Твоя пустота

Глава-1. Новый город.

Я вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. В груди будто застряла тяжесть, и мне нужно было выдохнуть её. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в переливы оранжевого и розового. Лондон встречал меня прохладным вечерним бризом, пахнущим дымом и хлебом. Где-то вдалеке слышались гудки автомобилей, чьи-то крики, лай собак. Город жил, бурлил, не знал усталости.

Я опустила взгляд вниз, на улицу. Люди спешили кто куда. Кто-то с телефоном у уха явно ругался или смеялся, у кого-то в руке пакет с продуктами, кто-то медленно брёл, выгуливая собачку. А кто-то просто возвращался домой, уставший после рабочего дня. Все они жили своей жизнью. У каждого заботы, чувства, мечты. А я стояла наверху, чужая в этом огромном городе, и пыталась вписаться в его пульс.

Позавчера я прилетела из Америки в Лондон. Спустя столько лет мечтаний я всё же поступила в

University College London

. Университет, в который так хотела. Не знаю почему, но с самого детства мне казалось, что моё сердце принадлежит этому городу. Может быть потому, что мой брат учился здесь. Я помню, как он рассказывал о вузе, о кампусе, о вечеринках, о преподавателях, и я тогда просто влюбилась, даже не в университет, а в саму идею учёбы здесь. Теперь это стало реальностью.

Завтра уже начинаются занятия, и я, чёрт возьми, волнуюсь. Новая страна, новые лица, новый язык повседневности. Мне всегда было просто знакомиться, я не из тех, кто держится в стороне или боится подойти первым. Но даже с моей открытостью, внутри свербело неприятное ощущение неизвестности. Как будто стоишь на обрыве, а внизу туман, и не видно, что там.

Я зевнула и потянулась, выгибая спину. Холодный воздух обволакивал кожу, пробирался под майку. Уже темнело. Надо было ложиться пораньше, ведь завтра важный день. Первая пара, первое знакомство с группой. Новый путь, с которого не хочется сворачивать.

Я шагнула обратно в комнату. Уютную, но пока ещё чужую. Чемоданы не до конца разобраны, на полу свитер, валяющийся с самолёта. Кровать застелена просто, без подушек и игрушек, как дома. Здесь всё было иначе. Здесь только я. Родители остались в Америке, и я чувствовала, как в груди ноет пустота. Не было привычных голосов, запахов кухни, даже криков брата, которых раньше так не любила.

Мой телефон завибрировал.

Я взяла его с кровати. И когда увидела имя на экране, тут же закатила глаза.

Элай.

Этот мерзкий кусок дерьма ещё не сдох со своей наглостью?

Я прижала экран к груди и выдохнула. Меня чуть передёрнуло. Я не просто не скучала, меня тошнило от его имени.

Мы встречались всего три месяца. Он бегал за мной, писал стихи (тупые, но старался), носил мне кофе каждое утро, дежурил возле моей машины после уроков. Я подумала ладно, он симпатичный, высокий, даже зубы ровные. Почему бы и не попробовать? Я никогда не относилась к отношениям как к игре. Просто… я дала шанс.

И он его просрал.

Поймала его в туалете, когда он трахал какую-то рыжую шалаву из параллели. Они даже не заметили, как я вошла. Это было так мерзко. И когда он увидел меня вместо раскаяния он обвинил меня.

— Это ты виновата, Ария.

Я чуть не рассмеялась. —

И в чём же интересно?

— Ты меня три месяца только целовала. Ни разу не дала мне!

— И что? — мои глаза были на мокром месте, а руки сжались в кулаки.

— Я мужик. У меня потребности. Ты держала меня на поводке.

— Так ты пошёл ебать первую сучку, что раскрыла ноги?

Я даже не плакала тогда. Не потому, что была сильной. Просто мне не было за что. Моя душа не пылала к нему, не кричала, не трепетала. Возможно, поэтому я и тянула с сексом. Я просто не хотела его. Он был как муляж чувств, фальшивка, красивая обёртка без огня внутри.

Я так благодарна, что не отдала ему свою девственность.

Он показал своё настоящее лицо. Он просто дешёвый самец, которому нужно куда-то кончить, а не любить.

Я отклонила вызов.

Открыла его контакт.

И без малейшего сожаления отправила его в чёрный список.Пусть там и сдохнет.

В Лондоне начинается моя новая жизнь.

Здесь всё с нуля. Я свободна. Я никому ничего не должна. И если моё сердце вдруг когда-нибудь снова забьётся сильнее при виде чьих-то глаз, если оно будет кричать -

это он

,

то я не отступлю.

Я заполучу его.

Но пока, я принадлежу только себе.

Я выключила телефон и бросила обратно в кровать, словно отмахнулась от всего дерьма, что пыталось вернуться в мою жизнь. Пусть этот Элай теперь названивает хоть до посинения,в моём мире для него больше не осталось места. Новый город, новая страна, новая я.

Я подошла к одному из чемоданов, стоявших в углу. Он всё ещё был наполовину не разобран, и сегодня целый день я только и делала, что лежала и пялилась в потолок. Тело затекло, мышцы ныли от бездействия, а внутри копилось странное беспокойство, как будто энергия требовала выхода. Надо бы размяться. Побегать. Поддерживать фигуру всё-таки нужно, особенно когда ты собираешься каждый день хомячить пончики, будто не в себя.

Я расстегнула молнию чемодана и порылась среди сложенных вещей. Вытянула чёрные обтягивающие лосины, простую черную майку и свою любимую чёрную толстовку с капюшоном. Осень только началась, но ветер в Лондоне уже носился между домами с холодным укусом. Переоделась быстро, машинально, тело двигалось само, как будто всё это уже было рутиной.

Подошла к туалетному столику. На нём лежала коробка с резинками и заколками. Нашла обычную чёрную резинку, быстро собрала волосы в высокий хвост. В зеркало даже не смотрела. Сейчас мне было наплевать на внешность. Надела наушники, подключив их к телефону, сунула его в карман. В прихожей достала из шкафа чёрные беговые кроссовки. Они удобные, мягкие для бега. Обулась, зашнуровала, подтянула капюшон и взяла ключи.

Закрывая за собой дверь квартиры, я почувствовала лёгкий толчок в груди. Странное чувство… как будто я делаю шаг в новую главу. Заперла дверь, проверила ручку, сунула ключи в карман и быстрыми шагами пошла к лифту. В доме было тихо, даже слишком. Будто весь мир затаил дыхание вместе со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нажала на кнопку первого этажа и посмотрела на своё отражение в металлической панели. Серая тень под глазами, легкий румянец, губы сжаты. Всё нормально. Просто… новый город всё ещё кажется чужим.

Лифт спустился, дверь открылась, и я почти выбежала наружу. Осенний воздух врезался в лицо, бодряще и резко. Я остановилась, потянулась вверх, вытянула спину, покрутила шею. Щёлкнуло. Приятно. Сделала глубокий вдох… и включила музыку.

French Montana - Unforgettable. ft.Swae Lee.

Бит пошёл в такт моим шагам, и я рванула с места.

Первые шаги по прохладному асфальту были осторожными. Улицы незнакомы, ориентиров нет, всё вокруг чужое. Но с каждой секундой тело вспоминало, каково это бежать, чувствовать ритм, отбивать его ногами по мостовой. Я бегала как будто убегала от чего-то. От воспоминаний, от предательства. Убегала от Элая и его тупых оправданий. Убегала от себя в той старой жизни, где я ещё верила в глупую школьную любовь.

Музыка глушила городские звуки, но я всё равно краем глаза замечала витрины магазинов, кафе, вывески, остановки. Всё это я запоминала. Я вообще часто всё подмечаю. Детали, названия, людей. Привычка. Особенно в новом месте.

Бежать по Лондону было… необычно. Мощёные тротуары, старые здания с историей, витрины, наполненные осенним уютом. Свечи, кашемировые свитера, кофейные чашки. Где-то из окна доносился лай собаки, кто-то вёл ребёнка за руку, кто-то в наушниках как и я, возвращался домой.

И тут я остановилась резко, будто ударилась обо что-то невидимое.

Магазин пончиков.

Penny’s Donuts.

Я чуть не рассмеялась. Моя слабость. Моя любовь. Они как наркотик. В Америке я знала лучшие заведения, и если сейчас в Лондоне я найду хоть половину такого счастья, значит всё не зря. Магазин был не совсем рядом с моим домом, но пройтись туда не составит труда. Даже если придётся идти специально, я буду. Потому что пончики - это не просто еда. Это уют. Это тепло. Это счастье, завернутое в сахарную глазурь.

Я чуть задержалась перед витриной, уставившись на разноцветные кругляши внутри. Со сгущёнкой, с клубничным джемом, с кремом и шоколадом. Они дразнили меня, как любовники, знающие, что я сдамся.

Но я всё ещё была в беговом настроении. Тело просило движения. Я снова тронулась, сжимая кулаки. Побегаю ещё немного. А потом, на обратном пути, забегу туда и возьму себе два. Нет, три. Один с кремом, один с клубникой, и один… с шоколадом. Чёрт, я уже чувствовала, как он тает на языке.

Я снова побежала, и город начал дышать со мной в такт. Всё казалось не таким уж и чужим. Даже если ты одна, у тебя всегда есть музыка, бег и пончики. Начало неплохое.

***

Утро началось просто ужасно. Я проспала! Представляете? Первый день учёбы в университете, который я мечтала покорить с самого детства, и я уже опаздываю, как какая-то безответственная дурочка. Часы на телефоне безжалостно светились цифрами: 08:32. Занятие в 9:00. Мне хотелось завизжать, но времени на истерики не было.

Я вскочила с кровати так резко, что одеяло полетело на пол. Босыми ногами стуча по паркету, метнулась в ванную. Сполоснула лицо холодной водой, чтоб хоть как-то прийти в себя, на скорую руку умылась и тут же схватилась за косметичку. Лёгкий макияж это всё, на что у меня хватало времени и сил. Немного тонального, чтобы скрыть следы сна, тушь, чтобы ресницы хоть как-то выдавали бодрость, и лёгкий блеск на губы. Всё. Иначе рисковала окончательно опоздать.

Метнулась обратно в комнату. Мой взгляд выхватил из шкафа обтягивающую кофту бордового цвета. Идеально, хоть немного выделюсь из толпы. На низ я натянула свободные серые брюки, чтобы хоть как-то скрыть дрожь в коленях от утреннего стресса. Волосы… Господи, волосы. На автомате схватила плойку, быстро, прямо на бегу, завила несколько прядей. Получились мягкие локоны. Вроде бы живо, вроде бы не совсем растрёпано. Пусть будут распущены. Мне нравится, как они обрамляют лицо.

Ещё один штрих. Я нащупала свой флакон Dior J’Adore на туалетном столике. Любимый запах. Он всегда придавал уверенности. Пшик. Пшик. Я в облаке тонкого аромата. Глубокий вдох. Чувствую себя немного лучше, но сердце всё равно бьётся в бешеном ритме.

Я кинулась к зеркалу. Взгляд оценивающий, быстрый. Кофта сидит идеально, брюки струятся по ногам. Макияж свежий. Локоны сойдёт. Красотка. Чёрт побери, красотка. Хоть в этом утро удалось. Я схватила с тумбочки сумку, проверила: телефон, ключи, кошелёк. Всё на месте. И вылетела в прихожую.

На ноги - мои бордовые туфли на невысоком каблуке. Цвет в тон кофте. Почти сливаются. Быстро застегнула ремешки, сердце колотится так, что в ушах стучит. Времени мало! Я вышла, захлопнула дверь и ключом щёлкнула замок, даже не проверив дважды. Обычно проверяю, но не сейчас.

Лестница показалась бесконечной. Я буквально сбежала по ней вниз, стуча каблуками, словно кто-то гнался за мной. Выскочила на улицу, достала телефон из кармана, дрожащими пальцами открыла приложение для вызова такси. Плевать сколько стоит. Только бы приехало быстро!

08:47.

Машина нашлась через минуту. Отлично. Я начала озираться, чтобы не пропустить её. Сердце стучит, как барабан. Внутри всё сжимается: мысли одна за другой. Новый университет. Новый старт. Новая жизнь. Новые знакомства. Будут ли у меня друзья? Смогу ли я вписаться? А если останусь одна? Нет! Нет, этого не будет. Я обязательно найду подругу. Обязательно.

Через пару минут чёрное такси притормозило у тротуара. Я кинулась к нему, открыла дверь и запрыгнула внутрь. Голос дрожал, но я постаралась быть вежливой:

— Пожалуйста, сможете ехать быстрее? Я очень опаздываю!

Водитель мельком взглянул в зеркало, кивнул с серьёзным видом и тронулся. Машина мягко рванула вперёд, набирая скорость.

За окном проплывали здания, улицы, вывески кафе и магазинов. Я сидела, сжимая ремень безопасности и молилась про себя, чтобы успеть. В животе всё сжалось. Ладони вспотели. Но я упрямо гнала плохие мысли прочь. Сегодня начнётся что-то новое. Даже если я проспала. Даже если опоздаю на первые пять минут, это не испортит мой день. Я смогу. Я справлюсь. Я докажу себе, что не зря сюда приехала.

Город за окном жил своей жизнью. Люди спешили, машины сигналили, кто-то шёл с кофе в руках. Лондон казался огромным, шумным и непривычным. Но в то же время… таким манящим. Я чувствовала что это мой шанс. И я его не упущу.

К моему счастью мы доехали быстрее, чем я предполагала, и у меня есть целых пять минут. Кажется, я всё-таки успею! Сердце забилось ещё быстрее. Теперь уже не от паники, а от облегчения. Я достала телефон, мгновенно расплатилась с таксистом, пробормотав «спасибо» и даже не посмотрела в его сторону, вся во внимании к тому, что раскинулось передо мной.

Я выскочила из машины и буквально замерла, на секунду позабыв о времени. Передо мной возвышался мой университет. Университет моей мечты. Университет, о котором я грезила годами. «Юниверсити Колледж Лондон». Его фасад величественно сиял в утреннем свете, серый камень словно дышал историей и знанием. Перед зданием суетились студенты: кто-то смеялся в компании друзей, кто-то шёл с книжками в руках, кто-то нервно смотрел на часы. Явно такие же опоздавшие, как я.

Мои глаза скользнули по просторному двору, вымощенному каменными плитами, идеально выложенными в замысловатый узор. В центре возвышалась статуя Джереми Бентама. Её я видела на сотнях фотографий, но сейчас вживую. Она казалась величественной и даже немного грозной. Слева и справа к главному корпусу примыкали здания с арками, большими окнами, отражающими утреннее солнце. Всё это - теперь часть моей жизни.

Я стояла и жадно впитывала каждую деталь. Четыре года. Впереди четыре года. Новая жизнь. Новая я. Здесь, в этом месте, я должна по-настоящему зажить, на полную катушку. Я должна прожить эти годы так, чтобы потом вспоминать каждую секунду с улыбкой.

Но эта эйфория длилась недолго. Я машинально взглянула на экран телефона. Две минуты осталось.

— О нет! — вырвалось у меня.

В голове щёлкнуло: хватит стоять как дура, любоваться! Время идёт. Я рванула вперёд. Быстрым шагом, почти бегом пересекла двор, ощущая, как каблуки стучат по камню. Поднялась по широкой лестнице к входу в корпус и ускорилась, уже почти бежала.

Я неслась по коридору, мельком замечая лица, силуэты студентов, двери аудиторий. Не вдавалась в детали я просто спешила. И в спешке не успела среагировать. Бах!

Я врезалась во что-то твёрдое и тёплое, и прежде чем осознала, что произошло, упала на пол. Приземлилась на задницу так резко, что воздух из лёгких вышибло.

— Блядь! — раздался мужской голос, грубый и сердитый.

Я зажмурилась от боли, чувствуя, как неприятно ноет копчик. Несколько секунд просто сидела, пытаясь отдышаться. Потом медленно подняла взгляд. Передо мной тоже сидел парень, судя по всему, в него я и врезалась. Он что-то бормотал себе под нос, явно матерясь, отряхивал джинсы и смотрел на меня исподлобья.

И тут я замерла.

Лицо. Это лицо. Эти черты, этот взгляд.

Сердце сжалось так сильно, что я даже забыла про боль. В голове шумело, как будто все звуки слились в один гул. Я не могла отвести от него глаз.

— Мэддокс? — выдохнула я, не веря в происходящее.

Глава-2. Первый день. Первый удар.

Его глаза встретились с моими. Холодные, ледяные, такие же безразличные, как и раньше. Он смотрел прямо на меня, несколько секунд, будто пытаясь вспомнить моё лицо. А может, просто удивлялся, что я снова появилась в его жизни, как призрак прошлого.

— Ария, — тихо произнёс он. Без удивления. Без вопроса. Просто факт. Он узнал меня.

И в этот момент что-то во мне сжалось, сжалось так сильно, что дышать стало тяжело. Сердце, кажется, замерло… а потом рванулось в бешеный бег, будто вновь узнало своего хозяина. Я стояла перед ним, как тогда, в школьных коридорах, когда всё моё существо жило только им.

Мэддокс поднялся с земли и начал спокойно стряхивать пыль с джинсов, даже не глядя на меня. Его движения были резкими, сильными, мужскими. Он изменился. Очень. Он стал ещё выше, шире в плечах, голос его звучал теперь ниже, грубее. А взгляд… этот взгляд всё так же отталкивал, как стена, через которую я так и не смогла пробиться.

Понимая, что ждать от него протянутой руки бесполезно, я сама поднялась, неловко отряхивая сзади брюки. Но руки предательски дрожали. Чёрт возьми, я забыла, что это за чувство, это бессилие перед ним. Это лёгкая дрожь от одного его присутствия. Прошло три года… а всё как будто только вчера было.

И воспоминания хлынули волной.

Как я плакала, когда узнала, что он уезжает. Как закрывалась в комнате, рыдала в подушку, чтобы мама не слышала. Как школа стала пустой без него. Как я всё ещё искала его взгляд в коридорах, даже когда знала, что его больше там нет.

И вот он. Стоит передо мной.

И всё так же не рад меня видеть.

— Извини, что врезалась в тебя… я просто спешила… — слова давались с трудом, ком стоял в горле.

Он молча кивнул. Ни слова. Ни взгляда долгого. Ни тени улыбки. Всё как раньше.

— Хорошо, я пошла… и… рада встрече, — пробормотала я, убирая дрожащую прядь волос за ухо и стараясь выглядеть спокойно. Хотя внутри у меня всё горело, бушевало, клокотало.

Я быстро пошла дальше, почти не чувствуя ног. Шок. Настоящий шок. И мысль крутилась одна: «Какого чёрта он здесь? Почему именно здесь?!» Университет моей мечты. И он здесь.

Я ведь столько сил положила, чтобы забыть. Забыть его лицо. Его голос. Его ледяные глаза.

Я больше его не люблю. Правда ведь? Это просто прошлое. Просто память. Но сердце билось, как сумасшедшее, и хаос внутри разрывал меня.

Мэддокс. Мой кошмар и моя мечта в одном лице. Он всегда был таким. Плохой. Грубый. Недосягаемый. Старше меня на год в школе, он всегда держался особняком. Я не знаю, когда влюбилась. Просто в какой-то момент поняла, я живу им. Каждая перемена это возможность его увидеть. Каждое утро надежда, что он заметит меня.

Его друзья подшучивали над ним, когда я проходила мимо. «Смотри, твоя фанатка идёт», - говорили они, и он ненавидел эти слова. Он ненавидел моё внимание. Я была для него ничем. Пылью. И он ушёл, оставив меня с этой болью.

И вот я снова перед ним.

Он стал другим. Мужественным. Более жёстким. И всё равно таким же холодным.

Я дошла до двери аудитории. Рука дрожала, когда я постучала три раза.

— Извините за опоздание, можно войти? — спросила я, пытаясь улыбнуться.

Женщина за кафедрой, строгая, с седыми волосами, смерила меня взглядом.

— Сядьте. Чтобы это было в первый и последний раз, — резко сказала она.

— Да, извините, — пробормотала я, чувствуя на себе взгляды всей аудитории. Щёки горели от неловкости. Я быстро огляделась и заметила свободное место в конце, рядом с яркой девушкой. Она махнула мне рукой, приглашая.

«Уже нашла подругу?» — в душе затрепетала радость, тонкая ниточка спасения.

Я поднялась на самый верхний ряд и села рядом.

— Привет, — тихо прошептала она с улыбкой.

— Привет, — ответила я, стараясь скрыть свой смятённый голос.

— Я уже думала, что никого нормального тут нет, — фыркнула она и закатила глаза.

— А что, все уже подружились? — удивилась я.

— Представь себе! И поверь, тут такие стервы собрались, что мама не горюй, — с тихой злостью сказала она.

Я не сдержала улыбку.

— Ты прикольная, — честно сказала я.

— Рада, что заметила, — подмигнула она.

— Как тебя зовут? — спросила я, уже чувствуя, как немного отпускает.

— Джаконда. А тебя?

— Ария. Ария Уитли.

Джаконда улыбнулась, взгляд у неё был уверенный, дерзкий. Красивая, яркая, с длинными тёмными волосами, выразительными глазами и взглядом, в котором читалась уверенность в себе. Она явно не из тех, кто позволит себя обидеть.

И в этот момент я впервые за утро почувствовала, что, может быть, всё не так плохо. Пусть даже внутри у меня хаос из воспоминаний, боли и неясных чувств к Мэддоксу.

Сердце всё ещё бешено колотилось после этой встречи, но я старалась не показывать. Не хватало ещё, чтобы Джаконда решила, что я какая-то нервная дурочка.

Лектор начала говорить, а я уставилась в тетрадь, делая вид, что конспектирую. Но честно? Я даже не слышала слов. В голове крутились только его глаза. Его голос. Его фигура. Его имя.

Мэддокс.

Как это возможно, что одна случайная встреча способна так разорвать душу?

Старалась сосредоточиться на преподавательнице. Женщина была строгая, говорила быстро, уверенно, что-то о структуре курса, о том, как будут проходить лекции, какие требования. Но для меня это всё звучало глухо, как будто под водой.

— Ты чего такая бледная? — наклонилась ко мне Джаконда, шепча. Её голос был мягкий, но с лёгкими насмешливыми нотками. — Ты вроде не умереть сюда пришла, а учиться.

Я выдавила улыбку.

— Да так… просто утро тяжёлое.

— Парень какой-то довёл? — прищурилась она, словно читала меня насквозь.

Я чуть не поперхнулась воздухом. Вот это попадание.

— Можно и так сказать, — тихо призналась я, отворачивая взгляд.

— Уже? Первый день, а ты уже кого-то успела приметить? Быстрая ты, подруга, — усмехнулась Джаконда и подмигнула.

Я вздохнула.

— Это долгая история.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну ты мне потом расскажешь. Я люблю такие истории, — прошептала она.

Я кивнула. Мне даже стало немного легче от её слов. Как будто впервые за эти часы кто-то проявил ко мне настоящую доброту.

Лекция тянулась бесконечно. Я пыталась записывать, но буквы прыгали перед глазами. Иногда Джаконда что-то быстро комментировала, подкалывала других студентов, тихо шутила надо мной, чтобы отвлечь. И это действительно помогало.

Когда наконец прозвенел звонок, я выдохнула.

— Ну что, пошли? Я тебе покажу, где тут кафе нормальное. Всё равно между парами время есть, а ты явно в себя не придёшь, пока не выпьешь кофе.

Я улыбнулась.

— Ты меня спасаешь. Я уже думала просто в угол забиться и сдохнуть от стресса.

— Нифига! Ты моя подруга теперь. Мы с тобой будем держаться вместе. Тут одни сучки, я тебе отвечаю, — Джаконда подмигнула, встала и взяла меня за руку.

Мы вышли в коридор. Внутри было шумно, студенты болтали, смеялись, кто-то стоял у стен и что-то обсуждал. Я ловила на себе взгляды новых лиц, равнодушных или любопытных. Но мне всё равно было не по себе.

Я боялась одного - снова его увидеть.

Мы шли по коридору, и Джаконда рассказывала про преподавателей, про то, кто с кем встречается, про какие-то дикие истории с прошлых лет. Она умелв отвлечь. Я невольно ловила себя на том, что слушаю её с интересом.

— Ты классная, Джаконда, — сказала я вдруг.

Она улыбнулась так искренне, что мне стало тепло.

— Ты тоже. И не смей грустить из-за какого-то козла, ясно? Кто бы он ни был.

Я кивнула. Хотя в душе понимала: всё не так просто.

Это Мэддокс Лэнгстон.

И от этого имени моё сердце всё ещё стучало так, будто вот-вот вырвется наружу.

Джаконда привела меня в кофейную.

Я едва успевала за ней, она шла быстро, уверенно, будто вела меня в святая святых студенческой жизни.

— Ты уже нашла места, где можно посидеть? — удивлённо вскинула бровь я, окидывая взглядом уютное помещение.

Она ухмыльнулась, и в её тёмных глазах блеснула задорная искорка.

— Я пришла на час раньше и успела осмотреть территорию.

— Да ты нечто! — восхищённо выдохнула я.

Мы зашли внутрь. Запах свежемолотого кофе, горячего молока, корицы и ванили окутал меня, как мягкий плед. Шум кофемашины сливался с приглушённым гулом голосов. Глаза разбегались от витрины, где ровными рядами выстроились круассаны, маффины, чизкейки и мои любимые пончики, блестящие глазурью.

— У нас есть ровно час до начала занятий, — Джаконда мельком глянула на экран телефона.

— Класс! Давай посмотрим, что тут у нас, — с энтузиазмом ответила я, подходя к кассе.

Мои глаза загорелись, когда я увидела шоколадные пончики, с аппетитными каплями глазури, словно только что вынутые из печи.

— Это место должно стать нашим постоянным убежищем, — хмыкнула я, облизывая губы в предвкушении.

— Как скажешь, подруга, — усмехнулась она.

Мы сделали заказ: она взяла крепкий американо и хрустящий круассан, а я капучино с пенкой и свой пончик. Свободный столик у окна будто ждал нас. Сели. На улице моросил лёгкий дождь, капли стекали по стеклу, размывая картинку двора.

Я откусила пончик, чувствуя, как сладость тает во рту, и закрыла глаза на секунду от удовольствия.

— Так, давай, колись, что это за парень? — спросила Джаконда, и я сразу поняла, что она про Мэддокса.

Я поставила чашку на стол, вдохнула поглубже. Почему говорить об этом так тяжело?

— Ну… был один парень в нашей школе. Мэддокс Лэнгстон. Я… я любила его. Глупо, безответно, но всей душой.

Слова давались с трудом. Сердце будто заныло воспоминаниями.

— Я бегала за ним как тень. Он знал о моих чувствах. Знал и… презирал. Он никогда не замечал меня, не смотрел. Будто я воздух. А я… боготворила его.

Джаконда слушала внимательно, её лицо стало серьёзным.

— Он переехал в другой город. Для меня это было как конец света. Знаешь, сердце тогда реально разлетелось на куски.

— Чёрт! Как он мог не обратить на тебя внимания? Да ты же ходячая секс-бомба! — с возмущением сказала она, обводя меня взглядом.

Я невольно рассмеялась, хотя глаза предательски защипало.

— Спасибо, приятно это слышать.

— И что потом?

— Я старалась забыть его. Три года. Ни разу не интересовалась, куда он уехал. Хотела вычеркнуть. Но судьба злая сука. Сегодня я встретила его снова.

Джаконда моргнула ресницами, наклонилась ко мне.

— И что ты почувствовала?

— Шок. Смятение. Будто всё внутри перевернулось. Сердце вспомнило. Я не хотела этого. Но оно… словно проснулось.

— Слушай меня, подруга, и запомни! — она накрыла мою руку своей. — Забудь его! Универ это новый мир! Тут полно парней, таких красавчиков, что ты и вспоминать о нём не захочешь. Он тебя не достоин.

Я почувствовала тепло её слов. Искренность.

— Спасибо тебе. Правда.

— Всё, решено! — она отпила кофе. — Теперь наша миссия - найти нам бойфренда. А лучше двух! Чтоб сразу и на выбор!

Я рассмеялась от души. Она умела зарядить своей энергией.

— Ты права, Джаконда. Мы устроим охоту!

Мы просидели там почти до начала пар. Болтали без остановки. Я узнала, что Джаконда приехала из Милана, что она обожает моду, уже два года ведёт блог про стиль и отношения, и что у неё характер — огонь.

Она рассказала о бывшем парне, который был ревнивым козлом, о том, как мечтает о настоящей дружбе, и я чувствовала мы с ней нашли друг в друге что-то важное.

Час пролетел незаметно. Когда мы вышли из кофейни, дождь почти закончился. Воздух был свежий, и я впервые с утра вдохнула полной грудью. Мэддокс? Чёрт с ним. Сегодня у меня появился кто-то, с кем хочется встречать новый день.

Глава-3. Без шанса забыть.

Прошло три недели с начала учёбы. И с того дня, как я встретила его.

Странно… За это время я ни разу больше не пересеклась с ним. Ни в коридорах, ни на занятиях, ни случайно в столовой или на территории кампуса. Будто он просто исчез. Растворился. И я сама себе повторяла:

это к лучшему.

Потому что… если я увижу его снова моё сердце, наверное, не выдержит.

Может, он не ходит на пары? В принципе, это было бы в его духе. Он и в школе был таким, учёба его не парила.

Тогда, если удавалось его встретить в коридоре или на стадионе, это был для меня настоящий джекпот.

“На кого он сейчас учится?

”мелькнуло в голове.

Наверняка что-то типа права или бизнеса. Или, может, спорт? Он же всегда был одержим своим телом. Идеальным телом…

Я мотнула головой, отгоняя эти мысли.

Сегодня пятница. И как-то особенно захотелось выглядеть безупречно.

Я сидела перед зеркалом и красилась.

Лёгкий тон, чтобы кожа выглядела свежей и сияющей. Подчеркнула глаза чтобы взгляд был выразительным. Румяна, блеск для губ…

С того самого дня, когда я проспала, я больше не рисковала. Теперь каждое утро у меня звенит три будильника подряд.

Сначала нежный звоночек чтобы проснуться в хорошем настроении. Потом более настойчивый чтобы точно встать. И третий, самый громкий, на случай, если вдруг я решу свернуться калачиком и “ещё пять минут”…

Я надела короткое, обтягивающее серое платье с короткими рукавами и высоким воротом. Оно сидело на мне как вторая кожа, подчёркивая фигуру, изгибы талии, округлость бёдер.

Сверху чёрная кожаная куртка. Она придавала образу дерзости, будто щит между мной и этим миром.

Почему с той встречи с Мэддоксом я боюсь выглядеть… убого? Жалко? Обыденно?

Почему каждый день, собираясь на занятия, я так стараюсь?

“Будто для него прихорашиваюсь?

”я поймала свой взгляд в зеркале. Нет. Нет! Чёрт возьми, нет. Он в прошлом.

Но где-то глубоко внутри я знала: я вру себе.

Я сделала укладку. Мягкие волны спадали на плечи. Пшикнула любимым парфюмом. Этот запах всегда придавал мне уверенности.

Чёрный каблук. Высокий, но удобный. Я обожаю каблуки. В них чувствуешь себя выше, сильнее, смелее.

На ходу схватила сумку.

Закрывая дверь, я проверила ключи дважды. Спустилась по лестнице и вызвала такси.

И когда только подошла к подъезду, машина уже ждала.

Я села внутрь, ощущая, как кожа сиденья прохладой касается ног.

И пока машина тронулась, я смотрела в окно, на улицу, на людей…

И в душе боролась с одной-единственной мыслью:

Увижу ли я его сегодня?

***

Когда я вышла из машины, утренний воздух ударил в лицо свежий, прохладный, бодрящий. Такси уехало, оставив за собой лёгкий запах бензина, а я сразу заметила Джаконду.

Она стояла чуть поодаль с каким-то парнем. Высокий, с широкими плечами и светлыми волосами, которые растрепал ветер. Он стоял спиной, и по осанке, по расслабленной уверенности в движениях было видно, человек в себе уверен, знает, чего хочет.

Как только Джаконда увидела меня, её лицо озарила радость. Она помахала рукой, приглашая меня подойти.

Она выглядела потрясающе, как всегда. Прямые тёмные волосы спадали на плечи ровным водопадом, на ней были чёрные классические шорты, обтягивающая белая кофта, подчёркивающая её изгибы, а сверху длинное кожаное пальто, добавляющее образу дерзости.

Я подошла к ним, спокойно, без лишнего интереса к парню рядом с ней.

— Знакомься: Тайлер — это моя подруга Ария. Ария, это Тайлер, — представила нас Джаконда.

— Привет, — кивнула я вежливо, улыбнувшись.

Он обернулся и тоже тепло улыбнулся:

— Привет.

Красивый парень, симпатичный, высокий, спортивный.

Я сразу заметила: как горели глаза Джаконды, как она ловила его взгляд, как слегка смущалась под его вниманием.

И по тому, как он смотрел на неё открыто, с явным восхищением. Было понятно, он был с головой в ней.

— Ну, встретимся вечером, — сказал он, подмигнул Джаконде и, бросив на меня дружелюбный взгляд, зашагал ко входу.

Я вопросительно подняла бровь и посмотрела на подругу:

— Это кто был?

Джаконда, сияя от счастья, зашептала:

— Красавчик, да? Это Тайлер. Он учится на юриста, второй курс.

— И откуда вы знакомы? — спросила я, радуясь за неё.

— Вчера, представляешь, я шла в туалет — и он перегородил мне дорогу. Сначала я подумала: ну наглый же! А он сказал, что давно за мной наблюдает, с самой первой недели. Я сначала ошарашилась, а потом он попросил номер. Я не рассказывала тебе, думала вдруг не напишет. А он написал! И мы болтали до утра.

— Ого! Я так рада за тебя! Он тебе нравится?

— Очень. — Джаконда слегка покраснела, что для неё было нечасто.

— И знаешь что? — её глаза загорелись ещё сильнее. — Он пригласил нас в клуб сегодня вечером. Элитный клуб! Я сразу сказала: одна не пойду, только с подругой. Он был только рад. Говорит, там его друзья будут, некоторые без девушек, красавчики.

Я улыбнулась.

— Круто. Но ты же понимаешь, что мне на его друзей плевать? Это ты сегодня королева вечера.

— Ария, ну не будь такой. Просто отдохнём, развеемся. Может, встретишь того, кто тебе понравится, и забудешь Мэддокса наконец.

Мэддокс. Его имя снова резануло по сердцу.

— Ладно. Идём на пары, потом решим. — Я взяла её под руку, и мы вместе зашагали ко входу, болтая обо всём подряд.

Я искренне радовалась за Джаконду. Тайлер смотрел на неё так, как каждый парень должен смотреть на девушку, которая ему нравится.

***

Джаконда пришла ко мне в квартиру, на руках сумка с её вещами и платьями. Она буквально влетела в комнату, её глаза горели азартом и предвкушением.

— Ну что, красотка, готова к вечеру? — улыбнулась она, ставя сумку на диван.

— Всегда готова, как разведчик, — рассмеялась я, закрывая за ней дверь.

Она вытащила два платья и повернулась ко мне, приподняв брови в ожидании совета. В правой руке длинное облегающее красное платье с кружевной фактурой, тонкими бретелями и безупречно подчёркивающее её талию и бёдра. В левой короткое черное платье с корсетным верхом без бретелей и пышной юбкой из плотной блестящей ткани, которое при каждом движении играло на свету.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как думаешь, какое выбрать? — спросила она, крутя оба варианта перед зеркалом.

Я склонила голову, внимательно разглядывая, как каждый наряд подчёркивает её фигуру. Джаконда и в мешке для мусора выглядела бы сногсшибательно, но в красном платье…

— Красное. Оно просто создано для тебя. Глубокий цвет, кружево, огонь. Ты будешь королевой.

Лицо Джаконды озарилось радостной улыбкой:

— Хороший выбор! Тогда беру это.

Пока она убирала черное платье, я достала свой наряд. Короткое белое облегающее платье без бретелек, с прямым кроем и акцентом на талии. К платью прилагалась длинная белая лента, чтобы обернуть вокруг шеи, добавив нотку изящества и дерзости одновременно.

Мы вместе накрасились. Вечерний макияж с блестками на веках, сияющая кожа, выразительные губы и подчёркнутые скулы. Я тщательно вывела стрелки, а Джаконда сделала свои губы ещё более притягательными глубоким винным оттенком.

Затем принялись за волосы. Мягкие локоны ложились идеальными волнами, словно сошли с обложки журнала.

Я дополнила свой образ золотыми украшениями, серьгами в виде тонких колец, браслетами на запястьях и кольцами на пальцах. Золото играло в свете ламп, подчеркивая загар и придавая мне уверенности.

Джаконда окинула меня взглядом и восхищённо присвистнула:

— У тебя блин фигура огонь! Ты что, в зал ходишь?

Я хмыкнула:

— Раньше ходила, да всё некогда стало.

— Мне бы тоже не помешало на фитнес записаться, — задумчиво сказала она, разглядывая себя в зеркале.

— Да ну тебя! У тебя и так фигура отпадная, Джаконда. Ты себя видела?

Она мило посмотрела на меня, чуть прикусив губу:

— Думаешь?

— Не думаю. Я это говорю как факт.

Она рассмеялась, и я почувствовала, как между нами растёт это приятное женское тепло, когда ты искренне радуешься красоте и успеху подруги.

Мы подошли к зеркалу, смотря на свои отражения. Две девушки, две хищницы, готовые выйти в ночь и покорить этот город. Я в белом, с золотыми акцентами, она в красном огне кружев.

— Ну что, идём покорять сердца? — подмигнула Джаконда, вздернув подбородок.

— Так точно, капитан, — ухмыльнулась я.

Мы вышли из квартиры, звук наших каблуков эхом разносился по лестничной клетке. На улице нас уже ждало такси.

Садясь в машину, я чувствовала это возбуждение перед ночью, полное предчувствий, интриг и, возможно, неожиданных встреч. Машина плавно тронулась с места, увозя нас навстречу приключениям.

***

Машина плавно остановилась перед зданием под названием «Annabel’s».

Как только я увидела эту вывеску, сверкающую золотыми буквами на фоне стильного фасада, у меня сердце ушло в пятки. Annabel’s. Да это же не просто клуб. Это легенда, храм роскоши и закрытых вечеринок для избранных. Здесь тусуются знаменитости, миллиардеры, актёры, наследники династий, те, чьи лица мы привыкли видеть в журналах.

Я медленно повернулась к Джаконде, мои глаза, полные шока и недоверия, встретились с её взволнованным взглядом.

— Ты серьёзно? Это именно тот клуб, про который я думаю? — спросила я почти шёпотом, будто боялась, что сейчас нас выгонят за одно только то, что мы осмелились сюда приехать.

— Я сама в шоке, — выдохнула Джаконда, нервно улыбаясь. — Когда он писал название клуба в сообщении, я не придала значения. Думала, ну элитный так элитный… А тут…

Мы обе замолчали, глядя на вход. Перед дверями стояли рослые охранники в идеально сидящих костюмах. На входе останавливались шикарные машины: Bentley, Lamborghini, Rolls-Royce. Девушки в дизайнерских платьях и мужчины в костюмах от Brioni, с часами дороже наших квартир.

— Хорошо, раз уж выпал шанс побывать в таком месте, хрен с ним, мы идём туда. — В груди заиграл вызов, адреналин. — Будем королевами этого вечера.

— Вот это настрой! Пошли, красотка. — Джаконда сияла, и в её глазах я увидела ту же смесь страха и восторга, что и у себя.

Мы расплатились за такси и вышли из машины. Каблуки стучали по идеально вычищенной плитке перед входом. В воздухе пахло вечерними духами, дорогими сигарами, и каким-то особым запахом роскоши, что витает там, где собираются богачи.

Когда мы подошли к охране, Джаконда уверенно сказала имя:

— Тайлер Барретт нас пригласил.

Охранник что-то проверил в планшете и без слов кивнул. Один из сотрудников клуба провёл нас внутрь.

С первых секунд меня накрыло атмосферой места.

Громкая музыка вибрировала под ногами. Полумрак, пробитый лазерными огнями и тёплым золотым свечением люстр. Пространство пахло дорогим алкоголем, парфюмом и чем-то ещё. Запахом денег. Повсюду звучал смех, звон бокалов. Танцпол был забит идеальными телами. Женщины в платьях за тысячи фунтов, мужчины в дорогих рубашках, расстёгнутых на пуговицу больше, чем нужно.

Мы шли через толпу танцующих, стараясь не сбавлять шаг и не глазеть по сторонам, чтобы не выдать свой шок. Музыка била в уши. Вокруг мелькали лица, кто-то явно узнал нас новенькими, кто-то смотрел с любопытством, а кто-то с откровенной насмешкой.

Нас проводили к VIP-зоне. К столику, где сидели восемь человек, шестеро мужчин и две девушки. Все с видом тех, кто привык к таким вечерам, кто чувствует себя хозяином жизни.

Тайлер поднялся, обнял Джаконду, прижал её к себе одной рукой и довольно оценил её образ:

— Ты сражаешь наповал.

Он протянул мне руку:

— Ты тоже великолепно выглядишь.

Я чуть смущённо улыбнулась и пожала его ладонь. Внутри все сжалось от неловкости.

— Садитесь, расслабьтесь, девчонки, вечер только начинается, — сказал Тайлер, жестом указывая на свободные места.

Я села, сделав глубокий вдох. И только тогда позволила себе осмотреть людей за столом. Мой взгляд скользнул по лицам, по смеющимся девушкам, парням с уверенными улыбками… и застыл.

Мэддокс Лэнгстон.

Он сидел прямо напротив меня. Его было невозможно не заметить. Лениво откинувшись на спинку дивана, он растянул руки по его спинке так, словно этот мир принадлежал ему. Его темные волосы чуть растрепаны, губы с лёгкой кривой усмешкой, а взгляд…

Ледяные голубые глаза смотрели на меня с таким холодом и недовольством, что у меня дрожь пошла по коже. Он не скрывал своей неприязни, он буквально прожигал меня этим взглядом, будто моё появление здесь испортило ему весь вечер.

Я замерла, мне показалось, что земля под ногами исчезла. Всё вокруг перестало существовать: музыка, разговоры, смех. Только он. Только этот взгляд.

Что он делает здесь? Почему именно он?

