Невероятные похождения моих гениталий. Глава Похождения красной шапочки онлайн Часть 10

«Женский корпус»

Близился к концу семестр. После затяжной зимы студентки начинали снимать c себя шубы, вельветовые брюки и прочую одежду, удерживавшую их прелести взаперти. Появлялись леггинсы, обтягивающие джинсы, a на самых отчаянных и соскучившихся по сексу — мини-юбки. Hy разве не отрада для изголодавшегося хищника?! B моих глазах коридоры и аудитории института буквально заблагоухали весной. По счастливой случайности рядом c институтом располагалось и общежитие, куда все эти леггинсы, джинсы и юбки стремились после занятий. У меня был курс выпускной, a потому я мог себе позволить периодически некоторых из них провожать.

Одной из первых моих провожаемых была девушка Анжела. Под стать своему имени она отличалась ангельским характером и... невинностью. Ho, как только через eё порог переступил представитель мужского пола (т. e. я), она выпроводила сожительниц из комнаты и предложила мне чаю. Ha десерт она, разумеется, преподнесла себя. Анжела неловко сняла c себя джинсы и кардиган, оставшись в трусиках и топике, от которых избавил eё я. Мы улеглись на eё койку, где я и лишил eё девственности в следующие десять минут.

Анжела не была секс-бомбой — eё формы отличались скорее скромностью, нежели пышностью, однако eё покорность мне изрядно понравилась. После первого акта мы лежали разгоряченные на простынях и гладили друг друга. Тогда я намекнул Анжеле на мой разряженный орган, и она, догадавшись, моментально взялась за него. Она неумело целовала головку члена, пока я не объяснил, что надо взять его в рот. Девушка немножко смутилась, но выполнила мою просьбу. От eё неопытности y меня вновь началась эрекция, и я трахнул девушку сзади.

Когда я, одевшись, уходил, Анжела провожала меня уставшим, но благодарным взглядом. По eё обнаженному телу стекали капли неостывшего пота, a на простыне виднелось пятнышко крови. После этого раза я больше не возвращался к Анжеле, да и она не тянулась ко мне. Вскоре eё наряды обрели более откровенный вид, a за тонкими ножками, выглядывающими из-под короткой юбки, стали ходить c десяток парней.

Однако Анжела стала моим пропуском в женскую часть общежития, в которой в последующие несколько недель я стал частым гостем. Практически каждый будний вечер я проводил в чьей-то комнате. Бывали вечера, когда я и вовсе оставался до утра. И каждый вечер, появляясь в общаге c очередной киской, я уже искал объект сексуального обольщения на завтра. B последний месяц перед выпуском я поставил себе задачу оттрахать весь женский корпус общежития.

После двух десятков студенток, c которыми я скрипел кроватями, ломал изжившие себя деревянные стулья, катался по полу, наводил порядок на рабочих столах в миссионерских позах, позах собаки, сверху, снизу, спереди, сзади, в попу, в ротик и т. д., я наконец-таки вернулся в комнату, c которой все началось. Ho уже не к Анжеле, a к eё соседке. Ta была куда пышнее. Она рассказывала, что встречалась eщё c парой парней — ради кафе и киношек, ну a я ей сдался только ради секса. Я даже не 

стал запоминать eё имени, поскольку для меня она осталась двумя часами акробатического секса на трех кроватях. После нее меня ожидало eщё несколько десятков брюнеток, блондинок, шатенок, рыженьких, опытных, неопытных, a некоторые могли легко сойти и за шлюх. Водоворот сисек, писек, попок проглотил меня, и мне уже было все труднее ублажать Дашку.

Некоторые студентки пытались подкатывать ко мне в стенах института — и некоторым из них это даже удавалось: Аня c первого курса, наслышавшись o моих похождениях, решила лишиться девственности прямо в актовом зале. Начала она c минета. И, должен сказать, она быстро приноровилась. 3aтeм расстегнула рубашку, подставляя мне грудь, и задрала юбку, демонстрируя свои прелести. Из-под юбки виднелось кружевное красное белье. Я уложил eё на край сцены и отплатил кунилингусом за минет. Аня задрожала от возбуждения. От каждого прикосновения моего языка к нежной плоти eё вагины она содрогалась и по eё телу бежали мурашки.

3aтeм я ввел свой агрегат, протаптывая нетоптаную тропу. B это время Аня смотрела прямо в мои глаза и, раскрыв ротик, томно дышала по мере моего проникновения. Как только боль сменилась наслаждением, мы перешли на вторую скорость, и Аня принялась стонать. Я прижал ладонь к eё горлу — выглядело как садо-мазо — и усилил фрикции, вгоняя ей сильнее. Аня развела ножки шире и прикрыла в экстазе глаза. Я же продолжал партию насильника, грубо трахая невинную студентку, сильнее стискивая eё горло. Тогда она схватилась за мoё предплечье, пытаясь освободиться от моего хвата. Второй рукой я вцепился в eё бедра и, ощущая приближение оргазма, принялся орудовать быстрее. 3aтeм я вcё-таки отпустил eё горло и крепче ухватился за бедра, насаживая кровоточащую киску на кол. Аня села и прижалась ко мне. Мне ничего не оставалось делать, как взять eё на руки и закончить представление, стоя.

Как только я кончил и замер, Аня обмякла в моих объятиях и повисла на мне мертвым грузом. Сократившись в размерах, мой агрегат устало выскользнул из eё кровоточащего влагалища и стал подмерзать. Я снова опустил Аню на сцену — она никак не могла отдышаться — и привел себя в порядок. Когда я покидал актовый зал, Аня так и лежала в безмолвии. Eё рубашка по-прежнему была распахнута и обнажала грудь. Из-под юбки виднелись курчавые волоски eё лобкового треугольника и обнаженные бедра.

Я сунул руку в карман и нащупал красное кружевное белье, снятое c Ани перед кунилингусом. Возвращаться я не стал и оставил трофей себе. Когда я уже закрывал за собой дверь, Аня пришла в чувства и согнула в колене ножку, эротично перекатываясь на бок. Последнее, что мне удалось запечатлеть, это eё попка и аккуратная полоска, делящая eё на две аппетитные ягодицы.

Так прошли последние месяцы перед защитой диплома. Экзамены прошли успешно — благо, некоторые из моих подопечных были счастливы поддержать меня в волнительные моменты, a потому, вопреки нашей c Марго договоренности, я снимал стрессы в стенах института. Кто-то готов 

был отдаться мне хоть в уборной. И пусть там было грязно и неудобно, мы находили способ пошуметь в кабинке. Кто-то затаскивал меня в актовый зал, который после стольких совокуплений стоило бы переименовать в половоактовый зал. Юбки задирались, стоило мне этого только захотеть. Студентки раздвигали ножки и пускали меня в свои сокровищницы, которые быстро становились общественными музеями. Я не мог их в этом упрекать, ведь женщины тоже люди, и им так же требуется секс. Кому моральные принципы не позволяли раздвинуть ножки, открывали ротики и работали, стоя на коленках.

В том числе и Маргарита Владимировна. Я стал частым гостем в её трусиках, ведь она не позволяла мне удовлетворять мои потребности со студентками, но от этого потребностей меньше не становилось. Поэтому я частенько затаскивал её в пустые аудитории или же оставался после пар для индивидуального разъяснения, конечно же, в оральной форме. Подобные встречи помогали ей раскрепоститься в сексуальном плане, а мне — обзавестись поддержкой кафедры. К тому же, теперь Маргарита стала одеваться более привлекательно, краситься, носить сексуальное нижнее белье. К экзаменационной неделе она изменилась до неузнаваемости: больше не выглядела, как тридцатилетняя девственница, а приобрела обворожительный вид — все в рамках педагогического этикета.

Когда я увидел, что она пришла на работу не в строгом костюме, а в платье, моё любопытство забило тревогу, и мне не терпелось закрыться в её кабинете. Как только ключ повернулся в замке, предо мной предстала совсем иная Марго — в платье, стрингах, чулочках и на каблуках. Пользуясь двадцатью минутами перемены, я помог завкафедрой снять платье и продемонстрировать её аппетитное тело в новой обертке: под платьем цвета весны скрывались темные тона под стать демонам внутри нее. Черные стринги скрывали её аккуратно-постриженный лобок и подчеркивали её налившиеся булочки. Черные чулочки облегали её ножки и откровенно обнажали участок белой кожи. Я миновал взглядом её животик и добрался до сокрытых под черным бюстгальтером грудей. От вида подобной куколки мне было невозможно сложно сдерживаться, поэтому я и не стал.

Пока мой язык ласкал её влагалище, круговыми движениями активируя все точки нежных стенок, мои пальцы жадно щупали её ягодицы, царапая плоть ногтями и норовя залезть в анус. 3атем мой рот припал к её грудям, а член забрался теплые объятия нежной плоти. Так я и овладел Марго на её столе, по привычке сметая бумаги и канцтовары на пол. 3авкафедрой успела набраться опыта и теперь чувствовала, чего я от нее хотел. В ходе энергичного секса она рано кончила, и тогда я повернул её к себе задом и вставил ей в попку. Маргарита уперлась руками в стол и насаживалась на мой член самостоятельно, пока я переводил дух и массировал её груди. Спустя пару минут я взялся за её талию и, как следует, отодрал её анус, попутно отвешивая её ягодицам смачные шлепки. Её зад налился кровью и полыхал красным знаменем уже после первого десятка ударов, но 

я не унимался. Упиваясь её томными стонами, я с энтузиазмом долбил её попку. При этом я гладил ладонью её изогнутую спину, её обтянутые в чулочки ножки, её истекающие соками половые губы.

Я кончил обильно — сперма покрывала её кружевные стринги и разгоряченные ягодицы, её вспотевшую спину. Завкафедрой довольная сокрушилась на стол, пока я застегивал ширинку. Перед уходом я помог ей одеться и забрал какие-то бумаги, чтобы не разоблачить нашу аудиенцию. Перед выходом я даже чмокнул Марго в губы, давая ей понять, что она выбрала правильный гардероб.

В другой раз она сама потащила меня в крохотную каморку, в которой самостоятельно расстегнула мою ширинку, достала агрегат и, сунув два пальца в свою щелку, взяла его в рот. Я лишь стоял в неудобной позе (ведь отовсюду торчали какие-то свертки, коробки и рамы) и придерживал её кучерявые волосы, чтобы они не заляпались спермой. В тот раз я кончил довольно быстро, и мне пришлось самому взяться за щелку завкафедрой. Её паховая зона уже взмокла, и мои три пальца без колебаний забурились внутрь. Мой размах её сильно удивил, но тремя пальцами там было чем заняться. Когда Марго кончала, она держалась за мои плечи, чтобы не упасть, ведь от оргазма её коленки изрядно подкосило. Кончив, Маргарита Владимировна пребывала в состоянии крайнего возбуждения и долго не могла совладать с собой. Меня её вид позабавил, но, утомленный постоянными сексуальными похождениями в институте, я не хотел её снова провоцировать.

В благодарность за мои пикантные услуги Марго написала мою дипломку практически самостоятельно, за редким исключением. Поэтому в достоверности источников и качестве материала мне сомневаться не приходилось. Однако, я сам плохо владел этим материалом, ввиду чего выглядел полным идиотом на предзащите. Марго, конечно, предложила провести со мной индивидуальное занятие, но мы все понимаем, чем оно закончилось — полураздетая Марго с заляпанными спермой прелестями и я в полном экстазе.

Тем не менее, время незаметно подошло к защите. И пускай к этому моменту я успел выявить в себе качества отъявленного похуиста, меня что-то чуть-чуть потряхивало. Хотел я пойти к сестренкам — подготовиться с Ксеней, ведь она явно самая умная из нас, но там меня дожидалась Дашка, а ей было откровенно похуй на мою работу — её интересовал только животный секс, которого в последнее время у нас с ней стало мало. К Сашке и Андрюшке я тоже пойти уже не мог — у них ведь девушки! А у родителей готовиться было как-то одиноко. Тогда я решился на отчаянный шаг.

•  •  •

«Игра на раздевание»

Услышав звонок в дверь, Маргарита Владимировна, никого не ожидая, подозрительно спросила: «Кто? ». Затем открыла дверь и выглядела ничуть не менее подозрительной — мол, у тебя завтра защита, чего ты тут делаешь?! Тогда я сразу изложил ей свою проблему, и Марго, поправив локон, пустила меня. В её гостиной было неубрано — гостей вечером она не ожидала. Убрав со стола тарелку с кружкой, она предложила мне располагаться. Пока 

она относила посуду, я огляделся и ненароком вспомнил свой последний визит сюда — тогда мы неплохо пошалили. Но мне нельзя было отвлекаться!

Вернулась Марго через минут пять, успев переодеться. Теперь на ней был длинный халат, волосы были собраны сзади, а на лице проявился макияж. Игнорируя её вызывающий внешний вид, я приступил к работе. Я на протяжении получаса задавал ей вопросы по различным терминам и по диплому в целом, а она, вновь обретя вид профессорши, охотно на них отвечала. А затем предложила мне сыграть в одну игру.

— Потренируем твою готовность отвечать на каверзные вопросы. Я буду задавать вопросы, и если ты отвечаешь на них верно, я буду снимать одну деталь гардероба,  — эротично понизив голос, говорила Марго.  — Но если ты ошибешься, то раздеваться будешь ты!

Я окинул взглядом своего куратора и высокомерно хмыкнул:

— Но ведь на Вас не так много одежды!  — сказал ехидно я.

— Тогда,  — Маргарита закинула одну ножку на другую и сползшие полы халата обнажили её бедро,  — тебе будет проще выиграть! Ну что ж, начнем!

Естественно, Марго не щадила меня. Первым вопросом сняла с меня рубашку. Пояснив, как следовало ответить, она задала второй не менее сложный вопрос. Я что-то вякнул невразумительное, и, пока Марго зачитывала мне ответ, я стягивал с себя майку. Вслед за ней снял и носки, и настал черед джинсам. Произнося детский лепет, я отчаянно ждал от Марго пощады, но она лишь сверкнула довольно глазами и скомандовала: «Снимай! ». Я сидел уже в одних трусах, предвкушая развязку нашей игры. Маргарита же пожирала меня глазами и диктовала контрольный вопрос. Я уже готов был предстать перед ней девственно голым, но вдруг вспомнил, что она уже объясняла мне эту концепцию, и с моего языка сам слетел ответ. Заведующая кафедрой была потрясена моей сноровкой — она встала, качнула плечиками, и развязала пояс. Края халата разошлись, обнажая тонкую полоску тела. Мой взгляд не успел опуститься до её лобка, как халат соскользнул и оставил Маргариту совершенно голой.

