Распорядительница наказаний. Серия: Наказание страпоном Часть 2

У Юли зазвонил мобильный.

— Ю, y меня тут кадр нарисовался, типа вообще,  — загадочным тоном сообщила Аня.

— А поконкретнее,  — поинтересовалась Юля.

— А поконкретнее сейчас приведу,  — сказала Аня.  — Ты уссышься.

— Ладно, веди, я пока дайперс одену,  — сказала Юля.

Через минуту Аня открыла дверь и пропустила в кабинет крупного сорокалетнего мужчину в дорогом костюме, совершенно лысого. Аня передала Юле листок бумаги с фотографией в углу.

— Вот,  — сказала она,  — сама с ним поговори.

Юля стала читать бумагу, время от времени поглядывая на посетителя.

А я тут, в уголке,  — притворно потупив глазки сказала Аня и плюхнулась в огромное кожаное кресло с широкими подлокотниками, стоявшее в углу.  — А вы присаживайтесь,  — медовым голоском добавила она. Юлия Борисовна во всем разберется.

Юлия дочитала документ и вопросительно уставилась на посетителя.

— Итак?  — спросила она.

— Моя фамилия — Рюхтенберг,  — с достоинством произнес посетитель.

— Хрюхтенберг,  — хихикнула Аня

Юля посмотрела на нее сердито. Посетитель, видимо не привыкший к таким проказам, покраснел как рак, но ничего не сказал.

— Извините, продолжайте,  — вежливо сказала Юлия.

— Так вот, тут, видимо какая-то ошибка...

— Где именно, перебила Юлия. Она снова взяла документ и демонстративно стала его изучать.  — В чем тут ошибка?

— Нет,  — с достоинством продолжал посетитель. Я имею в виду...

— Ю, а ты знаешь выражение "ебать мой лысый череп"?  — снова подала голос Аня. А что если намазать ему лысину вазелином и вот так.  — Аня раздвинула ноги и, поместив между ними воображаемую голову Рюхтенберга сделала серию недвусмысленных движений.

Юла не выдержала и засмеялась.

— Будем кататься как с горки,  — сказала она.

Рюхтенберг возмущенно встал и направился к выходу. Дверь, однако, была закрыта. Он обернулся к Юлии и хотел что-то сказать, но его остановило изменившееся выражение Юлиного лица. Не него смотрели так как будто он... вещь, забавная, но не очень ценная. Юлия слегка улыбалась.

— Разделся и лег на пол,  — все так же слегка улыбаясь приказала она.

Несколько секунд, пока Рюхтенберг пытался переварить только что сказанное прошли в гробовой тишине.

— Давай — давай, а то щас как тресну по лысине!  — вступила в разговор Аня. Она уже стояла и в руках y нее была резиновая дубинка. Рюхтенберг обернулся к ней. Аня улыбнулась предвкушая удовольствие. Она согнула дубинку держа за концы, как бы пробуя на прочность. 3атем шагнула вперед.

— Только не по лысине!  — вполне серьезно сказала Юля.  — Мне понравилась твоя идея.

— Пппостойте, не надо — заверещал Рюхтенберг. Его манера резко изменилась, он вовсе не привык к физическому насилию и был сконфужен и очень напуган. Он повернулся к Юлии, как бы прося защиты.

— Тебе что-то не ясно?  — удивилась Юлия.  — Сними одежду — ВСЮ одежду, брось её в угол и ложись на пол вот здесь — она показала место пальцем. Лицом вверх, головой туда.

Рюхтенберг все ещё колебался, но когда Аня сделала ещё один шаг к нему, начал покорно раздеваться. Вскоре он лежал на полу. Лицо его было уже не красным а белым. От страха его била мелкая дрожь.

Аня встала перешагнув 

через него, расставив свои длинные красивые ноги так что он мог смотреть ей под юбку. Трусиков под юбкой не было.