Джаконда что-то весело говорила Тайлеру, не замечая моего состояния. А я сидела, пытаясь совладать с дыханием, чувствуя, как сердце стучит в висках.

Мэддокс чуть склонил голову набок и медленно окинул меня взглядом с головы до ног. Его губы изогнулись в ещё более презрительной усмешке.

Глава-4. Холод его взгляда.

Тайлер знакомил нас со своим кругом, но я ничего не слышала. Все его слова будто проходили мимо меня, растворяясь в гуле музыки и в бешеном стуке моего сердца. В ушах звенело, дышать становилось всё тяжелее. Лёгкие будто сжались, как в тисках, а сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Я чувствовала, как по позвоночнику пробегает дрожь. Я отвела взгляд, лишь бы не смотреть на него. Лишь бы не тонуть снова в этих ледяных, бездушных голубых глазах, от которых у меня мгновенно подкашивались колени и пальцы сжимались в кулаки от бессилия.

И вот это чувство снова. Чувство, что я ничтожна перед ним. Я дрожу. Дрожу от одного его взгляда, даже если он больше и не смотрит на меня.

Джаконде, кажется, было весело. Она сияла, болтая с Тайлером, улыбаясь его комплиментам и ловя каждое его слово. Ещё бы. Если бы не Мэддокс, я бы тоже, наверное, сейчас смеялась, кокетничала, расслабилась. Но нет… Мэддокс был здесь. Его присутствие било по мне сильнее любого алкоголя. Мне казалось, я вот-вот задохнусь, мне хотелось сбежать.

Я заметила, как две девушки у стола, эффектные, ухоженные, с наглыми взглядами, раз за разом косились на нас. Настоящие стервы. Их взгляды скользили по нам, словно ножи по коже. Но Джаконду это нисколько не трогало. Она была поглощена своим флиртом с Тайлером, смеялась, наклонялась ближе к нему, и не обращала внимания ни на косые взгляды, ни на сплетни, которые, я уверена, те уже шептали друг другу.

— Привет, — раздалось рядом, и я вздрогнула так резко, что чуть не опрокинула бокал.

— Привет… — выдавила я, пытаясь улыбнуться.

Парень, что сидел по левую руку от меня, внимательно смотрел на меня, улыбаясь чуть нахально.

— Кажется, я тебя напугал, — хмыкнул он, явно довольный произведённым эффектом.

— Немного, — призналась я, отводя взгляд и чувствуя, как к щекам приливает жар. Я не могла сосредоточиться на разговоре. Я нутром ощущала - он смотрит. Мэддокс. Его взгляд прожигает мне спину, даже если он не смотрит в этот момент. Я заерзала на месте, чувствуя себя как на иголках.

— Ты красивая, прям огонь, — добавил парень, его взгляд скользнул по мне так, что внутри всё сжалось.

Мне стало не по себе. Будто он сейчас разденет меня своими глазами. Мне стало мерзко от этого. Захотелось встать и уйти. Но я сдержалась. Не хотелось портить впечатление о себе перед всеми.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, стараясь держать лицо.

Он был симпатичный, да. Но не мой типаж. Совсем не мой. Ни внешне, ни по манере разговора.

— Меня, кстати, зовут Мэттью, — сказал он, чуть подаваясь ко мне.

— Ария, — представилась я.

— Красивое имя, — усмехнулся он, и мне едва не вырвалось желание закатить глаза. Но я снова сдержалась, лишь коротко улыбнулась.

Мои глаза всё равно снова искали его. Мэддокса. Он больше не смотрел на меня. Он лениво крутил в руках бокал с виски, откинувшись на спинку дивана. Белая футболка без рисунков обтягивала его широкие плечи и грудь. Джинсы подчёркивали мощные бёдра и длинные ноги. Даже под одеждой угадывались эти рельефные мышцы. Он был… чертовски сексуален. Нереален. Ни один из парней за этим столом не мог с ним тягаться. Никто не мог и близко сравниться с его притягательной холодной красотой.

— Мэд, ты чего такой угрюмый? — донесся голос одного из парней за столом. — Или телки не дали?

Мэддокс медленно поднял взгляд и метнул в него взгляд, от которого, наверное, даже лёд бы треснул.

— Завали ебало, — бросил он хрипло, ледяным голосом, от которого мурашки побежали по моей коже.

Да… Вот он, настоящий Мэддокс. Грубый. Резкий. Такой, каким я его помнила. И за эти годы он ни капли не изменился.

— Ладно, понял. Сегодня тебя не нужно беспокоить, — сразу сдался парень, демонстративно подняв руки в знак капитуляции.

В этом было что-то почти комичное, если бы не атмосфера, ставшая вдруг такой напряжённой. Он сдался, потому что перед ним не просто парень. Это был Мэддокс. Он будто король в этом заведении. Его никто не перебивает, никто не перечит. Все подстраиваются. Все боятся. Он не нужен в центре внимания. Он уже сам центр. Его угрюмый взгляд, холодная аура и неприкрытая угроза в каждом слове. Этого достаточно, чтобы он стал ядром любой комнаты. От него веяло такой необъяснимой властью, силой, мужской жестокостью, что мурашки ползли по коже. И эта сила пугала… и влекла одновременно.

— Как ты? Тебе нравится тут? — приблизившись ко мне, прошептала Джаконда, заглядывая в глаза с лёгким волнением.

— Да… тут круто, — солгала я, стараясь изобразить беззаботную улыбку. Внутри всё наоборот. Я ощущала себя чужой, скованной, пойманной в капкан. Я не хотела выдавать, как сильно мне некомфортно. Всё из-за него. Только из-за него.

Джаконда кивнула с лёгкой улыбкой и снова погрузилась в разговор с Тайлером. Она выглядела расслабленной, счастливой. Тайлер обаял её за считанные минуты. Их флирт был лёгким, весёлым, а рядом с ними я чувствовала себя каменной глыбой. Они были светом, а я тенью, прячущейся за их радостью.

Тайлер и Мэддокс… Они явно держались вместе. Их связь была очевидной. Они выделялись среди всех здесь. Остальные просто окружение, массовка. А эти двое хищники, альфы. Только, Тайлер мягкий, тёплый, располагающий. А Мэддокс… это уже совсем другая энергия. Жесткая, агрессивная, пугающе сексуальная. Его взгляд мог прожечь дыру. Его молчание звучало громче любых слов.

— Ну, малыш, идём… — мурлыкала одна из девиц за столом, обвивая руками шею парня рядом с ней.

Он, ничего не говоря, осушил бокал виски залпом, встал и потащил её прочь, прижимая к себе за талию. И даже слепой бы понял, куда и ради чего они ушли.

— Воу-воу! А ведь вечер только начинается! — присвистнул парень, которого Мэддокс недавно грубо поставил на место.

— Вернёмся через час, — с похотливой ухмылкой бросил тот парень и исчез в танцующей толпе, увлекая за собой свою блондинистую стерву.

На месте остались восемь человек.

— Эй, давайте все потанцуем! — предложил Мэттью, не скрывая надежды оживить обстановку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я только за! — радостно подхватила Джаконда, поднимаясь со стула.

— Тогда пошли, потанцуем вместе, — предложил ей Тайлер, протягивая руку.

Она сразу согласилась, и они вместе двинулись на танцпол, растворившись в цветных всполохах света и гуле музыки. За ними последовали две парочки, что остались у стола.

— Я тоже пойду, — сказал парень, которого ранее унизил Мэддокс, и поспешил следом, будто хотел избежать новой встречи с ним.

Теперь нас осталось трое.

И мне стало невыносимо неловко. Не потому что я осталась с двумя парнями. С Мэттью всё было понятно. Он безопасный. Неопасный. Поверхностный. А вот Мэддокс… Его присутствие вызывало дрожь. Я чувствовала, как сжимаются пальцы, как кожа покрывается мурашками, как будто сама атмосфера вокруг нас становилась гуще.

— Эй, давай мы тоже станцуем, — предложил Мэттью, подаваясь ко мне.

— Нет, спасибо. Мне не хочется, — тихо, но твёрдо отказала я.

— Да брось! — он улыбнулся и положил руку на моё запястье. — Давай потанцуем, расслабимся.

— Я же сказала, не хочу, — и в голосе прорезалась твёрдость, даже раздражение. Он начинал доводить меня.

— Блядь, чего это ты строишь из себя недотрогу? Я по-хорошему предложил! А ты как будто я тебе что-то сделал! — начал злиться он.

— Но я ведь вежливо отказалась. В чём проблема? — зло сжала зубы я. Какой же он настырный. Что, богатенький мажорик не привык к отказам?

— Ты сейчас же встанешь и станцуешь со мной, — процедил он сквозь зубы, сжав челюсть. Это уже был не флирт. Это был приказ. Грубый и унизительный.

— Ты отказа не понимаешь? — раздался голос Мэддокса. Его голос был тихим, но от него всё внутри сжалось.

Он сидел, как и прежде, чуть откинувшись назад, бокал с виски в руке. Но взгляд… Этот взгляд можно было сравнить с холодным лезвием ножа.

— Что?.. — растерянно выдавил Мэттью.

— Тебе, блядь, отказали. А ты как сопливый мальчик, решил силой затащить её на танцпол? — с ленивой усмешкой продолжил Мэддокс.

— Я… — захлебнулся словами Мэттью, — тебе вообще какая разница?

— Не люблю, когда кто-то делает то, что раздражает меня, — медленно и холодно бросил Мэддокс, отпивая из бокала.

— Ты чего, друг?.. — пробормотал Мэттью, ошарашенный.

В этот момент внутри меня что-то дрогнуло. Он… защитил меня? Мэддокс?

— Какой, блядь, я тебе друг? — его голос стал ещё ниже. В нём была насмешка и презрение. — Ты просто тусуешься рядом. И не забывай, где твоё место.

Мэттью покраснел. Его лицо налилось злостью.

— Ты что, решил защитить эту сучку? — зло усмехнулся он. — Не думаю, что Талия будет в восторге.

И вот тогда во мне что-то оборвалось.

Талия?

Его девушка?

У меня в горле встал ком, будто что-то тяжёлое рухнуло в живот. Мне стало холодно. Головокружение. Боль. Это слово звучало, как приговор. Но меня это не должно волновать!

— Не еби мозги. Проваливай, — раздражённо бросил Мэддокс, будто вытирая из памяти всё происходящее.

— И что ты мне сделаешь? — с усмешкой бросил Мэттью, но голос предательски дрогнул.

— Ты знаешь, на что я способен, — тихо и зло сказал Мэддокс, отпив виски. И это прозвучало не как угроза. Это было обещание.

Мэттью молчал. Он смотрел на него, словно пытаясь что-то ответить… но не осмелился. Он боялся. Я это видела. Его злость, злость раненного эго, не тягалась с тем, что исходило от Мэддокса.

Не сказав ни слова, он резко поднялся, оттолкнул стул и ушёл в сторону танцпола, растворяясь в толпе.

Мы остались вдвоём.

Мэддокс не смотрел на меня. Он продолжал спокойно пить, будто ничего не произошло.

Он не смотрел на меня. Словно я вообще испарилась. Просто достал телефон, облокотился на стол локтем и стал печатать кому-то сообщение. Лицо отстранённое, спокойное, как будто всё вокруг не имело значения. Пальцы быстро бегали по экрану, он временами замирал, читая что-то, потом снова печатал.

Я наблюдала украдкой, кусая внутреннюю сторону щеки. С кем он переписывается? С девушкой? Как там её…Талия?

Он дописал, что-то отправил и положил телефон рядом со стаканом. Даже не глянул на меня.

— Эм… спасибо, — выдохнула я, не зная, почему вообще решила это сказать. — За то, что вмешался.

Он повернул голову. Медленно. В его глазах не было ни тепла, ни интереса. Просто холод и лёгкое раздражение, будто моё присутствие нарушало его покой.

— Это не из-за тебя, — отрезал он. — Я просто терпеть не могу, когда кто-то ведёт себя, как навязчивый идиот.

Мои пальцы сжались на коленях. Он даже не счёл нужным замаскировать свою неприязнь.

— Я всё равно… благодарна, — попыталась я не выдать дрожь в голосе.

Он фыркнул и отвёл взгляд.

Молчание сгустилось между нами. Я ощущала, как с каждой секундой оно становится всё тяжелее.

— И перестань на меня смотреть, — неожиданно бросил он.

Я резко подняла глаза.

— Что?

— Смотришь. Уголком глаза, через плечо… неважно как. Просто хватит, — его голос стал ещё резче. — Это раздражает.

Я залилась краской. Горло пересохло.

— Я не смотрела, — пробормотала я, почти автоматически.

— Конечно, — лениво усмехнулся он, не поверив ни на секунду. — Как скажешь.

Я стиснула зубы. Сердце билось будто не в груди, а где-то в горле. Хотелось встать, хлопнуть по столу, выкрикнуть что-то. Но я сидела, прикованная к креслу его ледяным голосом.

— Ты всегда был таким? — тихо спросила я. — Или просто сейчас настроение плохое?

Он повернул голову в мою сторону.

— Нет. Я всегда такой. Просто с большинством это не проблема. Потому что они знают, где их место.

Я сглотнула.

— А я, по-твоему, не знаю?

Он чуть усмехнулся — сухо, без радости.

— Пока нет. Но, думаю, быстро поймёшь.

Его слова были как нож. Не грубость, нет. Он не кричал. Он просто говорил… как будто я мусор на тротуаре, с которым он не хочет пачкать руки.

— Похоже, ты просто любишь унижать, — вырвалось у меня.

Он не удивился. Наоборот, будто этого и ждал.

— Нет. Я просто не играю в фальшивую вежливость. А если ты это принимаешь за унижение - это уже твои проблемы, — сказал он и снова взял стакан, сделав медленный глоток.

Я замолчала. Не потому что не хотела продолжать, а потому что не знала, что сказать. Он был другим. Не тем, каким я помнила. Или я просто из-за влюбленности не замечала раньше, насколько он холодный грубиян? Нет. Определенно замечала.

Мы сидели в молчании. Музыка звучала где-то вдали, отдалённой рябью. Я чувствовала каждое биение сердца, каждый вздох. Хотелось исчезнуть. И в то же время не вставать. Не уходить.

Что-то внутри тревожно ёрзало. Не совсем боль. Не совсем гнев. Скорее смесь. Что-то необъяснимое. И я не понимала из-за него ли это, из-за его слов, или из-за самой себя.

После стольких лет, разговаривать с ним как будто нереально.Это не сон? Я сижу за столом, ощущаю тепло бокала в руках, слышу громкую музыку, смех, запах алкоголя и дорогих духов, а напротив… он.

Мэддокс Лэнгстон.Такой же холодный. Такой же невозможный.И всё-таки реальный.

Я не могу перестать украдкой смотреть в его сторону. Он снова взял телефон, и его пальцы скользят по экрану. Опять переписывается с кем-то. Точно с девушкой. Ну конечно.

Но почему это так давит на грудь? Почему внутри всё скручивается от одной мысли, что он может сейчас кому-то писать: «Скучаю»?

Судьба снова столкнула меня с ним. И я не понимаю, радоваться этому или проклинать.

Ещё недели назад я думала, что это прошло. Что я забыла. Отпустила. Переросла.

Но вот я сижу тут, и…

О, чёрт. Кажется, я опять влюбляюсь.

А может… чувства и не уходили вовсе? Может, я просто закопала их глубоко, пытаясь обмануть себя?

Я прокусила губу.

Нет. Не хочу. Не снова.

Не хочу снова влюбляться в него безответно.

Не хочу снова ждать взгляда. Не хочу мечтать о человеке, который смотрит сквозь меня, как сквозь пустоту.

Почему я не могу влюбиться в кого-то нормального? В кого-то, кто смотрит на меня, кто бы носил меня на руках, целовал каждую веснушку, а не бросал холодный взгляд, словно я просто очередная скучная деталь.

Я снова украдкой взглянула на него.

Он сидел откинувшись назад, одной рукой держал бокал с виски, другой снова листал телефон. Его челюсть была напряжена, взгляд опущен.

Почему я снова тону в этих голубых глазах, как идиотка?..

— Ты чего тут киснешь? — в ухо вдруг резко влетел голос Джаконды. Я вздрогнула.

Она стояла надо мной, наклонившись, с улыбкой до ушей и коктейлем в руке.

— Я… — я выпрямилась, слегка покраснев. — Просто… нет настроения.

— Да брось, — фыркнула она, — Ты молодая, красивая, на офигенной тусовке, да ещё и рядом с таким столом, где любой парень мечтал бы потанцевать с тобой.

Она наклонилась ещё ближе:

— Ты посмотри, вон сколько глаз на тебя смотрит. Улыбнись хоть, а?

— Не сегодня, — прошептала я, снова взглядом цепляясь за фигуру Мэддокса, будто притянутая к нему магнитом.

— А вот и нет, — Джаконда резко поставила свой коктейль на стол и схватила меня за руку. — Танцпол зовёт, милая. Никаких отговорок.

— Джаконда… — попыталась я возразить, но она уже тянула меня.

— Детка, ты не будешь сидеть тут и тухнуть, как забытая пицца. Танцы спасают от всего. От депрессии, от парней, от погоды, от плохих оценок, — она рассмеялась. — А от грустных мыслей особенно.

Я хотела сказать «нет». Хотела снова спрятаться в свои мысли и в этот клубный полумрак. Но потом вдруг поняла:

А ведь она права.

Я уже целый вечер смотрю на одного человека. Вдыхаю его холод, слушаю в голове его грубые слова и… убиваюсь внутри.

А ведь я даже не уверена, что снова влюбилась. Может, просто всплеск эмоций от неожиданной встречи?

Чёрт с ним. Я потанцую.

Я кивнула, встала, и она тут же захлопала в ладоши:

— Вот так, девочка! Дай себе немного кайфа!

Она потащила меня сквозь толпу, и мы влетели в эпицентр танцпола, где уже крутились тела, где свет мигал, как безумный, и бас пробивал грудную клетку.

Я закрыла глаза.

Просто забудь. Просто двигайся. Пусть он исчезнет хотя бы на время. Пусть всё исчезнет, кроме этой музыки.

Я подняла руки, поймала ритм. И пусть я не умею танцевать, мне сейчас всё равно.

Я просто отпускала. Всё.

И в этот момент, мне показалось, что чьи-то глаза всё-таки следят за мной.

Тяжело. Жгуче. Не отпуская.

Ставьте звёздочки и оставляйте комментарии. Автор будет рада вашей поддержке!????❤️

Глава-5. Выход зверя.

Проснулась я от ужасной головной боли. Всё внутри гудело, будто по мозгам кто-то с кувалдой прошёлся. Я со стоном зажмурилась, щурясь от яркого света, льющегося сквозь белые занавески. Комната будто была ослепительно светлой, хотя шторы вроде закрыты… или я просто превратилась в вампира?

— Боже… — простонала я, зажмурившись сильнее и схватившись за голову. — Кто вчера крутил моей черепушкой, как блендером?

С трудом села. Голова будто налита свинцом. Я помассировала виски, надеясь хоть немного облегчить пульсацию. В горле пересохло, как будто я неделю шла по пустыне.

— Что вообще вчера произошло?

Картины мелькали в голове обрывками. Танцы. Смех. Чьи-то громкие шутки. Виски… много виски. И Мэддокс. Его ледяной взгляд, жесткие слова. Я быстро встряхнула головой.

— Нет-нет, хватит.

Мой взгляд упал на пол. Там лежало вчерашнее платье - не моё. Красное, кружевное. Точно Джакондино. Я медленно повернула голову к кровати. И правда. Рядом со мной, почти поджав колени к груди, мирно спала Джаконда, укутавшись в мою длинную домашнюю футболку.

— Надо же… даже пьяные, а не разделись как дуры и не завалились в обуви. Какая-то гордость.

Я опустила глаза на себя. Я была в своей ночной сорочке. Свободной, тонкой, с бретельками. Комфортной. Мы явно еще до отключки как-то умудрились подготовиться ко сну. Или просто нас отключило на автопилоте.

Я мягко улыбнулась, глядя на подругу. Она спала как убитая. л

Лицо умиротворённое, даже слегка улыбалась во сне. Наверняка ей снится Тайлер. Или клуб. Или оба сразу.

Стараясь не издавать ни звука, я встала с кровати и на цыпочках вышла из комнаты. Нужно было найти что-то от головы. В кухне должна быть аптечка. Когда я собиралась переезжать в Лондон, мама чуть ли не силком всучила мне коробку с лекарствами.

— Возьми, пригодится. Не вечно ты будешь такой здоровой, — сказала она тогда.

А я, конечно, как всегда:

— Мам, ты чего? Я же не ребёнок.

Ха. Сейчас бы на коленях приползла за этой коробкой.

Я прошлась вдоль шкафчиков, заглянула в верхнюю полку. Вот она, белая пластиковая коробка. Победа!

— Где же ты, родная таблеточка?

Порылась внутри. Аспирин. Отлично. Взяла одну, запила водой прямо из-под крана, не дожидаясь, пока наберётся в стакан. Вода показалась божественной.

Я глянула на часы, висящие на стене.

— О, чёрт… — вырвалось у меня.

Половина первого.

— Мама!..

Она ведь обещала мне позвонить утром! Я метнулась обратно в комнату, максимально тихо. Телефон… где он? Я порылась в своей сумке, среди всяких помад, ключей и жевательных резинок, и наконец нащупала знакомый холодный прямоугольник. Но экран был чёрный. Я нажала кнопку. Ничего. Он разрядился.

«О нет…»

Суетливо воткнула зарядку в розетку и телефон. Экран мигнул, появилось лого. Через пару секунд

вибрация

.

И ещё одна. И ещё.

— Сколько?! — я схватилась за голову.

15 пропущенных вызовов от “мамуля ❤️”. 8 сообщений.

“Ты где? Почему не звонишь?”

“Ты жива?”

“Ария, я волнуюсь!”

“Ответь немедленно.”

Я сжала телефон.

«Всё. Мне конец. Она точно решит, что меня похитили. Или убили. Или я вступила в секту»

Мой живот заурчал.

— Да-да, я поняла, сначала еда - потом катастрофы.

Я снова пошла на кухню. Открыла холодильник. Яйца, молоко, сыр… и салат из кафе. Неплохо. Сковорода на плиту, масло, и через минуту на кухне раздался привычный треск жарящихся яиц. Пока я готовила, мысленно прокручивала диалог с мамой. Надо придумать что-то… нейтральное.

“Ой, мам, я просто заснула…”

“Не слышала звонка.”

“Телефон отключился…”

Да что угодно, лишь бы не признаться, что я вчера танцевала так, будто на мне была не душа, а диджейский пульт. И пила, как моряк на береговом отпуске.

Я поставила кофе в капсулу, и аромат тут же наполнил кухню. Уют. Утро. Почти счастье… если бы в голове не сидел он. Мэддокс.

Я на секунду замерла, уставившись в стену. Его глаза. Его голос. То, как он смотрел. Как будто он всё видел. Меня насквозь. Это бесит. Это пугает. И почему, чёрт возьми, в груди всё сжимается, когда я думаю о нём?..

Я резко встряхнула головой.

— Всё. Завтрак. Кофе. И никаких мыслей о нём. Он - ошибка, которую я не хочу повторять.

В этот момент послышались шаги из спальни.

— Ари, ты уже встала?.. — спросила хриплым голосом Джаконда.

Я повернулась, улыбаясь.

— Доброе утро, алкоголичка. Хочешь кофе?

— У меня голова ужасно болит… Будто кто-то молотком меня бил, — простонала Джаконда, зажмурившись от боли и прикоснувшись к вискам.

— Вот, держи таблетку, — я подала ей заранее приготовленную капсулу и стакан воды. — Поможет. Мне уже полегчало.

Она с благодарностью кивнула, проглотила таблетку и тяжело опустилась на стул у кухонного стола. Взгляд её тут же упал на завтрак. Яичницу, тосты, фрукты, и загорелся.

— Ммм… пахнет просто офигенно, — промурлыкала она, облизнув губы. — Кто бы мог подумать, что ты с утра такая хозяйка?

— Ешь на здоровье, — я слабо улыбнулась и сделала глоток кофе. Горячий, бодрящий, как будто возвращал меня в реальность.

— Ну, рассказывай… как тебе вчерашняя вечеринка? — спросила Джаконда с хитрым прищуром. — Видела этого… как его… Мэддокса? Какой он огонь. Хотя, конечно, до моего Тайлера ему далеко, — добавила она, вскинув брови с игривой ухмылкой.

Я усмехнулась и покачала головой. Она вечно несёт чушь, и в этом её прелесть.

— Знаешь… Тут такое дело… — начала я неуверенно, чуть наклонившись к ней через стол.

— Что? — нахмурилась она, откусывая кусок поджаренного хлеба.

— Мэддокс - это тот самый парень, про которого я тебе рассказывала, — выдохнула я.

Её глаза округлились, и она тут же закашлялась, поперхнувшись тостом. Я вскочила и похлопала её по спине.

— Да ты шутишь! — простонала она, когда, наконец, отдышалась. — Вот дерьмо… А я ведь ещё тащила тебя туда, где он будет! Своими же руками…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты не знала, — я мягко прикоснулась к её плечу. — И я тоже не ожидала его там увидеть.

— Но это же…

он

, — прошептала она, ошарашенно глядя в пустоту.

Я опустила взгляд. Слова застревали где-то в груди. Мысли снова и снова возвращались ко вчерашнему вечеру. К его взгляду. К его голосу.

— Ну и… что теперь? — осторожно спросила Джаконда. — Ты как? Всё нормально?

Я молчала. Пыталась собрать свои ощущения в кучу.

— Не знаю, — наконец сказала я. — Всё как-то странно. В голове каша. То кажется, что он больше ничего для меня не значит, то наоборот. Как будто… как будто я потерялась в себе.

Джаконда прикусила губу, глядя на меня задумчиво. А я уставилась в чашку, и сердце будто глухо бухнуло в груди.

— Когда я вижу его… всё переворачивается, — вырвалось у меня. — Внутри как будто дрожь, странное напряжение. Даже не знаю, как объяснить. Просто он рядом и всё. Хватает одной секунды, и я уже не могу думать ни о чём другом.

Мы замолчали. В кухне повисло напряжённое, тёплое, немного странное молчание. Только тиканье настенных часов да слабый шум за окном. Джаконда немного поёрзала, потом налила себе кофе.

— Ладно, — сказала она наконец. — Не будем накручивать. Может, это просто из-за неожиданной встречи. Мозг перегрелся, а чувства путаются. Отдохни, приди в себя. Всё со временем встанет на места.

Я кивнула, чувствуя, как в груди растёт что-то неопределённое, щемящее. Но называть это я не хотела. Пока нет. Слишком рано.

Мы принялись за завтрак, и как только я сделала первый глоток кофе, в тишине кухни раздался резкий звук входящего вызова. Телефон. Сердце будто дрогнуло от неожиданности. Это могла быть только мама.

Я тут же вскочила и побежала в комнату. Телефон лежал на зарядке, экран ярко вспыхнул. На экране светилось: «Мамуля❤️».

Чёрт. Я же обещала ей ответить утром. А теперь уже обед.

Схватив телефон, я выдернула зарядку и, не теряя времени, направилась на балкон. Мне нужно было уединение. Джаконда, хихикающая на кухне, явно не подходила для свидетелей этого разговора.

Я нажала на зелёную трубку и поднесла телефон к уху.

— Алло?.. — осторожно произнесла я, готовясь к буре.

И она не заставила себя ждать.

— Почему твой телефон отключён?! — голос мамы сорвался почти на крик. — Ты хочешь довести меня до инфаркта?! Я тебе звонила пятнадцать раз! ПЯТНАДЦАТЬ, Ария!

— Мам, успокойся, пожалуйста… — попыталась я её остановить, но это было бесполезно.

— Как я могу успокоиться, когда ты одна, в другой стране, и не отвечаешь на звонки?! Ты хоть понимаешь, что я себе напридумывала?! — в её голосе дрожала искренняя тревога.

Я виновато зажала лоб ладонью.

— Прости… — выдохнула я, чувствуя, как распирает от вины. — Вчера ко мне пришла подруга. Мы устроили пижамную вечеринку, болтали до утра… Я не заметила, как разрядился телефон.

Повисла тишина. Только дыхание матери по ту сторону линии.

— Чтобы больше такого не было, Ария, слышишь? — сказала она наконец, строго, но уже спокойнее. — Я ведь волнуюсь. У меня сердце не железное.

— Я понимаю, мам. Честно. Это больше не повторится, — сказала я искренне, глядя на панораму Лондона за окном. Серые крыши домов, солнце, пробивающееся сквозь облака. Чужой, но такой красивый город.

— Ну, рассказывай. Какая подруга? — немного мягче спросила мама.

— Джаконда, — улыбнулась я. — Я же тебе о ней говорила. Мы вместе учимся, в одной группе.

— А-а, да-да. Вспомнила. Это та болтушка, да? — мама немного оживилась.

— Она самая, — я улыбнулась, даже слегка рассмеялась. — Очень добрая. Она как вихрь, но с ней весело.

— Я рада, что у тебя есть друг рядом, — сказала она. — Это важно.

— Я тоже, — прошептала я, и в груди защемило от чего-то тёплого.

Мы разговаривали ещё минут десять. Мама рассказала, как бабушка случайно опять заперлась в подвале, как папа устроил очередной мини-пожар в гараже, пытаясь «немного починить розетку», как Марли (наш пёс) съел мыло и потом пускал пузыри из пасти. Я слушала её, как воздух вдыхала её голос, её тепло, и всё во мне на время утихло.

После разговора я положила телефон обратно на зарядку и выдохнула.

Прости, мама.

Прости за ложь.

Если бы ты знала, что я вчера ночью была не в пижамной вечеринке, а шаталась по клубу, среди незнакомцев, под градусом.

Ты бы уже купила билет и забрала меня назад, перевела бы в колледж у дома.Ты думаешь, я ещё твоя маленькая Ария.

Я провела рукой по лицу и вернулась на кухню.

Джаконда сидела, опершись локтем на стол, и со счастливой улыбкой уставилась в экран своего телефона. Её щёки порозовели, губы растянулись в хищной ухмылке.

— Тайлер пишет! — завизжала она, как только увидела меня в дверях.

— О-о-о, и что же наш рыцарь из Бруклина строчит влюблённой даме? — поддразнила я, вернувшись на своё место и потянувшись за чашкой кофе.

— Он пишет, что скучает, — протянула она, явно растаяв от смс. — И сказал, что сегодня будет ещё одна тусовка… зовёт нас.

Я поставила чашку обратно.

Тусовка.

Значит, там будет и он.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Я, пожалуй, откажусь, — спокойно произнесла я, хотя внутри всё было далеко не спокойно.

— Что?! — она чуть не уронила вилку. — Ты из-за Мэддокса? Серьёзно?

— Да, — просто кивнула я.

— Да брось ты! — она скрестила руки и с укором посмотрела на меня. — Ты что, всю жизнь теперь будешь избегать вечеринок? Веселья? Из-за одного идиота?

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но не успела.

— Пожалуйста, Ари… — её голос стал мягким, почти умоляющим. — Ты не обязана разговаривать с ним. Просто пойдём. Поболтаем, повеселимся. Ты заслуживаешь отдых. Не давай ему отнимать у тебя твою жизнь.

Я посмотрела на неё. В её глазах не было давления. Только забота и искреннее желание вытянуть меня из той ямы, в которую я сама себя загнала.

Я глубоко вдохнула… и кивнула.

— Хорошо, — сдалась я.

— УРААА! — радостно взвизгнула она, чуть ли не запрыгивая на месте. — Обещаю, будет круто! Я тебе нарисую стрелки, уложу волосы, и ты сама себя не узнаешь!

Я рассмеялась. Честно. Не натянуто, не из вежливости.

По-настоящему.

Иногда, даже в дерьмовом положении, рядом может оказаться человек, который вытащит тебя не за волосы, а за душу.

***

Я одолжила Джаконде свои вещи, потому что её гардероб остался в общежитии. Мы долго выбирали, что ей подойдёт. Я вытаскивала из шкафа платья, топы, шорты, и она с азартом всё примеряла, крутилась перед зеркалом, перебирала мои украшения, пока не остановилась на моём чёрном кроп-топе с открытыми плечами и короткой джинсовой юбке. На ней это смотрелось вызывающе, дерзко и идеально в её стиле.

Сама я надела обтягивающую чёрную футболку, настолько облегающую, что она подчеркивала форму груди и талию. К ней простые, но короткие светлые шорты с высокой посадкой. Мои ноги казались длиннее, чем обычно, а вся внешность контрастной и цепляющей. Волосы я оставила распущенными, как любит Джаконда говорить -

«Будто только что вышла из постели, и всё равно чертовски красива»

.

Мы сделали макияж друг другу. Она нарисовала мне стрелки и нанесла тёплую терракотовую помаду, а я ей блестящие тени и чёрный карандаш, отчего её взгляд стал хищным.

Когда мы закончили, в зеркале отражались две абсолютно разные, но одинаково уверенные девушки.

Мы вышли из квартиры, и сразу наткнулись на реальность.

— Черт, лифт опять не работает, — простонала я, бросив взгляд на ту самую табличку

«Извините, временно не работает»

, висящую на двери уже третий день.

— Седьмой грёбаный этаж, — простонала Джаконда, закатывая глаза.

Мы начали спускаться. Каждая ступень казалась вечностью. Каблуки отбивали глухой стук по бетонным ступенькам, я приподнимала шорты, чтобы не зацепиться, и ругалась в голове на коммунальную службу. Солнце уже садилось, но жара всё ещё держалась, и к пятому этажу по спине стекал пот.

Когда мы наконец вышли из подъезда, я почувствовала, как влажная футболка прилипла к телу.

— Такси уже почти подъехало, — сказала Джаконда, глядя на экран.

Через пару минут машина была на месте, и мы запрыгнули внутрь.

— Куда вас? — спросил водитель, лениво поворачиваясь.

— На Брук-стрит 11, — ответила Джаконда.

— Это ж у заброшки? — хмыкнул он.

— Да, — просто сказала она.

Он ничего не сказал, просто включил музыку и поехал.

Дорога заняла минут десять. Мы подъехали к старому зданию. Массивному, кирпичному, с выбитыми окнами и тёмными провалами, будто оно собиралось нас проглотить. Казалось, что оно заброшено, но внутри уже гудела жизнь: громкая музыка, вспышки света, рёв толпы.

Мы переглянулись.

— Мы точно хотим туда? — спросила я, сглатывая.

— Мы

должны

туда, — хмыкнула Джаконда, вздернув подбородок.

Мы вошли.

Запах пыли, перегара, пота и старой краски ударил в лицо сразу. Свет мигал, будто на грани вырубки. Внутри было многолюдно. Повсюду парни с бутылками, девчонки в мини, смех, крики, разговоры, музыка, всё сливалось в единый живой гул. В центре круглая арена с канатами.

Бойцовская арена. Подпольная. Живая.

— Охренеть, — выдохнула я.

— Как в грёбаном фильме! — завизжала Джаконда.

Мы начали пробираться сквозь толпу. Меня пару раз прижали, кто-то случайно толкнул, кто-то задел за талию. Но Джаконда держала меня за руку, и мы не сбивались с пути. Я уже чувствовала грохот музыки в груди, ноги подкашивались от напряжения и духоты.

— Вон он! — крикнула она. — Тайлер!

Он стоял у бетонной колонны, с бутылкой пива, и когда увидел нас, его губы расползлись в широкой довольной ухмылке.

Он тут же подошёл к Джаконде и, не дожидаясь разрешения, обнял её.

— Привет, принцесса, — прошептал он.

Она тут же уткнулась в его шею, счастливая, будто нашла своё место. Они знакомы вместе всего пару дней, а уже вели себя так, будто встречаются годами. Джаконда умеет. Она затягивает людей внутрь себя, без шанса выбраться.

Мне Тайлер просто протянул руку:

— Рад видеть тебя, Ария.

— Спасибо, — коротко ответила я.

Но мои глаза скользнули по толпе. Я искала.

Его

.

Мэддокса не было видно.

Может, он и правда не пришёл? Такие места ему не по вкусу? Или он избегает меня?

Я даже чуть выдохнула с облегчением.

— Пива хотите? — спросил Тайлер.

— Нет, мне хватило вчерашнего, — тут же отказалась Джаконда.

— А ты, Ария?

— Тоже нет, — покачала я головой.

И в этот момент в микрофоне прогремел голос:

—

Внимание!

Толпа замерла, на долю секунды всё стихло.

— Сейчас начнётся бой, которого вы все так ждали!

Толпа завизжала, затопала, закричала.

Жар, пульс, азарт. Всё взорвалось вокруг.

— Встречайте… Чэйз Картер!

На арену вышел гигант. Высокий, мускулистый, с тату на груди и спине. Он был обнажён до пояса. Его тело словно броня, лицо оскал. Он шёл медленно, вальяжно, принимая рев толпы.

— Ого… — Джаконда чуть прикусила губу. — Мощный.

— И устрашающий, — прошептала я.

— А теперь… — голос ведущего поднялся. — Мэддокс… Лэнгстон!

Всё внутри меня рухнуло.

Словно мир пронзил молнией.

Он?

Толпа взорвалась. Рёв был почти в два раза сильнее, чем для первого бойца.

Я не могла поверить.

Нет, я не знала, что он выйдет.

Я не знала, что он будет

драться

.

И вот он вышел.

Без футболки.

Накачанный, сильный, татуировка на груди, шрамы на боку. Он шёл как машина. Как хищник. Его лицо было спокойным. Губы плотно сжаты. Челюсть напряжена. Ни одной капли страха. Только холодная уверенность.

И вдруг его взгляд нашёл мой.

Он не искал кого-то. Он сразу увидел меня.

Мир застыл.

Толпа исчезла.

Шум исчез.

Бой не важен. Люди не важны.

⭐ Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ⭐

Глава-6. Всё ещё люблю.

Наш контакт глаз длился не больше пары секунд. Он тут же отвернулся, будто случайный взгляд в мою сторону был для него раздражающим. На его лице проскользнуло явное недовольство, и он отвернулся к арене, где Чэйз Картер уже разминал плечи и самодовольно ухмылялся.

Я ощутила, как сердце болезненно кольнуло где-то в груди. Неужели даже мельчайшее присутствие рядом с ним вызывает у него такую реакцию?

Судья что-то выкрикнул в микрофон, и толпа загудела. Атмосфера в помещении накалилась мгновенно, будто кто-то за секунду включил режим «хаос».

— Убей его, Лэнгстон! — заорал Тайлер, сложив ладони рупором. — Сотри эту морду!

— Надеюсь он не проиграет… — пробормотала Джаконда себе под нос, но затем крикнула вслед Тайлера: — Эй! Он даже не начал, уже орёшь!

— Мэддокс не «начинает». Он заканчивает, — хрипло усмехнулся Тайлер. — Сейчас будет шоу.

Но у меня внутри не было никакого азарта. Никакого веселья. Только тревога.

Я встала ближе, за спинами других студентов, но так, чтобы видеть арену. Все уже во всю свистели, кто-то снимал видео, кто-то делал ставки. Местные знали, что эти бои - настоящее мясо.

И когда начался бой… мне стало по-настоящему страшно.

Чэйз первым пошёл в атаку. Он был мощный, агрессивный, и сразу же дал понять, что не собирается церемониться. Первый удар пришёлся точно в бок Мэддоксу, и он резко дёрнулся, тело его выгнулось на долю секунды. Толпа рванула в крик.

Следом - удар в челюсть. Кровь.

Я дёрнулась. Моя грудь сжалась так, будто в неё вонзили крюк. Я ничего не могла сделать. Только смотреть.

Он не падал. Не останавливался. Просто ждал момента.

Внутри него копилось нечто. Животное. Чудовищное. Он держал это… до поры.

— Давай, мать твою! — рявкнул Тайлер. — Пора уже показать, кто тут хозяин!

И в этот момент Мэддокс сорвался.

Он ударил в ответ. Кулак врезался в рёбра Чэйза, так что даже отсюда было слышно, как тот захрипел. Второй удар - в печень. Тот сгорбился, но Мэддокс не остановился. Он обрушился на него, как буря. Один за другим - хлёсткие, быстрые, жесткие удары.

Я сглотнула. Сердце стучало в ушах. Пальцы свело от напряжения.

Чэйз, в попытке вывернуться, ударил его по лицу, и разбил губу. Кровь стекала по подбородку Мэддокса, но он даже не отреагировал. Только ещё сильнее врезал ему кулаком в грудь. Раз. Два. Три.

— Мэд, не переборщи! — крикнул Тайлер, но было ясно - он доволен. Ему это нравилось.

Мне - нет. Мне было нехорошо. Жутко. Я не хотела этого видеть… но и отвести взгляд не могла.

Мэддокс скинул Чэйза на землю и прыгнул сверху, прижав его плечи к полу. Парень дёргался, пытался вырваться, но сил уже не хватало. Мэддокс занёс кулак, ударил по лицу… кровь. Ещё раз… хруст. Челюсть?

Толпа заходилась в экстазе.

Судья в последний момент остановил ещё один удар. Мэддокс отшатнулся, будто очнулся от транса. Его дыхание рвалось, лицо было залито потом и кровью. Он медленно поднялся, шагнул в сторону, и… его глаза нашли мои.

Мгновение.

Его взгляд был пустым. Как будто он даже не узнал меня.

А я просто стояла, с комом в горле. Ничего не произнося. Но внутри меня всё кричало.

Я боялась. За него. За его голову. За его душу. За то, что он совсем перестал быть человеком.

Он победил. Он уничтожил Чэйза. Но цена этой победы… слишком высока.

Парень с микрофоном, которого все звали «ведущим» этих подпольных боёв, буквально запрыгнул на край арены, пока помощники оттаскивали полубессознательного Чэйза, оставляя за собой следы крови на полу.

— И снова!!! — надрывая голос, закричал он в микрофон, — Наш непобедимый зверь, Мэддокс Лэээээнгстон!!!

Толпа взорвалась. Люди свистели, ревели, поднимали руки вверх. Кто-то кидал пластиковые стаканы в воздух, кто-то скандировал его имя.

— Он НИКОГДА не проигрывал! — продолжил ведущий, словно подогревая адреналин в людях. — Десять боёв - десять побед! Никаких поражений! Этот парень - ходячая машина уничтожения!

А я смотрела на него.

