Демон твоих снов aka Секс демон рассказы

Глава 1

Дея

— Пошла, чего стоишь! — стражник, тот самый, с рассечённой верхней губой, толкнул меня в спину, отчего пришлось сделать несколько торопливых шагов, чтобы удержать равновесие. Цепи на руках и ногах гулко звенели при каждом шаге.

Пробормотала себе под нос:

— На тебя бы повесили половину твоего веса, я б на тебя посмотрела…

Второй из стражей ткнул меня в бок зачарованным прутом, заставив вздрогнуть от электрического разряда, пронзившего тело.

Из глаз посыпались искры, я сжала зубы, но не издала ни звука. Потому что решила для себя раз и навсегда: они моей боли не услышат. Не получат такого удовольствия.

Этот прут, который местные называют “струна”, был создан как будто специально для того, чтобы причинять боль, не оставляя на теле никаких следов. Передо мной шли двое, совсем ещё дети: брат, лет десяти, и сестра, чуть помладше. Мальчишку били плетьми. Девочку — струной.

Демоны. Лишь одно слово — и им сказано всё. Здесь властвуют демоны.

— Чтоб вам сдохнуть, — добавила я сквозь зубы.

Второй страж потянулся ко мне струной, но первый отвёл его руку.

— Надо не так, — усмехнулся он. — Есть более эффективный способ.

Страж забрал струну у своего напарника и коснулся ею девчонки передо мной. Она вскрикнула, изогнулась, а подонок не отпускал орудия, наблюдая, как малышка страдает.

— Хватит! — крикнула я.

Бросилась было к девочке, но цепь натянулась, и я, потеряв равновесие, упала прямо в тонкий слой свежевыпавшего снега.

— Ещё хоть слово скажешь, — страж с рассечённой губой встал надо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, — и отвечать за твои слова будет она. Всё поняла?!

С трудом я поднялась на ноги и вновь чуть не упала, когда страж толкнул меня в холку.

Шантажировать детьми. Как низко.

Демоны.

— Если она оцарапалась, не видать нам дополнительной платы, — заметил второй. — Она здесь — самый ценный экземпляр.

— Принцесса, что ли? — хмыкнул первый. — Я думал, всю королевскую семью того.

Он изобразил жестом повешание.

— Да где там. Какая-то придворная бестолковая.

Не какая-то, а наследница магического рода арахн, между прочим! Хоть и не инициированная. А что до ваших разрядов, во время обучения мне и не такое приходилось терпеть.

— И что, сколько за неё хозяин выручить желает?

— Никак не меньше восьми миллионов золотых кноллей.

Щербатый присвистнул.

— Всего лишь за девчонку?

Я напряглась, вспоминая курс кноллей к нашим латницам. Мысленно согласилась со стражем. Лестно, конечно, но кто решит тратить такие огромные деньги на рабыню, когда можно чуть ли не деревню целую купить со всеми её жителями?

Мы шли по широкой улице. С одной стороны — высокие дома, по шесть-восемь этажей, с другой — канал с вереницей медных фонарей вдоль невысокого бортика. У одного из домов на первом этаже вместо стен было сплошное стекло, а прямо за ним на кожаном диване развалился полулёжа седой демон, и я торопливо отвела взгляд.

Демон был раздет. Крупный торс, всё ещё сильный, несмотря на возраст, блестел потом в свете ламп, а в ногах его сидели две демоницы в нижнем белье, и удовлетворяли его таким способом, о котором я слышала только от подруг, и то иносказательно.

— Какая ж мерзость, — прошептала я, но взгляд всё же подняла обратно.

Мы успели сделать несколько шагов, и теперь моему взору открылся другой диванчик, что стоял чуть под углом к первому. На нём картина предстала ещё более смущающая. Крепко схватив стоящую на четвереньках девушку за волосы, крупный демон с силой всаживал в неё. Рот её был открыт, лицо — скривилось в гримасе боли. Наверняка она кричала. Но сквозь толстое стекло не доносилось ни звука.

Девочка, что шла впереди, во все глаза смотрела на эту сцену, а я краснела, осознавая, что она наверняка даже не понимает, что там происходит.

— Наконец-то! — на ближайшей площади, за углом, нас встретил человек. У него не было характерных желваков, в волосах не виднелись рога, и ростом он был совсем немного выше меня. — Где вас черти носят?! Ад и преисподняя, вас за смертью посылать!

Он резко ударил хлыстом, и от этого звука вздрогнули все, словно почувствовали удар собственной кожей.

— Девчонок в первую клетку, остальных — во вторую… Это что, девчонка, по твоему мнению! Да она же старуха!

Стоявшую первой в веренице женщину лет двадцати пяти повели в дальнюю клетку.

— А вот эту, — человек с извращённым удовольствием провёл пальцами по моим губам. — Эту в отдельную.

И указал в сторону. Туда, где стояла золотая клетка с тонкими прутьями, формирующими купол сверху.

Словно для птички.

Для очень крупной птички.

— И разденьте её! — прикрикнул хозяин. Потом оглядел меня с головы до ног, цокнул языком и покачал головой: — Хотя нет. Я сам.

Вставив хлыст за пояс, он выудил тонкий изогнутый кинжал, длиною в локоть. Выставив в мою сторону, сделал несколько шагов. Мне нечего было бояться: за мёртвую восемь миллионов никто бы не дал.

Я смотрела на него прямо, в упор. Не сгибаясь, не отступая. Главное — осанка. Ни при каких обстоятельствах не позволять себе терять достоинство.

Острый конец кинжала прикоснулся к коже в ложбинке между ключиц, но я не сводила взгляда с работорговца. Чувствовала, как кончик вдавливается в меня. Ещё немного — и разрежет. Но хозяин не позволил бы.

Кинжал скользнул вниз по платью, истрёпанному за время пути, а когда-то — очень дорогому синеладскому платью. Оно послушно разлетелось в стороны, разрезанное на две идеально ровные половинки. Лишь на одно короткое мгновение я позволила себе взглянуть, как распахивается обнажённая грудь.

— Знаешь, почему так трудно торговать предметами роскоши? — спросил мужчина, глядя на меня поблёскивающими глазами. — Держать такое в руках, но не иметь права пользоваться…

Он потянулся ко мне ладонью, желая взять ею грудь, но в последний момент остановился, сжал кулак и резко одёрнул руку. Затем взмахнул кинжалом, разрезав платье ещё в двух местах и заставив его упасть к моим ногам бесполезными тряпками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А теперь иди, — кивнул он, рукавом утерев пот со лба.

Я развернулась на пятках и прошла по свежему снегу, оставляя за собой следы босых ног. Замок защёлкнулся.

Сколько нам предстояло стоять на этой площади — одному Архангелу известно. Клетка была тёплая, от неё веяло жаром, и жар этот сохранялся внутри, так что я не мёрзла. Лишь холодный ветер касался кожи.

Подняла взгляд к небу. Грач пролетел над крышами в тёмной черепице, крикнул громко, звучно, и голос его эхом отразился от стен торгового квартала.

Отрешённо я наблюдала за тем, как подходят демоны, один за другим, рассматривают товар. Детей забрали быстро. Дети — ценный ресурс. Над женщиной потешались. Мужчин заставили бороться друг с другом, чтобы узнать, кто сильнее.

Учителя говорили: ты должна быть выше всего, что происходит вокруг, и всегда сохранять холодную голову. Даже когда тебя окружают боль и страдание. Даже если ты на поле боя, усыпанном мертвецами. И теперь я наблюдала за демонами отрешённо, словно рассматривая картинки в книге о нравах и обычаях Оксиана, и пыталась сохранять холодную голову.

А потом пришёл он.

В отличие от воинов и охранников, с боков его свисали столь толстые складки жира, что под них наверняка нужно было подкладывать пояс, чтобы кожа в них не потела. Несмотря на холодный день и ветер, его плешивый лоб был усыпан градом пота. Толстые пальцы — сдавлены кольцами, которые явно были не по размеру.

— Сколько хочешь? — он кивнул на меня подбородком.

— О, перед вами жемчужина, — залебезил торговец. — Придворная, фаворитка покойной принцессы. Вы только взгляните какая белая кожа, какие красные, манящие губы, соски, какой ровный треугольник её невинности…

О, как заговорил. Да вы поэт, дяденька!

— И что, в самом деле невинна? — усмехнулся толстый демон, обращаясь уже ко мне. Не без труда просунув руку между прутьев, он взял меня за подбородок, но я отвернулась.

Даже если бы хотела, то не могла бы потерять невинность. Но ему об этом лучше не знать.

— Я бы предложил вам убедиться в этом собственноручно, благородный сэр, но, сами понимаете, товар дорогой…

— Сколько? — грозно рыкнул тот.

— Десять миллионов кноллей.

— Золотых?! — взревел толстый, и я с трудом сохранила спокойствие.

— Вы же не оцениваете её в каких-то восемьдесят тысяч, — фыркнул торговец. — Конечно золотых!

— Пять!

— Десять!

— Пять с половиной!

— Уважаемый, рассмотрите лучше другие варианты, эта ледонянка вам не по карману.

— Восемь, — уже тише ответил демон, и работорговец ослепил нас белоснежной улыбкой:

— По рукам.

Замок щёлкнул. Клетка распахнулась. Толстыми пальцами демон схватил меня за грудь и довольно хмыкнул. Потом резко нахмурился:

— Точно девственница?

— Абсолютно, благородный сэр, — склонился перед ним работорговец.

— Как насчёт гарантии по освидетельствованию?

— Как обычно, сэр, — в руках человека возник развёрнутый под собственной тяжестью свиток и огненное, сверкающее всполохами перо. — Возврат в течение пяти часов.

Покупатель взял перо и поставил размашистую подпись.

***

— Почему вам так важна моя девственность? — спросила я, когда унизительная процедура медицинского осмотра завершилась, и мне, наконец, позволили накинуть плащ. Сам хозяин готов был через весь город везти меня голой на крыше своего авто, демонстрируя обновку, но его останавливало то, что рабыня могла простудиться и слечь с воспалением лёгких. Такими дорогими игрушками не рискуют. Поэтому он велел одному из своих слуг отдать мне свой плащ и посадил, как равную, в салон.

Водитель — худой высокий демон — сделал несколько крутых движений заводной рукояткой, мотор затарахтел, и тот вернулся на водительское сиденье. Автомобиль тронулся.

— Видишь ли, дорогая, — хозяин чуть склонился ко мне. — Ты будешь подарком.

Тоже мне, новость. Таких, как я, и берут-то либо себе в гарем, либо в подарок. Тоже в гарем, конечно.

— Очень хотите кому-то угодить? — я позволила себе улыбнуться краешком губ.

— Остроумно, но нет. Приберегу на день совершеннолетия своего сына. Он тебе понравится.

Сомнительно, что мне мог бы понравиться демон. Но ситуация прояснялась.

— Первая жена, выходит?

Демон кивнул.

— Первая жена должна быть лучшей из доступных, потому как это воспоминание останется у мужчины на всю жизнь.

— И она должна быть невинна, — добавила я и отвернулась к окну.

Глава 2

Деймон

Какая же постель неудобная, всё тело затекло…

Я поднял голову и потянул носом, пытаясь вспомнить, в чью спальню меня занесло прошедшей ночью. Неужто человечка? Должно быть, Крейг мне что-то подмешал в то пойло и подсунул компании девок, которые весь вечер на нас таращились.

Потянул носом ещё раз. Одна… Всего лишь одна?! И чего так голова болит…

Наконец, я открыл глаза. Она была прямо передо мной. Стояла перед зеркалом в просторной спальне и подкрашивала губы. Платье на ней было лёгкое, невесомое, прозрачное, и сквозь него легко просматривались упругие ягодицы. Я провёл языком по губам. Хороша-а… Её в баре не было, я бы запомнил.

Сейчас подкрадусь незаметно и…

Ага, путы на запястьях. Смешная. Будто эти верёвки меня удержат. Но поиграть — это даже интересно.

Девушка вскинула руку, чтобы убрать просторный рукав, и в свете тусклой медной лампы блеснул золотой браслет с инкрустированными камнями.

Вот тут-то я и напрягся.

Рабыня.

Я что, переспал с рабыней?! Ладно бы со свободной человечкой, но с рабыней… Тьфу!

Она обернулась, но не заметила, что я смотрю прямо на неё. Прошла мимо, позволив мне наблюдать, как молодая, сочная грудь покачивается в такт шагам. Чёрт возьми, хороша, даром что рабыня. Должно быть, принадлежит какому-нибудь виконту и стоит невероятное количество золотых кноллей.

Всё равно рабыня — и этого не изменить. Однако, член мой считал иначе. Запах этой девушки дурманил, а напряжение было такое, словно я — мальчишка совсем.

Девушка облокотилась о подоконник, прогнувшись в спине и словно специально подставляя мне попку. А то может разорвать эти верёвки, взять её прямо здесь, у окна, — да в это же окно и уйти? Пусть кто попробует предъявить.

И в момент, когда я уже напрягся, чтобы порвать путы, она вдруг обернулась — и изменилась в лице. Испугалась. Я замер, решив посмотреть для начала, что же она задумала, чего ради попыталась связать высшего демона.

— Очнулся, демон, — произнесла она. Пыталась изобразить из себя хищную кобру, но с её-то мелодичным голосом? Получилось смешно и жалко. — Даже не пытайся ничего сделать, ты теперь в моей власти!

Я послушно расслабился. Люблю активных женщин. Особенно показывать, где на самом деле их место.

Против воли улыбка коснулась моих губ.

— Может, хотя бы объяснишь мне, где мы и как я здесь оказался?

— Молчи!

Улыбка расползлась ещё шире. Девушка скрестила руки на груди, прикрыв соски, но при этом сформировав аппетитную ложбинку, и дыхание моё стало чуть глубже.

— Ты заберёшь меня отсюда и увезёшь в безопасное место, туда, где никакие демоны не смогут меня найти!

— Серьёзно? — я не сдержал иронических интонаций. — И почему это?

— Потому что ты в моей власти! — крикнула она и тут же испуганно оглянулась на дверь.

Конечно, рабыня скорее всего живёт в отведённых только ей комнатах, наверняка их довольно много, но все они — под чуткой, никогда не дремлющей охраной.

— Я призвала тебя с помощью демонического круга, а потому отныне ты будешь делать то, что велит тебе хозяйка!

Я прислушался к себе. В самом деле: невидимые нити опутали меня, но столь слабые и несущественные, что вряд ли доставили бы мне какой-то особый дискомфорт.

Всё-таки, я не просто демон.

— А теперь слушай сюда, — она забралась на кровать и встала передо мной на четвереньках, глядя мне в глаза сверху вниз. — Я тебя развязываю, а ты, не прикасаясь ко мне, и не причиняя никакого вреда, незаметно вытаскиваешь меня из этого дома.

Наивная. Но талантливая.

— Ты хоть знаешь, кто перед тобой? — с усмешкой прохрипел я.

— Демон. До твоего имени мне дела нет.

— А зря.

Одним рывком я разорвал путы, обхватил девчонку за плечи, а в следующее мгновение уже нависал над ней, напитывая себя силой преисподней. Глаза девушки медленно расширились по мере того, как вены на моём лице постепенно насыщались ярким красновато-оранжевым светом.

— Высшая кровь, — пробормотала она.

— Итак, кто перед тобой? — не без удовольствия протянул я.

— Его высочество, Деймон Краш.

Всю её браваду как рукой сняло — и мне тут же стало скучно. Привстал, возвысившись над ней на коленях и оценивающе оглядел. Член продолжал с силой упираться в ткань кожаных брюк, причиняя дискомфорт.

— Уговор. Ты сейчас удовлетворишь меня так, как я тебе велю, а после я уйду и не стану докладывать твоему хозяину, чем именно ты здесь занималась.

Ад и мертвецы! Какое платье! Вот это я понимаю, правильная одежда! Склонившись над девушкой, я обхватил её сосок и с небольшим нажимом провёл по нему пальцами. Девушка поползла к изголовью.

— Не трожь меня, — прошипела она. Ни почтения, ни томных вздохов. Это уже интереснее.

— Попробуй ещё разок, — прошептал я, припадая губами к её груди. Сладкая. Вкусная.

— Я сказала: не трожь! — трясущимся голосом прикрикнула она — и я замер, оторопев.

— Ты кто такая? — проговорил непослушными губами. Отодвинулся. Попытался вновь склониться, но тело не слушалось.

— Говорила же: ты в моей власти.

Такого со мной ещё не случалось. Хотел её — и не мог. Злился. Рычал. Она лежала передо мной в прозрачном, как тюль, платье, и это сводило с ума куда сильнее, чем если бы разделась и накинулась на меня.

От резкого порыва ветра приоткрылось окно, дёрнулась штора, и бледный свет луны озарил девушку.

Взяв себя в руки, я выпрямился.

Ад и мертвецы! Идиоты! Придурки!

Кожа девушки замерцала лёгким белым сиянием, словно посыпанная серебристой крошкой. Она ловко соскользнула с кровати и, скрестив руки на груди, сделала несколько шагов по комнате.

— Итак, ещё раз. Ты сейчас же забираешь меня отсюда и делаешь всё, чтобы меня никто не нашёл.

— Это легко, — прохрипел я, не в силах пошевелиться. — Закопаю — точно никто не найдёт. Даю гарантию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девушка остановилась, поджала губы. Я же не мог отвести взгляда от глядящих прямо на меня сосков. Во имя преисподней, надо поменять горничным форму. Конечно, постоянно скрещивать руки они не будут, но вполне можно придумать широкий пояс, который будет ставить им грудь торчком.

— Ты отправишь меня в безопасное, комфортное место, где я смогу переждать период розыска. Сколько у вас длится розыск?

— Сто тринадцать дней, — ответил послушно. Задумавшись о горничных, совсем позабыл о том, что она пытается меня контролировать. Расслабился. В этом была даже некоторая прелесть: дать ей почувствовать себя хозяйкой положения.

Но оставлять её здесь и в самом деле было нельзя. Вряд ли хозяин девчонки обладал высшей кровью, и как только она войдёт в силу, то уничтожит здесь каждого. Остановить её будет некому.

Арахна, чтоб её. Этим верить нельзя.

Ладно, решил я, сыграем в кошки-мышки.

— Его высочество Деймон Краш, — протянула она. Ледонянка, а имя моё знала. Значит, не из случайных представителей своего рода. Как минимум — приближенная ко двору. — У вас наверняка есть какие-нибудь отдалённые усадьбы, скрытые от чужих глаз. Ты спрячешь меня и будешь охранять до тех пор, пока я не смогу беспрепятственно покинуть Оксиан и скрыться в одном из восточных королевств.

— Они не дадут тебе защиты. Восток на стороне Оксиана.

— Не дадут, — спокойно кивнула девушка. — Но и не станут выдавать вашим змиям.

Должно быть, пленница, взятая во время штурма ледонянского дворца.

Я молча подошёл к трельяжу, уставленному блестящими баночками, и некоторое время, демонстративно игнорируя ледонянку, приводил свой вид в порядок. Нужно было подумать.

— Будь я хоть трижды принц, если народ прознает, что я укрываю ледонянку, да ещё и унаследовавшую силу Архангела, поднимется бунт. И тогда не только тебе, но и мне будет грозить в лучшем случае быстрая казнь.

Она приблизилась ко мне. Смелая, дерзкая. Бровки изогнула и смотрит на меня, как обиженная кроха. Ещё немного — и я бы проникся к ней братскими чувствами. Только член не давал забыться.

Этим веры нет и быть не может.

— Значит, в твоих интересах сделать так, чтобы меня никто не нашёл.

Я схватил её за подбородок и притянул к себе.

— В моих интересах избавиться от тебя.

— Ты не сможешь.

— Проверим?

— Попробуй, — она сама приблизилась ко мне, заглядывая в самую душу небесно-голубыми глазами.

Я не сдержал ухмылки. Она успела заподозрить неладное, брови её дрогнули — и в следующее мгновение затылка девушки коснулась небольшая шаровая молния. Ледонянка грузно осела на пол.

— Спасибо, малыш, — я едва успел подхватить её под мышки. — А теперь уходим.

Кевин вспыхнул, соглашаясь, и испарился в воздухе, скрывшись от посторонних глаз.

— Вроде такая маленькая, а такая тяжёлая, — сдавленно произнёс я, поднимая девушку с полу.

Она была права. Убить её я не мог. По крайней мере, пока мы связаны демоническим кругом, но вот в остальном у меня куда больше свободы, чем она думала.

Я осторожно уложил девушку в постель и раскрыл шире окно. На комнате стояла защита. Или даже на всём доме. Где именно мы находились, понять я не мог, поэтому и перенестись в безопасное место возможности не видел. Значит, для начала необходимо было выйти и осмотреться. Под окном начиналась покатая черепичная крыша, которая уходила вниз, в небольшой сад. Должно быть, хозяин дома — какой-нибудь виконт или барон, раз смог себе позволить подобную птичку. Спуститься оттуда не так уж сложно, но как только защита прорвётся, тут же сбежится стража.

В задумчивости я вернулся к кровати, на которой лежала беспамятная девушка. Ад и преисподняя, что ж так трясёт-то! Склонился над нею, обхватил ладонями груди, провёл по ним губами, задержавшись на сосках, напрягшихся от дунувшего с улицы ветра. Прикусил сквозь тонкую, но прочную ткань.

Отстранился, сделал глубокий вдох. И обернулся к окну.

Разорвать защиту. Спрыгнуть с крыши. Девчонку придётся левитировать, значит, силы останется мало. Пропажу обнаружат в течение двух-четырёх минут. До забора я добрался бы за одну. Во дворе могут быть гончие, с ними разберётся Кевин. Главное — пересечь внешний периметр и укрыться в лесу. Затем создать фантома и пустить погоню по ложному следу.

Подхватив ледонянку на руки, я прошёл к окну. Разрывать защиту, удерживая на руках девушку, было неудобно, но на счету каждая секунда, поэтому я повернулся боком и наклонился вперёд, головой нащупав упругий щит. В другой раз сделал бы это пальцем, ногтем или перочинным ножом, но выбирать не приходилось. Почувствовав, что острый кончик рога уткнулся в щит, я направил в него свою силу и резко надавил.

Тревога сработала сразу. Хитрая, тихая: ни единого звука, только дуновение силы, которое ещё не каждый демон услышит. Правильно, зачем спугивать преступника. Пусть считает, что схалтурила охрана, дешёвку поставила с истёкшим сроком годности. А те его тёпленьким и возьмут.

Я осторожно спрыгнул на крышу первого этажа и с трудом удержал девчонку, в последний момент подхватив её левитацией. Сколько продержусь? Минуту? Две?

На раздумья времени не было.

Я на носочках подбежал к краю черепичной крыши и, присев, глянул вниз. Тихо. Фонари не горят. Подманивая за собой парящую девушку, я зацепился за трубу, идущую вдоль кромки, спрыгнул, повиснув на мгновение, и только после этого приземлился на ухоженный газон.

— Кевин! — шепнул я, призывая своего фантома.

А вот и охрана. Огромный пёс, широкий, лохматый, с тремя головами, у каждой из которых горели красным глаза. Ни одна из голов не лаяла, но все грозно рычали, пуская слюну.

Кевин вспыхнул перед глазами одной из них, потом второй, третьей — и через несколько секунд пёс, повизгивая от радости, бросился играть с огоньком. Силы удара Кевину не хватит, чтобы вырубить такую махину, но отвлечь точно сможет.

Убедившись, что как минимум две головы из трёх заняты светлячком, я подхватил девушку на руки и побежал через берёзовую рощу на тусклый свет мёртвого леса.

Голоса послышались как раз в тот момент, когда я свернул с тропы. На мне-то одежда была чёрная, в темноте сада не заметная, а вот бледную мерцающую девушку в прозрачном платье увидят даже если мы уйдём достаточно далеко.

Я выругался сквозь зубы.

С треском распахнув крылья, прикрыл ими девушку и побежал дальше.

Жалко рубашку. Хорошая была.

Голоса приближались, но в тёмном лесу найти демона — задача не из лёгких. Пока всю охрану поднимут, пока скоординируются между собой — всё это занимало время, которого им точно не хватало. Уж это я знал наверняка. Мне удавалось сбежать даже из отцовского дома, пока он не догадался поставить тройной щит.

Добравшись до забора, я подвесил девушку в воздухе, продолжая прикрывать её широкими крыльями, и бросил в забор небольшую ветку. Он был чем-то покрыт. Возможно, щит-липучка — это самое простое, но надёжное решение против воров: стоит только прикоснуться к забору — и не сможешь от него оторваться.

Взлетать тоже было нельзя, охрана сразу заметила бы. Моё единственное преимущество заключалось в том, что охрана не вычислила направление побега. Пришлось прыгать.

Первым делом я перенёс девушку через забор. Затем, резким движением разорвав рубашку на себе, скрутил получившуюся тряпку в жгут и, перекинув его через ствол одного из деревьев, быстро поднялся по нему на нижние, самые крепкие ветви, затем выше, ещё выше…

Остатки рубашки чуть не упали, когда я подтягивался на очередную ветвь. Пришлось крепко зажать тряпку в зубах. Она щекотала язык и вызывала рвотный рефлекс, но через мгновение я уже спрыгнул с ветки через забор прямо на границу мёртвого леса.

Девушка лежала на сухой земле. Ад и мертвецы, совсем немного сил не хватило!

Оглянувшись на забор, я поднял бессознательную ледонянку и поспешил скрыться.

Глава 3

Дея

Открыв глаза, я долго рассматривала узор на ткани балдахина над собой. Казалось, надо бы испугаться, лихорадочно вспоминать что произошло, где я и почему, но вместо этого меня охватил несвойственный мне покой. Демон скован кругом, он не сможет ослушаться меня, балдахин — явно не тот, под которым мне приходилось просыпаться последние дни, а значит, он выполнил своё задание. Пусть и не совсем так, как я себе представляла.

Я опустила веки и с наслаждением потянулась. Кровать была тёплой и мягкой, так что вставать совсем не хотелось. Однако, вновь открыв глаза, чуть не подпрыгнула на месте: темноволосый демон, подтянув одну ногу к груди, сидел рядом и смотрел прямо на меня.

— Где мы? — спросила я напрямую и спрыгнула с кровати. Платье, выданное мне в доме виконта, совсем не соответствовало моим нормам, а значит, надо было подыскать что-нибудь поскромнее.

— Не скажу, — хмыкнул демон.

Я бросила на него короткий взгляд и распахнула дверцы шкафа. Постельное бельё, полотенца, свечи и спички. Не густо.

— Видимо, ты ещё не понял, демон, — произнесла я, вытаскивая из соседнего шкафа длинный тонкий халат. — Здесь я решаю, что ты будешь делать, а что нет. Отвечай, где мы находимся?

— Кажется, это ты не поняла, куся, — ответил он, приближаясь ко мне, — что власть твоя совсем не так велика, как тебе кажется.

Он схватил меня за запястье, мешая надеть халат.

— Пусти!

Я дёрнулась, но хватка демона — железна.

— Прикажи мне, — с непередаваемой слащавой интонацией произнёс он. — Проверим границы твоей власти.

Я помедлила. Слишком много уверенности было в голосе этого демона, но всё же произнесла:

— Повелеваю тебе, демон по имени Деймон Краш, отпусти сейчас же мою руку.

— А вот и не отпущу.

Он подхватил меня на руки, вырвав из моей груди резкий вскрик, и бросил на кровать.

— Я твою просьбу выполнил, — сказал он, и тон его наполнился холодной, мрачной силой. — Ты в безопасности. Никто не знает, где мы. Но тебе придётся заплатить за это.

— Ты не сможешь причинить мне вреда!

— Проверим? Куся.

Мерзкое слово.

Слово, которым демоны называли ледонянских женщин, принуждая их к интимной близости в обмен на свободу взятых в плен мужей и детей. Принц приблизился — и я плюнула ему прямо в лицо.

На мгновение он остановился. Вытер лицо. Перевёл дыхание. А потом поставил колено между моих ног. Я попыталась было отползти назад, но не успела: он схватил меня за волосы на затылке и резко поднял мою голову так, что я при всём желании не могла не смотреть ему прямо в глаза.

Ещё раз резко дёрнув мою голову, он выпустил её и отошёл к окну, на ходу застёгивая пуговицы на рукавах рубашки.

— Ха! Я говорила! Ты не способен ослушаться меня!

— Мне плевать на сказки, которые ты себе придумала, и точно так же плевать на твои приказы. Будешь жить здесь. Ты ведь рабыня — ею и останешься, только теперь — моей. Считай, тебя повысили, куся.

Я скрестила руки на груди и, с улыбкой покачав головой, вздохнула:

— Ах, мужская гордость! Сообщи мне, когда смиришься с тем, что оплошал.

Он бросил на меня косой взгляд и продолжил заниматься своей рубашкой.

— Обязательно. Сразу после того, как оплошаю.

— Ты ведь знаешь, что демонический круг призывает самого уязвимого демона? Любопытно, что им оказался сам принц Оксиана.

Он последний раз оправил ворот своей рубашки и распахнул штору, демонстрируя мне вид из окна. Вот тут-то я и напряглась, непроизвольно сдвинув брови.

— Всё правильно, — усмехнулся он, когда я сползла с кровати и подошла ближе. — Тебе отсюда при всём желании не уйти.

За окном была Адская Пустыня.

Прежде мне доводилось видеть её лишь на картинках, да и то содрогалась от ужаса, представляя жару, пыль и раскалённый красный песок под ногами. Солнца не видно. Здесь никогда не было солнца, с самого сотворения мира Адская Пустыня являлась местом демонической силы, их вотчиной, их родиной. Согласно легендам, лишь породнившись с ледонцами, они смогли освоиться в более спокойных землях.

— Так что, милая моя, — произнёс склонившийся надо мной демон. — Как считаешь, на что это похоже больше: на спасение или всё же плен?

Я промолчала, во все глаза глядя на то, как красный песок, словно вьюга, завихрялся в потоках ветра, как едва заметно качались голые иссушенные деревья. Ни единой души, ни единого признака жизни на мили вокруг.

— Куда ты меня притащил, тварь? — прошипела я, и улыбка сошла с лица демона. Он снова схватил меня за запястье и, глядя прямо в глаза, неестественно спокойным тоном произнёс:

— У меня, знаешь ли, есть дела. Придётся отлучиться. Когда вернусь, хочу видеть на столе горячий ужин, а в постели — покорную рабыню.

— Не дождёшься, — ответила я сквозь зубы.

— Тогда будешь наказана.

Я дёрнулась назад, и демон легко выпустил меня, заставив потерять равновесие и сделать несколько шагов назад.

— Ты увидишь, я могу быть щедрым. Добрым. И награждать тебя за послушание. Но если мои приказы не будут выполняться, тебе придётся пожалеть об этом.

— Ты не сможешь убить меня. Пока ты в демоническом круге, наши жизни связаны друг с другом.

Демон несколько секунд молча смотрел мне в глаза, а потом исчез, испарился в воздухе, оставив меня одну в комнате, в каком-то одиноком доме посреди Адской Пустыни.

Я задёрнула шторы и закусила губу. Только воспитание заставляло меня держать себя в руках и мыслить здраво вместо того, чтобы отдаться подкатившему приступу отчаяния. Похлопав себя по щекам, я огляделась. Дом был обставлен хоть и богато, но достаточно просто. Мне, выросшей в замке Эльбфур и прожившей несколько лет при дворе под крылом Её Высочества, комната казалась откровенно скромной, словно предназначалась в лучшем случае для прислуги.

Возможно, так оно и было.

Первое правило придворной школы: всегда будь занята. Для начала надо было разобраться с насущными проблемами: во что одеться и чем перекусить, потому что под ложечкой уже начало посасывать. Отложив в сторону переживания о том, как и куда отсюда выбираться, я подошла к первой из двух дверей и заглянула внутрь. Похоже на гардеробную, но одежда — только мужская.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несколько минут я потратила на то, что перебирала самые разнообразные брюки, рубашки, свитера, плащи, костюмы, нашла даже пижаму со слониками, но женской одежды не отыскала. Мужская же была явно на широкое плечо демона, так что лучшее, что я могла взять — это банную накидку, которая, закреплённая над грудью, доходила почти до колен. Что ж, по крайней мере, она держалась. Затем вытянула из пояса лёгких штанов шнурок и повязала его поверх, чтобы накидка меньше болталась и не мешала двигаться.

Халат, который оказался мне слишком длинным, повесила обратно в шкаф: пригодится, когда соберусь принять душ.

А это платье прозрачное нужно было сжечь. Оно придумано только для того, чтобы как можно сильнее унижать пленных ледонянок. Ему нет места в этом доме — и в моей жизни вообще.

Я фыркнула и, скомкав платье, пошла к следующей двери. Если не смогу сжечь, порежу на мелкие кусочки, так что даже на тряпки нельзя будет пустить.

Дом оказался небольшим. Я бы даже сказала: непривычно маленьким. Всего две комнаты: спальня, в которую меня доставил демон, и большая, даже по меркам дворца, гостиная, выполнявшая одновременно роль кухни и столовой. Техника, впрочем, стояла качественная, горская, блестела отшлифованным мрамором, да и посуда была ей под стать. На стене висел огромный телевизор. И что он тут, интересно, показывает? Наверняка в шкафчике рядом с ним — целая коллекция пластинок с демоническими фильмами сомнительного содержания.

Фыркнув, я прошла к холодильнику и раскрыла сразу обе дверцы. Продуктами демон меня и в самом деле снабдил, не на один званый ужин хватит такого богатства.

Резко захлопнув холодильник, я села на стоявший рядом стул и положила голову на высокую спинку.

Попалась птичка в клетку.

И с чего я взяла, что окажусь сильнее демона? Пусть самого уязвимого, но всё же настоящего демона, которых мне в жизни даже в глаза увидеть не удалось ни разу.

Ровно до того момента, когда они захватили королевский дворец.

Глава 4

Деймон

Дверь за мной закрылась с негромким стуком, и я вытянулся по стойке “смирно”. Молча. В этом кабинете не принято было произносить ни звука без особого указания.

— А, сам Краш пожаловал, — протянул сидевший за большим столом пожилой демон, откладывая в сторону очки и закрывая папку, которую внимательно изучал ещё несколько секунд после моего появления, словно не замечая. — Заходи, присаживайся. Чего стоишь, как неродной.

Я сел напротив полноватого генерала и приготовился ждать. Он никогда не торопился. Порой приходилось провести в кабинете целый час, пока этот хрыч приклеит в альбом все свои новые марки. Однако в этот раз генерал меня удивил.

— Дорогой мой Деймон, — произнёс он, по-старчески мелко кивая головой. — Как твоё здоровье?

— Спасибо, не жалуюсь.

Он опустил очки и посмотрел на меня поверх них.

— Последствия удара устранены?

— Всё ещё не до конца помню события тех дней.

— Что ж… очень жаль.

Генерал встал и, заложив руки за спину, неспешно прошёл к своему шкафу. Постоял возле него некоторое время в поисках нужного короба, после чего вытащил один из них и выудил тонкую папку, которую бросил на стол точно передо мной.

— Ознакомься.

Я открыл первую страницу, пробежал глазами по верхним строчкам и поднял взгляд на генерала.

— Мы ведь избавились ото всех членов королевской семьи.

— Ото всех — да не всех, — он грузно осел обратно на свой стул и постучал пальцами по столешнице, пояснив: — Тела старшей принцессы до сих пор не нашли.

— Сбежала?

— Этого мы не знаем, потому что следов тоже не нашли.

Я продолжил чтение. Самое обычное, стандартное досье. На второй странице… на второй странице — отчёт о её перемещениях от внутренней разведки, но он заканчивался за несколько часов до штурма дворца.

— Почему её потеряли из виду?

— Я задавал тебе тот же вопрос, но в ответ слышал только нечленораздельное мычание.

Вот старый хрен. Ещё издевается.

— Я был не единственным на задании в тот день. Нас было как минимум пятеро.

— Хорошо, что ты помнишь хотя бы это. Вот только где остальные?

Я встретил его взгляд. Тот взгляд, которым он порой убивал, приложив немного собственной силы, но с тех пор старик изрядно сдал, и теперь мог только пугать.

— Не могу знать, товарищ генерал.

— А я тебе расскажу. Линдси Кроул и Стефан Ксавье найдены в месте падения вражеской молнии, они оказались среди придворных, которые пытались укрыться в храме во внутреннем дворе замка.

Я сжал зубы. Со Стефаном мы буквально выросли вместе, вместе заступили на службу, и нас частенько отправляли на совместные задания. Но на войне — как на войне.

— Грегори и Мартин оказались вычислены за пару часов до штурма. Их отыскали в подвальном помещении, где, судя по всему, в то время как раз проходил допрос.

— Значит, ледоняне были готовы к штурму? Они знали о нём?

— Возможно. Оба — в совершенно невменяемом состоянии, ледоняне разъединили им личности на кусочки, и теперь эти кусочки скрываются от нас где-то в мире снов.

— Вы сможете им помочь?

— Мы — нет. Только арахны. Но тебе ведь хорошо известны их нравы, даже под пытками они не дадут воспользоваться своей силой.

— Так заставьте их! — я не выдержал и поднял голос, но, к счастью, генерал не обратил на это внимание.

— С удовольствием, как только отыщу хоть одного арахна.

Сделав несколько медленных вдохов, я заставил себя успокоиться. Одну арахну я знад, но сдавать её нельзя было ни в коем случае, потому как демонический круг не позволит мне причинить ей вред. Я мог сколько угодно унижать её, мучить, делать, что хочу, — но только до тех пор, пока мои действия никак ей не вредили. Она не знала об этом, и только потому до сих пор боялась.

— Для чего же вы меня вызвали? — куда более спокойным тоном поинтересовался я.

— Ты знаешь, что наши ряды здорово поредели за последний год. Я должен бы дать тебе заслуженный отдых, позволить восстановиться, да не могу. Потому как дело делать иначе некому.

— Вы хотите, чтобы я отыскал принцессу Крейю?

— Вот мне всегда нравилась твоя сообразительность. Отыщешь — получишь ещё одну звезду. А нет — так извиняй.

Я закрыл папку и положил её в сумку, висевшую сбоку.

— Что-нибудь ещё?

Генерал склонился над столом:

— Постарайся сделать всё тихо. Как ты умеешь. И, поверь, если не подведёшь, трон будет твой.

Старик закашлялся и замахал рукой, жестом приказывая мне покинуть помещение.

***

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь на щеколду и лёг на пол. Сложив руки на груди, тупо уставился в потолок. Отыскать принцессу. Легко сказать! Со штурма прошло не меньше двух дюжин дней, и сегодня она может быть далеко за пределами своего королевства, если догадалась сбежать заранее.

Первым делом необходимо было выяснить, остались ли у неё какие-нибудь родственники за пределами Ледонии. Потом прошерстить списки рабов. Если особо ушлые идиоты умудрились попытаться взять в рабство арахну, пусть даже какую-то мелкую, не инициированную, то с них бы сталось и фрейлину подцепить, а то и саму принцессу прихватить по случаю.

Через некоторое время в дверь постучали. Я одним прыжком встал с пола и открыл щеколду.

— Войдите! — велел, усаживаясь за собственный стол и вытаскивая из ящика бланки для запросов.

— Как поживает мой господин? — сладко пропела Эльза. Она проскользнула в дверной проём и, виляя бёдрами, прошла к столу. — Элли по тебе скуча-ала.

— Не до тебя сейчас, — буркнул я, быстро листая бланки в поисках нужных. — Дело есть.

Эльза села на стол рядом со мной, взяла один из отложенных бланков, пробежала по нему глазами и вздохнула:

— Какая скукотища.

Потом отложила лист и, подцепив тонкими пальчиками мои лацканы, села мне на колени.

— Я точно знаю, что ты будешь работать эффективнее, если в мозг поступит достаточное количество удовольствия и кислорода. А с этим я вполне могу тебе помочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она прижалась ко мне большой, упругой грудью, и я откинулся к спинке стула. Ещё одна пиявка.

— Что ж, ты знаешь, что нужно делать.

Элли радостно пискнула и побежала закрывать дверь на щеколду. Я же отложил бланки в сторону. Ещё случайно уроним на пол — и половина печатей станут недействительными.

— Ты готов, мой тигр-р-р? — пропела она, глядя на меня исподлобья и руками изображая лапы с когтями.

— У меня нет времени на твои игры.

Эльзу мой тон не особенно расстроил. Она молча потянула меня за руку, призывая встать на ноги, после чего опустилась передо мной на колени, расстегнула ширинку и спустила штаны достаточно, чтобы мой член оказался перед ней. Девушка подняла на меня чуть разочарованный взгляд:

— Неужели мой господин не хочет крошку Элли?

— Говорю же: дело. Голова другим занята.

Хмыкнув, она взяла его в руку, чуть сжала в кулаке, и стала неторопливо водить им вперёд-назад, вызывая постепенную реакцию. Когда размеры немного увеличились, и головка стала более явно показываться, она провела по ней влажным языком и, захватив губами кончик, несильно втянула её. Я опёрся руками сзади о край стола и вскинул голову, позволив себе получить удовольствие. В конце концов, раз уж пришла, то надо выжать пользу из ситуации.

А минет она делала отменный.

После того, как член достиг почти максимальных размеров, Элли взяла головку в рот целиком и провела языком по уздечке. Я выдохнул от острого удовольствия, но длилось оно недолго, сменившись более мягкой волной, когда Элли принялась одновременно двигать и головой, и рукой, словно я в ней целиком, и сжимала при этом с такой силой, будто я вхожу в самую узкую дырочку.

Чертовка. Знает ведь, как сделать приятное.

Потом она вдруг остановилась. Помедлила несколько мгновений, ожидая, когда моё дыхание немного уляжется. И только когда я опустил на неё взгляд, снова взяла его в рот, на этот раз не сжимая: она медленно надвигалась на меня, а член входил в неё всё глубже, пока не упирался в самое горло. Схватив её за голову, я надавил — и не остался разочарован. С едва ощутимым щелчком он вошёл в горло. Совсем немного — она почти сразу неторопливо отодвинулась, чтобы перевести дыхание и повторить, позволив мне войти глубже.

Ад и мертвецы…

Когда Элли сделала движение назад, он выскочил из неё, словно игрушка из коробки, и, блестящий от вязкой слюны, устремился, подрагивая, наверх.

Это было только начало.

Она вновь взяла в руку основание, а головку — в рот, и принялась делать поступательно-вращательные движения, вырывая из меня короткие стоны. Медленно она скользила вдоль него, постепенно всасывая головку всё сильнее. Ох, не там она работает, не там…

Элли не торопилась наращивать темп. Выдвинув язык вперёд, она просунула кончик под головку, нащупав место её крепления, и теперь, ласкала там, поднимая во мне волну томного наслаждения.

