Мост

Часть 1. Глава 1

«Мои знания абсолютно бесполезны».

Это было первое, что я отчётливо поняла после того, как открыла глаза. Где-то на периферии зрения мигал красный аварийный огонь. Некогда стерильные стены оказались заляпаны неизвестной жидкостью. А из угла на меня смотрели три пары зелёных глаз. Неизвестные существа, размером не больше кошки, на первый взгляд казались безобидными. Но убеждённости в этом суждении не было. Это не Земля, а значит ничто не может дать тебе гарантию, что ты не умрёшь прямо сейчас.

Пошевелив рукой, я с усилием сжала пальцы. Кости одеревенели и поддавались будто бы с хрустом. Родной белоснежный корабль сейчас казался чужим и опасным: сквозь дыры в стене тянул грязный тяжёлый воздух.

— По крайней мере воздух тут есть, — собственные слова оказались такими громкими, что я только сейчас поняла, как тихо было вокруг. Даже сигнал о тревоге не работал. Оповещение о крушении сломалось во время крушения.

Чтобы сесть в криокамере понадобилось несколько минут. Всё это время я не отрывала взгляда от загадочных инопланетных зверей на стене. Что эти существа были неразумны, я себя почти убедила. Иначе у нас уже случился бы хоть и затруднённый, но контакт. Очень медленно, чтобы не напугать наблюдателей, я свесила ноги и поставила их на пол, краем глаза стараясь удостовериться, что не наступлю на стекло или что-нибудь похуже. Не поворачиваясь, скользнула в сторону и несмело скосила взгляд на соседнюю криокамеру. Крышка была цела, но эвакуация не сработала. Лежащая в капсуле девушка казалась мирно спящей.

Я не имела права будить её. Я не медик. Но тот факт, что наша комната ещё цела, не означал, что она будет цела через несколько минут. Мы приземлились... Нет, мы упали. Мы упали, и я понятия не имею куда.

Бегло осмотрев девушку, я снова бросила взгляд на странных тварей на стене. Они также молча наблюдали за мной. На девушке была рабочая форма, точно такая же, как на мне, но эмблема на груди выглядела другой. Кажется, она из технического отдела. Техник мне бы сейчас очень пригодился.

Я несмело занесла руку над кнопкой пробуждения. Но в это мгновение шаткая дверь комнаты поехала в сторону. Застопорилась где-то на половине и вывалилась наружу. Совершенно поражённая, я не сразу поняла, в чём дело. На пороге стоял мужчина. Кажется, он решил выломать то, что не подчинилось ему сразу.

— Здесь есть выжившие! — крикнул он куда-то себе за спину. На нём тоже была форма техника.

К нам присоединился ещё один человек: в комнату вбежала девушка к которой, по всей видимости, только что обратился мужчина.

«Медик», — мне начало казаться, что жизнь налаживается. Любое чрезвычайное происшествие можно пережить, если у вас есть техник и медик.

Девушка подбежала ко мне, бегло осмотрела и толкнула к выходу. Там меня за предплечья поймал мужчина и потянул за собой. Они оба игнорировали зеленоглазых существ в углу.

— Выводи её, — врачея подлетела к криокамере и развеяла все мои сомнения нажав на кнопку. Как моя соседка просыпалась я уже не видела. Меня выволокли в коридор, и мы побежали.

Под ногами хрустели обломки корабля. Что-то трещало и ревело, и по мере нашего бега звук только усиливался. Рыжеволосый мужчина в комбинезоне техника повернулся ко мне и на бегу протянул правую руку:

— Адам.

— Хонори, — ответила на рукопожатие не сбавляя темпа.

— Из гео-отдела? — Адам указал на свою нашивку на груди. — Я из технического.

Ответить я не успела. Подбегая к поломанному трапу, мы практически скатились по нему вниз и вывалились за пределы корабля. Под ногами оказалась густая трава. Адам свалился на четвереньки и отполз подальше к кустам, я за ним. Оперевшись на кривой ствол ближайшего дерева, я судорожно восстанавливала дыхание.

Спустя всего несколько секунд оттуда же, откуда выбежали мы, появилась уже известная мне врачея. Она поддерживала незнакомку из криокамеры, помогая ей идти, а за ними показался высокий широкоплечий мужчина в военных доспехах. На поясе у него висел пистолет, и это была ещё одна хорошая новость.

— Есть подозрения, что эта штука может взлететь на воздух, — военный замахал руками, координируя нас. Нестройной кучей мы ринулись в заросли. Мёртвая тишина корабля сменилась какофонией звуков. Что-то высоко в кронах пищало, жужжало и скреблось. Мы старались сохранять осторожность в передвижениях, но страх быть накрытыми взрывной волной оказался сильнее.

Адам поднял руку и нажал на свой браслет, перед ним выскочило голографическое окно. Чтобы техник не врезался в какое-нибудь неожиданное препятствие, мы с военным подхватили его под руки с двух сторон.

— Ещё пятьдесят три шага, и мы выйдем из радиуса поражения.

Мы с военным переглянулись. Позади нас плелись врачея с хромой девушкой-техником.

Когда мы остановились, все замерли. Я схватилась за грудь в области сердца, весь мир заглушил мой неровный пульс. Где-то в глубине себя я понимала, что нужно сосредоточиться, но непривычное к такому уровню адреналина тело не слушалось. Мне оставалось просто надеяться, что кто-то придёт в себя раньше меня.

Так и случилось.

— Капитан Кан, семнадцатый отдел, южное крыло.

Военный не стал вытягиваться по струнке, вместо этого выжидающе уставился на нас.

— Хонори, гео-отдел северного крыла.

Кан кивнул и перевёл взгляд на врачею.

— Светлана, — она улыбнулась и заправила за уши свои короткие светлые кудри, — просто Лана, если тяжело. Медицинский отдел северного крыла.

— Адам. Технический отдел западного крыла, — немного подумав он добавил: — Полгода только работаю.

Все посмотрели на оставшуюся девушку. От внимания она стушевалась, но уже через мгновение гордо расправила плечи:

— Чевон. Технический отдел восточного крыла.

«Тогда... Как мы оказались в соседних криокамерах», — мысль вспыхнула и погасла. Уступила место волнению.

Фамилии опустили все. Нарочно или случайно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Значит, — Кан посмотрел на меня и Светлану, — только вы вдвоём из одного крыла. Знали друг друга раньше?

Светлана пожала плечами.

— Пересекались, но близко не знакомы.

— Видела тебя только на обедах. У меня хороший иммунитет.

Лана рассмеялась:

— Это так. Смотрела твои анализы. Превосходные.

— Так. Мы поняли, — в наш разговор вклинился Адам. — Теперь мы все познакомились и можем... Обсудить кое-что очень важное. Где мы?

Все замолчали. Я невольно посмотрела на Кана, которого успела записать в негласные лидеры. Кому ещё я бы смогла доверить свою жизнь, как не космическому капитану? Но Кан молча смотрел в одну точку перед собой и прочитать его мысли было невозможно.

Я потянулась к браслету. Адам смог воспользоваться своим, значит и я смогу. Дисплей замигал, по нему бегали помехи. Дата и время сбились до заводских настроек. Связи не было, подключиться к кораблю удалённо я тоже не смога.

— Что ж, — Кан подал голос, — давайте сложим наши последние воспоминания чтобы восстановить события. Кто начнёт?

Посмотрев по сторонам, я подняла руку.

— Можно? Но для начала никто не хочет поискать более открытое пространство?

— Перемещаться без карты небезопасно, — заметила Чевон, — нам нужно определить местоположение и запросить нужную карту в архиве.

— Замкнутый круг. Для того, чтобы понять, где мы, нам надо поговорить, — Лана из всех нас была самой спокойной.

Поняв, что мы топчемся на месте, Кан вновь взял всё в свои руки:

— Будем продвигаться медленно. Не отходя друг от друга слишком далеко. Поищем водоём или вроде того. По пути обсудим кто что помнит и кто что имеет при себе.

Все кивнули. Как Кан выбрал направление движения никто не спрашивал. Я задумалась на мгновение и начала вспоминать вслух:

— Я легла в криокамеру после своей смены. Наше крыло работало над партией семян для Глизе, — на этих моих словах Лана закивала. — Я проверила теплицы и ушла. Ничего необычного не заметила. С собой у меня ничего нет, я проснулась и сразу попала в «постапокалипсис».

— Мне нечего добавить, — Светлана, которая шла за мной, демонстративно похлопала себя по комбинезону, — ночных смен не беру, с аптечками в карманах не сплю.

Адам закатил глаза.

— У меня чуть интереснее, — Чевон шла последняя, поэтому на неё все невольно обернулись, — я работаю в ночную, и перед тем, как уйти в каюту, мы разбирались с техническими неполадками. Они были не срочными, поэтому нас отпустили. Барахлила связь, принимала какие-то посторонние сигналы.

На неё как-то странно посмотрел Адам:

— У нас не было такого. Но капитан нашего крыла, — он покосился на Кана, — как-то напряжённо рассматривал радиотелескопы у пилотов.

— А что ты делал у пилотов? — Кан ответил подозрением на подозрение.

— Работал. Кстати! — Адам сунул руки в карманы. — Имеется несколько инструментов и наушники для коммуникации. Если встретим другие цивилизации, сможем понять их через автоматический перевод. Если он есть в базе, конечно.

— У меня с собой пластыри, — Чевон помахала ими в воздухе. — Я часто ранюсь на работе, поэтому всегда ношу их с собой.

Я посмотрела на Кана.

— А ты что нам расскажешь? Кажется, капитан западного крыла что-то знал. А как дела на южном?

— Возможно, нас подбили, — не стал церемониться Кан. — Я хотел удостовериться в этом, но никто из вас больше ничего не знает.

— Что?! Кто подбил?

— Тихо ты, — шикнул на Адама Кан. — Очевидно, жители этой планеты. Я не знаю её названия. Всем было плевать, потому что она долгое время считалась необитаемой. Это вне моей компетенции. Некто, очень хорошо прячущийся от нас раньше, вдруг подал голос. И не ясно с какими намерениями.

— Теперь я точно не хочу встречать никакие другие цивилизации.

Тут я с Ланой была согласна. Друзья они нам или враги, мы не сможем о них ничего узнать, потому что о них нет информации.

Стоило мне додумать эту мысль, как я уловила где-то рядом шум воды. По лицам остальных я поняла, что они тоже это услышали. Настроение приподнялось. Странно, но наша разношерстная компания сохраняла удивительную непринуждённость и оптимизм. Возможно, как и для меня, для них это была не первая высадка на чужой планете. Хотя, вряд ли хоть кто-то из нас делал это раньше также недобровольно.

— Тихо, — Кан раздвинул ветки и слегка пригнулся. Теперь он был одного роста со всеми нами.

Замерев, я тоже прислушалась. Казалось, прямо за ближайшим кустом бежит река. Крадучись мы один за одним двинулись вперёд и спустя мгновение и правда увидели воду. Бойкий поток начинался где-то в лесу, из которого мы вышли, и убегал наискосок куда-то в степь. Странную и оранжевую инопланетную степь. На другой стороне реки деревья уже редели.

— Отлично, — осмелев, Светлана подошла ближе к водоёму, — осталось как-то проверить, можно ли эту воду пить.

В это самое мгновение раздался оглушительный треск. Оглушительный, потому что неожиданный. Если бы это был очередной звук леса, его легко заглушила река. Но это...

Кан схватил Светлану за рукав и потащил назад. Через мгновение мы все поняли то, что капитан осознал раньше нас. На другом берегу кто-то был. Кто-то большой. И не один.

Раздвинулись ветки, листья хлестнули по массивным фигурам. Чевон за мной издала испуганный стон. Кан опустил руку на пистолет, но не стал доставать его.

Пришельцы не нападали. Втроём они замерли, но настороженность в их глазах легко читалась. Они были похожи, но всё же казались неуловимо разными. Широкие силуэты, тела больше монстроподобные, чем человеческие. Если строение рук походила на наше, то ноги выглядели скорее звериными, изгибаясь в стопе слишком высоко, как у земных хищников. Только вместо шерсти по телу располагались кажущиеся издалека каменными наросты. Чуть вытянутые вперед лица с плоскими носами и ярко-жёлтые глаза без зрачков. Я не знала, что это за вид. Меня радовало лишь то, что они не выглядели совсем дикарями. В когтистых лапах не было копий, на рельефных телах подобие одежды, а на голове среди рогов что-то отдалённо напоминающее обычные волосы. Антропоморфные черты в них угадывались. Все они казались выше Кана.

Один из пришельцев указал на нас и что-то сказал другому. После этого они двинулись вброд.

Глава 2

Я успела услышать лишь «не сопротивляйтесь» от Кана. Меня схватили под руку и повели через холодную реку на другой берег. Рядом со мной волочился Адам и беспокойно копался в карманах. Подобная наглость, впрочем, провожатых не смутила. Численность была на нашей стороне, но это оказалось единственным преимуществом. Тот из нас, кто мог бы составить им конкуренцию, это Кан. И то не всем сразу. Однако первое правило контакта с новой расой гласило: мы пришли с миром. Сопротивление может вызвать ненужный конфликт. Мы не знаем наших прав, но что сейчас ещё хуже — мы их не понимаем.

Мне приходилось перебирать ногами быстрее. Размах инопланетного шага оказался значительно больше, а подстраиваться под меня никто не собирался. Я шла — почти бежала — и тщетно вслушивалась в чужую речь. Изредка пришельцы переговаривались. Короткими, но чёткими фразами. И все они оказались на незнакомом мне языке. Оглядываясь на остальных, читала на их лицах такое же замешательство.

Адам запнулся и чуть не уронил что-то в траву. В последний момент он крепче сжал крохотный белый приборчик. Очевидно, в нас не видели угрозы. Потому что пришелец молча посмотрел на неизвестный прибор и ничего не сделал. Ни с прибором, ни с Адамом.

Вблизи мне выдалась возможность рассмотреть «монстров» ближе. И правда звери. Будто бы что-то из «Красавицы и чудовища», но без шерсти. То, что я издали приняла за наросты, вблизи выглядело как чешуя. Мелкая и матовая. На бледных телах она выделялась оранжевыми, жёлтыми, красными и даже зелёными пятнами. У каждого из пришельцев преобладал свой цвет. И форма их рогов оказалась разной. У одного они завивались в спираль, у другого торчали вверх. А у третьего они были совсем короткие.

Шли недолго. Попали в поселение. Кривые деревянные постройки, кое-где облепленные грязью и сухой травой, а где-то перемотанные тряпками. Мне показалось, что за основными домиками под пологом листвы скрыты более важные строения. Но сейчас мы стояли на открытом пространстве, а множество жёлтых глаз без зрачков смотрели на нас.

«Скорее без белков, — я покачала головой, — но всё равно выглядит странно».

Существа переговаривались. Ни единого слова я всё ещё не понимала. И с каждой секундой это удручало всё больше.

Из толпы вышел тот, кого сразу неосознанно называешь «главным». Его кожа оказалась абсолютно белой. И чешуйки, которые у остальных добавляли цвета, у него тоже были белые. Весь одного цвета, вплоть до длинных белых волос. Белые, переходящие к концам в серый рога загибались назад. На фоне остальных он носил слишком много одежды. Слоистый балахон прикрывал большую часть его тела и спускался длинным подолом почти до земли.

Я столкнулась с ним взглядом. Когда он начал говорить, я в полной мере осознала, как широко открывается рот у этой расы. К щекам челюсти смыкались зигзагом. А во рту блестели острые клыки.

Когда он заговорил, мы компанией переглянулись. Утробный рычащий голос, очевидно, обращался к нам. Как к равным разумным существам. Но на этом наше понимание заканчивалось. Главный говорил, но в один момент словно бы прочитал на наших лицах замешательство. Замолчал. И пошёл к нам. Чевон забилась в руках придерживающего её пришельца. Приближение самого большого из них напугало девушку, но отойти ей не дали. Тогда я шагнула чуть в сторону, прикрывая её собой. Этот жест привлёк внимание идущего к нам лидера, и он сменил траекторию, остановившись прямо передо мной.

— Я не понимаю, — покачав головой, вновь посмотрела на пришельца. Он... нахмурился? Очередные попытки что-то донести вновь не увенчались успехом.

Неожиданно Адам сунул мне что-то в руку. Я посмотрела на свою раскрытую ладонь и увидела наушник.

«Гениально!»

Я надела наушник и прислушалась. Система должна автоматически определить язык и начать переводить параллельно. Если они говорят хотя бы на одном известном в этой галактике языке.

Металлический немного дребезжащий от повреждения техники голос с небольшим отставанием заговорил. Я старалась сосредоточиться на нём, но во втором ухе всё ещё слышала их непонятную речь.

— Они с Земли. Мы уверены, они выглядят как люди.

— Да, да, — я замахала руками, вновь привлекая внимание к себе, — Земля. — Прислушалась к их речи и постаралась повторить на чужом языке. — О-Ошра? Э... Да.

И вновь указала на себя.

— Меня зовут Алааран, — он прижал ладонь к месту, где у людей находилось сердце. — Глава этого места. Назови себя, глава людей.

Он принял меня за главную из-за того, что я прикрыла Чевон? Я посмотрела на Кана. Он едва заметно кивнул.

Не зная, как выразить свою мысль на его языке, я указала на себя:

— Хонори.

— Хонори, — повторил он. — Как вы оказались здесь?

— «Здесь» это где...

На его лице расцвело непонимание. О да, языковой барьер. Ко мне осторожно боковым шагом подошёл Адам. В его ухе я тоже заметила наушник.

— Это игра в одни ворота. Мы можем отвечать только «да» и «нет».

— Я понимаю, — оторвав взгляд от Алаарана, я посмотрела на Адама, — какие идеи?

— Пантомима?

Я закатила глаза. И решила попробовать. Указав на себя, я повторила:

— Хонори, — потом показала на техника рядом, — Адам, — театрально развела руки, охватывая жестом нас обоих, — люди.

— Лю-ди.

— Люди, — я кивнула. Подняла руку и двумя пальцами изобразила шаги. Чувствуя себя всё более по-идиотски, обвела пространство, а после пожала плечами.

Алааран снисходительно покачал головой. Кажется, в его глазах это тоже выглядит глупо.

— Ты понимаешь меня? — спросил он, и я кивнула. — Но не можешь говорить, как я?

Я снова кивнула. Диалог складывался.

— Есть контакт? — Светлана стояла возле Кана. Они оба были чуть поодаль и вряд ли улавливали суть. Адам поднял большой палец вверх.

— Вы намерено приземлились здесь?

— Нет, — и через мгновение опомнилась и помотала головой. По всему выходило, что сбили нас не они. Да и будем честны, смотря на их поселение, я с трудом могла бы сказать, что у них есть для этого технологии. Походили они на совершенно первобытную расу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как ты понимаешь меня, если не знаешь моего языка?

Щелкнув по наушнику ногтем, я с некоторой гордостью продемонстрировала его Алаарану. Человеческий прогресс, им такое и не снилось. Алааран наклонился, рассматривая устройство в моём ухе. Вблизи он казался менее пугающим. Глаза горели янтарём, когда он вглядывался в наушник. Понятия не имею, что он пытался таким образом понять. Я наобум понажимала на приборе кнопки. Что-то запищало и меня вдруг осенило.

— Ээ-э... Идея? Заранее простите.

Сняв наушник, я медленно потянулась к Алаарану, давая ему возможность отстраниться или остановить меня. Он не двигался. Лишь внимательно следил за моими движениями. Спиной я ощутила напряжение пришельцев, что вели нас сюда. Были они стражей или кем ещё, моё приближение к их главе им не понравилось. Преувеличенно осторожно я отвела чужие волосы, обнажая острое белое ухо. Наушник для него был маловат. Крепление неплотно обхватило раковину. Мне пришлось повозиться чтобы наушник держался. В этот момент я почувствовала, что Алааран заводит свою когтистую лапу мне за спину. Не касаясь, но будто поддерживая.

Наконец закрепив наушник, я принялась настраивать его, тихо бормоча под нос:

— Где-то здесь должна быть кнопочка. Не знаю какая, на Земле много языков, надо настроиться на нужный. Когда ты начнёшь меня понимать…

Алааран вздрогнул и отпрянул. Кажется, его напугал роботизированный голос в ухе. Я требовательно протянула руку к Адаму, и он дал мне второй наушник.

— Вот так, — я растягивала слова чтобы дать Алаарану время адаптироваться, — теперь мы должны понимать друг друга.

— Теперь я не слышу твоего голоса.

— Да, тебе надо опираться на то, что в наушнике, — я показала на своё ухо. Алааран некоторое время молча смотрел на меня. Словно пытался что-то прочесть в человеческом лице. На это я изогнула бровь.

— Хорошо. Хонори. Как вы, люди, оказались здесь?

— Наш корабль потерпел крушение.

— И сколько вас?

Я замялась. Только сейчас я по-настоящему задумалась о том, сколько нас.

— Живых — пятеро, — почти прошептала я. И посмотрела на остальных. Мои слова понимали все, и сейчас лица их резко потемнели. Целый корабль. Люди из разных стран, работающие в четырёх крыльях огромного космического корабля. Не могли же умереть.

— Всего пятеро? — кажется, Алааран мне не поверил. — Что вы собираетесь делать здесь таким составом?

— По всей видимости выживать, — у меня вырвался смешок, — а потом подадим сигнал о тревоге чтобы нас забрали. Мы не собирались тут останавливаться. Нам очень жаль, если мы вас потревожили.

Алааран перевёл взгляд на моих спутников. Он будто сканировал взглядом каждого из них. Потом вновь посмотрел на меня.

— Что случилось?

— Вероятно, нас сбили.

Он не понял меня. С сомнением сжал и разжал кулаки, не решаясь переспросить. Но всё же собрался:

— Что значит сбили?

— Кто-то отсюда, с вашей планеты, попал в наш корабль. Он вышел из строя и совершил аварийную посадку. Разбился.

На лице пришельца мелькнуло горькое понимание.

— Мне жаль. Но здесь некому такое сделать. Если вас кто-то сбил, то не с этой планеты.

Это казалось логичным. Они просто не могли. Но тогда кто?

Я переступила с ноги на ногу. Мокрая обувь неприятно холодила ступни. В сапогах противно хлюпало. Алааран опустил взгляд и увидел последствия ходьбы через реку. Мой комбинезон, как и комбинезоны всех остальных людей, был мокрым выше колен. Ткань липла к телу, но я старалась не обращать на это внимание. Алааран обратился к кому-то за моей спиной. Один из тех, кто вёл нас сюда, нежно-бежевый со спиралевидными рогами, с готовностью вышел вперёд.

— Найди место, — он оглядел остальных, — два места. Подальше от системы жизнеобеспечения.

Последние слова он сказал чуть тише. Но наушник их расслышал. Сложно было судить его за осторожность. Когда пришелец со спиральными рогами повёл нас за собой, Алааран неуверенно поднёс руку к уху.

— Оставь, — я быстро кинула взгляд на Адама, — нам ещё предстоит общаться, так что... Нужно кое-что обсудить. Лидер нашей группы — Кан, — я махнула в сторону капитана.

— Кан. Понял.

Мы впятером пошли за пришельцем со спиральными рогами. Он отвёл нас к маленьким домикам на окраине. На фоне остальных они совсем терялись. Представители местной расы были высокими и широкими, поэтому и дома строили соответствующие. Эти же больше походили на склад. Слева послышались невнятные ругательства, и я повернулась к Светлане. Она поймала мой взгляд и криво усмехнулась:

— Наговорила на приют? Будешь нашей дипломаткой.

— Не рада? — я беззлобно усмехнулась. — Лучше бы сожрали?

— Может и лучше, — она пожала плечами и добавила уже серьёзнее: — Надо подумать о том, что делать, если мы тут застряли.

— Откуда такой пессимизм? — вклинился Адам.

— Просто хочу просчитать все варианты. На случай, если средства связи вышли из строя также, как и те, что в наших браслетах. Подумайте об этом.

— Мы подумаем об этом после того, как поймём, что с кораблём, — Адам почесал затылок. — Он взорвался? Взорвётся? Или ничего не будет?

— Придётся просто рискнуть, — возразила я, — это не просчитать. Связи с кораблём нет. Остаётся просто вернуться.

— Зачем тогда уходили.

Я обернулась к Чевон.

— Вернёмся не все. Чтобы выжившие оставались при любом исходе

Адам и Светлана кивнули, соглашаясь с намеченным планом. Кан молчал.

Пришелец указал на две низенькие хижины. Нерешительно помялся и обратился ко мне. По всей видимости решил, что я одна их понимаю:

— Меня зовут Шад. Располагайтесь.

Я широко улыбнулась и кивнула.

Шад уходил то и дело оборачиваясь. Он оставил нас впятером перед домиками, словно доверял, но мне почему-то казалось, что невидимые глаза всё ещё следят за нами. Подтверждая мои опасения, Кан огляделся:

— Девочки налево, мальчики направо, — потянул Адама за одежду, — отдохните, но не расслабляйтесь. Тем, кто после криосна, надо прийти в себя, ваши органы всё ещё замедлены. Если ваш Алааран согласен поговорить, лучше не медлить.

— Если соберемся идти на корабль, я с тобой. Вдвоём в самый раз будет.

Кан кивнул мне, никто не стал спорить. После этого разошлись. Я зашла в хижину вместе со Светланой и Чевон. Внутри оказалось почти пусто. Лишь у одной из стен лежало нечто, напоминающее матрас. Чем он был набит знать не хотелось. Втроём мы развалились на матрасе и прикрыли глаза. И тут же открыли. Не спать же в незнакомом месте среди инопланетян.

Я села. Усталость растеклась по мышцам. С тягучей тоской я потянулась, пытаясь разогнать боль. Плечи и поясница ныли. Но отвлекали от мысли, как много человек могло погибнуть. Вот так просто. Большинство землян предпочитало не работать на межгалактических станциях, отдавая предпочтения кораблям со своей расой. Люди любили работать с людьми. Поэтому даже если ты бываешь в космосе, это не значит, что ты столкнёшься с инопланетянами. А уж о полноценной высадке и речи не шло. К нам тоже прилетали не часто. Наша планета всё ещё находилась в жёлтой зоне. Мы не считались опасными, но и пределом мечтаний Землю не назовёшь. Другие планеты сторонились торговать с нами, поэтому было решено искать места, где существа наиболее приближены к людям. Ближайшим другом в итоге стала Глизе. Некогда «Клон Земли». Там ты чувствуешь себя как дома, за редким исключением. Обмен растениями стал самым популярным торговым направлением с Глизе. И я думала, что нашла себя после того, как вернулась с межгалактического корабля, но сейчас…

Всё пошло не по плану.

В дверной косяк постучали. Человеческий жест. Тряпку, заменяющую дверь, отодвинул Кан и заглянул внутрь. Поманил на выход. Я обернулась на своих соседок и поняла, что обе уснули. Выбравшись наружу, я увидела Алаарана.

— Попросил у Адама наушник, — Кан постучал по прибору, — теперь мы втроём можем поговорить.

— Сколько у нас их?

— Наушников? Как раз трое. Пока больше и не надо.

Я кивнула. Алааран молча повёл нас в сторону более крупной хижины. Не сложно догадаться, что она принадлежит ему. Внутри оказалось просторно. К крючкам, торчащим из стены, привязаны тряпки, внутри которых лежали различные предметы. Верёвки, ножи, одежда. А у изгиба стены, там, где словно бы должна быть ещё одна комната, лежал огромный бесформенный матрас с накиданными на нём кусками ткани для объёма.

— Аскетично, — сказала и сразу же поймала непонимающий взгляд Алаарана. Пришлось пояснить: – Непереводимый фольклор.

Кан перешёл к делу:

— Нам нужно место для перерыва. Позволь остальным отдохнуть в твоем поселении пока я и Хонори вернёмся к кораблю.

Алааран скинул свой плащ. Под ним оказалось что-то вроде длинной туники, перевязанной поясом на талии. Но моё внимание привлекло другое: длинный ящеровидный хвост, скрывающийся ранее под одеждой. Со всей возможной невоспитанностью я уставилась на него. Поймав мой взгляд, Алааран помахал хвостом, словно собираясь гипнотизировать меня. Это и правда было очень завораживающе.

— Прости, это грубо, — я смягчающе улыбнулась, — просто я редко встречаю пришельцев с хвостом.

— И много пришельцев ты встречала?

— Прилично, — ничуть не стушевавшись, я продолжила наблюдать за хвостом, — но таких, признаться, впервые.

Алааран принял мои слова за комплимент. Его рот растянулся в улыбке, обнажая белые клыки. Под стать ему самому. Удивительная гармония отсутствия цвета.

— Кхм, — Кан прокашлялся. – Прошу прощения?

— Если вам нужно место для ночлега, я могу его предоставить, — после этих слов я невольно обернулась на дверной проём. Сколько сейчас времени? — Если вам нужны люди для путешествия, я найду их. Всё, чтобы вы смогли быстрее улететь.

В его словах почудилось какое-то нетерпение.

— Нам бы тоже хотелось быстрее, — осторожно произнёс Кан, — но это зависит не сколько от нас, сколько от Станции Спасения.

— Конечно.

— Далеко до заката? – меня очень волновал этот вопрос.

— Трижды дойти до того места, где вас обнаружили.

Я посмотрела на Кана. Прикинув что-то в уме, он сказал:

— Туда дойти точно успеем, а вот обратно…

— Ночью лес опаснее, чем днём.

— Предлагаешь переночевать? — Кан окинул Алаарана недоверчивым взглядом. Его сомнения были мне понятны.

— Как пожелаешь, — Алааран слегка склонил голову. — Если хочешь, мы пойдём в ночь.

На несколько долгих мгновений Кан задумался. Я практически видела, как у капитана крутятся шестерёнки в голове.

— Мы переночуем. Спасибо, — с этими словами он повернулся ко мне. – Никаких возражений?

Я покачала головой.

— В таком случае, — Алааран опустил взгляд на не до конца высохшие штанины комбинезонов, — стоит найти вам сменную одежду. Шад принесёт. А после заката выходите к костру для ужина.

Не сговариваясь кивнули. Перевести дух хотелось до ужаса.

Алааран проводил нас ровно до выхода. Оказавшись за пределами его хижины, мы остались предоставлены сами себе. Но лишь номинально, почти невесомый взгляд главы провожал пока мы не дошли до своих домиков. Я ощущала это даже не поворачиваясь.

— Постарайся не заснуть до ужина, — последнее, что произнёс Кан перед тем, как скрыться.

Я постаралась. Через некоторое время зашёл Шад и принёс три длинные туники, которые всем троим стали платьями. Светлана, осмотрев ногу Чевон, наказала ей меньше двигаться. Вскоре девушка вновь заснула. А мы с врачеей примостилась с краю.

— Нет ощущения, что нас откармливают перед тем, как съесть? — шёпотом, чтобы не разбудить Чевон спросила Лана.

Я пожала плечами.

— Для настоящего откармливания скудновато.

— Не стоит расслабляться. Я не верю в подобное дружелюбие.

— Я тоже. Поэтому нужно разбудить Чевон через некоторое время и поспать кому-то из нас. И так до утра. Как только рассветёт, мы с Каном уйдём. Держитесь с Адамом вместе.

Светлана несколько раз кивнула. Медленно, будто взвешивая, сказать ли что-то ещё.

Остаток времени мы прокопались в своих браслетах, ища там что-то, что может помочь. В прошлом показывающие 00:00, теперь часы отображали 01:29. Полтора часа с крушения. Всего лишь.

— Будто бы целая жизнь, — пробормотала врачея, листая сохранённую библиотеку на маленьком экранчике.

— Стоит делать пометки при смене суток. Посмотрим, сколько они длятся здесь.

— Удобно, что у всех сбились часы когда мы упали. Теперь мы будто бы заново отстаиваем разрушенный мир.

— Ты уже настроилась на то, что мы тут застряли?

Лана выключила часы:

— Мне больше нравятся приятные неожиданности, чем разочарования. Принеси завтра такие новости, чтобы сказать мне, что я была не права.

Пока я думала над ответом, вошёл Шад. Так мы заметили, что на улице стемнело. Светлана растолкала Чевон, и мы втроём вышли наружу.

В центре просторной поляны возвышался костер. Огненные ленты взмывали в воздух, разгоняя мрак. У этой планеты не было спутников, а значит ничего не светило ночью. Вокруг костра валялись бревна разных размеров. По всей видимости их принесли сюда недавно. Смотря на всё это, я вспомнила старые земные фильмы. Тех времён, когда людям ещё было интересно исследовать собственные территории.

Алааран сидел среди остальных так, будто не занимал тут особую должность. Он с благодарностью и лёгкостью принимал еду у соплеменников и поддерживал непринуждённую беседу. Неподалёку уже расположились Кан и Адам. Алааран встретился со мной взглядом. На его белом лице плясали рыжие блики костра. Не отводя глаз, он похлопал на место рядом с собой. Когда я подошла чуть ближе, то увидела, что наушник на нём всё ещё надет, просто слегка прикрыт волосами. Такое же белый, как и всё в нём.

— Тебе идеально подошло, — усмехнулась я, указывая на аналогичную аппаратуру в своём ухе, — только бы размер побольше.

Чтобы разместиться на бревне пришлось постараться. Оно было слишком высоким, поэтому теперь, когда я села, мои ноги не доставали до земли.

— Размер и правда не мой, — Алааран двумя пальцами осторожно потёр кончик уха, стараясь не уронить наушник, — неприятные ощущения.

— Сними его на ночь. Утром я помогу вновь надеть.

Показалось, эта идея ему понравилась. Его глаза чуть сощурились, словно он улыбался только ими. Я поёрзала на бревне. Чувствовала себя незащищённой из-за непривычной высоты и коры, впивающейся в голые ноги. Вцепившись пальцами бревно, поморщилась. Вдруг я почувствовала, как что-то касается моей поясницы и скользит дальше. Хвост обнял меня на уровне бёдер и удержал на месте. Я глянула на Алаарана. Тот смотрел на меня с какой-то комичной невинностью. Когда кончик его хвоста дополз до моего колена и деликатно погладил, мне показалось, что теперь это мой своеобразный ремень безопасности. Положив одну руку на хвост, другой я приняла из рук Алаарана еду. Термически обработанную, что уже добавляло ей аппетитности.

Теперь я наконец могла рассмотреть жителей этого места. Женщин в первую очередь отличало отсутствие рогов. Во вторую – более тёмные оттенки кожи. Они переливались бронзой и охрой, а в свете огня сияли, словно золото. Я засмотрелась на женщину, вертевшую палочку с едой над костром. Я не знала, что это, но смотря, как смело Светлана уплетала еду, тоже решила рискнуть. На вкус оказалось обычное мясо. И спрашивать чьё оно не хотелось.

Вместо этого я спросила другое:

— Тут часто меняется погода?

— Нет, обычно всё стабильно.

Днём было тепло, может быть даже жарко. Местное солнце припекало и грело голову. После заката стало холодно. Настолько, что несчастная туника казалась бесполезной тратой ткани. Костёр спасал лишь отчасти, и с каждой минутой я ощущала, как накопленное за день тепло покидает меня. Поёжившись, потёрла плечо ладонью.

Хвост на моей ноге зашевелился. Алааран придвинулся ближе, прижимаясь своим бедром к моему. Его тело делилось теплом с моим, а хвост нежно поглаживал кожу, иногда чуть задирая подол туники-платья. В его глазах плескалось отражение костра. Он чутко и внимательно следил за мной, ожидая реакции.

Я обернулась на остальных, но никто не смотрел на нас. От внимания главы было неловко. Флиртовать с пришельцами мне ещё не приходилось. К тому же… Вызывало неприятные воспоминания.

Стараясь абстрагироваться от своего же прошлого, я сдержанно провела кончиками пальцев по хвосту Алаарана. Нельзя отрицать, что с ним становилось теплее. Хотя, всё ещё недостаточно чтобы пережить несколько таких ночей подряд. Если Светлана окажется права, об этом надо обязательно позаботиться.

Глава 3

Я вызвалась дежурить последней, поэтому была на ногах задолго до рассвета. Шад благодушно показал нам их отхожее место, которое вроде и имело крышу над головой, но не предполагало стен. В какой-то момент я подумала, что буду терпеть вплоть до спасения и возвращения на Землю, однако биология оказалась сильнее отвращения.

Пока я пыталась согреть озябшие с ночи конечности в лучах слабого утреннего солнца, Кан вышел из ближайших кустов. От неудобного сна мы с ним оба напоминали ржавые механизмы. Суставы болели и ныли, а лично я страдала ещё и от ломоты в мышцах после неожиданных физических нагрузок. От мысли, что сегодня снова придётся бегать, ноги предательски дрожали.

— Минимальный стресс, и ты уже разваливаешься, — Кан похлопал меня по плечу.

Я окинула его накаченный торс скептичным взглядом:

— Мой дом лаборатория, а не спортзал.

— Что ж, пока мы будем ждать помощи, твои приоритеты могут поменяться.

— Хорошо, что в команде есть хотя бы один оптимист.

— Не волнуйся, ты и так очень полезна.

Я не ответила. Моя полезность была спорной. Ведь без нужных приборов и базы данных я почти ничего не могу. Другое дело Светлана. Человек с медицинским образованием совершенно незаменим в команде. Наравне с техниками, которые из любого мусора сложат конфетку. Адам и Чевон нужны в лагере если вдруг мы не вернёмся. Поскольку среди выживших нет — и по определённым причинам не может быть — рабочих с низших этажей, все мы примерно на одном уровне умели обращаться с аппаратурой корабля. Лучше только пилоты.

Лагерь казался одновременно живым и мёртвым. Никто не бродил по округе, но я догадывалась, что все уже разошлись по делам. Такие племена, как это, выживали своим трудом. Если охотники не отправились в лес до восхода солнца, то сейчас они теряли драгоценное время, которое могли бы потратить на добычу пищи. К тому же там, в таинственных зарослях за домом Алаарана, было что-то ещё. Больше домов, больше зданий. Больше секретов их выживания. И я готова была поспорить, что именно там сейчас кипит жизнь.

Почти бесшумно к нам подошли Шад и неизвестная мне женщина, которая тут же представилась и назвалась Яллой. Ялла была щуплой и практически сливалась с лесом из-за своего коричнево-зелёного окраса. В руках она держала длинную верёвку, несколько раз накрученную на предплечье.

— Интересно, — пробормотал Кан пользуясь моментом, что нас не понимают, — он приставил их нам как охрану или как конвой?

— Сейчас у него и спросишь, — стрельнув взглядом в сторону приближающегося Алаарана, я попыталась изобразить самое благопристойное выражение лица.

Глава подошёл ко мне почти вплотную, и я попятилась чтобы мы не столкнулись. А он протянул мне наушник, зажатый между двумя пальцами. Осторожно, чтобы не оцарапаться о грубые когти, напомнившие мне слоновую кость, я взяла прибор. Алааран наклонился. Рот дрогнул и едва заметно изогнулся, словно глава усиленно скрывал улыбку. Мне пришлось вновь заправить его волосы за ухо. Придерживая его за линию челюсти, я чуть повернула голову Алаарана в сторону. Его глаза не отрывались от меня даже так. Вчера мне казалось, что они горели из-за костра, но сегодня в глубине его янтарного взгляда я увидела всё тот же огонь. По телу пробежали мурашки.

Избежать касаний было невозможно пока я крепила наушник. Ощущение, что трогаю статую. Жёсткая, но упругая однотонная кожа. Не знаю, что во мне проснулось, исследовательский интерес или человеческая симпатия, но эта абсолютная одноцветность Алаарана мне нравилась. Из-за его белоснежности движения ярких глаз особенно выделялись. Упустить их направление было практически невозможно. Склера скрыта где-то внутри глазницы, но неравномерный жёлтый зрачок при шевелении переливался и поблёскивал.

— Надеюсь, не спадёт, — почти прошептала я.

— Надеюсь.

Алааран всё же улыбнулся. Изогнув одну бровь, я сдержала смешок. Ему нравилось повторять слова за мной, и не поддразнить его в один из таких моментов стоило мне всех усилий. Возможно, это такой способ проявить снисхождение к нелепым людям, для которых всё вокруг чуждо.

— Ты пойдешь с нами? — Кан немало удивился компаньону.

— Да. Покажите мне свой корабль.

«Возможно, Шад и Ялла сопровождение для него, а не для нас, — подумала я, — потерять правителя из-за слепого доверия иномирцам — печальная перспектива».

Перед тем, как мы вышли из лагеря, Алааран нашёл кого-то невидимого взглядом и едва заметно покачал головой. Сигнал, который мне не понравился. Но выбора не было. Следом за Яллой я пробралась через кусты наружу.

Алааран шёл ровно за мной. И нервировать это начало практически сразу. Ялла, по всей видимости, была опытнее Шада, потому что первая совершенно бесшумно пробиралась сквозь густые заросли в поисках опасности. По земле ещё будто бы стелились отголоски ночи. Привычная дневная жара ещё не настала, поэтому я порадовалась, что снова надела свой высохший комбинезон. Он плотно прилегал к телу как вторая кожа и казался мне настоящим доспехом. Благодаря защитному материалу я могла рассчитывать, что меня убьёт не первая попавшаяся угроза, а хотя бы вторая. К тому же Алааран очень немногозначно отмечал своё присутствие. Словно тень всегда на шаг позади. Резко остановлюсь — того и гляди врежется в меня. Но я точно ощущала себя чуть в большей безопасности из-за этого.

— Странно, — ко мне обратился Шад. Здесь, за пределами лагеря, он общался иначе. Шелестяще, словно листья на ветру. — Ты так похожа на меня, но совсем не умеешь передвигаться тихо.

Я опешила.

— Чем это я на тебя похожа?

Алааран позади издал шипящий смешок и передал мой вопрос Шаду. Воин смутился, но ответил:

— Твоя кожа такая же бледная, а волосы и глаза сливаются с корой деревьев. Ты как часть леса, но при этом ужасно выделяешься.

Смеялся уже и Кан. Конечно же молча и про себя, но по нему всё было ясно. Меня только что сравнили с деревом из-за каштановых волос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну знаешь...

Слов не нашлось. А если совсем честно, в какой-то степени Шад был прав. Местные жители двигались легко и непринуждённо, неровная лесная почва была для них привычной, а противоречивые шумы имели какое-то значение. Кан хоть не обладал тем же опытом, передвигался с военной выправкой: чётко, бесшумно. А я... шагала как на прогулке.

— Мягче, — Алааран склонился к моему уху. Что-то проскользнуло между моих ног, и я почувствовала, как чужой хвост раздвигает мне колени, — смени позу, Хонори. Согни.