Он стоял, залитый потом, с окровавленной губой и расцарапанным торсом. Его грудь тяжело вздымалась от дыхания, но лицо оставалось таким же спокойным. Слишком спокойным. Без эмоций. Холодным.

Будто то, что он только что сделал, обычная рутина. Плевое дело. Как почистить зубы утром.

Мэддокс провёл тыльной стороной ладони по губе, размазал кровь. Его глаза даже не смотрели на толпу. Он смотрел в сквозь неё. Будто искал что-то… или кого-то.

Или, может, просто не хотел видеть никого.

— Он… просто зверь, — прошептала Джаконда, медленно обернувшись ко мне. Её лицо было в полном шоке. — Слушай, я думала Тайлер преувеличивает, но… чёрт… ты видела, как он его разнёс?

Я кивнула, но в горле стоял ком. Отвечать не смогла. Просто не смогла.

— Он как будто вообще не чувствует боли, — продолжила она, — и даже не думает о том, что может кого-то убить.

Я снова ничего не сказала. Потому что внутри меня всё гудело. Эмоции сталкивались, как волны в шторм.

Я видела, как его кулак ломал челюсть. Видела, как его глаза не моргнули, когда тот харкнул кровью. Видела, как его губы остались такими же холодными, даже когда толпа скандировала его имя.

И всё это пугало.

Не потому что он сильный. Не потому что он опасен.

А потому что… я всё ещё чувствовала к нему что-то, несмотря на это.

Тайлер тем временем смеялся, обнимал кого-то из друзей, громко обсуждая бой. Для него это был просто кайф. Просто развлечение. Он не видел того, что видела я. Он не чувствовал этой мерзкой пустоты, исходящей от Мэддокса, как от поломанного зверя.

Мэддокс стоял внизу арены, его грудь тяжело поднималась от напряжения и физической усталости, но на лице не было даже намёка на слабость. Он был чертовски спокоен как зверь, насытившийся добычей. Вокруг него столпились парни, кто-то с восхищением похлопывал по плечу, кто-то пытался заговорить, но он… он просто молчал. Глухо, холодно, отрешённо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чувак, это было ахуенно! — крикнул кто-то из парней, хлопнув его по спине.

Мэддокс даже не взглянул на него. Его взгляд был направлен куда-то в пустоту, словно он уже мысленно ушёл отсюда. Ни слова. Ни тени улыбки.

К нему подошёл Тайлер, широко ухмыляясь, и поднял руку для братского рукопожатия. Только его он воспринял. Только ему он сжал руку, коротко кивнув, как будто признавая лишь его присутствие. Остальные были шумом. Мусором.

Я наблюдала за ним, затаив дыхание, не отрывая взгляда. Он был весь в поту и кровавых ссадинах, но даже это делало его пугающе привлекательным. Он был весь из грубых линий, сжатыми челюстями и ледяным равнодушием ко всем, кто не входил в его узкий круг доверия. Чёрт, даже побитый, он выглядел не как побеждённый, а как зверь войны, вышедший из боя только сильнее.

Я хотела отвести глаза. Заставить себя отвернуться. Но не смогла.

И вот в этот момент…

Сквозь толпу пробирается девушка.

Высокая, эффектная, хищная. Длинные ноги, подчёркнутые чертовски узкими джинсами, обтягивающий топ, выставляющий напоказ всё, чем она может гордиться. Волосы - светлые, волнистые, распущенные. Она двигалась с той самой самоуверенностью, которая бьёт прямо по чужому самолюбию.

Она шла к нему. Только к нему.

Моё сердце упало где-то в живот.

Она подскочила к Мэддоксу и буквально впилась в него. Обняла его, прижимаясь всем телом, словно хотела раствориться в нём.

— Любимый, ты молодец, — пропела она, с довольной улыбкой, прижавшись губами к его щеке. Её голос был сладким, как отрава.

Мэддокс обнял её в ответ. Быстро. Спокойно. Без особых эмоций…но он сделал это.

Моё дыхание сбилось.

Любимый.

Она назвала его любимым.

В груди что-то хрустнуло. Медленно, мучительно.

Я чувствовала, как внутри всё сжимается, как будто чья-то рука сдавливает моё сердце. Почему это так больно? Почему я смотрю на это и ощущаю, будто мне ломают рёбра?

А потом она отстранилась… и впилась в его губы.

На глазах у всех.

Это был не поцелуй. Это была демонстрация. Она целовала его, как будто хотела заявить: он мой. И я видела, как он ответил на этот поцелуй. Не с жадностью, но и не отстранился. Не остановил. Он позволил.

Толпа взорвалась радостным визгом. Свист, крики, аплодисменты. Кто-то даже крикнул «Вот это страсть!». А мне казалось, что я умираю.

Моё сердце разбилось. Оно и раньше трескалось, кусками выпадало, но сейчас… оно развалилось. Насовсем. Мне было трудно дышать, я будто глотала воздух, но он не доходил до лёгких.

Я отвернулась. Не выдержала.

— Чёрт, ты как? — прошептала Джаконда, положив руку мне на плечо. В её голосе было столько жалости, что мне захотелось провалиться сквозь землю. — Не стоило мне тащить тебя сюда. Я дура… такая дура.

— Всё нормально, — выдавила я, даже не узнав свой голос. Он был пустой, мёртвый.

Я смотрела вперёд, в одну точку, не позволяя слезам предать меня. Никакой слабости. Ни капли. Я сама пришла сюда. Сама полезла под нож.

Джаконда молчала, сжала мою руку.

Я снова посмотрела в сторону Мэддокса. Она всё ещё была рядом с ним, теперь общалась с Тайлером.

Тайлер улыбался ей, но я видела в его глазах… неприязнь. Ему она не нравилась, это было видно. Но он держал лицо.

Потом он посмотрел в нашу сторону. Его взгляд задержался на нас. И он кивнул, приглашая нас к ним.

Я замерла. Джаконда метнула на меня вопросительный взгляд.

Я кивнула, словно соглашаюсь, но на самом деле просто не хотела сейчас оставаться одна.

Каждый шаг казался пыткой. Я шла, но моё тело будто не слушалось. Ноги ватные, дыхание неровное. А она стояла рядом с ним. Ровная, уверенная, как королева, как хозяйка. Идеальная. Соблазнительная. Безупречная.

И я… я чувствовала себя маленькой и ненужной. Мелкой. Глупой.

Мы подошли ближе. Мэддокс сразу напрягся, когда увидел меня. Его взгляд потемнел, челюсть сжалась. Я почувствовала себя грязной. Нежеланной. Лишней.

— Это Талия, девушка Мэда, — представил Тайлер, будто добивая. — Талия, это Джаконда и Ария.

— Приятно познакомиться, — сказала она с фальшивой улыбкой. Её взгляд скользнул по нам с головы до ног, и было видно: она уже поставила нас на место. Ниже её.

— Рада, что у нас появились новенькие. Но нам с Мэдом нужно обработать его раны, — сказала она, слишком нежно касаясь его плеча. Показательно. Властно. Он - её. Я поняла это без слов.

— Тогда идите, мы подождём вас, — сказал Тайлер.

Они ушли.

А я осталась с пустотой внутри.

— Там есть свободные места, — сказал Тайлер, и мы пошли за ним. Он положил руку на талию Джаконды, она смущённо улыбнулась.

А я… я шла рядом, будто в тумане.

И вдруг это пришло чётко, холодно, безжалостно.

Я всё ещё люблю его.

Каждой своей клеткой. Несмотря на всё. Несмотря на боль, унижение, отвержение. Несмотря на то, что он с другой. Я люблю его. Глубоко. Болезненно.

И эта любовь сжирает меня изнутри.

Я ненавижу себя.

Мы сели на диваны. Они говорили. Что-то смеялись, переговаривались, шутили.

А я… я ничего не слышала.

В ушах всё ещё стоял её голос:

Любимый.

Почему я так люблю его?

Этот вопрос грыз меня изнутри, как ржавчина точит металл. Он никогда не смотрел на меня иначе. Никогда не проявлял интереса. Даже не пытался посмотреть на меня. Для него я пустое место. Просто девочка, которая когда-то смотрела на него с затаённым обожанием. Девочка, которую он оставил в прошлом.

А я…

Я всё ещё люблю его.

Почему я такая отвратительная в его глазах? Что во мне настолько не так? Я мучилась этим вопросом каждый день. Он сжигал меня медленно, болезненно, как огонь, подобравшийся к коже, но не дающий мгновенного конца. Только пытку. Я сидела, глядя в одну точку, даже не замечая, что вокруг кто-то говорит, смеётся. Мир будто стал приглушённым. Звук доносился, как через толщу воды. Всё, что я слышала - это пульс у висков и своё еле живое сердцебиение.

– …рия, – едва уловимый звук. – Ария.

Я вздрогнула, как будто кто-то вырвал меня из зыбучего сна. Джаконда смотрела на меня с лёгкой тревогой в глазах. Рядом с ней стоял Тайлер, нахмурив брови. Он, кажется, совсем не понимал, что происходит.

– С тобой всё нормально? – спросил он, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Я не сразу нашла в себе силы ответить.

– Да, конечно… Просто немного нехорошо себя чувствую.

Джаконда мягко коснулась моего плеча.

– Может, умоешься? Это иногда помогает.

Я кивнула.

– Ты права. Подскажи, где здесь туалет?

Тайлер тут же объяснил, куда идти.

– Я пойду с тобой, – предложила Джаконда, вставая.

– Нет, не надо, – отрезала я немного поспешно. – Я сама. Правда.

Она с сомнением кивнула. Я сразу же отвернулась, не дожидаясь, пока они начнут спрашивать ещё что-то.

Люди вокруг смеялись, пили, орали, обнимались. Все тусовались, как будто завтра не наступит. А я чувствовала себя чужой. Как будто всё это происходило не со мной. Моё тело двигалось само, а мысли застряли где-то в прошлом. В тех днях, когда я впервые поняла, что влюблена в Мэддокса.

Меня случайно толкнули, тут же извинились, но мне было всё равно. Я просто шла. Механически, без цели. Лишь бы подальше. Лишь бы не видеть. Не чувствовать.

Когда я, наконец, добралась до уборной и открыла дверь, внутри стояли три девушки. Они болтали, крася губы и распуская волосы перед зеркалом.

– Черт, Мэддокс просто огонь! – воскликнула одна, мечтательно закатывая глаза.

– Он идеальный, – добавила вторая. – Холодный, дикий… Я б отдалась ему без раздумий.

– Повезло Талии, урвала самого горячего парня университета, – сказала третья, вытирая губы салфеткой. – Я бы продала душу за одну ночь с ним.

Я подошла к раковине, включила воду и начала умываться, как будто это могло смыть с меня невыносимое чувство унижения, тоски, ревности. Мэддокс был мечтой не только для меня. Он был мечтой всех. Он был желанием. Он был запретным, опасным, недосягаемым. И я, несмотря на всю боль, всё ещё хотела его. Всего. Целиком. Без остатка.

Я смотрела на своё отражение в зеркале и еле сдерживалась. Мои глаза были на мокром месте, губы дрожали. Я выглядела как девочка, которой опять напомнили, что её любовь - это лишь шутка судьбы. Не взаимность, а насмешка.

Я усмехнулась самой себе. Жалкая. Вот кто я. Жалкая, безвольная, глупая. Два года обманывала себя, что смогла забыть. Что отпустила. Два года пыталась поверить, что чувства умерли. А стоило увидеть его снова - всё вспыхнуло с новой силой. Жарко, мучительно.

Я вышла. Возвращаться не хотелось. Сердце тянуло куда-то в сторону, прочь. В груди сдавливало. Я просто шла по коридору, стараясь не думать о том, что в любой момент могу снова увидеть его с Талией. Их поцелуи, прикосновения. Его руки на её теле. Его губы на её шее. И если это произойдёт - я просто рухну. Я не выдержу.

Внезапно кто-то грубо схватил меня за плечо, и вторая рука тут же закрыла мне рот. От ужаса внутри всё оборвалось. Я пыталась закричать, но глухая ладонь заглушала мой голос. Страх захлестнул. Я дёрнулась, пыталась вырваться, но руки были сильными, железными.

– Тсс… не ори, – услышала я низкий, знакомый голос.

Мэддокс.

Он быстро втянул меня в одну из тёмных комнат и закрыл дверь. Я стояла, он отпустил меня и включил свет. Стоял передо мной, одетый, уже с обработанными ранами.

Я не могла говорить. В голове был только один вопрос: зачем? Почему? Что я сделала?

– Почему ты притащил меня сюда? – выдавила я.

Он смотрел раздражённо, его взгляд обжигал.

– Ты следишь за мной?

Я ахнула от абсурдности его слов.

– Что? Конечно, нет!

– Да? – он усмехнулся. – А почему я не верю?

– Если не веришь, это твои проблемы! – резко ответила я.

– Ты начала появляться в местах, где я. Влезла в мою жизнь снова.

– Я не влезала никуда! – повысила я голос, уже с трудом сдерживая слёзы.

Он шагнул ближе. Его глаза сверлили мои.

– Ты всё ещё любишь меня? – холодно спросил он.

Я застыла. Мир будто перестал двигаться. Дышать трудно

– Нет, – выдохнула я. Но даже я услышала, как дрогнул мой голос.

– Врёшь, – прошипел он.

Я стиснула зубы.

– А что, если это так? Ну и что? Тебе какое дело?

Он подался вперёд, раздражение в его лице стало почти бешенством.

– Блядь… Забудь ты, наконец, свою ебаную любовь. Мне она нахрен не нужна. Поняла? – прорычал он.

Он будто нож воткнул в меня. Резко, намеренно, глубоко. До костей.

Я сжала кулаки. Мне хотелось закричать, ударить его, сбежать, спрятаться. Всё сразу.

– Пусти меня, – прошептала я, – я хочу уйти.

Он молчал секунду, потом отступил.

– Только больше не попадайся мне на глаза.

Я кивнула, ни разу не посмотрев на него. Открыла дверь и выскочила наружу. И только оказавшись за пределами этой комнаты - сдалась.

Слёзы вырвались без разрешения. Потоком. С жаром. Безудержно.

Он опять разбил меня. Вдребезги. Словами, взглядом, присутствием.

⭐ Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии — автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ⭐

Глава-7. Всё началось со взгляда.

6 лет назад. Средняя школа. Конец весны.

– Вы же знаете, что через неделю у меня день рождения? – с кокетливой улыбкой спросила Бритни, поднимая руки к солнцу, будто уже представляла, как будет открывать подарки на своей шумной вечеринке.

– Конечно знаем, – одновременно ответили мы с Кейт, переглянувшись.

– Жду вас обязательно! Без подарков не приходите! – звонко хихикнула Бритни, взмахнув волосами так, словно уже была героиней гламурной вечеринки, а не обычной школьницей в мятых носках после шестого урока.

Я улыбнулась. День сегодня был жаркий, удушливо тёплый, и рубашка прилипала к спине. Последний звонок прозвенел недавно, и теперь улицы наполнились детьми, стремительно вываливающими из школы, как стая воробьёв, мечтающих о свободе.

– А давайте мороженое купим, а? – заскулила Кейт, вытирая лоб и закатив глаза к небу. – Ну пожалуйста, я сейчас расплавлюсь!

– Идём, – рассмеялась я. – А то в обморок тут свалишься, и придётся тебя тащить до дома.

Школа вот-вот распахнёт ворота в лето. Последние дни – уже не про учёбу. В голове одна мысль – каникулы, жара, вечерние прогулки… свобода.

Мы втроём вышли со школьного двора, а через дорогу, как всегда, толпился народ – возле любимого бутика с мороженым. Очередь была огромной. Все школьники, как сговорились, пришли сюда одновременно.

– Ужас. Ну почему все хотят мороженое именно сейчас? – простонала Бритни, оглядывая очередь, которая тянулась аж до угла улицы.

Я стояла рядом, лениво наблюдая за прохожими. Мимо шли люди, разговаривали, смеялись, кто-то играл в мяч, кто-то просто брёл с телефоном в руках. Всё было обыденно… до того момента, пока мой взгляд не выхватил его.

Он шёл вдоль дороги, немного сгорбившись, будто нёс на плечах невидимый груз. Шаги неровные, и… Господи.

Я в ужасе замерла.

На лице были синяки. Губы треснуты. Белая футболка с запачканным воротом. Он шёл медленно, почти волоча ноги, и каждый его шаг словно отдавался болью в моём собственном сердце.

– Девочки, я сейчас. Вы стойте, ладно? – резко бросила я и без объяснений побежала.

– Ария? Эй! Куда ты?! – крикнули они мне вслед, но я уже бежала по улице, пронзённая страхом.

Мэддокс.

Я узнала его сразу. Даже не сомневалась. Ни один мальчик в школе не вызывал во мне столько чувств, сколько вызывал он. Холодный, отстранённый, дерзкий… и ужасно притягательный. Мы почти не общались, но я часто ловила его взгляды. Он всегда был немного в стороне от всех, не такой как остальные. В нём было что-то дикое и непонятное – и, может быть, именно это меня так влекло.

Он свернул за угол. Я ускорила шаг. Сердце стучало в ушах, ладони вспотели. И вот, я увидела его – он сидел на земле, спиной прижавшись к бетонной стене, словно потерянный, побитый ребёнок, ищущий хоть какую-то опору.

Когда наши глаза встретились, он вздрогнул. Словно увидел не человека, а призрак.

Но я не могла просто уйти.

– Эй… ты в порядке? – выдохнула я, приближаясь.

– Что… ты здесь делаешь? – спросил он резко, почти раздражённо, но в его голосе звучала смущённость, которую он пытался спрятать.

– Это не важно. Ты выглядишь… ты весь в крови. Что случилось?

Он отвёл взгляд. Лицо было избито, губа треснула. Мне стало физически больно на это смотреть.

Я опустилась перед ним на корточки. В этот момент мне было всё равно, что кто-то может увидеть. Всё равно, что подруги ждут в очереди. Он был передо мной. Весь побитый. Один.

– Кто это сделал с тобой? – прошептала я.

– Это… не твоё дело, – буркнул он, отворачиваясь.

– А если я хочу, чтобы это было моим делом?

Я сняла с плеч рюкзак, торопливо расстегнула замок и начала искать влажные салфетки. Его глаза следили за моими руками, напряжённые и удивлённые. Он не понимал, что происходит. И, кажется, даже немного боялся, что я сейчас начну плакать или кричать.

– Позволь, я уберу кровь. Просто… посиди спокойно, ладно?

Я осторожно взяла салфетку, и, когда прикоснулась к его щеке, он вздрогнул.

– Тише, это просто салфетка. Я не причиню тебе боль, – мягко сказала я.

Он закрыл глаза, позволив мне вытереть кровь с его лба. В этот момент между нами повисло молчание, наполненное чем-то болезненно личным. Я ощущала, как он дышит. Как напрягается каждый раз, когда я касаюсь его кожи.

– Я подрался с братом, – вдруг сказал он.

Я вскинула взгляд. Деклан Лэнгстон. Его старший брат. Он был на три года старше него, высокий, всегда выглядевший уверенным в себе. Я не могла понять – как можно поднять руку на младшего брата? За что?

– Почему? – спросила я осторожно.

– Это… не важно, – тихо ответил он. – Просто забудь.

Я увидела, как его уши начали краснеть. Он отвёл глаза, сжал кулаки, будто стыдился сам себя.

– Не смотри так на меня, – пробормотал он.

– Как? – удивилась я.

– Как будто ты… жалеешь меня. Не надо.

Я замерла, всё ещё держась за его щеку. Он резко схватил мою руку и убрал её, словно обжёгся.

Я почувствовала тепло его ладони на своей коже. На секунду. Но этого хватило, чтобы сердце сорвалось с места.

– Всё, хватит. Я в порядке, – сказал он, вставая.

В этот момент за углом раздались знакомые голоса. Тайлер. Бритни. Они меня звали. Брат ищет. Чёрт.

– Ты уверен, что с тобой всё в порядке? – спросила я.

– Да, иди.

Я поднялась, собрала свои вещи и уже хотела уйти, но обернулась.

– Не сиди на холодной земле. Простудишься.

Он ничего не сказал. Просто молча посмотрел на меня.

Я сделала шаг… второй… и вдруг услышала:

– Спасибо.

Я остановилась. Обернулась. Он уже стоял, опершись на стену. Глаза всё ещё избегали моих.

Но я улыбнулась. Так широко, как только могла.

Мэддокс Лэнгстон. Мальчик, которого все считали хулиганом. Мальчик, от которого шарахались, как от прокажённого. Мальчик, в которого я влюблялась с каждым новым взглядом.

А теперь я точно знала. Он стал моей первой любовью. И, может быть… последней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*Настоящее время

Я выбегала из этого чёртова здания. Ноги подкашивались, сердце грохотало где-то в горле, и слёзы застилали глаза, делая всё передо мной мутным. Мимо проходили люди, но мне было всё равно. Абсолютно. Пусть смотрят. Пусть шепчутся. Пусть думают, что я психичка, которой разбили сердце на глазах у всех. Они не знают, что это уже не в первый раз. Не второй. Это бесконечный цикл боли и надежды. И что самое страшное – каждый раз причиняет боль один и тот же человек.

Мэддокс Лэнгстон.

Имя, которое будто выжжено у меня под кожей. Которое хочется стереть с памяти, вырвать с корнем, сжечь. Но я не могу. Я слишком сильно люблю его. Слишком отчаянно. Так, как нельзя любить. Так, как разрушает до основания.

Я бежала куда глаза глядят, пока не почувствовала, как голос за спиной режет воздух:

– Ария, стой!

Джаконда.

Я не остановилась сразу. Я не хотела, чтобы она видела меня такой – раздавленной, униженной, уничтоженной одним его взглядом, одним его словом, одним его поцелуем… не со мной.

Но ноги предали. Тело остановилось само. Я повернулась, вся дрожащая, и в упор посмотрела на неё. Слёзы струились по щекам. Их было столько, что я уже не чувствовала лица. Только пустоту внутри и этот вечный, до боли знакомый, удушающий ком в горле.

Она резко замерла передо мной. Её взгляд метнулся от моих глаз к моим губам, потом к моим сжимающимся пальцам.

– Чёрт… – прошептала она и тут же обняла меня. Без слов. Без вопросов. Просто взяла и прижала к себе. – Тише. Я здесь.

Я сдалась. Просто сдалась. Уткнулась носом ей в плечо и разрыдалась так, будто у меня умер кто-то близкий. Хотя это было похоже именно на это. Он убил меня. В который раз. Внутри меня умирала любовь, умирала надежда, умирала я.

– Всё хорошо… – шептала Джаконда, поглаживая мою спину, – Я не знаю, что он сделал, но я уверена, он мудак. Настоящий, конченый мудак.

– Я… не могу… – задыхаясь, прошептала я. – Я не хочу больше его видеть… но… я всё равно его люблю. Как же это тупо…

– Это не тупо. Это больно. Это по-настоящему. – Она отстранилась немного и посмотрела мне в глаза. – Знаешь что? Я больше никогда не затащу тебя туда, где он есть. Слово.

Я кивнула. Её слова – как спасательный круг. Маленький кусок человечности, который я держу в руках, пока волны не утащили меня под воду.

– Мы пойдём домой. Возьмём пиццу. Будем ругаться на мужиков, смотреть сопливые фильмы и… если ты захочешь, ты расскажешь мне всё.

– Я даже не знаю, с чего начать… – всхлипнула я.

– С начала. Или с конца. Или с того, что хочешь закричать. Или с молчания. Тоже подойдёт.

Я слабо улыбнулась, смахивая слёзы. Джаконда – человек, с которым я знакома всего неделю, а ощущение, будто мы знакомы вечность. С ней легко. Она не делает вид, что понимает. Она просто… рядом.

Мы медленно двинулись вперёд. Никуда не спеша.

Город жил своей жизнью. А я в этот момент просто существовала. С огромной дырой в груди. С разбитым сердцем. С тысячей вопросов без ответов. Почему он опять так со мной?

***

Мы пришли ко мне домой. Как ни странно, лифт наконец-то починили — мелочь, но сегодня даже это казалось чуть ли не подарком судьбы. Я была разбита. Вымотана. Пустая внутри, как после эмоционального цунами. В ушах до сих пор эхом звучали его слова, его голос, его безразличие. Я будто не шла по лестнице, а плыла в каком-то вакууме. Джаконда, идущая рядом, что-то говорила, но я не слышала. Только чувствовала, как её рука слегка касалась моей, будто проверяя — ещё ли я здесь, ещё ли я не развалилась на куски прямо по дороге.

Мы накупили всякой всячины — пончики, газировка, чипсы, шоколадки. Детский набор для разбитого сердца. Потом, едва переступив порог, молча сделали заказ на пиццу. Всё происходило автоматически. Я двигалась как робот, не думая, просто повторяя привычные действия. Душа где-то осталась позади. В том зале, где он смотрел на меня с холодным, отстранённым выражением, как будто я была пустым местом.

Мы сели за стол. Я почти не ела. Взяла один пончик, откусила, и он сразу стал сухим и невкусным. Комок подступал к горлу, мешая даже жевать.

– И давно ты его любишь? – вдруг спросила Джаконда, нарушая тишину.

Я подняла на неё уставший взгляд. Она сидела напротив, подперев подбородок рукой, глядя на меня так, будто готова принять любую боль, что я ей отдам. Я вздохнула и ответила:

– Со средней школы.

– Охренеть… – выдохнула она искренне, широко раскрыв глаза. – То есть, ты таскаешь это в себе всё это время?

Я слабо улыбнулась. Больше для неё, чем от настоящей радости. Потому что внутри меня было только выжженное поле.

– Знаешь, вначале он не был таким… – тихо сказала я, опуская взгляд на ладони, лежащие на коленях. – Он был другим. Он всегда смотрел на меня, так странно. Эти взгляды… они были такими тёплыми, будто он хотел что-то сказать, но не мог. Когда наши глаза встречались, он всегда отводил взгляд. И краснел.

Я помолчала. Ком в горле опять дал о себе знать.

– Я… я приняла эти взгляды за чувства. Мне казалось, он… чувствует то же самое. Я влюбилась. Это была моя первая любовь. Самая чистая, настоящая. До боли глупая, наверное, но такая настоящая. Я жила ради этих его взглядов, ради случайных встреч. Мне хотелось каждую перемену просто видеть его, проходить мимо, слышать его голос. А потом…

Я замолчала. Джаконда слушала, не перебивая. Я видела, как она сжимает в пальцах салфетку, как будто сама переживала со мной.

– Всё резко изменилось. – Я глубоко вдохнула. – Я решила признаться ему. Тогда… это был конец девятого класса. Я набралась смелости. Он стоял у ворот школы. Казался задумчивым. Я… я подошла к нему…

*Прошлое

– Привет, – выдохнула я тогда дрожащим голосом. Сердце колотилось, будто я бегала по лестнице вверх и вниз десять раз подряд.

Он посмотрел на меня. Его лицо было… пустым. Каким-то чужим. Ни намёка на ту теплоту, которую я привыкла видеть в его взгляде. Я растерялась.

– Что хотела? – грубо спросил он. И этот тон… он сбил меня с ног. Я даже на шаг отступила. Это не был мой Мэддокс. Это не был тот мальчик, чьё молчание я научилась читать.

– Я… – запнулась, пальцы сжались в кулак. – Я хотела сказать тебе…

Он поднял бровь с раздражением.

– Что?

– Ты мне нравишься… – едва слышно выдохнула я. Щёки горели, ноги дрожали. Это было так сложно – стоять перед ним и открывать душу, не зная, разобьёт ли он её.

На его лице мелькнуло удивление. Секунда. Две. Но потом выражение снова стало каменным. Жестким. Он отвёл взгляд.

– И? – коротко бросил он, будто это ничего не значило.

Я опешила.

– Я просто… хотела, чтобы ты знал, – прошептала я. В глазах уже стояли слёзы. Я не знала, чего ждала, но точно не этого. Не холода. Не чужого тона. Не отстранённости.

– Я узнал. Пока, – сказал он и резко развернулся, чтобы уйти.

Я схватила его за руку, отчаянно. Последняя попытка.

– Подожди… ты ничего не скажешь?

Он резко дёрнул руку, сбрасывая мою.

– Что мне сказать? – в его голосе была раздражённость.

– Ты ведь… – голос дрогнул.

– Люблю? – усмехнулся он хрипло. – А я тебе когда-нибудь это говорил?

Эти слова были как нож в грудь. Прямо, безжалостно, со всей силой.

– Но… как же твои взгляды?

– Я не смотрел на тебя влюблёнными глазами, ты ошиблась, – холодно произнёс он и ушёл, даже не обернувшись.

*Настоящее время

Я сидела, сжав кружкв с остывшим какао. Слёзы текли по щекам. Джаконда подошла ко мне и просто обняла. Молча. Без слов. И я зарылась лицом в её плечо, потому что больше не могла держать в себе. Потому что это всё ещё болело. Потому что даже сейчас… я всё ещё любила его.

Так сильно, что хотелось умереть.

⭐ Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии — автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ⭐

Глава-8. Ночной звонок.

Прошел один с половиной месяц с момента, как я поступила в университет.

Месяц, который пролетел незаметно, и при этом успел изменить меня больше, чем все предыдущие школьные годы. Я уже не терялась в длинных коридорах, перестала путать аудитории, выучила имена всех в своей группе, и, самое главное, начала ощущать себя

на своем месте

. Здесь, среди чертежей, масштабных планов и бессонных ночей над проектами, я, наконец, начала чувствовать вкус к будущему. Я начала влюбляться. Нет, не в кого-то, а

во что-то

. В свою профессию. Архитектура стала частью моего дыхания.

У нас в семье только архитекторы. Папа, брат… и теперь я. Мама когда-то тоже училась на архитектора, но, забеременев братом, всё бросила, чтобы полностью посвятить себя семье. Она стала хранительницей домашнего уюта, нашей опорой, сердцем дома. Папа тогда, несмотря на юный возраст, взял на себя ответственность. Женился на ней. Поднялся. Построил бизнес. И их любовь… она жива до сих пор. Я не видела, чтобы они когда-либо серьезно ссорились. Ну, разве что по мелочам. Он до сих пор смотрит на неё так, как будто каждый день влюбляется заново.

У отца свой строительный бизнес. Крупный. Он проектирует и строит дома, здания, даже целые районы. И брат – как его продолжение. Как его правая рука и преемник. Они вдвоем – сила. Слаженные, жесткие, уверенные. С возрастом брат стал напоминать папу не только лицом, но и характером. Такой же прямой, такой же упертый.

Преподаватель что-то вещал о конструкциях, о распределении нагрузок в многоэтажных зданиях. Он говорил с таким увлечением, будто сам лично собирался построить небоскрёб прямо на наших глазах. Но его голос звучал как глухой фон, будто из глубины колодца. Я сидела с раскрытым ноутбуком, пальцы лежали на клавишах, но экран был пуст.

Рядом со мной Джаконда энергично печатала конспект. Она всегда старалась. И я тоже старалась. Мы обе. И, справедливости ради, у нас это неплохо получалось. У нас высокие оценки по всем предметам, преподаватели хвалят, куратор в восторге.

С недавних пор Джаконда начала всё чаще пропадать с Тайлером. То кофе после пар, то прогулки по кампусу, то вечерние смс с глупыми стикерами, из-за которых она хихикала, уткнувшись в экран. Я наблюдала за ними со стороны и каждый раз не могла не улыбнуться. Они действительно смотрятся гармонично. Как две детали от одного пазла. Тайлер будто бы создаёт для неё свой мир, в котором она может быть собой, смеяться, не бояться показаться странной. А она рядом с ним расцветает.

И как бы я ни старалась радоваться за них, в груди всё равно скребло лёгкое, но неприятное чувство. Я тоже хотела любви. Такой… настоящей. Где тебя любят в ответ, а не убивают каждым взглядом. Не унижают, не рвут на части. Где ты не боишься подойти, сказать, коснуться. Где тебя выбирают. Каждый день, снова и снова.

Вторая пара подошла к концу. Преподаватель что-то буркнул про домашнее задание, и аудитория мгновенно ожила. Гул голосов, скрип стульев, щелчки крышек ноутбуков. Я закрыла свой, закинула в рюкзак тетрадь, а Джаконда уже стояла возле двери, поправляя волосы.

– Пошли, – кивнула она.

– Да. Пора выпить что-то крепкое, сладкое и с сиропом, – вздохнула я.

– Лучше двойной капучино и пончик, – усмехнулась она.

Мы вышли из аудитории и двинулись по коридору, обходя шумные группы студентов. Некоторые спешили в туалеты, кто-то к автомату за шоколадкой, кто-то просто болтал, смеялся, флиртовал. Обычная университетская жизнь.

Когда мы спустились по лестнице и вышли из главного входа, в лицо ударил прохладный воздух.

И вдруг…

Чья-то рука легла на наши плечи — одновременно. Мы вздрогнули и синхронно обернулись.

– Боже, Тайлер, ты больной! – вспыхнула Джаконда.

– Эй, это приветствие! А не нападение, – фальшиво возмутился он и, сделав невинное лицо, добавил: – Я исправлюсь.

Он взял её руки в свои большие, тёплые и медленно поднёс к губам. Поцеловал сначала одну, потом вторую. Так нежно, будто в этом жесте была клятва.

Джаконда вспыхнула. Её щёки стали цвета малины, и она быстро опустила взгляд, чтобы скрыть улыбку, но у неё не получилось. Она светилась вся, до кончиков ресниц.

Я засмеялась искренне, с теплом.

– Придурок, – пробормотала она с тем выражением, в котором читалось всё: смущение, удовольствие, нежность.

– Куда путь держите, прекрасные дамы? – спросил он, оглядывая нас с самым невинным видом.

– В кофейню, – ответила Джаконда.

– Тогда возьмите меня с собой. Мне срочно нужно кофе, иначе я упаду прямо здесь и умру. Мучительно. На глазах у всех. И вы будете в этом виноваты, – состроил он трагичную гримасу, закатив глаза.

– Ладно-ладно, идём, пока ты не начал валяться в обмороке прямо у нас под ногами, – фыркнула Джаконда.

Мы пошли втроём. Я чуть сзади, наблюдая, как они переглядываются, обмениваются фразами, смеются над чем-то, что понимаю только они. Это было так… чисто. Искренне. Без боли.

И я поймала себя на мысли, что завидую. Не им. А вот этому состоянию. Когда ты можешь просто быть с кем-то. Не ждать подвоха. Не бояться слов. Не прятать свои чувства.

***

Мы сидели в кофейне у окна, потягивая кофе и болтая о всяком. Джаконда то и дело украдкой бросала взгляды на Тайлера, а он делал вид, что не замечает. Но в его глазах сквозило удовольствие. Он определённо кайфовал от её взгляда. Он был в своей стихии. Лёгкий флирт, шутки, дурацкие ухмылки. Всё как всегда. И мне было тепло рядом с ними… до одного момента.

Зазвенел колокольчик на двери.

Я даже не сразу обратила внимание, но Джаконда дёрнула меня за рукав.

– Ага, вот и ваш местный кошмар в человеческом обличии, – пробормотала она.

Я повернулась.

Мэддокс.

Я узнала бы его из тысячи. Его фигура, его походка, его взгляд, эта уверенность, что излучалась с каждой линии тела. Он зашёл внутрь, слегка встряхнув волосами после ветра, и тут же скользнул глазами по помещению. Взгляд короткий. Холодный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За ним вошла Талия. Как всегда красивая, яркая, сексуальная. Высокие сапоги, облегающее пальто, губы алые, будто кровь. Она тут же подбежала к нему, цепляясь за его руку, прижимаясь к нему, будто хочет всем здесь дать понять:

он её

.

Я сразу отвернулась. Меньше всего мне хотелось смотреть на него. На них. Вместе. Рука Талии, обвивающая его, её навязчивая близость, её гордый вид. Всё это било мне по нервам, как раскалённая игла. Я поджала губы, опуская взгляд в чашку с кофе, и заставила себя дышать ровно.

Спокойно, Ария.

Ты ничего не должна. Ты не обязана прятаться. Если он видит тебя, это его проблема. Не твоя.

Но всё моё тело напряглось, когда рядом прозвучал голос Тайлера:

– Мэд! Идите сюда, больше мест нет!

Я ахнула.

Чёрт. Только не это.

Сейчас я реально хотела стукнуть Тайлера по голове, вылить на него кофе, не знаю… всё, что угодно. Он, конечно, ни при чём. Он не знает. Он не в курсе того, что внутри меня происходит ураган, а их присутствие сейчас, это нож по живому. Для него Мэддокс как брат. Просто друг. Просто Мэд.

Джаконда напряглась. Я чувствовала, как она хотела что-то сказать, но замолчала, понимая, что не скажешь здесь ничего, чтобы не выглядеть странно. Типа “нет, не садитесь, тут Ария страдает” – ну, бред ведь, правда? Лучше молчать.

– Нет, мы пойдём в другое место, – сказал вдруг Мэддокс.

И я выдохнула, так глубоко, будто с моих плеч упала тонна кирпичей.

Но нет. Радость была преждевременной.

– Нет, давай посидим с ними? Познакомимся с девушками поближе, – протянула Талия сладко, похлопывая своими нарощенными ресничками, будто божья коровка, сдувающая себе путь к аду.

Вот же стерва.

В голосе ни намёка на дружелюбие. Это было сказано с таким искусственным интересом, что меня затошнило.

Зачем? Чего ей надо?

– Талия права, – вставил Тайлер, и я мысленно выругалась.

Ну конечно. Почему бы и нет.

Джаконда тихо закатила глаза, делая это только для меня.

– Идём давай, – Талия потянула Мэддокса за руку.

Он, кажется, хотел отказаться. Я это увидела. Его челюсть была сжата, а взгляд колючий. Он не хотел садиться с нами. Он не выносит фальши, не выносит показуху.

Мэддокс молча, со сжатыми зубами, сел рядом. Мне хотелось исчезнуть. Раствориться в воздухе. Но я знала. Если встану, это будет выглядеть слишком очевидно, слишком демонстративно.

Я застыла, сжав пальцы на чашке, пытаясь сосредоточиться на её тёплой поверхности, чтобы не чувствовать льда внутри себя.

Талия села как можно ближе к нему. Так, будто всё вокруг принадлежало ей. Этот стол, это пространство, этот мужчина рядом.

Она села к нему боком, бросила ножку на ножку, положила руку на его плечо и лениво провела пальцами по его шее. Как будто… как будто мечтала, чтобы это увидела я.

И я, чёрт возьми, увидела. Конечно увидела.

Она не знала, что я его когда-то любила.

Она не знала, что я любила до боли в горле, до истерик в подушку, до слёз в ванной комнате.

Но она чувствовала, интуитивно. Как любая женщина чувствует, когда рядом кто-то, чья тень опасна.

И Талия тени не выносила.

Она хотела, чтобы было ясно, как день:

– Он мой. Не смотри. Не думай. Не дыши в его сторону.

– Ты какая-то тихая, Ария, – проговорила она сладким голосом, наклоняясь ближе к столу.

Я вскинула взгляд.

– Всё хорошо, – ровно ответила я.

– Уверена? Просто… – она сделала паузу, глядя мне прямо в глаза, – иногда люди так смотрят, будто их что-то… задевает.

Я уловила эту нотку. Не вопрос. Укол. Проверку.

Моя грудь сжалась от напряжения, но на лице я сохранила спокойствие.

– Я просто не выспалась, – бросила я с лёгкой улыбкой.

– А, ну тогда понятно, – фальшиво хихикнула она и тут же повернулась к Мэддоксу, поглаживая его плечо так, как будто подчёркивала его принадлежность.

Он ничего не сказал. Не шевельнулся.

Но взгляд его метнулся в мою сторону. Быстрый, нечёткий, как будто случайный.

Может, ему тоже не нравилось это всё? Может, он чувствовал, как неестественно это выглядит?

А может… нет. Может, ему всё равно.

Я больше не хотела думать.

Просто сидела и ждала, когда всё это закончится.

Когда смогу выйти отсюда, на свежий воздух, и вдохнуть без тяжести на груди.

***

Я умыла лицо прохладной водой, чувствуя, как капли стекают по щекам, будто смывая с меня дневную усталость и остатки напряжения. Кожа под пальцами была тёплой, немного пульсирующей от горячей воды. Я нанесла любимый лосьон, потом ночной крем, с особой тщательностью распределяя его по щекам и лбу. Это был мой ритуал. Иаленький акт любви к себе в этом безумном мире, где всё выходило из-под контроля.

Сериал «Бестыжие» играл на фоне, но я его уже не смотрела. Он просто шумел в комнате, будто заменяя голос, которого мне так не хватало. Я потерялась в мыслях, то и дело прокручивая в голове сцену из кофейни. Он сидел на одном столе со мной. Такой близкий, такой недосягаемый.

Я пыталась не смотреть на него, игнорировать его голос, его взгляд, его тень. Делала вид, что мне плевать, что он рядом. Но каждый его вдох, каждое движение я чувствовала, будто обнажёнными нервами. Я буквально жила в этом ощущении всё время, пока он был рядом.

И Талия.

Как она обвивалась вокруг него, как вжималась в него бёдром, как прижималась грудью к его руке, заглядывала в глаза, будто хотела доказать мне:

«Он мой. Он только мой. Даже не смей смотреть».

И я не смотрела.

По крайней мере пыталась.

Хотя умирала внутри.

Часы на телефоне показывали 01:34.

Поздно. Я даже не заметила, как засиделась. Глаза уже слипались, а тело просило лечь, зарыться в одеяло и просто провалиться в беспамятство.

Я собиралась отключить телефон, когда он вдруг зазвонил.

Резкий, противный звук среди ночи. Я вздрогнула.

Взгляд скользнул по экрану. Незнакомый номер.

Я поморщилась. Наверное, это брат. У него бывает эта дурацкая привычка звонить по ночам. Особенно если напился с друзьями или просто не спится. Иногда он говорил, что скучает. Иногда просил совета.

Но что-то внутри кольнуло.

Что-то не так.

Сердце дрогнуло, как перед грозой.

Я прижала трубку к уху, не зная, чего ждать.

— Да? — сказала я, почти шёпотом.

И тут же он.

Его голос.

— Ария.

Всё сжалось. Горло перехватило, воздух застрял в лёгких.

Голос, который я слышала всего пару часов назад, но только со стороны.