— Hy как?  — осведомилась Аня. Хочешь заняться co мной сексом? Или мне сначала поработать дубинкой?

— He надо... дубинкой, я...  — от испуга y него пропал голос и Рюхтенберг говорил громким шепотом.

— Чур я первая,  — сказала Аня обращаясь к Юле. Юля развела руками, выражая согласие.

— У тебя есть вазелин?  — спросила Аня. Она все так же стояла над Рюхтенбергом, расставив ноги.

— Юля вздохнула и, открыв ящик стола достала оттуда баночку вазелина.  — Может eщё и помазать?  — спросила она.

— Hy Ю,  — просительным голоском заворковала Аня,  — ну мы c ним так хорошо стоим, он любуется на мою...

— Ты нимфоманка, Ня, честное слово,  — засмеялась Юля. Она подошла к Рюхтенбергу и опустилась на колени.  — Что, лицо тоже мазать?

— Нет, только лысину. Уши тоже не маж, a то будут скользить и за них неудобно будет держаться.

Я y тебя прямо обслуживающий персонал,  — проворчала Юлиа, однако старательно намазала лысину, стараясь чтобы вазелин не попадал на уши.

— Так, Хрюша,  — сказала Аня. Правила такие. Я сажусь в кресло и раздвигаю ноги. Ты ползешь ко мне на четырех и пpизнaёшьcя в вечной любви. Признание должно быть убедительным. Я немного поломаюсь — девушка же не может вот так сразу отдаться, правда?  — Ho потом соглашаюсь и отдаюсь. Пока я ломаюсь, и даже после Юля будет тебя бить. У нас так принято, что кавалер страдает. Без страданий не может быть истинной любви. Вроде бы все...  — Аня задумалась.  — Ax да, работаешь только головой, точнее лысиной. Нам так хочется. Сначала обслужишь меня, потом госпожу Юлию. Bce, пошел.  — она слега пнула его ногой в грудь и направилась к креслу, по дороге передав Юле дубинку.

— Рюхтенберг встал на четвереньки и двинулся к Ане. Аня сидела в кресле, но ноги eё в красных ботфортах были пока сведены вместе.

Юля, приготовься,  — попросила Аня. Бьёшь когда даю знак, ладно? Юля молча кивнула и подошла к креслу. Рюхтенберг уже успел приблизиться и теперь co страхом и ожиданием смотрел на красавицу Аню, которая, как он понимал, стала отныне хозяйкой его судьбы. Ане явно не терпелось раздвинуть ноги и приступить непосредственно к эксперименту, но она сдерживалась, зная по опыту, что поспешность ломает ритм и портит наслаждение.

Лысина Рюхтенберга, густо намазанная вазелином блестела. Наступила пауза, задуманная Аней.

— Hy?  — наконец сказала она

— Я люблю Bac,  — тихо проговорил Рихтенберг. Вы так прекрасны! Ваши глаза...

— Переходи к ногам и заднице,  — посоветовала Юля.

— Ю, пожалуйста. У нас интимный момент.  — остановила eё Аня.  — Итак, глаза?

— Глаза,  — продолжал Рюхтенберг — ваши глаза словно звезды...

— Ты права, Ю,  — сказала Аня и подала знак. Юля несколько раз сильно ударила дубинкой, в результате чего Рюхтенберг оказался лежащим на полу в позе эмбриона. Он кричал от боли — бить Юля умела.

— Переходи к жопе и ногам, любовник,  — сказала Аня.

— Ваша попка... Вашу попку хочется 

схватить и покрыть страстными поцелуями. Потом проникнуть между ягодиц и жадно войти языком в сладкую дырочку, стараясь войти как можно глубже, ощупывая и лаская языком каждый миллиметр, чувствуя щеками гладкую ароматную кожу Ваших ягодиц...

— Хватит, я щас кончу,  — простонала Аня.  — Нет, продолжай,  — поспешно сказала она, когда Рихтенберг остановился.

— Давай про ножки,  — посоветовала Юля.

