Это ты приготовил? — спрашиваю с полуулыбкой.

— А что, похоже на лабораторную пасту? — он поднимает бровь и сам подносит ложку ко мне. — Ешь. Ты много энергии сожгла.

Я открываю рот и, как девочка, принимаю пищу с его руки. Он нежно стирает крошку с краешка моих губ. И внутри поднимается жаркий трепет. Я невольно сжимаю бедра. Моя чувствительность и правда выросла.

Кориан продолжает меня кормить, пока тарелка не оказывается пустой.

— Пойдём, — мягко, но неуклонно велит он. — Время твоей второй сессии.

Он ведёт меня в соседнюю лабораторию — другую, отличную от той, где был Талис. Тут всё чётче, геометричнее. Будто более военное освещение, более строгий интерьер. И кресло — не гелопластовый ложемент, а явно устройство фиксации.

— Мне нужно тебя раздеть и… зафиксировать, — мурлычет Кориан на ухо и уже расстегивает на мне больничный балахон.

Я вздрагиваю.

— Зачем… фиксировать? — голос звучит тише, чем я хотела.

— Потому что я работаю иначе, — отвечает Кориан, подводя меня к креслу. Его голос спокоен, почти отстранён. — Мне нужно точно калибровать зоны отклика, и твоя реакция не должна мешать измерениям. Кроме того… ты можешь дёрнуться и повредить сенсоры. Это просто… производственная необходимость.

Он произносит это так, будто мы в кабинете врача. Но я вижу, как напряжены его скулы и расширены зрачки.

— Хорошо, — выдыхаю, стараясь доверять. — Делай, что нужно.

Кориан сам помогает мне раздеться, снимает топ и трусики с деликатной тщательностью. Его прикосновения почти безэмоциональны. Почти. Но я чувствую, как по коже расходится ток.

Он укладывает меня в кресло, крепко фиксирует руки и ноги мягкими ремнями. Лёгкая паника охватывает меня, но Кориан наклоняется:

— Если скажешь стоп, всё остановим, — проводит пальцами по щеке, так нежно, что я таю. — Но ты выдержишь, Тея. Я не причиню тебе боли. Никогда.

Он устанавливает датчики: на соски, на нижние губки, на виски, шею и запястья. Визуализирует мою карту возбуждения на прозрачном экране. Я вижу, как пульсирует линия внизу, как меняется график.

— Ты уже возбуждена, — констатирует он ровно. — Даже просто от моего голоса.

— Потому что ты звучишь… как приказ, — выдыхаю я, чувствуя, как между ног нарастает жар.

— Тебе нравится подчиняться? — говорит он почти севшим от собственного возбуждения голосом.

Я молчу, но, похоже, мои показатели отвечают за меня.

Он встает на колени между моих ног. Проводит ладонями в черных силиконовых перчатках по бедрам, гладит по нежным складочкам между ног. В его глазах не похоть, а… сосредоточенность хищника. Но я замечаю, как его кадык делает короткое движение вверх-вниз, и это выдает его с головой.

Кориан не спешит. Возбуждает меня с методичностью робота. Но я ощущаюего ауру. Внутри у него жар. Такой же сильный и мощный, как у Талиса, но и Кориан не дает этому выхода.

Сначала пальцы, будто изучающие движения, нежно, но требовательно проникающие в меня. Потом Кориан наклоняется и касается меня губами. Это невероятно острые ощущения. Бедра начинают крупно дрожать.

— Я же говорил, что тебя следует зафиксировать, — отвлекшись, Кориан улыбается, глядя поверх моего тела. — Ты бы уже извивалась здесь, как лента на ветру.

Он возвращается к своему занятию. Его язык исследует меня медленно, но почти хирургически точно. Всё же Кориан не просто ласкает меня. Он проверяет каждый сантиметр меня, наблюдая за откликом на экране.

Я стону и извиваюсь, но ремни прочно удерживают меня. И даже это меня возбуждает, при том сильнее, чем я ожидала.

Кориан касается языком самой чувствительной точки. Пульс подскакивает. Он отмечает это:

— Прекрасно. Держи. Дыши, малышка.

И потом он заканчивает наблюдение, и принимается по-настоящему ласкать. Осознанно, расчетливо, без пощады к моей чувствительности. Он добивается моего оргазма точно, как ставит боевой удар. Плавно. Мощно. И полностью.

Я кричу, взрываюсь, стону в голос, дрожу так, что кресло чуть вибрирует.

Когда Кориан отстраняется, на его лице лишь напряжённая сдержанность.

— Первый тест завершен, — хрипло говорит он. — Данные зафиксированы.

Он освобождает меня, поднимает на руки, не давая опомниться. Снова — ванна, восстановление, и тихое: «Ты справляешься, Теина. Я горжусь тобой».

Второй и третий тесты проходят иначе. Он использует стимуляцию через микроволновые сенсоры, затем — термопроводящие импульсы. Всё научно. Всё в рамках. Всё — непереносимо сладко. И каждый раз я кончаю быстрее. Сильнее. Точнее.

Восстановившись после последнего теста, я просыпаюсь в окружении обоих мужчин. Талис передает мне белье, Кориан протягивает комбинезон. Они отворачиваются, пока я одеваюсь. Это так мило и нелепо, что я хихикаю про себя.

— Нам лететь ещё двенадцать часов, — говорит Кориан, провожая меня в одну из жилых кают. — Здесь ты сможешь провести время за просмотром видео или просто поспать. Кухонная зона в твоем распоряжении. Мы будем на мостике.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она идеально настроена на нас, — слышу, как он говорит Талису в коридоре, когда дверь закрывается. — Реакция чистая. Без искажения.

— Значит, ритуал пройдет хорошо, — отмечает Талис.

Их шаги тают в коридоре а я, хоть и провела время в ванне восстановления, все равно отрубаюсь. Организм, видимо, добирает потерянную энергию.

— Прибываем через двадцать семь минут, малышка, — ласковый и родной голос Кориана вытаскивает меня из сна. — Пойдем, посмотришь на стыковку.

Талис за панелью управления — сосредоточенный и точный. Он не обращает на меня внимания, вводя команды с пульта.

В переднее стекло я вижу, как расходятся гермодвери огромной сферической станции. Она выглядит полностью обесточенной, только красные маячки сигнализируют, что она есть.

Корабль плавно влетает в необъяьгый шлюз, похожий на пасть огромной рыбины, и, судя по видео с задних камер, гермодверь за нами начинает закрываться.

Внутри сначала темно, но свет загорается через несколько мгновений. В шлюзе он тусклый, но яркая неоновая подсветка выдвижного гермотрапа показывает, что станция заработала.

— Генераторы работают на полную мощность, — выговаривает Талис.

— Значит, дождемся стабилизации давления, и можно выгружаться. — Кориан кликает что-то на коммуникаторе. — Скоро ты увидишь один из самых секретных риэльтских объектов, малышка.

Я лишь медленно киваю. Мне и не снились такие приключения, и сейчас я чувствую себя героиней сказки, которая свалилась в нору грызуна, чтобы чего-то там найти. Мне все в новинку. Все поражает до глубины души.

— Шлюзовой трап полностью готов, — откуда-то доносится компьютерный голос. — Мед-Р бортовой номер 74596, высадка разрешена.

Кориан берет меня за локоть и ведет к люку, через который мы заходили. Талис идет следом, а потом обгоняет и открывает люк по сенсору. Мы выходим в гофрированный коридор, ярко освещенный белым светом, в котором остро пахнет озоном. В конце виднеется ещё одна дверь — на станцию.

Она открывается сама, когда мы подходим. ИИ станции её гостеприимно пускает нас.

— Доложить о готовности систем жизнеобеспечения, — бросает Талис, когда дверь за нами закрывается.

— Подготавливаю отчет, — отвечает ИИ.

Кориан проходит вперед, Талис направляется к консоли. Похоже, это место было какое-то время законсервировано, так что сначала тут надо наладить работу.

Я заглядываю в ближайший открытый отсек с множеством шкафчиков. Как раздевалка.

— Внимание! Биологическая угроза! Биологическая угроза! Объект должен быть ликвидирован! — ревет голос ИИ.

И внезапно свет в отсеке становится красным. Дверь, через которую я вошла, закрывается и пикает замком. Над ней высвечивается табличка «Заблокировано».

Я отрезана от моих мужчин! И ужасная догадка раскаленным сверлом ввинчивается в мозг. Биологическая угроза — это я. И здешний ИИ меня уничтожит.

— Кориан! — кричу в панике и барабаню по круглому окошку вверху двери. — Талис!

40.

Теина

Они бросаются к двери.

— Теина! — ревет Талис,

Во рту мгновенно пересыхает. Вентиляция свистит, лишая меня воздуха. Очень быстро. Я пытаюсь вдохнуть, но кислорода все меньше, никак не надышаться.

Свет в отсеке так и мигает тревожным красным. Голос ИИ повторяет в бесконечном цикле:

— Биологическая угроза. Объект подлежит уничтожению.

— Теина, ляг на пол! — кричит мне Талис через дверь.

Взгляд выхватывает мощную фигуру Кориана у него за спиной с каким-то инструментом в руках.

Я с силой бью по сенсору, будто это поможет. Но дверь не открывается. Раздается слабый писк, панель отвечает красным всполохом, и больше ничего не происходит.

Голова кружится. В груди нарастает паника и тупая боль.

— Тея! На пол! — рявкает Кориан.

— Вдохи короче, экономь кислород! — добавляет Талис.

Я выполняю. Потому что тело наполняется тяжестью. В глазах меркнет на мгновение, и я падаю на пол, вместо того, чтобы плавно опуститься.

В мозг вгрызается страх, что я не проснусь. И не встану с этого пола. Но я не успеваю додумать эти мысли. Мир погружается в тьму.

Кориан

— Она внутри! — Талис срывается с места, едва ушей касается отчаянный крик Теи.

Я тоже подлетаю к двери. Ввожу код экстренной безопасности — красный сигнал. Код не подходит. Ввожу резервный — та же реакция.

ИИ выкачивает из отсека воздух. Это стандартная процедура при возникновении биологической угрозы. У нас всего минута до того, как у Теи не останется воздуха.

Вентиляция хрипит в усиленном режиме, но гул крови в ушах её перекрывает.

Талис кричит Тее, чтобы легла на пол. Здравое решение, но не поможет. Это сработало бы, если бы там был хоть какой-то воздух. А его скоро не будет. Там возникнет вакуум. Где ни лежи, дышать нечем.

Я срываюсь к люку станции. Там есть аварийный шкаф. Вынимаю оттуда кайлитовую горелку Пламя в пять тысяч градусов выжжет чертову дверь к Шелемовой бабушке.

— Назад! — рычу, возвращаясь к двери. Талис дает мне доступ к замку.

В горелке запаса кайлита всего на десять минут. Мне должно хватить! Должно!

— Тея! На пол! — приказываю ей, чтобы её случайно не подпалить, и принимаюсь плавить замок.

Минута. Вторая. Металл двери оплавляется, расступается под действием лютого пламени. Через пять минут и сорок секунд, судя по таймеру, на двери вместо замка круглая прореха. Вонь жженым металлом стоит неимоверная. Железистый смрад оседает на языке.

Мы врываемся внутрь. Освещение всё ещё красное, воздух влетает за нами.

Тея лежит на полу, свернувшись. Бледная, глаза закрыты, кожа бледная. .

— Теина! — бросаюсь, подхватывая её. — Дыши. Дыши, малышка!

Сейчас мне хочется сжать её как можно сильнее, будто это вдохнет в неё жизнь, но мои анатомические познания говорят, что я скорее переломаю ей кости с таким подходом.

— Пульс есть! — Талис касается её шеи. — Но слабый.

Я выношу Тею в коридор, Талис уже роется в аптечке, достает дыхательную маску с таймерной подачей кислорода, надевает на Тею. Я поддерживаю её голову, прижимая к себе.

— Всё хорошо. Всё уже хорошо, — слова сами сыплются с языка. — Мы здесь. Ты в безопасности. Слышишь меня, Тея?

Она реагирует не сразу. Несколько невыносимых мгновений ничего не происходит. Тело как тряпичное, никакое, только пульс под пальцами выдает жизнь. И наконец она вздрагивает. Делает короткий вдох. Потом ещё один. И... Судорожно всхлипывает.

Приоткрывает глаза.

— Ко… риан?.. — еле слышно тянет она как через шуршащую рацию. Маска искажает её голос.

Я прижимаю её к груди.

— С тобой. И Талис рядом, — добавляю, когда он тоже склоняется над ней. — Ты справилась, малыш. Всё уже позади.

— Нам нужно выяснить, на что среагировал ИИ, — Талис уже привычно собранный.

— Сделай, — киваю. А сам, ощущая, как ледяные пальцы Теи стискивают мой китель, понимаю, что её сейчас ни при каких обстоятельствах нельзя оставлять одну. — Я присмотрю за Теей.

Я переношу её в медкаюту. Она всё ещё слаба, хотя дышит ровно. Лицо чуть порозовело. Но в глазах… Страх. Паника. И вина.

Укладываю её на кушетку, укрываю согревающим одеялом, глажу волосы. Стит убрать руку, она цепляется за мои пальцы, как ребёнок. Не отпускает. Я не собираюсь вырываться.

— Всё хорошо, — шепчу, подкатываю себе стул, сажусь. — Ты в безопасности. Мы с Талисом успели.

— Я… — Она сглатывает, глаза влажнеют. — Я просто зашла посмотреть. Я не знала…

— Тсс, — прикладываю палец к её губам. — Никто не винит тебя. Никто.

Она качает головой, слёзы медленно скатываются по вискам.

— Я же угроза. Теперь вы в опасности, — всхлипывает она.

— Ты не угроза, — заверяю, стирая пальцем мокрую дорожку. — Просто ИИ глюканул. Талис выяснит, из-за чего.

Я беру её ладонь, прижимаю к своей груди, чтобы вибрации моего сердца передались ей через кожу.

— Чувствуешь? — Она кивает. — Это всё, что тебе сейчас нужно. Мой пульс. Моё тепло. Я рядом. И буду рядом все время.

Она всхлипывает, подносит мою руку к лицу и целует. По телу прокатывается жаркая волна. Мне в жизни ни одна женщина не целовала руку, и от Теи этот жест пробивает насквозь, прощивает все слои внутренней брони, и мой внутренний зверь сразу встает в боевую стойку.

Но я, конечно, не даю выхода этим эмоциям. Наклоняюсь и прижимаю губы к лбу Теи.

В этот момент в дверях появляется Талис.

— Я разобрался, что произошло, — деловито произносит он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

41.

Кориан

Тея тут же навостряет ушки, а я поворачиваю голову к Талису.

— ИИ станции засек паразита, — продолжает он.

Я напрягаюсь.

— К… какого ещё паразита?! — пищащим голосом спрашивает Тея.

— Сиэтра Талкаррис, унуарское растение, — Талис выводит на здешний голоэкран всю информацию со своего планшета. — Биологический маяк. Семена этого растения прикрепляются в желудочно-кишечной системе носителя, прорастают в небольшие почки и спокойно живут, питаясь от организма.

Тея снова бледнеет до белого.

— Родительское растение меняет цвет в зависимости от расстояния до своего семени, — продолжает Талис, и на экране приводятся цветовые градации Сиэтры. — Думаю, Тиса внедрила его тебе, чтобы найти, если ты попытаешься затеряться на Унуаре.

— Это… во мне?! — спрашивает, прикрывая рот рукой. В глазах снова плещется паника.

— Да, локализация — двенадцатиперстная кишка, — выговаривает Талис.

— А это… можно вынуть? — пищит Тея.

— Не здесь, солнышко, — мягко отвечает он. — Требуется оперативное вмешательство.

Тея всхлипывает и отворачивается. Вздрагивает всем телом, будто пытается сдержать слезы.

Я ласково глажу её по плечу.

— Ничего ужасного не произошло, малышка, — пытаюсь подбодрить.

— Со мной всё время что-то не так, — Тея не поворачивается, но в голосе слезы. — Сначала фалькор Даркрай напал, потом курсанты. А ещё фалькор Сетт на каждом занятии распинает…

— Что? — перебиваю её. Мой голос против воли звучит свирепо. — Что ты сказала про фалькора Сетт?

Тея замирает, поворачивает ко мне заплаканное лицо. Бледное от страха. Я напугал её. Сжимаю тонкие пальцы, чтобы показать, что злюсь не на неё.

— Я плохо справляюсь, — бормочет она. — Фалькор Сетт на каждом занятии спрашивает меня и каждый раз убеждается в моей безнадежности.