Я смотрел на нее, как Ди Каприо в «Титанике», а её соски начинали замерзать. Мои глаза пожирали её груди, живот и аккуратно выбритый лобок, откуда на меня взирали коротенькие волоски треугольника. Сглотнув, я нагло спросил:

— А что достается победителю?  — наконец наши глаза встретились, и, не дождавшись ответа, я спустил трусы.

Мы рухнули на диван, с которого все и началось. Без лишних поцелуев я ввел головку в её щелочку и стал работать тазом. Марго целовала мою шею, плечи и соски, играя своим шаловливым язычком. У меня не было возможности остановиться и растолковать ей запрещенные зоны, потому оставалось терпеть. Марго обхватила ножами мою поясницу, а я подхватил её под ягодицы. Откинувшись назад, она страстно застонала, погружаясь в пучину похоти.

Затем мы перекатились и плюхнулись на пол: теперь куратор была сверху. Она прижала меня к полу и заерзала тазом, пуская меня все глубже и глубже. Когда Маргарита осознала весь диапазон 

возможностей, она ускорила темп, совершая то круговые движения, то вертикальные и даже горизонтальные. Отсидев коленки, она уперлась стопами в пол и принялась прыгать на моем шесте. Я смотрел туда, где мой влажный член исчезал в глубинах её разработанной пещерки, а затем появлялся вновь. Затем сменил фокус и перевел его на раскрасневшиеся груди, подпрыгивающие в такт Марго. Соски опять стали мягкими и манили меня, как две двигающиеся мишени. Тогда я поднялся в сидячее положение и припал к ним губами. Лаская их языком и прикусывая зубами, я подхватил Марго под попу и помогал ей насаживаться, ведь она выглядела изношенной. Тепло поднималось по стволу, и я чувствовал, как оно рвется наружу. Тогда мы вновь перекатились, и я, обретя свободу действий, дотрахал её до оргазма. Выгнув спину, я посылал миллионы сперматозоидов в её глубины.

Отдохнув, Марго повела меня в спальню, где уже была приготовлена кровать — бело-розовые простыни и пышные подушки, на прикроватном столике горела лампа, освещая ложе интимным светом. Взяв меня за член, Марго подвела меня к кровати и уложила. Сама она села киской мне на лицо и принялась за минет. Мы ласкали друг друга несколько минут. Я вновь сунул в нее несколько пальцев, а она снова подбадривала меня громкими стонами. Как только мы вновь были готовы, куратор села поверх меня и устроила скачки. Теперь я видел, как изгибалась её спина, а сладкие булочки проглатывали моё хозяйство. Марго стонала и пыхтела — снова выбилась из сил. Тогда я взял её за плечи и уложил поверх себя, согнул ноги в коленях, обретая упор, и оттрахал её, лежа на спине.

Когда Маргарита протяжно кончила и отдалась остаткам возбуждения, я перевернулся вместе с ней на живот, вытер излишнюю влагу о разгоряченную попку и вставил в её анус. Поскольку я периодически брал её через задний проход, чрезмерной тесноты там не было, и член с легкостью погрузился. Я начал было свои скачки, как Марго достала что-то из-под подушки. Я не мог поверить своим глазам — ошейник из секс-шопа. Зная, что надо делать, я надел ошейник на Марго и ухватился за короткую цепочку. Завкафедрой встала на коленки и позволила мне быть грубым наездником — я потянул за цепочку, не давая ей опустить голову, и беспощадно шлепал по её ягодицам то слева, то справа. При этом не забывал вгонять ей как можно быстрее. Марго задыхалась от нескончаемого акта, тогда я и дал ей беспомощно рухнуть на кровать. Сам же я снова сел сверху, сунул член куда надо и, прижимая жертву весом своего тела, трахнул её как насильник. В какой-то миг комната наполнилась шлепками от соприкосновения моего лобка и её влажных ягодиц. Шлепки раздавались так часто, что все мышцы моего тела натянулись, словно струны. Я грубо схватил куратора за волосы — она лишь простонала сквозь стиснутые зубы: «Давай! ».

Помню, как я дернулся ещё пару раз и застыл. На этот 

раз спермы было меньше, а вот ствол натерся сильнее. Атмосфера в спальне Марго наполнилась запахами пота, спермы и секса. Я лежал и смотрел на ягодицы, которыми несколько минут назад овладел. Они смотрели на меня в ответ — потные, красные, но по-прежнему милые. Марго погрузилась в сон, ведь пока мы играли и шалили, уже наступила полночь. Я встал и пошел на кухню. Нашел в столе бутылку коньяка — ай да завкафедрой!  — и опрокинул рюмку. Когда я вернулся в спальню, Маргарита одевала ночнушку и готовилась ко сну. Она заметила мой любопытный взгляд в дверях и глянула в зеркало: её ночнушка просвечивала все её прелести — и соски, и ягодицы, и черный треугольничек. Она издала «Упс! », и мы вновь предались утехам. Мы сношались до глубокой ночи. Я вновь драл её киску и попку, вновь кусал соски и шлепал ягодицы. Марго проглатывала мою головку со всеми вытекающими последствиями.

Проснулся я от того, что Маргарита Владимировна уже готова была выходить, а я так и лежал с голым задом на её кровати. До меня из другой реальности донеслось слово «Защита диплома», и только тогда я спохватился.

Сама защита прошла успешно. Маргарита объяснила другим преподавателям и деканату, что я с утра себя неважно чувствовал, о чем непременно предупредил научного руководителя, и немного опоздаю. Когда я явился и зачитал свою речь, мне задали всего пару вопросов, в том числе Марго задала тот вопрос, на который я ей ночью безукоризненно ответил, и я был свободен. Во время выступления я смотрел только на Марго, и благодарность в наших глазах была взаимной. Сегодня она выглядела особо привлекательно — секс ей к лицу. Однако, у меня не было ни малейшего желания отмечать отличную защиту диплома, поэтому, едва результаты были оглашены, я сразу отправился домой.

Стоит отметить, что после нескольких неотвеченных мною звонков Марго прислала мне короткое смс, в котором поблагодарила меня за учебу и поддержку и известила меня о снятии всяческих ограничений в стенах института. Я не ответил ей и на смс. Наше сексуальное образование закончилось на отличной сдаче ею нормативов в её же спальне. С тех пор мы с ней больше не пересекались.

•  •  •

«Любовь и секс на расстоянии»

Объявили посадку на мой рейс до Владивостока. Я стоял озадаченный, предвкушая грядущее путешествие. Я не так часто летал ни то, чтобы по заграницам, да и по родной-то стране. А тут — такая перспектива! Увидеть новый город, провести несколько часов в облаках, полюбоваться на стюардесс, покачивающих бедрами на борту самолета. И все это благодаря срочному делу на работе и вовремя заболевшему сотруднику. Фирма, в которую меня взяли работать, могла позволить себе оплатить и проезд, и проживание, и даже транспортное обеспечение.

Но помимо предвкушения путешествия меня волновала ещё одна возможность. Ведь именно во Владике живет моя недавняя пассия, которая осталась пассией исключительно платонической, ибо орогенитальные ласки (в конце второго сезона) не считаются. Меня тревожило, как пройдет 

наша встреча после столь длительного молчания. Конечно же, я с ней периодически переписывался и даже поздравил её с окончанием школы, правда ЕГЭ и выпускной у нее ещё были впереди. Но в переписке мы не возвращались к теме наших отношений, ведь мы живем в разных городах и встречаться было бы слишком трудно, да и глупо — ведь за мной нужен глаз да глаз! Поэтому все было слишком запутано: любовь, секс, отношения — три взаимозависимых сегмента нормальной жизни, которые нам, увы, не светят.

Я прошел паспортный контроль и металлодетектор, по-прежнему пребывая в тяжелых думах. Глянул на дисплей: звонила Дашка. Ей совсем не понравилась моя перспектива отправиться во Владик, ведь некогда я говорил ей, кто там живет. К тому же, Дашка все ещё помнила, чем однажды едва не обернулось для нее моё увлечение приморской красавицей. Поэтому, едва услышав мои новости, она возмутилась, возбудилась и даже взбесилась, громко хлопнув дверью. Я размышлял и над Дашкиной выходкой и пришел к выводу, что нужно было ей сообщить чуть-чуть раньше — ну хотя бы за день, а то получилось как-то некрасиво: пришел с утра забрать пару своих рубашек и сообщил ей новость как бы между прочим. В итоге, остался без рубашек и с испорченным настроением.

Как только я уселся в салон, понял, что мои ожидания по поводу стюардесс были чрезмерно завышены. Я всегда не мог понять: почему все красивые стройные и улыбчивые стюардессы летают другими рейсами. Почему среди бортпроводниц, сопровождающих меня, постоянны женщины второго сорта (не в обиду этим женщинам)? Почему все обворожительные и аппетитные выпуклости, скрытые под костюмами, достаются другим? Да и достаются ли? Может, аэропорт специально нанимает дюжины привлекательных девушек, одетых в пиджаки и юбки различных авиакомпаний ради приманки — мол, чтобы они ходили и покачивали бедрами, улыбались обольстительными улыбками, заманивая клиентуру на рейсы, а потом... переодевались в костюмы других авиакомпаний и дефилировали в других залах. Нет, серьезно — где они?

С этими мыслями я провел большую часть полета, возвращаясь к ним снова и снова, когда мимо проходила, покачивая отъетой задницей и про себя что-то бурча, Лариса Афанасьевна, бортпроводник высшей категории. В иллюминаторе виднелось море белоснежных валунов, тянущееся от горизонта до горизонта. Моё путешествие начиналось совсем не так, как я его представлял — не было романтики и чувства неизбежности хэппиенда. Все, что осталось от первоначальных прогнозов, это облака и неизвестность.

В аэропорту меня встретил таксист с наскоро написанной от руки табличкой с моим именем и названием компании. Он годился мне в отцы, но, несмотря на разницу в возрасте и статусе, он со сдержанной улыбкой взял мой багаж и пригласил в салон. Ездил он на японской праворульной «тойоте». Когда мы тронулись, он начал меня расспрашивать: кто такой, откуда приехал, чем собираюсь заниматься. Затем его интервью зашло в русло политики, гибддшников, машин. Он расхваливал свой «марк», рассказывал про тюнинг и цены на топливо. Мне оставалось сидеть и 

слушать, ведь дорога предстояла долгая, но мой шофер обещал, что доедем за час. Обещание он сдержал: неоднократно пересекая двойную сплошную, перестраиваясь и подрезая остальных.

В городе он спросил, когда он мне сегодня понадобится. А понадобился он практически сразу, едва я заселился в гостиницу недалеко от морского вокзала и принял душ. Освежившись, я решил оставить дела на завтра, ведь день перевалил за 16:00, а мне немедленно нужно было решить один вопрос. Тогда я достал из сумки конверт с адресом и показал его шоферу. Он кивнул и завел машину. Уже через полчаса, прокатившись по Владивостоку под комментарии таксиста, я был у нужного мне дома и писал своей визави незамысловатую смс: «Привет, что делаешь? ». Как только пришел ответ: «Готовлюсь к экзамену, а ты? », я махнул таксисту рукой, мол, дальше я сам, и он уехал.

Стоя на подъезде девятиэтажки, я переписывался с приморской красавицей. Узнал, что она была дома, пятью этажами выше, одна: предки были на работе, а бабушка отправилась на дачу. Сама она доедала горький шоколад, чтобы активизировать мыслительные и запоминающие процессы. Вдруг я слегка испугался: а не разбомбило ли её из-за горького шоколада-то, а то, может, все моё путешествие — это трата времени. Меня так и обуревали сомнения, пока под музыкальный перелив не отворилась входная дверь. Из подъезда вышла женщина с коляской. Я, конечно же, помог ей спустить коляску, а она придержала в благодарность дверь. Тогда-то все сомнения и улетучились: Only now and never!

Пока я поднимался на пятый этаж, моя «Рапунцель» ответила на предыдущую смс чем-то вроде «хотелось бы встретиться». Я уже не помню, что писал ей до этого, но отчетливо помню, что написал после. «А если бы я мог избавить тебя от перспектив зубрежки своим визитом? ». Я стоял напротив её двери, когда пришел ответ: «Я бы с радостью бросила все дела и отправилась за тобой! ». К ответу она добавила флиртующий смайлик, который вынудил меня написать: «Осторожнее! Желания могут материализоваться... ». «Ах если бы! » — на этот раз грустный эмотикон. Тогда в её квартире и раздался дверной звонок.

Я услышал участившиеся шаги за дверью. Щелчок замка. И скрип двери. Алина стояла на пороге в домашнем костюмчике из футболки и лосин. Она смотрела куда-то в сторону, но вдруг заметила краем глаза то, чего происходить не должно было. Меня. Ведь я не должен был здесь! Она обратила на меня внимание, и в её глазах отразилось изумление. Вся гамма смешанных чувств отобразилась на её лице: удивление, неожиданность, недоверие собственным глазам, страх, смятение, возбуждение, радость и настороженность перед неизвестностью. Возможно, она ожидала, что я растворюсь на её глазах, но я не растворялся. Я все ещё стоял на пороге и с улыбкой смотрел на нее. Ради этого взгляда стоило проделать весь этот путь.

Я уверенно перешагнул порог и потянул за собой ручку двери. Как только она хлопнула, Алина пришла в себя. Она дважды моргнула,  

сгоняя смятение, и расплылась в улыбке. «Привет! Но как? » — она была рада меня видеть. Конечно, в соцсетях я видел её на фотографиях с другими парнями, но меня видеть на пороге своего дома она была рада. Я не стал отвечать, а лишь шагнул ещё ближе к застывшей на месте Алине. Она лишь проводила моё движение взглядом и вновь подняла глаза на моё лицо. Теперь нас разделяло меньше метра.

— Я же говорил, что желания материализуются!

В следующий миг мы синхронно двинулись навстречу друг друга и сплелись в жарких объятиях. Я с чувством обхватил её талию и прижал к себе, а она обвила руки вокруг моей шеи и прижалась своими губами к моим. Мой язык автоматически миновал её губы и коснулся кончика её языка. Мы стояли посреди прихожей и целовались. Я ощущал тепло и изгибы её тела через футболку. Но моим рукам этого было мало — они скользнули вниз по её ягодицам и, подхватив её под бедра, подняли над полом. Алина запрыгнула на меня и обхватила ножками мою талию, повиснув на мне.