Он не говорил

мне

.

Он не произносил моего имени.

Он просто сидел рядом. Молчал. Делал вид, что я пустое место.

А теперь, он сам. Ночью. Звонит.

Я вцепилась в телефон, чувствуя, как руки начинают дрожать.

Зачем? Почему? Что это?

Шутка? Провокация?

Я сглотнула, выдавливая из себя дыхание, которое держала.

— Мэддокс? — произнесла я, едва слышно.

Глава-9. Случайное прикосновение.

– Ты спала? – спросил он.

Голос его был глухим, ровным, почти усталым. Но в нём не было ни грамма настоящей заинтересованности. Не было даже намёка на то, что его действительно волнует, разбудил ли он меня, удобно ли мне говорить. Конечно нет. Зачем ему это? Это был просто звонок банальный, по делу.

Я сглотнула и заставила себя говорить ровно:

– Нет. Только собиралась. Что-то… случилось?

Голос предательски дрогнул на последних словах. Как всегда. Как только слышу его голос, всё внутри сжимается. И голос, и дыхание, и сердце. Как будто во мне запускается какой-то механизм, безжалостный, непреклонный. Механизм, который делает боль привычной. Механизм, который зовётся «Мэддокс».

– Случилось, – коротко ответил он. – Забери Джаконду. Она с Тайлером напилась в стельку.

Я моргнула. Брови сами собой поползли вверх.

– Боже… – прошептала я.

Так вот зачем. Конечно. Он позвонил мне не потому, что хотел услышать мой голос. Не потому, что скучал. Не потому, что что-то почувствовал. А просто потому, что ему пришлось. Потому что не знал, кому ещё позвонить. Потому что Джаконда - моя подруга. Потому что у него не было другого выхода.

Вот тебе и свидание века. Джаконда весь день щебетала о том, как Тайлер пригласил её куда-то «особенное», строила планы, мечтала. А теперь они валяются где-то пьяные в дым, а я, в пижаме и с кремом на лице, должна спасать их.

И всё равно… всё равно в груди запульсировала тёплая волна. Тупая, беспомощная, такая унизительная радость. Он позвонил. Мне. Я услышала его голос. Пусть причина убогая, пусть он был холоден, пусть ему было плевать. Но он всё-таки позвонил.

– Скинешь адрес? Я сейчас же приеду, – выдохнула я, уже поднимаясь с кровати и почти бегом направляясь к шкафу.

– Хорошо, – сказал он и сбросил. Резко. Без прощания. И всё равно я глупо уставилась на экран. Его номер. Теперь он у меня есть. И это казалось каким-то событием. Как будто я прикоснулась к тому, чего мне не хватало. Как будто это ключ. Пусть даже к двери, которая никогда не откроется.

Через секунду пришло сообщение. Я открыла его, и руки дрогнули. Всё ещё дрожали. От нервов, от ожидания, от этой дурацкой эйфории. Я ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать.

Открыла шкаф и застыла. Если сейчас надену что-то красивое, то будет выглядеть так, будто я специально нарядилась для него. А он это почувствует. Он не дурак. Он всегда всё чувствует. И высмеет.

Поэтому я взяла чёрную спортивную кофту и такие же чёрные свободные штаны. Волосы собрала в высокий хвост. Небрежно, быстро. Без макияжа. Только… прозрачный блеск. Совсем чуть-чуть. Просто чтобы губы не были сухими. Это же не считается за попытку понравиться, верно?

Я быстро вызвала такси. Пока ехала, сжимала руки на коленях. Сердце билось, как сумасшедшее. Меня то бросало в жар, то в холод. В голове крутилась только одна мысль: я сейчас увижу его снова.

Внутри было всё на взводе. Он ненавидит меня. Он этого не скрывает. Он сам сказал мне не попадаться ему на глаза. А теперь… теперь я еду туда, где он. Где он будет рядом. Говорить. Смотреть. Дышать. И я снова стану этой самой Арией, которую он не может терпеть. Которую он презирает. А я всё равно тянусь к нему, как к солнцу, даже когда оно жжёт до ожогов.

Такси остановилось у клуба Brera Lounge. Неоновые огни, громкая музыка, пьяные люди. Всё это казалось слишком резким для моего нервного состояния.

Я расплатилась и подошла к входу. Но, конечно, всё должно было быть ещё хуже.

– С таким нарядом вход запрещен, – строго сказал охранник, сложив руки на груди.

– Я не на тусовку, – попыталась я объяснить. – Я забрать подругу. Она выпила. Очень.

– Нельзя, – повторил он, не мигая.

– Пожалуйста… – голос мой сорвался.

Он только покачал головой. Холодно, равнодушно. Я отвернулась и сделала несколько шагов в сторону. Сквозь шум, сквозь огни, сквозь музыку. Только паника и раздражение.

Что делать?

Я закусила губу, сжала телефон в руке. Не хотелось. Очень не хотелось. Но выхода не было. Я нажала вызов.

– Эм… тут такое дело… – скомкано начала я, когда он ответил. – Меня не пускают.

– И почему же? – раздражённо бросил он.

– Я… в спортивной одежде… – пробормотала я. – А в ней не пускают…

– Дура, – резко отрезал он.

Я вспыхнула от злости и унижения.

– Ты!.. – только и успела я начать, как он сбросил.

Я стояла, стискивая зубы. Руки дрожали. Хотелось орать. Хотелось бить. Хотелось исчезнуть. Я и так чувствовала себя неловко, а он ещё и умудрился раздавить меня своей обычной, ледяной манерой.

Но вдруг услышала:

– Ария.

Я обернулась. Он стоял у входа. Высокий. Темноволосый. В чёрной рубашке, подогнанной по телу, с коротким рукавом. Он выглядел как грёбаный грех. А рядом с ним тот самый охранник.

Я вздохнула и подошла к нему. Всё внутри было натянуто, как струна.

– Идём, – коротко бросил он, и я молча пошла следом.

Мы шли по коридору клуба. Было шумно, пахло алкоголем, телами и парфюмом. Но между мной и им висела тишина.

И я всё-таки не выдержала.

– Откуда у тебя мой номер? – спросила я, тихо, почти шёпотом. Тут же пожалела. Зачем я это сказала?!

Но он не отреагировал резко. Не высмеял. Не закатил глаза.

– Твоя подруга даже напившись, смогла озвучить его. У неё и взял.

Я кивнула. Конечно. Логично. Просто спросила, чтобы услышать что-то другое. Глупая. Всегда надеюсь на невозможное.

Мы подошли к столику. Тайлер и Джаконда спали, свалившись друг на друга, словно дети, которым не хватило сил добраться до кровати. Сцена была одновременно нелепой и трогательной.

– Я вызову такси, – сказала я, доставая телефон.

Но вдруг он сказал:

– Я подвезу вас.

Я застыла. Мгновение просто смотрела на него, как будто он сказал нечто невозможное. Он. Холодный. Отстранённый. Жестокий. Мэддокс. Предложил подвезти.

Я моргнула. Несколько раз. Почувствовала, как дыхание сбивается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Х… хорошо, – прошептала я.

Он уже отвернулся, а я осталась стоять, как вкопанная. Что ты делаешь со мной, Мэддокс?..

Он аккуратно поднял Джаконду на руки, а Тайлер с глухим стоном рухнул на кресло, будто весь воздух из него вышел. Тело Джаконды безвольно повисло в объятиях Мэддокса, её рука слабо скользнула по его плечу, будто во сне она пыталась обнять его. Он даже не посмотрел на неё, просто развернулся и глухо бросил:

– Идём за мной.

Я сразу подчинилась. Ноги сами понесли меня вперёд, сердце стучало в висках, как молот. Я шла позади него, ловя каждое его движение. Его широкая спина, эти плечи, налитые силой руки, обтянутые рубашкой предплечья. Я просто не могла оторвать от него взгляда. Он будто нес на руках не мою подругу, а саму лёгкость. Так уверенно, спокойно, словно вес Джаконды не ощущался вовсе. И это, чёрт возьми, заводило.

А я… я шла за ним как привязанная.

Когда мы дошли до выхода, я быстро обогнала его и открыла дверь. Он даже не поблагодарил, просто шагнул вперёд, а я последовала за ним. Холодный воздух ночи ударил в лицо. Мурашки сразу побежали по коже, но не только из-за холода. Его запах - смешанный с каким-то мятным одеколоном и табачным дымом накрыл меня волной, и от него кружилась голова.

На парковке стоял его чёрный зверь BMW M8. Глянцевый, агрессивный, как и он. Прямо перед машиной он вдруг остановился и выругался:

– Бляха.

Я моргнула, не понимая, что случилось.

– Что? – чуть тише спросила я.

– Достань из кармана ключ, – бросил он, будто это само собой разумеется.

– А?.. – я заморгала, будто не расслышала. – С… твоего кармана?

Он развернул на меня взгляд, и я сразу почувствовала, как по спине прокатилась волна жара. Его глаза сверкнули раздражением.

– Ты принципиально тупеешь? Не с твоего же.

Я вспыхнула как факел. Унизительно, колко, и… всё равно внутри что-то подрагивало. Не от злости. От его голоса. От самой ситуации. От близости. Проклятье.

– Ну сколько можно грубить, а? – выдохнула я со злостью. Но шагнула ближе. Очень близко. Буквально впритык к нему. Сердце билось так, будто сейчас выскочит наружу.

– Давай не тяни. Доставай, – процедил он, смотря куда-то поверх моей головы.

Я сглотнула и неуверенно подняла руки. Потянулась к его бедру. Левый карман. Пальцы дрожали, когда я просунула туда руку. Горячо. Он был горячий. Настолько, что казалось, будто от него идёт пар. И я коснулась его бедра. Твёрдого. Мускулистого. Моё дыхание сбилось, сердце сорвалось с ритма.

Я нащупала что-то вроде кошелька, а потом…

Чёрт.

Я едва не подпрыгнула, когда кончики пальцев коснулись чего-то, чего касаться не должна была. Он был там. Неожиданно близко. Огромный, плотный… Я резко отдёрнула руку, будто обожглась.

– Боже! – выдохнула я, отступая на шаг. Щёки пылали, ладони горели, как в лихорадке.

Я подняла глаза и столкнулась с его взглядом. Он смотрел на меня с такой холодной яростью, что я реально испугалась.

– Я… я не специально! – заикаясь, выдавила я.

Он молчал. Несколько секунд просто сверлил меня взглядом, потом медленно сказал, сквозь сжатые зубы:

– Понравилось?

Я замерла.

– Теперь побыстрее вытаскивай ключ, – добавил он глухо, злобно.

Я чуть не провалилась сквозь землю. Но всё же пересекла шаг и потянулась ко второму карману. На этот раз всё прошло быстрее. Мои пальцы почти сразу наткнулись на ключ. Я вытащила его и чуть ли не выронила от напряжения.

– Нажми кнопку, – приказал он, и я тут же подчинилась. Щелчок, автомобиль разблокировался. Я бросилась открывать заднюю дверь. Он аккуратно склонился и усадил Джаконду, её тело безвольно опустилось на сиденье. Голова откинулась, губы приоткрылись. Она бормотала что-то неразборчивое.

Мэддокс тихо закрыл дверь. Без спешки, без слов. Затем развернулся ко мне и холодно произнёс:

– Сиди. Жди. Не выходи из машины.

– А ты?.. – я не удержалась.

– Тайлера надо вытащить, – бросил он, и пошёл обратно в клуб.

Я смотрела ему вслед, застыв на месте. Его походка, его уверенность, сила, которую он источал… всё сводило с ума. Мэддокс был как буря. Как гроза. И я, как глупая мотылёк, летела к его молнии.

Я села в машину, закрыла дверь, и на пару секунд просто застыла.

Сердце колотилось. Руки ещё дрожали. Я до сих пор чувствовала, каково это коснуться его. И этот взгляд… его голос… то, как он сказал “понравилось?”…

Да, Мэддокс. Чёрт бы тебя побрал, да.

Понравилось.

Я сидела и смотрела в одну точку, абсолютно не в силах сосредоточиться ни на чём. Мир словно растворился, будто всё вокруг покрылось дымкой, и в центре этой туманной реальности крутилась только одна, совершенно безумная, но навязчивая мысль: я коснулась его члена. Чёрт… даже сама фраза звучала в моей голове как гром. Слишком громко. Слишком откровенно. Слишком возбуждающе. Я до сих пор ощущала это касание. Плотное, тяжёлое… живое. Не просто случайный контакт. Это было… ощущение силы. Мужской, тёмной, опасной силы, от которой внутри всё переворачивалось.

Это же… ненормально, да? С ума сойти можно. Я, конечно, не маленькая, я видела, как это выглядит в порно, но вживую… его было слишком много. Проклятье, разве бывает ТАКОЙ размер? И ведь я даже не увидела. Только ощутила. И этого хватило, чтобы мозг начал рисовать картинки, от которых мои щёки полыхали, как костёр.

Я сжала колени, будто это могло как-то заглушить бурю внутри. Но тело не слушалось. Каждый нерв дрожал. Каждая клеточка кожи горела. Грудь тяжело поднималась, дыхание перехватывало. И самая безумная, неприличная, дерзкая мысль вспыхнула в мозгу. А каково это ощущать его внутри себя? Каково это быть под ним, чувствовать, как он входит, разрывая, заполняя до боли и сладости?

Я буквально мысленно дала себе пощёчину. Что за дичь я думаю? Что за фантазии в такую ночь, после клуба, когда Джаконда и Тайлер спят как убитые? Но, чёрт возьми… я ничего не могла с собой поделать.

В этот момент дверь с грохотом открылась, и он вернулся. На этот раз на руках был Тайлер. Огромный, тяжёлый, беспомощный Тайлер, который спал, как будто его вырубили. Мэддокс нёс его на спине, словно он не мужик под восемьдесят килограммов, а просто мешок с перьями. Его руки были напряжены, жилы выступили на предплечьях. Я смотрела, не мигая, как его тело двигается, как перекатываются мышцы под кожей, как он дышит ровно, как будто это ему не стоило ни капли усилий.

Он был… просто воплощением силы. И этой силой он владел, как повелитель. Без лишнего пафоса. Просто носил в себе.

Я, не говоря ни слова, вышла из машины и открыла дверь. Он аккуратно усадил Тайлера рядом с Джакондой, и я тут же захлопнула дверцу. Почему-то мне стало чудовищно неловко. Всё происходящее словно исчезло на заднем плане — клуб, люди, музыка… всё отступило. Остались только я и он. И чёрт подери, это унизительное ощущение от того, что я трогала его, как будто вторглась в какую-то запретную, сокровенную территорию. А ему будто пофиг. Он даже не вспомнил. Ни капли неловкости. Никакой реакции.

Ну да. Он ведь не девственник, чтобы краснеть. У него, наверное, и десятки девушек было, которые с восторгом касались его там не через штаны, а напрямую. И не случайно, а специально. По доброй воле. С жаждой. С голодом в глазах.

Мы молча уселись в машину. Он занял место водителя, я пассажирское. Салон сразу наполнился его запахом. Тёплый, насыщенный, мужской. Смесь табака, дерева, мятного геля для душа и чего-то ещё. Опасного, сексуального. Запах, от которого голова шла кругом. Я просто сидела, вжавшись в кресло, боясь дышать слишком громко, чтобы не выдать, насколько меня торкает от него.

Он повернул ключ. Машина мягко зарычала, ожила, фары вспыхнули. Я всё ещё не могла поверить, что нахожусь с ним. В этой машине. Одна. Точнее вместе, но только мы двое в этом салоне. Это было похоже на сон. Нереальный, дерзкий, невозможный. Я даже не мечтала об этом. И теперь, когда это происходило, мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно.

Он чуть повернул голову ко мне, и я сразу выпрямилась, как школьница перед учителем.

– Диктуй адрес, – сказал он, хрипло, ровно, без эмоций, но голос всё равно будто прошёлся по коже током.

– А… да. Конечно, – я заикнулась, и быстро продиктовала ему адрес.

Он кивнул и вывел машину с парковки. Никаких слов. Только мягкое рычание мотора, приглушённый свет приборной панели и напряжённая тишина, которая сводила меня с ума.

Я смотрела в окно, но видела не улицы. В голове всё ещё крутились фантазии. Картины. Представления, которые я сама себе запрещала, но которые прорывались наружу. Как он бы схватил меня за волосы. Как его горячее тело прижалось бы к моему. Как он бы заставил меня чувствовать его до последней капли… Без жалости. Без нежности. Только ярость. Только голод.

И при этом я знала: он не для меня. Он недоступный. Он как огонь. Обжигающий, опасный, смертельно прекрасный. Но сейчас я рядом с ним. Я могу дышать его воздухом. Могу смотреть на его профиль в тусклом свете. И, может быть, даже мечтать. Хотя бы пока мы едем.

И, чёрт возьми, мне и этого было достаточно.

***

Мы молча дошли до моего дома. Было странно и непривычно слышать шаги Мэддокса рядом. Они звучали уверенно, ровно, с каким-то внутренним весом. Будто он не просто шёл, а утверждал этим шагом своё присутствие. Он опять нёс Джаконду на руках, как будто она ничего не весила, и мне в очередной раз стало не по себе от мысли, насколько он сильный. Не только физически. Он просто… другой. Давящий. Всепоглощающий.

Когда мы зашли в подъезд, я с трудом вытащила ключ из кармана, пальцы будто онемели. Лифт пришёл быстро. Мы вошли внутрь, и я стояла с краю, стараясь не дышать в его сторону, но не получалось. В тесном лифте чувствовалось всё и напряжение, и моя нервозность, и то, как капля пота скользнула по моей спине от напряжения.

Он молчал, и это убивало. Хотелось услышать хоть что-то. Но он был как стена. Как броня. Недоступный и холодный.

На нашем этаже я поспешно вышла первой, чтобы открыть дверь. Мои руки дрожали. Черт, ну неужели так заметно? Быстро вставила ключ в замок, и, чуть толкнув дверь, впустила его в квартиру.

– Вот сюда, – провела его в свою комнату.

Я мысленно поблагодарила себя за то, что недавно устроила там уборку. Всё было чисто, просто, по-домашнему. Постель застелена, мягкий свет ночника освещал комнату, придавая всему интимный, почти уютный вид. Он подошёл к кровати, опустил Джаконду аккуратно на подушку, словно она была хрупкой фарфоровой куклой, и встал.

Я смотрела на него. Слишком долго, наверное. Слишком жадно.

Он уже собирался уходить, когда я, сама не зная откуда взяв смелость, вдруг выдохнула:

– Эм… не хочешь выпить кофе?

Это прозвучало слишком тихо, слишком… с надеждой. И сразу же захотелось прикусить язык. Зачем я это сказала? Что за глупость? Почему голос дрожал, как у школьницы?

Он обернулся. Его взгляд скользнул по моему лицу, прищурился. В нём не было ярости. Но не было и тепла. Просто безразличие. Усталость. Как будто я предложила ему что-то ненужное, навязчивое.

– Нет, – ответил он просто, даже не резко. Просто… нет. Холодно. Отстранённо.

И будто что-то рухнуло внутри.

Я сжала губы, кивнула, будто ничего не случилось. Старалась не показать, как сжалось сердце, как тянет под ложечкой. Ну да, чего я ждала? Что он вдруг станет добрым, мягким? Что он сядет на мою кухню, улыбнётся, выпьет кофе с сахаром и скажет, что я не такая уж и раздражающая?

Глупая. Я для него по-прежнему никто.

– Спасибо за то, что не оставил её в клубе, – прошептала я, почти извиняясь за своё предложение.

Он только кивнул, коротко, без слов. И пошёл в сторону выхода.

Я провожала его взглядом. Молчала. И молча проклинала себя за свою слабость. Он дошёл до двери, открыл её, вышел, и я осталась одна в коридоре, смотря ему вслед. Хотелось сказать что-то ещё. Остановить. Но язык прилип к нёбу.

Он шёл по коридору, и его походка такая сильная, уверенная, даже сейчас, в ночной тишине казалась чем-то слишком настоящим. Его спина. Его силуэт. Его запах, оставшийся в воздухе. Всё это… сводило с ума. И в то же время обжигало.

Он нажал кнопку лифта, и зашел внутрь. Он стоял там. Уже внутри. И только в этот последний момент его глаза нашли мои.

Взгляд. Холодный. Отстранённый. До мурашек. До сжатого горла.

Я смотрела на него до самого последнего момента, пока двери лифта не сомкнулись, отделяя его от меня.

И только тогда поняла, как глубоко вдыхаю. Его запах всё ещё витал в воздухе. Он был здесь. Был в моем доме. В моей комнате. Рядом. И ушёл.

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку!

Глава-10. Таинственный собеседник.

Я закрыла дверь и, направилась на кухню. В животе урчало нервы, недосып и куча мыслей в голове сделали своё дело. Захотелось хоть чего-то тёплого, съедобного, уютного. Я уже почти дошла до кухни, когда в кармане завибрировал телефон. Посмотрела на экран - Джеймс. Брат. Мой любимый, заботливый, но чрезмерно контролирующий старший брат.

Я вздохнула и ответила:

– Алло? – пробормотала я, одновременно открывая холодильник.

– Привет, сестрёнка, – раздался в трубке его усталый, но всё такой же родной голос.

– Привет, Джеймс, – мягко сказала я, вытаскивая яйца и куски хлеба для сэндвича.

– Как ты? Что делаешь не спишь в такое время? – спросил он с лёгкой заботой.

– Сериал смотрела, – соврала я не задумываясь. Лучше не рассказывать, что час назад я вытаскивала Джаконду из клуба и случайно лапала одного конкретного мудака за то, за что не должна была.

– Ага… – протянул он, и на несколько секунд в трубке воцарилась тишина.

Я нахмурилась:

– Что-то случилось? Зачем звонил?

– Просто захотел узнать, как ты. Скучаю, – ответил он. – И как учёба идёт?

– Всё нормально, стараюсь не провалиться. Ты знаешь, что я не глупая, – улыбнулась я, разрезая булочку и ставя сковородку на плиту.

– Ты умничка, – сказал он с лёгкой гордостью. – Днём не получается звонить, на работе ад кромешный. Один дедлайн на другом. Я уже забыл, когда нормально ел или спал.

– Так возьми пару дней отдыха, – сказала я, чувствуя укол тревоги. – Папа бы точно понял.

– Это не про понимание. Я только начал разбираться в делах компании. Если сейчас дам слабину, буду выглядеть как щенок среди волков. Мне надо вникнуть полностью, – сказал он, и в голосе проскользнуло напряжение.

– Я понимаю… – тихо ответила я, включая плиту. – Но не забывай, пожалуйста, и о себе. Это важно.

Он вздохнул. В трубке послышалось, как он встал с кресла или, может, прошёлся по комнате.

– Ты молодец, что держишься, Ария. Правда. Если что-то случится с жильём, деньгами, учёбой – ты сразу мне звони. Не тяни. Я решу всё, понялa?

– Конечно, Джеймс. Спасибо тебе, – я улыбнулась и начала поджаривать хлеб. – У меня всё хорошо. Правда. Папа даже пересылает мне больше денег, чем нужно. Я уже не знаю, куда их тратить.

– Деньги – это не то, что стоит экономить, – усмехнулся он. – Лучше пусть будут, чем потом бегать по банкам.

– Вот и папа так говорит, – хихикнула я, чувствуя, как теплеет на душе от его заботы.

Мы ещё немного поговорили – о скучных родственниках, о папином новом внедорожнике, о дне рождения дяди Фила. А потом он пожелал мне спокойной ночи, пообещал позвонить на выходных и сбросил звонок.

Я выдохнула, положила телефон на стол и посмотрела на шипящий сэндвич. В квартире было тихо.

После того как сэндвич был готов, я аккуратно положила его на тарелку, нарезав по диагонали. Так вкуснее, почему-то всегда казалось. Из холодильника достала пакет с апельсиновым соком, наполнила высокий стакан почти до краев и поставила рядом. Знаю, что подобные вещи обычно едят на завтрак, но… какая, к чёрту, разница? У меня организм живёт по собственному графику. Захотелось значит, вечер превращается в завтрак. И всё.

Я опустилась за стол, взяла один из треугольников сэндвича и откусила, наслаждаясь тем, как мягкий сыр тянется, а ветчина приятно хрустит. Горячий хлеб греет ладони, а язык ощущает каждую специю. Съев почти половину, я расслабилась и прислушалась к тишине в квартире.

Я как раз собиралась сделать ещё один глоток сока, как телефон завибрировал на столе, яркий свет экрана вспыхнул в полумраке кухни. Я нахмурилась.

– Кто это ещё?.. – пробормотала я, откладывая сэндвич и дотягиваясь до телефона.

Сообщение. Новый чат. Незнакомый номер.

«Привет.»

Просто одно слово. Без имени. Без смайликов. Без всего. Я замерла на пару секунд, разглядывая экран, будто он сам должен был выдать мне, кто этот таинственный незнакомец. В итоге, я набрала:

«?»

Ответ пришёл почти мгновенно.

«Хочу с тобой познакомиться.»

Мои брови поднялись сами собой. Удивлённо и с лёгким скепсисом я уставилась на текст.

«Откуда у тебя мой номер?» – пальцы быстро застучали по экрану. В другой руке я сжала стакан с соком.

«Секрет.»

Я закатила глаза. Серьёзно? Он что, шпион?

«Откуда ты меня знаешь?»

«Увидел в университете.»

Вот так вот просто. Меня. В универе. Ага. Ну, там, конечно, сотни людей, но я не в числе тех, кого часто замечают. Вопрос: кто ты, чёрт возьми?

«Имя? Может, я тебя знаю?»

«Давай пока это будет секретом. Придёт время, и ты меня увидишь. А пока зови меня Дэйм.»

Я хмыкнула. Театральный, таинственный и, похоже, немного странный.

«Какой ты… странный.»

«Есть такое» – отправил он в ответ.

Я задумалась, глядя на экран. Заблокировать его? Игнорировать? Или… пообщаться? Он вежливый, вроде не грубит, не пишет пошлости, просто немного загадочный. А в моей жизни сейчас столько дерьма и запутанных мыслей, что, возможно, мне действительно не помешает отвлечься. А если он ещё и симпатичный? Почему бы и нет? Может, это даже поможет мне избавиться от мыслей о нём. О Мэддоксе. О его спине. О его голосе. О его запахе, который всё ещё чувствовался в моих легких…

Я тряхнула головой, будто пытаясь прогнать наваждение, и снова вернулась к переписке.

«Ты откуда?»

«Из Техаса.»

Ого. Из Техаса? Интересно.

«Я из Калифорнии.»

«Знаю.»

«Ты даже это знаешь? Кто ты вообще?»

«Пока просто Дэйм. ????»

Я усмехнулась.

«У тебя ведь нет парня?»

Хм. Вопрос прямой. Ладно, сыграем в его игру.

«А если есть?»

«Если есть, то придётся увезти тебя от него.»

О, так он ещё и с амбициями. Я усмехнулась уголком губ, хотя и понимала, что половина таких сообщений может быть фейком. Но почему-то было… приятно.

«Так зачем спрашивал, если тебе это не мешает?»

«Из вежливости.»

Ох уж эти вежливые похитители сердец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вдруг зевнула. Веки стали тяжёлыми, тело начало просить кровати. Сэндвич так и остался недоеденным, а сок наполовину полным. Вечер выдался насыщенным, и моё тело хотело только одного. Вырубиться.

«Слушай, с тобой, конечно, интересно болтать, но мне пора спать.»

«Как жаль… Я надеялся, что мы будем переписываться всю ночь.»

«Так ведь завтра учёба.»

«Ты права. Спокойной ночи, принцесса.»

Что-то во мне дрогнуло. Странно, но от этого короткого послания по коже пробежала тёплая волна. Я улыбнулась.

«И тебе, таинственный Дэйм.»

Он прислал смеющийся смайлик.

Я выключила экран, отложила телефон и опустила голову на руки. Кто он? И почему это сообщение вызвало у меня улыбку? Неужели я и правда готова, хоть и частично, переключить своё внимание?

Или это просто новая иллюзия?

Кто ты, Дэйм?

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку!

Глава-11. Он свободен.

Время идет как сумасшедший.

Раньше, когда я была маленькой, мне казалось, что часы тянутся как резина, дни как вечность, а ожидание чего-то почти пытка. Я могла целую неделю считать дни до субботнего мультика или до поездки в парк. А теперь? Не успеваешь проснуться, уже вечер. Не успеваешь оглянуться, уже декабрь. Завтра, черт возьми, Новый год.

Группа гудела как улей. Девушки наперебой обсуждали наряды, макияжи, клубы, рестораны и с кем они собираются отмечать. У нас, как ни странно, почти одни девчонки. Настоящая женская республика. Парней по пальцам пересчитать. А в соседних архитектурных группах наоборот, мальчики будто с неба сыпятся. У нас же сплошные ботаны и тихони. Печально, но факт.

Я сидела, крутя в пальцах ручку, как вдруг телефон завибрировал на столе. Взгляд тут же метнулся к экрану.

Сообщение от него. От Дэйма.

«Какие планы на Новый год?»

Уголки губ невольно приподнялись.

Он пишет мне уже два месяца. Каждый день. Без перерывов, без пропаданий, без истерик и тупых “ты где пропала”. Просто… стабильно. И хоть я до сих пор не знаю, кто он, за это время он стал частью моего дня. Как кофе утром или музыка в наушниках.

– Опять он пишет? – с прищуром посмотрела на меня Джаконда, хитро улыбаясь, будто она знала больше, чем говорила.

– Он самый, – ответила я, бросив ей взгляд через плечо.

– Блин! Ну когда же он объявится? – простонала она, закатив глаза. – Так интересно, кто это!

Я лишь пожала плечами, но внутри что-то кольнуло. Это и правда начинало бесить. Я знаю, как его зовут. Дэйм. Но это ведь не имя, а псевдоним. Кто он? Знакомый из универа? Один из тех немногих парней? Или вообще кто-то из другого факультета? Иногда мне казалось, что он знает меня лучше, чем должен. Слишком уж точные бывают его фразы, слишком меткие.

«Пока не знаю», — ответила я ему, склонившись над экраном.

И тут - бац! Прямо как по сценарию звонок на начало пары.

В аудиторию зашла преподаватель. Строгая, в очках, с папкой и злым взглядом. Все сразу затихли, расселись, будто нас ветром разнесло по местам. Джаконда склонилась к тетради, делая вид, что пишет. Я тоже потянулась к блокноту, но…

Дзынь.

Опять. Телефон вибрирует.

Громко. Предательски.

Вся аудитория повернулась в мою сторону. Я почувствовала, как краснею до корней волос.

– Эм… Извините, я сейчас же отключу, – быстро пролепетала я и потянулась к телефону, проклиная себя за забывчивость. Сердце стучало где-то в горле.

– Че они все посмотрели? Как будто им не приходят сообщения, – шепотом возмутилась Джаконда, бросив злобный взгляд на соседку, которая слишком явно закатывала глаза в мою сторону.

– Не обращай внимания, – прошептала я и включила беззвучный режим, а сама украдкой взглянула на экран.

Сообщение.

От него.

«А меня не спросишь?»

Что за намёки? Я нахмурилась.

«О чем?», – написала я, не сразу понимая, к чему он ведёт.

«О моих планах на Новый год», – быстро пришёл ответ.

Ах ты ж.

Я закатила глаза, подавив улыбку. Знал, как зацепить. Невозможно было не ответить.

«И какие у тебя планы?»

«Отпраздную с друзьями», – ответил он, и я даже представила, как он это пишет, развалившись на кровати или сидя где-то на шумной вечеринке.

«Круто», – коротко ответила я.

Он стал привычкой. Его фразы как теплый плед. Его слова как лекарство от моих сумасшедших мыслей.

Я отключила телефон. Стараясь не думать. Но снова улыбнулась.

***

В итоге мы с Джакондой решили пойти отпраздновать в компании с Тайлером и его друзьями. Сначала я отказалась, сказав, что пойду с девочками из группы так, чтобы избежать лишних вопросов. Но Тайлер был настойчив. Он сказал, что кто-то ждёт меня. Сказал это с такой уверенностью, с какой обычно говорят вещи, о которых знают слишком много. Это зацепило. Заставило задуматься. Заставило сердце застучать чуть быстрее. Я пыталась вести себя равнодушно, но, чёрт… любопытство разъедало изнутри. Кто может ждать меня?

В итоге я согласилась. Хотя внутри меня кипел странный коктейль из нервов, адреналина и глупых надежд. И вот сейчас мы с Джакондой стоим у входа в один из самых красивых ресто-баров города. Снаружи всё сияет огнями, внутри слышится гул голосов, музыка, запах алкоголя и чего-то дорогого, праздничного. Ощущение, будто мы вошли в другой мир.

На мне блестящее длинное платье нежно-розового цвета, которое струится по телу, как вторая кожа. С глубоким, вызывающим, даже дерзким вырезом на груди и высоким разрезом на бедре, открывающим ногу при каждом шаге. Это платье кричит «смотри на меня». И я не могу отрицать. Я хотела, чтобы он смотрел. Я оделась для него. Для одного единственного мужчины, из-за которого моё сердце забывает, как биться ровно.

Волосы я собрала в высокий, небрежный пучок, но несколько локонов нарочно оставила свободными. Они красиво обрамляют лицо и падают на плечи. Макияж с акцентом на глаза. Глубокий, тёмный взгляд, подводка, ресницы… чтобы он утонул в этом взгляде. Чтобы хоть на секунду забыл про других.

Мы с Джакондой вошли в главный зал. Гул разговоров, звон бокалов, свет гирлянд… всё это смешалось в одну какофонию, но я почти ничего не слышала. Мой взгляд сразу же скользнул по столу, за которым сидели Тайлер и остальные. И… да, он там. Мэддокс. Один. Без Талии. Её нет. Не видно ни её белобрысой головы, ни противного хихиканья, ни лапающей руки на его груди. Его губы не прижаты к её. Она просто… отсутствует. И в груди стало чуть легче. Как будто мне вернули воздух.

Он сидел, уткнувшись в телефон, но как будто чувствовал, что я рядом. Он всё равно выглядел, как чёртов идеал, в чёрной рубашке, расстёгнутой на верхние пуговицы, с засученными рукавами, со скучающим, но властным выражением лица. Безжалостно красивый. Безжалостно недосягаемый.

– Оо, наш принц без своей сучки? – шепчет Джаконда мне на ухо с ехидной усмешкой. Я чуть не прыснула от смеха, но сдержалась, только улыбнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я скользнула взглядом по лицам ребят. Кто-то уже заметил нас. И будто всё замерло. Разговоры стихли. Несколько человек обернулись, кто-то одобрительно присвистнул. Тайлер поднялся с места, глаза у него округлились. Джаконда вся сияла рядом со мной. Она выглядела потрясающе. В коротком платье цвета шампанского и с кудрями, будто сошла с обложки журнала. Но в этот момент я думала не о ней. Я искала взгляд. Один. Единственный.

И я нашла его.

Мэддокс поднял голову от телефона и встретился со мной глазами. Он не просто посмотрел. Он вгрызся в меня взглядом. Медленно, с каким-то хищным любопытством провёл глазами по всему телу, от макушки до ног, задержавшись на вырезе. Его глаза будто впились в мою кожу, пробежались по изгибам, как будто он раздевал меня этим взглядом. И я, чёрт возьми, почувствовала это. Всё тело покрыли мурашки. Сердце ёкнуло, пропустило удар, а потом бешено затарахтело, будто хотело вырваться наружу.

– Охренеть просто! Вы просто огонь! Особенно моя принцесса, – Тайлер подошёл ближе, обнял Джаконду, прижал к себе.

– Перестань! – она смущённо шлёпнула его по боку, смеясь. И всё вокруг будто ожило.

– Давайте, садитесь, – сказал он и провёл нас к столу.

Я села рядом с Джакондой. Рядом со мной сидел один из парней из компании, но я даже не обратила внимания, как его зовут. Я не могла оторвать мысли от одного от его взгляда. Он не переставал смотреть. Я чувствовала это. Буквально кожей чувствовала, как он с каждой секундой сжимает мою волю.

Я не смотрела на него. Я боялась. Боялась потеряться в этих глазах. Боялась, что если снова встречусь с ним взглядом не выдержу. Но и не хотела, чтобы он переставал смотреть. Потому что в этом взгляде было что-то… его. Что-то, чего я давно хотела. Чего мне так не хватало. Словно он впервые заметил меня.

И внутри меня всё ликовало.

– Ну что, друзья, – Тайлер хлопнул по столу и поднял бокал, в котором шампанское весело играло пузырьками. – Разрешите первым сказать тост!

Шум в зале стих. Кто-то шепнул «Давай, Тай», кто-то усмехнулся, предвкушая типичный балаган в его стиле. Джаконда прыснула в кулак, не скрывая улыбку, а я поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствую лёгкость. Как будто за этими стенами не существует ни экзаменов, ни боли, ни ревности, ни всей этой путаницы с чувствами, что давно съедает меня изнутри.

– Мои любимые одногруппники, – начал Тайлер торжественно, чуть пошатываясь от первого бокала. – Мы с вами уже второй год вместе, а ощущение, будто знакомы всю вечность. Не знаю, судьба это или просто удачный случай, но я благодарен каждому из вас.

Он сделал паузу и обвёл взглядом стол.

– А теперь по именам. Джаконда… – он повернулся к ней и, не скрывая чувств, сказал: – Ты просто охуеть какая яркая. Ты ворвалась в мою жизнь, как ураган, и теперь мне в ней без тебя скучно. Я намерен сделать тебя своей, понялa? Официально. Так что привыкай, детка, – подмигнул он и чмокнул её в висок.

Она покраснела так, будто на неё вылили ведро малинового вина. Я не смогла не улыбнуться от их парочки веяло чем-то настоящим. Бешеным, несовершенным, но настоящим.

– А теперь ты, Ария, – Тайлер повернулся ко мне. – Милая, душевная, со своим внутренним огнём. И хоть ты иногда такая тихая, я вижу внутри тебя бушует целая буря. Ты та, кто умеет держать лицо, даже когда всё разваливается. Спасибо тебе за твою доброту и за то, что ты просто есть.

Я почувствовала, как глаза защипало. Слова Тайлера попали прямо в сердце.

– И наконец… Мэддокс. Даже когда ты с каменным ебальником и смотришь, будто готов кого-то прибить, ты мой брат. Самый верный. Самый жёсткий. Ты держишь нас всех, даже если сам этого не замечаешь. Я чертовски рад, что вы, ребята, мои друзья. За Новый год! За нас!

– За нас! – подхватили все, и гул голосов, смех и звон бокалов наполнили пространство.

Я сделала глоток шампанского, и тёплое игристое чувство разлилось внутри. Не от алкоголя. От них. От того, что именно эти люди рядом.

– А теперь я! – Джаконда встала, и дерзко вскинула подбородок. Она прижала ладонь к груди, как будто собиралась читать присягу. Все переглянулись, зная, что сейчас будет нечто.

– Этот год был сумасшедшим. Полным странных событий, неожиданных решений и… абсолютно охренительных людей. – Она посмотрела на меня и вдруг смягчилась. – Ария, ты моя душа. Та, кто держал меня, когда мне было хреново. Кто умел просто слушать. Ты золото, ясно?

Я кивнула, прикусив губу, чтобы не расплакаться.

– А Тайлер… Ты мой взрыв. Моя неожиданность. И я до сих пор не понимаю, как ты, вообще ухитрился в меня влюбиться. Но, кажется, я влюбилась в ответ.

Тишина, а потом гром аплодисментов и «ууууу» от друзей. Тайлер сиял.

– За нас, за дружбу, за любовь!

Бокалы снова звякнули.

Теперь моя очередь. Сердце билось так, будто я стою на сцене перед тысячами.

Я поднялась и сделала глубокий вдох.

– Этот год был странным. Насыщенным. Я встретила столько потрясающих людей, и вы все… как свет в окне в самую чёрную ночь. – Я оглядела стол. – Студенческая жизнь это не только пары и зачёты. Это смех, слёзы, нервы, любовь… И вы сделали мою жизнь яркой. Вы наполняете мои дни смыслом. Я надеюсь, что мы не просто друзья на один год. Я хочу, чтобы вы были в моей жизни… всегда. До конца.

Мгновение тишины. И аплодисменты. Настоящие. Сильные. Джаконда вытерла уголок глаза, Тайлер кивнул, а я украдкой посмотрела на Мэддокса.

Он сидел, опустив взгляд на телефон. Без реакции. Но я знала, он слушал. Слушал каждое слово.

– Мэддокс, теперь ты, – Тайлер легонько стукнул брата по плечу.

Тот медленно поднял глаза. Его взгляд был пронзительным, цепким. Губы сжаты в прямую линию.

– Я пас.

– Почему же? – спросил Тайлер.

Он пожал плечами.

– Не люблю праздники. И уж точно не люблю тосты.

– Ой, блядь, как всегда зануда, – фыркнул Тайлер.

– Тогда слово остальным!

И покатилось весёлое, шумное, безумное. Один из парней пожелал побольше секса в следующем году, вызвав взрыв смеха. Девушка из другой группы призналась, что просто не хочет быть отчисленной. Кто-то пожелал успеха, кто-то мира, кто-то спокойствия без утренников в три ночи.

Но я их почти не слышала.

Я всё ещё чувствовала на себе взгляд. Его взгляд. Тихий, но прожигающий.

Мы принялись есть еду, и Джаконда спросила Тайлера тот вопрос, который грезил меня часами.

– А почему Талия не пришла? – бросила она между кусочками пиццы, будто случайно. Хотя я знала: не случайно. Она тоже хотела знать.

Я едва заметно напряглась. Пальцы чуть сильнее сжали вилку. Сердце толкнулось в грудную клетку, будто предвкушая что-то важное. Я не поднимала взгляда от тарелки, но вся превратилась в слух, чувствуя, как напряглась атмосфера вокруг.

– А она рассталась с Мэддоксом, – сказал Тайлер просто, буднично, как будто сообщил, что хлеб закончился.

Расстались?

Я будто отключилась на секунду. В голове раздался хлопок, а в теле сладкая волна. Пальцы замерли, макароны на вилке повисли в воздухе.

Внутри меня что-то треснуло, будто лопнула тугая струна. И в ту же секунду в эту трещину полился тёплый свет.

Он свободен.