— Ни за что не поверю, что ты не справляешься, Тея, — говорю низко. Талис, замечая состояние нашей девочки, присаживается на край кушетки и мягко гладит её по бедру через одеяло. — С твоим упорством и старательностью это просто небылица. Я узнаю у Меларии, в чем дело. Ничего не опасайся.

Я говорю спокойно, но у самого внутри уже клокочет ярость. Мелария всегда дышала неровно в мою сторону, и сейчас в голове невольно складывается неприглядная картинка. Преподаватель, который намеренно заваливает и изводит курсанта из ревности.

Была бы Мелария на моем факультете, решить это было бы просто. Но она подчиняется Маеру Сальвейну. И действовать придется иначе. Но от разбирательства ей не уйти.

— Я отключил систему сканирования на биоугрозы, — пользуясь небольшой паузой, сообщает Талис. — Так что ты можешь поспать. Теперь ты в безопасности.

Тея лишь вздыхает.

— Хорошо, спасибо, — выдыхает слабо.

— Я побуду здесь, пока ты не уснешь, — добавляю ласково. Ей сейчас как никогда нужно чувствовать кого-то рядом.

Талис

Я первым выхожу из медкаюты и направляюсь в центр управления. В голове — сразу несколько задач, и каждая требует безупречного исполнения.

Как бы там ни было, мы на миссии и прибыли сюда с определенной целью, она должна быть достигнута в любом случае. Чтобы не возникло вопросов.

Система активируется мгновенно. Я авторизуюсь по ареальному протоколу, подгружаю собранные данные о Теине и запускаю расчётную процедуру анализа совместимости.

Пока процесс идёт, провожу первичную верификацию данных. Возбуждение — достигнуто. Сопротивление — нулевое. Уровень эмпатической синхронизации — выше порога.

Все параметры указывают на то, что истинная связь уже формируется, даже без завершённого ритуала.

Экран мигает. На экране высвечивается надпись:

Оптимальная фаза сопряжения достигнута. Рекомендованное окно инициации ритуала: ближайшие шесть часов.

Хмыкаю. Быстро. Организм Теи адаптируется с пугающей скоростью.

Её чувствительность, возбудимость, отклик на физический контакт — всё указывает на то, что тело и псиополе буквально притянулись к нашему.

На всякий случай сохраняю резервную копию данных и шифрую их.

Ко мне подходит Кориан. Читает отчет на экране. Судя по выражению лица, он доволен выводом системы.

— Тея спит, — тихо говорит он. — Взял её за руку, и она уснула, успокоилась.

— Организм дал сбой. Ей нужен отдых. Но адаптация идёт быстрее, чем я ожидал, — комментирую, поворачиваясь к нему. — Система подтвердила готовность. Через шесть часов — оптимальное окно для ритуала.

Кориан кивает.

— А что с этой… Сиэтрой?

— Пока спит. Не даёт симптомов, не токсична, не активна. Но удалить все равно следует. — Я провожу на экране виртуальный срез и показываю локализацию. — Как я сказал, добраться до неё без оперативного вмешательства невозможно.

— Я договорюсь об операции, — говорит Кориан, доставая коммуникатор. — Это же лапароэкстракция? Без полосных надрезов?

Я киваю. Сильно резать Теину не придется.

— Запрос отправлен, — говорит он спустя секунду. — Будет подтверждение — отправим её в клинику по возвращении.

Я киваю и уже собираюсь вернуться к анализу, когда ИИ оживает и подает голос:

— Зафиксирован фрегат класса «Мантис». Сектор два, шлюз четыре.

— А вот и хранитель, — выдыхаю я. — Он рановато. Пойдем встречать?

Кориан настораживается.

— Действительно рано, — кивает с почти невидимой искрой в глазах. — Давай встретим.

Он отправляется к стене и вынимает из внутреннего шкафа две пульсовых винтовки. Бросает одну мне. На Мантиссах обычно летают Хранители и другие высокопоставленные лица. Но раннее прибытие сбивает с толку. Нужно быть готовыми ко всему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

______________

Привет, мои волшебные!

У меня к вам вопрос на миллион. Скажите, насколько актуальны детализированные эротические сцены? Оставлять их или сосредоточиться больше на сюжете?

Буду благодарна вашим ответам в комментариях.

С вами Лиза )

42.

Талис

Мы стоим у четвёртого шлюза. Винтовки в руках, спусковые механизмы разблокированы. Кориан — справа, как всегда чуть впереди. Его поза только на вид кажется расслабленной.

Я считываю аурное поле — он готов выстрелить на вдохе, если будет нужно.

Фрегат класса Мантис пристыковался идеально. Система выдала зелёную зону допуска, но у нас слишком много поводов для подозрений. Прибытие слишком раннее. Это сбивает с толку.

Шлюз наконец открывается.

Я чуть сильнее сжимаю винтовку — и в следующее мгновение понимаю, что можно выдохнуть.

Это и в самом деле Хранитель ареала Клэйсар. Высокий, в узком серо-золотом облачении, в котором таятся сотни тончайших символов. Лицо открытое, но не дряхлое — Хранитель ареала старше нас обоих. Глаза у него цвета расплавленного янтаря, взгляд проникающий..

— Талис. Кориан, — кивает он, проходя на станцию. — Не думал, что вы встретите меня с оружием.

— Раннее прибытие заставляет быть осторожными, — сухо отвечает Кориан, опуская винтовку. Я делаю то же самое.

— Понимаю. Просто я был ближе, чем рассчитывал. Выступление на Совете системы. Поэтому отправился к вам сразу. — Его голос спокойный, как шелест теплого ветра. — Вижу, станция в рабочем режиме. Всё идёт по плану?

— Почти, — коротко отвечаю. — Избранница спит. Но мы её скоро разбудим.

На миг в янтарных глазах вспыхивает весёлый огонёк.

— Что, тесты на совместимость забрали все силы? — Он чуть улыбается.

Я едва не фыркаю, но сдерживаюсь. Кориан первым находит ответ:

— Не без этого. Впечатляющая реакция, скажем так.

— Слишком впечатляющая, — добавляю, с лёгким прищуром. — Она удивила даже нас.

Тайэр улыбается шире.

— Хорошо. Подготовка не займёт много времени. Когда будете готовы, пригласите меня. Всё необходимое при мне.

Он показывает на биометрический кейс, который держит в руке.

Мы киваем, и он уходит, следуя за световыми индикаторами в сторону центра управления. А я провожаю его взглядом и только потом поворачиваюсь к Кориану.

— Дадим ей ещё часок поспать?

— Естественно, — отвечает Кориан, всё ещё глядя вслед Хранителю. — Он прибыл раньше, подождет.

Теина

Меня будят осторожно. Сначала я слышу бархатный голос Талиса:

— Пора, солнышко, — вливается в уши мягко, ласково. — Всё готово.

Я открываю глаза. Приподнимаюсь. Голова чуть кружится, но я не ощущаю усталости. Только осознание, что именно сейчас начнётся то, ради чего, кажется, всё и вело меня с самого начала.

Кориан появляется в дверях. Его взгляд цепляется за меня и не отпускает.

— Из-за срочности не получится так красиво, как ты заслуживаешь, — говорит он с лёгкой усмешкой. — Но мы обязательно исправим это. Потом. Обещаю.

Я киваю. Не могу говорить. Дыхание прерывистое, глухое.

На мне форменный комбинезон Академии, на ногах гравиботинки. Кориан протягивает мне платье, а Талис — мантию. Все белое с золотыми узорами.

— Тебе надо переоблачиться, — мягко говорит Талис. — Всё же форма курсанта совсем не подходит моменту.

Оба выходят, а я натягиваю принесенное. Красивое. Элегантное. И по моему размеру. И где они это прятали? Взяли с собой. Талис наверняка все спланировал, а Кориан раздобыл.

Они ждут меня за дверью и показывают направление.

Я иду по коридору между своих мужчин. Сердце колотится от волнения и предвкушения. Я ведь даже не знаю, что там за ритуал, но готова нырнуть в этот омут за ними. Потому что они рядом. И я знаю, что не дадут в обиду.

Мы заходим в просторную каюту, больше похожую на космический аналог храма. Колонны вдоль стен, мало света, только редкие софиты под потолком, точно разбросанные звезды. Даже гравитация тут кажется слабее.

В центре уже стоит высокий мощный Риэльт в золотистом одеянии. Похоже, это и есть Хранитель. В его облике таится что-то величественно нелюдское.

Он провожает меня янтарными, как у Кориана, глазами. Потом кивает.

Мы останавливаемся напротив.

— Теина Элвари, — глубоким голосом говорит Хранитель. — Хочешь ли ты добровольно стать законной частью союза с Талисом Вардом и Корианом Тайером?

— Да, — отвечаю хрипло.

— Осознаешь ли ты, что связь между вами станет священной и её сможет прервать только смерть?

Я снова отвечаю утвердительно, хотя становится страшно. Пугает необратимость. Пугает слово «навсегда».

— Я принимаю твои ответы, — говорит Хранитель и поворачивается к Кориану. Ему он задает те же вопросы. Потом и Талису. Оба моих мужчины отвечают твердо и с готовностью. Их не пугает ничего.

Хранитель достает из кейса четыре резных браслета из полупрозрачного материала, похожего на кристаллизованную воду. Два поменьше он надевает мне на запястья, два других, побольше — на лодыжки.

Затем берёт узорчатую сферу, изнутри которой струится мягкое белое свечение, и проводит ею над моей грудью — там, где тянется уже почти забытый узор метки.

В коже возникает лёгкое покалывание. Следом жар. Потом… щекотное давление. Словно узор укореняется. Углубляется в плоть, становится не просто знаком — частью меня. Я кладу руку поверх, тяжело дыша.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это… — выдыхаю. — Пульсирует.

Хранитель что-то тихо говорит на риэльтском языке. Кориан и Талис отвечают одновременно, в унисон.

— Истинная связь подтверждена, — завершает ритуал Хранитель и что-то набирает на планшете в позолоченном узорчатом чехле. — Союз официально заключён. Теине Элвари присваивается фамилия Тайер-Вард. Для фиксации связи необходим ритуал единения.

Мужчины кивают, а я лишь соглашаюсь, поскольку уверена, мне всё объяснят.

Завершив речь, Хранитель прощается с нами. Убирает шар в кейс. Пожимает руки мужчинам. Браслеты так и остаются на мне.

Как только за ним закрывается шлюзовой люк, я спрашиваю вполголоса:

— И что дальше?

— А дальше, малышка… — Начинает Кориан.

— Нас ждет ритуальная ночь, — договаривает Талис. — Ничего не бойся. Скоро всё закончится.

— Тебе понравится, — хрипловато добавляет Кориан.

А я… уже предвкушаю что-то необыкновенное.

43.

Теина

Мужчины провожают меня в отдельную каюту. Я уже не удивляюсь, что и она кажется храмом.

Пол — полупрозрачный кварц, подсвеченный изнутри. Пахнет чем-то сладким, тёплым. На стенах узоры, будто лепестки и завитки. В центре — мягкое, чуть светящееся ложе с таким нежно-голубым свечением, что кажется сотканным из облаков.

Талис касается губами моего виска.

— Мы начнем ритуальную ночь, когда ты будешь готова, — шепчет ласково.

Кориан берёт меня за руку, целует запястье.

— И нам тоже надо подготовиться, — добавляет с озорным огоньком в глазах. — Это недолго, ты не успеешь заскучать.

Они уходят, дверь отсекает меня от светлого коридора. Я остаюсь одна.

В полумраке этого алькова всё кажется нереальным.

Пульс тяжёлый, как шаги. Кожа горит. Браслеты на запястьях и лодыжках, данные мне Хранителем, словно раскалились.

«Подготовься».

Что это значит?

Я медленно раздеваюсь. Снимаю мантию, затем платье. Одеяния соскальзывают на пол. И я остаюсь обнаженной. Сажусь на край ложа.

Возбуждённая настолько, что дрожу всем телом.

Грудь налилась и стала чувствительной настолько, что я чувствую движение воздуха, который выдыхает мой нос. Хочется прикосновений. Хочется услышать их голоса. Впитать их силу. Утонуть в страсти и мощи.

Пальцы сами прокладывают путь по бедру вверх, но я не даю себе продолжить. Это же ритуальная ночь. Это же как осквернение.

Мне, наверное, не стоит трогать себя самой. Следует дождаться мужчин, чтобы разделить с ними всё своё желание.

Поэтому я просто сижу. Трепещу, слушая своё прерывистое дыхание. И жду.

И вдруг раздается дикий грохот, прокатывающийся по переборкам оглушающей волной. Удар. Словно в корпус станции врезался огромный астероид.

Я вскакиваю. Сердце пускается в галоп, рвётся наружу.

Стены дрожат, освещение, которого и так было мало, начинает мигать, трескаются колбы встроенных светильников.

Я на мгновение цепенею, не зная, как поступить. Куда бежать? Прятаться? Забираться под ложе? Искать укрытие в вентиляции?

Потом доходит, что я голая. Отмираю. Хватаю платье, пытаюсь влезть, рву. Ткань трещит и расходится. Я бросаю ошметки, подбираю мантию, и в этот момент дверь каюты открывается.

На пороге возникает Кориан. С тем выражением лица, какое я видела у него лишь однажды. Когда он расшвыривал по стенам охранников Тисы.

— Тея, тебе нужно эвакуироваться! — сосредоточенно велит мне с порога. — Сейчас же!

Затем бросает мне форменный комбинезон. Рядом ставит ботинки.

— Быстро надевай! — добавляет он. Тон сдержанный, но я ощущаю напряжение в воздухе.

— Что происходит?! — спрашиваю испуганно, натягивая комбинезон.

— Нет времени объяснять, — выговаривает он. — Выходи!

Я на ходу застегиваю комбинезон и выбегаю из комнаты. Кориан ведёт меня по коридору в направлении шлюзового люка, по которому мы сюда попали, и вдруг перед нами из разлома в стене выпрыгивают два существа, от которых у меня перехватывает дыхание.

— Что это? — пищу от ужаса.

— Жарны, — отвечает Кориан.

Они направляются к нам. Страшные до одури.

Я смотрю на этих жарнов и ловлю липкий озноб на теле.

Они такие высокие, что им приходится пригибаться. Полностью покрытые серой шерстью огромные туши с очень выраженной мускулатурой, будто они тестостерон едят на завтрак в сухом виде.

Лица — скорее морды — с чертами собак или волков, но что-то человеческое угадывается. Острые уши торчком.

В когтистых лапах пульсовые гарпуны. Оскалы на мордах. Толстая броня на теле.

Кориан выступает вперед передо мной, отгораживая от них.

— По моей команде рванешь вперед, поняла? — произносит он вполголоса.

Я в шоке. Не уверена, что смогу вообще куда-то рвануть.

Кориан делает выпад в сторону одного из жарнов, и завязывается драка. На это страшно смотреть. Оба чудища пытаются добраться до него, но он двигается молниеносно, с такой точностью, что я едва успеваю следить за движениями. Жарны получают тяжелые удары по очереди, но сами двигаются неповоротливо. Им трудно размахнуться в узком низком коридоре.

Звуки ударов отскакивают от стен, действуют подавляюще. Один из жарнов падает на колено.

— Тея! Сейчас! — ревет Кориан, прижимая второго к стене.

И я бегу. Пролетаю мимо упавшего и не оглядываясь лечу по коридору. Если память не изменяет, один поворот, и будет тот самый коридор, куда мы вошли, когда ступили на станцию.

За спиной потасовка продолжается, но я уже поворачиваю за угол, и меня хватает тяжелая когтистая лапа. С размаху бьет в стену. Впереди возникают ещё трое жарнов. Скалятся, глядя на меня. А я закашливаюсь от удара и инстинктивно пытаюсь разжать лапу, сжимающую горло, но не выходит.

Меня держит жарн с рыжей шерстью.

Он, похоже, главный. Коридор пуст. Я ошиблась. Талиса не видно.

Отчаяние брызгает слезами из глаз. А может, это потому что мне нечем дышать, и лапища жарна вот-вот переломит мне шею?

— Ароматная, — с тяжелым рыком булькает рыжий жарн и втягивает воздух носом. — Хороший. Трофей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

44.

Талис

Мы с Корианом выходим из ритуального зала, чтобы подготовиться к ритуалу и дать Теине это сделать. На планете было бы все красивее, правильнее, торжественнее, но даже тут мы хотим, чтобы ритуальная ночь для Теины была всё-таки ритуальной.

Но мы не успеваем даже раздеться. Я ощущаю жар на коже. Опасность. Что-то не так.

Головой понимаю, что ИИ станции сообщил бы о вторжении, не должно быть угроз, но нутром чую, что грядет беда.