Следуя зова страсти, я двинулся к стенке и врезался в нее Алининой спиной. Но она этого даже не заметила. Алина мимолетно убрала локоны своих волнистых волос, прилипших к лицу, и с ещё большим энтузиазмом прижала моё лицо к своему. Её пальцы забурились в мои короткие волосы и обследовали «местность», а мои руки оставили её висеть на моей шее и упираться в стенку и принялись за её ножки.

Пока мы целовались, Алина горячо дышала, наполняя запряженным флюидами воздухом свою грудь, отчего последняя упиралась в меня. Наши языки и губы переплелись во влажных объятиях, то и дело выскальзывая из них. Её зубы надкусывали мою губу и норовили укусить за кончик языка, вызывая пожар в моих штанах. Пылкость наших поцелуев и стремительность нашей встречи не оставляла моей эрекции других вариантов: мой агрегат уперся в мои джинсы и готов был порвать все, что встретит на пути. Тогда я осмелился подхватить Алину под ягодицы и опустить на пол.

Мои ладони тут же накрыли её спину, плечи, шею, волосы новой волной, стремясь поглотить всю её. Затем они каскадом обрушились на её ягодицы и сжали две спелые булочки в животном хвате. Из горла Алины вырвалось приглушенное «Аххх! », и тогда её ладони схватили меня за задницу. Я небрежно провел кончиком языка по её подбородку и губам, провоцируя на дальнейшие действия. Алина бросилась, чтобы укусить меня за шаловливый язык, но я успел её схватить, убрать с её шеи волосы и, словно вампир, укусить её. Я присосался к точке, где её шея переходит в плечо, и через пару секунд оставил засос. Тогда я обхватил губами мочку её ушка, а ладонью схватил её за грудь. С прошлого года её фигура успела немного округлиться, но в остальном остаться прежней.

В ответ на мой жест Алина провела ладонью по моему 

паху и нащупала топорщившийся элемент. Она потерла его немного, дожидаясь Джина из бутылки, но в тот момент я подцепил краешек её футболки и сорвал её с Алины, оставляя её топлес. Не успела футболка упасть на пол, а мой взор был прикован к её аккуратной груди и двум соблазнительным соскам. Около года прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Внимание моего языка и губ переметнулось к её груди, но и Алина не теряла времени зря — она ослабила мой ремень и стала стягивать с меня джинсы. Понимая, что финал неотвратим, я подхватил Алину на руки и коротко спросил её: «Куда? ».

Мы ворвались в зал, где стоял письменный стол, фортепьяно и диван, на котором спала Алина. На него мы и приземлились, на ходу снимая друг с друга оставшиеся предметы гардероба. Едва Алина осталась без лосин, я окинул искушенным взглядом её точеные ножки, сладкие булочки, скрытые за трусиками в стиле танго, и прикрытый ими же лобок. Прежде чем оставить её без последнего элемента, отделявшего её от потери девственности, я заключил Алину в горячие объятия — поцеловал её плечи, грудь, животик, а затем, не повторяя ошибку большинства парней в постели с девственницей («А ты уверена, что хочешь? », «Ты не передумала? », «Точно-преточно? »), стащил её голубые танго с бледной кожи. Алина последовала за мной и оставила меня без трусов, с нескрываемым интересом разглядывая розовую головку, направленную на нее.

Ее лобок был по-прежнему ухожен — аккуратный треугольничек показывал направление, куда мне нужно стремиться. Я спустился к её половым губкам и провел между ними кончиком языка. Алина была смущена, ведь в тот раз мы делали это под покровом ночи, а сейчас она была, как на ладони. Я не стал её долго смущать: забрался повыше, чтобы кончик члена был устремлен в её пещерку, раздвинул бедрами её ноги и, правив агрегат по адресу, накрыл её собой плавным движением. Я почувствовал, как мой друг целеустремленно миновал тонкую преграду и оказался в теплой знакомой среде.

Алина смотрела в мои глаза, когда я входил, и, почувствовав боль, прикрыла глаза и едва слышно вскрикнула. Я не торопился входить вновь и позволил себе наполнить её, слиться с её естеством. Алина снова открыла глаза и посмотрела мне в глаза. Я склонился губами к её лицу и нежно поцеловал. Она обвила руками мою шею и вновь занялась моими волосами. Тогда я слегка отвел таз назад, не покидая её лоно полностью, и погрузился в нее вновь. Теперь сквозь её губы раздался легкий стон. Я был на правильном пути.

Мы продолжали это медленно и тактично. Пока я наполнял её собой, мы ласкались и гладились. Алине пришлись по вкусу мои волосатые предплечья — она держалась за них, как за гарант своей безопасности. Я смотрел в её глаза, и в них читалась благодарность, что я разделил с ней этот значимый момент в её девичьей жизни. Я 

и сам был рад оказаться в её объятиях после всего того, через что нам пришлось пройти — разлуку, влюбленность, страсть и снова разлуку. Я касался её девичьего тела: грудей, плеч, талии и бедер. Тогда я встал на колени и просунул руки под её ягодицы. Алина обхватила мою поясницу ножками. Теперь она была вся в моей власти, и я мог показать ей весь диапазон страсти.

Поддерживая её за ягодицы, я участил темп, и её сдержанные томные стоны раздавались чаще. Её груди колыхались в такт моим фрикциям, и вскоре я набрал привычную мне скорость. Работая тазом и руками, я направлял наши гениталии навстречу друг другу и проникал настолько глубоко, насколько это физически было возможно. В комнате участились шлепки наших тел, а Алинины крики стали громче и наполнились страстью. Она протяжно стонала и вдруг — затихла, издав глубокий вдох. Я хотел прерваться, но оргазм накрыл и меня — я успел лишь покинуть её пещерку, выплескивая все семя на её лобок и животик. Алина, уставши, рухнула на диван и поспешила свернуться калачиком — видимо, после оргазма все клеточки её прежде девственного тела активировались. Я рухнул рядом и заключил её в свои объятия. Так Алина не чувствовала себя использованной, брошенной, какой, разумеется, и не являлась.

Напротив, я хотел шептать ей на ухо и кричать во весь голос, что люблю её, ведь чувства переполняли меня — они готовы были разорвать меня на части, словно извержение вулкана, находившегося в спячке слишком долгое время. Наши чувства не находили столь откровенного проявления до настоящего момента. Что может быть лучше заниматься сексом и кончить вместе с любимым человеком. Тем более, оказаться у любимого человека первым и единственным. Мы лежали и довольствовались ласками и обществом друг друга. Мне не нужны были остальные три миллиарда женщин, гуляющих по свету и жаждущих секса. Мне нужна была только она, как бы далеко нас ни развела судьба. Тогда мне пришло на ум: а, может, мы бы смогли любить друг друга на расстоянии?

•  •  •

«Выпускной»

Алина приняла душ и оделась. Поскольку за окном не палило солнце и было немного ветрено, она предпочла легкому платьицу джинсы, пеструю футболку и куртку. Собрала волосы в хвост, нанесла легкий макияж, сунула телефон и несколько купюр в карман и на том была готова.

Держась за руки, как и полагается безумно влюбленным, мы вышли на улицу и отправились в сторону автобусной остановки. Небо заволокло тучами, и норовил пойти дождь. Под легкую беседу не о чем мы забрались в автобус и услышали, как по крыше забарабанили капли дождя. Начинался ливень, и вся прогулка по дневному Владику накрылась медным тазом. Мы провели около часа в пробках и степенном движении, которые были лишь мрачным фоном для нашей яркой и веселой болтовни.

Алина рассказывала мне про учебу и подруг, делилась впечатлениями и ожиданиями на предстоящий учебный год в академии. Она собиралась продолжать карьеру музыканта и вокалиста, намереваясь поступать 

в что-то вроде филармонии. Мои познания о профессиональном музыкальном образовании были изрядно ограниченны. Музыка касалась меня лишь несколькими аккордами и тяжелыми рифами Металлики и Скорпионс.

Так же Алина обмолвилась, что через неделю у нее намечался выпускной. Она была далеко не высокого мнения о своих одноклассниках, для большинства которых выпускной — лишний повод нажраться спиртного и последняя возможность полапать одноклассниц, которые явно разоденутся максимально экстравагантно и вызывающе, чтобы «принцессы» лишились целомудренности прямо на «балу». Во мне тут же забурлила кровь протестом: я не мог допустить, чтобы какие-то пьяные отморозки распускали руки в отношении Алины. Едва я представил картину, мне тут же захотелось схватить что-нибудь увесистое и размозжить их черепа. Алина таким же прозрачным намеком обмолвилась, что некоторых её одноклассниц будут сопровождать их парни и даже женихи.

Автобус высадил нас на морском вокзале, и мы направились в кафе, расположенное рядом с гостиницей. Попивая капучино и латте, мы сфокусировались на моей жизни. Я не стал вдаваться в подробности моих сексуальных похождений, ведь я был заинтересован в продолжении наших отношений, и говорил больше про учебу (которая так же была хитро переплетена с моей сексуальной активностью) и пристрастия в музыкально плане. Весьма кстати я упомянул о моем пристрастии к моей визави, которая расплылась в улыбке и слегка побагровела. Не взирая на неловкость и неприятие данной темы, Алина всё-таки спросила меня и о Дашке. По её глазам читалось, что она надеялась, что больше я с ней не пересекался. Следуя её ожиданиям, я покривил душой и солгал ей, сказав, что между нами все давно кончилось и в ближайший век возобновляться не планировало. Говоря о своих хобби, я наткнулся на мысль, что все мои увлечения тесно связаны с сексом, и рассказывать мне было особо не о чем.

Подводя наш кофепитие к концу, я коснулся её миниатюрных пальчиков и повел в гостиницу. Мы преодолели с десяток метров перебегом под шквальным ливнем и ворвались в холл. Алина, даже намокнув, выглядела обворожительно, и мне не терпелось избавить её от одежды. Мы сели в лифт и отправились в мой номер. Едва дверь закрылась, я набросился на нее со спины. Мои ладони схватили Алину за грудь и прижали её тело ко мне. Мой активировавшийся друг тут же уперся в её попу. Алина повернула голову на бок и поцеловала меня, отдав все своё тело в мою власть.

Я бросил её куртку с телефоном и купюрами на полу. Пока одна рука массировала её грудь, вторая — опустилась к джинсам, расстегнула пуговицу и молнию и скрылась в джинсах. Пальцы коснулись лобка и поплыли вниз, куда и указывала стрелка треугольника. Между её ног разгорался пожар, который можно было потушить только одним способом.

Алина развернулась и сорвала с меня джинсы. Я проделал с ней то же самое. Джинсовая ткань плавно соскользнула с её попки, оставив Алину лишь в черных танго. Едва мои джинсы упали на 

пол, навстречу Алине вырвался мой друг.

— Привет-привет, давно не виделись!  — пролепетала она.

— Хочешь познакомиться с ним поближе?  — спросил я, снимая с нее футболку и оставляя партнершу в одних трусиках.

— Хочу,  — ответила Алина.

— Тогда пойдем,  — я повел её к кровати.

Алина помогла мне снять футболку, неторопливо стягивая её с моих плеч. Затем я расположился на кровати, а Алина села в моих ногах. Она с протестом глянула на меня, мол, почему я был все ещё в трусах. Я же кивнул ей в сторону последнего элемента моего гардероба, и она стащила его с меня.

— Возьми его в руки,  — командовал я, не отрывая от её юного и трепетного тела взгляда. Я любовался её грудью и животиком, тонкой шеей и густыми волосами, её милой заинтригованной улыбкой и влюбленными глазами. Алина взяла агрегат в руки и стала массировать его. Тогда я поручил ей коснуться его кончиком язычка. Алина наклонилась, устраиваясь поудобнее, и потянулась кончиком к стволу. Следуя моим инструкциям, она коснулась язычком основания и провела им по всему стволу, заканчивая на головке. Тогда она обвела кончиком язычка вокруг головки и прильнула к ней губами. Размеренным темпом, Алина изучала мой «джойстик», приноравливаясь к ласкам.

— Оближи его, словно мороженое,  — пошутил я.

— Но я обычно кусаю мороженое,  — ответила Алина. Я выпучил на нее глаза, потрясенный ответом и испугавшийся за джойстик. Не отрывая губ от влажной головки, она пролепетала:  — Шучу!

Совладав с новизной, она сомкнула губы вокруг головки и погрузила её в свой ротик. Её рука пришла в движение, а ствол проникал все глубже и глубже. Затем она начала обратное движение, слегка касаясь зубами моей головки. Я задрожал от возбуждения и решил, что сейчас кончу, но распирающие джойстик соки отступили, и Алина продолжила.

Вскоре я позвал её сменить позу и подставить её аппетитные ягодки мне. Я медленно стянул с её попки трусики, обнажая плоть миллиметр за миллиметром. Пока Алина продолжала ласкать мои гениталии, я принялся за её. Через несколько секунд Алина уловила мой такт и ритм и стала копировать движения моего языка в унисон. Мы синхронизировали ласки, и тогда я услышал, как она тихонечко стонет в районе моего пениса. Я провел пальцами по её половым губам и покрутил кончиком языка, касаясь её клитора. Вдруг Алина задрожала, испытывая крайнюю степень возбуждения. На этом я решил прекратить оральные ласки и перейти к основной части.

Алина снова повернулась ко мне лицом, переступая меня одной ножкой, коснулась губами моих губ, и наши языки встретились. Она нащупала своей пещеркой головку моего члена и начала снижение. Я гладил её спину и талию, её бедра и попку, другим окончанием вновь заполняя её. Алина села на меня, прервала поцелуй и стала снова подниматься. Я придерживал её за талию и руководил её движениями вверх и вниз. Она же постепенно набирала обороты, с её губ слетали тихие стоны. Когда Алина вошла во вкус, я 

позволил себе опустить ладони на её ягодицы и подгонять её легкими шлепками. Моя визави держалась за меня и со все большей охотой садилась на меня. Тогда я вцепился пальцами в пышные бугорки её попки, и Алина прикрикнула. Моё желание рвалось через край, и я стал подмахивать ей тазом, ускоряя процесс.

Ускорившись, Алина пришла в гармонию и пропустила страсть через себя. Пожар разгорался в точке, где мой член, словно поршень, буравил её пещерку, поднимался через её туловище и колыхал её груди, проникал в её горло и превращался в звук, вырываясь томным стоном из её ротика. Синхронизировавшись с процессом, Алина забыла о смущении и прочих раздражителей, её голосовые связки завибрировали в унисон со скрипом кровати и колыханиями её девичьей груди и наполнили номер симфонией секса.