Эта мысль пронзила меня, наполнив воздух другим вкусом. Словно вдруг стало легче дышать. Словно исчезла невидимая тяжесть, которую я всё это время несла за спиной, даже не осознавая. Я с трудом заставила себя не выдать ничего ни полусмешка, ни облегчённого вздоха, ни дрожащих пальцев. Только взгляд в тарелку. Только жевать. Только молчать.

– Правда? – удивлённо переспросила Джаконда. – Вы же вроде дружите с ней? Почему не пригласили как подругу?

– Да никакая она нам не подруга, – фыркнул Тайлер, отмахнувшись. – Я её терпел исключительно ради Мэда. Вот и всё.

– В смысле? Даже так? – Джаконда явно была поражена. А я… я просто впитывала каждое слово. Глотала, как глотают воздух после долгого плавания под водой.

Я опустила глаза и сделала ещё один видимый глоток пасты, хотя вкуса не чувствовала. В голове шумело, в груди било.

Он свободен.

Это было опасно. Это было глупо. Но надежда - такая тварь - она вцепилась в меня когтями. Впилась, и я ничего не могла с этим поделать.

Я потянулась за стаканом с водой, чтобы хоть как-то привести себя в чувство, как вдруг…

Свист.

Громкий, почти оглушающий. Кто-то радостно засвистел, кто-то зааплодировал. Раздались возгласы, кто-то даже вскрикнул «О, ни хрена себе!» – и я, не понимая, что происходит, подняла взгляд.

У двери стоял высокий брюнет, облачённый в тёмно-серый тренч, в руках огромный букет голландских роз. Не стандартный набор с парой красных лепестков, нет. Это был богатый, роскошный, наглый букет, который сразу кричал:

«Смотри на меня!»

Он стоял уверенно. Спокойно. Широкие плечи, тёплая загорелая кожа, ослепительная, чертовски уверенная улыбка, будто он актёр, вышедший на сцену в финале шоу. В глазах веселье, искорки дерзости, как у человека, который знает, что сейчас вызовет реакцию. И она ему нравится.

– Дэймон, дружище! – с энтузиазмом выкрикнул Тайлер, тут же вставая и направляясь к нему. Они обнялись, похлопали друг друга по спине.

– Всем привет, – сказал Дэймон, хрипловатым, тёплым голосом. Улыбка не сходила с его лица. Он смотрел на всех… и вдруг пошёл в мою сторону.

Я онемела.

Мозг начал лихорадочно анализировать: Кто он? Почему идёт ко мне? Что вообще происходит?! Сердце застучало резко, грудь будто сдавило. Я чуть не уронила вилку, когда он остановился прямо рядом со мной, и я впервые увидела его вблизи.

Он пах дорого. Аромат свежести, мускуса, чего-то глубокого и чертовски мужского.

– Наконец-то мы встретились лицом к лицу, Ария, – сказал он, глядя мне прямо в глаза и протягивая букет.

Вся компания замерла. Кто-то за моей спиной шепнул: «Ого…», кто-то хихикнул. А я сидела, онемев, с приоткрытым ртом, и смотрела на него, будто он сошёл с небес. Или с экрана.

– Что?.. – выдохнула я и моргнула. – Кто вы?..

Он лишь хитро усмехнулся, слегка склонив голову, будто наслаждаясь моим замешательством. Я продолжала смотреть на него, в попытке понять - кто он, откуда я его знаю?

И тут…

Имя. Простое. Обрывочное. Ник. Дэйм.

Сообщения. Тот самый человек.

Тот, кто писал мне.

Тот, кто появлялся из ниоткуда, но всегда вовремя.

Тот, с кем я разговаривала ночами, кому рассказывала слишком многое, но не знала, кто он.

Никогда не видела лица.

Только слова. Только загадки. Только переписка.

И имя.

Дэйм.

Я выдохнула, едва слышно:

– …Дэйм?..

Он усмехнулся. Легко, лукаво, так, будто знал, как именно сработает этот момент.

Так, будто он ждал этой реакции.

– Ну наконец-то ты догадалась, – сказал он.

Глава-12. Нежность в чужих пальцах.

Я сидела, и смотрела на него как вкопанная. Сердце бешено стучало, будто изнутри пыталось вырваться наружу. В голове стоял гул. Смесь удивления, растерянности и какого-то странного предвкушения. Всё, что я знала об этом парне, умещалось в коротком наборе букв на экране -

Дэйм

. Его слова, его фразы, его вечерние сообщения, которые будоражили кровь. А теперь он здесь. Вживую. Смотрит прямо на меня, словно встреча с самого начала была неизбежной.

– Цветы не возьмешь? – с легкой, обаятельной улыбкой спросил он, подняв бровь.

– А, да… прости, – спохватилась я и встала. И машинально взяла из его рук большой, плотный букет алых голландских роз. Он оказался таким тяжелым, что я невольно подалась вперёд, чтобы не уронить.

– Кажется, слишком тяжелые для тебя, – усмехнулся он, мягко вынимая их обратно. – Пока поставим вот сюда, – сказал он, аккуратно опуская букет на свободный стул рядом.

Я не могла отвести от него взгляд. Его голос был таким же, как в моем воображении. Спокойным, мягким, с хрипотцой. А внешность… Он был на удивление притягательным. Высокий, с чёткими скулами, уверенным взглядом и темной, аккуратно уложенной прядью, падающей на лоб. Губы изогнуты в лёгкой усмешке. Как будто он знал все мои секреты и немного дразнил меня этим.

– Дэймон, я и не знал, что ты такой романтичный, – засмеялся Тайлер, хлопнув его по плечу.

За столом поднялся весёлый гомон. Кто-то засвистел, кто-то начал скандировать «оу-у-у», подначивая нас. Я залилась краской от головы до пят и неловко заправила выбившийся локон за ухо. Взглянула на Джаконду. Та еле сдерживалась от смеха, хитро покусывая губу. Она впервые видела его вживую, но в её взгляде уже читался интерес и сплошное «оооо, вот это встреча!»

– Так вот о ком ты говорил, когда сказал, что меня кто-то ждёт… – пробормотала я, не скрывая лёгкого упрёка в голосе, глядя на Тайлера.

Он только пожал плечами, будто это была сущая ерунда. А я всё ещё пыталась переварить происходящее. В голове не укладывалось, что тот самый Дэйм сейчас сидит рядом.

– Извините, можно сюда поставить ещё один стул? – спросил Дэймон у официанта и указал на место рядом со мной.

– Не стоит, я пересяду напротив, – подмигнула Джаконда и ловко встала со своего места.

– Благодарю, – сказал он с лёгким кивком и сел рядом со мной. Близко. Настолько, что я чувствовала тепло, исходящее от его тела, и лёгкий аромат парфюма.

Джаконда устроилась напротив, рядом с Тайлером, и с интересом наблюдала за нашей сценкой.

– Ты поздно, – сказал Тайлер, глядя на него с прищуром.

– Решил заехать в цветочный магазин, а в дороге застрял в пробке, – с лёгкой досадой пожал плечами Дэймон. – Думал, не успею.

– Вот придурок, купил бы днём, – фыркнул Тайлер.

– Не думал, что будут такие ужасные пробки, – хмыкнул он в ответ.

Я слушала их диалог, но половина слов проходила мимо. В голове стучала одна мысль:

Он настоящий. Он действительно здесь.

Как будто иллюзия, которой я жила два месяца, внезапно обрела плоть и кровь.

– Надеюсь, правильно выбрал цветы? – повернулся он ко мне и заглянул в глаза.

Я встретила его взгляд. Глубокий, открытый, полный тепла. Никакого холода, никакой стены. Совсем не такой, как у…

Мэддокса

. Внутри всё сжалось от этой внезапной мысли, но я тут же её оттолкнула.

– Они шикарны, – ответила я, чувствуя, как щеки вспыхивают. Мне казалось, что я сейчас просто утону в этом взгляде.

Дэймон улыбнулся. Его улыбка была… настоящей. Никакой фальши, никакой игры. Просто приятный парень, который пришёл с цветами.

– Почему тебя не было всё это время? – вдруг спросила Джаконда, с нескрываемым любопытством.

– Я специально не показывался, – с усмешкой ответил он. – Хотел эффектно появиться.

– Ну и сумасшедший ты, – покачала головой Джаконда и фыркнула. – Так ты с Тайлерами учишься?

– Да. Мы вместе на юрфаке, но в разных группах, – уточнил он.

– Круто, – хмыкнула она, переводя взгляд с него на меня.

Я всё ещё чувствовала себя глупо. Столько внимания, столько взглядов, шуток, намёков. Я опустила глаза на стол, машинально покрутила вилку между пальцами и тихо выдохнула, чтобы хоть немного прийти в себя.

– Я думал, ты будешь говорить больше, – сказал вдруг Дэймон, чуть повернувшись ко мне. Его голос был тише, чем раньше, будто говорил не для всех, а только для меня.

– Просто не ожидала… увидеть тебя, – выдавила я, не поднимая глаз. Щёки всё ещё пылали. Я чувствовала, как от его близости тепло словно окутывает меня со всех сторон, и это пугало. Он ведь… незнакомец. Почти.

– Я же писал, что приду, – напомнил он с лёгкой улыбкой.

– Ты не говорил

когда

… и что это будет… вот так, – пробормотала я.

Он чуть наклонился ближе, но не нарушая границ, просто как бы подстраиваясь под мой тон.

– Прости, если застал врасплох, – его голос стал мягче. – Просто хотел, чтобы ты знала: я настоящий. И я действительно хочу тебя узнать.

Я наконец подняла глаза. Он не отводил взгляда. В нём не было ни пошлости, ни наигранности, ни давления. Только спокойствие и… заинтересованность. И это было одновременно приятно и тревожно. Я не привыкла к такому.

– Мне всё ещё немного неловко, – честно призналась я, слегка понизив голос, чтобы нас не услышали остальные. – Мы… даже не знаем друг друга.

– Идеально, чтобы начать, – он слегка улыбнулся, наклонив голову. – Я, например, только что узнал, что ты смущаешься, когда на тебя смотрят.

Я закатила глаза и фыркнула.

– Да потому что ты явился с букетом и парадом, будто фильм снимаем, – прошептала я, наклонившись к нему. – Я вообще думала, ты… я не знаю… просто какой-то шутник с чата.

– Шутник? Обидно, – хмыкнул он, но уголки губ дрогнули в усмешке. – А ты не такая, как я представлял.

– Какая? – осторожно спросила я, снова слегка отстранившись.

– Бросающая колкости. Нервная. Но всё равно очень настоящая, – его голос стал серьёзнее. – И это круче любого идеального образа из сообщений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не знала, что ответить. Просто отвела взгляд в сторону… и замерла.

Мэддокс.

Он сидел чуть поодаль, рядом с другим парнем, которого я не знала. Его тело было откинуто на спинку стула, руки скрещены на груди, а взгляд - хмурый, тяжёлый. Он смотрел на меня. Нет. На

нас

. На меня и Дэймона.

Я мгновенно почувствовала, как что-то внутри сжалось. Его губы были плотно поджаты, а челюсть будто напряжена до предела. Лицо оставалось каменным, но в глазах читалось… раздражение? Нет, не злость. Больше… недовольство. Словно что-то испортило ему настроение.

На секунду наши взгляды пересеклись, и я будто обожглась. В его взгляде было что-то тёмное, тяжёлое. Он не отвернулся, не сделал вид, что не видит. Просто продолжал смотреть, пока я не опустила глаза.

– Всё в порядке? – спросил Дэймон, уловив мой внезапно изменившийся настрой.

– Да, да… – пробормотала я и вернулась к своему бокалу, стараясь отвлечься. – Просто… устала, наверное.

– Слушай, если хочешь, мы можем позже выйти немного прогуляться. Без толпы, без этих взглядов и подначек, – предложил он.

Я кивнула, не зная, что сказать. Слова застревали в горле. Перед глазами всё ещё стояло лицо Мэддокса. Этот тяжёлый, хмурый взгляд. Будто ему не понравилось моё общение с Дэймоном. Будто его что-то задело.

– Эй, не теряйся, – тихо сказал Дэйм, снова наклоняясь ближе. – Я не кусаюсь.

– Это мы ещё посмотрим, – пробормотала я, выдав слабую улыбку, не поднимая глаз.

Он рассмеялся. Негромко, но с теплотой. В его смехе не было ни капли издёвки. Только спокойное, лёгкое присутствие рядом.

Он наклонился немного вперёд, облокотившись на локоть, и, повернув голову в сторону Мэддокса, и заговорил:

– Ты сегодня молчаливый, Мэд. Даже как-то не по себе. Не заболел?

Тон у него был дружелюбный, с лёгкой улыбкой на губах. Ничего вызывающего, просто попытка разговорить. Но в ответ тишина. На несколько долгих секунд.

Мэддокс сидел, глядя куда-то в бок, как будто вообще не слышал. Потом всё же перевёл на него глаза. Голубые, колкие, напряжённые.

– Всё нормально, – сказал он сухо, почти отрывисто.

Дэймон слегка моргнул, будто не ожидал такой реакции.

– Я просто спросил, – неуверенно усмехнулся он, – не собирался лезть в душу.

– Тогда не лезь, – бросил Мэддокс, откидываясь назад в кресле и делая глоток виски.

Стало тихо. Даже столовые приборы на секунду перестали звенеть. Тайлер покосился на Дэймона, затем на Мэддокс, и тяжело выдохнул.

– Не обращай внимания, – сказал он, постукивая пальцами по столу. – Он весь день как на иголках. Расстался с Талией пару дней назад. Так что теперь у него режим «раздражение 24/7».

Я почувствовала, как внутри всё дрогнуло.

Расстался

. Снова это слово. И снова от него. Не от Мэддокса, конечно. Он бы не стал это обсуждать. Он вообще будто старался молчать весь вечер, будто быть здесь - уже пытка.

Дэймон кивнул, будто что-то понял.

– Понял, – коротко ответил он, и взгляд у него стал немного настороженный, но не враждебный.

Он откинулся в кресле и взял бокал, сделав мелкий глоток. Но теперь его взгляд всё чаще стал соскальзывать на Мэддокса, как будто он пытался разобраться в чём дело на самом деле.

Лёгкая музыка разлилась по залу, словно невидимая волна, мягко скользнув по каждому из нас. Зазвучали первые аккорды вальса. Один за другим люди начали вставать, двигаться, кто-то смеялся, кто-то пританцовывал уже на месте. Громче всех, конечно, был Тайлер.

– Мадмуазель, позвольте увлечь вас в танец, – с преувеличенным пафосом протянул он руку Джаконде.

– Я польщена, сэр, – хихикнула она, и, взяв его под руку, они направились на импровизированную площадку посреди зала.

Их примеру последовали другие: за столом начали подниматься парни, приглашающие девушек, кто с ухмылкой, кто с волнением. Смех и одобрительные возгласы перемешались с мелодией.

Я чуть повернулась, инстинктивно опуская взгляд. Не хотела, чтобы меня тоже кто-то потащил танцевать. Не потому что не хотела танцевать. А потому что всё внутри было слишком сбито с толку.

– Танцуешь? – раздался рядом спокойный, низкий голос.

Я подняла глаза на Дэймона. Он стоял рядом, протянув мне руку. Его пальцы были длинные, уверенные. И взгляд всё тот же, спокойный, не давящий, но настойчивый.

Я снова бросила взгляд на стол. Точнее, на Мэддокса.

Он сидел, откинувшись на спинку стула, одной рукой обхватив бокал с янтарным виски. Глаза смотрели куда-то вдаль, в сторону сцены, но не фокусировались ни на чём. Лицо оставалось таким же хмурым, как и минуту назад. Плечи напряжены, губы сжаты в тонкую линию. Будто его вообще не интересовало, что происходит вокруг. Будто он

не видел

меня.

Может, и правда не видел.

Может, он думал о ней. О Талии.

Я опустила глаза и сделала выбор.

– Да, – прошептала я, вложив ладонь в ладонь Дэймона.

Он тут же обвил мою руку, повёл вперёд, к центру зала. Мы остановились среди других пар, но казалось, будто вокруг нас всё исчезло.

Он осторожно положил ладонь на мою талию, а второй взял мою руку. Его прикосновение было тёплым, но не навязчивым. Как будто он чувствовал, что я до сих пор немного напряжена. Танец начался.

– Удивительно, – прошептал он, чуть ближе наклоняясь к моему уху. – Я знал, что ты красива вблизи. Но чтобы

настолько

… Нет, не был готов.

Я едва улыбнулась, не зная, как реагировать.

– Ты преувеличиваешь, – ответила я тихо.

– Ни капли, – сказал он серьёзнее. – У тебя изящная шея. И тонкая талия. Такая тонкая, что кажется… будто сломается от любого сильного движения.

Я сбилась с шага, слегка оступившись, но он подхватил меня, не дав потерять равновесие.

– Прости, – прошептала я, отводя взгляд.

– Всё в порядке, – улыбнулся он, сдержанно, но тепло. – Просто расслабься. Я здесь не чтобы сломать тебя. А чтобы поймать, если что.

От этих слов у меня что-то дрогнуло внутри. И всё же сердце било с предательской тревогой. Не из-за него.

Из-за того, кого я снова увидела Мэддокса.

Мои глаза снова нашли его. И на этот раз, наши взгляды столкнулись.

Он больше не сидел безразличным. Его глаза метнулись на меня, зрачки сузились. Губы всё ещё были сжаты. А в следующее мгновение он резко поднялся со стула.

Виски в бокале чуть плеснулось. Он поставил его на стол с лёгким ударом и направился в сторону выхода, даже не глянув ни на кого вокруг.

Моё сердце сорвалось вниз.

Он уходит?

Я замерла на месте, перестала двигаться. Тело продолжало быть в танце, но разум будто застыл где-то в том взгляде. Почему он ушёл? Потому что увидел, как я танцую? Или… из-за неё?

Наверное, да. Причем тут я?

Он ведь только недавно расстался с Талией. Может, его злит, что всё рушится. Что ничего не складывается. Может, он вообще думал, что вернёт её. Или скучает по ней. Или не отпустил.

И всё это не имеет ко мне никакого отношения.

Но почему тогда так больно?

Почему дыхание застряло в горле, а пальцы стали холодными?

– Эй, – Дэймон мягко коснулся моей щеки пальцем. – Ты будто улетела куда-то.

– Всё в порядке, – быстро прошептала я, отстраняясь, но не резко.

– Если хочешь выйти на воздух — скажи, – предложил он, продолжая двигаться в такт музыке, плавно ведя меня.

Я покачала головой. Не хотела, чтобы он думал, будто со мной что-то не так. Не хотела выдать, что внутри всё перевернулось из-за парня, который не имеет на меня никакого права.

Парня, который разбивал мне сердце не один раз. И, похоже, продолжает делать это, даже не прикасаясь.

– Всё хорошо, – сказала я чуть громче и выдавила улыбку. – Просто… музыка слишком медленная. А я не привыкла к медленным.

– Тогда давай ускорим, – усмехнулся он. – Или просто сбежим отсюда?

Я снова посмотрела на него. Его глаза были искренними, без подвоха. Мне было с ним… легко. Он не играл, не пытался сломать меня или подавить.

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку!❤️

Глава-13. Внутреннее “но”

– Нет, давай продолжим, – ответила я.

И он тихо улыбнулся, с какой-то тёплой искренностью, которая почему-то смутила меня сильнее, чем если бы он отпустил пошлую фразу.

Мы продолжили танец. Медленно. Почти скользя по залу. Музыка звучала мягко, плавно, будто создана для этой ночи.

Он вёл уверенно, спокойно, и я, хоть и чувствовала себя немного неуклюжей, всё равно не сбивалась. Рядом с ним это казалось невозможным.

В этот момент я осознала странную вещь. Я танцую с парнем, который долгое время был просто ником в телефоне. Таинственным собеседником.

И вот теперь он рядом. Живой, высокий, красивый. Его ладонь на моей талии, взгляд мягкий, слова тёплые.

Он, будто созданный для романтического вечера, галантен, вежлив, почти джентльмен из другой эпохи.

Но внутри что-то не сходилось.

Почему… почему моё сердце всё равно стучит не в такт с этой музыкой, а в ритме воспоминаний о другом человеке?

Почему при всей внешней идеальности Дэймона мне всё равно не хватает одного взгляда, одной нахмуренной брови, одного грубого “что ты на меня так смотришь”?

Почему я такая… жалкая?

Почему, танцуя с таким парнем, думаю о Мэддоксе?

О его тяжёлом взгляде. О том, как он смотрит сквозь. О его раздражённом молчании. О том, как он будто стирает моё существование с лица земли, и всё равно… всё равно остаётся тем, о ком я мечтаю каждую ночь.

Я попыталась отвлечься, посмотреть по сторонам. Мои глаза нашли Тайлера и Джаконду.

Они сияли. По-настоящему сияли.

Он кружил её в танце, она смеялась, откидывая голову назад, вся в искренности и лёгкости.

Они были влюблены.

И это было видно.

Так легко. Так просто.

Он смотрел на неё, будто она единственная в этом зале.

Она - будто в нём было солнце.

Я невольно выдохнула.

Это то, чего нет у меня. Никогда не было. И, возможно… не будет.

Я оглянулась через плечо. Место Мэддокса пусто.

Пустой стул. Его пиджак всё ещё висел на спинке, аккуратный, словно он собирался вернуться.

Бокал с виски на столе. Лёд почти растаял.

След от пальцев на стекле. Всё выглядело так, будто он просто… отошёл. Но…

Сколько уже времени прошло?

Он всё ещё не вернулся.

И я понятия не имела, ушёл ли он совсем, или стоит где-то в темноте с сигаретой в зубах и хмурым взглядом.

Может быть, он просто не хочет возвращаться.

Хочется выйти, найти его. Посмотреть в глаза и понять.

Но я не имела на это права.

– Всё в порядке? – спросил Дэймон, заметив моё замешательство.

– Да, просто… задумалась, – соврала я, делая шаг ближе, чтобы не разрушить момент.

И мы продолжили танцевать. Медленно.

Словно я не рассыпалась внутри от мыслей о человеке, которого не было рядом.

И музыка закончился, словно выдернули из воздуха волшебную нить, связывающую нас в танце. Пространство между мной и Дэймоном заполнилось молчанием, но оно было не неловким, а каким-то тёплым, почти уютным.

— Вот чёрт, закончился, — пробормотал он с лёгким вздохом. — А хотелось подольше танцевать с тобой.

Я улыбнулась, будто машинально, и поправила прядь волос, чувствуя, как щеки всё ещё пылают. Слишком близко, слишком много мыслей, слишком остро ощущаю своё тело рядом с его. Но всё не то. Не то, не то.

Мы двинулись обратно к столу. Воздух казался чуть прохладнее, чем прежде, или это я остыла внутри, потому что снова возвращалась в реальность. Дэймон шёл рядом, высокий, уверенный, с лёгкой полуулыбкой на лице, будто всё происходящее его только развлекало. Он был действительно обаятельным, и я это понимала. Но всё равно не могла… почувствовать ничего, кроме лёгкого смущения.

— А где Мэд? — недоумённо спросил Тайлер, оглядывая зал, пока мы снова рассаживались.

— Вроде покурить вышел, — отозвался Брендон, откинувшись на спинку стула. Он тоже не танцевал. Сидел весь вечер с бокалом в руке, наблюдая за всеми со стороны. Сейчас он выглядел почти скучающим, как и всегда.

— Вот как, — протянул Тайлер, почесав подбородок, и посмотрел в сторону выхода.

Я аккуратно опустилась на своё место, слегка придерживая платье. Сердце почему-то било чуть быстрее, чем нужно, будто тело знало, что что-то сейчас произойдёт. Я бросила быстрый взгляд на дверь, и в следующее мгновение она открылась.

Мэддокс вошёл в зал.

Моё сердце облегчённо сжалось и тут же выпустило воздух. Он не ушёл. Он всё ещё здесь.

На секунду я позволила себе подольше посмотреть на него. Как он идёт, как слегка опускает голову, как глаза его холодны, а челюсть всё ещё напряжена. Он держался так, будто весь мир его раздражает.

И всё же я была рада. Почему? Не знаю. Просто сам факт, что он остался, что не ушёл навсегда… Почему-то это имело значение.

Но я быстро отвела взгляд, будто обожглась. Не хватало ещё, чтобы он заметил, как я пялюсь на него, как жалкая школьница. Я уткнулась в бокал, сделала маленький глоток и чувствовала, как внутри всё дрожит от эмоций, от подавленного волнения, от себя самой.

Дэймон сел рядом, а его рука случайно задела мою.

— Замёрзла? — спросил он, и в его голосе было внимание, не показное, а настоящее.

— Немного, — ответила я, не глядя.

Он снял пиджак и не спрашивая, накинул мне на плечи.

— Вот, согрейся.

— Спасибо… — прошептала я, и поймала себя на том, что мне стыдно. Не перед ним. Перед собой. Потому что я всё ещё смотрела в сторону Мэддокса, который молча сел на своё место и налил себе виски.

Он не посмотрел в мою сторону. Даже ни разу. Словно меня просто не существовало. Словно я пустое место за этим праздничным столом.

И это ощущение… невыносимо.

Почему я танцую с другим, а думаю о нём? Почему мне важно, ушёл он или остался? Почему каждый его шаг, каждый глоток, каждый отведённый взгляд как удар по нервам?

Я ничего не понимаю в себе.

Но одно я знала точно. То, что происходит внутри меня, не имеет никакого отношения к логике.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Вечер подошёл к концу.

Музыка стихла, на смену ей пришёл лёгкий фон из расслабляющих мелодий. За окнами зал постепенно пустел. Кто-то уже собирался, кто-то вёл беседы на выходе, а кто-то продолжал смеяться и делиться впечатлениями. Я чувствовала лёгкое опьянение. Ге то чтобы пьяная, но в голове царила лёгкая вата. Всё вокруг казалось мягче, светлее, будто под плёнкой фильтра.

— Давай я тебя отвезу? — тихо спросил Дэймон, склонившись ко мне.

Я слегка замешкалась. Не ожидала этого. На секунду бросила взгляд на Джаконду, и та, поймав мой взгляд, тут же закивала с выражением на лице:

«Да-да-да, соглашайся, не тупи!»

.

Я усмехнулась, чуть покраснела и подумала: а почему бы и нет? Он был предельно вежлив, весь вечер держался достойно, был приятен в разговоре и, если честно, вызывал во мне симпатию.

Но симпатия - это не страсть. Не вихрь.

Это просто… тепло. И его тоже хочется.

— Я не против, — наконец сказала я, чуть улыбнувшись.

— Отлично, — отозвался он, и его глаза тепло сверкнули.

Он действительно красивый. В нём не было этой дерзкой, вызывающей энергетики, как у…

Нет. Не думай о нём.

Дэймон другой. Уверенный, спокойный, собранный. Думаю, если дать время, может быть, я смогу посмотреть на него иначе. Сегодня мы только встретились. Не обязательно влюбляться в кого-то с первого взгляда, правда?

— Ну что, пошли? — он слегка наклонился ко мне, подавая руку.

Я кивнула. Я всё ещё была в его пиджаке, которого он накинул на меня, когда мы вышли после танца, и я с благодарностью укуталась в его тепло.

Мы попрощались с остальными. Джаконда подмигнула мне, Тайлер приобнял меня на прощание, Брендон что-то буркнул, пожелав удачи. И вот, прежде чем повернуться к выходу… я поймала его взгляд.

Он сидел у своего места. Рядом никто. Локти на коленях, руки сцеплены, спина чуть согнута, будто он провалился в свои мысли. Он не смотрел прямо на меня, но… я чувствовала, что он знает, что я смотрю на него.

И вдруг, он медленно поднял взгляд.

И наши глаза встретились.

Бессловесный контакт. Несколько секунд. Его лицо каменное, взгляд напряжённый, губы сжаты в одну линию. Он смотрел… как будто раздражён. Или недоволен.

Я резко отвела взгляд. В груди стало как-то тесно. Опять. Всегда, когда он смотрит так.

Я сделала шаг за Дэймоном. И больше не оглянулась.

На улице было прохладно, вечерний ветер щекотал кожу на ногах, и я плотнее запахнула на себе его пиджак. Мы молча прошли по парковке, и вскоре он открыл передо мной дверь чёрного, стильного тонированного «Мерседеса».

— Прошу, — он слегка наклонился, придерживая дверь.

Я села в салон, опустилась в мягкое кожаное сиденье, чувствуя, как по коже пробегает мурашка от перепада температур. Следом сел и он.

— Сейчас включу печку, — сказал он и нажал на кнопку.

Через пару мгновений из воздуховодов потянуло тёплым, и я сразу почувствовала, как тело расслабляется. Он завёл двигатель, и машина медленно тронулась с места, скользя по пустеющей парковке.

Внутри было тихо. Ни музыки, ни разговоров. Только ровный звук мотора и редкие, отдалённые шумы улицы.

Я сидела в его пиджаке. В тепле. Рядом с красивым, интересным парнем.

Мы ехали в тишине, но она не была неловкой. Напротив спокойной, даже уютной. За окном проносились огни вечернего города, а в салоне мягко играла приглушённая музыка. Я устроилась поудобнее в сиденье, ощущая приятное тепло пиджака, который он набросил на меня.

– Я рад, что ты согласилась поехать со мной, – вдруг сказал Дэймон, не отрывая взгляда от дороги. Его голос был спокойным, глубоким.

Я повернулась к нему и, немного смущённо улыбнулась:

– Думаю, ты заслужил хотя бы то, чтобы я приняла твою вежливость. Ты сегодня был очень внимательным.

Он бросил на меня короткий взгляд, а потом усмехнулся.

– У тебя милые ямочки, когда улыбаешься.

Я опешила. Не потому что это был первый комплимент в моей жизни, а потому что он прозвучал слишком искренне. Будто он заметил какую-то мелочь, которую обычно не замечают. Я отвела взгляд в окно, надеясь, что румянец на щеках скроется в полумраке салона.

– Ты часто так смущаешь девушек? – спросила я с попыткой пошутить, чтобы сбросить напряжение.

– Нет. Обычно всё куда проще. Но ты не такая, Ария.

Я снова посмотрела на него. Он не улыбался. Сказал это спокойно, как факт. И это заставило меня чуть сильнее прижаться к креслу.

Сердце забилось чуть быстрее. Но не от волнения. А, скорее, от удивления. От того, что кто-то говорит такие вещи, глядя на меня с теплом, а не с равнодушием или раздражением. От того, что рядом со мной человек, который вроде бы незнакомец, но будто знает, как подобрать нужные слова в нужный момент.

Мы ехали дальше, и я старалась не улыбаться слишком широко, чтобы не выдать, как мне приятно было это слышать.

– Что? – спросил он спустя несколько минут, заметив, как я украдкой на него смотрю.

– Ничего, – покачала я головой, снова улыбнувшись.

– Опять ямочки, – сказал он с лёгким смешком, и я тихо фыркнула, опуская глаза.

Это была простая поездка. Но почему-то она казалась особенной.

Машина плавно свернула на знакомую улицу и вскоре остановилась у моего подъезда. Вечерний воздух был наполнен тишиной, только фонари светили жёлтым светом на пустынный двор.

– Приехали, – мягко произнёс Дэймон, глуша мотор.

Я посмотрела на свою многоэтажку. Обычный дом, ничего особенного.

– Спасибо, что подвёз, – сказала я, снимая ремень безопасности.

– Спасибо, что позволила, – ответил он. И снова это: в его голосе не было фальши, не было давления. Просто спокойная, тёплая искренность.

Я уже потянулась к ручке двери, как он вдруг сказал:

– Подожди.

Я замерла, повернув голову.

Он подался немного вперёд, взял мою руку осторожно, почти нерешительно. И прежде чем я успела что-то сказать, поднёс её к губам.

Никакой спешки. Его губы коснулись моих пальцев мягко, с каким-то старомодным благородством. Я затаила дыхание.

Это не был пошлый жест, не попытка флирта или дешёвого соблазна. Нет. Это было настолько тонко, настолько красиво, что я ощутила, как мурашки прошлись по коже.

– Ты прекрасна, Ария, – сказал он чуть тише. – И я рад, что наконец мы общаемся вживую.

Мой голос застрял в горле. Я лишь кивнула, чувствуя, как внутри всё растаяло на миг. Но при этом… я знала, что не чувствую головокружения. Не чувствую безумия. Не того, что выжигает внутри, как пожар. То, что я чувствовала с другим.

Но сейчас… было по-другому. По-хорошему спокойно. И я была ему благодарна.

– Спокойной ночи, Дэймон, – прошептала я.

– Спокойной, Ари.

Я вышла из машины. И пока поднималась по ступенькам, чувствовала на себе его взгляд. Я не оборачивалась. Но точно знала. Он смотрит.

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку!❤️

Глава-14. Внезапная встреча, внезапный поцелуй.

Я открыла глаза от лёгкого раздражающего сигнала уведомлений. Телефон на прикроватной тумбе мигал ярким светом экрана, словно умолял меня взглянуть. Я медленно потянулась, прикрывая глаза от утреннего солнца, и нащупала его рукой.

Почти десяток непрочитанных сообщений. И все от Джаконды. Я сразу усмехнулась, предчувствуя, что она не могла дождаться, чтобы что-то рассказать. Открываю первое сообщение и замираю:

«Ариииии! Он сделал это!!! Он СКАЗАЛ! ???? Мы теперь вместе! ОФИЦИАЛЬНО!»

Следом идут фото: она и Тайлер, оба сияющие, губы растянуты в счастье, руки сплетены. Она в его пиджаке, волосы растрепаны после вечеринки, но глаза полны той самой любви, которую не спутаешь ни с чем.

Я зависаю над экраном. Тайлер. Конечно. Он всегда был настойчив, прямолинеен, бесстрашно показывал ей чувства. Он обожал её с первой встречи, и никогда этого не скрывал. Я помню, как он смотрел на неё, будто она вся его вселенная. Он говорил об этом не словами, а взглядами, поступками, тем, как заботился о ней даже в мелочах.

Я честно улыбнулась. Тепло наполнило грудь. Я действительно радовалась за них. Это было искренне. Джаконда заслуживает этого. Стабильной, чистой, честной любви. Той, где нет игр, тумана, недосказанностей. Где всё на ладони.

Я отправила ей голосовое:

– Боже, Джак, я так рада за вас! Ты же знала, да? В глубине души – знала, что он всё равно это скажет. У вас всё так… настоящее. Он без ума от тебя. Ты заслужила это счастье.

Через минуту приходит её аудио. Визжащий, радостный крик, куча бессвязных слов и хихиканья, и в завершении:

«Ты должна всё мне рассказать о Дэймоне! Как он тебе? Что у вас там было вчера? После того как вы вместе ушли?»

Я закатила глаза с улыбкой и положила телефон на грудь, откинувшись на подушки. Дэймон.

Воспоминания о вчерашнем вечере вспыхнули во мне, как короткий фильм. Танец, его взгляд, как он держал меня за талию, его теплый пиджак на моих плечах, и, наконец, поцелуй на прощание. Лёгкий, почти воздушный, на тыльную сторону ладони. Джентльмен до кончиков пальцев.

Он был другим. Его улыбка не пыталась растоптать, а будто поддерживала. С ним было… спокойно. И при этом что-то внутри всё же дрогнуло.

Телефон завибрировал вновь. Сообщение.

«Доброе утро. Как ты? Надеюсь, не болит голова после всего вчерашнего ???? Может, поужинаем сегодня? Хочу видеть твою улыбку снова.»

Я уставилась на экран. Моя улыбка… Я непроизвольно коснулась щеки.

Я медлила. Несколько секунд. Минуту. Сердце замерло, а потом тихо забилось в тревожной нерешительности. И всё же… почему бы нет?

«Привет. Немного болит голова, но я держусь. Спасибо за вечер. Было очень приятно. И… я не против ужина»

Я отправила сообщение и отложила телефон. А потом прижала подушку к груди и закрыла глаза.

Может, пора дать шанс новой истории. Пусть даже я не знаю, куда она заведёт.

***

До того, как пойти на ужин с Дэймоном, я решила немного побегать. Подышать воздухом. Проветрить голову, вычистить мысли, избавиться от внутреннего шума.

Я давно не бегала. В последнее время я вообще будто сдалась. Погрузилась в вечные эмоциональные качели, в вечные «а вдруг» и «почему он»… Всё это вытягивало из меня силы, и, кажется, я перестала даже замечать, как давно забыла о себе. О том, как мне раньше помогал бег. Эта простая привычка спасала меня. Утренние пробежки всегда возвращали мне ясность и давали ощущение контроля. А сейчас мне его особенно не хватало.

Я быстро натянула тёплую спортивку, мягкую, уютную, серо-белую, с капюшоном. Под неё тонкую белую майку, волосы собрала в небрежный хвост, и, проверив карманы на автомате, спустилась вниз на лифте. Секунд пятнадцать спуска в полном молчании. Глухое урчание кабины, собственное отражение в зеркале. Слегка бледное, задумчивое. Я глубоко вдохнула.

Когда я вышла на улицу, прохлада резко ударила в лицо. Освежающе, почти болезненно. Будто кто-то специально ткнул меня холодом, напоминая, что на дворе зима. Снега не было. Он растаял несколько дней назад. А сегодня с самого утра шёл дождь. Тихий, мелкий, нудный. Сейчас он закончился, но оставил за собой мокрые улицы и десятки зеркальных луж, в которых отражались вечерние фонари и редкие силуэты прохожих.

Шесть вечера. Уже начинало темнеть. Воздух пах сыростью, асфальтом и каплями, застрявшими в ветвях деревьев. Город звучал иначе после дождя. Приглушённо, лениво.

Я вышла на беговую дорожку возле дома, протянувшуюся вдоль жилого квартала. Мелкие капли ещё капали с деревьев, иногда падали прямо на шею или в лицо. Я нахмурилась, но не остановилась. Начала с лёгкого шага, потом перешла в медленный бег. Ступни мягко шлёпали по асфальту, задевая воду. Брызги летели в стороны, но мне было всё равно. Я сосредоточилась на дыхании.

Наушники. Твою ж. Я снова про них забыла. Вечно забываю. Хотела вернуть привычку слушать плейлист на бегу, но ладно. Сегодня тишина. Точнее, звуки города: шорох машин, отдалённый лай собак, крик чей-то мамы с балкона, запах чьей-то свежей выпечки.

Магазин пончиков. Я подсознательно выбрала маршрут, ведущий мимо него. Знала, что на обратном пути обязательно загляну. Позволю себе один, может, даже два. После беговой паузы не чувствовала себя виноватой за это. Пусть это будет моим мини-награждением.

Я продолжала бежать, чувствуя, как тело постепенно просыпается. Мышцы тянуло приятно. Сердце билось уверенно, ровно. С каждой минутой мне становилось легче. Мозг, наконец, начал отпускать тяжёлые мысли, разгонять липкие воспоминания. Никаких сложных чувств. Никаких вопросов. Только я, дорога и прохладный вечер.

Кроссовки насквозь мокрые, но мне плевать. Я чувствовала, как живу. И, чёрт возьми, это было классное ощущение.

Я шла по пустынной улице, прислушиваясь к глухому звуку собственных шагов по мокрому асфальту. Влажность всё ещё висела в воздухе после дневного дождя. Где-то вдалеке залаяла собака, и я поёжилась, поправляя капюшон на голове. Холод пронизывал до костей, но я продолжала бежать, стараясь не обращать внимания на лужи, что брызгали под подошвами кроссовок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я почти миновала переулок возле старого ангарного здания, когда мой взгляд зацепился за чью-то фигуру у стены.

Человек. Он сидел, прислонившись к кирпичной кладке, прямо на промозглом цементе. Вроде бы мужчина. Казался сломленным. Руки обвисли, голова опущена. Моё сердце резко забилось. Я сбавила шаг и остановилась, всматриваясь.

– Эй… всё в порядке? – осторожно спросила я, подходя ближе.

Он приподнял голову. Слабое движение, еле уловимое. В тусклом свете фонаря я увидела лицо. Разбитая губа. Кровь. Ссадины. И… глаза. Голубые. Я застыла. Пульс подскочил до небес.

– Мэддокс?.. – вырвалось у меня в полушепоте.

Это был он. Побитый, измождённый. Он выглядел так, словно прошёл через ад.

Он резко выпрямился, и прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, его рука метнулась ко мне. Я вскрикнула. Скорее от испуга, чем от боли, и оказалась притянутой к нему. Мгновенно. Моё тело упало прямо в его. Колени в цемент, грудь прижалась к его груди. Он крепко прижал меня к себе, и рука, грубая, широкая, закрыла мне рот.

– Тихо. Не шуми, – прошипел он, его голос сорванный, хриплый, словно он с трудом выговаривал слова.

Я моргала, дышала в его ладонь, чувствуя, как сердце колотится в груди как сумасшедшее. Всё было слишком близко. Его лицо. Его дыхание. Его тело, тёплое, несмотря на холод, его запах, смесь крови, табака и чего-то знакомого… чего-то, от чего у меня сжалось всё внутри.

Шаги. Голоса.

Мужчины. Человек пять, не меньше. Они были где-то рядом. Голоса звучали хрипло, агрессивно. Словно что-то искали. Мэддокс напрягся. Он смотрел в сторону, из-за угла, не двигаясь, и дышал резко, глубоко. Я чувствовала, как его грудь подо мной поднимается и опускается.

Прошло, наверное, не больше минуты, но она казалась вечностью. Голоса затихли. Кто-то громко сплюнул. Потом шаги начали удаляться.

Только тогда он медленно убрал ладонь с моих губ.

Я перевела дыхание. Всё тело дрожало. Но я всё ещё была прижата к нему. Плотно. Слишком близко. Наши носы почти касались. Я видела кровь на его шее. На футболке. И… чёрт. Кровь.

– Боже… – прошептала я. – Ты… ты ранен?

Он опустил взгляд, будто только сейчас вспомнил об этом. В его глазах мелькнуло раздражение.

– Не паникуй, – пробормотал он и хотел встать, но я резко схватила его за плечо. – Рана не глубокая.

– Что?! Ты серьёзно?! Ты… у тебя кровь, Мэддокс! Это… это ножевое?!

Он скривился. Не от боли, от раздражения.

– Да не ори ты, – выдохнул он, качнув головой. – Я сказал рана не глубокая. Не смертельно.

