Марина. Часть 4

В четверг Вера пришла как обычно, в половине одиннадцатого. Мой отдых закончился. У неё снова начались занятия и было окно и чтоб как-то провести пару часов, она заглянула ко мне. Я тоже как обычно с её приходом разделась и показавшись ей в своём первозданном виде, шмыгнула за стеллажи. Вроде всё было нормально, и она даже не пыталась меня разыграть и обмануть. Я свободно прошлась по боковому проходу через всё помещение библиотеки. Две женщины и мужчина пенсионер сидели спиной ко мне и читали. Вдруг открылась дверь и вошли те самые две студентки. Похоже, и y них тоже было окно, и они решили позаниматься в читальном зале, подумала я.

Я спряталась за книги почти в самой середине стеллажей и стала ждать, куда они пойдут. Перебежать в безопасное место я уже не могла, так как одна из девушек смотрела в мою сторону, её звали Маша, а вторая, которую звали Олеся, объясняла Вере и читала что-то по листку бумаги.

— Наверное спрашивает книги — осенило меня.

Вера взяла листок и встав из-за стола прямиком направилась в мою сторону. Олеся, взяв сумку села за столик и повернувшись в пол оборота, стала осматривать помещение и висевшие плакаты. Маша последовала за Верой, и они остановились в полутора метрах от меня. Порывшись на полках, Вера попросила Машу, посмотреть на соседней полке, и она обошла стеллаж и зашла в соседний ряд поодаль от меня. Перебирая книги, они двигались ко мне всё ближе и ближе. Вот уже Верина спина показалась, и я хотела её толкнуть, чтоб она, отвела Машу в сторону, но звонкий голос Маши опередил меня.

— Я нашла обе книги!  — спокойно сказала она.

— Какие?  — спросила Вера.

Нет чтоб самой к ней подойти и посмотреть, она задаёт такие провокационные вопросы, кипело y меня в мозгах от её глупости.

Маша не стала нарушать тишину, о чем предупреждалось на плакате при входе, а просто вышла в боковой ряд и её глаза от удивления стали вертикальными, а рот как будто бы она хотела что-то сказать, так и застыл от изумления. Она смотрела на меня в упор с расстояния полутора метров, а я на неё и не знала, что сказать. Сколько бы мы стояли, сказать трудно, пока Вера не повернулась к нам и крутя головой она смотрела то на меня, то на Машу. Тишину нарушила Олеся. Не дождавшись книг и свою подругу, она встала и пошла в нашу сторону. Подойдя ближе к Вере, она увидела две застывшие мумии, свою подругу с открытым ртом и меня голую с головы до пят.

— Ни фига себе?!  — вырвалось y неё.

— Я там сижу, жду её, а они тут стриптиз устроили — уже тише продолжила Олеся.

Меня как током стукнула. Я окинула всех собравшихся взглядом и зашипела.

— Тш, тш, тс, тс,  — и только потом сказала:

— Тихо, не шумите.

Вера не знала, что делать и куда деть глаза. Она 

покраснела и опустила голову вниз.

— Я думала ты ушла — еле слышно выговорила она заикаясь.

— Давайте я всё объясню — уже сообразив серьёзность создавшейся ситуации, вступила в разговор я.

В это время женщина, сидевшая в читальном зале за столиком, сказала:

— Можно по тише, а то читать не даёте, это вам не рынок.

Все стихли, и я повторилась:

— Скоро обед и я всё объясню.

— Только не вздумай смыться — сказала Маша.

— А мне не куда бежать, я тут работаю — ответила я.

— А как она?  — и Маша с Олесей показали на Веру, которая в это время ускользнула от нас и принимала книгу y пенсионера, который не стал слушать нашу перебранку, а спокойно решил удалиться.

Девчонки тоже пошли и сели за столик, открыв перед собой книги. Они сидели и изредка оглядывались назад, там, где, по их мнению, должна была находиться я. Потом склонившись друг к другу, они о чём-то перешёптывались, наверное, обсуждали меня, подумала я и осторожно отправилась в коморку, чтоб одеться. После разоблачения я не знала, чем всё закончится, и y меня не было больше желания гулять голышом. Даже подступившая волна очередного оргазма там за стеллажами куда-то исчезла, так и не дав мне насладиться. Я сидела на диванчике в одном халате и потеряла счёт времени. В голове пролетали разные мысли, и мне становилось иногда даже страшно, вот как сильно я себя накрутила.

Вошла Вера и сказала:

— Все ушли, а время без десяти двенадцать, закрываться на обед?

— Что? Да, да.  — тут же переспросила и тут же ответила я.

— А девчонки тоже ушли — уже очнувшись, спросила я y Веры.

Вера обернулась и ответила.

— Нет, ещё за столиком сидят.

— Ну ладно, я сейчас к ним подойду, а ты пока чайник поставь.

— Ладно — ответила Вера и пошла закрывать дверь.

Я встала и вывернув из-за шкафа, прямиком направилась к Маше и Олесе. Услышав мои шаги, они как по команде повернулись в мою сторону. Я подошла и взяв стул возле соседнего столика, подсела к ним. Окинув меня взглядом, девчонки переглянулись.

— Ну и что ты нам хотела объяснить?  — спросила Маша.

— Нам не терпится узнать — добавила Олеся.

— Что именно вам хочется узнать — ответила я вопросом на вопрос.

— Ну, во-первых, почему ты была голая и пряталась за книжными полками?  — спросила Маша.

— Все люди чем-то увлекаются, мне, например, нравится нудизм — слышали про это — ответила я коротко.

Девчонки переглянулись, не ожидая от меня прямого ответа, и на их лице было удивление, наверное, от того, что я не стала их упрашивать не рассказывать про себя и не стала валяться y них в ногах и просить и умолять не выдавать меня. Может от того, что я пришла в себя и держалась уже спокойно и уверенно. Первой спросила Олеся.

— А тебе что нравится голой ходить?

— Думаю и тебе тоже, если бы захотела попробовать и не боялась — ответила я.

— Ты что не боишься, что мы можем про 

тебя рассказать, и об этом все узнают и будут ходить и смотреть на тебя и смеяться — вступила в разговор Маша.

— Почему, боюсь и работу потерять боюсь, но ведь вы тоже боитесь этого — ответила я.

— А нам то чего бояться, ведь не мы голыми по библиотеке бегаем?  — спросила Маша.

— Как чего? А если y вас спросят, откуда вы всё это знаете, что вы тогда ответите?  — стала я напирать на девчонок, поняв, что они уже стали сдаваться, и y них нет ничего, чтоб меня испугать.

— Потом спросят y меня, и я всем тоже расскажу, что мы ходили голыми вместе и тогда попробуйте сами оправдаться.  — продолжила я наступление.

Девчонки совсем растерялись и только переглядывались между собой.

— Ладно, не стоит из-за этого расстраиваться — пойдёте пить чай, а то Вера уже заждалась наверное — предложила я и первая встала и поставила свой стул на место.

Девчонки продолжали сидеть.

— Ну чего сидите, особое приглашение нужно — уже полушутя и полyсерьёзно повторила я.

Нас в институте по педагогике учили как себя вести в таких ситуациях и что самое лучшее, это агрессию, направленную против тебя, превратить в нечто другое, например, предложить кружку чаю, сменить тему разговора, или просто предложить закурить — самое главное сбить с толку и если это удастся, то можно навязывать уже свою игру и то, что ты хочешь. Сейчас я это впервые проверила на собственном примере и убедилась. Девчонки встали, и мы вместе пошли в коморку. Вера уже разливала чай, а на столике стояло печенье и бутерброды. Я пригласила девчонок к столу и села на диванчик. От резкого движения мой халат приподнялся и раскрылся. Нижняя пуговица была расстёгнyта, и взору всех открылся мой чисто выбритый лобок. Это снова вызвало удивление y Маши и Олеси. Они переглянулись и первой заговорила Маша. Она спросила уже более спокойно и не так напористо:

— А ты что так и ходишь на работе?

— Да, а что тут такого, всё равно никто под подол не заглядывает — ответила я.

— А если узнают и тебя уволят — спросила Олеся.

— Могут, если об этом узнают — ответила я.

Потом окинув всех взглядом, я спросила.

— Но ведь вы никому не расскажете, а больше никто об этом не знает?

Девчонки переглянулись, и впервые за последние десять минут на их лице вместо удивления появилась улыбка.

— Нет, мы никому не расскажем, только при одном условии.  — сказала Маша.

— Что за условие?  — как-то настороженно спросила я.

— Если ты и при нас тоже будешь ходить голой, а не только в присутствии Веры.  — сказала Маша за себя и за Олесю.

— Что прямо сейчас можно начинать — спросила я, чтоб проверить серьёзность их намерений.

— Как хочешь, если стесняешься, то мы выйдем и сядем за свой стол — ответила Олеся.

— Да нет, что вы. Если бы я стеснялась, то не ходила бы голой — ответила я.

Встав с диванчика, я расстегнула пуговицы на халате и бросила его на спинку.  

Потом повернувшись к девчонкам, снова села на диван и сказала.

— Сейчас чай допью, пока не остыл — ничего.

Девчонки молча разглядывали меня с ног до головы. Сердце так и колотилось и готово было выскочит наружу. В низу живота всё щемило от возбуждения. Пересилив себя, чтоб не начать мастурбировать, я скорчила улыбку и сказала:

— Ну пока, я пошла. Не забудь открыть дверь Вера, обед уже заканчивается — и тут же выскочив из-за столика, скрылась за книжными рядами.

Вера весь обед не проронила ни слова и была такая зажатая. Она почти не смотрела на меня. Может ей было не удобно оказаться в такой ситуации и ещё в присутствии девчонок из её института. Тогда я об этом не задумывалась.

Девчонки сели за столик и немного в пол оборота развернулись, чтоб иногда смотреть в мою сторону. Первый час после обеда никто не приходил, и я свободно ходила по залу и выглядывала в центральный проход. Потом пришли две женщины среднего возраста, а следом мужчина и двое парней. Взяв книги, они расселись за свободные столики. Вера продолжала читать, не поднимая головы, а девчонки постоянно крутили головами и старались разглядеть меня среди проходов между книжными рядами. Я поняла их любопытство и старалась почаще попадать в их поле зрения — испытав уже несколько оргазмов, стоя сбоку за книжными полками и ощущая прохладу железных стеллажей, я ласкала свою киску и мне охватывало такое возбуждение, что трудно описать его словами. Находиться обнажённой в помещении, где много одетых людей, мужчин и женщин. Бродить голой у них за спинами, и они не догадываются об этом, и постоянно находиться на грани разоблачения, что я уже испытала на себе и мне по-прежнему хотелось продолжения острых ощущений.

Как только рабочий день закончился, и Вера закрыла дверь изнутри на замок, я вышла из-за стеллажей на центральный проход и подошла к девчонкам:

— Ну что будем дальше делать — спросила я.

Маша и Олеся пожимали плечами и переглядывались между собой.

— Домой пойдём или вы что-то хотели мне сказать—спросила я спокойным голосом.

Этого, они не ожидали, и повернувшись, пошла в коморку.

— А где твоя одежда — спросила Маша.

— Вот — и я открыла дверцу шкафа, где висел плащ.

— Нет, а другая одежда — растерянно спросила Олеся.

— Это всё — спокойно ответила я.

Я думала, что они придумают для меня новое испытание, но ошиблась. Они хотели забрать мою одежду, чтоб я ушла домой в одном плаще, но её не было и быть не могло, что снова ввело их в ступор. Надев сапоги и шапочку, я накинула на плечи плащ и повесив сумочку на плечо, вышла в зал. Подойдя к своему столу, я поставила на него сумочку и попросила Веру достать из ящика сотовый и кошелёк. Положив всё это в свою сумочку, я застегнула пуговки на плаще и спросила:

— Ну что дальше, куда идём?

Маша и Олеся стояли и молча смотрели на меня. У них не было 

слов и лишь одна мимика на лице выдавала их растерянность.

— Ты что так и пойдёшь — спросила Маша.

— Я всё время так хожу — без капли смущения ответила я.

— Так ведь холодно же — продолжила Олеся.

— Ну вам может и холодно, а мне жарко, и я уже за несколько лет привыкла и мне нравится — с гордостью ответила я и застегнув пуговицы, подошла к двери.

Девчонки стояли как вкопанные и не двигались с места. Они хотели взять мою одежду, и чтоб я осталась в одном плаще, и тем самым напугать меня, но видно не судьба. Испугать тем, что я останусь голой и в одном плаще, им не удалось.

— Ну Вы домой собираетесь?  — спросила я.

Они тут же встрепенулись и последовали за мной. Закрыв дверь, мы стали спускаться вниз. Я шла рядом с Олесей, а Вера и Маша шли сзади. На улице Олеся спросила меня.

— А тебе на холодно так ходить?

— Нет — ответила я.

— А когда снег идёт — спросила сзади Маша.

— Это моя самая любимая погода зимой. Люблю гулять голышом под медленно падающими снежинками. От этих слов, я почувствовала, как волна чего-то приятного подкатила и моё сердце снова застучало как барабанная дробь. Мне пришлось остановиться и прислониться к столбу, чтоб не потерять равновесие и не шлёпнуться от наступившего оргазма и приятной истомы прямо на тротуар. Голова шла кругом.

— Что случилось?  — спросила Олеся.

— Голова кружится — покусывая губы ответила я.

— Ты случайно не беременна?  — спросила снова Олеся.

— У моей матери постоянно голову обносит, у неё срок уже шесть месяцев и скоро у меня сестрёнка родится.  — добавила она на ходу.

На её лице светилась радостная улыбка и окинув меня взглядом, она подмигнула мне.

— Если только ветром надуло, то не спорю, а так больше некому — смеясь ответила я.

— А что, всё возможно. Ты вон как ходишь, может чья-нибудь сперма и заползла под подол — смеясь съязвила Маша.

— Да ну вас — немного смутившись отмахнулась я.

Возбуждение начало спадать и я, осторожно оттолкнувшись от столба, подошла к девчонкам.

— Ну пошли — скомандовала я и мы двинулись на остановку.

Автобуса и маршрутки ещё не было, да и моих сил стоять тоже не было. Я осмотрелась по сторонам и возле киоска увидела скамейку. Она была совершенно пуста, так как стояла в тени и даже кое-где ещё был снег и льдинки. Это было единственно свободное место, где я могла присесть. Думать я не привыкла в таких ситуациях, да и мне не хотелось от усталости плюхнуться на тротуар на виду у нескольких десятков людей. Я подошла и откинув полы плаща в сторону, села голой попкой на холодные деревянные рейки, где снега почти не было. Они были ещё немного даже мокрыми, и я сразу это почувствовала. Мой поступок вызвал у девчонок удивление, и они не знали, что мне сказать.

— Чего стоять-то — в ногах правды нет — сказала я.

— Но. Ведь. Как же. Это — заикаясь 

и пытаясь что-то сказать, чтоб стоявшие рядом люди ничего не поняли, мямлила Олеся.

Вера просто открыла рот от удивления и стояла, глядя на меня молча.

— Пусть посидит, а то она вон какая бледная — сказала Маша и подмигнула мне.

Вскоре пришла маршрутка. Мы разъехались по домам, и я весь вечер перебирала в своей голове случившееся. Иногда меня охватывала дрожь, а иногда испуг — вдруг девчонки проболтаются случайно и тогда мне придёт конец. Все узнают и что тогда? С этим вопросом я и заснула, и проснулась только от будильника, который своим пронзительно писклявым тоном будил меня каждое утро на работу.

Рабочий день начался как обычно. Все последующие дни особых изменений не было. На выходные я снова пригласила Веру к себе домой и помыться в баньке, и она согласилась. Мне хотелось с ней поговорить наедине от девчонок.

В субботу Вера приехала чуть раньше обычного — баня ещё не была готова, и мы часа полтора просто сидели у меня в комнате и слушали музыку. Потом родители сходили в баню и следом за ними пошли мы. Вроде бы всё было нормально и ничего не предвещало необычного, пока я не стала дома снимать с себя всё и когда просто накинула на плечи халат и даже не стала застёгивать его, Вера спросила.

— Ты что так пойдёшь? А родители?

— Ладно пошли, не волнуйся за них — и вышла из своей комнаты. Вера следом за мной и так была удивлена, что я, размахивая полами халата прошла мимо дивана, на котором лежала мама.

Я поняла, что Вера ещё не привыкла к моим сюрпризам и ничего не стала говорить, а просто взяла в бане станок и начала себя приводить в порядок. Она так на меня смотрела и была просто в шоке, а потом спросила.

— Ты часто бреешь?

Я сказала, что два-три раза в неделю. Потом поглядела на неё и спросила.

— А тебе не мешает твоя шевелюра.

Она засмущалась и покраснела.

— Хочешь и тебе побрею — пошутила я.

Вера ничего не сказала. Я напарилась и вышла на улицу — чтоб остыть немного, а когда вошла — сама была в шоке. Меня не было минут пять, пока я сидела на скамейке возле бани, а Вера успела уже подчистую убрать весь свой чёрный и мохнатый треугольник на лобке.

— Ну ты даёшь, тебе в салоне красоты работать — сказала я. Она снова покраснела и отвернулась, а потом и спрашивает.

— А что не нравится?

— Да просто здорово, что ты сделала это — сказала я.

— Я сама тебе хотела это предложить, но как-то стеснялась.

Мы продолжили мыться и вдруг в дверь постучала мама.

— У вас всё в порядке — спросила она.

— Да.  — ответила я.

— Мы пошли к т. Маше на день рождения, калитку закроем — предупредила она нас.

— Ладно — сказала я и мама ушла.

— А куда они пошли — спросила Вера.

— К т. Маше, соседке на день рождения — ответила я.

Мы продолжили мыться и я, снова напарившись — вышла 

в очередной раз на улицу посидеть на скамейку. Через пару минут скрипнула дверь, и Вера тоже вышла. Я не поворачиваясь спросила.

— Ты что уже намылась, домой пошла?

— Нет, просто сильно жарко и тоже хочу остудиться с тобой — сказала она.

Я резко повернула голову и была сильно удивлена. Передо мной стояла абсолютно голая Вера и её до селя, волосатый и обросший кудряшками лобок просто сверкал своей чистотой.

— Ну ты даёшь подруга — не удержалась я от удивления.

Вера засмущалась и села рядом. Я больше не стала её смущать и минут через пять вернулась обратно в парилку. Вера ещё осталась сидеть. Выглянув в окно, я увидела, как она встала и стала озираться по сторонам. Заглянула за угол и в сторону леса. Наверно боится, чтоб никто не увидел, подумала я и забралась на полок. Вскоре вошла Вера и мы снова стали париться.

Через полчаса, обкатившись холодной водой, я пошла домой и даже забыла свой халат в бане. Мне так было жарко, что будь сейчас сугроб снега, я обязательно бы в него завалилась. Я ещё не успела подойти к дверям дома, как оглянувшись увидела. Вера, держа свою одежду в охапке и прижимая её к груди, шла следом за мной тоже голышом. Я улыбнулась про себя, но говорить ничего не стала.

Выпив квасу из холодильника, я легла на кровать. Вера прошла прямо в комнату и тоже легла рядом, лишь немного прикрыв полотенцем свой чисто выбритый лобок.

— Тебе пить принести — спросила я.

— Чего-нибудь холодненького — сказала Вера.

— Квас будешь — спросила я.

— Да — ответила она.

Я встала и пошла голышом на кухню и налив квасу вернулась в комнату и подала бокал Вере.

— Спасибо — поблагодарила она.

Потом мы ещё полежали минут двадцать — тридцать и Вера спросила.

— А когда твои родители вернутся?

— А кто их знает, как насидятся и придут, а что?

— Да ты свой халат в бане забыла, что оденешь?  — сказала Вера.

— А, потом схожу, не к спеху — отмахнулась я.

— Я сейчас принесу его и свои вещи тоже — сказала Вера и соскочив с кровати, побежала во двор. Я даже ничего не успела сказать, как её голая попка скрылась в дверном проёме.

— Ну стрекоза — усмехнулась я и пошла наливать чай. Я любила после бани пить свежезаваренный чай с малиной.

Стоя у стола и прислонившись животом к его краю, я смотрела в окно, как сверкая обнажённой попкой, Вера несётся как метеор через двор, совершенно голая и трусливая. Я понимала, что она на это решилась в первый раз, и ей было боязно. Обратно она уже шла спокойнее и несла в руке свои снятые до бани вещи и мой халат.

— Чай будешь?  — спросила я.

— Да, только с вареньем — ответила Вера.

Через пару минут она уже вернулась на кухню в своей одежде и села за стол.

— А ты чё оделась то — спросила я.

— Так вдруг твои родители возьмут и придут.  — ответила она.

— Ну 

и что — сказала я.

— Ага — многозначительно сказала она и я уже не стала настаивать.

Выпив чай мы пошли в комнату и минут через десять скрипнула калитка. Это вернулись родители. Я накинула халат, чтоб не смущать при них Веру, а когда они вошли в дом, Вера засобиралась уходить. На моё и мамино предложение остаться до завтра Вера не согласилась и мне пришлось проводить её до остановки.

После выходного, девчонки приходили ненадолго, и я, улучшив момент, часик или два могла свободно гулять голышом и прятаться за книжными полками, делая короткие перебежки за спинами читателей и на глазах у Веры, Маши и Олеси. Иногда во время обеда мы пили чай и разговаривали, и вот в один из таких дней Маша спросила меня.

— Это правда, что ты мыла пол голая и прямо голая ползала по полу.

Этот вопрос застал меня врасплох, и я даже чуть покраснела. Об этом знали только я и Вера. Откуда узнали девчонки. Вопрос за вопросом возникали в моей голове, и я не успевала даже подумать и сообразить, что ответить себе и что девчонкам. Тут мой взгляд упал на Веру, и она виновато опустила глаза и покраснела. Всё понятно. Разболтала. Я даже закипела, и мне хотелось ей высказать всё, что я думаю о болтунах, но я сдержалась. Почему? Я даже сама удивилась, это было не в моём характере. Я привыкла всегда говорить всё, что думаю и того же требовала от своих подруг и друзей, а тут такое предательство.