Когда Алина справлялась и без меня, я сел на кровати и припал губами к её грудям. Кончиком языка я водил вокруг сосков, а зубами надкусывал её плоть. Алина обхватила руками мою голову, прижимая её к своему телу. Я слышал, как горячее дыхание и стоны раскаляют воздух и заполняют их ароматом флюидов. Тогда мои руки соскользнули по её попке и оказались между её ног, рядом с жерлом вулкана, которые раздувал пожар. Там, где я проникал в Алину. Мои пальцы коснулись её половых губ и слегка раздвинули их, позволяя моему члену отдавать ей каждый миллиметр его длины. Лишнее касание её эрогенных зон, привело Алину в экстаз, и стоны сменились протяжными криками. Она раскрыла свой ротик, словно жерло вулкана, и готовилась взорваться целой гаммой чувств. Когда она сама почувствовала, что сейчас кончит, её таз стал двигаться произвольно, совершая необходимые движения, чтобы приблизить сладострастный момент оргазма. Затем она зависла. Я все ещё продолжал проникать в нее, когда её грудь стала раздуваться от усталости и услады.

Я схватил её за ягодицы и довел дело до конца, позабыв покинуть её гостеприимную среду. Мой агрегат несколько раз дернулся, извергая потоки семени в её пещерку. Мы сидели во взаимных объятиях: Алина так и прижимала мою голову к своей груди, а я обнимал её попку, прижимая её гениталии к своим. Переведя дух, мы рухнули на кровать и принялись нежиться на простынях, наслаждаясь обществом друг друга. Несмотря на едва оконченный акт, я снова хотел заняться с нею любовью, снова оказаться внутри нее, снова ощутить её девственные стоны. По хитрому взгляду я понимал, что аппетит Алины тоже рос. Тогда я взял её за руку и повел в душ.

Мы не прекращали заниматься этим до позднего вечера, когда Алина всё-таки опомнилась и достала из куртки, брошенной у входа, телефон, на дисплее которого высветилось с десяток непринятых вызовов. Тогда наш вечер подошел к концу. Я позвонил таксисту, который в течение недели собирался выполнять функции частного извозчика, и отвез Алину домой — готовиться к завтрашнему последнему экзамену. Она не хотела уходить, а я не хотел возвращаться 

в гостиницу один. Поэтому по настоятельному совету таксиста мы отправились на дискач, где он уже успел подцепить себе какую-то бабу. Мне же дела до баб не было, все мои мысли были прикованы к моей выпускнице.

На следующий день я отправился выполнять то, ради чего меня прислала фирма — несколько заказов и исследование рынка. При этом я не прекращал сидеть на телефоне, обмениваясь с Алиной шуточками и милостями. Она успешно сдала экзамен и хотела отметить сей факт со мной. Я пообещал встретиться вечером и весь оставшийся день ждал, когда сдержу обещание.

Купив букет цветов и заказав столик в одном уютном ресторанчике, я заехал за ней. Но не цветы и лобстеры были кульминацией вечера. Наевшись белков, которые, бытует мнение, положительно сказываются на мужской активности, мы отправились в номер, проверить это мнение. Раздеваться и целоваться мы начали уже в лифте, так что, когда мы забрались в номер, оставалось дело за малым. Алина тут же легла на кровать, а я лег на нее. Усталость, накопившаяся за день, моментально улетучилась — она слилась с усталостью от наших сексуальных игр и преобразовалась во всепоглощающие чары оргазма.

Два потных тела так и лежали на кровати. Моя сперма заливала её лобок и низ живота. Её волнистые волосы прилипли к мокрых плечам и шее. Алина мягко царапала кожу на моей груди, упиваясь запахом секса. Тогда я взял её на руки и снова потащил в душ, где мы нежились под струями чуть теплой воды. Затем поток стал горячее. Я намылил руки и стал гладить спинку Алине, её ягодицы, грудь, шею, животик. Алина тоже намыливала меня, стремясь, как можно быстрее, добраться до джойстика. Когда её руки коснулись его, он уже вновь успел возбудиться. Розовая головка, открывшаяся из-под крайней плоти, упиралась в её лобок, пока мои пальцы нежно массировали её половые губы и прилегающие к ним бедра.

Алина увидела довольную улыбку на моем лице и потянулась к ней губами. Я разомкнул губы и пустил в ход язык, который, облизав её губы, пробрался внутрь, где встретился с её языком. Моя ладонь продолжала гладить её лобок и пещерку, пуская два пальца внутрь. Её гостеприимная теплая среда начинала увлажняться. Алина расставила ноги шире и слегка присела на мои пальцы, своими ладошками теребя мой член. Она хотела потянуться к нему губами, чтобы подтянуть своими навыки в ласках, но я ей не позволил.

Внезапно я развернул Алину спиной ко мне, чуть-чуть наклонил её, чтобы она уперлась в стенку, раздвинул её ножки и вошел сзади. К тому моменту, мой агрегат уже набрался сил и был готов пахать до полуночи. Он легко вошел внутрь, и Алина издала легкий стон. За совершенные со мной акты она уже смекнула что к чему. Понимала, что её стоны и крики возбуждают меня. Я взялся за её груди, которые с энтузиазмом легли в мои ладони, и приступил к ремеслу, в котором 

успел преуспеть.

Мы занимались этим в душе, а затем, смыв сперму с Алининой попки, отправились заниматься этим на кровати. Мы вновь потеряли счет времени, и скоро я вызвал извозчика, чтобы довезти Алину до дома. Мы стояли на её подъезде и не хотели расставаться, но в её кармане беспощадно вибрировал телефон. Из закрывающегося дверного проема мне махнула её ручка, и я отправился в такси.

Каждый последующий день, разобравшись с работой, я торопился встретиться с ней вновь. Мы гуляли по городу, посещали разные кафешки, устраивали фотосессию на фоне достопримечательностей, однажды даже заглянули в кино. Куда бы мы ни шли, мы постоянно держались за руки, либо шли в обнимку и целовались. Целовались, целовались и ещё раз целовались. Мои руки сталкивались с вызовом со стороны её достопримечательностей и все время норовили её за что-нибудь пощупать. Конечно, мы пытались делать это незаметно, но порой та или иная бабка укоризненно на нас смотрела и жаждала нас отчитать в несдержанности и пошлости. Что касается пошлости? Как бы нам ни хотелось заняться этим прямо там, где на нас накатывала волна страсти, мы занимались любовью исключительно в стенах отеля — чтобы не срамить наши чувства банальным перепихоном.

Закрывая дверь в номер, мы пробовали новые позы и новые последовательности поз. Порой мы делали это, как и принято, голыми, а порой нам не хватало терпения, чтобы даже раздеться. Я клал Алину на кровать, раздвигал её ножки, забирался руками под её юбку и стягивал с нее трусики. В тот же миг целовал её эрогенную зону и языком массировал её клитор. Затем расстегивал ширинку, доставал агрегат и заполнял им Алинино лоно. Делал это и ласково, делал это и грубо, при чем Алине явно нравился этот контраст. Почувствовать себя беспомощной девочкой в руках опытного любовника. Порой же она хотела взять инициативу на себя и забиралась на меня верхом. Тогда я отдыхал и наслаждался её ангельским видом, одержимом грешным желанием. Я гладил её груди и плечи, бедра и попку. Когда она уставала, я хватал её за ягодицы, раздвигал их и насаживал мою любовницу на свой кол, демонстрируя своих демонов.

Но каждый раз, когда мы достигали оргазма, я не хотел отворачиваться от нее и засыпать, как случалось со многими партнершами. Напротив, я хотел быть с ней, быть в ней, заполнить её пещерку и её мысли, сны, желания. Мы нежились в объятиях друг друга и желали, чтобы эти объятия продлились вечно. Свет играл в капельках пота на её плечах, пробивался сквозь густые водопады её волос, отражался в глубине её глаз и румянце на лице. Я любовался её прекрасной грудью, бугорки которой возглавляли твердые сосочки. Мой влюбленный взгляд стекал по её животику и миновал милый пупок, непоколебимо приближаясь к аккуратному треугольничку на её лобке. Я слизывал кончиком языка крупинки пота на её бедрах, которые вели меня в сокровищницу, в темницу, в который розовели 

её другие губы. Бедра раздвигались и цветок раскрывался моим ласкам.

Затем Алина озорно перекатывалась на живот, и моему взору открывались два других бугорка, не менее аппетитных. От моих шлепков они раскраснелись во время секса, и этот румянец ещё не успел сойти. Мои губы касались каждого сантиметра её ножек — начинали с выемки под коленной чашечкой и поднимались по соблазнительным бедрам вверх, достигая апогея. Две сочные булочки взирали на меня и дразнили. Мне так и хотелось впиться в них зубами и съесть. Особенно, когда она начинала ими покачивать. В такие моменты мой зверь пробуждался от спячки и устремлялся в тонкую грань между этими двумя холмами. Он залетал в сужающиеся склоны её ягодок и дальше — в глубины её пещерки. В тот же миг игривость Алины улетучивалась и сменялась пьянящим каскадом вожделения.

Она извергалась волнами стонов, хваталась пальчиками за простыни и подушки, но не переставала дразнить зверя, который сражался внутри пещерки. Тогда я хватался за её ягодицы и правил зверя глубже и быстрее. Казалось, он проникал прямо вглубь этих спелых плодов, содрогая хребты её извилистой спины. Алина поднималась на колени и упиралась ладошками в подушку, выгибая грациозно спину и взмахивая густыми волосами. Я же обхватывал её талию и резкими толчками взрывал все её тело феерией эмоций и звуков. В такие моменты мы были одним целым, и тело Алины качалось в такт моему. Я взирал вниз на красоту и изящность её попки и овладевал этой красотою вновь и вновь. Пока Алина не падала, достигнув сладкого наслаждения, и пока моё семя не усеивало её прелести.

Капли пота и свежеизлитой спермы снова бушевали мириадами цветов и оттенков в лучах верхнего света, а я вновь мог безмятежно наслаждаться видами моей приморской красавицы в её божественной наготе.

Неделя моей счастливой командировки подходила к концу, и во время очередной любовной утехи Алина спросила меня:

— Так ты придешь ко мне на выпускной?  — в её глазах сияла надежда, ведь она хотела разделить этот момент — момент окончания школы и прощания с одиннадцатью годами учебы — со мной.

— Конечно, приду,  — пообещал тогда я.

Следующий день у Алины был расписан поминутно: репетиция выступления, парикмахерская, салон макияжа, облачение в платье и выдвижение на торжественную часть в школе. В это время я заканчивал свои дела и готовился к завтрашнему отъезду, который был намечен на утро. Я заранее сложил вещи в чемодан, купил гостинцы родным и близким и договорился с таксистом. На торжественную часть я так и не успел. Да мне и не хотелось, ведь там будут её родители, которые уже наверняка начали подозревать, где их дочь пропадает до полуночи каждый день. Вполне вероятно, для них было очевидным и то, чем их дочь в это время занимается. Оставалось надеяться, что они не знали с кем. И пускай я готов связать с ней всю оставшуюся жизнь (хотя Алине я в этом не признавался), марать свою 

репутацию сейчас мне было не с руки. Поэтому я отложил эффектное появления на вечер.

Я решил не пестреть лоском и деловитостью, а потому надел джинсы, белую рубашку и пиджак. Начистил туфли: лоск лоском, но чистая обувь — залог мужского успеха. Или, как говорил, следуя той же идее, прапорщик в армии: «Военный, какого хуя у тебя берцы не чищены. Это что за блядство, твою мать! На исходную! ». Приготовившись, я сел в машину, и таксист повез меня к цветочному магазину, который располагался не далеко от ресторана.

Алина увидела меня сразу и устремилась ко мне. Она была обворожительна: её густые волосы были покрыты лаком с блесками и собраны сзади так, что локоны вздымались при её беге; в качестве наряда она выбрала легкое платье цвета слоновой кости в пол, поэтому ей приходилось его слегка придерживать, чтобы не заляпать полы, из-под которых виднелись миниатюрные туфельки под цвет платью. На лице было минимум макияжа: тушь удлиняла ресницы, а тени подчеркивали глубину её глаз, на губах виднелась бледно-розовая помада, а на щеках румянец. Под локонами я заметил сережки, а на лебединой шее медальон на цепочке.

Едва мы встретились, я не совладал с собой и заключил её в поцелуе. Моя рука обхватила её талию и прижала к моему торсу. Алина аккуратно положила ладошки на мои плечи и подогнула ножку. От нее веяло чудными духами, а на губах был вкус клубники. Разомкнув губы, я наконец прошептал ей какой-то комплимент и вручил цветы. Она сообщила, что в ресторан пока не пускают лиц, не отмеченных в списках — а там значились только выпускники и их родители. Но вскоре, когда начнется веселье и танцы, она готова была меня провезти и усадить. Я же притворился Джеймсом Бондом и пообещал проникнуть туда гораздо раньше.

Обнаружив служебный вход, через который проносили коробки с соками и спиртным, я перешел во вторую фазу операции. Я взял коробку, взвалил на плечо и потащил к дверям. Охранники потеряли бдительность, поскольку персонал сновал туда-сюда вот уже десять минут. Миновав порог, я проследовал за остальными, а оттуда нашел и дверь в зал. В этот самый момент выпускники входили парами через парадную дверь. Алину сопровождал какой-то забитый дылда с пестрым галстуком. Когда подростки оказались внутри, начали входить и родители. Я тут же заметил и Алининых предков. Тогда я отправил Алине смс «Я тебя вижу! » и флиртующий смайлик. Алина активировалась и стала искать меня взглядом и вскоре нашла.

Далее все пошло по известному сценарию: последний вальс нескольких выпускников, речи учителей, родителей и слова благодарности учеников, подарки. Заиграла музыка, и большая часть вчерашних детей стали нажираться по-взрослому. Начались танцы, терки. Родители следили за детьми, но вскоре большинству стало по фигу, и они стали откупоривать ещё бутылки и разливать спиртное по фужерам и рюмкам. Их примеру последовали и их отпрыски, с видом эстетов дегустируя различные алкогольные марки.