— Кори, надо проверить шлюзовый коридор. У меня предчувствие, что будет вторжение, — говорю ему вполголоса.

Кориан знает, что это моя специальность — просчитывать варианты и предвидеть на несколько ходов вперед.

— Иди к шлюзам, а я проверю систему безопасности, — отвечает он. — Тея никуда не денется.

— Безопасность важнее. — Я киваю.

Мы расходимся.

Когда я дохожу до четвертого люка, обнаруживаю, что с ним все в порядке. Наш Мед-Р по-прежнему пришвартован в транспортном шлюзе. Системы отвечают, он на подзарядке ядра.

И в этот момент я уже чувствую, что всё поздно. Враги обманули мой дар. Я даже знаю, кто через пару минут на нас нападет — жарны. Давний враг, которого мы считали мертвым. Вуул Брут — террорист и пират.

Как он выследил нас, уже неважно. Важно, что нападение случится с минуты на минуту. Я разворачиваюсь и бегу обратно, но происходит взрыв. Впереди. Они не тронули четвертый шлюз. Ударили по седьмому.

Меня отбрасывает. Коридор раскурочен. Разгерметизация.

Система внутренних блокировок отсекает меня от поврежденной части коридора. Придется идти в обход!

Прислушиваюсь к чутью и понимаю, что даже это — отвлекающий маневр. Корабль Брута пришвартовался в четырнадцатый шлюз. И ИИ его пустил. Значит, они отравили систему. Усыпили бдительность разума станции.

И это тоже неважно. Сейчас важнее всего спасти Теину. Даже если до этого момента Брут и сотоварищи не знали о ней, как о нашей истинной, теперь она станет первоочередной целью, чтобы причинить нам максимальную боль.

Я обхожу пробоину по другому пути. Он более долгий, приходится спуститься на технический уровень, там пройти в полусогнутом состоянии по узкому коридору до следующей лестницы. Там поднимаюсь и продолжаю путь уже по уровню. В сторону центра управления.

Прислушиваюсь — Кориан уже добрался до Теины, но сердце колет новое предчувствие. Это не поможет. На них сейчас нападут, а я… слишком далеко.

Я влетаю в последний отрезок коридора слишком поздно. Снова поздно! Вуул Брут поднял Теину за шею, держит на весу. Она болтает ногами и до белой кожи стискивает пальцы на его ручище. Бесполезно. Кроме него в коридоре ещё трое.

Брут замечает меня. Трое жарнов оборачиваются ко мне. Рычат. Медленно двигаются в мою сторону. Я смотрю только на Брута.

— Вуул! Оставь. Её. В покое! — выкрикиваю жестко. — Ты пришел за нами, разбирайся с равными противниками!

Я стою в коридоре станции, наблюдая, как женщину, без которой остановится сердце, за горло держит злейший враг. Мир норовит разлететься вдребезги, но я не позволяю себе паники. Только ледяной расчет.

Я уже вижу, как жарны будут обороняться. Знаю, что через десять секунд Кориан разделается с ещё двумя за поворотом и присоединится ко мне. Но также я вижу, что будет дальше, и от этого становится жутко.

Кориан появляется из-за угла. Над бровью ссадина. Кулаки сбиты в кровь. Он только что одолел двоих.

Смотрит на Брута, и в его глазах появляется лютая ярость.

— Убить их! — рявкает наш давний враг.

Двое жарнов бросаются ко мне, третий блокирует Кориану путь к главарю. Тот отходит к стене, прижимая Теину к себе. Она бледная как смерть. В глазах плещется боль и испуг.

Острые когти правого жарна вспарывают воздух, пульсовый резак второго рвет пространство в сантиметре от моего лица. Я уклоняюсь, делаю резкий выпад вбок, снизу подсекаю ногу правому — он теряет равновесие и падает на спину.

Второй в этот момент с размаху бьет резаком, но я снова уклоняюсь, поскольку знаю, куда будет удар, и лезвие разрывает плоть его поднимающегося дружка.

Раздается захлебывающийся рык, и истекающая черной кровью туша падает на пол.

Оставшийся жарн не унимается, пытается ударить сверху. Я подныриваю под размах лапы, захожу в мёртвую зону и сбоку выбиваю ему колено ногой. Гравиботинок с хрустом ломает сустав. Жарн ревёт, запрокинув голову, и я локтем перебиваю ему трахею.

Кориан уже нависает над третьим. Ловит лапу с резаком, резко выкручивает. Лезвие уходит жарну в бедро — тот воет от боли, а Кориан бьет его коленом в грудину, наваливаясь всем весом. Хруст костей сменяется булькающим вздохом, который становится для жарна последним.

— Минус три, — говорит Кориан, отдышавшись. — Остался только ты, Брут. Отпусти девушку, и мы позволим тебе уйти.

Он всё это время отступал, утаскивая Теину за собой в качестве заложницы. Всё-таки у жарнов смекалка далеко не работает.

— На что ты рассчитывал, Вуул? — спрашиваю я, медленно подбираясь к нему. Делаю даже не шаги, а короткие движения в его сторону. — Шестеро бойцов против нас? Против меня и Кориана? Это же оскорбление! Тебе прошлых наших встреч показалось мало?

— Мой род. Объявил. Вам. Войну! — рычит Брут.

Жарны не могут говорить быстро. Всегда с паузами, потому что их голосовые связки не рассчитаны на нормальные звуки.

— И ты эту войну проиграл, Брут! — бросает Кориан.

Он держит Теину перед собой. Её ступни едва касаются пола. Лицо бледное, губы дрожат. Она держится за его предплечье белыми руками.

Гад медленно пятится в сторону шлюза. Лицо звериное, перекошенное от ненависти. В черных волчьих глазах бешенство. Он снимает с пояса боевой инъектор и приставляет к виску Теи. Это не оружие, но штырь в нем длинный. Одного тычка хватит, чтобы её убить.

— Деритесь. Друг. С другом, — хрипит он. — Или… Я. Убью. Эту. Суку!

Мы замираем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Останется. Только. Один. — добавляет Брут и плотнее вжимает раструб инъектора в кожу Теины.

45.

Кориан

Драться с Талисом — всё равно что со стеной. И ему со мной то же самое. Мы сопоставимы по силе. Мы скорее свалимся от усталости. Но даже это не гарантирует Тее жизнь.

Брут или убьет, или похитит Тею. Понимает, что с двумя нами ему не справиться. Вот и хочет уменьшить сопротивление вдвое. Не будет этого. Мы не будем драться. Я вижу это по лицу Талиса. Но мы не можем просто стоять. Придется как-то отреагировать.

Я считаю.

Не на пальцах, не в цифрах — на уровне рефлексов.

Расстояние до Брута. Скорость моего рывка. Амплитуда его движения. Если он дернется — я не успею. Если инъектор войдет Тее в висок — я не успею. Если рвану слишком резко — Брут может посчитать это сигналом к убийству. Если ничего не сделаю — Тея умрет.

Я замираю. Смотрю на Талиса. Он не дает сигналов. Значит, тоже думает. Каждая секунда отрывает шмат от сердца. Вязкое ожидание причиняет почти физическую боль.

Мы оба в мышечной готовности, напряжены до предела, но это не поможет. Пока он держит её — у нас нет шансов.

Брут это знает. И именно это бесит меня до потемнения в глазах.

— Что? Я. Продырявлю. Ей. Череп? — скрипит Брут и раскатисто смеется. Он думает, что переиграл нас.

И вдруг Тея изворачивается. Дергается резко. Храбро и абсолютно отчаянно.

Извивается всем телом, точно змея, ловит зубами его руку с инъектором и сжимает челюсти так, что на скулах выступают мышцы.

Жарн рычит. От боли и удивления. И — роняет инъектор.

Я бросаюсь вперед и вижу, как он бьёт Тею по лицу когтистой лапой.

Она отлетает стену, как тряпичная кукла, и падает на пол.

В ту же секунду я налетаю на него. Превращаюсь в чистый импульс.

Прыжок. Сближение. Ладони захватывают его череп, большие пальцы вдавливаются в глаза. И под его рев я резко поворачиваю его голову и с глухим щелчком ломаю шею.

Туша Вуула обмякает.

Талис уже поднимает Тею. Кровь обливает его форму — у нашей девочки распорота шея. Сбоку, но царапина глубокая.

— Она ещё жива, но надо спешить, — произносит он, протягивая мне бесчувственное тело. — Отнеси её в медблок! Там есть кожный клей. Это поможет остановить кровопотерлю.

Я беру Тею на руки и снова обнаруживаю, что она почти ничего не весит. Как ускользающая тень.

— Жарны взорвали коридор. Я перегоню Мед-Р к двадцатому шлюзу, — добавляет Талис. — По техническому коридору транспортировать Теину не получится.

Мы расходимся. Я со всех ног несусь в медблок. Горячая алая кровь выплескивается мне на китель, делая его мокрым и липким. Дыхание Теи звучит совсем слабо.

Станционные коридоры кажутся узкими. До медблока несколько секций. Он чуть дальше пульта управления. Сердце набатом бьется в ушах, заглушает все звуки.

Влетаю в медблок, кладу Тею на кушетку. Тут походный образец и ничего для серьезного лечения нет. Капсула — и та диагностическая. Я роюсь в ящике и нахожу кожный клей.

Соединяю края раны, выдавливаю из шприца полупрозрачный розоватый гель вдоль разрыва, контролируя, чтобы кожа схватилась ровно.

Спустя несколько секунд кровотечение прекращается. Это временное решение. Рану придется восстанавливать в нормальной капсуле.

А сейчас клей просто запаял разорванные сосуды и капиляры.

— Кориан, к двадцатому шлюзу! — раздаётся голос Талиса по внутренней связи. — Мед-Р готов. Жду тебя на борту!

— Выхожу! — выдыхаю вслух.

Я снова беру Тею на руки и бегу.

Тот же путь, миную тело Брута, несусь в шлюзовой коридор. Останавливаюсь у двадцатого люка. Он открывается передо мной, обнажая белое равнодушное нутро гофрированного коридора к двери в Мед-Р.

Талис встречает меня у двери. Видит бледность Теи.

— Странно, — бормочет, хмурясь. — Клей должен был облегчить состояние.

— Значит, было что-то ещё, кроме кровопотери, — соглашаюсь и уже несу Тею в зхдешнюю медкаюту. На Мед-Р-ах с оснащением все отлично.

— Я проложу курс на Викарис. Выдвигаемся немедленно, — летит в спину голос Талиса.

Я опускаю Тею в капсулу восстановления и запускаю биоскан.

Здесь быстрая капсула. Экран оживает через пару минут.

«Обнаружен токсический агент неустановленного типа.

Вероятный источник — яд вида: жарн.

Рекомендовано экстренное погружение в нейроподдерживающий режим».

Ко мне заходит Талис. Всё ещё в окровавленной форме. Мы оба смотрим на голографический экран над капсулой и оба уже понимаем, что придется сделать.

— Погружай, — тяжело выговаривает Талис.

Я знаю, что это необходимо. Набираю код активации.

— До Викариса двое суток ходу. Значит, син-барическая кома, — добавляю нехотя. — Глубокая, но так мы довезем Тею живой.

Я оборачиваюсь к ней. На лице покой. Неживой. Неестественный. Кожа почти белая.

Капсула светится слабым фиолетовым светом. Начинается процесс погружения Теи в син-барическую кому. Талис тяжело опирается о крышку. Смотрит на нашу девочку с болью в глазах.

— Она выживет. Всё будет хорошо, — говорит он так, будто пытается убедить в этом самого себя.

Я лишь киваю. Мы дожидаемся, когда система рапортует о завершении процедуры, после этого я выставляю режим поддержания жизни, и мы выходим из медкаюты. Идем на мостик, к панели управления.

— Кориан, — вдруг спрашивает меня Талис. — Ты заметил, что случилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

46.

Кориан

Талис не просто так задал этот вопрос. И я догадываюсь, что именно он почувствовал.

— Брут не просто хотел причинить нам боль, — выговаривает он. — Он хотел Тею. Себе. Не убить, а присвоить.

— И прикончил бы того, кто бы остался из нас двоих, — добавляю с досадой. Это я ещё там понял, но сейчас всё начинает играть новыми красками.

— Значит, процесс ещё не завершён, — продолжает Талис. Он уже всё проанализировал. — Её универсальный феромон активен. Брута привлек аромат Теины.

— Тогда в госпитале придётся быть начеку, — сухо констатирую. — Слишком много посторонних. Слишком много рисков.

Он хмыкает.

— Во-первых, только орбитальный госпиталь, — он смотрит на приборную панель. — А во-вторых… Я не отойду от неё ни на секунду.

— И я.

— Курс подтвержден, — рапортует ИИ Мед-Р.

Нас ожидает сумрак перехода.

Панели на мостике светятся мягким голубым неоном, гул двигателя создает приглушенный фон. Корабль выходит на маршевую скорость.

Двое суток, и мы прибудем на орбиту Викариса.

В середине пути Талис связывается с орбитальным госпиталем. Наш, военный, проверенный. Где передовые технологии врачевания соединяются с риэльтской армейской четкостью.

— Говорит Арктор Вард, — произносит он по межпланетной связи, лицо дежурного на голоэкране сразу становится сосредоточенным. — Мы везем пациентку в син-барической коме. Нужна бригада хирургов и капсула с регенерационной функцией. Прибытие ориентировочно через двадцать три часа и тридцать семь минут.

— К моменту прибытия всё будет готово, арктор Вард! — с готовностью рапортует дежурный.

Когда мы прилетаем и стыкуемся, нас уже ждут. Мед-Р прибыл идеально ко времени, ни минутой позже.

Шлюз орбитальной станции открывается автоматически. Мед-Р переходит под управление центра клинической логистики. ИИ станции и Мед-Р-а самостоятельно определяют идеальный маршрут для транспортировки капсулы с Теей, и она оказывается в белоснежной операционной за считаные минуты.

Мы следуем за манипуляторами, которые везут капсулу. И остаемся снаружи за прозрачной перегородкой. Наблюдаем за действиями врачей.

Внутри только стерильный свет, тишина и профессиональные руки. Диагностические данные передает сама капсула, медики извлекают Тею, удаляют зараженную ткань и обезвреживают яд, затем перекладывают её в капсулу глубокой регенерации.

— Яд долго находился в теле, — скорбно говорит врач. — Процесс регенерации займет от двенадцати до четырнадцати часов.

Теперь остается только стеречь и ждать.

Мы сидим на кушетке рядом с палатой, где стоит капсула с Теиной. Аппаратура отслеживает все параметры, доступ внутрь ограничен. И мы на страже.

Риэльтам не нужен сон, так что у нас двенадцать часов, которые мы можем потратить с пользой.

— Она поправится, — говорит Талис, проверяя показатели на удаленном интерфейсе сканирующей аппаратуры. — Нейронная активность выровнялась.

— Я знаю, — отвечаю я, глядя в пол. — Но всего этого не должно было случиться.

Сам слышу в голосе мрачную озабоченность.

— Не должно было, — подтверждает Талис. — И у нас есть время выяснить, кто нас сдал.

Жарны подобрались слишком чисто. Про нашу секретную миссию знало лишь высшее командование и то, только по записи в системе. Кто-то пас нас, кто-то высоко, рангом не ниже нашего.

— И помог Бруту подобраться так близко, — с рыком добавляю я. — Усыпить ИИ секретного объекта — это тебе не пончик съесть.

— Кто-то внутри, — Талис согласен. И по глазам я вижу, что он знает, где копать.

— Кто-то, кто держит на нас зуб, — выдыхаю я.

— Или кто-то, кто хотел забрать Теину себе, — Талис улыбается. — Например, Маер Сальвейн.

Я не верю. Маер Сальвейн — напыщенный индюк, но не настолько нас ненавидит. И делить нам по сути нечего. Даже если взять во внимание, что у него мог появиться интерес к Тее.

— Не слишком громкое обвинение? — Изгибаю бровь и чуть усмехаюсь.

На самом деле обвинение и правда серьезное.

— Я выясню, как жарны узнали, где мы, — отвечает Талис. — Пока ты латал Теину, я изъял носители информации с их корабля. И коммуникатор Вуула тоже забрал. Я найду того, кто пытался нас убрать.

— Сделай, — отвечаю я.

— Понадобятся вычислительные мощности, так что я слетаю на Викарис, потом вернусь, — немного совестливо произносит он.

— Не беспокойся. Я никуда не уйду.

Мы обнимаемся. Как старые друзья, как после заварушки или перед сражением. Потому что битва за Тею ещё не окончена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

47.

Талис

Я возвращаюсь в Академию не потому, что хочу. А потому, что приходится.