Ещё несколько мгновений, ещё пара движений — и я бы кончил, но в последний момент она вдруг выпустила меня изо рта, остановила руку и ослабила хватку. Некоторое время наблюдала, как готовый к извержению член увеличивается, приподнимаясь, и вновь опускается, мерно, как часы. Я смотрел на неё сквозь опущенные веки, вскинув голову к потолку, и ждал, когда произойдёт одно из двух: либо волна сойдёт, либо всё-таки…

Пронесло. Не люблю кончать без стимуляции — совсем не те ощущения. До оргазма нужно доводить — и Элли об этом знала.

И второй круг. Медленно, потом всё быстрее и сильнее, пока, наконец, я не застонал в преддверии оргазма — и вновь она стала выжидать, позволяя мне успокоиться. Затем третий раз. Четвёртый. Она доводила меня раз за разом, и каждый следующий был короче предыдущего, пока, наконец, не взяла особенно быстрый темп, разом, за секунды, вызвав извержение семени — и только после этого замедлилась, продолжая меня нежно ласкать.

Ад и преисподняя, с этой Эльзой я каждый раз чувствовал себя так, будто меня отымели.

Довольная собой, она взяла со стола бумажную салфетку и тщательно вытерла руки и лицо, которые блестели слюной. После чего дождалась, когда я оденусь и усядусь за стол, чтобы устроиться передо мной на столешнице и развести ноги, поставив их носками на ручки кресла.

— Теперь моя очередь, — улыбалась она. Под короткой юбкой не было белья, и прямо на меня смотрела гладкая киска. — Не бойся, это будет быстро, я уже на грани.

— Элли, — укоризненно протянул я.

— Давай, не вредничай, — капризно протянула она и откинулась спиной назад, опершись о стол локтями.

Ведь не отстанет теперь.

Элли шире развела в стороны колени, открывая между аккуратных складочек большой возбуждённый бугорок, который заметно покраснел от прилившей к нему крови. Я склонился над ним, провёл языком по солоноватой поверхности, одновременно скользнув средним пальцем внутрь. Она крепко сжала его и застонала. Пришлось приподняться на кресле, сев на него коленом, чтобы держать равновесие. Остальные пальцы занятой руки я просунул под её худенькие ягодицы и сильнее надавил на переднюю стенку, вызвав ещё один утробный стон.

Некоторое время языком играл с её бугорком, потом обхватил его губами и, прижав к головке язык, потянул на себя, одновременно с этим активно проталкивая палец внутрь. Она была сжата настолько, что мне приходилось буквально прорываться.

Эльза закричала, и я вышел из неё.

Зря. В этот момент в меня ударила сильная тёплая струя, и я резко отскочил от стола, уронив своё кресло.

— Предупреждать же надо, адище! — рявкнул я, а Эльза, не обращая на это никакого внимания, принялась теребить свой клитор, продолжая оргазмировать и резкими струями заливая пол моего кабинета.

Чёрт возьми, знал же, что этим всё может закончиться. Нет, я не против того, чтобы девушка получала удовольствие всеми возможными способами, но не на рабочем же месте! Вот во что мне теперь переодеваться?!

Эльза, всё ещё тихо постанывая, слезла со стола и на дрожащих ногах подошла ко мне.

— Ну, не дуйся, — она провела салфеткой по моей шее. — Ты ведь кончил, так что всё честно.

Я отстранился от неё.

— А сейчас ты быстро и чётко выполнишь свою работу, — я вытащил из ящика стола отложенные бланки и быстро начал проставлять на них подписи и печати. — Принеси мне все записи о пленных после вторжения в Цитадель, а также обо всех известных родственных связях бывшей королевской семьи, особенно в восточных королевствах.

Протянул бланки девушке, а когда она их взяла, не выпустил, а слегка потянул на себя:

— И позови уборщицу.

— Я быстро, — довольно пискнула Эльза и, не сразу открыв щеколду, довольная, раскрасневшаяся, скрылась за дверью.

Глава 5

Дея

День прошёл… скучно. Весь день я думала о том, чтобы как-нибудь сбежать, но вариантов действительно не было. В этом доме не оказалось даже простейших средств связи вроде простенького старенького видеопередатчика или, как их называли демоны, звонилок. Подборка кино в доме оставляла желать лучшего: половину кассет мне хотелось спрятать куда-нибудь на шкаф, чтобы не видеть этих обнажённых смуглокожих тел, которые переплетались между собой в самых немыслимых позах.

Демоны.

Книги в большом шкафу оказались чуть интереснее, но тоже далеко не в моём вкусе: всё какие-то боевики, где главный герой — демон, которого активно желают все окружающие его женщины. Пролистав несколько, я бросила эту затею. Да уж, теперь я куда больше пленница, чем была в доме у виконта: там меня хоть окружали вещи более соответствующие моему внутреннему миру. Виконт не скупился, чтобы мне было комфортно. Если бы ещё платья были из более плотной ткани, да юбки подлиннее…

Однако, плен всегда остаётся пленом, каким бы красивым он ни был изнутри. Что у виконта я не могла покинуть пределы поместья, что здесь — нет возможности даже выйти из дома.

Ничего.

Лишь бы демонический круг сработал. А потерпеть — я потерплю.

К вечеру грызть сухари с чаем мне надоело. Открыв холодильник, я некоторое время изучала его содержимое, вздохнула о том, что никогда не умела готовить, и достала несколько яиц. Уж с яичницей-то справлюсь, наверное?

Вытащив из холодильника коробку с яйцами, я некоторое время держала её в руках, взвешивая и примеряясь, какой именно должен быть порядок действий. Подумав, вытащила ещё кусок сыра. Затем выложила ингредиенты на стол и полезла в шкафчики в поисках сковородки. Некоторое время думала, какую взять лучше: маленькую или большую. Выбрала большую. На всякий случай.

Поставив сковородку на плиту, активировала максимальный огонь и, взяв одно яйцо, застыла. Разбивать яйца мне никогда ещё не приходилось. Только когда приносили яйцо всмятку, и тогда приличные люди брали ножи и срезали крышечку, чтобы потом ложкой съесть содержимое. Подумав, вытащила из ящичка столовый нож с резьбой на одной стороне и попыталась прорезать. Яйцо не поддавалось. Надавила сильнее — и оно разбилось прямо у меня в руке, разлившись на пол некрасивой лужей.

Вскрикнув, я бросила туда же на пол скорлупу с ножом и побежала мыть руки: на ощупь яйцо оказалось в крайней степени мерзким.

Через несколько минут, когда последствия первой попытки были устранены, в ход пошло второе яйцо. На этот раз решила разбивать его, как отец: постучав по краю стола.

И второе яйцо полетело на пол вслед за своим собратом. Выругавшись, как не подобает леди, я принялась убирать и его. Однако, этот способ показался более подходящим, надо было только соотнести силу так, чтобы скорлупа пробилась совсем немного. С четвёртой попытки удалось. В сковордку упало несколько кусочков скорлупы, но мама говорила, что в ней содержится много кальция, и так даже полезнее.

В этот момент в голову пришла мысль, что таким образом она стремилась смягчить гнев отца, который злился на нерасторопную кухарку, когда на зуб попадался кусочек скорлупы. Но отмахнулась от этой мысли, решив верить в пользу скорлупы.

Закрыв сковородку крышкой, я принялась за сыр. Как именно его измельчают, чтобы посыпать яичницу или, например, макароны, мне тоже не было известно. Поэтому выбран был простейший способ: нарезать ножом. Нож почему-то не слушался. Кусочки получались то толстыми, то тонкими, а один из пальцев пострадал. Тонкий порез кровил неожиданно сильно.

Пока я прыгала по кухне в поисках аптечки, из сковороды пошёл неприятный едкий дымок. Тут же забыв про палец, бросилась выключать плиту, которую так и оставила на максимальном огне. Яйца превратились в чернеющую по краям массу. Испугавшись, я включила на полную мощность струю холодной воды и сунула под неё сковороду. Та зашипела, а струя, ударившись о сковороду, окатила моё импровизированное платье не только водой, но и неполучившейся яичницей.

Это всё стало последней каплей. Упав на пол и прислонившись спиной к холодильнику, я подтянула к себе колени и впервые за долгое время позволила себе разреветься.

Через несколько минут раздался хлопок. Как собака, почуявшая гостя, я резко вскинула голову, прислушиваясь. Видимо, хозяин явился.

Не успела я утереть слёзы и встать с пола, как дверь гостиной открылась, и на пороге показался демон, который несколько секунд молча стоял, принюхиваясь и осматриваясь.

— И что здесь произошло? — медленно спросил он, по кругу обходя лежащую на полу яичницу. Потом остановился у раковины, выключил воду, взял в руки сковордку и внимательно осмотрел обуглившуюся поверхность.

— Ничего, — буркнула я и отвернулась.

Оставив сковороду, демон присел передо мной на корточки и некоторое время осматривал. После чего вздохнул:

— Ох уж эти мне отпрыски больших шишек. Вставай, научу тебя яичницу жарить.

Я отвернулась, буркнула:

— Сам такой. — И добавила в ответ на недоумевающий взгляд: — Отпрыск.

Вообще говоря, действительно. Где я, а где — он. Он-то вообще сын императора, и даже основной наследник престола. По крайней мере, до тех пор, пока не вскроется, что он укрывает беглую ледонянку — и этот факт был моей главной гарантией.

Впрочем, в жестокости демонов я успела убедиться. Ему ничто не мешает меня просто убить.

Ничто, кроме демонического круга, который сработал совсем не так, как должен был.

— Если хочешь помереть тут с голода, я не против, — он встал и, взяв с перекладины-сушилки тряпку, принялся убирать кухню. — Хоть продукты переводить не будешь — уже плюс.

Я сильнее подтянула к себе ноги и, сжав зубы, закрыла глаза.

Пусть делает, что хочет. Он ведь грозился наказать меня, если по возвращении не обнаружит горячий обед и ко всему готовую пленницу? Вот пусть наказывает!

Раздался низкий гул — и я с невольным любопытством подняла взгляд: над плитой в трубе, встроенной в стену, загорелась лампа. Демон скинул с плеч чёрную рубашку и, оставшись голым по пояс, молча принялся за дело. Ловкими движениями, словно всю жизнь только этим и занимался, он вымыл пол, отмыл плиту и отдраил от сковороды пригоревшую яичницу, которая перед этим отправилась в короб под раковиной. Затем вытер всё насухо и, поставив сковороду обратно на плиту, принялся готовить. Жидкие яйца выливались из идеально ровных половинок скорлупок, сыр был быстро натёрт на явно предназначенном для этого приспособлении, небольшой пучок зелени — нарезан быстрыми умелыми движениями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не сразу заметила даже, как вытянулось моё лицо. Прошло всего несколько минут — и демон уже сидел за столом. Перед ним дымилась чашка крепкого кофе, идеальная яичница, на маленькой тарелочке лежали тосты, которые он намазал какой-то пастой, прежде чем приступить к трапезе.

Сглотнув слюну, я отвернулась, положив голову на колени. Желудок скрутило голодным спазмом, даже несмотря на пережитые волнения. Этот подонок не оставил мне ничего! Ни крошки! Мог бы хотя бы поделиться.

Так и сидела, разрываемая противоречивыми желаниями: с одной стороны хотелось уйти куда-нибудь и запереться в одиночестве, с другой — демонстративно страдать, чтобы демон понимал, насколько он козёл. Даже рога вон есть.

В конце концов, решила, что ему только в удовольствие наблюдать за моими страданиями, и позволять ему потешаться — худший вариант. Поэтому встала и направилась в спальню с твёрдым намерением как-нибудь запереться в гардеробной. Но у порога меня окликнул демон:

— Ужинать не будешь?

Я обернулась.

— Мне не нужны подачки.

— Ты же меня в демонический круг поймала. Можешь приказать накормить тебя.

Поджав губы, я быстрым шагом прошла через спальню в гардеробную и попыталась запереться. Никакой щеколды внутри, конечно, не было, поэтому пришлось баррикадировать дверь разнообразными коробками, в которых хранились какие-то вещи, аккуратно убранные в защитные мешки. Закончив, я посрывала с вешалок тёплую одежду, которую свалила в кучу, сделав из неё импровизированную постель и, накрывшись сверху длинным осенним пальто, свернулась клубочком.

Некоторое время всё было тихо. Плакать уже не хотелось, глаза высохли, кожу на лице стянуло от слёз. Захотелось умыться, и я даже успела пожалеть, что заперлась не в туалете. Там и вода была бы в доступе, и демону было бы досаднее.

Вскоре дверь в гардеробную распахнулась. Я буквально подпрыгнула на месте, а потом покраснела, осознав, что вся моя баррикада не имела совершенно никакого смысла: дверь открывалась в другую сторону.

— Я, конечно, давно хотел здесь прибраться, — произнёс демон, переступая через коробки и оглядывая устроенный мною погром. В одной руке он держал тарелку, в другой — высокий стакан. — И твоё рвение как-нибудь услужить мне похвально. Но для начала всё же поешь.

— Ты же не против, если я умру голодной смертью, — заметила я, наблюдая, как он приближался и усаживался на ворох одежды рядом со мной.

— Передумал, — легко ответил он. — Решил, что мне не нужна рабыня, у которой нет сил встать с… — демон приподнял тарелку на уровень головы и осмотрел моё лежбище. — В общем, встать. Так что давай. За маму, за папу или как у вас там принято говорить.

И он протянул ко мне вилку с наколотой на неё яичницей.

Я сглотнула. Великий Архангел, какое унижение!

Отвернулась.

— Пошёл вон. Это теперь моя комната.

— Неужели нежная кожа вашей светлости выдержит сон на такой ужасной постели?

Я попыталась прожечь взглядом этого демона, а он в свою очередь откровенно смеялся надо мной.

— Не будешь есть сама, — наконец произнёс он, — запихну силой, и демонический круг никак тебя не спасёт от причинения добра.

В этом он прав. Ещё несколько мгновений я наблюдала за ним, крепко сцепив зубы, а потом всё же стянула с вилки кусочек яичницы. И… это было божественно. Если бы не насмехающееся лицо принца, я бы, наверное, даже простонала от удовольствия. Конечно, она не сравнится ни с кухней Эльбфура, ни с тем, как кормили у виконта, но после суток на небольшой кучке сухарей даже эта пища казалась ниспосланной самим Архангелом.

В течение нескольких минут я с удовольствием ела, а демон с не меньшим удовольствием кормил меня, то протягивая тост с арахисово-шоколадной пастой, то поднося к моим губам стакан апельсинового сока.

Когда тарелка оказалась опустошена, я забрала у него стакан и залпом допила сладкий, с лёгкой кислинкой сок, после чего расплылась в улыбке… и тут же осознала, что рано расслабилась: демон резко склонился ко мне и, удерживая мой затылок ладонью, поцеловал в губы. Я упёрлась в его грудь, но он и сам не стал задерживаться. Отстранился, облизываясь.

На его губах наверняка остались сладковатые капли сока.

— Так и быть, — произнёс он, забирая из моих рук опустевший стакан. — Если тебе сильно хочется ночевать здесь, сегодня пойду тебе навстречу. Будем считать, что у тебя адаптация. Но с завтрашнего дня будешь в моей постели, и никакого сопротивления я не потерплю.

К концу его тон стал жёстче, и демон направился прочь из гардеробной. Я проводила взглядом мускулистую спину, а потом притронулась к собственным губам, на которых всё ещё оставался лёгкий привкус поцелуя.

Глава 6

Дея

Я знала, что это сон. Арахны никогда не сомневаются, совершенно точно чувствуя грань сна и реальности, но на этот раз что-то было не так. Я не ощущала собственной власти над происходящим. Тело не слушалось. Оставалось только подчиняться и наблюдать.

Я стояла посреди галереи у поручня и наслаждалась пением птиц, запахами цветущих трав и лёгкой ноткой только что прошедшего дождя. Над садом виднелись шпили церквей, и по их образу стало понятно: галерея расположилась в восточном крыле Цитадели возле замка Эльбфур, в месте, где я родилась и выросла. Солнце уже садилось, обволакивая город неописуемым закатом, и сердце моё должно было сжаться от ностальгии, но вместо это я чувствовала нечто совсем иное.

— Какой прекрасный вид, — раздался над моим ухом знакомый голос, и у меня от него по коже побежали мурашки.

— В вашем обществе всё становится стократ прекраснее, — ответила я и обернулась.

За спиной стоял высокий красивый мужчина, насколько можно было судить: помимо костюма, напоминающего торжественную военную форму, на нём была полумаска, скрывавшая глаза. Я смущённо отвернулась обратно к поручню, но сохранившейся частичкой сознания пыталась сообразить, кого он мне напоминает.

— Как вы меня узнали? — спросила я, и сердце заколотилось в груди от возникшего замысла.

— Мне не нужно было для этого особого знака, — ответил мужчина. — Мне достаточно было лишь увидеть, как вы идёте, как обмахиваетесь веером, а улыбка и голос…

— В следующий раз прикажу всем приходить с полностью закрытыми лицами, — рассмеялась я и неловко замолчала.

— Даже если вы будете укутаны в целых ворох тряпья, я всё равно узнаю вас по тому, как вздымается при вдохе грудь, — проговорил он совсем рядом с моим ухом, и с каждым словом тон его становился всё более таинственным. — По тому, как делаете шаг. По тому, как замирает ваше сердце при звуке моего голоса.

И оно действительно пропустило удар, чтобы с новой силой удариться о рёбра.

— Простите мне, если это будет слишком нескромно, — пролепетала я непослушными губами. — Не проводите ли вы меня до покоев? Этот вечер вытянул из меня все силы, право.

До чего же знакомая манера говорить! Почему я изъясняюсь, как…

Я, вернее, та сущность, в которую мне довелось попасть, достала из кармашка бального платья крошечное складное зеркальце и заглянула в него, проверяя, не размазалась ли по лицу помада. И тогда стало ясно: эта девушка — принцесса Крейя. Великий Архангел, неужели в глубине души я мечтаю оказаться на её месте?

Что ж, этим я не смогла бы объяснить себе, почему не удавалось контролировать свою сущность, но обилие знакомых элементов вокруг несколько успокаивало.

Тем временем мужчина усмехнулся и жестом предложил мне пойти по галерее.

— Вам не надоела эта игра? — спросил он.

— А вам не терпится открыть своё истинное лицо?

— Дворцовые интриги никогда не были областью моих интересов.

— Однако, вы здесь.

— И вы знаете, почему.

Что ещё за загадочность? Я не понимала ни единого слова, но послушно следовала за сущностью, выполняя каждое действие так, как хотела она, моя призрачная принцесса Крейя.

Я прикусила губы, чтобы скрыть слишком широкую улыбку от проходивших мимо барона и баронессы Стааль и, сделав вид, что улыбаюсь именно им, неторопливо кивнула. Руки были сложены перед собой в очень приличном жесте, но локоток то и дело задевал идущего рядом мужчину.

У мужчины было атлетичное телосложение, но при этом непередаваемая лёгкость движений. Светлые длинные волосы, которые не были убраны, развевались от набегающего ветерка, а на губах блуждала загадочная и даже порочная улыбка, она дразнила меня, обещала нечто невообразимое, отчего хотелось ускорить шаг, но принцесса не могла себе позволить двигаться быстрее.

И тут я вспомнила. Бал-маскарад, который давала королевская чета всего несколько недель назад. Принцесса действительно была в этом бежевом платье, и после третьего танца она буквально испарилась, сбежав куда-то с высоким незнакомцем.

Нет, не может быть. Не может быть, чтобы сознание принцессы кто-то успел расщепить и оставить часть его в мире снов. Но иначе происходящее было никак не объяснить. Я — арахна. И не способна видеть сны просто так.

Что же это выходит? Если часть её сознания здесь, можно ли думать, что даже после смерти отщеплённый кусочек остаётся жить? Или всё же?..

— Вы куда более распутны, чем можно подумать, — проговорил тем временем её спутник.

— Я так же прячусь под масками, как и вы, лорд Милош.

Лорд Милош?

— Надо полагать, при дворе все скрываются под масками воспитанности и чопорности.

И вновь принцесса попыталась скрыть свою улыбку.

Спустя некоторое время они оказались в покоях принцессы, в летнем домике, где детьми мы с ней любили проводить время. Каждая мелочь была мне знакома до боли, но опять я не почувствовала ничего, кроме нестерпимого притяжения.

Милош резко прижал принцессу к стене и жарко выдохнул:

— Вот мы и одни.

Я чувствовала, как безумно меня тянет к нему, как бьётся сердце, как пульсирует между ног, как начинает кружиться голова, но, приложив немного силы Архангела, толкнула его в грудь:

— Не так быстро, милорд.

— Мы одни, и теперь не нужно строить из себя манерность, — произнёс он, скидывая маску.

Я от неожиданности даже перестала следить за ощущениями той сущности, в которой оказалась. Лицо лорда Милоша оказалось так похоже на лицо того, кто запер меня в адской пустыне — принца демонов. Только желваки не столь выражены, волосы светлые, и рога не виднелись под шевелюрой, блестевшей, словно шёлк.

Хотелось крикнуть, схватить принцессу за руку, остановить её, но вместо этого она резко прильнула к демону, поцеловав его с такой искренней, неистовой страстью, что мне стало не по себе. Чем дольше это всё продолжалось, тем сильнее я отделяла себя от неё, и чувствовала, что начинаю сходить с ума, испытывая одновременно столь противоречивые эмоции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Демон захватил зубами её нижнюю губу и утробно зарычал, нащупывая ленту корсета, но принцесса не позволила ему. Она вырвалась из его рук. Демон не был согласен. Он схватил её за запястье и резким движением притянул к себе, сделал шаг к стене и вновь придавил принцессу, одним коленом прижимаясь к стене между её ног. Юбки с хрустом смялись.

Теперь уже принцесса куснула демона за губу и с горячим придыханием проговорила:

— Не заставляй меня использовать силу.

— Меня не пугают твои угрозы, — прорычал демон и с ещё большей страстью впился в её губы.

Но принцесса Крейя не из тех, кто угрожает понапрасну. Она приложила к груди демона обе ладони и, даже не дожидаясь, когда он отпрянет хоть на мгновение, направила на него резкую ударную волну, отчего демон отлетел назад, упав на пол мягким местом.

— Померимся силами, моя опасная леди? — оскалился он, поднимаясь на ноги.

— Ты тронешь меня, только когда я тебе разрешу, — властным тоном произнесла принцесса и, выдерживая осанку, прошла к выключателям, чтобы включить приглушённый красноватый свет бра над кроватью. Потом потянула за шнур возле окна, закрывая его тяжёлыми шторами, не пропускавшими ни единого луча света. Комната погрузилась в полутьму.

Принцесса не спускала с демона глаз, и он тоже смотрел только на неё, тяжело дышал и время от времени облизывал губы. Словно хищные звери, они медленно шли по кругу. Он скинул с себя белые перчатки. И она сняла свои — одну за другой. Он бросил на стул камзол. Она швырнула болеро ему в лицо. Он расстегнул пуговицы на рубашке, открывая её взору мускулистый торс. Она потянула за ленту юбки, позволив ей упасть на пол и оставшись при этом в кружевном белье, корсете и туфлях на тонких каблуках.

Казалось, демон вот-вот завоет, как волк. Глаза его сверкали отблесками красных ламп.

— Сидеть, — приказала ему принцесса.

— А ты меня заставь, — ответил он и рванулся было к Крейе, но она остановила его одним движением.

Ему было больно, я точно знала, потому как не раз видела эту силу в деле, и даже испытывала на себе во время обучения. Словно невидимые клешни сдавливают твоё сердце и не позволяют ни шевельнуться, ни вдохнуть. Даже самые выносливые мужчины порой кричали от этой боли и молили пощады, но демон улыбался. Косой улыбкой боли, сквозь сжатые губы — но улыбался.

А потом сделал шаг вперёд.

Нет, это невозможно!

Принцесса добавила силы, пытаясь подчинить себе этого безумца, рискуя убить его, но демон сделал ещё шаг вперёд. И ещё.

Отпустив его сердце, принцесса толкнула демона ударной волной — и тот отлетел на кровать. Забрался повыше, опёрся локтем и, тяжело дыша, посмотрел на принцессу с куда более расслабленной улыбкой.

— Ты сегодня плохой мальчик, — заметила она.

— А ты — куда более плохая девочка, и точно будешь наказана по всей строгости, — ответил он, поднимаясь. Спустив ноги на пол, попытался поймать принцессу за талию, но та ударила его по рукам.

— Только тогда, когда я разрешу, — произнесла она и потянула за ленту корсета, ослабляя её.

Колено Крейя поставила на край кровати между ног демона и некоторое время занималась шнуровкой, а когда, наконец победила её и стянула корсет, принц резко обхватил её за ягодицы и потянул на себя, поймав губами сосок.

И вновь принцесса сдавила его сердце, но он не отпрянул, лишь только сжал сосок сильнее зубами, причиняя томительную боль.

— Я ещё не разрешала, — прошипела принцесса, вынуждая его упасть спиной на кровать.

Она склонилась над ним, провела грудью по обнажённому животу, проложила влажную дорожку языком от пупка по покрытому волосами треугольнику нижней части живота, а столкнувшись с краем штанов, расстегнула пуговицы одну за другой. Это было не так-то просто сделать. Твёрдый бугор так сильно упирался в ткань, что натягивал одежду до предела.

Наконец, ей это удалось. Она потянула штаны ниже, и демон приподнял бёдра, помогая ей. Когда на нём не осталось ничего, кроме белья и расстёгнутой рубашки, она удовлетворённо встала.

— А теперь я хочу чувствовать, как ты меня хочешь.

— О, это без проблем, — охотно отозвался демон, потянувшись к обнажённой принцессе.

— Без рук, — строго ответила она.

Демон непонимающе повёл подбородком.

Принцесса указала ему на кровать, но он вновь не возжелал подчиняться её прихоти, вместо этого схватил её за талию и уронил на постель. Принцесса хотела сопротивляться. Ей не позволили тёмные путы из чистой магии, которые связали вдруг руки Крейи и задрали их над головой. Принцесса пыталась извиваться, лёжа на кровати, но и тут демон тоже не позволил ей сделать лишнее движение, собственным телом прижав Крейю к кровати. Она хотела закричать, но голос пропал, словно она была совсем немой. Принцесса открывала рот, с её губ слетали беззвучные приказы, ругательства, мольбы, но вместо них раздавалось лишь сдавленное мычание.

— А давай наоборот, — прошептал он, влажно целуя её шею, щёки, подбородок, пока принцесса яростно пыталась вывернуться из-под тяжёлого, сильного тела. — Давай это ты мне покажешь, как сильно меня хочешь, твоё упрямое высочество.

Он обхватил пальцами её сосок, но принцесса не подала ни единого признака удовольствия, несмотря на то, что оно пронзило её тело, заставив сердце биться быстрее.

Удерживая бёдра Крейи прижатыми к кровати, демон склонился над ней и нашёл губами грудь. Он целовал её, приближаясь к соску, но не захватывая его, дразнил, подкрадываясь к кромке самых чувствительных окружностей, но не доводя ощущения до экстаза, — и принцесса начала сдаваться. Я чувствовала, как затуманивался её разум, как стоны протеста постепенно превращались в стоны мольб.

Демон только этого и ждал.

Довольно усмехаясь, он слез с принцессы и разделся до конца. Его большое, чуть изогнутое достоинство тяжело покачивалось, глядя прямо вперёд. Принцесса издала утробный рык. Говорить она всё ещё не могла, но безумно хотела почувствовать его внутри себя.

Однако, он не выполнил её пожелания. Знал, чего она так жаждет, и пользовался этим, чтобы наказать, чтобы поставить её на место, чтобы показать, кто здесь сильнее и главнее.

Он вновь навис над ней, поставил колено меж её бёдер и надавил на разгорячённую промежность.

Она застонала и потёрлась о его ногу, жестом этим взывая к нему, и демон упивался своим превосходством. Он контролировал каждое её движение. Каждый стон, каждый звук, каждый вдох. Только что такая властная, она стала игрушкой в его руках — и он явно собирался воспользоваться ситуацией сполна.

Я же чувствовала всё то, что чувствовала Крейя. Меня вместе с ней разрывало на части от нестерпимого желания, которое не было мне знакомо в жизни. Вместе с ней я извивалась, поднимая бёдра, надеясь на то, что он сжалится и войдёт так глубоко, как только сможет. Чувствовала влагу, которая оставалась на его колене, несмотря на то, что трусики всё ещё были на ней. Чувствовала это всё — и частичкой собственного сознания пребывала в ужасе.

Это всё сон. Это сон, и наверняка демон сделал что-то, заставляя меня мечтать о нём, проваливаться в самые потаённые, скрытые желания. В них не было места демону. Но каким-то непостижимым образом он проник в мои сны.

Тем временем истязания продолжались. Всё так же надавливая на промежность, демон играл с чувствительными сосками, целовал губы, шею, проводил языком за ухом, от чего перехватывало дыхание. Принцесса, наверное, кричала бы от нестерпимого удовольствия, если бы он не перекрывал её голос своей тёмной, демонической силой.

Безумие. Настоящая принцесса никогда не отдалась бы демону, и от этого происходящее выглядело ещё большим фарсом.

Наконец, он стянул с неё остатки белья, оставив на Крейе только чулки. Решив, что теперь он сделает то, чего она так ждала, принцесса немного успокоилась и, тяжело дыша, замерла в ожидании самого главного. Но вместо этого демон скользнул руками под её коленями и, обхватив ноги, проложил череду поцелуев по внутренней стороне её бедра.

Принцесса застонала. Мне показалось, что она даже немного растерялась и смутилась от такого поворота. Я бы хотела отвернуться, не видеть и не знать, что будет происходить дальше, но продолжала оставаться внутри Крейи, чувствуя всё то, что чувствует она, и видя то, что она видит.

Невидимые путы продолжали удерживать её запястья. Демон развёл пальцами губы принцессы и провёл языком по напряжённому, набухшему бугорку. По движению языка, по тому, как он соскальзывал с поверхности, принцесса чувствовала, насколько увеличился и затвердел бугорок, это её смущало и сводило с ума одновременно. А когда демон, спрятав зубы под губы, прикусил его, утробно зарычала.

Он потянул её складочки к животу, увеличив напряжение, и стал неторопливо, ритмично проводить языком снизу вверх. Это оказалось последней каплей. Внутренности принцессы сжались с такой силой, которой я не могла даже подозревать, а потом запульсировали, вызывая каждым сокращением новую волну нестерпимого удовольствия, не знакомого ей ранее.

Демон всосал центр её удовольствия и, плотно удерживая губами, ждал, когда она затихнет. После чего медленно поднялся губами по её телу, оставляя влажную борозду. Она содрогалась под ним. Каждый поцелуй, втянутый в рот сосок вызывал новое содрогание и новую волну удовольствия. Он издевался, наблюдая, как она мечется на шёлковых подушках. Добравшись до шеи, ладонью обхватил её затылок и поцеловал сначала за ухом, потом в губы. Его каменный член теперь надавливал на неё между ног. Некоторое время ещё он поддразнивал её, а принцесса не была уверена даже, что он сможет втиснуться в неё — настолько сильно сжалась она внутри.

Наконец, он отодвинулся чуть назад, а потом упёрся в неё, прямо над самым входом, пальцами сжал сосок и несколько раз потянул за него.

— Ну так что, ты хочешь меня? — прошептал он.

Крейя подалась бёдрами вперёд, надеясь, что от этого движения он сам проскользнёт вовнутрь, но демон синхронно сдвинулся назад, сохраняя своё положение.

— Хочешь?

— М-м-м, — простонала она, не имея возможности ничего сказать.

И тогда он медленно стал проникать. Очень медленно. Ноготок за ноготком, постепенно расширяя себе проход. Она не могла даже расслабиться, чтобы помочь ему, внутренние мышцы обхватывали его с такой силой, что принцесса испугалась, что причинит ему боль. Но демон упрямо продолжал двигаться вперёд, раскрывая её так широко, что новая волна экстаза заставила её со сдавленным криком выгнуться в спине. Она кричала. Металась. А демон удерживал её и входил всё глубже, игнорируя её длительный, непроходящий оргазм.

Оказавшись внутри полностью, насколько смог поместиться, он одной рукой подхватил её под ягодицы, приподняв их над постелью, отчего сильнее упёрся в край, провёл пальцем между ягодиц и надавил. Принцесса, которой казалось, что лучше быть уже не может, резко распахнула глаза.

Кончиком пальца он проник внутрь и замер ненадолго, позволяя ей свыкнуться с новыми ощущениями, но вместо того, чтобы успокоиться, она ощутила, что экстаз начал только усиливаться и, несмотря на отсутствие движений с его стороны, вновь изогнулась в оргазме.

Ему не нужно было даже ничего делать. Достаточно было удерживать Крею, не позволять ей двигать бёдрами и ждать, когда новая и новая волна оргазма захватит её с головой.

Однако, постепенно она успокоилась. И только когда ощущения стихли, только когда принцесса перестала извиваться и пытаться вырваться из его рук, он начал двигаться внутри…

… я застонала — и проснулась от звука собственного голоса. Испуганно огляделась, но ничего не увидела в кромешной тьме гардеробной. Вопреки моим опасениям, демона рядом не было, и он не трогал меня, вызывая в реальности все те ощущения, которые я переживала во сне. Просунув руку под пальто, которое использовала в качестве одеяла, я коснулась себя между ног и с разочарованным выдохом уронила голову.

Всё было мокрым. Таким мокрым, что кровь прилила к щекам от стыда. Если бы демон настоял на своём и уложил меня спать в своей постели, от него не укрылись бы ни стоны, ни влага, ни запах, который я теперь источала. Сердце стучало в ушах, а разгорячённое тело требовало разрядки. Облизнув пересохшие губы, я провела пальцем по набухшему бугорку — и невольно вспомнила язык демона, который надавливал на него, соскальзывал, вырывал из груди принцессы измученные стоны.

Великий Архангел! Неужели его образ меня возбуждает?!

Всего несколько движений — и я содрогнулась всем телом в сильнейшем в своей жизни оргазме. Никогда ещё у меня не было мужчины, и каждый раз приходилось справляться со своим телом самостоятельно, но эти манипуляции никогда не вызывали такой реакции. Повернувшись на бок, я зажала руку между ног и застонала в шубу, служившую мне подушкой. Молчать не было сил.

Когда стало немного легче, я поднялась на трясущихся ногах и, стараясь не издавать ни звука, на носочках пошла в ванную комнату мимо спящего в кровати демона.

Глава 7

Деймон

В ту ночь мне почти не удалось поспать. Сначала из головы не выходила задача, поставленная передо мной генералом, я вновь и вновь возвращался к ней, перебирал в памяти все зацепки, которые удалось собрать за день. Наутро Элли должна была приготовить мне всё то, что не успели отыскать за отведённый срок, но пока что ни одна теория не выдерживала никакой критики.

Согласно показаниям пленных, среди которых было несколько придворных и даже один советник почившего короля, принцесса была в Цитадели в день перед штурмом. Даже если она получила донесение о подготовке штурма, то вряд ли смогла бы незаметно покинуть город: мы вели слежку за каждым выездом из Цитадели. Да и как объяснить то, что никто больше из королевской семьи не смог спастись? Все они были захвачены в замке при попытке укрыться в самой неприступной из башен.

Ничего не сходилось, и вызывало только головную боль. Крейя как сквозь землю провалилась, не оставив после себя ни единого следа.

С трудом уснув, я долго мучился тревожными снами, которые то и дело преследовали меня с того самого дня. Возможно, это было следствием перенесённой травмы: вместе с утерянной памятью я получил обрывки, которые всплывали во снах и обрастали совершенно невозможными деталями, но при этом не запоминались, и лишь сердце неистово грохотало при пробуждении.

После очередного пробуждения до меня донёсся слабый звук, словно детский тихий плач. Прислушавшись, распознал в нём голос Деи. Она постанывала во сне за дверью гардеробной, и у меня даже немного сжалось в груди от возникшей вдруг к ней жалости. Парни были правы. После штурма я сильно помягчел, если не сказать — размяк.

Постанывания в гардеробной становились всё громче и отчётливее — и последние следы сна скрылись в предрассветном сумраке. Я лежал, как дурак, глядя на балдахин, и слушал её голос. Если в начале казалось, что она плачет или мучается от болей в животе, то теперь эти звуки напоминали больше какую-то постельную игру. В конце концов раздался самый отчётливый стон — и она резко затихла.

Проснулась. Или удовлетворилась. Кто её знает.

Я закрыл глаза и попытался отключиться от мыслей, но через пару минут Дея вышла из гардеробной и прошмыгнула в ванную, оставив за собой шлейф выразительного аромата.

Ну да, если она спала, то сон у неё был что надо. Я со вздохом сел в кровати и некоторое время задумчиво смотрел на то, как одеяло приподнялось в нижней части живота. Оставлять в мужской спальне такие запахи — преступление. И ведь я даже не мог толком ничего с ней сделать из-за этого чёртового демонического круга. Ей бы понравилось, ещё как понравилось, но чтобы она узнала об этом, сначала необходимо преодолеть этап отторжения.

Зажурчала вода. Я даже начал чуть придрёмывать, когда она, наконец, вышла и попыталась проскочить обратно. Но дверь гардеробной резко захлопнулась перед её носом.

Схватившись за ручку, она несколько раз с силой дёрнула её, а потом резко развернулась ко мне:

— Пусти!

— Зачем? — с деланным удивлением спросил я и зевнул. — Шея ещё недостаточно болит?

— Я сказала, отпусти дверь!

— Милая, мы же уже разобрались: твои приказы не действуют. Ложись рядом и прекрати ломать комедию.

— Я с тобой не лягу!

— И что же, мне самому идти спать на сваленные в кучу шубы?

— А что, отличная мысль! — Дея упёрла руки в бока. — Так и сделаем.

— Ага, разбежалась, — фыркнул я. — Если ляжешь в постель, как нормальная цивилизованная ледонянка, накормлю утром горячим завтраком.

— Опять ты со своими подачками!

— Учти, меня завтра не будет весь день, а может и ночь. Если откажешься от горячей пищи, то на оставшихся сухарях будешь сидеть двое суток.

Ледонянка фыркнула, дёрнула ещё раз ручку гардеробной, удивилась тому, что дверь открылась… потом закрыла её обратно и залезла таки в мою постель.

— Хоть пальцем тронешь!.. — прошипела она.

Я хмыкнул и ткнул её пальцем в бок.

— Демон! — воскликнула она возмущённо.

— Деймон, — поправил я. — Любопытно, что у нас по сути одинаковые имена. Я — Дей, ты — Дея. Прямо как разлучённые в детстве близнецы.

— Не смей даже в фантазиях ставить себя наравне со мной! Вы — падшие, грязные извращенцы!

Чего это она? Может, у неё всё-таки несварение, живот спазмами сводит — вот и нервничает?

— Слушай, ты уверена, что тебя не надо трогать? Девушкам от беспричинной агрессии частенько помогает, если их хорошенечко потрогать.

— Так, всё, плевать на твои услуги повара.

Дея скинула с себя одеяло и вернулась в гардеробную, резко хлопнув за собой дверью.

— Да ладно тебе, шучу же! — крикнул я. — Не трону, не бойся. Мне на работу уже почти пора.

Она осторожно выглянула из своего убежища, но тут же спряталась, потому что как раз в этот момент я встал и, уперев руки в бока, осматривался в поисках своей одежды. Видимо, её смутил член. Сама виновата, нечего тут… ароматизировать.

— Сейчас в душ уйду и не буду тебя смущать, — пообещал я. Взял халат и скрылся в ванной.

Остановившись у двери, прислушался. Ага, всё-таки вышла и до постели дошла. Натура-то нежная, без нормального питания и постели быстро сдастся. Но я же не садист какой. Вот поживёт со мной дюжину дней, освоится — и совсем по-другому запоёт.

Повесив на крюк халат, я встал перед зеркалом, опёрся рукой о стену, опустил голову вниз и, обхватив ладонью член, принялся избавляться от отвлекающих факторов. Через час мне нужна была холодная голова.

***

Дея вышла на запах. Сначала открыла дверь, как могла бесшумно, и выглянула одной только головой. Я сделал вид, что не заметил, и продолжил обжаривать мясо на шипящей сковороде. Потом дверь закрылась и некоторое время было тихо.

Она вышла, когда я уже раскладывал завтрак по тарелкам. Тушёные в сливочном масле овощи, мясо в соусе, тосты и небольшая тарелка с нарезанными фруктами, которые принёс ещё вечером.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Медленно она прошла к столу. Мой летний халат висел на ней в крайней степени забавно: рукава она подвернула настолько, что они толстыми валиками висели, напоминая колокольчики, а нижний край почти волочился по полу. Заложив руки за спину, Дея остановилась и некоторое время наблюдала за происходящим.

— У нас были фрукты? — спросила она, когда я поставил миску на середину стола.

— Были, — легко согласился я.

— А где они лежали? Мне казалось, я всё обыскала.

— Так они и не лежали. Я их вечером принёс. Такое не хранят в холодильнике подолгу, а у меня не было планов жить в этом месте с девушкой в течение продолжительного времени.

— Почему же ты мне не сказал раньше?

— А зачем? Чтобы ты отказалась от нормальной еды?

Дея поджала губки и села на деревянный стул. Осанка при этом — идеальная, только взгляд опущен к тарелке.

— У вас очень тяжёлая и грубая пища, — заметила она.

— Эта пища — возможно, мой единственный шанс поесть сегодня, поэтому выбирать не приходится. Приятного аппетита.

Я сел напротив, кинув взгляд на часы и, не дожидаясь, когда она решится приступить, набросился на свой завтрак.

— Приятного аппетита, — пробормотала Дея, глядя на свою тарелку так, словно пыталась заставить еду превратиться во что-то более вкусное. Но, видимо, ничего не вышло, и она со вздохом принялась ковырять вилкой овощи.

— Слушай, не в службу, а в дружбу, — произнёс я, не прекращая жевать. — Можешь ответить на пару вопросов?

— Дружбу? Издеваешься?

— Да ладно, ты живёшь в моём доме, я готовлю тебе еду, можешь и ответить небольшой любезностью.

Она хмыкнула, отвернулась на пару мгновений, после чего произнесла так, будто делает величайшее одолжение в своей жизни:

— Хорошо. Но это зависит от того, что именно тебя интересует.

Да, это действительно довольно сложный момент, вряд ли она запросто согласится выдать свою принцессу.

— Ты была дружна с королевской семьёй? — осторожно начал я.

Дея посмотрела мне в глаза, и далеко не сразу ответила.

— Пытаешься задеть за больное?

— Ни в коем случае. Меня самого очень волнует то, что произошло. Иногда представляю, что всё случилось бы наоборот: ледонцы захватили бы Оксиан, избавились от королевской семьи…

— И от тебя лично.

— И от меня лично. Думаешь, мне легко представить себе такое — и даже принять?