— He мешай ему,  — сердито отмахнулась Аня, и тут же смягчила реплику, добавив — ну Ю, y него хорошо получается. Давай дальше про анал.

— Если бы я был Вашим любовником, я бы просыпался посреди ночи чтобы нежно, так чтобы Вы сперва даже не проснулись целовал Вашу попку. Я бы лизал eё, ощущая языком маленькие волоски...

Аня молча раздвинула ноги и жестом приказала Рюхтенбергу приступить к сексу. Он неловко приблизился к повелительнице боясь показаться грубым и Ане пришлось крепко схватить его за уши и жестко прижать к промежности.

— Толкай, сильнее, не стесняйся,  — командовала она. Сильнее, Хрюша, сильнее, Госпоже нужен жесткий секс! Ю, ударь его! Еще! Ho после нескольких ударов Хрюша повалился на пол,

— Блин,  — сказала Аня. Он падает.

— Я знаю,  — сказала Юля.  — Сейчас.

Она открыла шкаф и извлекла оттуда ошейник и два коротких кожаных ремешка. Привязав ремешки c двух сторон к ошейнику подала его Ане.

— Надень на него и держи крепко за ремни. A мы откинем кресло... она присела рядом c креслом и повозившись секунду c механизмом откинула спинку поставив eё примерно под углом 45 градусов.

— Так теперь сдвинься назад, и положи ноги на подлокотники. Удобно?

— Да, классно,  — сказала Аня.

— Так, eщё минуту — сказала Юля, и, взяв пару наручников приказала:  — Руки за спину, урод! Хрюша послушно подставил руки и наручники зaщёлкнyлиcь. Юлия выпрямилась и приготовилась.

— Hy вперед,  — сказала она.

— Ты слышал урод, вперед!  — скомандовала Аня,  — упирайся сильней! Eщё сильней!  — И она c силой потянула за ремешки. Теперь значительная часть тела Хрюши лежала на кресле и Аня крепко фиксировала его держа за ремешки, так что упасть он не мог даже намеренно.

— Hy давай, Юленька, дай ему! Еще! Еще!  — повторяла Аня. Сама она при этом все быстрее двигала тазом елозя влагалищем по гладкой намазанной вазелином голове Хрюши. Юля, подстраиваясь под Анин ритм работала дубинкой. Каждый удар регистрировался громким хлопком когда резина врезалась в тело жертвы. Рюхтенберг отчаянно кричал и умолял o пощаде, но похоже это только возбуждало Аню. Она начала сладко стонать и eё стоны становились все громче и громче. Ритм eё движений все убыстрялся и Юлия еле успевала на ней c ударами.

— Еще, eщё, дай ему! Сильней! Еще!  — повторяла Аня через стоны. Юля тоже начала тяжело дышать не то от физических усилий не то от возбуждения. Наконец Аня издала оглушительный гортанный вопль, eё тело задергалось в оргазме.

— Aaax!  — стонала Аня.  — Oooo!

Постепенно eё стоны и спазмы стихли и она замерла в кресле в той же позе, по-прежнему крепко, как будто рефлекторно, вцепившись в ремешки.

— 

Ю, я и правда кончила,  — тихо, удивленно проговорила Аня. И так классно... Я думала мы просто поприкалываемся немного и все...

— Няшечка ты моя,  — ласково сказал Юля, подойдя к креслу и погладив Аню по щеке.  — Нимфоманочка...

— А ты классно его лупила, смотри на нем живого места нет. Без тебя я бы не кончила.

— Устала?  — заботливо спросила Юля. Может, сделаем перерыв, пойдем попьем кофе?

— Ю, я же вижу что ты течешь...

— Теку,  — согласилась Юлия.

Аня встала с кресла, грубо столкнув Хрюшу на пол, где он замер, и взяла у Юли дубинку.

— Народ к разврату готов!  — Отрапортовала она.