Теина в безопасности. Кориан рядом, и я знаю, что он не отойдёт от неё ни на шаг. Ни на секунду не оставит без присмотра.

Мы знаем друг друга много лет. Договоренности, достигнутые в самом начале, поддерживаются и сейчас. Когда один прикрывает тыл, другой идёт в наступление. Сейчас я наступающий.

Коридоры Академии пусты. Ранний вечер. Большинство курсантов на тренировках или факультативах.

Я прохожу через главный холл, минуя стеклянный атриум, добираюсь корпуса Тактического факультета. Поднимаюсь на административный уровень, куда доступ только у меня и моего синмара. ИИ подтверждает биометрический код.

Сонны в приемной уже нет, её рабочий день завершен.

Я прохожу в кабинет. Он встречает меня знакомой тишиной, запахом металла и привычным светом от встроенных голографических панелей.

Я запускаю рабочую станцию, вставляю в слот цифровой носитель, извлеченный из коммуникатора Брута. Естественно, устройство было под паролем, но не внутренняя память.

Экран отображает дирректории списком, а потом выкидывает ошибку.

«Данные зашифрованы»

Ну да, конечно.

На этот случай у меня есть решение. Именно за этим я сюда и приехал.

Запускаю программу-дешифровщик, которая есть у каждого арктора на рабочей машине, и выгружаю в неё данные с коммуникатора Вуула.

Система прогоняет файлы чреез алгоритм, находит закрытые сегменты. На экран всплывает сообщение:

«До завершения процесса дешифровки 6 часов 17 минут»

Что же. Я подожду. Я почти уверен, что это Сальвейн.

С этим павлином у нас всегда было напряжение. Я не сомневаюсь, что он мог решиться на подлость. Дело лишь за доказательствами.

Пока происходит дешивровка коммуникатора, я спускаюсь в подвальную лабораторию Разведывательного факультета. Там есть оборудование для считывания информации с черных ящиков. Такой у меня имеется. С корабля Брута.

Техник принимает устройство у меня из рук.

— О! Жарновский катер?! — техник аж подпрыгивает от радости. — Где в наше время раздобыли такой образец, арктор?

— Места надо знать, — цежу строго, чтобы настроить парнишку на рабочий лад. — Мне из него нужны только логи звездных перемещений. Их мне на коммуникатор. Талис Вард. А остальное сохранить в системе под грифом «Секретно».

Протоколы работы с жарновскими технологиями легко вычленяют всю необходимую информацию, и я получаю на собственный коммуникатор полный отчет. Однако!

Корабль Жарнов дрейфовал в нашей системе уже месяц, ожидая удобного случая. И получил данные о нашем местоположении незадолго до того, как на станцию отправился Хранитель Клейсар.

В душу закрадываются сомнения. Не похоже это уже на Сальвейна. Слишком поздно. Если бы он, то Жарны получили бы сообщение раньше.

Спустя шесть часов у меня на руках есть все необходимые данные. Я анализирую их и понимаю, что впервые в жизни ошибся. Ревность и чувства к Теине заставили меня подозревать не того.

Сальвейн ни при чем. Жарнов навел арктор Золен Ярвин.

Арктор риэльтского космического флота.

Я откидываюсь в кресле и медленно выдыхаю. Это не внутренняя разборка. Это военное предательство.

А что делают с военными предателями? Правильно. Отдают под трибунал. Я открываю защищённый канал. Отправляю экстренный рапорт в Высшее Командование. Прикладываю все необходимые доказательства — хеши файлов, подтверждения, логи с черного ящика и самую мякотку — переписку Ярвина и Брута, в которой Арктор Флота просит все сделать тихо и без шума. «А девку сможешь забрать себе, Брут».

Адресатом выбираю военную комендатуру, внутреннюю полицию и секретаря Высшего Командования Риэльтского Флота.

Система подтверждает отправку. Я закрываю терминал, отключаю интерфейс, поднимаюсь.

Ощущение завершения важного дела позволяет вдохнуть полной грудью и расправить уставшие плечи.

Пора возвращаться.

Я выхожу в коридор, спускаюсь на первый этаж, направляюсь к выходу из Академии. И почти у поворота сталкиваюсь с той, кого меньше всего хотел видеть в этот вечер.

— Арктор Вард, — произносит Мелария Сетт с подчеркнуто вежливым кивком.

Выглядит как всегда шикарно, но слишком вылизанно. Форма идеально отглажена, волосы в тугом узле, тонкая ухмылка на губах, будто она знает больше, чем говорит.

— Фалькот Сетт, — киваю я сдержанно.

— Куда это вы так спешите? — спрашивает она и склоняет голову. — Говорят, вы и арктор Тайер покинули Академию прямо посреди учебного цикла!

Я пожимаю плечами.

— Рабочая командировка, — отвечаю сдержанно. — Вам бы меньше ловить всякие слухи.

— Не с Теиной Элвари случайно? — тянет она вкрадчиво.

— Случайно с ней, — отвечаю ровно. — С Теиной Тайер-Вард.

На мгновение Мелария каменеет. Её глаза расширяются, дыхание прерывается на вдохе. Но она быстро берёт себя в руки. Кивает, будто ничего не изменилось.

— В таком случае, при всём уважении… за многочисленные пропуски по основным предметам и отвратительную успеваемость, я представлю её к отчислению. Можете передать жене, что учиться в Академии она больше не будет.

На этом Мелария вздергивает подбородок и разворачивается на каблуках. Уходит, громко цокая по каменному полу.

Я смотрю ей вслед и понимаю, что только что открылся новый фронт. И с Меларией придется разбираться Кориану.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

48.

Кориан

Я сижу у капсулы. Тея восстанавливается. Дыхание ровное, показатели стабильны. Свет от медицинских экранов ложится на лицо, как холодная вуаль. Кажется, будто она просто спит. Но я знаю — это не сон. Это борьба за выживание.

Слышу шаги. Быстрые, уверенные. Поднимаю голову — Талис.

— Ты вернулся, — произношу, не вставая.

Он кивает.

— Быстро закончил, — бросает, подходя к капсуле. Смотрит на Тею.

— И? — сам слышу тревогу в голосе.

Талис переводит взгляд на меня.

— Я ошибался. Это был не Сальвейн, — говорит он сдержанно.

Я приподнимаюсь.

— Тогда кто?

Он поворачивает ко мне планшет, активирует экран. Имя высвечивается белыми буквами:

Арктор Золен Ярвин

— Вот, значит, как, — выдыхаю низко.

Это имя мне знакомо слишком хорошо. Как и Талису. В прошлом у нас с Ярвином были разногласия, но я полагал, мы их решили. Похоже, нет.

— Я нашёл переписку, — продолжает Талис. — Передал все доказательства в Командование. Рапорт оформлен, дело должно быть заведено. И, надеюсь, его не замнут, как предыдущее.

Если Ярвин пошел на такой шаг, он вряд ли захочет остановиться.

— Это вряд ли конец, — качаю головой.

— Я знаю, — тихо отвечает он. — Но это этап.

Мы замираем на мгновение. Потом я выпрямляюсь.

— Подонок… — рычу я, стискивая кулаки.

— Ты только сейчас это понял? — Талис иронично изгибает бровь. — Когда ты его снял с операции на границе, — уточняет Талис. — Ты тогда спас экипаж, но Ярвина обвинили в нарушении Устава.

— Он чуть не ликвидировал пленных, — выговариваю я. — Если бы я не вмешался…

— А потом я отобрал у него назначение на внешний периметр, — добавляет Талис. — Месяц подготовки, стратегические симуляции — и его убрали.

— Ты показал, что он не дотягивает, — киваю. — А он этого не прощает. Но…Наши конфликты возникали на службе. И на службе же были разрешены. И он слишком долго ждал, чтобы нанести удар. Это странно.

— Ярвин мог узнать, что мы женимся на… нечистокровной риэльтке, — мрачно тянет Талис и сжимает челюсть.

И я сразу все понимаю.

— Гребаный артодокс! — выплевываю я.

— Он пытался ударить в спину. Чужими руками, — заключает Талис. — Но промахнулся. И теперь у нас его имя, его след, его грязные приказы.

— А что будет дальше?

— Будет трибунал. Если его не прикроют.

— Или он попытается ещё раз, — договариваю следом.

— Или пошлёт другого, — добавляет Талис.

Мы оба смотрим на Тею. В капсуле она всё так же спокойна. Но теперь мы знаем: враг уже не скрывается. Враг обозначен. И война началась.

— Она не останется без защиты, — говорю я.

— Никогда, — подтверждает Талис. — Я встретил Меларию Сетт в академии. Похоже, между вами что-то есть?

Я слегка холодею.

— С чего ты взял? — спрашиваю, напрягаясь.

Талис рассказывает мне, и я тихо зверею.

— Она оказывала мне знаки внимания, но я бы ни за что не подумал, что она настолько серьезно настроена, — скриплю, перебирая в голове ситуации, когда Мелария показывала мне свою симпатию. — Думаю, она нарочно заваливала Тею. Я найду способ разобраться с ней.

В этот момент капсула издает предупреждающий сигнал. Восстановление завершено, начинается процедура вывода Теи из син-барической комы.

— Принесу ей поесть, — бросаю Талису и выхожу из палаты.

На этаже автомат со снеками и кофе. Это не то. Я отправляюсь в столовую, заказываю для Теи настоящую еду. Но только такую, которую примет её организм — салат из тушеных овощей и отварную рыбу. Беру воду. Несу в палату на подносе.

А когда захожу, замираю на пороге. Тея очнулась. Сидит в капсуле, с улыбкой смотрит на Талиса. Он держит её за руку. Идиллическая картинка.

— Как ты? — спрашиваю я, ставя поднос с едой на столик.

Тея смотрит на него жадными глазами.

— Спасибо, хорошо, — отвечает немного слабым голосом. — Умираю с голоду.

Это понятно. Её организм пробыл без еды трое суток. Ясное дело, желудок сигналириует о нехватке питания.

Талис помогает ей вылезти из капсулы, я отодвигаю стул. Тея садится и начинает есть. А мы стоим рядом и смотрим. И в этот момент нет ничего ценнее того, что у неё нормальный аппетит, и она нормально себя чувствует.

Дверь в палату вдруг открывается, и входит врач. Крепкий Риэльт в белом комбинезоне.

— Аркторы, я пришел осмотреть пациентку после восстановления, — произносит он.

— Как видите, аппетит в норме, пациентка в порядке.

Он кивает, смотрит на экран капсулы, оценивает параметры.

— Пациентка действительно в порядке, — он улыбается. — Регенерация прошла успешно.

— А что с инородным биологическим объектом? — спрашивает Талис.

— Он всё ещё на месте, — отвечает врач. — Мы её не извлекали. Вы доставили пациентку в син-барической коме. В таком состоянии показаны только экстренные операции. И экстренная операция была проведена.

Талис мрачно кивает. А Тея поднимает голову, навострив уши.

— Так она все ещё внутри? — спрашивает растерянно.

— Я вас оставлю, — откланивается врач и уходит. А мы с Талисом вздыхаем.

— Да. Но ненадолго, малышка, — заверяю я.

— Но до того, как её извлечь, мы должны завершить одно важное дело, — добавляет Талис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

49.

Теина

— Но до того, как её извлечь, мы должны завершить одно важное дело, — произносит Талис, и я сразу чувствую, жар, поднимающийся от живота к груди.

Кориан улыбается, глядя, как я краснею. Чем ещё больше смущает меня.

— Ритуал, — добавляет Талис мягко. — Он закрепит нашу связь. И окончательно защитит тебя.

Я знаю, о чём он говорит. Знаю, что это нужно. Что я сама хочу этого. И всё же внутри срывается искра тревоги — будто предстоит нечто большее, чем просто обряд. Снова колет в груди чувство необратимости.

Но мои мужчины рядом. От них веет надежностью и силой. Талис берет меня за плечо, Кориан гладит пальцами по запястью.

Я убеждаю себя, что ощущение необратимости — это от страха. Я ведь очень мало знаю их. Какие они в быту. Как они злятся. Как нервничают. Как вымещают гнев.

Их прикосновения нежны и заботливы, точно я состою из нежного плюша, и если сжимать сильно, он помнется.

Но, как бы я ни пыталась концентрироваться только на теплоте, от касаний мужчин по коже разливаются мурашки. Я ощущаю их напряжение. И Хэлтур тоже ощущаю. Но понимаю, что сейчас мне не стоит его снимать. Чтобы не мучить моих рыцарей. Ведь нам до ритуала нельзя предаваться любви.

Вскоре мне приносят одежду — ту же, которая была на мне во время нападения жарнов. Комбинезон с пятнами крови. Я влезаю в него, в ботинки, и мы уходим к шлюзу, к которому пришвартован Мед-Р.

Спустя час Мед-Р отчаливает. Всё уже согласовано. На душе становится спокойнее, будто в небольшом замкнутом пространстве мне с Корианом и Талисом безопаснее, чем в просторном.

На мгновение я вспоминаю про Академию, Меларию и свою неуспеваемость. Даже набираю воздуха, чтобы сказать об этом мужчинам, но они оба сосредоточенно смотрят на приборную панель, и я молчу.

Я сижу в пассажирском кресле на мостике. Фиолетовый отблеск стеновых панелей сменяется мягким голубым, и корабль плавно входит в атмосферу Викариса.

Я смотрю в иллюминатор. Под нами медленно проступает поверхность планеты — зелёные вспышки джунглей, сверкающие нити рек, но основное — серочерное месиво из технократичных строений в необъятных городах.

— Почти на месте, — говорит Талис, наклоняясь ко мне. — Мы арендовали храм.

Я округляю глаза. Разве такое возможно?

— Это не совсем храм, — добавляет Кориан. — Скорее место силы. Но там всё по канонам. И никто не помешает нам наконец присвоить тебя.

В его голосе затаенное рычание. И оно мне очень нравится. В животе начинают порхать бабочки.

Мед-Р садится плавно, мы втроем сходим с него. Мы сели на том же поле, с которого взлетали, и я сразу замечаю глайдер Кориана.

Я сажусь на заднее сиденье, мужчины — за приборную панель. Они сосредоточены на предстоящем пути, не смотрят на меня, но я всё равно чувствую их.

Ощущение, что кожа будто натянута, как пергамент, и от любого их жеста внутри вздрагивает что-то тёплое, тяжёлое.

— И где… этот храм? — спрашиваю я, когда мы поднимаемся в воздух.

— В отеле, — на полном серьезе отвечает Талис, вводя команды с пульта.

— На самом деле мест силы на Викарисе много, просто мы выбрали наиболее комфортное.

Я удивляюсь, но ничего не говорю. Скоро всё сама увижу.

Отель — белая высотная стела. Башня, прорезающая прозрачное небо Викариса. Все этажи выглядят одинаково — панорамные окна, балконы, террасы с живыми цветами. Здание величественное и торжественное.

Глайдер снижается на взлетно-посадочной площадке рядом, и мужчины помогают мне выбраться наружу. Мы идем к входу в отель, оформленному в виде огромной арки со сводчатым куполом. Воздух пахнет фруктами, смолой, влагой.

Только сейчас я замечаю, что основание у башни значительно шире её верха и упирается в землю тремя огромными столпами.

Холл гостиницы огромный, треугольной формы с арочными проходами по углам. Глянцевый пол, золотистые стены с горящими неоном панеями. Впереди круглая администраторская стойка.

— Резерв времени на имя Талиса Варда, — произносит Талис на ресепшене.

— Корпус А, — отвечает худощавый Риэльт-администратор в строгом костюме в черно-золотых цветах и протягивает магнитную пластину, которая кодирует вживленные чипы.

Талис прикладывает ладонь и получает доступ. Потом то же делаем и мы с Корианом.

— Ключ автоматически аннулируется по истечении зарезервированного времени, — добавляет администратор. — Пожалуйста, наслаждайтесь.

Мужчины кивают ему, и мы направляемся в одну из трех арок, ведущих из холла. За широким проходом нас ждет узорчатая золотая дверь. Талис прикладывает руку к сенсору, и створки раздаются в стороны, открывая нутро… того самого храма.

Полутемное пространство освещено мягким блеском потолочных панелей. По центру огромное круглое ложе, устланное мехом и подушками. Там мягкий свет, тканевые ширмы, аромат благовоний.

По бокам две двери.

— Тебе нужно подготовиться, — Кориан указывает мне на правую дверь. — В той комнате ты найдешь всё необходимое.

— Мы тоже подготовимся, — добавляет Талис, кивая в другую сторону. — Как будешь готова, выходи сюда и жди нас.