Вера поняла мою негативную реакцию и вскоре быстро вышла из-за столика и открыв дверь, села за мой рабочий стол. У неё ещё было около часа свободного времени и бежать было просто некуда. Не болтаться же по улице, а в читальном зале я приставать с разборками к ней не стану. Хоть она и корчила из себя тихоню, но, сообразила быстро.

Пока мы сидели с девчонками втроём, я не стала врать и сказала всю правду. Они от удивления навалились на меня с расспросами, что и как, и мне было очень интересно на них отвечать. Вера в это время сидела одна. Постепенно мой гнев успокоился и сменился на милость. Я одела халат, и вышла в зал. Там уже сидело два человека. Вера, уткнувшись в свою книгу зубрила и делала пометки в своих конспектах. Я подошла к ней и спросила:

— Ты сама рассказала или девчонки выпытали.

— Я нечаянно проговорилась, и они потом выведали всё, а говорить, что я ничего не знаю было бесполезно. Они всё равно тебя уже видели голой.  — стала оправдываться Вера в полголоса.

— Ладно, не сердись, я сама бы не смогла соврать — успокоила я её.

— Только пообещай, что больше никому не слова.  — договорились.

— Да, я больше никому не скажу.  — ответила Вера.

— Ну вот и хорошо, а теперь пускай меня на моё место, надо немного поработать — улыбнулась я на Верино обещание 

и прошла за стол.

Вера взяла книгу и села в зале.

В среду 14 апреля, зашла моя начальница, Татьяна Ивановна и спросила:

— Когда девонька субботник устроишь, чтоб пыли и грязи больше не накапливалось столько, сколь ты вымыла в прошлый раз?  — спросила она.

Татьяна Ивановна родилась и выросла при Советской власти и привыкла к её праздникам и традициям как и её сестра Наталья Ивановна, вот и субботник всегда проводила ближе к 22 апреля, как бывший коммунист, а может и сейчас она всё ещё состояла в рядах КПРФ, я не знаю, но я тут же ответила:

— Как скажете, так и устроим субботник Татьяна Ивановна — и весело улыбнулась.

— Ну и молодец, давай в конце недели, накануне, а то после 22 как-то уже не то — ответила она и вышла.

Девчонки ещё были здесь и весь наш разговор слышали.

— Ну что, снова генеральная уборка — спросила Маша.

— Да, снова — выдохнув ответила я.

— И ты снова будешь мыть всё голая?  — задала свой вопрос Олеся.

— Возможно, не марать же свою одежду, которой у меня и так нет — ответила я.

— А можно мы тебе придём помогать?  — спросила Вера.

— А у вас что не бывает субботников?  — ответила я вопросом на вопрос.

— Почему не бывает — мы аудиторию вымоем и придём.

— Ну если хотите помочь, то я буду рада — ответила я и улыбнулась.

Я снова испытаю те ощущения, что и прошлый раз, но сейчас со мной будут Вера, Маша и Олеся и это вызвало у меня неимоверную силу и страстное желание в предвкушение приятного и нового, которое наступит уже через три дня. Мне так хотелось ввести девчонок в шок, чтоб им было ещё интереснее со мной, а мне с ними. Я уже так к ним привыкла, что не представляла, как бы я работала без них и проводила эти скучные рабочие дни в одиночестве. Мне трудно об этом судить, но не сказать не могу. Когда фанаты восхищаются своими кумирами и посещают все их концерты, они получают такой всплеск эмоций и ощущений, что с чем-то сравнить это просто невозможно. Вот такое и со мной происходит, когда я своими поступками ввожу своих подруг в шоковое состояние, и они так удивляются тому, что я делаю при них и хожу голая, я от этого испытываю сильнейшее возбуждение и самые сильные оргазмы у меня случались именно в такие моменты. Просто они стали моими фанатками и всё тут, а что говорить то.

Два дня прошли в томительном ожидании. Мне не терпелось, чтоб пятница наступила как можно быстрее и в то же время я боялась этого дня, почему и сама не знаю. Среду и четверг ещё и погода испортилась, шёл снег, и всё кругом покрылось белым покрывалом. Сидеть на работе так не хотелось, что я готова была бросить всё и идти на улицу, бродить по парку и сидеть на скамейке, шокируя прохожих. За эти дни читатели 

натаскали много грязи. Снег падал и на дорогах, раскатанный машинами и размешанный ногами прохожих, тут же таял, превращаясь в слякоть и смешиваясь с песком, тащился за ногами в помещения. За два дня пол был покрыт множеством следов, где-то подсохших, а где и свежих. В конце последних дней я не мыла и не протирала пол, так как всё равно в пятницу была назначена Татьяной Ивановной генеральная уборка, то есть субботник в честь рождения В. И. Ленина.

Вот и наступила та самая пятница 16 апреля, которую мы ждали и всех больше которой я боялась. Я взяла с собой приготовленные дома старые тряпки и немного еды, так как идти в кафешку не придётся, да и я там уже последние месяцы бывала очень редко. Одев как обычно плащ на голое тело, я вышла на улицу и двинулась по направлению к остановке. Маршрутка пришла по расписанию. Народу было немного, и я даже смогла пройти и сесть. Меня всю колотило как при ознобе, но я знала отчего эта дрожь. Вот и стены родного здания, знакомый охранник и обшарпанная лестница, по которой я поднялась на четвёртый этаж. Пройдя по коридору, я открыла дверь и вошла во внутрь. На душе как-то отлегло. Закрывшись изнутри, я стала переодеваться, то есть раздеваться. В этот день я вообще решила не одевать свой рабочий халат вообще. Я взяла его и просто повесила возле самой двери, так на всякий случай, вдруг придут нежданные гости. Время было около восьми, и я знала, что девчонки не придут как минимум часа три. Нужно было чем-то занять себя, и я решила прибрать на своём рабочем столе, потом в коморке. Набрав воды, я протерла везде пыль и аккуратно уложила все книги на столе, кое-что пришлось растолкать по полкам. На это ушло не больше часа. Я посмотрела в окно и навалившись на подоконник, задумалась. Мои грудки слегка касались холодного пластика, и это вызвало необычные ощущения. Так я смотрела в окно и слегка покачиваясь, терлась сосочками своих грудок о шершавую поверхность белого подоконника. Было приятно и щекотно. Так прошло ещё полчаса. Что же делать дальше и не дожидаясь ответа на свой собственный вопрос, я решила прибрать в той части библиотеки, где стояли столы. Там всё же было не так грязно. Не успев домыть пол, я услышала стук в дверь.

— Кто там?  — накидывая на ходу халат, спросила я.

— Это я — услышала я голос Татьяны Ивановны.

Я повернула ключ и открыла дверь. Татьяна Ивановна вошла и окинув меня взглядом, сказала:

— Ну что, работа кипит?  — спросила она.

— Да, я уже прибрала небольшую часть и показала рукой на свой стол и столы читального зала.

— Ну молодец, как закончишь, можешь идти домой — сказала она и окинув меня взглядом, вышла в коридор.

Ну всё, теперь она не появится, вздохнула я и защелкнув дверь, скинула свой халат и повесив его на вешалку 

снова осталась голышом в одних тапочках. На часах уже было половина одиннадцатого.

Минут через двадцать я снова услышала стук в дверь и не вставая со стула, спросила:

— Кто там?

— Это мы — ответил Машин голос, с другой стороны.

Я вышла из-за стола и подошла к двери.

— Вы одни?  — спросила я.

— Да.  — ответили девчонки.

Я повернула ключ и приоткрыла дверь. Маша и Олеся быстро вошли и увидев меня в таком виде — удивились.

— Ты что уже всё прибрала?  — спросила Олеся.

— Как видишь.  — ответила я и показала на грязь по всему полу.

Наступила небольшая пауза. Я молчала и не знала с чего начать, и девчонки были в полном ступоре от моего вида. Я впервые встречала их голышом и не боялась открывать дверь.

— А ты не боишься, вдруг начальница твоя придёт — спросила Маша.

— Нет. Она уже была.  — спокойно ответила я.

— Теперь больше ждать некого, кроме Веры — добавив, я повернулась и пошла в сторону своего стола.

Девчонки повесив свои сумочки и ветровки на вешалку, подошли ко мне.

— Чего помочь, командуй — уже веселее спросила Олеся.

Я в трёх словах объяснила, что уже сделала и что осталось и попросила их помочь вымыть окна. В таком виде я не могла стоять на подоконниках и сверкать своими прелестями перед прохожими. Хотя это и был четвёртый этаж, но разглядеть голую девушку в окне было возможно и даже очень хорошо. Маша и Олеся с радостью согласились, а я стала протирать стеллажи и чтоб делать всё по порядку, я начала сверху. Подставив стремянку, я поднялась под самый потолок и приступила к влажной уборке. Мне снова пришлось вспомнить, как в прошлый раз приходилось изловчиться, чтоб достать до самых дальних уголков верхних полок. Приходилось чуть ли не залазить на верх, стоя одной ногой на стремянке и закинув вторую на верх. Одной рукой я держалась за край стеллажа, а второй держала влажную тряпку и протирала пыль. Слазить и залазить было очень неудобно, и я позвала на помощь Машу. Она, смочив и отжав тряпку, подавала её мне, а я в свою очередь переползая с одного места на другое, протирала самые удалённые места и уж потом спустившись на стремянку, домывала самые близкие участки, которые и так уже были оттёрты моим телом, животом и грудью. Когда я спустилась вниз, Маша с изумлением смотрела на меня во все глаза. Мне показалось, что они у неё стали от увиденного несколько круглее и больше.

Мы взяли стремянку и перенесли её в следующий проход. Когда проходили по центральному проходу, меня увидела Олеся. Она так и застыла от удивления, держа в одной руке влажную тряпку, а другая была немного приподнята. Это выглядело очень смешно и неуклюже, и я рассмеялась.

— Ты чего?  — начала себя оглядывать Олеся.

— А ты чего?  — спросила я.

В результате чевоканья мы все вместе рассмеялись, но нас прервал стук в дверь.

— Кто там — весело спросила я.

— Это я — ответила Вера.

Поставив 

стремянку, я подошла к двери и впустила Веру, последнюю, кого не хватало в нашей компании. Вера сразу обратила внимание на мой внешний вид и сказала:

— Как я вижу, вы уже начали.

— Семеро одного не ждут.  — ответила Маша.

— Чем помочь?  — спросила Вера.

— Помогай Олесе, а то ей одной окна мыть трудно.  — сказала Маша.

— Хорошо.  — ответила Вера и сняв всё ненужное, сумку и плащ, направилась к Олесе, стоявшей на подоконнике с тряпкой в руке.

Я снова залезла на стремянку и забравшись на самый верх, получив в руки от Маши влажную тряпку, продолжила мыть и протирать верх на втором стеллаже. За полтора часа я облазила все стеллажи и вымыла вверху самые труднодоступные места. Прошлый раз я так чисто видно не навела порядок, так как в этот раз я вывозилась вроде ещё больше. Весь живот и бёдра были просто чёрные, а про мои груди и говорить нечего было — самая первая грязь и пыль доставалась им, так как я вертелась и прижималась к верху стеллажей, постоянно ёрзая и ползая, елозила ими по металлической поверхности каркасов.

Закончив, я спустилась вниз и тяжело выдохнула:

— Всё.

Девчонки тоже закончили с окнами, и Вера предложила попить чаю и перекусить. Она на правах моей подруги уже поставила чайник и накрыла на столик. Я окинула себя и сказала:

— Сейчас руки помою.

Маша и Олеся тоже не переставали осматривать меня и после моих слов рассмеялись.

— Да, чтоб тебя всю отмыть надо хорошую баню или ванну.

— Ну ладно, хорош болтать, а то чай стынет — позвала Вера и мы все вместе пошли к столу.

Около часа у нас ушло на отдых и чаепитие. Я сидела на диванчике, поджав под себя ноги и скрестив их калачиком. Девчонки пили чай и нет-нет поглядывали на меня и мой вид. Он был не для застолья. Первой прервала нашу беседу Вера.

— Ну что, пойдёмте, а то мне ещё к половине четвёртого нужно успеть дома появиться — родители приезжают.  — сказала она.

Мы все встали и пошли доделывать начатое. Я убрала стремянку, и мы все вместе стали протирать полки с книгами. Лазить никуда уже не нужно было, и вчетвером мы управились быстро. Оставался самый неприятный и самый грязный участок — это пол. Он и до того не сверкал чистотой, а тут ещё и мы добавили, набрызгали и растаскали между рядами всю грязь. Я взяла половую тряпку и смочив её в ведре, отжала и зашла между рядами. Затем я легла на пол и просунув руку под нижнюю полку, стала там протирать и выгребать всё, что накопилось за пару месяцев. Я как уж, вертелась на полу, проползая вдоль ряда вперёд, дрыгая ногами и протирая пол своим обнажённым телом. Вымыв под одним шкафом, я садилась на пол, а затем встав выходила в проход и прополаскивала тряпку. Затем всё повторялось снова. Было так неудобно, то вставать, то ложиться в узком проходе, и я 

обратилась к девчонкам, чтоб они мне помогли прополаскивать тряпку. Они согласились, и дальше я уже не вставала с пола, а просто ползла от начала ряда и до конца. Руками я вымывала всю грязь из-под шкафов. А своим телом и грудью, я вытаскивала всю грязь из ряда на проход. Конечно большая часть оставалась на мне, груди, животе и бёдрах. Когда я садилась, то моя попа и киска тоже не оставались в стороне и кое какую грязь с пола собирали на себя. После первого ряда, я промыла остальные и уставшая сидела в центральном проходе и тяжело дышала. Вера шла со шваброй за мной следом и уже начисто мыла между рядами и проход.

— Всё, у меня больше нет сил — выдала я.

— Ну посиди отдохни — сжалилась Вера.

— Мы остальное сами домоем — вступили в разговор Маша и Олеся, не отрывая своего взгляда от моего испачканного и уставшего тела.

Я встала и отмыв руки и лицо, взяла с вешалки свой халат и постелив его на диван, просто рухнула от усталости. Мне не хотелось больше ничего. Девчонки не знали того, что со мной происходило всё это время и даже не догадывались. От возбуждения меня просто всю трясло, как в лихорадке. Я даже говорила, немного заикаясь и дрожащим голосом. Положив руку на лобок, я ощутила, как моё тело содрогается, а под пальцами чувствуется слой пыли и грязи. Я впервые наклонилась, чтоб рассмотреть, что там у меня и раздвинув половые губки, ахнула. Грязь уже начала кое где подсыхать, но там всё было в таком виде, как будь то я ползала по берегу реки после проливного дождя. Я провела рукой пару раз между ног, успевая сжать немного набухшие губки своей киски, и застонала. Пришлось сжать зубы, чтоб никто не услышал. Я испытывала сильнейший оргазм. Всё моё тело тряслось и содрогалось. Внутри всё пульсировало и мне казалось, что из меня вот-вот что-то вырвется такое, что я ещё не видела никогда. Сердце стучало, и готово было выпрыгнуть. Это было нечто. Я закрыла глаза, и моя рука непроизвольно сползла с моего тела и повисла у самого пола. Я полностью расслабилась и наслаждалась теми ощущениями и чувствами, которые овладели мной в тот момент. Мне не хотелось ничего и больше всего, чтоб меня никто не потревожил и не прервал это сладостное чувство, которое растекалось по всему телу. Не помню, сколько времени я провела в таком состоянии. Страшная истома овладела моим телом, и мне не хотелось даже шевелить пальцами, но всё проходит, и я медленно начала осознавать, что со мной происходит и где я. Шум воды, выливаемой в раковину, привёл меня в чувство окончательно. Я села на диван и облокотившись на колени, задумалась, чтоб привести свою голову в порядок, как в коморку вошла Олеся и сказала:

— Всё, мы закончили.

От моего вида и от того, в какой позе 

я сидела, она пришла в замешательство. Тут пришли Вера и Маша. Они тоже выставились на меня, как будто, видят в первый раз. Они так разглядывали моё тело, будто какое-то произведение искусства или чудо невиданное. Первой заговорила Олеся:

— Давайте девчонки чаю попьём, а то жажда что-то замучила и есть хочется.

Все с ней согласились и тут же стали крутиться и накрывать на столик. Обо мне на мгновение забыли и я, придя в полное сознание села в свою излюбленную позу, скрестив ноги калачиком и подогнув пятки под свою попку. За столом все смеялись и шутили, и постоянно поглядывали на меня. Не обошлось и без колкостей. Маша спросила за беседой.

— Как же ты домой пойдёшь в таком виде?

— Так и пойду — ответила я.

— А как же одежда и вот это и Маша показала руками на моё грязное и обнажённое тело.

— Это тоже со мной пойдёт домой, не оставлю же я это здесь — отшутилась я.

Все рассмеялись, а Олеся добавила.

— Да, можно представить, как ты из своей шкуры вылезешь и оставишь её на диване.

Это вызвало новую волну смеха. Мы ещё долго разговаривали и смеялись, а примерно через час, когда от усталости и следа не осталось, я подошла к раковине и открыв кран, отмыла ноги, руки и лицо. Отмывать всё остальное не было смысла — просто я бы снова развела на полу такую грязь, что пришлось бы мыть пол заново, а сил для этого уже не было.

Все стали одеваться и собираться домой. Я тоже сняла с вешалки свой плащ и стала одеваться. Вера просто не обратила на это внимание, а у Олеси и Маши это вызвало новый шок.

— Ты что так и домой пойдёшь — спросили они в голос.

— А что тут такого — ответила я.

— Я и раньше так ходила и сейчас так тоже спокойно дойду.

— Но ты ведь замараешь плащ.  — возмутилась Олеся.

— А меня тебе не жалко, мне значит можно мараться, а плащу нельзя — ответила я.

Все переглянулись и почти в один голос расхохотались. Вдруг в дверь постучали и я быстро застегнув пуговицы, открыла дверь. Вошла Татьяна Ивановна.

— Ну что, слышу смех, значит всё сделано — спросила она.

— Да,  — весело ответила я.

— Девчонки помогли — добавила следом.

Татьяна Ивановна прошла по библиотеке и осмотрев книжные ряды, сказала:

— Молодцом. Вот теперь я вижу, что порядок — можешь идти и смотри в понедельник не опаздывай.

— Хорошо, буду как часы, к восьми ноль-ноль — весело ответила я.

Начальница ушла и следом за ней пошли и мы.

Мы вышли на улицу, и я не обделяемая вниманием своих новых подруг, шла вместе с ними на остановку. Я села на скамейку, не обращая внимания на её чистоту, а девчонки стояли рядом. Они задавали мне иногда вопросы, я охотно на них отвечала. В разговоре я узнала, что у Маши скоро появится сестрёнка — четвёртая и то, что они с Олесей живут в одной деревне.  

Где живёт Вера, я уже знала. Спустя ещё минут десять, Вера уехала, а мы остались ждать. В разговоре Маша спросила меня:

— Чем ты будешь заниматься в майские праздники?

— Я пока ещё не решила, а что ты хотела?  — ответила я на её вопрос и тут же задала свой.

— Просто если ты будешь не занята, хотела пригласить тебя в гости — сказала Маша.

Я не знала, что ответить. Это было так неожиданно, что я растерялась и чтоб как-то отреагировать, я сказала:

— Я бы не против, только мне ехать не в чем.

— В смысле — спросила Маша.

— У меня просто нет одежды, в которой можно показаться перед твоими родителями — сказала я.

— А ты приезжай, как обычно ходишь. Моим предкам не до тебя. Отец с утра до вечера на работе, а мама сама понимаешь, того и гляди рожать уедет.

— Ну хорошо, я подумаю — пообещала я.

Тут пришла наша маршрутка и мы все вместе поехали по домам. Маша и Олеся постоянно посматривали на меня. Они всё ещё не могли свыкнутся с тем, что я еду среди всех в таком виде. Это для них было чем-то неестественным, а для меня было обычное развлечение, в результате которого я снова испытала сильный оргазм и рада, что мои новые знакомые сыграли в этом немаловажную роль.

Прошли выходные, и я с трудом отработала три дня. С каждым разом всё больнее было сидеть на стуле, и многое мне приходилось делала на ногах, стоя возле своего стола. Это, наверное, всё из-за того, что я посидела на холодной скамейке голой попой, бравируя перед новыми подругами, Машей и Олесей. На ягодице появился фурункул, и его стало нарывать. Я не вытерпела и ушла на больничный. Провалявшись дома до майских праздников, я не смогла съездить к девчонкам в гости, и была очень расстроена. Вдруг они меня больше не пригласят, постоянно вертелось у меня в голове.

На второй день после праздника они пришли, и я была очень рада увидев их всех вместе, значит не забыли.

— Ну что, вылечилась — спросила Олеся.

— Да, теперь всё в полном порядке — с гордостью ответила я и чуть в присутствии посторонних читателей не подняла подол халата, чтоб показать следы недавнего местоположения фурункула.

— Ну что, на 9 мая к нам в гости едем — спросила Маша.

— Извините девчонки, родители сердятся, просили не планировать ничего. Говорят, что в огороде работы полно и так провалялась две недели, отдохнула, и помочь пора.  — объяснила я.

— Ну ничего, в другой раз тогда — сказала Олеся.

До средины мая у меня почти ничего нового не было. Работы накопилось много, и я даже не смогла позволить Вере подменять меня. Перед самым выходным Маша уехала домой — у неё 12 мая появилась сестрёнка и она отпросилась. Вера и Олеся никуда не собирались, и я пригласила их в гости. Они с радостью согласились. Мои были не против, так как за десять дней после 

майских праздником и моей болезни мы все вместе закончили с посадками в огороде, и оставалось только в деревне у бабушки посадить картофель. Здесь всё зависело от дяди Юры — брата моего отца и он пока был загружен работой.