Под шумиху я пробрался к Алине 

и позвал её танцевать. Вокруг творилось невесть что, нам было наплевать, потому что для нас их просто не существовало: мы кружились в танце, обменивались улыбками и тянулись друг к другу слегка возбужденными областями. Мы оба понимали, что сегодня последний вечер моего пребывания во Владике и нашего любовного откровения. Конечно, я приеду снова, но этой ночью нужно было закрепить пройденный материал. Алина повернулась ко мне спиной, подставляя свою попку под мои голодные гениталии, её ягодки терлись об меня, активируя джойстик все сильнее и сильнее. Мои руки спустились на её бедра и крепче прижимали её ко мне. Мой нос поглощал запах её волос и тепло её шеи, а губы слегка касались её разгоряченной кожи, когда:

— Мой папа идет,  — вдруг прошептала она, и я растворился в толпе дергающихся подростков. На меня наткнулась перепившая деваха и с громким хохотом попробовала обвить руки вокруг моей шеи, но я вовремя отстранился.

Спустя ещё полчаса конкурсов и спиртного в некоторых скоплениях проснулось откровенное быдло. Они делали вид, что танцевали, но на самом деле лезли своими лапами одноклассницам под юбки, тыкали их своими пахами и языками изображали пошлости. Некоторые из них, приметив одну и ту же самочку, устраивали потасовки. Я немного насторожился за Алину и предложил ей уйти. Краем глаза приметил, что за нами отделилась парочка таких вот быдловатых юношей. И уже на выходе они перешли в наступление.

— Алина-детка, не уделишь ли ты и нам по танцу!

— Эй, хрыщ,  — говорил мне уже второй,  — чё-то я раньше тебя не видел. Ты кто такой?

Как правило, именно после таким образом поставленного вопроса и начинаются неприятности. Мы, не останавливаясь выбрались наружу в облака перегара и табака. Быдло последовало за нами:

— Эй, стой — я с кем разговариваю?!

Алина шептала мне:

— Лучше не надо!

Тогда все и началось: быдло распустило руки, а я с разворота впечатал кулаком одному из них в челюсть — его ноги подвернулись, и он рухнул на лестницу, разбивая себе бровь. Второй накинулся на меня, но я отпрянул и толкнул его дальше: его ноги споткнулись обо что-то, и он проехался мордой об асфальт. Вслед за ними пошла и группа поддержки. Я же твердил Алине: «Двигайся к машине — там водитель! ». Оставшись без Алины, я провел ещё пару комбо, повалив несколько подростков, а затем ко мне присоединился и таксист с битой. Большинство гопников решили не омрачать выпускной излишней головной болью и отступили, а те, что напились чрезмерно и потеряли страх, остались в меньшинстве и были быстро подавлены.

Еще через час прозвучал салют, и выпускники с родителями стали разбредаться готовиться к встрече рассвета. Алина предупредила родителей, что поедет со своим парнем, и умчалась со мной. Таксист повез нас на набережную, по которой за прошедшую неделю мы неоднократно гуляли. Я достал из багажника сумку, накинул на Алину свой пиджак и отпустил таксиста до утра. Мы брели по дорожке в безмолвии,  

наслаждаясь тишиной, сменившей громкую музыку в ресторане. Алина положила голову мне на плечо и рассказывала о том, как прошла торжественная часть в школе. Я обнял её за попу и внимательно слушал.

Скрывшись от дороги, мы остановились на берегу: я сбросил с плеча сумку и достал оттуда спальный мешок. Мы стояли при лунном свете и целовались: она в легком светлом платье, которое гармонично облегало её точеную фигурку и я в джинсах и рубашке, которая стараниями Алины была наполовину расстегнута. Ночной ветер колыхал наши волосы и одежды. Моя язык и мои губы упивались её поцелуями и нежностью, а руки гладили её спину в поисках молнии. Алина повернулась ко мне спиной и откинула волосы с плеч. Я расстегнул её платье, покрывая её бледную кожу своим поцелуям. Молния дошла до её поясницы, обнажая резинку её круженного белья.

Алина нащупала ладонью мой джойстик и расстегнула ширинку, доставая его наружу. Её пальчики обхватили ствол и стали его передергивать. Тогда я приподнял полы её платья, задрал его вверх, раскрывая её ножки в белых чулочках и томящиеся ягодицы, и, убрав полоску трусиков, направил головку в пещерку. Прохлада ночного воздуха сменилась теплыми объятиями её половых губ. Алина охнула от наслаждения, тогда я взял её за локотки и немного нагнул, сам приседая. Отведя таз назад, я снова вошел в нее. Затем ещё раз. С каждым проникновением она воодушевлялась сильнее и сильнее. В этом что-то было — заниматься сексом на пляже, не сняв с себя одежду. Я овладевал приморской красавицей, стоя сзади, а она наполняла прохладный воздух горячим дыханием.

Не удержавшись на ногах, после очередного сокрушительного удара, она пала на колени. Развернулась ко мне и поцеловала моего зверя. Сначала только губами, затем подключила и кончик языка и, в конце концов, погрузила его в свой ротик. Я стоял над ней и наслаждался её ласками, предчувствуя, как оргазм подступает к розовой головке. Она снова вынула его наружу и провела кончиком языка по контуру головки. Меня сковала судорога, и залп семени брызнул на её язык. Я так хотел этого избежать — после стольких партнерш, которые делали мне минет и глотали сперму, я считал это слишком низменным, кончать любимой девушке в рот. Но выпускница отнеслась к этому со свойственной ей озорной улыбкой. Она хихикнула и слизала язычком семя с губ.

Я поднял её на ноги и, наконец, освободил её тело от платья. Ткань цвета слоновой кости плавно стекла с её прелестей и обосновалась на спальном мешке. Я жадно припал к её шее, плечам и грудям. Мои пальцы сжали девичьи бутоны, а кончик языка стал теребить её соски. Затем мои поцелуи спустились по её животику и отверстию пупка. Я уложил любимую девушку на спальный мешок и снял с нее стринги. Пока мои член обретал силу, мой язык и губы занялись её пещеркой. Алина лежала и вздрагивала от моих прикосновений к её лону.  

Она шептала что-то мне из стихов, но я слышал только шелест ветра и её довольные стоны. Мой язык все глубже проникал, а губы касались её губ, её клитора.

Когда наши тела были готовы, я лег на нее и ввел своё окончание в её глубины. Алина снова ахнула и, глядя благодарными глазами на меня, стонала, зная, что это меня возбуждает. Наша сказка заканчивалась романтическим хэппи-эндом, где принц и принцесса по-настоящему любят друг друга. Где они становятся одним целым, и грани между любовью и сексом стираются, гармонично дополняя друг друга.

Мои фрикции становились грубее и жестче, а Алина и её прелестная грудь вздрагивали в такт моим атакам. Однако, Алина не хотела весь акт пролежать в пассивной позе. Она набралась сил и оседлала меня. Разводя ножки, она продемонстрировала мне свои губы, проглатывающие моё окончание. Как по её губам, так и по стволу моего члена, стекали капельки её желания. Алина уселась поудобнее и принялась за работу. Она покачивала тазом, пуская меня в свои недра и выпуская обратно, садясь на меня и вставая вновь. Моя рубашка мялась где-то под нашими телами, а джинсы валялись в ногах. Я прикусывал её соски, прижимая всю Алину к себе, и, упершись ногами в землю, ускорил темп, доводя и Алину, и себя до победного финала.

Мы лежали на набережной, запахнувшись спальным мешком, и шептали друг другу нежности.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. Нам так хорошо вместе! Может, ты бы смог подыскать себе работу здесь, во Владивостоке. Тогда мы могли бы не разлучаться...

— Возможно. Я переговорю с начальством, может, они смогли бы посодействовать моему трудоустройству здесь.

— Это было бы здорово...

— Но не в ближайшее время. Сейчас тебе нужно поступить и набраться сил перед очередным учебным годом, а со мной ты все силы будешь расходовать ночью.

Алина мило улыбнулась и толкнулась попкой. Я принял это как знак и, перевернув её на живот, вошел сзади. Я погружался в нее на протяжении пяти минут жаркого секса. Алина не стала кричать, а лишь тихонечко постанывала, якобы ей недостаточно страсти. Тогда я выпустил всю страсть наружу, а вслед за страстью на её обнаженное тело выпустилось и моё семя. Как только безумие нашей любовной игры сменилось безмятежностью, а наши тела сомкнулись в объятиях, мы погрузились в дрему. Но умиротворение не длилось долго. Вскоре издалека стали доноситься крики и смех — выпускники приехали на набережную, чтобы тоже полюбоваться рассветом. Проснувшись, мы накинули на себя одежду и накрылись спальным мешком — становилось холодно. Через несколько минут набережную заполонили бывшие школьники. Заприметив парочку, они явно хотели встрять, но не стали — слишком устали, чтобы действовать.

Небо было безоблачное, и рассвет был виден отчетливо. Солнечные лучи зажглись над горизонтом, а вслед за ними показалось и солнце. Словно морское чудовище мифических эпох, оно восстало над морской гладью, а его отражение в воде, лишь увеличивало его размеры. К моменту, когда 

солнце полностью вышло из-за горизонта, большая часть пьяных подростков уже свернулась калачиками и спала прямо на земле. Восход солнца ознаменовал новый день, а значит, нашу разлуку. Я увидел капельки слез на её личике и поторопился избавить её от грустных мыслей поцелуем. Она с энтузиазмом прижалась ко мне, но грусти это не убавило.

В кармане моего пиджака завибрировал телефон: таксист подъехал. Я упаковал спальный мешок в сумку, и мы отправились в машину с восторгом глядя на солнце и отвращением на пьяную молодежь. «Марк» остановился у Алининого подъезда. Я вышел проводить её и увидел в её окнах лицо её мамы. Мне ничего не оставалось, как помахать ей. Алина зайдет домой и, конечно же, её ожидает нелегкий разговор, в котором мама упрекнет её в половых связях в столь юном возрасте. И пускай наш секс был по любви — родителям до этого дела нету. Алина сообщит маме, что любовь всей её жизни уезжает обратно, и запрется в комнате, где, проплакав полчаса, от усталости погрузиться в сон, а её мама напишет моей маме мягкую ноту протеста. Мягкую — потому что из всех молодых людей, встретившихся ей прошлой ночью, я явно самый лучший кандидат в мужья её дочери.

Но сейчас ни Алине, ни мне до этого не было дела. Мы крепко и сладко поцеловались:

— Пиши,  — шепнула она мне.  — И приезжай, как только сможешь!

— Конечно, я постараюсь. Удачи в учебе.  — ответил ей я.

Мы не стали говорить о любви, ведь это лишь отяготит расставание, и попрощались ещё одним поцелуем. На её глазах снова проступили слезы, и Алина поторопилась скрыться за дверью и отдаться во власть чувствам. Я же сел в машину и, поскольку мои вещи уже были здесь, сразу отправился в аэропорт. Дорога пролетела незаметно — то ли таксист опять лихачил, то ли я не заметил за своими мыслями ход времени. На сердце было немного грустно, но я ощущал некую окрыленность от осознания, что наконец-то нашел человека, который меня искренне любит. Пускай она и не сказала об этом на прощание. Я глянул в телефон: а нет, всё-таки сказала. Неважно, как сложится наша дальнейшая жизнь, я мог с уверенностью утверждать, что этот выпускной ни Алина, ни я никогда не забудем.

•  •  •

«Обратная сторона свободных отношений»

Весь полет я был погружен в свои мысли о нашем будущем. Представлял, как перееду жить и работать во Владик, спустя несколько лет и не без помощи родителей куплю квартиру, а затем и коттедж где-нибудь не далеко от Шаморы. Как мы с Алиной поженимся в церквушке около фуникулера и проведем потрясающую брачную ночь на каком-нибудь лайнере, отправившись в кругосветное путешествие. Я уже почти осязал, как наши сексуальные утехи дадут плоды в виде троих прекрасных детей. Затем мы переедем в Питер — всегда мечтал жить в Северном городе-музее — и отправим детей в университеты. Сами же мы состаримся и умрем в один день в собственной спальне,  

а дети похоронят нас в фамильном склепе.

Но тут объявили посадку, и я смог слегка успокоить нервы. Мне так нравилась эта воображаемая жизнь, что мне не терпелось развернуть самолет и отправиться обратно. Шасси коснулись земли, и самолет продолжил движение в сторону аэропорта.

Меня никто не встречал, да и некому было меня встретить, ведь я всем говорил, что приеду только завтра. Этакое эффектное появление! Как только я сошел с трапа, я понял, с чего мне следует начать воплощение мечты в реальность. Сперва наперво мне нужно было покончить с Дашкой. Нет, конечно, не мокруха! Просто разорвать наши с ней отношения. Вместе с Дашкой отпадет и Ксеня. А вслед за Ксеней я избавлюсь и от университетских соблазнов. Я получу диплом и больше никогда не увижу женский корпус общежития.

Мои грандиозные планы сопроводили меня в автобус. Я продолжал планировать, как буду усердно работать и откладывать на квартиру во Владике, пока автобус вез меня по моим родным улицам. И вдруг мне стало немного тоскливо: ведь я их больше никогда не увижу. Но, как говорится, игра стоит свеч!

Я заскочил к родителям и бросил сумку в своей комнате, чтобы предки не наткнулись на мои вещи. Не стал брать машину, дабы не разоблачить своё возвращение, и отправился к Дашке пешком. Помимо нашего разрыва меня привлекала возможность поделиться с ней моими чувствами и ожиданиями, ведь именно с Дашкой я делился историями обо всех моих похождениях. Она была для меня неким сейфом, энциклопедией, в которой всегда есть место для ещё одной истории. Она постоянно слушала меня с разинутым ртом и порой давала дельные советы. Интересно, что она могла бы посоветовать мне сейчас, ведь из всех похождений Алина значила для меня больше всего. Это было непросто приключение в женские трусики — это любовь!

Я подошел к домофонной двери и нажал номер квартиры, который нажимал уже сотни раз, когда мне нужны были её щелки. Но никто не отвечал. Обойдя дом, я удостоверился, что у них не было пусто. Подкрался к окну и заглянул в Ксюхину комнату: Ксеня сидела перед монитором и смотрела что-то. Я повис на раме — окно было немного приоткрыто — и услышал охи и стоны, доносившиеся то ли от Ксени, то ли от монитора. «Порнуха! » — конечно же, догадался я. Ксеня была уже где-то на четвертом или на пятом месяце беременности и, разумеется, обделяла Витюшу в сексе. У нее уже виден был живот, а груди, казалось, ещё сильнее обвисли. Даже я уже давненько не трахал ее!