Я киваю и отправляюсь направо. Пространство напоминает комнату отдыха в борделе. Диван, столик с закусками под стеклянной крышкой, бутылки с водой и соками. И подставка с… белым платьем. Судя по всему, это ритуальная одежда. Ну и сервис!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я снимаю комбинезон и иду в душ. Вода мягкая, теплая. По коже бегут тонкие ручейки. Ароматный гель для душа смывает с меня запах медицинской капсулы и полета. Поры открываются, я ощущаю обновление.

Высушившись, беру масло из батареи бутыльков у зеркала. Оно с запахом вансаи — цветка, который распускается только ночью. Растираю маслянистую жидкость по плечам, животу, бедрам.

Ощущаю себя… другой. Не той Теей, которая только недавно выбралась из капсулы восстановления. А той, которая сейчас принадлежит им.

Платье лёгкое, как туман. Белое, полупрозрачное, с золотыми элементами.

Когда я надеваю его, ткань струится по телу, подол тянется за мной, а грудь кажется будто обнажённой — вырез слишком откровенный. Наверное, так и должно быть, мне не стоит стесняться. Я последний раз смотрю на себя в зеркало и выхожу в комнату с ложем.

Сердце стучит. Я сажусь на край. Матрас мягкий, меховое покрывало щекочет кожу сквозь тонкую ткань платья.

Через несколько минут открывается левая дверь, и появляются Кориан с Талисом.

На них тоже ритуальные одежды — полупрозрачные туники и брюки с золотой вышивкой. Будто символ, что ни им, ни мне нечего скрывать.

Я поднимаюсь навстречу, вдыхаю робко. Они подходят.

От них пахнет терпко, остро, я отчетливо ощущаю, что к их собственному мужскому аромату примешиваются нотки чего-то растительного, древесного. Похоже, они тоже нанесли на кожу масло. Значит, я все сделала правильно.

Я ощущаю их обоих. Не физически, на каком-то своем уровне. Кориан — как буря. Талис — как скала. И оба — мои.

Они обступают меня с обеих сторон. Талис за спиной, Кориан спереди. Он двумя руками перекидывает волосы мне за спину, и в пряди тут же забирается рука Талиса. Сжимает, но не тянет.

В животе сразу становится горячо. Я кладу ладони на грудь Кориана, ощущая его сердцебиение.

Талис целует в шею, втягивает воздух у меня за ухом.

— Ты готова, малышка? — спрашивает Кориан.

— Да, — мой голос больше похож на сорванный стон. Возбуждение затапливает тело.

— Теперь нам никто не помешает, — добавляет Талис.

И я закрываю глаза. Грудь тяжелеет. Внутри разливается лава дикого предвкушения. Потому что знаю: сейчас начнётся нечто, чего я никогда не забуду.

50.

Теина

— Ты станешь нашей. Окончательно, — шепчет Кориан, наклоняясь к моему уху.

Он улыбается. Пальцы обнимают мои скулы. Губы касаются лба — будто благословляют.

Кориан целует меня в губы. Медленно, жадно. Талис обнимает сзади. Его ладони скользят вверх по ребрам, мягко сжимают грудь.

Я едва дышу. Ткань платья мешает. Оно лёгкое, но всё равно закрывает кожу. Хочется сбросить с себя всё.

Кориан чуть отстраняется, опускает лямку платья. Талис тянет вторую. Одеяние спадает, струится вниз по телу и оседает у ног, почти невесомым облачком. Я остаюсь перед ними полностью обнаженной.

Они раздеваются следом. Стягивают с плеч туники, затем брюки. Оба возбуждены, хотят меня, и от этого у меня кружится голова.

— Ложись, — хрипло велит Кориан.

Я повинуюсь и опускаюсь на ложе. Мех ласкает кожу, приятно холодит спину. Талис наклоняется надо мной, касается языком соска. А Кориан целует живот.

В бедрах замирает дрожь. Я выгибаюсь. Тело горит.

Мужчины не торопятся. Их движения размеренные, ласковые, уверенные. Кориан разводит мои ноги, целует между бедер. Облизывает, ласкает языком. Я уже вся мокрая, и он это чувствует.

Талис в этот момент играет с моими сосками. Язык, пальцы, губы.

Тело начинает бить легкая дрожь. Я стону. Сначала сдержанно, потом всё громче.

Талис гладит меня по волосам, щекочет губами мочку уха.

— Я хочу в неё, — выдыхает он.

— Она готова, — заключает Кориан, отстраняясь от моего тела.

Я киваю. Даже не киваю — шевелю подбородком, потому что уже почти не могу думать.

Кориан встает на колени у меня между бёдер, поднимает за попу и плавно погружается в мое тело.

Я задыхаюсь от ощущения полноты. Его размер, давление, осторожная нежность — жар накрывает с головой.

А Талис опускается на пол у головы, целует меня в губы. Жадный, голодный поцелуй, его язык толкается мне в рот, и я согласно принимаю.

— Малышка, — шепчет Кориан, — ты такая сладкая. Мы тобой никогда не насытимся.

Кориан двигается медленно, дразняще, будто запоминает каждую мою реакцию. Напряжение нарастает, наслаждение накатывает горячей волной. Неуклонно. И наконец я взрываюсь под ним, мычу в губы Талиса, который так и продолжает меня целовать.

Кориан останавливается и выходит. Они с Талисом меняются. Мой беловолосый муж, видимо, изголодавшийся за это время, входит более порывисто и двигается более резко, а Кориан облизывает мои губы, ласкает пальцами соски и шепчет на ухо всякие приятности о моем теле. Какая у меня гладкая кожа, как я заманчиво пахну, какие у меня красивые розоватые волосы.

Талис тоже неотвратимо приближает меня к пику наслаждения, и в какой-то момент опускает руку. Ласкает пальцами самую чувствительную точку, вызывая у меня крышесносный оргазм, от которого я кричу.

Мужчины на время оставляют меня, приносят закуски, напитки.

— Мы ещё не закончили, — шутливо говорит Талис, поднося к моим губам кусочек ароматного фрукта.

— Но тебе надо восстановить силы, — добавляет Кориан. — Ты всего наполовину Риэльт, так что выносливость чуть ниже.

— Зато чувствительность гораздо выше, чем у наших чистокровных девочек, — тут же возражает Талис.

Они кормят меня по очереди, и их возбуждение не спадает. Я не могу без трепета смотреть на их вздыбленные, готовые взять меня члены. И снова хочу их в себе.

После трапезы они снова принимаются ласкать меня. Желание в теле вспыхивает мгновенно. Будто один чирк спичкой, и я снова горю.

Кориан ложится на меховое ложе и манит меня оседлать его.

Я удивительно радуюсь как ребенок. Потому что мне впервые позволяют вести? Или потому что это просто что-то новое? Я забираюсь и опускаюсь на Кориана. Между ног так влажно, что даже чуть хлюпает. Кориан делает несколько плавных толчков снизу, а потом за руки тянет к себе.

— Ляг на меня и расслабься, — шепчет он хрипло.

Я не понимаю, что происходит, ведь я и так расслаблена, а потом понимаю. Когда ощущаю пальцы Талиса сзади. Они в чем-то прохладном и влажном. Он проталкивает один в меня, во второй вход.

Я вздрагиваю и пугаюсь даже сквозь всё возбуждение, которое курсирует во мне.

Палец тут же исчезает, и его ладонь скользит по спине.

— Тебе не будет больно, Теина, — тихо рокочет он из-за спины, пока Кориан методично толкается в меня короткими приятными движениями. — Твое тело уже настроено на нас. И примет. Доверься мне.

От этих слов страх внутри тает. Мне не надо доверяться, я и так полностью доверяю. И раз он сказал, что больно не будет, значит, не будет. Тихо киваю.

Кориан притягивает мою голову к себе и жадно целует в губы. В голове всё равно светится красным, что он меня отвлекает. И палец Талиса снова проникает внутрь. Но мне и правда не больно. Сейчас.

Потом к нему прибавляется второй. И снова не больно. Даже приятно. Кориан продолжает целовать и раскачивать меня на себе.

Через некоторое время я наконец полностью расслабляюсь. Внутри во весь рост вырастает новое возбуждение и предвкушение.

Талис убирает пальцы, а потом я чувствую там его член. Горячий, твердый, с мягкой кожей. И даже хочу сама двинуться ему навстречу, но Кориан не дает мне сдвинуться, сам замирает. И Талис делает первый короткий толчок.

Боли и правда нет. Странные, неизведанные ощущения. А потом он начинает проникать внутрь. Очень медленно и постепенно. Короткими движениями. Пока не входит до конца.

И тогда я наконец ощущаю то, что, видимо, и есть связь. Невероятное, поглощающее меня полностью счастье. Душа ликует. Физическая наполненность дурманит рецепторы, голова кружится. Дыхание мгновенно становится прерывистым.

Мои мужья начинают двигаться. Это слишком яркие, слишком сладкие ощущения, от которых голова кружится. Картинка на мгновение меркнет, потом проясняется. Это всё слишком для моего мозга. Чувство, что ему не вместить столько эндорфинов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мужья скользят ладонями по моему телу. Кориан целует губы, Талис шею. И я полностью теряюсь в этом водовороте прикосновений. В голове точно короткое замыкание. Я обращаюсь в сгусток наслаждения, почти теряя связь с реальностью.

Толчки становятся резкими. Я уже не в силах контролировать дыхание. Всё внутри сводит. Я теряюсь в ощущениях. Только вкус. Только запах. Только ласкающие руки.

Темп становится быстрее. Их тела движутся слаженно, точно древний танец. Я растворяюсь, взрываюсь, дрожа всем телом, от эмоций выступают слезы. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. И я готова к продолжению, хотя в теле сил почти не осталось.

Мои мужья довольно рычат, но не останавливаются. Берут меня ещё и ещё, пока сами не доходят до кульминации.

Первым кончает Кориан, с глухим стоном. Я ощущаю лишь как подрагивает его член, вогнанный в меня до упора. Следом за ним Талис. Его толчки становятся резче и немного грубее. Он с рыком прикусывает мое плечо и изливается, пульсируя внутри.

Они выходят из меня по очереди. У меня закрываются глаза и, кажется, я улавливаю, что кто-то из них куда-то меня несет. Может, в душ? Но я отключаюсь ещё до того, как узнаю ответ на этот вопрос.

Просыпаюсь я от нежных прикосновений. Кто-то гладит по щеке.

Подо мной мягкое ложе, на мне пушистое покрывало, в теле ещё теплятся остатки удовольствия.

Кориан проводит пальцами по моей скуле. Рядом сидит Талис. Оба уже в форме. Умытые, собранные. Красивые до безумия.

— Доброе утро, — произносит Талис ласково.

— Выглядишь как богиня после праздника, — добавляет Кориан.

Я потягиваюсь. Ленивая, влажная, теплая, расслабленная. Поднимаюсь на локтях и не даю покрывалу обнажить грудь. Смотрю на мужей поочередно. Странное ощущение, будто ничего не изменилось.

— Почему я не чувствую… ничего нового? — спрашиваю тихо.

Мужчины переглядываются.

— Не беспокойся, ты чувствуешь, — говорит Кориан. — Просто ещё не умеешь распознавать.

— Это как новый язык. Он уже в тебе. Мы заложили его. Но тебе нужно время, чтобы научиться слышать.

— Ты ощутишь изменения позже, — добавляет Кориан. — Но позже. Через дни. Может, через неделю.

Я киваю.

— А сейчас собирайся, — улыбается Талис. — Мы хотим завтракать.

— И отвезем тебя в великолепное место, — подмигивает Кориан.

Я иду в душ. В теле всё ещё чувствительность выкручена на максимум. Струи воды ласкают кожу, и мне кажется, что мужчины всё ещё касаются меня. Возбуждение снова поднимается в теле, но я не позволяю себе его удовлетворить.

Выхожу, высушиваюсь, надеваю комбинезон. Выхожу в общую залу, мужья уже ожидают меня у двери.

Мы покидаем «храм» и выходим из отеля.

На улице светит яркое яркое. Воздух сухой, теплый. Ветер порывисто треплет волосы.

Талис вдруг останавливается.

— Только не говори, что… — начинает Кориан с досадой.

— Да. Я засек угрозу, — отвечает Талис, пристально вглядываясь в огибающий гостиницу проспект.

51.

Теина

Талис напряжен до предела. Я чувствую это в его ауре. Он прислушивается, но я знаю, что он не предугадывает, а просчитывает. Кориан бросает на него короткий взгляд.

— Кто?

— Наги, — тихо рычит Талис. — Вызывай подкрепление. Сейчас. У нас две минуты, не больше. Скрыться не выйдет. Их слишком много. Придется дать бой.

Эти слова обрушиваются на меня точно каменной плитой. Наги. Тиса… Видимо, почка Сиэтры привела её ко мне.

Я поворачиваю голову и оглядываю улицу — пусто. Но я уже убедилась — Талис не ошибается.

И уже в следующее мгновение я слышу это. Шелест. Тяжёлый шуршащий звук, до боли знакомый и до тошноты противный.

Я знаю этот звук.

Глубоко внутри, в том месте, которое я тщательно зацементировала, отгораживаясь от прошлого, всплывает запах борделя, шорох занавесок, жар от ламп с благовониями и порочные вздохи из номеров.

В ушах снова звучит вечно недовольный голос Тисы и имя, которым она меня называла, как все там ко мне обращались — Тешка. Унизительное каверкание моего настоящего красивого имени..

Внутри всё сжимается. Но Талис скользит ладонью по моей руке.

— Не бойся, малышка, — говорит он почти неслышно. — Мы не дадим тебя в обиду.

Мы стоим у парадного входа в отель.

За спиной массивная арка. Впереди — проспект, по бокам — два переулка. И со всех всех направлений на нас выползают наги.

Высокие, мускулистые, с влажной чешуей на открытых участках тела. Мне кажется, тут их несколько десятков. На них боевая броня, закрывающая человеческую часть тела, змеиные хвосты у них практически непробиваемые. На Викарисе разрешено носить только холодное оружие, поэтму все они воорудены импульсными копьями, короткими клинками, дуговые бичами. Но это оружие тоже смертоносное.

Кориан делает шаг вперед, загораживая меня плечом. Вынимает коммуникатор и произносит в микрофон:

— Кориан Тайер. Запрашиваю огневую поддержку. Координаты — гостиница «Верхний Артеон». Нападение на аркторов военных сил Викариса.

Ждет ответ. Смотрит в экран. Потом отключает связь. Повторяет вызов.

— Связи нет.

— У них глушилки, — ругается Талис сквозь зубы.

Я между ними. С двух сторон — мои мужья. А вокруг размытое кольцо противников, которое сужается с каждой секундой. Наги приближаются.

И вскоре из-за их спин появляется сама Тиса.

Такая же, как раньше — только злее. Глаза черные, как обсидиан. Хищный прищур. На ней длинный плащ.

Сердце сжимается.

— Сколько лет, сколько зим, Тешка, — тянет она с фальшивой нежностью. — Какая же ты теперь ухоженная! Поступила в академию! Думала, сможешь от меня спрятаться?

Я молчу. Мужья напряженно смотрят на неё, готовые в любой момент броситься в атаку.

— Отдайте мою собственность, — говорит она уже жёстко, обращаясь к Талису. — Вы её выкрали. Я пришла забрать.

— Она больше не твоя, — отзывается Талис, не повышая голоса. — Феромонный канал закрыт. Мы присвоили её.

— Ха! — она смеётся резко. — Думаешь, я тебе поверю?

Тиса щёлкает пальцами и поворачивается к одному из своих подручных. Огромный наг, даже чуть выше моих мужчин, начакачанный и мощный, с кровожадным выражением лица.

— Гаарг, проверь! — велит она. — Скажи мне — есть ли запах, от которого эту суку хочется разорвать?

Гаарг шуршит чешуей в нашу сторону, приближается ко мне на расстояние метра и замирает. Ближе не решается. Вдыхает.

— Нет, — хрипло отвечает. — Ничего.

— Значит, подойди ближе! — рявкает Тиса. — Ты бы ещё из другой галактики нюхал!

— Даже не думай, — скрипит ему Кориан.

— В ту же секунду лишишься хребта, — добавляет Талис.

Гаарг не двигается. Потом смотрит на Тису. Та стискивает зубы.

— Чего остолбенел? Вперёд!

Гаарг делает движение, чтобы направиться в мою сторону, и тут происходит то, чего я не ожидала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

52.

Теина

Это случается в одну неуловимую долю секунды. Воздух дрожит. Что-то смещается. Я не понимаю, что именно — будто картинку вдруг повело вбок. В висках поднимается пульсация крови.

Кориан резко подаётся вперёд:

— Ложись!

— Лицом вниз! — бросает Талис одновременно с ним.