В субботу после обеда Вера и Олеся приехали ко мне. Мама была дома, а отец на смене дежурил. Мы сидели, болтали обо всём, а потом пошли мыться в баню. День близился к концу, и нам было весело и не хотелось спать. На улице ещё было светло и даже душно, и я предложила всем прогуляться. Вера и Олеся с радостью согласились. Я побежала в дом и сказала маме:

— Мама, мы с девчонками погуляем, нас не жди. Мы спать на веранде будем, а то в доме душно.

— Ладно, только будьте осторожны, я вам поесть на столике оставлю — сказала мама.

— Спасибо мам, ты у меня самая лучшая — сказала я и чмокнув её в щёчку выскочила во двор.

Девчонки уже ждали и выйдя за калитку мы все вместе отправились на берег р. Миасс. Мы шли, не спеша и весело болтали. Девчонки не стеснялись, что моя мама их теперь услышит, и иногда задавали мне провокационные вопросы. Я их уже немного изучила и готова была ко всему и поэтому без тени сомнения отвечала вполне спокойно и даже не смущалась. И тут Олеся спросила:

— А ты в лес тоже пошла в одном платье?

— Да, а что?

— Так просто — с ухмылкой ответила она.

— Ну, ну — ухмыльнулась я.

— Чё ну, ну, просто боялась за тебя — съязвила Олеся.

— Ладно. Говори, чего задумала?  — уже настойчиво спросила я. Я не любила недоговорённости и всегда пыталась докопаться до сути. Вот и теперь тоже.

— Хотела спросить, а комары тебя не закусают?  — спросила Олеся.

— Какие комары, вы что — удивилась я.

— Им ещё рано. Они как минимум через две недели появятся.  — объяснила я.

— А я уже дома видела одного — сказала Вера.

— Одному нас троих не съесть — ответила я и нам стало смешно, и мы весело и смеясь побрели вдоль берега.

Рядом с домом, в трёхстах метрах росли посадки молодых сосёнок. Когда мы подошли к ним вплотную, Олеся спросила:

— А ты смогла бы вот так просто гулять голой, как в библиотеке?

— Конечно — не подозревая подвоха, ответила я. И тут я поняла, к чему она клонит и спросила:

— Ты хочешь, чтоб я сейчас с вами шла раздетая?

— Я этого не предлагала, ты сама сказала — парировала Олеся.

— Ну говорите прямо, чего вокруг да около ходить — пыталась я добиться окончательного ответа. Мне уже самой эта игра слов стала интересна, и я хотела услышать то, что они хотят от их самих, а не самой напрашиваться.

— Пусть Вера скажет — попыталась перевести разговор с себя на неё Олеся.

— А что я. Чуть что так всегда Вера.  — возмутилась она.

Я шла рядом и поглядывала, то на Олесю, то на Веру и 

Олеся сдалась.

— Да, было бы интересно на тебя и твоё увлечение посмотреть со стороны — объяснила она.

— Ну так бы сказали прямо, а то устроили тут игру слов и разгадок. Я тогда хоть бы дома сняла платье, а то таскаться с ним теперь придётся.

— Ничего, давай нам, мы по очереди его носить будем.

— Нет уж, я свои вещи в такой ситуации никому не доверяю — ответила я.

Мы подошли к густой сосёнке с нижними ветками, лежащими почти на земле и я стянув через голову платье, свернула его и положив на подобранную газетку, валявшуюся неподалеку, подсунула его под самый низ и ещё сломив пару веток тщательно замаскировала. Теперь я была точно уверена, что его кроме меня никто не найдёт. Повернувшись к подругам, я улыбнулась и представ перед ними в своём первозданном виде, весело сказала:

— Ну чего стоим, пошли гулять пока не стемнело.

— А тебе не холодно — спросила из сострадания Вера.

— Нет, даже очень приятно, ветерок обдувает — ответила я с довольной и счастливой улыбкой на лице.

Мы шли по лесной дороге среди молодых сосёнок и весело разговаривали. Иногда шутили и подкалывали друг-дружку и нам было хорошо. Я совсем не чувствовала дискомфорта, и не замечала, что на мне нет совсем одежды и вела себя, как и мои подруги — как будь то всегда так ходила, так и живу с самого детства, как Маугли.

Вскоре сосёнки закончились, и начался сосновый бор. Дорога повернула и уже не была такая ровная и гладкая. Часто встречались глубокие колеи, заполненные водой после весеннего снеготаяния. Нам пришлось чаще смотреть под ноги, чтоб не споткнуться и не упасть. Мы всё дальше уходили от дома и не задумывались, что нас ждёт впереди.

Вдруг впереди забрезжил просвет, хоть и было уже сумрачно. Мы вышли на опушку и увидели плачевную картину. Ещё в том году я здесь часто бегала голышом, и здесь было так красиво, а дальше впереди был глубокий лог, где бежал весёлый узенький ручеёк, переливаясь сверкая в солнечных лучах. Сейчас же перед нами было огромное чёрное поле выжженного леса. Горелая трава и кустарник в сумерках были похожи на спутанную из проволоки паутину. Стволы обгоревших деревьев стояли как огромные потухшие свечи. Единственные светлые пятна в этом чёрном хаосе были пеньки спиленных толстых сосен. Их вернее всего вывезли ещё зимой.

— Ну и где твой лог и много весенних цветов — спросила Олеся.

Я опомнилась от нашедшей на меня тоски по погубленному лесу и сказала:

— Вон там, по ту сторону горельника.

— И что ты предлагаешь. Мы туда не пойдём.  — сказала Вера.

— Да мне и самой тоже туда не хочется — с грустью ответила я.

— Это раньше там было здорово и красиво, а теперь.  — продолжила я и замолчала.

Тишину прервала Олеся.

— А я так хотела цветочков насобирать — сказала она.

— Ну мы можем туда пройти в обход — предложила я.

— А далеко это — спросила Вера.

— Точно не знаю,  

но километра полтора то будет.

— Это не так и далеко — сказала Вера.

— А дорога туда есть в обход — спросила Олеся.

— Вот дороги нет, я это точно знаю — ответила я.

— Тогда я не пойду — возразила Вера и Олеся ей тоже под играла.

— Ну тогда пойдёмте домой пока не стемнело.

— А цветочков то как хочется — с ехидной улыбкой глядя мне в глаза сказала тихим голосом Олеся.

— Идти вы значит не хотите, а цветочков надо — уже немного раздражённым голосом спросила я.

— А ты можешь сходить и нарвать их нам. Тебе же проще прямо пройти и одежду не замараешь — скорчив хитрую мимику на лице, проговорила Олеся.

Я поняла, чего они добивались и приняв их игру, ответила

— Но ведь я вывожусь, как потом отмываться буду.

— А мы тебе поможем и спинку потрём и покараулим, чтоб никто не увидел — почти в голос сказали Вера и Олеся, глядя друг на друга.

— Хорошо, ловлю вас на слове — ответила я и сделала несколько шагов вглубь горельника.

Дорога была завалена ветками, и я осторожно перешагивая шла медленно вперёд. Напрямую было идти не так далеко — всего метров триста. Я хорошо знала эту дорожку и шла уверенно. Только от дороги теперь уже ничего не осталось. Пройдя метров сто, я обернулась назад, чтоб посмотреть на девчонок. Они стояли возле высокой сосны и увидев, что я смотрю на них, помахали мне рукой. Я тоже взмахнула несколько раз и тут же стала проваливаться куда-то. Ноги мои запнулись за лежащий поперёк бывшей дороги ствол обгоревшей берёзы, и я повалилась на землю. Упала я удачно, даже не поцарапалась, но вот мой правый бок был весь в саже. Дальше мне уже не было смысла осторожничать. При всём удачном моём проходе через горельник у Олеси и Веры не было бы ко мне особого интереса. Они хотели, чтоб я именно прошла по нему, и вся вывозилась. Теперь я была готова к этому и смело шагнула почти в гущу горелого кустарника. Минут через двадцать я уже была в логу. Он пострадал не очень — только самый верх обгорел. Внизу было обилие весенних цветов первоцветов, и я без особого труда нарвала огромный букет, чтоб потом разделить его на две части и пошла обратно. Половину пути я прошла без проблем и стала оглядываться по сторонам, чтоб увидеть, где стоят девчонки и вдруг увидела свет фар машины. Я быстро присела. Оставалось чуть больше ста метров, но те, кто был в машине, меня могли бы спокойно увидеть. Я затаилась и стала ждать. Ветер доносил отрывки фраз, и я поняла, что разговор шёл об очистке горельника и подготовке его к посадке нового леса. Я не знала, что они там делают, но разговор двух или трёх мужчин становился то ближе, то снова удалялся и чтоб обезопасить себя, я на четвереньках, а где и вприсядку, стала отходить в сторону от дороги.  

Туда в сумерках они точно не сунутся. В одной руке я держала букет цветов, а другой опиралась то на землю, то цеплялась за стволы обгорелых деревьев. С трудом мне удалось выйти на опушку леса. Оглядевшись по сторонам, я стала искать девчонок, но уже было почти темно и трудно что можно было разглядеть. Вот машина заурчала и осветив фарами большой участок леса при развороте, стала медленно удаляться. Я выждала ещё минут пять и крикнула:

— Девчонки Ау, где вы?

— Чего раскричалась, здесь мы — ответила Олеся.

Действительно из-за кустов совсем рядом появились две светлые фигурки Веры и Олеси.

— Это вам — и я торжественно вручила им огромный букет.

— Спасибо, ой как они пахнут — обрадовалась Вера.

Олеся стояла напротив меня и внимательно осматривала моё испачканное в саже тело.

Опомнившись, и отведя букет в сторону, к ней присоединилась и Вера.

— Ой Маринка, какая ты чумазая — сказала она.

— Да ерунда всё это, отмоюсь. Пора идти домой.  — сказала я

Мы вышли на дорогу и уже медленно, чтоб не оступиться, пошли в сторону дома.

На обратный путь у нас ушло около часа и когда мы вышли к молодым сосёнкам, было совсем темно.

— А как ты домой пойдёшь — спросила Олеся.

— Прямо так — спокойно ответила я.

— А родители?

— А они уже спят, наверное, я их предупредила, чтоб не ждали нас рано.

— Ну тогда ладно — облегчённо вздохнула Вера.

Одежду я искать не стала, да и найти в кромешной темноте её было просто невозможно. В огород мы зашли через заднюю калитку и осмотревшись сразу проследовали в баню. Букет оставили на скамейке и вошли все вместе. Пока я наливала себе воды, Вера и Олеся внимательно осматривали меня, как будто живую картину. Мне было приятно, и я даже возбудилась от всего происходящего. Моё тело было почти всё покрыто сажей и угольной пылью, лишь виднелись в некоторых местах белые пятна.

— Почти негритянка — улыбнулась и съязвила Олеся.

— Не почти, а чуть-чуть — заступилась Вера.

— Ладно вам спорить, помогите лучше спину оттереть — попросила я.

Девчонки с радость взялись за меня, и вскоре моя спина горела огнём от жёсткой мочалки, зато была чистая и Вера с гордостью сказала

— Всё, спину мы тебе оттёрли.

— Спасибо, дальше я сама, а вы пока идите на веранду и ужинайте, а я скоро.

Минут через сорок я привела себя и своё испачканное в саже и угольной пыли тело. Выйдя из бани, я постояла под ночным небом, чтоб обсохнуть и не спеша присоединилась к подругам. Утром нас разбудил скрип дверей. Проснулись родители. Мы ещё повалялись немного, и когда вошла мама и позвала к столу, спросив перед этим, как мы погуляли, Вера и Олеся уставились на меня. Я не поняла, что во мне не так и спросила их об этом.

— Что, где-то не отмыла?

— Да нет, всё чисто — ответила Вера

— А одежда то твоя в лесу — шёпотом сказала Олеся.

— Подумаешь, потом схожу — ответила я и 

соскочив с кровати только сверкнула голой попкой в дверном проёме. Открыв дверь, я вошла в дом и прошла в свою комнату, как будто, так и надо. Накинув халат, я вернулась и прикрикнула полушутя на Веру и Олесю

— Чего валяетесь, к столу, а то чай остынет.

Молча, с удивлёнными глазами и открытым ртом, они стали и последовали за мной. За столом уже сидели отец и мама.

— Умываться и за стол — весело скомандовала мама.

Мы попили чай, перекусили и девчонки стали собираться. Я просила их остаться хоть до обеда, но они сослались на кучу заданий и предстоящую сессию поблагодарили и пошли на остановку. Я тоже пошла их провожать. Мне хотелось услышать от них массу вопросов, но они молчали. Наверное, всё ещё не отошли от того, что я так себя веду дома. Маршрутка подошла быстро, и они уехали.

Вся неделя прошла в томительном ожидании, а с чего я и сама не могла понять. Вера приходила не так часто и то всегда сидела и зубрила. Нужно было сдавать кучу зачётов и экзамены на носу. Олеся тоже дважды заходила и тоже мы не смогли толком поговорить. Машу я не видела до конца недели и только в пятницу после обеда она вместе с Олесей пришла в читальный зал.

— Ну как дела?  — весело спросила она.

— Да всё нормально, как видишь, работаем. А у тебя как сестрёнка?  — спросила я.

— Уже три дня дома, такая махонькая, аж боязно на руки брать — с улыбкой и гордостью на лице ответила Маша.

— А мама твоя как?  — спросила я.

— Уже может одна справляться, вот я и приехала хвосты закрывать — объяснила Маша.

После небольшой паузы Маша спросила:

— А ты чего к нам в гости не приехала?

— Немного приболела, а потом домашние дела и как-то не получилось — объяснила я.

— Ну тогда как закончишь с делами, приезжай — вновь пригласила Маша.

— Обязательно, вот в эти выходные картошку у бабушки посадим, и я буду свободна — сказала я.

— Я в эти тоже не поеду домой, учить много надо — сказала Маша.

— Ну тогда ко мне приезжайте в гости, ты у меня ещё не была, да и мне в выходной веселее будет — пригласила я Машу и Олесю.

— Ладненько. Договорились — ответили весело девчонки и пройдя в читальный зал, сели на своё любимое место возле окна.

Внутри у меня всё клокотало от того, что предстоящие выходные ко мне приедут девчонки, а мои родители вместе с дядей и тётей, уедут в деревню, и не будут смущать их. Я ещё не знала, что мы будем делать и чем заниматься, но одно я уже знала точно, что пойдём гулять в лес и я снова среди своих подруг буду голышом и если решим позагорать где-нибудь, то может они составят мне компанию, и это было бы классно.

В субботу я соскочила ни свет, ни заря. На улице было ещё темно, но я не могла 

спать. Я знала, что девчонки приедут не раньше обеда, а то и позже после занятий, но не могла усидеть на месте. Я приготовила обед и прибрала всё дома. Стук в калитку застал меня врасплох, и я чего сама не знаю, испугалась. Выглянув в окно, я увидела Олесю и Машу. Выскочив во двор, в чём мать родила, я открыла защёлку и впустила подруг. Они предполагали увидеть меня в таком виде, и поэтому восторга и бурной реакции в их лице я не увидела. За столом мы пили чай и весело болтали, обсуждая разные вопросы, совсем не касающиеся того, зачем я ждала своих новых подруг. Я уже не знала, как переключиться на интересующую меня тему и пригласить подруг на прогулку, но меня постоянно перебивали и не давали сказать. Решилось всё само. Олеся вдруг окинула меня взглядом и говорит:

— А ты не хочешь нам показать свой лог, где мы прошлый раз были с Верой, но так и не дошли. Уже поздно было, а сейчас думаю самый раз — всего два часа. Времени полно до ночи.

— А что за лог?  — спросила Маша.

— Я бы тоже хотела увидеть — ответила Олеся.

— Хорошо, идёмте — пряча улыбку и радость, я сдержанным тоном позвала подруг.

Встав из-за стола, я направилась к двери и открыв её, уже вышла в сени. Девчонки сидели и провожали меня взглядом.

— А вы чего сидите? Передумали уже?  — спросила я их.

— Нет, нет. Мы уже идём. Как одна встрепенулись они и выскочили из-за стола.

Мы вышли во двор, и я стала закрывать дверь.

— А ты что так пойдёшь?  — спросила Маша.

— Да, а что.

— Но ведь ты в прошлый раз в лесу раздевалась — сказала Олеся.

— Прошлый раз дома родители были, да и зачем с ними таскаться — пояснила я.

Закрыв калитку и дом, я попросила девчонок посмотреть нет ли соседа в огороде и как только они мне подали сигнал, я стремглав проскользнула между грядок к задней калитке и выскочив на берег, спряталась в кустах. Было немного не по себе, и я боялась, что меня могут увидеть. Днём я в огороде голышом не появлюсь почти, если не уверена в том, что соседей нет дома. Оглядевшись, мы пошли вдоль берега и вскоре оказались в сосновых посадках. Было тепло, а из-за волнения и чрезмерного возбуждения мне было даже жарко. Кругом пели птицы и шумели верхушки деревьев. Мы шли не спеша, наслаждаясь красотой зелёного леса и пением птиц. Болтали в полголоса, чтоб не привлечь к себе внимание случайно зашедших в лес отдыхающих. Но кругом было тихо. Вскоре показался просвет, и мы вышли по той же самой дороге к горельнику. Оглядевшись по сторонам, мы увидели, что половина была очищена и кое-где ещё дымились сгоревшие кучи хвороста и останков деревьев. Я предложила идти в обход, чтоб они не замарались, и они согласились. Путь занял минут сорок по пересечённой местности,  

и мы успешно вышли к концу сгоревшего леса. Впереди был тот самый лог, и мы благополучно спустились вниз, перешли на другую сторону. В логу было полно ответвлений и небольших косогоров, обросших молодыми и большими деревьями. Необычный рельеф и нетронутая пожаром природа по левую сторону лога придавали ему такое райское место, где было так красиво и очень уютно. Маша и Олеся удивились такому уголку и были в восторге.

— Да, это действительно очень красивое место — сказала Маша.

— Жаль, что прошлый раз мы до него так и не дошли — добавила Олеся.

— А вы что здесь уже были — спросила Маша удивлённым голосом.

— Да, в прошлые выходные с Верой вместе — ответила Олеся.

— А почему тогда не дошли до лога — вновь спросила Маша.

— Было уже поздно и начинало темнеть, да ещё и лесорубы помешали — объяснила она.

Мы сели на зелёную травку на одном из многочисленных косогоров. Кругом было так красиво и я раскинув руки в стороны, охнула и сказала:

— Как хорошо, может, позагораем. А?

— Я не против.  — согласилась Маша.

Олеся тоже согласилась и вскоре одна обнажённая и две топлес девичьи фигурки валялись под лучами солнца. Было так хорошо и я предложила Олесе и Маше загорать совсем голыми. Маша через несколько минут, после того как огляделась по сторонам всё же согласилась со мной, и мы уже лежали с ней рядом под лучами весеннего солнца совсем голенькие, а Олеся чего-то стеснялась. Позже выяснилось, из-за чего, но это наше женское дело.

Хорошо отдохнув и позагорав, мы спустились вниз. Мы бегали с горки на горку и веселились, то спускались вниз по холмам, то взбирались на них кто быстрее. Спустя пару часов мы пошли в сторону реки и пройдя метров двести увидели Миасс.

— Жаль, что купаться нельзя — сказала Маша.

— Да, вода ещё холодная — добавила я.

Мы стояли и смотрели на воду и на течение реки, как большая масса воды проносится мимо нас. От воды веяло прохладой, и мои подруги начали немного ёжиться от холода.

— Ну, что, идём назад — сказала Олеся.

— Идём — ответили мы.

Можно было вернуться домой вдоль реки, обходя кустарники и заросли, но это не устраивало девчонок и нам пришлось вернуться обратно. Обходить горельник, тоже не хотелось, и Олеся снова предложила мне пройти через него. Девчонки уже оделись ещё там, у реки и ждали, когда я проверю дорогу, по которой можно будет пройти не замаравшись. В лесу было тихо и издалека доносилось пение птиц. Я без труда нашла дорогу, по которой раньше ходила сюда и убедившись, что по ней спокойно можно пройти, позвала девчонок. Хоть и горельник был очищен и тлели оставшиеся головешки, я всё же где-то замаралась и вернувшись к девчонкам предстала перед ними такой смешной и неряшливой замарашкой.

— Ты где вывозилась — спросила Маша.

— Это разве вывозилась. Ты бы посмотрела на неё в прошлый раз. Шахтёры и те выглядят светлее и чище, чем она 

была — пояснила с усмешкой Олеся.

— Это правда — спросила Маша.

— Да, а что тут такого. Я ничего не вижу плохого. Ну вывозилась, придём и отмоюсь — спокойно и рассудительно ответила я.

— Жаль, что меня прошлый раз с вами не было — сказала Маша.

— А что жалеть-то ведь мы прошлый раз так до лога и не дошли — ответила я.

— Да Маша не о том, она просто не видела тебя, как ты вывозилась — пояснила Олеся.

Я промолчала и спокойно вышагивая, шла по еле заметной дороге покрытой слоем сажи и обгоревшей травы. Из-под ног поднималось небольшое облако чёрной пыли, и мы старались ступать как можно осторожнее. Вот и лес, и позади очередное препятствие. Ступив на свежую траву, мы оглянулись назад. Солнце уже начинало садиться и из-за леса веером выскакивали лучи, похожие на корону. Пенье птиц потихоньку стихало, а наши ноги до колен были покрыты тонким слоем пыли и сажи.

— Ну вот, замарались — ответила Маша.

— Ничего, в баньке отмоемся — успокоила я.

— Марина!  — обратилась ко мне Олеся.

— А ты бы смогла продемонстрировать Маше, в каком виде ты была в прошлый раз — спросила она у меня.

— Ты хочешь, чтоб я вывозилась вся — уточняя её просьбу, спросила я у Олеси.

— Да, а что ты не хочешь или боишься — ответила она.

— Да нет, я не боюсь, но кому это надо, ведь ты уже видела меня.

— Я видела, а Маша нет — ответила Олеся.

— Но Маша молчит, значит это тебе нужно, а не Маше — продолжала я диалог с Олесей.

