Шейх. Как влюбиться в феминистку

Глава 1

(Кайсар)

Мягкий свет хрустальных люстр тонет в золоте лепнины и бордовом бархате обивки. "Арабеска" – машинально отмечаю я, оценивая уровень заведения. Один из лучших ресторанов Москвы, вполне достойный моего статуса. Ужин течет неспешно, как горная река. Амир, мой советник и лучший друг, как всегда, немногословен, но его присутствие – тихая гавань в бушующем море дел. Мы обсуждаем детали предстоящей инвестиционной сделки, но мысли мои, словно дикие скакуны, норовят сбиться с проторенной дороги. Москва, безусловно, ослепительна, но сердце изнывает по родному дому, по запаху пряностей и шепоту пустыни.

Идиллическую тишину ресторана вдруг рассекает резкий, взволнованный женский голос. Я, привыкший к сдержанности и приглушенным тонам, невольно поднимаю голову.

– …говорю тебе, Маша, да все они кобели! Клянутся в вечной любви, а сами… Тьфу!

Хмурюсь. Не то чтобы откровения незнакомки меня задевают, но эта бесцеремонная громкость… Неприлично. Амир деликатно кашляет, бросая на меня предостерегающий взгляд. "Спокойно, Кайсар, – словно шепчет его взгляд, – не обращай внимания на… невоспитанность." Пожимаю плечами, пытаясь вновь сосредоточиться на документах.

Однако голос становится лишь громче, насыщенный обжигающей эмоциональностью. Она проходит мимо нашего столика, размахивая руками в энергичном танце жестов, словно не замечая ничего вокруг. Ее яркое платье, дерзко облегающее каждый изгиб фигуры, кажется кричащим мазком авангарда на фоне сдержанной классики ресторана.

И вот, то ли от чрезмерной увлеченности разговором, то ли из-за предательски высоких каблуков (а эти шпильки выглядят как кинжалы, готовые поразить в самое сердце), происходит предсказуемое. Успеваю заметить лишь стремительное движение, когда она цепляется за край ковра, отчаянно взмахивая руками.

– Ох! – вырывается у нее, и телефон, словно выпущенная стрела, взмывает в воздух.

Реагирую инстинктивно, моментально. Автоматизм, отточенный годами тренировок. Вскакиваю из-за стола, вытягивая руку, чтобы перехватить падающую. Амир, с присущей ему невероятной реакцией, подхватывает телефон, который, кажется, вознамерился совершить самоубийственное погружение в суп одного из посетителей.

Успеваю подхватить женщину. Одна рука, повинуясь рефлексу, обхватывает ее талию, притягивая к себе, а вторая… Вторая, к моему удивлению и внезапному замешательству, оказывается прямо на ее груди. Ткань платья – тончайшая вуаль, и я отчетливо чувствую обжигающее тепло ее кожи. "О, Аллах, что я творю?" – проносится в голове, но отдернуть руку уже немыслимо.

Она замирает, словно испуганная лань. В ее глазах, полных гнева мгновение назад, плещется удивление, сменяющееся растерянностью. Я чувствую, как ее дыхание становится прерывистым, горячим. В ресторане воцаряется звенящая тишина. Даже музыка, кажется, притихла, словно затаив дыхание. Мир замер, чтобы стать свидетелем этого… конфуза.

Время замедляется, растягиваясь в бесконечность. Я вижу ее лицо: высокие скулы, прямой, аристократичный нос, упрямый подбородок и глаза… большие, выразительные, цвета грозового неба, предвещающего бурю. На мгновение мне кажется, что я тону в их глубине. Небеса в миниатюре… опасно, но чертовски притягательно.

И тут до меня доходит, что я все еще держу ее в довольно компрометирующей позе.

Ее реакция – взрыв: смущение, смешанное с искрой благодарности за предотвращенное падение, и тут же – волна возмущения. Кажется, я сорвал джекпот в лотерее "Семь смертных грехов", но вряд ли это будет выигрыш.

– Что вы себе позволяете?! – шипит она, яростно отстраняясь. – Вы, мужчины, все одинаковые! Только и смотрите, как бы воспользоваться ситуацией!

Опешиваю. Восточная кровь вспыхивает мгновенно. Сейчас я ей покажу "одинакового".

– Еще скажите, что это не так? – выпаливает она, сверкая глазами. – А уж восточники… Они вообще женщин за людей не считают! Просто предмет интерьера и обслуга!

Амир делает шаг вперед, намереваясь урезонить вздорную особу. "О, нет, Амир, не порть момент, – мысленно молюсь я, – дай мне немного "поиграть" с этой амазонкой."

Вскидываю руку, останавливая его. Охрана и Амир замирают на месте, привыкшие беспрекословно подчиняться моим жестам. Я не выдерживаю.

– Позвольте, – цежу я сквозь зубы, беря ее под локоть и решительно направляясь к бильярдной. Вот сейчас мы поговорим тет-а-тет, гроза московских ресторанов.

В бильярдной несколько человек азартно гоняют шары, рассекая тишину резкими ударами кия. Окидываю их взглядом, полным мрачной угрозы.

– Всем выйти! – рычу я, не терпя возражений.

Люди ошарашенно смотрят на меня. Кажется, я немного перестарался с образом разъяренного шейха, но пути назад нет.

Грозно свожу брови, и посетители, не дожидаясь повторного приглашения, поспешно ретируются, оставив лишь эхо недоумения. Амир закрывает двери с той стороны, оставаясь на страже, словно верный цербер. Преданность – это, конечно, похвально, но сейчас мне нужна приватность… и немного самообладания, чтобы не натворить глупостей.

Незнакомка шипит, отчаянно пытаясь вырваться из моей хватки. Сильная, чертовка, но я сильнее. Моя рука сжимает ее локоть, как стальной капкан, не давая ни единого шанса на побег.

Ставлю ее перед собой, возвышаясь над ней, несмотря на высоту ее каблуков. Игра на доминирование началась. Посмотрим, кто кого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– И вы действительно считаете, – медленно и отчетливо произношу я на русском языке с легким акцентом, прожигая ее взглядом, – что восточные мужчины не способны любить?

Она смело поднимает голову, не опуская глаз, полных вызова.

– Да! – отрезает она, словно рубит канаты. – Вы способны только брать силой, в свое удовольствие, не задумываясь о желаниях партнерши! Для вас женщина – это трофей, а не личность!

Трофей? Усмехаюсь про себя. Вот уж чего мне совершенно не нужно, так это трофеи, пылящиеся на полках моей жизни. Чувствую, как во мне поднимается волна противоречия, как закипает кровь. Мне хочется доказать ей обратное, разбить ее стереотипы в пух и прах, сломать ее броню предрассудков. Но как?

– А если я докажу вам обратное? – тихо спрашиваю я, наклоняясь ближе к ее лицу, сокращая дистанцию до опасного минимума. Вижу, как на ее щеках проступает легкий румянец. Кажется, ее броня не такая уж и непробиваемая.

Пристально смотрю в ее грозовые глаза, пытаясь разгадать, что скрывается за маской феминистки и… бизнес-леди? Чувствую, как между нами пробегает искра, опасная и манящая, как разряд статического электричества. Игра началась, и ставки высоки… Игра, в которой на кону нечто большее, чем просто спор.

Глава 2

(Элеонора)

Я вошла в "Арабеску", и сразу накатило это чувство… будто я загнанный зверь. Что за ерунда? Это же мой любимый ресторан! Обычно "Арабеска", с ее восточной вычурностью, дарила мне ощущение силы, независимости. Не то, чтобы я фанатка востока. Я вообще этот ресторан открыла для себя благодаря Машке, вечно она здесь с мужем, этим…козлом, обедает. Зато здесь подают божественный десерт – "Медовая роза Исфахана". Но сегодня "Арабеска" давила как золотая клетка.

Маша должна была встретиться со мной. Измена ее мужа как болезненное эхо моего собственного опыта. Разочарование в мужчинах… оно словно яд, пропитало каждую клеточку. Вокруг меня – стена цинизма и самодостаточности, а внутри… просто усталость от одиночества. Но подруга позвонила, рыдая в трубку. Явно уже не придет. Обидно. За нее. За себя…

Сегодня я чувствовала себя уязвимой до дрожи в коленках. Мои феминистские убеждения, моя опора, давят как гири. Я разуверилась в настоящей любви. Все эти мужчины – потенциальные источники боли и разочарования. Это как лезвие, не дает расслабиться, впустить тепло. Тепло? Ага, как же! Лучше сразу заморозиться, чтобы не чувствовать боли!..

– …говорю тебе, Маша, да все они кобели! Клянутся в вечной любви, а сами… Тьфу! – выпаливаю в трубку.

Эта фраза, крик души, слишком громко звучит в приглушенном зале. Морщусь. Мои эмоции плещут через край. Ну вот, вырвалось… опять я вся такая принципиальная.

Каблук предательски цепляется за ворс ковра, и я лечу... Телефон вылетает из руки и уносится в неизвестном направлении, а перед глазами мелькает какое-то искрящееся великолепие – отблеск хрустальных люстр. Падение неминуемо. Ну вот, только этого не хватало!

Все произошло в мгновение ока. И вот… рука незнакомца! Ощущение… как будто меня пронзило током. Буря, ураган противоречий!.. Его рука, сильная, горячая, коснулась моей груди… и не отпускает, нахал! Ах ты ж…! Смущение? Да, есть немного. Благодарность за то, что подхватил? Тоже. И ярость! От его наглости – все вместе как гремучая смесь.

Но самое главное – его взгляд! Пронзительный, изучающий, словно видит меня насквозь, в самые темные закоулки души. Бессовестно разглядываю в ответ. Восточный тип… наверное, араб. Но костюм…европейский, очень дорогой. И без этой тряпки на голове… как ее там? А, куфия! А аромат… ммм… голова кругом. Сандал, амбра… что-то дикое, притягательное. Как будто очутилась в сказках Шехерезады.

Так, Элеонора, дыши! Не хватало еще потерять голову из-за какого-то шейха! Здравый смысл пытается взять верх, и я выпаливаю:

– Что вы себе позволяете?! Вы, мужчины, все одинаковые! Только и смотрите, как бы воспользоваться ситуацией! – пытаюсь скрыть растерянность за маской холодной ярости.

Слова звучат как приговор, как эхо моих обид. Но его ответ… он вспыхивает, услышав про восточных мужчин. Задела я его! Глаза мечут молнии. Ну-ну, посмотрим, кто кого. Опасный, уверенный, слишком притягательный… искушение, от которого я бегу всю жизнь.

Он хватает меня за руку и почти тащит в бильярдную! Как наложницу, честное слово! И рычит на мужиков, что забивают шары:

– Всем выйти!

Да что это такое?! Кто он вообще такой?.. Я в шоке. Но мужики, увидев его зверский взгляд, быстренько ретируются. Ладно, посмотрим, что этот тип учудит дальше.

Он ставит меня перед собой, нависает сверху. Его присутствие заполняет все пространство, не оставляя места для воздуха.

– И вы действительно считаете, – медленно, четко, будто вколачивает каждое слово, прожигая взглядом, – что восточные мужчины не способны любить?

Я вздергиваю подбородок. Смотрю прямо в глаза. Да пошел ты знаешь куда!

– Да! Вы способны только брать силой! Для своего удовольствия, не думая о женщине! Вы считаете нас трофеями, а не личностями!

– А если я докажу вам обратное? – его голос тихий, но слышу каждое слово, от него мурашки по коже.

Голос бархатный, с хитрыми нотками. Боже, что он творит со мной? Мой мир, моя циничная броня трещат по швам. Этот восточный незнакомец… он ворвался как ураган, разбудил чувства, которые я так тщательно хоронила. Страх, влечение, надежда – все вперемешку.

Я начинаю сомневаться в своих убеждениях. Выстою ли? Или позволю себе… хоть на миг… поверить в то, во что давно не верю? Что за моей стеной есть что-то настоящее. Нет! Нельзя!.. Он же какой-нибудь арабский принц, ему нужна красивая кукла на пару месяцев! Забудь!

Собираю волю в кулак, отвечаю дерзко:

– Любопытно… как вы собираетесь…

Но не успеваю закончить. Он резко притягивает меня, и его губы на моих! Взрыв! Шторм! Вулкан! Не поцелуй – пожар, лавина, сметающая все на своем пути!

Его губы властные, требовательные, ищущие, а я… теряю почву под ногами. Забываю, кто я, где я. Нет! Нельзя! Сопротивляйся!.. Но в голове – лишь оглушительный звон.

Он углубляет поцелуй, и я невольно отступаю. Шаг назад. Он – за мной, запуская пальцы в мои волосы. Нежно, но уверенно удерживает меня, не позволяя сбежать. Его руки жгут мне спину, волна тепла разливается по всему телу. Дыхание сбивается, пульс стучит в висках.

Это уже не просто поцелуй – это обещание чего-то большего, неизведанного. Поцелуй сносит крышу, уносит в вихрь ощущений, заставляя забыть обо всем на свете. Все… кажется, я пропала… Ноги становятся ватными, колени предательски дрожат. В голове лишь одна мысль: "Пусть это длится вечно…"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стоп! Элеонора! Включи мозги! Ты же сильная, независимая! Не позволяй собой манипулировать!.. Но разве я сейчас могу думать о чем-то, кроме его губ на моих? Мы отступаем, отступаем, и вдруг… моя спина во что-то упирается! Ощупываю… Бильярдный стол! Холодный, твердый, контрастирующий с жаром его тела.

А поцелуй… не прекращается. Его язык проникает глубже, вызывая дрожь, которая пронзает меня насквозь. Языки пламени сплетаются воедино, рождая пульсирующую энергию. Все… предел… Что он со мной делает? Я же ненавижу мужчин! Или… или нет?

Может быть, это не ненависть, а страх? Страх поверить, страх открыться, страх снова быть обманутой… Но этот поцелуй… Он говорит о другом. Он говорит о желании, о страсти, о чем-то большем, чем просто похоть. Черт, что же мне делать?!

Глава 3

(Кайсар)

Этот поцелуй… Это не просто поцелуй, это вызов. Поединок двух миров, двух философий, двух несгибаемых характеров. Ее губы отвечают с такой же дерзкой страстью, с какой она бросала мне обвинения в лицо. Она сумасшедшая! И чертовски привлекательная в своей безумной уверенности.

Я хотел доказать ей, что она ошибается. Хотел показать, что восточные мужчины – это не только властные шейхи и безжалостные торговцы нефтью. Хотел, чтобы она увидела во мне человека, способного на нежность, на страсть, на любовь. Но, кажется, я сам запутался в этой игре.

Потому что этот поцелуй… Он словно пожар, охватывающий меня изнутри. Я чувствую себя диким зверем, выпущенным на волю после долгих лет заточения. Я хочу большего. Хочу ее всю. Прямо здесь и сейчас.

Нет, Кайсар! Контроль! Ты должен держать себя в руках.

Но как это сделать, когда она так близко? Когда ее аромат – смесь дорогого парфюма и чего-то совершенно особенного, неуловимо женственного – кружит мне голову? Я вдыхаю глубже, пытаясь уловить этот запах, запомнить его навсегда. Это запах свободы, независимости, силы… И уязвимости, которую она так тщательно скрывает. Что в тебе такого, женщина? Чем ты меня взяла?

О Аллах, как же она пахнет!

Я чувствую вкус ее губ – сладкий, как мед, и терпкий, как гранат. Ее кожа под моими руками горит. Я провожу ладонями по ее спине, чувствуя каждый изгиб, каждую линию. Ткань платья комкается в моих руках, становится горячей, как раскаленный уголь. Еще немного, и я сорву его к чертям!

Мысль о том, чтобы взять ее прямо здесь, на этом бильярдном столе, проносится в голове молнией. Представляю ее изумление, когда я покажу ей, на что способен восточный мужчина, если он действительно захочет.

Но нет. Это было бы слишком просто. Слишком банально. И тогда она будет права. Тогда я стану одним из тех, кого она так презирает.

Я хочу другого. Хочу, чтобы она отдалась мне сама. Хочу, чтобы она удивилась, узнав, каким нежным и ласковым может быть мужчина, воспитанный в строгих традициях. Парадокс на парадоксе! Я сам себя не понимаю!

Что в ней такого? Неужели ее слова так задели мое самолюбие? Или дело в чем-то другом? В ее глазах, полных вызова и скрытой печали? В ее гордой осанке, скрывающей ранимую душу?

Мои руки скользят ниже, к ее бедрам. Я чувствую жар ее тела сквозь тонкую ткань платья. Под ладонью – шелк чулок. О Аллах, это какое-то безумие! Остановись, Кайсар! Ты теряешь контроль!

Я издаю низкий рык, не в силах сдержать нахлынувшую волну желания. Капрон под моими пальцами натягивается, сопротивляется… и внезапно рвется с тихим, предательским треском.

Что я наделал?!

Я отстраняюсь, тяжело дыша. Смотрю в ее глаза – полные смятения, испуга, и… желания?

– Что ты… – начинает она дрожащим голосом.

– Молчи, – хриплю я. – Просто молчи.

Я в ярости. На себя, на нее, на эту глупую игру, в которую мы ввязались. Я – Кайсар Аль-Малик, и я никогда не теряю контроль. Никогда.

Но с ней… С ней все по-другому. Она выводит меня из себя, заставляет чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовал. Она вызывает во мне те самые эмоции, которых я так долго избегал.

И это пугает меня до чертиков.

Она права. Многие мужчины в моем мире привыкли брать то, что хотят, не спрашивая разрешения. Они видят в женщинах лишь красивую оболочку, не задумываясь о том, что скрывается внутри. Они не знают, что такое нежность, ласка, уважение.

Я знаю. Я видел это на Западе. Видел, как мужчины ухаживают за женщинами, как они ценят их мнение, как они относятся к ним с уважением. И я всегда думал, что это лишь игра, спектакль, призванный скрыть истинные намерения.

Но сейчас, глядя в ее глаза, я понимаю, что ошибался. Что нежность и уважение – это не слабость, а сила. Что именно так можно завоевать сердце женщины.

Я хочу ее удивить. Хочу показать ей, что восточный мужчина может быть не только властным и сильным, но и нежным и любящим. Хочу доказать ей, что она ошибается в своих предубеждениях.

Но как? Как это сделать, не сломав ее? Как переступить через все эти чертовы традиции и стереотипы, которые стоят между нами?

О Аллах, направь меня!

Я делаю шаг назад, давая ей пространство. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Мне нужно время, чтобы понять, что я чувствую на самом деле.

– Прости, – говорю я, и в моем голосе звучит искреннее сожаление. – Я не должен был…

Она молчит, смотрит на меня с недоверием. И в ее глазах я вижу отражение своей собственной борьбы. Она тоже запуталась. Она тоже не знает, что делать дальше.

И это дает мне надежду. Надежду на то, что мы сможем найти компромисс. Надежду на то, что между нами возможно что-то большее, чем просто спор.

Но для этого нам обоим придется рискнуть. Придется сбросить маски. Придется открыться друг другу.

И это будет самая сложная сделка в моей жизни. Но сейчас…

– Прекрасная пери, позволь узнать твое имя, чтобы я мог запомнить его навеки…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

(Элеонора)

Он отпускает меня, а я…просто стою, оглушенная. Как?! Неужели это и все? Секунду назад я была готова…готова сдаться, забыть обо всем на свете, о принципах, о гордости, о феминизме, черт бы его подрал! Готова утонуть в этом взгляде, в этом обжигающем прикосновении… Тряпка, Элеонора, ты просто тряпка! А он…устоял. Немыслимо!

Жар его тела все еще обжигает мою кожу, губы помнят вкус его поцелуя…божественного поцелуя…а внутри…бушует ураган, требуя продолжения! Но…тишина. Никакого продолжения. Он отступил. На шаг. И между нами словно выросла ледяная стена.

"Чтоб тебя!" – мысленно посылаю проклятие в его сторону. Тело жаждет его, а разум вопит: "Не смей! Ты сильная, независимая женщина! Не поддавайся!" Легко сказать, когда внизу живота разгорается самый настоящий пожар.

А он…просит прощения. Что-о-о?! Серьезно?! Этот шейх (стопроцентно он и есть), этот восточный принц просит прощения?! Да он издевается! За что? За то, чего не сделал? За то, что мои чулки…и, что еще хуже, мои убеждения полетели в тартарары? Он смог. Он отступил. Но…надолго ли? Смотрю в его глаза. О, там целая буря! Страсть, гнев, дикое желание, похоть, если быть откровенной…и…страх? Да быть не может! Или это всего лишь игра света и тени? Может, он тоже напуган тем, что между нами происходит?

– Пери… – как же сладко звучит это слово, словно мед стекает.

Он хочет знать мое имя. Зачем? Чтобы запомнить навсегда? Чтобы потом вспоминать эту сумасшедшую русскую, которая посмела перечить шейху? Чтобы включить меня в список своих трофеев? Не лучше ли просто разойтись, сделать вид, что ничего не было, забыть этот вечер как страшный сон? Нет! Это спор. Это противостояние двух стихий. А я не привыкла отступать. Никогда.

– Элеонора… Элеонора Вольская, – произношу я, нарочито спокойно, поднимая подол платья, чтобы стянуть остатки несчастного чулка. Второй отправляется туда же – не ходить же мне оборванкой по приличному заведению! Моя лучшая пара! И такие крепкие…казались. До тех пор, пока его пальцы, такие сильные, такие обжигающие, не проверили их на прочность.

Вскидываю глаза. Он смотрит. Даже не удосужился отвернуться. Просто пожирает меня взглядом хищника. Голодного хищника. "Наглец!" – проносится в голове. Еще шаг – и…боюсь даже представить, что будет.

– Давай их сюда! – протягивает руку и забирает мои лохмотья, убирая в карман брюк. Что это? Фетиш? Он что, всерьез? Бред какой-то!

– Мусорное ведро вон там, – указываю я на угол комнаты, скрестив руки на груди, но его губы, такие чувственные, такие манящие, еще минуту назад подарившие самый ошеломительный, самый незабываемый поцелуй в моей жизни, чуть кривятся в ироничной усмешке.

– Компрометирующие тебя доказательства. Я не позволю! Записи с камер также будут уничтожены.

Оправляю платье, стараясь скрыть предательски дрожащие руки. Кое-как привожу в порядок растрепанные волосы. Смотрю на него как на чудо природы. Непостижимое, опасное, но чертовски привлекательное. Он сейчас серьезно? Он, шейх, принц, нефтяной магнат, печется о моей репутации?! После того, что он едва не… поимел меня на бильярдном столе?! Да, технически он меня не тронул…физически. А вот мою душу…над ней словно торнадо пронеслось, оставив после себя хаос, смятение и странное…томление.

– Позвольте представиться, прекрасная пери…Элеонора. Мое имя Кайсар… Кайсар Аль-Малик.

– Шейх, принц, магнат – все в одном флаконе? – спрашиваю с усмешкой, стараясь скрыть волнение.

Он склоняет голову в изящном поклоне и жестом приглашает покинуть бильярдную. Его горячая ладонь мягко, почти невесомо ложится на мою спину, чуть ниже положенного. Этот невинный жест обжигает словно клеймо. Шепот, от которого по телу пробегает табун мурашек, обжигает ухо:

– Позволь загладить…оплошность вкусным ужином и кофе. Ты любишь сладкое, Элеонора?

Сладкое? Да я сейчас готова съесть все пирожные мира, лишь бы заглушить этот чертов голод, эту жажду, которую он во мне пробудил! Хотя…кого я обманываю? Сейчас мне хочется совсем другого. Но не признаюсь же я ему в этом! Ни за что!

Он распахивает дверь, за которой стоят его люди. Не знаю, кто они, охрана или слуги, но от них веет силой и преданностью. Шейх тут же отдает приказ на своем языке. Приказ! Голос звучит жестко, отрывисто. Они, словно тени, тут же исчезают, беспрекословно подчиняясь господину…хозяину. Меня слегка передергивает от этой мысли. Хозяин…не мое слово. Я сама себе хозяйка. Или…уже нет?

Мы возвращаемся в зал. Я чувствую на себе взгляды посетителей ресторана. Кто-то украдкой, кто-то открыто. Любопытные, как вороны. Но его ответный взгляд, холодный и властный, заставляет их тут же опустить глаза в тарелки, или спрятаться за бокалом вина. Власть! Он излучает власть! И это…чертовски привлекательно. Но я не должна поддаваться. Я сильная, независимая женщина. Феминистка, в конце концов! Или мои убеждения уже дают трещину? Или они уже рассыпались в прах под его испепеляющим взглядом?

Официант, услужливый до неприличия, быстро накрывает новый столик, приглашая нас занять места. Ставит передо мной… "Медовую розу Исфахана". Как?! Что за чертовщина?! Это мой любимый десерт! Я не заказывала… И я не так уж и часто бываю в «Арабеске», чтобы меня запомнили. Неужели…он?

– Изысканный десерт, вдохновленный персидской кухней – любимое блюдо моей матери, – нарушает Кайсар воцарившуюся между нами тишину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мусс на основе розовой воды и меда, украшенный нежными лепестками роз и посыпанный рублеными фисташками. Идеальное сочетание сладости и нежности. Прямо как он сам.

– По традиции Востока десерт вкушают до основных блюд, начиная со сладкого… – произносит он, а в его глазах горит огонь, вспыхивают искры, словно он сам вот-вот воспламенится. Или мне это только кажется.

Когда он говорит о своей матери, в его голосе звучит…нежность? Или это просто хорошо разыгранная роль? Но под сладостью десерта он явно подразумевает меня. Он хочет вкусить меня прежде, чем приступить к основным блюдам. Самоуверенный нахал! Но, черт возьми, как же это возбуждает! Напряжение нарастает, возбуждение накаляет атмосферу до предела. Кажется, воздух дрожит, потрескивает от электричества.

Я беру ложечку, собираясь, наконец, попробовать этот божественный десерт, но Кайсар пересаживается ближе. Слишком близко! Чувствую тепло его тела, аромат его кожи, и все мои чувства обостряются до предела. Перехватывает ложечку своей рукой, такой сильной и уверенной, подцепляет мусс и подносит к моему рту. Что он делает?! Он собирается меня накормить! Это так…лично…так интимно…так сексуально…так…невероятно возбуждающе!

Мое сердце колотится в груди как сумасшедшее. Соберись, Элеонора! Не дай ему увидеть, как ты растеряна! Покажи ему, кто здесь хозяйка! В животе запорхали бабочки, волна тепла разливается по телу, отнимая волю, дыхание сбивается… Я смотрю в его глаза. В них – вызов. И обещание. Я открываю рот…

Глава 5

(Кайсар)

Ловлю взгляд Амира. Читаю в нем смесь укора, любопытства и… кажется, даже легкого восхищения. Ему можно. О, Амир, не смотри на меня так, словно я сошел с ума! Да я и сам не уверен, что еще в себе. Никогда не кормил женщину. Это у нас, знаете ли, считается жестом… домашним. Это могут позволить себе лишь женатые, да и то не всегда, все зависит от воспитания, жесткого, патриархального… Но я не такой. Я много лет учился и жил на Западе, и их нравы оставили след. Отчего даже у Амира порой ползет бровь вверх от удивления и… легкого ужаса. Но сегодня, клянусь Аллахом, меня это забавляет.

Элеонора приоткрывает ротик. Эти губы… О, эти губы! Чувственные, манящие, чуть увлажненные кончиком язычка… Кажется, она даже не осознает, какой сигнал посылает. Они мягко снимают с ложечки мусс. Элеонора прикрывает веки, отдаваясь во власть сладостного искушения… Реснички подрагивают, словно крылья бабочки. Как же она прекрасна в этот миг! Словно невинное, непорочное создание… хотя, уверяю вас, в этой женщине таится такой огонь, что Иблис позавидует. Кайсар, очнись! Она играет с тобой! Или, скорее, ты позволяешь ей играть. Но как же это… волнующе.

Я чувствую, как ее дыхание касается моей руки, когда она берет мусс. Легкое прикосновение, словно перышко… Но оно обжигает меня изнутри, словно удар молнии. Все мое внимание, все мое существо сосредотачивается на этом мгновении. Время замирает. Есть только она. Ее вкус, ее аромат, ее близость. Это… опьяняет.

Она отрывается от ложечки, и ее глаза встречаются с моими. В них – удивление, удовольствие… и что-то еще. Что-то, что заставляет мое сердце биться быстрее, словно табун диких лошадей рвется на свободу. Что-то… вызывающее.

– Это невероятно вкусно, Кайсар, – шепчет она, и я чувствую, как по моей коже пробегают мурашки, словно от ледяного ветра. Она произнесла мое имя… Это звучит как вызов, как обещание… как проклятие.

Мы возвращаемся к разговору о споре. О том, что если я докажу ей обратное: восточные мужчины могут быть нежными и ласковыми. Всего одна ночь, и я развею ее сомнения. Одна ночь, чтобы сломать ее циничную броню и показать ей… что-то настоящее. Что-то, что она так отчаянно пытается отрицать.

– И что, если мне не понравится? – с вызовом спрашивает она. – Что если я останусь при своем мнении? Что если ты… проиграешь?

Я тихо смеюсь. Ее слова – как капля воды, упавшая на раскаленную сковороду. Шипят, но не причиняют вреда. Эта женщина… она думает, что у нее есть хоть малейший шанс устоять? Да я готов поспорить на все свои нефтяные вышки, что уже сегодня ночью она будет умолять меня… о большем.

– Это невозможно, Элеонора, – говорю я, наклоняясь ближе к ней. Ее аромат, смесь дорогих духов и диких цветов, кружит мне голову. – Для тебя – невозможно.

Ее щеки покрываются легким румянцем, словно от прикосновения солнца. Какая же она… живая. Настоящая. Не такая, как те куклы, что обычно меня окружают. И это сводит меня с ума. Черт, Кайсар, держи себя в руках! Ты же должен быть галантным! Или… нет? Может, стоит показать ей, кто здесь главный?

– А что если… проиграю я? – она заметно нервничает, и я чувствую прилив… власти? Нет, скорее, предвкушения.

В ее глазах – смятение. И это мне нравится. Нравится видеть, как я заставляю ее терять контроль. Но я не собираюсь мучить ее. Пока. Я хочу, чтобы она сама захотела этого. Чтобы сдалась… без боя.

Я поднимаюсь из-за стола.

– Довольно разговоров, Элеонора, – протягиваю ей руку. – Пора переходить к делу. Пора узнать, кто из нас прав.

Она смотрит на мою руку… нерешительно… словно боится обжечься о пламя. Но потом… все же решается. Ее пальцы скользят в мои, и я чувствую легкий разряд тока. Ее кожа… горячая и шелковистая. О Аллах, эта женщина… Что она со мной делает? Я теряю контроль!

– Куда ты меня везешь, Кайсар? – в ее голосе звучит одновременно и страх, и любопытство. Чувствую, как дрожит ее рука в моей.

– Увидишь, – загадочно отвечаю я, слегка сжимая ее пальцы. – Доверься мне.

Амир, как всегда, берет все на себя. Возвращает ей телефон, расплачивается за ужин… А мы… мы покидаем ресторан.

У входа ждет мой черный Maybach. Он всегда внушал мне уверенность и власть. Но сейчас… сейчас он кажется лишь удобным средством передвижения. Все, что мне нужно – это она. Все, что мне нужно – это уединение.

Я усаживаю Элеонору в машину. Галантно. Как и подобает воспитанному мужчине. Сам устраиваюсь рядом. Амир, как всегда, на переднем сиденье. Он всегда знает свое место. Но сейчас… мне хотелось бы остаться с ней наедине. С ней и моими желаниями.

Она рядом. Совсем близко. Я чувствую тепло ее тела, ее аромат, ее… присутствие. Но я не позволяю себе вольности. Пока. Я только любуюсь ею. И она это видит. Я знаю. Я вижу это в ее глазах.

Элеонора смотрит в окно. В ее глазах – растерянность. И страх. Она не знает, куда я ее везу. Но она понимает, что уже часть спора проиграла. И это… невероятно приятно. Ну что, Элеонора, признайся, тебе ведь тоже нравится эта игра, а? Тебе нравится быть со мной, нравится чувствовать мое притяжение…

Она поворачивается ко мне. В ее взгляде – вызов.

– Зачем тебе все это, Кайсар? – спрашивает она.

Я улыбаюсь.

– Я пытаюсь доказать, что ты ошибаешься, Элеонора. Что восточные мужчины могут быть… другими. Что мы можем быть… лучше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она хмыкает, но я вижу, что мои слова ее задели.

– И ты думаешь, что сможешь изменить мое мнение за одну ночь? – спрашивает она.

– Я не думаю. Я знаю.

Я очень хочу вкусить ее. Испить до дна. Сотворить с ней то, что запрещено нашими традициями. То, что всегда харам… запрет… считается грязью. Я хочу сломать эти запреты, написать свои законы.

Что она делает со мной? Как ей это удалось? Ведь я абсолютно не знаю, кто она. Чем занимается. Да, видно, что самодостаточная женщина. Возможно, ведет бизнес. Но при этом… полная загадка. Которую я хочу разгадать. Которую я хочу…

Мы подъезжаем к отелю. Мои личные апартаменты с панорамными окнами. Роскошь, достойная шейха. Но сегодня… сегодня она меркнет перед ее красотой.

Она стоит посреди комнаты. На фоне ночного города. Словно королева, стоящая на краю света. Словно богиня, сошедшая с небес. И я… я хочу быть у ее ног.

Подхожу ближе. Она отступает. Упирается спиной в холодное стекло. Не бойся, Элеонора. Я не причиню тебе вреда… пока ты сама этого не захочешь. Хотя, честно говоря, я уже не уверен, кто из нас здесь больше боится.

Мои руки скользят по ее талии. Медленно. Нежно. Чувствуя каждый изгиб ее тела. Она вздрагивает. Ее дыхание сбивается. Я слышу, как учащается ее пульс. Она боится… и хочет… Одновременно. Как и я.

Мои губы находят ее губы. Легкое касание. Нежный поцелуй. Я хочу показать ей, что я могу быть нежным. Что я могу любить.

– Кайсар… – шепчет она, и ее голос дрожит.

Но в мыслях… другое. Я вспоминаю, что на ней уже нет чулок. Черт, Кайсар, что ты делаешь? Но она… она сводит меня с ума! Моя рука поднимает платье, комкая ткань. И вот уже я ласкаю ее разгоряченную кожу.

– Ох… – выдыхает она.

Мои пальцы ищут… то, что харам. Восточные мужчины никогда этого не делают. Не ласкают женщину там. Считая это грязным. Но я… Я хочу нарушить все правила. Я хочу познать ее. До конца.

Мои пальцы касаются мягких, влажных губ… Раздвигают складочку… И…

Глава 6

(Элеонора)

Я теряю нить реальности, когда его рука накрывает меня там, внизу. Мягко… Мягко?! Элеонора, какого черта с тобой происходит? Ты же бизнес-леди, феминистка, женщина со стальным характером! А тут… Но его прикосновение… он проникает глубже, находит ту самую точку, и я забываю, как меня зовут. Забываю, кто я, во что верю… Просто… хочу, чтобы он не останавливался.

Продолжай. Терзай. Дразни.

Черт, Элеонора, очнись! Но… уже поздно. Сопротивление бесполезно. Сегодня я готова послать все свои принципы куда подальше. Пусть делает, что считает нужным. Пусть забавляется со мной, как с игрушкой. Выводы я сделаю потом. Если вообще останется, что выводить, после… такого.

– Ммм… боже… боже… боже… – стон вырывается помимо моей воли. Это не я. Это какая-то другая Элеонора. Раба своих желаний.

Он опускается передо мной на колени. Он! Шейх! У моих ног! Это же абсурд, сюрреализм, какая-то злая шутка! А его губы… Нежно касаются моего лобка. Целуют мягко, почти невесомо. Я чувствую трепет его губ… словно крылья бабочки.

Он стягивает мои трусики. Медленно, дразняще. Словно снимает последнюю преграду на пути к… чему? К пропасти? Или к раю?

Боже…

Шок. Трепет. Доверие? Да быть не может! Возрастающее возбуждение… и чувство… единения? С ним? С шейхом, которого я еще час назад готова была облить презрением?

Холодное стекло… Я прислоняюсь к нему спиной, ища хоть какого-то спасения от этого пожара. Безуспешно. Он закидывает мою ногу себе на плечо, открывая… доступ. К самому сладкому. К тому, что даже вкуснее этой чертовой «Медовой розы Исфахана». Вкуснее… для него?

– О боги… – шепчу я, задыхаясь. – Неужели… восточные мужчины… такое тоже делают?

Такое… искусное куни? Очуметь просто! Его язык… ласкает мою жемчужинку. Вылизывает губки. Проникает глубже, буквально выпивая мои соки. Я чувствую, как волна за волной накатывает возбуждение. Это уже не просто желание. Это… буря. Ураган.

– Кайсар… – стону я, не в силах сдержать это имя. Оно срывается с губ, как проклятие или как молитва.

Его язык… он танцует на моей коже, словно язычок пламени. Обжигающий, страстный, неутолимый. И я… я таю. Растворяюсь. Исчезаю.

Это… оргазм? Невозможно! Я же сильная, независимая женщина! Я не должна… Но он здесь. Он рядом. И я… я сдаюсь.

Волна накрывает меня с головой. Мозг отключается. Разум молчит. Остается только… наслаждение. Неистовое, всепоглощающее, первобытное.

После… Кайсар поднимается. Разворачивает меня лицом к окну. Платье… к черту! Быстрым, ловким движением. Туда же летит и мой бюстгальтер. Его ладони сжимают мою грудь. Тискают нежно, но ощутимо. Играют с сосками. И я… чувствую себя дикой кошкой. Готовой выпустить когти. Или замурлыкать от удовольствия.

Его горячее дыхание опаляет мою шею. Обжигающий шепот.

– Ты… прекрасна, Элеонора, – говорит он. – Ты… сводишь меня с ума.

Потом его речь звучит на арабском. Я не понимаю ни слова. Но по его возбуждению легко догадаться, что именно он говорит. И от этого мое желание становится просто мучительным. А он не спешит. Дразнит. Разжигает огонь до невероятных размеров. Садист! Но какой же он… желанный!

Мммм…

Я приоткрываю глаза. Ладонями упираюсь в стекло, которое уже нагревается под моими прикосновениями. Под ногами – огни ночного города. Миллионы огней. Миллионы жизней. А за спиной… горячий, дикий самец, доводящий меня до абсурда.

– Куда делись мои убеждения? – шепчу я, глядя на свое отражение в стекле. – Где моя гордость? Где моя независимость?

Нет ответа. Есть только… желание. Нестерпимое, всепоглощающее, безумное.

К черту все! Только сегодня. Я так устала от одиночества. Одна ночь. Одно желание на двоих. Разве я не заслужила этого?

Мои оголенные ягодицы ощущают прикосновение чего-то очень твердого и очень горячего. Он раздвигает мои булочки. И я чувствую, как его возбужденная плоть ласкает меня…

– Кайсар… – выдыхаю я, закрывая глаза. – Кайсар… сделай это…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

(Кайсар)

Я даже не знаю, можно ли взывать к Аллаху в этот миг. Настолько ли это кощунственно, как кажется на первый взгляд? Скорее, это… признание. Признание в том, что я, Кайсар Аль-Малик, кажется, пропал. И виной тому – она. Элеонора.

Я впервые… да-да, впервые в своей жизни позволяю себе подобное. Ласкать женское лоно, утопая в этом, как в оазисе после долгой дороги по пустыне. И это не просто удовлетворение плоти, это… поклонение. Ей. Ее телу, ее духу, ее неукротимой воле.

Она… какая она вкусная! Сладкая, как та самая медовая роза, которую я ей предложил, но с примесью чего-то терпкого, дикого, необузданного. Как сама Элеонора. Аромат… ни один парфюм в мире не сравнится с этим пьянящим, неповторимым запахом. Это ее запах. Запах женщины, которая сводит меня с ума.

Сосредоточься, Кайсар, сосредоточься! Сейчас не время для философских размышлений. Главное – она. Ее ощущения. Ее удовольствие. Чтобы она поняла, что такое настоящая нежность. Что такое… любовь.

Мои пальцы порхают по ее коже, словно бабочки над цветком. Язык ласкает, дразнит, выпивает до последней капли нектара. И она… она отвечает! Стонет, извивается, цепляется за меня руками. Эта музыка… это симфония желаний!

– Кайсар… – шепчет она, и это имя на ее губах звучит как молитва.

Ее тело… в отблесках ночных огней, оно кажется нереальным. Словно мраморная статуя, оживленная страстью. Идеальные изгибы, безупречная кожа, словно шелк, нагретый солнцем. Ее спина… эта линия, изгибающаяся под моими руками, сводит меня с ума.

Ее волосы… длинные, шелковистые, цвета горького шоколада. Я наматываю их на кулак, чуть оттягивая ее голову назад, обнажая шею для поцелуев. И она… она отдается. Открывается мне. Позволяет завладеть собой.

– Кайсар… что ты делаешь со мной… – выдыхает она, и в ее голосе – смесь страха и восторга.

Я чувствую, как она извивается под моими ласками. Как ее тело горит, как ее сердце бьется в унисон с моим. Еще немного, и она потеряет контроль. Именно этого я и хочу. Чтобы она забыла обо всем, кроме меня. Чтобы она принадлежала мне… хотя бы на эту ночь.

Так, спокойно, Кайсар! Не спугни ее! Она же у нас сильная, независимая женщина. Феминистка, черт ее дери! Но сейчас… сейчас она просто женщина. Моя женщина.

Даю себе волю. Ощущаю жар, желание обжигает изнутри. Скольжу по ее коже, дразня и возбуждая. Нахожу ее самое чувствительное место, и она тихо стонет. Элеонора… Она – моя одержимость.

С ее губ срывается просьба. Тихая, хриплая, отчаянная.

– Кайсар… прошу… сделай это…

Я отстраняюсь. Смотрю на нее сверху вниз. Ее глаза полузакрыты, губы приоткрыты. Она вся дрожит от возбуждения. Она – само воплощение желания.

– Повтори, – хриплю я. Мой голос звучит как рычание хищника. – Скажи это еще раз.

Я хочу слышать это. Хочу, чтобы она умоляла меня. Чтобы она поняла, насколько она моя.

Она выгибается в спине, тянется бедрами ко мне. Но я не спешу. Дразню. Издеваюсь. Пусть знает, на что я способен. Пусть помнит эту ночь. Пусть помнит меня.

– Я… я хочу тебя, Кайсар… – шепчет она, и эти слова – как удар молнии.

Я хочу, чтобы она поняла, что я могу быть нежным, ласковым. А не только берущим в свое удовольствие, как она заявила час назад. Я докажу ей обратное. Я уже доказал… она моя… только моя.

– Ты уверена, Элеонора? – спрашиваю я, хотя сам уже почти не контролирую себя.

– Да… да… пожалуйста…

Мы перемещаемся в спальню. Я подхватываю ее на руки и опрокидываю на кровать.

О Аллах, что я вижу!

Роскошный номер. Шелковые простыни. Дорогая мебель. Все это – лишь декорации. Все это меркнет перед ее красотой. Она лежит передо мной, такая открытая… обнаженная… манящая. Словно Венера, рожденная из пены морской.

В животе все скручивается от желания. Хочется наброситься на нее, завладеть ею прямо сейчас. Но я сдерживаюсь. Нужно терпение. Нужно заставить ее ждать. Чтобы она запомнила эту ночь на всю жизнь.

Я медленно, очень медленно снимаю пиджак. Потом рубашку. Обнажаю свой рельефный торс. Чувствую на себе ее восхищенный взгляд. Вижу, как ее глаза жадно пожирают каждый мускул. Это меня заводит. Это разжигает во мне огонь. Я чувствую себя диким зверем, готовым на все ради своей добычи.

Я склоняюсь над ней. Мое дыхание опаляет ее лицо.

– Что ты хочешь, Элеонора? – шепчу я ей на ухо. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я хочу услышать это. Хочу, чтобы она призналась. Чтобы отдалась мне без остатка. Чтобы феминистка Элеонора Вольская забыла обо всех своих принципах и просто стала моей.

Она молчит. Смотрит на меня своими огромными, темными глазами. В них – страх, желание, отчаяние. Целый океан эмоций.

Я целую ее в губы. Нежно, медленно, глубоко. Она отвечает на мой поцелуй. Ее тело дрожит в моих руках. Это – искра. Искра, от которой сейчас вспыхнет пламя.

– Возьми меня, – шепчет она. Ее голос едва слышен. – Возьми меня, Кайсар… пожалуйста…

Аллах свидетель, я ждал этого!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я отстраняюсь. Полностью освобождаю себя от одежды. Провожу рукой по своему члену. Он пульсирует, горит, требует выхода. Он словно дикий зверь, рвущийся на свободу.

Смотрю на нее. Она смотрит на меня в ответ. Ее взгляд… он обжигает меня дотла. Она проводит по своим губам язычком. Словно хочет вкусить мою плоть.

О, даже эта мысль сводит меня с ума! Я чувствую, как по венам бежит огонь. Как кровь стучит в висках. Я хочу ее. Здесь и сейчас.

– Ты хочешь этого, Элеонора? – спрашиваю я, хотя ответ уже очевиден.

Она молчит, но ее глаза говорят громче любых слов.

Я нависаю над ней. Вижу, как часто бьется ее пульс на шее. Как она судорожно сглатывает. Она вся моя…

Глава 8

(Элеонора)

Ох… кажется, я пропала. Окончательно и бесповоротно. Я лежу обнаженная на прохладных шелковых простынях в его роскошных апартаментах, а он… он – само воплощение искушения, живое, дышащее и невероятно притягательное. Искушение, против которого феминистка во мне восстает, но женщина – капитулирует.

Кайсар раздевается медленно, с какой-то хищной грацией, словно дразнит. И ведь у него это отлично получается, черт бы его побрал! С каждым снятым предметом одежды воздух вокруг меня словно сгущается, становится обжигающе горячим, а напряжение натягивается, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Ну что, Элеонора, хотела увидеть, что скрывается за маской восточного мужчины? Что ж, наслаждайся зрелищем.

Он сбрасывает белоснежную рубашку, и моим глазам открывается его торс. Рельефные мышцы играют под смуглой кожей, каждый изгиб, каждая линия – совершенны. Ни единого лишнего грамма, только сила и грация. Даже у меня, помешанной на фитнесе, такого идеального пресса нет. Что ж, похоже, придется брать у него мастер-класс, хотя бы приватный. И пусть феминистки всего мира завидуют! Он смотрит на меня, словно хищник, оценивая реакцию. В его взгляде читается вызов, ожидание… И я не собираюсь его разочаровывать. Он словно ждет от меня оценки, как на аукционе. Что ж, я готова ее выдать.

– Неплохо, – выдыхаю я, стараясь сохранить хоть какое-то подобие невозмутимости. Голос звучит немного хрипло, выдавая мое волнение. – Но я видела и…

Стоп, о чем я вообще говорю? Кого я пытаюсь обмануть? Саму себя? Ведь он прекрасен!

Вру, конечно. Бессовестно вру. Ничего подобного я никогда не видела. Его тело – словно ожившая скульптура, совершенная в своей мужественности. Он продолжает раздеваться, скидывая брюки и оставаясь в одних боксерах. Ткань облегает его бедра, подчеркивая… Ох, Элеонора, соберись! Не дай ему увидеть, как ты сгораешь от желания.

А потом он освобождает себя от последней преграды и… Боже… Вот это да!

Я отвожу взгляд, делая вид, что изучаю панораму ночной Москвы за окном. Но на самом деле я просто пытаюсь унять дрожь, охватившую все мое тело. Боже, как же он действует на меня! Словно какой-то колдовской афродизиак!

– Ты выглядишь взволнованной, – слышу его глубокий голос прямо у своего уха. От его дыхания по коже бегут мурашки. – Неужели восточный мужчина все-таки произвел на тебя впечатление?

Он поворачивает меня к себе лицом и слегка наклоняется, заглядывая в глаза. В его взгляде – насмешка, но за ней скрывается неподдельный интерес. Дерзкий… И это мне нравится. Но я не должна ему это показывать!

– Не обольщайся, шейх, – пытаюсь я отшутиться, но голос предательски дрожит. – Я просто замерзла.

Он усмехается, притягивая меня к себе еще ближе. Я чувствую тепло его тела, его силу, его запах… Запах сандала и мускуса, терпкий и пьянящий. Он такой дикий…

– Я тебя согрею, – шепчет он, и его губы касаются моей шеи.

Я вздрагиваю от удовольствия. Его губы обжигают мою кожу, скользят вниз, к плечу, к груди… О нет, только не это! Я же хотела контролировать ситуацию! Где моя феминистская броня?!

– Кайсар… – выдыхаю я, пытаясь остановить его, но слова застревают в горле. Мне страшно. И одновременно… до безумия хочется.

Он не слушает. Или не хочет слушать. Его руки гладят мое тело, распаляя все сильнее. Он целует меня в губы, нежно, но настойчиво, и я чувствую, как тает моя последняя защита. Его губы властные, но нежные. Он словно пробует меня на вкус.

Его плоть входит в меня… Он входит медленно, растягивая, заполняя… Боже, как давно я этого не чувствовала! Я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Он не поворачивает меня спиной, как я почему-то ожидала. Смотрит прямо в глаза, словно хочет видеть всю мою душу. Зачем ему это? Что он ищет во мне?

– Смотри на меня, Элеонора, – шепчет он, – я хочу видеть все твои желания.

И я смотрю. Вижу в его глазах страсть, нежность и… какую-то неуверенность? Не может быть, чтобы такой самоуверенный мужчина был не уверен? Или это просто игра? Он играет со мной, как кошка с мышкой?

Его слова, то на русском, то на арабском, создают какую-то нереальную атмосферу. Я чувствую себя словно в сказке, в которой я – главная героиня. Восточная сказка. И, кажется, я в ней пленница.

– Кайсар… это… – пытаюсь я что-то сказать, но он прерывает меня поцелуем. Его поцелуй словно приговор.

Он двигается аккуратно, словно боясь причинить боль. Никакой жестокости, никакого насилия, о котором я слышала. Только нежность и ласка. Вот тебе и восточный мужчина! Все-таки они умеют удивлять. Или это просто его игра?

– Расслабься, – шепчет он, – позволь себе наслаждаться.

И я пытаюсь. Расслабляюсь и наслаждаюсь. Его движения становятся глубже, увереннее. Ох… Кажется, я начинаю понимать, почему женщины теряют голову из-за этих шейхов. Он знает, что делает! Или я просто слишком давно не была с мужчиной?

Мое лоно раскрывается, принимая его полностью. Он углубляется еще больше, и я чувствую, как внутри меня все сжимается от восторга. Секс-игрушки – это, конечно, хорошо, но живой мужчина… это совсем другое измерение. Или просто Кайсар – другой уровень?

Он упирается на одну руку и увеличивает темп. Второй рукой он подхватывает меня под колено, и я чувствую, как его ярость начинает нарастать. Вот оно! Сейчас все начнется!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он двигается все быстрее и быстрее, и я чувствую, как теряю контроль. Стоны вырываются из моей груди, я уже не могу их сдерживать. Феминистка во мне кричит о помощи, но женщина наслаждается.

– Кайсар… – шепчу я, – еще…

Поза меняется, и вот он уже сзади. Я подаюсь вперед, и его плоть пронзает меня насквозь. Боже, как это хорошо!..

Он наматывает мои волосы на кулак, удерживая меня так, и вторгается в меня снова и снова. Мои стоны превращаются в крики, и я уже не понимаю, где я и кто я. Я просто его женщина.

Он загнал меня до предела, но не кончает. Сколько же в нем силы?! Он словно хочет выпить из меня всю жизнь.

Я чувствую, как волна оргазма захлестывает меня, и все вокруг исчезает. Я забываю свое имя, свой возраст, свои принципы… Я – просто женщина, отдающаяся своей страсти. Мне хорошо. Очень хорошо.

И в этот момент он взрывается во мне, наполняя меня спермой. Он заполнил меня собой, все мое нутро. Я чувствую себя опустошенной и одновременно… наполненной.

А потом… тишина. Только наши тяжелые вздохи и стук моего сердца.

Глава 9

(Кайсар)

Тишину после бури сложно не заметить. Словно шторм прошелся по побережью, оставив после себя лишь мокрый песок и обломки прежних представлений о мире. Я лежу рядом с ней, и дыхание постепенно выравнивается. В груди все еще клокочет отголосок страсти, но в голове – относительный покой. Или, скорее, переосмысление.

Она рядом. Теплая, мягкая, такая уязвимая сейчас, когда все маски сброшены. Умиротворенная? Да, пожалуй. И чертовски взбудораженная. Я чувствую это по тому, как слегка дрожат ее пальцы, как дергается уголок губ. В ней бушует ураган невысказанных вопросов, я знаю это.

Что ж, самое время подкинуть ей дровишек в этот костер.

Я нарушаю тишину, задавая самый логичный вопрос в этой ситуации:

– Теперь, когда мы близки… – провожу пальцем по ее спине, ощущая легкий трепет кожи, – …я хочу знать. Что для тебя значит свобода, Элеонора?

Чувствую, как она напрягается. Вопрос, как выстрел. Попал точно в цель, задев самое больное место. Феминистка против шейха – какая ирония судьбы!

Она молчит, собираясь с мыслями. Долгая пауза, словно она ищет правильные слова, чтобы отгородиться от меня стеной своих убеждений.

– Свобода – это возможность выбирать, – наконец произносит она, и в голосе слышится вызов. – Жить так, как я хочу, а не так, как от меня ожидают.

Какой банальный ответ. Но в ее устах он звучит как манифест. Свобода – это ее религия. И я, кажется, посягнул на ее святыню.

– А если то, чего ты хочешь, противоречит тому, чего от тебя ожидают? – продолжаю я игру. Мне интересно, как далеко она готова зайти в своей борьбе за независимость.

– Тогда я выбираю то, чего хочу я, – ее голос становится тверже. – Это моя жизнь.

Браво, Элеонора. Браво! Ты – настоящий боец. Но я-то знаю, что под этой броней скрывается ранимая женщина, жаждущая тепла и любви. Я видел это сегодня ночью.

Я поворачиваюсь к ней лицом, касаюсь кончиком пальца ее щеки, заглядываю в глаза.

– Даже если это означает быть со мной?

В ее глазах мелькает смятение. Она отводит взгляд, стараясь скрыть замешательство. Вот он, момент истины. Сейчас она должна сделать выбор. Между своими принципами и тем, что подсказывает ей сердце.

– Я… – она запинается, – Мне нужно время, чтобы это понять.

Вот те на! Я ожидал чего угодно, только не этого. Что, черт возьми, происходит? Неужели весь мой план рушится на глазах? Нет, Кайсар, не время сдаваться! Ты почти у цели.

Я улыбаюсь, стараясь скрыть досаду.

– Я дам тебе столько времени, сколько тебе потребуется.

Приподнимаюсь на локте, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Но помни, Элеонора, – мой голос становится тихим и проникновенным, – выбор всегда за тобой.

Наблюдаю, как ее нервы напрягаются. Ее феминистская броня дала трещину, я чувствую это. Она боится своих желаний, боится, что я окажусь таким же, как и остальные. Но я другой, слышишь, Элеонора? Я готов доказать тебе это.

Накручиваю ее локон на палец, так легко и как бы небрежно, и спускаюсь к плечу. Нежно касаюсь губами.

– Скажи мне… – шепчу ей, - что ты чувствуешь ко мне?

Ей нравится. Я чувствую, как мурашки бегут по ее коже, как учащается дыхание. Поднимаюсь выше и целую ее в шею. Господи, как же я хочу снова почувствовать ее, всю ее.

– Молчишь? – ухмыляюсь. – Не хочешь показывать свои чувства, боишься меня?

Спускаюсь все ниже, к груди. Целую, нежно касаясь губами, а потом и языком.

– Ты такая красивая, Элеонора. Нежная, волшебная… – шепчу слова восхищения на арабском, которые приходят из глубины души.

Чувствую, как она дрожит. Ее руки обхватывают мою голову, прижимая к себе. Она уже почти моя. Еще немного, и она сдастся.

Я заглядываю в ее глаза. Обожание. Страх. Желание. Все смешалось в этом прекрасном взгляде.

И она закрывает глаза.

Дыхание становится прерывистым. Ее руки гладят мою спину, приближая еще ближе. Кажется, сопротивления больше нет. Моя дикая женщина больше не хочет притворяться неприступной крепостью. И я счастлив.

Потому что я тоже готов отбросить все свои правила ради этой женщины. Феминистка ты моя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

(Элеонора)

Просыпаюсь… одна. Не то чтобы я ожидала увидеть тут толпу танцующих дервишей, но все же… Огромная кровать кажется еще больше в этом роскошном номере. Интересно, сколько тут квадратных метров? Можно смело играть в футбол. Солнце, как назойливый папарацци, пытается пробиться сквозь щели штор. Ну да, конечно, "доброе утро, Элеонора, ты в плену у шейха".

Опустошенная? Да, пожалуй. Смущенная? Еще как. Вчера я была сама не своя. Неужели это все я? Феминистка, борец за права, и вот это вот все? Вчерашняя страсть… кажется каким-то безумным, прекрасным сном. Или очень дорогим порнофильмом, где я, к своему великому удивлению, получила главную роль. Реальность, как всегда, спускает с небес на землю. Жестко так спускает. Вопросы роятся в голове, как пчелы в расстроенном улье: что это вообще было? Что теперь будет? И, черт возьми, где Кайсар?

На прикроватной тумбочке, словно трофей, лежит записка. Ну конечно, никакой романтики, только деловая переписка. Интересно, он в принципе умеет писать что-то кроме бизнес-планов? На дорогой бумаге, элегантным почерком… Наверняка, нанял специального человека для таких случаев.

«Завтрак будет подан в 9:00. Наслаждайся утром. К.»

Наслаждайся утром? Да он надо мной издевается! После вчерашнего «наслаждения» я, наверное, должна буду пару дней лежать пластом! Холодность этих слов контрастирует… да, да, с этой самой ночью. Ох, Элеонора, как же низко ты пала. Теперь тебя ублажают шейхи в пятизвездочных отелях. Где твои лозунги? Где твоя борьба? Чувствую себя марионеткой. Дорогой, очень дорогой марионеткой.

Поднимаюсь с кровати, ноги предательски дрожат. Ну да, не каждый день проводишь ночь с арабским шейхом. Вернее, почти никто не проводит. Кроме меня, дуры. Иду в ванную. Надеюсь, там хоть нет золотого унитаза. Хотя, чего это я, наверняка есть. Мрамор, зеркала, куча каких-то баночек и флакончиков. Да тут можно смело открывать филиал брендовых бутиков. На вешалке – шелковый халат. Нежный, как… Как его прикосновения. Боже, да что со мной такое?! И полный набор косметики. Все самое дорогое, естественно. Наверное, ждет, что я буду краситься и ждать его, как покорная жена.

На другой вешалке – платье. Элегантное, строгое, закрытое. Ну да, никакой откровенности. Шейх не любит, когда на его женщин кто-то смотрит. Хотя, вчера ему было плевать, кто на меня смотрит, кажется. А на тумбочке… О, Господи, что еще? Кольцо с бриллиантом размером с грецкий орех? Коробка. Открываю… и вижу… чулки. Чулки! Ну конечно, куда же без них! Как мило с его стороны компенсировать мне потерю. Или это тонкий намек на продолжение? Новые. Точно такие же, как те, что были безжалостно порваны… Вспоминаю вчерашнюю ночь, и щеки предательски заливаются краской. Да что со мной такое?! Я краснею, как наивная девчонка!

Принимаю душ. Надо смыть с себя не только вчерашний грех, но и все эти мысли. Надо взять себя в руки. Я – Элеонора Вольская, сильная, независимая женщина. Я не должна… В голове бардак. Феминистка внутри вопит, как резаная. Предательство! Измена идеалам! Где твоя гордость?! Да заткнись ты уже! Я просто хочу немного тишины. И чашку кофе.

Иду на завтрак. Серебряные приборы, фарфор тонкий, как паутина, дворецкий с лицом английского лорда. Кажется, я ему не нравлюсь. Наверное, он влюблен в шейха и ревнует меня. Завтрак, конечно, изысканный. Но есть не хочется. В горле все пересохло от волнения и самобичевания. Роскошь вокруг давит, как бетонная плита. Слишком много денег, слишком много власти, слишком много… контроля.

Все! Решено! Надо бежать. Пока не стало слишком поздно. Пока я не превратилась в одну из этих несчастных жен шейхов, заточенных в золотых клетках. Надо найти свои вещи, телефон и… свободу. Хотя, что я буду с ней делать, с этой свободой? Сидеть в своей квартире в одиночестве и ругать мужчин?

Выхожу из номера. Тихонько закрываю дверь. Интересно, он наблюдает за мной в камеры? Шейхи же любят всякие шпионские штучки. В кино видела. Иду по коридору. Тишина… звенящая тишина. Как будто весь отель замер в ожидании. Спускаюсь в холл. Надо сделать вид, что ничего не случилось. Надо выглядеть уверенно. Как бизнес-леди, а не как сбежавшая любовница шейха.

Подхожу к выходу. Еще немного, и я свободна. Еще чуть-чуть…

И тут…

Перед отелем стоит… машина. Черная, блестящая, дорогая. Ну конечно, на чем же еще должна уезжать женщина, сбежавшая от шейха? Водитель, словно статуя, открывает дверцу. Наверняка, его тренировали годами, чтобы он умел так идеально открывать двери. И… я вижу. На заднем сиденье – розы. Огромный букет красных роз. Как банально. Как… трогательно? Нет, Элеонора, не поддавайся! Это ловушка!

Кайсар знал. Он всегда все знает. Он просчитал все мои шаги наперед. И он позволил мне сбежать. Зачем? Чтобы поиграть со мной в кошки-мышки? Чтобы показать мне, какая я слабая и предсказуемая? Или… чтобы дать мне возможность сделать выбор?

Водитель ждет. Молча. Не моргая. Я стою и смотрю на эти розы. Они прекрасны. И они – символ моей капитуляции.

Делаю глубокий вдох. И…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

(Элеонора)

Я стою перед машиной, как вкопанная. Внутрь – ни ногой. Господи, да что вообще такое происходит? Все внутри сжимается в тугой комок, дышать нечем. Делаю глубокий вдох, воздух обжигает легкие, но легче не становится. Шаг назад. Еще один. Сердце бьется, словно испуганная птица, стук отдает в висках. Нет, так не пойдет. Ночь прошла, сказка закончилась. Или, по крайней мере, должна была. Я не позволю себе снова эту ошибку. Не позволю! Слишком много поставлено на карту, слишком долго и упорно я строила свою жизнь, чтобы сейчас все рухнуло из-за…шейха?

Вопросительный взгляд водителя режет, как осколок зеркала. Он, наверное, гадает, сбежала ли я из психушки. Ну, может, в этом есть доля правды? Сумасшедшая, Вольская, точно сумасшедшая! Кто еще в здравом уме понесется на ночь к шейху, а потом будет бегать от него, как от огня? Еще шаг. Резкий разворот. Бежать, Лен, бежать!

Кайсар дал мне право выбора. Ах, какой джентльмен! Как он там сказал? «Я дам тебе столько времени, сколько тебе потребуется…» Вот и славно! Благородство так и прет.

Иронизируй сколько хочешь, Вольская, но спина горит от его взгляда, как будто он до сих пор смотрит на тебя. Да, уж лучше смыться, чем поддаться этому вихрю, этой пульсирующей энергии, которая исходит от него.

Какому еще вихрю?! Не выдумывай! Ты же сильная, независимая женщина! Феминистка, в конце концов! Какие шейхи, какая страсть?! У тебя бизнес, проекты, конференции! Забудь!

Я возвращаюсь в свою уютную квартиру. Стены словно обнимают, успокаивая после бурной ночи. Здесь, среди привычных вещей, старых фотографий и зачитанных книг, дышится легче. Здесь нет золотых клеток, нет властных взглядов, проникающих в душу, и нет диких, обжигающих ароматов, вызывающих головокружение. Здесь – моя крепость. Мой островок стабильности в безумном мире.

Надо позвонить Машке. Совершенно не хочется сидеть в одиночестве, вороша в памяти события последней ночи, но идти куда-то… просто нет сил. Чувствую себя выжатым лимоном, из которого высосали все соки, все эмоции до последней капли.

Гудки кажутся бесконечными.

– Алло, – слышу хриплый сонный голос подруги.

– Машунь, это я. Разбудила? Прости. Ты можешь приехать? Мне… мне очень нужно поговорить. Просто выговориться.

– Лен, что-то случилось? – в голосе Маши моментально просыпается тревога.

– Да… случилось. Много чего. История на целую книгу.

Маша приезжает через полчаса, заспанная, с растрепанными волосами, но с неизменной готовностью поддержать подругу. Я открываю дверь и тут же бросаюсь к ней в объятия. Господи, как же хорошо иметь рядом человека, которому можно доверить все, не боясь осуждения. Сейчас это просто необходимо.

Я завариваю нам крепкий кофе, от которого по кухне разливается бодрящий аромат, мы устраиваемся на диване, и я, словно на исповеди, выкладываю ей все как на духу. О фееричном знакомстве с шейхом. О споре, переросшем в безумную игру. О проведенной с ним ночи… Каждое слово дается с трудом, во рту пересыхает, щеки заливает предательский румянец. Чувствую себя героиней дешевого бульварного романа. Но это – моя жизнь. Моя чертова, непредсказуемая жизнь!

Маша слушает, не перебивая, с широко открытыми глазами. Я вижу, как в них отражается сначала недоверие, потом удивление и, наконец, паника.

Когда я заканчиваю, повисает тяжелая тишина. Маша смотрит на меня, как на инопланетянку. Или как на безумную охотницу за приключениями, ввязавшуюся в очень опасное дело.

– Лен, ты… ты что, серьезно? Ты это все провернула?! С шейхом?! – ее голос дрожит, в нем смешаны восхищение и предостережение.

Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть беззаботной, хотя внутри дрожу.

– Да, Маш. Так вышло. Импульс, эксперимент… Не знаю, как это объяснить. Звезды, наверное, так сошлись.

– Эксперимент?! Лен, ты хоть понимаешь?! – Маша вскакивает с дивана и начинает нервно расхаживать по комнате. – Не играй с огнем, Лен! Эти восточные мужчины… они другие. Ты знать не знаешь, чего от них ждать. У них свои законы, свои правила. Ты можешь очень сильно обжечься.

– Да я знаю! Властность, надменность, высокомерие в конце концов! Патриархат, возведенный в абсолют! А этого… Кайсара ждет тотальная перезагрузка мнения о женщинах! Я ему покажу, что такое феминизм в действии!

Я пытаюсь оправдаться, уверить ее, что все под контролем, но слова звучат неубедительно даже для меня.

– Это был просто… опыт. Способ проверить свои убеждения. И, признаться, я немного запуталась.

– Не верю, – качает головой Маша, останавливаясь напротив меня. – Я вижу в твоих глазах… Боже, Лен, ты что, влюбилась?!

– Да с чего ты взяла? – взрываюсь я, хотя прекрасно понимаю, что она попала в самую точку. Не влюбилась, а просто увязла! Точно! Увязла, как муха в меде! И чем больше дергаюсь, тем сильнее погружаюсь.

– Да по тебе же видно! Ты вся светишься изнутри нездоровым блеском. Ну, расскажи, какой он? Этот твой восточный принц? Что он тебе такого наплел, что ты забыла обо всем на свете?

Я закатываю глаза. Рассказывать о Кайсаре – это все равно, что пытаться поймать лунный свет. Невозможно передать словами всю сложность, всю противоречивость этой личности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Он… сложный. Не такой, как все. Умный, образованный, галантный. Но при этом… очень властный, невероятно уверенный в себе. С ним сложно спорить, но, черт побери, и ужасно интересно. Он как огонь, который манит и обжигает одновременно.

Хотя, о чем это я? Какой "интересно"? Он же шейх! Он – ходячий стереотип о восточной тирании! Или нет? Может, в нем действительно есть что-то особенное? Что-то, что заставляет меня забыть обо всех своих принципах и убеждениях?

Маша пристально смотрит на меня, словно пытается разгадать секрет, скрытый в глубине моей души.

– Ты должна быть осторожна, Лен. Не позволяй ему себя использовать. Ты слишком хороша для этого. Не дай ему манипулировать тобой, играть с твоими чувствами. Ты достойна большего, чем мимолетный роман с богатым шейхом.

Я чувствую себя виноватой перед Машей, зная, что она все еще переживает предательство. Моя, пусть и мимолетная, страсть к экзотическому шейху кажется кощунством на фоне ее горя. Хочу перевести разговор на ее проблемы, предложить поддержку, но понимаю, что сейчас это будет выглядеть фальшиво и лицемерно.

– Ты должна быть осторожна, – шепчет она снова. – Не позволяй ему использовать тебя.

– Я знаю, Маш. Я постараюсь. Держусь настороже.

– Он красив, умен и богат. Но это, Лен, опасное сочетание. Очень опасное. Это как коктейль Молотова: одно неверное движение – и все взлетит на воздух.

Мы еще долго сидим молча, каждая погружена в свои мысли. Я думаю о Кайсаре, о его взгляде, полном страсти и вызова, о его прикосновениях, от которых бегут мурашки, о ночи, когда я забыла обо всем на свете, растворившись в его объятиях. Господи, что со мной творится?! Я же, Элеонора Вольская! Я – манифест независимости! А превратилась во влюбленную дуру!

Разговор с Машей заставляет меня задуматься о своих действиях. Я понимаю, что зашла слишком далеко, необходимо взять ситуацию под контроль

Хотя какой тут контроль?! Все давно вышло из-под контроля. Шейх Аль-Малик – как ураган, ворвавшийся в мою жизнь и перевернувший все с ног на голову. И что теперь? Бежать без оглядки? Спрятаться в своей скорлупе и забыть о нем, как о кошмарном сне? Или рискнуть и посмотреть, что будет дальше? Позволить себе окунуться в этот омут страсти, не думая о последствиях?

– Ладно, Маш, не грузись, – говорю я, стараясь изобразить беззаботность. – Все будет хорошо. Я сильная. Я справлюсь. Я всегда справлялась. Просто дай мне чуть-чуть времени, чтобы разобраться во всем. Да и не факт, что я увижу его вновь. Уже утром его не было. Исчез. Испарился.

– Я знаю, что справишься, – улыбается Маша, глядя на меня с теплотой и пониманием. – Просто помни, я всегда рядом. Что бы ни случилось.

И это все, что мне сейчас нужно. Поддержка верного друга. Надежда на то, что все еще можно исправить. И уверенность в том, что я – Элеонора Вольская, и не позволю какому-то шейху сломать меня. Ни за что! Я не дам ему ни малейшего шанса! Ну, по крайней мере, очень постараюсь… Потому что, если честно, сама уже не знаю, чего хочу. Этот Кайсар Аль-Малик меня совсем запутал.

Глава 12

(Кайсар)

Солнце Москвы, врывающееся в панорамные окна моего пентхауса, сегодня кажется наглым и бесцеремонным. Как и мои собственные мысли, которые мечутся, словно загнанные звери. Вчерашняя ночь… Она выжгла на моей душе след, яркий, болезненный и… нежелательный. Я же не этого хотел! Я, Кайсар Аль-Малик, привыкший к власти и контролю, обнаружил себя во власти женщины, к которой, казалось бы, не должен испытывать ничего, кроме легкого раздражения.

И вот она сбежала. Сбежала, оставив меня наедине с этим хаосом чувств, с этой чертовой неразберихой. Она думает, что оставила меня? Да это я оставил ее! Но почему тогда внутри все так скручивается от этой мысли?

Звонок от Амира – как глоток холодной воды, возвращающий меня в реальность. В мир, где есть миллиардные сделки, ответственность перед семьей и империей.

— Да, Амир?

— Господин, доброго вам дня. Как ваше самочувствие? Надеюсь, московский воздух пошел на пользу вашему настроению.

В голосе Амира звучит скрытая тревога. Он, как никто другой, чувствует перемены в моем настроении. И мои спонтанные решения ему явно не по душе.

— Амир, к делу. Что с Куала-Лумпуром?

— Все подготовлено к вашему приезду, господин. Партнеры проявляют беспокойство насчет переноса сроков. Отец… Он также выразил свое недовольство в разговоре со мной.

Я тяжело вздыхаю. Как же все это достало! Я — сын своего отца, наследник империи, но иногда я чувствую себя лишь марионеткой в его руках.

— Скажи отцу, что я скоро буду. Решу здесь кое-какие вопросы и вылетаю.

— Господин, осмелюсь спросить, что это за вопросы, которые важнее многомиллиардных контрактов?

Я молчу, глядя в окно на Москву. Как объяснить Амиру, что меня зацепило? Эта женщина… ее взгляд, ее упрямство, ее… уязвимость.

— Амир, мне нужна информация по "Volskaya Design". Подготовь досье.

— "Volskaya Design"? Господин, вы уверены? Эта… ярая феминистка? Архитектор?

Разумеется, у Амира уже готова папка с данными по этой женщине. И, не сомневаюсь, там найдется куда больше интересного, чем удалось отыскать мне самому.

— Просто выполни мою просьбу.

— Как прикажете. Но, господин, позвольте мне высказать свое мнение.

Я вздыхаю. Я знаю, что сейчас начнется лекция о благоразумии и необходимости думать головой.

— Говори, Амир.

— Господин мой, вы – шейх, владелец огромной империи. Эта женщина – чужая в нашем мире. Ее ценности, ее убеждения… Они несовместимы с нашими. Эта игра опасна. Берегите себя, о господин. Ваш отец не одобрит этого увлечения. Подумайте о последствиях.

— Амир, я ценю твою заботу. Но я сам решу, с кем мне играть. И какие ставки делать.

— Господин, боюсь, вы не осознаете всю глубину сложившейся ситуации. Эта женщина… Она не принадлежит вам. Она свободна. И она может причинить вам боль.

— Пусть попытается, Амир. Пусть попытается.

Я отключаюсь и сажусь в кресло. Амир прав. Это игра опасна. Но именно поэтому она меня так привлекает. Элеонора – как дикий зверь, которого невозможно приручить. И я хочу попробовать. Хочу доказать ей, что я не такой, как все мужчины, которых она ненавидит.

Через час Амир приносит планшет с информацией о "Volskaya Design". Я начинаю читать. Биография, достижения, проекты… И раздел о проблемах.

— Демпинг, утечка идей, шантаж… – шепчу я, пролистывая отчет о давлении конкурентов. — Кто-то серьезно хочет ее разорить.

Внутри меня снова закипает гнев. Как смеют? Как смеют обижать женщину, которая, возможно, сама об этом не знает, стала мне небезразлична? Чувствую тепло и желание оберегать.

Амир стоит в дверях, наблюдая за мной. На его лице – смесь беспокойства и неодобрения.

— Господин, я вижу, что вы всерьез обеспокоены ее проблемами. Позвольте мне напомнить, что вы не обязаны решать чужие проблемы.

— Амир, замолчи.

Я внимательно читаю отчет о "СтройИнвест", компании, которая, судя по всему, стоит за всеми неприятностями Элеоноры. Хитрые, беспринципные дельцы, готовые пойти на все ради прибыли.

— Эти… – рычу я, сжимая кулаки. — Они заплатят.

— Господин, прошу вас, не вмешивайтесь. Это не ваше дело.

— Заткнись, Амир!

Амир замолкает, склонив голову. Он понимает – меня лучше не злить.

— Я хочу, чтобы ты связался с моими юристами. – говорю я, успокаиваясь. — Мне нужен план, как защитить "Volskaya Design" от этих… паразитов.

— Господин, вы тратите свои силы на пустое. Эта женщина не стоит того.

— Амир, я не спрашиваю твоего мнения. Я отдаю приказ.

— Как пожелаете, господин. Но боюсь, вы совершаете ошибку.

— Может быть. Но это — моя ошибка. И я ее совершу.

Я отпускаю Амира и снова погружаюсь в чтение. Я должен знать все. Обо всем, что происходит в жизни Элеоноры. В моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В голове начинает складываться план. Рискованный, дерзкий, но… единственный, который может сработать.

Глава 13

(Элеонора)

Так, собралась! Сегодня я – кремень, скала, бетонная стена, способная выдержать любой натиск. Сижу в своем кабинете, а ощущение, что я на капитанском мостике тонущего корабля. И команда смотрит на меня с надеждой, будто я знаю, где этот чертов спасательный круг.

Совещание, как похоронная процессия. Все с лицами скорбными, словно не о финансовом кризисе говорим, а о кончине всего живого на планете.

– Итак, господа, – произношу я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожит. – Обсуждаем варианты спасения. Предложения есть?

Предложения есть, конечно. Продать что-нибудь. Сократить что-нибудь. Ужаться где-нибудь. Оригинальностью никто не блещет.

– Может, попробуем выйти на рынок бюджетного жилья? – робко предлагает Маша, мой главный архитектор.

Бюджетное жилье? "Volskaya Design"? Да вы шутите!

– Маша, дорогая, – терпеливо говорю я. – Мы занимаемся элитной недвижимостью. У нас в портфолио виллы, пентхаусы, рестораны премиум-класса. Представляешь себе наш логотип на какой-нибудь хрущевке? Это репутационное самоубийство.

– Но ведь нужно что-то делать! – не унимается Маша. – Мы же тонем!

– Я знаю, – отвечаю я, стараясь не сорваться. – Поэтому и собрала вас здесь, чтобы вместе найти выход. Может, продадим пару активов?

– Мы уже продали все, что можно было продать! – восклицает Андрей, мой финансовый директор. – Остался только мой старый "Москвич", но думаю, он не покроет и половины наших долгов.

Иронизируешь, значит? Молодец, Андрей, держись!

– Тогда что? – спрашиваю я, обводя всех взглядом. – Что мы можем еще сделать? Банкротство? Сокращение штата?

Тишина. Все молчат, опустив глаза. Я смотрю на них и понимаю, что им страшно. Им есть что терять. У них семьи, дети, кредиты. А я… А что я? Кроме этой компании у меня ничего и нет.

– Ладно, – говорю я, поднимаясь. – Хватит паники. Возвращайтесь на рабочие места. Думайте. Ищите возможности. Андрей, займись реструктуризацией кредитов. Маша, продумай новые маркетинговые стратегии. Нам нужно срочно привлечь новых клиентов. Всем работать!

Когда последний сотрудник покидает кабинет, я опускаюсь в кресло и устало закрываю глаза. Ну и денек! Чувствую себя выжатым лимоном.

Как же я устала! Боже мой, как же я устала от всего этого!

Открываю глаза и окидываю взглядом свой кабинет. На стенах – фотографии наших лучших проектов. Вот вилла на Рублевке. Вот пентхаус в Москва-Сити. Вот ресторан на Патриарших прудах. Все это – моя гордость, мое детище, моя жизнь. И все это может рухнуть в одночасье.

Взгляд падает на грамоты и дипломы, полученные на различных выставках и конкурсах.

"Лучший архитектор года", "Самый инновационный проект", "За вклад в развитие современной архитектуры"…

Как давно это было… Тогда я была на вершине мира. Мне казалось, что я могу все. А сейчас? Сейчас я едва могу удержаться на плаву.

В голове всплывают воспоминания о том, как все начиналось. Как я, молодая и амбициозная, приехала в Москву из провинции с одной мечтой – стать архитектором. Как я работала день и ночь, чтобы получить образование, как подрабатывала официанткой, чтобы свести концы с концами. Как я основала "Volskaya Design" с нуля, вложив в нее все свои силы, все свои знания, все свои деньги.

И зачем все это было? Чтобы сейчас все потерять?

И ведь тогда, в самом начале, мне было еще сложнее. Я тогда еще была замужем за Игорем.

Игорь… Даже имя его слышать не могу!

Как он, подлый трус и лицемер, умудрялся спать с моей сестрой и строить из себя примерного мужа. А я, дура наивная, верила ему, любила его, поддерживала его во всем.

Как же я могла быть такой слепой?

Именно тогда, после того, как я узнала об их связи, я и возненавидела всех мужчин. Я решила, что больше никогда не доверюсь ни одному из них. Я стану сильной и независимой, чтобы никто и никогда не смог причинить мне боль. И я стала такой. Я создала успешный бизнес, стала известным архитектором, добилась признания и уважения. И все это – без чьей-либо помощи, одна.

А потом появился он. Шейх Кайсар Аль-Малик. Красивый, богатый, властный. И, что самое страшное, обаятельный. И я, такая вся из себя независимая и феминистка, взяла и поддалась его чарам.

Ну и дура! Как я могла? Где мои принципы? Где моя гордость?

Я усмехаюсь. Ну и комедия! Сама себя загнала в ловушку. И что дальше? Где этот шейх? Где его обещания? Где его любовь? Уже больше суток прошло, а он даже не позвонил.

Что и следовало доказать. Все они одинаковые. Поматросил и бросил.

Я встряхиваю головой. Хватит этих глупых мыслей! Пора возвращаться к реальности. Пора работать. Пора доказывать всем, что "Volskaya Design" – это не шарашкина контора, а серьезная компания, способная выстоять в любой буре.

Внезапно звонит телефон. Смотрю на экран. Номер незнакомый. И оператор какой-то странный. Может, опять какая-нибудь реклама?

Только этого сейчас не хватало!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но любопытство берет верх. Поднимаю трубку.

– Алло?

И тут я слышу этот голос. Низкий, бархатистый, с легким акцентом. Голос, который заставляет мое сердце бешено колотиться, а по коже бегут мурашки.

– Элеонора…

Какого черта?!

Щеки предательски краснеют…

Глава 14

(Кайсар)

Сегодня все должно пройти идеально. Никаких глупостей, никакого напора. Нужно показать ей другого себя, настоящего. Хватит уже играть в шейха, пора стать мужчиной, которого она сможет полюбить. Или хотя бы захочет узнать получше.

Я подъезжаю к "Арабеске". То самое место, где все началось. Роскошный ресторан, пафосная обстановка… Обычно я чувствую себя здесь как рыба в воде, но сегодня меня немного потряхивает. Волнуюсь, как мальчишка перед первым свиданием. Смешно, шейх Аль-Малик боится встречи с женщиной. Да уж, докатился.

Вспоминаю нашу первую встречу. Точнее, наше столкновение. Сколько же тогда было позерства с моей стороны! Я вел себя как тупой верблюд, уверенный, что мир вращается вокруг меня. А она… Она смотрела на меня с таким презрением, словно я был тараканом, которого нужно прихлопнуть. И это меня зацепило. Впервые в жизни я встретил женщину, которая не восхищалась мной, не заискивала и не пыталась угодить. Она просто была собой – сильной, независимой и уверенной.

Именно такой Элеонора меня и привлекла. Я привык получать все, что захочу. Но с ней все оказалось сложнее. Она не хотела быть моей очередной игрушкой, трофеем в моей коллекции. Она хотела уважения, признания и… любви? Да, черт возьми, она хотела любви! И я готов ей это дать. Готов доказать, что восточный мужчина может быть не только властным шейхом, но и нежным любовником.

Я выхожу из машины, поправляю пиджак и делаю глубокий вдох. Надо успокоиться. Все будет хорошо. Она придет. Я уверен. Она не сможет устоять перед моим предложением. Хотя, если честно, я и сам не знаю, сработает ли мой план. Но я должен попробовать.

В ресторане меня уже ждут. Прохожу к нашему столику. Все как в прошлый раз, только сегодня здесь нет той напыщенности, того желания показать свое превосходство. На этот раз все будет иначе. Никаких дешевых понтов, никаких попыток произвести впечатление деньгами. С Элеонорой это не сработает. Она слишком умна и проницательна, чтобы купиться на блеск золота.

Я просто жду.

И вот она появляется. Элеонора. Боже, она прекрасна! В строгом платье, сдержанная, но такая… живая. Чувствую, как внутри все переворачивается. Я пропал. Она меня просто с ума сводит.

Она подходит к столику, и наши взгляды встречаются. В ее глазах вижу удивление, настороженность и… что-то еще. Надеюсь, это интерес.

– Здравствуй, Кайсар, – говорит она, и от ее голоса у меня мурашки по коже.

– Элеонора, рад тебя видеть, – отвечаю я, стараясь говорить как можно спокойнее.

Мы садимся за столик. Заказываем ужин. Не пытаюсь впечатлить ее дорогими блюдами или винами. Просто выбираю то, что нам обоим понравится. Сегодня важна не еда, а разговор.

Не отрываю от нее глаз. Хочу видеть каждую ее эмоцию, каждое изменение в настроении. Она как открытая книга. Но, чтобы прочитать ее до конца, нужно очень постараться.

– Я знаю о твоих проблемах с бизнесом, Элеонора, – говорю я, когда нам приносят вино.

Вижу, как она вздрагивает. Кажется, я попал в самое яблочко.

– Я знаю, что на тебя давят конкуренты.

В ее глазах читается растерянность. Как? Откуда я это узнал?

– Откуда ты это знаешь? – спрашивает она, сжимая бокал в руке.

– Это неважно, – отвечаю я, видя ее замешательство. Не хочу вдаваться в подробности. Главное – донести до нее суть моего предложения. – Я предлагаю тебе помощь. Я решу твои проблемы, избавлю от конкурентов.

Вижу, как она напрягается. Неужели думает, что я просто хочу купить ее?

– И что ты хочешь взамен? – спрашивает она, в ее голосе звучит вызов.

– Ты проведешь со мной месяц, – говорю я, глядя ей прямо в глаза.

Кажется, она сейчас взорвется. Феминистка, черт возьми! Свободная женщина! Как она воспримет такое предложение?

– Ты думаешь, я продамся тебе за решение своих проблем? – восклицает она, отбрасывая салфетку в сторону.

Ну вот, началось. Я же говорил, что будет непросто.

– Нет, Элеонора, – качаю я головой. – Я предлагаю тебе сделку. Одной ночи, чтобы исправить твои убеждения, крайне мало. Месяц, чтобы доказать тебе, что я не такой, как все мужчины, которых ты знаешь. Месяц, чтобы ты убедилась, что восточный мужчина может быть нежным и заботливым. Если по истечении этого срока ты по-прежнему будешь считать, что я ошибаюсь, я отпущу тебя.

Я наклоняюсь ближе к ней. Чувствую ее запах – такой манящий и волнующий. Мне трудно сдержать себя. Хочу прикоснуться к ней, обнять, поцеловать. Но я не могу. Сейчас не время.

– И еще одно условие, – шепчу я ей на ухо. – В течение этого месяца ты должна позволить мне защищать тебя. Защищать твой бизнес, твою репутацию, твою жизнь.

Вижу, как она колеблется. Мое предложение одновременно пугает и соблазняет ее. Она не хочет быть обязанной мне, но и потерять свой бизнес тоже не хочет. И, кажется, ей интересно, что из этого всего выйдет. Неужели я действительно смогу ее удивить?

В ее глазах читается борьба. Она мечется между разумом и чувствами. Между независимостью и желанием быть защищенной. Между предубеждениями и… симпатией ко мне? Надеюсь, на это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я жду. Не тороплю ее. Даю ей время подумать. Это ее выбор. И я приму любое ее решение. Хотя, если она откажется, я не знаю, что буду делать.

Черт, как же это сложно – говорить с ней открыто, искренне. Я привык к власти, к контролю. Привык получать то, что хочу. А с ней… с ней все по-другому. С ней нужно быть честным. С ней нужно быть собой.

Она молчит. Слишком долго молчит. Я уже начинаю терять надежду. Может, я все испортил? Может, надо было вести себя по-другому? Может, я слишком напорист?

Что же она думает? Неужели действительно считает меня таким уж монстром? Неужели не видит, что я просто хочу быть рядом, хочу ее защитить?

Элеонора, Элеонора… Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал. Но именно этим ты меня и зацепила. Твоя сила, твоя независимость, твоя… уязвимость.

Я знаю, что тебе сейчас страшно. Я знаю, что ты боишься довериться мне. Но я обещаю тебе, что не причиню тебе боли. Я буду беречь тебя, как зеницу ока. Я буду любить тебя… если ты позволишь.

Ну же, Элеонора, прими решение. Дай мне шанс. Дай шанс нам обоим.

В голове крутится тысяча мыслей. Я хочу ее, хочу помочь ей, хочу защитить ее. Но больше всего я хочу, чтобы она была счастлива. И если для этого мне придется отпустить ее… я сделаю это. Хотя это будет самым трудным решением в моей жизни.

— Ну что, Элеонора? — спрашиваю тихо, стараясь скрыть волнение. — Твой ответ?

Тишина. Кажется, даже официанты перестали дышать. Все ждут ее решения. А я… я просто смотрю ей в глаза и надеюсь. Надеюсь на чудо. Надеюсь на то, что она скажет "да".

Глава 15

(Элеонора)

Боже… тишина стоит такая, что слышно, как в голове пляшет последний таракан. Интересно, он сейчас думает, как я буду смотреться в гареме? Или уже представляет меня, покорную и благодарную, у его ног? Ну уж нет! Я – Элеонора Вольская, и сдаваться без боя не в моих правилах. Хотя, признаться честно, бой сейчас идет не на жизнь, а на смерть – для моей компании, во всяком случае.

А внутри… там вообще черт ногу сломит. Феминистка во мне предостерегает от сделок с дьяволом, особенно если этот дьявол – арабский шейх, чертовски красивый арабский шейх, и требует дать этому шейху звонкую оплеуху и гордо удалиться. Бизнес-леди молит о благоразумии и просчитывает выгоду. А женщина… эта самая женщина, почему-то, завороженно смотрит на Кайсара и думает о том, какие у него красивые глаза. Вот ведь дура!

После, кажется, вечности молчания, я, наконец, нахожу в себе силы заговорить.

– Как именно ты планируешь мне помочь? – спрашиваю я, стараясь придать голосу уверенности, которой, к сожалению, сейчас совсем не чувствую. – И как ты собираешься устранить моих конкурентов? Не думаю, что у тебя есть лицензия на… ликвидацию бизнес-партнеров.

Его губы трогает легкая усмешка. Он явно ожидал этого вопроса. Он вообще, кажется, все на несколько шагов вперед просчитал. Подлец. Кивком головы он подает знак Амиру, и тот, словно по волшебству, выкладывает передо мной толстенную папку.

– Все ответы – здесь, Элеонора, – спокойно говорит Кайсар. – Это план действий, разработанный моими юристами. Все законно, все прозрачно. И… весьма эффективно.

Я открываю папку и начинаю пролистывать страницы. Боже мой… это что, серьезно? Здесь расписаны все мои слабые места, все лазейки, которые можно использовать против "СтройИнвест". Анализ их деятельности, компромат на их руководство, план по переманиванию клиентов. И все это – с юридической точки зрения безупречно. Я в шоке. Он действительно готов воевать за меня. Но какой ценой?

Сделка… месяц с ним. Эта мысль вызывает целый спектр эмоций. Страх? Безусловно. Возмущение? Разумеется. Любопытство? Черт возьми, да! И какое-то странное, давно забытое чувство… надежды?

– Ты это все серьезно? – спрашиваю я, поднимая на него взгляд. – Ты действительно готов на это пойти?

– Абсолютно, Элеонора, – отвечает он, не отрывая от меня глаз. – Я никогда не говорю того, чего не имею в виду.

Хорошо. Это убедительно. Но есть еще один, не менее важный вопрос.

– Мне надо будет с тобой ехать… в… в пустыню? – выпаливаю я, чувствуя, как краска заливает мои щеки. Ну, серьезно, я вообще не представляю себя в этой картине. – Я не одену балахоны, в которых ходят ваши женщины. Я не восточная женщина и…

– Если думаешь, что я позволю, чтобы ты одевала, что-то, кроме того, что выбираю я, то глубоко ошибаешься! – он прерывает меня, и в его голосе звучит какое-то странное, опасное веселье.

Я замираю, пытаясь переварить услышанное. Что это значит? Он собирается диктовать мне, что носить? Да я скорее голая по улице пройдусь, чем надену на себя эту тряпку!

Кажется, он замечает мое замешательство, потому что тут же добавляет:

– Ты будешь обнажена все те дни, что мы проведем у меня дома, – говорит он, словно это самая обычная вещь на свете. – И не покинешь спальню до того момента, пока мы не вернемся в Москву, решая твои проблемы.

У меня отваливается челюсть. Что? Обнажена? В спальне? Это что за средневековье? Да я сейчас встану и уйду!

Но потом я вспоминаю свою Volskaya Design. Вспоминаю лица своих сотрудников, полные надежды и отчаяния. Вспоминаю все те годы, которые я потратила на создание своего бизнеса. И понимаю, что не могу так просто все бросить.

И, честно говоря… есть в его предложении что-то такое… будоражащее. Что-то такое, что заставляет меня забыть о всех своих принципах и просто… захотеть.

Я чувствую, как щеки заливает краска. Смотрю в его темные, пронизывающие глаза и… тону. Кажется, я забыла, как дышать.

Внезапно Кайсар наклоняется ко мне и берет мое лицо в свои ладони. Его пальцы нежно касаются моей кожи, и по телу пробегает легкая дрожь.

– Элеонора, – шепчет он, и его дыхание опаляет мои губы. – Ты такая… противоречивая. И именно это меня в тебе так привлекает.

Я не знаю, что ответить. Я вообще ничего не могу сказать. Мой разум отказывается функционировать.

И тогда он целует меня.

Это не нежный, робкий поцелуй. Это страстный, требовательный поцелуй, который выбивает меня из колеи. Его губы властно накрывают мои, и я чувствую, как внутри меня все переворачивается.

Я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно. Его руки крепко держат меня, не давая отстраниться. И, признаться честно, я и не хочу. Что-то внутри меня жаждет этого поцелуя, жаждет его прикосновений, жаждет… его.

И вот тут-то до меня доходит вся абсурдность ситуации. Я – феминистка, борющаяся за права женщин, – стою посреди арабского ресторана и целуюсь с арабским шейхом. И все это – на глазах у изумленной публики.

Это же скандал! Это же плевок в лицо всем моим убеждениям!.. И его традициям!

Но, черт возьми, как же это приятно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

(Элеонора)

Вот я и в резиденции Кайсара. Честно говоря, даже я, Элеонора Вольская, видавшая виды архитектор и дизайнер, потеряла дар речи. Нет, ну серьезно! Это ж не дворец, а какой-то… архитектурный оргазм! Мрамор, золото, мозаика – все кричит о роскоши, но при этом с безупречным вкусом. Никакой пошлости, только элегантность, возведенная в абсолют. Мое дизайнерское бюро, конечно, специализируется на люксовых интерьерах, но тут… Тут масштаб другой. Чувствую себя мышкой в огромном сундуке с сыром.

Кайсар, кажется, купается в лучах моего восхищения. Он же наверняка думает: "Ага, попалась, Вольская! Оценила мой уровень!" Самодовольный тип. Хотя, признаюсь, есть чем гордиться. Но вместо того, чтобы насладиться моим потрясением, этот шейх просто передал меня в руки прислуги и испарился. Ни поцелуя, ни комплимента, ничего! Вот тебе и "восточный мужчина". Скупердяй на эмоции.

Меня провели в спальню, размером с мой московский офис. Шелк, драгоценные камни, ковры ручной работы… Все шепчет о богатстве. Но вместо восторга, внутри все сжалось от тревоги. Я ведь помню условие. Обнаженная и заточенная в этих стенах. Кажется, я здесь не гостья, а трофей. Ну и ну! Влипла я по самые… эскизы.

Оставили меня наедине с роскошью. Что ж, придется развлекать себя самой. Сначала я попыталась оценить качество отделки. Как архитектор, я просто не могу иначе. Но мысли постоянно возвращались к Кайсару. Что он там делает? Готовится к триумфальному появлению? Читает молитву о ниспослании женской покорности? Или просто пьет кофе и насмехается над моей наивностью?

Пытаюсь отвлечься, пролистывая книги, оказавшиеся тут же. О, чудо! Нашлись и на английском. Хоть какой-то глоток свежего воздуха в этом море восточной экзотики. Но мысли все равно возвращаются к Кайсару. Чувствую его присутствие, как тень, скользящую по стенам. С одной стороны, жутко интересно, что он задумал. С другой… страшно. Очень страшно. Но я каждый раз напоминаю себе: Volskaya Design. Это все ради него, моего детища. Я доверила компанию своей правой руке, но Кайсар настоял на своем человеке. И, скорее всего, он уже запустил процесс реабилитации. А я здесь… в золотой клетке. Господи, дай мне сил выдержать эту восточную пытку!

Мои размышления прерывает появление служанок. С улыбками, поклонами. Вот к такому я уж точно не привыкла. Коротко выдыхаю. Что дальше? К слову, девочки владеют безупречным английским, как и я, собственно. Уже легче, можно хоть парой слов переброситься. Не так страшно в чужой стране. Предлагают искупаться в хамаме. А почему бы и нет? Очищение нужно не только телу, но и душе. Хотя, наверное, это просто подготовка к "ночи любви". Интересно, а у них вообще есть другие варианты досуга? Или я тут только для ублажения шейха?

Хамам оказался таким же роскошным, как и все остальное в этом дворце. Теплая парная обволакивает, нежные руки служанок… Ох, сейчас начнется! И началась… Депиляция. Полная, тотальная. Я даже не знала, что у меня столько волос, хоть и тщательно следила за собой, но… Кем я стану после этого ритуала? Куклой? Эй, Элеонора, очнись! Ты же феминистка! Что за мысли о "ночи любви"? Вспомни, зачем ты здесь!

Зато теперь я гладкая, как шелк. Только грива волос на голове осталась. Кажется, меня действительно готовят к встрече с шейхом. Интересно, а он оценит мои жертвы? Или решит, что так и надо? Возбуждение нарастает…

После хамама меня укладывают на мягкие подушки для массажа. Восточные масла, плавные движения… Ммм, приятно! Забыть бы обо всем на свете! Хотя о чем это я? Завтра мне предстоит вернуться в реальность, где меня ждет кризис, конкуренты и угроза банкротства.

Но сейчас… Сейчас я просто парю в невесомости. Кажется, будто ангелы прикасаются к моей коже. Или демоны? Кто знает, чем обернется эта ночь?

А потом пришло время для нарядов. Вопреки моим ожиданиям, это были не балахоны, а тончайшие шелка, вышитые золотом и серебром. Неужели Кайсар не такой уж и консерватор? Или это просто изощренная пытка? Они подчеркивают фигуру, не скрывая красоты, но и не выставляя ее напоказ. Ну хоть что-то радует!

И вот, я стою у окна, в этом струящемся шелке, любуюсь звездным небом. Идеальная картинка. Но внутри бушует ураган. Что будет дальше? Я готова? Или лучше сбежать прямо сейчас?

Вдруг дверь открывается. И входит он. Кайсар.

Он замирает на пороге, пораженный. В его глазах читается не только страсть, но и… восхищение? Неужели он действительно видит во мне что-то большее, чем просто красивую куклу?

В его руках я замечаю шелковые ленты. О, нет! Что он задумал? В глазах шейха горит игривый огонь.

Я смотрю на него вопросительно. Он целует мои пальчики, губы касаются запястья, а рука накидывает шелковую ленту на руку…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

(Кайсар)

Она согласилась! Элеонора, эта неприступная русская женщина, пала к моим ногам. Зверь внутри меня издал победный рык, но я усмирил его. Это лишь прелюдия, истинная победа – впереди. Я жажду не просто обладать ею, но покорить ее сердце, зажечь в нем пламя, равного которому мир не видывал.

В спальне она застыла у окна, словно видение. Боги, какое совершенство! В ней – сияние лунного света, трепет крыла бабочки, нежность, способная растопить лед. Ее силуэт, выточенный из слоновой кости, обрисован шелком, скользящим по телу, словно призрачный лунный поток. Служанки превзошли себя, угождая моим желаниям. Хаммам, благовония, шелка… Но им не дано постичь главного – ее сущности. Это Элеонора, не просто прекрасная картина, а дремлющий вулкан, готовый извергнуть лаву страсти. И я разбужу его! Истинная Элеонора – не в этом дорогом облачении, а в бездонной глубине ее глаз, в их бунтарском блеске, в противоречиях, что делают ее такой желанной. Она – неприступная крепость, и я, Кайсар Аль-Малик, клянусь Аллахом, возьму ее штурмом!

В руках моих – шелковые ленты, цвета ночи. Символ моей власти? Возможно. Но сегодня они – символ моей готовности подчиниться ей, ее воле, ее чувствам. Я не сломлю ее, но бережно раскрою, как бутон дивной розы, лепесток за лепестком.

– Ты несравненна, Элеонора, – шепчу я, завороженный ее очертаниями, проступающими сквозь шелковую дымку. Голос мой хриплый от волнения, в нем неприкрытое обожание. Кажется, я сам пленен ее колдовской красотой. – Но твоя внешность – лишь отражение той сокровищницы, что таится внутри. Я жажду узреть тебя настоящую.

Я приближаюсь, чувствуя, как кровь бурлит в жилах. Руки мои дрожат, словно у неопытного юнца, впервые увидевшего нагую женщину. Но я – Кайсар Аль-Малик, и слабость мне не к лицу. Хотя… рядом с ней я готов преклонить колени.

С благоговением, словно прикасаясь к священному артефакту, я обвиваю ее запястья шелковыми лентами. Кожа ее обжигает, бархатистая, как лепесток дамасской розы. Она вздрагивает от моего прикосновения. Я должен обуздать себя, каждое мое движение должно быть выверено, подобно движению искусного каллиграфа.

Медленно, с трепетным волнением, я завязываю ленты на резном изголовье кровати. Она не оказывает сопротивления, лишь смотрит на меня своими огромными, как омуты, глазами. В них – смятение, страх… и проблеск чего-то еще? Надежда? Доверие? Неужели я действительно способен пробудить в ней эти трепетные чувства?

– Доверься своим ощущениям, Элеонора, – шепчу я, накладывая на ее глаза шелковую повязку, цвета воронова крыла. – Отбрось сомнения, погрузись в свой внутренний мир, внимай лишь моим прикосновениям. Я хочу пробудить в тебе женщину, божественную, желанную…

Теперь она слепа. Беззащитна, как дитя. Но я никогда не воспользуюсь этим! Никогда! Я жажду, чтобы она сама, по доброй воле, отдалась мне, чтобы каждое ее прикосновение было пронизано обжигающей страстью и безграничной любовью.

Ее аромат… о, Аллах, этот волшебный аромат! Сладкий, терпкий, пьянящий нектар. Он напоминает мне о восточных благовониях, о цветущих оазисах, затерянных в знойной пустыне, о ночи, полной томления и грез. Я теряю разум от этого дурманящего зелья!

Кожа ее нежная, как шелк, источает тепло, от которого плавится лед. Я медленно скольжу руками сквозь тонкую ткань ее наряда, чувствуя, как ее тело трепещет в предвкушении неги. Я должен остановиться! Еще мгновение, и я потеряю контроль над собой. Но я не в силах…

Я начинаю осыпать ее тело поцелуями, словно драгоценными камнями. Нежными, обжигающими, требовательными. От шеи к плечам, к трепетной груди, к животу… Каждый поцелуй – это обещание, это клятва в вечной любви. Я хочу, чтобы она ощутила всю силу моей страсти, всю глубину моей нежности, всю мою… неутолимую потребность в ней.

Я чувствую, как учащается ее дыхание, как напрягается и расслабляется ее тело под моими ласками. Она – натянутая струна, готовая вот-вот зазвенеть. И я стану тем, кто сыграет на этой струне божественную мелодию любви, мелодию, что вознесет нас к небесам.

Она в моей власти, но я не стремлюсь ею злоупотреблять. Я хочу, чтобы она сама, добровольно, отдалась мне, чтобы каждое ее прикосновение было наполнено любовью и неудержимым желанием. Я докажу ей, что я не такой, как те, кто причинил ей боль.

Я возвращаюсь к ее лону, припомнив ее горькие слова о восточных мужчинах, привыкших брать силой. Она думает, что я такой же? Нет! Я рассею ее сомнения, развею все ее предрассудки.

– Ты восхитительна, Элеонора, – шепчу я, лаская ее клитор кончиком языка, словно пчела, собирающая нектар с самого сладкого цветка. – Как роза Исфахана, ты – само совершенство, сладость и нежность в одном флаконе.

Я нежно вылизываю ее губки, внутренние лепестки, наслаждаясь ее божественным вкусом и пьянящим ароматом. Она стонет, извивается, задыхается от блаженства, словно птица, попавшая в сети наслаждения. Да, я знаю, что делаю. Я умею дарить женщине экстаз. Но с ней все по-другому. Я хочу не просто доставить ей удовольствие, но подарить ей целую вселенную наслаждения, где не будет места ни для страха, ни для сомнений.

Я ласкаю ее, внимая ее стонам, видя, как ее тело трепещет от восторга. Страсть захлестывает меня с головой, словно цунами. Я готов отдать все, лишь бы увидеть ее счастливой, утопающей в блаженстве.

В этот миг я перестаю быть шейхом, нефтяным магнатом, властителем мира. Я – всего лишь мужчина, безумно влюбленный в женщину. Я не хочу владеть ею, но принадлежать ей, раствориться в ее объятиях, забыть обо всем на свете. Мне важно, чтобы она полностью отдалась своим чувствам, наслаждаясь каждой секундой, каждой лаской, каждым прикосновением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чувствую, как ее тело сотрясается в судорогах оргазма. Она кричит, стонет, шепчет мое имя, словно молитву. И в этот момент я понимаю, что она уже не просто моя пленница, она – моя женщина. Моя любимая, желанная Элеонора.

И я клянусь, я сделаю все, чтобы она была счастлива! Она будет моей королевой! Моей единственной!

Глава 18

(Элеонора)

Шелк ласкает кожу, словно шепот тайны, а тело… тело замирает в предательском предвкушении. Дымка благовоний клубится в воздухе, сплетаясь в причудливые узоры нереальности.

Он заключает мои руки в шелковый плен. Ткань струится по запястьям, словно издеваясь над моей феминистской гордостью. А затем – повязка на глаза… Мой личный кошмар обретает осязаемые черты, воплощается в полной потере контроля. Паника рвется наружу, диким зверем скребется в груди, но старая установка зудит в мозгу: "Не смей показывать слабость".

Лежу на огромной кровати, распятая жертва, связанная и беззащитная. Или… это лишь игра теней, искусная иллюзия?

– Доверься, – шепчет он, словно читает мои мысли, чувствует скованность, внутреннее сопротивление. – Отдайся чувствам, Элеонора. Только тому, чего жаждет твое сердце.

Жажду ли я этого? Жажду ли его? Вопросы вихрем кружат в голове, словно потревоженный улей. И я не знаю ответа, не могу различить истину в этом хаосе.

Его поцелуи… легкие, как прикосновение крыла бабочки. Он словно боится спугнуть меня, и это… обезоруживает. Голова кружится, словно от крепкого вина.

"Не расслабляться! Это всего лишь игра, тщательно поставленный спектакль", – твержу я себе, словно заклинание.

Он обнимает, шепчет комплименты, и его слова – словно змеиный яд, медленно просачивающийся в душу. Он говорит о моей красоте, о моем уме, о моей силе… О том, что видит во мне то, что ускользнуло от других. Льстец! Но как сладко внимать этой лжи…

Его пальцы касаются моей кожи, и по телу пробегает дрожь – то ли испуг, то ли восторг. Это… предвкушение? Желание, пробуждающееся из пепла? Нет, просто… нервы, взбунтовавшиеся против правил. Дыхание сбивается, сердце колотится, как пойманная птица. Я натянута, как струна арфы, готовая взорваться от малейшего прикосновения.

Он помнит… Он помнит мои слова о восточных мужчинах, о власти, о принуждении. И теперь он доказывает обратное. Своей нежностью, своей заботой, своим… уважением.

– Ты прекрасна, Элеонора. Ты – сама свобода, – шепчет он, и я почти готова поверить в эту ложь, утонуть в его сладких речах.

Он касается моего лона… медленно, осторожно, словно пробует запретный плод. И мир начинает расплываться, терять четкость границ. Волнение нарастает, как приливная волна, грозя захлестнуть меня целиком.

"Остановись! Сейчас же остановись!" – кричит мой внутренний феминистский голос, отчаянно пытаясь вернуть контроль. Но тело… тело предает меня, не слушается доводов рассудка. Тело жаждет большего, требует продолжения.

Стоны срываются с губ, неконтролируемые, дикие. Я извиваюсь под его горячими руками, как змея на раскаленных углях… И это – унизительно, отвратительно. Я не должна терять контроль! Но разум отступает, сдается под натиском чувств. Волны наслаждения накрывают с головой, смывая все сомнения, все страхи. Я кричу, выгибаюсь в спине, взрываюсь мириадами искр… я больше не принадлежу себе, я растворяюсь в этом безумии…

И вдруг… он останавливается. Освобождает мои руки от шелковых пут, слегка приспускает повязку… Я вижу его лицо. В его глазах – вызов, провокация.

– Доверься мне полностью, Элеонора, – шепчет он. – Или… позволь мне довериться тебе.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, растерянная и дезориентированная.

– Завяжи мне глаза, – шепчет он. – Позволь себе доминировать.

Доминировать? Я? Над шейхом? Мои феминистические принципы ликуют, предвкушая победу, но что-то внутри меня все еще сопротивляется, боится поверить в реальность происходящего. Неужели он действительно готов к этому? Неужели он не боится потерять лицо, отдав власть в мои руки?

Я медленно принимаю повязку и поднимаюсь на колени. Кайсар сидит на смятых шелковых простынях неподвижно, словно застывшая статуя, ожидая моего решения. В его глазах я вижу не только страсть, но и… доверие?

Я чувствую, как нарастает напряжение, как сгущается воздух вокруг нас. Запах его тела становится сильнее, пьянящим, заполняет все вокруг. Я чувствую его тепло, его силу, его… уязвимость. И, будто зачарованная, завязываю ему глаза.

Темнота окутывает его лицо, стирая все признаки власти и контроля. Он становится просто мужчиной, обнаженным перед моими желаниями. Моим мужчиной?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в руках. Теперь я могу делать все, что захочу. Но что я хочу?

— А теперь, Элеонора, верни свою повязку на глаза. Мы будем в равной позиции… оба слепы, и только наши чувства, наши истинные эмоции… Я хочу, чтобы ты чувствовала себя свободной. Чтобы ты могла делать все, что захочешь. Без страха, без сомнений. Докажи мне, что ты мне доверяешь, и я тебе тоже.

И тут я понимаю… Это – его способ показать мне, что он не такой, как все. Что он готов отказаться от власти ради меня, ради того, чтобы увидеть меня настоящую.

И я повинуюсь. Удивительное чувство – отдать себя во власть темноты. Темнота сгущается, и я теряюсь в ощущениях. Только прикосновения. Только запахи. Благовония становятся более насыщенными, пьянящими, опьяняющими.

Протягиваю руку. Рукой касаюсь его щеки. Дерзкая щетина на лице щекочет мою ладонь, вызывая мурашки. Кожа горячая, бархатистая, и под ней чувствуется напряжение мышц, сдерживаемая сила. Он вздрагивает от моего прикосновения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Расслабься, – шепчу я ему на ухо. – Просто доверься мне.

И начинаю исследовать его тело. Мои руки скользят по его шее, плечам, груди. Ощущаю упругие мышцы, гладкую кожу, сильное сердцебиение, словно отсчитывающее секунды до взрыва. Он тяжело дышит, ожидая, затаив дыхание.

Он действительно позволяет мне это делать! Невероятно!

Я осторожно распахиваю его восточную рубаху, расшитую золотой нитью, обнажая его торс. Он выдыхает, и я чувствую его горячее дыхание на своей коже, словно легкий ожог. Мои пальцы очерчивают контуры его пресса, спускаясь все ниже и ниже, продолжая исследовать его тело, как неизведанную территорию. Каждая мышца, каждая косточка под моей ладонью – это отдельное открытие, маленькая победа. Он – сильный, мужественный, и… уязвимый в своей покорности.

Он лежит, позволяя мне делать все, что я захочу. Но я чувствую, как нарастает его возбуждение, как тело напрягается до предела, словно натянутая тетива лука. Шелк ткани скользит между пальцами, как змея, искушающая запретным плодом. "Боже, что я делаю?" - в ужасе спрашиваю я себя, осознавая всю опасность этой игры.

Но остановиться уже невозможно. Я чувствую, как пульсирует кровь в висках, как горит кожа от прикосновений, как каждая клетка моего тела жаждет его. Мои руки касаются его… достоинства, пробуждая в нем спящего зверя.

Он стонет. Тихий, сдавленный стон, который говорит мне больше, чем любые слова, выдает его истинные чувства.

Освободив член из плена одежды, я поражаюсь собственной смелости, дерзости, бесстыдству.

Боже, что я творю!

Я обхватываю его рукой, чувствуя, как он твердеет и наливается силой, становится живым воплощением желания. Мои губы касаются его головки, и я слышу его рваное дыхание, словно он задыхается от переполняющих его чувств. Невольно ловлю его запах… он пахнет кожей, мускусом, страстью, дикой природой. Он пахнет… мной?

Я начинаю ласкать его, то нежно, то настойчиво, и он отвечает мне стонами и сбивчивым дыханием, выдавая свою слабость. Его руки запутываются в моих волосах, то сжимая, то разжимая их, словно пытаясь удержать меня, не дать мне сорваться в пропасть. Я чувствую, как нарастает его возбуждение, как тело напрягается до предела, готовое взорваться от малейшей искры.

– Ты сводишь меня с ума, Элеонора, – шепчет он хрипло, словно молит о пощаде.

Я чувствую, как нарастает его возбуждение, как он близок к потере контроля, как его разум затмевает страсть.

И тогда я решаю осмелеть окончательно, сбросить последние оковы сомнений. Мои движения ускоряются, становятся более уверенными и дерзкими, темнота под повязкой позволяет расслабиться полностью, отдаться во власть инстинктов.

Кайсар издает довольное рычание, как хищник, получивший долгожданную добычу. Его руки сжимают мои волосы сильнее, словно боясь, что я ускользну. Я чувствую его жар, его страсть, его… потребность, животную, первобытную. Казалось бы, еще немного, и…

Но он останавливает меня, ломает игру, меняет правила.

– Хватит, – шепчет он, его голос дрожит от напряжения. – Сейчас я сойду с ума, потеряю себя.

Он ловко переворачивает меня на спину, опрокинув на шелковые простыни, словно хрупкую куклу… И входит в меня. Яростно. Жадно. Так, словно он хочет слиться со мной воедино, стать одним целым. Но его губы целуют меня, его руки гладят мою кожу, и он шепчет мне слова любви, клятвы верности.

– Элеонора… моя Элеонора…

Я отдаюсь ему, покоряюсь его воле. Позволяю взять себя всю, без остатка, без сожалений. Потому что я хочу, потому что я чувствую, потому что так велит мое сердце. Потому что это правильно. Или… мне просто хочется так думать, чтобы оправдать свою слабость?

Он двигается во мне, и каждое движение – это взрыв, это пожар, это… блаженство, невыносимое и прекрасное. Я стону, извиваюсь, задыхаюсь от наслаждения, словно рыба, выброшенная на берег.

Кайсар ускоряет темп, и я чувствую, как приближается пик, как рушится мир вокруг меня. Мои руки сжимают его плечи, мои ноги обвивают его талию, словно лианы, не давая ему вырваться. Я кричу, теряя рассудок.

И он кончает в меня.

Горячая волна накрывает меня с головой, и я тону в ней, отдаваясь во власть ощущений, захлебываясь в экстазе. Мир перестает существовать, растворяется в небытии. Есть только мы. Только Кайсар. Только я.

Глава 19

(Кайсар)

Черт возьми, время летит! Кажется, только вчера Элеонора, моя своенравная гостья, переступила порог моего дома, а уже целая неделя прошла. Неделя борьбы, страсти, открытий… и, смею надеяться, побед. Побед над ее предрассудками, ее страхами, ее глупыми феминистскими идеями! Уф, полегче, Кайсар, полегче. Не спугни ее.

Утро с ней – это что-то нереальное. Я, шейх Кайсар Аль-Малик, собственной персоной, подношу ей завтрак в постель! Сам выбираю самые спелые фрукты, лучшие восточные сладости, завариваю самый крепкий кофе. Все для нее, для моей русской королевы.

Я бужу ее нежно, как только могу. Легкие прикосновения, шепот комплиментов на арабском – слова, которые она, конечно, не понимает, но чувствует кожей.

–Сабах эль хейр, хабиби, – шепчу я ей на ухо. – Доброе утро, моя любимая. Как спалось?

Она всегда отвечает сдержанно, словно боится показать свои настоящие чувства.

–Нормально, – бросает она.

Но я вижу по ее глазам, как ей приятно. Вижу, как уголки ее губ чуть заметно приподнимаются. Да, да, моя упрямица, я растоплю твой лед!

–Ты сегодня особенно прекрасна, – говорю я, ставя поднос на столик. – Даже кофе меркнет перед твоей красотой.

Она фыркает, но берет чашку.

–Не льсти. Лучше скажи, что сегодня в программе? Еще один музей, где я буду чувствовать себя не в своей тарелке?

Ох, эта ее прямота… Но в этом и есть ее прелесть.

–Сегодня кое-что другое, – улыбаюсь я. – Мы посетим мастерскую старинных ремесел. Там делают невероятные вещи из дерева и кожи. Думаю, тебе, как дизайнеру, будет интересно.

–Ремесла? – она поднимает бровь. – Не знаю, Кайсар… Мне бы сейчас больше хотелось поработать над новыми проектами.

Я вздыхаю. Вот оно – столкновение наших миров. Она – бизнес-леди, я – шейх, живущий традициями.

–Элеонора, ты же знаешь, что пока мы здесь, твой бизнес в надежных руках. Ты можешь расслабиться и наслаждаться отдыхом.

–Отдыхом? – она смеется. – Ты называешь это отдыхом? Я чувствую себя здесь как птица в золотой клетке!

Больно слышать такое. Неужели она совсем не видит моих усилий?

–Я хочу показать тебе свою страну, свою культуру. Хочу, чтобы ты поняла меня лучше.

–А может, ты просто хочешь меня подчинить? – она смотрит на меня испытующе. – Доказать, что ты можешь контролировать даже такую независимую женщину, как я?

Аллах, какая же она сложная! Но именно эта сложность меня и привлекает.

–Элеонора, я клянусь тебе, это не так. Я просто… я просто хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты была счастлива.

Она молчит, смотрит на меня долгим, пронзительным взглядом. Кажется, она пытается заглянуть мне в душу.

–Ладно, – наконец говорит она. – Посмотрим твои ремесла. Но только если ты обещаешь, что вечером мы обсудим стратегию защиты моей компании.

Я улыбаюсь. Это победа! Маленькая, но победа.

–Обещаю. А теперь ешь, моя красавица. Иначе ты не будешь достаточно сильна, чтобы выдержать все мои сюрпризы.

Днем я устраиваю для нее настоящую культурную программу. Никаких скучных экскурсий и протокольных мероприятий. Только то, что может ее заинтересовать, как архитектора и дизайнера. Мы посещаем мастерскую, о которой я говорил. Она, на удивление, впечатлена. Особенно ей понравились инкрустированные шкатулки и кожаные переплеты Корана. Я вижу, как она вдохновляется, как ее глаза загораются. Вот она, настоящая Элеонора! Страстная, увлеченная, талантливая.

Вечером, как и обещал, мы обсуждаем ситуацию с "СтройИнвест". Я показываю ей отчеты, собранные моими юристами, рассказываю о планах по защите ее компании.

–Ты действительно готов на все это ради меня? – спрашивает она, глядя на меня с недоверием.

–Ради тебя – да, – отвечаю я, не отводя взгляда.

–Но зачем? Что тебе это даст?

–Твое счастье, – отвечаю я. – И, может быть… немного твоей любви.

Она молчит, опустив глаза. Я жду, затаив дыхание. Кажется, сейчас решится все.

–Я… я не знаю, что сказать, – наконец говорит она. – Я не привыкла к такому отношению. Я всегда все делала сама.

–Позволь мне позаботиться о тебе, – прошу я. – Позволь мне быть твоим защитником.

Она поднимает на меня глаза, полные смятения и надежды.

–Я… я подумаю.

Этого достаточно. На сегодня – этого более чем достаточно.

Ночью, когда мы лежим в постели, я чувствую, как она прижимается ко мне ближе.

–Кайсар? – шепчет она.

–Да, моя королева?

–Спасибо тебе. За все.

Я обнимаю ее крепче, прижимаю к себе.

–Я люблю тебя, Элеонора, – шепчу я ей на ухо.

Она ничего не отвечает. Но я чувствую, как ее тело расслабляется. Чувствую, как она доверяет мне.

И я знаю, что впереди еще много борьбы. Борьбы с ее предрассудками, с ее страхами. Но это только начало. Самая сложная битва еще впереди – битва за признание. Признание моего отца, который считает, что я должен жениться на девушке из знатного рода, а не на какой-то русской бизнес-леди. Признание моей матери, которая видит в Элеоноре угрозу для моей власти и влияния. Аллах, как же я устал от этих дворцовых интриг! Но я готов бороться. Я готов пойти против своей семьи, против всего мира, если это потребуется. Потому что я люблю эту женщину больше жизни. И я не позволю никому встать между нами. Никому!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

(Элеонора)

И вот я здесь, в плену восточной сказки. Смешно, правда? Я, Элеонора Вольская, гроза всех московских строек, сижу и перебираю… даже не тряпки, а настоящие произведения искусства, сотканные из шелка.

Шейх, конечно, не приклеен ко мне круглосуточно. Оно и понятно – нефть, власть, все дела. Восточный владыка, а не нянька. Но, признаюсь, без него как-то… пустовато, что ли. И это говорит та самая Вольская, которая мужчин стороной обходила лет пять! Кажется, у арабов и правда какая-то магия. Кайсар излучает уверенность. Рядом с ним… безопасно.

Мои годами выстроенные предубеждения трещат по швам. И, знаете, мне это даже… нравится?

Взять хотя бы эти наряды. Господи, скоро у меня будет свой филиал "Тысячи и одной ночи" в московской квартире! Вот, держу в руках… шедевр. Струящийся, цвета морской волны шелк, вышитый золотом так, что глаз не отвести. Кажется, сам царь Мидас приложил руку. А камни… рубины, изумруды, сапфиры… искрятся, переливаются! Сколько стоит эта тряпочка? Боюсь даже представить.

И главное – Кайсар ни разу не заикнулся про хиджабы или паранджу. Никаких "Прикрой личико, женщина!". Сам факт, что я могу свободно дышать и показывать свое лицо, уже о многом говорит. Хотя… вру. Один раз он удивленно приподнял бровь, когда я накинула вуаль на рынке. Стали слишком нагло разглядывать. Эти взгляды… будто раздевают. Бррр! Не люблю, когда меня рассматривают, как кусок мяса. Инстинктивно прикрыла лицо. И, к удивлению, даже понравилось! Чувствуешь себя таинственной незнакомкой.

Вообще, эти восточные наряды… красивые, черт возьми! Роскошные, элегантные, и фигуру подчеркивают идеально.

А Кайсар… он какой-то непредсказуемый. Шейх, властный, все такое. Но в то же время… с ним интересно. Он умеет слушать, умеет удивлять. И даже… да, я это скажу… умеет быть нежным.

Стоп, стоп, стоп! Слишком много! Не поддавайся чарам восточного принца! Вспомни про компанию, про долги!

– Госпожа, – знакомый голос слуги выдергивает меня из размышлений. Оглядываюсь – в комнату входит целая делегация. И во главе… Он еще не успел пробормотать заученную речь, а я уже понимаю, кто передо мной… Мать шейха, собственной персоной. Высокая, статная, в строгом, но элегантном восточном платье. Лицо открыто, но в глазах – сталь. Идет, как королева, излучает уверенность и власть.

– Госпожа, позвольте представить вам мать нашего шейха Кайсара Аль-Малика, Её Высочество госпожу Алию. Да хранит ее Аллах! Госпожа, гостья вашего сына, госпожа Элеонора.

"Ее Высочество". Забавно. Чувствую себя, как на приеме у королевы. Сейчас начнется "разговор по душам". Будут выспрашивать о моих намерениях, о прошлом, о родословной до седьмого колена.

И удивительно, доверенное лицо матери шейха вещает на английском, а вот сама госпожа Алия переходит на русский. С акцентом, конечно, но вполне сносно.

– Здравствуйте, Элеонора. Очень приятно познакомиться, – произносит она сдержанно, но с улыбкой. Грациозная, как пантера перед прыжком. Чувствуется порода. И стальной стержень внутри.

– Мне тоже очень приятно, госпожа Алия, – отвечаю, стараясь выглядеть максимально непринужденно.

Слуги расставляют на низеньком столике всякие восточные штучки – кофе, сладости. Аромат бьет в нос, напоминая о гаремах и султанах. Сейчас еще заиграет восточная музыка, и я окончательно почувствую себя героиней сериала.

– Прошу, присаживайтесь, – приглашает госпожа Алия, указывая на мягкие подушки вокруг столика.

– Благодарю вас.

Располагаемся друг напротив друга, как два шахматных игрока перед партией. Сейчас она начнет расставлять свои фигуры, а мне нужно будет угадать ее стратегию.

– Элеонора, вы из России, я правильно понимаю? – начинает она светскую беседу. Ну, наконец-то. Переходим к делу.

– Да, госпожа. Я родилась в провинциальном городке, но высшее образование получила в Москве, где живу и работаю.

– Прекрасный город! Я была там несколько раз.

– Правда? Мне очень приятно это слышать.

– Да, у моего мужа, шейха Фарука Аль-Малика, деловые связи с Россией. Я часто сопровождала его в поездках. Вот и выучила немного ваш язык. К тому же, у меня есть личная служанка – русская женщина.

– Служанка? Русская? – удивляюсь я. Вот это поворот!

– Да. Ее зовут Светлана. Фарук выкупил ее, когда ее выкрали и хотели продать в рабство. Он подарил ее мне. Она очень довольна своей участью. Никогда не помышляла о побеге. Она мне как дочь. И она помогла мне выучить ваш язык.

Светлана… Вот это история. Бедная девочка. Но, с другой стороны, ей повезло, что ее спасли. Хотя… рабство, оно и в Африке рабство.

Разговор идет своим чередом, вроде бы ни о чем. О погоде, о культуре, о любимых книгах. Но я чувствую, что за этим приятным фасадом скрывается что-то большее. Она меня изучает. Пытается понять, что я за фрукт и какие у меня намерения на ее драгоценного сыночка.

И вот, наконец, она переходит к сути:

– Элеонора, я вижу, что мой сын увлекся вами. Он проводит с вами много времени, и это радует меня. Но я должна напомнить вам, что это Восток. Здесь другие традиции, другие обычаи. Кайсар – шейх, и он не может принадлежать только одной женщине. Как бы он ни увлекся вами сейчас, он должен думать о своем народе, о своей семье, о своем будущем. Вы понимаете, о чем я говорю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ах, вот оно что! "Не обольщайтесь, девочка, вы тут не одна". Я так и знала, что где-то здесь притаился подвох.

Я делаю глубокий вдох и готовлюсь к ответу. Сейчас мы разыграем эту партию до конца.

Глава 21

(Элеонора)

Сердце колотится где-то в горле. Сейчас или никогда. Я должна решить, какую роль играть. Сильная, независимая – та, кем я была всегда? Или слабая, покорная, готовая уступить? Боже, как я ненавижу это ощущение беспомощности!

– Госпожа Алия, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно, глядя ей прямо в глаза. – Я понимаю, что у Кайсара есть обязательства перед своим народом. Я также понимаю, что традиции Востока отличаются от тех, к которым я привыкла.

И как сильно отличаются! Это просто другой мир, другая планета!

Улыбка, до этого игравшая на ее губах, словно тень, сползает с лица. Она явно не ожидала, что я отвечу так прямо. Ну, я же не какая-нибудь робкая мышка.

– И что же вы намерены делать, Элеонора? – спрашивает она, и в ее голосе слышится лед.

Я делаю еще один глубокий вдох. Спокойно, только спокойно. Не позволяй ей увидеть твою слабость.

– Я не собираюсь строить иллюзий, госпожа Алия. Я не жду, что Кайсар откажется от своих обязанностей ради меня. Но я также не собираюсь играть роль покорной наложницы в его гареме.

Она приподнимает бровь, явно заинтригованная. А вот это уже интересно. Кажется, я ее зацепила.

– Иными словами?

– Иными словами, я предлагаю вам честную игру. Я понимаю, что вы хотите защитить своего сына и его будущее. Но, возможно, вы недооцениваете меня. Я не ищу богатства или власти. Я – деловая женщина, госпожа Алия. Мы заключили с Кайсаром сделку, и мое появление здесь часть этого уговора. Не скрою, что Кайсару удалось произвести на меня впечатление и…

Я запинаюсь, чуть не выдав свои чувства. Едва не выложила ей всю правду, как девчонка влюбилась в шейха. Но вовремя останавливаюсь. Нет, Элеонора, держи себя в руках! Нельзя показывать свои слабости этой женщине.

– Если Кайсар захочет быть со мной, несмотря ни на что, я буду с ним. Если же он решит, что его долг перед народом важнее, я уйду. Но я не буду бороться за него с другими женщинами. Я слишком ценю себя для этого.

Я не товар на рынке, чтобы меня выбирали, черт возьми!

Наступает тишина. Она смотрит на меня, словно сканирует мои мысли. Пытается понять, вру я или говорю правду. Интересно, что она видит в моих глазах? Надеюсь, только уверенность.

– Вы смелая женщина, Элеонора, – наконец произносит она. – Слишком смелая для своего же блага. Смелая? Или просто глупая?

– Возможно, – отвечаю я, пожимая плечами. – Но я предпочитаю быть честной, чем лицемерной.

Она встает. Я следом. Сейчас решится моя судьба? Или, скорее, судьба Кайсара?

– Хорошо. Я подумаю над вашими словами, – она поворачивается, чтобы уйти, но вдруг останавливается. – И еще одно, Элеонора. Не забывайте, что Кайсар - шейх. И он привык получать то, что хочет. Если он захочет, чтобы вы остались, он сделает все, чтобы удержать вас. Независимо от того, что говорю я.

С этими словами она уходит, оставляя меня одну в комнате, наполненной ароматом кофе и восточных сладостей. И что это было? Предупреждение? Угроза? Или… проверка?

Я стою неподвижно, пытаясь переварить этот разговор. Боже, какая же она властная женщина! Интересно, она всегда так контролировала Кайсара? Я не знаю. Но одно я знаю точно: я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока Кайсар решит мою судьбу. С какой стати?..

Условия нашей сделки не скреплены чернилами, не заверены подписями… О, если бы я только знала! Проклятье, проклятье, проклятье… Что меня дернуло связаться с этим шейхом? Ведь Машка предупреждала, чуяла неладное… Спасти компанию. Но какой ценой? Ему прочат в жены юную принцессу, восточную жемчужину. Зачем ему поблекшая роза? Пусть мне всего лишь чуть за тридцать, но в его гареме скоро появится невинная лань… А я? Я стану выброшенной куклой, сломанной игрушкой, когда он пресытится.

Чтобы бежать от навязчивых мыслей, иду в кабинет, ставший моим временным убежищем. Опускаюсь в кресло, придвигаю к себе кипу документов и отчетов, любезно предоставленных юристами Кайсара. Хоть чем-то нужно заполнить эту зияющую пустоту в голове.

Погружаюсь в лабиринт цифр, изучаю графики и планы. И что же я вижу? Компания процветает, вопреки моим самым смелым ожиданиям. Конкуренты повержены, новые контракты множатся, долги тают, словно мираж в пустыне. Кайсар держит слово. Или это всего лишь тщательно разыгранный спектакль, прелюдия к финальному акту его коварной игры?

Но если он сдержал одно обещание, значит, должен сдержать и другое: даровать мне свободу, как и обещал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

(Кайсар)

Элеонора… Имя, словно заклинание, перекатываю его на языке, смакую каждый звук. Элеонора… Она – вызов, ураган, пламя, и в то же время – тихая бухта, песчаный берег под луной. Я, шейх, чья воля – закон, чье слово – приказ, вдруг оказываюсь пленником ее своенравия. Она не склоняет голову, не ждет моих указаний, не боится возражать. Аллах свидетель, это безумие!

Я вижу, как она пытается постичь меня, мой мир, мои устои. Она задает вопросы, спорит до хрипоты, сомневается в каждом слове. И я… я благодарен ей за это. Не хочу слепой покорности. Хочу, чтобы шла рядом, плечом к плечу, как равная.

Не знаю, куда заведет нас эта дорога. Не знаю, суждено ли нам будущее. Но сейчас я жажду лишь одного – быть рядом. Защищать от бед, оберегать от невзгод, поддерживать в трудную минуту. Быть тем мужчиной, которого она заслуживает. Иншаллах.

Эти мысли клубятся в голове, пока я иду на встречу с отцом. Шейх Фарук Аль-Малик ждет меня в своем кабинете, словно грозный лев, готовый растерзать добычу.

– Кайсар, – его голос режет слух, словно лезвие кинжала. – Ты знаешь причину моего вызова.

– Полагаю, да, отец. Речь пойдет о моем долге, о наследнике, о продолжении рода Аль-Малик.

– Именно. Ты волен забавляться с этой… бизнес-леди. Понимаю, кровь играет, молодость берет свое. Даже после никаха. Но пора остепениться. Тебе пора жениться. На девушке из знатного рода. На той, кто подарит нам наследника – гордость нашей семьи.

Я чувствую, как гнев поднимается из глубин души, словно песок из-под копыт скакуна. Как он смеет так говорить об Элеоноре? Как смеет низводить брак до простого акта деторождения?

– Я не намерен жениться по расчету, отец. Я женюсь по любви, по велению сердца.

– Любовь? – он кривит губы в презрительной усмешке. – Ты все еще веришь в сказки, сын мой. Любовь – удел бедняков, у которых нет ничего, кроме грез. Ты – шейх, Кайсар. Твой долг – забота о народе. Твой брак – политический маневр, залог стабильности и процветания.

– Я знаю Коран, отец. Он не запрещает мусульманину жениться по любви.

– Да, но ты забываешь о другом. Ты – потомок королей, Кайсар. Ты не можешь взять в жены первую встречную. Твоя жена должна быть достойна тебя. Единой веры, единой культуры. Из благородной семьи.

– Элеонора достойна меня, отец. Она умна, сильна, независима. Она открыла мне глаза на мир, научила видеть прекрасное в обычном.

– Она чужеземка, Кайсар! Она никогда не поймет наш народ, наши традиции. Она никогда не станет своей.

– Я сделаю ее своей, отец. Я научу ее всему, что необходимо знать. Клянусь Аллахом!

– Ты упрям, как ишак в горах. Весь мир восстанет против тебя, Кайсар. Твои советники, твои родственники, даже твоя мать… Они никогда не примут эту женщину.

– Пусть весь мир горит синим пламенем! – вырывается у меня. – Я люблю Элеонору. И я буду с ней, вопреки всему. Это мой выбор, и он не подлежит обсуждению!

Я покидаю кабинет отца, словно после тяжелой битвы. Израненный, но не сломленный. Знаю, что впереди – война. Война за свою любовь, за свое счастье, за свое будущее. Иншаллах, я выстою.

Направляясь к нашим покоям, я думаю лишь об Элеоноре. Жажду увидеть ее, обнять, почувствовать ее тепло рядом. Сомнения терзают душу, мне необходимо увериться, что я поступаю правильно. Я должен знать!

У дверей меня ждет Амир. Лицо его напряжено, словно перед бурей.

– Мой господин, – он склоняется в поклоне. – Эмир Захид оказал вам великую честь.

– Какую еще честь? – прорычал я.

– Он прислал вам подарок. Пять самых прекрасных наложниц со всей Аравии. Они ожидают вас в гареме.

Я застываю, словно громом пораженный. Сердце бешено колотится в груди.

– Какие еще наложницы?! Зачем они мне? Кто посмел просить об этом? Немедленно отправьте их обратно! Отдайте моим братьям, продайте, да хоть в рабыни! Только уберите их с моих глаз! Для меня существует лишь одна женщина – Элеонора! Только она!

Не успеваю я договорить, как замечаю ее. Моя мать. Она стоит в конце коридора, бледная, как саван, и смотрит на меня с ужасом и разочарованием. В ее глазах – боль и непонимание. И тут я осознаю, что моя война только начинается, и самая кровопролитная битва еще впереди – с той, кого я люблю и уважаю больше всего на свете. О, Аллах, дай мне сил!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

(Элеонора)

Вот я и стою, как последняя дура, посреди этого ослепительного, безумного великолепия, тщетно пытаясь осмыслить происходящее. Сделка, чтоб ее! Доигралась в бизнес-леди на выезде. Интересно, насколько глубоко я увязла в этой восточной сказке? А вдруг он, этот Кайсар, действительно решит, что я – его собственность, его трофей? Мать его, Алия, будто специально плеснула масла в догорающий костер сомнений, намекнув, что Кайсар привык получать все, что захочет. И что тогда? Прощай, свобода, здравствуй, роль восточной Золушки на веки вечные? Да ни за что!

Прикусив губу до крови, словно одержимая, я запихиваю вещи в чемодан. План побега? Да плевать на план! Буду импровизировать, прямо на ходу сочиняя свою новую жизнь. Я – Элеонора Вольская! Я выкручусь из любой передряги. Надо просто вспомнить, какой я была до встречи с этим… шейхом. Сильная, независимая, самодостаточная. А не вот это вот жалкое подобие себя!

И тут появляется ОН. Кайсар собственной персоной. Да чтоб тебя! Судя по напряженному выражению лица, все понял, проницательный чертяка. Сканирует меня взглядом, словно рентгеновским аппаратом. Ну и что ты собираешься делать, шейх? Запрешь меня в гареме, заставишь танцевать танец живота под дудку евнуха?

Он медленно надвигается, как грациозный хищник, крадущийся к своей жертве. А я, словно кролик, застываю на месте, парализованная страхом. Нет, Элеонора! Не смей показывать слабость! Продолжаю демонстративно утрамбовывать последнюю футболку в чемодан. Шелк, бриллианты… да подавитесь вы всем этим восточным барахлом! Оставляю все это здесь. Пусть это останется дурным сном, бредом сумасшедшей, галлюцинацией, вызванной восточным зноем. Восток для меня – теперь синоним чего-то чуждого, пугающего и… опасного.

И вдруг он хватает меня за руку. Нет, только не это! От его прикосновения по коже пробегает разряд тока, словно меня шарахнуло молнией. Поворачивает меня к себе. Смотрит прямо в глаза, пронзительно, изучающе. Что ты там высматриваешь, шейх? Страх? Отчаяние? Мою уязвимость?

И… целует. Мягко, нежно, едва касаясь губ. Словно боится сломать, разбить хрупкий сосуд моей души. А может, я и правда сломаюсь. Но даже этого мимолетного касания хватает, чтобы у меня подкосились ноги, чтобы мир вокруг поплыл. Губы дрожат, слезы вот-вот хлынут из глаз, предательски выдавая мою слабость. Где моя железная леди? Где мой манифест независимости? Ау! Рядом с ним я чувствую себя маленькой, беззащитной девочкой. И это бесит, раздражает до глубины души!

– Ты намерена уехать, – не спрашивает, а констатирует Кайсар. Голос ровный, спокойный, но в нем проскальзывает что-то… похожее на грусть? Да ладно! Не может быть!

– Да, – выпаливаю я, отчаянно пытаясь придать голосу уверенность. – Меня ждут дела в Москве. Хочу лично проконтролировать ситуацию с бизнесом. Отчеты на бумаге впечатляют, но… этого мало.

Вру, как дышу. Бессовестно и нагло вру. И он это видит. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. Почему молчит? Почему не останавливает? До конца нашего безумного пари еще целая неделя!

К моему огромному удивлению, Кайсар благосклонно кивает.

– Хорошо. Я отдам приказ, самолет будет готов к вечеру. Не спеши, собирайся спокойно.

Что за чертовщина? Он что, действительно отпускает меня? В голове роятся мысли, сталкиваясь друг с другом, словно обезумевшие пчелы в улье. Он решил, что наигрался, и русская кукла ему наскучила? Скучно стало? Или все-таки прогнулся под давлением родителей, и на горизонте замаячила выгодная невеста из знатного рода, с миллиардным состоянием и родословной, уходящей корнями в глубь веков? Ну вот, дожила, ревную шейха! Да что со мной такое?! Ведь я же клялась его матери, что не собираюсь бороться за него! Соберись, тряпка! Феминистка, я в тебя верю!

Кайсар тем временем что-то говорит по телефону на арабском. Сыплет фразами, словно очередями из пулемета. Естественно, я ни черта не понимаю. Вон, его мать и то русский освоила, а я… Почувствуй себя тупой, Элеонора!

Проходит пара томительных часов. Кайсар возвращается. Неужели пришел попрощаться? Ну, хоть так…

– Все готово, – говорит он, как ни в чем не бывало. – Я провожу тебя.

Я предполагаю, что он проводит меня до самолета, скажет напоследок пару дежурных фраз, полных светской вежливости, и отправит восвояси. Но то, что происходит дальше, повергает меня в настоящий шок, заставляя усомниться в реальности происходящего.

Мы поднимаемся в салон его личного самолета, и я вижу… Что за…?! Да быть этого не может!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24

(Кайсар)

Вхожу в покои… и что же я вижу? Моя дикая кошка, Элеонора, спешно собирает пожитки. Складывает их бездумно, с какой-то торопливой небрежностью, будто ее подгоняет сам шайтан. Неужели это я настолько ее отпугнул? Читаю решимость в каждом ее движении, слышу робкий шепот ее мыслей, бьющихся в унисон с трепетным сердцем. Она словно газель, угодившая в силки, рвется на волю, ощущает себя пленницей, но разве я ее держу?

Она полагает, я не ведаю, что моя мать, эта хитрая лисица, вложила в ее душу зерно сомнения. Алия, Алия, зачем ты это сделала?..

И все же, я понимаю ее порыв. Элеонора – женщина действия, ей нужна свобода, как путник в пустыне жаждет воды. Держать ее взаперти – все равно что лишить сокола небес. А я не хочу губить ее. Я хочу… завоевать ее сердце.

Приближаюсь неслышно. Она съеживается, словно испуганный зверек, загнанный в угол. В ее глазах – вызов, опасение и… что-то еще. Что это? Слабая надежда? Или всего лишь отражение моих собственных потаенных желаний?

Беру ее ладонь в свою. Она вздрагивает. Неужели я ей настолько противен? Мягко разворачиваю ее к себе и осыпаю ее губы легким поцелуем. Нежным, едва ощутимым, словно боюсь спугнуть эту райскую птицу. Боюсь ли я? Да, клянусь Аллахом, боюсь. Боюсь потерять ее прежде, чем успею покорить.

Она отвечает на мой поцелуй, но в ее движениях чувствуется отчаянная борьба. Борьба с самой собой, со своими чувствами. Ощущаю, как ее бьет мелкая дрожь. Бедная моя Элеонора, как же ты запуталась в тенетах собственных страхов.

– Ты намерена уехать, – констатирую я, стараясь сохранить внешнее спокойствие. Голос мой звучит ровно, но внутри бушует ураган, способный снести горы. Отпустить ее? Это чистое безумие! Но что еще я могу предпринять?

– Да, – выпаливает она, глядя мне прямо в глаза с вызывающей бравадой. – Меня ждут дела в Москве.

Лжет. Лжет так дерзко и неумело, что мне становится смешно до колик. Но я сдерживаю смех. Пусть тешит себя мыслью, что сумела меня обвести вокруг пальца. Пусть хоть на миг потешит свое самолюбие.

– Хорошо, – произношу я, небрежно кивая головой. – Я отдам приказ, самолет будет готов к вечеру. Не спеши, собирайся спокойно.

Вижу, как на ее лице отражается искреннее удивление. Она явно не ожидала подобной реакции. Неужели ты думала, что я силой удержу тебя здесь? Что я заточу тебя в своем гареме, словно пленницу, ожидающую моей милости?

В ее прекрасных глазах – недоверие, острое подозрение.

Отхожу к окну, достаю из кармана телефон и набираю номер Амира.

– Амир, – бросаю я в трубку, невольно срываясь на гневный крик. – Подготовь самолет к вылету! И… организуй небольшой, но приятный сюрприз для госпожи Вольской. Ты прекрасно понимаешь, о чем я… Думаю, ей придется по вкусу мой подарок.

Через пару часов мы уже подъезжаем к взлетной полосе. Элеонора всю дорогу хранит молчание, неотрывно смотрит в окно. Вероятно, тешит себя надеждой, что я просто ее провожаю. Пусть думает так. Тем слаще будет мой сюрприз.

Подъезжаем к трапу самолета. Она идет впереди, гордо вскинув голову. Моя неприступная королева.

Поднимаемся по ступеням. Она входит в салон… и замирает на пороге, не в силах сдержать изумленный возглас.

– Что это? – выдыхает она, поворачиваясь ко мне лицом.

– Сюрприз, – улыбаюсь я, не отрывая взгляда от ее широко распахнутых глаз.

Салон самолета преобразился до неузнаваемости. Вместо строгого делового интерьера – мягкий приглушенный свет, нежные шелковые ткани, изысканные цветочные композиции, источающие тонкий аромат. Вместо обычных кресел – удобные широкие диваны, усыпанные разноцветными подушками.

В углу салона – небольшой столик, изысканно сервированный на двоих. Белоснежная скатерть, тонкий фарфор, серебряные приборы, отполированные до блеска. Вместо свечей – изящные настольные лампы с абажурами, дающие мягкий, рассеянный свет. На столе – бутылка ее любимого французского вина и легкие закуски: спелые фрукты, пикантные сыры, свежие морепродукты. И, конечно же, тихая, романтическая музыка, создающая атмосферу интимности и уюта. Безопасность и романтика – все, как я и просил моего верного Амира.

– Я… не ожидала, – пробормотала Элеонора, оглядываясь по сторонам.

– Надеюсь, тебе нравится мой скромный подарок, – говорю я, медленно приближаясь к ней.

Она смотрит на меня, и в глубине ее глаз я замечаю… восхищение? Неужели мне все-таки удалось ее удивить? Хотя бы немного?

– Ты… летишь со мной? – спрашивает она, словно не веря своим собственным ушам.

– Разве я мог позволить себе отпустить тебя одну? – отвечаю вопросом на вопрос, лукаво прищурившись.

В ответ она одаривает меня искренней улыбкой, и мое сердце замирает от восторга. Вот она, моя настоящая Элеонора!

– Тебе снова удалось меня удивить, Кайсар. Снова и снова.

Нежно беру ее ладонь в свою.

– Это всего лишь начало, Элеонора. Только самое начало…

Мы садимся за столик, и нам подают вино и легкий ужин. Ведем непринужденную беседу обо всем и ни о чем, смеемся, как беззаботные дети. Вижу, как Элеонора постепенно расслабляется, оттаивает. Замечаю, как она постепенно забывает о своих проблемах, о своих страхах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После ужина мы неспешно переходим в спальню. Небольшую, но невероятно уютную, с огромной кроватью, застеленной белоснежным бельем. Закрываю за собой дверь, поворачиваюсь к ней лицом и нежно беру ее лицо в свои ладони.

– Элеонора, – шепчу я тихо. – Я хочу тебя.

Она молчит, не отрывая от меня своих огромных серых глаз. В них – страх, жгучее желание и… слабая надежда.

Наклоняюсь и целую ее. Сначала нежно, едва касаясь губ. Затем – глубже, страстнее, требовательнее. Она отвечает на мой поцелуй, и я чувствую, как ее тело начинает непроизвольно дрожать.

Отрываюсь от ее губ и пристально смотрю ей прямо в глаза.

– Ты хочешь меня? – спрашиваю я, затаив дыхание.

Она молчит. Вижу, как она отчаянно борется с собой, разрываясь между долгом и чувством. Скажи "да", Элеонора. Просто произнеси это заветное "да".

И вдруг, словно вырвавшись из плена собственных сомнений, она тихо произносит:

– Да.

На моем лице расплывается счастливая улыбка, и я подхватываю ее на руки. Несу к кровати и медленно опускаю на мягкие подушки. Начинаю осыпать поцелуями ее шею, плечи, грудь. Чувствую, как ее тело горит от неутолимой страсти.

Медленно снимаю с нее одежду. Расстегиваю каждую пуговицу с нежностью и трепетом. Хочу запомнить каждую линию ее тела, каждый изгиб. Она прекрасна, как луна в полнолуние.

Она отвечает мне тем же. Снимает с меня рубашку, проводит кончиками пальцев по моей груди. Ее прикосновения обжигают меня словно пламя.

Наши тела сплетаются в одно целое в безумном танце страсти. Мы целуемся, ласкаем друг друга, не в силах оторваться. Я чувствую ее жаркое дыхание на своей коже, слышу ее тихие стоны, ласкающие мой слух.

Вхожу в нее медленно, нежно, боясь причинить боль. Она вздрагивает и обвивает меня ногами, притягивая к себе все ближе. Начинаю двигаться, и она отвечает мне с неистовой страстью.

Наши движения становятся все более страстными, все более безумными, и мы теряем контроль над собой. Мы кричим, стонем, выдыхаем имена друг друга. И вот, наконец, наступает долгожданная разрядка. Мы оба взрываемся в экстазе, и наши обессиленные тела обмякают в объятиях друг друга.

Лежим в тишине, тяжело дыша, пытаясь отдышаться. Я обнимаю ее крепко, не желая отпускать. Моя. Она принадлежит только мне.

Я чувствую, как она постепенно расслабляется в моих объятиях. Знаю, что сейчас она счастлива. И я счастлив, как никогда прежде в своей жизни.

Нежно целую ее в волосы и шепчу на ухо:

– Я люблю тебя, Элеонора.

В ответ – лишь тишина.

Глава 25

(Элеонора)

Дела, надо сказать, действительно пошли в гору. С тех пор, как Кайсар Аль-Малик взялся за решение моих проблем, я, кажется, перестала жить в режиме вечного стресса. Этот шейх… уму непостижимо, как он все разрулил. Помощь колоссальная, чего уж там. И ведь прошло всего-то ничего, месяца два с нашей той самой встречи в «Арабеске». Блин, даже вспоминать не хочу этот ресторан! Меня мутит от одной мысли об этих восточных сладостях. Подступает прямо к горлу, вот-вот вырвет. Я инстинктивно подношу ладонь ко рту, с трудом сдерживая порыв. Опять. С самого утра.

Так, спокойно, Элеонора. Все под контролем. Надо взять себя в руки. Выдыхаю, хватаю сумочку, достаю тест, купленный по дороге в офис. Вот оно, решающее мгновение. Иду в туалет, а у меня почему-то капли пота на лбу выступают. Как будто я сейчас не тест делать буду, а на электрическом стуле сидеть.

Я предполагаю… даже догадываюсь, что к чему. Но боюсь себе в этом признаться. Боюсь поверить, что такое возможно. После всего, что было, после всех этих лет…

Дрожащими руками вскрываю упаковку. Инструкция, конечно, написана идиотским языком, но я стараюсь следовать ей неукоснительно. Как будто от этого зависит результат. Затаив дыхание, делаю все, как положено. И вот он, момент истины.

Две полоски.

Две!

Ой, мамочки… Я беременна.

Беременна! Я?! Да быть такого не может!

Меня словно током ударило. Внутри все переворачивается, сжимается, разжимается. Смесь шока, удивления, страха и… какого-то непередаваемого восторга. Восторга, который я уже и не думала, что когда-нибудь смогу испытать.

Я ведь даже не надеялась, что забеременею. После замужества, когда мы с мужем несколько лет безуспешно пытались завести ребенка, мне сказали, что у меня какие-то проблемы со здоровьем. Потом был развод, эти редкие, случайные связи… Никто из этих мужчин так и не подарил мне ребенка, даже случайно. А потом их просто не стало в моей жизни. Пять лет одиночества. Пять лет пустоты.

И тут… Кайсар. Шейх Аль-Малик. Он снова меня удивил. Подарил ребенка.

Он… он просто взял и перечеркнул все мои представления о жизни. О мужчинах. О любви. И о материнстве тоже.

Но не сказать ему нельзя. Невозможно скрыть. Беременность – это же не насморк, через неделю не пройдет. Да и живот рано или поздно начнет расти.

Он больше не настаивает на моей поездке к нему на родину. Видимо, понял, что это бесполезно. Зато сам пару раз прилетал в Москву. Якобы по делам фирмы, но я-то знаю, что не только. Инвестор, конечно, влиятельный, но… не просто же так он сюда мотается.

Кайсар рано или поздно узнает о ребенке. И что тогда? Рассердится? Обидится, что я молчала? Решит, что я хотела от него избавиться?

Что тогда?

Я теряюсь в догадках. В голове – полная каша. Страх, неуверенность, надежда… Вся палитра чувств. И все они смешиваются в какой-то невообразимый коктейль.

Сжимая в руке этот злополучный тест, я достаю телефон. Нужно написать ему. Нужно сказать. Хватит тянуть кота за хвост.

Набираю сообщение дрожащими пальцами: «Нужно поговорить. Это срочно»

Отправляю и тут же начинаю жалеть. Слишком сухо. Слишком официально. Как будто я ему деловое предложение собираюсь сделать, а не сообщить о том, что у нас будет ребенок. Блин!

Но что я должна была написать? «Кайсар, дорогой, я беременна! Срочно прилетай, будем выбирать имя для нашего наследника!» Ну не бред же!

Хотя… может быть, ему бы это понравилось?

А вдруг он вообще не хочет ребенка? Вдруг у него там молодая лань из знатного рода уже беременная? И я со своим ребенком ему только все испорчу?

Нет, надо перестать накручивать себя. Надо подождать, пока он ответит. А потом… потом посмотрим.

Так, надо взять себя в руки. Дышать ровно. И подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том, как здорово, что теперь дела идут в гору, благодаря Кайсару.

Ведь если бы не он…

Если бы не его финансовая поддержка, я бы сейчас, наверное, работала на какого-нибудь дядю. Или вообще сидела бы без работы, потому что все мои долги уже давно бы меня сожрали. А так… У меня есть возможность заниматься любимым делом. И все благодаря ему.

И защита от конкурентов… Он же реально остановил эту кампанию дезинформации, которую развернул «СтройИнвест». Я даже не знаю, как он это сделал. Но факт остается фактом: они отстали от меня, как банный лист.

Я ему очень благодарна. Но, честно говоря, эта благодарность меня немного тяготит. Я чувствую себя обязанной. А я не люблю быть обязанной.

И потом, это его влияние на стиль и направление "Volskaya Design". Он же постоянно лезет со своими идеями! Предлагает какие-то восточные мотивы, какие-то свои, непонятные мне штуки. Приходится как-то выкручиваться, чтобы сохранить свой стиль и при этом не обидеть его.

Но, в конце концов, он же инвестор. Он вкладывает в меня деньги. Имеет право высказывать свое мнение. Я же не могу ему просто сказать: «Кайсар, заткнись и дай мне работать!» Хотя иногда очень хочется.

Но, несмотря ни на что, я понимаю, что он мне небезразличен. Этот шейх… Он меня зацепил. Своей силой, своей властью, своей загадочностью. И, наверное, своей уязвимостью тоже. Потому что за всей этой маской шейха скрывается обычный человек. Человек, который тоже хочет любви и счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возвращаюсь в кабинет, достаю из холодильника бутылку воды, делаю несколько глотков. Надо успокоиться. Все будет хорошо. Как-нибудь выкрутимся.

Сажусь за стол. Надо работать. Ждать ответа от Кайсара и думать о ребенке – это, конечно, важно. Но проекты сами себя не сделают.

Так, с чего бы начать? Ага, вот этот чертеж… Надо внести правки.

И тут я внезапно начинаю дико хотеть соленых огурцов. И торта. Одновременно.

Блин, кажется, я реально беременна.

Эпилог

Четыре года… Или почти. Время несется, как арабский скакун, оставляя за собой лишь миражи воспоминаний. Кажется, будто вчера все начиналось, а теперь… Теперь у меня есть все, о чем когда-либо смел мечтать.

Амир, моя тень, мой верный спутник, как всегда, рядом. Мы идем по анфиладе моего дворца, обсуждая государственные дела. "Volskaya Design", ведомая гением Элеоноры, расцвела, словно дивная роза посреди безжизненной пустыни. И мои российские проекты, благодаря дальновидности Амира, уверенно восходят к вершинам. Он – мой мудрый советник, мой брат по духу. Но сегодня даже самые прибыльные сделки блекнут в предвкушении чего-то большего.

Подходим к дверям, за которыми начинается мой личный мир. Останавливаюсь, одним жестом призываю Амира к тишине. Он понимает меня с полуслова. Столько лет рука об руку, что он читает мои мысли прежде, чем они обретут форму. Во взгляде – неизменное уважение и глубокое понимание.

Тихо приоткрываю резную дверь. Замираю на пороге, вглядываясь в полумрак комнаты. Сердце бьется учащенно, словно птица, стремящаяся вырваться на свободу. Какое откровение ждет меня сегодня? Какую новую радость ниспослал мне Аллах?

И вот она… моя жизнь, моя вселенная, мое сердце. Моя Элеонора. Моя королева.

Она восседает на полу, окруженная мягкими подушками, словно восточная султанша на своем троне. Ее живот округлился, нежно храня под сердцем новую жизнь, еще одно продолжение нашей любви. Меня переполняет волна гордости и безграничной любви. Невероятное, трепетное чувство – осознавать, что во мне рождается будущее.

Рядом с ней – мой сын, Мансур. Ему всего два года, но в нем уже чувствуется сила и стать маленького мужчины. Он что-то увлеченно лепечет на русском языке. Элеонора учит его своему родному языку, а я – арабскому. И, к моему величайшему удивлению, она сама начала неплохо говорить по-арабски. Истинно, любовь способна творить чудеса.

Моя мать, госпожа Алия, тоже здесь. Она сидит рядом с ними, одаривая всех своей теплой улыбкой. Я помню, как непросто ей было принять Элеонору. Иностранка, чужая культура, другая вера… Но Мансур растопил лед в ее сердце. А Элеонора своей нежностью и искренностью сумела завоевать ее любовь. Теперь они – лучшие подруги, не разлей вода.

По закону Элеонора имела полное право остаться верной своей христианской вере. Я бы никогда не посмел заставить ее отречься от своих убеждений. Но Мансур – мой наследник, продолжатель династии Аль-Малик. И он должен расти в традициях ислама.

Сейчас Элеонора ждет второго ребенка. И мне совершенно неважно, кто это будет – сын или дочь. Главное, что это – плод нашей любви, частичка нас самих.

Гордость, безмерное счастье, всепоглощающая любовь… Эти чувства захлестывают меня с головой. Я – самый счастливый человек на этой земле. Аллах был ко мне необычайно щедр.

Вхожу в покои. Мать смотрит на меня с бесконечной любовью. Приветствую ее, целую в лоб. Она отвечает мне тем же, шепчет благословения, которые, словно нити, связывают нас воедино.

Мансур, увидев меня, вскакивает и с радостным криком бежит навстречу. Подхватываю его на руки, крепко прижимаю к себе.

– Папа! Папа! – заливисто кричит он на два языка, обвивая мою шею своими крошечными ручками.

Подхожу к Элеоноре. Опускаюсь рядом с ней, беру ее теплую руку в свою. Нежно целую ее, ласково поглаживая округлившийся живот.

– Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? – спрашиваю ее на русском языке, словно лаская слух каждым словом.

– Все хорошо, Кайсар, – отвечает она, одаривая меня своей лучезарной улыбкой. – Совсем скоро ты увидишь нашего малыша.

Смотрю в глубину ее глаз. В них – целая вселенная, полная любви, нежности и неугасающей страсти. Я помню, как все начиналось. Со случайного пари, с взаимного недоверия, с легкой неприязни. А сейчас мы не можем представить себе жизни друг без друга.

– Я люблю тебя, – говорю ей от всего сердца, вкладывая в эти слова всю свою душу.

Она улыбается, и ее глаза сияют ярче звезд в ночном небе. Берет мое лицо в свои ладони и смотрит на меня долгим, любящим взглядом, который проникает в самое сердце.

– Ухиббука, Кайсар, – произносит она на арабском языке, словно заклинание. – Я люблю тебя.

В этот момент весь мир вокруг перестает существовать. Есть только мы. Только я, Элеонора и наша всепобеждающая любовь.

Я – шейх Кайсар Аль-Малик. Нефтяной магнат. Властный и влиятельный мужчина, чье имя внушает трепет. Но рядом с Элеонорой я всего лишь муж, отец, любящий человек. И это – самое главное, самое ценное в моей жизни. Все остальное – лишь мимолетная пыль, не стоящая и мгновения внимания.

Прощаюсь с Амиром, поблагодарив его за безупречную службу. Он понимает, что сейчас мне необходимо побыть с семьей. В его глазах – неизменное понимание и глубокое уважение.

Остаюсь в покоях, в окружении моих любимых женщин и сына. Играю с Мансуром, пока он, утомленный, не засыпает у меня на руках, словно маленький ангел. Элеонора нежно гладит меня по голове, шепчет что-то теплое на ухо.

Я – абсолютно счастлив. Хвала Аллаху за то, что послал мне такую женщину, как Элеонора. Она преобразила мою жизнь, научила меня истинной любви и помогла раскрыть лучшее, что есть во мне. И я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива рядом со мной. Я посвящу ей свою жизнь, свою любовь, свою верность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ведь семья – это самое ценное сокровище, которым я обладаю. Это – моя незыблемая опора, моя неиссякаемая сила, моя бесконечная любовь. И я буду беречь ее, как зеницу ока.

Вечно.

Конец