— Какое удивительное лицемерие, — с улыбкой, но сквозь зубы проговорила Дея. — Будто это не твой отец отдал приказ.

— Не он. Более того, никакого приказа не было. Смерть королевской семьи — чудовищная ошибка.

Дея фыркнула и, скрестив руки на груди, отвернулась. Глаза её подёрнулись влагой.

Несколько минут я молча ел, а Дея смотрела в окно, где в это время как раз разбушевалась песчаная буря, и сквозь неё не просматривались даже стволы деревьев во дворе.

— Прости, не хотел задеть тебя.

— Странно слышать такие слова от демона, — ответила она голосом, в котором слышались слёзы.

— Зато я получил ответ на свой вопрос.

— Да, ты всё правильно подумал. Я с детства дружила с Крейей, и то, что с ней произошло, навсегда останется раной на моей душе.

У меня застучало сердце. Повезло так повезло: возможно, Дея сейчас единственный ледонец в Оксиане, который был приближен к самой принцессе.

Девушка сглотнула и вновь принялась ковыряться в тарелке, усиленно делая вид, что ничего не произошло, а я смотрел на неё и ломал голову, как бы так узнать у неё то, что должен был узнать. Если бы я задал вопрос прямо, она сразу поняла бы, что происходит. Действовать надо было хитрее и тоньше.

— Как думаешь, есть вероятность, что они успели спастись?

Она цокнула и улыбнулась той улыбкой, которой прикрывают возмущение и боль:

— Мне казалось, образование при дворе у демонов не ограничивается азбукой и счётом до десяти.

— Ты думаешь, я задаю дурацкие вопросы?

— О, зачаток интеллекта всё-таки присутствует. Вот им и воспользуйся, чтобы самостоятельно ответить на свой вопрос.

Какая ж заноза.

— Ни за что не поверю, что у королевской семьи в самой защищённой крепости не было никакого подземного хода или ещё какого-то способа отступить. Может, даже портал.

— Если и был, то я ничего о нём не знала, — помолчав, проговорила она. — Спасти кого-то могло только чудо.

Ага, и теперь мне это чудо искать. Впрочем, мысль о том, что в крепости имелся отходной путь, не казалась такой уж безумной. Если, допустим, там действительно был портал, то мощности его могло не хватить на всю королевскую семью, а перезарядка занимала время, которого у попавших в ловушку не было.

Всё это привело меня к тому, что несколько часов спустя при помощи агрегатора путей я перенёсся в Цитадель. Оценив оставшийся запас сил, прикинул, что куковать мне там не меньше трёх-четырёх часов — время, за которое вполне возможно отыскать портал в одной из башен крепости. Огляделся. Сверился с картой, соотнося между собой углы Цитадели, и определил, что нахожусь где-то на южной стороне. Агрегатор никогда не давал стопроцентной точности, так что спасибо ещё, что не перенёс меня в ров за стеной. Оттуда выбираться было бы неприятно.

Ледонцы, которые волей случая оказались рядом, не стали делать вида, будто ничего особенного не произошло. Женщина подхватила на руки трёхлетнего ребёнка и убежала в дом. Старик, тянувший за собой тележку, потряс своей тростью в мою сторону и что-то неразборчиво пробрюзжал.

— Что ещё вам от нас надо? — поднял голос мужик, который перетаскивал мешки с яблоками из телеги в овощную лавку. — Мы вам всё отдали! Всё! Вам нечего здесь больше грабить!

Реагировать на таких — уподобляться им же. Сделав вид, что мужик этот — пустое место, я пересёк улицу и узкими, старыми переулками направился к замку, скрытому в глубине Цитадели.

Согласно отчётам, последний оплот королевской семьи — центральная крепость, стоявшая внутри Цитадели, она была при этом ограждена внутренней стеной и возвышалась достаточно высоко, чтобы находящиеся внутри лучники имели максимальный обзор. Я шёл по мостовой, рассматривая величественное здание и щурясь от солнца, которое мелькало за его башнями, а люди вокруг продолжали шарахаться и кричать мне что-то вослед.

Охраны вокруг почти не было. До тех пор, пока Ледяной Кристалл находился в руках Оксиана, отец не боялся восстания или какого-то более-менее серьёзного наступления, и только у замковых ворот мне встретился первый демон.

— Деймон! — радостно воскликнул он и в приветственном жесте похлопал меня по плечу.

— Твоё здоровье, Радмир, — я ответил тем же. — Заслали на службу?

— Да ерунда, — ответил он. — Здесь тихо, куси в очереди выстраиваются. Выпьешь с нами вечерком? Ты вообще надолго к нам?

— А чего нет? — согласился я. — Сейчас с делами покончу, а там пока агрегатор не зарядится, я весь ваш.

— Мы на закате встречаемся вон в той усадьбе, — он указал на одинокий высокий шпиль. Как поменяюсь, сам там буду.

— Не знаю, успею ли, — с сомнением протянул я. — Но как домой вернёшься — зови! Посидим.

— Давай, — он снова хлопнул меня по плечу. — Уж постарайся, парни рады будут.

Я махнул рукой и с улыбкой пошёл в замок. С тех самых пор, как началась операция в Ледонии, мне ещё ни разу не довелось посидеть в кругу друзей, выпить эля и отвлечься от забот, которыми отец исправно снабжал меня изо дня в день.

Несмотря на то, что внутри всё ещё обитала прислуга, состоявшая из ледонянок, они были словно тени, а демоны всё чаще встречались в переходах. Они прикладывали кулак к груди, завидев меня, и продолжали двигаться в прежнем направлении. Где-то здесь наверняка было командование, у которого можно запросить информацию по изучению замка, но для начала я решил воспользоваться собственным чутьём.

Ни один демон не сделает этого лучше, чем наследник высшей крови.

Снова взглянув на карту, я определил направление, в котором располагались покои принцессы, и решил начать с них. Конечно, никаких табличек с именами и номеров для комнат здесь предусмотрено не было, а молчаливые стражи и сами толком не знали, что и где располагалось. Поэтому я попросту начал проверять все помещения подряд.

В основном это были залы, библиотеки, покои в пастельных тонах и хозяйственные помещения. Ничего примечательного. Однако, одно из них остановило меня.

Нет, это не были покои принцессы. На стенах не виднелись характерные гобелены, пол не был устлан красным ковром, который описывался в отчётах. Но вот запах, запах, который здесь витал! Я прикрыл глаза, вызывая в памяти образы, связанные с этим ароматом, и не сдержал усмешки.

Здесь была Дея. Моя пленная хозяйка.

Я медленно прошёл в комнату и взял с прикроватной тумбочки книгу, раскрытую посередине. Пролистал несколько страниц, посмотрел обложку. Значит, моя прекрасная домохозяйка любит читать про рыцарей, которым хватает духу выкрасть принцессу из отчего дома. Не так уж ей, видимо, нравилась вся эта придворная — притворная — жизнь.

Недолго думая, я засунул книгу во внутренний карман куртки, некоторое время обследовал комнату и подумал было забрать ещё кое-какие вещи, но для этого у меня не было с собой лишнего чемодана.

Спустя ещё некоторое время я отыскал всё-таки покои принцессы. Вернее, небольшой дом во внутреннем дворе замка, описание которого соответствовало летнему дому отдыха её высочества. Медленно прошёл по ковру, провёл пальцем по столешнице, на которой успела скопиться пыль. Судя по толщине слоя, принцессы здесь не было несколько дольше, чем прошедшие две дюжины дней. Однако запах, пусть и очень слабый, остался. Из кожаной сумки на поясе я выудил пробирку с мутно-белой жидкостью, но не успел даже вынуть пробку, когда моё внимание привлекло поблёскивание за прикроватной тумбой.

Это оказалась мужская полумаска. Я осторожно выудил её и сложил во внутренний карман вместе с книгой для Деи. Должно быть, эта маска принадлежала любовнику принцессы Крейи, и если его удастся отыскать, у меня будет куда больше информации.

Наконец, зубами я выдернул пробку из пробирки и залпом проглотил её содержимое. Поморщился. Слишком сильный запах забил ноздри и, в конце концов, выключил все ароматы, оставив меня словно в пустоте.

А потом они резко обострились.

Втянув носом воздух, я вычленил запах женщины — да, мужчина здесь явно не стихи ей читал, — и пошёл, следуя его зову. С того времени, когда принцесса была в своих покоях последний раз, прошло слишком много времени, и даже с многократно усиленным обонянием трудно было понять, какой край шлейфа — конец, а какой — начало, и поэтому я просто выбрал направление наугад. Мужской запах опережал меня на шаг, всё время оказываясь рядом и не отступая от принцессы ни на шаг. Телохранитель? Возможно, если отыскать этого мужчину, то удастся найти и принцессу, но для этого моего чутья может быть уже недостаточно.

Следуя зову аромата, я вошёл в замок, а спустя несколько пролётов ускорился, почувствовав азарт погони. Принцесса со своим спутником всё живее представали перед моим внутренним взором. Вот они вышли на балкон и некоторое время стояли там, источая особые запахи гормонов. Вот они завернули в кладовую. И они ещё упрекают демонов в распущенности. Ни одного закутка без внимания не оставили! Затем вышли на лестницу, незаметную, скрытую в конце коридора, спустились вниз. Подвал. Тупик. Развернулись, вошли в неприметный узкий коридор чуть в стороне. Спустились ещё ниже.

В конце концов они оказались в крошечной келье, напоминающей то ли монастырь, то ли темницу. Здесь принцесса провела довольно много времени, и дальше след просто оборвался.

А вот мужской остался.

Я выругался. Громко и от души. По всему выходило, что принцесса спустилась в этот подвал для того, чтобы воспользоваться каким-то телепортом, и ей в этом кто-то помогал. Глубоко вдохнув, я сосредоточился на мужском аромате и пошёл за ним следом. Несмотря на то, что он двигался вместе с принцессой, теперь его запах еле ощущался: первое время незнакомец говорил о себе терпким запахом вожделения, но после исчезновения принцессы он сильно угас, а сам мужчина почти не имел выраженного — собственного — аромата.

Это было странно. Неестественно. Каждое существо имеет свой, только ему присущий запах, и прежде я никогда не имел сложностей, когда доходило до преследования. Но этот мужчина — он вроде как был, и словно постепенно испарялся.

Он вышел из кельи. Некоторое время плутал по коридорам, но не успел даже выйти из подвала, когда его запах испарился полностью.

Глава 8

Деймон

— Ничего не понимаю, — сказал я, поставив на стол кружку эля. — Он будто испарился в воздухе, его запах исчезал постепенно. В жизни такого не встречал!

— Думаешь, он остался жив? — спросил Радмир, принимая из рук служанки-ледонянки большую кружку.

— Да я сам еле вышел из подвала, там целый лабиринт. Шёл на запах свежего воздуха, четыре раза выходил к вентиляционным шахтам, прежде чем нашёл выход. И это под микстурой!

— Значит, либо он знает этот подвал, как свои пять пальцев, — ответил Марек, — либо у него была карта, либо он так и сдох там в поисках выхода.

— Если бы он там сдох, я бы его быстро нашёл по запаху разлагающегося тела, — отрезал я. — Или задохнулся бы от него, как только спустился в подвал. Нет, там точно никого не было с тех пор.

— То есть, принцесса воспользовалась каким-то порталом как раз перед самым штурмом, — протянул Радмир. — Выходит, она знала о нём заранее.

— Не обязательно, — вздохнул я. — Это могло быть и простое совпадение. Она с тем мужиком трахалась на каждом углу, и вряд ли его величество Леонел Третий одобрял эту связь.

Зарек хохотнул.

— Сбежала из дворца, чтобы никто не мешал трахаться с кем ей хочется. Звучит правдоподобно!

— Могла и по другой причине сбежать, — протянул Радмир. — Мало ли у принцесс проблем и ограничений.

В этот момент подошла девушка в длинной, свободно ниспадающей юбке с несколькими разрезами почти до самого пояса и в короткой, плотно облегающей майке, сквозь которую просматривались соски упругой, тяжёлой груди. Я невольно облизнул губы, потому как точно такую же грудь видел совсем недавно — и прикоснуться к ней мне не позволял демонический круг. Ад и мертвецы, надо хоть эту взять!

Всё-таки ночные похождения новой соседки явно сказались на моём терпении.

— Прикажете начинать? — спросила девушка, склонив голову.

— Начинайте, — кивнул Радмир и, закинув руки на спинку дивана, устроился удобнее. Девушка торопливо отправилась обратно, за дверцу, за которой скрывалась прислуга, юбка развевалась на каждый шаг, и время от времени в просветах вырезов мелькали бледные ягодицы.

— Неплохо вы тут устроились, — усмехнулся я, провожая её взглядом.

— Поместье придворных арахнов, — пояснил Радмир. — Не боись, все обезврежены. Их тут целый выводок. Шелла, которая только что подходила, старшая из них. Мать погибла при штурме, отец и братья в кандалах. Тело одной только не нашли, но она тоже была в крепости во время штурма, так что шансов выжить у неё было мало. А теперь эти куси из кожи вон лезут, чтобы угодить господам.

— Вы же не будете выпускать арахнов? — осторожно уточнил я.

— Мы что, идиоты по-твоему? — фыркнул Зарек. — Хотя они все лишены своей силы, так что вряд ли на что способны.

Я медленно покивал, но отвечать не стал, потому что в этот момент зазвучала музыка и в зал медленно вышли девушки. Сначала две красотки: одна со струнным инструментом, другая с духовым, а за ними ещё три. Они были одеты таким же образом, как и старшая Шелла, и во время танца то и дело можно было приметить обычно скрытые от посторонних взглядов части тела.

Сама Шелла стояла чуть в стороне, скрестив руки под грудью, и я почему-то не мог отвести от неё взгляд. На уме вертелась одна и та же мысль: должно быть, это сестра Деи, а сама Дея — и есть не найденное тело, которое по ошибке — или по глупости — загнали в качестве живой платы вместе с остальными пленными крепости. Или мне хотелось так думать?

Я отвёл взгляд от Шеллы и попытался выкинуть из головы свою пленную ледонянку.

— Как думаешь, может, этих красоток твоему папке предоставить, а? — предложил Радмир, не сводя взгляда с танцующих девушек. — Такие были бы достойным украшением королевских покоев.

— Отец никогда не пустит в свой дом арахну, — уверенно ответил я. — Даже если она каждый день будет пить антидот.

Конечно, ту дрянь, которой пичкают арахнов, чтобы лишить их силы, трудно назвать антидотом: это зелье блокирует выработку гормонов, секреция которых позволяет арахнам входить в тонкие материи, а вместе с ними у них блокируется либидо, превращая их в довольно бесполезных женщин. Так что они либо будут представлять собой опасность, либо в них не будет никакого толка.

— Да и смысла в них нет, — озвучил я свои мысли. — Они же брёвна.

Радмир усмехнулся и подмигнул:

— Это смотря как будешь мотивировать! Дай серьёзную причину стараться — и будет очень даже неплохо.

— Всё равно не то, — поморщился я. — Мне нравится, когда женщина стонет по-настоящему.

И усмехнулся. Радмир тоже хохотнул:

— Зато красотки.

Эти красотки подошли ближе. Их как раз было трое, по одной на демона, — и продолжили танец в непосредственной близости, демонстрируя свои изгибы в самых привлекательных ракурсах. Я почувствовал, что в штанах стало тесно, а девушке это и нужно было. Она некоторое время дразнила меня, а потом легко села на колени ко мне лицом, обнажив ноги в разрезах юбки и прижавшись промежностью к напряжённому члену.

Я выдохнул, погружаясь в ощущения.

— Вон там их спальни, — Радмир, который уже обхватил свою кусю за ягодицы, кивнул в сторону выхода из зала. — Ты как хочешь, а я бы уединился.

— Я бы лучше вон с той, — я кивнул на Шеллу, и Радмир жестом подозвал её к нам.

— Хоть с двумя, не жалко.

Шелла послушно приблизилась, а вторая удивлённо и немного испуганно обернулась к ней, словно в поисках поддержки или даже спасения.

— Не бойся, я тебя не съем, — прошептал я и куснул девушку за ухо.

— Сделайте так, девочки, чтобы господин был доволен, — усмехнулся Радмир. Он встал, подхватив свою кусю под ноги так, что она обезьянкой повисла у него на груди. — Если этот демон обратит на вас внимание, ваша жизнь по-любому станет приятнее. Во всех смыслах!

И он, отсмеявшись, понёс девушку в указанный ранее коридор, где уже успел скрыться Зарек, который не стал дожидаться окончания музыки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И как же вы сможете сделать меня довольным? — усмехнулся я, снимая с себя девчушку помоложе. Шелла покорно опустила ресницы:

— Как пожелаете, господин.

Я встал и, взяв Шеллу за подбородок, заглянул ей в глаза.

— Я много чего могу пожелать, не стоит разбрасываться такими обещаниями.

— Если вы поможете освободить хоть кого-нибудь из моих братьев, я готова пойти на всё, — она ответила твёрдым взглядом.

— Мой голос может решить многие вопросы, — ответил я, отмечая, как напряглись её скулы. Видимо, моё общество было ей не очень-то приятно, но при этом она всё равно была покорна, как собака. Посмотрим, как далеко она сможет зайти. — Проводи меня туда, где нас никто не потревожит.

Потом обернулся к младшей:

— И ты пойдёшь с нами.

Шелла пошла впереди меня, держа спину ровно, а подбородок приподнятым. И в её походке я вновь узнавал свою пленницу, в которой не было столько достоинства, но зато бёдра покачивались точно так же. Мир померк, и на какое-то мгновение я увидел в Шелле Дею в слишком длинном для неё халате, и от этого образа страстное желание сорвать с неё одежду вновь охватило меня.

Через минуту мы оказались в безликой спальне. Должно быть, гостевая комната, потому что следов жизни в ней не оказалось. Даже за стеклянными дверцами шкафа было пусто. Девушки прикрыли дверь да так и остались стоять возле неё, а я медленно прошёлся по комнате, оценивая обстановку.

— Недурно. Должно быть, вам неплохо платили за работу. Сколько демонов вы успели отправить в мир снов? Десятки? Сотни? Тысячи?

— Мы сожалеем о том, что нам приходилось делать это. Мы были подневольными, обязанными выполнять приказы его величества.

— Можете не врать, я прекрасно знаю, что вы испытываете особое удовольствие от этого процесса. Не меньшее, чем я, когда трахаю такую красотку, как ты.

Шелла сжала зубы. Я видел это по тому, как дёрнулись желваки острых скул — и сел в богато отделанное кресло, с любопытством наблюдая за обеими.

— Мия ещё не инициирована, — вдруг сказала старшая. — Она никогда не входила в чужие сны осознанно и не успела поступить на службу.

— Почему ты говоришь мне об этом?

— Отпустите её, сир.

Я усмехнулся и, скрестив пальцы, подался в сторону девушек. Дея меня опознала только по способности сопротивляться демоническому кругу. А Шелла, выходит, знала в лицо.

— Вы же хотите освободить своих братьев. Так развлеките меня.

Младшая бросила на старшую испуганный взгляд. Видимо, за то время, что успело пройти со времени штурма, ими не так много пользовались, и младшая, возможно, даже всё ещё была девственной. На что же они рассчитывали, когда выпустили её вперёд?

— Как скажете, ваше высочество, — Шелла медленно выступила первой и села на пол у моих ног. — Жду приказаний.

— Смотрите, какое здесь большое ложе, — я кивком указал на кровать в паре шагов от кресла, в котором расположился. — Воспользуйтесь ею, чтобы разогреться, прежде чем я присоединюсь к вам.

— К-как? — робко спросила младшая, которая всё ещё мялась у порога.

— Сестра тебя научит, — я закинул ногу на ногу и свободно расположил руки на подлокотниках. — Мне известно, насколько у вас снижены рефлексы после принятия антидота, и не горю желанием трахать насухую. Так что постарайтесь, чтобы смазки было предостаточно. А я посмотрю.

Младшая густо покраснела. Она ведь, насколько мне было известно, должна хранить невинность вплоть до самой инициации — считается, что иначе арахна не сможет овладеть силой в полной мере. Шелла жестом подозвала её к себе и сама пошла к кровати. Села, дождалась, когда сестра неловко сядет рядом, после чего стянула с неё майку, обнажив юную, но уже полную грудь, и повалила на кровать. Несколько секунд она сжимала соски сестры, прежде чем опустилась к ней губами.

Некоторое время я наблюдал за ними, ожидая, что Шелла всё-таки взбунтуется. Но когда она скользнула рукой между складок юбки младшей, не выдержал и громко прервал представление:

— Хватит! Как вам вообще пришло в голову отправить к демонам ребёнка? Думаете, за невинность точно кого-нибудь освободят? Очнитесь, девчонки, вы — арахны, а его темнейшее величество ещё не сошёл с ума, чтобы оставлять на свободе целое семейство! Никто их не отпустит. И вас в том числе. Но я могу сделать так, чтобы вас хотя бы оставили в покое.

Шелла села на кровати и недоверчиво посмотрела на меня.

— Почему мы должны вам верить?

Я даже руками всплеснул от негодования.

— Значит, демонам, которые захватили ваше поместье, вы поверили, а мне — не верите?

Младшая поспешно натянула майку и, схватив подушку, крепко стиснула её в руках, будто та могла её защитить.

— В общем, так, — я встал с кресла и прошёлся по комнате. — Вы выполните всего одну мою просьбу и после этого будете свободны. Прислуга же в доме есть?

Шелла торопливо кивнула. Да, уверенности и дерзости ей ещё поучиться.

— Отлично. Так вот пусть прислуга занимается обслуживанием демонов. Вы в доме останетесь за хозяек, будете следить за порядком и составлять компанию демонам, если захотите сами. Я распоряжусь, чтобы никто вас пальцем не тронул. А если кто посмеет прикоснуться к вам против вашей воли, будете сообщать мне напрямую.

— Что же это за просьба? — осторожно уточнила старшая, с опаской глядя на меня.

— Говорят, у вас пропала сестра. Покажите мне её комнату.

— Она погибла во время обвала в бальном зале, зачем вам?

Ага, надеется, что сестра осталась жива и сможет сохранить свободу и свою силу. Резонно.

— Всё равно покажите.

— Мия, оставайся здесь, — велела Шелла и встала с кровати, чтобы босыми ногами пройти к выходу из спальни.

— Что вы хотите там найти? — спросила она, когда мы шли пустынными коридорами усадьбы. Откуда-то, впрочем, доносились гулкие женские стоны, и потому ощущения безжизненности не возникало. Хотя я бы лучше отправился домой.

— Тебя это не касается.

— Вряд ли вы отыщете что-то полезное в комнате покойной.

— Хочу забрать её бельё и переодеваться в него по ночам, — проникновенно ответил я, склонившись к уху Шелли. — Буду представлять себе, что её дух перенёсся в моё тело и теперь живёт в моём доме. Я всегда так делаю, когда работаю с покойными молодыми красотками, очень возбуждает.

Шелла посмотрела на меня полными ужаса глазами, а я не сдержал усмешки:

— Понимаешь теперь, почему мне не понравилось с вами? Вы — живые, это слишком скучно. Вот если бы к нам присоединилась ваша покойная сестра…

— Вы… вы в своём уме?! — просипела она, остановившись, как вкопанная.

— Помнишь уговор? Он всё ещё в силе.

Шелла замотала головой, но мы были близко к концу коридора, поэтому я пожал плечами.

— Что ж, найду сам. Хм-м-м, наверное, мы шли в эту комнату, — я указал на дальнюю дверь, Шелла неуверенно помотала головой. — Впрочем, нет, пожалуй, в эту.

Тут глаза Шеллы расширились, и она куда активнее замотала головой.

— А вот и искомая комната, — усмехнулся я и потянул ручку на себя.

— Нет! Это… это мамина спальня!

— Мама — это, конечно, уже не так интересно. Хотя женщина в соку… своё удовольствие в этом есть.

Нет, в разведчики ей не идти. То, что это была именно комната Деи, у неё буквально на лице было написано, поэтому я уверенно зашёл и, уперев руки в бока, огляделся.

Что я хотел здесь найти? Сам не знаю. Наверное, что-то, что сможет приблизить арахну к моей постели, а вместе с тем повысит уровень доверия и снизит силу демонического круга. Чем ближе Дея подпустит меня к себе, тем больше вероятность, что мне удастся убедить её сделать мне одолжение и вызволить моих товарищей из плена лунной паутины. Насилу — не выйдет, круг сильнее…

Тут мой взгляд привлёк кот, который сначала незаметно лежал на стуле, а когда я приблизился, вдруг зашипел и бросился под кровать.

— В отсутствие хозяйки здесь живёт кот? — уточнил я, медленно прохаживаясь вдоль стеллажа с книгами.

Шелла, которая была бледна, но всё ещё сохраняла осанку и достоинство, ответила не сразу:

— Его Дея принесла в дом, и он признавал только её. Никому больше на руки не даётся. Мы ему сюда приносим еду, а окно всегда открыто, чтобы он мог выходить в сад.

— Кис-кис-кис, — я присел на корточки возле кровати и заглянул под неё. — Вы не против, если я его заберу с собой?

— Что? Зачем он вам?

— Для экспериментов. Не на людях же их ставить.

Теперь лицо Шеллы пошло пунцовыми пятнами, и это зрелище доставило мне своего рода удовольствие.

— Честное слово, это последняя просьба на сегодня.

— Вы ведь говорили, что у вас только одна просьба будет, а теперь оказывается, что две — и только сегодня. Что же нам ожидать завтра?

— Куся, ты слишком много думаешь, — оскалился я.

В этот момент крупный пушистый серый кот вылез из-под кровати и, осторожно понюхав кончик моего пальца, потёрся о колено.

— Вы правда договоритесь, чтобы нас не трогали? — дрогнувшим голосом уточнила арахна.

— Если будешь задавать слишком много вопросов, не уверен, — я взял на руки кота, и тот тут же полез на плечо, мурча так громко, что, казалось, слышно было даже на улице. Скорее всего, учуял на моей одежде запах прежней хозяйки. Но Шелле об этом знать не стоило.

— Я смотрю, он принял вас, как это ни удивительно, — проговорила она. — Можете забирать, всё равно никто из нас к нему даже подойти не может.

— Уговор, — хмыкнул я.

С парнями мы встретились позже. Я успел плотно поужинать, придремать и даже почитать местную газету, поглаживая расположившегося у меня на коленях кота. Сначала подошёл довольный Зарек, в одних штанах, слишком узких для оперативной деятельности. Затем в гости зашли братья Квебек, и только после этого показался Радмир.

— Не стрёмно вам с арахнами? — спросил я, когда все расселись и обменялись новостями.

— Сам только что взял двоих, — фыркнул Радмир.

— Мне можно, я наследник королевской крови. Меня арахне при всём желании сложно будет опутать своей паутиной. А вот вы здорово рискуете.

— Они раз в три дня принимают антидот. Эти девчонки безопаснее, чем зверюга у тебя на коленях.

— Поддерживаю, я два дня залечивал шрам после того, как встретил его на заднем дворе, — подал голос младший Квебек, и тут же получил порцию издевательских шуток от старшего.

Я некоторое время внимательно смотрел на своих товарищей, раздумывая, как бы так им сказать, чтобы и вопросов не вызвать, и добиться желаемого эффекта. Потом с улыбкой покачал головой:

— Не, ребят, я бы на вашем месте с этим завязывал. Во-первых, отец арахн на дух не переносит, и если узнает, что вы с ними якшаетесь, может и со службы попереть. Во-вторых, мутные они какие-то. Есть ненулевая вероятность, что кто-нибудь из них сможет избежать приёма антидота или — чем ад не играет — развить толерантность к нему.

Зарек медленно отложил в сторону сэндвич, прожевал и осторожно уточнил:

— А такое бывает?

— Ты же знаешь, какой у него вид действия. Я бы не рисковал. Уж по крайней мере, без их собственного на то желания. Зачем злить спящую змею.

— Дей, — усмехнулся Радмир, глядя на меня исподлобья. — Да ты совсем добрым стал. Видать здорово тебя взрывом тряхнуло.

— О чём ты?

— Да просто понравились они тебе. Я же видел, как ты смотрел на Шеллу, только что слюни не текли, вот теперь и взялся протекцией бедных и униженных заниматься.

— Чё, серьёзно?! — воскликнул старший Квебек и расхохотался.

Я некоторое время молча наблюдал за их весельем, после чего почесал кота за ухом и легко согласился:

— Ладно-ладно, подловил. Хорошие же девчонки, хоть и куси. Здесь вон, прислуги полно, среди них наверняка найдутся и те, кто с удовольствием составит вам компанию в обмен на внеплановый выходной.

— Добро, — Радмир хлопнул ладонью по столу. — Раз уж кореш просит, нам не сложно. Я тут в булочной присмотрел деваху, вот такие булки!..

И парни быстро перешли на обсуждение того, кого взять в качестве прислуги в поместье придворных арахн.

Я же выудил из кармана агрегатор.

Он был почти заряжен.

Глава 9

Деймон

Отец ждал меня. Вопреки обыкновению, он не лёг спать с закатом солнца, а сидел в гостиной за тяжёлым дубовым столом и листал увесистую ветхую книгу.

— Ты припозднился, — заметил он, когда я сел напротив.

Я открыл стоявший на столе деревянный коробок, выудил из него курительную трубку и неторопливо забил её.

— Только сейчас получил твоё сообщение. Весь день провёл на задании и не имел доступа к средствам связи.

— А вот твои друзья почему-то имели, — отец осторожно закрыл книгу и отодвинул её в сторону, чтобы сложить руки со скрещенными пальцами на столешнице. — Радмир ещё два часа назад сообщил мне о том, что произошло во дворце.

— Я ведь знаю, что обычно в это время ты уже спишь. Готовил рапорт к утру.

— Ты собирался оставить меня в неведении относительно того, что принцесса спаслась во время штурма и теперь готовит где-то восстание? — он иронично выгнул бровь. — И что это за история о том, что её кто-то сопровождал и остался во дворце? Он оставил какие-нибудь улики?

— Я не торопился сообщать тебе об этом, отец, во-первых, потому что мне известно, насколько у тебя сейчас слабое сердце. А во-вторых, потому что собирался сам отыскать его.

— Ты уже попытался и потерял след, как самая бездарная ищейка.

— Моё чутьё ещё никогда меня не подводило.

— Чтож, видимо, это был первый раз.

Я медленно вдохнул, выудил из внутреннего кармана куртки мужскую полумаску, найденную в покоях принцессы, и положил её на стол перед отцом, после чего раскурил трубку, сделал неглубокую затяжку и выдохнул в потолок колечко плотного белёсого дыма. Отец наблюдал за этим молча.

— И что это? — спросил он таким тоном, словно сам не догадывался.

— Улика, — ответил я. — Эта маска принадлежала тому самому сопровождающему, который помог принцессе выбраться незадолго до начала штурма.

— И тебе не хватило запаха этой вещицы для того, чтобы отыскать, как ты выражаешься, сопровождающего?

— Отец, дворец огромен, Цитадель ещё больше, он может уже быть далеко за пределами Ледонии. Я шёл по его следу, пока мог, но потом он попросту рассеялся.

Он взял в руки маску, поднёс её к носу и медленно вдохнул, после чего поморщился:

— Даже если она и сохраняла запах сопровождающего, то теперь она полностью пропахла тобой.

— Для лучших сыскных это не проблема, — заметил я. — Они отделят запахи друг от друга в два счёта.

— Если будет, что отделять — хмыкнул отец. — Ладно, сделаем по-другому.

Он взял со стола колокольчик и прозвонил три раза. На пороге показался Антуан.

— Приведи сюда слепую Берту, — приказал отец.

Что ж, вполне логичное решение. Я бы и сам попытался добиться аудиенции с ней на следующее утро, как только добрался до управления. Беспокоить слепую Берту не решался никто, даже генерал. В Управлении все знали, что это не мы приходим к Берте, а Берта приходит к нам. Или не приходит, если не считает нужным. Её тонкое искусство прозрения не терпит ни малейшего волнения. И только отец мог позволить себе такую дерзость, и только ему она могла позволить так себя вести.

Антуан коротко кивнул и скрылся за дверьми, чтобы вернуться через несколько минут, придерживая под руку немолодую женщину. Несмотря на внушительный возраст, она сохраняла достоинство и одевалась с только ей присущим стилем и шиком одновременно, даже несмотря на то, что была слепа. Длинные седые волосы мягкими волнами падали ей на плечи и подчёркивали мутную белизну её зрачков.

— Ты звал меня, Леон? — произнесла она мягким, слишком молодым для её возраста голосом.

— Проходи, милая, — произнёс отец и сам встал, чтобы взять демоницу под руку и провести её к большому мягкому креслу.

— Принц Деймон, — улыбнулась она, как только села, и подняла голову в сторону отца, словно взглянула на него, хотя я точно знал, что она не видела ровным счётом ничего. Отец подошёл к стулу и встал чуть позади Берты. Берта неторопливо выдохнула: — Как приятно, когда семья в сборе.

— К сожалению, сегодня не самый благостный повод для встречи, — произнёс отец, поглаживая Берту по округлым тёмным плечам. — Нам необходимо выяснить, кому принадлежала эта вещица.

И он осторожно вложил в её тонкие музыкальные пальцы полумаску.

— Что ты хочешь знать о нём? — уточнила слепая Берта.

— Я хочу знать о нём всё, — проникновенно произнёс отец прямо над её ухом и провёл губами по едва виднеющемуся из-под пышной причёски рогу. Было в этом нечто настолько интимное, что мне стало немного не по себе.

Берта глубоко вдохнула и, опустив веки, надолго замолчала. Теперь уже отец не смел ни прикоснуться к ней, ни издать хоть малейший звук. Он практически бесшумно вернулся к своему креслу и осторожно опустился в него, поморщившись от боли в спине.

А потом мы ждали. Молча и стараясь даже не дышать, не то что шевелиться. Берта погрузилась в транс и несколько долгих минут мычала что-то себе под нос. Никто не знал, как именно она работает, но когда-то мой дед велел лишить её зрения и отдать на обучение к зрящим только лишь для того, чтобы избавить своего сына — будущего короля — от увлечения молодости. Несмотря ни на что, Берта всё равно осталась при дворе, и все приближённые знали о том, что связывает её с отцом. Даже мама, пока была жива, не выступала против этой связи, считая, что слепая Берта ей не опасна.

— Это демон, — наконец, произнесла она. — Определённо, демон, я чувствую гарь. Но его нет в этом мире.

— Предатель, — процедил отец. — Он погиб?

— Нет, не погиб, — покачала головой Берта.

— Где же он?

— Его нет.

Берта была тверда и абсолютно уверена в своих словах, и уж в ней-то отец не усомнился бы. Я торжествующе развёл руками:

— Что я говорил! Он просто испарился!

— Да как он мог испариться, — рычал отец. — Телепортация? Если он телепортировался, Берта всё равно отыскала бы его след!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Телепортацию я бы и сам учуял. Там что-то другое.

— Его нет в этом мире, — повторила Берта. — Кто бы ни был под этой маской, он скрывается так далеко и глубоко, куда зрящим хода нет.

Отец тяжело опёрся о столешницу и принялся с силой массировать виски.

— Что мы имеем, — проговорил я спустя минуту тяжёлого молчания. — Принцесса Крейя сбежала из дворца, тела её не нашли, самой принцессы — тоже. Есть демон, который знает, что случилось с принцессой, но он не в этом мире.

— Предатель, — процедил отец.

— Во дворце было не так много демонов, если бы помимо моих оперативников ещё кто-нибудь скрывался, мы бы наверняка вышли на его след. Значит, предателя нужно искать среди своих.

Папа досадливо поморщился, а я глубоко вздохнул. Демон. Неприятно. По всему выходит, что у принцессы было запретное увлечение в спальне, и скорее всего с кем-то из наших. Это объясняло и почему она знала о штурме, и то, как именно ей удалось спастись. С большой вероятностью демон этот был лишён воли с помощью демонического круга или силы арахны, к которым принцесса, конечно, относилась. А значит, она могла приказать ему пойти и сдаться королю Ледонии. Или пойти в самую гущу событий и героически погибнуть.

Или увлечь его душу в мир снов.

— Он может быть в лунной паутине, — проговорил я, опустив все остальные размышления.

— Скорее всего, — согласился отец, и голос его как-то внезапно постарел. — Но там нам его уже не отыскать. Нужно сосредоточиться на самой принцессе.

— В моём отряде есть несколько пострадавших из тех, кто попал в плен арахнов. Возможно, предатель кто-то из них.

Отец поднял на меня тяжёлый взгляд и несколько мгновений смотрел неподвижными зрачками. После чего произнёс:

— Казнить всех.

Глава 10

Дея

День тянулся невыносимо долго. Песчаная буря за окном никак не унималась, и если в ясную погоду я бы ещё решилась выйти во двор осмотреться — ненадолго, конечно, всего на несколько минут, — то во время бури об этом не могло быть даже речи.

Одиночество съедало меня. От нечего делать навела порядок в гардеробной, в которой сама же устроила хаос сутками раньше. Отыскала книгу рецептов и попробовала приготовить запечёные бутерброды. Дважды порезалась, бутерброды зажарила до черноты, так и выкинула в мусорное ведро, потому что едой их считать было сложно даже при очень большом желании. Посмотрела кино и удивилась, что у демонов не такие плохие фильмы, как считается в Ледонии.

Тем временем дело близилось к ночи. На улице стемнело, а Деймон так и не появился. Не без труда устранив следы своей бурной деятельности на кухне, я села за стол в ожидании хозяина, и сама не заметила, как заснула.

Меня разбудило громкое шипение. Я вздрогнула и подняла голову, с трудом разлепив веки. В полумраке светильника, висящего над плитой, демон что-то помешивал на сковороде. Он был голым по пояс, но я уже не особенно смущалась. Привыкла. Куда больше меня смутил тот факт, что он застал меня в таком виде и при этом не стал будить. Тихо зашёл. Тихо переоделся. Готовит ужин. На какое-то мгновение мне даже стало стыдно, что пользуюсь его гостеприимством, если это можно так назвать. В целом ведь он был прав: я его пленница, ниже по титулу, и уж если кто и должен заниматься хозяйством, то это я. Впрочем, нельзя сказать, что с моей стороны не было попыток.

— Можно тебе помочь? — тихо спросила я.

— А справишься? — уточнил он без тени насмешки.

— Не знаю, — призналась честно.

— Нарежь овощи, — не оборачиваясь, Деймон кивнул на столешницу рядом и, взяв сковороду за длинную ручку, принялся подбрасывать её содержимое, да так, что ни крошки не упало на пол.

Я послушно взяла в одну руку нож, в другую — перец и озадаченно осмотрела его со всех сторон. Он был неправильной формы, и мне оказалось совершенно невдомёк, с какой стороны за него браться. Подумав, разрезала пополам, сделав две одинаковые половинки, из которых посыпались семена. На мгновение замерла, оценивая, насколько они съедобны. Потом выковыряла семена в миску, стоявшую неподалёку, положила перец на деревянную доску и принялась осторожно отрезать маленькие кусочки от выпуклой половинки. Они получались разного размера и формы. Чтобы как-то сгладить этот момент, я отрезала кусочки то с одной стороны, то с другой, и даже не заметила, как от усердия прикусила губу.

И тут почувствовала спиной какое-то тепло. Не успела обернуться: демон положил одну ладонь поверх зажатого в руке ножа, а вторую — поверх перца. Его пальцы мягко обхватили мои. Он направлял мои движения, разрезав перец несколько раз повдоль, а затем быстро, но аккуратно сделав из большого неповоротливого овоща целую горку аккуратных красивых кубиков. То же произошло и с остальными овощами. Его дыхание касалось моего уха, но он не сделал ничего, что могло бы выйти за рамки.

Ничего, чтобы мне пришлось прибегнуть к своей силе.

В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы его губы, которые были так близко к кончику моего уха, коснулись кожи, захотелось почувствовать влагу его поцелуя… и тут же положила нож, заставив его отпустить мои руки.

— А теперь добавь их в мясо, — сказал он, как ни в чём ни бывало открыв холодильник.

Разноцветные кубики посыпались в сковородку. Она зашипела, и горячие брызги скакнули мне прямо на руку. Вторя сковороде, я зашипела от боли.

— Всё в порядке? — спросил демон. Взял меня за руку, снял ладонь, которой я ухватилась за обожжённое место, и поднёс к своим губам, чтобы прижать рану к языку.

Я смутилась. В этом не было агрессии. Не было чего-то неприличного. Этот демон весь был средоточием неприличия, и последний жест во всём этом неприличии был самым невинным из всех возможных. Облизнув место ожога, он осторожно подул на него, и вместо боли я почувствовала приятную прохладу.

Спустя несколько минут мы сидели за столом и ужинали. Пища была простой, но вкусной: тщательно обжареное мясо с овощами в лёгком чуть сладковатом соусе. Мне стало немного стыдно: он мало того что демон, так ещё и принц, но при этом может прокормить себя, уверена, в любой ситуации. А я… женщина, ниже его сословием, но не способна даже на простейшую готовку.

— Я научусь.

— Что? — он поднял на меня непонимающий взгляд.

— Я научусь готовить, правда. Ты сегодня такой молчаливый, наверняка задумался о том, что такую бесполезную пленницу иметь совершенно невыгодно.

Я улыбнулась, надеясь, что он оценит мой юмор и самоиронию, но демон покачал головой:

— Нет, просто… Отец дал мне непростое задание. Кстати, я кое-что тебе принёс.

Я невольно вскинула бровь. Он вышел из кухни, оставив тарелку с недоеденным ужином, и его стальные мускулы на спине живо перетекали друг в друга во время ходьбы.

Почему я так смотрела на него? Неужели тот сон действительно оказался просто сном? Мне трудно было осознать реальность происходящего. Казалось, мир снов захватил надо мной власть, заставив меня путать быль и небыль. Но с арахной такого случиться не могло.

Я помотала головой.

Просто сон. Он ничего не значит.

Когда дверь в кухню снова открылась, мимо ног демона пробежал знакомый пушистый комок серой шерсти.

— Мурлок, — изумлённо воскликнула я, когда кот взобрался мне не колени и замурчал, усердно потираясь ухом о край стола. Спросила, не поднимая взгляд на демона: — Ты был у меня дома?

Он положил передо мной книгу со знакомой закладкой: эту книгу я читала за день до вторжения демонов в Цитадель.

— И не только дома.

— Как… — у меня перехватило дыхание, и боль пронзила сердце. — Как мои сёстры? Братья? Отец?

— Все живы. И скорее всего даже здоровы.

— Сёстры, они…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Живут в вашем родовом поместье.

— Демоны…

— Я велел им не трогать девчонок.

Мне не нашлось, что ему ответить. Сощурилась:

— Ты мне врёшь.

Демон пожал плечами и, сев за стол, вернулся к своей трапезе.