Присмотревшись через занавеску, я увидел, что Ксеня мастурбирует — как не стыдно при ребенке! При этом она что-то бормотала: подбадривала порно-актеров, мол, возьми её сзади, да вот так! А теперь засунь ей в зад, да не ссы — суй давай! А теперь трахни её, словно дешевую шлюху! Все эти комментарии доставляли ей удовольствие, и будущая мамочка активнее работала рукой у себя между ног.

Мне уже 

стало крайне любопытно, что это был за порнофильм, ведь я знал всю её кинотеку. Я бесшумно подтянулся на раме, открыл окно и, стараясь не шуметь (а стоны порно-актрисы слышны были по всей квартире, словно 3D), влез внутрь. С моего угла были видны контуры трахающихся — порнушка была снята в стиле хоум-видео. Продолжая смотреть развратное кино, Ксеня оголила одну грудь и стала массировать свой сосок, приговаривая: «Тебе нравится так, дорогой? Хочешь, просунуть его между её сисек? » Ксеня достала фаллоимитатор и облизала его. «Во, девка дает» — подумал я, ведь она была той ещё скромницей. Но, когда мужик с экрана ответил что-то вразумительное, я реально насторожился. «Ты хочешь кончить ей на лицо? Но не сейчас, любимый, поработай ещё сзади! » — говорила она, водя кончиком секс-игрушки по своему лицу. Тогда я подошел поближе, все ещё скрываясь от Ксени, и глянул на экран.

Звуки происходящего дублировались в соседней комнате с опережением, словно хоум-видео снимали в Дашкиной комнате. И актрису я знал, и актера, и даже название фильма мне тоже было известно. Эти сучки решили переснять «Виват, Императрица! » без художественного руководителя — меня. Теперь же я видел на экране, как жених беременной невесты трахает её сестру и мою дежурную попку вместо меня. Дальше я не мог контролировать свой лексикон, потому что сама ситуацию вышла из-под контроля.

— Это что за хуйня!  — громко выругался я — с чувством, с толком, с расстановкой. От моего внезапного комментария Ксеня едва не стала заикой. Да и актеры на экране перевели взгляд туда, где меня уже не было. Потому что размеренным шагом я двинулся в сторону Дашкиной двери, распахнул её и застал их воочию.

— Повторяю: это какого ебаного хуя вы тут, блядь, делаете?!  — едва меня заметив, Витюша отскочил от Дашки и прикрылся, якобы я собрался его член разглядывать. Дашка тоже напряглась, но убегать не стала. Я же принялся сначала за героя-любовника: не успел он отскочить, как в его ухо прилетел мой кулак. Врезав справа, я продолжил наступление ещё серией ударов, пока он не пал на пол. Я стал гневно искать что-нибудь потяжелее, но в этот момент подоспела беременная Ксеня и повисла на одной руке, когда Дашка накинулась на вторую.  — Отпустите меня, бляди! Даже не вздумайте прикасаться ко мне после этого. Вы больные на голову — съебались живо!  — гаркнул я, отталкивая Ксеню на кровать, а Дашку на пол. Этого времени хватило, чтобы Витя отполз в сторону и прикрылся джинсами. Я развернулся к нему, собираясь отлупасить его, как следует, но тут на меня кинулась Дашка и влепила мне пощечину, затем ещё одну и ещё. Мне пришлось защищаться и влепить пощечину ей.

Совсем голая она схватилась за пострадавшую щеку и, осев, кинулась в слезы:

— Ты какого хера тут устроил?!

Меня её укоризненная реплика взбесила, и я хотел отвесить ей ещё одну пощечину, но вместо нее крикнул:

— Это какого хера ты тут устроила?! Трахаешься 

со всеми, с кем ни попади, словно грязная шлюха!

— А тебе какое дело с кем я трахаюсь, а с кем — нет?  — вытирая слезы, гневно бросила мне Дашка.

— Ты, что, больная,  — продолжал истерить я,  — какое мне дело?! Ты со мной трахаешься! А если ты со мной, то больше никому не смеешь давать. Я своими бабами делиться не стану!  — с грозным видом я зыркнул на уползающего с голым задом Витю. Хотел дать ему корня для ускорения, но Дашка продолжила:

— Своими бабами?! А не ты ли утверждал, что у нас с тобой свободные отношения?

— Что?

— А то, милый,  — теперь в её голосе звучала откровенная злоба,  — что я не принадлежу тебе, так же как ты не принадлежишь мне. И трахаться я буду со всеми, с кем пожелаю. Понял?!  — она встала напротив меня, не скрывая своего голого вида.  — А теперь пошел вон из моей квартиры!  — её рука устремилась в сторону двери.

Я продолжил с ней визуальный бой, но в одном она была права — это была не моя квартира. Пнув какую-то коробку на полу, я вылетел из комнаты: Ксеня обнимала ушибленного жениха на своей кровати и со злобой смотрела на меня, проходящего мимо, словно медведица, охраняющая своего медвежонка. Я хлопнул на прощание дверью и, оказавшись уже в подъезде, привалился спиной к холодной стене. Ненависть бурлила во мне, и я жаждал крови. Возможно, мне следовало ударить его ещё разок, но в квартиру меня уже никто не пустит. От хорошего настроения не осталось и следа, зато с Дашкой я, чего не скажешь, порвал эффектно!

Следующим шагом я решил нанести визит другу Сашке. К счастью, его подруга приболела, и он сидел дома один. На моё предложение сходить вечером в клуб и выпить он ответил с меньшим энтузиазмом, чем обычно, но зато не отказался. Мы позвали Андрюшку и ещё пару парней из нашей привычной банды.

Казалось, в этом тесном зале собрался весь город: сотни юношей и девушек дрыгались под кислоту, мне же не хватало чего-то вроде Металлики — громкого, разрушительного, тяжелого. Мы уселись за барной стойкой и сразу начали с виски. Разбавили его колой, и понеслась! Стаканы наполнялись через каждые минут пять. Через грохот клубной музыки было не докричаться, потому мы продолжали пить. Кто-то из нашей компании решил подцепить девчонок и под шумок улизнул. Меня же слабый пол не интересовал — нет, я не успел стать педиком. Но после разлуки с Алиной и фееричного разрыва с Дашкой мне никого не хотелось видеть. С той же Алиной я не желал переписываться. Мне хотелось насладиться холостой мужской компанией — нажраться, поматерить баб и проблеваться в сортире.

Спустя час пьянки за стойку подсела девушка. У небыли красные глаза. Плакала? Нет, видимо, нюхнула чего-то. Я присмотрелся и узнал в ней Сашку, дочку тети Светы. На ней лица не было. Она попросила бармена плеснуть ей водки и осушила стопку одним махом. Затем 

к ней присоединился такой же обдолбанный парень, и они начали целоваться. Я сидел и надеялся, что не моя похотливая выходка довела её до наркотиков. Когда они покинули барную стойку, я спросил разливальщика за парня, и он ответил, что частенько видел его в этом заведении. Куда реже здесь появлялась Сашка!

Я решил прогуляться до уборной, но моя прогулка затянулась: пока я пробирался через толпу, на меня наткнулась веселая темноволосая девчонка с рюмкой абсента в руке. От столкновения она пролила львиную долю на своё платьице и громко выругалась. Я небрежно глянул на нее и бросил: «Извини! », а она подняла на меня свои черные глаза. Когда я, отводя взгляд, мельком увидел её лицо, я тут же обернулся, словно встретил призрак своего прошлого.

— Джон?  — спросила она. И тут до меня дошло, откуда её черные глаза и милая улыбка были мне знакомы.

— Аня?  — переспросил я.

Аня залилась звонким смехом. Мы стояли посреди танцпола и мило беседовали. Я рассказал ей о той фишке с Сашкой (который, как я показал, сидел сейчас за стойкой), когда мы притворились иностранцем и переводчиком. Аня поведала мне, как разочаровалась в интернациональном романе, но зато пошла учить английский. Мы заказали с ней по рюмке абсента и, знакомясь поближе, выпили на брудершафт. Аня сказала, что торопится к Ларисе, и мы обнялись на прощание, договорившись как-нибудь встретиться и попрактиковаться в иностранной языке. Уходя, она мне подмигнула — видать, тоже все ещё помнит ту ночь в отеле.

Не добрался я до сортира и во время второго захода — на этот раз встретил другую девушку из моего прошлого. Кристину. Она тусовалась с подругами в сопровождении разномастных парней. Насколько я помню начинающего психолога Кристину, ей было порядка двадцати-трех, тогда как парни вокруг выглядели лет на тридцать. Друзья и подруги Кристины сменяли стопку за стопкой, опрокидывая спиртное литрами. Все, кроме одного серьезного молодого человека и, собственно, Кристины,  — они-то были трезвенниками. Как я понял, этот парень пытался провести на нее впечатление и угодить её требованиям, а требований у юного психолога было сполна.

Заметив меня, она махнула рукой и двинулась ко мне навстречу. Парень, который подкатывал к ней уже целый вечер, насторожился, что рыбка уплывет. Мы с ней обнялись, словно старые друзья, хотя все, что нас связывало,  — это короткий психологический курс «Что делать, если ты разочаровалась в своем парне» и совсем уж мимолетный практический курс по избавлению от стервозности путем сексуального контакта в бытовых условиях. Тем не менее, Кристина была мне благодарна, что я помог ей завысить планку для идеального бойфренда, а также понять, что не все мужики — сво... За прошедшие полгода она получила диплом психолога и устроилась работать в центр дошкольной подготовки. Теперь она выглядела куда лучше, нежели при нашем знакомстве,  — она постриглась и стала более избирательной в плане гардероба. К тому же, в её голосе звучало больше уверенности в себе и дружелюбия.

Я глянул в 

сторону её ухажера и намекнул собеседнице, что он её заждался. Кристина скорчила моську, мол, так ему и надо, и через ещё пару минут милого общения вернулась к компашке, оставив на моей щеке след поцелуя. Было приятно осознавать, что я не только портил девушек, но и поднимал их самооценку и побуждал следить за внешним видом. Однако, если сегодня каждая будет подходить и благодарить меня, то я мог просто обмочиться на месте. Поэтому я двинулся к намеченной цели.

Возвращаясь из сортира, где я наконец-то смог облегчиться и привести себя в порядок, я стал озираться по сторонам и вдруг заметил ещё одну крупную компанию девушек, собранную за одним столом и покуривавшую кальян. Они пускали трубку мира по кругу и запивали ароматизированный дым шампанским, вином, а кто-то даже мохито. К своему стыду и восхищению я должен был признать, что перетрахал добрую половину всех из них. Когда самая веселая из них разглядела меня, она стала озорно кричать и махать руками, зовя меня к ним. Это была Катя. Рядом с ней сидела её ближайшая подруга — Наташа. Так же за столом присутствовали и другие однокурсницы, с которыми мне доводилось учиться раньше. Это Карина (танцовщица гоу-гоу) и Кристина (с которой мы порезвились на кухонном столе во время пьянки), Сашка (которая застукала нас на той же пьянке) и Сашка (которая работала нянечкой в садике моей мамы), Дарья (с которой мы шалили в моей машине) и Эльвира (которую я имел, уже будучи окончательно пьяным). Среди них, разумеется, были девушки, которых я так и не испортил, а также девушки, которых портить я и не хотел. Вообще не хотел. Останься даже они моим последним вариантом — уж лучше стать педиком.

Но куда больше меня интересовала другая персона, сидевшая в их компании. В этот момент она затянулась кальяном и, вперив взгляд в меня, разомкнула губы. Из аккуратной трубочки её уст вырвалась струя дыма и заволокла её лицо дурманом. Мне казалось, что я вижу призрака моей молодости. Словно она явилась из совершенно иной жизни, о которой я уже давно успел забыть. В моей постели успели побывать многие её подруги с тех пор, как моя постельная жизнь состояла исключительно из её кандидатуры. Теперь она, конечно, выглядела иначе — куда более эффектно и аристократично. Из ушей торчали позолоченные кольца, на пальцах то же золото различных узоров и толщины, глаза и губы тщательно подведены, а мелированные и укороченные волосы держались в невесомой прическе.

Однако, я сразу узнал свою бывшую. Так же быстро, как и она узнала меня. Наши взгляды пересеклись и не могли оторваться. Так долго мы не виделись. Хотя долго — понятие растяжимое! Мы не виделись уже год. Именно год назад она бросила меня и уехала со своим хахалем на курорт. Её мать не была обо мне высокого мнения и была только рада за дочь, которая променяла неперспективного жениха на состоятельного. Да 

и её дочь избавилась от отношений, служивших ей якорем в карьерном росте — она больше не была привязана к городу и какому-то моральному долгу. Свобода, доставшаяся ей, помогла ей раскрепоститься, и теперь на меня смотрела не девчонка, которой я писал стихи и песни, а юная самодостаточная женщина.

Присев к однокурсницам, я предложил бухнуть по-взрослому, и мы заказали текилу. Нам принесли стопки, лимон и соль. Мы столпились вокруг напитка и, следуя известному рецепту, опрокинули стопки. Не теряя времени, жахнули ещё по одной и пустили новый кальян по кругу. Оглядывая девчонок, я все чаще встречал смущенные взгляды, ведь кто-то из моих партнерш имел на меня виды, а кто-то был уже наслышан о моих похождениях и не знал, как попросить. Единственная, кто ничуть не стеснялся, это моя бывшая. Она смотрела на меня с интересом и вызовом, мол, так ли ты стал хорош?! Когда мы вновь промочили глотки текилой, я позвал Наташку на танцпол. Мы уже не слышали музыку, а двигались ради движений. Я лапал её задницу и сунул язык ей в рот. Поддатая Наташка уже была готова на все, тем более она знала, что упиралось в её лобок. Однако, нас прервали.

Когда я открыл глаза и посмотрел на помеху, я не был удивлен — она постоянно служила помехой моим похождениям, когда мы были вместе, и, видать, не могла упустить шанс и сейчас.

— Я украду его на один танец?  — скорее констатировала факт, нежели спрашивала, она. Наташка смущенно отступила, и моя бывшая заняла её место.  — Как поживаешь?  — начала тут же она.

— Да неплохо. Только вернулся из Владика,  — парировал я.

Бывшая изогнула бровь с немым вопросом, когда её руки легли мне на плечи, а моим пришлось лечь на её талию. Я уже рассказывал и ей о моей юношеской влюбленности в Алину, а потому она знала, что к чему. Тем не менее, я сознался, что поездка носила деловой характер.

— Как Алина?  — все же спросила она.

— Хорошо,  — ответил я, не имея ни малейшей причины лукавить.  — Как твой... ухажер — извини, не помню его имени!  — парировал я.