— Ладно девчонки, хватит вам спорить — вмешалась в разговор Маша.

— Не хотите, как хотите, мне всё равно — добавила она.

— Маш, ты что рассердилась — обратилась я к ней.

— Она не рассердилась, а просто обиделась, что не видишь — вмешалась Олеся.

— Ну если дело во мне, то вам придётся меня подождать и не дав им ничего сказать развернулась и побежала по горелой траве, поднимая за собой облако чёрной пыли. Я не осторожничала и убегала всё дальше вглубь горельника, где ещё возвышались обгорелые вершины.

— Марина, ты куда?  — окрикнула меня Маша.

— Мы же пошутили — послышался голос Олеси.

Но было уже поздно и я не расслышала, что они кричали мне дальше и лишь когда достигнув края очищенного пространства, оглянулась назад. Маша и Олеся махали мне руками и было непонятно, толи они звали меня назад, толи просто так махали, и я поняла второе. Я тоже махнула им рукой и увидела, что они пошли вдоль опушки в мою сторону. Я ничего не поняла в их действиях и пробираясь сквозь обгорелые кусты и стволы деревьев, перелезая через поваленные стволы, тоже стала двигаться в их сторону. Идти было трудно. Местность была неровная, и много канав попадалось на пути. Чтоб не обходить в нескольких местах мне пришлось подползать под полусваленные огромные сосны, комли которых висели на метровых пнях, а в некоторых случаях просто приходилось перелезать. В этой части 

горельника из-за плохой поверхности зимой вывезли немного, и проходимость была очень трудная. Я конечно этого не знала, ведь мы здесь прошлый раз не были. Маша и Олеся шли вдоль по краю леса и всё время смотрели в мою сторону. Я же не шла, а пробиралась сквозь непроходимую чащу, только ещё и всю обгорелую. Нужно, наверное, было вернуться назад и тогда мне не пришлось бы так мучиться, но большая часть пути была уже пройдена и оставалось несколько десятков метров. Вот и последние шаги и я уставшая и покрывшаяся потом, села на ствол берёзы и стала ждать подруг. Они подошли минут через пять. Увидев меня в таком виде, Маша округлила глаза и не могла сказать ни слова. Это удивление передалось мне, и я почувствовала нарастающее возбуждение. Оно поднималось откуда-то изнутри и овладевало всем моим телом. Было так хорошо и приятно. Мне казалось, что это взгляд Маши меня загипнотизировал, и она руководит моими чувствами, но эти мгновения не могли продолжаться так долго рядом с Олесей.

— Вот видишь, она в тот раз была точно такая же.

— Ты что в куче после костра ползала — спросила Маша содрогающимся голосом. Она всё ещё не могла поверить, что я стояла перед ней вся чёрная как головешка из горельника.

— Нет, я просто шла, как прошлый раз и мне пришлось пролазить и перелазить через обгоревшие деревья — пояснила я.

— А как же — и взгляд Маши упал на низ живота и спустился ниже.

— А, ерунда, в бане отмоюсь — весело ответила я.

Ответив ещё на десяток вопросов Маши и Олеси и искусив полностью удивлённые и восхищённые взгляды подруг, мы пошли домой. Пришли уже в сумерках и без труда прошли по огороду через заднюю калитку. Вода в бане была ещё горячая и с помощью подруг я отмылась, и мы все втроём, оставив свою одежду в бане, пошли в дом, чтоб утолить голод после продолжительной прогулки. Олеся, правда, была в своих плавочках, но мы на это не обращали внимания и не обостряли своё мнение. Захочет, сама снимет — решили мы.

Места было много, и мы легли, кому, где понравилось. Первой уснула Маша, а за ней и Олеся. Я ещё долго ворочалась, переосмысливая всё произошедшее, и не помню, как отключилась. Проспали мы почти до обеда и когда все встали, то мне пришлось идти в баню за одеждой Маши и Олеси — они наотрез отказались, ведь было уже светло и солнце было высоко. Вскоре они уехали, и я осталась одна ждать родителей. Приготовив обед, я снова легла на веранде и уснула. Проснулась я от лёгкого шлепка по моей попке. Рядом стояла Светка. Моя сродная сестра, а в дом заходили родители и дядя Юра с тётей Людой.

— Привет, вставай за соня.  — махнув рукой, крикнули они мне сквозь дверной проём.

Вот и пролетели выходные, завтра на работу и я потянувшись поднялась с кровати и 

накинув халат вышла к гостям.

Очень жаль, что моя поездка в гости не состоялась, но всё впереди и приглашение остаётся в силе. Но зато мои подруги были в гостях у меня, и мы ещё больше сдружились.

Жара стояла просто изнуряющая. Я кое как досиживала на работе свой рабочий день и сбросив халатик, переодевалась в юбочку и лёгкую блузку и торопилась домой. Там можно было некоторое время спрятаться в воде и остудить перегревшееся в духоте тело. Родители мои тоже дома ходили только в купальниках и по их взглядам немного завидовали мне, что я валяюсь в гамаке и загораю вообще без ничего, голышом. Я понимала их, и они меня тоже и вот встретившись с Машей и Олесей в библиотеке, мы договорились о поездке. Впереди было три выходных, и я ещё взяла отгул и в пятницу рано утром мы выехали. Я сказала родителям, что меня не будет дня три-четыре, а потом добавила:

— Можете расслабиться, пока меня нет.

Мама немного смутилась, но ничего не ответила и я, спокойно помахав им рукой, уехала на вокзал. Маша и Олеся были уже там. Мы купили билеты, и вскоре уже высунув голову в раскрытое окно, неслись по автостраде прочь из города. На мне как обычно не было ничего. Ну не совсем ничего. Я была в коротенькой юбочке и блузке, ну как обычно. Через час с небольшим, автобус остановился, и мы вышли. В полукилометре от дороги вокруг озера растянулась в форме подковы одна длинная улица. Это и была деревня, в которой жили Маша и Олеся.

— Ну пошли!  — весело сказала Маша и мы все втроём зашагали по дороге в сторону их дома. Маша и Олеся жили не так чтобы по соседству, но в одной стороне и в нескольких домах друг от друга. Первым был дом Маши, и мы вместе вошли во двор. Под клёном стояла детская коляска и в ней спала Машина младшая сестра, раскинув в стороны ручки. Сверху на коляску была накинута тюль и защищала её от назойливых мух и паутов.

— Ну что, как мы тут живём — спросила Маша.

— Мне нравится, тихо и озеро рядом — ответила я.

— Ну ладно девчонки, я пойду к своим — сказала Олеся.

— Забегай, пойдём купаться — окрикнула негромко, чтоб не разбудить сестрёнку, Маша.

— Через часик. Идёт — ответила Олеся и скрылась за калиткой.

Мы заранее договорились, что я останусь у Маши. У неё хоть и семья большая, но дом был большой, и места было предостаточно. Олеся же жила с родителями и с братом в небольшом домике в нескольких домах от Маши. Две комнаты и кухня. Поэтому она была не в обиде, что я осталась у Маши.

Как только Олеся ушла, Маша познакомила меня со своими младшими сёстрами и братом, ему было всего лет пять. Фаина Петровна, Машина мама была дома и была рада, что у её дочери есть в городе подруги. Она 

была добродушна и приветлива. Отец был на работе и пришёл уже поздно под вечер. В общем меня встретили хорошо, и мы успели втроём даже искупаться в озере несколько раз. Дно было песчаное, хоть и кругом было полно камыша. Мы специально выбрали это место, я же не знала обстановку и девчонки меня не предупредили, что на озере очень мало укромных мест. Хоть поиск и доставил нам немного хлопот, но всё получилось куда лучше, чем мы все предполагали. Камыш хоть и не такой был густой, но небольшая песчаная отмель среди него была еле заметна для посторонних глаз, и я без стеснения купалась голышом. На озере были слышны крики и визг детворы, но они были далеко и не могли меня видеть. Девчонки же не решились составить мне компанию и купались, как и все, в купальниках. Потом я лежала на песке и закрыв глаза наслаждалась свежим воздухом. Кругом была тишина, и совсем не было слышно шума машин. Мне всё очень понравилось, и я хотела сделать что-то приятное, чтоб удивить и отблагодарить тем самым добродушный приём и отношение ко мне. В голову ничего не лезло на новом месте, и я так задумалась, терзая себя и свой мозг разными мыслями, что даже порой не слышала, о чём говорили Маша и Олеся. А они обсуждали меня и то, как по мне ползают мухи и пауты, и я на это даже не реагирую. У меня такое иногда случается, и я никого не вижу и не слышу, погружаюсь в себя и хоть гром загремит, мне всё равно. Вот и тут я как бы отключилась и думала о своём. Маша и Олеся вначале пытались отмахиваться и отгонять их, а потом махнули на моё безразличие рукой и просто наблюдали за мной. Мухи просто ползали и пытались найти слабое место и укусить, но у них ничего не получалось, а вот паутам удалось в нескольких местах, где они сочли что моё тело гораздо вкуснее, прокусить кожу и напиться моей крови. Когда они улетели, мухи тут же собрались кружком вокруг укуса и стали высасывать всё то, что смогло выступить. Это так увлекло девчонок, что они смотрели на меня открыв рот. После очередного укуса паута, я дёрнулась и вернулась из-за забытия. Почесав места укусов, я начала браниться. Девчонки только смотрели на меня и смеялись.

— Вы чего смеётесь?  — спросила я.

— А мы думали, что тебе безразлично и ты ничего не чувствуешь, когда тебя кусают насекомые.  — сказала Олеся.

— Почему не чувствую, очень даже чувствую.  — ответила я продолжая царапать живот и бёдра.

— Мы уже минут двадцать наблюдаем, как тебя кусают пауты и мухи, а ты даже глазом не моргнёшь — объяснила Маша.

— А я задумалась — поняв в чём дело, ответила я.

Рассмеявшись, мы побежали купаться и уже в озере Маша спросила:

— А ты действительно ничего не чувствовала, когда тебя кусали 

пауты?

— Честно. Нет.  — ответила я.

— А если бы они стали кусать там. Ну там — и она показала рукой на область лобка.

Я поняла, к чему она клонит, и меня это сильно возбудило. Я подумала и прищурив глаза, ответила.

— Думаю, что тоже бы ничего не чувствовала — ответила я.

— А давай проверим — с искоркой в глазах вступила в разговор Олеся.

— Я не против, если вам хочется в этом убедиться — ответила я.

— Но только как вы будете паутов ловить и садить туда, куда вам хочется — следом я задала вопрос и стала наблюдать за реакцией своих подруг.

— Да, задумались они, это будет сложно сделать — ответила Маша.

Они погрузились в воду по самую шею, прячась от назойливых паутов и подняв голову вверх, как бы что-то читали на голубом небе. Будь то там всё было написано и стоило только найти нужную строку. Я раньше уже это делала и не хотела им подсказывать. Мне было интересно, что они придумают для меня и тут я встрепенулась от громкого визга Олеси. Она закричала так громко под самым ухом, что я чуть не оглохла.

— Я придумала, я придумала — вторила она как попугай.

— Ну и что ты придумала — спросила Маша.

— Нужно принести что-нибудь, чтоб закрыть руки и ноги и оставить только то, что нам нужно — выпалила она одним предложением словно повторила скороговорку.

— Покрывало подойдёт — спросила Маша.

— Лучше два — ответила Олеся. Одно на одну половину, другое на другую — добавила она вслед.

— Тогда я сейчас и Маша стала вылезать из воды и побежала домой, не спросив меня, согласна я или нет. Я не была против, мне наоборот было даже интересно, что будет далее. Минут через двадцать она уже стояла на берегу и в руке держала два зелёных гобеленовых покрывала.

— Такие пойдут — спросила она запыхавшись.

— Пойдут — ответила Олеся.

Только теперь они обратили внимание на меня и спросили чуть ли не в голос.

— А ты как думаешь?

— А разве я причём, вы уже без меня всё решили — ответила я.

— Ты что осердилась — спросила Маша.

— Да нет, просто вы, не спросив меня уже решили, как меня будут кусать пауты.

— Ты не хочешь? Ну извини, а мы думали, что тебе это нравится, раз ты так долго их терпела — добавила Олеся.

— Ну ладно, только ради вас, я пошутила, раз вам это нравится, то и мне хочется попробовать — сказала я и стала вылезать на берег.

Я легла на песок, а Маша и Олеся, окинув взглядом меня со стороны, стали укрывать левую ногу и руку, и часть груди одним покрывалом, потом попросили по шире раздвинуть ноги и тоже самое сделали со второй половиной моего туловища. Уже через несколько минут я была укрыта вся полностью и лишь небольшой участок тела, лобок и область вокруг моей киски — были открыты. Мне не было видно ничего и я, укрывшись с головой, закрыла глаза и затаила дыхание. Я стала 

настраивать себя на первый укус. Он всегда был самым болезненным, и неожиданным и всё равно я вздрогнула от неожиданности. Почти сразу же последовал второй и третий, и я успокоилась и стала наслаждаться мыслями, как мою киску едят эти маленькие насекомые. Минут через десять — пятнадцать, я высунулась из-под покрывала и взглянула на девчонок. Маша и Олеся сидели напротив и отмахиваясь от назойливых насекомых с нескрываемым любопытством наблюдали за всем происходящим. Укусы следовали не так часто, но я всегда их чувствовала, и уже испытав один оргазм, была готова пролежать так ещё много времени, пока мне это будет приятно, и я буду получать от этого наслаждение. Тем более, что Маша и Олеся просто не отрывали глаз от меня и с каким-то непонятным мне азартом следили за насекомыми. Мне хотелось их удивить и это получилось само собой и даже сказать больше — по их инициативе. Мне стоило лишь немного подыграть и всё.

Пролежав так ещё полчаса, я испытала ещё два сумасшедших оргазма и совсем выбилась из сил. Внизу всё так сильно зудело от укусов, а Маша и Олеся уже смотрели на всё происходящее, открыв рот. Что их там так удивило, мне не было видно.

— Девчонки, у меня всё чешется — произнесла я слабым голосом, но они даже не слышали меня. Я повторила снова, и Маша вздрогнула.

— Ты что-то сказала — спросила она.

— У меня всё чешется — повторила я снова.

Тут отреагировала Олеся и они, встав, стали стаскивать с меня покрывала, а потом мы все вместе пошли в озеро. Вода охладила моё тело и ослабила зуд. Посидев так минут десять в воде, постоянно растирая область укусов, я предложила вернуться домой. Маша и Олеся согласились. На берегу я увидела на своём лобке несколько волдырей от укусов и два небольших синяка — в размере с кленовый лист. Других деревьев рядом не было и сравнить было не с чем. Половые губки были тоже немного покусаны и в волдырях и всё это заметно выступало и сильно зудело. Постоянно тереть рукой, было неудобно и очень заметно, и мы решили вернувшись домой, просто протереть лосьоном. Нам удалось и зуд немного ослаб.

Маша и Олеся были просто в восторге от увиденного и постоянно трындели и расспрашивали меня про ощущения и что я испытала. Я повторяла им раз за разом и уже боялась проговорить при Машиной матери и её отце и поэтому все разговоры пресекала, как только мы оказывались в пределах дома. На озере или на улице я с интересом им всё рассказывала снова и в конце концов не выдержав, спросила.

— Вам понравилось, может ещё хотите, чтоб я повторила?

От такой неожиданности они опешили, но придя в себя лукаво улыбнулись и опустив взгляд в полголоса сказали.

— А можно. Ты согласна?

Я подошла к ним ближе и прислонившись к уху сначала Маши, а потом и Олеси — шёпотом произнесла.

— Можно.

Они так обрадовались, а я 

от этого снова почувствовала сильное возбуждение и уже через час мы были на берегу и меня снова кусали пауты и щекотали мой лобок и мою киску назойливые мухи. Я вновь испытала несколько оргазмов от всего происходящего и уже под вечер ехала в город и всё вспоминала, как самые приятные ощущения, а внизу всё зудело и рука тянулась под подол юбки, чтоб почесать искусанную киску, но рядом сидела бабулька и я не могла себе этого позволить. Зато, когда вернулась домой, я полностью отдалась во власть наслаждения и мастурбировала очень-очень долго. Как уснула, не помню. Но разбудил меня на работу всё тот же противный будильник.

Шли день за днём, работа как-то не очень клеилась, я не могла дождаться выходных и надеялась, что хоть кто-то из моих новых подруг приедет, но мои ожидания оказались напрасными. До начала учебного года оставались считанные дни и ещё целая неделя, и чтобы мой выходной не пропал даром, я решила покататься на нашем стареньком велосипеде и немного отвлечься и развеяться.

Накануне выходных, мои родители предупредили меня, что уезжают в деревню к бабушке копать картошку. Они собирались вместе с моими дядей и тётей на их машине. У нас кроме старого велосипеда в сарае транспорта для передвижения не было, да и отец как-то к этому относился равнодушно. Он даже ездить не умел нём. На четырёх колёсах ему нравилось больше.

Вечером в пятницу, когда я пришла с работы, дома уже никого не было. На столе лежала записка и список того, что мне нужно было сделать. Я решила позвонить сродной сестре Светке, но её телефон тоже не отвечал. Где она носилась, я тогда не знала. Хотела пригласить её к себе, что вдвоём веселее было бы, но видно не судьба.

Я разделась и осталась голышом. Было так легко и свободно, когда моё тело не трёт разного рода синтетика. Мне нравилось оставаться дома одной и ходить голышом, и я приступила к выполнению заданий родителей. Вначале я всё прибрала в доме, а потом вышла во двор. Заглянув в сарай, я увидела стоящий в углу велосипед, покрытый слоем пыли и паутины и моя идея покататься отпала не некоторое время. Ехать на таком грязном мне не хотелось и я, выкатив его принялась отмывать.

— «А что, если мне прокатиться на нём голышом» — подумала я.

Осмотрев велосипед, я не нашла ни каких препятствий для сумасшедшей прогулки. Давно прошёл обед и стрелка неумолимо двигалась к вечеру, и я решила, что упускать такую возможность, просто преступление против своего тела и желания. Велосипед уже был отмыт, и я накинула на себя халат и укатила его за пределы огорода, а потом вернувшись, разделась и закрыв дом на замок, прячась за кустами смородины, выбралась за пределы приусадебного участка.

Я даже в суматохе не успела вытереть своё транспортное средство, на котором мне предстоит в ближайшую ночь кататься, но это не было 

препятствием для меня и оглядевшись, я уселась поудобнее на мокрую сидушку и поехала по прибрежной к реке дорожке. Велик немного поскрипывал, но ехать было легко. Моя попка сидела на обшитом войлоком сиденье и ёрзала по нему. Мои половые губки тоже тёрлись о края, и я вскоре сильно пере возбудилась. Поверхность сидушки и без того мокрая, намокла ещё сильнее, и я скользила на ней, как на намасленной сковородке. Проехав через небольшое поле, я испытала первый оргазм и чуть не свалилась в траву. По лесу я уже ехала не спеша, и внимательно всматриваясь в дорогу. При свете луны она была еле заметна и даже можно было разглядеть большие неровности. Такое непонятное и в тоже время приятное чувство овладевало мной и чем дальше я уезжала, тем сильнее оно было и тогда я решила, что буду ехать до тех пор, пока мой внутренний голос не подскажет мне, что пора вернуться домой.

Я не спеша крутила педали, всматриваясь в дорогу и на развилках останавливалась и взглянув на луну и её заманчивый и освещающий мне путь, свет, я сворачивала и ехала дальше уже по другой дорожке. Так переезжая с одной дороги на другую, я удалялась всё дальше и дальше, испытав ещё несколько небольших оргазмов, я выехала на опушку леса и увидела свет какой-то деревушки. Я знала, что ближайшая деревня от нас находится в двенадцати километрах. Мне тогда бы надо было вернуться, но чувство азарта и риска, что я так далеко уехала от дома совсем голая и у меня с собой не было даже небольшого лоскутка материи, чтоб в случае чего укрыть самое моё интимное местечко. Я вся горела желанием уехать как можно дальше и у меня ещё было много времени, ведь прошло не больше двух часов, как я выехала, а значит ещё не было и 20 часов вечера. Впереди была вся ночь и я решительно закрутила педали и объезжая деревню стороной, устремилась вдаль, в неизвестность. Те поля и леса, по которым я только что ехала, я знала хорошо и часто там ходила по ягоды и грибы. Дальше меня ждали новые и неизвестные мне дороги, поля и леса и это ещё сильнее возбуждало меня. Вот и позади осталась деревушка и я не спеша крутила по накатанной лесной дороге. Она была ровная, хотя кое где и попадались небольшие камни и меня потряхивало от неожиданности. Сколько прошло времени, я сказать не могу, просто я не думала об этом тогда, да и часов со мной тоже не было, но, когда дорога вышла к трассе, по которой нет, нет да проезжали машины, я стала подумывать вернуться назад. Проехав ещё метров сто или чуточку больше, я увидела отворот в сторону и хорошо просматриваемую при свете луны узкую полевую дорожку. Мысль о доме сразу куда-то улетучилась и свернув я помчалась дальше. Поле было огромное 

и вдали темнела полоса неизвестного мне леса. Так прошло ещё какое-то время, и я совсем уже не понимала, где я и куда ехать дальше. Набежавшие облачка слегка закрывали свет от луны и стало вообще практически не видно дороги. Мысль о том, что я уехала так далеко, что сама не знаю где нахожусь привела весь мой организм к такому возбуждению, что меня начало трясти в лихорадке. Можно было подумать, что я окоченела от ночной прохлады, но это было не так. Я слезла с велосипеда и бросив его в траву, положила свои руки себе на отвердевшие соски и стала гладить свою грудь и опускаясь по животу всё ниже и ниже, достигла заветного углубления, откуда уже струйками текли мои соки, и киска моя просто изнемогала. Я повалилась на траву и стала ласкать себя, проникая пальчиками в самую глубину своей истекающей пещерки. Мне хотелось вывернуть себя наизнанку и насладиться тем чувством, которое охватило меня, и я не заметила, как мощная волна оргазма накрыла меня. Я на какое-то время просто не понимала, где я и что со мной происходит. Я лежала на траве, широко раскинув в разные стороны руки и ноги. Моё сердце готово вот-вот выпрыгнуть и его стук отражался в моей голове, как будь то кто-то стучал по ней. В ночной тишине это было так отчётливо слышно, что, наверное, находящийся в нескольких метрах от меня человек, слышал бы всё, что со мной происходит. Это было такое чувство, которое я не испытывала давным-давно.