Некоторое время я испытующе смотрела на него, пытаясь определить по его выражению лица, правду ли он сказал. Но не смогла увидеть ничего необычного. Он просто ел и словно вообще не обращал на меня внимание.

Я положила свою ложку на стол. Сказала:

— Не голодна, — и вышла из кухни, отправившись в спальню.

И почему этот дом такой маленький?! Кухня, спальня, гардеробная и крошечная прихожая. Вот и всё. А снаружи — раскалённая песчаная буря. В одном он точно выполнил моё требование: здесь, посреди пустыни, вряд ли кто-нибудь меня найдёт. И если однажды он оставит меня в этом доме без еды и воды и больше не вернётся, то я просто умру, и никто об этом даже не узнает.

Кроме кровати, в комнате было некуда присесть, но в тот момент мне было тошно даже думать о том, чтобы прикоснуться к ней. Поэтому я просто села на подоконник у окна и, прижавшись к стеклу лбом, стала наблюдать за проносящимися мимо сухими кустами шарообразной формы. Время тянулось непередаваемо медленно. Демон не торопился приходить в спальню и быстро затих, так что не было слышно ни звона посуды, ни шума бегущей воды.

Мурлок подошёл к окну и запрыгнул на подоконник. Потёрся о мою ногу.

— Что скажешь, котик? — тихо произнесла я. — Неужели ты доверяешь этому демону? Я ведь знаю, ты без боя никому, кроме меня, в руки не даёшься. А на нём ни царапины. Хочешь сказать, он не хуже?

Мурлок не ответил. Он свернулся калачиком под моими ногами и громко замурчал. Я тяжело вздохнула. Демон не только отыскал моих родных и справился об их здоровье, но принёс кота и книгу. Может, он действительно не так уж плох.

Или это я начала сходить с ума от одиночества, что стала так думать о нём.

Со вздохом я спрыгнула на пол, стараясь не тревожить придремавшего кота, и бесшумно прошла в кухню. Демон сидел за столом и напряжённо вчитывался в какие-то бумаги. Меж его бровей пролегла глубокая складка.

— Спасибо, — сказала я, прислонившись к косяку двери. И замолчала, ожидая ответа.

Демон медленно поднял на меня взгляд. Напряжённое лицо его разгладилось, и некоторое время он изучающе осматривал меня. Потом опустил взгляд обратно в свои бумаги:

— Пожалуйста.

Я поджала губы. И это всё?

— Ты даже не спросишь, за что я тебя благодарю?

Высший сложил бумаги в ровную стопку, отложил её в сторону и скрестил руки на груди.

— Дай подумать, — сказал он. — За то, что я тебя укрываю от правосудия, за безопасность, тёплый дом и мягкую постель, за полный холодильник, за вкусные ужины и завтраки, за то, что тебе есть чем перевязать свои раны, которые ты получаешь в попытке хотя бы прокормить себя самостоятельно…

При последних словах я спрятала перебинтованные руки за спину и, кажется, даже немного покраснела. Но демон не остановился и продолжил:

— За то, что я обеспечил неприкосновенность твоих драгоценных сестёр, за кота и, наконец, за книгу. Я что-то упустил? Ах да, а ещё за то, что я до сих пор не сделал с тобой того, что любой другой демон обязательно уже сделал бы.

При этих словах он так оскалился, что мне стало немного не по себе. Короткие витые рога явственно просматривались в его густой шевелюре, и почему-то я задержала на них взгляд. В том сне, где Крейя была с демоном, она ласкала его рога, и тот рычал от удовольствия.

“Просто ты меня боишься”, — хотела ответить я, но промолчала, чтобы не выдавать своей тайны.

Кровь хлынула к щекам новой волной. Демон расценил это по-своему:

— Считай, что со мной что-то не так. Должно быть, последствия травмы. Я тебе уже говорил, что во время штурма здорово ударился головой? С тех пор у меня пропало желание насиловать розовощёких арахн.

— Ты ужасен, — выдавила я и вернулась за стол. Моя порция так и стояла нетронутой, так что я просто вернулась к своему ужину. А немного помедлив, вспомнила о правилах придворного этикета и попробовала завести ни к чему не обязывающую беседу: — Тебя долго не было. Как прошёл день?

Он шумно выдохнул. Поднял брови и усмехнулся. Откинувшись к широкой спинке стула, опёрся о подлокотник и приложил пальцы к подбородку.

— Ты серьёзно хочешь узнать, как прошёл мой день?

— Я здесь совершенно одна, мне не с кем поговорить и узнать последние новости. Каким бы ты ни был худым собеседником, это лучше, чем ничего.

— Что ж, — демон поднял взгляд к потолку, вспоминая последние события. — Мне поручили совершить невозможное. А потом кое-что ужасное. И теперь я думаю, как мне из этого дерьма выпутаться.

— Прости, должно быть это что-то личное… Я не должна была спрашивать.

— Ты ведь придворная арахна, и прекрасно осведомлена о том, какая работа у каждого принца Оксиана.

Я опустила взгляд.

— Змий. Потому что высший…

Он покивал, протянув:

— Верно. — Потом подался вперёд, положив руки на столешницу. — Полагаю, если я поделюсь с тобой последними новостями, хуже не будет. Испортить мне жизнь отсюда ты всё равно не сможешь. Использовать силу арахны — тоже. Впрочем, мы можем и договориться кое о чём.

— Я не иду на договоры с демонами.

— Разве? А круг призыва — разве это не договор?

Он оскалился. Я же непонимающе нахмурилась:

— Круг призыва связывает тебя, ты не можешь ничего мне сделать и обязан выполнять мои указы, пока его сила не будет исчерпана.

— Это всё, что ты знаешь о пентаграммах этого типа?

Его оскал стал ещё шире, и у меня похолодело в груди.

— Что ты скрываешь, демон? — прошептала я, невольно нахмурившись.

— Я? Ничего. Это ты плохо училась, моя маленькая арахна. Вить паутинку-то хоть умеешь?

Не думала, что могу покраснеть ещё сильнее, но явственно ощутила очередной прилив крови к лицу. Теперь уже от злости.

— Я прошла полный курс обучения, и являюсь совершеннолетней, магически зрелой арахной.

— Это хорошо, — протянул демон, изучающе осматривая меня. И прежде, чем он сменил тему, я поспешила вернуть его к своему вопросу:

— Что ты хотел сказать, называя призыв договором?

— Ледонцы действительно мало знают о начертательной магии, — с явным самодовольством сказал он, и мне стоило усилий не нахамить ему в ответ. Он выводил меня из себя одним только высокомерным взглядом, и даже придворное воспитание не помогало меня держать себя в руках.

— Начертательная магия — грязна и низка. Мы изучаем её только умозрительно, чтобы понимать своего врага и то, с чем имеем дело.

— Конечно, и призвала ты меня тоже умозрительно.

— Что ты имел в виду под договором? — с нажимом повторила я.

Демон развёл руками:

— Если будешь хорошей девочкой, то может и расскажу. Позже. Пока ты была только плохой девочкой и не заслужила ответов. Зато заслужила наказание.

Он оскалился, и белоснежные зубы сверкнули в свете стоящей на столе свечи.

Я сжала челюсти, чтобы не высказать ему всё, что думаю о нём, и вернулась к ужину, пережевывая еду рьяно, срывая на ней свою злость. Демон, кажется, наблюдал за этим с удовольствием.

— Умелая арахна, тебе всё ещё интересно, как прошёл мой день? — спросил он через несколько минут молчания.

Я промакнула губы салфеткой и опустила её себе на колени.

— Твои дела меня не касаются. Ведь так?

— Может и касаются.

Я прикрыла рот и кашлянула в кулачок. Потом сделала медленный, глубокий вдох:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что мы можем быть полезны друг другу. Ты поможешь мне решить мои проблемы, а я помогу тебе вернуться к семье.

— И освободить моих братьев с отцом.

— А это уже будет зависеть от того, как хорошо ты постараешься мне помочь.

— Что тебе нужно, демон?

— Чтобы ты вошла в мой сон.

Я на мгновение опешила. Неужели не ослышалась? Он просит арахну войти в собственный сон?

— Ты ведь понимаешь, что во сне я могу сделать с тобой страшное?

— Конечно.

— И всё ещё хочешь, чтобы я это сделала?

— Кроме прочего, я понимаю, что ты здесь без меня быстро откинешь копыта. Так что не в твоих интересах утягивать меня в мир снов. А на более тонкое воздействие твоих сил не хватит. Ты юна и не принадлежишь королевской крови.

— Ты с самого начала взял меня в этот плен, чтобы я помогла тебе.

— Думай, как хочешь. Однако, если мы сработаемся, я отплачу в полной мере. Слово высшего демона.

— Я не верю демонам.

— Как хочешь, — он пожал плечами. — Можешь не верить. Останешься здесь до конца своих дней. И если со мной что-то случится потому, что ты отказалась помочь, то дни эти выйдут очень быстро.

Он встал и, взяв свои бумаги, направился к двери.

— Стой, — бросила я. Демон обернулся. Сделав глубокий вдох, я подняла на него взгляд: — Что именно ты от меня хочешь?

— Выяснить, что случилось с принцессой Крейей.

На мгновение я лишилась дара речи. Несколько раз моргнула, встала из-за стола и, скрестив руки на груди, прошлась по кухне.

— Ты действительно думаешь, что она жива?

Он смерил меня долгим взглядом. О, как мне хотелось в тот момент проникнуть в его сон и узнать, о чём он думает! Но вместо этого оставалось только гадать.

— У меня есть все основания полагать, что так и есть, — ответил он. Немного подумал о чём-то и вернулся к столу, положив передо мной раскрытую папку. — Перед штурмом несколько демонов находились в цитадели. Я в том числе. Но я был ранен во время штурма и потерял память, а мои товарищи оказались в паутине арахн.

— Хочешь, чтобы я сняла её с них?

— Боюсь, это будет проблематично. Доставить тебя в управление я не могу, как и доставить их сюда. Но я что-нибудь придумаю. Для начала мне нужно, чтобы ты помогла мне разблокировать память. Вы ведь можете такое. В мире снов.

— И тогда ты отдашь Крейю на верную смерть. Твой отец не пощадил никого из королевской семьи. Не пощадит и её. Нет, демон. Даже если мне придётся остаться здесь до конца своих дней, я никогда не предам её высочество.

— Я ожидал такой ответ, — кивнул он. — И не сильно рассчитывал на твою помощь. Буду искать принцессу своими способами. Но тогда другие демоны быстро узнают, если я её отыщу. И вряд ли уже кто-то сможет ей помочь.

— А ты весь из себя такой благородный, что решил всем помогать? — иронично улыбнулась я. — Мне, моей семье, теперь ещё принцесса. Не думай, что я так доверчива. Ложь у вас в крови, демон.

— Так же, как в вашей крови плещется высокомерие и подлость. Но я всё равно готов идти на компромиссы.

— Демон и компромиссы? — я выгнула бровь.

— Принцесса Крейя жива. Кто-то помог ей покинуть цитадель ещё до того, как начался штурм. И если она жива, мы ещё можем восстановить мир между нашими королевствами.

Я засмеялась. Нервно, рвано. Демон же стоял, опершись руками о столешницу перед раскрытой папкой и ждал, наблюдая за мной исподлобья.

— Мир? Между детьми Архангела и демонами?! Не знала, что у тебя есть чувство юмора!

Я смеялась всё громче и сильнее. Смех, как безумие, охватил меня.

— Мир! — восклицала я сквозь хохот. — Демоны!.. И мир!..

Резкая боль вспышкой пронзила меня. Я схватилась за горящую щёку и, прекратив смеяться, посмотрела на стоящего передо мной демона. Его пощёчина отрезвила меня.

— Успокоилась? А теперь слушай.

Демон взял меня за плечи и усадил на стул перед папкой. Я успела мельком увидеть несколько имён и знакомых названий, которые обозначали разные части Цитадели. Положила руки на колени и сжала кулаки, демонстративно отвернувшись. Щека горела от боли.

Что бы он ни сказал, у меня не было в планах помогать ему в поисках принцессы. Если она спаслась, то я должна была сделать всё, чтобы помочь ей вернуться и отвоевать Ледонию обратно. А для этого мне нужно было сохранить её свободу и вырваться из плена самой. Вот только, я не знала, как это сделать.

— Я посвятил много часов изучению того, как развивались отношения Ледонии и Оксиана, — начал демон, расхаживая взад-вперёд. — Поднимал все архивы, рылся в секретных документах и обнаружил совершенно потрясающую вещь: этот штурм стал результатом множества лет взаимного недопонимания. Ты что-нибудь знаешь о том, как развивались события?

— Конечно, — фыркнула я. — Вы нарушили мирный договор и начали шпионаж на нашей земле. Мы похоронили несколько пограничников, которые были убиты вашими змиями. И это после стольких лет нейтралитета! Вам никогда нельзя было доверять!

Я поджала губы, замолчав, а демон некоторое время смотрел на меня. Стоял, прислонившись бедром к краю столешницы, и, скрестив руки, молча на меня смотрел. Потом медленно кивнул:

— Это произошло далеко не сразу.

— Серьёзно? Что же тогда ты считаешь началом этой войны?!

— Началом? Пожалуй, я бы начал с того дня, когда наши праотцы заключили мирное соглашение после Боя-На-Краю-Пустыни.

— Которое вы нарушили!

— Верно. Но кто его нарушил первым?

— Мы только отвечали на вашу агрессию!

Демон усмехнулся и продолжил лекцию, расхаживая по кухне из стороны в сторону.

— Началось всё с мирного договора. Так вышло, что некоторые из пунктов не были записаны на бумаге и подтверждены печатью. В частности, в них говорилось, что Ледония не станет претендовать на влияние в восточных землях. Этот пункт по неведомой мне причине не был записан в самом тексте договора, но я обнаружил его обсуждение в протоколах переговоров. Его величество Карей Среброносый, король Ледонии того времени, согласился с этим пунктом устно. И никто в Оксиане не ожидал, что Ледония нарушит нейтралитет относительно восточных земель.

У меня аж пропал дар речи. Что? Какой ещё непрописанный пункт договора? О чём он вообще?

— Если этот пункт не был прописан и скреплён печатью, значит, никто не был обязан придерживаться его!

— Видимо, покойный король решил так же, когда начал укреплять влияние в восточных землях. Ледония начала укреплять границы и обучать магов восточных земель методам защиты от тёмной магии.

— В этом нет ничего незаконного! Напомню, что в Оксиане было неспокойно, и мы все были обеспокоены, что могут начаться восстания. Мы лишь хотели обезопаситься на случай, если…

— Всё верно, — неожиданно легко согласился демон. — Однако мой отец знал о том, что Среброносый обещал не вмешиваться в наши отношения с востоком. Так же, как он обещал не направлять в сторону Оксиана магического орудия.

— Я ничего не знаю ни о каких договорённостях.

— Вполне возможно, что последний король тоже не знал о них. Ведь когда договор заключался, он ещё не был рождён на этот свет.

— Дальше больше, — продолжил демон после некоторого раздумья. — Обеспокоенные змии начали изучать обстановку в Ледонии на случай, если всё это являлось подготовкой к нападению. Ледонцы в свою очередь направили арахн. Полагаю, что их целью было выяснить, насколько крепка новая власть и нет ли народных волнений. В результате произошла стычка змиев с пограничниками Ледонии, о которой ты упомянула ранее. Пограничники напали на змиев, которым пришлось защищаться.

Мой отец принял это как агрессию со стороны Ледонии, а Ледония, соответственно, как нападение и нарушение границ государства. Оба были по-своему правы.

После этого демоны уже не могли сидеть сложа руки. Все говорили только о том, что Ледония готовится к войне, нарушая мирный договор. Я хорошо это помню, ведь в то время как раз проходил обучение у змиев. И тогда отец приказал готовиться к войне. Ледонцы попытались провести переговоры и исправить ситуацию, но отец уже никому не верил. В Оксиане все уже были уверены в намерении детей Архангела уничтожить свою тёмную сторону.

… Демон замолчал. За окном сгустилась тьма, и в доме стало холодно. Я зябко поёжилась, и он подошёл к камину. Некоторое время спустя кухню заполнил аромат разгоревшихся поленьев и треск огня. Горячая пустыня к ночи превращалась в холодную безжизненную землю.

— Всё, что ты говоришь, кажется таким логичным и правильным. Но в то же время…

— Я не собираюсь судить, кто здесь прав, а кто виноват, — перебил он, скрываясь за дверью. А потом вернулся, накинул мне на плечи одеяло и добавил: — Но хочу вернуть всё, как было. Восстановить нейтралитет между нашими землями.

— И как ты собираешься это сделать?

— Не знаю. Но если смогу что-то вспомнить или найти принцессу, то, возможно, вместе мы сможем изменить этот мир. Мой отец уже не молод. Скоро его место займёт кто-то из моих братьев. И тогда все карты будут в руках нашего поколения. Если только мы сможем найти принцессу и убедить её пойти на примирение.

Глава 11

Дея

— Если только мы сможем найти принцессу, — закончил Демон.

Я посмотрела на собственные руки. Всё, что он сказал, совпадало с известными мне фактами, но было повёрнуто такой стороной, что представало в совершенно ином свете. Нужно было время всё обдумать.

— Я отвечу тебе завтра, демон, — сказала тихо, подняв на него взгляд. — Сначала хочу убедиться, что ты не врёшь.

— Как же ты убедишься в этом?

— Войду в твой сон. Там ты не сможешь мне соврать.

— И что будет, когда ты поймёшь, что я тебе не вру?

— Если, — с нажимом поправила я. — Если пойму, что всё тобой сказанное — правда, тогда мы обсудим, что можно с этим сделать. А пока приказываю тебе, высший: впустить меня в свой сон и не пытаться причинить мне ни малейшего вреда.

Он развёл руки в стороны:

— Я не смог бы, даже если бы хотел.

Мне оставалось только фыркнуть, потому как знала: это точно было ложью. Высший демон способен сопротивляться арахнам даже во сне.

Остаток вечера прошёл в тишине. Демон долго сидел над своими бумагами, исписанными мелкими буквами, словно искал там ответы на вопросы о сотворении мира, да так и уснул, не добравшись до кровати, головой на собственном предплечье.

Убедившись, что он спит, я встала за его спиной и начала плести паутину снов. Так было даже удобнее, чем в постели. Мне не нужно было пытаться пристроиться рядом со спящим демоном, только стоять над ним и плести серебристую паутину прямо вокруг его головы. Гладкие чёрные волосы рассыпались по обнажённым плечам. Несколько раз я случайно коснулась его рога. Это заставило вновь вспомнить сон, в котором Крейя провела ночь с демоном.

Демон… Она называла его “лорд Милош”. Должно быть, то был кто-то из проникших в цитадель змиев. Мне было не по себе от одной только мысли, что Крейя знала о демонах в Эльбфуре, но вместо того, чтобы пленить их, пускалась в непотребные игрища. А теперь… Теперь Ледония пала, и вся её семья была казнена.

Наконец, закончив с приготовлениями, я прикрыла глаза и быстро попала в собственную паутину, которая утянула меня в сон демона.

Что-то было не так. Пусто. Лишь смутные пятна вокруг, словно густой туман скрывал от меня детали этого мира. Демон сидел на большом камне, скрестив ноги и прикрыв веки. На красивом лице застыло выражение напряжённого беспокойства.

Красивое? С каких пор я начала считать его красивым?

Но с этим трудно было спорить. Волевой подбородок, острые скулы и длинные чёрные ресницы заставляли сердце биться чаще.

Отбросив неположенные мысли, я медленно подошла к нему и протянула указательный палец в сторону хозяина сна.

— Демон, открой глаза, — велела я. И его веки тут же поднялись, явив мне взор тёмных, как ночь, глаз.

— Тебе не рады здесь, Дочь Архангела, — ответил он сухим, надтреснутым голосом.

Моё беспокойство усилилось. Он должен был показать мне своё истинное лицо, но кроме ледяного спокойствия не выражал ничего. Тот, кто не рад видеть арахну, оборачивается монстром, пытается убить, проявляет самые страшные, потаённые стороны самого себя. Я знала это. Видела, как укрощают демонов. Но Деймон был совершенно спокоен.

Это пугало куда больше, чем если бы он обернулся трёхглавым чудищем.

— Я буду задавать тебе вопросы, а ты — отвечать мне, — проговорила я, затягивая сильнее паутину. Во сне все искренни настолько, насколько это вообще возможно.

— Ты не моя госпожа, арахна, — холодно отозвался демон.

Что? У него есть госпожа? Но как?!

Я огляделась. Неужели этот туман на самом деле — паутина другой арахны? И может ли она быть причиной его потерянной памяти? Если он в Эльбфуре попал в руки кого-то из арахн…

Надо было спросить об этом у сестёр. Кто бы ни была арахна, которая решила развлечься с демоном, она наверняка похвасталась, а слухи расходятся в цитадели быстро.

— Кто твоя госпожа? — требовательно спросила я.

— Отвечу только своей госпоже, — глухо проговорил он.

Демон сидел с ровной, гордо выпрямленной спиной и смотрел на меня так прямо, что мурашки бежали по спине. Нет, если его оплела сильная арахна, я при всём желании не смогла бы ничего добиться. Нужно было придумать что-то ещё.

Я в задумчивости начала обходить неподвижного демона вокруг и осознала, что он недостаточно плотный. Полупрозрачный. Это было трудно заметить из-за туманности вокруг, но, сделав круг, я убедилась, что мне не показалось.

— Вот ведь… демон, — прошептала я и отпустила собственную паутину.

Мы проснулись одновременно. Так всегда бывает, когда арахна выходит из чьего-то сна: его хозяин тоже теряет связь с миром снов и приходит в себя. Демон смотрел на меня, озадаченно хлопая ресницами. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы осознать.

— Так я уснул? — спросил он, потирая щёку, на которой виднелись красные пятна, продавленные во время сна. Я же опустилась на соседний стул.

— Да, — ответила я, глядя в сторону. В голове крутилась тысяча вопросов, и я силилась найти ответ хоть на один из них, но у меня было слишком мало информации.

— И как, убедилась, что я не вру?

Я сделала медленный вдох. Покачала головой. Демон непонимающе нахмурился:

— Но ты ведь вошла в мой сон.

— Вошла, — признала я.

— Ну так и что?! — поднял голос демон, и я прожгла его взглядом.

— Не говори со мной в таком тоне, тёмный.

Приказ немного охладил его пыл.

— Объясни мне толком, в чём дело.

— Кто-то уже похозяйничал в мире твоих снов. И расщепил тебя надвое.

Демон словно лишился дара речи. Выразительные чёрные брови изогнулись, опустились, потом взмыли вверх, и Деймон отрицательно покачал головой:

— Не может быть. Если бы меня расщепило, я не смог бы быть самим собой, ведь так? Это ведь значит оторвать часть личности. Я мало об этом знаю, но…

— Так и есть, — перебила я и встретила его обеспокоенный взгляд. — Кто-то оторвал от тебя часть личности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так, а теперь объясни мне всё толком, — велел высший, и было что-то в его тоне, что заставило меня внутренне сжаться. Но я не позволила ни единому мускулу дрогнуть. И холодно ответила:

— Целостность твоей личности нарушена. Скажи, когда ты последний раз видел сны?

— Не помню, — озадаченно нахмурился демон. — Давно. Я сильно устаю и сплю слишком крепко, чтобы видеть сны.

— Не в этом дело. Твой сон опутан паутиной какой-то сильной арахны, и у тебя нет к нему доступа до тех пор, пока она не снимет с тебя свою паутину. При этом часть личности, судя по всему, сокрыта где-то в мире снов. Возможно, в ней остались и твои воспоминания. Кто бы она ни была, арахна не хотела, чтобы ты вспомнил что-то. Возможно, она сделала это, чтобы ты не вспомнил её саму.

— Чушь какая-то, — демон покачал головой. Меж его бровей пролегли две глубокие борозды. — Мои товарищи попали в плен к арахнам, и они не в себе с того самого дня, как пал Эльбфур. Я видел их собственными глазами, и знаю, что бывает с теми, чью личность разорвали на части.

— Я говорю, что видела, демон. Будучи во сне, ты не ответил ни на один мой вопрос, потому что арахна приказала тебе отвечать только ей. А там, в мире снов, ты не смог бы противиться так, как наяву. Там ты беспомощен перед силой Архангела.

Демон выругался, да так грязно, что у меня неприятно скрутило живот.

— Значит, вернуть мне воспоминания ты не сможешь? Арахны ведь могут уничтожать паутину друг друга!

— Инициированные арахны, — тихо ответила я.

Брови демона медленно поползли вверх.

— А ты не?..

— А я — не! Поэтому, прости, при всём желании не могу тебе помочь!

— Но ведь ты совершеннолетняя и прошла обучение, и…

У меня к глазам подступили слёзы, а в горле встал ком. Отвернулась.

— Обряд должен был пройти сразу после бала, который вы прервали нападением на цитадель. Я не успела войти в силу.

Ещё одна порция грязных ругательств осквернила мой слух. Я молча встала и отправилась в спальню. На кровати лежал, свернувшись клубочком, кот. Я упала рядом. Он явно чувствовал себя здесь, как дома, и я бы, наверное, позавидовала ему, если бы не была охвачена горькой обидой на весь мир, на демонов и на этого высшего в частности.

Меня ведь ждала совсем другая жизнь! Я могла быть придворной арахной, окружённой почтением и вниманием, не знала бы никакой нужды, а однажды вышла бы замуж и родила ещё несколько малышей, благословлённых самим Архангелом. А вместо этого унижалась перед высшим тёмным, который только и знал, что насмехаться надо мной!

— Ты хочешь пройти инициацию? — послышался голос из-за спины. Я обернулась на мгновение. Демон стоял в дверном проёме, положив руки на косяки, и выглядел совершенно серьёзным.

— Если бы я была инициирована, меня бы заставили пить антидот. Так что какое мне до этого дело. Моё время ушло. Его не вернуть. Я навсегда останусь недоделанной арахной.

Он прошёл к кровати и сел на край. Я отвернулась, не желая показывать своих слёз, и начала гладить кота, который невозмутимо потянулся, подставив мне шею.

— Во-первых, никто не даст тебе антидот, пока мы связаны демоническим кругом.

— С чего ты так уверен? — фыркнула я.

— Помнишь, я говорил, что этот тип пентаграмм — договор? Мы в равных условиях, светлая. Я не могу причинить тебе вреда, пока мы связаны, равно как и ты не можешь причинить вреда мне. Ты можешь черпать мою силу, а я — твою. Антидот заблокирует твою силу вместе с моей. И наоборот, если кто-то заблокирует мою силу, твоя будет перекрыта вместе с ней. Если кто-то из нас умрёт, второй тоже погибнет. Незамедлительно.

Я медленно села на кровати, во все глаза глядя на демона. Силилась, но не могла увидеть признаков лжи. Его лицо было таким же спокойным и отрешённым, как в мире снов.

— В любом случае, для инициации мне нужен другой арахн. Ты знаешь, как это происходит?

Он кивнул:

— Примерно так же, как у нас. Мы всё-таки принадлежим к одной расе. Пусть и представляем две её противоположные силы.

— Спорный вопрос, — хмыкнула я.

— Скорее, философский. — Демон лёг на спину и заложил руки за голову. Задумчиво уставился на прозрачный балдахин. — Для того, чтобы активировать наши способности, мы должны прикоснуться к сильному источнику магии. В королевской семье Ледонии для этого используют Ледяной Кристалл. Остальные проводят ночь с сильным представителем расы. Тебе уже выбрали партнёра для инициации?

— Дерек. Дерек Вальдхорр. Он был сокурсником его высочества Камиля.

— Дружок принца Кама. Да, я знал его. Он, кстати, жив, хоть и за решёткой. Но его я тебе точно не притащу.

— А Ледяной Кристалл? — я повернулась к демону, садясь прямо и скрещивая ноги. — Он ведь у твоего отца? Если бы я могла прикоснуться к нему, как члены королевской семьи…

— Он деактивирован, — поморщился демон. — В отчёте сказано, что проникшие на территорию цитадели демоны деактивировали его пентаграммой перед самым штурмом. И с тех пор никто не может заставить его проснуться. Понятия не имею, как он работает. Видимо, королевская семья унесла его тайну с собой в могилы.

Его слова больно кольнули моё сердце.

— Как ты можешь быть таким чёрствым? — спросила я, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами. — Ты своими руками способствовал их гибели, а теперь глумишься? Эти ледонцы были мне не просто правителями. Они были моей второй семьёй. А Крейя — словно сестра.

— То, что произошло, осталось в прошлом, — серьёзно ответил демон. — Я же думаю о будущем.

Он вдруг поднялся на колени, и я не заметила, как оказалась лежащей на спине. Демон нависал надо мной. Я чувствовала жар, исходящий от его обнажённого торса, и дыхание на мгновение перехватило.

— Ты не посмеешь…

— Я могу тебя инициировать, Дея. Нам не нужны для этого ни арахны, ни Кристалл. Мы одной расы. И наши силы связаны друг с другом.

— Как ты себе это представляешь? — ответила я хриплым шёпотом. — Арахна и демон. Это против всех мыслимых и немыслимых правил.

— Тогда почему твоё сердце бьётся так часто и так громко? — таким же шёпотом проговорил демон. Он склонился ниже, так, что наши лица оказались совсем рядом, и я могла чувствовать кожей каждое слово. — Почему твоё дыхание такое тяжёлое, а тело источает такой сладкий аромат?

Дыхание и в самом деле перехватывало. Я словно наяву оказалась во сне принцессы Крейи, наяву оказалась вместо неё так близко к демону, и от этой близости внутри разгоралось пламя.

Мне было известно, как это происходит. Перед инициацией арахну навещает одна из старших сестёр и рассказывает о том, что её ждёт на инициации. Олима долго разгорячённо шептала о том, как магия струится в жилах, как внизу живота распускается бутон неземного наслаждения, как сбивается дыхание от непреодолимого желания соединиться с Дарованным — партнёром по инициации.

Она говорила, что всё это произойдёт наверняка. Так мы устроены. Магия требует вырваться наружу, и оба тянутся друг к другу, чтобы, наконец, спустя годы обучения и ожидания, стряхнуть с себя оковы. Чувство, которому невозможно противиться.

Но демон…

Арахна и демон! Такого просто не могло быть! Демон должен вызывать ненависть, неприязнь, словно грязный червь, который извивается, прежде чем оказаться насаженным на рыболовный крючок. Я должна была чувствовать отторжение и даже ненависть.

Но вместо этого с трудом сдерживала учащённое дыхание.

— Ледяной Кристалл, — выдохнула я. — Достань мне Ледяной Кристалл, и тогда я смогу обрести силу без обряда инициации.

— Это долго и сложно, — он шептал уже над самым моим ухом. Я едва сдерживала стон, что рвался из груди. Пришлось больно прикусить себе губу, чтобы притупить эти ощущения, чтобы не показывать, как сильно мне хотелось позволить ему то, к чему всё шло.

— Так будет правильно. Ты можешь осквернить мою силу, и тогда я не смогу помочь ни тебе, ни твоим друзьям.

— Оскверню? — Деймон чуть отпрянул от меня и сощурился. — Ты всё ещё считаешь мне каким-то монстром?

— Ты и есть монстр, — прошептала я, замирая от страха. Кто знает, как он может воспринять эти слова.

И не зря.

Демон поднялся на кровати. Пользуясь моментом, я поспешно отползла в её изголовье и подтянула колени.

— Убирайся, — велел он, глядя на меня исподлобья, и в глазах его мерцало безумие.

— Ч-что? Куда?..

— Я сказал, убирайся! — рявкнул он.

Я чуть не упала с кровати. С трудом удержавшись на ногах, ошарашенно огляделась, силясь понять, куда мне бежать, и бросилась было к гардеробной, в которой уже запиралась раньше, но демон схватил меня за запястье и рывками потащил в прихожую. Там отпер дверь и вытащил прямо на улицу.

Время было позднее, и раскалённая днём пустыня теперь ударила по мне нестерпимым холодом. Песчинки, которые ветер проносил мимо, больно били по коже, словно тысячи игл впивались в неё каждое мгновение. Я вскрикнула, закрывая руками глаза, в которые тоже попал песок, но тут же замолкла, чтобы он не залетал в рот. Демон тащил меня, босую, по ледяному песку, пока мы не подошли к небольшому тёмному зданию. Отперев дверь, он толкнул меня внутрь, и я была рада оказаться там, где хотя бы не было песка и ветра. Но когда обернулась, чтобы сказать ему хоть что-то, входная дверь захлопнулась.

Я бросилась к ней и начала стучать кулаками, чтобы демон открыл дверь и выпустил меня, но мне никто не отвечал. Он оставил меня одну. Одну в тёмном холодном сарае, а за стеной — лишь бесконечная пустыня и буря, которая не утихала ни на мгновение уже много сотен лет.

— Ты монстр! — крикнула я в сторону двери и ещё раз стукнула по ней кулаками. — Настоящий монстр! И только что это доказал!

А потом прислонилась к двери спиной и, разревевшись, сползла по ней вниз. Не то чтобы я так сильно расстроилась. Это были слёзы страха. Страха и отчаяния, потому что некому было защитить меня от него. Некому было помочь. Я осталась совершенно одна, и теперь даже не в тёплом доме.

Но я быстро успокоилась. Утёрла слёзы и осмотрелась. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому стало ясно, что он привёл меня в мастерскую. Вокруг — лишь столы, шкафы, инструменты, да один-единственный грубо, но крепко сбитый табурет.

Я зябко потёрла себя по плечам. В доме был растоплен камин, который не только грел, но и уютно трещал в стене между кухней и спальней. Можно было бы поспать, постелив на полу перед камином, и это было бы куда лучше, чем остаться на ночь в этой пустой мастерской.

Зубы уже начали стучать от холода, и я принялась искать способ согреться. Но в мастерской не было ни камина, ни одеял. И когда я поняла, что почти перестала чувствовать собственные ноги, решилась на отчаянный шаг.

Распахнув дверь и прикрыв глаза рукой, я пошла сквозь бурю обратно к дому. Не имея представления о том, что скажу. Без единой идеи, как убедить Деймона, что не имела в виду ничего дурного, что это всего лишь слово, которое он неверно понял.

Нет, вряд ли мне удалось бы объясниться. Ведь он всё понял правильно.

Но оставаться в мастерской означало замёрзнуть насмерть. И так просто я расставаться с жизнью не собиралась. Поэтому, добравшись по ледяному песку до дома, я нащупала дверную ручку и дёрнула её на себя.

Дверь оказалась заперта.

Дёрнув ещё раз, я поняла, что придётся идти вдоль дома и, отыскав демона, стучать в окно до тех пор, пока ему это не надоест, и он не впустит меня обратно. Но только я спустилась с крыльца, дверь распахнулась.

Я замерла, глядя на демона слезящимися от песка глазами. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. А потом он бросил:

— Заходи.

И я быстро взбежала по ступенькам, чтобы вернуться в дом, пока демон не передумал, но он перегородил мне дорогу. Врезавшись в грудь тёмного, я робко подняла на него взгляд.

— Прости, — сказала жалобно.

Он тяжело вздохнул, впустил меня в дом и накрепко запер входную дверь.

Я проскользнула внутрь и быстро скрылась в ванной. Не только для того, чтобы не мозолить ему глаза. Мне это было действительно нужно: согреться после холодного сарая под струями горячей воды, обмыться от песка и пыли мастерской, привести мысли в порядок.

Оставшись в одиночестве, я первым делом умыла лицо и несколько минут просто наблюдала за тем, как утекает в раковину вода. После пережитого слёзы всё ещё просились на глаза, и мне понадобилось время, чтобы взять себя в руки. Затем, шумно выдохнув, я разделась и скрылась в душевой. Горячая вода обжигала чувствительную кожу, но я не ослабляла её поток. Тело постепенно согревалось, по спине бежали волны приятных мурашек, и в конце концов я окончательно прогрелась.

Когда я покинула ванную комнату, надев слишком большой для меня халат, кожа была красной, сердце билось быстро и громко, а с тщательно отжатых волос всё ещё продолжала медленно стекать вода, которая быстро впитывалась в ткань толстого халата. Прохлада, что стояла в доме, показалась скорее приятной, чем напрягающей.

Демон всё так же сидел на кухне, как и до нашей ссоры. Его лоб был напряжён больше обычного. Схватившись за голову одной рукой, он внимательно читал то, что было мелким почерком выведено на большом количестве страниц.

Я не решалась войти и заговорить. Мне было действительно совестно за свои слова. За всё время, что мы были рядом, он не проявил ко мне ни тени жестокости, даже несмотря на то, что был насильно связан демоническим кругом. Будь на его месте другой демон, из простых, он был бы в моих руках послушным рабом. Но для высшего моя сила — всего лишь досадное недоразумение. Как простуда, которую нужно переждать, которая отнимает силы и настроение, но всё ещё позволяет продолжать жить своей жизнью. Ему ничто не мешало просто держать меня в подвале на хлебе и воде, годами используя в самых грязных и извращённых целях. Всё, что было нужно — это поддерживать во мне жизнь.

— Я не должна была так говорить, — произнесла я тихо, частично скрываясь у порога за дверью, словно в меня в любой момент мог прилететь какой-то предмет. — Ты не монстр. Не заслужил, чтобы тебя так называли.

Он поднял на меня усталый взгляд, и мне показалось, что белки его глаз покраснели. Я отшатнулась вглубь прихожей. Именно так изображали на картинках разъярённых демонов: глаза их наливались кровью, и кожа вокруг глаз становилась тёмной, словно выжженной огнём.

Деймон кивнул, но не ответил и вернулся к своим записям. Я неловко вошла. Глаза его были красными от недосыпа, а не от ярости, как и чернота кожи вокруг.

— Ты устал, — заметила я неловко. — Тебе нужен сон.

Демон ничего не сказал в ответ. Только остатки углей трещали в камине, наполняя тишину нашего дома.

Я со вздохом прошла к кухне и, наполнив чайник, поставила его на огонь. Научиться пользоваться плитой и чайником оказалось непросто: я дважды обожглась и один раз пролила на себя кипяток, и хотя кожа с тех пор успела зажить, мне всё ещё было страшновато. Но не видела иных способов показать демону глубину своих сожалений.

Некоторое время у меня ушло на то, чтобы приготовить чай, выложить в блюдце печенье и поставить это всё на стол перед демоном.

— Уже полночь миновала, — тихо сказала я, усаживаясь рядом с ним. — Заканчивай и ложись спать. На свежую голову всё спорится лучше.

И мельком пробежала глазами по тексту, но почему-то не смогла прочесть ни слова, хоть и была уверена, что написан он был на нашем языке. Смысл текста ускользал от меня, и даже отдельные слова никак не воспринимались моим умом.

Демон потёр виски. Опустил веки и шумно выдохнул.

— Нужно найти Крейю как можно скорее. Здесь все отчёты о штурме Эльбфура, но ни намёка на то, где могла скрываться принцесса.

— Что ты сделаешь, когда отыщешь её? — спросила я, придвигая чашку ближе к нему.

— Не знаю. Но я должен сделать это до того, как до неё доберётся кто-то из змиев или мой отец лично. Иначе Ледония падёт окончательно.

Он взял кружку, сделал несколько больших глотков и с громким стуком опустил её обратно на стол.

— Тебе есть дело до интересов Ледонии? — спросила я. — Разве ты не принял прямое участие в организации штурма?

— Я не видел способов остановить его и согласился принять участие в подготовке к штурму, чтобы доподлинно выяснить, что происходит между Ледонией и Оксианом и попытаться предотвратить войну изнутри.

— То есть, это ты помнишь?

— Я не помню только события, связанные с Эльбфуром.

— Когда от личности отрывается часть, она может унести воспоминания вместе с собой. Но есть ли смысл искать их, если тебе всё равно не удалось ничего предотвратить?

— Я мог что-то знать! — резко поднял голос Деймон, и в глазах его коротко вспыхнуло пламя. — Если какая-то арахна оторвала от меня кусок и запрятала его где-то вместе с памятью, на это должна была быть причина! Например, если я узнал то, чего не следовало!

Я опустила взгляд, немного испугавшись его вспышки ярости. К тому же, причина того, что арахна стёрла его память, могла быть куда более прозаичной. Вроде интимной близости.

— Принцесса Крейя, судя по всему, близко общалась с одним из демонов незадолго до штурма, — тихо сказала я. — Скорее всего, это был кто-то из твоих людей. Возможно… из твоих братьев.

Я всё ещё не была уверена, видела ли в том сне самого Деймона или кого-то на него похожего — или вовсе додумала его образ, наделив чертами пленившего меня.

— Откуда ты знаешь? — напряжённо уточнил демон. — Тебе что-то было известно? Кто-то из моих людей выдал себя в стенах цитадели?

— Не совсем, — я продолжала говорить, стараясь не встречаться взглядом с демоном. — По какой-то причине мне довелось попасть в одно из воспоминаний принцессы. Мир снов бывает непредсказуем, и порой близкие арахны могут случайно забредать друг другу “в гости”, если ты понимаешь, о чём я.

И только закончив, робко подняла на него взгляд. Демон был напряжён, но пламени в глазах уже не было. Могло ли это значить, что он не сердится на меня? Этого мне не было известно. И я всё равно невольно сжималась внутри.

Повисла тяжёлая тишина. Чтобы скрыть неловкость, я взяла кружку и сделала глоток, но чай оказался слишком горячим. С тихим писком я резко одёрнула кружку, и часть пролила на себя.

Демон быстро среагировал. Он поднялся на ноги, выхватил у меня кружку и, поставив её на стол, обхватил меня за щёки. Я неуверенно заглянула ему в глаза, но не встретила взгляда: Деймон осматривал меня, словно искал едва заметную мушку.

— Не обожглась? — спросил он, медленно выпуская меня из рук.

Я отрицательно замотала головой, хотя язык уже распух, обожжённый кипятком.

Демон, взяв меня за руку, усадил обратно за стол, быстро вытер со стола несколько капель, потом взял мой чай и некоторое время дул на него, прежде чем вернуть кружку мне в руки. Я тут же подняла чашку к губам, словно пытаясь спрятаться за ней, и начала мелкими глотками отпивать чуть остывший чай.

— Почему не говорила раньше? — устало спросил демон.

— Мне трудно доверять тебе.

— Как и мне — тебе, — заметил он и запустил пальцы в волосы, открыв моему взору один из аккуратно загнутых рогов. Я тихо выдохнула:

— Но если мы хотим работать вместе, нам придётся научиться доверять друг другу.

Деймон усмехнулся:

— Доверять той, которая захватила меня в пентаграмму?

— Это была вынужденная мера, — смущённо ответила я. — К тому же, мы ведь в равных условиях. Я тоже не могу причинить тебе вреда, чтобы не пострадать самой.