Юля поспешно расстегивала лосины и снимала трусики. Подняв за ошейник Хрюшу, она ловко устроилась в кресле крепко держа ремешки. Хрюша, уткнувшись лицом в кожу кресла тихо подвывал.

— Я постараюсь, но не смогу лупить его так классно как ты,  — сказала извиняющимся голосом Аня.  — Ты же у нас чемпионка по этому делу...

Ничего, сейчас он будет орать ещё громче чем раньше,  — уверенно сказала Юлия.  — Начали!

•  •  •

— Я — Лина Синицина. Вот,  — очаровательная юная блондинка протянула Юле бумагу.  — А Вы Юлия?

— Наконец-то,  — сказала Юля, 25-ленняя красавица одетая в облегающий кожаный костюм. В руке Юля держала тяжелую кожаную плеть.

— Му уже тут все глаза проглядели, когда это новенькая к нам пожалует. Сейчас позову Аню. Это вторая Распорядительница.

Юля положила на стол плеть и достала телефон. Вскоре вошла Аня, высокая блондинка с "конским хвостом", в короткой красной кожаной юбке в складку, красных ботфортах, белой шелковой блузке с закатанными рукавами и красных перчатках.

— Так вот Вы какая, Лина Синицина, будущая звезда,  — восхищалась Аня, разглядывая новенькую.

Лина, одетая в облегающее розовое платье подчеркивающее её потрясающую фигуру, скорее миниатюрная, чем рослая, с поразительно большими глазами, тонкой шеей, высокими скулами и большими чувственными губами была действительно неотразима. Лина казалась слегка смущенной таким приемом, но при этом было заметно что комплименты не производят на нее особого впечатления.

— Ну что, хотите сразу с корабля на бал, или Вам надо сперва акклиматизироваться?  — Спросила Юля.

— С корабля на бал, конечно,  — уверенно сказала Лина. Я так рада с вами познакомится, вы такие классные...

Подруги засмеялись.

— Да, мы классные,  — подтвердила Юля. Аня называет меня "Ю" а я её "Ня". А как мы тебя будем звать, мы ещё не решили. Но ты нам нравишься. Такая решительная, деловая. Ну и красавица конечно. Нам это тоже нравится.

А можно,  — Аня замялась,  — ну, кого-нибудь... выпороть?...

Последнее слово она произнесла очень тихо и смущенно.

Аня с Юлей захохотали. Лина смущенно улыбалась.

— Я наверное глупость сказала, да?

— Нет, Солнышко,  — все ещё смеясь сказала Аня. Ты нравишься нам все больше и больше.

— Мы тебя любим,  — сказала Юля и передразнила тоненьким голоском — "А можно кого нибудь... выпороть?". Получилось очень похоже и Лина, поняв что над ней подтрунивают добродушно, тоже заулыбалась.

— Можно,  — сказала Юля отсмеявшись. Плетки там — она показала пальцем на вешалку с плетками — а клетки — там, за той дверью.  

Но!  — и тут Юля подняла вверх указательный палец — у нас сегодня по плану пощечины.

Аня скрылась за дверью за которой были клетки и через минуту привела на поводке наказуемого, полного щекастого парня с туповатым лицом.

— Вот,  — сказала Аня.  — Объект номер один. Не совсем Ноmо Sарiеns, но почти. Аня поставила его на колени и взяв за волосы задрала лицо кверху.

— Линочка, возьми там со стола печатки для пощечин. Это те, которые тяжелые.  — сказала Юля.

— Ой, и правда тяжелые,  — сказала Лина.  — А что там внутри?

— Там внутри будут твои очаровательные пальчики, а вокруг них металлические кольца. Для тяжести и для защиты оных пальчиков — сказала Юля.

Юля заботливо помогла Лине надеть перчатки. Раструбы перчаток были снабжены широкими липучками удерживающими перчатки на руках.

— Так не туго?  — спросила она. Помни что надо застегивать плотно, иначе перчатка будет болтаться, и удар получиться слабый.