Придя в себя, я решила вернуться домой. Всё внизу живота было мокрым и усевшись на сидушку, я чуть с неё не соскользнула. Развернувшись, я медленно поехала в сторону дома и не успев проехать сотню метров, как что-то скрипнуло и заскрежетало. Велосипед остановился, как будь то его кто-то резко остановил и держал. Я слезла и попробовала его катить, но заднее колесо тащилось волоком и не хотело вертеться. Луна то исчезала, то снова появлялась и трудно было в полной темное что-то разглядеть. На вид вроде бы всё было нормально. Я долго провозилась с ним и уже расстроившись, повернула обратно к лесу. Тащить через поле больше километра мне его не хотелось, а от леса я отъехала всего чуть-чуть. Затащив его в кусты, и забросав ветками и нарванной травой, я отправилась в сторону дома пешком. Теперь я понимала, что к утру мне не успеть. Я была сильно расстроена и не знала, как объясню отцу, что велосипед сломался так далеко от дома.

Ситуация, в которой я оказалась, была такой удручающей и ещё больше всего меня пугала неизвестность того, как далеко я уехала и где нахожусь. Поглядывая на луну, я шла по полю и изредка осматривалась по сторонам. Было тихо и спокойно, и очень темно, но я знала, что рассвет приближается и где он меня застанет и что меня ждёт?  

От этих вопросов, задаваемых самой себе, я почувствовала, что снова возбуждаюсь и мне становится приятно и хорошо. Это чувство страха, вперемешку с истомой возбуждения нарастало с каждым шагом и вскоре я поняла для себя, что это новое приключение будет таким незабываемым и что мне не стоит отчаиваться. Я уже не стала спешить и рассвет встретила на опушке леса. Всё же поле мне удалось пройти в полной темноте. Дальше я побрела по неизвестному мне лесу, постоянно оглядываясь по сторонам. Всё было так незнакомо и это возбуждало меня. Наконец то моя мечта сбылась, и я вроде бы заблудилась. Я шла наугад, куда выведет лесная дорога. На траве выпала роса и было свежо и прохладно, и я постоянно размахивала руками — эмитируя элементы зарядки. Это мне помогало согреться. Услышав странные звуки и шум машин, я пряталась за деревья и ждала, когда от исчезнет или удалится. Если шум приближался, то я пряталась в кустарник и сидела не шелохнувшись. По дороге я срывала ягоды и тем самым удаляла голод и жажду. Ягод было мало, но они были очень спелые и сочные. Время тянулось медленно и так же медленно я продвигалась в неизвестном мне направлении, пока не увидела оживлённую трассу, по которой машины сновали туда, сюда, как иголка у швейной машинки. Чтобы пересечь открытое пространство, мне пришлось идти в обход. Настроение было хоть и не самое отличное, но я была наконец то свободна от своих шмоток и находилась неизвестно где и помочь мне никто не мог. От этих мыслей, волны оргазма подкатывали всё сильнее и сильнее и я, выбившись из сил, зашла в высокую траву и легла, чтоб отдохнуть и расслабиться, и снять возбуждение, которое не заставило долго ждать. Стоило мне только погладить свои набухшие соски и потрогать мою киску, как я сразу же бурно кончила. Я лежала без движения и думала, что же я творю, но думать уже было поздно. Нужно было искать дорогу домой. С этими мыслями я задремала и отключилась, а когда очнулась в страшном испуге, то уже начинало снова смеркаться.

Вот и суббота пролетела, а я всё ещё плутаю по лесу и тогда в наступившей темноте, я решила подобраться как можно ближе к трассе и прячась за кустами и неровностями ландшафта, двигаться в сторону города. Это был большой крюк, но мне ничего не оставалось. За ночь я добралась до тай злосчастной деревушки и уже при наступающем рассвете успела обойти её стороной. Дальше мне был известен почти каждый лесок и кустик, но там всегда ходили люди из города, собирали грибы или просто отдыхали на природе. Остаток пути мне пришлось быть предельно осторожной. Я продвигалась очень медленно и мне часто приходилось отсиживаться, скрываясь в густом кустарнике или лежать в траве и выжидать, когда очередные грибники или машина проследует мимо и скроется из виду. Это так было 

здорово. Я испытывала такой выброс адреналина при каждой такой встрече и боялась быть замеченной. Ведь в лес в основном шли мужская часть населения, а иногда и вместе со своими жёнами или подругами. Скольких усилий мне стоило пройти эти двенадцать километров, может знать только тот, кто когда-нибудь оказывался в такой ситуации. Время уже было далеко за полдень, и я боялась, что не успею вернуться домой до приезда родителей. Когда показался посёлок, в котором я жила вблизи города, я обрадовалась и прячась за прибрежными кустами, стала продвигаться ближе к дому, но меня снова ждало разочарование. Когда я была уже в огороде и прячась за кустами смородины делала последние шаги, чтоб попасть во двор, я нос к носу столкнулась со своим отцом возле бани. Он конечно знал, да и мама тоже знала о моих увлечениях нудизмом, но эта встреча была такой неожиданной, что он испугался и накинулся на меня с разными ругательствами. На шум вышла мама и увидев меня в таком виде, тоже присоединилась к отцу. Я не ожидала от них такой реакции, ведь я раньше после бани всегда домой приходила голышом, да и на реку тоже бегала голышом и раньше это их не удивляло, и они к этому относились вполне спокойно. А тут может сказалась их усталость и мой неожиданный визит со стороны реки и совсем голой. Спустя час всё конечно успокоилось, и я попросила прощения у них за своё поведение, а они в свою очередь за свою несдержанность и тут я объяснила отцу, что велосипед сломался и я его оставила в лесу, точного места не помню. Я снова увидела его сердитый взгляд, но потом он махнул рукой и сказал:

— Туда ему и дорога.

Конечно не обошлось и без рассказа о моём поведении дяде и тёте, они как раз были у нас в гостях и тоже с родителями ездили в деревню, узнав о моём приключении все вместе смеялись и на другой день после работы вечером дядя приехал на своей машине, и мы вместе с отцом вечером ездили и искали мой велосипед. Найти конечно удалось, когда увидела это огромное поле, засеянное пшеницей и там во всю уже, шла уборка. Велосипед разобрали и сложили в багажник, а дядя и отец посмотрели на меня, а потом переглянувшись, громко расхохотались. Что у них вызвало такой смех, они мне не сказали, но всю обратную дорогу, когда поворачивались ко мне, на их лице я видела весёлую и непонятную мне улыбку. Дома отец мне сказал, засекли расстояние, и дядя тоже подтвердил, что я укатила за 27 километров от дома. От этих слов у меня от удивления глаза чуть из орбиты не вылезли. Мне то казалось не больше двадцати, да я ещё по дороге несколько обходных крюков сделала. Это и того больше.

•  •  •

Вернувшись после двухнедельного отпуска, я погрязла в работе. Даже иной 

раз и передохнуть не хватало времени. Девчонки приходили посидеть в читальном зале и подготовиться к занятиям. Мне оставалось лишь иногда перекинуться несколькими фразами и если у них совпадало время с моим обедом, то вместе выпить кружку чая и поболтать с полчаса.

В один из таких дней на время обеда у меня задержалась Вера. После летних каникул мы с ней так толком и не разговаривали. Я стала ей рассказывать о себе, а она от удивления раскрыв рот, внимательно слушала и удивлялась. Такое внимание к моим рассказам меня всегда возбуждало, и я продолжала. Потом Вера спросила у меня:

— Ты часто по лесу и на работе бегаешь голышом?

— После последнего случая с вами было несколько раз и то дома — ответила я.

— За всё лето,  — удивилась Вера.

— Да, а кто бы меня подменил за рабочим столом, ведь вас не было, и я одна тут сгорала от жары — ответила я.

Вера на мгновение замолчала, но что-то не давало ей покоя. Глядя на меня, на её щеках появлялся румянец. Она сильно была взволнована. Я поняла, что у неё не хватает смелости спросить и решила ей помочь в этом.

— А ты что-то хотела, может есть желание за меня поработать?  — спросила я, выпытывая из неё её же желание, спокойным и таким нежным голоском.

Вера опустила взгляд и промолвила.

— Просто давно тебя не видела.

— Ты хочешь, как в первый раз, чтоб я ходила голышом, а ты за меня выполняла мою работу — продолжала я вытягивать из неё.

— Да — покраснев от смущения, ответила она.

Я понимала, что, перерыв в несколько месяцев сделал своё дело и Вера вновь стала смущаться и стесняться. Стала немного замкнутой и комплексовала по каждому поводу.

— Если у тебя есть время и ты не торопишься, то я готова прямо сейчас — сказала я и не дожидаясь ответа, тут же скинула халат и блузку и осталась голышом.

Вера, окинув меня взглядом опустила глаза вниз. Стесняется — подумала я и подсела к ней рядом.

— Мне к половине третьего в институт.  — тихо, почти шёпотом произнесла она.

— Ну вот и прекрасно — обрадовалась я и выбежала в зал. До конца обеда оставалось ещё минут двадцать и я, разгуливая голышом, прямо на ходу объясняла Вере, что и как делать. Она за время каникул ничего не забыла, и легко вспомнила, и дважды проделав дотошно знакомую мне манипуляцию в регистре книг, она улыбнулась и спросила:

— Правильно?

— Да, всё правильно — ответила я и попросила её открывать дверь с ключа.

Вера радостно соскочила и щёлкнув замком распахнула дверь. Пока никого не было, и она снова её прикрыла и повернувшись в мою сторону, хотела что-то спросить, но я уже стояла голышом за одним из стеллажей и наблюдала за ней. Сколько Вера просидела на моём месте, я сказать не могу. Было так хорошо ходить по залу голышом и видеть спины ничего неподозревающих читателей. Выскакивать в проход и демонстрировать 

свою наготу или смелость своей подруге Вере. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вера показала мне на часы, и мне пришлось одеться. Она ушла с улыбкой на лице. У меня тоже остались приятные ощущения и сладкая истома внизу живота.

Через два дня мы снова встретились. Вера пришла рано, ещё и девяти не было.

— Пару отменили, а следующая только в половине третьего — отрапортовала она.

Я обрадовалась и спросила её.

— Чем займёшься?

— Хочу за тебя посидеть — с улыбкой и в тоже время смущением на лице, ответила Вера.

— Ну тогда я побежала — и завернув за перегородку уже через полминуты я была голышом. До обеда я пряталась за стеллажами и дразнила Веру, эмитируя или делая вид, что хочу выйти на центральный проход. Для меня это было очень забавно, а она сильно перепугалась, что я сделаю это. От этого я сильно возбудилась и уйдя в дальний угол, немного по мастурбировав, довела себя до оргазма. Терпеть уже больше не было сил.

Во время обеда мы сидели и болтали, и вдруг Вера спрашивает меня.

— А ты перед многими вот так ходишь голой?

— Только перед теми, кого знаю, и кто про меня знает — ответила я.

— А если бы вдруг тебя кто-то незнакомый увидел, что бы делать стала — спросила Вера.

— Я даже не думала об этом — ответила я пространно.

— Ну а всё же — настаивала она.

Я подумала и представив это себе, ответила.

— Ну, наверное, попыталась бы объяснить, почему я в таком виде.

— А тебя бы это не смутило, стыдно тебе от этого не было бы — снова спросила Вера.

Вот пристала — подумала я, но с удовольствием ответила.

— Нет, если это кому-то интересно, что смотрят на меня, то я бы не стыдилась этого.

— У меня будет вечеринка по случаю дня рождения, но пока где я не знаю, у тёти не хочется, а подруг угостить нужно, у нас все это делают. Хочу тебя пригласить. Пойдёшь?

— Спасибо, конечно. Могу прямо сейчас и в таком виде — пошутила я.

Вера не поняла шутки, и на её щеках появился румянец.

— Ладно, я пошутила, только потом скажешь куда прийти.

— Хорошо, но это ещё будет в ноябре — радостно ответила она.

Мы ещё полчаса болтали, а потом я ещё больше часа бродила по залу голышом, выглядывая из-за стеллажей.

Когда Вера ушла, сразу стало как-то скучно.

Проходили дни и вот уже о том, что я снова бегаю голышом на работе, а вера меня подменяет, узнали Маша и Олеся и тоже стали чаще захаживать ко мне. Во время обеда мы пили чай и болтали, а в рабочее время я пряталась голышом, а Вера за меня работала. Маша и Олеся при случае отыскивали меня, и мы, стоя за полками тихо болтали. Разговаривать в присутствии читателей стоя голышом у них за спинами, было очень рискованно и очень возбуждало меня. И Маша с Олесей поняли это и постоянно провоцировали меня, а я поддавалась на 

их уловки.

В ноябре ко мне подошла Вера и сказала, что её подруга договорилась со своей мамой, которая работает на вахте в институте, и мы можем тихо, когда все разойдутся, посидеть в аудитории.

— Я согласилась и девчонки тоже, а ты как — спросила она.

— Я как все, а когда — спросила я и ответила одновременно.

— В пятницу — ответила Вера.

— Что-нибудь нужно принести или помочь — спросила я.

— Нести ничего не нужно, всё уже есть, а Вика и Таня достали красного хорошего вина, салат принесём с собой, а остальное уже я купила — ответила Вера.

— Да, совсем забыла у тебя спросить. Может, ты знаешь что-нибудь, как всех развлечь и чтоб было тихо. Мама Вики предупредила, чтоб музыку громко не включали и перед окнами не маячили, а то в соседнем здании могут увидеть, и кто там знает, кому настучат — добавила она следом.

— Всё понятно, а кто ещё будет, парни кто будут — уточнила я.

— Нет, все свои. Машу и Олесю ты знаешь и Вика с Таней и мы с тобой, вот и всё — загнув пальцы сосчитала Вера.

— Ну тогда игра в бутылочку отпадает. Можно конкурс устроить или в карты поиграть — предложила я.

— В карты скучно и никто не согласится — сморщилась Вера.

— Ну если все свои будут, можно и на интерес, ну там на раздевание или ещё что придумать — пояснила я.

— Если я это предложу, меня засмеют — ответила Вера.

— А ты предложи, а я если что поддержу — подбодрила я подругу и на этом обсуждение закончили. Пора было начинать работать.

В пятницу я подошла в назначенное место, где меня уже ждала Вера.

— Идём, все уже там — радостно сообщила она.

— Ты что такая — спросила я.

— Да думала, что придут не все, откажутся от скучной вечеринки.  — пояснила Вера.

Мы прошли через главный вход и поднялись на пятый этаж. В коридоре ещё ходили студенты и некоторые преподаватели, но по их торопливой походке можно было догадаться, что все спешили по своим делам и по домам. Мы вошли в аудиторию, и Вера представила меня своим новым подругам, для меня новым, а с ними она училась уже третий год.

— Это Марина — представила она меня по очереди всем.

— Вика.

— Таня.

— Маша и Олеся — они взглянули на меня и засмеялись. Я тоже в ответ.

— Давно не виделись — сказала я.

Этот короткий эпизод со знакомством развеселил всех, и я сказала, что девчонки занимаются часто в библиотеке, где мы и познакомились.

Вика и Таня оказались простодушными и нормальными девчонками. Весело разговаривали и общались, как будто, мы знакомы уже давно.

После третьего тоста в голове немного зашумело, хоть и вино было слабым и его было то всего две бутылки на всех, но после рабочего дня мне было достаточно и этого, да и девчонки уже разговаривали и смеялись, перемывая косточки своим однокурсникам. Негромко играла музыка, и Таня с Машей пританцовывали возле стола.

— А может, во что-нибудь поиграем — 

предложила Вера.

— А во что — спросила Олеся.

— Ну в карты, например, мы дома часто играли — предложила Вера.

— Карты, это скучно и неинтересно.  — влезла в разговор Вика.

— Почему неинтересно, мы в общаге с девчонками всегда в комнате играли на интерес или на раздевание — сказала я.

— А вдруг кто увидит — ответила Таня.

— Время то уже десятый, кто тут будет так долго торчать — объяснила Олеся.

— Кто за — спросила я и первая подняла руку.

Остальные что-то медлили и ждали, что скажут другие, окидывая всех взглядом. Первой меня поддержала именинница и это всех удивило. Следом подняли руки Олеся и Вика. Потом Таня и Маша подняла последняя. Я от неё этого не ожидала, ведь мы уже летом купались у них в деревне на озере голышом и там она не скромничала. Решение было принято и мы, придвинув стулья к столу, сели вокруг него. Карты раздала именинница. После нескольких партий я проиграла и мне пришлось снять блузку. Увидев мои обнажённые груди и отсутствие лифчика, удивило Вику и Таню.

— Ты что так ходишь — спросили они.

— Да, а что тут такого, не жмёт, не давит и дышать легче — пояснила я.

Мы продолжили игру и вскоре ещё ко мне и Тане с Машей присоединились Олеся и Вера — они тоже проиграли по разу и сняли с себя свои блузки, но они были в лифчиках. В следующей партии Вера начала проигрывать, и я увидела её растерянное лицо. Ей первой среди однокурсниц придётся снять лифчик, и я решила спасти её. Немного подыграв я специально не отбилась и проиграла. Пришлось снимать и юбку первой. Вера Маша и Олеся знали. Что я не ношу под ней ничего и когда я стянула её, то они сделали вид. Что удивились, а для Вики и Тани это был шок.

— Ты что вообще не носишь нижнего белья — спросила Вика.

— А зачем оно, мне и так неплохо — ответила я и бросив юбку на стол преподавателя к остальным вещам, снова села за стол.

По условиям игры я могла дальше не играть. Я и так уже проиграла, и мне снимать больше было нечего. Что касается обуви, то мы все были без неё, чтоб не стучать каблуками. Было одно исключение, если проигравший продолжал играть, и снова проигрывал, и ему нечего было снимать, то за него мог снять свою вещь кто-то другой или проигравший шёл выполнять задание победителя, а это нужно было пробежать голышом по всему этажу института с одного края в другой. Если проигрывал снова, то к одному этажу добавлялся другой и так до первого этажа. С условиями все согласились, но думали, что до этого не дойдёт и никто не захочет играть дальше. Так думали девчонки, но не я. Я решила играть, пока было с кем. После нескольких партий за столом в лифчике сидела только Таня и Маша. Вера тоже проиграла и сидела с грудью четвёртого размера 

вся раскрасневшаяся. Это обнажение не вызвало особого восторга у всех, а просто среди нас царил спортивный азарт. Вот я уже и в третий раз проиграла, и мне предстояло идти первой среди всех по коридору. Я встала и открыв дверь, выглянула в коридор. Было тихо и выдохнув, я шагнула вперёд. Идти по незнакомому зданию было опасно, и к тому же очень меня возбуждало. От двери к двери я перебегала всё дальше и дальше и вот уже лестничный марш. Я прислушалась. Было тихо. Я пошла дальше. Вот уже середина здания и кругом темно и полная тишина. Я шла всё дальше и дальше. Здание было длинное и мне казалось, что я уже должна была дойти, но конца ещё не было видно. Вот и окно. Это финиш. Я остановилась и перевела дух. Всё, терпеть я уже больше не могла и присев стала играть пальчиками со своей киской. Не прошло и минуты, как я испытала сильный оргазм. Это было что-то. Минут пять я сидела на полу и приходила в себя, не осознавая, где я и что делаю, а когда пришла в норму, встала вдоль стенки, и медленно перебирая ногами, пошла обратно. Когда я вернулась, то увидела, что за столом сидели уже все без лифчиков и двое девчонок сидели только в плавках.

— Всё, конфета на подоконнике — доложила я. Это был знак, что я дошла до конца. А не вернулась с полпути.

Партия закончилась, и сидевшая рядом Олеся сняла свои плавки и вылезла из-за стола. Для неё игра закончилась.

— Давай играть — позвала я её.

— Нет, я пока не буду.  — ответила она.

Я снова села за стол и после трёх партий к Олесе присоединилась Вика. Следом за Викой совсем разделась, и Маша и все вылезли из-за стола. Мы остались втроём, и я снова проиграла. Ничего не оставалось, как нести три конфеты на окно пятого этажа и на оба окна четвёртого этажа, чтоб доказать, что я это сделала. Было страшно спускаться вниз. Но пересилив себя, я прошла от начала до конца и когда возвращалась обратно, то встретила Олесю. Она после моего ухода решилась сыграть и сразу же проиграла, и выполняла поход по пятому этажу. В аудиторию мы вернулись вместе. За столом сидели Вера в плавках и Таня совсем голышом. Наверное, она решила отыграться и раздеть Веру и тогда будет два победителя или они должны устроить реванш. Вера проиграла и покраснев. Стянула с себя последнее и вся сжавшись села за стол.

— Ну что, играм последнюю партию — спросила Таня.

Если Вера отказывалась, то считалась проигравшей, а если проигрывала на самом деле, то ей нужно было пройти по этажу голышом. И так хорошо и так. Все ждали её решения, и она взяла карты и начала сдавать. Игра продолжалась не долго. Карта шла, и Вера быстро выиграла в этот раз, а может Таня решила тоже подыграть 

имениннице и поддалась. Этого никто не знал. Таня встала и взяв конфету со стола, вышла в коридор. Все ждали её возвращения, и как только она вернулась, я сказала.

— Ну что, продолжать играть будем?

Особого желания никто не проявил, хотя все были возбуждены и очень взволнованы.

— Ну тогда победитель берёт всю одежду и несёт её прятать, а мы пойдём потом искать — сказала я и подала Вере целлофановый пакет.