Я тряслась. От холода, от ужаса, от того, что он вот так, посреди улицы, один, в крови… Прятался, чёрт возьми. От кого? Что случилось?

– Кто это был?.. Кто это с тобой сделал?

Он не ответил. Только тяжело выдохнул и откинул голову к стене.

– Мэддокс… – голос сорвался. Я едва не плакала. – Ты не можешь здесь сидеть! Надо в больницу. Или хотя бы домой. Я вызову машину. Дай телефон, давай…

Он вдруг поймал мой взгляд. Его глаза сузились, лицо стало жёстким.

– Ни хрена ты не вызовешь, ясно? – сказал он тихо, но так, что мороз пробежал по спине. – Никуда я не поеду. Тем более не в сраную больницу.

– Тогда ко мне! – вырвалось у меня. – Поехали ко мне, я обработаю, перевяжу! Ты не можешь просто остаться здесь!

Он снова посмотрел на меня, будто взвешивал. Щека у него была в крови, в уголке рта засохшая ссадина.

– Поможешь мне встать? – наконец бросил он хрипло. Я быстро кивнула и подставила плечо.

Он оперся на меня. Я почувствовала, насколько он тяжёлый. Горячий. Царапины, кровь, испачканная куртка.

Я не знала, что с ним случилось.

Но знала точно, оставлять его так я не собиралась.

– Пошли ко мне, – твёрдо повторила я, сжимая его руку, в которую он слабо опирался. – Мой дом буквально через пару кварталов. Там тепло. Я дам тебе что-нибудь переодеться… Я всё обработаю.

Он молчал. Просто стоял, выпрямившись с трудом, и смотрел на меня так, будто решал, стоит ли мне вообще доверять. А может, пытался уговорить себя, что не упадёт по пути. Его взгляд соскользнул на улицу. Туда, где только что скрылись те мужчины. Затем снова на меня.

– Я не могу тебя оставить здесь, – прошептала я, уже тише. – Слушай, если ты не пойдёшь, я вызову скорую. Или полицию.

– Ни хуя, – процедил он сквозь зубы, резко. Грудная клетка дёрнулась от боли, и он прикусил губу.

– Тогда у тебя нет выбора, – я сжала его запястье. – Пошли.

Он посмотрел на меня, как будто ему хотелось выругаться или отвергнуть моё предложение, но… вместо этого устало прикрыл глаза, задержал дыхание на пару секунд и выдохнул:

– Веди.

Я подставила плечо, он обнял меня за спину, и мы медленно двинулись в сторону моего дома.

Но не прямо. Я сразу свернула с главной улицы туда, где нет людей, нет открытых витрин, где не горят яркие вывески. Мы шли узкими переулками, где асфальт был треснувший и мокрый, где пахло сыростью и ржавчиной, где не было камер и зевак. Иногда я прижимала его к стене и сама замирала рядом. Стояли, не дыша, пока проезжали машины или проходили люди. Я боялась, что те, кто его избил, ещё где-то рядом. Он хромал сильнее, чем сначала. И пару раз я реально подумала, что он упадёт. Но он держался. До конца.

У него дрожали пальцы. Его вес всё сильнее давил на моё плечо. Под курткой чувствовалась немного влаги. Кровь. Я буквально ощущала её тёплой лентой на своей коже. От этого внутри всё сжималось, а горло будто заполнялось криком, который я не могла выпустить.

– Осталось немного, – шептала я.

Он ничего не отвечал. Только смотрел прямо перед собой, стиснув зубы.

Когда мы выбрались к моему району, я снова свернула за угол и вывела его через чёрный двор, минуя всё, что могло привлечь внимание. Наконец, показался подъезд.

Я выдохнула с облегчением, когда за спиной услышала, как он вдруг сказал тихо, почти равнодушно, но так, что мне стало не по себе:

– Ты с Дэймоном вчера трахалась?

Я застыла на полшага.

Повернула голову. Уставилась на него.

– Что?

Он посмотрел прямо в глаза. Спокойно. Жёстко. В его лице не было никой эмоций. Это интерес? Или насмешка? И эта равнодушная ухмылка на разбитых губах. Такая мерзкая, наглая, как будто всё, что происходило до этого, было неважно.

– Ты всё прекрасно услышала, – проговорил он. – Ужин, потом машина… У него лицо было довольное, когда вы уходили. У тебя тоже. Вот и спросил.

Я задохнулась от слов. Внутри всё оборвалось. Я ощутила не просто злость, а обиду, разочарование, унижение. У меня кровь прилила к щекам.

– Ты в своём уме? – прошипела я, не веря, что это вообще происходит. – Ничего такого не было. И не смей говорить в таком тоне.

Он хмыкнул. Уголок его губ дёрнулся. Усмешка с холодом, с язвительностью. Как будто ему было даже приятно видеть мою реакцию.

– Успокойся, – бросил он. – Просто спросил.

– Ты не просто спросил, – я отвернулась, чувствуя, как сердце бешено бьётся в груди. – Ты снова ведёшь себя, как… как мудак. Даже когда полумёртвый.

– Привычка, – отрезал он.

Я стиснула зубы. И всё равно продолжила тащить его к подъезду. Несмотря на его слова, на эту наглость, на то, как легко он может сбить меня с толку.

Он шёл, молча. Только немного сжал мою талию, когда мы подошли к двери.

Я достала ключи, с трудом открыла, помогла ему войти. Свет в подъезде был светлым. Мы подошли к лифту, и я тут же нажала кнопку.

– Ты правда собираешься меня тащить в свою квартиру? – хрипло спросил он, когда двери закрылись.

– Уже тащу, – буркнула я, избегая его взгляда. – У тебя, как бы, крови больше, чем сознания. Так что заткнись и не мешай мне тебя спасать.

Он усмехнулся снова. Но на этот раз… тише. Без издёвки. Может, даже с каплей благодарности. Хотя бы глубоко спрятанной.

Когда лифт остановился и двери открылись, он шагнул вперёд, опираясь на меня сильнее. Ещё чуть-чуть. Моя квартира буквально в двух шагах.

Он шагал медленно, тяжело, будто каждое движение давалось с боем. Я чувствовала, как он напрягается рядом, как его тело содрогается от боли. Его кровь уже запачкала мою спортивную кофту, но мне было плевать. Главное довести его до квартиры. Ему срочно нужен покой, тепло и аптечка.

Мы остановились перед моей дверью. Я быстро вытащила ключи, руки немного дрожали от напряжения. Щёлк. Замок поддался, я распахнула дверь.

– Заходи, – прошептала, придерживая его.

Он вошёл, прихрамывая, и чуть опёрся на стену в прихожей. Я захлопнула дверь за нами и включила свет. Простая тёплая лампа на потолке озарила квартиру. Он моргнул, не привыкший к резкому освещению, и что-то тихо выругался себе под нос.

Мы скинули обувь. Я почти на бегу, а он тяжело, медленно, скрипя зубами. Я помогла ему дойти до своей комнаты, и когда он опустился на край кровати, у меня из груди вырвался взволнованный выдох.

– Сними куртку, – сказала я, и сама потянулась к молнии, не дожидаясь согласия.

Он не сопротивлялся. Молча смотрел перед собой, будто мыслями был где-то очень далеко. Я стянула с него куртку, и тут же заметила, как она насквозь пропитана кровью с боку. Меня кольнуло в животе от страха. Он всё ещё истекал кровью.

Я опустила взгляд на себя. Мой рукав весь был в бурых пятнах. Быстро сдёрнула с себя верхнюю кофту, она слиплась от крови и ткани. Швырнула её в угол, осталась в одной белой майке, плотно прилегающей к телу. Холодно. Но мне было плевать.

– Сейчас… принесу аптечку, – пробормотала я и выскочила из комнаты.

На кухне, дрожащими руками, я достала аптечку, налила в миску тёплой воды, вытащила чистую тряпку. Пульс стучал в ушах, как набат. Я вернулась.

Он уже откинулся на кровать, опираясь на локоть, и дышал тяжело, будто не мог поймать воздух. Его лицо покрыто потом, волосы прилипли ко лбу. Я поставила миску и аптечку на тумбочку и подошла.

– Помогу снять, – кивнула на его футболку.

Он только коротко кивнул, и я замерла на миг, поражённая его молчаливым согласием. Осторожно потянулась, взялась за край и начала стягивать. Под ней его торс. Мускулистый, твёрдый, покрытый ссадинами и синяками. И сбоку порез. Кровь шла, но к счастью не рекой.

– Кто это сделал с тобой?.. – вырвалось у меня.

Он молчал. Я закусила губу, раздражение прорывалось сквозь тревогу.

– Конечно. Не отвечай. Тебе же сложно ответить, да?

Я уже отвернулась, собираясь взять аптечку, но тут он заговорил, голос низкий, грубоватый, уставший:

– Братья моего отца. Они хотят избавиться от меня. Я последний, кто мешает им забрать всё после его смерти.

Я обернулась, как вкопанная. Его взгляд был устремлён в стену. Ни злости, ни боли просто усталость и констатация факта. Как будто это обычный расклад. Будто его охотятся убить с рождения.

– Они хотят, чтобы он остался без наследника? – прошептала я.

Он чуть усмехнулся.

– Им нужно только одно. Власть. После его смерти всё отожмут. Деньги, компании, контроль. Им плевать, кто я. Плевать, кто он. Они хотят всё.

Я стояла, не двигаясь. Пыталась осознать сказанное. Его семья. Его родные. Охотятся за ним, чтобы расчистить дорогу к власти. Меня затрясло. Не от холода, а от ужаса. Этот человек, сидящий сейчас в моей комнате, весь в крови, с трудом дышащий, мог умереть. Его могли убить.

Я подошла ближе и коснулась его плеча.

– Ляг. Я обработаю.

Он подчинился, не споря. Я смочила тряпку, осторожно сжала её и приложила к его боку. Он зашипел сквозь зубы, но сдержался. Кровь стекала по его коже, а я вытирала, осторожно, сантиметр за сантиметром. Склонилась ближе, сосредоточившись на ране. Не такая уж глубокая. К счастью.

Я подняла взгляд, и натолкнулась на его. Он не смотрел мне в глаза. Его взгляд был… ниже. Прямо на мою грудь. Я замерла, осознав, что всё это время нахожусь в одной тонкой майке, которая прилипла к телу, просвечивая всё.

Я покраснела. Горячо, резко, до ушей. Словно меня ударило током. Не говоря ни слова, я резко поднялась, отвернулась и почти побежала к шкафу. В груди колотилось, как будто сердце хотело выскочить.

Сзади раздался его хриплый голос:

– Ты специально хочешь меня соблазнить?

Я обернулась, в полном шоке.

– Что? Конечно, нет! – выпалила, хватая первую попавшуюся футболку.

Он лишь усмехнулся, беззвучно, с этой своей непонятной полуулыбкой, будто знал, что довёл меня до предела.

Я натянула футболку через голову, упрямо не глядя на него, а потом снова подошла к кровати и села. Открыла аптечку. Взяла мазь, бинты, спиртовые салфетки. Всё, что нужно, чтобы привести его в порядок.

Но внутри я всё ещё горела.

От стыда. От смущения. От его взгляда.

И от того, что всё это происходило с ним.

Я сидела у края кровати, чуть склонившись к нему, и с предельной осторожностью обрабатывала рану на его боку. Стерильная салфетка скользила по горячей коже, и я ощущала, как он вздрагивает каждый раз, когда касалась воспалённого участка. Рана выглядела неприятно, но, к счастью, была неглубокой. Я почти закончила.

Но что мешало мне сосредоточиться по-настоящему, так это не сама кровь. Не глухие стоны боли, вырывающиеся из его сжатых губ. А его взгляд.

Он не сводил с меня глаз.

Будто изучал. Будто запоминал. Будто хотел прожечь сквозь.

Я чувствовала этот взгляд каждой клеткой. Он медленно поднимался от моих пальцев, что держали бинт, до плеч, до шеи… и, наконец, в глаза. Я подняла голову, и встретилась с ним. Его взгляд был тяжёлым, горячим, пронзающим.

И тогда он вдруг спросил, спокойно, почти отрешённо:

– Ты всё ещё влюблена в меня?

Я замерла.

Как будто воздух выдернули из комнаты. Как будто что-то в груди оборвалось.

Салфетка в моей руке осталась прижатой к его коже, но я не двигалась. Смотрела в его глаза, и внутри всё сводило. Страх. Неловкость. Он снова спрашивает об этом.

Я поджала губы. Горло сжалось.

– Ты ведь и так знаешь ответ, – выдохнула, не в силах соврать.

Его губы дёрнулись в насмешливой усмешке, но в глазах мелькнуло что-то… странное. Что-то, чего я не могла понять.

– Дура, – хрипло сказал он, и от этих двух букв в груди будто хлынуло пламя.

Я метнула в него обиженный, злой взгляд. Всё внутри скручивалось от боли и уязвимости. Я ненавидела это. Ненавидела, что всё ещё чувствую к нему это. Что он знает. И издевается.

Я отстранилась, убирая руки.

– Всё. Я всё обработала, – проговорила глухо, срывающимся голосом. – Теперь… отдыхай.

Я начала подниматься, собираясь уйти, чтобы хотя бы на пару минут прийти в себя, вернуть себе дыхание, не задохнуться прямо здесь от его близости.

Но он схватил меня за запястье.

Не сильно. Не грубо. Но достаточно, чтобы я остановилась. И прежде чем я успела что-то сказать, он потянул. Одним движением.

Я рухнула на него.

– Мэддокс… – прошипела я, но не успела даже произнести что-то внятное, как он наклонился вперёд, и его губы накрыли мои.

Мир исчез.

Мои глаза распахнулись от неожиданности, от шока, от волны жара, что прошла по всему телу. Его поцелуй был резким, властным, но не жестоким. Он был как гроза. Тяжёлый, полный смысла и без слов. Губы тёрлись о мои, горячие, нетерпеливые, будто он ждал этого годами.

А я…

Я просто застыла.

Потому что не была готова. Потому что не думала, что он… что он действительно…

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ❤️

Глава-15. Поцелуй на грани.

Я закрыла глаза, и отдалась этому поцелую. Он был настолько жадным, горячим, глубоким… что мне захотелось раствориться в нём. Этот момент был будто из сна, настолько далеким от реальности, что я не сразу поверила, что он действительно происходит.

Его губы… боже, его губы были крепкими, немного обветренными, но такими мягкими и настойчивыми. Он будто знал, что делает со мной. Целовал меня, как будто мечтал об этом столько же, сколько и я. Его руки зарылись в мои волосы, пальцы скользнули к затылку и сжались, притягивая меня ещё ближе. Моё сердце бешено колотилось, ребра едва выдерживали.

Я никогда не чувствовала такого. Даже близко. Мои поцелуи с Элаем казались детским лепетом по сравнению с тем, что сейчас творилось между нами. Это был не просто поцелуй. Это было вторжение. Взрыв. Буря эмоций, от которых мне стало жарко. Слишком жарко.

Я простонала. Тихо, приглушенно. Его губы заглушили мой звук, но я сама себя услышала. И это меня немного испугало. Я не хотела, чтобы он это заметил, но по тому, как он сильнее сжал меня, поняла. Он услышал. Моё тело будто не принадлежало мне. Его язык был напористым, пробирался внутрь, искал, требовал, властвовал. Его дыхание смешивалось с моим. В висках стучало, в груди жгло, а трусики… они были насквозь мокрые. Я даже не сразу осознала, что дышу всё тяжелее и тяжелее, как будто воздуха не хватает.

Это было безумие.

Он меня ненавидит… он никогда не относился ко мне иначе. Он же терпеть меня не мог, всегда. А теперь…

Теперь он целовал меня так, будто ему всё равно, кем я была раньше. Будто бы он не просто хотел меня. Будто я ему была нужна.

Я не знала, что с ним. Но, чёрт возьми, сейчас мне это было плевать.

И вдруг, телефон. Противный, навязчивый звонок, как пощечина по раскрасневшемуся лицу.

Мой.

Мгновенно отрезвела.

– Стой… – прошептала, немного отстраняясь, – кто-то звонит…

Глаза Мэддокса были потемневшими, тяжело дышащими. Он смотрел на меня так, будто готов был разорвать. Молча. Но я не могла. Воздуха и так не хватало, а теперь голова пошла кругом. Я чуть-чуть подалась назад, и в это мгновение локтем случайно задела его бок.

Он простонал от боли, резко зажмурившись.

– Я… извини! – занервничала я, испуганно взглянув на него, – это случайно… честно.

Он ничего не ответил. Только стиснул зубы, и лицо снова стало каменным.

– Мне нужно ответить на звонок, – сказала я, поднимаясь на ноги, – ты отдохни. Я скоро вернусь.

Он всё ещё молчал.

Я на трясущихся ногах пошла к телефону, который лежал на столике. Взглянула на экран… и сердце рухнуло в пятки.

– Чёрт… – вырвалось у меня.

Палец дрогнул над кнопкой ответа. Я выбежала из комнаты, вбежала на кухню, стараясь унять сумбур в голове.

Это был Дэйм.

Я совсем забыла о нём. Полностью. До последней мелочи. Мы же должны были встретиться сегодня. В восемь. На ужин.

Я опустила взгляд на часы. 8:46.

– Блин… – прошептала я в воздух, прижав телефон к груди. Что мне теперь ему говорить?..

Я вздохнула, провела рукой по лицу, стараясь сбросить с себя остатки жара, и всё же нажала на кнопку ответа.

– Алло… – прошептала я, стараясь говорить спокойно, будто только что не срывала голос в поцелуе с Мэддоксом, – Дэйм?

– Ария?– его голос сразу же выдал напряжение, – где ты? Я уже час тут как на иголках! Ты в порядке?

Я зажмурила глаза от стыда.

– Прости… Я… вышла побегать. Просто… немного потянула лодыжку. Вроде ерунда, но пришлось вернуться домой.

– Потянула?– его голос стал тревожным и хриплым. – Я сейчас же приеду.

– Нет! Нет… – я резко выдохнула, испуганно перебивая, – Не надо, правда. Всё хорошо. Просто… – я сглотнула, сжимая пальцами край стола, – ко мне зашёл брат. Он… ты ведь понимаешь, братья не особо одобряет, когда парни появляются в квартире сестры.

Я так лгала, что сама задыхалась от этого.

– Чёрт, – голос Дэймона стал мягче, но с оттенком разочарования, – Ты уверена, что всё нормально?

– Да, честно. Прости, я поступила некрасиво… забыла, что мы договаривались. Мне правда очень стыдно. Я… забыла, – прошептала я с горькой виноватостью в голосе.

– Всё в порядке, – сказал он после короткой паузы. – Главное, чтобы ты в порядке. Я уже начал думать, что ты просто решила… отшить меня.

– Что? Нет, конечно! – я тут же замотала головой, хотя он этого не видел. – Просто всё как-то резко наложилось одно на другое.

– Ладно, – он выдохнул, и я услышала, как он успокаивается. – Тогда… давай, как только ты почувствуешь себя лучше, выберемся куда-нибудь. Я угощу тебя ужином. Без лодыжек и без твоего «брата», договорились?

Я усмехнулась.

– Договорились.

– Тогда до связи.

– Пока, Дэйм, – прошептала я и отключила звонок.

Я осталась стоять с телефоном в руке, и по телу пробежала волна стыда.

Какого чёрта я вообще забыла про ужин с ним? Я же знала, что он старался. Что ждал этого вечера. А я?.. Всё стёрлось в момент, когда встретила Мэддокса избитым и раненым. Вся моя память, совесть, логика всё исчезло под напором его тела и жара.

Я опустилась на стул, провела пальцами по губам.

Они всё ещё горели.

Я всё ещё горела.

Внизу живота сладко тянуло, будто кто-то там завёл механизм, который никак не мог остановиться. Я дрожала. Не от страха, нет. От эмоций. От желания. От осознания, что только что произошло. Что я целовала Мэддокса. Что он целовал меня. По-настоящему. Жадно, страстно, будто больше не мог сдерживаться.

Я прикрыла глаза, затаила дыхание. Его губы. Его руки. Его дыхание, обжигающее мою кожу.

Боже.

Я чуть не сошла с ума.

Собравшись с силами, я поднялась и вернулась в комнату.

Он спал.

Я замерла в проходе. Он лежал на спине, поджав одну ногу, без футболки… и без штанов. Только в тёмных боксёрах, и, судя по всему, он снял штаны, пока я разговаривала с Дэймоном. На теле остались только пластыри и перевязки, которые я наложила, но теперь его грудь и живот были полностью обнажены.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я шагнула ближе, не в силах оторвать взгляд. Даже избитый… даже в этом уязвимом состоянии он выглядел неприлично красивым. Лицо стало спокойным. Он дышал ровно, губы чуть приоткрылись. Эти губы…

Я задержала дыхание. Моё сердце заколотилось. Я вспомнила, как он целовал меня. Как будто голодный, как будто искал во мне спасение. Моё тело тут же отреагировало. Грудь тяжело поднялась, щёки залились жаром. Я буквально физически почувствовала, как внутри меня снова всё напряглось.

Мне захотелось… вернуться.

Склониться к нему, впиться в его губы, зарыться лицом в его шею и снова почувствовать это тепло.

Но я не сделала этого.

Я подошла к шкафу, достала большое мягкое одеяло, своё любимое, розовое, с пушистым покрывалом и аккуратно накрыла его. Он даже не шелохнулся. Только чуть моргнул, но сон остался сильнее.

Я ещё несколько секунд стояла у кровати. Рассматривала каждую черту. Его лоб, его густые ресницы, крепкую линию подбородка. Его губы…

Нет. Хватит.

Я тихо выдохнула и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. В прихожей стоял узкий диван, не самый удобный, но сейчас это было всё, на что я могла рассчитывать. Я переоделась в пижаму, и легла, подогнув ноги под себя.

В голове всё ещё звучало его дыхание. Всё тело будто отзывалось на него.

Я прикрыла глаза.

Спать будет точно трудно.

Слишком много огня осталось от одного лишь поцелуя.

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ❤️

Глава-16. Просмотрено.

Ночью я с трудом смогла уснуть. Лежала, уставившись в потолок, пока за окном не начали петь первые птицы. Я крутилась сбоку на бок, то закидывая ногу на подушку, то прижимая её к груди, будто это хоть как-то могло унять тот хаос, что творился внутри. Сердце колотилось как ненормальное. В ушах всё ещё звучало его голосом. Глухим, низким, таким близким. А губы… Губы горели так, словно он всё ещё прикасался к ним. Я буквально ощущала его дыхание на своей коже, как будто оно въелось в поры.

Как последняя дура я была счастлива. Бессовестно счастлива. Пусть всего на одну ночь. Пусть он и не испытывает ко мне ничего серьёзного, просто сорвался, был ранен, возбужден… не важно. Я не могла перестать улыбаться в темноте, как идиотка. Не могла не вспоминать, как он смотрел на меня, как схватил за руку, как впился в мои губы с такой жаждой, будто я – воздух.

Мне с трудом верилось, что всё это вообще произошло. Мэддокс. Поцеловал. Меня.

А потом я вспоминала, как он лежал у меня на кровати. Без футболки. Раненый. Настоящий. Реальный. И сердце делало сальто, как у подростка. Даже сейчас, когда уже утро, когда всё вроде бы должно улечься, я чувствовала, как внутри поднимается лёгкая дрожь от одного только воспоминания.

Но когда я проснулась… Его уже не было.

Никакой записки, никакого прощания, ни одного звука. Просто исчез.

Стало так пусто. Так тоскливо.

Я легла на спину, разглядывая потолок. Хоть он и не обязан был оставаться. Я понимаю. Мы никто друг другу. Но он ведь был ранен… Мог бы остаться хотя бы ещё на день. Я бы поухаживала за ним, приготовила что-нибудь. Или просто посидела рядом, не лезла. Хоть что-нибудь.

Если я ему позвоню… он вряд ли ответит. Это ведь Мэддокс. Снова станет холодным, отстранённым, будто ничего не было. Скажет, что это была ошибка. Что я не должна что-то себе воображать. А я… я не хочу слышать это. Не хочу, чтобы всё разрушилось за одну секунду.

Но если не спрошу, буду с ума сходить. Беспокойство пожирает изнутри. Где он? Как он себя чувствует? Может, ему вообще хуже.

Я взяла телефон. Открыла его контакт.

«Мэддокс».

Так просто. Так много чувств за этим именем.

Я сохранила его номер в тот день, когда он позвонил и попросил забрать Джаконду из клуба.

Пальцы дрожали. Я несколько раз стирала сообщение, прежде чем решилась всё-таки написать.

«Привет. Когда я проснулась, тебя уже не было. Как ты? Если всё ещё плохо, скажи мне. Если нет никого, кто мог бы поухаживать за тобой, я смогу это сделать».

Я перечитала это сообщение раз десять. Меняла слова, снова возвращалась. Но в итоге оставила так. Просто. Честно. Без намёков и лишнего давления.

Я глубоко вздохнула и нажала «отправить». Телефон сразу же отложила на край кровати, как будто он был источником тока.

– Всё. Я просто спросила, как он. Это нормально. Это не признание в любви, – пробормотала я себе под нос, пытаясь унять волнение.

Встав с кровати, я подошла к окну и отодвинула штору. День был серым, пасмурным, немного липким. Как будто небо повторяло моё настроение. Где он сейчас? И думает ли он обо мне хотя бы на секунду?

Пытаясь отвлечься, я направилась в ванную. Открыла воду, плеснула себе в лицо прохладной. Смотрела в зеркало и не узнавала себя. Губы всё ещё были припухшими. Щёки чуть розовее обычного. А глаза… Мои глаза светились. И это пугало.

Потому что я знала, к чему всё может привести. А ещё больше – к чему

не приведёт

.

Но, чёрт возьми… Эта ночь была самой живой и реальной из всех, что я помню.

Я вышла из ванны,и

телефон внезапно завибрировал, издав глухой звук о стекло, и я, как дура, тут же кинулась к нему. Сердце подпрыгнуло где-то в горле, дыхание сбилось. Я едва не выронила его, дрожащими пальцами разблокировала экран, и сердце тут же болезненно сжалось. Не то имя. Не тот человек. Это был Дэймон.

Я уставилась на экран, и во мне тут же вспыхнуло что-то похожее на злость. Не на него, на себя. На то, что разочаровалась. На то, что снова надеялась. На то, что вообще позволила себе эту глупую, болезненную, ненужную надежду. Как будто тот, кого я по-настоящему ждала, мог бы просто взять и написать.

«Доброе утро????», – высветилось на экране.

Мило. Заботно. Невинно.

И всё же, не то.

Я смотрела на эти два слова и не знала, как реагировать. Дэймон мне нравится. Он добрый. Чуткий. Нормальный. Он ничего плохого мне не сделал. Наоборот. Он постоянно спрашивает, как я, присылает музыку, шутит, предлагает куда-то сходить. Он рядом, он доступен. Он тёплый, настоящий.

Но в данный момент всё это не имело значения.

Потому что в голове всё равно только он.

«Доброе утро» – ответила я.

Он ответил почти сразу.

«Как нога? Уже лучше?»

Нога? Ах да…

Нога, которую я якобы потянула, когда вышла на пробежку.

«Да, уже гораздо лучше», – написала я и тут же зажмурилась.

Какая же я дрянь.

Человек искренне беспокоится, а я…

Я думаю о том, кто даже не считает нужным ответить на моё сообщение. Кто просто… проигнорировал меня.

Новое сообщение:

«До начала второго семестра ещё неделя есть, но я жутко хочу тебя видеть»

Я сглотнула.

Это должно было растрогать меня. Вызвать волнение, радость.

Но всё, что я чувствовала это тупая, острая вина и раздражающее равнодушие.

«Подождёшь», – машинально написала я, не подумав ни секунды.

Он прислал грустный смайлик с слезами.

А я… вышла. Просто вышла из чата. Не хотела больше читать, не хотела смотреть на экран.

Я вернулась в чат с Мэддоксом.

Моё сообщение всё ещё там.

Просмотрено.

И всё.

Никакого ответа. Ни «спасибо», ни «отстань», ни «всё хорошо».

Он просто… прочитал. И забыл.

Я почувствовала, как во мне что-то вскипает.

– Серьёзно?! – прошипела я в экран. – Просмотрено?! Просто просмотрено?!

Он лежал на моей кровати. Я его прятала. Обрабатывала ему раны. Волновалась до слёз. Укрыла его своим одеялом, как идиотка, как девочка, которой впервые дали потрогать настоящую мечту. А он?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Просто исчез.

Не удостоив даже «живой, не звони».

Ублюдок.

Я злилась. Так сильно, что меня начало потрясывать.

Я хотела ударить. Неважно кого. Подушку, стену, его. Особенно его. Снова пощёчину, ещё одну. Или просто заорать прямо в лицо:

– Ты что, издеваешься?!

Я смотрела на этот сухой статус

«Просмотрено»

как на плевок в лицо.

Он видел. И не счёл нужным ответить.

А я волновалась, как последняя наивная дурочка.

И что вообще значил его поцелуй?

Почему он это сделал? Просто… импульс? Жест благодарности?

Было ли хоть что-то искреннее?

Он целовал меня так, как будто это был конец света. Как будто я воздух, которого ему не хватало. Как будто он сам не понимал, что делает, но не мог остановиться.

А теперь, будто этого не было и вовсе.

Ублюдок хренов.

Грубиян. Придурок. Эгоист.

И, чёрт возьми…

Я всё равно хочу его. Даже сейчас. Даже вот так.

Я уронила телефон на подушку и села на край кровати, обхватив голову руками.

Что со мной не так?

Почему мне хочется не Дэймона, который добрый, верный, честный…

А его?

Мэддокса. Того, кто ломает меня взглядом. Кто сначала целует, как одержимый, а потом уходит, даже не обернувшись.

Я хотела его ненавидеть. Со всей силы. Изо всех своих нервов и ран.

Но губы до сих пор горели от его поцелуев.

Живот сладко ныл, как будто я всё ещё чувствовала, как он прижимал меня к себе.

И сердце, чёртово сердце…

Оно всё ещё стучало не в ту сторону.

Я зажмурилась и легла на кровать, прижимая подушку к груди, в котором он спал сегодня ночью.

Понравилась глава? Ставьте звёздочки, добавляйте в избранное и оставляйте комментарии. Автору будет очень приятно и важно услышать вашу поддержку! ❤️

Глава-17. Без права на отказ.

Неделя прошла немного медленно.

Я не думала, что вообще когда-нибудь скажу это, но мне хотелось в университет. Хотелось отвлечься, погрузиться в привычную суету, встречи с преподавателями, болтовню на переменах, обычные заботы и даже скучные пары.

Джаконда приезжала на пару дней. Мы устраивали пижамные вечеринки, ели мороженое, заедая его солёными чипсами, смотрели какие-то тупые фильмы, которые всегда выбираю я, и болтали до рассвета.

Я предложила ей переехать ко мне. Ну правда, у меня может и однушка, но здесь спокойно хватит места на двоих. А я бы была только рада, если бы она всегда была рядом.

Но она отказалась. Сказала, что уже оплатила общежитие на год вперёд, и теперь не может ничего изменить.

– На следующий год обязательно перееду, – сказала она, обняв меня, – но пока извини, солнышко.

И я кивнула.

Я так и не рассказала ей про Мэддокса.

Не смогла. Не то чтобы мне стыдно. Скорее… страшно.

Джаконда недолюбливает его, прямо говоря. Считает, что он токсичный придурок, и никогда не понимала, почему я на него залипаю, как последняя дура.

А если узнает, что он был у меня дома? Что мы целовались? Она же взорвётся к чертям, не меньше.

Она всегда говорила, что мне нужен кто-то, как Дэймон. Стабильный, добрый, заботливый.

И, чёрт, я сама это знаю.

С ним всё будет правильно. Он не разобьёт мне сердце. Не исчезнет, не будет делать больно, не будет играть.

Но, моё сердце хочет Мэддокса. Вот прям вопит от этого желания. Вот в этом и моя проблема.

Я ненавижу себя за это. За то, что даже не пытаюсь выгнать его из головы. За то, что мечтаю о повторении того поцелуя. За то, что представляю, как он смотрит на меня. Грубо. С вожделением. И я просто теряю контроль.

Дэймон звонил почти каждую ночь. Звал на ужин, звал просто увидеться. А я втирала ему, что простудилась. Сидела в кровати, свёрнутая в клубок.

Он переживал. Спросил, какие лекарства я пью. И на следующий день под дверью оказалась коробка с лекарствами, имбирными конфетами, кучей вкусняшек, и запиской с кривым сердечком. А вечером огромная корзина цветов, свежие, душистые, с лентой, на которой было написано:

«Чтобы ты чувствовала себя лучше. Всегда.»

Я расплакалась. Реально, как маленькая. Потому что… ну кто ещё вообще так делает?

Я вспомнила, что цветы, которые он подарил мне на новогоднем празднике, так и остались в ресторане. Я забыла их.

Мне стало ужасно стыдно. И я тут же написала ему:

«Прости, что тогда забыла взять цветы. Ты всегда так внимателен. Спасибо тебе большое.»

Он ответил через пару секунд:«Ты ничего не забыла. Главное, чтобы ты улыбалась. Всё остальное неважно.»

Господи. Почему я не могу полюбить его?

Он ведь идеальный. Правда.

Но стоит мне закрыть глаза, как я вижу только Мэддокса.

И это ломает меня. Я хочу любить того, кто будет рядом. А не того, кто исчезает.

Цветы от Дэймона стоят на столе, как напоминание: у тебя есть шанс на нормальное счастье.

Но, чёрт, я смотрю на эти цветы, и думаю о том, как грубо Мэддокс закрыл за собой дверь.

Как он даже не ответил на моё сообщение. Просто прочитал и ничего не сказал.

И я начинаю понимать… что я никогда не буду ему нужна.

Но всё равно жду.

Как самая последняя. Тупая. Влюблённая. Я.

***

Пара тянулась медленно, как густой мёд, разлитый по стеклу. Препод у доски монотонно рассказывал материал, а я уже в который раз ловила себя на том, что совершенно не слушаю. Взгляд плавал где-то по залу, а в голове, как всегда в последнее время, крутились мысли, от которых хотелось выть.

Рядом сидела Джаконда, и, как и я, не проявляла ни малейшего интереса к происходящему. Только в отличие от меня, она была погружена в телефон. Уткнувшись в экран, она прикрывала рот рукой, стараясь сдержать смешок.

Очевидно, снова переписывалась с Тайлером. Она буквально светилась от его внимания.

Её пальцы скользили по экрану, щеки порозовели от смущения, глаза бегали.

Я повернулась к ней и тихо прошептала:

– Препод смотрит.

Джаконда подпрыгнула, будто пойманная с поличным. Молниеносно погасила экран, отложила телефон, схватила ручку и начала писать. Правда, вряд ли в её записях было что-то полезное просто каракули, чтобы казаться занятой.

А мне почему-то стало тепло на душе.

Не знаю почему. Просто… смешно и мило.

Я улыбнулась и вздохнула, опустила глаза в тетрадь, сделала вид, что тоже пишу.

И в ту же секунду прозвенел звонок.

Люди тут же задвигались, загремели рюкзаки, кто-то зашептался, кто-то поднялся. Я автоматически начала собирать вещи в сумку, чувствуя, как внутри растёт тревожная пустота.

– Я в туалет, – кинула я Джаконде, перекидывая ремешок через плечо.

– Жду у выхода, – кивнула она, и уже снова тянулась к телефону.

Я вышла в коридор, где студенты сновали туда-сюда. Кто-то смеялся, кто-то громко обсуждал преподавателя, кто-то шёл перекусить. Я свернула в сторону уборной, быстро идя вдоль длинного коридора, стараясь не обращать внимания на шум.

И вдруг Талия.

Стояла у окна, прижав к груди тетрадь. Вид у неё был… грязно-унылый. Холодный. Злой.

Плечи напряжены, губы сжаты, а глаза будто источали лёд и раздражение одновременно.

Наши взгляды пересеклись.

Она ничего не сказала. Не кивнула. Не улыбнулась. Просто отвела взгляд, как будто меня здесь не существовало.

Я, впрочем, тоже не стала начинать разговор.

Зачем? Мы друг-другу никто. Кадется сейчас, когда рассталась с ним, наверное, ненавидит всех, кто хотя бы мельком знал, как пахнет его кожа.

Было в ней что-то… сломанное. И я понимала это. Понимала очень хорошо.

Я прошла мимо. Ни слова. Ни взгляда.

Открыла дверь в туалет, шагнула внутрь.

Тихо.

Одна из кабинок закрыта.

Я подошла к раковине, бросила сумку на край, посмотрела в зеркало.

Лицо бледное. Глаза тусклые.

Я выглядела так, как и чувствовала себя пустой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Опустила взгляд, включила воду. Хотелось просто сполоснуть руки, ощутить что-то реальное, не такое удушающее, как всё, что было в голове.

И вдруг, дверь открылась снова. Я услышала шаги. Кто-то зашёл.

Не обернулась. Решила, что это кто-то из девочек.

Зашуршала сумка. Я на секунду наклонилась, чтобы достать бальзам для губ…

И в ту же секунду резкое движение.

Чья-то рука. Сильная, горячая схватила меня за запястье.

Я ахнула, сердце рвануло куда-то в горло, тело дернулось. Я резко развернулась, и в следующие мгновения воздух в лёгких исчез.

Мэддокс.

Стоит прямо передо мной, слишком близко.

Он прижимает меня к стене, не силой, но его хватка такая, что шагнуть в сторону невозможно.

Я чувствую его дыхание. Его грудь двигается в такт с моей. Сбивчиво, тяжело.

Он молчит. Просто смотрит.

И от этого молчания громче, чем от любых слов у меня начинает дрожать всё внутри.

Его взгляд…

Как будто он вырезает меня изнутри.

Тяжёлый. Острый.

Я не могу говорить. Не могу даже вдохнуть нормально. Просто смотрю в эти тёмные глаза, и сердце сжимается так, будто его зажали в кулак.

Его пальцы всё ещё на моём запястье.

Я чувствую, как под ними пульсирует кровь.

Как в теле то жар, то холод.

– Что… что ты здесь делаешь? – прошептала я, еле выдавливая слова, потому что воздух как будто застрял в горле.

Мы были в туалете, за закрытой дверью, в этом маленьком, слишком тесном пространстве, и он стоял прямо передо мной.

Его рука всё ещё сжимала моё запястье.

Тепло его пальцев, горячее, как огонь, пульсировало в моей коже.

– А если кто-то зайдёт?.. – мой голос дрогнул, потому что я сама не верила в то, что говорю. Сама только и думала о том, чтобы никто не зашёл. Чтобы нас никто не увидел, не услышал. Чтобы он остался.

Он ничего не ответил.

Не отреагировал.

Просто смотрел на меня своим тяжёлым, невыносимо молчаливым взглядом.

Так, будто хотел сжечь меня этим взглядом, раздеть, разорвать и одновременно поглотить.

В его лице почти не осталось следов от побоев. Только чуть заметные тени.

И я не смогла сдержать тихого вздоха облегчения.

Почему?

Почему мне так важно, чтобы ему не было больно? Почему это глупое, противоречивое облегчение прижгло изнутри, как током?

– Почему тебе сложно отвечать?.. Да ещё и проигнорировал мои сообщения, – вырвалось у меня срывающимся голосом. Глупое, ранимое, обиженное.

Я не хотела быть слабой перед ним, не хотела снова быть девочкой, которая ждёт крохи.

Но я и есть она.

Он не изменился в лице.

Не дрогнул ни один мускул.

И тогда он заговорил.

– Давай займёмся сексом, – ровно, хладнокровно, без единой эмоции.

Я замерла.

Мир рухнул в одну секунду.

– Ч… что?.. – ахнула я, глядя на него в шоке, сердце сорвалось с ритма. Я не верила, что он это сказал вслух.

Так просто. Так бездушно. Так… в лоб.

Он не повторил. Просто посмотрел на меня всё тем же взглядом. Будто я не человек перед ним, а решение, действие, реакция.

– Ты услышала, что я сказал, – наконец, бросил он холодно.

И я на секунду почувствовала, что меня опрокинули с высоты, и я лечу, не понимая, где верх, где низ.

Сказать, что я в шоке – значит ничего не сказать.

Я не успела переварить поцелуй, не смогла забыть, как он держал меня тогда, не смогла оправиться, а теперь это…

– Я… я… – язык заплетался. Слова цеплялись друг за друга, мозг не работал. Я просто смотрела на него, загипнотизированная его холодной уверенностью.

– Отвечай быстрее. У меня времени нет, – произнёс он, и эта фраза ударила в живот. Как пощёчина. Как удар локтем в солнечное сплетение.

Он наклонился ближе. Слишком близко. Губы почти коснулись моих.

Дыхание смешалось. Воздух стал тяжёлым, горячим, липким, как перед грозой.

Я заморгала, грудь сжалась так, будто всё тело кричало и умоляло одновременно.

– Не хочешь?.. – выдохнул он.

Голос низкий, шершавый, почти нежный, но с такой интонацией, от которой мурашки пробежали по спине.

– Я… – попыталась сказать, но горло сжалось.

И в следующую секунду он отстранился. Отпустил моё запястье. Отступил.

– Значит, отказ, – коротко сказал он и развернулся, двинувшись к двери.

Паника разорвала меня изнутри.

Нет. Нет. Нет! Не уходи. Не сейчас. Не после этого.

Он положил руку на ручку.

И я метнулась вперёд, схватила его руку, остановила, схватилась так, будто без этого прикосновения потеряю опору.

– Я согласна! – вырвалось громко, отчаянно.

Сердце гремело в груди, как бешеное. Я не понимала, что говорю. Я не думала. Я просто знала. Он не может уйти. Не сейчас. Не так.

Он медленно повернулся ко мне.

И в тот же миг снова оказался передо мной, прижал к стене, навис, и в следующее мгновение его губы впились в мои.

Поцелуй был… дикостью.

Грязный, хищный, безудержный.

Он не целовал. Он врывался внутрь, как будто хотел разорвать мою душу и взять её с собой.

Я застонала, руки автоматически обвили его шею, пальцы вцепились в его волосы.

Наши тела слились, я чувствовала его жар, его тяжесть, его ненавистное, желанное присутствие.

Он хотел меня. До безумия.

И я… Я тоже хотела его. С той же яростью, с тем же голодом.

Его руки опустились на мои бёдра, сжали их жёстко.