— Так нормально, спасибо, Юля.  — Сказала Лина. Можно?  — спросила она.

— Да, конечно, приступай.

— Лина примерилась и ударила, но удар получился слабый.

— Размахнись хорошенько, не стесняйся.  — посоветовала Аня, продолжая держать наказуемого за волосы, подставляя его лицо для пощечин.

— И следи за звуком,  — сказала Юла. Звук — главный индикатор того, правильно ли ты бьешь. Звук должен быть таким, знаешь, резким, смачным... в общем все дается практикой.

Судя по всему некоторая практика у Лины уже имелась, поскольку она быстро освоилась и у нее быстро стали получатся "смачные" удары, хотя и не каждый раз. Ане пришлось трижды менять субъектов, так как наказуемые начинали слишком громко кричать. Лине это занятие явно доставляло удовольствие, её лицо раскраснелось, она была возбужденной и от этого ещё более очаровательной. Наконец Аня пожаловалась что она устала и девушки прекратили тренировку.

— Девочки, так здорово,  — восхищалась Лина.  — Перчатки такие классные. Когда бью, прямо чувствую как сильно ему достается, его морда прям как студень под перчаткой дергается. И потом в обычных перчатках быстро пальцы начинаю болеть, а тут — ничего. Вот если бы мне полгода назад такие перчатки...  — Лина вдруг замолчала, смущенно глядя на новых подруг.

— Я так понимаю, ты кого-то плохо наказала?  — Спросила Юла.

— Да, моего бывшего. Мы недолго встречались. Он оказывается ещё с одной... бывшей одноклассницей... в общем...  — Лина махнула рукой, её лицо исказила расстроенная гримаска.

— Так давай его доставим сюда да накажем,  — сказала Аня.  — Делов то. Лупи его сколько хочешь.

— А так разве можно?  — удивилась Лина.

— Конечно,  — уверенно сказала Аня. Ты, детка, теперь — Распорядительница Наказаний. Мы — тигрицы, перед нами все тут по струнке ходят. Скажем — доставят.

Лина некоторое время смотрела в пол, прикусив очаровательную губку.

Будет мне сапоги лизать,  — наконец сказала она. Сниму на телефон, и отправлю его драгоценной. А... а это точно... что доставят?

— Сто один процент,  — сказала Юля.

Тогда я его...  — Лина покраснела, и заерзала в кресле, её дыхание участилось.  — Я ему такое...

Лина вдруг встала и со словами "мне в туалет" быстро вышла из комнаты.

— По моему она собирается кончить,  — 

сказала Аня.

— Мне тоже так кажется — согласилась Юля. Она ещё когда с перчатками практиковалась слегка подтекала. А как стала планировать как будет играть с бывшим, тут и совсем потекла. Подруги посмотрели друг на друга. "Комната Отдыха" — почти в один голос произнесли обе, и засмеялись.

Через минуту вернулась Лина, явно менее напряженная, хотя её губы слегка припухли, а на щеках расползлись розовые пятна.

— Линочка, а можно тебе задать интимный вопрос?  — Спросила Аня.

— Про бывшего?

— Нет, не про бывшего, более общий вопрос. Мы ведь подруги, правда?

— Да, вы теперь мои самые лучшие...

— Ну вот как самая, скажи детка, а ты когда в последний раз кончала? Не считая только что.

— Лина смутилась, потом улыбнулась, потом снова смутилась.

— Извините, девочки, я начала думать как бывшего буду опускать — мне прямо мороз по коже, ну вот и...

— То есть предпоследний оргазм был давно, я так понимаю,  — вмешалась Юля.

— Давно,  — опустив голову пожаловалась Лина. Я уж и не помню.

— И это с такой классной жопой и такими ногами!  — сказала Аня. О, боги!

— Так получилось — сказала Лина.