В тот момент мы не знали, что Нина Сергеевна, сменщица Викиной мамы, по просьбе которой пришла проверить нас и стоя у двери нечаянно подслушала наш разговор. Она нашла укромное место и спряталась там, чтоб узнать, что будет дальше.

Все стали подбадривать её и вот она стоит на пороге. Ещё один шаг, и она сделает то, что даже не могла себе представить. Дверь открылась, и Вера вышла в коридор. Она шла вся дрожа от страха. Дойдя до вестибюля, она открыла шкаф и толкнула туда один пакет с одеждой, а второй оставила во втором шкафу. Нина Сергеевна видела, что голая девушка спрятала два пакета в шкафы и вернулась обратно. Как только дверь закрылась, и немного подождав, чтоб убедиться, выйдет кто или нет, Нина Сергеевна подошла к двери и прислушалась. Мы в это время разливали чай и резали торт. Убедившись, что выходить никто не собирается, она дошла до вестибюля и открыв шкафы, достала оба пакета. В них она увидела одежду и нижнее бельё, лифчики и плавки. Ах они бесстыдницы, возмутилась она и взяв пакеты, спустилась вниз.

В аудитории продолжалась вечеринка уже в стиле НЮ. Постепенно все привыкли к своему облику и вели себя свободно и даже раскованно. Вера тоже освоилась и уже не краснела. Все пили чай и ели тортик. После такой игры всем стало как-то поособенному весело, и даже интересно. Все ждали, что же будет дальше. Когда от торта осталось всего парочка кусочков, а чай уже был весь выпит, кто-то посмотрел на часы и сказал.

— Девки, время уже два часа доходит.

— Ну и что, до утра ещё далеко — равнодушно ответила Вика.

Я даже не ожидала, что всё так сложится и всем понравится и поняла, что однообразие в проведении праздников или вечеринок делает их скучными и не интересными и все начинают искать что-то особенное. Эта идея с игрой на раздевание понравилась всем и даже Вере.

Примерно через час, как закончили с чаепитием, мы решили пойти и икать свою одежду. Все дружно вышли в коридор и разбрелись по разным углам, но нигде пакетов с одеждой не было. Был пройден весь этаж и даже туалет, но ничего не нашли. Все вернулись в аудиторию и спросили у Веры:

— Ты куда её спрятала?

— В два шкафа в вестибюле — спокойно ответила она.

— Но там пусто, я сама проверяла — сказала Вика.

Вера встала и все пошли за ней. В шкафу действительно ничего не оказалось.

Все были в недоумении и изрядно 

перепугались. Оказаться рано утром голыми перед всем факультетом никто не хотел, да и за это могли исключить и все это понимали и даже я. Я вообще не знала, как голышом попаду на работу, хотя идти то мне всего квартал, но там охрана и тоже все узнают.

— А может это Нина Сергеевна — сказала Таня.

Всех как током ударило, про неё то и совсем забыли.

— Это, наверное, моя мама велела ей присмотреть за нами — сказала Вика.

В это время на лестничной площадке кто-то чихнул и послышался голос Нины Сергеевны.

— Вы правы. Это твоя мама просила проследить за вами, а вы? Совсем стыд потеряли. Голыми по университету бегаете — поднявшись наверх начала ворчать и читать мораль Нина Сергеевна.

— Мы просто не хотели шуметь и решили поиграть в карты. Просто так было неинтересно, и мы играли на раздевание — торопливо и запинаясь объясняла Вика. Она одна знала хорошо Нину Сергеевну и всех больше боялась, чтоб об этом не узнала её мама.

— Теперь всё понятно, а я уж было подумала — облегчённо вздохнула она.

— Кто из вас именинница — спросила она.

Вера вышла вперёд и тихо прошептала — Я.

— Ну что именинница, веди, угощай тогда — уже спокойно и не ругаясь, сказала Нина Сергеевна.

Все пошли гурьбой в аудиторию, сверкая голыми задницами при дежурном освещении. Быстро поставили чайник, и расселись на стулья.

— А что такие хмурые?  — спросила Нина Сергеевна.

— Просто нам неудобно перед вами в таком виде — набравшись смелости сказала я.

— А, то-то же.

Чайник вскипел быстро, и мы налили ей чаю и положили на разовую тарелочку оставшиеся два кусочка торта.

— Угощайтесь — сказала Вера.

— А вы что? Мне одной, это не съесть, а до утра здесь не должно ничего остаться.

В голосе Нины Сергеевны стали проскальзывать нотки сарказма и насмешки и это нас порадовало. Значит она на нас не будет больше наезжать, и Вика решила уладить всё миром и без огласки.

— Нина Сергеевна, только не рассказывайте никому и маме об этом. Мы вас все просим.

— Ладно, уговорили, доедая тортик — ответила она.

— Я что не понимаю, что ли и сама была молодой и жила в общаге и тоже играли в карты на раздевание, только с нами и парни были.

— Как?  — удивлённо спросила Таня.

— Если бы я увидела среди вас парней — давно бы всех повыгоняла, а так думаю, пусть девки подурачатся и весело рассмеялась.

— А одежду я просто так спрятала, чтоб вас немного попугать и урок преподать, чтоб были по осторожнее — объяснила она.

У нас отлегло на душе, и мы медленно стали успокаиваться.

— А где она — спросила Вика.

— Сейчас, так прямо я вам и сказала — рассмеявшись, ответила она.

— Вот всё приберёте, а что не доедите, принесёте ко мне в холодильник. Тогда я подумаю, и может, отдам.  — Взяв веточку винограда и пару персиков, Нина Сергеевна встала и вышла. Обернувшись, она сказала:

— В семь придёт моя смена, поторопитесь и повернув за угол 

стала спускаться вниз.

— Фу, вроде пронесло — выдохнула Вика.

— Поживём, увидим — ответила я.

Время было ещё достаточно, и я спросила у девчонок.

— Может сейчас что-то можно ей унести?

Все подошли к столу и сложив часть фруктов в пакет и немного конфет и печенья.

— Думаю, этого будет вполне достаточно — сказала Вика.

Все согласились.

— Кто пойдёт?  — спросила я.

Наступила полная тишина. Идти голышом на первый этаж по всему зданию университета никто не отваживался.

— Ну хорошо, тогда пойду я, а вы пока тут всё доедайте и прибирайте. Только мне одной как-то не очень.  — сказала я.

Все притихли.

— Вика, пойдёшь со мной, ты ведь Нину Сергеевну лучше всех знаешь.  — предложила я.

Вика почему-то не стала отнекиваться и согласилась. Взяв пакет, мы вышли из аудитории. В коридоре горело дежурное освещение, и мы не спеша направились на вахту. По дороге мы разговорились с Викой и даже остановились на площадке одного из этажей, чтоб поболтать. Моя манера одеваться ей показалась необычной и интересной, и она выспрашивала у меня, холодно мне или нет, и больше всего её волновало, что меня могут увидеть. Я постаралась её успокоить и всё объяснила. Она была в шоке от моего объяснения, и не поверила мне. Доказать конечно я ей не могла сейчас ничего, но в голове это у меня оставило свой отпечаток.

Вот первый этаж и пройдя десятка два метров по коридору, мы подошли к вахте. Нина Сергеевна сидела в кресле и смотрела ночные фильмы, да и что ей делать то. Наша одежда висела на вешалке в пакетах рядом с верхней одеждой.

— Ну что пришли бесстыдницы?  — спросила она.

— Это вам Нина Сергеевна — и мы поставили пакет на стол.

— Спасибо, не ожидала — ответила она.

Мы стояли и ждали, когда она отдаст пакеты, а она, вытащив всё из пакета, складывала в стол и увидев, что мы ещё тут, шутя прикрикнула на нас.

— Вы ещё здесь, а ну марш отсюда бесстыдницы.

— А одежду — спросила Вика.

— Приберёте всё, и взамен на ключ я вам всё отдам, мне ваши тряпки ни к чему. У вас есть ещё часа полтора, развлекайтесь — сказала она.

Мы стояли в непонимании её слов. Это было для нас шоком. Нина Сергеевна, которая ещё совсем недавно так ворчала на нас, что мы в аудитории устроили стриптиз, сейчас сама же разрешает нам ещё полтора часа развлекаться и отдыхать в чём мать родила. Это не укладывалось у меня в голове и тем более у Вики. Ведь она её хорошо знала и её маму и часто к ним приходила в дом, что это, сон или иллюзия.

Вернувшись из мира иллюзий в реальность, мы с Викой удивились и переглянувшись пошли обратно в аудиторию. По коридору мы шли не спеша, и разговаривали и нам не мешало, что мы в университете идём совсем голышом, даже ноги были босые.

В аудитории девчонки слушали музыку и ждали нас. Увидев, что мы пришли без ничего, они 

сделали удивлённые лица.

— А где одежда?  — спросила Таня.

— У нас для вас две новости, хорошая и плохая, с какой начать — спросила Вика.

Она уже успокоилась и совсем освоилась со своим новым видом — ходить голышом.

— Давай с любой — ответила Вера. Было видно, что она расстроилась и немного покраснела.

— Ну тогда плохая, одежду нам не отдали, пока мы не уберём всё и не вернём ключи — процитировала Вика.

— А хорошая какая?  — спросила Таня.

— Мы можем ещё полтора часа веселиться и развлекаться — радостным голосом сказала Вика.

Кто-то из девчонок вздохнул, а кто-то воспринял эту новость с радостью. В результате нам ничего не оставалось, да и ночью домой идти тоже было не безопасно, и мы принялись дальше чествовать именинницу. Пили чай и уничтожали остатки принесённых сладостей. Олеся и Вера во всю зевали, но спать голышом на столе было неудобно, да и прохладно, ноябрь, это не май. Потом мы вспомнили про задания и оставленные конфеты на подоконниках пятого и четвёртого этажах и чтоб убедиться в исполнении. Решили проверить. В одиночку никто идти не хотел и разбившись по двое, мы все разбрелись по университету. Ходить голышом по коридорам, где через несколько часов будет полно студентов, и они знают тебя, а ты их было очень возбуждающим. Для меня это было конечно очень необычным, а девчонки вели себя даже спокойнее, чем я думала. Разложенные конфеты оказались на местах и нашедшие их тут же уничтожили, принеся в доказательство пустые фантики.

Возле аудитории все собрались уже ближе к шести утра и собрав всё в пакет, закрыли её на ключ. На первый этаж мы уже спускались в сапогах и голышом. По коридору в полной тишине раздавался стук каблуков, а со стороны это смотрелось так необычно и очень возбуждающе. Если бы нас тогда видели парни, то точно с ума по сходили. Стуча каблуками, мы медленно спускались в низ. На них быстро не побежишь и ещё тем более у многих сапожки были на шпильках, только у Веры и Олеси на низком, а вроде и вообще на сплошной платформе. Все понимали, что у Олеси большая семья, а у Веры одна мать работала и поэтому никто никого не обсуждал. Мне это нравилась в девчонках, и я вспомнила себя и своих подруг по общежитию. Счастливые были тогда времена — студенческие. Я завидовала своим новым подругам и одновременно радовалась за них. Пока я обо всём этом думала, идя сзади и разглядывая каждую из девчонок, мы уже спустились вниз. Девчонки спешились и не решались подойти первыми к Нине Сергеевне. Я взяла пакеты с мусором и пошла вперёд, за мной Вика и все остальные. Замыкала нашу голожопую процессию Маша.

— Вот ключ — сказала Вика и подала его Нине Сергеевне.

— Молодцы, всё прибрали — спросила она.

— Да, вот мусор. Куда его выкинуть — ответила я.

— На вот тебе ключ от задней двери, мусорный бак сама знаешь где — объяснила 

Нина Сергеевна.

Я пожала плечами, но ключ взяла.

— Я покажу где — вызвалась Вика.

— Может у вас что нужно вынести, нам не трудно по пути — предложила она Нине Сергеевне.

— Посмотри там в ведре — ответила она.

Мы взяли пакет и ведро и вместе с Викой открыли заднюю дверь и вышли во двор.

— Ты не боишься,  — спросила Вика меня.

— Нет — спокойно ответила я и шагнула вперёд.

— Вон баки там — показала рукой Вика и мы направились по дорожке в сторону тёмных и трудно различимых нагромождений. Это стояло четыре мусорных бака и только два из них были пусты. Мы выбросили пакет и вывалив из ведра, вернулись обратно. Отдав ключ Нине Сергеевне, мы пошли одеваться. Девчонки были уже одеты и только Вера копалась с замком у куртки. Вика нашла свои плавки и лифчик и стала торопливо одеваться, а я подошла к вешалке и сняв с неё пальто, одела его на голое тело, а потом достала оставшиеся в пакете блузку и юбочку и свернув, положила их в свою сумочку.

— Ты что так пойдёшь — спросила Вика.

— Да, я всегда так хожу — спокойно ответила я.

— А как же дома, что они скажут — снова из любопытства спросила Вика.

— Они ничего не скажут, просто они знают, что я нудистка.  — ответила я и повесив сумочку на плечо, мы вместе вышли в коридор.

— До свидания Нина Сергеевна, спасибо вам — почти хором сказали мы на прощанье.

Открыв дверь, мы все вместе вышли на улицу. Было поосеннему тепло и тихо.

— Ну что, кто куда — спросила Таня.

— Мы домой — ответила Маша и Олеся.

— Я тоже — ответила я.

— Ну тогда пошли — сказала она и Вера вместе с Таней и Викой скрылись за углом здания.

•  •  •

После выходных я вышла на работу и была удивлена. Чуть ли не следом за мной вошла моя начальница, а вместе с ней Ира. Это я вместо неё была устроена на период декретного и прекрасно понимала, что рано или поздно придётся освобождать это место, которое мне стало таким родным и привычным. Тут Татьяна Ивановна и говорит мне.

— Это Ира, не знаю тогда вы успели познакомиться или нет, так что будьте знакомы, дальше вам предстоит работать вместе — сказала она и эти слова так прозвучали что я больше ничего не слышала. Значит меня не уволят, и я останусь тут и буду работать дальше. Это было так здорово что я опомнившись тут же сказала.

— Спасибо Татьяна Ивановна.

— Не за что, только меня не подводите — ответила она и ушла.

Я не знала с чего начать разговор с Ирой, но она первая протянула руку и сказала.

— Ира.

— Марина — ответила я.

В течении всего дня у нас диалог как-то не клеился. Я не знала, что спросить у Иры, а она не знала о чём говорить со мной. Только во время обеда за кружкой чая нам удалось немного поговорить и узнать кому что нравится в плане еды,  

а кто что не любит вообще и после обеда снова началась работа и читатели и повода поговорить у нас не было пока не пошли домой. По дороге я спросила Иру.

— Тебе куда?

— Вон в ту сторону — показала Ира и я поняла, что и тут нам тоже не по пути.

На другой день пришли мои подруги Вера и Маша и увидев Иру поприветствовали меня и стали вести себя как обычные читатели. При случае я смогла Вере сказать, что сейчас мы будем работать вдвоём и увидела, что Вера скорчила кислую мину на лице. Мне и самой было не по себе ведь я не знала, чего можно ожидать от Иры и поэтому старалась не изменять своим принципам и продолжала носить только пальто на голое тело на работу и осторожно придя раньше Иры, успевать переодеваться в халат.

Так прошло две недели, но в общении с Ирой у меня так и не произошло никаких подвижек. Ира была замкнута и в себе и видно её не интересовало моё состояние и то о чём я думаю. То, что произошло в пятницу, перед выходным я могу считать чистой случайностью и моей опрометчивостью. Мы стали собираться домой, и я очень спешила и поэтому не подумав скинула халат и оставшись голышом достала пальто и стала его надевать. Ира как раз входила в нашу коморку и увидев меня в таком виде остолбенела и открыв рот стояла и во все глаза смотрела на меня.

— Ты что так и пойдёшь — спросила Ира, набравшись смелости.

— Я всегда так хожу — ответила я, даже не подумав, что прокололась.

— На улице ведь холодно — спросила Ира.

— Я закалённая, Ира я спешу, давай потом поговорим — сказала я, волнуясь, что Ира об этом узнала и я не знала, что от неё ждать, расскажет кому она или нет и поспешила уйти чтобы ещё что-нибудь о себе не разболтать.

Все выходные я не могла успокоиться, ведь Иру я совсем не знала и что ожидать от неё я не могла даже предположить. От её решения рассказать обо мне всем или нет зависело многое, буду я тут работать или же мне придётся уволиться. Наступил понедельник, и я шла на работу как на казнь и не знала, что сулит мне этот день. Когда я вошла, то Ира уже была там хотя я пришла как обычно, чтобы успеть до её прихода переодеться. Мне ничего не осталось как переодеваться в присутствии Иры и она, открыв рот смотрела на меня как на какое-то чудо. Я была под пальто голышом, а на улице уже наступала зима и было минус пятнадцать.

— Тебе не холодно так зимой ходить — первой спросила Ира.

— Нет, я уже привыкла — ответила я тихо и спокойно, но с трудом сдерживая своё волнение.

— Марина, а почему ты так ходишь — спросила Ира.

— Просто врач посоветовал не перегревать тело, у меня, когда начинаю 

потеть аллергия выступает — ответила я первое что пришло в голову, хотя я об этом уже где-то читала или слышала.

Ира видно тоже знала эти нюансы и не отреагировала никак, продолжая расспрос.

— Марина, а дома знают, что ты так ходишь?

— Конечно знают, ведь врач при маме это посоветовал, чтобы я так ходила ещё когда я в школу не пошла, маленькой была.  — ответила я.

— Ты что так и с тех времён ходишь?  — удивилась Ира.

— Да, пробовала как-то одеться, вспотела и волдырями покрылась — поняв, что Ира проглотила мою легенду и мне даже стало интересно что она скажет дальше.

— А в школе как ты одевалась — спросила Ира.

— Как все, только от нагрузок и физ-ры у меня было освобождение — соврала я.

Ира замялась и не знала, что ещё спросить и тогда я решила прояснить ситуацию и спросила её.

— Ира, только прошу не говори об этом никому если мы подруги?

— Нет конечно, я не сплетница и не скажу — ответила она тут же.

— Марина, а что твои подруги знают об этом — тут же спросила она.

— Да я не скрываю эту свою особенность и от подруг, и от родственников — ответила я.

Так день за днём, обед за обедом, Ира узнавала от меня о моей особенности ходить голышом или в минимуме одежды и всегда не переставала удивляться. Приближался новый год, и Ира как-то спросила у меня.

— Ты где новый год проводить будешь?

— Пока не решила, скорее всего дома. Думала с сестрой побыть, но она вышла замуж и ждут ребёнка так что это отпадает.  — ответила я.

— Я узнаю если мама посидит с сынишкой, то может съездим к нам на дачу, отдохнём и на лыжах покатаемся. Я с мужем хотела ехать, но он уехал на вахту и раньше конца января не приедет — сказала Ира.

— Ещё неделя впереди, давай по погоде и поглядим, я в общем-то не против — ответила я.

— Здорово — воскликнула Ира, но я сдержала себя, а сама понимала, что это повод и удивить Иру и показаться перед ней снова голышом. Ведь на работе я пока не решалась раздеваться и ходить перед ней голышом открыто.

Нагрузка на работе в конце года измотали меня до такого состояния, что мне хотелось куда-нибудь убежать и забыться на недельку. Предложение Иры было как нельзя кстати, но я сдерживала себя и не подавала вида что мне этого очень хочется. Всё случилось как нельзя лучше, о чём я даже и не мечтала. В конце декабря, моя начальница, Татьяна Ивановна, объявила, что отдыхать будем до 14 января, а в выходные перед новым годом придётся потрудиться, чтобы вовремя сдать все годовые отчёты. Я чуть не прыгала от счастья. Думала, чем заняться и как провести неожиданный небольшой отпуск. Ира молчала, и я думала, что у неё всё сорвалось и отдых не получится с ней на даче.

31 декабря успешно сдав все отчёты, Новый год как 

обычно мы всей семьёй встретили в тесном семейном кругу, а первого января к нам приехали наши родственники и моя беременная сродная сестра Светка. Погода стояла просто чудесная и довольно тёплая по зимним меркам. Мы сидели в моей комнате и болтали ни о чём. Вдруг зазвонил мой телефон, и я услышала голос моей сотрудницы Иры. Мы взаимно поздравили друг друга с новым годом, и она предложила мне съездить на дачу и в лесу покататься на лыжах. Я не в силах была отказаться от такого предложения и спросила об этом у своей сестры. Она тоже согласилась так как срок был небольшой и свежий воздух ей не помешает.

Собрав свои вещи и предупредив родителей, что едем кататься в лес на лыжах и когда вернёмся, незнаем. Это их конечно не взволновало, и они спокойно нас отпустили. Вскоре раздался сигнал машины и взяв в руки сумки и лыжи, мы вышли на улицу. Ира попросила своего знакомого нас отвести, и их машина с багажником над крышей стояла возле калитки. Закрепив наверху лыжи и положив в машину сумки, мы отъехали от дому и тут Света спросила:

— А куда мы поедем то, ведь лыжная база сегодня не работает?

— Поедемте к нам на дачу.  — сказала Ира

— Лес там рядов, прямо за загородкой, да и дача у нас самая крайняя. С дороги не видать, а пешком туда никто не потащится.

Так и решили. Машина развернулась и помчалась по дороге за пределы города. Вскоре минули последние дома и появились первые дачные постройки. Мы свернули с трассы и поехали по просёлочной дороге. Снегу было немного, и машина шла легко. Сделав пару поворотов и проехав около километра, машина остановилась возле домика. Кругом не было видно ни одного следа и лишь после нас остались две параллельные полосы от колёс.

Выгрузив вещи и сняв сверху лыжи, мы отворили калитку и вошли во внутрь, дачного участка. Лыжи поставили под навес, рядом с домиком и открыв ключом заржавевший замок, вошли внутрь. В домике было холодно, но был порядок, который оставили после последнего посещения дачи ещё осенью.

Ира принесла охапку дров, и я затопила печь. Дрова затрещали, и сразу обдало теплом. Я закрыла дверку и налив воды в чайник, поставила его на плиту. Где-то через час уже стало чувствоваться тепло, исходящее от печки, а чайник вот-вот должен уже закипеть. Мы по-быстрому накрыли стол и сели ужинать. Время пролетело незаметно и начинало уже смеркаться. За горячим чаем и прочими бутербродами, и закусками, мы быстро согрелись. От печки уже обдавало не просто теплом, а жаром. Рядом даже сидеть было невозможно. Я пила чай небольшими глотками и вытирала со лба пот. Светке и Ире тоже было жарко, и они скинули с себя тёплые свитера, оставшись в футболках.

Дачный домик был небольшой и не нужно было много времени, чтобы его нагреть. Вскоре и мне стало не в 

моготу терпеть жару и видя, как я мучаюсь, Светка спросила меня:

— А ты что как не родная, так и будешь в пальто париться. Или похудеть решила.

— Нет. Просто у меня под пальто ничего нет.  — ответила я.

— А как-же ты на лыжах кататься собралась — удивилась Ира.

— Как обычно — ответила я.

— Голой что ли?  — спросила Ира.

— Она всегда так катается, ей не привыкать — ответила за меня Света, и мы рассмеялись.

— Ничего. Здесь все свои. Так что можешь скидывать свою шкуру — усмехнувшись, добавила Светка.

Я не заставила себя долго ждать и расстегнув пуговицы, повесила пальто на гвоздь, вбитый в стену. Обнажив свою верхнюю часть тела, я осталась в одних сапожках. Сев за стол и продолжив допивать недопитый чай, я завела разговор и спросила девчонок, когда пойдём кататься на лыжах.

— Можешь идти прямо сейчас, тебя никто не держит — сказала Света.

— Давайте завтра, а то темно скоро будет — возразила Ира.

— Да, будь осторожна в лесу, а то звери тебя неправильно поймут — парировала Светка и тут же засмеялась. Я не хотела обострять обстановку и пропустила это мимо ушей, сделав вид что неправильно поняла. Мы сидели и обсуждали тех, кого с нами не было и весело смеялись. Прошло где-то полчаса и Светка, посмотрев на меня, удивилась и повторила снова:

— А ты что, не пойдёшь кататься на лыжах, или уже передумала. Тогда зачем мы сюда ехали?

Я не стала ждать, что ответит по этому поводу Ира и какие предложения последуют ещё от Светки. Она всегда была такая и не могла спокойно разговаривать, чтобы не подкалывать своими фразами окружающих её людей и подруг, а особенно меня так как она уже была не та как раньше и не могла позволить себе вместе со мной бегать голышом.

— Ну если вы так настаиваете, то я не хочу бросать слов на ветер и удовлетворю ваше любопытство.

Я по-быстрому достала из сумки лыжные ботинки и стянув с себя сапоги, оставшись при этом голышом, села на стул и стала обуваться. Девчонки молчали от удивления и думали, что я сейчас просто подыгрываю им, но я встала и взяв в углу лыжные палки, вышла на улицу. Взяв под навесом свои лыжи, я встала на них и выехала за пределы калитки. Ещё было светло, но стояла такая тишина, что даже веточки на деревцах не качались. Сверху падали одинокие снежинки и зимняя прохлада после такой жары в домике, даже не ощущалась. Повернувшись в сторону леса, я легко заскользила по нетронутому девственному полю. До леса было не более ста метров и я, преодолев их, оказалась на опушке леса. Остановившись, я обернулась назад и увидела неровные две полосы от лыж, а Ира и Светка стояли у домика и махали мне рукой, зазывая обратно вернуться.

Не знаю, что со мной произошло, но я повернулась к лесу и решительно заскользила на лыжах по лесной узенькой дорожке вглубь 

леса. Из-под полозьев лыж раздавался скрип свежего снега, а где-то вдалеке раздавался стук дятла. Проехав ещё сотню метров, я остановилась и сняв лыжи, шагнула в лесную чащу. Мне хотелось подойти поближе и посмотреть, как дятел стучит по дереву. После нескольких шагов подо мной треснула ветка и стук сразу прекратился. Я на минутку затаила дыхание и прислушалась, но стояла тишина. Снег стал падать чаще, и я решила вернуться. Выйдя на дорогу, я развернулась и покатилась обратно. Под горку лыжи скользили сами и вскоре я выкатилась на опушку леса и перебирая ногами поехала по полю пытаясь угадать в старые следы. Ира и Светка ушли в домик и не стали меня ждать, а в окне горел уже свет от керосиновой лампы. Сняв лыжи и поставив их под навес, я открыла дверь и вошла во внутрь. Девчонки сидели на софе и удивлёнными глазами смотрели на меня и мой вид. Я даже удивилась что моя сестра так быстро сошлась с Ирой и словно давние подруги вели задушевные беседы. Позже я узнала, что Свету интересовало всё что касалось появления ребёнка ведь она была на третьем месяце беременности и готовилась стать мамой, а Ира ей была уже три года. На моей голове была небольшая шапка из снега, а по телу от тепла стекали тонкие струйки растаявшего снега.

— Вот и наша Снегурочка вернулась — сказала Светка.

— Не замёрзла.  — спросила Ира.

— А может тебе хочется всё время, пока мы тут будем отдыхать, ходить голышом и в таком виде кататься на лыжах — не успокаивалась сестрёнка.

— Ну ладно девчонки, хватит вам спорить. Пусть ходит в чём ей нравится, это её дело. Если тебе хочется, то тоже можешь раздеться — заступилась за меня Ира.

Поблагодарив Иру, за поддержку, я прошла к печке и села на стул. От неё ещё шло тепло, и я быстро стала согреваться. Светка перестала доставать меня и сняв свои штаны, положила поудобнее подушку, легла и попыталась перевести разговор на другую тему.

Мы ещё долго болтали и смеялись, а потом стали стелить постель, чтобы лечь спать. На улице уже было темно, и чтобы рано утром не ходить за дровами, а сразу с постели затопить печь, я взяла тряпку, чтобы не прикасаться полешками к голому телу и голышом, и босыми ногами, вышла на улицу. Снег уже валил и от этого даже не было видно опушки леса. Набрав дров, я вернулась в домик и положив их рядом с топкой снова направилась к выходу.

— Ты куда?  — остановила меня своим вопросом Ира.

— На улице такая тишина и так тепло, что хочется прогуляться перед сном.

— Голышом это понятно. А почему босиком?

Я пожала плечами и вышла на улицу. Девчонки накинув на себя кто что смог, тоже выскочили следом за мной, но я уже была на дороге, пролегающей между дачными участками. Наши следу от машины уже засыпало снегом и невидно 

было следов от недавней моей пробежки на лыжах. Раскинув руки в стороны и запрокинув голову назад, я стояла посреди дороги и раскрыв рот, ловила падающие снежинки и глотала их. Моё тело быстро покрывалось слоем пушистого снега и не выдержав восхищения всем происходящим, я стала прыгать и бегать по проезду между дачами. Мои босые ноги мягко погружались в снег и взмывали вверх. Я, как козочка, скакала и веселилась. Увидев меня в таком состоянии, Ира и Света присоединились ко мне. Разница была в том, что снимать куртки и свитера они не стали и прыгать, и бегать вместе со мной продолжали в том в чём были.

Напрыгавшись, мы вернулись в домик и все трое залезли под одеяло, чтобы согреться. Ира дрожала и её зубы отбивали лёгкую чечётку, а Светка, привыкшая ко всему сдерживала свои эмоции и лишь сильнее прижималась к нам. Согревшись, мы быстро уснули.

Утром мы проснулись от холода. Было уже светло и печь давно остыла. Я соскочила и принялась разжигать огонь. Света и Ира не хотели вылезать из-под одеяла. Выглянув в окно, я на минуту замерла и от этого замешательства ко мне подбежали девчонки. За ночь столько навалило снегу, что во дворе виднелись сугробы. Поставив чайник на плиту, я вышла на улицу. Было по-прежнему тепло, но снег уже не падал. Ступая босыми ногами и проваливаясь при каждом шаге сантиметров на двадцать, я поняла, что без помощи нам не выбраться. Правда торопиться нам было некуда, у нас было что есть и дров в сарае хватит. Обойдя вокруг домика, я направилась по дороге между дачами в сторону трассы. Из-за того, что не было ветра и снег падал спокойно и ровно, то толщина снега по всей дороге была почти одинакова и лишь у заборов были видны небольшие сугробы.

Одевшись, Света и Ира выскочили следом за мной, но я уже была на приличном от их, расстоянии. Я не чувствовала холода и мне было приятно брести по девственному снегу, проваливаясь босыми ногами, и вдыхая полной грудью зимнюю свежесть насыщенного кислородом воздуха. Давно мечтая вот так в такую погоду зимой побродить, не боясь, что может кто-то увидеть было моей доселе, несбыточной мечтой и вот она осуществлялась и я была счастлива и не могла упустить не одну минутку этого выпавшего нежданно на мою голову счастья. Помахав рукой, я вернулась обратно и подойдя поближе, стала лепить снежки и кидаться ими в девчонок. Они не заставили себя долго ждать и уже следом в меня полетели снежки с удвоенной силой и количеством. От того, что я попала в них, Ира и Света догнали меня и повалили в снег. Мы стали дурачиться и кувыркаться, не чувствуя холода, а лишь спортивный азарт овладевал нами, кто кого. Света опомнившись что она беременна встала и отошла в сторону, а мы с Ирой продолжали кувыркаться, я голышом, а она 

в спортивном костюме готовая идти кататься на лыжах.

Бороться против двоих у меня не было шансов и в считанные минуты, я уже лежала на дороге, запорошенная снегом. Ире и Светке тоже немного от меня перепало и от небольшой потасовки их верхняя одежда была вся в снегу.

Смеясь и тяжело дыша после всего произошедшего, я встала, и мы пошли дружно в дом отогреваться. Дрова уже прогорели и чайник вовсю кипел, подымая клубы горячего пара. В домике было уже тепло.

— Ты проиграла и сегодня будешь делать всё по хозяйству — сказала мне Светка.

Делать нечего и взяв ведро, я пошла за водой на колодец. Он располагался возле большого раскидистого клёна в нескольких дачах от нашей. Босиком идти туда было рискованно и я, одев на ноги носки и тапочки, взяв пустое ведро, выскочила голышом на улицу и проваливаясь в снег — побрела к колодцу. На душе было легко и весело. Я впервые это делала при своей подруге Ире и вместе с сестрёнкой, да ещё и зимой. Погода была конечно как по заказу и в течении дня ещё несколько раз не очень сильно порошил снег. Колодец был неглубокий и я легко набрала воды и пошла обратно. Было так тихо и слышалось над лесом, как стрекочут сороки, и ещё какие-то птицы издают свою приятную на слух мелодию.

Когда я вошла в домик, Светка и Ира лежали на постели и наблюдали за мной.

— Ты сегодня проиграла, и мы тебя к себе не пустим.

— Так не честно, ведь я же одна, а вас было двое — возразила я.

— Давайте играть в карты на проигрыш, тогда всё будет по правилам — не услышав ответа, пыталась я восстановить справедливость.

— А она права — заступилась за меня Ира и Светка нехотя полезла в сумку за картами. Сев кругом на постели, устроили игру в дурачка. Мы спорили и пытались обвинить друг друга в мухлеже, но я снова первая проиграла. Светка обрадовалась и стала теребить локоны своих волос, пытаясь придумать мне задание. Пока она думала, Ира первая сказала:

— Пусть проигравшая прокатится на лыжах до трассы.

Светка осталась ни с чем, но её это сильно взволновало. Мне ничего не оставалось, уговор есть уговор и надев лыжные ботинки и взяв палки, стоявшие в углу я вышла голышом во двор и надев лыжи выехала на проезд и направившись по направлению к трассе приминая свежий снег, медленно покатилась от домика всё дальше и дальше. Не доезжая до трассы несколько десятков метров я, прячась за домиками несколько минут наблюдала как расчищают её дорожные машины, но в нашу сторону даже намёка не было чтобы прочистить хотя бы съезд и выждав момент, развернулась и пока не было машин стала возвращаться обратно радостная и довольная что покаталась голышом на лыжах средь бела дня. Вернувшись в домик, я всё рассказала, мы продолжили, смеялись и веселились, потом пили чай и снова играли 

в карты. Когда нам надоело однообразие, и я снова проиграла, Светка не дав сказать никому, дала мне новое задание, от услышанного мы с Ирой даже как-то удивились. По её словам, я должна была сходить голой в лес и принести несколько сосновых веточек. Делать было нечего. Мы все втроём выбежали из домика и я, выйдя на дорогу, проваливаясь в снег, направилась к лесу. Идти было недалеко, но в одних носках средь бела дня голышом по снегу, это стоило мне некоторых усилий. Добравшись до опушки, я сломила три сосновых веточки и отправилась в обратный путь. Ногам было холодно, так как снег попадал на икры чуть выше ступни, и я не просто шла, а порхала, делая длинные шаги и не выдержав равновесия, плюхнулась в снег. Вся в снегу, но довольная тем, что смогла это сделать, я ворвалась в домик и пулей подбежала к печке. Снег быстро растаял и подо мной образовалась лужа. Затерев её, мы снова продолжили игру. Я ещё дважды проигрывала, и дважды бегала голышом по снегу, но каждый раз в разные стороны. Мне никак не везло, возможно это было моё желание и провидение судьбы так мне помогало что я постоянно проигрывала, но вот и наступил на моей улице праздник. Проиграла Светка, да ещё я ей посадила шестёрку на лоб. От радости я долго не могла успокоиться. Мы стояли с Ирой и ломали голову, что бы такое придумать для Светки, куда бы её послать и тут почти одновременно пришла в голову оригинальная идея. Почти в один голос мы начали говорить:

— Тебе нужно пройти по дачной улице до самой дороги, откуда начинается дачный посёлок — и тут же опомнились. Ей нельзя было простывать, и я сказала тогда.

— Я за неё это сделаю.

Светка ничего не поняла из нашего разговора и переспросила. Мы снова всё повторили, и она скисла.

— Может я на ноги что ни будь одену, и сама пробегусь — ворчала она.

— Нет, тебе врачи запретили переохлаждаться — сказала я и уже голышом и босиком выбежала на улицу.

Время было обеденное и стояло тепло что капало с крыши, и я, проваливаясь в снег побежала в сторону трассы куда совсем не так давно каталась на лыжах.

Светка одела на ноги, сшитые из овчинного полушубка тапочки, на себя пуховик и вместе с Ирой вышли на улицу. Они стояли и смотрели мне в след, а я всё удалась и удалялась дальше от домика, голая босая и беззащитная, но очень довольная.

Я бежала по заснеженной дороге, виляя своей обнажённой попкой, иногда посматривая по сторонам. Когда Ира и Светка скрылись из вида за первым поворотом, то мне стало интересно, и захотелось пробежаться и по соседним проездам и узнать есть там кто-то ещё кроме нас или нет. Я убегала всё дальше забыв, что совсем голая и босиком и уже не чувствуем холода. Мне действительно было не 

холодно от увиденного и нахлынувшего возбуждения. Любопытство взяло верх над разумом. Добежав до поворота, я огляделись по сторонам, но Светки и Иры не было видно ни в этом проезде, ни в соседнем. Пробежав ещё метров сто до следующего поворота, я увидели, что Ира и Светка, оглядываясь по сторонам искали меня.

По дороге я запнулась за что-то и кубарем свалилась в сугроб. Ира увидела это в окно и подбежала ко мне и решила мне помочь встать, но я потянула её за руку и с ней обе оказались в куче пушистого снега. Кое-как встав и отряхнув с себя снег, мы стремглав долетели до домика и вбежали во внутрь. Обтерев друг друга полотенцем, мы сели поближе к печке и стали греться. Ира предложила налить тёплой воды в тазик и опустить туда ноги. Мы так и сделали и действительно ноги стали быстрее отогреваться.

Тут скрипнула дверь и забежала запыхавшаяся Светка.

— Всё, я больше не играю в карты, ты где-то носишься себе в удовольствие, а мы переживай за тебя — выдавила она из себя эти слова.

Мы рассмеялись и уступили ей место у печки и в тазу с водой, а сами залезли под одеяло и прижались друг к другу. От тепла нас потянуло в сон и как только Светка согрелась, и присоединилась к нам, мы не стали дожидаться вечера и тихо обнявшись, уснули.

Я проснулась от того, что с меня стащили одеяло. Встав, я выглянула в окно. Было темно и не видно было луны. Шёл снег. От печки всё ещё шло тепло и были видны раскалённые угли. Открыв дверку, я положила несколько полешек, и они сразу взялись пламенем. Меня сразу обдало жаром и немного посидев, я решила выйти на улицу. Надев на ноги тапочки из овчинного полушубка, я тихонько открыла дверь и выскользнула под навес, который возвышался над входной дверью дачного домика. Было по-прежнему тепло и крупными хлопьями падал снег. Наших вчерашних следов уже не было видно.

— Да, выбираться нам будет трудно отсюда — подумала вслух я, хотя кто его знает, у Иры друг на вездеходе, и он не оставит нас и значит, всё нормально будет.

Успокоив себя, я шагнула вперёд и сразу поймала множество снежинок своим телом. Они падали на волосы, грудь и плечи и слегка касались остальных частей тела. Я вышла за калитку и побрела в сторону дороги, где только вчера была дважды. Я шла, не спеша и полной грудью дышала этим прекрасным и чистым воздухом. Мне хотелось запастись им на всю оставшуюся зиму, ведь днём мы должны будем вернуться в город. Не заметив, я оказалась у самой дороги, по которой ещё вчера днём мелькали проезжающие машины. Я поднялась на грейдер и увидев вдалеке светящиеся фары идущего автомобиля, спустилась обратно. Через несколько минут, машина пронеслась мимо, водитель которой и сидящие в ней незнакомые люди, даже не могли предположить, что в 

нескольких метрах от дороги, свободно разгуливает обнажённая девушка и ловит открытым ртом падающие снежинки. Я вышла из-за укрытия и пошла к домику. Было так тихо и хорошо, что я готова была бродить голышом целую вечность. Внутри дачного домика ещё не было свету, значит, девчонки спали. Я осторожно, чтобы не разбудить их, взяла ведро и пошла на колодец за водой. Колодец находился в трёх дачах от нашей. Опустив ведро вниз, я зачерпнула воды и вытащила наружу. Перелив воду в своё ведро, я побрела обратно, бороздя ногами свежо выпавший снег.

Сделав несколько шагов, я сильно перепугалась, увидев идущую мне навстречу, фигуру человека. Приглядевшись, я узнала в ней Ирку, мою подругу. Проснувшись, она заметила, что меня нет в домике и просто решила поискать на улице. Ира была, как и я почти голышом, только на плечах было накинуто покрывало и в тапочках на босу ногу. Я шла впереди и несла ведро с водой в правой руке и когда мы подошли к домику, я поставила ведро на ступеньку и выпрямившись, повернулась назад. Ира стояла за моей спиной, и мы чуть-чуть не столкнулись носами. Мы рассмеялись и на меня, или на нас обоих, что-то нашло такое, что я не могу по сей день ответить на этот вопрос. Я положила руки Ирке на плечи и прижав её к себе, крепко обняла. Она не оттолкнула меня и не предприняла ничего, чтобы отстраниться. Я ещё сильнее прижала её к себе, и мы стояли, прижавшись телами друг к другу. Не могу сказать, как всё произошло, но я стала пятиться назад и увлекла за собой свою подругу. Потеряв равновесие, мы упали в снег и стали барахтаться чтобы подняться. Все волосы и всё тело было в снегу. Создав некий шум, мы разбудили Светку. Проснувшись и не найдя нас в комнате, она вышла, также накрывшись покрывалом на улицу, и увидела, как мы барахтаемся и рассмеялась. Не заметив она толкнула входную дверь и опрокинула ведро с водой. Пустое ведро покатилось и забрякало. От этого звука, раздавшегося в полной тишине, я и Ира оглянулись и увидев Светку все трое рассмеялись.

— Я их ищу, ищу, а они тут вот чем на снегу занимаются, не отморозили ещё себе ничего — сердито буркнула сестрёнка, подумав невесть что.

Мы опешили и не могли сказать ни слова.

— Чего молчите, как будто воды в рот набрали — и подойдя к нам, она протянула руку и стала помогать нам подняться. Мы все вместе вошли в домик и просто ужаснулись, глядя при свете друг на друга. Светка от нашего вида расхохоталась ещё пуще, что не могла стоять и упала на постель. Мы, с взъерошенными волосами на головах и все в снегу, красные как раки, стояли и с нас текли тонкие струйки от таявшего снега. Сев к печке, мы стали греться, а Светку попросили согреть нам чай. Она 

взяла ведро и отправилась на колодец. Через полчаса мы уже сидели все вместе и пили горячий чай и поглядывая друг на друга, заливались громким смехом.

Ближе к обеду, собрав все свои вещи и уложив в сумки, мы решили ещё немного прогуляться перед отъездом.

— Жаль, что мы не можем здесь остаться ещё на несколько дней — сказала Светка, ей нужно было домой.

— Да. Я бы тоже не против ещё отдохнуть, хотя бы до наступления морозов — согласилась с ней я.

Я шла и молчала. Я не знала, чего сказать и мне не хотелось возвращаться после сегодняшнего события, произошедшего ранним утром. Я бы тоже провела здесь ещё несколько дней, кода мы все так сдружились, а попросту мне просто не хотелось расставаться с девчонками.

Обойдя несколько кварталов и улочек дачного кооператива, раскрасневшиеся, но довольные и радостные всем произошедшим, мы вернулись в домик и закрыв всё, надели лыжи и взяв опустевшие от еды сумки пошли друг за другом в сторону трассы куда и должен был вскоре приехать друг Иры.

Сев в машину, мы ещё раз взглянули на место недавнего пристанища пытаясь найти наш домик, который нас согревал все эти несколько дней, но увы, тронулись в путь и дачный пейзаж вскоре сменился окраинами города. Машина понесла нас в джунгли большого города. Так закончилось наше новогоднее приключение, а впереди были серые трудовые будни, но я уже твёрдо знала и считала Иру своим другом и могла ей во всё доверять и довериться.

Шли обычные трудовые будни, и я уже не стеснялась на работе при Ире переодеваться и некоторое время быть голышом делая вид что что-то забыла или пропустила. Заканчивался февраль и наступали тёплые весенние дни, но иногда валил снег и завывали метели, но они были уже тёплыми и не продолжительными как зимние вьюги.

Мне очень нравится ходить голышом и в конце зимы и начале весны это самое прекрасное время для удовлетворения своих потребностей, хотя я и на работу хожу и не очень-то одеваюсь. Просто я привыкла так ходить и одевать на себя минимум одежды. Летом юбочка и блузка, а зимой и того проще, шубка или пальто на голое тело и никому даже в ум не придёт, что такая девушка и не носит под шубкой ничего. Можете представить себе, мои ощущения.

Когда я прихожу на работу, то свободно могу переодеться, и мне никто в этом не помешает, так зачем же носить лишние тяжести на своих хрупких плечах.

Что касается моей семьи, так они не против, а о многом им знать и не обязательно. Мои родители уезжают на работу очень рано, а мне к девяти часам и у меня есть время, чтоб спокойно встать и одеться, то есть совсем не одеваться и так идти на работу. Ну а вечером я всегда успеваю приехать за час до их возвращения, потому что они работают на другом конце города и им всегда 

приходится ездить с пересадкой, а мне всего несколько остановок на маршрутке, и я дома. Конечно когда тепло то они не ворчат что я так хожу. Но в морозы мне от них всегда попадает и мне нравится март и начало весны, когда тепло уже и нет смысла беспокоиться что родители снова будут ворчать.

Наш дом стоит на окраине посёлка и его приусадебный участок выходит почти на берег реки, а на том берегу стоит высокий сосновый бор. Летом я туда часто переплываю, а зимой свободно можно перейти по льду. Там так хорошо и красиво, а весной и того лучше. Тишина и никого кругом нет, все условия для нудистов, кому хочется побегать голышом по последнему этой зимой снежку.

Весна, и март месяц в этом году по прогнозам должен был быть тёплым и снежным. Я забросила в шкаф все тёплые вещи и на работу носила только пальто или шубку на голое тело. Так всегда здорово и свежо. Такие незабываемые ощущения при встрече с друзьями и знакомыми, когда стоишь перед ними практически голая и разговариваешь, а сама уже на грани и готова вот-вот кончить. А они болтают с тобой и даже не догадываются.

Это был обычный день, пятница. Только число было необычное и настораживающее любого, кто в это мог поверить — 13. Пятница 13.

Я проснулась от того, что скрипнула дверь и брякнул засов калитки. Родители ушли на работу и мне тоже пора было подниматься. Я всегда спала голышом и когда родители уходили, то мне никто не мешал так ходить по дому и не нужно было стесняться хотя это не для меня. Закинув постель, я умылась и поставила чайник на плиту, а сама, надев тапочки, вышла на улицу. Все удобства в частном нашем доме были во дворе и мне нравилось перебегать через весь двор голышом. Забор был высокий и соседи меня конечно видеть не могли, да и в такое время года в таком заведении долго не насидишь.

Сделав все свои дела, я вернулась в дом, не забыв по пути взглянуть на градусник. Шкала была чуть выше ноля. Было так тихо, что даже ветки рябины не качались. Какая хорошая погода, подумала я, что даже на работу не хотелось идти. Но делать было нечего и выпив кружку чаю с бутербродом, я накинула на себя пальто и вязанную шапочку из белого мохера, а на шею повязала лёгкий платок. На ноги я одела свои сапоги с длинной голяшкой и косым срезом под коленом, чтоб они не мешали мне сгибать ноги и защищали их большую часть. Это был мой обычный и ежедневный прикид весной и мне нравилось так ходить.

Закрыв дом и подождав немного маршрутку, я свободно доехала до работы. В это время давки никогда не было, и я могла не бояться, что кто-то оторвёт мне пуговки и я предстану перед пассажирами в полном неглиже.

Поднявшись на четвёртый 

этаж и открыв ключом дверь, я вошла в зал и защёлкнула за собой шпингалет. Ещё оставалось минут пять, и я могла, не спеша переодеться. Я прошла в конец зала и открыв дверку шкафа, сняла пальто и повесила его на плечики. Мне показалось прохладно, и я вспомнила, что вчера вечером, уходя домой, я забыла закрыть форточку. Одев водолазку и халат, я подошла к окну и прикрыла его, а потом сев за свой стол, включила компьютер. Вскоре пришла Ира и перекинувшись с ней несколькими фразами мы приступили к работе. Через несколько минут моё рабочее место было готово к работе, а моя попка согрела остывший за ночь стул и я, размяв немного свои пальцы, открыла почтовый ящик и проверила свою корреспонденцию. Мне пришло четыре письма от моих друзей и подруг. Прочитав их, я стала быстро писать ответ, пока никто не появился. Несколько раз мне пришлось оторваться на телефонные звонки и даже сходить в кабинет к своей начальнице, но вот поставлена точка и моё последнее письмо отправлено. Теперь нужно разобрать вчерашние книги, сданные читателями и разложить их по полкам, а папки с документами и чертежами положить в шкаф. На всё это у меня ушло около часа, и я решила немного передохнуть и попить чаю. Было уже почти 11 часов. Я подошла к окну, чтоб взять чайник и налить в него воды и что бы вы думали, я увидела. А увидела я вот что.

За окном была настоящая зима. Снег валил крупными хлопьями. Снежинки падали медленно и прямо вниз, как будь то их что-то тянуло к земле. Ветра вообще не было и метелью это назвать было нельзя. Это был сильный снегопад, что даже здание, стоящее на другой стороне дороги было невидно. Стоящие под окнами машины были запорошены снегом и были похожи на одинаковые ровные домики с окошками. От этой картины у меня закололо внизу живота и мне захотелось оказаться на улице, среди этого снегопада. Я сразу вспомнила, как в прошлом году, ночью, во время такого же снегопада, когда родители уезжали в деревню, я бегала по улице голышом и меня никто не видел, потому что все уже спали и лишь две девушки древней профессии сочли меня за свою, сбежавшую от клиента, и предложили помощь, но я, поблагодарив, вежливо отказалась.

Я быстро накинула пальто и выбежала на улицу. И вытянув вперёд ладони, стала ловить снежинки. Эти нежные и пушистые творения зимы мягко ложились мне на руки и даже не успевали растаять, как сверху на них падали другие. Я не торопясь перешла дорогу и купив себе и Ире бутерброды, чтоб перекусить во время обеда, вернулась обратно. После такого желание работать сразу пропало. Я не знала, что мне делать и как поступить. Я стояла у окна и жадно всматривалась в снежную стену, которая падала с неба, пытаясь оградить меня и всех,  

кто был рядом, от остального мира. Идея пришла сама по себе.

Я быстро спустилась вниз, чтоб перехватить на этаже свою начальницу, которая возвращалась из кафэшки напротив, и сказала,

— Мне нужно срочно в поликлинику сдать анализ, который прошлый раз не получился или его потеряли.

— А Ира одна справится — спросила Татьяна Ивановна.

— Да, в такую погоду никто к нам не придёт — ответила я и начальница мне поверила и разрешила.

Я, перепрыгивая через ступеньку быстро поднялась на свой этаж и на ходу скинув халат и водолазку, стала одевать своё пальто. Всё я делала так быстро, что Ира ничего не поняла и успела только спросить

— Что-то случилось?

— Потом расскажу — ответила я на ходу и выбежала на улицу и уже через пять минут я стояла на остановке и ждала свою маршрутку. Она пришла быстро, и я поехала домой.

Дорогу всю уже засыпало почти десяти сантиметровым слоем, но он был такой мягкий и пушистый, что идти было легко, да и моё желание, погулять голышом под сильным снегопадом, начинало сбываться.

Дома я быстро переоделась и сменила обувь, одев сапожки на сплошной подошве, а на плечи надела свою старую шубу, которую я уже два года носила только дома. Закрыв дом, я вышла на улицу. Вокруг никого не было видно, а соседние дома были похожи на тёмные пятна без острых углов и даже окраски, не было видно. Пройдя мимо дома, я свернула за угол и оказалась на окраине посёлка. Тропинку, ведущую в лес, не было видно и только с помощью небольшого углубления, можно было различить её место нахождения.

Осторожно ступая, я пошла по направлению к лесу. Впереди, дальше двадцати метров, ничего не было видно. Через несколько десятков метров, я оказалась на берегу у небольшого обрыва. Мне оставалось спуститься вниз и перейти реку, и я была бы в лесу. Я обернулась назад и удивилась сама. Из-за сильного снегопада ни моего дома, ни домов соседей не было видно. Значит меня уже никто не увидит, и я скинула шубку, бросив её на снег рядом с тропинкой. Раскинув в стороны руки, я стала кружиться и ловить всем телом эти нежные и плавно падающие снежинки. Мне захотелось вернуться назад и пройтись по улице голышом, ведь прошлый раз я это делала глубокой ночью, а сейчас был ещё день, хотя и стрелки показывали половину второго.

Развернувшись, я пошла по ещё не засыпанным следам обратно. Подойдя к углу дома, я выглянула в улицу, но из-за плохой видимости ничего не разглядела. Сделав несколько шагов, я остановилась и прислушалась, было тихо. Потом ещё несколько шагов и снова прислушалась, снова стояла тишина и лишь где-то далеко тявкала чья-то собака. Наверное, кто-то идёт, подумала я и быстро перебежав улицу, снова затаила дыхание. От возбуждения меня охватила дрожь, а в низу живота чувствовалась сильная пульсация. Я была на грани оргазма. Я больше не могла терпеть и проведя руками 

по груди и взяв соски между пальцами рук, легонько их сжала, как тут же меня накрыла сильная волна оргазма и я стала кончать. Мои мышцы дрожали, а я сама чудом сдерживала себя, чтоб не застонать и не выдать себя.

Долго оставаться на этом месте было опасно и я, снова перебежав улицу, направилась к берегу реки. После такого оргазма во всём теле чувствовалась приятная истома и лёгкая усталость. Сейчас бы упасть и поваляться немного, будь то лето. Вот и показался обрыв и я, спустившись вниз, пошла через реку на другой берег. Снег продолжал валить и мне казалось, что он шёл ещё сильнее. Вокруг меня была сплошная снежная стена. Она шевелилась и была живая. С каждым моим шагом, она шла за мной, окружая меня и делая невидимой для других. Я была счастлива. Вот и другой берег. Держась за ветки ивы, я быстро поднялась и оказалась на опушке соснового бора, моего друга и защитника. Он много раз меня выручал и спасал от посторонних глаз, давая возможность спокойно погулять голышом. Бор любил меня, а я его и была благодарна ему.

Пройдя по тропинке несколько десятков метров, я оказалась у поваленной берёзы. Передо мной была лесная дорога. Её прочистили и накатали, когда несколько недель назад возили лес из деляны. По краям дороги были почти метровой высоты снежные отвалы, немного подтаявшие, но сейчас снова засыпанные свежим и пушистым снегом. Это было похоже на длинный снежный коридор с недостроенными стенами. Я хорошо знала этот бор и примерно догадывалась, куда может вести эта дорога, этот снежный коридор. В километре отсюда проходила трасса. Мне захотелось пройтись по нему, зовущему в даль, коридору и я как маленький ребёнок, получивший хорошую игрушку, побежала вперёд, радуясь и веселясь.

В лесу снег шёл не так плотно, и большая часть снежинок оставалась на кронах деревьев. От этого видимость была на много лучше, и уже пробежав метров триста, а может и чуть больше, я увидела опушку леса с другой стороны бора. Выбежав на опушку, я увидела сплошную стену падающего снега. Она ограждала меня и лес от постороннего взора и как бы говорила:

— Не ходи девочка дальше. Но я не слушала свой внутренний голос и возбуждённая до такого состояния, что мне сейчас было море по колено, я шагнула вперёд.

Пробежав немного по снежному коридору, я снова оказалась в снежном плену. Вокруг меня стояла живая стена медленно падающего на землю снега. Я бежала вперёд, совершенно голая и счастливая и мне было даже жарко от нахлынувшего на меня возбуждения и вроде бы я уже получила то, чего так хотела, но что-то ещё гнало меня вперёд. Мне хотелось чего-то большего, а чего я не знала сама и размахивая руками в разные стороны, никого не боясь, я бежала вперёд, кружась и пытаясь взлететь, как снежинка. Те чувства, которые меня охватывали в тот момент невозможно 

описать и передать словами. Их нужно просто почувствовать и испытать, как вкус хорошего кофе или шоколада. Сердце стучало и готово было выскочить от перевозбуждения, и я бежала вперёд, а слева и справа меня защищали снежные отвалы, почти метровой высоты.

Впереди были слышны медленно нарастающие и удаляющиеся звуки проходящих мимо по шоссе машин. Стоило прекратиться снегопаду, и все могли бы увидеть меня посреди снежного поля, голую и беззащитную, но я тогда об этом не думала, и мне казалось, что снег будет валить столько, сколько это будет нужно мне. Я хотела под его защитой, под его прикрытием дойти до самой трассы и взглянуть одним глазком на проходящие мимо машины. Это было рискованно, но мне этого хотелось, и я бежала по этому коридору навстречу неизвестности. Я искала ту самую малость, которой мне не хватало и мне в тот миг казалось, что она ждёт меня впереди. Я уже бежала около пятнадцати минут по степи, в плену снегопада, а шоссе всё не было и не было. Вдалеке был слышен медленно нарастающий шум тяжёлой машины. Вот она трасса. Я почти уже дошла до неё, думала я. Но приблизившийся шум почти вплотную ко мне ушёл вправо и стал удаляться. Я поняла, что дорога находится справа от меня, но где же выезд на неё? Как мне из этого снежного коридора выбраться и оказаться на обочине шоссе в своём необычном и шокирующем для других виде. Я считала себя снежной королевой в тот момент, но не зря говорят, что всё хорошее когда-нибудь кончается. Я бежала вперёд, размахивая руками и пытаясь увернуться от падающих снежинок, но мне это не как не удавалось. Мои волосы и вязанная белая шапка были покрыты снегом, а по телу стекали вниз тающие снежинки, превращаясь в небольшие капельки воды.

Мне сначала показалось, и я подумала, что мои глаза уже привыкли к снегопаду и я могла как бы раздвигая снежную стену, видеть дальше обычного, но это было не то, что я думала. Это как раз было то самое, о чём я просто забыла. Снег стал сыпать реже. Вскоре стали появляться очертания дороги и идущих по ней машин. Всё это было похоже на проявку фотографии, на которой медленно появлялась окружающая меня действительность. Я присела и спряталась за снежным отвалом, не успев даже испугаться. Метрах в семидесяти от меня была та самая дорога, по которой за снегоуборочными машинами шла вереница машин разного калибра и габарита. Самые нетерпеливые обгоняли колонну по встречной, ещё не очищенной полосе и уносились вдаль, оставляя за собой снежную пыль. Осознав всё произошедшее, я поняла, что оказалась в ловушке и вот тут меня захлестнула волна наслаждения, ударила в голову и стала растекаться по всему телу, затрагивая все его уголки. Меня бросило в жар и не устояв на ногах, я просто пала на снег. Всё мой тело содрогалось в волнах 

оргазма, а низ живота и моё влагалище просто горело огнём. Даже снег подо мной начал подтаивать, и я совсем не чувствовала его холода. Вот оно то, чего мне не хватало, подумала я и закрыла глаза. Редкие снежинки ещё кружились и падали мне на лицо, но мне уже было не до них. У меня не было сил даже пошевелиться.

Сколько минут я пролежала, я не помню, но в чувство меня привёл пронзительный сигнал проезжающей мимо машины. Я, встав на коленки, выглянула из-за снежного отвала. По дороге проезжали машины и маршрутное такси. Я взглянула на часы и ужаснулась. Время было почти шесть, и наверняка мои родители подходили к дому или уже были там. Они увидят мою раскиданную одежду и перепугаются, когда меня нигде не найдут. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что сижу посреди снежного поля и стоит мне только подняться, как меня сразу же могут заметить. До леса было довольно далеко. Где вприсядку, помогая руками, а где и на четвереньках, я стала медленно ползти к спасительной тёмной полосе леса. Каждый десяток шагов мне давался с трудом и у меня уже почти не было сил. Ноги затекали, потому что находились в полусогнутом состоянии и мне приходилось садиться в снег и растирать их, а потом растирать свою попу и бёдра и снова двигаться вперёд.

Прошло полчаса, а я продвинулась чуть больше одной трети всего пути. Дорога начинала делать небольшой поворот и удаляться от шоссе. Это было хорошо и собравшись из последних сил, я устремилась вперёд. Шаг за шагом я приближалась к заветной цели. До шоссе уже было метров триста и до леса примерно столько же. Я была по середине и передо мной стоял выбор. Ползти дальше или встать и сделав последний рывок, оказаться в безопасно месте. Я выбрала последнее и собрав все оставшиеся силы, я выпрямилась и побежала, не оглядываясь назад, в сторону леса. Сзади были слышны сигналы машин, которые тут же затихали и сменялись новыми, другой тональности и громкости. Я не реагировала на них, хотя знала, что они относятся именно ко мне. Мои движения, кажущиеся мне в тот момент бегом, были похожи на плохую пародию спортивной ходьбы, но даже так я приближалась к лесу всё ближе и ближе и вот. Я уже стою на опушке и держусь за тонкую берёзку, чтоб не упасть.

Оглянувшись назад, я увидела вдалеке шоссе, по которой живым потоком шли машины в ту и другую сторону. Я была в безопасности и можно было перевести дух и отдохнуть, но кругом был снег, и я была в одних сапожках и начинала немного мёрзнуть. Тут я вспомнила, что моя шуба валяется в снегу на другой стороне реки и в светлое время к ней не подойти. Меня могут увидеть кто ни будь из своего огорода или соседи, напротив. Из их окон вся тропинка была как на 

ладони. Меня снова охватил испуг, и я уже по-настоящему начала бояться, что обо мне подумают мои родители и как мне достать мою шубу. Я пробежала до поваленной берёзы и свернула на тропинку к реке. Моих следов, оставленных несколько часов назад, уже не было видно. Оказавшись на обрыве, я осмотрела противоположный берег, но ничего напоминающего мою шубу, не было видно. А вдруг кто нашёл её и забрал, мелькнула в голове мысль и меня охватил непонятный мне страх. Я была совсем радом с домом, но я не могла в него попасть. Нужно было ждать, когда начнёт смеркаться. По моему телу снова пробежала дрожь, и волна за волной стали охватывать моё замерзающее тело. Толи от возбуждения, толи от холода, но я вся дрожала и мои зубы отбивали чечётку. Я стала растирать себя руками и это спровоцировало новую волну оргазма. Я стала постанывать и снова кончила. Третий сильный оргазм совсем выбил меня из сил и я, просто не понимая ничего, села на снег и навалившись на ствол берёзы, тупо смотрела на реку, за которой в снегу или вообще была утащена, должна лежать моя спасительная старая шубка.

Тут я вспомнила детство, как я бегала в лес за веточками берёзы и поставив их в банку с водой, уже в начале апреля любовалась молодыми листиками, пробивавшимися на свет. Да! Это был выход и причина, по которой я была в лесу и почему так долго отсутствовала, только бы моя одёжка была на месте.

Держась за берёзу, я встала и стала сламывать красивые веточки, хотя мне было тогда всё равно, какие они. Вот и соседи зажгли свет, значит они дома и в окна не смотрят. В огородах тоже нет никого. Я быстро спустилась с обрыва и побежала по заснеженному и ровному руслу реки. Вот и мой берег. Вот тот обрыв, на который мне нужно было подняться. Выглянув поверх и убедившись, что никого нет, я заметила в трёх метрах небольшой, непонятной формы бугорок. Тут я вспомнила, что шубку бросила рядом с тропинкой справой стороны. Это, наверное, она.

Выбравшись на верх и не обращая внимания на то, что я вся была в снегу, подбежав э этой кучке, я стала быстро разгребать снег. Под ним была моя шубка. Даже не отряхивая её от снега, я накинула шубку на свои замёрзшие плечи и просунула в рукава свои озябшие руки. Шубка была холодная и я не чувствовала от неё тепла. Взяв в руки веточки берёзы, я побежала домой. В комнате горел свет, значит мои уже были дома.

Придумывая на ходу, что сказать, я вошла в дом. К моему счастью отец ушёл к соседям что-то помочь. Я с порога выдала матери, что хотела сказать и где была и прямиком в свою комнату. Она поняла по моему дрожащему голосу и сделав вид, что поверила мне, всё же проследовала за мной 

и увидев меня всю раскрасневшуюся и озябшую, тихо спросила:

— Ты в лес за этим ходила?

Я поняла, что скрывать бесполезно и попросила только отцу не говорить. На её глазах появились слёзы, и она подошла ко мне о обняв, попыталась согреть. Так молча мы простояли несколько минут. Потом она посмотрела на меня и сказала:

— Какая ты у меня ещё дурочка! Быстро одевайся и чай с мёдом пить и в постель, пока не простудилась и не заболела.

Я улыбнулась и поняла, что моя мама меня простила и не сердится, хотя знаю, что она сильно переживает. Ведь я могла замёрзнуть в лесу. Но всё обошлось, и я снова дома, в тепле и теперь у меня есть союзница, моя мама. Она поможет мне в трудную минуту и согреет меня. Лишь бы я глупостей не натворила.

Теперь я поняла, что не стоит испытывать судьбу в пятницу 13-го. Может всякое случиться.

После выходных в понедельник на работе, Ира не отходила от меня, и я во время обеда рассказала ей что со мной произошло. Она слушала, открыв рот и распахнув глаза от удивления. Кое-что переспрашивала и уточняла, и я охотно рассказывала ей ещё раз переживая то приключение в пятницу тринадцатого.