Я не думаю. Просто подчиняюсь. Рухнув на плиту, вжимаюсь в землю, инстинктивно закрываю голову руками.

И в следующий миг надо мной разверзается ад.

Мир взрывается яростными звуками.

Визг, удары, грохот, хруст костей, крик — и рычание. Не людское, а будто звериное, глубинное.

Становится до одури страшно. На меня летит какая-то морось, я ощущаю влагу неприкрытой кожей, а когда вижу, что она алая, понимаю, что это кровь.

Перебарывая жуткий ужас поднимаю голову. Мне страшно увидеть мужей ранеными, а логика упрямо твердит, что несколько десятков вооруженных Уннаров против двоих Риэльтов создают увесистое численное преимущество.

Но с моими мужчинами всё в порядке. Они в гуще драки. У каждого в руках Уннарское оружие, выбитое, видимо, в бою у противников. Они находятся совсем рядом со мной и не подпускают ко мне никого.

Хотя сейчас, судя по налитым яростью глазам нагов, целью стали мои мужья, на меня только пристально смотрит Тиса, которая отползла чуть подальше от месилова.

Кориан двигается настолько быстро, что я не успеваю следить за руками. Только поблескивающие лезвия пронзают, колют, режут Уннаров одного за другим.

Талис дерется медленнее, но вблизи он как-то подавляет противников, и большинство дезориентируется, пытаясь попасть по нему.

Сейчас я вижу их, моих защитников и героев, отчаянно похожими на богов войны, которые прибыли сюда, чтобы воздать заслуженное и собрать кровавую жатву.

Наги сыплются, отскакивают, шипят. Раненые пытаются отползти, а новые пытаются обступить моих мужчин сзади, он они стоят рядом со мной спинами друг к другу и никому не дают подойти.

Талис выхватывает короткий кинжал из ножен убитого и пускается в круговую. Он режет точно, грациозно. Невероятно красивый танец смерти, который не знает пощады.

Кориан остается рядом со мной, действует иначе — его стиль не столь изящен, но пугающе эффективен. Он ломает. Глушит. Он действует тяжело, хищно, с безжалостной точностью. Хватая за шею, отбрасывая, перерезая, снова ныряя. Один удар — один труп.

Меня кто-то хватает за ногу, но я даже не успеваю рассмотреть лицо этого нага. Он во мгновение ока лишается руки, которую отрубает Кориан, а Талис следом перерезает врагу глотку.

Они защищают меня с яростью, равной только их любви.

Толпа Уннаров редеет на глазах, а вокруг нас уже собираются запалы из хвостатых трупов. И Тиса пускается наутек.

Мужья молча переглядываются, Кориан остается со мной, а Талис пускается за ней вдогонку. Та пятясь отползает, обнажает клыки.

— Вы совершили роковую ошибку, — шипит она. — Эта резня представителей Унуара вам с рук не сойдет!

— Увидим, — с рыком отвечает Талис и настигает её. Заламывает руку за спину, тащит в нашу сторону, несмотря на то, что она пытается сопротивляться.

Кориан поворачивается ко мне. Приседает.

— Всё, малышка, всё. Мы с тобой. Мы рядом. — Он гладит меня по щеке, откидывает волосы. — Всё закончилось.

В этот момент рядом опускаются сразу пять патрульных гравикаров. Видимо, их вызвали сотрудники отеля.

Статные Риэльты в форме высыпают из каждого и оглядывают побоище. Главный подходит к нам.

Мои мужья рассказывают все как есть. Тиса пытается оспорить, но по лицам служителей порядка видно, что они ей не верят. Её заталкивают в один из гравикаров,

Полиция увозит Тису, а на место смертоубийства вызываются бригады криминалистов, катафалки и чистильщики.

К нам выходит Риэльт из отеля, явно служащий. На нем строгий бордовый костюм.

— Я управляющий отеля «Звезда Викариса», — елейным тоном представляется он. — В качестве благодарности за то, что не допустили разрушения нашего отеля, мы предлагаем подарок от заведения. Пожелаете ли воспользоваться номером для новобрачных? На одни сутки. Бесплатно.

Мужья переглядываются.

— Учитывая объём разрушений, — хмыкает Талис, — мы заслужили как минимум джакузи.

— И горячую воду без запаха крови, — добавляет Кориан.

Я смеюсь. Сквозь усталость, шок, остатки адреналина.

— Я просто хочу душ. И вас. В любой последовательности!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

53.

Теина

Люкс для новобрачных встречает нас мягким светом, нежным ароматом флердоранжа и безупречной тишиной.

Здесь даже воздух будто создан, чтобы успокаивать.

Золотистые стены, глубокие тени, огромная ванна, в которую, кажется, может поместиться целый глайдер. Я не говорю ни слова — просто позволяю мужчинам вести себя. Не потому, что хочу быть послушной. Просто слишком устала, чтобы казаться сильной.

Талис поднимает меня на руки, несёт через зал, словно я — не женщина, а цветок, потерявший лепестки на ветру. Он осторожно держит меня. Я прижимаюсь к его твёрдой, тёплой, родной груди. Слышу ритм сердца.

Он не смотрит на меня, только прижимает крепко. Кориан идёт рядом. Открывает дверь, активирует режим покоя. Потом набирает ванну. Добавляет в воду успокаивающее масло.

Кориан снимает с меня одежду, промокшую от крови и усталости, и опускает меня в тёплую воду. Она касается кожи, и я почти плачу — так хорошо.

Талис развязывает мои волосы, нежно распутывает пряди. Потом оба опускаются по краям ванны и начинают… мыть меня.

Не спеша, словно это ещё один ритуал. Будто я — не девушка, а драгоценная реликвия, найденная после столетий странствий.

Кориан вытирает моё лицо. Талис моет руки. Потом плечи. Потом спину. Ни одного грубого движения. Только тёплая вода, тишина и их руки. Они не разговаривают между собой, будто оба понимают друг друга без слов.

Я выхожу из ванны на ватных ногах. Кориан сразу подхватывает, заворачивает в мягкое полотенце. Талис протирает волосы. Меня относят на кровать. Подносят еду.

Фрукты. Что-то выпечное. Сливочный чай. Медовая паста. Я не ем сама — меня снова кормят. Маленькими кусочками, ложка за ложкой, пока тепло не растекается по телу.

Талис сидит на кровати за моей спиной и гладит меня по волосам. Его пальцы проходят по каждой пряди, массируют кожу головы.

— Можешь расслабиться, Теина, — шепчет он.

— Всё закончилось, — добавляет Кориан. Он подносит губам мою ладонь. — Сегодня ты можешь просто спать.

Они укладывают меня, как ребёнка. Тщательно укрывают одеялом, хотя тут не холодно. Кориан выключает свет. Талис касается губами моего лба.

— Мы рядом.

Я засыпаю мгновенно.

А потом наступает утро. Сон был крепким, без сновидений, тяжелым, как каменная плита. Но просыпаюсь я легко, от приятного запаха.

Цветочный. Свежий. Что-то между жасмином и речной прохладой. Потягиваюсь — в теле всё ещё нежится сонливость, но уже не страх. Только лёгкость и ощущение, что мир не рухнул.

На краю кровати стоит коробка.

Белая. Завязанная серебристой лентой.

— Это тебе, — говорит Талис, сидящий в кресле.

— Мы подумали, что тебе стоит пойти в Академию в чём-то особенном, — добавляет Кориан, входя из соседней комнаты. — Ты теперь наша жена, войдешь в стены Академии как королева.

Я развязываю ленту.

Внутри — платье цвета утреннего неба. Мягкий переливчатый шелк, высокое горло, вырез на спине, тонкая вышивка вдоль талии. Его невозможно спутать ни с чем. Это не ученическая форма. И не наряд светской дамы.

Это платье женщины, за которой стоят два великих защитника.

Но я ощущаю легкое напряжение в воздухе.

— Надо собираться? — спрашиваю, глядя по очереди на своих мужей.

— Да, — отвечает Талис.

— Нас уже ждут, — добавляет Кориан.

Мы возвращаемся в Академию. Глайдер скользит над городом, огибает здания.

Я сижу между Талисом и Корианом. Не прижимаюсь. Просто тихо держусь за их предплечья.

Впереди корпуса, залитые ярким светом дневного солнца.

Глайдер опускается на парковочное место на крыше Академии. Мужья помогают мне выбраться из салона.

И я снова ощущаю напряжение. Талис насторожен, Кориан как затаившийся зверь. Они знают больше, чем сказали мне. Что-то должно случиться.

Мы проходим по коридорам, спускаемся на лифте и вскоре оказываемся в административной башне, где находится моя инсула.

Но я не успеваю даже руку поднять к сенсору, как меня окликает женский голос.

— Теина Элвари, — звучит строго, но это не Мелария.

Оборачиваюсь. Женщина в черной строгой форме с серебристыми знаками отличия. Я впервые такую вижу. А значит, она ждала моего появления. Интересно, сколько ей пришлось караулить?

— Ваши допуски отозваны, вы исключены из Академии за систематические нарушения учебного процесса, плохую успеваемость и прогулы, — чеканит женщина, глядя на меня с безупречной вежливостью. — Я открою вашу инсулу, чтобы вы могли собрать вещи и сдать имущество Академии.

Риэльтка направляется к двери моей инсулы, но Кориан делает шаг вперед, а Талис выставляет руку ладонью к ней, и она останавливается.

— Во-первых, Теина Тайер-Вард, — скрипит Кориан.

Женщина тут же приосанивается.

— А во-вторых, вы не сказали главного, фалькор Двин, — давит на неё Талис.

— Да, приношу извинения, арктор Вард, — исправляется женщина и открывает рот, но Талис её перебивает.

— Вам нужно извиниться не передо мной, а перед курсантом Тайер-Вард!

— Она уже не курсант! — возражает фалькор Двин, но тут же ежится, стоит Кориану сделать к ней ещё один шаг.

— Курсант Тайер-Вард, — она обращается ко мне. — Я приношу извинения, что сразу не сказала вам о том, что вы можете оспорить решение дисциплинарной комиссии. Для этого вам нужно подать соответствующее заявление…

— Мы поможем жене подать заявление о пересмотре решения дисциплинарной космиссии, — рычит на неё Кориан. — Открывайте дверь, фалькор Двин!

Они расступаются, подпуская её к моей инсуле, и она открывает замок своим пропуском. Мужья заходят вместе со мной.

Я в шоке опускаюсь на диван. Сердце стучит в висках, губы начинают дрожать от подступивших слез. При них можно, но я стараюсь держаться.

Талис присаживается на корточки передо мной. Он чувствует, что со мной.

— Тише, Теина, — он берет мои пальцы в свои. — Это временно. Тебе не стоит переживать. Тебя никто не отчислит. Мы всё исправим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я же… — я сглатываю, нос гнусавит, — я старалась.

— Мы знаем, — Кориан подходит, кладёт ладонь мне на плечо. — И они узнают.

Талис кивает, смотрит на меня мягко. Внимательно.

— Мы не позволим им перечеркнуть твой путь, — говорит ободряюще.

В этот момент коммуникаторы обоих мужчин одновременно подают сигнал. И мой планшет, оставленный на столе, тоже.

Я тянусь и смотрю, что пришло.

«Вызов на дисциплинарное слушание Совета Академии.

Нарушение кодекса преподавателя и устава дисциплинарной этики.

Время: 08:00. Место: Зал Совета Академии.

Формат: очная защита. Присутствие обязательно».

Я поднимаю взгляд.

Талис и Кориан смотрят на уведомления с абсолютным спокойствием.

— Значит, завтра, — тихо говорит Талис.

— Значит, Совет услышит, как всё было на самом деле. — поддакивает Кориан.

Их голоса звучат уверенно. Я всё ещё дрожу.

— Пойдем, Тея, — Кориан мягко обращается ко мне. — Тебе нужно освободить эту комнату. Эту ночь мы проведем в гостинице при Академии.

54. 

Теина

Зал Совета Академии напоминает храм. Высокие стены из светлого камня, возвышение для заседателей Совета, с тяжёлыми креслами и консолями, вмонтированными в трибуны. Напротив место для ответчика, то есть, меня — круглый подиум, огражденный невысоким барьером. Справа от Совета ещё несколько мест с консолями. Видимо, для свидетелей или вроде того.

С другой стороны — ряды кресел для слушателей.

Всё выглядит монументально и пугающе.

Я выхожу на подиум с барьерами одна. Кориан и Талис остаются в зале, но я ощущаю их поддержку даже так.

На мне то самое платье цвета утреннего неба. Оно струится по ногам, обнимает талию, подчёркивает осанку. Я чувствую себя в нём одновременно и королевой, и приговорённой.

Напротив меня сидят члены Совета Академии. Все в звании Аркторов. Над ними голографические таблички с именами. Главный из них, сидящий по центру Риэльт с убранными наверх синеватыми волосами, — арктор Эрин — смотрит на меня с долей неприязни.

Мелария справа. Видимо, в качестве приглашенной звезды. Выглядит торжествующе. Я внутренне ёжусь при виде её довольного взгляда, но не позволяю себе этого показать.

— Начнём слушание, — говорит арктор Эрин, и голограммы активируются, мигая символами протокола. — Курсант Тайер-Вард, вы предупреждены, что дача ложных сведений влечёт за собой немедленное исключение и отзыв доступа ко всем базам Академии?

— Предупреждена, — отвечаю строго.

— Отлично, он переводит взгляд на Меларию. — Представитель, инициировавший отчисление, фалькор Сетт, вам слово.

Она встаёт.

— Курсант Тайер-Вард систематически нарушала учебный график — В её голосе звучит железобетонная уверенность. — Халатно относилась к учебным материалам. Не могла ответить ни на один вопрос по пройденному материалу. Отстутствовала в течение недели без уважительных причин. Единственная на потоке провалила зачет. В придачу за ней водится неподобающее поведение с двумя преподавателями, один из которых до недавнего времени входил в состав комиссии. Я настаиваю на немедленном отчислении.

Во мне расплескивается возмущение. Она всё преувеличила и часть выдумала. Но мне пока слова не давали, и я молчу, сжимая кулаки.

В зале поднимается глухой шёпот.

— Эти тяжкие нарушения учебной дисциплины действительно должны повлечь отчисление курсанта Тайер-Вард.

— Арктор Эрин, — сзади подает голос Талис. — До рассмотрения вопроса об отчислении курсанта Тайер-Вард следует рассмотреть вопрос о профессиональной этике фалькора Сетт. И предоставлены материалы служебного расследования.

— На каком основании? — хмурится арктор Эрин.

— На основании собранных свидетельств, которые указывают на систематическое давление, манипуляции и предвзятость, — на этот раз из-за спины звучит голос Кориана.

— Что? — выдыхает Мелария в шоке.

— Какого ещё расследования? — арктор Эрин напрягается.

— Которое мы провели по факту предвзятого отношения фалькора Сетт к курсанту Тайер-Вард, — чеканит Талис. — Я передаю копию пакета Совету.

Эрин опускает взгляд на консоль и быстро читает то, что там высвечивается.

— В этом файле: записи студентов, отмечающих эмоциональное давление, три случая анонимных жалоб на Меларию Сетт, в том числе — от Сарины Райек, которая готова дать очные показания. Пригласить её?

Арктор Эрин выглядит чуть сконфуженным и кивает.

Двери зала открываются, и внутрь входит Сарина. На ней безупречная форма факультета Дипломатии. Она подходит к креслам справа от возвышения с членами совета.

— Курсант Райек, ответьте на вопрос, — просит Талис. — Замечали ли вы давление на Теину Тайер-Вард со стороны фалькора Сетт?

— Да. Фалькор Сетт… — Сарина бросает на меня уверенный взгляд. Она на моей стороне. — Явно занижала оценки Теине, унижала при всем потоке и спрашивала по материалу, который ещё не был пройден в рамках учебной программы

По залу прокатывается вздох-стон и повисает напряжённое молчание.

— Достаточно, — говорит Эрин. — Фалькор Сетт, вам есть что возразить?

Мелария поднимается.

— Курсант Тайер-Вард не успевала по основным предметам, — выговаривает она с ядом. — А теперь прячется за спинами двух аркторов. Она с ними спит!

— Фалькор Сетт! — арктор Эрин повышает голос. — Вопрос сейчас об успеваемости курсанта Тайер-Вард. Кто с кем спит — не ваша забота. Правилами Академии это не запрещено.

— Фалькор Сетт подтасовывала результаты контрольных, — низко и грозно выговаривает из-за моей спины Кориан. — Курсант Тайер-Вард не имела возможности сдать зачет, о котором говорит фалькор Сетт, потому что для неё был специально подготовлен отдельный вариант теста по не пройденному к тому моменту материалу.