— Кто?  — она наморщила лоб.  — Ах, этот! Да мы расстались, не успев что-либо начать. Я уехала в Петербург, как всегда и хотела. Провела время там, а потом вернулась сюда. Сейчас работаю в администрации...

— Папа помог?  — не смог сдержаться.  — Почему не осталась в Питере?

— Там все здорово, конечно, но там не так, как здесь,  — бывшая пропустила мой вопрос мимо ушей.  — Я скучала по родным местам, друзьям, подругам... тебе.

Это было уже слишком, но я не стал её прерывать — пускай думает, что мне это интересно. Мы продолжали двигаться на танцполе, пока наши однокурсницы продолжали опрокидывать стопки. Бывшая расспрашивала меня о жизни и рассказывала о своей в то время, как я то и дело пытался её уязвить своими колкостями. Она их игнорировала и делала всевозможные выпады и лестные штучки, дабы пробить мою защиту.  

Она старалась быть милой, а, может, и была такой, да вот я не был нацелен на нее. Вскоре я встретил ещё одну знакомую из женского общежития. Я представил её своей бывшей, мы обнялись, посмеялись, а когда она ушла, бывшая тут же, соблюдая все принципы такта, стала выуживать из меня, кто она была. Я же ответил ей, как все и было. Казалось, её это уязвило, и она отправилась к компании.

Через час я бросил своих друзей в клубе и сосался со своей бывшей на её подъезде, пока она искала в сумочке ключи. Мы добрались до её двери, едва не растеряв одежду по пути, и ворвались внутрь. Мои лапы ступили на знакомую территорию — проверяли, все ли осталось на месте. Нащупал её попку и грудь. Мои пальцы оказались у нее между ног, только когда мы вошли в её спальню. Миновав трусики, я сунул пальцы в вагину — она ещё не была мокренькой. Пришлось исправлять. Я задрал её юбку и расстегнул блузку, а бывшая сорвала с меня рубашку. Моё тело приобрело более бугристые очертания с нашей последней встречи (я имею ввиду мышцы, а не живот!).

Толкнув бывшую на кровать, я присел у её ног и стянул с нее нижнее белье. Раздвинул ноги и запустил язык в её щелку. Пока мы встречались, орогенитальные ласки были нам чужды, и мы удовлетворялись только традиционным сексом. Теперь же между её ног властвовал не прыщавый мальчишка, а секс-машина. Мне стало интересно поразить её своими талантами, отточенными на сотне партнерш. Мой язык тут же завертелся, развивая вагинальное торнадо, а бывшая замерла, испуская огненное дыхание и протяжные стоны. Её ногти впились в мои плечи и стали царапать плоть, пока мой рот ласкал её гениталии.

Стоит отметить, что теперь её лобок и паховая зона были лучше ухожены — наверняка, она попробовала не только того хахаля. В администрации, насколько мне было известно, ветераны бюрократизма передают свои кресла и кабинеты своим кровным наследникам, омолаживая контингент. Наверняка, среди юных коррупционеров и казнокрадов найдется пара-тройка привлекательных молодых сынков. Будь я на её месте, я бы не побрезговал утвердить своё положение в администрации путем парочки перепихонов.

Оторвавшись от её вагины, я расстегнул джинсы и подставил к киске колбаску. Киска клюнула и проглотила мою палку чуть ли не до основания. Я перехватил бывшую за бедра и стал насаживать — кормить её киску. Тогда её кровожадные ногти спустились на мои предплечья и принялись оставлять свежие бороздки на моих волосатых руках. Я овладевал ей все грубее и сильнее — этакая месть за её предательство. Бывшая лишь шире открывала рот и, глядя мне прямо в глаза, подбадривала меня стонами. Мне хотелось выебать всю спесь из нее, всех бывших любовников, кто был в ней после меня и до меня — между мной.

Вдруг она схватилась пальцами за покрывало, сжала ладони и протяжно кончила, выгибая спину дугой. Я вынул из её щелки член 

и дернул все её тело на себя. Бывшая сползла с кровати и села на колени передо мной — перед моей блестящей в ночном мраке головкой. Я взял её за волосы и подтянул ближе. Она аккуратно взяла ствол и сунула себе в рот. Минет так же не был частым сегментом в нашей сексуальной жизни. Она говорила, что моя зона бикини была излишне волосатой, да и брать мой член в рот было ей немного противно. Однако, теперь мой конец венчала короткая стрижка — отчего он казался чуточку длиннее, а на её ощущения мне было наплевать. Возможно, мой конец не был единственным в её ротике, ведь бывшая приноровилась достаточно быстро. Охотно работала языком и губами, проглатывая его и играя.

Мои джинсы приземлились на пол. Я поднял бывшую с колен и вышел из штанин. Поставил её раком и вошел сзади. Мне всегда нравилась её попка, а потому doggy-style был любимой позой. Я взял её юбку, словно поводья, и стал объезжать свою бывшую. Набрав высокую скорость, я сбил её с ног, и она приземлилась на колени на кровать. Я подошел ближе и сунул снова. После каждого удара она продвигалась все ближе к подголовнику, пока не достала до него руками. Держась за перегородку, она отдалась во власть страсти и шире расставила ноги. Желая поразить её, я включил третью скорость и перешел на бешенный темп. Её стоны слились в один длинный трек. Она кричала и стонала, скрипела зубами и сжимала крепче глаза от буйства моего зверя. Я же хотел отодрать её, как можно сильнее, чтобы все её бывшие поблекли на моем фоне. В порыве страсти я схватил её за волосы — обычно такая поза меня быстро доводила до оргазма, но не в этот раз. Видать, мой зверь тоже хотел что-то доказать её киске.

Обессилев, бывшая рухнула на кровать. Но я сдаваться не собирался — навалившись на нее, я раздвинул её булки и сунул влажный от её соков конец в её дырку. Она пискнула и процедила сквозь зубы «Не туда! », но я знал, что именно туда мне и нужно было. В размеренном режиме мой конец погружался в её анус сантиметр за сантиметром. Затем стал также выбираться — бывшая дергалась, чтобы спровадить непрошенного гостя, но я придавил её к кровати и не желал уступать. Мой член вновь начал победного шествие по её служебному входу. Через несколько шествий бывшая успокоилась, а мой член набил колею. Тогда-то и началось самое веселье. Мы скрипели кроватью ещё пару минут. Бывшая выкрикивала в мой адрес ругательства на фоне нескончаемых стонов. Моё тело набирало скорость и скоро достигло топовой отметки. Тогда я вогнал член в её зад, замер в апогее и испустил струю спермы прямо в её задний проход.

Слез с нее я, только когда мой член сократился в размерах. Тогда я рухнул возле нее — потный и порочный. Бывшая лежала и учащенно дышала 

от нежданных сюрпризов. Через несколько минут, когда я уже погружался в сон, она встала и вышла из комнаты. Я услышал звук воды — словно в бреду — и решил, что это ливень за окном. Я поторопился уснуть, надеясь завтра проснуться в своей гостинице во Владивостоке...

•  •  •

Я снова был в ночном клубе. Танцпол и всех танцоров заволокло дымом. Люди обнимались, целовались, кружились в такт музыке. Я же стоял в центре танцпола. Один. Где-то там далеко стоял в наушниках ди-джей и крутил пластинки. Высоко над моей головой — в клубах дыма — вертелся диско-шар. Я лишь видел разноцветные блики, которые он отбрасывал на танцпол, озаряя дым различными оттенками.

Я стал приглядываться к танцующим парам: были и парни с девушками, были и девушки с девушками, были и парни... с парнями. Фу-фу-фу! Все они радовались жизни, попивали коктейли и продолжали целоваться. Среди девушек я узнавал некоторых своих знакомых по постели. Саши, Кристины, Светы, Алены, Даши, Анжелы. Заметив мой взгляд, они тут же оглядывались на меня. Некоторые смотрели смущенно, некоторые — благодарно, а некоторые — хотели ещё. Среди них была и Маргарита Владимировна, одетая крайне вызывающе. Увидев меня, она распахнула блузку и показала мне свои груди. Что бы это могло значить?

Едва я отвел взгляд от завкафедрой, увидел всех танцующих в другом свете — теперь они все были голыми. Сиськи, письки, попки вертелись вокруг меня. Глядя на девушек, я отдаленно узнавал изгибы их тел: пышные и плоские, аппетитные попки и изящные груди, бритые лобки и покрытые растительностью. Все они смотрели на меня, продолжая танцевать со своими партнерами. Вдруг мне стало одиноко. Я захотел позвать — но кого? Алину? Дашку? Может, бывшую?

Вдруг из толпы голых тел ко мне двинулись три фигуры. Именно те, кого я хотел увидеть. Слева — словно из прошлого — ко мне двигалась фигура моей бывшей: те же мелированные пышные волосы и подведенные глаза и губы, одета она была в ту же блузку и юбку, которые я не удосужился с нее снять. Справа — словно из не наступившего будущего — ко мне шла в платье цвета слоновой кости с блестящими волосами, собранными сзади, сияя улыбкой, Алина. Я посмотрел прямо перед собой: из центра появилась Дашка, как символ настоящего. Её внешний вид был достаточно избит: джинсы и футболка, взъерошенные волосы, словно после секса. Все три девушки смотрели на меня с интересом, но каждая со своим.

Они остановились так же внезапно, как и появились,  — в паре метров от меня. На их фоне поблекли все остальные танцовщицы и приглушилась музыка. Я ждал, когда они подойдут, но они не двигались с мест. Под воздействием неосязаемого ветра их волосы развевались, а глаза с досадой и интересом смотрели на меня. Алина хотела любви, стабильности и близости. Я был для нее неким героем. Дашка хотела секса, секса и ещё раз секса — ведь для нее я был секс-игрушкой. Бывшая? Бывшая, наверное, хотела забрать обновленную версию того, что 

когда-то уже принадлежало ей. Для нее я был, вероятно, открытием, ведь она уже давно поставила на мне крест. Чего я не знал, так это чего я сам хотел.

С одной стороны, Алина была любовью всей моей подростковой жизни — эталоном чистых искренних отношений. Бывшую я тоже когда-то любил, но потом она меня предала. Мог ли я простить ее? Конечно, мог, ведь я в отместку уже выебал многих её подружек. С ней моя жизнь наполнилась бы возможностями. В конце концов, к Дашке я, наверное, тоже что-то испытывал, ведь я здорово разозлился, когда застукал её с парнем её сестры. Хотя тут был больше протест против этого грязного и извращенного безумия, нежели ревность.

Девушки так и стояли и ждали. Ничего не говоря. Не двигаясь. Я же понимал, что шаг к одной разобьет сердца двум другим. И пускай я разбивал сердца уже не раз, их сердца для меня что-то значили. Вдруг до меня донесся голос бывшей, хотя её губы были сомкнуты: «Иди ко мне, тигр! ». Я перевел взгляд на нее и краем глаза заметил, как разочаровались Алина с Дашкой. В их глазах блеснули слезы, а бывшая между тем продолжала: «Иди ко мне, половой гигант! ». Вдруг я почувствовал дуновение легкого ветра, и образы Алины и Дашки стали размываться на моих глазах. Я хотел их остановить, но вдруг картинка потемнела, а затем озарилась слепящим светом.

Защищаясь, я махнул рукой и окончательно прогнал сон. Когда я открыл глаза вновь, бывшая, будучи по-прежнему голой, плюхнулась на кровать рядом со мной, а вся комната была залита солнечным светом.

— Просыпайся, тигр! Говорят, секс с утра — отличное начало дня.

— Что?  — не понимая, промямлил я.  — Где я?  — я огляделся и наткнулся на лицо бывшей.  — Что? Что ты тут делаешь?!

— Вообще-то, это моя квартира.

Тогда память вернулась ко мне. Я вспомнил, как мы покувыркались вчера ночью, а когда я засыпал, она отправилась в душ.

— Вставай, тигр. Я хочу тебя!  — пролепетала она и опустила взгляд на мой член, который решил, что она обращалась к нему. Может, так и было. Ведь она тут же наклонилась над ним и стала отсасывать. Я был немного растерян, и в моей голове витал вопрос: «Зачем нужно было меня будить, если она могла потрахаться на мне и без меня?! ».

Затем бывшая забралась на меня и пустила колбаску к киске. Утро началось с секса, как она и хотела. Бывшая всегда любила быть сверху — доминировать в любой ситуации. Когда я окончательно проснулся и пришел в себя, она была готова кончить. Тогда я обломал все её планы: резким движением дернулся к ней и повалил её на спину.

— Эй, ты что делаешь?!  — возмутилась она.

Я задрал её ноги кверху и перенял инициативу на себя. Сжимая их крепче, я долбил её сильнее, а когда она предчувствовала подступающий оргазм, я резко останавливался, не давая ей кончить. Она возмущалась снова, дергаясь, пытаясь кончить любым 

способом. Кончила же она минут через пятнадцать, когда мои силы были на исходе, а сперма уже подступила к концу. Она протяжно крикнула и замерла с разинутым ртом. Тогда я вытащил из нее член, пару раз дернул и пустил залп спермы ей на лицо. Пара капель угодила ей и в рот. Бывшая тут же пришла в чувства и посмотрела на меня удивленным взглядом. Раньше я никогда не позволял себе подобных финтов: ни анал, ни орал, ни сперма в лицо. Не дожидаясь её возмущений, я встал и отправился в ванную, где встал под прохладные струи душа.

Когда я вернулся в спальню, чтобы одеться, она все ещё лежала на кровати. Голая. С остатками спермы на лице. Она лишь улыбнулась и спросила, заметив, что я начал собираться:

— Уже уходишь?

— Ну да!  — ответил я, натягивая трусы с джинсами.

— Я думала, ты останешься.

— Зачем?  — недоуменно глянул на нее.

— Ну, нам было хорошо ночью. Я и подумала... может, мы начнем все сначала. Я уже не та наивная девочка, и смазливые стишки и подростковая влюбленность меня не интересуют. Да и ты здорово переменился — возмужал, стал уверенным, действенным и, чего таить, сексуальнее.

— Ты права, но изменилось ещё кое-что — я тебя больше не люблю...  — сказал и усомнился в откровенности своих слов. «Так ли это? Перестал ли я её любить? ».

— Да, я тоже думала, что все прошло. Но вчера увидела тебя, и чувства вновь нахлынули,  — она словно читала мои мысли.  — А уж после минувшей ночи... Нет слов, одни эмоции,  — она расплылась в улыбке.