— И то верно, — протянул он. Откинулся к спинке стула, поставив локоть на подлокотник, и, уперевшись носком в ножку тяжёлого стола, начал задумчиво покачиваться. — Что ты знаешь об этом демоне? Если это был кто-то из наших, придётся постараться, чтобы привести его в чувство.

— Немногое. У него с принцессой были… слишком близкие отношения. Она, конечно, давно инициированная арахна, но я никогда не слышала, чтобы её с кем-то связывали плотские отношения. Тем более, с демоном. Не знаю. Может, он её околдовал?

Демон тихо рассмеялся:

— Это ваша прерогатива. Управлять мыслями. Чувствами. Держать под контролем каждое решение, желание и чаяние.

С каждым словом его голос становился всё более низким и вкрадчивым. Под конец фразы он опустил стул на все четыре ножки и склонился над столом, приблизившись ко мне.

— Она называла его лорд Милош, — прошептала я, потому что голос внезапно пропал, а в горле будто пересохло. Но очередной глоток чая не помог, и я только спряталась за кружкой.

— Милош? — демон отстранился. — Ты уверена?

— Да. Совершенно точно. Кто-то из ваших людей назывался этим именем? Я вроде встречала его во дворце, но была лишь коротко представлена, и ничего о нём не знаю. Помню, что он был высокий, светлокожий… Почти белые волосы всегда были аккуратно зачёсаны в тугой пучок.

— Кто-то из наших людей назывался таким именем, — эхом повторил Деймон, глядя на меня так внимательно и прямо, что мне стало не по себе.

— Он может что-то знать о принцессе.

— Возможно. Но чтобы узнать наверняка, нам нужна арахна в своей полной силе. И с этим у нас проблемы.

— Ты ведь говорил, что мои сёстры живы. И я не только про тех, что родны мне по крови. В Ледонии было много сильных арахн.

— Они все на антидоте, и даже если прекратить давать им препарат, их силы будут восстанавливаться слишком долго. А пропажу заметят сразу.

Я с трудом сдерживала улыбку.

— Значит, ты не готов похитить ещё одну арахну?

— Если не хочу, чтобы отец запер меня во дворце. Если меня поймают на прямом неподчинении, отец спуска не даст.

— Так боишься своего папочку?

Он пронзил меня таким взглядом, что стало не по себе, и я поспешила исправиться:

— Прости. Я понимаю, что ты один против отца и змиев ничего сделать не сможешь. По крайней мере, не прямо сейчас. Однако, я здесь, меня наверняка давно хватились, но до сих пор никто не явился и не отругал тебя за содержание арахны.

— Те идиоты, которые держали тебя в плену, никогда бы не признались, что допустили такую оплошность и отпустили на волю дочь Архангела. Скорее всего подали в розыск, как обычную беглую человечку, не более того. А вот если пропадёт арахна из тех, что остались в Ледонии, змии тут же поднимут на оружие всех.

— Значит, самый быстрый вариант — это инициировать меня, — подытожила я. Демон кивнул.

— Я узнаю насчёт Ледяного Кристалла. После того, как решу более насущные проблемы. А сейчас, как ты верно заметила, нужно поспать.

С этими словами он покинул кухню, а я шумно выдохнула, схватившись за голову. Зачем, зачем я сказала ему?! Он ведь вполне может просто отыскать любую другую арахну и с её помощью выяснить, где находится принцесса Крейя. Да, на словах его мотивы честны и благородны, но демонам веры нет.

Я корила себя, но не могла не признать: что-то в нём было такое, что вынуждало верить ему. То, как он смотрит. Как рычит, когда я ранюсь. Как старается выглядеть отстранённым. Как спускает мне мои капризы…

Деймон вернулся через несколько минут с одеялом и подушкой. Сложив толстое одеяло вдвое, он постелил его на полу перед камином и бросил сверху подушку.

— Иди в спальню. Я переночую здесь.

— Зачем это?..

— Ты ведь не хочешь спать рядом с таким монстром, как я, — заметил демон и ушёл, вернувшись через несколько секунд с покрывалом. Добавил мрачно: — К тому же, я не уверен, что смогу сдерживаться, если ты будешь так близко.

Я открыла было рот для ответа, но почти сразу закрыла, ничего не сказав. Он боялся не сдержаться? В самом деле? Если он поддастся искушению, всё закончится инициацией, и его проблемы будут решены сами собой. Но вместо этого он решил спать на полу у камина, как какой-то домашний пёс?

— В этом нет необходимости, — произнесла я тихо и подошла к камину, чтобы поднять подушку. — Если не сможешь контролировать свои инстинкты, я смогу постоять за себя. Идём. В кровати хватит места для нас обоих.

Он перехватил меня за руку, так что я чуть не уронила тяжёлую подушку. Заглянул в глаза.

— Ты уверена?

Я кивнула:

— Конечно. Это ведь твой дом. Если кто и должен спать на полу, то это я.

— Простудишься, — буркнул Деймон. — Ты от любой ерунды можешь пострадать. И зачем вас Архангел создал такими хилыми…

Он забрал у меня подушку, подобрал одеяло и, продолжая ворчать, понёс их обратно в спальню. А я с улыбкой проводила его взглядом, после чего поспешила следом.

Глава 12

Деймон

Кажется, этот день решил меня добить. Удар за ударом, которые я вынужден был переносить, не подавая вида. Внутри я выл. У меня едва хватало сил, чтобы сдерживаться.

Началось всё со встречи с отцом. Не думая о поспешности своего решения, он велел казнить всех моих ребят, которые находились в глубоком трансе. Их души блуждали где-то в мире снов, и кто-то из них должен был скрывать информацию о принцессе. Хотя, признаться, меня больше волновало не это. Они были мне как братья. Мы вместе росли, вместе тренировались, вместе проходили посвящение в змиев, вместе выходили на задания. И теперь, не разбираясь — просто казнить, ведь кто-то из них мог оказаться предателем.

Сейчас я сильно сомневался в этом. Но легче не становилось. Ведь я не мог сказать отцу: “Слушай, кажется, предатель — это я сам. Но ты не торопись меня казнить, я всё объясню.”

Нет, нужно было что-то делать. И я пока плохо представлял, что именно. Но должен был остановить казнь любым способом.

Я и так был предельно напряжён, когда встретил Дею. Перебинтованные руки, урчание в животе. Ад и мертвецы, ну почему она не способна позаботиться хотя бы о себе! Не знаю, что именно разозлило меня: её беспомощность или то, что я ничего не мог ей противопоставить. Просто не был в состоянии смотреть на то, как она страдает от голода и морщится от прикосновений к раненым рукам. Хотелось сорвать эти повязки и зализать её раны, словно дикий зверь.

А потом она назвала меня монстром, только подтверждая, что я и есть он. Дикий зверь. Который только и может, что притащить добычу в свою берлогу и демонстрировать желание быть вместе, зализывая раны. И таская в берлогу что-нибудь съедобное. Чем я лучше пса, дикого волка? Да она и смотрела на меня так, будто я — животное какое-то.

Сорвался. Запер её в мастерской. На то, чтобы остыть и взять себя в руки, потребовалось время, но она вроде притихла, успокоилась. Вроде всё наладилось. Вот только после этого я, как последний трус, начал бояться её хоть тронуть. Казалось, что если мы окажемся слишком близко, если я её коснусь или хотя бы почувствую запах, то уже не смогу сдерживаться и дам волю хищным инстинктам. А она ведь не демоница. Наши женщины крепкие, сильные и сами держат инициативу в своих руках. Дея же… полная им противоположность. Маленькая, хрупкая, с небольшой, но крепкой грудью и мягкими окружностями ягодиц, белой нежной кожей, льющимися водопадом светлыми волосами цвета золота…

Р-р-р. Увлёкся.

А потом она добила меня новостью о том, что принцесса Крейя, оказывается, трахалась с демоном, которого называли лордом Милошом. Вот это был поворот так поворот! Если бы я не помнил, кто именно носил это имя, то, пожалуй, обрадовался и бросился бы просматривать отчёты в поисках кодовых имён, что мы использовали, когда внедрились в Цитадель. И даже если бы это был кто-то посторонний, то у меня по крайней мере, была бы зацепка.

Но мне не нужно было рыться в документах или проводить расследование, чтобы приблизиться к разгадке.

Я и так помнил, что “лорд Милош” было моим именем.

Это просто взрывало мой мозг и заставляло меня гореть в агонии. Я! Я сам! Сам! Ар-ргх!

— В этом нет необходимости, — сказала Дея, подбирая постель. — Если не сможешь контролировать свои инстинкты, я смогу постоять за себя. Идём. В кровати хватит места для нас обоих.

Я поймал её за запястье и заглянул арахне в глаза:

— Ты уверена?

Она кивнула, хотя, как мне показалось, в этом жесте не было уверенности.

— Конечно, — сказала она чуть дрогнувшим голосом. — Это ведь твой дом. Если кто и должен спать на полу, то это я.

И посмотрела на меня, словно дрожащая, испуганная лань. Ад и Преисподняя, я и в самом деле монстр.

— Простудишься, — сказал я, отбирая у неё подушку. — Ты от любой ерунды можешь пострадать. И зачем вас Архангел создал такими хилыми…

Пришлось возвращать всё на место.

Я молча заправил постель, натягивая простынь ровно, как будто это могло унять хаос в моей голове. Чувствовал её за спиной — она стояла, слегка переминаясь с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на неё, и замер на мгновение. Дея стояла в дверном проёме, на ней был мой халат — слишком большой, он спадал с одного плеча, открывая бледную кожу. Свет огня из камина дотягивался до неё и играл на её теле мягкими бликами. Под халатом явно ничего не было.

Аргх, зачем я вообще дал ей свой халат? Надо было принести ей из дома одежды, а не кота! Дурень!

Она опустила глаза, стараясь не смотреть на меня. Её руки нервно теребили край ткани, как будто она пыталась завернуться плотнее, но только ещё больше привлекала внимание. Я заставил себя отвернуться и продолжил готовить постель ко сну.

— Ты собираешься спать в этом? — спросил я, кивая на неё и глядя на то, как халат ещё сильнее сполз с плеча, чуть не открывая моему взору грудь.

Она вздрогнула, как будто я застал её за чем-то запрещённым, и поспешно натянула его на место.

— Я переоденусь в одну из твоих рубашек. Если можно.

Я хмыкнул, обойдя кровать.

— Нельзя. Рубашки мне самому нужны. Будешь спать голой.

Она подняла на меня взгляд, и я заметил, как её щеки стали чуть розовее. Она быстро отвернулась, натянув халат ещё крепче.

Я ожидал, что она возмутится, что-то скажет в ответ. Но вместо этого она, к моему удивлению, кивнула. Её пальцы нерешительно скользнули к поясу халата, и она, отвернувшись, начала развязывать узел.

— Ты серьёзно? — вырвалось у меня, прежде чем я успел осознать, что говорю.

Она замерла, глядя на меня через плечо, и я заметил в её взгляде что-то странное. Не только смущение, но и страх. Она сглотнула и сказала тихо:

— Я не хочу тебя злить. Ты мне ясно дал понять, кто здесь главный.

Её слова словно ударили меня. Я попытался что-то сказать, но у меня в горле пересохло. Она закончила развязывать пояс и позволила халату соскользнуть с её плеч.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ад и мертвецы, я действительно монстр.

Я отвернулся, чувствуя, как в груди что-то сжимается. Не от возбуждения, нет. От чего-то другого, более сложного и мучительного. Её доверие... или её страх. Оба варианта меня уничтожали.

Я услышал, как она осторожно залезла под одеяло. Матрас слегка прогнулся под её весом, и я почувствовал, как расстояние между нами стало невыносимо маленьким.

— Не делай этого, — сказал я, наконец отыскав голос.

— Чего именно? — тихо спросила она, но было заметно, как светлая силится казаться сильнее, чем была на самом деле.

— Не подчиняйся мне так, — сказал я резко. Слишком резко. — Сопротивляйся, спорь, капризничай, как ты это делала всегда! Мне тошно смотреть, когда ты такая покорная.

Она замерла, и я почувствовал, что перегнул палку. Но она сказала тихо:

— Не хочу, чтобы ты злился на меня.

Её слова ударили сильнее, чем я ожидал. Пришлось закрыть глаза и сделать медленный, глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

— Я злюсь не на тебя. У меня просто был тяжёлый день. Так, — я обошёл кровать, схватил халат и бросил его на девушку, которая прятала свою наготу под одеялом. — Я пойду на кухню, соберу свои вещи на завтра, а ты в это время мухой в гардеробную и найди там себе что-нибудь более подходящее.

— И ты не заставишь меня лежать с тобой без одежды?

Я мысленно взвыл, подняв голову к небу, и быстро вышел из спальни, чтобы не сорваться на ней снова.

Когда я вернулся, Дея уже сидела на краю кровати, на этот раз в моей тёмной рубашке, которая доходила ей почти до колен. Я старался не смотреть на неё. Подошёл к постели и сосредоточил всё внимание на подушке, которую поправлял, будто она от этого станет удобнее. Хотя, скорее, просто выпускал пар.

— Ты доволен? — голос Деи был тихим, но я почувствовал в нём нотки сарказма.

— Более чем, — бросил я, садясь на край кровати.

Я снял сапоги и отбросил их к стене. Тишина в комнате становилась слишком громкой. Светлая была неподвижна, но я чувствовал, как её взгляд сверлит мне спину.

— Деймон... — начала она, но тут же, осёкшись, замолчала.

Я повернулся к ней, уловив в её выражении что-то необычное. Не страх, не смущение, а... сомнение?

— Говори, — сказал я мягче.

Она отвела взгляд, словно пыталась найти правильные слова.

— Если хочешь, можешь рассказать, что у тебя случилось. Я выслушаю.

Эти слова застали меня врасплох. Я сжал челюсти, обдумывая ответ. Сказать ей? Признаться, что мне кажется, будто весь мир рушится, что я не могу доверять никому, даже самому себе?

Нет.

Она не должна видеть мою слабость.

И тем более ей ни к чему знать о том, что лорд Милош и я — одно лицо.

— Всё нормально, — солгал я, вставая, чтобы лечь с другой стороны кровати. — Спи.

Глава 13

Дея

Как и ожидала, я не могла уснуть. Но, к моему удивлению, причиной тому был не страх перед ним, а скорее неловкость. Демон разделся, прежде чем уснуть, и теперь лежал рядом совершенно обнажённый. Одеяло приспустилось, открывая часть его спины, и бронзовая кожа отражала лунный свет.

Я не могла отвести глаз. Его спина, широкая и сильная, была покрыта тонкими шрамами, будто напоминанием о битвах, которые он пережил. Каждый изгиб его тела говорил о силе, но сейчас, в этот момент, он выглядел странно, непривычно уязвимым.

Я села в изголовье кровати и подтянула ноги к себе. Видно, услышав шорох сквозь беспокойный сон, он перевернулся на спину, закинув руки над головой.

Его дыхание было глубоким и ровным, грудь плавно поднималась и опускалась, как у существа, которому наконец удалось найти покой. Но брови то и дело, вздрагивая, напряжённо опускались. Мне не стоило труда догадаться: в мире снов этого демона сейчас беспокойно.

Лунный свет обнимал его силуэт, подчёркивая острые линии плеч и мягкие изгибы его рёбер. Этот образ внезапно показался мне слишком личным, слишком интимным. Но я всё равно не могла отвести взгляд. Он всегда казался мне грозным, почти непреодолимым, но теперь... теперь я видела в нём что-то другое. Человеческое. Он не был монстром, не был зверем. Просто уставший, сломленный мужчина, который пытался удерживать мир на своих плечах.

По неясной причине мне безумно хотелось прикоснуться к нему. Он тянул, как самый сильный магнит, и я едва сдерживала этот порыв. Мне будто хотелось убедиться в том, что он настоящий, а не иллюзия, не мечта и не болезненный сон.

Закусив губу, я отвела взгляд. Но не прошло и пары секунд, как я развернулась и осторожно, чтобы не разбудить, придвинулась к нему. Замерла, лёжа на боку и рассматривая его. Моя рука, как будто без моего ведома, дрогнула и медленно потянулась к демону. Я чувствовала себя безрассудной, даже глупой. Но что-то внутри шептало: "Только одно прикосновение. Ничего страшного. Ты просто проверишь, что он здесь, что он реальный. Что всё это — не наваждение."

Его лицо, расслабленное во сне, выглядело иначе, чем обычно. Без привычного напряжения и холодности, он казался почти беззащитным. Его черты, резкие и выразительные, смягчались в лунном свете, а дыхание было таким ровным, что я невольно прислушалась к его ритму.

Мой взгляд остановился на его губах. Они были чуть приоткрыты, мягкие, но в то же время внушали силу. Почему они так притягивали меня? Я не находила ответа. Но всё внутри словно замерло, и я почувствовала, как моё сердце начинает стучать быстрее.

“Что я делаю?” — пронеслось в голове.

Моя рука дрожала, но всё же я коснулась его щеки. Кожа демона была обжигающе тёплой, и от этого моё дыхание вмиг стало глубоким и тяжёлым. Ощущение прикосновения разлилось по моим пальцам странным, почти электрическим ощущением. Я не смогла остановиться. Медленно, невесомо, провела кончиком пальца по линии его скулы, опускаясь к подбородку.

И замерла на его щеке. Кожа оказалась неожиданно мягкой на ощупь, но под ней чувствовалась сила. Лёгкое прикосновение всколыхнуло внутри нечто, что невозможно было объяснить словами. Я провела пальцем вниз, к линии его подбородка, ощущая тонкую щетину, и задержала дыхание. Это было как запретное действие, которое явно не стоило совершать, но я уже не могла остановиться.

Он чуть повернул голову, опустил одну руку на живот, и я замерла, боясь разбудить его. Но он не проснулся. Его дыхание осталось ровным, глубоким, а грудь продолжала плавно подниматься и опускаться. Это движение, медленное и размеренное, притягивало взгляд. Одеяло спустилось ещё ниже, открыв изгибы его плоского живота и широкой грудной клетки. В лунном свете его тело выглядело так, будто было выточено из бронзы. Я опустила взгляд к его руке, лежащей рядом, и почувствовала, как странное тепло поднялось к моим щекам.

Это было безумством. Я знала, что должна была остановиться, что арахна не может соблазняться демоном — но держать себя в руках было выше моих сил. И мои пальцы продолжали невесомое движение по бархатной коже.

Они осторожно скользнули по его шее, где я почувствовала слабый пульс. Этот ритм был медленным, размеренным, но его спокойствие почему-то только больше тревожило меня. Я могла слышать своё собственное дыхание, слишком громкое в сравнении с его.

Затем мой взгляд вновь вернулся к его губам. Они выглядели мягкими, тёплыми. Каждый вдох, который он делал, притягивал меня ближе, неведомая сила тянула меня прикоснуться к нему.

Я твердила себе, что должна остановиться. Запрещала продолжать. Требовала встать и пойти в ванную, чтобы умыться холодной водой и смыть это наваждение.

Ничто не помогало. Мои мысли тонули в чувстве, которое, казалось, охватило всё тело.

Я наклонилась ближе, чувствуя, как моё сердце с каждой секундой стучит всё быстрее. Его лицо было так близко, что я могла различить каждую мелочь: лёгкую тень ресниц, идеальную линию челюсти, маленький шрам в уголке губ, который я раньше не замечала. Я дышала слишком быстро, но не могла остановить себя.

Прикосновение губ было едва ощутимым, но всё моё тело отозвалось на него. Это было, как вспышка — тепло, нежность и опасность, смешавшиеся воедино. Его губы, тёплые и податливые, отвечали мне мягкостью, которая заставляла кровь стучать в висках.

Я осмелилась немного сильнее прижаться, позволив себе задержаться чуть дольше. На мгновение я забыла обо всём: о том, кто он, кто я, что я делаю. Всё исчезло, остались только эти губы, это тепло, этот миг.

Но затем его дыхание стало глубже, а пальцы едва заметно дёрнулись. Я резко отпрянула, прижав ладонь ко рту, пытаясь осознать, что только что сделала. Моё лицо горело, дыхание сбилось, и я почувствовала, как мир вокруг начал меняться.

Лунный свет исчез, комната потускнела, а воздух стал странно вязким. Я заморгала, испуганно оглядываясь, но было уже поздно что-либо предпринимать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мир вокруг изменился. Сгустился туман, кровать пропала, и сам демон тоже исчез.

Я оказалась в мире снов.

Так не должно было быть. Я не плела паутину, не стремилась проникнуть через слой реальности, не отделяла сознание от тела. Напротив! Была так близка к собственному телу, что полностью растворилась в его ощущениях. Что же случилось? Что заставило меня покинуть реальность?

Ответ был только один: другое дитя Архангела окутало меня своей паутиной. Очень сильное дитя, ведь далеко не каждый из нас был способен дотянуться до того, кто не находится рядом. А рядом со мной не было никого, кроме Деймона.

Оглядевшись, я заметила неясный свет по левую руку от себя и пошла на него. Воздух казался плотным, вязким — это паутина не позволяла мне свободно перемещаться в чужом сне. Но скоро туман начал рассеиваться. Вместо него постепенно проявился зелёный сад, полный цветов и плодов, в самом центре которого расположилась беседка из белого камня. Я узнала её с первого взгляда: именно такая беседка стояла в саду дворца Эльбфур.

В беседке сидела на столе, опираясь руками чуть позади себя, принцесса Крейя. На ней было невесомое белое платье, которое струилось при каждом мимолётном движении.

— Ваше высочество, — выдохнула я и поспешно склонилась в поклоне. Вместо платья на мне была чёрная рубашка демона, и я почувствовала, что начала стыдливо краснеть.

— Не нужно официоза, — произнесла она, пока я не решалась поднять взгляд. — Здесь нас всё равно никто не услышит.

— Как ты? — проговорила я, выпрямляясь и медленно приближаясь к беседке. — Где ты? Демоны ищут тебя, и как только найдут, наверняка казнят.

— Я не могу сказать, где я, — она покачала головой и грустно улыбнулась.

Мне не сразу стал ясен смысл её слов. Но, приблизившись, я обратила внимание, что она полупрозрачна, так же бесплотна, как демон в своих снах. Передо мной была не сама принцесса, но часть её души.

— Кто сделал это с тобой? — выдохнула я. — Что ты таишь в себе? Где остальная часть души?

— Мне пришлось расщепить саму себя, чтобы никто не смог узнать, кем я являюсь, даже я сама. Здесь заключены все мои воспоминания и вся моя сила. Пока никто не восстановит мою целостность, ни я, ни демоны, ни другие арахны не смогут меня узнать.

— Значит, где-то есть ты, которая ничего о себе не помнит?

Принцесса кивнула и соскользнула с края стола, встав на ноги. Она медленно пошла по саду, и я старалась ступать с ней в ногу.

— Я следила за твоими снами, — Крейя слабо улыбнулась. — Ведь здесь, в мире снов, заняться больше нечем. Поэтому мне ведомо, что тебе пришлось пережить. Ты сильная, Дея. Сильная и храбрая, и ты способна не только помочь мне, но помочь всем нам.

— Тех, кто погиб, уже не спасти, — тихо произнесла я. — Твои родители… и братья… они все…

— Не печалься о них, — Дея положила руку мне на плечо и заглянула в глаза, не останавливая шаг. — Жизнь и смерть — лишь оболочка яви для тех, кому ведомы сны.

Я не нашлась с ответом. Это я должна была утешать принцессу, которая только узнала про гибель своих родных. Ведь если она отщепила часть себя сразу, как только покинула Эльбфур, то произойти это должно было ещё до казни. Задолго до казни.

— Они все погибли, Крейя, — тихо проговорила я, не уверенная в том, что она действительно осознала смысл моих слов. — Демоны казнили всю королевскую семью, и только ты успела скрыться.

— Я знаю, — спокойно ответила принцесса и чуть ускорила шаг. Её поступь стала более твёрдой, а подбородок приподнялся, являя гордый лик принцессы.

— И тебя это не печалит?

— Я знала, что это произойдёт. Демон рассказал мне обо всём.

— И ты никого не предупредила? Можно было предотвратить все эти жертвы!

— Нет, — лицо принцессы стало серьёзным и даже жёстким. — Мы могли бы спасти королевскую семью, но всё кончилось бы войной с таким количеством жертв, что нам и не снилось. Мы с демоном долго говорили об этом и перебрали сотни вариантов того, как могут развиваться события. И только один из них даст нам возможность спасти всех. Включая тех, кто уже погиб.

Крейя посмотрела мне в глаза уверенно и властно. В ней была такая сила, от которой у меня подгибались колени.

— Все жертвы были не зря, Дея, это придётся принять. Сейчас тебе необходимо сделать следующее: принять инициацию, воссоединить душу принца Деймона и позволить ему найти меня. О дальнейшем я позабочусь сама.

— Принц Деймон? — я повела головой, не до конца веря собственным ушам. — Так он с тобой…

— Ты ведь видела его, когда коснулась моего сна. Я чувствовала твоё присутствие.

— Так это был он?

Принцесса подошла к краю утёса, на который мы незаметно вышли, и встала лицом к заходящему солнцу. Тёплый оранжевый свет ложился на белую ткань, бледную кожу и светлые длинные волосы, отчего она казалась сотканной из солнечных лучей.

— Мне пришлось отколоть часть его души. Ту часть, в которой хранится его жестокость и хитрость. А также воспоминания о том, как он предал собственного отца и помог мне остаться в живых. Тебе придётся познакомиться с его тёмной стороной.

— Значит, он… Он действительно желает восстановить мир между нашими королевствами?

Крейя улыбнулась и опустила взгляд.

— Наверное, даже больше моего.

Я шумно выдохнула и поёжилась. По коже побежали мурашки, и меня пробил озноб, хотя в мире снов нет ни холода, ни жара, лишь только тонкий слой наших фантазий.

— Ваше высочество, — тихо проговорила я, стараясь не смотреть на принцессу. — Могу я спросить, что было между вами? Вы… его любите?

Она медленно глубоко вдохнула и потом так же медленно выдохнула, словно собираясь с мыслями. Но вместо ответа спросила меня:

— Что тебе известно об инициации Ледяным Кристаллом?

— Только то, что оно позволительно лишь членам королевской семьи.

— Не просто позволительно. Нам нельзя проходить инициацию иным путём. И тому есть веская причина.

Я вежливо молчала, ожидая, когда принцесса сама продолжит свою мысль. Она усмехнулась и покивала сама себе, после чего продолжила:

— Дело в том, что Ледяной Кристалл назван так не по прихоти какого-нибудь поэта. В название вложен глубокий смысл. После инициации с его помощью дети Архангела теряют способность испытывать любовь и становятся холодны душой. Это важно, если тебе приходится управлять королевством. Ум должен быть холоден и непредвзят. Так допустишь меньше ошибок. Поэтому все члены королевской семьи, которые имеют хоть малейшее право на престол, проходят эту процедуру.

Я опешила и некоторое время молчала, поражённо глядя на принцессу, которая не сводила взгляда с залитой солнцем долины. Никто никогда не говорил мне о подобном.

— Этого не может быть, — прошептала я, наконец, и, прочистив горло, возбуждённо проговорила: — Но ведь в том сне между вами было такое, что никто никогда не смог бы назвать вас бесчувственной!

— Бесчувственной? — принцесса тихо рассмеялась. — О нет, что ты. Я способна испытывать чувства. Но не способна истово любить и отчаянно ненавидеть. То, что ты видела, была лишь страсть. Одно из немногих удовольствий, ещё мне доступных. Но ведь ты спрашивала, люблю ли я того демона. И мой ответ: нет, и никогда не смогу полюбить.

— Даже не знаю, радует ли это меня или огорчает.

— Не стоит думать подобным образом. Не ограничивай себя двумя вариантами. Мир не чёрно-белый, Дея, в нём множество оттенков.

— Ты нашла меня, потому что я рядом с ним?

Она неторопливо кивнула.

— Отколотая частичка его души привела меня к тебе.

— А круг? Демонический круг. Я сама приняла решение его призвать?

Она таинственно улыбнулась, но вместо ответа начала только медленно таять в воздухе.

Я открыла глаза и увидела перед собой прозрачный балдахин, который, казалось чуть светился в лунном сиянии. Дыхание было шумным, прерывистым, на лбу проступила испарина. Крейя отпустила паутину, отчего я мгновенно проснулась, но нити её были слишком сильны, и они всё ещё продолжали окутывать меня, не позволяя двинуться с места.

Демон, похоже, проснулся из-за моего шумного дыхания. Он приподнялся на локте и с любопытством посмотрел на меня.

— Кошмар? — спросил он мягко.

Я с трудом повернула к нему голову. Слишком мягок для демона, тем более для избалованного принца. Слишком добр. Заботлив. Внимателен. Теперь стало ясно, почему так. И всё же, это ведь тоже часть его души. Это всё ещё он.

Паутина постепенно рассеялась, отпуская меня, и я села, потирая затёкшие руки.

— Инициируй меня, — выдохнула я, когда сердцебиение немного утихло. — Сейчас.

Он ответил не сразу. Просто лежал на локте, его глаза были направлены на меня, темные и глубокие, как бездна. Его молчание казалось длиннее вечности. Когда он всё же заговорил, его голос был тихим, напряжённым.

— Ты правда этого хочешь?

Я кивнула, стараясь удерживать его взгляд.

— Да.

Он не отводил глаз, и я видела, как в его взгляде промелькнуло что-то опасное. Затем, не сказав ни слова, он придвинулся ближе. Его рука медленно поднялась, и кончики пальцев коснулись моего лица, скользнув по щеке. Это прикосновение оставляло на коже пылающий жаром след.

Я задержала дыхание, не зная, что делать. Его пальцы медленно очертили линию моей скулы, а затем опустились ниже, к подбородку. Он чуть приподнялся, чтобы быть ближе, и я почувствовала его дыхание на своей коже.

— Ты ведь даже не представляешь, что это значит, — произнёс он. Его голос стал ниже, почти уходя в хриплый шёпот.

Я хотела ответить, но слова застряли в горле. Его рука скользнула по моей шее, пальцы мягко сжали её, но не угрожающе, а так, словно он хотел почувствовать моё тепло. Затем его губы коснулись моего плеча — лёгкий, почти невесомый поцелуй.

Моё дыхание сбилось. Я сидела, будто парализованная, а его губы продолжали двигаться вдоль линии ключицы, оставляя за собой горячий след. Его рука тем временем скользнула вниз, касаясь моего бедра, и я почувствовала, как внутри всё напряглось.

— Деймон... — выдохнула я, но он не обратил на это внимание.

Его губы были мягкими и в тоже время требовательными. Они продолжали изучать мою кожу, а рука скользнула вверх, обхватив мою талию. Он слегка потянул меня к себе, и я непроизвольно подалась вперёд, оказавшись ближе, чем когда-либо.

Я подняла руку, нерешительно коснувшись его плеча. Его кожа была горячей, словно огонь, мышцы — твёрдыми, сильными. Я провела пальцами по его спине, ощущая каждое движение мощного мужского тела.

Его поцелуи стали глубже, и я почувствовала, как он кладёт другую руку мне на колено, медленно и уверенно скользя вверх. Каждое его движение было наполнено сдержанной силой, но в то же время в нём было что-то невероятно нежное.

Он поднял голову, наши взгляды встретились. Его глаза были наполнены чем-то, что я не могла распознать: смесью желания и чего-то более глубокого, почти мучительного. Он провёл пальцами по моим волосам, заправляя прядь за ухо, а затем наклонился ближе, чтобы снова коснуться моих губ.

Его поцелуй стал ещё более властным. Я неловко ответила, и всё вокруг начало исчезать, словно мы погрузились в мир снов. Моё тело само двигалось навстречу ему, подчиняясь этому магнетическому притяжению.

Но внезапно у меня внутри всё сжалось. Тревожная мысль, как искра, промелькнула в голове — и тело невольно дало ответ. Я едва заметно отстранилась, но этого оказалось достаточно. Моя рука, что лежала на его плече, чуть сильнее сжала его, будто просила остановиться, и я не успела сдержать этот порыв.

Демон замер. Его губы больше не касались моих, дыхание было тяжёлым, но он не сделал ни одного движения. Я услышала, как он выдохнул сквозь зубы, а его рука, что ещё мгновение назад лежала на моей талии, мягко соскользнула в сторону.

Он резко отстранился. Дыхание демона было тяжёлым, глаза блестели, как раскалённый уголь. Я даже не сразу поняла, что произошло.

— Нет, — выдохнул он, качая головой.

— Почему? — мой дрожащий голос прозвучал совсем тихо.

Он закрыл глаза, словно боролся сам с собой, затем заговорил:

— Ты этого не хочешь.

Демон шумно выдохнул и отвернулся. Его слова почему-то больно обожгли меня, и я хотела было возразить, но он, подняв голову, продолжил:

— Я не сделаю этого, Дея. Ты не веришь мне, боишься меня, такую тебя — дрожащую и жертвенную, — я не хочу.

Он сел, убирая руки, которые ещё мгновение назад были на моей талии. Выражение его лица было таким же твёрдым, как у принцессы Крейи всего несколько минут назад.

— Я найду другой способ. Даже если для этого мне придётся украсть Ледяной Кристалл у собственного отца.

Глава 14

Деймон

Холодный снег оседал на плаще, таял и скатывался ледяными каплями. Я шёл по мостовой, чувствуя, как грязная снежная каша чавкает под сапогами. В воздухе пахло промокшей кожей, сыростью и магией — запахом города, который никогда не спит. Демоны и демоницы сновали туда-сюда, словно муравьи, спешащие завершить свои дела до наступления ночи. На углу кричал торговец, его глухой голос разносился над шумом улицы:

— Лучший остроглаз для чтения древних письмен! Заходите, не упустите свою выгоду!

Мимо меня пробежала демоница с длинными крыльями, завернувшимися за плечи, как дополнительный плащ. Её каблуки стучали по мостовой, и я невольно проводил её взглядом. Не из интереса, а потому, что мне стало безразлично к её красоте. Как и ко всему вокруг. И это было странно.

Воздух был наполнен энергией: лёгкие искры магии мерцали в тумане, оставляя следы вокруг тех, кто её использовал. Молодой демон у стены торопливо читал заклинание, его пальцы светились слабым синим светом, когда он попытался оживить сломанную лампу. Искры вспыхнули ярче, и лампа зажглась, освещая вывеску над его головой.

— Магия — твоё спасение от повседневности! — гласили золотые буквы.

Я усмехнулся, проходя мимо. Магия не спасала. Она разрушала, выжигала всё до основания. Я знал это лучше, чем кто-либо.

Ветер усилился, снежинки кружились, сливаясь в белую пелену, и мне пришлось натянуть капюшон. Я поднял взгляд, видя, как на другом конце улицы сгружают ящики с чёрной древесиной. Рабочие кричали друг на друга, их голоса тонули в шуме города. Запах древесины смешался с ароматом жареного мяса, доносящимся из соседней лавки, где демон с длинными рогами переворачивал что-то на раскалённой плите.

Еда вокруг породила во мне странное чувство голода. Я на мгновение остановился и принюхался, но запах вызвал только отвращение. Это не был физический голод. Это было что-то другое. Что-то разъедало меня изнутри, оставляя вместо груди зияющую дыру, и подобное чувство не было мне знакомо.

Проигнорировав торговца уличной едой, я свернул к центральной площади. Здесь всё выглядело ещё более хаотичным: экипажи, запряжённые жутковатыми животными, сновали туда-сюда, их копыта гулко стучали по мостовой. Горожане спорили с торговцами, переходя на громкие, почти угрожающие тона.

Но я чувствовал себя отстранённым. Всё это суетливое движение, крики, запахи — всё было лишено смысла. Город жил, а я... я просто двигался по его венам, словно пытался найти свой собственный путь. Хотя, на самом деле, ноги сами вели меня в нужном направлении — прямо к центральному управлению змиев на главной площади.

Впереди показалось управление, его величественные колонны уходили в небеса. Каменные фигуры змей у входа бросали длинные тени на мостовую. Это место всегда внушало мне чувство силы. Контроля. Но сегодня… сегодня я чувствовал лишь тяжесть.

Остановившись посреди площади, я поднял голову, рассматривая, как стальное небо контрастирует с белыми каменными стенами. А перед глазами была Дея. Её напуганные глаза. Её нежные линии шеи, ключиц, острый угол тонкого подбородка. Маленькие пухлые губки бантиком. Она смотрела на меня так, словно я сожру её, но всё равно была готова пожертвовать собой ради того, чтобы спасти свою принцессу. Ад и преисподняя, неужели она мне верила? Нет, этого не могло быть. Арахна никогда не будет верить демону.

Я выдохнул облачко пара. Оно быстро растворилось в воздухе. Крупные мягкие снежинки медленно опускались на плечи прохожим, на крыши и мостовую.

Парни были правы. Я стал слишком мягким. Никогда раньше я бы не остановился, когда решение проблемы так близко. Мне надо было инициировать арахну, это ведь так просто! Взять её — а на следующий день притащить в управление, чтобы она вытащила из сна моих парней. И что же я? Увидел её напуганные глаза и дал заднюю.

Я быстрым шагом направился в управление, пытаясь отбросить эти мысли. Мне нужно было убедиться в том, что отец не дал ход своей безумной идее о казни, или остановить процесс, если его безумие зашло настолько далеко. А потом… А потом я должен был достать Ледяной Кристалл, где бы он ни был, и притащить его Дее. Возможно, если она сумеет пробудить мои воспоминания, принцессу станет найти проще.

Я поморщился. Со слов маленькой арахны, это именно я спал с Крейей. Трудно было представить, как вообще до этого дошло, ведь в постели я не смог бы поддерживать маскировку, и она точно должна была понять, что перед ней демон. Оставался только вариант, что Дея видела просто сон. Фантазию. Которая никак не была связана с реальностью. Могла ли арахна перепутать сон и воспоминания? Я затруднялся ответить. Поэтому нужно было пробудить собственную память. Только она могла бы дать ответы на все мои вопросы.

Я прошёл в управление. Демон-вахтёр, не спрашивая моего пропуска, торопливо снял передо мной защитный барьер, и я широким шагом направился к своему кабинету. Дверь не была заперта. Должно быть, Элли пришла на работу раньше положенного времени. Она всегда пыталась мне угодить, и раньше её рвение казалось мне весьма полезным — во всех смыслах. Но сегодня я не желал её видеть.

В кабинете стоял полумрак. Шторы были слегка раздвинуты и едва пропускали тусклый свет пасмурного неба. На столе лежали аккуратно разложенные бумаги, среди которых виднелись специфичные печати — мне прислали новые документы по делу о королевской семье. На стенах в металлических держателях стояли свечи, которые были зажжены и давали большую часть света в комнате. В них не было никакой нужды — пережиток древних эпох, когда демоны не умели создавать портативные светильники и аккумуляторы магии для них.

Я медленно потянул носом. В воздухе витал аромат благовоний. Как по мне, так ничто не может вонять благостно — вонь и есть вонь. Но Элли, похоже, думала иначе.

— Доброе утро, господин, — мурлыкнула она, томной кошкой изгибаясь на гостевой софе. Элли была одета лишь в пеньюар с длинным вырезом на спине. Крылья её были воплощены и распахнуты, а небольшие аккуратные рожки блестели, смазанные маслом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У меня много дел, Элли, — отрезал я. — Принеси мне всё, что есть на Ледяной Кристалл. Но сначала выясни, нет ли новых приказов на смертную казнь. Если есть, то подай мне полные списки.

— Ты так напряжён с самого утра, — вздохнула она и перевернулась на спину, устроившись на ложе из собственных крыльев. Её грудь, крепко стянутая лентами пеньюара, держалась идеальными полушариями с острыми кончиками сосков.

Я сел за стол и начал быстро просматривать бумаги. Через пару мгновений, осознав, что демоница так и лежит, томно демонстрируя мне длинную шею, поднял на неё взгляд:

— Я же сказал: это срочно. Бегом!

Элли плавно поднялась с софы, позволив крыльям опуститься к полу и медленно, шаг за шагом, направилась в мою сторону. Короткий пеньюар лишь едва доходил до бёдер, прикрывая полное отсутствие иного нижнего белья.

— Конечно, господин, — проговорила она низким, обволакивающим голосом. — Ты ведь знаешь, как я умею быть полезной.

В этом была своя правда. Слишком много правды. Элли знала управление вдоль и поперёк, имела связи в каждом отделе, и была способна узнать и отыскать всё, что только возможно найти на полках в этом огромном здании.

А ещё, она очень любила трахаться. Это тоже было весьма кстати, но не в этот день. Я окинул её оценивающим взглядом, и вместо возбуждения ощутил только раздражение. Она была слишком доступна. Слишком проста. Слишком напориста. Казалось бы — расстегни ремень и возьми, вон какая точёная фигурка. И грудь у неё на полтора размера больше, чем у Деи. И кончать может по десять раз, да так, что хочется тянуть дольше и дольше, лишь бы она кончила ещё.

От этих мыслей стало тошно. Я опустил взгляд к бумагам и продолжил изучать последние новости от сослуживцев.

Тем временем Элли подошла к моему столу, на котором так много раз заходилась криками во всех возможных позах. Провела кончиками пальцев по столешнице, а затем наклонилась ближе, демонстрируя мне грудь в самом выгодном ракурсе. Её губы искривились в ленивой улыбке:

— Уверена, я могла бы помочь вам снять это напряжение.

Её магия ненавязчиво, но ощутимо коснулась моих чувств. Её способности были хороши, особенно когда хотелось растянуть удовольствие. Но сейчас они казались грубыми и неуместными, как фальшивая нота.

— Элли, — произнёс я, не поднимая взгляда от документов. — Ты знаешь, как я отношусь к тому, когда кто-то лезет ко мне в голову.

Она на мгновение замерла, но затем выпрямилась, облизнув губы.

— Всего лишь забота, господин, — протянула она, делая шаг назад. — Но если вы хотите, чтобы я ушла...

Она произнесла это с вызовом, её крылья чуть дёрнулись, приподнимаясь выше.

Я поднял на неё взгляд, намеренно холодный.

— Если хочешь остаться в управлении, то займись тем, что я сказал. Это не просьба, Элли.

Её улыбка на мгновение дрогнула, но она быстро скрыла это, опустив взгляд.

— Конечно, — сказала она, подхватив свой полупрозрачный халат с софы и накинув его на плечи. — Слушаюсь, господин.

Она направилась к двери, её шаги звучали мягко, но я знал, что это отступление временное. Элли была слишком горда, чтобы так просто оставить попытку доказать свою ценность — даже такими методами.

Элли остановилась у двери, но вместо того чтобы выйти, она медленно повернулась. Её крылья развернулись, заполняя пространство кабинета, а движения стали ещё более грациозными.

— Вы ведь когда-то находили моё рвение... полезным, — произнесла она с мягким укором, а её голос напоминал тёплый шёлк. — Помните, как я умею избавлять вас от усталости?

