Джулия Тейлор, например (Джулия исповедь элитной проститутки)

Долбанный саундтрек, практически заглушивший руссиянский дубляж, вновь не дал мне пересмотреть кино Мартина Скорсезе, оставалось удовольствоваться книгой Пиледжи, я ее, конечно, читал и до попыток просмотра, ну, как говорится, нет худа без добра, я же считаю, что книгу априори невозможно экранизировать, вот нервы себе и сэкономил. Но уже литературно невероятно выбесил пидарас пидарасыч гоблин, и тут сунувшийся свиным рылом в господа объясняющие, тоже мне предисловливатель. Сраный ублюдок, вертухай позорный, мусор голимый, прославился у быдла говнопереводами а ля юморок, а теперь вот влез в предисловие. Вот подонок. Умри, тварь, выкрикнул я в экран читалки, перелистывая этого скота. Свинья на луне, помнится, я именно его фоткой оформил первую часть сказочки, но во вторую пошли недурно пущены Чичерина и Захарка Прилепин как явные символы криминального фашизма, опутавшего Россию с осени семнадцатого года двадцатого века, и не хер пенять на жульническую приватизацию и кумовство путиноидов, грабь награбленное не они придумали, иудобольшевики взяли на гоп целую империю, а мы до сих пор расхлебываем, ибо самый страшный урон понесла нравственность и мораль, кои часто путал нынешний государь. Ну, да ему простительно, он же из спортивных, спортивные дети выросли реально животными, безграмотными и тупыми, достаточно глянуть вон на Машку Шарапову и сразу все поймешь. А не поймешь ежели, то можешь прочесть пару - тройку сказочек коалы, вообще - то не предусматривающих никаких вообще читателей, но разок можно, глядишь, поймут суть вещей уроды и невежды.

Я чрезвычайно возгордился своим здравым смыслом, разум буквально пер из меня, я даже осторожно пощупал голову, не распухла ли. Голова была прежней, как и я сам, все было по - прежнему, а это выражение славно рифмовалось с пародийной стихозой семидесятых, кто - то ушлый перелицевал Некрасова, там, короче, мусорам хорошо живется на Руси, политрукам, жидкам, но Брежневу - по - прежнему.

- Вы думаете, - сурово высказывался Генсек на Малой Политбюре, не предусмотренной ни Конституцией, ни обычаями партии, но существовавшей все время его правления, - товарищи, что я нембутал запиваю зубровкой от хорошей жизни ?

Сказав это, он решительно упал широким лицом вперед, как разглядел маршал Устинов немного удивившись, совсем не сгибая колен.

- Чем больше шкаф, - ехидно окая произнес Суслов, попирая павшего старшего товарища неизменными галошами, - тем громче падает.

Снизу прибежал фельд.

- Да вы зае... ли ! - заорал он от дверей, потрясая автоматом Калашникова. - Чо грохочите, твари ?

Члены Малой Политбюры переглянулись, изумляясь несдержанности государственного человека, но вошедший следом, небрежно отодвинув фельда в сторону, могучий мужчина в белом халате еще громе рявкнул :

- В очередь, сукины дети, в очередь !

За ним показалась хрупкая нянечка с подносом, уставленным стаканчиками с лекарствами. Время такое пришло в дурдоме : принимать лекарства. Хули, высокоразвитая цивилизация, до сих пор не дающая покоя мудаку Несмияну, даже, по - ходу, и не представляющему жизни более щирой и развитой, нежели чем в тоталитарном концлагере.