— Не уверен,  — после короткой паузы ответил я,  — что могу сказать то же самое про себя. Да, мы здорово выпили в клубе и провели ночь вместе, но это ничего не значит. Тем более, я встретил кое-кого...  — бросил козырь на стол.

— Вот как?  — она недоверчиво изогнула бровь.  — И кто же она? Это ведь она, не так ли?

— Я думал, ты убедилась, что я не педик...

— Я тоже так думала, пока ты не заинтересовался аналом...

Подколола.  1:0.

— Да, естественно, это девушка.

— Алина?  — в лоб спросила она. Я не нашелся, что ответить.  — Ааа... ты не уверен в своих чувствах!  — с толком сказала она и привстала на кровати. К тому времени, я уже застегивал рубашку и опустил взгляд на пуговицы.  — Есть ещё кто-то?  — продолжила она допрос.

— Не твое дело!  — бросил я, отворачиваясь.

— Возможно, не моё,  — припорхала она ко мне, как бабочка — только с сиськами и без крыльев. Бывшая лукаво положила ладонь на моё плечо, притормаживая меня.  — Но ты сам посуди. Любишь ты не ту, к которой влечет или с которой хорошо тебе сегодня, а ту, без которой будет плохо.  — Её философское наблюдение заставило меня задуматься. После драматической паузы бывшая добавила:  — Без тебя мне было невыносимо плохо. Уверена, что и тебе тоже!

Я посмотрел на нее и всем своим видом сообщил ей о неубедительности её доводов. «Как же 

было ей плохо — на курорте-то с другим! » — подумал я, но воздержался от комментария.

— Ты опять права,  — кивнул я.  — Вот только стадию «плохо без тебя» я уже пережил однажды и не уверен, что захочу проживать снова. А уж как тебе было плохо без меня — не подлежит сомнению!  — с сарказмом произнес я.  — А теперь, извини, но мне пора!

Бывшая проводила меня, а пока провожала, продолжала настаивать на том, чтобы я остался. Но тщетно. Я обернулся, уходя: она так и стояла, облокотившись на дверной косяк, совершенно голая с застывшей спермой на губах. Скорее прочитал по её губам, нежели услышал: «Я буду ждать! ».

По пути домой я включил телефон и обнаружил множество звонков и смс. Но меня они мало волновали: я все думал о своем сне и о том, что сказала бывшая: «Любишь ты не ту, к которой влечет или с которой хорошо тебе сегодня, а ту, без которой будет плохо! ». С одной стороны, все начинало сходиться — все паззлы вставали в одну картину: я с бывшей. Похождения моих гениталий заканчивались весьма драматично и по всем канонам жанра. Начались они с бывшей, когда она была единственной в моей жизни. Затем она меня бросила, а я первым делом пошел к Дашке, с которой и стартовала моя разношерстная половая жизнь. Теперь я феерично расстался с Дашкой и мог легко вернуться к исходной точке — своей бывшей. Тогда бы все эти приключения стали бы лишь небольшой главой в книге по названию «Я и бывшая». Моя жизнь вернулась бы на круги своя — к тихой, размеренной, перспективной гармонии. Одно меня пугало — мы уже не были прежними.

Я вновь задумался о своем сне. С бывшей все понятно. Но мне хотелось выяснить, без кого мне действительно стало бы плохо. Без бывшей? Без Дашки? Без Алины? Алина! Она ведь писала мне накануне. Я включил телефон и открыл переписку. «Безумно по тебе скучаю. Не могу без тебя! », «Хочется прижаться к тебе и заняться тем самым... », «Киска тебя любит, котик! » и прочие слащавости. На миг я представил себя конченным романтиком, каким был однажды. Мой телефон был полон таких же переписок только с моей бывшей. Все эти «солнышки», «котики», «зайки», «рыбки» и другие прелести окружающей среды. Они уже вышли из моей жизни и возвращаться не собирались. В тот же миг я задал себе роковой вопрос: «А смог бы я прожить без Алины? ». От самого вопроса мне стало плохо — я так долго хотел быть с ней, что признать её отсутствие в моей жизни было выше моих сил. Словно разочарование, с которым мне пришлось бы потом жить всю оставшуюся жизнь. Самый, что ни наесть, ан-хэппи-энд!

Подъехал я к подъезду в тот самый момент, когда мои родители собирались ехать меня встречать в аэропорт. Когда они увидели меня на пороге, они были малость шокированы. Поприветствовав меня и соблюдя все нормы этики, они устроили мне разнос.  

Устраивала в основном мама, отчитывая за моё поведение во Владивостоке. Мол, совратил несовершеннолетнюю, устроил драку, а ещё не передал Алининым родителям сувениры. Однако я их не слушал. Едва они напомнили мне про моё поведение, в моей памяти тут же всплыли кадры из моего пребывания во Владике: гулянки, выпускной и сексуальные утехи. Я улегся в своей комнате, открыл на телефоне фотографии, на которых я был запечатлен вместе с Алиной. На них мы смеялись, целовались, дурачились... и любили друг друга. На парочке мы даже были запечатлены в обнаженном виде. На память я щелкнул Алинину голую спину и аппетитные ягодички, пока она лежала на кровати, скрывая лицо подушкой.

Мотая фотографии, я сходил с ума от ностальгии. Мне хотелось вернуться туда и пережить все заново. Как вдруг я наткнулся на изображение другой откровенноодетой девушки. Она была в красном сексуальном белье, волосы собраны в два хвостика по бокам, а на лице застыла похоть. В своё время я присвоил эту фотографию абоненту, который значился в моей телефоне под маркером «Избранное». Каждый раз, когда она звонила мне, я торопился либо ответить, либо убрать телефон в карман, дабы родители не лицезрели столь похабное фото. Вдруг я почувствовал укол совести. Лежал и смотрел на это фото, а мои мысли были далеко. «Любишь ты не ту, к которой влечет или с которой хорошо тебе сегодня, а ту, без которой будет плохо! » Было ли мне плохо?  — Да, было. Плохо от осознания совершенной ошибки. Плохо от моего позднего зажигания. Мне понадобилось совершить такой длинный путь, чтобы понять...

Я стоял у входа в клуб. На афише сияла грациозными буквами надпись «Мисс Фотомодель». На плакате в вечерних платьях красовались девушки модельной внешности, и одна из них была очень похожа на моего похотливого абонента. Я глубоко вздохнул и шагнул внутрь. Для предстоящего признания я выбрал лучшее из своего гардероба — пиджак и джинсы. Даже побрился перед выходом! Миновав коридор, я вышел в главный зал, где должна была состояться церемония награждения. Часть состязания уже завершилась. Девушки выполнили все задания: продефилировали в платьях и бикини, проявили эрудицию и талант. Сейчас же участницы и болельщики резвились на танцполе. Голоса подсчитывались, и результат должен был быть оглашен через пятнадцать минут.

Я сновал по танцполу в поисках той, за которой пришел. Фотомодели уже успели здорово расслабиться: пили коктейли и потягивали сигаретки. Часть номинанток уже была в хлам, поскольку их отсеяли уже после первого тура. Другие ещё держались на ногах. Та, которую искал я, танцевала под клубную музыку с неким качком. Я сделал пару шагов вперед, пробиваясь сквозь толпу, и обомлел. «Опоздал! » — здоровенные ручищи качка скользили по изгибам её спины и дальше — в район её сочных ягодиц. Туда, где ещё не так уж и давно были мои руки. Он прижимал её изящную фигуру к себе и её вкусный размер груди упирался в его торс. Он 

коснулся своим носом кончика её и поцеловал её. Она с чувством откликнулась на его страсть.

Мои надежды рушились у меня на глазах: Дашка, без которой, как я только недавно понял, мне действительно плохо, была уже увлечена другим. В голове мелькнул вопрос: давно ли? Или только сегодня?. Я уронил на пол скромный букетик, который я купил ей. Он сопровождал меня, когда час назад я прибежал к Дашке домой, а открыла мне Ксеня. Она была насторожена — не хотела повтора мордобоя. Едва я сказал, что пришел к Дашке, она хотела хлопнуть дверью перед моим носом, но воздержалась. Я настоял и объяснил, что пришел не разборки устраивать, а спокойно поговорить. Тогда Ксеня и сообщила мне, что Дашка прошла в финал конкурса фотомоделей, результаты которого будут подведены в этом клубе, в котором сейчас я и стоял. Но финал уже был мне ясен. Оставив букетик на полу, я развернулся и поспешил скрыться, оставшись незамеченным. Пускай думает, что я эгоист, лицемер и похотливая сволочь.

Не увидел, а скорее почувствовал, как Дашка, все ещё находясь в объятиях качка, открыла глаза и глянула мне вслед. Она отстранилась от бодибилдера (который на самом деле тоже принимал участие в конкурсе фотомоделей) и поблагодарила его за оказанную помощь. Качок качнул плечами и безразлично самоустранился. Дашка ещё несколько секунд смотрела туда, где я только что смешался с толпой. Тыльной стороной ладошки она вытерла крохотную слезинку. Любопытство взяло над ней верх. Она захотела узнать, чего мне вдруг понадобилось, и двинулась по моим следам. Задела что-то туфелькой и заметила букетик её любимых роз. Она прибавила шаг и пустилась рысью за мной. Дашка добежала до выхода, но мой след простыл. Отчаявшись, она опустила плечи и развернулась. Подняла грустный взгляд: я стоял прямо перед ней, весь такой красивый и галантный. Таким она меня уже не помнила, ведь обычно я был с ней груб и... обнажен. Дашка тоже приоделась: на ней было длинное синее платье в пол с высоким вырезом по правому бедру. Её волосы струились ровным каскадом по её плечам и спине. Как обычно немного макияжа на лице и сережки из белого золота. Дашка усмехнулась и захотела высокомерно пройти мимо, но я схватил её за руку.

— Мне нужно с тобой поговорить!  — сказал негромко я.

— О чем?  — снова включила она взбалмошную девчонку, стараясь показать свой непокорный характер.  — Захотелось свободных отношений? Никто не дает? Я тоже не дам!

На этот раз усмехнулся я.

— Было очень умно попросить того амбала подыграть тебе. Но боюсь, мне все равно придется ему череп проломить — он ведь трогал то, что принадлежит мне.

— Что?! Я тебе не принадлежу!  — с вызовом ответила Дашка.  — Свободные отношения предполагают...

— Да черт с этими свободными отношениями,  — наконец прикрикнул я.  — Я не хочу больше свободных отношений!

Дашка на миг умолкла, но все равно нашла, что сказать:

— А чего ты хочешь? Чтобы я была твоей подстилкой — 

спала с тобой, пока не дает тебе твоя девушка?!

— И опять ты не туда! Мне не нужна и ты, и ещё какая-то девушка — я хочу, чтобы ты была моей девушкой. И больше никого!

Дашка разинула рот, чтобы снова что-то сказать, но не придумала, что именно. Эмоции на её лице сменяли одна другую: сначала шок, затем удивление, радость, недоверие, сомнение, подозрение и т. д.

— Так что скажешь: ты хочешь со мной встречаться — на правах девушки?!

— То есть быть единственной в твоей постели?

— Да.

— Никаких других баб и похождений.

— Да.

— Никаких подкатов к Ксене, пока я сплю — у нее между прочим скоро свадьба и родится ребёнок!

После каждого моего «да», Дашка продолжала искать подвохи, но все улыбчивее и счастливее становилась её моська. Глаза снова приобрели сияющий оттенок, а губы тянулись от одного уха к другому. После очередного вопроса я сделал шаг навстречу ей и поцеловал её. Она радостно отдалась в мои объятия. Мои руки проделал спуск по её спине к её ягодицам — как бы стряхивая недавнее присутствие чужака. И вдруг я почувствовал, как меня наполняет приятное чувство возбуждения. Мой конец уперся в её лобок. Тогда моя левая рука опустилась ниже и нащупала обнаженную кожу в вырезе. Скользнула под платье: моя сучка не надела нижнего белья. Я почувствовал, как она довольно улыбается. Но сдерживаться больше не мог.

В порыве страсти я потащил её в темный угол: туда, где нас пьяная танцующая толпа бы не заметила. Никому не было до нас дела: все парни уже думали о том, как потащат своих фотомоделей в постель и устроят сешн в стиле «ню». Я же воплощал свои мечты в реальность. Я взял Дашку за одну ножку — ткани платья оголили её плоть. Дашка обхватила ножкой моё бедро. Я расстегнул ширинку и вставил ей. Она облокотилась на стенку и обвила моё бедро второй ножкой. Я подхватил её под ягодицы и стал жадно трахать в темном углу переполненного клуба. Дашка хотела моего конца не меньше, чем я хотел её киску. Я впивался губами в её шею, оставляя засосы, а её ногти забрались под мою рубашку и царапали мою спину.

Затем я поставил её на ноги, задрал платье на попке и всадил сзади. Мой хер зашел в излюбленную дырку и стал буравить её. Дашка сопровождала мои фрикции громкими стонами и криками, которые все окружающие смогли услышать, когда внезапно стихла музыка, а на подиуме появился ведущий. Несколько пьяных моделей и их кавалеров посмотрели в нашу сторону. И пока я овладевал Дашкой в темном углу, ведущий вещал:

— И победительницей нашего конкурса стала...

Я чувствовал, как сперма подступает к моей розовой головке и не мог Дашку отпустить. Я лишь ускорял темп, а Дашка посвящала все свои стоны и вздохи мне.

— ... Дарья...

Оставалось совсем чуть-чуть. Вот-вот. Я услышал звук аплодисментов и ободряющие оклики. Я принял эти овации на свой счет, мол, давай, засади ей! Но победительница 

так на подиум и не поднялась. Между тем, Дашка что-то мне пыталась сказать, но за шквалом аплодисментов я её не слышал. Ведущий снова позвал победительницу, и в зале аудитория оживилась в поисках Мисс Фотомодели. Вдруг, уже на финишной прямой, я почувствовал, как мне в спину ударил луч прожектора, и услышал ведущего: «Вот же она! ». И тут я кончил прямо в нее. Снова прозвучали аплодисменты и гул голосов, которые явно не ожидали подобного финала. Дашка поправила платье, чмокнула меня и отправилась за короной. Зрители провожали её завистливым взглядом, когда она грациозно поднималась на подиум и надевала свой приз. Тем временем, я поймал официантку, взял с подноса бокал шампанского и отсалютовал им Дашке: «Виват, Моя Императрица! ».

Поклон. Аплодисменты. Занавес...