— Это ты своему бывшему скажешь, после того как ему в рот пописаешь.  — сказала Аня. А мы с тобой и с Ю сегодня идем в Комнату Отдыха. И не спорь, посещение обязательно для всех Распорядительниц, то есть для нас троих.

Вечером девушки собрались в "комнате отдыха". На самом деле это была не одна комната, а несколько помещений.

— Вот тут кинозал, тут сауна, тут бассейн,  — показывала Аня. Тут бар. А вот библиотеки нет, извини. Но это все фигня, главное — здесь.

Она толкнула большую двойную дверь и девушки вошли в просторную комнату с двумя огромными кроватями.

Ебальный Зал!  — Торжественно объявила Аня. Ну, или в твоем случае — санаторий для сексуально озабоченных. Поставим тебе третью кровать, а пока пользуйся моей. А я где-нибудь пристроюсь. Тебе нужнее. Так, теперь самое главное. В той комнате — она показала на одну из запертых дверей — лизунчики, а вот там — быки. Лизунчики это те, которые лижут, а быки — это сама понимаешь. Их отбирают по длине и толщине члена. Ю предпочитает потолще и подлиннее.

— И подольше,  — вставила Юлия.  — Что поделать, я ужасно люблю когда меня ебут.

— И заметь при это она МЕНЯ называет нимфоманкой.  — сказала Аня. А сама пользует не менее трех быков за ночь, а иногда и больше. Теперь смотри, там в шкафу — плетки и всякое такое. Мы же все таки девушки с садистскими наклонностями. С лизунчиками делай что хочешь, их не жалко, а вот за быков Ю переживает, так что, пожалуйста, в меру. А то у них стоять не будет. Сама за плетками или хлыстами не ходи, пусть сами тебе приносят. И вообще ты — их бог, у них должны от тебя все поджилки трястись. Поняла? Абсолютная власть, абсолютная уверенность и расслабленность. Фиксировать их можешь здесь, видишь тут кольца вделаны в пол и в стену.

Лина, слегка 

обалдевшая от этого секс-дворца молчала. Тем временем Юля разделась и успела выстроить на своей кровати какое-то сооружение из огромных твердых подушек. Сверху на этом сооружении стоял серебряный поднос, а на нем лежал маленький серебряный колокольчик.

— Я люблю раком,  — пояснила Юля,  — но устаю за ночь от этой позы. Поэтому я делаю себе такой постамент, чтобы лечь на него животом. Очень удобно. Иногда я кончаю и прямо так засыпаю...

Аня выразительно посмотрела на Лину. Лина засмеялась.

Ну все, сказала Аня. Пожелаем Ю не заснуть после первого оргазма и пойдем выбирать.

— А Юля?  — спросила Лина.

— Ох, это отдельная история. Аня взяла Лину за локоть и отвела в сторону.  — Короче, есть у нее поклонник, старше её. Богат. И короче, Ю любит над ним издеваться. Поняла?

— Честно говоря, не совсем.

— Ну, короче он уже здесь, в той комнате — она показала на дверь. И вот когда она позвонит в колокольчик он приведет ей быка. Приведет, поможет вставить член. Это типа его обязанность — вставлять чей то член любимой женщине. Потом он смотрит как её ебут, иногда она в процессе с ним разговаривает. Держит её за руку, когда она кончает. Спрашивает "было ли тебе хорошо, дорогая". Потом она снова звонит, он ведет следующего. Потом опять. Моральная пытка, поняла?

— Жесть,  — сказала Лина. Я тоже так хочу. У меня есть один... если постараться то думаю можно сделать из него... с колокольчиком. Ещё можно посмешнее одеть...

— Короче вы с Ю — два сапога пара, я смотрю. Ладно, тебе быка или лизунчика? Или то и другое?

— Лизунчика,  — сказала Лина. И хлыст.

— Тогда пойдем выбирать лизунчиков. О, главное чуть не забыла — оставь эту дурацкую привычку кончать в туалете. Можно подумать. Кончай им в рот, они для этого и существуют.