Он делает паузу и подходит ко мне.

— Итого мы видим намеренное саботирование учебы курсанта Тайер-Вард фалькором Сетт с целью выдворить её из Академии.

Эти слова звучат как приговор.

— А связь курсанта Тайер-Вард со мной и арктором Вардом подтверждена не только законным браком, но и ритуалом истинной связи, — он поворачивается к Меларии и уничтожает её взглядом. — Я требую отстранения фалькора Сетт от ведения занятий и поднятия вопроса о её пригодности для работы преподавателем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

55.

Теина

Я стою на подиуме. Ладони сжаты на краю барьера, а внутри разливается теплое спокойствие.

Я не ожидала такой поддержки. Нет, я знала, что Кориан и Талис сделают все, чтобы меня защитить, но такая въедливость… и когда они успели собрать все доказательства и найти Сарину? Ночью, разве что, пока я спала.

Кориан и Талис встали на мою защиту с яростью и упорством, которых достойна только настоящая жена. Не игрушка. Не вещь. А личность, которую ценят. Женщина, которую любят. Курсант, которому верят.

— Вопрос об отчислении курсанта Тайер-Вард объявляется закрытым. Курсанту Тайер-Вард позволено продолжить учиться в Академии с условием выравнивания успеваемости в течение первого учебного цикла, — произносит Арктор Эрин и переводит на меня взгляд: — Курсант Тайер-Вард, вам предоставляется слово.

Я перевожу дух. Вдох-выдох.

— Мне... действительно было непросто. Я не всё понимала, мне приходилось штудировать конспекты в свободное от занятий время. Но я была полна решимости учиться, даже когда фалькор Сетт откровенно унизительно общалась со мной. Я поступила в Академию, чтобы пройти обучение, а не выяснять отношения.

Я встречаюсь взглядом с каждым из членов совета.

— Я не ленивая. Я не халатная. Я отлично занималась и всё понимала на занятиях с фалькором Тренном. Он подтвердит. Я способна тянуть нагрузку Академии, когда ко мне относятся честно и непредвзято.

Я прикусываю губу, потом всё же добавляю:

— Уважаемые аркторы, я не прошу о снисхождении. Я прошу о справедливости, — Добавляю голосу твердости, хоть это и тяжело. — Я хочу остаться и доказать, что могу быть достойной выпускницей Академии.

Молчание. Секунда. Другая.

Арктор Эрин опускает взгляд к консоли. Что-то вводит. Потом медленно поднимается на ноги:

— Решение принято. Курсант Тайер-Вард остаётся в Академии. Её ожидает индивидуальная траектория обучения для закрытия задолженностей по дисциплинам фалькора Сетт.

В зале раздаётся глухой шорох облегчения. Я выдыхаю. За спиной будто вырастают крылья.

Ко мне подходят мои мужья. Я ощущаю их шаги, их силу — она снова рядом, со мной, за мной.

Арктор Эрин переводит взгляд на Меларию:

— Фалькор Сетт, вопрос о вашей профессиональной пригодности будет рассмотрен на следующем заседании Совета. Вам будет направлено персональное приглашение.

— Не утруждайтесь! — выговаривает Мелария, поднимаясь, лицо искажено яростью. — Я ухожу в отставку. Академию превращают в публичный дом. Вся дисциплина пущена под хвост! Такое учебное заведение не для меня!

Она срывает значок с груди, бросает на стол и уходит, резко стуча каблуками. Двери зала глухо захлопываются за её спиной.

Я поворачиваюсь. Мужья обнимают меня с двух сторон. Мы вместе направляемся к выходу из зала заседаний.

— Мы сделали это? — спрашиваю я, когда за нами захлопывается массивная дверь.

— Мы? — Талис усмехается. — Это сделала ты, Теина. Ты сама!

— Ты держалась как настоящая Тайер-Вард, — добавляет Кориан.

После мы поднимаемся в номер при отеле Академии, где я провела ночь. Я собираю вещи, потому что мне вернули инсулу, и пора снова в неё заселиться.

Я перебираю поспешно собранное в инсуле, чтобы выбросить ненужное, и верчу в руках однажды подаренную мне кем-то коробочку. Блестящая, размером с полладони.

— Что это? — вдруг спрашивает Кориан, слегка нахмурившись.

— Подарок, — пожимаю плечами. — Оставили под дверью в самом начале моей жизни в инсуле.

Кориан подозрительно на неё смотрит.

— Почему не открывала? — спрашивает он.

— Я решила, что это кто-то из вас устроил сюрприз, — отвечаю, вертя её в поисках механизма открывания. — Занялась учебой и забыла.

— Мы бы не стали дарить подарок без подписи, — настороженно выговаривает Кориан.

— Ну тогда надо её открыть и узнать, что там! — произношу воодушевленно, потому что, кажется, нашла кнопку, которая её откроет.

Собираюсь нажать, как слышу голос Талиса.

— Нет, Теина! Брось ее! Немедленно!

Я аж подпрыгиваю. Руки сами роняют коробочку.

— Что? Почему? — вскрикиваю испуганно.

— Этот подарок должен был тебя убить, — мрачно отвечает Талис, подбирая безделушку. — Внутри яд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

56. 

Талис

Я ощутил опасность сразу, как только Теина взяла в руки эту мелочь. Только не сразу заметил, что именно. Хорошо, что успел.

Я подхожу и подбираю коробочку с пола. Она холодная на ощупь. Металл. Классика герметичной упаковки. Кто бы ни пытался убить Теину, он всё сделал правильно.

Я заворачиваю коробочку в термоизолирующий меш и кладу в контейнер. Теина наблюдает за мной, сидя на диване, прижав к груди подушку. В глазах растерянность, в теле дрожь.

— Я отдам это в лабораторию, — поясняю мягко для неё и для Кориана заодно. — До выяснения, кто хотел тебе зла, ты останешься в этом номере. Безопасность — приоритет.

— Я не понимаю… кто бы… — растерянно говорит она.

Кориан садится рядом, обнимает её за плечи.

— Мы выясним, — успокаивает он.

— И быстро, — добавляю я деловым тоном. — Расскажи мне всё, что ты помнишь о том, как эта коробочка у тебя появилась.

Она задумывается, хмурится.

— Это было ещё в самом начале. Я вернулась после лекции, зашла в инсулу… и тут кто-то постучал, — задумчиво говорит Теина. — Я открыла дверь — на полу стояла эта коробочка. Тот, кто её оставил, уже ушел.

— Ни записки, ни подписи? — уточняю я.

— Нет. Я же говорю, решила, что это один из вас… подарок…

Я киваю и включаю коммуникатор.

— Кориан, — подзываю его жестом. — На пару слов.

Мы вместе выходим в коридор. Я не хочу говорить при Теине, чтобы лишний раз её не пугать.

— Запроси видео с камер, — произношу серьезно. — Хотя, если я правильно полагаю, в момент, когда Теине подкинули этот подарок, они не работали.

— Я всё сделаю, — отзывается Кориан. — Пока лаборатория проанализирует яд, у нас будут остальные данные.

— Кто бы это ни был, мы его найдем, — мрачно отвечаю я.

Внутри тихая ярость. Теина всё время была в опасности. И пока мы с Корианом не уничтожим все угрозы, нельзя расслабляться.

Мы расходимся, и я иду в лабораторию.

Там стерильно и пусто. Я вручаю контейнер с опасной коробочкой техникам и предупреждаю, что внутри может быть летучий яд.

— Будем предельно осторожны, — в один голос чеканят оба лаборанта. — Результаты будут через несколько часов.

Эти несколько часов я провожу один. Как бы ни хотелось сейчас пойти к Теине и ощутить её ласковые руки, я не в том состоянии, когда ей со мной будет хорошо. Кориан её успокоит, уложит спать, а я… дождусь результатов и проанализирую полученные данные.

Техники оповещают меня, когда их отчет готов.

Я получаю эти данные, не показывая никаких эмоций, но внутри всё кипит. Лаборанты наперебой рассказывают о том, что выяснили, и у меня чешутся руки придушить виновного собственноручно, но это правильно сделать Кориану. Это его история и его война.

Получив все данные в свое облачное хранилище, я возвращаюсь в номер при гостинице. Уже почти рассвело, Кориан бережет сон Теины, как самое большое сокровище.

— Тея только недавно уснула, — вполголоса поясняет он. — Её очень всколыхнул этот «подарок», будь он неладен. Бедняжка. Мне даже пришлось дать ей успокоительное.

Я протягиваю ему планшет.

— Кстати о подарке, — цежу сквозь зубы. — Тебе будет интересно почитать токсикологический рапорт и результаты найденной внутри ДНК.

Кориан читает строки на экране, и я прямо чувствую, как у него на голове начинают шевелиться волосы.

— Она не могла быть столь беспечна, чтобы оставить внутри ДНК. Это уму непостижимо! — выговаривает он, будто до конца не доверяя отчету.

— Ресницу — могла, — отвечаю я. — Тебе с ней разбираться. Но она должна заплатить за попытку убийства Теины.

— И она заплатит, — жестко выговаривает Кориан и поднимается. — Думаю, она ещё не покинула Академию. Она будет арестована и предана суду.

Я киваю.

— Я побуду с Теиной, — произношу доверительно. — А ты иди. И сделай всё правильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

57.

Кориан

— Мне бы не хотелось верить, что Мелария пошла на такое, — отвечаю я сдержанно, глядя в экран планшета Талиса. — Сама мысль, что внутри Академии нашелся преподаватель, способный навредить курсанту, претит принципам Риэльтов.

— Однако это случилось, — мрачно заявляет Талис.

Я читаю в токсикологическом рапорте строки, от которых по загривку текут мурашки.

«Токсин — фариталин. Форма — газообразная. Тип — алкалоид. Происхождение — растительное. Экстракт растения — орхидея Немариус».

Дальше можно не читать. Мелария Сетт обожает эту орхидею. Черная, с мясистыми лепестками, покрытыми флуоресцентными крапинками, точно брызгами.

Орхидея Немариус

Очень красивый цветок. И настолько же опасный. Требует тщательного ухода и особого обращения. К лепесткам нельзя касаться голыми руками, его аромат в большой концентрации парализует дыхательные пути.

Но с Теиной Мелария пошла дальше. Она сделала экстракт сока Немариуса. Это практически мгновенная смерть при первом же вдохе.

Анализ показал стопроцентное совпадение с ДНК Меларии Сетт. Фрагмент — ресница. Если бы не эта ресница, доказательства вины Меларии были бы косвенными. Мало ли у кого есть доступ к ядовитой орхидее. А так… Я знаю, что должен сделать.

Я выхожу из номера и сразу звоню на пульт охраны.

— Арктор Кориан Тайер, — чеканю в микрофон коммуникатора. — Перекрыть выходы и входы. Локализовать фалькора Меларию Сетт. Задержать. Дождаться моего появления.

После этого совершаю ещё один звонок. Арктору Беррану — служба внутренней полиции. Я коротко объясняю ему ситуацию:

— Мне нужна следственная группа и наряд полиции для задержания Меларии Сетт, которая покушалась на жизнь курсанта.

— Отправлю их сразу за фалькором Сетт, — с пониманием отвечает Берран. Он отличный друг и преданный делу военный.

Я заканчиваю звонок и получаю данные от охраны — Меларию нашли в её собственном кабинете. Она собирает вещи перед увольнением.

— Не приближаться, — велю я, направляясь на факультет Дипломатии. — Эта женщина вооружена и опасна.

А про себя договариваю, что ей уже нечего терять.

Спустя несколько минут я почти долетаю до кабинета Меларии. Охранники стоят у двери, вместе со мной там оказывается и следственная группа.

— Все доказательства уже в системе, — бросаю им, собираясь постучать. — В идеале фалькора Сетт арестовать тихо и быстро. Чтобы она не успела никому испортить жизнь.

Говоря это, я подразумеваю что угодно — от того, что она примется крушить кабинет, до того, что она распылит в воздухе остатки экстракта Немариуса и поставит под угрозу целое здание.

Я стучу.

— Войдите! — доносится из-за двери голос Меларии.

Я вхожу. В кабинет почти пусто. На полу несколько коробок с личными вещами. Мелария стоит у стола. Застыла с восковой миной на лице.

— Ты пришёл?.. — спрашивает она ломающимся голосом, но язвительно.

— Чтобы тебя арестовать, Мелария, — чеканю строго. — Ты оставила в коробочке с ядом ресницу.

— Хех, — усмехается она. — Как неудачно вышло.

— Следственная группа ждет за дверью. Доказательства переданы в военную полицию, — сам слышу в голосе скрип. — Давай сделаем всё быстро. Ты сдашься и выйдешь с поднятыми руками.

— Скажи, эта дрянь таки сдохла? — вдруг спрашивает она.

Мне невероятных усилий стоит в этот момент не вышвырнуть Меларию из окна вместе со столом. Внутри всё сжимается от ярости от оскорбления моей жены.

— Нет, — отрезаю. — Мы не позволили ей открыть неизвестный подарок.

Мы некоторое время молчим. Мелария не делает резких движений, но я вижу Немариус за её спиной. Высокая тонкая колба на электронном постаменте, который снабжает растение водой и воздухом, но не позволяет аромату распространяться.

— Зачем? Что Теина тебе сделала? — спрашиваю я, чтобы понять.

— Как язык у тебя поворачиваться спрашивать, зачем?! — вдруг срывается на кник Мелария. Глаза сверкают, щеки мгновенно покрылись красными пятнами. — Я все годы бок-о-бок с тобой! Я люблю тебя с первого дня! Как только мы встретились.

Она хватает ртом воздух, несколько мгновений молчит, а потом продолжает так же надрывно.

— А ты… ты просто позволял быть рядом! — Мелария грустно усмехается и сбавляет тон: — И мне этого было достаточно. Я могла любоваться тобой и надеяться!

Я её не перебиваю. Вот она, исповедь психопата. Камера в её кабинете всё пишет. Ещё одно доказательство её вины. Чистосердечное признание.

— Но нет же! Тебе понадобилось притащить в Академию какую-то побирашку с третьесортной планеты-клоаки! Какую-то безродную пакость! — она кричит на меня. Смотрит в упор, глаза наполняются слезами. — Я! Вот, кто был тебе нужен! Не эта выскочка с розоватыми патлами! Я! Я люблю тебя!

— Убить курсанта? Это твоя любовь? — рычу я в ответ.

— Ты смотрел на неё, как никогда не смотрел на меня! — вскрикивает она. — Ты выбрал эту полукровку! Жалкую бордельную девку с грязной кровью! Я могла дать тебе лучшее в мире потомство! Чистокровное, сильное! С ментальным потенциалом! У тебя же боевой тип, у меня аналитический. Мы бы создали суперриэльтов, которые бы возглавили Совет!

Я делаю шаг вперёд.

— Ты проиграла, Мелария, — цежу сквозь зубы, чтобы не ударить её за эти слова. — И за попытку убийства курсанта тебе придётся ответить.

— Нет, Кориан! Это ты проиграл! Зря ты пришел попрощаться, — её лицо перекашивает яростный оскал, она хватает колбу с Немариусом и заносит над головой. — Мы умрем вместе. Ты и я. Как и должно было быть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

58.

Кориан

Мир замирает.

Мелария держит над головой колбу с Немариусом. У меня есть всего доли секунды. В обычном состоянии я не успею. Но она забыла, что имеет дело с альфой.

Среди Риэльтов не все альфа. Но я и Талис принадлежим к этому подвиду. В нас есть потенциал, который пробуждается в минуты предельной угрозы. Мы с детства учимся контролировать этого внутреннего зверя, но в состоянии снять с поводка в критические моменты.

Сейчас как раз такой момент. Надо действовать очень быстро. Невозможно быстро.

Звуки обостряются, нос улавливает запах пота Меларии, капля которого стекает по её виску. Сердце делает один глухой удар.

Я срываюсь с места и, будто разрезая воздух, бросаюсь туда, куда упадет колба с ядовитым цветком. Ловлю её одной рукой, другой делаю подсекающее движение — опрокидываю Меларию на пол. Подсечка, вес тела, опыт — всё складывается в идеальный бросок. Она падает как в замедленной съемке, теряя остатки ярости вместе с воздухом из лёгких.

Колба у меня в ладони. Целая.

Я тяжело дышу. Грудь ходуном. Утихомириваю боевую сущность мысленно и замедлением дыхания.

На шум врывается охрана. Я передаю колбу ближайшему бойцу:

— Осторожно. Это орхидея Немариус. Подлежит утилизации по протоколу «Яд-3».

Риэльт в форме кивает, уносит сосуд. Я смотрю на Меларию. Она лежит, как выброшенная на берег рыба. Всё, что было в ней, сломалось.