Я продолжал смотреть в бумаги, всем видом демонстрируя, что её слова ничего для меня не значат.

— Элли, я дал тебе задание. Не заставляй меня повторять.

Она вернулась к моему столу. Её шаги стали едва слышны, словно она скользила по полу, а следом за ней — идеальные крылья. Тонкие пальцы коснулись моего стола, провели по его поверхности, пока не остановились передо мной.

— Вы изменились, господин, — сказала она мягко, её голос почти убаюкивал. — После того, как вернулись с задания, вас стало не узнать. Раньше вы бы не отказались от возможности... расслабиться.

Я почувствовал, как её магия снова потянулась ко мне, настойчивее, чем прежде. Её энергия, насыщенная обещаниями, будто бы касалась моей кожи, вызывая раздражение, смешанное с отвращением.

Она наклонилась вперёд, опираясь руками на стол, её лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.

— Почему бы вам просто не откинуться на спинку кресла и не позволить мне позаботиться о вас? — глубоким, гипнотическим шёпотом произнесла она.

Я медленно поднял взгляд. Её крылья слегка дрожали, а губы были приоткрыты в соблазнительной улыбке.

— Элли, — сказал я, вкладывая в голос всё своё раздражение, — это не обсуждается.

Она усмехнулась и, не отрывая взгляда от моего лица, скользнула пальцами по лентам на пеньюаре, чуть стягивая ткань с груди. Её кожа, гладкая и блестящая, притягивала взгляд, но я не ощутил ни толики желания.

Она подошла ко мне сзади. Её ладонь легла на моё предплечье, скользнула вверх, и я почувствовал кожей дыхание её шёпота:

— Я ведь знаю, что вы не можете устоять.

Я резко встал, заставив её отшатнуться. Одним движением отодвинул кресло, что стояло между нами, и заметил, как крылья Элли слегка дрогнули. Она моргнула, но не отступила.

— Хватит, — сказал я глухо, глядя ей в глаза. — Убирайся.

Она не испугалась. Напротив, её лицо озарила лукавая улыбка.

— Убраться? Вы уверены, что этого хотите?

Её руки скользнули вверх, касаясь моей груди, но в этот момент я схватил её за запястье.

— Я сказал, хватит. — Мой голос прозвучал низко, угрожающе.

Она замерла, её глаза расширились, но я видел, что в них всё ещё горит вызов.

— Вы действительно думаете, что сможете игнорировать свои потаённые желания? — её голос стал ещё мягче, но в нём явственно слышался ледяной вызов.

Я усилил хватку, и её крылья обмякли.

— Элли, — проговорил я, едва сдерживая гнев, — если ты не уйдёшь сейчас, мне придётся заставить тебя силой.

Она поджала губы и опустила взгляд.

— Конечно, господин, — её голос был ровным, но по тому, как приподнимались и опадали крылья демоницы, было ясно, что внутри неё всё кипит от негодования.

Она вырвала запястье из моей руки, отступила назад и, подобрав с пола халат, который успел скинуть возле моего стола, спрятала крылья и оделась.

— Я принесу то, что вы просили, — добавила она, уходя к двери. Спина Элли оставалась прямой, а шаги уверенными.

Когда дверь за ней закрылась, я хмыкнул и вернулся к работе.

Однако, только я успел вникнуть в новые документы, как в кабинет вбежала Элли. Всё в том же пеньюаре и раскрасневшаяся, как смущённая ледонянка, она с громким стуком ударила ладонями по моему столу и, сдув с лица выбившуюся из-за уха прядь, выпалила:

— Четверых змиев приговорили к казни вчерашним числом. Ты ведь справлялся именно о них? Твои друзья, Патрик Наим, Себастьян Верон, Мар…

— Когда казнь? — перебил я, поднявшись на ноги и уже направляясь к двери.

— Так сейчас! Я потому и бежала, не чувствуя ног!..

Она ещё что-то пыталась мне сказать, но я уже выбежал из своего кабинета. Нельзя было опоздать. Да, я собирался убедить отца в том, что его решение ошибочно, но не ожидал столь скорой расправы. Значит, суд прошёл ещё ночью, и судья успел подписать приказ о казни ещё до того, как палач явился на службу.

Чтобы не терять времени, я забежал в артефакторную и, игнорируя хранителя, схватил первый попавшийся заряженный агрегатор. Координаты замка, к счастью, я знал наизусть, и потому уже через пару мгновений оказался на площади перед отцовской резиденцией. Как и ожидалось, на площади было тихо, хотя эшафот зачастую выносили на улицу. Но в этот раз казнить должны были змиев, причём четверых разом. Такое происходило только в специально отведённом зале северного крыла, строго среди своих — высших демонов.

Ноги сами несли меня сначала по дворовым дорожкам, а потом по коридорам, пока передо мной не оказались высокие двустворчатые двери. Перед ними стояли четверо змиев охраны. Значит, я всё понял правильно. Процессия уже внутри.

Меня никто не остановил. Поэтому я ворвался в зал, застав его тёмным и торжественным. При погашенных свечах и зашторенных окнах лишь карательная пентаграмма в центре зала светилась неестественным магическим светом. Вдоль стен стояли навытяжку несколько десятков змиев, а во главе зала восседал на троне мой отец. За его спиной стоял советник и слепая Берта, а по обе руки — четыре моих старших брата.

Судья Ноу уже развернул пергамент с приговором и в момент моего появления явно либо зачитывал его, либо собирался. Но когда я замер у входной двери, все взгляды обратились ко мне.

Я понимал, что времени на разговоры нет, и потому не стал медлить. Пользуясь заминкой, призвал своего фантома и одной короткой мыслью отдал ему приказ сжечь пергамент с приговором. А сам в этот момент сильным ударом левитации отбросил парней из центра карательной пентаграммы как можно дальше от неё. Они бы столкнулись со стеной, но вдоль неё стояли змии, которые успели остановить их движение. Но никто не успел остановить меня. Прежде, чем присутствующие осознали, что происходит, я уже заставил пентаграмму активироваться, и она вспыхнула синим, все уничтожающим пламенем.

Всё это произошло за доли секунды. Я успел только развернуться в сторону трона, как почувствовал удар под дых и упал на колени, а сзади меня уже схватили за волосы чьи-то сильные руки. Кевин моргнул пару раз и погас — магию заблокировали так быстро, как только смогли.

— Деймон! — пророкотал голос отца. Мои руки уже были стянуты за спиной невидимыми, но отлично ощущаемыми магическими путами, а сильная рука дёрнула меня за волосы, заставляя поднять взгляд на отца. — Какой Преисподней ты здесь устроил?!

Я хотел было ответить, но осознал, что не могу пошевелиться. И не потому, что меня сдерживали путы. Всё тело было парализовано, а в зале воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как мышь пробегает вдоль стены. Лишь шаги отца, который медленно ступал через зал, эхом проносились по залу.

Сила отца, высшего демона, превосходила силу любого рядового. Но сейчас только он мог использовать магию. Только на него не действовала сила ограничивающего артефакта. И он воспользовался своей силой, заставив всё живое замереть и забыть о том, как дышать.

Он отпустил поводья, только когда голова начала кружиться от недостатка кислорода. Все присутствующие синхронно сделали судорожный вдох. А отец остановился прямо передо мной, возвышаясь и глядя на меня с яростью и укором.

— Я сделал то, что должен был, — прохрипел я, всё ещё восстанавливая дыхание.

— Один из них — предатель. А предатель должен быть казнён.

— Один! — воскликнул я. — Один, а не все! К тому же, ты не можешь знать, действительно ли предателем был кто-то из них, а не какой-нибудь мелкий клерк, пропажу которого в пылу битвы никто и не заметил.

Наброшенные на меня путы ослабли, и я попытался встать, но трое змиев тут же усадили меня на пол, прицельно надавив на болевые точки так, что мои ноги подкосились сами собой.

— Арестовать его высочество принца Деймона до моего особого указания, — холодно велел король.

— Но, отец! — воскликнул было Крейтон, один из средних братьев.

— Ты меня слышал, Даллар, — обратился отец к старшему из нас, не оборачиваясь. Мой брат молча прошёл по залу, и змии, что стояли за моей спиной, расступились. Он вытащил магические наручи из-за пояса и, заставив меня подняться на ноги, сковал мои руки. Но этим сила наручей не ограничивалась. Я был лишён теперь не только магии, но и физической силы, а потому едва стоял на ногах и точно не смог бы сбежать.

— Отец, прошу, давай ещё раз обсудим твоё решение, — снова заговорил подоспевший Крейтон. — Я думаю, Деймон прав, и ты поспешил с казнью…

— Уведите его, — велел отец вместо ответа и сам покинул зал под воцарившееся молчание.

— Я займусь ребятами, — тихо сказал Салливан, четвёртый из нас.

— А я поговорю с отцом, — добавил Крейтон и поспешил к дверям, за которыми стихли шаги короля.

Со мной остались только Даллан и Велиан, которые, подхватив моё обмякшее тело под руки, повели меня другим путём — в сторону темниц, из которых в зал суда и казни приводили обвиняемых.

— Вы же понимаете, что отец потерял разум, — проговорил я, когда мы оказались достаточно далеко от посторонних ушей. — После штурма он во всех видит врагов!

— Отец много лет управляет демонами Оксиана, и за это время сила нашего королевства только росла, — заметил Велиан.

— Вы позволите ему убить наших друзей? Парней, которые верой и правдой служили короне столько лет?

— Ты правда веришь, что у нас есть выбор? — резко ответил Даллан, толкнув меня вперёд, отчего я чуть не упал, потому как собственные ноги меня едва держали. — Ты же видишь, что происходит. Мы можем с ним спорить, но он не станет слушать, если не предоставить веский довод. Даже Берта уже почти не может влиять на него.

— Значит, все молча соглашаются на любое безумство которое он предложит? — процедил я, чувствуя, как внутри закипает ярость.

Велиан остановился и заглянул мне в глаза с нечитаемым выражением лица. Я встретил его взгляд, тяжело нахмурив брови.

— Хочешь, чтобы он всех нас уничтожил, как королевскую семью ледонцев? Не заставляй нас ходить по тонкому льду.

— Всё это давно вышло за пределы разумного.

— Он снова про то, что штурм был изначально глупой затеей, — вздохнул Даллан и встряхнул меня, заставляя выпрямиться. — Слушай, брат, я понимаю твои чувства. Но так в лоб мы проблему не решим. Что сделано, то уже сделано. Мы не дадим отцу совершить новых глупостей, но никому из нас не стоит противостоять ему настолько открыто.

— Он всё ещё сильнейший из нас, — досадливо согласился Велиан.

— Оставите всё, как есть? — прохрипел я.

— Дай время, чтобы народ успокоился. Великие перемены не случаются вдруг. Не сегодня — завтра отец покинет трон.

— А до тех пор скольких он ещё убьёт?

— Деймон, угомонись. Если мы хотим наладить мир, нужно быть внимательными и осмотрительными. Ты пока не научился выжидать момент.

— Это всё ледонцы, — вздохнул Велиан, подталкивая меня вперёд. — Он стал слишком мягкосердечным после того, как с ними провёл столько времени. Брату нужно остудить голову.

Мы свернули ко входу в тюремный блок, где братья передали меня охране. Даллан скрестил руки на груди и сказал:

— Отец желает подержать младшего сына некоторое время под арестом. Воспитательная мера. Вы уж смотрите, чтобы по выходу он вас обоих не отправил в центр пентаграммы.

Охранники вытянулись.

— Обслужим по высшему разряду, — пообещал один из них. Даллан перевёл взгляд на меня и, склонившись, тихо проговорил:

— Если собираешься что-то предпринять, то поспеши. У нас в лесах на границе образовались группы партизан, так что отцу будет чем голову занять. Но вряд ли они отвлекут его надолго.

После этого они развернулись и быстро покинули коридор, скрывшись за углом. А охранники повели меня ещё глубже под здание дворца.

— Что натворил, Дей? — спросил второй из охранников, в котором я узнал змия Алека.

— Не дал ему казнить наших парней, — усмехнулся я. — Сорвал процесс прямо во время вынесения приговора.

— Слышал об этом приговоре, — вздохнул второй. — Хотя я на твоём месте позволил бы ему довести дело до конца. Парням уже ничего не светит. Арахны оставили их овощами. Уж лучше смерть, чем такая жизнь.

— Их всего лишь оплели лунной паутиной, — мрачно отозвался я. — Любая половозрелая арахна может её снять.

— Любая да не любая, — Алек покачал головой. Он выпустил мой локоть и подошёл к одной из дверей, которую отпер универсальным ключом. — Его величество твой батенька не позволит ни одной арахне войти в силу. Мало ли чего они наворотят. А то может приведут парней в чувство, да внушат им, чтобы они предали корону.

— Это им на раз-два, — согласился второй охранник.

Они завели меня в камеру и помогли лечь на кровать. Я уже знал эту комнатушку. Специальная камера для высокопоставленных демонов. Отец неоднократно наказывал не только меня, но и каждого из братьев, так что нам всем довелось провести в ней по несколько одиноких дней.

— Не скучай, Дей, — хлопнул меня по плечу Алек. — Обед будет через три часа. А пока можешь вздремнуть.

После этого ребята заперли дверь и ушли обратно ко входу в тюремный блок, а я уставился в потолок, размышляя, что делать дальше. Руки были скованы за спиной, так что мне не удавалось даже лечь поудобнее. Но так было положено. Наручники перекидывают вперёд только ближе к вечеру, чтобы заложник, даже если это один из принцев, немного помучился. Всё равно они вытягивают силы, и даже если бы руки были скованы спереди, я вряд ли смог бы ими что-то сделать.

Оставалось только думать.

Мысли то и дело возвращались домой, к Дее. Надолго ли мне придётся задержаться? Как скоро я найду способ вырваться? Никто из змиев, которые служили в охране, не выпустил бы меня поперёк воли короля. Слишком уж дорожат и жизнями, и должностями. Даже побег организовать вряд ли помогли бы. Нужно было искать способ выбраться до тех пор, как Дея сойдёт с ума от одиночества или покалечится в попытках разжечь огонь в камине…

Ад и преисподняя, я и в самом деле стал слишком мягким. Какого хрена я думаю о её ожогах вместо того, чтобы искать способ вызволить парней?! Сдалась мне эта ледонянка!

Я зарычал и уткнулся лицом в подушку, но от собственных мыслей не убежать. А они упорно не желали сворачивать в сторону от белокожей блондинки в моей чёрной рубашке.

Что с ней будет, если я задержусь? Продуктов ей хватит на неделю, а то и на две, учитывая, как она мало ест. За это время отец наверняка меня выпустит. Но что если она по случайности устроит пожар? Или чего похуже? Нет, нужно было бежать из-под ареста и освободить её, вернуть в отчий дом. Да, там её заставят пить антидот, но, по крайней мере, она будет в безопасности.

— Всё с ней будет нормально, — процедил я, успокаивая самого себя. — Не помрёт. Меня всё равно выпустят через несколько дней.

Спустя некоторое время пришёл Алек с подносом. Обед был скромным по меркам королевской кухни, но более чем щедрым — по тюремным. Змий раскрыл наручи и скрепил их вновь, сомкнув мои руки спереди, чтобы я мог поесть. Аппетита не было, но он не торопился уходить, и я нехотя макнул кусок хлеба в густой наваристый мясной бульон.

— Слушай, а чего ты натворил-то? — спросил он вдруг, словно долго не решался. — Там твой батенька совсем с ума сошёл, приказал досмотреть твой кабинет и все твои апартаменты. Сколько их у тебя вообще?

— В столице трое, — нехотя ответил я, а потом медленно поднял на Алека взгляд. — В смысле — досмотреть?

— Говорят, твой кабинет вверх дном перевернули, полноценный обыск устроили.

— Зачем?

— Вот и я не понял. Говорят, его величество тебя в предательстве подозревает. Элли там места себе не находит, всё порывалась к тебе сюда прийти, утешить. Пришлось её спровадить.

У меня похолодело в груди. Отец, конечно, узнает про мой домик в пустыне, и довольно скоро, а потом отправит в него змиев, которые обнаружат внутри маленькую беззащитную ледонянку.

И тогда меня наверняка казнят.

Вместе с ней.

— Оставь меня, — прохрипел я. — Хочу побыть один.

— Как скажешь, Дей. Если чего надо, ты зови. Элли наверняка явится ночью, могу пропустить на часок-другой, а?

Я ответил лишь рыком.

— Воу-воу, — Алек поднял перед собой ладони. — Ладно-ладно, пошёл. Не моё дело.

И он поспешно вышел. Ключ провернулся в замке, оставляя меня в тишине. Я в ярости пнул стену. Так сильно, как только это было возможно при активированных наручниках. Однако, удар оказался далеко не таким слабым, как я ожидал. Он гулким звуком пронёсся по стенам, а с потолка посыпалась извёстка.

Я нахмурился и поднял перед собой наручи. Те действительно были бледнее, чем нужно: по какой-то причине они теряли силу и растворялись.

— Даллан, баран, не мог предупредить, — процедил я и встал на ноги. Колени уже не подкашивались, так что я начал ходить взад-вперёд, судорожно планируя свои дальнейшие действия.

Агрегатор всё ещё лежал у меня во внутреннем кармане плаща, который с меня не удосужились даже снять. Да и на предмет артефактов не досматривали, полагаясь на силу наручей. Как только они полностью растают, мне нужно будет всего лишь выйти за пределы камеры и активировать заранее настроенный агрегатор. Он перенесёт меня домой, к Дее. Там я смогу забрать её и отправиться в любое другое место до того, как в гости заявятся змии для обыска.

Знать бы ещё, что отец на меня накопал, раз приказал досмотреть все мои помещения! Ищет ведь что-то. Но что? Прознал, что я водился с Крейей под именем лорда Милоша? К несчастью, я не мог даже предположить, ведь не помнил ничего о тех событиях.

Мне. Нужна. Арахна.

Наконец, наручи рассыпались. Потерев запястья, я вытащил агрегатор и настроил было его на собственный дом, но потом подумал и сменил координаты.

Лишь бы хватило заряда.

Глава 15

Дея

Я вздрогнула, проснувшись, и села на кровати, осматриваясь. Рядом никого не было, а солнце за окном поднялось уже достаточно высоко и прогрело своим жаром пустыню.

Сколько я спала? Сердце глухо билось о внутреннюю сторону рёбер, но рядом не было демона, который мог бы услышать моё сердцебиение.

— Это был сон, — выдохнула я, утешая саму себя. — Просто сон.

Я видела его. Тёмный бился головой о стену, словно пытаясь пробить её своими рогами. На лбу проступила кровь, но он, яростно крича, продолжал биться о серую каменную стену.

— Просто сон, — повторила я.

Но сердце всё равно было не на месте. Порой арахны образовывали временную связь с теми, кого опутывали своей паутиной, и во снах могли видеть этих людей. Те обычно просто спали или читали газету, или неторопливо ехали на лошади — ничего особенного, простые вещи, которые могут делать люди ранним утром. Но я проспала полдня, и не знала, где и чем был занят Деймон. А потому не могла отмахнуться от беспокойных мыслей.

— Не то чтобы он мне нравился, — проговорила я, глядя на себя в зеркало и умываясь. — Просто если с ним что-то случится, я застряну в этой дыре. Потому и волнуюсь. Но он ведь принц. Что с ним может случиться? Ничего. Протирает, наверное, свои кожаные штаны в кабинетном кресле.

Хмыкнув в лицо своему отражению, я отправилась на кухню, где успешно приготовила себя прохладительный напиток из свежих трав и бутерброд с сыром, даже ни разу не порезавшись. Сердце не унималось. Я то и дело подходила к окну, глядя на песчаную бурю, словно могла увидеть, как демон возвращается домой со службы. Но он никогда не возвращался пешком, используя вместо этого телепортацию, да и всё равно среди миллиардов песчинок невозможно было рассмотреть ничего.

Раздался хлопок — и посреди кухни появился он.

Я вздрогнула от неожиданности, резко обернулась и вскрикнула, увидев залитое кровью мрачное лицо демона.

— Ты… плохо выглядишь, — слабо проговорила я и поставила кружку на подоконник. — У тебя есть аптечка? Нет, сначала раны надо промыть. Пойдём, я помогу.

— Нет времени, — глухо ответил демон. Пока я соображала, что происходит, он сменил координаты на агрегаторе, обхватил меня за талию и, прежде чем я успела сообразить, что происходит, активировал его.

Мир погас. Так всегда бывало в момент телепортационного перехода, но на этот раз свет не появлялся вновь.

— Что ты сделал?! — прошипела я, одновременно желая вырваться из его крепких объятий и обнять за шею, прижавшись ещё сильнее.

— Отец приказал обыскать все мои апартаменты. Не было времени на разговоры, — ответил он, медленно выпуская меня из рук. — Оставаться там было слишком опасно.

— Что произошло? — я сощурилась, пытаясь рассмотреть демона в кромешной тьме, которая окутала нас. — Почему ты весь в крови?

— Вынужденная мера, — бросил он. Потом шумно выдохнул — и его огненное дыхание озарило тёмное помещение. Определив местоположение двери, он направился прямо к ней.

— Что ещё за мера? — требовательно спросила я, пока он пытался открыть запертую дверь. — И что ты собираешься делать дальше? Где мы вообще?

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — прорычал демон, и я поспешила закрыть рот. По его тону стало очевидно, что терпение демона не бесконечно.

Дверь с тихим скрипом открылась, но за ней было так же темно, как и внутри. Ощупью я подошла к дракону и, отыскав его руку, неуверенно взяла его под локоть.

— Деймон, — сказала тихо, — я, правда, волнуюсь за тебя. Расскажи, что происходит, и, может быть, мне удастся тебе помочь.

— Заткнись, — ответил он.

Однако, вместо того, чтобы оттолкнуть меня, он подогнул руку, позволяя держаться за него, и уверенным шагом повёл меня по гулкому коридору. Зрение демонов более приспособлено к темноте, чем у арахн, поэтому я просто доверилась и старалась ступать достаточно быстро, чтобы поспевать за его широким шагом.

Скоро мы вышли в просторный холл, погружённый в полумрак. Мебель была накрыта огромными полотнами ткани, а на полу лежала пыль. Этим зданием явно давно не пользовались, хоть оно и выглядело большим и богатым. Оценив обстановку, демон качнул головой и вернулся на лестницу, чтобы подняться по ней на второй этаж, а затем скрытыми за гобеленами узкими коридорами пройти в другую часть здания.

Наконец, мы оказались в гостиной, довольно чистой, с высокими окнами, на которых висели красные бархатные шторы, с подготовленным камином, с богато отделанными стульями и тахтами.

— Где мы? — тихо спросила я, во все глаза рассматривая лепнину под потолком. По сложности и насыщенности сюжетов она могла сравниться с украшениями Эльбфура.

— Это южный летний двор, — неожиданно спокойно сказал демон, хотя я уже не ждала ответа. — Раньше здесь был работающий порт, и резиденция часто использовалась членами королевской семьи.

— Точно, большой пожар, — вспомнила я. — Сгорел и порт, и леса в округе.

— Только замок выстоял, — кивнул демон. — Сработала защита. Но с тех пор это здание никто не использует. Только пара человек прислуги присматривают за ним, чтобы не развалился окончательно.

— Здесь нас никто не будет искать, — с пониманием выдохнула я.

— Будут, — лицо демона исказилось в кривой усмешке. — Но позже.

Он перехватил мою руку, крепко сжав ладонь, и повёл по лестнице наверх. Мы оказались в открытой комнате отдыха, от которой в разные стороны расходились двери. Судя по узорам на них, это были спальни, либо гостевые, либо для прислуги. У большого окна в кресле сидела девушка с книгой в руках. Светлокожая, в одеждах из невесомой ткани, она выглядела воздушной, когда рядом с ней трепетал на лёгком ветру белый тюль. Она подняла взгляд, но лицо её было скрыто под платком, закреплённым за ушами.

— Ты кто? — жёстко спросил демон.

— Наложница, господин, — ответила она.

Должно быть, тёмного интересовали подробности, потому как подобные одежды носили только наложницы принцев, но он лишь махнул рукой. Велел:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Распорядись, чтобы ко мне явился Отто, через четверть часа.

— Да, господин, — наложница оставила книгу на подушечке кресла и невесомой походкой скрылась на лестнице, по которой мы только что поднялись.

— Наложница? — прошептала я, подняв взгляд на демона. Тот дёрнул плечом:

— Кто-то из братьев решил тут припрятать своё сокровище. Не важно.

— Она не доложит о нас?

— А кто ей прикажет?

Что-то в этой наложнице было смутно знакомое, и я обернулась, надеясь увидеть её снова. Но на ледонянку она не была похожа, и тем более — на арахну. При светлой коже, её волосы носили ярко-рыжий оттенок и были заплетены в простую косу. Так что она была простой человечкой, да к тому же откуда-то из восточных королевств. А я не водила дружбы с подобными девушками даже в мирное время. Если мы и встречались, то скорее всего — по совершенной случайности.

Тем временем тёмный уверенно завёл меня в одну из спален.

— Эту ночь проведём здесь. Затем возьмём денег, припасов, переоденемся в крестьянское и скроемся среди простого люда. А когда всё утихнет, займёмся поисками Крейи.

— Так ты поведаешь мне, что произошло?

Демон пронзил меня острым взглядом, от которого сердце забилось в моей груди, и скрылся за дверью в дальнем конце спальни. А ещё через мгновение за ней послышался шум воды.

Я вздохнула. Прошла по комнате, открывая дверцы шкафов и изучая их содержимое. В одном из них нашла аккуратно сложенное постельное бельё и полотенца. Выбрав небольшое белое полотенце, я подошла к двери и постучала.

— Позволь, я помогу тебе промыть рану.

Ответа не последовало. Я постучала громче:

— Ты даже полотенце не взял!

Снова никакого ответа. Вздохнув, я толкнула дверь и увидела принца, склонившегося над раковиной. Он плескал водой на лицо, и вниз стекала розовая от крови вода.

Приблизившись, я осторожно коснулась его плеча. Словно дикий зверь, он обернулся, глядя на меня блестящими безумием глазами.

— Не шевелись, — дрожащим голосом проговорила я и смочила полотенце под потоком воды. — Будет щипать.

И начала промакивать разбитый лоб полотенцем, аккуратно смывая запёкшуюся кровь. Раны затянутся, но всё это следовало смыть. По длинным, распущенным волосам ручьями стекала вода и падала на пол, после чего убегала в специальное отверстие. Рога теперь были видны полностью, и я могла разглядеть на них новые царапины и сколотые места.

— Они… станут прежними? — спросила я, осторожно протирая чуть завитые рога.

— Отрастут, — хмыкнул он и опустил веки.

— Сними рубашку, — попросила я. Плащ он скинул ещё на входе в спальню, но рубашка, пропитанная кровью, всё ещё оставалась на нём. — Я помогу тебе вымыть голову. И постираю её.

Демон вдруг рассмеялся. Взглянул на меня.

— Ты?! Постираешь?!

И рассмеялся ещё громче.

Я снова вздохнула и, не обращая внимание на его веселье, принялась расстёгивать пуговицы рубашки одну за другой. Было в его смехе что-то ненормальное. Что-то… безумное.

Пальцы плохо слушались меня. Руки дрожали, а пуговицы были маленькими, с тугими петлицами, поэтому дело спорилось медленно. Демон постепенно затих. А когда мне осталось расстегнуть всего пару пуговиц, он проговорил тихо:

— Шла бы ты обратно в комнату. Не то могу и нарушить твой приказ.

— Какой приказ?

— Не причинять тебе вреда.

— Но ведь ты не можешь. Любой вред, который ты причинишь мне… Демонический круг…

— Я могу причинить тебе другой вред, — сказал демон с лёгкой хрипотцой, перехватив мои руки. Я замерла и подняла на него взгляд.

Его глаза горели безумием, и моё сердце замерло на миг. Пальцы демона сжались крепче на моих запястьях, и в этом прикосновении было что-то необъяснимо властное и пугающее. Я не могла отвести взгляда, даже когда он наклонился ближе, словно пытаясь заглянуть в самые глубины моей души.

— Тебе не будет больно, — проговорил он тихо, и в его голосе было столько напряжения, что по моей коже пробежали мурашки. — И круг не сможет меня остановить. И никакие твои приказы на смогут.

Он склонился так близко, что я кожей чувствовала жар его дыхания. В воздухе между нами загустело электричество, лишая меня возможности двигаться и даже дышать. Я лишь замерла, широко распахнув глаза и выжидая.

— Деймон… — с трудом выдохнула я. — Ты безумен.

— Возможно, — ответил он, не сводя с меня взгляда. — Боишься меня?

Каждое его слово обжигало. В них была смесь вызова и чего-то тёмного, запретного. Он выпустил мои руки, но не отстранился. Его пальцы скользнули выше по моим запястьям, словно готовые в любой момент остановить меня. Но я не собиралась уходить. Напротив. Всем сердцем желала, чтобы этот момент тянулся как можно дольше.

Должно быть, его безумие заразно.

— Я всегда был способен нарушить любой твой приказ, — прошептал он, склонившись так низко, что его губы коснулись кончика моего уха. — И, поверь, Дея, я держу себя в руках только потому, что ты — это ты.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом воды. Я не могла отвести взгляда от его глаз, словно если нарушить этот контакт, странное чувство в груди исчезнет навсегда, оставив меня в вечной пустоте. Наконец, сделав резкий, глубокий вдох, произнесла:

— Я не боюсь тебя, демон.

И расстегнула последнюю пуговицу, после чего аккуратно сняла рубашку с крупных, сильных, покрытых тонкими шрамами плеч.

Его взгляд скользнул по моим рукам.

— Ты вообще понимаешь, что делаешь, светлая? — проговорил он хрипло, словно каждое слово приносило ему боль.

— Собираюсь вымыть тебе голову, — ответила я и стянула один из рукавов. — У тебя сейчас не волосы, а патлы, честно слово.

Он тихо рассмеялся, но позволил мне стянуть с него рубашку и бросить её на пол. После чего, подчиняясь моим указаниям, склонился над раковиной. Я сняла с крюка на стене небольшой ковш и, наполняя его тёплой водой, начала обмывать голову демона. Его могучая спина согнулась, а мускулы подрагивали время от времени. Осторожно я нанесла мыло, стараясь не задевать рану, но пена всё равно попадала на повреждённые участки кожи.

— Прости, — сказала я, смывая мыльную пену. — Должно быть, сильно щиплет.

— Пустяки, — приглушённо ответил он.

Закончив, я накрыла его голову полотенцем и осторожно отжала волосы. Потом отступила на шаг, осматривая красивое, обнажённое тело.

— Уходи, — бросил демон, не поднимая головы. Я не видела его лица из-за полотенца, но, казалось, его взгляд снова прожигает меня насквозь.

— Я не боюсь тебя, — повторила я. — Когда ты поймёшь это, тёмный?

— Уходи, пока я ещё могу себя сдерживать! — рявкнул демон, и я отшатнулась, схватившись за сердце, которое от неожиданности сильно забилось в груди.

Почему он так отчаянно пытался не подпустить меня к себе? Неожиданная догадка пронзила моё сознание, и я отступила ещё на шаг.

— Это не я должна тебя бояться, — прошептала я, уперевшись спиной в дверь ванной комнаты. — Наоборот… ты сам боишься меня. Боишься, что я действительно получу власть над тобой.

Демон зарычал, медленно выпрямляя спину.

— Ты совсем ничего… — начал было он, но тут раздался громкий стук в дверь, из-за которого я отпрянула и обернулась.

Демон сжал зубы, снял с головы полотенце и, бросив его в угол, подошёл ко мне. Я смотрела ему прямо в глаза, ожидая чего угодно. Он мог ударить меня, мог оттолкнуть в сторону, мог схватить за шею и прижать к стене… Но он просто прикоснулся к моему плечу и мягко отодвинул меня от двери, после чего вернулся в спальню.

Я осталась стоять, а ванная комната наполнилась грохотом моего сердца. Услышала, как открылась дверь, как Деймона приветствовал мужской голос, и как тёмный велел ему приготовить ужин на двух персон и предоставить чистый гардероб так быстро, как только возможно.

Прислушиваясь к приглушённым голосам, я оперлась спиной о стену и медленно сползла по ней, опустившись на корточки. На мне всё ещё не было ничего, кроме длинной мужской рубашки, рукава которой были закатаны, но сейчас снова болтались, доходя мне почти до колен. Закрыв лицо руками, я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, успокаиваясь.

Что на меня нашло? Зачем я перечила ему на ровном месте? Что мне мешало вообще не заходить в ванную комнату? И почему мне так отчаянно не хотелось выходить, даже несмотря на то, как злился демон?

Когда мужчина ушёл, дверь в ванную комнату снова открылась. Демон вошёл и сел на пол. Магический светильник, который тускло освещал комнату, тихо гудел в образовавшейся тишине.

— Прости, — сказал вдруг демон, глядя куда-то перед собой. — Ты хотела помочь, а я…

— Ты отталкиваешь меня. Боишься. Почему?

Я повернулась к нему и внимательно осмотрела бесстрастное лицо, но не смогла прочесть его чувства. Демон запустил пятерню в мокрые волосы.

— Дело вовсе не в демоническом круге, — проговорил он устало. — Наверное, я действительно стал совсем бесхребетным. Что-то со мной там, в цитадели, сделали, что я перестал быть самим собой. Не могу сопротивляться даже самому себе.

— Это неправда, — возразила я, обняв свои колени и положив на них голову так, чтобы видеть Деймона и ловить каждое, самое маленькое изменение в его лице. — Ты сильный и телом, и духом. Ты заботливый и добрый. Твоя сила не только в том, чтобы добиться желаемого, но и в том, чтобы не позволить себе совершить ошибку.

Он скосил на меня взгляд.

— Ты вообще понимаешь, с кем говоришь? Я же демон. Высший. Королевской крови. Как такой, как я, может быть заботливым? Ты просто нужна мне, и я не хотел, чтобы ты скопытилась от голода.

Я подавила улыбку. Он так мило отнекивался от светлой стороны своей личности, что я готова была простить ему что угодно.

Почти что угодно.

— Крейя заманила меня в мир снов, — сказала я, и Демон встрепенулся, подняв голову. — Она рассказала мне о том, что случилось между вами. И о том, что мы должны сделать.

— Давно? — спросил он.

Я помедлила с ответом, но всё же призналась:

— Прошлой ночью.

— Почему ты не сказала мне сразу?

— Я… думала, что окажусь в более сильном положении, если буду знать больше, чем ты.

— Что сказала тебе принцесса? Она объяснила, как найти её?

Я шумно вдохнула и зябко поёжилась. Зима в этих краях уже наступила, а дом отапливался не так хорошо, как хотелось бы. И особенно сильно это ощущалось в ванной комнате.

Вдруг тяжёлая рука легла мне на плечи. Демон прижал меня к себе, а потом накрыл воплотившимся крылом.

— В комнате есть одеяло, — заметил он, а я прикусила губу, растерявшись от этого неожиданного жеста. Тело охватил жар, заставив меня забыть о холоде, и я поспешила сменить тему, чтобы демон не выпускал меня из своих объятий:

— Её высочество сказала, что я должна воссоединить тебя с отколотой частью души, а потом помочь отыскать её.

Демон чуть отстранился, недоверчиво заглядывая мне в глаза.

— Так и сказала?

Я твёрдо кивнула.

— Крейя разделила и своё собственное сознание, чтобы никто не смог опознать в ней арахну. Где бы она ни пряталась, она выдаёт себя за простую человеческую девушку и даже не помнит о своей истинной личности. Но в памяти отколотой частички твоей души есть план. План, который вы продумали вместе с принцессой. И уже воплотили его первую часть.

— Хочешь сказать, я был в сговоре с Крейей? Ты ведь говорила, что я с ней просто спал?

Пришла моя очередь недоверчиво хмуриться:

— Я не говорила ничего подобного.

Демон тихо рассмеялся.

— Ад и Преисподняя, совсем голову потерял. Так легко себя выдал! Ты, наверное, удивлена?

— Вовсе нет. Крейя сказала мне. Тогда, в мире снов.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, и отвернулась, сложив голову на руках. На глаза почему-то просились слёзы, и я изо всех сил сдерживалась, чтобы не показать свою слабость.

Демон глубоко вздохнул.

— Мне уже самому интересно, что я там наворотил.

— Ты же говорил, что помнишь события, которые предшествовали твоему появлению в Эльбфуре, — заметила я, и голос мой предательски дрожал. — Разве не помнишь, что намеревался сделать?

— Ничего подобного я точно не планировал. Хэй, ты чего там?

Демон свободной рукой взял меня за щёку и заставил повернуться к нему. Я подняла голову, встретила его взгляд.

— Это ещё что за роса? — спросил он, смахивая покатившуюся по щеке слезу.

Я замерла, глядя прямо на него. Мне хотелось отвернуться, но он продолжал держать меня за подбородок, и отводить взгляд означало проявить слабость. Ещё одна слеза скатилась по моей щеке.

— Что-то пошло не по плану, и теперь мы в бегах. Я правильно понимаю?

Вместо ответа демон повёл головой.

— Значит, ледяной кристалл ты достать теперь не сможешь, — добавила я.

Он цокнул языком, выпустил меня и, поднявшись на ноги, потянул за плечо. Пришлось тоже встать. Не говоря ни слова, демон повёл меня в комнату, где взял свой плащ и достал из него небольшую коробочку. Положил её на кровать, а в следующее мгновение вместо коробочки передо мной предстал крупный кристалл с несколькими пиками, переливающийся бледно-голубыми оттенками.

— Это?.. — выдохнула я, не веря своим глазам.

— Это он, — демон повесил плащ в шкаф и перенёс кристалл на сундук, который скрывался за платяным шкафом. Сделал он это без особого труда, хотя мне было известно, что Ледяной Кристалл весит, как добрая корова. Затем демон отошёл на пару шагов и покачал головой: — Кристалл заблокирован. Демоническую блокировку я смогу снять, если добуду где-нибудь резервные источники энергии. А вот с ледонянской могут быть проблемы.

— Нам нужно попасть в цитадель, — согласилась я и закусила губу. — Наверняка на нём стояла защитная магия, которая блокировала работу кристалла вдали от Эльбфура.

— Если верить заметкам, которые я успел изучить с утра, так оно и было.

Демон сел на кровать и с выдохом упал спиной на мягкую поверхность.

— Что ж, раз теперь у нас есть кристалл, — тихо проговорила я, осторожно опустившись на краешек кровати, — то я смогу пройти инициацию. Только…

— Только что? — спросил демон, и я, с трудом проглотив вставший в горле ком, ответила шёпотом:

— Только я не уверена, что хочу этого.

— Почему? — его голос прозвучал мягче, чем я ожидала. Он приподнялся, опираясь на локти, и посмотрел на меня внимательным, изучающим взглядом. — Ты ведь именно этого и добивалась?

Я отвела взгляд, чувствуя, как моё сердце глухо стучит о рёбра. Слова застряли в горле, но я всё же смогла их выдавить:

— Мне страшно, Дей.

— Не ты ли только что твердила, что не боишься меня, бесстрашная арахна?

Я тряхнула головой.

— Тебя — не боюсь. По крайней мере, сейчас. Но Ледяной Кристалл… Ты вряд ли знаешь о нём всё.

— Поведай мне, — демон сел на кровати, подложив под себя одну ногу, и в его взгляде читалась обеспокоенность. Кровь неожиданно прилила к моим щекам, и я опустила взгляд, рассматривая узор на покрывале.

— Дело в том, — проговорила я тихо, — что этот артефакт используется для инициации только королевской семьи не по какой-то прихоти. Он делает душу холодной. Инициированные таким способом арахны теряют возможность испытывать многие чувства, а королевское воспитание прививает чувство долга.

— Вот оно в чём дело, — серьёзно кивнул Деймон. — Недаром все браки ваших принцев и принцесс — исключительно договорные. Я никогда не задумывался об этом раньше. С другой стороны, разве тогда Крейя согласилась бы вступить в связь с кем-то вроде меня?

Я пожала плечами.

— Быть может, она сделала это с целью получить возможность управлять тобой. А может, ледяной кристалл не заглушает плотские желания. Ведь это скорее желание тела, чем чувство. Я… я боюсь стать другой.

Я замолчала, и в этой тишине услышала, как хрустнуло его дыхание, будто демон собирался что-то сказать, но передумал. Когда он наконец заговорил, его голос был тихим и немного хриплым.

— Ледяной Кристалл — лишь инструмент. Он может изменить тебя, но не заставит стать тем, кем ты не хочешь быть.

Я подняла на него глаза. В его взгляде не было ни укора, ни осуждения, только странная смесь усталости и понимания.

— Если я потеряю способность чувствовать, то перестану быть собой, — прошептала я, сжимая колени. — Это буду уже не я, а совершенно другая арахна. Недаром в королевской семье нарекают новым именем после инициации.

Он усмехнулся, но в его усмешке было что-то горькое.

— Чувства, Дея… Они делают нас слабее. Иногда мне кажется, что я бы многое отдал, чтобы избавиться от них. — Он замолчал, его взгляд стал отстранённым. — Но, думаю, я тебя понимаю.

Его слова, такие противоречивые, задели что-то глубоко внутри меня. Я долго смотрела на него, пытаясь понять, что он на самом деле думает, но по его лицу всегда было сложно определить, что происходит у демона на сердце. И с каждым мгновением становилось всё труднее бороться с желанием войти в его сон, чтобы увидеть всё своими глазами.

— Но всё это ничего не меняет, — проговорил он жёстче. — Если ты не пройдёшь инициацию, мы не сможем отыскать Крейю и завершить начатое. Если не мы, то кто?

— Принцесса готовилась к этому всю свою жизнь. Она знала, что однажды отречётся от себя. Но я… нет, я не готова.

— Никто не бывает готов к переменам, — ответил он. Его рука поднялась, и я почувствовала, как пальцы мягко коснулись моего лица. Это движение было почти неуловимым, но в нём было столько нежности, что я боялась сделать вдох, чтобы не спугнуть. Демон опустил взгляд на мои губы и тихо добавил: — Но иногда единственный способ преодолеть страх — это встретить его лицом к лицу.

Я замерла, не в силах оторвать взгляд от его глаз. В этом прикосновении, в этих словах было нечто, что заставляло меня забыть обо всём остальном. Его пальцы, тёплые и сильные, словно просили меня остаться, хотя его слова говорили об обратном. Это был демон, который не мог позволить себе быть слабым, но в тот миг его защита трещала по швам. А я силилась понять, почему он так бережно относился ко мне, почему его голос, обычно полный сарказма и вызова, вновь стал таким мягким.

— Ты боишься потерять себя, — сказал он, его пальцы медленно скользнули вниз по моей щеке. — И, если на то пошло, я бы тоже не хотел, чтобы это произошло.