Замерев в подобии полуприседа, я затаила дыхание. Понимая, что это лишь проблемы моего восприятия, всё равно горела до кончиков ушей. Словно уловив моё настроение, убирал хвост Алааран намеренно медленно, вырисовывая кончиком какие-то узоры сквозь ткань. Если бы на мне сейчас было то платье-туника, я бы умерла от стыда.

Алааран мягко толкнул меня в спину, и я совершила три нелепых шага. Осознав, как выгляжу со стороны, резко выпрямилась. Обернувшись, смерила Алаарана тяжёлым взглядом.

— Это не смешно. Хватит надо мной потешаться.

— Прости, — он обхватил меня рукой за талию и повёл вперёд, догоняя Шада, Яллу и Кана, — но подумай об этом на досуге. Правильное передвижение может спасти тебе жизнь.

Когда мы присоединились к остальным, руку Алааран отнял. С задержкой, будто бы неохотно, но всё же занял прежнее место позади всех. Позади меня. Я посмотрела на наручные часы. Заряд садился, но за день на солнце он вновь поднимется. Часы показывали 12:14. Двенадцать часов с крушения. Странно было вот так вести отсчёт, но это получалось само собой.

Спустя какое-то время мне начало казаться, что я узнаю местность. Приближение корабля ощущалось кожей. Воздух становился тяжелее и гуще. А в лёгкие забирался мрак.

Мы остановились на краю кратера, что остался от нашего приземления. Корабль — то, что от него осталось — выглядел также, как я его запомнила.

— Топливный бак пробит, — обратился ко мне Кан. — Одна искра и полетим, но не домой.

Я мрачно усмехнулась. Алааран внимательно следил за нашим диалогом. Ялла и Шад рассосредоточились по периметру словно бы хотели взять наш корабль в оцепление.

— Идти туда опасно? — не дожидаясь ответа Алааран подцепил мою одежду и потянул на себя. Я запнулась и взмахнула руками.

— Не опаснее, чем в лесу, — я высвободилась и сделала первый шаг к кораблю. Кан быстро со мной поравнялся, и мы двинулись ко входу. Ощущение опасности сцепилось на моей шее, но я старалась его игнорировать. Это была одна из тех ситуаций, где я ничего не решаю. Стоило отдаться случаю.

Когда сапоги застучали по дорожке трапа, я поняла, что Алааран идёт с нами. Его лапы скребли металл, когти позвякивали при каждом шаге. Просить его остаться точно было бесполезно.

Корабль встретил нас гудящей тишиной. Такой пустой и такой смертельной. Кан положил руку на пистолет, с которым не расставался и шагнул в коридор. Оранжевая лампочка всё ещё мигала. Я не знала за какую ассоциацию ухватиться. Свет был тревожным, но в то же время так же горели глаза Алаарана вчера у костра. Что из этого мимолётное воспоминание, а что реальность, которая будет преследовать вечно?

— Разделимся? — Кан посмотрел на сопровождающего нас пришельца и с нажимом добавил. — Все.

— А смысл? — не желая говорить об Алааране в третьем лице, спросила более обтекаемо.

— Выживших поищет.

— Ты веришь, что они тут остались? — я знала, что он не верил, но от Алаарана почему-то хотел избавиться. Мы оба понимали, что это будет не так просто, поэтому я предложила: — Разделимся, но по-другому. Мы с Алаараном отправимся в комнату пилотов этого крыла, а ты загляни туда, куда сможешь дойти.

«И вообще займись тем, чем ты там не хочешь делиться с инопланетянами», — закончила уже про себя.

Кан посмотрел на Алаарана.

— Если не боишься...

Не договаривая, стремительно зашагал вперёд. Почему-то мне казалось, что он исчез в направлении комнаты с чёрным ящиком.

Алааран смотрел на меня так, будто ждал приказа. Не найдя нужных слов, я повернула в первый попавшийся дверной проём. Не сразу, но я узнала свою каюту с криокамерой. Дверь, которую не так давно выломал Адам, всё ещё валялась неподалёку. Угол оказался чистым, загадочные маленькие существа исчезли. Я с тоской подумала, что хотела бы увидеть их снова. Сейчас, по прошествии времени, они казались даже милыми.

Две криокамеры пусты. Моя и Чевон. Остальные разбиты. Алааран попытался накрыть мои глаза ладонью, но я выкрутилась, не отводя взгляда от тел. Сейчас ничто не отвлекало моё внимание. Я вглядывалась в мёртвых коллег и думала о том, что их ситуации уже непоправимы. Что бы ни случилось со мной сейчас, это можно было исправить.

— Тебе не стоит на это смотреть.

— Почему?

Алааран положил ладонь мне на щёку, смещая фокус внимания. Я не хотела отвлекаться, но вынуждена была подчиниться его сильной руке.

— Потому что это смерть.

— Именно поэтому надо смотреть, — я на мгновение прикрыла глаза, но тут же открыла вновь, — надо смотреть и запоминать.

Лицо напротив переменилось. Он словно бы увидел на меня заново.

Смерть уже не пугала. Моя прошлая работа на межгалактической станции вынуждала меня сталкиваться с ней чуть ли не ежедневно. Сопутствующий ущерб. За возможности, которые предоставляет такая работа, не страшно было иметь в своей душе маленькое кладбище. Но даже спустя годы я не могла быть равнодушной. Хотелось запечатлеть в памяти каждую потерю. Мне казалось несправедливым, что мы все так стыдимся скорби. Боимся смотреть, прикрываем трупы, будто они были недостойны чужих глаз. Скрываем собственные слёзы как признак слабости.

Поглаживая мою щёку большим пальцем, Алааран то и дело задевал кожу когтем. От этих моментов по телу расходилась дрожь. Его убаюкивающие движения словно качали меня в колыбели, убаюкивали чувства. Вырывала я себя из этого состояния насильственно. Отпрянула и вернулась в коридор. Зная, где находится комната пилотов, я тем не менее заглядывала по пути в другие каюты, боясь наткнуться случайно на теплицы. Навсегда убитые растения, плоды моих трудов, пугали меня. Если моё внимание привлекали ящики и личные вещи, я заглядывала в них. Собирала то, что может пригодиться. На неделю, день, год или вечность — не имело значения. В одном из покорёженных шкафов, дверцу которого мне помог выломать Алааран, я нашла ещё двое наушников. Вытянув из-под горы обломков потрёпанный рюкзак, закидывала в него всё, что видела, не разбирая насколько это необходимо. Задумалась лишь единожды, натолкнувшись на аптечку.

«Светлане это понадобится. Чевон растянула ногу, хорошо бы найти бинты».

Шприцы, таблетки, мази. Это всё вдруг стало главной жертвой моей охоты. К тому моменту, как мы добрались до кабины пилотов, мой рюкзак значительно потяжелел. Алааран отобрал его у меня сразу после того, как я погрузила внутрь увесистый приборчик из медицинского отсека. Не знаю зачем. Светлана разберётся. Ходить на корабль постоянно — сомнительная идея.

Алааран молчал с тех пор, как мы вышли из моей каюты. Мне казалось, что он о чём-то размышляет. Несмотря на это, просьбы выполнял исправно. И даже сверх меры.

С замиранием сердца я села за пульт связи. Чтобы узнать, смогу ли я вызвать помощь, требовалось нажать две кнопки. Но даже на это я решилась не сразу. Когда замигали помехи, я уже знала, что увижу. Красный крест загорелся во весь экран.

— У Светланы пророческий дар, — в дверях появился Кан. За его спиной тоже болтался рюкзак.

— Ей за сглаз спасибо и скажем.

Осознание, что мы тут застряли, словно пробуждалось изнутри. Как будто я всегда знала это, но никогда не была готова по-настоящему.

— Если тебя обнадеживает возможность, что наше крушение могли отследить, то нет, — Кан бросил взгляд на Алаарана, — этой планетой никто не интересуется. Мы не должны быть здесь, нас сбили с маршрута. Помехи Чевон...

Делиться всем ему явно не хотелось. А ещё я видела, что это не все новости. По лицу капитана я прочитала, что нас ждёт сложный разговор, когда мы вернёмся в лагерь.

Выходили из корабля в спешке. Невидимая, но вполне осязаемая опасность подгоняла. Не покидала мысль, что всё взорвётся вот именно сейчас. У края кратера Кан вдруг остановился и повернулся к обломкам. Прикрыв глаза, он слегка опустил голову и зашептал что-то на своём языке. Наушник зашипел, но не перенастроился. Алааран мгновенно понял происходящее. Махнул Шаду и Ялле, и те ушли вперёд. Я отошла на несколько шагов. Когда Кан повернулся, посчитал правильным пояснить:

— Похоронная молитва. На моей родине читают её перед погребением.

Глава 4

— Если вам нужно место для жилья, вы можете оставаться в нашем лагере, — Алааран сказал это только тогда, когда мы вернулись. Видимо, таки образом оповещал тех, кто жил здесь. Кан благодарно склонил голову.

— Спасибо. Мы постараемся вносить свойвклад.

— Осваивайтесь.

Это была новая реальность. Кажется, мой мозг ещё не осознал её. Но теперь это место мне придётся звать домом. Кан внешне тоже был абсолютно спокоен. Наши человеческие механизмы слишком охраняли разум от реальности. Но вместе с этим казалось, что Алааран стал менее подозрительным. Либо мой фокус внимания сместился, либо он и правда принял какое-то важное решение. Не по поводу ли наших жизней?

С этой мыслью я не прощаясь рванула к домикам. Увидев возле них на улице Светлану, налетела на неё и стиснула в объятиях.

— Какого... — несколько сдавленных ругательств на её родном языке, — ополоумела?

— Ты оказалась права...

Светлана молча погладила меня по волосам.

— Повторяй это почаще. Звучит приятно.

Я рассмеялась.

— Как Чевон?

— Отлично. Спит как убитая. Сходи, проверь дыхание.

— Не смешно.

Тем не менее мы обе рассмеялись. Напряжение накатывало волнами и также легко отступало. Сколько было историй о том, как люди начинали жизнь с нуля на необитаемых островах? Когда на Земле ещё были необитаемые острова. Миллионы рассказов! Чем мы хуже? Когда в команде такие чудесные люди, а в спину глядит... Боже, я чувствую его взгляд. Совершенно уверена, что если Алааран не двигается сюда, то точно очень пристально смотрит. Не оборачиваясь, отпустила Лану из объятий.

— Может быть начнём адаптацию с одежды? — предложила я. — В тех платьях мы долго не протянем. А Кану они вообще не идут.

Усмехнувшись, Лана стряхнула с себя видимые одной ей пылинки.

— Вот бы ещё сигареты раздобыть.

— Ага, а ещё горячий душ, зелёный чай, суши и кино на вечер.

— Не трави душу.

Подошёл Кан.

— Держи, — он протянул Светлане потёртый футляр, — то, что ты просила.

Внутри оказались очки. Овальные, в тонкой оправе. В них Светлана стала выглядеть чуть иначе. Строже и словно бы даже опаснее.

— Мой герой, — она похлопала Кана по плечу, — теперь я внимательно рассмотрю твоё хмурое недовольное лицо.

— Заберу если будешь выделываться.

Светлана подняла руки на уровне груди изображая, что сдаётся. А после оба взгляда сошлись на мне.

— Что?

— Я слепая, но не настолько, — Лана игриво сощурилась, — он прожжёт в тебе дыру.

— Иди, — Кан кивнул на Алаарана, — поговори с ним. У тебя хорошо получается.

— Издеваетесь, да...

Махнув на них рукой, я обернулась к явно ожидающему меня пришельцу. Переступила с ноги на ногу и пошла к нему. Нет смысла тянуть, теперь в какой-то степени он и мой глава.

Пока шла, почему-то могла только больше углубляться в осознание, что всё изменилось. Настоящее крушение, не игрушка, настоящий «необитаемый остров». Раньше мне казалось, что моим «необитаемым островом» была Земля. Пустая квартира, в которую я возвращалась во время отпуска, и пугающая рутина межгалактической станции. Денег много — толку мало. И бесконечно страшно. Раньше мне казалось, что я спаслась только на корабле, летающем между Глизе и Землёй. Без амбиций, без претензий на большое будущее, без денег на старую квартиру. Среди своих заполненных ежевикой и морковкой теплиц. Но сейчас корабль доставил меня в новый пункт, где всё начиналось с нуля. Я остро ощутила отсутствие душа — комбинезон лип к потному телу. Не менее острым было осознание, что мне придётся сменить рацион питания, ведь сбалансированной еды с корабля здесь нет. Лишь мясо неизвестных мне животных, которые не ясно как отразятся на моём организме. Каждая деталь моей жизни разрушена. Не страшно оказаться на другой планете без связи. Страшно не иметь доступ к базовому минимуму для выживания. Ведь теперь даже последствия трехчасового сна в продуваемом домике устранять будут не обезболивающее, патчи и кофе, а долгий спокойный отдых. Получу ли я его в ближайшее время?

Алааран ждал. Зная, что меня пригласят внутрь, зашла в его дом первая. Там было всё также пусто, но так и не давало покоя, что часть стены словно скрывает что-то. Потайные комнаты у главы дома. Почему нет?

Ухо горело. Непрерывное ношение аппаратуры вызывало тупую ноющую боль. Металлический безжизненный голос словно царапал мозг. Отвыкнуть от обычной речи не давало общение с другими людьми, но постоянная бездушная машина внутри головы удручала.

«Мне придётся адаптироваться, даже если я этого не хочу», — эта мысль помогла мне сделать первый шаг. Медленно покрутив колёсико на наушнике, сбавила громкость. Фоновое шипение и дребезжание уменьшилось, давление на голову снизилось.

— Раз вы впятером теперь будете жить здесь, — сквозь тихий перевод я могла более отчётливо слышать голос Алаарана. Приятный глубокий тембр произносил набор непонятных мне слов: — то нужно понимать, что не всех это обрадует.

— А почему вообще радует тебя? Эта планета долго скрывала признаки жизни. Вы скрывали признаки жизни, — я пристально посмотрела в глаза Алаарана. — Нет смысла ходить вокруг, да около. Вы не хотели контакта с другими планетами. Вы прятались.

Несколько минут Алааран молча стоял рядом с нечитаемым выражением лица.

— Твоя правда, Хонори. Мы избегали контакта, но он случился. Этого не исправить.

— И тот факт, что мы здесь застряли, приносит облегчение?

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно, — я изогнула бровь, — тайна вашего существования похоронена с моим кораблём. Никто не узнает пока мы не имеем связи. Скажи честно, думал о том, чтобы убить нас, если вдруг получится связаться с Землёй?

— Мне нравится, когда ты так делаешь, — он присел на край матраса. Улыбнулся так нежно, словно мы вели светскую беседу, а не обсуждали цену человеческих жизней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздохнула.

— Как?

— Двигаешь одной из этих штук над твоими глазами. Очень харизматично.

«Одной из этих... А. У него же нет бровей». Мастерски переведённая тема. Не могу же я сейчас просто взять и повторить свой вопрос. Вздохнув, я без разрешения села рядом с Алааном. Матрас подо мной мягко спружинил, и я с лёгкой досадой поняла, что он гораздо мягче того, что был в нашем домике.

— Как на твоём языке звучит «холодно»?

Алааран задумался.

— Холодно...

Сквозь перевод в наушнике я уловила его настоящий голос: шасна.

— Ша-асна-а, — протянула я, пробуя новый для меня язык. Мне придётся его выучить. Сейчас наушников пять, но мы не можем вечно уступать их друг другу как переходящий вымпел.

Алааран повернулся ко мне и чуть склонился:

— Ты слышишь мой голос так же хорошо, как голос внутри маленькой штучки?

— Да, я уменьшила громкость чтобы слышать тебя.

— Я тоже хочу, — пришелец так оживился, что я была уверена, что сейчас увижу, как он виляет хвостом, — я тоже хочу слышать твой голос, Хонори.

Обхватив лицо Алаарана, я наклонила его так, чтобы мне было удобно. Мы сидели рядом, и я ощущала тепло, исходившее от него, практически всем телом. Когда я придвинулась чтобы убавить громкость на наушнике, Алааран бережно приобнял меня обеими руками. Я непроизвольно выпрямила спину. Он не просто обхватил меня. Его пальцы не переставали двигаться, он гладил меня и будто бы ласкал. Некстати вспомнилось, что моё бельё лежит сейчас в домике, где мы со Светланой и Чевон решили временно оставлять грязные элементы одежды. Комбинезон впивался в голое тело с такой истовостью, какой я никогда не чувствовала до этого. Я совершенно отчётливо ощутила каждый участок кожи так, будто была обнажена. Алааран делал это специально, я видела это по хитрому блеску его глаз. Он склонился ко мне сильнее, а я продолжала делать вид, что не наслаждаюсь его ладонями, скользящими от моих лопаток к пояснице и совсем немного ниже.

— Готово.

— Скажи ещё что-нибудь, — попросил он.

— Когда просят что-то сказать, на ум никогда ничего нормального не приходит.

Он закрыл глаза и опустил голову мне на плечо.

— Не обязательно говорить что-то нормальное, — горячее дыхание щекотало кожу. — Просто говори.

Я замерла. Да, наверное, надо признать, что это не просто флирт.

— Ночью в доме холодно.

Услышав это, Алааран удручённо выдохнул и отстранился.

— Обидно, что это тоже важная тема. Не хотелось отвлекаться.

Он отпустил меня совсем. Руки исчезли, и я осталась один на один с тяжестью внизу живота и пересохшим горлом. Но то, что я хотела обсудить, важнее моего возбуждения.

— Не сочти за наглость, но и спать втроём на одном матрасе — так себе радость.

— Вам и правда некуда бежать, — несмотря на добродушную интонацию звучало как-то зловеще, — нужно показать вам больше.

Мне было неприятно терять физический контакт, поэтому я бездумно накрутила прядь его длинных волос на пальцы.

— Я знала, что основная часть лагеря скрыта!

Алааран проследил за мои движением.

— Умница, змейка.

Опустив нелепую причину для похвалы, я сощурилась, натягивая волосы Алаарана чуть сильнее:

— Змейка, значит?

— Оплетаешь добычу также, — он мягко забрал у меня свой локон. — Пойдём. Ты ведь не ела? И Кан тоже. Я проведу вас в сердце лагеря, а потом ты можешь отдохнуть в любом месте, где пожелаешь.

Может быть, это был намёк чтобы я отдохнула в его доме. Не знаю. Когда Алааран сказал про еду, я с больше охотой сосредоточилась на этой теме. Ведь я и правда не завтракала. А сейчас — взгляд против воли упал на часы, — пятнадцать часов с крушения.

«Класс. Мы знакомы меньше суток. Это мои самые быстроразвивающиеся отношения, — я закусила губу и окинула инопланетный облик Алаарана взглядом, — с другой стороны отношения с таким личиком просто не могли быть обычными».

Внимательный жёлтый взгляд. Пальцы нетерпеливо барабанят по матрасу подле меня, словно он сдерживается чтобы не заключить меня в объятия вновь. Широкая грудь неровно вздымается. И невидимый с моего положения хвост, о котором я не могла перестать думать.

— Хорошо, — я встала, — пойдём посмотрим на сердце лагеря.

На улице теплело стремительно. И вот сейчас, стоя на пороге дома Алаарана, я потянулась расстегнуть комбинезон. Щёлкнув несколькими застёжками, ослабила хватку на руках и расстегнула верхние крепления у груди. Стало легче дышать.

Неспешно приближались остальные люди, за которыми послал Алааран. Сам же он куда-то исчез.

— У меня одной ощущение, что нас сейчас посвятят в великую тайну? — Светлана махала на себя ладонью тщетно пытаясь охладиться.

Адам хохотнул.

— И после этого уже нельзя будет отпустить нас живыми.

— Странно иметь скрытую часть лагеря если не от кого её скрывать, — Кан бросил это как бы невзначай, ни к кому конкретно не обращаясь. Тайна аварии, витающая вокруг нас, ему явно давалась легче.

«Он добрался до чёрного ящика», — я знала это так четко, что не нуждалась ни в каким подтверждениях.

— Справедливости ради, — подала голос Чевон, — никто здесь никогда не говорил, что нет других поселений.

Адам огляделся, будто мог увидеть эти самые «другие поселения» прямо сейчас. Я оставила свои мысли при себе. «Другие поселения» должны были превосходить это место в развитии как минимум на пару веков. Вряд ли на одной планете одновременно уживались два настолько разных народа.

Алааран вернулся как раз в тот момент, когда все мы дружно замолчали, обдумывая разговор. Пришелец не дал тишине затянуться.

— Пойдёмте.

В наушниках теперь были все. И ещё два осталось лежало в кармане Кана. Капитан также, как и я, нашёл несколько устройств. На самом деле нам ещё только предстояло разобрать все наши находки. Я не помню, что именно складывала в рюкзак в том бреду, в котором слонялась по кораблю.

За Алаараном мы прошли вглубь лагеря, отодвигая руками ветки. Мы словно пробирались под плотный купол из листвы. Солнце пробивалась сквозь кроны всё реже, но темнее не становилось. Тут и там на частых стволах тоненьких деревьев проглядывались скопления светящихся грибов. Они отдавали нежно-голубым искусственным цветом. Как лампы в офисе. Но вместе с тем не резали глаза, смешиваясь с зелёными цветами растительности вокруг.

— Красиво, — Чевон в восхищении рассматривала всё вокруг. Более аккуратные дома среди деревьев вплетались в лес будто бы выросли тут сами. Листья окутывали их как паутина, сплетали разрозненные строения в единый организм. Внутри некоторых из них тоже горел свет. В тех, для кого частью стены служили деревья с грибами. Это уже был не просто лагерь. Как далеко он простилается? Можно ли идти по этому месту достаточно долго чтобы назвать его городом? Где границы этого лиственного купола, через который мы прошли?

— Это Кэсна. Наш дом, — говоря это, Алааран смотрел на меня. Мне стало неловко. Нас посвящали во что-то сказочное от безысходности. Потому что мы ничего не сможем с этим сделать. Потому что мы беспомощны.

Светлана прошла вперёд, касаясь пальцами домиков неподалёку. Её учёная жилка всегда вела её в неизвестность.

— Здесь есть медпункт?

Конечно он был. Алааран снисходительно кивнул:

— Здесь есть всё. Кроме одного — злобы. В Кэсне нет место боли и страданиям. Если вы принесёте зло в мой дом, дом принесёт зло в вас.

Чевон поёжилась. Кан с готовностью шагнул к главе и слегка поклонился:

— Спасибо за крышу над головой и за оказанное доверие.

— Не благодари, Кан, а докажи, что я не ошибся, не убив вас.

Я слышала, как Адам возле меня шумно сглотнул. Чевон нервно теребила рукава комбинезона, то и дело натягивая их до самых кончиков пальцев.

— Мы не питаем ложных надежд, — Кан покачал головой, — и постараемся не вселять их в вас.

На этом обмен традиционными любезностями был окончен. Алааран отвёл нас в сторону к чему-то, не сильно отличающемуся от нашего прошлого жилища. За исключением того, что теперь комнаты было три, а стены казались не такими хлипкими и дырявыми.

— Сейчас это всё, что у меня есть. Но со временем мы сможем расширить вашу личную территорию здесь. Территорию людей в Кэсне. Я покажу вам наших ремесленников когда вы придёте в себя и наберётесь сил. Не спешите и отдыхайте столько дней, сколько вам покажется нужным. Теперь вы часть моего народа.

— Ого, симпатично, — Адам уже сунулся в один из домиков и теперь его голос звучал приглушённо. — Есть где расположиться.

— Спасибо тебе, — я коснулась руки Алаарана, — это больше чем то, на что мы рассчитывали.

Алааран чуть склонился ко мне. Заглянул в моё лицо.

— Подберите себе более подходящую одежду для нашего климата. Шад поможет вам, он превосходный швей.

— Шад? — я искренне удивилась. — Мне казалось, он воин.

— Он ходит в патрули, но его основное ремесло — ткани.

Обдумав это, я вдруг спросила:

— Почему ты рассказываешь это мне, а не Кану?

— Потому что твой голос мне нравится больше, чем его, — и видя, что я не нахожусь с ответом, добавляет на прощание: — Заходи ко мне, если что-то понадобится. Вход с этой стороны Кэсны находится неподалёку от того места, где мы прошли. Если ты заблудишься, не стесняйся спросить. Любой подскажет тебе, где я.

Я кивнула.

Алааран оставил нас, но было ощущение, что он оставил лично меня. Словно мы не договорили, что-то не доделали. Но я не видела смысла идти к нему сразу же. Мне нужно было позаботиться о комфорте, а также поговорить с Каном.

Шад правда оказался отличным швеем. Когда он пропустил меня и Чевон в своей дом, мы сразу столкнулись с ворохами работы разной степени законченности. Где-то лежали полноценные одежды, где-то лишь неровные куски ткани, а где-то незаконченные подушки. У них есть подушки! Эта мысль меня согрела.

Подмывало спросить, где они берут материалы, но тут я наткнулась взглядом на растения на столе. Они расслаивались на волокна и было видно, что работа только началась. Шад добывал нити из растений сам и ткал каждую вещь с нуля. Поэтому все они имели одинаковый бледно-коричневый оттенок.

«У них есть свои варианты теплиц», — горькая мысль.

Я посмотрела на запашное длинное платье в пол, которое лежало передо мной. Оно казалось удобным, потому что я знала, что даже если будет такая возможность, никогда не выберу в качестве работы охоту. Или иные вещи, связанные с выходом в лес. Я вообще сомневалась, что смогу быть хоть чем-то полезной, но становиться добычей хотелось меньше, чем отплатить за доброту. Я примерила платье прямо там, пока Шад отвернулся, а Чевон рассматривала другие наряды. Оно было мягкое и объективно тёплое. Морозными вечерами на улице у костра оно бы согрело меня.

— Моё тело согреет платье, но моё сердце согреет возможность помыться, — с намеком посмотрела на Шада. Он теперь тоже был с наушником. Мы отдали Алаарану оставшиеся два дополнительно к тому, что был надет на нём. Это единственный возможный способ коммуникации между нашими расами на данный момент. Для изучения языка нужно было время. А мне этого времени требовалось даже больше. Я никогда не была сильна в таких вопросов, и знала, что отстану ещё на старте.

— Водоёмы есть в сторону пустоши.

— Понятия не имею в какой стороне пустошь, — я улыбнулась. Шад смутился. Он часто смущался, будучи не готовым к тому, что мы, люди, совсем ничего не знаем. Он неуверенно взмахнул рукой и показал куда-то в сторону.

— Т-туда...

Чевон звонко рассмеялась. Впервые после крушения на её лице появилась улыбка. Я вдруг вспомнила наше пробуждение и неожиданно резко задалась вопросом, который раньше мелькал где-то на периферии сознания: почему наши капсулы оказались рядом, если мы работали в разных крыльях.

Не хотелось сеять подозрения. Но поговорить наедине однажды имело смысл.

Со всей любезностью Шад показал нам с Чевон водоёмы. Это были несколько бассейнов, находящихся на разной высоте, от чего образовывались крохотные водопадики. А самый верхний бассейн утекал куда-то в гущу растений рекой. Из-за нескольких ярусов даже чужое присутствие не смущало, создавая иллюзию уединённости. Остальные были достаточно далеко. Я могла лишь предположить, что данное место не единственное, где можно смыть с себя грязь.

Оставшись одни, мы с Чевон с разбега залетели в воду. Самая середина дня, даже в тени деревьев было жарко.

— Лана пожалеет, что не пошла с нами, — Чевон нырнула и тут же вновь появилась над водой, откидываясь на спину, — здесь красиво. Я наконец-то чувствую себя человеком.

— В нашей обстановке почувствовать себя человеком проще, — усмехнулась я, — сложно забыть об этом, когда ты не вписываешься буквально ни в какое инопланетное действо.

Чевон захихикала и потёрла кожу под водой. Мыла не было, поэтому мы пошкрябали себя ногтями и потёрлись о мягкие сыпучие камни.

— Позор, — выходя на берег и одеваясь пробормотала Чевон, — у меня два высших, а я тут в речке моюсь.

— Вот так. А говорят образование тебе всегда поможет.

— Я им даже подтереться не могу, хотя в такой ситуации это тоже было бы не лишним.

Мы непринуждённо захихикали, и я стала чувствовать себя спокойнее. Свыкнуться с новыми условиями жизни проще, когда есть кто-то рядом. Веселый Адам, смелая Светлана, осторожная Чевон и надежный Кан очень в этом помогали.

Скрутив мокрые волосы в рогалик, я вставила в них палку чтобы причёска держалась и оделась. Когда мы вернулись — не без помощи — к нашим домикам, я вспомнила, что так и не поела. Мысль, что надо идти обратно к Алаарану, одновременно радовала и удручала. Если я собираюсь завести роман с пришельцем, то надо подойти к этому более ответственно. Для начала удостовериться, что он нам не враг. На этот счёт всё еще оставались некоторые сомнения. Даже после всего, что он для нас сделал.

Я постучала в дверной косяк. Привычка. Абсолютно бесполезная здесь. Алааран выглянул наружу и его безэмоционально лицо тут же окрасилось радостью при виде меня.

— Зайдёшь?

Я заглянула ему за спину. Да, это была та самая потайная комната. Другой путь в старое жилище.

— Нет. Я просто хотела спросить где я могу взять еду и... Можешь ответить на кое-какой вопрос?

Я завела руки за спину и сжала кулаки.

— Конечно, спрашивай.

— Кэсна — единственное обитаемое место на этой планете?

Лицо Алаарана было совершенно непроницаемым. Он смотрел всё с тем же дружелюбием, а когда отвечал, ничто не говорило о лжи:

— Да. Тут больше никого нет.

Но я знала, что это неправда. Знала, что он мне врёт. Тянется ко мне всем естеством и при этом врёт.

— Понятно, — широко улыбнувшись, продолжила держать руки за спиной чтобы не показывать дрожь пальцев, — спасибо за ответ. Так что насчёт еды?

— Конечно, — он коснулся моей щеки мимолётно, просто не удержался, но отстранился и повёл в место, что я назвала бы кухней. Еда была в общем доступе, но при этом вёлся строгий учёт. И, что особенно обрадовало, я нашла нечто растительного происхождения. Оно привлекало меня немного больше, чем мясо не известных созданий.

Когда все разобрались с новой рутиной, собрались в одной из выделенных нам комнат. Было решено отвести её под оборудование, скромно обозвав «складом». Светлана выгрузила аппарат, который я ей принесла с корабля. Расставила вещи из аптечек.

— Это анализатор, — пояснила она когда я показа устройство, — хороший вариант для нас. Если сможем настроить его и соединим с часами, получим более полные отчеты о состоянии нашего здоровья.

Разместились также, как и раньше. Девушки отдельно, мужчины отдельно. Матрасов на этот раз было несколько, поэтому мы растащили их по разным углам комнаты. Теперь нам дали несколько тканей заменяющих одеяла и настоящие подушки, набитые чем-то неравномерно мягким. Я уже предвкушала хороший сон.

Но перед этим нас ждал разговор. Мы все столпились в общей комнате, рассаживаясь кто на пол, кто на подушки. Кан в местной одежде выглядел как дьявол в рясе. Его грубое загорелое лицо никак не подходило под новое светлое одеяние без рукавов с длинными полами. Обуви для людей тут никто не делал, поэтому массивные военные сапоги странно контрастировали с нежным цветом одежды. Кан — человек-контраст. Остальные же быстро подстроились под новые реалии.

Когда все устроились, Кан произнёс:

— Я прослушал запись из чёрного ящика.

23:59. Сутки с момента крушения.

Глава 5

— Я перенёс её на свои часы.

Кан включил запись, и мы все затаились. Послышался шум, кто-то разговаривал, а на фоне дребезжал третий голос из динамика.

«— Если это правда, то плевать на Глизе. Мы должны свернуть.

— «Повторяю: один, ноль, ноль, четыре».

— Мы не можем. Станция потеряет нас если мы сменим маршрут.

— Я беру ответственность на себя.

— Исключено. Мы летим на Глизе и даём знать об увиденном базе. Они пришлют сюда кого-то».

В этот момент вместо ответа мы услышали скрежет и визг. Сначала истошные крики. Искажённые то ли от ужаса, то ли из-за плохого качества записи, но всё такие же полные ужаса. Корабль падал, а пилоты ничего не могли с этим поделать.

Когда запись оборвалась грохотом, мы продолжили ждать. Наконец Кан прояснил:

— Пилоты получили сигнал отсюда.

— Что такое «один, ноль, ноль, четыре»? — спросил Адам.

— Понятия не имею. Но что-то нарочно привлекло внимание нашего корабля чтобы он сбился с курса. А после этого нас подбили. Кто-то отсюда.

— И это точно не Алааран, — Светлана озадаченно смотрела перед собой пока говорила, — они тут даже о зубной пасте не слышали, откуда взяться пушкам, способным точечно попадать по космическим кораблям.

— Но они знали, что мы люди, — вспомнила я наше первое появление в лагере. — Они сказали, что мы выглядим как люди.

Кан согласно кивнул:

— У них точно есть представление о космосе, они не выглядят так, будто оторваны от цивилизации.

— Тогда почему выглядят так, словно застряли в каменном веке? Может такое быть, что они сами не знают, что не одни?

Я посмотрела на Светлану. В её словах был резон.

— Алааран сказал, — добавила я, — что на этой планете никого больше нет.

— Как мило, — врачея смешно сощурилась, смотря поверх очков на меня, — ты много с ним болтаешь. Сможешь вытянуть важную информацию когда в следующий раз будешь его соблазнять?

Адам несильно пнул её ногу.

— Грубо.

— Зато правда.

Я тихо рассмеялась.

— Стоит обдумать это, — Кан первый направился к выходу, — сходите на ужин. И отдохните ночью как следует...

Светлана и Чевон вышли за ним. Со мной остался Адам, готовый помочь разобрать вещи. Не сговариваясь, мы полезли в рюкзак. Светлана вынула всё для аптечки, но остальное любезно оставила нам. Адам достал пачку протеинового печенья.

— Прям очень скучаешь по земной еде?

Я невесело усмехнулась.

— Это рефлекторно.

— Это тоже? — он помахал в воздухе пачкой семян. Сердце сжалось. Я не помнила чтобы вообще видела их. Где я их взяла? И почему не оставила там? Дать ответ Адаму не получилось, и я сжала зубы. А что, если... они приживутся здесь?

Я отложила мысль в долгий ящик. Боялась получить ответ. Неудовлетворительный.

— Когда ужин?

Адам посмотрел на часы и задумался:

— Часа два ещё.

Мы вновь углубились в разбор. На дверном косяке красовалась засечка Кана. Он полоснул ножом по дереву в момент, когда прошли первые сутки. Так мы решили отменять время.

Я вынимала отвёртки, прокладки и провода. Адам раскладывал еду. Затолкав пакетик с семенами подальше, поставила сверху сменные ботинки. Вдвоём мы не навели порядок, но расставили всё так, чтобы любой предмет можно было легко найти. Адам рассортировал кучки по темам, а вещи внутри них по цветам. Потом отпустил меня, сказав, что хочет сделать кое-что один.

В женской комнате я никого не застала. Быстро переодевшись в платье с запахом, оглядела себя. Зеркал не было. О своём внешнем виде я могла только догадываться. Волосы на природе путались и пушились чаще, я заплетала их в пучок так часто, как могла. Мне казалось, что на голове у меня настоящее гнездо.

Ужин проходил в «старом» лагере, но сейчас ещё не все собрались. Сейчас тут пахло кровью...

Алааран, увидев меня, загородил собой говорившего, и мне стало неуютно. Пришлось подойти ближе. Глава говорил с Яллой. За её спиной стояли неизвестные мне мужчина и женщина. Все трое были заляпаны красной жидкостью. Ялла прижимала к груди искалеченную руку, её пальцы мелко дрожали.

— Что случилось?

Ялла посмотрела на меня и слабо улыбнулась. Она не понимала моих слов, но в её глазах светилась покровительственная радость. Я ей нравилась, и мне нравилось, что я ей нравлюсь.

— Подожди у костра, — Алааран повернул меня и слегка толкнул в спину.

Костра ещё не было, но камни вокруг огнища остались. Я залезла на бревно в ожидании. Мысли о большом и опасном лесе встревожили меня. Я была там дважды и оба раза избегала реальной опасности. Но она была. Я не знаю, с чем столкнулась Ялла, но её раны даже мельком мною увиденные пугали. Будь на её месте я, от меня бы ничего не осталось. Нет, я никогда не выйду в лес...

Алааран вернулся быстро. Почти прибежал. Он окутал меня своим присутствием, и я чуть не забыла, о чём думала до этого.

— С чем столкнулась Ялла?

Алааран наушник не снимал никогда. Я считала, что это ангельское терпение. Ведь было понятно, носить его дискомфортно.

— Не беспокойся, — он погладил меня по спине, наклонился к самому уху. Я дёрнулась. Ткань платья съехала с ног, обнажая кожу бедер. Алааран, стоящий за моей спиной, затаил дыхание. Я схватилась за подол, собираясь прикрыться, но Алааран положил свои руки на мои.

— Холодно, — перехватить инициативу обратно не получалось.

— Я согрею тебя, просто дай мне... немного времени... — длинный когти мягко царапнули мою ногу, поднимаясь всё выше, — эту часть тебя я ещё не видел.

Перестаёшь быть цельной личностью, когда симпатичный тебе мужчина так касается тебя. Чуть откинувшись назад, прижалась спиной к его груди. Мысленно закатила глаза, но не отстранилась. Алааран приложил ладони к моим ногам, сжал, впился пальцами в кожу. С каждой нашей встречей границы всё больше размывались. Мы не шли, мы бежали в сторону совместного будущего, что бесконечно пугало, но всё же притягивало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ал...

Ему понравилось. Сокращение его имени ему понравилось. Его рот коснулись моей шеи, острые клыки очертили пульсирующую вену. Язык ласкал кожу. Алааран глубоко вдохнул, прошептал что-то, что мой наушник не разобрал. Это был не поцелуй, ещё нет, но уже намного больше.

— Повтори.

— С таким приказным тоном? В другой раз.

Он зарычал, сжал мои ноги сильнее.

— Повтори.

Вместо ответа я с силой вытеснила руки Алаарана, прикрывая ноги платьем. Ему пришлось отпустить меня. Он фыркнул, обошёл бревно и сел рядом.

— Что с Яллой? — я решила не отступать. Поудобнее устроилась на месте и обхватила себя за плечи.

— Ты упёртая, Хонори, — и видя, что я улыбаюсь, добавил: — Это не комплимент. Ялла столкнулась с ишха'анами, они подобрались к Кэсне слишком близко. Не волнуйся, мы здесь в безопасности, скоро Ожа поднимется.

Обычно наушник пропускал слова, которые не имели перевода. Я знала, что это работало и в обратную сторону. Но сейчас неуверенного шипения аппаратуры было больше, чем я привыкла, поэтому пришлось переспросить:

— Ожа?

— Река. Когда уровень опускается, больше лесных созданий подходят к нашему дому.

— Река Ожа. Красиво, — я задумчиво огляделась, остальные жители неспеша подтягивались к костру. — У вас каждый вечер так? Коллективный приём пищи...

Алааран тоже огляделся. Словно не видел всего этого каждый день.

— Да. Это наша традиция. Когда садится солнце, мы обмениваемся новостями о том. Огонь сжигает всю боль, пережитую днём.

— Тут же не все?

— Не все. Кэсна большая, на другом её конце есть такой же костёр.

Мой разум загорелся от предвкушения, я нервно заёрзала на месте.

— Насколько большая? Ты можешь показать мне другой конец?

Алааран посмотрел чуть удивлённо, склонил голову набок.

— Зачем?

— Хочу увидеть всё, что у вас тут есть, — улыбнувшись, приняла из рук Алаарана половинку странного фрукта. Я не успела отследить, когда и где он его взял, но мне было приятно, что он запомнил мои предпочтения. К фруктам и овощам я относилась с меньшим подозрением, чем к мясу.

Разводили костёр, и Адам вовсю помогал. Как заправский турист он высекал огонь из местного аналога пирита. Какой-то мужчина учил его правильно держать камни.

— Я с удовольствием покажу тебе каждый уголок, — Алааран кивнул на фрукт: — Ешь.

Я принюхалась. Внешне напоминало большой инжир, пахло кокосом. На вкус оказалось как несладкое яблоко. Но мягкое.

— Мм-м! — посмотрела со всей восторженностью. — Вкусно!

Алааран улыбнулся. Придвинулся ближе, хотя и так сидел вплотную, стал внимательно следить за тем, чтобы я ела и не отвлекалась. Я смеялась, когда он хмурился в попытках прочитать мои эмоции каждый раз, когда я пробовала что-то новое. Моя активная мимика выражала всё без слов. Алааран запоминал и повторно подавал лишь то, на что я реагировала положительно. Это было мило и смущающе. На нас бросали недолгие взгляды. Вся романтика становится неудобной если происходит при такой толпе.

Возникла мысль, что таким будет каждый мой вечер. Его неприкрытая симпатия не боится чужого мнения.

Когда я наелась и выпила столько воды, что буду бегать в туалет всю ночь, попыталась слезть с бревна и попрощаться, но мне не дали. Алааран обхватил меня хвостом и приступил к трапезе сам. Я вдруг осознала, что он всё это время не ел и смотрел на меня. Захотелось позаботиться о нём так, как он заботился обо мне, но до любой еды ему было дотянуться гораздо проще, чем мне.

Делая глоток из квадратного подобия чашки, Алааран вдруг скосил на меня глаза. И увидел, что я смотрю на него. А что мне ещё делать?

— Будешь сегодня спать со всеми?

— Будто у меня есть выбор.

Выбор может быть и был, но это был выбор без выбора. Я не лягу в его доме на второй день знакомства.

Алааран пожал плечами и не ответил. Когда мы оба поели, он снял меня с бревна и поставил на ноги. Хотел было что-то сказать, но я опередила его, попрощалась и сбежала. Не от него, а от чужих глаз. У дома... Я уже называю это место домом. У дома стояла Светлана.

— Не слишком ли ты спешишь падать в объятия главы?

Я повела плечом.

— Может и спешу. Но у меня мозг обычно в такие моменты не отключается.

— Как знаешь, — девушка протянула мне скрученную самокрутку, но я отказалась, — просто волнуюсь.

— Как ты это сделала? — указываю на сигарету.

Неопределённо махнув куда-то в сторону, Светлана пощёлкала зажигалкой. У нас была парочка, но когда они закончатся, придётся выкручиваться.

— У них большие плантации. Нашла что-то, что пахнет как табак когда горит. На складах есть сухие травы. И я знаю, о чём ты задумалась.

— Да ну?

— Хочешь что-то посадить или влезть в уход за местными культурами. Попробуй, что тебя останавливает?

Страх, что сейчас не выйдет. На корабле я была счастлива. Мать говорила, что я сделала глупость, но не обязательно совершать что-то великое чтобы чувствовать себя значимой. И вот если сейчас я не справлюсь с единственным, что хорошо умею, я не знаю, что буду делать со своей жизнью. Светлана вовсю исследовала местную медицину. С лекарем Кэсны она проводила времени больше, чем с нами. Кан попросил включить его в отряды по добыче пищи. Чевон неожиданно для нас всех углубилась в строительство и обработку дерева. Остались лишь мы с Адамом. Неприкаянные и неуверенные в себе.

— Ложишься спать?

— Да, — Лана затянулась особенно сильно, обжигая пальцы, и отбросила самокрутку, притоптав её носком ботинка, — здоровый режим залог хорошей жизни.

— Тогда я тоже хочу себе хорошую жизнь.

Мы вошли в комнату, где уже было довольно-таки темно. Светлана скинула с себя всю одежду, — во тьме я едва видела очертания её тела — и залезла под одеяло. Я же села на свой матрас и бездумно уставилась в потолок. В комнате не было окон, а дверной проём плотно прикрывала тяжёлая ткань. За ней слышались нескончаемый шумы. Где-то неподалёку шуршал кто-то маленький. Остальные жители переговаривались вдалеке, их голоса были отстранёнными и приглушёнными.

Я думала, что после практически бессонной ночи и тяжёлого дня я легко засну, но от переутомления мой мозг отказывался выключаться. Я прокручивала в голове воспоминания о записи из чёрного ящика и последующие слова Кана: отдохните как следует.

Я встала и вышла на улицу. На траве между двумя домиками подперев стену сидел Кан.

— Так и знала, — я подошла к нему и села рядом, — чтобы ты сам предложил нам отдыхать.

— Почему не спишь?

— Не знаю. А ты? Планируешь охранять нас всю ночь?

— Кто-то же должен.

— «Кто-то» не обязательно ты, — я опустилась рядом с ним скрестив ноги в позе лотоса.

Мы молча уставились в небо. Другое небо. Без Луны, с совсем другими звёздами. Я искала знакомые созвездия и конечно же не находила их. От безысходности придумывала новые. Круглое скопление звёзд и будто бы прямая ручка от него — Созвездие Сковородки. А рядом Созвездие Ели — два треугольника друг над другом.

«Если рассказать Алаарану, он посмеётся? — я улыбнулась, вспоминая пришельца. То, что я подумала сейчас о нём, удивило и согрело на мёрзлой земле. — Вряд ли посмеётся. Скорее расскажет есть ли у них настоящие созвездия. Надо будет спросить».

Я почти задремала, как вдруг Кан вложил мне что-то в руку. Я опустила взгляд на пистолет.

— Возьми.

— А ты? — удивлённо рассматривая оружие в полумраке, поднесла его к глазам.

— У меня другой. Этот я забрал с корабля.

Я спрятала пистолет под подолом платья, уже думая о том, как закреплю его. Временно привязала к бедру лентой с талии.

— Почему ты отдаёшь его мне?

Кан помялся.

— Потому что доверяю. У нас была удачная вылазка, надеюсь, не последняя. И ты ничего не разболтала Алаарану, хотя я вижу, что вы сблизились. Все видят.

От этих слов я испытала лёгких шок.

— Я даже не знаю, мне обидеться или возгордиться.

— Лучше второе, — он потрепал меня по волосам, которые и так походили на взрыв, — я не в обиду.

— Что бы между мной и Алаараном не происходило, для меня на первом месте люди. Если мы не будем держаться вместе, нам ничто не поможет.

— Правильно мыслишь, — он вновь откинулся на стену, — потому я и даю тебе пистолет.

Мы вновь утонули в тишине. На этот раз я пыталась определить, что шумит в траве. Тут нет цикад и кузнечиков со своими песнями, не квакают лягушки. Что жило в этих кустах? В этих деревьях?

— Что такое «один, ноль, ноль, четыре»?

Кан спросил так, будто я действительно знала ответ. В ответ покачала головой.

— «Один, ноль, ноль, четыре». Тысяча четыре. Какой-то код? Секретное послание? Чей-то позывной?

— Не могу вспомнить ничего, что можно было бы зашифровать кодом тысяча четыре.

Я тоже, но он и так это знал. Спрашивал просто чтобы спросить, просто чтобы поддержать иллюзию надежды. Будто мы правда знаем за что зацепиться чтобы начать разгадывать загадку.

— Ты пойдёшь с ними на охоту?

— Да, — Кан кивнул, едва слышно стукнувшись затылком о стену дома, — завтра.

— Завтра?!

Новость напугала, я вспомнила Яллу.

— Нет смысла тянуть. Нужно обойти как можно больше территории и увидеть своими глазами всё, что эта планета может нам предложить.

— Будешь искать чужие следы?

— В первую очередь, — Кан замолчал, и я подумала, что разговор окончен. Но он шепнул едва слышно: — Завтра свалюсь без сил, и они закопают меня в ближайших корнях.

Я не знала, шутка это или нет, но невольно усмехнулась.

— Чувство юмора поможет нам выжить и...

— Отстроить новую цивилизацию?

— Не потерять старую, капитан.

Мы замолчали, прижавшись плечами, а когда я открыла глаза, занимался рассвет. Я проспала сидя на холодной земле всю ночь, моё женское здоровье точно не скажет за это спасибо. Прежде, чем я успела проснуться окончательно, меня кто-то подхватил на руки и внёс в дом. Оказавшись прижатой к массивной груди, я мгновенно уловила чьи когти вцепляются в моё тело.

— Доброе утро, Алааран.

Меня бережно положила на матрас. Алааран возвышался рядом, излучая недовольство. Светлана и Чевон спали на своих местах.

— Тебе не нравится твоё место? — он спросил тихо и требовательно.

Я ответила в тон ему чтобы никого не разбудить:

— Меня всё устраивает.

— Тогда почему ты спишь на земле с Каном?

Одновременно с облегчением и удивлением поняла, что Кан был рядом. Может быть, этот больной неудобный сон поможет ему хоть как-то.

— Это случайность, — мне надоело задирать голову, и я подвинулась чтобы Алааран сел рядом, но он остался стоять. И тут же я спохватилась в поисках пистолета. Засунутый вечером под юбку он там и остался, но так и норовил выпасть. Нащупав оружие, я успокоилась.

— Вы с Каном близки, — он не спрашивал, а утверждал, — почему случайность произошла именно с ним?

Я скривилась.

— В этом смысл случайностей. По-моему ревность неуместна.

Алааран выглядел оскорблённым. И вместе с тем странно смущённым. Будто я застала его за чем-то интимным.

— Засыпай случайно в более подходящих местах, иначе будешь болеть.

И он вышел, так и не сказав зачем изначально приходил. Мне пришлось дождаться пока Алааран отойдёт достаточно далеко чтобы вернуться к Кану и разбудить его. Мужчина размял затёкшие конечности и принялся собираться на охоту. Солнце вставало, и небольшой отряд был готов сменить ночных охотников. Неожиданно к нам вышел Адам. Вот уж кто хорошо спал, на его лице цвёл румянец, а глаза сияли.

— Ты чего так рано поднялся? — я оглядела его с нескрываемой завистью.

— Как чего, — в голосе Адама тоже сквозила противная бодрость, — на охоту.

— Ты? — удивились мы с Каном синхронно.

— Я сейчас обижусь.

— Прости, — Кан примирительно похлопал его по плечу, — я просто не знал, что ты тоже напросился.

Я полюбопытствовала:

— С чего вдруг?

— Подумал, надо почаще выходить из зоны комфорта. Хочу посмотреть страхам в глаза. И перестать прятаться за Каном, — последнее он добавил слегка виновато. Капитан громко чихнул и первый двинулся к выходу. Мужчин я провожала со смесью интереса и волнения. Большой и опасный лес, где точно кто-то скрывается. Было бы лучше найти их быстрее или не находить никогда?

Глава 6

Я определённо испытывала зуд в области сердца каждый раз, когда смотрела на засечки на двери склада. Кан делал их каждый вечер. Мы все наблюдали за их приростом с тревогой. День сменялся днём, но ничего не менялось. Наши жизни становились размереннее, мы пытались общаться с местными. Светлана глотала новые знания быстрее всех, несколько раз я уже заставала её с кем-то в диалоге без наушника. Она хмурилась, закатывала глаза не понимая половину, но упорно запоминала. Когда засечек стало семь, Кан и Адам отправились в лес второй раз. Их выносливость не позволяла угнаться за пришельцами, поэтому на восстановление им требовалось не два дня, а все пять. Капитан много матерился, в основном на своём родном языке. Его раздражало, что в лесу ничего нет. Точнее, в нём есть всё, кроме того, что нам нужно. Никаких следов.

Я продолжала ощущать себя обузой. Но теперь хоть немного выспавшейся. Сначала сон не был крепким, я засыпала и тут же просыпалась, боясь надолго остаться беззащитной. Но со временем даже Кан стал более уверенным в себе, и я расслабилась.

На одиннадцатый день Алааран предложил наконец-то показать Кэсну. Я долго ждала этого, но не напоминала, чтобы не казаться навязчивой. За собственными проблемами я забыла, что Алааран глава. Он курировал патрули, следил за больными, выходил в лес на подмогу при необходимости. К нему обращались за помощью с разных уголков, и я ни раз заставала его таким занятым, что он меня даже не замечал. Почти две недели я бродила по округе, одна или с Чевон, но никогда достаточно далеко. Мы всё ещё плохо ориентировались. В одну такую прогулку мы впервые столкнулись с инопланетными детьми. Их долго прятали от нас, неизвестной опасности, но по прошествии времени перестали видеть в нас угрозу. Или стали видеть угрозу поменьше. Дети на этой планете походили на некрупных зверьков. Они чаще передвигались на четырёх конечностях, чем на двух, много бегали и смеялись. Были удивительно дружелюбны и любознательны к существам с другими чертами лица. Мы не понимали слова друг друга и вместе с тем отлично понимали поступки. Дети бесхитростны в своей хитрости.

Всё больше я начинала видеть Кэсну как обычный город. Обычный инопланетный город, в каких я бывала не раз. Может быть менее развитый, но всё такой же... человечный? Да, эта глупая людская привычка всех мерить по себе. Но опыт землянки не выветривается даже когда прилетаешь на другую планету.

Я стояла возле медпункта и рассматривала свои ноги. Альтернативой ботинкам стали ткани, обмотанные вокруг ступней. Позже Чевон и Адам обещали придумать что-то комфортнее. За стеной Светлана переговаривалась с Дррогом, одним из местных лекарей. Ей всегда хотелось переспорить его, потому что она считала их медицину отсталой. Но то ли потому, что она неумело выражалась на их языке и Дррог не понимал всего, то ли из-за его доброго сердца, лекарь никогда не обижался. Он называл Лану «три’и», что означало «крикливая» и добродушно гладил по волосам. Он напоминал мне моего дедушку, в котором терпения всегда больше, чем гордости. Возраст Дррога выдавала его выцветшая чешуя. Он провёл под солнцем больше лет, чем я могла бы себе представить.

— Вот, — Алааран подсунул мне под нос горсть маленьких зелёных шариков. Я принюхалась.

— Что это? Чувствую, что ты гордишься идеей принести мне это.

Он закивал.

— Адам сказал, что похоже на

клубнику

по вкусу.

Я засмеялась, слово «клубника» из его уст звучало ужасно смешно. Выбрав самый привлекательный на мой взгляд из шариков, закинула в рот. На вкус и правда очень походило на клубнику. Душа запела.

— Ссыпай, — я подставила ладони. Алааран отдал мне шарики, и я в два присеста все их съела. Моя радость передалась пришельцу, он с улыбкой следил за тем, как я жую.

— Ты готова?

Я кивнула. Тогда Алааран повёл меня по поселению между домиками и сплетениями листьев. В некоторых местах приходилось практически пробираться, но я всё больше понимала, что открываю для себя новые локации. Неизвестные здания. В один момент запахло глиной. К Алаарану подошёл мужчина с грязными руками и стал быстро что-то объяснять. Мне не хотелось вслушиваться, я осматривалась по сторонам и пыталась понять, что здесь происходит. Если бы можно было мысленно разделить Кэсну на районы, то мы жили в ткацком. Шад и ещё несколько ремесленников работали с тканью в небольших домиках то тут, то там. Где-то неподалёку находилась плантация, которую я старательно избегала. Сейчас же мы оказались в месте, похожем на гончарный район. Подобной грязевой массой здесь латали щели в домах.

Когда Алааран остался один, задумчиво глядя куда-то в пустоту, я подошла со спины и обняла его. Хвост, оказавшийся между моих ног, мелко задёргался.

— А территории с чем ещё у вас тут есть?

Алааран повернул ко мне голову. Я оплела его торс, а он накрыл мои руки своими.

— Древесина, ткани, глина, три территории, — он погладил кончики моих пальцев, — среди них затерялись лекарские пункты и склады с едой, а у каждого выхода несколько охотничьих домиков.

— И сколько выходов?

— Пять. Во все стороны леса.

— Понятно...

Я попыталась мысленно нарисовать карту. Кэсна была овальной. Почти овальной, скорее неровным вытянутым пятном. В двух самых узких местах точно были выходы, а оставшиеся три в неизвестном порядке разбросаны по периметру. Один район перетекал в другой. Из ткацкого мы попадали в древесный, из древесного в глиняный. Значит, мы скоро увидим второе огнище.

Алааран приподнял хвост. Я выгнулась, рефлекторно прильнула ближе. Низом живота чувствовала рельеф чужого тела. Основание его хвоста прижалось ко мне между ног. Я заёрзала, чем только усилила трение. Стыд не успел накатить, его перекрыла иррациональная волна возбуждения.

— О чём задумалась?

— О том, что мы на улице, Ал...

— Никого нет.

Он повёл хвостом, я ахнула и обняла Алаарана сильнее. Противоречивость ситуации мелькала на задворках сознания. Хвост. Хвост. Хвост. Он ласкает меня хвостом. На улице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ал, не зде...

Хвост надавил на чувственную точку, мои слова прервались на стоне. Алааран крепко держал мои руки. Прижимал словно бы ближе с каждой секундой. Меня и его разделяла ткань платье, натянувшаяся между моих ног. Я привыкла ходить без белья, но сейчас вдруг эта деталь смутила. Ведь если подол приподнять, нас будет разделять... Ничего нас не будет разделять.

— И здесь, и не здесь...

Он отпустил мои руки, и я чуть не сползла на землю. Восстановив равновесие, дёрнула бровью и ударила Алаарана в плечо. Он обернулся с самой широкой улыбкой какой только мог.

— Это нечестно, ты застал меня врасплох, — я скрестила руки на груди.

Если бы Алааран мог, улыбнулся бы ещё сильнее.

— Ты сама ко мне прижалась.

Он оставил меня с узлом внизу живота и повёл дальше, ведь изначально обещал экскурсию, а не возбуждение. Хотя в итоге получилось и первое, и второе.

Мысль, что ещё может его хвост, так и повисла в воздухе.

Второе огнище тоже находилось возле выхода. Главу встречали радостными возгласами и поклонами. Мне было приятно от того, как его здесь уважают. Словно частичка чужой любви задевала и меня. Алааран вёл меня по поселению, и я ловила всё больше заинтересованных взглядов. Я не знала, остались ли те, кто ещё не видел загадочных людей с Земли, разбившихся в лесу, но любопытно было всем без исключения. Глава подбадривал меня касаниями, но я не испытывала стресса от внимания. Мне оно нравилось. И я думала о том, что хотела бы сохранить всеобщую заинтересованность. Желание других обратиться ко мне.

— Может мне начать учиться у Шада?

Алааран задумчиво пошкрябал мою спину когтями.

— Почему именно это?

— Чувствую себя бездельницей, а это кажется самым полезным. Сделаю себе столько подушек, что утону в них.

Мы обошли место ужина, я во все глаза рассматривала домики и инопланетян вокруг. А Алааран рассматривал меня. Я бы хотела провести весь этот день в прогулке, но у него не было столько времени. Ни у кого не было, и мне пора было уже заняться чем-нибудь. К Алаарану подбежала женщина с ножом в руках. Она говорила быстро, её голос сквозил волнением. Наушник прерывался, и я не уловила её слов, но Алааран переменился в лице. Он с сожалением посмотрел на меня, поймал мою руку и сжал.

— Хонори, — я уловила тоску, — ты не доберёшься обратно сама? Если нет, подожди меня здесь.

Я замотала головой. Неизвестно сколько ждать его на одном месте было выше моих сил.

— Спрошу дорогу в случае чего.

Алааран обхватил меня за затылок и притянул к себе. Мы соприкоснулись лбами. Лишь на пару мгновений чтобы он прошептал мне извинения. А потом ему пришлось умчаться за той женщиной. Он наспех экипировался по пути и выскочил из лагеря. Когда он исчез из моего поля зрения, я слегка растерянно огляделась. На меня поглядывали, но ярких чувств никто не выражал. Медленно побрела в ту сторону, откуда предположительно пришла. Мне пришлось несколько раз обращаться к местным жителям и жестами объяснять куда мне надо. Не все понимали, но некоторые знали где живут люди и охотно направляли меня.

— Хонори! — откуда-то из кустов выскочил Адам. Вздрогнув от неожиданности, отскочила в сторону.

— Если будешь так пугать, я буду тебя бить. Несильно, но назойливо.

Адам отмахнулся.

— Смотри, — в руках мужчина держал непонятный ворох проводов.

— Смотрю. Что это?

По лицу Адама я поняла, что задала глупый вопрос.

— Измеритель кислотности почвы. Ты точно из гео-отдела?

— Это клубок из кабелей неизвестного происхождения, Адам. И мне он не нужен.

— Ты не сможешь вечно делать вид, что не хочешь закопаться в своих грядках. Просто проверь местную землю и сразу узнаешь, приживутся ли тут твои помидоры, — Адам шёл рядом и пыталась всучить мне аппарат, — нет, так нет. Посмотришь, что у них тут растёт.

— А если то, что у них растёт, не нуждается в моей помощи? Или окажется таким сложным, что я не потяну?

Адам пихнул меня в бок, и я отклонилась в сторону.

— Ты ведёшь себя как ребёнок. А если, а если...

— У меня больше ничего нет. Сейчас у меня остаётся надежда, не хочу лишиться и её.

Это был неразумный глупый страх, я знаю. Можно было просто сходить на эту плантацию и хотя бы посмотреть, что там растёт. Насколько она большая, нужны ли там лишние руки. Просто полюбоваться видами.

— Я слышал о тебе на станции, — вдруг сказал Адам останавливаясь. Мне тоже пришлось затормозить и обернуться чтобы послушать, что он скажет дальше: — Ходили слухи. Ты променяла престижную работу на корабль. Говорили, что бросила всё, что имела. Ради вакансии, которая никому была не нужна. Не знаю почему. Не лишай себя последней радости.

Рассматривая измеритель кислотности почвы, я сама не знаю зачем выхватила его у Адама.

— Я просто устала бороться за место под солнцем. Мне комфортно в маленьких пространствах, для этого не должно быть особой причины. Не мечтать о великом нормально.

— Нормально, — Адам кивнул. Его поддержка была тихой и приятной, мне казалось, что он меня понимает. — Не оправдывайся. Просто подумай. Если что, я с тобой.

Минусы сплочённого коллектива. Всем есть до тебя дело. Засунув анализатор подмышку, поспешила в сторону складов с едой чтобы пообедать.

В комнате с вещами нашего домика что-то мастерила Чевон. Она часто занималась чем-то непонятным и никому не рассказывала об этом. Не отвлекая девушку, я подошла к месту, где спрятала семена.

«И правда помидоры», — я хмыкнула, вспоминая слова Адама. Положила анализатор рядом и оглядела вырисовывающуюся картину. По всей видимости скоро в этому углу получится алтарь моей мечте. Матушка всегда говорила, что я должна быть лучшей. В принципе её не интересовало ничего, что не касается моих достижений. И когда я всё бросила, наши отношения ухудшились. Теперь я даже не могу позвонить ей. Рассказать, что уже точно ничего не достигну.

После обеда я заглянула к Шаду. После разговора с Алаараном я решила, что и правда надо начать делать уже хоть что-то.

— Правда хочешь шить?

— Не слоняться же по округе без дела.

Шад нацепил наушник и подвёл меня к своему рабочему столу. Неизвестные мне инструменты лежали в хаотичном порядке, несколько обрывков ткани валялось прямо на полу. Подавая мне подобие рогатки, Шад указал на растения в корзине в углу.

— Вот так вытягивается нить, — Шад потянул за волокно стебля и намотал на вилку рогатки, — вытягивай пока не оборвётся. Желательно чтобы не оборвалось до конца.

Я захихикала. «Желательно» — это хорошо. Но не гарант. Усевшись на полу среди подушек, я принялась наматывать тонкие нити на рогатки. Рогаток понадобилось много, нить обрывалась чаще, чем мне хотелось.

— А что будет вот с такими короткими мотками?

Шад поглядел на мою работу и терпеливо покачал головой.

— Сделаю подушки. Или на что хватит. Всё пойдёт в дело, не беспокойся.

Пока я мотала нити, Шад вставлял заполненные рогатки в напольный прибор. Длинный, он крутил мотки и, направляемый мягкими движениями пришельца, сплетал их в ровное полотно. Гладкий материал без узелков.

— А покрасить нити можно?

В глазах Шада засияли искры азарта.

— Можно. Но это очень тяжело. Нити надо вымачивать в краске и долго просушивать, этим стоит заниматься только в моменты особой необходимости.

— Это в какие?

— На флаги чтобы отмечать места и находить их издалека. Для военных знамён. Для ритуальной одежды.

Я не знала за что зацепиться. Мне было интересно всё, но пришлось спросить самое важное:

— Военных знамён? Но с кем Кэсна может воевать?

— Сейчас уже ни с кем, — Шад не смотрел на меня, и я почувствовала, что ступила на скользкую дорожку. Решила придержать дальнейшие расспросы чтобы не спугнуть его, но мысленно сделала пометку рассказать Кану.

Спустя время наматывание нитей на рогатки начало выходить механически. Я всё меньше смотрела на свои руки и всё больше на Шада, следя за тем, как он виртуозно превращает ничто во что-то. За работой время бежало быстрее. Я не заметила, что вечереет, но перед ужином Шад выпроводил меня. Сказал, что тоже хочет отдыхать. Тогда чтобы не тратить время зря, я решила найти Алаарана, но главы ещё не было в лагере. И традиционный сбор у костра прошёл без него. Это оказалось таким незнакомым чувством. Мы сидели с Каном и Чевон. Девушка предложила устроить игру, и мы её поддержали. По кругу выбирали друг другу кусочки еды, а оппоненту нужно было угадать на что будет похож вкус. Кан нам очевидно проигрывал, ведь мы с Чевон уже успели многое перепробовать раньше. Адама не было видно, и мы этому немало удивились, но пока решили не паниковать. Светлана же находилась в лекарской, это было само собой разумеющимся.

— Победа, — Чевон вскинула руки, — семнадцать из двадцати!

— Так не честно, — устало откинувшись на бревно, у которого сидел, Кан сложил руки на животе.

— Сказал человек с тремя из двадцати, — я посмотрела на свои загнутые пальцы. От Чевон я отставала на пять очков.

— Вы кроме еды тут что-то делаете?

Чевон показала ему средний палец.

— Смирись, — похлопав Кана по плечу, я облокотилась на мужчину, — ты лучший не во всём.

— Значит я лучший во всём остальном?

Кан рассмеялся.

Мы дурачились и грелись у самого огня. На исходе одиннадцатого дня жизнь здесь казалась такой привычной, словно мы были тут всегда. Словно мы не пережили крушение, а просто переехали в соседнее поселение. Меня пугала наша адаптация, но вместе с тем я радовалась, что сердце не ноет от тоски. Я не скучала по семье и друзьям. Я так легко оставила их позади, что, если бы мне предложили вернуться, я бы начала сомневаться. Казалось, что я предательница, и всё же лёгкие дороги по-своему прекрасны.

По пути к домику Чевон запрыгнула на спину Кана и закричала как настоящая ковбойша.

— Ии-и-и-ха-а!

И раскрутила воображаемое лассо.

— Сумасшедшая, — Кан побежал вперёд, придерживая Чевон под колени. Он петлял, кружа девушку, его заносило, и я всё боялась, что они упадут. Но Кан смог достигнуть цели без потерь, скинув Чевон прямо у входа в дом. Она повалилась на землю и захохотала. Отстав от них, смотрела на игру на расстоянии и улыбалась.

Вдруг кто-то коснулся моей спины. Рядом возникла Светлана, она слабо улыбнулась, смотря на Чевон с Каном, а потом тихо обратилась ко мне:

— Дррог просил никому не говорить, но тебе, думаю, можно. Алаарана ранили, он сейчас у себя.

Нахмурившись, я сжала края платья.

— К нему... можно?

— Там Дррог. Спроси у него.

— Спасибо.

И я сорвалась с места.

Глава 7

Дррог встретил меня усталым, но снисходительным взглядом. Он точно знал, что я приду. Молча пропустил внутрь, но перед тем, как уйти, показал вполне человеческий жесть: прижал палец к губам в просьбе быть потише. Научился у Светланы.

Я проскользнула в дом. Там было темно, но в тишине я слышала грузное сопение. Алааран лежал на животе, его очертания слабо вырисовывались на матрасе. Под ухом лежала неровная подушка, поднимая его голову так, чтобы рога не мешали спать. Подойдя ближе, я тщетно попыталась рассмотреть Алаарана, но в полумраке не видела даже есть ли на нём бинты или что-то такое. Подошла чуть ближе. В голове бесконечным вихрем вертелись мысли о лесе и о том, что я могла бы там встретить. Что там встретил Алааран?

Осторожно, чтобы не разбудить, пристроилась на краешке постели, поджав ноги и свернувшись калачиком. Может быть, моё присутствие взбодрит его утром.

Проснулась, обнимая его руку. Прижималась грудью к предплечью, уткнувшись лбом в плечо. Во сне в попытке согретться неосознанно подползла ближе. По ощущениям было далеко за полдень. Когда я открыла глаза, то чуть не захныкала. Здесь было так комфортно и тепло, что не хотелось вставать.

Мышцы Алаарана напряглись, так я поняла, что он тоже проснулся. Из мягкого и податливого он превратился в мрамор. Сев, я оглядела Алаарана при свете дня. На открытых участках кожи виднелась тончайшая ткань, отдалённо напоминающая бинты. В некоторых местах краснели пятна крови.

— Как ты? — я едва касаясь провела кончиками пальцев по его груди.

Он резко перехватил мою руку и сел. Не знаю, как у него не закружилась голова, но он вскочил и встал возле матраса.

— В полном порядке. Ты почему здесь?

— Услышала, что ты... Ал, ляг обратно. Ты же ранен.

Нахмурившись, поманила его обратно. Было странно услышать намёки на раздражение в его голосе. Не так я ожидала встретить утро.

— Я чувствую себя прекрасно, не волнуйся, — и чтобы как-то подтвердить свои слова подвигал забинтованными руками. На ткань выступило ещё больше крови, но он словно не заметил этого. Мне стало совсем грустно.

Алааран отвернулся, пряча от меня лицо. И тут в дом вошел Дррог. Лекарь бесшумной тенью проник за штору, приветственно склонил голову. Увидев меня на постели, ласково улыбнулся и взял из тканевых полок Алаарана наушник. Надев его, обратился к нам обоим:

— Глава, ты рано поднялся, — и мне: — я могу положиться на тебя?

— Всё уже в порядке, я здоров.

— Глава. Неужели ты добровольно откажешься от заботы такой милой девушки?

Я невинно захлопала ресницами. Развела руки в стороны, приглашая в объятия:

— Возвращайся в кровать. Отдых и покой.

— Вы двое... — Алааран прикрыл глаза ладонью, качая головой.

— Отдохните, глава. Сейчас в Кэсне всё хорошо, мы сможем прожить без вас день или два.

— Точно не два.

Алааран и Дррог обменялись ещё парой фраз, после чего лекарь оставил наушник и вышел. Алааран повернулся ко мне. Я с невинной улыбкой снова позвала его к себе в руки. Он вздохнул как-то удручённо, возвращаясь ко мне. Залезая на матрас, недовольно бормотал:

— Я уже чувствую себя хорошо, мне не нужен отдых.

— Не нужен, не нужен, — я погладила его по спине, обняла за голову и прижала его щёку к своей груди. Он обвил меня руками и хвостом. — Просто дай мне проявить беспокойство.

Я не спрашивала, что произошло. Лишь хотела, чтобы он не отталкивал меня.

— Не надо беспокоиться.

Поглаживая его по волосам, напевала какую-то песенку. Я едва ли разбирала собственные слова и знала, что наушник Ала их тоже не различает. Он слышит мой голос, мои слова.

Мы с ним были как частички одного пазла. Уже не первый раз я замечала, что Алааран не любит показывать слабость. Другое дело, что слабостью для него было слишком многое. Если не вообще всё. Я же была его полной противоположностью: боялась проявлять силу. Прятала себя. Научим ли мы друг друга чему-то хорошему?

— Всё хорошо, если ты немного не в форме. Ты всё равно самый классный.

— Последнее слово не переводится, — невнятно пробормотал он.

— Самый лучший. Самый-самый.

Алааран усмехнулся мне в грудь.

— Лесть приятна.

— Думаешь, я вру? Вся Кэсна любит тебя. Тебе доверяют и радуются, когда ты приходишь.

Его руки на моём теле сжались сильнее. Своими большими ладонями он обхватил мою спину и поясницу. Пальцы впились в бока. Именно в такие моменты задумываешься о том, какой формы твоё тело. Нравится ли оно ему? Считает ли красивой? И какие у них тут стандарты красоты? Я вспомнила Яллу. Мы не были похожи, но она казалась мне красивой. Высокая, широкоплечая, с длинными мягкими волосами и ярко выделяющимися мускулами. Она была прекрасна, и она была моей противоположностью. У меня большие бёдра, выпирающий на мой взгляд слишком сильно низ живота. Моё тело казалось чересчур мягким там.

— Спасибо, что пришла. Прости, что вскочил. Хотел прогнать тебя... Хорошо, что не сделал этого.

Он говорил с долгими паузами.

— Не могла тебя оставить.

— Ещё одна прекрасная твоя черта. С тобой так спокойно. Как ты это делаешь?

— Что именно?

— Остаёшься такой, какая ты есть, вне зависимости от ситуации? Вся твоя жизнь... Всё перевернулось, всё изменилось. Тебя это будто не беспокоит.

— Меня и правда это задело меньше, чем я думала. Всё постоянно рушится. Раньше ничего не рушилось настолько глобально, но всё бывает впервые. Да и к тому же, ты меня переоцениваешь. Все люди здесь отреагировали спокойно.

Алааран отстранился чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ты не знаешь?

Я изогнула бровь.

— Что?

— Если не знаешь, то ничего.

Алааран вновь прижался ко мне. Я чувствовала растекающуюся кровь: тёплую, словно бы пульсирующую. Раны под ткань. Открывались и кровоточили. Мои ладони, обнимающие его, ощутимо пачкались, и я тихо позвала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Алааран...

— Мм-м?

— Надо сменить повязки.

Он снова промычал что-то, не отрываясь от меня. Его большая рука приподнялась, он переплёл свои пальцы с моими. Между ними комично хлюпнула кровь. Неотрывно следя за нашими руками, я наблюдала как тоненькая струйка стекает по его коже и срывается с локтя на одежду. Я подумала о том, что не хотела бы запачкать платье. Следом о том, что Алаарану больно. Наверняка, иначе кровь бы не шла.

Я высвободила руку мягко и нежно. Но Алааран тут же взял моё запястье. Его пальцы заскользили вдоль моих вен, расчерчивая их кровавыми дорожками. Побежали мурашки, я услышала собственный рваный вдох.

— Хонори, — никогда раньше моё имя не казалось таким потрясающим. В его голос пробралась хрипотца. Вызванная ранами или близостью, она царапала душу.

Мне нравилось, как он звал меня, но больше мне нравилось, когда с ним всё в порядке. Скоро Ожа поднимется, и он будет реже подвергать себя опасности. А пока мне следовало побеспокоиться о нём.

Я отстранилась. Алааран не сопротивлялся. Может и хотел, но сил чтобы удержать меня не нашлось. На моей руке остались красные линии, идеально повторяющие выступающие вены. Сетка расходилась по коже причудливым рисунком, невольно я засмотрелась.

— Я позову Дррога.

— Хонори...

— Мне важно видеть тебя здоровым.

Почему? Потому что.

***

— Ноги шире.

Я мысленно взмолилась о пощаде.

— Ещё шире, и я сяду на шпагат. Учитывай как-нибудь мои габариты.

Алааран стоял на краю небольшой полянки со скрещенными руками и внимательно наблюдал за мной.

— Ты сама попросила научить тебя держаться в лесу. Теперь учись.

— Я уже пожалела. Ты ужасный учитель.

Вновь попытавшись повторить его стойку, показанную минутой ранее, я застыла в неестественной позе. Если таким образом мне предполагало передвигаться, то затея обречена. Я подниму ещё больше шума, чем при своем обычном шаге.

— Просто слушай окружение, — он вдруг запнулся и как-то странно оглядел меня. Я поняла, что ему что-то не нравится, но это явно была не моя корявая поза. Он нахмурился, тряхнул волосами и подошёл ко мне. Я терпеливо ожидала, что он хочет сделать. Алааран деликатно вынул из моего уха наушник и забрал с собой, отойдя на старое место. Я осталась ошарашено стоять на месте.

— Эй! Я же тебя теперь не понимаю!

Алааран ответил что-то нечленораздельное, но я готова была поклясться, что это было «ну я-то тебя отлично понимаю».

Он предлагал мне слушать, и я прислушалась. Ничего нового и необычного я не заметила. Всё тот же фоновый шорох в кустах, принадлежащий неизвестно кому. Ветер где-то наверху, отдалённые голоса, приглушённые плотной листвой. Не лес. Кэсна. Расставив ноги на ширине плеч, чуть пригнулась, будто собиралась красться по вражеской территории. Чувствуя себя совершенной дурой, сделала первый шаг как учил Алааран: медленно поставила пятку, постепенно переносят вес на всю стопу. Было ясно, что мягкие звериные лапы Алаарана двигаются не так, как человеческие ноги. Я не втягивала когти и у меня не было мягких подушечек. Мои шаги были тяжелее из-за человечности. И неуклюжее из-за природной неповоротливости. Пробираться в тихую по чужой территории не приходилось. Раньше.

Я представила, что в лесу. Птицы... Пели ли на этой планете птицы? Не обращала раньше внимания. На моей памяти лес был значительно тише Кэсны. В его глубине скрывалось нечто, подбирающееся ближе и несущее опасность. В Кэсне же не было необходимости скрывать своё присутствие где-либо.

Я подумала о том, что с травмирования Алаарана прошло всего несколько дней. Он не залечил раны до конца, но уже готов был скакать со мной по траве, изображая движения, которые нужно было повторить.

— Какие звуки означают опасность? Как мне их отличать?

Я обернулась, но Алаарана не было рядом. Ноги напряглись, кулаки сжались. Какой-то подвох, но я не знаю какой. Не вижу, не слышу.

Вдруг кто-то — очевидно, кто, — сзади схватил меня за бока, несильно впиваясь когтями. Алааран приподнял меня над землёй и имитировал укус в шею, лишь слегка прикусив кожу. Я вскрикнула. Он произнёс что-то, из чего я не поняла ни слова, поэтому ответила невпопад:

— Да-да, меня съели.

Он вернул мне наушник.

— Я сказал тебе слушать, — он со сдержанным осуждением покачал головой, — почему не услышала моих шагов? Я шумел как мог.

Повернувшись к нему, неуверенно пожала плечами. Я правда совсем не отличала шум Ала от привычного шума вокруг.

— Это сложно. Я просто не вижу разницы.

Потянувшийся было снова забрать у меня наушник Алааран вдруг спросил:

— Зачем тебе это всё? Сиди в лагере, Шаду нравится, когда ты приходишь.

— Сама не знаю. Выйти в лес...

Я же не могла сказать, что меня тянет искать ответы на вопросы, оставленные черным ящиком. Адам и Кан не приносили совсем никаких новостей. Всё словно замерло, а зарубки на косяке только росли.

— Что ж, ладно. Если начала учиться, то не бросай. Пригодится.

— Говоришь как мой папа, — воспоминания об отце не отдались горечью, напротив, приятно щекотнули что-то внутри.

— Какой он был?

— Папа? Ну... Он любил старые сигареты... — видя непонимание пояснила, — как у Ланы. Не признавал электронные, говорил, что в табаке смерть более понятная и близкая.

— Ты так любишь непонятные слова, — Алааран устало сжал пальцами широкую переносицу. — Понял лишь частично. А что ещё?

— Ещё всегда брал листовки у промоутеров на улице.

— Хонори, пожалуйста. Ты же знаешь, что я ничего не понимаю.

Удержав себя от злорадного смеха, пояснила, тем не менее широко улыбаясь:

— Они стоят на одном месте пока не раздадут все бумажки. Когда-то благодаря прогрессу от этой работы отказались, но потом всем вновь понадобилась простая человеческая назойливость с рекламой. Они стоят в любую погоду, и папа всегда брал одну листовку. Говорил, что это незначительная, но помощь. Глупо, да?

— Он был хорошим человеком.

Я пожала плечами, отводя взгляд.

— Не знаю. Хорошие люди не предают.

— Он предал тебя?

На лице Алаарана я краем глаза видела непонимание. Он пытался сложить картину моего детства и не мог.

— Он предал маму, — каждый раз, когда об этом рассказываю, чувствую себя странно. — Она строгая, злая и просто невыносимая, но всё же моя мама. И мне больно за неё.

Я улыбнулась. Но по выражению глаз Алаарана я поняла, что он не поверил этой улыбке. Ал заправил за ухо выбившуюся из пучка прядь моих волос. Огладил ушную раковину кончиками пальцев и спустился ладонью вниз, обхватывая меня за подбородок и приподнимая голову чтобы я смотрела ему в лицо.

— Мы можем не говорить об этом.

— Нет-нет, — на этот раз моя улыбка была более искренней, — всё в порядке. — И вдруг задумалась: — А твои... Твои?

— Родители? Мертвы уже пару лет.

— Прости.

— Не стоит, это естественный ход вещей. Мне не грустно, потому что у меня есть... моя Кэсна.

Согревало душу то, как он любил это место. Когда он срывался кому-то на помощь, бросая даже меня.

«Даже меня», — я изумлённо вновь прокрутила эту мысль. Почему «даже»? Достигли ли мы таких отношений, когда можно поднимать друг друга в таблице приоритетов на второе после себя место? А что выбрала бы я: своих людей или его? У меня не было ответа.

Я больше не позволила отнимать у себя наушник. Отскакивала от внезапных нападение Алаарана всякий раз, как он приближался. Демонстративно, даже несколько театрально он вскидывал забинтованные руки, его балахон вздымался, и Ал словно в замедленной съёмке прыгал на меня. Я уклонялась, и меня хвалили так, словно я совершила подвиг. Он гладил меня по волосам, громко подбадривал и обещал принести ещё тех зелёных шариков, на вкус похожих на клубнику. Я радовалась и не могла сдержать гордой улыбки, хоть и понимала, что не достигла даже минимально успеха ни в чём из того, за что взялась.

Я казалась самой себе такой смешливой рядом с ним. Он говорил глупости, и я заливалась хохотом. Алааран показывал мне стойки, но я находила некоторые из них такими комичными, что снова смеялась. В такие моменты Алааран выпрямлялся и молча смотрел на меня в ожидании, когда я успокоюсь. Его взгляд теплел и напоминал мне солнце. Наверное, эти чувства видели все в Кэсне, если их видела даже я. Скрыть нежность было невозможно.

Интересно, а как на него смотрю я?

Мне было так жалко расставаться. Но моё тело начало уставать, а Алаарана ждали другие дела. Я с досадой подумала, что хочу решить абсолютно все проблемы этого мира просто чтобы они не мешали ощущать на себе его взгляд. Вместо этого я снова сидела у Шада. Не то, чтобы мне это совсем не нравилось, но...

Шад шил одежду. Я смотрела за его работой и уже не просто крутила рогатки, а вставляла их в аппарат и даже пробовал запускать его иногда.

— Что это? — я указала на квадратный деревянный наконечник на пальце Шада. Раньше я такого у него не видела.

— Это? — он с гордостью смотрит на свою руку. — Подарок от Чевон.

Напёрсток

.

Прозвучало это скорее как «напиористок». Я потянула руку чтобы Шад вложил в неё напёрсток. Маленькая, деревянная, удивительно виртуозно обточенная коробочка на палец. А по краю аккуратная гравюра: «ангел».

Я вернула наперсток Шаду.

— Горжусь Чевон, — я усмехнулась, — такая простая вещь, а она подумала о ней. А надпись на краю — это что?

Рассмотрев гравюру, Шад понимающе улыбнулся:

— Чевон сказала, что её подпись. Вроде как пометила авторство.

Я важно покивала. Вставила очередную рогатку и небрежно крутанула её в пазе.

— Ты приходишь сюда из-за главы?

Вопрос Шада меня удивил. Сложно было представить, как это связано.

— А почему должна?

— Ты не знаешь? — Шад потупился. И я была почти уверена, что на его щеках выступил румянец. Тот факт, что он мог показаться бестактным, сильно его смутил. — Просто он часто тут бывает... И ты... Думал, что вы... Прости! Я не имел в виду ничего такого!

Я вскинула руки, интенсивно мотая головой:

— Всё нормально, правда. Расслабься.

Мне было интересно, что Алааран делает здесь так часто, но я не решилась спрашивать. Шад казался довольно ранимым. Было неловко смущать его ещё больше.

***

Я замерла возле косяка, где Кан делал зарубки. Провела по ним пальцами, считая про себя.

«Один, два, четыре, девять, двенадцать, семнадцать, двадцать один. Три недели. Три грёбаных недели».

Посмотрела на часы. Носить их не обязательно, в них сейчас было мало пользы, но никто из нас их не снимал. Они стали нашими «браслетиками дружбы».

Подойдя к женской комнате, замерла от внезапных звуков изнутри. Я услышала всхлипы, судорожные рваные вздохи. Заглянув в щель, увидела тёмный силуэт Светланы. Сердце дрогнуло, но я не могла решиться зайти. Уже поздно, Чевон по всей видимости спала, в меня Светлана просто не дождалась. Сколько ночей она так тихонечко шмыгала носом в подушку чтобы не разбудить нас? Сколько страдала и по чему именно? Меня словно окатили холодной водой. Я новыми глазами посмотрела на свою команду. Кан, который с раздражением бегал по лесам в поисках хоть чего-нибудь. Пытающийся занять свои руки хоть чем-то Адам, работающий над всем подряд чтобы не думать и не осознавать нашего положения. Чевон, которая занимается чем-то, о чём никому не говорит. И Светлана, ревущая в темноте. Три недели на другой планете. Алааран прав, нервы у людей сдают.

Алааран... Я не рискнула зайти в комнату и потревожить Светлану. Вместо этого я развернулась и побрела в сторону дома главы.

Тяжёлые ткани на входе я отодвинула медленно. Здесь не было культуры стука в двери, и я так и не заметила, чтобы кто-то оповещал о своём появлении. Заглянув внутрь дома, окинула всё взглядом. Глаза зацепились за кровать Алаарана. В этот раз его и без того мягкий матрас был просто завален подушками. Настолько, что они возвышались горкой и прятали сам матрас полностью.

— Ого... — не удержавшись пробормотала вслух. Вдруг кто-то легонько толкнул меня в спину. Я обернулась и увидела Алаарана. На нём не было верхней части одежды, лишь длинная набедренная повязка.

— Нравится? — Алааран указал на свою постель.

— Нравится. Но с чего это вдруг?

Алааран подвёл меня ещё ближе. Когда он ждал от меня похвалы, это всегда чувствовалось. Как преданный пёс он в гордо вставал рядом, ожидая, когда же я пойму и снизойду до красноречивых благодарностей.

— Ты ведь говорила, что хочешь наделать себе столько подушек, чтобы в них утонуть.

Я задумалась, силясь вспомнить, когда... и меня вдруг осенило:

— Ты запомнил? Да я так...

Хвост оплёл моё бедро, забираясь под платье, руки с каменным когтями взяли под руки с двух сторон. Идя сзади, Алааран подвёл меня к матрасу. В его движениях читался вопрос: «Ты пришла так поздно. Зачем?»

Я опустилась в подушки. Они легко обволакивали моё тело, и правда было ощущение, что я тонула в мягкости. Алааран устроился рядом, под ним матрас прогибался. Я ощущала каждое движение. Мы переплелись ногами, чужое тепло окутало со всех сторон. Прижимаясь к чужой голой груди, чувствовала, как ресницы щекочут его твёрдую кожу. Невесомо, словно бы случайно, его когти подцепили рукава моего платья и стянули с плеч. Пояс мгновенно развязался, и соединенные внахлёст части лифа поехали в стороны. Инстинктивно я прикрыла грудь, но Алааран перехватил мои руки, прижимая их к поверхности по обе стороны от головы. За долю мгновения мы оказались в крайне провокационном положении. Я ойкнула — как я сама поняла, совсем не сексуально. Но нависший надо мной Ал возбуждённо зарычал.

Сердцебиение участилось вместе с дыханием. Немного судорожно я подалась тазом вперёд, стремясь прижаться ближе.

— Я ждал тебя, — шепнул в самое ухо, опаляя горячим дыханием. Я опустила взгляд, скользнула им по его широкому торсу, очерчивая рельеф каждой мышцы. Мощных, тренированных охотой и битвами. Сглотнув, посмотрела ещё ниже. Повязка съехала, обнажая члена Алаарана. Он то и дело тёрся о моё бедро, усиливая собственную эрекцию. Я застонала, одновременно от желания и от мысли, что он попытается засунуть его внутрь.

— Подожди, — то ли прошептала, то ли прохрипела. Я горела, и его взгляд передо мной горел. Янтарные глаза пылали страстью. Мне не хотелось это всё останавливать. — Давай сначала... Давай пойдём медленнее, не хочу спешить.

Он опустился на меня всем телом, вжимая в подушки. Я ахнула, нутро отозвалось на его близость узлом в животе. Наушник на мне зашипел, едва разбирая инопланетное бормотание:

— Конечно. Ради тебя что угодно.

Он решил, что я отказываюсь. Поэтому звучит таким расстроенным. Помятуя о недавней тренировке, вытащила аппаратуру из уха Алаарана и осторожно чтобы не сломать откинула чуть в сторону. Алааран непонимающе уставился на меня, приподнявшись на локтях.

— Просто поиграем.

— Теперь я не понимаю тебя.

— Но я-то тебя отлично понимаю, — рассмеялась, надавливая на чужие плечи. Толкнула Алаарана в сторону, вынуждая перекатиться, и оседлала его бёдра. Возбуждённый член, оказавшиеся между моих ног, призывно задёргался от близости. И я позволила себе разглядеть его. Широкий, такой же белый, а самое главное... Ребристый. Аккуратные симметричные выступы по обеим сторонам. Алааран, прикрыв глаза, смотрел на меня. Он не понимал, что я делаю, но томность его взора отражала одно: он хочет меня.

Я обхватила его член. Не церемонясь, легко провела по всей длинне ладонью вниз и, обхватив у основания, с нажимом повела вверх. Алааран зарычал, утробный рык перемежался с горячими стонами, вырывающимися против его воли. Он казался таким беззащитным и беспомощным в моих руках. Не знаю, была ли эта власть мнимой, но она мне нравилась. Также, как мне нравился Ал. Люблю ли я его? Однажды узнаем.

— Хороший мальчик, — одной рукой я медленно водила по его члену, второй гладя низ живота и чуть выше, очерчивая пальцами пресс. Не удержалась.

Наклонившись, выгнулась в спине и поцеловала самый кончик. Алааран вздрогнул. Что-то позади меня взметнулось. Не успела я что-либо понять, как хвост Алаарана залез мне под юбку, касаясь точно между ног. Сильнее выгибаясь и давай больше простора для действий, волнительно застонала, горячо дыша на член Ала. Сосредоточившись на минуту, лизнула его, вызывая новый взрыв в его теле. Алааран сжимал подушки вокруг, вспарывая их когтями. Мы вместе тонули в мягкости постели и в друг друге.

Его хвост раздвинул мою горячую плоть, потёрся о самый центр и метнулся к клитору, надавливая и лаская. Оргазм подступал, накатывал, как волна, но не накрывал. Мои стоны перешли во всхлипы. Я улавливала, как Ал шептал мне: «Громче... моя змейка... Я хочу, чтобы ты извивалась неистовее и кричала громче». Аппаратура улавливала не всё, но общий смысл был ясен. Его слова подтолкнули меня к краю. Что-то липкое и теплое залило руку. Мне казалось, что мой крик слышит вся Кэсна. Его хвост, умелый и ловкий хвост, вырисовывал такие круги, что я не могла думать ни о чём больше. В какой-то момент я поняла, что одна рука Алаарана у меня на плече.

Тело ослабло, и хотя я и так практически лежала на Алааране, в итоге ослабла совсем. Приоткрыв глаза, заметила сперму, залившую бедра Ала, наши с ним руки и часть подушек.

«Белая», — подумала я про себя и почему-то усмехнулась.

Глава 8

В определённой степени неловко, когда глава огромного инопланетного поселения гладит твоё бедро у все на виду. В окружении других инопланетян, которые, в сущности, не обращают на это никакого внимания. После той ночи границ, казалось, не осталось. У Алаарана. Я всё ещё лелеяла свод правил при контакте, где сразу после «не проявлять агрессии» стояло «не трахаться с неизвестными видами». Там написано не совсем так, но общий смысл тот же. Алааран — неизвестный вид. Он знал, что я человек, но кем был он сам? Загадка. И вся его физиология, анатомия и прочее тоже загадки.

— Чувствую себя так, будто смотрю на что-то незаконное.

В отличие от местных люди не воспринимали ситуацию также обыденно. И если Кан тактично молчал, Адам исходился на ехидство.

— Можешь отвернуться.

Я сменила платье на подобие свободных брюк. Мы с Чевон очень тщательно резали выкройки для Шада, объясняя, почему в штанах по лесу ходить удобнее, чем в юбках. Кан был нам особенно благодарен, внутренний стержень капитана потихоньку ломался от балахонов, в которых он лазал по деревьям. И теперь мы втроём стояли в бесформенных одинаковых шароварах. Местные нашу затею не поддержали, предпочитая старые наряды. Когтистая белая лапа задумчиво перебирала складки моего одеяния, Алааран рассеяно искал какой-то доступ к голой коже. Взгляд его тем временем устремлён на других членов отряда, а голос звучит ровно и властно.

— Если я отвернусь, кто же будет вас смущать? — Адам дружески ткнул меня локтем в бок, посмеиваясь. — Отхватила себе большого мачо, теперь пожинай плоды. Было ясно, что шкериться и зажимать тебя по углам чтобы поцеловаться он не будет.

Я вздрогнула, подумав о поцелуях. Мы не обсуждали происходящее, просто погружались в чувства каждый раз, когда виделись. Алааран всегда пытался меня потрогать. Его тактильность не напрягала, но иногда смущала. Как сейчас. Я же не знала, как мне лучше выразить себя, поэтому просто позволяла ему всё, что он захочет. Но мы ни разу не целовались! Подняв голову, я посмотрела на Алаарана. Плавные линии профиля, но острая линия челюсти. Уверенный взгляд перед собой. Он будто и не со мной. Если бы не его рука...

Поцелуи. Разница культур, у них может просто не существовать такой вещи, как поцелуй. И тогда укол волнения, который я только что ощутила, совершенно беспочвенный. И что? Научить его? И как я себе это представляю?

Я улыбнулась, вспоминая нашу близость.

И нахмурилась, вспомнив, что произошло до этого. Со Светланой я о той ночи так и не поговорила. Раз она выбрала плакать в одиночестве, значит на то были причины. Не хочу влезать в её личное пространство. Однажды, когда — если — мы станем достаточно близки, она сама поделится.

К тому же обнаружилась проблема посерьёзнее. Первый месяц на новой планете приближался к концу медленно, но неотвратимо. И я начала ощущать то, что обязано происходить каждый месяц. Тело ныло в преддверии месячных. Тянуло живот и поясницу, болели ноги. Я всё с большим ужасом начинала осознавать, что ничего здесь для этого не приспособлено.

Наконец Алааран закончил свой разговор с одним из воинов и обратился ко мне. В голосе я уловила нотки недовольства:

— Что это на тебе?

— О чем ты? — я оглядела себя.

Алааран бесцеремонно схватил меня пониже спины, сжимая и поглаживая. Адам вне поля моего зрения подавился смехом.

— Твоя одежда. Почему ты спрятала ноги?

— Ал, — стараясь сохранить серьёзное выражение лица, попыталась отцепить его ладонь от моей попы, — я отправляюсь в место, которое подсознательно боюсь. И не поползу сквозь кусты в юбке. Ни за что.

Меня всё не отпускали, и я откровенно заливалась краской.

— Ты всё ещё можешь передумать и не идти. В лесу опасно.

Да, опасно. Именно из-за этого Алааран идёт с нами. Ему показалось немыслимым оставить меня на попечение отряда. Первой мыслью было возмутиться, ведь я не хрупкая ваза. Потом я вспомнила свои тренировки. И поняла, что да. Я хрупкая ваза. Балласт, который будет сегодня тормозить всех охотников. Тем не менее меня любезно согласились взять на «прогулку», так что у меня нет права возмущаться.

— Я решила.

— Хорошо, Хонори.

Когда пальцы Алаарана разжались, я вздохнула чуть спокойнее. Такими темпами я сгорю от стыда раньше, чем мы поцелуемся.

В отряде были Ялла и ещё одна неизвестная мне женщина. Алааран, Кан, Адам и я. Всего шесть. Обычно отряд состоял из пяти, но для нас сделали исключение. Я не смогу полноценно заменить воина, поэтому иду бонусом. За полчаса до рассвета мы все собрались на выходе из Кэсны. Когда ночные охотники вернулись со своей добычей, они отчитались перед Алаараном и отправились отдыхать. Мы же сменили их в лесу. Выдвинулись медленно, плавно, никуда не спеша. Завтра начинается сезон дождей. Ожа поднимется, отгораживая от нас более опасную территорию, но и затрудняя охоту. Дождь прибивает все запахи к земле, вынуждает более мелкую добычу прятаться в своих норах и гнёздах. Алааран был сосредоточен на мысли, что у него теперь пять новых человеческих ртов. Он часто упоминал об этом в разговорах, которые я нечаянно слышала. В бесконечных дождях некоторые растения на плантации загниют. Продовольствие уменьшится, свободный доступ на склады будет закрыт. Но сегодня, за день, уже поздно что-то думать. Все меры были предприняты заранее.

Я ступала прямо позади Адама, полностью сосредоточившись на ходьбе чтобы не спугнуть мелких животных в округе. Позади меня шёл Алааран. Ни за что бы не догадалась, если бы не видела его собственными глазами, когда оборачиваюсь. Все были совершенно бесшумны, даже люди. Кан с ножом на перевес открывал процессию и шёл даже быстрее Яллы. Женщина предпочитала то и дело скрываться в кустах и появляться уже с какими-то мелкими помесями стрекозы и птицы в руках. Она охотилась бесшумно, виртуозно и жестоко. У зверьков была одним движением свернута шея. Адам и ещё одна женщина, которую, как я узнала, звали Бо, далеко не отходили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алааран не охотился. Я мысленно извинилась перед отрядом за то, что он не отрывал от меня своего взгляда. В такой ситуации ему было не до леса.

Кан остановился, подал знак, означающий, что нам надо немного рассредоточиться по ближайшей территории. В округе что-то свистело в кронах, я и догадывалась, что это наша скорая жертва.

К моему личному стыду из всего отряда в наушнике была я одна. Кан отлично приспособился общаться жестами. Для военного это было привычно, выучить несколько новых пасов не составило труда. Адам же на базовом уровне спокойно общался с местными. Они со Светланой оказались в этом самыми способными. Даже Алааран мои человеческие слова худо-бедно, но понимал. Я же смогла запомнить лишь несколько слов, которые никак не помогали мне построить из них связное предложение.

Когда отряд медленно потянулся в разные стороны, я увязалась за Адамом. Втроём — конечно с Алаараном — мы двинулись в ближайшие кусты. Выглядело это всё смехотворно. Адам, выслеживающий дичь, я, пустившая все силы на осторожность, и Алаарна, прожигающий в моей спине дыру взглядом.

Вокруг росли огромные деревья с маленькими листочками. Толстые стволы переплетались ветками, образуя плотную завесу. Адам разрезал её ножом и придерживал листву чтобы она не ударила меня по лицу. Перемещение по лесу иногда напоминало мне попытки продраться через стену. Казалось бы, прохода нет, но вот идущий впереди уже его сделал. Понятия «тупик» тут не существовало. Неподалёку пестрело скопление неярких больших цветочков.

Запнувшись за торчащий из земли корень, я свалилась прямо на Адама. Тот заворчал под нос, скуля от тяжести.

— Прости, — буркнула тихонечко.

— Сначала слезь, потом извиняйся.

Алааран подошёл к нам и обоих мгновенно поставил на ноги. Адама мельком оглядел на наличие повреждений, меня же завертел на месте так, словно я могла получить сейчас какую-то травму. Он придирчиво оценил незначительный ущерб, отряхнул мне одежду и тихо неожиданно предложил:

— Давай я просто понесу тебя?

— Соглашайся, — Адам закатил глаза, — и так уже всё живое в радиусе километра распугали.

Насупившись, отказалась. Я знаю, что от меня нет пользы, но и вреда не прям чтобы много. Театрально махнув рукой вперёд, предложила Адаму молчать и двигаться дальше. Тот пожал руками и правда пошёл.

Но сделать успел не более пятнадцати шагов. Алааран рванул вперёд, его утробный рык вспорол шёпот леса. Я замерла. Адам не успел среагировать, его тело взметнулось в воздух, оплетаемое лианами.

— Какого... — он вскрикнул и повис вверх ногами.

— Не двигайся, — Алааран успокаивающе поднял руки ладонями вперёд, — они реагируют на движение.

Адам ноюще замычал.

— Как в «Гарри Поттере» что ли?!

На лицо пришельца на мгновение налетело раздражительное недоумение.

— Понятия не имею, Адам. Просто не двигайся, — повернулся ко мне и добавил уже строже: — Ты тоже не двигайся. Я позову Яллу, Бо и Кана, и мы вместе достанем его оттуда.

Я кивнула.

Алааран нырнул в кусты, а я уставилась на Адама. Он не выглядел в большой опасности, но я всё же волновалась.

— Тебя наказали за длинный язык, — буркнула я.

— Не смешно, — и помолчав с минуту снова тихо позвал: — Хонори...

— Мм-м?

— Меня тошнит.

— Что?! Ну нет, Адам, нет!

— Меня мутит и вот-вот вырвет, я не могу больше так висеть! Где там твой пришелец ходит?!

— Адам, терпи, — я заозиралась по сторонам, — совершенно не хочу иметь дело с последствиями.

— Хонори!..

— Хорошо! Стой! Я сейчас что-нибудь придумаю.

Весь лес вокруг был совершенно одинаковый, так что я понятия не имела что именно я придумаю. Оставалось уповать на случай. Алааран сказал мне не двигаться, поэтому я стояла на месте. Мысленно распутывая клубок вокруг тела Адама, пыталась проследить куда уходят держащие его лианы. Некоторые их них крайне немногозначным узлом собирались в сердцевине огромного соцветия. Оставалось уповать на логику.

— Хонори!

— Не ной. Видишь вон там скопление лиан? — я ткнула в соцветие пальцем. — Скорее всего они оттуда и выползи. Нож ещё у тебя? Метни туда.

— Как ты себе это представляешь? Меня связало по рукам и ногам, я даже не уверен, где какая у меня сейчас конечность.

Я закатила глаза, поудобнее перехватывая свой нож. Попытка была одна. Прицелившись, несколько раз тренировочно сгибала и разгибала руку. Наконец метнув нож, я замерла. Всё изменилось стремительно. В один момент из кустов вышли Алааран, Ялла, Бо и Кан, Адам упал на землю, громко завывая, а мой собственный мир перевернулся. Лианы были как живые. Они прекрасно поняли, кто стал источником опасности. Я краем глаза заметила, как в том месте, в которое попал мой нож, растекся желтоватый полупрозрачный сок.

— Хонори! — в голосе Алаарана была паника. Моё тело сдавливали лианы, но хотя бы не переворачивали вверх ногами. Одна из них сжала мою челюсть, открывая рот и вынуждая прикусить толстый горький извивающийся ствол.

— Я в порядке, — едва шевеля губами проскрежетала я, — но ногу мне боюсь ампутируют.

И глупо захихикала. Лодыжку и правда жгло. Словно она попала в раскалённые тиски. Ялла и Кан за спиной Алаарана переглянулись и что-то для себя решили. Капитан достал из-за пояса несколько ножей и передал пару Ялле. Тут же они исчезли из моего поля зрения, так как лианы наползли на глаза.

— Я сейчас, — судя по звуку Алааран был где-то рядом. — Хонори... Как это произошло?!

— Трагическая случайность, — машинально я пожала плечами и боль в теле мгновенно усилилась.

— Ты... Это совершенно невозможно... — тут я потеряла и возможность понимать. Сдвинутый лианой наушник выпал из уха на землю. Слова вокруг стали кашей из звуков. Не зная, что происходит вокруг, ощущала дискомфортную беспомощность. Меня не пугала боль или перспектива быть раздавленной, я совершенно точно понимала, что это поправимо. Но отсутствие контроля...

Я свалилась в руки Алаарана. Стоило мне упасть, он тут же прижал меня к себе, что-то постоянно повторяя. Я уткнулась ему в грудь. Ногу саднило. Во рту остался горький привкус.

— Ал, — я попыталась отпихнуть его от себя, но, когда не получилось, просто завопила: — Ал, наушник! Я всё равно ничего не понимаю.

— Какая же ты горластая, — подошедший Кан протянул мне мой наушник. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, спасибо... Как Адам?

— Жалуется, но чувствует себя виноватым.

Я посмотрела на Адама. Он сконфуженно ковырял носком землю. Мне пришлось приложить определённые усилия чтобы вырваться из хватки Алаарана и встать на ноги. Точнее на ногу, вторая ужасно болела.

— Расслабься, — кинула я ему, — ничего страшного не произошло.

Ялла смотрела на нас как на дураков. Но ничего не сказала. Я определённо была ей благодарна за это. Людская репутация на этой планете и так слишком часто падала.

За спинами новопришедших была кучей свалена добыча. После того переполоха, что мы тут устроили, вряд ли получиться ещё что-то поймать. Кан закинул на плечо несколько сомнительной приятности пушистых тушек и обернулся к Ялле, запрокинув голову:

— Предлагаю пройтись до реки. Пока она ещё не поднялась, можно поискать следы.

Ялла кивнула и посмотрела по очереди на Бо и Алаарана. Последний подхватил меня за бёдра и чуть ли не закинул на плечо. Я вцепилась в его рога чтобы не упасть, а он молча понёс меня вперёд. Адам поплёлся последний.

Со мной на руках передвигались гораздо быстрее и тише. Уже через несколько минут я уловила звук воды. Ожа была для меня знаковым местом, тут мы попали в новый мир по-настоящему. У кромки воды Алааран аккуратно поставил меня за землю. Не снимая рук с моей талии, огляделся. Я упиралась ладонями в его пресс и не могла найти сил отойти. Не только потому, что была значительно слабее Алаарана, но и потому, что в какой-то мере его близость была приятна. Я не забыла каким умелым бывало его тело, не забыла, как хотела его. И сейчас я время от времени ловила себя на мысли, что готова наплевать на предосторожности и позволить Алаарану взять меня как нам обоим хотелось.

Сейчас я твёрдо решила, что сразу после возвращения в Кэсну мы поцелуемся. Наши чувства крепчают, мы просто не можем не целоваться.

Ветки неподалёку характерно захрустели. Кан принял боевую стойку. Алааран посчитал, что мне защиты мало, и задвинул меня себе за спину. Ялла и Адам напряглись. Бо потянулась к запасным ножам. Что-то приближалось к нам с того конца реки. Что-то небольшое, медленное и неповоротливое. Оно не звучало опасно, но оно... Шло целенаправленно сюда.

Я выглянула из-за Алаарана. Сжимая и разжимая пальцы, вглядывалась в листву. Секунды ожидания казались минутами. Когда листва начала расступаться и появились первые очертания неизвестного, в моём животе что-то перевернулось. Тошнота подкатила к горлу, обжигая желчью. То, что я увидела, поставило под сомнение наши прошлые убеждения в населённости этой планеты и, что самое худшее, пошатнуло мою веру в Алаарана. Он врал мне раньше, но сейчас...

— Нет... — я услышала сдавленный голос Кана.

Я в ужасе смотрела на женщину, вышедшую к нам. Она едва стояла на ногах, шатаясь от малейшего порыва ветра. Её ноги дрожали. Изодранная одежда висела клочьями, с них капала густая кровь.

— О нет, она... — Адам схватил меня за руку, будто ждал, что я опровергну его догадку. Но глаза нас не обманывали. Это было очевидно, страх льдом сковал голову, надавил на виски. Этого не могло быть.

— Она беременна, — прошептала я.

Бонусная глава

В прошлом... У меня никогда не было возможности увидеть людей. В живую. И если уж быть совсем честным с собой, мне этого никогда не хотелось. Жестокие существа, пытающиеся захватить и подчинить всё, что видят. Странно, что никто в Галактике не присвоил им красный уровень опасности. Отец много рассказывал о людях. Грезил во снах и наяву, но почему-то никогда не замечал, как пугающе звучит каждый его рассказ. Как всё больше убеждал меня в том, что люди опасны.

Люди... Опасны.

Я смотрел на её нежное и тёплое после сна тело. Хонори заснула со мной и проснулась здесь же, рядом. Ещё не сошёл флёр нашей ночной близости, в воздухе всё также витал аромат возбуждения.

Хонори тонула в подушках, обнимала одну из них, изгибая спину. Я не мог оторвать взгляд. Обнажённая, она манила меня изгибами.

Придвинувшись, забрал подушку из её рук. Хонори не проснулась, но заворочалась. Я залюбовался, но тут же опомнился. Ловя момент, закинул её руку на себя. Прижал её грудь к своей, обнимая за податливую мягкую талию. Мои пальцы продавливали её кожу. Она казалась такой хрупкой. Такой упругой и нежной.

Хонори закинула на меня ногу. Вжалась всем телом, греясь в моих руках. Не могу поверить, что отдал человеку свои дух и разум. Она стала так важна, что я не могу отпустить её ни на минуту. Хочу бесконечно касаться. Гладить спину, перебирать волосы, водить когтями по ногам, целовать руки. Лишь бы не разрывать с ней контакт.

— Ты не спишь? — её сонный хриплый голос что-то пробудил во мне, в груди завибрировало.

— Только проснулся.

Я почувствовал, как она заулыбалась мне в грудь. Стиснула меня в объятиях так, что я почувствовал каждый сантиметр её тела. Пальцы сами собой спустились ей между ног и надавили. Хонори застонала. Желание вспыхнуло в ней мгновенно. Так мало прошло с момента, когда я первый раз имел удовольствие слышать эти горячие крики.

Хочу ещё.

— Ал...

Восхитительно. Сокращать имена — что-то людское. Но если это произносит она... Хвост сам собой дрожит.

Она сжала бёдра. Мне пришлось вновь обнять её, довольствуясь тем, что имею. Я был жаден, раз думал, что тело любимой женщины, прижатое ко мне ранним утром после совместного сна — это мало. Это так много, ведь если я правильно изучил Хонори, она не придёт следующей ночью. Будет осторожничать, заставляя меня изнывать от желания потрогать её.

Я приподнял голову и потянул Хонори выше, к себе. Она не сопротивлялась, всё ещё слабая после сна. Подтянув женщину ближе, прижался открытым ртом к её шее, согревая кожу дыханием. Клыки упирались в кожу. Я ощущал тонкий едва слышимый ритм пульса. Спокойного, размеренного. Прикрыв глаза, подумал о том, как ей хорошо рядом со мной. Нет ничего приятнее факта, что любимой хорошо...

Человек...

В этом чувствуется ошибка. Словно я сделал что-то неправильное. Я был слабее рядом с ней и вспоминал истории отца по новой, переосмысляя каждое слово. Это он нашёл в землянах? От этого он был в таком восторге?

Когда мы впервые встретились, я твёрдо решил, что перебью их, когда люди разделяться. Позволяя Хонори и Кану оставить остальных здесь пока они пойдут к своему кораблю, я думал лишь о том, как избавлюсь от них. Я думал о том, как они опасны. Думал у них много оружия, людей неподалёку и планов на нашу планету. И кто бы мог подумать, что я поставлю под угрозу Кэсну после одного приёма пищи с Хонори у костра. Я вдруг подумал, что могу дать людям шанс. Не убивать их... хотя бы сейчас. Посмотреть, что есть на их корабле, узнать, имеют ли они связь с Галактикой. Могу ли я просто спрятать их в глубине моего лагеря вместе с секретом нашего существования. И каково было облегчение, когда я смог. Когда безысходность осветила лицо Хонори красным крестом, я в тайне обрадовался. Устыдился этого почти мгновенно, но обрадовался. Кэсна в безопасности, а я могу забрать Хонори себе. Показать ей мой мир, показать себя. Предложить себя.

— Тебе холодно?

Хонори съёжилась.

— Немного.

Невозможно, но она взяла то, что я ей предлагал. Кэсну, меня. Ткань. Я накинул на неё ткань, обнимая поверх неё. Не могу представить свою жизнь сейчас без Хонори. Без этой спокойной женщины с тёмными глазами.

— Лучше?

Она закивала не поднимая головы.

Трогать её с тех пор стало чем-то само собой разумеющимся. Держать не только в поле зрения, но и в руках. И я в ужасе от того, как она относится к опасностям! В лесу я думал лишь о том, что эти лианы разнесут ей мозг. Пальцы дрожали, голос срывался. А она отпускала какие-то свои человеческие шуточки?! Неподвижно висела в зелёных тисках, молча ожидая исхода. Я больше её не отпущу. Никуда, никогда. Мы вернёмся в Кэсну, и я поселю её в своём доме.

И это даже несмотря на то, что я вру ей каждый день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 2. Глава 1

Ещё несколько мгновений мы смотрели друг на друга молча. Вскоре я сделала шаг вперёд, но Кан, неожиданно появившийся рядом, схватил меня за плечо и грубо оттащил назад. Не сводя с женщины глаз он произнёс:

— На борту не было беременных.

Сострадание смешалось с подозрительностью.

— И не могло, — мне оставалось лишь подтвердить, — беременным нельзя в космос...

— Кто ты?

Сталь военного в глазах Кана напугала женщину. Она отшатнулась. И я испугалась, что она сейчас снова скроется, но незнакомка выдержала напор. Она гордо, но нерешительно подняла голову.

— Я не причиню вреда, — у неё был надтреснутый сухой голос.

— Не сможешь.

Адам ткнул Кана локтем в бок.

— Она беременна. Не будь таким... таким!

От дальнейшей перепалки я отвлеклась. Могла только смотреть на эту женщину и лихорадочно придумывать варианты. Крушение случилось месяц назад, но её живот выглядел так, будто она по меньшей мере на середине срока. Но на корабле не могло быть беременных! Это исключено!

— Тебе нужна помощь?

Женщина перевела взгляд на меня. Несколько долгих секунд мы играли в гляделки, пока она не кивнула.

— Тогда мы... Алааран?

Кан сжал челюсти. Спросил, впрочем, без доли эмоций в голосе:

— Берёшь на себя ответственность?

— Беру.

Я даже не заметила, что сделала от Алаарана несколько шагов в сторону, пока он не схватил меня под локоть и не притянул обратно.

— Ты отвечаешь за неё и за последствия, Хонори.

Я кивнула. И мягко высвободила руку, отстраняясь. Мне уже было не важно, что я ранила ногу лианами. Моя вера в Алаарана пошатнулась против воли, и я не могла это остановить. Лишь замедлить, отстраняясь.

— Как тебя зовут? — я повернулась к незнакомке.

— Сьюзан...

— Пойдём, Сьюзан.

Обратно мы шли медленно и в тишине. Я хромала в конце, мой жест был расценен как упрямство. Пускай. Алааран пытался идти рядом, но я попросила его не мешать, ссылаясь на то, что хочу поговорить со Сьюзан. Теперь он то и дело оглядывался на меня с каким-то нечитаемым выражением лица. Опустив взгляд, сосредоточилась на земле перед собой.

Сьюзан поддерживала свой живот, пытаясь облегчить его вес. Чтобы не оставлять слишком много следов она по возможности отмыла кровь с тела в реке. На её одежде остались бледные малиновые разводы.

Я протянула ей руку. Встретив непонимающий взгляд, тихо пояснила:

— Давай поддержим друг друга.

Несколько долгих секунд Сьюзан смотрела на протянутую ладонь, а потом неуверенно вложила в неё свою. Я постаралась облегчить ей ходьбу, придерживая на особо неровных участках земли. Она подхватывала меня, когда боль в ноге становилась слишком сильной.

Мне начало казаться, что лес бесконечный. Бо с добычей ушла вперёд. Я видела, что Кан порывался пойти с ней, но оглянулся на нас со Сьюзан и передумал. Замедлил шаг, но с нами не поравнялся.

— Ты давно здесь?

Сьюзан вздрогнула от внезапного вопроса. Я почувствовала, как она сжала мою руку сильнее. Лишь на пару мгновений.

— А ты?

— Не страшно, если не хочешь говорить, — я пожала плечами, — ты имеешь право нам не доверять. Но мы тоже люди, такие же, как и ты. Застряли на неизвестной планете. И нам важно держаться вместе. Подумай об этом.

Она кивнула как-то машинально. Я вновь посмотрела на идущих впереди и встретилась взглядом с Алаараном. Его что-то беспокоило. Он пустит Сюзан в Кэсну. Потому что я попросила? Он чувствует ко мне что-то настолько глубокое, что поставил меня выше своего поста главы? Или Сьюзан — часть его картины мира. Может быть, он понимает больше нас, людей, просто не собирается рассказывать.

Кэсна была непривычно тихой. Все готовились к сезону дождей. Лишь Светлана стояла неподалёку от огнища, без особого интереса рассматривая землю под ногами. Подняв голову, увидела нас и замерла. Когда мы подошли ближе, она во все глаза смотрела на Сьюзан:

— Как так вышло, что ушло три человека, а пришло четыре?

Сьюзан смотрела на Светлану с опаской. Острый холодный взгляд врачеи пугал не меньше, чем суровый взор Кана. Враждебность в воздухе казалась такой плотной, что можно было практически потрогать её руками.

— Хонори решила, что она мать Тереза, — Кан бросил добычу прямо у места ужина и пошёл прочь не оглядываясь.

Сьюзан стояла за моей спиной. Выйти из-за меня для неё означало выйти на всеобщее обозрение. Светлана тихо материлась, рассматривая беременный живот. Мысленно люди всё ещё находились в условиях выживания. Каждое новое вызывало тревогу.

— Пожалуйста, Лана, — я потянулась и взяла её за руки.

— Я знаю. Логично взять её сюда, кем бы она не была, — Светлана покачала головой, — Кан злится, потому что всё меньше способен контролировать. Он одержим идеей разгадать значение шифра из чёрного ящика. И любая мельчайшая деталь выводит его из себя. — Заглянув через моё плечо, добавила ласково: — Добро пожаловать в людское поселение в Кэсне.

Сьюзан слабо улыбнулась.

Алааран и Ялла стояли неподалёку и обсуждали что-то вполголоса. Мой наушник не улавливал голосов. Светлана без особого интереса мазнула по ним взглядом. А вот Сьюзан следила так, будто понимала их. Иногда её взгляд метался, словно она искала предмет их диалога. Я затаилась, следя за ней. Мгновенный, едва заметный взгляд на добычу, и через секунду Ялла указывает Алаарану на дичь.

И тут взор на меня. Сьюзан повернулась ко мне изучающе, рассматривая с какими-то новыми выводами.

Алааран посмотрел на меня. Сразу после Сьюзан. И я поняла, что это не могло быть совпадением. Не снова. Алааран блеснул янтарными глазами. Двинулся было ко мне, но вдруг передумал. Его тоскливый взгляд прошёлся по моей фигуре, но всё, что он сказал было общее «Отдыхайте!» перед тем, как направиться к своему дому.

Я проводила его взглядом.

Мы со Светланой повели Сюзан к нашим комнатам. Женщин становилось всё больше, нам придётся потесниться. Чевон внутри не оказалось, и мы без неё немного раздвинули наши матрасы чтобы добавить ещё один.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надеюсь, у тебя родится мальчик, — буркнула я и тут же бросила взгляд на Сьюзан. Она улыбнулась.

— Спасибо вам, — она склонила голову, словно в поклоне, — я сейчас... В затруднительном положении. Одна бы я точно не справилась.

— Я медик, — Светлана по привычке ткнула себя в место, где раньше был бейджик, но опомнилась и поморщилась. — С тобой всё будет хорошо. У тебя есть браслет?

Я кинула взгляд на руку Сьюзан. Браслета там не было. Женщина покачала головой, подтверждая моё наблюдение. Лана вздохнула. Потянулась измерить пульс Сьюзан. Через минуту нахмурилась и повела нас обеих в соседнюю комнату. Склад, медицинский отсек, зал переговоров и мастерскую одновременно.

Когда мы отодвинули ткань, увидели в центре новый предмет — стол. Аккуратный, ровный, светлый стол на коротких толстых ножках. К нам подскочила Чевон:

— Аккуратно, он не отшкурен, занозы больно впиваются.

И тут же осеклась. На мгновение в её глазах промелькнул страх. И я не могла сказать точно, с чем именно он был связан. Но тот факт, что на этой планете есть ещё один человек, ещё и беременный, несомненно, повергает в шок.

— Это Сьюзан, — я постараюсь нарушать повисшую тишину мягко, — мы встретились... У реки.

Чевон сделала шаг назад. Осмотрела Сьюзан с ног до головы и вдруг отвернулась.

— Ей нужна помощь...

— Да, — Светлана уже разбирала свои инструменты, — для этого мы здесь. Сьюзан, — она подозвала женщину ближе и ткнула пальцем в наш анализатор, — прислони ладонь. Он считает твои данные.

Сьюзан покорно прижала руку к дисплею. Я завороженно наблюдала за тем, что же выдаст анализатор. Через минуту он загорелся зелёным, и мы со Светланой обменялись многозначительными взглядами. В базе анализатора данные с корабля. Не больше. Значит и Сьюзан здесь не больше месяца. Как вышло, что…

— Что теперь? — Сьюзан любовно погладила живот. Было видно, что она переживает за ребёнка, хоть и пытается это скрыть. Мы все были в одной лодке, но она опасалась нас. Боялась выглядеть слабой.

— Теперь сделаем всё доступное. Я не могу проверить всё ли хорошо внутри, но общие показатели в норме. У тебя высокий пульс, но это понятно. И много ран. Давай обработаем их.

Не став спорить, Сьюзан позволила снять с неё изодранную одежду. Мы с Чевон вышли чтобы не смущать её лишний раз. Чевон прихватила какие-то свои микросхемы, которые продолжала изучать в одиночестве, и ушла. Я же направилась к Шаду.

Тот встретил меня с порога вопросом:

— Поссорилась в главной?

Замерев в дверном пролёте, я несколько раз медленно моргнула, пытаясь переварить информацию.

— Да вроде нет, — оглянулась назад, на улицу, проверить не подслушивает ли кто, — а с чего такие выводы?

— Не бери в голову. Просто после вашего возвращения с новым человеком он какой-то сам не свой.

«Как быстро тут слухи расходятся, четверти часа не прошло».

— Ваша Кэсна как маленькая деревня, — буркнула я, наконец заходя в логово.

— Надеюсь, это не оскорбление, потому что я не знаю, что такое «деревня».

— Не бери в голову. Хотела попросить. Нужен комплект какой-нибудь одежды, но посвободнее, без поясов.

Шад принялся рыться в тканях, выискивая законченные работы. Последнее время у него тут был настоящий беспорядок. Куски ткани летали в разные стороны, пока швей выискивал одежду. Наконец он протянул мне тунику. Размером явно меньше, чем носили местные. Значит делал для кого-то из нас.

— Вот, — Шад был доволен собой, — и ещё кое-что. Новый матрас. У меня есть лишний, я отнесу.

Я подхватила тунику и первая вышла наружу. За мной с тихим кряхтением выбрался Шад с матрасом наперевес. Для Шада он был почти пушинкой, но из-за размеров попытки куда-то его нести выглядели комично и несуразно. Наконец пришли к симбиозу: Шад держал матрас перед собой, а я направляла его и говорила куда поворачивать. Так смогли пройти почти весь путь. Под конец Шад стал ориентироваться и без меня — часто бывал у наших домиков и хорошо знал местность.

Шад втащил матрас в комнату. Мысленно я возвратилась к просторной кровати Алаарана с кучей подушек.

«Которые ему частично придётся заменить», — подумала и не удержалась от смешка. Хотелось бы вернуться в ту тёплую постель и крепкие объятия. Но могу ли я?

— Готово. Тесновато, но мягко.

— Да уж. В тесноте, да не в обиде...

Шаду поговорка понравилась. Сказал, что хочет запомнить её, поэтому попросил позже повторить. Я улыбнулась и поблагодарила его за помощь. Когда Шад ушёл, я вернулась к Светлане и Сьюзан. Протянула последней тунику. Та с радостью надела её и с благодарностью схватила мою руку.

— Ты не представилась.

— Аа, — я неловко почесала затылок, — Хонори.

— Спасибо тебе, Хонори.

От неожиданной горячности в её голосе я чуть опешила. Но постаралась ответить со всей искренностью:

— Не за что. Мы тут все за одного.

***

Утром следующего дня шёл дождь. Я открыла глаза задолго до рассвета и услышала, как крупные капли барабанят по крыше. Меня пробрал озноб. Сезон дождей начался, и теперь неизвестно сколько продлится. Сьюзан крепко спала, её сбила с ног усталость. Раны на теле, которые она отказывалась комментировать, истощили и без того много напрягающееся тело. Светлана и Чевон тоже спали. Я встала, обнимая себя за плечи, и выглянула на улицу. Встав в дверном проёме, любовалась стеной дождя. Шум заглушал все остальные звуки. Реки текли по траве и подступали к моим босым ногам.

Хотелось спать и не хотелось одновременно. Широко зевнув, высунула руку наружу. Её словно окатили из ведра. Не могу поверить, что такая погода будет держаться слишком долго. Если так и продолжится, нам нужно будет заложить чем-нибудь порог чтобы вода не затекла в комнаты.

Вдруг я вздрогнула. Сначала подумала, что мне показалось, но в глубине дождя и правда кто-то был. Размытый высокий силуэт. Мне не было видно того, кто там стоял, но я догадывалась кому в голову пришла бы дурная идея. Шагнув под дождь, побрела к Алаарану.

Это и правда был он. Увидев, что я приближаюсь, бросился мне навстречу. Что-то сказал, стараясь перекричать дождь, но я не понимала без наушника. Под дождём технику носить было нельзя, мы предупредили об этом пришельцев. Тогда Алааран перешёл на ломаный английский. С усилием, коверкая слова, спросил:

— Почему ты здесь? Дождь. Мокро. Промокнешь.

Я рассмеялась, подняла руку и погладила его по щеке. Белоснежные мокрые волосы прилипли к коже.

— А ты?

Он осмыслил вопрос. Ласково накрыл мою руку своей.

— Не мог без тебя.

Стало тоскливо. Раз не мог, почему не рассказал, кто скрывается в лесу. Ал знал, что случилось со Сьюзан. Я уверена, что знал.

— Кто ещё живёт на этой планете?

Он всё ещё надеется, что я не узнаю? На что он рассчитывает? Сейчас, вместо ответа затягивая меня в свои объятия, отрывая от земли и стискивая в руках. На что он рассчитывает, проделывая всё это?

С ним было уютно даже под дождём. Когда наша мокрая одежда липла к телу, а намокнуть больше уже было невозможно, ведь сухого места не осталось. Я с ужасом понимала, что не хочу задавать ему вопросов. Хочу просто быть любимой и хочу... любить? Наверное. В момент, когда прощаешь ему ложь, понимаешь, что влюблена. В его когтистые руки, так часто меня трогающие, в его янтарные глаза, тихий, но весомый голос и в его любовь ко мне. То, как он проявляет себя со мной, заставляет сердце трепетать. Я влюблена в его любовь.

— Забери меня, — я думала, что прошептала это, но он различил даже сквозь шум дождя. Понёс в свой дом, с каждой секундой всё больше ускоряясь. Я обнимала его, уткнувшись носом в изгиб шеи. Я больше не ставила людей выше него. Это было ужасно. И так приятно одновременно.

В комнате Алаарана стоял полумрак. Я громко хлюпнула носом, то ли от возможной простуды, то ли от подступающих слёз. Алааран полез мне под одежду, его пальцы выводили узоры на коже. Он раздевал меня, но параллельно обводил когтями выступающие косточки, каждую складку, линии талии и бёдер, задевал соски несколько раз совершенно намеренно. Когда я осталась обнажённой, тоже разделся. В темноте я смутно видела очертания его тела, но когда он был близко, от него исходило тепло. Я ощущала его голую кожу совсем близко с моей.

— Позволь, — он произнёс это на выдохе, всколыхнувшийся воздух щекотнул кожу. Алааран завёл руки мне за спину, приподнял волосы и скрутил их, плавно выжимая воду прямо на пол. Я прижала ладони к груди, приятно задетая его заботой. Покачнувшись, потянулась к Алаарану, но он взял меня за плечи, не давая прижаться ближе. Вместо этого он ощупал мои руки. Потом грудь. Словно бы без подтекста, но я вспыхнула. Когда его пальцы мяли мой живот, я недовольно забормотала:

— Что ты делаешь?

— Проверяю. Как твоя нога?

Алааран погладил мои бёдра, как бы невзначай провёл с внутренней стороны у самого верха. Я сжала колени, поймав его руки в захват. Он тихо рассмеялся, вновь раздвигая мои ноги.

— Ты специально, да?

— Просто осмотр.

Его отрывистые рычащие английские фразы пускали мурашки по коже. Была в его акценте какая-то страстная агрессия. Или может быть это игра моего возбуждённого воображения.

— Лана сказала ничего серьёзного, — схватив Алаарана за рога, потянула наверх чтобы он выпрямился. — Хватит.

Он повиновался, распрямляясь. Встал во весь рост передо мной, вызывая томительное желание. Боже.

Когда я уже собиралась поманить Ала к себе чем-нибудь вызывающим, он вдруг схватил меня за талию, поднял и почти уронил на кровать. Я охнула, проваливалась в подушки, но не успела ничего понять, как меня закутали в ткань-одеяло. Алааран скрутил меня в кокон и бережно поправил волосы. Устраиваясь поудобнее, не удержала себя от комментария:

— Надо же, на этой кровати ещё и спать можно.

Он не понял. Озадаченно посмотрел на меня. Даже в полумраке я читала в его глазах «а что ещё делают на кровати?», будто бы не на этом самом месте мы довели друг друга до оргазма совсем недавно.

Отмахнувшись, закрыла глаза. Было время ещё поспать перед рассветом. И я хотела этим временем воспользоваться. Изогнулась, устроилась и тут же почувствовала крепкие объятия. Алааран лёг рядом, почти положив меня на себя. Пришлось устраиваться заново, но оно того стоило. Повернувшись на бок, прижалась щекой к белой холодной после дождя груди. Вслушалась в непривычный ритм инопланетного сердца, неуловимо отличающийся от человеческого. Сквозь ткань Алааран поглаживал мою поясницу, иногда поднимаясь выше, почёсывая спину, а иногда и ниже, в старой привычке хватая меня на несколько минут.

Было приятно не задавать вопросов и не получать пугающих ответов. Хочется верить, что когда я проснусь, эта лёгкость сохранится.

***

Алааран оставил меня одну в его хижине. Частично мы уже оба верили, что эта хижина не «его», а «наша». Я бы с удовольствием перебралась сюда. Тут было теплее из-за нашей близости, мягче и больше места. Но подсознательно я ещё боялась, что всё разрушится. Я верила, что совсем скоро мы узнаем, что по-настоящему случилось с нашим кораблём. И было ясно, что Ал сыграл в произошедшем если не первую, то точно не последнюю роль. И что тогда? Я успею научить его поцелуям прежде, чем мы перестанем даже касаться друг друга?

Не находя причин просыпаться, я нежилась в ласковых подушках, глубоко вдыхая аромат комнаты. Он был вязким и глубоким, но не тяжёлым. Я ощущала пряность нашего маленького быта и тихо поскуливала от восторга.

— Гордись мной, папа, — бросила я в воздух, — я тоже посчитала, что инопланетянин привлекательнее человека.

Наконец поднявшись, нашла свою не до конца высохшую одежду, аккуратно разложенную на тканевых полках. Временно надев её, побрела к людским домикам. Оттуда как раз выходил хмурый Кан. Увидев меня, мгновенно всё понял. Покачал головой. Без осуждения, но с каким-то внутренним недовольством.

— Доброе утро.

— Доброе, — кивнула в ответ, — не надо на меня так смотреть.

— Это затмевает твой разум.

Он был прав, и это оказалось неприятно. Ничего не ответив, пошла дальше. В женской комнате никого не оказалось. Но на складе я нашла Сьюзан. Она сидела за низким столиком скрестив ноги и что-то рассматривала в руках. Заслышав шорох, мгновенно спрятала неизвестный предмет, но увидев меня немного расслабилась.

— Где ты была? — интонация искреннего интереса, даже немного детского любопытства.

Я решила не врать:

— У главы. Мы...

— Оу, — на лице Сьюзан расцвело понимание, — запретная любовь.

— Ну не прям запретная, — усмехнулась, — но определённые трудности имеются.

— Понимаю.

И улыбнулась. Я села рядом, подогнув ноги. Облокотилась на колючую столешницу, подперев голову ладонями. Некоторое время Сьюзан смотрела на меня, будто взвешивала что-то в голове, а потом молча положила передо мной бейджик.

«Работник 296».

«Она была работницей корабля с низшего уровня...» — мысль больно царапнула.

— Когда я проснулась, — тихо начала Сьюзан, — все вокруг были мертвы.

«Ты тоже должна была. В случае крушения система убивает всех работников низшего уровня как балласт, не способный позаботиться о себе. Это засекреченные данные, но они прописаны в контракте мелким шрифтом», — вслух я ничего не сказала. Подумала, что знать ей это уже не нужно.

— Я так испугалась, поэтому даже не проверила остальные кабины. Я просто... — она всхлипнула, в знак поддержки мне пришлось накрыть её руку своей, — я просто выбралась с корабля и бросилась в лес.

— Как ты выжила здесь? Одна столько времени.

Сьюзан многозначительно опустила взгляд на свой живот и прошептала:

— Я была не одна.

Меня поразила догадка. Я бы не стала её озвучивать, но мне нужно было знать, что происходит.

— Его отец, — я несмело мотнула головой на живот, — ты встретила его здесь.

Она робко кивнула. Словно боялась, что я осужу её или выгоню прямо сейчас. Но я молчала, пытаясь понять, как это возможно. Мы разные виды...

— Он погиб, — Сьюзан накрыла свой живот рукой и погладила, — у меня больше никого нет.

«Месяц... Боже, просто месяц».

— Почему он такой...

— Большой? — она невесело усмехнулась. — Мне сказали, что для их вида беременность протекает быстрее, чем для нас. Но, думаю, моё человеческое ДНК всё равно замедляет рост ребёнка, так что сейчас я заканчиваю первый триместр. Наверно.

«Он огромный даже для второго триместра».

Я старалась чтобы на моём лице не отображался ужас. Кто родится? Когда? Что мы будем делать с ребёнком в лесу и выживет ли Сьюзан в ходе этого эксперимента?

Видя, что я в недоумении, Сьюзан схватила мою руку и положила себе на живот. Я вздрогнула. Мне никогда не хотелось иметь детей, но чужие дети... Маленькие губки, впитывающие все грани нового мира. Чему будет учиться её ребёнок?

— Чувствуешь? — одними губами произнесла она. Я затаилась и через некоторое время правда ощутила едва заметную вибрацию. Сложно сказать, что за звуки производил плод. Рычание? Рокот? Это было ужасно и безумно волнующе одновременно.

— Первая из людей, — подняв взгляд на Сьюзан, я чуть сжала пальцы на её животе в оберегающем жесте, — запомни этот опыт, ты открываешь новые грани человеческих возможностей.

«Я не дам её в обиду. Хочу чтобы она могла положиться на меня. Так, как я никогда не могла положиться на маму».

Сьюзан снова шмыгнула носом. Из уголка её глаза выкатилась слеза. Она доверилась мне, потому что я рассказала про нас с Алом? Если так, то... В голове вспыхнула пошлая неуместная мысль:

«Хорошо, что я решила потянуть время. Если бы Алааран кончил в меня, могла ли я забеременеть?»

Шок от того, что возможность не была нулевой, подступили незаметно. Я никогда не думала, что беременность после скрещивания двух разных видов реальна, но Сьюзан живое подтверждение того, что это возможно.

— Как вы встретились? — я неуверенно повела рукой в воздухе. — Ну, с отцом ребёнка.

— Они забрали меня...

— «Они»?

— Да, — Сьюзан опасливо оглянулась, — такие длинные и высокие... У них синеватая кожа, я никогда таких не видела и очень испугалась. Но там меня накормили, помогли оправиться и... Там я встретилась с ним.

— Прости, если покажусь грубой, но как так вышло? Вы же были едва знакомы.

Сьюзан снова всхлипнула. Она села ближе, сжимая мои руки. Её дрожащий голос то и дело срывался на писк:

— Он признался мне... позже... Так было надо. Я поверила, потому что люблю детей и перспективы казались сказочными, но он сказал, что правда полюбил меня потом. И что не хочет мне такой участи. Сказал, что мне соврали. Я... Я сбежала. Он умер, помогая мне сбежать, — на этих словах она стала заикаться ещё больше, глотая слёзы, а вместе с ними и слоги в словах, — а я... Хонори... Они знают Алаарана. Помоги мне... Я не хочу чтобы меня нашли. Они знают, что Алааран… приютил людей… они знают и ищут. Не дай им нас найти.

Глава 2

Сильный спазм внизу живота болезненной пульсацией напомнил о неизбежном. Судя по ноющей пояснице, счёт шёл даже не на дни, а на часы. А придумать чем задерживать кровь я так и не смогла.

Кан мерил комнату шагами. Мне пришлось уговорить Сьюзан довериться ему. И всем нам. Мы не могли хранить секреты внутри нашего маленького сообщества. Непозволительная роскошь.

Все ощущали угрозу. Невидимая в прошлом, сокрытая в лесу, она наконец обрела образ. Но от этого не стала менее пугающей. Скорее наоборот.

— Ещё раз, — Светлана листала энциклопедию в библиотеке браслета, — опиши, как они выглядели.

Сьюзан заёрзала, но повторила:

— Синеватая кожа... Конечности вытянутые, но... удивительно человеческие. Они похожи на водных людей, — она улыбнулась искренне, но болезненно, неловко пошутив: — вроде сирен каких-нибудь или мерроу. И глаза у них узкие. Про такие в книжках пишут «лисий взгляд».

Светлана усмехнулась и покачала головой.

— Не знаю, похожи на намрийцев. Они есть в списке известных видов. Если правда они, то у нас есть базовая информация.

— Какая? — Адам тоже смотрел в свой браслет.

— Базовая, — повторила Лана, — основная сфера промышленности, возможная торговля, язык, уровень опасности и места обитания.

— Этой планеты в списке мест обитания нет, конечно же? — на всякий случай уточнил Кан.

— Ещё тупее вопроса не нашёл? — Светлана оторвала взгляд от браслета. — Откуда я знаю. Может и есть. Почитай список сам, может по названию поймёшь, где мы.

Кан отмахнулся.

— Поговорим с Алаараном? — предложил Адам и посмотрел на меня.

Закатив глаза, я встала.

— Так и говори. Не «поговорим с Алаараном», а «Хонори поговорит с Алаараном».

— Признай, с тобой он будет говорить охотнее.

— Конечно, ему легче врать перед той, кто лишний раз неудобный вопрос не задаст.

Я посмотрела на Кана. Он ответил таким же взглядом.

— Прекрати. Мы в одинаковом положении.

— Это не так, ты заинтересованное лицо. Мы не знаем, зачем этим намрийцам люди, но, если они придут за нами, Алааран защитит тебя. Но не нас.

Я сощурилась, закусив щёку изнутри. Аргументов против не было.

— Вас защищу я, — произнесла тихо, но постаралась звучать весомо, — даже если моих сил не хватит, я постараюсь.

Кан долго смотрел на меня. Потом прикрыл глаза, отступая. Не знаю, было ли ему достаточно моих слов, или ему просто надоело. Но я надеялась, что он верил в меня хоть немного. Не хотелось быть бесполезной.

— Если вы закончили, — Светлана бросила недовольный взгляд на Кана, — может правда поговорим с Алаараном? Вроде как последний раз. Если даже сейчас отмолчится, то...

— То у нас всё равно нет другого выбора, — закончил за неё Адам, — будем сидеть и ждать пока проблема решиться сама.

Раздался грохот, Кан с размаху пнул какую-то сумку.

— Не психуй, — отходя к двери, я выглянула наружу. Шум дождя притих, и я думала, он хотя бы на время закончился, но на самом деле превратился в противную морось. — Смирись с бездействием и направь свою энергию в положительное русло.

Я оглянулась на молчавшую всё это время Чевон. Она не отрывалась от своих микросхем. Я провела пальцами по косяку, нащупывая двадцать четвёртую зарубку.

На улице было непривычно суетливо. Ялла громко кричала на пробегающих мимо неё, раздавая указания. Среди них я видела Бо и Шада. Старик Дррог стоял в стороне, но внимательно наблюдал за происходящим. Я вышла под дождик. Тело покрылось мурашками, я поёжилась от неприятных ощущений. Крохотные частые капли барабанили по коже. По мере приближения я начинала различать отдельные слова. В сезон дождей без наушника было тяжело. Приходилось особенно напрягаться чтобы перевести реплики местных. Мне всё время казалось, что они говорят слишком быстро чтобы понять их. Хотелось просить повторить или произнести отдельные непонятные реплики помедленнее.

Алааран был экипирован. На поясе висел нож. Одежда удобная, но исключительно для жителей этой планеты — подобие халата без рукавов. Волосы стянуты в сзади шнурком. Хвост беспорядочно бил по земле, поднимая мелкие брызги грязи, которая падала ему на подол. Мы встретились взглядами. Спустя столько времени слова уже были нужны нам не так сильно. Его янтарыве глаза блеснули. Мои же наполнились влагой. Он словно хотел сказать «прости». Но не сказал. Мы просто смотрели друг на друга, не двигаясь даже когда наш зрительных контакт прерывали пробегающие мимо инопланетяне. Нахмурившись, осторожно провела ладонью по щеке, стираясь дождь.

Шум превратился в фон. Голоса, дождь. Меня наполнила печаль, вытесняя всё остальное. И лишь мелочная глупая мысль: «Мы уже не поцелуемся».

Потому что он слишком много врёт. Слишком.

Наконец я отвернулась. Вспомнила, что суматоха вокруг показалась мне странной. Истошный, даже болезненный вопль послышался со стороны огнища. Я рванула туда.

На полпути меня поймал за руку Алааран.

— Нет.

— Нет?

— Обижайся. Но не подвергай себя опасности.

— Я не обижаюсь, Ал, — выдернув руку, договаривала уже на ходу, — я просто разочарована.

За огнищем, у входа в Кэсну, толпились охотники. Которых сейчас я смело могла бы назвать «воины». С оружием наперевес, они обороняли вход от кого-то невидимого глазу.

Алааран вышел сразу за мной. Встал рядом, громко провозгласив:

— Пустите их.

Я поняла, что сейчас придётся вслушиваться в каждое слово. Остальные люди выходили из-за наших спин и вставали где-то неподалёку.

Воины-охотники расступились. Ещё до того, как увидеть, я услышала голос. Словно бы диалект местного языка, который понимать было ещё тяжелее.

— Алааран...совсем не...нашла...

— Нам'ари. Давно не виделись.

— Слишком...сбежал... — и дальше ещё более непонятно. Я поморщилась. Наконец на поляну вышла женщина. Она была высокой и грациозной. Тёмно-голубая кожа блестела в каплях дождя. Круглые немного оттопыренные уши, в которых я даже с такого расстояния углядела большие круглые серьги с какими-то цветами. Узкие, тёмные глаза. Абсолютная чернота на фоне водянистых туманных белков. Высокая. Вся она была вытянутая. Длинное овальное лицо с приподнятым выступающим затылком. Длинные изящные пальцы с несколькими кольцами. Узкие тянущиеся вверх плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это она, — краем глаза я видела, как Сьюзан схватила Светлану за руку.

Алааран вышел к новоприбывшей, которую назвал Нам'ари. Та двигалась словно не касалась земли, плыла. И остановившись, смотрела мимо Алаарана. На нас. Ещё несколько мгновений стояла тишина, и вдруг женщина заговорила на английском, почти без акцента.

— Люди. Как жаль, что наше знакомство не состоялось раньше. Я Нам'ари Клутур, королева Этема.

Алааран загородил меня собой, и теперь всем моим обзором была его спина.

— Говори со мной.

Я услышала, что Нам'ари рассмеялась. Выглянув из-за Алаарана, я предусмотрительно сделала несколько шагов к остальным людям.

— Я Кан, — капитан выступил вперёд, — ты знаешь английский, Нам'ари. Откуда?

— Моя матушка говорила на нём, — женщина хищно улыбнулась. — Она была человеком.

Сьюзан положила руку на живот. Что-то болезненное в её взгляде насторожило меня.

Тем временем Кан продолжал:

— Эта планета считается необитаемой. Люди сюда не летают.

— Не летают, — Нам'ари игриво склонила голову, — но иногда приземляются. Как вы, — и вновь широко улыбнулась.

— Что тебе нужно? — Алааран снова вернул внимание к себе.

— Не спрашивай так, будто не знаешь, зачем я пришла. Ты хорошо спрятался, Алааран, я долго искала твою Кэсну, но вот я наконец здесь. И хочу предложить людям пойти со мной.

— Нет.

— Дай им выбор, — с этими слова она вновь обратилась к Кану, — Этем высокотехнологичный город, ни в какое сравнение не идёт с этим отсталым захолустьем. Я обещаю не причинять вреда, Кан. Но у меня есть связь. Возможно, вы захотите послать сигнал о помощи в Галактику.

Мы со Светланой переглянулись.

— Вы сказали, долго искали Кэсну. Как нашли? — взгляд капитана метнулся к Сьюзан.

— О, — Нам'ари развела руки в стороны, украшения на ней тихо звякнули, — мне прислал весточку ангел.

— Ты не заберёшь никого из них, — Алааран стоял на своём. Его воины-охотники не выходили из готовности к атаке. Каждый стоял в угрожающей позе, готовый вот-вот напасть на одну единственную инопланетянку.

— Я не заберу никого силой, — она посмотрела на Сьюзан, — но некоторым здесь требуются соответствующие условия. Сью, без аппаратуры и квалифицированных намрийцев никто не гарантирует, что всё пройдёт гладко. И потом, — её взгляд вдруг метнулся ко мне, — похоже, тебе нужна помощь, милая.

Я свела ноги, но это не помогло. По моему бедру к лодыжке стекла струйка крови. Тяжело сглотнув, я выдержала ровную позу. Боль смешалась со стыдом. Алааран метнулся ко мне, задирая моё платье до самых колен. Кровь капала на траву и впитывалась в землю.

— В чем дело?

— Ах, Алааран, — Нам'ари прикрыла ладонью рот в притворном удивлении, — как так? Ты совсем ничего не знаешь о человеческих женщинах? Хотя откуда тебе. Но то, как ты отреагировал... Осуждал меня, но за связью с кем я тебя только что поймала?

— Всё в порядке, — я отобрала обратно подол своего платья, прикрывая ноги, — это естественный процесс. Ал, твоё внимание смущает меня, прошу.

Он нехотя отступил. Я видела, что его волнение никуда не делось, но он сделал так, как я попросила. Сбоку подошла Светлана. Взяла меня под руку, уводя подальше от чужих глаз.

— Ты в норме?

— Задета только гордость, — я усмехнулась, опуская взгляд. — Вот уж точно по чему не скучала, так это по месячным. Обмоталась тканью как могла, всё равно протекла. Отвратительное чувство.

— Оно нас всех ждёт, — Светлана вздохнула, — время акклиматизации прошло, теперь процессы восстановлены.

— К сожалению.

Кан деликатно прикрыл нас с Ланой своей широкой спиной. Мы встали за ним. Чевон и Адам стояли по другую сторону от Алаарана, поэтому отсюда я их больше не видела. Тем временем Кан продолжал диалог с Нам'ари.

— Наш корабль сбили. Это была ваш Этем?

— Простите. Лишь недоразумение. Позвольте загладить вину приглашением.

— Опыт показал, что тут никому нельзя доверять, — не скрываясь, Кан посмотрела на Алаарана, — какие гарантии можете дать Вы?

— Никаких, — Нам'ари не меняла дружелюбного тона, — но что, если так: я возьму с собой не всех. Только женщин.

— А что, если две женщины и мужчина?

— Кан, Вы же понимаете, — она сделала несколько интонационных ударений сразу, — кому именно из людей может в первую очередь понадобиться наша технологичная помощь. Воспринимайте это как женскую мирную делегацию. Несколько дней. Или больше, если кто-то захочет остаться. Мы поможем Сьюзан родить. И поможем вашей подруге пройти неприятный период. Наши технологии значительно превышают все те, что у вас есть сейчас.

— Гладко стелет, — тихо буркнула Лана. Сьюзан всё это время смотрела себе под ноги. Её пальцы мелко дрожали, словно она ужасно нервничала. Или чего-то боялась. Или кого-то.

Я шепнула:

— И осторожно угрожает. Не будем слушать — расщепит нас каким-нибудь своим инопланетным оружием.

Кан обернулся к нам. Он хотел знать наше мнение, ведь это женщинам предлагалось отправиться в Этем. И несмотря на наши опасения, мы со Светланой синхронно кивнули. Наверное, подумали об одном и том же: врага надо знать в лицо. Тем более когда выбора нет.

— Нет, — Алааран зарыча. Сегодня «нет» было определённо его словом, — Хонори никуда не пойдёт.

— Когда я спросила тебя, есть ли кто-то ещё на этой планете, ты сказал, что никого. Когда спросила, кто в лесу, ты промолчал. Но сейчас говоришь мне «нет»?

— Ты просто не понимаешь...

— Конечно. Ведь ты ничего не объясняешь.

— Я объясню. Просто не уходи с ней.

— Как неприлично, — Нам'ари всплеснула руками, — о присутствующей в третьем лице.

Алааран не обратил на неё внимания. Смотрел лишь на меня. Кан был не прав, когда говорил, что мой разум слабее сердца. Это не приглашение. Либо мы идём добровольно, либо вступает в неравный бой. Кэсна пряталась не просто так.

Мы идём. Я, Светлана, Сьюзан и Чевон.

Кан кивнул:

— Они отправятся с тобой на четыре дня. По истечении пятого дня, если не получу чёткой причины отсутствия моих людей, я приму меры.

— Что угодно, человек Кан.

Нам'ари выглядела максимально уважительной, но у меня по коже пробежал озноб. Будто бы в словах её была слышна простая мысль — вы ничего не сделаете, потому что ничего не можете сделать. Это бы риск без возможности выиграть.

Мы думали, что Нам'ари одна. Но стоило Кану дать согласие, из-за её спины возникло ещё восемь высоких фигур в богатых расшитых одеждах. Трое сразу же направились к нам. Два впередиидущих взяли Сьюзан под руки. Та не сопротивлялась, но её все равно крепко держали. Последний подошедший весьма деликатно предложил нам со Светланой проследовать за ним.

— Нам нужна минутка, — Лана придержала меня за запястье.

Нам'ари встретилась с врачеей глазами. Её острый изучающий взгляд прошёлся по женскому телу, цепляя каждый сантиметр, и вдруг она заключила:

— Ученая! Прекрасно! — голос стал ниже, зазвучал более завораживающе: — Я покажу тебе... мой мир.

Светлана замерла. Я почти видела, как в её голове мелькают тысячи возможностей. Но очнувшись, она качнула головой.

— Дайте минуту...

— Я не пешком. Милая, — она обратилась ко мне, и я представилась, — милая Хонори. Алааран может быть спокоен, я обеспечу тебе особые условия.

Что-то в этой фразе Алаарану не понравилось. Он ощерился, блеснули острые клыки.

— Не смей даже смотреть на неё.

— Почему? Потому что она твоя?

— Потому что я вырву тебе гортань.

Нам'ари рассмеялась. Наигранно откинув голову назад.

— Не смог в прошлый раз.

«Не сможешь и сейчас» можно было уже не произносить. Но я почему-то верила Алу больше, чем Нам'ари.

Когда проходила мимо Алаарана, я не сдержалась и шепнула:

— Расскажу тебе кое-что когда вернусь. Информация за информацию.

Он удивлённо провожал меня взглядом.

Всё ещё ощущая противную липкость между бёдер, я протиснулась через плотные ветки и выбралась из Кэсны. На фоне первобытного и опасного леса легко выделялся гладкий корпус летательного аппарата размером не больше автобуса. На его гладком боку поблёскивали капельки дождя. Транспорт парил в воздухе в десяти шагах и казался совершенно инородным. Я настолько привыкла к примитивному выживанию за какой-то месяц, что ранее привычная мне техника пугала.

Сьюзан отпустили. Но намрийцы неровным полукругом маячили за спинами. Перед Нам'ари опустился трап, и она взошла по нему, развернувшись в дверном проёме. Её рука взметнулась, и она поманила нас к себе ласковым покровительственным жестом. Чевон первая поднялась к ней. Дала обнять себя и прижалась щекой к чужой груди. Чевон ластилась, как ребёнок, жаждущий похвалы. Нам'ари перебирала её волосы, ласково наматывала на пальцы пряди. Бледные изящные голубоватые губы изогнулись в улыбке. Несколько мгновений я не понимала, что происходит, но вдруг...

«Прислал весточку ангел»?

— Чевон, — когда я позвала, она полуобернулась, не отрываясь от королевы Этема, — почему «один, ноль, ноль, четыре»?

Девушка прикрыла глаза. Не смотря на меня, она ответила твёрдо и тихо:

— На моём языке «тысяча четыре» читается как «ангел».

Нам'ари усмехнулась:

— Мой чонса... Мой маленький чонса в моём Этеме.

Мой маленький ангел в моём Эдеме.

— Какого, — Светлана запнулась, пробормотала что-то не шибко поэтичное на своём языке и продолжила уже по-английски: — Это ты приняла сигнал на корабле. Из-за тебя сбился курс.

— И ты же сдала местоположение Кэсны. Устройство, что ты собирала втихаря. Это был передатчик, — заключила я. — Ты... никогда не была на нашей стороне.

— Послушайте, что они вам предлагают, — Чевон говорила с одержимым благоговением, — просто послушайте. И сами всё поймёте.

Лана фыркнула.

— Сучка.

Сьюзан неловко переступила с ноги на ногу, отходя к нам со Светланой. Я заметила это движение и тут же услышала хриплый тихий голос:

— Он рассказал мне секрет, — она посмотрела прямо на меня. — Перед тем, как умереть. Он рассказал мне большой секрет. Планета двухэтажная.

Я чуть не засмеялась.

— Что ты имеешь... — но вдруг подумала, что есть вопрос важнее. — Почему ты сбежала?

Сьюзан положила руку на живот.

— Я не могу это исправить. Могу лишь любить его.

В испуге я коснулась собственного живота.

Нет.

У выхода Кэсны настороженно толпились воины-охотники. Я не видела Алаарана, но чувствовала. Он останавливает меня потому, что... Знает.

Удивительно прыткий для беременной выпад Сьюзан застал врасплох всех, кроме нас со Светланой. Планета двухэтажная. Нужно лишь найти второй этаж. Сьюзан рванула в сторону и нырнула в кусты. Раздался чавкающий звук, словно земля поглотила девушку. Я уверена, так и было. Отец ребёнка Сьюзан знал спуск. И рассказал ей.

Грязь под ногами сначала мешала. Но секунду спустя я скользила по ней в листву, слыша, как Светлана повторяет за нами. Ялла, мгновенно осознавая наш замысел, первая ринулась в бой без команды главы. Завязалась потасовка. Но я её лишь слышала. Провалилась в склизкие катакомбы другого этажа планеты.

Глава 3

С ног до головы меня облепляла мокрая липкая грязь. Вокруг пахло сыростью и влагой. Сьюзан поднималась, держась за живот. Рядом кряхтела Светлана. Кровь по моим ногам струилась всё интенсивнее.

— Это провал, — Лана потёрла плечи, размялась и с готовностью посмотрела на Сьюзан: — Куда дальше?

Сьюзан огляделась. Я тоже. Меня встретил уникальный симбиоз. Казалось, что провода растут прямо в земле. Лёгкие световые импульсы расходились по стенам, выдавая спрятанное под слоем грязи электричество. Туннель пульсировал жизнью, странным балансом природы и технологий. Земляные пещеры расходились бесконечным множеством поворотов и выглядели запутанными, как грибница. К слову о грибах, тут они тоже росли. Знакомые, люминесцентные, хаотично разбросанные, освещали всё вокруг с невысчитанной регулярностью.

— Туда, — Сьюзан первая завернула в один из туннелей, — к реке.

— Откуда ты знаешь, что там река? — тем не менее я двинулась следом.

— Эти грибы всегда смотрят в противоположную от воды сторону. Их корни тянутся к влаге.

Светлана придерживала нас по очереди, и мы со всей возможной скоростью помчались по земляным проходам. Я почти уверена, что никто из живущих на этой планете не пролезет в ту дыру, в которую проскользнули мы, но ощущение преследования не покидало. Казалось, что вот сейчас позади замаячит силуэт Нам'ари или кого-то из её свиты. И вот голубые длинные пальцы вцеплятся в волосы и потянут назад. Я сглотнула.

— Рассказывай, — потребовала Светлана, задыхаясь на ходу, — из-за чего мы отказались от возможности увидеть все чудеса малоизвестной, но крайне продвинутой цивилизации?

Я мысленно посмеялась, но и удивилась. Не осознавая опасность до конца, Лана рванула за нами в кусты, хотя перспектива увидеть дом намрийцев ей нравилась больше.

Сьюзан не могла ответить. Она тяжело дышала, пытаясь не сбавлять темп. Я ответила за неё в меру своего понимания:

— Беременность за месяц, Лана. Зачем?

— Захотели ребёнка, в чём проблема? — у врачеи был свой более приземлённый подход.

— За месяц?

— Ну и чт...

Светлана запнулась, но не упала.

— Быстрее, лишь бы... — я хотела быть деликатной, но не вышло, — лишь бы женщина не опомнилась. И осознала когда уже поздно. Красивая сказка.

Я не знала, как отреагировала Сьюзан. Но я понимала, что ей неприятно.

— Сюда, — она первая поползла вверх по пологому узкому ходу. Я скривилась. От отвращения и от боли в животе одновременно.

— Я последняя, — улыбнулась невесело, пропуская Светлану.

Стены давили, я бороздила плечами рыхлые стенки. Кожей ощущала, как царапают меня провода, идущие параллельно норе. Они оплетали всё под землёй и точно имели какой-то центр.

Я начала думать, что не пролезу, но у самого верха меня вытянули уже поднявшиеся девушки. Грудь спёрло от внутреннего запоздалого страха застрять в таком туннеле. Я поёжилась. Огляделась. Сложно сказать, была ли это та самая река, та самая Ожа, но сейчас водоём перед нами предстал широкий и грозный. Бурный поток бился то об один берег, то о другой, поднимая брызги. Несмотря на это, я вошла в реку по колено. Ноги облизала вода, смывая кровь. Прикрыв на пару мгновений глаза, обратилась к своей внутренней боли, пытаясь понять, как я себя чувствую. Сложный вопрос. Остатки адреналина всё ещё бежали по венам.

— Вода сбивает связь, — пояснила Сьюзан. — В прошлый раз я искала реку с теми же намерениями. В дождь без целенаправленного сигнала они нас не найдут.

— Классно, — Светлана подняла большие пальцы обеих рук, — перспективы сказочные.

— Только сказки братьев Гримм.

— Не смешно, Хонори.

— Да ладно тебе, выбирай: сжигаем Нам'ари в печи пряничного домика или отправляем её в гробу к семерым карликам?

— Выбираю разделиться и кричать ей «А я уже здесь!» чтобы она упала замертво пока бегала за нами.

Я изогнула бровь и усмехнулась. Наблюдавшая за нами Сьюзан тоже скромно улыбнулась. Постояв так некоторое время, мы молча обдумывали происходящее. Наконец пришла пора поделиться наблюдениям. Начала Сьюзан, дополняя свою старую историю:

— Им нужен человеческий ген. Что-то в нас есть, что позволяет им продолжать свой род. Поэтому намрийцы так похожи на людей. Без постоянной примеси человеческой крови их дети слабеют и быстро умирают.

— Поэтому они сбили наш корабль? — предположила Светлана. — А Чевон? Поддерживает их идеи?

— Из-за неё корабль сошёл с пути, — вспоминая слава Кана и запись с чёрного ящика, я нахмурилась. — Она приняла сигнал отсюда и пилотов заинтересовал его источник. Ведь планета необитаема. Они отклонились с маршрута, что дало Нам'ари возможность стрелять по нам.

Сьюзан кивнула:

— Похоже на правду. Он говорил, что раз в несколько десятилетий корабли, летающие между Землей и Глизе, против воли приземляются тут. С разной успешностью.

— А тебе повезло, — Лана кокетливо подмигнула Сьюзан, — такого пришельца отхватила. Всё тебе рассказал. Не то, что некоторым.

Я закатила глаза.

Сьюзан потупилась и смущенно опустила взгляд.

— Совсем недавно мы... разговорились. Он вдруг сказал, что я этого — стать инкубатором — не заслуживаю. Показал карты, какие-то данные, рассказал всё, что знал. И попросил не ненавидеть его и не винить нашего ребёнка, — в привычном жесте Сьюзан погладила живот. — Может это не любовь. Но он был благороден. И меня это тронуло.

Мы со Светланой переглянулись. Нас это тронуло тоже. Но пора было решать, что делать дальше.

— Вернуться в Кэсну всё равно, что вернуться в руки к Нам'ари, — Светлана перечисляла варианты, — выживать в лесу — самоубийство. У нас в команде беременная, девушка с менструацией и доктор без аппаратуры.

— Это лучше, чем вообще без доктора, — я выжала подол платья. Оторвала кусок и подсунула себе между ног в свою незамысловатую перевязку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что с кораблём? — Сьюзан переводила взгляд с меня на Светлану, а мы молча думали, почему не вспомнили о нём сразу.

— Корабль готовится взлететь на воздух в любой момент. Когда мы последний раз там были, Кан сказал, что долго оставаться опасно.

— Если за месяц не взорвался, то уже не взорвётся.

В словах Сьюзан был резон, но они всё равно звучали сомнительно. К сожалению, сейчас с нами не были ни одного техника чтобы подтвердить или опровергнуть идею.

— Я бы не рисковала, — и Светлана огляделась так, будто представляла, куда нам идти. Тогда Сьюзан обернулась на дыру в земле, из которой мы вылезли.

— Туннели оплетают всю планету. Они есть под Кэсной и под Этемом.

— У них есть центр? — мне казалось это логичным. Это не просто туннель, это кабельный коллектор. Там, куда они ведут, должна быть связь.

— Есть. Иронично, он не так далеко от того места, где упал наш корабль.

— Тогда мы возвращаемся под землю? — в голосе Светланы не было ни намёка на радость.

Мы молча нырнули обратно в дыру. Чистые ноги вновь испачкались, а засохшая было грязь на груди покрылась новым слоем. Я мысленно закатила глаза. И взмолилась о горячей ванной.

— Я скучаю по существованию санузлов, — смахивая по возможности землю с одежды, посмотрела в смеющиеся глаза Светланы.

— О, я уверена, в их этом Этеме есть и душ, и нормальный туалет.

Сьюзан поддержала её:

— Это так.

— Но я знаю, чего там нет и по чему я по-настоящему скучаю, — Светлана выдержала паузу. — По чаю.

Мы рассмеялись.

— Я думала ты скажешь «по сигаретам».

— За кого ты меня принимаешь. У меня медицинское образование. Я всегда найду чем укоротить свою жизнь и без сигарет. А вот теин мне здесь неоткуда взять. И ничего больше в жизни не радует.

— Ты выглядишь как любительница кофе, — заметила Сьюзан.

— Фе. Хватит мне одной зависимости в жизни.

Со временем Сьюзан ушла в себя, пытаясь восстановить в голове карту туннелей, которую видела лишь однажды. Светлана уселась прямо на землю, рассматривая ногти. Я же приблизилась к стенам. Провела по ним ладонью, чуть счищая склизкую растительность. Однотонные серые провода. Куда ни глянь — везде провода. Перетянуты в некоторых местах стяжками.

— Как думаете, кто выкопал эти туннели? — я отвернулась к Сьюзан и Светлане. Вторая пожала плечами:

— Вряд ли Нам'ари. Иначе нас бы уже нашли.

— И не Алааран, — Сьюзан театрально изобразила массивную фигуру, расставив руки в стороны, — они все немного... большие.

И обескураживающей улыбнулась.

— Туннели кажутся старыми. Все заросло каким-то мхом и грибами, — стряхнув с руки грязь, вытерла ладонь о подол платья, — похоже на заброшенное метро.

— На очень заброшенное метро. Сьюзан, ты вспомнила куда идти?

— Не уверена... Давайте просто пойдём, а дальше сориентируемся.

Лучше, чем совсем никакого плана. Мы пропустили Сьюзан вперёд, а сами пошли за ней, внимательно озираясь по сторонам.

Пока мы шли, я мысленно вернулась к Алаарану. Я надеялась, что он переживает. Я надеялась, что он очень сильно переживает за меня. Меня брало некое злорадство. Потому что Ал играл в свои тайны слишком долго, отвлекая меня лаской и любовью, а мне сейчас чтобы вновь прыгнуть в его объятия достаточно того, чтобы он объяснился. Рассказал почему скрывал. И я радостно побегу к нему. Потому что люблю его и не хочу всё это рушить.

Невольно начинаю размышлять о том, что именно он знал. Алааран знаком с Нам'ари. Кажется, давно. Шад как-то обмолвился о битвах и войнах. Может ли быть такое, что сражение было между Кэсной и Этемом? Кэсна проиграла, поэтому спряталась?

— Что вообще происходит на этой планете, — я пнула кусок земли. Света покосилась на меня, но промолчала.

Кэсну обнаружили. Значит ли это, что они сменят дислокацию? Но нельзя же бегать бесконечно. Если Ал с остальными снова спрячутся, будет ли в этом смысл? Хочу ли я навеки скрыться среди деревьев и поселиться в доме главы?

Сьюзан резко свернула в туннель пошире.

— Нам'ари, — неожиданно начала она, — одержима людьми. В центре Этема растут два огромных дерева, которые она называет Древом познания добра и зла и Древом жизни. Ничего общего с первоисточником они не имеют, естественно. Ей просто нравятся это названия.

— Странненько, — хмыкнула Светлана.

— Не то слово. Но меня подводили к этим деревьям. На них нет плодов. Это просто символ.

— Символ того, что она читала самую популярную книгу в истории человечества, — я закатила глаза, перешагивая через широкий кабель-канал. — И спин-оффы.

Светлана театрально похлопала в ладоши.

Земляная стена обрывалась резко, переходя в ржавый тёмный металл. На его фоне провода были видны намного лучше. Они все исчезали за массивным стальным дверным проёмом. Дверь заклинило, створки наполовину разъехались и немного подрагивали. Мы переглянулись. И я полезла внутрь. За дверью было темно, но стоило мне протиснуться, лампочки под потолком одна за другой загорелись, освящая просторную комнату. Ровными рядами передо мной стояли этажерки с оборудованием, облепленным проводами.

— Это... серверная?

Светлана выглянула из-за моего плеча.

— Вероятно.

Следом протиснулась Сьюзан. Она огляделась и неуверенно завела руки за спину.

— Я в этом не разбираюсь. Я ведь просто уборкой занималась.

Лишний раз вспомнилось, что Сьюзан — работница с низших этажей, которая вообще не должна была это всё пережить. Таких, как она, корабль обрекает на смерть. Сотни тысяч таких же людей умирало тут на протяжении неизвестно какого количества времени. Не только работники, но и медики, техники и геологи. Пилоты и капитаны. Те, кто не подписывал от безысходности сомнительные контакты. Это командная работа нескольких цивилизация по созданию кладбища.

Проходя мимо полок, я проводила по ним пальцами, смахивая пыль. Заключила:

— Старые, но рабочие. Гудят. И свет включается.

— Достаточно старые чтобы клавиатура была физическая, — Светлана села за центральный стол. Несколько экранов перед нашими глазами загорелись. Система загружалась. Медленно входила в рабочий режим, выбираясь из долгого сна. Наконец высветился главный экран. Незамысловатая картинка поля на рабочем столе.

— Приветствую, человечество, — из динамиков неподалёку раздался неживой женский голос с рваной интонацией, какие были у первых голосовых помощников. — Введите ваш запрос.

Высветилось поле для ввода. Светлана ввела «послать сигнал».

— Какой сигнал вы хотите послать?

«Сигнал о помощи».

— Ведите координаты адресата.

Мы затаили дыхание. Светлана напряглась, вспоминая данные точки отправления.

— Не помню какие там цифры, — она наморщила нос, измученно роняя голову на стол.

— Дай, — я придвинула к себе клавиатуру и ввела данные Станции, на которой я когда-то работала. Я помнила её кодовый номер наизусть и по определённым причинам всегда буду помнить.

— Что это?

— Старые знакомые. Они ответят. У них к этому тяга.

Светлана не стала спорить. Нажала «enter», и быстро скрестила пальцы на обеих руках. Побежала загрузка: линия бесконечно по кругу догоняла собственный хвост, но так и не могла достать. Раздался писк. Всё загорелось красным, в пугающей тишине я слышала, как захлебнулась воздухом Сьюзан. Несколько секунд мы боялись пошевелиться. Но вот лампочки замигали, а безучастный робот провозгласил:

— Запрос одобрен. Сигнал отправлен. Пожалуйста, не отходите далеко от компьютера. И постарайтесь выжить, помощь уже в пути.

Мы переглянулись. Я не могла поверить, что мы только что правда смогли отправить сигнал.

— Сюда... — Светлана боялась что-либо трогать, — сюда правда прилетят люди? Настоящие?

— Люди они сомнительные, но да, — я плюхнулась в соседний стул.

— И что нам теперь делать? — Сьюзан опустилась прямо на пол. — Просто ждать?

Подумав, постаралась звучать не сильно заинтересованно:

— Надо вернуться в Кэсну. Сказать Адаму и Кану.

«И Алаарану». Значит ли это, что я улечу отсюда, оставив «нас» позади? Рада ли я скорой помощи по-настоящему?

— Здесь безопаснее, — Светлана с сомнением огляделась, — но всё же ты права. Нужно рассказать остальным что мы в порядке и что мы нашли решение проблемы. Что под землёй огромный лабиринт, что Нам'ари устраивает в Этеме ферму и что Чевон... Они видели, что сделала Чевон?

— Не думаю. Когда Сьюзан рассказывала нам про второй этаж, неподалёку были только Ялла с отрядом.

— Твой Алааран мог поделиться новостью. Хотя, зная его...

Я заломила бровь.

— О да, давай, пошути ещё раз про то, какой он скрытный, ну же.

Светлана подняла руки на уровне груди ладонями ко мне как бы капитулируя.

— Я просто хотела сказать, что надо возвращаться.

Мы встали. Сьюзан осталась, а мы с Ланой неспешно обыскали всю комнату на предмет полезных вещей. Кроме техники нашлась лишь наземная карта и карта туннелей. Мы задумчиво уставились на них, сопоставляя с нашими знаниями про лес.

— Мы тут, — Светлана ткнула пальцем в красную точку в центре. — Где-то вот в этом радиусе упал корабль. Это Ожа. Значит вот это бесформенное пятно — Кэсна.

— Достоверно, — кивнула, — у неё пять выходов, и она овальная.

Я посчитала все места, где пятно прерывалось. Пять.

— Значит, Этем с обратной стороны от крушения, наверху. За лесом.

Я закусила губу, выискивая ещё интересные детали.

— Как нам, оказывается, повезло, что мы из корабля двинулись именно в эту сторону.

— Есть такое... А это что? — она указала на разбросанные по всей карте крестики.

— Входы. Или выходы. Норы на второй этаж. Один у реки. Два у Кэсны.

— Отлично, воспользуемся вторым ходом к Кэсне, который с другой стороны. Сможем пройти незамеченными мимо Нам'ари, если она ещё караулит где-то там.

— Думаешь, она не знает о втором этаже? Тот, который рассказал о них Сьюзан... Он намриец. Откуда он узнал? Оглядись, Лана, эти туннели сотворил человек. Тут наша история, середина двадцать первого века. Это старые технологии Земли.

— Мы подумаем об этом. Потом, Хонори. Тебе обезбол не нужен?

— Нужен, — кивнула, закрыла глаза, тяжело вздохнула. Открыла глаза и закатила их.

— Ну и хватит тормозить. Пойдём, попросим у Дррога его сомнительные таблеточки.

Мы подошли к Сьюзан и аккуратно подняли девушку на ноги. Она заскулила, но не жаловаться не стала. Решили двигаться по карте. Мысленно наложили их друг на друга, каждая запомнила свою часть дороги. Сначала вела я, бодро повторяя про себя путь и не отвлекаясь на разговоры. Спустя примерно минут десять меня сменила Светлана. У неё память было лучше, поэтому она не боялась прервать свой мыслительный поток и вставить какой-то комментарий в наш со Сьюзан диалог. Мы говорили обо всём и ни о чём. Просто занимали пустоту словами чтобы не оставаться наедине с мыслями. Я думала об Алааране каждую первую свободную минуту. И о матери каждую вторую свободную минуту. Я могу снова увидеть её. И, что самое пугающее, я точно её увижу. Было страшно.

Не знаю, о чём в тишине думали Сьюзан и Светлана, но мне казалось, что про ребёнка и про новые возможности. Всю голову Сьюзан занимала беременность. Время от времени она нервно сжимала ткань одежды на своём животе. Она боялась, и я могла это понять. А Светлана имела пытливый ум и высокую адаптацию. Мне оставалось лишь надеяться, что она не жалеет о невозможности посетить Этем.

Туннели сужались. Или мне просто казалось, что стены давят. Дыхание участилось, но я постаралась подавить нервозность. Медленно втянула воздух носом и также медленно выдохнула.

— Тут тесно, — Светлана заглянула в подъём. А потом обернулась на Сьюзан. Её живот казался препятствием.

— Давай я вылезу, а потом чуть раскопаем проход с двух сторон.

— Почему ты? В случае чего, у меня из нас троих больше шансов убежать.

Я с намеком указала на нижнюю часть своего тела.

— В случае чего у меня сейчас есть препятствие для Нам'ари и её планов. Биологию не обманешь.

Светлана замялась, задумалась, но кивнула. Я видела её сомнение, но всё равно полезла вверх, игнорируя подступающую панику. Я чувствовала себя так, будто добровольно иду на казнь. И иду через очень узкую дырку.

Я усмехнулась. Краем глаза увидела, что Светлана покрутила пальцем у виска. Решила не отвечать.

Дождь снаружи усилился. Волосы мгновенно пропитались влагой, тяжёлой копной ложась на плечи. Успеваешь забыть, каким свежем бывает воздух.

Вход в Кэсну был невидим, но я знала, что он где-то здесь. Не выпрямляясь чтобы не быть замеченной, обернулась к лазу и тяжело вздохнула. Руки точно пропитаются грязью, буду отмывать их неделями. Загребая ладонями горсти земли, я принялась за расширение пути для Сьюзан. Мне хотелось сохранить неприметность прохода чтобы можно было воспользоваться им в будущем, поэтому я мысленно прикидывала габариты пришельцев и не докапывала до возможности пролезть и им. Провода в любом случае не позволяли сделать из маленького прохода полноценный и большое, но лучше было не рисковать. Вдруг в своём стремлении добраться до нижнего этажа кому-то будет совершенно плевать на то, что он обрывает каналы связи лабиринта.

Наконец показалась Сьюзан. Она пыхтела и поджимала губы. Схватив её за предплечья, я упёрлась ногами в край ямы и потянула девушку на себя. Мы создали новый шум и шорох, я не сдержалась от ворчания.

— Господи, как меня всё задолбало.

— И не говори, — послышался голос Светланы, — я бы выкурила сейчас целую пачку.

— Это... вредно, — Сьюзан делала перерывы между слов чтобы отдышаться, — ты же... врач.

В ответ была матерная рифма на языке Светланы с совершенно непереводимой грамматикой.

Когда Сьюзан выбралась, она растянулась на земле, перевернувшись на спину.

— Было бы глупо сбежать от намрийцев и застрять в земле, — она смотрела в небо, выискивая там что-то своё.

— Зато как весело.

— А вам двоим лишь бы повеселиться.

Следом вылезла Светлана. Мы втроём уселись в кружок, переводя дыхание. Каждая боялась сунуться в Кэсну, опасаясь вновь встретить Нам'ари.

Наконец я поднялась, не в силах больше думать:

— Сколько времени прошло? Ну не будет же она нас ждать, в самом деле. Ей заняться нечем?

И сделала шаг.

На этой стороне Кэсны я мало кого знала. Мы бывали тут редко. Поэтому подходя к месту, где в теории был вход, я ощутила мандраж.

«Вот бы свои не грохнули».

Вопреки опасениям зелёный полог отодвинулся и из-за него выглянула Бо. Её тёмное тело сливалось с природой, но яркие глаза выдавали. Она смотрела на нас недоверчиво, изумлённо и молча. Я и не ручалась, что мы стопроцентно поняли бы друг друга. Бо протянула руку и коснулась моего лица, словно проверяла, настоящая ли я. Ощутив мою материальность, отдёрнула руку. Что-то взвесила в голове. Огляделась и поманила нас внутрь. Мы юркнули под завесу листьев мгновенно. Как бы то ни было, Кэсна ощущалась безопасным домом.

Внутри нас тут же облепили местные, знакомые и не очень. Они облегчённо вздыхали, словно правда были рады, что с нами всё в порядке. Это оказалось так приятно — чувствовать себя частью чего-то, — что я заулыбалась.

Бо сказала сообщить главе. Сообщить, «если он в Кэсне». Секундное удивление тут же сменилось пониманием. Он ищет меня. Сердце забилось быстрее. Снова нервная паника, но уже не пугающая, а сладкая. Я предвкушала нашу встречу. Мне хотелось скорее оказаться рядом с Алаараном, скорее рассказать ему всё, что случилось и скорее укорить его за ложь. Хотелось обняться, поссориться и снова обняться. Простые вещи в отношениях двух влюблённых. Хотелось чего-то такого приземлённого.

Я втянула воздух через нос глубоко и чуть прерывисто.

На другой стороне от огнища показалось шевеление. Я разглядела рыжую макушку Адама, который нёсся на нас со всей скоростью.

— Девочки! — техник чуть не расплакался, когда понял, что мы выглядим сносно.

Но вдруг Адама обогнал совершенно неожиданный вихрь: Кан подлетел ближе и заключил Светлану в объятия. Я изумлённо уставилась на открывшуюся картину. Я ожидала эмоций от Адама, но никогда бы не поверила, что Кан способен на такое.

— Надо почаще оказываться в опасности, — Светлана похлопала его по спине, — так сразу все любят.

— Это были тяжелые часы, — Кан отстранился. — Мы переживали.

Капитан обернулся ко мне и шагнул чтобы тоже обнять. Я раскрыла руки, но не успела даже шаг сделать, как вдруг большие когтистые лапы сгребли меня и прижали к жёсткой ткани. Я узнала эту широкую грудь и эти белоснежные волосы, упавшие мне на лицо тяжелыми мокрыми лентами.

Кан хмыкнул. Алааран сжал меня так сильно, что я начала сомневаться, не пытается ли он раздавить меня в наказание за свои переживания.

— Ал, — я попыталась отстраниться. Вместо того, чтобы отпустить, меня подняли над землёй. Моя грязная одежда плотно тёрлась о его чистую и светлую. С меня капало мокрое месиво, пачкая его безупречный образ.

— Он очень переживал, — Адам в кои-то веки смотрел на нас без насмешливой улыбки. Он совершенно серьёзно поддерживал главу в его страхе. — Вы так стремительно пропали, мы понятия не имели, где вас искать. Алааран весь лес на уши поставил. Нам'ари в страхе бежала!

— Ну не преувеличивай, — буркнул Кан. — Просто улетела. Вместе с Чевон.

Я сглотнула. Отогнала мысли о Чевон, сосредотачиваясь на том, что происходит здесь и сейчас. Алааран одной рукой поддерживал меня под ягодицы, второй пересекал спину и обхватывал за плечо, прижимая к себе. Сдавшись, вжалась в его грудь. Потёрлась щекой. Под моим ухом часто-часто билось его беспокойное сердце. А сам Алааран всё молчал.

— Ал. Нам нужно поговорить. Ал...

— Что угодно, Хонори. Всё, что ты скажешь. Только не уходи больше.

— Об этом нам и надо поговорить.

— О Боже, — Светлана не выдержала, — связь. Под землёй есть связь.

— Что?! — Адам схватил врачею за плечи. — Где?! Под землёй? Как это возможно? Покажи!

Кан недоверчиво покачал головой.

— Вы уверены? Вы могли ошибиться.

— Всё, закончилась твоя любовь? Лучше бы дальше обнимал. По-твоему мы совсем дуры?

— Мало ли.

— Если что-то выглядит как глина, пахнет как глина и наощупь как глина, это скорее всего глина. Мы отправили сигнал, Кан!

— Что?

— Компьютер старый, но позвать на помощь смог. Еле загрузился, такая развалюха.

— Нет, серьёзно? Сюда летит Галактика?

— Сюда летит Станция, на которой я раньше работала, — на этих моих словах Алааран наконец ослабил хватку чтобы посмотреть на меня. — Там... необычные люди. Но они помогут.

Алааран сложил цепочку. Руки, что мгновение назад придерживали меня, крепко сжались. Когти надавили на кожу.

— Они увезут тебя.

— Нас, но... Смысл ты уловил.

— Не... — и осёкся. Да, решить за меня он не мог. Но я сама не знала, хочу ли улететь по-настоящему.

Я обернулась к остальным:

— Станция называется «Première hirondelle», то есть «Первая ласточка». Её запустили с Земли, из моей страны. Поэтому я устроилась туда. Точнее это... одна из причин.

— А вторая причина? — когда я говорила, Алааран не спускал с меня глаз.

Я ответила не глядя.

— Увидишь. Станций с Земли очень мало, Ал. Это редкость. «Первую ласточку» все ценят и уважают. Она — доказательство состоятельности людей как расы, так что они точно не проигнорирую сигнал. Они запустят сюда капсулу или несколько. У нас будет подмога. Мы улетим с ними, подальше от Нам'ари.

— И пошлём сюда кого-нибудь, — голос Кана был жёсткий и торжествующий. — Ваш Этем подчиниться Галактике.

— Нет.

Все обернулись на Алаарана.

— Почему? — уперев руки в бока, Адам встал в возмущённую позу.

— Ей это и надо. Ей нужны люди, но я прошу вас. Мой отец долго противостоял её предшественнику, а я долго противостоял Нам'ари. Нет никаких шансов, кроме как спрятаться. Кэсна исчезнет и возродится в другом месте. И единственное, о чём я вас прошу, люди: не привозите сюда ещё больше людей. Улетайте и не возвращайтесь.

Он сжал мою руку, невидящим взором уставившись на наши переплетённые пальцы.

— Чем правда опасна Нам'ари? — тихо спросила я. — Время секретов окончено. Мы может говорить честно.

Алааран погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Мы продолжали стоять под дождём, и никто даже не думал спрятаться.

— Она строит мост... — голос Алаарана слился с шумом воды. Мы терпеливо ждали его объяснений. — Мост между жизнью и смертью. Модифицирует тела намрийцев, подстраивает их под другие расы. Выводит формулу бессмертия.

— Бессмертия не существует, — сказала, как отрезала. Светлана звучала весомо.

— Нам'ари близка к нему как никогда. «Мост» — это название проекта. Просто нужно больше людей. Плевать ей на вашу Галактику. Она уничтожает всё, к чему прикасается. Нам'ари построила райский сад в центре Этема. Она говорит, что построит мост из них. Что бы это ни значило.

— Это библейское, — отмахнулась Светлана, — но у неё ничего не выйдет. Вселенная развивалась миллиарды лет, нигде не придумали элексир вечной жизни. Потому что это невозможно.

— Видимо, не только люди грезят всяким бредом, — Адам почесал затылок.

— Я скрывал это, потому что скрывал Кэсну от Нам'ари. Я надеялся, что мы все сможем держаться друг от друга подальше. Что вы исчезнете вместе с нами, навсегда скроетесь и не дадите Нам'ари и шанса продолжать свои опыты. От этого зависит и наше выживание тоже.

Кан шумно вздохнул. Мы постояли немного в тишине прислушиваясь к природе. Наконец я решила подвести итог:

— Молча улетаем на Станцию, когда за нами прилетят. Не надо геройствовать. Пока мы здесь, давайте поможем Алаарану и Кэсне скрыться. Ведь их нашли по нашей вине.

Остальные закивали. Неловко поковыряв землю носками ботинок, неуверенно разошлись, так и не придя к какому-то пониманию происходящего. Когда Светлана уходила, я услышала необычный писк на её браслете. Словно пришло сообщение. Мне не хотелось быть подозрительной, но после Чевон я стала с особой внимательностью следить за тем, что делали остальные. И странное поведение браслета Светланы я отметила.

Ал держал меня за руку, не позволяя отойти, но и ничего не говорил.

— Нужно помыться, — вздохнула я. Шагнула в сторону, Алааран пошёл за мной.

— Пойдём.

— «Пойдём»? Мы не можем пойти вместе.

— Почему? — Алааран удивился так искренне, что я опешила. И даже не нашлась, что ответить. Поэтому позволила ему идти за мной. Я шла осторожно, ноги болели, хотелось правда попросить обезболивающего у Дррога. Алааран следовал шаг в шаг. Когда мы выбрались к озеркам, там почти никого не было, поэтому я решила не забираться повыше.

— Лучше принеси мне что-нибудь переодеться, — обернулась к Алаарану. Он снял с себя свой плащ, оставаясь в тунике без рукавов.

— Всё в любом случае мокрое. Дойдём до дома — там согреешься.

— Ал, мне нужно что-то ещё.

Алааран внимательно меня оглядел.

— Почему ты истекаешь кровью? Ты же не ранена.

— Биология, милый, — стягивая одежду, я поморщилась. С меня практически отваливались куски грязи и падали под ноги склизкими ошмёткам. Одежда Алаарана тоже была запачкана из-за меня, но значительно меньше. Это был приемлемый вариант чтобы добраться до дома.

«Боже. До нашего дома».

— О чём ты?

— Как бы так... Чтобы понятно было, — раздевшись, я вошла в воду по колено и обернулась через плечо. Конечно, Алааран даже не подумал отвернуться. Его янтарные глаза были прикованы к моему телу, но сейчас я видела в них не пустую страсть, а нежные интерес и восхищение. — Мой организм оповещает меня, что в этом месяце я не забеременела.

— А ты бы хотела?

— Нет, — я пожала плечами, входя в воду глубже. — Это вопрос с подвохом?

— И да, и нет. Если бы хотела, было бы тяжело.

— Почему?

Алааран сел у кромки воды, обвив хвостом ноги.

— Мы с тобой не сможем иметь детей. Если бы ты этого хотела, я бы тебя ограничивал.

— Откуда ты знаешь?

— Что мы не можем иметь детей? Я общался с Нам'ари больше, чем ты думаешь. Наши тела несовместимы в этом плане. Намрийцы подарили себе эту возможность искусственно чтобы выжить.

Я задумалась. Вошла в воду по пояс, набирая воду в ладони и поливая плечи. Это безусловно была прекрасная новость. Потому что искать средства контрацепции на этой планете казалось бесполезной задачей.

— Ты умеешь целоваться? — наконец-то спросила то, что давно хотела.

— Цело...что?

— Так и знала! — я хлопнула в ладоши, радостная от того, что была права. — У вас просто такого нет. Я обещала информацию за информацию. Ты рассказал про Нам'ари, а я расскажу про поцелуи.

Алааран ласково улыбнулся.

— Конечно, Хонори, что угодно.

— Не надо снисхождения, — я театрально захохотала, — тебе понравится. Дай мне только помыться.

Я нырнула и снова выпрямилась. Из-за дождя казалось, что толку от этого никакого. Я всё равно была мокрая с ног до головы.

Бегущая вода выходила из каменных берегов и скрывалась в щелях, унося с собой грязь с моего тела. Бассейн обновлялся, а я всё плавала, пока не почувствовала, что моя кожа совсем размякла. Тогда я поплелась к Алаарану, который уже держал для меня свой плащ. Я закуталась в его холодную и тяжёлую одежду с невозможным удовольствием.

— Пойдём?

— Минуту, — я встала на цыпочки и поманила Ала ниже, — наклонись.

Он склонился, почти касаясь своим носом моего. Я улыбнулась. Из-за близости зрение размывалось, я видела лицо Алаарана нечётко. Обхватив его щеки, пальцами погладила белоснежную кожу. Чуть потянула к себе, касаясь губами его влажных губ. Облизала их, прикусила, вынудила открыть рот и пустить меня. Я чувствовала, как Алааран опешил. Он попытался перенять мой темп, неуклюже шевельнул языком, но я превосходила его в этом тонком искусстве. Я ощущала его шершавый язык, острые зубы. Я целовала его и целовала, всё ближе прижимаясь всем телом. Алааран прикрыл глаза. Грудь его завибрировала, низкий рык пустил по моему телу волну мурашек. Его агрессивная попытка понять, как лучше действовать, заводила меня. Осознание, что я его хочу, накрыло с головой. Отрезвила боль внизу живота. Но всё же как сильно я скучала...

Алааран выпрямился не открывая глаз. Облизал губы и тихо спросил:

— Как ты говоришь это называется?

— Поцелуй.

— Поцелуй...

— Запоминай. Буду требовать каждый день.

— Всего раз в день? — Алааран открыл глаза и тоскливо посмотрел на меня. Я рассмеялась, вновь потянувшись к нему. Второй поцелуй был менее настойчивым, более невинным. Я чмокнула его в краешек рта, потом в щеку.

— Может быть чаще. Нужно ловить любой момент.

Прозвучало... грустно. Но мы старались не говорить об этом. Он не поднимал тему того, что я улечу. Не просил меня остаться, потому что знал: я сама не могу решить, как поступить. Он не хочет давить. Я же не говорила о том, с кем он вскоре встретится. Это была важная тема, о которой стоило бы предупредить, но я сама боялась этой темы.

Алааран донёс меня до нашего дома. Я всё ещё глупо улыбалась, когда в голове всплывало словосочетание «наш дом». Мы вновь по старой схеме скинули всю одежду. Алааран помог мне обмотать бедра, аккуратно завязал крепкий узел. Он всегда был таким трогательным по отношению ко мне. Смотрит ли кто-то или мы одни, Ал воспринимал заботу обо мне как само собой разумеющиющееся. А мои слова как истину, с которой невозможно спорить. В его руках я ощущала себя в безопасности и одновременно совершенно свободной.

— Ложись.

Сам Алааран принялся за уборку. Пол был залит водой, поэтому Ал достал все имеющиеся тряпки и закидал всё ими. Расправил мокрую одежду разложил сушиться ножи. Я наблюдала за ним и накручивала мокрые волосы на пальцы. Когда Алааран наконец присоединился ко мне, устроила голову ему на грудь. Одной рукой Ал приобнял меня, а вторая его рука вдруг неожиданно скользнула вниз. Я охнула, его ладонь легла мне между ног прямо на повязку.

— Что ты..?

— Спи.

Алааран закрыл глаза. Его пальцы не двигались, но я свела колени.

— Ну и методы у тебя... Лечебное наложение рук?

Под ухом завибрировало, Ал тихо рассмеялся.

— Спи, Хонори.

И я расслабилась. Со временем привыкла к его руке, закрыла глаза и провалилась в сон. С мыслями о том, что я отыграюсь дней через пять.

Глава 4

Всё выглядело так, будто Кэсна — большой муравейник. Воины-охотники ходили по двое, иногда и вовсе по одному. Перетаскивали понемногу ресурсы и запасы. Важные, но небольшие вещи люди таскали по туннелям. Мы оборачивали запасы мяса в ткани, скидывали в норы и небольшими перебежками уносили его к месту нового лагеря. На обратном пути часто заглядывали в серверную. Адам был готов просиживать в ней весь день, поэтому нам приходилось вытаскивать его наружу силой.

Алааран выбрал место по этой же стороне Ожи. Он решил не пересекать её. Когда Светлана предложила «спрятаться прямо под носом враг», он сказал, что не хочет рисковать. Поэтому мы двинулись в сторону гор. Идти туда было долго, дольше, чем до разрушенного корабля, поэтому переезд занимал много времени. Мы пользовались моментом, пока было тихо. На исходе третьего дня мы расслабились, на исходе шестого начали возникать нехорошие подозрения. Во-первых, тишина Нам'ари настораживала. Намрийцы не сдались, но словно готовились к чему-то. Во-вторых, от Станции не было вестей. Сигнал должен был достигнуть их с задержкой, но она не могла быть в неделю. Отправить капсулу с любого конца Вселенной занимает три дня.

Мы с Каном стояли у дверей серверной.

— От того, что мы толчёмся тут каждый день, помощь быстрее не придёт.

— Оставь его, — я глянула на восторженного Адама, изучавшего компьютер. Он крутил клавиатуру, примерялся к ней и потирал ладони стоило только коснуться клавиш. — Пусть радуется.

— Давай правда оставим его и вернёмся одни? Где Светлана?

Я пожала плечами. Мы прошли мимо этажерок, заглядывая в углы. Техника мерно гудела. Мы увидели Светлану, стоящую к нам спиной. Кан шагнул в узкий проход и коснулся её плеча. Девушка вздрогнула и оборачиваясь спрятала руку за спину, но мы успели увидеть экран её браслета.

— Что это? — я нахмурилась.

Кан помрачнел. Её взгляд потяжелел, а голос стал густым и опасным:

— Чевон было достаточно. Лана, покажи руку.

Врачея замялась. Мне редко удавалось видеть её в замешательстве, ведь за словом в карман она обычно не лезла. Она протянула нам руку с браслетом. Кан грубо схватил её за запястье, разворачивая к себе дисплей.

— Ай-ай, — Светлана зашипела, — спокойно.

— Что ты сделала?

— Я, — она неуверенно глянула на меня и вновь посмотрела на Кана, — подключила браслет к компьютеру, когда мы были тут в первый раз втроём.

— Зачем? — я вскинула бровь. Опустила взгляд на браслет. Там мелькали какие-то малопонятные мне данные.

— Просто хотела пролезть в систему Этема. Здесь связь ловит!

— Ты влезла в систему Этема? — Кан недоверчиво пролистал несколько строчек. — Тебя не заметили?

— Я же не техник, — Светлана закатила глаза, но в удивительно извиняющимся жесте. — Конечно заметили.

Вдруг увидев в браслете что-то, Кан отбросил её руку и закрыл лицо ладонями. Было видно, что он сдерживается чтобы не начать орать.

— У нас есть Адам, Лана. Это его работа.

— Я... — с мгновение сомневалась, потом цокнула языком и выпалила: — Чёрт, я делала это для себя, ясно? Я хотела найти данные про «Мост». Намрийцы... У них может быть что-то не известное человечеству. Почему Нам'ари так верит в идею бессмертия? Она что-то знает!

— И поэтому ты решила дать ей знать, что у нас тоже есть оборудование?

— Ей плевать. Она написала мне. В тот же день. Обещала... показать всё.

Тут я не выдержала:

— Что? Тебе отправила сообщение Нам'ари? Это даже звучит абсурдно.

— Я не ответила. Но она не препятствует мне. Позволяет шерстить их базы, читать документы. Если влезет Адам, она выкинет его.

— С него ты взяла? — огрызнулся Кан. Он всё ещё был недоволен, но уже меньше.

— Кажется, — Лана улыбнулась, — к женщинам она благосклоннее. Могу ее понять.

Кан долго с нечитаемым выражением лица сверлил Светлану взглядом. Потом бросил «делайте вообще все что хотите» и пошёл к выходу из серверной. Капитан исчез во тьме туннеля, даже шагов не было слышно. Я обернулась на Светлану.

— Надо было сказать. Знаешь же какая обстановка.

— Да, но... Просто посмотри на это. Она взяла за основу человеческую теорию! Нам'ари воздействует на ДНК чтобы теломеры не сокращались при делении. Это гениально просто и невозможно сложно одновременно. Но что конкретно она делает, я не понимаю. У неё есть несколько подопытных.

— Тут есть имя Сьюзан. И... Чевон? — я заглянула в браслет Светланы.

— Да. Кажется, она стала участницей довольно давно. Раньше, чем начала работать на корабле.

— Кан переживает за неё. Отмалчивается, но это стало для него ударом. У них налаживалась связь.

Светлана пожала плечами, мол, «чужие отношения не её дело». Она вновь погрузилась в чтение. Это было интереснее, чем общаться на нами.

Проходя мимо Адама, спросила, собирается ли он обратно, но мне не ответили. И поскольку все здесь были очень увлечены, я последовала примеру Кана: выбралась в туннель и пошла в сторону Кэсны. Маршрут потихоньку запомнился. Я ориентировалась всё лучше и лучше. Единственное, что раздражало — грязь. Приходилось отмывать землю чаще обычного.

У выхода на поверхность меня неожиданно ждал Алааран. Взял подмышки и вытянул на поверхность.

— Почему одна?

Он отряхнул мою одежду и расправил складки на штанах.

— Кан должен быть уже здесь. Остальные развлекаются.

— Развлекают?

— Типа того. Забей, — я брезгливо оттянула край туники. — Как надоело выбираться из сухой грязи в мокрую грязь. Когда закончатся дожди?

Алааран посмотрел на небо. Капли падали ему прямо на лицо.

— Не знаю, думаю, ещё недели две.

— Ясно, снова свет на этой планете я увидеть не успею.

Мы замерли. Оба от неприятного напоминания, что расстанемся. За прошедшее время, с тех пор как мы вызвали помощь, такие фразы то и дело проскальзывали. Они никогда не были развиты в полноценный диалог, но всегда висели где-то между нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ал медленно провёл пальцами по воротнику моей одежды, задевая когтями шею. Я сглотнула. Его взгляд переместился на моё лицо, медленно обрисовал черты.

— Давай... Сделаем кое-что. До того, как я потеряю тебя.

Он впервые так чётко произнёс это. Напряжение собралось внизу живота. Он... об этом?

— Что сделаем? — голос упал до шёпота.

— Возможно, Шад рассказывал тебе. У нас есть ритуалы...

— Ритуалы? — глупо повторила я и часто заморгала. За долю секунды я успела столько себе нафантазировать.

— Да, но есть один особенный. Для тебя он может мало значить, но для меня...

Я перебила, обхватывая его запястья пальцами.

— А мне важно всё, что важно тебе. Что это за ритуал?

Что-то такое Шад и правда говорил. Когда мы обсуждали разные цвета ткани, он обронил, что одежду красят для ритуалов. Но тогда меня больше заинтересовали знамёна для войн.

— Пойдём. Я покажу. Как раз время.

Только сейчас я заметила, что смеркается. Медленно опускаются непроглядные сумерки, в которых сложно что-то рассмотреть. Ещё несколько минут, и опираться можно будет только на люминесцентные грибы. Если они будут там, куда мы идём. Алааран держал меня за руку и вёл узкими тропками. Мы пригибались чтобы пролезть под густой листвой, балансировали на выступающих корнях, между которыми собирались лужи. Мне нравилось перепрыгивать за ним по спасительным островкам, ступая за его широкими шагами. Когда я начинала заваливаться, Ал поддерживал меня хвостом. Я вцеплялась в него и хихикала. Когда Алааран отворачивался проверить как я, то строил забавные рожицы. Высовывал язык, длинный и бледный, касался им носа. Скашивал глаза.

— Хватит дурачиться, — я не могла остановиться смеяться, — из-за тебя у меня не получается сосредоточиться на пути.

— Мне нравится твой смех.

Алааран резко приблизился, лизнул мою щёку и вновь отстранился, продолжая путь.

— Ал!

Мы наконец выбрались на твёрдую почву, лишь слегка подмываемую дождями. Это было отдаленное место, и я даже сомневалась, что оно полноценно относится к Кэсне. Возникло ощущение, что во время нашего пути мы выбрались за стену. Алааран положил руку мне на спину, мягко подталкивая вперёд.

— Я хотел сделать это до того, как мы навсегда уйдём. Я вырос в Кэсне и здесь есть то, что дорого моему сердцу. Провести ритуал тут кажется правильным, — он заглянул мне в лицо. — Ты не против?

— Конечно нет, — мне хотелось понять, чем эта часть леса отличается от остальных, но я не могла. — Расскажешь? Где мы?

Алааран отодвинул лиственный полог. За ним в лёгком сиянии извивались в причудливом танце тонкие стволы деревьев. Они то стремились вверх, то вдруг изгибались под невозможным углом и уходили куда-то в сторону и вниз. Иногда сплетались между собой, образуя клубок. Среди этого безумия прямо из коры высовывались нежные розовые лепестки. Не то цветов, не то листьев, но от них исходил дрожащий едва видимый свет. Я прикрыла рот ладонью. Во все глаза рассматривала открывшуюся картину. Пройдя чуть глубже внутрь, завертелась на месте.

— Такие деревья растут где-то в глубине леса, но это место особенное. Не только потому, что листва здесь создаёт плотный купол.

— И правда, — я посмотрела наверх. Над нами словно образовалась крыша. — А почему ещё?

— Тут родители рассказывали мне истории. В том числе о людях.

Алааран отпустил ветки, через которые мы прошли. Они встали на место, запирая нас среди кривых деревьев. Стало бы совсем темно, однако розовые звёздочки цветов обрисовывали наши силуэты мягким светом.

— Это... потрясающе красиво.

В полутьме я видела лишь тень Алаарана. Видела, как он протянул ко мне руку, но не коснулся. Провёл вдоль тела вниз, осматривая очертания фигуры.

— Я знаю, что люди связывают свои сердца на каких-то церемониях, — Алааран отошёл ближе к деревянному клубку, свет цветов позволил мне разглядеть его лицо, — мы же здесь соединяем разумы. Нет ничего важнее головы.

Он поднял руку и постучал кончиком когтя по основанию одного из своих рогов. Я усмехнулась.

— Что нужно делать?

— Для начала раздеться.

Розовое свечение скользнуло по белоснежной коже, когда он стянул плащ, после тунику. Я не видела его целиком, но могла отлично представить. В коленях появилась мелкая дрожь. Я молчала чтобы не выдать волнение. Сняла брюки. Дальше не решилась сразу. Думалось, что для мероприятия понадобится специальная одежда, но по всей видимости этот ритуал её не предполагал. Спустя долгие секунды ожидания решилась уточнить:

— Ты хорошо меня видишь?

— Какой ответ тебя подбодрит?

— Честный.

Он мягко рассмеялся.

— Вижу плохо. Но я помню каждую деталь твоего тела, мне не помешает тьма.

Ворча нечто не совсем понятное даже мне, я разделась полностью. Кинула одежду на какую-то ветку чтобы она не валялась на земле. Здесь было удивительно сухо и тепло. Я отвыкла от этого за недели дождя.

— Что теперь?

— Теперь тебе надо будет справиться с желанием спорить.

Я закатила глаза. Подошла чуть ближе и наобум вытянула руку вперёд. Пальцы коснулись твёрдой упругой кожи. Я злобно захохотала, сминая его грудь пятернёй.

— Это для смелости. А то запугал заранее.

— А если я так сделаю?

— Буду бить по рукам.

Алааран снова засмеялся, притягивая меня ещё ближе. Он нагнулся и поднял что-то с земли. Насторожившись, попыталась присмотреться, но было ощущение, что он просто испачкал руку в земле.

— Мои родители скрестили разумы здесь. Это не сложно, — он коснулся меня пальцем, проводя от ярёмной ямки чуть ниже, разгоняя мурашки, — мы просто рисуем символы друг на друге. Этот означает «разум».

Алааран скользнул пальцем между моих грудей и снова вверх, рисуя плавную галочку. Я догадалась, что это схематическое изображение рогов.

— Это правда грязь?

— Да, — Алааран громко шепнул с горячим выдохом мне в лицо, — потом отомстишь.

— Не сомневайся.

Чистой рукой оглаживая моё бедро, Алааран ориентировался в моём теле наощупь.

— Вот здесь, — он нарисовал чуть выше пупка спираль, — «дух». — Потом плавно обошёл меня со спины, наклонился и расчертил крестами обе икры сзади. — И «жизнь». Я дарю тебе их. Мой разум, мой дух и мою жизнь.

— Разум — это рога. Дух похож на нашу душу. А жизнь? — когда Алааран вновь встал передо мной, я тоже зачерпнула грязи.

— Если ты хочешь так копать, — он усмехнулся, — то думай об этом как о стремлении идти. Я всегда буду идти к тебе ради наших жизней.

Я хмыкнула. Глубоко. Подражая движениям Алаарана, нарисовала галочку на его груди. Намеренно пробежалась пальцами по всему животу прежде, чем нарисовала спираль. Также, как я напрягалась недавно под его руками, сейчас он напрягался под моими. Присев на корточки, прижалась к ногам Ала спереди чтобы не обходить его и нарисовала кресты на массивных икрах. Распрямилась, неимоверно довольная собой.

— Я дарю тебе мои разум, дух и жизнь. Правильно?

— Правильно, Хонори, — он ласково погладил меня по волосам. — И нужно закрепить это. Найти слово, которое характеризует нашу любовь.

Я зарделась. Никогда не привыкну к прямым формулировкам.

— Космос?

— Почему космос?

Алааран озадачено накрутил мои каштановые волосы на пальцы.

— Наша любовь такая же, как космос. Очень далёкая, тёмная, таит в себе столько тайн и препятствий. Но при этом она такая же бесконечная. Нет никаких настоящих пределов, нет начала и конца. Нет ничего, что остановит космос.

Когда я замолчала, Алааран продолжил без слов играть с моими прядями. Он задумчиво рассматривал меня. Я начала смущаться. Показалось, что я сказала какую-то невозможную глупость. Побоявшись, что испортила момент, сделала шаг назад. Уловив перемену, Ал обхватил мою талию и дёрнул на себя. Голое тело накрыли грубые большие ладони, смяли мягкую кожу. Алааран прижал меня ближе, я ощущала каждой частичкой себя каждую частичку его. Горячие губы впились в мои. Иногда его ласка казалась грубее из-за порывистости. Алааран никогда не был поспешен в делах, но почему-то со мной не мог осторожничать. Он хотел быстрее, скорее, сейчас же. И его вечный тактильный голод отражался на моём теле красными следами и полосками ссадин. Сейчас он держал меня крепко, может отчасти чересчур, но стоит мне сказать об этом, он меня отпустит. Не хотелось чтобы меня отпускали. Я ответила на поцелуй, радуясь, что научила его этому.

Мы совершили ритуал, который был аналогом свадьбы. Мы связали друг друга. И теперь что бы я ни решила, куда бы не улетела и кем бы ни стала, я навсегда останусь его, а он навсегда останется моим.

Я толкнула Алаарана, прижимая спиной к стволам деревьев. Он упал на них, проваливаясь как в жёсткое неровное кресло. Я навалилась сверху, спускаясь поцелуями по шее. Ласкала языком кожу, чуть прикусывая. Было интересно, как будут выглядеть мои следы на нём.

— Иди ко мне, — Алааран подтянул меня и усадил на себя. Его член уткнулся мне между ног.

— Мы опаздываем куда-то?

Я чуть сместилась. Поцеловала его ключицу, облизала сосок, игриво провела языком по мускулистому животу. Частый обрывистый рык стал свидетелем моего превосходства.

— Хонори... — он водил руками по моему телу, не зная, что именно хочет сделать. Он хотел всё. Его пальцы сжимали мои бёдра, с нажимом проходились по талии, мяли грудь. Хвост гладил спину. Мне казалось, что он повсюду. Алааран окружал меня собой и затягивал в омут.

— Ах-х, — я втянула воздух сквозь зубы. Подтянулась выше. В полутьме надавила на голову Алаарана, откидывая её назад. Розовый свет упал ему на лицо. Большие пальцы надавили на острую челюсть, раскрывая его клыкастую пасть. Острые зубы блестели нежно-кровавым. Я надавила сильнее, пальцы скользнули в рот. Алааран прищурил один глаз, стон смешался с рычанием. Из края рта закапала слюна. Длинный розовый язык облизал держащие его пальцы и потянулся ко мне. Наклонившись навстречу, переплела наши языки. Горячее дыхание опалило лицо. На теле выступила влага.

Алааран с силой отцепил мои руки от своего лица. Перехватил за кисти, поднимая руки и вынуждая распластаться на нём.

— Мой разум, — прошептал он, — заполнен только тобой. Всегда и везде, где бы ты ни была. Мой дух, — он сделал перерыв чтобы расцеловать моё лицо, — стремится к тебе. Он окутан твоим запахом, твоей красотой, твоими словами. А моя жизнь больше невозможна без тебя.

Я изогнулась, приходя в восторг от его слов больше, чем от действий. Отпустив мои руки, он просунул свои между нами и наконец накрыл ладонью меня между ног. Я глухо застонала. Пальцы медленно двигались, выписывая круги. Двигаясь в такт его движениям, тёрлась о возбуждённый член. Когда он вошёл в меня на несколько сантиметров, я запаниковала.

— Ал, Ал, — сжалась и легла ему на грудь. — Только... не до конца, пожалуйста.

Я отлично помнила, как он выглядит. И какого он размера.

Алааран погладил меня по спине. Второй рукой всё ещё лаская клитор, хвостом придержал мои ягодицы и вставил член чуть глубже. Боль перемежалась с наслаждением. Я сама опустилась ниже, регулируя давление внутри. Снова приподнялась и снова опустилась. Уверенно принимала Алаарана, ловя его гортанные хрипы.

— Хонори, — моё имя смешалось с его возбуждением. Алааран впился в мои бёдра когтями. Он пульсировал внутри, подводя нас обоих к краю. Тепло залило меня вытекая наружу, но я продолжала двигаться, не давай остановиться и Алу. Нежные пальцы. В глазах темно. И уже не спасают цветы, всё перед глазами плывёт, и мозг плавится. Срываясь на крик, я заскребла ногтями по груди Алаарана. Мне было далеко до его когтей, но я выпускала все эмоции, переполнявшие меня. Поблёскивающие янтарные глаза следили за тем, как я переступаю черту, как познаю все грани нашего единства и как проваливаюсь в бездну. Головокружительный оргазм, и вот я без сил. Кожа липнет к коже. Нет сил расцепиться.

Глаза сами собой закрывались. Тепло текло по внутренней стороне бедра. Алааран дрожащей рукой водил по моей спине, задевал волосы, прочерчивал когтями линию бёдер. Я забыла обо всём. В голове крутились лишь мысли о нашей близости. О нём внутри меня.

И правда космос.

Глава 5

Не хватало множества простых вещей. В первую очередь хотелось заиметь шампунь. Алааран любил расчёсывать мои волосы когтями, но мне так и не удавалось достичь тех гладкости и блеска, что имел сам Ал.

Во-вторых, нормальная обувь. Сейчас она скорее напоминала носки. Это уже было больше, чем ничего, однако всё ещё недостаточно чтобы быстро бегать по лесу с мелкими препятствиями в виде камушков, веточек и колючек.

Кэсна пустовала. Или почти пустовала. В ней остались мы со Светланой, Алааран и Ялла. Два пришельца и два человека, совершающие последний обход. Я заглядывала в каждый домик, осматривая оставленные вещи. Не всё можно унести. Некоторые предметы оказались оставлены так, будто ещё недавно ими кто-то пользовался. Я толкнула пальцем станок Шада, механизм прокрутился, словно мог соткать новое полотно, но в нём не было рогаток с нитями. Это последнее место, которое я проверила. Вернувшись к огнищу, окинула взглядом присутствующих. Светлана ковыряла палкой золу. Алааран смотрел куда-то вдаль невидящим взором, а Ялла ещё не пришла.

Когда я приблизиась, Алааран невольно сфокусировался. Он моргнул, его взгляд стал осознанным.

— Хонори.

Алааран протянул ко мне руки чтобы обнять. Я прижалась ухом к его груди, прислушиваясь к ритму чужого сердца. Это было так необычно. Я никак не могла понять, почему оно бьётся так знакомо и одновременно так по-другому.

— Прощаешься?

Поглаживая меня по спине, Алааран снова посмотрел на пустой лагерь.

— Да. Это мой дом. Я много здесь пережил. Но теперь это не Кэсна. Кэсна в горах.

Я прижалась ближе, стремясь выразить поддержку этим жестом.

— Твои воспоминания никуда не денутся. Но мы сможем создать и новые.

— Всё в порядке, Хонори. Надо уметь двигаться дальше.

Он умел. Каждый раз, говоря о своём прошлом, он говорил «ничего, бывает». В его голосе была не тоска, а лишь её флёр. Лёгкий наплыв сожаления, но и только. Алааран всегда жил настоящим. Мне хотелось научиться делать также. Хотелось прекратить вспоминать о родителях, о Станции, о гео-отделе и о работе с растениями.

Когда пришла Ялла, мы все собрались с духом. Я погладила пистолет под подолом длинной юбки, который мне когда-то дал Кан. Раньше оружие мёртвым грузом лежало среди моих вещей. Я брала его с собой время от времени, но так ни разу и не применила. Сейчас я собиралась в лес, где могла находиться Нам'ари, поэтому я подумала, что это хороший повод пострелять.

— Все готовы? — Светлана с преувеличенно бодростью подскочила к нам. Алааран с сомнением оглядел сначала её, потом меня.

— Вы точно не хотите пройти по туннелю, как Сьюзан и Адам?

Мы со Светланой синхронно замотали головами.

Алааран вздохнул и махнул рукой. Мы все вчетвером двинулись к выходу. Светлана нервно крутила в руке нож, не очень умело, но быстро перехватывая ручку.

Ялла замыкала наш маленький отряд. Ныряя в листву, Алааран даже не обернулся. Мысленно он уже попрощался и теперь держал путь в новый дом. Я тоже заставила себя не смотреть назад. Мне нужно было учиться отпускать прошлое. Но если я за лишь один месяц так прикипела к этому месту, каково же было Ялле и Алаарану, которые провели тут всю сознательную жизнь?

В лесу было тихо. Накрапывал мелкий дождик, но даже он не мог по-настоящему разрушить пугающее безмолвие. Мы шли неспеша, Ялла внимательно следила за тем, чтобы не привести в лагерь хвост. Мы были обязаны исключить слежку. Сейчас все, — и инопланетяне, и люди, — находились в новой Кэсне. Месте, что с одной стороны нежно обнималось горами. Это было углубление прямо у подножия, спрятанное в низине. Невидимое на первый взгляд, где убежищем стала природой выкопанная система пещер, на самом деле хорошо просматривалось с высоты птичьего полёта. Мы вчетвером стали последними, кто должен по возможности навсегда спрятаться от намрийцев. За почти две недели от Станции никто не прилетел. Ждать больше не было смысла. Пришлось принять одно — мы потерпели неудачу. Сигнал не дошёл, капсулы не долетели или же Станция почему-то вдруг решила не отвечать. Не имело значения, что именно. Сейчас нам следовало затаиться. И помочь затаиться Кэсне. А после, когда всё чуть уляжется, мы попробуем вновь. Вернёмся под землю и вспомним другие цифры. Найдём другие места, откуда можно запросить помощь. Проигрыш в битве, но не в войне.

Мы синхронно замерли. И я, и Светлана тоже почувствовали это. Что-то в воздухе. Зловещая неправильность.

Алааран принял боевую стойку. Он приблизился ко мне даже не поворачиваясь, продолжая сканировать лес. Ялла практически взлетела на дерево. Мы со Светланой напряглись. Наши человеческие органы чувств не понимали, что именно нас тревожило. Но опасность была. И мёртвая тишина леса вдруг стала объясняемой. В лесу кто-то был. Кто-то, заставляющий тебя молчать.

Ялла махнула рукой вперёд и отступила на ветке назад, мгновенно сливаясь с окружением. Следуя за Алаараном, мы сделали несколько осторожных шагов вперёд. Настолько медленных, что напрягалась каждая клетка тела. Когда Алааран снова остановился, я уловила злую вибрацию, исходящую от него. Он не рычал, ещё нет, но какая-то запредельная эмоция чистой ярости расходилась во все стороны. Я выглянула из-за его спины. Впереди, шагах в десяти, лежало тело. Я сразу поняла, что это тело, но не сразу поняла чьё. Он лежал на животе. Его пустые стеклянные глаза смотрели в землю, жёлтый зрачок щекотала трава. Руки безвольно раскинуты в стороны, ноги изломаны и спутаны между собой. Блёклая, выцветшая от прожитых лет кожа. Труп, окружённый склонёнными к нему ветвями.

Светлана тоже выглянула. Она в ужасе отшатнулась, закрывая рот руками. Из её горла вырвался сдавленный хрип.

— Дррог.

Алааран отодвинул её подальше, а мне закрыл глаза ладонью. Как тогда, на корабле. Я вывернулась. Снова. Ал не стал спорить, лишь бросил на меня болезненный взгляд. А я не могла перестать смотреть на Дррога. Лекарь не истекал кровью, на его теле не было видимых ран помимо переломов ног. Ничего, что могло стать причиной смерти. Но он не дышал: его грудная клетка не вздымалась. А сам он никак не реагировал на пожирающую его флору. Лес словно забирал себе своего ребёнка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что-то мигнуло. Искусственный свет озарил мёртвую фигуру. А после над ним вспыхнула неяркая голограмма. Всего лишь «лесенка», визуализирующая звуковой спектр. Знакомый голос театрально провозгласил:

— Прошу простить меня за излишнюю драматичность, — Нам'ари звучала так, словно улыбалась, — но мне очень нравятся спектакли, которые устраивают злодеи в земных фильмах. Жаль, я не смогу увидеть ваши лица. Особенно твоё, Алааран, — началась пауза. Мы подумали, что на этом всё, но голос продолжил. Чистая запись без помех, словно Нам'ари была совсем рядом, зазвучала совсем тихо и угрожающе: — Куда же вы направляетесь? Мне вновь придётся искать? Ну уж нет, я нашла способ получше. Теперь вы найдите меня, — с минуту тишины. Мы замерли, затаили дыхание, но, когда Нам'ари завершила свою речь, на моих глазах навернулись слёзы. — Кстати, Хонори. Твоя мама просила передать привет.

Запись оборвалась. Я сжала кулаки, отрезвляя саму себя. Бесконтрольные рыдания готовы были вырваться вот-вот. Во мне просыпалась маленькая девочка, которую снова отчитывали родители. Мир вокруг постепенно переставал существовать. Терялись очертания леса, фигуры друзей расплывались. Алааран исчез. Передо мной остались только воспоминания о матери. Моя злость на неё и обида, моя к ней любовь. То, как я скучала и то, как я больше никогда не хотела её видеть. О чём бы я ни просила вселенную, о чём бы не мечтала, это уже не имело значения. Я и сама не знала чего хотела, так что доверилась случаю. И вот. Случай спустил мне капсулу со Станции.

Алааран тронул меня за плечо. Я вздрогнула, поднимая на него заплаканные глаза. Тут же вытерла нос краем рукава.

— Я в норме. Давайте... позаботимся о Дрроге.

Светлана всё ещё была в ступоре. Она не отреагировала, когда Ялла спрыгнула на землю возле тела. Светлана очнулась лишь тогда, когда инопланетянка оттащила Дррога в кусты.

— Мы бросим его в лесу?! — она схватила Алаарана за рукав. — Ты не можешь. Это бесчеловечно!

— Мы и не люди, — он аккуратно избавился от её хватки. — Нас рождает лес и забирает тоже. Природа охранит тело лекаря.

Светлана опустила голову. Мы позволили пришельцем разобраться с захоронением самостоятельно. Остались вдвоём, едва различая тихие голоса Алаарана и Яллы неподалёку.

Я подошла к Светлане, взяла её за руку. Врачея сначала хотела вырваться, но потом передумала. Она посмотрела на меня:

— Странно, да?

— Что именно?

— Я видела столько смертей на работе. Но эта меня расстроила. Дррогу много лет. Смерть была скорой в любом случае.

Я покачала головой.

— Одинаково больно терять и тех, кому семнадцать, и тех, кому семьдесят.

Шмыгнув носом, Светлана подняла глаза к небу, останавливая слёзы. Она упрямо жмурилась, не желая плакать.

— Я так и не привыкла к этому месту, — совсем тихо призналась она, — всё здесь пугает меня и давит. Можно быть откровенной?

— Конечно, — я сжала её ладонь.

— Я обрадовалась, когда узнала про намрийцев. Подумала, что вот сейчас наконец-то выберусь из этого удушающего примитива. Увижу другой мир, изучу что-то новое. Но...

Она не договорила, но этого было и не нужно. Обняв девушку, я покачала её в своих руках. У каждого из нас на сердце было что-то своё.

Ялла вернулась. Через пару минут и Алааран тоже. Он быстро бросил «вперёд», и мы не то побежали, не то очень быстро пошли. Ялла больше не спускалась на землю, она перелетала от дерева к дереву, мелькая в кронах. Моё сердце сбивалось с ритма, но я не жаловалась и не отставала. Двигалась вперёд, заменяя тяжёлые мысли прерывистым дыханием.

Мы плутали. Путали следы, петляли между деревьями. Пытались сбить преследователь с толку, если они были. Поэтому, когда нам удалось добраться до новой Кэсны, вечерело. На входе Алааран кинул в руки Адаму, который нас встречал, передатчик с тела Дррога. Бегло обрисовал ситуацию и попросил посмотреть. Адам молча кивнул. Потом глянул на наши со Светланой едва живые лица. По всей видимости мы не выглядели обнадёживающее. Когда Адам переслушал запись, он удивленно обернулся ко мне.

— Почему она говорит о твоей матери?

Алааран тоже посмотрел на меня. По всей видимости он не заметил этого сразу, будучи поглощённым смертью Дррога. Я замялась. Было неудобно озвучивать это сейчас, но, если я права, становилось ясно почему Нам'ари предлагает нам самим искать её.

— Предполагалось, что вы познакомитесь лично, но раз так, — я заломила руки. Бросила взгляд на Алаарана и вымученно улыбнулась, стараясь сгладить свои слова. — На Станции я была не одна. Там же работала моя мать. И работает до сих пор. Она состоит в группе экстренного реагирования, поэтому я знала, что с «Первой ласточки» к нам спустится именно она.

Адам и Светлана переглянулись. Я не знала, они собирались обижаться на молчание или удивляться развернувшимся событиям. Алааран же задумчиво изучал меня. Я видела в нём лёгкое замешательство и странный интерес. Наконец он спросил явно то, что интересовало его больше всего остального:

— Ты познакомишь меня со своей мамой?

Снисходительно усмехнувшись, я прикрыла ладонью глаза.

— Как мило, что это первое, о чём ты подумал.

— Это же важно. Как мне лучше представиться? Мой статус сделает меня значительнее в её глазах?

Я едва ли не рассмеялась. Ситуация становилась всё абсурднее.

Адам бросил на него скептичный взгляд:

— Блаженный.

— Значит, «Первая ласточка» прилетела? — в поле зрения появился Кан. Он стоял со скрещёнными на груди руками, нетерпеливо подёргивая ногой. Я кивнула. Капитан прикрыл глаза, тяжело и шумно вдыхая. Терпение его было на исходе. Он махнул рукой, молча прося Адама включить запись заново. Она тихо заиграла, едва долетая до моего слуха.

Дослушав, Кан снова посмотрел на меня. Тяжело. Я покачала головой:

— Она права. Мы будем искать её самостоятельно.

— Ты будешь. Там ведь твоя мама.

— Да, Кан. Моя чокнутая мама в Этеме. И я не оставлю её там.

— Нам'ари играет на твоих чувствах. Мы вытащим твою маму, но не...

— Она не в заложниках, — перебила я. — Она совершенно точно там добровольно. Сидит, потягивая вино, и просит меня прийти.

Не удержавшись, ухмыльнулась, подавляя вновь рвущиеся слёзы. Увидев этот мой жест, Алааран встал передо мной, перекрывая обзор. Я видела лишь его широкую грудь, когда он взял моё лицо в свои руки и заставил поднять голову. Мы встретились глазами.

— Пойдём.

Просто сказал и правда повёл меня куда-то. Никто нас не остановил, даже не сказал ничего. Алааран провёл меня через лагерь и затащил в одну из пещер. Вход был привычно занавешен плотной тяжёлой тканью. Внутри пусто, необжито, но невесомо чувствовалось, кто хозяин этого дома. Алааран уже успел пропитать все каменный стены, бывая здесь лишь раз или два. Я хотела тоже скорее оставить тут свой след.

Когда мы вошли, Алааран без слов завалился со мной на кровать, обвивая руками, ногами и хвостом. Я так и осталась в грязной одежде и с пистолетом, привязанным к ноге.

— Это наш способ?

Алааран приподнял голову.

— О чём ты?

— Мы всегда так делаем, — я поуютнее устроилась в объятиях, — ложимся вместе, жмёмся друг к другу чтобы забыть проблемы.

Опустив голову мне на макушку, вдохнул запах моих пропитанных лесом волос. Зарылся в них пальцами, царапая когтями кожу головы.

— Хороший способ, согласись.

Я согласилась молча, уткнувшись носом в изгиб его шеи.

— Ты ведь знаешь, что я пойду туда?

— Конечно, — Алааран сжал меня сильнее. Голос его был спокоен, но движения ощущались рваными и нервными. — Мы пойдём туда вместе. Но потом.

— Вместе? А мы можем?

— Кто нам запретит?

— Не знаю, — я пожала скованными объятиями плечами, — логика? Глава Кэсны отправляется в логово врага. Опасно.

— Опасно будет отпускать тебя одну в место, где Нам'ари штампует детей направо и налево.

— Ревнуешь? — я захихикала. — Боишься, что влюблюсь там в кого-нибудь? В одного намрийца... или в двух?

Алааран с сомнением погладил меня по плечу.

— В двух?.. Ты бы смогла выдержать сразу двух намрийцев?

— Дело в их расе? В теории я была бы не против.

— Говоришь так, будто я стал бы делить тебя хоть с кем-то.

Я засмеялась.

— Не волнуйся, дело не в намрийцах, я не променяла бы тебя ни на кого.

Алааран схватил меня ниже поясницы в старой привычке, ласково зарычал. Мы сплелись телами, чуть ли не слились в одно целое. До ночи было ещё время, но мы уже лежали на пустом тонком матрасе, трогая друг друга за волосы, гладя черты лица, сжимая бёдра друг друга, ноги, грудь. Сквозь милое дурачество Алааран всё же сказал последнюю важную вещь:

— Будь уверена. В себе, во мне и в нас. Финал близко, но я всегда буду к тебе ближе.

Глава 6

Утром Алааран показал мне, где я могу прийти себя. Я вымылась в горном ручье, сменила одежду. Привела в порядок мысли. Это оказалось самым тяжелым. Теперь оставалось выстроить последнюю цепочку. Вслух это делать было проще.

— Станция услышала наш зов. И прислала капсулы. Которые приземлились... в Этеме. Какая ирония.

Я зачерпнула воду вокруг себя и умыла лицо. Потом подумала немного и нырнула, открыв под водой глаза. Ручей был слабый и прозрачный, я отлично видела каждый камешек на дне и по бокам. Серые, ничем друг от друга не отличающиеся, жались один к одному кривыми стенками. Я попыталась вытащить один. Не знаю зачем, но у меня ничего не вышло. Воздух заканчивался, и мне пришлось всплыть. Мокрые волосы упали на лицо. Я ещё не видела, но уже слышала, что больше не одна. Был только один человек, которого я ждала. И он не был человеком.

— Нашла что-то интересное? — Алааран вошёл в воду, но остался на расстоянии.

— Только на поверхности, — улыбнувшись краешками губ, кокетливо сощурилась. Вода, не скрывавшая наших тел, ласково облизывала прохладную кожу. В сумраке пещеры Алааран ярко выделялся белоснежным пятном.

— Наблюдать за тобой было забавно, — он тоже улыбнулся, — ты такая смешная, когда пытаешься удержаться под водой.

Я демонстративно изогнула бровь.

— Смешно ему...

— И этот твой жест, — он подошёл ближе. Его большой палец нежно очертил мою бровь. — Завораживает.

Прикрыв глаза, я попыталась отдаться на милость его рукам, но Алааран вдруг разорвал прикосновение.

— В чём дело? — я осторожно заглянула ему в глаза. Янтарь, теперь мой любимый драгоценный камень, светился для меня, как и всегда. Но на этот раз совсем непонятным мне огнём.

— Что бы ты мне показала, если бы мы встретились не здесь?

— Не здесь? — я огляделась, хотя понимала, что вопрос не буквальный. — А где ещё мы могли бы встретиться?

Алааран сделал небольшую паузу. Он развёл руками, проводя ими по воде. В стороны расходились мелкие волны.

— На другой планете? На Станции? На Земле?

— Прости, но... Это ведь невозможно?

— Это было бы возможно, прими я предложение Нам’ари, — в образовавшейся тишине я ничего не спрашивала, поэтому Ал продолжил сам: — Мы спрятались не просто так. Мы бились за сохранение своих жизней и тел, не хотели стать её подопытными. Мы проиграли в войне, я проиграл в войне. Но не позволил ставить опыты над Кэсной. Нам’ари предлагала бесконечный космос в обмен на несколько жизней. Если бы я согласился... Я встретил бы тебя где-нибудь в этом огромном мире.

— Если бы да кабы... — я ворчливо скривилась, — история не терпит сослагательного наклонения. Космос бесконечен. Вселенных огромное множество. Вряд ли мы имели бы шанс случайно столкнуться.

Алааран подплыл ближе. Мне вода доходила до ключиц, у Алаарана плескалась под грудью.

— Расскажи мне что-нибудь. О месте, где работала, например.

— Хм, — я оплыла Алаарана по кругу и снова встала на место. Он не отрывал от меня глаз. — «Первая ласточка»? Её запустили в конце прошлого века. Первая с Земли. И с тех пор лишь одна из трёх. Мы не самая продвинутая цивилизация. Станция — это как большой город в космосе, — я развела руки в стороны, изображая размер, — но не ограниченный расой. На Станции живут все её работники, это единственное место, где существа с разных планет работают бок о бок и не страдают расизмом. Туда идут добровольно.

— Чем занимаются на Станциях?

— Связывают миры, — я посмотрела на Алаарана, всё также суетливо перебираясь с места на место в ручье. Долгое время я бежала от старой работы, но вот я здесь. Снова соединяю миры. Мои мир и мир Алаарана. — Станция — это точка коммуникаций, переговоров и дипломатии. Последний пункт в пути космических преступников, не принадлежащих какой-либо планете. Суд, приговор, всё там. Спасательные операции, политические миссии.

— И чем занималась ты? — наконец Алааран поймал меня, останавливая на одном месте.

— Я... — невольно закусив губу, я уткнулась лбом ему в грудь. — Казнила преступников.

Несколько секунд слышна была лишь вода. Ручей тихонечко журчал, аккомпанируя нашему диалогу. А потом Алааран понимающе промычал, словно осознал что-то из прошлого:

— Отсюда такое отношение к смерти?

— Наверно? — я пожала плечами. — На Станции умирают не только преступники. Иногда заложники этих преступников, иногда невинно осуждённые. А иногда просто герои, спасающие Станцию от разрушения или нападения. К этому надо быть готовой.

— Если Станция далёкий недвижимый город, как она прибыла сюда?

— Не вся она, а лишь капсулы. Они передвигаются с огромной скоростью, позволяя отряду добраться до любой точки нашей вселенной за несколько часов.

Мне казалось, Алааран поражён. Космос для него не был загадкой, но он всё равно оставался чем-то неизведанным. Кэсна сознательно выбрала глухую жизнь в обмен на спасение.

— Твой мир поразителен, — прошептал он.

— Твой тоже, честно.

Алааран зарылся пальцами мне в волосы и слегка потянул, вынуждая выпрямиться. Напрямую посмотрен на меня.

— И всё же. Что бы ты мне показала в своём мире?

Я задумалась. Показать хотелось так много и вместе с тем ничего не стоило того, чтобы быть упомянутым в первую очередь. Бездумно блуждая взглядом по его лицу, быстро перебирала идеи. Наконец пришла одна, кажущаяся правильной:

— Мой дом, — я широко улыбнулась. — Ты показал мне свой дом, а я бы хотела показать тебе мой. У меня на окне стоит красивый фикус. Автоматическая поливалка будет поддерживать его жизнь даже когда я умру.

И рассмеялась, думая о том, как забавно долговечны растения даже в нашем технологичном мире.

— Я не знаю, что такое «фикус», но мне нравится.

Обхватив меня под рёбрами, Алааран закружился вместе со мной прямо в воде. Я чувствовала себя странно комфортно рядом с ним даже обнажённой. Все мои физические недостатки он просто не замечал. И я перестала это делать вместе с ним. Иногда по старой привычке я прикрывала руками живот или пыталась спрятать растяжки на бёдрах, но Алааран никогда не понимал этих моих жестов. Он вёл себя так, будто я совершенна. Со временем я тоже начинала в это верить. И против воли мои глаза слезились от счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда мы прижались друг к другу, стоя в ручье, я ощутила тепло Алаарана даже в холодной воде. Здесь, в пещерах без связи, в лесу без обуви и в домиках без зубных щёток я тоже видела дом. Не самый комфортный, не самый безопасный, но похожий на тот, что я снимала в одном из районов родного города. Кто бы мог подумать, что дело не в месте, а в душевном покое. Мне было хорошо одной в маленькой квартире после того, как нашла себя. И мне комфортно на неровных мягких матрасах в Кэсне когда нашла Алаарана.

Я вдруг отпрянула. Мысль, стрельнувшая молнией в голове, показалась очень важной, но почти сразу забылась. Мне пришлось сосредоточиться.

— Фикус... Деревья... — не сразу поняла, что сказала это вслух, но продолжила, поддерживая себя своим же голосом: — В центре Эдема два дерева, из которых Нам’ари хочет построить мост. Что она имела в виду?..

Алааран бережно придержал меня за локоть, не мешая мыслительному процессу. Он вывел меня на каменистый берег и накинул на плечи ткань. Пока я молча продолжала думать, он обтёр моё тело и отжал волосы.

«Нам’ари увлеклась Земной религией, но она человек науки. Во всех документах с подопытными её имя стоит как имя как главного учёного. Она делает всё лично, своими руками. Значит не верит в магию. Говоря про деревья, она имеет в виду что-то буквальное. Плоды? Древесину? Если бы я только могла взглянуть на эти деревья, всё встало бы на свои места».

Я резко вскинула голову. Алааран смотрел с тревогой.

— Ты в порядке?

— Да... да., — чтобы немного его успокоить, погладила по предплечьям. — Просто идея.

— Опасная? — он с подозрением сощурился.

У меня не получилось удержаться от смешка.

— Очень. Но я не знаю, стоит ли рисковать.

— Если ты считаешь, что риск оправдан, почему нет.

— Даже не будешь отговаривать?

Алааран покачал головой:

— Ты постоянно забываешь. Я принимаю какое-то решение — ты на моей стороне. Ты принимаешь какое-то решение — я на твоей стороне. Всегда поддеру, всегда буду рядом. В этом смысл.

— Да, да, — чтобы скрыть смущение и растроганность, я закатила глаза, — тот ритуал, точно. Мы в здоровых отношениях, где каждый в состоянии принимать взрослые решения. Очаровательно.

— А тебе лишь бы поязвить, Хонори.

Я не стала спорить. Просто двинулась к выходу.

Когда мы пришли, Светлана сделала вид, что не обратила внимание на мои мокрые волосы и всё ещё влажную после купания кожу. Она любезно пропустила меня в новую человеческую пещеру. Скромную и пока одну на всех. В углу лежал, закинув ноги на камень, Кан. Он приоткрыл один глаз, оглядел меня, вставшего в импровизированном дверном проёме Алаарана, и погрузился в дрёму снова. Я присела на чистый кусок ткани, пока Светлана листала документы на браслете.

— Ты же всё равно в этом ничего не понимаешь.

— Поэтому я пришла к тебе. Лана, что ты выяснила из результатов экспериментов?

Светлана поёрзала. Неуверенно метнула взгляд к Алаарану, но не задержала. Закусила губу.

— Слушай. Не осуждай меня, ладно? Я буду говорить так, как вижу, — Светлана не продолжила, пока я не кивнула. — Нам'ари гения. Она нашла странную закономерность. Древо жизни и Древо познания, как она их называет. Не знаю, что в них такого, но они вступают в реакцию с человеческим мозгом. Смотри, — Светлана развернула передо мной картинку. Я поморщилась, но не отвернулась, борясь с неприятными чувствами. — Она вживляет древесину в задний мозг.

— Нельзя вживлять древесину в мозг, — перебила я.

— В том-то и дело, Хонори, — в глазах Светланы блестел восторг, — но она делает это. Тонкие деревянные иглы входят в мозжечок, проходят через средний мозг. Одно древо — просто пытка, но когда их два, они воздействуют на мозг, перестраивая ДНК человека. Нам'ари совершает прорыв.

— Нам'ари убивает людей, — рыкнул Алааран. Он стоял, скрестив руки и подпирая каменную стену. Было видно, что восхищение Светланы его не радует.

— Это неизбежно! Ни одно открытие не совершалось без жертв. Но когда Нам'ари закончит, у неё получится сверхраса!

Алааран тяжело глянул на неё, спросил, тем не менее не ожидая ответа:

— Сьюзан хотела быть жертвой на пути к созданию сверхрасы?

Он ударил по больному. Специально. Знал, что Сьюзан не только часть эксперимента, но теперь и часть нас. В её затылке не было деревяшек, но её ребёнок имел изменённые гены, ведь его отец...

— А намрийцы? — спросила я. — На их мозг деревья влияют?

Светлана была рада вновь отвлечься на меня.

— На чистокровных нет. Поэтому им нужны люди. Сначала дети человеческих женщин дарили намрийцам восприимчивость. Когда всё это началось, первые дети землянок подверглись опытам. Выжившие могли жить дольше, чем их предшественники, но недостаточно. Тогда они рожали новых детей. Те становились ещё большими долгожителями. И так далее. Это начала не Нам'ари. Но она может поставить точку. Её исследования как никогда прежде близки к бессмертию.

Кан в углу фыркнул. Покосился на нас, но ничего не сказал.

— Почему она называет проект мостом?

— Думаю, — Лана слабо мне улыбнулась, — это метафора. Вот, видишь, — она ткнула пальцем в очередную картинку, — эта часть мозга называется варолиев мост. Отсюда происходит подача информации в отделы головного мозга. Нам'ари уплотняет этот мост. Делает его... ну... деревянным. Этот мост содержит в себе столько жизненно важных центров, что без него человек просто не может функционировать.

— Да, — вклинился Алааран, — при неудачном исходе подопытный теряет возможность дышать. Или его сердце начинает биться в ином ритме. Или пропадает возможность глотать. Вследствие чего он умирает, причём не самой приятной смертью. Вот, чем занимается Нам'ари.

Светлана не ответила вновь. Не подняла головы. Я видела сопротивление в её глазах. Борьба гуманизма и жажды открытий. Чтобы не ранить нашу врачею, я положила руку ей на плечо. Посмотрела на Алаарана, взглядом попросила помолчать. Ал удручённо покачал головой, но послушался.

Я бросила фразу в воздух, но на самом деле она предназначалась Кану:

— Если мы пойдём туда, то я бы смогла понять, что там такого в этих деревьях.

— Зачем? — капитан правильно понял, что я обращаюсь к нему. — Мы куда-то опаздываем или спешим? Отправим новый сигнал о помощи. Только бы кто-нибудь из нас вспомнил подходящие цифры.

— Мы можем вспоминать бесконечно. А можем лично взглянуть на Этем и угнать капсулы. Отряд со Станции не пропадёт, отправим им сюда кого-нибудь потом.

— Ты себя слышишь, Хонори? — Кан наконец открыл глаза и сел. — Предлагаешь вломиться в логово сумасшедших учёных и угнать капсулу у твоей матери?

Я неопределённо повела рукой.

— Вроде того.

Кан перевёл взгляд на Алаарана:

— Скажи ей. Ты же понимаешь, что это плохая идея.

— Понимаю, — Алааран кивнул. Но на этом всё и закончилось, переубеждать меня он не стал.

— Мы не пойдём туда всей толпой. Давай вместе. Возьмём Лану, если она захочет, — я бросила беглый взгляд на девушку, — войдём в город как гости. Нас же приглашают. Никто не утащит меня силой в камеру для пыток. Просто поговорим. Я ненароком взгляну на эти её деревья. Погуляем по Этему, полюбуемся красотами технологий. Узнаем, где капсулы. И если отряд не захочет нас спасать, то смоемся на капсулах без них.

— Почему ты думаешь, что нас не будут спасать? — подала голос Светлана.

— Там моя мать, — я скривилась, — она точно видит весь потенциал Нам'ари. Думаю, ей захочется остаться подольше и всё тут изучить. На Станции люди в целом очень... не очень. Впрочем, это не важно. Мы справимся сами, — я пытливо посмотрела на капитана: — Ну же, Кан, — и применила последний козырь, — вновь увидим Чевон.

Он дёрнулся, избегая сталкивать со мной взглядом. Я знала, что Кан не сможет отказаться от возможности ещё раз столкнуться с предательницей, которая, казалось, стала частью нашей маленькой семьи.

В голове Кана крутились шестерёнки, он задал последний тормозящий нас вопрос:

— А Адам и Сьюзан?

— Когда будем в космосе, сможем обрисовать ситуацию тем, кого сюда отправим. Они вытащат Адама и Сьюзан без лишнего шума.

— И никому не доложат?

— Попрошу отца. Он не доложит.

Спрашивать никто не стал. Но я видела, что Алааран спросит позже. Это было в его стиле: запомнить малозначительный факт, чтобы потом раскрутить его и разобрать мою личность на части.

Решение было принято. Мы идём в Этем. Я, Кан и Светлана. Сьюзан останется по понятным причинам. А Адам спустится под землю и станет нашим связным.

Нас будет сопровождать Алааран. Это не обсуждалось и стало чем-то само собой разумеющимся. Кто ещё будет? Не знаю.

Это мирное шествие, но оставлять пистолет отказались и я, и Кан. Помимо Нам'ари я встречу любимую мамочку, от которой тоже подсознательно хотелось защищаться.

Едва ли привыкнув к старой Кэсне, мне приходилось заново учить повороты и закутки. Теперь мы были пещерными людьми совершенно буквально. И без света ориентироваться оказалось проблематично. Одновременно с этим выяснилось, что у местных жителей зрение лучше, чем у людей. Во тьме как днём не видят, конечно, но в стены хотя бы не врезается. Новость объяснила причину такой малой освещённости.

Мы выдвинулись на рассвете. Когда безлунная ночь чуть отступила и местный аналог солнца позволил людям смотреть перед собой и по сторонам. Светлана в основном молчала, игнорируя окружение. Она пребывала где-то в своём мире, неизвестно о чём думая. Единожды я пыталась её окликнуть, но врачея не обратила на меня внимание. Поэтому я оставила её.

С нами пошли Ялла и Шад. Мы собрали крепкий отряд, где каждый друг другу доверял. Алааран специально взял с собой тех, с кем люди успели сблизиться больше всего. Ялла и Кан, как две стороны одного обоюдоострого меча, ощущались единым целым в лесу. За месяц они сработались, перенимая привычки друг друга. Ялла передвигалась в основном по верху, невидимая обычному глазу. Но Кан всегда знал, где она, вторя её шагу по земле. Я невольно восхищалась их опасным дуэтом.

Шад тактично присматривал за Светланой. Девушка была невнимательной, потому помощь ей требовалась. В какой-то момент я засомневалась, стоило ли брать Лану с собой, но вскоре эту мысль отбросила. Мы команда. Светлане полезно увидеть Этем.

Алаанар шёл рядом со мной. Мы негласно разбились на пары «человек и пришелец». То ли для безопасности, то ли для эффективности. Поскольку Алааран прекрасно знал расположение Этема, а мы ещё на всякий случай спустились на второй этаж и посмотрели по картам, шли уверенно и не боясь слежки. Когда отошли от Кэсны достаточно, чтобы не выдать её, смогли расслабиться. Я всё ещё ходила громко. Мне не постеснялись напомнить об этом. Кроме меня «громко» ещё ходила и Светлана, но она пропустила комментарий мимо ушей. Как и всё сейчас.

— Почему не сказала?

Я обернулась на Алаарана, вопросительно приподнимая одну бровь.

— О чём?

— О матери.

Я сглотнула, деланно беззаботно пожала плечами.

— Не знаю.

— Хонори, — голос Ала был серьёзный и глубокий, идущий откуда-то глубоко изнутри.

— Моя жизнь — твоя жизнь. Помнишь? — он постучал когтями по солнечному сплетению, сначала своему, потом моему. — Это значит мы больше не отмалчиваемся.

Я согласна кивнула.

— Да, точно, — и улыбнулась, собираясь с мыслями. — Я просто не знала, как сказать. У нас не очень хорошие отношения. С тех пор, как наш отец ушёл к женщине с другой планеты, у матери есть некоторая... — я неопределённо повела рукой, — предвзятость. Если ты понимаешь.

Алааран кивнул. Я развела руки для балланса, переступая через небольшую лужу.

— Я ей не понравлюсь? — на этот раз кивнула я. Алааран задумался, грустно уточняя: — Но на нас же это не повлияет?

— Конечно нет, — взяв его за руку, я придвинулась ближе. Так было безопаснее и приятнее. — Просто нам немного прибавится проблем. Но одной больше, одной меньше...

— Не хочешь с ней встречаться?

— Когда речь заходит о маме, я всегда теряюсь. Говорить с ней или говорить о ней, я в любом случае волнуюсь и замираю.

— Тогда зачем идёшь в Этем? Я бы мог спрятать тебя навсегда.

Я рассмеялась. Тихо, не привлекая лишнего внимания.

— О, я не сомневаюсь. Но это не выход. Что бы я ни говорила, я люблю маму. И, думаю, она по-своему любит меня. Нужно завязывать с этими догонялками и поставить точку.

— Могу кое-что сказать?

Скосив глаза, я мельком глянула на Алаарана. Намёка на шутки не было, поэтому ответила серьёзно:

— Конечно.

— Не хочу, чтобы ты улетала.

Наши ладони одновременно сжались чуть сильней. Нельзя была закрывать глаза чтобы не запнуться о какой-нибудь корень, поэтому я лишь нахмурилась.

— Я знаю, — прошептала в ответ.

Мы шли не расцепляя рук. Стремительно светлело. Между деревьями тянулись прозрачные нити лучшей, грея кожу. Этем находился в нескольких днях пути. Мы решили делать минимум привалов чтобы не терять зря время. Чем быстрее мы дойдём, тем быстрее сможем уйти. Но вместе с тем я с мелочной досадой осознавала, что чем быстрее мы дойдём, тем быстрее я расстанусь с Алаараном.

— А отец?

— Что «отец»? — изумилась я.

— У него есть возможность прилететь на другую планету не привлекая внимание?

Я задумалась, вспоминая, какие элементы своего прошлого уже рассказывал, а какие нет.

— Мы работали на Станции все вместе. Я, мать и отец. Он дипломат. Там же он и встретил свою новую любовь. И ушёл со Станции. А потом... ушла и я.

Я никогда не размышляла об этом раньше, но получается, мы просто бросили маму. Один за другим улетели на разные концы вселенной и почти потеряли связь. Не удивительно, что она обижена на нас обоих.

Алааран внимательно слушал. Он успевал смотреть и по сторонам, и на меня время от времени. Мне хотелось много ему рассказать. Рядом с ним простые незначительный воспоминания становились важными.

— А ещё? — он спросил с таким живым интересом. Его взгляд искал опасность в лесу, но его внимание принадлежало мне.

— А ещё я люблю вафли, — выпалила вдруг совершенно без задней мысли. И залилась краской от неуместности. Щёки вспыхнули, к ним прилил жар. Но Алааран будто этого не заметил. Он с сомнением прокатил на языке словно, но не смог поймать нужную ассоциацию.

— На что они похожи? — наконец уточнил он.

— Мм-м, — я задумчиво почесала пальцем висок, — у вас такого нет. Но, — и вдруг шальная мысль скользнула в голову. Я боялась произнести её, но все же решилась: — но я привезу тебе, когда прилечу в следующий раз.

Алааран споткнулся. Так как мы держались за руки, я пошатнулась вместе с ним. Мы чуть не упали, но Алааран удержал и равновесие, и меня.

Это была такая простая идея, которую мы почему-то никогда не рассматривали.

— Ты что сделаешь? — он будто не понял.

— Прилечу. К тебе. Ты ведь понимаешь, я не разрушу это всё.

— Ты не можешь просто так летать сюда.

— Почему? Я съезжу домой, привезу себе обувь. Зубную щётку, нормальное бельё в конце концов. Скачаю парочку фильмов. Захвачу вафли. И прилечу. Кто мне помешает?

— Нам'а... — начал было он, но я его перебила.

— Я буду тише воды, ниже травы. Проскочу незаметной мышкой, пролечу маленькой птичкой. И скроюсь в твоей пещере на несколько месяцев. Потом улечу вновь.

— Это неоправданный риск. Рано или поздно Этем засечёт твоё перемещение.

— А я считаю оправданный, — я сильнее сжала его руку в знак протеста. — Время с тобой того стоит.

Мы не договорили. Звякнули браслеты, на запястьях Светланы, Кана и меня одновременно вспыхнуло пиксельное лицо Адама, расходящееся от помех. Динамики как единый заговорили голосом техника:

— Сокол, сокол, это орёл, как слышно? До клетки тридцать два часа ходьбы среднестатистического человека.

— Какой клетки, — Кан закатил глаза, — выползи из-под земли, а то у тебя там кислород заканчивается.

— Ну как же, — ничуть не смутился Адам, — сокол летит в клетку, а орёл остался в гнезде.

— Это позывные, — я толкнула Кана в плечо, — ты же военный, тебе ли не знать.

— Ну хоть кто-то меня понял! — на голограмме лица Адама появилась широченная улыбка.

Кан закатил глаза ещё сильнее.

— Глупость какая. По существу что?

— Говорю, идти до Этема тридцать два часа. Если я правильно отслеживаю вашу геолокацию. Впереди небольшая пустошь, будьте осторожнее.

Мы с Каном переглянулись и кивнули. На открытой местности мы были совершенно беззащитны.

— Это всё?

— Всё, сокол. Конец связи!

И прежде, чем Кан высказал ему всё, что думает, Адам отключился.

Мы двинулись дальше. Когда в поле зрения правда появилась пустошь, день перевалил за половину. Мы решили остановиться на той стороне. Ночью люди шагу сделать без света не смогут, поэтому придётся совершить привал до рассвета. Ялла, Шад и Алааран с огромной скоростью сооружали небольшие шалаши. Когда мы, то и дело озираясь и всматриваясь в каждую точку на горизонте, наконец добрались до продолжения леса, пришельцы поставили между деревьями два укрытия. А после с помощью зажигалки Светланы развели скромный костёр. Я покосилась на Алаарана. Нам некогда было создавать для нас отдельное гнёздышко. Поэтому Светлана и Ялла залезли в один шалаш, Кан и Шад в другой, а мы с Алом остались на улице. Алааран собрался дежурить первым. Мне лишь захотелось задержаться перед тем, как провалиться в беспокойный сон.

— Нервничаешь? — спросила наугад. Не видела в его лице причин так думать, но чувствовала, что права.

— Немного, — мы расположились возле костра. Небольшой огонёк едва грел, но всё равно немного разгонял мрак и пробирающий ночной мороз.

— Ты был раньше в Этеме?

— Да, но никогда с тобой. Мне придётся следить внимательнее.

Я игриво придвинулась ближе, прижимаясь грудью к его предплечью.

— О, следи за мной внимательно, Ал, — я захлопала ресницами, — не отрывай взгляд ни на секунду.

Он перенял настроение. Склонился, касаясь в поцелуе. Алааран лизнул мою губу, щёку, край челюсти. Когда язык сместился на шею, я вздрогнула и отпрянула. Обернулась на шалаши с немного виноватым видом.

— Ты права, — Алааран ласково погладил меня по волосам, — сейчас не время. Я найду более подходящее. Иди спать.

Кивнув, я встала. Напоследок огладила его лицо ладонью и ушла, оставив Ала одного. Ненадолго.

Глава 7

Первое, что я увидела отрыв глаза — тонкие солнечные лучи, просачивающиеся через верхушку шалаша. Дождь закончился.

Вскочив, я выбралась на улицу. Там стоял Алааран и смотрел в небо. Он улыбался, не замечая меня. Потакая внутреннему озорству, я подкралась к нему и приподнявшись на цыпочки произнесла на самое ухо:

— Любуешься?

Алааран скосил взгляд. На его лице я прочитала добродушный скепсиз.

— Ты даже не попыталась изменить свой шаг. Хонори, это не дело.

Я растерянно заморгала.

— Ну ты... — не удержав возмущения, усмехнулась. — Значит, по шагам меня вычисляешь?

Алааран указал вниз, нам под ноги.

— У тебя особенная поступь. Я научился отличать твои неуклюжие передвижения от всех остальных неуклюжие людских передвижений.

— Это одновременно мило и как-то обидно.

— Да? — Алааран потрепал меня по волосам. — Прости. Это должно было быть просто мило.

Подняв голову и посмотрев туда, куда недавно смотрел Алааран, я улыбнулась.

— Рада, что застала солнечные деньки. При свете тут намного красивее.

Наружу выбралась Светлана. Увидела нас и едва заметно шутливо скривилась.

Просыпались все синхронно. Внутренние часы за долгие совместные недели синхронизировались. Поэтому на рассвете все были готовы к отправлению. Собрав немногочисленный багаж и разломав шалаши, вновь углубились в лес. Путешествие казалось чем-то вечным. Бесконечная смена тяжёлой ходьбы и краткосрочных привалов. Я малодушно считала секунды, в которые Алааран был занят местностью больше, чем мной. И с удивлением замечала, что сейчас мы проводим время вместе больше, чем обычно. Даже в самые тихие дни Кэсны у Алаарана было много дел. Он обязательно приходил ко мне вечером, потому что мы спали вместе. Выкроить какой-то другой момент было сложнее. Но меня это устраивало. Я не любила чрезмерное внимание, комфортно засыпать вместе, но иметь время на себя. Однако сейчас, когда я внутренне поставила таймер нашему расставанию на неопределённый срок, захотелось взять от наших отношений всё. Поэтому то время, что мы шли до Этема, я держалась к Алаарану максимально близко, то и дело цепляясь за его большую руку. Он косился но меня, улыбался, но молчал, не комментировал.

— Впереди, — шепнул Кан. Мы насторожились. Лёгкий, едва ощутимый гул слышался где-то между деревьев. Я вновь ощутила эту затопляющую беспомощность. Лес со всех сторон, я не научилась определять где я нахожусь, как обороняться и куда бежать в случае чего. Такая жизнь была не для меня.

Алааран сомкнул пальцы на моём запястье.

— Нам'ари, — пояснил он.

Спустя мгновение его слова подтвердились. Знакомый летательный аппарат раздвигал кусты, летя к нам. Его гладкий корпус входил в листву легко и также легко выскальзывал из неё. Небольшой космический автобус застыл перед нами. В открывшейся двери появилась Нам'ари. Оглядев нашу процессию, неопределённо хмыкнула.

— Что, радости от личной встречи не будет? — и, не получив ответа, пожала плечами. — А ты в этот раз выглядишь лучше, Хонори.

— Ну, спасибо, — едва слышно под нос пробормотала я.

— А ты, — Нам'ари перевела взгляд на Светлану и хищно улыбнулась, оглядывая её фигуру с ног до головы, — а ты хуже, моя милая учёная.

Лана поёжилась и опустила взгляд.

— Нам'ари.

— Алааран.

Они обменялись долгими взглядами. Наконец все отмерли, медленно пришли в движение. Нам'ари отодвинулась в сторону, приглашая нас внутрь. Мы также молча и осторожно поднялись на трап. Я шла среди остальных, не привлекая внимание. Алааран держал меня за руку. Но когда я проходила мимо Нам'ари, она оскалилась. Наклонилась чтобы наши лица были на одном уровне и прошелестела:

— Маркел говорила, ты не из робкого десятка. Но пока я вижу лишь напуганную мышку.

Я усмехнулась.

— Maman всегда преувеличивала мои заслуги.

Нам'ари пожала плечами. Мы оказались внутри летательного аппарата. Под потолком и в стенах горели холодные плоские лампочки. Пол едва мерцал серебром. Стальные блестящие стены окружили нас. Кан стоял с пистолетом в руке. Я не заметила, когда он его достал. Своё оружие я заботливо держала на щиколотке под штаниной.

— Вы не налегке, — Нам'ари бросила удивлённый взгляд на немногочисленные вещи в мешках Алаарана и Шада. Те никак не отреагировали. Тогда Нам'ари первая уселась в одно из белых гладких кресел и пристегнула ремни. По обе стороны от неё расположилось ещё несколько высоких поджарых намрийцев. Подавив непонятно откуда возникшую дрожь, я первая села в свободное кресло. У людей не возникло сложностей. А вот Алааран, Шад и Ялла пришли в некоторое замешательство. Они неуверенно переглянулись и последовали нашему примеру. Это было затруднительно. Хвосты мешали сидеть на чём-то со спинкой. Тела пришельцев чуть выгибались чтобы не придавливать занятную конечность. Даже в такое напряжённой атмосфере люди не удержались от улыбок. Светлана снисходительно усмехнулась, Кан прикрыл глаза и покачал головой. Я встретилась взглядом с Алаараном. Неловкость не пошатнула его уверенность. Оглядев меня, он защёлкнул ремень безопасности с полной невозмутимостью.

Нам'ари повела рукой. Перед ней всплыл полупрозрачный образ пульта управления. Некоторое противоречивое восхищение во мне всё-таки вспыхнуло. Женщина, которая самостоятельно правила городом, вела научные разработки, ещё и управляла транспортом. Скосив взгляд, я увидела, что Светлана тоже внимательно наблюдает.

— Какие вы мрачные, — Нам'ари улыбнулась не поднимая взгляда.

Мы переглянулись. Игнорировать ситуацию полностью не получалось, но мы старались сохранять спокойствие. Не к варварам летим, а в цивилизованное общество.

— Предлагаешь радоваться? — Кан решил не терпеть тишины. Под мерную вибрацию мы передвигались по лесу. — Долго лететь?

На лице Нам'ари отразилось снисхождение, будто она общалась с ребёнком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Быстрее, чем пешком. Займите это время доброй беседой.

Тем не менее беседа не складывалась. Я опустила голову, без особого интереса рассматривая ремни безопасности. Непримечательные, обычные.

Мы плыли то вверх, то вниз. Окон не было, а внутри не ощущалось никакой тряски, но уши то и дело закладывало. Прикрывая глаза, я сглатывала и снова оглядывалась по сторонам, не теряя бдительность.

Алааран обеспокоено посмотрел на меня. Видимо, на него перепады давления действовали иначе, поэтому он не понимал, что я делаю. Улыбнувшись, показала большой палец. Светлана так часто делала этот жест при Дрроге, что его выучила вся Кэсна.

Я вспомнила о Дрроге, и улыбка дрогнула. Мы не были близки, поэтому я не чувствовала пустоты. Но ощущение несправедливости не терялось. Казалось, что из нас всех лекарь заслужил свою учесть меньше всего. Кто угодно, но не он, никак не участвующий в наших политических играх.

Я снова посмотрела на Светлану. Вот, чей мир пошатнулся. Мне удавалось видеть это лишь стороны: как работа под одной крышей обрастает привязанностью. Как насмешки Ланы над местными методами сближают двух... не людей, но врачей. Казалось, Дррог стал для Светланы старшим другом, почти наставником. Поэтому последнее время девушка казалась такой задумчивой. Было одновременно интересно, что у Ланы в голове, и страшно увидеть настоящую скорбь, которой мне испытывать никогда не приходилось.

Транспорт тряхнуло. Я удивилась, потому что летающий аппарат намрийцев казался неспособным на такой грубое приземление. Нам'ари цокнула языком. И почему-то посмотрела на меня. Я вскинула одну бровь.

Двери разъехались. Никому не дали выбраться на воздух самостоятельно. Намрийцы беспристрастными колонами сопровождали нас по обе стороны. Не успев вступить на твёрдую землю и оглядеться, я услышала знакомый голос.

— Хонори Лемар.

Мама стояла со скрещенными руками неподалёку и мрачно смотрела на меня. Её волосы были идеально уложены, комбинезон блестел, будто она не работала в опасных зонах. На лице я уловила лёгкий макияж.

— Давно не виделись, — кивнула я.

— Выглядишь как дикарка.

Я опустила взгляд. Немного грязные, но вполне сносные свободные штаны. Широкая туника, помятая после долгой ходьбы и сна на земле. За провёдённые на этой планете недели я начала привыкать к такому внешнему виду. Волосы путались. За ними ухаживать было особенно тяжело.

За моей спиной вырос Алааран. Он произнёс свои слова до того, как я успела его остановить:

— Хонори выглядит прекрасно.

Повисла пауза. Ломаный английский пришельца вызвал у мамы смесь удивления и отвращения. Она скептично оглядела Ала с ног до головы, с брезгливостью подмечая его точно такую же потрёпанную одежду.

— А Вы..?

— Алааран.

— Просто Алааран?

— Алааран, связанный с Вашей дочерью.

Я поперхнулась бы воздухом, если бы дышала. Кажется, я забыла, как это делать на несколько секунд. Тот факт, что он сразу понял, кто эта женщина, ушёл на второй план, когда я осознала какой ужас отразился на лице матери. Блеснул огонёк ненависти, но к моему удивлению тут же погас. Мама посмотрела на меня, как бы спрашивая, серьёзно ли он. Я кивнула. Почему-то наворачивались слёзы. Сложно было понять, это я предаю маму вновь, поступая как отец, или она предаёт меня, сравнивая меня с папой.

Сцена закончилась не успев начаться. Мама отвернулась, а я чтобы не устраивать драму наконец огляделась. Этем был по-особенному пуст. Высокие узкие многоэтажные дома, больше походившие на гладкие башни с мелкими окнами. Они оказались стерильно белыми, даже Алааран на их фоне тускнел и приобретал цвет. У основания дома плавным углом переходили в улицу, словно бы вырастая из неё. Всё вокруг было единым организмом и помигивало неживым свечением откуда-то изнутри. Вокруг не было ничего и вместе с тем было всё. Скамейки, фонари, вывески. Но любая вещь создана из того же материала, что и все остальные. Однотонное, одноцветное нечто. Я поёжилась.

К нам подошли ещё люди. Я их узнала. Фрэнк, командующий спасательным отрядом, и Люк, мелкий пройдоха. Когда я ещё работала на Станции, Люк был ребёнком. Но таким нахальным и хитрым, что я знала: ему не долго ходить без работы. Будучи сыном двух дипломатов, ему сулила отправка на Землю по достижении совершеннолетия. Дети, родившиеся на Станции, отпускались на волю когда могли стать независимым от родителей. На Станции им делать нечего, они лишь занимали чужое место. Но Люк быстро нашёл лазейку, заимев полезные знакомства. И вот, я вижу его в элитном отряде вместе со своей матерью. Интересно, он больше похож на того ребёнка, о котором она мечтала?

На запястье пикнуло. И с удивительной синхронностью я, Кан и Светлана нажали на свои браслеты, заглушая готового появиться Адама. Вероятно, технику интересно, как мы так быстро добрались, но сейчас он был нашим козырем, который не хотелось раскрывать перед посторонними раньше времени.

Нам'ари вышла вперёд. Она раскинула руки в стороны.

— Добро пожаловать в Этем. В место, где живёт бессмертие.

— Бессмертны только вампиры, — буркнул Кан.

— Много говоришь, — мама встала рядом с Нам'ари. В её позе улавливалась требовательность, — но я пока не увидела ничего, что доказало бы твою теорию.

— Милая Маркел, — Нам'ари с угрожающим холодом приблизилась к женщине. Та не отступила. — Вам, людям, нужно научиться терпению. Я покажу.

— Зачем? — вклинилась Светлана. — Зачем ты нам все это показываешь? Зачем показывала мне?

Нам'ари едва повернула голову, но её взгляд жадно впился в Лану. Глаза сверкнули синим.

— Моя маленькая, милая учёная... Ты рада, что попала в Этем? В такой большой... Такой волшебный...

Я попыталась взять Светлану за руку, но она вырвалась.

— Да, — смело ответила она, но голос дрогнул.

Ялла неприятственно зарычала. Шад и Алааран порыв сдержали, но я видела, как каменеют их лица. Если и правда была война, скольких они потеряли? И скольких утащили в Этем против их воли?

— Маркел обещала профинансировать мой проект, если я докажу, что он работает.

Я фыркнула.

— У неё нет таких полномочий. Она врёт. Галактика не будет финансировать пытки.

Улыбка, посланная мне Нам'ари, перекрыла безумный взгляд мамы, направленный на меня. Нам'ари умела пугать доброжелательностью.

— Никаких пыток. Всё совершенно добровольно. Маркел сказала, что ты... Хм, как же она выразилась? А, точно. «Бездарно тратишь свою жизнь на цветочки и помидоры».

«Да что ж вы все привязались к этим помидорам», — я вспомнила похожие слова Адама.

— Вроде того, — пожав плечами, проглотила горькое замечание.

— Тогда, — мир сузился, а Нам'ари будто приблизилась, хотя стояла всё это время на месте, — хочешь посмотреть?

Я хотела. Я за этим сюда и шла. Поэтому кивнула. Державшие нас в оцеплении намрийцы перегруппировались. Нам'ари приглашающе поманила нас за собой. Мы побрели по пустынным безликим улицам Этема.

Справа за руку меня держал Алааран. Слева подошла мама.

— Всё такая же упрямая.

— Ты не скучала?

— Скучала, — она закатила глаза, — но ведь это ты не звонишь и не пишешь мне месяцами.

— Я работаю, — то ли пристыжённо, то ли озлобленно ответила я. — Зачем мне звонить? Чтобы вновь послушать, как я не права.

— Если скучала по матери, послушала бы и это.

Мы замолчали. Я знала, что будет неприятно. Но меня подбадривал тот факт, что Ал был рядом. Не комментировал и не вмешивался, а молча поддерживал.

Пересилив неприязнь, я решила выяснить всё, что смогу:

— Почему вы тут?

— Приземлились неподалёку, — мама махнула куда-то в сторону, — у вашего сигнала неточные координаты. Откуда вы его отправили?

«Из-под земли», — чуть не ответила я, но сдержалась.

— Секрет фирмы. Мам.

— Что?

— Почему ты нас не спасаешь?

Женщина огляделась.

— А как ты себе это представляешь? Думаешь, если у них нет оружия в руках, они безопасны? Но я расскажу тебе кое-что. Не просто так, конечно.

Я вздохнула.

— Что ты хочешь?

— Возвращайся на Станцию. На нормальную работу. Прекращай заниматься ерундой.

— Не хотел встревать, — Алааран потянул меня к себе, отстраняя от матери, — но не могу молчать. Вам стоит разговаривать вежливее. Хонори не заслужила грубостей.

Мама осмотрела Алаарана ещё раз, будто могла увидеть что-то новое. Игнорируя его, обратилась ко мне:

— Как так вышло? Только не говори, что вкус на всяких уродов у тебя от отца.

— Мама!

На мой вскрик обернулись Кан и Лана. Сочувственно, но молча.

Мама закатила глаза.

— Плевать. Это мимолётно от безысходности, я понимаю. Тело требовало.

— Прошу, — я почти шипела, — выбирай выражения.

Алааран поменялся со мной местами. Теперь он шёл между мной и мамой, невозмутимо смотря вперёд. Мне хотелось закончить разговор и прийти к чему-то, но я была благодарна Алу за возможность сбежать от ранящей колкости. Мама отступила.

Я заметила Древо познания добра и зла и Древо жизни издалека. Думаю, все заметили. На фоне бездушных белых стен они выделялись своей живостью. Вокруг их корней материал под ногами утыкался в бортик, создавая клумбу. Под деревьями проглядывала голая земля.

Чем ближе мы подходили, тем больше деталей замечалось. Деревья сплелись кронами, образуя одну большую зелёную шапку. Толстые стволы с грубой тёмной корой. А под ней словно нежные переливы. Я никак не могла их разглядеть.

Возле деревьев стояла девушка. Её кожа была непривычно... обычной. Чевон смотрела под ноги, заведя руки за спину. Когда она подняла глаза, то обвела нас взглядом без нотки стеснения.

Нам'ари подошла к ней и обняла за плечи.

— Вечные проблемы поколений в семье, — она посмотрела на маму. — Вы должны понимать.

Я всмотрелась в Чевон. Она казалась обычным человеком. Миндалевидные узкие глаза, вот единственная схожесть с намрийцами. В остальном Чевон была правильных, людских цветов и пропорций.

— Так ты...

Кан не договорил. Чевон с вызовом вскинула голову.

— Да, и? Это что-то меняет?

— «Это»? Нет, — Кан усмехнулся. — А твоё предательство меняет.

— Тут мой дом, Кан, — она прижалась к Нам'ари сильнее, — что бы ты не чувствовал, Этем полностью закрывает мой обзор.

Я посмотрела на капитана. Сейчас он выглядел ещё более беспомощным, чем все дни до этого. Но ему хватило минуты чтобы взять себя в руки. Выражение лица обрело сухость и отстранённость. Плечи расправились, как на построении. Он посмотрел на Чевон спокойно из-под полуопущенных ресниц.

— Показывай, — мама нетерпеливо махнула рукой. Я же тем временем потянулась в мешок, который нёс Алааран. Запустив в него руку как можно незаметнее, нащупала измеритель кислотности почвы, который когда-то соорудил Адам. Этот клубок проводов с трудом напоминал что-то работающее, но я была уверена в рыжем технике.

Оглядевшись, пересчитала намрийцев. Трое стояло за нашей спиной. Ещё по двое маячили где-то слева и справа. И один возле Нам'ари. Итого восемь. Сама Нам'ари девятая. Нас же было шестеро. К какой группе относить маму с командой я не знала, поэтому просто вычеркнула их из уравнения.

— Смотрите внимательно.

Нам'ари плавно обхватила руку Чевон и поднесла её к деревьям. Те словно заискрились. Нечто, едва видимое человеческому глазу, потянулось навстречу Чевон и впилось в её пальцы. Девушка вздрогнула, но не отступила.

Мама переглянулась с Фрэнком. Между ними произошёл какой-то молчаливый диалог, а потом оба посмотрели на меня. Взгляд Фрэнка метнулся к анализатору в моих руках. Он изумлённо вскинул брови. Мама осуждающе покачала головой.

После этого вперёд вышел Ал. Он перегородил часть моего мира, заслоняя Нам'ари и её стражу.

— Ты привела нас чтобы мы увидели твои деревья?

— Не только, — Нам'ари плавно качнулась в сторону. Они с Алаараном держали зрительный контакт. Воспользовавшись моментом, я сделала несколько малозаметных шагов к деревьям. Мне не нужно было подходить слишком близко, я просто хотела достать прибором до открытой земли.

— Тогда давай конкретнее, — мама была раздражена, — я неделю просиживаю на этой планете в ожидании чуда. Где оно? Ты обещала показать то, что сделает нас бессмертными.

— Ты разобрала на части мой транспорт в поискал чего-то интересного, и тперь его качает при посадке. Прояви терпение.

— Исправишь свой драндулет, сейчас не о нём речь.

Не понятно, зачем Нам'ари тянет. Светлана видела документы, в них всё подробно расписано.

Я подобралась ещё ближе. Невзначай скосив глаза, встретилась взглядом с Чевон. Она посмотрела сначала на меня, потом на прибор в моих руках. Внутренне я замерла. Одно её слово, и меня поймают. Но Чевон вдруг отвернулась, рассматривая что-то видимое только ей. Не понимая её порыва, я вогнала измеритель в почву. Неяркий дисплей замигал. В ожидании, пока показания стабилизируются, я снова посмотрела на деревья. Они продолжали неестественно сиять.

Измеритель едва слышимо пискнул. Высветилось тусклое «pH 4». Потом цифра замигала и четвёрка сменилась на девятку. Я нахмурилась. Одно противоречило другому. Потом я увидела «pH 7». Все три показателя означали совершенно разное. Снова подняла глаза. Прищурилась, чтобы расфокусировать взгляд. Что-то не так, что-то не так. Что?

До меня долетали кусочки разговора.

— Если пришлёте сюда как можно больше людей, мне будет достаточно. Я не прошу финансирования.

— Покажи мне то, куда я присылаю людей. Пока у меня нет причин даже оставить тут дочь.

— Ты можешь её забрать. Верни мне милую Сью, которую они у меня украли, и пришли сюда людей.

— Зачем? — встрял Алааран. — Тебе мало подопытных?

Я бесцеремонно ступила на землю. Щёлкнула по браслету, отправляя Адаму сообщение. Техник ответил почти мгновенно.

«Источник энергии мощный. Откуда он? Что перед тобой?»

«Деревья».

«Что? Нет. Это вышка, Хонори».

Я задумалась. Сияние... Я протянула руку и сковырнула кору. Под ней вместо гладкого ствола пряталась электросхема. Я отдёрнула руку.

— Что ты делаешь? — наконец-то голос Нам'ари перестал излучать угрожающее тепло. Теперь это была прямая угроза. Мы встретились взглядами, и я не медля оторвала ещё часть коры. Треск древесины отрезвил.

— Хонори, — услышала я холодный голос матери, — Этем больше не существует. Уничтожь его.

Я вскинула пистолет.

Глава 8

Кан отзеркалил моё действие, тоже поднимая пистолет. Он направил оружие на ближайшего намрийца. Все замерли.

— Что это значит? — Алааран посмотрел на маму. — О чём ты?

Мама взмахнула рукой, ничуть не стесняясь накалившейся атмосферы.

— Я тут неделю провела. Нам'ари надеется, что люди слепые, но очевидно, что в этом Некрополе больше никого нет, — она злобно зыркнула на Нам'ари, — а твои исследования провалились. Ты проиграла, уничтожив всех, над кем ставила опыты.

— Стойте, — Светлана отчаянно искала что-то на браслете, — но как же... Документы! Я видела!

— Наивная идиотка, — Фрэнк зло усмехнулся, — получила бумажки на блюдечке и поверила им.

Отшатнувшись, Светлана обняла себя за плечи. Она зажмурилась и съёжилась.

Я навела пистолет на Нам'ари.

— Объясняй.

Из последних сил пытаясь удержать на лице безмятежность, Нам'ари сложила руки на груди и мягко улыбнулась.

— Меня разоблачили. Как мило. Нас... стало меньше. Но это не значит, что мои исследования провалились, мне просто...

Кан взвёл курок.

— Тебе просто нужно больше людей, потому что твои закончились.

И он выстрелил. Пуля разорвала плоть и ввинтилась прямо в голову одному из намрийцев. Потом второму. Нам'ари вздрогнула. Я сглотнула.

Мама вновь взяла слово:

— Нам'ари. Я отдам тебя под суд. За несанкционированные опыты, за сбивание кораблей и за вранье лично мне.

Мама схватила Нам'ари за руку, дёргая на себя. Их лица сблизились. Мама, одержимая властью, зловеще расхохоталась. Загнанная в угол Нам'ари сжала зубы.

— Я совершила прорыв. Моя работа способна изменить мир.

— Твоя работа — миф. Нет никаких доказательств. Все ваши результаты — нарисованные цифры. Потому что бессмертия не существует.

Кан вновь выстрелил. Наконец намрийцы отмерли. Они ждали приказа, но Нам'ари молчала. Намрийцы взмахнули своими расшитыми одеждами, в их длинных пальцах мелькнули подобные сюрикенам маленькие звёздочки. Воздух рассекли смертоносные снаряды. Кан толкнул Светлану, сбивая её с траектории полёта оружия. Врачея упала на четвереньки и так и не поднялась. Ялла выхватила верёвку из-за пояса. Она взмахнула ей как хлыстом, отбивая сюрикены. Шад повёл ножом. Сверкнули когти Алаарана.

Показалось, что весь мир смешался. Кан активно отстреливался, через раз попадая в цель. Намрийцы двигались с бешеной скоростью. Сквозь пелену я увидела, как мама держит Нам'ари сзади за шею. Над нами раздался её властный голос:

— Я приговариваю тебя к смерти! Хонори! Стреляй!

Снова. Я больше не исполняла роль палача. Пистолет в руке дрожал.

На меня обернулся Алааран. Отвлёкшись, он получил острой звёздочкой в ногу, но даже не дёрнулся. Смотрел в мои глаза, пытаясь прочесть мысли. Потом медленно, только для меня, нарисовал на своём солнечном сплетение невидимую спираль. Его дух.

Я надавила на курок, но недостаточно. Моя рука безвольно повисла, направляя дуло пистолета в землю. Я не могу. Не могу и не хочу больше убивать.

— Прости, мама.

Она не услышала. Нам'ари дёрнула её в сторону, мамина рука неестественно выгнулась в районе локтя. Из её горла вырвался душераздирающий крик. Фрэнк и Алааран бросились ей на помощь одновременно. Люка нигде не было видно. Я была уверена, что его жалкая трусливая сущность погнала его прочь.

На браслете мигнула лампочка, появилась голограмма Адама.

— Я взломал твоё дерево, — торжествующе произнёс он. — Отсюда глушили связь по планете и посылали сигналы пролетающим кораблям.

Я посмотрела на полоску связь вверху дисплея. Крестик превратился в знакомую лесенку, оповещая о том, что связь есть.

— Ты волшебник.

— Я гений.

Не зная, что могу сделать, я сжимала дрожащей рукой пистолет и смотрела на битву, что лишь набиралась обороты. Намрийцы предпочитали дальний бой. Они не подпускали к себе никого, держа противников на расстоянии. Ялла отбивалась, но не могла нанести ответный удар. Шаду приходилось хуже. Он не был воином, поэтому в движениях прослеживалась неповоротливость. Уворачиваясь от снарядов, он нелепо переминался с лапы на лапу. Кан крутился возле Светланы. Та продолжала сидеть на полу, бездумно глядя вперёд. Жизнерадостная и бойкая врачея сломалась. Я ринулась было к ней, но передо мной выросла Чевон.

— Что? — рявкнула я, не желая тратить время.

— Этем — это клетка. Ты возвращаешься даже если хочешь уйти. Скажи, я достойна настоящего рая?

И прежде, чем я успела ответить, Чевон выхватила у меня пистолет и выстрелила себе в голову, пронзая её от челюсти до макушки. Она сделала это без малейших колебаний. Я остолбенела. На лицо брызнула чужая кровь. Тело Чевон безвольно упало. В груди нарастала булькающая паника.

На звук выстрела обратила внимание Нам'ари. Она испуганно проследила взглядом за падением дочери и заверещала, теряя самообладание. Нам'ари билась, пробираясь к нам, цеплялась за воздух перед собой в попытках добраться до тела Чевон. Её глаза заволокло туманом. Когда она была так близко, что мне казалось, я смогу её коснуться, Нам'ари поймал Алааран. Он сжал пальцы на её горле, пользуясь тем, что женщина вне себя.

— Я говорил, что вырву тебе за неё гортань.

Когти вспороли кожу. Они медленно входили в плоть, пока Нам'ари билась в конвульсиях. Я не могла отвести взгляд от того, как Алааран сжимал свои пальцы вокруг голой кости. Как он дёрнул на себя, вырывая внутренности. Нам'ари уже не было в живых, когда её изуродованное тело упало рядом с телом Чевон.

На моих глазах уничтожались остатки цивилизации. Малочисленная группа потеряла своего лидера. А с лидером армия теряет и волю к победе. Намрийцы дрались без прежнего энтузиазма, принимая своё поражение и полное истребление. Кан не щадил никого. Получив возможность стрелять в тех, кто почти не сопротивлялся, он всаживал пулю за пулей, пока патроны не закончились.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алааран обнял меня. Я уткнулась носом ему в грудь, не желая больше ничего видеть. Странна грань между победой и поражением стерлась. И я не могла радоваться тому, что здесь сейчас столько трупов. Я будто снова оказалась в камере смертников, там, на Станции.

Мягко отстраняя, Алааран поцеловал меня в лоб. На его губах остались капли крови с моего лица.

— Что дальше? — тихо прошептала я.

— Жизнь.

— Та, что у нас связана?

Вместо ответа он вновь скрыл меня в объятиях.

Я бы стояла так вечно.

***

Этем опустел окончательно. При первом попадании сюда я думала, что это иллюзия, но город и правда был мёртв. Пустые улицы, дома, лаборатории.

Мама отвела нас к капсуле, на которой приземлился её отряд. Там прятался трусливый Люк. При нашем приближении он сделал вид, что осматривает целостность капсулы.

— Победа? — Адам на том конце звонка смеялся. — Ура, победа! Клетка захлопнулась и поймала птицевода.

Его голограмма засмеялась с лёгким дребезжанием. Рядом возник хмурый Кан.

— Если надо, я буду умолять на коленях, только прекрати.

— Сокол недоволен, — громким шёпотом запричитала я, — срочно вызывайте дрессировщика птиц.

Капитан хмуро посмотрел на меня. Я ответила на взгляд сочувствующей улыбкой. Кан едва стоял, его тело била мелкая дрожь. В глазах полопались сосуды. Руки заляпаны кровью, на груди мелкие брызги от выстрелов. Такая же кровь прямо сейчас стекала по моей шее и заливалась за воротник. Что могла, я стёрла с лица рукавом, но прощальный подарок Чевон бордовой вязкостью въедался в кожу. Меня передёрнуло. Картина того, как Чевон вышибает себе мозги, встала перед глазами. Стоящий напротив Кан словно бы тоже вновь увидел это. Мы синхронно сглотнули ком в горле. Кан военный, не раз убивавший. Я — палач. Убивающий не меньше него. И всё равно в груди что-то холодело каждый раз, когда всплывало одно единственное имя.

— Чевон что-то сказала тебе напоследок? — тихо спросил Кан. Висевший на трубке Адам никак не прокомментировал. Голограмма свернулась, не сбрасывая звонка. Стоящие рядом молчали.

— Намекнула, что это был её единственный способ спастись.

Кан опустил глаза.

— Она в нас не верила.

Не верила в нашу победу и предпочла закончить всё по-своему. Пусть так. Это её выбор. На самом деле мы все обязаны ей за возможность выиграть в схватке с Нам'ари. Секундная слабость этой женщины стоила ей жизни.

— Эй, — мама прохладно позвала нас, — будете прорабатывать свои травмы на Земле. Вперёд, в капсулу.

Я обернулась на космический транспорт, принципиально не обращая внимание на мать. Её безразличие было ожидаемым. Но несмотря ни на что, Чевон была мне близка.

Положив ладонь Кану на плечо, я слегка сжала пальцы. Прямо сейчас Фрэнк занимался трупами. Мы позволили ему разобраться и с нашей подругой. Кан вдруг вздрогнул.

— Нет, — бросил он и помчался туда, откуда мы пришли. Я не стала останавливать его. Вспомнила, как он произносил прощальные слова погибшим на корабле. Вспомнила, с каким уважением Кан относится к смерти. Возможно, это отличительная черта всех людей, которые видят её слишком часто.

Чтобы не возводить в абсолют неловкое молчание, я обратилась к Алаарану:

— Этема больше не существует. Что это значит для Кэсны?

Он задумался. Но лишь на пару мгновений.

— Полагаю, это значит, что Галактика официально должна признать наше существование.

И он обернулся к моей маме. Она хмыкнул. Отмахнулась, смотря в сторону.

— Я доложу. Ждите весточку.

Я посмотрела на Светлану. Она стояла в стороне и не собиралась участвовать в разговорах. Её глаза казались мне пустыми, подёрнутыми туманной дымкой. Она не плакала и не содрогалась, лишь едва заметно покачивалась из стороны в строну, словно убаюкивала себя.

— Лана... — позвала я, но не получила ответа.

— Так. Всё? Наболтались? Мне нужно перебинтовать руку. Домой.

Словно очнувшись от слов моей мамы, Светлана встрепенулась. Не смотря ни на кого, она практически побежала к капсуле и забралась внутрь, избегая любого контакте. На моих глазах она теряла свой задор все полтора месяца. Я предпочла не замечать, делать вид, что всё в порядке. Говорила себе, что раз другие справляются, то справится и она. Но Светлана плакала долгими ночами, скрывая боль. Металась как в клетке, мечтая открыть для себя нечто большее, мечтая открыть Этем. Эта планета стала для неё тюрьмой, в которой её способности и жизненная сила не могли развернуться. И появившийся выход оказался ложью. А тот единственный, с кем она тут подружилась, умер. Не за идею, а просто так. Мне оставалось надеяться, что на Земле Светлане станет легче, и она сможет отпустить этот опыт. Но сейчас я больше не видела её сияющих глаз и не слышала её шуток.

— Кан скоро вернётся, — уверила я. — Дайте ему время.

Кан и Чевон заслужили минуту наедине. Пусть даже в таком виде.

— Потрясающе, — мама закатила глаза. Ей не терпелось убраться отсюда, я видела. Наверное, эта миссия стала для неё одной из самых скучных. Сначала она поддерживала маскарад Нам'ари, но вскоре ей надоело, что из неё делают дуру. Я хорошо знаю маму. Она надеялась повеселиться, но Этем разочаровал её. И добившись его уничтожения, она со спокойной душой улетает, желая отправиться в новое приключение.

— Мам, — я подошла ближе чтобы у нашего разговора было меньше свидетелей.

— Что? — она усмехнулась. — Боишься, что за информацию я утащу тебя на «Première hirondelle»? Родная, ты меня ненавидишь, но не делай из своей petite mère монстра.

— Я тебя не ненавижу. Это ты вечно вставляешь свои едкие комментарии.

Мама развела рукой, вторая безвольно болталась вдоль тела.

— Таков у меня язык любви. Не канючь.

— Вот, опять.

Прерывая недовольство, мама потянула меня к себе и невесомо обняла, погладив по голове.

— Такое бывает, мне жаль. Мама с дочкой не всегда находят общий язык. Он нам не нужен, нам не обязательно общаться. Просто не бросай меня в трудный момент, а я не буду бросать тебя. Большего нам не надо.

Я шмыгнула носом. Это странное понятие о семье меня устраивало. На первый взгляд чужая, злая женщина, с которой страшно просто сталкиваться взглядом. Я рада, что она была на моей стороне.

— Спасибо.

— Да не за что, — она отпустила меня и отступила, — это моя работа. Ты отказалась от своей, но я-то ещё в строю.

— Я не вернусь на «Первую ласточку», мама.

— Но на Землю-то ты вернёшься?

В этот момент я обернулась на Алаарана. Он делал вид, что не подслушивает, но стоял достаточно близко чтобы стать свидетелем нашего разговора. Перехватив мой взгляд, мама раздражённо вздохнула. А я подошла к Алу. Он взял мои руки в свои мгновенно. Теплые пальцы сжали мои, поскребли кожу когтями.

— Что решила?

— Что не оставлю тебя, очевидно...

Смотря в его янтарные глаза, я не могла ответить иначе. Казалось невозможным сказать что-то вроде «я улетаю» или «прощай». Алааран склонился, мы соприкоснулись лбами. Его горячее ласковое дыхание смешалось с моим поверхностным и судорожным. Я бы стояла так вечно. Вся грязная и липкая от крови, уставшая и запыхавшаяся, переполненная скорбью и страхом, но счастливая. По-настоящему счастливая.

— Не хочу вас прерывать, — Адам кашлянул, — но прерву.

Я совсем забыла, что техник всё ещё был на связи.

— Подслушивать невежливо, — буркнула я.

— Я и не подслушивал, — голограмма вновь появилась перед нашими лицами, я подняла руку с браслетом, — просто тактично искал момент вклиниться.

— И не нашёл?

— И не нашёл, — согласился Адам. Я прибавила громкость: — Но вообще-то я по делу. Хочу остаться здесь.

Мама цокнула языком.

— Ещё один. Вас зачем спасать прилетели?

— Я не отказываюсь от возвращения в долгосрочной перспективе. Просто хотел подольше задержаться. Тут под землёй поле непаханое, столько всего интересного. Хочу исследовать и узнать, кто это всё построил. Да и от Этема, думаю, что-то осталось. Я обязан поглазеть. Остаюсь с тобой, Хонори, — он широко заулыбался, но потом вдруг обернулся на кого-то невидимого за своей спиной и обеспокоено добавил: — Вы только Сьюзан заберите, а то мне кажется, она сейчас родит...

В его голосе послышалась испуганная неуверенность, и я хихикнула.

— Срочно ищи в интернете как принимать роды.

— Не смешно, — Адам зазвучал панически, — летите сюда!

С некоторой нежностью я улыбнулась. У Сьюзан всё будет хорошо. Чевон — человеческий ребёнок намрийцев. Она выглядела нормально и казалась здоровой. Значит и у ребёнка Сьюзан есть шанс прожить нормальную жизнь. Нужно будет обязательно ей рассказать и успокоить.

Вернулся Кан. Хмурый, но по-своему умиротворённый. Стало спокойнее. По прошествии времени я обязательно навещу то место, где похоронили Чевон.

— Домой, так домой, — Кан подошёл ко мне и похлопал по плечу. — Удачи, Хонори. Я был рад с тобой познакомиться.

Это было прощание. Мы обменялись рукопожатиями.

— Ещё увидимся, капитан.

Он кивнул и тоже залез в капсулу.

— Значит, остаёшься, — мама подозвала Фрэнка, что-то вручила ему и практически затолкала в летательный аппарат, в котором уже сидел и Люк. Я кивнула. Мама с сомнением огляделась по сторонам, с налётом отвращения осматривая мёртвый Этем. Вновь посмотрела на меня, что-то про себя решив: — Пришлю тебе капсулу с автопилотом через пару дней. Сгоняй домой, вспомни, что такое продвинутые технологии.

— Спасибо.

— Не благодари. Лучше вернись на Станцию.

Я покачала головой и усмехнулась. Мама посмотрела на Алаарана. Тот протянул ей руку для прощания:

— Маркел.

— Характер у него ничего такой, — мама проигнорировала его жест. — Но я всё равно этого не одобряю.

— Хорошо, что мне не нужно твоё одобрение чтобы быть с ним.

— Может и хорошо. В любом случае, не прощаюсь.

Я кивнула. Алааран тоже. Мы вновь держались за руки, когда провожали маму. Она была последней. Я осталась с Алаараном, Яллой и Шадом. Было решено добираться до Кэсны пешком после того, как тщательно осмотрим весь Этем. Мама же по пути свяжется с Адамом и заберёт Сьюзан.

— Ты довольна? — когда капсула взмыла в воздух и исчезла из поля видимости, Алааран обернулся ко мне.

— А ты?

— Я — очень, — он сгрёб меня в объятия и закружил на месте. Его сильные руки стиснули меня так сильно, что я закряхтела, — но я немного беспокоюсь.

— Да? И о чём же? — сдавленно поинтересовалась я.

— Пока ты думала, что мы расстаёмся, была более ласковой. Всё время хваталась за меня, не отходила ни на шаг. Теперь снова будешь отстраняться когда меня слишком много?

Ал поставил меня на ноги, но рук не убрал. Я заглянула в его лицо, увидела смех в его глазах.

— Не надейся, — от широты улыбки заболели щёки, — я сейчас в такой эйфории, что ещё долго не смогу отойти.

— Это хорошо, Хонори. Тогда не выходи из эйфории никогда.

— Не могу ничего обещать. Мне придётся из неё выйти ненадолго чтобы привезти тебе обещанный вафли.

Эпилог

Комнату наполнял запах свежезаваренного чая. Хрупкие ароматные листики томились в стеклянном заварнике на столе. На столешницу рядом падали крупные квадратные солнечные зайчики от коллажа из зеркал на стене.

— А это фикус, — я ткнула пальцем в растение на подоконнике. Алааран с любопытством вгляделся в толстые и гладкие зелёные листья. Провёл по ним пальцем.

— Красивый.

— А то.

Взяв Алаарана под руку, я потащила его из кухни в другую комнату.

— А это что? — он указал на огромную систему экранов в зале.

— Компьютер.

— Как на нижнем этаже?

— Да, — я задумалась, вспоминая древнюю людскую технологию под землёй, — но этот круче. Я научу пользоваться, но позже.

На одном из экранов висело недочитанное сообщение отца. Он присылал фотографии из своего путешествия. На них он и высокая фиолетовокожая красавица стояли в обнимку на краю одной чёрных дыр. Папа всегда питал любовь к неизведанному. Его возлюбленная, с которой я была мало знакома, улыбалась на каждой фотографии. Неподдельное счастье на её лице трудно было не заметить. На видео, прикреплённом в самом конце, она дружелюбно махала и передавала «привет Хонори». Она меня почти не знала, но всегда тепло реагировала, поэтому я откликалась взаимностью. Нужно будет обязательно составить ответное письмо. Рассказать о своих злоключениях и об их результате. Но в самый разгар сочинения неожиданно на Землю заявился Алааран. Теперь его передвижения по Галактике ограничивал только статус, ведь оставлять Кэсну надолго он не мог. Обычно к нему прилетала я. Сразу же, как выдавалось свободное время на работе. Наверное, чаще меня там бывал только рыжий Адам, побледневший от того, как редко стал выходить на солнце. Техник проводил под землёй в серверной всё свободное время. Кэсна была ему рада, как своему. И он был рад Кэсне. Мы с ним стали её полноправной частью.

В этот раз Ал мой визит опередил.

Я затащила Алаарана в свою комнату.

— Здесь ты спишь?

— Да! — моему воодушевлению не было предела. Я подвела Алаарана к полке с книгами, называя каждую и делясь своим мнением. Показывала статуэтки на этажерках, объясняла, почему выбрала именно такой цвет штор. Рядом с ним я ощущала себя так, будто сбылась моя маленькая мечта.

— Так много вещей, — английский Алаарана был уже довольно уверенный, — ты не путаешься в них?

Я рассмеялась. Прижалась к Алу ближе, впитывая осознание его присутствия в моём доме.

— Другой жизненный опыт, — усмехнулась я, — мне у тебя дома тоже тяжело.

— Если желаешь, я заставлю свою пещеру всякими безделушками.

— Не желаю, — я потянулась чтобы поцеловать Алаарана в щёку, — хочу сохранить тебя в первозданном виде.

Оглядевшись, Алааран словно просканировал всю спальню. Подмечая малейшие детали, приближался к ним и вглядывался. Иногда понимал назначение вещей сам, иногда уточнял. Со стороны это выглядело умилительно. Наконец он остановился перед кроватью. Я поджала губы.

— Для сна? — на всякий случай зачем-то спросил он.

Кивнула.

— В основном для сна.

Он потянул меня к себе. Его коготь подцепил бретельку моего платья.

— Ты удивительно выглядишь. Я говорю «удивительно», потому что твой наряд для меня и права необычен. Я бы мог любоваться вечно, но нам придётся его снять.

— Ну раз придётся, — я притворно грустно вздохнула и тут же сама потянула за молнию на боку. Для Ала мой внешний вид мог казаться странным, потому что на Земле всё же более развитая индустрия моды. Но было приятно, что его чарует любой мой образ.

Платье скатилось по бёдрам и упало мне под ноги. Алааран со смесью недовольства и скепсиса потянул моё бельё. Раньше он таких препятствий не встречал.

— Сколько слоёв люди обычно носят?

— Два-три, — ответила я, несильно толкая Алаарана в грудь. Он приземлился на кровать не отрывая от меня взгляд.

— Носи один.

— Не могу ничего обещать.

Проведя руками вверх по его ногам, а щекотнула пальцами твёрдый живот, задирая тунику. В отличие от меня, Алааран своему стилю не изменял. Перехватив мою руку, Ал потянул её к своим губам, вынуждая меня упасть на него. Он медленно и нежно поцеловал каждый палец. Скользнул губами к запястью, потом выше. Осторожно прикоснулся к внутренней стороне локтя. По телу побежали мурашки, я ахнула. Алааран поцеловал мои плечи, медленно лизнул ямочку ключицы, прикусил шею. Мне казалось, что вот сейчас он достигнет моих губ, но Алааран вдруг поцеловал мою грудь. Обвёл языком сосок и не останавливаясь двинулся дальше. Я не заметила, как он перевернул меня и навис сверху. Постельное бельё подо мной мгновенно согрелось, обнимая жаром. Приоткрыв рот чтобы что-то сказать, я издала лишь стон. Алааран гладил мои бёдра, его губы целовали мой живот. Он потёрся носом о пупок, его усмешка опалила кожу. Я вздрогнула.

Языком обведя косточку бедра, Алааран опустил голову мне между ног. Тихие сдавленные стоны срывались один за одним, когда он ласково и нежно ласкал меня. Я вцепилась в простынь. Ткань натянулась. Перед глазами плясали очертания потолка моей собственной комнаты. Я не могла в это поверить. Ритмичные движения с разным нажимом, его длинные волосы, щекочущие внутреннюю сторону бедра.

Опустив руки, я вцепилась в рога Алаарана. Показалось мне или нет, но находясь между моих ног он несколько секунд смеялся из-за этого действия. Притянув его ближе, запрокинула голову и выгнулась в спине. Ему пришлось схватить меня крепче чтобы я оставалась на месте.

— Ал, — его имя не выходило из моей головы, и я произнесла его. А потом произносила ещё и ещё, пока моё тело содрагалось в его когтистых лапах.

Чай на кухне остывал. Я почему-то вдруг вспомнила о нём, и мне стало ещё лучше, чем было.

Алааран приподнял голову. Потёрся щекой о мою ногу, прикрыв глаза. Он так же, как и я, тяжело дышал.

— Хонори, — прохрипел он, — я люблю тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я тоже тебя люблю.

Чай остывал, но родные прикосновения жгли кожу. Я поставлю чай заново, не страшно.

Конец