Я вскрикнула сквозь поцелуй, и во мне всё вспыхнуло.

Нижняя часть живота сжалась сладким желанием, каждая клетка тела пылала, и я терялась между стыдом и восторгом.

Он опустился к моей шее, осыпая её жадными, влажными поцелуями.

Мои пальцы сжались в кулаки, я дрожала всем телом.

Он прокусил кожу, грубо, дерзко, а потом провёл языком, как будто извиняясь.

Я задохнулась, не способная больше говорить, думать, жить без этого ощущения.

Потом он поднялся к моему уху, и его голос, низкий, хриплый, чуть насмешливый, прошептал:

– Такого ответа я и ожидал услышать.

Я даже не успела выдохнуть, как он уже отошёл, расправил одежду, будто ничего не произошло.

Подошёл к двери. Рука легла на ручку. Он обернулся.

– Будь готова. Вечером заберу.

И ушёл.

Я осталась стоять, пустая и горящая одновременно.

Руки тряслись. Губы жгло от его поцелуев. А под кожей всё ещё пульсировала его жажда, его требовательность, его желание.

Я не могла дышать. Не могла осознать, что только что произошло.

Как будто он сорвал с меня все маски, вырвал наружу мою суть, мои тайные желания, мою зависимость от него.

Я смотрела в зеркало, и не узнавала себя. И лишь одно знала наверняка:

Сегодня вечером я отдамся ему. Вся. Без остатка.

Глава-18. Пути назад больше нет.

Джаконда, как и говорила, ждала меня у выхода, с телефоном в руках и довольной, как кошка, только что вылизавшая сметану.

– Ты чего так долго? – подняла голову и сразу же уставилась на меня с прищуром.

Я попыталась выглядеть как можно спокойнее, хотя внутри всё буквально тряслось. Словно я на американских горках, только вот вырваться из этого полёта уже нельзя. Я сглотнула, выровняла дыхание.

– Очередь была, – бросила я на ходу, стараясь говорить непринуждённо.

– У тебя что, губы припухли, что ли? – приподняла она бровь, внимательно вглядываясь в моё лицо, – Будто бы целовалась как-то…

Моё сердце ушло в пятки.

Чёрт, у меня на лице что, гравировка стоит «только что целовалась с Мэддоксом»?

– Нет, конечно! Какой ещё поцелуй… – пробормотала я с натянутой усмешкой и тут же зацепилась за первое, что пришло в голову. – Это… блеск. С эффектом увеличения губ. Новый.

– Ммм, – протянула она с подозрением, будто знала, что я вру, но решила пока отпустить. Слишком внимательно смотрела, слишком уж прищурила глаза. Я почувствовала, как щёки заливаются жаром.

Мы вышли на улицу. Холодный воздух резко врезался в кожу, но и он не мог остудить моё горящее тело. Я шла медленно, будто бы в тумане. Ноги подкашивались, каждая клеточка в теле гудела, словно меня обожгли током, и он всё ещё продолжал пробегать по нервам.

– С тобой точно всё нормально? – спросила Джаконда, когда я в который раз почти оступилась.

Я кивнула, отмахнувшись:

– Да. Просто… плохо спала.

Плохо спала. Ха. Да я вообще не уверена, спала ли. Или это просто продолжение сна? Потому что всё, что произошло в той чёртовой уборной, казалось таким диким, безумным… и таким желанным.

Он.

Его руки.

Его губы.

Его взгляд.

Тяжёлый, властный. Такой, от которого теряется дар речи и сердце сбивается с ритма.

Он действительно это сказал?

Предложил… чёрт, даже не предложил. Просто сказал. Без эмоций, будто это само собой разумеющееся.

А я?

Я даже не попыталась отказать. Я… я согласилась. Как будто ждала этого всю жизнь.

Он влюбился? Или просто играет? Чёрт, если это игра – я проиграю. С треском, с болью. С разбитым сердцем в руке.

Но часть меня – наивная, глупая, но живая – хочет верить, что это не просто похоть. Что поцелуй в новогоднюю ночь что-то в нём поменял. Что он тоже чувствует хоть каплю того, что пожирает меня изнутри вот уже столько лет.

Я обязательно спрошу. Обязательно. Не сегодня, так завтра. Мне нужно знать.

Мы с Джакондой попрощались на парковке. Она уехала в сторону общежития, а я в сторону дома. Её такси уехало первым, а я осталась на холоде, кутаясь в пальто, но тело продолжало гореть. Щёки пылали, дыхание не восстанавливалось.

Когда моё такси подъехало, я села в машину, и сидеть было невыносимо. Слишком острое ощущение возбуждения, нервов, ожидания. Всё внутри будто сжалось в один тугой ком. Я прокручивала в голове всё, каждое его слово, каждое движение. Как он впился в губы. Как шептал мне в ухо. Как приказал быть готовой.

Боже… это правда происходит Или я просто сошла с ума?

Я уткнулась лбом в холодное стекло и закрыла глаза.

Пожалуйста, пусть это будет реальностью.

Пусть сегодня наступит как можно быстрее. Я хочу знать. Хочу чувствовать.

Хочу… его.

Я влетела в квартиру на всех парах. Словно сердце гналось за мной, как зверь, вот-вот выскочит наружу. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и на секунду прикрыла глаза.

Мне надо в душ. Срочно.

Как будто только горячая вода могла хоть немного привести меня в чувство.

Я скинула куртку на пол, сдёрнула с себя одежду почти на ходу, оставляя за собой след, будто бы убегала от самой себя. Открыла воду на максимум чтобы было жарко. До пара, до запотевших стен, до красной кожи. Хотелось смыть с себя всё. И в то же время ничего не хотелось терять. Хотелось снова и снова переживать то, что случилось.

Когда вода хлынула на меня, я стояла, подняв лицо под поток, давая теплу растекаться по телу.

И вспоминала.

Его голос. Его взгляд.

Как он прижал меня к стене, как его губы впивались в мои…

И как внутри меня что-то сгорело дотла.

Я мылась долго. Медленно.

Гладя по себе руками, будто повторяя те касания, которые мне были так нужны. Я мыла волосы, тело, шею, будто готовилась к чему-то святому. К встрече, которую ждала годами.

Когда вышла, всё вокруг было в тумане. Запотевшее зеркало, горячий пар, капли воды на коже. Я вытерлась мягким полотенцем и встала перед зеркалом, голая, с влажными волосами, вся красная и горячая. Смотрела на себя. И не узнавала.

В глазах была живая дрожь. Жажда. Волнение. Что-то первобытное.

Я провела пальцами по коже. Она была мягкой, скользкой от тепла. И тогда достала свои любимые флаконы.

Сначала лёгкий освежающий тоник. Потом сыворотка, чуть маслянистая, с запахом жасмина. Она стекала по шее, и я втирала её, затаив дыхание.

Затем крем. Нежный, с эффектом сияния. Потом масло. Оно пахло сандалом и ванилью. Мой самый любимый аромат.

Я наливала его на ладони, разогревала между пальцами и начинала втирать в плечи, грудь, руки. Каждое движение было медленным, чувственным.

Я мазала кожу как можно тщательнее. Шея, живот, бедра, колени.

Хотела быть идеальной. Хотела быть готовой.

Я вытащила шёлковый халат, накинула его на голое тело и прошла к шкафу. Открыла его, и растерялась.

Что надеть?

Это будет свидание? Или он просто приедет и… заберёт меня, как сказал?

Секс. Только секс? Или… нечто большее?

Моё сердце хотело верить во второе. Но мой разум напоминал голосом Мэддокса:

– У меня времени нет. Отвечай быстрее.

Это не звучало, как признание. Это звучало, как приказ.

Я провела рукой по вешалкам. Платье?

Нет. Слишком романтично. Слишком… ожидаемо. Вдруг он подумает, что я наивная девочка, которая придумала себе сказку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поэтому я выбрала бежевую двойку. Тёплая кофта со спущенными плечами, мягкие облегающие штаны. Одежда, в которой мне было уютно. И которая подчёркивала формы, но не кричала о сексе. Сдержанно. Эстетично. И немного интимно. А под него кружевное бельё. Белое.

Потом я высушила волосы. Долго, аккуратно. Брашингом приподнимала корни, расчёсывала каждую прядь. В итоге они легли мягкими волнами. Распущенные, блестящие, живые.

Я провела рукой по ним, идеально.

Осталось лицо. Я не хотела тяжёлый макияж. Не хотела выглядеть искусственно.

Тон, румянец, немного хайлайтера.

Бежевые тени. Лёгкая тушь.

И прозрачный бальзам на губы.

Я смотрелась в зеркало и старалась дышать ровно.

Но сердце билось, как бешеное.

Я посмотрела на часы. Вечер ещё не наступил. Я села на край кровати. Согнула ноги. Обняла себя руками.

Он не писал. Ни одного сообщения. Ни звонка. Тишина.

И всё же… Я чувствовала, будто он уже где-то рядом. Что он придёт. Что он обязательно придёт.

И я была готова. Телом. Душой. И всем тем, что годами прятала от самой себя.

***

Часы показывали уже почти восемь. А он не писал.

Я сидела на кровати, обняв подушку, и чувствовала, как всё внутри медленно, но уверенно превращается в беспокойство. Сначала просто ёкало сердце. Потом начала постукивать нога. А теперь мне казалось, что я вот-вот сойду с ума.

А если он передумал?.. А если это всё было спонтанностью? Прилив эмоций? А если я себе всё нафантазировала?

Может, он уже давно пожалел, что поцеловал меня. Может, он сейчас с кем-то другим. Может, даже смеётся надо мной.

Мои руки нервно сжимали ткань кофты на коленях.

Я всё чаще смотрела на экран телефона. Проверяла звук. Интернет. Заряд.

Ничего.

Ничего. Ни одного сигнала.

Я резко встала и начала ходить по комнате. Потом снова села. Потом снова встала. Как сумасшедшая.

И вдруг телефон мигнул. Вибрация. Сообщение.

Я чуть не выронила его, пока хватала.

«Выходи».

Всего одно слово. Но от него моё сердце просто разорвало грудную клетку изнутри.

Я замерла. Как будто кто-то вылил на меня ведро льда и кипятка одновременно.

Я вскочила на ноги так резко, что закружилась голова. Они… они даже не слушались меня. Я не чувствовала ног. Они были ватные, словно мне вены залили расплавленным сахаром.

Я подошла к зеркалу. Быстро. Оценить себя. Волосы в порядке. Макияж не потёк. Я была… я не знала, какая. Но я старалась быть лучше, чем когда-либо.

Для него.

Я схватила куртку. Надела её на дрожащие плечи. Потом тёплые уги. Руки дрожали так сильно, что я едва справилась с застёжкой.

Перед тем как открыть дверь, я глубоко вдохнула. Потом второй раз. Потом ещё глубже. Закрыла глаза и прошептала самой себе:

«Ты справишься… Он просто парень. Просто человек. Просто Мэддокс…»

Но я знала, он ни разу не был “просто”.

Я вышла, закрыла квартиру на ключ, спустилась на лифте. На каждом этаже сердце билось всё сильнее. Я не слышала ничего. Ни шумов, ни звуков города, ни своих мыслей. Только его. Внутри. Везде.

Когда двери лифта распахнулись, я сделала несколько шагов, и увидела её. Чёрная BMW. Стояла на обочине. Чистая, блестящая, почти агрессивная, как и её хозяин.

И в следующий момент он вышел. Словно из тени.

Всё такой же. Чёрная куртка. Тёмные глаза, в которых было что-то хищное. И что-то, что я не могла объяснить. Он смотрел на меня. Просто смотрел. И этого было достаточно, чтобы внутри меня что-то оборвалось.

Я сглотнула слюну, боясь, что голос подведёт.

– Привет… – тихо сказала я, почти шёпотом.

Он кивнул и ответил так же спокойно:

– Привет.

А потом подошёл к машине… и открыл передо мной пассажирскую дверь.

Он.

Открыл.

Дверь.

Я моргнула. Резко. Слишком резко.

Он?

Мэддокс Лэнгстон?

Тот, кто обычно мог плюнуть на чьи-либо эмоции, теперь… вёл себя как чёртов джентльмен?

Я посмотрела на него. Он стоял спокойно, будто это абсолютно нормально.

Я подошла, всё ещё в ступоре, и, проходя мимо, выдавила:

– Спасибо… – голос дрогнул.

Я села в машину. Аккуратно.

Как будто боялась испачкать салон. И только тогда позволила себе выдохнуть. Сердце стучало в ушах. Руки дрожали. Я спрятала их между колен, чтобы он не заметил.

Через пару секунд он сел за руль.

Закрыл дверь. Завёл машину.

Салон наполнился гулом двигателя и… его запахом. Его аромат.

Мужской. Пряный. Холодный и в то же время обжигающий.

Боже, как же мне дышать?..

– Куда мы едем?.. – спросила я тихо, почти не веря, что голос всё-таки прорвался сквозь волнение.

Он не повернул головы. Смотрел прямо перед собой.

Его губы слегка дрогнули.

– Ко мне.

И всё. Больше ни слова.

Только дорога. Фары. Тишина. И бешено колотящееся сердце в груди.

Я смотрела в окно, пытаясь успокоиться. Но руки всё ещё дрожали. И всё внутри меня знало. Ничего уже не будет как прежде.

Машина плавно свернула в подземную парковку, и я крепче сжала пальцы, лежащие на коленях. Внутри всё сжалось в тревожный узел. Сердце било по рёбрам, как будто хотело выбраться наружу. Я чувствовала, как в горле пересохло, как в животе скручивается нечто тёплое и жгучее, похожее на волнение, страх и желание одновременно.

Неужели всё правда? Я сижу в его машине. Мы приехали к нему. И сегодня… этой ночью… Я лишусь девственности.

Я почти не дышала. Воздух казался плотным и тяжёлым, как перед грозой. Я взглянула на него. Он был спокойным. Уверенным. Молчаливым. Как всегда. Ни одного лишнего слова. Только лёгкая тень напряжения на челюсти. Я не могла понять, волнуется ли он вообще. Или для него это просто… момент. Очередной.

А для меня? Это всё. Это момент, которого я ждала, о котором мечтала.

С Элаем я никогда не чувствовала этого. Ни малейшего желания. Ни одной искры. Я специально не давала ему себя. Потому что внутри знала - не он. Никогда не он. Я хранила себя для кого-то другого… для того, кто сводит меня с ума одним взглядом.

Для него.

Он заглушил двигатель. Никаких слов. Просто вышел из машины. И снова, как джентльмен обошёл, открыл мою дверь. Протянул руку. Его пальцы чуть коснулись моих, и я как будто пропустила через себя ток.

– Спасибо, – прошептала я, почти беззвучно.

Он лишь кивнул. Ни намёка на эмоции. Но в этом молчании было что-то… напряжённое. Заряженное. Будто в нём тоже пульсировало что-то тёмное, глухое, сдерживаемое. Плотное.

Мы шли по подземной парковке. Его шаги уверенные, резкие. Мои быстрые, сбивчивые. Я едва поспевала за ним, чувствуя, как колени становятся ватными. Вокруг было тихо. Только наши шаги и глухой гул от бетонных стен.

Жилой комплекс был элитный. Я это поняла сразу, как только мы вошли в лифт. Просторный холл, идеальная чистота, мягкий свет. У него был свой этаж, двадцать пятый. Кнопка замигала, и я сглотнула.

Двадцать пятый. Где он живёт.

Мои пальцы сжимались в кулаки. Ладони потели. В голове мелькали вопросы, глупые и панические. А вдруг будет больно? А вдруг кровь? А если я не понравлюсь ему? Вдруг он посмеётся? Вдруг я сделаю что-то не так?

Заткнись. Заткнись. Заткнись,

- мысленно я орала на себя.

Лифт дрогнул. Открылся. Он шагнул вперёд. Я за ним. Короткий коридор, плотная тишина, ровный свет. Он подошёл к двери, набрал код. Раздался щелчок, и дверь открылась.

Он включил свет. Тёплый, рассеянный. Просторная квартира в сдержанном стиле. Всё идеально. Ни одной лишней детали. Как в журнале. Как он сам. Холодный, чистый, дорогой.

Я только успела стянуть уги, как он повернулся. Я замерла. Он стоял слишком близко. Слишком. Его взгляд встретился с моим. В нём было что-то другое. Не хищное. Не насмешливое. А… настоящее. Жёсткое. Тёмное. Полное голода.

Я не успела сделать ни шага, ни слова как вдруг, оказалась прижатой к стене.

Моя спина коснулась холодной поверхности, и я резко вдохнула, едва не выронив сердце.

Он смотрел на меня с близкого расстояния. Его грудь тяжело поднималась. Его руки лежали по бокам, сжавшись в напряжённые кулаки.

– Ты… была в душе? – его голос был низкий. Хриплый. Почти звериный.

Я кивнула, едва дыша.

– Да… – прошептала я.

– Отлично, – выдохнул он, и прежде чем я поняла, что происходит, его губы сомкнулись с моими с такой жадностью, что у меня закружилась голова.

Это был не просто поцелуй. Это был глоток. Он пил меня, как голодный. Его язык ворвался в мой рот, властный, горячий, нетерпеливый. Я застонала. Тихо, сдавленно, и почувствовала, как ноги подгибаются.

Он снял с меня куртку резко, уверенно, как будто она мешала ему дышать. Сдёрнул, сбросил на пол.

Мои пальцы дрожали, когда я потянулась к его куртке. Сама. Неуверенно. Медленно. Он замер, давая мне сделать это. И я… сняла. Осторожно. Ткань скользнула по его рукам, и я словно обожглась этим прикосновением. Моё дыхание сбилось, как и пульс. Я чувствовала себя обнажённой, хотя была всё ещё в одежде.

Он смотрел на меня в упор. И я знала. Дальше уже не будет пути назад.

Глава-19. Острые края желания.

Поцелуями он опустился на мою шею, и всё внутри меня тут же вспыхнуло, как от короткого замыкания. Его губы скользнули вниз, проводя горячим языком по чувствительной коже под моим ухом, к ключице, туда, где пульс бил с такой силой, будто сердце пыталось вырваться наружу.

Я не могла сдержать дрожащий выдох. Вся дыхательная система сломалась. Я либо забывала дышать, либо делала это слишком часто, шумно, захлёбываясь собственным желанием.

Мэддокс резко стянул с меня кофту, я даже не поняла, как быстро он это сделал, и я осталась только в тонком лифчике. Его взгляд был таким пронзительным, будто он пытался не просто рассмотреть меня, а прочитать, как открытую книгу. Я вся сжалась от нервного ожидания, но в то же время внутри нарастала бешеная волна. Желание, дикое и неприличное, как запретный плод, к которому я тянулась сама.

Он снова наклонился ко мне, и его губы впились в мои. Напористо, властно, с отчаянной потребностью, от которой у меня закружилась голова. Его руки скользнули вверх по моей спине, пальцы легко нащупали застёжку, и в одно быстрое движение он снял лифчик.

Моя грудь оказалась обнажённой. Впервые. Никто никогда не видел меня такой, и от этого мысли просто поплыли. Я не могла дышать, не могла думать. Могла только чувствовать его взгляд, будто огонь, и свою уязвимость, и в то же время какую-то дикую силу, которую он во мне будил.

Его ладонь легла на мою грудь. Тёплая, большая, жадная. Он сжал её, и у меня вырвался глухой, сорвавшийся с губ стон, но он тут же заглушил его поцелуем, в который вложил всё своё нетерпение. Меня трясло от возбуждения, с каждой секундой всё сильнее. Всё было таким стремительным, таким реальным… и таким правильным.

Когда его язык прошёлся по моему соску медленно, дразняще, жадно, я выгнулась, не в силах справиться с нахлынувшей волной ощущений. Он делал это уверенно, будто знал, как именно свести меня с ума, как именно выжечь меня изнутри этим прикосновением.

Мне было тяжело стоять. Ноги будто отказывались подчиняться. Мэддокс заметил это, и в следующий миг я почувствовала, как мои ноги оторвались от пола. Он поднял меня, легко, словно я ничего не весила, и мои бёдра инстинктивно обвили его талию, а руки шею. Я была в нём, в его движениях, в его дыхании, в его горячих губах, что целовали меня до безумия. То с силой, то с лаской, чередуя укусы с нежными лизаниями.

Я чувствовала его между ног. Твёрдого, большого, неумолимого. И от этого во мне начиналась настоящая агония. Между ног всё пульсировало, горело, хотелось ещё. Я буквально вся превратилась в желание.

Он донёс меня в спальню, и, включив мягкий свет, уложил на кровать. Свет не был ярким. Он создавал интимную, горячую атмосферу, от которой всё внизу живота начинало пульсировать ещё сильнее. Он навис надо мной. Такой сильный, уверенный, тяжело дышащий, смотрящий мне в глаза так, будто дальше уже нет пути назад.

Он сначала целовал и покусывал мои соски, от чего я чуть не выгибалась дугой под ним, цепляясь за простынь дрожащими пальцами. Теплое покалывание прокатывалось по телу, опускаясь всё ниже, ниже. Туда, где уже давно ныло, пульсировало, умоляло о его прикосновении.

Потом он оторвался от моей груди, и его пальцы скользнули к поясу моих штанов. Одним уверенным движением он стянул их вниз, и я осталась в одних трусиках, сердце бешено колотилось в груди. Я чувствовала, как они липнут к телу. Насквозь влажные от возбуждения. Мне было неловко, но этот его взгляд… жадный, тяжелый, почти звериный… он прожигал меня насквозь. И, чёрт возьми, мне это нравилось.

Он медленно, лениво целовал мой живот, чуть выше пупка, затем ниже, к самому краю трусиков. Каждое его движение было тлеющим углём по коже. А потом лёгкое прикосновение пальцев. Через ткань. Прямо по моему лону. Я дернулась. Он не сказал ни слова, но выдохнул мне в кожу, и это свело меня с ума. Всё тело дрожало. Сердце пыталось вырваться наружу. Это было слишком.

Он целовал между ног поверх ткани, легко, едва касаясь. А мне казалось, что я разрываюсь изнутри от этой пытки удовольствия. Трусики становились всё влажнее, и я знала, он это чувствует. Он хотел этого. Меня.

И наконец он медленно, не отрывая от меня взгляда, стянул с меня остатки одежды.

Его пальцы легко, но решительно стянули с меня трусики, оставив меня полностью обнажённой перед ним. Моё тело предательски дрожало. Ни один человек раньше не видел меня такой. И от этого мне хотелось провалиться сквозь землю. Но в его взгляде не было насмешки или презрения… только голод. Чистый, необузданный, мужской голод.

Я уже хотела инстинктивно сжать ноги, но он уверенно развёл их в стороны, раскрывая перед собой самое уязвимое, влажное, пульсирующее. Я задержала дыхание, не веря, что всё это происходит на самом деле. Его лицо приблизилось, и в следующий миг я ахнула, когда его горячие губы коснулись моей чувствительной плоти.

Это было как вспышка. Как удар тока, который пронёсся по всему телу. Я стиснула простыню, запрокинула голову и выдохнула хрипло, громко. Его язык двигался медленно, сначала по наружным складкам, а потом всё смелее и глубже. Он словно изучал, как на меня действуют его прикосновения. А я не могла ни думать, ни говорить. Только трястись от нарастающего безумного удовольствия.

Когда он коснулся моего клитора, нежно, точно, с каждым движением усиливая давление, я издала звук, которого сама от себя не ожидала. Он то ласкал, то слегка прикусывал, доводя меня до грани. Моё тело изгибалось навстречу, как будто жаждало большего. Волны напряжения шли одна за другой, нарастающие, как прилив. Внутри всё сжималось, стягивалось, и я уже почти не могла дышать.

Он не останавливался ни на секунду. Его язык становился всё настойчивее, движения точнее, как будто он читал мою реакцию и управлял ею. Я захныкала, почти захлебнулась в себе, когда поняла, что подбираюсь к тому самому краю. И вот он – пик, удар, разряд. Я задрожала всем телом, распахнув рот в беззвучном крике, когда оргазм накрыл меня с головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не знала, сколько это длилось. Секунды или вечность. Но когда я наконец смогла снова открыть глаза, он смотрел на меня с хищной улыбкой, не отводя взгляда.

– Ты вся дрожишь, – тихо выдохнул он, – но это только начало.

Он встал, взгляд его был сосредоточен, сосредоточен на мне. Молча, не торопясь, он стянул штаны вместе с боксерами, и его возбуждённое тело предстал передо мной. Его член был твёрдым, пульсирующим, дерзко возвышался, не оставляя сомнений в его желании. Я непроизвольно затаила дыхание. Он был… больше, чем я ожидала. Длинный, толстый, внушительный. И это должно войти в меня?

Страх вспыхнул внутри, но желание глубже, сильнее разливалось горячей волной. Я сглотнула, ощущая, как кожа покрывается мурашками.

Мэддокс не отводил от меня глаз. Он читал мою реакцию, и усмехнулся, будто знал, что уже победил. Его тело вновь нависло надо мной, сильное, горячее, пахнущее страстью и нетерпением. Он потянулся к тумбочке, открыл ящик и достал оттуда маленький серебристый пакетик. Его зубы легко вонзились в край упаковки, разрывая её, и в этот момент я едва не застонала. Это было настолько дико сексуально, что я непроизвольно заёрзала под ним, чувствуя, как всё тело стремится к нему.

Он снял презерватив, ловко раскатал его на своём напряжённом члене, затем снова посмотрел мне в глаза. Его голос был низким, немного хриплым:

– Ты ведь не девственница?

Словно удар током прошёл по моему телу. Я смотрела на него, растерянная. Я думала, он знает. Или, по крайней мере, догадывается.

– Ты девственница? – он приподнял бровь, уже чувствуя ответ.

– Да, – выдохнула я, почти шепотом.

Он нахмурился.

– Ты не трахалась с Дэймоном?

– Я же сказала что нет! – голос сорвался от раздражения и обиды.

Мэддокс не стал спорить. Он наклонился и впился в мои губы с новой, почти дикой страстью. Этот поцелуй был совсем другим. Голодным, жадным, жаждущим доказательств. Моё тело дрожало, я отвечала ему так, как не отвечала ещё никому. Всем своим огнём, всем собой.

И тогда я почувствовала… как его головка осторожно коснулась моей плоти. Медленно, исследующе. Между складок горячая, живая, пульсирующая. Мэддокс не торопился. Он словно ждал моего дыхания, моего согласия, моего дрожащего, жаждущего тела.

И вдруг я почувствовала, как его головка медленно заходит, пробираясь внутрь. И всё во мне будто схлопнулось. Тело инстинктивно сжалось, сердце в груди будто остановилось на мгновение. Это было остро, натянуто, на грани: между животным желанием и чистым страхом.

Внутри всё напряглось до предела, не только физически, но и где-то глубже. Я и правда переступала черту. Не просто интимную, а экзистенциальную. Всё происходящее было неправдоподобным, будто сон или кошмар. Он ведь всегда ненавидел меня. Отталкивал. А теперь…

Я ощущала, как он толкнулся вперёд, входя чуть глубже. Тело приняло его с трудом, словно отказывалось сразу подчиниться. Давление было слишком явным, слишком плотным. Я не сдержала вскрик. Резкий, сорвавшийся с губ. Сердце стучало так громко, что глушило всё вокруг.

Я не могла повернуть время вспять. Не могла остановить происходящее. И это осознание, это

беспомощное принятие

разделило мою жизнь на до и после.

Я тяжело дышала, хватала воздух, но его будто не хватало. Грудь поднималась и опадала быстро, как в панике. Я нервничала до дрожи в пальцах, до пустоты в животе.

— Потерпи, — прошептал он у самого уха. Его голос был не заботливым, сдержанным, низким, хриплым. — Сейчас будет легче.

Он продолжал входить медленно, но временами срываясь, как будто не мог и не хотел больше сдерживать себя. И когда оказался полностью внутри, я услышала его сдавленный стон. Глухой, напряжённый, как будто он боролся сам с собой.

— Блядь… пиздец… — выругался он грязно, и в этих словах не было нежности. Только резкое, грубое напряжение. — Слишком тесно.

Его движения сначала были неровными, будто он пытался нащупать нужный ритм. Я чувствовала острую боль от каждого рывка. Она отзывалась внизу, проходилась по телу, разлетаясь эхом в сознании. Но он не останавливался. Его губы снова нашли мои, в поцелуе, который уже не был игрой. Это был акт обладания. Грубо. Жадно.

Он целовал меня. Уши, шею, скулы. И с каждым его движением боль чуть отступала, растворяясь среди других ощущений. Я постепенно начинала чувствовать… нечто другое. Не совсем удовольствие, но как будто тело начало перестраиваться, принимать то, от чего разум всё ещё хотел отвернуться.

Мои руки обвили его спину, цепляясь за неё. Ногти скользили по коже, оставляя едва заметные следы. Его ладони легли на мою грудь. Уверенно, требовательно. Он впился губами в соски, втянул их в рот, и от этого внутри что-то дрогнуло. Там всё ещё было больно, но вместе с этим начало пробиваться что-то горячее, растущее, жаждущее.

И вдруг он словно сорвался с цепи.

Движения стали жёсткими, отрывистыми, резкими. Он вбивался в меня с нарастающим ритмом, с каждой секундой теряя контроль. Я больше не могла сдерживать стоны. Они срывались с губ всё громче, превращаясь в крики, в истеричные всплески. Это было похоже на безумие. Тело не понимало, что происходит, но принимало это. Горело от этого.

Я чувствовала, как внутри всё начинает стягиваться, напряжение росло, как натянутая струна. И в какой-то момент я поняла - я близко. Очень близко. Боль смешивалась с наслаждением, образуя странную, почти пугающую смесь, от которой невозможно было отвернуться.

Мои стенки сжались, волна нарастала, и Мэддокс это почувствовал. Он рыкнул глубоко, по-звериному, и стал двигаться ещё быстрее, вбиваясь в меня до самого конца.

И тогда всё сорвалось.

Оргазм взорвался внутри. Остро, болезненно-сладко, как крик души. Я вскрикнула, выгибаясь, теряя связь с реальностью, и в этот момент он снова вцепился в мои губы. Последний, глубокий, отчаянный толчок, и я почувствовала, как он пульсирует внутри. Его тело дрожало, дыхание было прерывистым. Он застывал, вжимаясь в меня до предела.

А потом, тишина. Только дыхание. Только сердце, стучащее в унисон. Только пустота, и он, всё ещё рядом. Всё ещё внутри.

Глава-20. Выжата до капли.

После нашего секса он взял меня ещё два раза подряд, и каждый раз я ощущала, как мир вокруг сужается до одного только тела и этого безумного пульсирующего желания. Всё остальное исчезло. Стены, потолок, ночь за окном, даже боль… Я не чувствовала ничего, кроме Мэддокса. Его рваное дыхание, жар его кожи, его тело, будто созданное для того, чтобы разрушать и собирать меня заново. Он доводил меня до точки, где я забывала, как дышать. Я сгорала, стонала, дрожала, замирала… и снова вспыхивала с новой силой.

Когда он в последний раз опустился на меня, я едва могла пошевелиться. Мои бедра сами тянулись к нему, как будто тело знало, чего хочет, лучше меня самой. Он вошёл во мне с новой жадностью, и я вскрикнула от волны острого наслаждения. Столько чувств, что их не вместить в одно дыхание. Мэддокс двигался внутри меня, жёстко, уверенно, пока всё моё тело не начало вибрировать от очередной разрядки. Это было слишком… слишком много, но я хотела ещё. Даже когда он почти выжимал из меня остатки сил, я цеплялась за него, вжималась, жадно впивалась в его плечи ногтями, как будто боялась потерять этот момент.

Когда всё закончилось, я тяжело дышала, чувствуя, как моё тело слабеет под ним. В груди сумасшедшее биение. Между ног пульсация и ноющее, сладкое жжение, будто напоминание о том, что только что произошло.

Он ещё несколько секунд лежал поверх меня, не отпуская. Его пальцы прошлись по моей щеке, подбородку, шее… а потом он поцеловал меня в висок и, наконец, отстранился.

Я перевела взгляд на часы. Было уже три часа ночи. И только тогда я осознала, как быстро пролетело время. Будто вся жизнь до этого просто исчезла, и осталась только эта комната, его кровать, его тело, его голос. И я.

Он встал с постели, потянулся. И я в очередной раз затаила дыхание, глядя на него. Сильный, раскованный, абсолютно уверенный в себе. Его спина, мышцы, движения… всё в нём сводило меня с ума.

Молча подошёл к душевой. Я слышала, как включилась вода. Лежала, укутавшись в простыню, в которой всё ещё сохранялся его запах. Он был повсюду: на моём теле, на подушках, на моей коже… между ног всё ещё ныло, но мне даже это нравилось. Эта приятная, томная боль напоминала, что всё было не сном.

Когда шум воды стих, и дверь душевой открылась, я приподнялась. Мэддокс вышел в одном полотенце, вода медленно стекала по его мокрой коже. Я невольно сглотнула. Свет от лампы мягко падал на его грудь, живот, на капли, застрявшие на ключице.

– Ты голодна? – спросил он спокойно, проходя мимо.

– Кажется, да, – пробормотала я, чувствуя, как жар вновь поднимается к щекам.

Он подошёл к тумбочке, взял телефон, что-то набирал. Наверное, делал заказ. Я смотрела на его руки, на сильные пальцы, на движения, в которых не было ни капли спешки, только внутренняя уверенность.

Сердце бешено колотилось. Он ведь теперь мой? После всего, что между нами произошло… Он теперь мой?

Я прижала простыню к груди, прижалась щекой к подушке и тихо выдохнула. Я спрошу его об этом. Но завтра. Сейчас просто буду жить этим моментом.

***

Прошло около получаса, но я не могла заснуть. Тело будто ещё дышало его прикосновениями. Кожа горела, между ног пульсировало, каждая мышца ныла, словно он выжег на мне след своим жаром. Я лежала, укутавшись в его одеяло, в центре его чёрной, широкой кровати, и чувствовала себя… не знаю. Невесомой. Пустой. Но в то же время невероятно наполненной.

И вдруг, звонок в дверь.

Я вздрогнула, чуть не выронив подушку из рук. Мэддокс поднял голову от экрана телефона, бросил короткий взгляд в сторону двери и, не говоря ни слова, встал. Он был по-прежнему в одном только полотенце, и я не могла не скользнуть взглядом по его спине, по обнажённой коже, по каплям воды, ещё не высохшим на его шее. Он даже не обернулся, а просто ушёл из комнаты, оставив за собой запах свежего геля и мужского тела.

Я услышала, как открылась входная дверь, потом какие-то приглушённые фразы, и снова тишина.

Через минуту он вернулся. В руках у него был бумажный пакет, из которого тянуло ароматом чего-то тёплого и безумно вкусного. Желудок тут же отреагировал.

Он подошёл ко мне, поставил пакет на край кровати и сел рядом, не убирая с меня взгляда.

– Спасибо, – прошептала я, приподнимаясь. Простыня сползла, и я успела вовремя поймать её, чтобы не оголиться. Хотя… после того, что между нами было, какое уже стеснение?

Я взглянула на еду, потом на него.

– Я могу… и поесть на кухне, – выдавила я неловко.

Он усмехнулся, чуть насмешливо, чуть хищно.

– Это вряд ли, – сказал уверенно.

Но он прав. У меня сил нет чтобы двигаться.

Я молча кивнула и потянулась к коробке с пиццей. Простыня натянулась на моём теле, и я стиснула зубы. Больно. Тупая, тянущая боль между ног вернулась, стоило только чуть пошевелиться.

Я взяла кусок и начала есть прямо в кровати. Голая, под одеялом, с всклокоченными волосами и дрожащими пальцами. Он смотрел. Просто сидел, чуть откинувшись назад, и смотрел на меня, не отрываясь. Как будто изучал.

Я перестала жевать и нервно проглотила.

– Ты не будешь? – спросила, отводя глаза.

– Нет. Я сыт.

Это «сыт» прозвучало с особым намёком. Я вспыхнула. Он явно имел в виду меня. Нашу ночь. То, как он… брал меня.

Я поспешно доела кусок, хотя аппетит исчез от его взгляда. Тяжёлого. Пронзительного. Тепло пошло по телу. Не от еды, а от того, как он будто раздевал меня повторно одним только взглядом.

– Я хочу в душ… – пробормотала я, опуская глаза. – Всё липкое…

Он чуть кивнул, не отрываясь.

– Можешь одолжить футболку? – добавила я тише.

Он поднялся, подошёл к шкафу и достал белую футболку. Положил её на кровать, рядом со мной.

– Спасибо, – прошептала я.

Я осторожно попыталась подняться. И замерла. Резкая, пронизывающая боль разошлась по телу. Ноги подогнулись, я зашипела от боли и зацепилась пальцами за край одеяла.

– Чёрт… – прошептала я себе под нос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он увидел это.

В следующее мгновение он молча подошёл, склонился, и… поднял меня на руки. Просто так, словно я весила ничего. Я в шоке вцепилась в его плечи, ощущая, как сильные руки сжимают меня под бёдрами.

– Я сама могу, – попыталась возразить, но это прозвучало жалко.

– Можешь. Но не будешь, – ответил хрипло и понёс меня через комнату.

У него на груди ещё была капля воды. Я не удержалась и провела пальцем по его коже, стирая её. Он ничего не сказал. Но я чувствовала, как напряглись мышцы под моей ладонью.

Он отнёс меня в ванную и поставил на пол. Я стояла, опираясь на раковину, всё ещё голая. Он стоял рядом. Тоже. Скинул полотенце и смотрел мне в глаза.

– Ты… Ты же уже мылся, – растерянно прошептала я.

– Я помогу, – сказал спокойно. Как будто это обычное дело.

– Я… – Я не знала, что сказать. Я была смущена. И возбуждена. Его взгляд, его тело, наша близость, всё снова взрывалось внутри меня.

Он открыл душ, пустил воду. А потом, молча, вошёл внутрь вместе со мной.

Воды стекали над нашими телами.

Теплый поток обволакивал нас, словно скрывая от всего мира, оставляя только меня и его. Я закрыла глаза, пытаясь отдышаться после всего, что уже произошло, ощущая, как каждый дюйм моего тела всё ещё пульсирует от удовольствия. Всё внутри было растянуто, чувствительное, измождённое… но в то же время будто заново пробуждённое к жизни.

Именно в этот момент он резко прижал меня к себе. Я вздрогнула, распахнув глаза. Его член, всё ещё твердый, упирался в мой живот. Горячий, напряжённый, большой.

Он молча взял флакон с гелем для душа, открыл его, и, не сводя с меня взгляда, начал медленно лить его содержимое мне на грудь. Прохладная скользкая масса стекала между моими вздымающимися грудями, по рёбрам, по животу, задевая мою лобковую кость, оставляя после себя липкую, сладко-ощутимую дорожку.

Когда он поставил флакон на место и снова посмотрел на меня, я заметила в его глазах нечто первобытное, хищное. Его пальцы скользнули вверх, собирая капли геля, и мягко обхватили мою грудь. Большие ладони сжали её, выдавливая стон из моих губ. Я прикусила нижнюю, пытаясь сдержать реакцию, но тело снова вспыхнуло. Опять. Снова. Без шанса на передышку.

– Что ты делаешь?… – спросила я срывающимся голосом.

– Помогаю тебе мыться, – спокойно произнёс он, но его голос был с хрипотцой. А взгляд… он прожигал.

Он начал медленно, нарочито тщательно размазывать гель по моим грудям. Скользил пальцами по соскам, задевая их большими пальцами, пока они не затвердели от прикосновений и возбуждения. А потом резко сжал их так, что я вскрикнула, резко втянув воздух. Внизу живота вспыхнуло, будто меня пронзили молнией.

Он знал, как именно касаться, чтобы я не могла сопротивляться. Чтобы я растворялась в его руках.

И когда его руки опустились ниже на мой живот, затем на лобок, я задрожала от предвкушения. Его пальцы нашли мою щель и уверенно скользнули по ней, собирая влагу, которая не успевала смываться водой.

– Твоя киска опять мокрая, – прошептал он мне прямо в ухо, и я всхлипнула.

Он надавил пальцем на клитор, круговыми движениями начал массировать, и у меня подкосились ноги. Меня буквально выворачивало изнутри. Каждое движение его руки было пыткой и раем одновременно. А когда он ввёл палец в меня резко, и жёстко, я вскрикнула, оттолкнувшись лопатками от кафеля.

И этого было достаточно, чтобы он взорвался.

Он поднял меня, будто я ничего не весила, прижал к холодной стене душевой и рывком вжал мои бедра в свои. Наши лица оказались почти вровень, дыхание слилось. Вода стекала по нашим телам, смывая остатки геля и разогревая возбуждение.

– Блядь, не могу насытиться, – выдохнул он, прежде чем впиться в мои губы. Его поцелуй был бешеным, безумным, хищным. Он не целовал. Он захватывал. Вгрызался в мои губы, кусал их, сминая, будто хотел вдавить в себя. И я отвечала тем же. С такой же жадностью.

Я обвила его за шею, ногами зажала его талию, ощущая, как его член скользит между моих складок, тёрся, дразнил. Там всё уже болело… но это желание не утихало. Наоборот, с каждой секундой становилось всё яростнее. Он не дал мне времени подумать. Одним движением он вошёл в меня на всю длину, и я вскрикнула, прижимаясь к нему всем телом.

Мои ногти впились в его спину, оставляя красные царапины, я не могла остановиться. Боль и удовольствие переплетались в такую плотную спираль, что я не различала грани. Мэддокс застонал в мои губы, и начал двигаться. Резко, жадно, будто его кто-то держал взаперти слишком долго, и теперь он срывался с цепи.

– С… стой, ты не надел… – выдохнула я.

– От одного раза ничего не будет, – прохрипел он, и снова впился в меня губами.

Он сжимал мою попу, насаживая меня на себя снова и снова. С каждым толчком я ощущала, как он всё глубже, всё сильнее… Таз врезался в мой, грудь скользила по его груди. Я больше не могла говорить. Только мычать, стонать, замирать под его тяжестью и жаждать большего.

Вода текла по нам, но казалось, будто она не способна остудить наш жар.

Я видела его лицо искривлённое страстью, рот приоткрыт, брови сведены, дыхание сорвано. Он закрыл глаза, чуть откинул голову назад, и в этот момент я поняла. Я никогда не видела его таким. Таким… уязвимым, страстным, потерянным.

Он насаживал меня с бешенством, с голодом. И я сдавалась ему снова. Без остатка.

Я закусила губу так сильно, что почувствовала боль. И тут же, металлический привкус крови на языке. Он резко открыл глаза, и снова впился в мои губы, почувствовав вкус. Его пальцы сжались на моей коже.

Капля крови осталась на его нижней губе, но тут же была смыта водой. Всё было в движении. Всё было на пределе.

Я закрыла глаза, теряя себя. Я была игрушкой в его руках, но при этом словно королева, за которой он охотился, чтобы владеть, чтобы почувствовать, чтобы держать при себе.

Он двигался в меня так глубоко, так яростно, что мир за пределами душа перестал существовать. Мои пальцы вцепились в его волосы, я кусала его плечи, бёдра сводило от напряжения.

И вот оно, волна за волной нарастает, нарастает… Я закричала его имя, будто проклятие, и в тот же момент меня пронзает оргазм. Он разносится огнём по венам, забирает воздух, разрывает грудь. Я сжимаюсь на нём, дергаюсь, чувствую, как его член внутри меня начинает пульсировать всё сильнее и сильнее…

Он застонал, глухо, с надрывом, и в следующую секунду кончил в меня, вжимаясь в меня всем телом. Его семя горячими толчками наполняло меня, пока он не зарычал от последнего импульса.

Несколько секунд, и мы оба обмякли. Он не выпускал меня, крепко прижимая к себе, дыхание всё ещё сбивчивое. Я чувствовала, как он пульсирует внутри, а моё тело дрожит, будто после лихорадки.

После этого я была слишком слабой.

Каждая мышца моего тела подрагивала, как перетянутая струна после последнего аккорда. Казалось, будто всё нутро вывернули наизнанку, вытряхнули из меня последние остатки сил и снова слили обратно в этот хрупкий, изнеможённый сосуд, которым стала я.

Даже дыхание казалось непосильной задачей. Короткие, прерывистые вдохи рвались сквозь пересохшее горло, грудь вздымалась медленно, тяжело. В голове гудело. Между ног жгло и покалывало, как будто я только что прошла через огонь и лед одновременно.

Я не знала, возможно ли вообще выдержать такое. Сначала его грубая настойчивость, потом сладкое растерзанное удовольствие, и так снова и снова, пока тело не перестало различать, где боль, а где наслаждение. Четыре раза. За одну ночь. После девственности.

Это было… безумие.

Мэддокс крепко держал меня на руках. Его грудь вздымалась почти так же тяжело, как и моя, но он не казался усталым. Наоборот, он выглядел чертовски довольным, сильным, будто напитался моей слабостью и стал ещё более насыщенным и живым. Его руки были тёплыми и крепкими, а я будто тряпичная кукла в его объятиях.

Он нёс меня с какой-то неожиданной бережностью, несмотря на всю ярость, с которой только что буквально вышвыривал из меня рассудок. Его пальцы мягко обхватывали мои бёдра, грудь прижималась к его телу, и я ощущала, как каждый шаг гулко отдаётся в моих ушах.

Меня окутало ощущение безопасности и покорности. Не потому что я этого хотела, просто у меня не было сил бороться. Я сдалась. Полностью. Тело больше не принадлежало мне. Оно стало его. Даже мысли плавали в голове вяло, как медузы в тёплой воде.

Он опустил меня на кровать так нежно, будто я была из фарфора. Простыни встретили меня прохладой, но тут же согрелись от разгорячённой кожи. Я вздрогнула и чуть подтянула ноги к груди, но Мэддокс аккуратно расправил их, укрыл меня пледом до талии, не отрывая взгляда.

— Всё хорошо, – прошептал он. – Отдыхай.

И только тогда я позволила себе расслабиться полностью. Мои веки стали тяжёлыми. Глаза слипались, как после долгого бессонного путешествия. В ушах гулко стучал пульс, сердце замедлялось, дыхание становилось ровнее. Я чувствовала, как тепло простыни и остаточное ощущение его тела окутывают меня, укачивая, успокаивая.

И всё, что я видела перед тем как глаза закрывались его леденящие, бездонные голубые глаза, в которых, несмотря на всё, пряталось что-то почти неуловимо мягкое.

Что-то, что, возможно, однажды сможет не только разбить, но и собрать меня обратно.

Мои любимые читатели, помогите с продвижением книги???? Ставьте звёздочки и оставляйте комментарии. Ваша поддержка для меня очень важна. Спасибо вам и люблю вас! ❤️

Глава-21. Плата за невинность.

Проснулась от того, что на лицо падали мягкие утренние лучи. Тёплые, ласковые, они скользили по векам, щекам, словно мир хотел разбудить меня нежно, не пугая. Я зажмурилась, пытаясь задержать это ощущение тепла. Несколько секунд не двигалась, просто ловила в себя свет, ощущала как постель приятно пахнет. Но потом… я поняла. Это не моя кровать. Это не моя квартира. Простыни чужие. Матрас другой. Одеяло пахнет мужским парфюмом. Пахнет им.

И вдруг всё вернулось. Каждое прикосновение. Каждый стон. Каждая его жадная хватка, каждое слово, каждый поцелуй.

Воспоминания прошлой ночи вспыхнули перед глазами, как вспышки света в темноте.

Я зажала рот рукой, чтобы не выдать себя вздохом. В животе зашевелилось, сердце в груди застучало так, будто хотело выпрыгнуть наружу. Щёки вспыхнули. Я почувствовала, как краснею, до кончиков ушей, до ключиц.

– Боже… – выдохнула я шёпотом, откидываясь обратно на подушку и натягивая одеяло до носа, словно оно могло защитить меня от самой себя, от вчерашнего. Я прижалась к нему, закрыв глаза.

Я снова почувствовала его руки на себе. Его дыхание у шеи. Его губы, горячие, яростные. Как он шептал мне в ухо:

«Смотри на меня… Только на меня…»

Слезы наворачивались от переполненности. Это было… так. Настояще. Страстно.

Я осторожно повернула голову на подушке, желая увидеть его рядом. Увидеть его лицо, спокойное, может, с такой же лёгкой улыбкой, какая расплывалась у меня внутри. Хотела встретиться с его глазами, увидеть то же, что горело во мне. Но… его не было.

Я резко приподнялась, уткнувшись взглядом в пустую половину кровати. Простыня помята, но его тело там больше не лежало.

Он ушёл?

Может, на кухне? В ванную?

Я заторопилась глазами по комнате, и тут заметила его. Он стоял у окна, спиной ко мне. Обнажённый по пояс, только в тёмных брюках, на бледной коже играли солнечные блики. В одной руке сигарета. Он курил, медленно, спокойно, будто ничего не случилось.

Я задержала дыхание. Он был таким… спокойным. Невозмутимым. Холодным.

– Доброе утро… – неуверенно, почти шёпотом сказала я, натягивая одеяло выше и пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он чуть повернул голову, лишь на секунду скользнув по мне взглядом.

– И тебе. – коротко, ровно, без эмоций.

Моё сердце сжалось. Никакой улыбки. Ни тени нежности в голосе. Я невольно закусила губу, опуская взгляд. Он даже не подошёл. Не сел рядом. Не коснулся.

Тело ещё болело, между ног ощущалась пульсация, будто вчерашняя ночь всё ещё не отпустила меня. Каждое движение отзывалось болью и жаром, но всё это я принимала как напоминание о нём, о нас. Я отдала ему себя. Всю. До капли.

Сейчас я должна спросить. Я не смогу больше молчать.

Я не вынесу, если это зависнет в воздухе. Я должна знать. Что

это

значило. Что

мы

теперь значим друг для друга.

Я глубоко вдохнула, дрожа. Голос предательски задрожал.

– Мы же… теперь вместе? – всё внутри сжалось, пока я задавала этот вопрос. Он застревал в горле. Слова будто рвались с мясом. Я смотрела на него с надеждой. С отчаянной верой. Он ведь не мог притворяться… правда?

Он не сразу ответил. Сделал затяжку. Медленно выдохнул дым. Молчал.

А потом:

– Нет. Ты собираешься и свалишь нахрен.

Я… не поняла.

Мир на секунду застыл.

Что он сказал?

Я сжала одеяло, смотрела на него в оцепенении. В ушах звенело.

– Это… шутка? – выдавила я, не веря. Голос дрожал. В глазах защипало. Я не хотела плакать. Не сейчас. Только не сейчас. Он же не может так… Он не мог…

Он повернулся ко мне полностью. Глаза пустые. Лицо каменное.

Никакой мягкости. Ни капли сожаления.

– Я похож на клоуна? Я сказал - свали. Нахрен.

И всё.

Мир перевернулся. Я не могла дышать. В груди что-то оборвалось. Как будто он вырвал моё сердце и швырнул его об стену.

Я уставилась на него. Молчала. Моргала часто-часто, не веря в происходящее.

– Но… я ведь… отдала тебе… – голос сломался, и я сжалась от боли.

– Девственность?, – он рассмеялся. Насмешливо. Жёстко. Его сигарета догорала в пальцах.

Он подошёл к шкафу, открыл сейф, вынул оттуда пачку денег. Спокойно. Хладнокровно. Как будто просто платил за уборку.

Вернулся. Бросил пачку на кровать, рядом со мной.

– На. Плата за неё.

Я резко подняла на него глаза.

– Что?.. – шёпотом. Это не могло быть правдой. Это не могло… быть реальностью.

– Я не собирался тебя удерживать. У меня есть девушка. Любимая. Я планирую на ней жениться.

Каждое его слово удар по лицу.

Я задыхалась от унижения.

Он… Он что, использовал меня? Просто использовал?!

– Зачем тогда в постель меня затащил?! – я закричала, не в силах больше молчать. Слёзы текли градом. Я дрожала всем телом.

Он выдохнул дым сквозь зубы, презрительно:

– Блять, не драматизируй. Мне нужен был секс. Тебе нужен был я. Мы оба получили, что хотели. Я тебя, сука, не принуждал.

Эти слова разорвали меня.

Как нож. Прямо в сердце.

Он обесценил всё. Всю меня. Всё, что я чувствовала.

– Ты… тварь… – выдохнула я, не сдержав рыдания.

Он только усмехнулся. Затушил сигарету. Не смотрел даже.

– Проваливай.

Я сидела, вжавшись в кровать, сжав простыню так, что пальцы побелели.

А он… просто стоял.

Как будто ничего не было.

Как будто я не провела с ним ночь. Не дрожала в его руках. Не влюблялась в него всю жизнь.

Он поцеловал меня так, будто я – его мир. Он стонал моё имя, прижимал к себе, не отпускал до утра. А теперь смотрел на меня, как на мусор, который нужно выкинуть.

Я опустила взгляд на деньги.

Меня вырвало.

Я посмотрела на эту пачку денег. Толстая, новая, связанная тонкой резинкой. Он будто только что расплатился за меня. Как за вещь. Как за тело, в котором больше не осталось души.

Я была для него просто трахом.

Просто победой в его больной, извращённой войне со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Во мне всё внутри дрогнуло.

Огонь. Лёд. Слёзы. Всё сразу.

Губы дрожали, но голос прозвучал отчётливо, как удар пощёчины:

– Засунь эти деньги себе в жопу.

Мэддокс даже не шевельнулся.

Не моргнул.

Стоял, облокотившись о стену, спокойный, чужой.

Как будто это было для него обыденным. Как будто я

никогда

ничего для него не значила.

– Я не шлюха, чтобы ты мне платил. И не твоя игрушка. Не вещь.

Слёзы текли по щекам, но я не вытирала их. Пусть видит. Пусть знает, кого он только что уничтожил.

– Я любила тебя. Дура. Слепая. Наивная. А ты…

Я судорожно вдохнула и прошипела:

– Я не прощу. Никогда. Ни за минуту этой ночи. Ни за один твой взгляд. Ни за эту боль. Ни за то, как ты разрушил меня.

Он всё так же молчал. Не оправдывался. Не просил прощения.

И это –

больше всего

рвало изнутри.

Я откинула с себя одеяло.

Каждое движение отзывалось тупой, глухой болью между ног.

Я чувствовала, как пульсирует там, где он был жесток и неумолим.

Чувствовала, как тело протестует против того, что случилось, как будто отторгало его прикосновения.

Рядом с кроватью валялись мои штаны и трусики.

Мятые. Брошенные.

Я наклонилась за ними, с трудом, с тихим стоном, ощущая, как всё внутри саднит.

Подняла трусики и натянула, дрожащими пальцами.

Ткань прилипала к телу, вызывая болезненное покалывание. Я зажмурилась на секунду, чтобы не заплакать снова.

Потом штаны. Они давались ещё труднее. Ноги дрожали. Я чуть не потеряла равновесие, вцепившись в край кровати.

Но я справилась. Я стояла. Я не упала. И не дала ему этого зрелища.

Я даже не взглянула на него.

Пошла к выходу, еле дыша.

Воздух был тяжёлый, ком стоял в горле, как будто я глотнула слёзы и они застряли в пищеводе.

В прихожей тишина.

Моя кофта была скомкана на полу у стены, как тряпка.

Я подняла её, дрожащими руками, быстро натянула через голову, чуть не задохнувшись в ткани.

Лифчик лежал чуть дальше, возле шкафа. Я схватила его, сжала в ладони… и не смогла. Не стала надевать. Не хватило сил. Просто сунула в карман куртки.

Мои руки тряслись, когда я поднимала куртку.

Пальцы не слушались, но я всё равно справилась.

Я накинула её, застёгивая молнию не до конца. Не было времени, не было воздуха.

Я села на пуфик, натянула уги, с трудом, в спешке, сквозь слёзы.

В ушах звенело от напряжения. Всё тело тряслось. И где-то глубоко в груди… ломалось то, что раньше называлось

верой в него

.

Я встала. Подошла к двери. Не оглядываясь. Словно если я хоть на секунду повернусь, меня затянет назад, туда, где боль, где унижение, где Мэддокс с его мёртвым взглядом.

Я взялась за ручку. Сделала вдох.

Грохот двери был оглушающим.

Он прозвучал, как выстрел.

Как хрип отчаянного сердца, которое только что выгнали из рая, который оказалось адом.

И тишина.

Я ушла.

Я почти скатилась по лестнице, не чувствуя ни ступеней, ни собственного тела. Не стала ждать лифт. Он казался клеткой, а мне нужно было выбраться из его квартиры как можно быстрее. Как можно дальше.

Дверь подъезда резко распахнулась, и солнце тут же ослепило глаза. Я прищурилась.

Какого чёрта так ярко?

Будто не зима, будто не должно быть холодно и пасмурно. Птицы щебетали где-то вдалеке. Смеялись дети на соседней площадке.

А я умирала внутри.

Я прошла пару шагов и села прямо на бордюр у дороги.

Мимо кто-то проходил, разговаривая по телефону. Автобус проехал, обдав легкой пылью. Мир жил, дышал, будто ничего не произошло. А у меня внутри всё выжгло до тла.

Слёзы застилали глаза, но я не всхлипывала.

Слёзы были просто… фоном.

Как дождь в солнечный день.

Бессмысленные, беспомощные, невыносимо живые.

Я достала телефон.

Пальцы дрожали так, будто у меня жар. Открыла список контактов. Глаза тут же нашли нужное имя.

Джаконда.

Моя Джаконда.

Нажала на звонок.

Гудки.

Раз. Два. На третьем она взяла. Голос ещё сонный, хрипловатый, будто только что проснулась:

– Ария?..

Я не ответила. Только тишина, нарушаемая моим дыханием и… слезами.

Они сорвались сами. Схлипнула так тихо, что даже сама испугалась, как сильно меня качнуло.

– Ария?.. Ты плачешь? Что случилось? Где ты, чёрт возьми?

– П-пожалуйста… приедь… – мой голос был сорванным, почти неузнаваемым.

– Где ты?! Что случилось?! Ты дома?

– Нет… я… я у него была…

Я зажала губы. Не могла произнести его имя. Оно жгло. Как яд.

– Где ты сейчас? Назови адрес.

– Ливингстон… двадцать пять… у подъезда…

– Я уже выезжаю. Слышишь меня? Сиди там. Я мигом.

– Джаконда…

– Я рядом, милая. Потерпи чуть-чуть. Пять минут.

Связь оборвалась. Я выдохнула и зажала телефон в ладонях.

Сквозь пальцы пробивалось солнце. На ресницах висели слёзы, которые казались кристаллами в этом неестественно ясном свете.

Я не ощущала ни ног, ни спины.

Боль между ног пульсировала, тянула, жгла. Мне было стыдно даже дышать. Как будто я сделала что-то ужасное.

Хотя не я это делала.

Со мной.

Я обняла колени. Щёки пылали от унижения. Он дал мне деньги. Как шлюхе.

После того, как забрал всё. После того, как я… глупая… После того, как я надеялась.

Солнце било в глаза. Погода издевалась надо мной.

Как может быть так светло, когда внутри ночь?

И тут, фары. Машина резко затормозила. Дверца распахнулась, и я услышала её голос:

– Ария!

Джаконда выбежала из машины, даже не закрыв дверь. На ней была растянутая толстовка и кроссовки без носков. Волосы спутаны. Лицо взволнованное, растерянное.

Она села рядом со мной, прямо на асфальт, не задумываясь ни о чём.

– Солнце… ты в порядке?.. – и, увидев мои глаза, поняла, что глупо было спрашивать.

Я не выдержала. Рухнула в её объятия. Разрыдалась так, как будто меня вывернули наизнанку.

Словно только сейчас стало можно. Словно только рядом с ней я могла быть слабой.

Глава-22. Опустошённая. Грязная.

После того рокового дня я не появлялась в университете две недели. Ни на одну пару. Ни на один экзамен. Мой академический адвайзер названивала каждый день, голос становился всё более раздражённым, угрожающим. Она повторяла одно и то же:

– Ария, если вы не явитесь, мы будем вынуждены начать процедуру отчисления.

И мне… было плевать. Абсолютно.

Меня вырвали изнутри. Я не чувствовала ни страха, ни тревоги, ни желания бороться. Лишь пустоту. Разъедающую, как кислота. Боль, которую Мэддокс мне причинил, стала моим фоном. Он не просто оттолкнул меня. Он растоптал моё сердце, облил бензином мои чувства и поджёг сигаретой, зажатой между его ледяными пальцами.

Каждую ночь я просыпалась в слезах. Простыни были мокрыми от рыданий, а подушку приходилось менять по нескольку раз. И каждое утро я снова ненавидела себя за ту наивную, влюблённую дурочку, которой позволила себе поверить, что он может полюбить её. Что он может быть с ней.

Я вспоминала, как он целовал меня. Как смотрел на меня, будто я была для него вселенной. Лгал. Смотрел в глаза и лгал. А я? Я ведь хотела быть для него всем. Была готова отдать ему себя. И отдала. Он взял. И выкинул.

А Джаконда…

Когда я наконец призналась ей, что тогда, в ту ночь, я поехала к нему, она сначала обиделась. Она сказала, что я предала нашу дружбу. Что мы всегда делились всем, а я скрыла самое важное. Я понимала её. Была не права. Мне нужно было рассказать. Может, она бы тогда остановила меня. Может, всё было бы иначе.

Но вместо того чтобы злиться, она просто посмотрела на меня. Долго. Молча. А потом обняла.

И я разрыдалась у неё на плече, как ребёнок. Потому что я не могла больше держать это внутри.

Я была разбита. До основания. Как фарфоровая чашка, что упала со стола и разлетелась на миллион мелких, острых, ранящих осколков. И даже если бы кто-то попытался меня склеить, я уже не была бы прежней. Ни телом. Ни душой.

Каждый день я смотрела в потолок и спрашивала себя:

Зачем я это сделала? Почему пошла к нему? Почему отдала ему себя? Почему я такая дура?

И внутри звучал только один ответ:

Потому что любила. По-настоящему. А он - нет. И не полюбил бы.

Дэймон…

Он звонил. Он писал. Почти каждый день. Спрашивал, как я. Спрашивал, можно ли приехать ко мне, чтобы увидеть меня. Пытался шутить. Говорил, что скучает. А я…

Я не отвечала.

Просто смотрела на экран телефона, на его имя, которое светилось в уведомлениях, и… отключала звук. Блокировать не решалась. Он ведь ничего плохого не сделал. Наоборот. Он был тем, кто заботился. Тем, кто заслуживал хотя бы ответ. А я… я молчала, как трусливая тварь.

Иногда я читала его сообщения, и в горле вставал ком.

«Ария, ты там жива?»

«Я переживаю за тебя.»

«Ты не обязана ничего говорить. Просто скажи, что у тебя всё в порядке, и я отстану».

И каждый раз, читая эти строчки, я чувствовала себя мразью. Он ведь не знал, что я сделала. Что я переспала с другим. Что в ту ночь, когда он звал меня на ужин и переживал, я отдала своё тело и сердце тому, кто никогда этого не ценил. Кто просто уничтожил меня.

А Дэймон… он ведь так старался. Он был тем самым «хорошим парнем», которого я всегда, вроде бы, искала. С ним было легко, спокойно. Он не давил, не требовал. Он просто был рядом. А я…

Я будто вытерла о него ноги. Разрушила всё. Сама.

Я не могла встретиться с ним, не могла посмотреть в его глаза. Потому что знала, заслуживаю презрения.

Он заботится, а я в это время мечусь между своими ранами и чужими холодными глазами.

Я хотела ответить ему. Столько раз брала телефон в руки. Пальцы зависали над экраном. Я писала:

«Прости»

И стирала. Потому что любое сообщение казалось жалким. Недостойным.

Иногда я мечтала, чтобы он просто перестал писать. Чтобы исчез. Чтобы я не чувствовала этот болезненный укол вины каждый раз, когда вижу его имя. Но он не исчезал. Он продолжал быть рядом. Молча. Терпеливо.

И это убивало меня ещё сильнее.

Я не достойна его.

Сколько бы раз я ни повторяла это в голове, каждый раз это ощущение укоренялось глубже. Как гвоздь, вбитый в грудную клетку.

Я не та девушка, которую он заслуживает. Не та, что будет будить его по утрам поцелуями, смеяться над его шутками и писать «соскучилась» между парами.

Я - разбитая. Опустошённая. Грязная.

Я позволила Мэддоксу уничтожить меня. И пусть тело заживает, но душа… она как будто начала гнить изнутри.

Дэймон не знал, кого полюбил. Он видел только красивую картинку, оболочку, в которой давно не было ничего цельного. Он видел во мне что-то светлое, что-то настоящее.

А на деле я только и делаю, что ломаю тех, кто приближается. Я как острый осколок, и если кто-то пытается меня обнять, он обязательно порежется.

Может он появился в моей жизни и не так давно. Может мы не прожили историю, достойную кино. Но он… он точно не заслуживает быть частью моей драмы. Моей личной трагедии.

Я должна всё объяснить. Я не имею права тянуть за собой ещё одного человека. Не имею права давать ему надежду, которой никогда не будет.

Ведь моё сердце… Оно будто стало камнем. Оно не хочет биться. Не хочет любить.

Оно устало. Оно боится. Оно выбито до предела.

Мэддокс вырвал из меня всё. Оставил меня в луже боли и вины, а я до сих пор лежу там, не в силах встать.

Как же я могу впустить кого-то ещё, если даже себя не узнаю в зеркале?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава-23. Две полоски и одна истина.

Лишь три недели спустя, я смогла хоть как-то взять себя в руки, хоть и было тяжело. Жутко тяжело. Как будто я выкарабкивалась из ледяной воды, набрав в лёгкие столько боли, что дышать было физически невозможно. Каждое утро я просыпалась и не чувствовала ничего. Ни жизни, ни интереса, ни желания что-либо делать. Даже желания плакать не было, просто усталость. Усталость от самой себя, от воспоминаний, от пустоты, которая расползалась во мне, как чернила по мокрой бумаге.

Мама звонила каждый вечер. Иногда по нескольку раз. Отец реже, он не особо навязывался, но я чувствовала, что его беспокойство настоящее. А Джеймс, мой брат… Он писал простые сообщения:

«Ты как?»

,

«Надо поговорить»

,

«Я волнуюсь»

.

Но я каждый раз отвечала одно и то же:

«Извини, учёба. Очень завал. Не могу говорить.»

Ложь. Сплошная, наглая, упрямая ложь. Но я не могла иначе. Я не могла вынести даже мысли, что кто-то из них узнает, насколько низко я упала. Насколько сломана стала.

Я думала, что сильная. Что взрослая. Что могу распознать ложь, распознать игру. А в итоге? Стала игрушкой. Одноразовой, ненужной. И боль от этого была невыносимой.

Мне пришлось выйти в университет, когда адвайзер написала длинное письмо, а потом ещё и позвонила. Голос строгий, недовольный, будто я преступление совершила.

– Ариа, если вы не появитесь до конца недели – вылетите. Мы не можем терпеть столько пропусков без уважительной причины.

И я поняла. Что бы ни происходило внутри меня, я не имею права разрушать свою жизнь ради мужчины, который с лёгкостью разрушил мою.

И вот… Я сижу перед зеркалом.

Пялюсь на собственное отражение, будто на чужую.

Губы бледные. Под глазами тени. Кожа будто стала тоньше. В глазах пустота. Такая, которую уже не закрасишь никакой тушью, никакой помадой. Даже если бы захотела. А я не хотела.

Мне было плевать, как я выгляжу.

Я не чувствовала в себе ничего женственного. Только отвращение к самой себе.

«Хватит», – сказала я себе беззвучно и встала. Пошла в сторону прихожей, чтобы одеть куртку, как вдруг в животе свело…

Меня рвало. Так резко, так сильно, что я не успела дойти до туалета. На полпути побежала, и уже в ванной встала на колени, склонившись над унитазом.

Меня вырвало так, будто из меня вырывали всё. Боль. Гнев. Разочарование. Остатки веры в добро.

Меня выворачивало наизнанку.

Я задыхалась от собственных всхлипов, прижимаясь лбом к холодному кафелю. Он был шершавый, немного влажный.

Я не помню, сколько времени так сидела. Минуту? Десять?

Что со мной?

Такого раньше никогда не было. Да, я не ела последние дни нормально, но чтобы рвота?..

Может, это последствия депрессии? Может, я так себя довела? Может…

Может…

Я встряхнула головой, будто от этого мысли могли вылететь. Поднялась, покачнувшись. Подошла к раковине, полоснула рот, умылась. Посмотрела на себя в зеркало, и я была белее стены. Как будто из меня вытянули кровь.

«Ты просто не ела. Просто переутомление», – говорила я себе, но где-то внутри что-то сжималось. Сомнение. Страх. Неуверенность.

Я не могла позволить себе снова пропустить день. Если ещё раз не появлюсь прощай, университет. А если я вылечу… то тогда я окончательно потеряю всё.

Я не должна.

Я натянула на себя тёплую куртку, закуталась, как будто это могло защитить меня от мира. Одела уги. Без макияжа, без укладки, без маски.

Я была той, кем была. Сломанной, разбитой, но всё же вышедшей за дверь.

Я вызвала такси.

Когда подошла к улице, оно уже стояло. Села на заднее сиденье. Водитель даже не обернулся, и слава богу.

Потому что если бы он посмотрел на меня, он бы увидел не студентку…

…а девушку, которую вывернули изнутри и забыли собрать обратно.

Когда я вышла из такси, ноги дрожали.

Я шагала по территории кампуса, как будто иду на казнь.

Университетский воздух казался чужим. Люди, лица, шаги, голоса. Я будто видела всё через мутное стекло. Мир был, но я в нём не существовала.

Мне было тяжело дышать, тело словно сопротивлялось движению. В груди тяжело билось сердце. Я на автомате прошла до административного корпуса, поднялась на нужный этаж и постучала в дверь.

– Войдите.

Я толкнула дверь и зашла.

Адвайзер сидела за столом. Сухая, всегда собранная женщина лет сорока. Волосы затянуты в строгий пучок, очки на кончике носа. Она посмотрела на меня так, будто я уже вылетела, и она просто жалеет, что не сделала это раньше.

– Мисс Уитли, – холодно начала она. – Вы наконец-то соизволили появиться.

Я кивнула, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Вы хоть понимаете, насколько серьёзно всё то, что вы устроили? Вас могли исключить. И до сих пор могут. Пропуски, ноль активности, игнорирование писем и звонков. Вы студентка. Не маленький ребёнок.

Я опустила голову.

– Простите, – тихо прошептала я. – Больше такого не повторится.

Она посмотрела поверх очков, будто не верила ни единому слову.

– Надеюсь. Потому что в следующий раз даже извинения не помогут. Вы должны посещать занятия. И на следующей неделе появитесь у меня с заполненной формой по академической активности. Понятно?

– Понятно, – выдавила я.

– Можете идти.

Я развернулась и вышла из кабинета, чувствуя, как в груди всё сжалось. Я чуть не вылетела. Из-за него. Из-за того, кто даже не счёл нужным потом появиться. Не написал. Не позвонил. Даже не спросил, жива ли я.

Когда я зашла в аудиторию, Джаконда сразу вскочила с места.

– Ари! – она подбежала, крепко обняла меня. – Наконец-то! Боже, как я волновалась!

Я попыталась улыбнуться, но видела, как её лицо изменилось. Радость сменилась тревогой, взгляд забегал по моему лицу.

– Подожди… Ты в порядке?.. Ты такая… бледная, чёрт. Как привидение. У тебя точно всё нормально?

– Да, – солгала я. – Просто не ела нормально. Всё окей.

Но она уже не верила. Она знала меня слишком хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Садись, – сказала она, не отводя глаз. – Потом поговорим.

Я села рядом. Занятия начались, и я делала вид, что слушаю, но слова преподавателя просто пролетали мимо. Моя голова будто плыла. Всё казалось каким-то нереальным, как в дурном сне. Я старалась сосредоточиться, цеплялась за каждую мысль, но в животе неприятно крутило.

И вдруг… Резко. Молниеносно.

Всё внутри сжалось, и меня затошнило. Резко. Сильно. До слёз.

Я зажала рот рукой и прошептала:

– Прости, мне нужно… – и вскочила, выбежав из аудитории.

В туалет я влетела как сумасшедшая, едва успев добежать до кабинки. Меня снова вырвало. Жестко. Снова с таким усилием, что я дрожала всем телом. Руки тряслись, в висках стучало, в глазах потемнело.

Что со мной, чёрт побери?..

Когда всё прекратилось, я долго сидела, прижавшись лбом к коленям, будто мир вокруг рухнул.

Я вытерла губы, встала, медленно вышла из кабинки, опираясь о стены. И застыла.

Джаконда стояла у двери.

Скрестив руки на груди. Серьёзная. Тревожная. В её глазах была не просто обеспокоенность. Там была догадка.

Она подошла ближе. Смотрела прямо в глаза. Медленно, очень тихо, почти шёпотом, спросила:

– Ария… Скажи мне честно.Вы предохранялись?

Я не сразу поняла, о чём она.

Мозг будто отказывался принимать смысл слов. Но потом… Картина всплыла. Душ. Его тело. Его руки. Его взгляд. Его движения.

И нет.

Нет.

Он не предохранялся.

Я чувствовала, как лицо покрывается холодным потом. Воздух как будто исчез. Всё встало на свои места: рвота. слабость. задержка. пустота в теле.

О нет. Только не это.

– Ария? – Джаконда подошла ближе. – Ты же понимаешь, что это может быть?..

– Я… у меня задержка… – прошептала я, вцепившись в край раковины. – Я думала, это из-за стресса. Из-за депрессии. Я не считала… не следила. Я…

Я не могла договорить. Голос сорвался. В горле застрял ком.

Джаконда мягко, но твёрдо сказала:

– Оставайся тут. Я сейчас. Сбегаю в аптеку. Принесу тест.

Ты должна знать. Мы должны знать.

Я кивнула. Не в силах пошевелиться.

Когда она вышла, я вернулась в кабинку, и заперла дверь. Опустилась на холодный кафель.

Мир затих. Только сердце грохотало в груди.

А если я и правда беременна?.. Что тогда? Что, чёрт возьми, тогда?..

Я сидела на холодной плитке пола, прижавшись лбом к кафелю стены. От неё тянуло ледяной прохладой, но меня не заботил ни холод, ни то, что я была в универе, ни даже то, что закончился уже несколько пар. Тело как будто отключилось. Руки дрожали. Сердце билось гулко, неровно, где-то в ушах, и я не могла ни отдышаться, ни собраться. Всё внутри было пусто, и в то же время будто распирало изнутри. Мне тошно. Душно. Страшно.

И как будто всё происходящее не со мной.

Я сидела в кабине, согнувшись, уперевшись коленями в грудь. Слёзы текли сами по себе. Я не рыдала, не могла. Просто тихо капали вниз, впитываясь в рукава свитера. Всё казалось каким-то нереальным, как в дурном сне. Только вот сна не было.

Я услышала, как открывается дверь. Послышались быстрые шаги. Потом стук в дверь кабинки.

– Ария? Это я. Открой. Быстро.

Я с трудом поднялась, отодвинула щеколду, и дверь тут же открылась. Джаконда стояла передо мной, растрёпанная, с порозовевшими от бега щёками, в руке белый пакет из аптеки.

Она не задала ни одного вопроса. Просто сунула мне тест.

– Сделай.

Я кивнула, не глядя ей в глаза, и снова закрылась в кабинке.

Пальцы еле слушались. Казалось, что я делаю всё это не сама, как будто тело отделилось от сознания. Всё происходило автоматически. Движения были механическими, безэмоциональными, но внутри всё орало. Гулкое, пронзительное чувство паники затапливало изнутри.

Потом… ожидание. Три минуты. Самые длинные в моей жизни.

Я держала тест в руках, уставившись в окошко. Пусто. Пусто. Пусто.

И вдруг, появилась первая полоска. Я задержала дыхание.

И через пару секунду вторая.

Я выронила тест на пол.

Ноги подкосились, я осела обратно, упершись в кафель, и закрыла рот рукой. Сердце колотилось как бешеное. Слёзы выступили мгновенно от шока, от осознания, от паники, от того, что мир треснул, как стекло. Всё, что я знала о себе и своей жизни, рухнуло в один миг.

Джаконда постучала снова.

– Всё в порядке? Открывай.

Я молча открыла дверь и медленно подняла взгляд. Она увидела моё лицо, побледнела.

– Он… положительный?

Я кивнула, не в силах выговорить ни слова.

– Охренеть… – прошептала она и протянула руку, чтобы взглянуть на тест. Две чёткие полоски. Безошибочно.

Она смотрела на него, потом на меня, и, наконец, села рядом на пол. Мы сидели вдвоём на холодной плитке, а я… я не могла перестать плакать. Не всхлипывая, не рыдая. Просто тихо, по-настоящему, как будто внутри всё разрывалось.

– Мне только восемнадцать… – прошептала я. – Я даже не знаю, кто я такая. Только начала учиться. Только начала как-то жить. А теперь…

– Чёрт, Ария… – Джаконда выдохнула и провела рукой по лицу. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня сбила машина. Я не знаю, что делать. Я… Я просто… Это ошибка, да? Может… может, тест врет?

– Они не врут, особенно когда задержка больше недели, и две такие жирные полоски. Ты ведь сказала, что у тебя цикл сбился?

– Да, но я думала… из-за стресса, из-за депрессии, из-за всего… – Я обхватила себя за плечи, глядя в пустоту. – Я не готова. Я даже не уверена, что смогу нормально встать сейчас и дойти до дома, а не то чтобы… растить ребёнка.

Джаконда молчала пару секунд, а потом выдохнула.

– Слушай. Я понимаю, что ты в полном шоке, – сказала она мягко, но чётко. – И да, это огромный шок. Но ты не можешь делать вид, что этого не произошло. Нужно говорить с ним. С Мэддоксом.

Я резко повернулась к ней, глаза расширились.

– Что?

– Ты должна рассказать ему. Это не просто твоя проблема. Вы были вдвоём. Вы вдвоём это сделали. Значит, и решать вы должны вместе.

Я подняла на неё глаза, наполненные слезами. Они дрожали и вот-вот потекут, но я пока держалась.

– Нет, – глухо выдохнула я.

– Ария…

– Нет! – отрезала я резко, громче, чем хотела. Голос сорвался, в нём задрожала боль, закипевшая внутри. – После всего, что он сделал в тот день… Я не скажу.

Джаконда сжала губы, кивнув. Она знала. Она всё знала. Я рассказала ей. Как он взял меня в ту ночь. Как на утро не сказал ни слова, а просто… вышвырнул.

Как кинул на кровать пачку денег. Как я сидела, голая, с разбитым сердцем и ощущением, что меня продали.

– После всего, как он со мной обошёлся… – продолжила я, почти шепча. – Он даже не посмотрел на меня. Ни одного слова. Только холод в глазах и деньги, как будто я просто была телом на одну ночь. Как будто я никто.

Ты правда думаешь, что я побегу к нему с этой новостью?

Джаконда опустила взгляд и на секунду замолчала. Затем заговорила мягко, но твёрдо:

– Я понимаю. Правда. Я бы на твоём месте, наверное, тоже хотела бы забыть, стереть всё, что связано с ним. Но ты теперь не одна. В тебе жизнь. И это уже не просто твой выбор, Ари. Это… ваша общая реальность.

Он должен знать, хотя бы потому, что ребёнок это не только твоя ответственность.

Я отвернулась, прижимая ладони к щекам, чувствуя, как к глазам снова подступают слёзы.

– А если он пошлёт меня? Если скажет, что это не его? Если снова… сделает больно?

– Тогда ты хотя бы будешь знать, что ты сделала всё правильно, – прошептала она. – А он… он пусть сам живёт с тем, как поступит. Но ты не должна тащить это одна. Он должен знать. Это не просьба – это факт. Он должен знать.

Я долго молчала. В груди всё ломалось. Горело. Стягивало горло.

Я чувствовала себя маленькой, потерянной девочкой, у которой отняли почву под ногами и весь воздух из лёгких.

Я не хотела говорить ему. Я боялась. Я ненавидела. Я презирала.

Но в глубине души… я знала, что она права.

– Хорошо, – прошептала я. Голос был хриплым, будто я прошла через бурю. – Я скажу.

Джаконда кивнула, обняв меня за плечи, прижав к себе.

– Не спеши. Но и не затягивай. Он должен узнать. Не через других. Не потом. От тебя.

Я снова кивнула, позволив себе уткнуться в её плечо.

На секунду я просто позволила себе быть слабой.

Я беременна. От Мэддокса Лэнгстона. Человека, который вытер об меня ноги.

И теперь мне предстояло сказать ему, что он станет отцом.

Я вышла из женского туалета, чувствуя, как ноги будто ватные.

Воздух в коридоре показался слишком свежим, холодным. Он хлестал по щекам, как пощёчина, и будил к реальности, в которой всё не просто страшно. А необратимо.

Я шагала, будто не в себе. Кажется, я даже не дышала. Плечи были опущены, руки сжаты в кулаки, а в голове только одна мысль: найти его. Сказать. Пусть это его ребёнок. Пусть он решает. Мы вместе разберёмся. Так ведь будет правильно? Так ведь надо?

Я шла по кампусу, сверяя шаги с бешено стучащим сердцем. Оно било в груди, как сумасшедшее, как будто предупреждало: не ходи, не ищи, не смей. Но я не слушала. Мне нужно было увидеть его.

И вот… Я вижу его.

На фоне главного корпуса. Он стоит, как всегда расслабленный, уверенный, будто весь мир принадлежит ему. Высокий, сильный, чёрная футболка облегает плечи, а на полное спокойствие.

И рядом с ним Талия.

Она стоит слишком близко. Её рука на его груди, а его на её талии. Моя грудь сжалась. Но я не успела даже шагнуть, я застыла на месте.

Он медленно наклоняется к ней.

И целует.

Прямо в губы. Спокойно. Неторопливо. Словно так и должно быть.

Я не почувствовала ничего в первый момент. Ни воздуха, ни боли. Я просто смотрела. Секунда. Две. Три.

Мир рухнул. Внутри меня что-то оборвалось с глухим, рвущим всё внутри звуком. Он поцеловал её. Он с ней. Они… вместе?

Сердце вдруг перестало стучать. Оно замерло. А потом резко сжалось. Словно кто-то вонзил нож между рёбер и провернул его, наслаждаясь этим.

Я отступила на шаг назад. Нет… Нет, чёрт возьми. Я не верю. Но перед глазами реальность. Его губы на её губах. Его рука на её талии. Её счастливое лицо, будто она получила всё, о чём мечтала. Он выбрал её. Он с ней. И, судя по всему, не просто так.

«– Я не собирался тебя удерживать. У меня есть девушка. Любимая. Я планирую на ней жениться.» - эхом раздался его слова.

Горечь подступила к горлу. Но теперь это была не просто боль. Это была ненависть. Глухая, тяжёлая, расплавленная внутри меня. Я почувствовала, как кровь начинает бурлить. Как всё внутри меня начинает кричать. Не от любви. Не от тоски. А от ярости.

Он пользовался мной. Взял то, что хотел. Бросил. Дал мне деньги, как последней шлюхе, унизил, растоптал, вышвырнул из своей жизни. А теперь стоит здесь, в полном спокойствии, с другой… целует её, как будто ничего не было.

И я…

Я стояла тут, с его ребёнком под сердцем.

Нет. НЕТ.

Он не узнает. Ни за что. Он не заслуживает этого. Не заслуживает знать. Я не позволю. Он не достоин.

Я развернулась и пошла. Нет, побежала. Слёзы душили меня, но я не дала им вырваться наружу. Бежать. Подальше. Прочь от него. От этой боли. От всего.

Всё кончено. Теперь я его не люблю.

Теперь я его ненавижу.

От автора: Мои любимые! Каждая ваша звезда, каждый отзыв как драгоценность в моей копилке вдохновения.

Спасибо за то, что читаете, чувствуете, проживаете вместе с Арией каждую её боль, слёзы, падения и проблески надежды. Я бесконечно благодарна за вашу поддержку. Вы - причина, по которой я продолжаю писать. Вы моя сила. Моя мотивация. Моё сердце.❤️

И если вы думаете, что всё самое мощное, эмоциональное и горячее уже позади… О нет. Всё только начинается.

Я приглашаю вас прямо сейчас продолжить эту историю там, где всё станет ещё глубже, сильнее, больнее… и жарче.

???? Вторая часть здесь:

Конец