Я опускаюсь на корточки, притягиваю её за плечо. Она не сопротивляется. Только смотрит трагическим взглядом, уже без злобы. Признает поражение по всем фронтам.

Я встаю, поднимая её на ноги. Один из бойцов протягивает мне наручники. Мне стоит трудов не показать удовольствия, с которым я их защелкиваю на острых запястьях Меларии. Я передаю её в руки полиции.

— Фалькор Мелария Сетт, — вклинивается следователь. — Вы обвиняетесь в покушении на убийство курсанта. Вы будете арестованы немедленно, помещены под стражу в изоляторе класса В. Вам полагается защитник…

Дальше я не слушаю. Никакой защитник не поможет Меларии избежать наказания. Её приговорят в лучшем случае к пожизненному заключению на какой-нибудь опасной отдаленной колонии. В худшем — её ждет казнь.

Но определенно — Теине теперь ничто не угрожает.

И если когда-либо ещё появится новая угроза, мы с Талисом её уничтожим. Без колебаний.

Я возвращаюсь в номер, где спала Теина. Помещение встречает меня ароматом утреннего чая и топлёного масла. Теина уже проснулась. Она в халате, босая, сидит на диване, а Талис смотрит в планшет.

Заметив меня, Теина взвизгивает от радости и подбегает ко мне.

Льнет к телу, прижимает ладони к шее. Вместе с теплом её пальцев по телу расползается успокаивающее ощущение. Она снимает с меня Хэлтур. Остатки бешеной ауры рассеиваются как дым.

— Ты в порядке? — шепчет она.

— Теперь да, — сам слышу в голосе голодный рык, обхватываю руками её талию и целую. Жадно, глубоко, благодарно. В паху мгновенно каменеет, но сейчас не время.

Я отстраняю Тею и, обняв за плечи, веду к дивану. Садимся вместе.

— С Меларией покончено, — бросаю Талису. — Она пыталась убить себя вместе со мной, но потерпела фиаско. Сейчас она арестована.

— Хорошо, — отзывается он и двигает ко мне одну из чашек на столе. — Вымоем руки. Пора жить дальше.

— Тея, — я смотрю ей в глаза. — Хочешь присутствовать на трибунале? Собственными ушками услышать приговор?

Она качает головой.

— Нет, — отзывается мягко. — Мне достаточно знать, что она больше не придёт в мою жизнь.

Теина смотрит на нас, и в её взгляде зреет вопрос.

— А что теперь? — тихо спрашивает она. — Можно вернуться в инсулу?

Мы с Талисом переглядываемся. Он слегка улыбается, кивает мне, передавая слово.

— Нет, — говорю я. — Твоя старая инсула уже не для тебя.

— Мы договорились с Советом Академии, — подхватывает Талис. — Тебе предоставят индивидуальный блок проживания.

— Это как… квартира?

— Почти, — говорю я. — Небольшой отдельный модуль, пристроенный к жилому крылу преподавательского корпуса. Охраняемый. Связь защищена. Медицинский доступ приравнен к офицерскому.

— Почему?.. — Тея моргает, переводя взгляд с одного на другого.

— Потому что ты теперь не просто курсант, Теина, — говорит Талис. — Ты наша. По всем законам.

— Ты жена двух аркторов. Прошла ритуал истинной связи. Пережила покушения и предательство, — добавляю я. — Академия обязана позаботиться о твоем комфорте и безопасности.

Тея ничего не говорит, только медленно прикладывает ладонь к губам. Она в смятении.

Я понимаю её. Путь, который она прошла от обычной девочки с третьесортной планеты до женщины, которой предоставляют охраняемое личное жильё в Академии — невообразим.

— Но… меня всё равно будут считать курсанткой? — спрашивает она с легкой опаской.

— Конечно, — говорю я. — Все зачёты, все дисциплины — всё, как у остальных. Просто теперь никто не посмеет давить на тебя.

— Или прикасаться без спроса, — рычит Талис, откидываясь в кресле. — Или шептаться за спиной.

— Они будут уважать тебя, малышка. — Я улыбаюсь. — Потому что ты заслужила.

Тея медленно кивает.

— Тогда… — она поднимает голову. В глазах решимость. — Отведите меня в мой новый модуль. Хочу посмотреть, как выглядит жизнь, в которую я, похоже, всё-таки вступила!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

59.

Теина

— Закрой глаза, — просит Кориан.

— И не подглядывай, — добавляет Талис с лёгкой усмешкой.

— Вы серьёзно?.. — я хихикаю, но закрываю. Они берут меня под руки — один справа, второй слева — и ведут по гладкому коридору.

Ткань платья щекочет лодыжки. Рядом дышат мои мужчины. Стены будто отзываются их теплу. Мы проходим в лифт, едем вверх. Высоко вверх. Похоже, это

— Можно? — спрашиваю, когда мы останавливаемся.

— Открывай, малышка, — говорит Кориан.

Я распахиваю глаза.

Передо мной — дверь. Но не как в обычную инсулу. Она обрамлена светлым неоновым кантом, а у входа — экран приветствия. С моим именем.

Я даже не сразу понимаю, что это мой блок.

— Это всё… для меня? — шепчу я, будто боюсь спугнуть.

— Для тебя, и для нас, — отвечает Талис и активирует замок.

— У нас обоих есть доступ, — добавляет Кориан.

Дверь плавно открывается, и я захожу внутрь.

Пространство светлое, просторное. Высокий потолок, панорамное окно с видом на город и террасой над оживленным проспектом. Кухонная панель, медкапсула в отдельной нише. Шикарная ванная с душевой. Уютная зона отдыха. И спальная комната с широкой кроватью, почти как в номере отеля.

— Это… невозможно, — выдыхаю я, оборачиваясь. — Я что, заслужила всё это?

— Ты заслужила гораздо больше, — отвечает Талис.

— Здесь безопасно. Полностью. Связь защищена. Медподдержка как у офицеров. И ты не одна, — Кориан усаживается в кресло и вытягивает ноги. — Мы с Талисом будем появляться тут чаще, чем тебе будет удобно.

— Мне всегда будет удобно с вами, — уверяю я, лучисто улыбаясь.

— Вот и отлично, — говорит Талис, подходя ко мне. — Потому что сегодня ты ещё кое-куда поедешь. Мы записали тебя на процедуру.

— Какую?

— Удаление сиэтры, — спокойно отвечает он. — Мы выждали нужный момент. Всё будет под наркозом, без боли. После — лёгкая реабилитация. Через сутки сможешь вернуться к нормальной жизни. Свободная от паразитов.

Я киваю даже не колеблясь.

— Я готова! — отвечаю звонко. — Хочу, чтобы всё было моим полностью!

Кориан подходит ближе, касается моей щеки.

— Всё уже твоё, Теина, — говорит он. — Но с этого дня — не останется даже следа от прошлого. Только ты. Только мы.

**

Когда меня привозят в клинику, я не боюсь. Меня держат за руку. В палате ждут врачи, тёплый свет. Я засыпаю на кушетке с мыслью, что рядом те, кто всегда меня защитят.

Проснувшись, не чувствую изменений в организме. Роюсь под больничной распашонкой, даже не открыв капсулу восстановления, в попытке найти шрамы — их нет.

Над стеклом появляются лица мужей. Улыбаются, и стекло съезжает в сторону.

— Сиэтры больше нет, — говорит Талис.

— Теперь — всё твоё. Тело. Жизнь. Воля, — вторит ему Кориан, целуя меня в угол губ. — И больше никто никогда не сможет забрать это у тебя.

Талис

Проходит месяц. Ну, если точнее, тридцать циклов. На Викарисе время исчисляется не так, как на других планетах.

Теина учится, мы с Корианом почти все ночи проводим с ней. В индивидуальном блоке. Никак не можем ею надышаться, насытиться.

Очередное утро начинается спокойно. Почти непривычно — без тревог, без сообщений о нападениях или вызовов в Совет. Я выхожу на террасу индивидуального блока, прихватывая с подноса чашку с горячим напитком. Вдыхаю аромат обжаренных орехов и какао, смотрю, как над городом поднимается солнце.

Из соседней комнаты слышится ленивый смех Теины. Она пересказывает что-то Кориану — кажется, сцену с лекций нового преподавателя по Стратегии, который напомнил ей робота из анекдотов.

Это… бесценно.

Но спокойствие — не значит беспечность. Мы знаем: мир меняется, однако не гарантирует покоя. Просто теперь мы к этому готовы.

Кориан выходит в халате, ставит кружку на перила, в глазах ещё лёгкая сонная хмурость.

— Ты всё ещё проверяешь? — усмехается он.

— Уже не всё. Только важное, — отвечаю и передаю ему планшет.

На экране — сообщение от внутреннего командования. Ярвин.

«Трибунал над арктором Золеном Ярвином завершен.

Подтверждено участие в предательских действиях против Альянса.

Установлены связи с внешними повстанцами, сливы координат риэльтских патрулей и финансирование подпольных биомодификаций.

Арктор Золен Ярвин признан виновным в государственной измене.

Приговор приведён в исполнение. Ликвидирован».

Кориан долго смотрит в экран. Потом молча возвращает планшет мне. В глазах у него не ликование. А скорее… усталое облегчение.

— Одна из самых опасных змей — всё-таки уничтожена, — говорит он.

Я киваю.

— И на этот раз — по всем правилам. Официально. Без крови на руках.

Тея выходит к нам. Волосы распущены, глаза блестят от утреннего солнца. В одной руке — чашка, в другой — планшет с расписанием занятий.

— Вы что-то обсуждаете? — спрашивает она, подойдя ближе.

— Последняя угроза устранена, — говорю ей. — Ярвина больше нет.

— Ярвина?

Я вспоминаю, что она ничего не знала об этом. Рассказываю ей в кратце.

— По решению трибунала, — подтверждает Кориан. — У него за плечами оказались десятки убийств. И сделки с врагами Риэльтов.

Она долго молчит.

— Тогда теперь точно всё? — спрашивает вроде с облегчением.

Я беру её за ладонь.

— Теперь — всё, — говорю твёрдо. — Теперь ты действительно в безопасности.

— И свободна, — добавляет Кориан. — Жить, учиться, решать, кем хочешь быть.

Тея улыбается. Тихо. Без драматизма. Но в этом взгляде я читаю гораздо больше, чем просто благодарность.

Это взгляд женщины, которая наконец перестала бояться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Теина

Спустя два года.

Два долгих, насыщенных, невероятных года.

Я стою на ступенях Академии, в платье цвета солнечного камня. На груди — значок выпускницы. В руке — диплом, с голографической печатью Совета и подписью арктора Эрина. Я прошла всё. Я дошла до конца. И теперь — начинаю сначала.

Слева от меня — Талис, в строгом черном мундире с серебряным шевроном арктора. Он улыбается так, как улыбается только отец, глядящий на своего ребёнка. В его взгляде столько любви, что внутри всё плавится.

Справа — Кориан. Такой же торжественный. Такой же гордый. Он держит мою руку, чуть крепче обычного. Потому что знает — это не просто день выпуска. Это день, когда я официально начинаю новую жизнь. В Академии. И в их мире.

Теперь я — аналитик при Совете Академии. Мой блок сменился кабинетом. Моя форма — на тон темнее, с бронзовыми элементами. У меня есть доступ к стратегическим моделям, и я участвую в планировании операций. Я — часть Системы. Но не винтик. А голос. Сила. Ум.

Мой ум — особенный. Это подтвердили тесты. Ментальные способности, на стыке интуитивной аналитики и эмпатического считывания. Я предугадываю, чувствую, вижу больше, чем обычные риэльтские аналитики. Совет ценит это. И я больше не боюсь, что окажусь лишней.

Я — на своём месте.

Мы выходим после церемонии вручения дипломов, садимся в глайдер Кориана.

— Полетели, малышка, — он подмигивает.

— Куда? — я не выдерживаю, хотя обещала не спрашивать, куда они меня повезут.

— Увидишь, — мягко рокочет Талисю

Спустя немного времени Глайдер опускается в огороженном дворе модернового отдельно стоящего дома.

— Добро пожаловать в наш дом, — говорит Кориан.

— Мы купили его для нас, ведь… — Талис театрально замолкает.

Потому что у меня под сердцем его ребенок. Ещё ничего не заметно, но беременность уже подтверждена.

— У нас для тебя ещё один сюрприз, — мягко говорит Кориан.

— Мы… нашли кое-кого, кто хотел с тобой познакомиться, — Талис мягко подталкивает меня вперед, проводя в гостиную. Внутри уже ждет мужчина.

Риэльт. Высокий. С мужественными чертами и знакомыми глазами. Его лицо кажется мне родным, будто я его знаю.

Он подходит. Останавливается. Вглядывается в мое лицо, поднимает руку, гладит меня по щеке.

Кориан и Талис удивительно не останавливают его, и мне не хочется отпрянуть.

— Дочка? — выдыхает он. И в его глазах застывают слёзы. — Теина… моя Теина…

Я не верю. Смотрю на Кориана, на Талиса. Не понимаю, как такое возможно.

— Это арктор Эрдан Лаэрон, — говорит Талис. — Твой биологический отец.

— Вы… мой отец? — выдыхаю, ощущая, как земля уходит из-под ног.

Кориан сразу подхватывает меня. Я и не заметила, как пошатнулась. Талис тут же подставляет стул, меня усаживают, отец опускается передо мной на одно колено и берёт мою ладонь в свою. Его кожа тёплая, грубая, как у человека, прошедшего слишком много полевых операций. А в глазах — океан.

— Я не знал, малышка… клянусь всеми звёздами, я не знал, что ты существуешь.

Я зажимаю губы. Глаза щиплет.

— Как это возможно?..

Он качает головой.

— Юмайя. Я служил в охранном гарнизоне на той шахтной планете. Там… была женщина. Очень светлая. Она ухаживала за садом при госпитале. Мы не были вместе долго — меня экстренно перебросили на другой сектор. И мы не успели… не смогли попрощаться.

Я смотрю в его лицо и чувствую, как в груди раскрывается тёплая брешь.

— Мама?

Он кивает.

— Я искал её после окончания ротации. Вернулся на Юмайю. Но её уже не было. Документов — никаких. Данных — никаких. Только имя. И я… сдался.

Он смотрит в моё лицо, будто жаждет наверстать годы.

— Когда мне передали данные ДНК-тестов, я не поверил. Подумал — ошибка. А потом… увидел твою фотографию. И понял. Это ты. Моя девочка. Моя кровь.

Я вздрагиваю. Кориан сжимает моё плечо, Талис обнимает меня с другой стороны.

— Мы провели полную проверку, — говорит он. — Совпадение по маркерам не оставляет сомнений. Он — твой отец.

— Я... — выдыхаю. — Я думала, меня никто не ищет.

Он прижимает мои пальцы к губам.

— Я бы искал, если бы знал. Я бы перевернул Вселенную, Теина. Клянусь, ни одного дня не было, чтобы я не вспоминал ту весну. Я надеялся… что, может быть, она запомнила меня. А теперь — вот ты.

— Я выросла… в борделе, — выдавливаю я. — Я прошла... не лучшее.

Он закрывает глаза. Словно боль разрывает его изнутри.

— Прости, — шепчет он. — Прости меня, Теина. Прости за то, что я не был рядом. Твоя мама, похоже, не успела мне сказать, что беременна. Я отдам тебе все годы, что у меня есть впереди. Если ты позволишь.

Я киваю, не в силах говорить. Он обнимает меня, я зарываюсь в его плечо, впервые за много лет ощущая тепло того, кого когда-то мечтала называть папой. И мне почему-то хочется услышать самые важные слова, которые мог сказать мне родной отец.

— И ты одобряешь?.. — спрашиваю тихо. — Нас. Меня и… их?

Он отстраняется, смотрит сначала на Кориана, потом на Талиса. Потом возвращает взгляд ко мне и улыбается.

— Я вижу, как они смотрят на тебя. Я вижу, что рядом с ними ты счатлива. Если эти двое сделали тебя сильной и счастливой — значит, ты нашла свою стаю. Я только благословлю этот союз.

Кориан хмуро усмехается:

— Спасибо. Хотя если бы ты был против, нам пришлось бы подраться.

Талис поднимает бровь:

— На самом деле, мы взрослые, цивилизованные мужчины, решили бы эту проблему без крови.

Мой отец смеётся.

— Значит, моя дочь с двумя альфами, — он сжимает мою руку. — Ну, теперь мне за тебя точно не страшно.

Я выдыхаю, прижимаясь к ним всем троим. Теперь у меня есть всё. Мужья. Дом. Будущее. И отец.

Моя жизнь теперь лучшая её версия. Самая лучшая из возможных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец