Дебют

Игорь провел Дашу по коридору.

— Вот гримерка, — сказал он, распахивая дверь в небольшое помещение. — У тебя двадцать минут. Не опаздывай.

Гримерка оказалась тесной, но аккуратной. У зеркала с лампочками уже ждала пожилая женщина с седыми волосами.

— А, вот и ты! — улыбнулась она. — Я Ирина Ивановна, главный костюмер. Ты, должно быть, новенькая, на роль в Барской усадьбе?

Даша кивнула, сжимая в руках сумку.

— Ну что ж, давай подберём тебе наряд, — женщина деловито подошла к шкафу. — Не переживай, всё чистое — после каждой съёмки вещи стираем и дезинфицируем.

Она окинула Дашу профессиональным взглядом и достала из шкафа комплект нижнего белья:

— Вот панталончики, — пояснила Мария Ивановна, — и корсет. Не волнуйся, я не сильно затяну.

Даша краснела, переодеваясь, но костюмерша, казалось, и не замечала её смущения.

— Платье горничной поношено специально, — продолжала она, помогая застегнуть крючки, — для достоверности. Но чистое, как и всё остальное.

— Красота! — одобрила Ирина Ивановна. — Теперь беги, Николай Александрович не любит, когда опаздывают.

…

В павильоне №3 уже сменили декорации. Теперь там был воссоздан интерьер помещичьей усадьбы: резная мебель, тяжелые портьеры, дубовый секретер. Возле него на паркете валялись осколки фарфоровой вазы — видимо, та самая провинность, за которую Дашу ждало наказание.

У стены на тумбочке лежал ворох прутьев разной длины и толщины. Над ним склонился Игорь, в руке у которого были зажаты три длинных прута.

— А вот и Даша, — произнёс он, оборачиваясь. — Как раз отбираю розги для нашей сцены... А то пришлют кучу некондиции, мучайся с ними потом во время съемки.

В это время в павильон ворвался Николай Александрович. Размахивая сценарием и отчаянно жестикулируя, он направился к актерам.

—Так, дорогие мои, давайте ещё раз пройдёмся по сценарию! — его голос разносился по всему павильону. Он быстрым шагом подошел к Даше и Игорю, поправляя очки, которые сползли на кончик носа.

— Игорь, ты — разъярённый барин, обнаруживший, что горничная разбила семейную реликвию — фарфоровую вазу времён Екатерины. Ты не просто сердит — ты в бешенстве! — режиссёр схватил актёра за плечи, встряхнул для пущего эффекта. — Ты даже не сомневаешься, что за это она должна быть строго наказана!

Затем Николай Александрович повернулся к Даше, и его взгляд смягчился.

— А ты, моя хорошая, — ты в ужасе. Ты знаешь, что тебя ждёт, ты видишь, как он сжимает эти розги, и тебя буквально трясёт от страха. — Если сможешь заплакать — будет идеально. Но не переживай, если не получится. Главное — дрожь в голосе и глаза, как у кролика перед удавом.

Даша кивнула, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Отлично! — Николай Александрович хлопнул в ладоши. — Игорь, начинаем с твоего монолога. Даша, ты заходишь в кадр после моей команды. Все на места!

Оператор включил софит и направил камеру на Игоря.

— Тишина на площадке! Камера! Мотор! — скомандовал Николай Александрович.

Игорь мгновенно преобразился. Его лицо исказила ярость, кулаки сжались, а в голосе зазвучали истерические нотки:

— Да как ты посмела разбить эту вазу! Да ты понимаешь сколько она стоит?! Да я тебя за это…

Даша, входя в кадр, почувствовала, как ноги стали ватными. Она не играла страх — она действительно испугалась.

— Ваша милость, я... я нечаянно... — её голос дрожал естественно, без усилий.

Игорь сделал шаг вперёд, демонстративно взмахнув в воздухе розгами.

— Нечаянно? — прошипел он. — Ну так за это нечаянно ты неделю сидеть не сможешь! Марш на лавку!

Даша отступила, натыкаясь на край стола. В глазах уже стояли предательские слёзы.

— О, великолепно! — прошептал Николай Александрович за кадром. — Ловим крупный план слёз... — велел он оператору.

Игорь подошёл ближе и сказал уже более спокойным голосом.

— Быстро, снимай панталоны и марш на лавку!

Дашины пальцы дрожали, когда она развязывала тесёмки панталончиков. Про стыд и страх она как-то забыла, будто загипнотизированная властным голосом Игоря.

— Быстрее! — прикрикнул он, и по Дашиному лицу покатились настоящие слёзы.

— Вот оно! — ахнул режиссёр. — Не останавливаемся!

Спустив панталоны до колен и путаясь в платье, Даша подошла к скамье для порки и жалобно посмотрела на Игоря.

— Барин, не надо!

— Быстро! Не выводи меня из себя, — строго произнес Игорь и Даша шмыгнув носом улеглась животом на лавку.

Игорь подошел к девушке и задрав подол платья обнажил ее ягодицы.

— Тридцать пять ударов. Считай вслух, — раздался голос Николая Александровича за кадром…

Первый удар обрушился прежде, чем она успела подготовиться.

— Ай! О-один... — её голос сорвался на визг. Боль была такая как будто попу ошпарило кипятком.

Второй удар лег точно под первым.

— Д-два... — Даша вцепилась в скамью, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

К пятому удару вся попа горела огнем. Розги оставляли на ней чёткие полосы.

— Пять... прошу... — она бессознательно попыталась увернуться, но рука Игоря прижала её поясницу.

— Не двигаться! — рявкнул он. — Будешь дергаться начну сначала!

… К десятому удару Даша приноровилась к темпу, с которым Игорь наносил удары, и порка стала восприниматься немного иначе.

— Пятнадцать... о боже...

После каждого удара Даша напрягала попу, а потом снова ее расслабляла. Ей казалось, что так боль от удара проходит быстрее. Постепенно боль приобрела странный оттенок — жгучий, но уже не такой невыносимый как было в начале. Тело будто включило какой-то защитный механизм, превращая страдание в тупую, почти гипнотизирующую пульсацию.

— Двадцать... двадцать один... двадцать два … — счёт стал механическим, сквозь прерывистое дыхание.

Игорь бил методично, кладя удары параллельно друг другу и избегая захлестов.

К тридцатому удару Даша перестала ощущать отдельные удары — вся ее попка как будто огнем горела. Пальцы, которыми она ухватилась за край лавки онемели от напряжения.

— Тридцать пять... — наконец выдохнула она, когда Игорь отложил последнюю розгу.

Наступила тишина, нарушаемая только её прерывистыми всхлипами.

— Стоп, снято! — крикнул Николай Александрович. —Блестяще! Дашенька, ты настоящая находка!

А Даша ещё несколько секунд лежала неподвижно, наслаждаясь тем, что на ее многострадальную попу больше не падают эти ужасные удары. Когда Игорь помог ей подняться, она обнаружила, что колени у нее подгибаются, а руки мелко дрожат.

— Поздравляю, ты блестяще справилась! — произнес он, — Поверь моему опыту, очень немногие актрисы так натурально играли свою первую сцену. Ты – молодчинка!

Даша с удивлением поняла, что эта похвала Игоря для нее по-настоящему ценна.

— Спасибо, — искренне ответила она, — ты был так убедителен, что мне практически не пришлось играть. Все эмоции были настоящими…

— Дашенька, поздравляю — к ним подошел улыбающийся Николай Александрович, — ты была восхитительна! Вот твой гонорар, —  произнес он, передавая Даше конверт с деньгами. —  Тут больше, чем мы договаривались – это премия за великолепную игру.

— И, да, еще… Дашенька, жду тебя на следующие съемки. Для тебя я всегда подберу подходящую роль.

Даша, улыбнувшись поблагодарила Николая Александровича и тут к ним подошла Лена Сомова.

— Дашенька, я тут зашла посмотреть на твои первые съемки. Я в восторге! Ты справилась замечательно. А теперь идём в кафе — обсудим твой дебют.

— Я угощаю. — поддержал Ленино предложение Игорь. — Отметим Дашину первую роль!

— Надеюсь в вашем кафе не очень жесткие стулья, — спросила Даша — для меня сейчас это очень актуально…

— Не парься, там диванчики! — со смехом ответила Лена и компания направилась к выходу из павильона…