Я не ожидала этих слов. Они прозвучали, как удар, пронзая мою душу. Я чувствовала, как его дыхание касается моей кожи, и не могла найти в себе силы отстраниться.

— Деймон… — прошептала я, но он наклонился ближе, прерывая меня.

— Если я помогу тебе пройти через это, ты станешь сильнее, — сказал он тихо. — Но если я позволю себе быть ближе, то никто не знает, чем это закончится.

— Мне уже всё равно, — ответила я, не сводя с него взгляда.

— Быстро ты поменяла своё мнение, светлая, — прошептал он.

Глаза его потемнели, но демон не отстранился. Наоборот, он подался чуть вперёд, и между нами не осталось ни дюйма. Его дыхание смешалось с моим, а взгляд, полный борьбы и желания, остановился на моих губах.

Ещё через мгновение его губы оказались так близко, что я почти ощущала их тепло. Я не могла понять, почему меня охватил жар, и всё тело наполнилось приятной, тянущей тяжестью. Всё, что наполняло в тот момент мои мысли — это желание, чтобы он не отстранился вновь.

— Не искушай меня, Дея, — прошептал демон. — Я ведь уже не смогу остановиться.

Из моей груди вырвался судорожный выдох, и я уже прикрыла было глаза, но в этот момент раздался громкий стук в дверь, из-за которой донёсся мужской голос:

— Кушать подано, ваше высочество. Одеяния, о которых вы спрашивали, ожидают у дверей.

И, словно в ответ на это, мой желудок издал громкое урчание. Демон прыснул, отстранился и тихо рассмеялся.

— Можешь быть свободен, Отто! — громко проговорил он, потом энергичным движением спрыгнул с кровати и прошёл к двери, из-за которой вкатил в спальню вешалку с множеством разнообразных одеяний. — Не хочешь принарядиться к ужину?

Глава 16

Дея

За ужином демон поведал мне о том, что произошло во дворце. События вышли из-под контроля, и в результате ему пришлось сбежать, чтобы не остаться под арестом ещё на долгое время. Я было обеспокоилась, не прогневается ли его отец и не усложнит ли это всё в дальнейшем, но тёмный только отмахнулся со словами:

— Отец никогда не злится на нас подолгу. Главное не появляться у него на глазах, пока не утихнет его гнев.

Наложница заглянула в столовую, но увидела нас и испуганно спряталась за дверью, после чего больше не показывалась. Я хотела было позвать её отужинать с нами, но она не отзывалась, и мне пришлось оставить её одну.

После плотного ужина мы вернулись в спальню, где демон затопил небольшой камин, ведь к ночи за окном становилось холоднее, а ветер со свистом пронизывал тонкие стены. Я стояла у окна, наблюдая, как потоки воздуха гнали за собой свежевыпавший снег. В пустынной тишине комнаты был слышен только треск дров в камине и гул ветра. Деймон устроился в кресле у огня, опираясь на сложенные руки, и смотрел на языки пламени, а его поза, обманчиво спокойная, выдавала внутреннее напряжение.

— О чём ты думаешь? — спросила я, не оборачиваясь.

— О свойствах Ледяного Кристалла, — ответил он. Его голос был таким низким, обволакивающим, что по коже пробежал холодок.

— Я не должна была говорить об этом, — признала я, стараясь не смотреть на демона. — Мой долг — довести дело до конца. И если я должна отказаться от самой себя, значит, так тому и быть. Мы ведь сможем добраться до Эльбфура незамеченными?

Я услышала, как он поднялся. Его шаги были тихими, но я чувствовала его приближение. Через мгновение он оказался рядом, и его отражение в стекле окна поймало мой взгляд. Тёмные глаза, такие глубокие и завораживающие, смущали.

— Сможем, — сказал он наконец, и его голос прозвучал мягче, чем обычно. — Но у тебя всё ещё есть выбор.

Я закрыла глаза. Сердце болезненно сжалось, и я вдруг осознала, что больше не могу этого терпеть. Так нельзя. Невозможно. Я умирала каждое мгновение его близости и возрождалась вновь, и чувства эти сводили с ума.

— Может быть, ты прав, — прошептала я, не поднимая век, — без чувств было бы лучше.

— В самом деле?

Он подошёл к подоконнику и, опершись о стену, загородил мне вид. Нагнулся, пытаясь поймать взгляд.

— У тебя всё ещё есть выбор, — напомнил демон, и сердце вновь болезненно сжалось.

— Зачем ты это делаешь? — неожиданно зло спросила я. — Зачем испытываешь меня, зачем мучаешь? Ты ведь прекрасно видишь, что со мной происходит, и используешь в своих интересах мою к тебе привязанность. Подумать только! Арахна полюбила демона! Сюжет для наивной сказки!

Пока я говорила, слёзы вновь навернулись на глаза. Достав из скрытого в юбке кармана платок, я промакнула их и, переведя дыхание, гордо выпрямилась.

— Если это мой долг, — закончила я, — то давай покончим с этим как можно скорее. Не хочу провести рядом с тобой ни единой лишней минуты!

Взгляд Деймона потяжелел, но он ничего не отвечал. Я зло смотрела ему в глаза, ожидая хоть какой-то реакции, хоть какого-то ответа, в надежде, что он заставит меня передумать. Но его лицо оставалось непроницаемым, а молчание затянулось. Он молчал долго, слишком долго, чтобы моё сердце не начало биться быстрее. Я словно выпустила на волю то, что долго томилось в ожидании, и теперь мне стало страшно.

— Ты правда так думаешь? — наконец, спросил он, когда я перестала уже ждать ответа и была готова просто покинуть комнату, чтобы скрыться в любом тёмном уголке дома.

В голосе демона слышалась угроза, а глаза его сузились. Это заставило меня немного прийти в себя. Хмыкнув, я отошла в сторону, к той части окна, которую демон не загораживал и, гордо подняв голову, снова устремила взгляд во двор, не желая и дальше смотреть в тёмные глаза. Нет, лучше молчать, чем вновь дать волю чувствам, которые он всё равно не способен разделить.

— Да, — бросила я через плечо. — С самой первой нашей встречи я мечтаю только о том, чтобы скорее оказаться на свободе. Подальше от тебя.

Моё сердце разбилось на осколки. Не то оно желало произнести. Не то. Но я сжала кулаки, чтобы оставаться сильной и не позволить себе обжечься вновь.

Он приблизился, нависнув надо мной. Я всем телом чувствовала его близость, и невольно замерла, ожидая и опасаясь того, как он мог отреагировать. Тяжёлая рука легла мне на плечо. Я вздрогнула, но не двинулась с места.

— Лжёшь, — сказал он, с той самой уверенностью, которая всегда сбивала меня с толку. — Почему-то хочешь, чтобы я поверил, что ты ненавидишь меня. Но меня ты не обманешь.

— Ты не можешь знать, что я чувствую! — почти выкрикнула я, оборачиваясь, чтобы столкнуться с ним взглядом. — Ты вообще ничего обо мне не знаешь!

— Неужели? — он склонился ближе, и его глаза, такие глубокие и чарующие, поймали мой взгляд. — Я вижу всё. Каждый раз, когда ты смотришь на меня. Каждый раз, когда закусываешь губу, когда твоё сердце бьётся, как сумасшедшее, когда краснеешь, когда забываешь дышать. Думаешь, я всего этого не замечаю?

— Даже если так, это всё не имеет значения! — выпалила я, стараясь отстраниться, но его рука скользнула вниз, обхватив мою ладонь. — Ты никогда не почувствуешь того же. Потому что демон. Потому что тёмный. Ты не можешь понять, почему я боюсь инициации, ведь сам не способен на такие чувства. Ты используешь меня, потому что я — часть твоего плана. И только поэтому я всё ещё рядом.

Он молчал, но его пальцы крепче сжали мою руку. В этом хвате было столько силы, что я уже не смогла бы вырваться, даже если бы хотела, но боли он не причинял.

— Ты уверена? — тихо спросил демон. — Уверена, что я ничего к тебе не чувствую?

— Конечно! — выкрикнула я, сдерживая скопившийся за последние дни гнев. — Ты никогда не показывал ничего другого!

И осеклась, осознавая, насколько глупо звучали мои слова после всего, что он сделал для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но демон не ответил. Несколько долгих мгновений он смотрел мне в глаза, после чего вдруг подтянул к себе, так близко, что я могла ощутить жар его тела.

— Я не показывал, потому что не мог, — произнёс он. Его дыхание касалось моего лица. — Не должен был. Арахна. Да меня засмеют. И ты тоже… разве не ты говорила, что демон и арахна не могут быть вместе?

Я замерла, не в силах отвести взгляд. Дыхание сбилось, а потом вовсе остановилось, когда он мягко коснулся моей щеки и скользнул пальцами ниже, к шее. Демон подался ещё ближе, коснувшись лбом моего лба, и я невольно приподняла голову, закрыв глаза.

— Вот она, правда, — прошептал он. — Я не могу позволить себе привязанность. Но ты заставляешь меня хотеть быть рядом с тобой больше, чем собственной жизни. Ты становишься моей слабостью, Дея.

Мой разум кричал, что всё это неправильно, но сердце замирало от каждого следующего слова, что слетало с его губ, касаясь моей кожи. И когда он наконец наклонился ближе, разрывая последние сантиметры между нами, я поняла, что проваливаюсь в бездну.

Его губы, горячие и мягкие, едва коснулись моих, словно он всё ещё сомневался, должен ли пересекать эту черту. Но заминка длилась лишь мгновение: он обхватил мою голову, смяв распущенные волосы, и впился в мои губы с такой силой и вожделением, что у меня закружилась голова. И я уже не могла оставаться на месте. Все противоречия испарились, словно их никогда и не было, а вместо них всё внутри заполнилось лишь одним желанием — быть с ним, раствориться в нём, вместе с ним стать единой частью этой бездны.

Я потянулась к нему, обвивая его шею руками, и почувствовала, как пальцы, всё ещё лежавшие на моей шее, сжались чуть крепче. Его поцелуй стал ещё глубже, жаднее, как будто он вдруг выпустил на волю долгое время сдерживаемого зверя. Я задыхалась, но не могла оторваться от него ни на мгновение, вновь и вновь перехватывая его губы. А когда он оторвался от меня, чтобы тяжело выдохнуть, я прикрыла рот пальцами и чуть отпрянула.

— Прости, я что-то делаю не так, — пролепетала смущённо. — Это… первый раз.

— Разве? — его серьёзное, сосредоточенное лицо озарилось хитрой улыбкой. А потом его руки скользнули по моим обнажённым плечам, обжигая кожу, спустились на талию, и он прижал меня к своим бёдрам, снова утопив меня в поцелуе.

Он поднял меня на руки, словно я ничего не весила, и, не отрываясь от моих губ, понёс к кровати. Его движения были уверенными, но в них чувствовалась бережность, как будто он боялся причинить мне боль. Когда он опустил меня на мягкую поверхность, я потянулась к нему, не желая отпускать ни на мгновение.

Его руки, горячие и сильные, скользнули по моим бедрам, подхватывая платье и медленно поднимая его вверх, пока ткань не упала на пол, оставив меня совершенно обнажённой. Я почувствовала, как его губы коснулись моей шеи, скользнули вниз, вызывая волны тепла, которые растекались по всему телу.

— Ты уверена? — хрипло выдохнул он, подняв на меня тёмный, пылающий взгляд.

— Да, — ответила я и подняла голову, застонав от пробежавшей по коже волны удовольствия, когда демон горячо поцеловал меня за ухом.

Это было больше, чем я могла себе представить. Больше, чем то, что я видела в мире снов. Всё погасло, всё исчезло, в этом мире не осталось ничего, кроме ощущений, которые зарождались где-то в глубине моего тела.

Огни погасли, оставив нас в полумраке освещённой лишь луной комнаты. Губы Деймона скользили по моей коже, спускаясь к ключицам и ощупывая каждый дюйм трепещущего тела, словно он пытался запомнить его и после вылепить из глины. Дыхание его было тяжёлым, прерывистым, сдержанным, словно он не позволял себе большего.

— Скажи мне, если я сделаю что-то не так, — прошептал он, проводя пальцами по изгибу моей талии. Я в ответ только изогнулась, тихо простонав. Всё моё тело отзывалось на его прикосновения, и это было чем-то совершенно новым, завораживающим, прекрасным — и пугающим.

Я ждала инициации несколько лет. Грезила о том, как именно это будет происходить и видела во снах, о которых затем стыдилась рассказать даже сёстрам. Но не могла даже представить, что это будет настолько пронзительным, сводящим с ума, словно воплотившееся в жизнь волшебство.

Губы Деймона вновь нашли мои, и на этот раз поцелуй был долгим, глубоким, будто он хотел напитаться им сполна. Его ладонь нежно проходилась по моей коже, огибая бёдра. Наше дыхание смешивалось в едином страстном порыве, и я шумно вдохнула, когда Деймон запустил пальцы в мои волосы и, прижавшись ко мне всем телом, нежно сжал пряди.

— Расслабься, — его голос был таким мягким, что я невольно закрыла глаза, позволяя себе утонуть в этих ощущениях. Но вряд ли я смогла бы расслабиться. Напротив. Всё тело вздрагивало от волн мурашек.

Его ладонь заскользила вниз, вызывая во мне дрожь, пробираясь туда, где ещё не касалась ничья рука. Моё сердце бешено стучало, но страх перед неизведанным растворялся в каждой секунде его прикосновений.

— Всё будет хорошо, — он наклонился, прижимая губы к моему виску, к щеке, к уголку губ, прежде чем снова погрузиться в поцелуй, ещё более нежный, ещё более медленный.

Я чувствовала, как что-то внутри трепещет, и потянулась бёдрами вперёд. Все страхи и домыслы, что терзали меня последние дни, растаяли, не оставив после себя ни следа тревоги. Мне нужно было больше. Мне нужно было всё, весь этот демон, целиком. И я сама желала отдаться ему без остатка.

Оторвавшись от моих губ, он чуть отстранился, посмотрел мне в глаза. Его взгляд был тяжёлым, в глазах — блеск, который только усилился, когда он обежал взглядом моё обнажённое, чуть мерцающее в лунном свете тело.

Медленно он провёл кончиками пальцев по моей коже вдоль шеи, по ключицам, опустился к груди, обогнув её полукружия. Я судорожно вдохнула, когда он лёгким движением прикоснулся к вершинке одного соска. Резким движением стянув с себя рубашку и отбросив её в сторону, демон склонился над моей грудью и жадно втянул в рот одну из них. У меня перехватило дыхание. Обхватив ладонями его голову и крепко сжав рога, я громко застонала, прогнувшись спиной ему навстречу.

Он прикусил сосок, потом выпустил его и приподнялся, нависнув надо мной, глядя прямо в глаза.

— Какая ты нетерепеливая, — горячо прошептал он с лёгкой усмешкой. — Хочешь большего?

— Хочу, — выдохнула я, с трудом отыскав голос.

— Хочешь, чтобы я заставил тебя кричать от удовольствия?

— Хочу…

— Я ждал этого слишком долго, и теперь ты не уйдёшь, пока я не позволю.

— Не отпускай меня никогда, — прошептала я и со стоном выгнулась, когда он сжал и чуть скрутил в пальцах мой сосок.

— Ты уже теряешь контроль, Дея, — его дыхание обожгло кончик моего уха. — А ведь я ещё даже не начинал.

Одним движением он заставил меня шире раздвинуть ноги и оказался между ними. Я подалась бёдрами вперёд, желая прижаться к нему, но демон отклонился назад и, спустившись чуть ниже, начал прокладывать поцелуями влажную дорожку от ключиц к животу. Время от времени он захватывал губами соски, заставляя меня вздрагивать, нежно проводил языком то под одной грудью, то под другой, вызывая волну наслаждения. Он прикусывал нежную кожу, и я чувствовала прикосновения его клыков, которые почему-то совсем не причиняли боли. Я же зарывалась пальцами в его волосы, поглаживала рога, хваталась за них и вновь запускала пальцы в разметавшиеся волосы демона.

Почти добравшись до вожделенного треугольника, он вдруг поднялся, Поймал меня за запястья, прижал их к постели над моей головой и, склонившись над самым моим ухом, прошептал:

— Как же сладко ты подо мной извиваешься. Покажи, как сильно этого хочешь.

Я застонала и потянулась к нему бёдрами. Между моих ног оказалась лишь его нога, и демон придвинул колено ближе, помогая мне вжаться в него. Но это не успокоило разожжённый во мне огонь. Напротив, распалило его лишь сильнее.

Демон усмехнулся.

Одной рукой удерживая мои руки, другой он опустился вниз, исследуя моё тело там, где ещё не касался губами. Ладонью он нежно поглаживал мою талию, спускался по округлости бедра к колену, потом сместился чуть в сторону и, оказавшись сбоку, провёл рукой по внутренней стороне бедра.

Я задыхалась. Мне не хватало воздуха, не хватало самой жизни, чтобы уместить в себе охватившие чувства. Он склонился над моей грудью, ласково, едва ощутимо коснулся кончиком языка соска. Продолжая поглаживать мою ногу изнутри, всё сильнее, всё жаднее ласкал мою грудь. Я тянулась к его ладони в жажде ощутить её прикосновение между ног, но он ловко обходил самые нежные места, продолжая лишь только дразнить меня, доводя до исступления.

А потом он прижался клыками к моему животу и прочертил ими дорожку почти до самого низа, вызвав во мне волну отчаянной дрожи.

Я прикусила губу, когда из моей груди вырвался протяжный стон. Но вместо того, чтобы продолжить движение вниз, Деймон вдруг повернул меня набок и устроился у меня за спиной. Я подалась назад ягодицами и ощутила, насколько он уже был твёрдым под кожаными штанами.

Грудью он прижался к моей спине, опёрся на локоть и целовал плечо, свободной рукой поглаживая моё бедро. Его губы конснулись моего уха:

— Скажи мне, что хочешь этого.

— Хочу, — повторила я в полном изнеможении.

— Чего именно?

— Я хочу почувствовать тебя полностью, — чуть помедлив, ответила я. Смущаться было уже невозможно, но слова давались мне с трудом. Когда же они всё-таки сорвались с моих губ, меня охватила новая волна мурашек.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как он усмехнулся, прежде чем крепче сжать моё бедро и прижать его к себе с особой силой. Его пульсирующая твердь вжалась между ягодиц, но этого всё ещё было недостаточно. Демон неторопливо двигался, то чуть отстраняясь, то вжимаясь в меня сильнее, и каждый раз, когда он приближался, я чувствовала, как между ног становилось жарче, пока в конце концов по моему бедру не потекла тонкая горячая струйка.

Я взволнованно обернулась. Демон поймал мои губы своими и прижался ко мне особенно крепко. А когда выпустил, его дыхание было особенно тяжёлым.

— Во имя Преисподней, — выдохнул он. — Какая ты горячая.

С этими словами демон перевернул меня обратно на спину и, широко раздвинув мои ноги, устроился между ними. Он держал мои бёдра, не позволяя мне двигаться, вжимая их в пружинящую кровать и проводил языком по внутренней стороне бёдер, слизывая влажные дорожки.

— Подожди, я… — прошептала я, но не смогла закончить, потому что едва ли понимала, что происходит.

— Ш-ш-ш, — он поцеловал моё бедро. — Твоё тело само говорит за тебя.

А потом он вдруг обхватил губами горячие складочки и ласково втянул их в рот.

Я не смогла сдержать крика, когда начала содрогаться всем телом. Внутри всё резко сжалось, и я снова ощутила влагу на коже.

Пока моё тело подрагивало, демон, не спуская с меня тёмного взгляда, отстранился, встал и, расстегнув пуговицу штанов, избавился от них.

Мой взгляд скользнул по его телу. Лунный свет очерчивал мужскую фигуру мягким серебристым сиянием, подчёркивая рельеф каждой мышцы, каждую линию — и это выглядело восхитительно, словно он был выточен из мрамора. Сильный, стройный, безупречный. Свет мягко ложился на его широкие плечи и плавно переходил к рельефным рукам, под кожей которых проступали напряжённые жилки. В каждом его движении читалась власть и сила хищного зверя.

Его грудь, покрытая тонким слоем влаги, вздымалась и опадала в рваном, сдержанном дыхании. Живот, с четко очерченными мышцами, слегка вздрагивал — и, наконец, мой взгляд опустился ниже, туда, где напряглась его плоть.

Я невольно задержала дыхание.

Он был… большим. Гладкая кожа казалась натянутой от возбуждения. Вены, что змеились по всей длине, пульсировали в такт его дыханию. В нём было что-то звериное, опасное, и всё же, я не могла не желать его теперь ещё сильнее.

Он слегка усмехнулся, наблюдая за моей реакцией. И, не дав мне времени опомниться, вдруг схватил меня за бёдра, притянул меня к краю кровати и навис надо мной, касаясь головкой там, где кожа становилась всё более влажной с каждым мгновением.

— Больше не могу терпеть, — выдохнул он.

Я закусила губу, но ответить не смогла. Впрочем, в этом не было необходимости. Он одним плавным движением проник в меня, и на этот раз мы застонали вместе. Демон вскинул голову. Его лицо исказилось в чувственном выражении.

Кажется, я забыла, что нужно дышать. Затихнув, замерла, лишь пальцы всё сильнее сжимали покрывало подо мной. Демон тоже не торопился. Он так медленно продвигался вглубь, растягивая меня в сладкой муке, позволяя прочувствовать каждый новый дюйм его плоти, которая заполняла меня всё больше. Это казалось невозможным, но он проник так глубоко, что кожей ягодиц я ощутила мягкую кожу, когда он вжался до конца.

— Как же хорошо, — хрипло проговорил он, и с его лба на меня упала капелька пота. — Ты так сильно сжалась…

И застонал, опустив голову.

Он замер, но я чувствовала: каждый его мускул был натянут, как струна. Напряжение во мне становилось сильнее с каждым мгновением, хоть он и не двигался, не целовал меня — он вообще ничего не делал, лишь позволял мне насытиться ощущением внутри. И всё же, спустя несколько мгновений моё тело вновь сотряслось в пульсирующей агонии наслаждения.

Я не могла даже представить, что такое бывает. Что можно испытывать такое, от чего перед глазами шли цветные пятна, от чего немели пальчики ног, от чего грудь разрывали крики, которые невозможно было сдерживать. Я цеплялась пальцами за его спину, невольно царапая демона, обхватывала ногами его бёдра, пыталась извиваться под ним, но он крепко вжимал меня в постель, не позволяя двинуться с места.

Мои ногти впились ему в плечи. Я не могла больше оставаться в плену этой неподвижности — каждое мгновение казалось мучительным.

Должно быть, я сошла с ума.

— Деймон… — сорвалось с моих губ.

Он дышал тяжело. Лицо было напряжённым, я никогда прежде не видела такого выражения. Он словно жаждал поглотить меня, но не собирался делать это быстро.

— Какая нетерпеливая, — слабо усмехнулся он, когда я предприняла ещё одну попытку двинуть бёдрами. Одной рукой он проник под мою спину и, обхватив за ягодицы, прижал меня к себе.

Демон склонился, поймав губами мой сосок, медленно втянул его в рот, легко прикусил, затем лизнул.

Я застонала, выгибаясь, но он не дал мне вырваться из этого сладкого плена.

— Я хочу… — слова застряли в горле, но ему не нужно было объяснять, чего именно.

— Знаю, — горячо, жарко выдохнул он мне в шею.

И начал двигаться.

Первый медленный толчок с силой вонзился в меня, с низким, утробным стоном выбив воздух из моей груди. Мои мышцы с силой сжались вокруг него, и демон, вскинув голову, простонал мне в ответ.

Каждое следующее движение было таким же медленным, мучительным, на каждое из них моё тело отзывалось волной страстного наслаждения. Я дрожала, изгибалась ему навстречу, полностью потеряв над собой контроль. Волосы разметались по постели, пальцы впились в сильные плечи. Демон прильнул ко мне в долгом поцелуе, не позволяя слишком сильно извиваться под собой.

Я нетерпеливо перехватывала его губы, покусывала их, ловила его язык и ласкала его своим в ответ. Мне так хотелось, чтобы он, как и я, наконец-то потерял контроль и дал мне то, чего так ждала.

— Я хочу запомнить это, — прошептал он. — Как ты дрожишь в моих руках. Как стонешь. Если завтра нам придётся расстаться навсегда, я хочу, чтобы ты осталась хотя бы в памяти.

— Не придётся, — прошептала я в ответ. — Никогда.

Он прерывисто выдохнул и резким толчком вошёл в меня. Вскрикнув, я задрожала всем телом. Не дав мне опомниться, демон сделал несколько быстрых, точных движений, а потом так же резко вышел из меня, заставив сильно сжаться.

В ответ меня накрыло новой волной сладостной агонии. Я со стоном выгнулась в спине и затряслась. Деймон поймал мои бёдра и прижал их к себе, вновь проникнув внутрь до самого конца. Я же продолжала содрогаться и сжиматься вокруг него. Он склонился и обхватил губами один из сосков, тем самым усилив волну десятикратно.

Некоторое время я продолжала содрогаться и стонать, пока постепенно не утихла, не опустилась, тяжело дыша, обратно на постель. Казалось, он контролировал каждое моё движение, каждое ощущение, что он проникал в самую мою суть, и что лучше быть просто не могло. Казалось, ещё немного — и я потеряла бы рассудок.

— Ты не представляешь, как мне сложно держать себя в руках, — прорычал Деймон.

— Не сдерживайся, — простонала я в ответ. — Хочу ещё…

Рывком перевернув меня на бок, он лёг сзади, поднял одну мою ногу, раскрывая меня, и, придерживая под колено, вошёл ещё глубже, чем прежде.

— А-а-х! — прокричала я.

Он начал двигаться быстрее и жёстче, чем раньше. Он вбивался в меня, словно пытался проникнуть так глубоко, как это только было возможно. Он растягивал меня каждый раз, когда выходил полностью, а затем врывался обратно.

— Вот так, — проговорил он низким, хриплым голосом, полным необузданной страсти.

Каждый толчок прокатывался по мне волной острого, почти невыносимого наслаждения. Я хваталась руками то за его плечи, то впивалась ими в простыню, сжимая её в кулаках. А потом произошло то, чего я ждала и чего боялась.

Я ощутила её. Силу, которая исходила из глубины демона, тяжёлую и тёмную, подавляющую, пожирающую всё на своём пути. Но уже не могла остановиться. Нет, не в моих силах было прекратить это всё. И я просто наблюдала за тем, как магия демона окутывает нас плотным облаком, словно одеялом, которое заботливая мать аккуратно подоткнула со всех сторон.

Я не знала, что делать. Противостоять этой силе? Поддаться? Потянуться навстречу? Всё это промелькнуло в моей голове за долю мгновения, а в следующее — тело уже сделало выбор за меня, и я изогнулась, ощущая, как сердце само тянется навстречу.

Демон не дал мне вырваться, сильнее прижав к себе мои ягодицы, но я всё же соскользнула с него и, пользуясь секундным замешательством, сама оседлала его. Деймон резко втянул воздух сквозь зубы, вскинув голову и впившись в меня взглядом. Его руки потянулись к моим бёдрам, крепко обхватили их, словно опасаясь, что я исчезну, и, придерживая их, демон сделал движение мне навстречу.

— Дея… — прошептал он, запрокидывая голову назад, когда я, не отрывая взгляда от его лица, медленно, осторожно, закусив губу, опустилась на него, принимая в себя его пульсирующую плоть. И застонала, ощутив его ещё глубже, чем раньше.

Я застонала, когда его тело полностью заполнило моё. Я дрожала, но не от боли, и не от страха — от восторга, от силы, что всё ещё струилась между нами. Это было совсем иное ощущение: самой управлять ритмом, когда каждое движение отдаётся во мне, нет — в нас обоих — как отклик в едином существе. Я поставила ладони ему на грудь, чувствуя, как быстро и неровно бьётся его сердце, и начала двигаться.

Медленно. Чувственно. Каждый новый наклон таза, каждое трение вызывало рябь в воздухе. Магия между нами снова заколебалась, как тихое пламя на ветру. Где-то в глубине я чувствовала, как пробуждённая сила трепещет, тянется наружу, ищет выхода.

Он поднялся, не отрываясь от меня, и обвил одной рукой мою спину, второй — провёл по позвоночнику, скользя к затылку. Его губы вновь нашли мои, и этот поцелуй был совсем другим. Сильным. Жадным. Открывающим врата между двумя мирами.

— Даже не думал, — прошептал он на выдохе, прижавшись лбом к моему. — Что может быть… так.

Я продолжала двигаться, не прерывая ритм, и с каждым мгновением чувствовала, как пульс магии внутри усиливается, словно нарастает шторм. И я знала: вскоре он обрушится. Но уже не боялась. Я была готова принять его.

Демон скрестил ноги, так что я сидела, словно в гнезде, и помогал мне, придерживая под бёдрами. Вместо дикого, первобытного ритма теперь были мягкие волны наслаждения. Мир замедлялся вместе с каждым следующим движением, меркнул вместе с силой, которая окутала нас.

И моё сердце, наконец, раскрылось.

Я не заметила, в какой момент разум потерял контроль над происходящим. Казалось, тело двигалось само — в едином ритме, в едином дыхании с тем, кого ещё совсем недавно я воспринимала, как своего заклятого врага. Я каждой клеточкой отзывалась на его прикосновения, и он проникал в меня глубже, чем мог бы физически. Я чувствовала, как сила растекается по телу, медленно наполняя меня, проникая в самую глубину души и охватывая сердце, которое теперь пульсировало с ним в унисон.

Магия, которая так долго была запечатана где-то в глубине моего естества, заструилась навстречу ему, и потоки объединились, переплетаясь, и теперь уже вокруг нас клубилась не только тьма, но и множество мерцающих огоньков, которые были похожи на серебристую пудру.

У меня перехватывало дыхание. От восторга. От переполнявшей силы. От экстаза, в который демон погрузил меня.

— Ты светишься, — хрипло прошептал Деймон.

Я бросила короткий взгляд на собственное плечо. Бледная кожа, которая и без того мерцала в свете луны, теперь сияла, источая такое же сияние, как ночное светило.

— Я ведь арахна, — выдохнула я со слабой улыбкой и припала к его губам, вложив в поцелуй всю ту бурю эмоций, которая бушевала в моей груди.

Он обхватил ладонями мою спину. В его руках я почувствовала себя в безопасности, как никогда раньше. То, как он смотрел на меня. Как целовал. Как двигался, проникая туда, куда не проникал никто и никогда. Как трепетно и в то же время уверенно его руки ласкали меня — всё это говорило мне больше, чем могли сказать любые слова. Я тонула в нём, дрожала всем телом, стонала и сходила с ума, но не хотела, чтобы этот момент хоть когда-нибудь завершился.

Магия между нами не просто струилась — она пульсировала, как живое сердце. Я ощущала её в пальцах, в груди, в животе, в самой глубине, она вибрировала на грани срыва, готовая вырваться наружу.

— Дея, — горячо прошептал он мне на ухо и одним движением уронил меня на кровать. Я сначала вскрикнула, а потом охнула, потому как он отстранился — но лишь для того, чтобы перевернуть меня на живот и снова проникнуть.

Я чуть не задохнулась от ощущений, что наполнили моё тело. В голос простонав, закусила губу и вцепилась пальцами в истерзанную простыню. Магия вырывалась наружу, серебряная пыльца в воздухе кружилась в настоящем вихре, и комнату то и дело охватывал мягкий свет, что исходил от нас. Демон собрал мои волосы в кулак и аккуратно потянул на себя. Я выгнулась в спине, отчего только сильнее ощутила его внутри. Он склонился, свободной рукой опершись о кровать рядом со мной и начал целовать мою шею, плечи, спину…

— Я только начал, — прошептал он, сильнее потянув меня за волосы, а в следующее мгновение я пропала в его поцелуе.

Глава 17

Дея

В комнате царила полутьма. Камин давно потух, но в воздухе ещё ощущались остатки его тепла. За окном, тихо и бесшумно шёл снег. Я лежала, щекой устроившись на плече демона, и поглаживала его грудь. Простыня, которой я накрылась, когда вернулась из душа, съехала, обнажая бедро, на которое Деймон положил ладонь. Тёплая, тяжёлая надёжная рука. Мне было так спокойно в его объятьях, что верилось с трудом. Все тревоги, страхи отступили, оставив нас, наконец, совершенно одних.

Демон не спал. Его дыхание было глубоким и размеренным, но время от времени он чуть поворачивал голову и касался губами моей макушки. Я не знала, сколько прошло времени, но за окном всё ещё царила глубокая ночь.

— Не холодно? — шёпотом спросил он.

Я покачала головой и сильнее прижалась к нему, одну ногу положив на его бедро. Он обнял меня за плечо и сильнее притянул к себе.

— Я чувствую её, — проговорила я. Голос ещё не совсем слушался и чуть сорвался в конце.

— Силу?

— Да. Это невероятно.

— Можешь считать, что ты наконец познала себя, — усмехнулся демон. — Я до сих пор помню, как это было.

— Признаться, я не верила, что получится. Чтобы демон инициировал арахну…

— Мы не так уж и непохожи.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, зарывшись носом в плечо демона.

— Мне страшно, — прошептала я едва слышно.

— Тебе нечего бояться, пока я рядом.

Я приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза. Какой же он чертовски красивый в свете магического мерцания. Острые черты стали ещё более выразительными, глубоко посаженные, внимательные глаза казались произведением искусства. А губы…

— Мне страшно, что теперь всё изменится, — выдохнула я, не в силах оторвать взгляд от его губ.

— Поздно, — они изогнулись в усмешке. — Всё уже изменилось.

Обхватив мой затылок ладонью, он приподнялся, чтобы поцеловать меня. Но не дико и страстно, как это было некоторое время назад, а чувственно и нежно. Но я всё равно ощутила горячую волну, и с моих губ сорвался длинный тихий стон.

— Прекращай, — прошептала я, прервав поцелуй. — Иначе мы никогда не уснём.

— Я готов пожертвовать сном, — он снова потянулся ко мне, но я вывернулась из его рук и, сев на кровати, серьёзно посмотрела ему в глаза.

— У нас есть важное дело. Сейчас сила бурлит во мне, и нужно поторопиться, чтобы воспользоваться моментом и вернуть потерянный осколок твоей души.

— Мы можем заняться этим утром, — в его голосе слышалась нежность и одновременно словно хищное рычание. И прежде, чем он повалил меня обратно на кровать, я вывернулась, встала и упёрла руки в бока, нахмурившись.

— Демон! Повелеваю тебе перестать думать о плотских утехах и заняться делом!

— Чёртова магия, — пробормотал он и упал спиной на кровать.

Обнажённая грудь вздымалась и опускалась: дыхание Деймона уже стало глубоким и зовущим, так что я тоже почувствовала постепенно разгорающееся внутри пламя. Это заставило меня смягчиться, так что я залезла на ложе и устроилась рядом с ним, поглаживая самого прекрасного демона на свете.

— Я боюсь, что сила угаснет через время, и мне не хватит её, чтобы сделать то, что должна. Давай соберём тебя воедино, а потом, обещаю, я буду в твоей власти до самого утра.

— Ты будешь в моей власти всю жизнь, никогда тебя не отпущу, — прошептал он и поцеловал мои губы со вновь вспыхнувшей страстью. И не знаю, смогла бы я продолжать сопротивление после этого поцелуя, но он сам отстранился и тяжело выдохнул: — Ладно, давай покончим с этим поскорее.

Я перевела дыхание. Кровь стучала в висках и сосредоточиться было непросто, но я потянула из глубины своего сердца белую нить и начала плести свою паутину, которая теперь сияла необычно ярко. Деймон сам закрыл глаза и замер, словно уже спал, но ресницы его чуть подрагивали время от времени. Я же продолжала плести паутину, медленно погружаясь в транс, и скоро его грудь начала вздыматься более медленно и размеренно.

А ещё через некоторое время я погрузилась в его сон.

Он сидел на камне, точно так же, как при нашей первой встрече. Глаза его были закрыты, ноги скрещены, а пальцы переплетены мудрой покоя. Должно быть, ему стоило невероятных усилий держать себя в руках. Я сделала несколько шагов в его сторону, но он никак не отреагировал, словно и здесь погрузился в глубокий транс, хотя в мире снов такого обычно не случается. Вокруг всё было окутано плотным туманом. Передо мной был лишь полупрозрачный демон и камень, на котором он сидел.

Я сделала ещё шаг, и холодный туман оплёл мои лодыжки, будто пытался остановить, удержав на месте. Я сощурилась, и постепенно чужие нити обрели очертания. Они были тёмными и вязкими, но так всегда ощущалась паутина другой арахны, даже если эта арахна — самая близкая и любящая сестра.

Паутина была плотной и аккуратной, так что сразу было видно: её создало не только сильное дитя Архангела, но тот, кто потратил время и силу, чтобы сделать её максимально точно и правильно. Словно боясь задеть что-то не то.

Нити Крейи тянулись от плеч Деймона, сплетались вокруг его шеи, как мягкий капкан, разметались во все стороны и исчезали в пустоте. Они не позволяли ему подчиниться другой арахне. А там, в глубине за туманом скрывалась отованная часть его личности. И пока эти нити целы, он останется лишь тенью самого себя.

Моя паутина дрожала в воздухе серебристым светом, но стоило ей коснуться чужой, как та резко зашипела, завибрировала, и неожиданным силовым ударом оттолкнула меня на шаг назад, защищая своего пленника.

Это осознание отозвалось болью в моей груди.

Деймон действительно пребывал в плену паутины. Он был пленён ею и мог остаться в этом плену навсегда.

Не удивительно, что демоны так ненавидят арахнов.

Я стиснула зубы и резко вздёрнула свои нити, набросив их на плотную паутину Крейи. Она зашипела громче, словно рассерженный змей, начала биться и извиваться, пытаясь оборвать моё тонкое, сияющее плетение. Но они теперь были иными. Тонкими, но прочными, живыми и сильными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости, Крейя, — прошептала я. — Но твоей власти над ним больше нет. Ты сама хотела этого.

Паутина начала поддаваться. Медленно, одну за другой, я разрывала нити, чувствуя, как они рассыпаются в прах. И вместе с ними пропадал и туман, постепенно таял, являя моему взору мир, что выстроил Демон в мире своих снов.

Камень, на котором сидел, погрузившись в транс или мысли демон, расположился на границе двух таких разных миров: по правую его руку — холодный, тёмный тронный зал с высоким потолком, по левую — уютная гостиная, утопающая в зелени и цветах, с деревянной мебелью и чайником на плите, от которого поднимался густой пар. За окнами виднелся океан, шумел волнами, и на одном из маленьких прибрежных островков расположился маяк, что освещал путь кораблям. А сам Деймон — в центре — находился одновременно и там, и здесь.

Я поражённо покачала головой. Нас учили оценивать личность по внутреннему устройству, но я терялась, пытаясь понять, что это значит. Какая-то глубокая, необычная двойственность…

Постепенно, у меня на глазах, его образ начал обретать плотность. Я подходила всё ближе и ближе, пока не остановилась в шаге от Деймона и не протянула руку к его голове, желая прикоснуться к щеке и убедиться, что он всё ещё жив. Когда между нами остались лишь считанные дюймы, он резко распахнул глаза и встретил мой взгляд.

— Я вспомнил, — глухо сказал он.

Должно быть, от неожиданности я потеряла контроль над паутиной — и выпала из мира снов, резко сев на кровати и тяжело дыша. Когда я, приложив ладонь к груди, посмотрела на Деймона, он лежал на спине, глядя в потолок широко распахнутыми глазами, и застывшее лицо его не выражало ничего.

— Деймон, — позвала я и осторожно коснулась его плеча. — Ты вспомнил?

Не глядя на меня, словно боясь встречать мой взгляд, он встал с кровати, неторопливо оделся и покинул спальню, оставив меня одну в остывающей комнате.

Глава 18

Дея

Я бы, может, побежала бы за ним, но приличия не позволяли выбегать из спальни, завернувшись в одну простыню. Поэтому я оделась и начала нервно ходить по комнате, ожидая его возвращения. Деймона не было долго. Так долго, что я почти отчаялась, испугавшись, что он бросил меня одну в замке, принадлежащем демонам.

Ведь, кто знает, что он вспомнил? Мне нужно было самой опутать его, подчинить себе его мысли, чтобы увидеть всё то, что было сокрыто от него последние месяцы. Но уступила, доверившись. А теперь мне оставалось только гадать. Что там было? Вернётся ли он? Возненавидит ли меня?

В конце концов я со стоном опустилась в кресло. Крейя говорила, что та часть, которую она отщепила, отвечала за хитрость и жестокость. Я прекрасно понимала это: ведь именно эта сторона личности могла позволить ему предать собственного отца и позволить ему уничтожить цитадель. Вот только, если раньше его забота и нежность были лишь эссенцией доброй части его души, то каким он станет теперь?

Должно быть, это будет уже не тот демон, которого знала я.

Мои размышления прервал глухой, отдалённый звук шагов, и я тут же поднялась на ноги. Дверь отворилась.

Сперва в комнате появилась наложница с платком, что скрывала нижнюю половину лица. За ней вошёл Деймон и закрыл дверь. Девушка замерла возле двери, опустив взгляд и сложив руки перед собой в смущённом и покорном жесте.

— Я в вашем распоряжении, господин, — проговорила она бесцветным голосом.

Я стояла как вкопанная, переводя взгляд с наложницы на Деймона и обратно. Моё сердце неистово грохотало в груди, выдавая страх и неожиданно острую ревность, которая шептала, молила о том, чтобы я как можно быстрее избавилась от этой женщины.

— Ты вспомнил… что это твоя наложница? — спросила я дрожащим голосом.

Деймон не отвечал, стоя как-то слишком спокойно. Он медленно провёл рукой по подбородку, оценивающе глядя на наложницу.

— Снимай, — произнёс он хрипло.

— Господин? — девушка вскинула голову, но всё равно не осмелилась посмотреть ему в глаза.

— Платок. Снимай его.

Я сделала шаг вперёд, чувствуя, как сжимаются пальцы на ткани платья.

— Деймон, что ты…

— Тихо, Дея, — отрезал он, но без злобы. Он говорил ровно и спокойно, словно вмиг утратил все свои чувства.

Руки наложницы дрожали, но всё же она подняла руки и развязала платок. Когда тряпица упала на пол, я увидела лицо — правильные черты, мягкие губы, большие глаза, подведённые на восточный манер. Рыжие волосы, заплетённые в толстую косу, струились на плече, как расплавленная медь. И всё же, её лицо было невозможно знакомым. Невозможно похожим на…

— Крейя, — выдохнула я в момент осознавания и, приложив пальцы к губам, поражённо опустилась на край кресла.

Деймон смотрел только на неё. Он обошёл девушку кругом, а она смотрела только в пол, словно боялась прогневать демона.

— Кто ты? — спросил он.

— Наложница, господин.

— Чья?

— Его Высочества принца Деймона, господин.

— Ты хоть знаешь, как твой хозяин выглядит?

— Я ни разу не видела его, господин.

Я непонимающе покачала головой, а Деймон со вздохом сел на край кровати.

— Теперь понятно, почему я не мог идти по следу того, кто помог ей покинуть Эльбфур до штурма, — сказал он как-то устало и опустил голову. — Потому что это был я сам. И маска поэтому… не сохранила никаких других запахов. Ад и мертвецы!

Он тихо рассмеялся. Я же подошла к девушке, в которой едва ли могла распознать свою принцессу, взяла её за руки и подвела к кровати. Она неуверенно села на краешек, и я опустилась рядом с ней, глядя прямо в напуганные глаза.

— Она ничего не помнит?

Чуть успокоившийся демон покачал головой:

— Ничего. Да, сейчас. Смотри.

Он провёл ладонью перед лицом наложницы, словно смывая с неё магию, и она изменилась: волосы стали белоснежными, глаза — больше и светлее, кожа — бледной и тонкой, чуть сияющей в свете луны.

Резко вдохнув, я схватилась за сердце. Теперь сомнений не оставалось. Передо мной действительно была утерянная принцесса, моя подруга и сестра, моя милая Крейя. Я едва ли могла поверить, что она была так близко, что я проходила мимо неё, разговаривала с ней, и даже не подозревала, кто оказался передо мной.

— Не может быть, — выдохнула я.

— А ты проверь, — проговорил Демон с какой-то горькой усмешкой. — Войди в её сон. Она ведь хотела, чтобы ты сделала это. Ведь так?

Боль сковала моё сердце. Она была не такой, как раньше, когда я ещё не знала его запаха, его дыхания, прикосновений на моей коже. Эта боль горела во мне огнём ревности, который прожигал душу до самого дна. Я не могла забыть те образы из снов Крейи, где они отдавались друг другу с такой страстью, что в воздухе стояли искры напряжения и магии. Я видела, чувствовала его руки на её теле, его губы, скользившие по её шее, слышала её стоны и помнила, как он входил в неё, погружая на дно чувственного наслаждения. Я видела, как они тонули друг в друге с такой жадностью, будто за ними не было ни прошлого, ни будущего — только пылающий миг.

Их связывало больше, чем просто страсть. Их связывал выбор, сделанный вместе.

А что меня с ним связывает? Моя инициация? Вынужденный союз? Сидя всего в паре шагов от обоих, я невольно чувствовала себя ненужной третьей, лишь инструментом, который они использовали, дабы воссоединиться вновь.

Голова закружилась. Я вдруг поняла, что крепко сжала ткань платья в пальцах, с такой силой, что ногти впились в ладони.

Деймон сидел на краю кровати и всё ещё смотрел на неё, но взгляд его был непроницаем, как будто он заглядывал куда-то глубже, чем под кожу. Он больше не был тем ласковым демоном, что держал меня в объятиях пару часов назад, — в нём вновь появилась эта отстранённая, холодная грань. Та, которая так пугала меня и странно, необъяснимо возбуждала.

— Она… она ведь ничего не значит для тебя теперь, правда? — мой голос прозвучал тише, чем я хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он поднял на меня глаза. В них было что-то, отчего меня бросило в жар, а на спине проступил холодный пот.

— Сейчас она ключ ко всему, ради чего мы с тобой готовы были поставить свою жизнь.

Я хотела сказать что-то острое, язвительное, но губы лишь дрогнули. Сердце бешено колотилось, готовое взорваться. Я боялась, что если открою рот, из моей груди вырвется только стон боли и отчаянной ярости.

Его ладонь привычно скользнула по запястью Крейи, и в этом движении была… непереносимая, мучительная нежность.

— Войди в её сон, — тихо сказал Деймон. — Мы всего в шаге от того, чтобы всё исправить.

— Да… — выдавила я, застывая на месте. — Но сначала скажи мне одно, демон.

— Что?

— Ты зашёл так далеко… ради неё?

Он перевёл на меня тяжёлый, болезненный взгляд. Я не понимала, в чём дело. Отчего Деймон изменился так сильно. Почему ничего не объясняет. Почему молчит. Почему смотрит на меня так, словно я — причина всех бед в этом мире.

— Я сделал это ради самого себя, — ответил он холодно. — Потому что я не мог просто смотреть на то, что происходит, и признаваться себе, что подвёл… всех. И сейчас ты войдёшь в её сон. И доведёшь дело до конца.

— Это приказ?

— Да.

В комнате повисла гнетущая тишина. Даже магическое пламя в светильнике будто сжалось, отбрасывая тусклый, мёртвый свет. Холод прокрался в комнату, обволакивая меня ледяным саваном. Он не был обычным — исходил не от зимнего ветра за окном, а изнутри, откуда-то из груди, где только что билось сердце. Я попыталась вдохнуть глубже, но воздух в лёгких стал вязким и горьким, как смола.

Пальцы дрожали, а в голове стоял звон — глухой, мучительный. Я смотрела на Деймона, на его отстранённый взгляд и твёрдую линию губ. Лишь час назад они жадно целовали моё тело, а теперь будто навсегда отрезаны от меня чужой волей и прошлым, которое я не могла переписать.

Он не отвернулся, но и не смотрел прямо, словно боялся или не хотел видеть мою боль. Его глаза казались холодными, но в то же время на краткий миг, когда он чуть нахмурился, в них словно промелькнула тень боли. Но он быстро погасил её, и маска равнодушия вновь опустилась на его лицо.

— Не заставляй меня повторять, Дея, — голос его стал чуть глуше, но не мягче. — Войди в её сон.

Я чуть качнула головой, словно отгоняя наваждение. Развернулась к девушке, которая испуганно переводила взгляд с меня на Деймона и обратно. Руки не слушались, но я подняла их над головой Крейи и воззвала к магии, скрытой в моём сердце.

“Даже если он любит её… даже если забудет обо мне… — звучало в моей голове, — я должна довести это дело до конца.”

Я начала погружаться в транс. Глаза Крейи медленно закрылись, она начала падать, и Деймон мягко подхватил её, осторожно, бережно укладывая на постель.

“... я всё равно доведу его до конца…”

— Я доверяю тебе. Не подведи.

Сердце болезненно сжалось, и я опустила веки, погружаясь в мир снов моей принцессы. В этот раз не было того тепла, как когда я погружалась в сны Деймона. Напротив, от её паутины веяло пронизывающим холодом, таким же безжалостным, как Ледяной Кристалл в сердце цитадели.

Я втянула носом воздух и провалилась в чужой сон.

На этот раз всё было проще и быстрее. Я уже знала, что нужно было делать, и решительно набросилась на кокон из паутины, в которую Крейя завернула саму себя. Нити так же шипели, дрожали, отталкивали меня — но поддавались и рассыпались, исчезая в пространстве. Она висела в центре туго натянутой паутины, и когда та рассыпалась, начала падать на пол. На этот раз Деймона не было рядом, и я сама бросилась к ней, чтобы поймать свою драгоценную подругу.

Как ни болело моё сердце, я не могла оставить её здесь в таком состоянии. И от этого на глаза наворачивались слёзы.

— Не плачь, Дея, — прошептала она, обессиленной рукой поглаживая меня по щеке. — Скоро тебе станет легче. Обещаю…

И начала растворяться, выдворяя меня из своего сна.

Глава 19

Деймон

— Ты зашёл так далеко, — срывающимся голосом проговорила Дея, — ради неё?

Я не мог отвести от неё глаз. Всего несколько дней, а эти черты уже стали мне ближе и ценнее всего, что когда-либо было в моей жизни. И осознание, что всего через несколько часов мы будем стёрты из жизни друг друга, возможно, навсегда, тяжело сдавливало грудь.

— Я сделал это ради самого себя, — ответил я, стараясь говорить спокойно, чтобы она не догадалась раньше времени. Чтобы не волновалась о том, что произойдёт дальше. — Потому что я не мог просто смотреть на то, что происходит, и признаваться себе, что подвёл… всех. И сейчас ты войдёшь в её сон. И доведёшь дело до конца.

Ад и мертвецы! С чего я вообще решил, что она расстроится? Она, может, только и мечтает о том, чтобы всё стало, как раньше, задолго до того, как нам довелось встретить друг друга. Чтобы снова оказаться в кругу семьи. Чтобы арахны были в полной силе. Чтобы Цитадель была наполнена голосами, музыкой и смехом…

— Это приказ? — её голос стал тише.

Я медленно поднял на неё взгляд.

Так будет лучше. Я выдержу. Я справлюсь с этой утратой. Главное, что ей так будет лучше. Она будет счастлива.

— Да.

Её брови напряжённо изогнулись, и я малодушно отвёл глаза.

Слабак.

Ничтожество.

Думаю только о себе, когда на кону жизни тысяч представителей нашей расы. Сейчас не время сожалеть о несбывшихся надеждах. Не место рассуждать о любви.

— Не заставляй меня повторять, Дея, — сказал я, буквально наступая на горло своей внутренней боли. — Войди в её сон.

И поскорее. Пока я не поддался искушению и не остановил тебя, чтобы только продлить мгновение, чтобы побыть с тобой ещё немного.

Нет. Чем дольше оттягивать, тем тяжелее будет расставание. К тому же, змии уже ищут нас.

Мы должны успеть раньше, чем они явятся сюда.

Я заметил, как её пальцы дрогнули, сжав ткань платья. Губы приоткрылись, будто она хотела что-то сказать… но не смогла. По тому, сколько боли и горечи таилось в глубине её прекрасных глаз, мне показалось даже, что она поняла, догадалась о том, что случится дальше.

Я едва держал себя в руках. Она смотрела на меня так, и мне казалось, будто я не пытаюсь спасти всех, а иду на предательство. И собираюсь предать ту, ради которой был готов на всё.

Больше всего мне хотелось обнять её, прижать к себе, целовать и никогда не отпускать. Но тогда этот мир опустится в бездну отчаяния и кровопролития. И погибнут все. И демоны, и ледонцы, и весь мой проклятый род.

— Я доверяю тебе, Дея, — мой голос едва заметно дрогнул. — Не подведи.

Она резко вдохнула. Слёзы не падали, но я видел влагу, что застлала её взгляд. И это было хуже самого острого клинка в сердце.

Глаза принцессы закрылись, когда Дея опутала её своей паутиной, и она начала падать, словно безжизненная кукла. К счастью, мы были на кровати, но я всё равно поймал её и аккуратно уложил, чтобы она ненароком не потеряла связь с миром снов. Я не хотел, чтобы Дее пришлось начинать всё с начала.

Принцесса была лёгкой, почти невесомой, и я на мгновение замер, рассматривая её тонкие линии. Кто бы мог подумать, что в столь хрупком теле заключена сила, способная обратить вспять самый страшный кошмар.

А потом Дея шумно выдохнула и тоже начала падать на кровать. Я успел заметить, как она накренилась, и успел подхватить и её тоже. Такая тёплая, живая, с румянцем под тонкой бледной кожей. Её сердце стучало так сильно, когда наши взгляды встречались, и румянец становился ярче, делая её особенно прекрасной. Но сейчас её глаза были закрыты, а сердце билось почти неслышно.

— Осторожнее, — прошептал я, хоть и знал, что она не услышит.

Я уложил её рядом, пригладил волосы, которые разметались по подушке, и не смог оторваться. Моя ладонь легла на её щёку, и я осторожно, чтобы не разбудить, провёл пальцами вдоль линии волос, повторяя изгиб тонкого шрама. Тепло её кожи, тонкий аромат, дрожь ресниц — я пытался запомнить всё это, даже несмотря на то, что не было ни единого шанса, что я не забуду её.

— Если бы только я мог остановить время, — выдохнул я одними губами.

Я наклонился, чтобы украсть у неё последний поцелуй, и замер, прикоснувшись к её губам, вдыхая её запах, слушая её дыхание, которое невесомо касалось моей кожи.

Потом снова сел и провёл пальцами по её губам, по тонкой шее, по линии ключиц. Вскинул голову и тихо рассмеялся от того, что почувствовал, словно слёзы начали проситься на глаза.

Ад и Преисподняя, я уже и не помнил, когда последний раз такое бывало. Если только в детстве.

Я продолжал невесомо поглаживать Дею, пока они обе спали. Сидел, склонившись над ней, и не сводил взгляда с её лица. Во сне она была особенно прекрасна. Но вдруг её ресницы задрожали, а дыхание стало прерывистым, будто там, за гранью, она сражалась с ордами кошмаров. Если бы я только мог ей помочь! Я хотел бы, чтобы боль, страх, сомнения обрушились на меня, а она осталась такой же невинной, какой впервые вошла в мою жизнь. Но мне оставалось, только наблюдать и держать её за руку, пока Дея там одна боролась за наше будущее.

У нас не было выбора.

— Прости, — прошептал я, коснувшись губами её лба.

И тут она вздрогнула. Я отпрянул как раз в тот момент, когда Дея открыла глаза, и встал на ноги, чтобы она не подумала, что всё это время я провёл подле неё. Вместе с ней проснулась и принцесса Ледонии. Обе девушки сели, осмотрелись, а потом вдруг, без слов, заключили друг друга в объятия.

— Слава Архангелу и детям его! — воскликнула Крейя. — У тебя получилось! Ты справилась!

Они смеялись и плакали одновременно, наперебой расспрашивая друг друга о самочувствии. А я стоял в стороне, прислонившись к стене, и наблюдал, ожидая.

Крейя встала, подошла ко мне и положила ладонь мне на плечо:

— Я знала, что могу на тебя положиться, Дей. Ты будешь достойным продолжением королевского рода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда давай закончим с этим, — устало сказал я. — Ледяной Кристалл у меня.

— О чём вы? — Дея подалась в нашу сторону. — Зачем вам Ледяной Кристалл?

Принцесса обернулась, а потом села рядом с Деей и теперь уже коснулась её руки.

— Есть только один способ всё исправить, — сказала она тихо. — И нам понадобится твоя помощь.

— Исправить? — неуверенно повторила Дея.

Я отошёл к окну и уставился туда, где над тёмным лесом постепенно светлело небо. Если бы Крейя не сокрыла мою память так далеко, если бы я знал заранее, что нас ждёт, то не позволил бы себе привязаться к этой маленькой арахне. Предупредил бы её. Но было уже поздно.

— Есть одно свойство Ледяного Кристалла, которое известно только королевской семье, — продолжала принцесса. —Королевской семье и… Деймону. Сейчас я расскажу о нём и тебе.

— Но разве можно? — неуверенно спросила Дея, бросив на меня такой взгляд, будто спрашивала разрешения. — Его ведь не просто так держали в секрете…

— Можно. И сейчас ты поймёшь почему.

— Советую поторопиться, — сказал я, скрещивая руки на груди. — Потому что ко дворцу явно приближается отряд. Готов спорить, что это змии вышли на наш след.

Дея обернулась ко мне и порывалась уже встать с кровати, чтобы выглянуть в окно, но принцесса крепче сжала её ладони и заговорила быстрее, с особой твёрдостью в голосе:

— Ледяной Кристалл — это якорь времени. Он способен повернуть ход событий вспять… но сделать это может только высшая арахна, объединившись с высшим демоном. Всё, что случилось за эти месяцы: битвы, кровь, гибель наших родных и друзей, разрушение цитадели — можно отменить. Мы вернёмся в день переговоров между Ледонией и Оксианом и остановим войну ещё до того, как она началась.

— Вернёмся? — хрипло спросила Дея, бросая на меня встревоженные взгляды. — Но… что будет с нами?

Я тяжело выдохнул, не отрывая взгляда от окна, за которым со стороны моря в нашу сторону двигался гибкий змей огоньков. Это был тот самый вопрос, которого я боялся больше всего.

— Мне это не известно наверняка, — тише произнесла Крейя. — Подобное происходило всего дважды, и оба раза — настолько давно, что до нас дошло слишком мало свидетельств. Всё вернётся в выбранный нами день, словно ничего не случилось. Но ты… ты скорее всего забудешь обо всём, что произошло за этот промежуток времени.

— А… а ты?

Крейя развела руками:

— Возможно, какие-то обрывки памяти останутся. Единственное, что я знаю достоверно: мы с демоном будем помнить то, ради чего это всё происходит. И, возможно, больше ничего.

— Такова цена, — тихо сказал я.

— Как далеко змии? — спросила Крейя, обернувшись в мою сторону.

— Через минуту будут на пороге, — я бросил взгляд в окно, зашторил его и, сделав пару шагов, достал из сундука кристалл. Он мерцал в темноте, заливая комнату мягким лунным светом.

— А если не получится? — едва дыша спросила Дея, поднимаясь на ноги.

— Тогда мы все пойдём под суд, — я установил артефакт на столе и склонился над ним, рассматривая. Потом обратился к Крейе: — Нашу защиту я уже снял. Осталась только твоя.

— Мне нужна твоя сила, сестра, ведь я всё ещё слаба,— принцесса взяла Дею за руку и подвела её к столу. — Мы все должны объединить магию в единый поток, окружив кристалл.

Свободную руку она протянула мне, и я сжал её ладонь. Потом посмотрел на Дею. Она была особенно бледна, весь румянец сошёл в её щёк, а губы подрагивали, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.

Внизу, в глубине дворца послышались крики и топот.

— Времени больше нет, — сказал я. Крейя кивнула и закрыла глаза. Дея испуганно посмотрела на меня. Я крепче сжал её ладонь, и она тоже опустила веки. Последним закрыл глаза я и почувствовал, как сила завихрилась между нами.

За дверью что-то ударило, но мы уже были охвачены единым совместным потоком. Моя сила легко переплеталась с магией Деи, и Крейя направляла этот общий поток в закручивающуюся спираль, которая пиком тянулась в потолок над Кристаллом. Мои глаза были закрыты, но я видел это. Видел сердцем, как магия рвёт ткань пространства и времени.

Дверь распахнулась в тот момент, когда треск нашей силы пронёсся по комнате. Разряд пошёл по комнате, и я почувствовал, как мои ноги начали отрываться от земли, и волосы потянулись вверх следом за вихрем.

Сила разрывала меня изнутри, превращая память в лоскуты, которые хаотично вспыхивали перед моим внутренним взором. Я не знал, что делали змии, перестал слышать и голоса, и шум, но знал: они не успели. Процесс уже пошёл. Время начало искажаться, наши тела начали молодеть, и обрывки воспоминаний, один за другим, тлели перед нашими глазами.

А потом мир разлетелся на осколки, и мы все погрузились во тьму.

Глава 20

Дея

— Ты не можешь знать, что я чувствую! — кричала я. — Ты вообще ничего обо мне не знаешь!

— Неужели? — незнакомец с тёмной коже и влажными, растрёпанными чёрными волнами волос склонился надо мной, проговорив: — Я вижу всё. Каждый раз, когда ты смотришь на меня. Каждый раз, когда закусываешь губу, когда твоё сердце бьётся, как сумасшедшее, когда краснеешь, когда забываешь дышать. Думаешь, я всего этого не замечаю?

Его голос чаровал, окутывал, заставлял моё тело неметь в ожидании каждого следующего звука, что так сладко проливался в самое сердце. Он взял меня за руку, и я выпалила:

— Даже если так, это всё не имеет значения! Ты никогда не почувствуешь того же. Потому что демон. Потому что тёмный. Ты не можешь понять, почему я боюсь инициации, ведь сам не способен на такие чувства. Ты используешь меня, потому что я — часть твоего плана. И только поэтому я всё ещё рядом!

Он продолжал крепко держать меня за руку, а потом тихо, проникновенно спросил:

— Ты уверена? Уверена, что я ничего к тебе не чувствую?

— Конечно! Ты никогда не показывал ничего другого!

Я осеклась, словно забыв, что ещё хотела сказать. Незнакомец несколько мгновений смотрел мне в глаза, а потом потянул на себя, пока я не оказалась слишком близко к нему.

— Я не показывал, потому что не мог, — произнёс он. — Не должен был. Арахна. Да меня засмеют. И ты тоже… разве не ты говорила, что демон и арахна не могут быть вместе?

Демон… и арахна?

Я подняла на него взгляд, с трудом веря в то, что происходит. Он же мягко коснулся моей щеки, провёл пальцами по шее и склонился так, что наши лбы соприкоснулись, и мои глаза закрылись сами собой.

— Вот она, правда, — прошептал он. — Я не могу позволить себе привязанность. Но ты заставляешь меня хотеть быть рядом с тобой больше, чем собственной жизни. Ты становишься моей слабостью, Дея.

Он наклонился ещё ближе, и в момент, когда его губы, горячие и мягкие, наконец коснулись моих…

… Именно в этот момент меня разбудил резкий стук в дверь и голос Шеллы:

— Дея, быстро вставай, тебе Крейя записку прислала! Срочное что-то!

Я простонала и упала лицом в подушку. Такой сон! Мои щёки пылали, и на губах словно всё ещё чувствовался поцелуй это… демона?

— О, Великий Архангел! — прошептала я, торопливо поднимаясь с постели. — Прости меня за мысли мои тёмные. Святые отцы, как мне вообще могло такое присниться!

Мурлок сидел на подоконнике открытого окна и требовательно мяукал. Я почесала его за ухом, но мысли мои были далеко. Сердце всё ещё трепетало от чувств, что переполняли его во сне. Руки чуть тряслись от охватившего меня волнения. Поэтому я обняла саму себя и потёрла плечи, пытаясь успокоиться.

— А если это не сон? — спросила саму себя, глядя в зеркало. И нахмурилась: — Нет, такого быть не может. Бред. Чушь. Деалия Маскл, приказываю тебе выкинуть эту ерунду из головы!

Взяв себя в руки, я прошла в ванную комнату и плеснула холодной воды на лицо. Жар не проходил, а сердце в груди сжалось от непередаваемой тоски, словно там, во сне, я оставила что-то очень-очень важное.

Это было уже не первый раз. Это лицо, этот голос приходили ко мне во снах последние две дюжины дней, но только сегодня сон обрёл столь явные очертания.

И только сегодня я запомнила слова, которые говорил мне этот демон.

“Ты моя слабость, Дея…”

Можно было бы подумать, что я случайно вошла в мир чужих снов и подсмотрела воспоминания. Редко, но такое случается. Вот только я не знала ни одной другой Деи, а демон явным образом назвал меня по имени.

— Великий Архангел, почему мне так больно, словно от сердца оторвали кусок? — прошептала я, подняв взгляд к потолку.

— Дея! — нетерпеливый голос Шеллы снова раздался в коридоре. — Хватит там киснуть, принцесса ждёт!

— Иду, иду! — крикнула я и стала поспешно одеваться. Сердце всё ещё било в ребра, а странное напряжение в теле не отпускало. Но тревога от того, что могло быть в записке, заставила меня на несколько минут забыть про сон.

Курьер ждал меня в холле, чтобы лично передать записку мне в руки. Поблагодарив его, я сломала сургучную печать и развернула сложенный сложным образом лист, на котором убористым почерком Крейи было написано:

“Сегодня день, когда решается судьба мира, сестрёнка. Хочу, чтобы ты была рядом, когда я встречусь с делегацией Оксиана. Мы должны держаться вместе, и я хочу, чтобы ты тоже училась принимать решения и слушать чужие доводы. Оденься тепло и ожидай меня у парадного входа во дворец к восьми часам утра. Любящая тебя Крейя.”

Неужели король всё-таки договорился с демонами о переговорах по поводу стычек на границе? Его Величество Леон Краш был настроен крайне враждебно, когда пострадали змии, и все уже начали говорить о готовящейся войне, но Крейя упрямо твердила, что всё это — результат недоразумений.

Демоны…

Она хочет, чтобы я отправилась на переговоры вместе с ней. Ничего необычного, принцесса часто путешествует в компании своих фавориток, и в этот раз такая честь выпала мне: последнее время мы с Крейей стали как-то особенно близки. И всё же, мне было немного не по себе от мысли о встрече с этими тёмными созданиями Преисподней.

Но вдруг… нет, этого не может быть. И всё же, вдруг там, среди них, окажется он — Демон моих снов?

— Прикажете передать ответ? — спросил курьер, вырвав меня из хаоса мыслей.

Я вздрогнула и медленно обернулась к нему.

— Передайте, что сообщение принято, — ответила я и поспешила в свою комнату, чтобы собраться в дорогу. Мне стоило поторопиться, пока делегация не покинула стены Эльбфура.

***

Спустя несколько часов наша карета остановилась у подножия замка Нойгерр. Как мне рассказала Крейя, это была старая летняя резиденция королевской семьи демонов, которая почти не использовалась после разразившегося в городе пожара. Сам замок расположился недалеко от моря, на краю леса, через который и пролегал наш путь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Думаешь, они уже на месте? — спросила я, выглядывая в окно.

— Демоны не отличаются пунктуальностью, — ответила Крейя. — Но предпочитают добираться с помощью телепортации. Так что их опоздания — чистой воды показуха.

— Набивают себе цену? — улыбнулась я.

— Пытаются продемонстрировать свою значимость. Но мне не жалко. Если им это так приятно, мы готовы немного подождать.

Высокий дворецкий встретил нас у парадного входа и провёл через холл в просторную обеденную комнату, длинный стол которой был предназначен в тот день для переговоров. И чем дальше мы шли по замку, тем сильнее становилось странное чувство тревоги у меня в груди. Я будто была уже в этом месте, хотя, готова поклясться, до сих пор ни разу в жизни не пересекала границы Ледонии.

Крейя, король и его советники расположились по одну сторону стола. Прислуга заметалась, расставляя закуски и напитки, а я замерла рядом со стулом, который передо мной галантно отодвинул дворецкий.

— Простите, — сказала я немного смущённо, потому что не знала, как общаться с демонами, пусть даже они были прислугой. — Могу я осмтореть дворец, пока встреча не началась.

— Безусловно, госпожа, — легко согласился дворецкий и задвинул стул обратно. Провести вас по дворцу или вы сами хотели бы осмотреться?

— Здесь не так много комнат, — улыбнулась я. — Если позволите, я бы хотела насладиться красотой древней архитектуры в одиночестве.

— Безусловно, госпожа. На каждом этаже есть стойки с колокольчиками. Если вы потеряетесь или вам что-то будет нужно, только позвоните.

Поблагодарив дворецкого, я вышла из обеденного зала и медленно пошла по коридорам. На стенах висели картины и гардины, потолоки были украшены аккуратной, скромной, но изысканной лепниной, и даже люстры казались произведениями искусства. И во всём этом было что-то неуловимо знакомое, словно я бывала здесь во сне.

Я бродила по коридорам, то и дело замирая перед особенно красивым витражом или чтобы рассмотреть узор на двери и пытаясь вспомнить, почему это место отзывалось в душе, словно родной дом. Даже запахи здесь казались какими-то давно забытыми. Старое дерево, солоноватый морской воздух… этот скрип половиц под ногами…

Я поднялась на второй этаж и замерла, глядя на небольшой закуток, где под окном стояло кресло для чтения. Рядом — низенький маленький столик и лампа, направленная на кресло. Приблизившись, я распахнула окно и снова отошла, наблюдая, как прозрачный тюль трепещется на ветру. И словно в этом кресле появилась девушка в голубом платье с платком, что скрывал нижнюю половину лица.

Я моргнула. Конечно, в кресле никого не было, это всё — лишь игра воображения.

— Кажется, надо показаться лекарю, — пробормотала я.

Ноги сами несли меня дальше, а когда я повернула в очередной коридор и остановилась возле массивной двери, резко остановилась. От одного взгляда на эту дверь по телу пробежала дрожь.

Я подняла руку, коснулась бронзовой ручки и замерла в нерешительности.

— Не думаю, что мне можно заходить в спальни без приглашения, — прошептала я. И добавила: — Хотя ведь в замке всё равно никто не живёт.

Что бы ни было там внутри, оно тянуло меня, звало, поднимая ту же тоску в душе, которой было наполнено моё сердце этим утром.

И я толкнула дверь.

Дверь бесшумно распахнулась, впуская меня в просторную спальню. Комната была окутана полумраком, из окна струился мягкий солнечный свет, лучи которого проникали внутрь сквозь листву деревьев. А перед окном застыла неподвижно крупная мужская фигура, стоявшая ко мне спиной. И на голове отчётливо прорисовывались два изящно изогнутых рога.

Моё дыхание сбилось. Я узнала его прежде, чем он обернулся, показав мне своё лицо.

А потом наши взгляды встретились.

Я не могла отвести глаз. Мои пальцы, всё ещё лежавшие на дверной ручке, похолодели, а ноги будто приросли к полу. Дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

Казалось, это мгновение длилось почти вечность. Он лишь молча смотрел на меня, а я, вместо того, чтобы смутиться и скрыться за дверью, прошла в комнату и сделала несколько шагов через неё, остановившись прямо перед ним.

Демон моих снов.

— Кто ты? — выдохнула я, забыв обо всех правилах приличия.

— Тот же вопрос к тебе. Я — хозяин этой комнаты.

Словно околдованная, я подошла к окну и посмотрела туда, где лес уже окрашивался в яркие осенние краски. А когда снова обернулась к демону, он вдруг взял меня за руку и проговорил:

— Я вижу всё… Каждый раз, когда ты смотришь на меня…

— Что? — я заморгала и попыталась отступить, но его хватка была железной. Он притянул меня ближе, и почти одними губами прошептал:

— Каждый раз, когда закусываешь губу, когда твоё сердце бьётся, как сумасшедшее, когда краснеешь, когда забываешь дышать. Думаешь, я всего этого не замечаю?..

Я следила за каждым движением его губ, чувствуя себя так, словно вошла в мир снов и находилась в трансе, но всё это происходило наяву.

— Даже если так, — прошептала я, повторяя свои слова из сна, что видела утром. — Это всё не имеет значения. Ты… — я запнулась и покраснела. — Ты не способен на такие чувства…

Он улыбнулся — печально, болезненно.

— Ты… уверена?

Мы замерли в шаге друг от друга и стояли, не в силах прервать контакт наших глаз, пока под ногами что-то не замерцало. Я опустила взгляд и вскрикнула, отступая. На полу светились тонкие линии круга демонического призыва. Сложный узор вспыхнул с новой силой, когда демон, хмурясь, встал в самый центр.

— Ты посмела войти в мой сон, арахна? — процедил он.

— Что? Нет!

— Тогда почему я видел тебя во сне?! И что это значит?!

Он указал себе под ноги. Демон, как и я, чувствовал, что в пентаграмме заключена сила, которая резонировала с нами обоими, и это было страннее всего.

Демон стиснул кулаки, словно готовый броситься в бой. Из линий пентаграммы под его ногами начали прорываться всполохи пламени, обдавая жаром даже меня, но он будто ничего не замечал. Его глаза покраснели, кожа потемнела, и по венам будто потекла жидкая лава.

Я в ужасе отшатнулась.

— Я видел тебя во сне каждый день уже две дюжины дней, — процедил он, надвигаясь меня, и я начала отступать, даже не глядя себе за спину, боясь, что если отвернусь, он набросится на меня. — Почему я не могу выкинуть из головы образ какой-то мелкой арахны?!

Смысл его слов медленно доходил до меня. А вместе с тем угасал страх, уступая место необъяснимому спокойствию. Я остановилась у самого края кровати и выпрямилась, позволив ему подойти так близко, как он захочет.

И он подошёл. Подошёл, взял меня за подбородок и приподнял мою голову. Хотя в этом не было необходимости. Я и так смотрела ему прямо в глаза.

— Не знаю, — прошептала я. — Какая-то магия привела меня сюда. И этот круг…

— Круг призыва. Круг пленения воли демона!

— Он появился на твоих глазах.

Демон замер… и остыл, снова став похожим на самого себя. Его глаза и кожа приняли нормальный оттенок.

— Я не понимаю, что происходит, — проговорил он, и брови его напряжённо изогнулись. Объясни мне, арахна. Когда ты связала меня этим кругом? Почему я пришёл сюда, как послушная овца на выпасе? Я вообще не собирался участвовать в этой встрече!

— Клянусь, — прошептала я. — Я сама не понимаю.

И вдруг, сама того не ожидая, подняла руку и провела пальцами по его щеке. Демон на мгновение прикрыл глаза и проговорил срывающимся голосом:

— Ты становишься моей слабостью, Дея…

— Откуда ты знаешь моё имя?

— Каждую ночь один и тот же сон. Каждую ночь один и тот же поцелуй. Каждую ночь — твои глаза.

Он взял меня за руку, которой я касалась его щеки — и демонический круг под окном вспыхнул синим пламенем, после чего погас и исчез, оставив после себя только едва заметные полосы.

Демон выпустил мою ладонь, подошёл к тому месту, где погасла пентаграмма и присел над ней.

— Ничего не понимаю.

— Что произошло? — спросила я, не решаясь приблизиться.

— Я абсолютно уверен, что этот круг связывал нас двоих, но только что эта связь разорвалась. Ад и мертвецы, если бы ты меня попыталась призвать, я бы заметил.

Он схватился за голову, будто его пронзила боль, и медленно поднялся на ноги.

— Прости, — сказал он. — Наверное, ты просто оказалась не в том месте не в то время, а я совсем забыл про манеры. Моё имя — Деймон. Я — младший сын короля Леона.

— Деалия Маскл, фаворитка её высочества принцессы Крейи.

Демон подошёл, поклонился и, поймав мою ладонь, прикоснулся губами к её тыльной стороне. И замер, не спеша прервать этот момент.

Моё сердце забилось чаще, дыхание стало глубже и тяжелее, кровь прилила к щекам. Мои пальцы дрогнули. Хотелось одновременно выдернуть руку и убежать — и перестать дышать, чтобы не спугнуть его случайным движением. Деймон медленно поднял на меня тёмный взгляд и выпрямился.

— Полагаю, нам стоит вместе исследовать этот удивительный феномен. Ты произносила слова из моего сна. Можешь это объяснить?

— Этот диалог приснился мне этим утром, — ответила я. — И эта комната… готова поспорить, что он случился именно здесь, хотя, клянусь, я ни разу не бывала даже поблизости.

Он посмотрел на меня так пристально, что у меня закружилась голова, и я села на край кровати, схватившись за висок. Странные образы начали мелькать перед моим внутренним взором. Образы, от которых сладостно ныло в утробе, от которых щёки наливались румянцем, а сердце начинало грохотать в ушах.

— Дея… — голос его прозвучал хрипло, чуть срываясь. — Не смотри на меня так.

Я повела головой в недоумении. А он подошёл ближе, опустился передо мной на одно колено, разглядывая меня так, словно пытался найти ответы на самые сокровенные вопросы. Его брови были изогнуты, а глаза — темны, словно ночное небо.

— Эти… чёртовы… сны, — выдохнул он глухо.

Воздух между нами наполнился магнетизмом. Меня тянуло к нему, и теперь я смотрела уже не в глаза, а на чувственные губы, чьё прикосновение чувствовала на себе этим утром.

И тогда внутри меня что-то лопнуло. Я упала на колени перед ним и, обхватив голову демона, прижалась к нему в неумелом поцелуе. Его руки оказались на моей спине, скользнули ниже прижимая мои бёдра к его животу.

Легким движением он поднялся на ноги, удерживая меня руками, и опустил на кровать, нависнув сверху. Его поцелуи были такими жадными, горячими, неистовыми, что я едва успевала сделать вдох. Моё платье было смято — постелью и его коленом, которое он поставил на край кровати. Макияж размазывался по лицу, а его пальцы зарывались в мои волосы, вызывая крупную дрожь во всём теле.

Он целовал меня так, словно хотел выпить до дна, забрать каждую каплю моего дыхания, моих мыслей, моей воли. Его горячие ладони скользили по моему телу, оставляя за собой сладкую негу. Я выгнулась навстречу, ощущая, как ткань платья натягивается и предательски шуршит, когда он провёл рукой по моему боку, сжимая талию сильнее, чем позволяли любые правила приличия. Сердце стучало так громко, что я была уверена: он тоже слышит его грохот.

— Ад и Преисподняя… — сдавленно прорычал он у меня над ухом, и дыхание его прожгло кожу. — Не могу остановиться…

Я едва слышно всхлипнула, и вцепилась пальцами в его рубашку, опасаясь, что сейчас он встанет и уйдёт, оставив меня навсегда.

Он резко поднял голову, и в его тёмных глазах плясал какой-то опасный, дикий огонь.

— Меня же засмеют, если я пересплю с арахной, — прошептал он, но потом снова припал ко мне, покрывая жадными поцелуями мою шею.

Всё это походило на охватившее нас обоих безумство. И, собрав всю свою волю, я с силой оттолкнула от себя демона, перекатилась через бок, выдернула юбку из-под его колена и, поднявшись на ноги, чуть отошла в сторону. Совершенно точно зная, где находится ближайший умывальник, прошла к двери в глубине комнаты и оказалась в ванной.

— Полагаю, нам не стоит этого делать, — сказала я и подошла к зеркалу. Нужно было смыть остатки макияжа: в таком виде нельзя было показываться на люди, и тем более на встрече королевских делегаций.

— Но ты ведь была не против, — он замер на пороге ванной комнаты, осматривая меня всё тем же полным тьмы и непогасшей страсти взглядом.

Я умылась, вытерлась полотенцем, которое мне подал демон. Между ног так отчаянно пульсировало, что я едва могла сохранять спокойствие. А потом замерла, глядя на умывальник.

— Я вижу тебя здесь, — проговорила тихо и подошла к раковине, провела по ней пальцами. — На рогах свежие сколы и царапины. Голова в крови. И вода, что стекает по тебе, становится розовой.

Посмотрев на полотенце в руках, я осторожно свернула его, а потом подошла к демону и прикоснулась полотенцем к его лбу.

— Я… помогаю тебе промыть раны. Это больно, но ты не подаёшь вида. — Я подняла глаза. Наши взгляды встретились, и я выдохнула, вторя образу, что возник перед глазами: — Я не боюсь тебя, демон.

И, подчиняясь странному импульсу начала одну за другой расстёгивать пуговицы его рубашки.

— Ты вообще понимаешь, что делаешь, светлая? — проговорил он.

— Собираюсь вымыть тебе голову…

Мы оба моргнули и отступили на шаг друг от друга. Я смущённо опустила глаза.

— Прости… опять что-то нашло.

— Нам нужно идти, — сказал он, не торопясь застёгивать пуговицы и оставив грудь немного раскрытой. — Как насчёт того, чтобы встретиться после обеда и обсудить всё то, что… произошло здесь?

— Полагаю, переговоры затянутся как минимум на три дня, — добавила я, смущённо улыбнувшись.

— У нас будет время исследовать то, что произошло.

Демон открыл передо мной дверь, и я, повесив полотенце на перекладину, вышла в спальню.

Когда мы вышли в коридор, он галантно предложил мне локоть, и я взяла его под руку. Хоть я и старалась держать спино прямо, а шаги делать ровно и уверенно, в груди ещё горел разожжённый демоном огонь. Его поцелуи, его горячее дыхание, дрожащий от возбуждения голос — всё это заставляло меня краснеть и вновь и вновь чувствовать волну смущающего напряжения внутри.

Он шёл рядом, внешне такой спокойный и собранный, но я видела по чуть приоткрытым губам, что он чувствуюет тоже, что и я. Короткие взгляды, что он бросал на меня, вызывали дрожь, и колени едва не подкашивались от этой близости.

Мы оба молчали. Я думала о том, что нас связали невидимые нити Архангела, который даровал нам эти сны, чтобы мы встретились в этот ясный осенний день. И молила, чтобы это пламя не сожгло нас дотла.

Наконец, мы вернулись к обеденному залу. Советники ледонцев и демонов уже бурно обсуждали план предстоящей встречи, а за столом появились новые лица. Королевская чета, впрочем, куда-то ушла, и Крейя, мило улыбаясь, беседовала с незнакомым мне демоном.

Я вдохнула глубже и улыбнулась, когда мы вошли в зал. Взгляды сразу обратились в нашу сторону, и я отпустила руку Деймона, испугавшись, что кто-то может догадаться, что между нами произошло наверху.

— О, а вот и мой младший брат, — сказал демон, с которым разговаривала Крейя. — Садись, Дей, места всем хватит. А кто эта прелестная особа?

— Моя фаворитка, Деалия, — представила меня принцесса, и я присела в реверансе.

Демон встал и поклонился мне, и я подала ему руку, позволив изобразить лёгкий поцелуй.

— Даллан, — представился он. — Кронпринц Оксиана. А это мой брат Деймон. Он впервые проявил интерес к вопросам политики, так что вы вряд ли с ним знакомы.

— О, мы уже познакомились, — сказала я и тут же покраснела, осознав свою оплошность.

— В самом деле? — Крейя вскинула бровь и как-то странно улыбнулась.

— Более чем, — кивнул Деймон и занял своё место на стороне демонов.

Даллан отодвинул стул, помогая мне устроиться рядом с принцессой и тоже сел напротив.

— Мы с её высочеством, — сказал он, кивнув принцессе, — обсуждали возможности династического брака.

— Полагаю, это единственная наша возможность остановить зарождающуюся войну, — подтвердила она.

— У тебя ведь нет невесты, — Даллан обратился к Деймону. — Крейя тоже является младшей наследницей. Вы вполне друг другу подходите. Что думаешь?

— Династический брак… — повторил Деймон, глядя при этом почему-то на меня. Я снова почувствовала, как кровь прилила к лицу, и опустила взгляд на стол перед собой.

— Вряд ли я однажды стану королевой Ледонии, — сказала Крейя, с улыбкой вскинув голову. — А ведь у меня большие амбиции. Если уж мне придётся стать разменной монетой, я хотела бы выйти замуж за кронпринца.

Даллан усмехнулся и провёл ладонью по своему рогу. На мгновение мне даже показалось, что этот жест значит нечто особенное.

— Мы могли бы обсудить это… — проговорил он, подавшись чуть вперёд, — в более приватной обстановке.

Встреча пошла своим чередом. Скоро обеденный зал наполнился самым важными представителями двух королевств. Разговор то становился напряжённым, то наоборот — почти дружеским, и всё это время я украдкой посматривала на Деймона, который, в отличие от меня, действительно принимал участие в беседе. Сквозь шум голосов и звон посуды я словно продолжала слышать его дыхание и биение его сердца.

Я украдкой взглянула на него — и встретилась с его взглядом. Тёмные, глубокие глаза, в которых всё ещё дрожало напряжение, что витало между нами с первой минуты встречи. На миг время остановилось. Казалось, что в этом замке, за этим столом никого больше не существовало.

Мы оба отвели глаза одновременно. И всё же в груди осталось чувство: что бы ни было дальше, мы уже не сможем уйти друг от друга.

Я сделала глубокий вдох, сжала дрожащие пальцы сильнее и улыбнулась — спокойной, безупречной придворной улыбкой. Теперь всё зависело от нас.

И эта история только начиналась.

Конец