Наглая гостья

(Всем участникам рассказа исполнилось 18 лет)

Свет, к нам сегодня приедут новые знакомые с дочкой. Не уходи, пожалуйста, никуда.

Вот блин, опять. Если к родителям приезжали какие-то знакомые с детьми, мне всегда приходилось нянчиться с ними. Весь день насмарку.

Звонок в дверь. В прихожую вваливаются эти новые знакомые. Раздаётся поток любезностей, вежливый смех. А вот и дочка. Хм, в этот раз она оказалась почти моей ровесницей, разве что немного младше. Выглядела как Барби: модельная причёска, модные вещи.

— Света, познакомься, это Виолетта.

Я приветливо улыбнулась, но натолкнулась на высокомерный взгляд и брезгливо изогнутые губы.

— Свет, поухаживай за Виолеттой, хорошо?

Ну конечно, им не терпелось начать застолье. А мне теперь придётся думать, что делать вот с этой вот. Я вздохнула:

— Пойдём, Виолетта, покажу тебе свою комнату.

При этих словах Виолетта явно закатила глаза, но пошла за мной.

— Вот моя комната, располагайся.

Виолетта, стоя в дверях, медленно обвела взглядом комнату, всем своим видом показывая, как её оскорбили, приведя в это место, и как сложно здесь находиться, не то что жить.

Эх, ну ладно. Продолжаем быть любезными.

Я принесла сок и пирожные. Мы сидели за столом, и я пыталась хоть как-то вымучить общение.

— Как вы доехали? А где ты купила эту кофту? Что это за бренд? Какая красивая у тебя брошь.

Виолетта отвечала односложно, пару вопросов вообще проигнорировала, делая вид, что куда-то засмотрелась.

Так, последняя попытка: или мы просто будем сидеть и молчать оставшееся время.

— У меня здесь есть настольные игры, может, сыграем?

Виолетта презрительно посмотрела на меня:

— Мне что, пять лет, что ли?

— Так они же для взрослых. Ну, можем поиграть в карты.

Первый раз выражение Виолетты хоть как-то изменилось — промелькнул интерес.

— Ну что же, давай. Тащи свои карты.

Ну хоть это. Я с облегчением пошла за колодой.

— В дурака, — предложила она.

— Окей.

Я перемешала и раздала карты.

— На что играем? — спросила Виолетта.

Я опешила:

— А просто не можем поиграть?

— Просто неинтересно.

Я немного растерялась:

— А на что мы можем играть?

— Я могу поставить на кон свою брошь, она же тебе понравилась.

— А ты... — Виолетта задумчиво окинула комнату взглядом, потом так же задумчиво посмотрела на меня. — Давай так: если ты проиграешь, будешь целовать мне ноги.

Я моргнула. Может, я ослышалась?

— Что я буду делать?

— Целовать мои ноги. Ну как рабыня. По десять поцелуев на каждую, если проиграешь.

Она попала прямо в точку моих тайных фантазий. Внизу живота стало тепло, сердце забилось быстрее. Стараясь, чтобы голос не выдал волнения, я сказала:

— Ну ладно, давай сыграем.

— Отлично, — довольно улыбнулась Виолетта.

Как вы понимаете, я отчаянно хотела проиграть. Но мне совсем не хотелось, чтобы Виолетта это поняла. К тому же оказалось, что она довольно неплохо играет в карты, так что проигрыш был почти неизбежен.

— Так! Ты проиграла! Теперь ты моя рабыня! — на лице Виолетты сияла торжествующая улыбка.

Она встала, медленно прошла в центр комнаты, выставила ножку и, стараясь сделать голос строгим, скомандовала:

— Рабыня, к ноге! Целуй ногу своей госпоже.

Я медленно, как во сне, поднялась, подошла к ней и опустилась на колени. Сколько фантазий у меня было на эту тему... И вот теперь мне предстояло целовать ногу другой девушки. Я наклонилась и коснулась её ступни губами.

— Давай-давай, рабыня, продолжай, целуй ногу своей госпожи!

Голос Виолетты был полон издёвки — она явно старалась унизить меня этой ситуацией. Я продолжила поцелуи. В какой-то момент она нарочно чуть приподняла ногу, чтобы её ступня коснулась моего лица.

— Десять, — посчитала я вслух.

— Хорошо, рабыня. Одну ногу своей госпожи ты расцеловала. Теперь другую.

Виолетта развернулась, отошла чуть подальше и выставила вперёд вторую ногу.

— Целуй!

Я попыталась встать, чтобы подойти, но услышала резкое:

— Нет! Вставать нельзя!

На четвереньках (что только усилило моё возбуждение) я подползла к ней и стала целовать другую ногу.

Она приговаривала:

— Целуй ногу своей госпоже! Старайся, рабыня!

Когда я закончила, то хотела подняться, но она резко надавила мне на спину:

— Нет!

После чего пригнула мою голову так что мой нос уткнулся в пол.

— Кому сказала не вставать без разрешения?!

Она обошла меня сзади и отвесила легкий пинок по заду.

— Что нужно сказать?

Я замешкалась, и получила еще один пинок под зад.

— Слушаюсь, госпожа!

— Так-то лучше. — Она усмехнулась, но для утверждения своей власти дала мне ещё один пинок.

Я всё это время стояла на коленях, уткнувшись носом в пол, и терпела, что меня в моей же в моей комнате, пинает по оттопыренному заду какая то наглая засранка. И меня это все это сильно возбуждает. И я хотела продолжения унижений.

Минут через пять Виолетта, стараясь говорить вольяжно, бросила:

— Можешь встать, рабыня.

Я поднялась и машинально потерла попу. Виолетта смотрела на меня победоносно:

— Ну, хочешь ещё сыграть?

— Да, хочу.

На её лице мелькнуло удивление. Она думала, что только что унизила меня, растоптала моё достоинство. Но ей даже в голову не могла прийти мысль, что я получаю от этого удовольствие и хочу ещё. Удивление быстро сменилось предвкушением.

— Так... На что же ты будешь играть в этот раз? — протянула она. — Давай подумаем...